Воспитатель. Дар на двоих

1 часть
Повороты судьбы

             Глава 1. Предисловие ко всему
Этот рассказ трудно начать с какого-то определённого человека, поэтому будет лучше обратиться к истории тех мест, где будут происходить события. Как раз место действия играет немаловажную роль в этом повествовании.               
На юге Нортгемптона простилаются земли Морганов. Этот давний род во время крестовых походов был благородным и весьма почитаемым. Впрочем, таким он и остался, но в то время славный предок сэр Уильям прославился своей доблестью и был предоставлен ко двору, где за верную службу ему даровали земли на границе с Шотландией. Там Морганы жили до середины XVIII века, пока Джон Аберой, весьма азартный граф в их роду, не проиграл в карты почти всё своё имущество и преждевременно не скончался в уже не своей постели. Казалось бы, благополучию семьи пришёл крах, но вдовствующая графиня не теряла надежды пристроить сына Роберта при дворе, а дочь Агнесс выдать замуж.
В 1756 году Роберт Аберой впервые увидел короля Георга ІІІ. Там он также встретил гостью, которая приехала с испанских колоний в Америке, Луизу Денивер. У неё была своя история.
В роду юной и не по годам умной Луизы была когда-то титулованная особа, но это относилось ещё к временам правления Марии Тюдор. Старый, закалённый в боях рыцарь Томас Варидеррис слыл бесстрашным воином со стальной кожей. Удача его была необыкновенной, он считался едва ли не бессмертным и это послужило аресту Томаса по подозрению в колдовстве. Из темницы тот сумел сбежать, сесть на корабль, отплывающий в Вест-Индию, а оттуда уже послал королеве подарки с заверением о своей преданности. Впрочем, это не помогло. Имущество Варидерриса было конфисковано в пользу короны, но, когда Елизавета Тюдор взошла на престол, замок и земли в Нортгемптоне были возвращены за определённую плату их истинному владельцу. Томас так и не вернулся назад, он женился и пустил свои корни на чужой земле. Правда, сыновей у него не было, что послужило появлению Дениверов. До 1765 года Луиза стала последней представительницей в этом роду.
Роберт и Луиза понравились друг другу, но ещё больше радовалась мать Роберта, так как за Луизой было огромное приданое, которое включало в себя замок Варидеррис и прилегающие к нему земли. Для обедневших Морганов это было более чем роскошное приобретение, как, впрочем, и для Дениверов, вернее для её опекуна – тёти Мередит, прельстившейся на титул.
Замок особых ожиданий не оправдал. За время отсутствия владельцев он изрядно обветшал, так что Моргану пришлось продать часть земель, дабы отстроить его. Времени на это пошло изрядно. Поместье закончили обустраивать в год смерти леди Морган. Теперь это был не средневековый замок с бойницами, а трёхэтажное поместье, крепкое, добротное, с примесью греческого стиля. Варидеррис переименовали в Морган-Холл. Это было красивое место с ухоженным садом и небольшим озером, но что это значило для хозяина после смерти его жены!
Поговаривали, будто бы Луиза Денивер утонула в озере после размолвки с мужем. Никто не знал, правда это или нет, но слухи ходили и не умолкали почти год, так как тела не нашли. Предполагали даже, что её убил супруг, но тот вёл затворническую жизнь а через шесть лет после поездки на север, где когда-то жила его семья, заболел и умер, не успев вернуться домой. Снова его матери пришлось одной стать во главе семьи и теперь воспитывать внуков.
Морган-Холл потом ещё полвека помнили как замок Варидеррис и считали его хозяев проклятыми. На это были некоторые причины, а именно – ранняя смерть старших двух детей Роберта Абероя. Те уехали погостить к тётушке Агнесс, которая к тому времени уже была леди Лорсби. У неё дети заболели, врач не смог установить причину болезни и только поил  их микстурами. Мальчик и девочка умерли, наследником стал их младший брат.
Поместье процветало, земли Абероев обходили стороной различные бедствия, послужившее тому, что эти места иногда называли заколдованными. Что ж, было время, когда в это верили. Единственное, что омрачало радость существования, была непродолжительная жизнь семейства. Это считалось наследственным. Никто из семейства Морганов не был из числа долгожителей. Болезни часто посещали их, и никто из врачей не мог определить причину этих заболеваний. Ссылались на хрупкое здоровье, в результате чего организм не может бороться даже с самой лёгкой простудой. 

*    *    *

В 1828 году Ричард  Морган хоронил свою молодую жену, которая умерла от послеродовой горячки, оставив мужу маленькую дочь. Ричард надеялся, что это будет сын, хотел назвать его Робертом в честь того самого Роберта Абероя, но произошло, по мнению многих, досадное недоразумение, в результате чего на свет появилась Андриана, которую мать перед смертью ласково назвала Андрэ на французский манер.
Принести соболезнования вдовцу приехали родственники и знакомые. Родственницей была Джейн Лорсби, которая к тому времени сама уже год как вдовела. Эта женщина оказалась властной особой со своими взглядами на будущее наследницы Морганов. Правда, Ричард тоже оказался не промах, и ей пришлось битый час крутиться вокруг него, призывая к благоразумию, которое заключалось в том, чтобы отдать Андрэ на воспитание ей. К чести щуплого и на вид бесхарактерного родственника, тот сумел пресечь все попытки взять бразды правления над домом в свои руки и дочку не отдал, заявив, что сам прекрасно сможет её воспитать. Джейн на время сдалась.
Среди гостей также были Резерфорды с западной стороны, Макмаеры с севера и Статтоны. Джон, глава семейства Резерфордов был довольно крупным мужчиной с намечающимся брюшком и тому же страдал подагрой. Он ласково похлопывал по руке свою супругу Анжелику, которая время от времени прикладывала к абсолютно сухим глазам кружевной платок и поминутно искала глазами своих дочерей – Ниссу и Хизер. Старшей было восемь лет, младшей – четыре, и обе обещали стать настоящими красавицами, как и их мать. Вот Резерфорды подошли к Ричарду, выразили свои соболезнования и тут же отошли, чтобы побеседовать со Статтонами. Эта пара была похожа на цапель, время от времени открывающих рот, будто выброшенная на берег рыба.
Анжелика Резерфорд следила не только за своими детьми. Мило беседуя с миссис Статтон, она, когда предоставлялась возможность, бросала украдкой взгляд на Дугласа Макмаера – этакого мужчину, привлекательного в любом возрасте. С ним у неё лет пять назад был непродолжительный, но бурный роман, и, к счастью, никто об этом не узнал. Она слишком любила своего мужа и не хотела очернить его имя. В общем, обычная история в этом обществе.
Дуглас Макмаер граф Аронто был родом из Шотландии. Обладая привлекательной внешностью, он всё же отличался некоторой грубоватостью черт; его жена Бесс рядом со своим мужем казалась просто хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Она искренне посочувствовала Ричарду, назвав его при этом «славным бедным Диком», и посоветовала ему сдружиться с её братом Эдвардом Томпсоном. Этот человек был очень хорошим собеседником и вечным оптимистом.
Дуглас переехал жить в эти места после женитьбы на Бесс. Поместье и земли выкупил за свои деньги, не пожелав везти жену в Шотландию. Вообще он оказался очень удачливым и гордился своей женой и сыном. Больше детей у них из-за хрупкого здоровья жены не было.
Тем временем девятилетний Арион Макмаер, чувствуя себя лишним в обществе старших и не дождавшись спокойствия от девочек, пристроился на верхнем этаже возле колыбели Андрианы. Малышка расплакалась, и тот, не придумав ничего лучшего, принялся напевать ей незамысловатую песенку. Голос у него был не по годам низкий и глубокий, так что девочка вскоре успокоилась и принялась изучать мальчишку своими большими серыми глазами.
Ричард, поднявшись наверх, дабы посмотреть, как там его дочь, наблюдал со стороны эту сцену. Таким его нашёл Дуглас, и оба вернулись назад.
– Мы могли бы объединить наши семьи, – предложил Аберой, когда они спускались вниз по пологой лестнице.
– Мой сын старше вашей дочери на девять лет, – рассудительно заметил Макмаер. – Я конечно, за то, чтобы разница в возрасте становила больше чем один год, но не настолько.
Подумав, Ричард согласился. Он вообще выглядел таким, будто был готов соглашаться с любым, даже с самым нелепым мнением. На том и расстались. Со временем Аберой сблизился с Макмаерами, Резерфорды отдалились и зажили по-старому. Дуглас, Ричард и Эдвард Томпсон стали закадычными друзьями, так что Арион Макмаер имел возможность каждые выходные приезжать в Морган-Холл. Так как он рос в семье один, то очень быстро привязался к Андрэ, играл с ней, читал ей сказки. В поместье его иногда в шутку называли старшим братом малышки. Его дядя мистер Томпсон без устали нахваливал способности племянника, его ум и сообразительность. Этот симпатичный жизнерадостный человек лет сорока, в отличие от своих друзей, лелеял надежду на воссоединение этих двух семей посредством женитьбы.

*     *     *

Одного осеннего дня, через четыре года после ранее упомянутых событий, Арион приехал в Морган-Холл один. Поиграв с Андрэ некоторое время, он поднялся наверх к мистеру Аберою. Ему всегда было интересно в его кабинете, они с отцом его маленькой подружки часто разговаривали на самые различные темы, чему Ричард втайне порой удивлялся. Странным казалось то, что этот мальчишка мог обсуждать с ним вполне серьёзные вопросы, приправляя разговоры некоторой долей скептицизма, несвойственного его возрасту. Он слышал от Эдварда Томпсона, что в школе Арион прослыл тёмной лошадкой, что не останавливало его друга гордиться своим племянником. Впрочем, что вырастет из такого примечательного субъекта, сейчас сказать было сложно. Вот и сейчас Ричард исподтишка наблюдал за юным Макмаером. Тот, выбрав наугад одну из книг, расположился на диване. Так длилось несколько минут, пока граф не обратился к нему:
– Твой отец не смог приехать. Что-то случилось?
Тот нехотя оторвался от чтения.
– Ему надо было остаться дома возле матери, – Арион перехватил обеспокоенный взгляд графа. – Не беспокойтесь, с ней всё в порядке.
За этим снова последовало молчание.
– Он говорил, у тебя проблемы в школе. Может, я помогу?
– Нет, всё в порядке, мистер Аберой, просто мелкие размолвки.
– Мальчишки! Наверное, только  бы подраться?
– Да нет, это я… – тот потупился. – Отец вам потом всё расскажет.
– Надеюсь, тебе не слишком досталось от него? – Ричард добродушно улыбнулся. Арион встал и положил книгу на место.
– Да нет, мистер Аберой, это я виноват. Я ему вчера столько всего наговорил, самому стыдно, – он прикрыл глаза рукой, словно сам не поверил в то, что только что сказал, и добавил. – В общем, завтра я уезжаю. Сегодня заехал попрощаться.
– Попрощаться? – Ричард сам поднялся со своего места. – Вы куда-то уезжаете?
– Не мы, а лишь я. В Дувр, – Арион подошёл к двери. Голос его звучал очень бодро. – Оттуда – на корабль и в Ирландию или ещё куда-нибудь.
– Зачем?
– Мистер Аберой, можно начистоту? – тот кивнул, и мальчишка продолжил. – Мы с отцом поссорились, и я поступил по отношению к нему подло, не скрою. У меня были на то причины. Впрочем, он сам виноват, выгораживать его было бы глупо. Просто ситуация и моё положение в доме мне уже порядком поднадоели.
Тот опешил. Мальчик всегда был таким спокойным и послушным, когда приезжал на каникулы со школы, и тут такое! Что же приключилось у них? Что ему надоело? Об этом он и спросил Ариона, хотя понимал, что тот, вероятно, ничего ему не скажет.
– Это не суть важно, сэр. Так что, до следующей встречи?
Ричард чувствовал себя несколько глупо, пожимая руку мальчишке, но что-то в этом долговязом подростке было совсем не детское. Граф списал это на счёт дурного настроения Ариона. На этом и расстались. Тот на следующий день
уехал, а Дуглас и не думал откровенничать о своих взаимоотношениях с сыном. Просто ответил, что малому не хватает приключений, вот он и возомнил себя не то благородным разбойником, не то пиратом. В общем, романтические бредни. Его жена Бесс сказала то же, но Ричарду показалось, что тут всё может быть гораздо серьёзнее. А впрочем, это не его дело.
Дни шли своим чередом. Ричард, Эдвард и Дуглас часто проводили время вместе, обсуждая новости, играя в вист. Изредка Дуглас получал письма от своего сына. Тот начал писать примерно через полгода после своего ухода. Сообщил, что устроился на корабле и теперь драит палубу, помогает коку на кухне, и вообще оказалось, что он очень даже неплохо готовит. Родителей он любит, скучает по ним и тому подобное. Кроме них, никто не знал, где находится сын Макмаера. Тот не хотел, чтобы другие потешались над их непутёвым сыном, который даже школу не окончил.
К концу года леди Аронто заболела. С каждым днём состояние её становилось всё хуже и хуже. Врачи могли лишь облегчать ей боль опиумом. Тут же написали во всевозможные порты Ариону, так как Бесс, приходя в себя, всё время твердила, что хочет увидеть сына. Все сразу вспомнили необъяснимый припадок, который случился с ней через несколько месяцев после ухода Ариона. Тогда она три дня приходила в себя от ощущения, что её мальчику грозит опасность. Дуглас же просто с ума сходил, он всё время проводил возле жены. Это не помогло, и вскоре Элизабет Макмаер, к некоторому облегчению многих, умерла во сне.
Хмурого весеннего утра, на следующий день после похорон, на пороге дома появился Арион. Ричард и Эдвард были вместе с другом, так как тот с горя напился до полумёртвого состояния, что на следующий день с трудом встал и даже сына узнал не сразу. Впрочем, тот за один лишь год заметно вытянулся и ещё больше похудел, а его тёмно-коричневые глаза приобрели зеленоватый оттенок, что весьма заинтересовало дядю.
Друзья видели, с каким выражением Дуглас смотрит на своего сына. Если б не они, он бы, наверное, набросился на Ариона.
– Она хотела увидеть тебя перед смертью, – почти с отвращением выплюнул он слова и повернулся спиной к новоприбывшему. Арион сглотнул и, положив свою сумку на пол возле двери, быстро вышел и направился в сторону кладбища. Фамильный склеп тогда ещё не построили.
Могила была свежей, земля ещё не успела осесть. Опустившись на колени перед надгробием, Арион пробыл в таком положении, наверное, не меньше часа, пока дядя Эдвард не забрал его оттуда. Тот смотрел на брата своей матери отсутствующим взглядом, но выглядел… успокоившимся. Эдвард понимал мальчика или, по крайней мере, думал, что понимает, поэтому приказал подать ужин всем отдельно.
На следующий день все собрались в столовой за завтраком. Ричард попытался разрядить обстановку, но ничего не получилось. Дуглас с мрачным видом пил вино, его сын без особого энтузиазма ковырял вилкой в тарелке. Одет он был вполне прилично, даже рубашку застегнул на все пуговицы, закрыв горло. Наконец, когда подали десерт, Арион рискнул поднять глаза на Макмаера.
– Отец, я уезжаю завтра.
Тот приподнял бровь и холодно спросил:
– Так быстро?
– Мне здесь нечего делать.
– Ну да, – Дуглас сухо улыбнулся, – что тебе тут делать? Мать довёл до смерти, миссия окончена. Он ведь умерла, тоскуя по тебе, ты не знал? Нет, ты же проходил школу жизни!
Арион непроизвольно дёрнулся и резко выдал:
– Разве это только мне надо было? Вспомните свои проповеди, отец! Я мог бы спокойно жить и не думать о нашем прошлом, но нет, вам надо было напоминать мне об этом едва ли не  каждый день. Даже не знаю, на чём вы больше помешаны, да это и не важно. Вы виноваты в той же степени, что и я. Если б я не уехал, было бы намного хуже, и вы это прекрасно знаете. Это вы, отец, трус, что не рассказали ничего. Тоже мне нашли священную тайну тамплиеров.
– Ты знаешь, почему я так поступал! – взвился Дункан. – Если бы не моя постоянная бдительность…
– Да ты уже достал, отец! – в отчаянии закричал Арион и бросил вилку на стол, но сразу же взял себя в руки и добавил уже спокойнее. – Ты бесишь меня, бесишь друзей своим нытьём, бесишь знакомых своими надоедливыми визитами! Чего ты добиваешься? Хочешь разрушить чужое счастье, только бы твоя совесть очистилась? Отец, ты мазохист, тебе мало того, что ты имеешь.
Эти слова едва не вывели Дугласа из себя, но он сдержался и опасливо посмотрел на друзей.
– В прошлый раз ты пошёл на шантаж, Арион. Надеюсь, в этот раз ты не опустишься так низко?
– Не волнуйтесь, дальше, кажется, опускаться некуда.
Граф поднялся со своего места и бросил скомканную салфетку на стол. Он был зол не на шутку.
– Когда приедешь? – тот молчал. – Когда приедешь? – повысил он голос.
– Когда вы, отец, концы отбросите. Тогда некому будет мне мораль читать.
Дуглас готов был ударить сына, но сдержался и вышел. Арион, видимо, сам был шокирован своим ответом. Ричард и Эдвард со своей стороны с ужасом посмотрели на того. Они могли бы объяснить всё это подростковым возрастом, но в голову почему-то лезли слова одного их знакомого о сухой ветке на зеленеющем дереве. Похоже, мальчишка оказался именно этой сухой веткой. Он смотрел на них с показным безразличием, и они в этот момент поняли, насколько сильно переменился Арион.
– Как ты мог такое сказать? – придя в себя, набросился на племянника Эдвард. – Как ты мог пожелать смерти своему отцу?
– Я ничего не желал, просто вижу, что без мамы он долго не протянет. Он – не вы, дядя. Вы ещё и меня переживёте.
– Когда ты успел стать таким? – вмешался Ричард. – Ты же всегда был таким милым и спокойным мальчиком!
– Вы ещё долго будете мучить меня? – тот направился к лестнице, но у подножия остановился. – В одном из портов я встретил одного друга, его зовут Тимоти Шоу. Славный малый Тимми. Он – полная противоположность меня. Такой, какой вам нужен, и притом очень похож на меня. Нас даже путают, правда, до той поры, пока один из нас не откроет рта.
– Если хотите, я пришлю его вам вместо меня. Этот уж поответственнее будет. Впрочем, мне посчастливилось познакомиться с поистине нестандартными личностями.
– Ты ломаешь комедию!
– Никогда не было желания играть обиженного жизнью ребёнка. У меня есть всё, а у отца не осталось ничего. Лучше его пожалейте.
За день Арион больше из своей комнаты не выходил, а рано утром уехал. Ричард и Эдвард так и не узнали, попрощался ли Дуглас с сыном.

*      *      *

Снова пошли тихие и спокойные дни. Эдвард и Дуглас всё чаще и чаще проводили время у Абероя за чтением книг, проводя различные исчисления, пока не погрузились в изучение кабалистики. Вот тогда Ричард и рассказал Томпсону  и Макмаеру об одном феномене, который он называл  Даром на двоих. Он предоставил им записи и легенды, в которых упоминалась эта сила. Правда, Ричард поведал об этом, чтобы развлечь друзей, но те всерьёз принялись за изучение этакой способности видеть человека на расстоянии. Это и подразумевалось под Даром на двоих. Тому стоило огромного труда заставить Дугласа и Эдварда не поехать на поиски таинственной силы, не прикреплённой к человеку и не дающейся ему от рождения.
Андрэ тем временем росла и превратилась в прелюбопытнейшего ребёнка, которого можно себе только представить. Внешностью она очень походила на мать: те же прямые пепельные волосы, серые глаза с узким разрезом, тонкие черты лица, а также упрямый характер – явно не от мягкосердечной матери. За ней приглядывала лишь няня Мэри, которая появилась здесь за год до смерти её матери со своим мужем Седриком. Супружеская чета верой и правдой служила Абероям. Мэри присматривала за Андрэ, а Седрик работал в лесу и был первым после старшего лесничего.
Вырваться из-под присмотра няни Андрэ никогда не составляло труда, и  она не раз пыталась пробраться в кабинет отца или в его лабораторию. Девочке казалось, что там папа со своими друзьями, как поговаривала их горничная Долорес, вызывает бесов и всякую нечистую силу, что ночью там раздаются ужасные душераздирающие крики. По ночам Андрэ даже спать не могла от таких повествований, но днём ей всё больше хотелось пробраться в ту страшную комнату. В конце концов, Ричард узнал об этом, и с тех пор девочка молодую служанку не видела.
Не прошло и двух лет после смерти Бесс Макмаер, как вслед за ней отправился её муж Дуглас. Несмотря на поддержку хороших друзей, он всё больше и больше пил. Письма от сына приходили редко, да и в них Арион описывал всё в общих чертах. Ричард не знал, что больше повлияло на его друга – смерть жены или разлука с сыном. Что б там ни было, одним вечером Дугласу стало плохо, началась рвота с кровью и к полуночи он скончался. Ричард и Эдвард были вне себя от горя. Они остались без друга, дом – без хозяина, сын… А впрочем…
Арион появился через две недели после смерти отца. Его опекуном назначили дядю Эдварда, и тот, прежде всего, поставил условие, чтобы тот закончил обучение и поступил в Кембридж.
Андрэ, которая в это время тоже была в поместье Аронто, видела того человека, который раньше играл с ней или высаживал себе на плечи и катал по всему дому. Как ей показалось, это был уже не тот Арион. Этот юноша – высокий, худощавый и жилистый парень с приятными, но несколько огрубевшими чертами лица и коротко стрижеными прямыми тёмными волосами. Глаза его снова поменяли цвет и приобрели теперь сероватый оттенок с зелёными прожилками. Но самое странное заключалось в том, что он стал очень спокойным. Сначала все удивлялись, если вспомнить то, каким Арион был при своём последнем посещении родного дома, но потом его спокойствие, граничащее с апатией, стало раздражать всех. Тот, казалось, этого не замечал. Он добросовестно стоял над могилой отца, терпеливо выслушал наставления дяди и под конец, оказавшись в гостиной с чашкой крепкого кофе в руках, равнодушно ответил:
– Нет.
– Как нет?  – поразился мистер Томпсон. – Тебе же учиться надо!
– Ещё успею. – Арион бросил быстрый взгляд на Ричарда Абероя. – Видите ли, дядя, мне хочется приехать сюда в следующий раз не потому, что кто-то умер, а просто так.
– Твой отец…
– Уже мёртв, – мягко поправил Эдварда племянник. У того перехватило дыхание. – Я понимаю, он был вашим лучшим другом для вас с мистером Абероем и так далее, но я не имею к этому никакого отношения и заменять  его не собираюсь.   
– Мы с Ричардом совсем не это имели в виду.
Арион пожал плечами. Пока Эдвард метал молнии у него над головой, он просто сидел и преспокойно пил кофе. Когда тот закончил свою проповедь, молодой Макмаер положил чашку на стол, поднялся со своего места и сказал, что хочет спать.
– Какова наглость! – возмущённо воскликнул Эдвард, когда его племянник вышел. – Тише стал, но не изменился. Что с ним происходит?
– Он зол на отца, – спокойно ответил Ричард. – Они друг друга не простили, и Арион теперь чувствует себя виноватым, хотя старается не показать этого. Разве ты не видишь, что это его спокойствие – сущая бравада? Он не мог расклеиться перед нами. Ручаюсь, у себя в  комнате он плачет.
Про себя Аберой добавил, что ему редко доводилось встречать таких людей, как сын его покойного друга.
Последующие несколько дней Арион выдерживал нападки дяди с поразительной стойкостью. Тот грозился отлучить его от наследства и тому подобное, но было ясно, что мистер Томпсон очень любит своего племянника и ничего не сделает. Потерпев немного, Арион попрощался и уехал, сказав, что ещё год – полтора – и он вернётся. Дяде пришлось смириться, Ричард же был даже восхищён мужеством молодого человека.

*      *      *

Когда остались только Ричард и Эдвард, первый осмелился открыть ему свою тайну. Мистер Томпсон сначала слушал спокойно, но, по мере того, как тот говорил, его лицо бледнело всё больше и больше. Под конец он сорвался со своего места.
– Как ты мог молчать об этом? Ведь Дуглас так и не узнал!
– Дуглас был слишком поглощён своими проблемами, чтобы воспринимать это всерьёз. А теперь он у тебя.
– У меня? – взвился тот. – Дар на двоих у меня?
– Только его половина, – терпеливо начал объяснять Ричард. – Я передал тебе её в одну из ночей.
– «Дар передам тому, кто связан со мной»? – процитировал Эдвард, и его худое лицо вытянулось от изумления.
– Ага. Я не хотел тебе об этом говорить. Он всегда был в нашей семье, по крайней мере, несколько сотен лет. Его постоянно передавали, пока он не оказался у меня. Вторая часть перешла от моего отца моей жене, но я успел забрать у неё часть силы.
– Каким образом?
– Свою отдал Андрэ, забрал вторую половину у жены и отдал тебе, потом вернул себе свою.
– Это было рискованно. А если бы со мной что-то случилось? Если б я умер, вся сила объединилась бы в тебе, и тогда всё! Разве ты этого не понимаешь?
– Понимаю,  – серьёзно ответил тот. – Тогда я бы сошёл с ума, как в своё время один мой предок.
– И что теперь?
– Пользуйся с умом. Я рассказывал тебе, как приводить дар в действие. А я к тому времени буду готовить Андрэ.
– С ума сошёл? Она же ещё ребёнок!
– А мне уже давно за тридцать. В моём роду так долго не живут, если ты не забыл.
Эдвард смирился, а вскоре понял всю прелесть данной ему способности. Ричарду оставалось только с тревогой наблюдать за тем, как он меняется. А потом не вытерпел, правда, на это терпение ушло почти три года.
Как-то вечером Ричард сел поговорить со своей дочерью в библиотеке. Ей скоро должно было исполниться десять, и она была очень умной и любознательной девочкой, но немного избалованной. Мэри тряслась над ней, слуги любили и потакали, гувернантка души в ней не чаяла. Ричарду это не особо нравилось. Запустил он воспитание своей дочери, надо что-то менять.
– Андрэ, дорогая, мне надо с тобой поговорить, – так обратился он к девочке, а весь последующий разговор превратил в сказку, так что Андриана слушала, его раскрыв рот от удивления. Он поведал ей все о двух половинах Дара на двоих, о его сложностях и ответственности. В конце граф Аберой попросил её всё держать втайне ото всех.
– Даже от Мэри? – широко распахнув глаза, спросила та.
– Даже от Мэри, – подтвердил тот и улыбнулся. – Какая же ты у меня стала красивая и самостоятельная!
Андрэ была рада, что отец стал уделять ей так много внимания, а потом преисполнилась гордости за ту ответственность, которую тот взвалил на неё. Теперь у неё была часть Дара, как сказал отец. Он же научил её пользоваться им. Сначала концентрация на человеке, затем надо почувствовать под ногами твёрдую почву, если такова имеется, а уж потом ощутить вокруг себя пространство и открыть глаза. У неё должно был получиться.
У Андрэ не получилось. Ни в первый, ни в десятый раз. Кроме того, ей начали сниться кошмары. Отец очень переживал за неё, девочка просто таяла на глазах, и он в одну зимнюю ночь забрал у неё силу. Кошмары прекратились, но Андрэ всё ещё была очень слаба. Ричард сам поехал за одним знакомым доктором, которому доверял, но в пути простудился, и застрял в монастыре, где его приютили. В быстрые сроки врачи определили, что у него чахотка. Болезнь, как ни странно, очень быстро прогрессировала, так что граф в тяжёлом состоянии попал домой.
Андрэ к тому времени стало лучше. Ей больно было видеть, как тот мучается, как кашляет кровью, и ему ничем не могут помочь, да и её не пускают к нему. Эдвард всё время был рядом с ней. Решили везти Ричарда на юг, к морю, которое могло бы облегчить его страдания. Верный друг не покинул умирающего и отправился вместе с ним.
В Плимуте Эдвард и Ричард пробыли недолго. Дику стало ещё хуже, и теперь никакой морской воздух не мог ему помочь. Эдвард был при нём в его смертный час. Это было ночью, и Томпсон сидел у постели больного и читал.
– Эдвард, – позвал своего друга Ричард, проснувшись.
– Что?
– Мне стало лучше, значит, уже недолго осталось.
Больной закашлялся, и друг подставил ему урну, чтобы тот сплёвывал кровь, потом подал ему воды. Когда приступ прошёл, он снова заговорил:
– Дара на двоих больше нет.
Тот не сразу понял, о чём идёт речь.
– Погоди, ты о той силе? Ты же забрал ту часть у меня и отдал Андрэ!
– Тише, Эд. Свою часть я отдал… и ту, что принадлежала Андрэ, тоже…
– Кому? Кто эти двое?
Ричард молчал. Он уже чувствовал, как холод начинает сковывать тело. Самое главное сейчас – не проболтаться. Пусть Бог простит ему этот грех, ибо за такое его четвертовать мало. Поэтому он не смотрел Эдварду в глаза.
– Я отдал его тем людям, которые не знают нас. Эти люди приговорены к смерти. Завтра их повесят, и тогда сила эта испарится.
– Зачем ты это сделал?
– Не хотел, чтобы он причинял вам проблемы. Особенно Андрэ. Она не могла с ним ужиться.
Приступы возобновились с большей силой, и Томпсон позвал за врачом. Тот прямо сказал, что уже всё. Когда Ричард мог говорить, он всё время просил прощения у Эдварда, затем попросил сказать дочке, что любит её, а потом захрипел и перестал дышать. Эдвард закрыл ему глаза.
Томпсону казалось, что всё повторяется. Шесть лет назад он стоял в этом склепе и присутствовал на похоронах леди Морган, теперь провожает в последний путь её мужа и своего лучшего друга. А ещё Дуглас… Вспомнил, как Арион
когда-то сказал, что приедет только тогда, когда умрёт его отец. Как в воду смотрел. Но его слова насчёт того, что он, Эдвард, переживёт своего племянника… Нет, его уже заносит не туда. 
Андрэ чувствовала себя плохо, но, как не странно, быстро смирилась со смертью отца. Она чувствовала, что так должно быть. Ей суждено сохранить тайну и передать её наследникам. Тайну о Даре на двоих. Потому что, несмотря на свои заверения, отец оставил половину ей. Ей как-то случилось ради интереса попробовать повторить свои попытки после того, как граф прочёл странный стих и забрал силу. И она увидела всё, что хотела. Отец соврал, но Андрэ не сердилась на него. Ей теперь даже не надо было долго концентрироваться на человеке, всё получалось естественно.
После обеда поверенный Ричарда Абероя прочёл завещание. При этом присутствовали Андрэ, мистер Томпсон и леди Джейн Лорсби. Все ожидали, что опекуном девочки будет по праву родства Джейн, но последнее желание Ричарда потрясло всех. Тот назначил опекуном не кузину, а Эдварда Томпсона, да и то только на два года, пока… её настоящему опекуну не исполнится двадцать один год и он сам не станет совершеннолетним. Воспитателем Андрэ должен был стать сын его друга Арион Макмаер. Он будет приглядывать за всем, пока Андриане не исполнится двадцать лет или, что более вероятно, пока она не выйдет замуж.
Джейн Лорсби рвала и метала. Эдварду пришлось почувствовать на своей шкуре, что такое её гнев. При этом он горько улыбался возникнувшей мысли: снова его племяннику придётся приехать в связи со смертью. А то, что ему придётся приехать тот час же, не вызывало сомнений. Два года – слишком малый срок, чтобы выучить Ариона и сделать из него человека, способного управлять обоими поместьями. Конечно, он будет ему помогать, но тот должен стать самостоятельным. Эдвард только полагался на исключительную память парня, которая проявилась ещё в раннем возрасте. Он уже тогда говорил своим, что его племянник далеко пойдёт. Сейчас у него снова появилась надежда на это.
Джейн покричала, но успокоилась и уехала, так что мистер Томпсон мог с чистой совестью взяться за дела поместья Андрэ и разослать письма Ариону, дабы тот быстро, как только мог, приехал. Закончилось беззаботное детство и юность, пора бы ему это уже понять, что пришло время серьёзно заняться своим будущим.

*      *      *

Когда известие о смерти Ричарда Абероя достигло Ариона, тот как раз остановился в Сен-Мало. Для приличных кораблей этот французский порт никогда не был безопасным местом, но их «Колдунья Тисы» не считалась одним из таких суден. Капитан Тимош Напек, выходец из Румынии, назвал свой корабль в честь реки, которая протекала возле тех мест, где он родился. Это был прекрасный человек, и все матросы относились к нему с уважением, враги – со страхом. Пристал он здесь больше по прихоти, хотя, как говорили, капитан никогда не делает ничего просто так. Капитан и его помощник Макмаер.
Моряки пили в таверне, капитан куда-то исчез, оставив Ариона Макмаера главным, чтобы тот не дал своим разбушеваться. Тот с радостью остался здесь, так как ему снова посчастливилось встретить в порту своего давнего друга Тимоти Шоу. Сидя за крайним столиком грязной, битком набитой людьми таверне, они пили вино и выслушивали друг от друга обо всём, что произошло в последнее время.
Тимоти был очень похож на Ариона, только черты лица были тоньше, добрее, да и одет он был лучше. Американец, он умел говорить так, что почти не чувствовалось акцента, а пленить девушек мог одной только своей улыбкой. Дела молодого Макмаера, как говорили те, кто его знал, напротив, были не столь хороши. Привязывался он к кому-либо редко, и быть его другом было трудно. Капитан Напек даже как-то сказал, что, чтобы стать другом Макмаера, надо его сломить. Его помощник от души посмеялся над этим. Если не брать во внимание любовные похождения, то в целом он вообще умел быстро располагать к себе и всячески этим пользовался. Стоило кому-то рассказать ему о своих проблемах, как решение их приходило само по себе. Как вампиры из легенд высасывали у людей кровь, так и Арион словно забирал у людей все плохое, что было у них на душе. Сам Макмаер в это не верил и твердил, что людям просто дай только поплакаться в жилетку.
– Так что? – спросил Тимоти, отхлебнув изрядный глоток из своей кружки. – Помнишь ещё ту красотку-испанку, из-за которой мы подружились?
– Кажется, её звали Виан, – немного подумав, ответил Арион.
– Ах, мы уже забыли? – насмешливо отозвался тот и посмотрел вглубь таверны, где явно что-то намечалось. То ли драка, то ли попойка серьёзного масштаба. – Слушай, тебе никогда не казалось, что это место не для нас?
Макмаер едва не пролил на себя вино. Оглянувшись, он заметил, что его матросы о чём-то ожесточённо спорят.
– Да нет, мне хорошо везде, где бы я ни был.
– А в том обществе, откуда ты прибыл?
– Воздержусь от ответа. Кстати, – он кивнул на перстень, что красовался на безымянном пальце его хозяина, решив отомстить, – тебе эта безделица очень идёт.
Тимоти сразу же посерьёзнел.
– Я всегда буду твоим должником за то, что ты меня тогда спас.
– Всегда – это как-то неопределённо – отмахнулся Арион. – Это ты тем головорезам скажи спасибо, что они не разобрались и посчитали тебя мёртвым. Из-за какого-то кольца так попасть!
Кольцо было из чистого серебра с изображением совы, олицетворявшей мудрость, с глазами из сапфиров. Тим, редкий шулер, в своё время выиграл его при помощи своего мастерства, а потом чуть не был убит из-за него. Помог ему Арион, подстроив его смерть, так что Тимоти не искали больше. Тим не раз вспоминал: вот он лежит продырявленный, из него течёт  кровь, как из зарезанной свиньи, а Макмаер снимает с его руки перстень и отдаёт его тем двум, что за ним охотились. И те поверили, даже проверять не стали, жив ли он. А кольцо отдали поддельное, так что и Шоу, и Ариону пришлось быстро уносить ноги с тех мест.
– Этот случай перевернул всю нашу жизнь, – пафосным тоном произнёс Тим. – Я встретил своего учителя…
– А я понял, что родился идиотом! – Арион сразу ж завёлся с пол-оборота. – Если б ты не выклянчил у старика, чтоб я обучался вместе с вами, всё сложилось бы намного лучше! Кому-кому, а мне слушать лекции о философии жизни нужно было меньше всего.
– Да ладно тебе! – беспечно отмахнулся друг. – Так ты остался со мной, а не таскался по подворотням. Хорошо, что ты попросил Доусона помогать мне в обучении.
– Я попросил? – Арион засопел, пытаясь сдержать себя. – Тимоти Шоу, не доводи до греха. Во-первых, я не просил, это ты надеялся выехать за счёт моей памяти. Во-вторых, я прислуживать старикашке не хотел и уж тем более впутываться в его тёмные делишки. Мне и сейчас не интересно то, чем ты там занимаешься.
– Извини, конечно, но…
Макмаер устало махнул рукой.
– Это ты меня извини. У меня не было никакого желания начинать старый спор, просто встреча со старым бандитом повлияла на многое. Как же! Мало того, что твой учитель открыто признался, что мне никогда не быть его учеником, ибо недостоин, так меня после всего этого ещё и оболгали, почти что линчевали, а потом превратили в кошмарную сказку для малых детей, дабы те слушались взрослых. И всё это, заметь, с лёгкой руки твоего учителя. Встретил бы – задушил, не медля.
– Не преувеличивай. Я специально сместил все временные данные, и о тебе, наглая заноза в заднице многих моих знакомых, больше никто не вспоминает.
 Друзья умолкли и задумались о прошлом. Они не сразу заметили, что спор перерос в драку. Арион поднялся и поправил пояс.
– Я пошёл, – кивнул он на дерущихся.
– А нельзя просто постоять в стороне? И без тебя разберутся.
Тот хотел что-то ответить, но тут к нему подошёл долговязый подросток и протянул конверт:
– Мистер Макмаер? Это вам.
Недовольно нахмурившись, что его прервали, тот хотел было запихнуть письмо в карман, но тут его взгляд упал на штамп. Уже не обращая внимания на драку, чувствуя что-то неладное, он быстро вскрыл конверт и начал читать. По мере того, как он читал, его губы сжимались, пока не превратились в узкую полоску.
– Вот чёрт! Мать твою! Так и знал!
Тимоти, не ожидавший от друга ничего такого, вскочил со стула и бросился к нему.
– Что случилось?
Арион быстро спрятал письмо в кармане и отпил со своей кружки.
– Я пошёл помогать. Чем раньше окончится драка, тем раньше мы вернёмся на корабль, и тем быстрее я увижу капитана.
– Тебе надо с ним поговорить?
Тот махнул рукой. Говорить не хотелось. Может, если кому-то набить морду, станет легче? 

       Глава 2. Незнакомый старый друг

Это было лето 1838 года. В Морган-Холле на ночь глядя никто не ждал гостей, и все порядком удивились, когда в дверь постучал незнакомый молодой человек с заплечной сумкой, без шляпы, в простой одежде. Ещё больше поразились, когда он назвался Арионом Макмаером и захотел увидеться с мистером Томпсоном.
– Но его сейчас нет в поместье, – пробормотал дворецкий мистер Браун, пропуская незваного гостя в дом и памятуя о том, что этот человек через два года станет здесь хозяином. – У него были кое-какие дела в его доме, и ему пришлось уехать.
– Надо же, – выдавил из себя тот, чтобы не ругнуться. – Тогда извините за беспокойство, я поеду.
– Его светлость хочет уехать? – удивился мистер Браун. Он чуть ли не с силой затолкал молодого человека из холла в гостиную. – Не сегодня-завтра мистер Томпсон должен появиться здесь, так что вам лучше провести ночь в этом доме. – И, увидев, что тот собирается возразить, поспешно добавил: – Было бы глупостью отправляться обратно в Аронто ночью и к тому же верхом.
Арион, подумав, согласился. Выглядел он несколько смущённым из-за своего вторжения без предупреждения, и мистер Браун с радостью отметил про себя, что их будущий хозяин не такой, каким описывала его миссис Лорсби. Слуги помнили его послушным мальчиком, а потом вдруг это бегство и то, как отзывался о нём порой даже его отец, точнее, как он вообще не любил распространяться на эту тему… В общем, грубости за ним пока не наблюдалось.
– Сейчас Берта накроет вам в столовой ужин, а моя жена Сабрина приготовит вам комнату, – произнёс дворецкий. Не успел Арион и глазам моргнуть, как он уже сидел в большой прохладной комнате, а служанка из кухни подавала ему еду. Устав после езды, тот даже не обратил внимания на то, что ел, лишь помнил, что кофе был очень горячий. После ужина к нему подошла розовощёкая, в самом расцвете сил женщина с приветливой улыбкой и умными глазами. Это была Сабрина. С мужем они составляли необычайный контраст, так как мистер Браун был сухощавым и высоким, намного выше всех в этом доме, и никто не видел, чтобы он хоть раз улыбнулся. Сабрина повела его вверх по лестнице. Тот ступал за ней тихо, осторожно, чувствуя себя несколько неловко из-за обстановки, от которой отвык. Удобно ему было на корабле, где его все знали, и он знал, как к нему относятся. Здесь же можно было ожидать подвоха, а этого Арион очень не любил.
– Вот, мистер Макмаер, – Сабрина открыла дверь и пропустила молодого человека внутрь. Комната оказалась уютной, небольшой, в зелёных тонах. Пожелав молодому человеку приятного отдыха, она удалилась.
Спать Ариону не хотелось, половину ночи он провёл в кресле у пылающего камина, где без конца прокручивал в голове последние события. Как впопыхах попрощался с капитаном и с одним из матросов Дунканом О’Коннери, который тоже решил покинуть корабль и где-нибудь осесть, затем – с Тимоти Шоу и с командой. Потом быстро,
насколько ему позволяли обстоятельства, Арион прибыл в Дувр, оттуда добирался до родных мест каретой, а уже в Аронто, разведав обстановку, взял лошадь, хотя понимал, что это глупая затея. Он не умел толком ездить верхом, это было для него сплошным мучением, если учесть ещё и то, что по только известным одним лошадям причинам, те его сторонились, порою не подчинялись и вообще любили находить момент, чтобы выбросить своего всадника со своей спины. Арион злился, но поделать ничего не мог. Вот и здесь, добираясь до Морган-Холла, он пару раз перелетел через голову чёрного Кертиса, благо, дождя не было, что создало бы угрозу быть вывалянным в грязи.
Ещё когда он был в Аронто, на него смотрели с выжиданием, словно ожидали от него  каких-либо неадекватных поступков. Он им что, ярмарочный клоун? Или они думают, что их хозяин стал дикарём? Если б знал, что дяди не будет в Морган-Холле, не ехал бы домой, где стены буквально душат воспоминаниями, а отправился бы прямиком к нему. Арион надеялся добраться до Морган-Холла засветло, если б не его упрямый конь. Каково же его было разочарование, когда дворецкий сказал, что мистера Томпсона нет здесь! Макмаер с тоской думал о том, что придётся снова испытывать мучения от езды верхом, но его спасли, и теперь можно будет посчитать синяки на своём теле.

*    *    *

Если Андрэ надеялась, что ей быстро станет легче, то здорово ошибалась. Кошмары снова вернулись и притом с удвоенной силой. Уже которую ночь Мэри сидела возле её постели, зная, что девочке страшно одной ночью.
Во сне Андрэ быстро бежала, задыхаясь, время от времени оглядываясь назад; паника и отчаянный страх гнали её вперёд, хотя она знала, что в том месте, куда она бежит, её ждёт ещё большая опасность. Пробираясь сквозь заросли, Андриана вдруг увидела тусклый огонёк, который как будто манил к себе пугающей бледно-жёлтой рукой, призрачно извиваясь под ветром; внутри огонька блеснула сталь клинка, и она поняла, что снова вернулась на место смерти. Вот опять этот старик. Он опускает руку в пламя, но кожа не горит. Хищная улыбка обезображивает его и так изуродованное лицо. Он что-то бормочет, и, к её ужасу, из огня появляется другая рука и хватает старика за шею. Тот сопротивляется и падает в костёр…
Кошмарный сон, как всегда, заканчивается приглушенным вскриком, пробуждением молодой графини и встревоженным голосом няни:
– Леди Андриана! Успокойтесь! Это только сон, простой сон.
Андрэ не может заставить себя поверить, что это всего-навсего плод её воображения. Пока она пытается прийти в себя, няня Мэри уже хлопочет возле неё:
– Успокойтесь, госпожа. Принести вам чего-нибудь?
– Не надо.
– Может, чтобы вам не было страшно, я зажгу свечу?
– Нет! – тут же получила няня резкий ответ. – Сколько раз я вам говорила, что свет огня у меня ассоциируется с костром из кошмара!
– Хорошо, госпожа. Вы уснёте сами?
– Я больше не усну, Мэри, но вы идите спать, – девочка вздохнула и повернулась к ней спиной. Няня тихо вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. В коридоре послышались приглушенные голоса, и Андриана тут же приподнялась и прислушалась к разговору, который касался её.
– Ты знаешь, Сабрина, это такая странная девочка! Иногда бывает, что я её побаиваюсь.
– Это правда, Мэри. После смерти своего отца она стала совсем другой.
– Это началось ещё раньше. Помнишь, как её отец, граф, травил бедную девочку какими-то стихами, что она по ночам вообще не могла уснуть? Да и сам всё время  с мистером Томпсоном и покойным мистером Макмаером в своей лаборатории запирался. Даже вспоминать не хочется.
– Скорее бы приехал её опекун. Долго что-то его нет. Может, проблемы у него в поместье серьёзнее, чем мы думали? Да ещё  и этот племянник…
– Это же мистер Макмаер! Его дождешься! На похороны отца и матери не успел, так чего же сейчас от него ожидать? Не известно даже, получил ли он письмо от дяди.
– Он моряк, всё время путешествует. Такой молодой, девятнадцать лет…
Мэри вздохнула и произнесла:
– Какой из него будет опекун? Боюсь себе даже представить, что произойдёт через два года.
– Не нам загадывать на будущее. Пошли, Мэри. Ты ужинала?
– Да, но с удовольствием выпью с тобой чашечку чая. Седрик не приходил?
– Похоже, он так и останется на ночь у главного лесничего. А госпожа спит?
– Да, только не показывайся ей со свечой.
– Да и в сад боится даже днём ходить. Мне как-то сказала, что видела там женщину в белом… Не вздрагивай так, Мэри, это просто детские фантазии.
Голоса  умолкли, раздались шаги, и через минуту весь этаж погрузился в тишину. Тогда Андриана перестала прислушиваться и снова легла. Сон уже не приходил. Да и она сама не хотела спать. Привычный страх не давал ей ночами нормально отдохнуть, но днём она всегда дремала.
То, о чём говорили Мэри и Сабрина, уже давно было у всех на слуху. Её отец перед смертью успел составить завещание, в котором положился не на дальних родственников, а на старых знакомых. Таким образом, Арион Макмаер через два года, когда станет совершеннолетним, примет на себя опекунство над ней, а пока на его посту будет его дядя мистер Томпсон. Так что она снова увидит человека,  который шесть лет назад отправился в порт. Интересно, насколько он поменялся на этот раз?      
За окном послышался стук копыт, и Андриана решила, что это прибыл мистер Томпсон, который обещал приехать, как только уладит проблемы дома. Пока он её опекун, старик решил некоторое время пожить здесь, хотя всецело доверял Мэри и их управляющему Брауну. Перед глазами общества он теперь её защитник, хотя Андриана толком и не знала, от чего её надо защищать.
Прислушиваясь к оживлённым голосам, девочка, неожиданно для самой себя, уснула.

*     *     *

Утром Андриана, как только вышла из своей комнаты, тут же столкнулась с каким-то молодым человеком, который направлялся по коридору в сторону лестницы. Она даже удивилась, ведь прислуга в её доме такую одежду не носит. У них все прилично выглядят.
– Простите, как вы сюда попали? – окликнула она его. Тот затормозил и внимательно посмотрел на неё. От такого взгляда девочке стало неуютно.
– Андрэ? – парень направился к ней. – Это ты?
– Простите, откуда вы меня знаете? – кто он вообще такой?
– Вообще-то я – Арион Макмаер. Знаю, за последнее время я поменялся, и ты меня, наверное, не помнишь вовсе…
– Арион? – Андрэ была, мягко говоря, очень удивлена. В последний раз она его видела в тот день, когда он приехал на похороны своего отца, но это несколько лет назад, да и видела она его мельком, так что вряд ли смогла бы описать его, но точно знала, что её будущий опекун заметно изменился. Хотя рост его был теперь лишь немного выше среднего, для маленькой девочки он казался великаном. Кажется, Арион всегда был смугловатым, а летнее солнце не имело привычки щадить его. Глаза, когда тот подошёл вплотную, на этот раз оказались чёрными, разительно поменяв свой цвет. Что ж, по мнению Андрэ, довольно приятной наружности парень и, судя по виду, не слабый. Интересно, это правда, что он характером похож на отца не больше, чем волк на зайца?
– Неужели это ты? – Андрэ обошла вокруг парня. – А я почти забыла, какой ты. Точнее, я вообще не помню, какой ты был шесть лет назад, когда мы так часто виделись. Мне ведь тогда было всего четыре…
– А ты уже взрослая! – тот немного смущённо улыбнулся, не зная, что сказать этому худенькому и бледному существу. Андриана тут же почувствовала его состояние и смутилась ещё больше, поэтому принялась тараторить:
– Ты сейчас иди, отдохни. Ты ведь был у себя в поместье, да? Что же я говорю! Ты, наверное, узнал, что мистер Томпсон будет тут. Поживёшь у меня, или тебе надо домой? Признаюсь, этому дому не хватает оживления… Ты уже завтракал?
– Стоп, Андрэ! – Макмаер поднял руку, чтобы остановить этот поток речи. – Может, не всё сразу? Я как-то… короче… Вот чёрт! – выругался он. – Никогда не отличался красноречием. Дома я был, приехал этой ночью, так как надеялся поговорить с дядей, но того не оказалось на месте. Мистер Браун силой запихнул меня сюда, не отпустив обратно домой. Так что сегодня я поговорю с мистером Томпсоном и во всём разберусь.
– Ты не хочешь быть моим опекуном? Ты отказываешься? – Андрэ вдруг стало до того жалко себя, что слёзы навернулись на глаза. Увидев это, Арион засуетился.
– Ничего подобного. Просто мне надо было... поговорить насчёт моей учёбы, – честно говоря, Макмаеру хотелось предложить именно то, что сказала Андрэ, хотя понимал, что не сможет отказаться, но вид девочки выбил его из колеи. Неужели есть человек, которому он нужен просто так? Мистеру Аберою он понадобился в качестве опекуна, дядя хочет сделать своего племянника достоянием общества и верхом учёности. Короче, сделать совершенно взрослым серьёзным человеком.  А он хотел просто… Да мало ли чего он хотел!
Андрэ улыбнулась. Она не знала, о чём можно говорить с человеком, старше её на девять лет. Тут гость помог ей, соврав, что ему надо посмотреть, как там разместили его драгоценного коня, не уточнив при этом, что вышеупомянутый упрямый мул вчера вымотал ему всю душу. Как только он скрылся, Андрэ вздохнула с облегчением.
Макмаер сам облегчённо вздохнул, когда оказался на улице. Что-то здесь не давало ему покоя, душило, можно сказать. Впрочем, так было и дома, в Аронто.
Любопытная прислуга старалась чаще попадаться ему на глаза. Все хотели на него поглазеть. Точно ярмарочный клоун. Одна служанка – Мэри, кажется, – даже вспомнила, как его отец горевал за своей женой и сыном. Чтобы избавиться от неё, Арион просто грубо послал её куда подальше. Они что, хотят поиздеваться над ним?
После обеда приехал мистер Томпсон. Он был удивлён и несказанно обрадован приездом племянника. При этом дядя с некоторой опаской поглядывал на Ариона – не выкинет ли он на этот раз ещё что-нибудь этакое?  В конце концов, они казались в кабинете покойного графа Моргана, и Эдвард Томпсон, волнуясь, предложил племяннику вина.
– Тебе ведь можно пить, ты уже взрослый! – со смехом закончил он, и Арион криво улыбнулся в ответ. Знал бы тот, какое только пойло ему не доводилось пить!
Они пригубили вина, и мистер Томпсон тут же перешёл к делу. Пока он говорил, его племянник рассматривал его и пришёл к заключению, что в свои годы его дядя очень даже хорошо сохранился. Осанистый, с загнутыми чёрными усиками и густой шевелюрой. Правда, усы на его лице выглядели смешно, и Арион с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. При этом он старался вникнуть в суть речи Эдварда, но на полпути прервал:
– Извините, дядя, не могли бы вы объяснить мне всё ещё раз, только человеческим языком?
Тот побагровел, и в Ариона тут же мелькнула мысль в голове, что стоило бы притвориться таким, каким он был во время своего последнего пребывания в Аронто. Так и проблем меньше. Томпсон кашлянул и произнёс:
– Кое-что я объяснил тебе в письме. Ричард перед смертью составил завещание,  согласно которому я эти два года буду опекуном Андрэ, затем им становишься ты. Поэтому я отозвал тебя пораньше с твоих мест, дабы ты к назначенному сроку был готов к возложенному на тебя обязательству.
– Короче, я должен за два года выучиться, приобрести лоск и вообще превратиться в серьёзного респектабельного молодого человека?
Эдвард кашлянул.
– Ну, последнее тебе никогда не было присуще и, думаю, не будет, но ты сказал правильно. Для этого я нанял тебе репетиторов, которые подготовят тебя к поступлению в Кембридж. – Тут Арион кашлянул. – Да, мой племянник, я хочу, чтобы ты стал образованным молодым человеком, чтобы о тебе не говорили плохо.
– То есть, чтобы молчали вовсе?
– Я не это хотел сказать, Арион. Пойми меня правильно, но и у тебя есть обязанности…
– Дядя, я их помню ещё с прошлой встречи, и пусть мне акула голову оторвёт, если мне забыть те несколько дней, когда вы меня с утра до ночи пилили насчёт моего долга.
Тот недовольно поморщился, услышав речь племянника. Ариону же просто от сердца отлегло.
– Так ты не будешь сопротивляться?
– Нет, конечно, это же мой долг. Когда же я убегал от обязательств? – тут он улыбнулся,  и мистер Томпсон покачал головой. Ох, и проблем у него ещё будет…

*     *     *

Вечер прошёл более оживленно, чем всегда. Они ужинали в красивой столовой, которая находилась слева от большого зала, что служил местом приёма гостей. На первом этаже, в правом крыле, располагались также столовая и гостиная, намного дальше – гордость поместья – бальный зал, украшенный лепниной и позолотой, с сияющим паркетом. Две роскошные пологие лестницы, объединяющиеся вверху, вели на второй этаж. В левом крыле  располагались помещения для слуг. От кухни вёл специальный ход, по которому прислуга выносила в зал блюда гостям. Вдоль входа на второй этаж шёл коридор, он кончался продолговатым венецианским окном и из которого открывался вход в сад. На третий этаж, к которому вела высокая лестница в другом конце коридора, не очень часто заглядывали, и там царило безмолвие.
В центре столовой, где проходил ужин, стоял большой продолговатый стол. В одном камине из-за холодного вечера пылали дрова, придавая комнате некую торжественность.
На ужин подали на стол так любимых молодым Макмаером жареных цыплят. Тот решил проникнуться ролью гостя из далёких стран и, тщательно подбирая слова, рассказал пару забавных приличных историй из своего прошлого. Смешно поучилось, но самому парню было неудобно находиться здесь. Как-то ему было не по себе.
Андрэ сидела важно, как павлин. Как-никак, она будущая хозяйка этого дома, у неё есть свои тайны, и она может контролировать всё в доме, благодаря своей силе. Об этом ей нельзя никому рассказывать, разе что Ариону. Этот поверит, вон он сколько всего видел.
Когда подали десерт, Макмаер вежливо поблагодарил хозяев за ужин и встал из-за стола.
– Арион! – удивился его дядя. – Разве ты не посидишь с нами ещё немного?
– Если хотите знать, дядя, – усмехнулся племянник, – я иду навестить одно место, ибо завтра, когда все узнают, что я вернулся и начинаю готовиться, чтобы стать жертвой достопочтённых матрон, ищущих женихов для своих дочерей, мне будет не до того.
– Ты куда? – насторожился мистер Томпсон.
– В таверну. Насколько я знаю, там очень хороший эль. Подростком, когда я гостил у отца Андрэ, то забегал туда и слушал разные рассказы. К счастью, мой папа об этом не знал.
Дядя сокрушённо покачал головой, а Андрэ спрятала улыбку за чашкой чая. Как она поняла, с этим человеком ей скучно не будет.

*     *     *

Луна высоко поднялась над землёй, тускло освещая окрестности: поля, лес и небольшой городок, расположенный в миле от владений Морганов. Хотя было уже около полуночи, в некоторых домах ещё горел свет, а из таверны доносились песни, женский смех да иногда звон разбитой посуды.
– Выпьем за моего друга Макмаера! – закричал один из мужиков и похлопал Ариона по плечу, который сидел возле него и держал кружку с элем. Услышав эту речь, остальные одобрительно закивали и отпили со своих кружек.
– Слушай, Девлин, а не многовато ли будет для тебя? – обратился тот к своему новоиспеченному другу.
– Нет! – тот пьяно закатил глаза и засмеялся. – Выпьем ещё!
– Если вредить, то уж лучше не себе, – туманно произнёс Арион. По правде говоря, у него самого уже было шумно в голове, и больше пить он не собирался, помня, как в первый день на море надрался со всей дури, пока сам капитан его не успокоил, а тут ещё корабль стало носить в разные стороны. Ему никогда не было так плохо, как в ту ночь. После этого Макмаер придерживался строгого правила – много не пить. Правда, в таком состоянии, в каком он находился сейчас, это правило показалось ему чересчур жестоким, и Макмаер решил им полностью пренебречь. По крайней мере, на сегодняшний вечер. 
Арион понимал, что с завтрашнего дня его свобода будет намного ограниченной, так что это была последняя ночь, когда он мог повеселиться среди таких людей, как сам, ибо не был и не чувствовал себя джентльменом. Эти правила, эти бесконечные правила! Нет, конечно, обойти их можно, но взамен столько проблем! И он злился. Злился на графа Моргана, который перед смертью выразил такое желание, и сердился на себя, что решил исполнить его волю. Нет, у него был шанс отказаться от своего назначения, но многое не давало ему это сделать. Скорее всего, ему уже давно пора было остановиться, но он всё ждал предлога. Тот появился, вот только ещё и повторился. Поэтому Арион решил остаться. А вдруг он уедет и возвратится уже к смерти дяди? Нет, такого ему вовсе не хотелось. Да и, честно говоря, была ещё одна причина, но парень предпочёл затолкать её поглубже в себя и не вспоминать. Хватит уже предаваться самобичеванию.
– Ты очень хороший парень, – Девлин похлопал Ариона по плечу. – Я тебе всё расскажу. Видишь вон того за крайним столом? Это приезжий, он из плохих парней. Говорят, не одного уже подстрелил. Местные его побаиваются.
– Да? – в глазах того зажёгся огонёк любопытства. – Слушай, мне он не нравится. Что он здесь сидит? Мне он, например, утрудняет видимость… 
– Что утрудняет? – пьяно покосился на того Девлин.
– Неважно, – у Макмаера не было ни малейшего желания повторять фразу, от которой у него язык завязался узлом. –  Вот тебе он не мешает?
– Ещё как! Пойдём, разберёмся? Слушай, а он палить не будет?
– Пусть только попробует!
 Девлин поднялся и зашатался, так что Ариону пришлось поддержать его. На ногах он стоять явно не мог.
– Нет, друг мой, лучше сядь, я сам разберусь. – Арион поправил ворот рубашки и сфокусировал взгляд на сидящем в углу посетителе, дабы не упустить его из вида.
«Хоть бы кто остановил меня», – где-то в очень глубоко в душе промелькнула здравая мысль, но она тут же была вытеснена винными парами, чему Макмаер не противился, чувствуя, как чешутся кулаки.
В этот момент в таверну вошли двое. Мужчина был очень высоким, женщина – среднего роста, оба в плащах. Осматриваясь, они подошли к стойке и заказали выпить. Арион автоматически переключил внимание на них, и это спасло на некоторое время его и неизвестного в углу от предстоящей драки.
– Ничего мы здесь не найдём, – прошипел мужчина. – А если и так, нам не заплатят, и ты это прекрасно понимаешь. Вытрясти денежки из этих толстосумов крайне тяжело. 
– Твой пессимизм, Макколл, меня просто поражает, – недовольно ответила та. – Мы, конечно, собрали немного информации, но Ричард Аберой сам был бы не против поговорить с нами.
– Нас оттуда вышвырнут.
– Извините, что помешал, но я тут случайно услышал вашу речь, – Ариону стоило немалых трудов сказать такую длинную фразу. – Вы хотели увидеть Ричарда Абероя? – те кивнули. – Дело в том, что он… несколько месяцев назад умер, так что поговорить вы с ним не сможете.
– И мы зря столько времени и денег  потратили на дорогу сюда? – набросился мужчина на свою спутницу, но та взмахом руки заставила его замолчать. Повернувшись к Ариону, она спросила:
– Видите ли, сэр, мы приехали издалека. Вы не подскажете, где тут приличная гостиница?
– Ну, дом, – Арион задумался, – находится за поворотом, налево от таверны.
– Благодарю, – вежливо улыбнулась женщина, и тот, присмотревшись внимательнее, заметил, что особа, стоящая перед ним, моложе его, больше на подростка смахивает, да и парень возле неё не намного старше. Что они делают здесь в  такое время?
Молодые люди не стали дожидаться, пока Макмаер их спросит, и тут же покинули таверну. Как только они исчезли, Арион вспомнил, что собирался делать, и с сожалением посмотрел на столик в углу. Ничего не поделаешь, придётся идти и лезть в драку.
«Тебе это надо? – так некстати проснулся в нём внутренний голос. – Он тебе что-то плохое сделал?»
«Нет, но куда деваться? – отмахнулся Арион и закатал рукава рубашки. – Надо – значит, надо».         

*     *     *

 У Андрэ этой ночью, как всегда, всё повторилось. Как ни странно,  спалось на этот раз дольше обычного, но потом снова начались эти кошмары! Снова этот старик, что горит в огне…
Проснувшись, девочка почувствовала непонятную тревогу. Почему-то показалось, что может что-то угрожать именно Ариону, поэтому решила узнать, где он сейчас. Поэтому Андрэ села на постель и закрыла глаза. Такие эксперименты с тем самым Даром на двоих стали очень удачными, и сейчас она надеялась на успех. Бесконечные воспоминания роились в голове, но в один миг все они исчезли, и пред ней предстала другая картина: Арион скачет на лошади по какой-то дороге. Место ей неизвестно. Произошло что-то непонятное, и вдруг его конь встаёт на дыбы и сбрасывает из себя всадника.
– Боже мой! Неужели это правда? – воскликнула Андрэ и сорвалась с места, но возле двери остановилась. – А может, это просто моя фантазия?
Она легла и попыталась уснуть, но безрезультатно.  Спустя час послышался характерный скрип той двери, что шла на кухню. Её специально оставили незапертой по приказу мистера Томпсона, так как тот не знал, когда приедет его племянник.
«Это, наверное, Арион», – подумала Андрэ и, встав с постели, вышла в коридор. Послышались тихие шаги, и луна осветила возле дверей одной из комнат Макмаера, который, прислонившись к стене, почему-то задумчиво разглядывал свою ногу. При таком ярком свете были видны синяки и кровоподтёки у того на лице, да и вообще вид у Ариона был просто ужасный.
– Ты почему так поздно? – спросила девочка.
Тот посмотрел на маленькое бледное привидение в длинной белой рубашке и спросил:
– А ты, Андрэ, почему в такой темноте ходишь по дому? Ещё кого-то напугаешь.
– Не напугаю, все спят, к тому же сейчас не темно. А что с твоей ногой и лицом? – Андрэ вдруг вспомнила своё видение.
– С лошади упал… – протянул парень, старательно пряча глаза. – Она испугалась чего-то. По крайней мере, кости целы.
– Чего именно испугалась?
Тот пожал плечами:
– Кажется, зайца. Не знаю, говорил ли тебе мой дядя, что я просто ужасный наездник. Даже самая старая кляча не упустит случая полюбоваться, как я глотаю пыль, валяясь на земле. 
– Ты его у себя дома выбирал?
– Да. Стоит только зазеваться, как Кертис тут же начинает наглеть. Кажется, он так шутит.
– Я вижу, – задумчиво произнесла Андрэ. – Эти синяки у тебя тоже при падении образовались?
– Ну да, – соврал Арион и, пожелав девочке спокойной ночи, ушёл к себе.

     Глава 3. Пари

Утром Макмаер снова побывал в кабинете покойного графа и, присмотревшись получше, был удивлён. Ничего не изменилось! Те же книги на полках, тот же гобелен на стене… Подойдя к столу, он осторожно положил руки на гладкую поверхность дерева, и память услужливо показала ему отрывки из прошлого, когда весёлый мальчишка забегал в этот кабинет, чтобы посмотреть книги и расспросить Ричарда Абероя о разных вещах. 
Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Мэри, няня Андрэ. Увидев на лице Ариона следы со вчерашней драки, она пару раз моргнула, но сделала реверанс и  произнесла:
– Сэр, я пришла сообщить вам, что обед сегодня подадут в два пополудни, так как, предположительно, в это время должен прибыть мистер Томпсон.
– Спасибо, – поблагодарил тот её за информацию и поспешно добавил: – Как только мой дядя появится, доложите мне, я буду находиться здесь.
– Как вам будет угодно, – няня сделала реверанс и исчезла за дверью. Арион задумчиво посмотрел ей вслед. Довольно интересная женщина. В свои сорок пять лет сумела сохранить молодой вид и хорошую фигуру. Столько времени верно служить семье и, не имея собственных детей, так опекать Андрэ! Такие люди встречаются редко. 
Макмаер вышел из кабинета и прошёлся по коридору. Навстречу ему из своей комнаты вышла Андрэ и, приблизившись к тому вплотную, спросила:
– Доброе утро, Макмаер. Как твоя нога?
– Спасибо, всё в порядке. Возможно, я вчера  её только слегка растянул.
– Ты просто не смог удержаться, я это… – она заставила себя замолчать и продолжила в совсем другом тоне. – Я это представила, а с фантазией у меня всё в порядке.
– А что именно ты хотела сказать на самом деле?
– У каждого свои тайны, Арион. Ты вот, например, так и не сказал, откуда у тебя такой красочный вид.
Макмаер постарался скрыть смех за кашлем, но не сильно в этом преуспел. Ему иногда вообще легче было промолчать, чем соврать.
– А если я раскрою тебе секрет, ты откроешь свой?
– Я тебе позже расскажу, хотя я отцу пообещала не говорить об этом.
– Ты это о чём? – насторожился Арион. Что-то девочка темнит.
Андрэ немного подумала и произнесла:
– Встретимся после обеда в папином кабинете, и я тебе обо всём поведаю.
Заинтригованный, Макмаер спустился вниз. Дядя Томпсон уже пил чай в столовой, и тот присоединился к нему. Судя по виду старика, того так и подмывало спросить его о разбитом лице, но он воздержался и тактично завёл разговор на отвлечённую тему. У Ариона же не было ни малейшего желания оправдываться перед дядей и объяснять, откуда у него такое произведение искусства на роже. Во всяком случае, у него не хватит таланта расписать всё в таких мельчайших подробностях и ярких красках, как это сделают жители городка после вчерашней драки.
После завтрака они оба вернулись в кабинет покойного графа, так как мистер Томпсон не до конца разобрался во всех документах, а управляющий, к сожалению, приболел и не смог появиться. Там им пришлось здорово порыться в бумагах. От разной информации у парня разболелась голова, так что его единственным желанием стало поскорее выбраться из этой комнаты. В конечном счёте, мистер Томпсон пожалел своего племянника, заявив, что можно немного передохнуть.
Чувствуя, что голова сейчас расколется, Макмаер открыл окно и с наслаждением высунулся из него, рискуя упасть. С этой стороны он мог видеть часть леса, поле и дорогу, ведущую к соседним землям его дяди. Дальше шла территория Резерфордов, ни одного из семьи которых он после смерти матери Андрэ ни разу не видел. Папа  когда-то говорил, что раньше они общались.
Обедая в кабинете, Арион услышал стук в дверь, и шестое чувство сразу же подсказало, что это Андрэ.
– Приятного аппетита! – весело произнесла она, зайдя в кабинет.
– Спасибо, – ответил тот и вновь принялся за еду. Та подошла к столу и села в кресло напротив парня.
– Ну, и что ты там хотела мне рассказать? – спросил Макмаер, с трудом проглотив кусок куриной ножки со вчерашнего ужина. 
Андрэ немного безразлично пожала плечами и ответила:
– Не сказала бы, что это слишком уж важно, ведь ты, как мне кажется, человек более просвещённый, чем думают другие, и более современных взглядов. Бывали случаи, что детей, подобно мне, ненавидели, считали дьявольским отродьем и всячески избегали.
– На что ты намекаешь? – спросил Макмаер, чувствуя, что сейчас засмеется и подавится злополучной курицей. Это Андрэ  ненормальная?
– Есть дети, которые наделены некой силой. Это может быть предвидение, чтение мыслей или же что-нибудь другое.
– Ты такая же?
– Можно и так сказать. Я могу узнать местонахождение человека, где бы он ни был.
Макмаер подавил нервный смешок. Сам он частично шотландец, поэтому вырос на отцовских легендах о его родных местах и родовых проклятьях, но в этом доме подобное казалось смешным, неправдоподобным. Ну, нет, Андрэ просто шутит.
– Докажи! – потребовал он.
– Этой ночью ты, упав с лошади, завалился на правую сторону и подмял под себя руку, поэтому тебе было сегодня трудновато писать под диктовку дяди, и он несколько раз останавливался, дабы ты успел. Меня особенно позабавила его фраза: «Арион, с тобой всё в порядке? У тебя такой вид, будто ты на уроке в школе позади Кристофера Митчелла сидишь. Я помню, какая тогда у тебя кислая мина была…». Ну что, удовлетворён?
Выслушав всё это, Макмаер почувствовал, что яблочный пирог может в любую минуту застрянуть  в горле, а внутри всё так и кричало: «Ну за что?» Андрэ же с сочувствием взглянула на него и произнесла:
– Ты, наверное, хотел спросить, откуда я это знаю? Так вот, повторю тебе, что это моя способность.
– Кто тебя проинформировал? – тот выпил вина и глубоко вздохнул.
– Мой отец называл эту силу Даром на двоих. Он не хотел, чтобы кто-то знал об этом. Вернее, он думал, что силы этой у меня нет. Папа считал, что она ушла с ним в могилу, – закончила печально девочка и тут же добавила, но уже веселее. – Но мне нравится моя способность, с ней намного увереннее себя чувствуешь и можешь следить за кем угодно!
Ах, значит, за кем угодно?
Макмаер некоторое время молчал. Молчала и Андрэ, погрузившись  в свои раздумья.
– Я, конечно, понимаю, что это вроде как ниспослание с небес и тому подобное, но поглядывать за людьми – это не слишком прилично, тебе так не кажется? – наконец сформулировал свои мысли парень.
– А если я смогу так помочь людям? – глубокомысленно спросила Андрэ. Арион представил на миг, как она в балахоне, со свечой в руке бродит по коридорам и гадает своим посетителям (ему доводилось наблюдать нечто подобное), а он стоит в стороне и подсчитывает прибыль, и ему пришлось мотнуть головой, чтобы прогнать видение. Другим не стоит знать об этом. Он слышал как-то, будучи в Норфолке, что один лорд отдал свою родную дочь в больницу для душевнобольных из-за того, что та вроде как бы предсказывала будущее. Друзья считали, что она насылает на них несчастья. А та бедная девочка умерла в грязной больнице под присмотром сумасшедших врачей. Он, естественно, никогда так не поступит, это же просто чудовищно!
– Когда действительно будет потребность в… твоей силе, ты, конечно же, используешь её. Идёт? 
Андрэ немного подумала и до смешного торжественно изрекла:
– Хорошо, я попытаюсь. По крайней мере, подглядывать за тобой, когда ты в углу целуешь девушку, я не буду. Не поэтому ли ты попросил меня об этом?
Усмехнувшись, Арион поднёс чашку к губам и отпил из неё. При этом он проследил взгляд, брошенный девочкой на его руку, и тут же насторожился.
– Что-то не так?
– Ты держишь чашку.
– Мне тоже показалось, что это чашка, а не кувшин.
Та слабо улыбнулась.
– Я имею в виду, как ты её держишь. Это неправильно.
– Ну, извини! Если не забыла, то я только вчера приехал в «цивилизованный мир» и не научился вести себя подобающим образом. По крайней мере, я держу чашку лучше, чем это бы сделал рак своей клешней.
– Я тебя нисколько не виню. Я сама ещё плохо умею вести себя как истинная леди, а мой учитель танцев от меня в ужасе.
Арион сам ужаснулся, подумав, что будет, если мистер Томпсон захочет перекроить Андрэ на свой лад и попытается сделать из неё идеал, как в своё время попытался  сотворить нечто подобное со своим племянником. Идеалом не может стать никто. Оставалось только надеяться, что за два года эта занятная девчушка не превратится в вечно хихикающую дурочку с куриными мозгами. Пообщайся потом с такой.
– Предлагаю тебе пари, – девочка коварно ухмылялась. – За две недели ты из неотёсанного моряка должен стать настоящим джентльменом. Если справишься, обещаю не подглядывать с помощью своей силы за тем, что ты будешь делать, если прижмёшь хорошенькую служанку где-то в углу, – и, перехватив удивлённый взгляд Ариона, поспешно добавила. – Предыдущий управляющий так делал. Папа его уволил, как только узнал об этом.
– А не слишком ли высока цена?
– Боишься, что не справишься?
– Да нет, этого я как раз и не боюсь, но с твоей стороны лучше предложить кое-что поинтереснее, ибо со служанкой ты меня не поймаешь, как бы не старалась.
При этом Арион лукаво улыбнулся и так посмотрел на Андрэ, что теперь пришла уже её очередь насторожиться:
– Твой самодовольный вид мне совсем не нравится. Сотри с лица, пожалуйста, это выражение.
– Какое выражение?
– Будто поймал меня на крючок.
– Считай, что так оно и есть. Я тут кое-что услышал… Ты на самом деле так боишься ходить в сад, как говорят?
Андрэ глубоко вздохнула и произнесла:
– Я туда не пойду.
– Ночью. Когда я выиграю пари.
НОЧЬЮ. КОГДА ОН, ВОЗМОЖНО, ВЫИГРАЕТ ПАРИ.
– Я туда не пойду, – снова повторила она.
– Как знаешь.
Девочка низко склонила голову, но через мгновение требовательно произнесла:
– Только в качестве доказательства ты должен по окончании двух недель созвать в своём доме гостей и будешь общаться с ними, чтобы произвести благоприятное впечатление. Ведь, в конечном счёте, от твоей репутации в дальнейшем зависит репутация и моя.
– А ты более умна, чем я думал поначалу, – в голосе Макмаера проскользнула нотка уважения, и девочка покраснела до корней волос. – Думаю, мы оба выиграем от этого глупого пари.
– Молодец! Я пришлю тебе своих учителей.
Тот послал ей убийственный взгляд, но не выдержал и хмыкнул:
– Чтобы они учили меня танцам и хорошим манерам? Изволь.
– Слушай, Арион, ты сам, похоже, ещё мальчишка, хоть тебе уже девятнадцать. Мы с тобой из-за этого пари больше на детей похожи.
–  Вообще-то, ты и есть ещё ребёнок. Тебе ведь скоро одиннадцать?
Андрэ кивнула, встала и нервно зашагала по комнате.
– Ты даже не представляешь, как меня этот дар иногда раздражает! Мне каждую ночь снятся кошмары, и потом я где-то с двух часов ночи до рассвета почти не сплю.
– Тогда понятно, почему ты такая бледная, – сочувственно произнёс Арион. – Тебе нужно заняться собой физически.
– А это тебя не касается! – вдруг вспылила Андрэ. – Может, я такая сама себе больше нравлюсь?
– Не думаю. Ты хочешь, чтобы я изменился, за неделю стал светским человеком. А ты? Ты хочешь поменяться?
– Возможно, ты прав, – согласилась девочка и, пожелав Ариону приятно провести день, удалилась по своим делам.
Немного позже пришёл мистер Томпсон и продолжил разбирать документацию, а заодно и посвящать племянника в искусство ведения хозяйства, так что под конец дня Макмаер уже думал, что у него в любую минуту голова лопнет. За весь день он почти не видел Андрэ, и лишь только за ужином они снова встретились. Они обменялись лукавыми взглядами, и парень с удивлением почувствовал, что часть его стремится в прошлое, когда он был беззаботным мальчишкой.
Ужин, к сожалению, не прошёл так спокойно, как обед. Он был прерван приездом одной дамы, которая как фурия влетела в дом. Миссис Лорсби отличалась крутым нравом, и Арион помнил её грозный взгляд и презрительно искривленные губы. Сейчас, надеялся он, они уже не будут иметь над ним той силы, что раньше. Хорошо, хоть синяки почти сошли, а остального при свечах сразу и не разглядишь, иначе не миновать ему насмешек гостьи. Арион уже привык к тому, что на нём всё, как на собаке, заживает.
Миссис Лорсби надменным взглядом окинула помещение, проигнорировав всех, кроме мистера Томпсона, и тут же пошла в наступление:
– Я всегда считала моего родственника эксцентричным, но чтобы сделать опекуном своей дочери незнакомого человека…
Она презрительно фыркнула и села на свободный стул возле Макмаера и покосилась на него.
– Ты, как всегда, тактична, – откашлявшись, произнёс мистер Томпсон.
– Добро пожаловать в Морган-Холл, – обратился к ней Арион и, повернувшись к Андрэ, произнёс вполголоса. – Жаль, что она не предупредила о своём приезде, а то я бы уже после обеда унёс ноги отсюда. 
Миссис Лорсби наконец соизволила обратить на него более пристальное внимание. Не заметив, как фыркнула Андрэ, она холодно произнесла:
– А вам, молодой человек, ещё дадут шанс высказаться. И вообще что вы здесь делаете? Разве прислуга теперь ест с хозяевами? – она окинула пренебрежительным взглядом его простую рубашку без кружев и не по моде коротко стриженые волосы. Макмаер почувствовал, что краснеет, и тут же разозлился. В конце концов, он уже не прежний мальчишка, за шесть лет многое доводилось видеть, и краснеть, словно барышня, ему не приличествует.
– А кто давал вам право, мадам, высказываться по поводу последней воли графа Моргана? – с вызовом спросил он. – Уверен, умирая, он не спрашивал вашего мнения.
Щёки той побагровели.
– Да как ты смеешь, щенок? Ты… ты уволен!
Андрэ прыснула, и парень, несмотря на злость, улыбнулся.
– Чтобы снять меня с должности, надо будет обратиться к самому покойному графу, а это, как я понимаю, нам не под силу.
В наступившей тишине раздался взволнованный голос дяди:
– Арион, мой мальчик, ты помнишь миссис Лорсби?
– Так это Арион Макмаер? – дама сердито поджала губы. – Тот, что сбежал из дому, довёл до смерти мать и отца, а теперь явился сюда  в своей плебейской одежде и собирается воспитывать мою крошку Андриану?
У Андрэ был такой вид, будто бы она проглотила лимон. Арион почувствовал, что внутри у него всё начинает закипать.
– Во-первых, я не убегал. Во-вторых, оставьте в покое мою, как вы выразились, плебейскую одежду. Я уверен, что моим отношениям с Андрэ она нисколько не помешает. И самое главное: не смейте вспоминать о моих родителях. Вот на это вам точно никто не давал права!
 – Да ты посмотри на себя, мальчишка! Ты даже считать, скорее всего, не умеешь, а уже хочешь управлять поместьем!
– Джейн, вы не могли бы придержать язык? – насупился мистер Томпсон. – Вы пришли сюда, чтобы поскандалить?
– Мне казалось, справедливость существует!
– Да, и поэтому граф Морган выбрал на должность опекуна не вас, – вставил Арион и послал женщине самодовольную улыбку. Издав гневное восклицание, та встала из-за стола и метнулась вон из комнаты. Через приоткрытую дверь они слышали, как она отдаёт указания разместить её багаж в одной из комнат на втором этаже. Когда её голос стих, Андрэ и мистер Томпсон повернули головы к Макмаеру.
Арион сидел спокойный, как удав, и с энтузиазмом уделял внимание тарелке с крабовым супом. Сорвавшись с места, мистер Томпсон пробормотал что-то насчёт того, что не голоден, и пулей вылетел из столовой. Его племянник, как ни в чём не бывало, продолжил ужинать. Положив себе на тарелку добрую порцию лимонного торта, он обратился к Андрэ:
– Ты не могла бы мне подать взбитые сливки? Чувствую, после такого ужина мне уже не встать из-за стола.
Андрэ удивлённо посмотрела на парня. Ему всё равно, что только что произошло?
– Миссис Лорсби – сноб и настоящая эгоистка, – отчеканила она.
Макмаер поднял голову и удивлённо посмотрел на Андрэ.
– Ты что?
– Она и друзей моего отца всегда старалась обидеть и задеть за живое, – она подала ему вазочку.
– Обидеть меня? – спросил Макмаер. – Когда человек тебя совершенно не знает и говорит подобное, остаётся только посмеяться над его глупостью. Да и потом, моя мать никогда не обижалась на дураков. Кстати, сливки какие-то несвежие.
– Но это ведь гораздо больнее! Она ничего о тебе не знает, а уже судит!
– Верно, но это, как мне кажется, не так больно, чем когда тебя не понимает родной человек, – тот попробовал торт. – Ну вот, испортил такой аппетитный кусок!
– Арион, не переводи разговор на другую тему! Ты должен противостоять этой ходячей заразе. Отомсти ей!
– Это по-детски, – улыбнулся тот и тут же вспомнил, как он вёл себя в школе. Ничего не скажешь, хорошее было поведение, достойное всех похвал.
– Почему она назвала тебя плебеем? – продолжала допрашивать Андрэ. – Ты же не беден!
– Это всё из-за того, что я шесть лет назад уехал в Дувр, где сел на первый попавшийся корабль. То, чем я там занимался, мало походило на развлечения настоящего джентльмена.
– Значит, ты действительно…
– Родители знали, – прервал её Арион, которому этот разговор уже порядком надоел. – И даже благословили меня на это. Там я почерпнул знаний намного больше, чем здесь, там я научился контролировать себя, обуздывать свои желания, узнал, как надо поступать, чтобы быть настоящим человеком, а не тенью.
– Это, конечно, благородно, даже как-то по-байроновски…
Слова Андрэ прервал громкий смех Ариона. Похоже, сравнение с героями известного поэта изрядно подняло ему настроение. Отсмеявшись, он вдруг уставился на девочку немигающим взором.
– Андрэ, – голос Макмаера стал жёстким, – никаких сравнений. Я даже отдалённо не похож на человека,  умеющего искренне сострадать или лелеять в душе демонов. Этого мне, к счастью или к сожалению, не дано. О моём благородстве забудь, это только ширма. А вот насчёт миссис Лорсби и её намёков… Не существует никакой голубой крови, запомни это раз и навсегда. Пусть это будет тебе моё первое нравоучение. В разных слоях общества встречаются разные люди. Бродяга может быть благороднее и великодушнее короля, а король – нравственно пасть ниже, чем последний… – он запнулся, не зная, чем заменить слово, пришедшее ему в голову, на более подходящее для ушей девочки.
– Ты прямо как Робин Гуд! – воскликнула Андрэ. Арион улыбнулся и потрепал её по голове, совсем как отец. От этого у неё на душе стало вдруг легко и радостно.
– Если тебе так хочется посмотреть на сражения с твоей родственницей, то я  к твоим услугам. Было бы даже занимательно показать ей, на что я способен.
– Не ей, а себе покажи.
– Ты действительно стала взрослой. Чему тебя после этого ещё учить?

*     *     *

Все последующие дни обитатели дома с напряжением следили за стычками миссис Лорсби и Макмаера. Через неделю все поняли, что это будет продолжаться до тех пор, пока будущий опекун не уберётся восвояси, а такое произойдёт только лет через шесть.
Арион усердно обучался тонкостям ведения дел поместья. Кроме того, по личной просьбе парня, дядя Томпсон, один из профессоров Кембриджа, с помощью связей добился того, что Арион за два года – свободное время до опекунства – окончит учёбу. Сначала никто, а особенно миссис Лорсби, не хотел верить в то, что тот сможет выучиться за такое короткое время, но Макмаер ошеломил знакомых уже через неделю, представив свои высокие познания в разных предметах. Дядя как-то вечером даже сообщил Андрэ, что ни на минуту не сомневался в успехе племянника, так как всегда считал его очень талантливым молодым человеком. В сентябре он должен был поехать учиться.
 – У него превосходные данные! А что уж говорить о памяти! – восклицал он с воодушевлением. – Я это заметил у него ещё в детстве. Признаться, жаль, что Арион, будучи графом, не может пойти по моим стопам.
Арион быстро поубавил дядин восторг, заявив, что у него нет никакого желания заниматься физикой, как мистер Томпсон. Больше по душе ему показалась медицина. Так как в таком случае парню надо было бы учиться намного дольше, чем три года, дядя пришёл в ужас, но выбил для Ариона возможность быть неколлегиальным студентом и в течение каких-то двух лет выучить столь огромный материал. Эдвард поручился за своего племянника,  очередь была за молодым человеком, и, как поняла Андрэ, теперь в него не верил никто, даже уже дядя.
Через две недели Макмаер пригласил к себе в Аронто гостей, где, конечно, побывала и Андрэ. На этом празднике ей предстояло воочию убедиться, как переменился Арион за такое короткое время. Он любезничал с дамами, говорил на серьёзные темы с мужчинами и вообще был вежлив и положителен. Настоящий хозяин дома. Девочка даже успела приметить, что благовоспитанные матроны начинают перешептываться и искоса посматривать на него, словно они на рынке выбирают корову. 
Настроение у Андрэ было не самое лучшее. Ведь теперь ей, согласно пари, надо будет ночью пойти в сад, а она этого ужасно боялась.
Через три дня они вернулись в поместье Андрэ, и волнение той начало возрастать с каждой минутой. Макмаер же, видимо, забыл о сделке, потому что оживленно разговаривал с дядей (миссис Лорсби, к облегчению многих, уехала к себе, поджав на время хвост), растратив вмиг все свои навыки приличного поведения. Честно говоря, таким он нравился девочке больше. Правда, мистер Томпсон, беседуя с одним из профессоров, когда они ещё не уехали, сетовал, что его племянник так никогда и не станет таким, как он или его покойная сестра.
– Ах, мистер Клаурик, это же не подлежит никакой логике, – бубнил он, не замечая за своей спиной Андрэ. – Моя Бесс была похожа на принцессу из сказок благодаря своим золотистым  волосам, а Дуглас вообще слыл красавцем. Вы же помните его? – Сидящий возле него тучный старик степенно кивнул. – А вот Ариону не досталось ничего от них. Как-то несправедливо получается.
– Да ваш племянник вообще немного на цыгана смахивает…
Мистер Томпсон был оскорблён. Если он хотел, чтобы после его слов Ариона попытались оправдать, то глубоко ошибся.
– У него на лице благородных черт почти никаких, – гнул своё старый профессор. – Я отличный физиономист и сразу это приметил. В них нет никакого превосходства.
Мужчины заспорили о наследственности, в то время как Андрэ вспомнила ещё кое-что. Временами в Арионе проявлялась ещё одна черта характера, которую её друг всячески пытался скрыть, но Андрэ её как-то заметила. Макмаер был злопамятным. В последующие дни она, побывав с мистером Томпсоном в Лондоне (Арион снова оттянул её посещение сада), имея привычку внимательно слушать, о чём болтают старшие, узнала, что в школе племянник мистера Томпсона не раз подставлял ребят, с которыми учился. Девочка пришла к выводу, что ему как-то насолили, раз он поступал так низко, ибо Макмаер за все дни ни разу не крикнул на ниже себя стоящих, но, насколько точно ей удалось узнать, успел в Лондоне поспорить с бывшим однокашником на то, кто выпьет больше русской водки и удержится на ногах. Андрэ не знала, где Арион научился пить «вонючее пойло», как сказал с пренебрежением один барон, но он выиграл, а потом злорадно смеялся, когда проигравшего вырвало у всех на виду. Конечно, благородным делом это не назовёшь, но Андрэ почему-то было жаль его. Она слышала из разговора мистера Клаурика с мистером Томпсоном, что люди рождаются с наклонностями, которые можно уничтожить, а можно и развить. Арион, по её мнению, воспитан был так, что запоминать обиды стал очень быстро и так и не смог избавиться от этой черты. Впрочем, больше таких случаев не было, и она очень быстро об этом забыла.
Когда они вернулись в поместье, Андрэ решила, что с выполнением пари откладывать нельзя. Поэтому весь день готовилась.
Ночью Макмаера разбудил торопливый стук в дверь.
– Кто там? – спросил он, с трудом открыв глаза. Да, почитать родословную Абероев – это лучше любой сказки на ночь.
– Это Андрэ.
– Что тебе надо?
– Я выхожу.
– Куда?
– В сад.
– С ума сошла? В такую пору… – Макмаер встал и набросил на себя халат, стараясь при этом вспомнить, почему Андрэ собралась идти в сад. – Подожди, я сейчас открою.
Склонившись над фаянсовой миской, он вылил себе на голову кувшин с холодной водой и снова почувствовал себя бодрым и свежим. После этого подошёл к двери и открыл её. Перед ним стояла решительно настроенная Андрэ в охотничьем костюме.
– К чему такой наряд? – спросил он.
– А ты хотел бы, чтобы я пошла в белой рубашке?
– Ну, спугнула бы кого-то. Может, лучше завтра?
– Пошли, пока я готова. Проведёшь меня хоть немного?
– Тогда подожди. Мне нужно переодеться.
Не прошло и минуты, как Арион вновь появился на пороге в рубашке и штанах. Заметив его мокрые волосы, Андрэ тут же спросила:
– Ты ещё и голову успел помыть?
– Ничего подобного! Это способ проснуться, когда тебя будят после полночи.
– Ты сам этого хотел, – отозвалась девочка немного неуверенно.
Андрэ быстрой походкой направилась вниз, так что Макмаер едва поспевал за ней. Тихо, не создавая лишнего шума, они зашли на кухню и вышли во двор через заднюю дверь.
В небе ярко светила луна, ветер слегка покачивал верхушки деревьев. Сад начинался в тридцати шагах от дома и был отгорожен от него высокой изгородью, по которой вился плющ.
Арион интуитивно почувствовал, как напряглась Андрэ, и тихо предложил:
– Мы можем вернуться назад.
– Нет, ты выиграл пари. Я согласилась и должна это сделать, – голос у девочки перешёл на шёпот. – Куда именно мне идти?
Пожалев Андрэ, Макмаер ответил:
– Дойдёшь до пруда и вернёшься обратно, – и, помолчав, добавил. – Знай, что я поблизости и всегда приду на помощь. Желаю удачи!
– Угу, – буркнула та и быстрым шагом направилась к калитке, что вела в сад. Лишь когда она скрылась за деревьями, Арион осознал всю опасность ситуации. В детстве он боялся темноты и, просидев как-то целый час в погребе, куда нечаянно попал, два дня потом не мог говорить. Но он был мальчишкой, а вот Андрэ... Не мешкая, Макмаер тихо направился вслед за девочкой.
В Андрэ было такое ощущение, будто бы она попала в свой  страшный сон. Она не бежала, но ощущение, что за ней кто-то следит, оставалось. Тихо ступая по дорожке, посыпанной гравием, что вела к пруду, девочка радовалась, что у неё под ногами не шорох листьев, как это было в кошмаре. В противном случае она умерла бы от страха. Где-то хрустнула ветка, и большая птица пролетела прямо над головой у девочки. Та, присев, затаила дыхание и попыталась не шевелиться. Шестое чувство подсказывало, что позади неё кто-то есть. Вскоре везде стало тихо, и Андрэ продолжила свой путь. Вот уже совсем близко… Она подошла к берегу и, как завороженная, уставилась на луну, отражающуюся в воде. В один миг забылись все страхи и сны, остался только расплывчатый диск. Она даже не услышала, как Макмаер подошёл и  стал возле неё. Посмотрев на отражение воде, он произнёс:
– Надеюсь, теперь всё в порядке?
Она не ответила. Дернув его за рукав, сказала только:
– Пошли.
В полном безмолвии они возвратились в дом, и уже возле своей комнаты Андрэ произнесла:
– Нет, Арион, я не избавилась от своего страха, так как в саду что-то или кто-то есть. Я это чувствую. Впредь больше не буду ходить туда одна, а тебе спасибо за то, что пошёл со мной. Назад я бы не смогла вернуться сама.
– Рад, что хоть как-то тебе смог помочь. А в пруду нет ничего, это просто твоё воображение, – он неуверенно улыбнулся, понятия не имея, как избавлять детей от страхов, и скрылся за дверью. Почему-то знал, что этой ночью не уснёт.
Андрэ посмотрела ему вслед. Что бы о нём не говорили, но она всегда будет знать, что Арион – очень добрый и отзывчивый человек.
Этой ночью тот старик снова приснился ей, и теперь сон был болезненным. Пламя, что сжигало неизвестного, перекинулось на неё, и девочка почувствовала, как огонь пожирает её тело. Такого ещё ни разу не было. Закричав, Андрэ попыталась вырваться из своего сна, но что-то не отпускало её. Минута, ещё одна… Дышать тяжело и больно, внутри всё горит, хочется пить…
Кто-то тормошит её, приподнимает, пытается разбудить. Андрэ ухватывается за эту нить, ведущую её в реальность, и понемногу приходит в себя. Ей всё ещё больно, но уже не так, терпимо. Всё тот же человек обнимает её, шепчет что-то успокаивающее, затем подносит стакан с водой, и девочка с жадностью пьёт, даже не открывая глаз. Ей это не нужно.
– Это всегда так? – услышала она вскоре напряжённый голос… Ариона. Так вот кто разбудил её! Замотав головой и давясь слезами, Андрэ прошептала:
– Такого ещё никогда не было. Раньше больно было не мне.
– Не плачь, я с тобой, – Арион крепче прижал к себе девочку и с трудом подавил облегчённый вздох. Слава Богу, всё позади. Видимо, кроме него, никто больше не слышал, как Андрэ кричала. Впрочем, он один в этом доме не спал.
Чувствуя себя защищённой, Андрэ начала снова засыпать. Память вдруг приоткрыла кое-что из прошлого, когда она играла с этим человеком, тогда ещё совсем мальчишкой. Он считал её своей младшей сестрой и любил по-настоящему. Он души в ней не чаял. Значит, тот Арион вернулся к ней, и всё будет хорошо. Только бы не отпускал!.. Почему-то казалось, что после этого ужасные сны больше не потревожат её. Всё будет хорошо.

*     *     *

  Август, 1838 год

– Арион, ты готов? – Андрэ просунула голову в приоткрытую дверь.
– Я всегда ко всему готов, Андрэ, – ответил тот и поправил шейный платок, затем пригладил волосы, которые немного топорщились. Мистер Томпсон никогда не мог понять его маниакального стремления всегда коротко стричься. Одетый в костюм, сшитый по последней моде, Арион выглядел настоящим молодым джентльменом, хотя сам себя таким не считал. Скоро он должен был уехать в Лондон, чтобы учиться. Сегодня в Морган-Холле были гости, и мистер Томпсон потребовал, чтобы молодые люди присутствовали на террасе, куда в такой жаркий летний полдень должны были подать вафли и прохладительные напитки.
– Отлично выглядишь! – бодро ответила Андрэ. – Надо только найти тебе подходящую пару, и всё будет хорошо.
– Только не напоминай о дамах, – отозвался тот. – Мне ещё сколько раз надо будет приветливо улыбаться им и делать комплименты. Вот за что я не люблю светских дам, так это за то, что они говорят одно, а думают другое. Можно сказать, врут без зазрения совести. Впрочем, если честно, сам я далеко от них не ушёл.
– К счастью, у меня насчёт этого опыта нет почти никакого. Да и вести себя, как надо, тоже… Мать ведь я не помню, а отец никогда не заговаривал об этом. Всё Мэри...
Андрэ умолкла, и Макмаер с сочувствием посмотрел на неё. У него самого ситуация ничуть не лучше, но Андрэ хотя бы не обвиняли ни в чьей смерти.
– Внизу нас уже мистер Томпсон поджидает.
–  А мы и не опаздываем. Ну, как, строгость мне к лицу?
– Вполне, – немного оживилась Андрэ. – Строгость тебе очень идёт. Как я заметила, ты по природе сдержан, хоть иногда можешь сказать такое, от чего стыдно всем. Но ты же был моряком, это тебя оправдывает.
– Я был не просто моряком, а помощником капитана.
– Какая разница? – она повертелась перед Арионом. – А как выгляжу я? Что скажешь? 
– Ты бы ещё кушак завязала до потери сознания, – произнёс тот и стал неторопливо спускаться вниз.
Гости уже сидели в удобных плетёных креслах и пили сидр. Разговор зашёл о поэзии, и пожилая дама с тройным подбородком, проникнувшись ностальгией, увлечённо цитировала Шекспира. Когда она окончила, Эдвард Томпсон, видимо, чтобы самому не остаться в долгу, предложил Андрэ тоже что-нибудь прочесть. Та вспоминала недолго и, приняв важный и торжественный вид, сообщила, что посвящает стих Ариону в знак его расставания с прошлой жизнью. Тот усмехнулся и отсалютовал ей кубком, а девочка прочла:
Буря в душе умереть не дала,
Разум и мысли не сгорели дотла,
Боль придаёт этот дар вновь глазам.
Ради спасения его я отдам…
Ради спасения я выйду из тьмы,
С кровью смешаю я чувство вины.
Дар передам тому, кто связан со мной.
Он теперь станет в бой с жизнью, с судьбой…
Всем понравился этот стих, хотя почти никто не понял его смысла. Гости также не обратили внимания на то, что мистер Томпсон был необычайно бледен. Сославшись на духоту, он вошёл в дом и не появлялся минут двадцать, а когда вернулся и сел на своё место, глаза его были подозрительно красными.
– Этот стих посвящён Дару на двоих, – прошептала Андрэ на ухо Макмаеру, пока никто не обращал на них внимания. Тот нахмурился.
– Знаешь, в других странах я видел шаманов и людей, имеющих якобы нечеловеческие способности. Немногим это принесло удачу. Чудовища, что не чувствовали боли и не знали жизни. Дар, ниспосланный свыше, налагает определённую ответственность, как мне кажется. Мне твоя сила из-за таких стихов уже не нравится.
– Арион, ты же не знаешь, как это интересно! – удивлённо произнесла Андрэ. – Знать, где находится человек! У тебя её нет, ты не знаешь, что это такое!
– Не знаю и знать не хочу. Не желаю быть заложником способностей, которые мне не принадлежат. Одно дело, когда ты развиваешь в себе вполне реальные возможности, но то, что даровал Бог, он может так же легко и забрать. 
– Что ж, это твоё мнение. Ладно, не буду тебе о нём напоминать, но взамен ты должен научить меня фехтованию.
– Принимаю твои условия, – улыбнулся тот и, нацепив на лицо крайнюю заинтересованность, обратил своё внимание на другую гостью, принявшуюся петь. К чести всех присутствующих, они выдержали это испытание.

         
  Глава 4. Весёлые времена

В Лондоне Арион довольно быстро освоился. Всё, что ему нужно будет проходить сейчас, он уже прочёл, запомнил и был готов к любым атакам профессоров. Жить ему предстояло в Эммануель-колледже*, а пока он остановился в своём городском особняке. Так как с помощью дяди Эдварда он должен лишь был посещать лекции вместе с остальными студентами, после лекций получать дополнительную нагрузку у других преподавателей, а отчитываться в основном перед профессором Клауриком, то это только прибавляло ему энтузиазма. Не хотелось сталкиваться с другими лицами, Арион просто чувствовал, что не готов к такому широкому кругу знакомств. На корабле было всё проще: ты или друг, или враг. Здесь же ещё со школы, полной жестокостей, начинаешь крутиться в поисках выхода, улавливать малейшие нюансы, имея при этом богатый, но отнюдь не заманчивый  выбор: стать таким же, как все остальные, пойти против всех, забиться в уголок и молчать, пока о тебе не вспомнят, или же стать лидером. Арион со своей стороны взял всего понемножку, и в школе это сыграло с ним плохую шутку, став одной из причин его ухода из дома. Ему приходилось затаиваться на время от более сильных, выслушивать умные речи по поводу того, как он, наполовину шотландец, вообще оказался здесь; кивать и соглашаться, выступать в нужных ситуациях в качестве поводыря или тупого исполнителя, а потом – и это было настоящее удовольствие – отыгрываться на остальных. Он старался мстить не слишком серьёзно, чтобы не нажить себе, соответственно, серьёзных врагов, но всё понемногу накапливалось и под конец вышло наружу, облив с ног до головы грязью не только его самого, но и других. И он, Арион, знал, что так будет, рассчитывал на это, поэтому попался не только он. Но об этом ему как-то не хотелось вспоминать.
Первый день его пребывания в Лондоне был солнечный, и Арион решил прогуляться. Пообедав в небольшом уютном ресторанчике, он свернул на Трафальгарскую площадь. Когда-то они всей семьёй, бывая в Лондоне, гуляли здесь, теперь же он был предоставлен самому себе. Сейчас же ему в голову пришла идея отправиться в Ричмонд. Не так давно он получил письмо от своего друга Дункана О’Коннери. Тот купил в этой местности коттедж, который раньше служил местом для отдыха путников. Нечто вроде гостиницы в местности, обособленной от людей. Тот искал постояльцев, чтобы ему было не так одиноко. Стоит проведать его. 
Под большим дубом на скамейке сидели парень с девушкой и сосредоточенно что-то читали. Одежда на них была хорошего покроя, хотя и не новая. Молодой джентльмен был рыжим, с веснушками, больше похож на мальчишку, хотя ему  можно было дать лет двадцать пять. У девушки, совсем ещё юной и даже хорошенькой, волосы были какого-то непонятного тускло-русого оттенка, к тому же она всё время неодобрительно поджимала губы.
Арион сначала сам не  понял, почему он остановился на месте и вперился взглядом в  эту парочку. Подумаешь, влюблённые читают стихи или ещё что-то в этом роде. Но нет, где-то он их видел, и мозг парня интенсивно работал, отматывая время назад.
– Мисс?
Оба вздрогнули и уставились на него, как на посланца дьявола. Макмаер застыл, не зная, что произнести. Идея подойти к ним теперь казалась ему глупой.
– Арбитр… – выдохнула девушка и спрятала лицо в ладонях. Парень напряжено взглянул на Ариона и сглотнул. Тот сам опешил не меньше их, но, опомнившись, постарался придать своему голосу крайнюю любезность:
– Мне кажется, мы раньше виделись.
Девушка отняла руки от лица и посмотрела на Ариона, затем вдруг рассмеялась едва ли не до слёз. Её спутник выглядел сконфуженным.
– Вы уж извините, у моей сестры в последнее время нервы очень расшатаны.
– Нервы? – та тут же успокоилась и грозно посмотрела на брата. – Сам побелел, словно призрака увидел! – тот хмыкнул, и она обратилась к Ариону, который так и застыл на месте: – Извините, сэр, но я бы вас запомнила. К сожалению, мы вас не знаем.
– А мы и не были представлены друг другу, так как я тогда был, э, не в том состоянии, чтобы знакомиться.
– И где мы раньше встречались? – настороженный тон девушки только рассмешил Макмаера.
– Это было в июне, когда вы приехали в Нортгемптон, чтобы поговорить с Ричардом Абероем. Вы посетили таверну, и я сказал вам, что он умер. Вы тогда очень быстро ушли.
На парня и девушку словно ушат холодной воды вылили. Обменявшись взглядами, они одновременно спросили:
– А как вы нас узнали?
– Ну, у меня хорошая память на лица. Да и потом, у вас очень характерный ирландский акцент.
– Что ж, – молодой человек поднялся со своего места, – позвольте представиться. Я Макколл Ерраа, а это моя сестра Дориан.
– Арион Макмаер, – просто ответил тот, с любопытством созерцая столь странную парочку. – Вы тогда, я помню, гостиницу искали?
– Мы сейчас остановились в Лондоне, но нам нужно пристанище на более длительное время где-нибудь в глуши, чтобы нас не беспокоили, – Макколл посторонился, чтобы дать место Ариону. Дориан искоса посматривала то на брата, то на него. – Хотим остановиться в каком-нибудь тихом местечке за городом.
На секунду задумавшись, Арион предложил:
– Я недавно получил письмо от одного своего друга Дункана О’Коннери. Он уже не молод, поэтому купил дом в Ричмонде и живёт теперь возле леса. Там очень тихо, но ему не хватает общения. Думаю, он был бы рад постояльцам.
Брат и сестра переглянулись. Мисс Ерраа расцвела в улыбке:
– А это неплохая идея. Правда, Макколл? Нам этого человека послала судьба.
– Ещё бы! Вы поможете нам связаться с ним? – Макколл выжидающе уставился на Макмаера.
– Конечно, рад буду помочь.
Если день начался хорошо, это ещё не значит, что так будет и дальше. Прямо в их сторону направлялся тот самый профессор Клаурик, с которым не так давно спорил мистер Томпсон. Завидев парня, он направился к нему, и Арион с неохотой поднялся.
– Мистер Клаурик, рад вас видеть!
– А, мистер Макмаер! Уже приехали!  Не в обиду сказано, но мы с вашим дядей заключили спор. Я сказал, что вы не выучитесь за два года, а он решил довести прямо противоположное. Как вам такое?
– Весьма польщён таким вниманием, – процедил сквозь зубы Арион. – Что ж, был рад вас видеть…
– А ещё я сказал, что вы не читали Шекспира, но в этом и сомневаться смешно, ведь вы никогда…
– Мистер Клаурик, у меня впереди ещё два года…
– Ах, Арион, мальчик мой, а ещё твой дядя говорил, что ты мыл палубы на корабле, как какой-то…
– Эта работа приносила мне удовольствие.
  – Да? – несказанно удивился тот. – А как насчёт того…
– Мистер Клаурик, а давайте поспорим на то, что я за месяц сделаю вашу дочь брюхатой. Как вам такое?
Старый профессор от возмущения не нашёл, что ответить на это, и поспешно ретировался. Повернувшись к ирландцам, Арион заметил, что те с трудом пытаются скрыть смех.
– Вы из аристократов? – дерзко спросила мисс Дориан. – Я слышала об этом человеке, он преподаёт в Кембридже и своей дотошностью смахивает на самого Юэлла*.
– К сожалению, – Арион состроил кислую мину. – Мне ещё предстоит с ним познакомиться. Но не будем об этом. Так что, вы согласны?
– Конечно, вот наша визитка.
– А вот визитка моя, там всё указано. Когда я свяжусь со своим другом, то пришлю своего человека, и мы встретимся. Идёт?
Макколл кивнул. На том и расстались. Макмаер встретился с Дунканом О’Коннери и рассказал ему о брате и сестре, и тот с радостью согласился взять их к себе. После этого Арион ещё раз встретился с Ерраа, они посидели в кафе, и на том их знакомство закончилось. Они уехали, Макмаер принялся за учёбу.

*    *    *

В колледже некоторые смотрели на Ариона с любопытством, некоторые тыкали пальцами. Система его обучения во многих вызывала интерес, к тому же им любопытно было узнать, что делал Макмаер до своего приезда Лондон, но он делиться со своим прошлым пока ни с кем не собирался, а мистер Томпсон и мистер Клаурик никому ни о чём не проболтались, считая, что род занятий Макмаера в портах никак не подходит молодому джентльмену. Услышав такое, тот решил, что при любом удобном случае будет трепаться о своих похождениях на каждом углу. Просто чтобы насолить. 
Через неделю после занятий к Ариону в столовой подошёл высокий и довольно крупный на вид студент и представился:
– Джон Фиултокер, сын барона Стросби. А ты – Арион Макмаер, – увидев, с каким выражением тот покосился на него, парень добавил: – Мой старший брат Артур учился с тобой в одной школе, он старше тебя на год. Он не раз вспоминал, какие проделки они устраивали, и твоё имя многократно мелькало в этих историях. Брат сказал, что ты очень скользкий тип.
Арион не знал, что ответить на такую тираду. Никак не ожидал, что ему напомнят о его деньках шестилетней давности. Джон Фиултокер между тем продолжил:
– Артур тоже учился здесь, только в колледже Святого Иоанна**.
– Понятно, – Арион решил дружелюбно улыбнуться, но что-то ему расхотелось есть. Кроме того, положение усугубляло то обстоятельство, что профессор Клаурик после их летнего разговора в Трафальгаре решил при любом удобном случае показывать студенту, насколько тот мало знает. Впрочем, Макмаер решил в долгу не остаться. Уже второй день он вынашивал план мести, но решение пока было довольно-таки банальное: знать больше Фредерика и ставить на место уже своего учителя.
– Первокурсникам полагается прислуживать тем, кто постарше, но ты, вижу, вне правил.
Насколько понял Макмаер, этот молодой парень, хотя и выглядел достаточно сильным и смышленым, хотел иметь нечто вроде покровителя, но он, Арион, явно не годился на эту роль, да и лидером себя не чувствовал. Поэтому он постарался как можно быстрее исчезнуть из поля зрения Фиултокера. На полдня ему это удалось осуществить, потом тот нашёл его в библиотеке, где Арион, закончив эссе, читал древнюю историю.
– Занимаешься? – подсел к нему Джон. Сам он явно не жаждал что-либо учить, но Макмаер терпеть не мог, когда ему мешали. Поэтому он просто кивнул и снова углубился в чтение.
– Достал тебя Клаурик? Поэтому так учишь историю? – парень перевёл взгляд на стопку книг на столе возле того. – А это для дополнительного чтения? – он посмотрел на заглавия. – Слушай, эти книги с подробностями, ты бы взял те, в которых основной материал.
– Я их прочёл,  – сказал Арион, чтобы отвязаться.
– Да ну? Все прочёл?
– Ага.
Джон хохотнул и хлопнул Макмаера по плечу.
– А ты шутник! Ну, я пошёл. Скоро ужин, не забудь.

*    *    *

Последующие дни превратились для Макмаера в ряд бессонных ночей за изучением предметов, которые он должен был пройти быстрее обычных студентов. Поначалу было трудно. Некоторое время Арион ходил, словно сомнамбула, и на вопросы учителей отвечал автоматически, ел автоматически, разговаривал с остальными в том же духе. Правда, Джон пытался его растормошить, и ему это отчасти удавалось: раз в две недели Макмаер собирался с друзьями Джона хлебнуть на выходных пива и поболтать. Среди них он был едва ли не душой компании. Молодые парни сгорали от зависти, слушая рассказы Ариона о его приключениях на корабле, в портах. Особенно удавались истории о контрабандных перевозках и о некоторых любовных похождениях.
– Право же! – кричал Джон, когда Арион скормил им новую басню об испанке Виан Сантес, которую он повстречал где-то через несколько месяцев после того, как ушёл из дому. – И вы даже не заподозрили ничего!
В своё время эта девушка, по словам рассказчика, послужила знакомству Макмаера и Тимоти Шоу. Тим, уверенный в себе и немного нагловатый подросток, первый встретил её и начал ухлёстывать за Виан, та дала ему отпор, но потом одумалась и, когда увидела снова, сама подошла и назначила свидание. Проблема была только в том, что в тот момент перед ней стоял не Шоу, а Макмаер, который не знал, как вести себя с ней. Та сама была лишь на год старше их, но ребёнком её назвать было трудно. Недолгий «роман» на троих закончился разоблачением. Девушка подумала, что её дурачили, влепила по затрещине каждому и уехала со своим братом и, кажется, новым ухажёром. А молодые люди, удивлённые столь разительным сходством, решили продолжить знакомство и получить выгоду со своей внешности. Впрочем, не только выгоду, так как именно благодаря этому Арион смог вовремя вмешаться и спасти жизнь другу. Но это была уже совсем другая история.
Наступили каникулы, и молодёжь отдыхала по полной программе. Арион подключился к общему веселью лишь на пару дней, так как, в силу обстоятельств, для него столько времени на отдых не оставалось. Поэтому он решил хоть один раз за эти зимние дни напиться до поросячьего визга и завалиться спать, чтобы не помнить ничего из прошедшего вечера.
Студенты уже выпили половину от того, что могли, когда Джон и Арион появились. Несколько знакомых тут же подошли к ним, угостили, потом началось одно с излюбленных, но редких развлечений – Макмаер стал показывать фокусы. Мастерство рук было присуще его капитану, и тот научил своего помощника кое-чему, так что Арион, когда был в настроении, показывал их и даже открыл Джону секреты некоторых.
Через пять минут, улизнув от шумной компании, друзья расположились у окна с вином, и Джон, сделав пару глотков, задал интересующий его вопрос:
– Как последний экзамен? Мистер Клаурик ведь грозился завалить тебя перед профессорами?
Арион пожал плечами и за раз опустошил свой кубок.
– Не смог он меня завалить, зато у меня едва не получилось осуществить это.
– В смысле? – не понял Фиултокер.
– Я ответил, увильнул в сторону, стал рассказывать то, чего, как я понял, не знал он сам, потом как бы случайно спросил его мнения насчёт одной мелочи… Короче, я его достал. Клаурик грозился, что выживет меня отсюда и даже не посмотрит на близкое знакомство с моим дядей.
– Успел-таки! – не без восхищения воскликнул Джон. – Вот скажи, как ты умудряешься одновременно быть на хорошем счету у профессоров и нравиться многим студентам, при этом не опасаясь вызвать недовольство обеих сторон, ведь чересчур умных никто не любит, а учителям не понравится, если они увидят тебя в такой компании! – Джон развёл руками. – Как я понимаю, подобным образом ты вёл себя ещё в школе, крутился, чтобы не схлопотать.
– Как видишь, эта стратегия принесла свои плоды, так что я решил её снова воплотить в жизнь, только немного изменил. Пока ни один студент мне никаких претензий не предъявлял.
– Зря ты это сказал, – вполголоса произнёс Джон, искоса посмотрев куда-то в сторону. – К нам направляется Роджер Килфинг, а он – редкий зануда.
К ним подошёл один прилизанный щеголь с густыми бачками, делавшими его похожим на пуделя, и, сев на стул и подперев рукой спинку стула, принялся нахально разглядывать Макмаера. Тот предпочёл не обращать на это внимания.
– Значит, ты – тот самый умненький Арион Макмаер, о котором говорят профессора? – обратился к нему прилизанный. Джон соизволил посмотреть на него, но сделал это с таким видом, что Арион едва не расхохотался.
– Это Роджер Киллфинг, – поспешил сказать его друг.
– Будущий маркиз, – вставил парень и слегка наклонился вперёд. – Мне говорили, что ты шесть лет назад куда-то уехал и с тех пор не появлялся, вот только летом объявился, когда твой дядя стал опекуном. Я правильно говорю?
Арион внутренне напрягся, но кивнул. Не хватало ему ещё разбирательств с этим подвыпившим студентом. Остальные между тем загудели, кто-то предложил тост, но Роджер только рукой махнул.
– Значит, ты на все руки мастер. И как только действительно успеваешь зарабатывать хорошие отметки? Мне говорили, ты не из тех, кто слишком усердно пресмыкается перед преподавателями.
– Мне наплевать на остальных, – в тон ему ответил Арион. – Я учусь не ради хороших отметок.
– Да? Что ж, умник, а как тогда насчёт храбрости и умения стрелять? Думаю, ты неплохо умеешь это делать. Я предлагаю тебе состязание, и мы посмотрим, кто сильнее. Так что? Или, может, ещё лучше! У кого получится незаметно выбраться в город и достать молодого вина?
Все вокруг захлопали. Идея выбраться за пределы Кембриджа многих вдохновила, только не Макмаера. Он кивнул головой и вежливо ответил:
– Я восхищён твоим мужеством, Килфинг, но не тупостью. – Студенты вокруг них умолкли. – Рисковать ради того, чтобы ступить несколько шагов тёмными улочками? Смешно. Может, тебе, Киллфинг, это и сойдёт с рук, но ты прекрасно знаешь, какого отношения ко мне профессор Клаурик. Я не трус, но у меня нет особого желания подставлять себя. Ведь именно этого ты и добиваешься?
– Что-то не похоже, чтобы так было на самом деле, – Роджер посмотрел на своих друзей, потом повернулся к Макмаеру. – Так что?
– Фехтование, – тут же выдал тот. – Здесь, я думаю, мы будем на равных, да и это будет происходить во время тренировок, так что никто ничего не заподозрит. Идёт? – и добавил уже вкрадчиво. – Или ты боишься?
Будущий маркиз выпрямился. Бросив взгляд на своих, он степенно произнёс:
– Я согласен. Но тогда уж давай посерьёзнее. Ставлю тысячу фунтов на свою победу.
Вокруг зашумели. Разбрасываться такими деньгами было опасно.
– Хорошо, – Арион поднялся со своего места. – С моей стороны тоже тысяча. Во вторник встречаемся в фехтовальном зале. Поупражняться ведь никому не помешает?
В последующие два дня Арион только и удивлялся, как слух о состязании не долетел до ушей преподавателей. Все вокруг делали ставки, причём друзья Джона и, соответственно, его друзья не поскупились со своей стороны. Сам же Макмаер пребывал в некотором напряжении. Он не был особым мастером фехтования, так как до того, как уехать из Англии, владел шпагой посредственно, а на корабле, да и помимо него его различным тонкостям не учили. Против Килфинга придётся трудновато. Правда Джон ему усердно помогал и всё время подбадривал.
Во вторник в фехтовальном зале собралось много студентов. Они шумели, делали последние ставки и ожидали виновников мероприятия. Вскоре те появились и заняли свои места. Киллфинг шутливо раскланялся, Макмаер просто кивнул. Выглядел он несколько неуверенно, но шпагу держал крепко. Джон выступил вперёд, произнёс короткую шутливую речь, и поединок начался. Киллфинг отражал удары грациозно, увёртывался, как кошка. Арион был немого медлительнее, он то и дело искал сближения с противником, и никто не мог понять почему, ведь вблизи победить не слишком опытного Макмаера было куда проще. Впрочем, как поняли многие, Роджер хотел просто вымотать соперника, дабы тот сам начал делать оплошности.
Со своей стороны Арион наступал на Киллфинга, чтобы заставить того быстрее бегать по залу, так как сам он тоже умел быстро двигаться, но надо же было создать иллюзию своей некоторой неумелости и позволить сопернику сделать глупость.
Внезапно Роджер сделал резкий выпад, и кончик шпаги скользнул по боку Ариону.
– Одну минуту! – тот отошёл подальше и снял с головы защитную маску. По правде говоря, костюм его стеснял, и он решил рискнуть. – Что, если сделать наш поединок ещё интереснее? Давай без формы и защитных масок. Как тебе?
– Хочешь показать, как надо драться в портах? – усмехнулся Киллфинг.
– Может, и покажу, – уклончиво ответил Арион. Они направились в комнату для переодевания и через несколько минут вернулись в обычной одежде. Защищены были только кончики шпаги. Противники стали в стойку и приготовились.
– Начали! – азартно крикнул Джон, и всё началось по новой.
Теперь Арион чувствовал себя намного увереннее, как будто снова оказался в каких-то злачных местах, где надо было защищать свой кошелёк, если не жизнь. Двигаться было намного легче, и он только ускользал от Роджера, отражая его выпады. Потом отразил удар противника и резко приблизился к нему. Тот от неожиданности потерял равновесие и замахал руками, пытаясь устоять на ногах. Арион не стал ожидать, пока Роджер выпрямится, и просто толкнул его. С глухим звуком Киллфинг грохнулся на пол, Макмаер направил на него шпагу.
– Ты проиграл.
– Это несправедливо! – закричал тот. – Игра должна была быть честной!
– Ты сам предложил мне показать кое-что из своего арсенала, – тяжело дыша, ответил Макмаер. Зал, затаив дыхание, слушал их. Роджер тем временем поднялся и подошёл к своему приятелю. Он отсчитал деньги, остальное в кошельке бросил к ногам Ариона.
– Это половина. Думаю, ты её заслужил.
– Так не должно быть! – запротестовал Джон. – Спор был на тысячу!
– А он и не выиграл бы, если б не поступил таким подлым образом.
Арион, улыбаясь, посмотрел на толпу.
– Я выиграл? – ответом было молчание. – Я выиграл, или Киллфинг не лежал на полу?
Вокруг зашумели, кто-то крикнул:
– Роджер, признай, что ты проиграл! Ты сам поступаешь не по правилам!
– У меня хватит благородства, чтобы не спорить из-за мелочей, – презрительно произнёс тот и бросил оставшиеся монеты на пол. Те звонко покатились по плиткам. Со стороны Ариона было бы великодушно отказаться от денег вообще и уйти с высоко поднятой головой, но… тот наклонился и поднял кошелёк с половиной выигрыша.
– А у меня от благородства только половина, – сказал он и повернулся к зрителям. – Сегодня у нас будет славный вечер! Угощаю всех, кто придёт!
Окликнув ухмыляющегося Джона, Арион вышел из зала под  смех и крики присутствующих.

*    *    *

Студенты долго вспоминали поединок Макмаера и Киллфинга. Никто не осуждал довольно-таки необычный со стороны Ариона ход, им это даже понравилось, а Джон, потешаясь над всей этой ситуацией, добавил, что его друг оказался точно таким, каким его описывал его брат.
Киллфинг больше не приставал, преподаватели, если что и знали, вида не подавали, а Клаурик продолжал брюзжать, но Арион не обращал на него внимания. Больше он старался не совершать рискованных поступков, по крайней мере, рискованных по его мнению. Тяжёлая учёба компенсировалась наличием друзей.
Так прошёл год. Арион приехал на каникулы. От нечего делать подстрекал Андрэ на вылазки за пределы поместья, на что та с радостью соглашалась. Мистер Томпсон не слишком был  доволен их ребячески поведением, но, к счастью для девочки, племянник умел запудрить дяде мозги. Что-что, а это у него получалось лучше всего. А осенью он снова уехал учиться.  Ещё один год – и он стал опекуном.
В этот день в Морган-Холле состоялось торжество. Все собрались на лужайке, где были расставлены угощения для хозяев и слуг, и мистер Томпсон произнёс речь.
– Я рад, что мой племянник стал ответственным взрослым человеком, на которого можно с чистой совестью положиться, – произнёс он в конце.
Торжественную речь немного испортил Арион, состроив гримасу и закатив глаза. Все засмеялись, а тот без предисловий заявил, что пришла пора праздновать. Молодая графиня была счастливее всех и всё рассказывала о том, какую замечательную лошадь подарил ей мистер Томпсон.
Когда после веселья начались танцы, Арион, схватив Андрэ за руку, потащил девочку в круг. Та не слишком хорошо умела танцевать, да и к тому же так, как это делала прислуга, так как Эдвард Томпсон оберегал её от влияний не её круга. Макмаер же показал, как это делать, и вскоре Андрэ так лихо выплясывала рядом с ним, что все слуги, смеясь, освободили им место в кругу.
– Он избалует девочку, – сокрушался Эдвард. Сабрина, стоящая рядом, заметила:
– Нисколько. Он сделает из неё настоящего человека.
Томпсон подозрительно покосился на женщину. О чём это она говорит?
– Ариону самому ещё надо учиться, – уверенно заявил он.
Теперь Эдвард мог поехать в свой дом и там мирно коротать вечера на веранде, но он, то и дело, останавливался в Аронто. Арион был только благодарен ему за это, ведь управлять двумя поместьями одновременно было трудно. Ему оставалось только удивляться, как его дядя умудрялся знать обо всём, что происходит в Аронто, Морган-Холле и его родном доме. Тот просветил его:
– В каждом доме должны быть верные слуги, на которых ты можешь положиться. Управляющего выбирай сам, присмотрись к нему. Настоящий не станет тебя обворовывать, ты сможешь ему доверять.
Со временем Макмаер вошёл в доверие ко всем людям в обоих поместьях и теперь почти не боялся каких-либо серьёзных проблем. 
Быть опекуном не значит быть няней, но Макмаеру нравилось проводить время с Андрэ. Сколько вылазок у них было по ночам! Многократно они на рассвете выбирались в лес, где Арион учил девочку охотиться, днём они, если позволяло время, приезжали к уединённому озеру, где тот учил её плавать. Когда Андрэ научилась, он привязал верёвку к нависшему над берегом дереву и показал, как, ухватившись за неё, раскачиваться, а потом отпускать верёвку и лететь в воду. Та поначалу боялась, но Арион заразил её своим энтузиазмом, и через некоторое время она уже сама, визжа от восторга, летела в воду под ободряющие окрики опекуна.
Прогулки на лошадях приносили  Ариону в основном значительные неудобства, и Андрэ только подсмеивалась над ним. Более смешного зрелища, чем Макмаер на коне, она не встречала. И хотя он научил свою лошадь слушаться, нельзя было терять бдительности. Кертис, хоть и любил хозяина, выражая это тем, что толкал его мордой в спину, не упускал случая посмотреть, как Макмаер вспахивает носом дорожную пыль.
На людях Арион вёл себя практически безупречно. На людях – это в обществе их круга. На праздничных ярмарках, когда наступала ночь и начинались танцы, Андрэ и её опекун веселились, напрочь забыв обо всём. Правда, в темноте их вряд ли бы узнали, но Макмаер также старался быть осторожным и не заходить в свободе слишком далеко. В конце концов, он отвечает за будущее Андрэ, и надо считаться с тем миром, к которому они оба принадлежат. Одного он добился в совершенстве: все считали Ариона Макмаера человеком с открытой душой и добрым сердцем. По крайней мере, сам Арион считал, что отчасти так и было.
Раз в несколько месяцев Макмаер наведывался к своему другу Дункану в Ричмонд, где проводил несколько дней в затишье. Там они вспоминали прошлое, делились планами. Брата и сестру Ерраа Арион больше не видел. Дункан сказал, что те буквально через год уехали и с тех пор появляются крайне редко.
– Они – как два корабля, что засели в бухте, дабы переждать, а теперь снова рвутся в бой, – такое определение дал им бывший моряк.

*    *    *

Примерно через год произошла ещё одна встреча, которая послужила поводом для дальнейшей дружбы. Это было на ярмарке неподалеку от Резерфордов, которые жили особняком и мало с кем общались, влюблённые в тишину и покой своей природы. Здесь собрались торговцы сладостями, ворожеи, цирк и бродячий театр. На ярмарку пришли со всех окрестностей.
Арион и Андрэ тоже побывали здесь. Макмаер оделся совсем просто, даже сюртука с собой не взял из-за жары. Андрэ весело вышагивала рядом с ним в лёгком цветастом платье и соломенной шляпе с бантом. Она была на седьмом небе от счастья, с увлечением рассматривала  какие-то снадобья старой беззубой ворожеи, смеялась при виде
циркачей, едва не принялась плясать вместе с танцовщицами, исполняющими танец живота. Арион следил за ней, предоставляя ей почти максимальную свободу. Сам он расслабиться не мог. В последнее время что-то постоянно давило на него, и он чувствовал себя неудобно в любом обществе, его все раздражали. Почему так, понять не мог, но старался, чтобы никто этого не заметил. 
Прохаживаясь между рядами, Макмаер наткнулся взглядом на кибитку, где старый цыган продавал какие-то зелья. Отвлекшись, он подошёл ближе и наклонился, чтобы получше разглядеть содержимое бутылочек. В нос ударил резкий запах дурмана, полыни и ещё каких-то трав. Цыган улыбнулся беззубым ртом и завёл своё:
– Покупайте, господин. Хотите приворотное зелье, чтобы вас самая красивая девушка полюбила?
Арион хмыкнул. Возле него остановилась молодая женщина и кисло заметила:
– Заставить полюбить невозможно, можно только вызвать желание.
Макмаер повернул голову и с удивлением обнаружил возле себя знакомое лицо.
– Мисс Ерраа! Какими судьбами вы здесь оказались?
Та несколько секунд изучала его своими серо-зелёными, немного холодноватыми глазами, пока сама удивлённо не воскликнула, при этом взгляд её тут же потеплел:
– Мистер Макмаер! Я уж думала, что больше никогда вас не увижу. Изменились вы.
Они вместе отошли от кибитки, оставив разочарованного цыгана, и пошли по направлению к тем местам, где упражнялись в стрельбе, боролись и пели. Арион искоса посмотрел на свою спутницу. Та тоже изменилась и заметно повзрослела. Он узнал, что эта девушка моложе него на два года, а значит, ей должно быть где-то двадцать. Всё равно слишком молода, чтобы колесить по стране. На вид симпатичная, когда взгляд не такой отстранённый, как сейчас. Макмаер не считал себя слишком проницательным человеком, однако он тут же подметил, что в жизни девушки произошло большое событие, изменившее её почти до неузнаваемости. Или, может, ему просто так кажется?
– Так что, мистер Макмаер, вас привело сюда? – голос Дориан вернул Ариона к действительности.
– Я здесь со своей воспитанницей, – в голосе парня промелькнула гордость, и девушка понимающе улыбнулась.
Они подошли к группе людей, которые наблюдали, как девушка делает акробатические трюки, изгибаясь так, что все ахали. Бросив на это зрелище быстрый взгляд, Арион отвернулся в поисках Андрэ. Куда подевался этот неугомонный подросток?
– Дункан мне говорил, что ваша воспитанница – графиня Морган. Зато вы в своей визитке почему-то забыли указать, что являетесь графом Аронто. Разве это такая мелочь, что не стоит о ней и упоминать?
Тот недовольно поджал губы.
– Вроде того. Но графом от меня и не пахнет.
– Дункан упоминал мне кое-что из вашего общего прошлого, – уклончиво произнесла Дориан.
– Что-то много он болтает, – проворчал парень. Мисс Ерраа приятно засмеялась и, взяв Ариона за руку, увела его от толпы.
– А мы с братом здесь случайно оказались, – беспечно произнесла она. – Уж очень хотелось побывать здесь, – она посмотрела на Макмаера. – Оказалось, что не зря.  – Она пошарила руками в карманах и достала оттуда что-то, завёрнутое в платок. Раскрыла – и на ладони оказались бусы невероятного яркого цвета.
– Это горный хрусталь, – объяснила Дориан, протягивая ему украшение. – Подарите своей воспитаннице, пусть она носит его с мыслью о том, что он всегда будет её оберегать.
– Спасибо, – Арион неловко подхватил подарок, почувствовав неожиданно настороженность и смущение.
– Не хотите узнать судьбу, молодые люди? – его спасла старая сморщенная старуха, которая делала какие-то пассы руками над стеклянным шаром. Впрочем, не такая уж и старая, просто больше грима для натуралистичности. Он заметил, что мисс Ерраа презрительно фыркнула.
– Я таких шарлатанов за версту чую, – пробормотала она. – Самой приходилось иногда зарабатывать вот таким способом.
Арион громко хмыкнул и, неожиданно для себя самого, потянул девушку к гадалке. Пихнув её на низкий табурет и пристроившись рядом, он с самой что ни есть воодушевлённой миной обратился к старухе:
– Я хочу узнать, будем ли мы с моей любимой вместе.
Если б взглядом можно было послать, Арион бы уже распаковывал вещи где-то в Африке. Но тот беспечно проигнорировал как взоры девушки, так и тычки локтем, а вместо этого обнял Дориан за плечи. От такой наглости та на несколько секунд лишилась дара речи, что и нужно было гадалке.
– Ваше будущее туманно, – по обыкновению заныла она. Дориан закатила глаза, хватка Макмаера стала сильнее. Девушка набралась смелости и прошептала ему на ухо:
– Вы и вправду хотите слушать весь этот бред? Да я сама и то лучше наврать смогу. К тому же эта старуха, кажется, пьяная. Какой позор – хлестать спиртное на работе!
– Тихо, – не глядя на неё, – также шепотом ответил тот, стараясь при этом сохранить серьёзный вид. – В этой женщины опыта больше, учитесь, мисс Ерраа.
– Ваши души тесно связаны друг с другом… – монотонно бубнила гадалка, вглядываясь в мутноватый шар. Дориан заворочалась, пытаясь высвободиться.
– Особенно сейчас, – она покосилась на парня. Тот отпустил её и кивнул на старуху, призывая слушать.
– Но это не любовь.
А вот это что-то новенькое. Дориан уже приготовилась услышать всякую ахинею о том, что у неё с лордом Аронто будет крепкий брак, куча детей и прочая ерунда, а тут… Она даже приподняла бровь от удивления. Что за отступление от канона?
– А что тогда? – спросила она.
– Дружба? – подсказал Арион, не пытаясь скрыть издевательские нотки в голосе, и получил ещё один ощутимый толчок локтем под ребра.
– Чёрт его знает! – выдала вдруг старуха. – То, что ваши души связаны, и новичку понятно, но вы… У вас, молодой господин, своя судьба, и где-то далеко вас ожидает ваша половина, как и вас, мисс.
– Ах, неужели нам не быть вместе? – театрально воскликнула Дориан и покосилась на Ариона. Тот сдержал смешок и едва не подавился.
– А это уже не от меня зависит, – отрезала старуха, но, опомнившись, вернула себе назад таинственный голос. – Ваша судьба в ваших руках.
– А долго нам искать наших вторых половинок? – поинтересовался парень. Та закусила губу, поглядывая то на него, то на его спутницу.
– Извините за дерзость, господин, но зачем она вам? Вы неплохо проживёте в одиночестве, вам же на самом деле всё равно никто не нужен. Ох, простите…
Дориан почувствовала, как Арион напрягся. Похоже, слова старухи его оскорбили.
– Да ну? – вкрадчиво спросил он, наклонившись чуть вперёд. – Почему вы так уверенны в этом?
Гадалка часто заморгала и отшатнулась.
– Извините, сэр, просто нашло что-то…
– Меньше пейте, – холодно произнёс тот и положил деньги на стол. – Спасибо.
– Что это было? – Дориан устремилась следом. – Вы всегда вызываете у других желание грубить вам?
Арион резко затормозил, и девушка налетела на него. Тот повернулся, но, вопреки предположениям Дориан, не выглядел разозлённым или обиженным.
– Вообще-то да, – улыбнулся он. – Когда в поместье приезжает одна довольно-таки интересная особа, мы постоянно с ней сталкиваемся. Что-то ей во мне не нравится.
Девушка уже хотела спросить, как другим может не нравится такой хороший молодой парень, когда внимание того вдруг привлёкло столпотворение возле тира. Арион увлёк девушку к тому месту и расчистил себе путь. Хоть и не отличался особо высоким ростом и грозной внешностью и телосложением заправского боксера, слабым его точно нельзя было назвать, так что растолкать других не составило труда. Мисс Дориан последовала за ним. Их взору предстала интересная картина: прилично одетый джентльмен и Андрэ стояли параллельно друг другу и держали в руках арбалеты. Неподалеку от юноши стояла невероятно красивая девушка и с тревогой наблюдала за происходящим.
Арион бессильно застонал. Это надо же! Стоило только зазеваться, как его воспитанница тут же нашла приключение на свою голову.
– Что-то интересное намечается, – произнесла возле него Дориан. Макмаер покосился на неё.
– Это Андрэ Аберой, моя воспитанница.
У той глаза распахнулись до размеров блюдца после услышанного.
– Остановите её!
Макмаер сунул руки в карманы штанов и беспечно усмехнулся.
– А зачем? Сейчас она этого напомаженного денди в два счёта порвёт. Видите ли, целый год я учил Андрэ стрельбе с лука, арбалета и прочему, так что она даст ему фору, не сомневайтесь. Сейчас она проходит фехтование, но без моего вмешательства. В этом я не мастер.
– Насколько мне кажется, девушек этому не обучают.
– У меня своя система. Вы даже представить себе не можете, чего мне стоило отвоевать эту привилегию. Ведь существуют различные правила, которых надо придерживаться. Нарушать их трудно, а вот обойти вполне возможно.
– Впервые встречаю такую систему воспитания.
Андрэ и её соперник тем временем стали каждый перед своей мишенью и прицелились. Секунда – и раздался одобрительный гул публики: у джентльмена выстрел получился чуть лучше. Со своего места Арион видел, как Андрэ стиснула зубы и сосредоточилась на мишени. Ещё мгновение – и на этот раз толпа охнула. Стрела девушки попала в центр яблочка, тогда как у её соперника слегка отклонилась. В третий раз девочка не промахнулась, тогда как парень, разнервничавшись, допустил грубую ошибку. Счастливо улыбаясь, Андрэ повернулась к красивой девушке и гордо произнесла:
– Вот видите, мисс Резерфорд, чего стоит ваш кавалер!
Спутник красавицы побагровел и уже хотел было что-то  сказать, но тут вперед выступил Макмаер, решивший, что самое время вмешаться, и сердито окликнул девочку:
– Андрэ, я не ожидал от тебя такого! Как ты могла обыграть этого милого смелого джентльмена! Сколько раз я тебе говорил, что мужчинам надо уступать!
Толпа взорвалась от хохота, и покрасневший молодой человек быстро ретировался. Красивая леди, смеясь едва ли не громче всех, подошла ближе.
– Ох, милая Андрэ, вы просто чудо! А вы, сэр, лучше бы поздравили её вместо того, чтобы пенять.
Арион придал своему лицу строгости и взял Андрэ за руку, но та успела увидеть, как у того в глазах пляшут черти, и поняла, что он нисколько не сердится на неё.
– Как я понимаю, этот джентльмен сопровождал вас? Что ж, вынужден извиниться, – любезно произнёс Арион и оглянулся, чтобы посмотреть, где мисс Ерраа, но той уже и след простыл.
– Я ни в чём вас не виню, сэр, – давясь от смеха, ответила девушка. – Мой кавалер сам хотел похвастаться своей меткостью, вот его и поставили на место.
Толпа понемногу начала редеть, поняв, что представление окончено. Макмаер получше приглянулся к стоящей перед ним девушке. Она была очень красива. Чёрные волосы локонами обрамляли её удлинённое лицо, глаза яркого синего цвета так и притягивали взгляд. Да и вообще вся она была сложена настолько правильно, что нельзя было найти в ней ни одного изъяна.
– Арион Макмаер, – просто представился он. – А это леди Андриана Аберой.
У той слегка округлились глаза, но она быстро совладала с собой и произнесла:
– Хизер Резерфорд. Надеюсь увидеть вас в следующем году на Лондонском сезоне.
Резерфордов не так часто увидишь. Арион не был ни на одном из трёх сезонов, но слышал о неповторимой красоте старшей сестры этой девушки, да и эта выглядит просто потрясающе.
Так они познакомились поближе, знакомство переросло  дружбу, правда, это касалось только Андрэ и Хизер, так как между ними было лишь три года разницы. Макмаер сторонился их, ему было несколько неловко в их присутствии. Андрэ теперь обрела подружку, и он, как мужчина, оказался немного не у дел. Возможно, так было только к лучшему. Андрэ взрослела, и ей нужна уже была женская компания, тогда как ему оставалось лишь продолжать воспитывать её на свой манер, хотя воспитание в его планы не входило. Таким образом, он обрёл гораздо б;льшую свободу и стал часто выезжать за пределы поместья. Впрочем, на отношения с Андрэ это не повлияло.
Арион несколько раз бывал в гостях у Резерфордов. Домом заправляла мать Хизер Анжелика, так как её муж несколько лет назад умер. Эта женщина тоже была красива, добра, но с Макмаером у неё отношения как-то не ладились. Тот не слишком задавался вопросом, что послужило тому причиной и вскоре перестал ездить к Резерфордам, тогда как Хизер стала бывать у них едва ли не каждый день. 

*    *    *

 Андрэ росла и менялась, превращаясь в молодую привлекательную особу, и Арион всеми силами отвоёвывал каждое право у мистера Томпсона на какую-либо вольность, не приличествующую молодой леди. Так, с его помощью Андрэ могла ездить без сопровождения, научилась кулачному бою (Арион просто хотел позлить миссис Лорсби), прочла такие книги, о которых молодым девушкам не стоило даже слушать, получила почти такое же образование, как в своё время сам Макмаер. Мистер Томпсон ворчал, но племянник обходил стороной его доводы и делал по-своему. Эдвард уже смирился с тем, что Андрэ не такая, как остальные молодые девушки, и лишь изредка напоминал, что Арион так легкомысленно относится к своим обязанностям.
Как-то, побывав у Дункана, Арион смог увидеть Дориан Ерраа, и они долго смеялись, вспоминая историю на ярмарке. Её брат Макколл засел в комнате за какими-то книгами, и Макмаер так его и не видел. Лишь поужинать им удалось вместе. Как сообщила Дориан ему по секрету, они с братом могут вызывать мёртвых с того света, ворожить, варить различные зелья и лекарственные отвары. Арион её внимательно выслушал, но в душе смеялся над тем, настолько серьёзно та обо всём рассказывала. Он с лёгкостью научился обращаться с ней просто на «ты». Но Дориан, к его огорчению, не могла забыть, кто перед ней, и поэтому Макмаер решился на откровенный разговор. Накануне отъезда он подсел к девушке, когда та пила чай на веранде, и, решив не начинать издалека, спросил в упор: 
– Ты поменялась, Дориан, хотя с момента нашей предыдущей встречи прошло не та уж много времени. Вижу, вы с братом стараетесь не вспоминать этот год и не общаетесь, как тогда, когда были в Лондоне. Что-то случилось?
Дориан вспыхнула и уже хотела поставить гостя на место, но взглянула ему в глаза и поняла, что тот не из праздного любопытства спрашивает. Вздохнув, она ответила:
– Не стоит беспокоиться, Арион, всё в порядке.
Тот посмотрел на неё долгим взглядом и усмехнулся:
– Влюбилась?
– Да, – помедлив, с вызовом ответила ему девушка.
– А брат не одобряет?
Молчание на этот раз затянулось минут на пять, но Макмаер терпеливо ждал. По себе знал, что ей надо выговориться, хоть сама она этого не хочет.
– Макколл как раз одобрял. Жиль ему самому нравился.
– Нравился? Вы расстались?
– Нет, он умер, – Дориан отвела взгляд в сторону и принялась добавлять себе сахару в чашку. Арион вздрогнул, кашлянул и не нашёл ничего лучшего, как тоже придвинуть к себе чашку и сделать вид, что пьёт, хотя чай он терпеть не мог, предпочитая ему кофе.
– Как это произошло?
– Несчастный случай. Так сказать, издержки профессии. Мы познакомились в Бретани, и он сразу стал нам помогать. Защищая меня, он погиб.
– Я… – утешать он точно не умел. – Мне жаль, Дориан.
– Ничего. Это уже в прошлом.
Спустя два года после их последней встречи Ерраа собирались уплыть в Америку, и Дункан долго ворчал, что те только неприятностей отыщут на свою голову, а не золото. Макмаер, который в то время был у того в гостях, заинтересованно спросил:
– А разве искать золото безопасно? Старатели – это в основном алчные люди.
– Ну, мы не только за золотом, – уклончиво ответил Макколл.
– Ах да, вы говорили как-то что вы – медиумы, – беспечно произнёс Арион. – Искать призраков будете?
– Конечно, – Дориан была серьёзна, как никогда. – Мы этим зарабатываем на жизнь. Я могу общаться с мёртвыми. Хотите, Арион, я для вас кого-нибудь вызову?
– Не надо, – тут же ответил тот, вспомнив отца. Только ещё такой встречи для полного счастья ему не хватало.
Дориан показала Ариону свой талисман в виде божьей коровки. На её теле было четыре пятнышка, и девушка охотно объяснила, что в таком случае её оберег защитит от воров и бедствий.
– Для таких путешественников, как мы, – добавила она в заключение, – этот талисман – просто находка. У Макколла такой же.
От этой девушки Арион узнал множество историй и легенд. Некоторые она сама считала выдумкой, были и такие, что их она выделяла как правдивые или хотя бы основанные на реальных фактах. Самими занимательными были две истории. Одна датировалась XVI веком, когда произошло столкновение двух сил, затем вмешалась третья сторона,
которая и разрешила исход боя. Хорошие победили, но с большими потерями, так что раздавать лавры было почти некому. Так называемая Пиррова победа.
Ариону нравилось, как Дориан рассказывает. Он мог слушать её часами. Вот и сейчас, запивая чаем пирожки, испеченные Дунканом, она взахлёб повествовала об одном «опасном некромаге или же вообще непонятно насколько опасном субъекте», который поставил на уши пол-Европы.
– Где-то лет двадцать назад, хотя я могу и ошибаться, – закатив глаза, прокомментировала она свой рассказ, – он появился и своей ложью опутал всех, кто повстречался на его пути.
– Да? И как звали этого удальца? – ухмыляясь, спросил Арион. Девушка предпочла не замечать его улыбку.
– Никто не знает. Известно, что он настолько обнаглел, что взял себе имя демона лжи – Белиал. Правда, все называли его Лиа. Так вот, он первый, кто ухитрился выведать все секреты у одного старого арбитра.
– Арбитра?
– Посредники между добром и злом, – объяснила Дориан. – Они контролируют таких, как мы, дабы всё было законно.
– И в тюрьму сажают?
– Мистер Макмаер, хватит насмехаться! Не завидую я тому, кто попадёт в немилость к арбитру.
Макмаер закивал, но и дурак бы заметил, что он так боится неких арбитров, как она – своего брата. В его взгляде даже скользило пренебрежение. Девушка вздохнула и продолжила:
– Выведав арбитровские тайны, этот Лиа применял их в своих чёрных обрядах, пока, преследуемый арбитрами, не окопался где-то в центре Европы, где, предположительно, обнаружил нечто вроде библиотеки со старинными фолиантами. Среди них была книга Абра-Мелина . Вам она ничего не говорит, но для нас это ценнейший предмет, если учитывать ещё и то, что во Франции на самом деле подделка. Вторая была копией зашифрованной книги, которая сейчас где-то в Риме. Говорят, что на самом деле ему в руки попал сам перевод, и он узнал множество страшных тайн. Когда в библиотеку проникли чужие, то имели несчастье повстречать этого Белиала. Живыми вернулись только четверо. До меня этот рассказ дошёл в несколько изменённом виде, но в общих чертах выходит так, что Белиал их всех сжёг в адском пламени, а потом подорвал себя вместе с библиотекой, чтобы никому не достались знания древних. Поговаривали, что знания, дарованные книгами, помогут ему возродиться. Вот такая история.
– Мне понравилось, – сделал заключение Арион. – Значит, этого Белиала никто после взрыва не видел?
– Вы же знаете людей! – снисходительно произнесла Дориан. – Они слишком суеверны. Скорее всего, какой-то сектант или помешанный наделал шороху в нескольких странах своими выходками. Если б это действительно был кто-то достаточно сильный, на него бы уже давно вышли арбитры и остановили.
И было много ещё таких историй, которые рассказывались и слушались на одном дыхании.
Часто Дориан же бралась за карты и нагадывала Дункану много разных событий, раз даже предложила Макмаеру узнать его судьбу, но тот со смехом отказался. Ему просто нравилось наблюдать за этими жизнерадостными молодыми людьми, видеть азарт в их глазах. С Макколлом они мало общались, зато Дориан была очень словоохотливой особой, и за ту неделю, что Арион пробыл у друга, она успела ему раз десять поведать о тех странах, где они с братом бывали. В свою очередь тот рассказывал о своей жизни в качестве опекуна, а кое-что о его прошлом гости знали со слов Дункана.
После этого Ерраа больше не показывались в Ричмонде, да и сам Макмаер не так часто навещал своего друга. Работы было много, приходилось крутиться вовсю. Забота об Андрэ была для него на первом месте, и он иногда чувствовал себя отцом, который оберегает свою дочь. Старался вести себя попроще, ведь уничтожать влияние общества и навязывать своё – это не слишком правильно. К тому же рядом была Хизер, которая помогала ему в те минуты, когда нужен был женский совет.
В общем, Арион хорошо справлялся со своей ролью опекуна, и ему это даже нравилось. Именно здесь он смог окончательно духовно восстановиться, чего не мог толком добиться  за шесть лет. Он чувствовал себя совсем другим человеком.


      Глава 5. День рождения Андрэ

   Май, 1844 год

Утреннее солнце осветило замок Морганов своими лучами, и тот, словно по взмаху волшебной палочки, проснулся, жизнь снова закипела в его стенах. Это был особый день. Юной графине Морган исполнилось семнадцать лет, и все готовились к празднику. Утро было тёплое, солнечное, оно создавало атмосферу непринужденного веселья.
На террасу выехала карета, из которой вышла Хизер. Слуги тут же узнали её и радостно поприветствовали гостью. В этом доме, как считали многие, она была третьей хозяйкой, и здесь её просто называли госпожой Хизер. Поговаривали, что ни у кого нет такой прелестной улыбки, как у неё. Когда девушка улыбалась, на её щеках появлялись ямочки, которые делали её весёлым подростком, хотя ей в скором времени должно было исполниться двадцать.
– Томас! – обратилась она к рыжеволосому мальчишке. – Хозяева уже проснулись?
– Мистера Макмаера уже с самого рассвета носит по коридору, – негромко произнёс паренёк и отложил в сторону метлу, – а вот мисс Андрэ ещё не проснулась, насколько я знаю.
– Очень странно. Они ведь оба, как по команде, просыпаются. Но сегодня имениннице можно всё.
– Ага. Моя бабушка Агнесс тоже седьмого мая родилась, вот только она лет пять назад как умерла.
– Не расстраивайся, Томас, ещё повеселишься сегодня. А где мистер Макмаер?
– Кажется, у себя в кабинете, – мальчишка посмотрел на Хизер и лукаво улыбнулся. – А вы сегодня, госпожа, выглядите просто прекрасно. Вам ухажёры ещё своими серенадами не надоели?
– Зачем мне поклонники? – засмеялась девушка. – Вот если бы ты спел под моими окнами, я была бы польщена.
– С удовольствием!
Хизер быстро взбежала по ступенькам и, пройдя широкую веранду, очутилась в зале, где уже шли приготовления к празднику.
Посмотрев по сторонам, она пошла наверх, в кабинет Ариона. Постучав в дверь и услышав Макмаерово «Войдите!», Хизер зашла в комнату и увидела опекуна, сидящего на подоконнике. Рискуя в любой момент вывалиться из окна, он высматривал что-то в подзорную трубу.
– Доброе утро, Кортес*! Что высматриваешь? – поприветствовала его девушка и плюхнулась в кресло, что находилось неподалеку от двери.
– И тебе того же… – негромко отозвался Арион, не отрываясь от своего занятия.
– Вижу, настроение у тебя праздничное. А почему Андрэ ещё не проснулась? Это на неё не похоже.
– Просто Андрэ очень устала, так как мы вчера засиделись с ней допоздна, а точнее, за полночь.
– И за мечтами забыли о времени? Как же это чудесно!
– Мы за карточным столом забыли о времени.
– Из-за такой ерунды заставлять мою подругу не спать? Если отродясь не было совести, то мог бы в себе хоть каплю романтики отыскать!
– Совести у меня хоть отбавляй, пришлось прикопить за эти годы, – Макмаер слез с подоконника и положил подзорную трубу на стол. Взглянув на него, Хизер вспомнила их первую встречу. Тогда Арион был более беспечным и не таким погружённым в повседневные дела. Отдавая всего себя только проблемам, связанным с Андрэ и её и своей собственностью, Арион, как показалось Хизер, разучился думать о самом себе, находя удовлетворение в том, чтобы изнурять себя работой, так что в итоге в свои двадцать пять лет выглядел старше, чем на тридцать. Лоб теперь пересекала длинная тонкая морщинка. Арион смеялся и улыбался, но иногда создавалось впечатление, что он делает это с трудом. Как сказала раз в шутку Андрэ, Макмаер всего лишь прикинул на себя новую роль, и она так ему понравилась, что он просто не захотел с ней расставаться.
– Вид у тебя сегодня обычный, как всегда, – сказала Хизер, чтобы начать разговор. – У тебя мешки под глазами.
– Какая наблюдательность! – тот сел на стол и посмотрел куда-то перед собой. –  Этой ночью мне снились кошмары.
– Неужели? Это, заметь, уже не впервые. И какие же?
– Мне снилось, что сюда пришла смерть и пригласила меня на чай, – беспечно ответил Арион.
– Бурная у тебя фантазия, – усмехнулась Хизер. – Тебе надо пойти в кабак и так надраться там, чтоб тебя вообще сны не посещали, не то что кошмары.
– Не начинай, – Макмаер встал и подошёл к шкафу. – Никакую книжку не хочешь почитать?
Его взгляд остановился на томах, что были на самой верхней полке.
– Ты что-то ищешь? – поинтересовалась девушка.
– Да нет, – поспешно ответил Арион. – Смотрю, сколько пыли накопилось.
– С тобой скучно сидеть, – Хизер подошла к двери и едва успела отскочить в сторону, как эта же дверь с треском распахнулась, и раздался весёлый голос:
– Доброе утро всем!
– Кому доброе… – Хизер недовольно посмотрела на Макмаера, будто бы это он был виноват в том, что произошло.
– Ой, Хизер! Ты цела? – сочувственно воскликнула Андрэ и бросилась  к подруге. — Я не думала, что ты будешь так рано.
– Я тоже не думала, что ты сегодня встанешь так поздно. Арион мне рассказал о ваших играх за полночь.
– Он утверждает, что я нечестно играю! – Андрэ воинственно подбоченилась. В ответ Арион улыбнулся и обратился к Хизер:
– Что бы ты сказала, если бы у твоего соперника оказались два короля одной масти?
– Это Андрэ, ей всё можно, – Хиз засмеялась и вышла из кабинета, а за ней поспешила именинница. Посмотрев им вслед, Макмаер покачал головой. Да, в картах Андрэ очень даже преуспела. Порывшись на полках некоторое время, он вышел из комнаты. Уже спускаясь по лестнице, услышал позади себя весёлый голос:
– Арион!
Тот круто повернулся и одобрительно улыбнулся. Андрэ по случаю праздника оделась в тёмно-зелёное платье с короткими, узкими рукавами, мода на которые только начиналась, а с помощью кринолина она была похожа на порхающую фею. Она распустила свои пепельные волосы, и теперь они свободными волнами ниспадали едва ли не до пояса. Серые глаза сияли от радостного возбуждения. Арион подошёл поближе и медленно оглядел её с ног до головы. Хорошо, что для первых её выходов в свет он заказал наряды у Редферна*.
– О, богиня среди смертных! – высокопарно произнёс он, упав на колени. – Позволь поздравить тебя с величайшим в твоей жизни днём!
С утра хотелось пошутить, а тут представился такой случай.
– Берта с утра выставила из кухни, и ты решил на мне отыграться? – засмеялась Андрэ. – Ну что ж, я могу стать первой красавицей?
– Напрашиваешься на комплименты? Так вот, – немного подумав, ответил тот, – черты лица у вас, мадемуазель, немного неправильные.
– Я протестую! Возьмите хотя бы, к примеру, мой нос.
– Нос? Нос прямой, как… как, простите, бюст у маркизы Стремптон.
– Что я слышу! – вскричала Андрэ. – Не думала, что воспитатель у меня такой…
Не найдя нужного слова, она хотела стукнуть своего опекуна кулаком по спине, но тот ловко увернулся и, схватив девушку, перебросил её через плечо.
– Сумасшедший! – закричала та, когда Арион понёс её на третий этаж.
– Я тебе что говорил? – негромко отозвался он. – Не отвлекайся по пустякам. Самое лучшее – это ошарашить противника, и тот ослабит хватку, если ты, конечно, у него в боевом плену, а точнее, он тебя прижал к стенке, в чём я сомневаюсь.
– Откуда такая уверенность во мне? – поинтересовалась Андрэ, болтаясь у него на плече.
– А если её не будет, то не быть мне уверенным и в себе, ведь это я тебя учил, – ответил Арион и открыл двери одной из комнат.
– И за это тебе от меня большая благодарность, – ответила она без иронии и подперла рукой подбородок, чтобы было удобнее. – Эй, ты почему меня сюда принёс?
– Помнишь это место? Как ты сама хотела научиться фехтовать и, своровав мою шпагу, пробралась в эту комнату и умудрилась оборвать красивые тяжёлые шторы. Они были, если ты помнишь, очень дорогие. А я вошёл…
– Я помню, у тебя был такой вид! – Андрэ безвольно опустила руки. – Хватит, Арион, зачем ты заставляешь меня краснеть?
– Откуда взялась такая мысль? Я тобой восхищаюсь.
– Всё, сбрасывай груз. Мне не нравится на тебе висеть.
– Я хорошо помню, что год назад ты была гораздо тяжелее, – заметил Арион и отпустил Андрэ.
– Я просто хочу передвигаться без проблем, к тому же жирной коровой быть не хочу.
– Подбирай выражения, – отозвался тот, роясь в одном из сундуков с какой-то одеждой. – Сегодня раньше будут Кетрин Лесли и Мери-Элизабет Корнер.
Это был самый удобный тайник, где Андрэ не стала б искать в связи с  желанием узнать, каков же его подарок.
– А я даже соскучилась по ним, – Андрэ задумчиво посмотрела в окно. – Мне нравится слышать что-то новенькое. Я это люблю.
– Не только ты, – пробормотал Арион и достал из сундука длинный предмет, сделанный из дерева.
– Что ты там ищешь? – поинтересовалась девушка и подошла к нему.
– Подарок, – невозмутимо произнёс тот и открыл его крышку. – Поздравляю тебя. Прими это от меня.
На красном бархате покоилось ружьё, созданное настоящим мастером, настолько оно поражало изяществом и тем, как его удобно было держать в руках.
– Ужас! – восхищённо прошептала Андрэ, рассматривая подарок.
– Ужас?
– Красота…
– Будешь своего будущего мужа пугать, – серьёзно произнёс Арион, в душе радуясь, что сумел угодить ей. Подумать только, раньше он никогда так не переживал.
– Не беспокойся, – радостно улыбнулась его воспитанница, – я им ещё и тебя успею запугать. Не зря же отец ожидал сына, хотя родилась я.
– Ах, да, я что-то такое слышал. И как бы тебя назвали в противном случае?
– Робертом. Это в честь прапрадедушки.
– Типично, – подытожил Макмаер.
– Спасибо тебе.
– Ладно, пошли, а то  скоро Сабрина будет трубить, что пора к столу.
Андрэ посмотрела на Ариона и тихонько вздохнула. Иногда, когда надо, он бывает такой скупой на чувства! Уже возле лестницы она негромко обратилась к опекуну:
– Ты о жене не думаешь?
– Что? – не понял Арион. Андрэ махнула рукой, давая понять, что всё в порядке. Разговаривать с ним на эту тему – это всё равно, что об стенку головой.
Андрэ и Макмаер сошли вниз, где уже было почти всё готово. Увидев именинницу, прислуга сдержанно, но с улыбкой поздравила её, на что девушка от радости расцеловала всех, кто находился в зале.
– Госпожа Хизер в гостиной, – обратилась к ней Мэри. – У неё для вас подарок.
– Тогда я уже там.
– Не забудь, что после обеда приезжает миссис Лорсби, – бросил ей вслед Арион, и Андрэ болезненно поморщилась. Снова придётся терпеть эту каргу. К сожалению, она станет её дуэньей для первого выхода в свет, так что шансов на её быстрое исчезновение не оставалось. Единственным развлечением будет наблюдать, как они с Макмаером любезно переговариваются сквозь зубы.
В уютно обставленной гостиной её ждала подруга.
– Что за подарок? – спросила Андрэ, приставив оружие к стене возле шкафа.
– Догадайся, – та поставила перед собой большой прямоугольный предмет, прикрытый темной тканью.
– Подожди, я подумаю, – хитро улыбнулась Андрэ. – Что же Хизер умеет делать? Вышивать? Нет, скорее не любит. Мастерить? Пожалуй, это не для неё. Может быть, рисовать? Это картина?
– Долго же ты думала! – засмеялась девушка и сбросила полотно. Перед взором именинницы предстал её образ. Хизер любила и умела рисовать, и Андрэ догадывалась, что подарок будет именно таким. Красивая сероглазая девушка в римской одежде, с браслетами на руках бросалась в глаза своим прекрасным сложением.
– Да… – протянула Андрэ. – А одежда у меня, гм, открытая.
– Я изобразила тебя в виде римской богини. Что нужно сказать?
– Спасибо, Хизер! – Андрэ подошла и обняла подругу. – Этот портрет просто чудесный!
– Это от чистого сердца.
В дверь постучали, и  в комнату вошла Мэри.
– Простите, что беспокою, но к вам приехали леди Корнер и леди Лесли.
– Так пусть идут сюда!
Когда за Мери закрылась дверь, подруги сели на диван, и Андрэ начала первой:
– Я слышала, за тобой начал ухаживать один молодой человек. Это правда?
– Ну, он выглядит очень даже ничего, но мне не по душе.
– Кажется, твой принц не спешит появляться.
– Везде принцев хватает, – вздохнула Хизер.
– Найдётся тот, кто оценит тебя, но и ты не прилагаешь усилий, чтобы показать себя! – ответила Андрэ, но приход гостей прервал их разговор.
– Здравствуй, Андриана! – хором воскликнули девушки.
– Кэтрин! Мери-Элизабет! – Андрэ сорвалась с места и подошла к гостям. – Проходите! Я очень рада вас видеть!
Обе девушки были в белых шелковых платьях. У Мэри-Элизабет в волосах была вплетена голубая лента, которая красиво подчёркивала её светлые локоны и синие глаза. Кэтрин украшали каштановые волосы, собранные в элегантную причёску, и прелестная улыбка. В данный момент обе девушки поздравляли подружку и вдобавок извинялись за столь ранний приезд.
– К чему это! – засмеялась Андрэ. – Вы – мои подруги и можете приезжать в любое время дня.
– Это тебе от меня! – Кэтрин подала имениннице шкатулку, украшенную причудливой резьбой. – Здесь брошь.
Та открыла её и увидела на тёмной бархатной ткани красивое украшение современной работы. Причудливые грани камней, вставленных в брошь, отражали яркий свет солнца, лившийся из окна.
– А я хочу подарить тебе вот эту шаль, – произнесла Мери-Элизабет.
– Спасибо вам, девчонки! – Андрэ по очереди обняла подруг. – А вот подарок Хизер.
Все посмотрели на портрет, и Кэтрин отреагировала первой:
– А у кого ты заказала этот портрет?
В ответ Хизер переливчато засмеялась, и Андрэ, сделав серьёзную мину, произнесла:
– Кет! Ты разве забыла, что Хиз сама умеет рисовать!
– Сама? – девушка восторженно захлопала в ладони. – Никогда бы не подумала, что ты сама сможешь это сделать.
Вошла служанка и принесла девушкам чай с угощениями. Те уютно расположились за столиком перед камином, и между ними завязалась неспешная беседа,  точнее, обмен сплетнями.
– А вы знаете, что Маргарет снова выходит замуж? – вдруг, резко перейдя на другую тему, таинственно прошептала Кэтрин и с глубокомысленным видом уставилась на тарелку с печеньем.
– А почему шёпотом? – негромко поинтересовалась Андрэ, слегка наклонившись вперёд.
– А дело в том, что выходит замуж снова из-за денег и будущего мужа терпеть не может. Зато Маргарет по уши влюблена в твоего дражайшего опекуна, Андриана, – невинным тоном заявила девушка.
– О чём она думает? – задохнулась от негодования Андрэ. – Она же и без того вдова!
– Вот именно, что уже не девица на выданье. Так намного легче найти поклонника.
Тут в разговор вступила Мэри-Элизабет:
– А я сама видела как-то на приёме, который устроила моя матушка, как эта женщина просто пялилась на твоего Макмаера, Андрэ.
– О чём идёт речь, дорогие леди? – услышали они возле дверей знакомый голос.
– Ни о чём, о пустяках, – проворковала Кэтрин.
– Мы говорили о вас, – заявила Хизер.
– Вот как? – отозвался тот и стал позади Андрэ, которая едва сдержала улыбку. Она знала, что тот спустился сюда, с трудом пересилив себя. Этих двух девушек её опекун просто терпеть не мог, но на людях был сама доброта. Если б она собственными глазами не видела, насколько жёстко может разговаривать Арион с неприятными ему людьми, то посчитала бы, что её опекун готов любить целый мир и мисси Лорсби в придачу.
– Простите за вмешательство, мне нужно забрать от вас Андриану на несколько минут.
– Я сейчас буду, – именинница кивнула и вышла с Макмаером во двор.
– Что случилось, Арион? – спросила Андрэ у того, когда они вышли на залитую солнцем площадку. Макмаер, слегка нахмурившись, ответил:
– Я просто хотел сказать тебе, что всё уже готово. Сейчас у тебя свободное время, но после обеда будут прибывать гости, и тогда будь начеку.
– Скажи мне, – Андрэ, похоже, не обратила никакого внимания на его слова, – ты никогда не замечал, что нравишься Кэтрин?
– Я? Ей? – Арион даже возмутился. – В жизни не встречал более глупой девицы! Кстати, куда ты подевала ружьё?
– Кажется, поставила в гостиной возле шкафа.
– Хорошее нашла местечко.
– Я хотела спросить тебя кое о чём, – Андрэ тут же перевела разговор на другую тему. – Мне рассказывали, что некая Маргарет Уилсон влюблена в тебя.
– Вот как? Кто распускает такие сплетни?
– Не твоё дело.
– Как хочешь.
– Хорошо, – вздохнула Андрэ. – Вспоминайте, мистер Макмаер, где вы были месяц назад?
– Уточните.
– Ладно, не буду ходить вокруг да около. На приёме у матери Мэри-Элизабет все видели, как она на тебя смотрела.
– А тебе не кажется, что спрашивать у меня о таких вещах не очень-то и прилично? –  спросил её опекун.
– А разве я не имею права знать, почему мой воспитатель завёл роман с замужней леди? Ведь у тебя с ней роман, не так ли?
Арион задумчиво кусал губы. Посмотрев на Андрэ, он ответил, слегка растягивая слова:
 – Думаю, это не твоё дело.
– Но…
– Будешь иметь собственную личную жизнь – поймёшь, что это такое.
Он кивнул головой и стремительно зашагал в сторону построек. Постояв на месте полминуты, Андрэ пошла к подругам с немного испорченным настроением. И зачем она только спросила в него об этом? В такой день…
Едва только Андрэ вошла в гостиную, как Мери-Элизабет тут же задала вопрос:
– Ну, что он сказал? Или ты с ним не говорила об этом? – допрашивала её подруга.
– Наверное, мистер Макмаер счёл этот вопрос не очень… – Хизер не договорила и бросила взгляд на Андрэ.
– Честно говоря, я не решилась его спросить об этом, – Андрэ тоже покосилась на Хизер. Её подруга могла догадаться, что та обязательно спросит, но Хиз ничего не сказала.
– Хватит говорить о мистере Макмаере, мы в гостях у Андрэ. А вы знаете, какое кольцо подарил наш старый знакомый Джозеф Беннингтон этой выскочке Каролине?! – Хизер быстро перевела разговор на другую тему, за что Андрэ была ей только благодарна.

*     *     *

Арион неспешной походкой вышел на балкон и задумчиво посмотрел на звёздное небо. Праздник был в самом разгаре, гости смеялись и танцевали. Всюду царило веселье, но на душе у Макмаера царил полный беспорядок. Утешало лишь то, что через час он снова будет в хижине, в лесу. Целая неделя ожидания. Надо было бы выезжать почаще, но любопытные особы могут разузнать, куда он отправляется. Хоть бы на этот раз всё нормально прошло.
– Здравствуй, Макмаер, – прозвучал позади него женский голос. Вздохнув, Арион нацепил на себя маску радости и повернулся. Можно даже добавить немного театральности.
– Марго, ты, как всегда, прекрасна!  – воскликнул он и раскинул руки в намерении обнять женщину. Та была похожа на львицу, особенно своей тихой крадущейся походкой. Подойдя к нему, она прижалась к Макмаеру всем телом. Пока они целовались, он гладил её по спине и ниже, затем, приоткрыв глаза, слегка отстранился и ровным тоном произнёс:
– Он ушёл.
– Да? – Маргарет нехотя отстранилась. – А мне и так неплохо.
– Не сомневаюсь, – отодвинулся тот от неё, – но мне нужна свежая голова на весь остаток дня, а с тобой это мне удаётся с трудом.
Маргарет гортанно засмеялась и небрежно облокотилась на плечо Макмаера.
– Зато он всё видел. Думаю, уже завтра приползёт ко мне на коленях и будет предлагать всё своё состояние.
Арион приподнял бровь и покосился на женщину.
– Ты так его любишь?
– С ума сошёл? Ты же прекрасно знаешь мои мотивы! – Марго игриво наклонилась к нему. – Иначе я бы не переспала с тобой, и обман был бы самым что ни есть настоящим.
– Я бы как-то это пережил, – без тени сожаления ответил тот. – Что ж, думаю, тебе пора возвращаться. Передавай будущему муженьку привет от меня и предупреди, что он не первый и не последний в твоём списке. Пусть побережётся.
– Ты предлагаешь свою кандидатуру?
– О нет! Я ещё пожить хочу. Главное, чтобы ты помнила: ты – моя должница.
– Мне только интересно, сколько у тебя в Лондоне уже таких должников?
Арион хмыкнул. Маргарет отстранилась и стала поправлять причёску.
– Мои губы выглядят так, словно они распухли от поцелуев? – Арион замотал головой. – Что ж, помогай.
Прошло, наверное, минут пять, прежде чем они оторвались друг от друга. Маргарет выглядела слегка одурманенной. Наградив Ариона ослепительной улыбкой, она ушла с балкона, на прощание сказав лишь короткое «Спасибо».
– Всегда пожалуйста, – ответил тот, затем подошёл к краю балкона и с облегчением вздохнул. Ну вот, одной проблемой меньше. Теперь надо незаметно улизнуть, чтобы никто не увидел.
Движение слева привлекло его внимание, и он внимательно прислушался. Кто-то набрался наглости подслушать?
– Андрэ, только ты можешь так сопеть. Всё услышала?

*     *     *

– Андрэ, подойди, пожалуйста, сюда! – Хизер позвала подругу. Та подошла и увидела возле девушки молодого джентльмена, которого раньше, наверное, просто не заметила. Высокий, стройный, с голубыми глазами и копной волнистых светлых волос, он производил неизгладимое впечатление.  Прямо герой романов!
– Андрэ, я хочу представить тебе моего кузена Николаса Резерфорда, виконта Хэмптона. Он американец и здесь совсем недавно.
– Моё имя, я надеюсь, вы знаете?
– Очень рад, что познакомился с вами, леди Морган, – тот взял её руку в свою и поцеловал.
– Я тоже рада видеть вас здесь, – Андрэ вежливо улыбнулась. – Как вам у нас?
– Спасибо, очень хорошо, – Николас рассеянно посмотрел на девушку и произнёс: – Извините, я отлучусь ненадолго. Вон там слева меня подзывает ваша матушка, Хизер. Я отойду с вашего позволения.
– Конечно, ступайте, – поспешила сказать Андрэ слегка разочарованно.
Парень элегантно поклонился и ушёл.
– Ну, как он тебе? – как бы невзначай спросила Хизер.
– Ну, он… – девушка растянула слова, пытаясь скрыть замешательство. Общаться с представителями противоположного пола её положения ей доводилось не так часто, не считая Макмаера.
– Я всё поняла, — лукаво улыбнулась мисс Резерфорд и, вспомнив о чём-то, спросила. – А где Арион?
– Кто? – не поняла Андрэ, выплыв из тумана своих мыслей.
– Опекун твой! – снова улыбнулась Хиз. – Странно, что он куда-то исчез и до сих пор не появляется.
– Не знаю, куда он подевался, – Андрэ в этот момент меньше сего хотелось говорить о Макмаере. – Хорошо, я сама его поищу.
– Смотри перед собой и не сбей по пути Николаса.
Виновница торжества направилась величавой походкой к лестнице и, поднявшись на второй этаж, зашла в комнату, что находилась возле балкона. Внутри всё было пропитано ароматом духов, так что у девушки закружилась голова, и она, открыв окно, стала жадно вдыхать свежий ночной воздух.
Какой он красавец! Prince de conte de f;es – загадочный принц из сказок.  Волосы светлые, улыбка чарующая, а глаза голубые, как небо… Бог мой! Она же, кажется, не пила, чтобы её тянуло на такие сравнения!
Вдруг девушка поймала себя на мысли, что сравнивает Николаса Резерфорда с Макмаером. За весь день она с ним так толком и не поговорила. Мимолётные фразы при встречах в холле или на лестнице, и больше ничего. А она так хотела поделиться с ним своими впечатлениями! Какие подарки ей больше всего понравились, и что миссис Лорсби снова пылила её за задержку, так как та долго одевалась… А она выглядела сегодня просто ослепительно и поняла это по одобрительному взгляду Макмаера. В этот вечер на ней было бархатное тёмно-вишнёвое платье с длинными рукавами на турецкий манер.
Андрэ уже собиралась уйти, как вдруг услышала вблизи от себя (окно комнаты было в пределах балкона) разговор двух людей, и один из голосов принадлежал Ариону. Стараясь не задеть листья какого-то тропического растения, что стояло на балконе, девушка осторожно выглянула из окна и присмотрелась более внимательно к Ариону и его собеседнице, которые были хорошо видны при свете луны. Сначала она не узнала женщину, но, когда Макмаер назвал её по имени, выяснилось, что это Маргарет Уилсон. Воистину, эта дама была настоящей светской львицей. Густые светлые волосы были уложены в элегантную причёску, а наряд отличался экстравагантностью и шокирующей открытостью. Внутри себя Андрэ даже позавидовала внешности Маргарет, ведь у неё никогда не будет таких роскошных светлых локонов, она никогда не научится так красиво говорить, да и походка у неё не такая. Девушка сама удивилась, откуда появились все эти сожаления. Сделав над собой усилие и отогнав ненужные мысли, она прислушалась к разговору. При виде открывшейся перед ней сцены Андрэ не знала, куда глаза девать, но из проклятого любопытства услышала каждое слово. Но, когда Арион обратился к ней со своего места, она едва не упала от неожиданности. Девушка втянула голову в плечи. Что сейчас будет!
– Я случайно, честное слово, – она высунулась из окна. Увидев, что опекун не собирается её отчитывать, Андрэ осмелела и спросила: – А ты как узнал,  что я здесь?
– Я же говорю, что ты очень характерно сопишь.
– Как?
– Просто. Мне говорили, что у меня то же самое, когда я сплю.
Андрэ покраснела. Арион улыбнулся и махнул ей:
– Иди сюда.
Андрэ приподняла подол юбки и перелезла через невысокое окно.
– Вообще-то нормальные люди пользуются дверью…
– А я не нормальная! – весело заявила Андрэ и подошла к Макмаеру.
– Ненормальная, ты зачем от гостей убежала?
– Не от гостей, а от впечатлений. Ты, как я вижу, убежать от них не смог.
Тот ничего не сказал и, прислонившись к перилам, посмотрел куда-то вдаль.
– Что вы с ней задумали? – осмелилась спросить Андрэ. – Насколько я поняла, это был розыгрыш?
– Ну, – протянул тот, – это слово не слишком подходит для сложившейся ситуации. Скорее в нас была сделка. Сейчас Маргарет моя должница.
– Сделка?
– Насколько я понял, ты знаешь о слухах, будто бы Маргарет Уилсон выходит замуж за одного престарелого денежного мешка. Не так давно они были на грани разрыва, ибо старикашка заподозрил её в нечестной игре, хотя любит её до жути. Марго сама попросила меня помочь вызвать его ревность, хотя, если честно, меня такой вариант не совсем устраивал. Но я согласился. Слухи поползли, сегодня он  воочию убедился, что Марго с ним была не из-за денег, так что завтра их ожидает бурный разговор. Вот и всё. Конечно, у меня был другой план, не такой простой и дешёвый, но желание заказчика – закон.
– А то, что вы… – Андрэ запнулась и покраснела. Арион хмыкнул.
– А ты как думала? Это вроде как рекорд: мало кому доводилось выйти сухим из воды после отношений с Маргарет Уилсон.
Девушка была шокирована. Нет, она, конечно, подозревала, что её опекун склонен к авантюрам, но не до такой же степени! Вспомнился разговор днём.
– Слышишь, Арион, – девушка подошла вплотную к своему опекуну и положила руку ему на плечо, – извини меня, а?
– Ты что? – тот удивлённо посмотрел на неё и выпрямился.
– Ну, за то, что я сегодня утром стала нагло тебя расспрашивать о твоей личной жизни.
– С ума сошла! – возмущено прервал её Макмаер. – Просить прощения из-за такого – это полная чушь!
Андрэ счастливо засмеялась и крепко обняла опекуна.
– Арион, ты самый лучший! – воскликнула она, и тот неуверенно, но обнял её.
– Спасибо, что так сказала, я от  тебя такого тоже не ожидал, – сказал он несколько нерешительно. – Никогда не думал, что можно привязаться к такому человеку, как я. В последние два года я вообще спихнул тебя на Хизер, чтобы ты не путалась у меня под ногами.
– Как ты можешь такое говорить! – Андрэ притворно возмутилась. – Но хорошо, не будем больше об этом. Пошли,  а то гости есть, а хозяин отсутствует.
– И хозяйка тоже. Кстати! – Арион хлопнул себя по лбу. – Мне надо ненадолго отлучиться, а ты, я надеюсь, справишься здесь без меня?
– Как, ты меня оставляешь? – удивилась девушка. –  Я ведь буду одна!
– Не волнуйся, ты разве забыла про Хизер и моего дядю? Учти, что если ты не справишься, то тебе мало не покажется. 
– Не беспокойтесь, сэр. Когда вы вернётесь, всё будет в полном порядке.
– Надеюсь.
Бросив на Андрэ строгий взгляд, Арион отвесил шутливый поклон и быстрой походкой направился в свою комнату. Как только за ним закрылась дверь, на лестнице появилась её лучшая подруга и позвала ту обратно в зал. Спускаясь вниз, Хиз спросила:
– Так ты нашла Ариона? 
– Он отдыхает, у него был только что бурный разговор, – улыбнулась девушка.
*     *     *
Более-менее нормально держась в седле, Арион пересёк долину и направился в сторону леса, стук копыт гулко раздавался в немного прохладном ночном воздухе.
– Быстрее, Кертис! Только не вздумай шутить! – мужчина наклонился вперёд, и лошадь стрелой помчалась по дороге. Вскоре он оказался на тропинке в лесу. Вокруг было темно, неподалеку на дереве кричала сова, угрожающе сверкая огромными глазами; было немного душно. Выехав на поляну, Арион спешился и перекинул через плечо седельную сумку. Взяв коня под узды, он направился к небольшому домику, что притаился под высокими дубами. В окнах его горел свет, как бы приглашая утомленного путника зайти и отдохнуть. Привязав коня к дереву и дав ему торбу овса, Макмаер быстро направился к дому и дважды постучал в дверь. Послышались торопливые шаги, и негромкий женский голос спросил:
– Кто здесь?
– Когда все на празднике, мне одному охота ломиться в твой дом в такое позднее время. Открывай, это я.
Через мгновение звякнула щеколда, и на пороге появилась женщина.  Без лишних слов Арион вошёл внутрь и очутился в тёплой, уютно обставленной кухне. Справа горел камин, стол был накрыт белой скатертью, на нём уже стоял чайный прибор, а от плиты доносился приятный запах жареного мяса.
– Вижу, здесь ждали явно не меня, – пошутил гость, осмотревшись по сторонам, и положил сумку на пол.
– Ошибаешься, ждали как раз тебя, – женщина зашла в комнату и, подойдя к камину, подбросила в него несколько поленьев. С виду она была очень молодая, лет двадцати, и недурна собой. В неё были глубоко посаженные мутноватые глаза, брови повторяли изгибы глаз, и, когда она смотрела на человека исподлобья, создавалось впечатление, что в её очах вспыхивает враждебность. Дополняли вид прямые тёмно-каштановые волосы с вишнёвым оттенком, которые спадали ей на плечи до самого пояса. В данный момент женщина была одета в простое шерстяное платье с высоким воротником, а волосы она заплела в толстую косу. Выпрямившись, доставала макушкой к его лбу.
– Представляю, как тебе не хотелось идти сюда в такой день, – голос у хозяйки был низкий и бархатный.
– Почему же? Такие гонки по ночам мне даже понравились, – Арион открыл сумку. – Так как сегодня праздник, то и ты тоже будешь праздновать.
– Смотри, как бы ни пришлось гоняться за чем-то более существенным, – пробормотала женщина.
– Что?
– Я говорю, что приготовила рагу из кролика, – поспешно ответила та.
– Ты, Скай, просто угадываешь мои желания.
Та метнулась к плите и поставила ароматное блюдо на стол. В свою очередь Макмаер достал из сумки всё, что успел взять на кухне, когда на него никто не смотрел. Ему не нужны были любопытные взгляды и наблюдения.
– Вижу, ты хорошо подготовился к прощальной встрече, – улыбнулась хозяйка с оттенком грусти.
– Будь веселее, Скай! – тот откупорил бутылку вина и разлил его в бокалы, которые тоже захватил с собой. – Сегодня Андрэ исполнилось семнадцать лет, и она уже стала вполне самостоятельной. Как видишь, я рискнул и оставил её в качестве полноправной хозяйки в доме. Так что выпьем за этот праздничный день.
Они сели за стол друг пред другом и, не опуская глаз, выпили вино.
– Довольно лёгкое, – заметила Скай. – Ты такое любишь?
– От него не так быстро пьянеешь. Я принёс тебе ещё кое-что.
Арион достал из кармана какие-то бумаги.
– Что это такое?
– Это твои документы и билет на поезд. Ты уезжаешь завтра утром, я приеду и отвезу тебя.
– Тебя же могут узнать! – возразила хозяйка.
– Ничего не будет. Я лишь боюсь, чтобы мне ничего не помешало приехать завтра утром.
– А хоть какое имя ты мне дал?
– Сейчас. – Макмаер просмотрел документы и прочёл: – Анна Смит, приехала из Лондона. Знаешь, я до сих пор удивляюсь, как смог уговорить тебя уехать отсюда.
– Я и сейчас не хочу уезжать.
– Хватит, Скай! Только не начинай всё заново! – Арион недовольно нахмурился и, поднявшись, прошёлся по комнате. Та поднялась и взволновано произнесла:
– Пойми меня! Что-то удерживает меня здесь!
– Как ты можешь об этом говорить, когда не помнишь ничего!
– Предчувствие меня никогда не обманывало.
– Ладно, спорить не буду, – отмахнулся Макмаер. – Ты уже собрала вещи?
– Да, всё уже готово. Надеюсь, сегодня ты уйдёшь от меня спокойно. Обычно мы ведь расстаёмся не совсем друзьями.
– В который раз говорю тебе, что я быстро забываю обо всём плохом, а те ссоры не стоят и выеденного яйца.
 – Тогда почему мне грустно, когда ты уходишь?
 – Я не знаю, – пожал тот плечами и добавил. – Мне пора идти.
 – Так быстро? – расстроилась женщина.
Арион взял свою сумку и ответил:
– Долг зовёт, против него не попрёшь.
– Спасибо тебе за то, что ты для меня сделал, – прервала его Скай. – Если бы не ты…
– Успокойся и слушай меня внимательно. Если меня завтра в шесть утра не будет, то выходи на дорогу и жди дилижанс. Езжай сама. Знаю, это займёт немало времени, но меня не жди. Поняла?
– Я вижу, ты почти уверен, что тебя завтра не будет. Ладно, тогда поезжай домой и продолжай веселиться. Даю слово, что твоё предчувствие исчезнет, ты ещё смеяться будешь над ним.
– Ты так уверена в этом? – с сомнением в голосе произнёс Арион. – Меня все с самого утра удивляют. Сначала Андрэ, потом ты…
– Хорошо, я больше ничего говорить не буду.
– Тогда завтра увидимся, – бросил ей возле двери Макмаер и, перебросив сумку через плечо, направился к лошади, что ждала его под деревом. По дороге он пробормотал:
– Кертис, существо четвероногое! Что бы ты вытворял, если бы я тебе не дал овса! Более непослушной лошади я нигде не видел.

*     *     *

– Я голодна, как волк, – пробормотала себе под нос Андрэ, когда музыка умолкла и её партнёр ретировался. В это момент ей не хотелось думать о том, что женщины должны есть, как пташки.
Праздник проходил удачно. Гости танцевали, веселились и пили шампанское. Правда, некоторые джентльмены, то и дело, подходили и спрашивали то у мистера Томпсона, то у неё, куда подевался Макмаер. А где его носит, Андрэ и сама не знала. В данный момент её интересовало только содержимое стола, возле которого она стояла.
– Вот что я больше люблю, так это вишни, – тихо произнесла именинница и достала из хрустальной вазы красные ягоды, но голос, раздавшийся позади неё, нарушил её трапезу.
– Андриана! Я тебя так толком и не поздравила!
«Лучше бы и не вспоминала, ещё сглазишь», – проглотив вишню и нацепив на лицо приветливую улыбку, Андрэ отвернулась от стола.
– Элен Берроуз!
Ну что же, эта красноречивая девчонка с ханжескими замашками всё же пришла. Чью-чью, а её компанию она не любила больше всего. Но, как говорит Макмаер, со всеми надо быть гостеприимной, и Элен Берроуз не является исключением, по крайней мере, среди этой шумной толпы.
– Я так рада за тебя! – продолжила гостья. – А что тебе подарил твой опекун? Уверена, что он тебя просто балует и, может быть, даже немного влюблён. Поверь мне, такое случается.
Андрэ снисходительно посмотрела на Элен. Ну почему некоторые люди взвешивают всё одной меркой? Она уже открыла рот, чтобы рассказать о подарке Макмаера, но вовремя спохватилась. Зачем говорить об этом? Эта девица ведь разболтает всем, и тогда насмешек не оберешься.
– Он подарил мне… ожерелье из сапфиров. Оно мне очень понравилось.
– Как хорошо, что воспитатель – мужчина! – проворковала Элен и, засмеявшись, спрятала лицо за изящным веером. Так она ставала похожей на восточную принцессу и всячески пыталась это подчеркнуть. В этот момент Андрэ краем глаза увидела, что к ним приближается Хизер, и внутреннее напряглась. Только бы гостья не спросила у неё о подарке!
Всё обошлось. Мисс Берроуз и не думала узнавать подробности. Андрэ немного поболтала с подругой о разных вещах и отошла в сторону. Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и повернула голову в сторону лестницы. То, что она увидела, заставило её похолодеть от ужаса. Её взору предстал Арион, который в страшном виде стоял на верхней ступеньке и держался рукой за перила. Волосы у него были взлохмачены, а рубашка пропиталась кровью и висела на плечах тряпьём. В глазах было столько ненависти, что Андрэ отшатнулась. Мотнув головой, она ещё раз посмотрела на то самое место, но Макмаера там уже не было.
– Что это было? – вслух спросила Андрэ и провела рукой по мокрому лбу, не в силах поверить в увиденное.
– Ты что-то сказала? – Хизер подошла к ней и стала рядом.
– Ты Ариона не видела? Он должен был вернуться. – Андрэ попыталась улыбнуться, но ничего не получилось. Она была бледнее обычного.
– Подруга, что с тобой? – встревожилась Хизер. – Ты словно призрака увидела.
– Ещё не знаю… Так ты не видела Ариона?
– Я бы сказала, ведь он нужен на празднике.
– Я сейчас приду, – девушка метнулась в сторону лестницы и едва не сбила с ног молодого парня, собиравшегося отойти в сторону.
– Простите, – пробормотала она и хотела идти дальше, но тот остановил её.
– Леди Аберой, это вы должны простить меня за невнимательность, – это был Николас.
– Простите ещё раз, но я очень спешу, – отмахнулась та, но тут на её пути встала миссис Лорсби, величественная, как сама королева. Даже свои светлые волосы она уложила в виде короны, ещё больше подчёркивая этим надменность черт лица. Вот и сейчас, взирая сверху вниз на именинницу, она строго произнесла:
– Леди Аберой, вы нарушили правила этикета.
– Что на этот раз? – безжизненным голосом спросила Андрэ, у которой не было никакого желания препираться с этой железной леди. Она мельком взглянула в сторону Хизер, которая, повернувшись к Николасу, внимательно слушала его.
– Вы едва не сбили с ног молодого джентльмена и в придачу оскорбили его.
– По виду этого «молодого джентльмена» не скажешь, что он оскорблён. Извините, но я спешу.
– Хорошо, мы поговорим об этом завтра, –  ледяным тоном пообещала миссис Лорсби.
– Вы поговорите об этом с Арионом, – бросила ей Андрэ и взбежала вверх по лестнице. В коридоре и на балконе никого не было, и девушка вдруг почувствовала огромную усталость. Сейчас ей, как никогда, хотелось, чтобы Арион был рядом.

*     *     *

Уже приближаясь к дому, Арион ослабил поводья, предоставив своей лошади возможность вволю поиздеваться над ним, но у той, видимо, не было настроения, и она послушно пошла шагом. Все его мысли были заняты исключительно этим днём, который был полон впечатлений ещё с самого утра. Портил всё только сон… Ему приснилось, что он падает в тёмную и холодную воду и не может из неё выбраться, а потом оказывается на берегу, и человек, которого он не видел уже давно, приставляет к его горлу палаш. Он помнил его лицо. Трудно забыть того, кто подложил ему такую свинью, а потом исчез и больше не появлялся.
Когда Арион проснулся, то долго лежал в одной и той же позе, не решаясь пошевелиться, впервые за много лет не имея желания посмотреть в призрачный мрак. В детстве Макмаер даже боялся темноты, а, став взрослым, просто не любил её. Одно дело – мрак на море, когда вокруг лишь вода, но совсем по-другому ощущаешь опасность на суше, когда вокруг тебя стены и тени, угрожающе нависающие над тобой. Да, этот сон подпортил ему настроение на целый день.
Задумавшись, Макмаер не заметил, как выехал в сад, но Кертис привычно направился по тропинке, ведущей к конюшням. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, он снял с лошади седло, завёл её на обычное место, как-то отстранено отметив, что никого из конюхов нет на месте, и вышел во двор. Душную обстановку сменил немного резкий холодный ветер. Сначала ему захотелось пойти в сад, но, пройдя несколько шагов, Арион услышал позади себя тихие шаги и насторожился. Кому-то хочется поразвлечься? Он повернулся на звук шагов. Тут же позади него раздался шорох, и Арион чудом спасся от ножа, что едва не прошёлся ему по голове. Он схватил неизвестного за руку, в которой было оружие, и заломил её ему за спину. Тот взревел от боли и упал на траву. Но был ещё один, на него Арион просто не успел отреагировать, а в следующий момент, резко повернувшись, почувствовал внутри себя около сердца лезвие ножа. Пытаясь вырваться, Макмаер дёрнулся в сторону, но его удержали, а нож ещё и провернули по часовой стрелке. От бессилия и боли Арион задыхался, но не оставлял слабых попыток освободиться или хотя бы отправиться на тот свет, не глядя на своих убийц, но упасть ему не позволили. Один придерживал его, а другой просто стоял и смотрел, как их жертва, цепляясь за чужую одежду сведёнными судорогой пальцами, умирает.
– Вот видишь, он уже почти всё, – прошипели над его ухом. – Старый Аберой говорил правду, он всё пустил на ветер.
– Нам так или иначе надо было это сделать, – яростно прошептал второй. – Смотри, какой живучий…
Арион не знал, что чувствуют люди перед смертью. Во всяком случае, не ярость, как это было у него. Захлебываясь кровью, он всё ещё слабо упирался из последних, стремительно тающих сил, стараясь в отместку хоть как-то помешать и отплатить неизвестным, и уже как-то отстранённо подумал, что его тащат в сторону пруда. В следующую секунду дышать стало нечем.


                2 часть
                В погоне за правдой


  Глава 1. Когда мёртвые оживают…

Солнце быстро поднялось над землёй, освещая её своими лучами. В саду издавали удивительный запах кусты жасмина, а тёмно-красные розы медленно раскрывали свои тугие бутоны. Утро принесло с собой новую жизнь. Один из светлых солнечных лучей проскользнул в открытое окно и разбудил Андрэ. Сладко потянувшись, она открыла глаза и, посмотрев несколько секунд на ткань балдахина у себя над головой, громко произнесла:
– Мне уже семнадцать!
Полежав ещё немного, Андрэ вскочила с постели и стала быстро одеваться.
Комната у молодой хозяйки была обустроена по её вкусу. Стены были оббиты нежно-зелёной тканью, балдахин – сине-зелёного цвета, а шторы на окнах имели красноватый оттенок и при свете заходящего солнца становились пурпурными. Три картины на стенах с фантастическими изображениями, комод, несколько кресел и стол для шитья дополняли убранство комнаты.
Утро было солнечное, и Андрэ решила, что его надо начинать с прогулки на лошадях. Одевшись в костюм для верховой езды, она вышла из комнаты и постучалась в дверь к своему опекуну.
– Арион, ты здесь?
Ответа не последовало, и Андрэ решила, что тот уже давно встал и занимается какими-нибудь делами. Вчера ей пришлось с мистером Томпсоном провожать гостей, так как Макмаер не вернулся к тому времени. Впрочем, главный
конюх сказал, что его лошадь на своём месте, поэтому девушка пришла к выводу, что либо он ночью вернулся и вынужден был решать нечто важное, либо просто никуда не уезжал. В любом случае она ему задаст!
Внизу происходила уборка после праздника, и везде раздавались весёлые голоса. Остановив одну из служанок, Андрэ спросила у неё об Арионе, но та сказала, что со вчерашнего вечера его никто не видел. Это насторожило девушку, и она ещё раз пожалела о том, что не смогла заставить своего опекуна взять себе камердинера. Не слишком общительный, он не любил, когда кто-то посторонний вмешивался в его личную жизнь, так как не считал слуг теми людьми, на которых не стоит обращать внимания. Постояв немного, Андрэ вернулась обратно наверх.
– Арион, если ты здесь, то сейчас же выходи! Я считаю до трёх и открываю дверь!
Андрэ немного помедлила и взялась за ручку. Дверь бесшумно открылась, и она вошла. Она тут же увидела Макмаера и бросилась к нему. Тот лежал ничком на полу и не шевелился, походя больше на покойника, чем на живого человека. Рубашка на нём была грязная, а волосы взлохмачены. Испугавшись того, что может увидеть, Андрэ, склонившись над телом, осторожно перевернула его на спину.
Она была готова кричать в любой момент, но не могла. Медленно поднявшись на ноги, Андрэ отошла назад и, тихонько вздохнув, упала на пол…
 – Андрэ, очнись!
Обоняние девушки уловило резкий запах нюхательных солей, и она пришла в себя. Андрэ не помнила, сколько времени пролежала без сознания, было такое ощущение, будто бы она вышла из чёрного тоннеля. Андрэ хотела встать с постели, на которую её кто-то уложил, но тут сильно заболела голова, и ей пришлось оставить свои попытки. С трудом открыв глаза, она увидела Ариона, который стоял возле неё и встревожено смотрел на девушку.
– А, это ты… – слабо улыбнулась Андрэ и тут же вспомнила причину своего обморока. – Арион, мне такое почудилось! Ты даже не представляешь, что я видела!
Глаза её наполнились страхом, и она стала пристально осматривать опекуна. Тот был облачён в просторный синий халат, волосы были мокрые, так как с чёрных прядей капала вода на ворот, на фоне этого бледно-жёлтое лицо выглядело каким-то неестественным, словно неживым.
– Ты не поверишь, но всё было так реально! Я вошла в комнату, увидела тебя на полу и перевернула на спину. Это было так страшно! Твоя рубашка была вся в крови, возле рта тоже запеклась кровь и проступала свежая, ты был белый и холодный, словно покойник!
 – Ты пила что-то? – строгий тон Макмаера вернул её к действительности.
 – Да что ты такое говоришь? – Андрэ на мгновение замолчала, но потом требовательно произнесла. – Всё было по-настоящему. Арион… покажи свою грудь.
– Что? – лицо опекуна вытянулось от изумления, но в следующую секунду он снова вернул себе строгий вид и, достав из кармана нюхательные соли, ответил: – Ты понимаешь, о чём сейчас говоришь? Ещё пара фраз в таком же духе – и я подумаю, что у тебя не всё в порядке с головой.
Он отошёл к дальнему концу комнаты и отвернулся, чтобы Андрэ не могла видеть его лица.
– Арион, на твоём теле была ужасная рана. Я, конечно, перепугалась до смерти, но успела заметить след от удара ножом прямо в сердце!
Тот резко повернулся к ней лицом и произнёс:
– Ты начинаешь фантазировать, Андрэ. Будь у меня такая рана, я сейчас был бы уже мёртв. Как видишь, я живой и не валюсь с ног от потери крови.
Девушка задумалась и утвердительно покачала головой.
– Ты прав, – согласилась она, – такого точно не может быть. Пойми, что раньше я никогда не теряла сознание, поэтому даже не знаю, что и думать.
– Значит, не думай об этом, – Арион подошёл и сел в кресло возле Андрэ. – А ты зачем приходила ко мне?
– Как зачем? Мы же всегда по утрам совершаем прогулку верхом. Я пришла за тобой.
– Нет, – вздохнул Арион, – сегодня не получится. Ты лучше выезжай сама или, ещё лучше, просто прогуляйся в саду.
– А что случилось? – Андрэ почувствовала себя намного лучше и медленно встала.
– Просто я немного устал.
– Ну, хорошо. В таком случае я поеду к Хизер.
– На кой чёрт? Ты разве не знаешь, что Хизер сама здесь будет с минуты на минуту?
– Тогда я иду в сад. Кстати, тебе и  самому не помешало б прогуляться на свежем воздухе.
Как только за девушкой закрылась дверь, Макмаер судорожно перевёл дыхание и понюхал содержимое флакона. Посидев немного, он встал и запер дверь, потом с трудом снял халат. Возле сердца у него была глубокая рана, кровь на которой уже запеклась, что делало её ещё более устрашающей. Кусая губы от боли, Арион подошёл фаянсовой миске, наполненной водой, и осторожно промыл рану и с грехом пополам, стоя перед зеркалом, зашил её. Кровь уже не сочилась, но ощущение боли и безмерной усталости ещё оставалось. Обработав ранение содержимым  одного из флаконов, которые находились у него в шкафу, и, достав из комода чистые повязки, он с трудом перевязал себя, оделся, а затем снова сел в кресло, чтобы передохнуть и воспользоваться нюхательными солями, так как сознание грозило в любую минуту покинуть его. Память, тем временем, в который раз вернула его на несколько часов назад.   
Он пришёл в себя в высоких кустах возле пруда. Одна рука болталась в воде, шея затекла, а в области груди всё горело огнём. Он долго не мог понять, где находится и что здесь делает. Шок наступил после того, как почувствовал невероятно сильную боль. Было рано, в доме все спали, поэтому Макмаер смог никем не замеченным пробраться в свою комнату, но уже возле постели последние силы покинули его, и он упал. Приходить в сознание начал тогда, как Андрэ перевернула его на спину, и окончательно очнулся, услышав, как она свалилась на пол. Арион сам не понимал, откуда у него хватило сил подняться, уложить Андрэ на постель, а затем надеть халат и привести свой внешний вид в более
бодрый, чем тот был на самом деле. Впрочем, когда воспитанница очнулась, он едва держался и в любую минуту готов был грохнуться так же, как и Андрэ. Выдержал, не упал.
Есть вещи посерьёзней этого. Кто его хотел убить, и почему он ещё до сих пор жив? Насколько хорошо Арион разбирался в медицине, после такого выжить практически невозможно, особенно если учесть то, что первую помощь ему никто не предоставил и не остановил кровь. 
Макмаер без устали задавал себе эти вопросы, но ответа не было. Будь он более здоровым в этот момент, то отреагировал бы на такое куда более эмоционально, то есть разозлился бы порядочно, но боль и полное отсутствие сил приглушали эмоции. Больше всего Арион хотел отдохнуть, но сердце ныло, не давая успокоиться. Он минут двадцать сидел неподвижно, пока огромная усталость не накатила на него, и он уснул прямо в кресле.

*     *     *

Решив не бродить, а просто посидеть у воды, Андрэ медленно направилась к пруду и, оказавшись на своём излюбленном месте, присела на гладкий камень, что наполовину выходил из воды. Дерева и небо отражались в чистой поверхности, было приятно смотреть на неё и размышлять.
«Какое чудесное утро! – подумала она, рассматривая кусты и деревья, слушая пение птиц. – Как хорошо жить на свете и знать, что у тебя всё впереди!»
Андрэ вдруг вспомнила те времена, когда Макмаер ещё только входил в роль её опекуна. Какой же он иногда был неуклюжий! Несмотря на способность быстро усваивать знания даже по части хороших манер, Арион ещё долго отвыкал от своих старых замашек. Андрэ не могла ему существенно помочь, так как сама ужасно не любила все эти правила, и Мэри не раз жаловалась Макмаеру, сетуя по поводу необузданности юной графини. К счастью для девушки, тот не очень часто обращал внимание на жалобы, и день за днём шёл своим чередом.
У Андрэ было достаточно времени, чтобы присмотреться к своему опекуну и стереть с памяти впечатление о нём, которое она получила в раннем детстве. Как наблюдательный человек, она смогла увидеть в нём черты внешности и характера, несвойственные аристократам. Титул Аронто был, насколько она знала,  старинным, но нельзя было с полной уверенностью сказать о чистоте крови этого рода. Эти шотландцы как будто появились из ниоткуда и с лёгкостью вклинились в жизнь высшего общества, подружились с Абероями. Подружились настолько, что её отец доверил ветрогону Ариону воспитание одиннадцатилетней девчонки, словно знал, чего стоит этот молодой парень. Хоть она мало помнила Ариона, так как тот уехал из дому в тринадцать лет, Андрэ всё же никогда бы не подумала, что он сможет так резко измениться за совсем короткое время и в то же время быть таким же, как и прежде. В один прекрасный день, когда Хизер не было рядом, она вдруг обнаружила, что Арион – это совсем другой человек. Девушка как будто посмотрела на него чужими глазами. Этот характер, взгляд… Она поняла, что так толком и не знает его. Макмаер остался для неё просто хорошим старым товарищем или старшим братом. 
Раз они с Хизер решили женить Ариона на Ниссе, старшей сестре её подруги. Это произошло не так давно после их знакомства. Девушки договорились, что две сестры приедут в замок Абероев на ужин. Несколько позже они незаметно оставили старших наедине.
Они выжидали у двери в гостиную полчаса и, не выдержав, вошли. Перед их глазами открывалась отнюдь не романтическая картина – Арион и Нисса, сидя за столом, сосредоточено играли в вист. Но это было ещё не всё, так как после отъезда гостей опекун категорически заявил, что не желает, дабы в его личную жизнь кто-либо вмешивался. После этого ничего подобного больше не случалось, и Андрэ решила придерживаться одного правила: не лезть к Ариону в душу. Хватит того, что это постоянно делает он.

*     *     *

По дороге, ведущей к поместью Абероев, ехал открытый экипаж. В нём сидели Хизер Резерфорд, её кузен Николас и дуэнья. Красивая молодая девушка была в лёгком платье цвета морской волны, в её волосах красовался белый цветок. Парень был одет очень элегантно и со вкусом. Ему очень шли песочного цвета панталоны, короткий сюртук и белоснежная рубашка. Миссис Хэршем, дуэнья, была немного похожа на монахиню, впечатление усиливало её упорное молчание.
Утро было прекрасное, и Хизер тараторила без умолку. Когда разговор зашёл о вчерашнем дне рождения, она вдруг спросила у парня:
– Я ещё вчера хотела спросить, понравилась ли тебе Андрэ?
– Кто? – не понял тот.
– Если у тебя такая плохая память на имена, то я говорю о мисс Аберой. – Хизер посмотрела направо. – Какой чудесный пейзаж!
– Хочешь видеть его каждый  день? – вполне серьёзно спросил Ник. – Если да, то я женюсь на графине Морган, и ты сможешь бывать здесь гораздо чаще.
– Какой ты глупый и самонадеянный мальчишка! – Хизер засмеялась и откинулась на спинку сидения. – Во-первых, я эти пейзажи и так вижу каждый день, а во-вторых, ты не сможешь жениться на Андрэ. 
– Леди Андриана ещё влюбится в меня, вот увидишь.
– Если ты не обратил внимания, то у неё есть опекун, который выдаст её замуж.
– А зачем мне опекун? – спокойно отозвался Николас. – Если наша любовь станет у него на пути, он ничего не сможет сделать.
– Не слишком мне верится в это, но всё может быть, – пожала плечами Хизер. 
– Неужели наш мистер Макмаер – настоящий тиран?
– Где ты такое услышал? – удивилась девушка.
– Подслушал, что говорили дамы на балу, и сделал свои выводы. Они состоят в том, что граф Аронто – старый скупой циник, которому только солдат муштровать, а не воспитывать благородных девиц.
 – Ещё дно такое слово – и я не буду с тобой разговаривать, – глаза у Хизер опасно вспыхнули. Минуты две они сидели молча. Первым нарушил молчание Николас:
– Так ты согласна с моим мнением?
– Ты слишком сурово его судишь. Макмаер не старый, ему всего двадцать пять лет.
– А мне девятнадцать.
– Можешь сколько угодно иронизировать, но я продолжу. Арион не скупой, просто он больше занимается собственностью Андрэ, и ему некогда устраивать в своём доме балы и приёмы.
– Кстати, почему ты называешь его не по имени? Обращение «Макмаер» звучит несколько официально как для близкой знакомой, тебе не кажется?
– Ты так о нём говоришь, а сам, даю руку на отсечение, даже не знал, как его зовут. Если бы объект нашего разговора услышал нас, ему, мягко говоря, не понравилось бы, что мы его обсуждаем.
– А он хотя бы улыбается?
– Сейчас я этим зонтиком проткну тебе живот, – Хизер бросила на Николаса рассерженный взгляд. – Он улыбается и, представь себе, даже смеётся.
– Даже так? Ты пойми меня, Хизер, что я с пяти лет жил в Америке и размышляю немного по-другому.
– Заметить это можно не по твоим мыслям, а по акценту, благодаря которому ты завоюешь популярность среди девушек.
Карета остановилась перед поместьем, и слуга поспешил открыть дверцу, чтобы гости могли из неё вылезти. Повсюду царили чистота и уют, и ничто не указывало на то, что ночью здесь был праздник.
– Где хозяева? – спросила Хизер молоденькую девушку, что несла в дом букет свежих роз.
– Мисс Андриана где-то в саду, а мистер Макмаер ещё не появлялся. Наверное, он у себя в комнате.
– Спасибо, Энн, – пробормотала леди Резерфорд. – Скажи мистеру Макмаеру, что у него гости. А теперь надо разыскать Андрэ, – добавила она, когда служанка ушла.
– Не меня ищешь? – вдруг услышали они позади себя высокий сильный голос и повернулись на этот оклик. К ним быстрым шагом направлялась Андрэ. Подойдя к гостям вплотную, она слегка наклонила голову и улыбнулась, при этом с опозданием вспомнив, что на ней нет головного убора. Она, конечно, немного далека от условностей, но что этот человек может о ней подумать?
– Доброе утро, виконт Хэмптон. Рада видеть вас в моём доме. Здравствуй, Хизер, – она повернулась к гостю. – Хиз рассказывала мне, что вы приехали из Америки, так что осмелюсь спросить, понравились ли вам наши края?
Ник хотел ответить ей какими-то вежливыми словами, которые обычно говорят в таких случаях, но Андрэ, посмотрев на него, так задорно улыбнулась, что он, не выдержав, сам улыбнулся в ответ.
– А где Арион? – Хизер вывела парочку из оцепенения.
– Что? – не поняла с первого раза Андрэ. – А он у себя в комнате отдыхает.
– Что-то  случилось?
– Да нет, ничего серьёзного. Пройдёмте в дом.
– Не угодно ли будет опереться на мою руку? – церемонно спросил Ник, но, услышав его слова, Андрэ звонко засмеялась.
– Не стоит, спасибо. Я вас проведу.

*     *     *

Арион недолго пролежал в забытьи и, очнувшись, почувствовал себя немного лучше. Это вернуло ему прежнее расположение духа, но ощущение нереальности происходящего осталось. Чтобы убедиться, что всё, что с ним случилось, было правдой, он снова осмотрел свою рану и пришёл к выводу, что ему просто чертовски везёт, если, конечно, на помощь не пришёл сам дьявол. Его даже немного удивляло такое спокойное состояние, пока он не вспомнил о тех двух, которые чуть не убили его. Скорее всего, этот человек знал, что он будет в то время возле конюшен, и ждал. Кто мог видеть, что он уезжает? Кому выгодна его смерть? Вроде, долгов за Макмаером не водилось, дружки из прошлой жизни шестилетней давности не появлялись, он ко всем относился хорошо. И все к нему…
Тут Арион, медленно направляясь в сторону постели, даже споткнулся. Единственным человеком, который его терпеть не мог, была лишь миссис Лорсби. В случае его смерти она, как самый близкий родственник, становится опекуном Андрэ. Андрэ, которая вообще-то является весьма богатой наследницей. Она приехала с престарелым слугой и камеристкой, но оба не в счёт: старик с трудом передвигает ноги, а служанка слишком хрупкая, чтобы иметь такую силу. Арион очень хорошо помнил мощь первого, кто напал на него. Такой запросто мог свернуть шею и сделал бы это, если б он не оказался быстрее. Значит, если Джейн замешана в этом деле, кто-то приехал после неё. В той суматохе, что была вчера, трудно обнаружить кого-нибудь лишнего, но можно просмотреть, кто и где останавливался и не было ли чужих в деревне или в городке.
Когда Арион спускался по лестнице, его посетила мысль о том, что не надо никому говорить правду об этом происшествии. Никому, даже Андрэ. Он, конечно, не считал, что она убийца, просто не хотел лишнего взрыва эмоций и бурной деятельности, что может привести к непоправимым последствиям, а от Андрэ всего этого можно было ожидать. Да врачи его, как феноменальный случай, до смерти обследуют!
В этот момент Макмаер даже и не предполагал, что немного позже будет задаваться вопросом о том, стоило ли молчать. Тогда ему хотелось разобраться во всём самому. Перед выходом Андрэ в свет покушение на её опекуна будет очень даже некстати. Можно, конечно, нанять сыщика с Боу-стрит, но это будет тогда, когда они окажутся в Лондоне.
Поворачивая за угол к лестнице, Арион столкнулся с Мэри. Та так перепугалась, что едва не выронила корзину для шитья.
– Как вы меня напугали, сэр! – воскликнула она, хватаясь за сердце. – Я уж было подумала, что призрака вижу!
– Призрака? – насторожился Арион.
– Ну да! Вы белее стены, а взгляд – как будто с того света.
Тот задумчиво потрогал лицо. Что же тогда скажет Андрэ, когда увидит его такого?
– Я плохо спал этой ночью, – выкрутился он. – Ночь выдалась холодной.
– Все вас вчера ждали, госпожа Андрэ сама не своя была, – Мэри смотрела на Ариона с плохо скрываемым любопытством и подозрением. И что же она хочет от него услышать?
– Надо было отлучиться на некоторое время. Приехал я поздно, так что меня никто не ждал.
Та выжидающе посмотрела на него.
– И всё?
– А вам ещё что-то нужно? – сварливо переспросил её Макмаер. – Ох, Мэри, идите и занимайтесь своей работой. Кстати, где Андрэ?
– Она внизу с госпожой Хизер и её американским родственником, – в голосе женщины проскользнула обида. – Они просили передать, что ожидают вас в гостиной.
Сказав это, Мэри удалилась. Арион не доходя до подножия лестницы, услышал весёлые голоса Андрэ, Хизер и приглушенный голос мужчины. Миссис Лорсби, к счастью, заперлась в своей комнате с ужасной мигренью, вселив у него надежду на то, что хоть его голова, по крайней мере, болеть не будет.
Макмаер  уже собирался идти дальше, но покачнулся из-за сильного головокружения, а сердце заболело ещё сильнее. Стиснув зубы, он спустился вниз и зашёл в гостиную. Там он увидел, что трио расположилось перед камином, который в это время года не топили, и молодой парень рассказывал девушкам что-то смешное, а те весело смеялись. Как только Арион вошёл, три пары глаз тут же обратились к нему. Николас поднялся со своего места.
– Арион! – воскликнула Андрэ. – Я уже думала, что ты не спустишься вниз!
– Я уже отоспался на неделю наперёд, – негромко отозвался тот и, подойдя к Нику, слегка склонил голову. – Рад вас видеть здесь, сэр Николас Резерфорд. 
– Очень рад снова побывать в этом доме, лорд Макмаер, – виконт учтиво поклонился, и Арион подумал, что, сделай он сейчас такое же движение, пришлось бы гостям поднимать его с пола. Поэтому он, подойдя к Хизер, просто положил руку ей на плечо и поприветствовал её.
– Не хочу задевать твою мужскую гордость, – смеясь, произнесла та, – но твой вид не соответствует даже самым скромным меркам о бодрости и красоте.
– Я плохо спал, – медленно выговорил Макмаер и с такой же скоростью, как и речь, произнесённая им, сел в кресло подальше от окна, так как от солнечного света ему сделалось из рук вон плохо.
Вошёл слуга и подал угощения. За окном стоял чудесный день, и солнце, проникая в комнату, создавало уютную обстановку.
Трое молодых людей завели оживленный разговор, и Андрэ с гостем даже начали спорить, но Макмаер вообще не слушал их. Он не притронулся к еде, хотя с утра ещё ничего не ел. Конечно, его вид был немного странен, но не настолько, чтобы привлекать слишком много внимания, поэтому никто не увидел, как его руки судорожно сжали подлокотники, а сам он застыл, словно камень, и пожелтел, как воск. Как бы там ни было, первой его состояние заметила Хизер, которая, будучи не очень конфликтным человеком, не принимала участия в споре и хотела втянуть в новый разговор Макмаера. Она уже было открыла рот, но вдруг обратила внимание на его бледность. Словно восковая фигура, тот сидел, уставившись в одну точку, на губах застыло подобие улыбки, и было такое впечатление, будто бы он не дышит.
– Арион, – вполголоса обратилась она к нему, и тот медленно перевёл на неё свой взор.
– Да?
Его безжизненный голос заставил девушку насторожиться.
– Арион, с тобой всё в порядке? – не повышая голоса, спросила она. Ответить тому не дала Андрэ. Она повернулась к друзьям и весел заявила:
– А мне вчера, когда я стояла неподалёку от лестницы, показалось, будто на втором этаже стоял Арион. Он был весь в крови. И не говори после этого, мой дорогой опекун, что мне даже пунш ещё рано пить!
Андрэ обвела взором присутствующих и пришла к выводу, что все трое отреагировали по-разному. Николас едва сумел подавить улыбку, Хизер смотрела на неё во все глаза, а Макмаер просто-таки окаменел, но он же первым нарушил молчание:
– А как он… я выглядел?
– Задел мой рассказ? Я очень хорошо успела заметить, что рана должна быть возле сердца, так как именно в этих местах кровь на рубашке была более тёмной.
– Она ещё и это заметила! – пробормотал тот и убрал руку со стола. Боль в сердце отступила, и Арион теперь равнодушно посматривал на всех, его не волновал теперь даже испытующий взгляд Хизер, которая заметила его явное безразличие ко всему.
– И вы испугались? – немного насмешливо спросил Николас, и его тон тут же не понравился Андрэ.
– Почему я должна пугаться? – спокойно спросила та. – Наоборот, меня обуяло жгучее любопытство. Вчера я чуть не толкнула вас, сэр Николас, так спешила на второй этаж. Разве я тогда выглядела, как человек, что напуган до смерти?
– Вынужден признать вашу правоту, но это ненадолго. Мистер Макмаер, – Ник обратился к Ариону, который, воспользовавшись, что никому нет до него дела, прикрыл глаза и попытался отрешиться от ставшей почти невыносимой боли, – а  вы верите в сверхъестественные явления?
– Что? – тот открыл глаза и недоумённо посмотрел на собеседника.
– Мне интересно было бы узнать, верите ли вы у высшие силы?   
Тот продолжал сидеть в той же позе, не решаясь пошевелиться и тем самым ухудшить своё состояние. Казалось, он раздумывал над словами Ника, но то что произнес он, никак не походило на ответ:
– Вы лучше спросите об этом в Андрэ. Она любительница разных легенд и рассказов. Взять хотя бы историю про её прапрабабушку, которая была колдуньей и сумасшедшей.
– Она не была сумасшедшей, а просто немного нервной, наверное, отчаявшейся. Луиза Денивер была девушкой из ваших мест, сэр Николас.
– А что она сделала?
– Говорят, утонула в нашем пруду.
– Вы пейте чай, – обратился к нему Макмаер. – Чай – это настоящий талисман Англии, так ведь? У вас дома его любят?
– Да, но я… Я не слишком интересовался его историей, – тот подозрительно уставился на Хизер: куда это мистера Макмаера заносит? Или ему неприятна такая тема? Поразмыслив, он решил пойти навстречу этому человеку и спросил приличия ради:
– Не напомните, кто ввёл чай в ваши края?
Макмаер сразу же ухватился за представившуюся возможность.
– В 1662 году Чарльз ІІ женился на принцессе Катарине Браганзской из Португалии, – он рассказывал, пытаясь не думать о том, что внутри него всё полыхает огнём, и работа памяти ему в некотором роде помогала. – В виде свадебного подарочка эта женщина преподнесла ему город Бомбей, а также чай. Королевская чета создала благоприятные условия для его ввоза и торговли им. С тех пор англичане пристрастились к этому напитку. Дошло до того, что в 1708 году была создана Единая Ост-Индийская компания, поставляющая нам колониальный чай.
– Насколько я знаю, там господствует Чарльз Грей, – вставил Николас  и тут же повернулся к Андрэ. – А Хизер мне рассказывала, что вы больше любите кофе.
– Люди старой закалки предпочитают этот напиток, – девушка лукаво улыбнулась. – Вот у Резерфордов чай прижился с незапамятных времён, а я пью его только у них в гостях. Хизер может подтвердить.
– Ну, моя кузина ради друга на многое пойдёт, а вот опекун… Мистер Макмаер, – Николас снова повернулся к тому и оборвал себя на полуслове. К большому изумлению гостей, Макмаер продолжил перерванное занятие, и создавалось впечатление, будто бы задремал, ни мало не заботясь о правилах приличия. Андрэ лишь открыла рот и растерянно посмотрела на подругу. За одно мгновение в головах трёх молодых людей пронеслись совершенно разные мысли.
«Что же ты творишь? Что с тобой случилось?» – с искренним недоумением и беспокойством подумала Андрэ.
«Здесь действительно что-то не так. Макмаер себя раньше никогда так не вёл. Что-то произошло ночью и сильно повлияло на его состояние. Знать бы только, что случилось?» – мысли хороводом кружились в голове у Хизер.
«Может, опекун леди Аберой в придачу к своим недостаткам скрывает свой возраст?» – иронично подумал Ник и громко обратился к Ариону:
– Мистер Макмаер, вам нехорошо?
– Перестаньте смотреть на меня так, словно я сфинкс. Я его видел и могу с полной уверенностью сказать, что нисколько на него не похож, – голос Макмаера звучал вполне нормально. Он открыл глаза и встал с кресла. – Извините, но должен покинуть вас. У меня важные дела.
Одно лишнее движение – и он грохнется на пол, как девица.
В этот момент опекун был зол на себя за своё немощное состояние, зол на Андрэ за её осуждающий взгляд. А в чём он виноват? Кстати, он не просмотрел ещё один вариант. А что, если кто-то узнал о Скай?      
Неожиданно эта мысль так резко завладела Макмаером, что он вышел из комнаты, даже не попрощавшись. Но разве Скай может быть опасна? Кому-то не хочется, чтобы другие знали о ней? Может, Скай знает нечто важное? Но нет, это просто фантазии. Такая мысль не стоит внимания. Уж лучше подумать насчёт миссис Лорсби, да и Андрэ – это тоже тема важная. Что, если такое случилось из-за неё? Правда, такое ещё доказать надо.   
Арион медленно направился в сторону сада. Если его ждали там, значит, должны были остаться какие-то следы. Вот дорожка, ведущая к пруду. Слева трава примята – это следы его пребывания здесь этой ночью.
Макмаер стал просматривать местность под деревьями. Наверняка эти люди не хотели выделяться. Мало кому вздумается ночью прогуляться по  саду, а под деревом как-то не так приметно.
Под одним старым дубом обнаружились следы от длительного стояния. С этого места открывалась дорога, так что его могли заметить сразу и приготовиться. Склонившись, Арион обнаружил табак на земле и его следы на стволе. Кому-то пришлось простоять здесь, как минимум, час. Он выкурил трубку, выбил её, а потом…
Боль была настолько сильной, что Макмаер ухватился за дерево, дабы не упасть. Не надо было ему наклоняться. Теперь же чувствовал, что швы грозились разойтись, и кровь скоро пропитает ему рубашку. Сколько же её у него?
Минут через десять немного отпустило, и он поднялся. На рубашке образовалось небольшое кровавое пятно, но он прикрыл его рукой и медленно зашагал в сторону дома. Выйдя на тропу, увидел Седрика. Тот, небритый и в мятой одежде, с заплечной сумкой, таращился на него во все глаза.
– Что такое? – насторожился Арион. Помощник лесничего сглотнул и выдавил из себя:
– Сэр, вам нехорошо? Вы белее мела. Я даже испугался. Не думал, что вам нравится под деревьями гулять. На то дорожки есть.
– Мне виднее, где лучше гулять, – отрезал Арион. Из-за боли он был в дурном настроении. – Ты к жене?
– Нет… я… да. Я просто у неё кисет забыл.
– Ты же никогда со своим табаком не расстаёшься.
– Да вот, забыл, – бросив на хозяина опасливый взгляд, Седрик быстро зашагал к дому. Посмотрев ему вслед, Арион почувствовал укол совести. Разве они виноваты в том, что из-за ночного происшествия он бросается на людей? Ему ведь это не свойственно.
Неожиданно припомнились слова тех неизвестных, которые пытались его убить. Ведь это даже смешно – запомнить, о чём те говорили, в предсмертный момент! Иногда Арион просто поражался свойствам своей памяти. Можно не обратить внимания на какую-то деталь, но откопать её в памяти – вполне реально. И теперь в ушах прозвучали слова первого: «Вот видишь, он уже почти всё. Старый Аберой говорил правду, он всё пустил на ветер».
Старый Аберой – это разве отец Андрэ? Но он ведь не стар, хотя перед смертью, как ему говорили, не мог даже подняться с постели. Что он пустил на ветер, и причём здесь он, Арион? Две фразы, которые невозможно объединить и логически объяснить.
«Нам так или иначе надо было это сделать», – сказал второй. Значит, кто-то их заказал убить его, независимо от того, имел ли он какое-либо отношение к Ричарду Аберою, или нет. С ума можно сойти! Как-то это всё не вяжется.
Погрузившись в размышления, Арион провёл в своей комнате полдня. Принимал лекарства, благо, всегда держал в своём шкафу всё необходимое, не доверяясь ничьим рукам. Боль, причём очень сильная, периодически появлялась, и тогда Ариону приходилось кусать губы или зажимать рот ладонью, ходить по комнате или же корчиться на полу, дабы не закричать. Он не знал, заживает ли у него всё внутри или наоборот, но то, чем это сопровождалось, заставляло его даже жалеть, что он не сыграл в ящик там, в кустах. Не было бы тогда так, как сейчас.
Гости тем временем уехали рано, и Андрэ осталась одна, но, будучи рассерженной на своего опекуна из-за его поведения, долго не хотела подходить к его комнате. Впрочем, узнав, что он ничего не ел весь день, девушка сама взяла на кухне поднос с ужином и пошла к нему. Остановившись возле комнаты Макмаера, Андрэ постучала в дверь.
– Арион, я пришла по очень важному вопросу. Ты позволишь войти?
– Если хочешь, – услышала она усталый голос опекуна и, придержав одной рукой поднос, вошла.
Макмаер лежал на постели поверх тёмно-красного покрывала, укрывшись пледом. Лоб его был покрыт испариной, дышал он с трудом, да и вообще выглядел неважно. Поэтому Андрэ осторожно положила поднос на столик, что стоял рядом с его постелью, и села возле друга.
– Что ты притащила с собой? – поинтересовался тот, продолжая лежать в той же позе и с закрытыми глазами.
– Я принесла ужин. Если посмотришь в окно, то увидишь, что уже вечер, – ответила Андрэ довольно резко. Макмаер тут же открыл глаза и немного удивлённо спросил:
– Что случилось? Ты чем-то расстроена?
– Сейчас это неважно. Ты плохо себя чувствуешь?
– В чём же я провинился? – Арион не ответил на её вопрос.
– В том, что едва не уснул перед гостями. Николас, наверное, чего  только не навыдумывал о тебе. Но ты плохо выглядишь. Дать тебе какое-нибудь лекарство? Может, позвать врача?
– Андрэ, ты забыла, что я сам доктор? У меня обычная простуда. Подхватил вчера, когда на балконе стоял, наверное.
– Ох, Арион, как у тебя так получилось? Я даже не помню, когда ты в последний раз болел.
– Я не исключение.
– Ладно, тогда отдыхай и, если что, зови, – девушка слегка сжала его руку и вышла.
К ночи у Макмаера появился аппетит, и он съел всё, что принесла ему Андрэ. Боль прошла, а около полуночи, когда пришлось менять повязку, обнаружилось, что рана начала затягиваться и притом так быстро, будто бы с момента её появления прошла неделя, не меньше.
Вместе с аппетитом к Макмаеру пришёл и энтузиазм, и он, прекрасно понимая, что поступает опрометчиво, если не сказать, как полный идиот, решил поехать и своими глазами убедиться, что Скай уехала. Что-то его тянуло туда, но разобраться в своём ощущении он не мог.

      Глава 2. Сделка и рыцарь Варидеррис

Туман, извиваясь серой и бесформенной массой, быстро направлялся к деревьям со стороны реки. Сырость мешала дышать, а холод – двигаться. Арион чувствовал атмосферу напряжённости, витавшую в воздухе, и понимал, что надо возвращаться обратно в дом, прочь от этого места. В один миг он очутился в конце коридора, возле окна, и смотрел сквозь запотевшее стекло на вид внизу. Голос внутри подсказал ему, что он просто видит сон. Надо же – спать и понимать, что тебе это снится.
– Я нашёл тебя, – вдруг раздался позади него чей-то голос, и Макмаер резко повернулся. Позади не было никого, и только сырость медленно проникала в дом.
– Кто здесь? – громко позвал он, но ответа не последовало. Отойдя от окна, Арион прошёлся по коридору, такому пустому и унылому, каким он раньше его никогда не видел.
Вдруг дверь одной из комнат стала медленно открываться, и Макмаер застыл в ожидании, предчувствуя что-то нехорошее. В коридор тем временем вышел довольно странный мужчина. Странность заключалась в том, что он был в одежде, давно вышедшей из моды, да ещё и шпага в руке…
– Кто вы такой? – Макмаер на всякий случай отошёл подальше от новоприбывшего.
– Ты меня не знаешь, – негромко ответил тот, – но я тебя почувствовал в тот момент, когда ты на несколько часов  умер.
– Что-то не припоминаю, чтобы я умирал, – Арион инстинктивно прижал руку к ране возле сердца, и незнакомец сухо засмеялся.
– Ты понял, о чём я говорю. Это понятно с твоего жеста. О, как бы я хотел почувствовать себя на твоём месте! – он подошёл ближе, и Макмаер снова отступил, искоса посматривая на шпагу у того в руке. Чтобы растянуть время, он повторил свой вопрос:
– Кто вы такой и что конкретно вы хотите почувствовать?
– А ты разве не понял? Я сам был очень удивлён, когда увидел, что есть человек такой же, как и я. Кстати, раньше я мог наведывать малышку Андриану, но после того, как ты отдал ей тот чёртов амулет, у меня нет к ней доступа, – он удручённо вздохнул. – Как бы я хотел снова почувствовать этот дар! Ну почему они отобрали его у меня?! – незнакомец протянул руки к Макмаеру. – Отдай мне его, слышишь? Я хочу снова быть таким же могущественным, как и тогда. Сражаться, получать ранения и выживать! Знать, где враг, и побеждать его! Быть хитрым и ловким!
– Крыша поехать так быстро не могла, у меня же ещё даже старческого маразма нет! – Арион попятился. – И вообще, это сон. Я сплю.
– Это почти сон, – ухмыльнулся тот и снова подошёл ближе. – Вот только я, мёртвый рыцарь Варидеррис, верну себе то, что принадлежит мне по праву.
– Да? – протянул Макмаер. – А нельзя решить это дело миром, забрать то лишнее и больше мне не сниться? Мне, как бы тебе сказать, не слишком нравятся разного рода странности.
Варидеррис не ответил, а только взмахнул рукой в сторону окна, и тут же повеяло ледяным ветром. Как по взмаху волшебной палочки, туман рассеялся, и в небе засверкал диск луны, вернее, его половина.
– Время, – прошептал он. – Пришла пора убить тебя.
Макмаер ожидал какого-нибудь выпада, но не успел опомниться, как рыцарь подскочил к нему и схватил его за шею. Он попытался высвободиться, но Варидеррис ещё сильнее стал душить его, и Арион почувствовал, что задыхается.
«Это уже не сон!» – промелькнуло в его голове, и он, поддавшись, изловчился и врезал тому кулаком в лицо. Рыцарь упал, а он всё никак не мог прийти в себя от безумного приступа кашля.
Вдруг тишину ночи разорвал чей-то крик.
Макмаер сорвался с постели и кубарём скатился на пол.
Огромный чёрный ворон бился крыльями об стекло его дома и пронзительно кричал. В один миг Макмаер поднялся на ноги и бросился к окну, а птица, испугавшись движения в её сторону, улетела. Спустя некоторое время всё стихло, и снова воцарилась полная тишина. Арион так и продолжал стоять, опершись руками о стол, что находился перед окном, и приходил в себя. Судя по ощущениям, это жутко реальный сон, и он был благодарен птице за то, что та разбудила его.
– Я не склонен придавать большое значение снам, но чтобы такое... – произнёс Арион, тряхнув головой. Чтобы отогнать плохие ощущения, он вышел из комнаты в коридор, но везде было тихо и спокойно. Поняв, что опасаться нечего, Макмаер направился к кабинету. Первое, что попало ему на глаза, когда он вошёл туда, было странное существо в белом платье и с длинными тёмными волосами, которое сидело на подоконнике. Похоже, оно не услышало, как он вошёл, потому что продолжало неподвижно сидеть на своём месте в той же позе. Возбуждённый мозг Макмаера заставил его поверить в то, что перед ним, скорее всего, привидение. Шумно выдохнув, он с грохотом закрыл дверь. К его ужасу и удивлению, привидение испугалось не меньше и, вскрикнув, сползло с подоконника.
– Арион, это ты! – это была Андрэ.
– Ах, это ты... – тот подошёл к дивану и устало плюхнулся на него.
– Как ты меня напугал! – девушка облегчённо вздохнула и  сделала неопределённый жест рукой. – Какими судьбами мы встретились здесь в три часа ночи?
Словно в опровержение её слов, часы в кабинете пробили два раза.
– Ты ошиблась... немного... – Макмаер закрыл глаза и спросил. – Что ты здесь делаешь?
– А ты?
– Я первый спросил.
– Просто сидела и смотрела на небо.
– Весьма интересное занятие, но почему в этом кабинете и в такое время?
– Если я скажу, ты будешь смеяться.
– В меня нет настроения для веселья.
– Мне кажется, что я так ближе к отцу.
– Здесь нет ничего смешного. Каждому человеку хочется иметь и отца, и мать... Как видишь, нам не повезло: мы оба остались одни...
– Ну, – протянула Андрэ, – у меня же есть ты!
– А у меня – ты, – тихо произнёс Арион. Ощущение единства и потребность довериться с головой захлестнули его, так что ему вдруг страшно захотелось поделиться своим сном с Андрэ, и это желание взяло верх.
– Андрэ, – осторожно начал он, – я хотел рассказать тебе о своём сне. Ты выслушаешь меня?
– Конечно, – девушка тут же села возле своего опекуна, подобрав под себя ноги. – Ты ведь никогда мне ничего подобного не рассказывал!
– Но теперь моя очередь просить тебя, чтобы ты не смеялась надо мной.
– Даю слово! – живо ответила Андрэ. – Так что тебе приснилось?
– Во сне я видел наш сад, весь окутанный туманом. Я бродил там, а потом по своему желанию оказался в доме на втором этаже в конце коридора, Затем дверь одной из комнат открылась, и из неё вышел незнакомец, который назвал себя Варидеррисом.
– Варидеррис? – весело протянула Андрэ. – И хорошо сохранился мой родственничек?
– Я же говорил, что ты будешь смеяться! – обиделся Макмаер, но тут до него дошли последние слова девушки. – Твой родственник?
– Ну, да. У меня же из предков, не из Абероев, были Варидеррисы. Последний представитель уплыл в Америку, а там уже по женской линии пошли Дениверы.
– А я не знал об этом. Твоей родословной я не слишком интересовался, мне и моей хватило.
– Это что надо было съесть, чтобы откопать его для своих сновидений? – пошутила Андрэ. Макмаер с сомнением покачал головой. Он мог дать голову на отсечение, что доселе не слышал ни о каком рыцаре Варидеррисе. Память его никогда не подводила.
– Этот рыцарь пытался меня задушить. Схватка была нешуточная.
– И ты вырвался?
– Да, но борьба могла возобновиться, если бы не птица, что разбудила меня.
– Даже не знаю, что ответить на это.
– Не торопись, у меня есть ещё кое-что, – Арион вспоминал до мелочей свой сон и удивлялся, что память загнала его так далеко, на шесть лет назад. – Дело в том, что рыцарь говорил о даре, который приносит небывалое могущество. Он только и твердил, что должен вернуть его, точнее, отобрать его у меня. Больше ничего не помню, но, знаешь, я только сейчас подумал об одном. Когда он говорил о нём, то имел в виду… твой дар? У меня на уме другой не появляется.
– Какой такой дар? О чём ты говоришь? – не поняла Андрэ. – А, ты имеешь в виду ту мою способность? Так я уже давно её не использовала.
– Не ври, ты и сейчас ею время от времени пользуешься. Но я о другом. Больше я не знаю никакой силы, о которой мог говорить рыцарь.
– Опомнись, Арион! Это же просто сон!
Макмаер ничего не сказал, решив, что фантазия после пережитого дня явно переусердствовала. Андрэ, посмотрев на него при свете луны, увидела, что тот кусает себе губы, явно удерживая себя от комментариев в её адрес. Даже немного бледный из-за своей простуды и ещё больше похудевший, он выглядел довольно привлекательно. Не таков, как его отец на портрете, но по-своему интересный.   
– А ты, оказывается, даже ничего, – тихо прошептала она.
– Что? – встрепенулся тот, очнувшись от своих раздумий.
– Я говорю, что в твоём возрасте давно пора жениться, или ты хочешь стать монахом или затворником?
– Пока ещё я не нашёл той девушки, которая мне бы по-настоящему понравилась.
– Что я слышу! Ты же так хотел вернуться в море после того, как я выйду замуж!
– Мнения и желания со временем могут меняться.
– Но только не твои! – возразила Андрэ.
– Даже мои. Но я хочу попросить тебя о том, о чём раньше просил не напоминать мне. Я имею в виду силу, которая у тебя есть.
Ариону вдруг стало интересно. Раньше он не хотел об этом слышать. Хватило и отца с его вечными страхами, да и многого другого. Сейчас же хотелось отвлечься, и рассказ Андрэ очень бы пришёлся кстати.
– Но зачем это тебе?
– Я просто никогда не интересовался этим, а ведь Дар на двоих – часть тебя.
– Да я и не помню ничего такого… – девушка задумчиво наклонила голову. – Отец мне рассказывал о даре, говорил, что он… делится на две половины. Перед смертью папа попросил меня отдать ему часть силы, и я была этому только рада.
– Почему?
– Эта способность не позволяла мне нормально жить. Все эти кошмары, страхи…
– Я одного не могу понять, – задумчиво произнёс Макмаер, вспоминая дни шестилетней давности. – Ты отыскивала меня с помощью этой силы, но тогда её не должно было быть! Я правильно говорю?
– Честно говоря, я задумывалась над этим. Может, отец просто обманул меня, что забрал силу?   
– Возможно. И ещё одно… у кого вторая половина дара?
– Нашёл, о чём спрашивать! – воскликнула Андрэ и встала с дивана. – Так, Арион, разбирайся сам. Не знаю, зачем тебе этот бред, поэтому умываю руки. Спокойной ночи!
– Ага… Слушай, то украшение из горного хрусталя… оно у тебя?
Девушка остановилась и наморщила лоб, но через секунду лицо её прояснилось.
– А, ты имеешь в виду вот это? – она пошарила руками за воротником ночной сорочки и вытащила те самые бусы, которые Дориан когда-то отдала Макмаеру на ярмарке. Парень тихо ахнул.
– Спокойной ночи, – прошептал он несколько растерянно.
Андрэ наклонилась и, быстро поцеловав опекуна в щеку, стремительно вышла из комнаты. Тот, посидев ещё немного, тоже пошёл к себе.
 
*     *     *

Макмаер отправился в путь рано утром, взяв с собой немного припасов, так как рассчитывал пробыть в доме весь день. Утро было пасмурное, шёл мелкий дождь, но Арион только радовался такой погоде, считая, что так намного лучше размышлять.
Записка – вот что ждало его по прибытии в домик Скай. Чтобы оттянуть немного время, Арион зажёг огонь в камине, перекусил и, сев в кресло-качалку возле живительного тепла, распечатал письмо.
«Дорогой Арион, – писала девушка, – думаю, мы больше никогда не увидимся, поэтому попрощаюсь хотя бы так. Я не могу забыть тот день, когда ты меня спас и привёл сюда, и я всегда буду в долгу перед тобой. Прошу лишь время от времени вспоминать обо мне. Просто загляни в прошлое. В любой истории должно быть начало. Как в моей, твоей, Андрэ. Прощай. Скай».
Макмаер ещё раз перечитал письмо и тихо вздохнул, вспомнив, как они встретились. В тот день он совершил нечто, похожее на преступление, но не раскаялся в этом. Разве в его юности не было более безрассудных поступков?
Это было полгода назад, когда в газетах написали, что с сумашедшего дома сбежала опасная больная. На поиски пустились многие, но никто не мог напасть на след сумашедшей, которая буквально растворилась в воздухе. На самом деле она скрывалась в лесу, что находился за пятнадцать минут езды от поместья Резерфордов. Так получилось, что больная почувствовала себя слишком свободной, а Макмаер случайно оказался в том же месте. Он сразу же узнал эту девушку по описанию в газете и попробовал её остановить, но это оказалось делом не из легких, так как сумашедшая была очень сильной. В последствии Арион так и не смог понять, что заставило его помочь беглянке, имя которой было Скай Фаулз. Дав волю фантазии, точнее, просто скопировав историю с Тимоти Шоу, он инсценировал смерть девушки, использовав для этого её верхнюю одежду и кровь убитого им животного. Сначала он сомневался, что остальные поверят в это, но те посчитали, что на сбежавшую напал дикий зверь или же человек, а, судя по количеству крови,
выжить девушка не могла. Арион только потом понял, что так повлияло на его решение насчёт Скай. Её глаза, которые гипнотизировали его, имели очень странный мутноватый оттенок  – смесь янтаря, серого неба и коричневого цвета. Ко всему этому Скай умела пользоваться взглядом и могла привлечь любого.
До их встречи девушка жила в заброшенном домике лесника, и Арион счёл нужным отремонтировать его и снабдить новую хозяйку жилища всем необходимым. Сначала он пытался держаться подальше от неё самой, но очень скоро убедился, что та вовсе не кажется сумашедшей. Наоборот, девушка была неглупа, умела читать и писать, и Макмаер носил ей теперь книги. На его расспросы о том, откуда она, девушка отвечала, что ничего не помнит и знает лишь своё имя.
Он не верил ей. Просто не доверял. Эти глаза, что выражали столько эмоций, с таким же успехом могли и соврать. Она нравилась ему, но это недоверие действовало отталкивающе. Вопреки своим желаниям, он настоял на том, чтобы Скай уехала во Францию под новым именем, а сейчас жалел. Она ведь тоже не хотела уезжать...
Скай не боялась его, но вела себя сдержанно, не считая их первой встречи и прощального вечера.
Арион посмотрел в окно, за которым дождь шёл всё сильней и сильней. Его взгляд упал на письмо и тут же выхватил их строк одну фразу: «Для этого просто загляни в прошлое. В любой истории всегда должно быть начало».
Не слишком ли подозрительными кажутся эти строки? И насколько далеко надо погружаться в прошлое? Или это уже параноя, что он находит даже в самих простих словах скрытый підтекст?
В этом месте, где никто не мог его потривожить, как-то не хотелось думать обо всех этих загадках.
Макмаер опасался, что во сне рыцарь снова попробует осуществить задуманное, но ничего такого не случилось. Этой ночью он уснул под монотонный звук дождя и спал так хорошо, как никогда в жизни.
На следующий день из-за плохой погоды он отправился домой только после обеда, решив поехать в Лондон в ближайшие дни. Вопросы вопросами, а ему не стоит забывать о своих обязанностях. Сезон уже начался, Андрэ предстоит первый выход в свет.

*     *     *

В тот дождливый день, когда Макмаер уехал в дом лесника, Хизер поехала навестить свою тётку, что жила по соседству с их землями. Благодаря небольшому расстоянию, Хизер могла ездить к ней, не пользуясь услугами грума. Уже был вечер, и девушка хотела поскорее попасть домой, несмотря на погоду и тётушкины уговоры о карете. У Хизер была чёрная, как вороново крыло, лошадь Блейк, которую хозяйка очень любила.
Она хорошо помнила, как, недовольно посмотрев на проливной дождь и набросив на голову капюшон тёмного плаща, взобралась на лошадь и направилась в сторону дома. Не доехав и до середины пути, девушка почувствовала, что промокла до костей. Ещё хуже стало, когда она оказалась под деревьями, что росли по обе стороны дорожки. Мокрые ветки, то и дело, хлестали по лицу, и Хизер пришлось продвигаться, пригнув голову и почти не видя дороги. Впрочем, последнее было не слишком опасно, ибо она не раз проделывала этот путь.
И вдруг её лошадь встала на дыбы, испугавшись чего-то, и Хизер, не ожидав     такого выпада, едва удержалась, чтобы не выпасть из седла. Но это было ещё не всё. Конь, продолжая испуганно фыркать, пустился в галоп в противоположную от поместья сторону. Из-за дождя Хизер не видела, куда он скачет, в голове билась лишь мысль о том, как бы удержаться в седле, так как животное уже не слушалось хозяйку, подгоняемое каким-то страхом.
– Да остановись же! – в отчаянии воскликнула девушка, как вдруг острая ветка огнём прошлась по её лицу, едва не зацепив глаз, и Хизер, потеряв равновесие, рухнула с коня на мокрую землю. От боли в боку она глухо застонала и с минуту лежала неподвижно, потом с большим трудом приподнялась и затуманенным от боли взором осмотрелась вокруг себя. Левая щека горела огнём, ей было трудно видеть.
– Помогите… кто-нибудь! – только и сумела произнести девушка хриплым голосом. Дышать стало трудно, она ощутила слабость в теле и даже удивилась тому, что не потеряла сознание после такого падения.
– Кто здесь? – вдруг услышала она неподалеку знакомый голос и, проглотив вдруг подступивший к горлу комок, крикнула:
– Даниель, это ты?
– Бог мой! Госпожа Хизер! – слуга с их поместья заспешил к девушке, разбрызгивая в разные стороны грязь, и склонился над потерпевшей. – Что с вами случилось? На вас лица нет.
И действительно, в мокром и окровавленном виде девушка производила ужасное впечатление.
– Вы сможете встать? – обратился Даниель к Хизер.
– Встать, может, и смогу, но идти… У меня в боку болит.
– Тогда я вам помогу, – он наклонился и легко поднял девушку с земли. – Где ваша лошадь, госпожа?
– Наверное, убежала. Она меня понесла, а потом с помощью дерева выбросила из седла.
– Всё будет хорошо, – попытался её утешить слуга. – Я добирался сюда на телеге, так что поедете с комфортом. Вы предпочитаете открытые экипажи?
Слабо улыбнувшись, девушка согласилась проехаться в таком транспорте. Усадив Хизер на телегу и укрыв своим плащом от дождя, Даниель тронулся в путь. Ехать пришлось недолго, так как до поместья Роузхэйвен было недалеко. Всю дорогу Хиз молчала, пребывая, очевидно, в шоке от того, что произошло.
Придя домой, Даниель, чтобы не пугать гостей хозяйки, вошёл через чёрный ход и очутился на кухне. Там было шумно. Служанки болтали при каждом удобном случае, повариха металась между кастрюлями и пробовала содержимое на вкус. От плиты веяло нестерпимым жаром, пар от еды застилал глаза, повсюду царило оживление, но все сразу примолкли, увидев парня, держащего на руках какую-то девушку.
– Маргарет! – тут же окликнул он объемистую повариху. – Я принёс госпожу, ей плохо.
– Не может этого быть! – воскликнула та и, дав указание помощнице следить за едой, подошла к парню. – Что случилось с госпожой?
– Лошадь сбросила, – лаконично ответил тот и усадил девушку на низкий табурет, при этом Хизер так застонала, что Маргарет испуганно вскрикнула. Вид у девушки был неважный. Мокрые волосы растрепались, лицо было грязное, на
 лбу запеклась кровь. Не теряя времени, повариха схватила чистое полотенце и, смочив его тёплой водой, стала осторожно смывать грязь с лица.
– Нужно позвать госпожу Резерфорд, – сказал Даниель, протирая лицо и волосы полотенцем, которое дала ему его невеста, горничная Хизер.
– Она уже здесь, – прозвучал позади них встревоженный голос, и все увидели мать девушки. – Что случилось?
Но, увидев причину суеты, она тут же подбежала к дочери. Та уже пришла в себя и почувствовала себя намного лучше, вот только ужасно ныло  в боку и она, кажется, подвернула ногу. Теплота в помещении навеяла на неё дремоту, и теперь девушка едва могла смотреть на мать.
– Ничего серьёзного, мамочка, просто я упала с лошади, возвращаясь домой.
– Вот так история! – воскликнула Анжелика Резерфорд и повернулась к одной из служанок. – К нам приехал в гости доктор, так что скажи, что я хочу с ним поговорить. Проведи его через двадцать минут в комнату моей дочери. А мы, Хизер, сейчас поднимемся к тебе.
Всё тот же Даниель, немного просохший возле камина, взял девушку на руки и поднялся наверх, после чего вернулся обратно на кухню, чтобы выслушать возгласы и расспросы служанок.
В комнате Хиз помогли раздеться и смыть с себя грязь. На боку у неё образовался большой синяк, а небольшой порез на лбу снова начал кровоточить. Девушка опять почувствовала себя плохо, у неё начала кружиться голова. Как только её переодели и уложили в постель, в комнату постучали, и вошёл доктор Торн, старый друг семьи.
– Добрый вечер, мисс, – произнёс он, но, заметив вид Хизер, тут же добавил. – Хотя для вас, милая, он и не очень добрый. Давайте я взгляну на вас. – Старик подвинул ближе свечу, так как сумерки быстро сгущались, и становилось темно. В придачу ещё и дождь зарядил, как из ведра. Он быстро осмотрел бок девушки, проверяя целость костей, но всё было в порядке. После этого он наложил мазь на порез на лбу.
– Спасибо вам, – произнесла девушка и благодарно улыбнулась. Попрощавшись, доктор вышел в сопровождении матери Хизер, которая через минуту снова появилась в её комнате.
– Как ты себя чувствуешь, доченька? – спросила она, присев на постель возле неё.
– Чувствую себя намного лучше, – улыбнулась та. – Мам, ты не могла бы мне подать мои рисунки?
– Зачем тебе сейчас рисовать? Самое лучше полежать и отдохнуть.
– Я не буду рисовать, а только посмотрю свои последние наброски. – Хизер лукаво улыбнулась. – А ты иди и развлеки нашего милого доктора пением. У тебя чудесный голос!
– Хизер! Доктор мне просто друг!
– И старше тебя. Я это уже слышала. Хорошо, больше ничего говорить не буду.
Анжелика встала и, достав из верхнего ящика комода рисунки, отдала их дочке.
– Отдыхай, – она поцеловала её в лоб и хотела идти, но Хизер остановила её.
– Мама, а мою лошадь нашли?
– Блейк нашёл Даниель.
– Передай ему от меня большую благодарность и скажи, что я завтра лично с ним поговорю насчёт его свадьбы. Что-то они со Сьюзи слишком долго тянут.
– Я ему передам, – улыбнулась Анжелика. – Спи спокойно.
Как только за матерью закрылась дверь, девушка тут же принялась перебирать свои рисунки, пока не нашла один портрет молодого мужчины. На белом фоне резко выделялось загорелое лицо с густыми бровями и яркими чёрными глазами. В этих глазах, казалось, сосредотачивалась вся внутренняя сила этого человека.
– А на бумаге ты не меняешься, – Хизер с тоской посмотрела на карандашный набросок. – Как жаль, что ты так далеко! Как бы я хотела уже сегодня увидеться с тобой и попросить прощения!.. 
У Хизер был секрет, о котором знала только мать, но и она бы пришла в ужас, узнав, что уже достаточно долгое время её дочь копила деньги на поездку в Индию, дабы открыть этот секрет всем. Ждала, пока представится случай поехать, а сегодня случилось то, что заставило её похолодеть от страха. А если бы она упала и не поднялась, если бы падение вышибло из неё дух? Тогда она бы не уехала, не встретилась… Об этом ей не хотелось думать. Но и медлить больше нельзя. Она оповестит мать и уедет, несмотря ни на что. Ей уже давно плевать на то, что скажут другие.
Это был не последний шок. На следующий день во время обеда Хизер, уже почти не чувствуя боли в боку и ноге, решила спуститься и пообедать с матерью, а также почитать газету. На второй странице знакомые имена тут же привлекли её внимание, с каждой прочитанной строчкой она то краснела, то бледнела.
– Ты читала, мама? – взволновано спросила она у Анжелики, мирно обедавшей за столом.
– Что именно?
– Вторую страницу!
– А что случилось? – поинтересовалась женщина, намазывая маслом тост. – Кто-то кого-то убил или поджог что-то?
– Макмаер!
– Мистер Макмаер что-то поджог?
– Да нет, прославился в плане любовных похождений.
– С этого момента поподробнее, – заинтересовалась мать.
– Пишут, что у него роман с Маргарет Уилсон…
Это заинтересовала леди Резерфорд, и она оставила в покое свой обед.
– А это правда?
– Я… я не знаю. Поговаривали о таком, но мне достоверно ничего не известно.
– Но что же тогда произошло на самом деле? – нахмурилась Анжелика.
– Ну, – замялась девушка, – я знаю лишь то, что эта Маргарет выходит замуж за какого-то престарелого маркиза.
– Это понятно. Девушка хочет прожить в достатке всю свою жизнь.
– Она уже не девушка, а вдова, – Хизер, неожиданно для себя, начала злиться. – Её муж умер, оставив жене всё, а этого «всё» у него было немало. Если бы она хотела любви, то выходила бы замуж за красивого мужчину её возраста…
– …как Макмаер, – закончила вместо неё мать. – Ты это имела в виду?
– Нет, – отмахнулась та, – она ему не подходит.
– А кто же тогда? – настаивала Анжелика. – Может быть, ты?
– Нет, мама. Моя позиция не меняется вот уже три года.
– Зачем ты так? – спросила женщина с оттенком грусти. – Но если говорить начистоту, то я бы очень не хотела, чтобы твои отношения с мистером Макмаером выходили за рамки дружеских.
– Это ещё почему? – удивилась девушка.
– Он тебе не пара.
– Мама, что у тебя за мысли? Да мы вместе с Андрэ сами женить его пытались на Ниссе! Помнишь?
– Это дело прошлого. Твоя сестра замужем и счастлива в браке.
– Знаешь, насчёт твоих слов, что мы с Арионом не пара… Мне, конечно, трудно себе такое представить, но всё же…
– Я боюсь, что с таким человеком ты не будешь счастлива, – ответила Анжелика и отвела взор. – Можешь считать меня смешной или суеверной, но я не зря сторонилась его и старалась меньше общаться с этим человеком. Он родился 13 июня, это Близнецы. Макмаер двулик, как Янус, и у него это ещё проявится и сыграет с ним злую шутку. Вот увидишь.
– Вечно ты со своими звёздными гаданиями и предсказаниями, – Хизер смягчила слова улыбкой. – Ладно, не будем больше вспоминать об этом. Я поеду к Андрэ.
– Верхом?
– Что ты так испугалась, мама? – девушка снова улыбнулась. – Ты же знаешь, что меня туда тянет, как магнитом. Я поеду каретой.
– Тебе надо отдыхать дома.
– Поездка пойдёт мне на пользу.
– На улице погода отвратительная.
– Зато как тепло у камина!
Мать сокрушённо покачала головой и посмотрела на дочь, но та лишь улыбнулась в ответ.

*     *     *

Вечер тихо опустился на землю, окутав местность зыбким туманом.
В поместье Абероев зажглись огни. В гостиной было тепло и уютно, в камине пылали дрова. Везде обитал покой, но так было только на первый взгляд, ибо одной особе в этих стенах было не до веселья.
Андрэ беспокойно металась из угла в угол, когда в дверь постучали, и в комнату ворвалась Хизер. Из-за плохой погоды она была одета в простое тёмно-зелёное платье и прикрывала лицо и волосы шалью. Графиня тут же узнала новоприбывшую.
– Хизер! Как хорошо, что ты приехала! Я тут себе места не нахожу!
– Здравствуй, Андрэ, – та порывисто обняла подругу. – И как они только могли такое написать в газетах?..
– В каких газетах? – недоумённо спросила хозяйка дома.
– А ты разве не читала? – в свою очередь удивилась Хизер.
– Да я ведь не люблю читать разные сплетни. Пусть этим Арион занимается.
– Ну, он-то всерьёз занялся, раз о нём уже написали.
– Серьёзно? А по какому поводу? – Андрэ села в кресло и выжидающе посмотрела на подругу. Та покачала головой:
– Не надейся, ничего хорошего ты сейчас не услышишь. – Хизер села и достала из сумочки сложенную газету. – Роман твоего опекуна и Маргарет Уилсон всплыл на поверхность.
– Что? – воскликнула Андрэ. – Но как? Они же должны были расстаться!
– А ты откуда знаешь?
– Оттуда, откуда берут информацию эти проныры. Но, если честно, мне Арион на дне рождения признался, что просто помог этой женщине заставить её ухажёра поскорее сделать ей предложение, отбросив мысли о том, что она просто хочет его добра.
– Арион сказал? Не может быть!
– Да какая теперь разница? – удручённо вздохнула Андрэ. – Я не могу даже представить реакцию Ариона по этому поводу.
В ответ Хизер фыркнула и сухо ответила:
– А какой от него ожидать реакции? Посмотрит, постоит и молча пойдёт в свою комнату. А из-за чего волнуешься ты?
– От того, что виновник строк в газете сейчас отсутствует, и его нет уже довольно давно.
– А куда он уехал? – в голосе подруги прозвучали тревожные нотки. Ей почему-то вспомнилась встреча после дня рождения, когда Макмаер вёл себя более чем странно.
– Он мне не сказал, – Андрэ пожала плечами.
Вдруг они услышали звук открываемой парадной двери, и через несколько секунд в комнату ворвался Макмаер почти весь мокрый от дождя. Плащ и шляпу он снял ещё в прихожей и теперь стоял перед девушками в весьма неприглядном виде. Увидев их, он как-то растерянно улыбнулся и подошёл к камину, чтобы согреть замёрзшие руки.
– Здравствуй, Арион, – несколько недовольно обратилась к нему Андрэ.
– И тебе того же, – ответил тот, не поворачивая головы.
– Арион, нам надо поговорить.
– Я весь внимание, – опекун сел в кресло и стряхнул капли с одежды.
– Ты сказал, что тебе надо уехать на полдня, а тебя не было в два раза дольше. Где тебя носило? Я так переживала!
– Во-первых, простите, что нахожусь перед вами в таком виде, – невозмутимо произнёс Макмаер. – Кертис, старая кляча, решил поразвлечься и в самом прямом смысле сел в лужу, а с ним и я. Он в два раза хитрее любого из нас. А насчёт моего отсутствия, то я побывал в домике в лесу. Так сказать, попробовал слиться с природой.
– Тебе не стоило отправляться туда одному, – строгим тоном заявила Андрэ.
– Леди Аберой, – усмехнулся Арион, – с каких это пор мы с вами поменялись местами? Кроме того, какая мне может грозить опасность? Если ты, конечно, имеешь в виду ту сумасшедшую, которая прошлой осенью скрывалась там, так я сам нашёл её окровавленную одежду. Бедняжке не повезло.
– Это было полгода назад, – задумчиво произнесла Хизер. – Попал ты тогда в эту историю!
– Ничего подобного!
– Я бы на твоём месте не ехала, – не унималась юная графиня. – Там меня бы уже мучили кошмары.
– А меня – нет, – тут Макмаер пригляделся к лицу Хизер. – Хиз, что с тобой случилось? Что у тебя на лбу?
– Ах, это… я с лошади упала, – ответила та.
– Что? – воскликнула Андрэ.
– И ты, Брут! Да что же это за день такой! – Арион внимательно посмотрел на девушку. – Ты чем-то расстроена?
Хизер была немного смущёна излишним вниманием, особенно со стороны перепуганной Андрэ, поэтому попыталась разрядить обстановку:
– Макмаер, что ты так разволновался?
– Я не хочу такого предполагать, – тот взглянул на обеих, – но если я стал причиной вашего крайнего волнения, то приношу свои глубочайшие извинения. Простите, я не знал, что всё выльется в вот такое.
– Успокойся, Арион, – деловито оборвала его Андрэ. – Мы просто в шоке, так как о тебе тут кое-что написали в газете. – Она протянула ему «Таймс».
Арион взял газету и пробежал глазами по второй странице, где были описаны различные сплетни. По мере того, как он читал, лицо его делалось всё более хмурым. Дочитав до конца, он аккуратно сложил газету, буркнул, что ужинать не будет, и без предисловий вышел.
– Я что говорила? – обратилась Хизер к подруге. – Вполне предсказуемая реакция.
Хотя они думали, что Макмаера потрясла новость в газете, они здорово ошибались. Было только досадно, что другие раздули с этой историю настоящую сенсацию. Как тогда, когда его подставил учитель Тима. А в остальном… стоило бы подумать о том, что сезон брачной охоты открывается, а на безрыбье и рак – рыба. Рак – это, в смысле, он, по крайней мере, Макмаер так считал. Значит, следовало бы поостеречься, чтоб не было, как пару лет назад. Ради Андрэ не стоит рисковать своей репутацией.
Вдруг ему в голову пришла мысль настолько глупая и смешная, что он попросту не стал обращать на неё внимания, но вспомнил об этом немного позже, когда уже ложился спать. Макмаер понял, что делает, лишь в тот момент, когда постучал в дверь к Хизер.
– Кто там? – услышал он голос девушки.
– Арион, – спокойно ответил тот, но внутренне напрягся. Через несколько секунд дверь открылась. На пороге стояла Хизер в длинном тёмно-синем халате.
– Что тебе нужно? – недоумённо спросила она.
– Поговорить, – просто ответил опекун и без приглашения зашёл в комнату.
– Раз уж зашёл… – Хизер закрыла дверь и села в кресло возле постели. Макмаер тем временем два раза прошёлся по комнате и остановился перед девушкой.
– У меня есть к тебе предложение.
– Какое?
– Выходи за меня замуж.
– Что?
– ;tre ma femme – это по-французски, если, начитавшись любовных романов, ты забыла родной язык, – Макмаер попробовал отшутиться, но, увидев реакцию девушки, быстро заговорил, чтобы ввести её в курс дела:  – Всё будет фиктивным. Мы просто сделаем вид, что дело у нас идёт к помолвке. Понимаешь, известие о том, что мы с Маргарет Уилсон устроили себе мартовский отдых, а потом разбежались, так как она выходит замуж, на меня особого впечатления не произвело, но у меня ведь есть Андрэ! Чувствую опасность из-за своего холостяцкого существования, поэтому предлагаю тебе помолвку во избежание посягательств на свою свободу. Ты же можешь просить у меня всё, что хочешь.
– Подожди, – мотнула головой Хизер. – Ты меня запутал, – она тоже встала и прошлась по комнате.
– Согласен, что всё пошло и банально, но ведь банальные случаи проверены временем. Ты только ответь мне, что ты хочешь за эту услугу?
– Макмаер! – Хизер была в шоке. – Разве плохо бояться брака?
– Для меня – да, – серьёзно ответил тот. – Я не хочу повторений. Вообще не понимаю, как до сих пор не попался. Я не настолько завидный жених, но…
– Я не могу тебе сразу дать ответ.
– Ты только скажи, чего ты хочешь за это. Не сглупи, Хизер, ты тоже кое-чем рискуешь.
Некоторое время Хизер молчала, потом нерешительно произнесла:
– Мне нужны деньги. – Арион чуть приподнял брови. – Да, не смотри на меня так. Я не смогу сейчас воспользоваться своим приданым. Деньги и твоя защита, если мои планы не осуществятся.
– На мою поддержку и, тем более, защиту ты можешь рассчитывать всегда, но… Позволь поинтересоваться, для чего тебе нужны деньги?
– Это не твоё дело! – резко ответила Хиз. – Если так хочется знать, то я намеренна уехать в Индию и там…
– Ну? – Макмаер вопросительно посмотрел на девушку. – Хорошо, захочешь – скажешь. Учти, что я дам тебе столько денег, сколько тебе понадобится.
– Но я… я не могу пока дать тебе окончательный ответ.
– Конечно. Но в любом случае можешь полагаться на меня, я ни в чём тебе не откажу, – тот подошёл к двери. – Спокойной ночи, Хизер.
Такого она от него не ожидала. Хизер ошеломленно смотрела на дверь, через которую Арион вышел, и пыталась разобраться в ситуации. Он предложил ей сыграть его даму сердца, если уж так говорить, а она потребовала у него взамен деньги! То, что она сделала, ни в какие рамки не влезает!
«Брось ты всё это! – вмешался ехидный внутренний голос. – Ты ничем не будешь ему обязана. Тот, кого ты до сих пор любишь, никогда не будет с тобой».
Эти слова без конца вертелись в её голове, не давая всю ночь уснуть.

*     *     *

Как странно и удивительно, когда умеешь владеть своим телом и мыслями во время сна! Но с чем сравнить то ощущение, когда тебе подчиняются ещё и события!
Макмаер понимал, что событиям руководить не может, но с радостью принимал то, что вокруг ничего не плывёт, как во сне, а удивительно реально. Он понимал, что в этот раз ему снова предстоит встреча с рыцарем, поэтому подготовился к защите. Этой ночью, стоя в коридоре, Арион держал в руке меч, который взял с библиотеки, принадлежащий не одному поколению Абероев. 
Противник не заставил себя долго ждать. Позвякивая доспехами, он вышел из темноты и, достав свой меч, спокойно произнёс:
– Вижу, ты подготовился, вот только это тебе не поможет.
– Ты уверен? – улыбнулся в ответ Макмаер.
– Знакомый меч, – произнёс рыцарь. Взглянув на оба оружия, опекун понял, что они одинаковы.
– Значит, будем драться на равных.
– Если бы у меня был дар, – Варидеррис приготовился к бою, – то я бы тебя в два счёта победил, и ты ползал бы у моих ног, моля о пощаде, но я всё равно тебя убью. Твоя кровь будет на стене, на полу расплывётся твой мозг, а сердце я перережу на четыре куски.
– Ты, конечно, страшный убийца! – покачал головой Макмаер, смеясь над высокопарной речью призрака. – Знаешь, я в свою очередь постараюсь сделать то же самое с тобой, только обойдусь без душераздирающих подробностей.
– Не выйдет, – ухмыльнулся рыцарь. – Я уже мёртв, а ты жив.
– Что-нибудь придумаю.
– Кстати, ты думаешь, что это всего лишь сон? – тот покачал головой. – Нет, друг мой, всё это по-настоящему. Дар у тебя, а мне надо его забрать. Из-за чего, думаешь, ты всю ночь провалялся на земле с дырой между ребер? Всем он нужен, кто о нём знает.
Арион растерянно посмотрел на рыцаря. Его пытались убить из-за этой чёртовой силы? Вот уж ничего глупее не придумаешь.
Варидеррис, улучив момент, пошёл в атаку, заставляя Макмаера понемногу отступать к окну, что было в конце коридора. Радуясь скорой победе, рыцарь замахнулся на опекуна мечом, но тот увернулся и ударил сзади, прошив противника насквозь. Варидеррис застыл на месте, и Макмаер, вынув из его тела клинок, отступил назад. К его удивлению и огорчению, на холодной стали крови не оказалось. Покойник, повернувшись к нему лицом, дерзко улыбнулся:
 – Я же говорил, что меня невозможно убить. Ты живой, а я мёртвый.
Он вдруг сделал резкий выпад и ранил руку Макмаеру. Кровь обильно стекала на пол, оставляя красную лужу, и Ариону почему-то вдруг стало жалко хорошего дубового дерева. Он взглянул на рану, и та неожиданно  затянулась, оставив после себя тонкий продолговатый шрам. Свидетелем недавнего ранения был лишь разорванный рукав рубашки.
– Чёрт! – выругался ошеломленно рыцарь. – Об этом я не подумал.
В одно мгновение противник исчез, а через несколько секунд Арион понял, что проснулся.
– Чёрт! – тоже выругался он. – Что это было?
Так как за окном уже светало, Макмаер встал с постели и оделся. После такого происшествия спать ему уже не хотелось. Оказавшись в коридоре, он тут же подошёл к месту поединка. Везде было тихо и спокойно, лишь занавески слегка шевелились из-за лёгкого ветра, проникающего сквозь открытое окно.
– Надо же, – пробормотал Макмаер, – кто-то забыл закрыть окно.
За полем, что позади сада, стали появляться красные полосы, ознаменовывая новый день. Залюбовавшись, Арион не заметил, как быстро прошло время, и, лишь когда внизу послышался скрип двери и весёлый голос, очнулся от своих раздумий. Ещё раз посмотрев на круглый красноватый диск, он с сожалением отвернулся и пошёл в свой кабинет, не заметив на полу возле двери небольшую тёмную лужицу, очень напоминающую кровь.

*     *     *

Ложась спать, Андрэ забыла о выходках Ариона, но наутро вспомнила о его странном поведении. Что же случилось? Почему он после её дня рождения ведёт себя так странно? Взять хотя бы тот день, когда Хизер с Николасом приехали к ним в гости, и вчерашний вечер. Что-то очень сильно повлияло на него после праздника.
Андрэ вспомнила тот момент, когда увидела Ариона на лестнице в крови. Ладно, это могло ей просто показаться, хотя девушка не могла понять причину, вызвавшую подобное видение. Но почему она увидела Макмаера на полу утром точь-в-точь таким же, как и ночью? Опекун сказал, что это ей просто почудилось, но были ли его слова правдой? Второе совпадение – это уже не смешно. Она видела, как вчера Арион заходил в свою комнату, и это удивило её больше всего. Прежде чем зайти, он осмотрелся по сторонам и, не заметив Андрэ, которая вовремя успела спрятаться, осторожно проник в свою комнату. У него что, мания преследования? Этого Андрэ понять не могла.

*     *     *

Арион так и не дошёл до кабинета из-за одного происшествия. Идя по коридору и время от времени оглядываясь, чувствуя себя при этом настоящим параноиком, он, несмотря на это, не услышал звука открывающейся двери. В следующее мгновение молодой человек едва успел отскочить назад, как из резко открытой двери вылетела Хизер и наехала на него. Нет, скорее, толкнула, налетев со всего размаху. Встреча со старинным дымчатым зеркалом в резной раме остудила мужчину и привела в чувство женщину. Как следствие, раздался звон разбитого стекла и тихий стон пострадавшего.
– Прости! – Хизер отстранилась от Ариона и со страхом посмотрела на того. – Боже мой, не молчи, Арион!
– Предлагаешь распевать оды в твою честь? – просипел тот, схватившись за плечо.
– Ой, прости меня, пожалуйста! – воскликнула девушка. – Тебе очень больно?
Тот не ответил, а просто посмотрел на руку, которую до этого прижимал к плечу, – она была вся в крови. Арион тихо выругался.
– Я тебе помогу!
– Не надо, я сам справлюсь, – Макмаер отошёл назад, опасливо посматривая на Хизер.
– Если я не убила тебя только что, то не убью, помогая.
– Мне достаточно и этого.
– Так, может, я позову кого-нибудь, чтобы тебе помогли?
– Зачем тревожить всех по пустяку? – отмахнулся Арион. – Я же говорю, что справлюсь сам.
– Сам? – даже возмутилась Хиз. – Как ты до плеча дотянешься?
Она решительно взяла его за руку и повела в его комнату
– Хизер, оставь всё это! – тот вырвался из её рук, но вдруг поскользнулся и изо всей силы рухнул на пол. Онемев от изумления, девушка посмотрела вниз – Макмаер не двигался и, казалось, не дышал. Несмотря на шум, вызванный падением опекуна, никто не открыл дверь на этом этаже.
– Арион! – тихо окликнула его Хизер.
– Что? – тот зашевелился и глухо застонал. – Знаешь, теперь я жалею о вчерашнем предложении. С такими темпами я не доживу до свадьбы.
Хоть как девушке было жаль опекуна, после его слов она не выдержала и рассмеялась, но, заставив себя  посерьёзнеть, наклонилась и помогла Макмаеру подняться. Тот, бормоча себе что-то под нос, встал и посмотрел на то, что заставило его с таким треском грохнуться на спину.
– Кто разлил воду на полу?
– Это не вода, больше на вино или на кровь похоже.
Услышав это, Арион наклонился и провёл пальцами по полу. Пригляделся, сглотнул и осмотрелся по сторонам.
– Что с тобой? – уже не на шутку обеспокоилась Хизер.
Тот словно заново побывал в своём сне, когда он вот так же стоял с мечом, и рыцарь ранил его в руку. Тогда кровь хлестнула из раны очень сильно до того, как всё зажило…
– Этого не может быть. Я схожу с ума.
Арион прислонился к стене здоровым плечом и замотал головой, словно хотел прогнать все кошмары или же просто не желал во всё это верить. Он этого не выдержит. Он взглянул на руку – выше локтя виднелся небольшой тонкий продолговатый шрам, оставленный чем-то острым. А то, что сказал рыцарь… что всё это не сон…
Арион вдруг схватил девушку за руку и потащил в свою комнату.
– Ты куда меня тащишь? – Хизер попыталась вырваться, но очень быстро поняла, что с железной хваткой Макмаера осуществить это практически невозможно.
– Как куда? – удивился тот. – В мою комнату, чтобы ты мне помогла.
– Значит, уже не отказываешься от помощи?
Они зашли в комнату, и Хизер робко присела на постель, куда указал ей Арион.
– Я прошу тебя только о ране на плече. С другими я сам разберусь.
Он быстро снял рубашку, и Хизер испуганно вскрикнула.
– Что с тобой?
– Ничего такого. Хорошо, что я, когда Андрэ рассказывала о своём видении, не пил чай, иначе вылил бы его на себя, – он заметил, как слегка покраснела девушка, увидев его полуодетого, но ему было не до церемоний.
– Я не поняла, – Хизер посмотрела на его повязку. – На тебя кто-то напал?
– Это я заработал в ночь, когда возвращался домой на праздник. – Он налил воду в таз и положил его на стул у постели. – Сейчас ты займёшься моими сегодняшними боевыми ранениями, а я тебе всё расскажу. Об этом не знает никто, даже убийца.
Глаза у Хизер округлились от изумления, но она ничего не сказала, а, когда Макмаер, положив инструменты возле девушки, сел рядом, стала промывать ему рану.
– Да в тебя тут даже стекло! Как же так получилось? – негромко произнесла она, и в её тоне явственно прозвучала вина, но Арион, казалось, даже не чувствовал боли. Склонив голову, он о чём-то думал.
– Так что именно ты хотел мне рассказать? – решилась спросить Хизер.
– Ах, да, – тот как будто вышел из транса. – Ночью, когда был день рождения Андрэ, я поехал в одно место, а возвратившись, попал  засаду.
– А куда ты уезжал?
Он искоса посмотрел на неё и нехотя ответил:
– Это уже моё личное дело и к этим событиям никакого отношения не имеет.
– Что-то ты не очень уверенно об этом говоришь, – заметила Хизер и принялась перевязывать Макмаеру плечо.
– Ошибаешься, я просто не хочу затрагивать другую тему.
«У него есть тайная любовь», – промелькнуло в голове у девушки, и в этот момент Макмаер снова посмотрел на неё.
– Нет, у меня нет любовницы, как ты, возможно, подумала. Но я продолжу. Когда я направлялся к дому, на меня напали и в каком-то смысле убили.
Он почувствовал, как дёрнулась рука Хизер, но она ничего не сказала.
– Меня затащили в кусты и оставили там доживать последние минуты, но наутро я очнулся и никем не замеченным пробрался к себе. Всё было бы хорошо, но тут пришла Андрэ и увидела меня на полу в таком состоянии. Если говорить коротко, она грохнулась без чувств, а я пришёл в себя. Собравшись с силами, я привёл себя в более-менее приличный вид, и Андрэ ни о чём не догадалась.
– Если ты выжил, значит, рана не была смертельной!
– Очень глубокая и почти что под сердцем, – негромко отозвался Арион. – Согласись, что после такого трудно выжить, особенно если не оказана первая помощь.
– Согласна, но…
– Меня видел покойник.
– Что? – Хизер поднялась с постели и посмотрела на Ариона. – Ты понимаешь, о чём говоришь? Ты ведь жив! – она отодвинулась в сторону. – Одевайся.
– Жив, но уже во второй раз вступаю в схватку с этим покойником, – Макмаер встал и надел чистую рубашку. – Вижу, какая у тебя реакция, так что могу представить, как отреагирует Андрэ. Хорошо, что я ей ничего не казал.
– Но она сама может докопаться до правды. Ты же знаешь Андрэ! Если вобьёт себе что-то в голову, Андрэ не остановить.
– Этой ночью, – парень посмотрел на дверь, – мы дрались с ним на мечах, и та кровь на полу – моя кровь.
– Арион…
– Стоп! Я знаю, что ты хочешь сказать, но я ещё в своём уме. Через неделю мы едем Лондон. Думаю, у меня есть шанс найти что-нибудь интересное.
– Как ты же поедешь? – не унималась Хизер.
– А ты посмотри на меня. Разве я похож на ослабевшего человека? Как говорят в народе, на мне ещё пахать можно.
Хизер, однако, не обратила внимания на его попытку пошутить.
– Ты выжил… Что тебя спасло? И не повторяй, что ты умер и ожил, я в это не поверю.
– У меня есть кое-какие соображения на этот счёт, но пока я их оставлю при себе.
– Как хочешь, – Хизер пожала плечами и подошла к двери. – Если больше не нужна, я пойду к себе. А ты не думай об этом. Это всё от переутомления.
– Спасибо…что выслушала. И подумай над моим вчерашним предложением.
Девушка кивнула и вышла из комнаты.
«Или Макмаер сошёл с ума, или случилось что-то необычное. Ну, что ж, разберёмся позже», – с такими мыслями Хизер пошла будить Андрэ.
Макмаер тем временем чувствовал себя словно на пороге какого-то грандиозного открытия. Конечно, важно, кто его пытался убить, но не менее важно, почему не убили. И этот рыцарь Варидеррис, который всё время твердит о даре… Пора бы узнать получше, кто он такой, почему уехал, и что вообще ему надо от него. Насколько Арион знал, никаких сил у него не было, значит, рыцарь, возможно, к нему по другому вопросу.
Правильно ли он сделал, рассказав обо всём Хизер? Да она и не поверила ему, так что тем лучше. Просто он поддался моменту слабости.


   Глава 3. Гости в Лондоне

Тёплая весенняя ночь медленно опустилась на землю, осветив город яркими звёздами, в ответ которым в домах зажглись огни, придавая улицам праздничный вид, отражаясь в тёмной воде жёлтыми пятнами. Везде царило оживление – лондонский сезон был в самом разгаре. Улицами проезжали самых разных видов экипажи, по аллеям парков гуляли богато одетые господа, оживленно беседуя и перекидываясь парой слов со знакомыми встречными. В больших домах звучала приятная музыка, то и дело, раздавались сдержанные мужские голоса и смех женщин, которые прохаживались по залу, демонстрируя дорогие наряды и баснословной цены драгоценности. Светские рауты были обязанной частью жизни богатых, но больше всего их привлекали бал-маскарады, где каждый имел шанс хоть на некоторое время стать свободным и не быть узнанным.
Маркиз Томас Уоррен на днях устроил один из таких приёмов. Его дом уже много веков во время таких вечеров сиял огнями свечей, куда съезжались гости, пряча свои лица под разноцветными масками. Вот к дому подъехала карета эмигранта из Франции графа де Лоннгвиля, пользующегося репутацией романтического повесы, расточающего направо и налево, как воду, слова в красивой форме, но без хотя бы приличного смысла. Темноволосый красавец пришёл под видом Робина Гуда, скрывая своё лицо под зелёной маской. Как только он скрылся, к дому подъехала ещё одна карета, из которой вышел преследующий его Арион Макмаер в русском мундире, настолько обнаглевший, что даже не взял с собой маску. Осмотревшись, он быстро зашёл в дом, не обращая внимания на окружающую суету. Казалось бы, гость появился мало кем замеченный, но одна пара глаз тут же выделила его из толпы. Это была молодая белокурая девушка, Элен Берроуз, что красовалась в жёлтом бархатном платье Анны Болейн. Низкий вырез открывал длинную белую шею и высокую молодую грудь. Ослепительная улыбка делала её особо привлекательной. Возле неё стояла Хизер Резерфорд в костюме времён Екатерины Медичи, и красотой своей она не уступала подруге. В отличие от Элен, она скучающе рассматривала гостей и время от времени поглядывала на часы, висевшие в зале.
– Смотри, какой самоуверенный мужчина! – вдруг прошептала блондинка черноволосой девушке и указала синим веером на новоприбывшего без маски, который, войдя в зал, тут же начал беседу с хозяевами дома.
– Ты о том в мундире? – спросила Хизер. – Это граф Аронто.
– Это случайно не тот граф, что упадает за тобой?
– Всё ты знаешь! – фыркнула та. 
– Я вижу, как ты краснеешь, – усмехнулась леди Элен Берроуз. – Мне говорили, на прошлой неделе он дважды с тобой танцевал и практически не отходил от тебя.
– Ну, я его хорошо знаю, мы же с ним почти каждый раз видимся, когда я к Андрэ приезжаю, – Хизер пожала плечами, пытаясь придать своему лицу невинное выражение. – Если хочешь, ступай и поговори с ним. Уверяю, что не буду против этого.
– Надо подумать, как начать разговор. Наверное, предложу ему шампанского.
– Только не это. Макмаер терпеть не может этого напитка. Я его отлично знаю, так что могу дать несколько советов, – Хизер кивнула одной пожилой даме, которую узнала. – Не смотри ему в глаза, ибо он ужасно не любит прямых взглядов.
– Правда? – Элен отпила из своего бокала и вручила его проходящему мимо лакею. – Буду улыбаться.
– Только не смейся громко, а хихикай. Хохот его тоже раздражает.
– На себе испробовала? – ухмыльнулась та и величаво направилась к своей так называемой жертве.
– Жаль, что не спросила, сказала ли я тебе правду, – пробормотала себе под нос Хизер и улыбнулась. – Посмотрим, что из этого получится. Главное, чтобы Арион не узнал, что это было моих рук дело.
В это время объект только что состоявшегося разговора отошёл подальше от центра зала и, остановившись возле стены, стал внимательно рассматривать гостей, дабы найти нужного ему графа де Лоннгвиля, которому одолжил крупную сумму денег и из-за которого, собственно, пришёл на этот бал-маскарад. Правда, хозяева были его добрыми друзьями, поэтому Макмаер не мог отклонить это приглашение. Здесь помогло вмешательство старой знакомой Маргарет Уилсон. Она знала графа, граф нужен был ему, и Арион буквально-таки приказал женщине в лепёшку расшибиться, но отыскать этого человека. Та, памятуя о своём долге, графа отыскала, Макмаер провернул небольшую операцию по займу денег для и так уже погрязшего в долгах Лоннгвиля, и теперь нужно было только прижать его.
– Простите, милорд, вы, я вижу, приехали издалека? – услышал он позади себя приятный женский голос и повернулся. Перед ним стояла очаровательная девушка, скромно прикрывая лицо синим веером. Из-за маски Арион не мог узнать, кто она, но что-то в ней было ему знакомо.
– Извините, леди, я тороплюсь, – сейчас Ариону меньше всего хотелось любезничать с девицами, в смысле, убивать на это время. Особой красноречивостью он никогда не отличался, а все эти разговоры ни о чём порою бесили его.
– Ах, милорд, это весьма нелюбезно с вашей стороны, –  кокетливо улыбнулась Элен и мельком взглянула в ту сторону, где в одиночестве стояла Хизер с бокалом шампанского.
Макмаер надеялся, что она не знает его. Больше шансов отослать её подальше. Он уже хотел было это сделать, но тут случайно увидел Хизер. Та кисло улыбнулась, кивнула на стоящую возле него девушку и состроила гримасу. Значит, эта особа его знает. Придётся вести себя по-другому. Поэтому Арион предложил девушке руку, и они, разговаривая, вышли на террасу, не замечая выжидающего взгляда темноволосой девушки, которая, посмотрев им вслед, только тихонько вздохнула.
Ночь была тихая, возле дома горели фонари, придавая местности некоторую таинственность.
– Право же, не знаю, кто вы, леди? – Макмаер придал своему голосу оттенок интереса. В ответ девушка хихикнула и прикрыла лицо веером. Именно по этой манере он узнал стоящую перед ним особу. Элен Берроуз! Андрэ, кажется, ненавидит её всей душой.
– Кажется, я вас знаю, – Арион сделал вид, что задумался. – Вы не подруга Хизер Резерфорд? – Он видел их несколько раз вместе и предположил подобное.
– Хизер? О нет! Я её просто знаю.
– Но я не раз видел вас вместе. Мне казалось, вы подруги.
– Леди Резерфорд в последнее время не хочет ни с кем разговаривать. Гордыня – это ещё никому никогда не шло.
– А откуда вам стало известно, что… ею вдруг обуяла гордыня?
– Видите ли, она возомнила себя первой красавицей, а ведь есть девушки, которые ничуть не хуже её! – Элен призывно улыбнулась. – К тому же заполучить такого мужчину, как вы…
Макмаер даже споткнулся. Ну ничего себе! С каких это пор он стал пользоваться столь повышенным вниманием? Всегда старался держаться в тени, и вот на тебе!
– Может, мы поговорим о чём-нибудь более приятном? – Элен попыталась перевести разговор на другую тему, но не тут-то было.
– Значит, вы считаете, что Хизер хуже вас? – шипением Арион напомнил сам себе змею.
– Перестаньте разговаривать со мной в таком тоне! – воскликнула девушка.
– Я разговариваю с вами в том тоне, которого вы заслуживаете.
– Вы нахал! – и оскорблённая леди гордой походкой удалилась с террасы, театрально взмахнув копной светлых волос. Арион едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Вот артистка!
Найдя Хизер, Элен тут же набросилась на неё:
– Твой друг – просто невоспитанный мужлан!
– Это ещё почему? – удивилась та.
– Он такое о тебе наговорил! Я попыталась защитить тебя от его нападок, а этот граф Аронто только посмеялся надо мной! Подумай над тем, что он к тебе чувствует на самом деле.
– Ни за что не поверю в такое, – Хизер подозрительно посмотрела на девушку. – Я скорее поверю, что плохо обо мне отзывалась именно ты.
– Не прикидывайся благородной и обиженной, – сухо произнесла Элен. – Твоя холодность в последнее время только раздражает. Учти, что тебе уже не семнадцать, ещё год – два – и ты уже начнёшь бояться за свою судьбу, а это, я уверенна, обязательно произойдёт.
Хизер всегда уколы так называемых подруг возвращала с удвоенной силой и улыбкой на лице, но сегодня она просто устала. Подруги, среди которых она была лучшей, теперь при каждом удобном случае намекали ей на возраст, что ей уже скоро двадцать, что она своей холодностью только упрощает им дело. Весь вечер она пыталась не обращать внимания на их слова, но в душе чувствовала себя просто ужасно. А сейчас внутри появилась какая-то пустота, и Хизер спокойно отреагировала на язвительность Элен:
– Мне это уже надоело. Лучше помолчи, если не можешь сказать что-то умное.
– Кто ты, чтобы мне указывать? – сдержанно произнесла та, но глаза её вспыхнули недобрым блеском. – Я не понимаю, как ещё до сих пор тебя терплю.
– А кто тебя просит? – в тон ей спросила Хизер. – Думаешь, за мной никто не станет ухаживать? Так вот, к твоему сведению, Арион Макмаер сделал мне предложение, и сейчас я обдумываю ответ.
– Неужели? – язвительно засмеялась леди Берроуз. – Ни за что не поверю. 
Сказав это, Элен удалилась. Хизер же вышла из зала на террасу, чтобы свежий ночной воздух усмирил её гнев. Действительно, прохладный ветерок охладил пыл девушки и заставил пожалеть о сказанных словах. И зачем она только выдала ей это? Сейчас Элен всем расскажет, что она выходит замуж за Ариона Макмаера, да ещё и распишет всё по-своему.
– Ну, всё, – процедила Хизер сквозь зубы, – поссорилась с Элен, с кем теперь домой отправлюсь? Мать с сестрой ведь раньше уехали!
– Я могу довезти, – вдруг раздался за её спиной голос Ариона. – Какое совпадение, что наши особняки в Лондоне находятся по соседству!
– Спасибо за предложение, но неприлично подслушивать.
Похоже, её слова его позабавили. Он обошёл вокруг девушки и, став перед ней, покачал головой.
– Что я слышу! А прилично, когда мой друг не говорит, что за мной охотится одна из самых красивых девушек в Англии? После тебя, разумеется.
– Не льсти мне. Ты прекрасно знаешь, что это не так.
– Знаешь, когда я был в море и не только, то встречал многих женщин, разных как в душе, так и внешне. Из них категория наиболее нелюбимых мной – это так называемые благородные  дамы. Они – downer rare, что значит «редкие зануды», как любил говорить когда-то корабельный юнга. Он был, кажется, родом из Румынии.
– Макмаер, – Хизер поджала губы, – я отношусь к этим дамам.
– А ты не такая, – он махнул рукой и приблизился к ней, пристально смотря на неё, из-за чего девушка даже немного смутилась.  – Иногда мне кажется, что я смотрю в зеркало – настолько ты бываешь похожей на меня. Вот только такой женщины, которая наиболее подходит мне, я пока ещё не встречал.
– Ты можешь описать свой идеал? – поинтересовалась Хизер.
– О, она будет само спокойствие. Женщина, которая не теряет голову и ничего не боится. Она уверенна в себе, но уважает своего спутника жизни. С ней интересно и немного опасно. Она наравне со мной… Это касается и нашего социального положения.
– Ну и запросы! – Хиз покачала головой. – Что это за графиня будет, которая разобьёт тебе сердце?
Макмаер, как показалось девушке, слишком загадочно посмотрел на неё, но всё же ответил:
– Мне сердце не обязательно разбивать, я и без этого полюбить смогу.
– И всё же ты такую никогда не найдёшь, к тому же я успела только что испортить тебе жизнь, проболтавшись Элен, что ты сделал мне предложение руки и сердца… просто руки.
– Да? Ну, неважно, – отмахнулся тот. – Пусть посудачат. Этого же я и добивался, но появилась небольшая проблема. В конечном счёте, я её решу. Чтобы твоя репутация не пострадала, ты сама откажешься от меня. Сейчас лучше подожди меня несколько минут, я скоро вернусь. – И, не дожидаясь, пока Хизер ответит, Макмаер направился обратно в зал.
– Граф Лоннгвиль, я тебя где-то видел, – прошипел он, протискиваясь сквозь толпу. – Ты же всё равно не убежишь от меня.
Неожиданно он столкнулся с высоким человеком и, узнав гостя, успел схватить его за руку.
– Мишель? – Макмаер пристально посмотрел на Робина Гуда.
– Извините, мы знакомы?
– Сейчас познакомимся, – Арион потянул его к окну. – Пошли, поговорим.
Они вышли в другую комнату, и граф Лоннгвиль, поняв, кто перед ним, нетерпеливо спросил:
– Почему вы меня разыскиваете? Я же говорил, что отдам деньги на следующей неделе.
– Я не за деньгами пришёл. Предлагаю вместо половины долга достать мне один предмет.
– И что же это? – заинтересовался Лоннгвиль.
– Одна книга, – Арион понизил голос. – Я узнал, что она у вас есть. Точного названия мне не сказали, но предупредили, что она, – тут Арион не удержался и фыркнул, – является жутко темномагическим артефактом и принадлежит вашей семье уже несколько веков.
Граф позеленел и попытался вырваться.
– Да не знаю я такой…
– Год назад вы привозили её в Лондон и хвастались ею на ваших обрядах, где вы практиковали месмеризм, призыв духов и прочую ерунду. Увлекаетесь?
– Вижу, что не только я, – тот опасливо покосился на Макмаера. – Ели вы слышали об этой книге, то должны знать, что я не могу никому её отдать, иначе меня постигнут несчастья.
– Вас уже и так постигли несчастья, и я в их числе. Когда сделают опись вашего имущества, вам придётся распрощаться не только с этой книжонкой, сколько б она там не стоила.
Это был контрольный удар. Граф сдался, и Арион с трудом подавил самодовольную улыбку. Ещё одна проблема благополучно разрешена.
– Хорошо, – согласился Лоннгвиль
Договорившись с графом, Макмаер вернулся за Хизер.
– Пошли, попрощаемся с хозяевами, – предложил он.
– А куда ты ходил? – спросила девушка, опершись на предложенную им руку.
– Улаживал свои проблемы. Я ведь чаще всего приезжаю на все эти рауты только тогда, когда надо решить важные дела.
– Ну да! – фыркнула Хизер. – Разве ты о чём-нибудь другом можешь думать?
Переговариваясь, они прошли через весь зал к хозяевам. Гости, узнав последнюю сплетню от Элен Берроуз, с любопытством посматривали на эту пару и перешептывались. Маркиз Уоррен тем временем предлагал Ариону не уезжать так быстро.
– Просто леди Резерфорд сделалось дурно, – объяснил тот, – и я предложил довести её домой, так как мы живём по соседству. Кроме того, не окажи я помощь лучшей подруге моей Андрэ, она разорвала бы меня на куски.
– Понятно, – многозначительно улыбнулся маркиз (до него уже дошли слухи). – Буду рад снова видеть вас и вашу очаровательную спутницу в этом доме.
Хизер мельком увидела Элен, что, не глядя в их сторону, нервно обмахивалась веером. Они вышли и, сев в карету, поехали домой. Сама поездка продолжалась длительным молчанием, но, как только они выехали на их улицу, Макмаер глубоко вздохнул, и Хизер, несмотря на полумрак, поняла, что он смотрит на неё.
– Что говорит твоя мама насчёт всех этих сплетен? – наконец спросил он, – Я понимаю, что она никогда не была от меня в особом восторге, а эти разговоры, скорее всего, вообще настроили её против меня.
– Честно говоря, я матери не сказала ничего, а от сплетен она всегда раздражается. 
– Значит, о деньгах она тоже ничего не знает?
– Она хочет мне брака по любви, – сухо ответила Хизер и отвернулась к окну. Увидев её реакцию, Макмаер сел возле неё и слегка придвинулся, затем прошептал ей на ухо:
– Ты так хочешь поехать к своему возлюбленному?
– Ты что такое говоришь? – вскинулась девушка. – У меня нет возлюбленного!
– Не имей ты особых чувств к определённому человеку, то относилась бы ко мне немного по-другому. По крайней мере, мне так кажется. Да и потом, тебе нужны деньги, ибо твоих средств недостает, а мать об этом не знает.
Услышав эти слова, Хизер низко склонила голову и несколько секунд сидела молча. В тишине её голос прозвучал вдруг неожиданно громко:
– Тебе правильно кажется.
– Так как ты помогла мне, я дам тебе ту сумму денег, которая тебе нужна, хоть завтра.
– Завтра я расскажу матери о своём решении. Думаю, я смогу её убедить.
– Весьма рискованно с твоей стороны. Она тебя прибьёт, – Макмаер откинулся на спинку сидения и. подумав, добавил. – И меня, кстати, тоже. Н-да, а ты уверенна, что сможешь найти ЕГО?
– Не уверенна. Прошло три года…
– Вы расстались друзьями или…
– Зачем тебе всё это? – Хизер взглянула на Ариона.
– Это простое любопытство! – тот, защищаясь, выставил перед собой руки. – Должен же я знать, из-за кого меня моя, по её же милости, невеста в будущем бросит.
– Я о нём сейчас ничего не знаю, – хмыкнула Хизер. – А представь, что будет, если мы поженимся? Выглядит смешно.
– Тогда представляешь, какая у нас будет жизнь! – мечтательно произнёс Макмаер и обнял одной рукой девушку за плечи. – Просыпаюсь я утром и спрашиваю: «Хизер, ты где сегодня будешь проводить время? Снова с этим мистером Толдом?» А ты отвечаешь: «Нет, дорогой. Я буду обедать с мужем твоей Каролины».
– Да ну тебя! – засмеялась Хизер и сбросила его руку.
– Прекрасная идея! – вздохнул тот. – Так жить очень легко, вот только жизнь эта тогда не имеет смысла.
– Ты прав. Что же тогда будем делать?
– Делать? Побыстрее исполнять свои мечты.
– Что с твоей раной? – неожиданно переменила Хизер тему разговора.
– Волнуешься за своего жениха? – засмеялся Арион. – Успокойся, со мной всё в порядке. Остался только небольшой шрам.
– Как же так? – растерялась девушка. В тебя же было такое тяжёлое ранение!
– Не надо говорить об этом. Меня самого до сих пор передёргивает, как только вспомню.
Они подъехали к дому Хизер, и Арион помог девушке сойти. Отпустив экипаж и пожелав Хизер приятных снов, он пошёл пешком к своему дому, который находился на противоположной стороне улицы. Посмотрев ему вслед, Хизер впервые подумала, что Макмаер, возможно, одинок. А ведь он ни с кем никогда откровенно не разговаривал, всегда держался в стороне. Возможно, ему не под силу жизнь в привычном для неё мире. Может, его до сих пор тянет в море? Но нет! Скорее всего, это одиночество заключается в его упрямстве. Конечно, Арион ведь всегда о себе высокого мнения!
«Неужели мне не с кем поговорить? Нет друзей? – мысли Макмаера путались в голове, пока он шёл. – Нет, это потому, что я всегда держусь в стороне и, скорее всего, очень высокого о себе мнения».
Дверь ему открыл дворецкий с таким видом, будто бы сейчас было не около полуночи, а два часа дня. Макмаер кивнул ему и, пройдя по полутемному холлу, стал подниматься по лестнице наверх. Вдруг возле подножия лестницы появилась белая фигура и сонным голосом произнесла:
– Сейчас ты похож на призрака больше меня. Вернулся с шабаша? А ведь ещё часы полночь не пробили!
– Нам сделали засаду и всех разогнали, – улыбнулся Арион. – Но одна ведьма до сих пор ещё не спит.
– Она ждёт разоблачения, – Андрэ приняла условия игры. – Но её беспокоит, что её атаман всерьёз занялся колдовством.
– Его это очень заинтересовало, но не будем об этом.
– Нет, будем! – посерьёзнела девушка. – Я беспокоюсь за тебя. Ты приносишь из библиотеки такие книги, от которых у меня мороз по коже.
– Твои опасения беспочвенны, – невозмутимо отозвался Макмаер и пошёл в свою комнату. – Если ты рылась в них, то могла заметить, что там множество трудов по истории. Почитай на досуге, не помешает.
– Размечтался! Так что, мне теперь ожидать призраков на дом?
– Я их не приглашал, но, если тебе такие гости больше по душе, могу разослать пару приглашений.
– Это не смешно! – рассерженно ответила девушка. – Ладно, я пошла спать.
Она быстро поднялась по лестнице, по дороге толкнув Ариона плечом, и удалилась в свою комнату.
«Ну, вот и весь разговор», – невесело подумал Арион.
Он зажёг свечу и зашёл в комнату. На столе были разбросаны книги, что он их взял в библиотеке, а также бумаги с некоторыми записями. За то небольшое время, что Макмаер пробыл в Лондоне, он сумел кое-что наскрести, но этого «кое-что» было очень мало, и связать всё вместе он не мог. Только случайно Арион узнал о книге графа Лоннгвиля, а тут ещё этому баловню фортуны понадобились деньги, что было только на руку Ариону.
Сев за стол, он принялся перечитывать свои записи из всего, что нашёл в книгах. Сначала он перепутал двух рыцарей Варидеррисов. Для некоторых это не суть важно, но между Вильгельмом и Томасом есть разница. Общее заключалось в том, что они оба слыли сумасшедшими, вот только второй сбежал в Америку, где и умер. Видимо, что-то было с ним не так, ибо сэр Томас едва не попал на костёр инквизиции во время правления Марии Кровавой, но сумел остаться живым. Что же помогло ему выпутаться?
Макмаер открыл книгу, которую не успел полностью прочитать, и стал просматривать страницы.
– А вот и то, что я ищу, – он прочёл вслух. – «Сбежал из-под стражи при весьма загадочных обстоятельствах. Стражники были оглушены, хотя в крепость никто не мог проникнуть. Попытки найти беглеца успехом не увенчались. Позже выяснилось, что он сумел добраться до испанских колоний Вест-Индии, где и умер».
Да, после его бегства из Англии нить обрывается. Макмаер вспомнил слова рыцаря в первую их встречу: «Как бы я хотел снова почувствовать этот дар! Ну почему они отобрали его у меня?! Отдай мне его, слышишь? Я хочу снова быть таким же могущественным, как и тогда. Сражаться, получать ранения и выживать!»
Почему ничего не указано в записях об этой силе? Андрэ знала очень мало о том, что она собой представляет и как оказалась у них. Скорее всего, Дар включает в себя и способность тела исцелять себя в кратчайшие сроки. Правда, больше всего его волновали слова покойника о том, что его пытались убить из-за этой силы. Откуда она вообще у него? Всё же если он поймёт, в чём её сущность, то, возможно, это поможет найти убийц. Он и так уже устал присматривать за миссис Лорсби, поэтому нанял частного сыщика. Тот пока ничего подозрительного за этой женщиной не заметил.
Устало помотав головой, Макмаер решил, что на сегодня хватит, тем более что точную информацию он получит завтра.
На следующий день двое молодых людей, как ни в чём не бывало, обедали, разве что девушка старательно отводила взгляд и демонстративно молчала.
– Пора бы уже собираться на бал, – немного нервно произнесла Андрэ, намазывая маслом тост и одновременно читая какую-то газету. Похоже, она решила прекратить играть в молчанку. – Ещё несколько часов осталось. Потом вернётся миссис Лорсби, и   тогда – прощай затишье.
– О, наша красавица наконец-то соизволила заговорить со мной! – добродушно откликнулся Макмаер. – Не переживай ты так! После обеда начнёшь собираться, а я отвлеку нашу миссис Лорсби.
– Я только спросила и всё! – Андрэ снова углубилась в газету.
На улице стоял чудесный день, ярко светило солнце, а на дорогах раздавались весёлые голоса и выкрики торговцев, предлагающих свой товар.
В этот день, такой важный для неё, Андрэ нервничала и утром специально оделась немного небрежно, игнорируя слова Мэри о том, чтобы надеть ещё пару нижних юбок, чего она терпеть не могла. Даже корсеты девушка иногда не надевала из-за их неудобства. Волосы были стянуты в хвост, и всем своим видом Андрэ напоминала девочку-подростка из простой деревушки, а не знатную леди. К счастью, Арион относился к этому спокойно, считая, что порою между благовоспитанной дамой и простой женщиной нет никой разницы, кроме, конечно, одежды. Всё же, бросив взгляд на Андрэ, он произнёс:
– Сейчас тебе надо одеваться более прилично, чем раньше, да и быть более покладистой и скромной, дабы подцепить богатого жениха. Я на тебя надеюсь, поэтому будь паинькой.
– Скажи мне, Арион, – та склонила набок голову, – ты хоть сам согласен со всем тем, что сказал? После всего, что ты мне говорил о самостоятельности, твои слова звучат смешно.
Макмаер пожал плечами, признавая своё поражение:
– Что ты сейчас будешь делать?
– Хочу пойти к Хизер. Проведёшь меня?
– Конечно. Подумать только – твой первый выход в свет! – Арион закатил глаза. – Ты говорила, что не будешь в белом. Весьма оригинально как для дебютантки. Тебе понравится нарушать правила, вот увидишь, – Андрэ удивленно приподняла бровь,  и тот поспешно добавил: – Ну, конечно, после того, как выйдешь замуж. Слушай, у меня такое ощущение, будто я веду коня на рынок продавать.
– Не будь занудой! Все эти рауты ведь не только для того, чтобы девушки вроде меня выскочили побыстрее замуж!
Арион тактично промолчал. Эх, Андрэ, если б всё было именно так!

*     *     *

Хизер, начиная с приезда в Лондон, всё пыталась поговорить с матерью по поводу своего решения, но никак не решалась. Под конец решила пойти напролом. За завтраком она первая начала разговор:
– Мама, я хочу с тобой серьёзно поговорить.
– Да? – та оторвалась от какой-то интересной книги скандально известного автора. Посмотрев в её спокойные глаза, Хизер решилась:
– Я хочу уехать на некоторое время из страны.
– Откуда такое желание, девочка? – удивилась мать.
– Мама, мне надо в Индию. И даже не думай пылить меня по этому поводу, я от своего не отступлюсь.
– Хизер, тебе скоро двадцать! Ты бы лучше  о замужестве подумала!
– Что-то в этом роде. Ты знаешь о слухах, будто бы Арион упадает за мной?
Анжелика тут же посуровела.
– Я оторву голову тому, кто это распространяет! – выпалила она и тут же устыдилась собственной грубости. – Извини.
От этих слов Хизер сделалось ещё тяжелее, что не хотелось продолжать.
– Дело в том, мама, что эти слухи небезосновательны.
– Что?
– Мы с Арионом сговорились. Я просто создаю ему соответствующую репутацию почти женатого человека, он в свою очередь помогает мне.
– Помогает? – взвилась женщина. – Надеюсь, ты хотя бы не призналась, зачем тебе надо в Индию?
– Нет, он сам догадался.
– Какой догадливый! И чем же он тебе помогает?
– Он даст мне денег, чтоб я могла жить там и заниматься определённым делом, дающим прибыль, не думая о материальных проблемах. Извини, мама, – тут же затараторила Хизер, – но я не хотела тебя беспокоить. Да и потом разве после всего этого я смогу вернуться к прежней жизни? Мне нужны средства!
– И ты думаешь, я бы тебя не поняла и сама бы не дала тебе денег? – вспыхнула Анжелика. – Да я ради тебя…
Махнув рукой, она зашагала по комнате, при этом обмахиваясь платком. Лицо её выражало злость и что-то, смахивающее на… страх? Хизер постаралась не смотреть на неё. Сейчас надо было просто пережить эту вспышку и делать всё по-своему. Хватит уже всё время слушаться матери, насколько сильно она б её не любила.
– Почему именно Арион? – Анжелика остановилась и взглянула на дочь. – Почему не кто-нибудь дугой? На худой конец, ты могла втайне от меня попросить денег у моего зятя. Нисса бы тебе не отказала.
– Мама, я же хорошо знаю Макмаера. Он умеет молчать, да и потом, он мне первым сделал предложение.
– Что же происходит? – вздохнула мать. – Ладно, ступай к себе, мы потом об этом поговорим.
– Потом? Я считаю этот вопрос решённым, – отчеканила Хизер и вышла. После этого разговора на душе стало легче. Она  пошла в гостиную. Не прошло и минуты, как там появились её друзья. Андрэ села на кушетку, Макмаер собрался покинуть их
– Ты разве уже уходишь? – удивилась Хизер.
– Да, мне надо навестить одного человека.
– Может, посидишь с нами?
– Извини, но вынужден откланяться, – поклонившись девушкам, Арион приблизился к Хизер и прошептал: – Вижу по твоему лицу, что разговор с матерью был бурным. Если возникнут проблемы, обращайся ко мне. У меня уже есть некоторый опыт общения с активно настроенными против меня особами женского пола.
Ободряюще улыбнувшись ей на прощание, Арион вышел. Во дворе он встретился с молодым человеком, который шёл к Резерфордам. Они приподняли слегка шляпы в знак приветствия, на секунду встретившись глазами, и пошли каждый в свою сторону. Макмаер – к графу Лоннгвилю. Незнакомец же постучался в дом леди Резерфорд. При этом выражение его лица было слегка ошарашенным.
Хизер и Андрэ, расположившись за столиком, весело беседовали, как вошёл дворецкий и доложил:
– Мисс Резерфорд, к вам гость. Назвался мистером Салманом Антонио де Роуаньёном. Сказал, что прибыл из Индии по очень важному делу.
Андрэ в это время посмотрела на Хизер и поразилась тому, как та побледнела. Казалось, перед ней был не человек, а статуя.
Дворецкий открыл дверь, и в комнату вошёл среднего роста мужчина. Одет он был в европейский костюм, но внешность говорила сама за себя. Свидетельством того, что он из Индии, была экзотическая внешность и смуглый цвет лица. Под стать гостью была лишь Андрэ, так как кожа Хизер не принимала солнечных лучей, и Макмаер, который умудрялся летом загореть чуть ли не до черноты. Сам гость был очень красив. Аристократичные черты лица говорили о благородной крови. Ха! Если бы Макмаер услышал её мысли, то-то бы он повеселился над так называемым «благородством крови». Он всегда называл это предрассудком и не воспринимал всерьёз и привил это Андрэ.   
Как только он вошёл, девушки встали и после его поклона сделали реверанс.
– Хочу ещё раз представиться, – его голос звучал удивительно мягко. – Я – Салман Антонио де Роуаньён. Прибыл из Индии по одному очень важному делу.
– Присаживайтесь, сэр, – Хизер растерянно улыбнулась, но всё же сумела взять себя в руки. – Я дочь хозяйки этого дома Хизер Резерфорд, а это моя подруга леди Андриана Аберой.
– Андриана? – удивлённо переспросил гость, но тут же извинился. – Ах, простите меня. До сих пор удивляюсь разнообразности имён европейских женщин.
– Андриана – моё полное имя, – произнесла девушка. – Друзья называют меня просто Андрэ. – Она сделала особое ударение на слове «друзья».
Они сели на свои места, и гость начал первым:
– Леди Резерфорд, я бы хотел поговорить с вашей матерью об интересующем меня деле.
– Простите, но моя мать сейчас не может принимать гостей, поэтому, если вас это не смутит, можете рассказать всё мне.
– Я лучше пойду, Хиз, – обратилась Андрэ к подруге, поняв, что она здесь сейчас лишняя.
– Кто же тебя проводит?
– Я же через улицу живу. – Андрэ улыбнулась, попрощалась с подругой и с гостем, Хизер провела её до двери. Когда она вернулась и села перед Салманом, тот начал разговор:
– Насколько я знаю, вы год назад решили продать ваш дом в Индии, – Салман отвёл глаза в сторону, но через секунду снова посмотрел на Хиз. – Я бы хотел купить его.
– Дом стоит недёшево.
– Не беспокойтесь, в нас достаточно средств, чтобы купить его, – усмехнулся мистер Роуаньён и взял в руки предложенную ему чашку чая.
– Ваш отец случайно не Фредерик Роуаньён? – голос Хизер вдруг стал ехидным.
Глаза гостя опасно сверкнули.
– Не думал, что наша семья станет такой популярной.
Они настороженно посмотрели друг на друга, и гость устало вздохнул.
– Ладно, Хизер, – он неожиданно перешёл на «ты». – Хватит разговаривать, как будто мы чужие. Кстати, – немного ехидно напомнил Салман, – насколько я разбираюсь в ваших правилах,  тебе ведь нельзя находиться наедине со мной!
И тут Хизер  будто что-то подтолкнуло сказать:
– Мой жених не обращает внимания на такие мелочи.
– Ах, жених! – понимающе кивнул головой парень.
– Я хотела спросить о твоём имени. Неужели отец признал тебя?
– Мы с братом сами его заработали, – зло бросил парень. – Не представляешь, но деньги творят чудеса.
– Я так и подумала.
– Но речь сейчас и не об этом, – посерьёзнел гость. – Габриэль в Англии, и он хочет тебя видеть. Говорит, ты ему что-то задолжала.

*     *     *

Сразу из дома Резерфордов Макмаер, сев в карету, направился к особняку графа Лоннгвиля, и, к его радости, тот оказался на месте.
В салоне для музцирования сидели двое мужчин и три женщины, последние были в более открытых нарядах для утра, чем того требовали приличия. Арион как раз проходил мимо той комнаты и в приоткрытую дверь увидел среди гостей и Маргарет Уилсон. Повстречавшись с ней взглядом, он кивнул ей. В этот момент из соседней комнаты вышел граф Лоннгвиль. В руках он держал тяжёлую книгу в старом потрепанном переплёте, которую сразу же поместил в коробку.
– Добро пожаловать, граф Аронто. Вот то, о чём вы меня просили.
– Искренне благодарю, – в тон ему ответил Арион. – Через некоторое время я вам её верну.
– Я верю в вашу честность. А следующую часть долга я отдам немного позже.
– О, конечно, – улыбнулся Макмаер. – Я тоже верю в вашу честность.
– Может, зайдёте? – молодой граф кивнул головой в сторону музыкального салона.
– Пожалуй, не стоит. Так я только напомню мадам Уилсон о моём существовании и о заметке в газете. Прощайте.
Макмаер быстро вышел, сжимая в руках драгоценную ношу. Возможно, в этих страницах находятся ответы на все его вопросы. А если нет? О таком повороте Ариону не хотелось думать.
Чтобы оттянуть приход домой, он отпустил кэб и направился в сторону Трафальгарской площади. Бывая в Лондоне, Макмаер часто посещал это место. Если не обращать внимания на прилизанных джентльменов и дам, сюсюкающих со своими собачками и прикрывающих своё лицо от немилосердного солнца, всё остальное казалось ему просто прекрасным. Мальчишкой он любил созерцать статую адмирала Нельсона, погибшего в 1805 году, и отец не раз рассказывал ему о подвигах этого человека, особенно о его последней битве у мыса Трафальгар. После историй они спускались вниз по террасе, любовались птицами на деревьях и ели мороженое. Как говорил его давний друг, работающий коком на их корабле, это было давно и неправда.
Прекрасная погода и прогулка как нельзя лучше помогли вернуться его хорошему настроению, и не испортила его даже кислая мина Андрэ по прибытии Макмаера домой.
– Опять книга! Ты когда-нибудь доиграешься! – произнесла она, оторвавшись от чтения газеты.
– А почему ты такая хмурая? – удивился тот. – Не радует вечерний бал?
– Радует, просто меня заинтриговал гость Хизер.
– Он среднего роста и с восточными чертами лица?
– А ты откуда знаешь?
– Встретился у порога. Так кто он?
– Хизер говорит, что потом мне всё объяснит, а я твёрдо уверенна, что они знают друг друга.
– Знают, говоришь? – задумчиво пробормотал Арион. – Ну что же, на ловца и зверь бежит.
– Ты что-то сказал?
– Да так, ничего. Как его зовут?
– Он представился как Салман Антонио де Роуаньён, – Андрэ состроила одну из своих двусмысленных гримас. Макмаер засмеялся и произнёс:
– Небось, взаимная привязанность?
– Как могла Хизер не рассказать мне о знакомых из Индии! Вот она, например, всё обо мне знает.
– Так уж всё? А про ту твою способность видеть на расстоянии?
– Это моё личное. Такое не каждому расскажешь.
Воспользовавшись моментом, Арион, спрятав за спину книгу, быстро поднялся к себе и, оказавшись в своей комнате, тут же принялся за её чтение.

*     *     *

– Задолжала? – Хизер поднялась с дивана, но тут же села обратно. – Да как он смеет? Стоит только вспомнить, что он мне наговорил во время нашей последней встречи!..
– Знаешь ли, после твоего бегства…
– Я не бежала! – тут же прервала его девушка. Лицо её посерело, плечи поникли, и Салман подумал, что такой её ещё ни разу не видел.
– Прости, но я точно не знаю финала вашей трогательной истории любви, – не удержавшись, съязвил он. –  После того, как ты уехала, мы смогли с помощью некоторых, э, документов составить капитал. Нам повезло, удача оказалась на нашей стороне. Деньги дали нам положение в обществе, а благодаря этому появилось имя, хотя все знали, что сыном старика Роуаньёна являюсь только я.
– А то, что вы делали, было честно? – спросила Хизер и тут же продолжила. – Хотя нет, можешь не отвечать, так как это уже не имеет значения.
– Ты права. Так вот, полгода назад мы решили кое-какое время пожить здесь, дабы лично проконтролировать поставки чая. Мы, знаешь ли, люди ответственные…
– Ну да, особенно ты! – фыркнула Хизер. – Вспомни, каким был шалопаем тогда!
– Я могу и обидеться, Хиз.
– Так где именно Габриэль? – спросила девушка. – Подумать только, а ведь я сама…
– Только не забывай, что ты скоро выходишь замуж, – напомнил ей Салман. – Поосторожнее с моим братцем. Или слухи о твоей помолвке – это всего лишь очередные сплетни?
– Знаешь, я даже не удивляюсь, как ты так быстро успел обо всём разузнать. Но, если хочешь знать, меня Арион просто попросил об этом, чтобы ему ничто не мешало в его целях. Жениться раньше времени тоже не входит в его планы. Значит, мы должны поехать к Габриэлю, или он сам соизволит сюда явиться?
Это озадачило гостя, ибо он произнёс:
– Я думал, тебя будет не так-то легко вытянуть из насиженных мест. Впрочем, сколько тебя помню, ты всегда меня поражала.
Хизер взглянула на Салмана и, встряхнув своими длинными локонами, надменно произнесла:
– Не тебе судить обо мне. К твоему сведению, я сама собиралась в скором времени уехать в Индию, и отправилась бы, если б не твой визит. – Салман неопределённо кивнул, и она добавила. – Пожалуй, я проведу тебя к моей матери, – Хизер встала, Салман последовал её примеру. – Мы слишком долго находились тет-а-тет.
Она провела его к Анжелике Резерфорд, которая уже успокоилась, и тот повторил своё предложение по поводу продажи дома. Та, понятия не имея, кто на самом деле перед ней, выслушала его с большим вниманием. Хизер тем временем незаметно выскользнула из комнаты и ушла к себе. Как только она стала у окна, перед глазами промелькнули видения из прошлого, где Хизер, будучи шестнадцатилетней девушкой, впервые побывала на новой, незнакомой земле.


   Глава 4. История Хизер

– Быстрее, дочка! – леди Резерфорд, пряча лицо под разноцветным зонтиком, окликнула Хизер, которая, остановившись неподалеку от поезда, восторженно созерцала песчаную местность. На ней было лёгкое платье цвета морской волны, над тщательно завитыми волосами красовалась широкополая шляпа. Она даже открыла рот от удивления и радости, забыв, что её ждут.
– Хизер, я долго буду здесь стоять?
– Я иду, мама! – девушка быстро подбежала к матери и широко улыбнулась.
– Но и спешить не стоит, не то упадёшь. Веди себя, как благовоспитанная леди… А вот и наш дилижанс.
Анжелика ласково подтолкнула девушку вперёд и пошла следом за ней, в то время как слуги понесли вещи.
– А далеко ли до поместья? Нам будут по пути встречаться посёлки? Это только здесь так шумно? – Хизер находилась в возбуждённом состоянии и тараторила без умолку.
– Будь сдержанней. Путь недолгий, но пейзаж действительно увлекательный.
Заметно успокоившись, девушка предпочла помолчать и стала рассматривать окружающую местность. Ехали где-то час, и вскоре между деревьями показалась крыша двухэтажного дома, к которому вела посыпанная гравием дорожка. Навстречу им вышли мужчины и женщины в пёстрых одеждах. Загорелые лица, немного полноватые губы и широкая улыбка – всё это тут же привлекло внимание и произвело вполне приятное впечатление. Хизер же просто не могла отвести от них глаз, зачарованная дикой гармонией их черт, таинственностью, проскальзывающей в каждом их движении. Это были слуги её матери.
Она будет ещё долго вспоминать, как тепло их приняли тогда. Несмотря на разницу в положении и строгие законы, Хизер подружилась со всеми девушками из их дома, поняв, насколько эта дружба отличается от перемывания косточек в лондонских салонах. Тут можно было почувствовать себя свободной.
Однажды ночью она тайком от матери отправилась с подругами на танцы. Это был рискованный шаг, положительное в котором было только то, что они не в Англии, стране дотошных правил. Той ночью Хизер, переодевшись в пёстрое сари, при этом немного смущаясь своего необыкновенного наряда, незаметно вышла из дома. Сердце усиленно стучало в груди, изнутри поднималось тайное волнение оттого, что она перешагивает через правила, и это подстрекало её ещё больше. Никогда ещё Хиз не видела такого непринуждённого веселья, таких отношений, таких танцев. К тому времени девушка уже могла прилично разговаривать на их языке, но вела себя тихо, опасаясь излишнего внимания и разоблачения, итогом чего мог быть только гнев матушки.
В первый же вечер она услышала о двух братьях, причём один из них был внебрачным сыном богатого дворянина, который не счёл нужным признать своего отпрыска. По мнению Хизер это была обычная история, но всё поменялось, когда она увидела старшего брата, сына черноволосой Гиты. Габриэль (так назвала его мать в честь европейского доктора, что спас её во время родов) был очень хорош собой, и девушка, которая к тому времени уже неплохо рисовала, захотела написать его портрет. Но парень был не из ряда робких и очень быстро выведал, что это за незнакомка. Прибегнув к небольшому шантажу, он договорился каждый вечер видеться с Хизер. Вскоре такая вынужденная дружба переросла в нечто большее. Взаимная привязанность объединила их. Габриэль сам прислуживал у одного господина и умел говорить по-английски, поэтому долгие часы ночных свиданий они проводили в беседах, рассказывая друг другу различные истории, обмениваясь разными познаниями. Габриэль оказался достаточно умным молодым человеком, и Хизер было приятно с ним общаться. Она читала много книг, он знал книгу жизни и природы.
Так они и дружили, а потом пришла первая любовь. Хиз никогда не испытывала подобного чувства. Быть рядом с любимым человеком и никуда не уходить было в то время её самым заветным желанием. Любовь делала её другой, она превратила весёлую эмоциональную девчонку в спокойную уравновешенную женщину. Порой Хизер сама удивлялась появлению у себя таких черт характера. Её мать и отец были людьми живого, весёлого нрава, брат и сестра пошли в родителей, а она стала такой. Неужели любовь так меняет людей? Она и не догадывалась, что не только это чувство сделало её такой. Было то, о чём Анжелика Резерфорд боялась сообщить, что потом не раз сопоставляла характеры и приходила в ужас, но речь не об этом.
Когда мать узнала о её тайной любви с бедным индийским парнем, то целый день ходила шокированная. Она не ругала дочь, а просто велела ей идти в свою комнату. Мать не разговаривала с Хизер, отделываясь лишь односложными ответами. Девушка же поняла, что не имеет права видеться с Габриэлем, но это её не остановило. Через несколько дней ночью она смогла выбраться из дома и встретиться с любимым. И тогда он спросил то, чего она так боялась. Габриэль хотел бежать с ней. Девушка словно прочла его мысли на расстоянии, хотя он раньше не заговаривал об этом. Хизер в некоторой мере надеялась на счастливый исход истории. Все те ночи до их встречи она обдумывала ответ на возможное предложение, удивляясь тому, как круто поменялся ход её мыслей. Хизер правильно думала, ибо при первой же встрече любимый сказал, что надо бежать и тайком повенчаться.
 Был тихий летний вечер. Теребя в руках край цветной шали, Хизер взволновано ответила любимому:
 – Не будет этого, Габриэль. Этот побег нам счастья не принесёт. Будь мы легкомысленными людьми, нам было бы легче, но ведь мы не такие!
 – Что ты такое говоришь, любимая? – изумлённо воскликнул тот и попытался обнять девушку, но та, вздохнув, отступила.
 – Исполнив наше желание таким способом, мы только навредим себе. Учти, что жизнь наша будет бедной, тем более, что нам придётся скрываться. Тебе – от своей семьи, мне – от моей. Тебе придётся искать работу, но это ещё полбеды. Самое главное заключается в том, что довольно скоро я стану тебе в тягость.
 – Это тебя твоя мать переубедила? – подозрительно спросил Габриэль. – Да уж, куда мне с богатыми и умными тягаться!
 – Нет, она со мной вообще не разговаривает. Но я говорю правду. Какая из меня хозяйка? Я не умею стирать, готовить и делать всё, что умеет каждая простая женщина. Сначала ты, охваченный любовью, не будешь этого замечать, но скоро у тебя на лбу появятся морщинки недовольства, тебя начнёт раздражать моё поведение, ведь я воспитывалась не так! Всё, что ты сейчас во мне любишь, позже возненавидишь. Нам нужно ещё время.
Но все её слова порядком надоели Габриелю:
– Что бы ты ни говорила, но я слышу только одно: я тебе не ровня!
– Ты не так всё понял, – попыталась спокойно возразить Хизер, но он не дал ей договорить:
– Я прекрасно всё понял! Тебе кажется, что ты меня любишь, но как только твоя мамочка топнет ногой, так наша Хизер и прячется за её юбку!
– Замолчи! – вышла из себя девушка. – Не смей так больше говорить!
– Хизер, – начал было Габриэль, но она не стала его слушать.
– Учти, что, если я стала такой, как сейчас, это ещё не значит, что во мне нет прежнего упрямства. Я не поступлюсь своими убеждениями. Прощай! – И, не поворачиваясь, Хизер быстро зашагала к большому дереву, которое доставало ветвями к её балкону и служило своеобразной лестницей.
Габриэль долго не уходил, а Хиз долго рыдала в своей комнате. Что она наделала? Неужели она такая слабохарактерная, что не сможет выдержать всех тягот жизни? Но нет! Что сделано, то сделано, и назад уже дороги нет.
В тот вечер мать долго приглядывалась к дочери, заметив на её лице вместо напряжённости полное отчаяние и покорность. Весь ужин Хизер чувствовала на себе её испытывающий взгляд, и под конец, не выдержав, бросила с вызовом:
– Ну что, мама, вы, наверное, обо всём догадались и теперь получаете удовольствие от такого исхода?
В ответ миссис Резерфорд произнесла одну фразу, которую девушка надолго запомнила. Встав из-за стола, она печально улыбнулась и обратилась к дочери:
– Я не знаю, что ждёт нас впереди. Может быть, тот парень – твоя судьба. В таком случае вы ещё обязательно встретитесь, и тогда я не буду вам препятствовать.
Это было неожиданно. Мать не укоряла её за вон выходящее из рамок приличий поведение, не читала нотаций. Своими словами она вселила надежду в сердце девушки. После всего этого мать и дочь больше не затрагивали тему их пребывания в Индии, но Хизер, несмотря ни на что, до сих пор не была уверенна в поступке, совершённом три года назад.

*     *     *

Хизер зашла в свою комнату и, подойдя к высокому комоду, достала из верхнего ящика листы с рисунками. В основном это были портреты людей, которых она давно знала. Среди них было спрятано изображение Габриэля. Вот он
под утро, когда первые лучи солнца коснулись его приоткрытых глаз, ещё полных сна, и заставили подняться с постели. Это был тот миг, когда смотришь и больше ничего не хочешь от жизни. Посмотрев на портрет, Хизер закрыла глаза и прошептала:
– Возможно, сейчас ты меня уже не любишь и испытываешь только ненавистные чувства, но ты здесь, и всё будет хорошо. Скоро мы увидимся. И поверь, что я тебе ничего не должна, мы оба…


   Глава 5. Утраченный дар

– Боже, сколько здесь всего! – запустив пальцы в волосы, Арион, склонившись над кипой, жадно перечитывал страницы. – О, это уже любопытно! «В некоторых северных странах проходили частые магические обряды поклонения Одину с передачей некоторой силы, или, как они её называли, «Дара на двоих»…»
Тут Арион запнулся, поняв, что впервые напал на верный след. Переварив это, он снова принялся за чтение:
«По преданию, этот дар имеет силу, с помощью которой человек, владеющий им, может видеть другого человека на расстоянии». Ах, вот о чём говорила Андрэ! – воскликнул он. – «Среди жителей всегда было два таких, которые имели по половине этой силы. Было строго запрещено объединять дар, ибо в противном случае человек ставал одержимым. Также надо было перед смертью отдать часть силы кому-то другому, иначе она искала свою половину и объединялась с ней. Если же человек не выдерживал, сила разрывала его и, разъединившись, искала тех, кто был ближе. Данная способность, пройдя через века, не раз ставала яблоком раздора, пока в ХVI веке в этой деревне не появился странник, прибывший из Англии, который смог достать себе одну половину дара, а носителя второй части убил. После этого британец исчез».
А это очень, очень интересно! Значит, этот человек имел силу полностью! 
Макмаер схватил книгу, где нашёл информацию о Томасе Варидеррисе, и ещё раз пересмотрел всё, что там было. Действительно, сэр Томас уезжал на север, и после этого начались его приступы сумасшествия. Значит, это он убил носителя второй части и так получил весь дар.
Память никогда не подводила его, и он сразу же вспомнил, что ему рассказывала Андрэ. Она говорила, что отец заставил её отдать ему дар, но в этот момент Ричард Аберой сам должен был быть чист, чтобы не стать таким же, как и рыцарь Томас. Вполне возможно, что одну половину он отдал кому-то. Получается, ему, Макмаеру. А потом умер, и вторая часть переметнулась к нему. Неудавшееся убийство свидетельствует само за себя. Но почему он  за все те годы ничего не почувствовал?
Макмаер снова схватил книгу и ещё с полчаса провозился, пока не нашёл ещё некоторые сведения:
– «Человек мог передать дар когда угодно, а вот забрать у него силу можно было в ночь, когда на небе светила половина луны. Колдуны поведали о заклятьях передачи силы, которые были записаны и переведены позже в форме стихов».
Дальше действительно шёл стих, с помощью которого можно было отдать силу, и Арион напряг память в попытке вспомнить, где же он слышал эти строки.
                Буря в душе умереть не дала,
                Разум и мысли не сгорели…
Стоп! Он же знает его! Он его где-то слышал!
Макмаер встал и прошёлся по комнате, взволнованный ещё и этим открытием. Ну конечно! Это Андрэ его ему рассказала в тот летний день, когда их гости декламировали стихи. Теперь, чтобы придать логичность  последовательность всему, он заговорил вслух:
– Рыцарь Варидеррис уехал в Америку и там умер, его, можно сказать, разорвало. Значит, сила перекочевала вместе с другими людьми назад в Англию.  Надо пересмотреть ещё кое-что.
Он достал родословную Абероев, историю и их генеалогическое дерево. Всё это Арион прихватил с собой, уезжая из поместья.
– Ага, здесь нет нашего Томаса. Тут не указаны Морганы. А если так… – Он пересмотрел сведения о замке, решив, что так будет легче. – Тут пишется, что Роберт Аберой получил поместье в качестве приданого жены — американки Луизы Денивер. А вот и нить со второго континента! После смерти опального сэра Томаса его владения перешли к родственникам Дениверам, пока английский граф не женился на этой Луизе. Богатое приданое было у девушки, ничего не скажешь, хотя титул не имелся. Понятно, почему её пихнули бедной, но титулованной особе. Значит, у девушки к тому времени была часть дара, а переход второй половины оказался делом времени.
По чистой случайности Макмаер ещё раз более внимательно посмотрел на генеалогическое дерево Абероев и насторожился. Понадобилось несколько секунд, прежде чем он понял, что же привлекло его внимание. Даты рождения и смерти! Это, конечно, могло быть совпадением, но всё же…
– Прапрабабушка Андрэ Луиза Денивер умерла в возрасте двадцати трёх лет, её муж Роберт дожил до… тридцати, – принялся вычислять Макмаер. – Их сын и сестра, кажется, умерли в раннем возрасте за пределами поместья. Наследником остался младший сын Джереми… Ничего себе! За такой короткий срок трое детей! Это полная неразбериха! Его жена Сильвия Картленд умерла после родов. Бабушка Мадлен Бифорд скончалась в возрасте тридцати двух лет, а мать Андрэ тоже умерла после родов. Мужья тоже долго не прожили. Что же это за чертовщина?!
Он захлопнул книгу и сел на постель, раздумывая над тем, почему никто не интересовался этим? Насколько он понял, дар этот наделал  много бед.
В его голове снова завертелись слова Варидерриса:
«… я тебя почувствовал в тот момент, когда ты на мгновение умер…»
«… я и сам был очень удивлён, когда увидел, что есть такой же человек, как и я. Как бы снова я хотел почувствовать этот дар!»
– Итак, – начал сызнова Арион, – проблема только в Андрэ. Она утверждает, что её способность до сих пор при ней, а этого не должно быть. Дар у Андрэ остался, вернее, его часть, хотя она утверждает, что отдала его отцу. –
Макмаер зашагал по комнате. Его начал отвлекать шум на улице, к которому он раньше не прислушивался. – Хотя нет, не так. Рыцарь Варидеррис в своё время с ума сошёл от такой силы, я же, скорее всего, не пострадал потому, что о ней ничего не знал и поэтому не использовал её. А насчёт Андрэ… Не удивлюсь, если эта сила у  неё собственная…
Арион остановился у окна и минут пять смотрел на экипажи и людей, спешащих по своим делам, потом решительно произнёс:
– Нет, так дело не пойдёт. Надо подкрепиться, у меня уже в глазах рябит.
Мечтая о свежем ростбифе и чашке ароматного кофе, он вышел в коридор и спустился вниз, на кухню. К его удивлению, там уже сидела Андрэ и весело болтала с Бертой. Даже незаменимую кухарку они привезли с собой. Они так и подпрыгнули, когда Макмаер ворвался к ним.
– Вот напугали! – Берта едва не выронила крышку от кастрюли. – Вы что-то хотели?
– Сюда наведываются только с одной целью – вкусно поесть, – Макмаер сел за стол и выжидающе уставился на повариху. – Выкладывайте, Берта, всё, что у вас есть.
– Откуда вдруг такой зверский аппетит? – удивилась Андрэ и обратилась к Берте. – Мне, пожалуйста, то же, что и ему.
– Давно не видела  вас такими! – повариха помнила их ещё детьми и могла в силу настроения вести себя с ними фамильярно. Как и предполагал Арион, она подала им по куску жареного мяса с отбивными и салатом.
– Ты, Андрэ, кажется, не хотела есть перед дебютом? – поинтересовался Макмаер, принимаясь за еду.
– К чёрту диета! Я не обязана быть слишком стройной.
– Что за резкая смена убежденней?
– Я не такая, как другие девушки. Займусь более интенсивным спортом, побегаю и стану такой, как прежде. Думаю, лишний кусок мяса мне не помешает, да и потом, толстеют от булочек и сладостей.
– А не тяжело тебе будет на балу?
– Кто б говорил! – возмутилась Андрэ. – Сам уплетаешь за обе щеки!
– Мы будем поддерживать друг друга и как-нибудь доберёмся до места назначения.
– Успокойтесь! – засмеялась Берта, радуясь, что госпожа Андрэ забыла о волнении, а её опекун ожил и повеселел. Зная, что молодой хозяин любит кофе, она подала ему полную чашку, и тот благодарно улыбнулся женщине.
– Я тебя не буду сопровождать, – Андрэ поднялась из-за стола. – Для этого я пригласила Маргарет Уилсон.
Услышав это, Арион, который в этот момент сделал глоток, поперхнулся и выплюнул содержимое на пол.
– Что? – он вытер подбородок рукавом и посмотрел на Берту. – Что она сказала?
– Я просто пошутила! – Андрэ не договорила и пулей вылетела из кухни.
– Скоро в доме появится труп, – серьёзно произнёс Макмаер и встал из-за стола. – Прости, Берта, но на это время я назначен палачом одной весьма болтливой особы.
– Сначала поели бы лучше! – бросила та ему вслед.
Макмаер увидел, как Андрэ скрылась в своей комнате, но не стал спешить. Прислонившись к стене и постояв так несколько секунд, он постучал в дверь.
– Что надо? – откликнулся весёлый голос.
– Хочу видеть несостоявшегося покойника.
– Вы обратились не по адресу.
– Тогда вынужден вас огорчить. У меня к вам серьёзный разговор.
– Без рукоприкладства?
– Даю слово.
Дверь открылась, и Арион беспрепятственно зашёл в комнату.
– Что за разговор? – спросила его воспитанница уже серьёзным тоном.
– Ты пару лет назад интересовалась историей своего рода. Я тебя не мог от книг отодрать.
– О, это было давно! – Андрэ указала на одежду, что была разложена на кресле. – Нравится?
– Тёмно-синее платье в шотландском стиле… Невысокий вырез – это скромно. Ничего белого. – Арион пожал плечами. – На дебютантку не сильно смахивает. А впрочем, нашла, у кого спрашивать!
Вздохнув, девушка села на ковёр перед камином и скрестила ноги по-турецки.
– Что тебе нужно на этот раз? – спросила она несколько иронично.
– Когда ты изучала своих предков, тебе никогда не приходило в голову, что все они не были долгожителями?
– Простые совпадения, – равнодушно откликнулась Андрэ. – Мой род не отличался сильным здоровьем. Даже отец и мать вписались в этот ряд. Только один человек после Луизы Аберой прожил долго, да и то только потому, что боялся проклятья и старался быть осторожным.
– Проклятье? – встрепенулся Макмаер. Чёрт, где он был и куда смотрел, раз упустил такое?
– Что ты так разволновался? Разве я тебе никогда не говорила об этом? Это было не слишком-то важное событие, о нём все быстро забыли. Моя прапрабабушка, насколько я поняла, сошла с ума и надумала проклясть весь наш род. Как тебе такое? Говорят, она утонула в нашем пруду. Он тогда был величиной с небольшое озерце. Ходили слухи, что тела её так и не нашли.
– А проклятье сбылось?
– Я не знаю, мне в то время ещё как-то не пришлось всё это увидеть.
– Не надо паясничать!
– Правда, Арион, откуда я знаю, в чём заключается это проклятье? – девушка подозрительно прищурилась. – А ты опять взялся за это?
– А если я отвечу, что ни к какой нечистой силе это отношения не имеет, ты успокоишься?
– А твои книги? – не унималась Андрэ.
– Безобидные книги!
– А твои ночные посиделки в городских библиотеках?
– Больше ничего такого не будет! – Макмаер поднял вверх ладонь. – Даю слово!
– Я почти удовлетворена. Знаешь, когда я изучала всю эту историю, то очень удивлялась таким явлениям, которые стали приметными после смерти Луизы Денивер. Как будто проклятье действительно существует. Но самое смешное, что в это никто не верил, об этом все забыли, хотя после её смерти ходило много разных слухов. Я рисовать не умею, но тогда даже изобразила утопленницу, когда она мне приснилась. Ужасный сон был!
– А у тебя сохранился этот рисунок? – тут же спросил Арион.
– Зачем он тебе? Ты же знаешь, как я плохо рисую!
– Разве я много прошу?
– Ну, раз ты так настаиваешь… – Андрэ поднялась с пола. – Только учти, что рисунок я могу и не найти, ведь в городе осталась только часть моих детских шедевров.
Она подошла к своему книжному шкафу и вытянула самые нижние ящики. Часть её детских вещей осталась здесь, когда она ещё ребёнком приезжала сюда с отцом на несколько дней.
– Помогай! – бросила она опекуну, и тот принялся перебирать разные бумаги.
– Что-то не пойму я твоих рисунков, – произнёс, рассматривая её творчества. – Почему у тебя зайцы больше коровы?
– Не смотри на них! – засмеялась девушка. – Иначе я вообще помогать тебе не буду!
– Я молчу. О, люди у тебя тут ещё лучше получились! – он поднёс к свету один из рисунков. – Как похоже на Хизер!
– Не нарисуй я её кудри, ты бы ни за что не узнал.
– А где же я? – Арион всмотрелся в ещё один рисунок незнакомой ему девушки. – А это что за незнакомка? Я такой не знаю, или это у меня с памятью что-то не то?
– Скорее всего, моё мастерство послужило тому причиной, – Андрэ отобрала у него листок. – У меня была когда-то подружка, но она уехала куда-то далеко и там умерла. Это произошло до смерти отца. Ну и глаза в неё были! Я порой даже немного боялась её.
– Глаза как глаза… – безразлично пожал плечами Арион.
– Мутные они были. Ты тогда на корабле был, как Скай появилась в нашем доме и устроилась работать горничной. Печальная история, поэтому Мэри не вспоминает об этом.
– Мэри?
– Скай приходилась дальней родственницей Мэри Паркер.
– Впервые слышу об этом, – ответил её опекун и, покопавшись, наконец-то нашёл, что искал. Вдвоём они стали рассматривать рисунок Луизы Денивер, которую Андрэ изобразила бледной, с серыми волосами, одетую в зеленоватую одежду. Несмотря на неумелость воспитанницы, вид женщины получился угрожающим.
– Ты неплохо рисуешь, – подытожил Арион и, положив все рисунки обратно, вернул ящики на место. Теперь он сам не мг понять, почему ему так захотелось увидеть изображение этой женщины, созданное детскими руками. – Спасибо, что помогаешь.
– Знала бы я, для чего тебе помогаю…
– Потом обо всём расскажу. Сейчас тебе пора понемногу готовиться к сегодняшнему балу, – он улыбнулся. – Волнуешься?
– Ни за что в жизни ты не дождёшься от меня признания в этом! – упрямо заявила девушка.
– Значит, в зал мы войдём важные, словно павлины. Я зайду чуть позже к тебе, мне надо на пять минут к Хиз.
– Что ты в неё забыл? – поинтересовалась Андрэ.
– Если всё получится, то расскажу, а пока ещё это секрет.
– Вечно ты со своими секретами! Смотри, как бы вконец всё это не обернулось против тебя.
«Кто его знает?» – подумал Макмаер. Правда, кое в чём он точно был уверен, и новая поездка была не за горами.

*     *     *

 – Я больше не могу притворяться твоей невестой, – прямо заявила Хизер Ариону, как только тот появился, чтобы поинтересоваться насчёт её гостя. Стоя в данный момент перед девушкой, он ошарашено спросил:
– Мать тебя переубедила?
– Нет, я нашла ЕГО…
– Быстрые поиски, – тот покачал головой. – В таком случае я могу узнать, кто этот счастливчик? Не тот ли молодой человек, что пришёл к тебе днём?
– Сейчас он просто мой старый знакомый, но, если мы найдём общий язык, я надеюсь... – Хизер покраснела. – Я узнала о нём только сегодня.
– Значит, это не тот парень, который направлялся к вам, когда я уходил днём? – гнул своё Арион.
– Нет, Салман – его брат.
– Это ещё интереснее, – Макмаер, не дожидаясь приглашения, сел в кресло и вытянул перед собой ноги. – Итого, меня отправляют в бессрочный отпуск? Жаль, а я только вошёл в роль жениха!
– Люблю, когда подходишь ко всему с юмором, – просто ответила девушка. – Я думала, ты будешь сердиться.
– Как-нибудь переживу, – тот ухмыльнулся, давая понять, что такой поворот его не расстроил. – Иногда стараюсь настолько отрешиться от всего, что начинаю воспринимать разного рода проблемы как факт, не более… – тут Арион и поджал губы, словно сболтнул лишнее и поспешил спросить: – Так как зовут виновника истории четырёхлетней давности?
– Габриэль де Роуаньён.
– Надо же! Он тоже из Индии?
– Да, он стопроцентный индус.
– И когда ты только успела? – Арион бросил на неё быстрый взгляд и принялся созерцать узор ковра под ногами. – Ты, кажется, четыре года назад уехала с матерью в Индию?
– Зачем уточнять? Ты ведь всегда всё знаешь!
– Успокойся, Хиз, это чистое любопытство, – Макмаер встал и дотронулся до плеча девушки. – Думаю, так всё-таки будет намного лучше. Жаль, конечно, что твой Габриэль не какой-нибудь разбойник. Приятно было бы взглянуть в глаза барону Мидрику при подобной новости, а особенно ткнуть его носом во всё это.
– Ты сам иногда смахиваешь на  такого. Почему же Андрэ не подстрекаешь?
– Я ей просто никого и ничего не навязываю. Всё, что мог, я уже сделал, и только ей решать. Да и потом, Хиз, разве я одним человеком решу проблему? – Арион не удержался и фыркнул. – Я не бунтовщик и не дурак. Они быстрее заклеймят меня сумасшедшим, чем испугаются крамольных слов. Кстати, не так давно читал пьесу одного русского писателя. Его как раз и объявили полоумным. Совать голову в пасть гиене лучше не стоит, пока есть тот, за кого отвечаешь. Ах да, счёт пришлёшь мне. Я от своих слов не отступлю.
Такие слова позабавили Хизер. Арион никогда не высказывал политических или каких-либо других взглядов, никогда не прогибался ради протекции, никогда не навязывал своих соображений и вообще, словно наблюдал жизнь со стороны. Ей иногда казалось, что Макмаер в своём уголке просто подсмеивается над их суетливостью. Правда, ехидства в адрес друзей он никогда не допускал. Арион – это вообще спокойный и уравновешенный человек.
– Сегодня встретимся! – бросил он ей у двери, прежде чем исчезнуть.
– Слава Богу, что всё прошло благополучно! – радостно произнесла девушка и, повернувшись, вдруг столкнулась лицом к лицу с Салманом.
– Ты так рада, что не стала богатой женой графа? – невозмутимо спросил он и склонил голову набок.
– Тебя убить мало! – рассердилась Хизер. – Тебе кто-нибудь говорил, что подслушивать неприлично?
– Говорили, но ведь всегда надо быть в курсе всего происходящего! – тот подошёл к столику и взглянул на девушку. – Пить будешь?
Если он хотел накачать её спиртным, чтобы она на него не сердилась, то ошибся адресом.
– С ума сошёл? Забыл, что мы на бал приглашены, и ты в том числе? Только приехал, а уже стал сенсацией и гвоздём сезона. Впрочем, ты же будешь меня сопровождать.
– А как же твой жених? – спросил парень и сделал большой глоток. – Кстати, меня удивляет его позиция в жизни. Он в индийских монастырях никогда не бывал, жених твой?
– Ты всё прекрасно слышал и знаешь теперь, что он мне не жених и никогда не был им.
Услышав это, Салман задумался, но через несколько секунд произнёс:
– Я видел его впервые этим утром. По дороге мы обменялись взглядами, и, скажу честно, у меня мороз по спине пошёл.
– Почему? – удивилась Хизер. – Арион отнюдь не страшен.
– Дело не в этом. Я знаю такой взгляд. Как бы тебе сказать?.. Старик Рашма рассказывал мне о таких людях.
– И что же он тебе поведал? – снисходительно спросила девушка.
– Он скоро умрёт.
– Что за бред! – воскликнула Хизер, но внутри у неё всё похолодело: Макмаер ведь говорил, что раз уже умирал.
– Не бред, – вздохнув, произнёс Салман. – Если я не ошибаюсь, это… вообще-то он, предположительно, самоубийца.
– Полная чушь! – Хиз схватила вышитую подушечку и запустила ею в парня. – Тебе сказать больше нечего?
– Посмотрим, что будет дальше. Я твоего друга не знаю, но не хотел бы, чтобы мои слова оказались правдой.


   Глава 6. Дебют (Впервые)

Ласковый весенний вечер в Лондоне снова наполнился шумом: ещё более оживленными разговорами людей на улицах, скрипом колёс, музыкой в домах. Кареты всё чаще стали появляться на дорогах, увозя с собой нарядно одетых господ на различные приёмы.
Смотря на всю эту суматоху из окна, Арион пытался справиться со своими эмоциями. Его очень обрадовало то, что Хизер смогла так быстро найти того человека, которого искала, но по пути домой настроение снова испортила мысль о своей силе. Удовольствие от обладания ею отсутствовало напрочь, но ведь надо было проверить её  в действии!
Арион вспомнил тот день, когда сказал Андрэ, что никогда не станет заложником способностей, ему не принадлежащих, так что же изменилось сейчас? Можно проверить. Как говорила Андрэ? Сосредоточиться и подумать о человеке? Если до этого времени не сошёл с ума, как предполагалось, значит, ничего не случится и сейчас.
Он сел на пол, скрестив ноги по-турецки, и, закрыв глаза, попробовал сосредоточиться. О ком думать? Об Андрэ? Она и так в своей комнате! А что, если подумать о себе? Какая будет реакция?
Макмаер не понял, что случилось, но какие, то отрывки стали молнией проноситься у него перед глазами, не давая возможности ухватиться за что-то и сконцентрироваться. Он как будто со стороны увидел себя лежащим на полу в крови, и вдруг тот человек, второй Арион, открыл глаза и спокойно спросил:
– Хочешь так умереть? Ты этого добьёшься.
Белая вспышка заслепила глаза, и он увидел, как человека, внешне похожего на него самого, толпа тащит ночью к пруду, бросает в воду, и утопающий, издав нечто вроде стона, спросил у Макмаера:
– А так хочешь умереть?
Его оттолкнуло назад какой-то неведомой силой. Он не знал, сколько пробыл без сознания, но, когда очнулся, увидел, что лежит на полу возле самой двери. Почувствовав на губах что-то липкое, Макмаер провёл пальцами возле рта. По характерному запаху сразу стало понятно, что это кровь.
– Что это было? – ошеломленно спросил он у самого себя, но ответа, естественно, не последовало. Эти два видения были настолько реальны, будто бы он сам был на месте того человека, что обращался к нему.
В дверь постучали, затем раздался голос Андрэ:
– Арион, ты уже собираешься?
– Да, – выдавил он из себя. — Через час жду тебя внизу.
Решив не тратить время на размышления от увиденного, Макмаер быстро побрился и переоделся, на мгновение даже пожалев, что отослал камердинера сегодня утром. Сейчас, особенно когда у него дрожали руки, как у старика, он был бы очень даже кстати. Перед выходом пришлось успокоиться, ибо, взглянув в зеркало, увидел лихорадочный блеск в глазах. В остальном – приличный молодой человек. Традиционный чёрный костюм, белая рубашка. Поправив сюртук, прихватив шляпу и трость, он спустился вниз, где уже стояла миссис Лорсби. Величественная и надменная, она ужас как не любила кого-либо ждать и тут же избрала Макмаера жертвой своего недовольства:
– Ну, Арион, и долго же мы будем ждать нашу дебютантку? С её стороны это довольно невежливо!
– Зато распускать язык  – вполне приемлемо для вас, – не подумав, ляпнул Арион и тут же пожалел о сказанном: карга завелась не на шутку.
– Да как ты смеешь, безответственный мальчишка! Да я хоть сейчас уйду из этого дома!
– Я вам не мешаю, – буркнул тот и втянул плечи, потому что вдовствующая леди ткнула в него кончиком своей трости, которую брала с собой для пущей важности.
– И не надейся, я не уйду.
По правде говоря, миссис Лорсби была ему нужна, так как на поиски дуэньи в него времени не было. Если поначалу он и подозревал её, то после поездки в Лондон эти подозрения становились всё более слабыми. Джейн сердилась, но сердилась любя. Андрэ она любила и к нему относилась бы более снисходительно, так как видела, чего он достиг. Относилась бы, если б он сам её временами не доставал. Отчасти Арион сам был виноват в том, что эта карга до сих пор никак не унималась. Такой уж у него характер, ничего не поделаешь. Поэтому Макмаер позволил себе проиграть эту маленькую битву.
К ним, наконец, спустилась Андрэ. На ней было тёмно-синее платье – помесь турецкого и шотландского стилей. Девушка сама придумала себе такой наряд, а Хизер ей помогала. Сбоку в длинных рукавах были специальные прорезы для рук. Голубое с оттенком серого платье шло к цвету глаз, нежную шею украшала золотая цепочка с сапфиром. Волосы девушки были уложены в невысокую причёску и длинными локонами спадали ниже плеч. Большие серые глаза сияли от радостного возбуждения, а руки без конца теребили белый кружевной платок. Андрэ выглядела очень красиво, поэтому Макмаер не смог удержаться от комплимента:
– Ты похожа на сказочную принцессу, не хватает только принца.
– Надеюсь, ваше величество, вы поможете мне в этом? – лукаво улыбнулась Андрэ и, подойдя к опекуну, оперлась на предложенную им руку.
– Неужели я уже потерял статус принца? Ах, годы мои…
– Не переживай, Арион. Принц юн и влюбчив, а король действует разумно и с расчётом. Он сам может решить судьбу принца.
– Ты вселила в меня надежду! – засмеялся тот. – Но сегодня в мои обязанности входит успокаивать тебя, а не наоборот.
– А ты разве не видишь, что я дрожу от волнения?
– Надеюсь, вы заметили меня? – недовольно спросила миссис Лорсби. Андрэ недоумённо покосилась на Макмаера, и тот, оказавшись за спиной достопочтённой дамы, закатил глаза и принялся себя душить, чем  изрядно насмешил воспитанницу. Дуэнья резко развернулась и встретилась с донельзя спокойной миной опекуна и красным от смеха лицом Андрэ. На этом всё, что не касалось бала, закончилось.
Они вышли во двор, сопровождаемые прислугой, и сели в закрытый экипаж. От волнения словоохотливая Андрэ даже не могла разговаривать и на редкие вопросы Макмаера отделывалась односложными ответами, но под конец сама не выдержала своей нервозности и обратила внимание на опекуна:
– Что у тебя с губами? На что-то налетел?
– Просто прикусил, – тот отвёл в сторону глаза. – Вот, мы почти приехали.
– Так быстро! – заволновалась девушка.
– Тебе плохо? – встревожился Арион и наклонился к Андрэ.
– Нет, я только все правила забыла. Как тебе всё это?
– Успокойся, Андрэ, – Макмаер постарался не обращать внимания на презрительные взгляды дуэньи. –  Представь, что ты у себя дома и бьёшься на шпагах с настоящими убийцами. Они хотят, чтобы ты пала наземь, но, я думаю, ты не окажешь им подобной чести. А теперь вернись в реальность. Все эти люди – это воины, что нападают на тебя. Ты должна к каждому применять свою тактику, но сначала будь внимательной, вежливой и улыбчивой. Никто не должен знать, что ты чувствуешь на самом деле, а ты в свою очередь должна разгадать их и не забыть о том, что каждый человек по-своему уникален.
– Мне кажется, – задумчиво произнесла Андрэ, – что сначала человеку самому надо разобраться в себе. Вот что ты можешь сказать о себе? Это всё-таки трудно.
Карета остановилась, лакеи открыли дверцу, и миссис Лорсби первой вышла из неё. Оказавшись за спиной Андрэ и вне досягаемости слуха этой женщины, Арион прошептал той на ухо:
– Наоборот, легко. Представь себе ужасного человека, который вечно ищет в людях недостатки, вместо того, чтобы искать положительные черты характера. Я буду возмущён, если ты скажешь, что всегда считала меня милым и обаятельным джентльменом.
– Раньше бы такого не случилось, но сейчас ты даёшь слишком много поводов, чтобы усомниться в моём предыдущем мнении насчёт тебя, – отшутилась та.
Опершись на предложенную Макмаером руку, Андрэ, как во сне, зашла в зал, сквозь туман, застилавший глаза, посмотрев на того, кто спокойным и звучным голосом произнёс:
– Сэр Арион Макмаер граф Аронто со своей воспитанницей леди Андрианой Аберой графиней Морган!
– Успокойся и улыбнись, – услышала она возле своего уха тихий голос Макмаера. Неужели её волнение настолько заметно? На свой день рождения она чувствовала себя куда увереннее. Об этом Андрэ и спросила Ариона. Тот, улыбнувшись, прошептал ей:
– Это потому, что там ты была хозяйкой торжества, а здесь просто гостья, дебютантка. А сейчас соберись. Слышишь, как играет музыка? Вспомни все па.
– Я их помню, – недовольно пробормотала Андрэ.
Они увидели неподалеку леди Резерфорд с дочерью и гостем мистером Роуаньёном. К этой группе присоединился мистер Томпсон, дядя Макмаера, и теперь они что-то увлечённо обсуждали.
– Надо же, – пробормотал Арион, – дядя меня опередил.
Они подошли к друзьям, и вниманием их тут же завладела Андрэ, вернее, не так она сама, как её дебют.
– Я очень хорошо помню свой первый выход в свет, – сдержанно произнесла Хизер. – Я ужасно волновалась, но потом всё прошло. Это было после моей поездки в Индию, – добавила она, бросив быстрый взгляд на Салмана, но тот вежливо слушал.
– Ты мне никогда не рассказывала, кто первым пригласил тебя на танец, – вступила в разговор Андрэ, обретя свою обычную непосредственность и свободу в беседах. – Уверенна, что у тебя не было отбоя от поклонников.
– Да, их было немало, но первым, кто пригласил меня на танец, был Арион.
Салман многозначительно посмотрел на невозмутимого опекуна Андрэ, в то время как сама девушка удивлённо произнесла:
– Вот уж никогда не думала о чём-то подобном! – она повернулась к Ариону. – Почему ты мне ничего не сказал?
– Никогда не думал, что это суть важно, – спокойно ответил тот.
– Разрешите пригласить вас на танец, – услышала Андрэ вдруг позади себя знакомый голос и повернулась. Перед ней стоял Николас Хэмптон.
– Виконт… – немного смутилась та и присела в реверансе.
– С вашего позволения, – тот посмотрел на Макмаера и слегка поклонился девушке. Как только они отошли танцевать, Арион сделал страдальческую мину и вознёс глаза к небу:
– И почему мне так тяжело на подобных праздниках? Кажется, единственный выход – это… – он сделал паузу. – Это пригласить на танец вас, моя дорогая Хизер.
– Вы не слишком хороший танцор, – улыбнулась Хизер, но пошла с Макмаером.
– Зато я был учителем Андрэ, а это многого стоит.
Посмотрев им вслед, Салман обратился к матери Хизер:
– Кажется, они – замечательная пара.
– Нет! – поспешно заявила Анжелика Резерфорд. – Они просто друзья.
Пожав плечами, Салман стал наблюдать за всеми без разбора, старательно игнорируя любопытные взгляды, вызванные его появлением. Когда музыканты заиграли вальс, он пригласил на танец Андрэ. Та настороженно посмотрела на индуса, но приняла предложение. Кружась в вихре танца, они молчали, но первым не выдержал парень.
– Я вам чем-то не нравлюсь? – напрямую спросил  он у своей партнёрши.
– Я? С какой стати?
– Мне показалось, или вы не одобряете старых друзей Хизер?
– Нет, конечно, вам действительно просто показалось.
– Неужели?
– Извините, если искоса посмотрела на вас, – съязвила Андрэ.
– Зачем такой красивой девушке извиняться? – усмехнулся тот.
– Вы ставите меня в один ряд со всеми дебютантками? Лучше не стоит. Спросите как-то у Хизер, как ми с ней познакомились. Может быть, тогда вы измените своё мнение обо мне.
– А почему вы думаете, что леди Резерфорд захочет мне обо всём рассказать?
– А почему вы думаете, – парировала Андрэ, – будто бы я не догадываюсь, что вы с ней хорошо знаете друг друга? Вы обратили внимание, как побледнела Хизер, когда она вас увидела?
– Почему вы интересуетесь этим?
– Странный вопрос. Хизер – моя подруга!
– Тогда я обязательно спрошу, как вы познакомились. Может, я угадаю? – предположил он, когда танец окончился и он отвёл её в сторону. – Вы поссорились из-за красивого джентльмена, а потом помирились? 
– Мне было тогда тринадцать, – надменно произнесла Андрэ. – Благодарю вас за танец.
Сказав это, она отошла в сторону. Ну что ж, их гость не отрицал более раннего знакомства с Хизер. Может, их связывает нечто более тесное, чем дружба? Андрэ осмотрелась и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Резко повернувшись, она встретилась взглядом с Макмаером. Тот стоял возле двери, держа в руках полупустой бокал, и хмуро взирал на неё, потом перевёл свой взор на другого человека… на Хизер. Неужели он что-то знает?
Весь вечер настроение портила лишь одна мысль об этом идиотском Даре на двоих. Арион, то и дело, вспоминал о недавнем эксперименте и уже почти жалел о содеянном. Увидеть такое и почувствовать, как нечто заехало тебе прямо в лицо!.. Он инстинктивно притронулся к губам и почувствовал, что следов от удара не осталось. Порез зажил в кратчайшие сроки! Макмаеру от такого открытия сделалось дурно, и он быстро вышел на балкон, зажав в руке уже пустой бокал. Схватившись за перила, он жадно вдыхал свежий ночной воздух, но не мог прийти в себя. Может быть, это страшнее, чем он думал? Может, стоит отдать дар, разделить его на две части, чтоб не стать таким же, как и тот рыцарь? Но кто знает об этой способности? Кто поверит и захочет взять часть силы не в корыстных целях? Нет уж, лучше вынести всё самому.
«А если ты сойдёшь с ума? – вмешался внутренний голос. – Что тогда? Тебя разорвёт на части?»
«Я не стану таким, как он», – повторял про себя Арион, всё сильнее сжимая в ладони хрупкий бокал. 
«А вдруг? Ты даже не умеешь толком пользоваться им! Бах! И тебя пополам…»
– Не знаю, – прошептал Макмаер. – Я не сойду с ума.
– Макмаер!
От неожиданности он вздрогнул, и бокал, не выдержав силы давления, лопнул. Осколки впились ему в ладонь. Он повернулся – позади него стояла Андрэ.
– Почему ты молчал? – удивлённо спросила она. – Я тебя зову, а ты не отвечаешь. В чём дело?
– Я задумался, – Арион подошёл к горшку с каким-то тропическим растением и высыпал туда осколки. – А ты что-то хотела?
– Да, но, вижу, ты не в духе?
– Отчего же? – Арион подошёл к девушке. – У тебя платка не найдётся?
– Что случилось?
– Вино разлил, надо руки вытереть.
Андрэ дала ему платок, и тот стал быстро вытирать кровь, которая и не думала останавливаться.
– Чёрт, мне и платок не поможет!
– А что такое? – девушка хотела посмотреть, но Арион отступил, не желая показывать окровавленную руку.
– Покажи мне ладонь!
– И не подумаю! – огрызнулся тот. – А вдруг у меня на руке магические знаки?
– Брось говорить ерунду!
– Это не ерунда, я действительно примкнул к сторонникам чёрной магии.
– Ты сумасшедший! – бросила Андрэ и ушла с балкона. Посмотрев ей вслед, Макмаер удручённо вздохнул и посмотрел на руку. Кровь остановилась.
– Какая интересная способность! – поразился он. – Понятно, почему Варидеррис свихнулся и едва не убил меня из-за этого дара.
Хорошо, что хоть сам рыцарь его с той ночи больше не беспокоил. Наверное, затаился и замышляет что-то против него.
Немного постояв, Макмаер тоже ушёл с балкона и направился к друзьям. По пути он снова взглянул на свою ладонь, на которой остался лишь тонкий белый шрам. Рука зажила, но его это уже не пугало. Иметь силу, оказывается, весьма выгодно!
Путь ему преградила миссис Лорсби, и Арион с трудом подавил вздох раздражения. Что ещё?
– Я слышала, что говорят об Андриане, – сухим тоном начала Джейн, и Арион скрестил руки на груди, приготовившись защищаться. – Многие отзываются о ней как о милой, хорошо воспитанной девушке с прекрасными перспективами. Герцогиня Сент-Джонс сказала, что Андрэ к тому же и умна, а она таких девушек любит и не упустит случая чем-то помочь. Также она хочет поближе познакомиться с опекуном, который так хорошо её воспитал. Так что, Арион, цепляй себе на лицо своё обычное любезное выражение и иди за мной.
Макмаер от неожиданности хмыкнул и недоверчиво посмотрел на дуэнью:
– Что я слышу? И никаких замечаний?
Тень улыбки промелькнула на лице вдовы.
– Ты хорошо поработал, а я, если ты ещё не понял, женщина справедливая.

*     *     *

Этой ночью Ариону приснился Томас Варидеррис. Никаких битв не предвещалось, рыцарь даже не взял с собой оружия. Он просто сидел в кресле в его городском особняке, забросив ногу на ногу, насколько это ему позволяли доспехи, и ждал Макмаера. Тот осмотрелся, предпочитая осторожность беспечности, потом сел перед покойником. За окном угасала луна, так что в комнате царил полумрак. Арион молчал, поэтому Томас начал первым:
– Ты меня поражаешь!
– Чем?
– Ты не подпадаешь под действие дара.
– Я просто не знал о нём и ещё не успел свыкнуться, – почему-то стал оправдываться Арион. – Возможно, с каждым днём совладать с ним будет труднее. Я уже не боюсь его последствий.
– Возможно, – рыцарь задумчиво посмотрел на того. – И всё равно я ничего не понимаю. Он на тебя не действует.
– Вот и прекрасно! Что беспокоиться?
– Сила эта не прикреплена к твоей душе. Странно. Я чувствовал её, управлял ею, а потом она овладела мной, моей сущностью, моей душой. А ты, готов поспорить, ничего не ощущаешь. Ты просто используешь её, и всё.
– Ты на что-то намекаешь? – насторожился Арион.
– Может быть, твой характер на тебя тоже так влияет? Учти, я многое знаю из твоего прошлого, поэтому готовь поспорить, что у тебя выработалась железная выдержка и терпение. Поэтому ты так критически относишься к нашим загробным заморочкам? – Варидеррис поднялся и зазвенел доспехами. – До встречи… Арион. Если что понадобится, зови.
Он исчез. Ариону осталось лишь размышлять над его словами. В то, что на эту способность влияет его характер, он не верил. Его невосприимчивость к Дару на двоих может быть просто случайностью. А вот насчёт поведения призрака… Что он знает и какая ему от этого выгода?

*     *     *

Тёплым солнечным утром 25 мая Хизер предстояла важная беседа с матерью. Всю дорогу домой после бала леди Резерфорд молчала, а за завтраком снова начала разговор о её поездке в Индию. Причиной были беспрестанные разговоры о предстоящей помолвке графа Аронто с Хизер и как скоро те дадут объявление в газете. Подобные сплетни только ещё больше расстроили женщину.
– Можешь не беспокоиться, мама, – вздохнула Хизер.
– Не беспокоиться? – воскликнула Анжелика. – Я переживаю за тебя, Хиз, пойми меня! Если ты уедешь из страны, нам придётся объясняться перед другими. 
– А зачем объясняться, скажи мне на милость? Вот если б в газетах появилось извещение о помолвке, тогда были бы неприятности. Сейчас же это просто досужие сплетни. Ты слишком переживаешь из-за того, что о нас скажут в обществе.
– Не слишком, доченька, но я беспокоюсь за тебя. Так ты хочешь поехать одна?
– Нет, со мной будет Салман, – ответила Хизер и улыбнулась. –  Ох, мама, я ещё никогда так не была счастлива.
– А причём здесь этот человек? – не поняла Анжелика. 
– Это младший брат Габриэля Роуаньёна. Такой красивый высокий индус, с которым я познакомилась несколько лет назад в Индии. Ты сама говорила, что судьба многое решает. Он добился всего своими руками, я тоже изменилась. Мы оба изменились.
Анжелика медленно села на стул. Взгляд её стал каким-то отстранённым, она тяжело вздохнула.
– Если выбирать из двух зол меньшее, то я предпочту твоего индуса.
– Что? – Хизер была в шоке.
– Я ни за что бы не допустила, чтобы между вами с Арионом были какие-либо чувства. Я соглашаюсь на этого Габриэля.
– Честно говоря, – рискнула признаться Хизер, – я бы и не спросила. Четыре года назад ты помешала моему счастью, но и в какой-то мере помогла. Сейчас же я уверенна в своём выборе, и, если б я полюбила Ариона, ты бы меня не остановила. Извини, мама.
Та удивлённо посмотрела на дочку, будто впервые её увидела. Грудь её тяжело вздымалась, она была всё ещё сердита.
– Я хочу поговорить с Арионом Макмаером. Он тоже должен объясниться. Вчера, на балу, у меня не было такой возможности, но сейчас я преисполнена решимости поговорить с ним по душам.
Мать девушки послала слугу к дому Макмаера, так что Хизер ничего другого не оставалось, как ждать. При этом она ужасно волновалась: как отреагирует её друг на выпады матери? Только бы не было ссоры! 
Гость явился через десять минут.
– Доброе утро, дорогие дамы, – произнёс он. – Чем могу быть полезен?
Они сели, и Анжелика начала первой:
– Моя дочь сказала мне, что вы хотели распространить слух, будто бы помолвлены с ней. Это правда?
– Ну, не совсем, мы… – тот перехватил взгляд Хизер и осекся. – Ну, в общем, да.
– Простите за честность, но мне эта идея совершенно не понравилась. Более того, я возмущена подобной наглостью. Вы совершенно не подумали о последствиях.
– Сожалею, это был весьма опрометчивый поступок с моей стороны, – Арион придал своему лицу покаянное выражение. Анжелика сердито покосилась на него.
– Арион, я прекрасно знаю, что вы не жалеете, так что не стоит притворяться. Я всегда относилась к вам хорошо, хотя вы иногда внушали мне опасения.
– Чем же, позвольте поинтересоваться?
– Не в этом дело. Я только надеюсь, вы не испытываете к моей дочери никаких нежных чувств?
– Поверьте, если б подобное случилось, я бы не стал предлагать Хизер за эту услугу деньги. Я её уважаю и ценю. Кроме того, я поступил так ради выгоды, равно как и она. Думаю, вы должны понять меня.
– Да, ваш дед тоже поступал так же. В этом вы с ним похожи.
– Мой дед? – Арион был удивлён, даже не смог скрыть это. – Нет уж, у нас с ним нет ничего общего. Значит так, леди Резерфорд, прекращайте на меня дуться, я вам ничего плохого не сделал. Если уж так печётесь о Хизер, то я просто отвечу, что у меня есть уже девушка. Правда, она об этом не знает и сейчас находится в Америке…
Арион засмеялся. Хизер не знала, смеяться ей, или нет. Анжелика открыла рот и издала непонятный звук. Потом облегчённо вздохнула.
– Надеюсь, я была с вами не слишком резка? – спросила она.
– Нет, не беспокойтесь. – Макмаер обратился к Хизер: – Так как скоро ты собираешься уехать?
– Сегодня я вечером уеду с Салманом на север, где в одном городке мы будем дожидаться нужного нам человека. – Хизер перехватила удивлённый взгляд матери. – Никто меня не остановит. Мне не нужна сопровождающая или дуэнья, которая будет всю дорогу квохтать о моём недостойном поведении. Хватит с меня всех этих правил. Единственное, что ты можешь сделать, так это заставить всех поверить, что я уехала в Бат отдохнуть.
Мать девушки тяжело вздохнула. Характер у её дочери оказался ещё тот, и она ничего не могла сделать. Арион же восхищённо смотрел на свою подругу. Первая из тех, которых он знал, что бросила вызов высшему свету, можно сказать, плюнула в него. Но он не мог такого сделать из-за Андрэ, хотя иногда очень хотел. При этом внутренне чувствовал, что не принадлежит ни Варидеррису, ни своему замку Аронто, ни вообще Англии.
– Ну, тогда мне больше нечего здесь делать. – Арион встал и поклонился дамам. – Сегодня приду попрощаться. Видите ли, я тоже завтра уезжаю на несколько дней к одному старому другу.
– Спасибо тебе, Арион, – прошептала Хизер, лично проведя его к двери, и поцеловала в щеку. Тот улыбнулся старой доброй улыбкой и махнул рукой на прощание. Хизер вернулась обратно в комнату и наткнулась на взгляд матери. Та смотрела на неё с мольбой.
– Мама, всё только начинается! – Хизер радостно засмеялась и обняла мать. – Ты не представляешь, как я счастлива, что скоро увижу его!
– А если вы не придёте ни к какому соглашению?
– Пусть только попробует увильнуть! – решительно заявила девушка. – Он ещё меня толком не знает!

*     *     *

Вечером Хизер и Салман уехали. Андрэ и Макмаер пришли, чтобы пожелать им хорошего пути. Отъезд подруги очень огорчил Андриану, но она постаралась не подать виду и нацепила улыбку на лицо. Хотя девушка старалась выведать цель поездки у Хизер, та сказала, что её ждёт сюрприз, так что ей оставалось только ждать. Но больше всего её рассердило известие Макмаера о том, что он тоже уезжает.
– Прекрасно! – заявила она в сердцах. – Вы все меня покидаете! Что я буду делать? Ты на сколько дней уезжаешь?
– Дня на три, – ответил тот. – В моё отсутствие за тобой, как всегда, будет присматривать мисс Лорсби и мистер Томпсон. Джейн вместе с леди Резерфорд поведут тебя на бал к маркизу Хиллари. – Он посмотрел на Анжелику.
– Конечно! – улыбнулась та. – Я пойду с Андрэ, не беспокойтесь.
– Премного благодарен.
– И вам спасибо, – с улыбкой произнесла дама. — Всё-таки я немного ошиблась. Вы чем-то больше похожи на моего покойного мужа.
Андрэ подозрительно посмотрела на эту пару, не понимая, что всё это значит, но не стала задавать вопросов.
Поздним утром Макмаер уехал из городского особняка. Для начала, почувствовав потребность побывать в особом месте, он посетил собор Святого Павла. Впечатливший его Вестминстерский дворец сгорел во времена отсутствия Ариона в Англии, так что ему оставалось только с тоской вспоминать, как он в детстве бывал там. Только после этого Макмаер направился в сторону Ричмонда. Там, за городом и жил Дункан. Самый лучший отдых мог быть сейчас только у него. Спокойствие, уединённость местности и поддержка друга благотворно подействовали бы на любого человека, и Макмаер не был исключением. Кроме того, хотелось узнать, скоро ли появится в этих местах его старая знакомая Дориан Ерраа. Вот она сейчас была ему нужна.
Солнце уже поднялось над горизонтом, освещая большой густой лес. Через сам лес вела тропинка к полю. Там, между посевами и дубами, находился большой просторный дом с верандой для отдыха в тёплые летние вечера. Внутри всё было обустроено с комфортом, чистота и порядок царили повсюду. Всё это говорило об аккуратности владельца этого дома, которому Макмаер  помогал в трудные времена деньгами, несмотря на бурные протесты моряка.
Приближаясь к дому на своей лошади, Арион увидел на веранде хозяина и не смог сдержать улыбку. Дункан был сильным мужчиной лет пятидесяти, добродушного вида, имел тёмно-русые, с проседью волосы и такого же цвета бороду и усы. Карие глаза излучали радость к жизни, а добродушная улыбка часто появлялась на лице. Вот и сейчас, увидев приближающегося к нему путника, он ухмыльнулся и сошёл с крыльца.
– Дружище! – радостно воскликнул он и пошёл Макмаеру навстречу. – Какими судьбами?
– Здравствуй, Дункан, – улыбнулся тот. – Быстро ты меня узнал.
– Как же тебя не узнать, Макмаер! – Дункан забрал поводья у Ариона и направился к конюшням. Когда он вернулся, они пошли к дому. Друзья поднялись на веранду, и Арион, осмотревшись, радостно вздохнул. Они зашли в просторный дом, в котором, насколько хорошо помнил Макмаер, за годы ничего не изменилось. У камина стояли два плетеных кресла, возле окна – обеденный стол для гостей, возле двери – шкаф из ореха, наполненный книгами.
– У тебя здесь ничего не изменилось, – заметил Арион и поудобнее устроился в кресле. – Твои гости так и не приезжали?
Дункан налил в бокалы вина и тоже сел в кресло-качалку.
– Гробовая тишина. Хоть бы написали, а то я за  них так волнуюсь!
– Мне кажется, эти Ерраа – в некотором роде сумасшедшие, а такие не пропадут. Это ещё их опасаться надо.
– Сумасшедшие? Сам вспомни, как на Дориан поглядывал! Тогда она казалась тебе вполне нормальной!
Отеческий тон Дункана заставил Ариона от души посмеяться над другом.
– Дориан – очень хороший человек, но это не мешает ей иногда вести себя немного странно. Кстати, она порой была так похожа на меня, что я уж было задумывался, не породниться ли нам. Помнишь наши разговоры, в которых ты не принимал участия? Я тогда обнаружил, что у нас очень схожие взгляды и моральные принципы, даже некоторые черты характера совпадали. Мы с ней – просто идеальная пара. Нам как-то раз даже нагадали, что у нас родственные души.
– Есть небольшая разница: ты, мой дорогой друг, граф, а она – дочь простого викария.
– Всё, не будем касаться скользкой темы, раз она тебе так дорога, – Арион махнул рукой. – Да и потом, разве мне других женщин мало?
Дункан посмотрел на того, и тут до него дошло, что весь этот разговор Макмаер затеял только для того, чтобы подразнить его. Гость пытался скрыть за бокалом свою ухмыляющуюся физиономию, но у него это не получилось.
– Вот дурак! Нечем больше заняться? Ты же знаешь, как я это всё воспринимаю… Эй, Арион, ты меня слышишь?
Макмаер в это время отвлёкся и не услышал товарища.
– Кто-то приближается сюда, – пробормотал он.
– И вправду, – Дункан встал со своего места. – Но я никого не ждал!..
Он вышел с комнаты. Арион услышал шум, возгласы извозчика, приближающиеся шаги. Дверь отворилась, и Дункан провёл в комнату женщину в поношенном дорожном платье. Макмаер сидел спиной к двери, но увидел гостью через зеркало, что висело неподалеку. Та показалась ему смутно знакомой. Взгляд, раньше такой озорной, теперь как будто потух, лицо осунулось, и только осанка была прямой, как у солдата.
– Бог мой, Дориан! Как я рад тебя видеть! Два года ничего о вас с братом не слышал! – Дункан заключил гостью в такие крепкие объятья, что едва не задушил. Та засмеялась и произнесла:
– Ох, сэр Дункан, вы нисколько не меняетесь! Всё тот же…
Арион поднялся со своего места и подошёл к ним. Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы понять: что-то не то.
– Дориан, – осторожно спросил он, – а где Макколл?
Та сглотнула, улыбнулась и сдавленным голосом произнесла:
– Здравствуйте, Арион. Вы так повзрослели, просто не узнать. Я бы хотела немного отдохнуть, вы не возражаете? Я вам потом обо всём расскажу.
– Хорошо, милая, я занесу твой багаж наверх, – поторопился Дункан.
Дункан и Макмаер обменялись тревожными взглядами. Первый позже пошёл готовить ужин, гость направился в свою комнату. Сняв верхнюю одежду и закатав рукава рубашки, он открыл окно и вдохнул свежий вечерний воздух. Не прошло и минуты, как послушался стук в дверь.
– Да?
В комнату вошла Дориан. Она была необычайно бледна, смотрела исподлобья.
– Можно?
– Конечно, располагайся.
Подойдя к столу, она зажгла свечу, достала трубку и, поколдовав над огнём, закурила. Затем устроилась в кресле возле окна, так что её лицо оказалось в тени, и глубоко затянулась. Всё это время Арион молчал, но, когда Дориан взглянула на него, произнёс:
– Выкладывай.
– Макколл умер.
Арион вздохнул и склонил голову. Говорить особо не хотелось, да и девушка не была расположена к беседе. Всё же он начал первым:
– Как это произошло?
– Не поладили со старателями. Они оказались слишком жадными. Когда меня не было в лагере, напали на брата. Тот защищался, как мог, но… Украли всё. Я нашла только тлеющие остатки этого самого лагеря. Шериф оказался подкупленным, я не смогла ничего доказать.
Дориан говорила отрывисто, как будто длинные фразы давались ей с трудом. Арион не видел толком её лица, но знал, что скоро произойдёт, и это пугало его ещё больше.
– И что ты?
– А что я? На часть денег, которые мы с Макколлом успели припрятать, наняла двух людей, и мы разобрались и со старателями, и с шерифом. Работали ночью, без лишнего шума. Мне не хотелось отправиться вслед за братом.
Дориан ещё раз затянулась и закашлялась.
– Прекращай курить.
Эти слова подействовали на девушку магически: уронив трубку на стол, он закрыла лицо руками и разрыдалась. Макмаер, не найдя ничего лучшего, протянул ей платок.
– Возьми. Извини, но я не умею успокаивать… – в этот миг он казался себе бесчувственным чурбаном, но просто не знал, что можно сказать человеку, когда тот в таком состоянии.
– И не надо, сама справлюсь, – Дориан забрала у того белоснежный лоскут и шумно высморкалась. – Его уже год как нет, а я всё ещё реву, когда вспоминаю об этом… – она всхлипнула. – А курить я начала, чтобы нервы успокоить…
Арион присел перед девушкой и приобнял её за плечи.
– Я знаю, что никакие слова сожаления не вернут твоего брата, но ты ведь жива! Хотя нет, мне кажется, ты сейчас просто существуешь, не так ли? Ну, и где тебя носило второй год?
Дориан шмыгнула носом и вытерла покрасневшие глаза. Она быстро пришла в себя, и отблеск былого огня появился в её глазах.
– Путешествовала, конечно. Надо же было деньги зарабатывать! Правда, без брата стало намного труднее, ведь женщину мало кто воспринимает всерьёз. Мы с ним дополняли друг друга, а теперь часть меня словно куда-то исчезла. Вы даже представить себе не можете, во скольких приличных домах Европы я гадала, вызывала мёртвых и беседовала с призраками! Раз меня даже привлекли к свидетельству по преступлению, но это всё ерунда.
– Не слишком похоже на ерунду.
Дориан отстранилась, потянулась рукой к горящей свече и принялась рассеянно водить ладонью над маленьким синеватым огнём. Арион остался в том же положении. Казалось, если он поднимется и отойдёт, атмосфера доверия исчезнет.
– Тебе, Дориан, отдохнуть надо, – сказал он, и внезапная мысль посетила его голову. – Слушай, поезжай со мной. Отправишься в Лондон, или ко мне, в Аронто. Это тихое и уединённое место, там я представлю тебя как дальнюю родственницу с Ирландии, у меня, помнится, там был кое-кто.
Та устало улыбнулась.
– Вы слишком добры, Арион, но я сама как-нибудь справлюсь, – пальцы коснулись огня, но девушка не отдернула руку. Наоборот, она резко посмотрела на Макмаера. Тот моргнул и перевёл взгляд на её пальцы.
– Не больно?
– Скажите-ка мне, Арион, – протянула Дориан, всё так же продолжая буравить его взглядом, – а как давно вам мёртвые стали сниться?
– Мёртвые? – тот отшатнулся.
– Покойник. Один и тот же, – продолжая держать одну руку над огнём, она вторую протянула к Ариону. – Он оставил свой след здесь, – она дотронулась до его шеи, и тот сглотнул. – И здесь, – пальцы коснулись его предплечья.
– Откуда? – Макмаер и не думал ничего отрицать, настолько он был поражён.
– Вы, наверное, не верили мне, когда я говорила, что могу с мёртвыми общаться? – Дориан безразлично пожала плечами. – А зря. Люди могут во сне видеть умерших, но бывает, что те сами к ним приходят, а я это чувствую. Ваш из кошмаров очень старый, этак лет триста ему будет.
– Угадала, – тот сглотнул и поднялся на ноги. – Но это было в начале мая и всего лишь три раза. В первый раз он меня душил, во второй мы дрались, и он меня ранил. Два дня назад мы с ним спокойно побеседовали.
– Весьма интересно. По лицу вижу, что это вас очень беспокоит, не так ли?
– Не хочу взваливать на твои плечи ещё и свои проблемы.
– Взваливайте, мне так будет только лучше. Хоть голову займу чем-то, – Дориан пристально посмотрела на Ариона. – Я же вижу, что вас что-то тревожит! Мы не слишком хорошо друг друга знаем, несмотря на наши разговоры несколько лет назад, но через пару дней я уеду, и тогда вы меня больше не увидите. Никто, кроме меня, ничего не будет знать.
– Ты уедешь? А я думал, что смогу за тобой поухаживать! – Макмаер обиженно взглянул на девушку, и та засмеялась. Ну разве можно быть серьёзной рядом с ним?
– Садитесь и рассказывайте. Или это чисто мужской разговор, для чего вам нужен Дункан?
– Да нет, я сам надеялся застать тебя у Дункана, так как дело приняло довольно щекотливый оборот и коснулось той проблемы, с которой ты так часто сталкиваешься… – Арион сел на стул перед Дориан и прикрыл пальцами глаза. – Я также вспомнил, как вы когда-то зашли в таверну. Вы искали отца Андрэ. Для чего он был вам нужен?
– То были только предположения, Арион, больше ничего.
– И всё же?
Дориан наклонилась вперёд. Глаза её загорелись огнём. Её пристальный взгляд сбивал Макмаера с толку, мешал сосредоточиться. Он откинулся назад и посмотрел  в окно.
– Ты имеешь в виду проклятье?
– А вы откуда знаете? – опешила та.
– У меня были причины заподозрить.
Собравшись с духом, Арион рассказал ей всё о последних событиях и своих соображениях на этот счёт. Дориан слушала его, не перебивая, и с каждой фразой глаза её распахивались всё шире и шире. Под конец повествования она не удержалась и воскликнула:
– Надо же! Никогда бы не подумала! Мне всегда больше нравились истории, связанные с английскими народными верованиями, но это воистину потрясающая история! Но меня больше всего интересует ваша сила. Дар на двоих, правильно?
Макмаер кивнул в знак согласия.
– Прекрасно! Я слышу о нём впервые, но вам верю. Кстати, а вы знаете, почему Луиза Денивер убила себя? – она встретила вопрошающий взгляд собеседника и продолжила: – Только глупые люди думают, что проклясть человека просто. Полная чушь! Чтобы мучить того, кого ненавидишь, надо самому умереть. Вот Луиза и утонула в пруду, вдобавок, скорее всего, ещё что-то предприняв.
– Откуда ты об этом знаешь? Хотя, что спрашивать?
– У меня свои источники, – хитро улыбнулась Дориан. – Так сказать, не из мира сего. Если ваш рыцарь больше не пытается на вас напасть, значит, он испугался, потому что понял: вас не убить. А вот насчёт…
– Что?
– Если у вас есть дар, то вы можете использовать его в своих целях.
– Я не хочу, – отмахнулся Макмаер. – Он очень быстро действует. Когда я впервые использовал эту силу, моя рука зажила в считанные минуты. Как бы увлекательно не было, это, по меньшей мере, устрашает.
– Но рыцарь стал заложником своей силы, а вы, я уверенна, знаете, что делаете. Почему бы не попробовать увидеть человека в прошлом? Увидеть Луизу Денивер в час её смерти и понять, кого и почему она захотела проклясть!
– Только не сейчас, – Арион встал и прошёлся по комнате. – Тебе надо ещё с Дунканом объясниться.
– Тогда после ужина, – девушка тоже поднялась. – Пойдёмте искать хозяина.
Внизу Дункан уже ждал их. На столе красовался большой мясной пирог, рагу из овощей и фруктовый пудинг. Макмаер не прекращал удивляться тому, как быстро его друг смог превратиться из бывалого моряка в семейного человека. Он искоса посмотрел на Дориан. Та держалась так, будто бы готовилась к предстоящей битве.
– Вот и вы, наконец! – воскликнул он. – Быстрее за стол, пока пирог не остыл. Я достал для такого случая бутылку хереса. Так что, милая, где твой брат?
Они сели за стол, и Дориан, собравшись, тихо произнесла:
– Сэр Дункан, Макколл умер. Его убили.
За столом воцарилось молчание. Арион решил, что в таком случае лучше помолчать.
– Всё из-за вашего дурацкого увлечения! – прогремел Дункан, вскакивая со стола. – Вот к чему всё это привело! Я правду говорю?
Девушка тоже сорвалась со своего места, глаза её метали молнии.
– Мы знали, на что идём! Мы не фокусники, вытягивающие золотые монеты из шляпы! Я отомстила за его смерть, хотя мне от этого не мне легче! Если б я в тот день была рядом, всё бы обошлось! Но нет, меня чёрт потянул… – Дориан оборвала себя, глубоко вздохнула, заставив себя успокоиться, и села на место, добавив с иронией. — Успокойтесь, Дункан, теперь я стала намного осторожней.
– Отомстила? А если бы и тебя убили? Ты думала об этом?
– Успокойся, Дункан, – подал голос Арион, – она просто исполняла свой долг.
– Ну да! Кому как не тебе, знать, что такое долг! – Дункан сел, тяжело дыша. – Сам всегда поступал так или иначе только потому, что так нужно было! Перед кем только, скажи мне, грехи замаливал?
– Я не знаю, на что ты сейчас намекаешь, и знать, если честно, не хочу, – твёрдо ответил Арион. – Мне казалось, ты считаешь меня нормальным адекватным человеком.
– Я порой считал тебя свихнувшимся человеком! – резко ответил тот. – Вспомни своего друга Тимоти Шоу. Что ты тогда мне рассказал?  Да ни одному нормальному человеку такое в голову не придет!
Макмаер с покорным выражением лица слушал того, и Дориан поняла, что тот просто отвлёк Дункана на себя. Вот только о чём они спорили, она не поняла.
– Ладно, – сдался хозяин. – Выпьем за Макколла. Пусть ему…
Он не договорил и молча выпил. То же сделали и Арион с Дориан. Они стали есть пирог, а Макмаер тем временем размышлял над предстоящим разговором с Дориан. Если всё пройдёт так, как надо, то он, возможно, справится хотя бы с проблемой мистического плана, хотя девушку также заинтересовало нападение седьмого мая.
Дункан отложил кружку и встал из-за стола.
– Пойду, приготовлю вам комнаты. Вы тут уберёте?
– Конечно, – поспешил сказать Арион. – Мы тут потолкуем кое о чём…
Дункан пристально посмотрел на того, и Макмаер постарался придать своему лицу невинное выражение. Удалось это сделать, или нет, он не знал. 
Около одиннадцати Дориан постучалась в комнату к Макмаеру. Она зашла с какими-то бумагами, бормоча себе что-то под нос.
– Я ещё кое-что узнала о проклятье, – задумчиво произнесла она, мельком взглянув на хозяина комнаты. – Возможно, ваша воспитанница тоже зависит от него, надо только узнать, как именно оно проявляется. А вот насчёт этой силы…
– Это не Дар на двоих, он у неё от рождения.
– Вы правильно поняли. Это объясняет, почему её посещали видения, когда вы были уже в Англии. Видите ли, люди, имеющие способность от рождения, не могут от неё избавиться, но и не переносят чужих сил. Согласно теории, есть плохие, хорошие, и каждый занимает своё положение в этом мире, но никто не может присваивать чужие силы. Кстати, а как часто Андрэ пользуется своей способностью?
– Не сказал бы, что слишком часто. Время от времени я замечал её всепонимающий взгляд, будто бы она что-то видела. Впрочем, возможно, сейчас Андрэ даром не пользуется. Мне кажется, ей порою становится стыдно, ведь наблюдать за чужим человеком не слишком красиво.
 Дориан усмехнулась.
– Ну что, приступим?
– Я не знаю, получится ли у меня…
– Главное состоит в том, чтобы вы говорили обо всём, что увидите. Лучше садитесь на пол и сосредоточьтесь на конкретном человеке.
– Это смешно, – ответил Арион, но послушно сел на ковёр, скрестив ноги по-турецки. – Я готов, мадам Ведьма.
– Я не ведьма, я только помогаю людям. Итак, представьте, что вы попали в то время…
– Тогда всё было по-другому.
– Вам нужен только конкретный человек. Вы знаете, как он выглядел?
– Я видел картину с её изображением.
Макмаер закрыл глаза и попытался возродить в памяти лицо Луизы Денивер, хотя не верил, что на этот раз всё получится. Вдруг белая вспышка заслепила его, и он почувствовал утренний сырой туман.
– Здесь холодно, – пробормотал он.
– Смотрите дальше, – несколько неуверенно произнесла женщина, уже сожалея, что подтолкнула его на такой шаг? А вдруг он не выйдет из этого транса?
Тем временем Арион в своём видении пошёл вперёд и увидел небольшое озерцо, окружённое высокими деревьями.
– Такого сада тогда не было, как сейчас. Я иду дальше… вижу на берегу окровавленный нож. Стоп! Она уже убила себя!
Макмаер вышел из транса и открыл глаза.
– Немного не туда попал.
– Полнолуние! – воскликнула Дориан. – Когда луна была над озером!
Тот ещё раз попробовал и вскоре произнёс:
– Вижу женщину в белом на берегу… подхожу ближе… Она чего-то ждёт.
Он увидел, что женщина держит в руках нож, а точнее, длинный кинжал. Как только яркий диск отразился в воде, она прикоснулась острием кинжала к руке и заговорила:
– Пусть эта ночь и эта луна будут свидетелями моей смерти. Я проклинаю Роберта Абероя, проклинаю весь его род. Он не позволил мне любить, а я забираю жизнь у его потомства. Они не смогут существовать долго из-за его же жадности. Ни один наследник не сможет жить за пределами проклятого замка, если на небе исчезнет луна. Его алчность погубила всех, и только Роберт Аберой, поборов её, сможет спастись и спасти остальных. Я великодушна… Я буду наблюдать за вами. Я так быстро не оставлю всех вас…
Она твёрдой рукой поднесла кинжал к руке, надавила, и по коже заструилась кровь, запачкав белое платье. Ступив на большой гладкий камень, Луиза покачнулась и упала в воду, взметнув фонтан брызг. Несколько капель попали на Макмаера. Он отшатнулся и почувствовал, как кожа в этих местах горит огнём.
– Арион!
Макмаер открыл глаза и увидел перед собой напуганное до смерти лицо Дориан. Он  тут же сорвался с места и поспешно закатал рукава на рубашке. Следов никаких не было, но ощущение ожога осталось.
– Что случилось?
– Эти видения очень болезненны, – он схватил графин с водой и напился. — Я видел Луизу, слышал её проклятье. Она сказала про луну… – внезапно тяжесть неведомого предчувствия навалилась на него, и он едва слышно произнёс: – Пока луна на небе… Бог мой! Андрэ!
Макмаер рванулся с места и, ни слова не говоря, выбежал из комнаты. Дориан поспешила вслед за ним, но не стала расспрашивать, что именно его так встревожило. Из его слов и так стало понятно, что опасность угрожает его воспитаннице. Арион тем временем ворвался в свою комнату, набросил на плечи плащ, но у двери столкнулся с девушкой.
– Спасибо тебе за помощь, Дориан, – произнёс он. – Мне нужно спешить. Может быть, если у тебя есть время, мы ещё встретимся?
– Напишите, и я приеду. Кажется, здесь есть для чего остаться.
– С Дунканом я прощаться не буду, он ведь спит крепким сном.
– Не стоит, – раздался в коридоре голос хозяина. – По тебе вижу, что дело серьёзное. Я тебя провожу.
Дункан помог Ариону оседлать коня, и вскоре тот уже, пустив Кертиса в галоп, мчался к своему городскому особняку.

      
    Глава 7. Проклятье Луизы Денивер

  Она снова бежала по дорожке в саду и боялась оглянуться. Этот старик, который смотрел на неё и зловеще улыбался, а затем его снова что-то душило… Но это ведь сон, всего лишь сон!
Со сдавленным криком Андрэ проснулась ночью, вся мокрая от пота и дрожа от страха. Попытавшись внушить себе, что это просто сон детства, она встала с постели и, чтобы успокоить себя, встала и напилась воды. Свежий ветер из приоткрытого окна охладил её кожу, и девушка набросила на плечи пеньюар.
Поняв, что так быстро не уснёт, Андрэ вышла из комнаты и, спустившись по лестнице, направилась в сторону кухни. Пить хотелось, но не воды, а чего-нибудь сладкого.
Вдруг непонятная слабость накатила на неё. Андрэ испугалась и хотела позвать на помощь, но голос куда-то исчез, а ноги перестали слушаться. Не удержавшись, девушка упала на паркет. Всё тело как будто онемело, она не могла пошевелиться. В глазах потемнело, и Андрэ потеряла сознание.

*     *     *

Был уже рассвет, когда Арион добрался до своего городского поместья. Спешившись, он отдал поводья конюху Сэму, который вышел ему навстречу, удивлённый внезапным приездом хозяина. Арион же, ещё больше встревоженный молчанием слуги, вошёл в дом. В этот момент солнце появилось из-за домов, заливая улицу кровавым светом, похожим на человеческую кровь. Приметив это, Сэм удручённо вздохнул, подумав, как бы с этого дня не только утро, но и вся жизнь  его хозяев не стала кровавой, как и солнце. Он не знал, что на время эти мысли почти воплотятся в реальность.
Поднявшись наверх, Макмаер встретился с пожилым джентльменом, рядом с которым стоял молодой парень с сумкой в руках.
– Доктор Конде? – Арион узнал в госте давнего друга их семьи. – Что случилось?
– Милорд, у леди Аберой случился припадок, но состояние у неё пока не ухудшается. Слуги говорят, что услышали шум возле лестницы (кухарка со своей дочерью ещё не спали), поэтому и нашли девушку. Сейчас она очень слаба, у неё нет сил даже на то, чтобы повернуть голову. У неё были боли, так что я оставил рецепт лекарств. Сегодня после обеда я приду к вам.
Он откланялся и ушёл, оставив в коридоре ошеломленного парня. Доктор по опыту знал, что лишнего граф спрашивать не будет, услышав полную информацию на это время. Макмаер же постоял несколько секунд, затем решительным шагом направился в комнату Мэри. Та сидела у окна и прижимала платок к губам, и почему-то вместе с ней в точно таком же состоянии находилась миссис Лорсби. Это всё, конечно, понятно, но некогда проливать слёзы.
– Складывайте вещи! – гаркнул он с порога, и женщины испуганно подпрыгнули. Поняв, что они, как он и ожидал, смотрят на него, как на безумного, Арион добавил: – Это не обсуждается. Врач приедет в поместье, лечить Андрэ мы будем там.
Не обращая внимания на реакцию Мэри и Джейн, Макмаер выскользнул обратно в коридор и направился к Андрэ. Открыв дверь, он бесшумно вошёл. В углу, на постели, лежала его воспитанница, которая, как ему показалось при свете свечей, была жёлтая, как воск. Арион кивком прогнал сиделку из спальни.
– Кто здесь? – слабым голосом спросила она, как только он вошёл.
– Это я, – он сел возле девушки на стул. В проёме двери показалась голова служанки и тут же исчезла.
– Как ты здесь оказался так быстро? – она с трудом открыла глаза и посмотрела затуманенным взором на опекуна.
– Я узнал об этом, – он взял руки девушки в свои и упавшим голосом спросил: – Андрэ, дорогая, мне так жаль, что всё это случилось. Если б я знал раньше…
– О чём это ты?
– Просто так, – Арион трусливо отвёл взгляд, поняв, что не сможет смотреть ей в глаза. – Сегодня мы уезжаем домой. Там ты быстрее поправишься. – Он замолчал и склонил голову над руками, нервно сжимая её пальцы. В этот момент он почёму-то чувствовал себя так же паршиво, как много лет назад на могиле матери, хотя в болезни Андрэ не был виноват.
– Арион, мне же врач нужен.
– Он будет Морган-Холле, всё пройдёт хорошо. А здешний воздух тебе только навредит. 
– Я тебя в последнее время почти не узнаю, – Андрэ провела языком по пересохшим губам, и Арион, взяв со стола стакан с водой и слегка приподняв девушку за плечи, дал ей напиться. Та невнятно что-то пробормотала в знак благодарности и, вздохнув, продолжила:
– Я говорю, что ты в последнее время стал очень эмоционален, и это… на тебя не похоже. Кстати, почему ты так рано вернулся?
– Можно сказать, я предчувствовал, что случится что-то ужасное, поэтому и вернулся.
– Арион, ты меня не пугай, – Андрэ закрыла глаза. Лицо её стало мертвенно бледным, когда она прошептала: – Скажи, я жить буду, или нет?
Тот бросил на неё быстрый взгляд и строго произнёс:
– Не смей такого говорить! Если и умрёшь, я пойду за тобой на тот свет и верну обратно!
– Звучит обнадёживающе.
Арион отвёл глаза и сглотнул. Только бы она не посмотрела на него! Если в голосе и смог скрыть страх, то лицо выдало бы его. По пути он проматывал в памяти содержание проклятья, всё больше убеждаясь, что всё связано с замком. Нельзя оказываться за пределами поместья, и он почему-то знал, что именно возвращение Андрэ домой поможет ей.
Сейчас дорога каждая минута, нельзя терять время!
Пока он думал, Андрэ наблюдала за ним и увидела, как у того заблестели возбуждённо глаза.
– Что с тобой? – спросила она.
– Надо распорядиться насчёт остальных вещей и предупредить доктора Конде. Думаю, он не станет слишком упорствовать, – сказав это, Арион шмыгнул к двери и был таков.
– Он сумасшедший, – с опаской произнесла та, как в комнату вошла служанка.
– Вы что-то хотели, госпожа? – спросила она.
– Ничего…
Макмаер спустился вниз и приказал слугам собираться. Если те и посчитали его свихнувшимся, то смогли умело это скрыть. Джейн попробовала поднять бунт, но он просто отмахнулся от неё и отправился по своим делам. Несмотря на усталость, Арион носился по комнатам, потом закрылся в кабинете, написал несколько не терпящих отлагательства писем, два из которых адресовались мадам Резерфорд и его дяде. Закончив эту работу, он, подойдя к своей комнате, устало прислонился к стене. Времени на то, чтобы думать, зачем ему такое наказание, не было. Больше всего хотелось немного отдохнуть, хоть на один часок.
Арион уже хотел открыть дверь в свою комнату, всей душой мечтая о кружке ароматного кофе, которое, может быть, прогонит его усталое состояние, как на лестничной площадке появилась леди Резерфорд. В суматохе приготовлений о её приходе не успели доложить, и она поднялась сама. Вид у неё был печальный, даже скорее напуганный, а глаза покраснели от слёз.
– Доброе утро, граф, – она подошла к Макмаеру. – Извините, что пришла так рано. Я узнала о Андрэ и очень сожалею, что такое случилось. Но мне надо с вами поговорить, это очень важно.
Ещё одна новость? В данную минуту ему не хотелось ни с кем не разговаривать, никого не видеть.
– Может, пройдёте в мою комнату? Мне так будет удобней, – предложил тот, и Анжелика согласно кивнула. Они вошли, и он предложил ей сесть. Женщина устало вздохнула и присела на стул, тогда как Арион, несмотря на усталость, не захотел сидеть. Пройдясь по комнате, он остановился перед женщиной и спросил:
– Так что же вы хотели мне сообщить?
– Сядьте, Арион, это очень серьёзно.
– Это так срочно, что не терпит отлагательств?
– Простите, – вспыхнула Анжелика. – Вы, наверное, устали с пути?
– Вас я готов выслушать, – Арион сел, небрежно положив руки на колени и слегка наклонившись вперёд. – Я весь внимание.
– Это мой грех! – вдруг расплакалась леди Резерфорд. – Я во всём виновата!
Ариону было странно видеть эту женщину в таком состоянии. Всегда такая сдержанная и величественная, она теперь сидела перед ним вся в слезах.
– Госпожа, успокойтесь и расскажите всё по порядку.
– Грех, который я когда-то совершила, пал на Андриану!
– Какой грех? О чём вы говорите?
– Я поступила неправильно много лет назад, но даже сейчас продолжаю молчать об этом! Из-за меня ваша воспитанница страдает!
– Во-первых, страдает она не из-за вас, мне это доподлинно известно, а во-вторых, в чём виноваты вы? – Арион выглядел полностью растерянным.
– Мне так стыдно говорить об этом, – прошептала Анжелика и спрятала лицо в ладонях.
– Это из-за того, что я моложе вас? – догадался тот.
– И это тоже, – женщина решительно взглянула на парня и произнесла: – Много лет назад у меня была связь с вашим отцом.
«Как это банально!» – промелькнуло в голове у Макмаера, но он благоразумно оставил эту мысль при себе.
– И что? – спросил только.
– Мы были друзьями, и никто не мог подумать об этом, даже мой муж, лучший друг вашего отца.
– И что?
– Хизер – ваша сестра. – Анжелика подавила вздох облегчения и взглянула на Ариона. Тот сидел в той же позе, что и минуту назад, не отводя своего взора от какой-то точки на стене. Казалось, он даже не дышал.
– Макмаер, вы меня слышите?
Хотелось снова брякнуть: «И что?», но вовремя сдержался.
– Спасибо, что просветили меня насчёт сестры, – медленно произнёс Арион и перевел взгляд на женщину. – А то я порой готов был голову об стенку расшибить в попытке разгадать, как далеко зашёл мой отец.
– Что? – побледнела Анжелика. Догадка заставила её похолодеть, даже ноги занемели. – Как давно вы знаете? Это после того, как я запретила вам быть рядом с моей дочерью, да?
– Ну, во-первых, прямо так вы мне ничего не сказали, а во-вторых… С тех пор как познакомился с Хизер и сопоставил кое-какие числа и факты. Я не дурак, мадам Резерфорд, и вы не зря подозрительно ко мне относились. Меня просто сбивало с толку отсутствие общих черт с моим отцом.
Анжелика всё это время слушала парня с открытым ртом. Знал. Всё знал. И уже довольно давно.
– А о нас с… – она не договорила, но Арион и без того прекрасно её понял. Раздражённо вздохнув и мысленно сосчитав до пяти, он нехотя ответил:
– Лет с восьми – девяти. Мой отец, вы уж простите, всегда был немножко сентиментальным идиотом, так что его страдания не заметила только мать. Она, как настоящий добрый ангел, сослалась на занятость мужа, зато мне хватило нескольких взглядов, которыми вы обменялись при встречах, чтобы заподозрить неладное. Конечно, никаких доказательств не было, но именно это было одним  из первых аргументов, что я брякнул отцу, когда пытался заставить его отпустить меня в порт. Вернее, это был не аргумент. Это был шантаж. Я сам до конца не верил в свою версию, но отец мне сам на блюдечке выложил всю правду. У меня, естественно, не было слов. Сначала. Потом нашлись, причём такие, что я сам их никак не могу забыть даже после стольких лет.
– Простите, Арион, я не желала, чтобы ваше детство…
Макмаер вдруг засмеялся. Не истерически, а так, как смеётся усталый человек. Прикрыв глаза рукой, он прошептал:
– А вы думаете, мне это надо? Главное для меня тогда было, чтоб мать не узнала, иначе я бы его сам на куски порвал.
Он встал и прошёлся по комнате.
– Умоляю вас, Арион, успокойтесь.
Тот остановился и посмотрел на неё так, словно само только имя имело силу хлестнуть его по лицу.
– Хизер знает?
– Нет, я не хотела ей говорить…
– А когда заболела Андрэ, решили сказать мне это первому? А кому же ещё? Ведь я смогу смотреть ей в глаза и скрывать правду, да и ваша совесть будет чиста… частично, – Макмаер замотал головой и продолжил, причём от женщины не укрылось тщательно скрытое презрение. – Что я говорю? Извините. Вы не были свободны, чтобы сказать правду. У вас был муж, да и мой отец помнился мне женатым человеком.
– Поймите же! – не выдержала Анжелика. – Как только вы познакомились, я потеряла нормальный сон! Я боялась, что вы полюбите друг друга, а ведь так могло и быть! Чем ближе ставала вам Хизер, тем больше я беспокоилась, а то, что она мне недавно сказала, чуть не убило меня. Я готова была наброситься на вас, вы же помните наш разговор?
– Забудешь тут, – Арион вдруг растерянно улыбнулся. – Всё-таки приятно осознавать, что у тебя есть сестра, что ты не один в семье. Вот только в чьей семье?
– Я боюсь говорить об этом Хизер. Она спокойная и понимающая девочка, но отреагировать может не так, как вы.
– А вы чего хотели? Понимания с первых же слов? Лучше объясните, насколько близким вам был её… родной отец, и плод любви ли она. А больше ей знать о Дугласе Макмаере не захочется. У неё был настоящий отец, и это ваш муж. Если б я не узнал это от вас, можно было бы ещё молчать, но сейчас вам надо рассказать, иначе не только вам будет тяжело общаться с Хизер.
Анжелика поднялась и подошла к двери.
– Спасибо вам, Арион, что выслушали меня, – произнесла она с благодарностью. – Вы оказались, на удивление, очень понимающим человеком.
– Всё будет хорошо, – Макмаеру стало неловко от этих слов. – Назад вы можете пойти сами? Я что-то устал.
– Я понимаю. Ещё раз спасибо, что выслушали.
Анжелика вышла, и Арион остался один в комнате. С минуту постоял, потом решил прилечь. Мысли перестали беспокоить его, оставив только ощущение пустоты и холода. Он вспомнил ту ночь, когда, возвращаясь от Скай, думал о том, чем занять себя после замужества Андрэ.  Да, тут ещё и до её свадьбы есть, чем заняться. Всё ещё наладится. Проблема серьёзная, но появился человек, который может помочь.
После обеда они уже выехали из городского дома и направились к владениям Абероев. 


     Глава 8. Габриэль Роуаньён

Первые лучи солнца едва загорелись на востоке и тут же скрылись за густым туманом, обволакивающим всё вокруг. За несколько шагов люди не могли видеть друг друга.
Такое утро встретили несколько путешественников, двое из которых управляли каретой, а ещё двое сидели внутри неё. В просторном экипаже уютно расположились Салман и Хизер. Он был спокоен и пытался вздремнуть, она же немного нервничала. Не выдержав длительного молчания, женщина произнесла:
– Надо было взять с собой дуэнью, с ней хоть можно поговорить. Ты, Салман, уже третий день молчишь.
Тот нехотя открыл глаза:
– А о чём нам с тобой разговаривать? Раньше у нас это получалось из рук вон плохо.
Хизер фыркнула и отвернулась к окну, пытаясь разглядеть хоть что-то через непроглядный туман. На улице раздавались оживленные голоса, свидетельствующие о том, что они заехали в какой-то городок. Их карета остановилась, и Салман обратился к девушке:
– Ты посиди пока здесь, а я найду гостиницу, чтобы мы могли перекусить и отдохнуть.
– Ты о чём говоришь? – удивилась девушка. – Мы же только три часа назад как выехали!
– У меня в этом месте есть важное дело, – невозмутимо отозвался тот и, открыв дверцу кареты, растворился в утреннем тумане. Хизер только раздражённо вздохнула. Ждать она не любила больше всего. Правда, не прошло и пяти минут, как Салман возвратился, и вид его был довольно странен, что Хиз тут же подметила.
– Что с тобой случилось? Ты словно волка увидел.
– Волка не увидел, но… – тот оборвал себя и насмешливо улыбнулся. – Выходи, я уже всё устроил.
Быстро что-то. Хизер с сомнением покачала головой и с его помощью вышла из кареты. Несмотря на такое сырое утро, люди уже сновали по своим делам, загруженные различными проблемами. Совсем рядом расположилась булочная, из которой доносились такие восхитительные ароматы, что у Хизер даже заурчало в желудке. Она с восхищением подумала о сытном завтраке, состоящем из жареной картошки, баранины и свежеиспеченного хлеба с
маслом. Впрочем, эти мысли были вызваны и тем обстоятельством, что девушка плохо ела утром, так как повар пересолил еду.
– А мы тут поедим? – спросила она у Салмана.
– Справа от тебя гостиница, и в ней тоже хорошо кормят. Подожди меня в холле, я сейчас вернусь. Слуги пока занесут вещи.
– Мы будем здесь целый день? А не слишком долго?
Но Салман уже не слушал её, быстро удаляясь по своим делам. Хизер оглянулась и, вздрогнув от сырого воздуха, зашла в гостиницу. В холле было тепло и уютно, и она сняла плащ, отдав его лакею. Что ж, здесь можно с комфортом отдохнуть.
Вдруг за её спиной кто-то закашлял. Да, при такой погоде можно подхватить не только лёгкую простуду. Хизер повернулась и увидела высокого мужчину, одетого в чёрный плащ, ещё не успевшего снять шляпу.  По-видимому, он тоже только что вошёл. Мужчина как будто почувствовал её взгляд, ибо повернулся спиной к стойке и внимательно посмотрел на неё.
– Габриэль? – дыхание девушки перехватило, тот застыл на месте. – Неужели это ты?
– Хизер! Глазам своим не верю! – не обращая внимания на любопытные взгляды посетителей, гость подошёл ближе и пригладил волосы. Хизер же не знала, сердиться ли ей на него или радоваться.
– Как ты здесь оказался? Я же должна была встретиться с тобой только через два дня!
– Хотел сделать тебе сюрприз! – хитро улыбнулся Габриэль, и Хизер тут же всё поняла.
– Салман! Вот плут! Теперь понятно, почему он так хотел здесь остановиться!
– Ну да. Я выехал днём позже, так как не хотел, чтобы нас видели вместе, – он с ног до головы оглядел Хизер. – Но ты-то красавица! Просто королева!
– А ты тоже хорош!.. Что, скажи на милость, я тебе должна?
– Это Салман так сказал? – глаза Габриэля сузились. – Похоже, им тоже двигали свои собственные мотивы. Ничего, придёт, я его спрошу.
Они сели за столик в углу, подальше от любопытных глаз, и Роуаньён заказал завтрак. Хизер, хоть и ела до этого, почувствовала себя чертовски голодной.
Габриэль де Роуаньён был самым настоящим красавцем. Глаза, форма губ, смугловатая кожа – всё указывало на его происхождение. Вместе с тем, в нём появилось новое выражение, похожее на цепкую хватку. С лица стерлась романтическое выражение, похоже, он смотрел на всё практичным взглядом. 
– Чем ты занимался эти годы? – спросила девушка.
– Разными делами, – небрежно ответил тот. – Но это было в прошлом, а сейчас мы занимаемся исключительно торговлей и поставкой специй из Индии.
– Ты, вижу, когда хочешь, на многое способен.
– Не на всё. Тебя я, например, не смог удержать.
Воцарилось неловкое молчание, во время которого они не смели посмотреть друг другу в глаза. Тишину нарушил ворвавшийся и принесший с собой из улицы аромат цветов и пирожков Салман.
– Я вижу, вы уже встретились!
– А кто-то упорно не хотел мне говорить об этом, – сердито произнесла Хизер, но брата Габриэля было трудно смутить. Он спокойно сел за столик и обратился к ним:
– Я проголодался, а вы? Честно говоря, Хизер, в той харчёвне, где мы ели, еда была добыта словно из морских глубин.
– Хоть в этом я с тобой согласна. Завтрак действительно был отвратительным.
– Но для начала слуга покажет тебе твою комнату, где ты можешь привести себя в порядок, – с усмешкой закончил Салман.
Извинившись, Хизер встала и пошла наверх. Она ни разу не оглянулась, но сердце колотилось от радостного волнения, немного тревожного, ибо, казалось, всё это сон. Габриэль был совсем рядом, и она может после трёх лет разлуки открыто и без угрызений совести смотреть ему в глаза. Портрет черноволосого мужчины с большими глазами ушёл в прошлое, уступив место настоящему, живому человеку.
Она зашла в свой номер, довольно простой, обставленный в самом обычном стиле. В камине горел огонь, с трудом прогоняя утреннюю сырость. Хизер, поправив платье и причёску, подошла к окну и отдернула тяжёлые, серого цвета шторы. Её взору открылась передняя часть двора и дорога, которая плавно поворачивала за угол здания. Туман уже почти рассеялся, и ласковое утреннее солнце осветило городок. Этот день станет началом её новой жизни. Появился тот, которому она может подарить всё своё время. Она не боится сплетен и косых взглядов, ей плевать на их презрение.
Вздохнув, Хизер вышла из комнаты и направилась вниз, где царило оживление. Габриэль сидел на том же месте. Держался он прямо, положив руки на стол. Во время отсутствия Хизер он заказал жареную баранину, овощной салат и яблочный пирог. Сев перед ним, девушка первой начала разговор:
– А куда подевался Салман?
– Что? – тот очнулся от своих раздумий. – А, Салман ушёл по срочному делу. Сказал только, что скоро вернётся.
– Думаю, он не станет обижаться, если мы не будем его ждать. Я ужасно проголодалась.
Они принялись за еду, что способствовало молчанию, но долго так продержаться Хизер не смогла.
– Тебе, наверное, непривычно в таком климате? Здесь редко когда бывает жарко.
– Вообще-то я везде себя чувствую как рыба в воде.
После этого девушка замолчала, изредка бросая взгляды на Габриэля. Она всегда помнила его темпераментной личностью, но эти несколько лет наложили на него отпечаток угрюмости. Немного полноватые губы, будто созданные для улыбок, теперь были строго сжаты, спина – неестественно пряма, так что создавалось впечатление, что перед ней не живой человек, а статуя, стена, внутрь которой нельзя проникнуть.
В конце трапезы, бросив на Хизер быстрый взгляд, Габриэль произнёс:
– Я не просто так приехал в Англию. Вернее, не только из-за тебя. Видишь ли, я решил на продолжительное время остаться здесь из-за своей работы, поэтому выкупил дом по соседству с вами и обустроить его по своему вкусу.
– Подумать только. А ведь всего лишь три года назад ты просто не знал, где можно заработать на кусок хлеба. Вижу, быстро во вкус вошёл?
Глаза Габриэля сверкнули.
– Я не стыжусь своего прошлого, об этом я говорил тебе тогда, скажу и сейчас. Всё, что у меня есть, я заработал собственными руками и умом.
– Я не это хотела сказать, – Хизер отступила назад, поняв, что обидела его.
– Мне вот интересно, что скажет твоя мать? Простой индус без гроша в кармане вдруг стал весьма обеспеченным человеком. Хотя, она, наверное, и здесь будет нос воротить.
– Не смей так про мою мать! – вскинулась Хизер. – Я ей сказала про тебя, и она ничего не имела против.
– Кстати, Салман до того, как встретиться с тобой, собирал про тебя кое-какую информацию. Это правда, что у тебя есть жених?
– О Боже! – та спрятала лицо в ладонях, наконец-то поняв, каким именно боком вылезла её сделка с Арионом.
– Жених? – позади, как из-под земли, вырос Салман. – А ты что, ничего… – Он взглянул на брата, потом на Хизер, тяжело вздохнул и, сев за стол, выдал: – Ну вот, как будто и не расставались. Всё как всегда.  – И добавил. – Двое идиотов.
Хизер порядком смутилась, и даже Габриэль, как ей показалось, слегка покраснел.   


     Глава 9. Откровения Скай

Приблизившись к окну, Макмаер отодвинул в сторону тяжёлые бордовые шторы и взглянул на небо, которое было полностью чёрным из-за отсутствия звёзд и луны. Уже не в первый раз он стоит так возле окна и вспоминает события прошедших дней, отчасти встречу с Дориан; взвешивает все слова, произнесённые им в тот день, и пытается найти хоть какую-то подсказку к разгадке проклятья.
Внизу пробили полночь старые резные часы, оповещая о том, что наступило 30 мая. Ещё немного, и у него самого будет день рождения. Но это будет потом. Сейчас есть дела более важные, но решать их не сегодня ночью.
Вздохнув, Арион задернул шторы и сел обратно в кресло. Они снова в поместье Абероев, на расстоянии вытянутой руки от него лежит в своей постели Андрэ, которой только утром  стало легче. Для неё болезнь превратилась в настоящее испытание, она не могла спать ночью и быть в одиночестве, ей так же периодически ставало невыносимо больно. Доктор, которого Макмаер вызвал в поместье, просто не в состоянии был что-либо предпринять. Понимая, как тяжело Андрэ, Арион часть ночи просиживал рядом с ней, потом менялся с Мэри. Надо было заниматься поместьем, что б там ни было.
Макмаер не хотел, что их проблемы стали достоянием общества, но информация просочилась наружу, так что об этом даже написали в газетах. Правда, нашлись такие, что высказали свои подозрения насчёт того, не стал ли опекун причиной болезни, дабы заполучить имущество девушки. Сказать что-нибудь в своё оправдание не имело смысла. Ариону только оставалось припрятать газету, чтобы Андрэ не узнала. Но душа была не на месте. Ну почему всё так несправедливо? Лишь разум успокаивал, твердя, что всё началось задолго до их рождения, но сейчас всё можно изменить. А может ли он изменить? Достаточно ли у него сил и знаний для этого? Это не человеческие правила и законы, это то, что не поддаётся объяснению.
Он правильно поступил, что поведал обо всём Дориан. И ему легче, и ещё одна голова не помешает. Раз она так  заинтересовалась всей этой историей, значит, у неё есть возможность реально ему помочь. Если бы не помощь Дориан, Андрэ, возможно, уже не было бы в живых.
Устав от всех этих мыслей, Макмаер закрыл глаза и попытался расслабиться. Что ж, надо будет написать ей и пригласить в своё поместье. Вместе они обсудят все проблемы и, возможно, придут к какому-либо решению.
Интересно, раз он увидел Луизу Денивер в прошлом, когда она была мертва, сможет ли найти призрака? Как далеко простилается его способность?
Арион не знал, что произошло, но он вдруг оказался в саду. Он знал, что один, но навязчивое ощущение, что за ним следят, не оставляло его. Он шёл по направлению к пруду, подсознательно стараясь передвигаться как можно тише, хотя излишняя осторожность была ни к чему. Макмаер спрятался за деревом и увидел, что со стороны поместья по той же тропе, где он сам шёл несколько секунд назад, сюда направляется кто-то. Неизвестный остановился возле кромки воды и протянул руку.
То, что Арион увидел, заставило его вполголоса выругаться. На большее он не был способен. У него даже волосы зашевелились на голове. Прямо перед его глазами из воды выходило что-то белое и бесформенное, которое стало принимать очертания человека, превращаясь в женщину…
Макмаер шумно вздохнул и постарался не шевелиться, забыв, что его никто не видит. Внешний облик этого существа показался ему знакомым, он уже раньше где-то видел это лицо. Тут он заметил, что человек, вслед за которым он пришёл сюда, поклонился и заговорил нарочито приглушенным голосом:
– Госпожа, я приветствую вас.
– Я рада, что ты до сих пор исполняешь свой долг, – к ужасу Макмаера, заговорило привидение. – Как сейчас обстоят дела?
– Как и должно быть. Она пошла против вашей воли и теперь страдает.
– Что ж, началось, – призрак потянул носом и довольно улыбнулся. – Теперь ей недолго осталось. Я чую жертву и не успокоюсь, пока последняя в роду Абероев не умрёт. Но у неё нет того, что нам нужно. Как насчёт опекуна?
– До сих пор ничего не известно. Мы могли ошибиться, это, скорее всего, был другой человек. – Пришедший склонил голову. – Нельзя подозревать человека столько лет. По нему ничего не видно. Мы вычисляли не раз его судьбу и всякий раз убеждались, что он не такой, как мы. Он простой человек.
– Всё равно! Он вмешался! – привидение не на шутку разозлилось. – Они отплатят за то, что обо всём забыли, а он – из-за того, что стал на пути! Девушку не трогать, пусть пока выздоравливает. Уж лучше её опекуна потрясите, он мне ох как не нравится.
– А если попытаться добраться до него через мисс?
– Ни в коем случае! – вскричало привидение. – Мои наследники умирали от проклятья, как им и было положено, но участвовать в шантаже они не станут.
Женщина исчезла, а неизвестный скрылся во мраке.
– Благородство ей подавай! – возмутился человек и направился по тропе в сторону деревни.
Макмаер хотел было пойти вслед за незнакомцем, но его вдруг потянуло назад, в его тело. В следующую секунду он уже сидел в своём кресле, чувствуя, как холодный пот заливает ему спину. Вот такое он действительно не ожидал увидеть и тем более услышать. Значит, само привидение посягнуло на его жизнь. Но вот что самое интересное: человек, пришедший на встречу с призраком, соврал ему. Если этот неизвестный (а это, скорее всего, тот, кто напал на него) видел его, Ариона, живым, то он должен прекрасно знать, что Дар на двоих у него. Но призраку не сказал. Может, он преследует свою собственную цель?
   Поднявшись, Арион тихонько вышел в коридор, прихватив с собой зажженную свечу, и стал внимательно рассматривать картины на стене. Услышав шорох, он резко повернулся и тут же нашёл то, что искал. На портрете была изображена Луиза Денивер. Значит, его подозрения подтвердились.
– Вот ты какой, злобный призрак! – Арион против воли усмехнулся, хотя внутри неприятно похолодело. – Лицо бледное, но ещё не мёртвое. Оно и понятно, ведь портрет писался при тебе живой, Луиза Денивер.
Оборвала его бред Мэри, которая в этот момент вышла из соседней комнаты.
– Мистер Макмаер? – видимо, женщина испугалась его не меньше, чем он двадцать минут назад – призрака.
– Нет, это прапрабабушка Андрэ, – мрачно пошутил Арион. Мэри вздрогнула. Да, никто не понимает его шуток, ведь особым чувством юмора он сам не отличался.
– Госпожа спрашивала, нет ли вас поблизости. А днём вас искала миссис Лорсби.
– Ну, столкновения с ней я пока ещё сумею избежать. Идите спать, Мэри, незачем испытывать своё здоровье, а я составлю компанию Андрэ.
– Хорошо, сэр, – женщина ушла к себе. Дождавшись, пока за ней захлопнется дверь, Макмаер вернулся к Андрэ. Та лежала на постели не шевелясь. Бледновато-жёлтое лицо напоминало маску, тонкая кожа обтянула скулы. Вздохнув, Макмаер сел на стул возле неё, стараясь не потревожить девушку. Это было чудо – она спала. Прошло трое суток после того припадка, но Андрэ ни разу не сомкнула глаз. Поэтому, посидев возле неё минут пять, он пересел в кресло, где и уснул.
… Он снова шёл по знакомой тропинке в саду, пока не дошёл до самого пруда. Взглянув на спокойную гладь воды, он увидел в ней гаснущие звёзды. Вокруг проступал туман, а со стороны поместья поднимался неясный гул. Повернувшись, Арион заметил группу людей, которые напали на человека. Тот был в самой гуще борьбы и отчаянно дрался, нанося удары ножом и даже кусая противников, но ничего не помогало. Макмаер видел, как неизвестного толкнули в воду.
Его лицо! Он узнал в этом человеке себя самого! Казалось, не вода, а пламя поглотило его. Огонь охватил его с ног до головы, обжигал глаза, поглощал изнутри…
– Арион, проснись!
– Что? – он вскочил с кресла и едва не сшиб с ног Андрэ, которая, увидев, каков её опекун во сне, попыталась его разбудить. Секунда – ноги подкосились, и он просто упал на колени, сжимая голову руками, в которой со страшной силой  гудело.
– Арион, что с тобой такое?
Туман в голове понемногу рассеялся, и он пришёл в себя. Правда, вдобавок ко всему Макмаер увидел у себя над головой испуганное лицо Андрэ. Тут он всё вспомнил.
– Андрэ, ты здорова?! – он быстро поднялся и схватил девушку за плечи. Куда только подевалась его недавняя слабость!
– Я проснулась и почувствовала себя намного лучше. Я б ещё и дольше лежала, но тут увидела тебя и… что тебе приснилось?
– Не имеет значения! – счастливо закричал Арион и, схватив Андрэ на руки, закружил её по комнате.
– Остановись! – засмеялась та. – Ты же не хочешь, чтобы мне действительно стало плохо?
– Всё, понял! – он бережно положил свою воспитанницу на постель и принялся укрывать её одеялом.
– Не надо! – засмеялась Андрэ. – Мне жарко!
– В противном случае ты замёрзнешь.
Макмаер прошёлся по комнате, скрестив руки на груди и взволнованно дыша.
– Это случилось… – приговаривал он. – Неужели это всё-таки правда?
– Не смотри так на меня, Арион. Я не могу понять, как это случилось.
– Зато я понимаю.
– Что?
– Всё в порядке, – Макмаер подошёл к Андрэ и присел возле неё. – Знай, что я всегда буду оберегать тебя и помогу в любой беде.
– Что с тобой? – Андрэ поразилась его взволнованному тону и решительному блеску в глазах.
– Где бы я ни был, что бы со мной не случилось, помни: ты можешь быть за пределами своего замка, покуда луна светит на небе. Постарайся быть дома до того времени, когда она исчезнет.
– А если нет, то я превращусь в тыкву?
– Я серьёзно. Поклянись, что без моего разрешения не уедешь.
Теперь блеск его  глаз стал опасным, и Андрэ решила не испытывать судьбу.
– Я клянусь.
– Это хорошо… – Макмаер склонил голову, но через несколько секунд снова взглянул на девушку. – Ты не устала?
– Честно говоря, мне хочется спать. – Она действительно выглядела уставшей.
– Приятных тебе снов, – Арион поцеловал девушку в прохладный лоб и вышел из комнаты.
Андрэ здорова! Значит, всё до единого слова – правда! В противном случае Андрэ бы так быстро не поправилась. 
Макмаера охватило такое волнение, что, придя в свою комнату, он первым делом написал письмо своему другу Дункану. Но волнение не проходило. Хотелось поскорее оказаться в своём замке Аронто, куда он пригласил гостью своего друга.
ОН ВМЕШАЛСЯ.
Так сказало привидение. Ну, что ж, раз он вмешался, обратного пути назад уже не будет. Враги действуют втихомолку? Тогда и он с помощью Дориан пойдёт обходной тропой, не нарываясь на неприятности. Как любил говорить его давний друг, бывший картёжник и шулер по призванию души Тимоти Шоу, открывается последний сезон погони. Но не за призом, а за правдой, где наградой будет жизнь человека и всего его рода в будущем.
В комнате на постели до его прихода кто-то сидел. Арион это сразу же увидел и насторожился. Подошёл и стал ощупывать покрывало, затем осмотрелся, но не обнаружил каких-либо признаков присутствия постороннего. Затем нырнул рукой под матрац, и пальцы тот час же ощутили нечто, напоминающее сверток. Достал, развязал. На простой белой ткани обнаружилось несколько косточек, локон волос и ещё какая-то дрянь. Твою мать!

*      *      *

Утром Арион отправил письмо Дункану, а сам снова отправился в хижину, где жила Скай. Что-то непреодолимо влекло его туда, словно магнитом, и это всё походило на излишнюю осторожность. Андрэ в своё время сказала, что у неё была подруга Скай, племянница Мэри, а его сумасшедшая подопечная, по странному стечению обстоятельств, зовётся так же. Он не знал, что может скрываться за всем этим, но теперь с новой для себя стороны проматывал в памяти все свои встречи со Скай. Безусловно, она была странной, но сейчас у него создавалось впечатление, будто бы Скай очень хорошо знала порядки в Морган-Холле. Много разных мелочей…
Андрэ утром стало намного лучше, и она уже вышла на улицу прогуляться. Макмаер видел, как все искреннее радовались её выздоровлению, да и сам он не мог сдержать счастливой улыбки. Только после припадка Андрэ он понял, насколько сильно её любит. Нет в мире человека ближе неё, но всё равно Арион не решался открыть воспитаннице свою тайну. Не смел. Как бы он ей не доверял, тень сомнения, что она его не поймёт, не покидала его. Да и не стоит ей пока волноваться из-за этого.
«Она поймёт, – нашёптывал ему внутренний голос. – У неё самой есть свой дар. Как после этого не прислушаться к тебе?»
«Сначала надо решить проблему с проклятьем, а уж тогда рассказывать», – упрямо твердил себе Арион и был уверен в этом. 
Ехать к домику было трудно. С рассвета на земле стоял туман и такой густой, что на расстоянии вытянутой руки уже почти ничего не было видно.
Подъехав к домику, Макмаер увидел, что дверь приоткрыта, и тут же насторожился, вспомнив, что может поплатиться жизнью за какое угодно проявление любопытства.
«Жизнью? – ¬¬ехидный голос внутри не давал ему покоя. – Кто теперь тебя убить сможет? Вот покалечить – другое дело».
Он смело вошёл в дом и с первого взгляда понял, что здесь останавливались только ради ночлега. На полу валялась бутылка, на столе – следы от пиршества.
– Хорошо здесь отдохнули, – Арион с отвращением осмотрел беспорядок и зашёл в комнату Скай. Здесь было пусто, а на столе стояла ваза с засохшими розами. Под ней лежало нечто вроде письма. И как он раньше этого не заметил? Он достал конверт. Письмо было адресовано ему, и, вскрыв его, Макмаер начал читать:
      «Арион,  оставляю  тебе  это  ещё  одно  послание. Его  ты, 
   возможно, не поймёшь, если ничего не знаешь. Если ты вообще жив…»
В Ариона перехватило дыхание от какого-то смутного предчувствия, но он продолжил читать:
   «Хочу тебе сказать в своё оправдание, что я, к сожалению, слишком много знала, слишком много. Я хочу рассказать тебе о своём прошлом. Ты удивишься, но я помню  всё, память я не теряла. Впрочем, почему-то пребываю в уверенности, что  тебя  этим  не удивить. Я не знаю, кто мои отец и мать. Выросла я среди трущоб, а с четырнадцати лет стала продавать себя. Это низко, согласна, но тогда мне  было не до этого. Через год я случайно прибилась к поместью Варидеррис, и меня взяла одна особа на воспитание. Она  хотела,  чтобы  я  сделала  одно  дело, но  я не  смогла, у меня действительно помутился рассудок. Я почти шесть лет пробыла в больнице, а та особа присылала мне письма в закодированной форме, чтобы никто, кроме меня не узнал смысл содержимого. Под моей постелью шкатулка, а в ней сохранившиеся письма. Они касаются и тебя. Я не могу сказать о своём воспитателе, так как до сих пор боюсь, что он придёт за мной. Я пишу, а у меня дрожит рука от страха и плохого предчувствия. Спроси обо мне в Андрианы. Она знает меня как Скай Фаулз.  Для неё я   выехала за границу и умерла. Мои воспитатели хотели, чтобы я повлияла на неё, но мне не удалось, не хватило сил. Ты даже не представляешь, как это ужасно, когда твоя судьба не зависит от тебя.   
                Прощай»
Арион несколько раз перечитал последние строчки, затем залез под кровать и достал продолговатую шкатулку из красного дерева. Та уже успела покрыться пылью. И как ещё неизвестные к этой комнате не добрались? Просто удивительно.
Он приподнял крышку. Внутри было совсем немного писем, и, судя по внешнему виду, их неоднократно перечитывали.
«Дорогая Скай, – начиналось письмо, написанное лет шесть назад, – Я рада, что тебе уже лучше. Хочу сказать, что скоро к нам приедет наш общий друг сэр Максвелл Макдональд Ергинс…»
Макмаер схватил другое письмо.
«У нас скоро праздник. Седьмого мая твоей подружке Ариадне исполнится тринадцать лет…»
Скай писала, что письма закодированы, имя этого Максвелла не есть настоящим, это шифровка. Седьмое мая, Ариадна… Это может быть только Андрэ. А какое же последнее письмо?
Макмаер пошарил на дне шкатулки и достал оттуда вчетверо сложенный лист. Его отправили, судя по числу, полгода назад.
«Здравствуй, Скай. Скоро Ариадне исполнится семнадцать лет, и мистер Ергинс хочет устроить праздник. Бедняга неизлечимо болен и, боюсь, не переживёт этого дня.               
Твоя тётя Анабелла».
Арион ещё раз перечитал имя неизвестного. Максвелл Макдональд Ергинс. Что он скрывает? Он не должен был пережить праздник… Строки могут быть разве что о нём. Ну и олух, не мог раньше догадаться! Да и шифр никакой. Три буквы с первого имени, две со второго и две с третьего. Получится – Макмаер.
Арион спрятал письма в карман и запустил пустой шкатулкой в стену. Затем вышел из комнаты. 
На улице туман не рассеялся, везде было тихо, даже птицы не пели, и только ворон одиноко наблюдал за происходящим внизу с мокрой ветки.
Не медля ни минуты, Арион отправился в дорогу. Мысли роились в голове, как пчёлы. Ещё одно предательство. Сколько можно! Хотя он и раньше не доверял Скай, но чтобы такое… Сумасшедшая, которой он дал дорогу в жизнь, шесть лет назад втёрлась в доверие к Андрэ и хотела кое-что заполучить, но что? Что было такого ценного  его воспитанницы, и почему Скай сошла с ума? Может, это очередная уловка? Что ж, его теперь мало чем удивишь. Надо бы выяснить, кто такая эта Анабелла. Даже никакие ассоциации не приходят в голову. Самое главное, что эта неизвестная, похоже, до сих пор живёт в доме Абероев, раз смогла подобраться так близко, подобраться к нему.
«Бедняга неизлечимо болен, и, боюсь, не переживёт этого дня».
Скай прекрасно знала, что его попытаются убить и, возможно, даже приложила к этому руку. Но она осталась в хижине, а на него напали двое. Значит, Анабелла работает не одна. Кем бы она не была, в этой команде есть мужчина. Он это понял во время того нападения.  Хотелось бы думать о чём-нибудь спокойном, но гнев пробирал с новой силой. Как могла Скай знать, кто он такой, быть благодарной за спасение и промолчать? Хотя, он сам до появления в замке был не лучше. Тоже был способен на многое, так что винить её не в чем. И, кроме того, если она написала это письмо, то рассчитывала, что он выживет. Либо Скай надеялась, что нападение сорвётся, либо… подозревала, что Дар у него. Впрочем, это нереально. Жаль только, что она уехала, и он не сможет ничего выведать.

*     *     *

Дункан в тот же день после обеда получил письмо от Макмаера. Стоя на крыльце, он теребил в руках конверт, а, когда у двери мелькнула знакомая фигура, произнёс:
– Дориан, представь себе, мне Макмаер написал!
На веранду вышла мисс Ерраа в лёгком светло-зелёном платье. На улице была тёплая погода, заставившая её отложить в  сторону наглухо закрытую одежду. Она никак не отреагировала на слова хозяина, лишь подошла ближе. Дункан между тем, вскрыв конверт, продолжил:
– Он извиняется за свой ранний отъезд, спрашивает о моём здоровье – вот наглец! – и просит, чтобы дальше письмо прочла ты.
– Я? – удивлённо спросила та. – Что ему надо?
– Я не знаю, – Дункан отдал письмо Дориан и хитро улыбнулся. – Почему он так заинтересовался тобой?
Женщина отобрала у него лист и направилась к дому. Не поворачиваясь, она ответила:
– У него есть на то причины, которые не касаются того, о чём вы подумали. Жениться вам надо, сэр Дункан.
Тот фыркнул ей вслед и пробормотал что-то насчёт острого языка, а Дориан тем временем начала читать:
«Дориан, я чрезвычайно благодарен тебе за помощь и прошу помочь мне в дальнейшем. Ты говорила, что у тебя нет никаких больше дел, так что, я надеюсь, ты сможешь приехать в мой замок Аронто, дабы посодействовать в решении известной нам обоим  проблемы. Буду ждать в первых числах июня.
                Арион Макмаер.
P. S. Как б там ни было, ты всё равно будешь тратить на меня своё время, так что на месте поговорим об оплате»
– Вот и нашлась хорошая работа, – рассеянно пробормотала Дориан. – Что может быть интереснее за то расследование, в котором хозяин будет помогать, а не мешать?!
– Что он тебе написал? – Дункан подошёл и стал позади неё.
– Я, наверное, поеду к мистеру Макмаеру и помогу ему в одном деле. Вы как думаете?
– Тебе так хочется туда ехать?
– Я вам скажу то, что только что подумала. Одно дело – искать ключ к разгадке среди перепуганных до смерти жителей, но другое дело, когда тебе помогает весьма спокойный и уравновешенный хозяин. Я, пожалуй, не пропущу такого случая. – Дориан направилась в свою комнату. – Мистеру Макмаеру придётся немало заплатить мне, если моя помощь будет существенной.
– Любви к деньгам тебе не занимать, – улыбнулся Дункан. Девушка вернулась и обняла бывшего моряка.
– Спасибо вам за гостеприимство, но это уникальный шанс развлечься и подзаработать.
– Так когда ты выезжаешь?
– Если вы не против, то завтра утром.
– Конечно, нет! – улыбнулся тот. – Хочешь, я напишу Макмаеру рекомендательное письмо?

*     *    *

Предугадывая ответ Дориан и мысленно уже всё распланировав, Макмаер отправил кое-какие заказы в Лондон с пометкой «Срочно!» и только потом вернулся.
Едва только Арион переступил порог дома Абероев, в душу к нему закралось подозрение, которое он никак не мог вытравить из себя. Правда, на это была причина, но если подозревать всех подряд, то можно действительно помешаться и без вмешательства дара. Вне подозрений была только Андрэ, которой он доверял как самому себе, и Хизер, конечно.
Ужинали они в гостиной возле ярко пылающего камина. Именно тогда Макмаер понял, что его личная и неповторимая паранойя начала прогрессировать, когда, зачерпнув ложкой куриного бульона, он стал принюхиваться, стараясь уловить ароматы иного предназначения. Только через несколько секунд до него дошло, что он пытался узнать, нет ли в еде яда, и четырхнулся про себя.
Сидящая напротив него Андрэ, которая время от времени посматривала на своего опекуна, не понимая причины его поведения, спросила:
– Макмаер, вы с Бертой поссорились, и она дала тебе прокисший суп?
– А что такое? – тот решил пойти обходным путём.
– Я знаю, что ты не очень любишь куриный бульон, но не надо смотреть на него, как на своего врага!
И тут Арион нашёлся, что ответить:
– Да и у тебя нет энтузиазма к этой еде, а Берта сварила его специально для тебя, чтобы ты поправлялась.
Андрэ ничего не сказала, поняв, что от Макмаера правды не добьёшься. Тем временем тот сам решил продолжить разговор. Положив себе на тарелку огромный кусок пирога (увидев это, Андрэ чуть не подавилась), он как бы невзначай спросил:
– Тебе, наверное, скучно без Хизер?
– Вот сейчас съем в два раза больше, чем ты, и скучно точно не будет.
– Я не очень-то об этом задумывался, но до встречи с Хизер тебе было, наверное, в некоторой степени одиноко?
– Может быть, – уклончиво ответила девушка. – До смерти отца у меня была подружка, но она умерла…
– Ты, кажется, говорила, её зовут… Скай? –  Макмаер зацепился за нужную ему тему.
– Да.
– Сколько же ей было лет тогда?
– Кажется, пятнадцать, не больше. Она умела меня развлекать, мы с ней прекрасно ладили.
– Странно, что доселе я о ней ничего не знал.
– Мэри просила не вспоминать о том трагичном случае.
– Мэри? Ну конечно…
В этот момент в комнату вошёл объект их разговора, держа в руках поднос с микстурами. Женщина успела услышать своё имя и удивлённо спросила:
– Вы звали меня?
– Да нет… – Арион пытливо взглянул на уже немолодое, но ещё красивое лицо служанки, которая уже много лет следила за Андрэ. Макмаеру она всегда нравилась своей надёжностью, особенно в последнее время, когда она так самозабвенно присматривала за девушкой, он ей доверял. Но после писем Скай это доверие начало испаряться. Неужели это она? Тот человек, который помогает призраку и хочет убить его?
Мэри тем временем положила поднос на стол и обратилась к Андрэ:
– Госпожа, вам надо выпить эту микстуру, которую приписал вам врач, чтобы быстрее выздороветь.
– Мэри, – Арион не отводил от неё испытующего взгляда, – а почему вы ни разу не сказали, что Скай, подруга Андрэ, ваша родственница? Она ведь вам родственница?
– Я не думала, что кому-нибудь будет интересно, – смутилась та. – Кроме того, мне тяжело  об этом говорить, так как бедняжка умерла далеко от нас, за границей.
– Очень прискорбно, я сожалею, – Арион не сводил с неё глаз. – Но кем она вам приходилась?
– Это  племянница брата мужа моей покойной сестры, – выпалила Мэри. Услышав это, Макмаер не удержался и присвистнул.
– У вас, я вижу, очень дружная семья. Не всем так везёт. Вот, например, полгода назад с больницы для душевнобольных сбежала одна девушка. Бедняга забрела в лес, что располагался неподалеку от Резерфордов, и там умерла. Весьма печальная история. 
Они встретились глазами. Насмешливый – у Ариона, осторожный и печальный – у Мэри. Андрэ, которая не поняла этих взглядов, заинтересованно спросила:
– Так это же ты, помнится мне, нашёл окровавленную одежду той сумасшедшей?
– Не стану этого отрицать. Жалко ту больную, но что поделаешь! – он отвёл взгляд, не в силах продолжать эту баталию. Ещё немного – и глаза бы выдали его. Интересно, сколько надо времени, чтобы научиться врать не только словесно, но и взглядом? И какой толчок нужен для этого?
Макмаер вспомнил одно из писем той неизвестной, что писала Скай.
 «Я отчаиваюсь. Похоже, в Ариадны нет той игрушки, о которой я говорила. Есть лишь надежда, что отец просто запретил ей показывать ее. Что же, я буду ждать. Мне вот только обидно, что Ариадна не отдала игрушку тебе…»
Если всё это правда и в этом замешана Мэри, то она не должна причинить вреда Андрэ, так как ей что-то нужно от воспитанницы. Игрушка… Уж не Дар на двоих ли это?
– С вашего позволения, я удалюсь, – Мэри взглянула на Ариона, и тот в ответ послал ей наивную улыбку. Как только за ней захлопнулась дверь, Андрэ, подозрительно сощурившись, обратилась к опекуну:
– Мне показалось, или ты на что-то намекал? Как бы там ни было, отгадчица из меня плохая.
– Вообще-то я кое-что узнал, – Арион пришёл к выводу, что некоторые факты лучше не скрывать. – Дело в том, что твоя бывшая подружка Скай сейчас жива и здорова.
– Ты насмехаешься надо мной? Это плохая шутка, Арион.
– Это не шутка. Та сумасшедшая, о которой я говорил, и есть известная тебе Скай Фаулз.
– Но она же умерла в лесу… – растерянно пробормотала девушка.
– Уверенна? – Арион вздохнул. – Она выжила, и спас её я.
Он вкратце пересказал ей события последних полгода. Андрэ слушала внимательно, разинув рот от удивления, а под конец его повествования спросила:
– Но почему ты никому об этом не рассказал? Она же была моей подругой и родственницей Мэри!
– Если ты забыла, то я не знал об этом. Для меня она была просто женщиной, нуждающейся в помощи. Заметь, что это она могла рассказать обо всём, но не сделала этого. Так что спрос со Скай, а я умываю руки.
Макмаер встал из-за стола и вышел, а Андрэ, не теряя времени, отправилась на поиски Мэри. Её она нашла в своей комнате, где та вышивала. Как только девушка вошла, служанка хотела встать, но та остановила её взмахом руки.
– Сидите. Мэри, мне надо с вами серьёзно поговорить. 
– О чём?
– О твоей родственнице Скай Фаулз, которая оказалась живой.
– Живой? – Мэри привстала с кресла. Зрачки её тревожно расширились.
– Мне Арион всё  рассказал. Он знал, что Скай пребывала в больнице для душевнобольных, откуда сбежала полгода назад.
– Мы не хотели никому говорить! – женщина вдруг зарыдала и закрыла лицо руками. – Она… она была такой хорошей девушкой, и вдруг такое произошло!.. Мы не понимали, что с ней…  Она могла исчезнуть на несколько дней. Я не могла никому признаться, и мы с мужем решили, что лучше будет, если для всех она умрёт.
На глаза Андрэ выступили слёзы, и она порывисто обняла служанку. Не удержавшись, она тоже заплакала.
– Успокойтесь, Мэри, теперь всё хорошо. Скай жива и здорова.
– Где она? – встрепенулась женщина.
– Далеко. Если Скай захочет, она объявится. Странно, ведь она даже Ариону не сказала, что знает вас.
– Да, это действительно странно, – нахмурилась Мэри, но тут её лицо снова просветлело. – Но главное, что она жива. Где бы она не была, пусть будет счастлива.

*     *     *

Арион нервно расхаживал по своей комнате, тщетно пытаясь успокоиться. Вот так счастье! Мало было всего, так ещё и предательство людей, которым он столько лет доверял! Ведь это они с мужем могли напасть на него, когда он возвращался домой. Чтобы хоть как-то успокоить себя, он начал говорить вслух, вспоминая всё прочитанное:
– Итак, жила себе американка Луиза Денивер с её богатым приданым, но не слишком благородного происхождения. Титулованный мужчина захотел денег и женился на Луизе, заполучив таким образом как и золото, так и замок Варидеррис. Женщина, не желая жить в таких условиях, бросалась на людей с ядом, а под конец прокляла свой род, убив себя в полнолуние. Это же насколько надо было насолить ей, чтобы она дошла до такого, что даже детей не пожалела! Итого, проклятье хорошо подействовало, а через много лет у призрака появились сообщники-люди. Предположим, что это Мэри со своим мужем Седриком. Возникают вопросы. А какая выгода этим двум от такой службы? Луиза пообещала им вечную жизнь? Вряд ли, она сама уже давно мертва. Что ещё? Ага, что нужно Мэри от Андрэ? Я предположил, что сила Андрэ, если её можно сопоставить с игрушкой, но тогда как она об этом узнала? Неужели покойный граф так разоткровенничался перед служанкой? С этими вопросами лучше обратиться к Дориан.
«А зачем тебе всё это? – вмешался ехидный внутренний голос. – Тебя же это совершенно не касается!»
– Не касается? – Арион схватил со стола фарфоровую статуэтку и чуть было не запустил ею в стену. – Я же стал им поперёк дороги! Не хочу я, так хотят они! Они знают, что у меня есть этот Дар, но это даёт мне возможность продержаться, ведь в любом случае он меня спасёт. Хоть какое-то облегчение.
Гнев, с такой силой накативший на него, вдруг отступил, оставив только чувство опустошенности. Сколько ещё против них  с Андрэ?
Он вдруг улыбнулся, вспомнив одну немаловажную деталь. У него есть сестра. Приятно осознавать, что ты не один. Лишь внутренний голос настойчиво повторял, что надо правильно распоряжаться полученными подарками, и если он не сумеет уберечь то, что ему предлагают, то не вернёт обратно никогда. И чувствовалось, что так и будет.


    Глава 10. Работа для мисс Ерраа

Утром Арион решил ехать в свой замок Аронто. Вдруг Дориан уже там? Почему-то он был на все сто процентов уверен, что она согласится. Поэтому попрощавшись с Андрэ, для которой его регулярные отлучки не были новостью, Макмаер пожелал ей приятного времяпрепровождения и уехал.
Арион не знал, что в её голове зародились вполне обоснованные подозрения, которые всё больше и больше её волновали. Сам же он мечтал поскорее попасть в свой замок, в котором он уже достаточно долго не был. Только там он сможет найти хоть какое-то подобие спокойствия, которого лишился в последнее время.
Утро было пасмурное, серое – обычное для его родины. Туман почти рассеялся, но сразу же после него зарядил мелкий дождь, который превратил дорогу в сплошное болото, усугубив к тому же и без того плохое настроение Макмаера. Бесконечные вопросы с новой силой навалились на него. На душе скребли кошки, а подсознание начало
выдавать предположение, что за разгадку тайны Луизы Денивер придётся заплатить немалую цену. Что за глупая мысль? Неужели эта история может закончиться смертью? Во всяком случае, предполагал он, если нечто подобное случится, то смерть будет не его или  близких ему людей.
Пришлось возвратиться к вопросу о своей сестре. Что он скажет ей, когда она приедет? Правда, ждать её придётся долго, но всё же… Неужели он сможет, как всегда, спокойно посмотреть ей в глаза и поприветствовать с приездом? Мать Хизер просила, чтобы он не рассказывал ей ничего, но одно дело – молчать (это для него не трудно), и совсем другое – смотреть в глаза.
Остаётся Дориан. Многим станет интересно, что за неизвестная поселилась в его доме, которая, к тому же, поедет с ним у Варидеррис, поэтому он ещё вчера взялся за сочинение правдоподобной истории. Дальняя родственница вполне подойдёт. Почему без сопровождения? Скажем, вдова. Осталась одна-одинешенька, и он, Макмаер, решил утешить её, развеять, так сказать, печаль.
Мэри… Скай… Стоило Ариону только вспомнить о них, как гнев тут же закипал в нём, и он ничего не мог с собой поделать. Мэри столько лет служила им, ему до сих пор не верилось, что она может быть его врагом. А может, она ничего не знает, может, это всё дело рук Седрика? А Скай? Нет, он, конечно, премного благодарен ей за письма. Хоть в этом помогла. Возможно, её действительно что-то напугало до такой степени, что она боялась говорить.
Дождь перестал идти, но сырость пробирала до костей. Макмаер уже доезжал до знакомых мест. Мечтая поскорее попасть в дом и выпить горячего кофе, он не заметил возле рощи фигуры человека. Не заметил, как тот поднял в руках нечто, похожее на арбалет. Лишь только, когда стрела прошила ему плечо, он понял, что до него снова добрались. Покачнувшись в седле и не издав ни единого звука, Арион сполз на мокрую землю и потерял сознание, успев удивиться перед этим, что тело словно парализовало. Неизвестный тем временем подошёл и, подняв тело, перевалил его себе через плечо. Взяв в свободную руку поводья лошади, он направился в сторону той же рощи, ниже которой находилась заброшенная хижина.

*     *    *

– Приходи в себя! – кто вылил Макмаеру на лицо немного воды, и он с трудом открыл глаза. Тело ломило, в области ключицы пылало огнём, в горле пересохло, и мокрое лицо только больше раздражало его. Он с трудом пошевелил губами, пока, наконец, не выдал два слова:
– Дай пить.
– Зачем? – голос был намеренно приглушенный, словно кто-то, несмотря на явно безысходный конец для Макмаера, боялся разоблачения. Ставни были закрыты, в доме царила кромешная тьма, так что узнать стоящего перед ним Арион не мог. Попробовав пошевелиться, он почувствовал, что связан.
– Ну, что ж, – продолжил незнакомец. – Отдашь мне кое-что, что тебе не принадлежит? – Макмаер приподнял голову и удивлённо воззрился на того. – Отдашь мне дар?
Арион устало вздохнул и откинулся назад.
– Какой ещё дар? – выдавил он из себя, чувствуя, как всё тело горит огнём. Организм определённо с чем-то боролся.
– Не прикидывайся. Я понял, что эта сила у тебя, просто надо было тебя обезвредить и, собственно говоря, ткнуть носом в наличие этой способности, поэтому я смазал стрелу ядом, перед тем, как пустить её в тебя. Как видишь, ты до сих пор жив, хотя должен был умереть.
– Должен был… – Арион закрыл глаза, лихорадочно соображая, что же ответить ему. – Надо дождаться полуночи, только тогда обряд можно будет совершить.
Надо оттянуть время, пока дар не выведет из его крови яд, ибо сейчас он не мог пошевелить даже пальцем. Но долго ли ждать? С ядами он ещё не практиковался.
Вдруг ему вспомнился случай перед балом, когда он разбил губу, но та быстро зажила, так как дар был приведён в действие. Надо попробовать повторить этот эксперимент.
Арион закрыл глаза и попытался сосредоточиться, но боль в плече мешала. Хорошо, что неизвестный хотя бы стрелу вытащил, но при этом крепко связал его, так что тело занемело.
Он пролежал неподвижно, едва дыша, минут десять, и это насторожило похитителя. Подойдя к Ариону, он склонился над ним и тронул его за плечо.
– Эй! Не может быть, чтобы ты умер!
Макмаер молчал. Он наконец-то смог сосредоточиться и с помощью дара теперь стоял позади незнакомца. Нижняя часть лица того была закрыта чёрным платком, так что узнать его Арион не мог. Странное это было ощущение, когда смотришь на самого себя, а позади тебя выход, но оставить тело не можешь. Всё происходило как во сне. Что же, недолго осталось. Если этот человек получит дар, то сразу же убьёт его. Если получит… Если же поймёт, что он, Арион, его обманывает, ему придётся несладко. Убить его, конечно, не сможет, но покалечить – дело простое.
Прошло довольно длительное время. Мужчина снова встал и, склонившись над телом, тронул его за плечо, из которого уже перестала идти кровь. Он не мог видеть Макмаера, который беспокойно вышагивал из угла в угол, ожидая, пока тело не вернёт себе прежнюю силу. Да, видимо, яд весьма хороший.
– Как же мне от тебя избавиться? – взвыл Арион, но его, естественно, никто не услышал. Замахнувшись, он стукнул кулаком по дверному косяку.
Похититель уже хотел было отойти от тела и занять свой пост, как вдруг непонятный звук заставил его подпрыгнуть на месте.
– Что это? Кто здесь? – он осмотрелся, ожидая прихода ещё кого-то, но везде было тихо, и только снаружи снова зарядил дождь.
Застыв на месте, Арион соображал насчёт случившегося. Только что он открыл новую способность своей силы, и её надо применить в нужных ему целях, то есть для того, чтобы освободиться. Если он этого не сделает, его
похитителю, того гляди, придёт в голову отрезать голову его. И кто его знает, сможет ли он жить без такой немаловажной части тела.
Прошло ещё некоторое время, которое показалось для них обеих вечностью. За это время Арион смог с помощью дара попрактиковаться на верёвках, связывающих его, и проделал это весьма успешно. Понемногу, без шума, чтобы его сторож не заметил. Два раза похититель подходил к двери и приоткрывал её. Из-за слабого света, проникавшего через щель, Макмаер определил, что уже клонилось к вечеру. Сколько же времени он пробыл в беспамятстве?
Мужчина подошёл к столу, как вдруг услышал хрип. Повернувшись к своей жертве, он увидел, что Арион задыхается. Бросившись к нему, он склонился над пленником.
– Что такое?
Макмаер пытался что-то сказать, и тот склонился ещё ниже. Нащупав свободной рукой камень, который до этого больно впивался ему в ногу, он изо всей силы обрушил его на голову незнакомцу. Тот покачнулся и отполз назад, но сознания не лишился. Арион тем временем освободился полностью от верёвки и встал на ноги. Голова сильно кружилась, но в основном чувствовал себя намного лучше, чем за несколько часов до этого. Арион подошёл к лежащему на полу похитителю, но тот успел прийти в себя и, размахнувшись, заехал Макмаеру в челюсть. Тот покачнулся, но удержался на ногах и, пригнувшись и тем самым избежав повторного удара в свою сторону, направил свой кулак тому в живот. Мужчина, к  удивлению Ариона, отлетел  к стене. Чёрный платок сполз с лица. Это был Седрик Паркер.
Граф не стал ждать, пока тот очухается, и бросился к выходу. В темноте не видел, куда бежит, понимал лишь, что спускается вниз. От дождя было скользко, грязь вылетала из-под ног, так что пару раз Макмаер падал, пока просто не скатился к подножию склона, врезавшись грудью в ствол дерева и сбив себе дыхание. С минуту хватал ртом воздух, пока не полегчало.
Арион не знал, сколько времени провалялся под деревом. Уже было всё равно, найдёт его Седрик, или нет. Просто хотелось спокойствия и отсутствия тех болевых ощущений, которые не давали ему вырубиться.
Холод и влага заставили Макмаера подняться и начать карабкаться вверх. В темноте, да ещё и под сопровождение дождя осуществить подобное оказалось делом весьма трудным; трижды он съезжал вниз, но в итоге с грехом пополам выбрался из ловушки, которую уготовил себя сам. Теперь появилась новая проблема: как добраться до Аронто?
Набрав в лёгкие побольше воздуха, Арион оглушительно свистнул. Свист закончился тупой болью в груди после столкновения с деревом, но принёс результаты: Кертис, сопровождая свой галоп оглушительным ржанием, примчался к хозяину.
Недаром говорят, что лошади – умные существа. Макмаер не знал, сможет ли в таком состоянии взобраться на коня. Он обнял его за шею, пытаясь хоть как-то унять нестерпимую боль в груди и в плече. И тут Кертис, отступив от хозяина, опустился на передние ноги. Арион застыл. Этому его лошадь точно не учили. Всё же он пристроился в седле и покрепче ухватился за поводья. Конь медленно поднялся и осторожно направился по знакомой дороге к Аронто. Макмаер старался не выпасть из седла, но Кертис, который не раз шутки ради пытался сбросить наземь своего хозяина, вёл себя, словно мирный пони. Кажется, даже человеку Арион не был никогда так благодарен, как в это ночь своей лошади.
В темноте было трудно видеть, но, когда показались огни поместья, понял, что мешала кровь, застилавшая правый глаз. Это когда он успел себе ещё и голову повредить?
«Радуйся, что не мозги, – ехидно дал о себе знать внутренний голос. – Правда, там и вредить-то нечего».
Вот впереди показался его родной дом. Он получил название Аронто в честь его деда самим же тщеславным графом. Поместье сначала смахивало на крепость, несмотря на уже давно прошедшее время рыцарей и их распей, но дед, а потом отец Макмаера приделал к нему множество пристроек, усовершенствовал его и сделал более современным. Летом на плоской крыше замка Арион любил встречать вечера, но Андрэ он не очень нравился из-за уединённости и некоторой мрачности места. Что ж, ему такие характеристики были только по душе.
Пустив лошадь галопом, он вскоре очутился перед домом. В этот момент Кертис, по-видимому, решил, что его миссия верного помощника исчерпала себя, и попросту сбросил с себя своего хозяина. Так что Арион, в который раз за день валяясь на земле, с некоторым сожалением понял, что втереться в доверие к этим четвероногим созданиям у него никогда и ни за что не получится. Похоже, ему всю жизнь придётся оставаться для лошадей объектом для развлечения.
 Навстречу Ариону выбежал конюх, и тот, поднявшись, отдал ему на попечение Кертиса и произнёс:
– Дайте ему двойную порцию овса. Он сегодня её заслужил.
Арион потрепал коня по шее и отпустил его. Не обращая внимания на вытянувшееся от изумления лицо конюха, он зашёл в дом. Дворецкий мистер Конрад, встретивший его в прихожей, всегда был невозмутимым, но одного взгляда на хозяина оказалось достаточно, чтобы всё его спокойствие разлетелось в прах. Правда, Макмаер тут же пресёк все его попытки снять с него грязный мокрый плащ и заявил, что переоденется у себя в комнате. Конрад, решивший, что Кертис не упустил, как всегда, удобного случая, вернул себе образ дворецкого и объявил:
– У вас гостья.
– Случайно не госпожа Ерраа? – осведомился Арион, направляясь к  себе. Слуга не отставал. 
– Мисс Дориан Ерраа.
Арион остановился и взглянул на того.
– Конрад, будь другом…
– Да, сэр? – тот нисколько не опешил от такой фамильярности.
– Ещё кто-нибудь слышал, как представилась наша гостья?
– Нет, сэр.
– Так вот, слушай сюда. Она не хотела признаваться, но это моя дальняя родственница по отцу, с  Ирландии. И она не мисс, а вдова, приехала ко мне отдохнуть. – Слуга приподнял бровь. – В смысле, успокоиться и, возможно, найти нового мужа. Я отвезу её в Морган-Холл, где она, может, будет чувствовать себя лучше.
– Смею заметить, сэр, она не напоминает мне несчастную. Кажется, это весьма властная особа.
– Не сомневаюсь. Где она?
– Я проводил её в гостиную минут пятнадцать назад. Она сказала, что вы должны прибыть сегодня домой, и я порядком удивился…
– Понятно. Не беспокой её. Я приведу себя в порядок, переоденусь и сам спущусь поприветствовать Дориан.
– Хорошо, сэр.               
Макмаер распорядился приготовить ванну, а сам взялся за осмотр. На груди появился небольшой синяк, но он пройдёт быстро. Рана на голове оказалась неглубокой, так что кровотечение вскоре остановилось. Арион заподозрил, что без вмешательства  Дара на двоих здесь не обошлось. В остальном чувствовалось подобие шока, ибо никаких ощущений, вроде страха или нервного возбуждения, не наблюдалось.
Смыв с себя все следы недавнего происшествия, затем осмотрев рану на предплечье, от которой остался только шрам (!), Арион переоделся и спустился вниз, дабы поприветствовать гостью.
В комнате было тепло. В камине ярко пылал огонь, свечи на столе прогоняли темноту, а шторы были задёрнуты, скрывая непогоду.
В кресле у камина сидела Дориан. Ей пришлось его прилично подождать, ибо она дремала и даже не услышала прихода Макмаера. В сером, наглухо закрытом платье, рыжеватые, с медным оттенком волосы собраны в строгий пучок. Арион даже залюбовался этой картиной, в которой девушка так хорошо вписывалась в интерьер комнаты. Решив пока не будить её (поговорить с ней ещё успеет, а сейчас самое время выпить), он налил себе бренди и устроился в кресле напротив. Засмотревшись на огонь, он несколько минут не мог оторвать от него взгляда и даже не заметил, как проснулась Дориан. Открыв глаза, та осмотрелась вокруг себя, пока её взор, блуждая по комнате, не остановился на хозяине дома.
– Арион! Я не слышала, как вы вошли… – она попыталась подняться, но тот едва ли не силой заставил её сесть обратно в кресло.
– Ничего, всё в порядке, – он кивнул на столик. – Выпить не хочешь?
– Нет, спасибо, – Дориан оценивающе оглядела Макмаера с ног до головы. – А вид у вас помятый.
– Просто после нашей с тобой встречи случилось много чего интересного.
– Да? Ну, тогда я вся внимание, – Дориан поудобнее устроилась в кресле.
– А ты очень даже хорошо смотришься на фоне этой комнаты. Кстати, для всех ты моя дальняя родственница миссис Ерраа, которая после смерти мужа приехала ко мне, чтобы развеяться.
Губы гости превратились в узкую полоску. Стиснув кулаки, она вполголоса спросила:
– А лучшего вы не могли придумать?
– Не успел. Но это хотя бы оправдывает отсутствие сопровождения. В доме Андрэ сейчас живёт компаньонка –  мисс Лорсби. Пренеприятнейшая особа, скажу я тебе.
– А у вас есть план, как от неё улизнуть в первый же день пребывания в доме вашей воспитанницы?
– Что-нибудь да придумаю, – Макмаер беспечно улыбнулся.
– Ладно, – Дориан махнула рукой, как бы сдаваясь. – Рассказывайте, что там у вас стряслось.
– В ту ночь, когда мы проводили эксперимент, я услышал, как именно прокляла Луиза Денивер род Андрэ. – Макмаер напряг память и дословно процитировал: – «Пусть эта ночь и эта луна будут свидетелями моей смерти. Я проклинаю  Роберта Абероя, проклинаю весь его род. Он не позволил мне любить, а я забираю жизнь у его потомства. Они не смогут жить долго из-за его же жадности. Ни один наследник не сможет жить за пределами проклятого замка, если на небе исчезнет луна. Его алчность погубила всех, и только Роберт Аберой, поборов её,  сможет спастись и спасти остальных. Я великодушна… Я буду наблюдать за вами. Я так быстро не оставлю всех вас…».
– Вы точь-в-точь  повторили слова покойницы? – удивилась Дориан.
– У меня просто хорошая память.
– Вашу память можно было бы использовать в разных целях, – глаза у девушки загорелись.
– Не сомневайся, она не раз меня выручала.
Дориан замолчала, обдумывая содержание проклятья Луизы Денивер. Наконец она произнесла:
– Значит, ваша воспитанница нарушила правило, установленное ею, и поплатилась за это?
– Да. Но, когда мы вернулись домой, она через некоторое время выздоровела и сейчас чувствует себя почти прекрасно. Вчерашняя ночь прояснила мне кое-что.
– Что именно?
– Я видел Луизу вживую, – Дориан приподнялась в кресле. – У неё есть двое сообщников. Это живые люди, и они, скорее всего, слуги моей воспитанницы, причем верные слуги. Они же, я думаю, напали на меня в ту майскую ночь. Один  из них к тому же скрывает от мёртвой наличие силы у меня. Наверное, она ему нужнее.
– Вы должны быть осторожным. Лучше под благовидным предлогом уволить их.
– А может, лучше попробовать договориться? Вдруг они перейдут на нашу сторону, если я предложу им дар и свою защиту?
Дориан отрицательно замотала головой.
– Даже не думайте! С этими людьми сделки хорошо не заканчиваются.
– Ну что ж, – Арион разочарованно вздохнул, – тогда я не знаю, как мотивировать их увольнение.
Дориан задумалась. Глаза её вдруг блеснули.
– И не надо. Не подавайте вида, что знаете о них, эти слуги нам ещё, возможно, пригодятся, хотя держать их возле себя, в общем, опасно. Кстати, вы уверенны, что им нужна только сила?
– Им – сила, а вот Луиза просто жаждет истребить свой род. Она прямым текстом заявила, что после случая с Андрэ не выпустит её из своих цепких рук. Думаю, если Андрэ не будет никуда выезжать, за неё постараются. И ещё…
Макмаер вынул из кармана пиджака письма Скай и передал их Дориан. Та несколько минут внимательно их изучала, потом усмехнулась и отдала признания мисс Фаулз обратно адресату.
– Да, вы попали в замечательный круг интересов разных людей. Вашим слугам действительно нужен дар, покойнику – месть, Скай ещё вернётся. Не смотрите так, мистер Макмаер, я в этом уверенна. Что-то или кто-то заставит её вернуться, оно её так просто не оставит. Нам остаётся лишь надеяться, что она окажется на нашей стороне.
– А мне остаётся надеяться, что я смогу выпутаться из всего этого. Призрак сам сказал, что я просто перешёл им дорогу, то есть – случайность.
– На случайность вы не похожи, раз граф Морган перед смертью отдал вам силу.
  – А я уверен, что он просто не успел передать вторую часть кому-нибудь другому, – тут Макмаера словно стукнули по голове. Нахмурившись, он произнёс: – Мы с тобою начали разговор, а так и не поговорили об оплате. Сколько стоит твоя работа?
– Ну, – Дориан задумалась, – я согласна на пятьсот фунтов.
Арион присвистнул.
– Триста.
– Четыреста фунтов.
– Триста пятьдесят, – тут же сбавил Макмаер.
– Согласна, – победно улыбнулась Дориан, и он понял, что она ожидала меньшей суммы.
– Больше торговаться не будем? – спросил он. – Я как раз во вкус вошёл.
– Боюсь продешевить, – улыбнулась та. – Так мы продолжим, раз с формальностями покончено? Что было дальше?
– А дальше, после появления призрака, Андрэ проснулась почти здоровой, и я взял с неё обещание не покидать замок, если луна идёт на убыль. Она согласилась. Я поехал в домик Скай, обнаружил письма, узнал потом, что она официально умершая родственница слуг Мэри и Седрика Паркер. Не знаю, причастна ли к этому Мэри, но её муж точно. Направляясь сюда, я стал жертвой обстрела того же Седрика. Он пустил мне отравленную стрелу для подстраховки. Не умру – значит, дар при мне, надо будет его отдать, а потом с помощью того же Седрика отброшу концы. Как говорится, хороший был хозяин, щедрый und so weiter*. Но ладно, не будем разводить сантименты. Я не умер, но их придушу обязательно.
– Ещё успеете… но, может, вам трудно говорить? Вы ведь ранены…
– Рана почти зажила, мне уже не привыкать.
– Да, меня вот что интересует, – Дориан ухмыльнулась, – знала ли Мэри, если она замешана в это, что её муж напал на вас?
– Ты считаешь, что он действовал исподтишка?
– Жадность погубила Абероя, погубит и его, если это так. Но вам надо послать кого-нибудь на поиски Седрика. Он, похоже, теперь будет в бегах, но мало ли что может натворить.
– Вообще-то, – Арион склонил голову, но через секунду посмотрел на Дориан, – никого посылать не надо. Он сейчас в лесу и в ближайшее время не появится здесь. Уж я сумею с помощью силы проследить за ним.
– Я же говорила, что этот дар вам ещё ох как пригодится!
В этот момент в дверь постучали, и служанка, войдя, доложила, что ужин накрыт в столовой.
– А комната для мисс…миссис Ерраа приготовлена? – осведомился Макмаер.
– Да, всё уже готово, сэр.
– Вот и отлично, – он поднялся и помог встать Дориан. – Ступай в свою комнату, Лидия тебя проведёт. Через десять минут встретимся за столом. 
Позже они сидели в разных концах стола, сервированного на двоих. Пришлось молчать, дабы любопытная прислуга не разнесла их разговор по всем окрестностям. Они у него не слишком болтливые, но в этой глуши не так много разных событий. Отдав должное весьма вкусной стряпне повара Макмаера, они снова встретились в гостиной.
– У вас в столовой довольно-таки холодно, – произнесла Дориан, грея руки у камина. – Кстати, меня смутило наличие чужого гардероба в моей спальне. Вы не успели предупредить прислугу о моём возможном приезде?
– Да нет, – Арион вальяжно расположился в своём излюбленном кресле у камина. – Этот гардероб принадлежит мадам Ерраа, моей родственнице.
– Я не нуждаюсь…
– Ты – нет, а вот моя родственница должна поддерживать статус моей родственницы. Извини, конечно, Дориан, я не хотел тебя обидеть. Твои вещи весьма практичны, я сам сторонник подобного, но если уж конспирироваться, то до конца. Одежда должна быть тебе впору, я не мог ошибиться.
Дориан несколько секунд сверлила глазами хозяина дома, но сдалась первой. Пробормотав нечто вроде благодарности, она села и задумчиво уставилась в какую-то точку позади Макмаера.
– Знаете, Арион, для меня важно, чтобы на протяжении всей работы вы ничего от меня не скрывали. Если есть какие-то моменты или нюансы, что могут повлиять на ход событий, или же слабости с вашей стороны. Лучше скажите сразу, чтобы я могла держать всё под контролем.
– Дориан, я ценю твоё беспокойство, но, поверь, ни один мой недостаток, каким бы ужасным он не был, не повлияет на объективность моей оценки и решений, так что можешь не беспокоиться.
Девушка как-то странно посмотрела на парня и встряхнулась, словно пробуждаясь ото сна. Глядя уже более осмысленно, она вернулась к недавнему разговору:
– Что ж, я размышляла над вашими словами. Надо разобраться, что же именно подтолкнуло Лу Денивер проклясть свой род.
– Она не любила своего мужа, – начал перечислять Макмаер. – Ненавидела всех и вся за то, что её фактически продали титулованной особе.
– Значит, причина довольно банальная, – подытожила Дориан. Теперь проанализируем само проклятье. Оно связано или с самим домом, или с тем, что в нём непосредственно находится.
– Может, ей надо отдать что-то, чтобы она успокоилась?
– Скорее всего, нет. Если бы это было так, ваши слуги давно бы уже это нашли. Если, конечно, ей тоже не нужен дар, но это уже не соответствует логике.
– А если через Мэри или Седрика выйти на Луизу?
– Для начала на неё попробую выйти я. Седрик – это отдельный разговор. Травить на него всех собак пока не стоит, он может вывести нас на более крупную рыбу. Очная ставка со слугой – это уже на крайний случай.
– Как и рыцарь Варидеррис?
Дориан взглянула на него и понимающе улыбнулась.
– Да, – произнесла она, – такой союзник нам бы пригодился. Но захочет ли он с вами общаться после первых двух встреч?
– Куда денется? Он понял, что убить меня невозможно.
– В таком случае пойдёмте в мою комнату, там попробуем призвать Луизу. Вы готовы?
– Ага, только чтобы никто не видел, как я пробираюсь к тебе в спальню. И ещё… Называй меня просто Арионом и обращайся к мне на «ты», как родственница. Хорошо?
– Постараюсь привыкнуть.
Гостья ушла первой, Макмаер тайком пробрался к ней в спальню через некоторое время. Дориан уже разложила на полу свечи, положила в центре хрустальную вазу с водой, в которую тоже положила зажженную свечу, а сама села в центр. Она ждала только прихода Ариона. Как только он, быстро осмотрев все приготовления, сел перед ней, гостья дала ему часы и сказала:
– Я начну, когда стрелка будет на цифре пять. Ровно через пять минут тушите свечу. Поняли?
Макмаер кивнул, и Дориан, дождавшись нужного времени, закрыла глаза и начала бормотать что-то на латыни. Арион, внимательно наблюдая за ней, видел, как девушка погружается в транс. Когда время истекло, он задул свечу. Как только дым коснулся лица Дориан, она задохнулась и в приступе кашля повалилась на пол, опрокинув несколько свеч. Макмаер схватил вазу с водой, вылил содержимое на тлевший ковёр и приподнял Дориан. Глаза у той слезились, но кашель прекратился. Она пыталась глубоко дышать и через минуту успокоилась. Макмаер помог ей сесть на стул, а сам присел перед ней, чтобы лучше было видно лицо гостьи.
– Это сложно, – наконец прошептала она. – У Луизы большой грех из-за проклятья, она почти недосягаема для меня. Или сеанс удастся повторить в поместье Варидеррис, или до неё нам не добраться.
– Понятно, – пробормотал Макмаер и замолчал. Так они и сидели, размышляя над неудавшимся экспериментом, пока Дориан не произнесла:
–  Я вам ковёр подожгла.
– Ну и что? – тот, похоже, не собирался приходить в себя, ибо взгляд оставался отстранённым. – Отрицательный результат – тоже результат. – Тут он наконец осознанно взглянул на неё. – Скорее всего, Луиза Денивер не поможет нам, но, может, как снять проклятье, знает и главный виновник заварившейся каши – Роберт Аберой? Наш давно умерший граф?
Дориан вдруг рассмеялась и хлопнула себя по лбу.
– Завтра отправляемся в поместье, – вдохновенно произнесла она. – К нему я смогу добраться только в его родном доме.
– А то, что ты только что сделала… – Арион кивнул на пол. – Этому надо учиться?
– Нет, скорее всего, – покачала головой девушка. – У нас с братом это от рождения. Не каждому дана возможность связываться с мёртвыми. У вас этого дара нет. У вас только память и способность впутываться во всякие неприятности. – Дориан сама опешила от такой откровенности, но остановиться не могла. Она наклонилась вперёд и внимательнее присмотрелась к нему. Макмаер вздрогнул, но не отвёл взгляд. Некоторое время она смотрела на него, потом решительно встряхнула головой:
– Но ваши глаза…
– Что-то не то с моими глазами? – Арион сам словно вышел из транса.
– Чёрные, – Дориан помассировала виски. – Слышали о науке гипноза? У вас, можно сказать, гипнотический взгляд. Это странно, ведь зачастую увлекаться месмеризмом могут люди со светлыми глазами. Единственным исключением из этого, так сказать, правила являются, по моему мнению, цыгане. Им пустить дым в глаза ничего не стоит, а ведь среди них много черноглазых.
Тот фыркнул и с трудом поднялся. Мышцы затекли от неудобной позы, и ему хотелось поскорее уйти. Подойдя к двери, он повернулся и пожелал ей приятных снов. Девушка рассеянно что-то пробормотала, уставившись на потухшие свечи. Странная –  подвёл итог Макмаер.
– Знаешь, – вдруг произнёс он, – мне кажется, что у нас не так и много времени осталось. – Дориан выжидающе взглянула на него. – Видишь ли, тринадцатого июня у меня день рождения…
– Да? И сколько же вам исполнится, если не секрет?
– Двадцать шесть, но не об этом речь. Это ночь первого полнолуния. Можешь считать меня слишком суеверным, но что-то очень много странных вещей происходит в такую пору, не правда ли? – Дориан кивнула. – Можно, сказать, с этой ночи, первого июня, начался отсчёт времени.

*     *     *

Арион прошёлся по комнате и в который раз взглянул на часы, которые, как по команде, пробили три раза. Что-то рыцарь не появляется. Он и не предполагал, что во сне тоже трудно считать минуты, а вокруг всё может быть настолько реальным, что тяжело спутать сон с явью.
– Ты меня так долго ждёшь? – раздался у двери уже знакомый голос. Значит, рыцарь всё-таки явился.
– Как видишь, – Арион повернулся к нему лицом. – Я пришёл без оружия и драться с тобой не собираюсь.
– Да это и бесполезно.
– Я хотел бы попросить тебя о помощи.
– Меня? – тот хрипло засмеялся. – Чем же я могу тебе помочь?
– Провести переговоры.
– Весьма любопытно. Значит, ты предлагаешь мне быть посредником? А кем же выступает противоположная сторона?
– Это Луиза Денивер.
– Ни в коем случае! – воскликнул рыцарь и отступил шаг назад. – От такой надо держаться подальше!
– А ты разве с ней сталкивался? – полюбопытствовал Макмаер.
– Нет, и видеться не хочу! А почему ты спрашиваешь? Хотя… Нет, не говори, я сам угадаю. Прижали тебя к стенке проклятьем, Арион Макмаер?
– Угадал. Так что?
– И не подумаю! – Варидеррис отошёл в дальний конец комнаты. – Она сумасшедшая! Она твою милашку со свету сживёт, да и тебя заодно, если вмешаешься.
– А ты – трус. Не тебе же с ней говорить! Я сам разберусь.
– Ты ничего не сможешь выведать, – покачал тот головой. – Она не из тех, кто так просто выдаст свою тайну.
– Ну, у меня уже есть кое-какой опыт…
– Ну да, знаем мы его. Кстати, даже обо мне столько не врали за всю жизнь, как о тебе за те несколько лет.
– Это не моя заслуга. Так что, как тебе моё предложение?
Рыцарь отрицательно покачал головой:
– Извини, здесь я тебе не помощник. Вот если разве что ты сам отправишься к ней…
– Ты имеешь в виду, – внутри у Макмаера всё похолодело, – если я сам умру?..
– Угадал! – засмеялся рыцарь. – Вот только назад возвратиться не сможешь. А помнишь заклятье передачи дара? – Макмаер непонимающе взглянул на него. – Мне особенно нравились последние строчки.
Подняв вверх руку, Варидеррис с пафосом прочёл:
Я заберу, что по воле отдал.
Власть лишь свою этой ночью назвал.
Пусть будет снова в руках он моих,
Пока есть в нас время,
Ведь сила – лишь бремя;
Пока этот дар есть у нас на двоих.
Воцарилось молчание. Рыцарь едва сдерживался, чтобы не засмеяться.
– Ты что-то хотел мне этим сказать? – медленно спросил Макмаер. Тот покачал головой и, махнув рукой на прощание, растворился в воздухе, оставив осадок недоговоренности. Что он хотел сказать этим стихом?


   Глава 11. Тайны бывают у каждого 
 
Двенадцать дней – вот о чём подумал Арион, как только проснулся. За окном было чудесное солнечное утро, которое, благодаря своей неожиданной перемене, как будто предвещало хорошие поиски и такой же исход. Удивительное успокоение нашло на него при виде тёплой и цветущей природы.
Встав, он принялся осматривать свою рану от стрелы и убедился, что та почти полностью зажила. Впрочем, это его уже ни капли не беспокоило, а помутнение разума, как у Варидерриса, не предвещалось. Одевшись, Макмаер вышел из комнаты и увидел, как из другой стороны дома идёт Дориан. Она выглядела свежей и отдохнувшей, да и оделась соответственно, воспользовавшись новым гардеробом. На ней было лёгкое летнее платье цвета сирени, а волосы собраны в пучок на затылке. Всё же лицо её было задумчивое, она даже не сразу заметила хозяина дома.
– У тебя слишком серьёзный вид в такое прекрасное утро, – вместо приветствия, произнёс Макмаер.
– Доброе утро, – девушка оставалась всё такой же задумчивой. – Видите ли, я отрабатываю ваши деньги. Кстати, за одежду я заплачу, и даже не думайте возражать.
– Всё настроение испортила! Если тебе так нравится чувствовать себя независимой от кого бы то ни было, не смею возражать.
– Мистер Макмаер, вы сегодня слишком легкомысленны, а ведь впереди у нас серьёзные дела.
– А я поэтому и веселюсь, – беспечно заявил тот. – А ты, я вижу, забыла про уговор? Для тебя я просто Арион. Кстати, сегодня ночью рыцарь Варидеррис просветил меня, что только мёртвым я смогу добраться до Луизы Денивер, ибо он не имеет ни малейшего желания с ней связываться.
Они вышли в сад, что начинался сразу же за застеклённой верандой. Заложив за спину руки, Макмаер, склонив голову, некоторое время шёл молча. Молчала и Дориан, думая о своём.
– Вы… ты очень злишься на Мэри и Седрика? – вдруг спросила она его.
– На них? Я до сих пор возмущён их предательством и готов убить их обоих, но себя надо сдерживать, – Макмаер наклонился и, подобрав с земли округлый камушек, что было силы запустил им в кусты. Неожиданно оттуда раздался вскрик, и листья кустов зашевелились.
– Ну же, выходи! – угрожающе произнёс Макмаер. С кустов, почесывая затылок, выполз мальчишка. Долговязый и худой, он ни капли не смутился, представ перед хозяином.
– Тристан! – тот узнал парнишку. – Ты что здесь делаешь?
– Милорд, разве можно бросаться камнями? А если б был побольше? – малый обиженно взглянул на Макмаера.
– Не заговаривай мне зубы, – тот был зол. Он не обратил внимания, что девушка едва сдерживает приступ смеха. – Ты зачем следил за нами?
– Все в доме должны быть в курсе. Они же мне голову оторвут, если я приду с пустыми руками! Уж поверьте, что от них мне достанется больше, чем от вас.
– Что они хотят знать? – уже спокойнее спросил Арион.
– Какие виды у вас на гостью.
Дориан опешила от такой наглости. Что же он за хозяин, если слуги ведут себя так!
– Понятно, – Макмаер задумчиво взглянул на неё. – Официальную версию мистер Смит вчера выслушал от меня. От себя добавлю: мы уезжаем к Андрэ, где, я надеюсь, миссис Ерраа сможет отдохнуть. В категорию её поклонников я, как ближайший родственник, не вхожу, понятно?
– Ага! – Тристан заколебался. – А Аделаида хочет узнать, где вы будете на этот раз праздновать свой день рождения.
Внутри у Ариона всё сжалось. А действительно – где? Первое полнолуние…
Отогнав от себя эти мысли, он ответил:
– Пока не знаю, Тристан, так и передай. А ещё скажи им, что, если им не хватает новостей, пускай спускаются в город и там поищут что-нибудь.
Малый убежал. Улыбнувшись, Макмаер повернулся лицом к Дориан и наткнулся на её осуждающий взгляд.
– Да? – он постарался придать своему лицу серьёзное выражение.
– Зачем вы это делаете? По вашей воле нас едва не начали сводить вместе.
– Зато никто ничего другого не заподозрит, не так ли? Это лучше, чем отмалчиваться. Подобный метод вызовет излишние вопросы. Кстати, насчёт вопросов. Откуда ты родом? Ты мне никогда не говорила, чем занималась до того, как стала путешествовать.
– А зачем это? – удивилась Дориан.
– Просто интересно. Обо мне ты, наверное, знаешь уже достаточно много с лёгкой руки Дункана, а я нет. Только то, чем ты занималась  братом эти несколько лет.
– Ну, родилась и выросла я в Ирландии. Мой отец был священником, так что я из простой семьи. – Арион улыбнулся. – Мы с братом довольно-таки рано открыли в себе способности вызывать мёртвых, что и помешало нам создать семью, устроить жизнь. В семнадцать я ушла из дому.
Они молча пошли по тропинке, по обе стороны которой росли кусты роз. Солнце, пробиваясь сквозь кроны деревьев, ласково касалось своими лучами нежных бутонов цветов. Остановившись, Макмаер поднял голову и слегка сощурился от яркого света. Удивившись, Дориан последовала его примеру и спросила:
– Что интересного нашли вверху?
– Много. Я так давно не смотрел на небо, что даже забыл, какого оно цвета. Странно, не правда ли? Забыть, какой цвет… А эти облака… Они же меняются, как люди. Но нет, люди как раз, скорее всего, не меняются. А знаешь, Дориан, я не был таким, каким стал сейчас. Андрэ иногда подшучивала, что, если я отброшу концы, никто не заметит. А сейчас я стал как будто пробуждаться, становиться таким, каким был на корабле в последний год. Помесь разных характеров без желания оставаться на одном месте.
– Смотрите, как бы это не стало началом вашего сумасшествия, – предупредила Дориан. – Будьте осторожны.
Арион встряхнул головой и сухо засмеялся.
– Рыцарь Варидеррис сказал, что моя душа не взаимодействует с Даром на двоих, тогда как в своё время эта сила похитила душу Томаса. Можно особо не беспокоиться.
– Это хорошо, ибо для колдунов вы стали бы настоящей находкой.
Макмаер понимающе кивнул, потом, словно опомнившись, резко остановился. Заметив недоумённый взгляд Дориан, спросил:
– А ты, получается, не колдунья?
– Нет, я медиум. А колдуны бывают разные. Разве вы видели у меня сушеную руку?
– Что-что?
– Сушеную руку, – на полном серьёзе произнесла Дориан. – Её отрезали у повешенного, только не самоубийцы, затем жгли в печи, на растопку которой шла вербена. Могли, конечно, подержать в кое-какой смеси, но об этом не стоит распространяться. Руку использовали в качестве подсвечника. Свечи, правда, были из сала, вытопленного из тела удавленника…
– Стоп! – прервал её Арион. – Достаточно информации. Думаю, мы сегодня же поедем к Андрэ. Ты предпочитаешь карету?
– Я больше люблю езду верхом.
– Да? А для меня лошадь – сплошное мучение. На палубе корабля я себя всегда чувствовал намного увереннее.
– Я, конечно, понимаю, что любой недостаток более простителен, чем уловки, на которые идут, чтобы его скрыть, но всё-таки какой же вы после этого англичанин, если конь вам не друг? – засмеялась Дориан.
– Ха! Я бы посоветовал тебе ещё разобраться  в моей национальности, мисс ирландка, цитирующая Ларошфуко-француза.
В ответ Дориан засмеялась ещё заразительнее, заставив улыбаться и Макмаера.

*     *     *

В этот чудесный день Андрэ сидела на скамейке в саду и вдыхала свежий аромат цветов. Состояние её быстро шло на поправку, и девушка радовалась, что скоро снова сможет сесть на любимую лошадь Звезду, тем более, что пошли слухи о бешеном волке, который объявился в их лесу. Как бы ей хотелось последовать за охотниками с ружьём руке и увидеть этого зверя!..
Андрэ печально вздохнула, понимая, что подобная возможность представится нескоро. А как хочется приключений! В эти дни ничто не могло вызвать её интереса, и только Арион заставлял обращать на себя внимание странными выходками. О своей болезни Андрэ старалась не вспоминать, содрогаясь от ужаса при одном только воспоминании о
тех кошмарных ночах безнадёжности и отчаяния, и лишь Макмаер внушал некоторую надежду, уверенность в том, что болезнь пройдёт. Как будто он что-то знал. Но нет, это уже на бред сумасшедшего смахивает.
Задумавшись, Андрэ не заметила, как к ней, улыбаясь, подошёл Николас Хэмптон.
– Доброе утро, леди Аберой! – произнёс он, отвесив галантный поклон.
– О, виконт Хэмптон! – улыбнулась Андрэ. – Я весьма рада, что вы решили навестить меня.
– Я хотел зайти к вам раньше, но не получалось. К тому же я только вчера приехал и узнал о постигшем вас недомогании и…
– Ничего не надо говорить, сэр Николас, – прервала его Андрэ. – Мне уже намного лучше. Пожалуйста, присаживайтесь.
Она указала рукой на скамейку, и гость сел рядом. Выглядел он просто великолепно в своём светлом костюме без шейного платка, так что ворот рубашки открывал светлую, несколько кожу. Андрэ, украдкой разглядывая Николаса, непроизвольно сравнила его с вечно загорелым Арионом. Её гость и опекун – по сути, совершенно разные люди, это можно было заметить сразу. Глаза у парня были синие, как небо, а у Макмаера – чёрные. Оба были довольно высокого роста, хотя гость более широк в плечах, да и у него был открытый и, как ей казалось, романтичный характер, тогда как её опекун, и до этого отличающийся странностями, сейчас стал вообще непонятным.
– Какой сегодня чудесный день! – донёсся до неё голос Николаса.
– Да, утро просто замечательное, – Андрэ улыбнулась, при этом с ужасом подумав, что не знает, как продолжать разговор. Но больше всего её смущало то, что ей хотелось бы остаться наедине с практически незнакомым человеком. Идиотка, конечно, но виконт Хэмптон улыбается так чарующе! К чёрту наставления! Ироничные ухмылки Ариона ничто по сравнению с обаятельной улыбкой Николаса.
– Не только утро, но и вы сегодня прекрасны, леди Аберой, – продолжил гость и вдруг, наклонившись, прошептал. – Леди Андриана, как насчёт того, чтобы поговорить со мной при других условия в более благоприятной обстановке?
При этом он незаметно кивнул в сторону дома, где из приоткрытого окна выглядывала миссис Лорсби, словно королевский страж.
– За мной никто не наблюдает, – выдавила из себя девушка.
– Да? – тот приподнял бровь, и у девушки создалось впечатление, что она перебрала любовных романов, настолько всё казалось отлаженным и было словно по сценарию.
С трудом подавив волнение, Андрэ смогла довольно прохладным тоном одной из героинь её книжек спросить:
– Так что же вы на самом деле хотите, виконт?
– Если мы встретимся, вы обязательно узнаете.
– Я подумаю. Прощайте.
– До встречи! – тот обаятельно улыбнулся. Андрэ, круто повернувшись, ушла прочь. Сердце её бешено колотилось. Ну вот, захотелось разнообразия! Что она себе позволяет!
На самом деле ей очень хотелось встретиться с ним, хотя воспитание и самосохранение заставляли её воздерживаться от подобного шага. Впрочем, ей самой не должно ничего грозить, ведь постоять за себя она очень даже хорошо умеет. Но больше всего в восторг приводила не так сама встреча, как её запрещенность.
– Три старых дуба возле дороги у леса! – крикнул ей вслед Николас, когда лицо дуэньи исчезло за окном. – В семь вечера!
Андрэ даже не оглянулась.
Вечером, когда солнце уже начало постепенно клониться к закату, Андрэ, одетая в костюм для верховой езды, незаметно вывела лошадь за пределы поместья и отправилась к трём дубам. К месту добираться было минут пять, но девушка пустила лошадь шагом, боясь привлечь ненужное внимание. Было немного прохладно, но Андрэ не чувствовала холода, больше дрожа от волнения, чем от сырого воздуха. Вскоре она оказалась на месте и, спешившись, увидела привязанную возле рощи лошадь. Инстинктивно дотронувшись до пояса, где был спрятан кинжал (дурная привычка, выработанная не без помощи Макмаера), Андрэ осмотрелась и неслышно приблизилась.
– Это вы, леди Андриана? – из темноты показался Ник. – Я вас ждал.
Вздохнув с облегчением, девушка подошла ближе, потянув за собой лошадь. Придав своему голосу безразличность, она произнесла:
– А вы более самоуверенный, чем я думала. Мне просто было интересно, зачем мы здесь встретились.
Чёрт, что она несёт? Как будто и так не понятно, с какой целью они здесь повстречались!
– Причин много, – Николас забрал поводья у Андрэ, привязал лошадь возле своей и вплотную приблизился к девушке. – Причин много, и одна важнее другой.
Николас склонил голову и слегка дотронулся губами до её губ. Не почувствовав, сопротивления, он стал более напористым. Что до Андрэ, то она никогда не ощущала подобного удовольствия и даже не подумала останавливаться. Это ведь всего лишь поцелуй… Ноги вдруг стали ватными, и парень обвил руками её талию, дабы та не упала. Увлечённые своим занятием, они не услышали нарастающего шума от топота копыт по заболоченной дороге.
К трём дубам приближались Арион и Дориан. Подъезжая к владениям Абероев, они достаточно громко беседовали.
– Только не забывай, кто ты… и больше жалостливого вида, – наставлял Макмаер свою спутницу. При этом он ухмылялся, показывая, что эта ситуация его забавляет.
– Помолчали бы! Или мне рассказать Дункану, как Кертис заставил вас проскакать галопом через речушку? Как мне кажется, никто не удивится, увидев, что вы промокли до пояса. 
Арион явно обиделся. Придерживая за узды Кертиса, он вырвался вперёд и, не поворачиваясь, произнёс:
– Просто лошади меня не любят. Зато я преуспел во многом другом.
Его спутница вдруг придержала за свою лошадь и указала рукой на двигающееся пятно:
– Смотрите, что там?
– Это влюблённая парочка, – легко различил Макмаер двух людей, которому острое зрение ещё на корабле не раз помогало.
– Странно, кому пришло в голову выехать сюда?
Когда они подъехали ближе, Николас и Андрэ услышали их. Шепнув девушке на прощание несколько французских слов, парень отпустил Андрэ, вскочил на лошадь и скрылся в стороне леса. Скрипнув зубами, та не придумала ничего лучше, как отвязать лошадь и нырнуть подальше в чащу. Глупо, конечно, но не хватало ещё только попасться с поличным. Вся эта ситуация теперь показалась ей бессмысленной и глупой. Все романтические порывы исчезли за один миг, хотя поцелуй ещё горел на губах. Ей стало стыдно из-за этой глупой выходки, но ещё больше из-за того, что виконт оставил её здесь, а сам благополучно скрылся. Герой, ничего не скажешь. Может, это у него на родине так поступают, но точно не здесь.
К дубам подъехали, судя по силуэтам, мужчина и женщина. Мужчина приостановился и усмехнулся. Видимо, ему доставило удовольствие, что он разбил целующуюся парочку.
– Убежали! – насмешливо произнёс он, и внутри у неё всё похолодело. Это же Макмаер! Ну всё, он её убьёт! Откуда же ей было знать, что он приедет именно сегодня! Опекун ей не докладывает, куда и насколько отлучается.
– Лучше продвигаться дальше, пока ещё не окончательно стемнело, – обратилась к Макмаеру какая-то  женщина.
– Конечно, ты права. Это я, к сожалению, веду себя бестактно.
Он слегка коснулся носком сапога своего Кертиса, и вскоре они исчезли за поворотом. Только тогда Андрэ вылезла из своего укрытия. Внутри всё как будто перекручивалось. Вот это попала! Скорее надо домой, пока Макмаер не заметил её отсутствия.
Вскочив на лошадь, Андрэ другим путём, через заброшенную дорогу, вернулась назад. Доехав до конюшен, она подождала, пока там никого не будет, и осторожно завела Звезду внутрь. В соседних стойлах мирно жевали овес Кертис Макмаера и кобыла гостьи. Неподалеку двое слуг говорили о том, что скоро должен приехать багаж гостьи. Позаботившись о лошади, Андрэ постаралась незаметно пробраться через кухню, улучив момент, когда там останется только Берта со своей стряпнёй. Осмотревшись, она стала осторожно подниматься по лестнице, но, повернув направо, вдруг лицом к лицу столкнулась со своим опекуном. Хмурый вид того не предвещал ничего хорошего, и Андрэ выпрямилась, приготовившись к обороне.
– И где ты была? – спокойный тон того не заставил её успокоиться. Уж слишком хорошо она его знала, чтобы преждевременно расслабляться. Единственный выход – пойти против него.
 – А кто та дама, что приехала вместе с тобой?
 Макмаер заложил за спину руки, но Андрэ постаралась не обращать внимания на этот характерный жест, о многом говорящий.
– Я спросил первым, – он обошёл вокруг неё. – Почему ты без ведома других взяла Звезду и поехала одна куда-то? Забыла, что не окончательно поправилась? Забыла, что в окрестностях объявился волк? Мало того, после ужина меня ждёт выволочка от твоей дуэньи по поводу того, какой я плохой опекун. И вообще, где ты была?
– Во-первых, я уже здорова, а во-вторых, я не обязана докладывать тебе о каждом твоём шаге. Это не твоё дело.
– Ах, не моё дело? – глаза Ариона сузились от раздражения. – Если бы с тобой что-то случилось, это бы точно касалось непосредственно меня.
– Но, как видишь, я жива и невредима… Так кто та женщина, что приехала с тобой?
– Это миссис Дориан Ерраа, моя дальняя родственница из Ирландии. Не так давно она потеряла мужа, и я пригласил её к себе немного развеяться. Так как эта женщина достаточно молода, я думаю, она сможет составить тебе компанию. И ей легче будет всё пережить, и тебе будет полезно пообщаться с ней. – Арион повернулся, чтобы уйти, но на полпути остановился и спросил: – А ты случайно не была возле дубов?
– Ага, конечно. Меня там ждал виконт Хэмптон.
Насмешливо кивнув, Макмаер удалился, а Андрэ вздохнула с облегчением. Надо же, стоило сказать правду, и он тут же не поверил. Чудеса! Возможно, дело в том, что опекун намного старше неё и теряет хватку, которой обладал раньше. Как настоящий отец, не хочет верить, что она уже взрослая и ей присущи романтические порывы. Бывает же такое!..
К ужину Андрэ решила одеться элегантно, чтобы выглядеть как самая что ни есть настоящая хозяйка дома. Платье цвета бургунди шло ей, а небольшой вырез открывал красивую тонкую шею. Волосы ей Мэри заплела в корону, а к груди Андрэ прицепила фамильную брошь матери. Спустившись вниз, девушка увидела, что Арион стоит возле двери и, скорее всего, ждёт её. В это же время он думал о чём-то своём, о чём свидетельствовало донельзя хмурое лицо. Это снова показалось ей подозрительным. Что у него опять случилось? Он, конечно, никакой в роли интригана, но что-то здесь не то.
С улыбкой на губах Андрэ подошла к Макмаеру, и тот, заметив воспитанницу, натянуто улыбнулся.
– Хорошо выглядишь, – произнёс он и открыл перед Андрэ дверь. Они вошли в столовую. Стол сверкал серебром, в камине пылал огонь, а на диване их дожидалась гостья, которая встала, как только они ушли. Внешность женщины вызвала у девушки смешанные чувства. Выглядела та просто, но, вместе с тем, элегантно. Она не была дурнушкой, но волосы непонятного тускло-рыжего оттенка делали её какой-то невзрачной, даже неприметной. Вот только глаза, помесь серого с зелёным, были не то чтобы холодными, скорее властными. С такой не поспоришь. Губы плотно сжаты.
В комнату стремительно ворвалась миссис Лорсби. На ходу обмахиваясь испанским веером, она позволила познакомить себя с гостей и села за стол. К удивлению Андрэ и Макмаера, женщина промолчала весь ужин.
Слуги  принесли еду, которая состояла из двух жареных уток, отваренной форели, салатов и соусов. На десерт подали свежий пирог с яблоками и фрукты.
Ужиная, Андрэ в который раз поражалась умению Ариона добиться невозможного в рекордно короткие сроки. Помнится, он как-то даже сам помогал Берте на кухне. Когда это было?
– Андрэ, – Макмаер постарался говорить безразличным тоном, – а ты не видела Седрика?
– Паркера? Нет, сегодня он пока не появлялся, – та повернулась к Дориан и  попыталась вжиться в роль благородной хозяйки дома. – Миссис Ерраа, я надеюсь, вам понравилось поместье?
– Конечно, дом очень красив. Варидеррис – это вообще прекрасное место, – сдержанно ответила та. Девушка несколько удивилась, что та знает старое название поместья, но продолжила в том же духе светской беседы:
– Извините за навязчивость, но как долго вы уже без мужа?
Лицо гостьи напряглось. Бедняжка, подумала Андрэ, ей, наверное, тяжело говорить об этом.
– Больше года, – выдавила та из себя, метнув взгляд на Макмаера. – Я была далеко, когда он погиб.
– Как это печально! – искренне посочувствовала Андрэ. – Вам, наверное, тяжело говорить об этом?
– Да нет, я уже привыкла, когда меня спрашивают, куда подевался Макколл.
Макмаер поперхнулся и склонил лицо.
– Вас, наверное, очень огорчила смерть мужа? – в словах миссис Лорсби прозвучало – о чудо! – участие.
– Перемена обстановки очень полезна для здоровья, – сдержанно ответила Дориан, настороженно поглядывая на миссис Лорсби. – Правда, я не слишком люблю траурные наряды, мне больше серый по душе. – Она незаметно смерила взглядом чёрный наряд Джейн. Та уже хотела было завестись насчёт своего бесподобного покойного мужа, но тут вмешался Арион, прекрасно представляя, что может последовать за всем этим.
– Миссис Лорсби, вы, кажется, собирались навестить моего дядю?
– Нет, и ты, мой мальчик, прекрасно это знаешь, – Джейн мило улыбнулась, послав тому убийственный взгляд.
– А он так хотел с вами повидаться! – Макмаер умолк. Мысль, которая посетила его голову, он нашёл достаточно интересной, если не гениальной. – Но ничего. К нам со дня на день  должен приехать мой друг Дункан О’Коннери, – он повернулся к воспитаннице. – Ты не возражаешь, Андрэ?
– Нет, конечно! – та даже зарделась, что он обратился к ней, как к взрослой хозяйке дома.
Дориан попыталась скрыть своё удивление за кашлем.
– Моя дорогая Джейн, – Арион говорил прямо-таки елейным голосом. – Мне кажется, вместе вы найдёте общий язык. Я с ним когда-то моря и океаны бороздил.
– Весьма рада, – процедила сквозь зубы та и скомкала салфетку. – Спасибо. Ужин был просто превосходный.
Когда она ушла, обстановка как будто разрядилась. Андрэ попросила Макмаера показать гостье дом, сославшись на плохое самочувствие, из-за чего она не может это сделать сама. Арион показал гостье первый этаж, провёл экскурсию по комнатам наверху, пока не добрался до кабинета.   
– Здесь я в каком-то смысле живу, когда приезжаю сюда, – произнёс он, открывая перед женщиной дверь. Та вошла и направилась к шкафам с книгами.
– Здесь так много книг! Вы читали их все?
– Если не сказать, что некоторые знаю наизусть, – шутливо ответил Арион и сел за стол в своё кресло.
– Кстати, а вы уверенны, что ваша воспитанница  просто ушла прогуляться?
– Ну, она у меня уже выросла, я не могу её контролировать. Её возрасту присущи романтические порывы, так что я не намерен слишком рьяно опекать Андрэ. У неё своя голова на плечах.
– Перед мужчинами женщины зачастую плавятся, как воск, стоит им только казать им какую-то нежность. Голова на плечах, но Андрэ – не исключение, – насмешливо отозвалась Дориан. 
– И даже ты? – Арион с любопытством взглянул на девушку, и та засмеялась.
– Ну, у меня опыта больше, чем у неё, моя сопротивляемость выше, особенно если это касается смазливых мужчин со стандартным набором слов и действий для соблазнения.
– Да? – Макмаер удивлённо приподнял брови.
– Нам надо вызвать дух графа Абероя, – та тут же перевела разговор на другую тему, но, сказав это, едва сдержала готовый вырваться наружу зевок. Арион успел это заметить.
– Иди спать, Дориан, – произнёс он и поднялся со своего кресла. – Я вижу, что ты устала. Хотел только спросить: тебе понравилась Андрэ?
– Арион, вы такое спрашиваете! – смутилась та. – Леди Андрэ – замечательная девушка, и вы прекрасно её воспитали. Это ведь непростое дело.
– От меня этого не требовалось. Впрочем, сделать из меня опекуна – тоже было делом не из лёгких, – Арион подошёл к двери. – Я провожу тебя к твоей комнате.
– Спасибо, Арион, но не стоит. Идите к себе.
– Ну вот, снова ты за своё! – тот хлопнул себя по лбу. – И как я раньше не заметил!
– Вы о чём?
– Я для тебя – Арион, к которому ты почему-то обращаешься на «вы».
– Извини, Арион, но я привыкла, – Дориан вздохнула. – Я привыкла, глядя на тебя, видеть графа, к которому, несмотря на твой дружеский тон, надо обращаться с почтением. Андрэ моложе меня, но в силу привычки – это касается моей работы – мне доводится разговаривать с вами в таком тоне. И то, что сейчас я якобы твоя родственница, ничего не меняет.
Арион с каким-то отрешённым видом выслушал её, потом выдал:
– Но я не хочу, чтобы ты так ко мне обращалась.
– Как будто это что-то меняет.
– Если хочешь знать, то мы с тобой почти равные друг другу! – Макмаер развернулся и развалился на диване. – Так что нечего считать, что я тут пользуюсь своим положением графа, чтобы приказывать тебе, как со мной общаться.
– Я не имела в виду, что ты злоупотребляешь своим положением. Ах, да, если у тебя есть доказательства того, что в моей семье есть дальний родственник, оставивший мне титул и кое-какое наследство, то я согласна выслушать.
– Не у тебя. Итак, дочь викария, что ты знаешь о семье Аронто?
– Ну, – Дориан задумалась, – Дункан мне рассказывал, что вы родом из Шотландии, из приграничных земель, вы протестанты. Твой дед приехал сюда с женой, а… твой отец женился на дочери торговца. В её роду был какой-то барон, кажется…
– Седьмая вода на киселе, – отмахнулся Арион. – Итого, Томпсоны – люди простые, верно?
– Ну да.
– А теперь переходим к Макмаерам.
– А какая разница…
– Не перебивай. Видишь ли, всё началось гораздо раньше, задолго до моего рождения. Мои предки-шотландцы издавна были потомственными гробокопачами и прислуживали местным священникам, сменявших друг друга в приходе. Если заглянуть в кое-какие бумаги, там будет значиться имя «Макмаер».
– Ах так? – Дориан открыла рот от изумления. Не думала она, что шутливый разговор закончится чем-то подобным. Но почему Арион рассказывает это с таким видом, будто это сказка на ночь?
– Так длилось до тех пор, – продолжил тот, – пока мой прадед Квентин Макмаер не достал – даже не осмелюсь предположить откуда – очень солидную сумму денег. Контрабандный товар и тогда был способом хоть какого-то заработка, но мне кажется, он посягнул на нечто большее. Как бы там ни было, прадед бросил работу предков и перебрался из своего домика в полуразрушенный замок одного обнищавшего умирающего лэрда Аронто. Можно только строить догадки, как Квентин смог убедить этого лэрда принять его за наследника. Видимо, деньги сделали своё дело. Так мой прадед стал владельцем замка и клочка земли. Кто помнил его, тот знал, что нет в нём ни капли так называемой благородной крови, а если учесть, как мои предки воспринимали её чистоту… Видишь ли, из записей, оставленных мне отцом, которые берут начало с конца ХVII века, я узнал, что мужчины в нашем роду считали, будто бы от браков с кузенами и вообще с близкими родственниками, что было делом обычным, дети могут  рождаться ненормальными.
– И правильно думали, – тихо произнесла Дориан.
– Они считали, что в таком случае кровь застаивается и становится гнилой. Так что женщины в нашей семье было не то что собранными со всей Шотландии, но и зачастую оказывались иностранками. Француженки, ирландки, славянки, даже ненавистные англичанки – предки вели родословное древо не хуже любых других лэрдов, только на свой лад. Как видишь, каждая семья сходит с ума по-своему.
– Не сказала бы. Ты ведь вполне нормальный!
– Потому что я не верю тем басням, которыми меня в детстве пичкали. Я тоже в некотором роде вырос на легендах и родовых проклятьях, как это заведено у шотландцев, только в силу своей, э, некоторой бесчувственности к подобному не воспринимал это слишком серьёзно, точнее, вообще не воспринимал.
– Значит, яблоко от яблони упало далеко.
– Возможно. В моей семье тоже существовало предание, согласно которому мой прадед якобы пошёл на сделку с дьяволом ради богатства и положения в обществе. Душу продал.
– Знаешь, в любой сказке есть доля правды. Я проверяла тебя на способности и выяснила, что ты не имеешь ни малейшего отношения к таким, как я. Ты даже косо не можешь на человека посмотреть, чтобы после этого были последствия. А вот твой прадед вполне мог оказаться совсем другим.
– Если я не такой, как ты, тогда почему злополучный Дар на двоих у меня? – тут же задал Арион интересующий его вопрос.
– Потому что эта уникальная сила передаётся только обычным людям. Почему Андрэ не воспринимала его? Ты сам сказал, что у неё есть свои способности. Дальше делай выводы сам.
Макмаер кивнул. Мысли его снова вернулись к Варидеррису, вернее, к его словам. Не понимая, что тот хотел сказать, Арион чувствовал себя идиотом. 
– И?
– Что? – он встряхнул головой, освободившись от наваждения, и  понял, что гостья ждёт продолжения. – А, отец говорил, что за удачливость мы расплачиваемся совестью. Каждое поколение. Дед мой был невосприимчив к внешним проявлениям, будь то даже страдания близкого человека, а мой папа переживал всё слишком глубоко, поэтому, наверное, и умер так рано. Попросту говоря, он просто свихнулся, а мы даже не заметили, как и когда это случилось. Он и меня достал. Всё боялся матери признаться, какого мы происхождения, считал, что я должен тоже это держать в тайне ото всех. Говорил, что мы не должны задирать нос, зная, кто мы такие на самом деле, потом вдруг начинал доказывать мне, что мы должны гордиться. Мол, наша кровь – не жидкая водица и всё такое прочее. Это мне так надоело, что в один прекрасный день лет тринадцать назад я собрал некоторые вещички и укатил в Дувр. Мама подумала, что я просто на месте усидеть не мог, а отец знал, в чём дело, и отпускать не хотел. Тогда я деликатно намекнул ему, что в противном случае его жена узнает о его страшной тайне. И тот уступил.
Арион отвёл взгляд. Похоже, этого он говорить не хотел.
– А потом твоя мама умерла? – решилась на вопрос Дориан.
– Ага. Отец с его слишком чувствительной совестью этого не перенёс. Он и меня не простил за мой отъезд, а я тогда ему сказал, что в следующий раз на его похороны приеду. Как в воду смотрел.
Дориан сочувствующе посмотрела на парня.
– Тебе, наверное, даже сейчас очень тяжело?
Макмаер резко посмотрел на Дориан и пожал плечами.
– Мне? Не сказал бы. Столько лет уже прошло, я смог убедить себя, что ни в чём не виноват. Ведь так проще жить, правда?
Воцарилось молчание. Дориан, шокированная признанием Ариона, обдумывала его слова. Её собеседник с любопытством смотрел на неё. Похоже, на него его речь не произвела ни малейшего впечатления. Он что, как его дед…
– Андрэ знает? – спросила она.
– Нет. Впрочем, она никогда о подобном не спрашивала, да и кому интересны такие вещи? Подобное случается сплошь и рядом.
– Не сказала бы. А ты, как я поняла, подсознательно отождествляешь себя со своим дедом, который был бесчувственным животным? Тебе наплевать, что родители мертвы?
– Нет, конечно! – возмутился Арион. – Я – нормальный человек со своими слабостями и проблемами. Никакого проклятья не существует, просто я немного пошёл в деда характером. От отца мне мало чего досталось, даже внешность дедова… Дориан, ты только подумай, какие странные законы у наследственности! – Арион встал и скрестил руки на груди. – Мои родители мне словно не родные!
– Знаешь, – медленно произнесла та, – такие истории полагается рассказывать в какой-то переломный момент, когда кульминация близко, или когда ты при смерти, чтобы не узнать реакцию окружающих…
– Я не умею выступать эффектно, – тот развёл руками, демонстрируя собственное бессилие. – Даже умру тихо и без лишнего шума.
– С тобой невозможно говорить серьёзно, – Дориан во второй раз направилась к двери. – Спокойной ночи, – прошептала она и ободряюще улыбнулась.
Тот кивнул. Дориан вышла, и Арион, оставшись один, тут же пожалел, что так разоткровенничался. Бывает же такое!
Оказавшись в своей спальне, Дориан ещё долго размышляла над словами Ариона, и кое-что показалось ей неправдоподобным. Например, его бегство из дому. Почему-то ей казалось, что дело тут не только в отце и его не в меру щепетильном нраве. Похоже, проблемы были у самого Макмаера.


   Глава 12. Будни и праздники

Солнце уже клонилось к горизонту, когда две дорожных кареты проехали по широкой дроге, ведущей к владениям Резерфордов. В первой карете сидели Габриель и Хизер, во второй находился Салман, который сам напросился ехать отдельно, прямо заявив, что за три дня совместно поездки они с Хиз успели наговориться и надоесть друг другу. Сказано было в шутку, но все согласились с этим заявлением, тем более что Габриель и Хизер о многом хотели поговорить. Как и предполагал Салман, те выяснили отношения и заключили мир, так что в пути тем для бесед хватало.
Этим вечером, третьего июня, они подъезжали к поместью Резерфордов. По обе стороны дороги простилались поля, а неподалеку виднелся лес.
Выглянув из окна, Хизер с воодушевлением повествовала другу:
– Ты только взгляни на эту природу! Разве она не прекрасна?! А вон на том дереве мы с Ниссой в детстве любили сидеть, если удавалось сбежать  от дуэньи. 
Габриель засмеялся, и Хизер почувствовала, что краснеет. Чёрт! Она же не шестнадцатилетняя девочка! Впрочем, с Роуаньёном именно так себя и чувствуешь.
Она растерянно перевела взгляд с Роуаньёна на окно. На горизонте появился всадник, скачущий, по-видимому, от них. Он свернул с дороги, собравшись ехать тропой через поле. Чёрный конь, осанка всадника немного неправильная. Кто же ещё так может держаться в седле, как не её старый добрый друг!
– Остановитесь! – крикнула Хиз кучеру, и тот тут же исполнили приказ. Не обращая внимания на недоумённый взгляд Габриеля, она открыла дверцу кареты и сошла на землю. Всадник не успел далеко отъехать, и она крикнула:
– Макмаер! Вернись, Макмаер!
Вслед за ней из кареты вышел Габриель и стал рядом. Он ничего не сказал по поводу её поведения. Вдвоём они наблюдали, как всадник приостановил лошадь, повернулся, и тогда Хизер помахала ему рукой. Галопом он помчался обратно к ним.
Так это и есть опекун графини Морган! Габриель с любопытством стал изучать приближающегося к ним мужчину. Хизер много ему рассказала во время поездки об этом человеке и его воспитаннице Андрэ Аберой, так что у него успело сложиться мнение о них. Он знал, что Хиз разборчива в выборе друзей. Мистер Макмаер, по её словам, был весьма достойным молодым человеком, немного эксцентричным, но хорошим другом, без загадок и тайн, ореолом которых любит окутывать себя современная молодёжь. Правда, у Габриеля к нему заочно образовалась некоторая неприязнь, может, потому, что тот предложил Хизер помолвку. Что, если его предложение было продиктовано не только меркантильными причинами? Что, если он действительно что-то чувствует к ней? Габриель решил повнимательнее присмотреться к этому человеку.
Макмаер спешился и подошёл к ним вплотную. Хизер, вместо того чтобы чинно поприветствовать его, вдруг обняла парня. Тот, видимо, сам не ожидал ничего такого, но всё же похлопал девушку по плечу и незаметно отстранился. При одном только взгляде на неё ему стало не по себе из-за тайны, которую ему доверила Анжелика.
Габриель цепко посмотрел на Макмаера. Что ж, недурен собой. Не гора мускулов, но и не хилый. Правда, вид какой-то изможденный, словно болел недавно.
– Ты как здесь оказался? –  девушку буквально распирало от радости.
– Я проведывал своего крестника. Или ты забыла, что Нисса с мужем и детьми сейчас гостят в твоей матери? Но не об этом речь. Ты почему так быстро вернулась?
– Потом расскажу. Господа, – она стала между мужчинами, – познакомьтесь. Это мистер Габриель де Роуаньён, он вместе с братом хочет купить наш дом в Индии. А это мой друг Арион Макмаер. Ах да, он ещё граф.
Макмаер хмыкнул и слегка похлопал девушку по плечу.
– Старший брат Салмана? Рад познакомиться. Зовите меня просто Арион, я не люблю формальностей.
– Это большая честь для меня, – любезно ответил тот и протянул руку, и Макмаер, забыв о том, что ещё утром снова экспериментировал с силой, буквально изрезав себе всю ладонь, пожал руку нового знакомого. Сам Габриель сначала не придал этому значения, пока не заметил, как Арион болезненно перевёл дыхание.
– Вам плохо? – спросил он.
– Да нет, со мной всё в порядке, – выдавил из себя Арион и убрал руку за спину. – Просто у вас рукопожатие крепкое.
– Кажется,  не в моей силе дело, а в вашей ладони, – заметил Габриель.
– Что-то случилось? – не поняла Хизер.
– Да нет, говорю же, а… – он не договорил, увидев приближающегося к ним Салмана. Рука болела нестерпимо, и Макмаер просто слегка поклонился, на что тот ответил тем же. 
– Рад вас видеть! – произнёс младший Роуаньён. – А почему вы здесь, а не в городе?
– Я как раз хотел сказать об этом. После вашего отъезда у нас кое-что произошло.
– А что такое? – заволновалась Хизер.
– После того, как вы уехали, у Андрэ случился припадок, лишивший её возможности ходить и вообще двигаться.
– Как же так? – охнула девушка. – Я сегодня же поеду к ней!
– Не стоит. Во-первых, ты устала, а во-вторых, Андрэ уже абсолютно здорова.
– Это же просто чудо! – удивился Габриель.
– Я тоже так считаю, – обронил Макмаер. – Знаешь, Хиз, я не буду говорить Андрэ, что ты приехала. Пусть это будет для неё сюрпризом. Ты завтра будешь у нас?
– Конечно! Но нам пора ехать. Завтра увидимся. Боже мой, Андрэ! Если б я только знала…
– Всё уже в порядке, можешь не волноваться, – усмехнулся тот. – Жаль только, что я не смогу видеть лицо твоей матери, когда ты представишь ей своего… старого знакомого.
И, поклонившись мужчинам, он взобрался на лошадь и более-менее лихо ускакал в поле. Путешественники тем временем заняли свои места и снова покатили в известном направлении.
Расположившись перед Хизер, Габриель мельком взглянул в окошко вслед удаляющейся фигуре всадника и задумчиво произнёс:
– Мне показалось, или он только что посмеялся над нами?
– Тебе не показалось. У него просто такое чувство юмора, если это так можно назвать.
– А руку правую он просто так порезал, ради шутки? Поэтому у него, когда я ему её пожал, был такой вид, словно до горячей сковородки прикоснулся?
– Всё ты замечаешь! Мог человек порезаться, или ты уже во всём тайный смысл ищешь? Постой-ка, – Хизер понимающе улыбнулась. – Это же Арион! Ты просто не можешь понять, как я могла подружиться и заключить сделку с таким, как он? Да ты ревнуешь!
– Я не ревную, – Габриель демонстративно отвернулся к окну. – Просто твой друг странный. Мне и Салман так сказал.
– Да, он мне говорил о своих предчувствиях. Вот только у нас будущее предсказывают люди другой профессии. А на Ариона не обращай внимания, нет в нём ничего такого. До сих пор помню, как Андрэ раз сказала ему: «Ты бываешь настолько неприметен, что, если умрёшь, никто не хватится». А он ей в ответ: «Зато на похоронах можно будет сэкономить, ибо, когда меня найдут, уже нечего будет прятать под землю».
– Да, своеобразное чувство юмора.
Их карета выехала на дорогу, идущую прямо к дому Резерфордов, и старший Роуаньён с любопытством выглянул из окошка. Впереди показался красивый продолговатый особняк, из окон которого лился свет, так как уже быстро становилось темно. Относительная тишина и покой свидетельствовали о том, что  здесь гостей никто не ждал. Впрочем, предположение это оказалось обманчивым, ибо при стуке копыт по гравию дорожки из дома высыпали слуги, среди которых выделилась привлекательная женщина, внешне похожая на Хизер. По сходству Габриель понял, что это мать Хиз.
Кареты, описав изящную дугу, остановились перед домом, и лакей помог путешественникам выбраться из них. Анжелика Резерфорд подошла ближе и без лишних слов обняла дочь. Девушка только сейчас поняла, как ей хотелось поскорее попасть домой.
Анжелика сохраняла вежливое выражение лица, когда Хизер представляла ей Габриеля де Роуаньёна, ни словом не обмолвившись о прошлом. Игнорируя любопытные взгляды слуг, она провела их в дом, где их уже ожидали комнаты и ужин в столовой. Хизер, которая уже достаточно давно не видела свою сестру Ниссу, не терпелось поговорить с ней, но правила хорошего тона требовали развлечь гостей, и она отложила разговор на потом.
Светло-зелёная столовая была очень уютной, что создавало благоприятную атмосферу для разговоров. Нисса живо интересовалась индийскими традициями, её муж Эдвард спрашивал о политической обстановке, так что беседа не умолкала ни на минуту. Заминка случилась, когда Анжелика спросила:
– А ты ведь не знаешь, что случилось с Андрэ!
– Знаю, мама.
– Откуда?
– По пути мы встретили Ариона, и он нам обо всём рассказал, – объяснила дочь.
– Вы его видели? – женщина вдруг побелела, как полотно. – А больше он ничего не говорил?
– Да нет, только об Андрэ. А что?
– Ничего… А у Абероев гость! – вспомнила мать.
– Кто же это? – поинтересовалась Хизер.
– Дальняя родственница из Ирландии миссис Дориан Ерраа. Она вдова и приехала сюда отвлечься от мрачных мыслей. Макмаер говорил, что это добрая женщина, только немного замкнутая.
– Мне казалось, у Ариона, кроме мистера Томпсона, нет родственников, – пробормотала Хиз.
– Есть дальние, живут в Ирландии. Он не говорил о ней, но они все эти годы переписывались.
Позже, когда Хизер уже собиралась ложиться спать, к ней в комнату вошла мать.
– Можно посидеть с тобой? – спросила она. – Как когда-то?
– Конечно! – улыбнулась дочь и хлопнула рукой по стеганному одеялу возле себя. – Ты о чём-то хотела поговорить?
Она знала, что желает узнать мать, но не решалась начать первой.
– Так, значит, этот мистер Роуаньён… – Анжелика оборвала сама себя и вопросительно взглянула на дочь. – Ты понимаешь, на что идёшь? Я ничего не имею против мистера Роуаньёна…теперь. Но он тебе ведь ничего не говорил? Что будет, если он снова разобьёт тебе сердце?
– Я постараюсь этого не допустить, мама.
– А ты надеешься на что-то большее? Прошу тебя только не уронить перед ним своего достоинства. Любовь – это прекрасно, но я не хочу, чтобы он растоптал тебя или выставил на посмешище. Если произойдёт нечто подобное, я… – голос Анжелики стал угрожающим, и Хизер улыбнулась.
– Не беспокойся, мама, у меня есть своя гордость. Как бы там ни было, всё в жизни к лучшему, надо только верить.

*      *      *

– Всё, что в нашей жизни происходит, – к лучшему. Даже это…– Макмаер, перейдя с галопа на лёгкую рысь, бросил эти слова вслед удаляющимся каретам, имея в виду Хизер. Потом перевел взгляд на свою перевязанную ладонь. Нет, в том, что всё к лучшему, он уже начал сомневаться. Что ждёт девушку после объяснения с матерью? Как она отнесётся ко всему этому?
Пришпорив коня, Арион помчался домой, где его ждала Андрэ со своими подозрениями, миссис Лорсби, иногда надоедающая своим кислым видом, и Дориан Ерраа, которой этот вид уже порядком надоел. Он видел, как девушка сдерживается, чтобы не послать куда подальше почтенную матрону с её воспоминаниями о муже, и это выходило у неё очень хорошо. Андрэ её особо не допрашивала, и редкие беседы сводились к разговорам ни о чём. На второй день своего пребывания в поместье Дориан попрятала где только можно охранные амулеты и обереги на всякий случай. Сегодня же,  наврав про недомогание, она закрылась у себя в комнате, чтобы подготовиться к ночному вызыванию мертвого, предоставив Андрэ самой терпеть добродетельную женщину. Впрочем, скоро она будет не одна, так как Макмаер ещё утром отправил письмо Дункану. Друга он ожидал со дня на день, так как знал, что тот не откажется его навестить. 
Красивое раскрывалось перед ним зрелище в свете заходящего солнца. Красные полосы в небе отбивались в речке, тихо уносящей вдаль свои воды. То место, где он находился, было одним из самых высших в округе, и под ним простилались зелёные поля; лес, отбрасывающий огромную тень в обрыв; мягкий свет, быстро угасающий за горизонтом…
Арионом овладело такое ощущение, которое трудно было описать словами. Это ощущение лёгкости, когда хочется умчаться куда-то вдаль, почувствовать на лице прохладный вечерний ветер и крикнуть на весь голос, что ты жив, что ты существуешь!.. Но, кроме того, было неприятное чувство, будто видишь все эти места в последний раз, и поэтому ещё больше хочется насладиться их зрелищем.
Не став больше тратить время на созерцание природы, Макмаер пустил коня в галоп. Дома его ждали более важные дела. Сегодня ночью им с Дориан предстоит вызвать дух Роберта Абероя. Правда, он не видел в глазах девушки сильной уверенности, да и сам понимал, что, скорее всего, придётся прибегнуть к более кардинальным мерам. Кроме того, Седрик Паркер не появлялся, шатаясь, судя по представлениям Ариона, где-то в Лондоне. Хоть этот был в поле зрения. На Мэри нарыть пока ничего не удалось, но это, успокаивал тот себя, пока лишь вопрос времени. Отчаянно хотелось сесть с ними за стол переговоров и придти к обоюдному решению, но Дориан запретила, а он ведь обещал ей, что не навредит.
Осторожность теперь всегда была при нём. Приехав домой, Макмаер сначала убедился, что в конюшнях нет ничего подозрительного, и только потом завёл Кертиса на его место.
– Ты уже приехал? – пока он насыпал лошади корма, внутрь зашла Андрэ и с любопытством взглянула на опекуна. – Ты где был?
– Навещал Ниссу и моего крестника.
– Почему же мне не сказал? Впрочем, меня уже не удивляет, что ты мне ничего не говоришь.
– Да я и раньше перед тобой особо не отчитывался.
Они вошли в дом, и Арион тут же потребовал большую чашку горячего кофе. Андрэ, не отставая от него ни на шаг, тут же сделала замечание:
– Ты пьёшь слишком много кофе. Не спишь по ночам? Чем ты тогда занимаешься? Может, у вас с миссис Ерраа есть свои общие секреты?
– Андрэ, она тихо и мирно спит  в своей комнате, а я не сплю в своей.
Слуга принёс чашку с ароматным напитком, и Макмаер с удовольствием отпил. Оторвавшись на миг от кофе, он спросил:
– Ты не знаешь, где сейчас Мэри?
– Она на кухне с Бертой…
Словно в подтверждение её слов, дверь кухни отворилась, и на пороге появилась Мэри. Увидев Макмаера, она присела в реверансе и пошла наверх, в свою комнату. В этот момент Андрэ успела перехватить тяжёлый взгляд, посланный её опекуном вслед женщине. Чтобы понять, в чём дело, она спросила:
– Вы поссорились с Мэри?
– Почему ты так подумала? – удивился Арион и тут же направился к лестнице.
– Мне это уже всё надоело! – Андрэ бросилась вслед за ним. – Отвечай немедленно, что здесь происходит!
– А ты разузнай сама.
– Милорд, – дворецкий неспешной походкой направился к ним, – к вам гостья. Представилась как мисс Смит.
– Кто это к тебе ещё? – девушка подозрительно сощурилась. Арион же сошёл с лестницы и пошёл обратно к выходу. На ходу он повернул голову к свой воспитаннице и насмешливо произнёс:
– А может, это к тебе пришли, чтобы передать любовное письмо от Николаса Хэмптона, да вот только на меня попали?
Макмаер резко повернулся к двери и от неожиданности выпустил из рук чашку. Услышав звук разбитого фарфора, девушка поспешила к своему опекуну и увидела на пороге молодую элегантную женщину в дорожном платье. Андрэ она показалась смутно знакомой. Сам Арион стоял перед гостьей не шевелясь, словно статуя.
– Здравствуйте, – улыбнулась незнакомка и присела в реверансе. – Меня зовут Анна Смит.
Андрэ слегка растерялась и взглянула на опекуна. Тот встряхнул головой, словно собака, и медленно  выдавил из себя:
– Здравствуй… Анна. Не ожидал, что ещё когда-нибудь увижу тебя.
– Я не могла уехать. Думаю, ты понимаешь, почему я не отправилась во Францию.
– Давай не будем об этом, – Арион искоса посмотрел на Андрэ. – Ты надолго сюда?
– Ты читал мои письма? Извини, но это – единственное, что я могла для тебя сделать.
– Письма?  – Макмаер бросил быстрый взгляд на лестницу: Дориан не было видно. – Я не находил ничего такого. Ладно, потом разберёмся. Извини, но у меня много дел. Ещё увидимся.
Тут Андрэ, которая всё это время молча слушала их непонятный обмен репликами, встряла с вопросом:
– Так вы знакомы?
– Ах да, – спохватился её опекун. – Это и твоя знакомая. Её настоящее имя – Скай Фаулз. Думаю, вы найдёте друг с другом общий язык.
С этими словами он развернулся и быстро пошёл наверх. Уже возле дверей своего кабинета Арион столкнулся с Дориан, и та успела заметить по глазам, что её работодатель явно не в порядке.
– Что случилось? – тут же спросила она. Тот быстро затолкал её обратно в кабинет и с грохотом закрыл за собой дверь. Только после этого Арион произнёс:
– Скай здесь.
– Какая Скай? – не поняла Дориан.
– Скай Фаулз!
– Неужели? – та даже присвистнула от удивления. – Чего она хочет?
– Вроде как ничего, но напоминала мне о письмах. Это, как я понимаю, означает, что я у неё в долгу.
– А что вы ей… – Дориан перехватила укоризненный взгляд Ариона и тут же поправилась. – А что ты ей ответил?
– В присутствии Андрэ? Сделал вид, что не понимаю, какие письма она имеет в виду. – Макмаер прислонился к двери и прикрыл глаза. – Мне хватало и Мэри с Седриком, но тут в придачу появилась и Скай, и я даже не знаю, на чьей она стороне. Я понимаю, что она мне очень помогла с письмами, но не могу относиться к ней непредвзято.
– Сейчас тебе надо успокоиться. Встреча с этой женщиной выбила тебя из колеи, – Дориан подошла к столу и села прямо на него. – Мы не знаем, чего она хочет, так что волноваться пока не стоит… И перестань пить столько кофе, если не хочешь, извиняюсь за выражение, копыта отбросить! Лучше проследи за Скай. Нам надо знать, с кем она будет встречаться и что говорить.
Макмаер взглянул на женщину и медленно произнёс:
– А что, если с призраком поговорить не получится? Тогда нам придётся прибегнуть к предложению рыцаря Варидерриса? – Дориан непонимающе взглянула на него. – Он говорил, что тогда придётся убить себя.

*     *     *

Андрэ пристально смотрела на гостью, не желая верить своим глазам. Неужели это Скай? Значит, Арион говорил правду о том, что спас её тогда в лесу.
– Неужели это ты?
– Да, – гостья растерянно улыбнулась. – Честно говоря, я не думала, что мистер Макмаер напомнит о нашем давнем знакомстве таким образом.
– Он мне сообщил, что ты жива, что уехала далеко. Вот только почему ты вернулась?
– Слишком много связывает меня с этими местами, – уклончиво ответила девушка. – Да и не могла я не повидаться с вами, госпожа.
– Я рада, что ты жива, и рада тебя видеть, – улыбнулась Андрэ, и обе девушки обнялись. Они прошли в гостиную, по пути оживленно вспоминая прошлое, и расположились на диване. Скай тут же принялась расспрашивать Андрэ о её жизни за последние годы.
– У вас был такой праздник! – восхищённо восклицала Скай, когда речь зашла о дне рождения Андрэ. – Держу пари, вы были лучше всех!
– Ну, нет, ты мне льстишь! А на празднике всё было просто замечательно. Жаль только, Арион рано ушёл. Он тогда к тебе поехал? – догадалась Андрэ.
– Да, а наутро я уехала.
В комнату вошла Мэри с подносом, где лежали лекарства для Андрэ, так как врач, приехавший утром, был, как всегда, недоволен её состоянием здоровья. Увидев Скай, Мэри пошатнулась и побледнела, однако не уронила содержимое на пол (о чём Андрэ искренне пожалела), а осторожно положила его на столик. В глазах её промелькнуло удивление и ещё что-то, но девушка не успела уловить перемену.
– Скай? – наконец выдавила из себя Мэри.
При появлении родственницы гостья стала белее мела и после её вопроса смогла только кивнуть головой.
– Ты жива! Детка моя!
Она бросилась к своей племяннице и судорожно сжала её в своих объятиях. Девушка попыталась улыбнуться, но всё же оставалась напряженной, и это передалось Мэри.
– Что с тобой, милая моя? Я думала, что больше никогда не увижу тебя, что ты умерла, а потом мистер Макмаер сообщил мне, что ты жива, здорова, да ещё и за границей. Бедненькая! Но ты, я погляжу, стала настоящей красавицей! 
Мэри продолжала возбуждённо тараторить, при этом рассматривая Скай, но той, по-видимому, ставало всё хуже и хуже. Вырвавшись из рук тёти, она взволнованно произнесла:
– Извините, пожалуйста, но мне нужно возвращаться в посёлок.
– Почему? – не удержались обе женщины.
– Я остановилась в трактире и там оставила все свои вещи.
– Я пошлю за ними, – поднялась Андрэ. – Ты же будешь с нами жить?
– Нет, – тон гостьи был решителен. – Я не хочу доставлять вам неудобства.
– Какие неудобства, Скай, о чём ты говоришь?
– Во-первых, я уже не Скай, а Анна, а во-вторых, мне кажется, мистер Макмаер не будет рад видеть меня в этом доме.
– Вообще-то это мой дом, – с некоторой властностью в голосе произнесла Андрэ.
– Право, госпожа Андриана, не стоит. Я лучше завтра к вам приду. – Скай направилась к двери.
– Я проведу, – поспешно произнесла Мэри, и обе они исчезли за дверью, оставив Андрэ несколько растерянной. Почему Скай отреагировала на свою тётку таким образом? Может, шесть лет в больнице так повлияли на неё?

*     *     *

Дориан недоверчиво покосилась на Макмаера:
– Ты понимаешь, о чём говоришь?
– Не слишком, но предложение рыцаря уже второй день не идёт у меня из головы.
– Зато я могу с полной уверенностью сказать, что это полная чушь. Раз умерев, человек назад не возвращается. – Она подозрительно взглянула на него. – Или в твои планы не входило возвращаться обратно?
– Нет, конечно, – пробормотал Макмаер, но полной уверенности в его голосе не было. На секунду он вспомнил о родителях, из-за которых ему приходилось чувствовать себя виноватым. Нет, это действительно плохая мысль.
Макмаер сел и сердито уставился в окно. Дориан зашагала по комнате перед ним.
– Ну, допустим, что ты отправишься к праотцам, но это не значит, что ты встретишься с Луизой. Впрочем, если уж быть более точным, то для разминки неплохо бы побеседовать и с Робертом Абероем. Ведь только он может снять проклятье!
– А если на моих руках будет такой же грех, как и у неё? Не станем ли мы тогда соседями?
Дориан остановилась, и в глазах её промелькнуло удивление.
– Знаешь, а ты очень быстро всё схватываешь, я просто поражена. Может, у тебя тоже есть скрытые способности?
– Нет, Луиза ясно сказала, что я просто случайность, которая перешла им дорогу. Мне нечего и незачем вмешиваться в ваши дела. Но я ведь могу и помочь! Как ты думаешь, смогу ли я отвлечь на том свете Луизу Денивер от её безумной идеи свести со свету мою воспитанницу?
Дориан застыла, в глазах её промелькнула тревога, но она быстро взяла себя в руки.
– Как бы там ни было, я помогаю тебе для того, чтобы вы все жили счастливо, а не чтобы ты лежал в гробу.
Макмаер поднял на неё смеющиеся глаза.
– А откуда ты знаешь, что на том свете я буду чувствовать себя плохо?
– Как самоубийца, не надейся на снисхождение. Не так в гробу, как здесь.
– Что ты имеешь в виду?
Дориан перестала расхаживать взад-вперёд и села перед Арионом. Лицо её стало встревоженным, более таинственным, и это заинтриговало его.
– За ошибки мы расплачиваемся и здесь. В своём положении ты не представляешь угрозы для НИХ, так как основная ответственность лежит на мне – человеке, поднаторевшем в этом деле. Но стоит тебе перешагнуть черту, и за нами придут, чтобы остановить. На жалость не рассчитывай.
– Ты о ком?
– Об арбитрах.
– А это ещё кто? Хотя, постой… – Арион ткнул в неё пальцем. – Ты назвала меня арбитром, когда мы лет шесть назад встретились в Трафальгаре, – и, перехватив более чем удивлённый взгляд девушки, поспешно добавил: – Ну, я же говорил, что у меня неплохая память. Да, и ты упоминала о них перед своим последним отъездом.
Лицо Дориан сделалось серьёзным:
– Эти люди, насколько я знаю, предрасположены к своей работе. Случайно в арбитры никто не попадёт. Они находятся между добром и злом и следят за порядком. У каждого есть сила, с помощью которой он задерживает нарушителей, а те несут различные наказания. А наказать они могут как хороших, так и плохих.
– Значит, тебе приходилось с ними сталкиваться? – Макмаер не сумел скрыть недоверчивую и немного снисходительную улыбку. Дориан поняла, что он всё это воспринимает как сказку.
– Раз моему брату, это было перед Аляской. Торговля амулетами была запрещена в тех местах, но мы ещё не слишком понимали тогда язык предупреждений. Вот с Макколлом и поговорили по душам, – закончила она совсем печально.
Макмаер, не зная, что ответить, положил руку ей на плечо и слегка пожал. Этот жест, конечно, не для женщин, но Дориан заметно взбодрилась и даже улыбнулась.
– Обещаю, что больше не буду думать об этом. Подвергать тебя опасности я не хочу.
– К тому же, у нас есть время, чтобы самим связаться с мёртвыми и всё продумать.
– А что ты ещё можешь рассказать об этих арбитрах и о вашей жизни? Мне интересно послушать.
– Ну, арбитры как-то вынюхивают нарушителей, будь то хороший или плохой. Появляются очень быстро, обычно представляются, говорят, что вы сделали не так и какое наказание несёте. При сопротивлении прибегают к силе, и я  говорю не только про силу физическую. О них мне больше ничего не известно. Что до нас, то мы все разные и действуем по-разному. Иерархию здесь, на земле, подробно описывали в ХІV – ХV веках, но сейчас всё почти затерялось. Ведьмы и
колдуны, исследователи, демоны в своём роде, но каждый может проделать что-нибудь этакое… волшебное. Нашептать, убить, связаться с потусторонним миром и даже косо посмотреть – это всё очень действенно. К таким принадлежу я. Потом идут те, кто имеет пассивные способности. – Дориан задумчиво потёрла виски. – Пророки, ясновидящие, лекари… Опасные – владеющие левитацией, имеющие нечеловеческую силу, двигающие предметы… Между активными и пассивными – читающие мысли. Таких нечасто увидишь.
– А ты, значит, силами не обладаешь?
– Силами? Каждый, кто предрасположен к этому, не может иметь больше одной способности, если это, конечно, не дано природой. Я встречала одного человека, который мог притягивать железные предметы и только. Есть сказки и мифы, будто бы можно с помощью разных там заклятий или зелий притянуть к себе чужую силу, но это неправда. Что дано, то и имеешь. Потерять дар – запросто. Не выдержать его мощи – тоже не проблема. Каждый связан целиком и безраздельно со своей силой, и это не всегда приносит нам счастье. Даже не представляю, как ты ещё держишься, раз от твоего Дара на двоих можно сойти с ума. Правда, я впервые вижу силу, которая может перемещаться. Это действительно впервые за несколько сотен лет. Я читала, что когда-то люди имели множество способностей и были весьма сильны, но потом всё исчезло. Вроде бы была война… Это надо поискать в старых архивах. О ней даже в истории не упоминается, но тогда погибло много людей. А вот на востоке от нас всё немного сложнее.
Внизу хлопнула дверь, и Арион тут же бросился к окну. Проследив за удаляющейся фигурой Скай, он резко перевёл тему разговора:
– Луиза Денивер говорила о жадности. Дом стал предметом желаний графа Моргана, – он, как до этого Дориан, принялся мерить шагами комнату. – Что нужно с ним сделать?
– И потом, имеет ли твоя воспитанница право на какие-либо действия? – отозвалась женщина. – Это поместье стоит многого, и тут даже не элементарная жадность, а, скорее, любовь к родному месту. Кроме того, в проклятье ведь ясно сказано, что лишь Роберт Аберой может нам помочь.
– Значит, остаётся только муж Луизы Денивер?
– Увы. Дом и смерть отложим на потом.
Макмаер ничего не ответил. Ему не давал покоя сон и рыцарь Варидеррис. Что он знает?  И причём тут стих?

*     *     *

Дориан снова находилась в трансе. Установление связи с графом Робертом Абероем заняло достаточно много времени, и Макмаер сидел теперь перед ней как на иголках. Она не приходила в себя, ничего не бормотала, только сидела неподвижно. Время, обозначенное ею, подходило к концу, и свечу уже скоро надо было тушить. Он опасался того, что повторится припадок, как у него дома, и поэтому был наготове.
Когда стрелка на часах достигла нужной отметки, Арион поднёс свечу к лицу Дориан и погасил её. Едва дым коснулся её, женщина открыла глаза и, к облегчению графа, посмотрела на него совершенно спокойно. Несколько секунд они сидели, глядя друг на друга, пока та не произнесла совершенно отчётливо:
– Какая же он всё-таки сволочь! 
– Ты о графе Моргане?
– А о ком же ещё! – Дориан поднялась на ноги и сердито поджала губы. – Более жадного человека после смерти я ещё никогда не встречала.
Арион подал ей стакан воды, и та ухватилась за него, как утопающий. Выбившиеся из причёски волосы, глаза, метающие искры, делали её похожей на фурию. Арион решил, что ставать врагом этой женщины лучше не стоит.
– Он всё время твердил, что не может и не хочет снимать проклятье, чтобы Луиза Денивер дольше помучилась в качестве призрака. Он даже слушать не захотел, когда я начала втолковывать ему, что в таком случае страдать будут живые, в частности его дети, потомки. «Только огонь и вода способны очищать душу, а я уже достаточно возгорался при жизни», – саркастически процитировала она покойника. – Вот вспомню я о нём на Дне всех святых – он тогда у меня ещё попляшет! Знаешь, что он ещё сказал мне? «Приди и спроси сама!»
– Итого, надежда на него отпала, – заключил Макмаер.
– С треском. Остаётся только уломать Луизу Денивер. Может, она укажет выход, которого мы не заметили.
– А если рассказать обо всём Андрэ, пока не поздно?
– Вряд ли леди Андриана пойдёт на такой шаг. Она ни за что не поверит, что проклятье существует.
– А её болезнь? Разве это не доказательство?
Дориан иронично улыбнулась.
– Запомни, Арион, раз и навсегда. Людям очень трудно поверить в очевидное, даже если оно у них под носом, но если их попробовать, грубо говоря, надуть, они, как дети, поверят любой лжи. Это тебе на будущее.
– Да, но…
– Ах, здравствуй, Андрэ! Какая чудесная погода! А ты знаешь, что проклята, как и весь твой род? Нет? Чтобы избавиться от этого проклятья, тебе надо пожертвовать домом так, чтобы не было выгоды. Тебе ведь, наверное, надоело жить в славном доме твоих предков? Кстати, уничтожить его может только твой прапрадедушка, так что извини, если что не получится.
Дориан произнесла всё это настолько убедительно, что Макмаер не удержался и хмыкнул. Поднявшись, он потянулся и зевнул:
– Ладно, я пошёл сторожить. Посмотрю, как там поживает Седрик, понаблюдаю за Мэри и, на худой конец, загляну к Скай. Нет, что ни говори, Андрэ говорила правду насчёт этого Дара на двоих. Завлекает он со страшной силой. Спокойной ночи, Дориан. Ложись, мы поговорим завтра.
– Спокойной ночи. – Дориан села в кресло и прикрыла лицо руками. – И… извини за неудавшийся сеанс.
Макмаер пожал плечами и выдавил из себя улыбку. Выйдя из комнаты Дориан, он зашёл к себе в спальню и прилёг на диван, сосредоточившись на нужных ему людях. Желание поспать и отдохнуть после всех этих событий стало казаться ему несбыточной мечтой. Мысли вернулись к перерванному разговору, отчасти к беседе с рыцарем, и
тут до него начало доходить, что именно имел в виду Варидеррис. Ведь всё так до смешного просто, а он ломал над этим голову. Даже очень просто…
Дориан тем временем разделась и легла в постель. Быстро уснуть не удалось: события двух предыдущих дней проматывались в голове и мешали расслабиться.
А потом ей приснился брат. Он вернулся из Аляски живым. Стоя перед сестрой, он безмолвно тянул к ней худые жилистые руки, как бы прося защиты у неё. Дориан хотела шагнуть ему навстречу, но что-то удерживало её.
– Макколл! – закричала она и не услышала своего голоса. Горло сдавило, тело сковало, слабость окутала её с ног до головы.
– Берегись! – крикнул ей брат, а через мгновение она уже поняла, что не спит. Через приоткрытое окно у её ног проникал свежий ночной ветер, но он не успокоил её. По личному опыту Дориан знала, что покойник во сне – это не к добру. Зачастую не к добру. Вдоволь насмотревшись на окно, она резко повернулась и вдруг увидела возле постели тень. Пока она спала, кто-то стоял и смотрел на неё.
– Кто здесь? – вполне спокойно спросила Дориан, хотя мороз пробежал у неё по спине. Тень наклонилась и прошептала:
– Никто.
А вот это уже серьёзно. Перед ней не дух, а человек.
Дориан вскочила с постели и достала из-под подушки дуэльный пистолет. Направив его на тень, она пригрозила:
– Убирайся прочь, иначе я выстрелю. Думал, испугаюсь этих жалких попыток запугать меня?
Непрошенный гость, шагнув к двери, которая почему-то оказалась приоткрытой, бесшумно исчез за ней. Дрожа от напряжения, Дориан вышла в коридор и осмотрелась по сторонам. Внизу часы пробили полночь, и тут же под лестницей раздались шаги, которых не смог заглушить даже мягкий ковёр, настолько тихо было в доме. Приблизившись, женщина ухватилась за перила и посмотрела вниз. Молодая луна немного освещала холл и лестницу, на которой она стояла, но больше никого не было видно. Заскрипела дверь, а затем всё стихло.
– Что ты здесь делаешь? – вдруг, как из-под земли, вырос позади неё Макмаер. От неожиданности Дориан наставила на него пистолет, и тот тут же поднял вверх руки. Увидев, кто перед ней, женщина со вздохом опустила оружие.
– Тебе нравится по ночам отстреливать хозяев? – спросил Арион, переведя дыхание. 
– Извини.
Дориан саму колотило от волнения, но также смущало то обстоятельство, что она стоит перед ним в одной рубашке, часть которой спустилась к плечу. Арион, судя по приподнятым бровям, успел это оценить, но потом его взгляд переместился в сторону лестницы.
– Ты кого-то видела?
Смущённо кашлянув и внутренне обрадовавшись, что полумрак не позволяет ему разглядеть краски на её лице, Дориан ответила:
– За мной следили. Видимо, я, перед тем, как лечь, забыла запереть дверь, и кто-то вошёл внутрь.
– Кто-то был в твоей комнате? – Макмаер выпрямился и посмотрел вниз. – Это не мог быть Седрик, он в Лондоне. Тебе надо быть более осторожной. – Он закрыл глаза, а через несколько секунд перегнулся через перила и посмотрел вниз. – Мэри вроде как спит. 
– А что ты делаешь ночью в коридоре? – с ноткой подозрения в голосе спросила Дориан.
– Что я здесь делаю? Я не сплю.
– Очень остроумно! Ты опять пил кофе на ночь?
– Ты сама видела, что передо мной за ужином стоял только чай. Андрэ даже поперхнулась от удивления, она меня с этим напитком в жизни не видела. Но если быть точным, я не мог уснуть и, услышав шум, вышел. Заметить я успел только тебя.
– Значит, никого постороннего ты не видел?
– Нет, – развернувшись, Арион зашагал по коридору и остановился перед её комнатой. – Разреши? – и он, не дожидаясь, что та скажет, шагнул внутрь. Дориан метнулась вслед за ним. Войдя, она увидела, что тот высунулся из окна и что-то рассматривает внизу.
– Ты нашёл что-то интересное?
– Возле окна колона сплошь увита плющом. Не знаю, выдержит ли он вес человека, но я бы посоветовал тебе впредь закрывать окно.
– Ты так уверен, что в следующий раз лесник или Мэри залезут ко мне через окно?
– Всё может быть, и тогда он вряд ли будет распевать серенады. Как-никак, я несу ответственность за твою жизнь, раз пригласил сюда.
– Это весьма благородно с твоей стороны, но, поверь, я всегда смогу постоять за себя, и за свои поступки отвечать собираюсь только я.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь и не собираюсь ограничивать твою свободу только из-за того, что ты – женщина.
Эти слова, по меньшей мере, удивили Дориан. Набросив на себя халат, она села в глубокое кресло, тогда как Макмаер расположился на подоконнике. Уж больно этот человек походил на её брата.
– Вообще-то это не по-джентльменски, ты так не считаешь? – лукаво спросила она.
– Ну, если человек сильный, я не могу навязывать ему себя, – Арион склонил голову, но через секунду взглянул на женщину. – Я после того, как проснулся, думал о нашем разговоре. А что, если мне удастся?
– Ты о смерти? Я запрещаю тебе думать об этом! – Дориан не на шутку рассердилась. – Ты не вернёшься из мира мёртвых, а я буду отвечать перед арбитром!
– А если я вернусь? Если есть способ возвратиться?
– Ты шутишь? – Дориан нахмурилась. И куда на этот раз завела его фантазия?
– Рыцарь Варидеррис ясно дал понять, как это сделать. Дар!
– Дар на двоих? Но как…
Они посмотрели друг на друга, и даже в темноте удалось различить, что оба улыбаются.
– Но это тоже весьма рискованно. Твоё предположение, Арион, может оказаться всего лишь иллюзией.
– Но рыцарь хотел сказать именно это! В конце концов, у него было больше времени на подобные размышления, мне же он отвёл лишь несколько дней, – Арион слез с подоконника и зашагал по комнате. – Если ничего более приемлемого не останется, мы в ночь на тринадцатое найдём укромное место, где ты поможешь мне провести обряд. Я передам тебе дар, зачитаю проклятие, как-то убью себя, но перед моей смертью ты передашь мне эту силу обратно. Таким образом, я буду связан проклятьем, но на пороге моего так сказать ухода будет стоять дар, и…
– И ты застрянешь там, – закончила вместо него Дориан. – Между двумя мирами навсегда. Хотя…
Она тоже встала и прошлась перед странно довольным Макмаером. Скрестив руки на груди, тот наблюдал за ней, добившись, в конце концов, того, что она приняла его предложение.
– Ты должен быть чем-то или с кем-то связанным. С тем, что заставило бы тебя вернуться обратно. Но что?
– Я думаю, это можно отложить на завтра, – он смерил её многозначительным взглядом. – Ещё раз покойной ночи, Дориан. Запри за мной дверь.
Оба знали, что ещё долго не уснут, строя планы насчёт проклятья. Что до сна, то ему, Ариону, не помешало бы всё-таки выпить чашечку кофе – всё равно отдохнуть не удастся. Почему-то не сказал Дориан, что до этого встречался со Скай. Она и так загорелась его предложением, не стоит её отвлекать.
В голову снова лезли слова Луизы. Одна фраза, которая никак не давала ему покоя. Как сделать, чтобы за время его отсутствия, если он всё-таки отправится на тот свет, Денивер не добралась до Андрэ и не осуществила свой замысел?

*     *     *

Скай отрадно было посетить знакомые места. Оправившись после встречи с Андрэ и Мэри, она побывала в посёлке, прогулялась возле леса, хотя её предупредили насчёт волка, объявившегося неподалеку, и лишь потом, когда стемнело, вернулась в гостиницу. Не поднимаясь к себе, заказала сытный ужин и съела всё внизу. Местные с любопытством посматривали на строгую даму с хорошими манерами, и Скай втайне радовалась, что больше не смахивает на уличную девку. В полной мере ей помогла Мэри, когда она жила с ней, да ещё Арион Макмаер. Он отнёсся к ней как к равной себе, и она всегда будет ему за это благодарна. Однако страх выше её чувства к нему, и её возвращение сюда не обрадует никого.
Поднявшись к себе под бой часов, возвещающих час ночи, Скай зашла в комнату и зажгла свечу. Свет выхватил из дальнего угла мужскую фигуру в старом кресле.
– Кто здесь? – дрожащим голосом спросила она, и прежний страх сдавил горло.
– Не кричи, это я, – Арион поднялся и шагнул к девушке. – Даже не буду спрашивать, где ты была в это время.
– И не надо, я бы всё равно не сказала.
Скай села и некоторым опасением уставилась на Макмаера. Тот, сунув руки в карманы, подошёл к окну и осторожно выглянул.
– Мог бы постучать, как все нормальные люди.
– После полуночи? Я не хочу лишних вопросов по поводу того, где бываю, от тех, кто меня в таком случае увидит. Но я пришёл за другим. Нам надо поговорить.
– Значит, ты нашёл мои письма? – догадалась Скай.
– А ты как думаешь! И угадай, что я почувствовал к тебе, когда понял, что ты знала о предстоящем нападении и даже не намекнула мне, – Арион говорил спокойно, тон был необычайно мягким, но Скай съежилась в предчувствии грозы. – Но потом я понял, что ты надеялась. Ты надеялась, что Дар на двоих всё-таки у меня? – Арион наклонился к девушке и посмотрел на неё. Та не подняла головы, только сцепила руки на коленях. – Ты хотела, чтобы я прочёл всё и сам догадался. Я догадался и весьма благодарен тебе за помощь. Понимаю, что ты боишься, и нисколько не осуждаю тебя.
Голос стал убаюкивающим. Скай чувствовала, что её клонит ко сну, она не могла сопротивляться и говорить ему неправду.
– Я боялась.
– Я знаю, что ты боялась, и повторю, что ни в чём тебя не виню. Тебя запугали. Чем тебя запугали?
– Луиза Денивер. Я увидела призрак, и я никогда не забуду ту ночь…
Голос стал бархатным, как мурлыкание у кошки. Скай чувствовала полную расслабленность, ей хотелось спать.
– Это ведь всё Мэри и Седрик? Верно?
Девушка встряхнула головой и вышла из оцепенения. Привычный страх закрался в душу. Арион, стоя перед ней, смотрел на неё  совершенно безмятежно.
– Что ты такое говоришь?
– Скай, Седрик на меня напал в надежде заполучить Дар на двоих целиком. Он обманул призрака. Я его видел. Но Мэри… Она тоже в этом участвует?
– Я не понимаю тебя…
– Повторяю ещё раз. Я видел Седрика, он сейчас скрывается. От тебя зависит, сказать ли об этом Мэри. Я присматриваю за ним. Также я знаю, что по воле призрака они ничего Андрэ не сделают, а мне и подавно. Не стоит объявлять войну, хорошо? Ты передашь им это? Я надеюсь, что ты будешь на моей стороне.
Арион склонился так, что его лицо стало на уровне её. Девушка затаила дыхание. Он был слишком близко. Макмаер улыбнулся, резко поднялся и, подойдя к окну, легко перемахнул через него. Скай, обессилев, откинулась в кресле.
Возвращаясь домой, Арион с каким-то отрешённым видом посматривал на небо. Что ж, разговор со Скай прошёл более-менее удачно. Заговаривать зубы у него получалось всегда. Он видел, как вводят в состояние транса людей, как ловко работают гипнотизёры. Арион, конечно, не умел ничего такого делать, но голосом мог владеть достаточно хорошо. Он действовал по-своему. Убаюкивал. Те, с кем он разговаривал, просто-таки цепенели. Для него это всегда было развлечением, но сейчас пригодилось. Полумеры, даже в таком искусстве, – это для него вполне приемлемо.


    Глава 13. Все скелеты из шкафов

Анжелика понимала, что рано или поздно тайну придётся открыть, но боялась этого момента. Больше всего её почему-то пугало спокойствие Макмаера, его, казалось бы, безразличие к данной проблеме, хотя в глубине души понимала, что новый брат Хизер тоже переживает, только не подаёт виду.
Этим утром она напряжённо наблюдала, как её дочь с увлечением рассказывала гостям об Андрэ Аберой, о её опекуне, хотя насчёт последнего не сильно распространялась. После обеда молодые люди решили заехать в поместье Морганов, и Анжелика с тревогой следила за их приготовлениями. А если Арион не выдержит и всё расскажет? Как отреагирует Хизер на эту информацию из уст чужого человека? Нет, он, конечно, не чужой, но и не настолько родной. Но нет, Арион на такое не пойдёт, не решится.
Что она чувствовала, когда впервые встретила отца Ариона? Сначала она, молодая мать, не обращала внимания на друга своего мужа, но потом её вдруг начала привлекать его таинственность, тон общения, интересная внешность. Старший Макмаер не был красавцем, но что-то в нём притягивало. Сын пошёл в деда во всём, даже манерой вести себя, мало походя как на отца, так и на мать. Супруги были светловолосыми, у отца глаза зелёные, у матери – серые, а у сына вдруг оказались чёрными. И характер. Так что приходилось с опаской следить, как поведёт себя в дальнейшем молодой Макмаер, а она полностью уверенна, что таким, как его отец, он не станет.
«Как же всё глупо и нелепо!» – не раз думала Анжелика, имея в виду кратковременные отношения с Дугласом Макмаером, но Хизер служила доказательством их весьма крепкой в то время связи, а её нелепостью или же случайностью нельзя было назвать. Сначала она даже сомневалась, когда Хизер вся пошла в неё, хотя подсчёты крушили все надежды, но после поездки в Индию дочь кардинально переменилась. Спокойная, уравновешенная, готовая всегда внимательно выслушать собеседника, Хиз теперь стала очень похожей на своего брата, если это, конечно, у неё воображение не разыгралось. Что ж, этим вечером она расскажет дочери обо всём.
 Троица верхом отправилась к владениям Морганов, почти не разговаривая в пути, так их зачаровала природа и прекрасный день. Между листьями деревьев пели птицы, совсем неподалеку раздавался мирный гул диких пчёл, занимающихся ежедневной работой.
– Как прекрасно! – мечтательно вздохнула Хизер. – А совсем недавно здесь стояли ужасные туманы и шёл дождь. Люблю такую хорошую погоду, особенно на ярмарку.
– Какую ярмарку? – поинтересовался Габриель.
– Она проводится раз в год в нашем городке. Кстати, – Хиз улыбнулась, вспоминая, – там я познакомилась с Андрэ и Арионом. Ей тогда было лет тринадцать. На ярмарку меня сопровождал один смазливый джентльмен.
– Вот как? Он имеет какое-то отношение к рассказу?
Хизер не обратила внимания на ревнивые нотки в голосе Габриеля, тогда как Салман, заинтересовавшись их разговором, подъехал ближе.
– Что ни есть самое прямое.
– А мне леди Морган говорила, что мужчина в причине вашего знакомства не замешан.
– А ты дослушай до конца, Салман. Так вот, этот молодой человек хотел похвастаться передо мной своим умением стрелять из арбалета. Как он кичился этим!
–  А причём здесь твоя подруга?
– Она поставила моего ухажёра на место. Андрэ тогда отбилась от Ариона и присоединилась к толпе зевак. Решив, что тот слишком задаётся, она вышла против него.
Хизер не выдержала и засмеялась. Братья за её спиной переглянулись между собой, толком не поняв, что тут смешного, а Салман  спросил:
– И чем закончилось их состязание?
– Андрэ победила. Как же она была рада! Правда, недолго. Пришёл Арион, рассердился на неё или сделал вид, что рассердился,  и заявил при всех, что она не должна была так поступать с джентльменом. Самое смешное заключалось в том, что он поставил неудачника-стрелка в ещё худшее положение, и тот поспешил ретироваться под смех толпы.
Мы очень удивились, когда узнали, что наши родители были друзьями, а их дети друг о друге почти ничего не знают. С Андрэ мы быстро подружились, а вот с Арионом пришлось повозиться. Он упорно избегал меня, да и не меня только. Лишь со временем удалось найти с ним общий язык. Этим общим языком оказались книги, причём такие, где была какая-то систематизация. Арион просто обожает раскладывать всё по полочкам, анализировать… Вообще-то это бесполезное занятие.
– Ты так хорошо знаешь его! Мне кажется, это просто идеальный человек, – саркастически заметил Габриель. Его тон не понравился Хизер.
– К твоему сведению, Арион имеет множество недостатков, кроме того, ты сам видел, что он не самый лучший ездок, да и характер бывает ещё тот. Но, вместе с тем, я не встречала более преданного человека, чем он, не считая моих близких и Андрэ, конечно. На него всегда можно положиться.
Габриель бросил на Салмана косой взгляд. Тот ухмыльнулся и показал, как кого-то душит, прекрасно показывая, что сейчас чувствует его брат. А тот чувствовал себя не слишком хорошо. Он ревновал. Не так из-за того, что Арион, как он понимал, был человеком, достойным Хизер, но потому, что тот был намного дольше рядом с ней, знал Хиз дольше него, лучше него. В этом Габриель не сомневался.
Вскоре перед ними показалась тропа, ведущая к поместью, а через несколько секунд глазам путников предстал величественный дом.
– Когда-то он имел название Варидеррис, – произнесла девушка. – Предком Андрэ был рыцарь Варидеррис. От него у Андрэ американские корни, так как тот женился и произвёл потомство на другом континенте.
– Кстати, насчёт американцев, – вставил Салман. – Хорошо, что с нами нет этого Николаса Хэмптона. Мне он не понравился.
Хизер промолчала, решив оставить свои мысли об объединении виконта с Андрэ при себе.

*     *     *

Андрэ этим утром встала рано, весь день провела в компании миссис Ерраа, а когда приехал мистер Томпсон, решила прогуляться и подышать свежим воздухом.
«Как всё переменилось! – думала она, прохаживаясь между деревьями. – Раньше мы с Макмаером всегда вставали в одно и то же время, ездили верхом, упражнялись в стрельбе. Что же случилось с ним, если он так изменился? И я чувствую, что начинаю меняться. В одиночестве мне не хочется совершать никаких прогулок. Нет Хизер, а Макмаер сейчас спит, и его невозможно разбудить. Что он делает ночью?»
Она улыбнулась, подумав, что Арион и миссис Ерраа коротают время вместе. Никак не верится, что эта женщина приехала сюда, чтобы успокоиться после смерти мужа. Слишком уж спокойная она, без тени печали на лице.
Возле дома послышался стук копыт, и Андрэ поспешила обратно. Кто ещё мог приехать к ним?
– Хизер! – удивлённо воскликнула она, увидев всадницу в тёмно-зелёной амазонке. Леди Резерфорд быстро спешилась и бросилась к своей подруге. Обнявшись, они засмеялись от радости. – Почему ты так быстро вернулась?
– Я далеко не уезжала, – та улыбнулась и подвела Андрэ к своим друзьям, которые тоже спешились и подошли к ним.
– Доброе утро, леди Аберой, – Салман поклонился. – Вы сегодня прекрасны, как весенний день.
Этот простой комплимент вдруг заставил девушку покраснеть, но она быстро взяла себя в руки и ответила парню:
– Я вас тоже рада видеть, мистер Роуаньён.
– Габриель де Роуаньён, – отрекомендовался второй мужчина. – Старший брат Салмана.
– Андриана Аберой, – просто ответила девушка, поняв, что Хиз уже успела ему рассказать о ней. Сейчас всё её внимание было занято этим старшим братом. Если раньше она думала, что Салмана и Хизер может что-то связывать, то теперь поняла, что выбрала не того человека. Скорее всего, дело в Габриеле.
Молодая хозяйка пригласила гостей в дом, предварительно послав служанку доложить о приезде гостей Ариону.

*     *     *

Настал тот час, которого Дориан опасалась, но в то же время и желала побыстрее покончить с этим. Мистер Томпсон, дядя Ариона, восседал перед ней с чашкой чая в руках и пристально смотрел на неё, словно хотел запомнить на всю оставшуюся жизнь. Держался он очень даже хорошо для своих лет, а добродушный взгляд не мог обмануть гостью, которая видела, как в них время от времени проскальзывала холодность.
– Насколько я помню, из родственников Ариона в Ирландии по линии его отца есть только какая-то кузина Джина, – наконец изрёк он, окончив свой осмотр, – но я не знал, что она такая молодая. И я первый раз слышу о переписке. – Он вопросительно взглянул на неё, явно ожидая объяснений. Дориан, успев переговорить раньше на эту тему с его племянником, не замедлила с ответом:
– Видите ли, как вы знаете, у деда Ариона была сестра, которая вышла замуж за Оскара Ерраа, их сын был моим отцом.
– Был? А разве он звался не Оскар О’Фларти?
– О, нет, он был пастором в местном приходе, но как-то им довелось уехать, они подхватили лихорадку и умерли.
– Примите мои извинения, – искренне посочувствовал мистер Томпсон. – Так вы остались после этого одни?
– Отчего же? У меня есть дед с бабушкой по матери, а также двоюродная сестра с родителями. Они, кстати, миссионеры, но теперь решили остановиться в старой доброй Ирландии.
– А ваш муж… – тот кашлянул, всем своим видом показывая, что сочувствует горю Дориан.
– Макколл был моим однофамильцем. Добрейшей души человек! – вспоминать о нём ей было труднее всего, даже через год после его смерти, но, таким образом, прикрывалась ложь Ариона, а она не хотела ставить подножки своему нанимателю, тем более что от успеха работы зависела и её оплата.
– Родители Ариона тоже умерли рано, – вдруг сошёл с её темы старик, и его морщинистое лицо стало серым. Сначала моя сестра, потом Дуглас.
Дориан, которой было интересно узнать о прошлом Ариона больше, чем ей было известно, осторожно спросила:
– Он мне не рассказывал о причине своего ухода, но мне показалось, что на это были важные причины. Это, наверное, вызвало скандал?
– Когда человек из высшего общества отступает от его правил хоть на шаг, это уже вызывает скандал. Знаете, будь мой племянник не наследником титула, я бы сделал его профессором, – мистер Томпсон мечтательно улыбнулся. – Арион не говорил вам, какая у него замечательная память?
– Что-то говорил, – пробормотала Дориан, но тот её не слушал.
– О, я бы многое отдал за такую память! Все те книги, – Томпсон указал куда-то вверх, имея в виду кабинет, – мой племянник знает почти наизусть. Я всё твержу, что ему надо посетить Палату лордов, но тот упирается и появляется там редко и с явной неохотой.
– Видимо, у него на то есть серьёзные причины, – предположила женщина, но старик лишь отмахнулся.
– Я не раз говорил, – категоричным тоном произнёс он, – что люди одарённые зачастую бывают ленивыми. Арион из их числа. Нет, в школе он учился просто прекрасно, пока вдруг не сбежал в тринадцать лет в море. Дуглас отнёсся к выходке единственного сына совершенно спокойно, как, впрочем, и моя сестрица, но я видел, что она переживает. Это и довело её. Сначала умерла она – у неё были плохие лёгкие. Арион вернулся, со мной даже толком не поговорил, а
потом снова ушёл. И двух лет не прошло, как Дуглас тоже умер, оставив сына на моё попечение. – Мистер Томпсон удручённо покачал головой. Видимо, ему давно уже был нужен человек, которому он мог бы излить душу. Дориан в качестве внимательного слушателя отлично подходила.
– Неблагодарный. Он никак не отреагировал на мои увещевания и снова укатил куда-то, оставив мне всё, и вернуться его заставило только завещание графа Моргана. Вот тут-то я за него взялся, и мальчик  закончил Кембридж за два года, на удивление всем, причём стал настоящим джентльменом, каким я хотел его видеть. Он всё-таки оправдал мои надежды, осталось только жениться и произвести на свет наследника. Вы, конечно, понимаете, как это важно в нашем обществе.
Дориан машинально кивнула, отметив про себя, что Ариона обложили со всех сторон. Мистер Томпсон, жаждущий от племянника великих побед, миссис Лорсби, считающая его упрямцем, Андрэ, которую он должен вывести в свет и защитить от опасностей… Что там ещё? Теперь понятно, почему он с таким рвением взялся за дело о проклятье, да ещё и хочет рискнуть связаться с такой особой, как смерть. Нет, конечно, свою воспитанницу Арион, по-видимому, любит, но долг есть долг.
Вот бы ей такого человека, как Макмаер. Если мистер Томпсон не преувеличил, он собирает информацию как губка, а это ей бы весьма пригодилось. Но, всё-таки, почему он сбежал из дому? И сбежал ли?
Задать снова интересующий её вопрос помешали гости: двое мужчин и женщина. Она была красивой брюнеткой, джентльмены явно не походили на англичан. Когда их представили, Дориан поняла причину.
– А мы вчера видели Ариона, и он мне рассказал о твоей болезни, – обратилась Хизер к Андрэ, когда все расселись в уютной гостиной. Андрэ, не дожидаясь прихода опекуна, велела принести гостям холодного лимонаду и угощений.
– Это уже в прошлом, – заверила их хозяйка, а мистер Томпсон добавил:
– Мы все тогда так переживали!
Андрэ знала, что, когда Арион увёз её обратно в поместье, его дядя занялся городским домом и не требующими отложения делами племянника, таким образом избавив его от лишних хлопот.
Завязался разговор, и Дориан вскоре обнаружила, что Андриана украдкой поглядывает на сэра Габриеля, тогда как леди Резерфорд не сводит глаз с неё. Что случилось, раз она так уставилась? Может, между той Хизер и Арионом что-то произошло?
Дориан вопросительно посмотрела на девушку, и та тут же отвела свой взгляд. Ага, дошло, что пялиться невежливо.

*     *     *

На стенах, как обычно, висели зажженные факелы и нещадно дымили. Дорожка, ведущая к подобию трона, была устлана старым линялым ковриком, а сверху усыпана лепестками черной розы. Трон был сложен из идеальных кусков гранита, на столике возле него разместились атрибуты для обряда. Сидеть на троне было жутко неудобно, но, вместе с тем, захватывающе, ибо взирать со своего возвышения на тех, что преклонили пред ним колени, было в высшей степени весело. Даже не весело – хотелось смеяться, считай, заливаться демоническим смехом. Один твой жест – и жертва истечёт у твоих ног кровью, которая подойдёт для обряда. Сегодня придёт их час.
– Вот это да! – рыцарь Варидеррис, ухмыляясь, рассматривал обстановку. Обойдя преклонённых слуг, он остановился перед троном. – А я думал, что Дар тебя не зацепил. Мечтаешь о мировом господстве?
Арион тяжело поднялся со своего места и подошёл к рыцарю. Сделав шаг, обнаружил на своих плечах тяжёлую багровую накидку. На лице была маска, а волосы, отросшие и местами окрашенные, так что проглядывали седые пряди, спадали на плечи.
– Это не моё воображение, если ты к этому ведёшь, – произнёс он и одним движением сбросил из себя накидку, а затем и маску. – Долго пришлось меня искать?
– Да так… – тот пожал плечами. – Так что это? Чужой сон?
– Моё прошлое.
Томас Варидеррис странно скривился, но быстро вернул себе прежнее выражение лица. Прислонив свой неизменный меч к трону, он неопределённо взмахнул рукой.
– И как понимать твои слова?
– Вон там – стена с множествами щелей, – Арион махнул рукой в сторону. – За ней идёт коридор. Мне не раз приходилось наблюдать за обрядами этих… людей, пока меня не обнаружили.
– Прямо из области сказок. Я, конечно, слышал, что ты и раньше не блистал ангельским характером и терпением, но чтобы…
– Сэр Томас, мы сейчас в одном европейском пригороде неподалеку от Праги. Строители переплюнули даже римлян с их архитектурой в Англии. Столько ходов, столько ловушек… Египтяне обзавидовались бы.
– А эти существа, значит, их нашли?
– Только часть, – Арион сошёл вниз и задумчиво остановился перед лежащей без сознания жертвой. Вздохнул и продолжил: – Кое-кто обнаружил это место намного раньше и устроил в одном из закоулков библиотеку. Редкие книги, только за одну из них Дориан Ерраа или тот же арбитр глотку бы перегрызли сопернику. Тот же зашифрованный манускрипт или труды Алистера Кроули… Библиотеку создал один весьма умный человек Иоганн Марци. Слышал о таком? Нет? Ну и ладно. Повторюсь, что книги были весьма ценные, на разных языках. Хорошо, что латынь я знал, а выучить немецкий мне ничего не стоило. Ох, сэр Томас, столько знаний…
Рыцарь уставился на парня, как на умалишенного. Последний был даже слишком спокоен, и это настораживало.
– И ты до сих пор продолжаешь пудрить мозги этой женщине, прикидываясь, что ничего не знаешь обо всём этом? – он развёл руками. – Как ты вообще здесь оказался?
– Было дело.
– Ты сказал, что они тебя обнаружили. Как?
– Неважно. Их уже нет здесь. Впрочем, всего этого тоже.
Они подошли к арке, за которой был выход. Арион в последний раз оглянулся и с сожалением вздохнул.
– Эта секта… Они хотели тьму, и они её получили. Я не виноват, что так вышло.
– Ты это сейчас о чём?
Макмаер покосился на рыцаря.
– Странно, при нашёй первой встречи ты выражался в более пафосной манере. Кстати, спасибо за подсказку насчёт смерти.
– У меня было достаточно времени всё обдумать, – произнёс тот, поняв, что его новый знакомый ни на один из заданных им вопросов не ответит. Всё же они понимающе посмотрели друг на друга, и в это же время раздался стук. Арион открыл глаза и сипло спросил:
– Что такое?
– Мистер Макмаер, к госпоже приехали гости, и она просит вас спуститься вниз.
– Кто такие? – спросил Арион, хотя уже знал ответ. Просто не было никакого желания подниматься.
– Госпожа Хизер и господа Роуаньёны.
– Скажи, что я скоро спущусь.
– Да, сэр.
Шаги стихли. Арион уставился в потолок, размышляя над смыслом своего сна. Ему и раньше много чего снилось, но чтобы ТАКОЕ! Решив отложить размышления о разговоре с рыцарем на потом, Макмаер неохотно поднялся. Всё тело ломило, будто бы он от поместья до Лондона пешком прошёл. Умывшись и одевшись, он взглянул на себя в зеркало и ужаснулся. Оттуда на него смотрело незнакомое ему лицо с запавшими глазами и желтоватой кожей. Словно он неделю болел. Ничего, сойдёт и так. Правда, дядя снова прицепится с расспросами. Любит он его, но по-своему, уж лучше с миссис Лорсби на день в комнате запереться.
Спустившись, Арион вошёл в гостиную, и несколько пар глаз тут же переметнулись к нему. Вежливые – у братьев, встревоженные – у Хиз, Андрэ и дяди, осуждающие – у Дориан. Как бы улучить момент и забрать её из этой шумной компании, дабы обсудить их вчерашние действия. Но нет, сегодня это у него, наверное, не получится сделать.
Поздоровавшись со всеми, Арион тут же спросил, где миссис Лорсби.
– Отправилась в деревню, – ответила Андрэ, чем изрядно подняла настроение Макмаеру.
– В гостиной душно, уж лучше перейти на террасу, там намного лучше, – и он тут же принялся давать указания прислуге, которая, к зависти Андрэ, понимала его с полуслова. Арион был больше хозяином её дома, чем она сама. На миг даже промелькнула мысль: а будет ли когда-нибудь поместье принадлежать ей по-настоящему?
Гости перешли на свежий воздух, и Арион тут же принял живое участие в разговоре. Дориан, искоса наблюдавшей за ним, почему-то показалось, что тот прилагает немалые усилия, дабы поддерживать беседу. Углубившись в свои мысли, она не сразу услышала, что обращаются к ней.
– Арион сказал, что вы бывали в Индии, – повторила свои слова Андрэ. – Вам с господами Роуаньёнами есть что вспомнить.
– Я была не только в Индии, – брякнула Дориан, чтобы что-то сказать. – Мы колесили по всей Европе, побывали на Аляске…
Арион понял, что Дориан сейчас снова вспомнила о своём брате, и решил поднять ей настроение. Повернувшись к Андрэ и Хизер, он произнёс:
– Кстати, девушки, а мы давно мяча не гоняли по траве. Ты, Хизер, очень кстати оделась в мужской костюм для верховой езды, а для Андрэ переодеться – дело пяти минут.
Те посмотрели на него во все глаза, потом перевели взгляд на Роуаньёнов, и Арион тут же поспешил объясниться:
– Мы любим эту игру, у нас даже место есть специальное позади поместья. Так что, сыграем?
– Если вы не возражаете, мы для начала просто понаблюдаем, – поспешил ответить Салман. Макмаер подтолкнул к их группе Дориан.
– Со мной будет играть Дориан. Думаю, это справедливо. Андрэ, вы с ней почти одинакового сложения. Не поможешь?
– Конечно, – улыбнулась та и увела Дориан прочь, не дав ей запротестовать.
– А кто с вами раньше играл? – поинтересовался Габриель.
– Мы подключали Мэри, но играть для неё – это всё равно, что мне – мчаться галопом на лошади, – выдал Макмаер, и все засмеялись. – Поэтому я всегда проигрывал у Андрэ и Хиз. Но сейчас наши силы сравняются.
– Арион, – начал было мистер Томпсон, – а ты уверен, что это хорошая идея?
– Это замечательная идея, дядя. Не откажите себе в удовольствии посмотреть.
Вскоре компания направилась за дом, где на небольшой лужайке друг напротив друга были воткнуты в землю по две жерди. Хизер стала перед одной парой, Андрэ вышла на середину поля. Арион отвёл Дориан в сторону и принялся посвящать её в правила игры.
– Тебе делать больше нечего? – возмущённо воскликнула та, когда он закончил. – Гоняться по полю за мячом?
– Тебе понравится, – заверил тот. – Да и потом, тебе надо улыбаться чаще.
Братья Роуаньёны сели вместе с мистером Томпсоном в плетёные кресла, игроки заняли свои позиции. Шутливая игра на четырёх началась.
Арион легко уворачивался от Андрэ, но подоспевшая вовремя Хизер выбила у него мяч и покатила к Дориан. Та напряглась, а когда Хиз послала мяч в импровизированные ворота, бросилась в сторону и упала, но мяч поймала.
– Вот это да! – Арион даже зааплодировал. – Дориан, я сражён! Даже я бы так не смог!
Та послала ему в ответ кривую улыбку, и Макмаер добродушно засмеялся. Она вышла на поле, послала мяч своему напарнику, тот обошёл Хизер, отдал мяч Дориан, и та, не придумав ничего лучшего, ударила по нему ногой в сторону ворот. Андрэ не поймала.
– Очко в нашу пользу! – воскликнул Арион. – Дориан, у тебя прост талант!
Женщина и сама чувствовала себя очень даже хорошо. Макмаер добился того, что она не думала о проблемах, а просто играла. Незаметно к ним присоединились братья Роуаньёны, ещё двое слуг подоспели, и игра стала ещё интересней. Вся прислуга вышла посмотреть, хотя все уже привыкли к подобному.
– Вот это игра! – кричали все, когда команда Ариона победила с перевесом на один забитый мяч. Салман, раскрасневшись, что-то объяснял хохочущей Андрэ, Габриель и Хизер вместе с остальными пили прохладительные напитки.
Через некоторое время все разбились по парам. Хизер гуляла неподалеку с Габриелем, мистер Томпсон пошёл в дом отдохнуть, Салман и Андрэ принялись играть в шахматы. Остались только они с Дориан. Та снова помрачнела. Видимо, вспоминала прошлое.
– Что-то случилось?
Дориан мотнула головой, затем кивнула.
– Вспомнила нашу с братом поездку на Аляску. Мы тогда попали в дом, где обитали… каннибалы. Никогда бы не подумала, что нечто подобное возможно. Извини, Арион, я устала, мне надо отдохнуть.
Поднявшись, она ушла. Арион, посмотрев ей вслед, вспомнил, как пытался увидеть Луизу Денивер с помощью дара в прошлом. А что, если…
Белая вспышка, потом мрак. Или это просто глубокая ночь?
Он стоял возле окна какого-то деревянного здания и наблюдал за тем, как вьюга бушует на улице. Пол под ногами скрипел, часы тихо шли на кухне.
– Макколл! – разнёсся по всему дому невероятной силы крик, и Макмаер бросился вверх по лестнице. Он увидел, как из комнаты выбежала девушка в одной ночной рубашке. Длинные волосы разметались по плечам, а в глазах застыл такой страх, что Арион невольно бросился в её сторону, хотя понимал, что ничего не сможет сделать. На девушку тем временем напали две женщины, если их ещё можно было так назвать (от одного их вида Макмаера едва не стошнило), и потащили вниз. Пленница, не желая сдаваться, вырывалась и кусалась, однако силы на крики больше не тратила. В соседней комнате был слышен шум борьбы и приглушенные вскрики, но Макмаер спустился вниз вслед за троицей.
Жертву положили на широкий стол, одна из женщин схватила её за руки, вторая – за ноги. Они застыли, как будто ждали чего-то или кого-то. И действительно, из тени выступил мужчина в длинном чёрном балахоне. Он зажёг свечу, и пламя осветило совсем молодое лицо. Свет также выхватил из темноты груду тряпья в углу, в которой Макмаер с содроганием знал искромсанное человеческое тело.
– А их проводник был даже ничего, – произнёс мужчина и степенно добавил: – Начнём обряд.
Из-за пояса он достал нож. Арион перевёл взгляд на жертву, в которой узнал Дориан, только у неё волосы были длиннее.
– Я хочу предплечье, – нетерпеливо произнесла одна из женщин, и пламя свечи осветило её голодные глаза.
– Тебе достанется её брат.
– Он жилистый! Да и Патрик очень жадный, он нам ничего не даст! – заскулила вторая.
Дориан перестала вырываться, внимательно прислушиваясь к их словам. Даже со своего места Арион мог услышать, как сильно бьётся её сердце.
Всё было как-то похоже на театр абсурда. Когда нож приблизился к её животу, она снова попыталась вырваться, но мужчина сдавил ей шею. Глаза той забегали от женщин к их главарю.
– Он не отдаст вам меня! – просипела она. – Вы останетесь голодными!
Те переглянулись. Их хозяин тем временем разрезал рубашку почти до пупка и провёл лезвием по коже, чтобы вступила кровь.
– Макколл! – истошно закричала Дориан. Одна из женщин вздрогнула, и она, воспользовавшись возможностью, рывком высвободила ногу и ударила ту прямо в челюсть.
– Билл, эта тварь меня ударила! – всхлипнула пострадавшая. Тот бросился к ней, но Дориан, судя по всему, натренированным движением обхватила ногами шею Билла и, что было силы, сдавила.
– Помоги, Клара! – тот, пытаясь освободиться, выронил нож. К его удивлению, женщины не стали ему помогать, а, перешептываясь и злобно посмеиваясь, просто держали Дориан.
– У нас много еды, Фрида. И гостья, и Билл. Мне кажется, он в последнее время нам мешал.
Парень совсем обезумел, услышав такое. Но Дориан тоже их слышала и отпустила его. Оказавшись на свободе, Билл поднял с пола нож и рванулся к Фриде и Кларе.
– Вам больше достанется? – закричал он, и Макмаер услышал звуки ударов. Не желая больше видеть всё это, хотя ему хотелось узнать, как Макколл и Дориан освободились, он вернулся в свой мир.
Руки дрожали, когда подносил стакан ко рту. Такое нигде не увидишь и не прочитаешь. Как могла Дориан так рисковать своей жизнью? Над этим стоило подумать, но Ариона почему-то начала пробирать злость. Дориан знала, на что идёт, выбирая такую жизнь, но тогда она просто сумасшедшая. Вспомнить только, как закончил её брат!
Дориан сидела на веранде и, как показалось Ариону, дремала, но, когда тот вошёл, открыла глаза. Она была необычайно бледна, и тот не стал тратить время на предисловия:
– Разве можно вот так подвергаться риску?
– Ты о чём? – не поняла та.
– Я о твоей поездке на Аляску. И эти чёртовые людоеды!..
Глаза у той сузились от раздражения. Поднявшись, Дориан зашипела, как кошка:
– Значит, ты смотрел моё прошлое? Я тебе этого не позволяла! Мы не выбираем пути, они сами находят нас. Да и потом, это совершенно не твоё дело.
– А ты даже после смерти брата, который послужил примером, что бывает с безумцами,  продолжаешь это дело! – Макмаер тоже выпрямился и хмуро взглянул на женщину. – Хочешь, чтобы в один прекрасный день на ирландском кладбище или, ещё хуже, где-нибудь на чужой земле появилось надгробие с твоим именем на нём?
– Хочу! Тогда всё закончится!
Дориан стремительно вышла из комнаты, Арион отправился вслед за ней. Возле лестницы он схватил её за руку.
– Что именно? – гаркнул он. – Что закончится?
– Ты не думал, что мне не всегда нравится вспоминать о прошлом? Тогда я начинаю хотеть отправиться к брату! Да что я говорю! Если хочешь, я уеду, не стану рисковать собой, а ты разбирайся сам!
Вырвавшись, Дориан пошла наверх. Он услышал, как хлопнула дверь её комнаты.
Что он наделал?! Зачем он говорил, что видел всё это? Но и  молчать, зная об этом, было бы трудно. Молчать? Дориан имеет право на личную жизнь, а он поставил себя выше её.

*     *     *

Внизу в это время разгоралась настоящая битва. Салман и Андрэ напряжённо сидели друг пред другом, вычисляя всевозможные ходы соперника. В шахматах индус явно преуспевал. За ними никто не следил, так что молодые люди могли говорить что угодно.
– Вам скоро будет мат, – произнесла Андрэ, сосредоточенно рассматривая фигуры на доске.
– Вы хороший игрок, но недооценили меня. – Салман передвинул слона. – Шаг.
– Я вам этого не прощу. Конечно, у меня есть все шансы выжить, но за этот ход вы у меня ответите.
– Не сомневаюсь.
Андрэ передвинула короля и пробормотала:
– Вам тоже шаг. А где Хизер?
– Но не мат, – Салман на секунду оторвался и посмотрел в сторону сада, где маячили две одинокие фигурки. – Она с Габриелем в саду.
– Вот оно что! Как-то глупо, что я сначала предполагала… – Андрэ прикусила язык, но было поздно.
– Что вы предполагали?
– Понимаете, – девушка старалась не смотреть на Салмана, – мне сначала показалось, что между вами с Хизер есть что-то. Извините, но иногда у меня в голове такие мысли появляются, что я не знаю, как от них избавиться. Вот об этом я и подумала, когда увидела вас впервые вместе. Она не хотела говорить, как вы познакомились, но приезд вашего старшего брата мне кое-что прояснил.
– Мы познакомились в Индии.
– И всё? – Андрэ выглядела разочарованной. – Вам шаг.
– И всё… Вам мат.
Андрэ взяла с доски короля и повертела им в руках. – Шахматы, мистер Роуаньён, это ещё не всё. Вы меня ещё за карточным столом не видели.
– Тогда предлагаю сыграть партию. Кстати, вы в Лондон уже на следующий год отправитесь?
– Не знаю, – пожала та плечами. – Мне там не очень понравилось.
Пока Андрэ и Салман упражнялись в мастерстве, Габриель и Хизер молча прохаживались под деревьями сада, вдыхая наполненный ароматами цветов воздух. Подхватив одной рукой шлейф амазонки, Хизер медленно шла, склонив голову. Габриель, впервые оказавшись в этом месте, с любопытством рассматривался по сторонам.
– Скажи мне, Габриель, – Хизер нарушила молчание, не в силах больше уходить от вопроса, – что ты собираешься делать дальше?
– Ну, я же говорил, что хочу здесь заниматься делом. И, если ты не возражаешь, – тут он пристально посмотрел на неё, – быть с тобой.
– Против такого трудно выдвинуть веские доводы, – прошептала Хизер.
– Кстати, а насколько хорошо ты знаешь мистера Макмаера?
Важный момент был упущен, и Хиз заскрежетала зубами. Ну почему с ним всегда так трудно?
– А что? – с вызовом спросила она. Похоже, у Габриеля были вопросы к ней, но он всё никак не решался спросить.
– Как хорошо ты знаешь его?
– Достаточно, – уклончиво ответила Хизер, желая поиграть у него на нервах. – Тебе нужны подробности?
– Уволь, – сухо ответил тот. Тут уже Хизер не выдержала:
– Слушай, не ходи вокруг да около! Спрашивай, но не делай такое оскорблённое лицо! Ты хочешь знать, связывает ли меня с Арионом что-то более тесное, чем дружба? Нет, и мы уже об этом, кажется говорили. Я его не люблю!
– А он тебя?
Хизер умолкла. Об этом она никогда не задумывалась. Действительно, что чувствует к ней Макмаер? И была ли его сделка просто предлогом? Но нет, если Ариону что-то нужно, он говорит прямо и не тянет время.
– Он знает тебя лучше меня, дольше меня, и, как мне кажется, вы более тесно связаны, чем мы с тобой в своё время! – голос Габриеля повысился. – А я не могу этого вынести, понимаешь? Я видел, как вы разговаривали, как он смотрел на тебя!.. Ты не замечала, но взгляды эти были долгими, не такими уж дружескими!
Хизер этого не замечала, и теперь ей стало не по себе.
– Я поговорю с ним, – прошептала она.
– Желаю удачи, – бросил тот. – Надеюсь, ты сможешь выбрать.
Сказав это, он ушёл по направлению к дому. Хизер не знала, злиться ей на Габриеля за то, что он, как всегда, не хочет ничего понимать и бежит впереди телеги, или на Ариона, который вдруг решил проявить свои истинные чувства. Поэтому она, не медля, тоже пошла в дом. Ариона она нашла не сразу. Тот расположился возле дерева под балконом и то ли дремал, то ли просто сидел с закрытыми глазами. Может, Габриелю показалось? Даже сейчас Макмаер не был похож на человека, которого гложет какая-то тайна.
– Ты почему один? – спросила она, подойдя ближе. Тот открыл глаза.
– А, это ты, – он подвинулся. – А где Габриель?
– Он с Салманом сейчас, – соврала Хизер, садясь.
– Неправда, с Салманом Андрэ в карты жульничает, а Габриель сейчас один, – Арион испытующе посмотрел на девушку. – Вы поссорились?
– Нет, – Хизер набралась духу. – Скажи мне, Арион, ты меня любишь?
Тот недоумённо посмотрел на неё и даже выпрямился.
– Конечно, люблю. Мы же столько времени знакомы.
– Нет, не в том смысле, – больше всего Хизер не хотелось начинать этот разговор, но надо было, чтобы прояснить ситуацию. – Испытываешь ли ты ко мне какие-либо другие чувства, помимо дружеских?
– А, ты об этом, – Арион засмеялся. – Да нет. Извини, но  с этой точки зрения быть твоим поклонником я не намерен.
– А почету ты тогда смотрел всё время на меня?
– Это тебе Габриель сказал? – тут же догадался Макмаер. – Я просто прикидывал, как долго тебя хватит, чтобы не поддаться его чарам?
– Ох, Арион, а я уж было подумала…
Хизер облегчённо засмеялась, тот сухо улыбнулся в ответ и отвёл взгляд. Похоже, его тоже что-то беспокоило.
– У тебя проблемы?
– Нет, с чего ты взяла? – он резко поднялся. – Пошли в дом, что-то холодно становится.

*     *     *

Гости возвращались домой молча. Хизер не желала заговаривать с Габриелем, тот был в подавленном состоянии, Салман же всю дорогу думал о своём.
Когда Анжелика увидела дочь, в её душу закралась тревожная догадка. Неужели Арион обо всём ей рассказал? Но он же пообещал, что не откроет правду раньше её! Чтобы узнать, надо поговорить.
– Что ты хотела, мама? – устало спросила Хизер, когда Анжелика привела её в свою комнату.
– Мне надо с тобой серьёзно поговорить.
 – Я знаю, о чём ты спросишь меня, мама, – ответила девушка, внутренне подготовившись к обсуждению темы её вольного поведения и отношений с Габриелем. Но реакция матери её удивила.
– Так мистер Макмаер тебе обо всём рассказал? Но он же сам говорил…
Анжелика побелела, как полотно, и тяжело опустилась на стул. Присев перед матерью, Хизер встревожено и одновременно удивлённо спросила:
– А что должен был сказать Арион?
– Так ты ничего не знаешь?
– Чего не знаю, мама? Говори, не пугай меня!
– Даже не знаю.
Анжелика расплакалась, и Хизер нежно обняла мать. Слегка покачиваясь, она утешала её, но та не могла успокоиться.
– Мама, тебя кто-то обидел? Не молчи, пожалуйста!
– Я молчала и мучилась, не имея права ничего сказать. Это… это произошло давно, ещё до твоего рождения…
– А что тогда произошло? – спросила Хиз, почувствовав неладное.
– У меня был роман с отцом Ариона, – Анжелика собрала всю вою гордость в кулак и смело посмотрела в глаза дочери. – Ты – дочь Дугласа Макмаера.
– Ты шутишь? А отец?
– Так получилось. Он ни о чём не знал.
– Я не могу в это поверить! – воскликнула Хизер. – Почему же ты всё время молчала?
– А зачем тебе было знать об этом? У тебя был любящий отец, спокойная жизнь. Или ты хотела, чтобы я с первым твоим появлением на свет заклеймила тебя на всю жизнь как бастрада? Я все годы жила с этой тайной, боясь разоблачения, а когда ты сблизилась с Арионом, я чуть с ума не сошла! Если бы ваши отношения переросли в нечто большее, я не знаю, что бы сделала с собой!
– Я не могу в это поверить! – снова повторила Хизер и зашагала по комнате в попытке собраться с мыслями. – А откуда об этом знает Арион?
– В тот день, когда заболела Андрэ, я сама ему обо всём рассказала.
– Он узнал об этом раньше меня? – девушка истерически засмеялась. – Как трогательно! И как это он не распростёр мне свои братские объятия!
Сегодняшняя встреча с Арионом отозвалась болью в душе. А она ему доверяла!..
– Я думала, Андрэ расплачивается за мои грехи, поэтому рассказала ему, не зная, как загладить вину, – голос Анжелики стал безжизненным. – Кроме того, ваша помолвка меня едва не убила.
– Причём здесь Андрэ? – закричала девушка и испуганно прикрыла рот рукой.
– Мне и Арион так же сказал.
– А как он отреагировал? – голос девушки предательски дрожал.
– Спокойно…
– А я не могу спокойно! Я только что узнала, что мой отец мне совсем не родной!
– Мистер Макмаер был привлекательным мужчиной, и я не смогла устоять перед ним. – Анжелика сгорбилась, но Хизер не почувствовала к ней жалости.
– Я надеюсь, ты не пожалела о моём рождении?
– Нет.
– Замечательно!
Хизер хлопнула дверью и направилась в свою комнату. Навстречу ей вышел Габриель и, возможно, пошёл бы дальше, если бы не увидел выражение её лица.
– Хизер, что с тобой? – встревожено спросил он и схватил девушку за локоть, но та вырвалась и холодно ответила:
– Ты усомнился в моих чувствах, но теперь можешь торжествовать. Между мной и Арионом теперь точно никогда и ничего не будет.
– Погоди! – тот хотел её остановить, но та хлопнула дверью. – Что случилось?
Забившись в самый дальний угол своей комнаты возле письменного стола, Хизер дала волю слезам. Ну почему жизнь так несправедлива? Она всегда считала, что её мать – самая умная и самая честная из всех женщин, которых ей приходилось встречать. Что ей до отца Макмаера? Она его не знает, а вот его сын…
– Боже мой! – воскликнула Хиз, подняв глаза к потолку. – А мы с ним даже шутили по поводу того, что будем делать, когда поженимся! Благодарю Тебя за то, что помешал мне сделать это!
Силы разом покинули её, и, чтобы встать, девушке пришлось ухватиться за стол. Покачнувшись, чернильница упала и запачкала девушке платье. Тёмные пятна вдруг показались ей кровью, и, тихо вскрикнув, Хизер упала на пол без чувств.
В своей спальне тихо плакала Анжелика, проклиная себя и судьбу.
В коридоре на стуле одиноко сидел Габриель, терзая себя за то, что это всё случилось из-за него.

*     *     *

Стоя возле открытого окна своей спальни, Дориан наблюдала за муравьями, ползающими в щелях колоны, увитой плющом. Так было лучше всего, потому что можно было отвлечься.
Работа с Арионом стала бальзамом ей на душу, отвлекла от самого, на её взгляд, ужасного, но сегодня всё вернулось. Её страшила и одновременно притягивала мысль пойти вслед за Макколлом. Без него мир был уже не тот, что прежде, да и она понимала, что уже не будет прежней. У неё остались родственники, но Дориан всё равно чувствовала себя одинокой.
Дориан вспомнила ту ночь с людоедами. Это было ужасно. Обитатели дома начали драться между собой на смерть, желая заполучить их, так что ей с Макколлом удалось забаррикадироваться в его комнате. Через два дня, полных страха и голода, они увидели только двух полуживых особ. Остальные были съедены. Она очень боялась, но тогда рядом с ней был близкий человек, а сейчас она одна.
– Я не помешаю? – на пороге появился Арион. Скользнув по нему безразличным взглядом, она произнесла:
– Не беспокойтесь, сэр, утром меня уже не будет. Мы и так всё усложнили, заврались…
– Я не имел права лезть в твою душу, но и ты, как я понял, жалеешь себя и не хочешь бороться.
– Я не жалею себя.
– А кто хотел оказаться вместе с Макколлом? «Я хочу к брату!» Это характеризирует тебя не с самой лучшей стороны, как ты считаешь?
– А ты бросил родителей и даже слезу не уронил на их могилах.
Лицо Макмаера напряглось, и он отвёл взгляд.
– Теперь мы начинаем копаться в грязном белье друг у друга? Замечательно! Тогда я скажу, что тебе нельзя путешествовать одной. Будь то друг или подруга – всё равно кто, – но ты не должна бродить в одиночестве. Таинственности тебе это не прибавит, а вот копыта отбросить будет проще простого.
Против воли Дориан улыбнулась. Арион умел разрядить обстановку. 
– А ты? – обратилась она к нему. – Ты стараешься прикрыться беспечностью, но тебе ведь тоже не по себе из-за своих прошлых поступков. Хоть себе признайся в этом.
Макмаер молчал. Оглянулся, будто надеялся увидеть кого-то, потом повернулся к ней:
– Я расскажу тебе парочку душераздирающих историй, но взамен ты поведаешь мне, как получила мужское имя. Как тебе такой акт доверия?
Улыбнувшись, Дориан кивнула. Между ними снова воцарился мир.
Ужинали в полном молчании. Каждый думал о своём, даже словоохотливая Андрэ задумчиво ковырялась в своей тарелке. Когда все стали расходиться по своим комнатам, а миссис Лорсби, буркнув что-то, удалилась к себе в спальню, Макмаер обратился к воспитаннице:
– Ты какая-то странная. Что-то случилось?
– Да вот, пытаюсь подсчитать, сколько мы с Салманом друг другу должны.
– С каких это пор он стал для тебя просто Салманом? И что за долги?
– После всех тех фраз за вистом трудно называть друг друга официально.
Арион хмыкнул, представив себе всю эту сцену. 
– Это была настоящая борьба шулеров. Мне пришлось использовать всё своё мастерство, но он как жульничал!..
– Вижу, вы друг друга стоите. Что у вас ещё общего?
– Когда твоё внимание сосредоточено на том, как бы половчее подменить карту, о приличных разговорах как-то и не думаешь.
– А, ну да, – Макмаер улыбнулся. – Спокойной ночи, Андрэ.
– Какой смысл ложиться в такую рань? – девушка подошла и поцеловала его в щеку. – Спокойной ночи, Арион. Приятных тебе снов.
Приятных снов? Если он вообще уснёт. Такое ощущение, будто выпил эликсир бодрости. По крайней мере, убийца не застигнет его врасплох.
Арион спустился вниз, проверил, заперта ли входная дверь, осмотрел кухню и лишь после этого поднялся наверх. Снова осмотревшись, он постучал и после приглушенного «Войдите» зашёл в комнату Дориан. Та сидела в кресле, положив ноги на скамеечку и укутавшись в тёплый халат. Она вдруг напомнила Ариону хитрого рыжего эльфа, но он предпочёл оставить все свои наблюдения при себе.
– Ты не спешил.
– Я осматривал дом, – ответил Макмаер и, сев перед Дориан, закинул ногу на ногу. – Итак, начнём без предисловий. Расскажи мне о своём имени. Мой рассказ будет длиннее, а я не хочу забыть, что просил взамен у тебя.
– О, здесь всё прозаично. Мой отец, как это часто бывает, хотел сына.
Макмаер непонимающе мотнул головой.
– Подожди! А как же Макколл?
– Мы с ним родные только по матери. Мой отец был её вторым мужем, а он хотел сначала сына, а потом уже дочь. Нет, он, конечно, любил Макколла, но ты сам понимаешь, как это бывает. Я получила имя, граничащее с мужским, но воспитать меня как мужчину папа не успел. Это сделал брат. Он и его дружок Джеймс Уотли быстро заставили меня забыть о куклах, так что летом мы втроём не раз причиняли беспокойство деду с бабкой. Потом отец, который был миссионером, уехал, забрав маму с собой, оставив нас с братом на попечение дедушке с бабушкой, в Индию. Там они подхватили лихорадку и умерли. У меня, кстати, есть кузина, её родители тоже священники, но они живы и помогают дедушке. Итак, с моей стороны это всё. Ты мне говорил, что тебя три раза едва не женили.  Об истории с Ниссой Резерфорд я услышала от тебя по пути, остались ещё две.
Со стороны Ариона можно было ожидать, что он пошлёт гостью куда подальше с её расспросами, но тот ухватился за эту тему и тут же принялся рассказывать:
– Это произошло два года назад в Лондоне. Одна семья решила выдать свою благовоспитанную дочь замуж и выбрала на роль жениха меня. Я немного поухаживал за ней, она назначила мне свидание в беседке ночью, пообещав море наслаждения, – Арион хмыкнул. – Я должен был заявиться, а родители с дуэньей только и ждали, как бы нагрянуть и застать нас в пикантной ситуации.
– И это им удалось?
– Отчасти. Просто на моём месте был другой человек.
– Тебя подменили? – удивилась Дориан. Арион выглядел очень довольным собой.
– Я сам себя подменил. Можно, конечно, было и не появляться, но я благородством никогда не отличался, поэтому придумал план. Найти похожего на меня человека было трудно, но я справился, послал его на свидание, а сам отправился следом. Не мог же я попустить такое зрелище! Я вылез на дерево, росшее возле беседки, и стал с большим интересом наблюдать за разворачивающейся подо мной картиной через густую листву и решётку этой самой беседки. Так меня точно никто не мог заметить.
Ночь была лунная, но девушка не узнала ухажёра. Какие это были объятия, какие клятвы любви и верности! – мечтательно произнёс Арион. – Мне такое даже в театре не приходилось видеть. Я сидел на толстой ветке, сплетя под ней ноги и подперев рукой подбородок и едва не рыдал от умиления, но… родственники появились так неожиданно, что я едва не выдал себя с головой.
Он замолчал, и Дориан спросила:
– Ты заново переживаешь те минуты?
– Я молча смеюсь, вспоминая тот инцидент. Тётка девушки так грозно крикнула, что я от неожиданности потерял равновесие и перевернулся вниз. – Со стороны его слушательницы раздался нервный смешок. – Я не упал. Мои ноги были сцеплены намертво, и просто повис вниз головой, придерживаясь руками за ветку. Не хотел больше рисковать. У меня такое уже случалось на корабле. Таким образом, я досматривал всё через щель в вот таком неудобном положении. К счастью, они меня не заметили. В беседке же разгорались настоящие страсти. Моего слугу разоблачили, девушка плакала от стыда (мне даже стало жаль её), а родители просто бушевали. Мнимому графу они заплатили, дабы не проболтался. Отец ведь даже не мог его на дуэль вызвать! Мне пришлось прервать своё общение с той девушкой, да она вообще-то меньше чем через год вышла замуж.
– Смешно, но и жестоко, – подумав, ответила Дориан.
– Ну, характер у меня даже тогда был явно не ангельский. Но уже поздно. – Арион поднялся с кресла.
– А как насчёт Хизер?
– Что? – тот вопрошающе посмотрел на неё.
– Извини, Арион, но я была на балконе и слышала всё. Ты что-то утаиваешь от неё. Не считаешь ли, что она имеет право знать?
– Око за око? Похоже, твоя очередь лезть мне в душу. Видишь ли, это не мой секрет, и я не имею права его открывать. Надеюсь, Хизер его скоро узнает. Поверь, смотреть ей в глаза доставляет мне больших трудностей.
– Ну, некоторые вещи тебе даются легко. Например, разговор со Скай. Я же говорила, что тебе стоит заняться месмеризмом всерьёз.
– Как-нибудь в другой раз. Так что, встречаемся этой ночью?
– Конечно, Луиза Денивер на очереди, – пошутила Дориан. – Буду ждать.
Ещё одна ночь без сна. Он уже почти привык. Надо сходить за кофе.

*     *     *

Часы в холле пробили один раз, и Макмаер пошевелившись на диване, понял, что впервые за последние дни уснул в это время. Он лежал в кабинете на низкой софе, заложив руки за голову и, несмотря на явно неудобное положение, чувствовал себя просто прекрасно.
На столике стояла чашка из-под кофе. К характерному запаху примешивалось ещё что-то, и Арион насторожился. Принюхался, но не разобрал, что могло быть подмешано в напиток. Да и думать некогда было. Сорвавшись с места, он бросился вон из кабинета. Если его усыпили, значит, им была не на руку его слежка. Значит, Скай сказала, и на неё нельзя полагаться.
Молодая луна оказалась за пределами окон, и ничего не было видно, но Арион  заметил фигуру, выходящую из комнаты Дориан. Макмаер почувствовал, как внутри у него всё холодеет. Он же говорил, чтобы та закрывалась!
– Седрик! – он бросился к нему с намерением схватить. Тот резко сорвался с места и бросился бежать. – Стоять!
Арион успел на лестнице схватить слугу за ворот, но тут не повезло им обоим. Тот оттолкнулся и, потеряв равновесие, кубарём скатился вниз, потянув за собой и Макмаера.
Отправившись вслед за незнакомцем, Арион снова, как и тогда, в саду, не увидел пробегающей перед глазами жизни. Просто затылком почувствовал сильную боль и погрузился во мрак.


    Глава 14. Невероятное пробуждение

Хизер не знала, сколько времени пролежала без сознания, но, когда очнулась, почувствовала смертельную усталость. С трудом поднявшись, она добрела до постели и без сил упала на мягкие подушки. В горле пересохло, но не было никакого желания подниматься и звать. В голове образовалась пустота, а через некоторое время вернулись все мысли, смешанные в одну кучу.
Мама… Она не может винить её в этом поступке, даже если между ней и графом Аронто было всего лишь мимолётное влечение или пылкая любовь. Мать уже давно поплатилась за всё, наблюдая, как сближаются сводные брат и сестра. Ей, Хизер, повезло даже больше, чем ему. Она любила своего отца и присутствовала при его кончине, тогда как Арион не успел. У неё есть мать, брат и сестра, а у Макмаера, кроме дяди, не осталось никого.
Он всё это время знал. Знал, но ничего не сказал, даже вида не подал. Брат…
Хизер уставилась на тяжёлые складки балдахина у неё над головой в попытке отыскать мысль, которая на мгновение посетила её и тут же исчезла. Что она должна сделать?
Сорвавшись с постели, Хизер направилась к шкафу. Куда подевалась недавняя усталость! Одев амазонку, в которой была у Андрэ днём, она тихо вышла из комнаты и увидела возле порога на стуле Габриеля. Тот дремал, прислонившись спиной к стене. Девушка почувствовала небольшой укол совести, но не стала медлить и без лишнего шума вышла из дому. Оседлав Блейк, она пустила лошадь в галоп, намереваясь поскорее попасть в поместье Морганов. Сердце колотилось в груди, в груди что-то сжималось от страха, но она упрямо скакала вперед. Ей, во что бы то ни стало, надо было поговорить со своим новоиспеченным братом.

*     *     *

Дориан решила поэкспериментировать. Когда при тебе оружие, всё не так страшно. Для начала сделала куклу и уложила вместо себя на постель, прикрыв сверху одеялом, сама затаилась за ширмой с пистолетом наготове. Дверь не стала запирать. Знала, что Арион должен следить в оба, но попробовать можно. Ей даже стало жаль того. Ночами не спит, волнуется. Как бы там ни было, Макмаер – хороший человек.
Когда до полуночи оставалось совсем немного, и Дориан уж было решила выбраться из своего тайника, послышались тихие шаги, затем кто-то взялся за ручку двери и осторожно потянул на себя. Кто-то вошёл, несколько секунд постоял над куклой, потом взял со стола свечу и поджёг шторы, потом простыни. Положив свечу на место, подошёл к двери с намерением улизнуть.
Этого Дориан допустить не могла. Выбежав из-за ширмы, она рванулась к двери, когда услышала крики и топот ног. Когда выбежала, послышался грохот, а затем всё стихло. Что делать?
Решив грохот оставить на потом, Дориан бросилась обратно в комнату и потушила пожар. На это пошёл весь кувшин с водой для штор, простыни пришлось затушить, набросив на них матрац. Кашляя от дыма, она вышла из комнаты и вдруг столкнулась лицом к лицу с Андрэ.
– Миссис Ерраа, что с вами? – испуганно воскликнула девушка, увидев закопченное лицо гостьи.
– Свеча упала, а я дремала и не сразу почувствовала, – соврала Дориан. – Но вы слышали шум?
– Как будто что-то упало, – подхватила та. Они посмотрели друг на друга и, как по команде, бросились к лестнице. Остановившись, увидели, что у её подножия кто-то лежит. Женщины быстро спустились вниз. Луна заглянула в окно и осветила распростёртое на полу тело с неестественно вывернутыми руками, выхватив лужи крови на последних ступеньках и возле головы.
– Арион! – пискнула Андрэ и склонилась над своим опекуном. Вдвоём они осторожно перевернули его. Лицо Макмаера было бледное, жилка у шеи слабо билась. Андрэ всхлипнула и зажала рот рукой, испачкав себя кровью.
– Пульс слабый. Позовите слуг! – попросила Дориан, и Андрэ бросилась на кухню, откуда вела дверь к комнатам прислуги. Не прошло и минуты, как появились несколько крепких парней, за которыми семенил дворецкий и пара служанок. Вмиг оценив ситуацию, он стал распоряжаться:
– Колин, Эдвард, осторожно берите графа и несите в комнату возле гостиной. Дейзи, постели там, только быстро! Жиль, за доктором Конде! Марта, достань всё, что нужно, в комнате мистера Макмаера, а также тёплую воду!
Дориан отошла, чтобы мужчины могли поднять Ариона, но, едва только они коснулись его, тот вдруг открыл глаза.
– Где этот мерзавец? – с трудом выговорил он и тут же ощутил во рту металлический привкус крови.
– Кто? – метнулась к нему Андрэ. Макмаер сам поднялся на ноги и дотронулся до затылка. Рука стала липкой и мокрой, и ему сделалось нехорошо. Он покачнулся, и его тут же подхватили Эдвард и Колин.
– Со мной всё в порядке! – уже громче добавил Арион. Остальные разинули рот. Первым пришёл в себя их дворецкий.
– Вы должны лечь, сэр, – он подошёл к потерпевшему. – У вас очень серьёзная рана.
– Ничего страшного! Мне просто нужно промыть её и перевязать, – Арион сделал несколько шагов, покачнулся и упал бы, если б слуги не подхватили его.
– Это было шоковое состояние, – объяснила Дориан. – Несите его в комнату.
Вскоре Макмаер оказался на постели, и одна из служанок – то ли Дейзи, то ли Марта – занялась его головой. Андрэ бросилась к себе одеваться, Дориан села возле пострадавшего. В сознание тот не приходил, и это беспокоило её. Ведь Дар на двоих должен действовать!
Через полчаса приехал доктор Конде и осмотрел больного. Пока он колдовал над Макмаером, Дориан вышла из комнаты и столкнулась с мистером Томпсоном. Лицо у того осунулось от тревоги, под глазами мешки, да и сам он выглядел не лучше племянника.
– С ним доктор, – предупредила Дориан, и тот кивнул.
Несколько часов спустя вышел доктор и устало вздохнул. Подоспевшая Андрэ бросилась к нему:
– Как он?
– Честно говоря, он не в самом лучшем состоянии, – тот уже в который раз вытирал руки полотенцем, на котором виднелись следы крови. – Мистер Макмаер ни разу в сознание не приходил, и, кроме того, он начинает бредить. Травма головы – вещь очень опасная. Через каждые полчаса надо давать ему лекарства. Где я могу разместиться?
Андрэ бросила взгляд на дворецкого, и тот махнул рукой наверх:
– Идите за мной.
Они удалились, а Андрэ, дрожа от волнения, зашла в комнату и села возле постели больного. Тот полыхал жаром, голова его моталась по подушке, кулаки сжимались и разжимались. Дориан села в стороне, но не успела расправить складки на платье, как в комнату вошёл дворецкий. С таким  видом, будто бы он встретил привидение, он доложил:        – Госпожа, к вам леди Резерфорд.
– Кто? – не сразу поняла та. Услышать повторный ответ она не смогла, так как гостья сама появилась на пороге. Глаза её метали молнии, лицо раскраснелось, но вся она так и сникла, увидев Макмаера в столь плачевном состоянии.
– Что случилось?
– Макмаер скатился с лестницы, – дрожащим голосом ответила девушка. – Положение серьёзное. Надо ждать…
Не выдержав, она зарыдала, и Хизер, бросившись к подруге, обняла её и стала успокаивать.
Дориан широко открытыми глазами смотрела на столь неожиданную гостью. Какого чёрта она делает здесь так поздно? Или… или ей нужен был Арион? Если да, то что же всё-таки связывает этих двух людей?
– А что вы здесь делаете, мисс Резерфорд? – спросила она. Хизер отстранилась и растерянно взглянула на женщину.
– Мне нужно было срочно поговорить с мистером Макмаером.
– После полуночи? Что же это за разговор?
– Вы в чём-то подозреваете меня? – надменно спросила та.
– Я – нет, но ваш поздний визит весьма странен.
– Сейчас важны не причины, а то, чтобы Арион выжил! – воскликнула Андрэ и осуждающе посмотрела на Дориан, потом повернулась к Хизер. – Как хорошо, что ты здесь! Я бы не выдержала!
Поняв, что ей сейчас надо уйти, Дориан поднялась и прошла через всю комнату, но возле двери остановилась, так как Макмаер заговорил. Речь его сначала была бессвязной, но потом удалось различить отдельные слова.
– Ну что, пришла? Тебя никто не ждал!.. Кати в свою… Францию! Молчи!
Андрэ и Хизер переглянулись. Дориан застыла и внимательно прислушалась. Если он в бреду о чём-нибудь проболтается…
– Снова луна, словно диск… пока есть в нас время… дурацкие стихи, кто такие придумал?.. Поджечь хотел? Стоять!.. Сед… Молчи…
Спустя несколько секунд до мисс Ерраа дошло, о чём говорит Арион. Так он видел, как кто-то хотел поджечь её комнату, и попытался остановить его. «Сед…»? Это скорее всего, о Седрике. Но как Арион не заметил, что тот здесь? А это «Молчи!»? Неужели Макмаер даже в таком состоянии пытается контролировать сознание, чтобы не сболтнуть лишнее?
Арион умолк, и Дориан вышла из комнаты, где остались заплаканная Андрэ и посеревшая от тревоги Хизер.

*     *     *

Уже перевалило за полдень, когда на пороге появился ещё один гость, которого ждал, наверное, только один Арион. Это был Дункан О’Коннери. Едва появившись на территории Абероев, он тут же узнал о постигшем своего друга несчастье. Бросив у двери сумку, он рванулся в комнату к больному. Возле того сидела опухшая от слёз Андрэ. Хизер, посеревшая от страха, притаилась в углу. Навстречу ему поднялась только Дориан. Вид её тоже неважный, который больше основывался на тревоге.
– Сэр Дункан, – она подтолкнула его обратно к двери. – Значит, Арион говорил правду, когда сказал, что пригласит вас сюда?
– Он всегда говорит правду, когда остальные думают, что это всего лишь выдумка, – проворчал тот, обеспокоенно посматривая на постель, где лежал полыхающий жаром Макмаер. – Что с ним случилось?
– Скатился с лестницы, – ответила Дориан. – Идёмте, вам приготовят комнату.
Они вышли в коридор и столкнулись с миссис Лорсби. Та даже подпрыгнула, увидев перед собой опрятно одетого, но смахивающего на пирата мужчину.
– Кто вы такой? – настороженно спросила она.
– Миссис Лорсби, это Дункан О’Коннери. Его Арион пригласил сюда, вы помните?
Джейн сморщила нос, но ничего не сказала и прошествовала мимо них. Дункан провёл её взглядом и отвлёкся. Правда, тут же опомнился и пошёл вслед за Дориан.
– Как это произошло? – спросил он по пути.
– Ну, сэр Дункан, как я поняла, на то были веские причины. Но он должен поправиться, не переживайте.
Дункан задумчиво кусал губы.
– Это всё из-за ваших проблем? – спросил он. – Ты же ему в чём-то помогаешь, не так ли?
– Да, но я уверена, что он скоро поправится, вот увидите.
– Ох, и зачем это всё? – тот покачал головой и поджал губы.
Дункану отвели комнату. Дориан не стала ждать его, а просто зашла внутрь.
– Сэр Дункан, – с порога начала она, – что с Арионом не так? До этого я с ним так тесно не общалась, но теперь начинаю замечать какие-то странности. Мне самой трудно их объяснить, но, как мне кажется, многое связано с его детством. Я его предупредила, чтобы он не наделал глупостей, а сейчас он как раз к этому и идёт. Слишком уверенно, я даже сказала бы. Что на него так повлияло? Может, вы знаете, в чём проблема?
– А что именно тебя не устраивает? – покосился на девушку мужчина. Сев на стул, он скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на неё.
– На протяжении всего времени, когда он работал с вами, вы не замечали за ним комплекса вины по отношению к смерти его родителей? Он не считал себя виновным в их преждевременной кончине?
Дориан не смогла объяснить выражение лица бывшего моряка. Оно явно было нечитабельным.
– Передо мной он никогда не откровенничал, если ты об этом, да и потом, он уже, как мне кажется, достаточно хорошо оправился после их смерти, когда пришёл к нам работать.
– То есть? – растерялась Дориан и, последовав примеру Дункана, села.
– А разве он не говорил тебе? Арион работал у нас на корабле только один год. Последний год. Успел засветиться, и капитан сделал его своим помощником. А что говорить? Арион – толковый парень, всё схватывает на лету, да и, честно говоря, остальные его немного побаивались. Он умеет смотреть, тут не о чём даже говорить.
– А чем он занимался предыдущие пять лет?
– Ну, он не откровенничал, а я и не спрашивал. Знаю лишь одного его друга Тимоти Шоу, с которым он познакомился в тот год, как ушёл из дому. Кстати, парни очень похожи. Я, когда впервые увидел того, не сразу даже понял, что передо мной не Арион. Вот только характеры у них разные, тут ничего не скажешь.
Дориан открыла и закрыла рот. Итак, где Арион был всё то время? Она, конечно, не склонна предполагать, что на её работодателя повлияли какие-то душераздирающие события в его личной жизни, но всё же…
– Он плохо спал, – вдруг прервал её размышления голос Дункана, и Дориан непонимающе уставилась на того. – Ему часто снились кошмары. Я тогда приютил паренька у себя в рубке, хотя тот упирался. Когда ночевали вместе, я часто просыпался и думал о жизни… В общем, Арион почти каждую ночь срывался с места и забивался куда-то в угол, пока не успокаивался. Я не мешал, да и он не был бы рад, узнай, что я не раз видел его в таком состоянии. А потом оттаял, кошмары прекратились. Знаешь, Дориан, он всё время менялся, словно этот…  хамелеон. То был спокойным, словно его чем-то напоили, то срывался, но, в конечном счёте, в нём появилась отличительная черта – излишняя правильность. Да, Дориан, люди бывают правильные до тошноты, но этот переплюнул всех. Он всегда поступал так, как надо поступать человеку с высокими моральными принципами. Если что-то против правил, он исправит. Правда, взгляды на мораль у него были свои, но… Передо мной вдруг оказался верный и надёжный во всех отношениях парень. Одному другу он спас жизнь, правда, для этого сначала специально подставил его, и это, скажу, было ещё то зрелище. У Макмаера, видать, голова по-своему работает, а фантазия иной раз просто зашкаливает.
Оба замолчали. Дориан пыталась свыкнуться с мыслью, что Макмаер совсем не беспечный молодой человек с неистощимым запасом энергии и оптимизма. Стоит ли попробовать побеседовать с ним?
Пообещав Дункану придти позже, гостья вернулась в комнату, где положили Ариона, и, заменив уставшую Андрэ, взяла его за руку. Как ни странно, больной немного успокоился и даже слегка сжал её ладонь. Решив не отступать, Дориан сосредоточилась и принялась медленно погружаться в подсознание Ариона.

*      *      *

За выступом шумно перекатывал волны океан. Ветер развевал траву, стелился и пригибал её к земле. Душно не было, хотя солнце поднялось уже достаточно высоко. На краю небольшой рощи приютилась хижина, держащаяся, наверное, только с помощью чуда. Хлипкая дверь равномерно покачивалась в такт дыханию океана, и это умиротворение и воплощение спокойствия не могло нарушить даже бормотание под окнами хижины.
Дориан недоумённо оглянулась. Если это сознание Ариона, то она точно попала не в голову умирающего человека. Ну, почти умирающего. Подойдя ближе, она увидела на расколотом бревне двух мальчишек. Близнецы. Один с книгой на коленях с важным видом слушал сбивчивую речь своего брата. Неподалеку от них на большом гладком камне восседал старик. Хотя нет, не старик, просто в его глазах мудрости хватило бы сотню лет. Он исподтишка наблюдал за мальчиками и курил длинную трубку.
– А ты что здесь делаешь? – удивлённо кто-то протянул позади неё. Хотя, какой там «кто-то»?! Дориан повернулась и, как и ожидала, увидела перед собой Макмаера. Тот выглядел так же, как и накануне их разговора, только лицо было настолько умиротворённым, что женщина всерьёз начала опасаться, что тот не сможет вернуться в их мир. Не захочет.
– Считай, что я пришла тебя навестить, – ответила она. – Кстати, мы где?
Арион пожал плечами. Или не знал, или не хотел отвечать.
– Довольно-таки спокойная картина. Не знаешь, что это за дети?
Снова молчание. Арион блаженно щурился, подставив лицо под ласковые лучи солнца. Сцепив руки за спиной, одетый во всё чёрное, коротко стриженый, он как никогда походил на слугу. Дворецкого или управляющего.
– Арион, – позвала его Дориан, – я вторглась в твоё подсознание. Сейчас ты на грани жизни и смерти. Когда сработает Дар на двоих?
Тот покосился на неё и ухмыльнулся.
– А надо? – беспечно спросил он. – Мне и здесь хорошо. И если тебе так интересно, я отвечу. Тот мальчишка, который слушает, – я, второй – мой старый друг…
– Тимоти Шоу, – выдохнула Дориан, вспомнив рассказ Дункана. Тот несколько удивлённо взглянул на неё, но уже через секунду понимающе кивнул.
– Так что это за место? – повторила она свой вопрос.
– Ирландия.
– Тебе сейчас тринадцать? Дункан был очень удивлён, узнав, что мне неизвестно о факте твоего пребывания все пять лет за пределами его корабля.
– Ах, это… – тот покосился на неё. Не меняя позы, лениво продолжил: – Да, так и было. Не думал, что кому-то это может быть интересно. А впрочем… В первый же год я познакомился с Тимом благодаря нашему сходству с ним. Разительное, как видишь, но в остальном мы очень разные. Он такой весь из себя правильный, но, когда намечается авантюра, горазд с головой окунуться в неё.
– А ты?
– Ну, а я, согласно этому, впутываюсь в разного рода неприятности редко и не по своей воле, зато с размахом. Тим вляпался в очередную историю, и мне  пришлось его вытаскивать. Сам удивляюсь, как мне в свои годы пришло в голову инсценировать его смерть. И ведь поверили! Я был шокирован больше всех. Правда, моя репутация к тому времени уже позволила произвести должное впечатление на определённый круг людей.
Арион умолк и пристально посмотрел на старика. Дориан тоже перевела на него взгляд. Ветер выбил из причёски несколько локонов, и она нетерпеливо заткнула их за ухо.
– А это кто?
– А этот человек, скажем, Учитель, заметил наши маневры и взял Шоу к себе на обучение.
– А ты?
– В смысле?
Похоже, Арион постоянно отвлекался, наслаждаясь погодой и ещё каким-то своим внутренним состоянием, и Дориан это начало порядком раздражать. Придвинувшись поближе, она стала перед ним, загородив от него старика и детей. Макмаер очнулся.
– А, ты об этом… А я остался при Тиме в качестве… Ну, в общем, у меня же очень хорошая память, так что ходячий справочник пришёлся весьма кстати. Шоу очень долго старика упрашивал, ручался за меня, твердил, что без меня обучаться не будет. Уговорил. Я же согласился, потому что идти было некуда. В тех местах я не пользовался популярностью, успев наследить. Идиот малолетний. Домой писал, что устроился на корабль, дабы не волновались.
Дориан задумчиво посмотрела на своего собеседника, и тому этот взгляд определённо не понравился.
– И чему учили твоего друга?
– Разного рода ерунде. Философия всякая, владение оружием, телом, знание основных языков и ещё много чего. Напоминает Японию с её курсом обучения молодых бойцов. Не камикадзе, конечно.
Женщина моргнула и открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Спросила только:
– Странные учения. В чём их основной смысл?
– Все его законы базируются на справедливости и правосудии, ему наплевать, кем был тот или иной человек в момент совершения поступка. Такие вот герои-одиночки, которых боятся, которых боготворят. Усовершенствованная модель Робина Гуда.
– Почему только один человек? Почему Тим?
– А тебя что-то не устраивает?
– Да так, ничего, просто странно, что этот человек, будучи предельно справедливым, поступил настолько жестоко, что разделил двух мальчишек полосой неравенства, сделав одного центром всего, а во втором развив комплексы.
– Комплексы? – Арион фыркнул и сделал шаг назад. – Знаешь, с такой стороны я на всё это ещё не смотрел. Он во мне развил не комплексы, а большую неприязнь по отношению к его убеждениям, к его работе.
– И ты все те годы жил у него?
– Нет, конечно. Меньше года учил Тима, а потом умерла мама, и мне пришлось в срочном порядке уехать. 
Так как обучение моего друга к тому времени ещё не закончилось, мой отъезд Учитель воспринял как бегство. Такие, как он, ревностно охраняют свои тайны, и то, что он посвятил в них меня, говорит не о доверии, а о том, что Тим очень просил. Мы тогда были неразлучны, вот и сдался старик. Потом проклинал тот день, когда согласился взять меня прислуживать. Он хотел в конце меня чем-то опоить, дабы я забыл все знания, приобретенные за время пребывания подле него. Считал, что они весьма опасны! – Макмаер коротко хохотнул и посмотрел через её плечо на старика. – Но в связи с моим поспешным отъездом не успел. Такую проблему раздул! И он ещё обучал моего друга! Похоже, мне по жизни везёт встречать съехавших с катушек параноиков. В конечном итоге эта сволочь сделала меня ещё и во всём виноватым, как будто мне и без того проблем не хватало. Видать, не хватало.
Он замолчал. Дориан с трудом переваривала его слова. Получается, в детстве Арион опустили ниже плинтуса, и он, кажется, не особо над этим заморачивался, пока старик не поступил с ним так подло. Во всяком случае, выдержка её работодателя достойна всех похвал.
– И что было дальше? – едва слышно спросила она. Арион пнул ногой ткань и нарочито безразлично продолжил:
– На несколько лет сделал мою жизнь сплошным раем. Учитель и такие, как он.
– А Тим? Он знал?
– Сначала нет, да и зачем? Я со своими проблемами справился, всё это уже в прошлом.
– В прошлом? Тебе и двадцати не было, когда на тебя взвалили столько проблем! Вот скажи, в чём заключалась месть этого старого урода?
Арион напрягся.
– Зачем это тебе? Я вроде как на сеанс исповеди не напрашивался.
– Рассказ подстрекает любопытство.
Похоже, у парня начался нервный тик, но он быстро справился с собой и даже ухмыльнулся.
– А ты как думаешь? По отношению к тайнам этого маразматика можно смело ставить в один ряд с Орденом иезуитов. Вор, укравший ценные сведения, разгуливает по миру, и кто угодно может их заполучить. Плюс бросил учителя на полдороге, а ведь за его преданность головой ручались. И обо всём этом старик по глупости своей растрындел таким, как он сам. Мол, ищите воришку, я тоже подключаюсь, а то он все тайны Мадридского двора
раскроет всем, кому не лень слушать. Дальше уже пошла цепная реакция. Тим к тому времени уже уехал, и помощи ждать был не от кого, тем более что после ссоры с отцом я не решался вернуться домой. Так я стал всеобщим достоянием. Поймайте меня и узнайте всё или ещё раз поймайте и сотрите память к чёртовой матери, чтоб не проболтался! А ведь те знания я ни в грош не ставил! Я их понимаю, но принять не могу, они мне просто не нужны. Знал бы, чем всё закончится, сам бы пошёл к старику, дабы он прочистил мне мозги.
Похоже, Арион завёлся, и Дориан было вполне понятно его состояние. Это как же его погоняли по стране! И кого – мальчишку! Какой-то старый хрыч с прогрессирующей паранойей.
– Как от тебя отстали?
Арион долго молчал, и она уже было решила, что он не ответит, но…
– Мой обычный фирменный трюк. Все решили, что меня не стало. Ладно, Дориан, не будем об этом. Всё это породило во мне непреодолимое отвращение к таким, как Учитель, к его работе, к тем, кто в какой-либо мере схож с ним. Я их на дух не переношу, не верю, смеюсь над ними. Если бы не он… Мать жалко… Если б я знал, что жить ей недолго осталось, никогда бы… один год… Всего один год перечеркнул всё, что только можно было… Перечеркнул с размахом.
Речь Ариона стала сбивчивой, и Дориан поняла, что пора заканчивать с этим разговором. Прикоснувшись к его предплечью, она тихо произнесла:
– Возвращайся. Там все тебя ждут. Все волнуются.
– Ну конечно! – зло откликнулся Арион, но не отшатнулся от её прикосновения. Наоборот, посмотрел на неё и вдруг провёл ладонью по её щеке. На лице вдруг проступила горечь и сожаление.
– Зачем ты выбрала этот путь? – прошептал он. – Жизнь так прекрасна и волшебна и без всех этих атрибутов. Оставь загробный мир мёртвым, они с ним сами разберутся.
– Как и ты с проклятьем? – спросила Дориан загипнотизированная его взглядом. Арион со вздохом опустил руку.
– Я скоро приду. Возвращайся назад. Мне просто надо ещё кое в чём разобраться.
Женщина отступила и бросила последний взгляд на мальчишек: они весело смеялись.
– Они выглядят счастливыми, – обронила она.
– Я всегда умел внушить себе, что всё хорошо. Очень, знаешь ли, помогает для внутреннего контроля. Поэтому и не обозлился на всех и вся.
– Это… разумно, – Дориан улыбнулась. – Арион, ты – нечто.
Макмаер сунул руки в карманы и снова пожал плечами. На секунду почувствовал боль в затылке, но тут же решительно отрешился от каких-либо земных ощущений и ушёл в сторону рощи.

*      *      *

– Арион! – позвал его кто-то из глубины тумана. Под ногами была холодная роса, сырость пробирала до костей. Макмаер не знал, сколько уже времени вот так бродит, не имея возможности вернуться, но хорошо хотя бы, что ощущения остались при нём. Значит, ещё не умер. Сказать Дориан, что скоро будет, оказалось легче, чем сделать.
– На рай не похоже, равно как и на чистилище, – улыбнулся он и вытянул вперёд руки, дабы не наткнуться на что-то. – На ад, надеюсь, ещё не заработал достаточное количество грехов.
– Это не рай и не ад, – перед ним вдруг появился его отец, – а твоё подсознание, и я в это подсознание вторгся, пока есть время. Пошли.
– Куда? – Арион отступил шаг назад и осмотрелся. Туман понемногу рассеивался, местность начала приобретать очертания сада Абероев. – Так, сначала Ирландия, потом Европа, потом старое поместье в Шотландии… Причём тут дом Андрэ?
– Ты сам сделал замок Варидеррис своим домом, ты погружаешься в болото тайн этой семьи, – отец с укором посмотрел на сына. – Пошли.
– Куда? – ещё раз спросил Макмаер, хотя уже сам знал ответ.
– Тебе незачем здесь оставаться. Доктор практически уверен, что ты не выживешь. Даже твой дядя мысленно уже прощается с тобой. Ты не оставил после себя потомства, так что некому будет оплакивать тебя и вспоминать. Как всегда, выбрал свой путь, и он оказался неверным. Это только сейчас Андрэ рыдает у себя в комнате, а Хизер…
– А вот на ней я бы остановился, – резко прервал его сын. – Хизер, или, если быть точнее, твоя дочь?
– Я догадывался, что ты когда-нибудь об этом узнаешь. Я сам получил такую информацию только после смерти.
– Отец, ты меня удивляешь! Ты же всем обожал мораль читать и терзаться из-за наших грехов, а сам в такое дерьмо влез! Не стыдно другим в глаза смотреть? Я, конечно, понимаю твою связь с Анжеликой Резерфорд. Красивая женщина и так далее, но… Какого черта, отец, ты указываешь, как мне жить, даже после смерти, когда сам не сумел прожить достойно?
Стоящий перед ним человек вздрогнул, как от удара, но выдержал взгляд сына.
– Я не раз раскаивался в своём поступке. Если бы время вернули обратно, я бы этого не совершил.
– А вот это уже глупо, – Арион просто блаженствовал, видя смущение отца. – Тогда не было б Хизер, а ради существования такого человека можно наступить себе на горло и забыть о своих вечных угрызениях совести. Она не виновата в том, что её настоящий отец такой идиот.
– Я всего лишь хотел сказать, что не хотел бы, чтоб причиной появления Хизер был грех, повлекший за собой мучения Анжелики и твоё вынужденное молчание, – возразил тот, начиная терять терпение.
– Ах, как трогательно! Непутёвый сын и запутавшаяся в своей жизни дочь! Согласись, отец, детей ты делать совершенно не умеешь.
– Не смей! – граф не кричал, но тон его был угрожающим. – Я горжусь вами.
– Особенно мной. Наследник, который ни слова не сказал тебе на прощание! Которому было наплевать, как вы с матерью отнесётесь к его отъезду, потому что для него важнее был он сам. Так ты говорил? – Арион взлохматил волосы и почти с мольбой взглянул на Дугласа. – Боже, как же я на самом деле хотел вернуться домой! Да, признаю, я
недостойный сын, я опозорил тебя перед множеством людей, я всегда ставил мнение Ричарда Абероя выше твоего. Ну, а ты хоть что-либо сделал для того, чтобы заслужить…
– Твоё уважение? – Дуглас подбоченился. – Да ты только вспомни себя в те годы! Тот же Аберой считал, что под маской сорванца, показного эгоиста и хулигана скрывается чуткий мальчик, ранимый и отзывчивый. Как же он ошибался! Я пытался повлиять на тебя, но я видел, каков ты на самом деле. С детства всё время что-то вынюхивал, собирал информацию, использовал людей в своих целях. Ты постоянно ими манипулировал. А твои действия в подземельях Иоганна Марци? Да я бы… – он задохнулся от возмущения.
Арион глубоко вздохнул и сделал попытку успокоиться. Ничего нового, отец, как обычно, давит на него, пытается призвать в помощники совесть. Да за кого он его принимает? Своего родного сына!
– Мы это обсуждали уже не раз. Да, я сволочь, да, я до сих пор притворяюсь, да, я полная копия своего деда. Доволен? Ладно, повторяю в третий раз, что никуда с тобой не пойду. Не скажу, что рад был тебя видеть, да и у меня есть дело в моём мире. Предавай привет матери и сам не мучайся и не красней за меня. Меня ждут там.
– Эта Дориан? – тот кивнул. – Ты надеешься, что, расставшись с Андрэ, с ней ты всегда будешь исполненным добра человеком, что она будет на тебя хорошо влиять? Лучше оставь в покое девушку, предоставь ей идти выбранной ею дорогой.
Арион от неожиданности споткнулся на ровном месте и даже сразу не нашёл, что сказать. Придя в себя, он протянул, пытаясь вложить в слова как можно больше презрения:
– Отец, твоё отношение ко мне меня просто поражает. Почему ты ведёшь себя так, будто бы проклятье существует, а я ему подвластен? Может, уже пора прекратить верить в сказки? Я столько лет пытался тебя понять и, уж поверь, походить на тебя, но нет. Вчера я должен был покориться своей судьбе и не задирать нос, ибо мы, Макмаеры, – никто; сегодня мы гордимся своим происхождением, ибо в наших жилах течёт смешанная кровь, она не застаивается; завтра мне надо искать для помолвки девушку из благородной семьи, дабы наконец-то за столько веков породниться с аристократами.  Один день я просто обычный мальчишка, требующий слишком много внимания, сегодня я становлюсь для тебя сосредоточием всех грехов, и тебе стыдно за меня. Как тебе такой расклад? Мне от твоих вывертов впору уже было идти лечиться. Ты хоть сам понимал, что от меня требовал? Повезло же мне родиться в семье сумасшедших! Что дед, что отец! – Арион не смог проконтролировать свои эмоции, и в его голосе зазвучала настолько неприкрытая обида, что Дуглас опешил и отступил назад. Не глядя на сына, он покаянно прошептал:
– Проклятья не существует, я об этом узнал после смерти, но ты не такой, как другие.
– Господи, а кто, по-твоему? Исчадие ада? Ты слишком далеко зашёл в своих идеях об идеалах. К сожалению или к счастью, я в них не вписываюсь, – Арион бессильно махнул рукой. – Я такой же, как и все, во мне нет ничего особенного. Подумаешь, мальчишкой хорошо попортил нервы старшим, но ведь это зависит и от воспитания! Твои методы были паршивыми, и это уже твоя вина, так что не надо всё на меня сваливать. А если не веришь, то я дам обещание: каждый ребёнок, над которым я возьму опеку, устроит свою жизнь, найдёт своё счастье, и его врожденные наклонности и характер не будут иметь при этом никакого значения. И тогда, когда мне придётся снова придти сюда, я посмотрю тебе в глаза и вполне справедливо скажу: «Дуглас Макмаер, ты – законченная сволочь».
Мужчина метнулся к Ариону и наотмашь врезал ему по лицу. Несколько минут оба молчали. Отец приходил в себя после своего поступка, сын обдумывал свои дальнейшие действия. Наконец  Дуглас, с жалостью и раскаянием посмотрев на Ариона, сделал шаг вперёд и умоляюще прошептал:
– Значит, переубедить тебя, что тебе не стоит возвращаться назад, у меня не получится?
Снова здорово!
Арион медленно выпрямился. В глазах вспыхнуло изумление, затем ярость. В молчаливом бешенстве он смерил того с головы до ног, потом процедил сквозь зубы, боясь сорваться:
– И не пытайся. Хорош отец, который своему сыну смерти желает.
– Потому что плохое ты дело задумал с тринадцатым числом. Оно принесёт тебе много несчастья и смертей.
– Уточни, чьих именно смертей?
– Существует угроза, что ты после всего сильно изменишься. Станешь хуже, чем есть.
– Чьих смертей? – нетерпеливо спросил Макмаер, проигнорировав последние слова.
– Брось всё это. Уверен, счастливый конец тебе не светит.
– Кто умрёт?
Граф исчез. Арион позвал его, но тот не откликнулся на его зов. Подождав ещё немного, Арион, дрожа от гнева, направился к поместью. Это же надо было так разозлиться после разговора с этим человеком! Подумать только: не верить собственному сыну, считать, что он опасен для общества! Да сколько можно! За что ему всё это? Почему мама всегда была так добра и терпелива к нему, а Дуглас Макмаер не понимал? Казалось бы, родители любят своих детей такими, какими они есть, ан нет. Чего-то его отцу не хватало.
Двери поместья бесшумно распахнулись перед ним, пропуская внутрь.
В комнате было несколько душно. Возле его постели сидела с опухшими глазами Андрэ, дядя стоял у окна и поправлял шторы, чтобы утренний свет мог свободно проникнуть в комнату. В углу сидела Дориан, и он поразился, увидев, как она посерела от тревоги, так что лицо осунулось.
А на постели лежало его тело, и Арион ужаснулся, настолько оно было красным от жара. С этим надо что-то делать, раз даже дар не может вытащить его отсюда.
В комнату вошли Хизер и братья Роуаньёны. Через приоткрытую дверь Арион увидел Анжелику Резерфорд. А она что здесь делает?
– Я не могу на него смотреть, – дрожащим голосом произнёс мистер Томпсон. – Два дня он лежит и не подаёт никаких признаков выздоровления.
– Его состояние ухудшается? – спросил Габриель, как показалось Макмаеру, взволнованным тоном.
– Да, и доктор сказал, что надежды нет.
Прикрыв глаза, Дориан нервно сглотнула. Как показать, что он ни в чём её не винит?
И вдруг у стены он заметил нечто, что сразило его лучше любых рыданий. Он даже подошёл и присмотрелся. Нет, ошибиться невозможно. Это… это Дункан О’Коннери и Джейн Лорсби сидят вместе и держатся за руки. Его не было здесь всего два дня, а такое впечатление, будто бы прошёл год! Что такое он пропустил, раз такие разные люди сошлись, и никто не обращает на них внимания! А он хотел всего лишь отвлечь эту каргу, поэтому и послал письмо другу. Наверное, он приехал вчера, а уже успел сблизиться с дуэньей Андрэ. Нет, конечно, немного обидно, что им, считай, не до него, но как же смешно!
И Макмаер засмеялся. Смеялся до слёз, утирая лицо рукавом, уже не думая о том, что не особо понимает, как вернуться в своё тело. Лишь когда успокоился, решил сесть возле Андрэ. Жаль было смотреть на неё, но что поделаешь! Взгляд его упал на столик возле Дориан, и он увидел на нём чистый лист и карандаш. Если б только мог прикоснуться к этим предметам!
Откинувшись на спинку кресла, Дориан устало вздохнула. Было по-настоящему страшно, если учесть, что даже Дар на двоих не может вытащить Ариона.
Вдруг она почувствовала присутствие духа. Нечто нематериальное жаждало вступить с ней в контакт. При подобных обстоятельствах это мог быть только один человек. Дориан, оглянувшись, увидела на столике возле себя лист бумаги и карандаш. Не придумав ничего лучшего, он взяла карандаш и расслабилась. Тот час же руку что-то словно сковало, и она сама стала выводить строчки:
"Дориан, это я. Брожу, как идиот, по комнате и не понимаю, что здесь за столпотворение. Честно говоря, был очень удивлён, узнав, что лежу уже два дня с такой красной рожей. Но ты только посмотри на этих голубков! Я же Дункана не для этого звал сюда! Короче, как  вернуться, я догадываюсь, просто не хочу это делать при всех. Столько народу, словно на поминки собрались. Ладно, жди здесь, я тоже подожду".
Руку отпустило. Дориан с волнением повертела лист в руках и осмотрелась, будто надеялась увидеть Ариона сейчас же. Это был его почерк, сомнений никаких. Арион всегда писал печатную «а». Видит ли он всё?
Дориан взяла карандаш и написала: "Ты до чего их хочешь довести? Чем дольше они плачут, тем хуже! На твоём дяде лица нет! Пожалей их, слышишь?"
Через пару минут она получила ответ:"А меня кто пожалеет? (Шутка). Кстати, виделся с отцом, и он был сильно не в духе из-за моей затеи. Объясниться не получилось".
Значит, с отцом они поговорили. Учитывая то, что Дориан уже знала о Дугласе Макмаере, Арион не смог сдержать свой язык даже перед мёртвым, а тот навешал сыну лапши на уши.
Андрэ слегка задремала и склонилась над своим опекуном. Хизер подошла, чтобы увести её в комнату отдохнуть.
– Ты своим острым локтем мне все рёбра переломаешь, – недовольно произнёс Макмаер и пошевелился. – Уходим все! Сделали мне тут столпотворение!
Если он и хотел сделать своё пробуждение эффектным, то лучшего не мог придумать. Андрэ вскрикнула и отшатнулась; братья Роуаньёны, разинув рты, переглянулись, Хизер стало плохо, но её вовремя подхватил мистер Томпсон; миссис Лорсби и Дункан вскочили, а Дориан просто вздохнула с облегчением и прикрыла глаза.
– Жив! – закричала Андрэ и, навалившись на опекуна, крепко обняла его. Хизер пришла в себя, а на глазах у старика выступили слёзы. Братья переглянулись с видом крайнего изумления на лице, а Дункан даже обнял миссис Лорсби.
– Жив! – Андрэ, повиснув на Арионе, смеялась и плакала  одновременно, а он просто улыбался, сражённый бурной реакцией воспитанницы, и сжимал её в объятиях так, что та с трудом дышала. Ждали, счастливы, любят. Старший Макмаер снова оказался неправ. Отпустив девушку и самому с трудом отцепившись от неё, он обратился к Дункану:
– Я же тебя просил просто приехать, а не устраивать здесь амуры! – тон его был строгим, но глаза смеялись. – Я не был в сознании всего лишь два дня, а ты успел похитить сердце моей лучшей дуэньи.
– Полноте вам, Арион! – упрекнула его женщина, но сама, судя по виду, прямо-таки цвела.
– А вы, я вижу, попрощаться со мной решили, да? – Арион перевёл взгляд с Хизер на братьев. – Как-то ещё мадам Резерфорд за дверью оставили, чтоб не расстраивалась.
Все умолкли и уставились на него. Макмаер откинулся на подушки и неопределённо взмахнул рукой:
– Разве трудно догадаться?
– А откуда ты узнал, что лежишь два дня? – с лёгкой подозрительностью спросила Андрэ.
– К твоему сведению, Андрэ, я сам бреюсь, и моё лицо мне о многом говорит.
– Что ж, я рад, что вы пришли в себя, – улыбнулся Габриель.
– Присоединяюсь к словам брата. Мы очень волновались за вас.
– Спасибо, – ответил Арион, на самом деле желая, чтобы все они поскорее ушли. Всплеск силы при пробуждении иссяк, и он чувствовал себя, словно выжатый лимон. Видимо, все поняли его желание, ибо стали расходиться. Сначала вышел Габриель, подтолкнув к выходу Хизер, за ним направился Салман. Дядя, расчувствовавшись, обнял племянника, затем настал черёд Дункана и Джейн. Женщина впечатлила больного своей неожиданной добротой. Когда они вышли, остались только Андрэ и Дориан, но последняя вжалась в кресло, попытавшись стать незаметной. Андриана ещё раз крепко обняла опекуна и поспешила к себе наверх. С минуты на минуту должен был прийти доктор, поэтому Арион не стал терять время. Откинувшись на подушки, он тихо позвал:
– Дориан?
Женщина подошла и села на место Андрэ. Взглянув на неё при дневном освещении, Макмаер даже ужаснулся. Кроме того, он чувствовал, как где-то глубоко зарождается запоздалый страх. А если бы он действительно умер, не успев ничего сделать?
– Паршиво выглядишь, – произнёс он.
– Ты тоже не лучше, – Дориан склонила голову и тихо спросила. – Страшно было?
– Нет, – тот мотнул головой и тут же почувствовал ужасную боль. – Сейчас страшно, когда всё прошло. Я практически ничего не почувствовал, меня вырубило где-то на середине лестницы.
– А то, как очнулся на полу, помнишь?
– Нет.
– А ты молодец. – Макмаер непонимающе уставился на неё. – Я не знаю, как тебе удалось контролировать свои мысли, ведь в бреду человек может выложить всё. Ты несколько раз чуть не срывался, но каждый раз приказывал себе молчать.
– Приказывал себе молчать? – Арион покачал головой. – Я этого не помню.
– Зато, считая, твоё второе «я» помнит. Я хотела узнать, кто на тебя напал? Как-то в твоей голове не догадалась спросить.
– Это был Седрик, но он не нападал, а убегал от меня, когда я застукал его при попытке поджога. Мы оба скатились с лестницы, но он успел уйти. Кто как не Мэри впустила его!
– Я осмотрела твою чашку и обнаружила, что в кофе было подсыпано снотворное, чтобы ты уснул и не увидел, где сейчас Седрик. Кстати, что ты скажешь остальным насчёт твоего падения?
– Совру что-нибудь.
В дверь постучали, и в комнату вошёл доктор Конде. Увидев пациента, он только руками развёл в знак удивления. Дориан незаметно вышла.
– Это просто чудо! – восклицал он, осматривая Ариона, затем перевязал ему заново голову. – Я не могу понять, как треснувшая кость не повредила вам. Ведь это не ткань, её нитками не зашьёшь!
– Согласен, что это чудо, но и телом, и душой я чувствую себя отвратительно, так что не буду слушаться ваших наставлений и приму ванну.
– Вам нельзя перемещаться! – забеспокоился доктор, но Арион только рукой махнул. Когда тот удалился, он привёл себя в порядок, поупражнялся с даром, пока не почувствовал, что может перемещаться, при этом не чувствуя головокружения. В то же время он не прекращал думать о плане рыцаря Варидерриса. Собственная смерть – звучит как-то нереально. Проблема заключалась ещё и в том, что он не знал, как быть с телом. Вопрос времени. Возвратится он в своё тело, или же оно истлеет, не дождавшись своего хозяина? Это пугало. Но мысль о том, что Луиза может подтолкнуть Андрэ к смерти, накрепко засела в его голове. Надежда, что его воспитанница проживёт долго, если не будет выезжать за пределы поместья, умерла после этого происшествия. Теперь он знал, что надо сделать, чтобы связать возможности Луизы Денивер. Как бы там ни было, это всего лишь проклятье. И он дал обещание отцу, а за свои слова надо отвечать.

*     *     *

Хизер и Габриель прошли в столовую, где девушка в радостном возбуждении принялась мерить шагами комнату. Её спутник, понаблюдав некоторое время за её маршем, решил немного охладить её пыл:
– Хизер! Пора успокаиваться.
– Не могу! – та счастливо засмеялась. – Это же просто чудо! Арион два дня пролежал в постели и вдруг неожиданно проснулся! И какое это было пробуждение!
Габриель вспомнил, как вчера увидел опекуна. Тот полыхал жаром, глаза не открывал, воды не просил, и только губы изредка шевелились, будто бы он с кем-то разговаривал. Но больше всего его потрясло возвращение мистера Макмаера. Его голос был до того спокойный, словно он всё время был в сознании. Он и сам бы поверил в это, если бы не жуткая рана на голове.
Хизер очень хотела поговорить с Арионом. В ту же ночь, когда это всё произошло, она рассказала всю правду Андрэ. Та сначала не хотела верить в это, но, поразмыслив, решила, что так даже лучше.
– Я б хотел с тобой поговорить. Сядь, пожалуйста. – Роуаньён придвинул стул, и девушка села.
– О чём ты хотел поговорить?
– Ты что-то недоговариваешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Твои отношения с Макмаером… То  ты говоришь, что не имеешь  нему никаких чувств, то едешь на ночь глядя к нему, а он вдруг падает  лестницы. Какие-то странные совпадения, ты не находишь?
– Действительно странно, – Хизер склонила голову. – Если бы я успела поговорить с ним до этого несчастного случая, мы бы, возможно, расстались не совсем друзьями. А так Арион в каком-то смысле дал мне время остынуть. Да ты только посмотри, как мы изменились за эти два дня! Мистер Томпсон сказал, что рад был бы видеть племянника хоть простым рабочим, только б он был жив и здоров. Его друг Дункан О’Коннери, приехав вчера, тут же поссорился с миссис Лорсби, а под вечер оба уже ворковали и, считай, оплакивали Ариона.
– Я тоже изменился, – прошептал Габриель и присел на корточки перед девушкой. – Прости, что сомневался в тебе. Что бы там ни было между тобой и мистером Макмаером, я не буду вмешиваться. Твоя жизнь – это твоя жизнь.
– Нас с Арионом действительно связывают тесные отношения, – доверительно произнесла Хизер. – Он оказался мне настолько близким человеком, что я и подумать не могла. – Габриель напрягся. – Близким по крови.
– Что ты имеешь в виду?
– Это очень большой секрет. Оказалось, что отец у нас общий. Отец Ариона, – уточнила она.
– Это… впечатляет.
– Мы и без того относились друг к другу, как брат и сестра. Когда Арион предложил мне помолвку, он преследовал практическую цель. О его проблеме я тебе рассказала, а вот мне надо было свободно перемещаться, чего без достаточного количества денег я сделать не могла.
– А куда ты хотела ехать?
– В Индию, в наше поместье.
Догадка промелькнула в глазах Габриеля, и он сжал её руки.
– Ты имеешь в виду…
– То, что ты понял. Какой же ты олух, что раньше до тебя не дошло!
– Хизер, ты не представляешь, как я счастлив! – тот вдруг схватил её и закружил по комнате.
– Остановись, Габриель! – засмеялась девушка и обхватила руками его шею.
Он остановился, и они, тяжело дыша, с минуту смотрели друг на друга. В их глазах можно было прочесть многое, о чём они не успели рассказать за годы разлуки.
– Начнём новую жизнь? – первым спросил Роуаньён.
Хизер кивнула,  они приблизились друг к другу и замерли в предвкушении поцелуя.
– Ой, простите, что помешала! – Андрэ резко ворвалась в комнату, но, увидев, что появилась не вовремя, резко затормозила и дала задний ход.
– Нет, леди Аберой, вы нам не помешали, – выдавил из себя Габриель. Впрочем, он даже головы не повернул в её сторону.
– Да? Что ж, отлично. Что я хотела сказать? Ага, – Андрэ повернула голову, чтобы не смущать влюблённую пару, да и самой чтобы не краснеть, – вы не останетесь с нами пообедать? Арион обещал, что присоединится к нам. Так что, согласны?
– Да, – кивнула Хизер.
– И ещё, мистер Роуаньён, называйте меня просто Андрэ, раз мы уже так близко знакомы, – девушка многозначительно посмотрела на подругу. – Ладно, я пошла искать моего опекуна, он успел улизнуть от доктора.
– Что? – Габриель наконец-то соизволил взглянуть на Андрэ. – Ему же нельзя подниматься с постели!
– Доктор сказал, что раны у него заживают, как на собаке, так что бегать по дому он может и уже доказал это.
Сказав это, она удалилась. Роуаньён взглянул на Хизер и поразился тому, как она бледна.
– Что с тобой, Хизер? Тебе плохо?
– Да нет, просто голова закружилась.
На самом деле после слов Андрэ она вспомнила то утро и слова Макмаера, что раны его быстро заживают. Смертельные раны. А разве его падение с лестницы можно назвать пустяком? Сегодня, если получится, она побеседует с Макмаером.

*     *     *

Когда Арион вошёл в кабинет, Дориан сидела за столом и листала какую-то книгу. Увидев того, она отложила чтение в сторону.
– Как ты хорошо выглядишь! Будто бы не лежал умирающим сегодня утром.
– Зато ты, как я уже говорил, выглядишь паршиво. Извини, что не делаю комплиментов, но это правда. В кои веки появился шанс не соврать, – Макмаер улыбнулся и сел перед  Дориан. – Мне приятно, что ты тревожилась за меня.
– Надеюсь, и ты когда-нибудь за меня побеспокоишься.
– Ты на что-то намекаешь?
– Да нет, ничего такого. Я также надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь, – Дориан снова открыла книгу от нечего делать. – И физически, и морально.
– Снова какие-то недомолвки, – Арион откинулся на спинку и задел голову. – Чёрт!
– Осторожно! Извини, что лезу не в своё дело, но Дункан признался, что поначалу на корабле ты плохо спал. Кошмары мучили.
Арион напрягся и, наклонившись вперёд, положил руки на стол. Весь его вид говорил о нежелании разговаривать на эту тему.
– У всех свои проблемы, и я не был исключениям. Просто надо было время, чтобы осознать кое-какие поступки, вот и всё. Всех нас в жизни иногда настигает нечто подобное.
– Арион, ты уехал не только потому, что отец тебя просто достал? – Дориан вперила в него свой взгляд, отмечая про себя, с какой снисходительностью, словно на ребёнка, тот смотрит на неё. – После того как мы поговорили в… Ирландии, мне показалось, что мы можем друг другу доверять.
– А что говорить? – тот вернулся в исходное положение. – Несколько часов назад я встретился со своим умершим отцом, который уговаривал меня пойти с ним. После нашего разговора я понял, что этот человек – душевнобольной, даже будучи мёртвым. По-другому и не скажешь.
Арион замолчал, судя по виду, похоже, поражаясь своей откровенности. Дориан проницательно посмотрела на парня.
– Значит, тебе не о чём сожалеть? Я имею в виду твоё прошлое и кошмары.
– Всем нам в жизни доводилось о чём-нибудь жалеть, но разве это повод, чтобы опускать руки? – Арион исподлобья взглянул на Дориан. – Если начистоту, то у тебя, например, сильная воля, поэтому ты и не сломалась, даже когда умер твой брат. У меня таковой нет, зато в наличии имеется способность к самовнушению. И ещё кое-что.
Он снова посмотрел на неё, при этом слегка выпрямившись и поддавшись вперёд.
– Я… – Дориан не знала, что сказать. В один миг неунывающий и добросердечный опекун, на вид такой всезнающий и порой даже… мудрый, превратился в совсем иного человека. Перед Дориан сидел… прожженный интриган, махинатор, смотревший на неё цинично и даже с долей пренебрежения. Жесты, осанка, взгляд, ухмылка….
Женщина замотала головой и снова посмотрела на Ариона. Неужели показалось? Вот он – задумчивый, но и внимательный, несколько нерешительный.
– Все на это ловятся, – протянул Макмаер, заметив её манипуляции.
– На что?
– Я могу быть разным, ещё со школы научился. Может, поэтому отец не мог меня понять и даже в некотором роде боялся. Студент, опекун, любовник, работодатель – это как роль, но, вместе с тем, это и наказание. Извини, я, наверное, слишком запутанно говорю. Много пафоса, – Арион поднялся, и тон его сразу стал деловым, словно они перед этим и не говорили о чём-то очень личном. – Мы остановились на моей преждевременной смерти.
Дориан ещё раз замотала головой. Порой она просто не могла успеть за изменением тем разговора, что их вёл Макмаер, и сейчас он, огорошив её, просто вернулся к насущным проблемам, словно его прошлое было всего лишь книжкой, которую можно прочесть и забыть. Впрочем, это не её дело. Она не вправе требовать от него раскрытия семейных тайн, и так, похоже, не всё было гладко, когда он был мальчишкой. Стоп! Что он только что сказал?
– Твоя смерть? Я же говорила, что это не обсуждается, – резко возразила Дориан. – Я так понимаю, мы всё равно не сможем связаться с призраком напрямую, поэтому к  Луизе Денивер отправлюсь я. Я нанялась, мне и работать.
– Нет. Дориан, мы оба в глубине души понимаем, что можем не вернуться назад. У тебя есть родные в Ирландии, а без меня в случае чего как-нибудь проживут.
– А мистер Томпсон, Андрэ? Хизер?
– А что Хизер? – недоумённо спросил Макмаер и, снова сев, закинул ногу на ногу.
– В ту ночь, когда ты скатился с лестницы, Хизер примчалась сюда, чтобы поговорить с тобой, но не успела. Вот мне и стало интересно, что же она хотела?
Дориан трудно было скрыть любопытство, но Арион решил открыться лишь частично. Ещё будет время, чтобы рассказать эту историю, сейчас важно совсем другое.
– Хизер приехала, чтобы серьёзно поговорить со мной, и я не уверен, что разговор закончился бы хорошо. Я ещё поведаю тебе об этом, а сейчас хотелось бы поговорить о нашем деле. Я, гм, не имел времени подумать, поэтому…
– Я думала, – Дориан перехватила недоумённый взгляд Ариона. – Я же не могла только беспокоиться о тебе. Ты же у нас упрямый, так просто эту идею не оставишь. Короче, я придумала, как вернуться назад. Для этого нужно правильно составить текст  проклятья. Нужна загвоздка. Вот, читай.
Она подала ему сложенный вдвое клочок бумаги, и Макмаер прочитал его вслух:
– «Проклинаю тебя, Седрик Паркер, своей кровью, чтобы ни днём, ни ночью ты не знал себе покоя, покуда не исчезнет проклятье твоей хозяйки. Кровью своей заклинаю, что не подпущу ни тебя, ни призрака Луизы Денивер к Андриане Аберой, чего бы мне это не стоило. Всё это я совершаю из-за проклятья Луизы Денивер и уповаю на то, что, как только исчезнет проклятье это, исчезнет проклятье моё».
В дверь без стука ворвались, и Макмаер, сорвавшись с места, выбросил записку в камин. На улице моросило, и в кабинете разожгли огонь, поэтому через секунду от текста проклятья не осталось и следа.
– Арион, а тебя доктор ищет, – в дверях появилась Андрэ. – Он говорит, что в жизни не видел такого вредного пациента. А что вы здесь делаете?
Арион знал, что его воспитанница – весьма любопытная особа, поэтому, прежде чем Дориан открыла рот, тут же выдал:
– Мы обсуждали мой предстоящий день рождения, и я предложил отметить его у тебя, Андрэ, если ты не против.
– Честно? – воскликнула та и второй раз за день повисла у Макмаера на шее. – Да это просто замечательно! У нас здесь намного веселее, чем в твоей глуши! А я за этими треволнениями даже забыла, что у тебя тринадцатого праздник! Всё, надо идти и обдумать во всех деталях подарок!
Выскользнув из объятий опекуна, Андрэ выбежала из комнаты. Нежно улыбнувшись и покачав головой, Арион повернулся к Дориан и столкнулся с её пристальным взглядом.
– Что?
– Потрясающе! Ты в один миг придумал, что ей сказать, и сделал это с таким видом, что никто бы не заподозрил тебя во лжи!
– Вообще-то я сказал правду. Я и раньше думал над тем, чтобы отпраздновать день рождения здесь, а эта мысль была первой, что пришло мне в голову. Так что насчёт проклятья?
– Ты его сжёг.
– Я его запомнил и не забуду, даже если бы хотел. Надо только немного подкорректировать, и можно посылать на рецензию в кружок самоубийц-профессионалов. Так что?
– Ты туда не пойдёшь.
– И как ты мне воспрепятствуешь? – лениво поинтересовался Арион, выгнув бровь.
– Методы найдутся, было бы желание.
– Дориан, последний аргумент, который в силу своего упрямства ты не хочешь принимать к сведению. – Дориан вопросительно посмотрела на того. – Дар у тебя не приживется. Ты сама сказала, когда навела пример с Андрэ. Так что извини, но вынести его смогу только я.
Дориан устало махнула рукой, признавая своё поражение. До последнего надеялась, что Макмаер не вспомнит её слова. Впрочем, он был прав, и с её стороны было бы глупостью настаивать на своём.
– Хорошо. Дело обстоит следующим образом, – Дориан встала и принялась вышагивать с одного угла кабинета в другой, тогда как Арион сел. – Ты произносишь проклятье, убиваешь себя, забираешь дар, умираешь. На том свете встречаешься с Робертом Абероем. Если не уговоришь его, обращаешься к Луизе Денивер, выбиваешь у неё признание – я уверенна, тут у тебя получится, – я связываюсь с тобой, узнаю, как проклятье снять. Когда это свершится, проклятье Луизы утратит силу, а вместе с ним и твоё.
– «… как только исчезнет проклятье это, исчезнет проклятье моё», – процитировал Макмаер.
– Совершенно верно. Тогда ты будешь свободен от всяких пут, и дар сможет вернуть тебя к жизни. Заклинание кровью даст тебе возможность проследить за нашими врагами, дабы они не укоротили срок жизни Андрэ.
– Дориан, ты – гений.
– Назовёшь меня так, когда всё закончится.
– Я и сейчас так говорю. Вот только существует одна загвоздка. Это моё тело. Что станется с ним, если я уйду на более долгий срок, чем на  сутки? Да и вернусь ли я в своё тело?
– Никогда ничего подобного не совершала, поэтому не знаю, – покачала головой девушка. – Может, переродишься. Трудно представить, что ты возвратишься в истлевший труп.
Арион содрогнулся и приказал себе не думать о таком исходе. Он подошёл к окну и выглянул. На улице уже шёл настоящий ливень, и почти ничего не было видно дальше вытянутой руки. Повернувшись к Дориан, он произнёс:
– Я скажу всем, что еду с тобой в Ирландию. В тот же вечер. Когда вернусь, не знаю. Меня беспокоит только одно: что будет, если этот твой посланник заявится к нам? Что станет с тобой?
– Так как умирать будешь ты, я буду молиться, чтобы наказание было более мягким, чем может быть. Хотя, не назвала бы знакомство с Денивер и дальнейший с ней разговор подарком судьбы. Эх, как жаль, что у неё такие серьёзные защитники и мы не можем пробиться к ней напрямую!..
Они посмотрели друг на друга, и в глазах их застыла тревога. Что, если?..
– Мне надо идти и показаться доктору, – пробормотал Арион и бросился к выходу. Разговаривать на эту тему ему не хотелось. Спускаясь вниз, он увидел, что возле лестницы его уже поджидает доктор Конде. Увидев больного, он перешёл в наступление:
– Мистер Макмаер, вам не разрешали вставать!
– Полноте, Роджер, вы же видите, что я полностью здоров!
– Совсем недавно всё было наоборот.
– У меня через неделю праздник! Как можно быть прикованным к постели, когда осталось так мало времени!
– Если б я тебя не знала, то сказала, что ты бессмертный, – из гостиной появилась Хизер. Повернувшись к доктору, она произнесла. – Я присмотрю за нашим больным.
Они вышли на веранду, чтобы подышать воздухом. Ощущая некоторую неловкость, Арион обратился к девушке:
– Нам надо было поговорить ещё два дня назад.
– Мне кажется, так даже лучше. Я всё обдумала и теперь чувствую себя увереннее, чем   тогда.
– Что ты имеешь в виду?
– Наше родство. Мне мама обо всём рассказала, и я в ту же ночь поехала к тебе, чтобы поговорить.
– Ночью? Понятно. Мне она сказала первому, но, надеюсь, ты не будешь на меня сердиться из-за того, что я ничего не сказал? Пойми, я не вправе открывать чужие тайны, даже если я имею к ним прямое отношение.
– Ничего, – мягко ответила Хизер. – Разве можно сердиться  на такого шалопая, который даже с лестницы сойти спокойно не может? Вот только как теперь нам дальше быть? Для всех мы просто друзья.
– Для всех мы и будем друзьями, а для близких – брат и сестра. Правда, мне кажется, некоторых надо подготовить.
– Ты прав, – улыбнулась Хизер. – Брат.
– Впервые так ко мне обращаются.
– А я впервые так обращаюсь к тебе.
Арион приглянулся к человеку, идущему по дорожке в саду. Уж не Седрик ли это? Он сумасшедший?
– Арион, у меня к тебе есть вопрос.
– Да? – тот даже не повернул головы, так был занят наблюдением. Он был ещё слишком слаб и не мог воспользоваться силой, дабы узнать, где сейчас Мэри.
– Твои раны, о которых ты говорил, они зажили?
– Что? Ага.
– А как твоя голова?
– Через несколько дней всё будет в порядке. А что случилось? – Макмаер заставил себя отвернуться. Лицо Хизер было серьёзным.
– Ты так и не сказал ничего Андрэ?
– Нет, – пробормотал тот. – Слушай, принеси мне, пожалуйста, зонт.
Хизер удивлённо посмотрела сначала на него, потом на потоки воды, обрушивающиеся на землю, но ничего не сказала и вышла. Вскоре она вернулась с зонтом и подала его Макмаеру. Раскрыв его, тот пошёл в сторону сада, то и дело, оскальзываясь на мокрой земле. Чем ближе он подходил к стоявшей под деревом фигуре,  тем тревожнее ставало на душе. Вот уже калитка, вот первые деревья. Он оглянулся и увидел, что Хизер пристально следит за ним со своего места.
Седрик, скорее всего, уже давно поджидал его здесь. Но откуда тогда знал, что он заметит его? И что он хочет этим добиться? Он, Арион, может в любую минуту упечь его в тюрьму. Лицо у Седрика было всё в синяках и кровоподтёках. Крона деревьев не помогала ему спастись от дождя, и Макмаер, чувствуя себе нелепо, отбросил зонт в сторону.
– Неплохо выглядишь, – произнёс он. – А жена видела тебя в таком обличье? Или она знает, где ты это достал?
– Тебе тоже досталось по заслугам, – злорадно заметил тот. – Только ты ничего не докажешь.
– Зато могу её уволить, а тебя обвинить в покушении на мою родственницу. Что сейчас стоит слово лакея против слова графа?
– Графа? – тот засмеялся. – Думаешь, я не знаю, откуда твои предки?  Да и потом, я же знаю, что ты ничего не сделаешь. Я слишком хорошо тебя изучил.
– Да? А как тебе такое предложение? Сесть за стол переговоров? – предложил Арион, и лесник опешил от такого заявления. – Я серьёзно, Седрик. Так понимаю, вам нужна сила, а Луиза Денивер оказалась просто ценным информатором. Если вы поможете остановить её, я отдам вам Дар.
Седрик заколебался. Макмаер, который чувствовал себя нелепо, стоя под дождём, не решался заговорить первым.
– А вдруг ты врёшь? – спросил тот, наконец.
– Я мог уже давно тебя сдать, особенно после твоего нападения. Мне не нужны проблемы, как, впрочем, и вам. Правда, не могу понять, для чего вам понадобилась Скай…
Вдруг стало очень холодно, а в следующую секунду нетто ледяное коснулось плеча Макмаера, заставив того застыть на месте.
– Он врёт, Седрик! Доведи дело до конца!
Арион только и успел понять, что Луиза Денивер каким-то образом услышала их. Лесник колебался несколько секунд, а затем с каким-то безумным воплем бросился на него. Они повалились наземь и принялись кататься по земле. Седрик несколько раз врезал ему по лицу, сломав нос, Арион же принялся душить его. Краем уха он услышал крик Хизер и обрадовался ему. Дар даром, но силы его были не те, и он чувствовал, что стремительно ослабевает. На лицо ему крупными каплями падал дождь, заливал глаза, и он не мог нормально видеть Седрика.
Ему удалось перекачаться набок, одной рукой придержать шею лесника, а другой ударить его в челюсть. На это ушли почти все силы, и Седрик оттолкнул его в сторону. Упав лицом в грязь, Макмаер на время не смог ничего увидеть, даже когда попытался перевернуться на спину, но тому хватило нескольких секунд, чтобы схватить камень, которых было много под деревом, и подскочить. Наклонившись, Седрик ударил острым концом ему по колену, затем ещё раз – по руке, которая тут же обагрилась кровью.
Камни – значит, камни. Макмаер нашарил рукой один и замахнулся на лесника. Куда попал, не видел, но вскрик и ругань говорили о том, что ему больно. Затем послышались шлепки, крики, шум борьбы. Дождь смыл с лица Ариона грязь и кровь, и он, повернув голову, увидел, как Салман и Габриель, схватив Седрика, тащат его в сторону. К ним уже приближались Хизер и Андрэ, позади них с донельзя мрачным  видом вышагивала Дориан.
И тут Седрик закричал:
– У тебя ничего не получится! Ни ты, ни твоя грязная подружка Ерраа не выживут! Зря ты тащил сюда эту шарлатанку, она тебе не поможет!
У Макмаера не было сил, чтобы закрыть того. Он лишь сплёвывал кровь и искоса смотрел на застывших девушек. Первой пришла в себя Андрэ. Взглянув на Седрика с видом полноправной хозяйки, она приказала:
– Его надо запереть. Я сама обо всём расскажу Мэри. Хизер, помоги мне поднять Ариона.
 
*     *     *

Позже Арион сидел у камина и отогревался. Руку ему перевязал всё тот же доктор Конде, он же посмотрел ему ногу и вправил нос. Из напитков больной предпочёл, как всегда, кофе, отказавшись от пива или грога. Пил и растягивал минуты, стараясь не смотреть на сидящих полукругом людей. Все они тоже переоделись (братья Роуаньёны одолжили одежду у Макмаера, которая пришлась им почти впору) и теперь сидели с дымящимися чашками и выжидающе смотрели на него. В зале тихо шли часы, в гостиной было тихо и уютно. Даже не верилось, что полчаса назад он катался по земле, собирая грязь и не зная, продержится ли до появления помощи.
– Ну?
Андрэ не могла долго молчать.
– Он сумасшедший.
– А почему ты тогда к нему пошёл?
– Мне надо было кое-что выяснить, – Арион отставил чашку в сторону и уютно расположился в кресле. Тепло камина навевало дремоту, а он уже давно нормально не спал.
– И что выяснил?
Бывают вещи, которые не стоит скрывать ради общего блага. Стараясь не смотреть на сидящую в углу Дориан, он ответил:
– Седрик пытался два дня назад поджечь комнату миссис Ерраа, но я ему помешал. Мы сцепились и оба скатились с лестницы. Он, видимо, пострадал не так сильно, потому что сумел сбежать, а я, соответственно, остался лежать на полу.
– Но почему ты ничего не сказал? – Андрэ повернулась к Дориан. – Почему вы ничего не сказали?
– Потому что я велел ей не говорить.
– Вы же были без сознания! – вмешался Габриель.
– Она знала, что в любом случае надо молчать.
– Почему?
– Вы его бы не нашли, если б он узнал, что его ищут. Ему нужен был я.
– Но почему? – настойчиво спросила Андрэ. Макмаер решился на полуправду, так как не знал, как потом будет выкручиваться.
– Как бы это объяснить? Есть одна сказка, в которую сумасшедший Седрик поверил. Ему когда-то рассказали, что один рыцарь принёс из севера один дар, который называли Даром на двоих. – Андрэ сначала посмотрела на него удивлённо, но через мгновение побледнела. – Сила эта была притягательной, и многие хотели её присвоить. И вот наследник этого рыцаря почувствовал, что умирает, и решил отдать дар этот одному человеку, который об этом ничего не знал. Он думал, что в таком случае способность утратит свою смертельную силу. И человек этот не знал, ничего не знал, пока плохие люди не узнали, что дар у него. И они решили поймать этого человека и отобрать силу. И он не раз подвергался смертельной опасности.
– И чем закончилась сказка? – Андрэ была натянута как струна.
– Никто не знает, поэтому Седрик решил сам её закончить и выбрал в качестве несведущего человека меня. Даже не представляю, куда заносило его воображение, но он уже раз напал на меня. – Макмаер перехватил потрясённый взгляд
Хизер. Если она проболтается, вся его конструкция падёт. – После этого, если ты помнишь, Андрэ, я начал копаться в твоей родословной и напал на эту историю. С тех пор он следил за мной, а я, не имея доказательств, присматривал за ним, но тот скрывался от меня. Его фантазия зашла настолько далеко, что он вообразил, будто бы моя родственница, – Арион кивнул на Дориан, – помогает мне, чтобы я смог поймать его. Поэтому он попытался поджечь её.
– Это, наверное, потрясение для Мэри, – Андрэ сама была в шоке.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Арион. Кофе не помогло, и он с трудом поставил чашку на столик. Он уже столько времени  не спал, как нормальный  человек, а тут такая возможность…
– Что вы будете делать с Седриком? – спросил Габриель у Андрэ. – Его надо поместить в дом для душевнобольных.
– Я знаю, но… Он столько лет служил нам! Я просто не могу поверить в это!
– А что Мэри?
– Переживает. Плачет. Я, как могла, утешила её, но разве это поможет?! Арион, – Андрэ повернулась к опекуну, но тот преспокойно уснул, свесив руку со спинки кресла.
Дориан в своём углу тихонько вздохнула. Макмаер превзошел себя,  превратив серьёзную проблему в сказку. Почти не соврал, но и лишнего не сказал, только всех ещё больше запутал. Если б он встретился им с Макколлом намного раньше, их пути, может, и объединились бы. Что поделаешь. Поразмыслив, она пришла к выводу, что так надо. Уж лучше пусть Седрика считают сумасшедшим, чем Ариона, тем более что рассказ получился бы долгим и запутанным.
Хизер задумчиво смотрела на Макмаера. Почему он никому не сказал о том, что его раны заживают так быстро? Или это не имеет никакого дела к этой истории? Почему же тогда он на неё так посмотрел, словно от её слова зависело будущего всего мира?


   Глава 15. Сыщик в юбке

Весь следующий день стал для Ариона сущим кошмаром. Он и не думал, что у него есть столько знакомых, которые, узнав о несчастном случае и скором выздоровлении Ариона, приехали его навестить. Хорошо, хоть дождь уже перестал идти, и можно было расположиться на улице. Многие в это время уже потихоньку покидали Лондон, так что у Варидеррис заявилось приличное количество гостей.
Хотя Андрэ хотела показать себя настоящей хозяйкой, у неё это получалось ещё не слишком хорошо, поэтому Макмаер ей помогал. Ненавязчиво так, чтобы она не чувствовала давления с его стороны, и за это девушка была ему благодарна. Так что, когда гости, выразив сочувствие и пожелав Ариону скорейшего выздоровления, разбились на группы, их ждали столы с закусками.
Андрэ очень волновалась, так как Арион предоставил ей почти полную свободу хозяйки поместья. Когда она спросила, зачем он это делает, тот ответил:
– Пора тебе уже учиться обходиться без меня. Если вдруг что-нибудь случится, я хотя бы не буду тревожиться, что ты не справишься сама. Мне кажется, даже в выборе мужа ты будешь думать головой, а не любовными порывами.
Подумав о любовных порывах, Андрэ в который раз покраснела. Да, не получилось у неё с Николасом Резерфордом, да и она его видеть не хочет. Когда она болела, что даже вечно уверенный Макмаер локти кусал от тревоги, он ни разу не заглянул. Хизер сказала, что срочно уехал куда-то, но что-то не верится. А когда всё пошло на поправку, прикатил сюда и давай амуры разводить. А она повелась и едва не попалась. Пусть попробует только подойти хот раз. Вообразил из себя Казанову!
Арион уже через десять минут устал приветственно улыбаться и делать вид, что у него всё хорошо. Чувствовал он себя паршиво, однако надеялся, что дар быстро приведёт его в чувство. Синяк под глазом скрыть было невозможно, как и то, что нос был недавно сломан. Правда, это его мало беспокоило. Вот нога после удара камнем ныла беспощадно, да ещё голова не спешила заживать, поэтому приходилось ходить в повязке и время от времени отлучаться, дабы гости не видели приступов. Только Дориан знала об этом и вовремя приходила на помощь. А в остальном ничего, если бы не увидел Скай Фаулз. Она пришла незаметно и ушла бы так же, если б её не заметила Андрэ и не повела знакомить с Хизер. Они с Дориан по поводу этого обменялись подозрительными взглядами, но не более того. И вообще ему порой казалось, что с этим человеком они могут общаться без слов, настолько хорошо понимают друг друга.
Дункан О’Коннери и Джейн Лорсби решили поехать к ней в Бат и там повенчаться. Арион даже попытался на свой страх и риск обратиться к железной леди с вопросом, почему она выбрала небогатого человека простого происхождения, но в ответ получил лишь презрительный взгляд. И то хорошо.
Андрэ отпустила Скай к Мэри, дабы та могла утешить тётку. Её служанка страшно переживала из-за сумасшествия мужа и во двор не показывалась. Девушке жаль было её, но что поделаешь? Она сама уже устала вспоминать, как Макмаер лежал на мокрой земле, а дождь смывал с его лица кровь и  грязь. Такое быстро не забудешь.
Андрэ вспомнила тот день, когда Скай пришла к ним. Что скрывает она? Не говоря уже об Арионе. Почему Макмаер упорно не хочет довериться ей? А эти слова по поводу миссис Ерраа… Эта женщина понравилась Андрэ, но почему-то дальняя родственница с Ирландии появилась именно тогда, когда Арион стал таким странным, когда, как она поняла, Седрик начал на него охоту, когда появилась Скай… Может, Дориан Ерраа – не та, за кого себя выдаёт? Андрэ решила присмотреть за гостьей, дабы лично развеять все сомнения.
Теперь вспомнилась реакция Скай на приход Мэри. Так не смотрят на родного человека, которого не видели столько лет. Нет, конечно, Мэри сама упекла её в больницу, но ведь на это были свои основания.
Фантазия девушки работала с ошеломляющей быстротой, заставляя придумывать всё новые и новые версии. Вот Скай – любовница Ариона, но Дориан – его тайная жена, с которой он повенчался ещё тогда, как ходил под парусами. И она родила от него ребёнка, а теперь грозится рассказать обо всём.
Нет, полная чушь.
К Ариону подошёл какой-то красивый джентльмен, и они отошли в сторону. Андрэ незаметно подошла к ним и увидела, как мужчина передал объемистый конверт её опекуну.
– Теперь мы в расчёте, – ответил Арион, явно довольный сложившимися обстоятельствами.
– А моя книга вам больше не нужна?
– Нет, граф Лоннгвиль, я вам сейчас её принесу, и тогда нас вообще не будет ничего связывать.
– Слушайте, – гость был явно удивлён, – а вы хоть знаете, кто гостит у вас? – тот недоумённо взглянул на графа. – Дориан Ерраа. Я знавал её и её братца Макколла. Они чистой воды шарлатаны, я сам это проверил, когда…
– Граф, – нетерпеливо прервал его Арион, – это моя дальняя родственница, вы её с кем-то путаете. Или вы ставите под сомнение моё слово?
– Я? Нет, конечно, но её трудно забыть! Этакая серая мышь с глазами горгульи! С её характером только в бой идти! – граф был возбуждён от своего открытия. – Только дайте мне поговорить с ней, и я тот час её расколю!
– Вы нанимались ко мне для допросов? – тон Макмаера стал просто ледяным. – Спасибо, что погостили у нас. Думаю, если сейчас выедете, в Лондон возвратитесь ещё засветло.
– Это намёк, чтобы я уходил? – тот пожал плечами. – Тогда принесите книгу, – добавил он обижено.
Арион ушёл, а Андрэ, сгорая от любопытства, пошла в противоположном направлении. Что за книгу дал ему граф? Макмаер говорил ей, что одалживал этому французу деньги, и если часть была уплачена какой-то книжкой…
А гостья-то! Бедная родственница! Если уж этот человек сказал, что она не та, за кого себя выдаёт, то дела плохи. Что, если она манипулирует Арионом? И почему Лоннгвиль назвал её шарлатанкой? Чем она занимается?
Найти ответ на этот вопрос, как подсказывало Андрэ чутьё, могла только книга графа. А если вспомнить, что именно он брал для чтения из библиотеки, можно догадаться, о чём будет эта. Но каким образом её достать? Подойти она к графу не может, тут нужен другой подход.
– Почему вы не гостями? – за её спиной появился младший Роуаньён.
– Не люблю шумных компаний, – произнесла та первое, что попало ей в голову.
– А я хотел вам преподнести один подарок, который не решился вручить в прошлый раз. – Салман махнул рукой в сторону кареты, на которой приехали Роуаньёны. Поколебавшись, девушка пошла вместе с ним.
– Этот подарок такой тяжёлый, что вы не смогли его принести? – спросила она, стараясь идти в ногу с индусом, так как руку для того, чтобы опереться, он не предложил.
– Просто не хотел, чтобы другие видели.
Салман открыл дверцу, пошарил за сидением и достал внушительных размеров шкатулку.
– Я вспомнил о вас, когда увидел эту вещь, а потом ещё больше дивился, когда увидел картину, которую нарисовала Хизер для вас.
Андрэ подняла крышку и увидела на бархатной подкладке два римских браслета с орнаментом, изображающим бой гладиаторов. Браслеты, скорее всего, не были сделаны из чистого золота, но мастерство поражало. Девушка вспомнила, что Хизер изобразила её с браслетами, но те выглядели изящными, а эти оказались грубовато-мужскими. Но всё же подарок ей понравился.
– Спасибо, – с чувством произнесла она и взглянула на Салмана. – У вас отменный вкус, мсье.
– Я рад, – тот улыбнулся, и улыбка эта была доброй и приветливой.
Внезапно Андрэ осенило.
– Салман, я бы хотела попросить вас об очень важном одолжении! – выпалила она.
– Чем могу, помогу. А в чём проблема?
– Только поклянитесь, что не расскажете об этом Ариону! – тот вытаращил глаза, но всё же кивнул. – К нам приехал один гость, это граф Лоннгвиль.
– Тот надутый индюк?
– Ну, да. В общем, Арион брал у него как-то книгу, а сегодня отдал. Мне это книга очень нужна, но я не уверенна, что он так просто её отдаст. Я дам вам деньги, а вы попробуете взять её на некоторое время. Так поможете?
– А что я получу за это?
Андрэ вспыхнула до корней волос.
– А сколько денег вы хотите?
– Бросьте всё это! – засмеялся Салман. – Не стану я от вас ничего требовать!
– Тогда я сейчас схожу за деньгами, – с облегчением в голосе произнесла Андрэ и удалилась. Далась ей эта книга. Впрочем, как показалось Салману, от неё всего можно было ожидать.
Через несколько минут  Андрэ вернулась, держа в руке плотный конверт. Не сказав ни слова, парень взял деньги и ушёл.
– Встретимся возле пруда, – бросила ему вслед Андрэ и тут же оглянулась. Ещё неправильно поймут…
Медленной походкой Андрэ отправилась в сад, миновав дерево, под которым Макмаер дрался с Седриком. Вот и пруд. Смешно даже, что раньше она боялась этого места. А сейчас, склонившись над гладкой зеркальной поверхностью, она с удовольствием погрузила руки в тёплую воду. Как же хорошо!
– Вы сегодня красивы, как все цветы в этом саду, – вдруг раздался позади неё голос Николаса Резерфорда. Андрэ не сумела сдержать гримасу отвращения, когда поворачивалась к нему лицом, и тот её заметил.
– Что-то случилось, любовь моя? – взволнованно спросил он, и ту передернуло.
– Я не ваша и не любовь. Придерживайтесь манер, виконт, или для вас это в тягость?
– Что случилось, Андрэ? Я думал, мы теперь… друзья?
– Что вы подразумеваете под этим словом?
– Ну, – Николас подошёл ближе и обаятельно улыбнулся, – Я имею в вид нашу встречу и то, во что это могло бы перейти…
– Ага, если бы не нагрянул мой опекун. Впрочем, это даже хорошо. Кто знает, что случилось бы, если б мы остались наедине на более долгий срок.
– Вам не понравилось? – тот подошёл вплотную и заглянул ей в глаза. Андрэ отвернулась.
– Виконт, лучше уйдите, пока я не сказала вам пару крепких словец.
Тот попытался обнять её, но девушка отпихнула его. Ник, не ожидавший такого отпора, отступил.
– Смотрите, как бы вы не пожалели о своём выборе, – произнёс он с обидой. – Вы слишком много о себе возомнили. Вы не писаная красавица, какой есть Хизер, так что нечего задирать нос.
Андрэ долго смотрела вслед удаляющейся фигуре Николаса и чувствовала, что сейчас расплачется, словно глупая девчонка. Она, конечно, понимала, что такой, как Хизер, никогда не будет, но услышать такое из уст джентльмена… Да как он вообще он мог сказать такое!
С другой стороны сада послышались торопливые шаги, и Андрэ быстро утерла глаза. Нельзя, чтобы кто-то видел её в таком состоянии.
– Я достал книгу! – радостно произнёс Салман, спускаясь к ней.
– А как вам так легко удалось её получить? – удивилась Андрэ.
– Вообще-то не так-то просто мне удалось её выманить. Граф крайне подозрительно отнёсся к тому, что все вдруг стали так рьяно интересоваться его книгой, но я смог расположить его к себе. Короче, торговаться я умею, поэтому сумма за книгу двое ниже той, что вы мне дали. Правда, гость произнёс весьма странную фразу. Он сказал: «После вмешательства мистера Макмаера мне не страшно её даже на помойку выбросить».
– Вы просто гений, Салман! – от такой неожиданной удачи Андрэ вмиг забыла о разговоре с Николасом и о словах графа Лоннгвиля. – Остальная половина денег ваша.
– Мне она не нужна, – тот подвёл ё к скамейке возле пруда. – Мне больше интересно, о чём эта книга.
Он сел и первым раскрыл порядком обветшавший том, но Андрэ накрыла страницы ладонями.
– Вообще-то я хотела сама почитать её. Вы не возражаете?
– Но я ведь могу помочь! – запротестовал тот. – Одна голова – хорошо, а две – ещё лучше! К тому же, мой жизненный опыт намного больше вашего.
– Сомневаюсь, – буркнула Андрэ и села рядом.
– Да и потом, мы ведь с вами партнёры. Видите, легко можно догадаться, где ваш опекун останавливался чаще, хотя, судя по виду, эту книгу и до него не слишком берегли.
Они принялись бегло просматривать страницы, и Андрэ с каждой прочитанной строчкой бледнела всё больше и больше. Арион же обещал!
– Мистер Макмаер любит читать о разной нечисти? Тут ещё исторические факты… Ого! Даже не думал, что такое может быть. Тут, наверное, собраны и все достижения оккультных наук. Ваш опекун всерьёз занялся чем-то подобным?
– А вас это не касается, – Андрэ исподлобья взглянула на Салмана. – Дайте и мне посмотреть.
Отобрав книгу, она стала листать дальше, замедляясь лишь на том, что казалось ей интересным, пока не остановилась на наиболее зачитанной странице.
– Здесь, вероятно, не раз останавливались. Видите, как легко здесь книга открывается?
– Вы не хотите моей помощи, зачем тогда спрашиваете? – Салман демонстративно отвернулся.
– Полноте вам! – Андрэ положила тому руку на плечо. – Я обидела вас?
– Ладно, я обо всём забыл, – тот с готовностью повернулся к ней. – Ага, вы правы. А вот лёгкий след от карандаша. – Ну и тема!
Андрэ провела пальцами по последним строкам и задрожала. В книге писалось об известном ей Даре на двоих, причём в таких подробностях, что она представить не могла. Андрэ положила ладонь на руку Салмана, не дав ему перевернуть страницу, при этом не заметив, как он дёрнулся и бросил на неё быстрый взгляд. В этот момент её интересовало объединение дара и последствия его действия. Почти бессмертен? Тогда понятно, почему Седрик с таким рвением охотился за силой, но как к этому причастен Арион?
Андрэ вспомнила, как опекун спрашивал у неё о даре на следующий день после ей дня рождения. Или позже? Ей уже было трудно разобраться в датах. Но факт остаётся фактом: на Ариона напал Седрик с известной ей целью. Но у Макмаера не может быть дара полностью, ведь часть у неё! Может, стоит потолковать об этом Хизер? Наверное, она одна может ей помочь.
– Вас что-то заинтересовало? – побормотал Салман, пытаясь незаметно высвободить руку из цепких пальцев девушки.
–  Нет, пожалуй, просто интересно очень, – Андрэ растерянно улыбнулась, схватила книгу и поднялась со скамейки. – Я вам благодарна за помощь, но мне надо идти. Меня могут хватиться, я ведь хозяйка и всё такое… Ещё увидимся.
– Погодите! – крикнул сбитый с толку парень, но Андрэ уже побежала по направлению к дому. Пожав плечами, он пробормотал: – Какой опекун, такая и воспитанница.

*     *     *

К вечеру гости разъехались, и снова стало тихо. Пока прислуга убирала с лужайки, Андрэ отыскала подругу и выложила ей всё о своих подозрениях. Это было в кабинете Ариона, но тот опять куда-то ушёл, а если учесть, что исчезла и миссис Ерраа… Короче, думать было над чем.
– Но этого просто не может быть! – восклицала подруга. – Нет, Бог наделяет людей талантами, но не такими, которые можно сбросить, как перчатку!
– Оказывается, и такое есть, – хмуро ответила Андрэ, листая книгу. – Как видишь, всякое может случиться. Но почему Седрик выбрал именно Ариона? Может, он и слышал от отца о даре, но Арион не имеет совершенно никакого отношения к нашей семье.
– И этот человек, не имеющий совершенно никакого отношения к твоей семье, вдруг становится опекуном. Немного странно, ты как считаешь? Седрик действительно и небезосновательно мог посчитать Ариона избранным твоим отцом. Да и, кроме того… – Хизер запнулась и прикусила язык. Она не вправе разглашать чужие тайны. Но с другой стороны, если это поможет Андрэ, то, возможно, спасёт Макмаера.
– Андрэ, Арион весной мне кое-что рассказал, но взял с меня обещание молчать.
– А сейчас?
– А сейчас обстоятельства располагают не в его пользу, да и тебе они, возможно, пригодятся.
– И что же это?
– Помнишь тот вечер, когда я приехала к вам, а потом появился Арион? Он тогда ночевал в хижине в лесу. Так вот, наутро я чуть не убила Ариона дверью, и мне пришлось помочь ему обработать порезы от стекла.
– Старинное зеркало моей бабушки? – догадалась Андрэ. – Арион сказал мне, что случайно разбил его, пытаясь убить овода. Хотя какие тут оводы?..
– Это он собой разбил. Я помогала ему, ведь порезы были на спине, но, когда он снял рубашку, я была поражена.
– Да, мне тоже понравились плечи Макмаера.
– Андрэ, я серьёзно! Он был ранен, на повязках выступала кровь!
Девушка открыла и закрыла рот.
– Он говорил мне, что на него не так давно напали, что раны были смертельные, а он чудом выжил, и признался, что может сам себя излечивать!
Андрэ вспомнила утро после дня рождения, когда лишилась чувств, увидев Ариона на полу в крови. А он потом стоял перед ней, как ни в чём не бывало, и заявлял, что всё это ей привиделось. И она поверила!
– Дар у него, – уверенно заявила она, – причём полностью. – Все признаки говорят, что у опекуна весь Дар на двоих! Тогда что у неё? Может, стоит его самого спросить?
Как будто добрая фея решила исполнить её желание, дверь открылась, и на пороге появились Арион и Дориан.
– А мы как раз говорили о вас! Правда, Хизер?
Та трусливо спрятала глаза, опекун и гостья подозрительно переглянулись. Дориан села в кресло возле стола, Арион высадился на сам стол. Андрэ знала, что тот превосходно умеет врать, вот только глаза его порою выдают. Это она решила использовать это против него.
– Мы тут с Хизер мило потолковали за чашечкой чая и за вот этой книжечкой, – она показала им книгу Лоннгвиля, – и пришли к выводу, что ты нам, дорогой Арион, бессовестно врал. Или умалчивал – выбирай, как хочешь. Я, по правде говоря, не знаю насчёт твоей милой родственницы. Граф Лоннгвиль не слишком лестно отозвался о ней, назвав шарлатанкой, поэтому я в полном недоумении. Может, просветишь меня?
Увидев, как те снова переглянулись, а миссис Ерраа качнула головой, Андрэ почувствовала настоящую злость. Они ещё смеют вести себя так, будто бы она ничего не понимает!
– Что ж, ты нас раскусила, – невозмутимо отозвался Арион. – Я действительно пригласил миссис Ерраа мне помочь, так как не совсем разбирался в создавшейся ситуации.
– Значит, твоя история с Седриком – правда? – недоверчиво спросила Андрэ.
– Я сказал всё, что мог, при посторонних – извини, Хизер, – просто не все бы это поняли.
– Дар на двоих у тебя?
– У меня. Полностью.
– И когда я упала в обморок…
– Всё было так, как ты видела.
– Так почему ты, черт возьми, молчал?
Андрэ редко ругалась, а это её состояние свидетельствовало о крайней степени возбуждения.
«Оно и неудивительно, – подумал Арион, с опаской посматривая на девушку, – когда близкий человек умалчивает о таком событии, можно сказать, не доверяет тебе, это отвратительно. И Андрэ чувствует себя соответствующе, вот только я почему-то никакой вины за собой не ощущаю».
– Так надо было. Ты своей бурной деятельностью спугнула бы убийцу, это я уж точно знаю. – Андрэ хотела возразить, но Арион её перебил: – И не надо так на меня смотреть, я правду говорю. Вон как ты ловко подслушала меня, всё разведала и достала книгу. Я знал, что рано или поздно ты догадаешься, но не ожидал, что так быстро.
– Значит, ты не доверял мне?
– Андрэ…
– Да?
– Я оберегал тебя! – Арион сорвался со своего места и подошёл  к окну. Чтобы воспитанница отстала, надо было стать таким, каким она его редко видела, а именно – разозлиться не на шутку. – Ты не понимаешь этого? – он разгневанно посмотрел на неё. – Если бы он предположил, что сила у тебя, бояться надо было бы тебе! Я не мог этого допустить!
– А эта женщина, – Андрэ махнула в сторону Дориан, – тебе, значит, совсем не родственница, да?
– Угадала. Она – оккультист. Медиум.
Хизер перевела ошеломленный взгляд с Макмаера на гостью. Андрэ это не успокоило.
– Не думала, что ты опустишься до такого.
– Она не шарлатанка и помогала мне только советами реальными. Духов, как говорят, не вызывала. – Тут он покривил душой, но Андрэ сейчас не надо забивать этим голову. – Да если бы не она, ты бы уже умирала в Лондоне от неизвестной болезни!
Сказав, Арион понял, что не надо было этого говорить. Андрэ, хоть и побледнела, всё же спросила:
– А она откуда знает, что именно со мной случилось?
В этот момент (потом Макмаер не раз гадал, к счастью ли это было) в дверь постучали, и показалась голова слуги. Вид у того был взволнованный.
– Извините, господа, но случилось непредвиденное! – все выжидающе посмотрели на него. – Седрик Паркер смог убежать. Все ищут его.
Арион сорвался с места и устремился к двери. Дориан последовала за ним, так что известие о проклятье откладывалось на неопределённый срок. Андрэ тоже поднялась.
– Мне надо сказать Мэри, – дрожащим голосом произнесла она. Арион хотел было сказать, чтобы она не вступала в контакт с женой сумасшедшего, но к нему подошло ещё несколько слуг, и он пошёл с ними. За него это сказала Дориан:
– Леди Аберой, вам лучше бы сейчас не видеться с Мэри, так как мы почти уверены, что она замешана в этом деле.
– Вы мне не указ, – заносчиво ответила девушка и прошествовала мимо гостьи. Дориан лишь пожала плечами, бросив мимолётный взгляд на сбитую с толку Хизер. Видимо, девушка так и не разобралась во всём. Впрочем, у неё нет времени для объяснений. Она поспешила вслед за Макмаером.
Арион организовал поиски, сообщил всем арендаторам про сбежавшего сумасшедшего, дабы те были начеку. Дом охранялся, также пришедшая в себя Хизер предложила своих людей, так что Макмаер с благодарностью пообещал прибегнуть в крайнем случае к их помощи.
К ночи ничего не обнаружилось. Арион справился у местного трактирщика насчёт остановившейся у него Анны Паркер, то бишь Скай Фаулз, и тот сказал, что та ещё утром ушла и не вернулась. Ариону это ох как не понравилось, Дориан разделяла его мнение. Она и предположила:
– Скай действительно хотела тебе помочь, но не могла воспрепятствовать, и поэтому написала те письма. Она хотела забыть прошлое, но была больна, а таких людей часто тянет обратно в те места, где всё началось, даже если они порождают кошмары. Они хотят сбросить из себя этот груз. Вот она и надеялась, но встреча с Седриком уничтожила все её намерения. Она пошла за ним, как верная собака, хотя боялась. Она и освободила его.
– Дозорный сказал, что лишь на минуту отвлёкся, как его тут же огрели по голове, – размышлял Макмаер. – Не могу представить, что у Скай столько силы. Хотя… – Он вспомнил, как она отбивалась от него при первой их встречи. Дориан, видимо, догадалась о его мыслях, потому что кивнула. – Но почему она так боялась Мэри?
– Кстати, а где Мэри? Мы из-за Седрика совсем про неё забыли. Я пробовал установить местонахождение их обоих, но перед глазами каждый раз какой-то туман.
– Я попросила Сабрину присматривать за ней, но тут не угадаешь.
Они оба, как по команде, бросились в сторону комнат для прислуги, и Арион успел перехватить Сабрину.
– Где Мэри?
– Она, кажется, выходила во двор с госпожой Андрианой. Они только прогуляться вышли, – заверила его доверчивая женщина, – далеко в сад уходить не будут.
– А там стоит Роджер? – голос Макмаера звенел от напряжения.
– Э, кажется, да, а что…
Тот не стал ждать, пока Сабрина что-то ответит, а поспешил к выходу, схватив за руку Дориан.
– Это мне очень не нравится, – приговаривал он по пути, – очень не нравится.
Он чуть не сорвал калитку с петель, ворвавшись в сад, но она полпути заставил себя остановиться. С одной стороны, если Андрэ у них, нужна помощь, но, с другой стороны, неизвестно, что может сделать этот псих, если увидит людей.
– Может, у пруда? – шепотом предположила Дориан. Арион закрыл глаза и сконцентрировался на Мэри, но снова не увидел её. Так же, как и Седрика с Андрэ.
– Луиза Денивер может их прикрывать, и поэтому ты ничего не видишь, – предположила Дориан.
Осторожно они стали продвигаться между деревьями, приближаясь к известному месту. Пройдя немного, Макмаер повернулся к Дориан.
– Вернись и приведи двоих человек. Объясни, чтобы вели себя тихо.
Та кивнула и исчезла в темноте. Арион пошёл вперёд, но свернул на тропинку, понимая, что неожиданно появиться не удастся. Вскоре перед ним заблестела вода, и половина луны осветила троих.
Андрэ была привязана к дереву, с кляпом во рту, Мэри – он был готов задушить эту лживую ведьму собственными руками – стояла возле его воспитанницы с ножом наготове. Седрик тоже был вооружён тесаком. Пистолетов при них не было, из чего Макмаер понял, что поднимать шум они не хотели. И на том спасибо. У него самого в голенище сапога был спрятан кривой нож для нанесения рваных ран, увидев которые впервые, не захочешь больше вспоминать.
Андрэ было страшно. Она пошла с Андрэ, дабы утешить ту, но, как оказалось, эта женщина не нуждалась в утешении. Её бесцеремонно связали и заткнули рот, дабы молчала. Тело её затекло, руки болели от верёвок, голова кружилась. Седрик сказал, что долго ждать не надо. Макмаер скоро придёт. Запоздало она вспомнила слова миссис Ерраа, хотя признавать её правоту не хотела.
Из темноты показалась фигура мужчины, и сердце Андрэ воспряло надеждой.
– Мистер Макмаер! – Седрик шутовски поклонился. – А мы уж заждались.
Луна осветила лицо опекуна, и Андрэ почувствовала, что земля уходит из-под ног. Если б не верёвки, она бы упала. Скорее, чуть было не упала, потому что почувствовала возле себя чьё-то присутствие. В следующее мгновение кто-то ослабил узлы, так что при желании она смогла бы освободиться.
– Никаких резких движений! – пригрозил Седрик, когда Макмаер случайно заложил руку за спину. – Я думаю, ты не хочешь, чтобы твоя воспитанница отправилась к своим родителям?
Арион вздохнул. Освободить Андрэ на таком расстоянии с помощью дара оказалось чертовски трудным делом. Придя в себя, он произнёс:
– Смотря на вас, я думаю: а умерли ли они своей смертью, или вы постарались?
– Не перекладывай всё на нас, – рассерженно произнесла Мэри. – Граф Морган просто не смог избежать проклятья, как и все в его роду.
Андрэ, до этого возившаяся с верёвкой, замерла. О каком проклятье идёт речь?
Макмаер повернулся к женщине к Мэри:
– Ты – превосходная актриса.
– У меня предки были хорошие, – процедила та. – А ты… Твоё появление здесь – сплошное недоразумение. В отличие от меня, ты не имеешь никаких способностей, открывающих путь туда, куда тебе доступ заказан. Я – дочь ведьмы, я знала историю Луизы Денивер, а также мне был известен Дар на двоих. О проклятье все забыли, а болезни считали совпадениями, поэтому я хотела, чтобы все дрожали от могущества леди Денивер.
– И ты пришла сюда, – произнёс Арион и покосился на Седрика. Тот всегда казался ему вполне адекватным человеком. Что ж он слушается двух сумасшедших? Почему набросился на него в саду? Неужели боится призрака?
– Верой и правдой служить Морганам – это лишь средство, чтобы Аберой  доверился мне. Я знала, что дар у его дочери, – Мэри кивнула на Андрэ, – вторая часть у него. Я почти убедила его перед смертью отдать эту часть мне. Но он поступил по-другому. Не знаю, заподозрил он что-то, или нет… Он умер, а мы предположили, что сила полностью теперь у Андрианы. Скай Фаулз…
– Проститутка, взятая на роль дальней родственницы, – вставил Арион, чтобы хоть как-то оттянуть время. Почему Дориан ещё нет?
– Ты поступил схоже, – парировала Мэри, имея в виду Дориан. Она вся прямо светилась от счастья. Как понял Арион, это был её звёздный час, так что не стояло мешать. – Но Скай испугалась светлого лика Луизы Денивер, и для лечения я отдала её в больницу…
– Где её разум немного прояснился, – не выдержал Макмаер, – и она стала настолько нормальным человеком, что решила спасти меня от вас.
Та скрипнула зубами.
– Да, с этим получилась накладка, но Скай уже скоро будет здесь. Но вернёмся к тебе, Макмаер… Мы думали, что убили тебя, но потом на второй день ты появился. Ты даже виду не подал, что на тебя напали! А нам нельзя было поступать опрометчиво. Сначала собрать носителей дара, а уж потом действовать. Поспешность иногда ни к чему, тем более что леди Денивер всё время твердила, что тебя нельзя недооценивать.
– А когда Седрик напал на меня? Вы просто решили обойти призрака?
– Не твоё дело! – выпалила Мэри. – Ты думаешь, для чего мы устроили весь этот спектакль? Сначала я подкладывала тебе под матрац свои заготовки, но ни исчезали. Ну да ладно. Дальше. Снотворное в кофе, поджог комнаты Ерраа – это удалось, если не считать того, что ты проснулся раньше времени. Но нам это всё равно сыграло на руку. Ты был зол на Седрика, тот открылся, вы подрались, и таким образом мой муж на законных основаниях попал в дом. Дальше уже потрудилась Скай. Я надеялась, что у тебя не хватит времени уследить за всеми. Седрик освободился, Андрэ теперь у нас, и мы получим Дар на двоих!
– И не вздумай врать, – вставил Седрик. – Я видел книгу, которую взяла твоя воспитанница, и теперь знаю, что силу можно заполучить в любое время.
– Сегодня я исполню волю Луизы Денивер, и никто меня не остановит! – Мэри вся просто светилась от радости.
Неподалеку треснула ветка, и Седрик выхватил из-за  пояса пистолет. Надо же, а он думал, что при нём только тесак.
– Кто здесь? Выходи!
Подняв руки, из темноты вышла Дориан. Одна. Арион бросил растерянный взгляд на неё, потом глянул на спокойную чёрную гладь воды пруда. Как бы оттуда не выплыл, как и в прошлый раз, призрак Луизы Денивер.
– Почему так долго? – спросил он, надеясь, что Дориан прислушается к тону его голоса.
– Шла… сюда… и наткнулась на Роджера в кустах. Пока пришла в себя… – та бросила на Макмаера многозначительный взгляд.
Седрик фыркнул, но Арион понял, что его люди где-то рядом, только ждут удобного случая.
– О, миссис Ерраа, вы нам сразу не понравились, – завела своё Мэри. – Нет у нашего Макмаера родственников, кроме мистера Томпсона, мы лучше знаем. Я, в отличие от миссис Ерраа, могу находить живых, а не мёртвых. Он один, совсем один. Он – никто. Завравшийся мальчишка-бунтарь с чужим именем. Ты просто недостоин всего этого!
В этот момент около восточной стороны пруда появилась фигура, в которой Макмаер без труда распознал Скай. В следующее мгновение грянул выстрел, и Дориан потянула его за рукав. Мэри, завизжав, бросилась к Андрэ с ножом – терять ей, похоже, было нечего, – Макмаер рванулся к ней, но путь ему преградил Седрик.
Всё происходило в считанные секунды, но для всех они как будто растянулись. Седрик ухватил Макмаера за шею, но поскользнулся, Арион его толкнул, и они повалились в воду. Дориан опередила Мэри, врезав той кулаком по лицу. Трое мужчин подбегали к этому месту, но стрелять не решались, дабы не попасть в гостью и хозяйку, так как те прикрыли Мэри. Скай, дико закричав, подбежала и вцепилась в одного из них. Отделаться от неё было очень трудно.
Дориан приблизилась к верёвкам, которые опутывали Андрэ, и достала нож, чтобы  их разрезать, но девушка легко их сбросила и крикнула:
– Осторожней!
Дориан повернулась и инстинктивно замахнулась ножом, но Мэри оказалась проворней и всадила свой по самую рукоятку ей в живот. Та упала и попыталась руками сдержать кровотечение.
Мэри бросилась в воду. Двое стали стрелять, один прыгнул в пруд вслед за ней, но та словно испарилась.
Арион с Седриком, попав под воду, начали ожесточённую борьбу. Одежда сковывала движения, воздуха не хватало, но слуга словно был наделён неисчерпаемой силой. Видимо, поняв, что умрёт, он решил прихватить с собой и хозяина.
Чувствуя, что задыхается, Арион с силой ткнул пальцами того в глаза. Выпустив пузыри изо рта, тот отпустил его, и опекун устремился к поверхности воды. Он уже почти вынырнул, и кто-то подал ему руку, когда Седрик схватил его за
ногу. Мелькнула мысль о ноже в сапоге, и Макмаер тут же им воспользовался. В следующее мгновение слуга отпустил его, окрасив воду кровью.
Кашляя и отплёвываясь, Макмаер с помощью слуги выполз на берег. Второй держал брыкающуюся и пускающую пену Скай, третий барахтался неподалеку в воде. Андрэ склонилась над лежащей на земле Дориан. Что случилось?
Арион – где взялись его силы! – подскочил к ним. Не поворачивая головы, приказал:
– Быстро за Сабриной! И за доктором!
Он положил её голову себе на колени. Андрэ, чувствуя, что сейчас расплачется, поднялась и, потирая кисти рук, отошла. Она тут же стала объектом ругани со стороны Скай.
– Дориан, как же так?.. – сейчас Арион бы отдал всё на свете, чтоб только вернуть тот день, когда он написал письмо этой женщине, и порвать его. Сам ведь говорил ей про чужую страну, про могильную плиту с её именем. Кто его за язык тянул!
Веки той задрожали, и Дориан с трудом открыла глаза. В углу рта появилась тоненькая струйка крови.
– Нас с тобой, Арион, провели, как юнцов.
– Даже не думай, – прохрипел тот. – Мы же… – он сглотнул. – Я же тебе так ничего и не рассказал, слышишь?
– Что именно? – несмотря на приближение смерти, та ещё нашла в себе силы поинтересоваться.
– Боже, Дориан, ты даже не представляешь, сколько всего! Помнишь наш разговор? Мне есть о чём жалеть. Уже много лет жалею.
Девушка хотела что-то сказать, но тут же зашлась кашлем, и кровь изо рта потекла сильнее. Арион смотрел на неё беспомощно, потом прошептал:
– Я ни знаю…  я… я не уверен, но всё же…
Он наклонился к её уху и начал что-то ей быстро шептать. По мере того, как он говорил, Дориан всё больше бледнела, дыхание её становилось прерывистым.
– Спасибо, – прошептала она, – но это было зря, ты же сам…
Не договорив, она дёрнулась и перестала дышать.
Андрэ присела возле Макмаера и сочувственно посмотрела на него, но тот склонил голову и прикрыл лицо ладонью.    

*     *     *

Мэри не нашли. В поисках были задействованы многие, Ариону же пришлось отвечать перед законом. Благо, его положение помогло, тем более что Седрика Паркера признали сумасшедшим. Граф выложил версию, в которой супруги оказались полоумными. Они похитили леди Аберой и угрожали её убить. В борьбе погибла его дальняя родственница по линии отца миссис Дориан Ерраа. Сам Макмаер собственноручно решил доставить тело на родину, а пока, невзирая на протесты врача, отвёз в дом Дункана О’Коннери, где были почти все её вещи. Там он оставил человека, дабы тот менял лёд для покойницы. Дункан, к тому времени уже собравший вещи, не хотел мешать Ариону быть наедине с другом, и Андрэ приютила его у себя.
Андрэ все последующие дни приходила в себя. Даже Хизер не могла её вывести из этого состояния. Смерть гостьи очень сильно повлияла на неё, а что уж говорить о предательстве Мэри и Скай. Последнюю снова поместили в больницу. Но самое странное, что выговориться ей помог Салман. Девушка сама не понимала, как так получилось, что она потом рыдала у него на плече и сбивчиво рассказывала ему обо всём.
– Я её возненавидела, а она умерла! – всхлипывала Андрэ, ни мало не заботясь о том, как выглядит от беспрерывного плача.
– Весьма странная история, – произнёс Салман, неловко придерживая её за плечи. – А причём здесь Луиза Денивер?
– Не знаю! – зарыдала Андрэ больше прежнего. – Мэри говорила о каком-то проклятье!
– Но почему молчал мистер Макмаер? Ведь дело касалось не только его, но и вас.
– Он не хотел, чтобы я разболтала! Убить его мало! Если мне не верить, то кому тогда? Решил в сыщиков поиграть!
– Ну же, успокойтесь, Андрэ, – стал увещевать её Салман. – Всё уже позади, всё прошло.
Но оказалось, что не позади. На следующий день Арион рассказал Андрэ о проклятье, ничего не смягчая. Девушка не поверила.
– А твой припадок?
– Все люди болеют!
– Андрэ, – начал терпеливо объяснять Макмаер, – это не выдумка. Жаль, что нет Мэри, она бы подтвердила.
– Мэри была сумасшедшей, гоняющейся за даром и возомнившей себя колдуньей, которая общается с призраками.
– Значит, даже после всего, что случилось, ты не желаешь верить, что проклятье существует?
– Может, и существует, но меня они не касается, – резко ответила девушка. – Арион, ты зачитался различных книг на оккультную тему, вот у тебя фантазия и разыгралась. Вы с Мэри друг друга стоите. Из-за вас человек погиб.
Макмаер поджал губы и долго смотрел куда-то перед собой, потом медленно произнёс:
– Если уедешь из поместья, а на небе исчезнет луна – тебе конец. Помнишь, что я тебе говорил в ту ночь, когда ты чудесным образом выздоровела? Ты пообещала, что не будешь поступать так. Надеюсь, ты хотя бы умеешь держать слово.
Эти слова хлестнули Андрэ сильнее любой пощёчины. Вскочив, она ушла.
Позже Арион пробовал заговорить с ней насчёт поместья, которое играет важную роль в  проклятье, но всё было безрезультатно. Он понял, что нечего терять на это время. Пусть живёт, как хочет. Правду говорила Дориан, что люди больше верят лжи, чем правде, так как для них это более удобно.
Андрэ не верила опекуну, не хотела верить, и он понял, где допустил огромнейшую ошибку. Он не доверился ей. Если бы они вместе шаг за шагом продвигались к разгадке, она бы поверила, а так ничего не получится. Он ошибся и потерял доверие. Что ж, так ему и надо.
Салман вскользь наблюдал за передвижениями мистера Макмаера. В отличие от Андрэ, которая под действием страха и гнева не желала верить ни единому слову опекуна, он заподозрил, что тот ещё что-то скрывает. Не многовато ли будет как для тихого спокойного человека, который, по словам Андрэ, редко когда злится, любит животных и совершенно не умеет плести интриги. Что-то здесь не то. Кроме того, он так и не смог понять, что двигало четой Паркер. Неужели Седрик действительно был сумасшедшим? А куда смотрела его жена? Похоже, тайна их поступков так и останется неразгаданной. Как-то не верилось просто, что причиной всему был этот Дар на двоих и страх перед покойником. Также Салман узнал, что мистер Макмаер снимал деньги в банке перед отправлением в Ирландию. Что-то много он взял, да ещё из дома прихватил, навестил поверенного. Будто бы год там будет околачиваться. Кроме того, он часто бывал в доме Дункана, но Салман не решился туда поехать. Он подозревал, что между опекуном и якобы родственницей были близкие отношения, поэтому лучше им остаться хоть на это время вдвоем. Вдвоём? Какая ирония!

*     *     *

День рождения Макмаера праздновали скромно. Пришли только друзья. Анжелика, Габриель с Хизер, Салман – эти от Резерфордов. Нисса из-за беременности не смогла приехать. Прибыл также дядя Томпсон, Дункан и Джейн Лорсби. Так как бывшая дуэнья собиралась в этот же день укатить с любимым в круиз, Арион попросил Анжелику стать сопровождающей для Андрэ на время сезонов в Лондоне, и та с радостью согласилась.
Обрадовалась и Андрэ. За эти дни, в прошествии которых Арион ни разу не вспоминал о проклятье, она заметно успокоилась и уже могла весело улыбаться. Да и разве нет повода улыбаться? Её опекуну двадцать шесть лет! Не придумав ничего лучшего, она подарила ему серебряный крестик со вставленным опалом. Странное получилось сочетание, но, как ей казалось, Ариону вполне подходило. Да и он обрадовался такому подарку, а потом битый час разглядывал его, словно какое-то сокровище. 
…Дядя Томпсон произнёс тост, все выпили. За пиршеством последовали танцы. В общем, праздник проходил без лишних церемоний, что больше всего подходило имениннику. Но тот не спешил веселиться.
Арион чувствовал себя полностью разбитым. Время от времени накатывал животный страх перед будущим. Рука, в которой он держал бокал, слегка дрожала, и он в который раз называл себя трусом.
– Так когда ты выезжаешь в Дувр? – спросил Дункан, сев возле него, чтобы отдышаться после танца. Тот достал часы и посмотрел.
– Минут пять – и буду собираться.
– Так быстро?
– Извини, дружище, но меня уже будут ждать у твоего дома.
Дункан понимающе кивнул, и глаза его наполнились слезами. Он любил Дориан как свою дочь, и её потеря стала для него большим потрясением.
– Может, тебя провести? – предложил он. – Вдвоём веселее.
– Да нет, – Арион вымучено улыбнулся. – Как-нибудь сам доеду.
Попрощавшись со всеми, обняв дядю, друга, воспитанницу и сестру, Арион направился к двери, но возле неё остановился, припоминая.
– Ах, забыл сказать. Андрэ, возможно, я задержусь в Ирландии дольше, чем на два месяца. Знаешь, разное может случиться. Короче, панику не бить. Если какие проблемы, обращайся к моему дяде. Я приеду и уже полностью во всём разберусь. Ладно, празднуйте без меня.
Гости остались допивать шампанское.

*     *     *

Тучи заволокли ночное небо, и луна, которая должна была ярко светить, исчезла, так что случайный путник, пробираясь по тропе через лес, мог бы запросто заблудиться.
Арион, не единожды проделывавший этот путь, не беспокоился. Лошадь знала дорогу, к тому же этой ночью она была настроена вполне миролюбиво и не собиралась шутить над своим  хозяином. Она чувствовала себя прекрасно, чего нельзя было сказать о самом Арионе, который желал бы остаться в лесу, чем доехать до конца пути.
Вот впереди замаячило поле, и Макмаер вместо того, чтобы испустить вздох облегчения, только больше напрягся. Глубокое чувство страха и неуверенности давило на него сильнее любой другой тяжести. Чем ближе, тем хуже. Нет, можно, конечно, развернуться и уехать, но тогда он будет до конца жизни презирать себя, а этого допустить нельзя.
Неспешно он подъехал к дому, стоящему справа от поля и ближе к лесу, спешился и привязал коня к калитке. На миг представил, как Луиза Денивер резала себе руки и ждала, пока жизнь не вышла из неё, и ему стало нехорошо.
«Это ведь недолго, – твердил он себе, – надо лишь немного подождать, боль ведь не сильна, да и не боялся ты никогда её. Это не прыгнуть в воду… Прекрати, Арион, ты делаешь это ради любимого человека, а умереть не страшно…»
«Страшнее умирать», – отозвался его внутренний голос, и Макмаер, подавляя лёгкую панику, был на этот раз с ним согласен.
В голове с бешеной скоростью проносились отрывки из прошлого. Что-то он пропустил, но что? Память – хорошая штука, но надо ещё уметь её применять на деле. Ему всегда это блестяще удавалось, но сейчас всё пошло против него. Кое-что он действительно упустил из вида, если б только кто-то подтолкнул его к разгадке…
Решительным шагом Арион направился к дому и, поднявшись на веранду, постучал в дверь. При этом он повернулся, словно увидел что-то или кого-то…
– НЕ ВХОДИ! – закричала Андрэ и проснулась. Всю её колотило, по всему телу проступал холодный пот, а голова горела, как будто её поджарили на сковородке. Напившись воды, она глубоко вдохнула и откинулась на подушки.
Приснится же такое…
Она не знала, почему Макмаер приснился в этом незнакомом для неё месте, и что бы это могло значить. Её опекун уже месяц как отсутствует. Должен ведь приехать, не будет же он вечно в своей Ирландии торчать.
Повернувшись набок, спиной к окну, за которым стояла безлунная ночь, Андрэ уснула.

                3 часть
                Путь у Вальхаллу


     Глава 1. Охота и её начало

     Конец декабря, 1844 год
     Поместье Варидеррис

Кровавое солнце взошло над землёй, заставив снег переливаться, словно сказочные драгоценные камни, и привычный оклик ознаменовал его приход:
– Ловите его, иначе он сейчас исчезнет!
– Мы возле хижины! Его загнали! – раздались в ответ усталые мужские голоса, ставившие под сомнение то, кто кого загнал.
– Идиоты! – Андрэ  наблюдала через бинокль за сумятицей с балкона своего дома. – Они его не поймают!
– Ты так уверенна? Рано или поздно им это удастся, – Габриель подошёл и стал рядом с девушкой. – Хотя, у меня тоже не раз мелькали в голове эти мысли, так что советую тебе поскорее уезжать отсюда. Волк – это ничто по сравнению с остальными обитателями этих земель.
– Я никуда не уеду, и ты это прекрасно знаешь. Я не знаю, куда исчез Макмаер, но без него я дом не покину. Знаешь, после всего, что случилось в последнее время, я уже начинаю верить в это глупое проклятье.
– Хватит, Андрэ! Твой опекун, если ты помнишь, глубоко заблуждался. Мне кажется, он сам не знал, что говорил.
– Пусть и заблуждался, но ты посмотри на всё это! – Андрэ махнула рукой на долину. – Это, по-твоему, нормальное явление? Нормально, когда ждёшь изо дня в день разрешения Папы на экзорцизм? А если и он не поможет? Что тогда? Вампиры, насколько я знаю, не боятся чего-то вроде «Exorcizamus te…»!
Габриель, устало вздохнув, произнёс:
– Я сам не могу поверить, что всё обернулось вот так. Волк терроризирует окрестности не хуже Живоданского чудовища, да ещё и это отродье, которое европейцы называют вампиром… Мне казалось, такими историями только непослушных детей пугают.
– Это и было бы похоже на страшную историю, если б наш упырь боялся чеснока, серебра и крестов! – отрезала Андрэ. – А он не реагирует ни на что, разве что от солнца прячется. Сдаётся мне, что призрак связан с проклятьем, если оно действительно существует, но, как ты говоришь, нам сначала надо подумать, как избавиться от этого волка. – Андрэ подошла к столу, на котором была разложена карта, и склонилась над ней.
Прошло почти полгода, с тех пор как Макмаер уплыл в Ирландию. Как в воду канул. Первые два месяца никто не тревожился, но длительное молчание с его стороны обеспокоило родных, особенно Андрэ после цикла страшных снов. Салман решил помочь, отправившись в Дувр за информацией. Девушка с замиранием ждала от него известий.
Ещё за месяц до этого Габриель и Хизер поженились. Это было настоящее празднество, и все радовались этому союзу. Особенно была рада за подругу Хизер. На свадьбе она даже напилась, и невесте пришлось тихонько вывести её из зала в комнату для гостей.
Молодые пока жили у Хизер. Братья Роуаньёны налаживали здесь своё дело. Они теперь не так вывозили из Индии специи, как принимали их здесь, внедряясь в рынок. Скоро Габриель купил новый дом по соседству с Резерфордами. Так получилось, что теперь он больше времени проводит в Варидеррисе, чем дома с женой. Впрочем, Хизер не жаловалась, понимая, что подруге нужна поддержка со стороны мужчины.
Так вот, Салман сначала побывал в Дувре, где выяснил, что Макмаер с телом женщины на корабль не поднимался. Парень перерыл все судовые журналы, но ничего не обнаружил, и отправился на юг. В одном из портов он застрял не так по поводу поисков, как насчёт вопроса оплаты за простой в порту на ремонте их корабля с грузом специй на борту. Письма присылал он изредка, но Андрэ знала, чувствовала, что её опекун не выбирался за пределы страны. И тело не вывозил. Разве что плыл под чужим именем, но разве скроешь труп на борту? Нет, здесь что-то не то.
В конце декабря Салман разрешил вопрос оплаты, понеся небольшие потери, купил билет на корабль, отплывающий в Ирландию, и был таков. Вестей до сих пор от него не приходило, и все уже начали порядком волноваться.
Андрэ, в который раз применив свою силу,  увидела Салмана, узнала, что у него всё хорошо, и успокоилась. А вот с Арионом дело предстояло иначе. Видения были размытыми, она не смогла ничего увидеть. А что, если с ним случилось что-то серьёзное, грозящее его жизни? Об этом она старалась не думать.
Габриель молча наблюдал за Андрэ. Не слишком много времени прошло, но она сильно переменилась. Не было больше той весёлой девушки, она стала серьёзной и  молчаливой. Пепельные волосы неизменно были стянуты на затылке в хвост, куда-то подевались наряды (не ходить же по лесу в пышных платьях с кринолинами!), их место заменили рубашка и тёплая куртка, штаны из кожи и высокие сапоги. Она стала носить подарок Салмана – римские браслеты, и Габриель с удивлением понял, что девушка может что-то чувствовать к его брату. Сейчас же не было никакого веселья в серых глазах, только твёрдая решимость уничтожить волка и призрака. Из-за этого мужчины даже перестали принимать её за женщину, настолько часто она была вместе с ними. Собравшиеся охотники желали награды, и она с удовольствием расплатилась бы золотом, только бы поскорее убийца и животное были пойманы.
– Я не раз изучала путь передвижения этого существа, и мне не нравится одно, – Андрэ нарушила размышления Габриеля.
– Что? – тот подошёл ближе.
– Посмотри, – та начала водить пальцем по бумаге. – Он очень быстро перемещается, побывал везде, но ни разу не был в самом саду. Всё время обходит его стороной. Или что-то защищает это место от него, или же он боится появиться там, но я понятия не имею, что именно из этого выбрать.
– Может, там есть какой-нибудь предмет, которого вампир боится? Кажется, – тот улыбнулся, – чеснок там не сажают. Ах, ты же говорила насчёт чеснока…
– Странные дела творятся здесь, Габриель, очень странные, и, честно говоря, я не хочу знать правду. Боюсь, всё гораздо ужаснее. Чем есть на самом деле.
– Да куда уж ужаснее?
Роуаньён покосился на Андрэ. Похоже, он придерживался того же мнения. Андрэ, между тем, снова принялась вспоминать первые дни, когда в её размеренное и спокойное течение жизни ворвалось ЭТО.

*     *     *

На следующий день

Мужчины собрались полукругом на поляне в саду, разрабатывая план атаки. Растолкав некоторых, Андрэ оказалась возле Габриеля. Некоторые охотники недовольно забормотали что-то в её адрес, но не более того. Молодая хозяйка уже успела проявить смелость в опасных ситуациях. 
– Нам нужно не просто догнать этого волка, но загнать его в круг, из которого он не выберется. Он ведь всегда находит лазейку! А вампир уже придёт на зов животного сам! – главный охотник Себастьян Ворн обвёл всех присутствующих предупреждающим взглядом. – Говорю в который раз: не стоит их обоих недооценивать. Некоторые меня не послушали, и сейчас ими занимается доктор. Настоятельно советую не пытаться поймать никого в одиночку, если, конечно, этот глупец не хочет стать ужином нашего чудовища.
Уже немолодого, но крепкого и всегда решительно настроенного главаря се слушали внимательно. Его уважали как и за седины, так и за высокий профессионализм.
– А как насчёт вампира? Даже церковные обряды не помогли, он до сих пор каждую ночь появляется в окрестностях, и горе тому, кто станет на его пути. Крест и свяченая не действуют, – это произнёс Лонкс, бывший священник из Шеффилда.
– Мы уже слышали это от тебя, священник ты недоделанный! – крикнул кто-то из толпы. – Помогло это нам мало.
Андрэ сердито поджала губы, но не стала вмешиваться в разговор. Тут раздался шум, и к Ворну пропихнулся через толпу ещё один из наёмников. Глаза его сверкали, челюсть подёргивалась, а в руках он без устали комкал шляпу. Его буквально распирало от важности сведений, которые охотник держал в себе.
– Я видел его! – возбужденно воскликнул он. – Я видел это существо настолько близко, что едва не умер!
Между рядами послышался приглушенный ропот. Андрэ поняла, что этот болван просто хочет порисоваться.
– А почему ты только сейчас говоришь об этом? – презрительно спросила она.
– Я только что пришёл в себя, миледи, – он посмотрел в сторону Андрэ. – Этой ночью мне выпала очередь охранять дом. Где-то около трёх я почувствовал жуткий холод и направился на кухню. Не знаю, как это объяснить…
Все с нетерпением воззрились на него.
– Не тяни кота за хвост! – рявкнул Ворн, и охотник вздрогнул. Переведя дыхание, он снова посмотрел на леди Аберой.
– Это… он направлялось прямо в кабинет вашего отца, миледи. Мы предполагали, что это мужчина, но это была настоящая жуть. Бледный, с налитыми кровью глазами, в ветхой одежде… Он, в общем…
– Мы знаем его описание, один из охотников встретился с ним и чудом выжил.
– Если б только! – охотник достал трубку, собираясь закурить. – Он забрал меч.
– Что?
Это слово вырвалось почти у всех. Ворн нахмурился и бросил взгляд на Андрэ.
– Меч? Напился перед охотой? – за грубостью Андрэ пыталась скрыть страх. Тот покачал головой.
– Да нет же! – даже обиделся он. – Я говорю о том клинке, что висел на стене над камином. Насколько я понял, это клинок рыцаря Варидерриса? Пока вы там за волком гонялись, который вдруг без поддержки клыкастого кореша оказался, тот в дом проник и меч спёр.
– А ты… – Андрэ чуть не задохнулась от возмущения. – А ты  не думал хотя бы попробовать его остановить?
– Ещё как пробовал! – охотник смерил девушку пренебрежительным взглядом. – Он меня в стену как впечатал, так я и сполз. Очнулся недавно, когда меня служанка нашла.
– Красивая милашка – вампир этот? – попытался кто-то неудачно пошутить но тут же умолк. За короткое время «милашка» успела отправить на тот свет добрую дюжину охотников, и это не считая местных жителей, попавших под обстрел. Эх, не спешит что-то королевская армия предлагать свою помощь, хоть Габриель сам уже побывал в Лондоне.
Больше ничего не было сказано. Все разом повернули головы в сторону дерева, на котором сидел ворон и пронзительно каркал. Один из охотников, не выдержав, выстрелил, и птица упала на мёрзлую землю. Ворн выступил вперёд:
– Ловля на живца, – предложил он. – Если вампиру понадобился, так, может, глядишь, ещё что-то приглянется? – тут он бросил взгляд на Андрэ, и девушка вдруг занервничала. – Мы разделимся на две группы. Одна будет загонять волка к указанному месту. Леди Аберой, – тут Ворн повернулся к Андрэ, – к сожалению, живцом этим придётся стать вам.
– Вы все с ума сошли! – вознегодовал Габриель.
– Я согласна, – поспешно ответила Андрэ. – Я сделаю всё, чтобы побыстрее очистить дом от этой нечисти.
– Какой глупый народ, – раздался позади неё незнакомый вкрадчивый голос. – Ловля на живца бесполезна, им их не уничтожить. Ещё бы крестом потыкали под нос, я бы посмотрел, чем тогда всё это закончится.
– Откуда… – Андрэ повернулась, но сзади никого не было. Уж не послышалось ли ей всё это? Наверное, стоит отдохнуть, иначе ещё и галлюцинации начнутся.

*     *     *

Андрэ открыла глаза и тревожным взглядом посмотрела в пустоту. Ничего нового, просто ещё один страшный сон, ещё один кошмар. Когда же это закончится? Когда Макмаер оставит её в покое?
Ей ещё в самом начале пришло в голову отыскать опекуна с помощью дара, но ничего не получалось. На других – да, а  он не появлялся. Совсем недавно Андрэ точно таким же способом искала Мэри, но эффект был тот же. А пару дней назад она захотела узнать местонахождение отца и увидела лишь сизоватый туман. Точно такой же туман, только более тёмный, ей пришлось увидеть, когда Андрэ искала миссис Паркер и Ариона. И это заставило её похолодеть от страха. Если Макмаер действительно…
Сны чередуются, но всё те же. Одной ночью она видит, как Макмаера тащат к воде и бросают туда. Место ей знакомо, но Андрэ не может вспомнить, где это. Но она понимает, что ему очень больно. Бред, конечно, но ведь сон такой реальный! А на следующую ночь Макмаер подъезжает к тому дому и чувствует панический страх. Или, может, это её фантазия?
– Арион тоже это видел, – прошептала Андрэ, почти уверенная в своих словах. Ей казалось, что и первый, и второй сон связан с ним.
Макмаер заблуждался – решила Андрэ в приступе отчаяния. Никакого проклятья не существует. Он уехал, оставив её в полном смятении; уехал, и от него никакой весточки. Но его заблуждения – ничто по сравнению с теми кошмарами, которые наводнили их места.
Жаль, что нет больше Дориан Ерраа. Арион говорил, что это была женщина, занимающаяся оккультизмом. Не умри она в ту ночь, возможно, помогла бы уничтожить всю эту мразь. Подумать только: детские сказки оказались ужасной реальностью.

*     *     *

А началось всё в начале ноября, когда туманы застилали всю округу, а дожди размыли грунтовые дороги, так что невозможно было ни проехать, ни пройти. Сумерки наступали рано, уже ощущалось приближение зимы.
Медленно прогуливаясь под деревьями сада, Андрэ тихо радовалась наступившему затишью. Дождь прошёл, хотя небо по-прежнему было затянуто серыми тучами. Впервые за много дней ей стало легче. От Салмана пришла записка из Плимута, что «кое-что наклёвывается», а значит, Макмаер где-то засветился. У Габриеля с Хизер всё хорошо, хотя ребёнок у них пока ещё не намечается, а Дункан с Джейн прислали телеграмму, где сообщили, что скоро приедут, поэтому приглашают друзей в коттедж Дункана встречать Рождество. Хорошо им. Это она никого не видит, ни с кем не общается, да и Николас Хэмптон ей на глаза не попадается. Она слышала, что тот  за хорошие деньги взял Скай Фаулз под свою опеку. Когда только он успел с ней познакомиться? Неужели в день приёма, когда она прогнала его? Андрэ не знала, сердиться ей на него или смеяться над его тупостью. Нашёл себе подружку…
Единственный мужчина, с которым она могла поговорить, был Салман, но ведь он уехал, а Габриель не склонен вести разговоры, только поучать умеет.
На улице стало совсем темно, в окнах дома зажёгся свет, приветственно маня вперёд, напоминая, что за стенами молодую хозяйку ожидает стряпня Берты, где в числе самых любимых ею – сливовый пудинг. Затем в углу её будет дожидаться кресло-качалка, чашка ароматного кофе и новая книжка прославившегося, может, даже скандального писателя. Всё это настолько соблазнительно предстало перед взором Андрэ, что она, не теряя времени, поспешила к калитке. Как только она дотронулась рукой до деревянной дверцы, за её спиной хрустнула ветка. Может, это была белка, но у неё вдруг появилось навязчивое чувство, что за ней следят. Она стала пристально следить за темнотой возле деревьев, но ничего не заметила, хотя  неприятное ощущение осталось.
– Кто здесь? – дрожащим голосом крикнула она, и в тот же момент ворон слетел с ветки, сбив с неё капли дождя. Не раздумывая, Андрэ захлопнула калитку и быстрым шагом направилась к дому, упрекая себя за излишнюю трусость.
На следующий день Андрэ направилась к деревне. Приятно было пройтись, хотя вид трактира вызывал неприятные воспоминания о Скай. По пути она встретила Нелли, милую девочку лет десяти. Кутаясь в тёплый платок, так что только нос выглядывал наружу, Нелли радостно поприветствовала графиню.
– Здравствуй, Нелли! – улыбнулась та. – Какие новости несёшь для меня?
– Новостей немного, – важно заявила девочка, – но всё зависит от того, что будет дальше.
– А что такое?
– Вчера вечером снова видели того самого волка, что летом объявился в окрестностях. Похоже, он нашёл себе ужин и не собирается так быстро уходить из этих мест.
– Снова за старое, – вздохнула Андрэ. Думать о грядущих проблемах с животным ей совершенно не хотелось.
– А ещё под утро у моей тётки кто-то петуха украл. Может, вор какой-нибудь?
– Возможно. А что ещё?
– Катарина вчера родила мальчика! – радостно сообщила Нелли, и разговор перешёл на другую тему. Весело беседуя, они пошли дальше.
На следующий день всполошился весь городок. Кто-то разрыл свежую могилу и утащил в неё башмачника, который каждый вечер напивался в местном трактире. Тело нашли искромсанным на куски, лицом вниз. Собаки этой ночью жутко выли, хотя луны на небе не было. 
Расследование ни к чему не привело. Столь зверское убийство только вселило панику в сердца людей, и теперь по вечерам в трактирах стало пусто. Кто-то выдвинул предположение, что это тот самый волк так потешился над бедным человеком. Тогда же и вспомнили историю о знаменитом Живоданском чудовище, И Габриелю, который приехал к Андрэ, с трудом удалось успокоить жителей графства.
На третью ночь в их окрестностях Морган-Холла появилось если не Живоданское, то чудовище точно. Один из слуг, заметив что-то неладное в саду, невзирая на предупреждения хозяйки, вышел с ружьём посмотреть. Назад он не вернулся, однако крики его слышали все. Мужчины рвались посмотреть, но Андрэ, задним умом сообразив, что они закончат так же, как и их друг, непонятно как смогла их удержать. Потом был ещё один крик: истошный и ужасный,
такой не мог принадлежать живому человеку. Во всяком случае, после этого всё стихло. Затем слуги с факелами вышли посмотреть, что случилось.
Смельчака, отправившегося в сад, пришлось собирать по кускам. Андрэ в этом не участвовала. Ей хватило одного взгляда на окровавленный снег, и она ушла к себе, чтобы опорожнить желудок. После этого за дело принялись всерьёз. Очень скоро появились охотники, затем Габриель разыскал Себастьяна Ворна, который и возглавил их. Стратегии, поиск информации и безуспешные попытки поймать как волка, так и чудовище.
По одному не ходили, ночью вообще на улицу, кроме охотников, никто и носа не показывал, а собак привязывали непосредственно возле скота и входа в дом. Но и это не помогло.
Дядя Макмаера мистер Томпсон в жизни о таком не слыхал и порядком испугался, но его подержал Габриель де Роуаньён. Он в каком-то смысле стал старшим братом Андрэ.
Питер Лонкс, снявший много лет назад с себя сан, сказал, что это может быть разбушевавшийся демон. Сначала его попросту высмеяли. Но разве человек мог пробить одной лишь рукой грудную клетку и вытащить сердце? Церковь стала одним из убежищ испуганной паствы.
Очень скоро приметили характерные укусы на руках и возле горла, и наконец-то поняли, с кем имеют дело. Проблема только в том, что это не был традиционный вампир, поскольку совершенно не боялся ни серебра, ни воды из церкви. Даже непонятно откуда обнаружившиеся охотники, натасканные на этих тварей, недоумённо покачивали головами. Один из них, именовавший себя Девисом Лордом, без конца строил предположения, но ничего толкового не выдал. Он один остался, подстрекаемый желанием достать и убить эту тварь, которая пошатнула его репутацию заправского охотника. Простые наёмники только косились на него и посмеивались за спиной, хотя Дэвис выглядел довольно внушительным, да и казаться пытался крутым. Андрэ предпочла не замечать его. Почему-то ей казалось, что покойная мисс Ерраа стояла десяти таких Дэвисов. 
Затем была неделя полной тишины. Андрэ такой отдых не нравился. Ладно, если бы ещё охотники, но гости, которые приехали, чтобы поглазеть на якобы мифическое существо, выводили её из себя. Правила хорошего тона требовали проявить гостеприимство, что она и делала, скрепя сердце.

*    *    *

Вечером после разговора в саду Андрэ на крыльце заднего двора с остервенением вытёсывала ножом из дерева ложку, краем уха прислушиваясь к тихому пению какого-то охотника у  костра возле конюшен.

Вырос на суше, летать мне не надо.
Крылья мои не увидит никто.
Был и в раю, и познал муки ада.
В землю чужую отправил закон.
Сколько б ни пришлось скитаться,
Бить, крушить и создавать,
Только там увижу счастье,
Где вернётся время вспять.
Мидгард – вот мой дом небес.
Умирать нельзя мне здесь.

Странная песня. Мотив в ней постоянно менялся, но Андрэ, к своему удивлению, быстро запомнила слова и теперь с увлечением повторяла последние строки: «Мидгард – вот мой дом небес. Умирать нельзя мне здесь». 
Сзади подошёл Габриель и сел рядом с девушкой.
– Над тобой уже смеются. Ты не могла бы одеть что-нибудь более женское?
– Пусть катятся ко всем чертям! Я не собираюсь гоняться за монстром в чепчике и кринолинах.
– А кто тебе сказал, что ты будешь гоняться за ним? – Габриель сердито взглянул на Андрэ. – Я запрещаю тебе участвовать в поимке всех троих, ведь ты, несмотря на свои многочисленные таланты, не мужчина.
– Я это сама прекрасно знаю. Макмаер бы не посмотрел на это.
– Он уехал, Андрэ, его и след простыл.
– Знаешь, Габриель, – девушка склонила голову, – иногда мне кажется, что Арион просто бросил меня. Подался  в свои плавания, оставил меня, как когда-то своих родителей. Ведь такое возможно?
– Не говори так! – резко ответил Габриель, и та удивлённо посмотрела на него. – Он не такой! Арион не сдавался даже после того, как он столько пережил, как потерял эту мисс Ерраа. Насколько я понял, и связывали не только интересы о даре и этом проклятье.
Андрэ снова вспомнила, как Арион пытался ей доказать существование мифического проклятья. Но сколько ещё он от неё утаил? Ей стало так горько и обидно, что на глаза ей навернулись слёзы. Чтобы её друг не заметил этой слабости, она проворчала:
– Габриель, не рассчитывай, что я одену платье. Знаю, что отец Бенедикт косо смотрит на меня, а Кэтрин и Мэри перешептываются за моей спиной, но меня это не интересует. Это мой дом, и, согласись, я имею право защищать его.
Габриель вздохнул, показывая, что сдаётся. Взглянув на охотника, снова начавшего петь, он с усмешкой спросил:
– Ты знаешь, что это за песня? – Андрэ покачала головой, и он добавил. – Никто не может понять, кто её услышал первым или же запел. Старожилы говорят мне, что это перевод старинной песни моряков, и ей уже не одно столетие. Ворн, который до этого служил в королевском флоте, говорит, что такой мотив встречался ему на севере.
– Ещё скажи, что это «Старшая Эдда», – усмехнулась Андрэ. Габриель, однако, и бровью не повёл.
– Кстати, ты распечатывала тот пакет, о котором я тебе не так давно говорил?
Девушка попыталась вспомнить, о чём это говорил её друг, но в голову лезли только планы захвата волка и чудовища. Сдавшись, она вопросительно посмотрела на Роуаньёна.
– В пакете был только клочок пергамента со странным стихом. Посмотри.
Габриель достал вышеупомянутый пергамент и отдал его девушке. На нём витиеватыми буквами было написано нечто, смахивающее на какую-то средневековую поэму:

Знаешь ли, как надо резать?
Знаешь ли ты, – как разгадывать?
Знаешь ли, как надо красить?
Знаешь, как вопрошать?
Знаешь ли ты, как молиться?
Как приносить надо жертвы?
Знаешь ли ты, как закласть?
Знаешь ли, как сожигатъ?
Лучше совсем не молиться, чем жертвовать слишком усердно.
Награжденные за жертву все ждут.
Лучше вовсе не резать, чем кровь лить без меры.

– И что это значит? – спросила Андрэ, пряча пергамент в карман.
– Это,  если я правильно понял, из скандинавских мотивов. Кто-то усердно пытается сообщить нам нечто, что связано с теми землями, вот только мы не знаем, что именно надо искать.
– У меня в библиотеке должно быть что-то про Скандинавию, – Андрэ махнула рукой в сторону дома. – Арион, когда искал информацию о Даре на двоих, столько книг привёз, что пришлось их в отдельный шкаф засунуть. Я их не трогала, там много разной чертовщины, – тут она широко распахнула глаза и посмотрела на друга. – А что, если это всё тоже связано с ним?
Габриель не знал, что ответить. Мысли его переключились на библиотеку.

*     *     *

Было ещё слишком рано, когда Андрэ пылая праведным гневом, покинула поместье и, взобравшись на Звезду, незаметно для домочадцев, направилась в сторону леса. При ней был меч отца в форме креста с серебряной рукояткой, пистолет с ворованными у Торна серебряными пулями. Серебро, может, хотя бы на секунду остановит врага. Выехав на дорогу, что шла параллельно с лесом, девушка спешилась и пошла пешком, держа наготове оружие.
Габриель, сукин сын, вчера за ужином предложил ей вина. Несомненно, там было снотворное, иначе она не уснула бы так быстро и так крепко. Почему он не может понять, что она хозяйка своей судьбы и вправе решать, участвовать ей в этой схватке или нет.
Было темно и сыро, густой туман мешал видеть, и от этого становилось не по себе. Андрэ шла по дороге тихо, стараясь не шуметь. С правой стороны лес начинался редкими деревьями, мокрыми от тумана, так что капли беспрестанно падал на жухлую траву, выбившуюся из-под снега, воспроизводя при этом много шуму; слева простилалось голое чёрное поле; дорога плавно спускалась вниз, где возле дороги была речушка. Не слишком широкая, но глубокая.
Огромный чёрный ворон громко каркнул и улетел с поля, а вслед за ни второй сорвался с дерева, взметнув фонтан брызг. Андрэ, мысленно четырхнувшись, застыла на месте и внимательно осмотрелась. Хорошо, хоть туман начал редеть. Она останавливалась от каждого шороха и прислушивалась, держа пистолет наготове.  Спустившись вниз и увидев, как между деревьями вдали мелькает пламя факелов, Андрэ сначала напряглась (Габриель убьёт её, если узнает, что она была здесь), затем вздохнула с облегчением. Как бы там ни было, она здесь не одна.
Вдруг позади раздался лёгкий шорох и едва слышные шаги. У Андрэ кровь застыла в жилах, но она заставила себя повернуться. Сквозь туман она различила чью-то фигуру. Кто-то стоял посреди дороги и в упор смотрел на неё. Горло сдавило от ужаса, но Андрэ смогла взять себя в руки и крикнуть:
– Кто здесь? – тот даже не шелохнулся. – Кто здесь? – ещё раз крикнула девушка, чувствуя, как холодеет всё внутри. Неизвестный внезапно исчез, а в следующую секунду Андрэ услышала позади себя тихое рычание.
Андрэ, чувствуя, как сердце уходит в пятки, повернулась и увидела перед собой волка. Огромный, с большими клыками, он смотрел на неё так, словно собирался съесть. Чёрт! Он ведь действительно собирался её съесть!
Крик замер где-то на полпути, и девушка не смогла даже пошевелиться, чтобы хоть как-то защититься. Стояла и смотрела, как волк всё ближе подкрадывается к ней, а в следующее мгновение Андрэ, оступившись, кубарём покатилась вниз по дороге. С трудом заставила себя остановиться и поднялась на ноги, но животное навалилось на неё и когтями разодрало ей руку. Тот час же девушка почувствовала сильнейшую боль, а рукав быстро пропиталась кровью.
А в следующее мгновение кто-то оторвал волка от Андрэ.
Андрэ, приподнявшись, увидела, что животное тянет за шкирку какой-то мужчина. Она с трудом заставила себя не кричать, потому что выглядел тот страшнее покойника. Кожа переливалась всеми цветами синевы. Длинные волосы до плеч частично закрывали лицо. Он уже оттащил волка на приличное расстояние, когда тот, словно опомнившись и угрожающе зарычав, вцепилась зубами ему в руку.
Андрэ стало дурно, и она прикрыла глаза. Когда открыла, то никого на дороге не увидела. Если б не нестерпимая боль в области груди и руки, она бы решила, что это всё её больная фантазия. Но нет. Это были волк и вампир. Только на этот раз всё было не так, как раньше.
С трудом поднявшись, Андрэ осторожно осмотрелась. Вопрос о том, почему оба исчезли, отпал сам собой, когда она увидела на востоке зарево восходящего солнца. Чудовище никогда не нападало днём. Подняв голову, девушка увидела на ближайшей ветке уже знакомую чёрную птицу, которая преспокойно чистила перья, словно ничего и не случилось. Потом посмотрела на Андрэ одним глазом и каркнула. Той послышалось в этом звуке слово «дура», и, честно говоря, она была с этим согласна.
Тишина прекратилась внезапно. Из леса выбежали охотники и тут же нацелили ружья на девушку.
– Стоять!
– Это я – графиня Морган! – только теперь Андрэ поняла ещё одну опасность ситуации. Охотники могли расстрелять её на месте, не задавая вопросов, приняв её преследуемую.
– Андрэ, ты что здесь делаешь? – пылая гневом, к ней подскочил Габриель. – О Боже, ты ранена!
Он схватил Андрэ за руку, но та решительно отстранилась. Девушка всё ещё пребывала в шоке от увиденного, но говорить и думать могла.
– Я повстречалась с ними обеими, – вполголоса обратилась она к другу, держа пистолет в руке, который она так и не задействовала. С губ Роуаньёна сорвалось крепкое словцо, и он схватил девушку за руку.
– Ты могла погибнуть! Волка мы почти загнали, но тут появился вампир, помог этой хвостатой твари убежать, а сам через минуту скрылся среди деревьев, – Габриеля перекосило от отвращения. – Мы практически случайно оказались здесь.
Он послал за Ворном, тот обработал рану Андрэ, перевязал её, а Роуаньён усадил её на свою лошадь, сев сзади, дабы та не свалилась наземь.
– Чтобы такого больше никогда не было. Ты хоть понимаешь, насколько это было опасно?
– Зато теперь я поняла, что без меня вам до неё не добраться, – тихо ответила девушка. – Какого дьявола вампиру пришло в голову оттаскивать волка от меня? Чем я ему ценна?
– Что? – Роуаньён даже приостановил лошадь.
– Посуди сам, Габриель. За всё время, что я участвовала в ваших мероприятиях, он ни разу меня не тронул, а тут ещё такой, э, благородный поступок, я б сказала.
– И что это может значить?
– Не знаю, но мне это ох как не нравится.

*     *     *

Весь последующий день пришлось просидеть в натопленной спальне с перевязанной рукой, пить чай с молоком, подкрепляться пирожками и бутербродами и перелистывать одну книгу за другой. От них у Андрэ глаза на лоб лезли, и оставалось только вспоминать Макмаера, который притащил в дом весь этот бред. Нет, было здесь и много чего полезного, что касалось Скандинавии и, соответственно, мифологии, потому что именно там она узнала, что такое Мидгард, а также почерпнула более подробные сведения о «Старшей Эдде». Оказалось, Мидгард – это мир людей. Воины, смело сражавшиеся в бою, отправлялись в Вальхаллу, то есть в рай, все остальные – в Нифльхейм. Это, как поняла Андрэ, сейчас отождествлялось с адом. Вот только к чему это всё?
После обеда пришёл Габриель. Он тоже ничего не понял, но согласился на одно весьма рискованное предприятие – взять через два дня Андрэ с собой.
…И вот скоро рассвет. Охота подходит к концу, так как волка удалось загнать в старый заброшенный дом, из которого ему не вырваться. Хотя бы с животным разберутся.
– Окружаем хижину! – крикнул Ворн, и охотники последовали его указаниям. – Поджигайте! Не дайте ему уйти!
Эти слова напомнили Андрэ, как недавно она стояла на балконе и наблюдала за всем происходящим, пока охотники суетились. Она прекрасно понимала, что монстра не так-то легко поймать. Она вспотела, рубашка прилипла к телу, а по щеке  возле виска текла тонкая струйка крови после падения.
Охотники подожгли дом и окружили его, держа ружья наготове. Если он появится… Ещё немного…
Крыша дома рухнула, и раздался вой, а за ним истошный крик, больше напоминающий рев животного, чем человека. Крик этот заставил задрожать даже самых смелых охотников, и они плотнее окружили дом. Кажется, теперь всё…
Нечто со скоростью пущенной стрелы метнулось внутрь пылающего дома, а через несколько секунд в виде человека вырвалась из огненного плена верхом на волке и, воспользовавшись всеобщим замешательством, прорвала живую стену. Он весь пылал, словно зажженный факел, прикрывая собой животное, и это спасало волка от гибели. В следующее мгновение оба скрылись за деревьями. Охотники, опомнившись, принялись стрелять вслед, но было уже поздно
– Сбежал, чтоб его!.. – Габриель прибавил к своим словам ещё пару ругательств, и Андрэ поежилась. – Убежал зализывать раны, сукин сын! Ничего, завтра мы к тебе доберёмся, ждать осталось недолго.
Неподалеку Дэвис Лорд отчаянно ругался, так как вампир, выехав верхом на волке,  царапнул его своими когтями за руку. Были нередки случаи в его практике, когда царапины могли превратить человека в клыкастое существо.
В любое другое время Андрэ бы заткнула его, но сейчас ей было не до этого. Лучше уж возвращаться домой, она и так смертельно устала. Габриель правду сказал: они до него ещё доберутся. Ей только что пришло в голову, что с вампиром можно попробовать сотрудничать. Главное только, как с ним связаться?


     Глава 2. Неудачные переговоры

– Знаешь, в каком замешательстве теперь охотники? – Габриель подал чашку чая Хизер и тут же вернулся за своей. – Сначала они считали волка единственно угрозой, потом вдруг узнают,  что это мохнатое существо работает на пару с существом клыкастым, а теперь выясняется ещё и то, что Андрэ хочет договориться с вампиром. Не слишком ли много на их головы?
– Кстати, насчёт волка, – Андрэ с удовольствием отхлебнула кофе и ощутила, как приятное тепло разливается по телу, прогоняя усталость. – А ведь он людей не убивал, только животных утаскивал по ночам. Может, он в своём роде вегетарианец? – Габриель засмеялся. – Эх, скорее бы уж Салман приехал, он найдёт способ помочь мне, чтоб избавиться от гостей. У него, в отличие от нас вами, нет такого чувства такта.
Разговор происходил в доме матери Хизер. Супруги ожидали, пока переделают купленное неподалеку поместье по их вкусу. Анжелика была только рада им, так как Нисса с мужем и детьми приезжала нечасто. Её искреннее сочувствие и отношение к Андрэ, как родной дочери, заставляли ту глотать комки, чтобы не разрыдаться. С Макмаером она не чувствовала потребности в материнской заботе, а может, и чувствовала, но опекун как-то заглушал эти ощущения.
– Могу тебя обрадовать, – Габриель вдруг хитро улыбнулся. – Не сегодня-завтра Салман должен появиться здесь.
– Неужели?
Видя, какую радость это доставило это известие девушке, супруги засмеялись.
– Перед твоим приездом мы получили письмо от него, и, по нашим подсчётам, скоро он должен приехать.
– Значит, он узнал что-то об Арионе?
Лица тех омрачились. Габриель грустно покачал головой:
– Сожалею, но та информация оказалась ложной. Кто-то просто хотел нажиться, только и всего.
Андрэ склонила голову и вдруг призналась:
– Я не вижу его, – и, перехватив недоумённый взгляд Хизер, добавила: – Я же вам говорила о своём даре. Я не вижу Ариона. Он для меня в таком же тумане, что и Мэри, Луиза Денивер…
Она замолчала. Супруги напряжённо смотрели на неё.
– Ты хочешь сказать, что мой брат  мёртв? – решила задать Хизер волнующий всех вопрос.
– Понятия не имею. Дело в том, что отец или ещё другие мёртвые для меня в какой-то плотной дымке, я их почти не вижу, а вот эти во мраке. – У Андрэ перехватило дыхание от возникшей в её голове догадки. – Отец был хорошим человеком, а Луиза с Мэри – нет. И Арион туда же… Неужели он, как и они…
– Не говори так! – воскликнула Хизер. – Арион всегда был хорошим человеком, он всем помогал по мере своих возможностей, даже эту сумасшедшую приютил и ничего не сделал после того, как она его предала!
Тут до всех троих дошло, что они говорят о Макмаере в прошедшем времени. Вскочив, Андрэ вымученно улыбнулась и, поблагодарив друзей за кофе, сообщила, что ей надо ехать домой, пока ещё не стемнело.
– За меня не волнуйтесь, я справлюсь с оравой гостей. Главное – заткнуть Кэтрин.
– Мы завтра приедем, – обеспокоенно произнёс Габриель.
– Можете не спешить. Вы и так слишком мало времени проводите вместе.
Оставшись наедине, муж и жена вздохнули. Каким бы хорошим не был Арион, он оставил свою воспитанницу одну, ничего не сказав. Пара месяцев растянулась на полгода, о нём до сих пор ничего не известно. Всё указывает на то, что Арион Макмаер либо просто исчез, скрылся, предпочтя Андрэ свой любимый океан, либо давно ушёл на тот свет и покоится неизвестно где. Вот только думать об этом было очень больно, поэтому разум всячески отторгал подобные мысли. Скорее бы закончился этот кошмар с волком и вампиром, которые отравляют жизнь всем.
Возвращаясь домой, Андрэ без конца прокручивала в голове один из снов, приснившийся накануне. Впервые она увидела Мэри Паркер, и та выглядела как утопленница, а ведь никому не пришло в голову искать её… вот оно что! Окрыленная надеждой, Андрэ велела кучеру ехать быстрее, пока не стемнело. Она уже знала, как поступит, и даже впервые за много дней улыбнулась.

*     *     *

Тёмная ночь окутала всё вокруг своим заколдованным покрывалом, и только талый снег тускло указывал дорогу. Весна не спешила приходить в эти места, равно как и покой. Этой ночью повсюду было тихо, если не считать понравившейся всем песни, которую часовой пел на краю деревни, дабы не уснуть.

Год учился жить с другими
Да красоток обнимал.
Я в роду последний ныне,
Счастье рок моё забрал…

Этой ночью не собирались охотиться, всё придумывали планы. Второе – обезопасить местных жителей, а за поместье, отвечал Ворн. Для волка припасли тушу кабана на краю деревни.

Мне в Вальхаллу путь заказан,
Не спешите только целиться.
Смерть тропою обойду,
Что в чужбину стелется…

По дороге шёл мужчина. Походка его была уверенной, держался свободно и на вопрос часового «Кто идёт?» ответил, что задержался в лесу из-за поисков волка. Небольшой костёр осветил его немного, и стала видна поношенная одежда простого дроворуба. Хотя на улице было холодно, а часовой пританцовывал на месте, дабы не замёрзнуть, тот не выказывал признаков, что ощущает себя так же. Поверх грубой серой рубахи была надета зелёного цвета жилетка, у него даже не было головного убора. Его лицо защищала только короткая борода, а  волосы были собраны сзади в хвост.
– Иди-ка лучше в трактир, дружище, – посоветовал ему часовой. – Такой холод нынче, а ты одет, словно тебя ограбили.
Криво улыбнувшись, тот ответил, что привык к таким условиям и пошёл в сторону трактира. Вслед ему донесся отрывок той самой песни, заставивший его снова ухмыльнуться.

Мидгард – вот мой дом небес.
Умирать нельзя мне здесь.

Гость не дошёл до трактира, нырнув на повороте в темноту. Оказавшись возле одного из домов, он бесшумно подошёл к окну, несколько секунд всматривался в него, затем, слегка стукнув, открыл. С ловкостью кошки он пролез через это окно в комнату. Всё делалось без единого звука, словно мужчина был невесом. Он знал, что здесь спит маленькая девочка. Склонившись над кроваткой, непрошеный гость дотронулся рукой до плеча спящей и слегка встряхнул. Обоняния коснулся знакомый и до сумасшествия желанный запах жизни, хотя, будь он живым, такого никогда бы не почувствовал.
Девочка проснулась.
– Здравствуй… Нелли, – помедлив,  произнёс он и сел на стул возле девочки.
– Кто это? – испуганный голос заставил того ответить как можно мягче:
– Не хочу тебя пугать, но перед тобой сейчас находится тот самый вампир.
Нелли судорожно вздохнула и шарахнулась в сторону. Поскольку её гость не предпринимал никаких попыток напасть, она замерла и, нервно сглотнув, спросила:
– Настоящий?
– Куда уж больше…
– Я должна умереть?
– Нет, я пришёл по делу. У меня к тебе просьба. Я слышал, хозяйка этих земель со мной поговорить хочет, да вот только не знает как. Ты должна передать ей послание. Скажи, что я не причиню ей вреда и буду ждать её следующей ночью перед рассветом возле пруда. Мне надо поговорить с ней, но пусть леди Андриана приходит одна, так как я приведу моего волка, а он людей хорошо чует, впрочем, как и я. Это на тот случай, если охотники не захотят договариваться.
– Хорошо, я передам, – прошептала девочка.
– Вот и славно.
Вампир исчез так же быстро, как и появился. Оказавшись на улице, он пошёл по направлению к поместью.
– Поболтать вздумал? – раздался за его спиной холодный, словно северный полюс, голос, а в следующее мгновение вампира с такой силой бросило на мёрзлую землю, что там он и остался лежать, хватая ртом воздух. К нему подошла невысокого роста женщина и склонилась над ним. В такую тёмную ночь трудно было разглядеть её, да и не стоило.
– Так что? – женщина присела возле упавшего и схватила его рукой за шею. – Белиал, ты меня разочаровываешь! Собрался рассказать о своей горькой судьбе? Так ты сам виноват в случившемся.
– Не только я, – прохрипел тот, даже не пытаясь высвободиться. – Да я и не собирался. Кому я нужен? Мне только надо помочь им избавиться от проклятья. Придётся ведь.
– Ах, какой же ты неверный и лживый, Лиа, – опасно мягко произнесла женщина, продолжая держать того железной хваткой, – ты, наверное, понял, почему я тебя так называю? По глазам вижу, что знаешь. И то, во что ты превратился, терзая людей, словно тряпки, говорит само за себя. Я всегда давала правильные имена, хоть с этим ты меня опередил, назвавшись так первым. Но речь сейчас не о твоей врожденной лживости и ничтожности, а о нашем с тобой знакомстве. Так вот, я запрещаю тебе что-либо говорить обо мне. О проблемах этих людишек можешь трепаться сколько угодно, но обо мне не смей! Мне кажется, ты достаточно хорошо знаешь, что произойдёт в случае твоего неповиновения. Мы же это уже проходили.
Сказав это, она отпустила своего слугу. Тот, поднявшись и стараясь не слишком хрипеть, спросил:
– Зачем я вам, госпожа? Я же вам не нужен!
– Вы оба расплачиваетесь за свою самонадеянность. И оба будете гореть в аду, – женщина усмехнулась. – Во всяком случае, в тот момент никто из вас не удостоится чести увидеть меня.

*     *     *

Утро оказалась, на удивление, тёплым, хотя не так давно было жутко холодно. На всех накатило какое-то непонятное ощущение покоя и умиротворённости. Конечно, укреплялось это ощущение хорошей едой.
Расположившись на широкой поляне, где летом сцепились Арион с лесником, охотники чертили план и о чём-то увлечённо разговаривали. Придумывали новый план, чтобы взять монстра в кольцо. Несколько бездельников смеялись и подталкивали друг друга к кромке воды у пруда. Поскольку вода была просто ледяной, ни у кого не было намерения поплавать и показать свою смелость.
Андрэ стояла рядом и внимательно выслушивала все плюсы и минусы новой тактики, которую излагал Ворн. Несмотря на хороший день, она была одета в тёплую куртку, прикрывавшую на поясе острый кинжал. Несколько месяцев назад ношение оружия казалось ей чем-то особенным, недоступным, теперь же она понимала всю серьёзность ситуации, а также то, ради чего надо носить при себе кинжал.
– Леди Андриана! – окликнул её сзади девчачий голос. Андрэ неохотно повернулась и заметила бегущую к ней Нелли. Сердце на секунду сжалось. Неужели что-то случилось?
– Что такое? – спросила она. – Что-то случилось?
– У меня к вам послание, – приблизившись, обратилась та к ней вполголоса, так что Андрэ пришлось наклониться, чтобы лучше услышать её.  – Один человек попросил, чтобы я передала вам кое-что важное на словах.
– Что за человек?
– Он не сделал мне ничего плохого, честное слово! – затараторила девочка. – Только пришёл ночью и попросил передать.
– Он? – Андрэ почувствовала, как между лопатками появился липкий холод.
– Да, вампир попросил вас прийти этой ночью перед рассветом в сад и поговорить с ним, так как узнал о вашем намерении встретиться. Он хочет разобраться в ситуации и прийти к соглашению. Ещё просил, чтобы вы не приводили людей, иначе они могут пострадать, так как волк будет с ним.
– Он тебе ничего не сделал? – Андрэ схватила Нелли за плечи и затрясла.
– Не волнуйтесь, госпожа, я только вначале испугалась, но он был тихий и даже дружелюбный. И он знал, как меня зовут.
– Откуда?
Девочка пожала плечами и посмотрела куда-то за дерево. В тот же момент раздался крик, громкий всплеск, говоривший о том, что кто-то из охотников или рискнул прыгнуть, или же его просто толкнули в воду.
– Госпожа, может, он действительно нам поможет?
Слова, прозвучавшие из уст ребёнка, ошеломили Андрэ. Неужели она верит ему? Такого просто не может быть! Вот только самое худшее заключалось в том, что отчасти Нелли была права. Похоже, вампир опередил её, решившись первым на переговоры.
Бросив взгляд на вопрошающе смотревшую на неё Нелли, Андрэ бросилась к пруду. Оттуда уже раздавались крики, и она не хотела ничего пропустить.
– Госпожа! – один из охотников окликнул её со стороны пруда. Андрэ сердито покосилась на него. Парень был мокрый и зубами выбивал чечетку. Девушке даже стало жаль его. Надо бы окликнуть кого-нибудь из слуг, чтобы беднягу отвели на кухню погреться.
– Что случилось? – недовольно спросила она, попрощавшись с Нелли и направившись к шумной компании. Охотник, пытаясь усмирить челюсть, спросил:
– Госпожа, и давно вы на дне пруда трупы складируете?
У Андрэ отвисла челюсть после услышанного. Какие трупы? А впрочем… Она обвела взором всех присутствующих охотников. Те обступили их кольцом, ещё несколько подтянулись.
– На дне у валунов я смог различить тело, судя по одежде, женщины. В неплохом виде, сказал бы. К шее привязан камень. Так что?
К Андрэ подошёл Ворн. Он услышал последние слова парня и вопросительно посмотрел на девушку. Та в свою очередь беспомощно развела руками.
– Я… я не знаю. Я впервые слышу о таком…
– Парни, вам нашлась работа. Чарли, Джон, Роберт! – скомандовал Ворн. – Возьмите верёвки и вытащите тело из воды. По окончании работы вас ожидает печка, грог или что-либо покрепче, а также горячий ужин. Быстро!
Названные им охотники послушались и принялись за работу. Ворн тем временем отвёл Андрэ в сторону и тихо спросил:
– Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?
Та отрицательно покачала головой и снова развела руками. Она всё ещё пребывала в состоянии шока. Себастьян понял это и подтолкнул девушку к дому.
– Я позову вас, когда всё закончится. Может, вы знаете эту женщину.
«Лучше бы они ошиблись! – горячо молилась Андрэ, приближаясь к дому. – Если б только это была ошибка!..»
Это была не ошибка. Минут через двадцать Ворн позвал Андрэ во двор, но та уже достаточно владела собой и не подала никаких признаков волнения. Склонившись над распухшим телом, которое, к всеобщему удивлению, более чем хорошо сохранилось, хотя одежда выглядела такой, словно пробыла под водой несколько месяцев, леди Аберой, с трудом поборов отвращение и подступившую тошноту, принялась разглядывать мёртвую женщину. Первое, на что она обратила внимание, были маленькие часы, торчащие из кармана. Именно эти часы заставили её вздрогнуть и отвести взгляд. Ещё несколько месяцев назад она видела их каждый день.
– Вы узнали её? – спросил Ворн. Андрэ кивнула и зажала рот рукой, пытаясь проглотить подступивший к горлу комок. Когда ей это частично удалось, она, не поднимая головы,  довольно-таки сипло ответила:
– Это Мэри Паркер.
Вокруг сразу все загудели. Голос Ворна стал удивлённым:
– Леди Аберой, вы точно уверенны в этом?
– Да, – Андрэ кивнула. – Её лицо не слишком… изменилось, да и часы при ней. Эта одежда… Да, это Мэри.
– Та самая Паркер, которая этим летом убила в вашем доме женщину? – спросил кто-то из толпы. Андрэ снова вздрогнула, вспомнив Дориан, и ещё раз утвердительно кивнула.
– Может, это ваш опекун отомстил за её смерть, а потом укрылся от закона?
Андрэ поднялась, взгляд её стал жёстким.
– Во-первых, Арион Макмаер – не из тех людей, которые действуют так подло, а во-вторых, это не ваше дело.
– В каждом шкафу есть свой скелет.
 Девушка не знала, что ответить. Позже тело осмотрели, но ничего стоящего не было обнаружено, если не считать той странности в сохранности одежды и его обладательницы. В тот же день Мэри Паркер кремировали.
Позже, когда приехал Габриель, они с Ворном поведали ему о случившемся, чем привели его в состояние крайнего удивления. Также Андрэ рассказала о разговоре с Нелли, и те после горячего спора согласились на встречу.
Было уже полшестого.  В то время, когда нормальные люди ещё спали, Андрэ нервно бродила по тропинке возле пруда, поджидая вампира. В кустах, вымазавшись вонючей мазью, чтобы волк или его друг не учуял их запах, спрятались охотники. К ним, беспокоясь за её жизнь, присоединился и Габриель. Над девушкой была спрятана большая сетка. От неё требовалось только заговорить гостя и отойти на безопасное расстояние, дабы самой не попасть в ловушку.
«Вот мерзавец! – пылала Андрэ праведным гневом, меряя расстояние от одного дерева к другому. – Сколько его можно ждать!»
– Ты не сдержала слова, – раздался за её спиной низкий голос, и девушка резко повернулась. Наконец она смогла рассмотреть это существо вблизи. Не великан, но прямой, как палка, немного сутулый. Длинные волосы спадали на лицо, так что трудно было его разглядеть. Держался он несколько скованно, хотя Андрэ не знала почему, ведь это ему полагалось считать себя победителем.
– Я вижу твоих людей в засаде, вижу Ворна и… пожди-ка, – вампир ухмыльнулся. – Дэвис Лорд? Мне казалось, после того, как я его цапнул разок, он больше сюда носа не покажет.
В своём укрытии Габриель врезал локтем по носу готовому сорваться с места Дэвису, и тот глухо застонал.
– Браво, Роуаньён! – вампир зааплодировал. – Отличный удар! – он повернулся к Андрэ. – Леди Аберой, я не слишком хорошо вижу людей, но чувствую тепло, исходящее от них. Меня не обмануть. Если честно, я знал, что они будут, но волка не взял. Мне стало жаль бедных охотников, а я в случае чего и сам справлюсь.
– Так зачем ты пришёл? Что ты хотел мне сказать? – выдавила из себя Андрэ.
– Так быстро перешла к делу? А поговорить о погоде? Ладно, всё! – тот поднял вверх руки и отступил шаг назад, когда Андриана шагнула к нему, – как раз к тому месту, где была ловушка. Усложнял дело нож у него на поясе, видимо, сворованный у кого-то из охотников. Если он попадётся, то сможет освободиться с его помощью.
– Знаешь, мне эта история напоминает сказку о Красавице и Чудовище. Правда, для роли последнего я немножко, – тут он сгримасничал, – мёртв.
– Ты это хотел мне сказать?
– Я пришёл поговорить на тему, о которой мне вроде как не слишком разрешается говорить.
– Тогда как мы будем её обсуждать? И назовись хотя бы для приличия, – Андрэ старалась, чтобы её голос звучал властно и холодно, хотя на самом деле даже отдалённо ничего подобного не чувствовала.
– Моё имя Белиал, но… все зовут меня Лиа. Кстати, обо мне можно узнать, хорошенько покопавшись в европейских газетах где-то так двадцатилетней давности. Но не об этом сейчас. Перейдём к делу, вот только насчёт него буду говорить намёками. Этим, надеюсь, не перешагну черту.
Это насторожило Андрэ. На что он намекает?
– Как бы это сказать? – Андрэ сделала шаг вперёд, тот – назад. – Есть одна проблема у тебя. Вернее, не только у тебя.
– Ты можешь сказать, какого рода проблема?
– Нет, – Лиа покачал головой. – К сожалению, не могу. По долгу службы мне запрещено слишком много трепать языком, я и так балансирую на грани. Так вот, – он снова сунулся в тень, – эта проблема зацепила тебя, родных, одного человека, который… которого ты… Короче, твоего опекуна.
Андрэ подошла ближе. В этот миг она почему-то перестала чувствовать страх. Может, это чувство усиливали сидящие в засаде охотники, может, причиной тому были странное спокойствие и даже беззащитность существа, стоящего перед ней. Лиа тем временем, отступая, оказался прямо под сеткой.
– Я не могу много говорить, потому что и так уже слишком часто нарушал закон. Да и потом, выложить всё вам на блюдечке – это даже не интересно. Так что? Где твой гнев? Где жажда мести? Ведь это он создал в твоей семье проблемы и благополучно смылся, оставив тебя всё разгребать! Ты ведь так всегда считала, не правда ли?
Девушка замерла, но не успела задать вопрос, как раздался оглушительный треск. Сетка опутала Белиала и так взвилась под деревом, что тот сломал ветку, за которую всё держалось, и упал на землю.
Андрэ отступила, дав возможность охотникам сделать своё дело. Итак, всё закончилось. Вампира поймали и сейчас отведут в подвал, где смогут спокойно поговорить, то есть убить.
– Мистер Ворн, – обратилась она к главному охотнику, – мне надо поговорить с ним. Этот Лиа хотел сказать мне что-то важное, но не успел.
– Вы ещё хотите с ним говорить? – удивился тот.
– Да. А вас, я вижу, это удивляет.
– Да нет, просто… – тот не договорил и просто пожал плечами.
В конечном счёте, пленника доставили в подвал, где связали по рукам и ногам, заперли в клетке и предоставили Дэвису, пылавшему жаждой мести. Вампир Белиал на это никак не отреагировал.
Дэвис принялся прохаживаться мимо Лиа, помахивая длинным серебряным крестовидным мечом, привезённым с собой. Со своего места Андрэ увидела, что тот явно хохрится, и поспешила вмешаться, пока тот не наделал глупостей.
Лиа выглядел ещё хуже после столкновения с охотниками. Лицо в синяках и ссадинах, заплывшее, одежда в крови.
– Зачем ты здесь появился, сволочь ты этакая? – Дэвис наклонился, и в руках его блеснул серебряный крестик. Следя за выражением лица чудовища, он вкрадчиво спросил:
– Боишься этой вещи, да?
Он помахал цепочкой. Пленник ничего не ответил, но его взгляд, пристально следивший за колебаниями крестика в воздухе, говорил сам за себя. В следующее мгновение Дэвис положил серебряный оберег на шею монстра возле ворота рубашки. Это было его ошибкой. Лиа следил не за крестом, а за рукой. Как только она оказалась в досягаемом месте, он умудрился своими связанными схватить её и ударить по прутьям решётки. Он сломал руку, и Дэвис закричал так сильно, что у охотников едва уши не заложило.
Андрэ оттолкнула Лорда и кивнула охотникам, дабы те занялись им, но тот, придя в себя, здоровой рукой открыл клетку и, схватив Лиа за ворот рубашки, вытащил его наружу. Тот каким-то образом успел освободиться от верёвок, но на сопротивление, видимо, не хватило сил.
– Ты что делаешь? – закричала Андрэ, но тот оттолкнул её. Прежде чем охотники успели вмешаться, он выхватил свой излюбленный меч и замахнулся
– Нет! – крикнула Андрэ, но тот, даже если б и захотел, уже не смог остановить удар. Тяжёлое оружие с большой силой опустилось на правую руку их пленника, которой тот непроизвольно прикрылся т занесённого над ним оружия но, скорее всего, не это помогло так легко отрубить конечность существу. Видимо, всему виной была его крестовидная форма. Как-то слишком просто вышло. Кровь хлынула во все стороны, вампир издал ужасающий крик. Андрэ, замерев, видела, как Лиа схватил здоровой рукой Дэвиса за голову, а в следующий миг раздался хруст, и его тело мешком повалилось на пол. Охотники попытались его остановить, паля из оружия в упор, но это не помогло. Пленник метнулся к выходу, размахивая подобранным на полу кинжалом. В этой суматохе досталось многим.
Он успел. Андрэ со своего места видела, как вампир прорвался сквозь живую стену, расчищая путь как зубами, так и кинжалом, и побежал в сторону леса.
А в следующее мгновение взошло солнце. Восток ещё до этого предвещал наступление нового дня, но в тот момент, когда Лиа выбрался наружу, тусклый, похожий из-за грязного вида туч на немытую тарелку диск выкатился на небо, и это решило всё.
Андрэ смотрела на то место, где только что стоял вампир, а теперь дымилась кучка пепла, и чувствовала глубокое разочарование. И зачем только Дэвис полез? Она хотела поговорить с пленником и узнать, что тот хотел сообщить ей о Макмаере, но теперь вампир больше не расскажет ей ничего. Его не брали ни крест, ни святая вода, но солнце в один миг положило конец всем ужасам. Остался только волк.

*     *     *

Такого разгулья Варидеррис, наверное, не видывал ещё со времён рыцаря Томаса. Охотники пили, веселились, гости с опаской наблюдали за этими увеселениями. Андрэ, видя их замешательство, тихо радовалась, что хотя бы эти слои общества чувствуют дискомфорт. А ещё больше она обрадовалась, когда большинство на празднике заявило о неотложных вещах и предупредило о завтрашнем отъезде. Оставалось только выпроводить животное, а там снова наступит затишье.
К вечеру обстановка немного успокоилась, но потом пошли танцы в городке, на которые Андрэ вытащила всю прислугу, а вместе с ней и Габриеля, заявив, что с женой он ещё успеет увидеться.
Городок приукрасили гирляндами, огнями и шарами, здешние музыканты вспомнили всё, вплоть до ирландского рила. Андрэ уже не помнила, с кем танцевала. В перерывах между танцами она пила пунш, ела маринованные яблоки и вообще веселилась от души. В такое время не каждый мог узнать в ней госпожу Аберой.
Танцуя в паре с одним из мужчин, который оказался неважным партнёром из-за своей неуклюжести, она оказалась под деревьями, и, смеясь, остановилась.
– Извините, сэр, но нам лучше отдохнуть!
Тот тоже хрипло засмеялся и ухватился рукой за её плечо, дабы не упасть.
Неподалеку залаяла собака, возле кустов послышалось тихое рычание. Оба напряглись.
– Неужели это волк? – Андрэ ухватила мужчину за руку и отошла назад. Из кустов на них смотрела пара глаз и раздавалось негромкое рычание.
– Это собака? – обеспокоенно спросил её партнёр. Андрэ самой хотелось так думать.
– Уходим, – прошипела Андрэ.
– Фаон!
Собака успокоилась и завиляла хвостом. Из темноты выступил уже знакомый силуэт и почесал животное за ухом. 
– Лиа? – Андрэ напряглась, ожидая нападения. Мужчина за её спиной замер.
– Собственной персоной. Сожалею, что вчера мы расстались… не совсем друзьями.
– Ты же должен был умереть! Солнце тебя сожгло дотла!..
– Прошу извинить, если разочаровал, – насмешливо ответил тот. – Наверное, я забыл предупредить, что меня совсем-совсем невозможно убить. Ах, неужели у меня такая дырявая память? Погодите-ка, память у меня отличная, просто вы, идиоты, не дали мне ничего сказать.
– Я… сожалею… – Андрэ не знала, что ответить на это. Лиа вёл себя достаточно дружелюбно, но кто знает, сколько это будет продолжаться? Прошлой ночью они попытались его уничтожить, и виновата в этом была она, Андрэ.
– Чувствую, что ни один из наших разговоров не приведёт к соглашению, потому что сам я не собираюсь ничего объяснять. Пусть это сделает Ерраа.
– Что?
– Ты всё прекрасно расслышала. Найди эту женщину, и она тебе поможет. Или ты думаешь, что всё так просто? Чёрта с два! Всё только начинается! Проклятье, Андриана, проклятье! Или ты считала, что твой дражайший опекун тебе лапшу на уши вешает? А нет, в кои-то веки он сказал правду. Так что до встречи, ибо я буду говорить только через посредника.
– И как же я её найду? – перед глазами мелькнуло видение, в котором она на ирландском кладбище откапывает могилу. – Из-под земли достану?
– В переносном смысле – да. Ищи, как хочешь, – вампир сделал неопределённый жест рукой. – Дай объявление в газете…
Если бы не шок от услышанного, Андрэ обратила бы внимание на эту заминку в конце. Но она была слишком поражена.
С противоположной от леса стороны послышались шаги, и Андрэ повернулась. К ним приближался мужчина.
– Андрэ? Мне сказали, что видели тебя здесь.
– Салман? Салман! – забыв о Белиале, Андрэ, радостно взвизгнув, бросилась новоприбывшему на шею и повисла на нём. Тот, смеясь, обнял девушку. – Как я рада тебя видеть! Ты себе даже не представляешь!
Всё ещё смеясь, они отстранились, и Андрэ, опомнившись, повернулась к Лиа. Её партнёр по танцам благоразумно скрылся.
– А это…
– Белиал, – тут же ответил то, не переставая поглаживать собаку, которая при появлении Салмана напряглась и снова зарычала. – Для вас просто Лиа.
– Белиал? – Салман нахмурился, а в следующую секунду его лицо вытянулось от изумления. – Какая мать в здравом уме назовёт ребёнка в честь демона из ада?
Андрэ открыла и закрыла рот. Потом спросила первое, что пришло ей в голову:
– А ты откуда об этом знаешь?
Лиа свистнул, и волк послушно направился вслед за вампиром в лес.
– Странный человек, – заключил Салман.
– Странный? – взвилась Андрэ. – Салман, это был вампир!
– Вампир? Разве он, насколько я понял, не должен был быть мёртв?
– Мне тоже так казалось, но его не берёт ничто. Похоже, нам действительно придётся сотрудничать с ним.
– Если б я не услышал до этого рассказ Габриеля, – задумчиво ответил Салман, – то посчитал бы, что передо мной стоит вполне здравомыслящий и адекватный человек.  Если, конечно, – поправился он, – не считать его имени.
– А что же насчёт имени? – не поняла Андрэ. Парень посмотрел на неё слегка удивлённо.
– Странно, что я, индус, знаю больше, чем ты, христианка.
– Полноте, – смутилась девушка. – Ты же не буддист, так что тебе не удастся меня пристыдить.
– Белиал, или Велиал, является, насколько я помню, демоном лжи. Можно сказать, лжи и предательства. Вот почему я так удивился.
– Интересно, он носит это имя не потому, что… – Андрэ не договорила. Салман улыбнулся и обнял её.
– Придумала такое! Это всего лишь попытки людей упорядочить всё, вплоть до неба и ада. Им это свойственно. – Он подтолкнул Андрэ к столам. – Так что, пошли праздновать? Я не прочь выпить пунша после долгой дороги и разбирательств в порту. То, что вы писали мне в письмах, не идёт ни в какое сравнение с тем, что поведал мне Габриель.
Вместе они вернулись назад, где их уже поджидали старший Роуаньён со своей женой. При виде молодых людей, счастливых после разлуки, супруги многозначительно переглянулись. Им ещё только предстояло узнать одну весьма важную новость. 


        Глава 3. Сделка с вампиром

Утром Андрэ разбудил оживлённый шум на улице. Ещё не до конца проснувшись, она сорвалась с постели и подошла к окну. Увидев Салмана, девушка крикнула ему:
– Что случилось?
Тот поднял голову, махнул ей и крикнул:
– На стене домика привратника обнаружилась надпись кровью! Похоже, наш общий знакомый вздумал пошутить!
Андрэ быстро оделась и сбежала вниз. Она так спешила, что смогла остановиться только возле парня и схватилась за него, чтобы не упасть. Целую минуту она разглядывала выведенные кровью слова и не могла понять, действительно это кто-то решил пошутить, или… Вспомнились последние слова твари об Арионе. Неужели в них был смысл?

             Пошуmили, mеnеpь xваmиm. Ладно, я yйдy, но мнe нyжна Eрраа
     Лиа

К ним подошёл Ворн и заинтересованно спросил:
– А это не та Ерраа, о которой вы вчера говорили?
– Да… – Андрэ бросила взгляд на Салмана, но тот, не глядя на неё, смотрел на стену и кусал губы. – Похоже, вампир захотел подкрепить слова делом.
– Он всерьёз хочет, чтобы вы отыскали покойницу, – Ворн повернулся к подошедшему Габриелю. – А вы точно уверенны, что в ту ночь она действительно умерла?
Эти слова заставили мужчин и девушку отвести взгляды от охотника. Честно говоря, сейчас они уже ни в чём не были уверенны. Хмуро улыбнувшись, Андрэ произнесла:
– Зато хоть гостей не так много будет.
– Мне кажется, стоит покопаться в доме Дункана О’Коннери, – предложил Габриель. –  Ведь там была последняя остановка тела Дориан Ерраа перед отправкой в Ирландию. Если его вообще отправили.
– Дункана ещё нет в Англии. Надо дождаться его. – Салман понимающе кивнул. – Хотя, мы можем и без него справиться.
Вернувшись в дом, Андрэ первым делом позавтракала, выслушала сплетни от Кетрин, которая после ночной попойки подобрела, затем вернулась в комнату. Она уже написала письмо одному знакомому с просьбой помочь с газетами. Раз этот Белиал сказал, что  о нём писали, значит, стоит узнать, с кем они имеют дело. Также хотелось поразмыслить над происходящим, а ещё покоя не давало то, какую роль в появлении твари мог сыграть Арион. Почему «это»  знало о её опекуне и откуда ему известна Дориан Ерраа?
Андрэ ещё раз попробовала найти Макмаера с помощью дара, но сизоватый туман снова и снова обволакивал сознание при попытке достучаться до него. Затем наступил черёд вампира, но там было ещё темнее. В конечном счете, Андрэ добилась лишь того, что голова у неё страшно разболелась. Пришлось снова прилечь и отдохнуть.
Сны в последнее время нечасто посещали её. Может, виной тому были её ночные бдения и плохой отдых днём, но спала Андрэ спокойно. А тут приснилось, что она снова идёт за Арионом по дорожке. Как тогда, через месяц после его отъезда. Что это за место такое?
Навязчивые мысли не давали покоя. Макмаер узнал о мифическом проклятье с помощью дара, он окунулся в прошлое человека, увидев его местонахождение много лет назад. У неё, конечно, свой дар, другой, но разве это помешает ей увидеть опекуна тоже в прошлом? Вот только как это сделать?
Андрэ попробовала несколько раз, и, когда ей показалось, что начинает что-то наклёвываться, её старания разрушил стук в дверь.
– Да? – недовольно отозвалась она.
– Это я, – послышался голос Салмана. – Ты в порядке?
– Да, а разве что-то случилось?
– Ничего такого, просто получили письмо от Дункана. Он приезжает завтра в Варидеррис. Надо быть с ним помягче, ведь он почти ничего не знает.
– Понятно, – Андрэ поднялась с постели. – Подожди минутку, я сейчас спущусь.
Девушка привела себя в порядок, и вместе они вышли во двор. Андрэ тут же направилась к домику привратника.
– Тебя что-то интересует? – спросил Салман.
– Да. Почерк того, кто это писал.
– Не думаю, что, если пишешь обрубком чего-то, смоченным в крови, по извести, у тебя получится каллиграфический почерк.
– Но некоторые особенности останутся.
Андрэ только сейчас поняла, что её так насторожило. Как именно писали послание. Они подошли к стене, и она стала внимательно всматриваться, чувствуя, как бешено колотится сердце.
– Посмотри, – она коснулась пальцами кровавых полос. – Видишь, как пишется буква «а»? Почерк неровный…
– Что и понятно!
– Но всё дело в этой букве! Ты только посмотри! Он пишет прописными – или старается так писать, – а эта злосчастная «а» – печатная!
– И? – Салман выжидающе взглянул на девушку.
– Такой стиль у Ариона. Он пишет аккуратно, чётко и мелко, не так как того требуют нормы, то есть безо всяких завитков и прочей ерунды, а вот букву «а» всегда использует печатную!
– По-моему, вампир решил неудачно пошутить. Или поиграть у тебя на нервах.
– Но…
– Ты же своими глазами видела это чудовище, и оно способно на всё. Что сейчас тебя смущает?
– Все эти странности. До этого мы никак не связывали вампира с моим опекуном и покойной мисс Ерраа.
Вечером должен был состояться, как предполагали охотники, их последний выход, заключающий в себе охоту на волка. Габриель, Салман и Андрэ с трудом убедили Ворна, что вампир им не доставит хлопот, если они будут играть по его правилам. Надо было ещё раз поговорить с ним, а для этого нужно было увести охотников подальше. Салман поначалу яростно сопротивлялся участию в вылазке Андрэ, но, когда Габриель рассказал ему о предыдущих выходах девушки, немного присмирел. И вот теперь, отбившись от остальных из-за целого полчища летучих мышей, парочка брела между кустарниками, пока не выбралась на поляну.
– Почему всё страшное случается именно ночью? – тяжело дыша, спросил Салман.
– Нет свидетелей, – лаконично ответила Андрэ, держа наготове ружье. За плечом у неё висел арбалет.
Вдали послышались крики, выстрелы, затем шум стал затихать.
– А это волк напугал их.
Неподалеку послышался шелест, и на залитую луной поляну вышел, как они и предполагали, вампир.
– Мистер Лиа?
– Вы разве нашли Ерраа?
Молодые люди переглянулись. Андрэ почувствовала, как внутри всё холодеет.
– Мы бы хотели обсудить кое-какие детали…
– Мне повторить сказанное только что?
– А без этой женщины никак? – вырвалось в Андрэ. – Или она вам смелости добавит?
Салман наступил ей на ногу, заставив таким образом замолчать. Вампир засмеялся:
– Язык у тебя, признаюсь, длинный, но я не в обиде. Просто после всего, что я пережил, у меня просто нет желания что-либо объяснять, да и вы, тупицы, не захотите ничего слушать.
Андрэ, что она не удержалась и заскрежетала зубами от злости. Лиа ещё больше развеселился.
– Нечего раскисать. Я выставил вам условие: я уйду, но мне нужна Ерраа. Без неё до вас ничего не доходит.
– Полегче на поворотах, – предупредил Салман и крепче сжал в руке пистолет. Вампира это не напугало, он только пожал плечами.
– Давно мне не было так весело! Хотя нет, вчера я получил удовольствие, когда прикончил  Дэвиса Лорда.
– Ты свернул ему шею!
– Хруст был приятным на слух, бесспорно! Но и он как поступил! – голос того стал злым. – Он перерубил мне руку! А что тут такого? Всё равно на следующую ночь отрастёт! Подумаешь, такая мелочь! Вот только меч был в форме креста, а это сказывается даже на мне.
Тут Андрэ заметила, что Лиа всё время держит руку в кармане плаща. Тот, видимо, проследил её взгляд, потому что вынул руку, и взору Андрэ предстало нечто, непохожее на человеческую конечность. Её даже передёрнуло от отвращения. Вампир заметил это и сжал губы так, что они превратились в узкую полоску.
– Что ты хочешь? – уже более мирным тоном спросила она.
– Что? Уже? А я такую речь по поводу моей героически полученной раны придумал!
– Мне не до шуток… Лиа. Где Арион?
– Не в Ирландии точно. Я знаю, что ты считала его больным.
– Он говорил о проклятье, а его не существует! – отрезала Андрэ.
– Вы не верите, так что я возвращаюсь к началу: верните мне Ерраа.
– Откуда ты её знаешь?
– Воздержусь от ответа. Так как до вас никак не доходит, скажу прямым текстом: через несколько дней объявление должно быть в газетах, а ещё… – Лиа задумался. – Чтобы вы больше за мной и за волком не гонялись, предлагаю соглашение, согласно которому мы сидим тихо, пока вы не разберётесь с проблемой вышеупомянутого человека, а взамен получаем ужин каждый вечер.
– Где вам его взять?
– Чтобы прокормить охотников, вы готовите им еду. Мясо уток, телят… Не всё успевает сохраниться, а мы бы не прочь поесть без последствий.
Салман и Андрэ уставились на того.
– Что тут такого? Я же не человека прошу! Испортившиеся животные вам не нужны.
– Хорошо. Каждый вечер я буду ставить котелок возле заднего двора. Там кухня…
Тот махнул рукой:
– Да, я знаю.
Секунда – и Лиа исчез. Андрэ и Салман растерянно посмотрели друг на друга, и парень спросил:
– Ты до сих пор веришь, что проклятье – не сказка?
Андрэ, подражая вампиру, поджала губы и сухо ответила:
– Пошли, мой друг, нас ожидает газета.
– Ты будешь писать объявление? 
– У нас нет иного выбора. Похоже, теперь пришла очередь вампира диктовать нам условия.

*     *     *

Утром друзья обо всём рассказали Габриелю, заставив его изрядно поволноваться. Больше всего он удивился, когда те поддержали предложение Белиала.
– А что? – недоумённо взглянул он на брата Салман, восседая в кресле, где меньше года назад занимал своё место Макмаер. Андрэ всегда чувствовала тяжесть в груди, какой-то частью души понимая, что её опекун уже никогда не войдёт в этот кабинет, не потянется к полкам с книгами, не выпьет кофе на подоконнике. Без него всё здесь казалось пустым. Он, по мнению девушки, настолько хорошо вписался в этот дом, что старый Варидеррис казался частью его, а не наоборот. Однако то время прошло.
– Этот Лиа очень хитёр, – произнесла она и взобралась на подоконник. Внимание её отвлекла драка двух охотников во дворе, которые что-то не поделили. Что там у них случилось?
– Ты меня слышишь? – вопрос был явно адресован ей.
– Что?
– Я говорю, что слова нашей твари пробудили во мне сомнения. А если всё это правда?
– Что правда?
– Просыпайся, Андрэ! Я имею в виду проклятье. Если проклятье действительно существует, нам надо быть заодно с… Лиа.
– А для этого придётся написать в газету.
– Желательно, чтобы завтра послание уже вышло в печать.
– Но что могла бы нам порекомендовать мифическая мисс Ерраа? – вмешался Габриель.
– Макмаер говорил, что я вместе с домом проклята. Или мне надо что-то искупить, или виной всему поместье. Честно говоря, я не вникала в смысл проклятья, когда Арион пытался мне его втолковать, так что, как звучит оно, не помню.
Андрэ виновато улыбнулась. А что поделаешь, если она тогда не хотела верить во всё это, да и сейчас трудно поверить, несмотря на такие явления, как дар и вампир. Может, дело в том, что ей не хотелось верить в свою несчастливую судьбу. Правду тогда Макмаер говорил, когда сказал, что не надо ей делать свою силу поводырём в жизни. Ей сейчас и без того плохо, а если бы ещё на ней и Дар влиял…
– Знаете, какой выход? – улыбаясь, обратился к ним Салман. – Ты, Андрэ, должна поджечь свой дом, чтобы от него камня на камне не осталось.
– Ты имеешь в виду, сжечь всё, что столько лет было тебе дорого, не вынести из дома ни одной картины, ни одной ценности, ни одного воспоминания…
– Хватит, я уже понял, что ты имеешь в виду. Извини, глупые мысли.
– Да нет, отчего же? Кажется, ко всему прочему надо раздеться и совершить обряд голой.
Габриель фыркнул, го ничего не сказал. Салман выглядел смущённым. Не зная, что им ещё можно сказать, Андрэ вышла, прошлась по коридору, теперь снова пустому, и вошла в свою комнату. Взору её предстали родные картины на стенах, полог балдахина, ковёр на полу… Она не сможет без этого дома. Как можно уничтожить, что хочется видеть каждый день!
– Безумное предположение Салмана, – прошептала она. – Как я вообще могу предать тебя в руки огню?
В дверь постучали. Андрэ не успела даже рта открыть, как в комнату ворвалась женщина и с разбегу бросилась на Андрэ. Девушка от такого натиска едва не упала, тогда как незнакомка крепко, почти до удушья сжала её в своих объятиях и воскликнула:
– Девочка моя! Сколько же тебе пришлось пережить! Я, как узнала об этом несчастье, едва замертво не упала!
Так это же Джейн Лорсби, то есть миссис О’Коннери собственной персоной! Андрэ, вырвавшись из объятий женщины, долго разглядывала её, не веря своим глазам. Её бывшая дуэнья похорошела, словно сбросила с себя лишний десяток лет. Не было привычной надменности и угрюмости, эта особа явно умела радоваться жизни.
– Мне так жаль, что я не была с тобой в эту трудную минуту! А вот твой опекун поступил более чем неразумно, оставив тебя одну. Что может сделать этот старый пень Томпсон, а? Он на своего племянника только через розовые очки смотрел, всё мечтал о его несбыточной карьере учёного! Скажу тебе, крошка, я была об Арионе лучшего мнения. – Джейн завела старую песню.
– Тётушка, вы опять начинаете?
– Ладно, но разве это не правда?
– Тётушка Джейн, я не хочу это слышать, – холодно ответила Андрэ, не имея желания говорить на эту тему. – Мы не знаем, где Арион и жив ли он, но это не даёт вам права так отзываться о нём.
Пылая гневом, Андрэ вышла из комнаты, но в коридоре пошатнулась и ухватилась за стену. Что-то навязчиво вторгалось в её мозг, то, что она не могла объяснить. Какие-то отрывки, словно письма, которые она безрезультатно искала, вдруг стали находиться по одному.
Затем всё исчезло, но осталась лишь одна потребность – отправиться куда-то. Не куда-нибудь, а в дом Дункана О’Коннери. Там найдёт она ответы на многие вопросы.
Спустившись вниз, Андрэ уже не удивилась, когда столкнулась с Салманом. Он всегда был рядом, когда она нуждалась в поддержке. Поэтому, ни слова не говоря, она потащила его к конюшням.
– Ты что? – удивился тот.
– Мне надо поехать в то место, где живёт Дункан. Я должна увидеть его.
– А с самим Дунканом ты не хочешь поздороваться?
– Ещё успею. Так ты едешь со мной?
Не прошло и пяти минут, как они выехали. Погода была просто чудесная, так как природа возвращалась к жизни. Впрочем, Андрэ и Салман не слишком обращали внимание на окружающую внешность, гоня лошадей во весь опор. С
такой скоростью они предполагали к четырём добраться до дома Дункана. Андрэ там ни разу не бывала, но дорогу знал Салман, поэтому они уверенно мчались вперёд.
Прошло ещё немного времени, и они наконец-то въехали в лес. Здесь-то Андрэ и сделалось по-настоящему не по себе. Что-то тревожащее знакомое было в этом месте, словно с ним у неё были связаны неприятные моменты жизни.
По мере того, как они продвигались вперёд, Андрэ начала паниковать. Теперь она узнала эти места. Во сне она видела Макмаера, который ночью едет этой тропою. Ей словно передался его страх, и девушка едва сдерживалась, чтобы не повернуть назад.
Они выехали из леса. Впереди простилалось поле, неподалеку расположилась обветшалая хижина Дункана. Взглянув на неё, Андрэ почувствовала внезапную дурноту.
– Что с тобой? – услышала она рядом встревоженный голос друга и почувствовала прикосновение рук, поддерживающих её за плечи.
– Я узнала это место, – слабо прошептала она. – Это, наверное, мой дар. Я видела через месяц после отъезда Ариона сон, в котором он приближался к этому дому, и ему грозила опасность.
– Успокойся. Может, это действительно был просто сон?
– Не знаю…
Они спешились и пошли к дому. С каждым шагом Андрэ ощущала, как всё больше и больше какая-то тяжесть давит на неё, так что становилось тяжело дышать. Она даже пару раз остановилась, но всё равно упрямо продолжала идти. Вот они появились на пороге, Салман без труда открыл дверь, и молодые люди оказались внутри.
В доме было холодно и сыро. Пыль толстым слоем лежала на всех вещах, углы пауки обнесли паутиной, всё говорило о том, что здесь долго никого не было. Друзья осмотрели все комнаты, но ничего, что бы указывало на пребывание здесь миссис Ерраа или Макмаера, не нашли.
Под конец Салман спустился в погреб, а девушка вышла во двор, чтобы подышать свежим воздухом. От сырости в доме её начало колотить.
Тропа за домом вела к небольшому огороду, покрытому местами клочками снега. Калитка в самом конце выводила к лесу, и Андрэ потянуло туда. Обхватив себя руками, она медленно пошла вперёд, чувствуя надвигающуюся угрозу, которая, впрочем, не имела никакого отношения к ней. Вот незапертая калитка, свисающая на одной петле, дальше – лужайка прямо в начале леса. Здесь снега уже не было, и лишь сохранившиеся мокрые листья шуршали под ногами.
«Я схожу с ума, – нервно подумала девушка и закрыла глаза. – Где же ты, Макмаер?»
Белая вспышка, затем она как будто увидела себя со стороны. Но что это?
На месте, где только что лежало давно увядшее листья, стояло надгробие. Наклонившись, Андрэ дрожащим от волнения голосом прочла: «Здесь покоится Арион Макмаер. Вечный ад самоубийцам. Арбитр Сауляк».
Салман несколько раз звал Андрэ, но безрезультатно. Поднявшись наверх, он увидел девушку возле леса. Что она там делает?
– Андрэ! – он подошёл ближе и увидел, что та с каким-то неистовством роет руками замёрзшую землю. Услышав крик Салмана, она повернула к нему почему-то красное лицо и крикнула:
– Принеси лопату!
Тот вернулся уже через минуту и, не задавая никаких вопросов, принялся копать. Краем глаза он заметил, что выглядит Андрэ неважно, да и ещё, видимо, плакала. Что она, собственно говоря, хочет сделать? И зачем копать?
Лопата ударилась обо что-то твёрдое. Андрэ затаила дыхание и зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться. Она уже знала, что там находится. Ещё несколько уверенных движений лопатой – и их взору предстал край плаща, затвердевшего и негнущегося. Салман побелел, но продолжал копать, пока не наткнулся на что-то более твердое. Этим  оказалась грудь человека, хорошо сохранившаяся, словно тело только вчера сюда положили. 
Андрэ почувствовала приступ тошноты и закрыла рот рукой. Труп дурно пах, так что Салману пришлось прикрыть нижнюю часть лица воротом плаща.
Под весенним солнцем блеснуло что-то яркое, несовместимое с остальными цветами в этом месте. Серебро и опал. Подарок Ариону на день рождения. Грязный от гнили крестик неестественно держался на мёртвой груди.
Упав на колени, Андрэ не то закричала, не то зарыдала, сгребая пальцами землю. По щекам её струились слёзы,  она размазывала их грязными руками, не обращая внимания на Салмана, который обнимал её, бормоча какие-то слова утешения. Ей было не до них. Столько времени надежды, ожидания и предчувствия! Ведь догадывалась, что случилось непоправимое, и продолжала отрицать то, что подсказывало сердце, часто даже сама вслух сомневалась, жив ли он, но втайне надеялась – Арион где-то рядом. И вот теперь его нет, она в этом убедилась. Не просто услышала о его смерти, а увидела его тело во всём своём ужасающем виде. А ведь с Мэри также… Похоже, земля не приняла к себе таких грешников. Что же они оба натворили?
– Успокойся, моя хорошая, – истово шептал Салман, прижимая девушку к себе. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё будет хорошо…


Глава 4. Смерть Макмаера и всё, что с ним связано

Всё проделали тихо и аккуратно. Правдоподобную версию придумали быстро, особенно в этом преуспел Габриель. Он поведал священнику из графства Аронто, что их хозяин, будучи в Ирландии, заболел и умер. Тело долго не получалось вывезти, так что при погребении гроб не стоит открывать. Пока Салман с надёжными людьми доставал тело и готовил его к перевозу в Аронто, его брат договаривался о тихих похоронах без лишнего шума.
В тот день, когда весь Лондон шумел, читая газеты с объявлением, в котором графиня Аберой просила мисс Дориан Ерраа вернуться в Морган-Холл, девятого графа Аронто хоронили в фамильном склепе. Присутствовали, кроме священника, братья Роуаньёны, Андрэ, Хизер, чета О’Коннери и Резерфорды. Конечно, обитатели замка знали о смерти хозяина, но были больше шокированы неожиданным известием, чем опечалены. Андрэ знала, что в скором времени слух о смерти Макмаера разлетится по всей округе, и все будут строить самые невероятные предположения
насчёт его преждевременной кончины, поэтому постаралась как можно понятнее объяснить прислуге причину. Больше всего она боялась, что его смерть могут связать как-то с проблемами у Варидеррисе.
После погребения состоялся ужин. Андрэ было страшно сидеть в холодной столовой. Она, которая разговаривала с вампиром, боялась находиться в этом мрачном месте, что и при Арионе не слишком-то радовало глаз, а сейчас вообще казалось склепом. Она с трудом выпила вина, но к еде не притронулась. Когда всё закончилось, девушка вышла и пошла прямо по коридору. Там, в конце, находилась комната Макмаера. Копия той, что у неё в поместье.
Всё как будто ждало прихода хозяина, но он больше не придёт. Не войдёт в комнату, не бросит сюртук на стул и не посмотрит в окно.
Андрэ подошла к окну и выглянула. К её огромному изумлению, вид открывался на тропу, ведущую к церкви и, собственно говоря, к склепу. Понятно, почему Арион нечасто здесь бывал.
Девушка решила спать тут, а не в гостевой комнате. Здесь, ей казалось, она была ближе к опекуну.
На следующий день приехал поверенный уже покойного графа Аронто вместе с нотариусом. Андрэ даже и не предполагала, что Арион в его возрасте уже составил завещание, но больше всего как и её, так и всех поразило известие, что завещание это он составил перед своим якобы отъездом в порт. В нём Арион Макмаер завещал всё своё имущество Андриане Аберой и назначал мистера Томпсона в случае его смерти до того, как выдаст её замуж, опекуном. Также они узнали, что перед отъездом он продал свой городской особняк, но, куда подевались деньги, неизвестно. К завещанию также прилагалось письмо «для всех друзей», которое Андрэ после ухода поверенного дрожащими руками открыла и принялась читать:
– «Андрэ, Хиз и все остальные, кто будет это слушать. Не хочу начинать банально, но придётся. Так вот, если вы читаете это письмо, значит, мой план не сработал, и я лежу под землёй в самом неприглядном виде…» – голос Андрэ дрогнул, и она поспешно вытерла платком глаза. Хиз, сидящая рядом, положила ладонь ей на плечо и ободряюще сжала. Она сама страдала не меньше подруги, но в то же время понимала, что Арион был для девушки единственным близким человеком.
– «Это значит, что я думал неправильно, а небезызвестная Дориан Ерраа не зря пыталась отговорить меня, чтобы я не убивал себя… Но это не зря. Если я не убедил тебя в том, что проклятье существует, значит, я плохой опекун. Плохой ещё и в том, что не рассказал обо всех своих планах. Если б посвятил, ты бы, возможно, поверила, а так… Видишь ли, я собирался добраться на том свете до Луизы Денивер, дабы выяснить, как избавиться от проклятья, не прибегая к помощи её покойного мужа, потому что только Роберт Аберой мог избавить тебя от проклятья. К тому же в мои планы входило уберечь тебя любой ценой от Луизы и Мэри. Видишь ли, с помощью дара я видел твою мёртвую родственницу, и, насколько я понял, она не остановится, пока не сживёт со свету последнего Абероя, то есть тебя. План, придуманный нами, позволял мне вернуться обратно, то есть воскреснуть из мёртвых. Звучит, конечно, нелепо и неправдоподобно, но не для меня. Это мне же, в конце концов, придётся себе вены резать. – Андрэ ошеломленно посмотрела на друзей, затем вернулась к чтению. – Так вот, вдаваться в подробности не буду, ибо это тяжело воспринимать. Если не удастся вернуться, значит, для посторонних я уехал куда-то далеко, где благополучно отбросил копыта. В любом случае ты поверишь мне, чего не сделала бы, будь я живым. Надеюсь, умру я не зря. То, что я сделаю, свяжет Луизу Денивер с её злосчастным проклятьем, иначе не пройдёт и года, как ты отправишься вслед за мной. Если вдруг что-то произойдёт, значит, я наследил. Извиняюсь за причинённые неудобства. Надеюсь, это ненадолго. С любовью Арион».
– Он ещё пытался шутить, – дрожащим голосом произнесла Хизер.
– Я ещё понимаю насчёт проклятья, но как можно было заблуждаться в случае самоубийства? – Андрэ скомкала письмо и швырнула его в угол. – Я ненавижу его! Самовлюблённый идиот!
– Андрэ!
– Не трогайте меня! Я не хочу ни о чём говорить! Мне просто надо спокойно поразмыслить! Извините…
Андрэ выбежала из комнаты, оставив в самом мрачном настроении друзей. Они понимали, что Арион поступил более чем неправильно, и Андрэ можно понять. Но почему этот человек, который всегда отличался рациональным мышлением и трезвостью ума, выкинул такое? Ни Дар на двоих, ни призрак Луизы Денивер не могли подтолкнуть его к самоубийству. И что за уверенность, что она долго не протянет здесь?
– Надеюсь, вы все понимаете, что эта информация не должна распространиться за пределы этой комнаты, – произнёс Габриель и, подняв скомканное письмо с пола, бросил его в пылающий камин.

*     *     *

Андрэ устала от притворных сожалений, сочувствующих улыбок и бегающих виноватых взоров. Все только и занимались тем, что жалели её, бедную сироту, на судьбу которой выпало столько несчастья. Хизер, как могла, намекала, что пора бы гостям и визитёрам убраться поскорей, но не все обладали чувством такта. У хозяйки же не было силы на борьбу с ними.
От известия о смерти племянника мистер Томпсон слёг. Дункан с Джейн решили побыть пока у него и присмотреть за больным. Андрэ уже не удивлялась тому, что помочь старику решила его бывший враг Джейн Лорсби. Теперь она уже не была способна на какие-либо проявления эмоций. Хотя нет, кое-что не оставляло её в покое. При одной только мысли о Белиале и о том, что к этому мог быть причастен Макмаер, ей хотелось крушить всё на своём пути. Ох, как она была зла на них за все проблемы, обрушившиеся на её голову. Вот только выместить злость было не на ком. Опекун покоится в земле, а Лиа установил рекорд – вот уже неделю открыто не потыкается на территорию Морганов. Они оставляли еду для обоих возле кухни, она исчезала, но Андрэ не могла заметить как.
Тихо, безо всяких торжеств они встретили Рождество, а сразу же после этого Ворн, приободрившись из-за тихой обстановки, принялся понемногу отпускать охотников. Андрэ платила им и молила Бога, чтобы всё быстрее закончилось.
Однажды вечером, когда они с Салманом сидели возле калитки у сада и задумчиво смотрели на пламя костра, которое зажег Ворн, к ним подошёл Габриель с газетой в руке.
– Никто не откликается, – угрюмо произнёс он. – Все напуганы этим чудовищем и смертью Макмаера, а жуликов я распознаю за версту.
– А кому захочется взять на себя роль давно умершей Дориан Ерраа? – задумчиво спросила Андрэ, помешивая палкой полена. – Как вообще эта затея может нам помочь?
Габриель пожал плечами, Салман проделал то же самое. Все трое были в подавленном настроении. Андрэ – из-за паршивой жизни, Салман – что жизнь у Андрэ паршивая, Габриель переживал, что жена у него приболела.
В доме уже давно зажглись огни, и пора бы уже идти, но Андрэ не хотелось возвращаться в родные стены. Сейчас ей казалось, что ей вообще ничего не нужно. Она безучастно наблюдала за тем, как поднялся Ворн и, пожелав всем приятных снов, удалился, как общество возле дома стало редеть. Она долго смотрела на крепкого телосложения мужчину, помалу продвигающегося между охотниками и направляющегося прямо к кухне.  В темноте невозможно было определить, кто это, но Андрэ знала, что раньше он здесь не появлялся. Вот он зашагал быстрее, едва не столкнувшись с уходящим Габриелем, и Андрэ заметила, что правая рука его спрятана за бортом сюртука.
– Да, наглости ему не занимать, – с некоторым восхищением произнесла она.
– Ты о ком? – поинтересовался Салман.
Андрэ незаметно указала ему на мужчину. Парень пригляделся, и у него округлились глаза от удивления.
– Он идёт прямо сюда. Не слишком ли рискованно?
– А ему то что? Он же бессмертный!
Лиа тем временем подошёл вплотную и остановился перед ними. Оба напряглись, Салман даже привстал со своего места.
– Что вы здесь делаете? – полюбопытствовал тот. – Неужели вам интересно посмотреть, как я ужинаю?
– Не зарывайся, ты тут не хозяин, – угрожающе произнёс Салман.
– Младший Роуаньён! Что я слышу?! – Лиа сухо засмеялся, и Андрэ почувствовала, что в этот момент готова была убить его. Чтобы хоть как-то побороть в себе это искушение, она произнесла:
– Придержи язык, ничтожество…
–  А вот это настоящий праведный гнев, – тот подошёл к котелку с едой, взял его и принюхался к содержимому. – Я, Андрэ, тоже могу обидеться из-за твоих слов. Увечье моё – результат стараний вашего уже покойного охотника. Я ведь не перегрыз всем глотки из-за такой мелочи, хотя и мог. Ты видишь, что я вхож в твои владения, меня никто не узнаёт, когда я веду себя, как человек.
Лиа сел прямо перед котелком спиной к людям и принялся принюхиваться. Андрэ с ужасом смотрела на него, испытывая чувство гадливости. То же самое, судя по выражению лица, ощущал и Салман. Затем он начал пить, и друзьями пришлось это терпеть минут пять.
– Поел, теперь можно и поговорить, – удовлетворённо произнёс вампир, оторвавшись от котелка и взяв его в здоровую руку. Видимо, остатки он собирался нести волку.
– Мы нашли тело Ариона, – начала Андрэ, внимательно следя за выражением лица Белиала. – Прочли его последнее письмо. Он сказал, что могут возникнуть проблемы в поместье из-за его смерти. Ты причастен к этому?
– Не могу сказать.
– А ты хоть что-нибудь конкретное можешь сказать?
– Нет, я же говорил, что не хочу. Но… – Лиа сделал несколько шагов к ним, и Андрэ вскочила со своего места. – Испугалась? Не бойся, я не кусаюсь.
Андрэ нервно хмыкнула и заложила руку за спину, где был спрятан нож. Гость же, как ни в чём не бывало, продолжил:
– Могу кое-что порекомендовать. Точнее, напомнить. Дважды повторять не буду, так как за свои слова могу поплатиться… Всякое доброе дело, как это заведено в мире, всегда оборачивается против тебя. Вспомни свой день рождения. Когда опекун подарил тебе ружьё, он спросил… как… я хотел сказать, ты поведала ему нечто насчёт твоего имени. – Лиа вдруг нервно сглотнул и посмотрел куда-то в сторону. Андрэ непроизвольно взглянула туда же, но ничего подозрительного не увидела. – А теперь вспомни прощальное письмо опекуна. Тогда он ничего не знал, лишь перед смертью…
Он отступил шаг назад и дрожащей рукой поправил воротник рубашки. Андрэ ещё раз проследила за его взглядом, но снова ничего не увидела. Так перед ней уже не монстр, а параноик?
– Достали вы меня все, – буркнул он, собственно говоря, ни к кому не обращаясь, и в тот же миг дверь кухни отворилась. Кутаясь в тёплый платок, на пороге появилась Хизер. Увидев друзей, она улыбнулась им и, подойдя, спросила:
– Андрэ, ты Габриеля не видела? – она с любопытством взглянула на стоящего к ней спиной незнакомца. Андрэ увидела, как замерла его изуродованная рука на рукоятке ножа. Этот жест ей определённо не понравился. Правда, Лиа в следующее мгновение опустил руку.
– Здравствуйте, леди Роуаньён.
– Мы знакомы?
– Я Лиа, знакомый Себастьяна Ворна.
Андрэ пожалела, что не сказала подруге о ещё одном имени чудовища, а то та вела б себя не так беспечно.
Хизер повнимательнее взглянула на незнакомца. Обычный человек, каких много, правда, держится напряжено, скованно. С чего бы он так?
– А мы раньше нигде не встречались?
– Не думаю, леди, – тот вроде как расслабился. – Ваш муж пошёл в сторону правого крыла к охотникам.
– Да, это так, – вставила Андрэ и улыбнулась, хотя напряжение не покидало её. – А ты, Лиа, сам-то откуда?
– Из Скандинавии, – тот улыбнулся. – Из Мидгарда.
– Это случайно не ты написал мне такой замечательный стих? Да, кстати, твоя песня…
– Я ничего не хотел сказать этим, просто мне было жаль наблюдать за охотниками, которые пытались вспомнить, что это за песня. Пришлось намекнуть. А вы подумали, что я это сделал специально? – вампир сделал большие глаза и присвистнул. Андрэ, в мыслях послав его куда подальше, спросила:
– Кстати, Лиа, а кто такой «арбитр Сауляк»?
– Есть такие люди, они людей наказывают, когда те с верного пути сходят.
Хизер перевела удивлённый взгляд с Андрэ на вампира.
– А он откуда знает?
– Только веди себя спокойно, Хиз, это наш общий друг.
– Нужны вы мне!.. – Лиа повернулся лицом к молодой женщине. – Ну, я – тот самый вампир. Что, страшно? Мне, например, нет, хотя вы можете созвать всех охотников, и те до рассвета устроят мне сладкую жизнь.
– А это идея…
– Ой, Андрэ, только не надо! У меня было столько случаев, чтобы разделаться с тобой, но я же этого не сделал! Мог бы промолчать, дабы не нарываться на неприятности, но не стал так поступать. Молчать – это привилегия Макмаера. А ты, Хизер Роуаньён, побереглась бы. Как-никак, беременна.
Неодобрительно фыркнув, Лиа неспешной походкой направился в сторону сада, оставив калитку открытой, но на полпути остановился и, повернувшись, хлопнул себя ладоней по лбу.
– Кстати, Андрэ, чуть не забыл! У тебя ведь дар, да? Разве не можно использовать его в более широком смысле? Зачем видеть человека, который умер? Разве нельзя его увидеть тогда, когда он ещё существовал? Это поможет тебе разгадать загадку как проклятья, так и тайну Макмаера.
Он больше ничего не сказал. Друзья позволили ему уйти. Когда Лиа скрылся за деревьями, Андрэ раздражённо спросила:
– Ему так нравится говорить загадками?
– Да нет, – ответил Салман, – он действительно чего-то боится. Ты видела, каким он был, когда делал нам намёки? Что-то мне подсказывает, что эта ночка будет для него не из приятных. Но меня сейчас больше интересует другое: что Лиа имел в виду, напомнив тебе о письме и твоём дне рождения?
– Откуда мне знать? Это у Ариона была прекрасная память.

*     *     *

Андрэ заставила Габриеля изрядно поволноваться, пока рассказывала ему о встрече с вампиром. Но больше всего он поразился известию о беременности жены. Что уж было говорить о самой Хизер, но Андрэ, поразмыслив, вспомнила, что Лиа говорил ей о своей способности видеть живое. Наверное, он разглядел в ней ещё одну жизнь. Правда, радоваться было рано, ведь Салман пристал к ней с требованием вспомнить день рождения и то, что она сказала Ариону о своём имени.
Восседая в своём излюбленном кресле в гостиной и сжимая в руках чашку с тёплым молоком, Андрэ с усилием проматывала в памяти события прошлого года. Вот она выходит из комнаты, видит Макмаера, они шутят… Что потом? Ах, да, он потащил, точнее, понёс её наверх, на третий этаж, где подарил ей ружьё. Но что брякнула она, раз это так повлияло на Макмаера?
В камине ярко вспыхнуло пламя, и девушка, как завороженная, уставилась на него. Что там вампир говорил о человеке в прошлом? Она поняла, что он хотел сказать ей. Надо увидеть, как именно Арион умер, что случилось в ту ночь. А если у неё получится увидеть и своё прошлое? Нет, лучше прошлое Макмаера, на себе она никогда не экспериментировала.
Белая вспышка, а дальше пред её взором предстала светлая комната, где она стояла возле окна и что-то говорила, а Макмаер – живой! – рылся в сундуке. Андрэ не могла смотреть на это, так как слёзы застилали глаза, мешали видеть. Как же ей плохо без него! Эти несколько месяцев она даже привыкла к его отсутствию, но после недавних событий всё переменилось, и переменилось даже сильнее, чем с появлением вампира.
– Красота…
– Будешь своего будущего мужа пугать, – произнёс Макмаер.
– Не переживай, я им ещё и тебя успею запугать. Не зря же отец ожидал сына, хотя родилась я.
– Неблагодарная. И как бы тебя назвали в противном случае?
– Робертом. Это в честь прапрадедушки.
– Типично.
– Спасибо тебе…
Андрэ открыла глаза и глубоко вздохнула. Хорошо, что никто не видел её лица, иначе она разрыдалась бы ещё больше. Видеть Макмаера живым оказалось для неё потрясением. Видеть, слышать его голос…
Прапрадедушка Роберт Аберой. И что, что её так хотели назвать? В письме было сказано, что только Роберт сможет избавить род их от проклятья. А она тут причём?
Вскочив, Андрэ принялась мерить шагами комнату. Какая же она тупица! Ведь ясно, что она сама – как Роберт Аберой. Возможно, ей удастся снять проклятье, но только как? Может, видение смерти Макмаера поможет ей разобраться в этом? Вот Лиа молодец! А она хотела его убить!
Войдя, Салман застал Андрэ в возбуждённом состоянии. Минут пять ушло на то, чтобы разобраться, из-за чего она такая взволнованная, потом ещё некоторое время он размышлял над её словами. Леди Аберой всё это время не отводила взгляда от его лица и ловила на нём все перемены. Наконец, не выдержав, она обратилась к нему:
– Разве это так сложно? Лиа правильно указал путь.
– И успел только что искусать двоих, тогда как его волк едва не перегрыз глотку третьему. И это после того, как поел за кухней.
Андрэ почувствовала, как всё её только что зародившееся подобие приязни гаснет в один момент. Как он посмел! Он же обещал!
Сорвавшись с места, она помчалась в свою комнату. По пути она так некстати наткнулась на Кэтрин Лесли, которая на следующий день собиралась уезжать. Увидев хозяйку дома со странным выражением лица, она остановила её:
– Андриана, что-то случилось?
Та взглянула на хорошенькое личико девушки, на её бархатное платье с расшитым вышивкой лифом, и неудержимая зависть обуяла её. А она могла бы вот так же ходить, не покончи Арион жизнь самоубийством, не появись Лиа на её территории. И проблема здесь не только в проклятье.
– Я иду к Тосканскому чудовищу, – коротко бросила она и пошла дальше. Кэтрин увязалась за ней.
– Зачем? Жить надоело?
– Это ему жить надоело.
Оказавшись у себя в комнате, Андрэ подошла к комоду и достала из среднего ящика два пистолета. Заткнув их за пояс, она вытащила из шкафа плащ, оделась, затем прихватила шпагу. Делала Андрэ всё это сосредоточенно, словно собиралась решить математическую задачу. Едва не упав при столкновении с Кэтрин (девушка едва не отпустила пару крепких словец, услышанных от охотников), она вышла в коридор.
– Не стоит сейчас говорить Габриелю или кому-нибудь ещё о моём уходе. Я туда и назад.
– А ты и вправду хочешь его убить? – глаза Кэтрин сделались огромными, как блюдца.
– Конечно. Не веришь? – по лицу той ясно читалось, что нет. – Я принесу локон с его головы. Будет, как в романах, вот только подвиг не для дам.
– Ты не можешь пойти туда! – вскрикнула девушка и загородила ей выход, раскинув руки в стороны. Взгляд её делался каким-то безумным.
– Почему не могу?
– Ты – девушка!
– И что из того? Это мои владения, а он нарушил данное мне слово. Уйди с дороги, иначе я сама тебя отсюда уберу.
Так как Кэтрин продолжала стоять перед ней, хотя уже не так уверенно, Андрэ попросту отпихнула её в сторону и пошла дальше.
Ей почти без труда удалось выбраться из дома, взять лошадь и незаметно выбраться за пределы поместья. Путь её пролегал в сторону леса, но дорога, не доходя до него, сворачивала направо и поднималась вверх. Там, на бугре, стоял старый заброшенный дом, где, как поговаривали охотники, в последнее время частенько околачивался Лиа. Луна освещала местность, хотя Андрэ и с завязанными глазами не заблудилась бы здесь.
Тишина и спокойствие. Не слишком ли тихо после драки? Загробный покой порождает подозрения. Неужели монстр всё-таки отбросил концы? Но нет, это был бы слишком щедрый подарок для неё. Дверь в доме открыта настежь. До появления вампира здесь всегда висел замок.
Спешившись, Андрэ оставила Звезду у входа, а сама, взяв в одну руку пистолет, а в другую – шпагу, вошла в дом. Факела здесь не нужно было, луна освещала каждый уголок. Кажется, в углу зашевелилась ткань, или ей так показалось… Голые стены, никакой меблировки, и абсолютная тишина. Слишком тихо.
В соседней комнате раздалось бормотание, и Андрэ осторожно пошла туда. Там в углу стояла старая, тюдоровских времён кровать под балдахином, выцветший край полога унылым тряпьём свисал до пола. Шум воспроизводился мышей, и Андрэ одновременно облечено вздохнула и почувствовала разочарование. Пока она ехала сюда, её желание мстить вампиру несколько остыло. Теперь можно будет со спокойной душой вернуться и сказать Кэтрин, что она ничего не видела. С этими мыслями Андрэ повернулась к двери и столкнулась лицом к лицу с Белиалом.

*       *       *

Вампир даже представить себе не мог, что его может ожидать по прибытии на место. Во всяком случае, не банкет точно.
– Продажная тварь!
Его отбросило к стене, и Лиа завис над полом, не имея возможности пошевелиться. Так продолжалось несколько секунд, а затем он почувствовал себя свободным и сполз наземь. Вся та же невысокая невзрачная женщина, демонстрируя все признаки гнева, подошла к вампиру, и, сжав руку в кулак, произнесла:
– Ты только о себе и думаешь! Может, стоит уже обратить внимание на других?
– Что ты об этом знаешь? – спросил тот и тут же пожалел о своих словах, так как боль невероятной силы обрушилась на него, и он уже не мог дальше ничего говорить. Женщина усмехнулась.
– Идиот и глупец. До сих пор не научился разговаривать со мной.
– Я плохо учусь, – просипел вампир.
– Неужели? А мне казалось, с твоими талантами только и обучаться. На что ты их потратил? Не знаешь? А впрочем, в мои обязанности не входит читать мораль таким, как ты.
– В ваши обязанности также не входит возиться с такими, как я.  Что вас здесь держит?
– Снова начинаешь? – женщина отошла в сторону и прислонилась к подоконнику. – Ты, дорогой мой, продолжаешь плести паутину и запутываешь всех. Не можешь сказать по существу?
Вампир сел и прислонился к стене. Он по-прежнему продолжал смотреть на неё с опаской, но даже это не мешало ему нарываться на неприятности.
– Мне, госпожа, не хотелось подносить им всё на блюдечке. Я слишком дорого заплатил за правду, так что они пусть тоже немного поборются за неё.
– Каков наглец! – тон, в отличие от слов, выдавал восхищение, и Лиа удивлённо посмотрел на ту. Женщина снова подошла к нему и присела на корточки.  Ткнув пальцев на его руку, она произнесла:
– И даже твоё увечье ничему тебя не научило?
– А чему оно должно было меня учить?
– Посмотреть на тебя, так ты у нас просто жертва! А те, что погибли? Как быть с ними? А волк, которого ты натравил на людей, только чтоб тебе одиноко не было? Что ты ответишь на это?
Лиа отвёл взгляд в сторону. Он молчал, и женщина понимающе хмыкнула.
– Так я и думала, – сказала она, поднявшись. – Ты просто урод. Как снаружи, так и изнутри. Ничего не стоишь.
Она уже подошла к двери, когда Лиа, не поднимая головы, прошептал:
– Зато теперь я честен с собой.
– Что? – та остановилась.
– Если человеку предоставить всю информацию сразу, он или не поймёт, или же начнёт во всём сомневаться. Если же они сами докопаются до правды, это будет на пользу им. А насчёт тех убийств… ты же сама сказала мне, что не зря дала мне такое имя. Вот и получай то, что хотела.
– А с тебя ещё может выйти толк.
– Стой! – заорал вампир ей вслед, прекрасно зная, что нарывается на её гнев. – Отпусти меня! Я умоляю тебя! Ты слышишь?

*       *       *

– Что хотела? – грубо бросил вампир. Переведя дыхание, Андрэ заметила, что в руках он держит какую-то сухую траву. Он что, на ночь сорняки собирает?
– Разобраться. Как быстро ты нарушил данное слово и напал на охотников! Кажется, мы договаривались, что такое не произойдёт? – по мере того, как она говорила, ею всё больше овладевала злость. Именно то, что ей надо.
– Это вы в свою очередь не должны были нападать. Кто-то пошёл против Ворна и поплатился. Думаешь, я ждал их прихода? У меня были свои проблемы, я был зол, а тут ещё и волк, которому тоже надо чем-то питаться.
– Мог бы отпустить животное,  и дело в шляпе.
– Нет, – тот издал лающий смешок, – я не дурак. Фаон – это моё единственное спасение, а ко всему прочему и собеседник. Он появился здесь ещё летом, когда твои индийские друзья здесь объявились. А сейчас тебе лучше уйти, так как я не желаю здесь никого видеть.
– Ты ещё и имеешь ранимую душу? – Андрэ язвительно засмеялась. – Вот уж не ожидала, что она у тебя есть.
Лиа отошёл в сторону, бросив траву на пол. Андрэ пошла вслед за ним в другую комнату, но тот резко повернулся и заехал ей тяжёлой, как камень, рукой по уху. Девушка откатилась к стене и больно ушиблась плечом.
– Я тебе сказал, чтоб ты уходила! – крикнул Лиа. – Мне некогда шутить, я сегодня не в духе.
Андрэ медленно поднялась, рука её осторожно потянулась к пистолету за поясом, но Лиа повторил своё движение, и теперь она снова летела к стене. Как только девушка упала на пол, монстр прыгнул на неё сверху и прижал так, что она не смогла пошевелиться. При этом он принялся её душить.
– Как вы все мне надоели! – хрипел он, словно это его душили. – Чего вы от меня хотите? Мало того, что я уже заплатил?
– Отпусти меня! – взвыла Андрэ и принялась отчаянно вырываться, хотя понимала бесполезность своих попыток. – Ты не можешь меня убить! Я – залог твоего будущего без охотников!
– Верно, – согласился тот и вдруг, схватив под мышки, потащил по полу в соседнюю комнату. Такой поворот немного привёл Андрэ в чувство, и она натренированным движением, подняв ноги вверх, обхватила ими шею вампира и повалила наземь рядом с собой. Тот упал, но так, что она тоже оказалась в ловушке и не смогла встать. Бессмысленно было бороться голыми руками с бессмертным чудовищем, поэтому Андрэ достала из голенища сапога кинжал и всадила его по самую рукоятку Белиалу в ногу. Тот отпустил её, но, как только она попробовала подняться, вытянул оружие с ноги и, замахнувшись, задел руку Андрэ.
– Значит, так? – воскликнула та и выругалась. Крутнувшись, она ударила ему кулаком в челюсть, причём вложила в него всю свою силу. Впрочем, это вывело Лиа из строя всего на несколько секунд. Он снова бросился к ней и повалил на пол. Схватив её за шею, монстр снова начал душить девушку, и Андрэ с ужасом поняла, что конец её близок. Барахтаясь под ним, она высвободила нижнюю часть тела и коленом заехала вампиру между ног. Сработало превосходно – тот тут же отпустил её. Схватив шпагу, лежащую в углу, Андрэ проткнула ему грудь и бросилась бежать.
На улице не оказалось лошади. Девушка запаниковала, не зная, что делать, но крик вампира из хижины заставил её бежать вниз по склону. За считанные секунды она оказалась внизу на дороге, но рев справа приковал её к месту. Из темноты, нервно помахивая хвостом, вышел волк. Андрэ повернулась в сторону холма и увидела, что к ней неспешной походкой спускается Лиа.
– Что же делать? – непослушными губами прошептала Андрэ, чувствуя, что её приключение подходит к концу. Пути к отступлению не было. Если она побежит, то волк бросится вслед за ней и непременно догонит. Но нет! У неё есть ещё один пистолет за поясом!
– Успокой своего пса, Лиа, иначе он получит своё! – Андрэ пыталась говорить спокойно, но голос в конце всё равно предательски дрогнул.
– Ты не убьёшь его этим, – тот стал перед ней, сжав от гнева кулаки. – Пулей ты его только разозлишь, и смерть тогда твоя будет ужасной.
Та на миг представила, как волк валит её на землю и разрывает тело на куски, и крохи смелости покинули её. Два раза она переводила дуло пистолета с волка на вампира. От чьих зубов смерть ужаснее?
– Ты хочешь моей смерти? – теперь она уже не скрывала страха в голосе, а слёзы ручьями катились по щекам. Пред ней предстал ужасный выбор, и привести его в действие должна она, иначе будет ещё хуже. – Не знаю, почему мы не смогли прийти к соглашению. Ничего, Лиа, за меня обязательно отомстят, можешь не сомневаться…
Андрэ приставила дуло пистолета к виску, а через секунду раздался выстрел. Даже луна спряталась за облака, словно не хотела созерцать это греховное место.

*     *     *

Габриель постучал, но ответа не последовало. Открыв дверь, он увидел, что там никого нет. Это показалось ему странным. По коридору шла Хизер, и он тут же остановил её:
– Милая, ты не знаешь, где Андрэ?
– Что-то случилось? – мгновенно встревожилась та. В последнее время ей ничего не стоило напугаться чего-нибудь или разнервничаться. Но больше всего она не  любила, когда от неё что-то умалчивали, поэтому Габриель сразу ответил:
– Только что разузнал: некоторые охотники пошли против Ворна и сами отправились за Леоном. Веселья им, видишь ли, недоставало. Ну, тот гостей не ожидал, но встретил радушно. Никто не умер, но один по пути назад начал бредить, так что не знаем, доживёт ли до утра.
– Это ты хотел сказать Андрэ? Но я её не видела. Сабрина мне говорила, что видела их вместе с Салманом, а потом она куда-то ушла.
– А где Салман?
В итоге она нашли Салмана в гостиной. Тот, узнав, что Андрэ нет, почуял неладное. А что, если она пошла на встречу с чудовищем после того, что он ей сказал? Долго искать им не довелось, так как на глаза им попалась Кэтрин. Выглядела девушка испуганной, прятала глаза, и это подтолкнуло Габриеля остановить её. Поначалу девушка упиралась, говорила, что ничего не знает, но, в конце концов, ударилась в слёзы и поведала обо всём.
– Нет, она полная идиотка, – отстранённым голосом произнёс Габриель, передав рыдающую Кэтрин Хизер. Вместе с Салманом они решили без лишнего шума пойти искать Андрэ. В первую очередь им в голову пришла мысль о хижине на горе. Поэтому, не теряя времени, вооружившись, они отправились в путь.
Спеша, братья не заметили внизу на другой дороге, что вела от леса в деревню, мужчину, несущего что-то на руках. Хромая, он бубнил себе под нос, собственно говоря, ни к кому не обращаясь.
– Дура, – ворчал он, – какая же ты дура! Я же предупреждал тебя! Говорил, чтобы уходила… Не послушалась… Я порождение тёмных сил, а не человек, как такое можно забыть! А впрочем, во всём виноват только я…
Лиа нёс хозяйку Варидерриса в сторону деревни. Не мог он оставить её возле леса, хоть Фаон и  был сыт. Всё-таки это его долг.
Он шёл, не ощущая боли. Его не волновала ни нога, ни проткнутые лёгкие, из-за чего кровь обильно текла по рубашке, вместе с тем пропитывая и одежду Андрэ. Больше всего ему хотелось заглушить чувство раскаяния и жалости. Если он подпустит всё это к себе, то захлебнётся, и никто его из этой трясины не вытащит.

*     *     *

Поиски оказались безрезультатными. Габриель и Салман возвращались обратно, когда узнали, что Андрэ нашли в деревне в очень плохом  состоянии. Девушка была без сознания, рана не слишком кровоточила, но графиня вся была в крови, которая, как позже выяснилось, принадлежала кому-то другому. Андрэ доставили в поместье, ею тут же занялся доктор, Хизер ему помогала.
– Как это произошло? – первым делом спросил Габриель, как только перешагнул порог дома.
– Мы не знаем, – вытирая руки полотенцем, к ним подошла Хизер. – Андрэ пришла в себя, но ничего не говорит. Сейчас она отдыхает.
Салман пошёл наверх, к комнате Андрэ. Внутри уже никого не было, только девушка лежала в мягкой кровати, одетая в белоснежную рубашку. Рука её была перевязана, под глазом красовался синяк. Сев возле неё, он нежно коснулся щеки Андрэ. Та проснулась и приоткрыла глаза. Ни страха, ни сожаления не было в её взгляде.
– Это ты? – прошептала она и слабо улыбнулась.
– Почему ты пошла в лес к нему? – не откладывая всё длинный ящик, тут же спросил Салман. Андрэ не ответила, пытаясь вспомнить, почему она, собственно говоря, должна была идти туда. Он, наверное, шутит, хотя…
Андрэ посмотрела на пистолет на подоконнике и всё вспомнила. Последние минуты с такой ясностью предстали пред ней, что она не выдержала и разрыдалась, уткнувшись лицом Салману в плечо. Тот ласково обнял девушку, выдавив из себя пару утешительных слов. Подождав, пока она немного успокоится, он всё же спросил:
– Так что там случилось?
– Я…я нашла его в том заброшенном доме, и он был очень зол… Это не его вина, некоторые охотники не поверили ему или же просто не собирались ждать, пока всё закончится, и пошли на охоту сами. Я застала его не в лучшем расположении духа. Он напал на меня, и мы дрались… Ох, Салман, это было просто ужасно! Мне доставалось, как и всем охотникам! Я убегала от вампира, но мне помешал волк, а тут ещё и он… – Андрэ запнулась, с ужасом осознавая то, что совсем недавно собиралась сделать. – Салман, я так испугалась, что собиралась застрелиться!
Тот крепче прижал к себе девушку и принялся баюкать её, хотя сам ужасался тому, что собиралась сделать Андрэ. Если б она довела дело до конца, он бы себе этого не простил. Так они просидели минут десять, пока Андрэ окончательно не успокоилась. Будучи девушкой с крепкими нервами, она недолго мучилась мыслями, что бы было, не успей Лиа вовремя вмешаться.
– Так что же помешало тебе это сделать?
– Лиа. Он как-то быстро оказался возле меня и ударил по руке, причём попал и по лицу, – Андрэ вымученно улыбнулась. – По крайней мере, ты знаешь, откуда у меня этот синяк. Судя по всему, от такого удара и от шока я вырубилась.
– Пообещай, что больше никогда не пойдёшь на охоту, – Андрэ поежилась, увидев в глазах Салмана горечь и осуждение одновременно. Она отвела взгляд в сторону.
– Не могу…
– Хочешь, чтобы я зарёкся, что привяжу тебя к дверной ручке, если ты хотя бы подумаешь об этом?
– Может, уже и недолго осталось, – предположила девушка, уклоняясь от ответа.
Салман вдруг наклонился, поцеловал Андрэ в щеку и, пожелав ей приятных снов, вышел. Та выглядела смущенной, но больше удивленной таким поступком. Но больше всего она надеялась, что вместо обычных кошмаров ей приснится этот поцелуй.

*     *    *

Андрэ предположила, что во сне её подсознание само решило сделать бросок в прошлое, да ещё при помощи дара. Во всяком случае, теперь она плавно скользила над тропинкой по лесу вслед за всадником и при этом ничуть не отставала. Она знала, что это Макмаер, так как уже видела его в этом месте. Вот он снова спешился перед домом, поднялся на веранду и постучал в дверь. При этом он повернулся, будто кого-то увидел.
«Может, меня? – предположила Андрэ. – Но нет, это просто абсурдно».
Дверь отворилась, и на пороге появилась женщина. Без слов она пропустила Ариона внутрь, Андрэ шмыгнула вслед за ними.
– Как себя чувствуешь? – спросил опекун, направляясь вслед за ней в комнату.
– Уж лучше, чем ты сейчас, – та прикоснулась к ребрам и слегка вздохнула. Андрэ она показалась знакомой.
В следующей комнате было открыто окно. Лёгкий летний ветер колыхал шторы. На столике стояла свеча, возле неё лежал острый нож.
Внутри у девушки всё похолодело при виде этого ножа. Она даже не знала, сможет ли досмотреть всё до конца.
Женщина вышла из комнаты, Макмаер остался один. Лицо его показалось Андрэ каким-то серым, словно ненастоящим. Сначала он сел, но увидел, как руки, которые он положил перед собой на стол, дрожат, и, поднявшись, подошёл к окну. Луна пока спряталась за низкими тучами, но Андрэ ясно видела, с какой тревогой её опекун следит за небом.
– Можно начинать, – та самая знакомая женщина снова вошла, и Арион поспешно повернулся к ней лицом. – Извини, что тороплю, но кто знает, что на уме у нашей Мэри? Полнолуние, как-никак.
– Спасибо, Дориан, – тот выдавил из себя подобие улыбки, в то время как Андрэ, застыв на месте, переводила взгляд с Ариона на ту, которую он назвал Дориан. Этого просто не может быть! Мисс Ерраа мертва, они все это видели, и Макмаер так убивался…
Дар на двоих. Что же ещё может быть! Ну, Арион, ну, хорош! Она от него такого не ожидала. Всё скрыл, всё затаил, а им разгребай!
Мисс Ерраа внесла большую чашу с тёплой водой и поставила её перед столиком, Арион сел, скрестив ноги, перед ней. Закатав на левой руке рукав рубашки, он принял от Дориан острый нож и приготовился. Лицо его было обращено к окну, он явно чего-то ждал, но чего?
Мисс Ерраа села неподалеку. Взгляд её то и дело перебегал от лица Ариона до ножа в его руке.
– Стоит ли? – раздался в полной тишине её напряжённый голос. Макмаер вздрогнул и повернулся к ней.
– Если всё получится – вернусь, нет – может, хоть моя смерть заставит Андрэ взглянуть на ситуацию другими глазами, да и моя защита должна сработать. В любом случае, если проклятье исчезнет, освобожусь и я. Кажется, беспроигрышный вариант. Заодно и с покойниками пообщаюсь.
В этот момент луна наконец-то вышла из-за облаков, осветив таким образом людей в комнате, и это послужило Макмаеру сигналом. Приставив нож к руке, он начал говорить:
– Проклинаю тебя, Мария Паркер, своей кровью, чтобы ни днём, ни ночью ты не знала себе покоя, покуда не исчезнет проклятье твоей хозяйки, ибо я отвергаю её право на жертву. Кровью своей заклинаю, что не подпущу ни тебя, ни призрака Луизы Денивер к Андриане Аберой, чего бы мне это не стоило. Всё это я совершаю из-за проклятья Луизы Денивер и уповаю на то, что, как только исчезнет проклятье это, исчезнет проклятье моё».
По мере того, как он говорил, голос Ариона ставал твёрже и увереннее. С последним словом он резким движением  сделал себе глубокий надрез, и кровь потекла по руке. Тот положил руку в чашу с водой, дабы конец наступил быстрее, и сглотнул.
– Как ты себя чувствуешь? – к нему наклонилась Дориан.
Макмаер прикрыл глаза и зашевелил губами. Андрэ казалось, что она слышит его бормотание, она даже повторила последние строки: «…ведь сила – лишь бремя…пока этот дар есть у нас на двоих…».
Несколько секунд всё было спокойно, Арион сидел с закрытыми глазами, а потом вдруг резко втянул в себя воздух и сорвался с места. Схватив со стола платок, он приложил его к ране.
– Что случилось? – всполошилась женщина. – Ты что делаешь?
– Я не знаю…
Макмаер упал. Резкий кашель прервал его речь, и Дориан пришлось наклониться к нему и попытаться поднять. Арион кашлял чем-то чёрным и густым, и женщина зажала рот рукой.
– Это смола, – прошептала она и вздрогнула, когда тот извёрг из себя несколько иголок. Затем пошла и кровь.
– Это порча, причём достаточно сильная. Я не успею ничего приготовить.
Макмаер с таким ужасом в глазах посмотрел на неё, что Андрэ в своём углу застыла, не смея пошевелиться. Когда Дориан попыталась встать, он схватил её за руку и покачал головой. Женщина застыла перед ним и прошептала:
– Я найду эту сволочь, и она ещё поплатится за содеянное.
Проходили минуты. Макмаер слабо дышал, он уже был на исходе, но взгляд не был блуждающим. Видимо, перед смертью мозг заработал с удвоенной энергией, пытаясь сделать хоть что-то в последний раз.
Андрэ, для которой наблюдать за смертью родного человека оказалось настоящей пыткой, утирала в своём углу глаза и громко всхлипывала, благо, услышать её никто не мог. Можно было сколько угодно злиться на опекуна за его поступки, по её мнению, идущие вразрез со здравым смыслом, она его любила, и ничего тут не изменишь.
– Аберой, – Макмаер зашевелил губами, и струйка крови потекла по подбородку. Дориан приблизилась к нему вплотную. – Андрэ хотели назвать в честь деда… Если мальчик родится, то назвали б... Она Робертом должна была стать…
– Разрази меня гром! – Дориан ударила кулаком об кулак. – Если б ты раньше…
– Не поверит. Кто уничтожит в огне родной дом? И для неё это не жадность.
Дориан откинула со лба волосы и взглянула на Ариона. Веки того были приоткрыты, но он уже почти не дышал.
– Get memoria mortis…*
– Что? – встрепенулась женщина и наклонилась к Ариону. Андрэ, подойдя, услышала его последние слова:
– Donec velit… Ego tibi inane… – Макмаер судорожно вздохнул и схватил Дориан за предплечье. Он, похоже, уже не видел её и смотрел куда-то пустым взглядом. – Ingredere et retro non respiciant…**
– Арион, это же…
Ещё один вдох, и опекун Андрэ затих, рука соскользнула, но Дориан перехватила её и сжала его ладонь дрожащими пальцами.
– Ты… – она закрыла глаза и замотала головой. – Ты… как ты мог? Об этом же никто не знает! Откуда?
Андрэ ничего не понимала. В латыни она не была сильна, и поведение Дориан её добило окончательно. Та же не поднималась, ничего не предпринимала, и это удивило Андрэ. Чего она ждёт?
Снаружи раздался какой-то шорох. Дориан не поднялась. Не отреагировала она и на поздний приход неизвестного гостя, который вошёл не стучась. Просто стал на пороге и с видимым удовлетворением оглядывал место смерти. Одежда на нём была простая, но хорошо сшитая. Длинные чёрные усы, казалось, занимали пол-лица, а живые глаза перебегали от Дориан до тела и наоборот.
– Так-так, а убегать, вижу, не собираемся.
– Я уже получила предупреждение и рисковать не хочу.
– Это у нас Дориан Ерраа, а этот покойник, – неизвестный поворошил ноской сапога окровавленную руку опекуна, – Арион Макмаер. И что ему нормально не жилось? Ведь даже к вам не относится, ему незачем видеть то, с чем сталкиваетесь вы.
– У него друг проклят, – еле слышно ответила Дориан.
– И для этого надо убивать себя? Ладно, я не за тем пришёл, чтобы разбираться, кто виноват. У меня ужё другие клиенты наклёвываются. Особу по имени Мария Паркер не знаешь?
Дориан вскинула голову, и в глазах её зажёгся такой мстительный огонь, что Андрэ отшатнулась.
– Значит, знаешь. Мне приказано убить её на том же месте, где увижу. Но это не твоё дело. Итак, – тот кашлянул, – я – арбитр Николай Сауляк, пришёл с целью наказать тех, кто переступил черту. Вы, Дориан Ерраа, немедленно должны отправиться в монастырь сроком на полгода за подстрекание простых людей к проведению чёрных обрядов. Арион Макмаер обвиняется за участие и подлежит безликому захоронению.
– Безликому? – та посмотрела на мужчину.
– На его могиле нет креста, его никто никогда не найдёт… если, конечно, не перероет здесь всю землю. Собирайтесь, мисс Ерраа, а я пойду нашего самоубийцу закапывать. – Назвавший себя арбитром хмыкнул в усы и наклонился к телу. – Здесь совсем недавно был страх.
– Ну ещё бы! – язвительно произнесла Дориан, – кому захочется себе руки резать?
– Так он это не по своей воле? – удивился тот. – Ладно, по пути в монастырь поведаете вашу расчудесную историю. Что-что, а слушать я люблю.


     Глава 5. Дориан Ерраа

Расположившись в кресле перед камином, Андрэ тихо радовалась наступившей тишине. От нечего делать оставшаяся часть гостей поехала утром на охоту в сопровождении охотников. Молодой графине это уже порядком надоело, и она понимала, что после обеда выгонит к чёрту всех, кто приехал сюда ради новостей и сплетен. Ей по-настоящему захотелось стать такой же, как и Макмаер, опровергнуть всё его воспитание. Он учил её не походить на него, но именно поведение опекуна показалось Андрэ самым лучшим. Он не терпел тех, кто погряз в собственных правилах и слабостях, а сам отказывал себе во многом ради неё. Ну да, если бы не она, ноги б его здесь не было.
А с другой стороны она готова была ещё раз убить его. Как он мог всё скрыть от неё! Что бы она поняла? Арион умер, и ничего не изменилось!
«А что ты сейчас готова сделать? – ехидный голосок вдруг заговорил в ней. – Арион это сделал ради тебя, потому что у него была ты – человек, ради которого стоило рискнуть всем. Самое дорогое, что у него было в жизни. Он оттянул твою смерть, а ведь Луиза могла подтолкнуть тебя к быстрой развязке! А ты? Даже ради себя боишься рискнуть. Рискнуть мишурой, кучкой золотых вещей, цветным тряпьём… У тебя есть друзья, они всегда помогут, а вот Макмаер не нажил их, тогда как у тебя есть шанс начать жизнь заново. Сравни его жертву и свою».
Слова были убийственно справедливыми, и Андрэ почувствовала, как краска стыда заливает лицо. Она сделает это. Арион правильно просчитал. Если она избавится от проклятья, он выживет, а если, если застрянет в том мире, она поймёт, ради чего это. Беспроигрышный вариант.
Во многом из сна стоило ещё разобраться. Например, что это за арбитр? Лиа говорил что-то об этом. А Дориан Ерраа? Куда подевалась она? Кажется, тот человек отвёз её в монастырь на полгода. Увидит ли она объявление насчёт Ерраа? И откуда про неё знает вампир? Неужели он от Мэри? Кстати, информация об этом Белиале ещё не пришла.
Размышления Андрэ прервал вошедший в комнату Салман. Он был одет для верховой езды – видимо, сопровождал гостей. Пока парень располагался перед девушкой, ставя в сторону хлыст, Андрэ украдкой любовалась им. Она не раз вспоминала их первую встречу, втайне смеясь над их разговором и своей излишней смелостью. Как сказал бы Арион, услышь он всё это, «эти друг друга стоят». Вот только чувствует ли это младший Роуаньён?
– Как себя чувствуешь? – спросил Салман, взглядом доктора осматривая её.
– Просто прекрасно. Вот, думаю, как выгнать моих гостей: деликатно или же просто послать их куда подальше из моего дома?
– Склоняюсь к последнему. Как я понял, твоей репутации ничто уже не помешает.
– Это как понять?
– А нечего больше беречь. За глаза они возмущаются твоим поведением, называют беспутной девицей, якшающейся со всяким отрепьем вроде охотников, и они бы и часу не прожили здесь, но просто обязаны наставить тебя на путь истинный. Только что я поссорился с одним таким, поэтому и вернулся.
– Ты защищал меня? – Андрэ была тронута до глубины души, Салман же выглядел порядком смущённым.
– Ну да, а что здесь такого? Думаешь, Габриель не стал бы на твою защиту?
– Его вообще не волнуют условности. Но я, Салман, хотела поговорить с тобой о другом, – Андрэ наклонилась вперёд, чтобы лучше видеть того, и во всех подробностях рассказала ему о своём сне. Тот был озадачен не меньше её, а в конце истории добавил:
– Ты точно уверенна, что это был не сон?
Андрэ кивнула, и Салман почувствовал, как что-то холодное заползает ему в душу. А он ведь сам сказал Хизер прошлым летом, что этот человек – самоубийца. Он брякнул это, не подумав, заметив только грядущую смерть в чертах лица, а потом забыл. Не виноват ли и он, что так всё вышло? А ведь мог бы воспрепятствовать этому!
Этим Салман поделился с Андрэ, но та лишь грустно улыбнулась.
– Не стоит винить себя, Салман. Ты не знал толком Ариона, а тот – весьма упрямый человек. Да и потом…
Андрэ не договорила. В дверь постучали, и на пороге появился дворецкий. Его всегда невозмутимое лицо теперь было преисполнено волнения, у него даже нос покраснел. Оба тут же воззрились на него.
– Госпожа Андриана, господин Роуаньён, – голос того дрожал, – к вам посетитель. Это женщина. Назвалась мисс Ерраа.
Салман и Андрэ взглянули друг на друга, и парень с надеждой затаил дыхание. Девушка произнесла:
– Пусть войдёт.
Сейчас, как ей казалось, она бы не вспомнила Дориан Ерраа. Та по большей части сидела в комнате или о чём-то секретничала с Арионом, хотя общаться с ней было интересно. Не потому ли вошедшая в комнату женщина заставила её разочароваться? Явно не похожа на ту ирландку.
Гостья была невысокого роста, в сером элегантном дорожном платье, строгом, без мягких линий. Волосы тусклого рыжевато-коричневого оттенка были собраны в пучок и прикрывались шляпкой. В руках – зонтик, которым она орудовала, словно тростью. Подойдя к хозяйке быстро и уверенно, она довольно прохладным тоном поздоровалась. Андрэ машинально ответила.
– Кажется, я немного опоздала, да? – она смотрела прямо в глаза, и именно их цвет напомнил Андрэ ту самую мнимую родственницу Макмаера. Стальные серо-зелёные.
– Дориан Ерраа? – выдавила она из себя.
– Конечно. Здравствуйте, мистер Роуаньён. Я тут, приехав, кое-какие справки навела и выяснила, что ваш брат и сестра Ариона Хизер женаты. Они ждут ребёнка, это правда? Поздравляю.
Андрэ открыла и закрыла рот. Нет, она знала, что Хизер – сестра Ариона по отцу, но чтобы тот рассказал об этом и ей…
– Извините за наше состояние крайнего удивления, – вмешался Салман, – просто мы до сегодняшнего утра не знали о том, что вы живы.
– Понятно, очередной трюк Ариона. – Не дожидаясь приглашения, гостья села. Осанка её была прямой, а присаживаясь, она слегка поморщилась. Салман это тут же подметил.
– Вам нехорошо?
– Всё в порядке, Салман, я хорошо себя чувствую. Лучше приступим к делу, – та повернулась к Андрэ, и девушка тут же выдала:
– Я видела с помощью дара, что случилось. Макмаера закопали, как какое-то животное, Мэри убил арбитр Сауляк, а вас отослали в монастырь.
После этих слов Дориан отвела взгляд и прикусила губу. Если она и что-то скрывала, то всё равно ничего не сказала.
– Я глубоко извиняюсь за весь тот спектакль, что мы разыграли с вашим опекуном, но по-другому быть не могло. Я могу рассказать обо всём, что вас интересует, ибо, думаю, Арион всё равно о чём-то умолчал.
– Тогда начните сначала, – посоветовала Андрэ. – Вы с ним нас уже порядком запутали.
– Хорошо, – мисс Ерраа продолжала сидеть всё так же прямо, не касаясь спиной стула. – Как вы знаете, всё началось раньше вас, то есть с проклятья Луизы Денивер. Она не хотела здесь жить и считала себя проданной  за титул и купленной за замок. И она прокляла всех в вашем роду, Андрэ. Первым был Роберт Аберой.
– Кстати, я поняла, о чём перед смертью сказал Арион. Это значит, что у меня есть сила, как и у прапрадедушки, остановить проклятье.
– Жизнь зачастую состоит не только с нитей судьбы, но и со случайностей и парадоксов, так что это вполне вероятно. Но мы отвлеклись. Насчёт передачи дара вашим отцом, я надеюсь, вы знаете? – Андрэ согласно кивнула, и та всё тем же размеренным тоном продолжила: – Дальше по накатанной. Встреча со Скай, которая работала на Мэри и Седрика и которая знала о смертельной опасности, грозящей Макмаеру, но промолчала, и тот наутро очнулся в кустах с ножевым ранением. Он не хотел вам говорить. Вы бы начали действовать и спугнули б убийцу, а он сам хотел разобраться, тем более что дело касалось такого деликатного предмета как его воскрешение из мёртвых. Арион искал в книгах разгадки и отчасти их нашёл. У Дункана О’Коннери он снова встретился со мной, я помогла ему увидеть прошлое, и тот, поняв, в чём суть, поспешил обратно в Лондон спасать вас, Андрэ. И спас.
Через несколько дней я получила от него письмо и приехала в Аронто. Он рассказал мне об угрозе со стороны призрака и слуг. Угрозе вашей жизни. Видите ли, он с помощью дара смог увидеть встречу Луизы с Седриком у пруда.
В итоге мы составили план, придумали мне историю и отправились сюда. Дальше вы уже всё более-менее знаете. Нам постоянно мешали, но мы нашли выход из ситуации. Вернее, призрак рыцаря Варидерриса подтолкнул Ариона к принятию такого решения. Он носился с ним долго, а после моей якобы смерти пришёл к окончательному выводу. О проклятье, как я поняла, вы слышали, вот только не знаю, что случилось с ним после. Единственный, кто это знает, – ваш Лиа. Мне надо расспросить его. Если не возражаете, ночью я пойду к нему и выясню всё.
– Но он может напасть на вас!
– Я ему нужна, да и потом, только он знает все детали.
– Мисс Ерраа, ещё два вопроса, пожалуйста, – Дориан внимательно посмотрела на молодую хозяйку. – Во-первых, что вы знаете об этом Белиале, а, во-вторых, что за слова произнёс Арион перед смертью? Я не слишком сильна в латыни, но, помню, вы были шокированы его поступком.
Женщина напряглась. Андрэ уже было подумала, что та не ответит, но гостья нехотя произнесла:
– То, что произнёс Арион, должно было отпугнуть смерть. Я не знаю, как выглядит это… создание, но оно иногда само забирает особо интересных субъектов. До меня доходили слухи, что у смерти есть помощники, но сама она приходит к тем, кто не единожды бросал ей вызов. Арион больше трёх раз едва не отправился на тот свет, а в итоге вырвал из её когтей и меня. Думаю, он опасался расплаты, вот только я была весьма удивлена, что он знает заговор «Сaecus morte», что значит «Вслепую мимо смерти».
– Арион во время пребывания в Лондоне читал много книг, – вспомнила Андрэ. Салман внимательно следил за разговором и за выражением лица гостьи. Дориан выдавила из себя улыбку.
– Об этом заговоре знают немногие, а уж сам текст – подавно. Его не найдёшь в лондонской библиотеке, потому что в своё время я сама там всё перерыла в поисках нужной мне информации. Но мы уже об этом не узнаем. Так вот, леди Андрэ, насчёт Белиала… Признаться, я была весьма удивлена, да что там – поражена до глубины души! Видите ли, история этого… существа началась лет двадцать назад, хотя я могу ошибаться. В то время ходило много слухов. Его называли даже приспешником тьмы, хотя скептики утверждали, что это просто прожженный интриган и авантюрист, не гнушающийся ни убийства, ни пыток. Он много знал, и от него многого хотели. Он закончил жизнь в Европе, подорвав себя со своими врагами. Как он объявился по прошествии стольких лет, я не знаю. Можно было бы предположить, что после вмешательства Ариона в мир мёртвых он каким-то образом воскрес, но Белиал – и вампир… Как-то не вяжется. Чтоб кто-то просто решил посмеяться… О нём на этом острове почти никто не знает, потому что Белиал никогда не бывал в Англии. Это не его страна. Как бы там ни было, мне надо увидеть его и поговорить. – Дориан поднялась со своего места. – Могу ли я где-нибудь остановиться?
– Я… – Андрэ запнулась. – Свободна только комната Ариона. Если, конечно, вас не затруднит…
– Нет, это неплохой вариант после монастыря.
– Я провожу вас.
Андрэ провела Дориан до комнаты Макмаера и велела горничной постелить там. Пожелав гостье приятного отдыха, она вернулась назад.
Оказавшись в спальне, Дориан с облегчением вздохнула. Самое ужасное позади. А она уже думала, что Андрэ с кулаками полезет на неё из-за их лжи, но всё обошлось.
Сняв платье и оказавшись лишь в льняном нижнем белье, она достала из сумки баночку с мазью, подошла к зеркалу и повернулась так, чтобы было видно спину, на которой красовались не до конца зажившие рубцы. Да, она тоже неплохо заплатила за участие, и дни в монастыре отнюдь не были раем. Полгода сущего кошмара среди сумасшедших пошатнули её здоровье и едва не сломили дух, но Дориан считала дни до своего ухода и с радостью вышла зимним утром на свободу. Деньги, которые заплатил её Арион за работу, оказались как нельзя кстати, поэтому она смогла вернуть себе первоначальный облик и даже немного поменялась, поняв, что жизнь одна и живут её только раз. В отличие от Ариона, у неё ещё есть шанс начать всё заново.

*     *     *

Андрэ увидела, как гости начали прибывать. Близился обед, из кухни доносились запахи жареной птицы, и девушка невольно улыбнулась, представив лицо Берты, когда она скажет, что кормить будет некого. Ей снова пришло в голову одеться, как вчера, и теперь она в холле, скрестив руки на груди, молча поджидала первую партию. Несколько мужчин под руки с дамами, оживленно переговариваясь, вошли, но, увидев хозяйку, замолчали. Взгляды, которые они бросали на неё, подтверждали слова Салмана, который стоял у двери гостиной и наблюдал за происходящим.
– Господа, мне надо с вами поговорить, – любезно обратилась к ним Андрэ. – Не могли бы расположиться здесь и несколько минут послушать меня?
– А нельзя ли позже? – нагло спросила накрашенная девица, прижимаясь к руке сопровождающего её джентльмена, и Андриана с отвращением поняла, что из-за своей халатности развела здесь настоящее гнездо разврата. Но ничего, скоро такого не будет.
– Нельзя! – она повысила голос. – Сядь, пожалуйста, и выслушай меня, или ты куда-то торопишься?
Та возмущённо взвизгнула от такой наглости и шагнула к Андрэ.
– Да как вы смеете, вы…
– Я – хозяйка, а ты можешь убираться. Как и вы, – девушка посмотрела на остальных. – Вас здесь никто не держит.
Прибыли остальные гости и недоумённо взирали на инцидент. Андрэ, хоть внутренне и дрожала от волнения, вполне спокойно обратилась к ним:
– Господа, в виду сложившихся обстоятельств я прошу вас в течение дня покинуть МОЁ поместье и больше не возвращаться. Как вам такое предложение?
– Грязная девка! – не хотела униматься та же разряженная девица. – Да кто тебя слушаться будет? У тебя ещё опекун есть!
– А ещё есть друзья, – Салман подошёл и стал рядом. Как и Андрэ, он был настроен решительно.
– Помолчите, Роуаньён, если хотите, чтобы ваш чай покупали! – выкрикнул осанистый джентльмен с тройным подбородком. Парень посмотрел на него, не скрывая отвращения.
– Те, кто будет покупать, сюда не приехали, а мы с братом уж как-нибудь разберёмся. Или только на вас мир держится?
– На нас держится ваша репутация, запомните это!
– Уж как-то постараюсь, – усмехнулся Салман. – А теперь, как сказала хозяйка дома, – все вон!
Когда уже позже Андрэ в каком-то отрешённом состоянии, стоя под яблоней в саду, провожала взглядом удаляющиеся экипажи, к ней подошёл Роуаньён и, став рядом, приобнял за плечи.
– Я горжусь тобой, – произнёс он, не глядя на девушку.
– Это было сложно…и страшно. Кто я по сравнению с ними?
– Ты выше их.
– Мне кажется, именно этого Арион хотел от меня. Чтобы я не зависела от чужого мнения. Он всегда давал мне волю, хотя иногда прикидывался снобом.
– Скажи мне, Андрэ, ты любила Ариона? И…любишь ли до сих пор?
Голос парня казался каким-то натянутым, но та не придала этому особого значения. Вопрос Салмана показался ей смешным, и она лукаво спросила:
– Люблю как опекуна или как мужчину?
– Андрэ, ты прекрасно понимаешь, о чём я.
– Знаешь, – Андрэ вздохнула, собираясь с мыслями, – я никогда и в мыслях не допускала подобного. Помню, Кэтрин намекала на мою увлечённость Арионом, но ты просто попытайся представить меня с ним! Мы – разные люди.
– Ты довольно убедительно говоришь, – вздохнул Салман. – А что, если существует надежда на его возвращение?
– Тогда убью его уже я. Ох, Салман, я и не надеюсь на подобное. Для меня мёртвые остаются мёртвыми, и относиться к ним по-другому я не могу.
– А если я скажу, что ты мне нравишься?
– Тогда я отвечу, что девушке, которая тебе понравится, ужасно повезёт.
Улыбнувшись, Салман наклонился и поцеловал Андрэ.

*     *     *

Кое-кто уже успел прознать о приехавшей у Варидеррис Дориан Ерраа, и теперь все соседи гудели, как растревоженный улей. Тем, кто её знал, оставалось только радоваться тому, что никто не узнал в ней покойницу. Да и Дориан изменилась за год. Об этом можно было судить по лицам Хизер и Габриеля, которые позже днём приехали в поместье и застали её там. Во всяком случае, Хиз долго не могла придти в себя.
Позже они расположились в кабинете, и Дориан переговорила ещё и с ними, добавив от себя, что охотников не следует отпускать с ней. Она сама разберётся во всём.
– Но охотников мы наняли специально для того, чтобы они охраняли нас, – заупрямился было Габриель, но Дориан не дала ему договорить.
– Ваши люди уже раз сорвались из-под крючка мистера Ворна, не стоит поощрять их. За голову вампира назначена награда, я с моей помощью эту награду можно поскорее получить. И им будет всё равно, останусь я живой или нет. Я всего лишь приманка.
– Дело говорит, – вставила Андрэ, восседая на своём любимом месте, на подоконнике. Они с Салманом обменялись улыбками, что, к их счастью, ускользнуло от внимания остальных.
– Мы отвлечём от вас охотников, – сдался Габриель. – Я проведу вас до горы, где стоит заброшенный дом, дальше пойдёте сами. Если что – кричите.
Дориан фыркнула, давая таким образом понять, что нисколько не взволнована предстоящим походом. У Андрэ создалось такое впечатление, что она просто собирается в гости к знакомому человеку. На её вопрос об этом Дориан ответила, что с такими особами ей не впервые сталкиваться.
Около полуночи, одевшись потеплее и прихватив оружие и еду для вампира, Габриель и Дориан верхом отправились в путь. Женщина была в мужской одежде, дабы не привлекать внимания, так как охотники надеялись увидеть гостью в платье и необъятном капоре. Луна в эту пору уже пошла на убыль, но всё ещё освещала дорогу к лесу.
На душе у Габриеля было тревожно, Дориан, наоборот, чувствовала себя превосходно и даже что-то пела себе тихонько под нос. Когда они остановились возле подножия холма, женщина спешилась первой, поправила пистолет за поясом и, махнув Габриелю, направилась вверх к логову чудовища.
– Подумать только! – воскликнула она, повернувшись на мгновение к тому лицом. – За всё это время его так и не смогли вытравить из этой хижины! Я просто поражаюсь.
– Попробовали бы вы побегать за ним несколько ночей и увидели б, как это легко. Он нас по всему лесу водил.
Дориан усмехнулась и пошла дальше. Вскоре она оказалась перед домом и толкнула ногой незапертую дверь. Та со скрипом отворилась, и женщина шагнула внутрь.
– Здесь есть кто-нибудь? – неожиданно охрипшим голосом спросила Дориан. – Лиа, например, или ещё кто-нибудь из когорты нечисти?
Ответом была, как обычно, тишина. Дориан осторожно зашла в соседнюю комнату, осмотрелась, затем вернулась назад. На полу лежала шпага, оставленная здесь, судя по всему, Андрэ прошлой ночью.
– Кто такая? Предупреждаю: не стоит копировать вчерашний поступок хозяйки Варидерриса.
Дориан повернулась. Судя по описанию Андрэ и Хизер, хорошо запоминающей лица, это был тот самый Лиа. Сейчас он был явно не в духе и, видимо, голодный. Не стоит медлить, а то не хватало ещё стать его ужином.
– Не беспокойся, не буду, – та подошла к окну, чтобы луна осветила её лицо. – Это тебе. Наверное, нам стоит представиться? – она вопросительно взглянула на того.
– Лиа. А ты, насколько я понял, Ерраа? А я-то думал, здесь будут толпы их. Не каждый день можно получить несколько сотен фунтов.
– А мне деньги не нужны, я их в своё время уже получила от Ариона. За работу.
Лиа пристально посмотрел на неё, затем взобрался на подоконник. Его лицо оказалось в тени, тогда как у Дориан было полностью  освещённое лунным светом.
– Значит, настоящая Дориан Ерраа? Рад встрече.
– А ты – настоящий Белиал? Тот самый? Тоже рада.
С минуту они смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Дориан подозрительно посматривала на вампира, словно хотела увидеть в нём что-то важное, важное только для неё, тот вообще непонятно о чём думал. Потом вдруг хлопнул ладонью на место рядом с собой.
– Садись, поговорим.
Дориан послушно села и настороженно уставилась на того.
– Судя по твоей осанке, ты так и хочешь что-то спросить, – протянул вампир. Тон его голоса подействовал на женщину магически: она выпрямилась и уверенно посмотрела на него.
– Верно, – согласилась она. – Видишь ли, когда в этих местах появился тот, кто называет себя Белиалом, я сначала не поверила, но потом засомневалась, ведь каждая легенда имеет под собой какую-то почву. Неужели через столько лет снова появился на горизонте? А потом я узнаю, что враг многих выглядит моложе, чем следует, да и вампиризм, пускай и такой нестандартный, как-то в его портрет не вписывается. И кому же во всём Нортгемптоне я рассказала почти забытый миф о Белиале, да ещё и назвала его привычное имя, а ведь об этом знали немногие. Так что у меня к тебе только один вопрос: какого черта, Арион, тебе пришло в голову прикрыться этим человеком?

*    *    *

Июнь, 1844 год
Коттедж Дункана О’Коннери

Сознание возвращалось рывками. Сперва было больно, потом просто ощущалось лёгкое недомогание, а после последнего прихода в себя Дориан почувствовала лишь небольшую слабость во всём теле. Пару раз моргнула, пока взгляд не сфокусировался  на окружающей обстановке. Что-то знакомое. Точно! Это же её комната в коттедже Дункана! Но как она сюда попала?
Словно в ответ на её вопрос, дверь отворилась, и в комнату с подносом в руках бочком протолкнулся кто-то. Мужчина. Роста выше среднего. Плечи широкие. Волосы тёмные. После столкновения с дверным косяком ругается просто-таки мастерски.
Арион?
Мужчина повернулся, и Дориан как обухом по голове ударило. Сразу же вспомнилась ночь возле пруда, и Мэри, и нож…
– Макмаер, получилось!
Мужчина от неожиданности еда не выронил поднос. Похоже, он не ожидал, что его подопечная так скоро проснётся. Поставив принесённое на прикроватный столик, он, облегченно улыбаясь, сел на краешек постели и спросил:
– Не буду интересоваться, как ты себя чувствуешь, ибо знаю как, поэтому что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?
Арион в своём репертуаре. Дориан сама улыбнулась в ответ и сжала протянутую к ней руку друга. Тот слегка сжал её в ответ.
– Сколько я здесь?
– Сутки. Дункан уехал, так что никто не мешал мне лечить тебя.
– Лечить? – Дориан слегка покраснела. Арион хмыкнул и поспешил отвернуться от неё, принявшись за бутылочки на подносе.
– Только не надо прожигать во мне дыру взглядом. Если ты не забыла, то я вообще-то врач, и это позволяет мне присматривать за тобой. И да, я был и твоей сиделкой, так что теперь у тебя от меня нет никаких тайн. Частично.
– О Боже! – застонала Дориан и закрыла глаза. Хорошо, что я была без сознания.
Арион снова заулыбался и ткнул ей под нос флакон с какой-то мутноватой жидкостью.
– Пей, – приказал он, и больная покорно подчинилась. – Через несколько часов я приду проверить повязку, а пока тебе надо поспать. Хоть Дар и спас тебя, но действует он намного хуже, чем в случае со мной.
Макмаер подошёл к двери, когда до его слуха донёсся сонный шепот:
– Спасибо.
Криво улыбнувшись, парень вышел.
Где-то после шести Дориан проснулась, а в скором времени появился Макмаер с подносом, на котором теперь уже была еда. От запаха наваристого бульона и пирога у Дориан рот наполнился слюной, и она поняла, насколько была голодна. Приподнявшись на постели – сразу же появилась тянущая боль в области живота, но это ничего, – Дориан с нетерпением воззрилась на своего врача. Тот, заметив её голодный взгляд, ухмыльнулся, но ничего не сказал. Просто читал, пока женщина набивала себе желудок. Лишь когда она отложила от себя ложку, взглянул на неё.
– Спасибо, – сыто протянула Дориан. – Этот твой дар – просто подарок судьбы. Я не думала, что после такого смогу хоть что-то съесть.
– Действительно, – обронил тот и убрал поднос. – Тебе почитать?
– Нет спасибо…
– Тогда я могу дать тебе успокаивающее, чтобы ты нормально поспала.
– Арион, – Дориан подозрительно уставилась на того, – ты мне зубы не заговаривай. Боишься разговора со мной? Хорошо, скажу сразу, чтобы не было вопросов. Во-первых, я не собираюсь тебя останавливать на твоём пути на тот
свет. Это твоё решение, а я тебе никто. Во-вторых, ещё раз спасибо за моё спасение. А в-третьих, ты там перед моей якобы смертью говорил, что жалеешь о чём-то? Уж не это ли заставляет тебя, очертя голову, ломиться за грань смерти?
Арион весь как-то сжался, но через секунду выпрямился и спокойно, даже благодушно посмотрел на женщину.
– Это был момент слабости. На самом деле нам всем есть о чём жалеть, а всё, что со мной случилось, можно списать лишь на подростковый максимализм и стечение обстоятельств.
– Макмаер, даю голову на отсечение, что проблемы подростков в своё время счастливо обошли тебя стороной, – Дориан даже слегка привстала. – Да чтоб тебя, Арион, ты же мне свою родословную, как на духу, выложил, а здесь чего-то боишься!
Арион поднялся и сел на подоконник. Лицо приняло скучающее выражение, и почему-то Дориан показалось, что ему в некотором роде действительно скучно.
– Я не был обделён вниманием, нет, – тихо начал он, и Дориан вся подобралась. – Мама, дядя, мистер Аберой, Андрэ, – его губы тронула слабая улыбка, и его слушательница задней мыслью уловила, что он не упомянул отца. – Малышка Андриана. Я ведь один в семье, мама не могла больше родить, так что она стала для меня младшей сестрой. Я любил проводить время у них. Там был… уют, дом, – он пожал плечами. –  Ричард Аберой всегда считался с моим мнением, воспринимал меня как взрослого и постоянно находил во мне только лучшее, при этом оставаясь объективным. Каким должен быть настоящий отец. Не посмотрел на мой уход, на моё обращение с отцом, ибо знал, что я не подведу. А я бы действительно никогда не подставил его, как бы мне шесть лет назад не хотелось уехать из Морган-Холла.
– А отец? – почти шепотом спросила женщина. Макмаера передернуло от этого слова.
– Он во всём видел проявление моих дурных наклонностей. Мать меня любила, а он искал недостатки, любовь его вообще была странной. В школе, не спорю, я не всегда поступал честно, даже подло, так что в итоге едва не вылетел, и только деньги отца и его связи помогли. Я готов был с чистой душой выслушать нотации по поводу своего недостойного поведения и покаяться, ведь сам понял, что натворил, а он вдруг вспоминает старое предание, о котором я тебе рассказывал. Весело, правда? Я сам был в шоке. Извинялся, а он всё доказывал, что ему на роду написано вымаливать прощение за мои поступки. И при этом умудрялся портить жизнь одной женщине, с которой у него когда-то был роман. Ну, провели пару ночей вместе, ну, разбежались. Так нет, надо постоянно мозолить глаза и напоминать о том, какой великий грех они совершили. Учитывая то, что подобное продолжалось несколько лет, можно только представить, как меня это бесило. И его поступки, и он сам. Я решил послать его куда подальше и отдохнуть вдали от дома. А когда он понял, что ни в грош не ставлю его мнение, когда я сказал, что маме надо было бы жить с отцом Андрэ, ибо он гораздо лучше…
Арион не договорил, да и Дориан сама поняла. Услышать от родного сына такое заявление!..
– Я говорил тебе про шантаж. Он был двойной. Отец меня отпускает и сочиняет легенду о моём отъезде, я не говорю маме о нашем происхождении и о бывшей любовнице. И я, радуясь своей победой над Дугласом Макмаером, уехал. Не знал, что матери остался один год, иначе потерпел бы, – он сложил руки на груди, словно защищаясь. Шторы был задвинуты, и в комнате тьму прогоняла только зажженная свеча. – Мой язык – враг мой, равно как и всё остальное. В Ирландии загремел в тюрьму. Как же без этого?! Там не сошёлся во мнениях с местной швалью, и те меня едва не придушили. Верёвкой. На шее можно заметить шрамы, если хорошо присмотреться.
Макмаер инстинктивно провёл рукой по шее и поморщился, похоже, вспоминая прошлое. Дориан смотрела на него, затаив дыхание.
– Сел за мелочь, так что скоро выпустили. Могли б и раньше, но я не назвался полным именем, а разыскивать меня никто не собирался. Сразу после этого познакомился с Тимом Шоу. Он сирота, работал на корабле. Потом был, как ты уже знаешь, Учитель. Затем я вернулся домой на похороны. Мы с отцом поссорились при его друзьях, а ночью я, как последний дурак, пошёл мириться.
Арион говорил настолько сухо и безжизненно, что у Дориан клубок застрял в горле. Стараясь поменьше моргать и не показывать свою жалость, она в упор смотрела на парня.
– Действительно,  протянул он, – о чём я думал, когда пошёл на ковер к свихнувшемуся человеку? Хоть о проклятье не говорил, и то хорошо. А я, Дориан, сам, как идиот, стоял на коленях и просил прощения за всё. Слёзы в три ручья, речь бессвязная – жалко смотреть, – он презрительно улыбнулся. –  И он простил. Только вот простил с таким видом, что я в сердцах плюнул и сгоряча послал его куда подальше. Ну, как ты понимаешь, после этого мы уже и не общались. Я ещё раз пообещал, что приеду лишь на его похороны, и укатил. Вернулся к Учителю и снова повёл себя несоответственно моему характеру. Похоже, это был  год открытых дверей для потенциальных идиотов. Мы же с Учителем друг друга на дух не переносили, и в присутствии Тима я постоянно притворялся и фальшивил, чтоб только Шоу не понял, что мы готовы в глотки друг другу вцепиться. Не расходись его учения вразрез с моими убеждениями, я бы даже позавидовал Тиму. И вот, когда мы встретились  – ты только представь себе всю степень моего кретинизма! – я рассмеялся старику в лицо и даже пообещал, что продам его тайны тому, кто больше заплатит. Дурак, знал же, что разговариваю с очередным параноиком и психопатом. Нет же, снова нарвался и поплатился за свой глупый поступок. Тот спустил на меня всех псов. Но мне поистине везло.
Снова молчание. Арион кусает губы, собираясь с мыслями, Дориан растерянно моргает и пытается разобраться в полученной информации.
– Я смог вернуться после смерти отца, но понял, что не сумею пока жить здесь. Вряд ли бы кто-то узнал во мне… э… разыскиваемого человека, тем более что к делу подключился Тимоти и придумал мне одну, как он считал, гениальную легенду. Мальчишеская энергия, видать, ещё играла в одном месте, но не могу с уверенностью сказать, что распространяемые им сплетни мне сильно помогли или навредили. Пара слов тут, пара слов там – и вот, я уже известен. Потом Тиму пришлось уехать, а я снова затаился, пока не оказался в самом центре Европы, – тут он словно опомнился и закончил свой рассказ уже как-то скомкано: – Там я заставил поверить нужных мне людей, что со мной уже всё кончено, снова подключил так вовремя подвернувшегося Тимоти, и впервые за столько времени мне выпал шанс попробовать себя на корабле. Я действительно начал с того, что драил палубы и помогал коку, но так получилось, что чем-то я
заинтересовал капитана и вскоре стал его помощником. И да, меня поначалу мучили кошмары, связанные с моим пребыванием в Европе, но потом я успокоился, забыл прошлое и продолжил жить дальше.
– Прошлое нельзя забыть, – тихо произнесла Дориан. Арион посмотрел на неё так, словно впервые увидел.
– Да нет, и я – живое доказательство этому. Пусть юность не удалась, но последние шесть лет я  смог прожить так, как хотел. Эти были годы, наполненные чем-то настоящим, стоящим, я чувствовал себя нужным. Я злопамятен, не спорю, но тогда мне уже просто не было смысла ни на кого таить злость. Душа спокойна, никаких так называемых теней прошлого.
– Твой отец…
– Конечно, мой отец в некоторых вопросах был прав, я уж подавно не ангел, – Арион вдруг злорадно улыбнулся. – Я уже давно, ещё со школы, понял, что являюсь манипулятором, и на меня нельзя безоговорочно полагаться. Как-то так получилось. Да и, как ты видишь, никогда не откроюсь человеку полностью, сколько б ему не доверял, ведь тогда в случае чего мне нечем будет крыть. Я сам параноик, Дориан. Как говорится, с кем поведёшься…
Вдали пророкотал гром. Арион дёрнулся от окна и задернул шторы. При этом весь его вид говорил о том, что он больше не желает разговаривать на эту тему. Но нет, она ошиблась.
– Так что скажешь? – спросил он чуть насмешливо, но Дориан смогла уловить в его тоне нотки настороженности. – Или ты считала, что Арион Макмаер – это такой вечно добродушный человек и неунывающий оптимист? Так вот должен тебя разочаровать: были моменты, когда я хотел или не быть этим самым Арионом, или вообще не рождаться.
– Мне казалось, в этом вопросе тебе абсолютно плевать на чьё либо мнение, – осторожно произнесла Дориан.
Тот искривился, как от зубной боли и, подойдя, забрал поднос. Уже у двери сухо обронил:
– На твоё – нет. И знай: после того, что произошло у пруда, я твой должник. Я никогда…
Макмаер запнулся, но женщина и так всё уже поняла. Они больше не заговаривали на эту тему, да и стоило ли? Само поведение Дориан говорило о её отношении к этому человеку, а большего им и не надо было.

*    *    *

На несколько минут воцарилась полнейшая тишина. Дориан понемногу спускала пар, вампир раздумывал над тем, что ответить. Наконец он сполз с подоконника и стал пристально рассматривать принесенную Дориан еду.
– А я и не думал прятаться под его личиной, – вполголоса ответил он. Дориан возмущённо фыркнула:
– Ещё скажи, что тебя его заставили взять, дабы дурачить людей!
– Просто я знаю историю о Белиале. И кое-какую информацию, до которой у тебя никогда не было доступа. И об арбитрах всегда знал. И о смерти тоже.
– Я это уже поняла. И ты всё это время просто прикидывался, что всё это для тебя ново? – Дориан тоже слезла с подоконника и стала перед вампиром. – Да, я подозревала, что ты что-то утаиваешь от меня, и твои слова, что есть о чём жалеть, но… Арион, самовлюблённый ты кретин! Нельзя было мне рассказать? Или ты думал, что подобные знания как-то повлияют на моё отношение к тебе?
– О таком я точно не думал, – тот непроизвольно спрятался в неосвещённом луной углу комнаты. – Поэтому сейчас, когда уже поздно оправдываться, просто расскажу правду. Возможно, она поможет тебе.
– Я почему-то так не думаю, Арион… Лиа… Да какая разница! – разозлилась ещё больше Дориан. – Насколько я помню, проклятье требовало, дабы ты защищал Андрэ, а не пытался её убить! И ты не сможешь её переубедить в том, что лишь она уничтожит проклятье! И откуда ты знаешь о «Сaecus morte»? И какого чёрта ты вообще затеял эту игру в молчанки?
Арион приблизился к Дориан и сжал её плечи, заставив замолчать.
– Успокойся. Всё по порядку. Во-первых, я не знал, что стану… Белиалом. Во-вторых, то, как я поступаю, само заставит её согласиться на такое решение с твоей подачи. Я всего лишь воспользовался обронённой тобой фразой, что правду в лоб не все воспринимают, а вот если ходить вокруг да около… Что дальше? Ах да, «Вслепую мимо смерти». Ты угадала, я знаю многое из того, что интересует тебя, но мне от этого ни горячо, ни холодно. И наконец, ответь: ты бы захотела рассказать о себе родному человеку, если б знала, что являешься виновником всех ужасов за последний месяц?
Сказав это, он отпустил женщину. Та, не глядя на него, отошла к двери. Действительно, он говорил правильно. В сложившейся ситуации Андрэ охотнее поверит в средство уничтожения проклятья, да и сам Макмаер… Если ты причина убийств, тебе не захочется видеть лица любимых людей после признания. Лучше им не знать.  Пусть Арион Макмаер покоится в земле.
Дориан вздохнула и уставилась на свои руки.
– Рассказывай, какая сейчас обстановка?
– С Луизой я разобрался, – тот взял кувшин с кровью и принюхался к содержимому, – и это было довольно-таки просто, если честно. Потом с Мэри. Это было днём, когда я превращался в призрака. Мы были на равных, так что для меня не составило труда поговорить с ними по душам и выяснить окончательно, что от проклятья избавиться может только Андрэ, что и подтвердило мои догадки. А ночью… А ночью остальные были вынуждены защищаться от меня. Каждый день приходится выслушивать насмешки этих двух куриц, что я, как всегда, прыгнул выше собственной головы.
– Я рада, что тебе удалось разобраться с ними, но возникает ещё один вопрос: как проклятье повлияло на то, что ты стал вампиром?
– Никак, – тот наконец-то посмотрел на Дориан. – Просто недоразумение, сбой, больше ничего. Защищать Андрэ приходится в разных обличиях.
Дориан с тревогой посмотрела на Макмаера. Что случилось, о чём она не знает?
– Арион, не ври мне снова. Почему ты превращаешься в вампира?
– Дориан, не испытывай моё терпение, пожалуйста.
Став спиной к женщине, чтобы та не видела его, вампир принялся жадно пить свой ужин. Дориан ждала. Когда с едой было покончено, он заговорил:
– Не знаю, чем привлекает вампиров кровь. На вкус – хуже помоев, только с металлическим привкусом.
– Значит, ты – не настоящий вампир? – догадалась Дориан. Макмаер повернулся к ней лицом и усмехнулся:
– Если б был настоящим, меня бы уже давно убили. Тебе ведь уже говорили, что меня невозможно уничтожить традиционными методами. Кровь же я пью потому, что ужасно пить хочется, а вода только сжигает всё изнутри, усиливая жажду. Вот так меня наказали.
– Кто наказал? – ухватилась Дориан за представившуюся возможность.
– Я сам себя наказал. Или ты думаешь, что я кому-то нужен?
– Ладно, возвращаемся к предыдущей теме. Почему ты выбрал себе такое имя?
– Разве оно мне не подходит? Из-за него я стал таким популярным! Но ты расскажи лучше, где была всё это время?
Дориан, поняв, что ничего толкового от Макмаера не добьётся, решила на время сдаться и ответить на его вопросы.
– Как я и говорила, за мной пришёл арбитр. Он закопал твоё тело, дабы его никто не нашёл, а меня отправил в монастырь на перевоспитание, – при этих словах Дориан слегка поежилась и отвела взгляд. Арион обхватил пальцами её подбородок и заставил взглянуть в глаза.
– Я не вижу твоё лицо, но чувствую тоску. Что с тобой делали там?
– Ничего такого. Учили послушанию.
– Дориан!
– Правда, Арион, ничего такого, просто я хотела поскорее выйти и возвратиться сюда. Андрэ уже практически убедилась в том, что надо пожертвовать домом ради своего будущего. Что будет, когда, всё закончится? Где будешь ты?
– Устроюсь на работу охранником и буду жить на тридцать фунтов годовых, плюс пинта свежей крови каждую ночь.
– Арион, я серьёзно!
– Я тоже, – тот ухмыльнулся. – Как прекрасна жизнь!
– Это ты называешь жизнью?
– Тебе надо уходить вообще-то, если не хочешь попасть в руки тем охотникам, что отвернулись от Ворна и решили сами подзаработать. Видишь ли, на днях я узнал, что в дела Варидерриса вмешалась корона, и теперь за мою голову предлагают сумму больше той, что предложила Андрэ. Я ведь говорил, что становлюсь популярен.
Макмаер зашагал в следующую комнату. Проследив за ним взглядом, Дориан увидела, что тот старается не показывать правую руку. Она поспешила за ним. Макмаер взобрался на чудовищно большую старинную кровать и, заложив левую руку за голову, стал смотреть на луну из окна. Дориан села рядом.
– Мне сказали, тебя ранили, – осторожно произнесла она. – Андрэ не вдавалась в подробности, но я надеюсь…
– Не надейся. Это был чокнутый охотник, и он уже покоится в земле. Любое другое я бы ещё стерпел, но крестом… Даже я не застрахован от подобного.
– Мне очень жаль, Арион, – тот повернул голову к ней, и женщина, чтобы скрыть в голосе отчаяние, тут же добавила: – Только не думай, что я тебя жалею. Сам виноват, что оказался здесь.
Тот засмеялся, но взгляд оставался таким же пустым, разве что чуть смягчился.
– Ты всегда умеешь утешить.
– Ты никому не сказал, что я жива. Так трудно было сообщить? – спросила она, но Макмаер в ответ лишь фыркнул. Они просто молчали до тех пор, пока Дориан не почувствовала, что замёрзла. Надо было уходить, но она не решалась. Дориан взглянула на Ариона.
– Я не хочу говорить, но рано или поздно они могут понять, кто такой этот Лиа на самом деле.
– Вампир зверски убил больше десяти человек, достал своими зубами половину охотников, натравил на них волка и в придачу заставил играть по своим правилам, – лекторским тоном произнёс Макмаер. – Как, по-твоему, они простят мне такие незначительные выходки?
Дориан спрятала лицо в ладонях и шумно вздохнула. Ситуация складывалась патовая.
– Со мной ты ведёшь себя спокойно.
– Потому что поел. К тому же я тренировался. Вёл себя, как человек, и старался быть поближе к ним. Привыкал. К сожалению, на это привыкание ушло много времени. Оно стоило жизней.
– Я так полагаю, ты считаешь, что никогда не сможешь себя простить?
– Как цинично это звучит! Дориан, у меня нет желания говорить об этом. Что сделано, то сделано, но есть ещё время исправить ошибки.
Дориан сорвалась с постели и поправила одежду. Надо возвращаться обратно в поместье, иначе Габриель с вооружённым эскортом появится здесь. Об этом она сказала ему. Макмаер тут же поднялся и выглянул из окна.
– Так ты не скажешь им? – с мольбой в голосе обратился он к ней. – Им незачем знать об этом, особенно после того, как меня похоронили.
– Я буду молчать, но остальное уже не от меня зависит.
Дориан не могла ничего обещать, и это ещё больше угнетало её. Она слабо улыбнулась, и Арион, изобразив подобие улыбки, хлопнул Дориан по плечу. Они попрощались, и женщина вышла из дома. Настроение было хуже некуда. Арион ничего точно не сказал, но она и так ясно поняла, что дела его плохи, просто он старательно скрывает это. Вот только почему? У него же есть возможность выйти сухим из воды, если проклятье исчезнет! Порча, насланная Марией Паркер, не может его удержать. А вот непонятно откуда взявшаяся жажда крови…
Как только Дориан спустилась вниз, к ней подъехали несколько всадников, и один из них, самый огромный – и как только лошадь его выдерживает? – обратился к женщине:
– Вы – гостья леди Аберой мисс Ерраа?
– Нет, а зачем вам она?
– Да бросьте вы, мы видели вас днём.
– А мистер Ворн знает, что вы здесь делаете?
– А мы уже не под мистером Ворном, – с ужимками ответил тот. – Вы изначально были приманкой и такой останетесь. Мэтью, – он повернулся к другу, – возьми её к себе, мы поднимемся верхом.
– Вообще-то я не хочу с вами ехать, – довольно резко вставила Дориан, но один из охотников, спешившись, потянулся к ней. Та заехала ему в челюсть, но была остановлена другим. Высокий и худой, как щепка, мужчина скрутил ей руки и, решив не тратить время на верховую езду, просто поволок Дориан к дому. Та, поняв, что сопротивление бесполезно, потащилась следом, то и дело, оскальзываясь на мокрой траве.
– Вы видели его? – чуть погодя спросил главный, подъехав к ней на гнедом жеребце.
– Если вернулась живой, значит, не видела! – огрызнулась женщина и упала. Её бесцеремонно поставили на ноги и повели дальше.
– Почему с остальными женщинами все мужчины ведут себя как джентльмены, а со мной обязательно так, будто бы я – иного пола? – бормотала Дориан себе под нос. – Всегда мне влетит…
Они остановились перед хижиной, и она, набрав в лёгкие побольше воздуха и не дожидаясь предупреждения молчать, крикнула:
– Не показывайся, Лиа, я тебе гостей привела! Их трое!
Ей грубо зажали рот рукой, а главарь обратился к двери:
– На самом деле нас больше, и они внизу! Мы привели тебе эту Ерраа, выходи! – он потоптался на месте и, не дождавшись результата, снова закричал. – Выходи, иначе мы её  убьём, и тогда ты не получишь от неё того, что хотел! А что ты хотел? Может, у неё кровь такая, что сделает тебя сильней?
– Нам надо быстро обезоружить его, то есть всадить весь порох, – пробормотал высокий охотник. – Затем сетка – и дело в шляпе.
Скрипнула дверь, и на пороге появился Арион.
– Давай! – заорал главный.
– Не стрелять! – Дориан ударила ногой по голени удерживающего её охотника и, рванувшись,  ухватилась за винтовку его соседа. Ещё немного – и кто-то из них схлопотал бы дырку в теле, но тут Макмаер, сделав невероятных размеров прыжок, оказался возле сцепившейся парочки, выбил винтовку из рук охотника и схватил Дориан за руку. Он, подталкивая её вперёд и прикрывая собой от пуль, вбежал в дом и захлопнул дверь. Снаружи раздавались выстрелы, но подходить, видимо, не спешили.
Дориан повернулась  Макмаеру, который, прислонившись к стене, тяжело дышал.
– Как ты?
– Бывало и хуже, – тот отклонился от стены, и женщина увидела, что спина его вся в крови.
– Да они с тебя решето сделали! – в отчаянии закричала Дориан и дотронулась до мокрой спины.
– Всё в порядке, я привык, завтра ничего не будет. Зато они чуть не убили тебя, – по мере того, как Арион говорил, голос его становился всё злее. – В женщину! Никакой чести! А если бы ты умерла, как бы они оправдывались? Сказали б, что это я вытолкал тебя под огонь?
Дориан, потянувшись за пистолетом, почувствовала боль в ноге и, склонившись, увидела, что возле бедра у неё тоже расплылось кровавое пятно.
– Вот сволочи! – воскликнула она. – По ногам стреляли, чтобы не убежали!
Дверь выломали, и охотники ворвались внутрь. Двое бросились на Макмаера с сеткой, но тот сбил с ног одного и запутал в злополучной сетке второго. Пока он возился, чтобы самому не попасть в ловушку, двое бросились на него сзади.
Дориан, видя, что плохи дела, подоспела на помощь. Стиснув зубы, и стараясь не обращать внимания на боль, она схватила высокого за шиворот и оттащила в сторону. Тот попробовал отцепить её от себя, но Ерраа, не теряя времени, врезала кулаком ему в нос так, что разбила костяшки до крови. Усилия увенчались успехом – охотник завалился наземь.
Макмаер перебросил свою уже теперь жертву через плечо и навалился сверху. Раздался хруст шейных позвонков, он отпустил обмякшее тело и откинул со лба волосы. Главарь тем временем с помощью ножа выбрался из пут и набросился на него. Реакция Ариона оказалась мгновенной: резко повернувшись, он схватил противника за пояс и изо всей силы отшвырнул его к стене. Раздался тупой звук, и охотник сполз вниз, оставив на камнях свои мозги.
Дориан чувствовала, что её сейчас стошнит. Позади неё третий поднялся на ноги и бросился к двери. Арион не стал бежать за ним и останавливать. Он просто смотрел на месиво на месте головы главаря и шумно сглатывал.
– Что ты наделал? – простонала Дориан, не в силах оторвать взгляд от тела. Тот перевёл взгляд с трупов на неё и ответил:
– Теперь я художник. На бумаге не пробовал, но на стенах, получается, неплохо рисовать…мозгами.
Дориан бросилась на Ариона и ударила его кулаком по груди. Тот схватил её за руки, но не более того, просто слегка сжал.
– Как ты мог! Теперь от тебя никогда не отстанут!
– Я уйду, и не за кем будет охотиться.
Дориан смотрела на Макмаера, пытаясь угадать, что он сейчас думает. Тот старательно отводил взгляд.
– Это значит, что ты снова будешь жить, или…
– Или. Дориан, я же говорил, что не хочу об этом говорить. В любом случае, даже если б у меня была возможность жить дальше, я бы предпочёл не мусолить глаза тем людям, чьи родственники по моей вине были убиты. Ты так не считаешь?
– Самобичевание здесь не поможет.
– Просто я трезво смотрю на вещи. Я просчитался, и мне досталось больше всех. Прошло время сопли утирать.
– Жизнь надоела? – попыталась Дориан зайти с другой стороны. Макмаер даже засмеялся.
– Вот парадокс! Я, знаешь ли, очень хочу жить, а как посмотрю на себя со стороны, так и дышать не хочется. 
Вдалеке послышался топот копыт. Как поняла Дориан, это приближались люди Ворна.
– Тебе надо уходить.
Арион поднялся и подошёл к двери. Миг – и он исчез. Дориан тоже поднялась и почувствовала, что нога занемела. На сердце было тяжело, как будто его придавили тяжёлым камнем. У Макмаера нет шансов на спасение. Его душа умирает, хотя он отчаянно сопротивляется. Тело же умерло уже давно. Он поможет, несмотря ни на что, но и только. Вопрос в том, что с ним произойдёт  после того, как проклятье исчезнет.

*     *     *

Андрэ нервно шагала из угла в угол, время от времени поглядывая на Дориан, которая сидела у камина, укрывшись пледом и потягивая горячий чай. Несмотря на случившееся, гостья выглядела вполне спокойной  и даже несколько безразличной ко всему. Ногу ей перевязали, ссадины обработали, и она теперь несколько походила на мокрую мышь.
– Почему она молчит? – наконец не выдержала девушка и остановилась перед Дориан. Габриель, который всё это время исподлобья посматривал на неё, произнёс:
– Успокойся, Андрэ, и возьми себя в руки. Мисс Ерраа, мы вас слушаем. Во всех окрестностях уже гудят, что вампир зверски убил двух охотников, а вы были его сообщником. Только вы можете подтвердить или опровергнуть эти слухи.
– А мне никто не поверит, –  наконец-то открыла рот Дориан.
– Важно, что мы поверим, а мы не думаем, что вы в сговоре с вампиром.
Габриель, Хизер, Салман, как по команде, уставились на неё. Только Андрэ отошла в сторону и оттуда исподлобья поглядывала на гостью. Вздохнув, женщина решилась пока на полуправду, иначе они её просто не выслушают.
– Когда охотники под дулом ружья привели меня к хижине, дабы выудить вампира из логова, и грозились убить меня (а я не сомневаюсь, что они могли это сделать), я просто выбрала меньшее из двух зол. Лиа, к вашему сведению, лучше понял моё положение и прикрыл собой. А они просто хотели любой ценой получить деньги.
– Так вы не знаете, почему он хотел, чтобы вы пришли к нему?
– Знаю, конечно. Я как раз возвращалась от него, когда меня схватили.
– И что он наплёл? – это уже Андрэ не выдержала.
– Он подтвердил ваши догадки, леди Аберой. Только вы можете снять проклятье путём сожжения дома. Также он извинился за вашу с ним стычку. Лиа сказал, что… был не в духе.
– Ах, он был не в духе! – Андрэ не удержалась и фыркнула. – Тогда передайте ему, что я прошу прощения за свой визит без предупреждения и впредь буду приходить только тогда, когда он даст об этом знать.
– Как бы там и было, вам, Андрэ, решать, сжигать дом или нет. Вы имеете возможность снять проклятье, как и Роберт Аберой. Арион это понял, а Лиа подтвердил.
– Мне уже начинает казаться, что все наши усилия и яйца выеденного не стоят. Сжечь целый дом!..
– И не вынести из него для себя ничего, – добавила Дориан.
– А что будет с вампиром после всего этого? – спросила Андрэ, и Дориан подозрительно посмотрела на неё. – Что будет с Арионом, когда всё закончится?
– Он и дальше будет покоиться в земле, только освобождённый.
– Ну да, мирно. Это сейчас ему приходится глотки перегрызать, дабы хоть как-то пропитаться!
Все, как по команде, уставились на девушку. Дориан, вздохнув, устало спросила:
– И давно вы знаете?
– Начала подозревать после вашего приезда, – сухо ответила Андрэ и кивнула на окно. – Также мне не понравилось то, что вы так спокойно пошли к нему, а то, как вы его выгораживаете… Значит, такую цену Арион заплатил за возможность меня защищать? Кажется, он просчитался.
– Андрэ, – Габриель перевёл взгляд с гостьи на девушку. – Ты понимаешь, что говоришь?
– Если не желаешь поверить мне, спроси мисс Ерраа. Так что, вы можете сказать, какого чёрта мой опекун потрошит окрестности и убивает моих людей?
Последнюю фразу Андрэ почти прокричала и, схватив со стола фарфоровую вазу, запустила ею в стену. Салман подскочил к ней и попытался успокоить, но та вырвалась и гневно обратилась к Дориан:
– Передайте ему, что он настоящая сволочь! Так ему и надо! Не надо было молчать, а теперь пусть пожинает то, что посеял!
Глаза её горели, и Дориан сомневалась, что она может сейчас прислушиваться к каким-либо доводам, но всё же рискнула и обратилась к ней:
– Эта сволочь пошла на всё, чтобы спасти вашу жизнь. Он поступил опрометчиво, не спорю, но существуют правила, которым он подвластен и которых должен придерживаться. Я не знаю, почему он становится подобием вампира каждую ночь, но он не хотел этого. Ему пришлось учиться обуздывать себя. Если бы не его сила воли, вы, леди Аберой, были бы уже мертвы. И я тоже.
– И наш горячо любимый Арион ни в чём не виноват! – Андрэ стукнула кулаком по стене, но тут её остановил Салман. Та злобно покосилась на него, но вырываться уже не стала.
– Я не говорю, что он не виноват. Он сделал первый шаг, после чего вы начали травлю на него, но представьте себе не человека, а животное. Животное, которое хочет есть. При нём только инстинкты. Как бы вы поступили на его месте? Кстати, леди, можете не переживать, потому что он умрёт. Если я правильно поняла, у вашего опекуна нет шансов выжить, нет дороги назад, в наш мир. Правда, он не сдаётся, хотя понимает, что уже всё. Дар на двоих его вряд ли спасёт, он – ничто по сравнению со всей этой путаницей.
– Я любила опекуна, а это вампир! Убийца! Я его не знаю! Отпусти меня, Салман, я ни на кого не собираюсь нападать!
Тот отпустил её, и Андрэ вышла из кабинета. Остальные проводили её взглядом, потом повернулись к Дориан. Та почувствовала себя неуютно, хотя те явно не осуждали её.
– О нас он что-нибудь говорил? – сдавленно спросила Хизер.
– Леди Роуаньён, он даже со мной не хотел говорить о том, что случилось на самом деле. Простите…
Салман хотел было пойти отыскать Андрэ, но Габриель его остановил:
– У меня лучше получится. Просто я старше.
Андрэ тем временем, оказавшись на балконе, свесилась через него, рискуя упасть. Внизу было темно, возле входа в сад горел только один факел.
– Я его уничтожу! – в который раз повторяла она, пытаясь заглушить чувство предательства, которое разъедало ей душу все эти дни. В этот момент никакие доводы не помогли бы ей понять поступков бывшего опекуна.
– Не суди слишком строго, – раздался позади неё голос Габриеля. – Макмаер – это, прежде всего, жертва обстоятельств.
– Жертва? – Андрэ сама ужаснулась тому, насколько истерическим был её смех. – Да он перестал быть жертвой с той самой минуты, как убил первого человека в моих владениях! Простого башмачника, возвращающегося домой! Да что там! С тех пор, как начал всю эту интригу! Он и эта его любовница Ерраа!
Внизу подозрительно заскрипела дверь, раздались осторожные шаги. Андрэ и Габриель, вмиг забыв о разговоре, опасливо приблизились к лестнице и застыли, держа наготове оружие. Непонятно, кого теперь надо было остерегаться больше – вампира или самих охотников. Нет, конечно, Ворн их не подведёт, но он не может контролировать всё.
– Что за истерика? – позади них на балконе явно кто-то стоял. – «Я его уничтожу!» – передразнил вампир (а это мог быть только он) речь Андрэ. – Да и потом, Дориан мне не любовница.
Андрэ взглянула на застывшего Габриеля и медленно повернулась лицом к балкону. Возле перил стоял Лиа, то бишь Макмаер, и невозмутимо взирал на них, заложив руки за спину. Он ничего не прятал, просто привычка, но Андрэ всё равно настороженно поглядывала туда. Смотреть вампиру в лицо она не могла, боялась, что увидит в нём Ариона, хотя, по правде говоря, общего между родным лицом Макмаера и неопределёнными чертами этого существа было мало.
– Не скажу, что рада тебя видеть, – холодно произнесла она.
– Считай, что это взаимно, особенно когда ты в таком настроении, – тот склонился над столом, где по-прежнему стояла карта. – О, вы так досконально изучили мой маршрут! А помните, как я спрятался в вашем доме? Знаете, в чём секрет? Я просто завис под лестницей, которая ведёт на второй этаж, а ни до кого не дошло поднять голову и посмотреть вверх.
Андрэ подошла ближе, сильнее сжав в руке нож. Вампир тут же проследил её жест.
– Только без резких движений! – кривая улыбка тут же сошла с его лица.
– Ты о чём?
– Я о том, что кинжалом меня не убить, ты же это знаешь.
– Можно хотя бы попытаться.
Тот ухмыльнулся.
– Как же ты меня любишь!
– Да я тебя ненавижу! – Андрэ схватила со стола тот самый крестовидный меч Дэвиса Лорда и выставила его перед собой. Злость с ещё большей силой нахлынула на неё. – Ты оставил меня одну! Ты даже не представляешь, что я чувствовала, когда увидела твоё тело! В земле! И мой подарок… крестик с опалом…
Тыльной стороной ладони девушка вытерла слёзы со щеки и попыталась успокоиться. Не хватало ещё разреветься перед ним.
– Полегче с этим предметом, – Макмаер поднял вверх руки в знак примирения. – Я пришёл сюда не для того, чтобы обсуждать наши отношения.
Эти слова болью отозвались в сердце Андрэ, и она с трудом переборола себя.
– Ты пришёл сюда для того, чтоб я тебя убила. Ты просто урод! Ты убил…
– Фу, как банально и пошло! Где я только такое не читал! Габриель, – вампир обратился к безмолвно застывшему Роуаньёну, – а ты не хочешь посмотреть на меня?
– Не хочу встретиться с клыками, – тот медленно повернулся лицом вампиру. – Макмаер! Рад видеть тебя здоровым и… – он запнулся. – И неживым.
Арион раскатисто засмеялся и как будто разрядил обстановку. На миг он повернулся в сторону двери и удивлённо приподнял бровь, как будто что-то заметил, а через секунду его лицо снова стало настороженным.
– Спасибо за юмор, мне его как раз не хватало. Так что вы надумали… – Он помедлил, как будто ждал чего-то. – Что насчёт дома?
– Только дурак станет его сжигать, – надменно ответила Андрэ.
– Ты это сейчас делаешь назло мне? Не стоит, потом только жалеть будешь.
– Я не хочу тобой командовать, – Габриель подошёл к девушке, – но пойми, что другого выхода не существует.
– Я найду выход, – Андрэ резко бросилась к перилам и крикнула. – Скорее сюда! Здесь вампир!
В следующее мгновение ей резко зажали рот, и девушку оттащили от перил.
– Уходи! – попросил Габриель, не давая девушке вырваться.
– Дворцовый переворот? – удивлённо произнёс тот и, не теряя времени, спрыгнул с балкона и побежал в сторону сада. Тут же послышались крики, шум борьбы, выстрелы, закончившиеся обычной погоней. На этот шум из кабинета выскочил Салман и бросился к брату.
– Помоги удержать её, она не понимает, что делает.
– Что случилось?
– Она предупредила охотников, что Макмаер здесь, так что пришлось остановить её.
– А ты, как я понял, на его стороне?
– Я на стороне здравого ума, с которым Андрэ в данный момент явно не дружит.
– Отпустите, я нормально себя чувствую! – взвыла Андрэ. Братья оставили её в покое, и девушка, окинув их полным отвращения взглядом, направилась в свою комнату.
– Не сейчас, – тихо остановил Габриель Салмана. – Она должна сама осознать ситуацию. Просто Андрэ сейчас очень больно.
– Мистер Габриель! – позвали со стороны балкона, и братья спустились вниз. У входа их ждала группа охотников во главе, неподалеку они заметили растерянного Ворна. При виде их он только беспомощно махнул рукой.
– Мы знаем, что творится на самом деле, – вперёд выступил уже тот, что побывал на горе и единственный ускользнул из рук вампира – уже знакомый им Джордж Клири. – Всякого рода совпадения настораживали нас, и мы строили разные догадки, о которых вы не знали, но сегодня всё стало на свои места.
– Какие ещё догадки? – спросил Габриель и почувствовал у себя внутри нечто липкое и холодное. Ох, как нехорошо всё получилось.
– Появление вампира и то, что он знал местность – это первое. Его желание встретиться с Ерраа, с которой знался мистер Макмаер – это два. Но это ещё куда ни шло. Дальше мы узнаём о неожиданной и странной смерти графа Аронто, и в тот же день появляется эта мисс Ерраа, которая знает вампира. Она прикрывала его этой ночью! Она в сговоре с ним!
– И что вы этим хотите сказать? – как можно спокойнее спросил Салман.
– Вампиром является покойный граф Аронто! Чёрт! – тот гневно взмахнул рукой. – Его даже в гробу закрытом хоронили, дабы никто не видел! Каждый может заподозрить многое!
– Но это ещё ничего не доказывает…
– Доказывает, чёрт возьми, да ещё как! Мы попросили служанку, нанятую вами недавно, подслушивать за вашими разговорами, и она только что услышала, как вы назвали вампира Макмаером!
Габриель тут же припомнил, как Макмаер поглядывал во время разговора на дверь. Если он догадался, так почему не сказал?
– И многое она услышала?
– Только то, как вы его назвали, но и этого достаточно! Вы прикрывали графа, а нас выставили марионетками. Побегайте, мол, за ним, пусть он вас немножко покусает для пущего эффекта. Но мы не позволим, чтобы эта тварь со своим зверем вышла за пределы Варидерриса, вы слышите?
– Ах, да, корона платит больше. И что же вы сделаете? Его ведь невозможно убить!
– Поверьте, у нас уже есть кое-какие мыслишки.
Салман и Габриель взглянули друг на друга. Догадка, промелькнувшая в головах обоих, заставила мужчин содрогнуться.
– Вы не посмеете, – угрожающе произнёс старший Роуаньён. Охотник ухмыльнулся:
– Ещё посмотрим.
Они развернулись и ушли. Ворн подошёл к ним и спросил:
– Это правда?
– Мы сами только что узнали. – Ворн кивнул, видимо, поверив им. – Они хотят надругаться над телом Ариона Макмаера. Вы можете достать людей, дабы охранять склеп?
– Я бы с радостью, но, мне кажется, тогда вы только подтвердите предположения охотников. Я попытаюсь приставить охрану осторожно. Как только она узнает, что на территорию Аронто пробрались чужие, сразу же даст вам знать. Это будет сделано в кратчайшие сроки.
– Спасибо, – поблагодарил Габриель того. Тот понимающе улыбнулся и зашагал в сторону конюшен. Этот человек умел делать свою работу.
Утро ещё не наступило, как оказалось, что это была не последняя новость. Прибыл нарочный от Дункана О’Коннери и сообщил, что старику стало хуже. Возможно, он протянет сутки, не больше. Череда событий и потрясений казалась всем теперь сильнее самого проклятья, из-за которого поплатился жизнью граф Аронто.


      Глава 6. Последняя охота на вампира

Утро принесло с собой свежий весенний запах и ласковое тёплое солнце. Окрестности проснулись, и жители принялись за повседневную работу. То же самое происходило и поместье Варидеррис. Охотники ушли, и прислуга с большим энтузиазмом принялась вычищать следы их пребывания здесь, тем более что хозяева заверили их в уходе вампира. Теперь окончательно.
Суматоха стояла невообразимая. На улице выбивали ковры, в комнатах протирали мебель, занимались выпечкой и вообще придавали дому прежний уютный жилой вид, который был до появления вампира на территории Морганов. Всё было исполнено веселья, а из кухни раздавались не только ароматы свежеиспеченного хлеба, но и раскатистая песнь Берты.
Андрэ как-то отстранённо наблюдала за всей этой суматохой. Несмотря на вчерашнюю ссору, она прекрасно понимала, что с домом, с самим дорогим в своей жизни ей придётся расстаться. Она понимает это не из слов вампира, а просто чувствует, что время этого поместья пришло. Ничего, она ещё отстроит здесь  дом получше. Она украсит его картинами своего времени, а не пыльного прошлого, которое вспоминаться будет только благодаря сандалу, который так любил отец. Сентиментально, конечно, но уж лучше, чем цинизм некоторых мёртвых.
К ней подошёл Салман, и Андрэ напряглась. Она ещё помнила, как он помогал ночью Габриелю. Тот, видимо, почувствовал это, потому что осторожно спросил:
– Ты как?
– Нормально. Как видишь, печаль по утерянному опекуну меня не гложет.
– Ах, Андрэ, что я могу сказать?
– Ничего не говори. Когда-нибудь я прощу его, но не сейчас. Я понимаю, что он делал всё ради меня, вот только цель не всегда оправдывает средства. А насчёт дома… Конечно, я поступлю так, как надо, чтобы избавиться от проклятья. Мне же хочется жить и за его пределами, не думая о том, что кто-то может ударить в спину.
– Я всегда знал, что ты у меня очень умная, – Салман обнял её сзади и поцеловал в макушку. Та вздохнула.
– Ох, Салман, никакая я не умная. Было бы так, я бы давно обо всём догадалась. – Они некоторое время молчали, прижимаясь друг к другу, потом Андрэ нехотя спросила: – А что мисс Ерраа?
– Готовится к отъезду. Ты попрощаешься с ней?
– Нет, – после недолгого размышления ответила та. – Мы с ней уже поговорили вчера. Думаю, этого достаточно.
*     *     *
Дориан с самого утра чувствовала волнение, решившись пойти в сад и попробовать связаться с Арионом. Вчера он сказал ей, что днём становится бесплотным духом, а с такими ей проще было выйти на контакт. Пойти она решила утром, когда основная часть следов, лишенных охотниками, была убрана и сад снова обрёл прежний вид, каким она его помнила прошлым летом.
Делая вид, что они решили прогуляться, Дориан направились в сторону сада и вскоре скрылась между деревьев. Она решила остановиться возле пруда – наиболее частого места стычек.
Время тянулось медленно, даже слишком. Дориан сидела на большом валуне и держала перед собой зажженную свечу, время от времени прикасаясь к ней пальцами и взывая дух Ариона Макмаера придти. И она чувствовала его присутствие, только он говорить с ней не хотел.
– Пожалуйста, Арион, не отвергай меня, иначе у тебя никого не останется, – прошептала она. – Мне нужно сообщить тебе кое-что важное.
Ветер слегка поколебал пламя свечи, и Дориан слабо улыбнулась.
– Наконец-то! Твой дядя болен, и мы собираемся ехать к нему домой. Будем где-то к вечеру. Возможно, долго он не протянет.
«Я не пойду».
– Это ещё почему? – удивилась Дориан.
«Он тоже молчал».
– О чём молчал? Арион?
Свеча потухла, и Дориан поднялась с камня, растерянно осматриваясь. Какие ещё тайны хранят эти семьи? Неужели здесь замешан ещё и мистер Томпсон?
Когда Дориан вернулась обратно в дом, несколько пар глаз тут же уставились на неё.
– Вы разговаривали с ним? – Хизер первой подошла к ней. Дориан кашлянула и постаралась ответить безразлично:
– Он не пойдёт с нами. Похоже, он из-за чего-то зол на дядю. Арион не сказал почему, он просто не захотел со мной дальше говорить.
– Скатертью дорога, – в комнату вошла Андрэ. – Никто бы и не стал с ним общаться.
– С вампиром – да, – Хизер повернулась к ней, – а вот с Арионом…
– Арион Макмаер умер, – отчеканила девушка. – Его прах покоится в земле, тогда как та тварь клыкастая не имеет ничего общего с моим опекуном.
Хизер посмотрела на Дориан, но та лишь покачала головой в ответ. Она сама не могла понять, что именно руководило Макмаером во всех его поступках, тем более ей трудно было его оправдать, но чувствовала, что дело тут не в проклятье. Если б только он сказал ей, в чём проблема…

*     *     *

Ночью группа всадников, состоявшая из десяти человек, приближалась к замку Аронто, огни в окнах которого уже давно погасли, да и назовёшь ли огнями две-три свечи в нескольких комнатах? Определённо после смерти хозяина дом стал никому не нужен. Слуг почти не осталось, и охотники беспрепятственно проникли на его территорию. Впереди их ожидал фамильный склеп Макмаеров, где покоились дед, родители Ариона и их сын. Новые поступления не предполагались.
Взломав склеп, они проникли внутрь, оставив на страже двух. Осветив холодное сырое помещение, главный из них нашёл место, отведённое для последнего графа Аронто, и довольно улыбнулся. Попался голубчик, теперь и клыки не помогут.
– Вытягивайте гроб, – приказал он охотникам. Те дружно принялись за работу. Стоявшие на страже не заметили тень, мелькнувшую неподалеку них, а через несколько секунд один из друзей Себастьяна Ворна уже мчал во весь опор по направлению к ближайшему трактиру внизу, где тот ожидал вестей, тогда как второй ускакал в сторону дома мистера Томпсона.

*     *     *

Ещё до того, как всё началось, друзья в чёрной карете выехали из владений Абероев. Никому не хотелось ничего говорить, поэтому всю путь до поместья мистера Томпсона они проделали в полном молчании. Дориан не поехала с ними, перебравшись после разговора с Арионом в местную гостиницу и сообщив при этом, что уедет к себе в Ирландию на следующий день.
Карета наконец остановилась перед старинным особняком мистера Томпсона. На улице горел фонарь, освещая вход, возле пристроек лаяли собаки. Лакей помог дамам выйти.
Собаки буквально надрывались от лая, грозясь сорваться с цепей. Андрэ удивлённо посмотрела на Хизер. Раньше они не вели себя так.
– Хорошо, что мы успели догнать вас, – из темноты выступила Дориан Ерраа, вслед за ней появился… вампир. Но собаки его никогда не могли учуять, а тут просто с ума сходят.
– Поблизости мой волк Фаон, – объяснил вампир, перехватив удивлённый взгляд Андрэ. Та сразу же отвернулась и направилась к дому. Габриель, опасливо посматривая на Макмаера, спросил:
– Ты, э, передумал?
– Да, мне надо объясниться с дядей.
В доме было тепло. Слуга провёл их наверх по начищенной дубовой лестнице. Интерьер отвечал представлениям старого холостяка, при этом создавая уют. Осмотревшись, Андрэ на секунду допустила мысль, что, останься Макмаер в живых, он закончил бы жизнь так же.
На втором этаже находилась обставленная старинной, тюдоровских времён мебелью гостиная, далее шла дверь, ведущая в спальню хозяина дома. По просьбе Андрэ, доктор пропустил их всех, оставшись снаружи. Он решил позвать Дункана и Джейн, которые в этот момент молились в церкви, что находилась вблизи от дома. 
– Мистер Томпсон, – голос Андрэ задрожал, когда она приблизилась к постели больного. Тот был похож на тающую восковую свечку. Худые руки и тусклый взгляд, который он остановил на девушке, заставил её мучительно покраснеть. За всей этой погоней за вампиром она совершенно забыла об этом добродушном человеке. 
Дориан бросила взгляд на Макмаера. Тот стоял возле двери не шевелясь, словно боялся открыть своё присутствие хоть малейшим шорохом.
– Андриана, – старик открыл глаза и нежностью посмотрел на девушку. Как хорошо, что ты пришла! Мне сегодня приснился такой странный сон…
– Отдыхайте, мистер Томпсон, – с трудом сдерживая слёзы, произнесла Андрэ. – Вам надо набраться сил.
– Я узнал от слуг, что мой любимый племянник не покоится мирно в земле, а превратился в зло и убивает людей под видом вампира.
– Не слушайте, это всё сплетни, сэр.
– Я успокоюсь только тогда, – старик задышал чаще, – когда умру и увижу, что мой Арион на том свете и его ничто не беспокоит.
Макмаер прислонился к стене и тихо вздохнул. Бросив на него быстрый взгляд, Дориан приблизилась к постели и произнесла:
– Мистер Томпсон, вы меня помните?
Больной пригляделся к ней и ответил совершенно спокойно, будто бы они виделись только вчера:
– Да, я вас помню, мисс Ерраа. Мне говорили, что вы объявились, чему я тут же поверил. Знаете, с Арионом можно было ожидать чего угодно. Всегда что-нибудь придумает… Да и, – тот вдруг хитро, совсем по-юношески улыбнулся, – человек может умереть и возродиться только с помощью Дара на двоих. Спасибо вам, мисс Ерраа, что вы не дали Ариону повторить путь рыцаря Варидерриса. Хотя до сих пор не могу взять в толк, как он справился с эти проклятьем, что называется даром.
– Вы знали об этом? – спросили одновременно все, а Макмаер в своём углу насмешливо фыркнул.
– Я об этом узнал от твоего отца, Андриана. Это ведь я познакомил лорда Абероя со своим зятем, а вместе они много чего наворотили… Перед смертью Ричард сказал, что избавился от Дара на двоих. Я ему поверил, но, когда узнал, что мой племянник назначен опекуном, подумал было, что…
Мистер Томпсон закашлялся, и Андрэ бросилась к столику и подала ему воды. Тот с трудом отпил и продолжил немного увереннее:
– Я подумал, что Дар уже у него, но проходило время, а ничего не происходило. Видимо, никто не посвятил Ариона в эту тайну, а раз так, то и силы этой у него нет. Я промолчал. Думал, что сила действительно исчезла. Только после смерти мисс Ерраа и рассказа о проклятье понял, что ничего не исчезало, что всё вернулось на круги своя. Просто племяннику не повезло – ему никто ничего не сказал. Но я горжусь, что он сам обо всём выведал. Если б только я знал, я бы всё ему открыл.
Все молчали. Никто бы не подумал, что этот безобидный с виду человек тоже таил столько информации. Ничто не было случайностью, и только оплошность со стороны графа Абероя и мистера Томпсона повлияла на судьбу Макмаера. Действительно, если б он знал…
– Кажется, мистер Томпсон Ариона переплюнул, – прошептал Салман Габриелю.
И тут Андрэ открыла рот и выдала то, чего не ожидал от неё никто:
– Мистер Томпсон, а если бы вы знали, что ваш племянник жив, вы бы поправились?
Старик побледнел, по телу прошла едва заметная судорога.
– Нет, моя хорошая… Но я был бы счастлив. До сих пор помню, как, прощаясь с нами после смерти моей сестры, он сказал, что я его переживу. Обронил просто, но я боялся и очень не хотел в это верить…
Андрэ вздрогнула от такого заявления. Склонив голову, она вполголоса обратилась к Макмаеру:
– Лиа, если желаешь, можешь подойти.
Тот тоже вздрогнул от неожиданности, помедлил несколько секунд, но всё же подошёл к дяде. Присев на пол возле постели, он хрипло произнёс:
– Я здесь, перед вами.
– Что? Кто ты? – тот непонимающе не посмотрел на вампира.
– Я сильно изменился… – Арион сглотнул, напрягся и буквально вытолкнул из себя одно слово. – Дядя.
– Арион? – заволновался старик. – Неужели это ты?
Голова того склонилась ещё ниже, а голос стал ещё тише.
– Да, это я.
– Как ты остался живым?
– Он не умер, – вмешалась Дориан. – Просто так говорят. Понимаете, он не мог никому ничего сказать вам. Извините.
– Ничего, – морщинистое лицо дяди светилось тихим счастьем и любовью. – Арион, мальчик мой, а я так мечтал, что ты станешь человеком науки! Прогадал. Ты – человек приключений. Я хочу, чтобы ты жил счастливо. Ты сделаешь это? Ты же Арион? – голос того вдруг стал блуждающим и тревожным. – Вы меня не обманываете? Это Арион?
– Я… – хотела что-то сказать Андрэ, но, взглянув на предупреждающий жест Габриеля, замолчала. Макмаер не смотрел ни на кого, но голос его сделался твёрдым:
– Да, дядя. Разве вы меня не узнали? – он посмотрел на старика. – Ваш Арион.
– Ты многого лишился, мальчик мой. Я хочу тебе кое-что поведать.
– Хотите исповедаться? – Арион отрицательно покачал головой. – Я всё знаю, дядя, меня просветили. Все ваши махинации… Да, вы меня переплюнули.
Лицо старика посерело от услышанного, но он взял себя в руки и твёрдо произнёс:
– Нет, сынок, кое-чего ты не знаешь. Я расскажу тебе, а потом… – мистер Томпсон сделал глубокий вздох и решительно добавил. – А потом я поговорю с каждым по отдельности.
Друзья  выглядели ошеломленными. По одному они вышли из комнаты, оставив Макмаера наедине с дядей. Там их встретили Дункан и Джейн, оба порядком встревоженные. Они ждали минут десять, пока не вышел Арион. Выглядел он взволнованным, правую руку прижимал к груди. Андрэ зашла к мистеру Томпсону.
– Что тебе сказал дядя? – спросила Хизер, но тот замотал головой, показывая тем, что не хочет отвечать.
– Я пройду в другую комнату, – обратился он к Дункану. Тот, растерянно глядя на друга, кивнул, и вампир скрылся за дверью. Дориан поспешила за ним. Войдя, она увидела, что Макмаер с каким-то остервенением рвёт простыню, найденную в шкафу, на полосы. 
– Это для руки, – буркнул он, искоса посмотрев на женщину. – И вообще – не подходи ко мне.
– Ты голоден?
– Ты всполошила мой ужин и заставила пойти с собой. Да, я голоден.
– Что тебе сказал мистер Томпсон?
– Сказал, что любит меня. Просил прощения за поступки. Ничего нового.
– Неужели? Разве то, что он сказал, не важно?
– Да, конечно, – Арион перевёл взгляд с простыни на  Дориан. – Помоги мне.
Женщина подошла к нему и подобрала с пола одну полотняную полоску. Макмаер протянул искалеченную руку, и Дориан с трудом сдержала возглас ужаса. То, что предстало её взору, трудно было назвать рукой. Больше похоже на обрубок чего-то, постоянно кровоточащего. Сжав губы, она принялась перематывать его руку. Ткань тут же стала пропитываться кровью. Арион всё это время, пока она работала над перевязкой, сидел с закрытыми глазами и тихо дышал, словно действия Дориан приносили ему успокоение.
– Вот и всё, – произнесла она, закончив. Арион открыл глаза и тут же спрятал руку в кармане плаща.
– Спасибо. Я здесь ещё посижу, а ты иди к остальным… объясни Дункану, с кем ты пришла, а то он до сих пор не понял.
Дориан закрыла за собой дверь и, подойдя к старому другу Макмаера, принялась объяснять ему, кто находится в соседней комнате. Тот поначалу смотрел на неё, словно сумасшедший, но в итоге немного успокоился и только изредка поглядывал на дверь. 
Минута за минутой проходили медленно. Последней вышла Дориан, а чуть погодя доктор объявил  о смерти достопочтенного мистера Томпсона.
Настроение у всех было подавленное. Андрэ не сдерживала слёзы и прерывисто дышала, стараясь успокоиться. Габриель и Хизер сидели вместе, обнявшись друг с дружкой и склонившись, словно под тяжестью большого груза. В углу расположился Салман, а Дориан патрулировала возле двери Макмаера. Чета О’Коннеров сидела возле окна.
– Надо что-то делать, – выдавила из себя Андрэ, утерев слёзы. – Где вампир?
– Сидит в комнате, – безучастно ответила Дориан.
– И что он там делает? Проливает безутешные слёзы?
– Нет, просто у него нет никакого желания, чтобы на него все пялились.
Андрэ спрятала лицо в ладонях. В тот же момент треснула дверь, и из комнаты вышел объект их разговора. Бледный, с налитыми кровью глазами, он выглядел устрашающе. Все, как по команде, вскочили при его появлении, но тот примирительно поднял руку.
– Всё в порядке, замок я случайно выломал.
– Твой дядя умер.
Макмаер кивнул и подошёл к двери.
– Ты куда? – это была Андрэ.
– Хотите, чтобы я тут с ума сошёл со всеми вами? Я пошёл на улицу. Идите-ка лучше и разбирайтесь, как дом поджигать будете.
– Ты здесь не главный, – по привычке отрезала девушка. – Это, в конце концов, мой дом.
– Не зарывайся. Если хочешь знать, то дом тебе достался несколько дней назад, когда я официально был признан мёртвым. И не только потому, что я, как опекун, имел права на твоё имущество. Правда, в письменном виде это не засвидетельствовано.
– Ты о чём говоришь? Я тебя не понимаю.
– Мистер Томпсон рассказал мне всё, – Арион провёл рукой по горячему лбу, чувствуя себя с каждой секундой всё хуже и хуже. – Твой отец, Андрэ, оказывается, знал о проклятье и пытался избавиться от него методом карточной игры. Твой отец проиграл… графу Аронто Варидеррис, но продолжал жить в нём. Так он надеялся, что, избавившись от дома, избавится и от проклятья. Не повезло.
– Прекрасно! – голос Андрэ стал жалобным. – Я живу в чужом доме!
– Почему в чужом? – недоумённо спросил Арион. – Я же мёртв, сколько можно повторять?
Та подняла на него печальные глаза.
– Спасибо, ты меня утешил.
– Мне надо в Аронто, ибо что-то не то, – Макмаер подошёл к двери и взялся за ручку. – Раньше такого не было.
– Чего именно? – тут же насторожилась Дориан.
– Моё состояние. Ни при каких обстоятельствах я ничего подобного не чувствовал. Ладно, завтра увидимся.
Арион открыл дверь, но не удержался и сполз на пол. Мужчины бросились к нему и подняли, но тот попробовал вырваться.
– Не надо, – простонал он и оттолкнул Габриеля. – Я не всегда могу совладать с инстинктами, так что не стоит…
Вампир согнулся пополам, а в следующее мгновение в комнату ворвался один из верных людей Ворна.
– Господа, на склеп напали. Их десять. Ворн и трое наших уже едут.
– Мы едем! – Габриель бросился к выходу, за ним Салман, за Салманом – Андрэ. – Ты куда?
Андрэ, не обращая внимания на Габриеля, схватила с кресла плащ.
– Они там тело моего опекуна на части разбирают, а я сидеть здесь буду?
Мужчины поняли, что Андрэ не отступится от своего, когда у неё такой блеск в глазах. Да и потом, они знали, чего она стоит и что от неё можно ожидать. Все вместе (Макмаер подался всё-таки во двор, отказываясь от помощи женщин) они вышли, и братья Роуаньёны с Андрэ, взяв лошадей на конюшне у мистера Томпсона, ускакали по направлению к поместью Аронто, благо земли были по соседству. По пути они встретились с Ворном и его людьми. Тот удивился присутствию женщины, но Салман шёпотом сказал, что будет страховать её. Умение умением, но Андрэ была девушкой со своей женской силой.


           Небольшое отступление в виде исповеди вампира Белиала

Сначала было просто ощущение спокойствия, и ничего больше не хотелось. Я видел склоненное надо мной лицо Дориан и чувствовал умиротворение. Словно не будет ничего после, словно я успокоюсь навсегда. Но не так-то всё просто. Заклятье, чтобы смерть меня не увидела, я прочёл, так что продолжаем играть на грани дозволенного.
А потом наступила тьма. Я нигде не существовал, не чувствовал себя. Удивительно!
А уж потом пришла боль. Адская, её невозможно описать. Сначала это был голод. Я умирал, внутри у меня всё разрывалось от этого ощущения. Затем – жажда. О. это, наверное, хуже всего, ведь в этом мраке нет даже миража, чтобы надеяться хоть на что-то. И я не знал, сколько это продолжалось, пока мои внутренности не стала раздирать боль. Как будто что-то плавилось во мне. Я даже подумал, – а я мог думать! – что это, возможно, настоящий ад.
Позже я не видел и не слышал, не мог издать ни звука. Просто шёл вперёд, не зная, куда приведёт меня дорога. Не сразу мои чувства возвратились ко мне. Я видел всё расплывчато, но понимал, что передо мной длинная дорога без конца. Идёшь, устаёшь, падаешь, но всё равно поднимаешься, потому что так надо. Остановишься – и тебе конец.
Я и там был параноиком. Мне казалось, что за мной следят сотни глаз, они смотрят на меня, и я боялся сойти с пути.
Не думайте, я не святой. Мне не раз приходила в голову мысль, зачем я это сделал. Жил бы себе дальше и горя не знал. Сколько раз я презирал себя за, как казалось мне, тщеславие. Ведь как бы мне была благодарна Андрэ, избавь я её от проклятья! И так каждый день…
Внутренний голос помогал. Он твердил, что я всё сделал правильно. Я поверил ему и беспокоился теперь только о том, что же случилось с Дориан. Ведь её должны были наказать за непослушание. Терпеть не могу арбитров! Поэтому я шёл быстрее, чтобы наступил конец блужданиям. А ощущение, что за мной следят, оставалось…
В один – не скажу, что прекрасный – момент пустынная дорога исчезла, и я оказался в саду Абероев. Был рассвет. Вокруг деревья, жизнь. Я не чувствовал своего тела. Передо мной стояла ОНА. Чума в юбке. Почему она заметила именно меня? Чем я ей приглянулся? Все мои расчёты рассыпались прахом. Быть такого не может!
Она сказала мне, что я поплатился за свои поступки, и теперь ей интересно посмотреть, как я буду защищать Андрэ, если сам стану угрозой. Она предупредила, что я не смогу совладать с собой, и это докажет, настолько я низок. Ей нравилось наблюдать за тем, как я раз за разом подтверждаю её слова о том, что человек – весьма слабое существо, не умеющее постоять за себя, не умеющее совладать со своим низменными желаниями. И за каждого убитого мной я расплачивался. Но это было потом. Это было ночью.
Днём я становился призраком, но я быстро учился и очень скоро добрался до Луизы и Мэри. Я выместил на них всю свою злость и гнев за то, что стал рабом по прихоти этой сволочи.
Люди приходили в сад, где я постоянно околачивался, но никто меня не слышал, как, впрочем, и я их. Не знаю, результатом чего это было. Я просто наблюдал, но ничего понять не мог. Знаете, жесты, выражения лица во многом выдают человека, а губы движутся одинаково. Учиться читать по губам – что может быть увлекательнее! Я ведь способный ученик. Это, по крайней мере, отвлекало меня. Наблюдать издали за слугами, за моей дорогой Андрэ…
Итак, к концу своего пребывания только в качестве призрака я не только разобрался с моими мёртвыми врагами, но и научился узнавать информацию на расстоянии и всячески ею пользовался. Свадьба Габриеля и Хизер, явная симпатия Салмана к Андрэ – я, словно подстарковатая сводня, умилялся  при их появлении и рассчитывал на хороший конец. Хотя нет, полностью хороших концов не бывает. Всегда кто-то бросит ложку дёгтя в бочку мёда. И на этот раз вышеупомянутой ложкой с ужасным содержимым оказался я. В качестве вампира. Я готовился к своему появлению, но, как оказалось, и это не помогло. Она была права.
Ночь была холодная, морозная, и я это ох как почувствовал. Одежда моя осенняя, да и до этой ночи я ничего не ощущал, а тут всё сразу. Естественно, радости мало, да притом на меня напал такой голод, что я действительно выл, словно волк на луну. Рассудок помутился, и я просто рыскал по окрестностям, а потом нашёл еду. Сейчас не хочу вспоминать, что это был человек, башмачник, потому что сразу же перед глазами встаёт ОНА. Тварь бесчувственная. Хотя… чем я лучше её?
Утром ругал себя за несдержанность. Как же так? Я, который всегда умел контролировать себя, сорвался! Дал зарок терпеть голод. Я не животное.
Следующей ночью всё повторилось, хотя и в другом месте, и я понял, что ничего не смогу с собой поделать. У меня был друг, который до того пристрастился к опиуму, что не  смог без него жить и готов был ради новой дозы на всё. Со мной будет то же самое. Надо хоть как-то контролировать себя.
Ночью я ушёл за территорию Варидерриса, где и повстречал случайно волка. Я поймал жертву, и он был тут как тут. Он смотрел то на меня, то на тушу оленя, а я лихорадочно думал, что буду делать дальше. Язык животных мне, конечно, неподвластен, но мы поняли друг друга без слов. Я выпил крови, сколько мог, а потом отдал ему мясо. С тех пор между нами завязалось нечто вроде дружбы. Мы вместе охотились, в основном благодаря мне жертва попадалась, так как мне не присущ запах. Волк ждал, пока я выпью кровь, а потом ел. Кто-то может подумать, что это смахивает на невероятную историю дружбы между человеком и животным, но я не был человеком, а существом, не принадлежащим ни к тому виду, ни к другому. И я, послав всех к чёрту, особенно мою хозяйку, натравил волка на жителей графства Морган. Буду соответствовать тому образу, который мне навязали. Белиал – это ложь и предательство. Начнём воплощать слова в реальность.
Я вступил в разговор с Андрэ, но, как последний дурак, попался на простую уловку. Несмотря на то, что Дэвис был жертвой, я был рад свернуть ему шею и при этом не почувствовал жалости к нему. Так ему и надо! Знал бы он, что чувствует вампир, когда ему сносят руку крестовидным мечом!.. Теперь прячу правую и ругаюсь под нос. Боль не отступает даже тогда, когда я превращаюсь в призрака. Идиот, сам во всём виноват.
Ещё до этого начал понимать, что схожу с ума. Ночные вылазки стали для меня удовольствием, я просто не мог уже находиться в одиночестве и начинал выть на пару с Фаоном. Он меня понимает, мой зубастый друг. Но какой может быть выход с такого положения? Самокритика, конечно. Я начал шутить над собой, над беднягой-волком, над всеми. Ещё до этого я пел песню, которой меня когда-то научил старый шкипер. В основном для того, чтобы прогнать скуку, но её подхватили, и никто даже не подумал, что её пел вампир. Меня пробрала злость, и я в одну из ночей своровал меч Абероя из поместья. Просто так. Мои поступки нельзя назвать последовательными.
Дальше всё пошло своим чередом. Моё тело нашли, чего я, собственно говоря, не ожидал. Затем мне пришлось здорово поплатиться за свои поступки от моей хозяйки, но я остался доволен. Доволен, пока ко мне не заявилась Андрэ, пылая жаждой мести. А я виноват, что охотники меня выследили и были настолько напористы, что мне пришлось пару раз их куснуть? Но, как говорится, забудем об этом, что было, то прошло.
Я был чрезвычайно рад появлению Дориан. Чрезвычайно – это ещё мягко сказано. Правда, испортило всё появление тех же злополучных охотников, и я сорвался.
Я боюсь вспоминать ту ночь. Не думал, что сделаю это. Я просто озверел и убил тех двоих. Как так можно? После всех моих тренировок! Я – тварь! Ничто! Даже смешно оправдываться. Никогда себе этого не прощу. Она снова оказалась права.
И что теперь? Андрэ меня ненавидит, она вспомнит добрым словом только опекуна Ариона Макмаера, я же просто проблема. Ну и пусть, я тоже умею огрызаться. В конце концов, я старше неё, а она всего лишь девчонка, которую стоит проучить. Слишком самонадеянна.
И что теперь? Я стою на заднем дворе особняка дяди Томпсона на коленях, прижимая к груди руку. Сейчас из моего горла хлещет кровь – результат стараний охотников в склепе Макмаеров, неподалеку стоит Дориан, не решаясь приблизиться. Несмотря на моё явно плохое самочувствие, я всё ещё являюсь настоящим животным. Ненавижу себя!

*     *     *

– Сволочи! Подонки! Знал бы – заранее б всем глотки перегрыз!
Хизер ежилась под потоком ругательств, которые вампир Лиа посылал в адрес охотников. Для того это было крайне необходимо, так как молчать он не мог, а кричать не хотел. Впрочем, то, что делали с его костями, заслуживало если не крика, то бранных слов точно.
Дориан стояла в стороне, но, когда вампир принялся кататься по земле и издавать нечто вроде воя, бросилась к нему и попробовала успокоить, хотя понимала, что ничем не сможет помочь. Весь в грязи, Арион сначала пытался молчать и держаться, потом не то кричал, не то рыдал – понять она не могла. Она подняла Ариона с земли, но тот оказался слишком тяжелым для неё. Он отпихнул и почти отполз от неё. Спрятав лицо в ладонях, вампир раскачивался со стороны в сторону и что-то гневно бормотал сквозь стиснутые зубы, а потом вдруг закричал:
– Когда же это закончится? Почему ты не оставишь меня в покое? Ты уже доказала себе и мне всё, что хотела, так что тебе ещё надо?
Сзади, пытаясь подавить рыдания, стояла Хизер. Дориан же беспомощно смотрела на друга, который дышал тяжело и со свистом.
Собаки разлаялись не на шутку.
Боль немного поутихла, и Макмаер поднял голову. Вытерев лицо, тем самым ещё больше испачкав его, он подполз поближе к заднему выходу, где была открыта калитка, и хриплым голосом позвал:
– Фаон? Фаон, друг мой, иди сюда!
Лай становился просто невыносимый, и Хизер побежала позвать слуг, дабы те уняли животных. Тем временем из мрака выступило четвероногое существо и, осторожно осматриваясь, подошло к вампиру. Тот обнял его за шею и почесал за ухом. Он так навалился на животное, что тому пришлось сесть на землю.
– Волчонок мой, Фаон! Как же ты мне нужен! – не прекращая поглаживать волка, тот наклонился и начал что-то шептать ему на ухо. Дориан могла поклясться, что волк кивнул в ответ. Затем Макмаер хлопнул Фаона ладонью по шее и приказал:
– Скорее только!
Волк рванулся с места и исчез в том месте, где появился. Вампир, сколько мог, смотрел ему вслед, затем снова согнулся пополам, извергнув новую порцию крови.

*     *     *

Охотники сразу же увидели свет фонаря в склепе и, скрадываясь, подошли ближе. Андрэ увязалась за ними, но Салман приказал ей оставаться снаружи.
– И не подумаю, – прошипела та. – Это мой опекун, мой лучший друг!
– Которого не так давно ты прибить хотела, – отозвался тот. – Забыла?
– Мы сейчас говорим не о вампире.
– Тише! – это был Ворн. Он первым подкрался к часовым, и на пару со своим другом они напали на них. Друзья удивились их быстрой работе. Несколько секунд – и двое оглушенных лежали в кустах. Держа наготове оружия, они проникли в склеп.
В центре лежал гроб с останками Макмаера, правда, уже достаточно разрушенных, над гробом стоял Джордж Клири с мечом Дэвиса Лорда. Можно было только догадываться, как он своровал эту вещь. Во всяком случае, он выглядел ошарашенным, хотя и ненадолго.
– А вот и вы! Хотите посмотреть на великолепное зрелище? Вы немного опоздали.
– Оставь в покое его тело, – Ворн сделал один шаг вперёд. На него тут же нацелились друзья Клири,  на них наставили оружие люди Ворна. Получился замкнутый круг.
– Как интересно! – усмехнулся Джордж. – Сейчас мы будем стрелять в таком месте? Зачем это нам? Наша конечная цель – уничтожить вампира, пока он не добрался до остальных.
– Вампира больше нет, – произнёс Габриель.
– Только не надо мне пудрить мозги, я прекрасно знаю, что вы с ним в сговоре. Что, небось, отдали душу дьяволу? Тогда стоит сделать всё как надо.
Клири замахнулся мечом. В тот же момент Ворн рванулся вперёд, за ним последовали остальные. Назревала драка, так как в тесном склепе стрелять было опасно из опасения попасть в своих.
Ворн не успел к главному, но тот сам вышел из строя пулей, что попала ему прямо в руку. Он выпустил меч, и тот со звоном упал на пол. Салман повернул голову назад, чтобы увидеть стрелявшего. Им оказалась Андрэ, которая взобралась на неровную стену, чтобы лучше всех видеть. Так как Клири сам выхватил пистолет и бездумно нацелился на девушку, той пришлось спрыгнуть вниз. В каше, которая заварилась в склепе, охотник попробовал пробраться к выходу, но его остановил Габриель прикладом ружья. Тот пустился в атаку с такой силой, что индус только и успевал ставить блоки на его удары. Они вместе вывалились на улицу, где было место, чтобы развернуться. За ними последовал ещё один охотник, но тут Андрэ, желая выплеснуть всю накопившуюся злость, врезала у входа тому кулаком в живот с такой силой, что тот согнулся пополам и больше не вставал. Впрочем, ей самой перехватило дух от боли, и девушка потеряла бдительность.
Клири, оглушив Габриеля, увидел виновницу его ранения, которая маячила перед ним, словно красный плащ перед быком, и бросился на неё. В два счёта он повалил её на землю и приставил нож к горлу.
– Отстань! – закричала Андрэ. – Клири, это же графиня Морган! Ты слышишь меня?
Судя по всему, тому было наплевать, кто перед ним. Андрэ уже почувствовала боль и тёплую кровь, стекавшую по её шее, как вдруг на неё навалилась ещё одна тяжесть, а затем она оказалась свободна. Приподнявшись, девушка замерла в ужасе, увидев, что охотника тащит в сторону собака, точнее, волк. Это же Фаон! Друг Лиа!
Когда люди Ворна вытащили из склепа выживших охотников, их взорам предстало невероятное зрелище: огромный волк, за которым они гонялись почти месяц, упираясь передними лапами на грудь Джорджа Клири, рычал на него и явно намеревался перегрызть тому глотку. На других он внимания не обращал. Правда, когда Габриель, очухавшись, подошёл ближе к животному, волк зарычал сильнее, но убрав лапы, отошёл подальше. Вместе с Ворном они схватили Клири и подняли на ноги. В тот же момент Фаон исчез, словно его и не было.
Салман подскочил к Андрэ, которая сидела на земле и прижимала руку к горлу.  Порез, оставленный охотником, не был сильным, но кровь не хотела останавливаться. Парень раздобыл где-то платок и приложил его к шее девушки. Та с благодарностью взглянула на любимого, при этом заметила, что выглядит он плачевно. Видимо, в толкотне ему хорошо досталось. Один глаз ему подбили, губа кровоточила, да и челюсть ему, как показалось Андрэ, вывихнули. Она нежно провела ему по лицу рукой, и тот зажмурился от удовольствия, словно кот.
Габриель кашлянул, взывая их соблюдению приличий, но преуспел в этом не больше, чем если б Макмаер в своё время.
– Пора возвращаться, – деликатно напомнил он.
Ворн, желая разобраться с Клири, сам решил повезти его в городскую тюрьму и взять на себя разбирательства по поводу вторжения и осквернения тела графа Аронто.
Они вернулись к дому уже покойного мистера Томпсона только перед рассветом. Вернулись довольные собой. Охотников забрали, тело снова предали земле с помощью местного священника, и это в кратчайшие сроки! У ворот их встретила Хизер, которая была сама не своя, но, увидев, что все живи и более-менее целы, облегчённо вздохнула. Габриель спешился и обнял супругу. Салман и Андрэ решили отъехать и дать им поговорить откровеннее. Возле угла дома они заметили сидящего прямо на земле вампира. Тот гладил волка и что-то шептал ему.
– Привет, Фаон! – Андрэ не удержалась и улыбнулась. Животное вдруг приветливо помахало хвостом.
– Он у меня молодец, – довольно произнёс Арион. – Появился, когда нужен был.
– Так это ты его послал? – удивился Салман.
– Не мог же я в стороне стоять, а так хоть какая-то польза от меня.
Макмаер в последний раз погладил волка, шепнул ему что-то, тот лизнул его в щеку и скрылся за деревьями, возобновив бешеный лай собак.
– Куда он убежал? – миролюбиво спросила Андрэ. Вампир пожал плечами:
– Куда захочет. Я его отпустил.
– Отпустил?
– Ну да. В скором времени я покину эти места, так зачем ему оставаться?
Андрэ могла поспорить на что угодно, что Арион, повернув голову в ту сторону, куда убежал Фаон, украдкой вытер глаза. Впрочем, это наблюдение она решила оставить при себе.
– Как ты себя чувствуешь? – к ним подошёл Габриель. Своего коня он уже успел отвести в конюшню. Хизер стояла возле него и вся светилась счастьем.
– Неплохо, – сдержанно ответил Макмаер и бросил быстрый взгляд на Дориан, которая стояла в стороне и всё ещё смотрела на него во все глаза. Во время своих приступов он кричал такое, что впору было бы заткнуть уши.
– Мы похоронили твоё тело заново, – старший Роуаньён посмотрел на Андрэ. Пока она вела себя вполне нормально и не нападала на вампира, но ведь это временно.
– Я это почувствовал, – кивнул Арион. – Я словно заново родился. Спасибо вам всем за помощь, я этого не забуду до… смерти. – При этом он грустно улыбнулся, но тут же нацепил на лицо маску безразличия. – Я не заслужил ничего подобного.
– Насчёт меня, то я муж твоей сестры, – отшутился Габриель, хотя ему всё ещё было не по себе находиться рядом с вампиром.
– Как не помочь опекуну Андрэ? Жив он или нет, но у него ещё есть право решать, за кого выдать воспитанницу замуж.
– Я сама решаю, за кого мне выходить замуж! – гневно вставила Андрэ, но её слова заглушил оглушительный смех мужчин. Не удержавшись, она устало засмеялась сама.
На восходе появились красные полосы. Арион напрягся, затем перевёл взгляд на воспитанницу.
– Постарайтесь побыстрее сделать всё. И не забудьте про кровь возле кухни. Мне не хочется пугать людей после всего этого.
– Я приду днём в сад, – пообещала Дориан. Тот признательно взглянул на неё, потом перевёл взгляд на Андрэ и устало улыбнулся. Первые лучи слегка коснулись его затылка, и он за несколько секунд превратился в прах. Андрэ с сожалением посмотрела на то место, где только что сидел Арион. Арион, не вампир.


     Глава 7. Финал истории

Всё происходило с невероятной скоростью. На следующий день похоронили мистера Томпсона, и Андрэ почувствовала сожаление, что Арион не мог присутствовать. Её удивляло то, что она уже не так сильно сердилась на него. Возможно, когда он послал волка, чтобы тот помог им, то построил этим мост между ними, и сейчас ей даже страшно было подумать, что скоро Арион снова исчезнет.
Так как у мистера Томпсона не было родственников, всё своё имущество он отписал детским приютам, а дом свой отдал под школу. И это тот человек, который больше всего хотел, чтобы его род стал наравне с титулованными особами! Никто против этого не возражал.
У Андрэ уже не было друзей, как и у Резерфордов и Роуаньёнов из-за их дружбы с леди Аберой. Впрочем, они особо не жаловались. Остались те, которые не обращают внимания на слухи, хотя таких было немного.
– В скором времени в свет выходить мы не собираемся, – заверила Хизер родных, – так что выслушивать чушь господ, – слово «господ» она произнесла с особым презрением, – мы будем когда-нибудь, не сейчас.
Все её поддержали её, ведь именно Хизер сделала первый шаг до так называемого освобождения. 
На следующий день Андрэ с помощью друзей стала увольнять прислугу под тем предлогом, что собирается после свадьбы с Салманом уехать в Индию. Не желая, чтобы деньги пропали даром, она не поскупилась на выплату денег всем, особенно верным мистеру Брауну с женой Сабриной и поварихе Берте. Себя она утешала тем, что через год, когда их дела пойдут вверх, они с Салманом отстроят дом заново, и тогда все вернутся на прежние места.
Никогда ещё в доме не было так спокойно, как в тот день. Везде царила полная тишина. Всю живность Андрэ, скрепя сердце, раздала бывшей прислуге, часть отвезла в окрестности. Теперь о ней говорили как о чокнутой графине, но ей было всё равно. Слухи, что вампиром оказался покойный граф Аронто, ещё ходили, но скептически настроенные люди не желали в такое верить, даже те, кто видел вампира своими глазами. Важно было то, что предоставлялась тема для обсуждения, и обсуждать это они будут ещё долго, особенно драку в склепе Макмаеров.
– Как ты думаешь, – спросила Андрэ Салмана, когда они остались одни в пустом доме (Габриель с Хизер поехали на время домой, а Дориан снова понесло в сад) и пили чай, – сможем ли мы построить здесь дом ещё лучше?
За окном тихо шёл унылый дождь, который нагонял бы тоску, если б не чувство грядущей перемены. Смотреть в око и понимать, что скоро не будешь здесь стоять – такие мысли вызывали противоречивые чувства.
– Думаю, это вполне возможно, – улыбнулся Салман и  поднял чашку с горячим чаем. – За наше будущее!
– За будущее без таких проблем.
– Ну да, мне до сих пор стыдно, как вспомню, как мы перед священником оправдывались. Он, наверное, всё на нас переложил. Особенно досталось за аннулирование прошения об экзорцизме.
– Всё уже почти позади, – Салман придвинулся поближе и отложил чашку в сторону. То же самое произошло и с чаем Андрэ. Сидя на коленях у любимого, девушка забыла обо всём, а поцелуи заставили её и не видеть ничего вокруг. Не увидели они и Дориан, которая бесшумно скользнула наверх, бросив взгляд на приоткрытую дверь комнаты, где находились влюблённые.

*     *     *

– Они намерены сделать это сегодня ночью? – Хизер нервно мерила шагами комнату, пока её муж высматривал что-то в окно. – Почему эту процедуру нельзя отложить на некоторое время?
– Можно было бы, но этого хочет Арион, и Андрэ – представь себе! – соглашается с ним. Пожар начнётся где-то около двух часов ночи, когда мало кто поймёт, что происходит.
– А Макмаер? – дрожащим голосом спросила Хизер.
– А что Макмаер? Сегодня ночью он хочет попрощаться с нами. С теми, кто захочет с ним попрощаться. Этим он намекнул, что Андрэ до сих пор ходит с ножом у пояса. На всякий случай.
– Один раз он уже умирал, а теперь снова… Его ведь невозможно убить!
– Помнишь, я говорил, что вампир избегает попадать в сад? Пруд, где утонула Луиза Денивер! Он связал два проклятья, и вода каким-то образом стала губительна для него. Так он сказал.
Габриель подошёл и обнял жену. Та уткнулась лицом ему в плечо.
– Пойми, милая, что его здесь держит? Одинокое существование? Или лучше наводить ужас на местных жителей? Умереть по-настоящему – это для него выход.
– Я не могу это принять…
Роуаньён тихо вздохнул. А что поделать? Полностью счастливых концов не бывает, и кто-то должен разбавить радость. На этот раз этим «кто-то» стал Арион, и не его вина, что всё так сложилось. А может, именно его?

*     *     *

Стоя под деревом, Арион задумчиво смотрел на опустевшее поместье. Вода стекала по нему, словно по живому человеку, но разве кто-то может увидеть его? До пожара осталось двенадцать часов, и оставалось лишь надеяться, что дождь к наступлению ночи закончится.
Пустота и отчаяние, страх и одиночество. Как же он устал от этих чувств! Если б хоть немного отрешиться от всего этого! Пустота внутри, потому что незачем и не для кого жить, да и нет желания. Отчаяние от того, что снова соврал. Никакая вода из пруда его не убьёт, просто надо было успокоить остальных. Что ему остаётся? Он сам не знает. Можно попытаться уморить себя голодом…
Вдали мелькнула чёрная фигура, в которой Арион тут же узнал Дориан и поспешил к ней. Когда он приблизился, она смотрела в разные стороны, словно надеялась увидеть его.
– Арион, – позвала Дориан. Тот её не слышал, но прекрасно понимал, читая по губам. Он попытался дотронуться до неё рукой, хотя знал, что ничего не получится, однако женщина вздрогнула и прикрыла глаза. Обладая той силой, что и в своё время её брат Макколл, она могла чувствовать призраков, даже таких, как он, просто вызывать их было проблемно.
– Я знаю, что ты здесь. Извини, что пришла сейчас, просто не хотела говорить ночью перед всеми. Ещё подумают, что со мной не всё в порядке. В общем, – Дориан глубоко вздохнула и закончила вполне спокойно, – если ты каким-то чудом вернёшься сюда, то знай, что я буду ждать дома в Ирландии. Я решила успокоиться где-то на год. Потом поеду в Италию. Знай, что я всегда тебе рада.
Макмаер всё бы отдал за то, чтобы вода на её щеках была только дождём. Он скажет ей всё ночью, пока ничего предпринять не получится.

*     *     *

Часы в зале пробили полночь.
Дождь закончился, но тучи ещё закрывали от земли луну.
Андрэ медленно прошлась по коридору, полюбовалась картинами, зашла в свою комнату. Через некоторое время таких любимых ею вещей уже не будет, она всё оставляет здесь, вплоть до книги, платья или украшения. Если б папа знал, он бы тоже пожертвовал всем этим ради спасения.
В кабинете Ариона остались книги. Будь он жив, оставлять их здесь, наверное, было б ему сложнее всего.
Андрэ сошла вниз по лестнице. Друзья уже ждали её в холле, не хватало только Ариона.
– Здесь был мой первый бал! – мечтательно протянула девушка. – Почти год прошёл с тех пор, как я танцевала в бальном зале и чувствовала себя абсолютно счастливой. Я не знала, что с той ночи всё и началось. Это проклятье, этот Дар на двоих. Знаете, не принеси он столько бед, я бы назвала любовью.
Со стороны двери послышалось шарканье, и в дом вошёл Арион.
– А я скажу, что это истинная дружба, вот только она может делиться и не на двоих. Взять хотя бы вас всех.
Он с трудом добрался до ближайшего стула и тяжело сел на него. После разбирательства с его останками он всё ещё чувствовал себя не слишком хорошо.
– Ох, что-то я сегодня не в форме. Вы извините, что так вошёл, но дверь была открыта. Запамятовал просто, моя визитка дома осталась.
Против воли все засмеялись. Вампир определённо не выглядел человеком, который собирается сегодня умереть. Пока он отдыхал, друзья проверили запасы керосина, распределили его, решив, кто и где будет зажигать. Хизер должна была ждать внизу, так как Габриель не хотел отпускать её наверх одну. Макмаер вызвался быть последним и проследить, насколько хорошо всё горит.
– Да и потом, мне же ничего не грозит. Потом вы уйдёте, а я, если люди прибегут, отвлеку их внимание.
Все замолчали. Каждый прекрасно знал, что будет с вампиром после этого. Тот же, наоборот, казался беспечным.
– Что так приуныли? – весело спросил он. – Ладно, у нас остаётся один час, и я предлагаю использовать его с пользой для нас. Например, мы можем помечтать. – Он перебросил ногу за ногу и сцепил пальцы за коленом. – Я вот надеюсь увидеться со своими родными. Видите ли, во время нашего последнего разговора с отцом мы расстались не совсем мирно, так что у меня много времени на выяснение отношений. Ага, ещё я просто обязан выпить чашечку горячей смолы с Луизой Денивер. С ней мне и ад раем покажется.
Андрэ нервно хмыкнула. Она не понимала, как можно быть таким спокойным и даже весёлым в ночь смерти. Она не смотрела на него, но Арион вдруг обратился к ней:
– Твой пульс участился, Андрэ? Ты беспокоишься из-за моего ухода, или это просто рефлекс на меня? – он повернулся к Салману. – Так что, мой друг, свадьба?
– Свадьба, – подтвердил глухо тот.
– Желаю счастья и всего остального, что обычно желают. Говорят, нельзя наперёд поздравлять, но… – не успел Салман открыть рот, как тот же повернулся к Хизер: – А ты, моя сестрёнка, не будь слишком сентиментальной. Я же чувствую, что происходит с твоим сердцем. Слушай, это уже смешно! Я даже братом твоим толком не побывал, а ты уж готова рыдать прямо здесь. Не собираешься ли ты случаем оплакивать меня? Меня! Вампира! Для всех я мирно покоюсь в своём склепе.
Хизер всхлипнула, и Габриель обнял её.
– Я что говорю! Кстати, Дориан, я учту твоё предложение. А… Андрэ, а помнишь, как мы с тобой четыре года назад залезли в погреб и в честь моего опекунства напились мадеры? Как тебе было плохо! А потом нам обоим было плохо, когда о нашей попойке узнал мистер Томпсон.
Андрэ удивлённо покосилась на Макмаера, но ничего не произнесла. Тот беспечно болтал, и в разговорах и воспоминаниях прошёл час. Впервые братья Роуаньёны узнали о прошлом своих любимых, о которых те и сами уже не помнили. Арион на это время стал живой книгой и вспоминал всё до мелочей, особенно разные весёлые истории, заставляя всех смеяться до слёз.
– Начинаем, – поднялся со своего места Габриель. Все разбрелись по своим местам.
Макмаер пошёл вслед за старшим Роуаньёном и задержался у окошка на чердаке. Хотя он не мог видеть, как нормальный человек, но помнил до последней мелочи открывающийся из этого окошка вид. На третьем этаже он заглянул в комнату, где почти год назад подарил Андрэ ружьё на день рождения. Кажется, это было только вчера…
В коридоре Арион остановился возле окна. Вспомнились его хождения ночью в сад, как разбил зеркало, а Хизер ему помогала, как сражался с рыцарем Варидеррисом… Коридор показался ему раскрытой страницей с бесконечными событиями, которых уже не повторить.
Спустившись по лестнице, Арион помог поджечь зал, затем они все быстро вышли во двор. Дом пылал, поэтому небезопасно было находиться вблизи от него. Со стороны деревни было тихо.
– Почти три, – взглянув на часы, произнёс Габриель. – Нас ждёт карета, кучера я не брал.
– Значит, пора прощаться, – сдержанно ответил Макмаер.
Создавалось такое впечатление, будто бы он не навсегда покидал их. Братьям Роуаньёнам он пожал руку; Хизер, всхлипывающую и дрожащую, Макмаер терпеливо обнял и поцеловал в щеку.  Андрэ сначала старалась держать холодно, но потом не выдержала и уткнулась лицом ему в грудь и заплакала. Впрочем, при свете пламени Арион увидел по её взгляду, что она так до конца и не простила его. Что ж, такое действительно не прощают. Дориан же выглядела точно так же, как и Арион, даже бледностью могла потягаться с ним.
– Надеюсь, что мы не прощаемся, – тихо произнесла она и пожала ему руку. – Может, мне остаться с тобой до…
Она не договорила, и Арион сжал её в объятьях. Закрыв глаза, он вдохнул запах её волос. Всегда хотел это сделать, теперь вот представилась возможность.
В тот же  момент внизу загудел колокол, ознаменовавший, что жители проснулись. Крыша дома рухнула, пламя горело со страшной силой, и друзьям пришлось отойти ещё дальше. Крики людей приближались, и им пришлось уходить.
– Всё! – Арион нехотя отпустил Дориан и махнул рукой. – Нельзя, чтобы вас видели.
Попрощавшись взглядами, они разошлись. Роуаньёны, Дориан и Андрэ – к карете, Арион – в сад. По пути он повернул голову, убедился, что от дома спасать уже нечего, и только после этого прибавил шаг по направлению к пруду.
На воде колыхалась белая фигура Луизы Денивер.
– Идущий на смерть приветствует тебя! – шутливо воскликнул Макмаер. Та сердито поджала губы.
– Я тебе этого никогда не прощу! Ты не мог! – её крик сорвался на хрип. – Ты вообще не имел права вмешиваться!
– Я не умею вызывать призраков, но, даю голову на отсечение, смогу отличить вмешательство вашего семейства от проделок людей. Впрочем, уже не смогу.
Вдруг Арион почувствовал  возле себя непонятный холод и едва успел отскочить, как возле него пролетела Мэри.
– Все в сборе! – вампиру почему-то стало весело, несмотря на то, что два призрака опасно подступали к нему.
– Я бы хотела, чтобы они вечно мучились!
– Зачем столько ненависти? Это же твои наследники!
– Зачатые мной не по любви!
– Подумаешь! Разве только тебе приходилось наступать себе на горло ради блага других?
– Всё равно мы выиграли! – не то прохрипела, не то прокаркала Мэри. – Мы уйдём, а ты останешься здесь навечно! Взойдёт солнце – и мы исчезнем.
– Зато я составлю вам компанию, – друг раздался за их спинами мужской голос.
– Варидеррис! – несказанно удивился Арион. – А тебя сюда каким ветром занесло?
Тот улыбнулся и достал призрачный меч. Настоящий клинок Макмаер принёс назад. Или он уцелеет, или оружие будет принадлежать только этому рыцарю.
– Вас всех ждёт тёпленькое местечко, – обратился рыцарь ко всем. – Вам, Луиза и Мэри, хорошо досталось от Макмаера, достанется и от меня. А ты… – он повернулся к вампиру. – До встречи. Надеюсь, ты найдёшь способ, как убить себя, но, если что – зови.
Арион кивнул и оглянулся на догорающее поместье.
– Наверное, провожу вас на рассвете.
На горе дом обрушился полностью. Пламя постепенно начало угасать.
Прошёл час.
Макмаер сидел на камне и задумчиво смотрел на воду. Отражения пламени он не видел, но знал, что творилось сзади. Вспомнил видение в прошлом году, где человека, то есть его самого, тащили к пруду и бросали в него. Почему именно такое видение? Неужели вода могла бы быть губительной для него, не стань он вампиром? Окунул руку, но ничего не произошло.
Прошёл ещё час. Было темно. Те, кто прибежал спасать поместье, уже разошлись, и снова стало относительно спокойно. Арион же прошёлся между деревьями и снова сел на камень. Может, уйти отсюда? А какой прок? Под утро он снова окажется здесь.
Прошёл час.
Небо на востоке затянуло красным, и в саду посерело. Арион поднялся и почувствовал, как тело пробирает дрожь волнения, вот только причиной был не страх, а… азарт? Что весёлого в том, что он навсегда останется здесь?
Солнце поднималось нарочито медленно, словно издевалось над ним. Вампир стал у кромки воды, поднял руки и вдохнул полной грудью. Легко. Вот бы ещё хоть раз взглянуть на пробуждающийся мир не вампирскими глазами, но в человеческом теле! Почувствовать на лице солнечные лучи…
Умереть не страшно.
Умирать не страшно.
Уходить не жалко. Если б только разрешили уйти…
Повернувшись спиной к пруду, Арион бодро зашагал по тропе, ведущей к дороге между полями. Там его уже ждал Варидеррис со своими подопечными. Наверное, стоит позвать рыцаря к себе в гости.

*    *    *

Умереть теперь действительно не страшно.
Послать эту ведьму куда подальше – тоже.
Убить себя не получится.
Да когда же закончится эта ахинея, что называется существованием?
Прижимая к себе руку, Арион тихо заканчивал своё повествование. Сидящий рядом Варидеррис с интересом слушал его, изредка проводя пальцем по острию клинка, который он неизменно тащил с собой на каждую их встречу. Время от времени его взгляд задерживался на правой руке теперь уже друга. Зараза распространялась, и теперь конечность кровоточила выше локтя и была полностью недееспособной. Арион не жаловался, считая, что это ускорит его переход в иной мир. Сам рыцарь что-то в этом сомневался, да и вампир, судя по взглядам, тоже не особо верил в счастливый исход. Счастливый – это долгожданная смерть.
– Так что учитель Тима подключил всех своих знакомых и даже пообещал награду за мою поимку. Как говорится, не буди медведя в спячке, а если он ещё голодный…
– Я вот одного не могу понять, – поинтересовался Варидеррис. – Почему ты Дориан не сказал, что твоего друга Тимоти Шоу обучал арбитр?
Арион передернулся от этого слова и нехотя выдал:
– Не хотел, чтобы кто-то знал о моей осведомленности. Меня, если честно, от всех этих знаний просто выворачивало. Учитель не зря говорил, что я никогда не смогу стать арбитром. Для этого нужно, чтобы душа стремилась к запредельному! – он передразнил старика. – А я ничего подобного не чувствовал, не воспринимал. Не дано мне это. Кстати, Дориан сказала, что его поведение могло развить во мне комплексы. Вообще-то я на него зла не держу, это он никак с прошлым расстаться не мог. А эти шесть лет? Я же их прожил как нормальный человек! Друзья, родные, спокойная жизнь… Только выбрался из грязи – и снова туда же.
– Под грязью ты подразумеваешь подземелья Марци?
– И не только, – вздохнул Макмаер и осторожно, боясь задеть руку, прислонился к стволу дерева. – Как я уже говорил, это Тимоти Шоу придумал мне легенду и дал мне имя Белиал. Он же первый назвал меня Лиа и сказал, что так я обрету некоторую самостоятельность, меня станут бояться всего лишь за имя, а если к нему ещё и добавить парочку душераздирающих историй, то будет настоящая сенсация. И ведь не прогадал, только не намного легче мне от этого стало. Арбитры находили меня рано или поздно. Были такие же свихнувшиеся, как и старик, были и нормальные, которые просто качали головой, помогали мне и отпускали в те места, где нет их собратьев. С каждым днём я ненавидел так называемую магию и всю эту мистику всё больше и больше, пока случай не забросил меня в одно место под Прагой.
Рыцарь покачал головой и внимательно посмотрел на бледное лицо вампира.
– Прага? И книги… Ты мне, кстати, так и не сказал, как отреагировал на существование арбитров и… других подобных им особей?
Тот фыркнул и закусил губу, задев руку.
– Был в шоке. Почти сутки. Потом увидел арбитра в деле, и шок затянулся  ещё на день, пока Тим не сказал, что старик принимает меня к себе. Вот тогда я насторожился, а разговор с арбитром по душам всё расставил на свои места. Тот почему-то сразу воспринял меня как серьёзную угрозу. Да что там «почему»? В то время стоило только один взгляд бросить на меня, как сразу же рука начинала проверять, не украл ли я ещё кошелёк. Это потом я научился более-менее хорошо притворяться, так что люди сами доверчиво тянулись ко мне. Считай, так зародилась моя явная нелюбовь к запредельному, сверхъестественному и прочей ерунде.
Арион замолчал и закрыл глаза, затем еле слышно и с большим чувством выругался. Рыцарь мог только позавидовать выдержке вампира. Мало того что рука болит беспощадно, так ещё и жажда мучит. Уже больше недели не охотится, сил нет. До этого целый месяц каждую ночь выходил за пределы земель Морганов, где искал пищу из лесного зверья, чтобы снова не привлекать к своей персоне внимания, а потом не смог. Упал на полдороге и несколько часов силился встать, а потом, заткнув подальше всё своё упрямство и гордость, позвал. Но не ЕЁ. Варидерриса. И рыцарь пришёл, поняв, что одному Ариону не продержаться. Теперь они видятся, и каждый рассказывает что-то из своего прошлого, дабы отвлечься.
– Значит, секта, говоришь? – нарушил молчание Варидеррис, вспомнив, что повествование вампира закончилось Прагой. Арион досадливо поморщился.
– Да, правда, сплетни всё исказили, сделали из меня какое-то бессмертное чудовище. Я действительно нашёл библиотеку, а вместе с ней и эту проклятую секту, которая проводила свои обряды в тех же подвалах. Да ты и сам видел, когда побывал в моём сне. Они обнаружили меня, естественно, решили, что такой вот случайный свидетель ни к чему, а я, недолго думая, подорвал их всех к чёртовой матери вместе с библиотекой. Сноровка к тому времени уже была. Поначалу после этого даже кошмары снились. Как-никак около тридцати человек нашли в тех подземельях своё успокоение благодаря  мне. Мне было тогда лет семнадцать.
Рыцарь сочувствующе взглянул на парня. Он, как никто другой, понимал его. Не Арион один виноват в том, что случилось. Просто наследник Макмаеров формировался под воздействием не тех людей, что были нужны для его возраста. У Андрэ Аберой был отец, потом сам Арион, у Дориан Ерраа – брат, а у него… никого. Что же теперь говорить о том, что этот человек хотел наверстать упущенное? Правда, не получилось, и он погряз ещё сильнее в том, с чем больше не хотел встречаться и к чему, собственно говоря, не имел никакого отношения.
– Она догадается, – вдруг выдал Макмаер, и рыцарь удивлённо покосился на того. – Дориан всегда была проницательной. Не зря столько выспрашивала. Она сопоставит все факты и догадается, что именно я от неё скрывал. Правда, настоящие события под Прагой ей неизвестны, но так даже лучше.
Снова молчание. Арион с трудом передвинулся и, баюкая руку, вдруг начал тихо петь. Уж больше месяца окрестности не слышали эту песню и слова «Мидгард – вот мой дом небес…» казались чем-то родным, что стоит повторить, но только ему, не другим. Высока плата была за отсутствие как песни, так и самого вампира здесь.
– Ностальгия? Тоскуешь по весёлым временам? – раздался возле них знакомый холодный голос. Варидерриса тут же как ветром сдуло. Арион, приподнявшись, с неприкрытой ненавистью посмотрел на ту, по чьей вине он до сих пор тут.
– Так что?
– Ты, сволочь, добилась, чего хотела, но я, как видишь, больше не иду на поводу у инстинктов. Да и не смогу уже, – добавил он с некоторой горечью.
– Да ну? А может, всё-таки стоит тебя ещё погонять по злачным местам?
– Я постараюсь воздержаться от соблазнов, – уже более спокойно ответил Арион. – Уже научился.
– Неужели? Что-то не верится! – стоящая перед ним женщина удивлённо вскинула бровь, и Ариона от этого передернуло. Да это существо даже не умеет удивляться!
– До чего же ты наглый сукин сын! – усмехнулась его хозяйка, видимо, поняв, о чём он думает. – Ты мне никогда не нравился. Не зря тебя в твоей школе не любили, не зря твой отец, пускай и сумасшедший, так к тебе относился. И знаешь что? Я избавлю тебя от этого бремени, и ты умрёшь, как того и хочешь. Не хочу больше тебя видеть.
Макмаер поражённо уставился на хозяйку, пытаясь понять, шутит ли она. Неужели отпускает?
– Отпускаю, – небрежно бросила та, и вампир понял, что озвучил свои мысли. – Хоть ты мне, конечно, прилично нервы истрепал. Давно ко мне не относились столь непочтительно.
– Спасибо, – непослушными губами выдавил из себя Арион, ещё не веря своей удаче.
– Отныне ты не мой раб, Лиа. Ты – мёртв.
В один миг Арион почувствовал, как нечто тяжёлое покидает его тело, делает его лёгким и невесомым. Он посмотрел на стоящую под деревом женщину. Та подошла поближе и покосилась на не так давно сгоревший почти полностью разрушенный дом.
– Что ж, как ты там пел? Держишь курс на Мидгард?
– Это мир живых, – невольно улыбнулся Макмаер, – а в Вальхаллу отправляются только те, кто заслужил. Ты же сама прекрасно знаешь, что мои руки давно в крови, какие бы у меня не были намерения.
– Значит, проваливай, куда хочешь!
Попрощавшись таким образом, его бывшая хозяйка направилась вглубь сада. Арион вдруг почувствовал необъяснимое смятение и крикнул ей вслед:
– Я ведь до сих пор тебе ещё должен?
Он не рассчитывал, что она ответит, – не в том положении он, чтобы ему отвечали на такие вопросы, но отчётливо услышал четыре слова:
– Все вы мне должны.

*     *     *
 
 Сентябрь, 1845 год
 Ирландия, близ Дублина

«Дорогая Катарина, – Дориан склонилась над столом, раздумывая над тем, что написать старой подруге. – Извини, что от меня долго не было известий. В последнее время довелось пережить много чего, а лето не принесло долгожданного успокоения. Главная проблема заключается в том, что я потеряла очень близкого человека».
На стене играли тени, в камине весело плясал огонь, наверху спали дорогие ей люди. Чего ей ещё надо? Вздохнув, Дориан продолжила писать:
«Тебя удивит, что мужчина стал для меня дороже, наверное, самого мужа, который у меня когда-нибудь, может, будет. Мне тяжело без него, его сложно забыть. Иногда зарождается впечатление, что вот сейчас в дверь постучат, я открою, а на пороге будет стоять он. Улыбнётся, заложив руки за спину и поглядывая на меня исподлобья, как всегда. К сожалению, уже полгода прошло, и надо жить своей жизнью. Может, я ещё вернусь в те места, где побывала весной, и что-нибудь почувствую».
Встав, Дориан налила себе чаю. Писать не хотелось, она уже жалела, что так разоткровенничалась в письме. Разные мысли лезли в голову, и хотелось спать. Зевнув, она уже хотела потушить огонь в камине и подняться наверх, как вдруг в дверь постучали. Кто может появиться в такую пору да ещё тогда, когда на улице такая метель?
Дориан вооружилась кочергой и, подойдя к двери, громко спросила:
– Кто там?
– Вам посылка из дома Роуаньёнов.
– Да? – обрадовалась Дориан. Всё-таки не забыли о ней.
– Вам просили передать письмо. Написано, что от леди Хизер Роуаньён.
– Да вы шутите! – Дориан открыла дверь. Посланник, бедняга, был похож на снежного человека, весь облепленный снегом, и ей стало жаль его. – Проходите, на улице такой снег...
– Я спешил, как мог, но погода просто ужасная.
Женщина радостно засмеялась.
– Это просто замечательно! Вы не представляете, как я хочу побывать снова в тех местах. Я рада, что меня не забыли.

*     *     *

Сентябрь, 1848 год
Англия, Бат

В небе засветились разноцветные огни, превращая тёмную ночь и чёрное небо в книжку с картинками. На гладкой поверхности воды отразились красота, созданная руками человека.
По дороге, ведущей к дому Дункана О’Коннери, ехали экипажи. В честь дня рождения жены Джейн муж превратил её праздник в балл-маскарад, и теперь именинница гордо принимала гостей в облике Клеопатры. Надо сказать, ей это шло.
Её самые близкие друзья уже были здесь. Габриель с Хизер в средневековых нарядах, Салман в тюрбане и Андрэ в роскошном сари. Своих детей пришлось оставить дома. У старшего Роуаньёна уже были сын Эдмунд Радж  и дочь Лаура, у Андрэ пока была лишь малышка Антония. Дети мирно спали дома под присмотром нянек, пока родители веселились у лучших друзей. Мужья принялись обсуждать дела поставок чая, будто до этого у них времени не было, а Хизер и Андрэ отошли в сторону.
– Как Эдмунд? – спросила молодая мать, приветливо улыбаясь гостям.
– Лопочет без остановки. Такой неугомонный! – глаза Хизер потеплели. – Кстати, Дориан тоже должна приехать. Это не женщина, а ветер. Вышла замуж сразу же на следующий год после всего случившегося, а увидим мы её только сегодня.
– Самое удивительное, что, обретя мужа, она сохранила за собой свою фамилию. Впрочем, её так и помнят, под этим именем она уже прославилась.
Сейчас им трудно было поверить, что когда-то они могли не доверять ей, быть настроенными против неё. Правда, немного омрачало их отношения отсутствие вестей от этой женщины. Через Габриеля она со своим мужем вложила свою долю в поставку специй и чая, решив стать партнёром Роуаньёнов, но супруг Хизер видел только Дориан. Ходили слухи, что за эти три года она заработала дурную славу в Европе. Если Дориан появится на празднике, то они обязательно выведают у неё всё.
В это время к дому подъехала дорожная карета, и из неё вышли так же по-дорожному одетые Дориан вместе с мужем Максвеллом. Несмотря на непрезентабельный вид, они притягивали к себе взгляды тем, как свободно держались. Как будто хозяева дома. Впрочем, больше привлекала внимание Дориан, потому что спутник её ничем особым не отличался. Та выглядела, как всегда, строго. В глазах её появился какой-то безумный огонёк, движения стали порывистыми, она словно постоянно была настороже. Её супруг, наоборот, излучал полнейшее спокойствие. Он был выше её, немного сутулился, в правой руке держал трость с серебряным набалдашником. Вместе они являли собой невероятное сочетание.
Отдав свои приглашения, гости вошли в зал.
– Зря мы в пути не переоделись, – проворчала женщина. Её спутник вяло пожал плечами.
– Мы не выделяемся одеждой, на нас просто, как всегда, обращают внимание.
– Я пойду, поищу наших.
– Я в саду подожду.
– Струсил? – улыбнулась та.
– Да нет, мне нужно подышать свежим воздухом, – тот крепче сжал трость. – Здесь слишком много веселья, а я его плохо переношу.
Дориан понимающе взглянула на мужа и, слегка сжав его руку в знак поддержки, скрылась в толпе. Тот направился в сторону сада и с наслаждением вдохнул прохладный ночной воздух. Немного полегчало.
На скамейке сидел муж именинницы и под гитару допевал песню. Гость даже остановился, когда услышал строки:

Бьют меня волны, и воет стихия.
Им бы крушить всё, что плохо лежит.
Берег родной с прошлого не забыл я,
Как помнит солнце, где закат спит.

Ухмыляясь, Максвелл подошёл ближе. Дункан О’Коннери продолжал петь, никого не замечая. Старая морская песня, которую года три назад пел вампир Лиа, звучала как-то странно в этом доме и в этот час. Дориан старается по возможности не вспоминать те времена.

Расступитесь, в небе волны!
Нифльхейма чту закон!
Жди, жена моя, ведь скоро
Станет явью этот сон!

Странный смысл был у песни. То, что моряк считал ад земным раем потому, что там его ждала жена… Путь в рай… К нему долго идти, и не скажешь никогда, будешь ли ты там.

Мидгард – вот мой дом небес.
Умирать нельзя мне здесь.

– Знаете эту песню? – полюбопытствовал хозяин, заметив выражение лица гостя. Тот вздрогнул и повернул к нему голову.
– Конечно, знаю.
В его голос сквозила неуверенность, он, то и дело, поворачивался назад и смотрел, не идёт ли Дориан со всеми. Три года эти люди не видели его жены, а сейчас она, замужняя, с сомнительной репутацией, заявилась сюда. Они их убьют за то, что супруги раньше не приезжали.
– А мне ваш голос кажется знакомым, – обратился к нему Дункан. Тот улыбнулся. Со стороны террасы показались две четы Роуаньёнов с  его женой, и он тут же напрягся. Машинально ответил на вопрос Дункана, кто он такой:
– Муж вашей знакомой Дориан Максвелл Ергинс.
– Да? – несказанно обрадовался тот. – А мы тут всё строили догадки, как вы выглядите. А оказывается…
Взгляд его оценивающе прошёлся от головы гостя до его ботинок, снова поднялся наверх и остановился на лице.
– Матерь Божья!
– Ага, – тот повернулся к приближающимся друзьям. Сейчас Хизер впору нарисовать картину маслом «Возвращение блудного воспитателя».
Небольшое отступление в виде исповеди… скажем,
нового человека
Долгое время ничего не чувствовал, только видел. Моя хозяйка избавила меня от пребывания в облике вампира, и теперь с помощью Дара на двоих я заново возвращался к жизни.
Бывает и такое. Я буду жить. Как простой человек. Не как Лиа. Ни даже как опекун или граф. Я – кто-то другой для людей, хотя внутри остался прежним.
Одного – теперь скажу – прекрасного весеннего утра я очнулся на берегу пруда. Одна моя рука болталась в воде, другой я зарылся в землю. Достойное пробуждение. Оно напомнило мне самое первое, когда год назад я пришёл в себя на этом же месте с раной в сердце и ощущением того, что ничего не могу понять. Я с трудом встал, так как все мышцы тела затекли и не хотели слушаться.
Я долго смотрел на своё отражение в воде. Лицо не изменилось, ничего не изменилось, только шрамы остались, да рука болела невыносимо, хотя выглядела вполне нормальной и дееспособной. Похоже на напутствие: «Что, Арион, хотел новеньким прийти сюда? Не получится. Следы, оставленные таким способом, не заживают на обычном человеке».
Ну и пусть, мне для счастья многого не надо. Я уже привык.
Я гулял по саду и смеялся, как сумасшедший, но это было моё счастье, и те моменты у меня не отберёт никто. Они мои. Ласковое солнце на щеках, прохладный ветер, природа и пение птиц…  Я знаю, что виноват перед всеми, но это не поможет мне начать всё заново. Поэтому воспоминания и угрызения совести пришлось запрятать подальше в закоулки моей души и убедить себя, что всё хорошо. Мне уже не раз так удавалось, вспомнить хотя бы взрыв подземелий под Прагой. Если хочешь замолить грехи, не истачивай себя виной – никакого толку не будет. То, что было, прошло, умерло, а я…
Я БУДУ ЖИТЬ.
В Лондоне хранятся мои новые документы и деньги. Сберёг в прошлом году на всякий случай, и они пригодились. Теперь моё имя – Максвелл Ергинс, как в том письме Мэри к Скай. Если кто скажет, что это сентиментально…
В Ирландии живёт Дориан. Обязательно сразу же поеду к ней. У меня есть идея, которая может принести плоды, но сейчас о ней говорить не буду. Ещё время не пришло. С Ерраа я скоро увижусь.
А как быть с Андрэ? Хизер? А Габриель и Салман? Что-то совесть молчит, да и я её будить не стану. Ещё откроюсь им, только не сейчас. Пусть поживут, попривыкнут без меня, так даже лучше. Нельзя, чтобы они всё время видели во мне Ариона Макмаера или, того хуже, вампира. Не хочется даже предполагать, что будет думать Андрэ каждый раз, глядя на меня. Ей нужно больше времени, чем пара месяцев, чтобы простить всё то, что я сделал как Лиа. И даже как Арион.
Оседлая жизнь пока не для меня. Если раньше путешествовал по морю, то теперь снова займусь сушей и побываю всё-таки в Румынии, о которой мне столько говорил капитан. Я оставляю эти места, возможно, навсегда.
Перешагнуть за пределы этого места теперь после освобождения уже не трудно. Немного тяжело эти места просто покидать.
Часть пути пройдена, и пройдена она не слишком достойно. Неужели мне придётся всю жизнь пытаться забыть то, что приносит остальным только боль? Я не хочу… а когда встречу ЕЁ – а мне рано или поздно придётся с ней встретиться, – то мы поговорим и выясним, кто больше виноват в том, что здесь произошло.
Полуразрушенный Варидеррис зарастал плющом, зализывал свои раны и готовился существовать дальше. Мне кажется, или это он ставит себя мне в пример?