Шутка?

Отдельная рота была сформирована в относительно мирное время в относительно мирном месте. Не было у роты особых заслуг и описания славного боевого пути. Но молодость и отсутствие орденов на знамени и даже отсутствие самого знамени, ни как не мешали формированию чувства гордости за своё подразделение у личного состава. Все кто попадал служить в эту роту в той или иной степени проникался этим чувством. Все старались соответствовать статусу своей части.  Но иногда случалось так, что личные качества вступали в противоречие с этим статусом. Иногда это приводило к драматическим последствиям, а иногда к курьёзным.
По штатному расписанию роте полагался переводчик. Обычно эту должность заполняли за счёт выпускников гражданских лингвистических вузов. Вчерашний студент пятого курса получал лейтенантские погоны и должен был отслужить два года. В нашем случае это было противоречие в квадрате. Офицеры переводчика за своего в серьёз не принимали и частенько подтрунивали над ним. Солдатам он тоже не мог быть своим. Исключительно гражданская, гуманитарная натура переводчика не позволяла ему окончательно принять образ боевого офицера. Так он и метался между четырьмя полюсами в постоянных сомнениях.

Жаркий, душный август подходил к концу, рота почти в полном составе находилась в полевом лагере. В расположении под присмотром замполита осталось несколько человек. Бойцы по очереди ходили в наряд дежурными по роте и по контрольно-транспортному пункту (КТП). Обычно дежурными по роте были молодые, а дежурными по КТП, подальше от начальства, дембеля. Этот день не был исключением, рядовой Новгородцев изнывал от скуки на КТП, а дежурным по роте был боец второго периода службы. От безделья день тянулся утомительно долго. Ближайшее плановое событие, которое хоть как-то должно было разбавить ужасную скуку это обед.
 
Казалось что время застыло. Часов у дежурного по КТП не было и для того чтобы выяснить сколько осталось до вожделенного события он использовал телефон. Линия полевого телефона была проложена между помещениями КТП и комнатой дежурного по части. Каждые пятнадцать минут в комнате дежурного по части дребезжал зуммер и из трубки звучал один и тот же вопрос «Сколько время?». Боец, сидевший на месте дежурного по части без всяких вопросов как автоответчик сообщал текущее время. Вдруг в ворота части вкатил ротный 131 ЗИЛ. Вопреки установленному порядку ЗИЛ не отправился на КТП, а проехав через плац, остановился у колоннады, напротив входа в казарму. С пассажирского места выпрыгнул лейтенант-переводчик. Пытаясь изо всех сил выглядеть заправским воякой, переводчик вошёл в дежурку и распорядился «Боец, разыщи мне сержанта такого-то». На возражения бойца, что мол, нельзя оставить боевой пост, переводчик успокоил, «Давай, давай, я посижу у пульта». Только озадаченный боец улетел выполнять задание лейтенанта, как послышался зуммер телефона. Переводчик, бодро схватил трубку и отрапортовал «Лейтенант Комаровский». В ответ с другого конца послышалось «Сколько время, придурок?». «Двенадцать тридцать» ответил автоматически переводчик и озадачено добавил «А кто это?» На том конце возникла короткая пауза и связь разорвалась. Новгородцев знал, что Комаровский сейчас в поле, а поскольку через КТП не проезжала никакая машина никакого переводчика в части нет. Значит, этот молодой лопух решил его, старого бойца, разыграть. Но после слов «А кто это?» стало ясно, что это не розыгрыш. Новгородцев сидел на КТП и чесал репу, как вывернуться из ситуации.
Не менее Новгородцева был озадачен переводчик. С одной стороны надо было вздрючить хама, но как? Или просто забыть? Или точнее забить? В конце концов, переводчик решил доложить о происшествии замполиту.

Замполит сидел в кабинете командира роты за широким столом и очевидно получал удовольствие от хорошего дня. В двери показался переводчик и выглядел он весьма растеряно. Товарищ капитан, только что по телефону позвонил рядовой Новгородцев и спросил меня «Сколько время придурок». И очевидно, продолжая сомневаться в правильности своего поступка, переводчик добавил «Может он пошутил?». Замполит излучал благодушие. Выслушав сбивчивый доклад, он задумчиво резюмировал «А может и не пошутил».