Записки военного контразведчика. Часть 8

               Мое противостояние с полковником Невельским  продолжалось. В 1976 году он вызвал меня из отпуска телеграммой и предложил выехать в командировку. Оказалось, что   в виде наказания мне было предложено осуществлять оперативный контроль за ОВМГ (Оперативной Военно-морской Группой ) на уборке урожая. Будучи в возрасте,  Невельский  видимо считал, что командировка на полгода в районы Кубани, Казахстана а затем Украины  будет для меня непосильным трудом.
           В действительности, за весь период моей службы не было  долее удачной поездки. Я самостоятельно распоряжался своим временем, я располагал своим бюджетом,  жил в комфортабельных условиях с офицерами ОВМГ в областных городах, имел в распоряжении автомобили, я пользовался льготами  участников битвы за урожай.
             Но в начале мне предстояло вылететь из Лиепаи в Краснодар, а там в Ейске найти штаб ОВМГ. На командировку мне выдавались  первоначальные деньги, остальное я должен был получить в штабе ОВМГ.
             Самолет Рига –Краснодар доставил  меня в жаркий юг. Хлеба на Кубани начинают убирать в июле. Местным поездом я добрался до Ейска и началась сказка. Город  в это время кишел курортниками. Меня поселили в комфортабельной гостинице Ейск, в номере еще с одним оперработником из Особого отдела СФ по фамилии Седенко. Он плохо переносил жару  и большую часть времени проводил около моря. Я добросовестно отрабатывал поставленную задачу по выявлению враждебно настроенных лиц среди призванных из запаса военнослужащих. В нашу задачу входила перевозка зерна из под комбайнов на элеваторы. Хлеба было много и местное  население не справлялось с уборкой. По полям ходили разжиревшие гуси вперемешку с воронами. Первые уже разучились летать, а вторые настолько  разжирели, что не отходили в сторону при приближении.
              Наша братва ворон не ела, а вот гусями баловалась. Придумали хитроумный способ их ловли. Раскладывали большой брезент, которым укрывали кузова машин. К углам привязывали кирпичи. Делали дорожку из  зерна  к середине брезента, где насыпали кучку зерна. Ждали, когда гуси приблизятся к середине, а затем выскакивали из укрытия, и, не давая гусям сбежать, закидывали кирпичи в середину брезента. Один- два обязательно попадался. Его яростно придушивали , а потом в укромном месте общипывали и варили.
            Однажды к замполиту группы пришла бабушка и пожаловалась на пропажу гусей. Замполит пытался уточнить причиненный солдатами ущерб и спросил, а сколько же гусей украли, а когда она не смогла пояснить, предложил сказать, а сколько из поначалу  было. Потом, естественно , надо было пересчитать оставшихся и узнать разницу. Но бабушка  считать больше ста не умела и пояснила, что гусей было много , но осталось  меньше. Стаи насчитывали сотни голов.  О птичьем гриппе тогда никто не слышал.
            Уже будучи искушенным чекистом, я сразу наладил контакты с  нужными людьми. Они по моему замыслу обладали оперативной информацией. Думаю, что вы догадались. Первым был зам. начальника тыла по продовольственному снабжению. Второй, конечно доктор. Почему? А где же было брать спирт.
            С обоими я впоследствии встречался в разных гарнизонах. Было что вспомнить.
            Не думайте, что оперработник занимался только отдыхом. Я брал на себя работу всерьез. В полевых условиях было трудно наладить работу с агентурой. Но я умудрялся встречаться с ними и даже отбирал письменные сообщения, которые через местные УКГБ отправлял в свой отдел.
            С одним из агентов, работавших по сигналу о наличии у одного из переподготовщиков  взрывчатых веществ, я договорился о встрече в кукурузном поле. Мы уже устроились и начали беседу, как  вдруг на нас налетела  стая божьих коровок. Мы просто отмахивались от них, не подозревая, что это хищники. А они, раздражаясь от  маханья наших рук, вдруг начали кусаться, да так, что я понял, еще немного, и с поля мы уже не уйдем. Побежали в воду. Соленый лиман, на берегах  которого   засохла соль, был мелкий пришлось сесть на дно и пережидать, когда божьи создания успокоятся и улетят восвояси.
             Взрывчатку я все-таки изъял через командование. Отбирали и незаконно привезенное оружие, которое переподготовщики использовали для стрельбы по ланям и кабанам, во множестве обитающих  в камышах.
             Особенно запомнилось Азовское море. Ейский лиман прогревался до 40 градусов. Рыба кишела прямо у берега в мутной морской воде.  Мы выгребали бычков, которых тут же вялили на солнце. Пиво на Кубани никогда не было в дефиците. А председатели колхозов, которым мы помогали убирать урожай, наперебой старались угостить кубанскими коньяками. Словом, время чудесное.
             После Кубани путь наших  четырех батальонов, входивших  в ОВМГ лежал в Казахстан. Штаб ОВМГ располагался в гостинице Ишим гор. Петропавловска Северо-Казахстанской области. Снова возили зерно. Суровый климат Казазстана  в октябе  уже походил на предзимье.  Работы было немного, и наше основное время препровождение приходилось на ресторан Ишим. Там была своя особая водка и истекающий жиром балык. Еще Казахстан запомнился мне кумысом, который попробовав  один раз в жизни, я уже больше в жизни не пил. Не выдержал мой европейский желудок. Кумыс вызревал в вывернутых  мехом вовнутрь  овечьих шкурах-бурдюках.  Мне потом казалось, что спирт, содержащийся в кумысе, был продуктом жизнедеятельности миллионов  микробов, шевелящихся в огромных вонючих мешках.
             Выпал снег и нас снова перебросили, сейчас   на Украину. Надо было возить буряк. Я тогда ошибочно называл его свеклой. Мне объяснили, что свекла, это то, что ест скот. А мы возим буряк, из которого делают сахар.
              Штаб ОВМГ разделился. Часть группы осталась с Чернигове. Часть располагалась в Житомире. А еще один батальон поехал в Николаев. Предстояла большая и объемная работа. В Чернигове нас поселили в гостиницу Колос. После первоклассных отелей Кубани и Казахстана нам с Седенко этот номер не понравился. Мы пошли к начальнику местного УКГБ и он скомандовал выделить нам двухместный  люкс в гостинице Чернигов. В шикарных условиях мы прожили две недели. Я познакомился с городами Нежин, Пирятин,  Прилуки, Малая девица, Гребенка. Как потом оказалось, всего 60 км. не доехал до Черкасс, города,  с которым  меня  на долгое время связала судьба.
               Чернигов в то время был захолустным городом, его старинные достопримечательности почему то мало запомнились. Предстояло переехать в Житомир. Путь лежал через Киев, где как вы понимаете, я не мог не задержаться. Особенно запомнился ресторан Киев около музея Арсенал. Понравился холодный борщ, который я ел впервые. Потом Киев  я навещал неоднократно.
            В Житомире в числе воспоминанй и до сих пор остается наше с со Седенко проживание в гостинице Житомир, а также посещение ресторана на первом этаже. В то время, как и сейчас, славилась в Житомире водка на березовых почках. На бруньках, как говорят  украинцы. Водка была зеленой и полезной . От нее светлел ум и не болела голова. В то время я посетил город Бердичев и, конечно, храм, где венчался Оноре  Де Бальзак. Ничего особенно в плане оперативной работы выявить не удалось.  Запомнился старый город, музе Королева, да еще, пожалуй, красота местных девчат.
         Один из моих батальонов дислоцировался в Николаевской области. С удовольствием слетал в Николаев, посмотрел на панораму судостроительного завода. Посетил ресторан Советский на центральной пешеходной улице.
         Мне сейчас кажется, что нам платили очень много денег. Сейчас бы одно посещение ресторана причинило бы огромную брешь в моем  бюджете. Тогда это было нормой. И не потому,  что мы искали развлечений, а потому, что надо было где- то поужинать, выпить 150 грамм.  А больше я тогда  и не пил. Себя обманывали тем, что надо было наблюдать за офицерами опергруппы в нерабочее время. Сами понимаете, офицеры опергруппы проявляли в командировке как  не самые лучшие, но по - видимому  обычные свои качества.
          Полгода целины заканчивались. Уезжал с самыми благоприятными впечатлениями. Получил грамоты обкома Северо-Казахстанской области, Черниговского  обкома КПСС. Был представлен к медали за боевые заслуги. Но медаль задробил  полковник.  А грамоты надо было показывать на парткомиссии. Не догадался, и еще год ходил со строгим выговором Сейчас думаю, что Ко воспользовались бы этим на полную катушку. В итоге от целины у меня остались воспоминания и костюм, сшитый из подаренного командиром  ОВМГ капитаном 1 ранга Рубалевским прекрасного отреза английского сукна.
                * * *
          При возвращении в Лиепаю мой отчет никто не заслушивал. Полковник Невельский  объявил о моем переводе в Быхов Могилевской  области. В особый отдел КГБ СССР по 57 дивизии авиации Северного флота. Меня отлучили от моря. С полковником не   прощался. Думал, что о нем уже не услышу. Пришлось!