Знаете, а ведь, единственное, что у меня осталось,

Уже прошло больше чем полгода с того мерзкого дня, когда мне не захотелось жить и я запятнала свою документальную биографию. И тот день стал началом "Времени Великой Депрессии".
С того дня меня не радовало уже ничего, ничто мне не требовалось.
Я пыталась вновь обрести вкус к жизни. Я искренне пыталась, потому что мне этого хотелось. Но я не смогла. Не смогла, потому что в тот день во мне умерли доверие, доброта, открытость, любовь и радость. Моя жизнь стала чёрной. У меня становилось всё меньше друзей, потому что мне нравилось одиночество. У меня становилось всё меньше друзей, потому что в их любви и доброте я искала подвох. У меня становилось всё меньше друзей, потому что я не менялась вместе с ними. У меня становилось всё меньше друзей потому что мои интересы стали отличны от их интересов. У меня мало кого осталось. И даже это малое кажется мне огромным.
Иногда я страдаю. Да, я страдаю. Потому что мне никто не звонит, со мной не здороваются на улицах, мне нечего вспоминать, у меня нет фотографий, у меня нет любимого человека. А что у меня есть? А у меня есть ненависть. Эта вселенская ненависть копилась и продолжает копиться во мне, разъедая меня изнутри, и я сама помогаю ей алкоголем и сигаретами. Зато у меня есть книги. С каждой страницей я становлюсь умнее, и с каждой строчкой начитаннее, чем было на предыдущей. Ещё у меня есть наушники и музыка. Они будто отрезают меня от всего вокруг. Я как будто и не связана с внешним миром, когда в наушниках иду по улице. Да и вообще я живу в своём непонятном мире.
Вообще, я желала, чтобы меня никто не беспокоил, так и было, меня никто не беспокоил. Но потом я страдала, потому что мне хотелось, чтобы меня беспокоили. Я считала идиотизмом влюбляться в того, что уделял мне каплю внимания. Но пару раз я не удержалась и стала идиоткой. Я страдала, что мне никто не нравится. Я страдала от того, что мне некого любить, не с кем иметь отношений. Но потом я оправлялась от этого, и чувствовала себя замечательно. Потом опять страдала, потом снова всё снова вставало на свои места. Страдания занимают огромную роль в моей жизни. Будто им и суждено быть со мной ежедневно.
Я ненавидела своих родителей. Нет, не потому что они дали мне жизнь и обеспечивали меня. Я ненавидела их как людей. Иногда мне кажется, что они вовсе чужие мне люди. Я ненавидела своих родителей, но в честь них я сделала татуировку.
Потом я перебралась к бабушке. Лишь по выходным я приезжала к родителям. И я даже скучала. Честно, я скучала по ним.
Только потом стало ещё хуже. Я спала на диване. Там где я живу, в той комнате очень много цветов. Эти цветы пугают меня. Моя бабушка радуется, когда они зацветают. Она хочет, чтобы я разделяла с ней эту радость, но у меня не получается. Потому что я не могу радоваться цветку, которого не люблю. Я не люблю плотно завтракать, обедать и ужинать.
Во время отпуска я вновь приехала к родителям. За день до отъезда я сказала им, что они мне надоели. Они обиделись и ушли в гости, а я осталась дома обижаться - я же ненавидела их.
С того дня каждое утро я искала причину чтобы встать с утра с кровати, и начать новую жизнь. Я даже работала прошлым летом. Только и там не заладилось. Я пролила кофе на ноутбук, и тогда выяснилось, что моя зарплата фальшивая. Меня поили успокоительными. Спустя неделю я уволилась оттуда.
И дальше становится только хуже, и причин, для того чтобы проснуться всё меньше.
И однажды я не проснулась.
Я не могу вспомнить, обрела ли я счастье тогда.
Но я не проснулась.