Орел

                Новелла

     Нет-нет, вовсе не те, гордо и независимо парящие орлы имеются в виду, а шахтные, каких на глубине нескольких сотен метров пускают нерадивые рабочие. По собственной оплошности пускают вниз по рельсовым уклонам вагонетки, которые, не будучи закрепленными к тросу лебедки или же при обрыве этого троса, естественно, набирают огромную скорость, можно сказать, летят – быть может, поэтому и было самими горняками придумано название: пустить орла. Кстати, последствия таких аварий бывают очень невеселыми – выбиты рамы крепления уклона и исковерканы рельсовые пути, - а иногда, увы, трагическими, со смертельным исходом. Судьба-то и забросила меня на участок шахтного транспорта, горнорабочие которого ведут непосредственную доставку по всем выработкам шахты крепежных материалов и оборудования к добычным и проходческим забоям.
     Не имея навыков этой работы, в первые дни я вел себя довольно скромно, больше прислушиваясь к мнению товарищей и почти не принимая каких-либо самостоятельных решений. А оказалось, зря.            
     Перед сменой в нарядной участка мне показались все довольно бодрыми и работоспособными, но не успел спуститься в шахту, как понял, что напарник, с которым ранее не приходилось работать, был явно навеселе. Надеясь, что на сквозняке весь его хмель в течение получаса выветрится, особого значения этому и не придал.
     Работа не ладилась с самого начала и мы все время нервничали. От резкого удара сошел с рельс, как говорят шахтеры, забурился бегунок* и, слава Богу, что недалеко уехал сдвинутый с места состав порожних вагонеток. Изрядно попотев, мы все вернули на свои прежние места, но в последний момент снова уехал порожняк, что привело нас в бешенство. Нисколько и не протрезвевший, наоборот, посоловевший напарник уже не в первый раз глотнул из фляжки, в каких мы носим с собой воду или чай, от удовольствия закряхтев, протянул ее мне.
- Дерни и ты, братан.
- Давай.
     Я и впрямь очень хотел пить. Сделал большой глоток и… Черт побери, во фляжке оказалась водка!.. Сразу мелькнула мысль, что после этого глотка и от меня будет попахивать алкоголем и что напарник мне ее подсунул специально. Чтобы не случилось какое-либо происшествие или авария, сразу же решил быть более активным сам, уже не слушаясь напарника, делать все так, как считал нужным сам. Не совсем так, увы, получилось.
     После того, как разбурили, то есть поставили на рельсы бегунок, он оказался прицепленным не к основному, идущему к лебедке тросу, а в нарушение правил безопасности -      лишь к его наросту, так называемому контртросу. Я дал лебедчику сигналы и предложил напарнику: 
- Давай, дружище, перецепим.
     Он нехотя поднялся, скорее всего, только делал вид, что тянет длинный и тяжелый, увы, где-то застрявший канат.
- Черт с ним, доедем и так! – махнул рукой лентяй. – Пора уже закругляться!.. – и снова приложился к фляге.
- Но мы… - попытался противиться я, - мы ведь не выполнили наряд!..
- Объясним, что три раза бурились… Придут негры и сделают сами!.. – поучил он меня и тут же дал лебедчику сигналы.
- Но на этом тросу!..
- Не впервой, выдержит и этот!.. 
     И вагонетка тронулась; сначала медленно, но все сильнее ускоряя ход, покатилась наверх, на так называемую верхнюю приемную площадку; а напарник на буфере, а я стал лихорадочно рыскать, искать скинутую во время работы фуфайку. И откуда-то вдруг появились с другого участка шахтеры – наверное, проходчики, - увидев наш бегунок, заторопились и облепили его будто на какого-нибудь жучка накинувшиеся муравьи. В конце концов я отыскал фуфайку, с трудом догнал уже разогнавшуюся вагонетку и, как ни странно, нашел свободное место сзади. Кстати, проезд людей на таком транспортном средстве правилами безопасности строго-настрого запрещен. 
     На верхней приемной площадке, не дожидаясь полной остановки вагонетки, люди сразу же с нее спрыгнули и, чтобы выехать на поверхность шахты, уже собирались продолжить свой путь к людскому стволу, но внутри бегунка все же кто-то остался. Всех ошарашил звук внезапно оборвавшегося контртроса. С угрожающей скоростью бегунок тут же покатился вниз. И в нем остался человек!..
- Прыгай! – успел крикнуть проходчику, когда тот проезжал мимо.
     И он мог это сделать спокойно, не причинив себе вреда. Однако человек, наверно, будучи в оцепенении, не прыгнул – и в таком состоянии были мы все. Бегунок пролетел метров сто, с грохотом забурился и… слава Богу, там, внизу увидел вдруг оживший луч на каску горняка прикрепленного светильника. Значит, жив!.. Мы бросились к нему, но в общей суматохе мне так и не удалось выяснить, кто конкретно родился в рубашке – по-видимому, этот счастливчик остался совершенно цел и невредим.         
     Все обошлось благополучно, но… Нет-нет, я вовсе не ищу виновных и не хочу кого-то поучать! Все же сам и впервые за долгие годы работы на шахте очень-очень серьезно задумался: как мы не ценим свою жизнь!.. И задался тяжелым, можно сказать, практически не разрешимым вопросом: почему?..

*Вагонетка, прицепляемая к концу троса лебедки и служащая грузом для его растягивания по уклону.

                1994 г.