Прощание

Иван уежзал далеко и навсегда. Он уже успел со всеми проститься – с сослуживцами, друзьями, родственниками... И вот теперь пришел бросить последний взгляд на свою опустевшую комнату.  Без мебели, без его вещей она выглядела такой чужой и холодной, что Ивану даже показалось, будто его мысли гулко отражаются от голых стен. Ивану стало грустно. Раньше тут собиралсь его приятели, они устравивали посиделки, пели песни. Сам Иван играл на гитаре. Смех, шутки, а иногда и споры до утра.. А теперь – только вот этот гул, последний отголосок их шумных сборищ.

Иван вздохнул, развернулся, собираясь покинуть свое – бывшее уже – жилище,  и вдруг понял, что гул в комнате – это вовсе не эхо его мыслей и не отголосок веселых посиделок, а шум самого настоящего застолья. В комнате соседей играла музыка, раздавались голоса...
Соседи! – подумал Иван и схватился за голову. С ними-то он не попрощался! Не то, чтобы жили они душа в душу, но все же – бок о бок в одной квартире, столько лет... А он даже не нашел времени заглянуть к ним. Стыдно!
Иван посмотрел на часы. Было еще время сгонять за бутылкой...
И вот он, отоваренный и немного взволнованный, постучал в соседскую дверь. Открыл ему Витя и сразу же расплылся в улыбке:
- Ба! Кто к нам пожаловал!
В комнате, за небогато, но с любовью накрытым столом, собрались не только жильцы их квартиры, тут были и нижние, и верхние – наверное, пол-подъезда.
- А вот и виновник нашего торжества! – провозгласил Витя, вытолкнув Ивана в центр комнаты.
Иван растерялся. Какого торжества? Что они тут празднуют?
Гости за столом как-то разом умолкли, возникла неловкая пауза. И тут тетя Клава, Витина супруга, раскрасневшаяся от употребленного алкоголя, прохихикала:
- А мы тут за освобождение пьем. За твой, то есть, отъзед. Отмечаем.  Садись, раз уж пришел, поучаствуй.
- Да что ж это? – недоумевающе спросил Иван. – Столько прожили, все было хорошо, а вы...
- Это только тебе было хорошо, - отрезала тетя Клава. - А мы-то натерпелись! Одна гитара чего стоила...
- Но вы же никогда и словом не обмолвились!
- Да, Иван, обмолвишься тут. Сестра твоя - в домоуправлении сидит, брат - в милиции работает, а дружки к тебе такие ходили,  что себе дороже. Да ты не обижайся, мы по-доброму. Присоединяйся к торжеству.

Иван остался. Он ел вкусные салаты, пил водку и думал, какие у него замечательные были  соседи.  Еще он думал, что надо будет сказать Федору, брату из милиции, чтобы он поменьше играл на трубе  и не обижал их, когда вселится в его освободившуюся комнату.