Город детских снов. Вперёд!

Вперед!

- Пойдем, - разом сказали женщины и взяли его за руки с двух сторон.

Как ни странно, но руки у обеих были мягкие, тёплые и одинаковые, а Тошик думал, что Зло с ледяными руками.

- Скажите, а почему вы не ругаетесь, не деретесь, воспитываете меня одинаково? - спросил Антон.

- А мы сами никогда и не дрались, - улыбнулось Зло.

- Не врите, думаете, я маленький, мало книжек читал? Мало фильмов видел? Это просто во сне так все замечательно!

Антон остановился и хотел выдернуть обе руки, но не смог этого сделать.

- Добро и Зло не сражаются, а вот свойства человеческой души ведут бои многие миллионы лет. Сейчас ты с ними познакомишься, - сказало Добро.

- Сумеешь различить, станешь человеком, не сумеешь -  будешь хуже зверя. Только твоя душа может чувствовать разницу. Никто другой за тебя это не решит.
Они все шли по цветочной поляне. Тошка почувствовал  запах дыма, хлеба и чего-то еще, знакомого, но давно забытого.
Они сделали еще несколько шагов и остановились. Обе взмахнули руками, и Антон увидел удивительный город. Разноцветный, чистый и грязный, красивый и уродливый, веселый и мрачный, белый и чёрный.
Дойдя до городских ворот, Тоша почувствовал, что дальше ему придется идти одному.

- Ну, иди, малыш, мы тебя здесь будем ждать, - почти одновременно проговорили женщины.

- Так, сон становится страшноватым. Не хочу я один, я плавать хочу! - заупрямился Антон.

- Милый, твоя душа сама, без подсказок, должна все понять и почувствовать, - наставительно проговорила  Добро.

- Иначе ничего не поймешь, не бойся, прислушайся к себе, никого не слушай, - сказало Зло.

И они исчезли, а Антон стоял перед странными воротами и понимал, что отступить назад не получится.
Он сделал первый шаг, второй, и прошел ворота, которые захлопнулись у него за спиной, как захлопываются дверцы шкафа для игрушек. Неприятное ощущение, которое возникает у каждого ребенка, когда он отказывается в незнакомом месте без мамы, охватило его. Страшно и любопытно, одиноко и весело - такие разные понятия, а возникают одновременно.

- Пойду прямо, - решил Антон, может, успею всё-таки поплавать.

Но прямо перед ним возникла его собственная комната, в которой бегали и играли его школьные друзья.

- Тошик, беги к нам, будем в прятки играть, - крикнула Поля и убежала прятаться.

- Давай скорей, что стоишь такой хмурый? Крутой бобер! Прячься! - пробегая мимо него, проговорил Жорик.

- Антон, тебя долго ждать? - спокойно спросил Ромка и залез под кресло.

- Вы с ума, что ли, сошли, явились в мой сон, командуете, отстаньте от меня!

 Надоели все, ни днём, ни ночью от вас не отдохнуть, я плавать хочу, а вы мне мешаете! - крикнул Антон, и все мгновенно исчезло. Он оказался возле тёмно-бордового дома с разбитыми окнами, а перед ним появились два незнакомца.

Вот так встреча!

Оба создания были неприятны, даже непонятно, какого они рода. Одно было грузное, одетое в разноцветные, безвкусные одежды, а лицо  грубое, с раздутыми ноздрями и сильно оттопыренной нижней губой. Второе создание наоборот было худое, в коричневых брюках, черном пиджаке, с длинными волосами и черными усами. Глаза второго были маленькие и злые.

- Хороший мальчик, славный такой, здорово ты спровадил своих друзей, правда, можно было ещё обозвать их какими-нибудь кличками, - льстиво, но визгливым голосом произнесло полное создание.

Антон был удивлен, даже, скорее, ему стало противно. Он посмотрел на вывеску и прочитал: «Грубость и Хамство».
- Что пялишься на дом, сейчас как тресну по башке,  - очень грубо и низким голосом проговорило худое создание.

- Я не хочу к вам в гости, вы мне не друзья! - смело сказал Антон.

Грузное создание, по всей видимости, это было Хамство, вдруг выпучило глаза, широко открыло рот и начало орать громко и противно:

- Заткнись, малявка, рот свой закрой! Ненавижу всех детей, меня тошнит от вас, все вы маленькие хамы, а притворяетесь хорошими. Каждый день миллионы детей говорят такие гадости, что даже я не все знаю, учусь у вас, так что заткнись!

Грубость, а это было худощавое создание, сначала толкнуло Хамство, потом кинуло камнем в Антошку и лишь потом заговорило:

- Мерзкий мальчишка, чистая душонка. Сколько раз ты огрызался со своими сестрами, бил их чем-нибудь, грубил Женьке, а чай пить с нами не желаешь! Ещё как будешь, сейчас побьём тебя как следует!

- Я всегда извиняюсь потом. Вы мне не нравитесь, вы мне не нужны, - крикнул Тоша и побежал к белому домику, который стоял поблизости. Вслед ему раздавались мерзкие ругательства, летели комки грязи, прямо как в школьном дворе. Но потом Грубость и Хамство сцепились между собой, а Антон пролез через дыру в ограде и оказался в необыкновенно чистом и аккуратном садике.

Одноэтажный белый домик стоял во дворе и чем-то напоминал то ли больницу, то ли школу. Навстречу ему бежали две женщины. Тошке показалось, что одна из них была очень похожа на Ольгу Викентьевну, его учительницу.  Вторая, на детского врача, которая часто лечила Антошку.

- Тебя не ранили? Ты не ушибся? Голова не болит? - сочувственно спросила «учительница».

- Спокойно, он в порядке. Его еще не смогли задеть Грубость и Хамство, иначе он был бы уже весь в синяках.

- Скажите, где я и что со мной происходит? - спросил Тоша, обращаясь скорее к учителю, чем к врачу (вернее, к женщинам, похожим на них.)

- Давай познакомимся? Меня зовут Терпение. Да, ты прав был, когда подумал о моём сходстве с учителем. Учитель без терпения не может учить маленьких детей, это просто невозможно. Суметь на хамство и грубость не ответить тем же, для этого нужно большое терпение, а у тебя оно маленькое ещё. Постарайся вырастить его побольше, очень пригодится.

- А я Сочувствие. Только не путай, пожалуйста, с Жалостью. Жалость очень часто вредит, а я никогда. Вот, смотри, сказала она и хлопнула в ладоши.

Антон очнулся во дворе своего дома. Его любимый друг Сашок сильно разбил коленку и не мог бегать и играть.

- Тошик, ты иди, играй, - сказал Сашка со слезами на глазах.
- Не, я с тобой посижу. Тебе, наверное, сильно больно? - спросил его Антошка.

И опять он стоял у дверей белого дома, удивляясь, как быстро, словно  в кино, он попадает туда и обратно.

- Учись терпению и сочувствию, это очень по-человечески, - гладя Тошу по голове, приговаривали тётеньки.

И тут Антон заметил вдалеке качели, карусели и весёлую музыку.

- Спасибо, я побежал, - сказал он, помахав рукой, и побежал на звуки музыки.

- Ну, никакого терпения! Пока еще совсем ребенок…

- Не ворчи, пусть повеселится, он ведь действительно ребёнок!