Кошечка

                Новелла
               
      Сначала был цветочек. И, конечно, красивый. И, конечно, не свой, не прирученный, быть может, никогда, никем нетронутый. И хотелось потрогать, может быть, обогреть, сделать его своим.
- Всегда без спутников, одна, - заговорил однажды с ней словами знаменитого поэта и тут же от себя добавил: - Мне бы очень хотелось, хоть иногда, проводить Вас домой, побыть с Вами рядом.
- Без спутников, - подтвердила фиалка, уставясь большими, немного удивленными, но в то же время и холодными глазами. – А Вы, случайно, не охотник?..
- Никогда!.. – воспринял буквально вопрос.
- В отношение женщин?..
- Нет-нет!..
     И она согласилась. Возможно, только потому, что Земля оживала – весна, что никуда от этого не деться, что так в природе есть и будет всегда.
     Но вскоре сказочный цветочек Римма превратилась в другое, правда, по прежнему желанное и милое создание – во всем, везде вела себя как кошка. И не очень-то ласковое, и нежное только тогда, когда в этом нуждалась сама. Однако мне… уже нравилось в девушке все: и то, как она одевалась, и то, как держалась на людях, и то, с каким умнейшим видом говорила, порой несла нелепейшую чушь – вот, что значит любовь!.. Может быть, только жажда любви?..
- Замуж?.. – задумалась она, когда в один прекрасный день решился, сделал ей предложение. – Но ты – интеллигентный человек, кандидат там каких-то наук… а я… отнюдь не уважаемый, к тому же незадачливый, правда, довольно симпатичный коммерсант… Боюсь, что возникнут проблемы…
Я, конечно, настаивал; девушка согласилась; и, увы, оказалась права.
     Но все те незначительные, мелкие проблемы казались сущим пустяком по сравнению с той, о которой хочу рассказать.
     А началось все с первой брачной ночи. Между мной и любимой вдруг появилось третье, на мой взгляд, совершенно лишнее создание. И опять же кошачьей породы!.. Короткошерстный сибирский котенок. Лез нахально в постель. Своим упрямством и ревнивостью превосходил всех, даже сиамских котов.
- Давай, закроем его в ванную, - предложил уже ставшей законной, явно растерянной супруге.
- Ты что?!.. Он ведь будет там плакать, очень-очень обидится!.. Я его так люблю!..
- Ну, а мы?!.. Получается, спать, все другое, втроем?!..
     И Римма со скрытой улыбкой, мне показалось, с гордостью, что нужна обоим, лишь пожала плечами.
     Поначалу пытался, скрипя сердце потворствовал частым, но мелким проделкам хвостатого, больно уж гордо расхаживающего узурпатора, хотел наладить с ним доброжелательные, вполне терпимые отношения. И ничего не получалось – хотя в присутствии хозяйки вел, зараза, себя безупречно. И просто вынужден был объявить ему незримую, однако жесткую войну.
     Римма-кошка и кот!… Оставалось замяукать и мне… Или издать львиный устрашающий, чрезвычайно мощный рев!..
     Однажды супруга уехала. На три дня по делам. Оставив список наставлении, как кормить и купать, и так далее, прохвоста. Но во мне уж кипело злорадство.
     Очень скоро голодный и не на шутку разъяренный враг начал метаться по квартире, а через день бабах – и вдребезги любимая, в подарок Римме купленная ваза… И тут я отыскал ремень…
     Ночью плохо спалось. Казалось, чей-то злобный взгляд наблюдал и терзал… Наверно, так оно и было, так как к утру этот взгляд превратился в кошачие, разумеется, острые когти. И вонзились в лицо…
     Левый глаз мой остался незрячим.
     И не хотелось быть ни кошкой, ни львом; да и жить среди них не хотел.
     И опять же весной, когда льдами скованная речка распростерла объятия, совершил тяжкий грех, подарил ей живой, ненавистный мне груз. И чуть позже собрал свои вещи.

               
                1997 г.