13. Встреча со смотрителем

По мэйлу прислали семь анкет. Джонс отправил анкеты в бюро, всех арабов они проверяли по своим спискам. В какой-либо причастности к боевым организациям подозревался один. Посещал собрания. Надо же, причина…  Значит, остается шестеро. Всем кандидатам меньше тридцати, одному за сорок. Джонс смотрел на фотографии, читал, сравнивал. Выбрать было сложно, никаких особых отличий он не видел сразу. Двое учились где-то в Украине, в Одессе и Киеве. Трое преподавали. Четверо работали в Европе и Штатах и хотели вернуться домой. Он набросал несколько вопросов, снова отправил в агентство, попросил их выслать ответы. Прошло две недели, прежде чем он получил все ответы. Теперь было немного проще.

Джонс выбрал двоих, назначил собеседование в эфире через два дня. Видеосвязью он пользовался очень редко. Обычно разговаривать было не с кем. Матушка, которую он регулярно проведывал по телефону, компьютерами пользоваться не умела и не хотела. А говорить с друзьями под присмотром местной спецслужбы ему не хотелось совсем. Их спутниковый канал был под контролем, иначе власти не разрешали его открывать.
 
Уже после разговора с кандидатами Джонс выбрал Али Мухтара. Спокойный молодой человек ему понравился своим интересом к проекту. Учился в Киеве, семья, двое малышей, жена одна, русская. Религиозным себя не считает и не станет бросать работу на время молитвы.  Для смотрителя это было не так критично, есть у человека коврик для намаза или нет. Но все же, работа эта связана с опасностями. Так лучше.

Второму парнишке из Штатов он написал вежливое письмо. Что готов пригласить его через полгода, на следующее поле, которое будет к тому времени построено. Парень показался ему очень невысоким и худым, совсем на заморыша похож. И, пожалуй, слишком гордился своей грамотностью. Знания не помеха, пройдет полгода, разберутся, что он знает на самом деле. Джонс думал, что этот срок сравним с вечностью. Когда пройдет вечность, будет видно, что там и как.

Али жил в столице. На переезд ему потребовалась неделя. Семью он устроил в поселке в доме для строителей. А сам сразу приехал достраивать свой будущий дом. Контейнеры уже были смонтированы в котловане, и стены хижины были возведены. Оставалась крыша. Все постройки сооружений с солнечными покрытиями проходили под руководством Наджи. У него и начал учиться Али.

Сначала все ему казалось простым и понятным. Он даже начал слегка бравировать своими новыми умениями. Однажды взялся за провода – под напряжением, как выяснилось. Тряхнуло изрядно. А Наджи как будто веселился. Начальник видел, как его правая рука потянулась к проводу. Но смотрел спокойно и ничего не сказал.
- Так лучше запомнишь – объяснил Наджи. – Если сомневаешься, лучше возьми тестер и не выпендривайся. Скоро мы вернемся на поле, там тебя никто больше нянчить не будет. Хоть ты и бог, но электричество всегда сильнее тебя. И повезло, что ты не левша. Левая рука – это сердце. Было бы гораздо хуже.

Али стерпел. Он вообще был терпеливый.  Тем более что с этим человеком он быстро нашел общий язык. С ним было легко.  Мистеру Джонсу  он конечно не рассказывал, что живет как бог. Точнее, старается так жить. А Наджи быстро об этом узнал и много смеялся. Али делал в жизни много странных вещей, и иногда приходилось объясняться. Хотя бы в том, зачем переезжать из столицы в пустыню.  Конечно, трудно было переносить смешки африканцев. Они делали рядом с домом небольшой бассейн для детей, уже по заказу Али.  Но он же бог, он только улыбался им в ответ.

Скоро дом был закончен. Джонс посоветовал все же поставить ограду вокруг дома. Али немного смущало, что дом стоит посреди дороги.
- Ну и нарисуй дорогу в другом месте. Здесь будет еще много домов, так что располагайся так, как удобно. Пока никого нет. – Наджи сделал ему подарок на новоселье, привез дорожный знак “объезд”. Знак был установлен и указывал стрелкой прямо в каменистую пустыню.

Все остальное ему нравилось. И два подземных этажа, и высокая круглая хижина с голубой крышей.  И выкопанная вниз веранда в виде очень широкой круглой ямы, настоящий бедуинский двор. Веранда тоже под голубым навесом. Туда можно было выйти из двери первого подземного этажа, и потом подняться по деревянным ступенькам на поверхность земли. Хотя площадь дома была поменьше, чем его городская квартира, но вся конструкция так органично смотрелась здесь.

Джонс зашел к нему  специально, чтобы все осмотреть. Он остался доволен. Али осваивал программное обеспечение, контролирующее поле. Первый участок на поле уже был закончен, и с подключением этого центра начал напоминать подсолнухи. Панели вращались вслед за солнцем автоматически. Джонс вспомнил, как африканцы предложили свои услуги, чтобы “протирать эти стеклышки от пыли и грязи”.  Он долго объяснял им, что эти поверхности не надо чистить. Что они чистятся сами. Так же, как самоочищающаяся одежда. Что там специальная тонкая пленка сверху, как на объективе фотоаппарата. Она защищает батарею от ударов песчинок, и сбрасывает пылевой слой, как змея сбрасывает кожу. И лучше их вообще не трогать.  Потому что это не просто стеклышки, а прибор. И эти приборы имеют странное свойство – чем меньше их трогаешь, тем меньше они ломаются.

Джонс немного сочувствовал этим людям, но сейчас предложить им было нечего.  Никакой работы для неспециалистов у него не было. Единственное, что хорошего он мог им сказать – посоветовал обратиться к местным властям в поселке. Возможно, им разрешат поселиться здесь вдоль канала, если эти люди готовы заниматься выращиванием каких-нибудь овощей или лимонов. Городские местные жители сюда не спешили перебираться, а местное начальство имело обязательства освоить орошаемые площади.

Новоселье в домике смотрителя решили отметить всеобщим праздником. Это был заметный этап на стройке. Не сам по себе домик, а первый человек, поселившийся здесь надолго.  Первопоселенец. Техноабориген. Международное лицо бедуинской национальности. Как только не называли Али на этом празднике! Сахарианцем с постоянной припиской.  Хранителем оазиса.

Семейные строители пригласили на праздник своих жен из поселка. И хотя женщин было совсем немного, но танцы все же устроили. Хранитель оазиса изловчился и раздобыл в поселке столько самогона, что кое-кого пришлось укладывать на веранде рядочками. В темноте мужчинам очень хотелось поиграться с фейерверками, но Джонс запретил запускать ракеты рядом с полем. Они все же придумали, разложили разобранные зажигательные устройства на земле так, что они не взлетали, но горели очень красивыми узорами на поверхности пустыни. Все же развлечений здесь было совсем мало, так что мистер Джонс успокоился и вместе со всеми любовался цветными огнями в непроглядной африканской тьме.