Глава 23 - Серые плащи

Если б были еще силы,
 Я б сказал ему: "Мой милый,
 Я не знаю кто я, где я,
 Что за силы правят миром;
 И мои опутал ноги
 Длинных улиц лабиринт"...
 Инквизитор мне не верит,
 Заворачивает винт…

Из песни Э. Шклярского

Когда мы приблизились к непонятному пестрому зданию, построенному отчасти из бетонных блоков, отчасти - из белого кирпича, отчасти – из красного, меня посетило тревожное предчувствие. Дар определенно указывал мне на эту постройку: мол, опасность таится там!..
Окна были застеклены стеклопакетами и завешены черной пленкой. Однако, одно из них, на втором этаже, было открыто – и сквозь него была видна… бестеневая лампа, как в операционной, старая и помятая, опорошенная известкой. Какая-то недостроенная медсанчасть?..
- С этим зданием что-то не так… - шепнул я своим товарищам. – Лучше посторониться…
- Я ничего не чувствую, - прошептал Вестник, внимательно оглядывая здание. Но мы все же решили обойти его стороной.
- Вот еще одна причина, почему я решил взять с собой именно тебя, - сказал он, когда «медсанчасть» скрылась за углом. – Твои предчувствия иногда оказываются намного эффективней моей эмпатии и…
Позади громко хрустнул гравий, словно несколько человек спрыгнуло с высоты. Мы разом обернулись и обнаружили сразу трех «серых плащей», нацеливающих на нас странные приборы, похожие на черные коробки с блестящими ажурными антеннами. «Станнеры! - мелькнуло в голове странное слово. – «To stun» - «оглушать»…»
Рука Вестника дернулась, как атакующая змея, хватаясь за жезл. Я же успел лишь вспомнить о том, что на поясе висит «Плеть». Серые же почти одновременно щелкнули кнопками станнеров.
Не было ни вспышки, ни звука, ни боли. Просто… Словно кто-то выключил свет. Щелк – и все померкло.
Я частично пришел в сознание от неопределенного чувства движения. «Меня куда-то везут… Несут?.. Волокут?..» - сообразил я, с трудом открывая глаза. Перед глазами все кружилось и расплывалось, перемешивалось и вихрилось, текло и переливалось, словно расплавленная карамельная масса. Я не смог разглядеть и опознать ни одного предмета, кроме ажурного блеска, возникшего прямо перед глазами.
Я снова провалился в темноту.
Через неясный промежуток времени темнота немного рассеялась: сквозь веки проникал свет, но открыть глаза я не мог. Да и не хотел. «Отчего мышам летучим не подняться прямо к тучам?! Отчего мышам летучим?!» - упрямо звучало у меня в голове. Как же дальше? Как закончить эту строки, чтобы забыть о них?..
Может быть: «Иван Топорыжкин пошел на охоту»?
Или «Гончар все веселее и быстрей»?..
Как в горячечном бреду, перебирал я мыслимые и немыслимые строки из стихотворений, тщетно пытаясь приладить их к строкам о «мышах летучих».
«Размер стихов Даниила Хармса – разве он подходит?.. Размер… Размер… Вот это мой размерчик!.. Как же он называется?.. Палимпсест?.. Эмпедокл?.. Каламбур?.. Нет, не то… Каламбур – это совсем другое… Может – палиндром? Нет… Причем тут палиндром?! Аргентина манит негра… Сатор Арепо тенет опера ротас… Улыбок тебе, дед… Ох, нет! Дед тут не при чем!!!» - Мысли были и взбудораженными, и полусонными одновременно. И при этом они перепутались в такой клубок, что впору разрезать было.
«Ты не знаешь, как сходят с ума…» - Я даже попытался проговорить эту фразу, едва заметно шевеля губами. «Как вода разольется – точь-в-точь…»
И только тут я заметил странную немоту и боль в правой руке, будто плечо обхватили какой-то режущей удавкой. Что-то коснулось рукава над локтевым сгибом – а потом воткнулось в локтевой сгиб.
«Как вода разольется – точь-в-точь…»
Но по телу разлилась не вода, а неприятная, знобящая дрожь, от которой все волоски встали дыбом. Я шевельнул губами – уже довольно энергично, и кто-то заметил это движение.
Мне небрежно подняли веки, и в глаза шарахнул беспощадный яркий свет. Мне показалось, что я даже почувствовал, как сузились мои зрачки.
«Самый яркий свет – ночь…» - хотел прошептать я, но губы, язык и гортань не послушались. Среди света я разобрал два силуэта, две человеческие головы, склоняющиеся надо мной.
- Миорелаксант действует очень слабо… Тонус в значительной мере сохранен…
- …нет надобности… …ввести…
Удавка обхватила левое плечо.
…Однажды я посмотрел до жуткого странный и до странного жуткий фильм под названием «Eden Log». И в моем воображении возник видеоролик из этого фильма: человечек спускается на лифте, проходит через туннель, ему впрыскивают какую-то жидкость, от которой человечек увеличивается вдвое, затем из него выкачивают всю энергию, а потом он превращается в скелетик…
И я вообразил, что и со мной сейчас произойдет что-то подобное, и попытался рвануться. Но оказалось, что мои конечности надежно зафиксированы, схвачены ремнями.
- …особый интерес представляют его лицевой скелет и хрящевые ткани… - говорил низкий мужской голос где-то вдалеке. - …конфигурация ушных раковин непохожа на человеческую… …и приматов вообще… …нельзя объяснить последствием мутации или хирургического...
Я попытался вглядеться полуослепшими одурманенными глазами в лица «хирургов», работающих со мной. Но они так и остались для меня нечеткими, полубредовыми силуэтами. Кажется, на них не было марлевых масок – значит, резать меня они не намеревались. Зато у одного был щиток перед глазами, и от щитка тянулись провода. У второго на голове было нечто, напоминающее рефлектор ЛОРа, но сделанное из мелкой проволочной сетки.
«Мы – Сенобиты, исследователи с Той Стороны, хирурги душ и вивисекторы разума…»
«Eden Log» плавно перетек в «Hellraiser»…
Фрр… - задрожало у меня за грудиной. И когда игла вонзилась в мою левую руку, по нервам пробежала веселая, бодрящая прохлада… Я попытался высвободить правую руку – и сразу обнаружил, что ремень хорошо удерживает от рывков только в нескольких направлениях. Стоит хорошенько дернуть в его «слабую» сторону – и он попросту расстегнется…
Я рванул правой рукой, и ремень, стягивающий предплечье, вправду подался. Язычок его замка несколько раз щелкнул, соскакивая с зубцов. Но «хирурги» не растерялись и снова ударили меня станнером. На этот раз он не вызвал полной «отключки» - только обездвижил меня.
Силуэтов надо мной стало больше; и их голоса бубнили:
- …аномальный центр пси-активности находится в грудной клетке… …когда станнер парализует пси-центры головы, аномальный центр тут же реактивирует их…
- …функции мозга тоже необычны… …посмотрите-ка на это ритм…
- …это просто удивительно…
Мой череп охватили лентой с холодными датчиками. Ко лбу прижимали гудящую штуковину, от которой у меня перехватывало дыхание и судорогой сводило ноги.
- …к появлению рефлексов и реакций, несвойственных человеческому виду! – подчеркнул низкий мужской голос. Я мысленно назвал его Профессором.
К щиколоткам прижали что-то холодное.
- Запускай! – распорядился Профессор.
…То были электроды. В глазах потемнело от боли.
- Хай-я-я-я-я-я!!! Хьяяяя!!! – взвыл я, отчаянно дергая головой и щелкая челюстями. Но голова тоже была закреплена… Как хотелось высвободиться, броситься на своих мучителей, вонзить в них когти, ломать кости, как сухие ветви… Какие же они были маленькие и слабые… Но ремни крепко держали меня.
- Возможно, другие раздражители также вызовут неспецифический ответ, - заключил Профессор.
На голову надели какой-то шлем, наглухо изолировавший меня от звуков и света. Темнота показалась мне темно-зеленой, и посреди нее мерещились две желтоватые полоски – «отпечатки» от ламп, бивших мне в глаза. Около минуты я неподвижно лежал, тяжело дыша.
А затем прямо перед глазами вспыхнул яркий, как фотовспышка, диод. В уши ударил нестерпимый «белый шум». От испуга и злости я снова забился в путах, пытаясь освободить руки и сбросить проклятый намордник.
- Ааа… Кри-гарту, кри-ба-табар, табар рроэ… - захрипел я. Слова неведомого языка спонтанно вырывались у меня, как у иного человека непроизвольно вылетают матные слова.
Шлем с меня сняли, подвели к вискам и темени небольшие параболические антенны.
- …пси-активность головных центров невысока, но ритм и магнитуда…
- …если провести дополнительную стимуляцию… Возможно, что патологическое возбуждение будет погашено…
К коже висков прижали холодные, мокрые предметы. Челюсти разжали и вставили между зубов что-то твердое, наподобие боксерской капы. Пииик! – запищал какой-то прибор. Ток насквозь пронзил мою многострадальную голову, хлынул по аксонам и проводящим путям, устремился в мозолистое тело, погрузил кору больших полушарий в ритмичный хаос, волнами перекатывающийся из одного полушарий в другое.
«Эпиприступ! – понял я, с трудом формируя мысль из неразберихи нейронных искр. – Они провоцируют эпиприступ… Электротерапия шизофрении, методика Медуны…» Странно, но психоневрология хорошо сбереглась в моей голове – несмотря на то, что я не вспоминал о ней с самой академии.
Но, в противоречие тому, чему нас учили на «нервной» кафедре, во время приступа я не потерял сознания. Только рвался и трепетал, стянутый ремнями, и стискивал зубами твердую резину. Казалось, что в голове работают сотни дрелей и отбойных молотков, выступают сорок банд в стиле хеви-металл, взрываются тонны фейерверков, ведут огонь артиллерийские батальоны…
- Довольно! – приказал Профессор. Когда ток отключили, мне почудилось, что я расползся, как медуза на берегу. В ушах стояло эхо пищания.
- …посмотрите, какой пик активности!.. Видели ли вы такую странную ритмограмму?..
- …амплитуда продолжает расти…
Я шевельнул губами, судорожно вытолкнул загубник языком и заговорил – опять на непонятном «зверином» языке, порыкивая и поскрипывая.
- Он снова заговорил… …включите диктофон… …ксеноглоссия?..
Как только диктофон поднесли к губам, я замолчал, не желая сотрудничать с экспериментаторами. И напрасно замолчал…
- Повторите болевую стимуляцию!
К щиколоткам вновь прижали электроды, и я, не дожидаясь включения тока, испустил серию столь жутких звуков, что «сенобиты» испуганно отшатнулись от меня.
- Турр?.. Турр… Туррр… - бессильно мурлыкал я, сорвав голос.
Когда перед глазами показалась знакомая антенна станнера, я почти обрадовался ей. Я снова погрузился в темноту. «Должно быть, так же чувствует себя компьютер, когда его штепсель выдергивают из розетки!» - только и успел я подумать. Чушь, конечно, полнейшая – ну как компьютер может что-то чувствовать?! Но тогда, за миг до того, как станнер «вырубил» меня, эта мысль показалась мне яркой, громкой и поразительной.