Частушка

Сейчас частушка воспринимается как нечто ископаемое. Что-то очень немодное, нелепое и даже неприличное. Да и спеть-то частушки могут разве что дальние деревенские родственники в виде толстой тетки или неотесанного дядьки во хмелю, случайно попавших на семейное торжество культурных горожан. Хозяева будут стыдливо отводить глаза, гости многозначительно, с глумливой насмешкой переглядываться, а молодежь откровенно врубит на полную мощь свою металло-попсовую музыку, чтобы заглушить самодеятельность.

И все же частушка – это штучка, заслуживающая внимания и уважения. Частушка – способ  образным языком выразить свои чувства.

Я была совсем ребенком 4-5 лет, когда, засыпая, слышала доносящиеся с улицы (было такое место сбора молодежи «на бревнышках», сейчас сказали бы «тусовка») частушечные диалоги подруг-соперниц, или же объяснение в любви, укор в измене, вызов:

Брошу розу под березу,
Пусть она валяется.
Отобью у Шуры Ваню,
Пусть она ругается!

Но не тут-то было:

Отбивай, подруга, друга,
Только им не завладеть:
На твои коленки сядет,
На мои будет глядеть!

В сонном мареве представлялось, что говорят о моем старшем брате, могучем богатыре под два метра ростом. Да уж, такой если сядет на чьи-то коленки…
Бывали частушки драматические:

Пойте, девочки, припевочки,
А мне не до того:
Умер дедушка на бабушке
Не знаю, отчего.

Сквозь дрёму пронзало моё детское сердечко чужой болью. Было бесконечно жаль чужого дедушку, умершего от неизвестной причины так странно и так внезапно. В самом деле, да что же случилось-то? Может, грибами отравился? Но тут же осеняла новая догадка: наверное, в доме было угарно. Дедушка захотел холодной водицы испить. Думал тихонько, чтобы бабку не разбудить, перелезть (намаялась, нахлопоталась поди за день), а вон как вышло. Не перелез… Так и умер на ней. Ох, бедные, бедные…

А оттуда, издали, все перекликаются задорные голоса парней и девчат.

С неба звездочка  упала
Прямо на акацию.
Продай, мама, петуха –
Купи комбинацию!

Это чья ж такая умная? Что удумала! Как же это можно петуха продать? Да у них же куры нестись перестанут! А этой дурехе и дела мало: комбинацию ей и все! Хотя с другой стороны…

Приезжали тут отпускники к соседям. Меня еще бубликом угощали. А гостья утром неодетая была. В комбинации только. Конечно, я-то глаза отводила, старалась не смотреть: мне совестно, а ей каково? Но все же заметила: комбинашка вся в кружевах, бретельки тонюсенькие. Так все красиво! За такую красоту не то что петуха – овцу не жалко. Сказать правду, подходила я к матери, просила купить как у тетеньки. Она выслушала просьбу, засмеялась, но пообещала, что купят как только подрасту.

Но одна частушка, может на чей-то взгляд совсем уж простенькая, незамысловатая, крепко запала мне в душу. Была ну просто находкой.
 
Дело в том, что как-то не ладились у меня отношения с изредка приезжающей погостить бабушкой. Сварливая, строгая старуха. Я перед ней цепенела от страха. И как на грех все у меня получалось не так. То молоко пролью, то хлеб уроню, то еще какую-либо шкоду сделаю. Обидно, что чем больше стараюсь не делать плохо, тем хуже что-нибудь натворю.

Так вот. Надо было что-то предпринимать, чтобы бабушка поняла, что я не злыдня какая-нибудь, не дикарёнок, а хорошая внучка. А частушка – подарок судьбы, мостик к взаимопониманию. Вот только петь я не умею. И стесняюсь – горло пересыхает. Но надо! Надо! Однажды выбрала удобный момент, когда были с бабушкой одни дома. Величайшим усилием заставила себя очень громко, подражая взрослым, проверещать:

Ой, дай, дай, дай!
А за что тебе давать?
Да ты не можешь целовать!

Копошащаяся по хозяйству бабка взглянула на меня так свирепо, будто сожрать меня хотела. Грозя пальцем, она противно прошипела: «Чтобы я больше не слышала! Где только набирается всякой дури!».

Мое сердечко готово было вырваться из груди. Оно так часто и сильно билось от волнения, стыда, перенесенного позора и унижения! Все рушилось! Бабка ничего не поняла! Ну да! Она же не поняла! Я как бы прошу пирожок. И пусть не сомневается, я ласковая, добрая. От отчаяния я снова пронзительно завопила:

Ой, дай, дай, дай…

Не успела я глазом моргнуть, как бабка оказалась рядом и треснула своей тяжеленной рукой по губам так, что мгновенно опухшие губы мне самой стало видно.

Не состоялось наше братание с бабкой. Не понимала я, какую крамолу в такой невинной частушке бабка нашла. Хулиганкой меня обругала, родителям нажаловалась, а те меня ремнем повоспитывали.
 
Теперь понимаю. А может, вхожу в возраст бабушек, все по-другому видится, а?

Тогда:

Говорят, что я старуха,
Только мне не верится!
Ну какая я старуха,
Все во мне шевелится!

Все же великая вещь – устное народное творчество, да?