клф нло н. бодров Слова вызывающие сожаление повто

клф нло н. бодров Слова вызывающие сожаление рифм
Юрий Васильев
       Н.Бодров НЛО-2005
 Слова, вызывающие сожаление
       (рифмованный рассказ)

Глава 00

Старый друг приехал из Магнитки
У него очередной рассказ.
Я скажу вам, выпивки и читки
До сих пор объединяют нас.
Не спеши, читатель, с порицаньем.
Раз в пол-года, это ерунда.
Мы не избалованы вниманьем
И общеньем. Так что не вода
Наш напиток, да и что такого?
Если радость- значит будем пить.
И друг-другу праздничное слово
«НЛО» печально говорить.
«НЛО», конечно, захирело,
Но еще не сгинуло вдали.
Правда, чаще интересы дела
Не дают нам оторваться от земли.
И мечтать. Летать в мирах, которых
Вовсе нет. Да и не может быть.
Но бывает, отсыревший порох
Вспыхивает, и тогда остыть
Невозможно, хоть и толку мало.
В том, что пишем, что читает стол.
Лампочкам, горящим в пол-накала
Не понять, как может жечь глагол….
       Нас всегда объединяет дружба.
Даже мы разучимся писать,
Даже если нас судьба закружит.
Тянет видеть, тянет лучше знать,
Тянет верить. Вспоминать, что было.
Тянет отзыв чувствовать в душе,
Хоть теперь неведомая сила
Время не дает терять уже.
Возраст- антикварное понятье.
Каждый вздох- посланник во вчера.
Ценят больше с каждым годом братья
Тусклый отблеск слова- серебра.
И внимают не перебивая-
Зрелость вырабатывает слух.
Слава Богу, те, кто понимают
Не боятся просидеть до двух,
Или трех…. Кто отмеряет время
Мог бы заработать капитал
Редкость встреч мы выразили б премией,
Лишь бы он подольше отмотал.
       Ночь лежит над сонною Челябой.
Кухня мчится среди тысяч звезд.
Время замедляется хотя бы
Потому, что он тетрадь привез.
…Но все чушь- и время объективно.
Равномерней нету ничего.
Где- то за Шершневскою плотиной
«Запорожец» типа одного.
Не заводится. Да хоть бы сдулись шины!
Или парень потерял ключи….
Только, нет, не подвела машина.
Выдыхает свой ЦэО и мчит.
Мы покинем эту автотрассу
У аллеи. За постом Гаи
(Гибдд!) где «гонщик экстра-класса»
Разогнался, матушки мои!
И пока событий изложенье….
Он замрет в строке очередной
И не будет продолжать движенье
Пока кто-нибудь не скажет «Выходной»
Прямо в тексте. Будь пытлив читатель.
В каждой строчке любопытствуй взгляд
По страницам. Как миноискатель
Ищет в почву спрятанный заряд.
В окнах тополиная аллея.
Воздух свеж. Глушитель тарахтит.
Зеркальце с полосочкою клея
От луча веселого блестит.
Уловили? Ставим многоточье….
Мы на кухне. Чайник заварной.
Гость магнитогорский этой ночью
Речь свою ведет передо мной.
Он сверкает взглядом за очками,
Мокрой ложкой сахар достает,
Подливает из бутылки знамя,
Что нас в бой сегодня поведет.
И читает, редко запивая,
Прерывая вздохами рассказ.
Я его внима-ательно…зеваю,
Хоть и не смотрю, который час.
Я так рад, что он опять «в задумках»
(Что в задумках с «корешем» вдвоем).
Чокаясь, глотаем то, что в рюмках
И не чокаясь, что в кружках тихо пьем.
Монотонный голос- бич повесы.
Пьяный гость немного впал в кураж.
Отбираю текст. Мне интересно-
Гостю сон. А мне ночная блажь
Чтенья недописанных рассказов.
Боже! Сколько он недописал!
Скучных. Умных. Интересных. Разных.
Целый склад! Сюжетов арсенал.
       Гость затих щетиною в подушку.
Утро брезжит. Я почти дошел.
Но читатель видел лишь макушку.
Ну-с, начнем с начала. Хорошо?
       *** *** ***
       Эпиграф
       Отвернула от камня сила
       Там где в тине повален Игнач
       Перехода два-три не хватило
       Бог вступился тут, не иначе
       Развернул отряды с врагами
       И обоз уехал пустой
       И Крестом прозвали тот камень.
       С той поры Игнач-Крест, святой.

       Глава 0

Мне любовь представляется лодкой без весел,
Где в верховьях реки перекаты бурлят,
Где с верхушек огромных реликтовых сосен
Перепугано белки на воду глядят.
Эту лодку несет, ударяя о камни,
И швыряет, как щепку веселый ручей
Те, кто в лодке, кричат, и махая руками,
Больше напоминают весенних грачей.
Им покой только снится. Удел- передряги.
Если это любовь, ей судьба- кувырки,
Задевая бортами гнилые коряги
Проноситься по пенному руслу реки.
В тихих заводях сонных любви не бывает
На понтонах она не оставит следы.
Это тоже процесс, и она, как живая
Умирает в трясине стоячей воды.
Не бывает любви без проблем и ошибок.
Идеал- это только движенье к нему-
Золотые чешуйки непойманных рыбок.
Если он достижим- он уже ни к чему.
И недаром с любовью идут непременно
Как плохие подруги повсюду, всегда.
Чувство ревности. Чувство возможной измены,
Чувство боли, соблазна и чувство стыда.
Вот и ранят друг-друга два любящих сердца.
Каждый день продолжая затеянный бой
Нервотрепки любви, никуда тут не деться
Продолжают развитие между собой.
И скорее, обратное, будут спокойны,
Будут вежливы те,чья любовь умерла.
Не нужны им конфликты, проиграны войны
Отношенья прошли. Прогорели до тла.
Если тот, кто вам дорог, не дарит покоя,
Если в нервах к заре уходящего дня,
Поразительный тонус готовности к бою-
Все в порядке. И незачем что- то менять
В отношениях с близким тебе человеком.
Потому, что конфликтность- живой феномен.
Значит, трепетность, как судоходство по рекам
Продолжается в данный конкретный момент.
И душа не пуста. И способна к творенью.
Радость ссоры- острее портновской иглы.
Невозможно спокойно любить, как растенье,
Подставляя под солнце листву и стволы.
Невозможно глядеть в телевизор влюбленным,
Принимая, как есть, замусоленный быт.
Им дается талант, только незакаленный
В передрягах он будет бездарно зарыт.
На единственный мир наши взгляды несхожи.
Так естественно. Это в порядке вещей.
Наши предки и выжили в прошлом, быть может,
Оттого, что не грелись в потоке лучей,
Как растенья, приемля слепое богатство-
Все, что под ноги даром валилось с небес
И о первой амебе, что стала ругаться
Должен помнить шагнувший до Марса прогресс.
       Пирамиды стеклянные. Рушатся грани
От касаний, пускай даже нежной руки,
Что неловко зажав обработанный камень
Объясняла, как взгляды влюбленных близки.
Но не ода любви эти скромные вирши.
Кто сказал, что любовь положительный факт?
Тот, кто смог не любить, и по глупости выжил,
Непременно вам скажет, что это не так.
Очень многих вокруг миновала карета
И по жизни бредут с рюкзаками в зубах
Те, кто смело считают несчастием это,
Ну, а счастьем- что твердо стоят на ногах.
Ясность мысли и четкость поставленной цели.
Неизменность устоев. Спокойствие сна
Тех, кто перелюбил-большинство в самом деле
Девять из десяти. Вся почти что страна.
Но навряд ли ущербность свою ощущая
Сожалеют о доле несчастной своей.
Это просто прекрасно за чашкою чая
Наблюдать за семьей невлюбленных людей.
Красота отношений- на этих примерах.
Гармоничность покоя- за этим столом.
Ахинея прошла. И о принятых мерах
Говорят, охраняя уютный свой дом,
Как о главном, что было содеяно ране.
Соглашенье подписано. Мир- навсегда.
Отношения, будто бы суры в Коране
Неизменны. Заучены. И без труда
Выполняются. Муж протирает посуду.
Застилает жена нескрипучий диван
Тихое счастье…. Тихое чудо….
Тихий интим…. Или самообман?
       Нет, пожалуй спокойствие замыслу Бога
(Если он существует в природе!) родней.
Завершенье борьбы. Подведенье итога.
Равномерный отсчет одинаковых дней.
Утонченность. Закат. Упоенье покоем
А не скрежет фундаментов. Громы с небес.
Простота, а не сложности- вот что такое
Устоявшихся чувств завершенный прцесс.
Глядя в прошлое искренне-правильным взглядом
Удивляясь, смеешься- не можешь забыть,
Как румянец пылал, если девушка рядом.
Как пытался сопернику морду набить
И от ревности зубы сжимая до хруста
Стебли роз драгоценных руками ломал,
Как в горячке больной постигая искусство
Поцелуев и ласк. Как дрожа обнимал,
Прикасался. Владел. Обжигался ответом,
Как не мог подобрать охлаждающих тем,
Но с вершины горы всем домашним поэтам
Хорошо различимое слово «Зачем»?
У подножья заметно и вовсе не надо
Щурить глаз, прижимая до боли очки.
С высоты прошлых лет различима армада
Тех, кто где- то внизу получает щелчки
От судьбы. Поднимаясь набитой дорогой
У кого по пути впереди- миражи.
Им сочувствуешь. Их даже жалко немного.
Им любить и страдать. Это жизнь…Это жизнь….
       Ну, а что идеал? Потребленье небесной
Исключительно манны. Покорность судьбе.
Исполненье духовных причуд и телесных
С человеком, который приятен тебе.
Ну, а если его даже на горизонте
Не увидеть? То ждать- наилучший исход.
Как большой грузовик, что стоит на ремонте,
Как гранитный валун у бушующих вод.
Как в молекуле ждет нестабильности атом,
Как голодная рысь ожидает лося
Ожиданье достойно того, чтобы фатум
Сообщил вам однажды, что план удался.
Только вдумайтесь в цифры статистики жуткой
(Черт! Опять затупился простой карандаш!)
Среди ночи мерещится озеро…. Утки….
И стрела на восьмой залетает этаж.

Глава 1

Лопата стучала о землю металлом
Крошился кирпич. И блестел под луной
Разбитый булыжник. Земля вылетала
Из я мы и падала перед стеной.
Звенели осколки стекла и за дужку
Был выдернут смятый «блином» котелок,
А может ведро. Показалась макушка
Котла…. Разорвался истлевший сапог.
Работа кипела. Но ночь середину
Уже миновала. Писатель спешил.
Врезаясь лопатой в упругую глину
И не экономил в движениях сил.
А яма, в которой уже по колено
Стоял он, неспешно росла в глубину.
Минуты летели, как вздохи мгновенно.
Копал землекоп и глядел на луну,
Как на циферблат. – Представляю богатство,
Которое в почве найдут после нас,-
Сказал сам- себе,- Я устал удивляться.
И выбросил ломом изодранный таз.
Впервые за час непрерывной работы
Присел он на край. На ладони взглянул,
- Не взял рукавиц…- значит будут заботы
Лечить волдыри.- И по-русски «загнул».
Но что волдыри по сравнению с ношей,
Которую ночью сюда приволок.
Из крупного свертка торчали подошвы
Уже навсегда нешагающих ног.
И окоченелое тело лежало
Завернутым в скатерть и простынь узлом.
Писатель вздыхал и косился устало
На полог брезентовый, погнутый лом.
И вздрагивал, шорох услышав невнятный,
Хоть полночь глухая стояла вокруг,
Хоть спит население, это понятно.
Но мало ль кто бродит в потемках. А вдруг?
       То место, что выбрал герой для могилы
Пока неизвестного в тексте лица
С натяжкою можно сказать, находилось
В забытом дворе. Даже возле крыльца
Условно, конечно «покойного» дома.
Поближе к тому, что когда- то стеной
Наверное, было. Но был ли он сломан?
Сожжен ли пожаром? Разрушен войной?
То нам неизвестно. Но волны не спрячешь.
И глохнущий сад. И засоренный пляж.
Возможно, когда- то здесь высилась дача
Аллея. Мансарда. Сарай. Бельэтаж.
Но столько прошло. Да и стольких не стало.
Кто вспомнит про дачу? Уж век миновал.
Лишь холмик. Кирпич из листвы. Да металла
Ржавье, что писатель в земле накопал.
Во что превращается сад без ухода?
Наверное в сеть из колючих ветвей,
Такую тугую, что трубы завода
И крыши домов ненамного видней
Чем сквозь мешковину, слоев этак в десять,
Пусть даже огнями сияют во мгле.
- Эх, Ленчик, душа моя столько же весит.
И телу недолго бродить по Земле.
       Писатель вздохнул,- Что докажешь глухому?
Тут, как не верти, а убийца- то я.
Все выводы, Ленчик, приводят к плохому.
Я кофе налил. И квартира моя.
Когда- то тот дом, что разрушен сегодня
Был в плане похож на славянскую «П».
И место внутри было чуть посвободней
От гущи кустов. Приходилось терпеть,
Копая могилу вглубь мусорной кучи.
Срубая кусты, землекоп рисковал,
Что место заметят. Логично, что лучше
Копать «во дворе». И писатель копал.
Прозрачное облачко гасит прилежный
Прожектор луны и за порванный край
Преступник, пыхтя, свой кулек безмятежный
Волочит в могилу. Последний трамвай
Звенит на кольце. В отдаленье изрядном.
Все звуки ночные слышнее вдвойне.
От хрустнувшей ветки в кустах неприятно
Рубашка моментом прилипла к спине.
Минуту безмолвно сидел, напрягая
Издерганный слух и на ветки глядел,
Похож на напуганного попугая.
Лопату сжимал. Головою вертел
- Почудилось. Тут же решит, после тяжких
Раздумий, и сбросив невидимый гнет
Из свертка упавшую белую чашку
С остатками гущи кофейной швырнет
Вдогонку и тут же наляжет сильнее
Закапывать яму- мозоли не в счет!
Оставим убийцу трудиться над нею
(Над ямой!) Вторая глава нас влечет.

Глава 2

Над озером тихо под вечер, лишь утки
Свистящими крыльями воздух секут
Да ухает выпь в отдалении. Чутко
Дозорные звуком секретным «Мы тут»-
Друг-другу знакомую весть сообщают.
От страха частят, выдавая свой пост
И озеро дымку чуть слышно качает
Походных костров среди северных звезд.
Кругами, на радость прожорливых чаек,
Сонливая рыба на карте воды
Маршрут незатейливый обозначает
За мошкой и сверху не чует беды….
       Нога оступилась на дрогнувшем камне,
Щит выпал и вниз по тропе на утес
Стуча полетел, Но подхвачен руками
Охранников был. Тут же лучник принес
Потерю хозяину. Князь был серьезен.
И даже не глянул. Лишь слабо кивнул.
Правше. А внизу вдалеке среди сосен
Послышался конного топота гул.
- Случилось чего?- и вопрос осторожный
Повис в тишине. Только сверху в ответ
Сам князь поднял руку и конник тревожный
Увидел в ней меч и послышалось: «Нет».
И князь закричал. Это вызов и сила
Протяжно звучали вокруг со скалы.
И эхо вечернее звук разносило
На тридцать- на сорок полетов стрелы.
На том берегу, где костры разгорались,
Чуть дрогнули иглы на старой сосне.
Верхушки прибрежных кустов закачались
И выехал кто- то на черном коне.
Он спешился. В сумраке звякнула сбруя,
Споткнувшись о кочку, сбежал на песок.
Он вызов услышал. Соперника чуя
Он волком завыл. И оживший лесок
Наполнился звуками. Стая шумела
На все голоса. И вожак ликовал.
Он выл одержимо. Протяжно. Умело.
И вызов без страха сейчас принимал.
Всем стало понятно, что судьбы кровавы.
Сойдутся назавтра герой и герой.
А те, кто меж ними, полягут как травы,
Для встречи им путь устилая собой.
Но что будет завтра? У Господа Бога
В запасе достаточно судеб людских.
А ждать остается не так уж и много
Страницы для нас. И минуты для них.
       Порывами ветер нагрянул с Востока.
Правша исподлобья взглянул на костры
И мрачно сказал,- Не успеет подмога….
Отступим….
       Звенели во тьме комары.
Плескала волна. Но молчал отрешенный
Уже на сраженье настроенный князь
И фыркали кони на факел зажженный
И лучник молился совсем не таясь.
- Огней- то не счесть!- продолжал говорящий
Вдвойне против нашего, или втройне.
Отступим, прошу. И укроемся в чаще.
Не выдюжить в этой неравной войне.
А старых, да малых отправим подальше.
За ночь отмахают- самим бы догнать.
И только следы неостывшие наши
Врагам про людей будут напоминать.
       Но князь недвижим. Не видать перемены.
Опять говорит ветеран боевой:
- А то, может в городе? Сядем за стены.
Авось отсидимся…,- но яростный вой
Его прерывает из вражьего стана.
И князь отвечает протяжно вослед.
Правша понимает, что рушатся планы
Его отступлений, и, видимо, нет
Возможности что- то исправить словами
- Подмоги не будет. Вернулись гонцы.
       Расстроенный князь ударяет о камень.
Спускается вниз и берет под уздцы
Коня, продолжая свои размышленья.
- Да нет. Не отступим. Судьба наша тут.
А старых, да малых…ты прав, для спасенья-
В леса. Прямо ночью пускай и идут.
       Горящие факелы. Отблески лезвий
В неровном мерцании. Топот копыт.
В тележке поваленной скарб бесполезный.
На север молящийся дед-следопыт.
Уходят. Прощаются. Слезы беззвучны.
А войны снимают кольчуги для сна.
В колчаны вставляются стрелы поштучно.
Снимается упряжь. Бренчат стремена.
       Уснет ли хоть кто-нибудь в ночь перед битвой?
А к полудню многие вечно уснут.
Их в путь провожает священник молитвой
И водкою я поминаю вот тут.
       Стремительно кухня несется в пространстве.
На Альфу Центавра летит кипяток
С заваркой, меня ограждая от пьянства.
А сон- их подручный, сшибающий с ног.
Мой гость из Магнитки лицо под подушку
Засунув, шипит, имитируя храп.
Я чай наливаю в широкую кружку
И «задние ноги» толкаю под шкап,
Отдельно от гостя лежащие рядом.
(Люблю посмеяться в четвертом часу
Над этим всегда удивительным взглядом,
Когда щекотанье пушинкой в носу
Дарует сознанию ясность суждений).
Мне трудно сдержаться, но детство, увы
Прошло. И пушинкой цветных сновидений
Не стоит лишать гостевой головы.
       …Враги наступали огромным трезубцем,
Пронзая страну по незримым осям.
И тем, кто не мог раболепно согнуться,
Единственный выбор кровавый неся.
Такого количества пеших и конных
Не видели раньше. Был страшен поход
Скрипучих кибиток, частей многотонных
Таранов для взлома тяжелых ворот.
Пылили дороги. Пылали деревни.
Шатры закрывали для глаза обзор
Плясали на трупах. Валили деревья.
Из черепа пили. Ломали собор.
Ревели верблюды. Рабы умирали
От жажды. Мелодии дальних степей
На струнах из жил человечьих играли.
Смолой заливали гортани людей.
Все битвы- победы. Потери- не важны.
На север! Где город, по слухам богат
Стремились, гонимые вечною жаждой
Добычи, убийства, пожаров, наград.
Но Камень- Игнач, опрокинутый в воду,
Языческий идол, забытый почти.
Отсюда для конницы доброго хода
Для цели три дня остается пути.
       Навряд ли возьмется историк манерный
Сейчас заглянуть в те глухие года.
Ведь версии нет до сих пор достоверной
О том, что у Камня случилось тогда.
Века миновали. Причины забыты.
И город богатый не канул во тьму
Обратно на юг застучали копыта
И мне, например, не понять- почему?
Неуж- то отряд малочисленный в схватке
Сумел охладить наступательный пыл?
А может погода в капризном порядке
Вмешалась. И снег на траву повалил.
Поскольку, ведь, Север. А южные люди
Не любят капризов холодных широт.
А может был выкуп? Гадать мы не будем.
Но враг не дошел до высоких ворот.
Напрасно разведчики, город покинув,
Ползли на пригорок, вжимаясь в гранит.
Поныне на озере, сваленный в тину,
Языческий камень секреты хранит.
Но мы расстаемся с главою второю
На северном, в общем, крутом берегу,
Где ратники дремлют, готовые к бою
Наутро. Дозорные сон берегут.
Правша с нехорошим предчувствием будит
Усталого князя под утро. Орут
Озерные крачки. И мирные люди
Все дальше и дальше в чащобе бредут.

Глава 3

За весь вчерашний день я написал так мало,
Ужасно мало. Если говорить
Совсем уж честно, то душа летала
На отдых. Так, как для нее творить,
Прости меня, унылая работа.
Корпеть часами. Словари листать.
А ей-засоне, выспаться охота.
Во всяком случае желанней, чем устать
К двадцатой строчке, излагая тему
Навряд ли интересную другим-
Как археологи в земле отрыли тело
Давно погибшего от раны. Вместе с ним
Осколки чашки. Щит в бою помятый.
Стрелу, истлевшую меж ребер на спине,
Как участковый….
       Вижу непонятный
Пока сюжет. Но как лениво мне
Все объяснять и покрывать бумагу
Каракулями. Торжествует лень.
Я маюсь. То присяду. То прилягу.
И так до вечера почти весь день.
Когда мне не мешали, я трудиться
Часами мог и исписать почти
Станиц десяток. К сумеркам. Граница
Упорства моего до двадцати
Однажды доходила. Но помеха
Я сам- себе порою. Что пенять?
Выдумываю строчку без успеха.
Слоняюсь по квартире. Сам понять
Себя не в состояньи. Но причина
Однако же до пошлости ясна.
Сегодня «обещалась быть» Галина.
Гражданская, но все- таки жена.
И где- то в подсознаньи чудо это
Мой взгляд на циферблат часов влечет
Ломая все задумки и сюжеты,
Ведя до встречи поминутный счет.
То карандаш ломался и на кухне
Его точить мне приходилось до
Ужасной остроты. То уши пухли
От некурения. И я курил. Зато
Потом ужасный голод мял желудок.
Я доставал пакетик-концентрат.
Варился суп. И импортное блюдо к
Столу подав,я становился рад
Еще одну причину обнаружив,
Для нетворенья. На посуде жир.
Я мыл посуду. Тишину нарушив,
Возникло радио, И то, что нес эфир
К моим ушам, расправленным мгновенно
Летело. Надвигался катаклизм
И диктор, предрекая перемены
Привычно намекал на оптимизм.
А я грустил. Мне грифель рвал бумагу
Под словом «Сожаленье» в словаре.
Но все мы знаем, нашему «Варягу»
Не хочется сдаваться. Я пере-
Вворачивал страницы, раз нерваных
Достаточно еще. И я читал
Определения к словам «Нирвана»,
«Поэма», «Вдохновение». Я врал
Себе, что жду лишь благодати свыше,
Технически подковывая ум.
В душе я знал, что все Галиной дышит.
И нежный образ не идет из дум.
По-сути, ведь, прекрасно ожиданье
А не, простите, собственно, процесс.
Тут вам и «Вдохновенье» и «Желанье»
«Поэма» и «Нирвана», «Интерес».
Глаза блестят. А сумма колебаний….
Хотя, конечно, это апогей,
Прекрасного всего лишь отзвук дальний-
Физиология двух особей людей.
Спросите старика. Он вспомнит юность.
И зажужжит, как опьяненный шмель.
Все то забытое, что кажется, проснулось,
В душе, случилось раньше, чем постель.
Чуть дрогнет голос. Сохраняет память
Не то, о чем я не пишу сейчас,
А ожиданья радостное пламя.
Касанья, но не тел, а глаз
Посредством взглядов. На ресницах слезы
Не от возни на мятых простынях-
От превышенья ядовитой дозы
Воспоминаний о счастливых днях.
       …Звонок. Я дергаюсь. Словарь упал. Однако,
Всего лишь телефон. Сосед хрипит
Мембраной. С «будуна» он одинаков.
- Число какое нынче?- говорит.
И радуется, что не на работу.
Вздыхает, денег не сумев занять.
Ах, Ленчик, мой запойный отчего- то
Решил, что я ему родная мать.
Он сбил меня своим звонком. Бумаги
Беру листок. Но капает вода
На кухне. Закрываю влаги
Утечку и ищу, куда
Листок девался. Я мечусь в жилище,
Как мечется по полю саранча.
Грызу морковку. После зубы чищу
На Ленчика обиженно ворча.
Потом еще…еще отодвигалось
Писанье строк. Я маялся, как кот
Вокруг сметаны. Все, о чем мечталось
Могло произойти вот-вот
А значит повод для меня весомый.
Припухлость губ. Лукавость глаз. Овал
Лица. Мне кажется, и сонный
Во сне б наверно, тоже целовал.
Приняв религию изящества и неги
Я стал бы вечным алтарем любви.
Растенье чувств уже дает побеги-
Спешу лелеять нежности свои.
Художники! Ее лицо картинней
Всего, что рисовали. Я парю
В ее присутствии. А о вещах интимней,
Чем поцелуй, уж я не говорю.
Неуловимо обаянье самки,
Простите пошловатое словцо,
Но эти холмики, изгибы, эти ямки!
Пускай я повторяюсь, и лицо!
Да-да, лицо и одухотворенность
Отличная от черствости мужской
Во взгляде. Я прощаю покоренность
Себе столь совершенной красотой.
Рука согнутая в запястье. Ушко. Локон.
Пантеры грация. И голос с мягким «эр».
Она не понимала, как жестоко
Не приходить подолгу, например
Неделями! И не звонила даже
Порою.(Правда дело на «ура»)
В литературе продвигалось. Я же
Твердил себе- Нет худа без добра.
Но так случалось. Потеряв терпенье
Я слушал звуки, выйдя в коридор.
Ее шагов не слышал, и в волненьи
Метлу достав, шел подметать во двор
Окрестности неведомого ЖЭКа
(Я там работал, к слову говоря,
Руководителем метелки и от века
Никто не подметал быстрей, чем я)
Еще пол-ставки слесаря давали
Мне полную свободу плоских дум
Иной разок меня вахтером звали
И я решал, пойду иль не пойду.
Да, труд во благо, но не во спасенье.
Я ждал ее в ближайший выходной.
Но вот прошла суббота, воскресенье.
Я думал каждый час о ней одной.
Сползали мысли вольно и невольно,
Как бусинки дождинок по стеклу.
Воспоминаний легкий мяч футбольный
С шипеньем лопался, наткнувшись на иглу
Кустарника сомнений в нашей встрече.
Я вился мыслями над ней, как мотылек
Над свечкой, но наверно легче
Босой ногою встать на уголек,
Чем избежать навязчивого плена
Беседы с ней в моем больном мозгу.
Больном!? Мне не желанна перемена.
Не думать не хочу и не могу….

       *** *** ***
       Сюжет излагать совершенно не сложно,
Когда он придуман. Пиши да пиши.
Рутина. Поденщина. Доля ничтожна
Усилий ума, интеллекта, души.
Добавишь две- три интресных детали.
Наткнешься на «ляпы» (выкидывай вон).
Мы все обсудили уже на вокзале.
Осталось доехать. Садитесь в вагон.
Конвейер. Механика. Трудозатраты.
О творчестве речь не ведется совсем.
Представьте, как трудно воруют «пираты»
Сюжеты, мелодии, отзвуки тем.
Король плагиата- усидчивый малый.
Скучна его доля- сплошное письмо.
Все вкалывай, валывай- все будет мало.
Ничто не дается бедняге само.
…Сюжет сформирован. Я перегораю
И чувствую, словно герой не родной.
А кто все запишет? «Моя хата с краю»?
Я сам повернулся к поэме спиной.
Скупые эмоции. Мало ль событий
Вокруг происходит. Не все же вокруг
Нести на бумагу. Печальных открытий
Так много, а мы, замечаешь, мой друг,
Обез-любо- пыт- ствуемся постепенно.
Мутнеем, глупеем, тупеем…, прости.
Убили кого- то- судьба неизменна.
Увы, все там будем. Трава не расти.
Любовь- значит так тебе, милый, и надо!
Война- забодали вы этой войной!
Не тронуть нас сферами Дантова ада,
Не расшевелить несгладимой виной.
Обидно бывает- такое движенье
Событий бесследно, с моралью и без
Проходит, снимая «на ноль» напряженье,
И автор теряет к нему интерес.
При чем здесь Галина в рассказе про Космос?
Про то, как улучшить породу землян?
Спеша, начинаю расчесывать космы
И думаю, а не влюбился ли я?
Из зеркала дворника взгляд беззаботным
Мне кажется. Только с грустинкой смешной.
Скорее, присущий домашним животным,
Когда не спешит возвращаться домой
Хозяин. А прочие так надоели,
Что хочется гавкнуть, да вроде, нельзя.
И ждешь постоянно скрипения двери.
И надо быть радостным- всюду друзья.
       …Присяду к столу, но опять описанье
Ракеты на старте. Огня и клубов
Не клеется и отвлекает вниманье
Природа любви человека. Любовь-
Настойчивый труд. Это та же работа
По обожествленью того, кто любим.
Любовь- созидание и оттого- то
Мы так устаем от общения с ним.
И ссоримся. Все мы подвержены лени.
Любить не трудясь, я уже говорил,
Увы, невозможно. Порою мгновений
Хватает, чтоб ссоры неистовый пыл
Разрушил, что так тяжело создавалось.
Возможно годами. Покой- это грех.
Обыденность- бич. И ничтожная малость
Влюбленных, по правде, живет среди всех.
Все самое лучшее вроде бы было
Достигнуто столько прекрасных вершин.
Немного привычка. Немного остыло.
То чувство, что кажется, счастья картин
Бесчисленный ряд рисовало когда- то
Нельзя оставаться на уровне «N»,
Иначе, когда-нибудь круглая дата
Упрямо подскажет, что без перемен
На уровне «N+1»ощущенья
И это не в радость. Предел эйфорий
Достигнут. Утрачен. А перемещенье
Уже невозможно. Уменье творить
Утрачено. Лень и отсутствие воли
Попытку подавит. А может совсем
Движение мысли задушит любое
И прочь уведет от назойливых тем
К другим, уточню, интересным не меньше
Но больше полезным аспектам людской
Активности- Деньги. Внимание. Вещи.
Романы. Веселье. Душевный покой.
А что, согласитесь, здесь тоже немало
Работы ума, например, посвятив
Усилия желтому блеску металла-
Считается, тоже достойный мотив,
Чтоб думать об этом все больше и больше.
В течение часа. В течение дня.
В течение месяца. Года. И дольше,
В течение жизни, простите меня.
Любовь…. Говорят, человек привыкая
К тому, что он любит, свой статус хранит.
Но, чувство, оно, словно клетка живая
Должно развиваться, расти и велит
Наверно природа. Ему обновленье
Вести бесконечное множество раз,
Побеги давать и цвести, как растенье.
Плоды приносить в установленный час.
Под осень листвой опадать, а в апреле
Опять возвращаться на новый виток
Своей бесконечной земной карусели
Из почки на свет выпуская цветок.
Любой остановки в развитии хватит
Критичному взгляду на сто мелочей
(На внешность, поступки, «нюансы» в зарплате)
У спутника жизни. Тональность речей
Изменится. Люди критических взглядов
Другое лелеют и вдохновлены
Совсем не любовью. Коллекция ядов
У них наготове для каждой вины.
А значит, уж если любви вам по нраву
Горение, будьте готовы к тому,
Что приобретете невольную славу
(Как вас не задеть?) Кандидата в тюрьму
По самообману. По самопрощенью,
По самотруду, где смешон результат.
Вам будет приятно само ощущенье
Прекрасной неволи. А тяга назад
Весьма заменима на тягу «Быть возле»
Объекта любви заставляй себя Ра….
…Звонят. Это Ленчик. Открою, но после
Пускай не пеняет. Давно уж пора
Нахалу начистить нечистую морду.
Прервемся по-случаю. Можно попить.
Сходить в туалет. За решеньем кроссворда
Отвлечься и с тем мордобой позабыть.

Глава 4

       Сначала трамвай, рассказав про который
Галина расплакалась- сбит пешеход.
Конечно, он забран приехавшей «скорой».
И все на глазах. Возле самых ворот
Ее, с позволенья сказать, богадельни.
Потом была кошка. Подростки ее
Прутами стальными прикончить хотели,
И, словно шашлык, насадить на копье.
Подросткам досталось, но ей неизвестно-
Спаслась ли скотинка, а может подвал,
Куда ухромала бедняжка, заместо
Последнего крова животному стал.
Она говорила, что необъяснимо
Откуда такая жестокость вокруг?
Тем более, дети. А люди, что мимо
Прошли. Неужели не видели мук
Кошачьих, но черствое сердце стучало
У каждого, и не вмешался никто.
Мы сели пить чай и она замолчала
(Я чувствовал- что- то творится не то).
Конечно-же, случай, увы, неприятен-
Темнеет на жизненном фоне пятно.
Но если подумать- число этих пятен
Огромно. И это всего лишь одно.
Из тысячи. Вот она- черствость людская.
Годам к двадцати привыкает народ
Шагать, глядя в землю. Проблем избегая
И не замечать то, что наоборот,
Казалось бы должен заметить, кто зрячий.
Мы чувствуем мало. В футляре живем.
И надо бы как- то стараться иначе,
Но панцирь навряд ли сумеют ружьем
Заряженным мелко-чувствительной дробью
Пробить, даже если стреляешь в упор.
Прохожий не хочет увидеть, что кровью
Кошачьей забрызган соседний забор.
       Я слушал в пол-уха. Я звякал посудой.
Навряд ли словами меня удивишь.
Галина молчала. Я был бы занудой,
Спроси ее- Ну, отчего ты молчишь?
Неловкость молчания радиоточка
Сомнительно сводит на нет в тишине,
А диктор твердит, как маньяк-одиночка,
Что счастья не будет в родимой стране.
Отчасти, согласен, что радости мало,
Что будет и дальше эпоха карать.
Но это не повод, чтоб жизнь замирала.
А повод, чтоб сызнова все начинать.
       За чаем и третий был случай изложен
Про встречу недобрую. Взгляд кочевал
По шторам, по скатерти. Был он тревожен
И о ненормальности мысль вызывал.
Навстречу печальному шествию с гробом
Галина попала на днях и спеша
Прошла перед ним. И в предчувствии строгом
Недоброй приметой томится душа
С тех пор. И другие приметы «Возможно»,-
Сказала печально,- И дни сочтены.
Живу осторожнее, чем осторожно,
Но чувство опасности, чувство вины
Пред кем- то за что- то. За что- непонятно.
Никак не уходит из мыслей моих.
Закрою глаза- разноцветные пятна
И звуки невнятные – вылитый псих.
Как минимум «к нервным врачам кандидатка»
Салфеткою влагу стирает со щек.
- Наплюй,- говорю,- Может быть физзарядка
Поможет тебе продержаться еще?
       У каждой, любовью замеченной пары
Есть тайное слово. А может быть жест.
Который, как заполночь встречные фары
На миг ослепляет. Но выдержав тест,
Партнер сообщает условным ответом.
О чем сообщает- не мне говорить.
И все. Поясненья закончим на этом.
- Кто будет инструктором?- Тонкую нить
Домашнего флирта Галина шлифует
Шпионским паролем. Но я- резидент.
Моя агентура все коды ворует
Я все понимаю. И в нужный момент
Решаюсь «ва банк». Но гремит шпингалетом,
Успевшая в ванную раньше меня
Прекрасная гостья, и снова при этом
Сквозь плески воды говорит. Простыня
Не хочет без складок остаться на ложе
Я прыгаю. Дергаю. Вынув халат
Кричу, что стерилен почти, только все же
Проникнуть под душ был бы искренне рад.
Придется потом…(не понять из-за шума)
…Меня все же выслушать…(снова вода)
…Скрывать то, что я…,- Я не знал, что подумать.
       Открылась дверь ванной. Я впущен туда.

       Глава 5

       Огромный город. Нет, почти планета.
Огромнее, чем мог вообразить,
Допустим, Циолковский, мчится где- то
В просторах космоса. И вряд-ли заразить
Каким- то вирусом всех жителей ковчега
Способен случай. Уровень борьбы
За выживание- И альфа и омега
Всех, кто летит. А происки судьбы
Встречаются готовностью к отпору,
Желанием спастись, но космос глух….
       Пишу фантастику. Отдергиваю штору.
Июнь плывет. И за окошком пух
Летает, так похож на этот город.
На лужах собирается в слои.
Его сжигают. Он горит, как порох
Сметают дворники. Хватают воробьи
Аж на лету! И семя кочевое
Одно из очень многих может быть
Достигнет мира, где все-все другое
Но, где по счастью, тоже можно жить.
Ковчег летит от брошенной планеты
В просторы космоса, как мотылек на свет.
И все труднее находить ответы
Откуда может быть так много бед.
       Явленье обнаружили не сразу.
Году на пятом. штатные врачи
Любую устранили бы заразу,
Но только эту не смогли лечить.
Больной, буквально сразу был заметен,
Притягивая всякие ЧП.
На вахте, на постели, в туалете
Взрывался, задыхался, и тп.
И хорошо еще, несчастный случай
Локальным был- допустим, пролит чай.
А то, ведь зачастую, было круче-
Включенье тормозящего луча…,
Пережиманье провода под током…,
Метеорит, замеченный тогда,
Когда маневр лишь подставляет боком
Конструкцию к удару. И беда
Неотвратимей, чем раскаты грома
И молния в течение грозы.
       Судьба жильцов космического дома
Была на грани. Постигать азы
Леченья и не знать причин недуга
И некогда, и невозможно и тогда
Когда события их загоняют в угол-
Один есть способ- отселить. Куда?
По курсу- Солнце. И одна планета
Пригодна к жизни. Значит, решено-
Всех неудачников особая ракета
Доставит на поверхность. В остальном
Полет без изменений. Миг понятный
Не будет легким, но иначе, нет
Надежды на исход благоприятный
Для всех других. Откроют Новый свет
И те и эти. К сожаленью, порознь.
И тем и этим обживать свой мир
Цивилизация мигрирует, а споры
Разносит жизнь через пустой эфир.

       Глава 6
       (три встречи)

       Закончить беседу пришлось на диване
Путем совмещения страждущих тел.
И то, что она говорила мне в ванне
Я и не узнал, да и знать не хотел.
Конечно, все помнится смутно, а Лета
Детали уносит ленивой волной
Все дальше и дальше от нас, ну а эта,
Казалось, совсем попрощалась со мной.
(Я на- поминаю оборванность фразы
В прелюдии нашей любовной игры)
Будь те впечатленья, которые сразу
За нею случились- сильней чем костры
Пылали (Сравню я костры с головнею
И их перечислю хотя бы слегка:
Прекрасных изгибов как раз подо мною
Поверхность. Согнутая в локте рука.;
Следы от ногтей и зубов на предплечье;
А звуки! Гармоники разных октав!
Качание шкафа с посудой и легче
Чем пена, белье, что упало за шкаф.
Потом мы искали его неудачно
Опять завертели нас те же дела.
Галина, уверовав в факт недостачи
В конечном итоге без них и ушла.
А фраза всплыла. Через год (или годы).
Я долго не видел ее…. Я не знал
Что произошло. Почему от свободы
Мне искренне плохо. Я всех «заманал»
Придирками, нудным души излияньем.
Тяжелыми взглядами в стиле ЧК.
-Ну как же?! Ну что же она?! На прощанье
Хотя бы зашла и сказала «Пока».
Бесился и плакал. По случаю пьянки,
Случись, если Ленчик-сосед забредет.
А тот, вместо нужной душе валерьянки
По каплям в стакан мне отсчитывал йод.
Но я не искал ее! Гордость кипела.
На зло и себе и стеченью судеб,
Я занялся бизнесом. Новое дело
Мне масло давало на дворницкий хлеб
       Я стал философствовать. Ишь- ты, утрата!
Я думать забыл! Я мечтал о других!
Я знаю про ветреность «вашего брата»,
Чтоб думать о каждой! Да разве я псих!?
       …Она появилась, как мышь на паркете
Нежданно-негаданно. Сразу. Врасплох.
- Привет.
       Я конечно, не знал, что ответить.
Руками всплеснул и промолвил- Мой Бог!...
       Мы пили с ней кофе из треснувших чашек
В продавленном кресле сидели вдвоем.
Глядели, как солнце за тучами пляшет
И веткою тополь в оконный проем
Отчетливо машет, прощаясь, как будто,
Молчали, я чувствовал, что- то сказать
Хотела Галина. И все ж почему- то
Молчала. Лишь вяло листала тетрадь.
С моими стихами. Но их не читая,
Кусала края носового платка
И им же, слезинки в глазах промокая,
В лицо мне с вопросом косила слегка.
Я ждал. Может слов. Может плача, а может
Намеков на новый любовный сезон
Минуты текли. Продолжалось все то же
Тяжелые вздохи. Как видно, резон
Такой объясним был в ее поведеньи.
Она принимала решенье в тот миг.
А я, понимая все эти сомненья,
Мешать не хотел. За окном грузовик
Надсадно стонал, заезжая на горку.
Шумела листва. Лаял радостный пес.
В подъезде за стенкою лязгнули створки
И лифт на девятый кого- то вознес.
Я вишни насыпал в красивую вазу.
Галина всего лишь взглянула. И все.
Я думал- какую тяжелую фразу
Для встречи холодной она припасет.
- Ты знаешь…- был голос почти что не слышный
Судьба нас разводит. Не наша вина
Что ходим под Богом, а хочет всевышний
Что мы не встречались. Я вновь влюблена.
Прости, не в тебя. В моей жизни нескладной
Возник, неожиданно, новый герой.
Он замуж позвал. Я ответила- ладно.
Считай то, что было- забавой. Игрой.
В которую мы, словно дети, с душою
Вжились. Воплотились. Но время свое
Всегда возвращает. И чувство большое
Семейному счастью гнездо не совьет.
Я твердо решилась….- Опять эти вздохи
И горечь в глазах. И дрожание губ.
- Постой. Это признаки нашей эпохи.
Зачем? Это глупость. Но я же не глуп!
Я все понимаю. Все женщины мира
Мечтают создать свой семейный очаг.
Чтоб ласковый муж, небольшая квартира.
Достаток, да может быть пара «зайчат».
Но я не могу так. Мне надо решиться.
Я слесарь и дворник. А звание «Муж»
На плечи тяжелою ношей ложится.
А если родится ребенок к тому ж….
- Так ты…
       - Нет, не надо. Не перебивая
Дослушай. Хотя, я запнулся уже.
Ты очень земная. Ты очень живая,
А я в размышленьях живу о душе.
О Боге. О истине. Я не прагматик.
Удел неудачника- груда стихов.
Но я не могу без тебя. Как лунатик,
Я, вытянув руки, повсюду готов
Идти за тобой. Я люблю тебя, Галя.
(Улыбка коснулась щетинистых щек).
Я ползал весь год. А теперь я летая
Готов кувыркаться….- Постой, дурачок.
       Из глаз ее капали слезы, как бусы
И голос стал хриплым. Прижавшись ко мне,
Она зарыдала.
       А дальше по вкусу
Читатель себе дорисует вполне
Картину второго прощания за год
С упавшей хрустальною вазой под чтол.
Со крипнувшей дверью. С остатками ягод
Меж крупных стекляшек усеявших пол.
Хрусталь пережил со времен дефицита
Со мной не один переезд и скандал.
Я даже не вздрогнул. Казалось, разбита
И жизнь, словно ваза. Мой дух покидал
Моментом в гранит онемевшее тело.
Не слушались руки. Испртилась речь.
Но это не все. И судьба захотела
Продолжить наш список прощаний и встреч.
Прошел еще год. Или век. Или месяц.
Все сроки слились в монотонный хорей.
Вбегаю в подъезд. На площадке меж лестниц
Она греет руки теплом батарей.
За окнами снег. Силуэт почти черен
Но спутать его- как отчизну предать.
Я мог бы упасть- будь чуть меньше проворен.
Но рядом перила. Сумев совладать
С нахлынувшим чувством, дрожаньем коленок
Я звук издаю, наподобие, «Эй!»
И рожи со всех изрисованных стенок
В потемках, как я, улыбаются ей.
- Привет.- словно не было долгой разлуки
Я вверх поднимаюсь. Нисходит она.
Касаются взгляды. Касаются руки.
- Ты снова ко мне?...
       - Я, как прежде одна….
Дыхание. Шея. Подушечки пальцев.
Боязнь отпустить ее руку. Звонок.
Упорные поиски связки скитальцев-
Ключей. Словно кто- то открыть бы нам смог
Пустую квартиру. Внутри слабый шепот.
Опять то же кресло. И кофе. И плач.
Молчание. Все- таки жизненный опыт
Нам тоже дается в цепи неудач.
А может мы просто черствеем с годами.
Скупые эмоции в сердце томим
И рядом рыдающей искренне даме
Ни слова сочувствия не говорим.
Она вышла замуж. Так часто бывает.
Веселая свадьба. Печальный итог.
Здесь кабель стихия с опоры срывает-
Нетрезвый жених попадает под ток.
       - А может быть это проклятье такое?-
Добавила сахар в кофейную муть-
- Я людям своею нелегкой рукою
Несу только беды. И не обмануть
Мою предначертанность свыше. А значит
Спасайся и ты…. Но зачем я пришла?
- Я точно такой же. Одни неудачи
За что ни возьмись…. А! Была-не была!
Финал новой встречи. Оставлю возможность
Додумать любому в своей голове
А тех, для кого это чушь, или сложность,
Я прочь увлеку к нашей новой главе.

       Глава 7

Жестокость- то же самое, что Правда.
По сути, это Жизнь. Зловещий факт.
И только Разум отнимает право
Реальности в природе. И не так
Уж беспросветно наше пребыванье
В сей юдоли страдания и слез.
Не даром же придуманы названья,
Такие, как «Прогресс», «Иисус Христос»,
Как «Гуманизм»,»Любовь»,»Рациональность»,
Как «Хэппи-энд», «Терпение», «Добро»-
Альтернативой Истине: «Фатальность»
«Нестчастье», «Гибель», «Ужасы», «Тавро».
Мы выделяемся из общего сумбура
Вулканов, засух, перелетных стай.
И выдумав понятие «Культура»,
Нечаянно «хватили через край»
Мы вне законов данных мирозданьем.
Хватай! Беги! Убей! Скрывайся! Лги!
Естественные, вроде бы, созданья.
Но с Естеством упорные враги.
По крайней мере, не друзья, как прежде.
Цивилизация. Заводы. Города.
Покрытые не шерстью, а одеждой,
Расстались с «Альма-матер» навсегда.
Жестокость- правда. Это суть явлений.
А все иное- выдумки людей.
Не вечна музыка. Ее творящий гений
Всего лишь луч, блеснувший на воде..
И кто сумеет оценить картины
Или сказать, чем стиль поэта плох
В других витках того-же серпантина-
Иных геологических эпох?
Остынет солнце.(Путь, конечно, долог)
Но такова судьба у всех светил.
Найдется ли в Природе археолог,
Чтобы извлечь из брошенных могил
Окаменелость полукруглой формы-
Мой череп? Или может, кисть руки?
И объяснить отличия от нормы?
Кому? Зачем? Мы страшно далеки
От смысла жизни творческой Вселенной.
Мы «вещь в себе». Мы постигаем то,
Что сами сочинили. Несомненно.
Мы редкий плод. Удача. Мы ничто.
В своих экспериментах многократных
Она создаст другую лабуду.
И только нас- гибридов непонятных
Забудет поливать в своем саду.
Религия- наркотик слабых духом.
Случится то, что можно осязать.
Все наши чувства тополиным пухом
Взлетев в пространство, будут исчезать.
       Парит душа…. Жестоким словом «термин»
Мы пригвоздим ее к понятью «мозг»
И тем, кто трезв, религиозно, первым
Дадим понять, как выхолощен воск,
Стекающий со свечки под иконой,
Как слезы и молитвы в пустоту
Бессодержательны и служат фоном
Иллюзии древнейшей, а мечту
Реинкарнации мы выдумали лично,
Чтоб умирать с надеждой, а не так,
Как гаснет лампа в комнате больничной-
Свет…. Полумрак…. Мгновенье…. Темнота. К
Чему тогда вагон переживаний?
Теряет смысл вся сумма беспокойств.
Любви. Стыда. Сомнений. Испытаний
Итог- один для всех и он такой-
Что всех нас уровняет непохожих.
Нам личность потерять всего трудней.
Для нас с тобой. Для близких. Для прохожих.
Но мы уйдем, и кто всплакнет о ней?
«Душе»? О, нет, я выбрал слово «личность»,
А, впрочем, вероятно, суть одна.
Кому важна двух слов неидентичность?
Когда уже история до дна
Исчерпана. И атом углерода
Моей берцовой, может быть, кости,
Несется вдаль. Уже четыре года.
А впереди сто тысяч лет пути….
Иль миллиард. Или одна минута….
Ведь время существует лишь для нас.
Оно всегда привязано к кому- то.
А если для кого- то свет погас?
Живи сейчас. Попробуй все конфеты.
Что будет дальше? Вспомни, мир жесток.
И если нынче на пороге лето-
Придет зима, чтоб подвести итог.
       Сурова жизнь, как за полярным кругом.
Чужой корабль. Ему лететь еще.
Всех неудачников, кто поражен недугом
Оповестили. Все наперечет.
Трагедия? Обычная жестокость.
Оперативное вмешательство в процесс.
Хирург всего лишь проявляет стойкость
Характера, чтобы отсечь абсцесс.
Иначе всем итог один. Увы, он равен
Смертельному. Иначе говоря,
Гуманность- исключение из правил.
А Космос- это правила. Не зря
Мы избавляемся от всяческих загадок
И сложностей возможных. И проблем.
Захлопываем книжку без закладок,
Едва почуяв «щекотливость» тем….
       Их отселяли. Их не брали дальше
Они шагали, головы склонив….
Вослед ни слова не сказали даже.
Мигали габаритные огни
Плавней, чем музыка. А для изгоев знаком
Качнулись плоскости. Казалось бы- итог?
Наверняка, что будущее мраком
Для них покрыто. Совершив виток
Они находят точку приземленья
На самом крупном из кусков Земли
В густых лесах вдали от населенья
(Как оказалось, не совсем вдали…)
       Вся ночь прошла в молчанье, страшных взглядах
На небосвод. В заламываньи рук.
В припоминаньи сведений о ядах,
В молитвах, ожиданиях,»а вдруг»…
Но цепь событий шла, как намечалось.
Шумели сосны.В озере вода
Плескала в камни и к утру умчалась,
Растаяв в небе, яркая звезда
Напрасно взгляд метался между вечных
Скоплений звезд и долькою Луны
Их жизнь качалась на весах аптечных,
Звенела наподобие струны,
Которая готова оборваться.
Орбита обреченности пуста.
А стоит ли вообще здесь оставаться?
Альтернатива, кажется, проста.
Но смерть ли это? Индивидуален
Ответ на общий, в общем- то вопрос:
Я болен «Там», а вдруг, я «здесь» нормален?
Я там никто. А здесь…Иисус Христос.
       Кощунствую. Но автор чужд истерик.
Глухая ночь. Я вижу из окна
Блестящий под луною плоский берег.
Открою створки- слышно, как волна
Рассказывает, как Шехерезада,
Какую- то по счету из новелл.
Я пью вино. А много ли мне надо?
Чтоб я литературно опьянел?
Мой друг магнитогорский новый опус
Привез недавно. Правлю и ворчу.
Мы редко видимся. Но это пропуск
В фантастику. Я сам себя лечу.
Общением. А слабые таблетки
Его рассказов прячу про запас
Мы дружим душами, как попугаи в клетке.
И каждый в собственной. Но согревает нас
Хотя бы знание. Мы родственники жанром.
Реальности заклятые враги.
Доказывать готовы с пылом, с жаром
Что гуманойд имеет три ноги.
Для вас смешно. Но, как трагична дружба
Два раза в год! А письма «впопыхах»?
Которые порою и не нужно
Вскрывать. Я понимаю каждый взмах
Знакомого пера. Его сюжеты
Как будто родились в моем мозгу.
Я вижу пляж у памятника. Лето.
Фигурка на Уральском берегу.
Во мраке за рекой потусторонний
Дымы пускает в небо комбинат.
Идет своей походкою коронной
Соавтор, собутыльник и собрат.
Магнитогорский телепат Хоттабыч
Мне излагает через триста верст
Чтоб я в теченье месяца хотя бы
Ему прислал. А лучше бы привез
Развитие сюжета про Россию,
Про то, как нам фатально не везет.
Но лишь гиганты слушают Мессию
(Один другому меч передает).
Я все гляжу. Движенье силуэта
Зацикливают пляжные грибки.
Струится взгляд озерного рассвета
К верхушкам тополей Урал-реки.

Глава 8

Я тебя не вижу и не знаю.
Мы добрались до восьмой главы
Что- то я, мой друг, переживаю.
Двигаться ли дальше, ведь, увы,
Текст распух. А свет в конце тоннеля
Еле брезжит. А ведь так блистал!
Лучше б ты другого менестреля
За вечерним чаем полистал.
Мой читатель…. Кто ты, славный малый?
Вузами замотанный студент?
Или может, ты шахтер усталый?
Бюрократ? А может президент?
Может быть преступник? Иль закона
Верный страж? Подросток, иль старик?
Видимо, ты «белая ворона»,
Если до сих пор еще не сник.
У меня же- творческий упадок
И сюжет продолжить нету сил.
Звук рифмовки все- таки не сладок
Впрочем, это я ,ведь, пригласил
Твой холодный взгляд на эти строчки.
Мы чужие в стае воронья.
Ты, поскольку, терпишь заморочки,
Не бросая чтенье, ну а я,
Потому, что вместо вдохновенья
Я беру тяжелый рабский труд
И невольник знает мое мненье-
Не допишет- получает кнут.
Вот он- рядом. На соседнем стуле.
Впрочем, это я- то самый раб.
Думаю, мы оба отдохнули
И уже, наверное, пора б
Возвратиться снова в изложенье
Но еще всего одна деталь
«Запорожец», помните…движенье
Продолжает по аллее вдаль.
Тарахтит подвязанный глушитель
Скорость где- то восемьдесят пять….
Этот гонщик- правил нарушитель
Оштрафован был, но вот опять….
Нам, конечно, он пока не нужен-
Просто знай- наступит его час
Там, где слово- метку обнаружит
Твой, скажу условно, птичий глаз.
Позабыл? А я, так твердо знаю.
Не считай забывчивость виной.
Можешь записать. Напоминаю.
Наш пароль несложен- «Выходной».

       *** *** ***

Раздвигаю шторы- больше света,
Но, однако, вечер за окном.
Надо закругляться. Для поэта
Лучше прогуляться перед сном.
Писанина. Мелкий-мелкий почерк.
Результат усилий в двух листах.
Раб писал почти без проволочек.
Знаки на положенных местах.
Ну, а много это или мало?
Если ежедневно, то с лихвой.
Чтобы жизнь тома переплетала.
Да прочесть через годок- другой.
Вроде, те же самые событья,
Но воспринимаются не так.
Впечатленья «тянут» на открытья.
Споры- просто чешется кулак !
Люди- обязательно с идеей,
Этакой дуринкой в «чердаке»
Крики громче, а собаки злее.
Палец постоянно на курке.
Через время выглядят со смыслом
Фразы, что казались чепухой
Доверяя разум сложным числам
Слон воспринимается блохой.
Через год-другой, забыв потери
И удачи буднично приняв,
Открываешь письменные двери
Входишь в мир, эпохи поменяв.
Эти строки- плод воображенья,
Но уже не кажется пятном
Жизнь, что замирала без движенья
В комнате, на кухне, за окном.
Где событий тусклая цепочка
Обрывалась чаще, чем была
Где назревших происшествий почка
Вплоть до лета так и не цвела
И под осень не давала плода.
Где менялся только календарь,
Где опостылевшая свобода
Смело приносилась на алтарь
Суете, зависимости, боли
Где я брел, напрасно говоря,
Первым встречным о печальной доле
В поисках такого алтаря.
Все контрастней. Мир предметов прочен
В фокусе мельчайшая фигня.
Буря разыгралась ближе к ночи.
Поздний вечер в тексте у меня.
Старый тополь сломанную ветку
Вынес проводам, как приговор.
Я пододвигаю табуретку
В форточку высовываю взор.
А искрит!!! Коротким замыканьем
Озаряет лужи на дворе
Этаким электрозаиканьем
Блики света пляшут на коре
Но следить за этим фейерверком
Нет желанья. Я встаю на пол
Свет мигает. По Российским меркам
Все нормально. Колченогий стол
В фокусе осмысленного взгляда.
Рядом кресло. Кажется, что смерть
Наступила все- таки от яда
Чья? Ответа нет. И как суметь
Отличить реальность от подделки?
Веки приоткрыл (в который раз!)
Нет в окне летающей тарелки
Нет объекта для вниманья глаз.
Я обманут ожиданьем чуда
Свет не включен. Шторы сведены.
Что за бестолковая причуда-
Полудрема, бред и полусны !
Сдвинулась граница тусклой яви.
Наважденье схлынуло от глаз,
Литератор, верный лишь халяве
Не идет гулять в толь поздний час.
Да и дома дел не так уж много
(У лентяя вечно благодать)
Комната темна. Нога на ногу-
В кресле кто-то. Кто? Понаблюдать
Остается. Силуэт недвижим.
Бог мой, кресла нету у меня!
Интерьер мой явно непрестижен.
Я лет пять его не изменял.
Где я? Почему моя реальность-
Комната в которой нахожусь,
Вдруг приобретает то овальность,
То меняет цвет и я гляжу
Всякий раз на это помещенье
Как на истребитель птеродонт.
Что сейчас? Опять перемещенье-
Кажется я делаю ремонт.
Кресла нет. (И трупа значит, тоже).
Лучше уж глаза не закрывать.
Запах растворителя. О, Боже!
Сдвинута в углу диван- кровать.
Сломан стул. Заляпанные краской,
Сохнут кисти в банке без воды.
Я вдоль стенки двигаюсь с опаской
Оставляя белые следы.
Лентами нарезаны обои.
Телевизор в ворохе газет.
Кажется, измазал и его я.
А зачем лопата и брезент?
Звук…. Какой- то стук за стопкой книжек.
Встрепанный, со шваброю в руках
Я крадусь к опасности поближе
Но внезапно, исчезает страх.
Слушаю. И пелена спадает.
В дверь стучат. И, кажется, давно.
Видимо, снаружи кто- то знает,
Что ему откроют все- равно.
Надо же! Сосед мой- безобразник.
Музыка несется с потолка.
(Ленчик «производит» новый праздник)
Гости дружно пляшут «гопака».
То- то в двери стука я не слышу.
Или все же слышу? Точно. Стук.
Это он- сосед живущий выше.
В общем- то не сват, не брат, не друг.
Ленчик отмечает день рожденья
Чей нибудь. А может даже свой
И сейчас, дрожа от нетерпенья
В дверь стучит(возможно головой)
Водка на столе. Косятся взглядом
Гости на кругляшки колбасы
Все готово. Вилки, стопки рядом
Дамы с визгом смотрят на часы.
А хозяин вышел на минуту-
И с концами…, кажется, свинья,
Кресло отнести решил кому- то.
Этот кто- то оказался я.
Он гостеприимный этот Ленчик.
Присоединяться пригласит.
Пьяница. А в общем, бывший летчик.
Липовый, но все же инвалид.
В коридоре стукаюсь ногою.
Прыгаю, и отперев замок,
Вижу я хозяина –изгоя
Что зачем- то кресло приволок
- Ты чего?- сказал он вместо «Здравствуй»,-
Я стучу, наверно с пол-часа.
Кстати, что с твоею правой «ластой»?
Слышишь, Гарик, праздник начался….
Он не ждал ответов, наступая
С мебелью своей на голове.
- Выручай сосед. Беда такая.
Выпивки набрали- до бровей.
Будут танцы. Только тесновато
У меня. Давай- кА этот «стул»
Мы к тебе определим куда- то
Ненадолго.
       В комнату шагнул.
- У меня ремонт….- Я вижу, вижу…
Ты его газетками прикрой.
Люську с Танькой помнишь? Вот они же…
Плюнь на все, да и пошли со мной.
Отдохнешь и телом и душою.
Выпьем, потанцуем. То, да се.
- У меня есть дельце небольшое.
- Плюнь на дельце. Вообще на все.
Я официально приглашаю.
Ты мне друг, иль поросячий хвост?
- Ленчик….
       - Даже слушать не желаю
Через три минуты первый тост.
- Леонид, постой, со мною что- то
Странное творится в эти дни.
Понимаешь…не идет работа…
Все не выпьют. Сядь, передохни.
Заодно, послушаешь симптомы.
- Что послушать? Я того, не врач….
- Хочешь кофе? Нет? Все не про то мы…
Жизнь моя- цепочка неудач.
А сейчас, вдобавок, с головою
Что- то происходит, стоит лишь
Мне глаза закрыть и все другое
Вижу я вокруг, где ты сидишь
Пять минут назад другое кресло
Было. Уверяю. Вижу, что
Ты не веришь, ну сознайся…честно….
Он пожал плечами. С хрипотой
Сверху пели импортную песню
Ленчик взгляд поднял на потолок,
-Лей свой кофе, раз не хочешь вместе.
Ну, так что там у тебя, милок?
Шарики за ролики немножко?
Крыша переехала в подвал?
- Слушай,Ленчик, погляди в окошко.
Видишь ветку?- я его прервал.
- Вижу- вижу.- он опять уселся.
Черного напитка пригубил,
- ну и что такого? Ты заелся.
Просто ветер ветку отломил.
- Там должны быть искры и качанье.
Ты, конечно, думаешь, я вру
Я и не выглядывал…, (молчанье)
Самому в подобную муру
Верится с трудом, но,Лень, я знаю
Просто знаю, что там за окном
Я глаза рукою прикрываю.
Вижу горку, дерево и дом.
За углом зеленая машина
«Жигули». Оденься и проверь.
(Ленькина компания решила
Отыскать хозяина. Мне в дверь
Вновь стучат). Но мы молчим, как рыбы.
Стук смолкает. Все- равно молчим
Каждый о своем. Хотя могли бы
Рассказать про феномен и им.
Гость звонит уже в квартиру справа
Слышен даже нам собачий лай.
Наливаю кофе, но отрава
Льется черной струйкой через край.
Поглядел на Ленчика, и зренье
Подало тревожащий сигнал.
Кисть руки дрожит от подозренья-
Сахара кусочек вниз упал.
Гостя взгляд стеклянней чем посуда
Челюсть отвалилась. Рот раскрыт
А напиток, что на дне сосуда
(Чашки) поменял свой внешний вид
Пленка, пузырьки. Другой оттенок.
Пульса нет! Запястье отпустив
Я иду, держась шершавых стенок
К санузлу. И радостный мотив
С потолка меня сопровождает.
Праздник начинает новый круг
Буйство жизни снова побеждает.
Кавалеры радуют подруг.
Только истеричный меланхолик
Не получит от судьбы презент
И теперь понятно, что же в холле
Делают лопата и брезент.
В мутной голове свистит, стрекочет
Эхо неизведанных планет
Что- то неразборчиво пророчит
Из прошедших, иль грядущих лет
Чьи- то жесты, взмахи, тени, лики.
Чуть шурша, летит метеорит.
Задевая сонные улитки
Двух ушей. У лучника артрит
Лучника? Смешалась цепь событий
Млечный путь в походном казане
У коня степного на копыте
Брызги крови. На его спине
Инопланетянин в шлеме белом
Все. Сумбур. Но кто же я такой?
Рудимент Вселенной чьим- то телом
Награжденный? Выскочка? Изгой?
Но откуда? Где мои истоки?
Как найти ответы, почему
Мир вокруг меня такой жестокий
В том числе ко мне же самому?
Как мои фантазии, виденья
На реальность могут повлиять?
И влияют! Что за привиденья
В дом мой возвращаются опять?
Через день-другой, неделю, месяц,
Год, и даже через десять лет.
Отчего мне не везет, коль месит
Жизнь меня? И изменений нет.
Отчего мои друзья нечасты?
Да и тех- по пальцам имена.
Всем я приносил одни несчастья.
Отчего всегда моя страна
Вечно истекает кровью в драке?
Вечный бой- за что нам эта честь?
Тухнет объяснений слабый факел
А Галина? В ней, похоже, есть
Тот же ген несчастий. Тот же дальний
Голос предков, вставших за черту…..
Я страдал и думал все глобальней
Преодолевая тошноту.


       Глава 9
Ты не спишь? Я рад, как новый трактор-
Строчкой ниже даже заурчу.
_ Дыр-дыр-дыр…- Я атомный реактор-
Радуюсь, и ток давать хочу.
Ты читаешь, подавив зевоту.
Я пишу, как ты, борясь со сном.
Эх, читатель, утром на работу?
Мне ведь, тоже. Мы живем в одном
Тесном мире, где у человека
Кроме чтенья множество забот.
Ты давно ходил в библиотеку?
Как и я, наверно целый год
Раз в неделю медленной стопою
По ступеням сумку волоча
После смены(лекций). Мы с тобою-
Два осенних мерзнущих грача.
Есть желанье…тяга к бескультурью.
Выпить, закусить- короче, жуть.
Вдоволь пострадать народной дурью
После завалиться и уснуть.
А летать и каркать над полями
(Ворон? Ну, ошибся- не впервой)
Не хотим, неравными долями
Делим мы досуг короткий свой.
Отдых полноценный покорежа,
Птицы ноют, но идут на взлет.
Почему? Наверно, к выпендрежу
С детства склонность так и не пройдет.
Ты сравни- стакан граненый налит
Мы не пьем. И нам ничуть не жаль.
Я пишу, но вряд ли кто похвалит.
Ты читаешь- но не жди медаль.
Я отвлекся. Да и ты со мною.
Два грача. Точнее, две совы.
Мы летим туда, где основное-
До девятой, собственно, главы.

       *** *** ***

Наши тени качались быстрей и быстрей
Мы стучались боками в бока батарей.
Мы летели и еле «держались в седле»
А качели скрипели и след на стекле
Получался неровным. Дыханье ее
Поцелуем впивалось в дыханье мое.
Мы хватались за скатерть и ножку стола,
Истекали. Валялись. Природа брала
Как заложницу наше желанье любить
Мы спасали его, и боялись простыть,
Продолжая прохладой назначенный ритм.
Наслаждались, не зная, собой или им.
Возбуждались от вздоха, намека, толчка,
Шевеления, дрожи, движенья зрачка,
Постепенно порхая нежней и нежней,
Отступая, как пена морская с камней,
Уходя, как туман в остывающий лог.
Мы струились, как еле заметный дымок.
В этой комнате над простынями часов-
Два магнита, уставших теплом полюсов
Притягаться. Слились, замерев, исчерпав,
Обалдев, обессилев, прекрасно устав….
Распластались, но речь продолжала звучать,
Словно голос Галины не мог замолчать.
И ее болтовня дополняла мой бред.
Говорила она про таинственный след
Невезучести собственной. Чьей- то чужой.
Про жестокость. Про Космос. Про очень большой
К неизвестной планете летящий корабль,
Про заразу, про совесть, любовь и мораль.
Про оставленных- тех, кто покинул состав
Экипажа, кто в небо смотреть перестав
Обнаружил два войска. Озерный пейзаж,
Неминуемость битвы и хронометраж
Пребыванья их генов на нашей Земле
Начался там, где шишка в сосновой смоле
Стала первой в цепочке других неудач,
Угодив прямо в каменный лоб, и Игнач
Перестал быть священным, средь прочих камней
И повален был позже.
       Но речи длинней
Междометий интимных, я так не любил !
Прерывал поцелуем и сам говорил
Языком осязанья, а мой монолог
В тот же миг усмирял акустический слог.
       Мы зациклились в буре концов и начал.
Ну, а жизнь продолжалась. И я замечал
Появление нового дня за стеклом,
Осыпание высохшей глины (свой лом
И лопату я просто поставил к стене
После ночи копаний, что выпала мне).
… С легким шорохом в трубку свилась полоса.
(Эту стену обоев я клеил часа,
Вероятно, четыре, устав, как ишак)
И смотри ж, ты- отпала! Предательски так.
- Ну и ну,- я сказал,- Вот вам импортный клей!
       Резко шторы отдернул и стало светлей.
А Галина сказала- тут клей не при чем.
Если мы будем вместе- то ты обречен
Ежедневно страдать от бесчисленных бед.
Я уже проверяла- спасения нет….
Это словно проклятье минувших времен,
Будь ты трижды хитер и пятижды умен,
Ты приносишь несчастья знакомым, друзьям…
То есть вовсе не ты, а конечно, же я….
И прижалась ко мне, подойдя со спины,
Своим телом нагим,- Мы с тобой не должны…
Оставаться…
       - Ну хватит! Я сам виноват!
Очевидно, сквозняк. Или клей комковат,-
Повернулся,- Имей дорогая, ввиду,
Я не верю нисколько в твою ерунду.
Все проблемы мы сами себе создаем.
Выбрось всю эту дурь. Мы должны быть вдвоем!
       Прижималась она, как в пургу скалолаз.
Тишина выжимала слезинки из глаз.
И, увы, понимая движенье судеб
Мы уже разомкнулись. Нарезали хлеб.
И пока бутерброд ожидал колбасу,
Я подклеил, взобравшись на стул, полосу.
И уже любовался, довольный собой,
Как услышал невнятное тихое «Ой»!
Соскочил, или спрыгнул, а может и слез
Ошарашено глядя на свежий порез
На ее указательном левой руки.
- Я ж тебе говорила. Давай, волоки
Бинтик, вату.
       А палец засунула в рот….
Правой сахар достала. Взяла бутерброд.

       *** *** ***

- Оставайся…,- не знаю…,- Я очень прошу….
- Ты пойми, я ведь, людям беду приношу.
- Приноси. Я согласен с тобой на беду.
- Я люблю тебя, Гарик, но все же уйду.
       Стерла пыль влажной тряпкой с поваленных книг.
Повернула плафон у торшера. На миг
Заглянула в холодную душу зеркал.
- Галь, пойми, я всю жизнь добивался, искал….
- Стоп-стоп-стоп. Ты не знаешь, на что ты идешь.
Ты, ведь, радостей быта спокойного ждешь.
Ты ведь думаешь- глупости, бредни, слова.
А представь, я права. Понимаешь, права.
- все- равно оставайся. Я, словно слуга,
Разрешенья просил, унижался и лгал.
- Здесь мы сделаем наше с тобою гнездо
Каждый день,каждый час,даже миг, даже вздох
Я наполню заботой, любовью, теплом
Я закончил ремонт, так войди ж в этот дом
Как хозяйка…. Она усмехнулась, взяла
Черновик, что лежал посредине стола.
«Волчий холод стоял даже в ханском шатре…»
- Нет. Писатель всю жизнь прозябает в дыре
И ремонта твой дом не видал много лет.
Но, конечно, не в этом причина. Нет-нет.
Не буди во мне жалость. Я тоже едва
Не рыдаю. Полны сожаленья слова.
Но с трудом говоря, я никак не могу
Поступить по другому. Поверь, я не лгу.
…Я коснулся ладонью бумаги сухой
На стене. Я конечно, работник плохой…
Но все та же убогая ветка сосны
Украшала собой все четыре стены.
Этот тусклый ресунок я сам обдирал
И тисненый с искрою я сам выбирал.
И газеты замачивал в теплой воде.
Только где это все? А, действительно, где?
       Тусклым фоном звучал за спиной монолог.
Но уже я не слышал. Глядел в потолок.
Не сияет побелка. В углах желтизна.
След от пробки шампанского возле окна.
От мяча…(Это Ленчик играл в баскетбол)
Я шагнул. Громко скрипнул некрашеный пол.
- У Вселенной не счесть переменных личин.
Повторяется все. Только кто- то один
В эпицентре событий, как некая ось.
Все увидит, запомнит, и что б ни стряслось
Его мозг сохраняет континуум дней
- Ты мне что- то сказал?... Я опять перед ней.
- Ничего не заметила?- тихо спросил,-
-Я два месяца здесь выбивался из сил.
Клеил, красил…короче, бардак устранял,
Ацетоном, прости, словно бомж, провонял.
И сейчас я гляжу- результаты труда
Нулевые. Быть может пришли не туда
Мы с тобой, но я помню…. Раздался звонок.
Пару раз постучали. И вскоре пинок
Оскорбил мои двери. Я взялся за лом.
Сделал знак, для Галины и встал за углом
Коридора, готовый вторженье отбить.
В дверь еще позвонили. И стали шалить,
Завывая, мяукая, ржа жеребцом,
Слово нечисть какая пришла в этот дом.
Будто посланный с целью разрушить мой мир,
Мне в замочную скважину дышит вампир
Каплет на пол слюною. Ключами звенит
И могильными звуками кровь леденит.
- Открывай!!!- закричал мне снаружи вандал.
Встали волосы дыбом. Я голос узнал!
- Ты же дома! Я знаю! Не ври, что ты спал!
Мне кричал тот, кого я вчера закопал.
       Задрожавшие руки открыли замок
И отравленный ленчик шагнул на порог.
Словно, не было ночи, лопаты, теней,
Из брезента торчащих соседских ступней.
- Ты чего?- он сказал. Заглянул за плечо.
Я отпрянул. А он повторил мне еще,
- Че шарахаться? Ты с писаниной своей
Узнавать перестанешь родню и друзей.
У тебя, вроде, гости? Ну, в общем, вчера…
Кресло я приносил…. А сегодня с утра….
       Я опомнился. Точно! Сосед был живой.
Говорил. Озирался. Вертел головой.
Живописно небрит. Чуть опухло лицо.
Но намного живее других мертвецов.
- Мы не слишком шумели?- спросил,- до поздна?
Я тебя приглашал. Было много вина.
То есть, кресло, я понял, сумел ты сберечь….
Удивленье прошло обозначилась речь
- Мы его сторожили с подругой всю ночь.
Забирай…- Не, сосед, ты не мог бы помочь….
Наливали вчера в мой стакан все подряд.
Слышь, займи сто рублей…это…жабры горят.
       Неожиданно ноги его подвели.
Он схватился за ручку. Коснулся земли.
- Я все понял- все понял…- сказал Леонид-
Покидаю…,мдам, извините за вид…
Голова закружилась…. Я позже зайду….
       Он недолго совсем простоял на виду.
Мне пришлось обернуться. Галина была
Исключительно строга и искренне зла
- Привечаем всю жизнь вот таких алкашей,
Нет, чтоб врезать, да вытолкать гада взашей!
Пользы больше, пойми, в том числе и ему….
- Что ты сделала?
       - Гарик, да все по уму….
Поглядела в глаза. Прошептала слова.
Он тактично ушел. В чем же я не права?
- Он упал!
       - Ну подумаешь, был «с бодуна».
-Ты и вправду какая- то…- только она
Не дала завершить поцелуями речь
И меня от вопросов сумела отвлечь.

Глава 10

К утру литературная свирепость
Совсем проходит. Никнет голова,
Как только что захваченная крепость,
Дымится предыдущая глава.
Конечно, выражаясь фигурально,
Как говорят «для красного словца».
Ни копоти, ни дыма. Все нормально.
Такая «замануха» для чтеца.
Во сне вздыхает гость магнитогорский.
Ему совсем не жестко на полу.
Отдергиваю шторы- тюль заморский-
Рассвет намеки делает стеклу.
А что у нас? Ах, да, машина едет.
Вы помните? Аллея. Тополя….
Удивлены? Да нет, не автор бредит.
Он нужное не может удалять.
А слово «выходной» я дал заранье-
Все то же пресловутое «ружье»
Не помните? Я обращал вниманье.
Это развязка будет. Е- мое!
И нам шагать совместно до развязки
Еще не близко- целых восемь глав
(Пока читает кто- то эти сказки
Я все пишу, порою наплевав
На сон, на повседневные заботы)
       Я вижу город. Низкий частокол.
С петель тараном сбитые ворота.
Угрюмый хан. Он, явно, очень зол.
То схватится за саблю, то за плетку,
То головы достанет из мешка
И бросит на походную решетку,
Где жарятся барание бока
На угольях, средь лука и кореньев.
Но город пуст. И хоть дома в огне,
Лишь двадцать трупов после столкновенья
Сложили обезглавив, только не
Особо рад победе победитель.
Он следопытов требует позвать.
- Где люди?- вопрошает повелитель,-
       По моему, мне не с кем воевать.
Рабы? Рабыни? Плачущие дети?
Где лужи крови? Я хочу еще!
- Они ушли. Остались только эти
И город был почти не защищен.
       Старейшина из группы следопытов
Глазами указал на мертвецов
- Я изучил следы: ступни, копыта.
       Трава примята. Несколько часов
       Они в пути. Разбились на две группы.
       Укрылись в чаще дети, старики-
       (Опять украдкой поглядел на трупы)
       Мужчины устремились вдоль реки.
       Я думаю…
       - Не надо! Если вскоре
       Не сообщишь нам радостную весть,
       Случится у тебя большое горе
       И весь отряд узнает мою месть.
       Я обезглавлю каждого…восьмого.
       Сейчас их свяжут. Так что поспеши.
       Найдешь, покажешь- всех развяжут снова
       Возьми гонцов. Окрестность прочеши.
Валы бесились. И камыш печально
Шуршал о полузатонувший челн
И хлопья, так похожие на чаек
Срывались с гребней самых крупных волн.
Молчало войско. Резали верблюда.
Обозники поживу волокли.
И лишь оракул в ожиданьи чуда
Боялся взгляд возвысить от земли
К зениту. Он ходил, и спотыкаясь,
Не прекращал бубнить и горевать
Представив, как сумеет заикаясь
Небесный феномен истолковать.
Осмыслить блеск неявный и нерезкий
Звезды, которую в сияньи дня
Никто не видел в постоянном блеске
Короны солнца. Голову склоняя
Он маялся. Бросал косые взгляды.
Он знал, что цель похода так близка
И что торговый крупный город рядом-
Каких-нибудь три суточных броска.
Пора идти. Народ итак умотан
А не гоняться, войско разделяя
За местными в лесах. Подарок- вот он!
Рабы. Металлы. Вина. Соболя.
Но хан «завелся». Этот профиль птичий
Твердит упрямо: «Жителей найти!»
И все-равно уже, что до добычи
Всего три дня хорошего пути.
Качалась ветка, и простертой дланью
Волшебника толкала воздух в грудь
В богатый край, что не обложен данью
Кочевникам указывая путь.
Шептались воды. Разъярялся ветер.
Казалось, налети сильней порыв,
Рука отломится, и заискрив, осветит
Знаменьем всю округу озарив.
       Вернулся старший. И небесный купол
Приблизился, предвосхищая ночь,
И всадники, похожие на кукол,
Качаясь в седлах поскакали прочь.
Блеснул тесак, пересекая путы
Запястий. Следопыты поднялись.
Но ноги их, как в страхе лилипуты,
Шатались, заплетались и тряслись.
       Оракул снова напрягает зренье.
Звезда все там- же. Нечего тянуть.
Пора сказать. Проа принять решенье.
И угадать. Запутать. Обмануть.
       Подходит, как в провидческом угаре
Хрустальный шар из складок достает
И поднимает к солнцу, будто в шаре
Он указанья свыше узнает.
- Гляди, мой хан!- но прерывая фразу,
Усталый автор наливает чай.
Он тоже приближается к экстазу,
Зевоту подавляя невзначай.
Ворочается гость, как будто пленный.
Что снится этой светлой голове?
Сюжет из «Повелителя Вселенной»?
Вот интересно, на какой главе
Его застал я в вотчине Морфея?
Мой путь туда же. В царство тишины.
Я, кстати, сплю без снов, благоговея
Перед способностями многих видеть сны.
Часов на восемь уходя из яви
Впадаю в примитивнейший капут
Завидуя морфической халяве
Других, ведь все- равно они живут.
И их сознанье вовсе не угасло.
Я достаю варенье. Бутерброд
Укрытый слоем сливочного масла
Бесстрашно лезет в мой раскрытый рот.
Слипаются опущенные веки.
Как А.П. Чехов, помнится, сказал:
«Должно быть все прекрасным в человеке».
Я достаю фломастер и фингал,
Едва касаясь, спящему рисую.
Мой собутыльник знай- себе, храпит.
Доверием, конечно, я рискую,
Но как прекрасен утром будет вид!
И ты читатель, походи по тропке
Отдохновенья. Сил уж больше нет.
Нас ожидают жуткие раскопки.
Осколки. Глина. Боже, мой! Скелет!
Я спать пошел. Прервись и ты, сначала
Набраться сил, развеяться, пока
Над веткой, что торчит, не прозвучала
Прямая речь бедняги- рыбака.

Глава 11

- Ну да, сказал рыбак,- Здесь и копайте.
Воткнул я ветку, помнится, вот тут.
- Серьезно? Гражданин, не забывайте-
Два землекопа, это платный труд.
И лейтенант прищурил злые глазки
Фуражку снял и вытер потный лоб-
- Ну нет, я не поверю в эти сказки.
       Земля, как камень, вы хотите, чтоб
       Мы вам червей задаром накопали.
       Скажите прямо- нечего юлить.
       А веточка…не вы ли утверждали
       «Два дня назад воткнул»…,ну, а полить
       Конечно, не забыли? –Дернул,- Корни!
       За пару дней неплохо разрослась!?
Любитель ловли стал тотчас проворней,
Чем землеройка. Дрязга началась.
       - Да я вам говорю…- и удивленно
Взглянув на ветку, выхватил из рук
Лопату и тотчас же оскорблено
Стал углубляться. Он метал вокруг
Как одержимый глинистые комья.
- Я видел! Я уверен!,- он пыхтел,
Как будто еж. Усердие такое,
Могло других оставить не у дел….
- А ну,- сказал работник в телогрейке-
Давай-ка мы…и сиганул в раскоп.
Рыбак, как будто сели батарейки,
Поник, надвинув, капюшон на лоб.
А представитель сфер официальных
- Приснилось,-«тарабанил» все одно,-
       Конечно, много всяких ненормальных,
       Но трупов…этих не было давно….
       Участок тихий…Погоди, а скажем,
       Ты друг, не на учете у врача?
Но наш рыбак не улыбнулся даже:
- Копайте мужики… .
       Ломы стучат.
Скрежещет щебень о стальную кромку.
Качает участковый головой
И суетятся, возмущаясь громко
Проныры- крачки над большой волной.
- Да я все помню…. Видишь, ствол трухлявый?
       Я там засел…. Темно-о…. Сквозь облака
       Луна мелькала. Сверток был дырявый….
       Нога торчала. Или нет…рука.
       Я шевельнулся…. Захрустело. Замер
       И этот гад минут пятнадцать ждал.
Мне стоило не выдержать экзамен
На неподвижность, он бы закопал
Два трупа сразу в этой жуткой яме
Как я терпел! Дышал- то через раз!
И только по причине этой с вами
Я говорю, а не молчу сейчас.
… Раскопки продвигались еле-еле.
Менялись. Но часочка через два
Работники раскисли, забухтели,
Лишь по колено углубясь едва.
Отброшен ватник. Легкий пар клубится
От спецодежды мокрой на спине.
Один из землекопов матерится
Себе под нос и по его вине
Разбита чашка в начатой могиле
Фарфор в кусочках падает под куст,
А может быть осколки уже были.
Но землекоп услышал слабый хруст.
- О! Точно, чашка! Только я лопатой….
Кто хочет, клейте антиквариат.
- Тут кто- то есть…- и землекоп лохматый
Из ямы выбираться стал назад.
Тут лейтенант, который был в экстазе,
От ненаходки, начинает речь,
В том духе, что любителя фантазий
За лжесвидетельство сумеет он привлечь.
- Но я уверен! Ройте только глубже!
       Я затаился! Чудом не чихнул!
       Волок он сверток прям по этой луже….
       По кочкам, только кустик обогнул.
- Откуда ж ваш преступник появился?
       Куда девался, собственно, потом?
Рыбак страдал. От недоверья злился:
- От той многоэтажки за мостом.
Чуть не дошло до драки с кулаками.
Но я своим героям все прощу,
Хоть лейтенанта прорвало строками,
Которые я лучше пропущу….

Глава 12

Быть пишущим-задача не из легких.
Сюжеты утомляют и гнетут.
Они приходят вдруг из сфер далеких,
Вселяются к вам в голову, живут
Своею жизнью. Как тумана клочья
Рождают призраков и часто не дают
Расслабиться, всплывая днем и ночью
И нарушая сон, покой, уют.
Они вниманья требуют и даже,
Хозяину идут наперекор.
Конспект сюжета призракам не важен
Они берут вас за руку и вздор
Из под пера ложится на страницы.
Вы не согласны. Вы другое все
Придумали…. Но «Запорожец» мчится
Вы водите рукой и вас несет
К неведомым неправильным событьям.
Диктовку не дано остановить
Записываешь, думая, как быть- то?
Куда уводит Ариадны нить?
Чужой сюжет. Герои автономны
И кажется, что все наоборот.
Куда идти? Все повороты темны.
И дышит тайной каждый новый ход.
Но ощущенье значимости, или
Скорее избранности(для чего и кем?)
Раз ты писатель и владеешь стилем-
То по-природе, быть не можешь нем.
Ты все- таки источник, ты начало.
Ты водопад. Ты вольная река.
И слово, что ты даришь, означало
Всегда одно- биенье родника.
Но вот куда впадать? К кому стремиться?
Кому нужна журчащая вода?
Пусть пять…пусть три…хотя бы единица
Внимания, и кажется тогда
Ты созидатель. Ты Создатель….Это
Пожалуй, поважней, чем весь набор
От телевидения, до газеты,
Что каждый вечер услаждает взор
Дебильным шоу. Музыкальным клипом,
Рекламами. Обзорами статей.
Боевиком…. Не все, конечно, «липа»,
Но многое, а быть нужней,
Весомее, востребованней, скажем,
Того же диктора с бесчувственным лицом
Весьма достойно. Вывод- будь отважен.
Тебя читают. Значит будь борцом.
Тебя несет? Ну, так несись потоком,
Чтобы читатель только успевал
Как нитка за иголкою с восторгом:
Завязка- кульминация- финал.
       Ведь автор обладает чем- то личным.
Бесценным, исходящим от души
И нужно быть всего-лишь не циничным
И терпеливым. Просто не смешить,
Когда он рассуждает о, допустим,
Причинах невезучести людской,
А скучно, тут же пять страниц пропустим
И дальше по сюжету, дорогой….
       Уже иное строчки на бумаге
Рассказывают- тонкости любви.
Пусть снова реют виснущие флаги.
Есть повод ощущенья обновить.
И вспомнить, как сбиваясь, имя «Гарик»,
Чуть с придыханием в ее устах
Звучит, когда под платьице- фонарик
Рука моя заходит в тех местах
Где тело женщины так ждет прикосновений
И открывает чувственную суть
Чуть слышным стоном первых наслаждений
Которые лишь открывают путь
Чему- то большему. Хотя чему- понятно.
Чуть шепчут губы. Замутился взор
И на щеках краснеющие пятна-
Все требует продолжить разговор
Двух тел подробней и красноречивей
И вот уже она меня влечет
Из холла прочь. Как будто в детективе
Крадемся мы в какой- то переход.
Я не сказал? Мы были у зубного.
Точнее, ждали очередь свою-
Попасть в объятья кресла откидного,
Узнать, что бор-машины нам споют.
Как вдруг в неподходящей обстановке
В подсобке, где хранится всякий хлам,
Продолжили. О, как было неловко!
Мы без одежды и заходит к нам
Наверно, медсестра…короче, медик,
Пугается и в полутьме кричит.
Дверь закрывает, почему- то медлит
Возню расслышав, наконец бежит
И мы сбегаем, нервно заправляя
Одежду и не находя крючки.
Внимает долго очередь живая,
Как цокают поспешно каблучки.
       Я знаю лейтенантские привычки.
«Собраться»- означает краткий срок,
Пока в руках горит армейской спички
Неверный суетливый огонек.
Но мы в гражданском обмундированьи
Все сделали значительно быстрей.
Галина- спринтер на соревнованье.
Я еле-еле поспевал за ней.
Сейчас, конечно, выглядит забавно.
Тогда казалось- полнейший конфуз
       Я улыбаюсь…. Словно бы недавно
Случилось все. Наверное решусь
Когда- нибудь ей показать тетрадку,
Где я подробно драму описал
В художественной форме. По- порядку
Все изложил. Конечно, же приврал.
Герои со смешными именами
Практически скопированы с нас
Но как отдать рассказ прекрасной даме,
Которая бог знает, где сейчас.
Которая замужеством лишила
Приятных встреч наш радостный дуэт,
Которая наверно поспешила
Обидеться, услышав мой ответ,
Что я пока что к узам Гименея
Готов не слишком. Может быть потом….
Она смолчала. Мы встречались с нею,
Но говорили больше о другом,
Сознательно проблемы избегая,
К простой физиологии стремясь
Она жила, как бы оберегая
От трудных разговоров нашу связь.
Которая казалась мне любовью,
Зависимостью…фактом бытия.
Все ж выполнялось главное условье-
Свобода личности от сочетания
Законным браком…. Впрочем, мы бежали
С позором от «зубовного» врача.
Прохожих мимоходом задевали,
Они нам вслед бурчали, но бурча,
Чуть позже улыбались грубой паре.
И каждый что- то вспоминал свое.
Все понимали- девушка и парень
В порыве чувства и душа поет.
       Нам было все-равно куда стремиться
В любом проулке сто укромных мест
И так ли еще смог бы удивиться,
Допустим, дворник, и такой ли жест
Он смог бы применить, чтоб скрыть смущенье
Устали…. Вскоре перешли на шаг.
Мы попросили мысленно прощенье
На светофоре встали. Но не так
Мне что- то показалось в этом мире.
На этом перекрестке двух путей.
Унылый школьник…. Офицер в мундире….
Троллейбус…. Искры…. Тысяча чертей!
       Я обомлел, как богомол на ветке.
Не слышал, не мигал. И не дышал.
Я видел шкаф. Ковры и табуретки-
Кто хоть куда-нибудь переезжал
Припомнить должен грязную машину,
Житейский скарб, лежащий кое-как….
Но кто припомнит мертвого мужчину?
…Точней, на подлокотнике рука
Безжизненно свисала и качаясь,
Как бы гоняла чашку на полу
В грузовике, где кресло помещалось
Перевозили Ленчика в углу.
Я чуть не вскрикнул! Жуткое виденье!
А может это было наяву?
- Я ж закопал…- твердил в оцепененьи
Одно и то же, но не слышал звук.
И перед взором выставленный локоть
Рукав рубашки все не исчезал.
- Похоронил…,-
       Галина стала трогать
Мой лоб, шепча,- Ты что сейчас сказал?

Глава 13

Налетели все вместе. Роем
Дружно. Яростно. Молча. Лишь
Сатанея от вида крови,
Рассекая рассвета тишь
Хрустом резких ударов. Воем
Недобитых врагов. Крича.
Свирепея недружным строем
Чужаков разметав. С плеча
Князь рубил. Настигал бегущих.
Отбивал острие копья.
Все мелькало, а в самой гуще
Следопыт, словно лис стоял.
Рыжий. Тощий. В меха укрытый.
Амулеты прижав к груди.
Словно всеми в пылу забытый,
Главным образом он один
Нужен был, потому, что тропы
Не укроют от этих глаз.
Задушить. Умертвить. Прихлопнуть!
Дотянуться. Убить. Сейчас!
И валились враги. Все ближе
Северяне. Испуг в глазах.
У пришельца. Он обездвижен,
Словно ноги опутал страх.
Щит прогнется. Стальную бляху
Прорубает тяжелый меч
Кровь густеет, но на рубаху
Продолжает темнея течь.
Бегство. Раненый тянет руки.
Ополченцы теснят врага
Звон. Хрипенье. Сраженья звуки.
Подвернувшаяся нога.
В алых брызгах сосновья лапка,
Тело мертвое на траве.
На бок скошена лисья шапка
На отрубленной голове.
Так, наверно, в разгаре боя,
Видя цель и стремясь вперед
Ты уже ни на что другое
Не глядишь. И внезапный ход
Пропускаешь. Правша в угаре
Рвется дальше, как зверь рыча.
Князь, послушай!- какой- то парень
Спотыкается, волоча
Размозженную в сгибе ногу-
-Князь, ловушка! Коварный хан
Вдоль опушки послал подмогу-
У него хитроумный план.
Вскрик… Гудит тетива тугая
Оперенье стрелы дрожит.
Вслед за первой летит другая.
Князь за дерево. Враг визжит!
И посыльный упав на камень
Кровью булькая все твердит:
-Отступайте! И лишь руками
Умоляюще шевелит.
Князь узнал его. Из дворовых.
Столяр, кажется, как же звать?
Но врагов появленье новых
Не позволило вспоминать.
- Отступаем! Уходим, братцы!
Завершив боевой налет
Все исчезли. А вслед соваться
Не решился никто. Что ждет
В самой чаще, где всюду тени?
Где за каждым стволом копье.
Где искать эти «привиденья»,
Защищающие свое?
Лишь на взгорке- на грани суши,
Мертвецами пестрит скала
И под плеск покидают души
Остывающие тела.
…Конь ступает. Поводья в воле.
Перед княжеским взором взгляд.
-Как же звали? Леонтий что-ли?
Ленчик…. Эх, не вернуть назад….
Шлем подобран в бою. Кольчугу
Не сподобился раздобыть.
Щит…. Конечно, он не был другом.
Ни к чему себя изводить.
У любого судьба- потемки.
Даст бог, свидимся там- в раю.
Может вспомнят когда потомки
Бесшабашную смерть твою.
На прогалине встали кони.
Из ручья холодна вода.
Сходит ночь и дрожит в ладони,
Отражаясь с небес, звезда.

ГЛАВА 14

Рыбак обрадовался- Кружка!
Ну, вот, а что я говорил!
Теперь копать, пожалуй, нужно
На пол-штыка. Умерьте пыл.
Там тряпка белая, в которой
Искомый труп. Еще чуть-чуть…
То ли клеенкой, то ли шторой
Его преступник обернуть
Решил. Возился здесь пол-ночи….
- Да врет он все- сказал один
Из землекопов,- Между прочим,
Земля- совсем не пластилин-
Скорее старая резина.
Ты лейтенант, не доверяй
Его желанье объяснимо.
Поди попробуй-накопай
Червей для утреннего клева.
А тут пригнали двух лохов…
Рыбак вскочил- Да что за слово!
А эта пара черепков!?
Керамика казалась древней
И лейтенант решился взять
Осколки. Вскоре, речью нервной
Он предложил всем замолчать.
Спустился сам на дно раскопок.
Испачкал розовую длань
В углу все увидали хлопок.
Или еще какую ткань.
Она была весьма не новой.
И нет причины отступать.
Из я мы вылез участковый
И бросил коротко: -Копать.

ГЛАВА 15

Если вечных проблем человечьего рода
Обозначить, сравнительно малую, часть-
Среди них обязательно будет Свобода,
Справедливость, Амбиции силы, и Власть.
Их решают, срываясь с привычного круга,
Где у каждого вера и правда своя,
Люди ищут людей-убивают друг-друга,
Забредают в чужие края.
Не боясь, не стыдясь, понимая, что правы,
Тем, хотя бы, что с ними их Бог.
Ищут крови врага. Ищут собственной славы,
Ищут некий конечный итог
Может смерть. Может страшной резни упоенье,
Может деньги, а может покой.
Но имеет ли это какое значенье?
Ведь противник же точно такой.
У него отнимают привычное с детства…
В лучшем случае рабством грозя.
И наверно единственно верное средство-
Уяснить, что сдаваться нельзя.
…
В серебристых одеждах сошедшие Боги
Задержали начавшийся бой
От луча, что ударил буквально под ноги,
Загорелась трава и такой
Ужасающий скрежет валящихся сосен
Прозвучал, что все замерли вдруг.
Кто упал, кто оружие на землю бросил,
Кто почувствовал жуткий испуг.
А они миновали безмолвную стражу
И зашли в одинокий шатер
И минутою позже за ними туда же
Хан явился, ладони простер.
Задержался, откинувши войлочный полог,
И как будто чего- то боясь
Как сказал бы наверно сейчас археолог-
К ним ступил недоверчивый князь.
Под провисшими скатами было прохладней
Полукругом плетеные кресла и стол.
Главный Бог, тот, что выглядел как- то нарядней
Гермошлем на коврами устеленный пол
Опускает. Хозяйским уверенным жестом
Предлагает врагам говорить.
Первым хан начинает, в том духе, что местом
Этим он должен руководить.
Этим озером, лесом, пустым городищем.
Он привел сюда войско не зря.
Степняки, словно волки голодные рыщут.
Им понравились эти края.
Бесконечны числом. Преимуществом силы
Хан по воле судьбы завладел.
Тот, кто слаб- для того справедливость могилы,
Или рабский печальный удел.
- Три дневных перехода, и Северный Город
Покорится моим степнякам.
Я достоин. Я смел. Я опасен. Я молод.
И всегда прибираю к рукам
Что хочу. Этот край до последних окраин
Деревеньки его, города.
А строптивых огнем и мечом усмиряем.
Не для мира пришел я сюда.
Взгляды встретились хана и князя. Оракул
Прошептал, соторожно склоняясь,
Что дары будут щедрыми. Дальше по знаку
Начал гневную речь свою князь.
- Я хозяин земель этих. Ведомо Богу,
Что иначе не будет вовек.
Да и Северный Город пришлет на подмогу
Мне не меньше пятьсот человек.
Нам знакомы звериные тропы лесные
Мы вас всех перебьем из засад.
Следопыт из обоза убит. Кто живые,
Вряд ли дальше идти захотят.
Тут и Камень- Игнач- символ нашего рода.
Души пращуров нас защитят.
Здесь наш дом, наша память и наша свобода
Степняки, если очень хотят,
Здесь останутся. Будут тела бездыханны
Сожжены в погребальном огне.
Одного лишь прошу у богов, чтобы хана
Взять прислугой позволили мне.
       Хан вспылил. Вынимается сабля из ножен.
Но у Бога взметнулась рука.
Его взгляд утомлен и ничуть не встревожен.
Только лопнула плоскость клинка.
Как стекло. Как ледышка осыпалось наземь.
- Смертный, сядь!-объявляет посланец небес,-
Будет так, как скажу я. А гнев мой ужасен.
Если мнение чье- то вразрез
Моему. Не люблю, когда кто- то перечит.
Хан нахмурился,- Дайте вина!
Старший Бог поднимает бокалы для речи.
И повсюду, до куда видна
Замеревшая битва, покорные войны
Непонятные слышат слова
На чужом языке. Эти звуки спокойны
И осмысленны в их головах.
И лишь только неявности скрытого жеста
И движения ханских зрачков
Не увидел никто. Лишь оракул, что вместо
Одного из стеклянных своих пузырьков
Вынимет другой из шатра выбегая
Поднимаются кубки, как знак
Понимания Бога. А боги желают
Прекращенья похода. Итак-
Ядовитое зелье лишь в княжеской чаше
Но звучит громогласная речь-
Кто желает- вернется. Кто хочет-пусть дальше
К северянам уходит. Но меч
Свой оставит и дельше идет безоружным
Кто останется- тоже все есть.
Вам отныне придется быть мирным и дружным.
Боги тоже останутся здесь.
Но идиллия сосен и ветра и воли
Все ж имела заметный изъян
Князь упал и заморщился, словно от боли.
А оракул промолвил- Он пьян.

       Глава16

Невезенье- довольно забавная штука.
Если признаки сопоставлять,
Вытекает теория, даже наука.
Но она не позволит влиять
На события, лишь констатировать факты.
Никаких забеганий вперед.
Жизнь- какие- то циклы. Какие- то такты.
Что положено- произойдет.
Я предчувствую, что меня ждет неудача.
Но ее избежать не могу.
Я умом понимаю- должно быть иначе.
Но теряюсь иголкой в стогу.
-Не ходи- упадешь. Не влюбляйся- разлюбишь.
Документы? Их могут украсть.
На морозе не пой- если горло простудишь,
То в столицу не сможешь попасть..
Про столицу история вовсе банальна
Юность- время несорванных звезд.
Я пел в хоре. Легко попадая в тональность.
Я старался и чувствовал рост.
Голос тонкий. Высокий. Не как у Лоретти
Но, как помнится, светел и чист.
И не спорил никто. Педагоги и дети
Понимали, кто первый солист.
Состязанье хоров. Перед самым отъездом
Отменяют сольфеджио, и
Я встречаю друзей перед нашим подъездом,
Исполняя им песни мои.
Уверяя, что «Родина слышит и знает»,
Я старался, впадая в угар,
И в вокальном восторге я радостной стае
Бодро выпалил репертуар.
У ангины в момент моего исполненья
К нежным гландам возник интерес
И к утру тридцать девять. Короче, от пенья
У меня огорченье и стресс.
Я храню шейный бант. Он в веселых горохах.
Хор, мне помнится, взял «серебро».
Я смирился, но как же тогда было плохо,
Хоть иначе и быть не могло.
Вероятно, в моем ДНК существует
Некий ген из далеких миров.
Это он-неудачник по жизни колдует
Направляя болезни, воров,
Допуская ненужные сильные чувства,
Умножая мой список потерь.
Ударяя меня о футбол, об искусство,
О соседа, звонящего в дверь.
Неужели, действительно, где-то в столетьях
Затерялось смешение рас?
И не мы, не они, а какие- то третьи
Принялись корректировать нас?
Неудачники. Горе-бродяги. Изгои.
Отщепенцы попали сюда.
Им оставили жизнь. Их не взяли с собою.
И уже не возьмут никогда.
В бесконечных просторах Вселенной возможно
Город- призрак дрейфует во мгле
И несет населенье, которому сложно
Вспомнить тех, кто теперь на Земле.
В виде генов. Конечно, же, можно смеяться,
Говорить- литератор «загнул»,
Но цепочка из нескольких ассимиляций
Наградила судьбою страну.
Почему бы и нет. Мы особенны, даже
Уникальны средь многих других
Наш народ мягкотел. В то же время, отважен.
Мы боимся себя же самих.
Выдвигаем вождей. И бежим этой власти.
Разделяем весь мир по мастям
И пытаемся строить всеобщее счастье
По костям- по костям- по костям.
Мы добры, словно дети, но, боже, когда мы
Самогоном залили глаза
Как легко разрушаем старинные храмы
Как крушим топором образа.
Почему мы всегда на войне? Под обстрелом?
Почему только снится покой?
Почему, если мы занимаемся делом,
То всегда результат не такой?
Мы умны и талантливы. Очень живучи.
Каждый сам по себе-идеал.
Но все вместе- компанией, группою, кучей-
Неудача, ошибка, провал.
Тетя Шура- милее не сыщете тетки.
Ее муж- философии цвет.
Даже дети на улице- как самородки.
Наших женщин прекраснее нет.
О-о, создания эти особая тема
Бог их создал наверно затем-
Идеал гармоничности духа и тела,
Эталон подражания всем.
То, к чему населенья другие устали
Бесполезной селекции ждать
Отбирая красивых девчонок годами,
Нам осталось, как милость принять.
Принесенное свыше. (Буквально-буквально!)
И привыкнуть, и чувства смирить.
Только наши умеют любить гениально.
И себя, как подарок дарить.
Промелькнет незнакомка в толпе и выходишь,
Чтобы взглядом ее провожать.
И затем всю неделю, как шут колобродишь,
И мечтаешь о встрече опять….
       Мы великий народ. Мы народ невезучий.
Только как это все увязать?
И наверное, метод, пусть самый научный,
Не сумеет ничто доказать.
Этот ген, этот мелкий фрагмент хромосомы
Сочетаем с машиною «ЗАЗ».
А в какие века он был нам подтасован,
Кем оставлен конкретно для нас?
(Снова в дверь позвонили.
Сосед свою мебель
На храненье по-новой принес?
Я почти что придумал фантазию- небыль.
Если Ленчик- обидно до слез!)

       Глава 17
- Вы-ы…как додумались копать- то здесь?
- А что,- промолвил участковый,- Что- то есть?
- А как вы-ы…думаете сам?- сказал очкастый
И заморгал так часто- часто,
Как будто был и вправду поражен
И дилетантством неприятно раздражен.
Как будто перед ним стоял коллега-
Гробокопатель. И в июле снега
Просил побольше набросать в раскоп.
Как будто слово участковый- значит жлоб,
Как будто славу первенства украв
У МВД возникнет больше прав
Нас попрекать беспечным поведеньем-
Пропиской, пьянством, шумом в день рожденья
И авангардом вечно правых сил
Он это «А как вы» произносил….
Но лейтенант не лыком тоже шит.
Не каждому он так вот разрешит
С нажимом гадким удлинять слова.
Высокомерность уловив едва
Блюститель гармоничности пространства
Легко сбивает весь снобизм и чванство
Просейшим обращением на «ты».
Интеллигент, упавший с высоты
Печально потупляет очи вниз-
Два представителя достигли компромисс.
- Короче,- говорит один из них,-
Ты не мудри. Рыбак, он или псих,
Или совсем-совсем наоборот.
Здесь труп негласно закопали. Вот.
Ты должен нам всего- то рассказать,
Примерно, то есть, сколько дней назад?
       Но не изжив высокомерия печать
-Ну тысяч триста шестьдесят плюс пять,-
Сказал эксперт и поглядел в кокарду
Считая, что ответил и за парту
Сторонника порядка пригласил
Но у того на вычисленья сил
Вполне хватило. И образованья.
Он сосчитал, переключив вниманье
Специалиста, произнес с натяжкой:
- Ну ладно, тело. А что делать с чашкой?
Она не ископаемых эпох?
Ученый подавил тяжелый вздох.
- Про чашку, что дулевского фарфора.
Скорей у вас передо мною фора.
Я археолог- древностей эксперт.
Сложите эти черепки в конверт
И отнесите, я скажу кому.
В музей фабричный. Другу моему.
Он собирает скалки, патефоны,
Резьбу по дереву, янтарные иконы
И сей сосуд, что вынут из могилы-
Двадцатый век. Ну девятнадцатый, от силы.
- Ну, то есть, утвердимся в общем мненьи
О свежем не идет захороненьи
Здесь речь,- сказал дотошный участковый
- Конечно, нет,- сказал ученый- Что вы!
Но вы за дали докторам загадку.
Он из портфеля вытащил тетрадку,-
-Доцентам с кандидатскими значками.
Вы слышали легенду Игнач- камень?
Как будто степняки уже почти
Дошли до города. Ну, пару дней пути
Осталось им, чтоб встать у самых врат,
Но почему- то повернув назад,
Они ушли. Исчезли растворились,
Рассеялись. И уж ни с кем не бились.
Конечно-же, былое неизвестность,
Но может так случиться-эта местность
Когда- то раньше капищем была.
Язычники, расставив чучела
Здесь приносили жертвы на алтарь.
Но позже впечатлительный главарь
Сменил религию и мы узнать могли бы
Как повалились каменные глыбы
Как слезы женские текли из глаз
Но все случилось слишком уж до нас
Однако, хоть повержен древний идол,
Он не скопил никчемные обиды.
Игнач, с оббитым топором лицом,
Все ж оставался людям праотцом
Его никто ничем не угощал.
Не почитал. Но племя защищал
Уткнувшись носом в тину исполин.
И орды, что явились издали
Не взяли штурмом город северян
Поскольку, силой всяческую дрянь
Умел отвадить позабытый дух.
Хотя, возможно, это только слух-
Сказал историк, сев на край раскопа,-
-Возможно, скандинавская Европа
Весьма обязана тому, что саги, фьорды
Так же , как скилты, пэры ,квоши, лорды
Сумели сохраниться в наши дни.
Игнач остановил Батыя, извини,
Что следствие зашло в тупик, но глупо
Скелет бойца считать заменой трупа
И старичку, конечно, показалось,
Что здесь с ночи копали,- Эка жалость…
Промолвил участковый,- Ну, браток,
Он взял любителя плотвы под локоток,
- А,скажем, слышал ты про слово «штраф»?
-Про что?,- но гордо голову задрав,
Он отстранился. Слез на днище ямы.
Из под штормовки рукава пижамы
Заметны стали. Он ругнулся матом.
- Ну надо ж? Но себя невиноватым
Я признаю. Я точно видел тело.
- Куда ж оно за сутки улетело?
А ветка? А живые корешки?
Тут первый землекоп из под руки
Взглянул, и улыбнулся. Но истца
Тревожила загадка мертвеца
И скепсиса он уловить не мог.
- Копайте дальше. Ну еще чуток….
- Конечно, если надо,- Но тревожно
Сказал один рабочий,- А возможно
Под нами кости мамонта, а ниже
Палеолит. Я через час увижу
На заступ налегая впалой грудью
Какую-нибудь древнюю орудью….
Ну, лейтенант, копать иль не копать?
-Шабаш,- тот снял фуражку,- твою мать….
       Рыбак, конечно, был расстроен наш.
И прямиком через ларек в гараж-
Снимать обиду водкой и ремонтом.
Он сам кзался людям мастодонтом.
С упорстовм диким не жалея сил
Свой «Запорожец» третий год чинил,
Дразня автолюбителей завзятых
Он свой рыдван, годов шестидесятых
Выкатывал вручную из ворот
И две поллитры ставил на капот.
Тотчас сходилось несколько друзей
С намеками на свалку и музей.
А наш пенсионер молчал в ответ
На споры, мол, поедет или нет.

       Я время на предметах ощущаю
Его я ,словно книгу, изучаю.
Но и меня, порою удивляет
То, как оно пространство искривляет.
И это изменение взаимно.
Как будто ночь. Туманно или дымно.
И из потемок видятся предметы,
Как некие невнятные приветы
От тех, кто не со мной существовали.
Не взгляд в эмалированном овале,
А, в общем- то бессмертный интеллект.
Такой вот умозрительный аспект
Текущего мгновения на ленте.
Мы, все кто есть, однажды канем в Лете
А дальше, похоронены, отпеты,
Потом забыты, мы придем из Леты
На глобусе, не в космосе летящем,
А снова в бесконечном настоящем.
И повторятся лица, страхи, слухи.
Мы пращуры, мы ноль, мы наши внуки.
Мы собственная суть и лента эта-
Чередованье темноты и света.
Хотя сомненья тоже очень вески-
Мы, к сожаленью, видим лишь отрезки.
Наука явно недоизучала
Конец, который, собственно, начало.
Космический корабль. Планеты. Звезды.
О, как парадоксальны перехлесты!
Минувшего, что в миг доступно взору
И осязаемо реально в нашу пору.
И Ленчик, старым кофе убиенный
Не в простыне закопан- во Вселенной.
Он княжий ратник, проткнутый стрелой,
Он князь, в шатер вошедший под скалой.
Он с неба прилетевшая подмога.
Да все мы Ленчики наверное немного.
Когда сойдя с накатанного круга
Мы перевоплощаемся в друг-друга
Фрагментами, кусочками, мозайкой
Волнами, ветром, промелькнувшей чайкой
Покуда сферы в космосе вращенье
Дает нам место перевоплощенья.
А кто же я? Частица? Фаза? Долька?
Природа мне загадочна настолько,
Что я не верю логике и нервам-
Я чувствую себя пенсионером,
Ведущим украинское авто.
Я не уверен за рулем, но кто
Мне попадет сегодня под колеса?
Какой-то невезунчик. Тон вопроса
Спонтанно адресуется к нему
Он неудачник. Только почему?
Ах, ген несчастий неразоблачен.
Я точно знаю- парень обречен.
И жертва, и орудие- рабы.
Нам никуда не деться от судьбы.
Из-за трамвая выскочив к разметке,
Иль увернувшись от горящей ветки,
Он дышит, он живет, спешит, мечтает,
Но на асфальт, как кукла отлетает.
И я не ужасаюсь тем броском.
Конечно, он ударился виском.
А впрочем, это только предстоит.
Из гаража я выезжаю. Вид
Прекрасен. Тополиная аллея
Летит на всетречу и не сожалея
Я жму на газ. Я еду на рыбалку.
Все бредни, все предчувствия. Не жалко….

Прекрасна в ЖЭКе слесаря работа
Достаточно здесь числиться всего- то.
Греметь порой ключами разводными
Перемежать отгулы выходными.
А что зарплата штатная мала-
Зато литературные дела
Приносят эстетический эффект.
Взял изоленту- вышел на объект.
А сам-домой. А дома- вдохновенье.
Мелодия, рассказ, стихотворенье.
И потому так странен в ЖЭКе китель
Не рядовой-обычный посетитель,
А милиционер. Городовой.
Всем кажется, что это за тобой
Явился страж порядка смелым взглядом.
Всем хочется не оказаться рядом.
Особенно, тому, кто плохо спал
И в ночь вчера соседа закопал.
       Закрылась дверь приемной. В кабинете
Шушукались о чем- то двое эти
Начальник и его погонный гость
А я дрожал, пропитанный насквозь
Противным страхом, но разоблаченье
Не состоялось. Дальше облегченье,
Как будто летний ливень снизошло
И гость ушел, и всем другим назло
Начальник нас с дружком предупредил,
Что завтра ставит на рытье могил.
       О, как же у меня тряслись поджилки,
Когда пошли мы к озеру с развилки,
Когда в кустах нашелся остов зданья,
Когда рыбак определил заданье
И место очень точно указал.
Когда напарник связку развязал,
Достав лопаты, ломик, рукавицы,
Когда пришлось всем вместе удивиться.
Мне- тем, что труп- скелет без простыни,
Но, правда, чашка…. Чашка, извини,
Совсем не то же, что покойник в белом.
На всякий случай, я движеньем смелым
Ее раскокал. Ветку с корешками
Я перед этим личными руками
Слегка присыпал. Выдернул затем
И показал на изумленье всем.
А остальные тоже поразились,
Когда от глины кости оголились.
Поскольку, все останки в самом деле,
За сутки чересчур окаменели.
Рыбак замкнулся. Голос глух и горек.
Зато почти дурачился историк.
Все валуны обшарив, после выдал-
-Один из них, возможно, камень-идол.
Срывалась речь пенсионера в плач.
А тот- гадал, который же Игнач?
       Но, ясно, время вовсе не теченье,
А струи, сочетанья, завихренья.
И хорошо, что мы копали двое-
Я видел скатерть в том культурном слое.
И где- то там мелькнула простыня,
Способная разоблачить меня.
Когда смениться подошла минута
Копать напарник стал, но почему- то
Нашел лишь наконечники от стрел
Хотя изрядно углубился и вспотел.
       Рыбак, как я не понял ничего.
Раскоп скомпрометировал его.
Два землекопа возвращались. Солнца шарик
Клонился к горизонту.- Слушай, Гарик,
Ты б лейтенанту тоже подсказал,
Чтоб шеф наряды вдвое закрывал
Мои ладони, прям саднят от боли.
Приятель честно предъявил мозоли.
Но трудно сконцентрировать вниманье,
Когда улика у тебя в кармане.
Для лейтенанта- мощная примета.
Брелок ключей, что отнят у скелета.

       Глава18
       Прошло пустых пятнадцать дней.
Она опять не позвонила.
Конечно, в сердце дремлет сила
Не вспоминать уже о ней.
Я-личность. Личность-это воля.
Кому зацикленность нужна?
В конце-концов, ведь, не жена.
Да клином свет сошелся что ли…
Как будто нет вокруг иных
Красивых, тонких, интересных,
Но нет звонка и неизвестно,
Что это значит. Выходных
Пустой дуплет пронесся мимо.
Я изнывал от тишины
И ощущение вины
Возникло вдруг необъяснимо.
Расцвел, и вскоре, розы куст
Опал сухими лепестками
И сердце, твердое, как камень
Не застучало. Город пуст,
Когда в нем нет того, кто дорог,
Когда с балкона красный цвет
Сошел почти на фиолет
И пыль, вползая на пригорок
Уж покрывает зелень и
Подножье десятиэтажки,
А лепестки, как промокашки
Упали, сморщились, прошли,
Как радость, что ночами снилась-
Возможной встречи. Сколько лет
Моей привязанности нет.
И надо ж! Только объявилась-
Пропала тут же, как цветы,
Прекрасно видные с восьмого
Так что же значат голос? Слово?
Звучащие из пустоты.
Мембраны шорох. «Я приду».
Мне этот нежный тембр возможно
Приснился и неосторожно
Я только бросил: «Ладно. Жду».
Ну почему я не сказал
Немедленно: «Куда примчаться»?
В какие двери постучаться?
Аэропорт? Или вокзал?
Что я тоскую. Что обижен.
Что все прощаю и люблю.
И гордость позабыв свою,
Хочу быть рядом. Просто ближе.
Подай какой- нибудь сигнал
Любой намек. Все понимаю.
И даже в мыслях обнимаю
О, как я без тебя устал.
Но «Ладно. Жду»- ты поняла буквально
Терпенье в годы и терпенье в дни
Конечно ожидания сродни
Но это если подходить формально.
Короткий срок острее и больней
Когда надежда, вспыхнув, исчезает,
Исходит подступившими слезами
Когда считаешь дни, но лишь мрачней
Через неделю и через декаду
И телефон притягивает взгляд,
Когда, ну вовсе, ничему не рад
Часами ждешь, и ничего не надо
Валилось все из рук. Я телевизор
Включал, но ничего понять не мог.
Три раза на день поливал цветок,
Стирать пытался. По ступеням к низу
Спускался, чтобы почту поглядеть,
Хоть писем мне давно никто не пишет
Я брал платок, что был Галиной вышит
И был готов над вензелем реветь.
Начальник за очередной прогул
Мне отпуск выдал в приказном порядке.
Я как- то даже брался за тетрадки,
Но скука…скука, до сведенья скул
Из под пера ложилась на страницы.
Я понял, что зависим от нее,
Что разум мой Галиной устает
И что она мне, как безумцу снится.
Я принялся искать ее подруг,
Но телефоны, адреса и явки
Давно сменились, и наверно вряд ли
С ней кто- то дружен. Но однажды вдруг
Я осознал, что мы одной породы.
Две ягоды неведомых полей.
Мы невезучи. Как тут не жалей,
Но одинаковы отсутствием свободы
Для выбора. Что мы обречены
Быть только рядом и шагать до гроба
Как по лыжне по жизни вместе оба
И что друг-другу только мы нужны.
Что все мои метания зеркальны.
Галина где- то тут недалеко.
Ей с чувствами бороться нелегко.
И эти чувства тоже уникальны
Созвучностью моим, но от других
Они должны, конечно, отличаться
Есть магнетизм, способный приключаться
Лишь у конкретно выбранных двоих.
И это выше, чем влеченье пола-
Фрагмент великой книги перемен-
Всего- то привнесенный свыше ген,
Подаренный влюбленным для прикола.
И то есть мы опять обречены
Насытиться…пресытиться разлукой
И сочетаться нежностью и мукой
Тоской и ощущением вины
Налил вина. Нахмурился и замер
- Несчастье?- думал я,- Так позвони!
Прошли часы, затем промчались дни
Давным давно закончился экзамен.
Само собою, я не телепат.
Но кто- то ставит на судьбе отметки.
В конце- концов космические предки
Оставили на сотни киловатт
Сиянье духа- то есть биополе,
Которое способно повлиять
На все событья. Даже поменять
Не нами предначертанные роли.
А не сама- так кто- то за нее
Пусть вызовет мои координаты
И словно вдохновением объятый
Я стал мечтать, как номер наберет
Рука чужая. И буравя взглядом,
Я аппарат поставил на полу
На чистую салфетку и в углу
На кресло Ленчика уселся рядом.
Гипнотизер- дождавшийся момента,
Я так хотел, чтоб прозвенел звонок,
Я так уверен был, казалось, мог
Желаньем вызвать даже президента
Возможно, генетическая память,
Воображенье или же болезнь,
Однако, я сумел залезть
В такие дали…чуть ли не руками
Я ощущал касанья тонких сфер.
И мысленно, молекулой природы,
Частицей информации на годы
Я проникал. А крохотный размер
Мне позволял оценивать величье-
Выныривать из силурийских вод,
Или пушинкой улетать вперед
Одно пугало- потеряв, как личность
Себя. Я мог пуститься в круговерть.
Вернуть когда- то выданное «эго».
И стать всем миром: клеткой, веткой, снегом,
Но осознав значенье слова «смерть»,
Я понимал- ресурсы бесконечны
Приди на капище. Склонись у алтаря.
Отдайся Богу. Жизнь была не зря.
Сознание, как Космос будет вечным
Однако, ускользающий фрагмент
Существованья так воспринимаем,
Как будто мы навечно исчезаем.
А ведь навечно- это на момент.
… Я в комнате. На кресле. Это кресло
С отбитым подлокотником летит
Исчезло время. Кто- то говорит,
Что звездный ветер сносит нас и вместо
Созвездья Змееносца путь лежит
Куда- то в Крабовидную Туманность
К тому же нужно воспринять как данность
Проткнувший два борта метеорит.
На небе люстра. Я упавший ратник.
Слетает стоном слово «Западня»
С бескровных губ. Я выстрелил в меня.
Я рыжий следопыт. Качнулся лапник
И местные с маханием мечей
Подходят ближе, оттесняя наших.
Я лучник из степей. Один из павших.
Я тутошний. Я пришлый. Я ничей.
Я импульс мысли в необъятном теле
Живой вселенной. Ханская рука
Снимает трубку. Зуммер. Два гудка.
Будильник замер. Два прыжка с постели.
-Але!- и опрокинутое кресло
Автомобилем преградило путь
Я все проспал. Лишь стоило вздремнуть
Уже под утро- и прощай невеста.
- Але! Але!- я заорал в мембрану,
Да так, что слабый низковольтный ток
Буквально хлынул в ухо, как поток
Звонильщику. Я был готов к обману.
Но, боже мой, Галины порученье
Исполнил кто- то не совсем больной
- Вы Гарри Игоревич? В общем, «выходной»
В стационаре. В наше заведенье
Сегодня не пускают. После сна
Вы приходите завтра. В понедельник….
Дружина молча отступает в ельник
А князь кричит истошно: - Где она-а!!!?

       *** *** ***
       Читатель видит слово «Выходной»-
Заветный ключик от замка развязки.
Он, как и автор, тоже верит в сказки,
Хоть уж давно и взрослый и большой.
А жизнь сурова и вещает прозой,
Что драмы и трагедии вокруг.
Проснулся мой Магнитогорский друг.
Журчит вода. Из туалета розой
Приятно пахнет в щель дезодорант.
Щетину вытирая полотенцем,
Он входит в кухню Сталинградским немцем-
Помятый, грустный, словом, арестант:
- Ну, что приехал «Запорожец» красный?
Кого пенсионер наш задавил?
Постой, ты что- то выбился из сил.
Неуж- то, братка, «хэппи-энд»? Напрасно.
       Прозрачный чай. «Бутерик» с колбасой.
Он педагог. Отсюда вытекает,
Что он теорию без проса излагает
Хоть вид у парня чересчур простой.
- Фантаст, дружище, должен быть правдивым.
А правда жизни в том и состоит,
Что твой герой машиной будет сбит.
Все остальное выглядит наивом.
Трагедия и пафос- близнецы.
Представь финал Шекспировский в мажоре.
Фуфло-о! Вильяма возвышает горе.
Пойми, фантасты- жемчуга ловцы.
Они вруны уж по определенью,
А если реализма избегать-
То кто же умный будет их читать?
Ты смертью должен разогнать сомненья.
Пиши, Галина тоже умерла,
Когда упала с крыши небоскреба.
В реанимации металась. В общем, оба.
Звонил хирург. А, бедная, ждала…
Последнего свиданья, словно чуда.
Они же неудачники. Я прав?
Такой у реализма нынче нрав.
Давай заканчивай. Но я сказал: -Не буду.
Тем более, что опус завершен.
Ты консультант, а вовсе не диктатор.
А правда жизни в том, что карбюратор
Ремонтами неважно воскрешен
Пыхтит, чихает. Глохнет «Запорожец»
И не доехав метров пятисот
До светофора, как ишак, встает
И к месту драмы довезти не может
Свой страшный бампер, крашеный капот,
Водителя читающего матом
Инструкцию, году в семидесятом
Еще изученную. И наоборот,
Наш слесарь- лирик чересчур подвижен
И спереди «Икарус» обогнув,
Бежит на красный свет, ее одну
Желая видеть. Он не брит. Не стрижен,
Но так прекрасно, вдохновенно жив.
Дорожных правил низведя каноны,
Отпрыгнул и от «Опеля-Асконы»,
Чей штурман, круто влево заложив,
Вдогонку тоже нелитературно
Ему кричит,но Гарик уж в фойе.
Затем заминка в справочном столе.
Потом в палате. Сцена не амурна.
Ведь героиня так слаба еще,
Но слезы реализма- слезы счастья
Бывают тоже и финальной части
Минорный тон был мною запрещен.
       Мой гость дослушал, водрузив очки
На самый кончик менторского носа,
И уязвил меня обиднейшим вопросом-
Все ли мои герои дурачки?
- И «хэппи-энд»,- сказал он,- вышел пресным.
А я ответил, что уже потом,
Чтобы себя не чувствовать скотом,
Я ввел в сюжет, что приходил за креслом
Все тот же Ленчик, малость «под шофе»,
Занять деньжат соседских до зарплаты.
А если он с утра уже поддатый,
То даже в заключительной строфе
Он тоже- персонаж не в виде трупа
На что мой критик, голову задрав,
Сказал, -У автора, конечно, больше прав,
Но все живые- это просто глупо.
В литературе это направленье-
Слова пустые. Лишние слова.
На них сюжет лишь держится едва
И он, мол, выражает сожаленье.

       08.08.05. НБ. НЛО-Челябинск.