Предыстория блокнота. Моё холодное лето 53-го

Мы с Генрихом сидим у него саду  под вишней. Вишенька хиленькая, ягодки больненькие, но посидеть в ее тени -лучшего и не нужно.Жена его встает в пять утра и читает женские романы, сидя под ней на скамейке... Однажды, Генрих в сердцах воскликнул, глядя на эти чудо-вишни:
- всё, на следующий год – спилю!
На удивление, в тот год был урожай! То ли деревья, действительно слышат, но, благодаря и раскидистой кроне, хорошей тени, вишня сохранила себе жизнь. Правда и вишни стали лучше. Хотя, я сомневаюсь, что бы он ее спилил. Генрих - мухи не обидит.
Так вот, сидим мы под вишней, чаёвничаем.
-Генрих, у тебя в блокноте иное имя на титульном листе. Что это означает: или ты –не Генрих, или блокнот чужой?
-это долгая история. Я подумаю, стоит ли за нее браться. Одно могу сказать достоверно. Клянусь, когда с стал сержантом, Генрихом уже был много лет.Давай, лучше  расскажу о времени, предшествующем тому, когда я стал Генрихом. Не потому, что не хочу сегодня,.. Просто, в следующем году исполняется 60 лет одной из очень важных для меня поездок по территории СССР.
-согласен, валяй… а, «долгую историю» расскажешь через год? Али как?
-……..,- пожал плечами Генрих в ответ. А себе думаю:
 - какая-то хрень, видимо, а не «долгая история»; придумает что-нибудь вместо реально происшедшей глупости и расскажет, только уши развешивай.
Тем временем Генрих продолжает:
 -События, о которых я говорю, принадлежат к началу  50-х годов. Расскажу по памяти, в виде исключения, эпизод не из своего сержантского блокнота. Тогда я еще малышом–несмышленышем был, четырех лет от роду. То, что  мы остались живы с мамой, похоже на чудо, провидение, или промысел Божий, как тебе будет угодно думать. Эпизод, которому я десятилетиями не придавал буквально никакого значения, хотя и помнил всегда его в деталях. Да и мама частенько вспоминала те события, но, тоже не анализировала происшедшее. И только спустя почти 50 лет, я все еще раз взвесил и сделал некоторые выводы, которые тебе и приведу, не торопись.
 Такого ты не читал и в кино не видел.
Сейчас до маленькой доберемся. Шучу, - карантин у меня.
Он всегда говорит «карантин», когда понимал, что пора брать «пляху». Это самый верный  способ отделаться от вопросительного взгляда собеседника, который Генрих умеет понимать внутренним чутьем.
***
Наша семья едет на Запад-Восток не впервой. Холодным летом 53-го, оставив отца  на Барановском полигоне, в военном лагере, в ДВКУОА.

Мы едем в отпуск в Севастополь, в мой родной город, через 4 года жизни на Дальнем Востоке. Потом мы еще многократно совершали сей дальний рейс по КВЖД. Но, это была самая яркая поездка из Константиновки.
Могу буквально дословно привести рассказ мамы о той поездке. Слушай:
-Только тогда наш эшелон отъехал от Галенок, как,  до того почти пустой (мы одни на весь вагон), на одном из полустанков, полностью загружается «тьма людей мужского пола….
Они, одетые  в серые казенные черные фуфайки и кепки берут эшелон прямо таки штурмом. Моментально, без лишней суеты распределяются по полкам. Видна некая выучка и соблюдение иерархии в своей среде. Причем на пассажиров и проводников – от них никакого внимания, даже взглядом. Все остальные – пустое место. Вроде и нет никого. 
 я понимала, что может произойти самое ужасное. Защиты ждать не приходится. Проводники закрылись в своей каптерке и носу не показывают. Удивительно, но нас не трогают уголовники. А ведь в вагоне практически и нет пассажиров, кроме нас двоих с Валеркой.
- Почему же не тронули молодую, интересную, похоже, модно одетую  женщину?- спрашиваю я. Генрих продолжает, как бы не замечая моего вопроса:
-завязался интересный разговор. Один из зеков, по уважительному отношению к нему всех остальных (а их в отсеке было человек восемь; заняты ими даже багажные полки и место под боковой нижней; причем оно занималось одним из первых), заметно, представлял собой авторитет. Все ему подчинялись и он был главным.

 -где твой батяня, малец? - спросил он первым делом.
 -на  Барановском, - ответил ты без запинки и даже с задором. Конечно же не осозновал той опасности , которую я переживала. Барановский -  артиллерийский полигон,  военный лагерь рядышком с основной частью г. Уссурийска. По этому же адресу располагался и лагерь осужденных….
К слову сказать, удивительной красоты места: лесистые овраги, балки в цветах с вычурными бабочками,  дикие  пионы, красные лилии-саранки.
Генрих прерывается в пересказе, как я понял, для комментария сказанного:
-Этот момент стал первым  фактором, благодаря которому с нами уголовники, получившие по 15 и более лет сроку отсидки, обошлись гуманно и даже очень вежливо. Невероятно вежливо.
Мама продолжает привычный ей рассказ:
 -…для подсевших к нам,  означало лишь одно –зековская зона,- то, чем занята их голова. Она там тоже была, в Барановском. Странно, а где ее не было?
Ну, а теперь, послушай, что до меня дошло спустя почти полсотни лет,т.е. тогда, когда я начал задумываться, как это всё можно было бы рассказать внукам. Без определенных пояснений реальных для меня событий, нынешнее поколение, насмотревшееся боевиков, просто не придаст ни малейшего значения моим потугам.
А выводы получаются такими.
Конечно, знал эту тонкость, с Барановским полигоном и Барановским лагерем. Но действовал неосмысленно, подспудно, или, как сегодня говорят: на уровне подсознания. В такой экзотической компании из нас могли сделать шашлык.
 
Вторым фактором, сыгравшим в нашу пользу, по всей видимости, стала  сама зона в Барановском. Видимо она  занимала слишком   высокую степень  в уголовном мире, т.е. имела авторитет. Потому, что разговор переключился сразу же на тему «куда и зачем едем». К тому же они могли не знать о существовании армейского полигона в Барановском. А другого им на ум ничего не пришло и зеки проглотили. 
Третьим моментом нужно отметить наше умение «не болтать лишнего», прививаемое с малых лет, вошедшее в привычку, выработанную всей  военной семейной обстановкой. Об этом нюансе  я расскажу отдельно (в части «Тайну танков знают только танки»- примечание автора).
Четвертым фактором послужило умение  мамы держать беседу, держать паузу, так же, как и умение молчать, где нужно. Великолепное чутье такта. Вообще-то я все детские годы отличался повышенной молчаливостью. Похоже на то, что слишком серьезно воспринял регулярные указания, одергивания родителями:
-не болтать!
Мама же, никогда не затрагивает самолюбия  собеседника и не задает лишних вопросов. Никогда не дает мама даже намека, что у собеседника уйма недостатков. Считает, что ему есть, что сказать. Умение молчать, держать паузу, умение дать возможность человеку высказать все всегда располагает и одновременно гарантирует независимость его самого. Она не проявляет ни взглядом ни словом свою вероятную неприязнь к уголовникам. Беседы протекают плавно и без намеков на конфликт, как у добрых знакомых. Может быть, и сам авторитет из разряда не очень простых людей. Учитывая значительную продолжительность поездки, можно понять всю сложность и пикантность нашей ситуации
На нашем чемодане, в котором находились мамины украшения и все деньги, амнистированные играют всю дорогу в карты, держа его у себя на коленях. Держат и меня, т.к. сесть негде. Мама им дала чемодан без тени сомнения, как обычно отдают вещи в камеру хранения.
Это теперь я могу анализировать, а тогда было не до этого. Нине Ивановне, конечно. С меня – какой спрос?
В пути узнаём некоторые детали досрочного освобождении сей  уголовной команды. Нам демонстрируют свои  паспорта с московской пропиской. Тогда еще мой нос не дорос до понимания сиих канцелярских процедур, а мама лишь повела бровями, глядя в протянутые к ней с десяток паспортов.
События разворачивались следующим образом. Накануне этой поездки мы только поскорбили за смертью тов. Сталина, в марте 1953 года, как
… через 22 дня Президиум Верховного Совета СССР принял указ о беспрецедентной по своим масштабам амнистии, которая осталась в народной памяти как «бериевская». Эта амнистия к лицам, осужденным "за контрреволюционную деятельность" на срок свыше 5 лет не применялась, то есть почти не коснулась политических заключенных. Амнистировали и потенциально опасных преступников, расхитителей в особо крупных размерах, бандитов и убийц. Скостили, приговоры уркам, отсидевших полсрока.
Под действие амнистии, попали 1 млн 181 тыс. 264 заключенных из 2,6 млн.. Среди них было много таких, кто отбывал срок за незначительные прегрешения.
Уже к концу июня в Москве прописались более 31 тысячи амнистированных,
7 июля 1953 года по итогам Пленума ЦК КПСС было единогласно принято постановление «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия». «врага народа и иностранного шпиона» Берии.
Мы еще в марте  плакали и я в том числе.
  -Что теперь будем делать без Сталина?  Как жить будем?- причитал народ, провожая нас в дальний путь.
Теперь ясно что - станем привечать зеков по селам и весям всего Союза.

О поезде набитом битком зеками стразу же по прибытии в Севастополь и забыли. Да и отец приказал молчать.
Кому они там, в Москве нужны? Этот вопрос так и остался загадкой для меня. Не помог и Интернет, в котором я почерпнул некоторые подробности холодного лета 1953 года (см. выше). Тайна тайн. Есть версии, что Берия хотел в Москве обострить положение и тем самым поднять свое влияние через возрастаемую потребность в силовых действиях по наведению порядка. Но есть и другая версия, по которой Берия, приглашая в Москву зеков, планировать их использовать в качестве вооруженных сил по захвату государственной власти. Однако ему помешал Жуков, разоружив накануне все части МГБ, подчинявшиеся лично Берии. Считаю этот момент более важным для истории и ответственным для организаторов и исполнителей устранения Берии, чем его непосредственный арест, так детально пережеванный в СМИ огромным количеством исследователей.
Журналистское бюро «Курсив-пресс» назвало такие эшелоны  «Дикими эшелонами Берии».
http://www.vmdaily.ru/article/55090.html

Что бы закончить тему Дальнего Востока, т.к. она для меня очень чувствительна и лучше ей посветить отдельный вечер, предлагаю ее слегка сомкать. Грамотный всё поймет, а дурак не переспросит, т.к. не будет знать о чем.
Май 1957 года. Мы распрощались с Покровкой. Мама, по  традиции вымыла полы в квартире. Сделал ручкой стадиону, а стадион – мне, рукой Сталина.

В этот раз, казалось бы, последний в нашей жизни, добрались из Галенок до станции назначения в европейской части СССР, без пересадки.

Литерный, скорый, 42-й бис эшелон долгие и многие сутки находится в пути. Где-то далеко осталось Приморье: Константиновка, Суйфун, Зея, Амур, Сенькина Шапка, Покровка, Черемхово (в порядке удаленности от эшелона).
По солнцу определяем:
-транспортируемся  на запад? - народ шушукается, то ли спрашивая, то ли утверждая.
-на Украину едем, а столица там какая? Киев чо ли?, - в случаях радикальной  неопределенности всегда много знающих данный , актуальный предмет.
Вот уж пройдена гряда туннелей, щемящий душу Байкал, еле заметные горы Урала. Пересекли Волгу. На своем пути Транссиб пересекает реки: Волгу, Вятку, Каму, Тобол, Иртыш, Обь, Томь, Чулым, Енисей, Оку, Селенгу, Зею, Бурею, Амур, Хор, Уссури.
Позади около трех десятков железнодорожных мостов, переброшенных через большие реки, сотня крупных станций.
Самым длинным был мост через Амур, более 2,5 км.
 
 Почти на всем протяжении трасса проходит по малозаселенной или безлюдной местности, в непроходимой тайге. Исключительно интересен участок вокруг Байкала. На протяжении двести км Транссиб проходит по берегу озера.
Тоннель под Амуром, протяженностью более семи км, после окончания боевых действий на Дальнем Востоке в 1945 г., в качестве секретного объекта находился на консервации. В 1964 г. тоннель стали вновь использовать для движения грузовых составов.
На восточном участке Транссибирской магистрали мы «проскочили» до 20 крупных тоннелей.

Самым длинным сухопутным тоннелем является Тарманчуканский, построенный в 1915 г. в отрогах Малого Хингана на территории Амурской области. Длина его более двух км. Тоннель под Днепром, к слову сказать, раз уж случилась такая оказия, скажу, оставался недостроенным  в связи с войной и мы его не видели.
 Кипяток берем  на станциях, где он специально готовится  для пассажиров. Картошку вареную и соленые огурчики покупаем у бабушек на перронах. По проходу вагона движутся китайцы, зазывая пассажиров и криками:
-крути - верти-три рубля плати,-  и всяческой мишурой из цветной бумаги: змеи, фонарики, ленточки-гармошки размахивают. На эти безделушки очень падки дети. Уж слишком яркие, привлекательные краски, переливающиеся из одного цвета в другой при манипуляции ими ловкими руками китайцев.
-мама-а-а купи-и-и-и! – и товар идет на УРА.
 Гоняем чаи, глядя в окно и любуясь прелестями нетронутой природы и вспоминая прошлые поездки
 
По дороге эшелон останавливается только на малых полустанках, да в лесу. Даже на самом малом полустанке можно выйти с чайком и принести кипяточку. Его берут бесплатно из крана, а обеспечивает проезжающих штатный станционный истопник.
Более 10 суток мы в пути и прибыли под командование маршала Чуйкова (Киевский военный округ). Волновало в пути только одно: чтобы была речка в том месте куда нас привезут не меньше, чем Суйфун; чтобы была местность с лесом и сопкой как Сенькина Шапка. Привезли в Черкассы и выгрузили в лесополосе за городом…
Покровский 208 полк, прибыв на Украину, одним из первых осваивал метод преодоления водной преграды по дну с серийным штатным оборудованием на полномасштабных учениях где-то уже в июле 1957года на Ржищевском окружном полигоне под Киевом.
Одновременно передислоцировался полк №305 из Ворошилова - Уссурийского, аналогичного комплектования.
Таким образом, в мае 1957 г. более 400 человек - покровчан и столько же ворошиловских – офицеров, их семей и солдат вспомогательных служб прибыли в Черкассы.
            Здесь Генриха потяуло на полную патетику:
-Твои дети, Покровка, не проживали где-то, а располагались, дислоцировались; не кушали, питались, принимали пищу; не в туалет ходили, оправлялись; не спали в кроватях, отходили ко сну в койках; не беседовали, докладывали обстановку. Вещей и одежды тоже не имели, обеспечивались имуществом, амуницией, обмундированием. Мебель и посуда вся - инвентарь. Мы не ехали поездом, перемещались эшелоном.
Итак, прикидывая к носу, скажу, что Байкал я видел с берега и с воздуха в общей сложности, не менее 16 раз!!
-наливай, говорю я с усталости, в надежде, что рассказ Генриха лучше будет переварить, если его слегка запить.