Дружок

         Этот рассказ основан на реальном событии, которое произошло в 1958году в тайге в окрестности станции Кача Красноярской железной дороги с местным охотником Трубниковым.

    На все четыре стороны раскинулась величавая сибирская тайга. Шумят в дремоте вековые вечнозелёные колючие сосны, ели, кедры…
Пересекают её, матушку, в разных направлениях большие и малые реки, небольшие речки и речушки, говорливые ручейки.
   Они, словно кровеносные сосуды живого организма, питают живительной силой здешний животный и растительный мир.
   Здесь же и голубая россыпь несчётных болот и озёр, кишащих комарами, лягушками, рыбою, перелётной водоплавающей птицей. Их берега утопают в густых зарослях диких кустарников смородины, клюквы, малины…
   Много в тайге всякого лакомства: и кедровых орехов, и разных ягод и грибов,  и другой  полезной зелени.
   Птице и зверю – полное раздолье…
   Выше болот, ближе к большому озеру, притулилось небольшое село Егорово.
Местные жители промышляли охотой, рыбалкой,   огородничеством,   заготавливали   на
зиму всё, что давала тайга.
   Излишки продуктов, а также всевозможные ручные поделки вывозили в город на рынок или сдавали в заготконтору, получая взамен муку, соль, одежду, обувь, керосин, свечи и другие необходимые для села товары.
   В пятидесятые годы двадцатого столетия  по всей Сибири начались огромные стройки: возведение мощных гидроэлектростанций с тысячакилометровыми высоковольтными линиями электропередач, реконструкция железнодорожной магистрали  Москва - Байкал с заменой морально устаревших стальных рельсов на более мощные, укрепление насыпи, укладка  долговечных железобетонных шпал вместо деревянных.
    Для управления поездами на больших расстояниях и для обеспечения их безопасности внедрялись современные средства автоматики, телемеханики и связи.
Впервые в Советском Союзе  запускали железную дорогу на электрической тяге переменного тока.  Это было на участке Красноярск - Боготол.
   К этому времени Новочеркасский электровозостроительный завод выпустил огромной силы электровозы для работы на переменном токе.
   Если до этого паровозы или тепловозы таскали
составы весом по  три-пять тысяч тонн, то электровозы НЭВЗ-а  - по десять-двенадцать. 
Для решения таких грандиозных задач требовалось много строительных материалов: песок, щебень, цемент, бетон, лесоматериал и, конечно же, кадры.
С этой целью из европейской части страны было направлено большое количество молодых специалистов.
   В село Егорово прибыли строители, механизаторы, электромонтажники, энергетики из разных уголков нашей большой родины.
Среди них были русские, украинцы, литовцы, латыши, мордвины, белорусы, хакасы.
В тайге вокруг старинного села застучали топоры, зажужжали пилы «Дружба».
Вскоре в селе появилась  улица Молодёжная из  жилых домов в два этажа из деревянного бруса, началось строительство магазина, медпункта, бани, реконструкция старого клуба, где можно было бы не только «крутить» кино, но и проводить вечера отдыха молодёжи с танцами и художественной самодеятельностью.
Свою очередь ждали  детсад и школа.
Уверенно набирали рабочие обороты лесопромышленный комбинат, щебёночный завод, песчаный карьер.
   Через село тянули высоковольтную линию, а в самом селе возводили электроподстанцию.  У жителей затеплилась  надежда,  что и у них будет праздник: наконец по улицам проведут свет, в каждом доме, в каждой квартире загорится лампочка Ильича.
   С введением промышленных объектов у сельчан появилась работа.
   Местное население и приезжие жили между собой в мире и согласии.
Молодёжь  вместе ходила в кино и на танцы, а в художественной самодеятельности много участвовало местных бабушек-старушек.
Они пели задушевные старинные русские и украинские песни, задорные ядрёные частушки или играли в пьесах роли пожилых людей.
   Им  это  очень  нравилось, они никогда не смели пропускать репетиций, даже опаздывать.
Глухое таёжное село, казалось бы, уже привыкшее к тишине, к спокойному размеренному укладу, и даже как будто бы погрузившееся в некую дрёму за долгие годы своего существования, пробуждалось и вливалось в свежий поток новой насыщенной жизни.
Но, как это часто бывает, следом за хорошим по пятам следует и что-нибудь плохое.
   С резким увеличением жителей в селе, с их проживанием  в многоквартирных домах, на улицах  появились бездомные бродячие собаки.
   Они стайками или поодиночке бегали по улицам  и стройкам в поисках пищи.
   Местные жители с болью смотрели на обездоленных животных.
Сначала они пытались их «усыновлять». Разными хитростями заманивали во дворы и ставили на довольствие, как своих домашних. Многие привыкали и оставались, некоторые всё же уходили.
   Бездомных псов почти не уменьшалось.
   Все жалели  таких бедолаг и  всегда старались их как-то подкармливать.
Бродячие попрошайки постепенно привыкали  к людям, входили в их доверие, между ними исчезало чувство страха.
   Одна из собачек почему-то всё время держалась от стаи в сторонке. Видимо она для них была ещё чужою.
   Это был пёс. Он отличался от всех остальных  своим небольшим ростом, белой шерстью с чёрными пятнами, ушами: правое стремилось вверх,  как у овчарки, а левое свисало вниз, как у лабрадора.
   Напротив многоквартирного дома стояли небольшие сарайчики (по местному-стайки). У крайнего из них росла большая берёза. Вот под этой берёзой и облюбовал себе пристанище наш герой. 
   Свернувшись калачиком, он чутко спал каждую ночь под деревом у стенки стайки прямо на холодном снегу.
   Утром, когда люди шли из дому на работу, он вскакивал  со своей холодной постели, оставляя  теплом своего тела тёмные подтаявшие круги на белом снегу, и с надеждой бежал им навстречу, заглядывая каждому в глаза своими большими печальными очами, едва помахивая  куцым хвостом.
   К счастью его ожидания оправдывались. Все старались угостить пса чем-нибудь вкусненьким.
   Люди привыкли к нему, он - к людям. Кто-то дал ему кличку «Дружок». Он легко на неё отзывался.
   В частном доме напротив проживала большая и дружная семья Трубниковых. Глава семьи  Пётр Иванович  был коренным сибиряком и заядлым охотником.
   Его охотничья собака Витязь была  старенькой и на охоту ходить уже не могла.
Вот и приглянулся Петру Ивановичу Дружок.
   Однажды он привёл его домой. Большой двор был обнесён сплошным высоким тесовым забором.
   - Привязывать не буду…Если надумает удрать, то у него ничего не получится,- рассуждал хозяин.
   Он смастерил просторную конуру из досок и утеплил её изнутри подручными материалами.
Торжественно надетый на Дружка красивый кожаный ошейник говорил о том, что он теперь ни
какой-то  там  беспризорный пёс, а  настоящий домашний.
   Дружку очень понравилось новое жилище. Он, быстро нырнув в конуру и развернувшись в ней,  выставлял на волю передние лапы с чёрным пятачком своего носа. Его чёрные глаза сияли от счастья.
   Возле конуры постоянно стояли миски и кастрюльки с едой и водой.
У Дружка началась новая жизнь.
   Он окреп, повеселел, шерсть стала гладкой,  блестящей.
   Когда детвора выходила из дома во двор и начинала играть в разные игры, и особенно с мячом, он носился с ними, как угорелый, за мячиком, звонко лая и высоко прыгая, пытаясь поймать его на лету, а каждого игрока наградить своим горячим дружеским поцелуем. Счастливые дети, раскрасневшиеся от быстрого бега и громкого визга и смеха,  нежно трепали его за уши, гладили по шёрстке, тормошили в объятиях и незаметно для старших совали ему в рот пряник или конфетку.
   Разве можно убегать от таких друзей?
   Конечно же, нет. От добра - добра не ищут.

   Пётр Иванович поначалу выгуливал Дружка по селу на поводке, брал с собой на ночную  рыбалку,  на заготовку сена, а когда пошли грибы и ягоды, приучал к тайге. Пёс всегда бежал впереди хозяина: то влево свернёт, то вправо заскочит, принюхиваясь к  земле  и  травам,  то  вдруг  начнёт кого-то из-под земли выцарапывать, то за ежём гоняться с громким лаем. Получив от него по носу, бежал к хозяину жаловаться.
   - Дурашка ты маленький, ну зачем нам нужен этот колючий ёж, если только мышей ловить, так что тогда будут делать Барсик и Ксюша?- нежно гладя по голове молодого неопытного охотника, спрашивал Пётр Иванович.
   В ответ, гарцуя на одном месте перед хозяином, подняв на него свои горящие глаза и открыв рот, из которого блестели зубы и обильно текла слюна, он эмоциональным повизгиванием пытался что-то сказать в своё оправдание.
   Да, много различных следов и запахов таит в себе глухая тайга.
Здесь встретишь и полосатого бурундучка, и рыжую белочку, и кабанов, и сохатых оленей, и, конечно же, хозяина тайги – медведя.
   Это случилось глубокой осенью. Всю ночь сыпал мелкий колючий снег, гонимый дыханием Севера. К утру подморозило. Позёмка украсила всю округу  белыми плешинами.
   - Да, Дружок, нынче на лыжах ещё не пойдёшь, пока рановато. Что ж прогуляемся пешочком. Вишь, зима только даёт себя знать, успеем ещё на лыжах,- то  ли  себе,  то  ли  Дружку ворчал, собираясь очень медленно и внимательно в тайгу, Пётр Иванович.
Он ещё раз проверил ружьё.  Как  всегда, зарядил его   пулей   и   дробью   и,   взяв   всё   необходимое, отправились с Дружком на охоту.   
   Пёс, как обычно, бежал впереди хозяина, что-то постоянно вынюхивая. Вдруг он выскочил из кустов с громким лаем и страшным оскалом. Шерсть на нём дыбом, глаза мечут искры. Заглядывая Петру Ивановичу в глаза и сердито лая, он, как будто говорил ему, что там, впереди, в зарослях елей, какой-то большой и страшный зверь. Развернувшись, он снова бросился в кусты, но оттуда ему навстречу, под треск сучьев, с рёвом уже выходил медведь.
   Пётр Иванович от неожиданности на какое-то мгновение застыл на месте.
Медведь, встав на задние лапы, приготовился к прыжку.
   В этот момент Дружок с диким лаем прыгнул на огромного зверя, но тот отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Пёс с визгом  кубарем полетел на землю.
Пётр Иванович нажал на курок. Патрон с пулею дал осечку.
Он выстрелил дробью. Медведь бросился на человека. Пётр Иванович в испуге развернулся и побежал от него, пытаясь на ходу перезарядить ружьё.  Через  какое-то  мгновение  медведь  нанёс в правое   плечо   охотника   сильнейший  удар  лапой,
впившись в его тело когтями, словно железными крючьями. Разорвав всю одежду в клочья до самого пояса, зверь оставил глубокие кровавые следы через всю спину Петра Ивановича.
   Очнулся охотник - ни жив, ни мёртв. Он лежал  животом на земле, прижавшись правой щекой к промёрзшему грунту.

    - Слава богу, пока живой. А что же с Дружком,  где медведь?- подумал охотник.
При упоминании последнего, Пётр Иванович боялся не только пошевелиться, но даже глаза открыть. Вдруг зверь затаился рядом…
      Вот он уже ощутил чьё-то дыхание. Неужели  медведь, а где же мой бедный Дружок?
Наконец он решился оглядеться. Открыл правый глаз, но  он им почти ничего не увидел. Открыл левый. И тут, Дружок, который лежал тихо и смирно у хозяина под боком, увидев, что он зашевелился, от радости завизжал, заёрзал  по земле, виляя хвостом, словно колибри крылышками, бросился  в доброй ярости лизать его своим шершавым язычком по щеке, по устам, по лицу.   
    - Дружок, родной мой, дорогой, живой?
Умница ты мой, ты настоящий друг. Вот теперь как бы и мне подняться?
Он пошевелил рукой, чтобы погладить Дружка, но острая боль пробежала по телу.
Через минуту-другую, собравшись с силами, он  медленно поднялся. Несмотря на холодную погоду и голую спину, у него на лбу выступила испарина, всё тело ныло, ноги не слушались, наверное, не только от боли, но и от испуга.
Оглянувшись вокруг себя, он не увидел ружья.
    - Дружок, сладкий ты мой, а где же наша берданка?
    Пёс,  звонко  лая  и  высоко  прыгая, подбежал к хозяину и, получив в награду несколько нежных поглаживаний по голове, бросился в обратную сторону. Метра через три, он остановился. Повернувшись  к  Петру Ивановичу,  Дружок опять громко  залаял.  Пётр Иванович медленно побрёл к своему псу.
    Приближаясь к Дружку, он увидел ужасную картину.
    Вся сухая трава и снег были помяты и покрыты огромными и глубокими свежими медвежьими следами,  кругом валялись большие рыже-кровавые клочья его шерсти, здесь же, между ними проступали и мелкие следы Дружка. Чуть поодаль валялось ружьё.
    Хозяин подобрал оружие. Осмотрев и протерев его тряпкой, тут же перезарядил его новыми патронами.
    Ещё раз, осмотрев место жестокой схватки, Пётр Иванович всё понял. Он подошёл к своему  Дружку, поднял его на руки и, опустившись на поваленную осину, стал целовать и нежно благодарить своего спасителя, капая горячими солёными слезами на голову верного друга.

04 апреля 2011 г.
   г. Дмитров