В Скапа-Флоу

  Отрывок из романа "Крест Трубора"
 
Несмотря на август, в Скапа-Флоу1 холодно и пасмурно. Очередной циклон, налетевший из Арктики, куда мимо главной военно-морской базы Британского флота ходили конвои, собранные из транспортов и военных кораблей, принёс с собой непогоду. Мелкий дождь при пронизывающем ветре к счастью иссяк, позволив советским морякам прогуляться по пустынным в такую погоду улочкам военного городка без зонтиков, которые были для них не по форме. Зато шинели в такую погоду не лишнее, возвращаться придётся поздно.
– Совсем как у нас в Полярном2, – заметил старший по званию офицер с букетом из алых роз в руке. – Лето – что осень. Англичане говорят, что здесь в январе бывает теплее, чем в июне, а солнце пробивается сквозь тучи так редко, что местные жители долго помнят такие дни.
– Постоянная облачность укрывает корабли от воздушной разведки противника, а это немаловажно, – заметил его спутник, бережно прижимавший к себе картонную коробку с покупками.
Семь часов вечера. Светло, хоть и хмуро. На уличках пусто, однако на двух русских офицеров, вышедших в город, смотрят в окна, а потому хочется быть особенно подтянутыми. Даже в ногу, плечом к плечу шли по мокрой мостовой русские моряки. Оба в новых чёрных шинелях и высоких фуражках с блестящими, слегка урезанными по моде козырьками.
Остановились возле добротного двухэтажного дома на одну семью, в каких жили с семьями старшие офицеры «Его величества, королевского флота Великобритании».
– Дом номер 67, – посмотрев на табличку, уточнил молодой, выше среднего роста, подтянутый офицер с погонами капитана 3-го ранга на плечах.
– Он самый, – подтвердил его старший по возрасту и младший по званию спутник, носивший на плечах флотской шинели, пришитые месяц назад погоны капитан-лейтенанта при должности старшего политрука3.
Этот русский офицер пониже ростом и плотнее телом, обладал пышными усами, которым мог позавидовать любой отпустивший усы британский моряк, полагавший себя «морским волком». 
Придирчиво осмотрев типовое строение под номером 67, куда их пригласил на ужин Ричард Грей – бывший командир передаваемого советскому Северному флоту британского эсминца, капитан-лейтенант добавил, подавив в себе зависть семейного офицера: – хорошо, однако, живут в казённых домах английские офицеры!
Собственно Грей пригласил в гости только русского капитана 3-го ранга, которому передавал свой эсминец. Пришлось доложить начальству о приглашении на вечер в дом английского офицера. Начальство рассудило, что одному идти не с руки, а вот с капитан-лейтенантом, служившим в должности старшего политрука, вполне оправдано. Англичанин был предупреждён, и его семья ожидала визита двух русских офицеров.
Капитан 3-го ранга собрался постучать в дверь, но, вовремя заметив кнопку звонка, прикрытую спустившейся сверху веточкой вечнозелёного плюща, который в России растёт лишь в горшках и на окнах, нажал на неё три раза, для верности.
Через минуту дверь отворилась и в прихожей, которую англичане называют холлом, гостей встречали хозяева – вся семья Ричарда Грея: он сам, миловидная жена лет тридцати, хорошо сохранившаяся пожилая женщина, взглянув на которую не трудно было догадаться, что она приходится жене Грея матерью, и дети. Детей в семье Грея было двое: мальчик и девочка, на вид лет шести и четырёх.
– Здравствуйте! – на хорошем русском языке приветствовала гостей хозяйка – яркая, благоухавшая дорогими духами блондинка, жестом приглашая войти и протягивая открытую до плеча руку с маникюром на длинных ухоженных ногтях и перстнем на безымянном пальце. Миссис Грей была одета в тёмно-зелёное, красивое и недлинное платье. На стройных ногах туфельки на высоких каблучках.
– Здравствуйте, господа. Проходите, – приветствовал, гостей, приглашая в дом, хозяин, в кителе, брюках на выпуск и неуставных для домашних встреч туфлях, начищенных до зеркального блеска.
– Милости просим, – совсем уж по-русски приветствовала гостей пожилая дама в тёмном костюме с удлинённой юбкой, протянутую руку которой русские офицеры поцеловали, не вызвав ни у кого смущения, а капитан 3-го ранка протянул ей цветы, за что был награждён поцелуем в щёку, напомнившим материнский. От дамы исходил тонкий запах приятных, незнакомых духов.
– Елизавета Сергеевна Скрябина, – назвала она своё имя.
– Василий Владимирович Лебедев, – склонил перед дамами голову капитан 3-го ранга.
– Иван Яковлевич Афанасьев. – Представился капитан-лейтенант.
Затем офицеры повторно представились и осторожно пожали маленькую ручку хозяйки, назвавшейся Анной, догадываясь, что следует поступить именно так, от души пожали крепкую руку Ричарда Грея и притронулись к светлым головкам детишек, с неподдельным восторгом рассматривавших двух дядей в незнакомой для них военной форме.
Хозяин принял от Афанасьева разрисованную цветочками картонную коробку, в которой оказалась бутылка джина, батончик салями – особой колбасы, о существовании которой русские моряки узнали в Англии, коробочка шоколадных конфет и несколько крупных оранжевых апельсинов. Неудобно было идти в гости с пустыми руками. Зашли по пути в магазин. Долго выбирали что купить. Скинулись пополам, всё так дорого.
Приглашая к себе русских моряков на прощальный дружеский ужин, Ричард Грей заявил офицером, плохо владеющим английским языком, что в его доме будут разговаривать только по-русски. Оказывается жена Грея – русская. Годовалым ребёнком её привезли в Англию эмигрировавшие из России в 1918 году родители. Отец умер, а тёща живёт с ними и воспитывает внуков. Мальчику дали имя Майкл, девочке Кетрин. Бабушка называла внуков по-русски: Мишей и Катей. Мама и бабушка по-разному, и вместе по мере сил учили детей русскому языку. Будучи чистокровным англосаксом, Ричард оказался в семье в численном меньшинстве и тоже старательно изучал русский язык, неторопливо, по-британски серьёзно и обстоятельно погружаясь в блестящую русскую культуру.
За столом, накрытым в просторной и уютной комнате, в которой разожгли камин, Ричард признался, что изучает русский язык не только потому, что жена и тёща считают его родным, или из желания читать книги русских классиков, прежде всего Толстого и Достоевского, но и для успешной карьеры. 
– Погодой в Скапа-Флоу напоминает Кольский залив. Холодно и пасмурно, – делился своими наблюдениями с семьёй Грей Василий Лебедев. – Что касается британского флота, то мощь его впечатляет!
– Приятно слышать такое из уст русского моряка! – покраснел от удовольствия Ричард Грей. – Вот примем капитуляцию Германию и тогда, как это уже было в 1919 году, соберём в нашей великолепной глубоководной бухте, способной вместить флоты всех держав, уцелевшие немецкие корабли и субмарины. Тогда, мистер Лебедев, после побед на нашем эсминце, вы опять приплывёте в Скапа-Флоу и получите в командование трофейный крейсер! – попытался пошутить Грей, собирая столь сложные фразы с помощью жены. 
Лебедев знал эту историю с трофейными немецкими кораблями, которые после капитуляции Германии в ноябре 1918 года были разоружены и пришли на Оркнейские острова своим ходом и со своими командами. Однако, здесь с ними случилось непредвиденное. Уже в Скапа-Флоу немецкие моряки взбунтовались и отказались передавать корабли англичанам, затопив их в глубоководной бухте4. Эту историю, не столь приятную для уха британского моряка, Лебедев вспоминать не стал и с удовольствием поддержал тост «За победу британского и русского оружия на суше и на море», провозглашённый Греем.
– Война подходит к концу, и после победы над Германией Россия станет одной из ведущих стран мира с огромным военным потенциалом. Британия и США с одной стороны, СССР с другой – вот два новых военно-политических центра. Мы союзники, но и противники, – выпив очередную рюмку виски (с джином было давно покончено), вполне здраво рассуждал Грей, которому частенько приходила на помощь жена, помогая словами и исправляя неуклюжие фразы, непонятные русским гостям.
– Надеюсь, что воевать с вами мы никогда не будем, это безумие. Но интересы наших стран будут совпадать далеко не всегда. Войны между малыми странами, по-видимому, никогда не прекратятся. Вы будете помогать одним странам, мы – другим. При этом будем продолжать сотрудничество в военно-политической сфере. Если хотите знать, господа, то моя мечта после окончания войны и нескольких лет образцовой службе на крейсере, а я постараюсь этого добиться, стать, например, военным атташе в вашей стране. Вот тогда-то мне пригодится русский язык! – открывал русским морякам свои сокровенные мечты британский моряк.
– К тому же, породнившись с русской семьёй, – захмелевший Ричард с любовью посмотрел на свою красивую жену, – я и сам стал немножечко русским…
– Это правда, – подтвердила Анна. – Сопровождая конвои, Ричард несколько раз побывал в Мурманске. Вы бы слышали, с какой любовью он рассказывал нам о своих впечатлениях!
– После войны мы мечтаем побывать в России и, прежде всего, в Петербурге, – продолжила Елизавета Сергеевна. – Ведь я там родилась, воспитывалась, училась, вышла замуж, родила Анну в ужасном 1917 году… – глаза тёщи Ричарда повлажнели. – Мы жили на Невском проспекте. Муж был ответственным сотрудником министерства иностранных дел, а я после окончания гимназии училась в университете на филологическом отделении. Прекрасное было время! – Елизавета Сергеевна промокнула платочком глаза.
– Мы не согласны с вами, Елизавета Сергеевна, в том, что семнадцатый год был ужасным, – возразил старший политрук. Лебедев попытался его остановить, но Афанасьев не поддался и продолжил наступление: – Вы, очевидно, из дворян?
– Да, из дворян, но, не имея земли и другой собственности, жили на жалованье, полученное на государственной службе, – с гордостью ответила на укол советского офицера и непременно большевика Елизавета Сергеевна. – Мы не приняли революции и были вынуждены покинуть Россию, где разразилась ужасная гражданская война. Первые годы жизни в Англии были нелёгкими, потом всё как-то устроилось…
Предвидя, что Афанасьев вот-вот начнёт вспоминать об агрессии со стороны Антанты, главной «хищницей» в которой была Англия, Лебедев решил сменить тему беседы, проходившей, исключая перекуры, за отлично сервированным усилиями Анны и её мамы столом.
– Моя жена была тоже из дворянской семьи, а сам я из простого народа. Однако, это не помешало нам и её родителям строить новую Россию, сплотившую бесправные народы в могучую семью СССР.
– Вы сказали, была, – заметила Анна, не обратив внимания ни на «новую Россию», ни на «могучую семью СССР», – Где она сейчас, ваша жена?
– Людмила погибла в сорок втором году в осаждённом немцами Ленинграде, – изменившись в лице, ответил Лебедев.
– Простите, мистер Лебедев, за причинённую вам боль, извинилась Анна.
– У нас осталась дочь, – выпив глоток лимонада, продолжил Лебедев. – Ей пять лет. Её имя Катя. Наша дочь сейчас живёт в Ленинграде с бабушкой Александрой Васильевной Крыловой, урождённой Крестовской. Они вместе пережили блокаду. Вам трудно понять, что это такое. Я воевал в Ленинграде, а затем был направлен служить на Северный флот. Представляете, только после гибели жены и совершенно случайно, я узнал девичью фамилию мамы Людмилы, – признался Лебедев.
– Крестовская? – переспросила Елизавета Сергеевна. – Фамилия довольно редкая. В гимназии я училась вместе с девочкой, у которой была такая фамилия и звали её, кажется, Сашей. Ну да, как моего покойного мужа. Не скажу, что мы с ней были подругами, но учились вместе. Скажите, а вы не знаете, где они жили?
– До революции жили в Петрограде на Фонтанке, угол Невского проспекта. Мне показывали этот дом. Потом Александра Васильевна жила в имении родителей под Псковом.
– Боже мой! Да ведь это Сашенька Крестовская! – Простонала Елизавета Сергеевна. А её муж, он жив?
– Погиб, – ответил Лебедев, не уточняя, как это случилось.
– Надо же, у девочек одинаковые имена! – всплеснула руками Анна. – Катя и Кетрин!
Теперь нам обязательно надо побывать в Петербурге, увидеть дом, где я родилась, пройтись по Невскому проспекту, встретиться с подругой твоего детства! Правда, мама? – У Анны загорелись глаза, и она с надеждой посмотрела на Ричарда, передававшего отремонтированный эсминец русским морякам: офицерам и матросам, прибывшим в Скапа-Флоу из России. После учебы и ходовых испытаний корабля, отслужившего без малого четверть века, русские моряки вернутся в Россию, и будут воевать с общими врагами на бывшем британском корабле5.
– Разве это не дружеская помощь России со стороны Британии? – воскликнула Анна и, поочерёдно поцеловав в гладко выбритые щёки мужа и молодого статного русского офицера Лебедева, поспешила уложить в постель детей, которые заигрались в детской комнате.

******************* СНОСКИ ********************
1. Главная военно-морская база Великобритании, расположенная в Атлантическом океане на Оркнейских островах.
2. В годы войны главная база и штаб Северного флота располагались в посёлке Полярный. В 1947 г. главная база и штаб Северного флота были переведены в г. Североморск.
3. Должность старшего политрука в армии соответствовала воинскому званию капитан. На флоте – воинскому званию капитан-лейтенант.
4. 21 июня 1919 г. после семи месяцев плена, в течение которых решалась судьба военного флота Германии, капитулировавшей в ноябре 1918 г., в бухте Скапа-Флоу скопилось свыше 70 разоружённых немецких кораблей, в том числе 11 линкоров и 13 крейсеров. В тот день с раннего утра на немецких кораблях царило необычное оживление. Вот на фок-мачте линкора «Фридрих Великий» замелькали флажки – сигнал восстания. Это был настоящий бунт. По команде со своего кренившегося на борт флагмана немецкие моряки принялись открывать кингстоны и затапливать свои корабли. От проникновения морской воды с грохотом рвались паровые котлы, и корабли величаво погружались в пучины глубоководной бухты. Между гибнувшими гигантами метались британские сторожевые корабли, орудийным и пулемётным огнём пытаясь заставить немецких моряков закрыть кингстоны. Погибая от пуль и снарядов, немецкие моряки не подчинились, продолжая покидать свои тонущих корабли на шлюпках и вплавь. История не знала ничего подобного. В течение нескольких часов на дне глубоководной бухты оказалось 50 кораблей.
5. В августе 1944 г. советский Северный флот пополнился девятью эсминцами и линкором «Архангельск» (бывший «Ройал Соверин») – военные корабли, которые были временно переданы СССР союзниками по антигитлеровской коалиции в рамках военного сотрудничества для усиления Северного флота. Это было самое крупное пополнение Северного флота в счет доли СССР при разделе итальянского флота после капитуляции и выхода из войны Италии в сентябре 1943 г. Все девять передаваемых эсминцев были не новыми кораблями, построенными в США в 1918—1920 годах. Эсминцы прошли ремонт и модернизацию на британских военно-морских базах и имели средства радиолокации, гидроакустическую станцию, 24-ствольный противолодочный реактивный бомбомет, бомбосбрасыватели и бомбометы обычных глубинных бомб, а также трехтрубный торпедный аппарат. Однако эсминцы имели слабое артиллерийское вооружение – всего по одному 102-мм и 76-мм орудию, четыре 20-мм автомата и два 12,7-мм пулемета. Самым большим недостатком этих кораблей были ветхие водонепроницаемые переборки, что и погубило эсминец «Деятельный», затонувшего в конце войны от немецкой торпеды.
Эскадра из переданных союзниками кораблей сопровождала конвой «JW-59», и 23 августа уже на подходе к Кольскому полуострову в 200 милях восточнее острова Медвежий подверглась многократным атакам со стороны пяти германских субмарин. Однако устаревшие корабли с новыми советскими экипажами отбили все атаки опытных немецких подводников, воевавших на субмаринах последних проектов, и потерь не понесли. 


Рецензии