R. N. L

R. N. L.

Когда находишься на вершине творческого вдохновения, то поднимаешься выше всех, поднимаешься над людскими слабостями, поднимаешься над предрассудками. Это ощущение подобно состоянию бодрствования во сне, когда сознание понимает, что это сон и поэтому полностью его контролирует. Эта вера в свои собственные силы, моральные и физические, это внутренний огонь, который становится всё ярче, это вырванный из контекста жизненной суеты момент, превращённый в вечность, это страх, который появляется, глядя в бесцельное прошлое, это осознанный взгляд в пустоту, это тихая паника окружающих перед твоей персоной, это мысль, с которой соперничает только вселенная, это скорости, далеко опережающие скорость света, это власть аутсайдеров, это соприкосновение с бесконечностью. Это совсем другой уровень, приближающийся к…
Когда начинаешь писать, то появляется куча страхов. Первый и, наверное, самый осознанный – это стоит ли начинать. Стоит! Даже если всё написанное будет полнейшим дерьмом, даже если будут созданы только одно предложение, одна затасканная рифма, одна банальная фраза, одно бессмысленное слово с многоточием. Ценна уже сама мысль об этом. И мне кажется, что она приходит к каждому. Но не каждый может побороть страх, что его творчество окажется невостребованным. Совершенно верно – это никому не нужно. Творишь только потому, что чувствуешь в этом необходимость, потомучто вносишь своё имя в историю, пусть и оставаясь, пусть и оставаясь неизвестным героем. Сколько же написанных шедевров так и не увидели свет, сколько набросков так и не превратились в великие произведения, сколько талантов так и остались официантами, дворниками, сторожами, врачами, рабочими, врачами, преподавателями, просто бездельниками, просто людьми, сколько наступили на стакан, скольких нашли в петле, сколько смирились. Хоть бы одну строчку прочитать, хоть бы с одним поговорить, хоть бы одного спасти. Можно только догадываться, что бы было, появись ещё один Рембо, ещё одна «Чёрная весна», но и, почему бы и нет, ещё одни Арт Би или Джек Шаров? Эти неизвестные герои – самые бесстрашные люди, которые когда-либо существовали. Они писали для себя и поэтому писали по-настоящему. А когда смотришь на литературное наследие веков, становится смешно от фантастического объёма бытоописательных многотомников, в которых описание занавесок занимает больше места, чем сам смысл произведения, после прочтения пафосных лиро-эпических поэм хочется блевать, ну а такие личности как Сезанна Стайн, Лин Картер или Дарья Донцова вообще недостойны, чтобы их имена упоминали рядом с настоящей литературой. Такие как они предали литературу, кинув толпе то, что она желает. Но что же они получили взамен? Дешёвую популярность, недовольство критики и редакторов, неудовлётворённость собой и бесславное забвение. Мне жаль этих и других прожигателей своих талантов. Да и чёрт с ними.
«Всякое искусство совершенно бесполезно» – формула, выведенная Оскаром Уайльдом на все времена. Литература, как высший вид искусства тем более бесполезна. Но только лишь приняв это за аксиому можно начать по-настоящему писать. Хорошо или плохо – неважно. Главное – по-настоящему. Когда тебе действительно будет нравиться то, что ты делаешь, когда толпа будет кричать, что не понимает, не дочитав до конца фразы, когда знакомые посоветуют отложить бумагу и перо в сторону и заняться делом (типа продажи электрожопочесалок), когда почувствуешь себя изгоем, вот тогда родятся настоящие шедевры,, на которых держится всё бесполезное искусство. Они-то и создают те самые стили и направления. Не приведи господь писать как они, стать культовым, услышать похвалы от вчерашних врагов, наблюдать как увеличивается число почитателей, исчерпать творческое вдохновение.
Творческая смерть страшнее физической. Аморфное амёбоподобное существо, которое само себя пережёвывает. И пережёвывает только по привычке. На самом деле ему уже давно наплевать. Пора заняться чем-то другим или найти другие формы, иначе творчество станет предсказуемым, серым, пресным, совсем как шахматные колонки на страницах провинциальных газет.
И…
Мы, дерзкие и застенчивые, наивные и расчётливые, даже не задумываясь, просыпаемся утром, принимаем туалет, запихиваем в себя завтрак, без оглядки бросаемся в людской поток, стоим в пробках, смотрим друг на друга в метро, ненавидим начальство, сваливаем черновую работу на подчинённых, ждём окончания рабочей недели, чтобы насладиться каждый своим безумием в свободное время – мы бесподобны в прожигании жизни, упорядоченный хаотический калейдоскоп событий мы довели до совершенства, превратив его в своеобразную Мекку. Неужели нас уже ничего не может отличить от животных, неужели человеческая раса так низко опустилась, и этот водоворот нас прочно и безвозвратно затянул.
Я видел в автобусе художника, который рисовал портрет через два ряда сидящей и ничего не подозревающей девушки. Набросок был похож на кого угодно – быть может, на его мать, сестру, жену, девушку мечты – только не на его случайную натурщицу. Пожилая соседка, довольно интеллигентная одинокая женщина, каждый день ровно в десять тридцать утра заглядывает в почтовый ящик, хотя газет она не выписывает, а рекламные проспекты в наш неблагополучный район не доходят. Местный «король души», представитель, так называемого, магазинного бомонда, вечно молодой, вечно пьяный, с ясными чистыми глазами смотрит на прохожих в ожидании чуда.
Посмотрите на картину Густава Климта «Ожидание». Не правда ли довольно точное и ёмкое подтверждение слов, написанных выше. Из упорядоченного хаоса появляется такой же хаотический, но вполне конкретный образ. Ожидание чуда – единственное, что нас может спасти. И ради этого мы постоянно совершаем выше описанные действия, выбирая каждый свой ритм и ни на шаг от него не отступая.
Однако я не чувствую ритма. И не хочу чувствовать. Слышать, ощущать, видеть, следовать ему. Его для меня не существует, как и я не существую для всего этого и многого другого. Джека Шарова нет на работе, нет с друзьям, нет с тобой, с ним, с ней. Он существует параллельно. Как горная река, начинающаяся несмелым тихо журчащим кристально чистым ручейком, затем, постоянно нарастая, она петляет, заворачивает, почти затихает, снова нарастает и низвергается красивым неповторимым водопадом  в огромную красочную бездну, называемую творческим вдохновением.