Лучше водки больше нет...

       На меня смотрели красивые карие глаза. Большие. Выразительные. Глубокие.
Они смотрели на меня сквозь пряди ядовито-рыжих волос, разбросанных по всей подушке. Часть этой копны неумело пытался  удержать массивный черный обруч. Со стороны казалось, что эта деталь на голове девушки была неким фиксатором, сняв который  ее репу просто разорвало бы.

       Еще долю секунды назад я висел под куполом цирка, сжимая правой рукой палку, на другом конце которой, схватившись за край зубами, висела Ленка Зотова с параллельной группы. Сиськи четвертого размера вываливались из облегающего трико, она висела как сушеная вобла на балконе, а я, очарованный такой красотой пафосно произнес: -  «выходи за меня замуж!». В ожидании ответа время практически остановилось, она долго думала, лицо транслировало болезненный  внутренний монолог. Через секунд десять наступило озарение, челюсть Ленки быстро  раскрылась, и уже в полете, преданно посмотрев мне в глаза, она прокричала длинное «Дааааааааа!».
      
      «Да!». Вместе  с этими двумя буквами меня обдал ветер перемен, полный аромата перегара и дешевой жвачки. Центнер целлюлитного тела  прижимался ко мне, каждой своей молекулой излучая любовь и гармонию. «Быстро согласилась», - не открывая глаз подумал я, впрочем, чему удивляться,  не уверен, что она вообще, когда-либо в жизни ожидала услышать эти заветные слова. Не думалось. Мысли в голове скрипели и отчаянно сопротивлялись попытке вспомнить детали этой ночи.
Уши заложил нереально громкий шум. Источник звука стоял в полутора метрах от меня, назывался аудиоколонкой, и разрывался криками солиста, превращая мои мозги в холодец. Клуб был наполнен людьми, дым растекался по всему помещению, ловил на себе лучи фонарей и причудливой формы рисунки от лазерных пушек.
 
       Денис был любитель хорошо выпить и поплясать. Его не смущал ни старый сельский клуб, ни толпы местных вурдалак, косящихся на залетного фраера. Он чувствовал себя  органично в этой среде обитания. Безукоризненный московский акцент и  модное шмотье делали его фаворитом для любой местной чипсы. Он это понимал и возбужденный собственной значимостью несся вперед через весь зал, приглашая на танец свежее мясо . Я стоял, почти контуженный, отпивая виски со стакана Дэна, а сам Дэн, под ужасный скрежет, называемый музыкой, пытался что-то продать очередной незнакомке. Так активна была его жестикуляция, так энергичен посыл, что со стороны он был похож на типичного сетевика, впаривающего очередной жертве три кастрюли по цене одной. Судя по всему сделка состоялась, и как только последние аккорды отзвучали, Дэн потащил свою пассию в мою сторону. Ее звали Лиля. Длинные светлые локоны по пояс, светло-серые глаза и обворожительная улыбка. Она была прекрасна. Дэн сообщил мне, что он с Лилей, а я с ее подругой, иду продолжать ко мне домой. Это была удача! Лиля махнула рукой, и через секунду из волны дыма вышла ее подруга Светка.

         Когда-то при советской власти, когда нужно было купить  товар  повышенного спроса,  к нему предлагали так называемый довесок, т.е. какую-то чепуху, которая и даром никому не нужна, но купить ты ее должен. Так вот покупаешь ты бутылку водки, а тебе в довесок пластиковый тазик. Он тебе ну никаким боком, вообще не в тему, мало того что не нужен, так еще и не нравится! А делать нечего – хочешь водочки выпить – покупай тазик … не дорого…приходиться брать. Спасибо за покупку! 
«Пожалуйста!», - прошипел мне в ухо Денис… «Да ни за что на свете, за кого ты меня принимаешь», - подумал я

        «Дружба — бескорыстные личные взаимоотношения между людьми, основанные на любви, доверии, искренности, взаимных симпатиях, общих интересах и увлечениях. Обязательными признаками дружбы являются доверие и терпение. Людей, связанных между собой дружбой, называют друзьями. Обязательным условием существования дружеских связей является отсутствие межличностной конкуренции в кругу друзей, относительно равное положение в социальной лестнице. Википедия».

         а в голос, побеждая очаги здравого смысла, выдавил: «приятно познакомиться».

         К дому идти минут десять пешком. Пропустив тройку вперед, я достал сигареты, подкурил одну, и безнадежно глядя вслед своему герл-френду, четко осознал -   в мире есть только один способ смириться с такими предлагаемыми обстоятельствами – напиться. Стало лучше. Силуэт моей проблемы загораживал собой полдороги, но ассоциация с камнем на шее пропала, я догнал компанию, шлепнул по попе свою Матрену, отвесил ей комплимент: «какие у тебя аппетитные булочки», и тут же  покраснел. Но была ночь. Она практически не видела моего лица. А я ее уже не боялся.

         На нее было приятно смотреть. К ней было приятно прикасаться. Капельки влаги стекали по ее стенкам, и сама она, обычная трехлитровая банка самогона, обладала сверхъестественным свойством умиротворять. Для обычного городского человека с лицом «серый асфальт» держать такой скарб в руках – уже праздник и событие. А если на стол еще выложить соленые огурцы, сало, квашеную капусту, вчерашние вареники с картошкой, а к ним вышкварки и чесночный соус – колорит возьмет свое и язык сам назовет Дэна кумом, а глаза легко разглядят в Матрене Памеллу Андерсон. 

         После третьей стопки Кум облобызал свою королеву и многозначительно посмотрел на меня. А шо я? Я налил себе бонусную стопку сизого самогона, выпил, засунул в рот огурец и пнул ногой свою матрешку, - «покурим?». Это означало, что минут двадцать нам придется погулять, посидеть, покурить, вообщем, убить время. На улице, несмотря на лето, было не так уж и тепло. Я засек время, про себя отметив, что дам другу полчаса на попытку, ухмыльнулся, подкурил сигарету и уставился на Светку. Она зачесывала волосы назад, смотрела на меня и улыбалась. Время для Дэна сократилось до двадцати минут. Холодно. До пятнадцати.

         Из комнаты доносилось чавканье, звук стаканов и какой-то треп. Я даже не стучал. Резко дернул дверь на себя, забыл наклонить голову и врезался лбом в перемычку. Трах! Шум в голове, слезы в глазах, дикое ржание всей троицы. Обидно, почему вам так весело, если мне так плохо. Какая-то дикая несправедливость комком подкатила к горлу. И я заплакал. Я плачу, а они думают, что слезы в моих глазах от этого «трах!». А ничего подобного, - от огромной обиды на всех этих недочеловеков, ради которых я сегодня наступаю себе на горло, иду против собственной воли, забиваю на свое эго. И смотрит на меня Дэн, и вижу я по глазам его, что не было у них ничего с этой длинноногой козой, и что быть мне изгнанным с этого священного стола еще раз, и неизвестно насколько, и, что самое страшное, известно с кем.
 
            И все это усугублял тот факт, что каждый из нас прекрасно понимал смысл этих маневров, но только один человек – эта кучерявая кукла Лиля, могла сказать совершенно точно – будет ли в них хоть какой-нибудь смысл. Но она предательски молчала, вносила интригу, и превращала брачные игры Дэна в сказку с непонятным концом.
Решение пришло неожиданно быстро. Я сгреб в пакет закуску, взял под мышку волшебную банку, приказал Матрене захватить пару курточек с вешалки и смело шагнул в ночь.
Прямо перед домом разложил на лавочке закуску, налил в стаканы зелье, в свой до краев, и, не дожидаясь Матрены,  плеснул содержимое в глотку.  Повторил процедуру три раза подряд. Стало значительно лучше. Матрена, эстетично оттопырив пухленький пальчик, выпила, аккуратно оформила бутерброд, и, открыв рот, ждала его прибытия. И вот в этот самый миг, пока ее рука, непонятной кривой рассекала пространство, а глаза были томно полуприкрыты, я идентифицировал в ней женщину. К тому же она была не дура, и сейчас, хорошо поддавши, ее язык развязался, и меня накрыл длинный монолог об истории древней Руси со времен скифов и сарматов. Я боролся со сном, наливал, пил за скифское золото, курил, снова пил, опять боролся, и снова наливал. Я лежал на ее ляшках, как на перине, она расчесывала пальцами мои волосы и шептала: «малыш, не спи». При этом она была так близко, что ее губы иногда касались моего уха, меня это возбуждало и смешило одновременно. 

          «Лииииляяяяя!», -  душераздирающий крик подбросил меня в воздух. На крыльце стоял Дэн в семейных трусах, и кричал вслед убегающей принцессе слова любви. Кукла обернулась, и тут же вспомнив, что с минуты на минуту  может превратиться в золушку, схватила в руки туфли и дала деру. Принц не растерялся, на ходу стащил с  меня фуфайку и выплюнул себя в ночь. Через мгновение раздался лай соседних собак, визг королевы, и тишина… только монотонно бубнящий мужской голос опять начал продавать три кастрюли по цене одной.

          Мы рассмеялись. Зашли в дом. Там было тепло. Я повернулся к Светке, что бы предложить ей чай, но вдруг потерял равновесие, упал, завис в воздухе и полетел. Я летел через всю комнату, пролетел дверь в соседнюю и завис над кроватью. Руки нежно опустили меня на матрац, пухленькие пальцы ловко расстегнули рубашку, горячие губы целовали грудь, медленно спускаясь все ниже и ниже. От удовольствия я закрыл глаза, но воображение продолжало рисовать удивительные красочные картины. Они сменялись  все быстрее и быстрее, пока не превратились в яркий разноцветный водопад, который летел в неизвестность, наслаждался свободным падением и ощущал каждой своей капелькой… счастье.