Отчаяние

         Новелла

      И оно навещает все чаще, это мерзкое чувство отчаяния, когда тебе под пятьдесят и когда уже в силах, когда можешь понять, осознать, что по сути ты в жизни – никто, что прошедшие годы представляли собой лишь иллюзию счастья, что ты был, всегда будешь одиноким скитальцем, никогда и никем, к сожалению, не понятым. И приходит оно, это чувство, нежданно, как бы исподтишка, потихоньку вонзаясь в твою душу клинком. Оно, кстати, губительно, это чувство отчаяния, и оно поражает порой совершенно невинных, молодых и здоровых, энергичных людей. И бессильные люди пред ним…
      Свобода… От чего?.. От наличия денег и от возможности об этом не молчать?.. Теперешняя, после развала империи, то есть вновь приобретенная – лишь видимость действительной, глубинно внутренней свободы; а последняя есть и, бесспорно, была и тогда, не так уж очень и в плохие, лишь с чрезмерным артистизмом времена, ну а плакаться можно всегда… И искать виноватых… И самим находясь в это время в дерьме… Свобода не есть панацея, это – работа, состояние души.
      Последнее воскресенье августа; день Шахтера в горняцком и скучном, и в последние годы захиревшем совсем городке.
- Может, стоить поездить?.. – обратился к жене. – На бензин заработаю.
- И будешь там развозить по домам, потакать всяким пьяным козлам!.. – недовольно ответила та.
- Не очень нравится и мне… Только стрелка горючего, если дома сидеть, увы, вправо не сдвинется!..
- Раз так хочешь, езжай.
      Во дворе, то есть рядом совсем, и стояла моя относительно новая, но капризная «Таврия», спору нет, иномарка – правда, потенциальные клиенты предпочитали более просторные и более удобные, чтобы сесть в них, машины. Это в будни…
      Не прошло полчаса, как в кармане моем появились деньжата. И заправил малышку девяносто вторым; полный бак; можно ехать домой…
      АЗС находилась на окраине города; на обочине женщина; и на вид будто трезвая…
- Вам куда?.. – и в обратном тотчас убедился, к своему огорчению.
- Сперва, наверно, в магазин, - тщетно пытаясь выглядеть на высоте, важно произнесла, села рядом она, - а потом на поселок Восточный, нужно навестить подругу.
- Это довольно далеко…
- Не волнуйтесь, я все оплачу!..
      Лет ей сорок примерно, худощавого телосложения… и явно сексуально озабоченная… Вдруг свалилась на бедную голову.
- Вот вам и магазин, - разумеется, винный.
- Хорошо, благодарна, сейчас…
      День Шахтера для нашего города – большой праздник таки. И он выдался солнечным, и он близился к вечеру. И на лицах прохожих, как шахтеров, так женщин и девушек, видны были улыбки. И в салоне машины звучали уже старые вещи, «Роллинг Стоунз» на сей раз… Ностальгия и жажда чего-то прекрасного, светлого…
      Почему?.. Когда рядом, кругом, столько много веселья, когда многие водочку пьют и гуляют, балдеют, почему наступает тоска?.. Отчего у меня такой взгляд, такое отношение к окружающим?.. Как на стадо баранов… Может, сам я баран?.. Слишком большое самомнение и чрезмерно раздутое чувство тщеславия?.. Или это болезнь, рецидив всех тех глупых, смешных, но пока не забытых мной праздников?..
- Взяла только шампанское, - появилась с бутылкой в руке, снова села в машину «мадам». – Вот, пожалуйста, возьми, - расплатилась авансом со мной.
- Пристегните ремень безопасности, - положил эти деньги, не считая, в карман.
- Хорошо, - повинуясь, ответила та и тут же задала традиционный, для меня ставший пошлым вопрос: - Как насчет закурить?..
- Курите, - как бы делая милость, резко выдвинул пепельницу. – В бардачке лежит «Бонд».
- Я уж лучше свои!.. – и достала «ЛМ»; и весь пепел, естественно, падал мимо, на коврики. – Что же у тебя такая невеселая, заграничная музыка?.. Поставь что-нибудь веселее, ну, хотя бы Распутину.
- Но своих, иногда совершенно бездарных и безголосых певцов мы ежедневно видим и слышим по телевизору, у меня даже записей нет исполнителей русских.
- Одна такая тягомотина?..
- Уж простите, такая, - усмехнулся в ответ.
      И опять на окраину города, но с другой стороны.
      К поселку, где к концу войны была открыта одна из первых шахт угольного месторождения, не дорога – сплошные колдобины. Кое-как добрались.
- Надеюсь, малость подождешь? – перейдя незаметно на «ты», никуда не спеша, поинтересовалась клиентка.
- Вообще-то мне пора домой… Мы друг другу теперь не должны…
- Ну хоть десять минут!.. Я могу заплатить и заранее!.. – протянула банкноту.
      И пришлось согласиться и ждать; с отвращением к себе; как какой проститутке за немалую сумму наличными…
      В это время зарплату получали нечасто, только малую часть заработанной суммы… У одних кой-какие деньжата, может быть, и водились, у других – давно кончились… Что там не говори, а сами по себе деньги не являются злом. Счастье вовсе не в них, но без этих бумажек его нету совсем!..
      Наконец появилась и как-то неуверенно приближалась моя несчастная клиентка; вне сомнения, выпив еще. Правда, в руке у нее была будто бы та же, с шампанским, бутылка.
- Нету дома подруги, видно, где-то в гостях, - и в придачу еще солгала. – А давай-ка с тобой разопьем!..
- За рулем?..
- Ну и ладно, поехали в центр! – показала характер, резко хлопнула дверцей она.
      Да, похоже, что эта, не была бы пьяна, симпатичная женщина мне устроит комедию, для начала поплачет в жилетку, намекая на то, что давно развелась и живет совершенно одна, и так далее, так далее.
- У тебя дети есть? – началось.
- Упорхнули уже…
- А у меня сын в армии… Ну а муж, увы, умер…
- Был значительно старше тебя?.. – тут и я перешел с ней на «ты».
- Нет, - тяжко-тяжко вздохнула она; мне и впрямь стало жаль бедолагу. – Он просто слишком много пил, не имел, так сказать, тормозов.
- Водка – бич для российских мужчин!.. - тут вздохнул незаметно и я. – А теперь и наркотики… Часто гибнут совсем молодые, иногда даже школьники.
      Время к ночи уже, а на улицах города много-много людей; в том числе и в гостях перебравших, и домой весьма жаждущих…
- Вам конкретно куда?..
- На кудыкины горы, - преспокойно ответила женщина, протянула мне деньги. – На, возьми и езжай к своему гаражу. Чтоб там тачку оставить…
- Гараж занят досками, ну а пить… нет, увы, не хочу.
- Ну, тогда поворачивай к кладбищу.
- Скоро станет темно!..
- Ничего!..
      Остановил машину прямо напротив закрытых, с большим замком ворот и, предвидя дальнейшее, заглушил ее мотор.
- Тут закрыто, как видишь.
- Ты сначала открой мне шампанское, - и вручила бутылку, - а лазейку найдем!..
      И пришлось услужить; тут лихая безумная женщина, будто идя ва-банк, дернула прямо из бутылки и попыталась меня уговорить, чтобы последовал ее примеру. Убедившись же в том, что попытка ее безуспешная, не сдержалась-таки и меня отчихвостила:
- Не мужик, а какой-то кастрат!.. Может быть, хоть проводишь в глубь кладбища?
- Если честно, вы мне надоели, мадам!.. – отчеканил в ответ.
- Ну ладно, ладно, не сердись… Проводи до могилы супруга. Ненадолго ведь, а?..
- Другого время не нашлось?!.. Хотя мне и нетрудно.
- Что ж, пошли, - на дорожку приложившись к бутылке.
      Потихоньку темнело; лаз у самых ворот…
      Почти ночью, вот так неожиданно, оказался на кладбище!.. Ряды вечно молчавших могил; не молчала лишь женщина.
- Ну где же ты, Коленька, Коля?.. Я не могу тебя найти!.. Наконец!.. Извини, что давно не была у тебя и что так напилась! И прости, что такая, что такая никчемная, непутевая, стерва!..
- Прекрати же истерику! Это место святое!..
- Ладно, ладно, молчу…
      На обратном пути, слава Богу, ни звука… Ухватилась за локоть и дрожала она.
- Прохладно?..
- Нет, нисколько, вот только… я боюсь темноты и боюсь… боюсь снова остаться одна…
- Надо взять себя в руки…
- Легко сказать…
      В потемках с трудом отыскали лазейку; открыл дверцу машины…
- Ты там минутку посиди, а я… - переминаясь с ноги на ногу, вдруг стала очень нерешительной «мадам», - я тут только пописаю…
- Это, видно, от страха…
      Артистка!.. Но не клоун. Скорее опечаленный Пьеро… Не успела вернуться, как опять за бутылку…
- Теперь уж, надеюсь, домой?.. – и завел не успевший остынуть мотор.
- Не знаю… Дома хорошая закуска да и выпивка есть… Оставил бы где-нибудь эту свою тачку!.. Могла кофе сварить бы тебе… - положила мне руку, и достаточно нежную, на колено сперва; и все выше и выше…
      Боже мой, на сей раз в роли женщины, объекта сексуального домогательства, оказался я сам!..
- Прекрати же, пожалуйста… Так недолго и сделать аварию!..
- А ты останови… Здесь кругом никого…
- Но я… я же дал ясно понять, дома ждет, между прочим, жена...
- Помолчи, - все больше воспалялась женщина, воспаляя меня. – Я могу и сама, я тебя ни о чем не прошу…
      Пришлось сворачивать к обочине, чтоб ее отчитать… Не успел, ибо сам не стальной, а всего лишь живой человек и к тому же мужчина, самец…
      Ну и пусть, если жаждет того очень-очень несчастная женщина, если это приятно и мне…
      Сам того, скажу так, не желая умом, не сделав ни единого движения…
      -    Не пытайся меня убеждать, - облизав свои губы, она, - что тебе не понравилось.
- Чисто физически, да…
- Настоящей, духовной любви я уже и не жду… Ну а ты… Свое нравственное падение, надеюсь, как-нибудь переживешь… Кстати, это – всего лишь цветочки, мог бы попробовать плоды…
- Куда ехать скажи, – снова тронулись с места.
      Сообщила мне адрес и замолкла довольная, но… само собой разумеется, отнюдь не удовлетворенная женщина.
      Я должник!.. Каковы же плоды?..
- Здесь, пожалуйста, во двор, - попросила она явно томным и каким-то глухим от волнения голосом.
- Как прикажешь, сударыня!..
- Глуши, глупый, мотор и зайди хоть на часик ко мне, – вновь вручила купюру, а потом без стеснения дала волю опять своей нежной и теплой руке. – Получишь настоящий кайф!.. Обещаю, что выполню все, все твои сокровенные, потайные желания, то, чего никогда не попросишь и чего не позволит жена…
      Красной девицей стал, меня надо упрашивать! Мужики, видно, ныне в цене!.. Грош – цена мужику, отказавшему женщине! И к тому же приятной, раз уже доказавшей умение и свое мастерство!..
- Ладно, цыпа, пошли, - даже имя не зная ее, согласился-таки.
      Потайные желания есть, наверно, у каждого, о свих знал, конечно, лишь я!.. Получил, чего жаждал давно, получил удовольствие без присутствия души… Да, скотина, самец, но побыть в этой роли пожелал бы всем-всем… Уходя, вернул деньги ей все.
      -    Благородно, но глупо, - было сказано мне с виноватой улыбкой. – Прости…
      Во дворе уже ночь; и остыла машина, не я, в ее черном зиянии; старые песни «Роллинг Стоунз»; нежелание ехать домой…
      Эх, Коля, Коля, Николай!.. Почему ты ушел, оставив в одиночестве, без мужских твоих ласк молодую, с такой горячей кровью женщину, почти взрослого сына?.. Этого ты, наверно, не знаешь и сам, ну а если и знаешь, то не скажешь ни мне, ни кому-то вообще. Дело, конечно, не мое и меня не должно волновать, с кем и когда приобрела такой богатый сексуальный опыт твоя оставшаяся здесь, в нашем реальном мире, жена. Дело, конечно, не мое, все же смею заверить, что такую фантазию и такую распущенность они, женщины, способны проявить лишь с совершенно незнакомым, иначе говоря, случайным человеком, иногда, может быть, и с любовником, почему-то не с мужем своим. И не буду судить, кто из двух виноват. Полагаю, что оба.
      Пора трогаться с места в направлении дома, на сей раз своего...
      Света в окнах не видно, на столе лишь записка жены: «Я уехала в гости».
      Почему бы и нет?..
      И тоска превратилась в отчаяние; и вонзилось клинком. Только ревности не было… Время повисло и застыло какой-то густой, отвратительно мутной, из дерьма и из грязи состоящей материей…
      Поздним утром вернулась жена.
- Ну и как погуляла?..
- Хорошо и, надеюсь, не хуже тебя, - преспокойно ответила женщина, вроде бы и своя. – Кстати, мне еще днем доложили вчера, что ты возишь по городу постоянно одну, слегка выпившую дамочку… Вот, решила и я…
- Глупая.
- Что?!..
- Ничего…
      Только ревности не было… К сожалению…

1998 г.