Месть гурмана

МЕСТЬ ГУРМАНА
Это  случилось во времена развитого социализма, когда набор женских трусиков «НЕДЕЛЬКА» был большим дефицитом.

И вот, в те далекие времена партийной организацией завода руководил Григорий Степанович Пермяк.  Это бы коммунист без страха и упрека. Единственным недостатком его было то, что нос его каждый день менял цвет, расцвечивался цветами побежалости: в понедельник - синий, во вторник - фиолетовый, в среду - сизый, в четверг -  оранжевый, в пятницу - голубой, в субботу – желтый, в воскресенье он обретал  цвет Красного Знамени.

Пермяк изнывал от этого недостатка, страдал, боролся с ним всеми доступными ему методами. Но ничего не помогало и он начал припудривать нос. Коммунисты обратили на это внимание и начали судачить: что это, мол, за секретарь парткома с припудренным носиком.

Масла в огонь  подлил председатель заводского комитета профсоюзов  Стрельченя.  Цвет носа секретаря парткома Стрельченю вдруг взволновал, когда жена его Маняша по большому блату, за половину Стрельчениной зарплаты, достала  сменный набор женских трусиков «НЕДЕЛЬКА» - мечту каждой женщины СССР.

     И хотя на каждой паре трусиков было вышито название дня недели: понедельник, вторник и так далее, Маняша  поняла  суть названия  - «НЕДЕЛЬКА» по-своему и носила каждую пару, не снимая, по неделе.

  Стрельченя в первый же вечер  обратил внимание на то, что трусики были разноцветные: каждому дню недели соответствовал свой цвет. И то, что цвета трусиков соответствовали цветам носа Пермяка, натолкнуло Стрельченю на мысль, что у  секретаря парткома сменный нос. И он дал Пермяку  кличку Гришка – Неделька.
*   *   *

Прежде чем начать закапывать её,  Стрельченя долго ею любовался: она лежала румяная, свежая, зовущая, притягивающая к себе, ее тело поражало его своей золотистой окраской: таким бывает тело только очень следящей за собой, ухоженной женщины, обласканной нежным южным СОЛНЦЕМ.

Вожделение, охватившее председателя комитета профсоюзов было столь велико, что все тело его начала бить чувственная дрожь.
         
       Превозмогая себя,  Стрельченя тяжело вздохнул, воровато оглянулся и начал  закапывать предмет своего обожания. Он торопился, а она упиралась и все время  на поверхности показывался то один её бок, то другой. Времени оставалось все меньше, и  профсоюзный босс стал спешить. Он судорожно оглянулся  и скрыл ее под последним слоем. Внимательно оглядев место погребения,  Стрельченя убедился, что  она спрятана надежно, и спокойно двинулся к выходу.

    И когда, казалось бы, все позади, уже у самого выхода, перед ним, как черт из табакерки, нарисовался Пермяк. Он радостно водил своим сегодня синим припудренным носом, и резко выдохнув через него воздух, приказал: «РАСКАПЫВАЙ!».
- Не буду, - уперся было Стрельченя.
- Бу-удешь!- грозно зашумели стоявшие за спиной Пермяка ударники коммунистического труда и передовики производства.
 
Несмотря на упорное сопротивление председателя профкома, один из передовиков раскопал её, и все ахнули: она лежала вся золотистого цвета, от нее исходил тончайший аромат.

 - Быстренько составьте акт, запротоколируйте результат проведенной нами работы, - скомандовал  Пермяк.
  Все кинулись к стоящему невдалеке столу и быстро настрочили акт.
   Но когда все вернулись к месту погребения, то с удивлением обнаружили, что  Пермяк уже доедал ЕЁ. Оставался только маленький кусочек. Его тут же отобрали и назвали вещдоком.
 
Утершись  бумажной салфеткой, Пермяк приступил к оглашению протокола. Пропустив шапку, он начал читать:
«  Секретарь партийного комитета, Пермяк Григорий Степанович, случайно заметил, что председатель комитета профсоюзов Стрельченя Федор Пантелеевич, во время обеда берет котлету одну, а гарнира макаронного, а чаще из какой-либо каши – два, а то и три. Потом котлету закапывает в гарнир, а в кассе расплачивается только за два, редко за три, гарнира. Он, секретарь парткома решил, вывести Стрельченю на чистую воду, и вывел: не успел последний рассчитаться на кассе, как комиссия, убрав гарнир, обнаружила на дне тарелки тщательно закопанную в макароны котлету. Должны отметить, что, как только комиссия удалилась для составления акта, секретарь парткома произвел попытку съесть котлету, но не успел: часть котлеты он не доел – она – то и служит вещдоком. Комиссия обращается в партийный комитет завода с требованием возбудить персональное дела на товарища Пермяка «О почти съеденной котлете».
*   *   *

На внеочередной профсоюзной конференции Стрельченя был освобожден от должности председателя профсоюзного комтета.
 
Когда все свершилось, Пермяк подошел к  бывшему председателю профкома и, погразив пальцем, произнес: «Это тебе за «НЕДЕЛЬКУ». Будешь знать, как кликухи давать.
- А зачем же ты котлету сожрал?- поинтересовался Стрельченя.
- Так ведь я гурман. Ты что, не знал?- ответил НЕДЕЛЬКА и с кончика его носа посыпалась пудра.