И снова зазвучала музыка

                Новелла

     Вот уже больше часа Ефим сидел у пианино и одной рукой упорно подбирал мелодию популярной в то время песни; учитель музыки, казалось, ничего не слыша, читал довольно объемную книгу с интригующим названием «Исповедь». Сквозь окна кабинета простреливали веселые солнечные лучи, но на душе у обоих было не так уж и весело.
- Ефим, будь человеком, прекрати, - вдруг попросил мужчина. – От этой твоей музыки у меня разболелась голова.
- Так научите играть так, чтоб она не болела, - насупился мальчишка.
- Ради Бога, пожалуйста, учись, без труда ничего не дается!.. Вот тебе куча нот, выбирай!.. Я буду только рад!..
- Этюды и гаммы?!.. От них веет тоской!.. Пусть потихоньку, но хотелось бы научиться играть что-нибудь интересное сразу.
- Кое-что, наверное, можно и сразу…
- Ну, тогда напишите, пожалуйста, мне ноты колыбельной Гершвина из оперы Порги и Бесс.
- Не высоко ли замахнулся?.. – улыбнулся учитель. – Это сложная вещь и исполнять ее абы как, в более упрощенном виде, даже если и что-то получится, равносильно издевательству над автором.
- Я потихоньку выучу и в сложном!.. – возгорелся Ефим. – Обещаю, учитель!..
- Ладно, где-то в подвале у меня эти ноты найдутся, постараюсь найти, - и мужчина поднялся, подошел к инструменту, после того, как мальчишка уступил ему место, спросил: - Ну, что тебе сыграть?..
- Мне нравится все, что бы Вы не играли!..
     Мужчина снова улыбнулся, размял пальцы и… Кабинет музыки интерната наполнился прекраснейшей мелодией знаменитого полонеза Огиньского. Ефим же, затаив дыхание, слушал. Когда старший закончил игру, после длительной паузы спросил:
- А почему Вы не идете домой?..
- Я недавно развелся с женой…
- Почему?!.. – удивился Ефим. – Вы что, ее не любите?!..
- Даже очень люблю, только в жизни, увы, часто так получается…
- Значит, не было сил и желания любить у нее, - сделал вывод неопытный, но такой непосредственный, вне сомнения, преданный своему наставнику друг. - А дети?!.. Что же будет с детьми?!..
- У нас их не было.
- И хорошо, что не было, - успокоился мальчик.
- А твое-то какое дело?.. – и слегка разозлился мужчина. – Мне не очень приятно и больно об этом с тобой рассуждать.
- Да, конечно, простите.
- Давай-ка лучше включим музыку?..
- Да, конечно же, Лунную!.. 
     Учитель отыскал нужную с магнитной лентой катушку и, заправив ее, нажал на кнопку школьного, однако только ему самому доступного магнитофона. И кабинет заполнился чудесными и в то же время будоражащими, терзающими душу звуками Лунной сонаты Бетховена. Мальчишка вспомнил старую, но еще шуструю бабушку и, конечно же, мать, и сестру. И готов был всплакнуть… А старший думал о жене, уже бывшей жене, и о том, как устраивать жизнь. Когда затихла музыка, оба долго молчали. Нарушил тишину Ефим.
- Мне бы тоже хотелось почитать эту книгу, - имея в виду уже упомянутый роман Жана Жака Руссо, заговорил он. - Вы мне ее дадите?..   
- Тебе, пожалуй, рановато.
- Вы что?!.. – явно обиделся мальчик. – Мне и так все известно!..
- Ты о чем?.. – едва сдерживая улыбку, поинтересовался наставник.
- Об отношениях между мужчинами и женщинами!.. И о последствиях всех этих отношений!..
- О!.. – и уже не скрывая улыбки. – Ты и впрямь очень грамотный мальчик!.. Очевидно, придется дать прочесть и тебе!..
- Так бы сразу сказали!.. – просветлело лицо подопечного.
     На следующий день, сразу после уроков, состоялся педагогический совет, о чем Ефим не знал и, не находя своего кумира, несколько раз подходил к запертым дверям кабинета. В конце концов дождался, но… даже не глядя на него и не сказав ни слова, учитель открыл дверь, тут же направился к пианино и как бы отводя душу сыграл отрывок из балетной музыки оперы Гуно «Фауст».
- Что-то случилось?.. – робко спросил мальчик.
- Да, случилось, с тобой… – повернувшись к Ефиму и глядя укоризненными и в то же время добрыми глазами, заговорил мужчина. – О чем сам ты, конечно, не знаешь.
- А откуда мне знать?.. 
- Да, конечно, откуда?!.. Нет нужды обо всем вспоминать! Как например, о том, что недавно удрал с двух последних уроков и на днях, совершенно уже обнаглев, преспокойно курил прямо в спальне!.. Если б это тайком, в туалете, можно было б понять, хорошо, что еще не решил закурить в кабинете директора!.. 
- Это вовсе не я и курил, он мне только оставил чинарик!..
- Но попался-то именно ты!.. А мне потом красней, объясняй, почему подопечный без конца куролесит и вытворяет черт-те что, просто валяет дурака и учится на тройки, хотя мог быть отличником!..
- Я так больше не буду…
- Чего?.. – наконец улыбнулся учитель.
- Курить… и пропускать уроки.
- Ладно, будем надеяться… - вздохнул, тут же задумался мужчина, после паузы продолжил: - Вот уже и весна, не успеешь и глазом моргнуть, как наступят каникулы… и поедешь ты к матери, все лето будешь с ней…
- А я к ней не хочу!.. – и воскликнул Ефим. – И вообще ничего не хочу!..
- Что значит, не хочу?!.. – растерялся наставник.
- Я с Вами быть хочу!.. слушать музыку с Вами и учиться играть!.. Кстати, ноты Вы мне принесли?..
- Ноты-то я нашел, только утром, прости, второпях их забыл с собой взять. Меня больше волнует другое: почему ты не хочешь домой?.. Что касается музыки, то ее, согласись, надо носить в душе, а стремление учиться играть можно на время отложить.
- Вы, наверное, правы, временно можно обойтись и без музыки,  - и задумался мальчик. – А вот домой… не знаю… ну не хочу, и все!..
- По-моему, ты просто одичал, дружок. Всыпать бы тебе хорошенько, чтобы немного поумнел!..
- В таком случае можно, надо всыпать и Вам! И Вы ведь развелись с женой!..
- Одно дело – жена, совсем другое – мать!.. – и стал нервничать старший. – И вот, что я тебе скажу, дружок: если хочешь и далее со мною дружить, хоть чуть-чуть уважаешь меня, то, прошу, поезжай-ка на лето ты к маме. И не вздумай куда-либо смыться, все равно все узнаю!..   
- Ладно-ладно, поеду, - и слегка огорчился Ефим, - я ведь Вас уважаю.
     А в окно вновь весеннее солнышко; на душе просветление. Ефим вдруг попросил:
- Сыграйте что-нибудь такое, необычное.
- Хорошо, - согласился учитель. – Вчера, когда в подвале нашел ноты, решил порадоваться сам твоим любимым Джорджем Гершвиным.
     Он повернулся к пианино и… Сочные, чем-то тревожащие синкопы пронзили мальчика насквозь и нахлынуло чувство безмерной, всеобъемлющей радости, и возродилась вера в то, что, казалось бы, очень тяжелая, невеселая жизнь, как бы не было трудно, прекрасная. Только больше терпения, только больше упорства…
- Я бы на вашем месте играл в джазе, - и похвалил наставника Ефим.
- Меня вполне устраивает и эта работа, - пожал плечами тот. – Что бы ты без меня делал?!..
- А знаете, я окончательно решил, что стану или музыкантом, или актером театра и кино.
- Положим, жизнь распорядится по-другому, - и задумался старший. – Как бы то ни было, человек обязан трудиться, стремиться к красоте, добру, совершенствоваться духовно.
- А как быть в случае неудачно выбранного занятия, неудачно выбранной профессии?..
- Никто от этого не застрахован. И никто в этом мире не знает, для чего он рожден. И ежели кого-то постигла неудача, не в те сани уселся, значит, так суждено.
- А как же все-таки узнать, правильные ли сани выбрал себе я?..
- Это и есть самая главная и самая трудная задача каждого из нас. К сожалению, многие люди работают и занимаются неинтересными, порой и вовсе не приятными для них самих делами, лишь бы побольше платили.
- Я постараюсь делать только то, к чему лежит душа.
- Ну и правильно сделаешь!.. – вдруг поднялся мужчина. – А теперь!.. предлагаю послушать другую, не менее, чем Лунная известную и трогательную сонату Бетховена с названием Аппассионата, - и достал из портфеля катушку.
- Послушаем, - обрадовался мальчик.
     И снова зазвучала музыка.

                1994 г.