Волки Глава 25

Дедушка Амин, расскажите нам о своей жизни
- Депортация в Казахстан и две последние войны.
          Начну с депортации. Слушайте исповедь. Страшную правду о судьбе моего народа. Мы прошли чрез сито ада в чан голода, болезней и мора. Мне едва исполнилось четырнадцать лет- Дада, что тебе принести? - спросил я.
- Кусок холодного льда с вершины Кавказских гор. Он помог бы мне встать на ноги, - едва слышно ответил умирающий.
- Дада, мы далеко от Родины. А, как здешние горы называются, я даже не знаю, - прошептал сын в ответ и наклонил голову. - Но, если хочешь, принесу кусок льда с вон той вершины горы.
- Кусок льда помог бы мне потушить жар, который во мне, - тяжело дыша, выдавил из себя дада.
     Полностью поседевший раньше времени сорока двухлетний мужчина едва двинул локтями, пытаясь приподняться. Он лежал на деревянном топчане, накрытом красным истангом*. Подушкой ему служила бурка, аккуратно свернутая в круг.
      Другой мебели кроме трех топчанов вдоль стен и низкого табурета, на котором стоял медный кувшин с водой, в комнате нет. На подоконнике стояла солдатская кружка. Стену, справа от двери, заклеили газетами.  Почти у самого потолка прибита деревянная планка с торчащими туловищами четырех гвоздей, которые подарил сосед - казах.
        С улицы к этой убогой комнате наспех прилепили комнатушку, которая служит кухней, столовой и гостиной.
        Как в комнате, так и на улице хозяева соорудили чеченскую печь. Она напоминает собой камин с открытым огнем. Сверху огонь перекрывается чугунной плитой, на которой готовят пищу.
        Ранее крепкий, здоровый Эракх уже второй день лежал в постели. На вопрос близких о самочувствии отвечал: «Хвала Аллаху   за те годы, которые прожил, я не узнал хворобы. Не беспокойтесь. Вот только жар внутри дайте мне потушить».
       Он часто пил холодную воду и не мог справиться с жаждой.
               
                ***
         Ярко голубые глаза, в которые любила смотреться Аймани  затянулись серой пеленой в тот день, когда и нас погрузили в  американские студебеккеры и повезли на равнину.
         В то жестокое февральское утро женщины плакали, а мужчины молчали.
Для   доброй половины населения Чечни и Ингушетии 23 февраля 1944 года стало последним днем, когда они видели свой край родной. Когда они дышали Родиной, когда любовались небосводом и полетом орла. Плечи гордых кавказских гор осунулись и, натянув свои снежные папахи, делали вид, что не замечают, что происходит.
           Тревожно мычал скот, и громко лаяли собаки. Обычно завывающий февральский ветер спрятался в гротах и между скал. Даже крупные хлопья снега не радовали малышей, которым невдомек, зачем их в такую рань вытащили из постели
          Двухлетняя Яха гладила черного котенка, который пытался вылезти из-под толстой пуховой шали, в которую ее укутала мать.  Пятилетний Амади (старший из детей  Цуцы, которых она родила моему оцу) время от времени жевал кусок соленного сушеного мяса и заедал его жареной мукой. Потом собирал снежинки с колен старшего брата и довольный собой, засыпал в трясущемся грузовике. Семилетние близнецы Юсуп и Юнус, насупившись, уткнулись в колени Забу. Вахид и Ваха ( их роила Цуца моему отцу)обнимали патефон, который с трудом погрузили в грузовик.
         Пассажиры прижимались друг к другу, пытаясь согреться.  Окаменевшие лица родителей пугали детей. Суровые мужчины время от времени переводили взгляды со своих старых родителей на жен и сестер, призывая их к терпению.
           Все - от мала до велика уверены в том, что это - роковая ошибка, и их непременно вернут домой.
         Гонимые горем, подчиняясь судьбе, чеченцы и ингуши ехали в синюю даль своей неизведанной судьбы, не оставляя надежды вернуться домой
        Железо для вайнахов всегда было священным. Но сейчас железные струны рельс натянулись от мороза и везли народ через сито ада в чан голода, болезней и мора.
         Нашей семье повезло. Больше, чем другим спецпереселенцам. Разрешили подняться в третий с конца вагон. В нем стояли четыре темно рыжих кабардинских скакуна.  И корм: тюки сена и соломы. За скотом присматривали двое
         красноармейцев. Вместе с ними родной брат Эракха - Юша, его жена Забу,. их дочь Яха и сыновья: Юнус и Юсуп
           Восемь детей и четверо взрослых. Хотя себя я ребенком не считал. Аймани а умудрилась прихватить с собой в дорогу трехмесячного котенка Буртика и двух щенков, которым от рождения всего две недели. Благодаря подсказке офицера, стоявшего у него на квартире, Юша предупредил, чтобы все его близкие взяли в дорогу мед, жареную муку, ядра орехов, соленое сушеное мясо и медную посуду для воды.
         Серебряную посуду, холодное оружие в виде саблей и кинжалов, они тщательно завернули в истанги - паласы из вяленой овечьей шерсти и под покровом ночи захоронили в надежде раскопать по возвращении на Кавказ.

           http://proza.ru/2009/11/19/1264