Кумиры и феминистка

ЛУЧШЕ НИЧЕГО НЕ ВСПОМИНАЙ!

(Отредактированное название)

P.S. Отчего-то занудно не хочется комментировать песни и события, связанные с этим уголком затерянных душ. Не хочется даже спустя много лет прикасаться к этому лету и «переписывать» его словами. Разве не все — в песнях?.. Ну, разве что «не все»...Но и опасно прикасаться… Прикосновение непременно вызовет переоценку.(Говорят)

Каторжный город затерян в глуши,
В адском дыму и под властью машин,
Но из тайги льется призрачный свет,
Память о нем – облегчение бед.

Был нам обещан «не город, а сад»
Нас обманули, мы строили ад.
Выросли сами, сильней сатаны,
Нету сомнений, тверды и умны.

С детства твердили нам: «мы не рабы»!
Рабы - механизмов, заводов, судьбы.
Но стоит в тайгу возвратиться, к Избе,
Все изменяется в нас и - судьбе.

Кинем в костер грешность души,
Тянется след до горных вершин,
Кто-то взошел на перевал,
Кто-то устал, тихо отстал.
Ждет ли и нас призрачный свет?
Ждет ли и нас радость побед?

Что там, за всем этим найдем?
Тихий приют, ласковый дом?
Или обвал горных лавин?
Тот, кто отстал, спасся один.
Тот, кто ушел, ушел от судьбы.
Тот, кто в пути, пленник борьбы…

Кружит нас, душит нас, колет нас снег,
Тянет нас, слепит нас призрачный свет,
Тяжко нам, трудно нам в этом пути,
Надо ли? Надо нам! Дальше идти.

Никто ничего не обещал
Здесь лишь обрывы грозные скал.
Так просто здесь жить,
здесь на все есть ответ!
Тянутся горы в дальний рассвет.

Лыжная трасса – извилистый путь,
Но только на нем можно вздохнуть!
Здесь темнота - прочь из души.
Больше не душит мерзость глуши…
Воздухом светлым радость ловлю!
Небо – ты ближе, тебя я Люблю!

Светит нам, светит нам небесный свет!
Плачет душа, обнимая рассвет,
Здесь красота недоступно строга!
Чистые звуки – небесный орган!

Нет недостойных, завистливых нет,
Здесь все равны, здесь всем поровну лет,
Нет бесталанных, уколов судьбы
Есть лишь желанье - дальнейшей борьбы!

Светит нам, светит нам небесный свет!
Райское место уже много лет!
Здесь красота недоступно строга!
Чистые звуки – небесный орган!


Ольга Изборская
Но как же женщине обойтись вовсе без мужского внимания и ласки? – Разве что возненавидеть ВСЕХ мужчин? Стать феминисткой?
Ей надо было во всем этом разобраться! Разобраться в собственных ощущениях. Разобраться в отношениях других людей к ее ощущениям.
Найти положительные примеры поведения в жизни, а не в литературе.
Литература обманывала, так как обманщиками были ее создатели.
Ее собственный жизненный выбор тоже обманывал. Почему? Почему она выбирала не того, кого cледовало? Или действительно выбирать было не из кого?  Не верится.
Были же какие-то «общепризнанные кумиры»? Неужели нельзя было к ним приблизиться?
Если ни с одним мужчиной не сварила "каши" – смени "кашу". Иди ищи "свою кашу". – Так рассуждала философия. Но что такое "своя каша" она еще не знала. И даже толком не знала, а что такое феминизм? Знала, что это что-то необычное, заключающее в себе отвращение к необоснованному мужскому превосходству и насилию. Где искать это необычное?
Постулат первый: Туристы – люди необычные. Постулат второй: Не пойти ли в туристы?..
А в подарок им принести свои песни.
Благо, Люся Горова – участница нашего "Спектра" (театра чтеца) – теперь их королева. Благо – старый друг и консультант по диплому – Витя Сладчиков –лучший читатель  ее стихов. – их король. Благо третий их друг Роберт Брувер – их неоспоримый лидер, глава команды спасателей в горах, глава команды байдарочников по горным рекам и прочая, прочая (как пишут про царей) – аспирант у Жени Гликмана.
А уж Женя Гликман — кандидат наук, сказочная личность и... ее поклонник и друг.

Это «не все» и было тем жгуче-интересным, что заставляло не только ее, но и всех участников так любить туризм и тратить на него столько жизненной энергии, времени и творческих сил.
ЧТО ЖЕ? Возможность вырваться из общей «животной массы» жующих свою жизнь людей на чистый (в прямом и переносном смысле) воздух?
Эта «Изба» — база для находящихся рядом двух подъемников. Подъемники для слаломных трасс. Все построено своими-туристским руками. Выловлены бревна из реки, что протекает внизу под горой, доставлены неимоверным трудом на гору, построены избы. И сооружены подъемники. Все сами, без (тогда не существовавших в природе) спонсоров. Кто же они?
 Здесь, в глухом уголке тайги с поэтичным названием Азниколь, собрались дети политссыльных интеллигентов: Брувер-немец, Гликман-еврей, Горова-украинка, Северный - он и есть "северный": красивый северо-русский блондин–беспризорник из-под Мурманска. Большинство - уже инженеры, аспиранты, ведущие специалисты известнейшего в  советской стране института.
Отборная команда спасателей не только для погибающих в горах, но и погибающих внутри этой трудной, почти каторжной жизни.
Кого готовил этой главный профильный в городе, институт: шахтеров и металлургов. Кто такие шахтеры и металлурги? – Странный вопрос! Но…
Женщине не интересна трескотня государственных интересов, ее интересует другое, чем государство. Будет ли ее муж здоров, умен, добр. Сможет ли он уделять семье достаточно времени. Будет ли беспокоиться о воспитании в детях самых главных для жизни качеств…
А в реальности, в женской реальности: мужчина-шахтер и металлург – каторжник, сил которого едва хватает, чтобы дотащиться после смены до постели и спать. Спать до следующей смены.
«Живут» металлурги домашней жизнью только в отпуске. И то, в основном пьянствуют, чтобы залить горечь своей судьбы, смысл которой поздно поняли.
Есть человеческая жизнь только у тех, кто занят научной работой, кто готовит для металлургов новые возможности каторжной жизни. Вот и стараются эти, псевдометаллурги, проявить как можно больше ума, чтобы, не дай Бог, не попасть на завод или в шахту.
Но, опять-таки, это женская точка зрения. Женщине ведь свойственно пытаться сохранить жизнь.
А государство построено на мужских интересах. Так вот они всегда и расходятся в смыслах.
***
На празднование 8 марта (а это полноснежная зима в Сибири)  ее пригласили через Люсю на "Избу". Это – 2 часа езды на электричке и семь километров — на лыжах по речному льду.
Семь километров улыбок! Все семь километров на снегу вдоль лыжни были написаны и нарисованы смешнейшие картинки и фразы! Женщины — были так преисполнены радости и благодарности этим невидимым мужчинам, что... готовы были повернуть обратно, довольные до ушей!
Перед подъемом в гору, прямо на вертикальной скале была вылеплена из снега неподражаемая красавица — и подпись: "Это ты, моя любимая!"
После трудненького (для нее) подъема, на площадке перед "Избой"  их встретил кудрявый красавчик Саша, с серебряным подносом на растопыренных пальцах. На подносе — хрустальная рюмка и соленый огурчик. Через руку у Саши перекинуто белое полотенчико, сам он был обвернут ниже пояса белой простыней. Когда он поворачивался, на спине болтался плакатик: «Половой Шурик».
           Шурик подносил каждой подносик, давал выпить рюмочку и съесть огурчик, после чего салфеточкой вытирал ей губки и проводил вдоль ряда выстроившихся мужчин — предлагая поцеловать любого, на выбор.
На фасаде «Избы» висела длиннющая, метра четыре, газета: касательно Саши там было написано:Бар «О’крошка!» сообщает, что половой Шурик обслуживает клиентов и клиенток только в русском меню:
Водка — 1 стопка,
Огурчик — 1 долька,
Стопка (для битья, стал быть — одноразовая),
Платочек (носовой, еще б — одноразовый, для утирки губ перед поцелуем).
Словом, начало казалось прекрасным  и многообещающим.

Первое посещение "Избы" привело ее не то, что бы в восторг, а – в такое удивленное состояние, что ей стало просто необходимо приезжать cюда и оказаться здесь хоть чем–нибудь полезной, а не только приятной. И она стала искать такую возможность. Сначала надо было побольше узнать, хотя бы из шутливой газеты:
***Из газеты:
Вот что завистливо писала местная пресса:
"Десять лет уже "Избе". В декабре отмечать будут.
Легенд ходит много о вашем гостеприимстве, об открытых дверях и горячей пище "от души".
Славы много… Туристский клуб... Рост численности... Все желающие...
Гости у вас — это только те, кого привозит с собой кто-нибудь из членов клуба "Избы".
А приглашают к вам и "Комсомольская правда", и "Молодежный календарь", и журнал "Турист".

Глава Стар. Туров (не путать со старперами) сообщает порядок общения на базе:
«Гложбище совместное, а лежбище — отдельное».
«Скатертями носы, ногти и ноги не вытирать».
«Оставь дома все плохое — возьми с собой любовь и покой».
Примечание. «Для жен в честь праздника исключение:
Хватит им домашних мучений!
— Мужчины — варят, пляшут и подают,
Они же лишь едят и пьют».
Справка: "Изба" — дата рождения 5 декабря.
Год — у женщин не спрашивают. Рождена под знаком Стрельца. Натура философская. Характер уравновешенный. Независимый склад ума. Без предрассудков. Оригинальна и экстравагантна. Любит пленять, но слишком горда, чтобы вступать в случайные связи.
Очень требовательна к человеку, которого полюбит. Не признает измены. Примитивного типа не любит. Любит праздники и приключения (слушать).
Устремляется в неведомое (по ночам, в три такта). По природе — борец (за вместимость). Несмотря на веселый нрав, иногда томится тоской по недостижимому (эх, были люди!).
Не всегда знает, чего хотят ее хозяева (достроить? перестроить? расстроить?). Благоприятен союз с рожденными под знаком Льва, Козерога, Быка, Весов.
Неблагоприятен: с рожденными под знаком Рыбы, Рака, Скорпиона, Водолея.
*** Из газеты "ИЗБА-витель-НИЦЦА":

Журнал "ВЗДОРовье" напоминает, что всем ВРЕД. членам всех категорий вредности и сложности — пора сдавать КОМПЛЕКСЫ!!!
Предлагаем следовать в этом примеру Роберта БРУВЕРА — первым сдавшего свои КОМПЛЕКСЫ
(А их немало!), чего стоят только первых три Комплекса:
Комплекс ГТО (Готов к труду и обороне), Комплекс ППЦ (переПолноЦенности) и Комплекс МПГ(полигамии). Об остальных ВРЕД. коллегия умалчивает, соблюдая тайну вклада (и боясь жестокой мести).
Однако, мы не можем удержаться от краткого комментария третьего Комплекса: "Я не могу себе представить, чтобы МОЯ жена вела себя с кем-нибудь так же, как другие женщины ведут себя со МНОЙ!" Каков Гений!
Из юбилейной газеты "Избы":
Газета "ОХ, РАНО!" сообщает, что свадьба следователя (по туристским делам) С. Северного, назначенная на 28 августа с. г., переносится на 3 сентября неизвестного года. Газета выражает свои соболезнования группе отчаявшихся женщин».
 Я тоже вскоре оценила красоту и обаяние этого следователя по делам туристов и написала ему восторженно–ироническую песенку:
С Е Р Е Ж К Е С Е В Е Р Н О М У

Не продай себя за грошики,
Береги живую душу,
Ты такой еще хорошенький,
Так легко любовью сушишь.

Но смотри не проворонь,
Задержавшись в обороне!
Ах, как тяжко посторонний
На своей, на свадьбе стонет.

Ты в своих бумажных латах
Так хорош и так наивен,
Но любовь ведь не зарплата,
А огромный синий ливень.

Так смотри не проворонь,
Задержавшись в обороне!
Ах, как тяжко посторонний
На своей, на свадьбе стонет.

Что ж ты смотришь так «устало»?
Улыбаешься «бывало»...
Мне не грошик, не водицы...
Не узнал ты «синей птицы».
Сережка все же женился. На женщине, которую газета охарактеризовала довольно жестко:
«у нее характер – сахар со стеклом».
* * *

Виктору Сладчикову - туристскому Королю!

Дана королю королевская мантия:
На алом шелку горностай.
Дана королю королевская гвардия —
Царствуй, король, не скучай!

Был счастлив король, спешил король —
И ждали дела его.

Он ставит печать, отвергает печали —
Пеною радость в речах!
И никого он не держит в опале —
Руки друзей на плечах.

Был счастлив король, спешил король —
Ждала королева его.
Светилась она, как ночная фиалка
В сумеречном лесу...

— Ах, ну зачем ей обеты весталки?
Хоть на руках унесу!
Был счастлив король, спешил король,
И звали мечты его.

Вздрогнул, случайно взглянув в астрономию:
Годы — пылинки, жизнь — зря...
Старая, старая это история
Каждого короля...
Но засмеялся
Ушел король.
В этом он был Король!

Потом был забавный мужской концерт! Лотерея, «бутылочка», конкурс красоты (для мужчин), почта с передачей записочек и т. д. Разве все упомнишь! И даже она поучаствовала (так вот сразу!) в конкурсе туристских песен.
На следующий день было соревнование по слалому.
* * *
Два или три раза она приезжала "не будучи замеченной", но потом, когда женщины, именно женщины, увидели ее постоянство…Они ее встречали атмосферой настороженности, недоверчивости и отчуждения. Она, признаться, удивилась: чего бояться этим женам сильных людей? Почему столько подозрительности и недоступности? Не превращаются ли и они сами в своем антураже в свои холодные горы?
Помнится, Макаренко ставил любому человеку сначала "пятерку", а потом уже, в зависимости от его поведения, корректировал отметку.
А тут сразу так неуютно себя чувствуешь, будто нечаянно попала на семейную сцену.
Спросила Роберта. Да. Все так. Людей изучают. Новых принимают неохотно и после длительной проверки. Оказывается, и так многовато народа, и «приход» новых может быть связан лишь с уходом старых, либо с еще большим уплотнением. Зимой набирается до 60 человек. А "Изба" строена старыми, квартиранты должны быть либо выдающимися личностями, либо — не быть здесь.
Что ж, резон есть.
Строй себе — приезжай и катайся. И строят. Молодежь — себе. Старики — себе. Помогают. Но не объединяются как-то. Младших отпугивает и держит внизу ореол над старшими. В общем-то грустно, но хоть заслуженно.
Когда беда, когда тоска —
Так хочется покоя
И ищут Женщины – Любви!
Мужчины – молча воют.
Мужчины прячутся в дела
И сочиняют сказки...
— Все почему? — Все потому,
Что не хватает ласки!

Когда покой и тишина —
Так хочется взорваться!
И поплеваться на Луну,
И с кем-нибудь подраться!

И ищут женщины Любви,
Мужчины — новых Истин!
Но Откровения свои
Ломают, словно кисти...
И кружит Солнце в небесах,
Земля вкруг Солнца кружит,
И кружат люди — в полюсах
Отчаяний и дружеб...

Как кружат пальцы в волосах,
Запутываясь прочно,
И ясно только в небесах,
Что все вокруг — порочны!!!

Мнение Люси Горовой,
туристской Королевы:
"Ее встретили под девизом: «Зачем здесь эта салонная дама?» — так передал ей и это абсолютно честный Роберт.
Тогда она «из духа противоречия» стала усиленно проявлять свои физические возможности: предложила вдруг себя в качестве землекопа.
(Добрым словом помянув свою комсомольскую стройку. Она в 16 лет поехала на строительство дороги «Сталинс-Абакан»)
Потребовалось очистить дерн под будущее основание пристройки для «Избы». Она взяла лопату и стала это делать довольно профессионально, наблюдая за реакцией десятка могучих парней, стоявших вокруг.
Удовольствие получила не только она, но и я, как ее покровительница, но полное доверие — вряд ли.
 «Шерше ля фам» — вот о чем она тогда не хотела знать.
Она была еще очень опасна для «своих женщин», и они не хотели подпускать ее к своему счастью — чего уж проще? Тем понятнее это, что ее сразу признали салонной дамой — как раз то, чего им никак не доставало.
Но она на первых порах вела себя идеально! Оказывается, чтобы «вести себя идеально», надо всего лишь ничего ни от кого не хотеть, быть нейтральной и внимательной.
Вначале это не трудно.
Потом начался период «восхищения». Она часами смотрела на их умение работать и заниматься спортом. Часами слушала их научные споры и рассуждения. Сидела молча и слушала.
Когда поняла, что смущает их, то разумно и трезво сказала:
«Не считайте, пожалуйста, что я ожидаю проявления ваших…как бы это поскромнее сказать, мужских симпатий, что ли… Мне доставляет наслаждение любоваться прямо-таки божественными качествами ваших умных голов и красотой совершенных возможностей тел. Вас, таких, к сожалению очень мало! Спасибо, что есть».
????
Но при всем желании сохранить на "Избе" идеальное общество, наши женские и мужские склонности и антипатии очень проявлялись. Она это как–то чутко оценивала и писала очень точные песенки про наши печали.

П Е С Н Я Т У Р И С Т С К И Х
Д Е В О Ч Е К

Ах вы, наши милые мальчики,
Ваши обожженные пальчики,
Ваши покарябанные сердца
Нами, нами лечатся.

С нами вам и весело, и светло...
Только полны глазоньки намело:
Колет, колет глазоньки нам молва,
Хоть она совсем не права.

Что ж берете замуж вы мятных,
Нежных или вовсе невнятных?
Как же, как же замуж вам брать «друзей»?
С ними просто так — веселей.
Так. Значит не одна она решила пойти сюда, чтобы разобраться в нелегкой ситуации выбора: семья или любовница???
Но! Самое странное, что выбор-то был как бы не за ними, и не за этими милыми и умными "туристскими девочками". Воля была предоставлена мальчикам, но они что-то уж очень нелепо выбирали. И здесь дело доходило до трагедий. Одна из этих прекрасных девочек покончила с собой из-за несчастной любви к одному из кумиров.
А "старики"- кумиры, к которым относился и Роберт, и Виктор Сладчиков, и Женя? Их лейтмотивом была песня:
П Е С Н Я
О П Ы Т Н О Г О   И   У С Т А Л О Г О
Т У Р И С Т А

Устали, ну просто устали друзья —
Кто жить, а кто с жизнью бороться...
И хоть восклицаем: «Без песни нельзя!»
Но песня уже не поется.

И как-то заметно скучнеют дела,
И сердце спокойнее бьется,
Куда-то отчаянность наша ушла,
И боязно, если вернется.

Мы даже влюбиться не можем,
Увы! И всё мы рассудком решаем:
Филистеры, в общем, во многом правы,
И мы к ним уже привыкаем...

Но если во сне вдруг захочется петь,
И сердце ответит струною...
То — песня не хочет никак умереть
И — в прошлое тянет с собою...
***
А эти непонятные, модернистские, импрессионистские стихи мы нашли в дамской сумочке нашей новой Коко Шанель (псевдоним Ольги). Угадайте, о ком это?

Робость и буря, бурленье и беркут,
Радость и беды, ропот победы —
Все — в твоем имени, что несовместно,
Звукам в нем тесно.
В отчестве — мягкость провала и дна,
Ясность, изнеженность сна...
И резонанс всей вершины
Звучания букв — БРУВЕР!
Брувер, прости водопад,
ворожбу этих звуков.
Пытаюсь разгадкой созвучий
вызвать Судьбы начертанья.
Вот как заговорит о Нем вскоре европейский! Интеллигентный! (с французским душком) МИР–ир!–ир! Прямо взахлеб славы. А слава — это «медные трубы», через которые даже Бруверу без «комплексов (ГТО, ППЦ и ПГ)» было бы не пройти.
Так что: сдавайте комплексы!
Ольга Изборская:
На удочку этой "славы" попалась и она… Если позволите прервать этот поток восторженных слов…
Не хочет до сих пор вспоминать моя "оппонентка" ещё одно свое поражение. Брувер был так обаятелен, так общелюбим, так внимателен к ней!
А она была так осторожно воспринята большинством женщин-хозяек "Избы", что ей отчаянно захотелось противопоставить им его защиту и  (неужели?) его симпатию.
Показать себя этакой Кармен: "У Любви как у пташки крылья, ее нельзя никак поймать…Тщетны были бы все усилья, но крыльев Ей вам не связать!.."
Вряд ли она сообразила, что она далеко не первое его испытание, и что он уже не раз оказывался под "общественным воздействием ".
По крайней мере, в этот раз он не пошёл на разрыв со всем коллективом ради неё, а пошел на резкий разрыв с нею. То ли почувствовал и её неточность? И её вызов?
-А что будет потом? – подумал Он.- Нужен ли он ей на самом деле? Или это только каприз красивой салонной дамы? А его устойчивое и организованное общество? Развалится ради неё?
При этом, все эти размышления происходили до того… (как теперь говорят, не продолжая). Тогда у взрослых людей, вроде Брувера, уважение было не только к себе, но и к своим отношениям с женщинами.
Так что не секс был впереди отношений, а разум.
Ох, как неинтересно!
Или наоборот - как это трудно и интересно: длительно доказывать свое достоинство! Она этого совершенно не умела! Ни в одной пьеске этого было невозможно сделать!
Надо было уже сейчас, сию минуту быть распрекрасной и сообразительной! А где взять эту сообразительность ни в одной пьеске не сообщалось! Просто, автор так захотел. Такой уж создал свою героиню!
Так что кумиры задали ей первую неразрешимую загадку: как стать? Как стать такой, какой бы ты хотела, чтобы тебя видели? Как стать такой, которая бы очень понравилась этим достойным и мужественным людям? Как, в конце концов, и они стали такими?
Какие книги они читали? В каких школах учат таких людей? Или это их семьи, родители, отцы передали им это неуловимое достоинство?
Эти мысли промелькнули не раз в ее сумбурной головке, но «пока ей было совершенно некогда» - и они робко легли на дно, чтобы еще не раз вспыхнуть ярким пламенем найденной и отложенной ИСТИНЫ.
Л Е Т О
Добирает лето последние дни.
Сядь ты на крылечко и вздохни:
Покружилась солнцем голова,
Словно пчелы, нежные слова...

Жди теперь на речке первый лед.
Сто расчетов зимних, сто забот,
От улыбки зимней стынет рот...
Будет ли всю зиму летний мед?

Ты приснись мне, Лето, ты приснись!
Как лыжня, сквозь Зиму протянись.
Чтоб сквозь зимних месяцев года
Пчел твоих мне слышать иногда.
Она вскоре, наверно через год, уехала в Москву, поступив во ВГИК. А вернулась лишь через два года, когда прилетела на похороны отца и тогда узнала…
Справка: Роберт Брувер погиб на сборах байдарочников на глазах у более чем сотни своих друзей, отдав собственный спасательный жилет выдохшимся новичкам. После многих часов помощи другим его байдарка перевернулась, и его ударило о подводные камни.
Было ему ровно 40 лет. Светлейшая ему память!
... Помните:
И резонанс всей вершины
Звучания букв — БРУВЕР!
Брувер, прости водопад,
ворожбу этих звуков.
Пытаюсь разгадкой созвучий
Вызвать Судьбы начертанья:
Они — в бурленье реки,
В этих острых и жадных
Ладонях камней —
Что тебя убаюкают
Так нежеланно.

ВИКТОРУ СЛАДЧИКОВУ

Ты бы лучше не приезжал!
Ну зачем ты,опять? О, Боже!
Как вернешь "Начало начал"?
И — на что оно будет похоже?

От тайги, от тумана, от зарослей
Отошли, отдурманились, выросли.
И — не вечно Ассоли — за парусом,
Что еще нам из юности вытрясти?

Там, где видишь ты лишь цветы —
Нашей памяти там могилы.
Повторенья всегда пусты.
Сердце горечь — и ту забыло.

Невозможно не только поехать в Азниколь, но даже поверить, что он, как и Брувер, теперь уже «был».

Ты вдруг ушел в другое измеренье,
Как будто просто среди нас устал,
Как будто понял важность отрешенья
И вдруг нашел то, что всю жизнь искал.

Л Ю С Е Г О Р О В О Й —
Т У Р И С Т С К О Й К О Р О Л Е В Е
(после неожиданной гибели Брувера)

Если ты уезжаешь —
Это значит — последний сбор.
Если ты уезжаешь —
Книг забытых немой укор!
Если ты уезжаешь,
Помнит ваза твои цветы...
Если ты уезжаешь,
То кто остается? — Ты.

Если ты уезжаешь —
Значит, хочешь забыть себя.
Если ты уезжаешь —
Значит, что-то зовет тебя.
Если ты уезжаешь —
Значит, надо тебя забыть:
Слишком грустно звучит
Натянутая нить!

Если ты уезжаешь,
То кому же теперь звонить?
Телефон остается —
Ему от ошибок ныть...
Если ты уезжаешь
Самой Снежной из Королев

— На колени, вассалы!
Исполним последний рев!

И им не нужна была ее плоть «просто так»... на закуску после чая. Они ценили и это дорогой ценой. «Алмазы должны лежать в сейфах».
Брувер же часто просил её почитать на память сонеты Шекспира. И особенно любил один:

«Я наблюдал, как солнечный восход
Ласкает землю взором восхищенным,
Потом улыбку шлёт лугам зеленым
И золотит поверхность бледных вод.
Но часто позволяет небосвод
Слоняться тучам перед бледным троном:
Они ползут над миром омрачённым,
Лишая землю царственных щедрот.
Так солнышко моё взошло на час,
Меня дарами щедро осыпая,
Подкралась туча, хмурая, слепая,
И нежный свет любви моей угас.
Но не ропщу я на печальный жребий:
Бывают тучи на земле, как в небе»
Прости, дорогой Уильям, за то, что мои вирши рядом с Твоими!
Но это плакало мое сердце: что ж, если плач не профессионален! Он ценен по искренности.

АЗНИКОЛЬ. Роберту Бруверу.
                Улетает мой сон на далекие синие горы!
                Улетает мой сон на закатные воды реки!
                Улетает мой сон к этим пихтам твоим в Азниколе,
                И к пожатью твоей загорелой и твердой руки.

                Мне теперь лишь во сне так свободно и славно живется,
                Будто чувствую я твой внимательный, бережный  взгляд,
                Снова  полны  глаза ослепленьем июльского солнца
                И так тянут меня все мечты и тропинки назад.

                Если душит печаль, я на помощь себе призываю
                Пролетающий   катер - и ты - в монолит, на корме,
                И так радостно мне, и я большего счастья не знаю,
                Чем лететь за тобой по бурлящей холодной волне!

                Этот миг, как кино, остановлен безумным провидцем,
                И я вижу его: сквозь года и бушующий мир.
                И не умер никто, и никто еще не шевелится...
                Это - миг тишины перед смертью твоею, кумир!

                Отпустить мне канат? В ледяную волну окунуться?
                Зазывает кино повтореньем без выбора - в страх!
                Словно в жизнь нелюбимую, прежнюю, снова вернуться?
                Все с ума по-сходили. Застыли, как камни в горах!

                Утопает закат.  И стальными становятся волны.
                - Не смотри же назад! Не играй столько раз на судьбе!
                Мы беспомощны - да... Будь все также силен и безмолвен.
                Ты остался и в смерти Кумиром.
                Кумиром для нас,  в нашей долгой дороге, к тебе.               
                * * *
Еще одну не выполнив работу
ещё один прорыв не завершив,
Ушел Старатель.
До седьмого пота.
Так не коснувшись
Солнечных вершин.
Ушёл, спасая не свои рассветы,
и не отдав потомкам мастерства.
Ушёл, страдая по чужим сонетам,
и напевая не свои слова:

Река венки печальные уносит,
Ей не услышать Молодой твой смех
Вот так лавина бурю чувств возносит,
Не дав свершенья никому из всех.

«Ты меня забудь и не жалей —
Это ничего, что я один.
Проскребется осень у дверей,
Слякоть и холодные дожди.

«Позабудь, как ночью у костра,
Оборвав любви живую нить,
Мы сидели молча до утра.
И костер погасший позабудь.
Позабудь, как яблони цвели,
Крики бесконечных птичьих стай,
Как, обнявшись, по лесу брели...
Лучше ничего не вспоминай.

Так прошло тридцать пять, нет, сорок лет!
И она получила приглашение на пятидесятилетие «Избы»!
Удивительное приглашение! Основанное только вот на предыдующих строчках! Только она описала в юности это свое пребывание на «Избе».
И она ответила:
                «КАК ЗДОРОВО, ЧТО ВСЕ МЫ ЗДЕСЬ СЕГОДНЯ СОБРАЛИСЬ!»
Каждый хотел бы рассказать о себе. Особенно по прошествии 40 лет от тех событий, ради памяти которых «мы здесь собрались». И есть что рассказать!
«И все же с болью в горле Мы тех сегодня вспомним,
Чьи имена, как раны, на сердце запеклись…»
Вот и я имею в душе уже 40 лет СВЕТ от имен Роберта Брувера, Евгения Гликмана, Виктора Садчикова, Людмилы Егоровой.
В моей, тогда  запутанной и неразумной жизни, они были СПАСАТЕЛЯМИ.
И, будучи молодыми, Они уже могли быть учителями жизни. Они прощали моей неумелой и растерянной, от множества ошибок, душе, мои слабости, глупости. Вели в гору не только физически, но и духовно!
Они терпели тех, в ком «сразу не разберешь: плох он или хорош». У них была эта жизненная сила и приобретенная в походах мудрость.
Нет, они не были идеалами, или ангелами, но вспоминать их уже 40 лет и радоваться этому – большего результата от обычной жизни быть не может!
Спасибо, им, спасибо и их последователям! Будьте столь же терпеливы и мужественны! Помощь и воспитание – главное в туризме и жизни».

*Азниколь – странное местное название. Район этот относится к месту проживания небольшого сибирского народа – шорцам. И после многих лет удивления вдруг пришла на ум расшифровка: Аз – первый, я – есмь; Николь – Николай ( святой Николай-чудотворец). Может быть и так. Примитивно? Но и народ был примитивен.Примитивен-то, примитивен, а защитника для своих земель выбрал хорошо.


Конец


© Copyright: Ольга Изборская, 2007