Композиция номер такой-то

             Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Стук колёс. Стук сердца. Картинки жизни, кадры документальной ленты, мелькающие за окном. Поле, лес. Рыжее солнце в яркой голубизне. Белоснежно застывшая облачная волна над золотистыми кронами. Гулкий стук проносящегося по мосту над рекой состава. Тимур закрыл глаза и представил аромат влажной прелой листвы, ласковый ветер. Глаза открывать уже не хотелось.

           Станция. В полудрёме Тимур отметил, что в его купе кто-то вошёл. Поезд вздрогнул, колёса, ускоряясь, снова начали отбивать свой ритм - тук-тук, тук-тук. Видя, что попутчик никак не реагирует на его появление, новый пассажир на всякий случай негромко поздоровался и неслышно сел на своё место. Вернее села. Женщина. Уже хорошо – не назойливая. Тимур не любил попутчиков. А особенно попутчиц.

                Он ехал в Париж на выставку авангардной живописи с целью представить несколько своих последних работ. Агент Тимура сообщил, что одновременно с выставкой, недалеко от галереи современного искусства, будет проводиться аукцион, где заявлено несколько его ранних картин из частных коллекций. Картины, как люди – получив от своего создателя право на жизнь, уходят в свободное плавание, получая свою собственную неповторимую судьбу.

            Да, картины, созданные человеком, отправляются, порой, в длинный и сложный путь. А человек, став публичным, в довесок к славе приобретает параллельную жизнь. Вот взять его – Тимура. Двадцать пять лет он прожил с женой душа в душу. Тимур невольно тяжело вздохнул – его Ирма четыре года назад, оставила его один на один с его творческими метаниями, без понимающего собеседника и самого близкого друга. Один на один с миром неумолимого бизнеса, чуждого Тимуру, как агрессивная среда обитания.  Хорошо, что давний друг Мишель взял на себя все связи с общественностью, до того добровольно исполняемые Ирмой. А она занялась своим собственным творчеством, и небезуспешно. Ирма стала детской писательницей. Теперь она известна по всему миру. А Тимур больше не верит в то, что есть на свете женщина, которая смогла бы понимать его так же, как бывшая жена. И, которую он смог бы так же полюбить.

                Это была его настоящая жизнь, о которой он говорить не любил. Но, лет десять назад, когда пришла известность, у Тимура появилась другая, вымышленная биография. Появилась как бы вторая жизнь - жизнь под псевдонимом. По легенде он стал вечным холостяком, этаким эпатажным мачо, искателем приключений. Ну, почему публике нужны скандалы вокруг своих кумиров? Почему нельзя просто наслаждаться их творчеством?

            Тимур поворочался на месте, устраиваясь поудобнее. Приоткрыв глаза, он увидел напротив себя молодую женщину. Она сидела, уперев локти в стол и положив подбородок на  ладони, и смотрела в окно. Тимур, занятый своими мыслями, совсем забыл, что уже не один в купе.

                Почувствовав, что попутчик открыл глаза, женщина повернулась к нему:

- Добрый день! Меня зовут Регина – будем знакомы! – она протянула ему узкую ладошку.

           Зелёные глаза и рыжие волосы – его любимый колорит! И сине-зелёно- оранжевое платье – гармония тёплого сентября - подчёркивало её красоту. Дремоты как не бывало!

- Тимур! – он легко пожал в приветствии её тёплую руку. – Куда направляетесь, Регина?

- На аукцион в Париж, - просто ответила она. – И ещё хочу заглянуть в галерею современного искусства.

- Вот как? Интересно! – он не счёл нужным скрывать своё удивление. – Уж не на выставку ли авангардной живописи?

- Да! И Вы тоже, не так ли? - улыбнулась она своей догадке. –  Забавное совпадение! Вы тоже любите живопись?

- В некотором роде - да. Я – художник! – Тимуру стало весело.

- Странно. Я не припоминаю никого с таким именем, - Регина смущённо упёрла палец в лоб, перебирая в памяти известных ей художников.

- Вы давно интересуетесь живописью? – увёл Тимур разговор подальше в сторону от подробностей своего имени.

- Да, давно. Любовь к искусству привил мне муж. Он был страстным коллекционером изобразительного искусства.

Она вздохнула.

- К сожалению, он умер три месяца назад. Оказалось, после него осталась куча долгов. Часть их погасила распродажа его коллекции. А за остальное...

Лёгкий взмах кисти, словно отгоняющий от лица назойливую напасть.

- Кредиторы грозятся отобрать в счёт погашения долга всё, что у меня осталось: мой дом. Так что, еду на аукцион, чтобы продать последний оставшийся у меня шедевр – любимую картину «Радость». Вернее, называется она по-другому – какой-то там номер, кажется 11. Но для меня там изображена чистая радость! Вы даже представить себе не можете, как жалко мне с ней расставаться. Но что толку в картине, если нет стены, на которой она должна красоваться!

- А кто автор, если не секрет?

- Может, знаете – Риннарт Ги?

            Тимур вздрогнул – он сразу понял, о какой картине идёт речь. Он никогда не давал название своим полотнам, обозначая их как «Композиция № такой-то». Беспредметное искусство позволяло вызывать у ценителей любые ассоциации. Сам Тимур никаких ассоциаций не строил. Каждая его вещь была импульсом, состоянием его души в данный момент времени. У него были почитатели, были постоянные покупатели. Но сегодняшняя встреча была какой-то особенной.

- Да… знаю! – кивнул он. - А скажите, что Вас привлекает в его произведениях? Если не секрет, конечно!

- Ну, какой секрет! – Регина улыбнулась. – Не знаю, как Вам это объяснить. Я чувствую его картины, как будто он написал красками мою музыку! Заглянул в мою душу и написал то, что там увидел!

- Вы занимаетесь музыкой? – Тимур проникался всё большей симпатией к случайной попутчице.

- Да, пишу немного! – покраснела Регина. – Так, для себя. Хотя, друзьям нравится. И мужу нравилось. Но - одно дело, когда люди услышали, и хорошо оценили, а другое, когда человек не слышал, но написал то же самое красками! Я считаю такое созвучие не случайным! Это настоящее родство душ!

- А Вы, Регина, с ним лично знакомы?

- Нет, что Вы! – она безнадёжно махнула рукой. – Зачем? У него своя жизнь, у меня своя. Мне достаточно видеть его картины.

- Я слышал, что у Риннарта дурная репутация! – Тимур понимал, что ведёт нечестную игру, но остановиться уже не мог.

- Ну и что? – она пожала плечами. – Какая мне разница? Меня радует его творчество, а личная жизнь – это его право, как ей распоряжаться! Меня сейчас гораздо больше волнует, что я теперь не смогу любоваться своим любимым полотном. Если честно, даже не знаю, обрадует или огорчит меня, если её продадут. Может быть, её никто не купит? Риннарт Ги сейчас в большой цене! Хотя, что я говорю!

               В купе постучался проводник:

- Чаю желаете?

- Да, пожалуйста. Два стакана зелёного без сахара и два бутерброда с сыром, - Тимур протянул проводнику деньги. Регина молча наблюдала, как он, не спросив её пожеланий, заказывает еду на двоих.

- Как Вы догадались, что именно это я и хотела? – попыталась она скрыть удивление за лёгким кокетством.

- Да я и не гадал вовсе! – развёл он руками. – Само собой как-то вышло!

              Они запивали бутерброды горячим чаем с лёгким ароматом жасмина и болтали о всякой всячине. Время неслось со скоростью поезда. За окном мелькали обрывки их ощущений и впечатлений, их воспоминаний и фантазий на тему будущего. Они щедро делились друг с другом своими планами, своими тревогами и ожиданиями. Тимур узнал, где живёт Регина и дал ей номер своего телефона, который знали только самые близкие друзья. Впервые после ухода жены он впустил в своё личное пространство другую женщину.

            К концу пути её лицо неуловимо изменилось. В нём появилась какая-то тайна. Что-то завораживающее, что притягивало взгляд и уже больше не отпускало его. Тогда Тимур не понял, что именно так выглядит по-настоящему влюблённая женщина. Но в тот момент он не думал об этом - просто любовался ею. Он вообще ни о чём не думал, даже о работе и о предстоящей выставке. Такого с Тимуром не бывало с тех юных лет, когда он встречался с Ирмой.

         Как-то внезапно показался Парижский вокзал. Как будто он бежал навстречу, чтобы коварно разлучить их раньше, чем они сами того желали.  Прощаясь на перроне, Тимур долго держал её руки в своих ладонях:

- Я могу засуетиться с этой выставкой – всякие встречи, пресс-конференции, какие-то организационные моменты – позвони мне, ладно? Обязательно позвони! Обещаешь?

- Обещаю! – Регина даже на высоких каблуках едва доставая Тимуру до плеча. Они вдруг, неожиданно для самих себя потянулись друг к другу губами. Кто-то нечаянно толкнул Тимура в спину. Неловкое объятие и, рассмеявшись, недавние попутчики быстро разошлись в разные стороны.

          Тимур шёл, воображая на губах её поцелуй. Он достал мобильник и набрал Мишеля:

- Привет, дружище! Как дела?

- Всё в порядке, Тимур! Ты где? Я за тобой сейчас приеду.

- Нет, нет! Слушай меня внимательно! Аукцион уже начался?

- Да, с утра.

- Скажи, там есть моя картина из коллекции Артура Рамеля?

- Да, как раз сейчас начнутся торги на неё.

- Дорогой, выручай! Купи её за любые деньги, прошу тебя! Мне очень надо!

- Ты с ума сошёл? Тебе новую проще написать!

- Пожалуйста, Мишель, ну очень надо! При встрече всё объясню!

- Ну ладно, как знаешь!

- Только не называйся! Это должен быть наш секрет!

- Ой, темнишь, брат! Понял я, понял. Найду подставное лицо, не проблема!

- А когда купишь, пошли по этому адресу! Записываешь? Записал? Ну всё, пока, до встречи!

- До встречи! Не волнуйся, всё сделаю как надо!
 
               Тимур облегчённо вздохнул. Кажется, у него теперь будет возможность заслужить прощение Регины за свои нераскрытые тайны.

                Как он и предполагал, запланированный для участия в выставке, день был забит до отказа. Только вечером, выпроводив Мишеля из арендованной квартиры с мастерской, Тимур вдруг понял, что Регина так и не позвонила. «Ну что ж, - подумал он, - может быть, так даже лучше! Не будет разочарования».

               Утром, едва проснувшись, он, не умываясь, кинулся к мольберту. Даже искушённый Мишель, когда увидел его новую работу, восхищённо прищёлкнул языком:

- Ну, ты, брат, даёшь! Давай, колись, что случилось?

- Случилось чудо. А чудо – сам знаешь – сейчас есть, а через миг его нет! Зато вот – картина маслом! - процитировал Тимур фразу киношного героя. – Ладно, хватит об этом! 

            Через неделю рано утром Тимура разбудил телефонный звонок.

- Слушаю! Кто это? – сонно буркнул он в трубку. Тимур терпеть не мог, когда его будят.

                На другом конце несколько секунд в замешательстве висела тишина. Уже оторвав трубку от уха, чтобы в сердцах бросить её на рычаг, он вдруг услышал тихое:

- Спасибо!

           Сон мгновенно растворился в первых солнечных лучах:

- Регина?

- Спасибо за картину!

- Как ты догадалась, что это я прислал?

- Видела в каталоге твою фотографию. Ты обманул меня. Я злилась. А вчера вернулась домой, вижу – не распакованная посылка. Я, когда увидела, что внутри - сразу поняла, что это от тебя. И опять злилась. Всю ночь. А сейчас вот решила позвонить. Поблагодарить. Но это очень дорогой подарок. Я не знаю, как мне быть!

- Выходи за меня замуж!

- Ты шутишь?

- Нет!

- Мне один человек говорил, что у Риннарта Ги очень плохая репутация!

- Никому не верь! Всё это происки проклятых конкурентов!

- Правда?

- Да!

- А подумать можно?

- Нет! Неважно, какая у Риннарта Ги репутация, но у него ужасный характер!

- Тогда я согласна!

- Я ждал твоего звонка. Люблю тебя!

- Я думала о тебе. Всё время. И скучала. Я написала музыку для тебя.

- Да? Я должен услышать это. Жди, скоро приеду!


                Плавное парение самолёта. Нет - это выросли крылья у самого Тимура! Внизу под ним проплывает абстрактная картина, написанная мастерицей-осенью: лоскуты зелёно-рыжих полей и лесов, синие кляксы озёр и серебристые ленты рек. Композиция № такой-то.