За вечностью

                Новелла

      Аверий облизал спекшиеся и солоноватые от морской воды губы, найдя любимую именно Патриком кассету, включил магнитофон. Группа «Пинк Флойд» заполонила весь бескрайний, не исключая рек, речушек и озер, мировой океан, игривая мордашка молодого, довольно крупного дельфина высунулась из воды. Приветствуя, он пару раз кивнул, позвал уже беременную, слишком застенчивую подругу жизни Нору, которая, не меньше друга увлекаясь музыкой, казалось, только этого и ждала.
      «Не волнуйся, чуть позже отыщет, найдет какую-либо мелодию и для тебя…» - компьютер перевел Аверию смысл издаваемых Патриком звуков.
      «Знаю, милый, сама, - Нора прильнула к его боку. – Он ведь очень хороший, очень добрый, как ты!..»
      «Как считаешь, он знает?..»
      «Полагаю, что да…»
      «Мог бы нас чем-нибудь угостить…» - это снова самец.
      «Ладно тебе!.. Нельзя же быть таким прожорливым!..»
      Мужчина улыбнулся, открыв контейнер с угощением, дал несколько рыбешек ей, а потом и ему.
      «Ну вот, сказала, меньше верещи, - упрекнула любимого самка. – Он понимает все!..»
      «Если бы понимал, - не согласился собирающийся стать отцом Патрик, - то давно бы нашел и поставил бы любимую тобой вещь!..»
      «Полагаю, не только мою, но уже и твою!..»
      «Разумеется, радость моя!..»
      Аверий снова улыбнулся и, отыскав кассету с симфонической поэмой Чюрлениса «Море», вставил ее в разинутую пасть магнитофона.
- На здоровье, балдейте!..
      «Что он только сказал?..» - недопонял дельфин.
      «Сказал нам, приятного аппетита, глупый», - ответила ему подруга.
      Разлилась и заполнила мир, взяла верх над обыденным музыка, в унисон бились волны о борт… Облака плыли в небе удивительно легкие и дул легкий живительный бриз… И сияние солнышка… Прекрасное мгновение и вечность…
      Ну а что же за ней, за неведомой вечностью? Неужели лишь мрак, небытие?.. Нет, наверное, нет… Вечность есть самый мудрый Творец, в ней нет даже начала, нет, конечно, конца… нет ни боли, ни мук, ни великих страдании…
      «Мне кажется, что я читаю его мысли», - нарушила молчание Нора.
      «И о чем он теперь?..»
      «Размышляет о вечности».
      «Ерунда!.. Ты, похоже, в него влюблена».
      «Ну а ты… вне сомнения, ревнуешь».
      «В таком случае…»
      «Нет же, нет, дорогой! Даже и не заикайся!..»
      И звучала прекрасная музыка, в унисон бились волны о борт…
      На следующий день дельфины на встречу с ним не приплыли, не показывались вообще; Аверий, конечно, не бездействовал и достаточно много работал; и в течение этого времени в нем, увы, постоянно росло и не хотело покидать тревожное, слегка пугающее чувство постороннего вмешательства, будто за ним кто-то следит, читает самые сокровенные мысли. Однако через несколько дней эти ощущения притупились, приобрели другую, даже приятную окраску – теперь мужчина не был одинок, понимая, с кем связан, понимал распрекрасно и то, что полюбившаяся ему парочка есть друзья настоящие, верные.
      Прошло больше недели, прежде чем Нора и Патрик, и уже не вдвоем, а втроем, появились около его яхты опять. Взрослые казались озабоченными – Аверий тут же включил свой компьютерный переводчик.
      «Нет-нет, он даже и замечает, - верещание самца; очевидно, шел спор между ним и партнершей, и супругой его. – Да и вряд ли нам сможет помочь».
      «А я знаю, поможет! - не унималась самка. – Сейчас увидит и… надеюсь, что-нибудь придумает».
      Только тогда мужчина, наконец-то, обратил внимание на то, о чем шла речь – на боку их сокровища зияла глубокая, все еще кровоточащая рана и кровь, естественно, могла привлечь внимание всегда голодных и с тонким обонянием акул.
- Подождите немного, сейчас!.. - засуетился Аверий, нырнув в трюм, включил в радиусе километра всех хищников отпугивающий прибор, спустя минуту, уже с аптечкой и флаконами в руках, вновь поднялся на палубу и по трапу вдоль яхты борта опустился к друзьям. – Ваши раны залечим в момент!.. Только придется малость потерпеть…
      Малыш. Так назвали родители своего горячо любимого и незадачливого первенца, в первые дни жизни успевшего побывать в достаточно серьезной передряге с акулами, однако в данный момент терпеливо и безропотно терпящего не очень-то приятные для него процедуры. И глубокая рана на боку Малыша стала еле заметной, спустя десять минут, как твердил человек, затянулась совсем.
      Прошло несколько дней, очень мирных, спокойных, можно даже сказать, совершенно безоблачных дней. Но вот Нора и Патрик снова начали спорить.
      «Ах, зачем так спешить?!.. - и сказала она, проглотив брошенную ей рыбешку. – Пусть сперва хоть немного подрастет наш Малыш!..»
      «Неблагодарная!.. - был весьма недоволен супруг. – Не забудь, что он есть человек и что он постоянно в делах, постоянно в заботах, и к тому же стихия его, попытайся представить, – земля!..»
      «Ты считаешь, что нужно все сделать уже прямо сейчас?..»
      «Да, считаю, любимая. А иначе, он просто уйдет, он вернется к своим…»
      «Так и быть, я согласна сейчас, - после длительной паузы, сдалась все-таки Нора. – Только все объясни ему, милый мой, сам».
      «Извини, но не знаю и как…»
      «Снова все на меня!.. – и все так, как у нас, у несчастных людей. – Опять все делать мне!..»
      «Ты же, рыбка моя, очень-очень неглупая и субтильная девочка!..»
      Мир наполнился музыкой, в унисон бились волны о борт…
      «Если ты в самом деле хочешь много познать, - обратилась-таки к человеку она, эта мудрая рыба, - соприкоснуться с вечностью и абсолютом, то на время забудь все земные дела. Нас ожидает не очень продолжительное, однако не из легких, путешествие. С погружением в глубины, естественно… Собирайся, Аверий, ну а мы в это время, уж такие прожорливы,  перекусим опять».
      И все трое подпрыгнули, тут же плюхнулись в воду опять, а мужчина задумался, почесав выше уха себе, начал готовить снаряжение.
      Вечность… Самый мудрый Творец, в ней нет даже начала, нет, конечно, конца, нет ни боли, ни мук, ни великих страдании… Вечность – некоторая субстанция, и в ней сущность всех в мире вещей и всех в мире явлений…
      Нежный и хрупкий свет при погружении терял свое основное предназначение, превращался в какую-то муть; луч фонаря, казалось, отвоевывал, как будто вырывал из этой какофонии звуковых и световых ощущении кусочки и отрезки настоящей реальной жизни; тело великолепно обтекаемой и стройной, и в свирепом оскале акулы показалось весьма нереальным, все же Аверий пустил пучок безвредных, однако отпугивающих ее лучей, после чего хищница удалилась прочь… Впереди, разумеется, Патрик, между ним и красавицей Норой плыл, конечно, Малыш… И все глубже и глубже, и все ближе ко дну… или ближе к вершине… Эскорт шел совершенно спокойно, плавно шел их эскорт; стараясь ни о чем не думать, мужчина вспомнил детство, самые первые, но достаточно смелые попытки проникнуть в таинства подводного мира… Это было давно… И вдали появился малюсенький, все же яркий маяк, огонек иль звезда путеводная; да, та самая цель, к которой так неторопливо и уверенно шли… Много метров воды над его головой, вне сомнения, давили; наступило, увы, опьянение, помутнение разума… Аверий потерял сознание.
      Похожий на озон, приятный и бодрящий запах, непривычная и неземная, напоминающая Жан Мишеля Жара, музыка… И кругом малахит, в зеленоватых, с голубизной, и иллюзорных тонах оказался весь мир; и русалка, нет, женщина, между прочим, красивая… И глядела достаточно пристально, но ненавязчиво, как смотрит мать на шаловливое дитя; и ни скафандра, ни воды, ни суши, только она, стрелец, нагая, с зеленоватыми глазами и длинными, почему-то каштанового цвета волосами, была рядом с Аверием; и глядела внимательно…
- Где я?.. – спросил смело мужчина и тотчас покраснел, наконец-то заметив, что и сам он был гол.
- По вашим понятиям, наш мир можно назвать раем или эдемом, - и ответила женщина. – И ты первый, кто к нам заглянул, ты – потенциальный мессия, пришедший к нам не в виде духа, а по-настоящему реальный и живой.
- Ваш мир, мир духов?!
- Не совсем… Мы по сути такие же, какими были и в своих прошлых жизнях, мы по сути телесны, обладаем такими же чувствами, можем любить и ненавидеть, страдать и самосовершенствоваться, и даже заниматься сексом. Только рожать, за исключением лично меня, в нашем мире, увы, не дано никому, ибо все наши женщины, в том числе и мужчины, от рождения стерильны, скажем так, пустоцветные. Зато мы, как и боги, бессмертны!
- Извини, только жизнь, не имея детей, – это даже не жизнь, грош цена в таком случае бессмертию.
- Ты отчасти, Аверий, прав, - все ж таки улыбнулась она, – но нельзя отвергать и такой точки зрения, что весь мир, вся вселенная есть большая семья!..
- Я никогда и ничего не отвергаю, только стараюсь найти суть, найти нужный всем код, позволяющий человечеству обходиться без войн, жить достаточно счастливо!..
- Этот код называется истиной. Как ни странно, она многоликая… Истина то, что ты один, и что я совершенно одна… и что все мы несчастны и по сути слепы. Притом каждый из нас жаждет власти над ближним своим и все время стремится что-то им доказать, доказать правоту в своих мелких делах… А быть может, не стоит, не надо ничего доказывать, достаточно внимать и созерцать?..
      И она поднялась и начала расхаживать по комнате, а вернее сказать, по огромному, с множеством красного дерева диванов и золотых подсвечников, усеянного брильянтами и изумрудами, другими драгоценными камнями залу. Аверий, будто завороженный, глядел, ибо не видел столь прекрасного и достойного камня Родена, столь изящного тела, не видел столь прельстительной, слегка пружинистой, с вилянием бедер, в то же время уверенной походки, вообще не видел столь шикарной женщины.
- Но жить только вот так, лишь для себя, или, по Фрейду, сублимировать подобно жалкому существованию, - и сам не очень веря в то, что говорил, мужчина.
- Я таки очень-очень надеюсь, что все наши знания, все наши достижения не останутся невостребованными, кому-либо понадобятся, - остановилась, а потом приблизилась властительница подводного царства, сев напротив, уставилась ясным, с легкой насмешкой взглядом. – Может быть, и тебе… Ведь вернувшись в свой мир, непременно захочешь стать чуть более значимым, знаменитым, богатым…
- Полагаю, что нет… Богатый человек, к сожалению, зависит от своих собственных денег, волей или неволей становится рабом своего богатства. Мне так жить совершенно не хочется, мне нравится свобода и независимость. Знаменитым мне также не хочется стать, это может сказаться на конкретных делах, может только мешать и не дать мне возможности спокойно заниматься тем, чем действительно хочется, чем люблю заниматься.
- И чего же конкретно ты желаешь достичь?.. Я могу тебе в этом помочь!..
- Нет, спасибо, не надо… Это неинтересно… И вообще люблю делать все сам. Вкус победы при этом более сладким становится!..
- Ну а как чисто в личном, - не унималась властительница этого странного, хотя и манящего мира, - в личном плане то как?.. Может, хочешь стать сильным и ловким как, к примеру, Ван Дамм, или иметь огромный успех у женщин?..    
- А зачем?.. – отозвался Аверий. – Стать таким, как Ван Дамм,  можно опять же самому, ну а прекрасный пол и секс… Влечение все к новым и новым женщинам, как и влечение к азартным играм, есть духовная слабость, своего рода болезнь.
- Вот-вот!.. – согласилась она. – А может, хочешь стать целителем или, к примеру, ясновидцем?
- Это не мой удел… Цель моя в этой жизни стать всего лишь неглупым, неплохим человеком. Просто хорошим!.. В то же время способным повлиять на других, окружающих, чтобы все в нашем мире стали только такими, чтобы забыли о собственной лени, ненависти и злобе, черной зависти и гордыне…
- Значит, сеять добро, - задумавшись, сказала женщина, поднялась и опять заходила по залу. – Ты много, слишком много хочешь.
- Я только слабый и в то же время сильный человек, - развел руками Аверий и тоже встал, но, застеснявшись, тут же сел.
- Мы могли бы тебе очень многое дать, попросту подарить, - продолжила она, - могу дать гору золота, власть и всему человечеству неизвестные знания, могу дать много сил, но то, что хочешь ты, дать, увы, не могу. Это действительно придется и, полагаю, можно научиться делать самому. И ждет тебя тернистый, очень-очень нелегкий и с преградами путь, так как добро нельзя познать теоретически, оно находится рядом со злом, вовсе не в стерильных условиях, оно рождается и познается только на дне… Абсурдно?!.. Ваш Камю*, вне сомнения, прав.
- Во мне есть все задатки…
- И во мне, и во всех они есть, - подошла, села рядом и положила свою руку на колено мужчины она, императрица или богиня. – Ты все забудешь, все!.. А теперь иди, милый, ко мне, я этого хочу… И у нас будет сын. Он придет и изменит весь мир… Но тебе это знать и не нужно, не нужно, ты забудешь все-все…
- Нет, пожалуйста, не надо!.. Это тоже насилие!..
- Да!.. И поверь, что так надо, глупыш…
      Бодрящий и пьянящий запах, зеленоватые, с голубизной, тона и чудесная музыка…


      Нора глядела необычными, воистину печальными глазами; придя малость в себя, Аверий с трудом поднялся, сделал шаг в сторону компьютера...
      «Прости, мой милый, и прощай», - лишь сказала она и, подпрыгнув, нырнула и исчезла, увы, для него навсегда.

*Альбер Камю (1913-1960), французский писатель и философ, провозгласивший абсурдность всех наших деянии и самой жизни.

                1994 г.