Размышления, грезы и явь

        Новелла

     Все должно быть красиво, как полет длинноногого аиста, соловьиные трели в вечерней деревенской тиши и закат подуставшего солнца за вершины изящного и едва шелестящего леса, все должно быть красиво и всегда гармонично в душе и тогда покоренное зло, лишь стыдливо состряпав улыбку, отойдет, побежит и, быть может, провалится в бездну, в омут бесовских сил. Нет, оно не исчезнет навек; под покровом кромешной ночи оно снова всплывет, чтобы вновь совершать нехорошие, свои неблаговидные дела и посеять в нас чувства тревоги и зависти, жадности, подтолкнуть в круг порока и пьянства, разврата, предательства… Все должно быть красиво, тогда… нам не страшно ничто… И чтоб сны тоже были красивыми!..
     И парение в ясном, лишь вдали облачка, солнцем залитом небе; и земля в синеватом – голубая тайга – сквозь белесую дымку убранстве, и зеркальные глазки озер, и набухшие вены и артерии рек… Приземление в цветах и колышущих травах лугу; и жужжание пчел, стрекотание прытких, тотчас отскакивающих кузнечиков…
     Не всегда и не все может быть очень-очень и почти идеально красивым, но стремление к прекрасному есть и пусть будет у каждого впредь. А вообще красота есть понятие туманное и весьма и весьма субъективное, к счастью, нет, не бывает совсем некрасивых людей и тем более женщин.
     И корова-кормилица с темными пятнами на белеющем теле паслась в этом сказочно-красочном, с сочной травкой лугу и бока уже были надутыми…
     Что же нас привлекает в других, как в мужчинах, так в женщинах, людях?.. Первым делом, конечно, глаза… как досье, как открытая книга… И никто и ничто, никакая косметика не изменит их сути, которая, как известно, находится в душе, а глаза – только зеркало. И вторым - субъективное мнение - критерием красоты человека, вероятно, является речь, с полной гаммой ее интонации, в знании истинно русских и чарующих слов и в умении внятно, с легкостью ими оперировать. Между прочим, одни более способны привлечь, покорить другого человека глазами, гипнотическим взглядом, а другие – внушительным, очевидно, с магическим действием голосом и не зря говорят, что мужчины, как правило, любят глазами, ну а женщины – слухом.
     Вновь полет и парение на большой высоте; распустив руки-крылья, взирал, видел все зорким оком орла: вереницы коробочек серых и не очень приметных домов и машины-букашки в паутине кривых и, конечно, в колдобинах улиц, пассажирский на тоненькой нити, от вокзала отъехавший поезд, муравейник людей…
     На вокзалах, в дороге все обычно без масок, безо всякой игры и как будто без всяких одежд – должны ж люди хоть где-то оставаться собой.
     Средних лет и в слезах, идеально красивая женщина… Камнем наземь, крутой, с торможением вираж…
- Стоит ли так сокрушаться? Ты, наверно, отстала от поезда?.. – васильковые, тотчас просохшие, с нескрываемой грустью глаза в обрамлении длинных ресниц.
- Там мои чемоданы и вещи… - и грудной, с задушевными нотками голос, - да и денег с собой, прямо скажем, негусто.
- Так расправь свои крылья, голубка, - и высокая, стройная, сильная улыбнулась в ответ, - я тебе помогу!..         
- Хорошо, ясный сокол, вперед!.. – сделав шаг, повернулась, подала свою руку она.
     И уже не один, а с любимой, да-да-да, дорогой, хоть не знал ее имени, женщиной взмыл в просторное небо; на ветру развевались, ослепляли ее золотистые и достаточно длинные волосы, а плечо прикоснулось к плечу… И вдали показался смешной, в то же время печальный и как будто игрушечный поезд…
     Боже мой, неужели вот так, только встретив, нам придется расстаться, неужели опять мне летать и парить… и страдать одному?..
- Я тебя не покину, нет-нет!.. – прочитав мои мысли, встрепенулась любимая. – Мне с тобой хорошо!..
- И тем более мне!..
     И любили друг друга в полете… а потом на земле… и в зеленого цвета озерной и не очень-то теплой воде…
- Очень хочется спать, - вдруг сказала она, потянув за собой в озаренное солнцем пространство, - под симфонию ветра… спать в объятиях твоих и в объятиях вселенной…
     Погружение в нирвану… Вероятно, все было во сне, потому как все слилось в единое, неделимое томно-волшебное целое абсолютного счастья, совершенства бытия…
     И очнулся в реальности мрачных и минорных аккордах.
     Хорошо и легко все дается лишь в грезах и фантазии бурном потоке, ну а в жизни все много сложнее, все намного труднее, увы. Только знал, только знал, только знал, что ее, свою женщину, встречу, унесу в облака и любить снова буду безумно. До конца своих дней.

1999 г.