Воспоминания о незнакомке

        Здравствуйте друзья мои, приветствую и врагов я тоже. Здравствуй и та, чьё имя я не знаю. Которая не знает и меня. Что ушла сегодня перед рождественскою ночью с другим. Чей образ не могу забыть и даже через силу. Чей лик не выветрится и за сотни лет из головы.

Посетил я только что крестный ход. Сумел я пасть устами и к иконе, где было изображено рожденье сына Божьего. Вышло мне с ним и сговориться. Рассказал ему я свою, вкратце, жизнь. Поведал и о мире, что меня теперь окружил. Не стал ему я говорить, что мучает душечку мою, как не говорю ближнему окружению своему. Но точно знаю, что все понял он, все знает и видит пред собой. Не стал я возжелать от него совета, как не стал просить я помощи, просто мне хотелось, что бы он ведал, что творится внутри меня.

Теперь сижу я у стола. Братья мои сейчас перо и чернила, помогут изложить суть мысли в Рождество Христова. Сестра моя бумага, которая сохранит изложенное сегодня.  И вот начало: чувства хлынули к руке, а те с пером смоченным в чернилах прильнули к бумаге тонкостенной.

Вспоминаю я тот вечер пред Рождеством, в который снова вас увидеть смог. Вспоминаю я голубизну ваших глаз, их чистоту как у вод Байкала. Припомнил и румянец на щеках, от холода январского, как приятен цвет мне  их был. Как наяву сейчас я вижу вашу скромную улыбку. Жаль, что дарили не мне, её вы. Вспоминаю и скромность вашу пред толпой, ведь вы скрывали грацию свою. Вы не позволили всем увидать, на сколько, дивны и красивы движенья ваши, все это скрыть удалось вам от них. Не от меня! Помню, как кружил я вдалеке, превозмогая боль в колене, разглядывал вас в окружение завистниц подруг, жаждающих иметь у себя на вооружение тоже очарованье, что и вы имеете.  Я смотрел, как вас окружили те юнцы, с поверхностною мыслию своею, что смешивалось с животными желаньями, в уродливую бурду. И смущенно вы стояли, не одному из них одобренья не давая. Я помню тонкий голосок, что радовал мой слух. И прелесть смеха вашего не может мною быть забыт.  Я помню те мимолетный мгновенья, в которые ловил ваши великолепные черты.

Но как же мучает теперь меня, что не смог с вами высокопарных слов беседу завести. Теперь я занимаюсь самобичевание из-за того, что, не осилив страха перед вами, не унес персону вашу в великолепие откровенной болтовни. Я браню себя за затворничество ума, что он не дал мне дозволений идти за грандиозностью чувств своих. Я не уверенность испытывал пред вашим видом и свою не значимость пред этим миром. И вы ушли в неведомость для меня.

Но ни когда я не забуду, тот миг, ту скоротечную секунду, что показалось мне столетьем, когда встретил мой взор, ваш взгляд прямой. Как вы забрели чрез него в мою исковерканную душу, и я в отклик заглянул в загадочной чертог души вашей. Не за что на свете не забуду тогдашних ваших глаз, изгибы ваших губ, аккуратность рубежей лица. И если доведется быть мне седовласым старцем, не забыть мне этой красоты.  Ох, как я опасаюсь, возможно, вас я боготворю. Надеюсь на то, что ваш взор был так же глубок, как и мой. И снова говорю, покинули меня вы.

Благодарен вам за то, что вы позволили мне находиться в атмосфере, где были так же вы. Что мог наблюдать за тонкостью движений ваших. Спасибо за те моменты, что подле вас мог я проскальзывать, незаметным в суете.  Благодарствую за безмолвную беседу, про которую возможно вы так и не узнали. Не боюсь я повториться и все же вы ушли с другим.

Взглянул я, на ваш незабываем профиль, как тут же увидал проводника-смельчика. И, как не глубока мысль сейчас моя, сколько не рассказывай вам высость чувства своего, нет рядом со станом моим вас в спутницах. Не могу беречь я каждый ваш любезный взгляд, не дано упиваться мне вашею улыбкой, и смеха мне не услыхать.

Одному в этом мире не как нельзя собой гордиться. Когда один, то не кому толкать тебя в перед возницы, за новым достиженьем. Теряет смысл все, чего мы достигали, когда рядом нет человека, чье сердце бьется в унисон с твоим, чей образ вам всегда приятен.  Сейчас сижу я в полу мраки комнатки своей, забытый в мраке терзаний чувственной души. И говорю я вам в последний раз, пусть вы ушли с другим, ваш образ на всегда во мне сидит.