Воспитатель. Игры для души 2 часть

                1 часть
                С корабля на бал


                Пролог

Она никогда не думала, что её станут посещать такие сны. Самое главное, что не была готова к этому. Эта женщина, нет, это существо появилось именно тогда, когда жизнь казалась просто чудесной. Чудесной, если бы не смутное чувство беспокойства, что всё это не вечно. И тогда она начала следить за событиями, которые проходили с сумасшедшей скоростью. Казалось бы, всё прошло без сучка и задоринки, но кошмары продолжались.
Через месяц после пожара, впоследствии которого сгорел замок Варидеррис, Скай Фаулз про-снулась в холодном поту, получив приказание от женщины, которая для неё была мёртвой, для  остальных – пропавшей без вести. Мэри пришла к ней во сне и потребовала мести. Но кому мстить? Все, кто повинен в её смерти, уже сами мертвы.
Скай покосилась на спящего возле неё Николаса Резерфорда. Всё это время они были любов-никами, но он ничего не знал о её снах. Хорошо, что не знал. Этому баловню фортуны не стоит вообще ни во что ввязываться, иначе всё пойдёт наперекосяк. Надо думать самой, надо разложить факты по полкам.
Это Арион во всём виноват. Если бы он так вовремя не улизнул за границу, обезопасив себя от знаний о даре, всё было бы по-другому. Им не пришлось бы шесть лет вынюхивать, где же та сила, а потом ещё шесть лет приглядываться к самому опекуну, дабы выяснить, что он скрывает. Если бы не его скорый отъезд, её, возможно, не нашли бы на роль служанки для Андрэ, ей бы не пришлось всего этого пережить. Но что делать, когда враг мёртв, когда вампир, что столько времени рыскал по окрестностям в поисках свежей крови, превратился в пепел, в прошлое? Остаётся только найти его сообщницу, которая чудом осталась жива после той роковой ночи, когда должна была восторжествовать справедливость. Она ещё существует и обязательно попла-тится за всё. Лишь бы только кошмары прекратились.
Да, Арион был виновником всего. Он перестал быть жертвой с тех самых пор, как решил вос-стать против прошлого. Если Скай сначала жалела его и даже беспокоилась за его жизнь в ту памятную ночь 7 мая, то теперь понимала, насколько хорошо он спланировал месть. Ей и в голову не могло прийти, насколько часто её врагом руководила случайность.
Расспросы продолжились. Выяснилось, что, будучи вампиром, Макмаер зверски убивал лю-дей. Теперь для неё он официально перестал быть жертвой. Его надо наказать за преступления, но только как? К мёртвому ведь не подберёшься! И сможет ли она даже после этого отомстить?
Вопрос снова разрешил сон. Мэри явилась к молодой женщине и произнесла только два сло-ва: «Мои родственники».
С этими словами на губах Скай и проснулась. Были ли родственники у Марии Паркер? При-шлось выяснять. Действительно, в Париже живёт её троюродный брат и притом живёт весьма неплохо. Дерек Ламатье является акционером судостроительной компании «Нептун», семьи не имеет, хотя ему уже больше сорока. Прекрасно, у него больше шансов и средств, чтобы отомстить, если ему, конечно, присущий родственный долг.
Хизер Резерфорд не могла не нарисовать мисс Ерраа. Надо бы раздобыть портрет этой жен-щины, чтобы мсье Ламатье мог при случае узнать её. Подкупив служанку, Скай смогла раздобыть набросок Дориан и, написав длинное письмо, послала его вместе с портретом во Францию.
Ночью больше не было кошмаров. Всё было хорошо.
Через месяц со Скай случился припадок. В бешенстве она убила Николаса Резерфорда и уго-дила в сумасшедший дом. Об этом писали во всех газетах. Сообщалось также, что спустя несколь-ко недель больная скончалась от приступа удушья. Скай Фаулз сделала всё, то могла.


                Глава 1.  Дерек

Отец  Дерека Антуан Ламатье познал все невзгоды французской революции, когда ему ещё было одиннадцать лет. Сын сапожника Антуан, как и все дети, любил играть, но отличался повышенной сообразительностью и любил разговаривать на серьёзные темы. Видя, какие нужды терпит его семья, он ненавидел монархию и искренне желал, чтобы её разрушили, потому с радостью воспринял революцию 1789 года. В тот день довольно рослый подросток Антуан шагал вместе с заключёнными Бастилии, гордый тем, что находится среди них. Его отец всегда был во всём консерватором, но мальчик решил, что, когда повзрослеет, присоединится к якобинцам и будет как Дантон. Как ему хотелось поскорее получить звание гражданина! Увы, Антуан быстро понял, что не всё даётся так легко, как он думал.
Первая горечь постигла его, когда старший брат Жан погиб во время демонстрации на Марсо-вом поле, где парижане требовали провозглашения республики. После этого паренёк замкнулся в себе и оградился от бурных событий революции. Смерть брата очень сильно повлияла на него, заставила его задуматься. А стоит ли рисковать собственной жизнью ради счастья других?
Провозглашение Франции республикой в 1792 году не произвело на Антуана ни малейшего впечатления. Безучастно смотрел он на казнь Людовика ХVI и его жены, но после поражения французов в борьбе с австрийцами вдруг очнулся и начал действовать. Решив, что не стоит полагаться на случай, пятнадцатилетний юноша стал прокладывать себе путь к обеспеченной жизни.
Приступив к работе на одной из фабрик, Антуан очень скоро выделился среди остальных и получил повышение. Ум, изворотливость, готовность идти на компромисс позволили ему устро-иться в его неспокойном мире. Внешне приверженец новой власти, он не желал её. Это ведь та же монархия!
В двадцать четыре года Антуан женился, а через год появился его единственный сын Дерек Жан-Мари Ламатье. Малыш родился крепким и здоровым. Лицом он больше пошёл в свою красавицу-мать Шарлоту Селини, высоким ростом выдался в отца. Дерек всегда привлекал внимание взрослых широким умным лбом и не по годам взрослыми глазами. Но, несмотря на все свои достоинства, паренёк быстро познакомился с невзгодами, как когда-то его отец. Мать умерла от тифа, а отец долго горевал, не желая смириться с потерей. Немного позже он отдал сына в школу при монастыре для мальчиков. Дереку тогда исполнилось десять лет.
На вид это был довольно сильный парнишка, намного сильнее своих сверстников, приятная внешность только дополняла впечатление. С первого дня своего появления в школе Дерек показал ученикам, чего он стоит. Да что там! Даже старшие его побаивались. Учился он не очень охотно, но понимал, что в эти тяжёлые времена только собственными силами можно заработать себе на кусок хлеба.
Однажды Дерек увидел, как двое его одноклассников бьют щуплого мальчишку в очках. Тот, как мог, закрывал лицо от ударов, хотя нос и так уже был разбит. В общем-то, это было не его дело, но…
– Прекратите немедленно! – крикнул Дерек, быстро направляясь к ним. В полумраке сарая, где всё происходило, те сначала не узнали его и захотели проучить незваного гостя, но юный Ламатье быстро напомнил, кто перед ними. После первых нескольких ударов мальчишки разбежа-лись, оставив свою жертву, которая сопела, пытаясь подняться, и сплёвывала кровь. Дерек сразу узнал его. Тьерри Жозеф Луар, самый исполнительный и умный ученик в их классе. Никто не хотел с ним дружить, все его презирали. Все, кроме Дерека. Он один понимал, что малый может далеко пойти, если найдёт хорошего покровителя.
На следующий день все увидели Тьерри и Дерека, которые мирно общались в коридоре. В это никто не мог поверить, но глаза не врали. А между мальчишками завязалась настоящая дружба, зародившаяся с взаимной выгоды. Дерек был покровителем Тьерри, а тот взамен помогал ему с уроками.
У Тьерри был секрет. Никто не знал, что отец его был в своё время опасным алхимиком и преследовался церковью в Италии. Сын пошёл по его стопам. В нём сочетались знание и прирож-дённое умение. Дерек это понимал и ценил, помогая другу, находя нужные предметы и растворы. В потайном месте они оборудовали небольшую лабораторию, если её так можно было назвать из-за различных предметов, неподходящих друг другу. Тьерри мечтал создать такой эликсир, кото-рый сделает его сильным, Дерек же просто хотел поддержать друга. Так и жили они мечтами и надеждами.
Друзьям было по восемнадцать, когда они окончили школу. У обоих к тому времени были честолюбивые планы, которые они желали воплотить в жизнь. Никто не знал, что осуществить их им придётся лет через десять.  Тьерри пришлось стать священником и забросить своё дело, а отец Дерека купил на юге Америки плантацию и, несмотря на протесты сына, забрал его с собой.
Они встретились в 1834 году в Париже. Плантатор Дерек Ламатье, красивый мужчина лет тридцати, случайно увидел в бакалейной лавке невысокого худощавого священника, с заострен-ными чертами лица и залысинами. Тот был настоятелем мужского монастыря отцом Жераром. Что-то было знакомое в нём, и Дерек подошёл к нему. Каково же его было удивление, когда он узнал в нём своего старого друга Тьерри. Вмиг забылось всё, ради чего он приехал сюда, осталось только чувство верной дружбы да забытые юношеские мечты.
Дерек не  вернулся домой. Он был ответственным, но и любил рисковать. Никто не верил в его удачливость, кроме Тьерри, который по своему желанию стал приглядывать за душевноболь-ными в доме милосердия (хотя, по правде, милосердием там и не пахло), куда респектабельные семьи приводили своих старых, выживших из ума родителей. Тьерри нравилась его работа, хотя родственников больных он презирал всей душой. Дерек же в рекордные сроки сумел разбогатеть с помощью судностроительства. Облегчало дело то, что заниматься он этим начал во времена правления финансовой аристократии. Через два года Дерек выкупил половину акций и фактически стал главой компании «Нептун», ещё через год занялся текстильной промышленностью, разбога-тев и на этом. Удача просто плыла ему навстречу. Мсье Ламатье, несмотря на своё низкое проис-хождение, стал всеми уважаемым. В Гавре, где он бывал почти всё время из-за своих кораблей, было купленное им поместье, построенное ещё за времён Валуа, в Париже – дом, выкупленный в одного обедневшего дворянина. По поводу этого ходило немало слухов, но Дерек не обращал на них внимания. Также он ездил по делам в Марсель и Лилль.
Ламатье всячески помогал своему другу, снабдив его лабораторию в подземелье, которое Тьерри обнаружил под больницей, где работал. Оказалось, под домом целый лабиринт, оставлен-ный в своё время римлянами, так что веселиться было где. Тьерри не отказался от своей мечты стать сильным и непобедимым, вот только Дерек теперь относился к идее друга со снисхождени-ем. Правда, это длилось до тех пор, пока работа не начала приносить некоторые результаты. Бывший священник тренировался на крысах и кошках, пока не получил первую микстуру, которая делала их невосприимчивыми к боли. Правда, время действия длилось недолго, а по его истечении подопытные прекращали своё существование, но это уже было шагом вперёд. Тьерри работал до тех пор, пока его опыты не прекратили убивать животных, и тогда он перешёл на людей. Это уже были пациенты больницы, где он работал. Никто ничего не подозревал. Старый человек обычно умирал, его хоронили, а ночью приходили люди и выкапывали его. Уже в лаборатории Тьерри старики приходили в себя. Что-то, а в ядах этот человек знал толк. Таким образом всё проходило тихо, без лишнего шума.
Так прошло пять лет. Результаты опытов стали более действенными. Старики Тьерри не про-сто не чувствовали боли – у них на время гипертрофировались конечности тела, так что подопыт-ный ощущал себя очень сильным. С каждым разом срок действия увеличивался, достигал уже недели. Тьерри с восторгом наблюдал, как щуплое тельце превращалось в достаточно дееспособ-ное тело, хотя на вид казалось щуплым и хилым. Раньше, возможно, он бы назвал это просто чудом, но сейчас это было творение рук человека, его рук. Проблемой оставалось лишь то, что по истечении срока у подопытных начинались сильные боли во всём теле и продолжались приблизи-тельно сутки, если, конечно, не принять микстуру снова. Но всё же какие это были результаты! Тьерри гордился собой.

*     *     *

Глубокой осенью 1846 года к Дереку пришло письмо от некой Скай Фаулз. Он долго вчиты-вался в её послание, прежде чем понял, о чём оно и что от него требуют, настолько содержимое было запутанным. Пришлось выяснять свою генеалогию, и действительно, у них в роду была дальняя родственница Мари Жото, которая, презрев волю родителей, обвенчалась с англичанином Седриком Паркером и уехала в страну туманов и дождей. В местах, где жила её семья, Мари помнили как странную девушку, с ней мало кто общался. И вот теперь выясняется, что она служила праведной цели покойницы со своим мужем, что дорогу ей перешёл некий Арион Макма-ер со своей подружкой Дориан Ерраа, но первый покончил с собой, не выдержав мук совести, а вторая убила Мари и убежала. Ничего себе история! Получается, теперь он должен отомстить этой Ерраа, которая служит злу. Исчерпывающе звучит. А если подумать, что женщина эта неизвестно где находится…
К письму прилагался портрет, и Дерек хорошенько изучил молодое симпатичное лицо с ко-роткими волнистыми волосами. Простая, неприметная женщина, такую попробуй сыщи! Больше из любопытства, чем из праведного гнева, он начал искать её. Подал запрос в Лондон, а через некоторое время получил ответ. Да ещё какой ответ! Оказывается, этот Арион Макмаер был графом (при упоминании о титуле Дерек скрипел зубами – грязный аристократишка!) и обвинил чету Паркеров, будто бы они покушались на его жизнь. Летом 1845 года они подрались, и Седрик был убит, а Мари исчезла. Граф Аронто, то бишь Арион Макмаер, уехал из Англии, а зимой того же года его тело привезли из Ирландии, где тот якобы умер. Тогда же тело Мари нашли на дне пруда с камнем наш ее. Ещё раньше в поместье, где он был опекуном, объявился вампир. Вампир или нет, но существо это пило кровь и приносило смерть. Кроме того, пошли слухи, что это был сам покойный граф Аронто. Правда, после пожара он исчез и больше не появлялся, а женщина по имени Дориан Ерраа вернулась к себе в Ирландию. Дерек копнул и там, и оказалось, что эта женщина вышла замуж за некоего мистера Ергинса и укатила с ним в Европу. Где они сейчас – неизвестно.
После этого Дерек глубоко и надолго задумался. Действительно ли правду написала ему эта Скай Фаулз? Может, это какая-нибудь истеричка? Не поплатилась ли его родственница, что её утопили?
Сомнения усилились, когда узнал, что Скай окончила жизнь в доме для душевнобольных, но вскоре ему приснился сон, который очень сильно повлиял на него. Ему приснилась женщина. Выступая из темноты, она призывала его отомстить за её смерть, и после этого Дерек стал чувст-вовать ни с чем не объяснимую злость, удовлетворить которую могла только месть. Впрочем, та женщина из сна только этого и хотела.
– Ты мой брат, – говорила она, – ты должен отомстить за мою смерть. Я не отстану от тебя, пока ты этого не сделаешь.
– Почему ты сама ничего не предпримешь? – крикнул ей Дерек.
– Я могу достучаться только до твоей души, поэтому ты – моя единственная надежда. Я не могу обрести покой, пока эта женщина ходит по земле. Знай же, что это твоё испытание на моё доверие, и только от этого зависти, получишь ли ты награду за свои труды.
Сны продолжались, и так длилось целую неделю. Не выдержав, Дерек рассказал обо всём Тьерри. Тот внимательно выслушал его и, подумав, изрёк:
– Кровный долг превыше всего, но проблема в этой Ерраа. Она – как иголка в стоге сена. Тип женщин, которых не сразу запомнишь.
– Поверь, что из-за всех этого я уже запомнил её лицо и узнаю в толпе без проблем. Да и по-том, у меня есть деньги, и они мне помогут. Уже невыносимо каждую ночь выслушивать её стенания. Они меня раздражают.
Дерек взялся за дело, и женщину по имени Дориан Ерраа стали искать по всей Европе. В пер-вую очередь были проверены судовые журналы. Особа с этим именем высадилась в Голландии со своим мужем, причём о супруге её никто не знал, она выступала от своего имени. Там она не-сколько раз проявила себя как хиромант, а потом их едва не отдали под суд з ложные обвинения. Муж, Максвелл Ергинс, смог всё замять. По пути они навестили парочку славянских стран, наделали шуму в Польше. Отсюда следы стали более чёткими, и оставляла их в основном мадам Ерраа, тогда как её муж улаживал созданные ею проблемы. Супруги побывали дважды в Румынии, Болгарии, что-то откапывали в Крыму, едва унесли ноги из пригорода Брюсселя в сторону Льежа, и это всего-то за три с половиной года! Как будто их постоянно что-то подгоняло. В сентябре 1848 года Ерраа погостили у Роуаньёнов, затем направились во Францию. Дурная слава тянулась за ними, словно шлейф. Один из кардиналов, побывавший в Компьене, грозился, что их отлучат от лона церкви, пока не узнал, что мадам Ерраа – протестантка, а её муж был вообще непонятно какого вероисповедания. Дереку и самому было любопытно, отчего замужняя женщина продолжа-ет носить фамилию родителей. Кардинал пригрозил наслать на них после смерти всевозможные мучения. Как те отреагировали на его слова, неизвестно.
Как только супруги появились в Париже, Дерек принялся за осуществление плана мести, бла-го, у него были на это возможности и средства. Чем больше он следил за ними, тем сильнее ненавидел. Пока он тут покоя себе не находит, пока его родственница мучается, поплатившись жизнью за правое дело, они развлекаются и путешествуют! Дерек чувствовал, как что-то чёрное съедает его изнутри. Раньше он бы, возможно, удивился таким чувствам, но сейчас для него всё было естественно. Сны не прекращались, но он был даже рад им.


                Глава 2. Румынские гости

Ноябрь, 1847 год
Тимишоара, Австро-Венгерская империя
(территория современной Румынии)

Тропа к местной ворожее была хорошо протоптана, по сторонам заросшая спорышом. То, что тропа эта шла через лес, нагоняло смутную тревогу. Нашла, конечно, где дом разместить. Или специально, чтобы психологически влиять на посетителей, да и травы под боком, или же её просто не пустили в город. В любом случае, местной знаменитости здесь было приволье. К тому же, поговаривали,  здесь в последнее время уж больно много волков развелось. 
По обе стороны тропы росли высокие деревья, выглядевшие после дождя как после зимы. Причудливые формы некоторых давали волю воображению, но вода, беспрестанно скапывающая с веток, возвращала к действительности. На расстоянии фута от земли вился лёгкий туман, вода в траве (дождь был ещё тот) неприятно хлюпала под ногами, а сырость пробирала до костей. Солнце и  не думало появляться, так что можно было рассчитывать лишь на домашнее тепло у печки.
Дом старой колдуньи выглядел добротным. Кто-то очень хорошо обтесал дерево, а соломы на крыше хватало, чтобы продержаться не одну зиму. Это явно свидетельствовало о том, что о старухе печётся хороший покровитель, если так можно сказать. Мужчина – это уже проблема.
Пренебрегая, как всегда, здоровьем и безопасностью, Арион уверенно направлялся к дому колдуньи, хотя, то и дело, оскальзывался. Холщовая рубаха была ему немного великовата, широ-кие штаны успели покрыться грязью, которая брызгами вылетала из-под сапог, а фетровая шапка от соприкосновения с особо низкой веткой, нависшей над тропой, сбилась набок. Свиту он держал в руке, хотя в лесу было довольно холодно. Если не считать того, что беспощадно ныла рука, откликаясь на отвратительную погоду, в остальном всё было хорошо. В таком виде не всякий принял бы его за чужеземца, правда, пока он не открывал рта, так как на местном наречии Арион разговаривал ещё плохо, хотя в городе его хорошо понимали.
Место, куда Арион направлялся, ему не нравилось. И причина была не в якобы чудодействен-ной силе ворожеи, а в том, кто за ней мог стоять. Не нарваться бы на неприятности. Даже мест-ность вокруг дома ему не нравилась, он это ещё вчера заметил, когда первый раз шёл сюда. Кто знает, для чего здесь были посажены тополя, но они так скрипели под ветром, что даже зубы болели. Суеверному человеку это показалось бы предупреждающим знаком, но Арион, к счастью, а может, и нет, в подобное не верил. Он постучал в дверь и без предисловий вошёл.
Сначала гость оказался в сенях, где под потолком были развешаны разные травы, от которых голова шла кругом. Правда, Арион уже попривык к подобным запахам и только втянул носом побольше воздуха, учуяв знакомый аромат. Открыв дверь слева, он попал в жилую комнату – одайе. Здесь было тепло, если не сказать жарко. В печке ревело пламя, на плите кипели два котла с варевом со странным запахом. В противоположном углу – о чудо! – висела икона Богоматери, и Арион, приметив такое, едва не перелетел через порог. Вчера вечером он её не заметил. В дальнем углу стояла кровать, в ногах располагался сундук, а возле окна за круглым столом сидела хозяйка дома и что-то шила.
Колдунья была ещё далеко не старой, но морщины прошлись по её лицу вдоль и поперёк, осо-бенно поусердствовали возле глаз, превратив их в узкие щёлки и придав женщине налёт вредности и лукавства. Белая холщовая рубаха была обшита узорами, шею прикрывали бледно-красного цвета бусы, красивый узкий пояс удерживал на тощей талии картринцэ;, нетронутые сединой волосы покрывала косынка.
– Что, язык проглотил? – обратилась к нему хозяйка и кивнула на лавку под окном. – Садись.
Арион опомнился и тут же поклонился, всем своим видом выражая полнейшее смирение:
– День добрый, Татьяна.
– Подожди, сейчас дам тебе зелье. Пропадёт, ссохнется за тобой та девка, которой варева мое-го подольёшь.
Арион кивнул. Вчера он попросил старуху приготовить ему зелье, чтобы та девушка, которая ему нужна, влюбилась в него без памяти. Та, похоже, клюнула, хотя он, как ему казалось, совсем не производил впечатления влюблённого без памяти человека. Так, проверка на мастерство, не больше. Такое приходилось не раз проделывать, дабы не ошибиться.
Татьяна проворно, как для его возраста, поднялась со своего места и подошла к полке у про-тивоположной стены. Пошарив там, она достала небольшой пузырёк с мутноватой жидкостью. Пока она возвращалась на место, Арион пристально следил за предметом в её тонких узловатых руках. Подобный цвет он уже встречал и не раз. Если окраска такая, значит, зелье немного эффек-тивнее, чем те, которые ему уже приходилось видеть.
– Что-то не так? – старуха заметила его взгляд.
– Да вот думаю, подействует ли?
– Подействует, не сомневайся.
Татьяна подала Ариону пузырёк, и тот осторожно взял его и вынул из горлышка маленький деревянный брусок. Жидкость не просвечивалась, настой был не процеженный. Но больше всего его удивил слабый запах, которого здесь не должно было быть.
– Тмин? – Арион удивлённо посмотрел на старуху. – И так мало корня женьшеня?
– А ты откуда знаешь? – глаза у той раздражённо сузились. – Уходил бы ты лучше, а не то по-зову Стефана – это мой внук, – и он живо тебя домой отправит, чужеземец.
– Почему именно тмин? – не успокаивался Арион. – Чтобы вызвать расположение, а не физи-ческое влечение? Вы опасаетесь, что настой может быть слишком сильным?
– А если так, то что?
– Тогда вы та, кто мне нужен, – тот  стремительно поднялся, и хозяйка невольно отскочила назад. Положив пузырёк на подоконник, Арион принялся шарить во внутреннем кармане свиты, пока, наконец, не достал изрядно потрепанный клочок пергамента. Распрямив его, он протянул его Татьяне.
– Это – рецепт зелья, притупляющего эмоции человека. Можно сказать, успокоительное. Я перевёл его на румынский. Вы можете сварить это для меня? За ценой не постою.
Может, слова насчёт цены были ошибкой, но сейчас ему позарез нужен был успокаивающий напиток. А Татьяна, судя по способностям, может его сварить. Вон, какое зелье состряпала, хотя по-настоящему напитка любви не существует, есть только влечение, да и то ненадолго.
Хозяйка недоверчиво посмотрела на Ариона, но рецепт взяла. Достаточно долго она изучала пергамент, и тот уже был готов потерять терпение, придя к выводу, что ошибся и эта старуха ничем не может ему помочь, когда та вдруг спросила:
– Для себя хочешь?
– Для себя, – кивнул Арион. Что кривить душой?
– Завтра придёшь на рассвете. Цену скажу уже там.
Оказавшись на улице, Арион с наслаждением вдохнул свежий воздух. По дороге домой он снова насвистывал любимую песенку, мотив которой походил на песню вампира. Настроение заметно улучшилось. Теперь, главное, не разболтать всё Сиене. Она, конечно, пообещала, что не будет вторгаться в их мысли, но он почему-то всегда чувствовал, когда она пыталась залезть к нему в голову. Почему – не понимал. Дориан – ничего, а вот у него в такие моменты словно полчище пауков копошилось в мозгах. Ощущение не из приятных, а при более настырном вмеша-тельстве пятнадцатилетней девчонки начиналась продолжительная боль, остановить которую мог только сон. Сначала настолько тяжело не было, но Арион со временем сам развил это в себе.
Не так-то и легко было теперь узнать в этом человеке того самого Ариона Макмаера, благо-воспитанного лорда, правда, с некоторыми странными замашками. Вот уже который год они с женой путешествуют по Европе. Дориан Ерраа – привлекательная женщина двадцати шести лет. Согласно описи (в некоторых местах эту парочку разыскивают за их сомнительные похождения), она среднего роста, имеет русые волосы с рыжеватым оттенком, серо-зелёные глаза, правильные черты лица. Ничем особым не выделяется, но есть такие особы, которым красота не нужна, у них есть своё особенное обаяние. Дориан прекрасно умеет превращаться с помощью грима и одежды в настоящую королеву, когда это нужно, в придачу она ещё и хорошая актриса.
Арион Макмаер во многом похож на свою жену. Он тоже отнюдь не высокого роста, волосы тёмные, глаза чёрные, особо красивым его не назовёшь, но женщины, общавшиеся с ним, не раз твердили, что этот человек умеет притягивать к себе. Они оба не любят сложностей, хотя делают сложной жизнь людей, в обществе которых появляются. Больше в этом преуспела Дориан, Макмаеру же в последнее время приходилось только улаживать проблемы, созданные женой. В результате разрешения одной такой проблемы у них появилась воспитанница Сиена – подросток, умеющий читать мысли других людей. Это симпатичная шестнадцатилетняя девушка с веснушча-тым носом и упрямым подбородком. У неё длинные тяжёлые волосы цвета дубовой коры и такие же глаза. Своим характером и минимальной усидчивостью она больше похожа на пушечное ядро, но глаза очень часто становятся задумчивыми и словно проникают в душу. А так зачастую и бывает.
С Сиеной была отдельная история. Произошла она во время пребывания супружеской четы в захудалой деревушке неподалеку  от Брюсселя, что в сторону Льежа. Ещё в XVI веке там был построен замок одним испанским вельможей, другом герцога Альбы. В их время это были уже развалины с уцелевшей передней стеной, носившие до сих пор пышное название первых и послед-них владельцев – Дарон-Хейс де ля Рив. Посёлок назывался в честь этого замка.
Макмаер и Дориан оказались в тех местах совершенно случайно. Никаких отпечатков мрачно-го прошлого этот замок не носил, ничто потустороннее ему и жителям окрестных мест не мешало, но с этими землями была связана история реальная и от этого не менее ужасная. Они разгребли проблему, но цена оказалась, как всегда, великоватой. С тех пор Дориан смотрит на него немного искоса, подозревая в чём-то. А он разве хотел такого поворота? Как бы там ни было, уж лучше терпеть недомолвки, чем обо всём рассказать.
Сиена Госсарт жила в этой деревушке со своим отцом, который терпеть не мог дочь из-за её способности читать мысли, даже хотел отвезти её в Лондон и нажить на ней деньги, в придачу сбыв с рук. Кто знает, чем бы всё это закончилось, если б не появились Ерраа и Ергинс. Они-то её и приметили, а когда умер отец девочки, забрали с собой. Это случилось больше полгода назад, но Арион старался забыть о тех днях и больше о них не вспоминать. Не хотелось, чтобы Сиена случайно выпотрошила их из его головы вместе с кое-чем похуже.
Небольшой покосившийся домик, который они взяли на эти несколько дней, уже доживал свои последние дни, но они в короткие сроки сумели привести его в порядок и сделать опрятным изнутри. Пока он шатался с самого утра, его жена, судя по запаху, учила Сиену готовить румын-ские блюда. Стоило Макмаеру приоткрыть дверь, как он тут же уловил аромат запеканки, мамалы-ги и лепёшек. Правда, в воздухе витал ещё и запах горелого, из чего Арион сделал вывод, что Дориан не уследила за своей подопечной.
Внутри было чисто и уютно. На столе, накрытом видавшей виды скатертью, были расставле-ны приборы, свежий хлеб, масло и молоко. Сиена стояла у печи, Дориан сидела под окном и зашивала рубашку. Идиллия, да и только!
– Какой запах! – Арион, став на пороге, потянул носом воздух и хитро улыбнулся. – Это каша теперь так пахнет согласно новой моде?
– Сам попробуй сварить, а тогда уже и делай комментарии! – огрызнулась Сиена, но улыбну-лась сама. Не так часто выпадали те дни, когда Арион был в хорошем настроении. Когда болеешь, ничто не приносит радости, но у Макмаера, насколько она знала, всё было гораздо серьёзнее.
– Что насчёт  поляка? – спросила Дориан.
– Всё в порядке, к вечеру появится.
В этих местах они оказались ещё и по старой договорённости. Когда Арион и Дориан были здесь в последний раз, то им пришлось очень быстро уносить ноги. Один хороший человек им помог, взяв с них обещание вернуться и привезти земли польской и ладанку. Если те что и думали насчёт такого странного желания, то оставили своё мнение при себе. Как бы там ни было, их спаситель много лет до этого жил в Познани, а его отец прибыл с севера, с берегов Одера. В общем, ностальгия. Земля у них была, ладанок целых три, так что супружеской чете оставалось только ждать гостя. Они всегда старались сдерживать обещания.
Дориан искоса посмотрела на Сиену. Та перехватила её взгляд и пожала плечами. Наученная собственным опытом, она знала, что пока лезть в голову к Ариону не стоит. Когда они позавтрака-ли и тот отправился во двор наколоть дров на растопку, она обратилась к Дориан:
– Был у ворожеи. Проверял её. Дальше он меня не пустил.
Та кивнула. Она сама никак не могла до сих пор понять, как Макмаер может чувствовать, ко-гда на него действуют с помощью силы. Сама она ничего такого не ощущала, и от этого ей было как-то не по себе.
– Уверенна, он приходил за успокоительным. Ко мне Арион никогда не обратится за помо-щью, да и приготовить такое не в моих силах, но зачем крыться?
– Он не хочет, будто бы мы подумали, что  ему становится хуже, – рассудительно заметила Сиена. – Он уже давно дал нам понять, что не любит зависеть от подобных вещей, а тут приходит-ся. Но Арион и не допустит того, чтобы ты, Дориан, попыталась ему помочь, ведь ты же знаешь, какими это чревато последствиями. Как бы там ни было, для нас он в данный момент является отличным охранником. Не стоит идти против него.
– Я всё понимаю, но, боюсь, он злоупотребил своими способностями. Мне до сих пор не даёт покоя неизвестность насчёт той ночи, когда был пойман и убит твой отец. – Дориан вздохнула. – Почему меня тогда вырубило? Арион всё помнил и рассказал мне о несчастном случае, да и свидетель был, но почему-то мне кажется, что он перешагнул черту дозволенного. Что тогда произошло?
Хотя Сиене самой было не по себе, она не хотела тормошить прошлое. Боялась, как бы чего похуже не всплыло на поверхность. Да и Арион был для неё человеком, потерять доверие которого она хотела меньше всего.
– Если он сегодня пойдёт к той старухе, я вызову мёртвых.
Всё началось намного раньше и по другой причине. Весною 1845 года Арион и Дориан обвен-чались в ирландской церквушке, и невеста, связавшись с Габриелем де Роуаньёном, с помощью денег Макмаера, точнее, Максвелла Ергинса, вошла в долю с братьями. Это давало прибыль, и в любом другом порту супруги могли рассчитывать на поддержку, но бывали случаи, когда не всё можно было контролировать. Так случилось в Польше. Они тогда попытались надуть воров, какими в некотором смысле были сами, но нашла коса на камень. Со стороны поляков оказалась сила, которая перевесила над хитростью, в результате чего избитые и полуживые супруги оказа-лись в лесу. Глупо, конечно, получилось, но тогда им позарез нужно было обойти воров, что и поддерживало их, когда отчаяние достигало критической точки. Макмаер и Дориан четыре дня блуждали по лесу, полностью утратив чувство ориентировки; передвигались на север, наблюдая за деревьями, но лес, казалось, и не думал заканчиваться. Питались корешками и ежевикой, иногда такие трапезы заканчивались истерическим хохотом.
Под утро набрели на дом лесника. Тот их приютил, а затем отвёз в город. В Кракове те рас-платились, сняв деньги в банке, затем принялись размышлять, что же делать дальше. Точнее, не только размышляли, но и лечились: от следов столкновения с собратьями поляками и вынужден-ной диеты организм нуждался в отдыхе и лечении. Дориан долго потом снились кошмары, а Макмаер не раз просыпался в холодном поту, думая, что находится не в своём номере, а в лесу на сухих ветках, прижимая к себе жену в попытке согреть.
Надо сказать, это был хороший урок. Дориан и Арион, и до этого неплохо разбирающиеся в тонкостях полевой жизни, теперь досконально принялись за обучение, дабы впредь, попав в подобную ситуацию, выжить даже в самых худших условиях и найти выгоду из самых бесполез-ных, на первый взгляд, вещей. Особенно это касалось врачевания, так как от воров и прилично досталось. Осталось только добраться до польских друзей, вот только по силам ли им закончить начатое?
Помощь пришла неожиданно, причём в такой форме, что это и помощью назвать было труд-но. К ним обратилась весьма респектабельная дама. Её отец когда-то был офицером, который перешёл на сторону Наполеона, он же и видел, как горела Москва. Это зрелище пылающего города плюс зверские расправы так повлияли на него, что он сошёл с ума. Его долгое время скрывали, потом отдали в дом для душевнобольных, из-за чего он из тихого полоумного превратился в буйно помешанного.  Его дочь узнала про Ерраа совершенно случайно и  решила рискнуть, хотя и не надеялась уже на удачный исход. Сможет ли она сделать бывшего офицера хотя бы более тихим? 
Вылечившись, супруги принялись за лечение старика. С ним работать было трудно, тем более что никакой гипноз не помогал. Дориан уже хотела было махнуть на всё рукой, но тут Ариону в голову пришла неожиданная мысль, результат которой изменил многое. Предложение заключалось в том, чтобы освободить старика от вообще каких-либо чувств. Опустошить его, чтобы он мог спокойно заново созерцать мир. Полное выздоровление не гарантировалось, но больной мог хотя бы успокоиться. Арион же и предложил Дориан связаться с мёртвыми, дабы выяснить, в их ли возможностях забрать эмоции. Мёртвые ответили положительно, вот только нужен был перева-лочный пункт, и этим пунктом должна была стать Дориан. Арион мог бы попробовать, но на него особо не надеялись, так как, будучи самым что не есть обыкновенным человеком, он мог просто не принять ничего чужого. В итоге сошлись на том, что Дориан на время заберёт себе всё положи-тельное, тогда как Макмаеру достанутся все отрицательные чувства, причём отдавать их надо было не мёртвым, а совсем другой, тёмной особе. Обряд провели, вот только в конце произошла заминка. От Дориан её часть отскочила и попала к мёртвым, а вот все плохие эмоции не пожелали расставаться со своим новым хозяином. Дориан тогда очень испугалась за мужа. От такого мощного заряда того трясло не меньше получаса, пока не успокоился. Эмоции не возвращались, они в огромном количестве засели в нём, ему просто грозило сумасшествие, но у того как-то получилось это перебороть.  Правда, поначалу было очень трудно. У Ариона случались резкие перепады настроения, которые он просто не мог заглушить. А потом эмоции начали приобретать вес.
Бывает такое, что в комнате после ссоры тяжёлый воздух, так что дышать нечем. С Макмае-ром это было постоянно. Где бы он ни был, везде создавалась удушающая атмосфера, воздух хоть ножом режь. Но это были ещё пустяки, пока эмоции, выходящие из Ариона, не начали по-настоящему давить. Это уже касалось вещей, которые под силой невидимой, но неимоверной тяжести падали на пол. Тот с трудом контролировал такие всплески, но, как оказалось, смог не только быстро привыкнуть к своему новому положению, но и использовать представившуюся возможность  в своих целях.
Это случилось примерно через месяц после вышеупомянутых событий. Дориан зашла в ком-нату и увидела, что Арион, не отрываясь, смотрит на чернильницу, которая попросту парила в воздухе. При её  появлении он вздрогнул, а чернильница упала на пол, залив пол своим содержи-мым. Арион признался, что с недавних пор научился не давить на предметы, а использовать эмоции прямо противоположно. Теперь он поднимал их, заставлял перемещаться в воздухе. Дориан знала людей, которые умели силой воли перемещать предметы, вот только способность эта нередко зависела от их внутреннего состояния, проще говоря, от эмоций, которые они в этот момент испытывали. Бывало, что в припадке отчаяния они как будто утрачивали свою силу, не могли её контролировать, а разуверившись в себе, вообще теряли. С Арионом всё обстояло совсем по-другому. Он использовал всё худшее, вплоть до слепого бешенства, чтобы влиять на то, что его окружало. Арион мог не верить в себя, но и это чувство могло быть использовано, чтобы, скажем, поднять в воздух ящик. Дориан назвала всё это неистощимой энергией. Правда, она надеялась, что, когда эмоции поляка в Макмаере исчерпаются, он лишится своей способности. Но прошёл год, время неслось, а её муж не освобождался. Контролировать себя он научился, хоть и с трудом, просто ему несколько тяжеловато было находиться в обстановке, где царило веселье и не было того, что для его силы казалось родным.
Дориан время от времени наблюдала за Арионом вспышки раздражения, действия, не под-дающиеся логике. Или она раньше такого не замечала за ним, или это на него так эмоции влияли – этого Дориан не знала. Иногда его заносило, и Арион просто отступал от простых человеческих моральных устоев, и его ничуть не волновали последствия. При этом он сам понимал всю ответст-венность, которую наложила на него сила эмоций, поэтому находил знахарок, умеющих делать один очень сложный отвар, который успокаивал человека, делал его даже немного апатичным, но её мужу как раз это и было нужно. Проблема заключалась лишь в том, что она, Дориан, дала мёртвым обещание, что проконтролирует Ариона, и в том случае, если он переступит черту, злоупотребит силой, которую не должен иметь, она вызовет арбитра. Это, наверное, больше всего не давало ей покоя.
Уже второй год они супруги. Странно, что раньше им общаться было намного проще. Разго-воры у Дункана, ночные обсуждения в поместье Абероев, даже как вампира она понимала Ариона лучше других, но сейчас всё было по-другому. До появления этой способности Арион был само спокойствие, всегда такой надёжный, преданный. Нет, сейчас на него тоже можно было рассчиты-вать, вот только Дориан порой страшно было даже представить, какими способами он докажет это. Ведь в случае чего отвечать придется ей, так как она является в какой-то мере его наставником. Она боялась признаться самой себе, что в последнее время только и делала, что провоцировала  своего мужа, дабы тот использовал свои способности в такой мере, что послужило бы причиной появления арбитра. Арбитра, который был запланирован, из-за которого ей бы не пришлось отвечать в полной мере. Тогда – гора с плеч. Нужен только подходящий случай. И случаев предос-тавлялось немало, вот только Макмаер – прах его побери! – и не думал поддаваться на провокацию и старался вытянуть её из очередной передряги мирно и без лишнего шума. Ладно, чёрт с ним, это ещё можно пережить, но отвары, которые пил Арион, очень её беспокоили. Неужели ему и в самом деле так трудно контролировать свою силу?
Ближе к вечеру пришёл Михай Ракош, и хозяева пригласили его в дом. Этот щуплый, средне-го возраста мужчина не так интересовался подарками, которые ему привезли должники, как присматривался своими умными глазами  к сидящим в комнате. Он не ел, лишь немного пригубил вина.
– Так что, Ракош, ты доволен? – спросил Арион, усевшись напротив гостя за столом. Тот по-щипал свою жидкую бородку и произнёс, немного растягивая слова:
– Я рад, что вы умеете держать слово, но у вас, я вижу, пополнение, – при этом он взглянул на Сиену.
– Это Сиена Госсарт, она сейчас с нами.
– Девушка, умеющая читать мысли?
– Откуда…
– Ах, да, я забыл сказать, – вставил Арион. – Сиена, господин Ракош умеет распознавать спо-собности людей, находящихся перед ним. Так он узнал, кто такая Дориан, при этом долго удив-лялся, что с ней путешествую я и в придачу ещё и помогаю ей.
– Я и сейчас удивляюсь, – тот улыбнулся. – Впрочем, некоторых особ я распознавать не умею.
– Каких же? – заинтересовалась Дориан. Она уже справилась со своей работой и отложила шитьё в сторону, приготовившись слушать, зная с прошлых времён, что Ракош весьма интересно умеет повествовать.
– Гм, никто из ваших не находил книгу Августина Неприступного? Выходца из Болгарии, ко-торых не пустил в дом солдатов-язычников и за это был изрублен на куски? – Сиена со своего места тихо пискнула, и старик, довольный началом, продолжил: – Так вот, при жизни он написал книгу об иерархии на земле. Августин был не первым, кто проделал такую работу, но труды его оказались наиболее полными. Это конец XIV века. В то время как священники делили ангелов на небе на херувимов, ангелов карающих и милостивых, он сделал то же самое с нами на земле. Ведьмы, демоны, говорящие с мёртвыми – это он про тебя, Дориан, – обо всём он написал в своей так называемой книге, или  кодексе. Правда, не всё там точно и не всё есть правда, если взять, к примеру, чертей с человеческими головами, однако во многом он был прав. Так вот, этот Августин делил всех на последователей добра, зла, а также арбитров, являющихся третьим разрядом, серединой между этими сторонами, но был ещё один, о котором он упоминал вскользь и вообще не причислял ни к тем, ни к другим. Просто такие особы появлялись крайне редко, это было больше похоже на всплеск. Даже не знаю, передавалось ли это по родственной линии. Августин Неприступный дал им какое-то не наше название, но я его не знаю. В народе их называли вольны-ми от службы, характерниками, ворами, на худой конец.
– Ворами? – не удержалась Сиена. – Не слишком приятно для тех, кого так называют.
– Я знаю от своего прадеда про всплеск, когда в Центральной Европе появились казаки, сво-бодные. Мой народ потом хорошо повоевал с ними, когда их предводителем стал Богдан Хмель-ницкий, но это уже совсем другая история. Ты, Арион, кажется, должен об этом знать…
– Да, я позже им расскажу, – пообещал Арион, не желая отвлекать рассказчика. Михай улыб-нулся и продолжил:
– Так вот, были среди казаков характерники, или волхвы, колдуны по-нашему. Они умели превращаться в животных, насылать туман или какую-нибудь другую непогоду. В общем, у них были обширные возможности, не то, что сейчас. Да вот появились среди них те, которые ничего не умели, но желали сами такими стать. Самое главное, что простым людям такое не под силу, они даже колдовства не всегда замечают, а они могли, да притом и умели завладевать чужим. Это же, как говорят, характерник и реку вброд перейдёт, и наговор снимет, а эти ничего не умели. Обыч-ные люди, если так сказать, вот только с помощью настоящих колдунов они себе силу великую доставали, от которой не зависели. Не мог их такой, как я, учуять, ибо простой человек был, а способности чужие те применять ещё как умели. Бывало, характерник сам себя проклянет, если с ума не сойдет, ибо сила налагает великую ответственность, а эти ничего не чувствовали, поэтому всё у них так просто было. Правда, душа такого вора с силой чужой не соприкасалась, он спокой-ствия не ощущал, единым целым с ней стать не мог, не служила ему она в полной мере. Вот это можно назвать проклятьем вольного от службы. Из-за этого они всегда такие злые были и людям много плохого делали. За их сходство с казацкими волхвами этих людей тоже характерниками прозвали, за ними такое название и закрепилось. Не больно-то хорошо, если такого на пути повстречаешь, поэтому советую быть осторожными. – Ракош перехватил удивлённый взгляд Макмаера. – Слышал, недавно было нечто похожее на всплеск. Может, появилась парочка-другая характерников.
– Спасибо, что проинформировали, – задумчиво протянул Арион, явно стараясь что-то при-помнить. – А они случайно не участвовали в битве трёх сил?
– Каких ещё сил? – не поняла Дориан.
– Ты когда-то мне рассказывала историю о войне, после которой все вы оказались ограничены в способностях.
– Так ведь это же легенда, сказка!
– Дориан, он правильно предположил, – вежливо произнёс гость, с интересом посмотрев на Макмаера. – Характерники против ведьм и арбитры как третья сторона, пытавшаяся их примирить. Противостояние, вылившееся в Давирскую битву и закончившееся мощнейшим катаклизмом. Как результат – полное исчезновение характерников в Западной Европе на долгие годы и не менее долгая реабилитация их противников. Былое могущество вы так и не вернули, тогда как мы продолжаем жить, как и триста лет до этого, разве что вольных от службы последнюю сотню лет практически не наблюдалось.
– Почему же в истории ничего не указано об этой Давирской битве? – настороженно поинте-ресовалась Дориан.
– Тогда Францию захлестнули иные события, а именно противостояние двух религиозных групп, и до Бретани не было никакого дела. Все считали, что эта… Варфоломеевская ночь – то самое противоборство двух сил. Имеется в виду зло и добро.
Старик задумчиво взглянул на них. Похоже, он собирался что-то сказать, но сдержался. Вме-сто этого произнёс:
– Мои предки имели возможность лицезреть эту битву. Это было небольшое селение, назван-ное в честь владельца земель господина Д’Авира. Это место было последним оплотом характерни-ков, насколько я знаю. Они первыми начали использовать обманные огни, завлекая на камни неосторожные корабли.
– Весьма благодарен за совет и рассказ, – учтиво произнёс Арион. – Не желаете ли поужинать с нами?
– Спасибо, но у меня просто нет времени, – тот встал из-за стола. – Береги свой дар, девочка.
Эти слова были предназначены Сиене. Та кивнула, не в силах оторвать взгляд от гостя. Когда тот ушёл, она принялась расспрашивать об этом человеке.
– А я даже забыла его мысли прочесть, так слушала!
От такого заявления Ерраа смеялись так, что хватались за живот. Впервые Сиене не получи-лось сунуть нос в чужую голову.
– Кстати, – поинтересовалась Дориан, – тебе тот арбитр, что обучал твоего друга, ничего про характерников не говорил?
Тот криво усмехнулся.
– Он упоминал о них, но за всю свою жизнь ни разу их не встретил. В книгах, которые я про-чёл, про характерников написано много чего малоприятного, равно как и работах в библиотеке Марци. Правда, сам арбитр, который обучал Тима, при мне не успел ничего рассказать из собст-венного опыта, так как я к тому времени сбежал.
– Характерники настолько ужасны? – обеспокоенно спросила Дориан. – И мне одно непонят-но: или я так мало знаю о разновидностях людей со способностями, или за триста лет характерни-ки очень быстро были забыты, или же, что более невероятно, победителям, что пишут историю, не хотелось упоминать об инциденте и о Давирской битве.
– Насколько я помню, их считают тёмными личностями. Арбитры их просто не переносят и ставят всегда вне своего списка. Остальные… особи, – Арион кашлянул, – характерников ненави-дят и боятся, ведь те якобы могут забрать их силу. На них не смотрят, их поносят, их не принима-ют. Те, впрочем, ведут себя не лучше. Видать, сильно проштрафились эти характерники перед колдовским сословием.
Последнее он произнёс с каким-то особым выражением, и Дориан покосилась на своего мужа. Ей было известно, что её муж особо не жалует таких, как она, инстинктивно ожидая от них какого-то подвоха или обмана. Также она знала, что тот нашёл в своё время городские подземные ходы и какие-то книги, о которых только что упомянул, но и только. Всё, что было связано с ужасами подземелий и участием во всём Ариона, тот спихивал на Тимоти Шоу, заявляя, что тот создал ему отменную репутацию. Приходилось верить.
На следующее утро Арион отправился в лес за своим отваром, радуясь, что ему хоть на время больше не надо будет следить за собой, чтоб не выплеснуть лишние эмоции. Дориан же в его отсутствие попыталась вызвать мёртвых. Им она поведала о своём положении, и те пообещали, что при любом удобном случае вызовут за Арионом арбитра. Дориан после этого было ещё тяжелее смотреть в глаза Макмаеру. Больше всего её заставляло краснеть то обстоятельство, что она ему завидовала. И что с того, что сила эмоций, эта неисчерпаемая энергия причиняет ему столько неудобств? Эта сила большая, и он с её помощью защищает её, Дориан, а ей уже давно хотелось самостоятельности. Что-то её уже начало тяготить, вот только разбираться в этом женщине очень не хотелось.

*      *      *

Лето, 1846 год
Местность неподалеку от Кракова

Болело всё, что только могло болеть. Арион с трудом сдерживал стоны, понимая, что жене ничуть не лучше, хотя её избили не так сильно, как его. Впрочем, легче от этого не ставало. Приходилось лежать на сооружённому наспех настиле из веток и сухих листьев под огромным дубом. Хорошо ещё, что дождь не намечался, ибо ночью холод чертовски досаждал. Поэтому Арион, укрывшись хлипким сюртуком, обнимал Дориан, дабы та не замерзла.
Ничего не хотелось чувствовать. Ни отчаяния, ни надежды. На душе было пусто, будто из неё вытрясли всё содержимое. Не слишком приятное ощущение, но уж лучше это, чем всё время думать, что из лесу ты не выберешься, или тебя растерзают волки. Воют где-то неподалеку, как ещё только не добрались до них?!
Где-то поблизости хрустнула ветка, и Арион тут же напрягся. Через секунду Дориан открыла глаза.
– Что это было?
– С каких пор ты так чутко спишь? – спросил Макмаер, чтобы отвлечь её и себя от мысли о том, что может находиться неподалеку.
– А я не сплю, прислушиваюсь к твоему дыханию. Каждую ночь так делаю, поэтому чувствую себя спокойно.
Поляна, где они расположились, плавно изгибалась вниз, и где-то оттуда послышался лай со-бак. Арион напрягся и приподнялся. Это не волки, значит, поблизости должен быть человек.
– Я сейчас, – он набросил на Дориан сюртук и медленно побрёл в ту сторону, откуда раздался лай. Немного спустившись, Арион увидел между деревьями огоньки и, круто развернувшись, бросился обратно к их месту для ночлега.
 – Дориан, там люди! Поднимайся!
Та с трудом поднялась. Она замёрзла, тело плохо слушалось её. Ещё в первый день Арион пе-ревязал ей ребра, заподозрив, что одно из них сломано. Её супруг выглядел ничуть не лучше, с лица ещё не сошли синяки и ссадины, он тоже едва держался на ногах, но голос  его был бодрым, полным надежды. Вдвоём они спустились вниз, не обошлось, правда, не без проблем, в результате чего Макмаер кубарём скатился вниз, приземлившись только у подножия этой небольшой горы.
– Арион, ты как? – Дориан поспешила к супругу и склонилась над ним. Тот что-то выдавил и себя сквозь стиснутые зубы, но она ничего не разобрала. Хотя, и так ясно, что он ругался.
– Постойте! – крикнула женщина вслед удаляющемуся огоньку. Её не услышали, или это у неё голос так охрип?
Макмаер, тяжело дыша, поднялся на ноги, и они вдвоём со всевозможной скоростью, на кото-рую только были способны, поспешили вслед за желтым пятном. По мере того, как шли, холод отпускал тело, откуда-то взялись силы, так что, когда на востоке забрезжил рассвет, впереди показался охотничий домик.
Дориан не то вздохнула, не то всхлипнула. Ариона начал душить кашель. Пришлось остано-виться. Было ясно, что после такого четырёхдневного «отдыха» на природе им грозила не только простуда.
Хозяин домика их заметил сразу – он только успел открыть дверь. Видимо, вид незваных гос-тей дал ясно понять ему, что у тех на уме нет не то что ничего плохого, но и вообще никаких мыслей. Он приютил парочку у себя в доме. Там Дориан и Арион проспали дня три, а доброй души человек кормил их понемногу и поил молоком коз. В конечном счете, Арион пришел в себя первым и, познакомившись с хозяином (это был лесник Тадеуш Сланопольский), пообещал, что, как только тот доставит их в Краков, они им заплатят. В качестве залога он оставил ему серебря-ную цепочку с крестиком и инкрустированным в него опалом. Эта вещь была очень похожа на ту, которую ему на день рождения подарила Андрэ. Тадеуш поверил им и продолжал присматривать за супругами, пока те не были в состоянии вытерпеть тряску в телеге, на которой надо было добраться до города.

*       *       *

Раньше Дориан немного нервировала Ариона. Эта женщина имеет дар – силу, позволяющую связываться с мёртвыми, и он, будучи ещё графом Аронто, не знал, насколько далеко распростра-няется эта её сила. Дориан могла не только вызывать духов, но и видеть их, беседовать с ними, улавливать волны, которые оставались после их присутствия. Да и способы, с помощью которых она вызывала мёртвых, были разными. Макмаер и до того не слишком-то жаловал людей, имею-щих схожие способности, но Дориан была особенная, и, честно говоря, рядом с ней Арион иногда чувствовал себя человеком из разряда помощников, а время от времени ещё и калекой. Дело в том, что рука, которая дала о себе знать в первый же день его нового существования, в плохую погоду начинала болеть и мешала работать. Макмаеру пришлось стать левшой, так что в настоящее время он мог прекрасно писать левой рукой, да и работал в основном ею.
Чтобы не чувствовать себя лишним, Арион интенсивно занялся изучением всего, что только хранила у себя его жена, дабы быть полезным хотя бы в роли информатора, ибо не всё, что предоставили книги подземной библиотеки, он решался открыть Дориан. Почерпнув всевозмож-ную информацию из книг и от самой женщины, он перешёл к самообучению. История мест, где они останавливались, во многом помогала ему. Ариону после всего того невероятного, что случилось с ним в поместье Варидеррис, хотелось отыскать во всём логическое, разумное и вполне реальное объяснение. Впрочем, так было всегда. Трудно объяснить, но Арион просто патологиче-ски не переносил разные сверхъестественные проявления.
Дориан назвала это навязчивой идеей. И действительно, Арион с невероятным рвением при-нялся за работу, с мстительным удовольствием развенчивая мифы и суеверия. Обладая превосход-ной памятью, он, тем не менее, всё записывал на тот случай, если кому-либо когда-нибудь эти записи пригодятся. Арион  также хотел побывать в Тауэре и удостовериться в правдивости существования, точнее отсутствия призрака Анны Болейн, но путь в Лондон ему пока был заказан. Хватит и Европы.
Европы хватало, да ещё как! Макмаер буквально купался в изобилии информации. Надо было как-то разобраться в вампирах, и он перелопатил всё, что только можно, включая труды Антуана Августа Калмета, который в 1746 году в своём трактате допустил существование вампиров, даже, к ужасу жены, выкапывал трупы, которые, как предполагалось, могли быть вампирами. В общем, дел было невпроворот, но в итоге Арион выдвинул свою собственную теорию, заключавшуюся в том, что вампиризм – это не только сверхъестественное явление, но и во многих случаях просто болезнь. Самая настоящая болезнь, при которой люди, страдающие ею, не превращаются в летучих мышей, не выпивают до последней капли кровь из жертвы, в общем, не действуют так, как об этом ярко расписывают в легендах. Правда, Дориан только посмеялась над его теорией, но Арион от своего не отступал. 
Когда он получил свою силу, которую так трудно было контролировать, то быстро понял, что судьба снова решила поиздеваться над ним. Это был не Дар на двоих, такую способность было весьма трудно держать под контролем, а тут ещё и приходилось Дориан вытаскивать из очередной передряги. Теперь ему уже легче, если не считать вечно дурного настроения, но желание стать таким, каким был раньше, довольно-таки часто посещало его. Учитель арбитр, игры в прятки по странам, взрыв подземелий, а также суеверие отца сделали своё дело, поселив в душе отвращение к миру Дориан, к тем же арбитрам. Нет, к последним он старался относиться без лишних эмоций, понимая, что арбитры бывают разные. Поэтому интерес в нём преобладал по большей части научный.
Сейчас, когда ничего интересного не предполагалось, снова принялся за изучение Сиены. Не так давно пришёл к выводу, что человек, возможно, может думать тремя способами. Помогла ему в этом их подопечная, подробно рассказывая о своих ощущениях. Самый первый способ заключа-ется в том, что человек может  помощью такого мышления обмануть телепата. Это что-то отчётли-во говорить про себя не шевеля губами. Можно сказать, обычная мысль, когда человек представ-ляет, будто он разговаривает вслух.
Второй способ – это беглые фразы. Это их Сиена так называет. В мыслях можно что-то гово-рить, но это не чёткие слова, а словно какие-то колебания, когда приходишь к какому-то выводу не размышляя. Похоже на то, когда не читаешь книгу, а пробегаешь её глазами, вот только фразы эти в мыслях не видны.
Третье – изображения. Ими невозможно обмануть телепата, как кроме себя самого. Тот, кто размышляет, может не увидеть в пробегающих кадрах ничего, что может быть использовано против него или кого-нибудь другого, тогда как читающий мысли способен это заметить.
Для Сиены легче всего было видеть изображения и читать чёткие мысли. Беглые фразы – са-мое трудное, так как они ускользают слишком быстро, и даже хозяин не всегда может их задер-жать, хотя это отлаживается в подсознании. Но самое трудное и пока практически недостижимое для Сиены – это читать мысли на расстоянии, а что уж говорить при этом о беглых фразах!..
Они вскоре вернуться обратно на запад, и юной мисс Госсарт предстоит жить в Голландии в одной женщины, где уже воспитывается мальчик со способностями к левитации. Женщина эта сотрудничает с местной полицией, и Сиена со своей силой очень бы им помогла. Саму девочку это не слишком радовало, так как она привыкла жить с Дориан и Макмаером, но те намеревались отправиться во Францию, где было не слишком безопасно. Ещё один ребёнок, которого Арион с удовольствием бы ткнул под нос своему отцу. Он сделал всё и даже невозможное, чтобы Сиена была счастлива.

*       *       *

Путешествие приближалось к концу. Сиена упаковала свои вещи и уже была готова переехать в новый дом и оставить кочевую жизнь, а с ней и друзей. Было жалко, горько и немного обидно, но она понимала, почему те так поступили. В конце концов, она ещё не взрослая, ей надо узнать, что такое спокойная тихая жизнь. Ерраа ведь на месте не останутся, иначе остальным они будут только в тягость.
Перед приездом случайным образом раздобыли книгу Августина Неприступного. Страницы той были ветхими, но, судя по исправлениям, это была копия. Как бы там ни было, восседая за столом тесной комнаты в захудалой гостинице, Арион с увлечением и большой осторожностью перелистывал страницы, которые так и грозились рассыпаться у него в руках. Дориан тем време-нем заканчивала последние приготовления, Сиена слушала комментарии Макмаера к старинным записям.
– Подумать только, этот Августин Неприступный был уверен, что человека награждают даром за заслуги в прошлой жизни, «дабы те ему верой и правдой служили»! – Арион фыркнул и с величайшей осторожностью отделил две слипшиеся от плесени страницы. – Ага, как Ракош и говорил, он делит их на группы.
Арион рассеянно пробежал глазами по убористому тексту, не имея ни малейшего желания вчитываться в него, перевод которого занял бы достаточно много времени. Ладно, если бы ещё современный болгарский, так здесь ещё и  XIV век!
– Там есть что-то про меня? – Сиена склонилась над столом, с любопытством заглядывая в книгу.
– Нашёл кое-что про Дориан. «Имеющие же талант мёртвых видеть и объясняться с ними, не раз становились на сторону тьмы и мрака, оные же, не умеющие ничего, только обманывали людей и вводили их в заблуждение…». И многое другое в том же роде, но ты, Дориан, и сама о себе всё знаешь, что тебе эта книжонка может нового открыть?
– Значит, поищи о Сиене, – вставила Дориан, складывая шелковый шарф, который она пода-рила девочке перед отъездом.
Арион принялся листать книгу, пока не увидел знакомое слово. Перевод занял некоторое вре-мя, но впоследствии он смог прочитать текст без запинки:
– Существа – он называет их существами! – могут осязать мысли находящихся рядом лю-дей… и так далее, и тому подобное. Здесь также говорится, что лишь некоторые, наиболее силь-ные могут увидеть подспудную человека на расстоянии. Это то, чего мы с тобой, Сиена, упорно добиваемся. Подожди, чуть страницу не порвал. Здесь у нас принявшие сторону мрака. Ох, Дориан, сколько у нас с тобой врагов! – Арион перехватил удивлённый взгляд жены и тут же добавил. – Хотя, иной раз сам не могу понять, на чьей стороне мы с тобой. Вроде, добра желаем, но методы никуда не годятся.
– Главное, что арбитрам они походят, раз нас ещё не сцапали, – в тон ему ответила Дориан. – Хотя, нет, не нас, а меня, ведь я несу ещё и за тебя ответственность.
– Поэтому я стараюсь быть тише воды и ниже травы, – Арион склонился над книгой, тогда как его жена фыркнула. – О, а вот и то, о чём упоминал многоуважаемый Ракош.
Дориан наморщила лоб, припоминая.
– Ты о тех… характерниках?
– Ага, вот только название у них сильно закрученное, – тот почесал затылок. – Урива'ндис, или риванди'ст – это, я бы сказал, с голландского «Vrij van de dienst», что действительно перево-дится приблизительно как «вольный от службы». Теперь понятно, почему Михай его так назвал. Дальше… «С ними всё обстоит по-другому. Дабы распространяться об их воровском ремесле, нужны знания, а это… явление и доселе было редкое, так что проследить их путь не удаётся. Единственным замеченным, который открыто проявлял себя, был Калигула, да он… насколько известно, выступал от тёмных сил и поклонялся им, за что они ему и дарования делали. Сами ривандисты силу нечеловеческую отобрать не могли и прибегали к помощи тех или оных, а сами ничего не умели, будь то порча, или сглаз, или питьё доброты… Да и о самых ривандистах слышали же лишь в устных рассказах».
Арион прервал чтение, дабы передохнуть. Перевод был трудным, он ещё успеет прочесть книгу полностью.
– Хватит читать, сегодня у нас праздничный пир, – весело объявил он. Женщины удивлённо уставились на него, и Арион хитро улыбнулся. Выйдя из комнаты, он через некоторое время вернулся с большой коробкой, которую держал на весу с помощью силы. Водрузив её на стол, он открыл коробку и, первым делом, вытянул оттуда горшок, содержимое которого имел странный запах.
– Дориан, помнишь рождественский фруктовый пудинг? Я предоставляю тебе честь пригото-вить его. Так как втроём нам в ближайшее время больше не предстоит его праздновать, предлагаю начать это прямо сейчас.
– До Рождества ещё столько времени! – протянула Дориан, но горшок взяла и вышла из ком-наты. Внизу, на кухне, можно было приготовить пудинг. Арион достал из коробки бутылку бренди и протянул её Сиене:
– Отнесёшь Дориан, это тоже пригодится, когда поджигать надо будет.
Вслед за бренди на столе появился запеченный гусь, которого надо было лишь подогреть, пи-рожки со смородиновой начинкой, копчёные сосиски, фаршированная рыба, ростбиф и засахарен-ный миндаль. Сиена прыгала вокруг стола в радостном возбуждении, словно это действительно было Рождество. Макмаер принялся накладывать на стол.
Когда Дориан поднялась наверх, её пудинг распространял такие ароматы, что Сиена притво-рилась, будто сейчас потеряет сознание. По обычаю, все принялись расхваливать рождественское блюдо.
– К сожалению, у нас нет ёлки, но имеются подарки, – произнёс Арион, когда пудинг был раз-резан. Дориан подозрительно покосилась на него:
– Учти, что на меня уже и так смотрели на кухне, как на сумасшедшую.
Тот снова вышел, но вернулся гораздо быстрее с заплечной сумкой, откуда достал подарки. Сиене достался широкий вязаный шарф и «Божественная комедия» Данте.
– Чтобы ты лучше разобралась в истинных прегрешениях и добродетелях, – с улыбкой объяс-нил он. В ответ Сиена едва не задушила его в объятиях. Дориан муж вручил красивый блокнот в кожаном переплёте и острый кинжал со вставленным в рукоятку сапфиром.
– Когда дело доходит до активных действий, ты всегда почему-то оказываешься без оружия.
Та засмеялась и с благодарностью приняла подарок. Остаток вечера они провели весело, вспоминая различные истории из их совместного прошлого. Арион, к удивлению женщин, был в прекрасном расположении духа и всё время шутил. То ли опять где-то раздобыл свой отвар, то ли уже привык к своему состоянию.
На следующее утро они попрощались с Сиеной. Не обошлось без слёз со стороны девочки и Дориан, Макмаер, как мог, подбадривал их, повторял, что они ещё встретятся. Правда, когда покинули Брюссель, последний вздохнул с облегчением. Признаться, расставания его всегда тяготили, да и потом, у него никогда не получалось нормально попрощаться с людьми. Часто выходило, что или слова не успевал сказать на прощание, или же просто даже не успевал про-ститься.


                Глава 3. Охота

Ноябрь, 1848 год
Франция, Гавр

Дерек оторвался от своего любимого вина и недовольно взглянул на стоящего у двери челове-ка, посмевшего потревожить его. Пришедший был одним из шестнадцати. Самый спокойный, сообразительный. Эх, Луи, не увязался бы ты в банду, далеко бы пошёл.
– Так что? – спросил Дерек.
– Они уже в Париже, – тот беглым взглядом окинул роскошно убранную комнату хозяина. – Остановились в «Соколе», завтра отправятся на приём к Шельеру. Похоже, у них заказ, новое дело.
– Отлично, – удовлетворённо ответил Ламатье. – Присматривать за ними. Глаз не спускать.
Луи кивнул и вышел, оставив Дерека мечтать о скорой расправе. А тот мечтал, да ещё как! Почти три года гонялся за ними, пока те не оказались на его территории. Хотелось лично присут-ствовать, а за границу уехать не получалось. Дел много, так ещё и маркиз Тоунтредж надоедает, просто покоя от него нет. Вот наглец! Этого старого пройдоху надо бы как-нибудь проучить. Не зря же он, Дерек Ламатье, держит под своим крылом настоящую банду, работающую в основном на пути от Парижа к Гавру.
Маркиз, сидящий напротив и распивающий с ним чай, царственно изогнул брови. Этому ста-рику уже было за семьдесят, но держался он прекрасно. Дерек даже подозревал, что этот хрыч ещё всех переживёт. Он был почти весь лысый, и только над ушами ещё оставались клочки седых волос. Жиденькая бородка напоминала старую облезшую мышь в пенсне (маркиз плохо видел), но осанка сделала бы честь самому королю. Ха! Королю!
Иногда Дерек удивлялся, как этот человек смог пережить революцию, монархию и остаться почти при всех своих сбережениях, лишь незначительно уменьшив капитал. Но главное заключа-лось в том, что этот старик с выцветшими глазами напоминал Дереку самого себя. Ведь столько силы, упорства, наглости, в конце концов! Им можно было бы даже восхищаться, если б не одно «но». Этим «но» было происхождения Шарля Тоунтреджа. Он был аристократом до мозга костей, тогда как  он, Дерек, не походил из голубых кровей. Это заставляло Ламатье беситься, порою ставить палки в колёса маркизу, но и тот не оставался в стороне. Поговаривал, будто он сума-сшедший, будто заключил сделку с дьяволом, и тот сохранил всё, что ему принадлежало. Правда, или нет, но Дерек решил во что бы то ни стало эту сделку расторгнуть. Если маркиз до сих пор не увидел, чего стоит он, то скоро убедится в этом.
– Чай слишком крепкий, – искривился старик и отодвинул чашку. – Так что, как я понимаю, вы не хотите видеть меня в роли вашего партнёра по «Нептуну»? Не так ли?
– Гм, вы совершенно правы, – Дерек пытался говорить снисходительно. – Вы же прекрасно знаете, что я не люблю конкуренции, предоставляющей угрозу, даже если это вы. Видите ли, я вас слишком уважаю и хочу быть для вас просто знакомым. 
Маркиз крякнул, но ничего не сказал. В конечном счёте, он так ничего и не добьётся. Он, Де-рек, заботится о своих акционерах и не позволит, чтобы их кто-то запугал и заставил продать акции. Не на того напали.
Ламатье задумчиво осмотрел комнату. Лепнина, позолота, современная мебель. Никаких гро-моздких кресел, диванов, всё подобрано со вкусом. Это он достиг всего этого, он имеет право на признание. И так держит под своим крылом стольких людей, от его слова зависит множество жизней. Разве он не заслужил ничего такого своим трудом?

*      *      *

В доме судьи Перве старинные часы отбивали полночь. Полночь – замечательное время для чего-нибудь необычного. В этом доме необычного как раз хватало, вот только видел его лишь сам хозяин. Каждую ночь его посещало нечто невидимое, которое бросало в него домашние вещи, делало погром, и никто этого не видел. Правда, судья сам боялся признаться другим. Очень не хотелось, чтобы его, известного своей практичностью и здравым смыслом судью, посчитали сумасшедшим. А он уже бы на грани этого, не хватало совсем чуть-чуть.
Последний удар – и дверь на кухню со скрипом отворилась. Судья налил себе виски и залпом выпил. Не помогло. Злой дух порой даже вытаскивал его с постели, так что лучше не спать и быть готовым  ко всему. Вот стакан возле его руки шевельнулся, и он понял, что сейчас начнётся.
Наблюдая со своего укрытия за всем этим, Арион отчаянно зевал. Работа была скучной, хотя результат должен был удовлетворить многих. Дориан патрулировала коридоры, он же сводил с ума судью. Если посчастливится, завтра уже всё закончится.
Эту работу подкинули им случайно. Здесь, в Париже, у них имелись связи, на них вышли и предложили помочь одной женщине за определенную плату. Женщиной этой оказалась жена судьи Перве Карина. Насколько поняли супруги, муж третировал её, плохо обращался с детьми. Карина попробовала уйти, но тот пригрозил ей, заявив, что детей не отдаст, равно как и развода. Женщина прекрасно понимала, что ей никто не поможет, разве что тот, кто стоит вне закона. Ей повезло, знакомые упомянули Дориан Ерраа, которая находилась в то время в Париже. Через посредников они встретились, и Карина Перве рассказала им обо всём. Говорила просто, но  было заметно, что волнуется, боится за своих детей. Дориан и Арион решили помочь. Разработали план, ввели в курс Карину.
После «несчастного случая» с горничной в доме судьи Дориан заняла её место. Таким обра-зом, она получила доступ к дому, и Макмаер смог проникнуть туда с её помощью. Жена приноси-ла ему еду, а он отсиживался днём, а ночью «выходил на хоту». Если всё пройдёт хорошо, судья или свихнётся, или подумает, что свихнулся, его заберут в дом для душевнобольных, а оттуда уж выбраться будет очень непросто. Арион не понаслышке знал, какие там условия – самому прихо-дилось как-то раз изображать и себя полоумного убийцу, утопившего собственных детей. Честно говоря, тогда он уже сам не верил, что сможет выбраться из того дурдома. Так что судье Перве грозило более чем строгое наказание. О его жене позаботится её дядя, всё будет в порядке. Хорошо, что его сила позволяет работать на расстоянии. Он махнул рукой, и старинный чайный сервис выплыл из распахнутой дверцы шкафа и поплыл прямо к мужчине, съежившемуся в своём кресле. Чашки принялись кружить вокруг своего хозяина, и тот, вдруг не по-мужски взвизгнув, бросился вон из комнаты, хлопнув дверью. Фарфор, столкнувшись с полированным деревом, грохнулся наземь.
Вздохнув, Арион выбрался из своего укрытия и ухватился за кресло. Глова вдруг резко за-кружилась, и он едва не упал. Странно, так не может быть лишь от длительного сидячего положе-ния.
В коридоре Дориан показала Ариону пальцем вниз. Значит, судья на втором этаже. Прекрас-но. Там очень большие окна и, соответственно, такого же размера шторы. Шуму-то будет!..
Судья понимал, что это ещё не всё, поэтому поспешил вниз. Вдруг роскошные гардины со-рвались с петель и плавно, словно в полёте, устремились вниз и услали пол. Потом поползли к судье. Перве почувствовал, как холодный пот заливает спину. Сейчас эта тяжёлая ткань доберётся до него и задушит.
Он рванулся к лестнице, но тут его что-то подхватило и потянуло в воздух. Беспомощно ба-рахтаясь, судья завис на уровне перил. Высота под ним была приличная, и он начал звать на помощь. Внезапно горло что-то сдавило, и Перве захрипел. А потом сила, поддерживающая его в воздухе, исчезла.
В углу Арион, борясь с внезапной слабостью, пытался плавно опустить судью на пол, но в глазах стремительно потемнело, голова закружилась ещё сильнее, а земля ушла из-под ног. Секунда – и он растянулся на паркете. Ещё за  мгновение до этого судья грохнулся на мраморные плитки.

*     *     *

Вечер был хмурым. Над городом нависли тяжёлые тучи, грозящие в любой момент прорвать-ся потоком воды. Воздух был спёртым, так что дышать было трудно. Напряжение не покидало ни один уголок этой части Парижа, особенно заброшенный участок, где признаком присутствия людей были лишь осквернённые мусором могилы.
Склонившись над низким земляным насыпом, Арион провёл пальцами по каменной табличке, на которой было выгравировано лишь имя. Ещё два дня назад он даже бы не подумал, что этим всё закончится. Сейчас приходилось лишь сожалеть, что они тогда с Дориан разошлись, иначе их не подстерегли бы. Теперь он один. Ему приходится всё время оглядываться назад, чтобы выжить. И поздно думать, кто из них больше виноват, всё равно совесть примет всю вину на себя. Сейчас ему трудно было разобраться, с чего именно всё началось, но Арион прекрасно помнил, что произошло после того, как он очнулся в доме судьи Перве.

*     *     *

Два дня назад

Дориан растормошила его в подсобке. Арион с трудом поднялся и схватился за голову. Боле-ло страшно, и он не мог понять, что тому причиной.
– Тихо, – прошептала Дориан. – Сейчас нам не стоит показываться на глаза, особенно мне.
– Это ещё почему? – прошипел Макмаер, прислонившись к стене. Давно ему не было так пло-хо.
– Я считаюсь любовницей судьи, которая из ревности убила его и оставила записку. Все по-дозрения на меня, хотя, как мне кажется, никто не возьмёт в толк, как я смогла так сильно толк-нуть судью.
Арион молчал. До него наконец-то дошло, чем вызвано его состояние. И он начинал злиться, понимая, что могло быть причиной вообще всего этого.
Где-то через час им удалось выбраться из дома. Дориан поддерживала мужа, пока они доби-рались до гостиницы другими путями.
– Теперь Карина полностью свободна, – произнесла Дориан, чтоб хоть как-то начать разговор. Они свернули за угол, чтобы не попасть под свет фонарей. Дорогу им преградил плечистый парень с дубинкой в руках и явным намерением посчитать содержимое их карманов, а заодно и зубы Макмаеру. Небольшое напряжение со стороны того – и грабитель остался валяться в мусоре без сознания, упечатавшись  в стенку. Супруги зашагали дальше.
– Мог бы и помягче.
– Уже не получается, – процедил сквозь зубы Макмаер. – Хотя тебе, как я вижу, это только на руку.
– Ты о чём говоришь?
– Снотворное, подмешанное в мой кофе. Настолько хорошо изготовленное, что почти не ощущается. Зачем ты это сделала? Хотя постой, дай угадаю. Моя сила, верно? Разве она не была выгодной для нас?
Ответом со стороны Дориан было молчание. Арион не торопил её. По опыту знал, что она ещё успеет выложить ему всё. Так в полном молчании они добрались до гостиницы и пробрались внутрь. Макмаер сел на низкий табурет и прислонился спиной к стене, Дориан же начала спешно упаковываться. При свете одной лишь свечи трудно было определить, встревожена она или, наоборот, довольна сложившейся ситуацией.
– Так что, Дориан? Надоела моя защита? Неужели это настоящая зависть? Никогда бы не по-думал.
– Не говори ерунды, – женщина сердито взглянула на него. – Мне надо было это сделать, по-нимаешь? Меня тяготила обязанность постоянно присматривать за тобой, боясь, что за мной придёт арбитр, ведь это я несу за тебя ответственность! Понимаешь, Арион?
– Нет, – тот наклонился вперёд, – не понимаю. Сколько было случаев, когда я мог сорваться, но этого не произошло. Да, я пил отвар, но это пугало больше тебя, чем меня. Сначала действи-тельно не знал, что готовит мне следующая секунда, но потом научился терпеть, и отвар мне просто стал нужен в качестве подстраховки, вот и всё. Если б ты спросила, то я бы сказал, что не принимал  его с тех пор, как мы расстались с Сиеной.
Дорин широко раскрытыми глазами уставилась на мужа. Об этом она не знала.
– Но это всё равно ничего не меняет. Я не хочу постоянно оглядываться назад. Теперь, когда судья мёртв, что означает твоё злоупотребление силой, явится арбитр и лишит её тебя. Мы снова заживём по-прежнему.
Макмаер покачал головой.
– Вряд ли. Чёрт побери, Дориан, ты могла сказать мне, и мы бы оба решили эту проблему! С каких таких пор ты решила уподобиться Ариону, который жил в Морган-Холле? Я от тебя никогда ничего не скрывал!
– Ну, мог бы и догадаться на худой конец! Разве не видел, как мы с Сиеной переживаем за те-бя?
Макмаер пожал плечами и фыркнул. Вся ситуация показалась ему смешной и нелепой.
– Я считаю немножко по-другому, Дориан. Я тоже неплохо разбираюсь в людях и уже давно понял, что Сиена никогда бы не пошла против меня, потому что безоговорочно мне доверяла, вот только моя сила в тягость тебе больше из-за того, что она у меня, а не потому, что она представля-ет для тебя известную опасность. Ведь ты всегда была на первом месте, даже твоя фамилия говорит сама за себя. Никто не знает, что Дориан Ерраа замужем за Максвеллом Ергинсом, для всех она – ЕРРАА. Я всегда в тени, я либо помогаю как информатор и кладезь памяти, либо путаюсь у тебя под ногами, как калека и обуза. – Он прервал взмахом руки готовый вырваться из уст Дориан протест. – Может, ты так и не думала, но я чувствовал себя таковым. Наверное, нам давно надо было поговорить по душам, вот только время всё никак не приходило.
– Да, мне так тоже кажется, – выдавила из себя женщина. Отложив в сторону вещи, она села на стул перед Макмаером.
– И вот, моя жена, я получаю силу, которую можно сравнить с твоей. Тебе не по себе, но я не выхожу на первый план, я делаю всё, чтобы ты прославилась, прибрела соответствующую репута-цию и приумножила свою клиентуру. Защищаю тебя, в конце концов. Ты же совершаешь безумст-ва. Как я теперь понимаю, они были не случайны?
Дориан отвела взгляд.
– Я понимаю, как это выглядит со стороны, однако…
– Ты могла бы мне сказать, и мы бы вместе решили эту проблему.
– Я считала, что с тобой невозможно поговорить на эту тему. Мне казалось, ты зависел от этой силы.
– Нет, это не так.
Макмаер устало вздохнул. Ему не хотелось продолжать этот разговор, но раз уж начали…
– Что-то не вижу гнева или ярости, – Дориан с вызовом посмотрела на него.
– Пожалуйста, могу разнести к чертовой матери всю эту комнату, – устало отозвался Макма-ер.
– Нет уж, уволь. Но если мы решили до конца выговориться, и у меня нет от тебя больше ни-каких секретов, то будь добр и расскажи, за какие такие прегрешения ты стал тогда вампиром, что всё-таки произошло в подземельях Марци и что, в конце концов, было, когда ты встретился со своими родственниками? Должна была быть эпохальная встреча с воскрешением любимого человека! А ты устроил какое-то представление! Считай, что это все мои претензии к тебе.
Дориан шумно задышала. Вот и всё, основные вопросы заданы. Арион решил отвечать на них по мере увеличения их сложности:
– А ты хотела, чтобы я бросился каждому на шею и разрыдался от переизбытка чувств? Оч-нись, Дориан, они меня забыли! Ариона Макмаера они похоронили три года назад и продолжили жить дальше! Да я бы сам не хотел, чтобы какое-то досадное недоразумение с прошлого мешало и тревожило мой покой. Ведь сразу вспомнились те времена, когда я невинным людям животы вспаривал! Вот я и вёл себя как Максвелл Ергинс, дабы они видели перед собой Максвелла Ергинса и разговаривали с ним соответственно!
– Какой благородный порыв!– съязвила Дориан. – Что-то раньше за тобой подобного не заме-чалось! Ты же сам мне рассказал о своём детстве и об отношениях с близкими!
– Решила давить на это? Не получится! – Арион даже приподнялся и угрожающе навис над ней. – Только ты знаешь, что я не живу прошлым и стараюсь не думать, что бы было, если бы… – он резко отшатнулся от женщины и заскрежетал зубами, дабы не сказать ещё кое-то посильнее. Та фыркнула и воздела вверх руки.
– Если не думаешь о прошлом без содрогания, так расскажи! Сам же говорил, что доверяешь мне!
– А ещё я говорил, что никогда не поведаю одному человеку всё. Я не исповедоваться при-шёл!
– Ну так давай!
– Что? Тебе нужна жуткая правда? Мне она таковой уже давно не кажется, – Арион крестил руки на груди и многообещающе посмотрел на свою жену. Куда только делась его головная боль! – В тех подземельях я наткнулся на секту числом в тридцать – тридцать пять человек и подорвал их всех там вместе с библиотекой. Довольна? Нравится тебе такая вот большая загадка Хеопса?
Дориан застыла с открытым ртом. Нервно поправила волосы и облизала губы. Не глядя на не-го, прошептала:
– Тебе было семнадцать?
– Ага, – довольно улыбнулся Макмаер, наблюдая за сменой эмоций на её лице. – И раз ты уже захотела всю правду, я отвечу на всё, хотя обещал молчать. Просто мне уже всё равно.
– Не стоит, – та повернулась к нему спиной и продолжила укладывать вещи. Арион стал к ней вплотную и вкрадчиво прошептал:
– Ну зачем бояться? От этого никто не пострадает, – та резко посмотрела на него. – И не смотри так, Дори. Помнишь, в ту ночь, когда пришлось резать себе руки, я прочёл то самое запретное «Вслепую мимо смерти»? Да, оно действительно было из той самой библиотеки под Прагой, но не об этом сейчас. Так вот, заклинание это не подействовало.
Момент стоил того. Дориан смотрела на него с таким выражением священного ужаса, что Арион едва не расхохотался. Но сдержался. Ситуация не позволяла.
– Она… – женщина сглотнула. – Она пришла?
– Смерть? Да. Суховатая такая, вредная. Ей я сразу не понравился, она так и сказала. Это она сделала меня той тварью, чтобы посмотреть, как я буду защищать Андрэ, если сам стану угрозой. И ведь не прогадала, зараза! Мои просьбы отпустить меня не помогали. Учился я на собственных ошибках. А в ту ночь, когда сгорел Варидеррис, я не ушёл.
Дориан застыла, вперившись взором в своего мужа, и почти не дышала. Похоже, она поняла, что он скажет дальше. Сам же Макмаер, рассказывая об этом, чувствовал необъяснимое удовле-творение. Словно неподъемный груз со спины снял.
– Ты же понимаешь, что только такое досадное недоразумение, как упоминаемый мною вам-пиризм, не давал мне вернуться в мир мёртвых, и та сказка о воде из пруда была для вас, дабы успокоились. Она пришла за мной где-то через месяц, когда я уже ходить не мог, и освободила. Вот и вся история.
Оба молчали. Дориан вернулась к упаковке вещей, Макмаер взялся за свои. В голове развора-чивались предполагаемые картины того, что будет дальше. Не следовало было говорить ей о смерти, мало ли что. Но уже сказал, и она смотрит на него, как впервые на призрака. Нет, не только. Снова эта чертова жалость. И, конечно же, страх. Ну да, какому медиуму захочется находиться в непосредственной близости к человеку, которого отметила сама смерть? Все её боятся.
– Извини, Арион. Я не могу.
Тот резко повернулся к Дориан.
– Не можешь что? Быть со мной? Или моего тесного знакомства со старухой с косой? Так ты скажи.
– Смерть, – она снова сглотнула, – это отдельный разговор. Ты сам знаешь, на каких основа-ниях мы с тобой решили пожениться и чего ожидали от этого союза. Он себя исчерпал, ты должен это понять. Умереть я не боюсь, но опасаюсь встречи с той, с которой ты уже не в хороших отношениях.
– А я думал, что это у меня надо учиться циничности, – Арион сухо улыбнулся. – Впрочем, ты мне даже нравилась. Мне казалось, нас многое сроднило. Но время действительно сделало своё, так что мне наше совместное пребывание теперь тоже в тягость. Я в последнее время даже заду-мывался над тем, чтобы осесть на месте, – добавил он в конце, чтобы отвлечь Дориан от темы смерти.
– А тебе бы подошла роль семьянина, – вдруг улыбнулась та. Макмаер пожал плечами. Суп-руги смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, минут пять, понимая, что снова лгут. Уже при-выкли. Проблема в каждом из них, но измениться никто не захочет, так что они  продолжали упорно молчать, выжидая, кто первым уступит. Наконец Арион произнёс:
– Зато по-честному. Ну, что ж, мне нравилось с тобой работать, Ерраа. Эти три года были дей-ствительно увлекательными и полны приключений, за что я тебе искренне благодарен. Однако дальше жить с человеком, который воспринимает тебя как выгоду, мне уже как-то не хочется.
– Мне тоже, – в тон ему ответила Дориан и моргнула.
– Ты остаёшься здесь или сразу возвращаешься в Ирландию? Как-никак, брак надо расторг-нуть.
– Ты хочешь быть свободным?
– Мне ещё нет тридцати. Да, я хочу завести семью. Возможно, я слишком прост и предсказу-ем, но есть же женщины, которые захотят спокойной жизни.
– Ты не прост, да и твои действия трудно предугадать, – нахмурилась Дориан. – Поэтому мне так трудно было понять тебя и узнать по-настоящему.
– Даже я не знаю себя настоящего, как и ты… Ладно, я пройдусь Сеной, давно что-то там не бывал. Ты, если хочешь, собирайся. Через два дня я уеду в Гавр.
– Мои родные будут поражены этим известием, – Дориан поднялась со своего места и про-должила прерванное занятие.
– О моих я тактично промолчу, – Арион подошёл к двери. – Переживут.
Когда за ним закрылась дверь, женщина вздохнула. Только теперь она поняла, как ей не хва-тало такого разговора. Они выяснили всё, поняли, чего хотели, и вот чем всё закончилось. У неё даже камень с души свалился, и стало легче. Так будет лучше. Они с Арионом исчерпали себя. Да, он сказал всё правильно насчёт неё. Даже она бы себе в этом не призналась. Что ж, её муж всегда отличался проницательностью. Теперь, когда они свободны друг от друга, она может продолжать путь в одиночку. Будет не так просто, но ей уже не в первый раз так.
Боже, как это могло произойти? То, что он ей открыл? Как мог человек сделать такое, пере-жить такое? Ещё мальчишка, а убил… Хотел нормальной жизни, а нарвался на встречу со смер-тью. Да такое даже врагу не пожелаешь! И месяц. Он же месяц существовал на территории Варидерриса, совсем один, пока смерть его не отпустила! Ей надо остаться, ей надо что-то сказать ему.
Арион не станет слушать. Вернее, выслушает, но без толку. Он всегда определяет для себя, что важно, а что нет. Если обо всём рассказал, значит, ему плевать на прошлое. Как только у него получается забывать самое ужасное в своей жизни и продолжать жить дальше?
Нет, стоп! Ещё несколько подобных мыслей, и она уйдёт в себя до утра. Это Арионова жизнь, и он вправе ею распоряжаться по своему усмотрению. Она ему теперь никто.
Ближе к рассвету Дориан вышла прогуляться и собраться с мыслями. Куда теперь? Получает-ся, надо в Ирландию. Придётся повоевать с дедушкой и бабушкой, но ничего другого не остаётся. Жаль, конечно, что у них с Арионом всё так закончилось, но она была благодарна ему за то, что он не устраивал скандалов и выяснил всё просто, ничего не осложняя. Это качество ей нравилось в нём больше всего.
Свернув на улицу, где уже потушили фонари, Дориан поняла, что за ней следят. Это её насто-рожило. И она принялась петлять, села в наёмный экипаж и приказала везти её обратно в гостини-цу. Они почти доехали, как вдруг кучер свернул направо.
Внутри у Дориан всё похолодело. Она рванулась с места, но мнимой кучер повернулся и при-ставил пистолет к её лбу. Женщина замерла.
К экипажу подбежали ещё двое и стянули Дориан вниз. Их размеры были столь внушительны, что Дориан даже не пришло в голову сопротивляться. Судя по их виду, это было бы бесполезной попыткой с её стороны. Вот именно сейчас Арион её нужен был больше всего.
Четверо мужчин завели её в глухое место, где даже ставни на окнах, наверное, открывали в последний раз лет пять назад. Во всяком случае, здесь вряд ли кто-то жил. Там её ждали ещё трое, среди которых один был небольшого роста, но, судя по презентабельному виду, главный среди них. Возможно, он нанял этих людей. Этот человек показался Дориан спокойным и рассудитель-ным, и она понадеялась, что сможет с ним договориться.
– Здравствуйте, мадам Ергинс, – произнёс предполагаемый главарь низким хриплым голосом. – Я рад, что наконец-то смогу поговорить с вами.
– Позвольте тогда узнать ваше имя, – к Дориан вернулась её обычная хладнокровность и спо-койствие.
– Перед тем, как представиться, хочу назвать имя своей родственницы. Думаю, вы её помните. – Пока он говорил, Дориан внутренне подобралась, приготовившись вспоминать всех тех полоум-ных, с которыми ей доводилось встречаться. – Её имя – Мари Паркер.
Первым желанием женщины было рассмеяться этому человеку прямо в лицо, но потом по спине пробежал неприятный холодок. И здесь тени прошлого достали их. Неужели он хочет отмстить за смерть своей родственницы?
– Я знала эту женщину. В чём проблема?
– В том, что её душа не может обрести покой из-за вас, – тот подошёл ближе. – Она хочет отомстить.
– Понятно, – догадалась Дориан. – Она не может обрести покой из-за меня, а вам не спится из-за неё. Мсье, я помню эту женщину как замечательную актрису. Ещё при жизни она пыталась убить меня, хотя ей я ничего не сделала. Она сама дошла до того, что умерла, прихватив с собой и Ариона Макмаера, если вы слышали о нём.
– Да, я узнал, что таков человек существовал, а также то, что он сам убил себя из-за угрызе-ний совести.
– Каких ещё угрызений? – Дориан не удержалась и фыркнула. – Поменьше доверяйте своим информаторам, мсье, тогда, может быть, не попадете в столь глупое положение.
– Что? Вы думаете, я вру?
– Не вы, а те, кто достал вам такую информацию. Интересно узнать, кто это?
– Не ваше дело, – отрезал мужчина. – Надеюсь, обо мне вы тоже слышали? Я – Дерек Лама-тье.
Дориан открыла и закрыла рот. Дело принимало нешуточный оборот. Она слышала о нём, с таким человеком играть опасно. Поэтому она попробовала осторожно забросить удочку:
– Мсье Ламатье, я понимаю, что, если б не призрак Мари Паркер, вам не было бы до меня ни-какого дела. Что, если я помогу вам… ему найти покой в загробном мире? Я это умею. Душа Мари успокоится, вы тоже, и мы будем в расчёте. Согласны?
За этим предложением последовало продолжительное молчание. Дориан затаила дух.
– Если бы вы сказали мне это года два назад, я бы это принял, но сейчас, после стольких уси-лий я отказываюсь.
– Подумайте ещё раз, мсье Ламатье. Вы знаете мою репутацию. Мой муж доберётся до вас, если со мной что-то случится.
– Не беспокойтесь, мадам Ерраа, мои люди уже позаботились о вашем муже.
Стоящий сзади мужчина явно расслабился, и она воспользовалась моментом. Нащупав в кар-мане нож, который после Голландии ей пришлось носить при себе, Дориан, не оборачиваясь, всадила его в похитителя и бросилась бежать. Только бы успеть к тем местам, где есть люди!
За углом ей преградили дорогу. Резко затормозив, Дориан свернула налево, но тут подоспели сзади, и один из людей Ламатье ударил ей по голове чем-то тяжёлым. Не издав ни единого звука, женщина повалилась на землю. Теряя сознание, она успела заметить среди похитителей Макколла. Значит, её час пришёл. Вот он склонился над ней, так что стали хорошо видны черты родного лица, и прошептал:
– Всё хорошо. Ты забудешь всё. Всё…

*     *     *

Неприятное чувство. Нет, скорее, предчувствие. Тянет за душу, отвлекает, заставляет искать что-либо подозрительное в каждой тени, в каждом шорохе. От него не избавиться, остаётся только гадать, с чем или с кем связаны эти ощущения.
– Дориан, – прошептал Арион и застыл на месте. Вся его злость на жену прошла в один мо-мент, оставив лишь чувство бесконечной тревоги. В следующее мгновение он бросился бежать по направлению к гостинице, хотя уже знал, что Дориан там не окажется.
Через час Арион, стоя на улице, растерянно наблюдал за пробуждающимся городом. Хозяин не видел, как его жена выходила, никто её не видел. Может, стоит поискать в тех местах, где они раньше бывали?
Поиски не принесли результатов. Арион возвращался обратно, когда его позвали. Остановив-шись, он оглянулся. Возле одного из безлюдных переулков стоял широкоплечий детина и явно ждал его. На всякий случай Макмаер собрал всю свою силу, чтобы орудовать ею, как щитом, и направился к ждущему его мужчине. Тот тут же пошёл вперёд, и ему пришлось следовать за незнакомцем. Как только они зашли за угол, Ариону набросили на голову мешок и поволокли. Тот не стал отбиваться, поняв, что только так сможет узнать что-либо о своей жене. Правда, ему пару раз заехали в живот, так что, если б Макмаер и хотел, не смог бы вырваться. Волокли его недолго, вскоре остановились, потом мешок с головы резко стянули. В том месте, где они оказались, был темно, но глаза Ариона быстро привыкли к темноте. Справа от него находился дом, стену которого с этой стороны украшало единственное окно с обветшавшими ставнями на высоте двух футов над землёй. Слева возвышался забор, за которой позвякивала цепью собака. Перед ним стояло четверо рослых, пятый среди них казался щуплым, хотя и не выглядел хилым. Вот он отделился от компа-нии и подошёл ближе.
– Начну без предисловий, – голос был незнаком Ариону. – Моё имя – Дерек Ламатье. Думаю, вы слышали обо мне, – Макмаер кивнул, и тот продолжил: – Полчаса назад я убил вашу жену за преступление, которое заключается в убийстве Мари Паркер. Если б жив был Арион Макмаер, он бы тоже понёс наказание, но в моём распоряжении оказалась лишь ваша жена и вы в придачу.
Ариону казалось, что он в один миг перенёсся на несколько лет назад, когда новые проблемы только начались. Никогда бы не подумал, что прошлое достанет  их здесь, сейчас. А смерть Дориан? Что за чепуха? Его жену невозможно уничтожить, она из любой передряги выберется.
– Докажите, – потребовал он. – Докажите, что Дориан больше нет.
Тот тихо засмеялся.
– В нашем городе полно свалок. Может, найдёшь свою женушку в одной из них. Конечно, со-хранности не гарантирую…
Арион чувствовал, как гнев обволакивает его, но в то же время кое-что не давало покоя. Мэри Паркер. Кто сказал о ней Дереку?
– Кто вам сообщил об этом? – вполне спокойно спросил он. Дерек даже удивился.
– А я думал, ты здесь будешь скорбеть о горькой потери своей жены.
– Ещё успею. Так что?
– Скай Фаулз. И сама Мари.
Арион открыл рот. Значит, Скай решила напакостить напоследок. А Мэри? Что-то здесь не то. Как она могла добраться до них? Когда они прощались, эта женщина уходила с Луизой Денивер в те места, откуда не возвращаются. Как у неё получилось это сделать?
– Что она вам пообещала за нашу смерть?
– Что? – Дерек ещё больше удивился.
– Не могли вы просто так это совершить, лишь из чувства долга.
– Мне некогда с тобой разговаривать, – Дерек кивнул своим людям, чтобы приступали. В этот момент он чувствовал себя и прокурором, и судьёй, и палачом одновременно. Вот двое его людей из банды Кроуза подошли ближе, чтобы задушить мсье Ергинса, третий заставил его опуститься на колени.
Всё произошло в один момент, никто не успел толком среагировать. Те, что держали верёвки наготове, вдруг отлетели от жертвы, третий упал, схватившись за шею и хрипя. В то же мгновение Арион рванулся в сторону дома, не то пробежал ногами по стене, не то пролетел по ней, ухватился рукой за подоконник и дёрнул за обветшавшие ставни. В следующую секунду он перемахнул через проём и кубарем скатился вниз по крутой лестнице, состоявшей из гнилых досок. С трудом поднявшись, Макмаер стал пробираться вдоль грязной стены в поисках запасного выхода из дома.
Внизу послышался треск взломанной двери, затем раздался топот ног, за этим пошли крики, выстрелы. Шум неумолимо приближался. Приоткрыв дверь, Арион едва успел пригнуться, как деревянный косяк возле него разнесло в щепки. Бросившись в соседнюю комнату, Макмаер увидел окно и с разбегу выпрыгнул из него. Этот прыжок стоил ему немалых физических сил и затрачен-ных эмоций. Мягко, почти бесшумно он скатился по траве, но в кустах наткнулся грудью на большой камень. Сдержать стон не удалось, и его тут же услышали. Трое подоспело к этому месту, но Арион на полную использовал свою силу и обезвредил их где-то на час. Дальше он продвигался едва ли не ползком, потом бросился бежать. Лишь достигнув безопасного места и спрятавшись, Арион смог перевести дыхание и собраться с мыслями.
Сейчас он бы всё отдал, чтобы не чувствовать ничего. Никакой боли, только пустоту. Так бы-ло бы легче. Как-то не вкладывалось в голову, что Дориан больше нет. Ещё несколько часов назад всё было нормально, потом за считанные минуты они разрушили три года совместной жизни, а ближе к рассвету его жены уже не стало. Если её смерть – правда, значит, мир перевернулся.

*     *     *

Дерек и его разбойники обыскали, казалось, все места, но так и не смогли найти Максвелла Ергинса. Правда, Дерека меньше всего беспокоило, что тот подастся в посольство с обвинениями. Ему никто не поверит, да и не те времена. Но его потрясло мастерство этого человека. Значит, не такой уж он и шут, спутник Дориан Ерраа. Что-то умеет этот парень, раз такие трюки выделывает. С ним надо осторожнее, ещё мстить захочет.
– Мы не смогли найти его, – к нему подошёл Кроуз, главный в банде, и выжидающе посмот-рел на хозяина.
– Ничего, он сам придёт, – отмахнулся Ламатье, искоса наблюдая за остальными разбойника-ми, которые в тумане напоминали призраков, и только движения выдавали в них живых людей.
– Он знает ваше имя и, возможно, будет искать. Захочет отомстить.
– Сам знаю. Но нам это на руку. Когда объявится, мы будем его ждать.
– Дался вам этот Ергинс. Пришили бы его жену, и он бы ничего не узнал, а так проблемой больше.
– Проблемой больше, проблемой меньше, – задумчиво произнёс Дерек. – Его, конечно, нельзя недооценивать, но вы, я так понимаю, справитесь. Завтра приходите к Тьерри, он даст вам новую порцию лекарства и про запас. После этого сразу же принимайтесь за дело.
Кивнув, Кроуз удалился. Дерек решил пройтись пешком. Утро просто замечательное, если учесть, что полдела сделано. Дела его идут прекрасно, его финансовое положение прекрасное. Не так давно он перевёл почти все свои сбережения за границу, оставив лишь видимость для того, чтобы прожить здесь год-другой и задобрить властей. Он сумел избежать больших потерь на своих фабриках, его рабочие не падают от усталости, он сумел найти выгоду в любой ситуации.

*      *      *

Арион медленно брел по переулку, не думая о том, что может наткнуться на людей Дерека. Сейчас, после двух дней бесплодных поисков, он даже желал встретиться с ними, ему позарез надо было узнать, где спрятано тело Дориан. Пока не увидит собственными глазами, не поверит в её смерть. Плевать, что они так расстались, уже ничего не имеет значения.
Кутаясь в плащ, Арион свернул за угол и вдруг лицом к лицу столкнулся с высоким широко-плечим парнем,  который, судя по выражению лица, поджидал его здесь.
– Наконец-то, – произнёс Макмаер с ноткой облегчения.
– Я не совсем от Дерека Ламатье, – немного неуверенно произнёс парень.
– Не от Дерека? Сам решил доставить ему трофей?
– Я по поводу вашей жены.
– Да? Любопытно.
Они отошли подальше от людных мест, и человек Дерека, беспокойно оглядываясь, произнёс:
– Они закопали тело на старом кладбище к югу от Сены, где баржи не так часто ходят. Кажет-ся, даже табличка там есть.
– Я приду, а вы будете меня там поджидать?
Тот покачал головой. Арион повнимательнее присмотрелся к нему и уловил в его глазах за-травленное выражение. Надо же, даже у Дерека бывают белые вороны.
– Ты откуда, парень?
– Парень? Слушай…
– Тебе сколько лет? Двадцать?
– Восемнадцать.
– Лет на десять я старше тебя, а опытом уж подавно. Так что, откуда ты?
– Я Луи Биньяр, из Лилля. Приехал сюда в поисках работы… – парень говорил неуверенно, он снова оглянулся. Арион тоже на всякий случай осмотрелся.
–  И нашёл на свою голову. Понятно. Значит, кладбище, говоришь? Ладно, спасибо. Вижу, что не слишком хорошо тебе среди них. Если поможешь мне, отплачу тем же.
– Это не просто сборище слуг. Слыхали о банде Кроуза? – Арион утвердительно кивнул. – Я из ихних. Совсем недавно пристал, когда есть нечего стало, но на меня все искоса посматривают, потому что я их отраву не принимаю.
– Отраву?
– Друг Дерека разбирается во всяких варевах. Он нам нечто такое состряпал, от чего мы боли не чувствуем и сил набираемся. Правда, это ненадолго. Потом боли сильные начинаются, от них подохнуть хочется.
– Говоришь, боли не чувствуете? – задумчиво произнес Макмаер. Когда-то он читал о варягах, которые насмерть бились и умирали с победной улыбкой на лице, не ощущая никакой боли. Не этого ли добился какой-то Тьерри?
– А ты что? – спросил он.
– Я после первого раза пить перестал. Другие хотят очень сильными быть, вот и состоят под руководством Дерека, а я уйти не могу.
– Значит, ещё увидимся, – Макмаер взглянул снизу вверх на Луи. – Я скоро отбываю в Гавр. Вы, как я понимаю, там околачиваетесь?
– Только никому не говорите, что я с вами разговаривал. За предательство меня на месте чет-вертуют.
– Само собой. До встречи.
Они расстались, и Арион отправился на поиски кладбища. Пришлось немного пропетлять, так как он не вполне доверял Луи, но в итоге оказался на месте возле свежей могилы с каменной табличкой, на которой ножом кто-то наскреб одно слово – «Дориан». И больше ничего.
Вечер был хмурым. Тяжёлые тучи, нависшие над городом, прорвались потоком воды. Дышать стало легче, но напряжение буквально звенело в воздухе. Надо было решать, что делать дальше.
Хотелось кричать и посылать всех куда подальше, но сил не было. Вообще
Возвращаясь обратно, Арион заметил возле моста четверых и побыстрее унёс ноги. Появилось настойчивое желание кого-то – да что там кого-то? – придушить, а ещё завыть волком, как тогда, три года назад на территории Абероев, но все чувства были охвачены бессилием. Ничего уже не вернуть, сейчас надо мирно разобраться с арбитром. Скорее бы в Гавр, там и к Дереку ближе.
Побывав без лишнего шума у себя в номере, Арион собрал все свои вещи и припрятанные деньги, с помощью грима и накладной бороды превратился в старого учёного и сел на первый захудалый дилижанс, отбывающий в Гавр. На такой банда Кроуза не позарится, а если и встретят-ся, то он им устроит тёплый приём.
В городе оказался на следующий день. Снял комнатушку возле рынка, запасшись терпением, запомнил расположение всех улиц и тайные ходы, о которых смог разузнать. Пока довольно и этого. Оставалось лишь наматывать круги в ожидании арбитра.
Ближе к следующему вечеру Арион почувствовал слежку и принялся петлять укромными улицами. Не хотел, чтобы их кто-то увидел. Потом забрёл в тупик. С трёх сторон его окружали грязные стены, с крыш скапывала вода после дождя. Возможно, этот был уже последним. Осень почти закончилась.
Позади кто-то стоял. Арион резко повернулся, и его тут же схватили за шею.
– Не забирай, – прохрипел он, не делая попыток вырваться.
– Чего не забирать? – говорили вкрадчиво, создавалось впечатление, будто обладатель голоса не хотел, чтобы его узнали.
– Силу. Она мне очень нужна сейчас.
– Раньше надо было думать, когда её применял.
– Случайно… Да отпусти ты меня! Случайно получилось.
– Отпустить? Знаешь, сколько мне пришлось за тобой гоняться? Даже с моей силой, а я, к твоему сведению, очень быстро перемещаюсь.
– Даю слово, что не сбегу. Всё равно ведь догонишь, – арбитр ослабил хватку, и Арион смог говорить свободнее. – У меня к тебе предложение.
– Впервые пойманные мною диктуют мне условия, – удивлённо протянул тот, и Макмаер на-сторожился. Кое-что в его голосе ему не понравилось. – Так что ты хочешь?
– Мне нужно, чтобы ты повременил с исполнением своих обязанностей. Дело в том, что моя жена, по милости которой я попал в эту ситуацию, так как она не хотела отвечать за мои поступки, сейчас покоится в земле. Человек, который её убил, весьма важна шишка в Гавре, и идти против него – самоубийство.
– Значит, ты – самоубийца. Я правильно понял?
– Не буду им, если всё рассчитаю правильно. Лезть на рожон не входит в мои планы, а вот зайти со стороны, чтобы подрубить корень, для меня вполне реально.
– И для этого тебе нужна сила? – арбитр явно смеялся с Макмаера, но тому это было только на руку.
– Для подстраховки. Если вдруг придётся уносить ноги.
– Право же, парень, ты мне напомнил одного моего знакомого. Он всегда думал точно так же, как и ты!
Луна осветила черты лица веселившегося арбитра, и Арион отступил шаг назад. Теперь ему, как и секунду назад арбитру, стало весело. Впервые за эти несколько дней.
– Ты мне тоже напомнил одного старого друга. Его зовут Тимоти Шоу. Не слышал о таком?
Арбитр застыл на месте. Макмаер не шевелился, давая тому возможность переварить догадки.
– А ты… э, Максвелл Ергинс, ты разве встречался с этим человеком?
– Ага, лет девять назад, когда в Сен-Мало остановился. Тогда он в последний раз виделся со своим закадычным другом Арионом Макмаером, которому, кстати, до сих пор должен.
Арбитр не то кашлянул, не то воскликнул.
– Арион? Разве это ты? Я же за Максвеллом Ергинсом гоняюсь!
– Пришлось стать Ергинсом, в жизни всякое случается.
– Ты же опекуном должен был стать, – недоверчивый тон того ещё больше рассмешил Арио-на. Фыркнув, он подошёл ближе.
– Ну, не вечно же мне в Англии девиц воспитывать.
– Макмаер! – заорал тот и обнял старого знакомого так, что у того кости затрещали. – Даже не надеялся, что увижу тебя когда-нибудь!
– Да я, в общем-то, тоже, – засмеялся тот и хлопнул друга по плечу. – Ладно, отпускай меня!
– Вот это совпадение! Помнишь нашу последнюю встречу, когда ты в драку полез? Тебе тогда Ушастый Джимми чуть голову не оторвал. 
Тимоти Шоу немного успокоился и тоже хлопнул Макмаера по плечу.
– Ну, мне тогда не было слишком весело. Узнать, что надо снова вернуться домой в связи со смертью – это уже смахивало на традицию.
– Пошли, опрокинем где-нибудь по кружке, расскажешь мне про свою жизнь.
– А как же твоя работа? – хитро усмехнулся Арион.
– Ещё успею, – отмахнулся Тим.
Честно говоря, Арион сам не надеялся, что когда-нибудь встретит своего двойника. Вспом-нил, как они познакомились из-за увлечения одной молоденькой испанкой, как оба остались с носом и таким образом подружились, как замышляли различные авантюры, пользуясь редким сходством, что, впрочем, не мешало им оставаться совершенно противоположными личностями. Конечно, арбитра и последовавшие за этим проблемы нельзя назвать сильно приятными воспоми-наниями, но тогда их дружба снова прошла проверку, когда Тим помогал Ариону, создавая легенду и репутацию, дабы к нему не приставали тёмные личности. И сейчас они снова вместе, и словно и не бывало девяти лет разлуки, словно они вернулись в прошлое.
Заказав в одной приличной таверне ветчину и кувшин вина, старые друзья расположились в уголке подальше от любопытных глаз, и Тимоти Шоу принялся вспоминать прошлые девять лет. Потягивая вино, Арион с интересом слушал его, позволив себе забыться хоть на некоторое время.
– Так вот, – Тим едва не подавился костью, – после твоего отъезда я ещё пару раз околачивал-ся в разных портах, потом повстречал одну певичку. Честное слово, едва не попал из-за неё. Тогда-то понял, что надо завязывать. Надеялся, что по долгу службы меня занесёт на родину, но, видимо, не судьба. Помотало, конечно, а потом было несколько затяжных заказов во Франции, пока не наткнулся вот на тебя.
– Повышение не получил?
– Да, – вздохнул Тим и процитировал слова своего учителя. – «Чем выше ты рангом, тем меньше она связана с чем-то физическим». Я вот умею перемещаться очень быстро, а если б получил повышение, то, наверное, так быстро летали бы мои мысли. Наверное, не слишком ревностно служу.
При этом Тимоти засмеялся и отсалютовал своей кружкой. Макмаер рефлекторно повторил этот жест.
– Не подумал бы. Ты же всегда был спокойнее меня, это за мной шлейфом разные истории тянулись.
– Люди меняются, – философски заметил Шоу. – А ты что?
– А я стал опекуном, ввязался в новую историю, в результате чего женился и меня, считай, за шиворот забросили обратно в тот мир, в котором обитаешь ты. Как видишь, здесь мы с тобой схожи. Три года мы с ней колесили по Европе. Слышал что-нибудь о Дориан Ерраа? Это и есть моя жена, – закончил Макмаер с гордостью.
– Вот как? Да, я слышал о ней, ещё та ведьма. Извини, просто её так и называют. Слышал также о её спутнике, но никогда бы не подумал, что это можешь быть ты. Я считал, ты тихо живёшь себе в своём поместье с женой и детьми. Помнишь, каким правильным стал в конце? Даже меня переплюнул.
Арион кивнул. Мысль о жене вернула его к действительности, и он снова помрачнел. Тимоти, взглянув на него, хлопнул себя по лбу.
– Извини, друг! Говоришь, её убили? Кто это?
– Дерек Ламатье. Он здесь вроде как главный, с ним надо осторожно разбираться.
– Ну, допустим, не он один, – Арион вопросительно посмотрел на того. – Я же говорю, что тут уже довольно длительное время околачиваюсь. В Гавре много  власть имущих, и среди них равный Дереку – маркиз Тоунтредж. Этот старикашка кого угодно за пояс заткнёт.
– Конкурент? – догадался Макмаер. – Что ж, это даже очень хорошо.
– Я приношу свои соболезнования, – Тимоти не знал, что сказать. – Ты, наверное, очень лю-бил свою жену. Я, это…
– А маркизу не нужно ничего от Ламатье? Или наоборот? – тот, казалось, не слышал его.
– А мне почём знать? – удивился Тим. – Я этим как-то не слишком интересовался.
– Шоу, друг, ты просто обязан мне помочь. Я знаю, тебе может влететь, если ты вовремя не исполнишь свою работу…
– Я повременю, – тот с готовностью посмотрел на Ариона. – Считай это частью платы за то, как ты меня когда-то спас.
– Нет, ты мне отплатил сполна, когда послал своего учителя-арбитра и стал на мою защиту, – серьёзно ответил Арион. – В результате той помощи, о которой мне придётся тебя попросить, должен уже буду я.


                Глава 4. Капитан Торнтон

Непонятные обрывки чего-то мелькали перед глазами, и невозможно было избавиться от них. Потом они все куда-то исчезли, оставив место для ужасной головной боли. Отвратительное ощущение, когда внутри всё буквально разрывается от желания высвободиться из оков своего тела, чтобы ничего не ощущать.
Дориан понемногу выплыла из тумана и, кривясь от боли, медленно повернула голову влево. Сначала она не поняла, что или кто лежит возле неё, потом до неё дошло, что это женщина, которая, судя по запаху, была мёртвой. Стойкий тошнотворный запах пропитал всё вокруг, и дышать было просто невозможно. Дориан пришлось, собрав все силы, подняться. Пошатываясь, она направилась к ближайшему дому. Её тошнило, голова раскалывалась на куски, но она смогла удержаться на ногах и остановилась, лишь ухватившись за холодные скользкие камни покосивше-гося дома. Тут ей стало плохо, и женщина долго не могла прийти в себя. Отдышавшись, она двинулась дальше. Повинуясь какому-то инстинкту, она не стала выходить на дорогу, а пошла переулками. Рассвет порадовал город туманом, и ей стало холодно. Стуча зубами, Дориан медлен-но брела вперёд, пока навстречу ей не выбежал большой чёрный пёс-дворняга. Почувствовав запах крови, он оскалил зубы и трусцой направился в сторону женщины. Та увидела неподалеку нечто, похожее на дубинку, и подняла его. Собака залаяла, но остановилась. Она была голодна, но знала, что такое боль.
Так продолжалось минут пять. Дориан пятилась назад, животное подступало ближе. Когда послышалось человеческое присутствие, пёс прыгнул.
Какой-то прохожий, быстро шагая по улице, остановился, услышав крик. Хотел было идти дальше, но крик повторился снова. Мужчина, покрепче сжав трость в руке, побежал на звук. Несколько секунд – и он увидел женщину в грязном платье с палкой в руках, отбивающейся от дворняги. Подол платья был порван, на нём виднелась кровь, но и пёс выглядел ничуть не лучше.
Мужчина не стал терять времени и, достав из-за пояса пистолет, выстрелил в сторону живот-ного. Он не попал, но четвероногого это спугнуло, и он убежал, поджав хвост.
Дориан бессильно опустила своё оружие и всхлипнула.
– Мадам, – мужчина подоспел к ней и как раз вовремя, чтобы подхватить ослабевшую жен-щину. Скрипнув зубами от досады, он взял её на руки и вышёл на дорогу. Времени на то, чтобы отвезти потерпевшую в больницу, было затрачено немного, и вскоре врач осмотрел её.
– Так что? – спасший Дориан мужчина поджидал в коридоре. – Я могу её оставить, у неё есть родственники?
Осанистый доктор задумчиво поскрёб затылок.
– Видите ли мсье…
– Торнтон, – подсказал тот.
– Мсье Торнтон, эта женщина ничего не помнит. Ни имени, ни прошлого. На голове у неё глубокая рана от удара, она чудом осталась жива. Одежда хорошо сшита, судя по всему, моя пациентка из богатой семьи. Вы бы, конечно, могли посодействовать. Плата за найденную женщи-ну пополам.
– Видите ли, я спешу, – засуетился мсье Торнтон. Мне надо отбыть в Гавр, и я уже должен был…
– Женщина хочет поблагодарить вас. Надеюсь, на это времени хватит?
Случайный спаситель зашёл в скудно обставленную комнату, где единственным украшением было лишь распятие на стене. В углу на постели лежало бледное существо, которое с благодарно-стью посмотрело на вошедшего. Мсье Торнтон сел возле женщины и выдавил из себя улыбку.
– Как вы себя чувствуете?
– Паршиво, – улыбнулась та. – Если б ещё знала, кто я, возможно, было бы легче. Хорошо, хоть разговариваю с вами на одном языке.
– Неужели вы ничего не помните? – удивился тот.
– Только одно лицо, но я не знаю, кто это.
– Может, это ваш муж? – Торнтон кивнул на руку потерпевшей: на безымянном пальце был виден чёткий след от кольца.
– Тогда почему кольца нет? – задала та вполне логичный вопрос.
– Вас могли ограбить.
– Я хотела поблагодарить вас, мсье…
– Торнтон. Капитан Торнтон.
– А имя?
– Сагамор.
– Красивое, – женщин протянула руку, и тот, не придумав ничего лучшего, пожал её. Серые, с зеленоватыми прожилками глаза помутнели, их обладательница вздрогнула и шумно вздохнула.
– Ваш дядя… Он умер совсем недавно… он оставил завещание, но не сказал, где часть на-следства.
Сагамор вырвал руку и вскочил со своего места. Женщина смотрела на него широко распах-нутыми глазами, прижимая свою руку к груди.
– Откуда вы это узнали? – требовательно спросил капитан. – Вы следили за мной?
– Я только сегодня узнала ваше имя.
– А что только что было?
– Я не знаю.
Дориан чувствовала себя беспомощной. Кто она и почему говорит всё это? Откуда она это знает? Доктор сказал ей, что она находится во Франции, в Париже, и ей прекрасно известно, где это, но не более. Если у неё есть муж, то почему не ищет её?
– Мадам, только не это! – взмолился Сагамор, когда женщина уткнулась лицом в колени и за-рыдала. – Не стоит плакать!
Он обнял незнакомку за плечи, и та снова прикоснулась к его руке. Капитана словно молния ударила.
– Старый заброшенный домик… Я вижу это место. Там спрятаны те вещи, которые дедушка оставил вам. Просто не успел сообщить и теперь мучается.
Капитан напрягся, но руку не убрал.
– А как зовут моего дядю?
– Персиваль. Персиваль Лондон.
Похоже, он имеет дело с каким-то медиумом. Сейчас их много развелось, но эта, похоже, зна-ет своё дело. А что, если…
– Мадам, мой дядя жил в Ирландии. Не согласны ли вы отправиться со мной и помочь мне отыскать моё наследство, раз я помог вам? – предложил Торнтон и мысленно дал себе пинка под зад. Её родные, скорее всего, ищут, а он здесь, считай, совершает преступление.
– В Ирландию? – неуверенно протянула та. – Ну что ж, хорошо. Кажется, там мне будет спо-койно, а здесь меня ничто не держит. А как мы туда доберёмся?
Эти слова вогнали Сагамора в ступор. Вот так легко? Совесть требовала оставить женщину в больнице, пусть с ней кто-то другой разбирается, но какое-то, словно чужое, гаденькое чувство подтачивало изнутри. А что если…
– Вообще-то я капитан корабля. Сегодня я должен был сесть на дилижанс, который отвёз бы меня в Гавр, где мой корабль дожидается меня. – И чем он только думает?
– А что вы здесь делали?
– Навещал старого друга, он доктор.
– Как этот?
– Нет, Марк – настоящий специалист своего дела, – усмехнулся капитан, махнув на все по-следствия рукой. – Они с женой – весьма гостеприимные люди.
– Вам повезло, что у вас есть друзья. Только как нам выбраться? Доктор считает, что я должна быть здесь, пока ничего не вспомню или пока меня не найдут родственники.
– Думаю, я смогу его переубедить – хитро улыбнулся тот.

*     *     *

После обеда они отправились в путь. Капитан Торнтон раздобыл для женщины приличную одежду и всю дорогу развлекал женщину рассказами. Пока за окном проплывал унылый осенний пейзаж, Дориан, сидя в карете, внимательно слушала мужчину, поедая при этом свой обед. Тот  решил ввести её в курс дела и рассказал обо всём, что случилось за последние несколько лет, потом вспомнил своё детство, в итоге достал свой пистолет и показал его Дориан со словами:
– Мне его привезли из Америки. Отличное оружие.
– Можно подержать?
Как завороженная, Дориан разглядывала пистолет, поражаясь его тяжести и вместе с тем то-му, как удобно его было держать в руке.
– Это кольт Уолкера, – выдала она автоматически. – Его выпустили в прошлом году. Шести-зарядный револьвер сорок четвёртого калибра. В отличие от предыдущего, в нём усовершенство-ван ударно-спусковой механизм. Мой муж предпочитает такой, хотя в крайнем случае приходится браться и за винтовку, – добавила она, вручая оружие капитану. Тот, ошарашено смотря на неё, забрал пистолет.
– Вы поняли, что только что сказали?
– Что? – Дориан словно вышла из транса.
– Вы назвали модель пистолета и держали его так, словно никогда с ним не расставались. Вам это ни о чём не говорит?
Дрожь пробрала женщину. Чем она занимается? Неужели она убивала?
– Тихо, мадам, не пугайтесь, это ещё ничего не значит.
– Не значит, капитан? А вдруг я вела незаконную жизнь? Это вам ни о чём не говорит?
– Вы – умная и образованная дама, – та непонимающе уставилась на него. – Я не просто вам рассказывал разные истории, я переходил на те языки, которые знаю. И вы ни разу не посмотрели на меня вот так, как сейчас. Вы поняли немецкий, английский, итальянский. Да я даже латынь вспомнил! Мадам, если вы и занимались чем-то незаконным, то уж точно не убийствами.
– Спасибо, вы меня успокоили, – язвительно отозвалась Дориан и выглянула в окно. Между тем неприятное ощущение снова и снова накатывало на неё, заставляя в который раз поражаться своей сущности. Как она может так относительно спокойно относиться ко всему, что с ней происходит? Её ударили по голове, скорее всего, ограбили, а она уже радуется знакомству с этим человеком и готова уплыть с ним в Ирландию. Уму непостижимо!
Если честно, то любая женщина уплыла бы с этим человеком хоть на край света. Сагамор Торнтон – образец идеального мужчины, если так можно сказать. Мало того, что высокий и плечистый, так ещё и блондин с голубыми глазами. Смешно, ведь такой экземпляр нечасто встретишь. А вообще-то откуда она знает, что такие мужчины – редкость? Сколько она знает об этом мире?
– О чём вы задумались? – донёсся до неё, словно сквозь вату, голос капитана.
– Есть ли тот, кто меня ждёт? – прошептала Дориан.
– Каждого из нас кто-то где-то ждёт.
– А вас?
– Родители во Флоренции. А вас муж, семья, наверное.
– Значит, у вас семьи пока ещё нет.
– Не обзавёлся, – тот засмеялся. – Отдохните, вы, наверное, устали.

*     *     *

Всё снова перепуталось, перемешалось. Лица, события, фразы – всё сбилось в одну кучу, без последовательности. Молодой парень, скачущий возле неё на лошади, миловидная девушка, так похожа на неё, двое стариков, потом холод, ужасный холод и боль внутри, где-то в душе… Крик…
– Дориан! ДОРИАН!
Стоя на коленях перед догорающим лагерем, она увидела у себя над головой ночное небо, по-том вдруг оказалась в каком-то доме. Горели свечи, в центре комнаты на столе лежала женщина. Три фигуры стояли над ней, одна держала нож. Дориан хотела подоспеть на помощь, но тут её окликнул знакомый голос:
– Оставь их, Дориан…
У окна стоял какой-то мужчина, и она подошла ближе. Луна освещала его, но черты лица бы-ли размытые, а через мгновение приняли образ капитана Торнтона. Вскрикнув, Дориан поняла, что не спит.
– Вы так кричали, что всех всполошили.
Сжавшись на постели, женщина со страхом осмотрелась. Всё как всегда. Сегодня утром они прибывают в порт. Перед ней капитан Торнтон встревожено смотрит на свою пассажирку.
– Всё в порядке. Кажется, теперь в порядке.
– Вы что-то кричали. Звали какого-то Дориана.
Женщина вздрогнула, услышав это имя. Стараясь не смотреть на того, она нерешительно от-ветила:
– Кажется, это меня так зовут.
– Вас? – удивился Сагамор.
– Да, меня так несколько раз называли во сне.
– Больше вы ничего не помните?
Дориан отрицательно замотала головой. Капитан, поняв, что сейчас не время для расспросов, удалился. Вскоре пришёл корабельный врач и осмотрел её голову.
Оставшись одна, Дориан подошла к зеркалу. Оттуда на неё смотрело смугловатое сосредото-ченное лицо с настороженным взглядом. Странно, почему эта женщина не бьётся в истерике из-за того, что ничего не помнит, а спокойно воспринимает случившееся?
– Дориан, – прошептала она. – Странное имя. Впрочем, оно мне нравится. Пусть будет так.
Немного успокоившись, Дориан легла и попыталась немного поспать. К счастью, никакие кошмары ей больше не снились, так что утром она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Позавтракав у себя в каюте, она вышла на прогулку.
Их корабль уже приближался к порту, и Сагамора носило по палубе. Отдавая приказы, он всё время поглядывал на стоящую у борта женщину, поражаясь её спокойствию и целеустремлённо-сти. Она плывёт с ним, хотя даже толком не знает его, и собирается помочь. В такое даже поверить трудно.
Когда корабль оказался в порту и капитан, отдав последние распоряжения, распустил коман-ду, они с Дориан сошли на землю. Торнтон нанял экипаж, который должен был привезти их Литлл-Дара – дом его дядюшки.
Когда позади остался людный и не слишком чистый порт, оба вздохнули с облегчением. По обе стороны дороги тянулись полосы свежего снега, которые искрились под солнцем и создавали праздничное настроение.
Дориан с каким-то упоением созерцала эту красоту, пока Сагамор не обратился к ней:
– Вы точно уверенны, что знаете, где находятся деньги Персиваля?
Женщина кивнула. Эту картину она видела не раз, дотрагиваясь до руки капитана, а всё пото-му, что он сам не раз бывал там, просто не видел ничего.
– Через несколько минут мы будем на месте – предупредил тот. И действительно, вскоре ка-рета остановилась перед старым покосившимся домом. Престарелый слуга вышел встречать их. Ни слова не говоря, он провёл их в дом, предложил чаю.
– Слуги моего дяди не отличались излишней болтливостью, – объяснил Сагамор, принимая из рук Дориан пальто.
– Пойдёмте? – та выжидающе посмотрела на капитана.
– Так быстро? – молодой человек даже удивился.
– А что тянуть? – Дориан стянула перчатки и пошла прямиком на кухню. Она сама не пони-мала, откуда знает расположение комнат, но шла уверенно. Сагамор поспешил за ней. Миновав кухню, женщина забралась в кладовку и принялась та шарить.
– Дориан, здесь же столько пыли!.. – капитан закашлялся.
– Извините, без этого никак, – та чихнула и отодвинула в сторону коробку. – А вот и тайник.
Сагамор был поражен. Он смотрел то на небольшую дверцу, то на женщину, волосы которой покрылись пылью, и не мо поверить глазам. Разве может быть всё так просто?
– Здесь нужен ключ.
– К чёрту ключ! – капитан достал из угла ржавый топор и ударил по тайнику. Несколько по-пыток – и дверца оказалась открыта. Торнтон пошарил рукой внутри и достал средних размеров шкатулку, внутри которой оказалось несколько фамильных драгоценностей, два топаза, три рубина и несколько алмазов без огранки. На дне капитан обнаружил королевскую печатку.
– Это старинная вещь, – задумчиво пробормотала Дориан, вертя печатку в руке. – Лет четыре-ста, не меньше. За неё можно получить большие деньги.
– Вы и в старинных вещах так же хорошо разбираетесь, как и в оружии? – полюбопытствовал Сагамор. Женщина лишь пожала плечами. Она уже ничему не удивлялась.
Весь день они провели Литлл-Даре, отдыхали. Капитан, несмотря на протесты Дориан, купил ей новую одежду, заявив, что она это заслужила и ей причитается денежная премия. И хотя Дориан отказывалась, глубоко внутри она чувствовала, что деньги всегда составляли в её жизни немаловажную роль. Возможно, порою ей приходилось туго.
На следующий день Дориан поняла, что ей надо в Англию. Она сама не могла понять этого, но шестое чувство подсказывало, что там её что-то или кто-то ждёт. Лучше довериться своим чувствам, если ничего другого не остаётся.
Холодным морозным утром они снова были в порту. Сагамор решил отправиться с ней, тем более что корабль остался на ремонт, а это заняло бы несколько дней. Кроме того, хотелось отплатить Дориан за её помощь. Чтобы скоротать ожидание, он решил рассказать ей одну исто-рию, которую как-то услышал в Брюсселе.
– Это случилось в Бельгии, в замке Хорст. Ходят легенды, что там обитает призрак, который каждую полночь появляется в повозке, запряженной шестью лошадьми. Будто он когда-то убил священника и теперь расплачивается за содеянное.
Прохаживаясь возле капитана, Дориан сосредоточено морщила лоб. Где-то она уже слышала нечто подобное, вот только где? Ветер сбил набок её шляпку, и она, с трудом поправив её, обрати-лась к Торнтону:
– Мне кажется, я слышала об этом.
– Да, но я расскажу не только о замке, – та удивлённо посмотрела на него. – Речь пойдёт о ведьме, которая прокатилась вместе с призраком в повозке.
– И давно вы верите в подобное? – насмешливо спросила Дориан, придерживая шляпку рукой.
– Я всего лишь пересказываю слухи. Ведьму звали, кажется, Ерраа, и она умудрилась прока-титься с призраком. Все, кто видел это, потом месяц обходили это место стороной.
– Красивая сказка.
Ветер играл мягкими льняными прядями на голове капитана, и Дориан страшно захотелось к ним прикоснуться. Чтобы хоть как-то побороть в себе это желание, она заложила руки за спину и спросила:
– А что это за ведьма?
– Никто не знает. Поговаривали, что это та шарлатанка, которая пол-Европы на уши постави-ла своими выходками. Она и помощник, который её у смерти вымаливает.
Дориан засмеялась. Не успев увернуться, она столкнулась с огромных размеров мужчиной, похожим на моряка в отставке, но в хорошем костюме. Извинившись, он хотел идти дальше, но тут его взгляд скользнул по её лицу, и мужчина остановился.
– Дориан? – удивлённо воскликнул он. – Дориан Ерраа! Ты что здесь делаешь? А где Арион, то бишь Максвелл?
У женщины было такое ощущение, словно ей дали под дых. Она со страхом уставилась на не-знакомца. Кто он такой и откуда её знает? Да и потом… Что? Ерраа?
Не понимая, чем вызвано молчание Дориан, мужчина добавил:
– Как? Разве ты забыла своего старого друга Дункана? – выпрямившись, он повернулся к ка-питану. – Я Дункан О’Коннери, бывший моряк и старый друг Дориан. Не знаю, рассказывала ли она вам обо мне?
– Я так и понял, что вы бывший моряк, – мужчины пожали руки, и Сагамор искоса посмотрел на стоящую возле него женщину, которая просто смотрела куда-то перед собой.
Все мысли в Дориан перепутались, голова болела от напряжения, пытаясь извлечь из памяти лицо и имя. Что он ещё сказал? Арион? Максвелл?
– Не пытайся, Дориан.
Женщина резко повернулась. В этот момент он была готова дать голову на отсечение, что ус-лышала наяву голос из сна. Но за спиной никого не было, и она почувствовала, как внутри всё замирает от страха. Что это только что было?
– Дункан, – прошептала она и упала бы, если б капитан её не подхватил.
А знакомый голос всё шептал на ухо, чтобы она не сопротивлялась и шла к нему.

*     *     *

Очнувшись, Дориан долго осматривала помещение, в котором находилась, пока не поняла, что это гостиница. Над ней кто-то склонился и дал ей выпить какую-то гадость. Значит, это доктор, сомнений нет. Тот спросил её, как она себя чувствует, и Дориан ответила, что хорошо. По правде говоря, ощущение было не из лучших, зато в голове немного просветлело. Как поняла она, появление Дункана послужило своеобразным толчком, заставившим её вспомнить большую часть своей жизни. Начиная с детства вплоть до появления в коттедже у Дункана. И, кажется, она помнит того человека, имя которого произнёс ей друг. Арион – это тот, кто познакомил её с бывшим моряком.
Дориан сказала, что минут через десять спустится к мужчинам, которые ожидали её внизу. Не без труда поднявшись, она привела себя в порядок и заглянула в зеркало. Теперь оттуда на неё смотрело лицо, которое она всегда знала. Ещё немного, и она вспомнит всё. Осталось всего лишь несколько лет, затерявшихся в закоулках её памяти.
Настроение портило лишь воспоминание о брате, которое было настолько свежим, что слёзы набегали на глаза. Наверное, она никогда не оправится после его потери.
Капитан и Дункан, расположившись за столиком, пили грог. Увидев Дориан, они поднялись.
– Как ты, милая? – заботливо спросил О’Коннери. – Капитан мне кое-что рассказал, и, по правде говоря, я даже не сильно удивлён. Рано или поздно вы с Максвеллом нарвались бы на серьёзные неприятности.
– Подождите, сэр Дункан, – Дориан подняла вверх руку. Взяв в руки чашку горячего чая, она продолжила: – После вашего появления я многое вспомнила, но причём здесь тот молодой чело-век? Арион, да? И кто такой Максвелл?
Дункан вздохнул и спрятал лицо в кружке.
– Да – протянул он, – объяснять придётся многое.
Сагамор и Дориан переглянулись. Глаза капитана засветились любопытством.
– Думаю, капитан Торнтон нам не помешает, – произнёс Дункан. – После того, что он сделал для тебя, Дори, мне даже неловко умалчивать что-либо. Так вот, этот Арион в настоящее время является твоим мужем и носит имя Максвелл Ергинс.
Дориан попыталась вытянуть из глубин памяти образ человека с, как ей казалось, серьёзными глазами, но ничего не получалось. Как она могла выйти за него замуж?
– Ваша свадьба – это уже после, – продолжил Дункан. Сначала ты просто помогала ему. Ари-он Макмаер был опекуном одной девочки в поместье Варидеррис. Вы с братом собирали на него информацию…
– Да, я что-то помню о проклятье, – подхватила Дориан.
– Вот именно, – И Дункан без утайки поведал им историю трехлетней давности. – У его вос-питанницы была сила, с помощью которой она могла видеть человека на расстоянии. Сила эта называлась Даром на двоих, и её хотели заполучить двое слуг – Седрик и Мэри Паркер. В день рождения Андрэ, этой самой владелицы Варидерриса, на Ариона напали и, можно сказать, убили, но его вернул к жизни этот Дар на двоих. Извини, Дориан, я не могу рассказывать, как положено, но по-другому не получается.
– Ничего, – улыбнулась та, внутренне подобравшись.
– Оказалось, способность  эта человека почти бессмертным делала, и её Ариону отец Андрэ передал. Надеялся, что в таком случае на дар никто не позарится. Но тот обо всём разузнал, хотя опасности от этого не поубавилось. С твоей, Дориан, помощью, он разобрался в проклятье, которое могла снять лишь Андрэ, если б сожгла дом. Правда, об этом нюансе Арион узнал лишь перед смертью, когда себе вены перерезал, собираясь отправиться на тот свет к той, которая всю эту кашу заварила. Вы с ним придумали одну махинацию, в результате которой он бы вернулся обратно в наш мир, если б не случилась какая-то путаница, в результате чего Арион много бед натворил. Мы стараемся не вспоминать об этом, это мрачная история.
Дориан замотала головой. Сагамор выглядел вообще сбитым  с толку.
– А какой мы придумали такой запутанный выход из ситуации? – спросила она.
– Мало лишь придумать! – фыркнул Дункан. – Вот вспомнишь, как вы выкручивались, чтобы никто не узнал, тогда себе зааплодируешь. Правда, получилось не в вашу пользу. Арион умер, а через несколько месяцев вернулся и терроризировал окрестности как вампир.
– Что? – это уже Сагамор. – Разве такое возможно?
– А как насчёт способностей Дориан? Вот-вот, стоит поверить. Можете поискать в старых га-зетах, и сразу станет всё ясно. Эта история вызвала множество сплетен. Ты для всех была мертва, Арион мёртв по-настоящему, но потом ты вернулась, когда Макмаер тебя позвал, и вместе вы всё уладили. Дом сожгли, Андрэ вышла замуж и у неё всё хорошо, а вы поженились, как я понимаю, больше из практических побуждений. Хотя парочка вы ещё та! В последний раз вы приехали этой осенью к моей жене на день рождения, где мы и узнали, что Арион жив по сей день. Мы его сами чуть не убили. Подумать только! Три года молчать! Я ему едва шею не свернул. Как-то так нечаянно получилось, что мы стали называть его Максвеллом. Видимо, – тут Дункан печально вздохнул, – Ариона мы уже похоронили в своих душах, вот сердце и отказалось принимать его обратно. Не получалось связать его с тем самым молодым человеком, который малышку Андрэ воспитывал и с родственниками воевал, хотя лицо всё то же…
Дориан вздрогнула, услышав это. Явственно представила себе человека, о котором все забыли и не смогли воспринимать и даже принять, как раньше.
– А что мы делали эти три года? – спросила она, хотя уже подозревала, что тот скажет.
– Ну, я слышал что-то о дорогостоящем медиуме Дориан Ерраа, которой лучше не появляться в некоторых местах Европы, особенно среди местной аристократии. Больше ничего не знаю.
Капитан и Дориан посмотрели друг на друга. После той истории, которую тот рассказал ей утром, она даже боялась представить себе, чем они с мужем занимались.
– Что-то я не чувствую себя замужней женщиной, – выдавила она из себя.
– А меня вот интересует, куда в таком случае Максвелл подевался. Вы с ним должны были в Париж отправиться.
– Даже не знаю. Если б я ещё помнила, как он выглядит…
– В таком случае тебе надо отправиться со мной в Англию, – подытожил Дункан. У сестры Макс… Ариона Хизер должен быть его портрет или хотя бы набросок. Да и потом, она тебе всё лучше объяснит, а то я, наверное, тебя больше с толку сбил таким количеством информации. Незачем тебе сейчас отправляться во Францию. Кажется, в этой стране вы тоже нежелательные гости. Так что, ты со мной?
Та неуверенно посмотрела на Сагамора.
–  Думаю, мы простоим на якоре ещё пару недель, – тут же произнёс капитан. – Меня заинте-ресовала эта история, и я не прочь внести в неё свою лепту. Когда вернётесь?
– Я хочу увидеть своих родных. Они здесь, в Ирландии.
– Прекрасно! А потом возвращаемся обратно в Париж на поиски вашего мужа, – с энтузиаз-мом добавил капитан и заказал себе ещё грога.


                Глава 5. Конкурент

День выдался, как обычно, пасмурный. Солнце даже и не думало появляться, а лес затих в ожидании непогоды, которая, впрочем, никак не спешила разразиться. Зима не торопилась всту-пать в свои права.
Тяжёлая берлина катила из Гавра в Париж. Выехала она рано утром, а сейчас её путь прохо-дил через лес. Кучер, как обычно, нервничая, пытался побыстрее выехать из этих мест, несмотря на то, то в последнее время банда Кроуза не потыкалась сюда, не стоило медлить.
В самой берлине пассажиры чувствовали себя ничуть не лучше, но причина была скорее в ду-хоте. Женщины без устали обмахивались веерами, мужчины время от времени вытирали лбы платками.
Палоабенонна Ла-Шер с трудом дышала и презрительно поглядывала на пассажиров, с кото-рыми ей пришлось тесниться. И пришло ей в голову поговорить с дядей, точнее поссориться! Как будто у неё и без того проблем не хватает. Ну, ничего, судя по всему, старику недолго осталось.  Не хотел делиться имуществом при жизни, придётся после смерти. К счастью, законы, вступившие в силу ещё при Наполеоне, действуют до сих пор, и завещать всё неизвестно кому у её дяди не получится. Ох, до чего же скучно, даже приличных собеседников нет!
Женщина, в который раз разгладив складки на песочного цвета платье, исподлобья посмотре-ла на пассажира, сидящего перед ней с книжкой в руках. Непонятной внешности, непонятного возраста. Она косилась на него скорее от скуки, чем от любопытства. Немного сутулится, выгля-дит изможденным, даже каким-то невзрачным. Обыкновенный чахоточник. Палоабенонна по обыкновению попыталась описать привлекшего её внимание человека, как делал это их старый знакомый Эмиль Толеро. Ага, волосы очень коротко стрижены, так что на макушке торчит смешной ёжик. Значит, нет времени присматривать за своей внешностью. Возможно, посыльный. Бакенбардов не носит – это вообще странно. Водрузив на глаза очки в тонкой оправе (разве такому человеку эта вещь по карману?), он с увлечением читал Вальтера Скотта. Да, люди умеют занять себя, тогда как она изнывает от скуки. Самое странное, что, судя по порезам на лице от бритья, этот человек спешил, а теперь сидит и читает, и никаких следов волнения или поспешности! Он даже несколько раз бросал на неё любопытный взгляд, но не более того.
Арион с трудом заставлял себя не зевать. Чтобы не уснуть, взял с собой книгу и не забыл при-хватить очки, ибо после последних бессонных ночей перед глазами всё расплывалось. Причиной тому было длительное выслеживание информатора. Как понял Макмаер, банда не могла рисковать, просиживая каждую ночь в засаде, кто-то должен был сообщать о пассажирах и о приблизитель-ном их состоянии. Недаром же, по его подсчётам, были ограблены лишь те берлины, где ехали состоятельные люди. Тим помогал ему, и в итоге они нашли нужного им человека. Его друг хотел идти напролом, но Арион из осторожности предпочёл установить наблюдение за информатором и выведать всё, не прибегая к насилию. Просто не хотел рисковать, понимая что другого шанса может и не представиться. Правда, такая предосторожность имела и свои минусы: от усталости он напоминал сам себе ожившую мумию. Всё же прошлой ночью Арион узнал, когда будут грабить, и успел купить билет на нужный рейс. Сегодня на них нападут. Тим остался в Гавре, ему предстоит приготовиться к одной процедуре. За это он пообещал Шоу, что поможет ему наладить его личную жизнь. Что ж, его друг никогда не сомневался в его способностях насчёт сводничества. Но сейчас ему не до этого. Надо сделать так, чтобы известность банды Кроуза и её популярность среди бедного населения снизилась до нулевого уровня. Каждый чего-то боится, и не всегда страшнее всего бывает смерть. С бандой он сегодня разберется, с Дереком ещё предстоит, с ним всё гораздо сложнее.
Делая вид, что читает книгу, которую и без того знал наизусть, Арион время от времени ук-радкой поглядывал на сидящую перед ним женщину, внешний вид которой помог безошибочно определить, насколько состоятельно её положение. Багажа практически никакого, значит, приез-жала по делам, которые не требовали длительного времени. Судя по немного вызывающему взгляду и плотно сжатым губам, эта особа гордая и своенравная. Надо бы поговорить с ней, а то уже самому надоело молчать.
Палоа уже думала, что сейчас уснёт, когда тот самый пассажир, который читал, вдруг обра-тился к ней:
– Были в гостях? – голос низкий, чуть хрипловатый, но в нём было столько доброты и тепла, что Палоа растерянно заморгала. Не имеют люди такого голоса, да и характера тоже.
– Да, и сейчас еду домой, – ответила она сухо.
За этим последовало молчание. Немного погодя пассажир снова спросил:
– А вы не боялись ехать сюда? Говорят, здесь банда орудует. Кажется, ею какой-то Кроуз за-правляет?
Пожатие плеч было ему ответом. Палоа слышала об этой нашумевшей шайке, но ей вдруг стало интересно, куда клонит её невольный собеседник.
– Интересно, а если б они сегодня решили повстречать нас на пути? – тот вопросительно взглянул на неё. – Какие ваши действия тогда?
– А вам не всё равно? – удивилась его напору Палоа. – Я бы им сказала кто мой муж и его лучший друг. Поверьте, связываться с ними не стоит.
Пассажир улыбнулся и словно помолодел лет на десять. У женщины даже дыхание перехва-тило от неожиданности. Тот тем временем захлопнул книгу и достал из сумки флягу с водой. Тактично предложил сначала выпить даме.
– Спасибо, – ответила Палоа, принимая флягу и чувствуя при этом возрастающее расположе-ние к незнакомцу. – Я – Палоабенонна Ла-Шер, и я действительно была в гостях.
– Максвелл Ергинс, – представился тот. – Еду по срочному делу в Париж.
– У вас какие-то важные дела?
– Ничего особенного. А кто, если это не секрет, ваш муж и его друг?
– Мой муж Марк Ла-Шер является очень хорошим хирургом, а его друг Эмиль Толеро – офи-цер и правая рука начальника полиции в Париже.
– Весьма похвально. Вот только от смерти не сбежит никто, даже правая рука начальника по-лиции, не так ли? – тот пытливо посмотрел на Палоа.
– Волка бояться – в лес не ходить.
– В лес надо ходить осторожно. Чтобы следов не оставалось, – Максвелл Ергинс сунул книгу в сумку и выглянул в окошко. – Что же так долго?
– Вы, как я вижу, не француз? Откуда тогда?
– Документы получил в Англии, национальность моя смешанная, в прошлой жизни был про-тестантом, в этой забыл окреститься, – Максвелл засмеялся и поправил занавески на окне. Палоа во все глаза смотрела на него, не имея понятия, что именно он хотел этим сказать.
– Вы пошутили? Если честно, то я не поняла ничего.
– Это я просто так… Знаете, я этим маршрутом уже не единожды пользовался, и каждый раз такое странное ощущение закрадывается в душу, когда понимаешь, что не умрёшь от руки тех бандитов Кроуза, что не пришёл твой час… – взгляд того стал отсутствующим.
– А откуда вы знаете, что это не случится? – Палоа сама не заметила, как придвинулась по-ближе к мсье Ергинсу.
– Думаете, мне судьбу кто-то предсказывал? – тот сощурился, словно от солнца. – Нет, просто дни банды Кроуза сочтены. Скоро, очень скоро они распадутся и исчезнут. Надо просто немного подождать. Думаю, с сегодняшнего дня их здесь уже никто не увидит. Банда Кроуза будет гонять-ся за новой добычей.
– Кажется, никто вам действительно судьбу не предсказывал, это вы сами будущее знаете.
– Знал бы, многих ошибок избежал бы, – мсье Ергинс отвёл взгляд и снова уставился на окно. Видимо, говорить ему уже не хотелось, но он растормошил Палоа, а этого делать не стоило.
– Зато в Париже свои достопримечательности, мсье. Слышали что-нибудь о ведьме Ерраа?
– Ведьма Ерраа? – тот пристально посмотрел на неё. – Разве она в Париже?
– Не так давно слух пошёл. Эту авантюристку и без того ищут, а тут ещё и случилось престу-пление, возможно, с ней связанное. Мне Эмиль Толеро об этом рассказывал, такая история! – Пало искоса посмотрела на двух пассажиров, которые с любопытством поглядывали на них, и состроила такое выражение лица, что те мигом отвернулись. – У одной женщины муж, судья, совсем недавно умер, она осталась одна с двумя детьми. Хорошо, хоть дядя есть, он о них позаботится
– Карина Перве?
– Вы тоже слышали?
– Был бы весьма признателен, если б вы рассказали, так как мне не всё известно, – попросил мсье Ергинс. Глаза его загорелись, он тоже наклонился вперёд.
– Судью Перве убили, была найдена записка его любовницы, в которой она ему угрожала. Мы, конечно, решили проверить, нет ли тут вины самой жены. Та выглядела такой виноватой, что пришлось её навестить.
– И это сделали вы? – полюбопытствовал тот.
– Ну, – запнулась Пало, – нет, конечно, я же просто жена врача…
Она не могла понять, почему этот пассажир так пристально смотрит на неё, но взгляд его словно проникал в душу, заставлял повиноваться.
– Вы действительно больше ничего не знаете? – заинтересованный историей, которая была последним их с Дориан делом, Арион уже приготовился осуществить прямо в карете сеанс гипноза, но тут его взгляд упал на остальных пассажиров, и он разорвал связь. Женщина встряхну-ла головой и недоумённо посмотрела на него, но в эту минуту снаружи раздались выстрели, а через несколько секунд дилижанс остановился.
– Грабители! – закричала тучная женщина, которая до этого интенсивно обмахивалась веером и, картинно взмахнув руками, потеряла сознание, при этом навалившись на своего тощего мужа всем весом. В карете поднялась паника. Все толкали друг друга, бедный муж пытался привести свою супругу в чувство, но ничего не получалось. Снаружи раздавались воинственные окрики, всадники приближались, но из-за давки никто не мог выбраться наружу и хотя бы попытаться убежать.
Палоа обеспокоенно выглянула в окно, чувствуя, как всё холодеет внутри. Повернувшись, она посмотрела на мсье Ергинса и даже разозлилась. Сидит, как ни в чём не бывало!
Посмотрев по сторонам, Максвелл Ергинс вынул флягу из своей сумки, часть отпил, потом поднялся и выплеснул оставшееся содержимое прямо в лицо потерявшей сознание даме. Та очнулась, взвизгнула и принялась отплёвываться.
– Что вы делаете? – вскричал её муж.
– Нас собираются ограбить, – ответил тот, и все, как по взмаху волшебной палочки, умолкли. – Вам не кажется, что сейчас не время терять сознание?
Палоа, несмотря на трагизм ситуации, стало смешно.
– Что стоим? – тот протолкнулся к выходу и повернулся к пассажирам. – Разбойники не лю-бят долго ждать.
Послышались обвинения в адрес Максвелла Ергинса по поводу его трусости, но никто не вы-звался на защиту пассажиров. Тот вышел первым и тут же поднял вверх руки. Его отпихнули в сторону и пригрозили пистолетом. Все пятнадцать разбойников во главе с Кроузом поджидали пассажиров. Все в чёрном, на всех маски.
– Всегда хотел поучаствовать в театральном действии, – пробормотал Арион себе под нос, становясь возле дилижанса. Тем временем вывели остальных и принялись шарить по их вещам. К Макмаеру подошёл самый молодой разбойник и стал копаться в его небольшом саквояже. Бросив осторожный взгляд на своих, он прошептал:
– Не думал, что увижу тебя здесь. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, на что идёшь?
– Более чем, – процедил тот сквозь зубы, не глядя на разбойника. – Там справа портрет, пока-жи его Кроузу.
Кроуз в это время рылся в обширной сумке одного из пассажиров и недовольно поднял голо-ву, когда его окликнули.
– Что там такое? – подошёл он к Луи и бросил мимолётный взгляд на Ариона.
– Взгляни на это лицо, – тот протянул портрет. – Эта женщина тебе никого не напоминает?
– Что ты там такое придумал? – главарь вырвал у того изображение и присмотрелся. – Что за чертовщина! Это же та самая Ерраа!
– Ты уверен? – Луи бросил взгляд на Ариона, который незаметно опустил руки, и теперь они покоились у их владельца за спиной. Кроуз же сглотнул, оглянулся, потом обратился к Луи:
– Где ты достал это? – он повернулся к стоящему возле них пассажиру. – Где…
Арион нацепил на лицо вежливую улыбку.
– Здравствуй, Кроуз, это я.
В этот момент случилось сразу несколько вещей: Кроуз выхватил из-за пояса пистолет и на-правил его на  Ариона, тот в свою очередь сделал шаг назад и махнул рукой наотмашь. Почти вся банда наставила на них пистолеты. Ещё секунда – и Луи лежал на земле оглушенный, а главарь стоял на коленях и держался одной рукой за шею, второй – возле сердца. Лицо его покраснело, он задыхался.
– Ни с места! – крикнул Арион, активируя все эмоции, оставшиеся у него от поляка, и свои в придачу, чтобы образовать вокруг себя щит. Не так давно он научился создавать его, так что даже пуля не смогла пробить такую стену. Сейчас он собирался опробовать свой щит для защиты от разбойников. Поэтому Арион подошёл к главарю, достал из голени сапога нож и приставил его ему к горлу. При этом он внутренне приготовился к реакции, которая, впрочем, не заставила себя ждать раздалась череда выстрелов, но, к ужасу и удивлению всех, порох и пули не долетели до него, а исчезли где-то на расстоянии фута от Ариона.
– Кроуз, – выдавил из себя Макмаер, сжимая руку в кулак. Одновременно с этим главарь по-краснел ещё сильнее и захрипел.
– Ты! Ты что делаешь? – один из банды, который стоял к ним ближе всех, метнулся было впе-рёд, но его остановила сила эмоций. Арион ослабил свою хватку, чтобы главарь не задохнулся раньше времени, и посмотрел на остальных. От их растерянных лиц он начинал злиться, и это ощущение вместе с чувствами поляка делало его ещё сильнее.
– Кроуз, твою мать! Ты полный идиот! Ты же знал, с кем связываешься! Зачем ты пошёл ему в услужение? Мало было? Или ты от него зависишь? А мы? Никогда не слышал о моей жене? Почему репутация Дориан Ерраа известна во многих странах, а здесь, где живёт её самый злейший враг, который нанимает банду для её поимки, никому нет дела до того, на что способна, как говорят многие, ведьма Ерраа?
По мере того, как Арион говорил, в его голове созревал практически безумный план. Убить всех разбойников к чёртовой матери, чтобы ни следа от них не осталось. Как они могли напасть на безоружную женщину и хладнокровно её убить?
Палоа Ла-Шер, стоя неподалеку, во все глаза смотрела на это представление. Как будто не с этим человеком она совсем недавно разговаривала. Он показался ей таким добрым и положитель-ным!.. А теперь этот мсье Ергинс угрожает ножом самому главарю банды, а тот стоит перед ним на коленях. Что он там такое сказал про ведьму Ерраа?
– Что так смотрите все? – Арион повернулся к пассажирам. – Не поняли ничего? Так вот, эта горстка так называемых разбойников мне задолжала, – он зло засмеялся и дотронулся до лба похолодевшей рукой. От избытка эмоций было трудно говорить. – Я являюсь супругом ныне покойной Дориан Ерраа, которую эти ничтожества убили по приказу человека… Ну, это уже не важно. А меня поймать не смогли. Впрочем, я сам вас нашёл. Больше не доверяйте так хорошо своим информаторам, господа.
Тут один из разбойников, не придумав ничего лучшего, схватил Палоа, которая стояла к нему ближе всех, и приставил нож к её горлу.
– Отпусти его, ублюдок, или эта девка сейчас кровью сплывёт!
Арион раздражённо вздохнул. В какой-то момент решил не обращать на них внимания – пусть делает, что хочет, – но тут же опомнился. Что же это он? Это же та женщина, с которой они так мило побеседовали! Пришлось часть сил затратить на того олуха, и он вместе со своим ножом отлетел в сторону, врезался в ствол дерева и упал оглушенный. Палоа, дрожа, сделала шаг в сторону.
– Господа, у вас ничего не получится, – Арион заставил себя успокоиться и теперь говорил вполне нормально. – Своему хозяину передайте, что я мог бы помочь ему, его бы никто не беспо-коил, но... Я на время предпочту затаиться, так что не ищите меня. Но за ваше преступление вас ждёт наказание.
Он умолк. Никто не проронил ни слова. Вот сейчас главарю банды перережут горло, как ка-кой-то курице, и тогда…
– Раздевайтесь.
– ???
– Раздевайтесь, я неясно выразился?
И пассажиры, и разбойники посмотрели на него с таким выражением, что Арион едва не рас-хохотался. Кивнув на бандитов и одновременно с этим ослабив хватку, чтобы Кроуз смог отды-шаться, он, насколько мог, спокойно объяснил:
– Я обращаюсь к разбойникам. Пассажиры могут оставаться одетыми.
– Ты ненормальный!
– Ты что?
– Да я тебя!..
Макмаер сжал руку сильнее, и Кроуз упал наземь. Все сразу же притихли.
– Если вы помните, каким способом я убежал от вас впервые, то должны понимать, на что я способен, – он картинно взмахнул рукой, и у одного из разбойников пистолет вырвался из рук и метнулся к Ариону. Тот его схватил и наставил на членов банды.
– Я жду. Или мне вас по одному отстреливать?
– Ты ненормальный… идиот, – прошипел Кроуз, поднимаясь.
– Это точно. Просто вы без одежды далеко не убежите, а я время выиграю. Да и потом, разве это не потеха – созерцать беззащитную в своей… наготе банду? – Арион фыркнул, что заменило ему смех, и обратился до того самого тощего супруга, у которого жена потеряла сознание. – А вы соберите деньги. По десять ливров с каждого, – и, перехватив взгляд, которым тот обменялся со своей женой, добавил: – Ой, только не надо вот так смотреть! Мне доподлинно известно, что деньги у вас имеются. Считайте это платой за то, что я вас сейчас отвезу в Париж. Или вы думали, что я Дон Кихот или Робин Гуд какой-то? Слишком много времени и денег я потратил на то, чтобы найти эту банду, так что заработать совсем не против. Ну, живо!
Повинуясь приказу нового грабителя, пассажиры поспешно принялись собирать свои вещи и отсчитывать деньги. Арион тем временем, огромными усилиями подавляя в себе неуместное в это время и место веселье, дабы не шокировать присутствующих, склонился над Кроузом.
– Как себя чувствуешь?
– Ты ещё имеешь наглость спрашивать? – прохрипел тот. Макмаер отпустил его полностью и тоже заставил раздеться. Потом приказал одному заносчивому на вид юноше собрать всю одежду и устроить костёр. Всё оружие он благоразумно забрал у разбойников и сложил подле себя.
– Ты полный кретин и урод! – выкрикнул Кроуз, находясь по другую сторону импровизиро-ванного костра. – Он же тебя найдёт, можешь не сомневаться!
– Если бы я этого не хотел, не стоял бы сейчас перед вами.
– Ты мог бы назвать его имя, и все тогда узнали б, кто убил твою жену!
– Так не интересно. Слишком легко. Ладно, ступайте в лес. И скажите хотя бы, что я вам ниж-нее бельё оставил, а то эти барышни сейчас бы уже сто раз сознание теряли, – Арион кивнул на столпившихся у кареты нескольких девушек.
Палоа стояла в стороне и держала деньги – плату за проезд. Никто не хотел отдавать их этому человеку, тогда как ей было любопытно. Когда банда скрылась среди деревьев, она подошла к мсье Ергинсу и протянула ему достаточно увесистый кошель.
– Это плата.
Не глядя на неё, тот сунул деньги в карман куртки и прихлопнул их сверху.
– Ну, вот и славно. Садитесь, если не хотите остаться здесь.
– Я хотела сказать… – женщине вдруг перехватило дыхание. – Мы вам благодарны за по-мощь.
– Все или только вы? – тот соизволил на неё посмотреть.
– Ну, – Палоа смутилась, – в общем, мне очень жаль, что такое случилось. Неужели ваша жена – Дориан Ерраа? Мне рассказывали, что вы без оружия ограбили банк в Бельгии, а потом…
– Довольно, – тот резко оборвал её. – Уже не будем грабить. Садитесь.
То, как она на него посмотрела, ему не понравилось. Только этого ещё не хватало! Да и по-том… Банк в Бельгии? Чего только не понарассказывают от нечего делать!
Арион дождался, пока мадам Ла-Шер уйдёт, и прислонился к стенке дилижанса. Всего его трясло, словно в лихорадке, в ногах была слабость, голова кружилась, и, кроме того, он чувство-вал, что задыхается. Все эмоции он почти истратил, но та часть, которая осталась, сейчас ополчи-лась против него и сжимала всё изнутри.
– Вот видишь, Дори, – прошептал он, пытаясь ослабить ворот рубашки, – почти ничего не ос-талось. Ты была бы рада это видеть.
Снова послышались шаги, и Арион поднял голову. Перед ним стояла Палоа Ла-Шер и протя-гивала ему флягу.
– Это не ваша и не вода, но вам лучше выпить.
Макмаер не знал, какой у него вид в этот момент, но женщина, сунув флягу ему в руку, по-спешно отошла. Он понюхал содержимое, не доверяя жидкости, но ничего лишнего не обнаружил. Отпил, и горло обожгло огнём. Давно он такого не пил.
– Это же ром!
Палоа растерянно улыбнулась.
– Ничего менее крепкого я не обнаружила.
Арион сделал ещё один изрядный глоток и кивнул на дверцу.
– Спасибо. Идите внутрь, я сейчас заберусь на козлы. – Он смотрел на торчащие ноги мёртво-го кучера. – Жаль парня.
Палоа что-то пробормотала и поспешила к остальным пассажирам. Арион, припрятав флягу у себя на груди, в последний раз оглянулся, проверяя, не остался ли кто-нибудь поблизости. Что ж, если банда после такого позора ещё раз рискнёт выйти на эти места… Остался только Дерек.

*      *      *

Пока Палоа добралась домой, новость о неудавшемся ограблении уже облетела полгорода. Эмиль Толеро успел уже обо всём доложить своему другу Марку, прежде чем его жена переступи-ла порог дома. Та сначала не поняла причину столь позднего присутствия Эмиля, но те её тут же просветили. Так что женщине, согреваясь чашкой горячего чая с коньяком, не оставалось ничего другого, как дополнить рассказ своими соображениями на этот счёт.
– Мне даже трудно описать всё, что случилось там, – Палоа, сделав изрядный глоток, обож-глась. Мужчины нетерпеливо ждали, пока она снова сможет говорить. Марк водрузил на нос очки, как настоящий доктор, и пристально смотрел на свою жену, Эмиль, сильный, похож на медведя мужчина, сложил руки на животе и крутил большими пальцами. Так он всегда делал, когда ждал чего-нибудь. Пало, которая терпеть не мола эту его привычку, поспешила продолжить:
– Я до этого не верила ни в духов, ни в чародеев, пока не увидела его. Даже странно как-то…
– Странно? – Марк поправил очки, сползающие с носа.
– Ну да. Со слов Толеро, эти люди – авантюристы, обыкновенные жулики…
– Я бы их такими не назвал, – вмешался Эмиль. – Они очень хорошие авантюристы, я даже ими восхищаюсь, конечно, кроме тех случаев, где их дела были связаны с оккультизмом.
– Похоже, с оккультизмом они связаны больше, чем со всем остальным, – решила Палоа. – Эмиль, тебе надо проверить имя Максвелла Ергинса. Может, такой недавно прибыл во Францию. Мы же оба знаем, что Дориан Ерраа не стала бы плыть или передвигаться сухопутно под своим настоящим именем.
– Значит, этого человека зовут Максвелл Ергинс?
– Да, мы с ним разговаривали по пути, пока нас разбойники не остановили. Он мне показался хорошим человеком, а ведь я, вы знаете, хорошо разбираюсь в людях и с первого взгляда могу сказать, кто чего стоит. – Мужчины кивнули и наклонились вперёд. – Он даже поинтересовался насчёт истории с Кариной Перве, но не больше. Когда появились разбойники…
– Кстати, как они выглядели? – тут же спросил Эмиль.
– Как обычные разбойники. Все в чёрном, в масках. – Дориан пожала плечами. – Впрочем, по-том они все маски сняли, так что я смогу описать внешность самого Кроуза. У него продолговатое лицо, прямой нос, кустистые брови, тонкие губы и усы. Короче, полный набор.
– Это очень хорошо! – воскликнул Толеро, потирая руки. – Так что там дальше?
– Максвелл Ергинс вышел, мы за ним. Кроуз подошёл к нему, они что-то рассматривали, а по-том случилось что-то непонятное. Главарь вдруг упал, один из членов банды вообще вырубился, а этот Ергинс взял нож…
– Погоди, почему они упали?
– А я откуда знаю! У Кроуза был такой вид, будто бы у него сейчас удар случится. Самое странное, что в Ергинса стреляли, но он, похоже, редкий фокусник, потому что ни одна пуля не достигла цели. Он был словно завороженный.
– А ты не фантазируешь, жена? – снисходительно улыбнулся Марк. Палоа послала ему в ответ презрительную гримасу.
– Если бы в твою сторону послали десять пуль и несколько зарядов пороха, вряд ли бы ты стал фантазировать. Я не говорю, что этот человек спутался с нечистой силой, я просто считаю, что он отличный фокусник. Так вот, он сам сказал, что Дориан Ерраа – его жена, которую эти разбойники убили по заказу кого-то. Похоже, бандой заправляет кто-то могущественный. Ергинс его знает, но решил на время затаиться. Мне кажется, он ещё появится, когда надо будет.
– Было бы слишком большой удачей поймать того Ергинса, банду и их главного в придачу, – мечтательно произнёс Эмиль.
– Радуйся, потому что Дориан Ерраа уже нет в живых.
– И как они смогли её достать?
– Ты же сам говорил, – вмешался Марк, – что рядом с Ерраа постоянно кто-то находился и оберегал её. Похоже её «тенью» был Максвелл Ергинс, только на этот раз он не оказался рядом, и его, как я понял, жену, убили. Он теперь мстит. Вот ведь добавилось хлопот!
– И ради этого рискнул встретиться с бандой в лесу, – задумчиво произнёс Эмиль. – Пожалуй, мне надо на работу.
– Ещё бы! – засмеялась Палоа. – Тебе, наверное, ещё не успели сказать, что за наше освобож-дение от разбойников и безопасный проезд до Парижа он содрал с нас деньги.
– Что? – тот вскочил.
– Да, Ергинс потребовал деньги за работу. Он сам правил лошадьми и привёз нас в город. По-том скрылся в неизвестном направлении. Или он где-то затаился…
– …или отправился обратно в Гавр, – закончил вместо неё Толеро. Палоа победно улыбну-лась. Они всегда угадывали мысли друг друга. Теперь она была даже рада, что поехала к своему несносному дяде.

*       *       *

Через два дня

– «Он был похож на дьявола в плоти. Я думала, этот человек убьёт и нас…», – прервав чтение газеты, Тимоти, давясь от смеха, уставился на своего друга. Тот уплетал за обе щёки жареную картошку с грибами и свежим хлебом, запивая всё это пивом. Он был очень голоден. Приехав, Арион тут же помылся, переоделся и уснул таким крепким сном, что его невозможно было разбудить даже пушечным выстрелом. А сейчас практикующий грабитель был похож на изголо-давшегося волка.
– Так что скажешь? – нарушил Тим его трапезу.
– Спектакль удался, – ответил Арион, не отрываясь от еды.
– Да ещё как! – Тим вдруг почувствовал себя сердитым. – Теперь твоё лицо на всех столбах, равно как и рожа Кроуза! Признаюсь, весьма похоже. Никогда не думал, что власти могут работать с такой поражающей быстротой.
– Кое-кто заставил их поднять задницы, – Арион допил пиво и довольно улыбнулся. – Одна особа, что ехала со мной, дружит с Эмилем Толеро.
– Это тот, что в Париже?
– Да, это тот, что в Париже. Интересная женщина, да и имя необычное – Палоабенонна Ла-Шер. Её муж – очень хороший врач. Судя по тому, что она знает насчёт расследования, да ещё по некоторым мелочам, о которых я успел разузнать, Палоа – любовница Эмиля Толеро.
– А муж? – опешил Тим.
– А что муж? Занят только своей работой, ничего вокруг не видит, а если и видит, то закрыва-ет глаза. Похоже, они с женой уже давно не живут, как нормальные супруги. Но это не суть важно. Палоа запомнила меня и видела главаря, на другие мелочи она внимания не обратила, как я понимаю. Судя по событиям, происшедшим после ухода банды, она не может относиться ко мне равнодушно. Я её заинтересовал, и мне кажется, изголодавшаяся по любви женщина…
– Так что там насчёт банды? – поспешно спросил Тимоти.
– Я их унизил. Если учесть, что их популярность теперь резко падёт плюс их ненужность те-перь для Дерека, дни банды сочтены. Но вернёмся к нашим баранам. – Арион посмотрел на друга с видом человека, готовившегося сделать открытие. – Наша Палоа Ла-Шер – племянница маркиза Тоунтреджа. Она дочь старшего брата этого старого сумасшедшего скряги. Маркиз унаследовал титул лет тридцать назад и с тех пор не расстаётся с ним. Правда, он и до этого был богат, а тут ещё и так подфартило – старший братец умер, оставив после себя лишь дочь. Никаких претенден-тов, притом ни у Пало, ни у него самого детей нет.
– И что? – равнодушно спросил Шоу.
– Как что? Думаю, это можно будет использовать, если что вдруг.
– Ты похож на кота, ворующего сметану.
– Бери выше! Не сметану, а окорок.
– За окорок не по носу щёлкнут, а шкуру снимут, – предупредил Тим, но Арион его уже не слушал, зарывшись в свои мысли. – А нельзя ли как-то попроще отомстить? Убить Дерека, подорвать банду?
– Это ты называешь «попроще»? – Арион едва со стула не навернулся. – Думаешь, так просто убить Дерека? Я бы не был таким уверенным. Ну, да ладно. Сейчас нашей проблемой являются совсем не они, а наша с тобой судьба.
Тимоти посерьёзнел и отложил в сторону газету. Этот разговор начался перед отъездом Арио-на в Париж и сегодня должен был закончиться. Они на постоялом дворе, никто им не помешает, это давало им возможность свыкнуться с их новым положением, если они придут к согласию.
– Ты хочешь работать, – произнёс Тим. – И не попадаться больше из-за своей силы арбитрам.
– А ты хочешь на покой. Взаимная выгода.
– Стать арбитром не так и легко, – напомнил другу Шоу. – Если я не забыл, ты не слишком жалуешь особ моей профессии. Как бы ты там не отнекивался, Учитель оставил на тебе заметный след.
– О да! – фыркнул Арион. – Но ты также забыл и о том, что я, хоть и злопамятен, стараюсь быть объективным. Во время моего шастанья по Европе мне встречались вполне адекватные люди, а не последователи этого старого, извини, пердуна, так что я не отношусь предвзято к арбитрам.
Во время всей этой тирады Тим смешливо посматривал на друга, а в конце всё-таки своё сло-во:
– Но всё равно на твоём месте я бы нам не доверял. Я тоже за десять лет с кем только не встречался!..
– А кто сказал, что я доверяю? Всё равно, Тим, я решил избавить тебя от этой работы и, как бы это пафосно не звучало, подарить тебе счастливую семейную жизнь! Я же приму на себя бремя ответственности, и пусть твой учитель в гробу подавится своими словами по поводу того, что мне никогда в жизни не стать арбитром, потому что для этого, видите ли, надо родиться с соответст-вующими качествами! – Арион театрально развёл руки. – Правда, есть один небольшой нюанс. – Тим вопросительно взглянул на друга. – Я хочу оставить свою силу. Такое возможно?
– Можно попробовать. Я, правда, вроде как слышал, что если арбитрами и становятся люди вроде тебя или… Дориан, то они получают способности того, кто им статус передал, свои же теряют. Но  попробую. Вот только где ты себе новые эмоции достанешь, раз почти все свои и чужие на разбойников исчерпал?
– Есть тут у меня одна идея, только самому мне её не осуществить, так как у меня нет воз-можности встретиться с человеком из мира мёртвых. Раньше это делала Дориан.
– С ума сошёл? Одно дело – отобрать эмоции у живого человека, но совсем другое, когда это призрак!
– Ты только представь себе, как сильно Мэри Паркер меня ненавидит! – с воодушевлением произнёс Макмаер. – Она меня и на том свете на части порвёт, попадись я ей в руки. Думаю, её эмоции мне будут служить долго, а если их ещё подстраховать силой арбитра, им цены не будет.
– Мэри Паркер? Ты точно сумасшедший!
– Так я двух зайцев одним ударом убью. Во-первых, получу силу, а во-вторых, она, опусто-шенная, от меня отстанет. И от Дерека, конечно.
– Что ж, в этом есть смысл, – согласился Тим. Он поднялся со своего места и прошёлся по комнате. – Думаю, я смогу это осуществить, но это сложно, крайне сложно, ведь тебе надо дейст-вовать бес посредничества мёртвых, самому.
– Тебе придётся стать этим посредником, – вставил Арион. – Ты не беспокойся, эмоции к тебе не пристанут, как это было и с Дориан. Что-то мне подсказывает, что они только ко мне и пойдут.
– Отчего так?
– Да, один человек мне как-то сказал… Он тоже из мёртвых… А впрочем, ладно… – закончил Макмаер свою невразумительную речь. – Когда будет шанс убедиться, я тебе обо всём расскажу.
– Кстати, есть ещё одна проблема, которую не так и легко уладить.
– Да?
– Работа арбитра. Ты не забыл, что не пройдёт и суток после твоего появления как арбитра, и тебя станут посещать видения? Противиться им равно самоубийству. Мне, работнику со стажем, с трудом удалось заморозить в себе такие позывы. Так что мне придётся оттянуть твоё восстановле-ние в должности на несколько недель…
– Считай месяцы, – произнёс Арион.
– Что?
– Возможно, мне придётся осуществлять свой план мести дольше, чем мы думали. Сможешь?
Шоу неопределённо пожал плечами. Он, конечно, попробует, но гарантировать стопроцент-ный успех невозможно.
– А если что-нибудь пойдёт не так? – попробовал усомниться он.
– Тогда это будет моя вина.
– Кстати, – Тим пристально посмотрел на Макмаера, – я удивлён, что ты не пытаешься вытя-нуть жену с того света. Не хочется рискнуть?
Взгляд того стал пустым и отсутствующим.
– Два раза побывал там, как, впрочем, и Дориан. Если у тебя нет веских доказательств, со-гласно которым ты можешь вернуться, назад хода нет. Нас с Дориан спасли дар и проклятье, в этом случае у моей жены не было ничего.
Больше они эту тему не затрагивали, а через день ближе к полуночи приступили к обряду. Внизу играли и смеялись, кто-то фальшивил, так что, если что-то вдруг случится, никто не услышит.
Шоу положил на стол глиняную миску, прикрепил к её дну свечу, зажёг её и налил воды.
– Эта свеча – твой ориентир в пути. Не отводи от неё глаз, иначе заблудишься во мраке.  Вода – это время. Отбери его у Мэри – и у неё ничего не останется, она ссохнется, но и ты берегись, потому что в воде утонуть запросто.
За окном ярко светила луна. Пошёл снег. Первый. Чистый. Предвестник новой жизни.
Арион сел перед свечой и стал внимательно на неё смотреть, пока Тимоти что-то читал. Вско-ре его слова стали неразборчивыми и превратились в противное жужжание. Макмаеру хотелось закрыть глаза, но он упорно смотрел на маленький огонёк, а через некоторое время понял, что проник в него. Где-то впереди горела свеча, и он следовал за ней. Казалось, прошла вечность, прежде чем он увидел неподалеку расплывающуюся дымку, которая стала приобретать очертания человека и вскоре превратилась в Мэри Паркер. Макмаер хорошо помнил её в тот последний день. Женщина была в той же одежде, даже смотрела так же. Увидев его, она злобно зашипела на него:
– Что надо? Потешаться пришёл?
– Потешаться? – переспросил Арион. – Да это больше ты надо мной потешаешься! Вот я од-ного не могу понять: почему Дориан? Почему не я? Ты же меня больше ненавидела, а твой родственничек гонялся почему-то за моей женой. Чем она провинилась перед тобой?
Глаза Мэри сузились, в следующую минуту она торжествующе улыбнулась.
– Ты попал, Арион. Попал так, что по самое никуда. Я тебя предупреждала, что ещё доберусь до тебя, но ты не верил.
– Вообще-то я никогда против тебя ничего не имел, пока у тебя мозги не в ту сторону повер-нули. Я ещё Седрику предлагал закончить дело миром, так нет же!.. Кстати, кто разрешил тебе уходить за пределы мира мёртвых?
– Я всегда нахожу нужных людей, и в этот раз…
Она не договорила и вся как будто съежилась. Арион тоже почувствовал незримое присутст-вие Тима, который начал обряд.
– Время! Уйди прочь! – крикнул Арион, а в следующую секунду едва не захлебнулся. Его окутала лавина воды, но он видел, как выворачивается призрак, как из него что-то выходит и просачивается через стену воды к нему. Это «что-то» принялось его душить. Макмаеру не хватало воздуха, он начал отчаянно сопротивляться, пока не разорвал водную тюрьму. Тут же в лёгкие ворвался воздух, он сорвался с места и опрокинул на себя свечу и воду. Послышалось шипение, стало холодно.
Тимоти поднялся и стал возле с трудом дышащего друга. Не глядя на него, он произнёс:
– Теперь ты арбитр. Я дал тебе отсрочку, пока ты не завершишь своё дело, но залогом твоим будет боль. Извини, я не хотел, но по-другому нельзя. Ты говорил, что тебе несколько лет назад повредили руку, когда ты был вампиром. Время от времени увечье напоминает тебе о себе. Придётся ощущать его постоянно, пока не станешь арбитром по-настоящему. Боль не даст тебе забыть, чем всё должно закончиться. Всё же эмоции чужих людей не будут иметь над тобой той прежней власти, теперь власть над ними имеешь уже ты. Впрочем, ты сам давно уже этого достиг. Теперь у тебя есть защита для исполнения работы, свою я уже отдал.
Арион с трудом поднялся. Голова кружилась, а в лёгких, казалось, побывал не воздух, а та-бачный дым. Снова почувствовалась забытая боль в правой руке, словно вернулись времена его вампирского существования. В горле пересохло, и Макмаер повернул голову к другу, чтобы попросить воды. Тот вдруг тихо ахнул и медленно сел на место. Не отрывая глаз от Ариона, он неуверенно подал ему кружку с водой и указал на зеркало. Тим смотрел, пока тот пил, что привело его в раздражение. На нём что, перья выросли?
– Что такое? – спросил он и тут же умолк. Собственный голос показался ему чужим. Хриплый какой-то, словно простудился, с другими интонациями, да и тембр, кажется стал ниже. Или это ему просто уши заложило?
– Тим, у меня, кажется, слегка голос поменялся, – произнёс Арион и сразу же пожалел, что открыл рот. Тимоти сглотнул.
– Ты лучше на себя в зеркало посмотри. Голос – это ещё ничего.
Порядком обеспокоенный, Арион с помощью стула подвинулся к стене и, поднявшись, по-смотрел на себя.
И сразу же вспомнил все ругательства, какие только слышал в своей жизни. Но вслух не вы-дал, не хотел снова слышать свой голос.
Из зеркала на него смотрел незнакомый ему человек с характерными чертами его самого. И он, и не он. Глаза те же, только почему-то сердито прищурены, складки в уголках рта выдают открытое презрение, как и плотно сжатые губы. Брови нахмурены. Ар попытался расслабиться, чтобы их разгладить, но те как будто окаменели. Потом попробовал улыбнуться. Результат получился ещё ужаснее, чем тогда, когда он был серьёзен.
Тимоти за его спиной снова сглотнул. Арион, повернувшись, потрясённо уставился на друга:
– Это у неё столько злости на меня?
Больше он ничего не говорил. Слышать свой голос было тошно. Не хотелось ничего, разве что выпить. Вот это ему не помешало бы.
– Похоже, забрать эмоции у покойника чревато куда большими последствиями, чем сделать это с человеком, – предположил Шоу. Он отошёл подальше и с любопытством уставился на своего друга. – Да, она тебя не любила, ещё как не любила!
– Сам знаю, – отмахнулся Макмаер. – Не так при жизни, как после смерти. Н-да, а у нас те-перь новое положение вещей. Надо менять планы.
– Как менять?
– А ты посмотри на меня! Да в таком виде меня даже родная мать не узнала бы! Похоже, Мак-свелла Ергинса теперь действительно не существует. Надо брать себе новое имя.
– Возвращай старое, – предложил Шоу. – Знаешь, когда ты на меня смотришь, у меня такое впечатление, что ты меня убить хочешь. А уж когда открываешь рот…
– Не надо, – прервал его Арион. – И без тебя понятно, что у тебя такое ощущение, будто бы я ненавижу всех и вся, а больше всего самого себя.
– И что ты предлагаешь?
– Выпить. Присоединяешься?
Не прошло и часа, как двое друзей уже клевали носом над своими кружками. Точнее, клевал Тимоти. Арион опустошил очередную бутылку и принимался за следующую. Напиться что-то не получалось, лишь в голове слегка шумело. Это на него так чужие эмоции действуют? Внутри такое гадкое ощущение, словно со всем миром перессорился.
Залпом выпив полбутылки, Арион поднялся и, пошатнувшись, ухватился за стол. Потом вы-прямился и протянул руку, сконцентрировавшись на кружке. Слегка разозлился. Кружка подпрыг-нула едва не до потолка, и Макмаер почувствовал такую силу, которой не ощущал доселе. Что ни говори, а поблагодарить Мэри Паркер стоит. Впрочем, благодарить её не за что. Из-за неё Дориан умерла.
В глазах защипало, и Арион склонил голову, пытаясь совладать с собой. Боль, которая так часто посещала его, стала уже привычной. Он покосился на друга. Тимоти всхрапнул и теснее прижал к себе бутылку. Заметив это, Макмаер улыбнулся и, взяв с дивана плед, накрыл им друга. Не стоит его будить. Ему же сейчас надо будет подумать, как действовать в новом обличье, а также придумать новое имя. Максвелл Ергинс должен кануть в Лету с его же помощью.

*     *     *

Дерек был в бешенстве. Мало того, что разбойники не появлялись насколько дней, так ещё сегодня утром заявился один из них и рассказал о случившемся. Как они могли?! Чтоб один человек смог такое сделать! Просто уму непостижимо! Шестнадцать здоровых амбалов против какого-то жулика среднего телосложения! Это надо же!
Уснуть не удавалось. Всё придумывал план мести, но в голову ничего не приходило, и это бе-сило ещё больше. Этого человека ещё найти надо сначала.
Ночью приснилась Мари. Выглядела она не так, как обычно, но Дерек никак не мог взять в толк, в чём проблема. Он был рад, что она появилась. Разговаривать с ней стало для него отрадой.
– Я обещаю, что доберусь до него, – поклялся Ламатье призраку, но тот, грустно улыбнув-шись, ответил:
– Я думаю, не стоит. Максвелл Ергинс не представляет больше опасности для нас. Он попы-тался действовать, но ничего не получилось, а сейчас он не более чем заноза в пальце. Если попадётся на глаза – уничтожь, а нет… Ну и пусть. Он нам больше не нужен. Ты же, Дерек Ламатье, заслуживаешь награды. Если ты покажешь себя достойным человеком, тебя будет ожидать блаженство, когда твой путь приведёт тебя к таким, как мы. Теперь тебе не стоит бояться смерти, я всё уладила.
Дерек поверил. В конце концов, она всегда говорила правду, а сейчас предлагает ему, каза-лось бы, невозможное, но теперь он готов поверить во что угодно.


                Глава 6. Прошлое, которое не хочет исчезать

Сентябрь, 1845 год
Ирландия, близ Дублина

«Дорогая Катарина, – Дориан склонилась над столом, раздумывая над тем, что написать ста-рой подруге. – Извини, что от меня долго не было известий. В последнее время довелось пережить много чего, а лето не принесло долгожданного успокоения. Главная проблема заключается в том, что я потеряла очень близкого человека».
На стене играли тени, в камине весело плясал огонь, наверху спали дорогие ей люди. Чего ей ещё надо? Вздохнув, Дориан продолжила писать:
«Тебя удивит, что мужчина стал для меня дороже мужа, который у меня когда-нибудь, может, будет. Мне тяжело без него, его сложно забыть. Иногда зарождается впечатление, что вот сейчас в дверь постучат, я открою, а на пороге будет стоять он. Будет улыбаться, заложив руки за спину и поглядывая на меня исподлобья, как всегда. К сожалению, уже полгода прошло, и надо жить своей жизнью. Может, я ещё вернусь в те места, где побывала весной, и что-нибудь почувствую».
Встав, Дориан налила себе чаю. Писать не хотелось, она уже жалела, что так разоткровенни-чалась в письме. Разные мысли лезли в голову, и хотелось спать. Зевнув, она уже хотела потушить огонь в камине и подняться наверх, как вдруг в дверь постучали. Кто может появиться в такую пору да ещё тогда, когда на улице в такой снегопад?
Дориан вооружилась кочергой и, подойдя к двери, громко спросила:
– Кто там?
– Вам посылка из дома Роуаньёнов.
– Да? – обрадовалась Дориан. Всё-таки не забыли о ней.
– Вам просили передать письмо. Написано, что от леди Хизер Роуаньён.
– Да вы шутите! – Дориан открыла дверь. Посланник, бедняга, был похож на снежного чело-века, весь облепленный снегом, и ей стало жаль его. – Проходите, на улице такой снег...
– Я спешил, как мог, но погода просто ужасная.
Женщина радостно засмеялась.
– Это просто замечательно! Вы не представляете, как я хочу побывать снова в тех местах. Я рада, что меня не забыли.
Она открыла дверь и пропустила мужчину внутрь. Тот стряхнул с плаща снег, с трудом вы-прямился и повернулся лицом к Дориан. Та, ахнув, отступила назад.
– Насчёт Хизер я сказал правду. Не надо так на меня смотреть, я не призрак.
– Если б ты был призрак, я бы тебя почувствовала, – медленно произнесла женщина и при-крыла рот рукой, словно удерживая себя от крика, потом рванулась к гостю и буквально повисла на нём.
– Жив! Боже мой, Арион! Как же так получилось?
– Тише ты, разбудишь всех, – прошипел тот, но не отпустил Дориан, а сам сжал её в объятьях так, что у той ребра затрещали.
– Вообще-то я мокрый и холодный, – выдал он после минутного молчания. – А сейчас такой  же будешь и ты.
– Поздно, – Дориан счастливо засмеялась и отпустила Ариона. Волосы её растрёпались, щёки раскраснелись, но голос тут же стал деловитым, она засуетилась по комнате.
– Так, сначала снимай плащ и усаживайся возле камина. Я сейчас налью тебе чаю… угощу чем-нибудь… Ты садись! Да ты весь окоченел! Видишь, какая здесь у нас весна! Так, где же тебя поместить на ночь?
Слова сопровождались действиями. Усадив Ариона у камина, Дориан тут же принялась хло-потать возле плиты. Вскоре чай был готов, из буфета появились печенье и пирожки со смородино-вой начинкой, за ними ветчина после ужина. Всё это Дориан разложила перед гостем и села напротив, горя от нетерпения услышать, что же случилось с ним за эти несколько месяцев.
Ариону было так уютно от тепла очага, суетливости Дориан и аромата чая, что не хотелось ничего говорить и, тем более, что-либо объяснять, но он знал, что с его подругой это так не пройдёт.
– Всё произошло по чистой случайности, – начал он, беря с тарелки печенье и стараясь при этом не смотреть Дориан в глаза. – Я тянул время, не желая уходить одному, поэтому в воду бросился на рассвете. Так получилось, что в тот момент я был на этапе превращения вампира в призрака, тело коснулось воды. Вот так я умер, проклятье исчезло, а за семь дней дар вернул меня, призрака, к жизни и исчез сам. Хорошо, что Мэри Паркер об этом не знала, иначе она ещё раз бы умерла, только от злости.
– Семь дней? – переспросила Дориан. – А что ты делал всё оставшееся время?
– Я ведь продал свой городской дом и припрятал кое-какие деньги, так что пришлось их дос-тавать. Новое имя, новая жизнь… Надо было привыкнуть. Кроме того, изучал дела Роуаньёнов и пришёл к выводу, что стоит вложить деньги в их дело. Вот только дело в том, что я не хотел светиться. Пусть они привыкнут жить без меня. Чтобы не обмолвились случайно, что на днях с Арионом разговаривали. Ещё сочтут их за сумасшедших.
– Снова за старое? – у Дориан сузились глаза. – Они же потом тебя к стенке припечатают! И каков срок твоего молчания?
– Как получится, – Арион пожал плечами. – Год, два…
Дориан фыркнула. Макмаер засмеялся. В молчании они пили чай, что сопровождалось быст-рыми взглядами, которые украдкой бросала на гостя женщина. Поймав его взгляд, она усмехну-лась и спросила:
– Ты надолго ко мне?
– Весьма гостеприимно с твоей стороны! Я только пришёл…
– На ночь глядя, заметь это. Все нормальные гости приходят немножко раньше. Но я не это имела в виду. Помню, ты говорил раз мне, что хотел бы отправиться со мной поработать. Так что, твоё предложение в силе?
– Конечно, – с готовностью подхватил Арион и отложил в сторону чашку. – Собственно гово-ря, поэтому я и начал с моего желания работать вместе с Роуаньёнами.
– Что-то я тебя не поняла.
– Я хочу, чтобы переговоры с братьями насчёт нашей доли в их предприятии вела ты. От мое-го лица.
– Они могут поинтересоваться, для чего я это делаю, – возразила Дориан. – Я не слишком подхожу.
– Да, их это заинтересует, если ты будешь хлопотать за чужого человека, – начал терпеливо объяснять Арион, – но если это будет родственник или, скажем, муж…
Та тут же вскинула на него взгляд.
– Ты мне предложение делаешь, что ли?
– Можно так сказать. Подумай, это ведь для нас выгодно! Ты становишься женой состоятель-ного мужчины, так что сможешь не только зарабатывать на жизнь своей профессией, но также и изучать, исследовать, не нуждаясь ни в чём. Я со своей стороны получаю возможность вести кочевую жизнь, чего мне давно не хватало, плюс изучение, исследование. Как видишь, кое-что нас объединяет.
– Впервые мне делают предложение в такой форме, – усмехнулась Дориан.
– А что, – тут же подхватил Арион, – тебе раньше уже его делали?
– Не помню, говорила ли я тебе, что у меня был любимый человек, который умер несколько лет назад. Слушай, только не говори, что ты меня ещё и любишь.
Арион прищурился и задумчиво взглянул на Дориан. Та ахнула.
– Только не говори, что…
– А я ничего и не скажу, – беспечно ответил он. – Мне, видишь ли, никогда не доводилось признаваться в любви, так что можешь не беспокоиться по этому поводу.
Дориан так и не поняла, шутит Арион или говорит всерьёз, да и не успела, потому что послы-шался скрип половиц. К ним вниз спускалась, кутаясь в тёплый платок, кузина Дориан Антония. Увидев незнакомца на кухне, она смутилась из-за своего внешнего вида и поплотнее запахнулась в свою накидку.
– Тони! – удивилась Дориан. – Ты почему не спишь? Надеюсь, ты хоть дедушку с бабушкой не разбудила?
– Нет…
– Да, – услышала она сверху недовольный голос деда, и, поправляя халаты, к ним сошли са-мые старые обитатели этого дома. Старик выглядел солидно и даже как-то моложаво, то же можно было сказать и о его жене, хотя морщины прошлись по её лицу, что, впрочем, нисколько её не портило. Дед Дориан хотел что-то сказать, но тут его взгляд упал на гостя, который при их появлении встал со своего места.
– У нас гости в такое позднее время? – брови его поползли вверх. Арион, слегка поклонив-шись, произнёс:
– Здравствуйте, мистер и мистрис Ерраа. Извините за столь поздний приход, просто я застрял в пути из-за ливня и смог добраться к вашему дому только к ночи. Я старый друг вашей дочери Ар… Максвелл Ергинс.
– Вы прибыли из Англии? – продолжил дед свой допрос.
– Да, из Нортгемптона, сэр.
– На улице непогода, – тот вдруг улыбнулся. – Как вы поняли, я дед Дориан. Можете называть меня просто Кранмер. А это моя жена Алисия. В углу прячется ещё одна внучка – Антония.
– Это большая честь для меня, – Арион склонил голову, потом, взглянув на кузину Дориан, дружески улыбнулся ей. Та юркнула наверх. Кранмер предложил всем пройти в гостиную. Обстановка, как успел заметить Макмаер, отличалась простотой, но в ней было что-то этакое родное, чего ему уже давно так не хватало. Он сел на старый просевший диван и поблагодарил Алисию, когда та предложила ему чаю.
– Я вижу,  моя внучка вас уже угощала, – с улыбкой произнесла она и удалилась на кухню, прихватив с собой и саму Дориан. Мужчины остались одни. Кранмер Ерраа испытующе посмотрел на Ариона, словно хотел прочесть его мысли. Тот же чувствовал себя уютно здесь, чего не было с ним уже давно.
– Вы приехали к нам погостить, или как?
Арион подавил готовый вырваться смешок – какой дед, такая и внучка! – и вежливо ответил:
– Мы с Дориан познакомились лет семь назад и с тех пор виделись всего несколько раз, но в прошлом году она гостила у меня, и мы с ней успели здорово подружиться. То есть, – поправился он, чтобы старик не подумал ничего такого, – я хоте сказать, что взял её на работу…
Теперь его посетила одна мысль: а знает ли дед Дориан, чем она занимается?
Судя по тому, как помрачнел тот, Кранмер кое-что знал и не одобрял её рода занятий.
– Надеюсь, это не было опасно? – только спросил он.
– Нет, что вы! – тут же поспешил заверить его Макмаер, скрестив за спиной пальцы. – Так что, когда Дориан пришлось уехать, я уладил кое-какие дела и приехал справиться о её здоровье и…
– Дед, он сделал мне предложение, и я его приняла, – Дориан, появившись в комнате, поста-вила на стол поднос угощениями. Из кухни донёсся звук разбившейся глиняной миски.
– Как? – опешил Кранмер и перевёл взгляд на гостя. – Почему же вы сразу этого не сказали?
– Дед, заявляться на ночь глядя в чужой дом и говорить: «Здрасьте, я пришёл свататься к ва-шей внучке» – это, по-твоему, нормально?
Тот что-то пробормотал и пожал плечами. В гостиную вошла Алисия, её лицо буквально све-тилось от счастья. Подойдя к Ариону, она вдруг обняла его и шмыгнула носом.
– Как я давно ждала этого дня! – воскликнула она, отпустив Макмаера, и всматриваясь в его растерянное лицо. Затем расцеловала в обе щеки и, благословив, отпустила. Дориан, бросив взгляд на Ариона, с трудом сдержала смех. Похоже, он никак не ожидал подобного приёма.
– Ты всегда так пряма со своими родными? – спросил тот её.
– Просто не хотелось оттягивать этот момент, – объяснила Дориан, садясь рядом. – Так что, дед, ты благословляешь нас?
– Ну, – замялся тот, – тебе уже не восемнадцать, так что особо выбирать не приходится, но к чему всё же такая поспешность?
– Поспешность, Кранмер? – встряла Алисия. – Мне кажется, здесь всё в порядке. Устроим по-молвку, подождём несколько месяцев…
– Месяцев? – воскликнули молодые люди, а Макмаер решительно добавил:
– Мы не можем столько ждать. Я… мы с Дориан собирались уже через неделю отправиться в Дувр.
– Так быстро? Зачем это вам?
– Мы хотим купить акции у братьев Роуаньёнов.
– Они поставляют прекрасный чай, – сообщила Алисия. – Значит, у вас достаточно денег, что-бы осуществить это?
– Да, денег достаточно, поэтому свадьбу можно будет сыграть уже через неделю. Я добьюсь специального разрешения.
– Я приготовлю вам комнату, – Алисия поднялась со своего места и направилась к выходу. Арион услышал, как она о чём-то шепчется с Антонией.
– Вы не слишком спешите? – решился спросить Кранмер. – Всё-таки мы вас не знаем, хоте-лось бы лучше познакомиться.
Арион и Дориан переглянулись. Первый взглядом спросил, насколько хорошо старик знает, чем его внучка занимается, и та, поняв его, сказала сама:
– Помнишь, я тебе рассказывала о мистере О’Коннери, у которого я снимала жилье? Так вот, это Арион вывел меня на него. Через шесть лет мы встретились, и он предложил мне работу, которой я занимаюсь… Дедушка, не надо так смотреть, ты меня всё равно не переубедишь. Я люблю то, чем занимаюсь, это моя жизнь.
– Надеюсь, после замужества ты образумишься и заживёшь тихой и спокойной жизнью? – предположил Кранмер.
– Мы для начала хотели отправиться в круиз по Европе, – поспешил сказать Макмаер, прежде чем Дориан открыла рот, – а там, возможно, и осядем на месте.
Он не уточнил, зачем им нужен был этот круиз, да и не было нужды объяснять. Впрочем, мис-тер Ерраа, как им показалось, остался доволен ответом.
Все последующие дни Антония терроризировала свою кузину вопросами, при каких именно обстоятельствах та познакомилась с этим «интереснейшим мужчиной с такими добрыми глазами», что чувствует к нему и так далее. Дориан отвечала уклончиво, на вопрос о чувствах сказала, что Арион ей нравится, и это была правда. Вспомнить только, как она тосковала по нему, как плакала после той ночи; как смотрела вслед удаляющейся фигуре, которая направлялась в сторону сада, чтобы там умереть. Это было, конечно, потрясением. Сейчас же она искренне радовалась его появлению и чувствовала небывалое доселе умиротворение. Арион был надёжен, она верила ему и чувствовала себя с ним в безопасности. Так было ещё, когда брат был жив. Дориан надеялась, что он где-то там радовался за неё.
Арион выделил достаточно средств на свадьбу, и Алисия с Антонией взялись за дело. Вскоре всё уже было готово, и в последний день их пребывания в доме Ерраа состоялось венчание. В тот вечер они танцевали так, как никогда в жизни. Пили вино и хохотали до изнеможения. А когда пришла пора прощаться, обещали в скором времени написать им. Потом уехали в порт.

*     *     *

Понемногу память возвращалась. Пока она остановилась на пребывании в Польше и никак не хотела продвигаться дальше. Порой Дориан казалось, что там случилось что-то очень важное, раз память так упорно не хочет показывать ей события. Но в одном она не сомневалась: их жизнь с Арионом была счастливой, ей повезло с ним, и она непременно должна отыскать своего мужа. Он никогда не говорил ей б этом, но она чувствовала, что Арион её любит. И она его, скорее всего. С чем они столкнулись, что им пришлось расстаться? Нужно как можно быстрее отправляться в Париж и там всё выяснить, пока, возможно, ещё не поздно. Но прежде придётся побывать у Роуаньёнов, а затем проведать родных. Как же она соскучилась по ним! Словно сто лет не виде-лись.
Солнечным утром Дориан с Дунканом подъехали к воротам красивого особняка из красного кирпича, окруженного садом, но достаточно унылым в это время года. Сагамора Торнтона они оставили в Ирландии, где тот всё ещё оставался на починке, хотя, как показалось женщине, он просто хотел дождаться её и узнать всю историю. Зато потом Дункан всю дорогу посмеивался, говоря, что она совершенно очаровала беднягу капитана.
Волнение всё больше охватывало Дориан по мере их приближения к дому. Вот карета описала изящную дугу и остановилась перед парадной дверью. Лакей помог им сойти на землю.
Ждали лишь Дункана, поэтому никто не догадывался о её прибытии. Дориан, чувствуя себя достаточно неуверенно, вошла в дом и поразилась его изящности и красоте. Сама она не помнила обстановки, так как они с Арионом появились здесь только в этом году осенью. Навстречу им вышла высокая стройная женщина в домашнем платье. Её пепельные волосы были уложены в элегантную причёску, а серые глаза сверкали предпраздничным возбуждением. Дориан запоздало вспомнила, что на носу Рождество.
В этой женщине без труда можно было узнать Андрэ Роуаньён, которая при виде гостей радо-стно заулыбалась и бросилась обнимать каждого.
– Как я рада вас видеть! – она поцеловала в щеку Дориан и удивлённо спросила. – А почему ты вернулась? И где Максвелл?
Продолжая тараторить, хозяйка дома провела гостей в гостиную и велела приготовить ещё одну комнату для Дориан. В помещении было тепло и уютно: в камине пылал огонь, на столе уже стоял горячий обед. За окном на небе снова сошлись тучи, так что вскоре должен был пойти снег. Во время трапезы Андрэ рассказала им, что Салман вернётся только к вечеру, а вот Хизер с мужем будут с минуты на минуту.
– Я всё не перестану спрашивать, когда же у вас с Максвеллом будут дети? – закончила она, когда они принялись за ароматный чай.
– Видишь ли, – осторожно начала Дориан, – мы с мужем снова попали в какую-то передрягу, так что этот вопрос откладывается на неопределённое время.
– Снова вы за своё! – голос Андрэ стал встревоженным. – Что в этот раз натворили? Отстре-ливались от контрабандистов? Промотали все деньги?
– Если б я знала! – вздохнула женщина. – Я потеряла память во время своего пребывания в Париже. Где Арион, я не знаю, равно как и чем мы занимались всё это время. Нет, часть моего замужества мне посчастливилось припомнить, и, если честно, прошедшие события меня нисколько не успокаивают.
В нескольких словах она рассказала о том, что случилось с ней в последнее время. Андрэ си-дела с открытым ртом и разве что не грызла себе ногти.
– Что ты скажешь по этому поводу, Дункан? – обратилась хозяйка в конце к старому прияте-лю. Тот вздохнул и неопределенно ответил:
– Насколько я понимаю, для них это уже не в диковинку. Думаю, не стоит остальным гово-рить об этом, дабы не тревожить их. Мы с Дориан сами во всём разберёмся.
– Нет, сэр Дункан, я не хочу вас втягивать в это, – тут же возразила женщина. – Я справлюсь сама. Я пробуду у вас недолгое время, вы мне побольше расскажите о том, каков был Арион, когда вы его увидели. Ведь он мог измениться с того времени, которое мне позволила вернуть моя память. Во Франции я негласно займусь поисками Ариона. Думаю, о приезде ведьмы Ерраа могли прознать в Париже, так что какой бы ни был, а след должен остаться.
– Делами занимаются Габриель с Салманом, так что ты сегодня же можешь получить деньги. Думаю, они тебе явно не помешают.
– Спасибо, – та посмотрела на Андрэ с благодарностью. – Я хотела спросить насчёт портре-тов. У тебя случайно нет каких-либо изображений… – она запнулась. – Ариона? Я, конечно, помню его до 1846 года, но он иногда для меня словно в тумане. Дункан не обладает даром описания…
– Ещё назови меня художником! – отшутился тот. Андрэ понимающе кивнула.
– Ну, он не слишком сильно изменился, разве что стал старше… старее что ли? Когда вы в по-следний раз приезжали, он был какой-то замкнутый, словно боялся лишний раз улыбнуться. Нет, он, конечно, рад был нас видеть, но не мог усидеть на месте, когда мы все собирались в одной комнате. Под каким-нибудь предлогом уходил. Честно говоря, я даже подумала, что для него тяжело находить в нашем обществе и чувствовать себя совсем другим человеком. Можно сказать, чужим. Ведь официально Ариона Макмаера уже нет, и он, возможно, чувствовал себя выбитым из колеи. Хотя, это, наверное, у меня просто фантазия разыгралась. Я, конечно, была рада, что вы поженились. Вы такая замечательная пара!
Эти слова повергли Дориан в ещё большее уныние. Неужели Арион был несчастлив в браке? Может, они ссорились? Или на него повлияло какое-то событие? На эти вопросы мог ответить только он сам. Кроме того, ей становилось не по себе, когда Андрэ называла своего опекуна Максвеллом. Видимо, это настоящее имя ассоциировалось у них с болезненными воспоминания-ми.
Вскоре приехали Хизер и Габриель. Эти тоже порядком удивились, увидев Дориан здесь, но та соврала, что приехала за некоторыми личными вещами, которые забыла когда-то в коттедже Дункана, а Макмаер остался в Париже. Те, похоже, поверили. Они были рады видеть её, и между ними завязался оживленный разговор, и Дориан невольно вспомнила те дни, когда она работала на Макмаера. Тесного общения с Хизер у неё тогда не было, даже чувствовалось подозрение, а с Андрэ в них в итоге получились напряженные отношения. Уважительно к ней стали относиться намного позже, после появления Ариона в качестве вампира.
По просьбе Андрэ Хизер на следующий день привезла все свои рисунки, где был изображён Арион. Дориан с любопытством и интересом рассматривала наброски, потом долго стояла перед портретом последнего графа Аронто, нарисованным уже после смерти Макмаера. И если на картине её муж выглядел как-то неестественно, словно статуя со стеклянными глазами и их холодным выражением, то Хизер смогла уловить момент и запечатлеть своего сводного брата таким, каким он должен был быть на самом деле. Вот перед ней Арион вместе с Андрэ до истории с проклятьем, они весело улыбаются. Её муж похож на старшего брата, его воспитанница смотрит на него с таким видом, будто напроказничала. Интересно, сейчас он  так же привязан к Андрэ, как тогда?
Ещё один занимательный набросок, где они с мужем этой осенью в саду возле дома Андрэ. О чём-то спорят. Вернее, возмущается она, тогда как Макмаер стоит, сунув руки в карманы и с отрешённым видом выслушивая её, если он в этот момент вообще её слушал. Что же между ними такого произошло? Насколько часто они спорили в последнее время и что тому было причиной?
Дориан попыталась деликатно спросить Андрэ, какие отношения были у них с Макмаером, когда они приехали к ним. Та ничего особого не заметила, разве что она, Дориан, была немного эмоционально возбуждена, тогда как Арион временами на сфинкса походил. Больше ничего такого подозрительного. Женщине пришлось довольствоваться этим. Правда, Андрэ попыталась помочь ей  узнать местоположение Макмаера с помощью своего дара, но места ей были незнакомы, она не могла толком объяснить, где это, а потом Арион и вообще исчез из её поля зрения. Андрэ уверила Дориан, что он не умер, просто людям свойственно в связи с сильными потрясениями исчезать, да и она не слишком-то развивала свою силу, чтобы знать досконально, что случилось с Арионом. Может, влияло его новое имя.
Рождество они отметили в семейном кругу. Не хватало только Ариона, но, похоже, только для Дориан. Видимо, он добился своего, и его друзья действительно привыкли жить без него, не думая про её мужа как про Ариона Макмаера. Тот действительно похоронил своё прошлое, вот только как это открытие сказалось на нём? Не стало ли это потрясением для него? Ведь умер последний в роду Макмаеров, а появился человек, которому пришлось начинать всё заново. Не слишком утешительно звучит.
*     *     *
Резкий холодный ветер дунул в лицо, и Дориан невольно содрогнулась. Холодное солнце тускло освещало пристань, волны шумно перекатывались, накрывая друг друга, словно мальчишки в игре, когда хотят уложить противника на лопатки. Люди в порту сновали мимо неё, занятые каждый своим делом, не обращая на Дориан ни малейшего внимания, разве что когда необходимо было расчистить проход. Женщина ждала мальчишку, которого послала нанять извозчика. Прие-хала она одна, решив не втягивать остальных в это дело. Сейчас отправится домой к родным, а там – обратно в Париж.
Где-то совсем рядом послышался знакомый голос, а спустя мгновение Дориан увидела Сага-мора Торнтона. Тот отдавал приказы своему старшему помощнику и одновременно с этим искал что-то у себя в карманах. Видимо, их у него было немало, потом что он то и дело сердито хмурил-ся, не находя нужной ему вещи.
– Капитан! – обрадовано воскликнула женщина, подойдя к ним. Тот повернулся, и его обвет-ренное, но симпатичное лицо расплылось в приветливой улыбке. До Ерраа вдруг дошло, как она по нему соскучилась. Надо же, а ведь они так мало знакомы!
– Дориан! – тот взял её за руку. – Рад вас видеть? Как поживает ваша память?
Та засмеялась.
– Почти всё откопала, осталось года два.
– Может, пройдём в паб, здесь холодно.
В этот момент появился мальчишка и сообщил, что нашёл извозчика. Вскоре вещи были по-гружены, и карета укатила в западную сторону города, тогда как Дориан решила отправиться немного позже. Хотелось сначала потолковать с капитаном. Не прошло и полчаса, как они уже сидели в дальнем углу и рассказывали друг другу последние события. Капитан скоро должен был отправиться в путь и предложил Дориан стать его пассажиркой.
– Раз я теперь богат, хотя и до того не был бедным, – с энтузиазмом заяви он, – то не могу от-казать себе в удовольствии помочь вам. Очень интересно, чем всё закончится?
– Вы только ради этого ждали меня? – удивилась Дориан.
– Ну, мы ведь стояли на починке. Да и потом, в Гавре я отпущу корабль с Саймоном, моим старшим помощником, так что беспокоиться не за что.
– Вы тратите на меня своё время, а могли бы дома побывать! – упрекнула капитана Дориан. Тот почесал затылок.
– Видите ли, родители сказали мне, чтобы я без жены не возвращался, так что приходится из-бегать родных берегов.
Он засмеялся, тогда как внутри у женщины всё перевернулось. Она даже не могла понять, нравится ей это, или нет. Не придумав ничего лучшего, Дориан показала ему рисунки с изображе-нием Ариона. Капитан долго и с любопытством всматривался  в изображение, потом выдал:
– Он счастливый человек, я рад за него.
– Это ещё почему? – не поняла та.
– У него есть вы.
Предательский румянец залил ей щеки, и женщина поспешно опустила голову. Сагамор, что-бы как-то разрядить обстановку, произнёс:
– Видимо, он очень добрый человек. Видите, какие глаза? Или это его так художник любил?
– Рисовала его сестра, когда он не видел, но Арион действительно очень самоотверженный  и чуткий человек.
– Обязательно с ним познакомлюсь, – пообещал Торнтон. – Всё-таки вы – известные лично-сти.
Они ещё немного поболтали, Дориан узнала, когда тот отправляется, чтобы вовремя выехать из дому, потом расстались, и женщина уехала. По пути она размышляла над словами капитана, и они волновали её, чего допустить нельзя было. Что бы она не чувствовала к Сагамору, она заму-жем. У неё есть муж, какие бы отношения не складывались между ними. Несмотря на свои занятия, она оставалась дочерью священника.
Под вечер Дориан прибыла домой. Нервно сжимая в руках сумочку, она направилась к не-большому, увитому плющом домику, окружённому с обеих сторон небольшим садиком. Они жили на краю деревушки, и в детстве Дориан нравилось выходить на дорогу, блуждать по лесу. После смерти родителей-миссионеров они, словно беспризорники бродили, где только хотели, и дед с бабкой ничего не могли с ними поделать. Её кузина Антония была примерной девочкой и мирон играла в куклы, тогда как они с Макколлом и соседским мальчишкой Джеймсом не могли ни минуты усидеть на месте.
Когда ей было пятнадцать лет, в их деревню приехал бродячий цирк с диковинными зверями, акробатами и многим другим. Дориан же с братом потянуло к иллюзионисту, потом к цыганке. Был ещё медиум, который, как поняли дети, был чистой воды шарлатаном, и они решили посмот-реть, насколько он хорошо умеет скрывать правду. Может, удастся раскрыть что-нибудь из его трюков и похвастаться этим перед Джеймсом Уотли. Они даже не думала, что с того дня всё пойдёт по-другому.
Чтобы подурачиться, дети решили вызвать дух умершей лет пять назад тётки, и медиум, ока-завшийся достаточно хорошим профессионалом, некоторое время достаточно успешно пудрил им мозги, но потом вдруг что-то пошло не так. Стрелка, которая указывала на символы,  как-то по-своему интерпретированные магом, вдруг завертелась, и они явственно услышали тётушкин крик: «Прочь отсюда, маленькие негодники!»
Макколла и Дориан словно ветром дуло из шатра. Они будто снова увидели перед собой злобную тётку Пруденс. Когда-то она очень часто повторяла эту фразу, но тот медиум не мог знать об этом. Что же тогда произошло?
Помог всё тот же медиум, который сам был в шоке от случившегося. Он снабдил их нужной литературой, оставшейся после дедушки, которую не мог применить. Детям она пригодилась, а потом пошла учёба Макколла, он смог раздобыть то, что их больше всего интересовало. Они поняли, что могут вызывать мёртвых и не могли противиться этому. Видимо, дарованные способ-ности налагали определённую ответственность, поэтому оставаться на одном месте дальше стало невозможно. Так они и начали свою кочевую жизнь.
Ещё до этого брат Кранмера Ерраа, который работал судьёй, взял к себе Макколла, чтобы тот изучал право и стал адвокатом. Такое занятие парню был не совсем по душе, а даже если и нет, то он всё равно вряд ли бы остался в Дублине. Его уход ещё можно был как-то перетерпеть, но заявление Дориан, что она пойдёт вместе с братом, всех потрясло. На девушке поставили жирный крест, если так можно сказать, и о них с братом ещё долго потом судачили. Правда, когда спустя несколько лет те вернулись, никто уже не вспоминал о прошлом. Решили, наверное, что молодые люди захотели самостоятельно заняться религиозной деятельностью. Брат и сестра привезли деньги, получив их благодаря своему дару, но близкие могли только догадываться, чем те зараба-тывают на жизнь.
Отвернувшись от леса, который так и притягивал к себе взгляд, Дориан направилась к двери.
Тогда они не могли понять, как мир, непонятный и страшный для других, открылся перед ни-ми, словно детская книжка, да и сама Дориан до сих пор размышляла над этим. Около семи лет носило их по свету, опасность часто подстерегала их, но от этого брат и сестра становились только смелее и увереннее. Макколл по натуре был романтиком, Дориан же отличалась практичностью. Она быстрее научилась извлекать пользу с их дела. У кого-то в доме беспокойно? Кто-то наложил проклятье? Хорошо они попытаются помочь, но, в случае успеха, хозяева должны заплатить им. В иной раз деньги приходилось выбивать силой, и тут уже действовал Макколл. Бывало, что для толстосумов они сами устраивали целое представление, заставляя их опустошать карманы. Раз чуть не напоролись на арбитров.
Постучав, Дориан принялась с замиранием сердца ждать. Дверь почти сразу что открыли, и на пороге оказался Кранмер Ерраа.
– Дедушка! – радостно воскликнула Дориан и повисла у того на шее.
– Дори! – тот обнял внучку. – Ты почему здесь одна? Сегодня днём пришёл твой багаж, а мы ведь ждали вас мужем не позже весны.
– Э, я это сама сказала? – забросила та удочку. Старик выглядел удивлённым. Они зашли на кухню, и Дориан села на своё любимое место у окна. Кранмер сел напротив и скрестил руки на груди.
– Сама или нет, но несколько дней назад пришло письмо от Максвелла, где он написал, что у вас всё в порядке, что вас надо ждать где-то в апреле. Говори честно: что-то случилось?
На миг Дориан отобрало речь, но потом на выручку пришла смекалка:
– Ну и плут! И когда он успел всё это написать? Просто нам пришлось на время  уехать по де-лам в разные города, Максвелл не знал, что я заеду к вам. Но ты разве не рад меня видеть?
– Рад, конечно, но я надеялся увидеть вас вместе в этом доме. Джереми, конечно, хороший зять, но Ергинс мне всегда нравился больше. На него всегда можно положиться.
Дориан хватило ума не спросить, кто такой Джереми. Если зять, значит, муж Антонии. Сколь-ко же она пропустила!
– А где бабушка? – спросила она.
– Спит. Мы не знали, когда тебя ждать, а она устала. Честно говоря, Дориан, я давно хотел спросить тебя насчёт твоей жизни. Как долго вы собираетесь продолжать свой круиз? Мне, например, совсем не по душе, что вы не хотите остановиться, завести детей.
– Дедушка, давай не будем об этом! – взмолилась женщина. Перед её внутренним взором воз-ник Сагамор Торнтон, но она тут же отогнала этот образ. Дед больше не стал ни о чём спрашивать, лишь только провёл внучку в её комнату.
На следующий день пришли Тони с мужем, и за чашкой чая Дориан расписывала выдуманные события в разных странах. Соврать оказалось не так уж и трудно.
Потом кузина увела Дориан в сторону и прижала её к стенке. Отвертеться было трудно.
– Как твои отношения с Максвеллом? – спросила она напрямик. – Ты какая-то несчастная, словно у вас что-то случилось. Это так?
– Да нет, всё в порядке.
– Я помню, какие вы были счастливые в день своей свадьбы. Потом ты писала, и я убежда-лась, что с тобой всё хорошо, что твой муж тебя любит, но потом всё изменилось. Ты стала редко писать, а письма были какими-то сухими. Теперь нам вдруг приходит весточка от Максвелла, который говорит, что всё в порядке, а потом заявляешься ты, и что-то мне подсказывает, что ты его давно уже не видела. Выкладывай всё, как есть!
– У меня действительно всё хорошо, – попыталась отвертеться Дориан.
– Так я тебе и поверила! Ты жаждала свободной жизни, не хотела детей и, как мне кажется, просто заменила Макколла Ергинсом. Я права?
Её обвиняющий тон рассердил Дориан. Это она во всё виновата?
– А мой муж, выходит, просто ангел? Тони, мы друг друга стоим и свои проблемы решаем са-ми… Кстати, – в голове что-то словно перемкнуло, – а когда письма от меня стали приходить такими сухими?
– Ну, – задумалась её кузина, – кажется, вы собирались в Центральной Европе побывать. Ты что-то говорила про местечко на Буге или что-то в этом роде.
Польша… внутри всё похолодело. С Польши всё и началось. Но что именно?
Она погостила у родных пару дней, потом пришлось возвращаться. При этом Дориан отдавала себе отчёт в том, что стремится увидеть Сагамора, и это её пугало. Она не может предать мужа, как бы ей не нравился капитан. Ночью ей снился муж, который смеялся над её нерешительностью. Это страшно раздражало.
Встретившись в порту, Дориан без труда нашла капитана. Тот был рад её видеть, но был по-ражён когда женщина поцеловала его. Отреагировал быстро и ответил поцелуем. Дориан поняла, что попала. Но разбираться с собой как-то не хотелось. Возникал только один вопрос: а любила ли она Ариона на самом деле?


                Глава 7. Наполеоновские планы

Весь Париж гудел, обсуждая события, которые две недели, начиная от выхода на авансцену Максвелла Ергинса, держали сплетников в напряжении. Среди них известная разносчица сплетен Эме Жесмер возмущалась, что такое произошло в портовом городе, а к истории к тому же стал причастен её друг молодости маркиз Шарль Тоунтредж, тогда как она сама была не в курсе. Любопытно, сколько понадобится времени, чтобы скандал улёгся? Самое интересное, что пока никто не мог толком сказать, что же на самом деле произошло в порту и как ко всему этому причастны слуги этого самого маркиза.

*      *      *

Восемь дней назад

Со стороны спальни раздался звук, как будто упало тело на пол. Тимоти на секунду отвлёкся в сторону двери и тут же продолжил прерванное дело, которое заключалось в приготовлении завтрака. Основную еду он взял внизу у благосклонной хозяйки, которая снова выразила своё недовольство его соседом, и теперь раскладывал всё на стол. Яичница, подгоревший бекон, банка с огурцами уже ожидали, когда за них возьмутся. Особенно огурцы, которые сейчас очень даже нужны были его другу. Кстати, звук падающего тела был настоящим, и владельцем его стал Арион. Или Максвелл. Или вообще непонятно кто.
Послышались шарканье, брань сквозь зубы, затем в комнату, щурясь от дневного света, за-шёл, нет, почти вполз Макмаер. Под глазами у него были мешки, складки в углу рта стали ещё более выразительными, да и сам он походил на скелет. Да, шесть дней пить – это не всякому под силу. Арион принялся за дело в тот же день, как изменил свою внешность и голос. Сказал, что должен привыкнуть к себе новому, а для этого нужна игра контрастов. В чем она состояла, Тимоти так и не понял, да и сейчас он не был уверен в том, насколько в своём уме его друг, раз каждой ночью почти на четвереньках поднимается наверх по лестнице к их номеру. А тот пил по-чёрному, смешивая вино с элем и ром с русской водкой. Шоу только удивлялся, как у него ещё горячки и галлюцинаций нет.
Арион с трудом сел на стул и принялся пить прямо с банки. Жажда его мучила страшно, и Тиму оставалось только пожалеть его. Решив говорить потише, он спросил:
– Как себя чувствуешь?
Даже от его мягкого тембра Макмаер вжал голову в плечи и закрыл глаза. Потом, собравшись с духом, сипло ответил:
– Паршиво, дружище. Но, к счастью, сегодня был последний день. Подай мне зеркало, пожа-луйста.
Тот выполнил его просьбу и с любопытством принялся наблюдать за другом. Арион с явным удовольствием созерцал себя в отражении, приговаривая:
– Вот красавец! Ну разве моя рожа не годится для экспонатов дома ужасов? Каков урод! А го-лос-то!..
Закончив это маленькое представление, Арион отодвинул зеркало в сторону и жадно набро-сился на еду. Шоу, для которого бекон напоминал обгоревший каучук, отодвинул от себя мясо и принялся ковырять яичницу, Макмаер же, по-видимому, имел железный желудок, ибо в считанные секунды умял всё, что было на столе.
– Как я понимаю, ты выходишь из запоя? – спросил он, принявшись за кофе. Насколько хо-рошо он смог изучить лицо друга за эти шесть дней, тот выглядел довольным.
– Всё, что надо было, я сделал, – ответил тот. – Если посмотреть на меня, то можно, по мень-шей мере, ужаснуться. Толком не протрезвел и всё в таком же роде. Но вот когда я верну себе свой тот самый первоначальный облик, то есть ту ехидную рожу с презрительным хрипловатым голосом, будет казаться, что со мной даже можно общаться. По крайней мере, тебе станет легче. Главное, что я буду доволен тем, что есть, а не этой образиной, которая, поверь мне, очень дейст-венно отталкивает людей. Меньше говорить и только по делу, не смотреть в глаза, дабы не подумали, что убить хочу, плюс приличная одежда – и я произвожу впечатление вполне сносного человека! Вот такая у меня игра контрастов. Можно жить дальше.
– А ты не мог привыкнуть к себе каким-то другим образом? – ужаснулся Тим. Арион улыб-нулся, заставив того поежиться.
– А есть что-то другое? Я, кроме спиртного, не вижу.
– Меня интересует, не использовал ли ты это как повод, чтобы просто напиться и заглушить боль из-за смерти жены?
Арион фыркнул, и мышь, вылезшая из дыры, испуганно юркнула обратно к себе в убежище. Приметив это, Тим покачал головой. Раз на него так даже животные реагируют, то что уж говорить о людях! Они же не смогут его нормально воспринимать, так на что он надеется? Что со временем сможет завоевать их расположение, как это у него получалось до изменения? Об этом Шоу спросил у друга. Тот беспечно ответил:
– Ничего подобного! Нади извлекать выгоду из того, что имеешь. Время пай-мальчиков кану-ло в Лету, пришла пора несносных и надоедливых особ. Надо только научиться быть под стать голосу и виду. Слушай, даже Мефистофель из «Фауста» лучше меня выглядел!
– Ты хочешь стать мерзким старым интриганом, заботящимся только о себе?
– Ну, не совсем, но ты почти угадал. А что, я так старо выгляжу?
– Я тебя знаю, поэтому ты мне кажешься человеком своего возраста. Другие бы дали тебе лет сорок.
Арион чуть со стула не упал. Похоже, заявление Тима о возрасте его сильно потрясло. Не-сколько минут молчал, пока не выдал:
– Что ж, это упрощает дело. Ладно, я сейчас пойду к морю и буду мокнуть там до тех пор, по-ка не стану свежим и не таким помятым как сейчас.
– Не знаю, как тебе сказать, – улыбаясь, произнёс Тим, – но за окном, если ты не заметил, зи-ма. Не холодно ли будет?
Макмаер в ответ улыбнулся ему с видом довольного своей жизнью человека:
– Ещё как будет! Но мне это как раз и нужно, – он поднялся и отправился обратно к своему логову. Там с шумом принялся одеваться. Даже что-то напевал. В этот момент Тимоти подумал, что его друг, с такой тщательностью и упорством лелея план мести, совершает самую большую глупость в своей жизни.

*      *      *

Придя к Эмилю, Пало, первым делом, проверила, не смотрел ли за ней кто-нибудь любопыт-ный. Нет, конечно, мужу не интересно, где она проводит время, даже если бы сама сказала ему, что спит с его другом. Просто ответил бы, чтоб не делала это достоянием общества. Они уже давно не живут, как настоящие супруги. Марк засел в своей больнице, она приобщилась к Эмилю Толеро и стала помогать ему в расследованиях, благо её советы, если это относилось к женщинам, казались офицеру ценными. Так она помогла навести его на мысль, что к делу о смерти судьи Перве каким-то образом причастна Ерраа.
Всё тогда казалось каким-то странным. Слуги рассказали, что жена, неоднократно избиваемая мужем, отпросилась у него на неделю к родственникам, причём тот не отпустил с ней детей. Кто-кто, а прислуга умеет всё подмечать. Карина Перве никогда бы не оставила детей, а тут резко сорвалась с места. Это во-первых. Потом судья вдруг стал странным. Начали подмечать его крайнюю раздражительность, судья резко оборачивался на любой шорох, а ночью почти не спал. Горничная не раз слышала шум, доносившийся с его спальни, но не смела приближаться по личному приказу хозяина. А потом вдруг его трагическая смерть и записка с угрозой какой-то служанки.
Опросили всех слуг, но, судя по всему, ни одна из девушек не могла этого сделать. Во-первых, Перве был терпеть не мог чтобы в доме развивались какие-либо романтические отноше-ния, а, во-вторых, хрупкая девушка не могла толкнуть довольно-таки тяжёлого мужчину так далеко. Ей явно кто-то помог.
Когда слуги были откинуты, подозрения пали на жену. Хоть её не было дома, она могла на-нять людей это сделать. Всё-таки с мужем ей жилось несладко. Эмиль понимал что у испуганной женщины не вытянешь признания силой, она только больше расплачется или, того гляди помеша-ется. Тогда пришла на помощь Пало. С женщиной надо говорить только женщине.
Карина казалась ей испуганным жалким существом, но взгляды которые она бросала на детей, помогли Палоа найти дорожку к ней. Она надавила на её материнские чувства. В конце концов, мадам Перве призналась, что через хороших людей – она не сказала, кто это, а Пало не рискнула спросить – вышла на Дориан Ерраа. Та не только занимается кабалистикой, но и за деньги улажи-вает деликатные, личного свойства проблемы, если, конечно, дело не идет об убийстве. И они появились.
Пало, которая уже не раз слышала о медиуме и интриганке, было любопытно узнать, как вы-глядели те двое, что пришли  ней. Карина, прейдя с плача на всхлипывание, рассказала:
– Я думала, они страшные или в амулетах… А они оказались вполне приличными людьми. Женщина строгая, обычная. Её спутник такой же, только добрый очень. Когда он говорит, как-то успокаиваешься.
– Может, у них были какие-то характерные черты? – с замиранием сердца спросила Пало. Ка-рина задумчиво помотала головой.
– Не сказала бы. Они… обычные! Таких людей с первого раза точно не запомнишь. Разве что мужчина – левша…
Женщине пришлось довольствоваться этим. Единственное из рассказанного потом Кариной, не давало ей покоя: почему после недели запугивания Ерраа вдруг решили убить судью? В их планы это не входило. Да и потом, исчезнуть, не забрав деньги, причитающиеся им… Разве что кто-то заставил их по-быстрому уехать. Но кто? Пало сказала Эмилю лишь то, что ведьма Ерраа сама пришла к Карине и заявила, что её муж им мешает и они его успокоят. Жена не поверила, и они через неделю убили его. Толеро, видимо довольствовался этим. Для него главное заключалось в том, чтобы повесить на кого-нибудь убийство. Палоа же таким образом спасла женщину и дала ей возможность жить спокойно со своими детьми. Может, всё дело в том, что у неё самой нет детей, нет семьи…
Теперь, стоя возле окна в доме Эмиля, Палоа вспоминала те дни. Теперь понятно, почему Ка-рина назвала Максвелла Ергинса обычным. Тогда в карете она почти не обратила на него внима-ния, пока он не заговорил. Мадам Перве назвала его добрым, и это была правда. Что-то в этом человеке заставило её тогда успокоиться, пока он, правда, не разозлился. Там, возле кареты, когда поставил на колени главаря банды. Интересно, насколько он силен, раз смог сделать такое? Он действительно похож на колдуна в таком состоянии, а что насчёт его жены? Что умела она, раз не смогла уйти от банды? Значит, в ту ночь неизвестный, нанявший банду, действительно перешёл им дорогу,  заставил исчезнуть из Парижа и оказаться в Гавре.
Скрипнула дверь, и на пороге комнаты показался Эмиль. Увидев гостью, он удивлённо спро-сил:
– Что-то случилось?
Палоа повела плечом и обиженно произнесла:
– А разве для встреч с тобой нужен повод?
Толеро, похожий на большого медведя, подошёл к женщине и поцеловал её. Оторвавшись от неё, он со вздохом ответил:
– Не хотел бы, чтоб нас поймали. Значит, ты просто так?
– Да нет, хотела расспросить о поисках.
Эмиль притворно вздохнул и усадил Пало на диван. Выпить он не предлагал, так как его гос-тья не любила пить в его доме. Зачастую они занимались кое-чем другим. Всё-таки Палоабенонна сегодня очень красивая. Зелёное платье очень идёт ей, делает похожей на дикую кошку. Именно за это она всегда нравилась ему.
– Так что? – требовательно спросила женщина.
– Поиски продолжаются. Недавно в Гавре задержали было одного человека, так как он был просто очень похож на нашего Максвелла Ергинса. Документы оказались при нём, но местные не захотели так просто отпускать его, пришлось его другу дать взятку. Впрочем, – добавил Толеро с улыбкой, – там и не хотели уже брать денег, когда друг задержанного человека появился на месте.
– Почему? – спросила Пало скорее из вежливости, нежели из любопытства. Максвелл Ергинс интересовал её больше всего.
– Друг страшный такой, словно чума. Всех моих друзей распугал, они его так отпустили.
– Повезло. А что с Кроузом?
– Пока ищут. Думаю, его покровитель хорошо припрятал свою банду. Но не будем об этом. Ты останешься у меня?
– Дай-ка подумаю, – Палоа хитро улыбнулась, и Толеро повалил её на диван, подмяв под себя.

*      *      *

Прошло три дня с тех пор, как Арион бросил пить. Смог привести себя в порядок и выглядел теперь вполне приличным человеком, пока не открывал рта. В таком случае люди обязательно обиженно косились на него, думая, что он их оскорбляет, потом сердились, а объяснять каждый раз, что у него просто такой голос, было бесполезно. Арион и сам сердился из-за этого, поэтому предпочитал помалкивать. Меньше нервов потратит.
Вчера Тимоти задержали, думали, что поймали Максвелла Ергинса. Ха! Станет он средь бела дня разгуливать по улице! Документы у друга были, но без денег эти сволочи не отпустили бы его. Пришлось придти. Вот тут Макмаер и понял некоторую прелесть своей трансформации. Они смотрели на него, как на посланца ада, и согласны были отпустить Шоу просто так. Арион не заставил себя выслушать это дважды и по-быстрому смылся с другом. Потом они долго смеялись над этим небольшим приключением.
Сегодня он должен пойти к Дереку Ламатье. Хоть Макмаер и пил, но информацию собирать не забывал, так как важное можно было выведать именно с помощью спиртного. Теперь, собрав некоторое количество козырей, он направлялся к своему заклятому врагу. В открытую. Интересно, тот сможет что-нибудь заподозрить? Сейчас его и Дориан вряд ли бы узнала, а что уж говорить о человеке, который и видел его, может быть несколько раз! Сейчас, когда Мэри обезврежена, никто не сможет ему сказать, что он и есть тот самый Максвелл Ергинс.
Денег осталось немного, но Ариону пришлось купить себе костюм, который произвёл бы бла-гоприятное впечатление, к нему для солидности прибавил трость. Хотя нет, не для этого. С помощью трости для якобы хромой правой ноги можно было скрыть недостаток руки. А левша… Разве мало таких людей? Что ж, со всеми атрибутами он получился действительно старше своих лет. Что ж, если всё пройдёт хорошо, то сможет достать деньги. Правда, план придумывался большей частью в нетрезвом состоянии, но даже сейчас Макмаер не придумал бы ничего лучшего.
Особняк в Гавре был внушительных размеров. Арион сначала хорошенько рассмотрел его че-рез дорогу и пришёл к выводу, что у Дерека есть вкус. Охрана в наличии, значит, как он и говорил Тиму, силой сюда не пробиться. У него, конечно, есть эмоции, но не стоит поступать таким образом. Дориан действительно не заслуживает резни, тем более что они никогда ничем подобным не занимались.
Перейдя дорогу, Арион попросил охранника доложить, что к нему посетитель по важному де-лу. Сказал, что связано с недавними событиями на пути из Гавра в Париж. Охранник доложил и довольно быстро вернулся. Спросил имя пришедшего.
– Рив, – ответил Арион на английский манер, слегка растягивая своё произношение. Это имя он выбрал в честь бельгийских развалин. Раньше ему уже приходилось называться так, чтобы Максвелл Ергинс не всплыл на поверхность. Как Рива, его трудно было запомнить. Что-то стран-ное был в этом коротком имени, которое порой заставляло людей даже забывать внешность его владельца.
Ариона пропустили в дом. По пути отметил про себя дорогое убранств комнат. Современное, без тяжеловесной мебели. Только картины отдавали прошлой эпохой. Кабинет Дерека оказался просторным, все книги на полках были расставлены в идеальном порядке, каждая вещь на своём месте. Стол оказался удобным, вместительным, возле окна. На миг Макмаеру показалось, что он видит перед собой своего двойника. Их вкусы разительно совпадали. Это немного беспокоило его.
Дерек сидел за своим столом. Ещё не старый, приятный деловой человек. Даже не скажешь, что по его приказу была зверски убита женщина, что он заправляет целой бандой. Когда Арион вошёл, он поднял голову, и одна бровь подскочила вверх. Это хорошо. Некоторые при его появле-нии крестятся.
– Вы мсье Рив? – первым спросил хозяин.
Тот кивнул. Хотелось оттянуть момент диалога. Дерек указал на стул, тот сел.
Дерек с любопытством рассматривал своего посетителя. Такой экземпляр нечасто попадается. Вроде как одет прилично, хоть и во всё чёрное, но лицо такое злющее, словно он готов полгорода перерезать. Перед ним наёмный убийца?
– Так что вы хотели? – тоном человека, который очень занят, спросил Ламатье.
– Я по поводу Максвелла Ергинса и банды Кроуза, – приглушенно ответил мсье Рив. Это за-ставило Дерека напрячься, хотя до этого он уже услышал подобное из уст охранника.
– А какое это имеет ко мне дело? – спросил он безразлично. Арион внутренне подобрался и зашёл со стороны, которая казалась ему не такой опасной:
– Видите ли, я знаком с одним человеком, который мне антипатичен, как, впрочем, и вам. Ду-маю, вы догадались, о ком идёт речь?
Ламатье был неприятно поражён голосом гостя. Он над ним издевается?
– Я бы попросил вас говорить со мной в более почтительном тоне, – вместо ответа, произнёс он сквозь зубы. Сидящий перед ним человек неопределённо махнул рукой и выдал:
– Прошу прощения, что не предупредил. У меня такой голос, сколько себя помню. Не слиш-ком приятный, это верно, но многим приходится с этим мириться. Да и потом, трудно оставаться доброжелательным человеком, когда приходится передвигаться на троих. – И он показал свою трость.
Дерек почувствовал себя немного неловко, но любопытство перебороло, и он, прикидывая, стоит ли выслушать этого человека или сразу послать к нему своих людей, спросил:
– Так что там насчёт известного нам обоим человека?
– Ах да. Наверное, лучше без намёков. Мы оба знаем Максвелла Ергинса, который только мешает.
Воцарилось молчание. Дерек пристально смотрел на Ариона, раздумывая над тем, как отреа-гировать. Решил сыграть в непонимание:
– Я, конечно, слышал об этом человеке, тогда как вам следовало бы отдать Максвелла Ергин-са в руки закону.
– Мсье Ламатье, давайте не будем притворяться, что вы здесь не причём, – Макмаер накло-нился немного вперёд и скрестил под столом пальцы. – Мне доподлинно известно, что по вашему приказу была убита известная нам Дориан Ерраа, а на её мужа совершалось покушение. Неудачное покушение. Теперь он мстит вам за жену и уже успел подорвать популярность банды Кроуза, работающей на вас.
– Всё это полная чушь! – деланно засмеялся Дерек, хотя внутренне ещё больше напрягся. – За ваши явные оскорбления в мой адрес я могу вас и в тюрьму упечь.
– Это не оскорбления, а правда, – тот склонил голову набок. – Он мне сам обо всё рассказал, а я сделал выводы.
– Вы знаете, что можете не выйти отсюда? – лениво поинтересовался Дерек. Тот изобразил оскал.
– Поэтому и пришёл. У меня к вам предложение. Вы мне помогаете  одном деле, а я за это мо-гу подсобить вам в поимке Максвелла Ергинса, а также устраню теперь уже ненужную банду.
Дерек едва не засмеялся. И кто это ему посмел свои права качать? Этот злой на весь мир кале-ка?
– И что за услуга? – сдерживая смех, спросил он.
– Пятьдесят процентов акций вашей компании.
А вот это уже не смешно. Дерек даже приподнялся с намерением выгнать наглеца, но тот, яв-но чувствуя опасность, заговорил быстрее:
– Я говорю о той половине, которая не касается вас. Десять процентов принадлежат Пьеру Мэвари, пятнадцать – Клариссе Бернтан, восемь – Алану Мерферу, семь – Жоржу Жермену и десять – Карему Сан-Трэ. Я и раньше хотел подойти к вам, так как понимал, что вряд ли смогу скупить акции без вашего согласия. Насколько я знаю, вы ревностно оберегаете своих акционеров.
– Здесь вы угадали, – теперь Дерек был заинтригован. Он почти понял, чего хочет этот чело-век, но решил сам дослушать всё до конца.
– Если вы дадите согласие на покупку мной этих акций, я помогу вам устранить как Максвел-ла Ергинса, так и банду. Поверьте, без моего вмешательства вы вечность будете за ним гоняться.
– И как вы собираетесь устранить их?
Арион набрал в грудь побольше воздуха. Сейчас пойдёт самое сложное. Он видел, с каким снисхождением Дерек смотрит на него, и от того, как он выложит информацию, зависит многое.
– Для этого нужна приманка, и она у вас имеется, – он сделал паузу. – Через несколько дней к западной стороне порта прибывает ваш корабль, точнее, шхуна, на которой находятся три ящика с золотом без королевской чеканки. Контрабанда, если быть проще… – Дерек побагровел, и Макма-ер добавил: – Даже не спрашивайте, откуда я об этом знаю. Так вот, можно заманить банду на шхуну по поводу погрузки золота на сушу. Сделайте так, чтоб все они оказались на борту. Скажем, сообщите, что ящиков намного больше, или же надавите на их жадность, и они сами поплывут туда. Я же заманю Максвелла Ергинса этой же бандой. Он не упустит случая отомстить всем сразу. Но на борту будет не только золото, которое вам придётся оставить в качестве приманки, но и порох. Один выстрел – а он будет обязательно – и кораблик взлетает на воздух. Выгода и вам, и мне.
– Вы предлагаете мне, – медленно произнёс Дерек, – пожертвовать тремя ящиками золота, чтобы разделаться с какой-то шайкой и надоедливым авантюристом?
Арион снисходительно улыбнулся. Со стороны это выглядело так, словно он собрался сказать какую-то мерзость.
– Вы не знаете Ергинса. Он не остановится, для него нет здравого смысла. Он обязательно сдаст вас, и неважно, что никто не докажет вашу вину. Подозрения будут, а это ведь ваша репута-ция! Хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.
– А почему вы так не любите этого человека?
– Это моё личное дело, но ведь важен результат, а не причина, не так ли?
– Честно говоря, меня действительно не волнует, зачем вы это делаете. Я подумаю над вашим предложением. Где я смогу вас найти?
– Я сам к вам приду завтра. Даже не пробуйте посылать за мной своих людей – они не смогут за мной проследить, – Арион поднялся со своего места и кивнул на прощание. – Я надеюсь, наше сотрудничество принесёт плоды.
Он уже подошёл к двери, когда Дерек окликнул его. Макмаер напрягся, взявшись за ручку двери.
– Я так понимаю, вы с Максвеллом Ергинсом друзья? Как вы себя чувствуете, предавая его?
Арион повернулся лицом к хозяину дома. Больше всего ему хотелось сейчас припечатать Де-река к стенке. Но он сдерживался. Терпение было одним из его достоинств.
– Нормально себя чувствую. Я ведь не считаю себя его другом.
– А деньги? У вас ведь есть средства для того, чтобы скупить столько акций?
– Деньги будут, не волнуйтесь. До свидания.
Когда за посетителем закрылась дверь, Дерек облегчённо вздохнул и сел на место. Что он только пережил, пока этот Рив выкладывал ему свой план! И бывают же такие люди!.. Впрочем, план неплохой, нельзя с этим не согласиться.
Он всё-таки послал своих людей, чтобы проследить за мсье Ривом, но те вскоре вернулись и сообщили, что потеряли его. Любопытный экземпляр попался ему. 
Этой ночью Мари Паркер снова пришла к нему, и Дерек рассказал ей о посетителе. Призрак, просвечиваясь, долго обдумывал его слова, прежде чем сказать:
– Не обращай на него внимания. Он тебе поможет, это главное. После этого делай с ним, что хочешь. Он не предоставляет опасности, но быть настороже всё-таки стоит.
Обдумав эти слова, Ламатье решил, что стоит прислушаться к советам родственницы, тем бо-лее, что они ни разу ещё не подводили. Как только Рив выполнит свою часть договора, можно будет убрать его с пути, причём не стоит даже прибегать к насилию. Надо только сдать его властям как человека, скрывающего преступника. Он снова поймал двух зайцев, все козыри в его руках.

*      *      *

Арион даром времени не терял. Оторвавшись от слежки Дерека, он перебрался на улицу, где жил маркиз Тоунтредж. Ещё издалека увидел этот роскошный особняк с причудливо изогнутой крышей. Большую часть дома закрывал высокий резной забор, за которым лаяли собаки. Время от времени из калитки выходил охранник. Да, маркиз обезопасил себя по полной программе. С этим надо вести себя ещё более осторожно, этот старый хрыч, как слышал Арион, сумасшедший и притом весьма подозрительный.
На этот раз он дерзнул сообщить, что явился с устным посланием от мужа его племянницы Марка Ла-Шера, надеясь, что в таком случае его не выставят за дверь. Не прогадал. Его пропусти-ли, и Макмаер уже вышагивал по усыпанной гравием дороге, заканчивающейся перед особняком, украшенным мраморными колонами. Снаружи никаких новшеств, как, впрочем, и изнутри. Старинные картины, как и у Дерека, по пути Арион даже приметил викторианскую мебель, но в основном всё старое, отделанное позолотой. Кабинет маркиза, расположенный в левом крыле здания, напоминал музей. Здесь было всё: от бюстов греческих мыслителей, книг и папок с документацией до колб и флаконов с разного цвета жидкостями. Что-то подсказывало Макмаеру, что там не просто химические растворы.
Маркиз рылся в ящике стола и при его появлении даже головы не поднял. Арион знал, в чём проблема. Собственно говоря, это была ещё одна из причин, по которым он заявился сюда. Весьма своевременно ему открылось решение денежного вопроса.
Вот маркиз поднял голову и строго взглянул на посетителя. Макмаер почувствовал непонят-ную робость и с трудом пересилил себя. Что-то в последнее время ему попадаются только люди старше его. Вот так начинаешь понимать, что нечего тебе с ними тягаться. Не дорос ещё до их уровня.
«Подключи свою злость – и ты их обоих за пояс заткнёшь!» – подоспел на помощь не всегда такой человечный внутренний голос. Это заставило Ариона опомниться. Поклонившись, он учтиво произнёс:
– Весьма благодарен, что вы приняли меня… – Макмаер едва не назвал его просто маркизом, но вовремя опомнился и притормозил. С некоторым облегчением он заметил, как расширились глаза маркиза при звуках его голоса, но не более того. И на том спасибо. Говорят, старых людей ничем не удивишь.
– Ваш приход стал для меня неожиданностью, – протянул Шарль Тоунтредж. – Мой зять ни-когда не присылал мне устных сообщений. Я, конечно, могу предположить, что это известие о том, что моя племянница окончательно свихнулась, но надеяться на подобное…
– Вынужден ваш разочаровать, ибо Палоа Ла-Шер ещё не собирается на приём к друзьям сво-его мужа, – в тон ему ответил Арион, и маркиз, несмотря на неприятное ощущение при звуках его голоса, ухмыльнулся.
– Так что? – спросил он.
– Я не от Марка Ла-Шера. Мне нужна работа управляющего, в котором вы так нуждаетесь. Насколько я знаю, предыдущий недавно сломал ногу, не так ли? – Арион окинул взглядом захлам-ленный кабинет маркиза. Глаза у того подозрительно сузились, а голос стал жёстким:
– Назовитесь. Если мой управляющий – ваших рук дело…
– Меня зовут Рив, и ваш слуга – это чистая случайность. Мне нужна эта работа, а вам нужен управляющий, который быстро вникнет в суть дела.
Маркиз придирчиво посмотрел на Ариона, оценил его одежду, потом сухо произнёс:
– Вы поступили нагло, молодой человек, явившись в мой дом. Лучше убирайтесь отсюда.
–  Я уже не молод, мне сорок лет, – а что говорить, если из-за эмоций он на столько и выгля-дит? – Я хорошо разбираюсь в ведении подобных дел, так как до этого работал в Англии, а там, как вы знаете, слуги разве что строем не ходят.
– Да и фамилия, вижу, подходящая. В давность «Рив» с английского переводился, кажется, как «управляющий поместьем»? Что-то я запамятовал.
– Значений у этого слова много, но Рив – это не фамилия, а имя. Так что насчёт моего пред-ложения?
– А где же рекомендации? И назовитесь тогда  полностью, чёрт побери!
Арион вздохнул. Сейчас придётся врать направо и налево.
– Для всех я – Рив. Документов не имею, но знаю, что в ваших силах достать мне их с выду-манным полным именем. Я не преступник, не убийца, просто знаю своё дело. Здесь, во Франции, хочу начать новую жизнь, если вы поможете. Кроме того, у меня есть предложение, от которого вы просто не сможете отказаться. Оно состоит в том, чтобы кинуть Дерека Ламатье. Знаю, вы давно этого хотите, а я могу воплотить вашу мечту в жизнь.
Маркиз открыл и закрыл рот. Ещё никто и никогда не общался с ним так подобным образом. Разве что племянница может вести себя ещё так бесцеремонно. А здесь какой-то странный субъект требует от него помощи и при этом ещё и намекает на его соперничество с Ламатье!
– Слышал, наглость – второе счастье, – только и ответил он. Арион тут же произнёс:
– Не всегда. Так что? Будьте уверенны, что план по одурачиванию Дерека Ламатье очень даже неплох.
– И в чём он заключается? – нет, такого надо послушать просто ради того, чтобы отдохнуть от дел и с интересом провести время.
– Я становлюсь вашим управляющим с настоящими документами. Это даёт мне возможность официально выкупить акции у пяти особ, которые обладают компанией «Нептун».
Шарль засмеялся. Давно ему не было так весело. Арион терпеливо ждал, пока тот успокоится и спросит:
– Ты хоть понимаешь, сынок, что это практически невозможно?
– Не сказал бы. Сегодня я виделся с мсье Ламатье, и мы пришли к соглашению, что тот пре-доставит мне возможность выкупить акции и стать партнёром, если, конечно, у меня будут деньги на покупку таких дорогих вещей.
– С чего бы ему соглашаться на партнёрство с таким голодранцем, который пришёл договари-ваться со мной о работе? Постой, тебе ведь деньги нужны?
– Угадали, – Макмаер сел на стул перед столом маркиза и деловым тоном принялся объяс-нять. – Мне нужны ваши деньги, но так, чтобы Ламатье об этом не знал, ибо в противном случае он просто не даст мне возможности это сделать. Я же знаю, в каких прохладных вы с ним отноше-ниях. Деньги можно получить через посредников, в конце вы потребуете от них долг, по цепочке он доберётся до меня, и в таком же порядке акции перейдут к вам. Думаю, вы лучше меня разби-раетесь в подобных махинациях.
Маркиз едва не взорвался. Кем этот несносный субъект себя возомнил?
– Почему Ламатье согласился с тобой сотрудничать? – по слогам выговорил он. – Учти, па-рень, если я узнаю, что Дерек тебя специально подослал…
– Да нет, он был бы рад от меня избавиться, – Макмаер практически развалился на стуле. – Видите ли, под крылом у вашего соперника банда Кроуза, а дорогу ему преградил некий Максвелл Ергинс, которого здесь, кстати, тоже разыскивают.
– Банда Кроуза? Что за детские сказки?
– Это правда. Я общаюсь с этим самым Максвеллом Ергинсом. Поверьте, уж он точно знает, кто не так давно и по какой причине прирезал его жену.
– А чем этот Ергинс не угодил Дереку?
– Это долгая история. В общем, сегодня я предложил мсье Ламатье свою помощь в поимке Максвелла и устранении банды, которая теперь ему не нужна. Зачем лишние свидетели? Он заманивает на шхуну банду, я – Ергинса, происходит стычка, в итоге все погибают. За это он предоставляет мне возможность выкупить акции.
– И ты ему веришь?
– Нет, поэтому вынужден подстраховаться. Вами. – Маркиз выжидающе посмотрел на Мак-маера. – Если вдруг окажусь в тюрьме, только вы сможете меня оттуда вытащить.
– А ты самонадеянный парень. Но всё-таки мне непонятен ход твоих мыслей. Ты хочешь убить Максвелла Ергинса, с которым, судя по всему, в хороших отношениях?
– Это Ергинс так думает. Мне на него наплевать, так что не имею ничего против его смерти. Ну, а Ламатье – это особый случай. Терпеть не могу таких людей.
– Каких?
– Вы согласны?
– А в чём твоя выгода?
– Документы, конечно. Работа. Ну, и ещё возможность поразвлечься. Видите ли, после того как Максвелл Ергинс спас от банды берлину, в которой находилась ваша племянница, та не перестаёт вспоминать о нём. Каково ей будет узнать, что убийца её героя работает на её дядю, сыт и доволен жизнью?
Арион, конечно, нагло блефовал, но разве маркиз знает правду?
– Подожди-ка, – нахмурившись, маркиз задумчиво посмотрел на Ариона. – Вижу, у тебя дос-таточно развито воображение, да и элементарные человеческие принципы и моральные устои хромают, – тут он бросил взгляд на трость в руке Ариона. – Я бы мог как-нибудь прожить и без акций, да и тягаться с Дереком на старости лет как-то смешно, но ты можешь в обмен на деньги провернуть кое-какое дельце.
«Тягаться на старости лет? – Макмаер едва не расхохотался. – Да ты, старый хрыч, и на том свете не успокоишься!»
– Разве что вы не предлагаете убить кого-нибудь.
– Да нет, Рив, это другое, и оно, как мне кажется, как раз для тебя, – маркиз оценивающе по-смотрел на него. – Судя по тому, что ты мне выложил, я могу на тебя рассчитывать.
Выслушав маркиза, Арион с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Это надо же! А он думал, что только у него бывает временное обострение старой доброй шизофрении и паранойи в придачу.
– Можно мне выйти на минутку? Что-то здесь жарковато.
Маркиз подозрительно посмотрел на гостя, но, видимо, решил, что далеко тот не убежит, и снисходительным кивком отпустил его. Выйдя, Макмаер зажал рот рукой, чтобы сдержать рвущийся смех. Быстро заглянул в соседнюю комнату, открыл окно и выглянул наружу. Так, высота не слишком большая, можно и прыгнуть, если подключить силу. Не нравится ему план маркиза, палёным от него попахивает. Этот человек только использует его в своих целях, а потом прикажет прирезать где-нибудь в тёмном переулке. С другой стороны, когда это его останавлива-ло? Впрочем, он, Арион, по отношению к маркизу ещё ничего не начал, так что есть время приду-мать другой план, где не будет задействован этот старый псих.
– Может, стоит согласиться?
Арион замер и напрягся. Где-то он раньше слышал этот голос. В считанные секунды вспом-нил, кто может находиться позади него, и холод тяжёлой волной прокатился внутри тела. Медлен-но повернувшись, он увидел – и за что ему такое счастье выпало?! – ту самую невысокую невзрач-ную женщину. Ну, вот и смерть пожаловала собственной персоной.
– Твою мать! – вырвалось у него против воли.
– У меня нет матери, Лиа! – фыркнула та. – Что ж ты тут без меня честным людям козни стро-ишь, на плохой путь их толкаешь?
– А вам какое дело? – нагрубил Арион, по старой привычке не удержавшись. – Власти надо мной вы теперь не имеете, значит, скорее всего, пришли по делу?
– Угадал. А ты, как я вижу, собираешься унести ноги? Не стоит.
– Это мои проблемы и вас не касаются! Вы лучше скажите, какое всё-таки вам до этого дело? – Макмаер перехватил насмешливый взгляд смерти. – Если до сих пор не научился правильно с вами разговаривать, значит, поздно жаловаться. Так что?
– Мне надо кое-что тебе рассказать, и мои слова тебе не понравятся. Знаешь ли, я совсем не собиралась впутывать в мои разбирательства твою персону… поначалу, но потом увидела, как из пешки ты легко стал продвигаться к кандидатуре ферзя, и это натолкнуло меня на одну мысль. Видимо, тогда я тебя так толком и не оценила по достоинству.
– Что-то вы темните, – Арион скрестил руки на груди и подозрительно уставился на бывшую хозяйку. Да, с тех времён, когда он служил ей, превращаясь в вампира, она ничуть не изменилась, всё такая же. Хоть он ей и должен, пока жив, она не должна ему серьёзно навредить.
– Я поняла, что ты – уникальный экземпляр, каких ещё поискать надо, – вдруг с видом знато-ка ценных вин произнесла смерть. – Так вот, я хочу нанять тебя.
– Снова за старое? Вы же меня на дух не переносили!
– Во-первых, Лиа, ненависть или непереносимость некоторых ничтожных и злобных созданий – это прозрачный намёк на тебя – являются целиком и полностью человеческими качествами, а во-вторых, теперь ты не мой раб. Несмотря на твой должок передо мной, я закрою на прошлое глаза и вспомню о нём когда-нибудь потом, тогда как за работу с меня огромная услуга.
– Услуга? – из всей речи Макмаер вычленил лишь одно, по его мнению, самое важное.
– Ты же должен знать, что деньгами я не расплачиваюсь.
Арион прикрыл глаза и вздохнул. Она издевается?
– И кем в этот раз я должен поработать на вас?
– О, твоя должность весьма проста и под стать тебе, требующая разве что изощрённой и боль-ной фантазии, – охотно стала объяснять смерть. Арион вопросительно изогнул бровь. – Ты будешь злом.

*      *      *

Тимоти впервые за всё время пребывания в порту видел друга в состоянии тихого помеша-тельства. То, каким странным и одновременно полным энтузиазма Арион вернулся на постоялый двор, вызвало множество вопросов со стороны бывшего арбитра, но ничего вразумительного Тим от него так и не добился. Выслушал план маркиза, задал пару вопросов по поводу задумок Мак-маера и оставил того в покое. Похоже, деятельность была Ариону только на пользу.
Эти несколько дней до прихода шхуны Арион потратил на отработку одного приёма при по-мощи эмоций Мэри. Раньше ему уже удавалось выпрыгивать из окон на большой высоте и мягко приземляться, но сейчас надо было сделать всё наоборот. Тим, стирая себе одежду, только посмеи-вался над вывертами друга, и тому пришлось выйти за пределы города, дабы ему никто не мешал. Там, среди деревьев, Макмаер учился летать в буквальном смысле этого слова. Это было тяжело. Тело казалось каким-то громоздким, его трудно было поднять. В первый день тренировок Макмаер буквально приполз домой, весь в синяках и ссадинах, с глубоким порезом на ноге. Хотя бы падать правильно научился. Тим его подлатал, так как тот был не в состоянии дотянуться до раны, а на следующий день тренировка возобновилась. Времени не было, поэтому Арион больше рассчиты-вал на удачу, чем на собственное умение.
Он был весьма благодарен другу за молчание. Макмаер знал, что тот не одобряет его план, который стал ещё более запутанным после того, как маркиз внёс туда свои коррективы. Но отступать было поздно, да и особо не хотелось. Шоу не любил авантюр, хотя раньше частенько в них попадал, для него жизнь представлялась более простой, тогда как Арион всегда всё усложнял. Без этого никак не получалось.
Решив не обременять себя пищей, Макмаер вышел из дома с пустым желудком, пропустив мимо ушей едкое замечание Тима насчёт его волнения. Хотя, в общем, волноваться было из-за чего: если вдруг придётся уносить ноги на случай взрыва шхуны, он может и не успеть. Шоу это понимал, поэтому добивать не стал. Он сам должен был пойти следом, но надо было облюбовать приглянувшееся место. Жаль, что костёр нельзя разжигать, ведь не было сомнений, что придётся отпаивать его друга чем-то горячим. Или крепким, на худой конец.
В порту было уже достаточно темно. В ближайшей таверне горел свет: в такую холодную ночь матросы предпочитали сидеть в относительном тепле за кружкой грога или рома. Пристань была почти безлюдной, за исключением двух-трёх подвыпивших, слоняющихся без какой-либо цели бродяг. Несколько кораблей угрожающе покачивались на чёрных волнах, чайки над ними издавали истошные крики и взмывали в чёрное, как и волны, небо. Луны не предвещалось.
Арион просто обожал такую погоду, а сейчас она была как нельзя кстати. Мало кто сможет его заметить сейчас, а это лучше всего, если учитывать всё нежелание Макмаера столкнуться с Дереком. Ещё будет время. Поэтому он, несмотря на темноту, продвигался осторожно. Вот он увидел с западной стороны порта одинокую шхуну, раскачивающуюся на волнах. Это на неё в Нанте с корабля были погружены три или четыре ящика золотых слитков. Н-да, а ведь Дерек не успокоится, пока не достанет своё добро из дна морского, если его шхуна утонет. А ему, Ариону, деньги тоже не помешают…
Ещё издали посмотрев, Макмаер понял, что Дерек был прав, и так просто к судну не добрать-ся. Если попробует напрямую с лодкой, его засекут, если с помощью силы, то её может и не хватить. Так и утонуть недолго. Кроме того, надо ещё заставить себя полетать, а это ещё сложнее. Впрочем, был ещё один выход, и этим выходом оказалась отвесная скала, внизу возле которой раскачивалась на волнах шхуна. Это же надо! Два в одном! Никаких тренировок не надо!
Арион прибавил шагу. Теперь всё зависело от того, как быстро он проделает путь к назначен-ной цели. Разбойники не будут долго ждать. Так что, кляня Тима и всех арбитров – это для поднятия настроения, – Макмаер взбирался вверх. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог передохнуть на каменном выступе и посмотреть вниз. Посмотреть и посереть. Затем почувствовать, как кровь стынет в жилах, а желудок сжимается и проваливается куда-то вниз. Не то чтобы он боялся высоты, но… как же он не подумал, что внизу могут быть камни! Поэтому шхуна была не прямо под скалой, чтобы не разбиться, но в то же время держалась этого места, где ни один капитан не оставил бы своё судно. Вот сейчас будет весело!..
Набрав в грудь побольше воздуха, Арион разбежался и сиганул вниз. Внутренний голос так некстати дал о себе знать и орал, что он сейчас превратится в плохо приготовленный блин. Нет, отбивную. Где-то внизу уже был слышен шум разбивающихся о камни волн, и он ощутил, как внутри него словно открывается дверь, выпуская наружу чужой страх и нервное напряжение. Арион будто со стороны увидел, как они смешались с его страхом и вышли наружу тяжёлыми волнами, окутали и подняли вверх…
Макмаер затормозил у самой кромки воды и завис. Итак, можно перевести дыхание, одно де-ло сделано. Проблема лишь в том, сможет ли он двигаться дальше. Просто никак не покидало ощущение, что ещё шаг – и он окажется на дне. Так что, вздохнув, Арион сгрёб всю свою неуве-ренность для поддержания своего тела на должной высоте, затем осторожно ступил. С каждым шагом передвигаться ставало всё легче и легче, но времени и без того оставалось очень мало. Тогда Макмаер из тяжёлого арсенала пустил в ход панику, которая позволила ему быстро переме-щаться, практически лететь, не принимая во внимание ноги. Пришлось притормозить возле борта шхуны и подниматься наверх при помощи той же силы, дабы не потревожить банду. Перемахнув через края, он оказался на палубе и тут же услышал возле себя шорох. Пригнувшись, Арион избежал столкновения с дубинкой, пролетевшей всего в дюйме от его головы, и откатился в сторону. На то место, где он только что стоял, грузно упало тело. Видимо, таким способом его собирались остановить. Повезло, а то бы ещё раздавили.
–  У нас гости! – раздался знакомый голос, а в следующий момент возле Макмаера зажёгся факел. Пламя осветило торжествующее лицо Кроуза. Правда, разглядев непрошеного гостя, он едва не озверел.
– Ты кто такой?
– А вы Максвелла Ергинса ждали? – Арион поднялся на ноги и, осторожно осмотревшись, со-брал в щит силу вокруг себя.
– Явно не тебя! – Кроуз приблизился к нему и сунул одну руку в карман, где, скорее всего, мог находиться нож.
– Скажу лишь, что Ергинс укатил куда подальше, а вы остались разгребать дерьмо.  Вас ведь сюда Ламатье послал, верно? За золотом? А он не уточнил, что сюда могут придти чужие?
– Предупреждал, – главарь покосился на одного из своих друзей, и тот утвердительно кивнул. – Только он говорил об Ергинсе, а тебя мы не знаем.
А вот сейчас будет самое интересное! Только бы не завраться…
– Зато я знаю вас. Также я знаю, что Дерек приказал вас убить каким угодно способом. Если не послушаетесь меня, этот корабль станет вашей могилой. Здесь полно пороха, и один лишь выстрел будет последним, что сделает один из вас.
– А почему, скажи на милость, мы должны тебе верить? – пренебрежительно спросил Кроуз и сплюнул. Остальные утвердительно закивали.
– Дереку Ламатье вы больше не нужны, – Арион уже начинал злиться из-за их тупости. – Скажите спасибо, что я вас хотя бы предупредил!
Справа от себя он различил при свете факела Луи. Не упустить бы его из вида в этой сумато-хе…
– Ладно, – устало произнёс Кроуз, – кончайте с ним.
Один из разбойников замахнулся на него ножом, но встретил невидимую преграду. Пока он соображал, что же случилось, Арион отступил назад и бросился за борт. Ухватившись за канат, он оттолкнулся в сторону и как раз успел заметить Луи, который стоял совсем близко, держа нож наготове. Макмаер оторвался от верёвки и вцепился в борт. Одной рукой схватил молодого разбойника за шиворот и потянул на себя. В следующую секунду раздались выстрелы в его сторону, и вторая рука соскользнула. Падая в воду, Арион продолжал крепко держать Луи, поэтому едва не захлебнулся, но парня не отпустил. Вода была просто ледяная, она обожгла всё тело, но это ощущение казалось пустячным по сравнению с той болью, которую он почувствовал в области шеи. Даже воды наглотался. Вместе они вынырнули, и как раз в этот момент шхуна взорвалась. Видимо, Дерек не пожалел пороха, ибо рвануло со страшной силой. Им даже при-шлось снова нырнуть и перемещаться под водой, чтобы не зацепило обломками.
Опасность подстерегала впереди, где спасшихся ожидали камни, но без плавательного средст-ва обойти их оказалось легче. Полчаса пошло на то, чтобы добраться до каменистого берега, который открывал вход в пещеру. Там их уже ждали.
Тимоти, увидев движущиеся силуэты, поспешил к берегу. Он помог Ариону и Луи выбраться на берег, при этом чуть сам не захлебнулся. В итоге все трое лежали, тряслись от холода и отсапы-вались, Макмаер к тому же кашлял и сплёвывал солёную воду. Чувствовал он себя неважно, и дело было даже не в силе. Кожа на горле жгла, и что-то горячее текло за рубашку. Глядя в озарённое огнём ночное небо, Арион старался не думать о том, насколько серьёзно он пострадал. Видимо, когда в него стреляли, то сумели попасть. Сейчас всё его тело бил озноб, голова раскалывалась, а лёгкие горели огнём.
– Ты сумасшедший! – заорал Тимоти, стараясь перекричать шум волн, разбивающихся о кам-ни. – Ты почему мне не сказал, для чего именно тренировался эти два дня? Да когда ты со скалы сорвался, я чуть в штаны не наложил!
Ариону некогда было отвечать. Зажав рукой рану на шее, он старался успокоить дыхание и нормально сесть. Лишь когда прислонился к большому валуну, откинул голову назад и просипел:
– Надо было прыгнуть, иначе ничего не получилось бы. За два дня я не смог толком научиться держаться в воздухе, надо было что-то, что заставило бы меня направить свою силу в нужное русло.
Тим едва не задохнулся от возмущения. Он даже начал заикаться и не сразу возобновил свою волынку.
– Под «чем-то» ты подразумеваешь прыжок со скалы прямо на камни? У меня чуть сердце не остановилось, гений ты доморощенный!
– Хватит, не смущай нашего друга, – сказав это, Арион кивнул на Луи, который лежал на спи-не с закрытыми глазами  и прерывисто дышал. Тимоти сразу же прекратил свои излияния и добавил деловитым тоном:
– А это тот Луи, о котором ты говорил?
Порывшись в сумке, спрятанной за камнем, он достал бутылку с ромом и бросил её Ариону. Тот поймал и, не удержавшись, зашипел от боли в шее. Вторая бутылка отправилась к уже бывше-му бандиту, и тот с опаской, но всё же принял её. Вскоре Тим тоже присоединился к ним со своей порцией. Макмаер, отхлебнув немного, часть спиртного использовал для своей раны, так что следующие несколько минут присутствующие могли вдоволь выслушать всё, что тот думает о Ламатье, маркизе, их родственниках, упоминалась также какая-то зараза, вечно сующая нос не в своё дело. Всё это прерывалось шипением, которому позавидовала бы любая змея.
– Откуда вы меня знаете? – когда закончилось представление со стороны Ариона, Луи подал голос, не забывая при этом настороженно посматривать на своих спасителей. Разглядеть их в такой темноте, если б не зарево огня на воде, было бы практически невозможно, а так он видел силуэты и даже немного различал черты лица.
– Ну, – протянул Арион, – скажем, я друг Максвелла Ергинса, с которым ты не так давно раз-говаривал в Париже. А потом вы встретились в лесу, и ты его обыскивал, прежде чем позвать Кроуза.
– Он вам это всё рассказал? – напряжённо спросил тот. Тим не то кашлянул, не то подавился. Макмаер уже поднимался на ноги.
–  Я потом всё объясню, а сейчас вам надо идти. Скажем так, Луи, Максвелл сам преподнёс идею Дереку, и тот захотел поймать сразу двух зайцев, то есть избавиться от банды и убить Ергинса.
– И ваш друг пошёл на это?
Макмаер замер и удивлённо посмотрел на экс-бандита. Он даже забыл про рану на шее.
– А что здесь такого? Во-первых, Максвеллу надо был отомстить за смерть жены, во-вторых, он и так дал банде шанс, послав меня с предупреждением насчёт подставы. А ведь он мог этого не делать, и твои друзья умерли бы вместе с тобой, даже не подозревая о предательстве. От них зависело, как они отнесутся к предупреждению. Думаю, это даже великодушно с его стороны.
Луи хотел что-то сказать, но тут вмешался Тим. Поднявшись на ноги вслед за Макмаером, он произнёс:
– Нам надо уходить, так как сюда могут нагрянуть непрошеные гости.
– Вы идите домой, а я на всякий случай пойду через город, чтобы отвлечь, если что.
– Ты уверен, что стоит делать это? – с сомнением в голосе обратился к другу Шоу.
– Если Дерек не засвидетельствовал смерть Ергинса и банды из страха попасть под подозре-ние, то это придётся сделать мне. За поимку стольких преступников мне ничего не сделают, разве что в камере из вредности подержат, но тут уж мне маркиз поможет.
– Снова этот маркиз! – проворчал Тим.
– Это было его условие. Я обязательно должен поставить власти в известность, плюс об этом надо узнать Эмилю Толеро и мадам Ла-Шер. 
За Тимом поднялся и Луи, и вместе они направились в сторону порта. Оглядываясь на зарево, Шоу опасливо обратился к Ариону:
– А ты уверен, что в конце они тебя не кинут? Им ведь легче замести следы и сделать вид, что они здесь ни при чём!
– Даю руку на отсечение, что попытаются кинуть, – уверенно заявил Макмаер. – И не просто так, а убить, чтобы вообще никаких следов не осталось. Кто я для них? А если и произойдёт чудо, то, по крайней мере, больную руку не так жалко будет отрезать.
– Опять ты со своими дурацкими шутками! – рассердился Шоу.
– Ну не биться же мне в истерике от того, что через месяц с натяжкой один из них или же оба попытаются избавиться от меня. Умереть от руки маркиза как-то человечнее: если попаду к другу Дерека Тьерри, тот ещё и над моим трупом поиздевается. 
Тим бессильно махнул рукой: когда его друг в таком настроении, бесполезно взывать его к осторожности и здравомыслию. Так уж быть, Макмаер со своей задачей справится, это ему предстоит как-то убедить Луи, что спасший его человек – действительно Максвелл Ергинс.
Минут через десять они добрались до развилки. Отсюда Шоу и Луи должны были пробирать-ся домой окольными путями, Арион же пошёл напрямую. Возле дороги стали попадаться тускло светящиеся фонари, но их света ему вполне хватало, чтобы ориентироваться, куда идти дальше. Шёл, насколько мог, быстро, кутаясь в мокрый плащ и зажимая платком шею. Вот уже впереди показался полуразвалившийся монастырь какого-то святого, и Макмаер осторожно оглянулся. Краем глаза отметил про себя подозрительное движение справа.
Снова пошёл снег, причём такой густой, что за несколько минут покрыл землю ровным белым слоем. Ариону даже стало жаль этого чистого покрова, который завтра превратится в грязную жижу. Он оглянулся:  за ним шли четверо. Не многовато ли?
Макмаер пошёл ещё быстрее. Преследователи тоже прибавили шагу. Не имея понятия, пред-ставители закона это или же люди Дерека, он не торопился попасть к ним в руки. Если от Ламатье, то ещё рано отправляться на тот свет, если полиция, то будет веское основание арестовать его. Он свернул к монастырю, полуразрушенному зданию, построенному в готическом стиле. Когда до ступенек оставалось всего несколько шагов, сзади раздался выстрел. Макмаер бросился к порогу, при этом успев заметить, что монастырь не заперт. У входа его схватили за рукав, и тот при помощи свободной руки врезал дверью по лицу неизвестного. Досталось и предплечью Ариона, но некогда было обращать на это внимание. Нырнув в проём двери, он бросился по крутой лестнице наверх.
Сзади снова начали палить в его сторону, и старое венецианское стекло окна, что было справа от Макмаера, разлетелось вдребезги. Вот и выход! Не раздумывая, он врезал между глаз подос-певшему преследователю и пнул его так, что тот свалился на остальных. Лестница была слишком узкая, и те покатились вниз. Резко выдохнув, Арион выбросился из окна.
Двое подоспели к заднему двору монастыря и успели увидеть, как тот, кого они преследовали, выпрыгнул и, упав, покатился к дощатому забору. Подбежав к телу, они проверили, жив ли тот. Оказалось, что да. Предположили, что тот отключился, сломав себе руку, ногу и, возможно, половину рёбер. Что ж, счастливчик, раз ещё дышит.

Глава 8. Рив
К вечеру должно было похолодать, а пока тусклое ноябрьское солнце дарило гостям своё ску-пое тепло. Впрочем, сами гости нисколько не возражали против небольших напоминаний о сентябре после недели проливных ливней и резких ветров. Чинно расхаживая с бокалами, они, то и дело, подходили к Кранмеру и Софии Ерраа и поздравляли их с предстоящим замужеством внучки, расспрашивали о женихе.
Объекты повышенного в последнее время внимания, прихлёбывая пунш, наконец-то смогли стать рядом в саду под яблоней, где проходило празднество. Сад находился на заднем дворе дома, отсюда была видна тропа, выходящая к небольшому озерцу.
– Чувствую себя идиотом, – искоса посмотрев на Дориан, произнёс Арион, шевеля одними губами и при этом умудряясь улыбаться гостям.
– Неужели Тони рассказала тебе, как она застукала нас с Томом Бруксом в амбаре, где мы це-ловались?
– Ну, вообще-то я не это имел в виду, но спасибо за информацию, – невеста хмыкнула, и Макмаер тут же продолжил: – Они обсудили всё, вплоть до запонок на моей рубашке, а под конец во-о-н та дама в огромной зелёной шляпке на кудрявой башке заявила, что я, вероятно, не англи-чанин, а испанец. Свои убеждения она аргументировала тем, что мой предок, скорее всего, состоял в родстве с испанским торговцем, крёстным её давно умершей кузины, дед которого имел жену, чей сводный брат по отцу женился на Изабелле Ергинс. В итоге я ещё и оказался родственником этой дамы, что, поверь, меня нисколько не радует.
Дориан смеялась так, что зубы стучали о стакан. В отместку Макмаер забрал его у неё и вы-пил остатки пунша. Женщина сердито сузила глаза.
– Это был мой пунш.
– Обойдёшься. У нас сегодня дела поважнее и помасштабнее этих.
– Ты о чём? – Дориан от предвкушения потёрла руки.
– Я, например, не хочу, чтобы наше маленькое представление превратилось в скучнейшее времяпрепровождение. Поэтому у меня есть предложение: после полуночи собираемся в конюшне. С меня – две бутылки ирландского, с тебя – два пледа. Идёт?
Дориан потребовалась секунда, чтобы принять решение:
– Только чтобы виски был хорошим, а не чем-то вроде этого, – она кивнула на пустой стакан в руке у Макмаера.
– Обижаешь! Клянусь, что эту ночь и завтрашний день ты не забудешь никогда…
Около полуночи они смогли выскользнуть из своих комнат и пробраться на конюшню, где было тепло от дыхания лошадей и относительно удобно благодаря пледам, что их притащила Дориан. Не прошло и полчаса, как обе бутылки отличнейшего ирландского виски валялись в углу пустыми, и Макмаер, желая продлить праздник, побежал за добавкой. Ну, как сказать, побежал? Можно только удивляться, как он не разбудил всех в доме, когда в темноте сшиб по пути стул, опрокинул на кухне кастрюлю и разбил кошмарную статуэтку-подарок в форме довольно-таки габаритной нимфы. В общем, наделав шуму (как-то не дошло, что можно свечу зажечь), а возвра-щаясь обратно, создав на кухне последствия землетрясения, Арион благополучно добрался до исходного пункта.
В конечном счёте, прикончив добавку, Макмаер и Дориан с трудом, включая боевые ранения, состоявшие в шишке на голове у первого и в ушибленном колене у второй, добрались до своих комнат и упали на постели, не раздеваясь.
Пробуждение было не из лучших. Арион с трудом вытерпел звон колоколов, но не был уве-рен, что достойно переживёт духоту в церкви. Вот под руку с дедом появилась его невеста. Вуаль надёжно скрывала покрасневшие глаза и напудренное до смертельной бледности осунувшееся лицо, но Арион ведь знал, как его будущей жене сейчас плохо.
Стараясь не дышать на священника, молодые стали рука об руку. Тот, считая, что невеста просто утомлена из-за излишних треволнений, ободряюще улыбнулся ей. В ответ Дориан выдави-ла ему нечто, отдалённо напоминающее улыбку. Смахивало больше на волчий оскал, но Макмаер решил, что сойдёт и так.
Когда священник, объявив их мужем и женой, разрешил поцеловать невесту, жених ухмыль-нулся и наклонился к ней. Та зашипела:
– От тебя перегаром несёт!
– Как будто ты благоухаешь, словно букет роз, – прошептал ей на ухо Макмаер. – Я же гово-рил, что ты не забудешь этот день никогда!
– Ага, зато я никак не могу вспомнить вчерашнюю ночь…

*      *     *

Арион никак не мог понять, почему ему приснилось воспоминание из прошлого. Даже не при-снилось, а померещилось, так как некоторое время он был на грани между сознанием и обмороком. При этом понимал, что его куда-то везут, а тело невыносимо болело. Вместе с болью на волю буквально вырвались остатки эмоций, которые теперь вовсю бушевали в его теле. Это и заставляло Макмаера удивляться. Неужели он истратил всю свою силу лишь на прыжок и попытку спасти себя среди волн? И вот теперь он явственно чувствовал, как его и без того не слишком контроли-руемая сила, дабы уберечь основной запас, совершает замену, опустошая какой-то закоулок у него внутри и закрывая его. Макмаер не мог объяснить эти ощущения, но главное заключалось в том, что после того, как пустота закрылась, ему стало легче. Мышцы лица словно разгладились, стало легче дышать. Его сила до сих пор была при нём.
Макмаер с трудом приоткрыл глаза и увидел, что его несут по длинному коридору, сырому и пропахшему вонью от немытых тел. Его тащили за руки и за ноги, что было просто зверством с их стороны, так как плечо после столкновения с землёй немилосердно болело. Пока Арион немного приходил в себя, носильщики вполголоса переговаривались между собой.
– В общую его, что ли? – спросил тот, что впереди. Он был с брюшком, и ноша заставляла его тяжело дышать.
– Нам же ясно сказали, что его подлатать надо, – ответил второй. – Видать, какой-то больно важной персоне насолил, вот с ним и хотят самолично счета свести. Сказали, чтоб до завтра дышать мог, а среди всех, думаешь, выдержит? Ещё копыта откинет, разбирайся потом. Нет, его лучше к нашему полоумному проходимцу подкинуть, мест ведь нету. Там пускай с ним врач разбирается.
– До общей комнаты ближе, – засомневался стражник с брюшком.
– Что, брюхо мешает? – хохотнул его друг. – Небось, жена лавочника хорошо кормит? Да ладно, ты смотри, что у него уже кровь изо рта хлещет. Не хватало ещё, чтоб он там ещё и пол заплевал. Да и потом, у него там сапоги сразу же стащат, а это же как раз мой размер. Будет вместо платы, а то у него при себе вообще ничего не было. 
Вообще-то Арион просто прикусил губу от боли, так как носильщики не церемонились со своей ношей и порою задевали ею стены, но говорить об этом не имело смысла. Он лишь подож-дал, что будет дальше. Вскоре его занесли в такую же холодную, как и коридор, камеру и положи-ли, вернее, почти бросили на койку. Затрещало старое гнилое дерево, а с ним и ребра заключённо-го. Арион тихо застонал. Не успел он и глазом моргнуть, как с него стащили сапоги, а стражник с брюшком ощупал на прочность его плащ. Прищёлкнул языком, но, видимо, что-то ему не понра-вилось, и он оставил в покое одежду и самого потерпевшего. Споря насчёт сапог, они вышли и закрыли дверь. Комната погрузилась в кромешную темноту.
Арион закрыл глаза, пытаясь успокоить свои внутренности после такой прогулки. Он с тру-дом повернул голову налево, услышав шорох у противоположной стены. Крысы?
Послышался тихий стон, затем – приглушенный сухой кашель. Нет, это сумасшедший мо-шенник, насколько он правильно понял стражников.
– Вы попали сюда за государственное преступление? – донёсся до него хриплый, полный вы-сокомерия голос.
– Всего лишь выпрыгнул из окна, – ответил Арион и умолк. В один миг почувствовал, как внутри всё похолодело. Его голос! Что случилось с ним? Почему он разговаривает так, будто не забирал эмоции в Мэри Паркер?
Макмаер осторожно поднял руку и дотронулся до своего лица. Никаких складок в уголках рта, никаких морщин злобы на лбу и, казалось бы, вечно сдвинутых бровей…
– Вы изволили молчать? – спросил его невольный собеседник. – Почему выпрыгнули?
 Арион, ещё не до конца оправившись от шока, вызванного задним ходом своей силы, и во-обще болью во всём теле, выдал:
– Хотел убедиться, насколько высоко ценится моя жизнь…
– Ну, и как?
– Полагаю, есть ещё что ценить…
Больной в углу хмыкнул и тут же зашёлся сухим надрывным кашлем. Макмаер терпеливо ждал, пока тот отдышится, потом спросил:
– Как вас зовут? Вы уже давно здесь?
– Моё имя – Родриго Камель. Я незаконнорождённый сын Наполеона. Уже много лет прошло с тех пор, как мой папаша почил в земле. А вы?
– Э, Рив…
– Англичанин? Не часто мне такие гости попадаются.
Арион пожал плечами. Повезло ему находиться здесь на пару с полоумным, как, впрочем, все-гда. Наверное, ещё не было суда, раз его ещё не поместили в больницу для душевнобольных. Что ж, спасибо и за такую компанию.
Некоторое время оба молчали. Точнее, Родриго кашлял, тогда как Макмаер сосредоточенно ощупывал ребра и проверял целостность своих ног. Плечо пока не трогал. В памяти очень свеж был момент его прыжка из окна, когда он почувствовал, как сила неожиданно отказала, не дав шанса приземлиться, как ему хотелось. Ещё в воздухе Ариону удалось обхватить себя руками и поджать ноги, уменьшив тем самым риск перелома конечностей, но правое плечо всё же оказалось вывихнутым, а ногу он всё-таки подвернул, приземляясь на твёрдую мёрзлую землю. Спину, кажется, не повредил, но общее состояние оставляло желать лучшего. Это же надо было так!.. Что-то в последнее время ему не везёт, да и здоровье уже не то, что раньше, а ведь ему только три-дцать. Нет, ему это совсем не нравится.
– Ты почему попал сюда? – полюбопытствовал Родриго и добавил даже с некоторой гордо-стью: – Я уже тридцать лет как занимаюсь мошенничеством. Попался по собственной глупости.
– А чем именно? – процедил сквозь зубы Арион, прикидывая, сколько синяков у него на пра-вом боку и доставит ли это больше проблем, чем вроде бы треснувшее ребро с левой стороны. Хорошо ещё, что кровь на шее запеклась, так что одной проблемой меньше.
– Начиная с двадцати лет, я соблазнял женщин, прикарманивал их деньги и скрывался. Как видишь, меня столько лет не могли заподозрить, потому что я многим внушал безотчётное доверие. А сейчас попался на кражи. А ты?
– Но тебе  ведь уже, я думаю, за пятьдесят, как ты мог заниматься своим промыслом сейчас? – увильнул Макмаер от ответа. Родриго хрипло засмеялся, возобновив тем самым приступ кашля.
– Потому что я хорошо умею внушать. Я всегда верил в то, что неотразим, что женщины бу-дут падать у моих ног, и они верили моему убеждению. Даже завистливые подруги моих жертв, которые всегда ведут себя подозрительно, не могли устоять перед моим шармом, поддаваясь предубеждению. Можешь считать это магией.
– Кто знает…
Макмаер не договорил, так как дверь открылась. В темницу со свечой в руке зашёл тучный лысый коротышка, от которого несло прокисшим вином, и тут же направился к койке новопри-бывшего. Шаг его был нетвёрдым, и Арион с недобрым предчувствием распознал в нём доктора. Тот деловито, насколько ему позволяло выпитое, ощупал его рёбра и осмотрел при тусклом освещении синяки. Потом безапелляционным тоном заявил:
– Что ж, поможет только кровопускание.
– Что? – взвился Макмаер. – Пьянь, ты с какого века приплёлся? Кровь пускать он захотел! Убирайся отсюда, только саквояж свой оставь!
– Да как ты смеешь! – пьяно залепетал коротышка, хватаясь за свои инструменты. – Сейчас вообще будешь лежать здесь один и подыхать! Стража!
– Да я сам врач и, чтоб ты знал, получше тебя буду. Отдавай сумку! – не обращая внимания на боль, Арион свесился с постели и врезал здоровой рукой достопочтённому доктору прямо в нос. Тот вырубился и упал на пол. Больной поднял саквояж и, положив его себе на койку, открыл.
– Так, – прищёлкнул он языком, – негусто. Хоть будет чем обмотать себя.
Со своего угла Родриго с любопытством наблюдал, как его сосед деловито роется в сумке, мажет себе чем-то шею, обматывает её плотной тканью и туго перетягивает бок. Когда Макмаер с помощью выступа в стене самостоятельно вправил себе вывих, он даже передернулся, но всё же был удивлён. Лишь когда тот, облегчённо вздохнув, прилёг и принялся тихо шептать что-то, Родриго не удержался и спросил:
– Ты врач?
Тот покосился на престарелого мошенника.
– Учился на него, но как-то не приходилось практиковать в больницах, больше на себе и род-ных испытывал свои умения. Тебе, кстати, никаких лекарств не надо, пока вот это не очнулось? – он кивнул на продолжающего лежать без чувств доктора. Родриго покачал головой.
– Разве что опий.
– К сожалению, доктор его, скорее всего, сам вылакал. Кстати, почему никто не пришёл после такого шума? Куда это охрана подевалась?
– Эти мерзкие твари пьют, и вашей небольшой перебранки они явно не услышали. Здесь такое довольно часто случается.
– Весело, – Арион вдохнул побольше затхлого сырого воздуха, и его обоняния коснулся зна-комый запах. Да ну! Неужели он всё ещё способен различать нюансы эмоций и чувств, в то время как сам лишился стольких?
– Родриго, – в наступившей тишине голос Макмаера показался обоим неестественно громким, – ты чего-то стыдишься?
Наступившее за этим гробовое молчание было не менее тягостным. Прошло несколько минут, прежде чем заключённый открыл рот:
– Почему ты так считаешь?
– Э, просто так предположил… – Арион дал задний ход. – Мне показалось, что ты раскаива-ешься в своих поступках.
Как раз раскаяния Макмаер и не ощутил, так как это чувство было на грани между хорошим и плохим, доставляя своему носителю одновременно и облегчение, и муки. Но стыд напоминал ему запах прокисшего дешёвого вина.
– Я не раскаиваюсь… Нечего приставать ко мне с дурацкими вопросами!
Тон был неуверенным, что доказывало правоту Ариона, но тот предпочёл промолчать. Страшно хотелось спать, а так как завтра его могла ожидать куча сюрпризов, и  притом не самых приятных, то он не стал терять времени на философские размышления перед сном.
Проснулся перед рассветом от назойливого запаха сё того же прокисшего вина. Сразу и не понял, что снова подключил свою силу, и та настойчиво прорывалась к эмоциям, что их выдал Родриго. Бесполезно было отмахиваться, и он, сам не понимая, как это у него получилось, вдохнул их.
Это был перебор. Макмаер едва не задохнулся и чуть было не свалился с койки от сильного приступа кашля. Лицо жгло, словно раскаленными углями, он даже не смог сдержать крика, разбудив своего соседа. Затем кожа онемела, и Арион, чувствуя себя пересыщенным, словно после плотного обеда, смог уснуть.

*      *      *

Около полудня Пало уже мерила шагами кабинет, в котором временно разместился Эмиль Толеро. Тот уже несколько дней находился здесь, получив информацию из надёжных источников о предстоящих разборках между бандой Кроуза и Максвеллом Ергинсом. Предполагалось на месте преступления обнаружить зачинщика всего этого. Человека, находящегося в тесных отношениях с последним разыскиваемым. Информация боле чем оправдала себя, так как к утру в заливе были обнаружены остатки корабля и всплывшие тела или, по крайней мере, то, что от них осталось. Кроме того, люди Толеро схватили того самого так называемого зачинщика, который уходил с места взрыва. Правда, они не смогли обнаружить, был ли с задержанным ещё кто-то, так как все следы успело смыть приливом. Впрочем, хватит и одного. Теперь осталось только допросить его, если тот в состоянии отвечать на вопросы. Ну и, конечно, если Палоа не доберётся до заключённо-го раньше.
– Мне не нужен стражник, ты же знаешь, что я сама могу поговорить с ним и даже запугать, если это будет нужно, – упрямо заявила мадам Ла-Шер и сердито топнула ногой. Эмиль, не выспавшись из-за наполненной событиями ночи, нетерпеливо вздохнул.
– Милая моя, это не просто задержанный. Возможно, он знает, кто за всем этим стоит, если он, конечно, сам не заварил всю эту кашу, хотя в таком случае этот человек был бы более благора-зумным и не попал бы к нам. Как бы там ни было, ты и здорового можешь угробить, а он нам нужен живым.
– Слушай, я же доказала тебе своё умение с Кариной Перве, так в чём проблема?
Толеро поскреб затылок. Действительно, в чём проблема? Может быть в том, что он никогда не мог отказать этой женщине, даже если это грозило неприятностями ему самому? Пожалуй, в этом есть доля правды.
– Ладно, – сдался он. – Только со стражником.
– Конечно, дорогой, – заулыбалась Пало. – Я тебя обожаю.
Стражник проводил женщину по коридору, время от времени оглядываясь и бросая на ту дву-смысленные взгляды. Впрочем, подобное было для Пало не в диковинку, так как среди знакомых она считалась довольно привлекательной дамой и чертовски страстной, в чём успел убедиться Эмиль Толеро. Правда, сейчас молодая женщина не думала об этом, жаждая встретиться с заклю-чённым, который, возможно, что-то знал о Максвелле Ергинсе. В последнее время ей часто доводилось думать об этом человеке, и после каждого раза ей всё больше хотелось встретиться с ним снова.
Стражник открыл и, увидев на полу бесчувственное тело, бросился внутрь. Он поднял докто-ра, который просто уснул на земле под действием вина. Пока охранник тормошил врача, Палоа подошла ближе и присмотрелась к лежащему на койке человеку. Тот, по-видимому, спал так крепко, что даже не услышал возни возле себя, если, конечно не умер, о чём ей раньше говорил Эмиль. Сказали, что он отбил себе всё. А нет, пошевелился, значит, жив, хоть и перемотали его от души.
– Ты что с ним сделал, урод? – набросился охранник на лежащего на койке заключенного.
Макмаер нехотя приоткрыл глаза. Надо же, а врач до  сих пор не проснулся. В любом случае, он, Арион, не виноват. Он его вообще двинул не слишком-то и сильно.
– Да живой он, не паникуй, – недовольно произнёс Макмаер и здоровой рукой помог себе приподняться и прислониться к стене. При этом с трудом удержался от смеха. Ничего себе, а голос-то вернулся! Прикоснувшись пальцами к лицу, Арион ощутил уже знакомые складки, делающие его лицо старше лет на десять и злее, чем муж, застукавший жену в постели с любовни-ком. Сейчас, когда в камере были посторонние, он решил отложить на потом размышления по поводу того, как ему удалось вернуть себя прежнего и несравненного.
Палоа стояла, открыв рот. При свете лучей, проникающих сквозь решетчатое окошко, она смогла хорошенько рассмотреть заключённого и прийти к отнюдь не утешительным выводам и предположениям. Честно говоря, она до конца надеялась увидеть перед собой Максвелла Ергинса, однако взору её предстал неприятный человек весьма подозрительного вида и неопределённого возраста. Голос был под стать презрительному взгляду, которым тот окинул её с головы до ног. Пало стало неуютно от этой процедуры, но она быстро взяла себя в руки. Повернувшись к охран-нику, продолжающему возиться с доктором, она повелительно произнесла:
– Выведите этого человека и оставьте нас. Судя по тому, что я вижу, никакого вреда он мне причинит.
Ворча, тот послушался. Когда за ним закрылась дверь, Палоа обратилась к заключённому:
– Могу я узнать ваше имя?
– А вы разве здесь работаете? – поинтересовался Арион, прекрасно понимая, что её сюда при-вело праздное любопытство.
– Нет, но я не раз помогала следствию
– Как в деле о смерти судьи Перве?
Мало того, что женщина невольно съеживалась при звуках его голоса, так ещё и вопрос сбил её с толку. А он откуда знает? Разве что…
– Это даже не вопрос, а утверждение, – продолжил Арион, зорко следя за Пало. – Хотите спросить, откуда я знаю? Не догадываетесь?
– Вы знакомы с Эмилем Толеро?
– Я? Нет, увольте. Не с ним. Помнится мне, как-то раз в карете вы познакомились с одним че-ловеком, и он вас так заинтересовал, что вы только потому и пришли сюда и, к тому же, надеялись застать его здесь или же узнать хоть что-нибудь о нём. Но здесь оказался я. Какое огорчение!
Он явно насмехался над ней, но Пало была слишком поражена, чтоб разозлиться. Откуда этот человек знает Максвелла, но самое главное – каким образом он догадался, зачем она пришла? Она спросила о первом. Заключённый мерзко улыбнулся, от чего ту даже передёрнуло, и ответил:
– А я знаю его. Ох, простите, знал, – и он закатил глаза к потолку. – Этой ночью мы потеряли такого хорошего человека!
– Хватит ёрничать! – вскричала Палоа, выходя из себя. Тот умолк и посмотрел в угол, где спал Родриго. Впрочем, по дыханию можно было определить, что тот не спал, а весьма вниматель-но присушивался к разговору, но это его не особо волновало. Повернувшись к женщине, он произнёс:
– Меня зовут Рив, а вы – мадам Ла-Шер.
– Откуда знаете? – безжизненным голосом спросила та.
– Что за дурацкий вопрос? Конечно же, от нашего дорогого Максвелла Ергинса. Он мне, бед-ненький, всю душу выложил, а я, такая скотина, его предал. Не могу себя простить!
Он откровенно издевался над Пало, и та, не удержавшись, замахнулась на него. Пощёчина не удалась, так как в последний миг назвавшийся Ривом отклонил голову, и ладонь её больно удари-лась о каменную стену. Потирая ушибленную руку, женщина перешла на словесные обвинения:
– Вам больше нечего сказать, господин Рив, по прозвищу Предатель?
– Вам мало? Ну что ж, тогда добавлю, что я втёрся к Ергинсу в доверие, заманил его на ко-рабль, где, как я знал, была банда. Одна искра – и фейерверк! Здорово, правда?
– Не вижу здесь ничего весёлого.
– Зато я вижу. Вы можете поплакать над своим героем! – и без того отвратительный тон Мак-маера наполнился желчью, чему способствовали недавно взятые у своего соседа эмоции. – Он вам нравился? Максвелл был просто ничтожеством, не заслуживающим сочувствия.
– Это вы полное ничтожество! Надеюсь, вы получите по заслугам! – Палоа подошла к двери.
– Это точно! Мы все получим то, что заслужили! Я, например, прекрасную работу.
Женщина ушла, и Макмаер с трудом перевёл дыхание. Он не ожидал от себя ничего подобно-го, но желание маркиза весьма легко удалось выполнить. Раньше ему никогда, точнее, редко доводилось в буквальном смысле морально добивать людей, даже если те были ему неприятны, но к мадам Ла-Шер он не испытывал неприязни. Почему-то его внутренний голос, именуемый совестью, молчал, а сам Макмаер чувствовал себя прекрасно. Теперь осталось только ждать маркиза, если тот, конечно, не решил его кинуть.
Так как к нему никто не приходил, то Арион предположил, что мадам Ла-Шер наплела Эмилю Толеро много чего. Его сокамерник стал молчаливым, упорно глядя в потолок. Он не отреагировал даже на скрип засовов, когда в камеру пустили священника. Облачённый в нечто бесформенное, причём большой капюшон закрывал всё лицо, он неспешно направился к Макмаеру, на ходу попросив охранника, дабы тот оставил их.
– Не знаю, святой отец, он этой ночью нашего доктора едва на тот свет не отправил, так что будьте осторожным.
– Не беспокойтесь, сын мой.
Дверь закрылась, священник сел на край постели.
– Извините, что не могу подняться, – произнёс Арион, стараясь, чтобы голос не звучал слиш-ком насмешливо.
– И не надо, – тот откинул капюшон немного назад, и Макмаер узнал в нём Тимоти. Быстро его друг сориентировался. От этого ему даже легче стало.
– Знаешь, что меня начинает бесить? – без предисловий начал Тим и только сейчас обратил внимание на Родриго. Заключённый по-прежнему тупо смотрел в потолок. Макмаер успокаиваю-ще махнул рукой и покрутил пальцем у виска. Тимоти продолжил:
– Так вот, меня бесит то, что ты постоянно ищешь неприятности на свою задницу!
– Да ну? Вспомни, что я в последние годы был просто пай-мальчиком!
– Я этого не видел, тогда как со мной ты постоянно менялся. Вот скажи мне, зачем ты убегал от них? Разве и так не понятно, что они за тобой пришли?
– Это могли быть и люди моего будущего партнёра, – Арион покосился на Родриго, – так что я не хотел рисковать.
– Ты и так рискнул, Мак…
– Разве ты не знал, что Риву это свойственно? – перебил его Макмаер, при этом выразительно покосившись в сторону своего соседа. Хоть и сумасшедший, но имена запомнить может. Тим кашлянул и поправился:
– Ты, Рив, убегал от представителей закона и даже врезал одному из них.
– Он напоролся на дверь, – тут же нашёлся Арион. – Не нуди, дружище, мне и без твоей голо-вомойки тошно!
– Похоже, только я здесь понимаю, насколько серьёзно твоё положение.
– Я не женщина, чтобы быть в положении. Подумаешь – выпрыгнул из окна! Я ведь даже поч-ти ничего себе не сломал, так что не сгущай краски. Да и потом, кое-кто должен меня забрать отсюда.
– Сдаётся мне, ты будешь самым ужасным арбитром, каких мне доводилось встречать, – со вздохом заключил Тим. Арион тут же приободрился.
– Кстати, раз речь зашла об ужасном… Тут ко мне приходила мадам Ла-Шер. Ну и женщина! Мне даже жаль было говорить ей гадости.
– Ты и вправду думаешь, что она чувствовала нечто к те… к Максвеллу?
– От неё шли такие волны, что меня чуть с койки не снесло. Ладно, не смотри так. Она была удручена, но не более того. Скорее обозлена, но это уже заслуга нашего с ней разговора.
– Интересно, – поинтересовался Тимоти, – ты когда-нибудь успокоишься?
– Ты о чём?
– Я, например, хочу завести семью, чтоб у меня была жена и куча детей, – при этом Арион со-строил такую гримасу, что Шоу не удержался и хмыкнул. – А чего хочешь ты? Что ты думаешь делать после всего этого?
– Делать кучу детей я уж точно не думаю.
– Я серьёзно!
– Ну, я не так давно был женат, чтоб снова хотеть подставлять шею под уже знакомое ярмо.
– Ты издеваешься?
– Да нет, – задумчиво ответил Арион, – просто у меня такое настроение, когда хочется высме-ять остальных. Вот у тебя бывает такое?
– Бывает, когда на тебя смотрю. Прямо падать со смеху хочется.
– Тим, этой ночью я лишился тех эмоций, которые отвечали за моё лицо и голос. Я испугался, что они увидят того человека, который… ну, ты понимаешь. Но потом я почувствовал его эмоции, – Арион кивнул на Родриго, и голос его сорвался от волнения. – Это был стыд, и я каким-то образом поглотил его, причём без твоей помощи. Как тебе такое? Наутро ко мне вернулись лицо и голос. Признаться, я даже соскучился по ним.
Тимоти внимательно слушал того, но на последней фразе засмеялся.
– Извини, э, Рив, просто трудно представить, что ты можешь скучать по этому.
– Я привык. Ну, как тебе это? – взволнованно спросил Макмаер.
– Может, твоя сила заключается не так в том, чтобы использовать эмоции для управления другими, как в том, чтоб их отбирать? Иногда лучше чувствовать пустоту, чем боль или раскаяние.
– Ну уж нет! – категоричным тоном заявил Арион, и друг удивлённо воззрился на того. – Ни-когда так не считай! Даже боль от предательства гораздо лучше, чем полная апатия от того, предадут тебя или нет, любят тебя или ненавидят, плачут за тобой или…
Тут Арион умолк, смутившись своей излишней болтливости. Тимоти, напротив, выглядел растроганным.
– Дружище, я не ожидал от тебя такого! Никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким чувствительным!
– Иди ты!.. Лучше скажи, как там наш общий друг?
– Нормально. Сказал, что хотел бы вернуться, но я уговорил его остаться на неопределённое время здесь в качестве компенсации за спасение.
В это мгновение дверь открылась, и на пороге появился стражник.
– Извините, отче, но мне надо провести заключённого на допрос.
Тимоти обеспокоенно посмотрел на Ариона, тот пожал плечами. Мнимой священник попро-сил:
– Не стоит его допрашивать пристрастно, он ещё не слишком окреп.
Стражник ничего не ответил. Вдвоём с Тимом они помогли Ариону подняться. Тот и сам мог похромать куда надо, но уж больно хотелось насолить охраннику за вчерашний переход по коридору, и он с силой налёг тому на плечо. Стражник только крякнул от тяжести. Потом всё же пришлось выпрямиться, и они направились по коридору, а затем наверх, где их уже ждал Эмиль Толеро.
Если признаться честно самому себе, то Макмаер чувствовал себя не в своей тарелке, даже не зная, появится ли маркиз здесь. Не очень-то хотелось выбираться отсюда своими силами, даже если это сила эмоций. Он с опаской посматривал на проходящих мимо заключённых, которые в свою очередь косились на него. Когда поднялись наверх и вошли в кабинет, Арион сощурился от света, проникающего сквозь решетчатое окно. Лишь через несколько секунд смог разглядеть сидящего за письменным столом человека, который, как он предполагал, был Эмилем Толеро. Неподалеку на стуле сидел маркиз. Увидев его, Арион едва не задохнулся от охватившего его радостного волнения. Значит, все сомнения были напрасны.
– Мсье Толеро, – надменно произнёс Шарль Тоунтредж, при этом бросив недоумённый взгляд на босые ноги Макмаера, – теперь при виде этого человека я могу с уверенностью сказать, что это мой слуга, так что вы ошиблись, спутав его с каким-то бандитом. Не будете ли вы столь любезны отпустить его?
Эмиль почесал затылок. Конечно, надо было бы сделать всё по правилам, на наживать себе в лице врага маркиза ему не хотелось, тем более что это дядя Пало. Да, не слишком приятная ситуация, ничего не скажешь.
– Что я могу сказать? Конечно, вы свободны, только надо бы…
– Я думаю, вы сами с этим справитесь, – мягко произнёс маркиз. – Кстати, моего управляю-щего зовут Рив. Думаю, этого вполне достаточно. И я был бы весьма благодарен, если бы ему выдали обувь. Боюсь, босым он далеко не уйдёт.
Когда Тоунтредж и Арион оказались на улице, к ним подъехала карета, запряженная четвёр-кой великолепных лошадей. Таких Макмаер даже у себя дома не разводил, правда, он и не зани-мался этим. Уж больно подозрительно к нему относились эти четвероногие существа.
Маркиз икоса наблюдал за своим новым управляющим, но не заметил на его лице следов вос-хищения, и это его несколько покоробило. Молча они сели в карету, и Шарль велел трогать. В пути он продолжал незаметно наблюдать за пассажиром, но тот смотрел только прямо перед собой, сложив руки на коленях. Спина прямая, как палка. Да, этот явно служил и, судя по осанке, его хорошо вышколили.
– Так где ты работал? – спросил он как бы невзначай. Слуга тут же бросил на него осторож-ный взгляд.
– Хотите справки навести? Думаю, это не получится, так как после моего ухода из поместья дом сгорел. К счастью, хозяева не пострадали, – добавил он, вспомнив Андрэ. Маркиз покосился на него.
– А пожар был случайным?
Это натолкнуло Макмаера на идею, и он постарался придать своему тону многозначительно-сти:
– Ну, если честно, они мне мало заплатили.
Этот ответ рассмешил старика, но не утолил его любопытства. Вытирая глаза платком, он произнёс:
– Насчёт меня можешь не беспокоиться, я всегда плачу достаточно много и, что самое глав-ное, по заслугам. Так откуда ты?
Слова насчёт заслуг немного встревожили Ариона, который и без того понимал, что доверять нельзя никому, особенно этому хитрому пронырливому старику.
– На юге от Нортгемптона не так давно располагалось поместье Морганов, некогда именуемое как Варидеррис. Там вообще тёмная история, так что вы ничего не поймёте, если станете узнавать. Долго и запутанно, правда,  я в тех приключениях участия не принимал. Наслышан только.
– Я люблю запутанные истории. Что ж, держи, – с этими словами он вынул из внутреннего кармана какие-то бумаги. На вопросительный взгляд Макмаера ответил: – Твои документы. Я тут кое-что придумал, видишь? Зачастую люди не обращают внимания на второе имя человека, если оно у тебя двойное. «Рив» и стало твоим вторым именем, так что ты можешь более свободно улаживать все свои дела. Именно это будет сбивать всех с толку, ведь, насколько я понял, «Рив» – имя, а не фамилия.
– А как насчёт остального? – брови Макмаера поползли вверх. – С чем связаны остальные имена? Ни за что не поверю, что вы дали мне их, не ссылаясь ни на кого.
– Ну, – маркиз даже смутился, – мне немного  присуща романтичность. Был у меня друг, он умер давно, но я часто о нём вспоминаю, особенно в последнее время. Его фамилию я просто переделал.
Макмаер улыбнулся и покачал головой. Во даёт!
– А главное имя?
– Скажем так: мне всегда нравился Вальтер Скотт, особенно его «Айвенго». Плохие герои, если честно, мне больше импонируют.
Тут Арион уж вовсе засмеялся, заставив маркиза вздрогнуть. Спрятав документы у себя в кармане, он спросил:
– Вы меня сразу введёте в свои дела, или это подождёт?
– А ты куда-то спешишь, Рив? – тут же насторожился маркиз.
– Вообще-то я хотел побыстрее разобраться с тем, с чем мне предстоит работать. Если я смогу сработаться с помощниками, то это упростит мне путь передвижения без опаски, что в моё отсутствие кто-то наломает дров.
Маркиз одобрительно кивнул, признавая правоту Макмаера. Больше они не разговаривали, и только в конце поездки Шарль произнёс:
– Тебе придётся кое с кем познакомиться. Этот человек обладает хорошей фантазией, не боит-ся ответственности и, к тому же, зависит от меня, что увеличивает его преданность.
Макмаер заинтересованно посмотрел на маркиза, но тот уже вышел из кареты и направился к дому.
В который раз побывав здесь, Макмаер снова ощутил непонятное волнение. Следуя за марки-зом, он вышагивал по коридору, где было расположено правое крыло дома. Стены были увешаны картинами предков Тоунтреджа, но разглядеть их было непросто из-за царящего на  первом этаже полумрака. Пышность давила и угнетала, но Макмаер, полагаясь на прошлый опыт пребывания в подобных местах, не обращал на эту помпезность внимания. Он даже едва не врезался в спину маркизу, когда тот резко остановился, но Шарль, к счастью, этого не заметил. Открыв дверь, он вошёл, Арион ступил шаг вслед за ним и оказался в тёплой, уютно обставленной гостиной. После езды в карете Макмаер замёрз и сейчас с трудом разминал окоченевшие пальцы, сетуя на мороз, ударивший утром.
– Скадар, я хочу тебя познакомить с нашим новым управляющим, – между тем произнёс мар-киз, обращаясь к старинному креслу с высокой спинкой. Макмаер перевёл на него взгляд. В тот же миг от кресла отделилась хрупкая фигура девушки, нет, скорее, подростка. Симпатичная, углова-тая и худая, она, тем не менее, держалась как настоящая королева, держа спину так же прямо, как и Макмаер. В чертах лица угадывалось сходство с маркизом, только глаза, в отличие от Шарлевых, были похожи на потемневшую медь. Свысока посмотрев на гостя, она пренебрежительно спроси-ла:
– И кто же это?
– Это Рив, и я рад, что он будет работать у меня.
– У вас странные вкусы, дядя, – та вела себя достаточно фамильярно, но маркиз, похоже, не обратил на это ровно никакого внимания. Усевшись в кресло напротив, он кивнул Макмаеру на стул. Тот сел, стараясь держаться прямо. Кости после тряски в карете ныли от малейшего лишнего движения. Краем глаза заметил испытующий взор девочки. Интересно, что такое умеет она, раз они будут работать вместе?
Маркиз позвонил в колокольчик, и вскоре служанка принесла чай.
– Люблю английские традиции, – хитро улыбнулся Шарль. – Видишь ли, Рив, моя мать была англичанкой.
– Дядя, разве вы обязаны раскрывать перед ним свою душу? – Скадар сморщила нос и повер-нулась к Макмаеру, растягивая его имя на английский манер: – Мсье Рив, могу я поинтересовать-ся, откуда вы родом?
– Из Англии, – лаконично ответил тот, осторожно беря чашку с чаем, которую ему предложил маркиз. Похоже, маленькая гарпия не одобряла чаепитий с прислугой. Что ж, это её проблемы.
– Из Англии? Что-то не верится. Скорее всего, вы – спившийся служащий, решивший зарабо-тать лёгкие деньги.
– Если вы судите по моей внешности, то я сегодня только вышел из тюрьмы и не успел при-вести себя в должный порядок.
Скадар вытаращилась на него.
– И акцента английского у  вас нет.
– Я хорошо учился.
– Так, словно всю жизнь прожили во Франции.
– Вы на что-то намекаете?
– Скадар, – резко осадил девочку маркиз, – я сам во всём разберусь, это не твои проблемы. Кстати, – он повернулся к Макмаеру, – это моя племянница Скадар Сабинье, она дочь моей покойной сестры Шарлотты. Они с мужем умерли, так что я взял её к себе на воспитание.
– Не переусердствуйте, дядя.
– Много лет назад я сам был опекуном одной девочки, – Арион бросил быстрый взгляд на Скадар – В её воспитании я всегда придерживался принципа: не старайся сделать воспитанника своей копией.
Девочка вздрогнула и тут же прикрылась чашкой.
– Уж поверьте, мсье Рив, что я не поддаюсь ничьему влиянию.
– Что ж, – маркиз поднялся со своего места, – пошли, Рив, я покажу тебе твои, гм, апартамен-ты, которые будут одновременно и твоим кабинетом, и спальней, плюс ещё ванна. Как видишь, я сделал тебя автономным от остальных. Кроме того, комната твоя находится в левом крыле, от окна ведёт чёрный выход с лестницей, что будет способствовать твоим вылазкам в любое время дня и ночи, если тебе потребуется уйти и остаться незамеченным.
– Благодарю вас.
Вечером, возвращаясь от маркиза, который решил за день рассказать ему в подробностях обо всём, что находится в его распоряжении, Арион наткнулся на Скадар, вышедшую, видимо, из библиотеки, так как в руках она держала сверток, подозрительно напоминающий книгу. Вспомнив свою юность и то, как сам таскал запрещённые книги, чтоб отец не узнал, Макмаер улыбнулся. Скадар остановилась и подозрительно уставилась на нового управляющего. Ах да, он и забыл, что его улыбка выглядит очень даже впечатляюще.
– Любите читать, госпожа? – спросил он, стараясь смягчить тон. Не вышло. Девочка огрызну-лась:
– Скажете моей гувернантке – пожалеете, что появились здесь.
– Готический роман или что-нибудь другое?
– Стендаль, – та взглянула на него исподлобья.
– Неплохо. А как насчёт Бальзака?
– Моя гувернантка не любит, когда я читаю подобное. Ей больше импонирует Сервантес со своими «Надзидателными новеллами». Скукотища смертная, притом я не люблю столь ярко выраженную мораль.
– Вполне с вами согласен. Автор вообще не должен вмешиваться в проблемы своих героев.
Скадар выглядела заинтересованной. Похоже, ей нравилась подобная тема.
– А у вас какие книги любимые?
– Ну, как недавно говорил мне ваш дядя, мне нравится Вальтер Скотт, некоторые философы, труды которых не вызывают желание уснуть, но одним из самых запоминающихся я считаю Данте.
– Да ну? – оживилась Скадар. – Я его специально храню в обложке для медицины, чтоб не до-бралась эта…
Она не договорила. Недалеко скрипнула дверь, и в коридоре появилась высокая сухопарая женщина в чепце и платье, благодаря которому в ней легко можно было распознать гувернантку. Скадар вздрогнула, Макмаер быстро встал с левой стороны, ловко выхватил сверток и незаметно спрятал его себе за спину. Девочка сцепила руки перед собой и выдавила из себя вежливую улыбку.
– Мадемуазель Скадар, вы почему бродите по дому в такое позднее время? – строго спросила она.
– Мадам, – Макмаер кивнул головой, – госпожа показывала мне, как пройти в столовую.
– А вы… – та остановила взгляд на строгой чёрной одежде, которую Арион сегодня получил от маркиза. Видимо, он произвёл на неё если не благоприятное, то вполне сносное впечатление, потому что она вежливо кивнула в ответ.
– Да, его сиятельство говорили, что у нас скоро будет новый управляющий, мсье…
– Рив, – подсказал тот.
– Что ж, мсье Рив, рада была познакомиться. Мадемуазель Скадар, вам давно пора быть в по-стели. Я сейчас вернусь и сама уложу вас.
Дверь закрылась, и девочка удручённо вздохнула:
– Обращается со мной, будто мне пять лет, – она грустно посмотрела на потолок. – А мне так хотелось этой ночью почитать!..
Вспомнив, что говорит это управляющему и вообще чужому человеку, мадемуазель Скадар покосилась на Ариона и одарила того ледяным взглядом. Тот никак не отреагировал на её попытки вернуть себе королевский вид и неприкосновенность, а просто протянул сверток.
– Отдать вам завтра, или вы спрячете?
Та кисло улыбнулась.
– Пожалуй, вам стоит вернуть книгу обратно на полку.
Макмаер посмотрел на племянницу маркиза и вдруг понял, что с этой особой скучать ему не придётся, так что можно начинать хоть сейчас.
– Госпожа, а когда ваша гувернантка засыпает?
– Даже не знаю. Она, словно Цербер, бродит у себя по комнате. Слышит даже, если я встаю со своей постели, – та попыталась произнести это как можно безразличнее, но Арион всё равно успел уловить нотки раздражения в её голосе.
– Если уснёт, можете придти ко мне, – предложил он. – Я сам ложусь всегда поздно, так что, если хотите почитать…
Та недоверчиво посмотрела на него, борясь с искушением согласиться. Наконец, не выдержав, она пробормотала:
– Если только мадам Вануар действительно уснёт.
– Без проблем, – заверил её Макмаер.
Скадар действительно пришла приблизительно через полчаса. Осторожно постучалась и, ко-гда Макмаер открыл дверь, несмело спросила:
– Что вы такое сказали мадам Вануар, мсье Рив? Она в своём комнате храпит, как свора собак.
– Ну, во-первых, я для вас просто Рив, а во-вторых, я умею убеждать, если надо.
«Особенно если прибегнуть к гипнозу», – мысленно закончил свою речь Макмаер и пропус-тил девочку. Войдя, та огляделась. Кабинет был завален бумагами и чернильницами, которые управляющий притащил от маркиза, дабы тщательнее разобраться потом во всём. Краем глаза она заглянула в другую комнату, находящуюся справа от двери, но, кроме кровати, ничего не успела заметить.
– Могу уступить вам кресло у камина, – нарушил молчание Арион.
– А вы?
– А мне ещё при свете лампы с бумагами разбираться. Садитесь.
– Спасибо, – выдавила та из себя, похоже, не слишком привычное слово и, расположившись, принялась за чтение. Так они занимались каждый своим до полуночи. Когда небольшие резные часы пробили двенадцать раз, Арион отложил в сторону последнюю папку и потянулся. Наконец-то!
– Вы уже ложитесь? – Скадар высунулась из-за кресла.
– Да нет, я бы сейчас с удовольствием выпил чашечку кофе.
– Вы же не уснёте! – удивилась девочка. Макмаер уже направился к двери, чувствуя, что рука снова начинает напоминать о себе тупой болью.
– Не хотите ли пойти со мной?
Дважды повторять не пришлось. Скадар вскочила со своего места, вмиг растеряв всю свою царственную холодность, и пошла с управляющим. По пути она шёпотом спросила:
– А мадам Вануар не проснётся?
– Нет.
Скадар провела Макмаера на кухню, просторную, с множеством плит и шкафов, хотя кормить приходилось в этом доме не так уж много людей. Вместе они принялись шарить по полкам, пока не нашли всё, что им нужно. Скадар предпочла чай, и Арион не устоял перед возможностью вспомнить весь процесс его приготовления. Работая одновременно над кофе и чаем, он начал что-то рассказывать, не замечая, что Скадар его внимательно слушает, слегка подавшись вперёд, и следит за каждым его движением. Лишь когда положил чашку перед девочкой, та восхищённо произнесла:
– А я сначала думала, что вы просто зануда и жулик, но это не так!
– Спасибо! – ухмыльнулся тот и, не удержавшись, спросил: – Вот меня заинтересовало то, как вы отреагировали на мой голос и внешность, точнее, как вообще не отреагировали. Видите ли, многие люди находят меня отталкивающей личностью, с чем я, собственно говоря, согласен.
– Видите ли, Рив, – тем же тоном ответила Скадар, – мне дано смотреть за пределы человече-ской внешности. Я сразу заметила, что лицо и голос не играют большой роли, хотя вы вполне могли быть распутным человеком с тёмным прошлым. Как-то вы не подходите под такое обозна-чение. Ваша манера держаться, смотреть… то, что вы говорите, в конце концов! Может, вам в прошлом было нелегко, поэтому вы ожесточились! – поняв, что сболтнула лишнее, Скадар пискнула: – Извините…
– Ничего, госпожа. Знаете, вы не угадали. Я не ожесточился, просто голос такой… с рожде-ния.
– Да ну? – поразилась Скадар. Подобрав под себя ноги, она принялась за чай, не забывая при этом про печение и конфеты. Макмаер с наслаждением пил кофе. Беседа с этой девочкой приноси-ла ему успокоение. Так было в то время, когда с ними жила Сиена. Это было не так давно, но сейчас казалось, что прошло лет двадцать, не меньше.
Насытившись, они вернулись каждый к себе. Оказавшись у себя в комнате, Макмаер увидел, что Скадар забыла у него книгу. Подумал было вернуть, но потом решил, что гувернантка может её найти, так что лучше пусть девочка приходит сюда читать. Ему точно будет веселее.
Ночью почувствовал невероятную лёгкость. Поднявшись, зажёг свечу и с замиранием сердца посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него снова смотрел он настоящий. Пришлось в первую же ночь пребывания в поместье воспользоваться чёрным ходом и лестницей, затем перелезть через забор и отправиться на поиски приключений. Нет, скорее, на поиски неприятностей.
Попал на вора-карманщика. Вытряс из него все эмоции, вплоть до безумного страха, когда тот улепётывал от своей жертвы. Ощутил себя насыщенным, словно плотно поел. А потом попробовал направить отобранные эмоции на лицо. Не знал, как это происходит, но понял, что удалось, ощутив адскую боль и жар, словно лицо горело. Потом всё прошло, и управляющий, чувствуя себя тем самым Ривом, каким представился маркизу, вернулся в поместье. 


                Глава 9. Подготовка

Утро принесло с собой множество сюрпризов, причём не самых приятных. Не успел Арион переступить порог кабинета маркиза, как тут же попал в настоящий Дантов ад. Причиной круше-ния оказалась, как он и ожидал, Палоа Ла-Шер. Одетая в коричневое платье, она ещё больше напоминала кошку, в то время как глаза женщины грозили испепелить на месте. Макмаер даже остановился от неожиданности – и как раз вовремя, потому что гостья резко развернулась к нему, размахивая зонтиком, словно шпагой. Увидев управляющего, она взвизгнула:
– А вот и наш славный Рив! Дядя, вы с ума сошли! Это проходимец, который к тому же со-противлялся при аресте! Он мошенник и убийца!
– Дорогая моя, – проворковал маркиз, явно и с удовольствием ожидая скандала, – я хорошо знаю этого человека. Он ещё раньше нанялся ко мне управляющим, но по досадной случайности был задержан прошлой ночью.
– Дядя, он сам мне признался, что подставил Максвелла Ергинса, и с его легкой руки они все подорвались на той шхуне!
– Это правда, Рив? – посерьёзнел Шарль и вперил свой взгляд в Ариона. Тот, поняв, что пора начинать своё соло, выступил вперёд и постарался ответить как можно спокойнее, но с долей удивления:
– Господин, я не понимаю, о чём говорит мадам Ла-Шер. Она пришла ко мне вчера утром, ед-ва не рыдая от того, что какого-то авантюриста и мошенника подорвали в порту. Я, право, даже посочувствовал, но получил в отместку лишь чёрную неблагодарность.
– Мадам Ла-Шер, к твоему сведению, Рив, моя племянница.
Тот в знак удивления слегка приподнял брови.
– Извините, не знал, – он повернулся к Пало. – Прошу простить меня, мадам, беру назад свои слова.
– Ты из меня глупую овцу не делай! – угрожающе зашипела Пало. – Дядя, вы тоже участвуете в этом фарсе? Не ожидала от вас такого…
– Ты о чём? – маркиз, похоже, начал терять терпение. – Палоабенонна Ла-Шер, я не могу по-нять хода твоих мыслей. Рив предоставил мне превосходные рекомендации, и я вполне доволен ими.
– Ах так? Ну, и где ты служил? – женщина повернула к управляющему красное от гнева лицо. Макмаер со вздохом положил на стол перед маркизом несколько папок.
– Мадам Ла-Шер, к вашему сведению, я работал в Англии в Резерфордов, затем побывал в Голландии в поместье Дарон-Хейс. После этого мне пришлось служить управляющим в одного румынского богача, пока мой путь не привёл меня во Францию. Я решил остановиться в Гавре и не прогадал. – Арион слегка поклонился маркизу в знак признательности. Старик открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же захлопнул его.
– Попомните мои слова, дядя, он ещё и вас подставит! – выпалила Пало и, не прощаясь, вы-шла.
– Я провожу, – пробормотал Макмаер и стремительно вышел вслед за женщиной. Догнав Па-ло, он схватил её за руку, заставив таким образом остановиться.
– Отпусти, – угрожающе зашипела та.
– Госпожа Ла-Шер, – тот оглянулся, дабы убедиться, что их не подслушивают. – Даже не пы-тайтесь что-либо предпринимать, потому что маркиз мне всецело и полностью доверяет. Он не поверит ни единому вашему слову, а если учесть и то, что вы с ним постоянно на ножах… В общем, вы сами понимаете, чем это закончится. Того гляди, и с наследства вам немного перепадёт. Хотели добра стариковского? А нет, куда уж вам за его верным управляющим угнаться. Не осложняйте положение.
Палоа зашипела что-то нечленораздельное и бросилась к выходу. По пути услышала издева-тельскую фразу слуги:
– Да, кстати, во всех незваных мною местах я не служил, можете не искать.
Вернувшись обратно в кабинет, Арион увидел, что маркиз от нетерпения едва ли не притан-цовывает на месте.
– Так где ты, говоришь, служил? – тут же спросил он.
– Где служил, там меня уже нет, – нагло ответил Макмаер и тут же приступил к делу. – Она купилась.
– На эту ложь? Не могу поверить!
– Просто надо было её вывести из себя.
– А не слишком ли много ты берёшь на себя? – засомневался Шарль. Макмаер покачал голо-вой.
– Вам нельзя вызывать подозрения, вы не должны быть осведомленными в моих махинациях. Этакий наивный старичок. Да и потом, на меня невозможно что-либо откопать. Считайте, что я выскочил, как чёрт из табакерки. Без прошлого, без друзей и знакомых, без родных…
Маркиз испытующе посмотрел на управляющего.
– Что ж, в таком случае тебе надо создать легенду.
– Не переживайте, она сама появится. С учётом того, что разные люди будут знать разные ис-тории моей жизни, это будет даже весело.
– Да, но тебе надо приобрести некоторое постоянство, – Шарль задумчиво посмотрел на пол-ку с книгами. – Возьми с третьей полки книгу в выцветшем зелёном переплёте. Видишь? Да, почитай её. Это «Три корабля»  Ризама Рейни, жившего в XVI веке в Англии. Не слишком серьёз-ное произведение, но в то время о романах ещё не ведали, так что я даже не знаю, как назвать его. То, что должно тебя заинтересовать, – плохой герой со странным именем Скин. Видимо, писатель был большой фантазёр. Думаю, этот Скин тебя заинтересует, и ты сможешь перенять кое-что от него.
– А что становится с этим героем в конце?
– О, он погибает от рук благородного капера. Это же классическое произведение, чего ты хо-тел?
– Очень обнадёживающе, – кисло заметил Макмаер, и маркиз от души рассмеялся.
Решив пройтись по злачным местам, где он поселил Тима, Арион собрался попроще и не за-был прихватить с собой небольшой, но очень острый нож, который было удобно метать с любого расстояния. Спустившись вниз по лестнице, он уже свернул к углу дома, решив не перелазить на дерево, служившее перевалочным пунктом, а просто выйти через неприметную калитку, как остальная прислуга, не мозоля глаза охранникам маркиза, что, скорее всего, успели заинтересо-ваться его персоной, когда услышал неподалеку тоненький писк. Обернулся и увидел на белом снегу под лестницей маленького чёрного котёнка.
– И где же твоя мама, черныш? – Макмаер склонился над животным и взял его на руки. Пу-шистый комочек разинул крошечную пасть и запищал с новой силой. Управляющий, оглянувшись и не обнаружив ни одной живой души, поднялся к себе наверх и, недолго думая, соорудил для кота уголок возле камина, сложив вчетверо шарф. Постоял над сооружением, оценивая его, затем вышел в коридор и велел служанке попросить мадемуазель Скадар придти к нему с тёплым молоком. После этого, вернувшись к котёнку, снова взял его на руки и стал дышать на его замерз-ший нос. Животное смешно фыркало и закрывало мордочку лапой. Судя по всему, ему было от силы три месяца. Чёрный клубок смотрел на него большими светло-зелёными глазищами и норовил опять возобновить свои трели.
– А зачем тебе молоко? – Скадар ворвалась в комнату. После разговора с Макмаером она бы-стро почувствовала себя комфортно в его обществе и отбросила условности, разговаривая с управляющим наравне. Правда, в присутствии посторонних, даже если это был её дражайший дядя, она вела себя по-прежнему холодно и несколько отстранённо. Арион сам попросил её этому, опасаясь, как бы маркиз с помощью своей племянницы не надавил на него в случае чего. Можно сказать, перестраховался. Да и соответствующая репутация тоже должна быть на уровне.
– Похоже, теперь тебе будет за кем присматривать, – не оборачиваясь, ответил Арион. Девоч-ка подошла ближе и тихо ахнула. Присев возле него, она несмело попросила:
– Можно его подержать?
Тот без лишних слов передал ей животное, и то, к удивлению обоих, стало успокаиваться. По-тыкав мордочкой в ладонь Скадар, котёнок, жалобно запищал, и Арион, взяв стакан с молоком, вручил его племяннице маркиза:
– Покорми его, а меня ждут неотложные дела. Мар… Твой дядя обещал сегодня поговорить с нами и ввести в курс дела более подробно.
– А как же я с ним здесь буду? – та едва не выронила чашку. Арион уже был на лестнице.
– Учись. И… назови его как-нибудь. Вечером всё обсудим.
Глядя, как котенок, фыркая и кашляя, лакает молоко, Скадар задумчиво пробормотала:
– Жадный какой… как мой дядя. Может, назвать тебя Маркизом?

*       *       *

Дерек очень любил на обед нежного жареного цыплёнка под соусом, пудинг с взбитыми сливками, к которым полагалась неизменная чашечка крепкого кофе без сахара. Вот и сейчас он с удовольствием вкушал всё это, мечтая о сигаре у камина и свежей газете. Правда, до этого надо было ещё разобраться с одним досадным недоразумением.
Досадное недоразумение приволокли в комнату за ворот и пихнули на середину, как парши-вого кота. Дерек нехотя оторвался от еды и посмотрел вниз, где, сгребая себя в кучу, с трудом поднимался его гость. Промокнув салфеткой губы, Ламатье пригубил вина и вежливо обратился к нему, предварительно кивком отпустив своих людей:
– Здравствуйте, мсье Рив! Думали, больше никогда меня не увидите?
Тот поднялся и ухватился за руку. Когда он посмотрел на хозяина, Дерек невольно вздрогнул – с такой злобой тот смотрел на него. Манера голоса, когда Рив заговорил, оставалась всё той же.
– И вам не хворать, мсье Ламатье! Какими судьбами мы встретились в столь неурочный час?
– Хватит дурака валять! – рявкнул Дерек. – Это что за перебежки? Маркиз больше заплатил?
Рив прищёлкнул языком и, не спрашивая разрешения, сел.
– Встань!
– Иди ты!.. Свирепствуй сколько угодно, но маркиза тебе не переплюнуть. Ну и что, что он родился с титулом, а ты всего достигал сам? Так даже лучше, потому что старикашка Шарль всю жизнь жил на всём готовом, а ты многих благ достиг благодаря упорному труду.
От такой неслыханной наглости Дерек на миг потерял дар речи. Гость не стал ждать, пока тот придёт в себя, и затарахтел дальше:
– Ох, мсье Ламатье, с вами всеми так трудно, как первый раз роды принимать. Поверьте, я этим занимался, так что знаю, о чём говорю. Но перейдём к делу. Во-первых, мсье, я сам зол на вас, как чёрт, которого жена в Рождество из дому в церковь выперла. Я вам, как честный человек, доверял, а вы мне такую свинью подсунули! Нехорошо! Думаю, вы слышали, что мне даже пришлось из окна выпрыгивать, чтобы спасти себя. Увы, я потерпел фиаско. Вот интересно, кто, кроме меня, мог знать, что я буду на месте крушения, и послать туда людей самого Эмиля Толеро? Дайте-ка подумаю… Вы не подскажите?
– Хватит паясничать! – обрёл голос Дерек. – Одно моё слово – и ты будешь не пауков в тюрь-ме считать, а червей в гробу!
– К  слову, хорошо, что я ещё не ел… Мсье Ламатье, разве вы не улавливаете хитрого такти-ческого хода? – тот тупо уставился на Рива, не понимая, к чему он клонит, и сегодняшнее недора-зумение охотно объяснило: – Естественно, у меня не было таких денег, чтобы выкупить акции, а маркиз Тоунтредж оказался вполне приемлемым денежным мешком. Он мне ссудил денег и притом даже без долговой расписки! Представляете, как он мне доверяет? Я сам с трудом пред-ставляю. О вас он ничего не знает, так что спите спокойно, засыпая на трезвую голову.
– Рано или поздно он потребует деньги и узнает о твоих махинациях, – вставил Дерек. Рив по-нимающе улыбнулся.
– Вот именно, мсье Ламатье. Если узнает… Он человек уже не первой молодости, сердце там или отдышка…
– У маркиза здоровье лошадиное, – насмешливо произнёс хозяин, сообразив уже, куда тот клонит.
– Значит, лошадь эта старая и еле тащится.
– Знаешь, Рив, – Дерек откинулся на спинку стула, – я уже второй раз чувствую в тебе родст-венную душу. Не странно ли это?
Тот промолчал, но про себя отметил, что ощущает то же самое. Это несколько пугало.
Когда Рив ушёл, Ламатье приказал своим людям проследить за этим человеком, но слежка, как и в прошлый раз, его потеряла. Тогда Дерек решил понаблюдать со стороны, чем закончится вся эта история, чтобы случайно не запачкать руки самому, тем более что во сне Мари приказала ему не вмешиваться.
*       *       *
Тимоти обустроился в обветшалом доме на краю улицы, дальше которой шёл прогнивший дощатый забор. Он уже расчистил кухню, чтоб там можно было готовить, здесь же и спал, побли-же к камину. В общем, неплохо, только мебели побольше бы, да и чтобы соседи – а в их число входили воры, настоящие и подставные калеки и шлюхи – не совали в этот дом свой нос. В этом Тим полагался на Макмаера, то бишь, уже Рива.
Когда уже близилось к вечеру, и Шоу растопил камин, приготовившись готовить ужин, в дверь постучали. Прихватив со стола пистолет, тот осторожно подошёл и пригрозил:
– Не уйдёшь – будешь по полу кишки собирать!
– Да ну? – раздался с той стороны весёлый голос. – А мне сегодня уже предлагали считать червей в паре метрах под землёй! Я, прямо как Пегас, наделяю людей фантазией!
– Пегас дарил вдохновение, – Тим, улыбаясь, открыл дверь и пропустил друга внутрь. Тот вошёл и осмотрелся. В руках Макмаер держал тяжёлые сумки, которые после окончания осмотра приютил на столе. Отблески огня дали возможность Тиму разглядеть его, и он ахнул. Перед ним стоял прежний Арион, то есть Максвелл Ергинс.
– Ну ты, брат, помолодел! – выдохнул он, отходя назад.
– А ты чего хотел? Мне по пути пришлось столько местной шушвали распугать, что эмоции, естественно, показали мне огромный шиш и отобрали мой грим. Зато к тебе ещё долго не будут соваться, если, конечно, я не буду время от времени наведываться сюда.
– А что, есть проблемы? – спросил Тим, заглядывая в сумки. Макмаер, к его удивлению, ока-зался весьма практичным человеком, притащив всё самое необходимое для кухни, плед, принад-лежности для личного ухода и припасы. Пока он распаковывал всё, Арион юркнул в другую комнату и начал там что-то крушить. Тим сначала не обратил на это внимания, но после того, как тот в пятый раз вспомнил его мать и многих родных, бывший арбитр не выдержал и, бросив на стол окорок, направился в другую комнату. Оказалось, Макмаер, частично прикрытый обломками когда-то большого добротного шкафа, пытался вытащить из ниши дубовую лохань. Так как ему одновременно мешали рука и прогнившие конструкции сверху, упрямый Макмаер ругался с особым энтузиазмом, но находку не отпускал.
– Мог бы сказать, чтоб я помог, – произнёс Тим, не подходя к другу. Тот, пыхтя и отдуваясь, просипел:
– Подарок тебе сделать хотел, вот и молчал. Что стоишь?
Ухмыльнувшись, Шоу бросился помогать другу, и вскоре они уже вытащили лохань наружу. Присев, чтобы передохнуть, друзья посмотрели друг на друга и засмеялись. В своём теперешнем виде Макмаер походил на одного из соседей Тима, только одежда была поновей.
– И что мне с этим делать? – отдышавшись, спросил Тимоти. Тот, неопределённо махнув ру-кой, ответил:
– Даже не знаю. Спать можешь, если, конечно, поместишься. Можно насыпать земли и выра-щивать здесь лук или морковь… Мыться ты в ней будешь, если отскребёшь!
– Как будто я без тебя не знаю, для чего нужно это старое чудовище!
– Конечно! Только я могу направить тебя на путь истинный.
– Кстати, – помолчав и отдышавшись, спросил Тим, – почему ты не использовал свою силу? Было бы проще и гораздо быстрее.
– Да? – тот посмотрел на лохань, потом на Тима и смущённо кашлянул. – Надо же, я как-то не подумал. Что ж, могу запихнуть её обратно и попробовать сызнова.
– Ну уж нет! – махнул на него рукою Шоу. При этом он смотрел на Макмаера не то с удивле-нием, не то с восхищением, и Арион тут же насторожился.
– Что такое? Почему ты так смотришь на меня?
– Ну, – тот даже смутился, – меня удивляет твоё отношение к дарованной тебе силе.
– Во-первых, никто мне её не дарил, да к тому же меня за неё порождение ада едва не сцапало, когда я требуемое не смог ему отдать, а во-вторых, как я должен к этой способности относиться? Я не нянька, чтобы с ней носиться.
– Понимаешь, мне пришлось привыкать жить без своей силы, когда я передал тебе статус ар-битра. Раньше я мог перемещаться со скоростью мысли, а сейчас приходится ходить, как все обычные люди… За десять лет я от этого отвык!..
Тимоти выглядел раздосадованным, и Арион с трудом сдержался от улыбки.
– Не стоит зависеть от способностей, тебе не принадлежащих, – ответил он.
– Да нет же! Как ты не поддаёшься влиянию своей силы? Лишившись её, я понял, как от неё зависел! А ты… – он безнадёжно махнул рукой. – Ты даже забываешь, что она у тебя есть, и это учитывая то, что сила твоя даже активнее моей будет! Вот что ты можешь? Перечисли.
Макмаер искоса посмотрел на друга. Что-то он не мог понять толком, куда клонит Тим.
– Ну, я могу перемещать вещи, себя и других людей: могу убить человека, свалив на него груз негативных эмоций и приведя к перегрузке и остановке сердца; могу различать эти же эмоции, которые испытывает человек в даны момент. Каждое плохое чувство имеет свой запах и, призна-юсь тебе, довольно-таки отвратительный. Правда, я привык к ним. До того как стать так называе-мым арбитром, я, можно так сказать, страдал от свалившихся на меня способностей: я не мог находиться в весёлой компании, постоянно контролировал себя, чтобы не сорвать чужие чувства на других, но где-то за полгода до всего этого смог научиться воспринимать всё как есть. Просто перестал бороться с собой, и эта сила мне как будто покорилась. Даже не знаю, как передать тебе это состояние покоя и счастья. Учти, что мне не так часто доводилось радоваться из-за избытка чужой ненависти.
– Вот теперь я тебя понимаю, – выдохнул Тим, выслушав Макмаера. Тот ухмыльнулся.
– Честно говоря, мне до сих пор иногда не хватает Дара на двоих. От него была огромная польза. Я вспоминаю об этом всякий раз, когда начинаю сам себя лечить.
Друзья засмеялись, но Шоу тут же посерьёзнел.
– И всё-таки я одного никак не пойму, – заявил он. – Как ты обходишься без своих способно-стей? Я ни разу не видел, чтобы ты, например, с её помощью передвигал к себе чашку или газе-ту… Насколько правильно я понял, ты даже Дар на двоих не использовал в полной мере! Лишь тогда, когда было  крайне необходимо!
– Тим!
– Что?
– Ты задаёшь странные вопросы, на которые у меня нет ответов. Спроси что-нибудь легче или же просто покорми меня.
– Ты есть хочешь? – удивился тот. – Ладно, посмотрим, что можно соорудить по-быстрому.
Арион тут же поднялся на ноги. Вдвоём они приготовили скромный ужин. Запивали всё про-стой водой, и Тим не переставал фыркать, видя, с какой тоской его друг смотрит на кружку, словно силой своего взгляда он мог бы превратить воду в кофе.
Ужиная, они обсуждали последние новости. Макмаер рассказал Тиму, как устроился у себя в комнате в поместье маркиза, тот поведал, что, признавшись во всём Луи, отпустил парня домой, взяв с него слово, что, если понадобится, он приедет сюда. Под конец Арион вспомнил книгу, которую ему дал Тоунтредж.
– Я её полдня читал, но  хохотал едва ли не сутки, как только вспоминал о ней. Маркиз даже подумал, не свихнулся ли я. Но ты бы только почитал! Эти жесты, эти выражения!.. Я карандашом прямо на полях примечания делал, второй же рукой слёзы вытирал. Скин, конечно, ещё тот крутой парень, но я таким точно не хотел бы стать. Дал книгу маркизу, пусть почитает заметки. Я выбрал себе стиль, и, если старик такого не хочет, это его проблемы.
– Не слишком ли он добродушный? – подозрительно спросил Тимоти. Макмаер тут же по-серьёзнел.
– Доброту свою старикашка пусть себе куда подальше засунет. Я этого хрыча насквозь вижу – ничем не лучше Дерека, только по-своему действует. Ламатье, если честно, кое в чём уж больно меня напоминает, так что можно просчитать его ходы, а вот Тоунтредж… Он не так прост, как кажется. Рядом с ним его племянница Скадар. Милая девочка, но, сдаётся мне, дядю она опасается. Похоже, тот умеет влиять на людей. Как – пока не знаю, но буду осторожен.
– А как Дерек отреагировал на твоё заявление о том, что маркиз, возможно, не протянет дол-го? – Тим встал и разворошил догорающие поленья в камине.
– С энтузиазмом, я бы сказал. Как бы там ни было, моё слово твёрже камня.
– Ты хочешь сказать… – Шоу не договорил. Арион прищурился, глядя на огонь, и уверенно заявил:
– Жертвы будут, мне маркиз сам это сказал. Пусть попробует себя в роли первой жертвы.
– Вы оба психи. Даже влиять друг на друга не надо.
– В смысле, нашла коса на камень?
– В смысле, дурак дурака видит издалека.
Макмаер хохотнул и поднялся. Видя, что тот собирается идти, Тим порылся в своих вещах и протянул другу запасной пистолет. Тот удивлённо воззрился на оружие.
– А это ещё что?
– Сейчас уже поздно, не мешало бы подумать об осторожности.
– Да ну? А сюда я как добирался? Тебе это ещё пригодится, а мне надо грим накладывать, так что распугивать наших милых соседей раньше времени нельзя ни в коем случае.
– Кроме того, у тебя есть трость. В ней спрятан клинок?
– Да нет, просто это замечательный способ отвлечь внимание от моей руки. Не люблю, когда все сразу тыкают пальцем на то, что я – левша, потому что моя правая рука не может выдерживать ежедневную нагрузку, особенно в такую погоду.
Как только за другом закрылась дверь, Тим подпёр её бревном и, потушив камин, лёг спать. Макмаер, конечно, умеет убеждать народ, но не мешало бы и поберечься.

*       *       *

Февраль, 1849 год
Франция, Гавр

С трудом подавляя стыд и угрызения совести, Дориан ступила на французскую землю. День клонился к вечеру, хотя было всего лишь четыре часа. Кутаясь в тёплую шубу, она с Сагамором стояла в порту. Её любимый распоряжался насчёт багажа.
Была уже середина февраля, что для Дориан было непростительно. Может, она и питала неж-ные чувства к капитану, но разве это насильно заставляло её тянуть время и оставаться в Ирландии в доме Торнтона и в его обществе? Нельзя женщине поддаваться подобной слабости и прислуши-ваться к голосу сердца, который постоянно твердит, что это Арион виноват, раз не ищет её. Но вот теперь, когда голос разума, напоминающий о том, что не помешало б и ей предпринимать какие-то действия, заглушать стало практически невозможно, она сорвалась с места и вместе с верным Сагамором отправилась в Гавр.
Порт встретил их морозом. В карете было ещё холоднее, зато в отеле «Этренн дю Белль» их ожидала тёплая комната и горячий ужин. Сагамор предложил отдохнуть в Гавре один день, а уж потом ехать в Париж, и Дориан, несмотря на растущее напряжение, согласилась.
В тот же вечер она, поужинав и приняв ванну, спросила, не хранятся ли в отеле газеты с нояб-ря. К счастью, оказалось, что их не успели сжечь, и кипа газет за последние полгода услужливо была доставлена к ним в номер. Перебирая эту макулатуру, влюблённые делились некоторыми интересными фактами, попадающими им на глаза.
– Послушай только! – воскликнул Сагамор, держа газету чуть ли не боком. – Это ещё с сен-тября. «На днях в доме достопочтённого городского судьи Шарни состоялся праздник по случаю его дня рождения. Его жена, урожденная Аргенсс…». Не то?
– Нет, Арион назвался Ергинсом, – нетерпеливо произнесла Дориан и поплотнее закуталась в тёплую шаль. Несмотря на огонь в камине, ей был холодно. – Оставь их, берись за конец ноября. Раз я исчезла в это время, значит, тогда что-то и произошло. Хорошо, что здесь высвечиваются и события в Париже.
Пробегая глазами ноябрьские новости, капитан наткнулся на нечто интересное и тут же зачи-тал это вслух:
– «... и таким образом судья Перве был убит в собственном доме, сбросившись с лестницы вниз. За дело взялся начальник полиции Парижа Эмиль Толеро, который, в частности, заявил, что судья не мог отлететь так далеко. Вероятно, его сбросили вниз. В тот же день была обнаружена записка одной из горничных в доме, где содержались угрозы господину Перве, якобы компроме-тирующие его перед женой. Следствие продолжается, но наш всезнающий Толеро намекнул, что к убийству может быть причастна небезызвестная авантюристка Ведьма Дорина, как назвал её преподобный отец Себастьян, или же просто Дориан Ерраа. Уж больно похожи методы, которыми пользовались неизвестные…». Дальше полная чушь. Так что?
Дориан только сейчас поняла, что у неё открыт рот, и она поспешно захлопнула его. Ничего себе заявление! Правду говорил Сагамор, что о ней многие наслышаны. А она-то не верила…
– Похоже, мы с Макмаером попали, – только и выдала она в ответ на цитату.
Ещё через пять минут они нашли статью об ограблении берлины бандой Кроуза. Капитана это потрясло даже больше, чем Дориан, которая принялась анализировать вслух:
– Теперь я начинаю понемногу соображать. Значит, кто-то покушался на наши с Арионом жизни, но мой муж сумел вырваться, а я – нет. Не знаю, каким образом он пришёл к выводу, что меня убили, но доказательства, скорее всего, были вескими. Макмаер мстит банде Кроуза, которая, судя по всему, работает ещё на кое-кого. Я начинаю, понимать, какой стиль у него. Мы не убийцы, Арион не собирался убивать, но уничтожить их перед всеми, я думаю, вполне в его духе. Банду он попустил, о чём свидетельствовала, с описания, их беспомощность и полуголый вид. Помню, а как же, у Макмаера фантазия всегда была какая-то нестандартная.
– Нестандартная? – хмыкнул Сагамор. – Да он ещё и деньги с пассажиров взял!
– Что я сама приветствую. Да и кое-чем он меня обезопасил. Макмаер прокричал пол-Франции, что я мертва, так что здесь меня явно не хватятся, предоставляя возможность спокойно перемещаться. Это хорошо.
– А это нехорошо, – капитан протянул ей газету за декабрь. Так как он никак не комментиро-вал свою находку, Дориан прочла сама:
– «Никто до сих пор не знает, что не поделили супруги Ергинс и разбойники между собой, но результат более чем ясен – ни банды Кроуза, ни пресловутого Максвелла Ергинса больше не существует…», – тут голос женщины дрогнул, и она перевела дыхание, прежде чем читать дальше. – «Эмиль Толеро держит всё в секрете, но уже по его таинственному виду понятно, что у него был информатор. Прошлой ночью у скал, что на юге от порта, случился взрыв, что подтвердили случайные прохожие, которые в такую погоду оказались на пристани. Взорвалась шхуна, на которой находились все члены банды Кроуза и Максвелл Ергинс, как заявил Эмиль Толеро. Похоже, они решили в последний раз выяснить отношения, но разрешили спор быстрее, чем ожидали сами. Рвануло так, что от корабля остались одни щепки, а от тел – лишь отдельные части. После такого никто не должен был выжить…»
Руки Дориан дрожали. Сагамор молча пихнул ей в руки ещё одну газету и ткнул пальцем в нужную статью.
– «…полиции посчастливилось задержать мужчину, уходившего с той стороны берега, откуда раздался взрыв, что им удалось не без труда, но в итоге задержанный выбросился из окна покину-того монастыря и только чудом не разбился. Его доставили на допрос к Эмилю Толеро, но тот был вынужден отпустить столь подозрительную личность в связи с тем, что за неё поручился ни кто иной, как его сиятельство маркиз Тоунтредж. Этот весьма экстравагантный в своих поступках богач заявил, что это его управляющий Рив, который случайно там оказался. Слуга этот – личность довольно мрачная и неприятная, к тому же ещё и калека. Правильно говорят, что, какие хозяева, такая и прислуга. Как бы там ни было, продолжают ходить слухи, что это с лёгкой руки Рива (никто даже не знает его полного имени) состоялось столько смертей. Возможно, за управляющим ещё стоит кто-то. Выяснить это сложно, но возможно».
– Я…я не знаю, что сказать, – тихо произнёс Сагамор. – Мне жаль, Дориан…
– Я должна знать, кто этот Тоунтредж, – отчеканила Дориан, не желая верить написаному. – А особенно, кто этот Рив. Если он во всём виноват, я придушу его собственными руками.
Если бы она, несмотря на воспоминания замужества, вплоть до поездки в Польшу, восприни-мала Макмаера, как самого близкого человека, то сейчас разразилась бы целым потоком слёз. В этом же случае Дориан ощущала непонятную умственную заторможенность и желание действо-вать. У неё даже руки чесались от желания врезать кому-нибудь. Сагамор в этот список не входил.
Это была ещё не последняя новость. Ища что-то об этих двух людях, Дориан наткнулась на январскую статью:
– Да, а здесь у нас прямо тайны Мадридского двора. Слушай: «Большой неожиданностью ста-ло известие о смерти маркиза Шарля Тоунтреджа, который отправился в Лилль по торговым делам, где и скончался от сердечного приступа. К слову, теперь уже покойного маркиза сопровож-дал его управляющий Рив, который, вооружившись последней волей хозяина, запретил проводить вскрытие. Ещё более странными оказались похороны, на которых присутствовали всё тот же злосчастный тёмный слуга и поверенный его сиятельства. Племянница покойного маркиза Палоа-бенонна Ла-Шер на погребении не присутствовала, что тут же дало повод для сплетен».
– Постой, так она его племянница? – удивился Сагамор. – Почему они мне этого ни разу не говорили?
– Ты знаешь эту женщину? – тут же ухватилась Дориан за соломинку. Капитан энергично за-кивал.
– Её муж Марк – мой лучший друг и к тому же очень хороший врач. Я не раз был у них в гос-тях, когда приходилось заезжать по делам в Париж. Это довольно необычная пара, скажу я тебе. Марк весьма флегматичен, тогда как Палоа порой становится похожей на дикую кошку.
– А если они сейчас в Гавре? – Дориан взволнованно поднялась со своего места. – Сагамор, ты можешь завтра найти их и напроситься в гости? Если твои супруги, получив наследство от маркиза, не уволили этого управляющего, мы сможем под благовидным предлогом сделать так, чтобы наши пути неоднократно пересекались. Проще говоря, так легче будет достать этого Рива и допросить.
– Ты настроена всерьёз, – вздохнул капитан. – Но это будет завтра, а сейчас тебе бы лучше отдохнуть.
– Я хочу прогуляться, – Дориан решительно направилась в гардеробную и принялась одевать-ся. Капитан хотел остановить её, но та решительно высвободилась. – Не надо, Сагамор, я просто хочу пройтись. Ты же видишь, что я спокойна и совершать опрометчивых поступков не собира-юсь. Надо лишь поразмыслить над тем, что делать дальше.
– А если бы с тобой был твой муж, вы бы вместе думали над проблемой? – проницательно за-метил Торнтон. Дориан отвернулась в попытке скрыть следы замешательства. Ей не хотелось делиться такими секретами с Сагамором. Одевшись и подождав, пока тот выйдет в другую комнату, она прихватила со столика бутылку коньяка и, запихнув её в ридикюль, выскользнула в коридор. Шла неторопливо, ни на кого не смотря и, лишь оказавшись в парке, что примыкал к гостинице, втащила спиртное.
За вечер дорожка, освещённая фонарями, успела покрыться коркой льда, что немного утруд-няло передвижение. Навстречу Дориан шла пожилая пара, и ей пришлось спрятать бутылку за спину. Когда старики прошли, она за один раз опустошила треть от всего коньяка и наконец-то почувствовала спасительную лёгкость. Вот это ей и было нужно. Лёгкость и пустота. Ведь как в такое можно поверить? Человек, с которым она делила горе и радости, который умирал и возрож-дался, теперь ушёл навсегда, и она его больше не увидит, даже не попрощается.
Неподалеку стояла женщина и о чём-то разговаривала с мужчиной с тростью. Странно, что в такой холод он был с непокрытой головой. Видимо, они о чём-то договаривались, ибо в итоге пожали друг другу руки. Женщина поспешила вслед за пожилыми супругами, её собеседник, невзирая на холод, сел на скамейку и закурил.
Дориан, которой теперь уже было всё равно, что скажет незнакомый человек, села рядом и охрипшим голосом попросила закурить. Тот, не глядя, протянул ей сигару, потом поднёс огонь. Дориан с болезненным удовлетворением затянулась и искоса посмотрела на мужчину с тростью. В свою очередь тот пялился на неё во все глаза, забыв о том, что курил. Фонарь стоял за его спиной, поэтому её невольный сосед оказался в тени, тогда как её лицо было хорошо освещено. Но, несмотря на это, незнакомец показался ей неприятным и несколько высокомерным в движениях. Хотя, возможно, во всём виновато спиртное.
– Пить на морозе – не слишком удачная идея, – раздался через минуту такой же хриплый, как сейчас у неё, голос. Что-то в его интонациях насторожило Дориан, но она решила не придавать этому значения. В конечном счёте, это её поведение должно настораживать других людей.
– У меня есть повод, – с вызовом ответила она и отпила ещё, не обратив внимания на то, что незнакомец перевёл дыхание и кашлянул. Откашлявшись, он насмешливо спросил:
– Замуж выходите?
Дориан поперхнулась.
– Нет, мужа хороню.
– Что?
Похоже, пить так много не надо было, ибо у Дориан совершенно развязался язык.
– Да, он умер, вот я размышляю, что мне делать со свалившейся на голову свободой. Вы не подскажете?
– Предлагаю разменять свободу на нового мужа, только в этот раз хорошо подумайте в выбо-ре себе спутника жизни.
– А с чего вы взяли, что предыдущий мне не подходил?
– Предыдущий? Значит, новая цель уже выбрана, и всё движется к логическому завершению?
Дориан не успела ответить на вопрос. Раздались шаги, и возле скамейки оказался Сагамор. Встревожено поглядывая то на Ерраа, то на её соседа, он хмурился и переминался с ноги на ногу.
– Сагамор, ты что здесь делаешь? – мгновенно протрезвела Дориан. Тот сунул руки в карманы и недовольно ответил:
– Я беспокоился за тебя и решил пойти следом, а вот теперь… – он умолк и пытливо воззрил-ся на женщину. Та, сунув бутылку за спину, ответила, пытаясь заглушить нотки оправдания:
– Я тут интересно побеседовала с мсье… – тут она сбилась и вопросительно посмотрела на сидящего возле неё человека, который, в свою очередь, поднявшись, откланялся и, опираясь на трость, направился к выходу. Дориан быстро потеряла его из вида, но она и не пыталась всматри-ваться, тут же забыв о невольном собеседнике. Сейчас ей предстоял  разговор с капитаном, который никак не мог понять хода мыслей, а также её поступков.

*       *       *

Тим с трудом разлепил глаза. За окном светало, а в дверь уже кто-то ломился. Судя по на-стойчивости, это мог быть только один человек. На ходу набросив на себя плащ, он пошёл откры-вать. Действительно, на пороге стоял его друг и нетерпеливо постукивал тростью. Увидев заспан-ного Тима, он слегка приподнял брови и, ни слова не говоря, зашёл внутрь. Смирившись со столь ранним гостем, Шоу закрыл дверь и поплёлся следом.
– И что? – спросил он, зевая.
– Я встречал мадам Режи, она приплыла сегодня вечером с Мартиники, – тот сел возле камина и принялся привычно массировать руку.
– Новая Жозефина Богарне?
– Франции хватило уже одного Наполеона, не стоит повторять историю. Ох, какое утро сы-рое! Вечером мороз был, а сейчас словно сглазили. Кость страшно ломит от такой погоды. 
– И ты только из-за этого пришёл ко мне в четыре часа утра? – рассердился Тимоти. – Не знаю, замечал ли ты за собой, но после похорон ты стал ещё более странным.
– Это на меня так хозяева действуют, – гость повернул лицо  к Тиму и выдал то, что вот уже несколько часов не давало ему покоя: – А Дориан, знаешь ли, жива.
Шоу моргнул и улыбнулся, решив, что тот шутит. В крайнем случае, у его друга просто голо-ва с катушек слетела.
– Ты как до этого дошёл? – спросил он. – С помощью рома, или это уже твои личные фанта-зии?
– Этой ночью случайно увидел, когда компаньонку отпустил. Потом к знакомому в гостинице пошёл и журнал  просмотрел, дабы убедиться в том, что моя крыша пока ещё на месте и латать её рановато.
– Это просто недоразумение, – Тим всё ещё не верил. – Ты же знаешь Дерека и его методы, сам же его изучал. Он не мог оставить твою жену в живых.
– Я видел их вместе, –  странно спокойным тоном повадил его друг. – Тот молодой чело-век…Сагамор Торнтон. Судя по выправке, офицер. Я своих до сих пор за версту чую, так что он вполне мог служить на флоте. Оба напомнили мне голубков, только Дориан была не слишком трезвой. Пила за упокой моей души.
– Ты не ошибся? – взволнованно спросил Тимоти. – Может, та женщина просто похожа на твою жену?
Управляющий задумчиво покачал головой:
– Нет, Тим. Она остановилась в отеле «Этренн дю Белль» под именем Дорин Макмаер. Как видишь, в кои веки решила мою фамилию использовать, я чуть было не прослезился. Имя же слегка изменила, потому что «Дориан»  – это мужское. Зачем ей вызывать любопытство? Знает же, что Дерек никогда не дремлет!
– Совпадение! – гнул своё Шоу. – Она же, в конце концов, не камикадзе!
– Поверь, сам бы хотел так думать. Судя по настрою и её словам, она уже знает, что не так давно случилось. Раз прознала, значит, будет искать встречи со мной. Если она начнёт расспраши-вать о Максвелле Ергинсе…
– То есть, о тебе. Что будешь ей говорить? Если это, конечно, действительно Дориан, – по-спешно добавил Тим.
– Я попытаюсь вообще с ней не видеться, – уверенно заявил управляющий, – но Дориан, на-сколько хорошо я её знаю, захочет отомстить за смерть Максвелла и начнёт с этой целью собирать информацию. Возможно, прибегнёт не только к расспрашиванию, но и к вызову призрака-наблюдателя. Раньше она этим довольно часто пользовалась, чтобы не навлекать подозрений. Н-да, а ведь все следы ко мне ведут. Ещё, чего доброго, действительно поверит, что это по моей вине погиб её муж. Дерек рядом не валялся.
– Ты говоришь о своём прошлом так, будто оно тебе не принадлежит. А насчёт следов, то твоя хозяйка в случае чего с радостью подтвердит то, что ты ей выдал тогда в тюрьме.
– Если откроюсь, кто я на самом деле, проблема будет даже масштабнее этой. Так что я ста-новлюсь на сторону старого доброго высказывания «Слово – серебро, а молчание – золото».
– Не глупи, ты только ещё больше запутаешь себя и остальных.
– Поверь мне, дружище! Стоит Дориан только пронюхать, чем я тут занимаюсь, и она разру-шит всё. Эта женщина всегда выделялась исключительной правильностью, что, правда, не мешало мне время от времени подбивать её на сумасшедшие поступки, но на этот раз всё так просто не пройдёт. Она медиум, причём довольно-таки сильный, так что в два счёта раскусит меня.
– Подумать только, – усмехнулся Тим, садясь на кровать и забрасывая ногу на ногу, – и это говорит тот, кто создал всю эту конструкцию ради своей жены, а теперь упорно пытается скрыть от ожившей покойницы последствия своих действий. Согласись, что даже вашу встречу нельзя назвать случайностью. Прямо рок какой-то.
– Я бы так не сказал. К твоему сведению, я уже несколько недель простаиваю, как мумия фа-раона, возле гостиницы. Мы просто обязаны были встретиться если не сегодня, то завтра.
– Всё равно слишком сильно всё закрутил. Ты и так навлёк на себя подозрение, отказав докто-ру во вскрытии тела маркиза. А ведь приступи он к работе – и множество сюрпризов было бы обеспечено.
– Во всяком случае, совесть меня не гложет, что уже хорошо, – бывший мошенник Максвелл Ергинс поднялся и пошёл к выходу. – Ладно, мне надо в поместье. Я обещал хозяину, что озна-комлю его с делами в Лилле, из-за которых мы с маркизом, собственно говоря, и сорвались с места. Не слишком прилично будет, если я стану зевать в его присутствии.
– Так ты ещё и не ложился? – удивился Тимоти. Впрочем, он ожидал подобного. В последнее время его друг стал вообще мало спать. Всё время что-то просчитывает, вынюхивает, рыскает в поисках компроматов и нужных людей. Похоже, он совершенно забыл о жажде мести, и теперь им руководит древний, как мир, инстинкт – желание поиграть в кошки-мышки. Причём на роль хитрого кота претендует именно он.
– Знаешь, что самое странное? – Тим пытливо посмотрел на друга. – Меня удивляет твоё явно спокойное отношение к тому, что Дориан жива. Ты не рад её появлению?
Тот остановился, почесал затылок.
– Конечно, рад, – ответил он довольно-таки убедительно, но Тим почему-то не поверил. – Для меня было как потрясением, так и облегчением видеть мою жену живой и здоровой.
– Знаешь, – Тимоти окинул того внимательным взглядом, – если б я не знал тебя хорошо, то подумал бы, что ты знал правду насчёт Дориан, и встреча с ней не была для тебя неожиданностью.
– Интересная мысль, Шоу. Что ж, приму к сведению. А тебе стоило бы подумать вот о чём: стал бы я придумывать всё это, чтобы отомстить за смерть Дориан, если б знал, что она на самом деле не погибла?
– Возможно, в твоей жизни появился человек, ради которого ты забыл о мести и обо всём ос-тальном? Может, ты продолжаешь всю эту авантюру во имя кого-то другого? Или же просто ради своего удовольствия?
– Ага, точно, для души. Хорошего дня, Шоу, – улыбнулся управляющий и покачал головой. При этом он, с трудом подавляя в себе любопытство, уставился на хозяина дома, ожидая, пока тот ещё что-нибудь выкинет. Послав его куда подальше, Тим запер дверь. Нет, его подельник опреде-лённо плохо на него влияет, раз он, Тимоти Шоу,  додумался до ТАКОГО!


                Часть 2
                Если я – судьба

                ;;;;;;;;;;
Бледная, как сама смерть, луна освещает мне путь. Я шагаю осторожно, неторопливо. Ещё есть время перед предстоящим событием. Знаю, что на этом для меня, в отличие от них, ничего не закончится. Я день за днём сходил с ума, и вот теперь, наконец, моя крыша в совершенном полёте. Кто-то может посчитать странным, что человек признаётся в своём сумасшествии, но я привык ничему не удивляться. Вот удивлять всех, кто так или иначе был со мной связан, – это уже другое дело.
Я открываю дверь, ведущую в подземный коридор, который приведёт меня к склепу. В послед-ний раз оборачиваюсь и обвожу довольным взглядом кладбище. Не то чтобы мне нравилось бывать здесь…
Я стою у приоткрытой двери, за которой за столом собрались ОНИ. Это моё наказание. Их пятеро. Надо же, я не думал, что здесь будут все. Даже лучше. Вот они смотрят на мои поднесения, и я с жадностью наблюдаю за их реакцией, которая оправдывает все мои ожидания. Они растеря-ны. Ничего, их ожидает ещё больший сюрприз. Сюрприз с того света. Все, кто там находится, заслужили то, что я для них делал тогда, что приготовил сейчас. Последний штрих будет лично от меня и не только им. Это за мою малышку, за то, что она теперь не со мной.
Я не верю в честность ни одного из них Их лживость почти равна моей.
Я не надеюсь на прощение ни одного из них. Последствия моих поступков нельзя смягчить, их глупость ничем не излечить. Может, каждый человек и заслуживает на понимание, но мне не нужны слова утешения. Я забуду всё это, как кошмарный сон, тогда как некоторые будут до конца жизни терзаться угрызениями совести. Уж я об этом позабочусь.
Я ненавижу их всех. И себя в том числе. Правда, это ненадолго. Мне нельзя ощущать ничего подобного. Всё же могу с уверенностью сказать, что сейчас не переношу присутствия ни одного из них, это выше моих сил. Даже те, кого я хорошо знаю, не оправдали моих ожиданий. Тимоти Шоу – всего лишь выскочка, пожелавший сыграть чужую роль ради иллюзии счастья. Я ему предоста-вил это, и за то мне чёрная неблагодарность. Да и он один такой? Терпеть не могу тех, кто считает, что вправе вмешиваться в дела других людей безнаказанно. Вот им я преподнесу настоящий сюрприз и превращу трагедию в фарс. Надо было думать, прежде чем связываться со мной.
Но больше всех я ненавижу Рива. Смешно звучит, конечно, но чего можно ждать от меня – настоящего и полноценного психа? Он считал, что может обойти все преграды, но докатился до такого состояния, что теперь мне остаётся лишь смеяться. Этот жалкий проходимец надеялся, что сможет сделать всё, но ошибся, и пришла пора повторить всё заново. После всего случившегося я снова веду партию, и на пальце у меня сова с сапфиром. Мудрость, покой, смерть. Никуда вы так просто не уйдёте. Эти слова многого стоят, особенно когда надо начать всё заново и доказать, что за тобой право выбирать, кто достоин, а кто нет. Я давно уже решил, как нарушить эту идилличе-скую картину, так сильно осточертевшую мне. Гомер будет стоять в сторонке, Шекспир отдохнёт от своих комедий, которые, как мне кажется, у него плохо получались. Ну, да это не суть важно, я просто выполняю свою работу. Я болен, но мне это только на руку. Я всё испорчу и благодаря этому вырвусь из собственного рабства. Полностью. И тогда посмотрим, кто кого сильнее ненавидит.
                ;;;;;;;;;;;;;;;;;


                Глава 1. Тоунтредж
 
После бурного разговора с Сагамором Дориан выпила остатки коньяка, а наутро проснулась с головной и душевной болью, причём морально ей было намного хуже. Пока капитан писал письмо Ла-Шерам, а потом ходил искать мальчишку, чтобы послание быстрее дошло, женщина с трудом приводила себя в порядок. Скептически рассматривала в зеркале своё лицо с тёмными кругами под глазами и морщинки в их уголках, потом плюнула на всё и стала готовиться к сеансу, благо его можно проводить и днём. Разложила свечи, слепила с хлеба фигурку, приделав ей большие уши, глаза и рот и поставила в центре круга, образованного свечами.
Когда Сагамор вернулся, то застал Дориан на полу перед чем-то, смахивающим на алтарь. Та что-то бормотала, судя по отдельным словам, на латыни, но капитан толком ничего не смог разобрать. Решил не мешать и тихонько притаился в углу в кресле. Его вдруг разобрала сонли-вость, и, чем быстрее становилась речь Дориан, тем сильнее его клонило ко сну. Сагамор уже клевал носом, когда вдруг раздался сухой щелчок, а за ним слух резанул ехидный голос, словно доносившийся ветром с далёких мест:
– Дамочка, вы нарушили мои мечтания о роскошном ужине! Я уже представлял, как вгрызаюсь в сочную куриную ножку, а рядом бокал старого доброго сидра…
– Твои пристрастия я уже поняла, – это была Дориан. – Я так понимаю, это и будет плата?
Сагамор с трудом разлепил глаза и тут же вскочил на ноги. Нечто, возвышающееся перед Дориан, повернулось к нему лицом и взвизгнуло:
– Опа! А это ещё за красавчик Средневековья? Он тоже хочет сделать заказ?
Существо было похоже на карлика, только прозрачного, и, кроме того, оно держалось в воздухе прямо над фигуркой. Ерраа опасливо посмотрела на любимого, видимо, не зная, как тот себя поведёт. К счастью, капитан решил, что самое лучшее в данной ситуации – это сесть, что он и сделал. Призрак повернулся к вызвавшей его женщине и тут же принялся перечислять:
– Я хочу большую жареную утку с черносливом, – при этом уголки губ Дориан дрогнули, но она быстро совладала с собой. – Дальше я хочу торт с засахаренным миндалём, заварной крем, бутылку хорошего вина, а также квашеные яблоки и горячий шоколад.
– Не лопнешь? – насмешливо спросила женщина. Призрак так мотнул головой, что та едва не отвалилась.
– Нет, да и потом, это же будет твоё тело. Прими к сведению, что чернослив я выбрал ради твоего же блага.
Дориан ухмыльнулась. И на том спасибо.
– Условия принимаются. Твоё задание заключаются в том, чтобы разузнать всё о супругах Ла-Шер и управляющем Тоунтреджа Риве. О Риве больше. Проследи за ним, узнай его привычки, как он мыслит, в конце концов!
– Зуб имеется? – понимающе спросил призрак и тут же исчез. Дориан, кусая губы, посмотрела на Сагамора. Тот выглядел так, словно призрака увидел. Вот чёрт, он же его и видел!
– Ты меня слышишь? – она подошла к Торнтону и тронула его за рукав, затем поцеловала в губы. Тот очнулся и ответил на поцелуй.
– Что это было? – спросил он чуть погодя.
– Призрак-наблюдатель. Таких существ вызывают, когда надо разузнать о ком-то без страха быть замеченным. Плата заключается в том, что они на некоторое время вселяются в твоё тело и чувствуют то же, что и ты. Мне вот, например, попался ещё хороший экземпляр. Пусть у меня потом будет болеть живот от съеденного, но я, по крайней мере, не буду пытаться кого-нибудь убить лишь потому, что при жизни этот призрак не закончил одно грязное дельце.
– А если попадаются такие? – настороженно спросил Сагамор. Дориан пожала плечами:
– В таком случае я отказываюсь от их услуг, вот только между сеансами должен пройти месяц. На день раньше – и у тебя ничего не получится, только придётся ещё месяц ждать.
– Я не думал, что у тебя такие… способности, – нашёл нужное слово капитан. Женщина слабо улыбнулась и обняла того.
– Ты даже не представляешь, что я ещё могу.
В дверь постучали, и Сагамор пошёл открывать. Служанка передала записку, не зная при этом, кем она адресована. Написано, что для мадам Макмаер. Почерк ровный, с наклоном влево. Явно кто-то изменил стиль, что уже вызывало подозрение. Кто-то в этом городе знает Дориан? Значит, он видел её вчера, сегодня она не покидала комнаты.
Об этом подумала и Дориан, когда капитан вручил ей конверт. Вскрыв его, она нашла простой лист бумаги без какой-либо монограммы или водяных знаков. Всё тем же почерком было написано: «Будьте осторожны. Хоть вас и считают мёртвой, есть люди, как вы уж знаете, которые хорошо помнят вас в лицо. Не стоит рисковать, да и делать вам тут уже нечего. Тот, кто это сделал, скоро падёт сам».
– А вот это уже интересно! – Дориан ахнула и посмотрела на Сагамора. Взгляд того метнулся к двери, потом к окну. – Этот неизвестный доброжелатель видел меня вчера, и либо он узнал, что я брала газеты, из которых обо всём можно узнать, либо…
– Или он разговаривал вчера с тобой! – воскликнул Сагамор. Дориан наморщила лоб, с трудом вспоминая.
– Это не тот с тростью, у которого я попросила закурить?
– О чём ты с ним говорила?
– Нашёл, о чём спрашивать! Я б и не подумала о том человеке, если б ты его не вспомнил. Как он выглядел?
Капитан пожал плечами и отбросил конверт в сторону.
– Я не помню. Как и все. Он был обычным.
– Если не считать трости. Он на неё опирался или просто размахивал ею?
– Думаешь, я помню? У меня хоть и неплохая память на лица, но я забыл о нём тут же, как только тот ушёл.
– Пребывание здесь становится всё более интересным. Что ж, Сагамор, мне пора выходить на люди и расспрашивать так.
– А твой призрак?
– Он появится около полуночи, так что времени у меня предостаточно.

*      *      *

Издав звук, отдалённо напоминающий удовлетворение, Рив склонился над мышеловкой и, осторожно открыв её, ловко подцепил мышь за хвост, затем внимательно осмотрел грызуна. Уже закоченел, это хорошо. Теперь надо только перехватить Жерома с утренней почтой.
Выскользнув в коридор, управляющий увидел прямую, как палка, спину дворецкого, который как раз поворачивал за угол, и легонько свистнул. Жером остановился, повернул голову в его сторону и, словно опомнившись, бросился бежать. Наплевав на своё положение в доме, Рив погнался следом и, в два счёта догнав престарелого слугу, остановил того, ухватившись за его плечо.
– Мсье Рив! – возмутился Жером. – Зачем вы меня остановили? Вся прислуга прекрасно знает, что от вас одни неприятности!
– Ничего себе! Жером, ты меня добил! Вот от тебя я не ожидал таких слов, – говоря это, Рив пытался выхватить поднос с почтой у дворецкого из рук, но тот, как для его возраста, слишком уж проворно уворачивался. – В общем, друг, я тебе не предлагаю что-либо сделать, просто я вместо тебя отнесу письма, только под крышкой. Идёт?
– В чём подвох? – тут же спросил тот. Управляющий поднял дохлую мышь на уровень лица.
– Вот в этом.
Жером никак не отреагировал, но в глазах его зажглась тревога.
– Госпожа вообще-то не боится мышей, – попытался он вразумить полоумного управляющего, что, впрочем, было делом безнадёжным.
– Может, и не боится, а как насчёт полуразложившихся трупов?
Старик застонал и позволил отобрать поднос.
– Мсье Рив, опять вы рылись в коллекции его сиятельства! Не думаю, что он бы одобрил…
– Старый уже не увидит, а молодой вряд ли узнает, так как не он создавал список всех флако-нов с ядами и прочей отравой, занося в каталог их историю и свойства, причём часть сведений являлась лишь устными рассказами его сиятельства, а это уже хороший напряг на мою память. В общем, среди тех ядов есть кое-что и безобидное с отвратительнейшим запахом разложения. Думаю, это как раз то, что нужно.
– Хозяин говорил, что у вас даже ключ от этих бутылочек? – глаза Жерома зажглись любопыт-ством.
– Да, и по его настоянию я создал каталог, причём маркиз даже предлагал мне испробовать всё на себе.
Дворецкий с трудом подавил улыбку. Об отношениях между управляющим и покойным марки-зом ходило множество слухов.
Рив, не выдержав молчания слуги, затараторил:
– Чтобы на тебя не пало подозрение, отправляйся-ка ты в свою комнату с расстройством же-лудка. Конечно, по завещанию, уволить хозяйка тебя не сможет, но устроить сладкую жизнь – запросто.
Подумав, Жером благоразумно скрылся у себя, тогда как Рив, приготовив грызуна к утреннему представлению, направился в библиотеку. Его новые хозяева имели привычку каждое утро там завтракать. Марк всегда читал газету, Палоа просматривала  письма, которые приносил дворецкий. Идиллия да и только!
Войдя в комнату, Рив осторожно, стараясь не шуметь, подошёл к хозяину. Приподнял крышку, чтоб Палоа не смога увидеть, что внутри, и взглянул на Марка. Тот вздрогнул, потянул носом воздух и закатил глаза в попытке припомнить, что именно выделяет такой запах. Что тут скажешь – врач!
– Газета свежая? – стараясь сохранить на лице выражение серьёзности, хотя ему это плохо удавалось, спросил Марк. Он вытянул газету, которая была на самом дне и тут же спрятался за ней, только плечи подрагивали от беззвучного смеха, так что бумага шелестела в руках.
Палоа повела носом и брезгливо поморщилась. Взглянув на управляющего, она тут же сменила милость на гнев и отодвинула в сторону булочку.
– Фу, Рив, где вас носило? Только не говорите, что в хлеву возле свиней, иначе в следующий раз так там будете и работать! От вас такой запах, словно вы… – тут она не нашлась с эффектным ответом, и выдала: – Как будто в больнице у моего мужа побывали.
Руки Ла-Шера перестали дрожать. Рив знал, что тот уже сострил недовольную гримасу и лишь настраивается на то, что сейчас увидит кое-что интересное.
Управляющий поднял поднос перед самым носом у хозяйки. Той хватило лишь одного взгляда – и библиотеку огласил громкий истерический крик, затем весьма гневный крик и звон упавшего подноса. Вскочив на кресло с ногами, Пало в один момент схватила со стола чашку с чаем и запустила ею в Рива. Полностью увернуться управляющий не успел, и часть содержимого попала ему на предплечье. Н-да, и почему она вечно пьёт такой кипяток?..
– Тебе мало вчерашнего, Рив? – заорала Палоа и, переступив через поднос, выбежала из комна-ты. Марк сложил газету и вопросительно посмотрел на слугу. Тот держался за руку и, видимо, был не в духе. Что ж, знал бы, как всё будет, надел бы сюртук.
– Жаль, но она уже не так активно реагирует на все эти штучки, – вздохнул хозяин, с сочувст-вием посматривая на Рива. Он один в этом доме официально сохранял нейтралитет и терпеливо сносил все крики жены. Та на него в вопросе дома и сумасшедшего управляющего не полагалась, прекрасно зная, что тот  вряд ли захочет во что-либо вмешиваться. Они уже не раз беседовали на эту тему. С тех пор как Марк бросил свою врачебную практику, супруги ещё больше отдалились, стараясь не совать нос в дела друг друга. Вот доктор и коротал тоскливые будни за счёт управ-ляющего. Добрая половина тех каверз, которые предпринимал Рив против своей хозяйки, была придумана именно её мужем.
– Извини за плечо, – Марк от любопытства кусал губы. – Как ты добился такого запаха?
Мысленно проклиная хозяина за его приказы, Рив нехотя ответил:
– Коллекция его сиятельства.
– Ах, точно. Оригинально, от тебя ведь обычно за версту разит мятой и ещё какими-то сорня-ками. Итак, Рив, ты свободен на сегодня. Нет, подожди, не мог бы ты прочесть письма? Боюсь, их запах испортит мне аппетит.
Криво улыбнувшись, Рив, не брезгуя мышей, достал небольшую пачку корреспонденции и принялся читать. За окном снова пошёл снег, и управляющего страшно клонило ко сну, тем более что спал он самую малость. Когда очередь дошла до письма капитана Торнтона, Рив читал более медленно, и это заставило Марка оторваться от чтения газеты.
– Неужели Сагамор? – воскликнул он. – Надо же, мы пару месяцев назад виделись с ним. Что он там ещё пишет?
– Капитан Торнтон сообщает, что прибыл с компаньонкой, вдовой английского предпринима-теля мистера Макмаера. Просится в гости.
– Вот это да! Наконец-то старина Саг решился на серьёзные чувства. Правда, я его предупреж-дал, чтобы осторожно выбирал себе пассию, иначе попадёт, как я, – при этом Марк скосил глаза на управляющего, но тот был слишком занят видом из окна, чтобы заметить этот взгляд.
– Хорошо, Рив, спасибо тебе за чтение. Извини, но сегодня я не в настроении вникать в дела, в которые тебе не терпится меня посвятить. Как обычно: мелкие и средние дела подписываешь ты, что-либо важное показываешь мне. Я не люблю заниматься тем, чем ты мне каждый день надоедаешь.
Рив исподлобья посмотрел на хозяина. Вот так всегда!..
– Хозяин, мне надо поехать в Лилль, так как без меня там не разберутся. В прошлый раз, когда я там был с его сиятельством, мне не удалось толком разобраться, в чём проблема, не до того было… – тут Рив сделал эффектную паузу. – Но сейчас дело не терпит отлагательств. Вы же сами знаете, что дела наши идут не так хорошо, как думала вначале госпожа.
– Тебе действительно туда нужно, или ты просто опасаешься, что драками с моей женой приве-дёшь гостей в полнейший восторг? – проницательно заметил Марк.
– И то, и другое. Вернусь я дня через два.
– Постарайся раньше. Я хочу, чтобы мои гости успели на представление.
– Скорее всего, в их присутствии я не стану досаждать госпоже, – при этом управляющий покосился на свою руку, затем дотронулся до красноватого ещё уха. Вчера Пало на кухне, дойдя до состояния истерики, в чём, конечно, была его заслуга, заехала наотмашь сковородкой ему по голове. Хорошо, что котелок крепкий, выдержал, а вот ухо пострадало. Слуги целый день посмеивались. Впрочем, Рив тоже не остался в долгу, залив полплатья хозяйки супом. Иметь грубый характер, склонность к низким поступкам, без сильных острот и с примесью рукоприклад-ства – это вам не Скин из «Трёх кораблей» с его высокомерностью и утонченным цинизмом. Такое для него будет уже слишком. Просто чересчур, нужен всего лишь управляющий без излишней фантазии и вычурной хитрости.
Марк тем временем поднял руки, показывая, что не собирается спорить, но Рив отлично знал, что тот не устанет подбивать его на все эти козни. Просто Марку скучно, а здесь и жены, с которой он бог знает когда спал, не жалко.
– Постараюсь приехать раньше, однако ничего не обещаю.
Оказавшись у себя в комнате, Рив обработал ожог, переоделся и, собрав все необходимые вещи и документы, мигом исчез из поместья. Во-первых, потому что не хотел ещё раз встретиться с хозяйкой, а во-вторых, ему до смерти не хотелось видеть перед собой Дориан. Проблема была в том, что не знал, радоваться её появлению или злиться. Во всяком случае, некоторые следы придётся срочно заметать. Так как с делами в Лилле он разобрался уже давно, это был всего лишь предлог, чтобы шастать по городу, занимаясь исключительно собственными делами.

*      *      *

Осторожно вытягивая сведения от уволившейся прислуги, расспрашивая торговцев и работни-ков фабрики, работающих теперь уже на Ла-Шеров, Дориан смогла составить более-менее чёткую картину. Правда, полотно напоминало «Последний день Помпеи»  или же «Смерть Марата», но женщину это уже не удивляло.
Проанализировав слухи о завещании, Дориан пришла к выводу, что старик маркиз захотел и после смерти напакостить родственникам, для чего и упомянул письменно, что в течение двух месяцев новые хозяева не имеют права продавать или же сдавать в аренду земли Тоунтреджа, включая то, что непосредственно на них находится, а также увольнять дворецкого, повара и управляющего поместья в Гавре. Ходят слухи, что состояние, доставшееся друзьям капитана после смерти маркиза, не превышает и половины от того, что было до прихода Рива. Хозяева злятся, но поделать ничего не могут. Управляющий ходит павлином, хвост распустил, они с хозяйкой если не дерутся, то орут друг на друга почти что каждый день. Кроме того, судя по сплетням от перепуган-ной прислуги, в доме водится призрак. Возможно, дух маркиза, так как тот умер неожиданно. Не исключено, что не без посторонней помощи.
Теперь насчёт управляющего Рива. Странно, что никто не знает его полного имени. Даже пресловутый Эмиль Толеро испугался в своё время маркиза, а сейчас этого человека не трогает, возможно, потому, что хозяева, его ближайшие друзья, до этого не додумались. А может, просто не хотели неприятностей и огласки. Поди докажи, что этот человек той памятной ночью был на берегу с какой-то корыстной целью.
Итак, внешность. Внешность, конечно, зачастую ни о чём не говорит, хотя, если верить описа-нию, такого трудно не заметить. Полное сочетание противоречий, составляющее набор манер истинного, хорошо вышколенного слуги и совершенное отрицание какого-либо подражания канонам моды и всего остального. Бороды не носит, бакенбардов тоже, волосы очень коротко стрижет, а одевается и того более чем странно. Нет, зачастую управляющий в обществе не шокирует публику, но в доме его не раз можно увидеть в холщовых штанах времен революции и сапогах с таким количеством грязи на них, что хозяйка уже устала выяснять, где носит её любимого слугу. Лицо, как ей говорили, «злющее, словно всех перерезать хочет и удавиться после этого». Дориан ещё никогда не встречала подобных описаний, но, подойдя к слухам объективно, решила, что у Рива просто неприятная внешность, порою даже отталкивающая из-за его характера, который как раз и относится ко «всему остальному». Н-да, а характер у него ещё тот!
Дальше… Репутация у Рива отвратительнейшая. Считался фаворитом при ныне покойном маркизе. Тот ему благоволил и вообще верил каждому его слову. Весьма неожиданно для человека, который ко всем относился подозрительно. Чем его слуга пронял, неизвестно. Ясно было, что управляющий за маркизом, как верная собака, бегал, пока тот в Лилле неожиданно не умер. Не было вскрытия… Значит, Рив напортачил и не хотел разоблачения. Что же случилось с его преданностью? Сейчас не узнаешь, да и не проверишь, умер ли маркиз своей смертью. Новые хозяева вряд ли захотят нарушать покой склепа.
Работники считают управляющего толковым и справедливым, несмотря на жёлчную натуру. Не подходит это для человека, которого уволенные слуги назвали трусливым и злопамятным. Ну да ладно, с этим ещё можно разобраться. Этот человек ещё и весьма скрупулезный и точный прямо до тошноты. Разговаривает на французском так, словно здесь и родился, но, как говорил сам маркиз, с детства жил в Англии, а когда выходит из себя, чувствуется немецкий акцент. Короче, с происхож-дением полный туман, если учитывать ещё и то, что Рив сам хвастался, будто бы много лет прожил в Португалии. Её уже предупредили, что этот человек – «насквозь лживый моральный ублюдок». Лет сорок ему, не меньше. Неизвестно, есть ли у него семья. В итоге получается, что у этого человека нет слабых мест, нет того, на что можно было бы надавить, чтобы он заговорил.
Недавно уволившийся слуга охотно рассказал о состоянии обитателей дома, отчасти о хозяйке и Риве.
– О, историй много, и все они, как мне кажется, уморительны и смешны, – начал он свой небольшой рассказ. – Начинается всё, как обычно, с пустяка. Или мсье Рив чем-то госпоже не угодил, или это уже сам управляющий развеяться захотел. Вот только окончания самые непредска-зуемые. Бывает так, что просто покричат да и разойдутся, но не всегда так везёт. Как-то раз в боевом пылу хозяйка схватила со стола вазу с цветами. Мсье Рив, видя, что дело принимает опасный оборот – а он уже научился узнавать симптомы, – бросился вниз по лестнице и уже было свернул направо, дабы под эту  самую лестницу нырнуть и носа не показывать, чтоб госпожа его случаем не расквасила, когда же эта ваза ему прямо на голову! В общем, он весь в воде, в цветах и в крови. Хозяин так и застыл в дверях с газетой. А мсье Рив так, ничего… только орал на весь дом, что госпожа – полная дура. Потом пошёл голову лечить. А что с него станется, и так мозги уже давно перевернулись. Отомстил ведь потом! Как-то нечаянно на мадам Ла-Шер банка с краской свалилась. Никто не смог понять, каким образом это случилось, но хозяйку потом долго отмывали. Она, ручаюсь, до сих пор на управляющего злится, хотя тот свалил всё на шаткую лестницу, какие-то горшки приплёл. Я ведь сам это случайно услышал. Зато хозяин как смеялся, я от него никогда такого смеха не слышал на протяжении всего времени, как он поселился здесь.
Поразмыслив над всем услышанным, Дориан пришла к выводу, что готова к предстоящей встрече с супругами Ла-Шер и управляющим Ривом. Главное, будет ли этот Рив готов к её появлению?
Так как поехать к Марку и Пало им предстояло на следующий день, женщина со спокойной душой дожидалась призрака-наблюдателя. Действовала она до встречи с духом на автомате, даже Сагамор не мог её расшевелить. Когда до полуночи оставался один час, призрак появился перед ней с тихим хлопком, и капитан тут же узнал немного писклявый голос потустороннего существа.
– Что, заждались уже? – дух выглядел крайне довольным собой. – А я много разных вестей принёс. Осталось только вам их по-быстрому рассказать, дабы потом нормально пожрать.
– Начинай с супругов.
– А что с них взять? День, насколько я понял, прошёл для них вполне обычно, – тут призрак ухмыльнулся. – Ночь, кстати, тоже. Дама легла в соседней комнате, и, судя по обстановке и их поведению для них это не впервой. У меня с моей благоверной тоже так было…
– Какие у них отношения с управляющим? – прервала его воспоминания Дориан.
– Ну, этого красавчика дома не было, да и сейчас где-то загулял, но дама его несколько раз вспоминала, причём не слишком лестно. Похоже, у неё на него зуб имеется. Хозяин молчит и в ус не дует, ему ничего не интересно. Кстати, этот докторишка по ночам время от времени выпивает. Стало быть, от скуки.
– А что Рив?
– Я же говорю, что он ещё с утра слинял и до сих пор бродит. Насколько я понял, в поместье думают, что он в Лилль подался. А как же, побежал! Сразу же из дому поехал в тюрьму городскую, где заплатил одному охраннику, дабы тот на пару дней унёс ноги отсюда. Не знаю зачем. После пошёл в кафе и перекусил… Скажу вам: аппетит у этого парня ещё тот! Не такой, конечно, как у меня, но кофе выпил больше, чем я вина за день при жизни. Потом поехал в гостиницу эту, но внутрь не зашёл, лишь повертелся под окнами. Стало быть, с левой стороны, это не возле вас. Подождал, пока дама красивая оттуда выйдет, сел вместе с ней в карету и покатил на улицу, которая справа от площади… Надо же, никак не запомню! Короче, Рив ваш к какой-то даме приплёлся, спутницу в карете оставил, а сам стал насчёт бумаг на покупку чего-то говорить. Имя этой дамочке мадам Бернтан. Она чего-то упиралась и, видимо, не впервой. Говорит, мол, угадай моё самое заветное желание, тогда и продам. Он отвечает, что я уже знаю, чего вы так много лет хотели. Вышел на минутку, подозвал ту женщину. Ох, какие же это были слёзы, какие сияющие от счастья лица я видел в этот день!..
– Это будешь в романах своих загробных описывать, по делу рассказывай, – недовольно пере-била духа Дориан.
– Так я же ничего лишнего не говорю! – даже обиделся тот. – Рив этот, похоже, знал, на какое место надавить. Та дама оказалась старой подругой этой, что в доме живёт. Насколько я понял, они уже больше двадцати лет не виделись, а так как мадам Бернтан часто болела, то и не надеялась на поездку морем, тогда как дама с Мартиники была вся в трудах.
– С Мартиники?
– Да, они упомянули об этом во время разговора, когда чай пить сели. Оказывается, ваш Рив каким-то образом узнал об этой старой дружбе и, видимо, решил надавить на ностальгию и всё такое прочее, потому что мадам Бернтан растрогалась до слёз и тут же согласилась ему продать «всё». Что это такое, они вслух не говорили, поэтому я затрудняюсь сказать, что именно, но сумму служка выплатил несусветную, я даже заикаться начал. Явно не вазу покупал, если она, конечно, не из династии Цинь или ещё откуда-то. Короче, ударили по рукам, и Рив пообещал прийти на следующий день с бумагами. Н-да, значит, точно не ваза.
Итак, потом управляющий ваш потопал к скалам, долго высматривал там что-то, посмеивался сам себе. Похоже, он действительно, как говорили, уже давно «того». После пошёл в какую-то захудалую гостиницу и лёг там дрыхнуть. Я промаялся около него больше часа, но тот, судя по кругам под глазами и утомленному виду, спать будет ещё долго. Я вернулся в Тоунтредж, побродил там. Кстати, служка в доме сторонниками обзавёлся. Это тот самый повар Армандо и  дворецкий Жером. Подозрения вызывает кузина Палоа Ла-Шер Скадар Сабинье. Это подросток. Тихая, неприметная, смотрит несколько жутковато. С управляющим, как и со всеми, если я правильно понял, она обращается холодно, но откуда тогда у неё ключ от его комнаты? Может, она тое следит за ним? Это стоит проверить.
– Значит, это всё, – задумчиво произнесла Дориан. – Странно всё как-то у этого Рива получает-ся: вроде как сволочь последняя, но и, похоже, умеет располагать к себе. Разберись-ка с таким!
– Насчёт загадок, – самодовольно прервал её размышления призрак. – Служка пару раз моё присутствие ощутил, потому что тогда в мою сторону поворачивался и пристально на меня смотрел. Будь я человек, меня бы уже холодом прошибло. Каково?
– Он видел тебя? – насторожилась Дориан. Призрак махнул рукой.
– Меня только вызвавший меня видеть может, больше никто. Я говорю, что больно уж подоз-рительно он поворачивался в мою сторону. Сдаётся мне, если б не моё присутствие, он бы ещё куда-то пошёл, но сдержался.
После этого дух вдоволь попировал за столом, который заблаговременно приготовила Дориан. Когда, насытившись, он исчез, женщина с трудом смогла подняться. Сагамор, сидящий рядом, не отводил от неё глаз.
– Это было… – он умолк, не зная, какое сравнение можно найти. Ничего такого не придумал и провёл рукой по затылку.
– Это было тяжело, – закончил вместо него Дориан. – Это ж надо было столько съесть! Помоги мне добраться до постели.
Капитан уложил любимую, и та, тихо постанывая, попробовала лечь поудобнее, что было делом практически невозможным. Пока она вертелась с боку на бок, Сагамор о чём-то раздумывал, потом спросил:
– Если призрак в поместье действительно существует, что ты будешь делать?
– Что? – Дориан улеглась на спину и подложила под голову подушку. – А, об этом можешь не волноваться, у меня есть кое-какой опыт по части таких дел. Но ты слышал об этом Риве? Он плетёт какую-то паутину, поверь мне! Какие-то бумаги, покупки… интересно, у него деньги на это есть? Ясно ведь, что занимается этим без ведома хозяев. Не потому ли наследникам так мало досталось, тогда как он разбрасывается деньгами? Но ничего, завтра я познакомлюсь со всеми и сама дам им характеристику. Потом узнаю, кто такая мадам Бернтан и что она продала управляю-щему, так что Рив будет у меня в руках.
Улыбаясь грядущим событиям, Дориан уснула. Сагамор ещё некоторое время наблюдал за ней, пытаясь заглушить тревожное предчувствие, что столкновение его возлюбленной и вероятного убийцы её мужа явно добром не кончится. Для обоих.

*      *      *

Дориан и Сагамор прибыли в гости к шести, как и было запланировано. Они собирались оста-новиться у Ла-Шеров на некоторое время, и те не возражали, особенно Марк, для которого появление новых людей стало глотком свежего воздуха. Капитан даже пошутил, что на улице и так хватает свежести и особенно ветров и морозов.
Следуя своему вкусу, Дориан надела строгое закрытое платье с минимальным количеством кружев и без излишней пышности по отношению к кринолинам, однако не лишенное изящества и подходившее  статусу вдовы, вышедшей из траура. Её Сагамор выглядел очень солидно в чёрном фраке и белоснежной рубашке. Опираясь на его руку, Дориан чувствовала себя уверенно и спокойно.
Поместье, как и предполагала женщина, оказалось великолепным. Варидеррис, конечно, тоже не был хижиной, но это громоздкое здание действительно впечатляло. В гостиной их ждали хозяева. После недолгого представления Палоа велела провести гостей  их комнату, решив, что после безумного маркиза никто не удивится незамужней паре, где возраст одной лишь женщины уже близится к тридцати.
За ужином Дориан всё больше присматривалась к хозяевам, составляя о них мнение. Марку Ла-Шеру, как сказал ей Сагамор, было тридцать пять, но скучающее выражение лица, казалось, состарило его лет на десять. Довольно высокого роста, он не был худым, но и не отличался полнотой, что было присуще докторам, к тому же ещё и оставившим практику. Тёмно-русые волосы не были зачесаны назад, а ложились на лоб потускневшими прядями в некотором подобии беспорядка, бакенбарды на щеках плавно переходили в бородку; карие глаза от вынужденного безделья то выглядели остекленевшими, то вдруг начинали хитро перебегать с одного предмета или лица на другое, время от времени останавливаясь на жене, потом переносились на дверь, как будто их владелец ожидал прихода кого-то. Несколько раз Марк встречался взглядом с Дориан, но тут же отводил его в сторону и прятался за бокалом вина. Несмотря на приезд друга, он продолжал скучать и, как показалось гостье, ждал, когда кто-то его растормошит. Как позже узнала Дориан, ему нужен был управляющий, перепалки которого с его женой вносили разнообразие в его, по мнению доктора, слишком равномерное течение жизни.
– Позвольте поинтересоваться, мадам Макмаер, откуда вы родом? – прервала Палоа размышле-ния Дориан. Она и так едва сдерживалась и решилась задать вопрос только тогда, когда уже подали десерт. По мнению Марка, с женой явно что-то случилось, раз она так поздно начала выспраши-вать подробности.
– Я родилась и выросла в Ирландии, – стараясь говорить беспечно, ответила Дориан. – Потом переехала в Англию и встретила Ариона. Честно говоря, мы долго разбирались в своих чувствах, пока не решили пожениться. Но год назад он умер, и я осталась одна. – Тут она понизила голос, превратив его в едва ли не загробный, и даже поднесла платок к глазам. – Извините, мне трудно вспоминать о том времени.
Присутствующие за столом выдержали паузу, и Пало понеслась:
– А как вы познакомились с нашим другом Сагамором? Знаете, такого моряка поймать очень трудно.
– Палоа, – мягко упрекнул её муж, но сам, видимо, был заинтересован не меньше жены.
– В Париже, – ответил вместо Дориан Сагамор. – Дорин прекрасно разбирается в оружии, и нас это сблизило.
Обсудить прелести оружия помешало появление девочки. Дориан тут же с любопытством уставилась на это хрупкое существо, именовавшееся племянницей покойного маркиза Тоунтреджа. Ещё одна претендентка на наследство, если Палоа не родит ребёнка. Перед приездом в поместье Дориан разузнала, что мать Скадар была младшей сестрой Шарля Тоунтреджа и вышла замуж за Филиппа Сабинье за границей, где супруги умерли от тифа, а дочь оставили на попечение бабушки отца, но и та через десять лет умерла, так что последние три года девочка воспитывалась в доме дяди. Дориан она показалась немного нескладной, худощавой, по мнению Дориан, одинокой в этом обществе. Ла-Шеры, как, впрочем, и маркиз, вряд ли проявляли к ней хоть какие-то родительские чувства. Неудивительно, что девочка стала такой холодной и замкнутой.
Тем временем девочка извинилась за беспокойство, представилась Дориан и обратилась к хозяину дома:
– Марк, ты не знаешь, когда именно приедет Рив?
– Обещал или сегодня ночью, или завтра утром, – ответил тот. – А почему он тебе нужен?
– Ничего такого, – та недовольно поджала губы, словно управляющий должен был явиться по первому её зову. Попрощавшись, Скадар вышла. Никаких лишних эмоций или движений. Дориан от этого даже стало как-то не по себе.
Палоа тем временем отреагировала на вопрос об управляющем более чем странно: зашипела, как кошка. У неё даже глаза имели кошачий разрез. Дориан вдруг стало жаль Марка.
– Опять этот Рив! – прошипела она. – Как он мне уже надоел!
– Это ваш слуга? – тут же спросил Сагамор, делая вид, что впервые слышит о таком человеке.
– Наш управляющий, – тут же охотно объяснил Марк. – Считай, он заправляет всем, что нам досталось от маркиза.
– Не многовато ли?
– Я, Саг, могу на него положиться, – тут Пало презрительно фыркнула, и Ла-Шер бросил на неё быстрый взгляд. – Извините, у моей жены к нему патологическая ненависть. С первого взгляда друг друга невзлюбили.
– Потому что он выставил меня лгуньей перед дядей! – запротестовала его жена. – Я же тебе рассказывала, как Рив в тюрьме сам мне признался, что подстроил смерть Максвелла Ергинса и банды Кроуза, а в присутствии маркиза дал задний ход и принялся ходить вокруг да около. Сам же мне сказал, что я ничего не докажу. Бахвалился, что дядя ему доверяет, как родному сыну …
Тут Палоа хотела присовокупить ещё парочку словечек, которых в приличном обществе не говорят, и которых она нахваталась от Эмиля Толеро, но, встретив предостерегающий взгляд Марка, замолчала.
– У вас, я вижу, в моё отсутствие, много чего произошло, – протянул Сагамор, а Дориан сказа-ла:
– Я, как только приехала, принялась пересматривать последние новости и наткнулась на статью о задержании некоего Рива, но мне как-то и в голову не могло прийти, что это…
– Не стоит удивляться, – процедила сквозь зубы Палоа, – маркиз всегда приводил в дом одних ничтожеств.
Про ничтожеств она, конечно, загнула, однако ненависть Палоа к Риву Дориан смогла понять. Каково это – знать, что ничего не докажешь, и видеть этого человека каждый день. Ей даже стало жаль эту бедную женщину. Хотя, если учесть, как они с управляющим дни коротают, то это ещё кому из них сильнее не повезло?
Больше они эту тему не затрагивали, а после ужина гости, сославшись на усталость, пошли к себе, где принялись обсуждать вечер. Сагамор сразу же заметил, что Пало стала более нервной, взвинченной, чем была раньше. Видимо, присутствие управляющего не идёт ей на пользу. Правда, выглядела она просто сногсшибательно в атласном платье нежного салатового оттенка со скромным прямоугольным вырезом. Гораздо лучше, чем во время их последней встречи.
 Капитан лёг и моментально вырубился, тогда как Дориан принялась обследовать дом на наличие духов или ещё чего-нибудь сверхъестественного. Правда, сначала дождалась, пока все в доме не уснут, так как не хотелось вызывать подозрения по поводу ночного гуляния по коридорам.
Сначала Дориан поднялась на самый верх, где, даже не используя свечу для освещения пути, принялась всматриваться в темноту, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего такого. Она останавливалась возле каждой комнаты, но ничего не чувствовала. Везде было чисто. Значит, слухи насчёт призрака маркиза – просто сплетни.
Оказавшись внизу, Дориан услышала возню со стороны кухни, и тихонько прокралась туда. Кто это ещё не спит?
Стоя у плиты, кто-то готовил себе кофе, запах которого дошёл до женщины. Стараясь быть незамеченной, она стала всматриваться в щёлку двери и при свете свечи увидела невысокого роста мужчину, который, то и дело, хмурил чело и был, видимо, сильно не в духе. Движения были нервные, словно только что его кто-то хорошо разозлил. Налив себе кофе в чашку, он подошёл к столику и со вздохом сел на него, затем принялся неторопливо пить. По выражению его лица и по трости, прислонённой к столу,  Дориан догадалась, что это и есть тот  самый Рив. Сколько ему лет? Сорок или сорок пять? Да ни черта подобного! Если убрать складки возле рта и морщины на лбу, которые являются больше следствием пережитого, то ему можно было дать от силы тридцать. Впрочем, внешность часто бывает обманчива.
Рив тем временем допил свой кофе и, оставив чашку на столе, стал подниматься, при этом сердито проговорив:
– Новое ему подавай! Фантазии, видите ли, маловато! Вот ведь козёл!
Голос этого человека настолько поразил Дориан, что она на несколько секунд буквально оцепе-нела и едва успела спрятаться в угол, как управляющий, подцепив свою трость, прошёл мимо неё, с трудом поднялся наверх и исчез в темноте. Осторожно выглянув и убедившись, что больше никого нет, женщина прошла на кухню и взяла чашку. Теперь у неё есть вещь, с помощью которой можно проверить Рива на способности. Ей доставляли беспокойство слова призрака насчёт того, что служка его почувствовал. Не хотелось бы, имея в доме противника, нажить себе в его лице врага, даже если потом придётся выяснять вместе с ним моменты из прошлого.

*      *      *

Утром Палоа разбудил шорох возле своей постели. Открыв глаза, она обнаружила у своей постели того, кого меньше всего ожидала увидеть. Резко поднявшись, она хотела закричать, но ей тут же зажали рот.
– Госпожа, успокойтесь! Умоляю, выслушайте меня! Только выслушайте, и, если мои слова вам не понравятся, я сам уволюсь!
В глазах Пало зажглись огоньки. Освободившись и привстав на кровати, при этом благоразум-но натянув на себя одеяло, она насмешливо спросила:
– И что же вы хотите мне рассказать, Рив? Очередную басню?
– Нет, – тот подал ей халат и отвернулся, пока та одевалась. – Я хочу рассказать, почему я связался с бандой Кроуза, почему стал служить здесь.
– Неужели я услышу от вас правду? Мне казалось, в первый и последний раз вы выдали её в тюрьме, когда хвастались своей причастностью…
– Я сказал не всю правду, – Рив повернулся к хозяйке, кусая губы от волнения. – Причина моих действий является человеком, и я хочу вам всё объяснить. Честно говоря, в этом доме больше не на кого положиться, а вы единственная, кто, я думаю, меня поймёт.

*      *      *

Дориан полночи сидела над чашкой, но ничего не обнаружила. Нет у Рива никаких способно-стей. Наверное, призрак что-то напутал. Есть случаи, когда люди чувствуют присутствие чего-то потустороннего, и здесь, скорее всего, случилось то же.
Утром, чувствуя усталость от бессонной ночи, Дориан позавтракала у себя в комнате. Спус-тившись вниз, она обнаружила в огромной столовой Марка, который, по обыкновению, читал газету. Увидев Дориан, он поздоровался и пригласил разделить с ним чай, на что женщина охотно согласилась. Допивая уже вторую чашку с круассанами, она украдкой посматривала на хозяина дома, который словно забыл о её присутствии.
– Если хотите задать какой-то вопрос, то не стоит молчать, – раздался голос Марка. Отложив сторону газету, он выжидающе посмотрел на Дориан. Утром он был в халате, тогда как сидящая перед ним гостья оделась с особой тщательностью, решив побродить по городу.
– Правду ли говорят насчёт призрака? – привычно спросила Дориан и едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу.
Марк засмеялся. Видимо, такое ему уже приходилось слышать.
– Я, мадам Макмаер, в такое не верю, однако слуги говорят, что слышали загробные стоны по ночам, а одна горничная даже видела, как ваза перед ней перевернулась пару раз. Я не стал ничего опровергать или подтверждать, не буду и сейчас. Если вас пугают подобные слухи…
– Что вы, нет, конечно! – поспешно заверила его Дориан. – Я люблю всё таинственное.
– Как любая другая любопытная женщина, – усмехнулся тот. Гостья прикусила язык и промол-чала. Знал бы он ещё, насколько она любопытная…
Закончив свой второй завтрак, Дориан попросила Марка передать Сагамору, что ей надо в город. Сегодня ей предстояло узнать, кто эта мадам Бернтан, а также допросить с помощью денег служащих в гостинице по поводу того, не спрашивал ли кто о ней в тот же вечер, как она приехала.

*      *      *

– Долго я тебя что-то не видел, – Тим открыл Риву и, пропустив его внутрь, тут же запер дверь на засов. – После того, как рассказал мне столь потрясающие новости, от тебя ни слуху ни духу.
– Я не хотел рисковать, – объяснил Рив, привычно садясь у камина. – Несколько раз чувствовал возле себя избыток нездорового любопытства, подумал, что это может быть призрак-наблюдатель. Если так, то у меня не было желания, чтоб он донёс Дориан о тебе.
– У тебя конспирация, как у шпиона, чего ты ещё боишься?
– Я боюсь?
– Ну да, – Тим сел за стол и закурил. – Когда ты приходишь ко мне, у тебя довольно часто глаза бегают, будто ты что-то скрываешь, опасаешься чего-то.
– С чего ты взял? – Рив пожал плечами. – Хотя, по правде говоря, согласись, что тому, кто совершил преступление, трудно чувствовать себя в безопасности.
– Ну, да, ты же грохнул маркиза.
– Я просто избавил мир от его присутствия, – поправил его тот, не обращая внимания на язви-тельность друга. – Отравил одним из тех ядов, что хранятся в кабинете маркиза в шкафчике, ключи от которого есть только у меня. На всякий случай, чтоб у хозяйки руки не чесались, а то ещё чего доброго меня отравит.
– Ты такого высокого мнения о ней! Но, в конце концов, маркиза можно было и не убивать!
– Тим, – Рив наклонился вперёд, так что друг смог разглядеть его прищуренные, полные скры-того презрения глаза, – он мне покоя не давал. Это всё легенды, что я его фаворитом был, и ты это прекрасно понимаешь. Мы друг друга терпеть не могли и не доверяли. Всё построено на лжи. Он иной раз меня травануть хотел, но я тщательно пересмотрел все флаконы – всё на месте. Мы же оба грозились друг друга поубивать! Его ничто не устраивало: ни мои отношения с Ламатье, ни то, что я использую для покупки акций свои деньги, ни переделанный вариант Скина из книги. Даже святой не выдержал бы, а я уж подавно.
– Так уйди из Тоунтреджа! – предложил Шоу. – Тебе всё равно делать там нечего, а так хоть с Дориан видеться не будешь, раз боишься с ней встретиться.
Тот замотал головой и спрятал глаза. Это Тиму совершенно не понравилось.
– Что такое, Рив? Что ты от меня скрываешь?
– Я не могу остановиться, Тим, слишком сложно стало, чтобы всё можно было вот так просто оставить. Да и потом, в Тоунтредже я смогу присмотреть за Дориан, чтоб она не попала в какой-либо переплёт. – Он встал и направился к двери. Шоу это порядком разозлило. Вскочив, он крикнул:
– Вот снова! Ты уходишь, ничего не хочешь объяснять! Как я после этого могу тебе помочь, скажи мне! Если я тебе не нужен, то я могу уйти! У меня своя жизнь, у тебя – своя. Так что?
Рив остановился, повернулся к другу. Взгляд метнулся к рукам Тима.
– У тебя ведь до сих пор есть то кольцо, которое ты выиграл много лет назад в карты? – от такого неожиданного вопроса Тимоти мотнул головой, потом кивнул. – Я хочу посмотреть на него. Дай, пожалуйста.
Недоумевая по поводу такой просьбы, тот снял с пальца кольцо, из-за которого Рив, тогда ещё Макмаер, спас его от смерти, и протянул его ему. Управляющий повертел кольцо, попробовал надеть, и оно легко поместилось на безымянном пальце.
– А пальцы у тебя чуть тоньше, чем у меня. У тебя оно на указательном было.
– У меня руки всегда были пригодны для шулерства и краж, – медленно произнёс Тим, подоз-рительно посматривая на того. – Старик арбитр всегда говорил, что я очень ловок.
Рив попятился к двери и, не оборачиваясь, отпер и открыл её. Понимающе улыбнулся и сказал:
– Теперь я веду партию, и только у меня на пальце будет сова с сапфиром. Мудрость, покой, смерть. Ты никуда не уйдёшь.
– Что за драматизм? – не понял Тимоти. – Тебе в театр захотелось?
Рив покачал головой и исчез за дверью. Несколько секунд – и он снова появился на пороге, но не один, а с женщиной. Та растерянно рассматривалась, потом её взгляд наткнулся на Тима, и нежданная гостья испуганно ахнула.
– Максвелл Ергинс! – выдохнула она. – Вот о чём ты, Рив, говорил…


                Глава 2. Куда заводит любопытство…

Тимоти от неожиданности застыл на месте, даже не делая попытки скрыться. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент перехватил взглядом Рива, который делал ему знаки молчать.
– Ты не умер, – прошептала Палоа и подошла ближе. Взгляд её стал изучающим, она, видимо, пыталась вспомнить, каким выглядел Максвелл, когда они встретились, и память услужливо заполняла пробелы новым лицом. Женщина признала в нём того самого Ергинса.
– Вот о чём я хотел вам сказать, госпожа, – подал голос управляющий. – Той ночью на корабле Максвелла не было, нам просто надо было, чтоб все думали, будто он тоже погиб.
– Так почему ты так важничал, когда говорил, что это с твоей легкой руки бандиты и Максвелл подорвались? – Палоа повернулась к Риву. Тот выглядел смущённым.
– Ну, вас надо было убедить в первую очередь. Я уже тогда был наслышан о том, какая вы проницательная женщина. Извините за ту сцену на следующий день после моего освобождения. Я не хотел.
Палоа уже готова была поверить Риву, но случайно поймала взглядом выражение лица управ-ляющего, когда тот оборачивался: он торжествовал. Значит, перемирие не было у его на уме, но тогда что? Человек, которого не должно быть, и то, что она знает о его существовании… Неужто он её шантажировать вздумал?
– Я пойду, – прошептала она и обратилась к управляющему: – Пошли, Рив.
– Я приду, – выдал одними губами Рив и поспешил вслед за хозяйкой. Тим остался один, совершенно огорошенный таким неожиданным поворотом событий. Лишь через некоторое время, когда возможные последствия выходки его друга стали раскрываться перед ним в своём логиче-ском порядке, Шоу пришёл в ярость. Он порвёт Рива, когда тот вернётся. Нет, сначала обоснуется на новом месте, а уж потом порвёт.
Управляющий вернулся где-то под вечер, и вид его был донельзя довольный. От этого Тиму сразу же захотелось заехать ему промеж глаз.
– И что это было? – спросил он с порога, угрожающе сжав руки в кулаки. Рив сразу же приме-тил этот опасный жест и осторожности ради отошёл от греха подальше, то есть на приличное расстояние от Тима. Спросил с наивным, насколько ему позволяли чужие эмоции, выражением лица:
– Я что-то не так сделал?
– Не так? И ты ещё спрашиваешь? Ты натравил на меня своего злейшего врага!
– Ну, во-первых, она не мой враг, а просто немного психанутая мегера, которая уже два месяца как не спала с мужиком, – Рив оценивающе посмотрел на Тимоти. – А ты вполне можешь заменить как и меня в лице Ергинса, так и того самого мужика.
– Свихнулся? Не собираюсь я под твою дудку плясать!
– Поверь, играть на таком инструменте я точно не умею, – Рив подошёл к окну и выглянул в него. – Надо же, та бабка снова смотрит на меня, – он повернул голову к Тиму. – Старуха меня уже дважды высмотрела, это мне не нравится.
– Сдалась мне твоя старуха! – Шоу подошёл и схватил его за ворот рубашки. – Выкладывай, что  у тебя на уме. Ты хотел стравить меня с твоей хозяйкой, чтобы она тебя в покое оставила, и у тебя были руки развязаны?
– Я всегда знал, что ты очень сообразительный, – довольно произнёс Рив. – Да, и ты не должен на меня обижаться. Ты же хотел всё знать и быть в игре, а также устроить свою личную жизнь, так что я осуществил твою мечту. Сначала хозяйка, правда, не захочет якшаться с всякими там преступниками, – при этом он сгримасничал, и Тим, не удержавшись от ухмылки, отпустил того. – Я устрою вам пару незапланированных свиданий, а дальше уже всё пойдёт логическим путём. Она будет думать только о тебе, и это заставит её забыть о моём прошлом и распускать язык перед Дориан. Впрочем, я уверен, что она уже успела проболтаться ей о моей завидной роле в истории об избиении младенцев, то есть членов банды Кроуза.
– От тебя не добьёшься серьёзности, – уже вполне беззлобно произнёс Тимоти. Рив ухмыльнул-ся и юркнул к двери, опасаясь, что его друг ещё чего доброго передумает.
– Что ж, тогда жди от меня Купидона, а там уже как ветер будет дуть. Мне сейчас надо разо-браться в кое-каких делах, которые касаются только старших, а ты ложись спать.
– Вот идиот! – засмеялся Тим. – Сам целыми днями выступаешь тут, словно бойцовский петух, а это ещё хуже капризов ребёнка!
– Ну, тогда скажу по секрету, что я пошёл отмывать денежки. Наведаюсь в нашу лавочку, там нам золото и переплавят.
– Будь осторожен, – кинул ему Тимоти вслед уже привычную фразу.
– Ага!
После слов Рива о золоте Тим невольно вспомнил те ночи, когда они пытались вытащить из моря сундуки со слитками, точнее, Рив нырял и тащил их с помощью своей силы. Правда, их сначала найти надо было. Они уже думали, что взрывом ящики разбило на щепки, и искать куски золота на дне, где и без того ничего не увидишь даже днём, было бесполезным делом, не говоря уже о том, что ради своего же блага они работали ночью. Потом Рив рискнул и нырнул днём. Нырял столько раз, что потом едва выполз на берег. Тим караулил и отпаивал друга горячим кофе из термоса. В конце концов, ящики оказались целыми и лежали рядышком на дне. Той же ночью они заплыли на указанное место. Тим не мог долго пробыть под водой, тогда как новоиспеченному управляющему это было уже не впервые. Он был больше нужен Риву в качестве подзарядки, когда эмоции истощались. Запасы Мэри и других «жертв» он тогда уже давно истратил и ходил большей частью как сомнамбула.
Вытащив ящики на берег и даже отыскав силы на то, чтобы спрятать золото возле скал, они развалились на берегу и долго отсапывались. Рив тот вообще хрипел и не способен был произнести ни слова. Лишь через полчаса сумел просипеть:
– Теперь можно вздохнуть свободно.
– Свободно? – удивился тогда Тим. – А тебе разве до этого плохо дышалось?
– Нет, конечно! – Рив даже засмеялся и попробовал подняться, но в изнеможении откинулся обратно на спину, хотя надо было вставать, так как земля дышала морозом. – Я говорю что мне больше не надо прибегать к помощи маркиза, дабы скупить акции. Он, конечно, разозлится, что не на чем больше меня подловить, разве что продолжать дальше запугивать своей властью, но что уж поделать?!
– Ты же говорил, что он тебе едва ли не благоволит!
– Это пока. Да и не благоволит, скорее, пытается перекроить на свой манер.  Знал бы он, что мне самому нужна эта компания, которую так крепко держит в своих руках Дерек. Когда всё закончится, я обязательно подарю её тебе, и это не считая той доли за золото, которую ты получишь, когда мы эти слитки поделим. Тоунтредж или часть его я верну Скадар, чтобы она наконец почувствовала себя настоящей хозяйкой. Вот таков мой расклад.
Тим засмеялся, решив, что тот шутит. Поднявшись, он толкнул его под бок.
– Вставай, разлёгся тут… Подумай только, что с такими деньгами тебе больше не придётся работать на маркиза!
– А почему бы и нет? Мне у него даже понравилось. Работёнка, конечно, предстоит ещё та, но я не жалуюсь. Нет, неправда, жалуюсь, но не тебе. Да и потом, слово ведь надо держать, а я ещё не до такой степени опустился, чтобы увиливать от обещаний.
– Да ты постоянно пытаешься найти лазейку, чтобы как раз и увильнуть от обещания! – фырк-нул Тим.
– А что я такого делаю? Я ведь не праведник, чтобы жить по общепринятым законам и придер-живаться всех моральных принципов.
– Я имею в виду, что ты не придерживаешься принципов даже элементарных.
Рив ничего не ответил, и Шоу понял, что попал в точку. Сейчас, вспоминая ту ночь, он впервые подумал, насколько для его друга было важно не зависеть ни от кого. Но самое главное, что, не будучи посторонним наблюдателем, не заметил сразу: Рив изменился. Незаметно, но верно. Вот только на фоне его предыдущего поведения Шоу пока трудно было выяснить, в чём же именно заключаются его перемены.

*      *      *

Вернувшись домой только под вечер, Дориан чувствовала себя полностью вымотанной. При-шлось объездить полгорода, чтобы выяснить нужную ей информацию, так что уже не оставалось сил на то, чтобы её полностью проанализировать.
А началось всё с гостиницы. Дориан явилась туда и принялась выспрашивать. Естественно, никто ничего не видел, так что пришлось прибегнуть к помощи денег. У одного развязался язык, и он признался, что о посетителях его расспрашивал мужчина летнего возраста с тростью. Кстати, этот человек уже не впервые здесь. Часто бродит по парку, но комнату в гостинице не заказывает. Вот вчера тоже был, он его видел, когда домой уходил. Тот сидел на лавочке. На вопрос, не общался ли он с постояльцами, ей ответили, что не замечали ничего такого. Отсюда Дориан ушла с такими выводами: неизвестным мог быть Рив, так как у него тоже есть трость; он явно дожидался здесь кого-то и её, Дориан, не ожидал увидеть здесь. Увидеть того, кто по всем законам должен покоиться в могиле. Сейчас она дала бы голову на отсечение, что той ночью рядом с ней сидел именно Рив. Вот ведь незадача! Если он спрашивал о ней, значит, узнал. Одно из двух: или он раньше видел её рядом с Макмаером, или, что намного хуже, общался с ней. Трудно будет притвориться, что она его помнит, если он вдруг начнёт с ностальгией вспоминать прошлое. А эта записка… Если Рив убил её мужа, то вряд ли он стал бы посылать ей предупреждение. Кто же этот неизвестный доброжелатель?
С мадам Бернтан дело обстояло намного сложнее. Пришлось перелопатить множество записей и поспрашивать такое же количество людей, пока она не разузнала о шестерых мадам Бернтан, живущих каждая далеко друг от друга. Дориан полагалась на местность, которую худо-бедно описал призрак-наблюдатель, и двоих удалось сбросить со счетов. В итоге она нашла ту, которая ей была нужна. Женщиной, к которой приехала подруга детства, оказалась Кларисса Бернтан. Дориан поспрашивала у соседей и выяснила, что эта женщина владеет частью акций компании «Нептун», которой владеет известная в городе личность Дерек Ламатье. Теперь вырисовались новые вопросы. Не акции ли нужны были Риву, раз он решил надавить на жалость и ностальгию мадам Бернтан? И зачем они ему? Поравняться с Ламатье? За день странствий по городу Дориан успела много чего услышать по поводу этого человека. Он так просто не даст каким-то проходим-цам покупать акции таких, как Кларисса. Она, как и остальные, находится под его защитой. Разве что они с Ривом в тесных отношениях. И снова вопрос: откуда у Рива такие деньги? А если есть, то зачем тогда он работает на Ла-Шеров? Просто чтобы досадить?
Вот такие вопросы, а ответов никаких, разве что она припрёт Рива к стенке.
Сагамора в поместье не оказалось. Дориан спросила, и ей ответили, что он с Марком уехал в Париж. Это несколько озадачило женщину. Вот так уехал, даже не предупредив? Впрочем, она сама ведёт себя не лучше. Палоа заперлась у себя в комнате, решительно не имея никакого желания проявлять признаки гостеприимства к ней, и Дориан пришлось развлекаться в одиночестве. Засев в библиотеке, она попросила принести ей туда ужин, а сама расположилась в кресле, где обычно сидел Марк, и принялась за первую попавшуюся книгу. Позже, насытившись и наслаждаясь третьей чашкой ароматного чая с молоком, Дориан буквально прикипела к книге и уже не могла оторваться. Не услышала она даже шагов и звука открываемой двери, и только довольно-таки неожиданный оклик заставил ей оторваться от чтения.
– Маркиз!
Здесь призрак? Дориан вскинула голову и увидела на пороге Скадар. Та тоже заметила гостью и, поняв её взгляд, с долей холода, но всё же объяснила:
– Маркиз – это кот Рива. Правда, он ещё котёнок.
– Кот? – Дориан вздохнула с облегчением. – Маркиз?
– Да, это его Рив… То есть, я хотела сказать, что его нашёл управляющий, а так как ему некогда за ним присматривать, я прихожу и кормлю его, – девочка снова, как вчера, недовольно поджала губы, словно подобная услуга Риву отбирала у неё уйму личного времени. Дориан хмыкнула и рискнула предложить девочке присоединиться к чаю, что та неохотно, но сделала.
– Моя гувернантка сейчас приболела, и у меня появилось свободное время, – уже довольно произнесла она, жуя сыр и запивая его чаем. – Хотела Маркиза найти, а потом почитать…
– Я так понимаю, кот живёт в комнате управляющего? – осторожно забросила удочку Ерраа. Скадар, не подозревая ничего такого, кивнула. – Похоже, Рив вам доверяет, если вы беспрепятст-венно можете заходить в его комнату.
– Мы с ним не в тех отношениях, чтобы доверять друг другу – Скадар пожала плечами и, решив, что с неё хватит откровений на сегодня, решила сменить тему: – Чем бы вы сейчас хотели заняться, мадам Макмаер? Мужчины появятся нескоро, так что придётся как-то коротать время.
– Можешь обращаться ко мне по имени, Скадар. Чем заняться? Для начала предлагаю доесть, а потом можно будет… разложить пасьянс или погадать.
Похоже, тема эта была для девочки интересной. Скадар оживилась и не замедлила предложить:
– Тогда предлагаю отправиться ко мне. У меня есть карты, да и я сама уже кое-что умею. Предсказать будущее, например.
Придя к выводу, что убивать время всё равно не на что, Дориан согласилась, и они, захватив с собой несколько пирожных, отправились в комнату Скадар. У той обстановка оказалась уютной, только тёмные шторы выглядели несколько неестественно на фоне светлых обоев. Скадар, проследив за взглядом гостьи, снова подалась в объяснения:
– Мне импонирует такой стиль, хотя никто его решительно не понимает.
Скадар достала из самой верхней полки книгу, открыла её и достала из углубления колоду карт. Повернувшись к Дориан, она села на постель и жестом пригласила ту присоединиться. Женщина села и принялась с интересом наблюдать за тем, как девочка раскладывала карты. В своё время она тоже любила гадать, да и надо было, чтоб денег заработать, а сейчас, хорошо разбираясь в этих тонкостях, ждала, как Скадар будет выкручиваться. Она тоже любила приврать во время гаданий.
Наморщив лоб и жуя пирожное, Скадар сосредоточенно рассматривала карты, которые она разложила особым способом. Такого Дориан не знала. На вопрос об этом девочка рассеянно ответила, что её научили. Кто научил? Девочка не ответила, но радовало уже то, что она не выглядела такой замороженной, как накануне. Ей кажется, или Скадар просто поговорить не с кем?
– Вы потеряли близкого человека, – начала девочка довольно неуверенно, – но нашли другого.
Дориан снисходительно улыбнулась. Скадар начала заново, и лицо её прояснилось.
– Три короля! – воскликнула она. – И у каждого своё на уме. Первый – ваш друг, у него своя дама сердца, но он будет вам помогать.
Пока Дориан по привычке прикидывала, сколько правды сказала девочка и кто может быть ей другом, Скадар продолжила ещё уверенней:
– Второй может стать вашей судьбой, но шансы на это невелики. Всё зависит от вас.
– Что-то не сильно мне везёт на мужчин, – усмехнулась Ерраа. Девочка запихнула в рот ещё одно лакомство и глубоко задумалась.
– А вот у третьего странное положение. Эта карта – ваше отражение, она даже находится у ног… Короче, это тень.
– Тень? – удивилась Дориан. Скадар утвердительно качнула головой.
– Да. Видите путь? Эта тень всегда будет следовать за вами. Она будет принадлежать вам, но от неё мало проку и много хлопот.
– Погадайте мне на тень, – неожиданно для самой себя попросила Дориан. Девочка удивлённо взглянула на гостью.
– Зачем он вам? Лучше уж на того, с кем вы можете связать свою судьбу.
– Судьба не убежит, а вот тень может и помешать.
Скадар начала всё заново. Теперь её движения были более уверенными. Дориан внимательно следила за картами, полагаясь больше на домыслы девочки, чем на собственные расчёты и логику, прекрасно зная, что половина сказанного в этой комнате не стоит и выеденного яйца. Иногда сказать то, чего не видишь в картах, стоит больше того, чем все логические умозаключения.
– Он близко, рядом с вами, и вы его знаете. Он, впрочем, вас тоже.
– Знаю?
– Скорее всего, – не слишком уверенно ответила Скадар. – Во всяком случае я сужу из того, что у вас с ним уже состоялась встреча, но вы ещё увидитесь.
– Каков он?
– Я, конечно, психологией не занималась, но мне рассказывали о портретах тех, на кого гадаем, по тем картам, которые окружают объект. В общем, эта особа очень даже скрытная, а значит, вот так запросто душу перед вами не выложит. От него лишь беды жди. Впрочем, тень эта исчезнет из вашей жизни. Не знаю, надолго ли, но исчезнет.
– А принесёт ли он мне что-то не из разряда плохого? – продолжала допрашивать Дориан.
Тут Скадар уж совсем измучилась, пытаясь половчее выкрутиться. Повертев головой и бросив пару любопытных взглядов на женщину, она ответила:
– Ну, не сказала бы, что он сильно вам навредит. Он – как заноза. Не человек, а одна ходячая проблема. Видите, какие карты вокруг него собрались?
– Н-да, исчерпывающий ответ, – пробормотала Дориан. – Ходячая проблема – это весьма оптимистично.
– Погадать вам на судьбу?
– Не стоит, пусть это будет сюрпризом.
Они засиделись почти за полночь. Во всём доме царила тишина, и лишь ветер завывал за окнами, наметая сугробы снега, хотя днём было ещё тихо. Как говорят, в такую погоду хозяин собаку из дому не выгонит. Скадар оказалась интересной собеседницей, когда не строила из себя ледяную королеву. Начитана, умна, любознательна, она, тем не мене, не прекращала испытываю-щее посматривать на женщину, словно пыталась отыскать в ней то, о чём известно только ей.
– Странно, что управляющий ещё не пришёл, – протянула Скадар, подойдя к окну. Дориан удивлённо посмотрела на ту. Нет, одну собаку всё-таки пинком отогнали от хозяйского порога. Чем это он по ночам занимается?
– Разве вашему управляющему приходится работать в такое время? – спросила она как бы невзначай.
– Я этим не интересуюсь, просто он обычно приходит в это время. Армандо, наш повар, гово-рил, что оставляет ему на кухне ужин. Я обычно  такую пору не сплю, поэтому слышу, как он добирается до своей комнаты. Вернее, слышу его трость. – Скадар повернулась к Дориан и, скорчив гримасу, добавила: – Этот звук ужасно раздражает.
Внизу хлопнула дверь, но не парадная, у которой был характерный скрип, затем раздались тяжёлые шаги. Стука трости не было слышно. Это насторожило Скадар. Пока Дориан возилась у полки с книгами, частично скрытая балдахином большой кровати, девочка подошла к двери и открыла её.

*      *      *

Риву не удалось побывать в лавке драгоценностей. Покинув дом Тима, он не прошёл и двух кварталов, как снова заметил ту старуху. Было уже темно, с неба повалил снег, да к тому же ещё снова разболелась рука, но Рива чёрт дёрнул посунуться в тот переулок, где мелькнула старая карга. Та тут же скрылась, и Рив юркнул вслед за ней.
«Если ты пойдёшь за ней, то потом уже вряд ли скажешь, что это был неправильный шаг, – напомнил о себе внутренний голос. – Точнее, ты, скорее, вообще ничего не сможешь сказать».
«А если я не пойду, то всю жизнь буду мучиться, что же такого она хотела от меня».
«Я тебя предупреждал».
«Да, ты меня предупреждал».
В подворотне было темно. Рив только и успел услышать шорох, как что-то тяжелое обрушилось ему на голову.
В чувство Рива привело ощущение ужасного холода. Открыв глаза, он увидел, что лежит на широком столе, а руки и ноги у него связаны. Плащ его исчез, рубашка была распахнута, а на груди и животе какой-то вонючей мазью выведены знаки, причём очень знакомые. Кроме того, болела голова после соприкосновения с тяжёлым предметом.
К столу подошла та самая старуха, держа в руках свечу, которую она поставила на стул возле стола с телом. В другой руке она держала кривой нож.
«Я тебя предупреждал».
Рив стиснул зубы. Не время было предаваться самобичеванию, да ещё и тогда, когда карга седовласая принялась бормотать что-то неразборчивое. Управляющий повернул голову налево, и у него отвисла челюсть. На соседнем столе лежал труп, которому было несколько дней, если не больше. В таком холоде до Рива не сразу долетел запах, от которого у него теперь даже в глазах потемнело. Вот тут до него дошло, что собирается сделать старуха, только куда подевалась сила? Что, чёрт возьми, происходит?
Старая ведьма опустила нож и принялась выводить острием по начертанным знакам. Выступи-ла кровь, и она надавила сильнее. Рив дёрнулся, но верёвки были привязаны прочно, и он попытался сконцентрироваться, забыть о боли. Никакой слабости, никакой жалости, никаких лишних эмоций.
Старуха, от усердия высунув язык, вырисовывала знаки. Кровь уже скапывала со стола.
Рив смотрел на ведьму не отрываясь.
Нож ещё больше углубился в тело, но вместе с тем старуха начала клониться вниз, слова её стали неразборчивыми.
Рив смотрел на неё с такой сосредоточенностью, что лоб его покрылся испариной. Он даже не дышал. Ещё несколько секунд – и карга упала на пол, прихватив с собой и злополучный нож. Облегчённо вздохнув, Рив занялся верёвками, а через минуту уже был свободен. Сползти со стола оказалось делом трудным. Сняв рубашку, управляющий зажал ею свои росписи и поднял валяющийся в углу плащ. Одевшись, он взглянул на лежащую старуху, потом на труп. Взял свечу и бросил её на стол с покойником, одежда которого тут же зажглась. На больше сил не хватило.
Дверь оказалась запертой на щеколду, и Рив, промучившись минут пять, снова удивился своей беспомощности. Что же это с ним такое? Может, это на него так удар по голове подействовал?
Путь от трущоб до поместья занял приличное количество времени. Хорошо хоть кровь немного запеклась, а голова почти перестала кружиться. Он знал, что это ненадолго, поэтому старался быстрее добраться домой. Трость свою он где-то посеял.
– Тебе так нравится попадать в неприятности? – прямо перед ним, к несчастью появилась знакомая фигура. Рив заскрежетал зубами.
– Это мои проблемы.
– И мои тоже.
– Если вы так считаете, то не задерживайте меня, иначе я истеку кровью. Вам это надо?
– Что ж, – смерть дала ему дорогу, – поспеши. Завтра я свяжусь с тобой.
– Хорошо… госпожа.
Это слово Рив выдавил из себя не без труда. Не хотелось так её называть, но истинное имя выговорить у него просто язык не поворачивался, а то, как он обзывал смерть во время своего вампирского существования, уже не было актуальным. Та это заметила.
– Неужели так трудно? Что ж, меня все называют по-разному. С учётом того, что я тебя пожа-лела, предлагаю тебе выбрать имя для меня. Я не обижусь.
Неужели? Откуда такая неслыханная щедрость? Она над ним издевается?
Прижимая рубашку к животу и чувствуя при этом возрастающую злость, Рив прошипел:
– Вернёмся к старой забытой латыни. Будете вы у меня Ириной.
– Ириной? – у той даже глаза округлились от удивления. – Но ведь это же означает «мир, покой»!
– Вот и я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, – управляющий чувствовал, как внутри заки-пает самая настоящая ярость, такая лютая, что, если б он не знал, кто перед ним, разорвал бы эту женщину на куски. Это было то самое ощущение из прошлого, когда он был полностью в её власти. Сейчас всё несколько изменилось, и теперь он не намерен быть на поводке ещё и в неё. Ему хватило маркиза и Дерека. К счастью, та, что именовалась теперь Ириной, поняла его состояние и благоразумно исчезла из поля зрения, но перед этим коснулась его руки. На несколько секунд Рив утратил ощущение контроля и едва не упал. Перед глазами замелькали такие видения, которых он и врагу бы не пожелал. Ну и крыса эта Ирина! Сколько можно его травить этим?
К поместью добрался без происшествий, в дом зашёл через кухню, не желая подниматься по крутой лестнице к своей комнате, да и к тому же ему нужна была Скадар, самому ему не справить-ся, да и с этой стороны она находилась ближе. Правда, когда добрался до нужного места, ноги уже не слушались. Прислонившись рукой к стене, он оставил на ней след от крови, но сейчас это его уже мало волновало. Рив уже хотел постучаться, когда в этот момент дверь сама открылась, и на пороге появилась Скадар.
– Э, а ты почему так поздно?
– Белка, у тебя ещё сохранилось содержимое аптечки, что я снарядил для тебя? – чувствуя, что перед глазами уже снова начинает всё расплываться, Рив полностью подпёр собой стенку.
– С тобой всё в порядке? – Скадар подалась вперёд и заметила у того на руке кровь. – Неужели это…
– Нет, это всего лишь в подворотне. Извини, просто я не уверен, что смогу добраться до себя. Сбегай, пожалуйста, на кухню к Армандо и возьми лёд. Сотрясения вроде нет, но шишка на лбу основательная.
– У меня там… – девочка оглянулась, затем, махнув рукой, посторонилась и, стараясь не шуметь, поспешила вниз.
Рив зашёл внутрь и сразу же рухнул в кресло, стоящее возле комода. Одной рукой открыл третий ящик сверху и достал аптечку. Голова снова, чтоб её, закружилась, и ему пришлось прикрыть глаза. А не стоило. Может, лучше был бы готов.
Дориан, открыв рот, наблюдала всю сцену. Итак, ни призрак-наблюдатель, ни прислуга, ни даже хозяева не знали правды. Рив, оказывается, в очень даже хороших отношениях со Скадар. Для чего же только, собственно говоря, скрывать это? И он назвал девочку Белкой?
Возле постели что-то зашуршало, и управляющий открыл глаза. Увидев Дориан, он глухо застонал. Ну за что?..
– Что-то случилось? – придав своему голосу некое подобие тревоги, спросила Дориан, подойдя ближе. Ох, ничего себе, сколько кровищи на руках! Интересно, это он кого-то или уже его?
– Ничего, всё нормально, – ответил Рив, плотнее запахнувшись в плащ. – Позвольте поинтере-соваться, что вы здесь забыли?
Дориан подошла ближе и внимательно присмотрелась. Внешность Рива её удивила. Да, дейст-вительно, слухи только для тех, кто хочет обмануться. Ничего примечательного в этом человеке, если не считать злого выражения, сквозящего, казалось бы, во всех морщинах обветренного лица, не было. Потрескавшиеся губы, загрубелые руки и взгляд исподлобья… Да он скорее походил на обыкновенного сельского мужика, разве что худощав и не слишком широк в плечах, да атлетиче-ским сложением не отличался. Не слишком ли? Ведь такого человека с первого раза и не запомнишь. Хотя… В этом, наверное, и есть весь козырь: непримечательность.
– Ну, я – гостья, а Скадар пригласила меня к себе, – произнесла она.
– А я управляющий, – передразнил её Рив. Глядя на неё, он не знал, от чего ему больнее: пото-му что его в некоторой мере покромсали, или же во всём виновато присутствие Дориан, которую он не ожидал – да что там ожидал! – не хотел видеть. Только не здесь и не сейчас, когда ему нельзя отвлекаться на других, когда его слабости не должны быть замеченными. Вот чёрт, она же только что раскрыла одну из самых важных его тайн! А он-то думал, почему Скад так косилась в сторону комнаты!
– У вас кровь на руках, – нарушила вдруг наступившее молчание Дориан. Рив ощетинился, инстинктивно пытаясь оградить себя от вмешательства этого человека. Не имеет она больше права на это.
– Надо же! А я и не заметил! – осклабился он.
– Оставьте свой тон, мсье Рив! – разозлилась Дориан, решив, что уже нет времени ходить вокруг да около. Подойдя к креслу, она склонилась над слугой и дёрнула его за плащ. Пола открылась, и взору женщины предстала скомканная, насквозь пропитанная кровью рубашка. Сглотнув, Дориан перевела взгляд на бледное лицо управляющего. Тот в свою очередь зло смотрел на неё и кусал губы, явно сдерживаясь от комментариев в её адрес.
– Насмотрелись? Идите-ка уже спать! – прикрикнул он, и в этот момент зашла Скадар. Быстро поставив на стол лёд, замотанный в платок, она налила воды в миску и метнулась к Риву, но тот остановил её:
– Скад, у тебя здесь нет ниток, принеси их, пожалуйста, из моей комнаты!
Скадар побледнела, но, послушавшись, поспешно скрылась за дверью, Рив убрал рубашку, и Дориан тихо ахнула.
– Вам так нравится наблюдать за мной? – поинтересовался Рив, не поднимая головы. – Мне ещё раз повторить, чтобы вы убирались отсюда?
Повернувшись так, чтобы женщина не видела его ран, а особенно шрама возле сердца, он стал промывать порезы, и кровь начала идти с новой силой. Управляющий сначала молчал, потом принялся ругаться себе под нос. Дориан хотелось пожалеть его, но никак не получалось. В мозгу выстукивала мысль, что этот человек убил её мужа, а этого уже было достаточно, чтобы вознена-видеть его, как ни банально бы это звучало. Судя по взглядам исподлобья, которые он бросал на неё, он её узнал. И он, похоже, знает о её ситуации. Глупо прикрываться другим именем.
– Я хотела кое-что спросить, – Дориан подошла вплотную к нему и, наклонившись, произнесла: – Слушай меня, урод ты эдакий, и говори правду. До меня дошли слухи, что по твоей милости Максвелл Ергинс на тот свет отправился. Что ты на это скажешь?
– Я повторюсь: пошла отсюда! – грубо ответил тот. – Что, за муженьком вернулась? А он, поди, уже окочурился.
Дориан, забыв, что управляющему и без того досталось, замахнулась и врезала ему по лицу. Ощутимо врезала, у того даже кровь изо рта пошла.
– Тварь! Ты его убил!
Рив мотнул головой и посмотрел на Дориан, которая была просто в бешенстве. Нет, с ней надо по-другому выкручиваться, наглость тут не пройдёт, нужна трусость.
– Отстань от меня, дура! – словно защищаясь, протянул он. – Твой муж сам напросился! Он хотел идти туда, а я его предупредил, что там затевается! Думаешь, он не знал? Просто у твоего Максвелла мозги набекрень, вот его и потянуло на шхуну!
Дориан, мотаясь из угла в угол, выслушала его оправдания, и ей становилось тошно. Можно было не сомневаться в том, что этот человек собственноручно не убивал её мужа. Вон как трясётся! Ей даже смотреть на него стало противно.
– Я был тогда на берегу и видел, как взорвалась шхуна, – самодовольно произнёс управляю-щий, следя при этом за её движениями. – А потом меня арестовали, хотя я ни в чём не виноват.
До женщины дошло, что он сказал, и она снова угрожающе наклонилась.
– Ты просто стоял и смотрел, как Максвелл погибает, и ничего не сделал?
– Сумасшедшая! – тот кивнул на якобы больную ногу. – Куда мне, калеке, на рифы плыть? Думай, что говоришь!
– А что насчёт тюрьмы? Ты своей хозяйке растрепал, что Ергинса на смерть послал!
– Подумаешь! Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, а что уж говорить о хвастовстве! Ну, захотелось мне прославиться чуток, кто ж этого не поймёт! Маркиз, как только узнал, что у нас друг на друга зуб имеется, тут же меня на работу взял! – гордо присовокупил Рив, мысленно обозвав себя при этом придурком. Его жена может проверить его слова, и последнее точно не окажется правдой.
Дрожа от омерзения, Дориан снова хотела его ударить, но тут на пороге появилась Скадар с нитками и иголкой, и она отошла в угол. Рив приподнялся с кресла и, повернувшись к Дориан, потребовал:
– Мадам Макмаер, вы не могли бы удалиться?
– Не могла бы, – отрезала та. Скадар удивлённо переводила взгляд с одного гостя на другого, явно не понимая, с какой стати эти двое завели в чужих владениях спор, кому лучше здесь остаться.
– Вам нравится смотреть на то, как я истекаю кровью?
– Определённо,  – в тон ему спросила Дориан и, склонившись над Ривом, прошептала: – Мне доставляет удовольствие думать, что сейчас вы страдаете не меньше, чем в своё время мой муж.
– Мерзкая гадина! – зашипел Рив, но тут их «дружелюбное» перебрасывание фразами прервала Скадар, решив, что с неё уже хватит.
– Господа, мне кажется, не вам решать, кому оставаться в МОЕЙ комнате, – она стала между взрослыми. – Рив, судя по твоим красочным росписям, сам ты не сможешь себя зашить, а я, как ты знаешь, ни за что не возьму иголку в руки. Вы же, мадам, прекращайте угрожать этому человеку, а лучше заштопайте его, пока он не истёк кровью. Когда оклемается, тогда и будете его допраши-вать. Я так понимаю, вы уже познакомились? Вот и прекрасно!
Дориан и Рив застыли, уставившись на Скадар. Даже Рив не ожидал от той такого поведения. Пожав плечами, он прижал рубашку к животу и поднялся. Чуть было не сел обратно, но тут к нему подоспели с обеих сторон и дотащили его до постели. Дориан, разложив инструменты на прикроватной тумбочке, поднесла свечу к груди управляющего, и тот задержал дыхание, с тревогой наблюдая за выражением её лица. Та, не обращая внимания на его состояние, протирала иголку спиртом. Самой не верилось, что она это делает, но доля правды в словах Скадар была, и она словно проснулась, вспомнив, где и под каким именем находится. Не время сейчас сводить счёты.
– Сейчас будет очень больно, – мстительно произнесла она, поднося всё тот же злополучный спирт к его ране.
– Тебе никогда не быть доктором, – прошептал Рив, переводя взгляд с неё на бутылку.
– Вот именно, – услышал он шёпот в ответ. – Если б здесь был Максвелл, он бы тебя залатал, как настоящий врач.
– Тогда зачем ты это делаешь?
– Мне будет приятно знать, что ты мой должник.
К чести Рива, за всё время, пока она обрабатывала порезы, которые были достаточно глубоки-ми, благо, до внутренних органов нож не дошёл, и зашивала их, он ни разу не пожаловался на боль, не застонал и даже глаза не открыл, лишь сопел себе тихо или шипел, как змея. Когда женщина его перевязала, управляющий соизволил посмотреть на неё и – и где только берётся его наглость?! – произнёс:
– Спасибо, что продлили моё бренное существование.
– Не за что, – пробормотала та в ответ. Сейчас ей хотелось быстрее уйти отсюда. Всё же, наклонившись к Риву, она прошептала ему на ухо:
– Помни о долге. Когда-нибудь я потребую от тебя его возврата.
– Я не забуду… предательница.
Дориан отстранилась и пристально посмотрела на управляющего. Губы, кровоточащие от пребывания на морозе, слегка подрагивали, глаза бегали, не останавливаясь на её лице, и он сейчас напоминал… Неужели ему давно за сорок, как говорила Пало? И она ушла, размышляя над тем, что управляющий сказал. Предательница? Кого она предала? Что знает этот служка, чего не знает она? Что-то ей подсказывало, что раньше они не встречались, а о ней Рив знает только с рассказов. Всё-таки такое лицо трудно забыть, даже если два раза головой стукнуться.
Как только Дориан вышла, Скадар бросилась к Риву и схватила его за руку.
– Откуда это? У тебя неприятности? – девочка разволновалась не на шутку. Рив сжал её пальцы и ободряюще улыбнулся.
– Всё нормально, Скад, ты же меня знаешь.
– Знаю, поэтому и волнуюсь.
– Всё в порядке, Белка. Спасибо тебе за помощь, но мне нужно в свою комнату.
Скадар против воли улыбнулась. Белкой он её называл, только если не было свидетелей, и было в этом прозвище что-то такое…
– Тебе нельзя перемещаться! – запротестовала она.
– Зато я знаю хозяйку. Она обязательно не так всё поймёт.
– Не знаешь, иначе тебе было бы известно, что здесь нам наплевать на всех и каждого. Пало – на мужа и на меня, мне – на них вместе взятых и на некоторых отдельно взятых личностей, Марку – так вообще на всех. Оставайся здесь, ты же встать не сможешь! – повторила Скадар. Рив снова улыбнулся и с трудом, но поднялся. Как бы швы не разошлись. Дориан, конечно, залатала его на совесть, однако…
– Постели мне на полу, я не люблю все эти мягкие матрацы, – попросил он, и Скадар тут же бросилась исполнять просьбу. Сделав управляющему постель, она помогла ему лечь и потушила свет, оставив только возле себя ночник. Несколько минут спустя тот услышал шорох где-то над головой и понял, что девочка, переодевшись, легла.
Лежа, словно покойник, которого он не так давно поджёг, Рив вспоминал весь разговор с Дориан. Он правильно себя держал, это был верный ход. Теперь жена не будет его ненавидеть, а просто станет презирать. Конечно, такое поведение стоило ему немалых усилий, но в итоге Рив пришёл к выводу, что это ему даже понравилось. Он никогда не грубил Дориан, а теперь вот представился случай. Но самое главное заключалось в том, что боли не было. Смотреть на неё, разговаривать с ней не доставляло ему мучительных ощущений, чего он так боялся вначале. Значит, отвык. Как говорил ему Тим, внуши себе, брат, что ты ангел, и сам начнёшь порхать, как мотылёк.
Ангел? Да ну? Если не болело, то что это тогда было? Он же готов был сам её придушить? Неужели?..
Вот какой бывает чёрная, как твоя душа, зависть. А ведь действительно, он ей завидовал. Пока он здесь всё расхлёбывал, она уже подыскала себе пару и продолжила работу с прежним рвением и уверенностью если не в своей непогрешимости, то, по крайней мере, в рациональном принятии решений.
Одно его поразило: Дориан не могла не увидеть шрам возле сердца. Неужели он ничего ей не напомнил? Да это же всё равно что всем прокричать, что он Максвелл Ергинс! Что случилось, если его благоверная ничего не заметила?
– Если станет хуже, зови меня, – раздался над ним тихий голос Скадар. Помолчав, она спроси-ла: – А почему вы с мадам Макмаер так разговаривали, словно на куски порвать друг друга хотели? Я так понимаю, ты не всё мне рассказал?
– Ну, это долгая история, да и, тем более, я не предполагал, что она появится здесь.
– Забыл? Мы предполагаем, а Бог располагает. Так что там за тёмная история?
– Не сказал бы, что она тёмная, но это уже не мне так считать, – ответил Рив и, немного пораз-мыслив, принялся рассказывать, что именно его связывает с гостьей Тоунтреджа.

*      *      *

Пало долго не могла придти в себя от увиденного. По пути домой они с Ривом практически не разговаривали. Женщина была настолько шокированная, что даже не стала по привычке отчиты-вать его, что уже было более чем странно. С головы не выходило лишь одно: неужели она видела сегодня Максвелла Ергинса? Живого и здорового, слегка ошарашенного её появлением, но вместе с тем… Как он на неё посмотрел!
Снова вспомнилась их первая встреча. Неприметный пассажир с книгой и необыкновенно ласковым голосом. Сейчас, прокручивая в памяти все подробности их знакомства, Пало находила в малознакомом ей человеке всё больше и больше положительных черт, находя позитивное даже в том, что он тогда содрал с них деньги.
Став перед туалетным столиком, женщина посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё смотре-ла довольно-таки молодая привлекательная особа. Ей тридцать четыре, она ещё полна жизни и хочет любить. С Марком у них давно уже нет ничего общего, и она находила утешение возле Эмиля Толеро, но его ведь нет уже рядом! Правильно она поступает или нет, но отодвигать свои чувства на второй план больше не будет.
Как сказал бы Рив, услышь он её мысли, крыша его хозяйки угрожающе трещала и грозилась слететь. Впрочем, как у него самого.


                Глава 3. Вопросы только начинаются

Утром Дориан обо всём поведала Сагамору, заставив его снова удивляться непредсказуемости женщины. То, что она не убила Рива на месте после его заявлений, что даже подлатала его, но, кроме того, ещё и врезала разок, совершенно сбило капитана с толку. Да и сама Дориан не смогла объяснить себе, что её сдержало. Скорее всего, чересчур жалкий и подлый вид управляющего, а также его явная трусость, хотя перед болью он не спасовал. Вот только эта «предательница» не давала ей покоя. Что Рив хотел этим сказать? Надо бы провести разведку насчёт этого, и женщина сомневалась, что ей так просто удастся выведать у того правду.
Позавтракав у себя в комнате, она направилась к Скадар, и та, радушно приняв гостью, сооб-щила, что Рив ночевал у неё, но где-то в четыре утра смылся.
Сделав марш-бросок по левому крылу, Дориан отыскала комнату управляющего, но того, видимо, не оказалось внутри, или же он не захотел открывать. Во всяком случае, обратно женщина вернулась несолоно хлебавши. Поразмыслив, она решила  спуститься на кухню и поймать там повара Армандо. Тот, суетясь и жестикулируя, как все итальянцы, метался с угла в угол, сетуя на то, что баранья нога недостаточно хорошо отваренная, и без конца приглаживал свои закрученные усики. Увидев в своих владениях столь неожиданную гостью, он замахал руками и тот час прогнал помощников во двор.
– Сеньора! – воскликнул он с лёгким акцентом. – Вам нельзя бывать в святая святых! Это мои владения!
– Я не собираюсь превращать, гм, ваши владения в место осквернения, – заулыбавшись, отве-тила та. – Просто я хотела поговорить с вами кое о чём, если у вас, конечно, есть время.
Бросив оценивающий взгляд на Дориан, повар вытер руки полотенцем и предложил даме чаю со сладостями, и та с удовольствием согласилась. Раскладывая на столе угощения, он несколько раз бросал на неё любопытный взгляд, что, в свою очередь, вызвало сильнейший приступ любопытства у Дориан. Когда он, накрыв на стол, уселся сам и принялся намазывать сдобную булочку джемом, она осторожно спросила:
– Вам, наверное, уже известно о том, что случилось вчера вечером?
Армандо удручённо вздохнул и отхлебнул со своей чашки.
– Вы имеет в виду то, что Рив вернулся домой с росписью на животе, и вы его залатали? Да, мне уже мадемуазель Сабинье красочно всё описала. Я б ещё посоветовал вам, госпожа, не говорить об этом хозяйке, иначе она умрёт от счастья, услышав такое.
Дориан  трудом сдержала улыбку.
– Могу я узнать ваше мнение по поводу его прихода в таком виде… и состоянии? – ещё один осторожный шаг.
– Если честно, мадам, я уже привык. Конечно, всё то, свидетелем чего мне довелось стать по его вине, не идёт ни в какое сравнение с тем, что но вчера выкинул, но признаюсь, я был не слишком удивлён. Я начал припасать для него лёд, как только он поступил на службу к предыду-щему хозяину. Думал, что после его смерти станет легче, но нет.
– Я вот не могу понять кое-чего и поэтому надеюсь, что вы мне поможете, – повар кивнул, и Дориан продолжила: – О вашем друге ходят разные слухи, и они порой бывают противоречивы. Я бы даже сказала, что слова и поступки могут расходиться. Вы можете описать Рива в нескольких словах так, чтобы мне всё стало ясно, чтобы я знала, чего от него можно ожидать?
– Ну, – протянул итальянец, – трудновато будет. Рив – как бы точнее выразиться? – собрание множества характеров. Или он такой на самом деле, или хорошо играет, потому что в разных ситуациях ведёт себя совершенно по-разному, словно так ему предписали поступать. Если б мы были героями романа, то Рив был бы полностью выдуманным персонажем, которого не отыщешь в реальности.
– Исчерпывающе звучит, – подытожила женщина. – А как он появился здесь? Я слышала, Рива взял к себе маркиз после того, как узнал, что тот с его племянницей на ножах.
Армандо отмахнулся на её слова, услышав такие досужие сплетни.
– Всё это чушь на постном масле, мадам. Si, его сиятельство действительно забрали Рива с тюрьмы, только это случилось намного позже. Этот человек появился здесь раньше. Они с маркизом обсуждали какие-то дела, как мне рассказывал камердинер его сиятельства. Потом Рив ещё пару раз побывал в доме, а затем случился тот взрыв на шхуне, а на следующий день маркиз привёз Рива в поместье. Он объявил его управляющим, но, похоже, им Рив стал раньше, а не в то утро.
– А смерть маркиза? – забросила Дориан удочку. – Ходят ужасные слухи, что тут снова заме-шан управляющий.
– Не думаю. Если честно, последнее время его сиятельство неважно себя чувствовали, всё время требовали возле себя присутствия Рива. Может, это было связано с проблемами на производстве, ведь уже тогда доходы значительно сократились. Не знаю, это ли они обсуждали, но тот всегда находился рядом с маркизом. Вряд ли хозяин захотел бы видеть рядом с собой того человека, которого терпеть не мог. – Тут Армандо двусмысленно заулыбался. – У маркиза не было детей, он не женился, и многие даже считали, что Рив является, гм, фаворитом хозяина. Вы понимаете?
Дориан вздрогнула. Если Рив ради достижения своих каких-то гнусных целей пошёл даже на такое… Нет, это выше её понимания.
– Это всего лишь слухи, сеньорита. Я пару раз слышал, как они ругались, поэтому могу пред-положить, что дело тут в чем-то другом. Что-то иное их объединяло, и они оба цеплялись за эту связь, потому Рив и не уходил, когда маркиз грозился его вышвырнуть… – тут повар закусил губу, словно коря себя за то, что сказал что-то лишнее. – Ну,  может, маркиз и испытывал что-либо к управляющему, раз привязал его к этому дому.
– Привязал?
– Ах, вы же не знаете о завещании! В тот день надвигалась буря в лице мадам Ла-Шер. Когда зачитали завещание, хозяйка кричала, словно её резали. Оказывается, всем движимым и недвижи-мым имуществом заправляет Рив, хозяевам остаётся только принимать решения, да вот загвоздка в том, что два месяца они не могут ничего продать из фабрик или других владений маркиза, хотя, честно говоря, стоило бы, пока те окончательно не разорились. Кроме того, я вместе с дворецким Жеромом и Ривом не могу быть уволенным, а управляющему маркиз вообще написал, что в случае ухода по собственному желанию тот не получит очень даже приличной суммы денег.
– Как вы об этом узнали? – поразилась Дориан.
– О, мне Рив сам показал письмо, являющееся приложением к завещанию. Ох, он был так зол, что я даже не решался заговорить с ним. Всё твердил, что маркиз привязал его к этой семейке, буйствовал. Ну, вообще-то, он назвал его сиятельство старым пнём, но это уже детали.
Из всего разговора Дориан пришла к заключению, что маркиз Тоунтредж тоже был темной лошадкой и что-то там навыдумывал себе, пока не пришлось на тот свет отправляться, тогда как Рив – простой мошенник, который хотел денег маркиза, но просчитался. Авантюрист попал в немилость, и хозяин загнал его в ловушку. Может, те деньги, которые Рив собирается заплатить мадам Бернтан за акции, он взял или же украл в маркиза, но уйти пока не может, потому что жадность обуяла. Старик пригвоздил его к месту огромной суммой, и тот вертится, не зная, как благоразумнее поступить. Что ж, на этом тему «Рив» можно считать исчерпанной, он уже не представляет повышенного интереса. Лучше вытянуть из него правду, замешана ли в деле об убийстве только банда Кроуза. Что-то подсказывало Дориан, что этот уличный сброд не мог просто так наткнуться на неё и убить. Они с Макмаером всегда были вместе, так какого черта он не защитил её в ту ночь?
Попрощавшись с Армандо, Дориан пошла к себе наверх, но по пути встретила идущего со стороны библиотеки управляющего. Тот довольно быстро, как для человека с тростью, передвигал-ся по коридору. Заметив Дориан, он в нерешительности остановился и оглянулся. На втором этаже было пусто, отступить по важному предлогу не получалось. Женщина решительно направилась к нему.

*      *      *

Утром, оказавшись в своей комнате, Рив разбудил кое-кого из прислуги, велел приготовить ванну и принялся собирать себя по кускам. Точнее, собирать память, пока тело отдыхало, если не считать порезов на животе и груди. Знаки, которые вырезала вчера ночью старуха, были до боли знакомыми, и Рив полчаса сопоставлял их с всем, что было ему известно, пока не откопал в дальнем закоулке памяти сведения об оживлении мертвецов с помощью живого человека. Дориан рассказывала ему об этом, почерпнув сведения в Америке, так какого лешего этот ритуал появился здесь? В нём ведьма сначала оживляла тело покойника, и он жил в нём, пока она не отыскивала ему более пригодное. Вот только на Западе, где труп мог превратиться в мумию, климат был благоприятен. Здесь, да ещё и зимой тело неизменно начинало разлагаться, что сужало для ведьмы время писков подходящей упаковки. Значит, она видела его раньше. Теперь самый главный вопрос: как её остановить?
Ответ был, да только осуществление замысла оказалось делом тяжёлым. На Западе против таких тварей пользовались специальными тесаками, которые на ночь при полной луне клали в освящённую воду перед тем, как выходить на охоту. У него нет оружия с той стороны. Придётся старой ведьме подождать, пока он придумает, как ещё с её откормышем разделаться. Конечно, можно попытаться убить саму зачинщицу, да вот только ведьмы так быстро из жизни не уходят, так просто этот мир не оставляют. За такое он может и поплатиться. В своё время уже поплатился.
Критически осмотрев себя в зеркале, Рив пришёл к выводу, что на глаза хозяйке пока не стоит попадаться. Если рану скрыть просто, то красную скулу и припухлость под глазом ничем не замаскируешь. Хорошо, что швы были хорошими, так что он мог относительно спокойно передвигаться, не боясь, что к вечеру окажется в постели и будет корчиться от боли. Как-то уже вошло в привычку всё переносить на ногах.
Наскоро перекусив, управляющий подался к мадам Бернтан, завершил покупку её акций и, довольно насвистывая, направился к Дереку. Несмотря на то, что он считался его врагом, Рив порой чувствовал сходство Ламатье с ним самим. Сейчас его это уже мало тревожило. Не смущало его также и то, что он так рано заявился к Дереку, но тот и сам любил начинать дела пораньше. Он уже не раз приходил к этому человеку, и их беседы приносили удовольствие обоим. Рив умел в меру наглеть, а Дереку иногда полезно было напомнить, что мир не вертится вокруг него. Оба были довольны.
Словно жалея управляющего, погода в этот день была просто замечательная: солнце наконец-то соизволило показаться, а ветер за ночь прогнал снежные тучи. Снег скрипел од ногами, вселяя бодрость, прохожие тоже лучились хорошим настроением, и едва ли не впервые за много дней Рив почувствовал, что жизнь чертовски хороша, несмотря на все невзгоды. Невзгоды? Это те, которые он сам себе создаёт?
Когда уже сворачивал к дому, рядом оказалась его вчерашняя собеседница. Рив искоса посмот-рел на неё и не без труда подавил в себе всколыхнувшуюся было злость. Когда же он к ней привыкнет?
– Ты, как я вижу, рад меня видеть, – насмешливо произнесла та, заметив его реакцию. Управ-ляющий сделал себе заметку не смотреть этой особе в глаза, так как те в два счета могли его выдать.
– Доброе утро… Ирина. Вы, как я вижу, в хорошем настроении? – несколько ехидно осведо-мился он. Смерть деланно удивилась:
– А разве есть причины горевать?
– Ну, – протянул тот, – как сказать? Появилась небольшая проблема, о которой вы меня не предупредили. Это моя жена.
– А ты разве не рад видеть её целой и невредимой?
Рив оглянулся, дабы убедиться, что поблизости нет людей, и зашипел, словно кот, на которого натравили собаку:
– Мы с вами так не договаривались! Я, конечно, был на седьмом небе от счастья, когда вы сказали, что Дориан не погибла…
– А потом едва сдержался, чтобы не придушить меня, когда я сказала, что я ко всему приложи-ла свою руку, – закончила вместо него та.
– С этим я уже смирился. Это такой бесчувственной дряни, как вы, не дано понять человека!
Глаза женщины сузились, и она, чеканя каждое слово, холодно произнесла:
– Кто бы говорил, Лиа! Сам ведь до сих пор оглядываешься на прошлое, не желая признаваться себе, что наделал в жизни много ошибок, что много чего произошло именно по своей вине. Я угадала?
– Кто старое помянет… Короче, Ирина, вы не говорили, что она обязательно вернётся. Вы пообещали, что она похоронила меня и зажила своей жизнью, но она вернулась и теперь жаждет отомстить за мою смерть!
– Честно говоря, здесь я несколько ошиблась. Твоя жена – весьма дотошная особа, она решила докопаться до правды, учитывая ещё и то…
– Что? – Рив сразу же обратил внимание на эту заминку. – Учитывая что?
Ирина искоса посмотрела на управляющего и закусила губу. Похоже, впервые она была недо-вольна сложившейся ситуацией.
– Я просто стёрла ей память и подбросила одного человека, дабы тот помог. Кажется, это был какой-то капитан. Он недурен собой, так что… Что? – женщина уперлась руками в бока. – Ты с ней расстался, ей надо было как-то налаживать свою жизнь, а банда Кроуза – чем не предлог?
Рив не ответил. Он просто глубоко дышал в попытке унять приступ гнева. Она, похоже, един-ственная, кто умел вывести его из себя. Теперь понятно, почему Дориан никак не отреагировала на его шрамы.
– Не переживай ты так! – смягчилась смерть. – Просто не говори ей ничего, соври, если надо.
– Ах, да, в этом же я профессионал! – саркастически откликнулся тот. Женщина улыбнулась и похлопала его по плечу. Рив взвыл и схватил её за руку, но та, ухмыльнувшись, исчезла, предоста-вив ему разгребать то, что с её помощью с таким треском обрушилось. Оставила его снова выбитым из колеи и весьма раздражённым. Когда же он привыкнет к этим видениям?
У Дерека Рива пропустили сразу, как старого знакомого. Он мог даже приходить без приглаше-ния, что указывало на особые отношения с хозяином дома. Привычно осмотрев по пути беглым взглядом картины на стенах, управляющий зашёл в кабинет и, как обычно, застал Дерека уже за столом. Подняв голову, тот коротко кивнул. Одет он был в домашний халат, так как время посещений ещё не началось.
Ламатье уже привык к приходам Рива и даже в некотором роде рад был его видеть, что, впро-чем, не мешало ему время от времени подозревать этого человека в нечестной игре. Правда, пока ничего такого за ним не наблюдалось, но лучше уж перестраховаться.
– Кофе хочешь? – спросил он гостя. Тот отрицательно мотнул головой:
– Нет, спасибо, я уже завтракал.
Не ожидая приглашения, он сел. Дерек уже давно престал обращать внимание на то, что его новый партнёр не отличается чувством такта, а порой даже элементарным приличным поведением. Он только улыбнулся и стал ждать, с чего Рив начнёт. Действительно, как только тот сел, то тут же начал выкладывать новости:
– Остались только Жорж Жермен и Карем Сан-Трэ. Кларисса сдалась, и энная сумма акций уже у меня. Ещё немного, господин Ламатье, – и мы, считайте, породнимся.
– Особо не надейся, – заявил Дерек. – Я этих пятерых акционеров не трогал не только потому, что хотел официально не привлекать внимания. Они ещё те особы. Я, конечно, снимаю шляпу, ведь ты смог убедить саму Клариссу Бернтан, но Сан-Трэ и Жермен – это тебе не старички, решившие пожить на старости лет в своё удовольствие. Обоим за семьдесят, но характер у них почище, чем у твоего маркиза будет. Уж поверь мне на слово.
– Охотно верю, – согласился Рив и, поднявшись, принялся рассматривать застеклённые шкафы с различными предметами в них. – Чего здесь у вас только нет! – он кивнул на кусок золота в форме треугольника с выгравированными на нём знаками. – Перу?
– Да, – несколько озадачился Дерек, понятия не имея, откуда тот узнал. – Случайно купил в Америке в одного торговца безделушками, когда там жил. Старик сказал, что он мне будет приносить удачу.
– И как?
– Что?
– Приносит удачу?
– Как видишь, – Дерек пожал плечами и снова углубился в работу.
Рассматривая безделушки с разных стран, Рив наткнулся взглядом на один предмет, от которо-го у него мурашки по спине побежали. Повернувшись к Дереку и постаравшись, чтобы голос звучал безразлично, он спросил:
– А это, кажется, Дикий Запад? – и, перехватив изумлённый взгляд Дерека, объяснил: – На этом тесаке есть знаки, которые я видел раньше.
Тот пожал плечами.
– Честно говоря, никогда не обращал внимания на этот нож. Я думал, что им тростник выруба-ли. Рив, что ты пристал ко мне? Я просто люблю коллекционировать вещи, которые мне интерес-ны.
У Рива так и чесались руки спереть тесак, но надо было проделать это, не привлекая внимания. Осмотревшись, он увидел, что окно после утреннего проветривания недостаточно хорошо заперто. Небольшое напряжение с его стороны – и оно настежь распахнулось. Резкий февральский ветер ворвался в кабинет и снёс со стола Дерека все бумаги. Вскочив, тот опрокинул чернильницу на стол, и, ругаясь, бросился к окну. Пока Дерек его закрывал, Рив под шумок с помощью той же силы эмоций открыл запертый на ключ шкаф и свистнул тесак. Спрятав его под полу плаща и прицепив к креплению, к которому обычно цеплял трость, если это было нужно, управляющий поспешил Дереку на помощь, но тот уже и сам справился. Выражение его лица при этом не скрывало злости, и Рив тут же дал задний ход.
– Ладно, мсье Ламатье, я, наверное, попозже зайду, – произнёс он и, не дожидаясь, пока хозяин дома что-то ответит, улизнул. Пока шёл, настроение, и без того неплохое, стало ещё лучшим. Вот это да! У него настоящий тесак, которым можно убить мертвеца! Ведьма, конечно, другое дело, но с ней он уже потом разберётся. Надо только дождаться полной луны, а на это уйдёт пара недель.
Через несколько часов, переходя через улицу, Рив заметил на углу высокого, как башня, муж-чину, одетого во всё чёрное. Он пристально рассматривал всё, что попадало в поле его зрения, и от него не ускользнул Рив. На несколько секунд их взгляды встретились, потом каждый пошёл своим путём, причём управляющего всю дорогу до поместья не покидало ощущение, что он где-то видел этого человека, и дело было даже не в его внешности, а в том, как он был одет, как держался, как смотрел. Сразу же подумал о том, как легко нашёл тесак, который так был ему нужен. Не бывает таких совпадений.
Решив, что поразмыслит над этим потом, дабы не портить себе настроение, Рив вернулся в поместье и проник в свои апартаменты обычным способом, чтоб его никто не видел. Спрятав тесак в потайном месте, а затем плотно поев, он час потратил на дела поместья, благо ничего неотложно-го не было. Под конец Рив прочёл несколько писем от помощников из Лилля и Наннта, отписал им и, решив самому отправить письма, оделся и прихватил с собой для вида трость. Хорошо, что под рукой всегда есть запасная. Правда, жалко ту, что потерял в подворотне. Итак, надо уносить ноги. Пока не было видно Пало, надо использовать время по полной. Главное, чтобы она сейчас помучилась. Если захочет вдруг повидаться с так называемым Максвеллом Ергинсом, то управляющего не должно быть в поле её зрения. Пусть подождёт.
И тут ему на глаза попала Дориан с явным намерением достать его как физически, так и мо-рально. Рив едва подавил в себе вздох раздражения. Воистину, если день начался хорошо, это не значит, что он хорошо закончится.
– Хорошая раскраска, – кивнув на лицо управляющего, вместо приветствия произнесла Дориан и сложила руки на груди. Рив, поняв, что сегодня она от него не отстанет и возьмёт измором, тоже, в свою очередь, решил проверить её на выносливость. Даже не думая останавливаться, он прошёл мимо женщины. Та, однако, не возмутилась, а пошла следом, на ходу забрасывая его вопросами:
–  И куда вы направляетесь? Боитесь показываться людям на глаза?
– Да нет.
Они спустились вниз. Дориан, поняв, что Рив не собирается останавливаться, чтоб удовлетво-рить её праздное и непраздное любопытство, а держит курс на улицу, позвала дворецкого, и вскоре они оба уже вышагивали по аллее заснеженного парка. Шло к обеду, и на улицах было меньше людей, в воздухе начинал чувствоваться мороз.
Рив искоса посмотрел на Дориан. Сейчас она ему напоминала ту прежнюю Дориан, полную энтузиазма, не боящуюся препятствий и не замышляющую никаких авантюр, как это было в последние месяцы их совместной жизни.
– Рив, простите меня за вчерашнее, я просто была не в себе, – сейчас ей надо было во что бы то ни стало помириться с управляющим, чтобы выведать у него правду, поэтому Дориан не гнушалась лжи и лести. – Я понимаю, что вам был тяжело, особенно после смерти близкого друга, но и вы меня поймите. Я приезжаю сюда и узнаю, что мой муж мёртв, а вы – первый в списке подозревае-мых…
– Я первый в списке? – Рив, который уже еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, прекрасно зная, к чему клонит его жена, услышав последнюю фразу, даже остановился. – А почему сразу я?
– А у вас ещё кто-то есть на примете?
Этот ответ вообще сбил управляющего с толку. О чём она вообще говорит?
– Я…– он оглянулся и снова заметил того человека в чёрном, только на этот раз он был не один. Женщина средних лет в штанах и плаще возле банка, лысый толстяк с сигарой и в чёрном пальто возле бакалейной лавки… Они вели себя одинаково, выдавая себя тем, и на этот раз Рив понял, кто они такие. Он же сам не так давно видел представителя их профессии, когда его едва не задушили в подворотне. Чёрт, да теперь он сам  стал таким же! Арбитры! Какого черта они здесь делают? Не может быть, чтобы он попал под немилость, он и так ещё ничего такого не сделал.
– Что случилось? – спросила Дориан, видя, как управляющий растерянно рассматривается по сторонам, словно не помнит, где находится. Когда ей всё-таки удалось привлечь его внимание, он взглянул на неё так, словно впервые увидел.
– Нет, мадам Макмаер, просто увидел кое-кого… Ладно, не будем сейчас об этом. Так что, мадам, вы хотите узнать от меня? Не стоит делать вид, что сочувствуете, я прекрасно знаю, когда вы лжёте. К вашему сведению, Максвелл перед смертью успел мне много чего рассказать, так что у меня такое впечатление, будто я с вами знаком лично.
– Хорошо, – опешила Дориан от такого натиска. – Тогда я хотела узнать, что значит ваша фраза, адресованная мне перед уходом. Я говорю о предательнице.
– Ну, с вашей стороны слово-напоминание о долге выглядело не слишком дружелюбно, согла-ситесь, да и… – тут Рив запнулся. Ведь несколько часов назад Ирина сама сказала ему, что лишила Дориан памяти! Знать бы, сколько она помнит сейчас?
– Дамочка, я понимаю, что вы расстались с Арионом более-менее спокойно, но, сдаётся мне, это не снимает с вас вины, – забросил он удочку.
Дориан вытаращилась на управляющего, чувствуя, как в животе что-то закручивается. Какая вина? Неужели она предала Макмаера? Что поменяло их после поездки в Польшу? Она глубоко вздохнула и ощутила исходящий от него знакомый запах трав. Что же так резко пахнет?
Рив, в свою очередь, пялился на неё, изображая искреннее недоумение. Его жена смотрела на него так, словно впервые слышала об этом. Она ни разу не спросила насчёт Дерека, даже не заикнулась, не работает ли он на Ламатье. Интересно, как там насчёт трёх лет замужества?
– Э, Дориан, только не говорите, что ничего не помните.
Молчание было подтверждением. Женщина тупо смотрела на него, даже не зная, что ответить.  И пока она не открыла рта, Рив уже поспешно размышлял, что от неё скрыть, а что сказать. Если откроет, что виноват Ламатье, она ему весь план разрушит. Здесь важно узнать, сколько именно она помнит.
– Какой отрезок вы забыли? – спросил он, недоверчиво поглядывая на Дориан. Та, сглотнув, ответила:
– Почти что два года. Знаю, что после поездки в Польшу наши отношения с Арионом измени-лись, хотя не могу понять почему. Неизвестность меня добивает, но больше вспомнить я не могу.
– Хорошо, хоть остальное помните.
– Сначала я даже не знала, кто я такая. Очнулась на улице, едва не сцепилась с голодной соба-кой, но меня спас Сагамор. Он проходил мимо и услышал мои крики…
Рив затаил дыхание, чувствуя, как волна страха проносится по его телу. Хорошо, что с ней ничего не случилось. Сейчас он был по гроб жизни благодарен капитану Торнтону, считая, что лучшей пары его жена просто не могла найти. Вчерашнее чувство зависти лопнуло, как мыльный пузырь. Но Ирина! Кто бы мог подумать что она окажется сводней!
– Знаете, я рад, что вас спас капитан, что он с вами, – с чувством произнёс Рив и тут же умолк, испугавшись, что Дориан или не так его поймёт, или что-то заподозрит. Однако женщина посмотрела на него с благодарностью, и управляющий с ужасом понял, что от презрения не осталось и следа. Почти не осталось. Надо срочно менять ситуацию.
– Ну, если вы хотите, я могу рассказать вам о вашем проступке, – пренебрежительно произнёс он, снова возобновив свой ход. Дориан не отставала, правда изредка косилась на ненужную ему трость.
– И вы думаете, я поверю первому попавшемуся человеку? – в тон ему спросила она, и управ-ляющий усмехнулся. Как он и предполагал…
– Я скажу, а вы уже сами решите, верить вам или нет, – и, не дожидаясь, пока та что-то скажет, продолжил: – Так вот, у вас с мужем в Польше было какое-то дело, и там с вами произошло нечто неприятное. Извините, что говорю так туманно, просто Арион на эту тему мало распространялся, этот отрезок вашей совместной жизни мне плохо известен. Но продолжим, – он махнул тростью и едва не сшиб по пути прохожего. – Вернулись вы оттуда, но отношения были другими. Вы чувствовали повышенную ответственность за мужа, ибо он мог нарваться на арбитров, а вам, как вы знаете по собственному опыту, досталось бы вдвойне.
– А какова причина моих страхов? Не мог же Макмаер просто так с цепи сорваться?
– Ну, да, – согласился Рив. – Вы читали статью об ограблении берлины, в которой находился ваш муж? Там описывали, что он заставил главаря банды стать на колени и без единого усилия отобрал оружие у одного из разбойников? – Дориан кивнула. – Так вот, это было не просто воображение испуганных истеричных дамочек. Ваш муж имел силу, которая заставляла предметы перемещаться. Он получил её тогда в Польше, когда вы устраняли проблему. Вот из-за этого вы и боялись за себя и за него.
– И снова я ничего не пойму. Разве это должно быть преступлением, раз я так боялась вмеша-тельства арбитров?
– На Ариона действовала его сила. Он часто раздражался по пустякам, ему даже приходилось пить специальные отвары, из-за которых он если не успокаивался, то хотя  бы впадал в апатию. Вы поняли, что, если ничего не предпримите, он сорвётся и погубит вас обоих. Тогда вы стали нарываться на неприятности, ожидая, что Макмаер совершит глупость, и тогда арбитр отберёт у него силу. Вот только ничего не получалось, он обходил ваши ловушки. Вы просто не знали, что к тому времени, как вы снова побывали в Англии, Арион научился контролировать свои способно-сти. Да, он был раздражителен, но не более. Он прекрасно владел собой и ситуацией, только вы этого не поняли. В Париже вы проворачивали одно дело, и в ходе событий подставили мужа. За ним должен был явиться арбитр. В ту последнюю ночь вы поссорились, но потом поняли друг друга и расстались. Вот когда вы разделились, это и произошло. На вас напали, Арион отследил банду и наказал.
Что-то в его рассказе не понравилось Дориан. Рив терпеливо ждал, пока та выскажет своё мнение, и вскоре женщина спросила:
– Есть две вещи, которые я не могу понять. Первая заключается в том, что банда, грабящая на пути между городами, не могла спокойно разгуливать по Парижу, где и без них хватало местной братии. Они там чужие, их бы взашей оттуда выперли.
– Это верно, – согласился Рив, – но тут даже сам Арион ничего не знал. Просто в ту ночь банда нашла и его, но он смог убежать, потом сдружился с одним из бандитов, и тот поведал, где находится ваша могила. Он решил отомстить банде. Возможно, за ней кто-то и стоял, но, насколько я знаю, Макмаер не успел разузнать об этом. Он хотя бы банде отплатил. Поэтому я послал вам, мадам, записку на следующий день после вашего приезда с просьбой не высовываться, дабы не дразнить неизвестного дремлющего дракона.
Ага, хоть это предположение подтвердилось. Собравшись с духом, Дориан подняла глаза на Рива:
– Тогда я спрошу о более правдивой причине моего поведения. Не могла же я поступить так только потому, что боялась, будто бы меня загребут арбитры?
– Тоже верно, – Рив повернул голову в другую сторону. – Я не хотел бы вам говорить правду, она вас не утешит и не успокоит.
– Рив, я не впечатлительная девица, боящаяся своих поступков и нелепых фраз! – Дориан остановилась перед управляющим и посмотрела ему в глаза. – Отвечайте!
– Вы завидовали ему.
Теперь они уже смотрели в упор друг на друга. Дориан – с целью понять, не врёт ли он, Рив – поверила ли она ему.
– Я никогда…
– Спросите себя, почему его называли спутником ведьмы и с какой такой стати он вымаливал вас у смерти, – отчеканил тот. – Он сравнялся с вами по силе, хотя оставался при этом в тени, предпочитая защищать. И поплатился за это. Вам просто не суждено было быть вместе. Арион перед своей смертью даже вспомнил гадание на хрустальном шаре много лет назад, когда вам сказали, что ваши души схожи, но судьбы разные.
Боже, что ещё успел ему сообщить Арион?!
– Такого просто не может быть! – воскликнула Дориан ему вслед, когда управляющий пошёл дальше. Тот остановился и повернул голову в её сторону.
– Как раз может, мадам. Вы не любили друг друга, ваш брак распадался.
– Я его не любила?
– Это была взаимная выгода… Не надо так смотреть, мадам. Будьте спокойны, ибо, прощаясь, вы выплатили друг другу все долги.

*      *      *

Поздно вечером Сагамор и Марк вернулись из Парижа. Как оказалось, Марк не утерпел и заявился в больницу, где раньше работал, а капитан просто хотел навестить одного старого знакомого. Пало было почти что наплевать на то, где проводит время её муж, но Дориан сразу же заставила Сагамора почувствовать себя не в своей тарелке. Тому пришлось минут пять оправды-ваться, в итоге всё закончилось бурным примирением в постели. Только после того, как страсти улеглись, Дориан смогла поведать о своём дневном разговоре с Ривом. Как ей показалось, тот не был особо в восторге от услышанного.
– На меня этот твой Рив уже начинает действовать, как красный плащ на быка. Мы постоянно говорим о нём, даже сейчас. Можем мы хоть немного не думать об этом человеке?
– Ты о чём говоришь? – Дориан приподнялась на локте и осуждающе покосилась на капитана. – Саг, он знает в подробностях обо всём, что произошло за те два года, которые засели где-то в моей памяти. Да что там два года – Арион ему всю свою жизнь в подробностях расписал? За что такое доверие? Ах, да, ещё я бросила своего мужа, потому что наши отношения зашли в тупик, потому что завидовала самому родному человеку. Ты хочешь, чтоб я об этом не думала?
– Я не это хотел сказать, – тот устало вздохнул. – Я не говорю, что меня не волнуют твои проблемы прошлого, просто этот Рив мне определённо не нравится. Он вскармливает тебе информацию по кусочкам, чтоб ты, как вечно голодная собака, бегала за ним и выпрашивала добавки.
– Ты говоришь ерунду!
– Поверь мне что так и будет. Ты считаешь его неудачником-авантюристом, оставшимся с носом после смерти маркиза? Думаешь, что он полностью безвреден? Так вот, я так не считаю. Крысы всегда первыми убегают с тонущего корабля, даже если у них перед носом гора сыра, а всё потому, что они чуют опасность. Твой управляющий после похорон не скрылся, хотя стоило бы. Он остался, и стоит спросить почему. Готов поспорить, что его здесь не деньги держат, а нечто иное. Спроси на досуге, когда снова встретитесь.
На эти слова Дориан не нашлась с ответом. Всё потому, что Сагамор сказал правду. Что бы не задумал Рив вначале, когда пришёл на работу к маркизу, когда не уберёг Макмаера, сейчас ему нет нужды оставаться здесь и терпеть все эти бешеные будни. Или смерть маркиза не была ему помехой, или кто-то другой, более могущественный, чем его покойный хозяин, наступил ему на хвост.
Дориан сама не понимала, откуда у неё взялись эти мысли, но, с какой стороны она бы не начинала думать про управляющего, они неизменно принимали схожее русло. Продажная крыса, попавшаяся на крючок. И не важно, что он пока не предоставил веских доказательств своей испорченности, ну, почти всех. Рив словно притягивал к себе всё то плохое, что только можно думать о человеке. Что-то подсказывало Дориан, что здесь замешан отнюдь не человеческий фактор. Чего такого она не учла, находясь рядом с ним?

*      *      *

Рив ржал, как лошадь, глядя на сосредоточенное лицо Тима. Это надо же!.. Нет, в таком случае лучше не лгать, иначе его друга это до могилы доведёт.
– Ладно, – успокоил он бывшего арбитра. – Ложь тебя за километр выдаст. У тебя такая рожа, будто ты на эшафот собрался. У меня к тебе лучшее предложение: говори правду.
Тимоти, восседая на табурете с бумагами в руках, где Рив более-менее подробно описал био-графию Макмаера, а затем Максвелла, более чем удивлённо покосился на того. Он не особо любил выдумывать разные жизненные коллизии, поэтому мемуары Рива сбили его с толку. Завраться и запутаться здесь – проще простого.
– Ты предлагаешь мне сказать Пало, что я не Максвелл Ергинс? – непонимающе спросил он.
– Нет, на такое зверство даже я бы не пошёл, – усмехнулся Рив. – Пусть бедняжка думает себе, что рыцарь в сияющих доспехах явился за ней. Прости, Тим, это я образно… Я имею в виду, что моя биография будет только поверхностной. Ну, ты, конечно, тот самый Максвелл Ергинс, который чудом спасся, точнее, чудом стала твоя сила, которой ты пожертвовал ради того, чтобы выбраться из той ночной портовой передряги живым. Эдакое романтическое объяснение спасёт тебя от просьб показать, как ты тогда банду Кроуза на колени поставил.
– Ну, поставил я не банду, а только самого Кроуза.
– Молодец, Тимми! – обрадовался Рив. – Смотри, как быстро в роль вошёл! Да, сожалею, что ползал перед тобой только тот главарь, но это неважно. Всё, что касается моей жены и меня в те времена, когда мы стали известны, ты должен, к сожалению, запомнить. Она могла навести справки почище самого Дерека Ламатье, а мне не на руку, чтоб твоя легенда обломилась на какой-либо мелочи.
– Как я тебя понимаю! – съязвил Тим.
– Всё остальное остаётся твоим. Никто же не знает, кем был Ергинс года четыре назад. Кому взбредёт в голову предположить, что он был одним из тех напомаженных пустоголовых задир с накрахмаленными воротниками, что, впрочем, является заслугой моего несравненного прадедуш-ки.
– Хорошего же ты мнения о своих предках и о своём обществе, если уж на то пошло.
Тимоти поднялся и метнулся к камину, где в котелке кипел его суп. Рив повёл носом и доволь-но потёр руки. Он любил кухню Тима и с удовольствием ел у него, как только появлялась возможность. На вопросы Тима об этом пристрастии отшучивался, мол, вдруг хозяйка отравить захочет? Лучше перестраховаться.
– Если б не тот старый хрыч, я бы мирно копал могилы у себя в Мердоке и в ус не дул.
– В Мердоке? – переспросил Тим. Налив себе и другу полную миску супа, он принялся нарезать хлеб. Рив достал из буфета ложки. – Ты никогда особо не распространялся на эту тему.
– Да, тогда это был захудалый посёлок, прилегающий к Аронто. Прадед мой где-то раз в месяц шастал оттуда к морю и вёл задушевные беседы с контрабандистами. Кстати, так он и жену себе нашёл. Среди тех крутых парней работала она ведьмочка в переносном смысле этого слова, которая им не по зубам была. Из рода Макфи. Не из тех самых Макфи, а просто… Ну, предок мой её раскусил, да так, что она была готова за ним на край света идти, да только он неподалеку жил, далеко бегать не надо было. Они повенчались, жили долго, возможно, даже и счастливо. Как говорится, история умалчивает об этом. Так вот, потом он где-то что-то провернул, и моя семья стала неимоверно богатой. Прямо граф Монте-Кристо какой-то! Далеко наш Эдмон Дантес уезжать не стал, а втёрся в доверие к своему господину – графу Аронто. Они вместе начали дела творить, а потом наивный граф копытца откинул, и прадед прибрал всё к рукам. Естественно, в округе его не принимали за наследника Аронто, да и сам он это прекрасно понимал. Жил себе в глуши тихо, никого не трогал, а потом к рулю приставили его сынка. Дед Арион был ещё той занозой в заднице!
– Откуда ты так много знаешь о своём роде? – спросил Тим, не забывая при этом поглощать еду. Рив одним махом выдул добрую кружку воды и только после этого принялся за суп.
– Ну, отец мне много чего рассказывал, а ему в свою очередь его отец. Понимаешь, мы в семье – себя я не особо беру в расчёт – очень держимся своего прошлого, тех корней, которые начинают-ся где-то в Средневековье. Я имею в виду Макмаеров. Что было раньше – это уже не в моей власти узнать. Правда, саму генеалогию я хорошо знаю только начиная с прадеда, а что было раньше… Кстати, никто, кроме Дориан, не знает всего этого, – тут Рив принялся задумчиво водить ложкой по дну тарелки с такой силой, что послышался скрип. – Впрочем, наверное, только ты. Не знаю, помнит ли она мои откровения. Так что, Тим, если бы ты захотел выучить всё, что касается Ариона Макмаера, то у тебя бы крыша поехала.
– Кстати, я так понимаю, ты не такой, как все в твоей семье.
– Это как понимать? – насторожился тот.
– Ну, все они дорожили своим именем, своим прошлым, хоть были простыми крестьянами, а ты с лёгкостью выбросил это имя и блага, сотворенные твоими предками, на помойку. Согласись, что это так. Род Макмаеров фактически оборвался на тебе, в склепе твоё тело, тебя считают мёртвым.
Рив утвердительно качнул головой и продолжил есть. Тим несколько озадачился:
– И тебя это нисколько не волнует?
– Шоу, я не так давно похоронил Ергинса, на которого потратил три бешеных года своей жизни. Да, меня это не волнует. Надеюсь, Рив будет совершеннее остальных.
– Ты говоришь так, как какой-либо сумасшедший доктор, ставящий опыты на своих жертвах.
– Друг мой, я ставлю опыты только на себе, – Рив выдул ещё пол-литра воды и отодвинул суп. – Спасибо, было вкусно.
– Ты и половины не съел! Так, Рив, заканчивай хлестать кофе, из этого ничего хорошего не выйдет. Ты от обезвоживания скоро вообще ничего есть не будешь, только одну воду пить! 
– Ох, оставь, Тим! Сам прекрасно знаешь, что голод – мой верный спутник. Да и потом, хватит меня так опекать! Тебе это ещё не надоело? Сейчас тебе впору поволноваться по поводу вашей первой встречи с Пало. Думаю, её можно устроить завтра, и тогда – привет, любовь, прощай, вечная неудовлетворённость!
Тим фыркнул. Он не обольщался по поводу роли, отведённой ему Ривом, и понимал, что в своей махинации они могут зайти далеко, но тот умел заражать энтузиазмом, и Шоу невольно подпадал под это воздействие. В представлении Рива всё было просто прекрасно и должно было закончиться ещё лучше, хотя света в конце тоннеля Тим не видел.
– Ты сам сказал, что Палоа ждёт благородного разбойника на белом коне, – напомнил он Риву.
– Ну да, а ты у нас в самый раз. Сын бедного рабочего на фабрике в Хьюстоне, который много лет назад умер вместе со своей женой от отравления грибами. Какой-то придурок продал им их за гроши, а они отплатили большим.
Тимоти замер и сжал губы.
– Ты помнишь это?
– Тим, я помню всё, что ты мне когда-то рассказывал о семье, и мне искренне жаль твоих родителей. Может, будь они живы, мы бы не встретились тогда.
– Может, мы бы вообще никогда не увиделись. Ладно, не будем сейчас об этом. Что ты надумал делать со своей женой?
Тут Рив снова заржал, сбив Тима с толку. У него сегодня день смеха? Давно он уже не видел друга таким весёлым.
– Моей? Сдаётся мне, теперь это твоя жена.
– Хватит, Рив, ты же знаешь…
– Вот именно! Скажи мне, с каких пор ты начал называть меня Ривом? Не Арионом, не Мак-свеллом, а Ривом! Кажется, с тех пор, как я официально стал им. Тебя это не удивляет? По сути, я очень быстро привыкаю к новому имени, но чтобы так, чтобы ко мне относились так же…
– Ну да, я как-то случайно втянулся, – стал оправдываться Тимоти. – Но ты сам настоял, чтоб я потом как бы не проговорился при посторонних.
– Конечно, я ничего не имею против, – Рив поднялся и направился к двери. – Ты тут учи, а мне надо Дориан к себе располагать, – тут он заметил, какими глазами Тим на него посмотрел, и поспешил добавить: – После таких откровений мне надо ещё больше с ней сблизиться, то есть снова завести душевный разговор.
– И что послужит предлогом?
– Ну, сама она ко мне больше не подойдёт, ибо и так уже разузнала всё, что ей нужно. Может, экстремальные условия повлекут за собой откровенность? Причём, рассказать что-то должен сначала я. Поведать кое-что о себе, наслушаться много чего от неё, потом пара скупых слезинок, – тут Рив втянул носом воздух, как собака, и потёр руки. – Она бы перестала подозревать меня в чём-либо, но увы… Раз я сказал, что мне нужно держаться от неё подальше, то буду придерживаться своих убеждений. А такой замечательный план был!..
– План? Рив, тебя в последнее время уж больно часто заносит. Не подскажешь, что тому причи-ной? – Тим подошёл к другу, и тот поспешно взялся за щеколду.
– Мне пора, господин Ергинс. Уже становится темно, так что в подворотне меня может дожи-даться миловидная старуха, жаждущая мести.
– Ну да, ты попал, – снисходительно заметил Шоу.
– Да? Кстати, сегодня я видел, как минимум, четырёх арбитров. В городе. Днём. В одном и том же месте. Впечатляет?
Тим как стоял, так и сел. Блуждающий взгляд прошёлся по комнате, пока не остановился на его лице.
– Почему ты мне раньше этого не сказал? А вдруг они разнюхали о нашем договоре и теперь жаждут справедливости?
– Кто-то мне говорил, что наш договор вполне законен. Я ошибся?
– Ну, законен только наполовину. У меня не было права притормаживать процесс, а ты застрял уже почти на месяц в подвешенном состоянии. Сила твоя и арбитровская без толку простаивает, заданий не получая. Если кто узнает, нам крышка.
– Хорошо, – вздохнул Рив, – не мельтешись. Они на меня внимания не обратили, так что успо-койся. Если увидишь их здесь, тут же дай мне знать. Я с ними разберусь.
– И это может тебе навредить, – Тим уже пришёл в себя. – Используя на полную свои способ-ности не на простом человеке, ты рискуешь полностью активировать свою силу, а это может привести тебя к автоматическому зачислению в штат арбитров. Так что подумай, оно тебе надо?
Рив моргнул, отвел взгляд и кашлянул.
– Не надо. Я пошёл.
– Вот и славно. То же касается и ведьмы. Не стоит её драконить.
Покинув Тима, Рив, по обыкновению, поспешил в сторону порта. Именно там ему случалось получать сведения различной степени важности. Может, и сегодня что-нибудь интересное услышит.
В порту, как обычно, было много возни, пахло рыбой, табаком и ещё чем-то прокисшим. Рив, уже не раз здесь бывавший, не обращал на запахи внимания, прокладывая себе путь к таверне, которая являлась здесь сосредоточием информации. С низким потолком, грязная, зато до чего же полезная!
Внутри было мало посетителей, и Рив решил забиться в угол, дабы не привлекать внимания. Как обычно, заказал себе ром. Похоже, сегодня день подглядывания, так что ничего интересного это не сулит. Вздохнув, управляющий со скучающим видом принялся за выпивку. Итак, в правом углу пьяный матрос с объемистой девицей пропивает последние деньги, слева Луцио Жорас пьёт какое-то пойло собственного приготовления. Никому не доверяет. Этот сморщенный дедок с незапамятных времён сбывает краденое, и сейчас он, похоже, решил поработать. Наверное, клиентов ждёт. Рив сам пару раз пользовался его услугами, когда поначалу приходилось золото тайком менять на деньги. Это потом они с Тимом нашли ту захудалую лавчонку с антиквариатом, выкупили её и стали переплавлять в ней золото. Мастер оказался не промах, под стать им, и вскоре лавка стала приносить прибыль. Главное, чтобы никто не узнал об источнике благ, но Рив вполне мог положиться на мастера, который  готов был скорее себе язык отрезать, чем признаться кому-либо, кто хозяин лавки.
Возле окна сидела парочка. Мужчина выглядел крепко сбитым детиной, низколобым, с корот-кой бородой. Судя по одежде, моряк. Женщина, с которой он разговаривал, была очень красивой. Чёрные волосы были заплетены в толстую косу, одежда на ней оказалась мужской, что, впрочем, даже украшало её. Рив мимолётно залюбовался ею, а когда увидел её лицо, застыл, так и не отпив со своей кружки. Сигнал тревоги был активирован, и сейчас он вспоминал, где раньше видел её. Так, точно не в прошлом году, пять лет назад не попадалась… Вот дерьмо! Виан Сантес! Та  самая испанка, из-за которой они с Тимом много лет назад едва не подрались! Вот те раз! Никогда бы не подумал, что встретится с ней снова, да ещё при таких обстоятельствах. А ведь мало чем изменилась, разве что женственнее стала. Подумать только – первая любовь!
Женщина беспокойно заерзала, почувствовав на себе пристальный взгляд. Осмотревшись, она заметила Рива и вопросительно приподняла брови. Тот, не придумав ничего лучшего, улыбнулся и отсалютовал ей кружкой. Виан насмешливо изогнула губы и угрожающе покрутила в руке ножом. Управляющий театрально схватился за сердце и закатил глаза, чем вызвал у той приступ смеха. Её брат, нахмурившись, повернулся к Риву, и тот сразу же принял серьёзный вид.
– Чего он хочет? – спросил он. – Набить ему рожу?
– Братец, ты, кажется, забыл, что я сама могу постоять за себя. Мне уже не семнадцать. А этот даже ничего, смешной.
– Смешной? – тот ещё раз посмотрел на Рива, который, расплатившись, направился к выходу. Проходя мимо их столика, он, незаметно для брата Виан, подмигнул женщине. Та с огромным усилием выдала смех за кашель и ответила:
– Этот очень даже своеобразный, ты не находишь?
– Тебя только на калек да уродов разных тянет.
– Хватит ворчать, Карлос. Сам путаешься с кем попало.
На это у моряка не нашлось что ответить.
Направляясь домой, Рив улыбался. Скажи кто раньше, что через пару месяцев он встретит стольких людей из прошлого, ни за что б не поверил. Кто знает, может, эти особы ему ещё пригодятся. А если и нет, то ему хотя бы веселее будет.
По пути Рив в связи с такой встречей хлебнул на ходу и уже с трудом притащился в поместье. Надо бы пробраться своим обычным ходом, но сейчас Рив чувствовал, что крутая лестница может сыграть с ним злую шутку, и зашёл через парадную дверь. Хоть бы не заметил кто, что его слегка шатает в разные стороны. Всё, завтра будет отсыпаться, и никакой работы!
Дома ждал сюрприз в виде гостей, о которых Рив был ни слухом ни духом. Интересно, это Пало всё подстроила, чтоб он здесь носа не показывал, или гости действительно оказались неожиданны-ми? По-быстрому разузнав у Жерома, кто приехал и по какому поводу, Рив вмиг оказался возле столовой и, осторожно приоткрыв дверь, стал подсматривать за теми, что были внутри. Любопыт-ство буквально-таки распирало его, а в голове уже роились мысли, которые у нормального человека вряд ли бы появились.
Гости ужинали полным составом, если не считать Дориан, так как в комнате управляющий приметил только её любовника. Интересно, где его жёнушка шляется в такое позднее время?
Марк сидел во главе стола и смотрелся как самый настоящий хозяин дома, и это, по мнению управляющего, выглядело забавно. Палоа на другом конце стола восседала, точно королева. Н-да, королева своего мирка. Скадар сидела справа от неё. Как предположил Рив, она явно чувствовала себя здесь не в своей тарелке и, пока гости обсуждали последние новости, тихонько изнывала от скуки. Прямо перед ней располагалась мать Марка Валери Ла-Шер. Уже немолодая, но ещё достаточно привлекательная, с тюрбаном на голове. Жером сказал как-то по секрету, что не так давно она болела тифом, и ей пришлось остричь голову, так что мадам приходилось маскироваться таким незамысловатым образом. Женщина, видимо, истосковалась по общению в своей глуши, ибо тараторила без умолку, что, впрочем, не вызывало раздражения со стороны окружающих. Возле неё сидел её племянник Джонатан Убар. Выглядел он вполне целеустремлённым молодым человеком и, похоже, был полной противоположностью своей невесты мадемуазель Эгле Диове. Он – полон энергии, так что с трудом сидел на месте, она – тихая, словно ягнёнок. Джонатан – смуглый, черноволосый, кареглазый, Эгле – блондинистый ангел с ярко-синими глазами и милым личиком, в своём воздушном голубом платье с газом. Нет, такая пара никуда не годится.
«Уймись, придурок! – это тактично напомнил о себе внутренний голос. – По котелку схлопо-тать хочешь? Этот парень не промах, он за невесту тебе шею свернёт!»
«Не свернёт, – Рив уже прокручивал в голове всевозможные планы приключений. – Они смот-рятся вместе просто ужасно, мне даже жалко на них смотреть!»
«Это твои повёрнутые мозги и больное воображение не дают тебе нормально смотреть на них. Спустись с небес на землю и оставь всех в покое, а то ты, парень, что-то заигрался».
Что ж, это было разумное предложение, и Рив с ним согласился. Постоял ещё пару минут, понаблюдал за столь идиллической картиной, в которую вписывались ещё и достопочтённые супруги Диове, родители милашки Эгле, потом тихо притворил дверь и уже развернулся, чтобы идти, как вдруг лицом к лицу столкнулся с Дориан. Та была в дорожном платье, на волосах и муфте ещё блестели снежинки. Значит, прибыла только что. Чем она, интересно, занимается? Уж не о нём ли вынюхивает? Забавно, с чего она тогда начала?
– По делам уезжали? – вежливо спросил Рив, не обращая внимания на любопытный взгляд жены, только что застукавшей его за подглядыванием.
– Да, хотела кое-что уладить. Также мне нужно поговорить с вами, если у вас есть время. Оно у вас есть?
– Да полно. Хозяйка пока не нашла, чем ещё меня загрузить, – это Рив уже позволил ответить за себя спиртному.
Дориан усмехнулась. Воистину, эта парочка, скорее всего, здорово всем скрашивала серые будни в поместье. Она даже готова была поручиться, что эти двое находили своеобразное удовольствие в своих перепалках. Перепалки? Ну, если разбитые головы, ошпаренные части тела и обсуждения мёртвых животных – это только невинные обмены фразами, которые культурно называют перепалками…
– Обнаружили что-нибудь интересное?
– Ничего такого, – махнул рукой Рив. – Просто семейный ужин.
– Да, Палоа говорила, что будут гости, – Дориан выглянула из-за плеча управляющего. – А вас, как я поняла, не сочли нужным посвятить в это?
– Я не принадлежу этому дому, у меня  нет права разнюхивать здесь всё.
– И, тем нее менее, вы этим занимаетесь.
– А может, я хочу принадлежать этому дому? – вдруг заявил Рив, неожиданно для самого себя. – Вы разве не видите?
– Чего не вижу? – удивилась Дориан.
– Хватит, мадам Макмаер, разве я не понимаю, что вас терзает один вполне логичный вопрос на тему, какого чёрта я здесь остаюсь, раз нажива не предвещается? Для вас я просто жалкий мошенник, и это вполне справедливо, но… Не деньги, о которых вам растрепал Армандо, не желание досадить хозяевам, и даже не какие-то там угрызения совести, что их я должен чувство-вать. Нет, мадам. Кстати вы видели, как люди сходят с ума? Нет? Что ж, вам предоставляется уникальный шанс понаблюдать за мной. Считайте меня одиноким идиотом, которому вдруг захотелось иметь семью, и он получает огромнейшее удовольствие от общения с ней, хотя порой эти разговоры заканчиваются не слишком хорошо. Мне весело, понимаете? Я хочу остаться с ними навсегда, даже если они того не хотят.
У Дориан отвисла челюсть от услышанного. Что он там за чушь говорит? Управляющий сходит с ума? Что ж, вполне логично, учитывая его характер и образ жизни. Но что это он? Шатается? Рив пьян? Ничего себе!
– Сколько вы выпили, Рив?
– Э… – тот замялся. – Достаточно для того, чтоб наплести вам разного рода сумасшедший бред, – тут он вдруг так расхохотался, что Дориан подпрыгнула от неожиданности. – Вот это да! И вы поверили всему, что я здесь вам наговорил? Глазам своим не верю! Это надо же так! Уши развесили, смотрите на меня так, будто я – убийца, который в один прекрасный день сорвётся и пережжет семейку Ла-Шеров от маниакальной любви к ним. Успокойтесь, мадам, я просто пошутил. Меня здесь удерживают только деньги.
Рив повернулся к Дориан спиной и бессильно махнул руками.
– Вот так всегда! Мне не верят, когда я говорю правду, зато с удовольствием лопают всё, что я им на уши вешаю.
– Не всё, – возразила та. – Рив, вам лучше уйти и проспаться, пока вас Палоа не увидела.
– Вы же собирались меня допрашивать!
– Вы в таком состоянии, что я не буду даже пытаться. Спокойной ночи, Рив.
– Спокойной ночи, милая.
Дориан выразительно посмотрела на управляющего, тот выдал свою дежурную ухмылку и укатил в обычном направлении.


                Глава 4. Нонна Опиллас

Утром Рив и Скадар отправились на ярмарку. Скадар потребовала день развлечений, а у Пало просто представился подходящий повод, чтобы спихнуть на кого-то другого кузину и заодно убрать с глаз долой управляющего, чтоб не мешал думать о недавно произошедшей встречи и не мозолил глаза. Скадар опасалась, что Дориан выдала мадам Ла-Шер правду об их с Ривом отношениях, но тут уже её руг заверил, что синдромом подлости его жена страдает редко и только по отношению к нему самому. То, что управляющий весь день будет заниматься ерундой, никого, похоже, не волновало.
День был солнечный, начиналась оттепель, так что идти по лужам оказалось делом практически невозможным. Девочка шутки ради предложила стащить из сарая весло, дабы Рив загребал им воду в лужах для лучшей переправы, но управляющий решительно отказался тащить с собой ещё и эту ношу.
– Я и без того буду тебя переносить, – добавил он. – Сдался мне ещё лишний груз!
Вскоре, оказавшись в нужном месте, они принялись обходить ряды, ища что-нибудь интерес-ное. Скадар приглянулись конфеты на палочке, и она купила целую дюжину. Рив отказался, признавшись при этом, что любит сладкое, но не настолько.
– Голова болит? – сочувственно произнесла девочка, когда Рив в очередной раз закрыл глаза, спасаясь от яркого солнечного света, и тяжело вздохнул.
– Похмелье, друг мой, – не слишком хорошая вещь.
– Тогда, может, сбежим куда подальше, а то меня от этих конфет и торговых лавок уже тошнит.
– Я думал, тебе здесь нравится, – удивился тот. Скадар потянула его за рукав.
– Пошли отсюда. Пало скажем, что были на ярмарке, а сами отправимся в булочную Арсена, а потом посетим кондитерскую мадам Сьюри. Как тебе такой расклад?
– Время ещё останется, – подытожил Рив. – На сегодня у меня тоже планы вообще не встре-чаться с хозяйкой, так что надо придумать, куда ещё можно пойти, дабы вернуться вечером.
– Хоть ты, Рив, и не обязан отчитываться перед моей кузиной, я живу здесь. Это, конечно, воля маркиза, но Пало ведь мой опекун. Пока что.
– Я всё беру на себя, – заверил её управляющий. – Сегодня ты познакомишься с удивительным человеком. Он мой друг, так что вы просто обязаны подружиться. Там мы, кстати, обговорим кое-что на сегодняшний вечер.
– Ты о  Тиме? Наконец-то я его увижу! Стоп! – насторожилась девочка. – А что будет сегодня вечером?
– Марк напьётся до бесчувствия, родители Диове с дочерью и зятем отправятся в театр, капитан и Дориан составят им компанию, так что путь свободный. Хозяйка остаётся дома, не желая никуда отправляться. Просто прекрасно!
– Ты о чём?
– Увидишь, Скад, надо только поболтать с нашим другом.

*      *      *

Пало уже второй день была сама не своя. Мысль о том, что в городе находится Максвелл Ергинс, не позволяла ей ни на чём сосредоточиться. Самое странное, что до этой встречи она видела его всего лишь раз, но чувство, что им суждено знать друг друга, не отпускало. Ну почему, почему она никак не может прекратить думать о нём? Словно чары навели, если б она верила в подобное.
К вечеру Пало, оставшейся дома, сделалось вообще невмоготу. Зря она не пошла с остальными в театр. Даже Рива нет, чтоб поссориться. И зачем только она отправила его вместо приболевшей гувернантки приглядывать за Скадар? Сидел бы себе в кабинете да бумажки заполнял.
 В этот момент лёгкий на помине управляющий сбросил якорь и пристал к дому. Конечно, не один, со Скадар. Надо же, как-то она не подумала, что эти двое вместе время проведут и не поубивают друг друга.
– Почему так поздно? – набросилась Пало на них с порога. Дворецкий, собрав верхнюю одежду в охапку, благоразумно исчез с поля зрения хозяйки. Девочка выглядела растерянной, управляю-щий вообще смахивал на мертвеца. Еле переставляя ноги, он вплотную подошёл к хозяйке и отчитался:
– Были на ярмарке, потом ходили за шоколадом, затем навестили местного торговца оружием, и он продал нам два подержанных кольта. Мне ещё понравился тесак, но не хотелось тратиться…
– Замолчите, Рив! – прервала его Пало, поняв, что ничего толкового от управляющего не услышит. – Скадар, ступай спать.
Она уже повернулась к ним спиной, как вдруг услышала за собой глухой стук. Шум произвёл Рив, упав на пол и начав безумно хохотать. Он катался по ковру, хватался за живот, и уже невозможно было понять, то ли он смеётся, то ли кричит от боли.
Пало застыла на месте, боясь пошевелиться. То что происходило с управляющим, до смерти испугало её, и она просто не представляла, что делать. Помогла Скадар, которая, схватив со стола тяжёлую вазу, от всей души огрела ею его по голове. Рив вырубился, и ковёр начал быстро пропитываться кровью.
– Что ты наделала! – закричала Пало обретя голос. Склонившись над управляющим, она осто-рожно дотронулась до его головы, и пальцы тут же стали липкими. Ужас снова сковал её, но Скадар всё так же хладнокровно убрала осколки и обратилась к тётке:
– Его надо уложить на диван и чем-то привязать. Когда он очнётся, то может снова начать буйствовать.
– Ты о чём говоришь? Мы держим в доме психа?
– Такое обострение у него бывает лишь раз в полгода, так что надо лишь эту ночь переждать.
– Успокоила! – взвизгнула Пало. – Что же делать? Позвать слуг?
– Нет, Риву понадобится лекарство. Оно у него в кармане было… – девочка принялась шарить у того в пальто, но ничего не нашла и хлопнула себя по лбу. – Надо же! Он его у Максвелла оставил!
Палоа застыла. Внутри всё похолодело, руки задрожали.
–У ко…кого?
– Ергинса, – спокойно ответила Скадар, словно речь шла об их старом знакомом. – Я думала, Рив сказал тебе. Чёрт, да он сам мне на днях сказал, что привёл тебя туда.
– И давно ты знаешь об этом? – женщина помалу приходила в себя, и голос её приобретал обычную твёрдость. – Вижу, болтать наш управляющий умеет ещё как.
– Он не кому попало признается, – даже обиделась девочка. – Если честно, то я – единственная, с кем ему приходится считаться, потому что я знаю про его приступы. Ещё когда дядя был жив… Но мы отвлеклись. Лекарство осталось у Максвелла, и нам надо отправиться к нему.
– В те трущобы? С ума сошла! Пусть твой Рив потерпит.
– Пало, он может быть опасен. Я только найду нужного человека, и он сам отыщет нашего друга.
Пало молча проследила за тем, как её племянница скрылась за дверью, как открылась парадная дверь, потом перевела взгляд на продолжающего лежать без чувств Рива, и ей стало страшно. А вдруг он очнётся? Может, позвать слуг или Марка? Нет, если они увидят Максвелла Ергинса в этом доме, всё станет ещё хуже. Но и оставлять управляющего в таком положении не стоит.
С трудом подняв Рива, Палоа усадила его в кресло и привязала его к нему поясом от своего халата, потом отвязала от штор плетёные верёвки и с их помощью прикрепила руки управляющего к подлокотникам. Вышло даже ничего. Во всяком случае, вырваться он не сможет. Хорошо, что она сама была в одежде, иначе пришлось бы подниматься наверх за новым халатом.
Прошло пять минут. Пало, чувствуя себя полной дурой, заперлась в комнате на ключ и нервно расхаживала перед управляющим. Тот в чувство пока не приходил, но дышал, и это уже утешало. Когда женщина повернула в другую сторону уже, наверное, в двадцатый раз, ручку двери резко дёрнули, затем послышался решительный стук. Палоа даже перестала дышать.
– Пало, это мы, – раздался за дверью голос Скадар, и та онемевшими руками отперла им. Первой зашла девочка, вслед за ней, беспокойно оглядываясь, проникнул Максвелл. Увидев Пало, он на секунду задержался, потом отвёл взгляд в сторону и направился к другу.
– Скад, ты ударила его? – удивлённо спросил он, заметив кровь на полу.
– Да, но я его не привязывала его, – девочка посмотрела на Пало, и та растерянно развела руками.
– Ты говорила, что он может очнуться и начать буйствовать, – попыталась она почему-то оправдаться. Может, причиной тому было присутствие Ергинса?
В этот момент управляющий пришёл в себя. Со стоном послав куда подальше чьих-то родст-венников, он поднял голову, и Пало закричала. Максвелл, вмиг оказавшись рядом, зажал ей рукой рот. Рив непонимающе смотрел на них. Всё лицо его было залито кровью, и зрелище это воистину было не из приятных.
– Что смотрите? – со злостью в голосе спросил он. – Нравится моя рожа? И кто это меня так приложил? Неужели призраки прошлого вернулись? Друг мой, Ергинс, не смотри на меня так, ты же жив! Ну, подумаешь, твоя жена по моей милости на тот свет отправилась!
Максвелл отпустил Пало, и та вздохнула свободно. Не от того, что тот держал её, словно в тисках, просто близость его её тревожила.
– О чём он говорит? – спросила она, чтобы отвлечься от опасной темы. Максвелл достал из кармана пузырёк и попросил женщину:
– Можете его подержать?
Та осторожно приблизилась. Рив закрыл глаза и часто задышал. Когда Пало прикоснулась к его руке, дабы проверить прочность верёвок, то не удержалась от удивлённого возгласа.
– Что такое?
– У него жар, он весь горит! – Палоа набралась смелости и дотронулась до лба управляющего: тот оказался горячим. Максвелл, проделав то же самое, выглядел более чем обеспокоенным, и его тревога передалась ей. Рив тем временем совсем разбуянился:
– Что, не нравятся мои слова, а? Ручаюсь, мы с ней даже думали одинаково! Она же тебя подставила, как и я! Родственные души чуют друг друга даже за сотню лье. Жаль, что её нет, дабы оценить мою находку! Клад, дружище, настоящий клад, и больше нет Опиллас, чтобы его защитить. Я уничтожил стража, но остался тот, кого я не могу перешагнуть, потому что он затаптывает меня в землю сам. Я же говорил тебе о нём!
– Молчи, Рив, и лучше выпей вот это. От него тебе станет лучше, – с этими словами Максвелл отдал пузырёк Пало и попытался приподнять голову Рива. Тот стиснул зубы и ухмыльнулся. Тогда Ергинс другой рукой ему врезал под дых. От боли Рив резко втянул в себя воздух, и Пало, поняв, что от неё требуется, влила тому в глотку лекарство. Слуга поперхнулся, но содержимое пузырька проглотил. Сначала только шумно дышл носом, потом тихо засмеялся и прошептал:
– Тёмные силы, явитесь во мраке ночи. Достаньте от ада ключи. Откройте шесть врат, что в огне. Явите лик покойника мне!
Последнюю фразу он почти прокричал, затем стих и склонил голову. Палоа, дрожа от страха, уже было подумала, что он потерял сознание, когда тот снова забормотал:
– Ты пришёл за мною, псих! Если я тебя со свету сжил, это ещё не значит, что ты можешь мне постоянно надоедать. Мёртвые должны быть там, где им положено. Знаешь, я не хотел тебя убивать, но ты меня уже достал. Каждый день смотреть на твою омерзительную рожу! Рив, будь таким, как Скин, не придумывай ничего… превратись в зло, и станет легче… Не легче мне… Даже когда я тебе глотку резал, а ты вырывался из моих рук… Что было за зрелище!
Сказав последнее слово, Рив вырубился, свесив голову, словно тряпичная кукла, по лицу снова потекла кровь.
– Он больше не очнётся, его надо отнести отсюда, – произнёс Максвелл. Отвязав Рива, он перебросил тело через плечо и повернулся к Пало. – Куда его нести?
– Э… – замялась та. – Его надо наверх.
– Я посмотрю, нет ли слуг в коридоре, – Скадар поспешила наружу, а через несколько секунд вернулась и сказала, что всё чисто.
Шагая впереди процессии, Палоа чувствовала себя актрисой в дешёвом театре, вот только в этот раз всё было на самом деле. Настоящий авантюрист, настоящий полоумный мошенник, и вся эта ситуация… Хотелось всё проанализировать, но это потом, сейчас надо быть готовой ко всему, что может ещё случиться.
Скадар взяла из своей комнаты ключи, которые ей когда-то дал Рив, и отперла дверь. Палоа удивлённо посмотрела на свою кузину. Неужели они с Ривом настолько тесно общаются?
Максвелл занёс Рива в комнату и осторожно положил на кровать. Скадар раздобыла миску с водой и губку, и тот смыл кровь с управляющего, затем принялся шарить по полкам шкафа, что находился в углу.
– Что вы ищете? – спросила Палоа, не зная, куда себя деть. Ергинс, не оборачиваясь, ответил:
– То, что можно будет приложить к ране на голове. Скад, конечно, и без того приложила его от всей души, но нам нужно что-то более эффективное.
– И откуда оно может быть в Рива? Марк дал? – спросила Пало, собственно говоря, ни к кому не обращаясь, но Максвелл ответил и на этот вопрос:
– Рив когда-то учился на врача, поэтому он всегда держит при себе всё самое необходимое.
– Рив был врачом? – такое признание поразило хозяйку. Посмотрев на лежащего без чувств управляющего, она попыталась представить его доктором, но получалось плохо. В воображении тут же предстал сумасшедший Рив, с растрёпанными волосами, окровавленным хирургическим ножом в руке и в придачу с садистской улыбкой.
– Что вы сказали? – женщина мотнула головой, чтобы отогнать от себя столь впечатляющий образ, и поняла, что Ергинс смотрит на неё, явно дожидаясь ответа.
– Я спрашиваю, не слышали ли вы чего об этом человеке по имени Опиллас?
– Нет, я не знаю никого с таким именем, – Пало подошла к постели и склонилась над управ-ляющим. Тот часто и коротко дышал, но в сознание не приходил. – А почему, имея степень доктора, Рив подался служить?
– Ну, – Максвелл выглядел несколько смущённым, но женщина не поняла, из-за чего, – жизнь так распорядилась. Рив жил в Лондоне, у него была жена. Видите? – он указал на отметину от кольца на пальце управляющего. – Жена… она ушла от него. Рив выехал в Европу, там случайно встретился с нами…
– Он сказал, что они с вашей женой думали одинаково, – вспомнила Пало слова Рива, которые тот говорил внизу. – О чём это он?
Максвелл выглядел настолько растерянным, что дальше уже некуда. Он долго смотрел на лежащего без сознания Рива, словно решал что-то про себя. Всё же, совладав с собой, он ответил:
– Это касается работы. Они одного поля ягоды. Рив, правда, физическим трудом особо не занимался, по большей части исследованиями и теорией. Он у нас не из воинов-защитников. Как бы там ни было, я всё равно несколько не вписывался в их образ жизни.
Он оставил Рива в покое и отошёл к окну. Палоа почувствовала себя здесь лишней. Стоящий перед ней человек что-то скрывал, и ей казалось, она знала причину молчания.
– Рив… Они были вместе? – тихо спросила она, осторожно подойдя к Максвеллу. Тот резко повернулся.
– Что? Нет, конечно! Посмотрите только на него! Кто захочет с ним связываться? Просто их объединяла работа, это была их жизнь. Потом Рив спутался с бандой Кроуза и навредил тем самым моей жене. В итоге мы остались без Дориан, и я принялся мстить. Рив мне помогал, однако нам нужен был доход, и он решился пойти к маркизу. Они сговорились, что я уйду из мира сего, а взамен Рив получит работу. Мы с другом, конечно, всё продумали, но в ту последнюю для Ергинса ночь я потерял свою силу и едва не погиб. Мы разделились. Рив взял на себя основной удар и оказался в тюрьме, откуда его уже забрал маркиз. Дальше вы знаете.
– Да, но многое остаётся для меня непонятным, – Пало не отставала от Максвелла, пока тот обрабатывал рану на голове управляющего. – Я думала, Рив здесь только из корыстных целей. Он мне сам в тот день признался.
– Конечно, Рив никогда ничего не делает просто так, – тот сурово посмотрел на женщину. – Каждый его шаг рассчитан на определённый результат, и за это я его, честно говоря, терпеть не могу. Вы же сами его слышали!
Тут до Пало дошло, что имел в виду Максвелл. А ведь Рив там внизу говорил о маркизе!
– Он действительно его убил? – голос сорвался, и женщина со страхом посмотрела на управ-ляющего.
– Да. Но вы не сможете этого доказать. Маркиз был ещё той сволочью. В ту ночь Рив пришёл ко мне. Сам вроде как спокоен, а руки дрожат. Мне пришлось потратить на него почти всю бутылку виски, пока тот не признался, что зарезал хозяина, как и хотел. Представляете, каково для меня было услышать это? Мадам, не стоит так смотреть на меня. Как-никак, Рив освободил для вас путь. Кто знает, может, это он тоже сделал специально?
Палоа обхватила себя руками и села на стул. Её бил озноб. Сколько всего и сразу! Информация не хотела укладываться в её голове. Ей было страшно теперь посмотреть на управляющего. А ведь он стал для неё не только наказанием, но и подарком судьбы.
– Что за столпотворение? Почему так холодно? – раздался слабый голос со стороны постели. Рив, очнувшись, смотрел то на Максвелла, то на хозяйку. Через секунду лицо его озарилось пониманием.
– Понятно. Максвелл, спасибо тебе за помощь. Госпожа, благодарю вас тоже, хотя, если честно, мне легче было бы удавиться, чем сказать вам нечто подобное.
– Взаимно, – холодно ответила Пало. – Итак, Рив, я умолчу об этом инциденте только ради твоего друга. Может считать меня женщиной, укрывающей преступников, но я не хочу подстав-лять Ергинса. Я помню нашу первую встречу и могу с уверенностью сказать, что он в сто раз лучше тебя, хотя почему-то именно ты спокойно ходишь по земле, не боясь закона.
– О, поверьте, госпожа, каждому из нас есть чего бояться, – насмешливо ответил Рив. Палоа вопросительно изогнула брови, и управляющий добавил: – Думаете, меня сейчас на откровенность потянет? Размечтались!
– Извините, мадам, мой друг не всегда бывает тактичен…
– Не пытайтесь его оправдать, – резко ответила Пало. – Я его каждый день вижу и уже привык-ла. А теперь прощайте, мне надо уходить.
– Постойте! – тот рванулся вслед за Пало и догнал её возле двери. – Я тоже хотел бы вас побла-годарить. Кроме Рива, у меня больше нет друзей, – с этими словами он взял её руки в свои и слегка сжал. Хозяйку бросило в жар, она попыталась высвободиться, но тот держал её слишком крепко.
– Мсье Ергинс, отпустите меня.
– Ах, да, извините, – Максвелл отпустил её руки и улыбнулся. – Я не думал, что день закончит-ся таким образом. Проблемы с Ривом, встреча с вами… Нет, я хотел сказать, что вы не являетесь проблемой, то есть…
Он сбился и засмеялся. У Пало от этого смеха подогнулись колени.
– Прощайте, мадам.
В это время Скадар, сидя в комнате у Рива, вовсю отчитывала его. Управляющий глушил воду, развалившись на постели, и не обращал на девочку никакого внимания. Когда слушать Скадар стало совсем уж невмоготу, он прервал её, сказав:
– Так надо было.
– Надо? – взвизгнула та. – Ты себе хуже сделал! Я думала, ты притворяться будешь!
– Я насчёт тебя тоже так думал, пока ты меня по макушке не огрела, – тот дотронулся до раны и закрыл глаза. – А я ведь действительно вырубился, а потом, когда очнулся, не сразу понял, что к чему. Я привязан, голова просто раскалывается, всё лицо в крови… Короче, пришлось ждать вас. Знаешь, я и не догадывался, что за пойло раздобыл, пока сам не попробовал.
– Сам виноват.
– Я просил Тима влить его в меня более гуманным способом, и он, конечно, выбрал самый наилучший! – продолжал возмущаться Рив. – А что, можно было ещё и почки отбить, мне ведь не жалко! А может, у него временное помутнение рассудка? Меня вообще-то не так давно заштопали. А если бы швы разошлись?
– Не жалуйся, Рив, ты сам всё это придумал, – возразила Скадар. – По сути, задумка была очень простой, но тебе ведь нужны различные эффекты!
– Хозяйку мою не так легко провести, тебе ль этого не знать? Надо было её напугать, ахами и падениями в обморок с моей стороны дело не могло обойтись.
– А что насчёт твоей температуры?
– Ну, это старый способ, я с его помощью когда-то от учёбы увиливал… И не смотри так на меня, Скад, ты эту тайну не узнаешь.
Девочка осторожно дотронулась до лба Рива. Тот поморщился и вздохнул.
– Прости, Рив, я не рассчитала удара.
– Ничего, Скад, всё в порядке. Конечно, не всё шло по плану, но мы добились желаемого результата. Теперь Пало будет думать лишь о Максвелле Ергинсе.
– Тебе не жалко друга?
Рив посмотрел на свою руку, где не так давно был виден отпечаток от обручального кольца, а теперь красовалась сова с камнями, поджал губы и сухо ответил:
– Тим отступил от плана вообще. Он выставил меня перед хозяйкой сопливым слабаком, а этого как раз и не надо было делать.
– Наоборот, она стала лучше тебя понимать, – вступилась за Тима Скадар.
– Я просто болтал чушь, а он использовал её и сказал, что мы с Дориан были знакомы. Если Пало вдруг проболтается перед моей женой, что я работал вместе с ней, мне не сносить головы. Да и потом, чтоб она да стала меня лучше понимать?
Скадар, признавая слова Рива, вздохнула. Она хотела сменить положение, но тут на постель выпрыгнул маленький чёрный котёнок и стал тереться о её руку.
– Маркиз! – девочка погладила пушистый комочек. Рив зашевелил пальцами, и котёнок прыг-нул ему на руку.
– Ему всего несколько месяцев, а когти отрастил, словно взрослый кот! – со смехом пожаловал-ся Рив, стараясь успокоить разбушевавшегося Маркиза. Животное свернулось клубочком у него возле руки и принялось довольно мурлыкать.
– Он тебя любит, и это самое странное, – Скадар встала с постели, намереваясь уйти. – Вот скажи мне, Рив, почему у людей и животных такая странная реакция на тебя? – Тот пожал плечами. – А тебе не надоело за сорок с чем-то лет постоянно сталкиваться с этим?
Рив бросил взгляд на девочку. Та остановилась.
– Что такое?
– Ты поверишь, если я скажу, что мне тридцать?
– Ха! – Скадар хлопнула ладонями по коленям. – Ты младше Пало? Да если б она знала, что её днями изводит парень, младше её, она бы…
– Поэтому ей лучше не знать, – прервал её Рив. – Десяток лет я набросил для солидности, да и, согласись, никто и не собирается спорить с этим. Всё, ступай, мне надо отдохнуть, а то мне в последнее время что-то больно часто достаётся. Ты не заметила?
Скадар махнула рукой и вышла. Если остаться, чтобы выслушать Рива насчёт превратностей судьбы, то можно застрять в комнате до утра.

*      *      *

Палоа целый день старалась избегать управляющего и, беря во внимание аналогичное желание со стороны Рива, ей это пока успешно удавалось. Хоть она и не любила своего дядю, но хладно-кровно зарезать старика… Даже не сдашь его Толеро, ибо доказательств всё равно нет. А с другой стороны, может это не так уже и плохо… Вот чёрт! И где только её совесть?
Дальше мысли переместились на слова Рива, сказанные им во время приступа. Что за Опиллас? А клад? Нет, управляющий точно свихнулся. Хотя, если честно, она где-то слышала об этом имени.
Решив позавтракать в столовой, Пало направилась вниз. По пути она по обыкновению бросила взгляд на картины, развешенные на стенах, и тут её словно молнией ударило. Опиллас! Не зря это имя показалось ей знакомым, оно присутствует на доброй половине картин в этом поместье! Н. Опиллас – их автор. Кто он? В своём бреду Рив сказал, что устранил Опилласа на пути к кладу, хотя есть ещё кто-то. А жив ли этот человек? Картины не современные, но отнюдь не эпохи Возрождения или Средневековья. Работам, возможно, лет тридцать – сорок. Она не знает этого дома, надо бы расспросить кого-нибудь о таких приобретениях.
Одним из слуг, что достаточно долго прожили в Тоунтредже, был повар Армандо, который работал здесь без малого лет тридцать. Вот к нему и подалась Пало. Для начала попросила приготовить ей сытный завтрак, и тот с радостью приступил к стряпне. Не прошло и десяти минут, как перед хозяйкой стояли гренки, ростбиф, яичница, яблочный джем и ароматный чай. У женщины вдруг проснулся зверский аппетит, и она съела всё, что было на столе. Насытившись, она поблагодарила повара и спросила, не знает ли он о той серии картин, что были написаны художником Опилласом. Тот, усмехаясь, сел рядом:
– Небольшая поправка: Опиллас – женщина.
– Женщина? – удивилась Палоа. Повар энергично закивал.
– Да, Нонна Опиллас. Дочь привратника этого поместья, что служил ещё в зрелые годы покой-ного сиятельства.
– Я и не знала об этом.
– Мало кто знает, – с видом знатока вставил Армандо. – Кто из живущих здесь, кроме вашего покорного слуги, интересуется искусством? Так вот, тогда её звали Ноной Дальер, и была это простая миловидная девушка. Я б этом не знал, но мне говорили. Он просто потрясающе умела рисовать, и его сиятельство отправили её учиться живописи в Италию, затем она побывала в Испании, где та и взяла себе псевдоним. Вернулась почти знаменитой, потом уехала, а приехала жутко больная. В этом поместье она и умерла.
– Печальная история. А вы слышали что-нибудь о кладе?
Тут Армандо разразился раскатистым смехом и долго не мог уняться.
– И вы туда же? Когда я пришёл сюда работать, прислуга только и говорила, что о кладе Нонны Опиллас. Это просто досужие слухи, красивая легенда о том, что Нонна перед смертью призналась отцу о спрятанном на территории поместья кладе, который она создала благодаря своим трудам. Здесь даже подкопы делали.
Палоа слушала его, открыв рот. Ничего себе! Клад в Тоунтредже плюс романтическая история.
– А что мой дядя?
– Его сиятельство? Попытался пресечь все слухи, но вы же знаете, как это бывает. Конечно, через пару месяцев всё улеглось, а потом об этой истории и вовсе забыли.
– А что вы считаете? – осторожно спросила Пало.
– Легенда, – выдал тот по слогам. – Не думайте об этом, госпожа. Вон Рив уже помешался, вам самой хочется повторения?
– Рив? – а вот это уже интересно. – А он откуда знает?
– Ну, думаю, его сиятельство перед смертью успели о многом поведать своему управляющему, ибо я ничего такого никому не говорил. Рив, как ни странно, принял всё близко к сердцу: все документы, все бумаги перерыл, дом на уши поставил, а толку-то? Как его сиятельство умерли, так и перестал об этом вспоминать.
Слова Армандо произвели на Пало сильное впечатление. Неужели Рив настолько свихнулся, что перешёл на разные басни? Может, это и есть причина, по которой он до сих пор остаётся в доме? То письмо, что прочёл управляющий, когда вскрыли завещание… Не это ли остановило его от ухода? Да, вопросов всё больше и больше, и никаких ответов. Можно было бы, конечно, расспросить обо всём самого управляющего, вот только в силу его характера она вряд ли добьётся от него правды.

*      *      *

Как-то у Дориан не вязалось всё в одно, чего-то не хватало, но чего именно, понять она не могла. А начиналось всё, как и следовало ожидать, с Рива. Та информация, что он её предоставил ей, вроде как должна была пролить на всё свет, но не тут-то было. Она побывала в тюрьме, где был управляющий, и нашла того охранника, которого Рив отпустил на все четыре стороны в тот же день, как она приехала. Правда, с помощью денег Дориан смогла добиться лишь той информации, что к нему никто не наведывался, и  он оглушил врача, когда тот попытался лечить его. Насчёт этого её просветила Скадар, признавшись, что Рив в своё время выучился на врача. Прямо как Арион. С ним в камере был ещё один, но того отправили в сумасшедший дом, а добраться туда было делом сложным. Нужна была помощь, вот только чья?
Это было ещё не всё. Она так и не расспросила Рива, зачем ему акции «Нептуна». Дориан перерыла всё, что когда-либо касалось его, и тут ей её внимание привлекла одна примечательная особенность, о которой она – да, скорее всего, и не только она – не задумывалась. Это имя, точнее, его отсутствие. Если его фамилия – Рив, то почему ей не удаётся найти его по своим источникам? Было бы неплохо узнать его полное имя. Расспросив Марка, она выяснила, что Рив подписывает документы средней важности, остальное предоставляет хозяину. При этом сам Марк понятия не имел, как подписывается его служащий. Зная его полное имя, Дориан встретилась б с нужными людьми, и те достали бы ей всё о прошлом этого человека, ибо на те басни, на которые так горазд слуга, она не купилась. Он немец? Ничего подобного! Он стар? Полная чепуха! Она заметила на пальце у него отпечаток от обручального кольца. Итак, наш патологический лгун оказался женатым мужчиной. Или был им. Это уже серьёзно для такого человека, как он.
Оказавшись возле комнаты Рива, Дориан решительно постучала. Раздалось недовольное «Вой-дите», и женщина зашла.
Рив сидел за письменным столом и что-то писал. Даже не подняв головы, он отрывисто прика-зал:
– Сними с камина чайник, там кофе. Тосты в буфете. Я еле спёр их в Армандо.
Дориан автоматически прошла к камину, взяла тряпку и уже было потянулась к чайнику, но на полпути остановилась.
– Издеваетесь?
– Нет, – не отрываясь от бумаг, ответил Рив. – Не паникуй, я просто знаю твои привычки и вкусы. Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты сейчас хочешь кофе. Побольше и сладкого.
– Не думала, что Макмаер настолько подробно меня описал.
– Да нет, – вздохнул Рив, понимая, что после вчерашних ляпов Тима придётся сочинять всё по новой. – Просто мы жили втроём достаточно долго, и я успел привыкнуть к вам обоим.
Дориан осторожно поставила чайник на столик и выпрямилась, стараясь совладать с собой и не запустить этим чайником Риву в голову. Постояв так несколько секунд, она села перед управляю-щим, но тот никак не отреагировал. Тогда Дориан выхватила бумаги у него из-под носа, и Рив схватил её за руку. Женщина ударила по ней, и управляющий отпустил её, при этом злобно зашипев.
– Не лезьте, куда не надо, – предупредил он.
– После того, что вы только что сказали, мне, право, хочется сказать, что в связи с нашим близким знакомством мы просто обязаны быть откровенными друг с другом. Радуйтесь, что я хотя бы ещё в состоянии держать себя в руках.
– Мне не очень хочется говорить об этом, – Рив склонил голову и снова принялся что-то писать, – ведь для вас это будет тяжело. Я же знаю о вас то, чего не знаете вы.
Дориан несколько покоробил его официальный тон, но она решила не обращать на это внима-ния.
– А сейчас что изменилось? – спросила она.
– Я вчера проболтался об этом хозяйке. Лучше пусть я скажу, чем она проговорится вам.
– Проболтались? За чашечкой чая? – насмешливо спросила Дориан, хотя внутри всё просто пылало от гнева. Рив, наоборот, выглядел спокойным.
– Нет, во время припадка. Видите ли, возраст сказывается.
– Так, Рив, прекращай дурачить меня, – Дориан встала из-за стола и, подойдя к управляющему,  решила поменять тактику и положила руку ему на плечо. Тот сразу же выпрямился и напряг спину. – Скажи мне правду, не надо увиливать. Как тебя зовут по-настоящему?
– Рив, – выдавил тот, смотря куда-то перед собой. Дориан, неожиданно для самой себя успоко-ившись, тихо засмеялась.
– Скажи лучше правду.
Тот зашевелил губами, сглотнул, кашлянул и едва слышно прошептал:
– Бриан.
Дориан услышала его и поразилась. Такое имя – и ТАКОМУ человеку! Чуть наклонившись вперёд, она снова уловила уже не такой резкий, немного горьковатый и вместе с тем терпкий запах. Что же это за наваждение? Дориан напрягла память и внутренне возликовала. Мята и полынь! Действительно, Рив, кажется, весь пропах этими травами.
– Красивое имя, – прошептала она, хотя на самом деле ей почему-то хотелось спросить об этом аромате.
– Не жалуюсь. Кстати, чтоб вы зря голову не ломали, скажу, что «Рив» – это не фамилия. И… Дориан, отойдите, пожалуйста.
Слова давались ему с трудом. Или она сошла с ума, или ей кажется, что его смущает её присут-ствие? Краем глаза успела заметить, как тот торопливо убрал дрожащую руку под стол. Что это с ним?
– Сколько тебе лет?  – она решила дальше давить на управляющего. – Не говори, что давно за сорок, я тебе не поверю.
– Тридцать. Вы довольны?
– Значит, теперь можно говорить по-простому, – Дориан снова села перед Ривом, успев при этом прихватить исписанный лист. – Ого, Рив, у тебя замечательный почерк! Никогда не видела, чтоб кто-то так неразборчиво писал!
Рив с трудом подавил вздох и закрыл глаза. Хорошо, что он сразу же после приезда Дориан поменял почерк, избавившись от привычки писать «а» печатное. Это бы выдало его с головой. Он и так уже рискует многим.
– Если вы не заметили, то я левша. Понимаю, снова сходство с вашим мужем…
– Рив,  – мягкий голос Дориан заставил его открыть глаза и посмотреть на неё, – почему ты так себя ведёшь? Ещё вчера ты чувствовал себя в моём присутствии гораздо свободнее.
– Извините, я просто устал, – тот отложил в сторону карандаш. – День задался ещё тот с самого утра. В Лилле опять недочёты, и мне надо ехать, а я страшно этого не хочу. Хорошо, что хоть хозяйка меня пока не заметила. Она вчера узнала, что я собственноручно перерезал горло её дяде пару месяцев назад. Странно, чему тут удивляться?
У Дориан отвисла челюсть. Всё же она смогла взять себя в руки и спросить:
– А это правда?
– Ещё как! Маркиз мне все мозги проел, пока я на него работал. Нашла коса на камень. Мы с ним, как собаки, грызлись. Хорошо, что этого никто не видел. Мне не очень хочется вспоминать прошлое…
– Рив, ты хладнокровно зарезал его?
– Почему же? В какой-то момент мне даже стало жаль его, представляете? Правда, он булькал, захлёбываясь собственной кровью, поэтому был немного занят, и я не смог сказать ему…
Вот чего не могла понять Дориан, так это правду ли он говорит, или просто нервы ей потрепать хочет. Рив тем временем поднялся и, взяв трость, пошёл к выходу. У двери остановился и выжидающе посмотрел на неё:
– Ну, вы идёте? Мне, например, надо отойти на некоторое время.
Женщина прошла мимо управляющего.
– До свидания, Бриан.
Тот улыбнулся. Вот сукин сын! Интересно, насчёт возраста он тоже солгал?

*      *      *

Марк сидел в кресле, угрюмо вертя в руках пустой стакан из-под коньяка. В последнее время он был не в ладах с самим собой, и это сильно раздражало. Самое страшное, что единственным утешением начало ставать спиртное, а это, как понимал Марк, не к добру. Надо бы, конечно, оставаться здесь, но надолго его не хватит. Его страшно тянуло в Париж, где его ожидала работа, в которую он вложил всю свою душу. Сейчас он был уже не рад наследству Тоунтреджа. Если раньше Пало всё время жаловалась на то, что маркиз постоянно пренебрегает ею, несмотря на то, что она его единственная родственница, то теперь ему приходилось выслушивать её по поводу Рива. Он даже превратил это в развлечение для себя, но легче от этого не стало. Хорошо, хоть прекратила тайком встречаться с Эмилем Толеро, а то ему самому уже тошно было.
Вздохнув, Марк отложил пустой стакан и подошёл к окну, из которого открывался вид на заснеженный сад. Из груди вырвался тяжелый вздох. Скорее бы снова в Париж!

*      *      *

Семья Диове, Джонатан Убар и Сагамор решили пройтись по парку. Для старших это было полезно, для молодых – романтично. Пало присоединилась к ним, решив поделиться планами на будущее с капитаном на правах старого друга. Дориан отказалась, у неё уже были планы на этот день, которые заключались в том, чтобы пробраться в комнату управляющего, то есть произвести кражу со взломом. Ей это удалось, вот только ничего стоящего она не нашла. Среди бумаг в качестве подписи оказались лишь инициалы, написанные рукой Рива – Б.Р.С. Только как они расшифровываются? Если он не соврал насчёт Бриана, а Рив – действительно его имя, то остаётся лишь С. Ладно, хватит и этого. Она пошлёт сведения знакомым, и пусть те выяснят, кто этот Б.Р.С.  Кто знает, может, она тогда в Париже что-то выведала насчёт Рива, вот он и решил её устранить. Нет, полная чушь. Во всяком случае, скоро она узнает, кто этот тип и откуда. Что-то сильно он закрутил всё, так перестаёшь верить любому его слову.
Роясь на полках, Дориан случайно нашла рисунки Хизер. Она помнила их: Арион в качестве вампира, они вместе в саду, Дориан отдельно, её муж тоже. На развороте одного из рисунков было написано рукой сестры Макмаера: «Для двоих чокнутых, которые даже думают одинаково». Это она так о них? Они всегда думали одинаково? Н-да, теперь понятно, почему говорят, что притягиваются только противоположности.
Дома никого не обнаружилось, а беспокоить Марка Дориан не хотела, поэтому спустилась в бальный зал, где, как сказали ей слуги, должен был проходить урок танцев у Скадар. Подумать только, как давно она уже не танцевала!..
Войдя в зал, Дориан действительно обнаружила в углу возле рояля Скадар, которая, развалив-шись в кресле, вдохновённо пела старую французскую песню. Голос у неё был мягким и приятным, песня лилась легко. Подойдя к креслу, которое было повернутое к ней спинкой, Дориан обнаружи-ла восседавшего там Рива. Тот, закинув ногу на ногу, помахивал одной в такт песне.
– Перед тем, как уйти, Пало искала тебя, – обратилась она к управляющему.
– Поэтому я и здесь, – не оборачиваясь, ответил тот. – Хозяйка не любит учителя танцев Скадар и, соответственно, не потыкается в это время сюда.
– А я, – радостно продолжила девочка, – сегодня несколько раз отдавила ему ногу, точнее, обе ноги, так что он ушёл злой, как чёрт. Пораньше. У меня в запасе полчаса спокойствия и полнейше-го безделья.
– Аналогично, – поддакнул Рив. Сейчас он выглядел спокойным, точнее не таким озлобленным, как обычно. Дориан готова была даже поклясться, что черты лица его разгладились, придав ему отпечаток умиротворения и покоя. Она впервые видела его таким.
– Танцевать всё равно надо уметь, – произнесла она, чтобы что-то сказать.
– Просто её учитель – идиот, – вставил Рив. – Жаль, что у меня нет времени, иначе я бы с удовольствием развлекся за его счёт.
– У тебя нет времени? – насмешливо спросила Дориан. Да, насчёт времени он поспешил. Насколько она уже знала управляющего, тот, когда ему надо, всегда сумеет увильнуть от работы и, что более сложно, от Пало.
– Как вы уже поняли, – подала голос Скадар, – мы с Ривом в более доверительных отношениях, чем может показаться на первый взгляд. Он всегда старается улучить минутку, чтобы пообщаться со мной. Сегодня предложил мне избавиться от учителя, чтобы спокойно провести время до ужина.
– Ты слишком много болтаешь, – произнёс Рив, впрочем, вполне благодушно. – Я просто наслаждаюсь тишиной в отсутствие нашей горячо любимой хозяйки.
– Кстати, ты обещал мне рассказ!
– Какой рассказ? – Рив резко повернул голову в её сторону. – Я тебе ничего не обещал.
– Приехали! – возмутилась девочка. – А кто мне говорил, что у него припасена парочка жутких душераздирающих историй?
Дориан тихо фыркнула. Обиженная Скадар выглядела очень забавно, и Рив, хоть и старался хмуриться, не выдержал и сдался. Правда, при этом он как-то странно посмотрел на сидящую возле него женщину, и та внутренне приготовилась к какой-то гадости с его стороны.
– Ну, мне припомнилась одна баллада. Песня или, точнее, предостережение для потомков, – Рив хитро прищурился и покосился на Дориан. – Мадам Ерраа должна знать, о чём или о ком она.
– Только не говорите, что это песня вампира Белиала, – протянула та.
– Нет, это баллада о проклятом городе.
– И ты, Рив, собираешься её спеть?
– Вот только не надо язвить! – возмутился управляющий. – Я её просто прочту.
Скадар удобно устроилась в кресле и приготовилась слушать. Дориан выжидающе посмотрела на Рива. Тот, подперев подбородок, задумчиво уставился в окно и принялся монотонно читать:

Так похож на дым костров осенних
Сей туман тяжёлый над землёй.
Порождает вечностью виденья,
И слышны лишь просьбы о прощении
Душ бойцов, что продали покой.
Едкий дым скрывает город грешный –
Сей последний проклятый оплот,
Что воздвиг в презрении бесконечном
От двух сил могучих и беспечных
Сброд – для всех, ну, а для нас – народ.

Дориан застыла, слушая слова, что произносил управляющим своим обычным едким тоном, но смысл от этого не становился менее притягательным. Что-то было в этих строчках, и Рив, как ей показалось, недаром решил вспомнить именно эту балладу. С каждым произнесённым словом его голос терял нарочитое безразличие.

Раньше это, может, была площадь,
А сейчас – ловушка для чужих.
Впрочем, стало всё намного проще.
Видишь, знак написан чей-то кровью?
Значит, запал мёртвых не утих.
Что скрывает каждый угол тёмный,
Ставший нам защитой на века?
Тварь, то порожденье страхов чёрных,
Олицетворенье силы кровной,
Воровская создала рука.
Сделай шаг навстречу бездне дикой,
Пропитавшей закрома души.
Жертв тогда услышишь стоны, крики,
И дыханье за спиною близко.
Вспомни, был ли ты непогрешим.
Если ты чужой – не пройдешь тенью
И не сможет повернуть назад.
Мрак души затопит гнилой чернью,
И придут из ада поколенья
И тревожный всколыхнут набат.
Солнце не взойдёт над головою,
Но палач закроет в вечность дверь.
Захлебнувшись у предсмертном вое,
Попрощавшись с жизнью и судьбою,
Явишься как новый лютый зверь.

Скадар вся подобралась, глаза её тревожно расширились. Дориан готова была поспорить, что в этот момент она явственно представляет себе этот самый город и все ужасы, что он таит для непрошеных гостей. Рив же и не думал останавливаться:

Но родная кровь не легче станет.
Мысли больно бередят сердца,
Ведь никто с могилы не восстанет
И трава под взглядом не завянет.
Нет в тебя ни брата, ни отца.
Вновь отчаянье раздирает тело
И скрипит тоскою на зубах.
Предок, хоть и вор, погиб за дело.
Нет обмана – все войны хотели.
Всё осталось на своих местах…
Вольная тебе назад дорога,
Только сможешь ли вот так уйти,
Чуя в сердце давнюю тревогу,
Замерев у своего порога,
Подсчитав обратные пути?
Не пытайся слиться ты с толпою:
Одинокий взгляд, как прежде, ощутим.
Даже если б не пришлось порою
Убивать безжалостной рукою,
Всё равно останешься один.
Спрятавшись в туманной глади ночи,
Скрыв под озерным пледом древний свод,
Ждёт врагов и тех, кто смерти хочет,
Кто упорно гибель нам пророчил,
Наш последний проклятый оплот.

 Рив задумчиво разминал кисть правой руки, не обращая внимания на произведённый эффект. Только когда Скадар негромко кашлянула, он перевёл на неё несколько затуманенный взгляд и приподнял голову в немом вопросе.
– И как это понимать? – с трудом подобрала вопрос девочка. Тот пожал плечами.
– Никак. Это просто легенда. Суеверие. Я был там.
– В проклятом городе? – протянула Дориан. Безразличность Рива её несколько раздражала.
– Тогда я не знал, что он является таковым. Много лет назад мы пристали к берегу, чтобы пополнить запасы воды. Едва не напоролись на камни, но всё обошлось. Я пошёл с остальными. Мы быстро нашли источник, но тишина показалась нам подозрительной. Вскоре нашему взору предстало заросшее и обмельчавшее озеро, которое протянулось до самого леса, немного его подтапливая. Камыш укрывал от любопытных глаз почти полностью разрушенные стены, но мы смогли их заметить, и тогда один из нашего так называемого отряда вспомнил об этом месте и сказал, что о нём слагались разные ужасные истории. Проклятым городом он назвал его. Тогда и остальные начали что-то припоминать из рассказов дедов-моряков. В общем, – ехидно подытожил Рив, – посмотреть, что же там скрывает озеро, захотел только я. Остальные побоялись ступить в его пределы.
– Если я правильно поняла, в песне говорится о том, что чужой не сможет войти в город, а войдя, не вернётся.
Управляющий всем своим видом показал, как он верит различным суевериям.
– Мадам, я никогда не верил в подобное. Каждую легенду сначала надо проверить, а уж потом решать, верить в неё или нет. Вот я и пошёл, прихватив с собой на всякий случай кривой нож. От озерных жителей.
– И что? – Скадар от нетерпения не могла усидеть на месте. Рив снисходительно улыбнулся.
– Ничего. Я до ночи шарил там, пока не заработал простуду. Вымок, конечно, основательно, но оно того стоило. Развалины давным-давно затопило, и так появилось это подобие озера, вода в самом глубоком месте была мне по грудь. Но это было ближе к лесу. Я нашёл несколько предметов из кухонной утвари, и всё. За столько лет в воде мало что могло уцелеть. Когда мне осточертело мокнуть, я вернулся к своим, и те смотрели на меня со священным ужасом. Вот тогда я впервые и услышал эту песню из уст старого матроса. Он сказал, что мне просто повезло. По его словам, меня должны были утащить духи на дно, или же, если я наследник проклятого города, мне надо было до рассвета разговаривать с умершими предками и найти порог родного дома.
– И как? – Скадар наклонилась вперёд. Управляющий сухо засмеялся.
– Скад, и ты туда же? Ничего я там не услышал, а после вообще забыл об этом инциденте, пока в прошлом году не встретил одного человека, который освежил мою память и прояснил кое-что.
– И что же?
– Проклятый город – это Давир. По преданиям, много лет назад его построил один богатый человек, который созвал туда таких же, как он. Характерников. Воров, как называли их на Западе.
– Подожди-ка, – Дориан мучительно пыталась вспомнить. – Я что-то слышала о них…
– Ужасные создания, – охотно начал объяснять Рив. – Их все боялись, все ненавидели, их пытались уничтожить. Я не осуждаю никого. Сам по себе человек уникален, к какому, э, сословию он бы не принадлежал. Воры, бесспорно, были сильными. Они сошлись с ведьмами и колдунами неподалеку от Давира в жестокой схватке, вмешалась третья сторона, а получилась катастрофа. Характерники исчезли с тех мест. Да что там, почти триста лет о них в Западной Европе почти ничего не было слышно. Колдуны, – он бросил многозначительный взгляд на Дориан, – утратили свои многочисленные способности, третья сторона тоже основательно пострадала.
– Это весьма занимательная история, – Дориан многозначительно посмотрела на Рива. – И как много людей об этом знали?
– Скадар знает, – небрежно бросил тот. – Максвелл Ергинс знал, ты… просто забыла.
В этот момент вошла служанка с подносом. Видимо, до прихода Дориан они хотели устроить себе более приятное времяпрепровождение, но Рив, поднявшись, решительно отказался от чая, сославшись на срочные дела. Женщина заупрямилась:
– Но Рив, неужели ты не хочешь сидеть со мной за одним столом?
Тот, помедлив, попросил ещё одну чашку, и вскоре они уже пили ароматный чай с пирожными. Скадар, похоже, питала слабость к подобным угощениям, да и Дориан тоже любила сладкое. Один лишь Рив кривился, словно ему под нос кусок дерьма сунули и молча прихлёбывал из своей чашки, держа её исключительно левой рукой. Когда Дориан попросила его передать ей сахар, он сначала положил свой чай, а потом уже потянулся к сахарнице. Ей кажется, или он прячет свою правую руку?
Вдруг наружи залаяли собаки. Рив, резко повернув голову в сторону окна, на несколько секунд прислушался к суматохе на улице, затем с проворством, которого Дориан никак не ожидала от него, вскочил, на ходу прощаясь:
– Всё, дамы, мой час пробил: пришли гости. Меня здесь не было, – он перевёл взгляд на Скадар. – Всё понятно?
– Не бойся, своих не обижаем! – заверила его та со смехом. Управляющий подхватил свою трость и в один момент скрылся за дверью. Женщина перевела взгляд на девочку – та всё ещё продолжала смеяться. Увидев, как гостья смотрит на неё, она ответила:
– Он попросил Жерома передать Пало, когда та вернётся, что уволился и уехал на пристань. Моя кузина спит и видит, как бы избавиться от Рива, так что могу только предугадать её реакцию при виде своего самого любимого ею человека в этом доме.
Рив уже сворачивал за угол, когда наткнулся на Пало. Та остановила его и, схватив за руку, потащила под лестницу.
– Сейчас будет романтика? – спросил тот, оглядываясь, чтобы убедиться, не видел ли их кто ещё. – Подожди, радость моя, я сегодня чеснок ел.
– Оставь свои шуточки, – прошипела Палоа. – Это что ещё за выдумки? Что за увольнение?
– Н-да, моя госпожа, вы так и не привыкли к моим перепадам настроения. Так и быть, мне уже расхотелось увольняться.
– Рив, не зли меня, – Палоа ещё сильнее вцепилась в руку управляющего. – Ты же знаешь, что мне нужно.
– Дайте угадаю, – Рив сделал вид, что задумался. – Это касается вчерашней покупки кольтов? Нет, я, наверное, прокололся, когда признался, что вашего дядю прирезал.
– Хватит, я сказала! – та зажала ему рот рукой и выглянула из-за лестницы. К счастью, побли-зости никого не было. – Мне надо, чтобы ты отвёл меня к своему другу. Это важно.
– Да? – Рив округлил глаза. – А через меня нельзя передать, или вы снова собираетесь появить-ся на тех улицах?
– Я тебе не доверяю, поэтому собираюсь.
– Я лишился доверия моей госпожи! – Рив наклонился и прошептал Пало на ухо. – Хотите, я покончу с собой? За то, что не оправдал ваших ожиданий?
– У тебя сегодня, вижу, настроение хорошее, – вскипела та. – Мне его понизить градусов на двадцать?
– Не надо! Всё, выбрасываю белый флаг! – с этими словами Рив вытащил из кармана белый платок и помахал им перед носом хозяйки. – Мир?
– Убери его!
– Спокойно! Платок был белым, а не красным.
– Рив, ты меня достал!
– Через полчаса жду вас возле ворот в наёмной карете.
– И ради этого тебе надо было довести меня до белого каления? – возмутилась Пало.
– Зато настроение какое!
Точно псих! Ничего больше Палоа сказать о нём не могла. Одно хорошо: они перестали драться и запускать друг в друга тяжёлыми предметами.
Через полчаса, как и было условлено, они встретились за воротами и сели в экипаж. Пало, кутаясь в свои меха, всю дорогу молчала. Рив, сидя напротив, время от времени поглядывал на неё. Ощущение было такое, словно они снова едут в Париж, вот только он уже не Максвелл Ергинс. Значит ли это, что он стал лучше или хуже? Разобраться в этом  было трудно.
В указанном управляющим месте они остановились и дальше пошли пешком. Рив постоянно оглядывался, торопил хозяйку, и та, поняв, насколько опасно находиться здесь, помалкивала и делала всё, что от неё требуется.
На полпути, когда надо было сворачивать к полуразрушенному бараку, путь им преградили несколько парней. Их вид не внушал ничего хорошего, если учесть ещё и то, что в руке у каждого был нож. Похоже, им нужны были не только кошельки.
«Вот я дура, что пошла! – Пало отступила шаг назад. – Надо было послушаться и просто отпус-тить Рива».
«Начинается, – Рив мрачно посмотрел на троих. – А ведь даже силу нельзя при хозяйке задей-ствовать».
Управляющий сделал шаг вперёд и кашлянул:
– Парни, лучше уходите. Я тут уже половину местных запугал, зачем ещё и вам попадаться мне под руку?
– Какой прыткий нашёлся! – оскалился самый высокий. – Так, давай по-простому: девку мы забираем, тебе рожу бьём и отпускаем. Идет?
Рив не ответил, а просто без предупреждения напал на того, что стоял к нему ближе. Остальные и глазом моргнуть не успели, как вор оказался на земле, а Рив с отобранным ножом уже бросился на второго. Тот ощутимо врезал управляющему по почкам. Рив согнулся пополам, но, когда парень замахнулся, чтобы добить сверху, пырнул снизу ножом. Куда точно попал, не было времени смотреть. Третий, воспользовавшись заминкой, повалил его на землю и, придавив, принялся методично избивать, не давая лежащему даже прикрыться рукой. В какой-то момент Рив сумел освободить обе руки, схватил вора за ворот рубашки и изо всей силы врезал своей головой по голове противника. Тот закачался и упал бы сверху, но управляющий отпихнул того и на четвереньках добрался до ножа. Схватив его, он поднялся на ноги и вытер кровь с лица. Действи-тельно, что-то больно часто ему стали в последнее время рожу бить.
– Пошли вон! – он сплюнул кровь и подошёл к уцелевшему парню. – Увижу ещё раз – мало не покажется! Пока что я здесь хозяйничаю, это понятно?
– Куда уж яснее, – прохрипел тот. – Так ты тот самый ненашенский, что шваль местную по углам загнал?
– Тот самый. Или если я без трости, то уже узнать нельзя? Идёмте.
Последняя фраза была адресована Пало, которая, забившись в угол, ожидала финала и не лелеяла надежд на счастливый конец. Поняв, что всё позади, она пошла вслед за управляющим. Тот всю дорогу попытался остановить кровь, но безрезультатно.
– Опять нос сломали, – проворчал он и оглянулся, дабы убедиться, что нет слежки.
– А ещё рассекли бровь, губу, поставили синяк под глазом и возле виска.
– Госпожа, просто скажите коротко, что тот третий сделал из меня боксерскую грушу, и дело с концом.
– Что, пропало хорошее настроение?
– Как и не было.
Пало хотела ещё что-то вставить, но посмотрела на избитого Рива, на то, как нетвёрдо он держался на ногах, и пожалела его. Никогда бы не подумала, что будет чувствовать нечто подобное к этому человеку. А ведь он её спас. Нет, конечно, спасал и собственную шкуру, но результат от этого не поменялся.
Когда они остановились возле дома, сердце Пало забилось учащённее. Она оглянулась на управляющего, но тот махнул рукой, чтобы стучала, а сам отошёл за угол.
– Вам надо обработать раны, – возразила она.
– Нечего обрабатывать, заживёт само. Хотя, если истеку кровью, это будет на вашей совести.
Рив, как всегда, в своём репертуаре. Повернувшись к нему спиной, Палоа постучала. Послыша-лись шаги, затем ей отворили, и на пороге предстал Максвелл Ергинс. Увидев, кто перед ним, он смешался, но лишь на пару секунд. Кивнув, он без лишних слов пропустил женщину внутрь.
– Вы пришли без Рива? – только и спросил он.
– Нет, он привёл меня, но сейчас не здесь, –  соврала Пало, не зная, что сказать.
В камине пылал огонь, прогоняя холод. Хозяин дома как раз собирался обедать – на столе Пало заметила котелок, от которого вкусно пахло. Там же стоял эль и хлеб. Максвелл, предложив гостье сесть, тут же пригласил её отобедать с ним.
– Нет, я не голодна, – тут же ответила та.
– Это кроличье рагу, моё фирменное блюдо, вы такого ещё не пробовали, – заверил тот её. Он вдруг хитро улыбнулся. – Если откажетесь, значит, выкажете неуважение к хозяину дома.
При этом вид у Максвелла был настолько забавен, что Пало не удержалась и улыбнулась сама. На секунду он ей напомнил, как они общались в карете, и Максвелл так же на неё смотрел. Сняв шубу, она села за стол, и тот насыпал ей в тарелку рагу и подал ложку. Женщина осторожно взяла прибор и посмотрела на Ергинса. Мужчина с энтузиазмом поедал из своей тарелки, и она последовала его примеру. Как оказалось, еда была очень вкусной, и Палоа уже не могла оторваться от неё.
– Так по какому поводу вы пришли ко мне? – спросил Максвелл, когда они поели и всё уже было убрано со стола. Палоа замялась, не зная, как начать, и, не придумав ничего лучшего, спросила:
– Вы помните, как Рив во время своего припадка сказал о кладе, который охраняет Опиллас?
– Да, но это был чистый бред.
– Нет, не сказала бы, – возразила Пало и поведала тому всю историю, что ей рассказал Арман-до. Максвелл слушал внимательно, не перебивая, но по мере того, как она говорила, всё больше и больше хмурился. Когда история была рассказана, он задумчиво посмотрел на неё и произнёс, обращаясь скорее к самому себе, чем к ней:
– Это многое объясняет. Я и раньше видел, что он бывает не в себе, но зачем ему ещё и это?
– Вы верите в этот миф? – удивилась Пало.
– В это верит Рив, так что здесь надо вести себя осторожно.
– Слушайте, мсье Ергинс, почему вы до сих пор общаетесь с ним? – не выдержала женщина. – Из-за него, как вы говорили, погибла ваша жена, он всё время подставляет вас обоих под опасность, и это добром не закончится. Вас считают мёртвым, никто уже не преследует. Разве это не шанс уехать отсюда и начать жизнь заново? – Пало умолкла и затаила дыхание, боясь того, что тот сейчас скажет.
– Сейчас мне лучше оставаться здесь, в Гавре, – ответил Максвелл, и та вздохнула, ощутив одновременно и облегчение, и разочарование. С чего бы так?
– Вы не отомстили полностью? Я помню, вы говорили, что кто-то стоит за бандой Кроуза…
– Это уже в прошлом, – поспешно ответил тот. – Мадам Ла-Шер, не стоит взваливать на себя ещё и мои проблемы. С Ривом я как-нибудь сам разберусь, остальное тоже решу.
– Уверенны?
– Ну, насколько я знаю, Рив ради выгоды снова с кем-то спутался, но он тут же успокоится, как только хвост опалит. Постоянно приходится его спасать.
– И это вы называете дружбой? – поразилась Пало. Максвелл улыбнулся и встал из-за стола. Подойдя к окну, он посмотрел, нет ли кого на улице, затем ответил:
– Он контактирует с теми людьми, которые порой очень нужны. Торговцы оружием, воры-карманники, кое-кто из этой местности высшего ранга, – он кивнул на окно. – Не говоря уже о том, что у него просто талант сбывать ненужные вещи и находить то, что нам надо. Рив, когда хочет,  умеет крутиться в этой жизни, он практичен, а такое качество не у каждого найдется, да ещё в таком количестве.
– Согласна, что вертеться у него получается очень даже хорошо.
Палоа умолкла, Ергинс выжидающе посмотрел на неё.
– Вы что-то хотели спросить меня?
– Я… – Пало запнулась. – Я хотела спросить, как вы… как вам было с Дориан? Ох, простите…
Тот вздрогнул, опустил взгляд и снова сел напротив.
– Ничего. Мы любили друг друга, и это было прекрасное чувство. Его трудно описать. Мы могли доверять друг другу, сказать всё…
– Это, наверное, было прекрасно, – вздохнула Пало, чувствуя непонятное чувство по отноше-нию к той неизвестной Дориан Ерраа, которая заставила вертеться возле себя преданного мужа и отнюдь не преданного Рива. Смахивало на ревность.
– Однако прошлое должно оставаться в прошлом, и мёртвые пускай не тревожат нас.
Возвращаясь от Максвелла Ергинса в сопровождении недовольно сопящего управляющего, Пало неустанно повторяла про себя его слова. Что он имел в виду, когда сказал, что мёртвые не должны тревожить их? Может, он хочет начать нормальную жизнь?
Вернулись под вечер. Хозяйка тут же поднялась к себе, Рив, всё ещё продолжая держать у носа платок, отправился к Жерому. Не хотелось, чтобы его увидели таким гости. Он уже сворачивал за угол, когда его окликнули. Остановившись, управляющий искоса посмотрел на человека, потревожившего его планы. А как же, только его не хватало!
– Рив, я бы хотел с вами поговорить, – это был Сагамор Торнтон. Надо же, он за всё это время ни разу с ним не заговаривал, даже не смотрел подолгу. Что это ему в голову пришло?
– Я вас слушаю, – Рив стал к нему  вполоборота и почтительно склонил голову. Несмотря на всё, он по-прежнему слуга, да к тому же ещё и избитый. Не стоит шокировать гостя.
Капитан тем временем подошёл к нему. Весь его вид выражал презрение и гнев, однако тон, когда он заговорил, оставался по-прежнему холодным.
– Это касается моей спутницы, которой вы, как я понял, вконец запудрили мозги! Я понимаю, что у вас с ней общее прошлое, однако мне оно совершенно не нравится! Вы манипулируете Дориан, а она, похоже, этого совершенно не понимает.
– О, она прекрасно всё понимает, – заверил Сагамора Рив, полностью оборачиваясь к нему. – А также знает, что я не посягаю на её свободу, не пытаюсь её заинтриговать. Захочет – расскажу, нет – мне же лучше будет.
Капитан заметил синяки и ссадины на лице управляющего, и глаза его расширились.
– Где вас так? – удивлённо спросил он и вздрогнул. Рив отшатнулся и спрятал за спиной окро-вавленный платок.
– Хозяйку от бандитов спасал.
– Ну да, – Торнтон взъерошил волосы и добавил уже более миролюбиво: – Зато меня интересу-ет, что вас связывало с Дориан. Я не верю, что вы просто так стали путешествовать вместе с ней и… Максвеллом.
– А имя её мужа даётся вам нелегко, – удивился управляющий. – Неужели вы ревнуете к по-койнику?
– Вопросы ваши ещё более странные, чем вы сами, – вздернул тот подбородок. – Так что?
– Ох, как вы мне все надоели! – вздохнул Рив. – Не нужна она мне, как вы этого не поймёте! Я с первого дня стараюсь поменьше видеться с ней, но ваша спутница сама ищет встреч со мной, и над этим я не властен, разве что сбегу из дому куда подальше.
По мере того, как Рив говорил, его же слова постепенно доходили до него. А ведь правда! После сегодняшних ступоров, в которые он входил в присутствии Дориан, её руке на своём плече и реакцию на это, которую он поначалу принял за волнение, а потом понял, что это уже банальный рефлекс, Рив начал понимать, что добился именно того, чего хотел. Теперь их больше ничего не связывало. Он отдал своё прошлое Тиму, остался управляющий Рив, и этого достаточно, чтобы начать жизнь заново. Конечно, не слишком весело, когда это прошлое тебе постоянно напоминает своим присутствием, однако, если хорошо внушить себе, что ты – другой человек, всё пойдёт как по маслу.
Капитан застыл, когда управляющий вдруг засмеялся. Ему было больно из-за разбитой губы и синяка на скуле, но он продолжал смеяться. Махнув рукой Сагамору, Рив развернулся и ушёл всё ещё продолжая хохотать, но уже тише.
– Рив! – снова окликнул его капитан. Тот остановился.
– Ну?
– Я буду присматривать за тобой, так что не расслабляйся.
Плечи слуги задрожали, и он сквозь смех выдавил из себя:
– А не пожалеете потом, что связались со мной? В моей жизни было много людей, которые потом проклинали меня за то, что я подпустил их к себе.
– Я рискну, – снисходительно произнёс капитан, считая, что слова управляющего просто бравада. Развернувшись, он ушёл, оставив Рива одного. А тот всё ещё продолжал посмеиваться над этим необычным разговором, пока не прокрутил в голове слова капитана более тщательно. Этот человек осмелился ему угрожать? Ну что ж, он этого тоже так просто не оставит.
Ещё вчера Рив благоразумно послушался своего внутреннего голоса, который запрещал ему втягивать остальных в свою игру. Сагамор Торнтон одним махом прорвал плотину, и управляю-щий, направляясь к комнате Жерома, уже выстраивал в голове подробный план. Чёрт с ними! Достанется всем: и Сагамору, и Тиму, и гостям, и хозяевам, и даже Дориан. Особенно ей. Она не должна докопаться до правды. Это надо же! Кого только не придётся отвлекать ради поставленной цели и общего блага.


                Глава 5. С любовью от управляющего

Весь последующий день был полон сюрпризов. Гости и хозяева удивлялись, слуги снова шеп-тались по углам, что это дело рук покойного маркиза.
А началось всё с того, что у Пало прямо из-под носа исчез халат, который она хотела надеть после ванны. Пока женщина заворачивалась в простыню, в дверь постучали, и в комнату вошёл управляющий, которого хозяйка позвала для интересующего её вопроса. Тот, похоже, не желал ждать под дверью, и ворвался в будуар, где застал роющуюся среди разбросанных вещей полуголую госпожу. С утра управляющий заработал пощёчину и благоразумно ретировался, перед этим указав Палоа на дверь, ведущую в ванну, на которую был повешен халат.
Слуги тихо посмеивались, услышав историю из первых уст от камеристки хозяйки, которая вошла в апартаменты госпожи как раз тогда, когда управляющий вылетал оттуда. Они предвкуша-ли обновление приключений.
Действительно, новые истории не заставили себя ждать. Служанка, подавая на стол запеченно-го гуся, едва не упала в обморок, когда, открыв крышку, обнаружила на блюде с подливой череп из кабинета Марка. Пришлось поискать утерянную пищу, и та оказалась на кухне под столом, причем было заметно, что его кто-то погрыз. Виновника не обнаружилось, а повар клялся, что собственно-ручно следил за тем, как укладывали гуся на поднос.
На этом дело не закончилось. В утренней корреспонденции были вырезаны все изображения, остался только текст. Это разозлило Марка, и он тут же послал за Ривом.
– Это случайно не твоих рук работа? – сердито спросил он управляющего, пока тот, закусив губу, просматривал газеты.
– Да я вообще-то не настолько мелочен, чтобы резать бумагу, – ответил он, задумчиво хмуря брови. – Сегодня вообще день какой-то странный, вы так не считаете? Сначала завтрак, теперь вот это…
– С каких пор ты стал таким суеверным? – удивился Марк, поправляя халат. Рив бросил взгляд на это движение и плотно сжал губы, чтобы не заржать. День сегодня начался весело, ничего не скажешь. Итак, что там дальше?
Синяки, благодаря примочкам, уже почти сошли, так что он теперь выглядел уже не так ужас-но. Хотя, что нам день грядущий готовит? Не исключено, что его не сегодня-завтра снова от души поколотят. И для этого придётся становиться в очередь.
Решив пока не показываться никому на глаза, особенно хозяйке, Рив отправился в «Этренн дю Белль», оттуда – прямиком к Тимоти. Тот отчитал его за внешний вид и переигрывание, но в итоге они мирно выпили кофе и, проанализировав дальнейшие действия, разошлись каждый по своим делам. Тим – за людьми, дабы изучить местность и приготовить засаду, Рив – в толпу, прихватив с собой тот самый тесак, сворованный у Дерека. Теперь это оружие было пропитанное всяческими растворами, и он не сомневался, что остановит труп. Даже человек, который не был избран для общения с потусторонним миром, мог с помощью этого ножа убить мертвеца, ибо оружие уже само по себе имело силу убивать таких существ. Оставалось только найти ведьму. В подворотнях таскаться не хотелось, но надо, раз на него объявили неофициальную охоту.
Петляя по грязным тесным улицам, Рив всё время держал кинжал наготове. Не стоит недооце-нивать старуху, она из того разряда ведьм, которые так просто не останавливаются. Если он что-то сделает ей, то, возможно, как раз за ним и придут в тот же день. Он и так уже, блуждая по городу, насчитал штук с двадцать арбитров. Старые исчезают, новые появляются. Скорее всего, торопятся в Париж, где предвещается очередная заварушка. В прошлом году их здесь тоже много было. Тимоти не так давно рассказывал ему, что в ближайшие годы произойдёт нечто вроде собрания, на котором подписывают договор о разрешении на разбирательства между сторонами добра и зла, а арбитры вроде как должны в сторонке отдыхать. Это надо же! Значит ему, Риву, и пяти лет не придётся служить, как надо будет уходить на отдых сроком в год.
Уже несколько часов Рив бродил по закоулкам, но ведьму так и не нашёл. Уже отчаявшись попасть на неё, он хотел вернуться назад, как вдруг заметил мелькнувший справа огонёк. Вот старая ведьма, специально хотела его вымотать. Ничего, с неё ещё останется.
Управляющий решительным шагом направился в сторону света, но тут сбоку что-то зашурша-ло, и прямо на него свалилась огромная туша, пахнущая гарью. А вот и покойничек. Кем же он ей приходился, раз старуха так его оживить хочет? Но не было времени думать об этом. Рив двинул мертвеца по боку и тут же ощутил, как кулак с лёгкостью вошёл в полусгнившее тело. Его чуть не стошнило, но он всё же сумел выбраться из-под туши и несколько раз воткнул тесак прямо в спину трупу, затем, вздохнув и приготовившись морально, отпилил тому голову. Потом бросился бежать. С ведьмой сейчас лучше не связываться, ему же лучше будет.
Рив бежал так долго, пока не заболело в боку. Лишь выбравшись на людные места, смог оста-новиться и спокойно вздохнуть. Проблема устранена, если ведьма, конечно, не излишне мститель-на.
Этим вечером должен был приехать Луи. Дома он хорошо обосновался, немного разжился и даже нашёл невесту. Вот что с людьми делает надежда, второй шанс и страх вернуться к прежней жизни.
При встрече друзья крепко обнялись. Луи принялся рассказывать о том, как наладил свою жизнь, как познакомился с Жаклин. Рив слушал его, радуясь, что тот смог нормально зажить, а в конце извинился сам, что снова впутывает его в тёмные дела.
– Не надо извиняться, – заверил его Луи. – Ты спас мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Я знаю, что тебя оскорбил мой отказ от доли золота, которую ты мне предлагал, но я хотел начать жизнь с чистого листа, не за счёт ворованного. 
– Ну, я тебя вообще-то понимаю, – заверил его Рив. Друзья решили добраться до Тима пешком. Беседуя, они добрались до трущоб, где уже пришлось перемещаться молча и осторожно. Ночь была лунной, что упрощало путь, но в то же время им самим надо было всё время быть настороже. Не они одни здесь хозяева.
Когда до дома Тима оставалось уже рукой подать, Рив снова заметил тот самый огонёк, на который он пошёл, преследуя ведьму. Он напрягся и достал из-за пояса тесак. Если старуха хочет нарваться на неприятности, он может  ей их предоставить.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Луи, бросив сумку наземь и достав свой нож. Рив посмотрел туда, откуда доносились пьяные окрики и смех.
– Та старуха, о которой я тебе говорил. Этой ночью я убил её подельника вот этим тесаком. Интересное было зрелище в тот момент, однако она может захотеть отомстить мне за этот небольшой проступок, ты как считаешь?
Луи нервно хмыкнул. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным, и ему было интересно, что же произойдёт.
Огонёк между тем становился всё ярче, и вот уже друзья увидели на противоположной стороне улицы ту самую старуху, возле которой стоял… всё тот же покойник. Голова его держалась на плечах благодаря проволоке, которую хорошо было видно при свете огня. Мертвец продолжал существовать, и душа не покинула его. Каково ей быть в заточении в полусгнившем теле?
Старуха улыбнулась и поманила рукой к себе. Рив сглотнул, чувствуя, как леденящий ужас закрадывается ему в душу, и внутри всё замирает, превращается в глыбу льда. Он покачнулся, и Луи подхватил его.
– Уходим, Луи. Скорее!
Ноги стали непослушными. Рив сам не понимал, почему страх сковал его настолько, что он не смог сделать и шага. Ощущал, что какая-то часть сознания уже поняла, но не спешила сообщать и только передавала свой шок от осознанного. Он не знал, как бывшему разбойнику удалось затащить его к Тиму, как тот открыл, и хозяин дома, увидев, в каком состоянии его друг, тут же усадил его у камина и сунул в руку стакан с грогом.
– Выпей это, – донёсся до Рива его требовательный голос, но он не мог двинуть рукой. Тогда Тим сам влил в него горячий напиток и набросил на плечи плащ. Как сквозь вату, донеслись до Рива слова Шоу:
– Что случилось, Луи? Мы не так давно виделись, и он был в порядке.
– Это произошло только что. Рив увидел ту старуху, что за ним охотится…
– Да, я знаю об этом. Совсем недавно Риву от неё досталось, и он грозился, что все кости ей переломает, но я не замечал, чтоб он её боялся. Это даже не в его стиле.
– Ну, она стояла не одна, а с покойником.
– Тем более, у него с этим трупом тоже свои счеты.
– Тогда я не знаю, Тим. Рив успел сказать, что сегодня попытался отправить душу мертвяка на тот свет или что-то в этом роде, и всё. Он ничего тебе не говорил насчёт планов по поводу тех двух?
Рив услышал, как Тимоти сел рядом.
– Он действительно говорил, что у него есть на них планы, но не более того.
– Не надо говорить обо мне так, словно меня нет в этой комнате, – Рив с трудом разнял челю-сти, заставив себя говорить. Страх отпускал его, и вместе с тем приходило понимание, за пониманием – совершенная пустота. Он не хотел этого, он вообще ничего не хотел. Стоит проверить, но он был уверен, что все его подозрения оправдаются.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил Луи, склонившись над ним.
– Просто ведьма очень сильная, она буквально парализовала меня, – выдавил из себя управ-ляющий, боясь при этом посмотреть им обоим в глаза. – Ничего, сейчас отпустит, надо только подождать.
Друзья сели напротив Рива. Тот уже окончательно пришёл в себя и потребовал ещё вина. Хотелось напиться, но этого ни в коем случае нельзя было делать. Чем яснее голова, тем быстрее он смирится с положением, в которое попал. Интересно, как долго он бы не догадывался, если б не это? Нет, конечно, он подозревал нечто подобное, и сложить все части рисунка было бы не слишком сложно, если б не то, что он сих пор он жил в относительном спокойствии, да и предположить такое у него просто не было ни желания, ни смелости. Что ж, мертвец с ведьмой открыли ему всю их могущественность, против которой у него просто нет шансов.
– Мне надо возвращаться в дом, – Рив поднялся, и друзья посмотрели на него, как на сума-сшедшего.
– Совсем свихнулся? Хочешь, чтобы та ведьма тебя окончательно приморозила?
– Всё будет хорошо, она больше не потянется сюда. Во всяком случае, в ближайшие сутки.
– Тебя нельзя отпускать одного, – запротестовал Тим. – Я тебя проведу.
– Оставайся с Луи. Ты же знаешь, что я сам могу о себе позаботиться. Это тебе, Тим, придётся слегка расписать дом, дабы ведьма сюда не вошла. Не хочу, чтоб ты стал её приманкой. 
Друзья не поняли, что творится с Ривом, а тот и не хотел говорить. Знал лишь только, что этой ночью не уснёт, но завтра будет выглядеть бодрым и спокойным, как и раньше. Возможно. Но так надо.

*      *      *

Рив и не предполагал, насколько далеко простилается упорство Дориан, пока утром Марк не вызвал его к себе в кабинет, приказав принести с собой всю документацию за прошлый месяц. Хоть управляющий и недоумевал насчёт такого странного приказа, ослушаться не посмел. Надо же! Маркиз тоже твердил ему, что он родился, дабы служить. Может быть, и правда, но правда не одна.
Постучав и открыв дверь одной рукой, другой при этом придерживая кипу папок, Рив ввалился в кабинет и на секунду застыл, увидев возле Марка Дориан. Всё сразу же стало на свои места. Вот как! Обмануть его вздумала!.. Посмотрим ещё, кто кого переплюнет.
– Это мой самый прилежный служащий, – донёсся до него голос Марка, пока он закрывал дверь. Повернувшись, Рив слегка прикрыл глаза из-за ярких солнечных лучей и побыстрее отошёл от окна. Поклонившись, он аккуратно положил всю документацию на край стола и, выпрямившись, выжидающе посмотрел на Марка. Тот, в свою очередь, взглянул на Дориан, и та одобрительно улыбнулась.
– Рив, покажите мне документы с вашими приказами и подписями двухнедельной давности.
Управляющий сглотнул и бросил взгляд на Дориан, но та сделала вид, что рассматривает книги на полке. Без лишних слов Рив выбрал нужные и протянул их Марку. Дориан подошла и тоже стала рассматривать.
– А теперь покажите самые последние.
Рив сам не знал, как может быть спокойным перед ними, но он всё так же молча подал и по-следние документы. Ла-Шер, едва взглянув на них, присвистнул и посмотрел на своего управляю-щего.
– Рив, позвольте поинтересоваться, почему вы поменяли почерк?
– Старый надоел… сэр, – сквозь зубы выговорил тот, пародируя английских дворецких. Дори-ан, наморщив лоб, старательно изучала старую документацию, и он уже приготовился к худшему.
– Рив, ты ведёшь какие-то темные дела у меня за спиной? – тон Марка был холодным. – Лучше признайся сразу. Может, тебе захотелось воспользоваться отпущенной тебе свободой в решениях и передвижениях?
– Нет.
– Тогда скажи, почему сменил почерк? Сдаётся мне, судя по числам, сразу же после приезда мадам Макмаер и Сагамора. Тебе это не кажется странным?
Рив понимал, что, назови он сейчас Дориан той самой Ерраа, ему никто не поверит. Никакие доказательства не помогут, тем более что не так давно он сам при свидетелях заявил о её смерти. Ей бояться нечего, а вот ему стоит побеспокоиться о собственной шкуре.
– Десять лет назад я обставил её мужа, – глядя Дориан прямо в глаза, ответил Рив. – Как только я увидел вас, во мне пробудился инстинкт самосохранения, поэтому я даже почерк поменял. Не хотел неприятностей. – Он перевёл взгляд на Марка. – Вы не докажете мою вину. Во-первых, это произошло давно и в Англии, а, во-вторых, у вас нет никаких доказательств. Если меня пошлют на допрос, я опровергну свои слова. Учтите, что мне уже не раз доводилось этим заниматься и притом успешно выкручиваться из любого затруднительного положения.
Дориан была шокирована. Вместо того чтобы загнать Рива в угол и услышать хоть какую-то правду, она получила новую порцию вранья.
– Мой муж не имел с тобой никаких дел, ты всё лжёшь! – не удержалась она.
– Вы многого не знали, мадам, так что не спешите делать выводы.
Лицо Марка потемнело от гнева.
– Я вижу, ты много чего утаил от нас, Рив. Думаю, тебе лучше сейчас расшифровать свои инициалы. Стоит проверить, существуешь ли ты на самом деле.
– Нет, – просто ответил Рив.
– Рив, я привлеку Эмиля Толеро, он лучший друг нашей семьи и выжмет из тебя всю правду.
Рив поджал губы, дабы не ляпнуть глупость, о которой потом будет жалеть. Не велика катаст-рофа, если они узнают его полное имя, но ведь и отчитываться ему придётся не перед ними!
– Так что, Рив? Что за Б.Р.С.?
– Зовите Толеро,  пусть расскажет, насколько он хороший друг, когда дело касается вашей жены и постели.
Пальцы Марка сжались в кулаки, лицо побагровело от гнева, он привстал из-за стола.
– Повтори, что ты сейчас только что сказал?
– А стоит ли? – Рив благоразумно сделал шаг назад.
– Тащи сюда документы, подтверждающие твою личность, сукин сын!
– Не могу.
– Не можешь?
– Мсье Марк, – Рив сложил руки за спиной и исподлобья посмотрел на хозяина, – давайте сейчас договоримся. В лучшем случае я – трепло неисправимое. Если хотите надавить на меня, вам это, может, с трудом, но удастся, однако не ручаюсь, что завтра весь дом не будет говорить о похождениях вашей жены с вашим лучшим другом. И не смотрите на меня так, вы же прекрасно знали, что их связывает. Просто вы безвольный человек, который спускает всё на самотёк, смотрит сквозь пальцы или  же пытается ничего не замечать. Вам ничего не нужно, кроме вашей треклятой врачебной практики. Вы не желаете встряхнуться, поэтому закончите ваши дни дряхлым обрюзгшим стариком со стаканом вина.
– Пошёл вон! – кипя от злости, пророкотал Марк. – Что б я тебя больше никогда не видел, сволочь!
– Не получится, я ведь должен служить здесь,  – спокойно ответил Рив и попятился к двери. – Я приду завтра, когда вы малость успокоитесь. Мадам Макмаер, я, как всегда, восхищён. Вы всегда умели предавать доверие, даже если это был самый близкий человек.
Рив скрылся за дверью. Марк рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Дориан, чувствуя себя прескверно, выскользнула вслед за управляющим и догнала его уже возле его комнаты.
– Вот как ты защищаешься от правды! – она схватила его за рукав, заставив остановиться. – Когда тебе предлагают сознаться во всём, ты просто поливаешь грязью других, дабы о тебе забыли!
– Угадала! – Рив резко повернулся к ней. – Так что? Тебе не показался этот почерк знакомым?
– Нет, а причём здесь это?
Рив опешил. Она должна была вспомнить и этот наклон, и эту печатную «а», даже если не помнит два последних года. Что же предприняла смерть в попытке стереть ей память?
– Я не предательница, это ты здесь свои чёрные дела творишь! Лучше остановись, я ведь всё узнаю.
– Я тебя не боюсь, Дориан, мне есть кого бояться, – ответил управляющий и уже повернулся лицом к стене, но вдруг  остановился и долго и со вкусом выругался. Потом медленно повернулся и, всем своим видом показывая, каких трудов ему стоит сдержаться и не придушить её, спросил:
– И долго так будет продолжаться?
Дориан отступила шаг назад.
– Ты о чём?
– Честно, Дориан, мне это уже так надоело, а ведь ещё ничего толком не началось. Мне надоели все они и даже ты. Ты, а ведь я… – тут Рив запнулся и, в попытке совладать с собой, прикрыл глаза. – Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы ты собрала свои вещи и уплыла со своим капитаном куда подальше! Твоё присутствие уже напрягает меня сверх всякой меры. Хочешь узнать моё полное имя? Пожалуйста, проверь журнал покойного маркиза по наймам, там я записан, но не надо подставлять меня перед моими хозяевами. Поверь, эта твоя порой излишняя правиль-ность раздражает настолько, что я готов придушить тебя.
Дориан застыла, но лишь на только Рив закончил свою тираду, вся подобралась и сухо улыбну-лась.
– А чего ты хотел, Рив? Мира и согласия? Я же прекрасно знаю, что ты не рассказал мне и десятой доли того, что тебе известно! Я не собираюсь играть по твоим правилам и при каждом удобном случае попытаюсь тебе помешать. Ты, я так понимаю, ведёшь сейчас понятную лишь тебе игру? Я тоже постараюсь не ударить в грязь лицом.
– Уходи, – услышала она в ответ надтреснутый голос управляющего. – Мне казалось, там, в компании со Скадар, мы смогли найти более-менее общий язык, но я ошибся.
– Измени себя, и тогда, может, мы поговорим, – Дориан посмотрела на него через плечо, соби-раясь уходить. – Посмотри только на себя: чего ты можешь быть достоин? Я, конечно, плохо тебя знаю, может, ты просто притворяешься, но в такие моменты, как сейчас, мне самой хочется тебя задушить.
– Обмен любезностями окончен? – Рив склонил голову и пристально посмотрел на Дориан. – Какая же ты дура… Как ею была, так и осталась. Лучше ищи способ, как вернуть себе память, потому что само по себе ничего не произойдёт. Может, тогда найдёшь ответы на свои вопросы, ибо от меня ты их не получишь.
Дориан смотрела управляющего прямо в глаза и решительно ничего не понимала. Не понимала ничего из их разговора, не понимала его смысловой нагрузки и к чему вообще они всё это начали. Ну и что, что Рив не говорил имя? Действительно, можно же посмотреть в журнал. И что, что снова наврал Марку? Так он же без этого дышать не может! Только ей почему-то хочется раскрыть его. Вот только есть ли что раскрывать?
Решив, что лучше всего будет удалиться, Дориан ушла. Рив достал ключи. Дверь оказалась незапертой, но он не удивился этому. В кресле сидела Скадар, которая, как только он вошёл, зааплодировала.
– Браво, Рив! Даже я не смогла бы так! Это был такой порыв души, такая игра непонятно как закрученных слов, что я, право, едва не прослезилась от умиления!
– Я рад, что сумел угодить тебе, – довольно улыбнулся Рив, садясь перед девочкой. – Я уже думал, что переиграл, но ты бы это видела! Мне удалось выкрутиться в кабинете у Марка, а ведь я этого даже не планировал. Правда, я лишился его доверия, но оно теперь вообще-то мне и не нужно. Моя цель – Джонатан Убар, наш милый и, возможно, доверчивый жених.
– Это произойдёт сегодня? – спросила Скадар, изменившись в лице. Рив тут же уловил переме-ну и насторожился.
– Что-то случилось, Скад?
– Да нет, просто я иногда сомневаюсь, правильно ли ты поступаешь. Ты играешь их чувствами, и это может вылезти тебе боком.
– Знаю, – беспечно ответил тот, – но меня это не беспокоит.
– А знаешь, – Скадар оценивающе посмотрела на Рива, – почему-то мне показалось, что в том потоке, который ты выдал Дориан, промелькнула правда.
– Конечно же, я ведь не могу лгать, не имея при этом под всем бредом никакой почвы.
– Ты действительно не желаешь её видеть? – Скадар не спрашивала, а утверждала. Рив задум-чиво посмотрел на неё и нехотя ответил:
– Точно не могу сказать. Понимаешь, я, конечно, рад, что Дориан жива, нашла себе свою вторую половину, – тут он не удержался и хмыкнул, – но именно сейчас она очень мешает. Мне прекрасно известна её дотошность, ей любопытство и хладнокровие, когда она что-то втемяшит себе в голову. Мне не нужно её присутствие.
– В самом деле? – Скадар задумчиво посмотрела на того. – Вы три года прожили вместе, в итоге разругались, и вот – твоя жена нашла себе другого. Не задевает?
– И ты туда же, – вздохнул Рив. – Знаешь, когда-то нам одна не очень трезвая цыганка сказала, что мы не являемся парой. Родственные души – да, вот только где-то там каждого из нас ожидает наша так называемая вторая половина. Правда, она ещё добавила, что мне никто не нужен и я и так проживу, но это уже детали. Так вот, если это действительно правда, нам просто не получится найти общий язык в плане супружеской жизни. Тут хоть бы друзьями остаться. 
– Рив, – Скадар посерьёзнела и, сцепив руки, наклонилась вперёд, – скажи, что ты действитель-но играешь. Ведь то, как ты себя ведёшь, не может быть настоящей сущностью пускай и отмороз-ка, как ты говоришь.
Она смотрела на него с таким выжиданием, что Рив даже растерялся. Скад верила в него и хотела, чтобы он был нормальным человеком. А был ли он таким?  Раньше – почти да. Пока не встретился с этой Ириной. Ведь это она в попытке доказать ему его ничтожность пробудила в нём то, что прячется в каждом человеке. А ведь он и без того не был образцом для подражания, если поднимался вопрос о благородстве души! Но поздно жаловаться на судьбу-злодейку. Ирина, Дерек, а особенно маркиз попробовали слепить из него верного слугу, а последний ещё и истинного сторонника зла, но для чего все их усилия? Он, как и любой другой человек, всегда чувствовал расположение к этому и относился к таким течениям вполне спокойно, прекрасно зная, что захороненная в глубине души связь с самым низким, грязным и тёмным внутри себя так и останется где-то на задворках. Просто у каждого оно по-разному выражено. Для этого только нужен контроль. Эти же три твари пробудили в нём чувство человека, попавшего в трясину: чем интенсивнее барахтаешься, тем быстрее погружаешься. Не по силам ему тягаться с этими тремя, не та весовая категория. Нет, маркиза он переплюнул, и нападки старого маразматика только закалили его, но старик вместе с тем успел превратить его в того самого героя из книги. Скина. И теперь он стал ещё хуже, чем был. Спросить только, где его совесть? Спасало лишь чувство самовнушения. Пока что уверение, что он действует на благо других,  на которых ему, впрочем, наплевать, успокаивало. Лишь один человек был ему небезразличен.
– Я всегда умел притворяться, Скад, – тихо ответил Рив и слабо улыбнулся. – Даже не думай беспокоиться по этому поводу. Ты же знаешь, что моя цель – это не маркиз и не Дерек, а ты. Я не уйду, пока не устрою твоё будущее, Белка. Видимо, мне суждено быть воспитателем до конца своих дней! – смеясь, добавил управляющий.
Скадар была тронута до глубины души. Нечасто Рив выказывал свои чувства, и этот момент многого стоил. Встав со своего места, она обняла его, и тот сделал то же самое.
– Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, – прошептал Рив, закрыв глаза.
– А как же Дориан?
Тот хмыкнул и сжал её ещё крепче.
– Она продержится и без меня. Главное, что это я без неё могу жить.

*      *      *

В доме обедали. Родители мадемуазель Диове оживленно рассказывали о спектакле, который видели в театре, мадам Валери и Сагамор их внимательно слушали. Джонатан рассеянно наблюдал за игрой света в своём стакане, а Эгле просто сидела, уставившись в свою тарелку, но, когда вошла Дориан, заметно оживилась. Та, чувствуя себя несколько не в своей тарелке после разговора с Ривом, села перед девушкой и дала себя отвлечь. Эгле оказалась миловидной девушкой, любозна-тельной и любящей поговорить, несмотря на скромность. Вскоре к ним подсел Сагамор, и разговор стал ещё более оживлённым.
Дориан с любовью посмотрела на капитана. Судьба не обошла её стороной, подарив такого хорошего и преданного человека. Он не оставил её, делит с ней её тайны, и это при том, что Ла-Шеры – его друзья! Нет, она не заслужила такого счастья.
В комнату заглянула Палоа и тот час же присоединилась к супругам Диове. Она не заметила, как с другой стороны вошёл Марк. Хмурясь, он сел у камина и принялся пить виски. Никто сначала не обратил на него внимания, пока в столовую не зашёл управляющий. Отчего-то все сразу посмотрели на него, потом на Пало Та вдруг смутилась и опустила взгляд. Дориан поджала губы и взглянула на Марка, а тот в свою очередь с ненавистью уставился на слугу. Тот же подошёл к Пало и что-то шепнул ей на ухо, от чего та смутилась ещё больше. Это удивило Дориан. С каких пор они в таких доверительных отношениях?
– Кажется, тебя ждёт работа, – раздался со стороны камина холодный голос Марка. Рив выпря-мился и ухмыльнулся.
– Ну да, работа. Без работы можно спиться. Да, хозяин? – задел он за живое.
– Тебе мало? – едва сдерживаясь, спросил тот. Дориан поднялась со своего места.
– Рив, тебе, наверное, стоит уйти. Я как раз хотела спросить тебя…
– Мсье Убар, – тот вдруг обратился к молодому человеку, – вы, как я слышал, хотели посмот-реть на шхуну господина Мортемара? Сегодня её починили, и она как новенькая. Я как раз направляюсь в порт, не желаете поехать?
– Неплохая идея! – Джонатан сорвался с места. Ему уже порядком надоело торчать здесь и улыбаться невесте, так что он был не прочь развеяться.
Дориан посмотрела на управляющего и почувствовала сигнал тревоги.
– Джонатан, я думала, вы покажете мне свои работы, – встряла она между Ривом и Убаром. – Эгле говорила, что вы неплохо рисуете, а у меня как раз одна знакомая художница…
– Она не просто знакомая, а сестра вашего покойного мужа, – грубо оборвал её Рив. – Думаю, мсье Убару будет лучше подышать свежим воздухом, а не томиться в четырех стенах.
– Извините, мадам Макмаер, в следующий раз, – извинился тот с улыбкой и поспешил скрыть-ся. Дориан взглянула на управляющего, тот пожал плечами и ушёл. Женщина перевела взгляд на гостей, которые недоумённо смотрели то на неё, то на Марка. Тот в свою очередь делал вид, что ничего не произошло, и только Пало смотрела куда-то перед собой в полном замешательстве. Что же, интересно, сказал ей Рив? Нет, он определённо что-то замышляет, и его откровения с ней не мешают ему действовать по-своему.
Дориан кивнула Сагамору, тот извинился, и они оба вышли. Предстояло кое-что обсудить, и для этого нужен был капитан, ибо только он мог сейчас поговорить с Марком, и без того взвинченным после разговора с управляющим. Вот что странно: Рив заставил Марка выйти из себя посредством правды. Может, именно поэтому он врёт? Потому что правда заставляет всех чувствовать себя виноватыми? Даже её?
Рив тем временем поехал вместе с Джонатаном на пристань. Всю дорогу он рассказывал парню о том, что каждый день творится в порту, упомянул нескольких матросов, славившихся сомни-тельными похождениями. Убару понравились рассказы, он почти восторженно слушал истории управляющего об авантюрах и различных происшествиях, случившихся здесь.
– Есть, правда, в порту одна сварливая особа, – добавил он в заключение, – с которой я не хочу встречаться, так что шхуну свою вы посмотрите быстро, а потом мы так же быстро и незаметно уедем отсюда.
– Рив, вы кого-то боитесь? – засмеялся Джонатан и фамильярно добавил: – И кто этот голово-рез, которого ты боишься до дрожи в коленях?
– Ну, – тот отвернулся к окну, – этот головорез – женщина.
Джонатан долго смеялся, глядя на злющее лицо управляющего. Это он боится какой-то женщи-ны?
– Похоже, на дам вам везёт, – произнёс он, подразумевая Пало. Рив что-то буркнул, затем приказал остановить. Вдвоём они сошли и разделились, занявшись каждый своим делом. Джонатан немного побродил, полюбовался великолепной шхуной, затем вернулся к условленному месту. Дул пронизывающий февральский ветер, и он успел замёрзнуть, поджидая Рива. Когда тот появился, стуча своей тростью, парень тут же предложил согреться где-нибудь.
– Тут неподалеку есть приличная таверна, – тут же проинформировал его управляющий. – Я там обедаю, как только выпадает возможность.
– И ещё собираешь сплетни. Верно?
– Этого у меня не отнять, – согласился тот.
Расположившись в довольно-таки уютной и тёплой таверне, мужчины заказали грог, и управ-ляющий тут же стал высматривать посетителей. Джонатану тоже было интересно, и Рив украдкой назвал ему посетителей, не преминув добавить кое-что от себя. Мсье Убар смотрел теперь на слугу Ла-Шеров с возрастающим интересом. Почему его в этом доме терпеть не могут? Казалось бы, вполне нормальный человек, с ним даже интересно.
– Вот, – Рив толкнул Джонатана под бок и спрятал лицо за кружкой. – Вон она.
Парень проследил за его взглядом и увидел возле стойки мужчину и женщину. Тот был здоров, как бык, и от него за версту несло морем, его спутница смахивала на пиратку, о которых Джоната-ну когда-то рассказывала няня.
– Недурна собой, – подвёл он итог и соврал. На самом деле женщина была просто ослепитель-на. Таких он ни разу не встречал.
Рив, наоборот, выразил совершенно противоположные эмоции: он фыркнул и отвернулся.
– Мегера! – ответил он, прихлёбывая грог. – Это Виан Сантес, рядом с ней её брат. Они только недавно прибыли в порт и надолго здесь не задержатся. У этой недурной дамочки язык подвешен так, что любого осадит, уж поверьте мне.
– Пробовал клеиться, Рив? – усмехнулся тот. Слуга поднял вверх руку.
– Какое там! Тут ещё брата её обойти надо, да и потом, у меня уже есть моя хозяйка, зачем мне ещё кто-то?
– Ну да, – смеясь, согласился парень.
Испанка, осмотревшись по сторонам, заметила управляющего и махнула рукой. Рив в свою очередь отсалютовал ей кружкой и усмехнулся. Женщина, переведя взгляд на Джонатана, оценила его и, судя по всему, оставшись довольной увиденным, послала ему воздушный поцелуй.
– Ничего себе! – снова засмеялся тот.
– Это всё, что нам может достаться, – осадил его управляющий. – Сеньорита Сантес – непри-ступная крепость, никто её штурмом не возьмёт.
– Тогда надо хитростью или же брать измором, – мсье Убар повернул голову и обратил внима-ние на двух подозрительного вида мужчин, которые со своего угла посматривали на вошедшую парочку. – А те двое мне не нравятся.
– Кто? – Рив повернул голову в ту сторону, куда незаметно указал Джонатан, и глаза его сузи-лись. – Ага, вот и славненько.
– Что тут славненького? – не понял его спутник.
– Я этих типов уже и раньше видел. Каждый раз на Виан глазеют, но она всегда с братом.
В это время объекты их разговора вышли наружу и скрылись. Джонатан проследил, как те исчезли за углом, потом перевёл взгляд на испанцев. Брат Виан о чём-то оживленно разговаривал с Луцио Жорасом, о котором ему уже успел рассказать управляющий. Его сестра, поскучав в одиночестве, вышла из таверны.
Джонатан и Рив переглянулись и, не сговариваясь, встали из-за стола и поспешно покинули таверну. Снаружи было чуть светлее, чем в внутри, солнце уже клонилось к закату. Они никого не увидели, и управляющий уже тронул Убара за рукав, явно собираясь предложить убраться отсюда, как вдруг из-за угла послышался приглушенный женский вскрик. Не медля ни секунды, Джонатан бросился туда, Рив, недовольно хмурясь, неторопливо зашагал вслед за ним. Парень первым оказался в опасном месте и увидел, как те двое пытаются затащить испанку в подворотню. На земле лежал нож, который, видимо, принадлежал женщине, но был выбит из рук. Та отчаянно сопротивлялась, но силы были не те.
– Это что ещё за произвол? – крикнул Джонатан, направляясь к ним. Похитители, заметив того, затолкали женщину в какую-то клетушку, закрыли ветхую дверь на щеколду и повернулись к непрошенному гостю, выжидающе скрестив руки на груди.
– Какой разряженный хлыщ! – насмешливо произнёс один из них.
Кровь прилила к лицу Джонатана, и он стал в боксёрскую стойку. Тот, что был самого крепкого телосложения, усмехаясь, выступил вперёд, второй, заметив подоспевшего Рива, направился к нему. Управляющий, осмотревшись, сжал в руке трость и кинулся первым. Это настолько удивило Джонатана, что он упустил из внимания своего и схлопотал в живот. Упав наземь, он выбросил в сторону ногу и повалил возле себя противника. Искоса посмотрев, заметил, как Рив лупит долговязого тростью, и это довольно-таки смешное зрелище снова отвлекло его внимание. Противник заехал ему в челюсть и снова замахнулся, но Убар, изловчившись, ударил его в корпус, и тот остался лежать на земле. К нему подскочил его друг, быстро поднял, и они оба скрылись в подворотне.
– Ты его упустил? – Джонатан повернулся к управляющему, который, тяжело дыша, стал рядом. Не так давно рассеченная бровь снова кровоточила, мешая видеть, да и у самого Убара вид был несколько потрёпанный.
– Он мне трость сломал, – недовольно ответил Рив, и Убар от всей души рассмеялся. Ничего себе приключение! Всё ещё смеясь, он подошёл к двери и выпустил запертую там испанку. Та, вырвавшись на свободу, принялась колотить того кулаками по груди. Парень опешил от такого наступления, но, быстро придя в себя, схватил женщину за руки и заставил её успокоиться.
– Тише, мадам, мы вообще-то вас спасали!
– Вы! – Виан повернулась к Риву, который сосредоточенно вытирал платком кровь с лица. – Я же видела вас раньше!
– Зато спас вас он, – равнодушно ответил тот и кивнул на смущённого парня.
– Что ж, благодарна за помощь, но я бы и сама справилась. И… пожалуйста, отпустите мои руки!
– Я же говорил вам, что к ней не подберёшься,  – нравоучительно заметил Рив, когда испанка скрылась с их поля зрения. – Эх, лучше б мы её не спасали, хоть урок был бы ей.

*      *      *

Никто не ожидал увидеть Джонатана в помятом виде и с царапиной на щеке. Тут же начались расспросы, невеста принялась обрабатывать боевое ранение, а под первое число, как обычно, досталось управляющему. Тот, получив своё, одиноко стоял у стены, держа платок у лба в попытке остановить кровь, текущую из рассеченной брови, пока Джонатан оправдывался, смешно описывая, как Рив пустил в ход свою трость и поломал её о спину противника.
Дориан, подойдя к Риву, молча подала ему влажный платок, дабы он стёр кровь с лица, и тот, кивнув в знак благодарности, принял его. Словно между ними не было никаких напряжённых разговоров и взаимных оскорблений. Сагамор тут же удивлённо взглянул на неё, но женщина сделала вид, что не заметила этого взгляда. Хорошо хоть Марка не было, так как тот, загоревшись полученной возможностью быть хоть чем-то полезным и даже не спрашивая, зачем это капитану, поехал в местную больницу для душевнобольных. Сказал, что вернётся к вечеру. Её сейчас больше интересовал сам Рив, вернее, его неожиданное желание взять с собой в порт Убара. А ещё было немного жалко управляющего, который никак не мог привести своё лицо в порядок.
– Рив, вы меня удивляете, – протянула Пало, многозначительно посматривая на того. – Зачем вам нужна была трость? Насколько я знаю, у вас просто талант действовать врукопашную, да ещё и головы разбивать.
Дориан искоса посмотрела на мужчину, тот опустил взгляд и еле слышно произнёс:
– Годы не те, госпожа, чтобы кулаками размахивать.
Сказав это, он удалился. Дориан, незаметно для других, вышла вслед за ним, проследила, куда тот пойдёт, затем, набравшись смелости, вошла в комнату к управляющему.
– Легка на помине, – тут же услышала она комментарий Рива насчёт своего прихода. Впрочем, он не советовал ей убраться, а это уже хорошо. После их ссоры она чувствовала себя немного виноватой. С другой стороны, журнал, где был записан Рив, она не нашла, и это настораживало.
– Ну, за тобой тоже недурной шлейф тянется, – женщина прошлась по комнате и села перед управляющим. – Что-то тебе в последнее время слишком часто достаётся.
– Правда? Я это уже давно заметил, – Рив развалился на стуле. Кровь уже не шла, и он просто комкал в руках платок. Костяшки пальцев на левой руке, как обычно, были разбиты. Судя по его поведению, он тоже решил не вспоминать вчерашний инцидент. Видимо, им легче было сделать вид, что ничего не произошло.
– Знаешь, – протянула Дориан, – я никак не могу понять, почему хожу за тобой и хочу общать-ся. Понятно ведь, что ты мне правды не скажешь, какой тогда толк?
Рив задумчиво посмотрел на Дориан, встал и подошёл к картине с изображением фруктового сада. Снял её, и взору женщины предстал шкафчик, запертый на ключ.
– Ты просто надеешься, что я где-то допущу ошибку, скажу что-то не то, и это поможет тебе потянуть за ниточку. Это как в Огненной Палате, когда потянули за одно убийство, и вот – добрая половина французской аристократии погрязла в преступности. Если я что-либо сболтну, это поведет тебя по нужному пути, и он разоблачит меня, жалкого интригана.
– Я предпочитаю не так пафосно, – ответила Дориан. Рив достал из шкафа флакон с багровой жидкостью.
– Это наследие маркиза, – произнёс он, показывая бутылочку Дориан. – По его приказу я составил каталог ядов, которые тот собрал за годы своей жизни. В каталог включена история, свойства каждой отравы, а также где она применялась, то есть кто известный в своё время из-за неё отбросил копыта или же кем это было совершено.
– Впечатляюще, – Дориан заглянула на полки и увидела, помимо флаконов, толстый журнал, где, судя по всему, хранилась информация.
– То, что я держу в руках, убьёт человека в кратчайшие сроки. Насколько я помню, это стрих-нин. – Рив положил яд обратно  шкаф, затем ткнул пальцем в другой флакон. – Вот этот сведёт кого угодно в могилу за год. Разные названия, разные качества и сроки действия. Хоть маркиз и заверил меня, что никогда не стал бы переводить на меня столь ценный продукт, я не вздохнул спокойно, пока весь этот набор юного отравителя не перекочевал в мою комнату. Мне кажется, так надёжнее. 
Рив запер шкаф и поставил картину на место, затем повернулся к женщине.
– Я никому не показывал этот тайник, даже Марк не знает. А теперь подумай о том, какой прок мне был рассказывать тебе об этом? – Рив вопросительно посмотрел на Дориан. – Я могу тебе многое поведать, и только тебе решать, что из того  правда. Например, на самом деле я тебя никогда не видел и знаю о твоих привычках лишь со слов Максвелла, просто у меня настолько исключительная память, что я запомнил всё. Или, может, я и есть тот самый Максвелл Ергинс, просто поменял обличье, чтобы меня никто не узнал, и даже ты не можешь меня вспомнить. Тогда скажу ещё, к слову, что я не убивал маркиза, что держу его пленником в потайном месте, а сейчас впутался в такую передрягу, что не рад уже своим поступкам. Что…
– Хватит, Рив, тебя уже заносит, – Дориан направилась к двери. – Не знаю, для чего ты это делаешь?
– Наверное, чтобы ты побыстрее ушла, – усмехнулся Рив. – Мне надо на встречу, и я, видишь ли, опаздываю. Не так давно обзавёлся магазинчиком и заправляю там потихоньку. Кстати, – он порылся за книгами в шкафу и через минуту протянул Дориан потрепанный журнал. – Возьми и больше не говори, что я вру тебе на каждом шагу или пытаюсь тобой манипулировать.
Дориан от удивления ничего не смогла произнести. Взяв журнал, она тихо вышла. Рив устало вздохнул и закурил. Да, его заносит, но как же, право, надоело лгать!
Спускаясь вниз, Дориан прокручивала в голове слова управляющего. Он Марку сказал правду, чтоб тот отстал, а как насчёт этого случая? Лавка Рива? Стоит проверить, всё равно времени хватает.

*      *      *

Дориан в тот же вечер, заручившись поддержкой Марка, навестила больницу. Было уже темно, да и оказаться в месте, где отовсюду раздавались стоны и крики, не внушало энтузиазма, но женщина хотела побыстрее распутать ту паутину, которую тут сплёл Рив Сэвари. Да, он не солгал. Бриан Рив Сэвари, вот только это имя ей вообще ни о чём не говорит.
Врач, дородный бородатый мужчина с заплывшим от жира лицом, услужливо провёл её к нужной палате. Пока они шли, Дориан едва сдерживалась, чтоб не стучать зубами из-за сквозняков в коридоре. Когда её привели на место, она даже вздохнула с облегчением.
– Мы держим его в одиночестве, – охотно объяснил он, пропуская её. – Этот больной уже несколько раз пытался сбежать, не стоит его недооценивать. Воображает себя родственником Наполеона.
Дориан попросила доктора оставить её наедине с умалишённым, и тот не без опаски согласил-ся. Поставив свечу на приколоченный к полу табурет, Дориан смогла рассмотреть больного, вернее, то, что от него осталось, ибо родственник Бонапарта походил на живой труп, только глаза не светились.
– Что надо? – он был в лохмотьях, грязный, но голос звучал высокомерно, словно перед ним были люди, ниже его стоящие.
– Я хотела бы поговорить, – ответила Дориан, подходя ближе. – Вас зовут Родриго Камель?
– Допустим. Вы хотите получить какую-то информацию? Платите.
С трудом скрыв улыбку, Дориан вытянула из голенища сапога острый нож и протянула его сумасшедшему. Тот, осторожно приблизившись, выхватил нож и спрятал его под кровать. Совесть её не мучила: в подобных заведениях такая вещь просто незаменима.
– Вот и славно, теперь можно поговорить.
Родриго Камель удобно уселся на облезшем матраце и скрестил ноги.
– Что надо?
– Перед тем, как оказаться здесь, вы находились в местной тюрьме по обвинению в мошенни-честве. В одну из ночей к вам в камеру привели задержанного, который якобы отправил на тот свет целую банду.
Лицо Родриго внезапно просветлело, и он вытянул вперёд голову.
– А как же, помню! Рив ведь, точно? Его принесли или, скорее, приволокли ко мне, когда я уже собирался отдыхать.
– Приволокли? – переспросила Дориан, садясь на стул, который, судя по всему, принесли заранее. Родриго, видимо, был на седьмом небе от счастья, что к нему пришли за помощью. Раскачиваясь взад-вперёд, он с блаженной улыбкой рассказывал:
– Ну да, на нём ведь живого места не было! Когда к нему наш пьяный докторишка приполз, он у него сумку забрал и сам себя лечить принялся. Н-да, мне он сразу же понравился.
Это и было странно, потому что Рив решительно никому не нравился. Правда, для Родриго всё могло быть по-другому.
– Мы с ним даже чуток поболтали, а наутро, когда пришла одна разряженная дама, он превра-тился в настоящее чудовище.
– Чудовище? Это как понять?
– Это как в сказках, – сумасшедший развёл руками. – Сначала он похож на доброго чародея, который забирает у тебя дурные сны, дабы ты мог спокойно поспать, а наутро превращается в злого колдуна, и взгляд его меняется, равно как и голос, и поведение, и даже, не побоюсь сказать, мысли.
– Это вы так образно говорите?
– Нет, буквально, – тот усмехнулся, явно наслаждаясь замешательством Дориан. – Если б не знал, кто на соседней койке, не подумал бы, что это Рив. Он той дамочке столько всего наговорил, что у меня уши повяли. Она такая злая ушла, а потом появился этот священник, и…
– Священник? – прервала его Дориан. Вот это уже интересно. Значит, у Рива есть друзья.
– Похоже, они с ним достаточно хорошо знакомы, да и не священник это был, я эту породу за версту чую. Я их почти не слушал, но они говорили о разном, и мой сосед сказал, что есть ещё третий. И он хотел остаться таким, каким есть сейчас, и жизнь он менять не будет, а ещё он знал, что его поймают.
– Подождите, – остановила его женщина. В один момент сердце начало колотиться, словно она пробежала за каретой. – Кто третий, и откуда он знал, что его поймают?
Тот пожал плечами и уставился в потолок.
– Откуда мне знать? Их было трое, не больше и не меньше.
На секунду Дориан поддалась надежде, что третьим был Арион, но тут же отогнала от себя эту мысль. Рив бы рассказал о её приезде её мужу, будь он жив, значит, это кто-то другой. Неужели один из разбойников Кроуза?


                Глава 6. Особенный день

Это было особое утро, не похожее на другие. С шести часов за окном тихо падал снег, покрывая всё мягким белым ковром. Бело, везде бело. Даже на душе у Рива посветлело, словно на него снизошло благословение, хотя ничего подобного он никогда не дождётся. Всё, как обычно, получилось слишком запутанно, но тут уж ничего не поделаешь. День сегодня особенный, и к нему надо подготовиться. Он, конечно, делал всё, чтобы всё прошло безупречно, однако какая-нибудь незначительная деталь может всё пустить под откос. Сейчас он сам себе напоминал маньяка, который выжидает свою жертву. Смешно. Никогда не думал, что придётся играть роль таких, как Мэри Паркер и ей подобных.
Действительно, мелочи с самого утра начали сбивать его толку, а это уже проблема. За столь короткое время надо много чего успеть.
Для остальных день начался с того, что обнаружилось странное положение картин в доме. Странность их заключалась в том, что все они были перевёрнуты. Все до одной. Слугам пришлось поработать, а слухи в поместье разнеслись с пугающей быстротой. По углам шептались, что это снова взялся за своё призрак маркиза, и здесь их ничто не могло переубедить. Даже гости прислушались к этим сплетням и за завтраком оживленно обсуждали это. Марк смеялся, чувствуя себя просто прекрасно после вчерашней помощи Дориан, хотя понятия не имел, чем именно помог; Пало волновалась, предвкушая встречу с Максвеллом Ергинсом этой ночью, о которой  ей нашептал Рив вчера; Джонатан был поглощён воспоминаниями о драке и той испанке.
– Вы не читали об этом? – Сагамор развернул газету. Он сидел в стороне и участия в обсужде-нии планов на сегодняшний вечер не принимал.
– Что именно? – Марк оторвался от своей любимой запеканки с сыром.
– Приют мадам Привор. Позавчера там произошло зверское убийство ребёнка.
– Я знаю её, – ответила Пало, небрежно помахивая салфеткой. – Эта Мелинда Привор пьёт, сколько я её помню. Я даже давала деньги в приют, но понятия не имею, пошли ли они на нужды детей. Там такое убожество, что страшно смотреть.
Вошла Дориан и, поздоровавшись, села возле Сагамора. Мельком взглянув на газету, она заинтересовалась статьёй, а через секунду, выхватив её из рук капитана, принялась читать. Тот удивлённо покосился на любимую, но ничего не сказал.
– Так что будет сегодня вечером? – взволнованно спросила Эгле, добавляя себе сахар в чай.
– Мы пригласим наших соседей и устроим небольшой приём в честь помолвки и предстоящей свадьбы, – охотно принялась рассказывать Пало. – Я ещё вчера велела Армандо приготовить яблочный торт и запечь поросёнка. Сегодня будет весело.
Оставив без внимания вопросительный взгляд Сагамора и велев ему оставаться со всеми, Дориан выскользнула из комнаты и пошла к себе. Прочитанное потрясло её, тем более что она уже давно не стакивалась ни с чем подобным. Писалось, что ребёнка обнаружили ночью у колодца в саду совершенно голого, несмотря на холод. Из ран на шее и руках уже не сочилась кровь, её вообще не было. При вскрытии обнаружилось, что у малого нет языка и миндалин. И ещё одно: крестик на нитке валялся на тропе. Этому не придали значения, упомянули вскользь, но такое обстоятельство Дориан сразу же насторожило. Не с её ли занятиями это связано?
Решив разведать обстановку, Дориан оделась и уже собиралась идти, когда увидела Рива, шагающего по коридору с таким видом, словно сегодня был его последний бой. По правде говоря, женщина уже привыкла к его постоянным гримасам и даже научилась за такой короткий срок определять, когда у его лица обычное злое выражение, а когда он действительно в гневе. Дориан даже готова была поспорить, что угадала бы, когда ему весело. Сейчас же Рив был сосредоточен до невозможности, но её заметил.
– Куда-то направляетесь? – спросил он на ходу. Дориан, неожиданно для себя, пошла рядом. При этом она обратила внимание, что он снова перешёл на официальное «вы», и это её раздосадо-вало. Всё же она ответила:
– Сегодня прочла в газете об убийстве мальчика…
– …из приюта мадам Привор, знаю, – закончил за неё Рив. – Я был там ещё вчера, когда наврал вам, что собираюсь в лавку. В приюте об этом старательно умалчивали, но правда выплыла наружу. Я осмотрел всё там, и по моей милости сегодня в газете появилась эта статья.
– Вы заявили властям? – удивилась Дориан. Ей казалось, управляющего не обходили чужые проблемы.
– Мне нельзя было позволить им похоронить тело, а это был единственный выход, – тут же испортил всё Рив. – Вы читали о положении крестика? Он лежал не просто на земле, а находился в том месте, где пересекались тропы в саду, чтобы…
– …не дать злу вмешаться, не позволить им пройти, дабы они сами не заполучили трофей, – теперь уже пришла очередь Дориан закончить за Ривом предложение.
– Совершенно верно. Также есть ещё одна причина, – он умолк, и та вопросительно посмотрела на управляющего. – Чтобы не дать душе во время обряда переместиться в ад, иначе сам обряд провалится.
– Какой обряд? – не поняла Дориан. Они уже вышли на улицу. Рив предпочёл пойти пешком, дабы посвятить ту во все детали. Подняв повыше ворот плаща, он, отдав трость Дориан, на ходу надевал перчатки.
– Я вчера искал до тех пор, пока с ног не свалился, но в итоге нашёл то, что нужно. Обряд, который позволяет с кровью забирать жизнь человека, а для этого предпочтительнее ребёнок, ибо у него жизненной силы хоть отбавляй. Там, где я или вы уже махнём рукой, он будет надеяться и верить. Короче, нужна его чистая душа, вот только если его просто убить, душа эта уйдёт, скажем, наверх, и тот, кто это сделал, не успеет собрать капли жизни. Значит, надо, чтобы дух стремился вниз. Что может послужить причиной, чтобы душу мальца пытались упечь в ад?
– Самоубийство, – тут же ответила Дориан. – Неужели вы предполагаете, что малый сам захо-тел покончить с собой? Это же…
– Дориан, вы и не с таким сталкивались, чему уж тут удивляться? – Рив покосился на неё. – Вспомните только Крым и поиски золота Валуа, среди которых якобы было ожерелье Марии-Антуанетты. Вот тогда вас едва не поджарили на адской сковородке, а ведь всё казалось таким безобидным, связанным только с историей.
Дориан вытащила из глубин памяти тот инцидент, и её передернуло.
– Вы правы. Но что тогда делать?
– То, что мы делаем обычно. Вас не затруднит наведаться в приют?
– Конечно, не затруднит!
Дальше они шли не разговаривая, но Рив, то и дело, поглядывал на неё. Сначала Дориан стара-лась не замечать его взгляда, но в итоге не выдержала и взвилась:
– Что такое?
Тот усмехнулся, отвёл взгляд и охрипшим голосом произнёс:
– Вот это ваша жизнь. Капитан вас не поймёт, вы не сможете ужиться вместе, как бы его не любили. А вы ведь любите его?
– Вас это должно волновать? – в свою очередь спросила Дориан и вызывающее посмотрела на того. – Кстати, а как вы поддались тому, что вас окольцевали?
Рив засмеялся. Прямо как в старые добрые времена.
– Не знаю, кто вам наплёл об этом, – он стащил перчатку и показал Дориан руку: на безымян-ном пальце прочно сидело серебряное кольцо, вместо камня или вензеля была сова с глазами из сапфиров. Редкая вещица, не лишенная изящества. – Я носил его долгие годы, но не так давно отдал на чистку, и вернули мне его только сегодня.
– На чистку?
– Да, в ту ювелирную лавку, владельцем которой я являюсь.
Дориан с трудом сдержала улыбку. А как же, лавка.
– Так, нам нужна более правдоподобная история взамен той, что я наплёл им вчера. Итак, мы супружеская пара, которая хочет вложить деньги в приют. Тогда я был один, сегодня пришёл со своей драгоценной супругой, которая порой бывает настолько практичной и дотошной, как это свойственно англичанкам, что осмотрит сам все закоулки перед тем как решать, нужны ли приюту деньги.
– Думаю, у меня получится.
В приюте мадам Привор их встретили со всевозможным почтением. «Супругам»  Макмаер пришлось добрый час просидеть в холодном кабинете заместителя Мелинды Привор, где высокая сухопарая мадам Жаннин рассказывала о тяготах жизни в этом заведении. Несмотря на суховатый тон и холодный взгляд, она показалась Дориан весьма сердечной женщиной, хотя Рив продолжал посматривать на неё по-волчьи.
– Я сожалею, что сама мадам Привор не может вас принять, – произнесла мадам Жаннин под конец своей речи, – она сейчас за пределами города.
Дориан искоса посмотрела на Рива, тот коротко кивнул. Это означало, что хозяйка в это время либо пьёт, либо спит пьяная. Она взяла управляющего за руку и слегка сжала.
– Мы с мужем хотели бы осмотреться здесь, если вы не возражаете. Да, дорогой? – она посмот-рела на Рива.
– Надеюсь, вас это не затруднит? – тот вмиг принял вид мягкого душевного человека, так что Дориан, не знай она, кто перед ней, не узнала бы в нём управляющего. Мадам Жаннин тем временем глядела на них несколько неуверенно.
– Я надеюсь, вы здесь не только потому, что убили мальчика? Я благодарна вам, мсье Макмаер, за ваше вчерашнее вмешательство, ибо тогда помощницы и няни приюта пустили бы всё на самотёк. Не хочу жаловаться, но они слушаются только мадам Привор, а с ней они быстро нашли общий язык.
Это означало, что уже немолодая женщина оказалась одна на поле боя. Дориан сердито поджа-ла губы. Рив достал блокнот и, попросив карандаш, быстро что-то начертил на нём.
– Я уже говорил жене, что собираюсь выкупить этот приют у мадам Привор. Передайте ей это и спросите, согласна ли она.
Женщина посмотрел на клочок бумажки, и глаза её округлились. Дориан вопросительно по-смотрела на Рива, но тот избегал возможности встретиться с ней взглядом.
– Так предадите? Думаю, в ваших интересах будет похлопотать за меня, потому что приюту нужен ответственный, рассудительный и не лишенный человеческих чувств человек. Надеюсь, вы поняли, о ком идёт речь? Вот и славно. А сейчас, с вашего разрешения, мы осмотрим помещения.
Они чинно покинули комнату, и Дориан, не глядя на управляющего, спросила:
– И сколько вы им предложили?
– Ты слышишь это? – тот замотал головой. – До меня только что дошло, что мы играем в старую игру. Вы, кажется, её ещё с Арионом начали. Так вот, Дориан, чтоб ты знала: сумма была немалая, но она не окупила бы приют. Я знаю, что мадам Привор по уши в долгах, так что предоставляю ей шанс стабилизировать своё финансовое положение. Не сделает это – её пробле-мы. Здесь можно жить, только условия нужны более подходящие.
– И ты хочешь позаботиться о детях? – сердито спросила Дориан. Ведь он сам первым пустил в ход этот официальный тон!
– Я здесь покупаю недвижимость, а то, что принадлежит мне, я оберегаю.
– Да? А как насчёт… – Дориан хотела спросить Рива о том, зачем ему нужны акции компании «Нептун», но тут им на пути попался мальчик, который ревел над раздавленным деревянным солдатиком.
– Ты что? – Дориан склонилась над малым. – Это была твоя игрушка?
Тот, утирая кулачками слёзы, посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на Рива и отшатнулся. Было ясно, что внешность управляющего его напугала. Пока Дориан успокаивала мальчика, тот поспешил в сторону заснеженного сада, где у калитки стоял колодец. Снег замел все следы, но ему не это нужно было. Осмотревшись по сторонам, нет ли здесь кого, Рив присел и заглянул под скамейку. Так и есть, как он и предполагал.
– Ты что-то нашёл? – раздался за его спиной голос Дориан. Надо же, а он и забыл, как она умеет бесшумно приближаться.
– Редкий порошок, – ответил он, не поднимая головы. – Судя по запаху, им одурманили жертву до такой степени, что она покончила с собой. Предполагаю, удар в шею был произведён именно рукой мальчика.
– То, что ты говоришь, меня мало утешает, – Дориан присела возле него, Рив даже услышал, как быстро бьется от волнения её сердце. Вероятно, ей уже давно хотелось вернуться к старой жизни.
– Ты не могла бы… – Рив не договорил, Дориан сама коснулась порошка, закрыла глаза и прислонилась головой к скамейке. Так прошло минут пять, и Рив уже хотел разбудить её, боясь, что она замёрзнет, но тут Дориан открыла глаза и глубоко вздохнула.
– Khorum gulden den Nehet… – вдруг произнесла она, и Рив, не сразу сообразивший, что она выдала, в следующую секунду резко привлёк её и к себе и зажал рот рукой.
– Dominus contego me, – прошептал он, закрыв глаза и борясь с суеверным страхом. – Ты совсем рехнулась уже? Мы такого не произносили… мы давно уже такого не произносили.
Дориан не вырывалась, она сама была в шоке от всего. Когда Рив ослабил хватку, она встала и сверху вниз посмотрела на стоящего на коленях управляющего. Пот каплями стекал по его лицу, его трясло, словно в лихорадке, и она не знала, что тому могло быть причиной. Да, это был, насколько хорошо она помнила, призыв демона, один из таких призывов, но ведь даже нет печати, чтобы подобное осуществить, так чего же он так испугался? Никогда бы не поверила, что сможет увидеть его таким.
– Что случилось? – она склонилась над ним. Рив уже пришёл в себя и сел на скамейку, забыв смести с неё снег.
– Извини, у меня с этим связаны не слишком приятные воспоминания, – ответил он и тут же перевёл разговор на другую тему. – Так, значит, кто-то здесь демона вызывал? Недурно. Предла-гаю тебе повозиться на снегу и поискать с помощью своих способностей печать.
– Не помню, чтоб я это умела.
– Вот именно, что не помнишь, но умеешь.
Опять он за её прошлое взялся, пока она за его ничего не спросила. Вздохнув, Дориан склони-лась и сконцентрировалась. В какой-то момент её словно обдало ледяной водой, затем она принялась чертить на снегу знаки. Рив внимательно следил за ней и считал.
– Семь углов, – подвёл он итог. – Не слишком много, но достаточно, чтобы делать кое-какие превращения с человеком. Похоже, мы здесь столкнулись с достаточно серьёзной личностью. Довольно сильной, чтобы делать это время от времени и не попадаться.
– Арбитры не пронюхали? – удивилась Дориан. Рив, поднялся, стряхнул с плаща снег и пред-ложил её руку.
– Я просмотрел историю этого приюта и обнаружил некоторые особенности: приблизительно каждые пятнадцать лет здесь происходило убийство ребёнка, но в силу подобной редкости арбитры не вмешиваются, и это, конечно, плохо. Убивали почти одинаково, значит, делал это один и тот же человек для какой-то определённой цели. Чёрный обряд для исполнения желаний. Знать бы каких? Дориан, мне надо вычислить, кто это делает.
– У меня нет ничего, чтобы…
Дориан не договорила: Рив вытащил из кармана крестик, и протянул его ей. Что ж, надо ему отдать должное, он хорошо подготовился. Тем временем пришла пора возвращаться, и они, попрощавшись с мадам Жаннин, отправились домой.
– Если тебя не затруднит, ты можешь дальше дойти сама? – спросил Рив, когда они вышли за пределы приюта. Дориан остановилась, управляющий тоже. – Что-то не так?
– Да нет, просто я никак не могу задать тебе некоторых вопросов, которые не дают мне покоя, – тот вопросительно посмотрел на неё, и Дориан продолжила: – Например, зачем тебе покупать приют? Зачем тебе акции «Нептуна»? И не говори, что только ради развлечения, я не поверю. Откуда у тебя такие деньги? Отсюда новый вопрос: что тебя держит в этом поместье, если не наследство маркиза?
– Ну, считай, что мне нравится жить здесь.
– Ой, не надо! – рассердилась Дориан. – Как будто я не вижу, как к тебе относятся в Тоунтред-же. Ты там для них никто и будешь никем, что бы не сделал!
– Не кричи, на тебя смотрят, – тихо, но внятно произнёс Рив.
– Я не кричу, просто хочу узнать правду.
– Извини, но я не готов всё это обсуждать прямо на дороге.
– Мы ещё поговорим об этом, когда будешь готов.
– Но не сегодня. Зачем портить такой… особый день?
Попрощавшись, они разошлись в разные стороны. Рив – в «Этренн дю Белль», Дориан – в Тоунтредж. Понимая, что из-за праздника почти не оставалась времени на проверку креста, она решила приняться за дело прямо после обеда.
В доме вовсю велись приготовления к празднику. Пало носилась по коридору, отдавая поруче-ния, между делом вспоминая управляющего, который ей вообще-то и не нужен был. Это ещё раз убедило Дориан, что они с хозяйкой цапались больше по привычке, чем по какой-то серьёзной причине. Да и она не так давно увидела, что Пало стала к Риву более терпима. Интересно, с чем это связано?
Сагамор не дал любимой скрыться, перехватив на лестнице, и той пришлось вкратце рассказать ей о сегодняшних открытиях.
– Значит, ты опять в своей стихии, – подвёл итог Сагамор, когда они уже оказались в комнате. Дориан сделала неопределённый жест рукой и легла на постель. Капитан пристроился рядом.
– Я чувствую себя как-то странно, это нельзя объяснить. Понимаешь, я рада, что снова занялась своей работой, но делать это без Ариона немного непривычно.
– И ты заменила его Ривом.
Дориан повернула голову и удивлённо посмотрела на Сагамора.
– Ну, он и не просился ко мне в напарники, просто мы оба заинтересовались этой историей. Да и потом, Саг, он оказался полезным. Когда бы я успела так быстро откопать все нужные сведения да ещё и заполучить требуемые атрибуты? К тому же Рив дал этому делу огласку, и тело осмотрели врачи.
– Он шустрый малый, – заметил капитан, однако одобрения в его голосе не было. – Даже слишком шустрый, если уж на то пошло. Вечно он в курсе всего, вечно ему кто-то рожу бьёт. Спорим, что сегодня он снова придёт помятый.
– Мне всё равно, каким он приходит и когда, – отрезала Дориан. – Хоть я и не считаю его человеком, с которым смогла бы нормально общаться, он мне помог, а после сегодняшней покупки я с уверенностью могу сказать, что держат его здесь точно не деньги.
– Ещё скажи, что это благородные побуждения, или он защищает дом от призрака маркиза! – съязвил Торнтон. Женщина приподнялась на локтях.
– Ха!
– Не надо мне было этого говорить! – дал тот задний ход. – Ты говорила, что не чувствуешь призрака в поместье.
– Да, но порой мне изменяют даже мои чувства. Конечно, я бы не хотела иметь таких проблем, но ничего нельзя исключать. Но как тогда этот призрак перемещается, раз я не ощущаю его присутствия?

*      *      *

Тимоти с самого утра начал уборку в доме. Вымыл для чего-то окна, вычистил до блеска дубовый пол, постирал. Управившись со всем, он принялся за обед. Не так давно Рив притащил ему индейку, и Шоу намерен был сегодня сделать себе праздник.
В комнате было жарко от огня в печи, индейка дожидалась своего часа; Тим нарезал хлеб и напевал себе под нос старую песенку, когда пришёл Рив. Как всегда, не в духе, с продуктами, с покрасневшей левой щекой.
– Это уже кто? – спросил Тим по привычке, поскольку его друг заявлялся в таком виде к нему довольно часто, и спрашивать почти не было смысла. Рив положил сумку возле стола и тут же сел у огня, прислонив к стулу трость.
– В «Этренн дю Белль» схлопотал, – ответил он.
– Опять твоя заноза! Она ревнует? – развеселился Тим. Тот взглянул на него исподлобья.
– Ещё как! Мне уже самому надоело перед ней отчитываться.
– Интересно, ты её завёл, чтобы забыть Дориан?
– Не говори чепуху! – огрызнулся Рив. Повернув голову в сторону печи, он повёл носом и довольно улыбнулся. – Индейка? А я думал, когда же ты о ней вспомнишь!
– И не мечтай, это для сегодняшнего вечера, – отрезал Шоу, встав между Ривом и блюдом. Тот молитвенно сложил руки и захлопал глазами. – Не делай так, этот вид только отпугивает меня.
– Ну и ладно, – Рив оставил свои попытки выклянчить обед. – Я, между прочим, за день почти ничего не ел!
– Твои проблемы.
– Я спешил слинять от Пало.
– Не мои проблемы.
– Вот сволочь!
– Не тебе решать.
Рив нахмурился. Мысли об обеде быстро улетучились с его головы, их заменили сегодняшние события.
– Слушай, Тим, ты никогда не встречался с обрядом, при котором говорят «Khorum gulden den Nehet»?
Тимоти задумался. Положив нож на стол, он поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Рив выжидающе посмотрел на него. Прошла минута, прежде чем бывший арбитр несколько неуверенно произнёс:
– Omnis servo homo hominis. Это одна из защитных фраз. Странно, что ты вспомнил, ведь такие обряды, мягко говоря, запрещены. Арбитры фиксируют подобные случаи.
– А этот лет пятьдесят как не фиксируется, – проинформировал того Рив. – Я говорил тебе вчера об убийстве мальчика. Сегодня мы с Дориан были там, и с её помощью я услышал этот призыв. Кто-то здесь пользуется относительной свободой, и это притом, что сейчас арбитров в Гавре пруд пруди.
– Насколько я помню из твоих рассказов, Дориан уже однажды говорила это. Вы чуть не попались.
Рив закрыл лицо руками и вздохнул. Тим с сочувствием посмотрел на него.
– Да, именно тогда эмоции поляка застряли во мне, а демон так разозлился, что, будь у него больше силы, он бы и печать сломал.
– А что было делать, если умершим приспичило забрать только самое хорошее? Мне жаль, что все плохие эмоции достались тебе. Кстати, ты так мне и не сказал, что тому причиной.
– Сказал бы, если б знал, – ответил Рив и, взглянув на Тима, спросил. – А откуда ты помнишь об этом обряде?
– Ну, я несколько лет работал у себя на родине, а там мне не единожды доводилось сталкивать-ся с подобным. Ох, и резни было тогда!..
– На родине, говоришь? – Рив провёл пальцами по губам, словно хотел стереть с неё невольную улыбку. – Тогда это всё меняет…
– Что меняет?
– Всё, брат, всё меняет! Откуда старуха узнала том, как достать новое тело? Откуда пришёл обряд отбора жизненных сил? Как ты сказал, из твоей родины. Похоже, этим занимается та самая ведьма, которой я пригляделся. Ведь всё сходится! Я попытался убить её мертвеца, но она оживила его и в скором порядке достала себе жертву, чтобы придать своему хахалю сил и заставить тело не так быстро разлагаться. Ручаюсь, за пятнадцать лет оно порядком износилось. Это всё её рук дело.
– Но ты же готовился, почему не убил? – недоумевал Тим. – Ты мне вчера сам рассказал, что тем тесаком можно уничтожить такую тварь. Что пошло не так?
– У меня есть одно предположение, и оно тебе не понравится, – Рив вздохнул и поднялся. Взяв в руки трость, он повернулся к другу. – Причина в том, что она, возможно, э, характерник.
– Характерник? – Тим сделал большие глаза. – Ривандист что ли?
– Ты встречал их?
– Ну, честно говоря, ни разу. Ты же помнишь, что было в записях моего учителя. Мне он рассказал, что за всю жизнь повстречал этих особей лишь дважды, и оба раза те успели сбежать.
– Настолько проблемные? – задумчиво протянул Рив. – Один мой старый друг говорил, что не так давно был всплеск, в результате чего появилась новая когорта характерников. Он предупреж-дал, что их стоит опасаться. Неужели мы попали на них?
– Всё может быть. Говорю тебе, что они не миф, как написано в некоторых книгах, хоть их не видели здесь уже лет триста. У арбитров насчёт них особый приказ: сначала стрелять, а потом разбираться. Мы делаем это без повеления свыше, здесь и спрашивать не надо. Их надо только обнаружить.
– Вот как… – Рив покачал головой. – Хорошо, я пойду, мне ещё надо уладить всё на сегодня. Ты готов к ночному рандеву?
– Отстань, а? – Тим сердито посмотрел на управляющего. – Мне вообще-то совсем не весело. Пало – хорошая женщина, ты её совсем не знаешь. Мне вообще не нравится обманывать её.
– Перестань, ты не обманываешь, а воплощаешь в реальность её самые сокровенные мечты.
Тим поперхнулся воздухом.
– Никогда не думал, что ты станешь таким циником.
– Я не циник, просто реально смотрю на вещи, – не смутился Рив. – И если говорить насчёт непривлекательной реальности, то мне сегодня надо уговорить Дерека Ламатье не появляться на приёме, который устраивает Пало.
Тим так и застыл на месте.
– А ты до сих пор не предупредил его? Чёрт, Рив, да если он увидит там Дориан, всё накроется медным тазом! Почему ты раньше этого не делал?
– Полегче с эмоциями, бравый гусар! Думаешь, я мог забыть об этом? Просто, во-первых, не представился случай, а во-вторых, легче врать на ходу. Или ты не веришь в мою способность убеждать?
– Я, конечно, знаю, что ты бы и скупого заставил купить дешёвку по самой высокой цене, но всё же не слишком ли поздно ты взялся за дело? И почему Пало вообще его пригласила?
– Он уважаемый человек в городе. После смерти маркиза никто не стоит у него на пути.
– Ну да, ты отлично расчистил ему дорожку, – не удержался и съязвил Тимоти, но Рив и бровью не повёл. Кроме разговора с Дереком, у него было ещё одно весьма важное дело насчёт ведьмы, поэтому, распрощавшись с другом, он поспешил на людные улицы Гавра. В голове уже зародился план того, как и кто может ему помочь, важно только вовремя найти нужных людей. Что там Тим говорил? Арбитры чувствуют присутствие друг друга? Вот и славно, непременно нужно погово-рить с ними.
В этот день было особенно людно, что утрудняло поиски арбитров. Риву пришлось обойти полгорода, пока не заметил на одной из улиц троих в чёрном. Одного он уже видел раньше, двое остальных, видимо, прибыли только недавно. Они что-то оживленно обсуждали и не сразу заметили подошедшего к ним управляющего. Рив кисло улыбнулся и кивнул:
– Меня зовут Рив. Вы арбитры?
Более совершенную немую сцену трудно было бы придумать. Те застыли, открыв рты, в то время как Рив с жадным любопытством изучал их. Тот, которого он уже видел раньше, был выше него на целую голову, плечист, лицом напоминал лошадь, да и, как приметил он до этого, смеялся соответственно. Второй был приземистым, рыжим, веснушчатым; казалось, он постоянно чему-то удивляется. Странно, а он думал, что с такой работой перестаёшь уже чему-либо поражаться. Третий вообще смахивал на подростка, поэтому он, скорее всего, и отращивал бороду. Арбитры таращились на него, и Рив их прекрасно понимал, ведь они не могли почувствовать его присутст-вие, так как он, считай, ещё не присоединился к ним.
– Все равны, как на подбор, – весело произнёс Рив. – Ну, что?
– Ты арбитр, – медленно выдавил лошадиный родственник. – Почему мы тебя сразу не почув-ствовали?
– А я только официально стал им, но, как говорят, ещё не понюхал пороха. Арбитр приостано-вил моё посвящение в новую профессию, от меня сейчас требуется только не использовать свою силу на неестественных особях, дабы не активировать свой статус.
– Впервые слышу о таком, – произнёс рыжий. – Ответь только на три вопроса: зачем ты это делаешь, как тебе удаётся держаться, а также что тебе нужно от нас?
– Все вопросы не в бровь, а в глаз, – Рив махнул рукой в сторону какой-то развалюхи. – Пого-ворим?
В итоге все разместились на ветхих табуретах посреди затянутой паутиной комнаты. Арбитры сели друг возле друга, Рив оказался перед ними, словно на суде.
– Меня зовут Брендон Кингсли, это, – он кивнул на рыжего и подростка, – Бобби Крафт и Итан Дженкинс. – Он вопросительно посмотрел на сидящего перед ним «недоарбитра».
– Рив Смит.
– Итак, Рив Смит, – усмехнулся тот, – ответь на все три вопроса по порядку.
– Я получил должность арбитра от старого друга. Тот хотел уйти на покой, а я подвернулся под руку. Я бы с удовольствием тут же принялся за работу, но мне помешала одна особа, которую мы называем ведьмой.
– Ведьма? Она нарушила правила? – подался вперёд Бобби Крафт.
– Вот именно, что нет, и это самое странное. Насколько я понял всю ситуацию, в молодые годы она потеряла то ли парня, то ли мужа и решила воскресить его. Достала костюмчик, то есть живую плоть, и провела обряд переселения духа в это тело, начертив на теле нужные знаки. Кстати, они и на моём теле имеются.
– Она и тебя хотела использовать? – заинтересовался Брендон.
– Да, но я сумел убежать. Труп остался, я его слегка подпалил. Видимо, это был ещё не предел, но я пробовал потом прирезать его тесаком…
– Подожди, это не тот обряд, что у меня на родине в несколько лет назад проводили сплошь и рядом? – подал голос Итан Дженкинс.
– Если ты из континента, то угадал, – кивнул ему Рив. – Я отрезал мертвецу голову, решив, что себе дороже связываться с ведьмой, но в тот же вечер увидел труп целым и невредимым… не скажу, что живым.
Брендон хмыкнул и полез в карман за табаком.
– А ты мне нравишься, парень. Так что, по-твоему, случилось?
– На следующий день я разведал обстановку и выяснил, что в тот же вечер в приюте был зарезан мальчик. Крест на перекрёстке дорог, заклятие вызова демона, отбор жизненных сил…
– Вот сука! – не удержался Итан. – И её до сих пор никто не остановил? Жаль, что мне не поступал приказ.
– Могу тебя успокоить тем, что приказ не поступал на протяжении пятидесяти лет. У приюта своя история, покой которой каждые пятнадцать лет нарушает убийство ребёнка и всё тот же ритуал.
– Извини, дружище, но, похоже, тебе придётся самому разгребать эту кашу, пока ты полностью не стал арбитром, – развёл руками Брендон. – Но всё-таки что ты от нас хочешь?
– Мне нужна информация. – Рив кашлянул и быстро произнёс: – Возможен вариант, что или ведьма, или её суженный – совсем не ведьма или не суженный, а характерник.
– Характерник в этом порту? – ощетинился Брендон. – Как же мы его до сих пор не увидели? Знай, друг, что у нас особый приказ насчёт них: сначала стрелять, а потом разбираться.
– Ну да, я это уже слышал. Но что именно заставляет вас так действовать?
– Что заставляет? – засмеялся Крафт и затянулся. – Они даже нашу силу своровать могут, если уж на то пошло! Ты знаешь, что они никогда не оставляют потомства, потому что эта их способ-ность передаётся по наследству?
– По наследству? – Рив выпрямился и встревожено посмотрел на арбитров. Об этом он не знал. – А… это… она же могла детей иметь…
– Я и говорю, что детей не имеют, – назидательно продолжил Брендон. – Следующее поколение сильнее предыдущего. Отцы всегда боялись, что дети уничтожат их во имя конкуренции.
– Это же смешно!
– Не смешно. На руках сына или дочери, прикончивших своих родителей, много крови, даже ведьма не сможет с ними тягаться, ведь их очень трудно засечь. Знаешь, сколько арбитру приходится ошиваться, чтобы таких ощутить, точнее, увидеть? У тебя, кстати, до сих пор руки грязные после соприкосновения с ними. Сам ты этого не увидишь, ибо это не достаётся вместе с силой, такому видению надо учиться. Нас здорово натаскали на них, так что мы достаточно хорошо их замечаем. Похоже на то, как летучая мышь ориентируется ночью. Здесь, в Европе, их редко увидишь, а вот в Австралии да у меня на родине… Впрочем, характерники всегда стараются держаться в тени.
– Ничего себе! – Рив посмотрел на свои руки. – Ну, у меня было столкновение с ведьмой, а потом с трупом, но чтобы…
– Не переживай, Рив, просто в лохани посиди, пока не отмокнешь, тогда и отпустит. А насчёт характерника… Видишь ли, эти существа настолько «характерны», что не смогут вызвать демона или какого-либо другого духа. Да что там, даже зелье, приготовленное ими, теряет всю свою, так сказать, мистическую силу. Разве что отравить им можно, если намешать чего-то.
Управляющий фыркнул и поднялся. Арбитры последовали за ним.
– Вы в Париж направляетесь?
– Откуда знаешь?
– Я здесь почти каждый день и успел насмотреться на вас досыта.
– Да, скоро у нас будет работёнка, но не только в Париже. Ну, Рив Смит, – Брендон протянул руку, – удачи тебе на твоём поприще. Могу только посочувствовать, потому что нет ничего тяжелее, чем начинать свою карьеру с ведьмы или характерника.
– Это будет занимательная история, когда мы наших повстречаем, – добавил Итан.
Попрощавшись с арбитрами, Рив пошёл к Дереку, размышляя о том, не стала ли причиной вражды между арбитрами и характерниками та самая Давирская битва. В чём же они так провини-лись, раз их вот так, без суда и следствия… На душе было так паршиво, что дальше некуда. Нет, с этой старухой придётся брать себе в помощники Тима, сам он не управится. Гадкое ощущение, будто тебя вываляли в грязи. Присмотрелся к рукам, но ничего не заметил. Наверное, ещё не умеет настраиваться, как остальные арбитры.
Кто-то толкнул его, и Рив едва не налетел на фонарный столб. Вовремя ухватился за него, и поднял глаза.
На противоположной улице стояла старуха, смотрела на него и улыбалась. Она думала, что он уже у неё в кармане.
– Характерникам пощады нет, – прошептал он, глядя на старуху, и тоже улыбнулся. Она ещё получит своё.

*      *      *

Эгле Диове и Джонатан Убар, стоя рядом, принимали поздравления. Девушка была в белом, её жених – в строгом чёрном. Гости брали угощения со столов, в углу играла тихая музыка. Проще говоря, всё было так, как запланировала Палоа. Марка она усадила в углу, где тот либо разговари-вал на тему современного лечения с теми, кто вообще в этом ничего не смыслил, либо тихо пил, не обращая ни на кого внимания.
Пало расхаживала по залу с видом императрицы, недавно коронованной. любезно разговаривая с гостями, да изредка бросала предостерегающие взгляды на мужа. Сегодня она была приятно взволнована. Жаль, конечно, что мсье Ламатье прислал записку, где выразил сожаление по поводу того, что не сможет посетить их дом, ссылаясь на срочное и неотложное дело.
Сагамор и Дориан больше стояли в стороне и общего участия в празднике не принимали.
– Не надо ей было этого делать, – прошептал капитан на ухо Дориан. – Не так много времени прошло со дня смерти её дяди. Могут пойти разного рода толки.
– Ты знаешь Пало, – та взяла бокал с шампанским. – Это её своего рода триумф, и она своего не упустит. Кстати, Саг, ты не замечал, что она в последнее время какая-то странная?
– Это когда? Уточни, пожалуйста.
Дориан пожала плечами, не зная, что ответить, как вдруг увидела управляющего. Дверь была распахнута, и он, проходя мимо, бросил взгляд на гостей и тут же заметил её. Кивнув, Рив скрылся.
– Ты не возражаешь, если я отойду ненадолго? – не дожидаясь ответа, Дориан отдала капитану бокал и вышла. Она догнала управляющего уже на верхней ступеньке лестницы. Тот, судя по всему, понял, что она идёт за ним, но не остановился. В конце коридора, открыв свою комнату, кивнул:
– Проходи.
Оказавшись внутри, Дориан села у камина и выжидающе посмотрела на Рива. Тот маялся, не находил себе места минут пять, но женщина терпеливо ждала, понимая, что вести важные.
– Тебе надо быть острожной, – Рив остановился перед ней, закончив своё путешествие по комнате. – Помнишь нашу первую встречу, когда ты меня зашивала? Это сделал тот же человек, который убил ребёнка. Он пытался использовать моё тело как перевалочный пункт на пятнадцать лет для своего дружка, но я смог убежать. Мертвецу нужны были силы, чтоб продержаться в сгнившем теле, и пригодились силы ребёнка.
– Кто это? – напряглась Дориан.
– Ведьма одна, совсем старуха, но ты же знаешь, что они не уходят из жизни просто так.
– Ну да, это я знаю хорошо.
Рив слабо улыбнулся и сел. Под столом неожиданно что-то зашуршало, и на колени мужчине выпрыгнул чёрный котёнок. Рив задумавшись, рассеянно поглаживал его за ухом.
– Думаю, она разузнала всё, что могла, обо мне, так что советую тебе быть предельно осторож-ной, – выдал он Дориан. – Нас могли видеть вместе, а я не хочу, чтоб ты расплачивалась за мои ошибки.
– Как благородно! – не удержалась та.
– Сейчас выгоню из комнаты.
– Не выгонишь.
– Пинком.
Дориан улыбнулась.
– Хорошо, я буду осторожной, но и ты себя береги. Я каждый день тебя вижу, и ты всё хуже и хуже. Сколько часов спишь? Ты хоть ешь нормально? Ага, у тебя снова глаза бегают… Тебя что-то тревожит?
– У такого, как я, просто не может быть проблем, это я их другим всегда устраиваю. Впрочем, спасибо за беспокойство, я прямо растаял, как глыба льда под тропическим солнцем.
Дориан улыбнулась. Рив, как всегда, в своём репертуаре. Не дождёшься откровенности.
– Ты любишь морскую капусту? – как бы невзначай спросила она. – Я, например, обожаю.
– С ума сошла? У тебя же от неё ссыпь! – брякнув это, Рив застыл. Дориан снова улыбнулась и, встав, подошла к двери. Она ничего не сказала, но Рив понимал, что теперь ему самому придётся вести себя предельно осторожно. Дориан начала игру «Поймай на мелочи».

*      *      *

Гости уже давно разошлись.
Часы пробили одиннадцать раз и умолкли. Тот час же где-то скрипнула дверь, молоденькая служанка побежала на свидание.
В коридоре было пусто и холодно.
Одевшись потеплее, Пало шла к управляющему. Так получилось, что он стал в каком-то смысле её хранителем. Даже не в каком-то, а в самом что ни есть прямом. После той расправы с тремя жителями трущоб женщина поняла, что Рив скорее хитёр, чем труслив. Она никогда не видела, чтобы нападали без предупреждения и при этом пользовались всеми подручными средствами. Пало не знала, сможет ли он держать в секрете её вылазки, ведь преданности в нём к ней не было ни капли, но Максвеллу он точно должен быть верен.
Подойдя к комнате управляющего, Пало тихонько постучала. Никакого ответа. На второй стук послышался шорох, ещё пара секунд – и дверь открылась. На пороге появился Рив со свечой в руке. Он был полностью одет, но вид имел заспанный. Увидев, кто перед ним, он сердито поджал губы, но ничего лишнего говорить не стал, а только сказал:
– Подождите, сейчас выйду.
Через минуту он снова появился на пороге уже полностью детый, с неизменной тростью в руке, которую пока держал на весу, дабы не воспроизводить лишнего шума. Оставалось только поспевать за ним, и Пало, ускоряя шаг, с удивлением посмотрела на управляющего.
– Рив, вы пили? – шепотом спросила она. Тот покосился на хозяйку, но ничего не сказал. Лишь когда вышли на улицу, соизволил ответить:
– У меня, госпожа, тоже есть проблемы, и я их решаю если не самым эффективным, то вполне приемлемым для меня способом.
Ночь была холодной, а в экипаже, который Рив невесть откуда раздобыл в такое позднее время, сидеть было вообще практически невозможно. Пало дрожала, тогда как Рив, согревшись спиртным, сидел с таким отрешенным видом, словно его ничего не касалось и он просто попал сюда случайно.
– Скорее бы, – недовольно пробормотала женщина, стуча зубами. Управляющий медленно перевёл на неё свой тяжёлый взгляд.
– Ничего, вас есть кому согреть.
Кровь хлынула к лицу Пало, и она порадовалась, что внутри было темно.
– Со своими намёками лезьте к кому-нибудь другому! В мои дела не вмешивайтесь.
– А разве я что-то говорил? – голос слуги стал постепенно оживать. – К вашему сведению, я был обеими руками за. Максвелл заслуживает нормальной жизни, и вы хотя бы частично воплощаете его мечты в реальность. Вы не заметили, что я даже ни разу не заикнулся вам о том, что могу вас шантажировать? И не говорите, что вам всё равно, потому что это не так. Я никому ничего не намекал, ибо это опасно и для Ергинса, и для вас. Оно мне надо?
Пало даже не знала, что и ответить. Получается, Рив возомнил себя хранителем тайн? Не перепутал ли он роль?
– Да и вам такая «встряска» только поможет, а то с таким сухарём-мужем долго и счастливо не проживёшь.
Несмотря на темноту, Пало почувствовала его пристальный взгляд, и теперь у неё пылала даже шея. Как так ему удалось её смутить? С ней такого уже давно не было. Чтобы перевести тему и не обсуждать её отношения с Максвеллом, она спросила:
– А что же у вас за проблемы? Мало заплатили?
Хотела просто спросить, а получилось так, что снова съехидничала. Проклятый язык! Впрочем, Рив не обиделся, он сегодня как-то вообще был не в настроении для привычных перепалок.
– О, проблемы у меня масштабные, – с усмешкой ответил он. – Сначала я думал, что у меня одна небольшая неприятность, которая и гроша не стоит, но не так давно выяснилось, что это были просто цветочки. Теперь я чувствую себя в таком дерьме, что дальше уже некуда.
– Смертельная опасность?
– Если не поберегусь, то для меня всё действительно может закончиться летальным исходом. А ещё позором.
– И в чём же заключается ваша тайна?
– Я задолжал крупную сумму одному влиятельному человеку. Мы с ним в деловых отношени-ях, но, после того как я спёр из его личной коллекции тесак, с меня станется. Сейчас я подумываю над тем, где бы продать краденное, ибо за тесаком охотится одна чокнутая старуха на пару со своим дружком. Уж их я опасаюсь больше всего.
Пало уставилась на управляющего. Он издевается? Об этом она у него и спросила. Тот фырк-нул, словно лошадь, и выдал:
– А вы правду хотели услышать? Ага, прямо сейчас возьму и всю душу вам выложу! Размечта-лись!
Пало не нашлась, что ответить. Во всяком случае, она попробовала поговорить с ним нормаль-но. Хочет дуться на всех и вся и разгребать проблемы самостоятельно – флаг в руки!
Сойдя с кареты возле знакомого уже места, они привычным путём отправились бродить по улицам. Впереди шёл Рив, беспечно помахивая тростью, словно ему заменили ногу, Палоа чуть отставала. Раз на пути им попался идущий на дело вор, но он, видимо, узнал Рива по его неизмен-ной трости и быстро свернул с дороги. Как поняла Пало, управляющий ещё больше упрочнил своё положение в этом забытом законом мирке.
Тим открыл сразу. Видимо, он уже дано ждал их. Рив хотел тут же ретироваться, но Шоу, пропустив Пало в дом, захлопнул дверь и схватил того за руку:
– Ты понимаешь, на что мы идём?
Рив посмотрел на друга так, словно тот лишился ума.
– Конечно, понимаю! Ещё с того дня, как придумал свести вас вместе.
– Хватит, Рив! Никаких «вместе», ты просто глаза ей отвести хочешь.
– Дурак ты, Шоу, – вздохнул управляющий. – На кой чёрт мне бояться хозяйки? Она, конечно, особа приставучая, но не более. Это Дориан мне надо опасаться, она всё подмечает. Если ты не забыл, я обещал тебе устроить твою личную жизнь. Всё, что мог, я уже сделал, теперь твоя очередь.
– Ты это вправду? – Тим был в бешенстве. – Я согласился на это, думая, что тем самым помогу тебе…
– И я пошёл на это, предполагая, что тем самим я помогу тебе. Удачи, Тим, сделай её счастли-вой, – тут Рив подмигнул ему и довольно ухмыльнулся. – Ты там не опозорь имя Максвелла Ергинса.
– Иди уже! – буркнул тот и толкнул Рива на дорогу. Помахивая тростью, управляющий пошёл обратно домой. Почти вся ночь была в его распоряжении, и её стоило провести с пользой, особенно если учесть, что правая рука немного успокоилась, и он мог ею нормально двигать. По пути он заглянул к Луи, который снял комнатушку в постоялом дворе. Тот тепло принял Рива, хотя было уже поздно.
– Так что там насчёт Дерека? – без предисловий начал он, когда гость сел у камина греть руки. В последнее время он стал что-то довольно часто замерзать. Было такое ощущение, что холод у него внутри, и он заполонил всё, вплоть до костей.
– Пропажу не заметил, это хорошо. Я на тебя рассчитываю, Луи, только ты можешь помочь мне разделаться с ведьмой и её трупом. Поверь мне, мертвеца не так просто убить. Пока я буду отвлекать ведьму, тебе придётся помахать кулаками и, соответственно, этим тесаком.
– Понятно, а что призрак маркиза?
Глаза Рива тут же загорелись.
– О, этот хрыч с каждой ночью становится всё беспокойнее. Несколько  служанок видели нечто белое, летящее по воздуху.
– А Дориан Ерраа? – Луи до сих пор, когда произносил это имя, невольно содрогался, и Рив, отделавшись парой слов, тотчас перевёл разговор на другую тему:
– Ничего не чувствует, иначе бы уже взяла меня в оборот. Пока для неё это просто сплетни. Сомневаюсь, что она даже помнит их.
Возвратившись домой, Рив понял, что сильно и надолго простудился. Это надо же! Только этого ещё не хватало! Мало того, что и так здоровье явно не как у лошади, так ещё и сопли теперь придётся постоянно подбирать. В последнее время сам стал на мёртвого похож, и бороться с болезнью просто нечем.
Пробравшись в дом своим ходом, Рив прошелся по жилому этажу, проверил, все ли спят. Вроде как нормально всё. Он, конечно, не сторож, но ещё со времён маркиза это вошло у него в привычку. Лучше самому удостовериться, что всё в порядке.
Вернувшись к себе, Рив разворошил поленья в камине и согрел себе чай, который прождал его весь день на столе, затем сел за письменный стол. У него ещё есть часа два в запасе, можно и поработать. Вон сколько корреспонденции накопилось! Марк, который к нему уже и так довери-тельных чувств не питает, с него шкуру снимет. И так состояние маркиза тает на глазах из-за фабрик, а продать их нельзя. Не то время сейчас.
Прихлёбывая чай и, вместе с тем, чувствуя, что болезнь подбирается к нему, застилая глаза пеленой, Рив решительно придвинул к себе свечу и пачку писем. С первыми несколькими расправился без труда, пару отложил – пусть Марк разбирается, осталось ещё три послания, одно из которых было издалека. Откуда это? Из Голландии?
Сердце Рива ушло в пятки. Дрожащими руками он вскрыл конверт и увидел знакомый почерк. Он ведь сам учил её писать, эти характерные завитушки он не забудет, даже если б хотел. Почему-то вслух прочёл первые строки охрипшим голосом, словно хотел удостовериться, что написанное – правда:
– «Здравствуй, Рив, или как ты теперь себя называешь. У меня к тебе только один вопрос: что ты творишь? Что за игры? Ты ведь обещал, едва ли не клялся, что…»
*      *      *
Резные часы снова пробили на этот раз уже два раза и умолкли. Небо было чёрным, без каких-либо проблесков. На руку тем, кто бродит по закоулкам.
В холле раздался протяжный вой.
Из прислуги кто спал крепким сном, а кто, зная, что за существо издаёт эти звуки, просто остался дрожать в своей постели.
Снова тишина.
Во второй раз вой раздался уже на втором этаже. Напоминало, скорее, брошенную собаку, чем завывание призрака.
Капитан Торнтон очнулся, услышав этот странный звук. Бросило то в жар, то в холод. Он и так этой ночью спал плохо, не мог успокоиться. Покосившись на спящую возле нег Дориан, он несколько секунд обдумывал своё решение, потом тихонько встал и, наспех натянув штаны и рубашку, выскользнул в коридор. Было темно, хоть глаз выколи, а потом за спиной капитана раздался дрожащий голос:
– Кто здесь?
Сагамор повернулся. Возле своей комнаты стояла Эгле со свечой в руке. Она была только в халате, но успела обуться в сапожки, так как было холодно.
– Мадемуазель Диове, что вы здесь делаете? – мужчина слегка прикрыл глаза рукой от света свечи. Девушка узнала его и облегчённо вздохнула.
– Я услышала странные звуки и решила посмотреть, что же это такое.
– И вы не боялись? – удивился тот.
– Честно говоря, – смутилась Эгле, – я сначала боялась даже нос показать, но мне как-то с самого вечера тревожно было, спать я не могла. Не выдержав, я пошла к родителям, но они спали так крепко, что просто не услышали меня.
– У меня с Дориан также, – пробормотал Сагамор. – Пушечным ядром не разбудишь.
Третий потусторонний вопль нарушил их общение. Девушка отпрянула к Торнтону, свеча, заколебавшись на сквозняке, замигала и потухла. В темноте послышался дрожащий голос Эгле:
– Что это было?
Капитан не ответил. Он только что вспомнил разговор с Дориан и о том, как она предполагала наличие в доме призрака вопреки её ощущениям. Неужели это действительно правда?
В конце коридора возле лестнице появилось нечто белое и бесформенное, отдалённо напоми-нающее силуэт человека. Капитан рванулся к нему, его удержала Эгле, схватившись за его руку.
– Вы куда?
– Хочу кое-что проверить, – ответил тот, особо не задумываясь. Адреналин практически зашка-ливал. – Дориан говорила, что призрак, возможно, существует…
– Дориан? Вы имеете в виду мадам Дорин? – тут девушка заметила белый силуэт и вскрикнула. Капитан схватил её за плечи и попытался отвести её к комнате.
– Вам лучше пойти к себе, я попробую разобраться.
Но Эгле заупрямилась:
– Нет, капитан, я такого не пропущу! – тот удивлённо воззрился на неё. – Я всю ночь не спала, взволнована, но такого я пропустить не могу!
Капитан секунду поразмыслил, затем послал Эгле набросить что-то на себя, да и сам вернулся в комнату за плащом, решив не будить Дориан. Хотелось потом обо всём ей рассказать, хотелось как-то участвовать во всём этом.
Вдвоём они подошли к лестнице и увидели парящую в нескольких футах над полом фигуру в светящейся хламиде. Лицо было белое и тоже светилось. Однозначно призрак, только какой-то плотный. А впрочем, разве ему когда-нибудь доводилось видеть настоящих призраков? Как бы там ни было, впечатление от увиденного было довольно жуткое. Судя по  тому, как жалась к нему Эгле, она была ещё в худшем состоянии. Призрак тем временем поманил их к себе худощавым пальцем и продвинулся в воздухе к выходу.
– Он нас зовёт, – услышал капитан возле своего уха Эгле. Ничего не оставалось, как идти вслед за призраком. Тот летел медленно, но достаточно быстро для того, чтобы не дать молодым людям приблизиться к нему. Так все трое они оказались во дворе. Снег мягким покрывалом застилал землю, и дух сливался бы с ним, если б не его неестественное свечение.
– Он движется к домику привратника, – догадался Сагамор. – Он хочет разбудить и его?
– Привратника нет в доме, – вдруг произнесла Эгле. – Мне Марк говорил, что отпустил его на пару дней по личным делам, после того как я спросила, почему другой человек сегодня открывает ворота.
Капитан несколько удивился любознательности девушки, но вслух ничего не сказал. Они подошли к домику, и оказалось, что дверь там настежь открыта. Призрак уже скрылся внутри.
Шестое чувство подсказывало Сагамору, что это опасная затея, но он ничего не мог с собой поделать. Войдя, он обнаружил, что часть пола, состоявшего из досок, была разобрана. Замёрзши-ми руками капитан зажёг огонь и осмотрелся. Простая обстановка: деревянная кровать в углу, буфет из ореха, небольшой пейзаж на стене, холодный камин…
– Мне здесь определённо не нравится, – выдала по слогам девушка, осматриваясь по сторонам. Она подошла к месту, где не было досок, и заглянула туда. – О, да здесь ход есть!
Капитан подошёл к девушке и тоже посмотрел. Оказалось, внутри был люк, который вёл вниз. Недолго думая, Сагамор, прикрывая ладонью свечу, стал спускаться вниз.
– А я? – это была Эгле.
– А вы оставайтесь там, я сейчас вернусь.
– Размечтались! Я здесь одна не останусь.
Пришлось взять её с собой. Сагамор даже удивился. На первый взгляд ведь не скажешь, что девушка эта обладает таким твёрдым характером. Они спустились вниз, и оказалось, что свеча не понадобится, так как на стенах висели зажженные факелы. Видимо, их ожидались. Пройдя по коридору, парочка очутилась в большом помещении, выход из которого был тот, которым они пришли. Здесь тоже было светло, а ещё под потолком завис тот самый призрак. Увидев молодых людей, он издал крик, от которого кровь застыла в жилах, и пролетел возле них. Несколько секунд было тихо, затем послышался скрежет. Сагамор бросился обратно к выходу, но было уже поздно. Они оказались в ловушке.


                Глава 6. Abissus abissum invokat;

Оказавшись под проливным дождём, Сиена промокла до нитки, но заходить назад не решалась. Отец был пьян, а в таком состоянии он запросто мог побить её. Не стоило сейчас нарываться на неприятности, так что Сиена, постояв ещё несколько секунд под домом, решила пойти в своё самое надёжное место. Плакать уже не хотелось, она уже давно рассталась с этой привычкой.
Оказавшись на территории практически разрушенного замка Дарон-Хейс, Сиена привычно пошла к западной части здания, где ещё сохранилась крыша и даже старый большой камин, в котором можно было разжечь камин. Девочка иногда даже представляла себя хозяйкой этого замка, где разгуливают собаки и ластятся к ней. Она сидит за обеденным столом, и перед ней много еды, а ещё большие тёплые булки, как в магазине старого Гоббса.
В животе заурчало, и девочка с сожалением подумала, что со вчерашнего вечера ещё ничего не ела, а ведь было уже около семи, и солнце уже почти скрылось за горизонтом. В голове кружилось, и она с трудом дошла до покосившейся двери. Хотя… дверь не была покосившейся, она ровно держалась на петлях, а из печной трубки сочился дым. Как же она раньше этого не заметила? И кто, интересно, вторгся в её владения?
Внутри было, как всегда, просторно, только намного чище, чем в последний раз её пребывания здесь. Сиена плотнее закуталась в латаный платок и осторожно подкралась к двери, где когда-то, судя по большому очагу, была кухня. Там всегда было много паутины, сыро и пусто, вот только на этот раз оттуда просачивался аромат чего-то весьма аппетитного. Приоткрыв дверь, девочка заглянула внутрь и увидела, что не так давно унылое помещение приобрело вполне обжитый вид, а запахи раздаются от котла в очаге и от плиты, где жарила рыбу какая-то женщина. Когда она повернулась так, что Сиена смогла её рассмотреть, оказалось, что незнакомка была очень даже красивой. Русые с рыжим оттенком волосы были собранные сзади в пучок, фартук прикрывал тёплое зелёное платье с высоким воротником. Вся она имела настолько домашний вид, была так похожа на сказочную фею, что девочке защипало в глазах, и хотелось разрыдаться. У неё никогда такого не будет. Может, всё то, что она увидела, было всего лишь наваждением? Она моргнула и решительно попятилась. Попятилась и наткнулась на что-то или кого-то. Скорее, кого-то, ибо преграда дышала. В следующий момент дверь настежь распахнулась.
– У нас гости, милая, – голос принадлежал мужчине, и Сиена впервые слышала, чтоб человек сильного пола разговаривал в таком тоне. В один миг её словно окутало облаком доброты, она почувствовала себя нужной кому-то. Но нет, это просто наваждение.
Сиена попыталась улизнуть, но не тут-то было. Мужчина решительно подтолкнул её на кухню, а женщина, повернувшись к непрошенной гостье, мило улыбнулась.
– Мы только рады гостям, – произнесла она со странным акцентом. Странно, а манера выговора мужчины была такова, словно он всю жизнь провёл в Льеже.
– Проходи, не бойся, – женщина придвинула к Сиене стул и поставила на стол жареную рыбу, затем налила в большую глиняную миску горячего супа. У девочки потекли слюни, однако она не решалась сделать шаг вперёд. Мало ли что они хотят от неё. Придётся прибегнуть к старому способу, за который её не раз бил отец.
«Мы же её не пытать собираемся,  – подумала женщина, недоумённо глядя на Сиену. – Поела бы, а то на скелет похожа».
Уловив суть мыслей этой особы, Сиена повернулась к мужчине. Тот, сунув руки в карманы, глядел на неё с не меньшим любопытством. Он был среднего роста, привлекательной внешности, но не так красив, как сын барона, который почему-то пудрит себе волосы. Тот смазлив, бесспорно, а этот как-то тревожит. Он и вправду ехидно улыбнулся, или это ей показалось?
«Интересная девочка. Значит, это и есть та самая Сиена Госсарт. Что ж, рад встретить. Села бы и поела, что толку таращиться на меня?»
Немного успокоившись, Сиена присела на краешек стула и взяла ложку. Мужчина тоже сел, его подруга насыпала им обоим суп, тот нарезал хлеб. Принялись молча есть.
– Меня зовут Дориан Ерраа, – представилась незнакомка. – Это мой муж Максвелл… Ергинс. Мы здесь ненадолго остановились, так что скоро ты снова сможешь здесь бывать и быть полно-правной хозяйкой.
Ага, ещё чего! После такого она ещё долго не будет появляться здесь!
– А почему, если вы женаты, у вас фамилии разные? – спросила Сиена и тут же сжалась, ожи-дая выговора за столь бестактный вопрос. Выговора не последовало. Максвелл Ергинс слегка наклонился вперёд и мягко произнёс:
– Её фамилия – Ергинс, просто во многих местах её знают как Дориан Ерраа.
– Понятно… А я – Сиена Госсарт.
Глаза женщины блеснули, она бросила быстрый взгляд на мужа, тот едва заметно качнул головой.
– А что вы здесь делаете?
– Мы путешествуем. Хотели остановиться в местной гостинице, но там столько клопов, что мы предпочли свежий воздух.
«Опять нарывается! Не умеешь врать – не берись! – это была Дориан. – Никто даже не знает о нашем присутствии в этом захудалом городишке!»
А вот это уже интересно. Сиена, поглощая еду и едва не давясь, успевала при этом читать мысли супругов. Впрочем, с мистером Ергинсом дело обстояло более сложное, так как он оказался или более закрытым, или просто меньше думал. Да он и ел плохо, больше пил кофе и тёр виски, словно его болела голова.
– Ар, что-то случилось? – забеспокоилась его жена. Тот искоса посмотрел на Сиену.
– Всё в порядке, дорогая, просто голова болит.
– Это не связано с…
– Нет! – ответил тот чуть резче, чем следовало, и снова уткнулся в суп. Не прошло и минуты, как он извинился и вышел. Дориан проводила его долгим взглядом, затем перевела взор на девочку и приветливо обратилась к ней:
– Ещё есть будешь?
– Нет, спасибо, – поблагодарила Сиена, чувствуя приятную слабость и сонливость. Это замети-ла женщина и предложила переночевать у них. В любое другое время девочка ни за что бы не согласилась, не понаслышке зная, что людям доверять нельзя, но сейчас у неё просто не было ни сил, ни желания никуда тащиться, да и не было куда. Поэтому она согласилась и, пока Дориан пошла готовить постель, напросилась убрать со стола и помыть посуду.
Сначала было тихо, потом раздались шаги, и на пороге появился муж Дориан. Девочка насто-рожилась. К ней только что дошло одно интересное обстоятельство его внешности: её трудно было запомнить. Она бросила на него быстрый взгляд и робко улыбнулась, а тот принялся помогать ей. Они не разговаривали, но ей и так было хорошо. Когда всё было убрано, он сел на стул и выжидающе посмотрел на девочку. Та скопировала его позу и взгляд.
– Знаешь, Сиена, я попрошу тебя больше не читать мои мысли, – тихо попросил тот. – У меня  после этого голова просто раскалывается.
Сиена открыла и закрыла рот. Ничего себе! Откуда он знает? Что здесь вообще происходит? Кто они такие?
– Не надо пугаться, Сиена, мы тебе ничего плохого не сделаем, – Максвелл улыбнулся. – Мы просто хотим помочь
– Помочь? Мне? Да я урод, мне отец об этом говорил!
– Твой отец спьяну много чего может сказать, – Максвелл встал, голос его посуровел. – Мне пришлось многое разузнать, и сведения меня отнюдь не обрадовали. Не думаю, что тебе стоит сейчас возвращаться домой, так как  твой отец в бешенстве, и он просто побьёт тебя, когда увидит.
– Кто вы такой, чтобы говорить такое? – вырвалось у Сиены. На глаза навернулись слёзы. – Мой отец – лучше всех, он меня любит и желает мне добра!
– Тогда сосчитай синяки на своём теле и подумай о том, сколько добра он тебе сделал! Не слишком ли высока плата за твою любовь?

*      *      *

Проснувшись где-то около трёх ночи, Дориан долго соображала, где это мог подеваться Сага-мор. Во-первых, постель с его стороны была холодной, а это значило, что ушёл он больше часа назад. Не на свидание ли? Эта мысль была встречена Дориан с усмешкой, но тут мысли привычно повернули в своё русло, обратившись к Риву, и женщина устало вздохнула. Сколько можно о нём думать! Уже саму достало это!..
Поняв, что уснуть всё равно не удастся, Дориан набросила на себя тёплый халат и вышла.
В коридоре было тихо, темно и холодно. Ноги понесли Дориан к концу коридора, где находи-лась комната управляющего. Вопреки всему, что происходило, её тянуло общаться с ним. Он играл, и играл не с ней, а вообще. Как актёр. Вот только почему-то это качество и заставляло её искать его общества. Словно, будь он самим собой, она бы и не посмотрела в его сторону. Что за наваждение?
Дверь в комнату управляющего была настежь распахнута, но Дориан не удивилась. Подсозна-тельно она даже догадывалась, что и Рив не удивится, увидев её в такое время у себя. Она вошла и тут же увидела слугу за столом. Он курил, возле него стояла бутылка со светлой жидкостью, определить название которой она не могла. Подойдя ближе, Дориан села и принялась изучать Рива, пока тот, не глядя на неё, но определённо зная о её присутствии, затягивался и перечитывал какое-то письмо.
– Давно сидишь? – спросила она, когда молчать стало практически невозможно. Рив пожал плечами.
– А чёрт его знает! Сижу и всё…
– Что-то случилось?
– А у тебя что? – в свою очередь спросил тот. – Сдаётся мне, ты должна с капитаном спать в своей комнате. Или вы поссорились?
Он посмотрел на неё с таким выжиданием, что Дориан тут же насторожилась.
– А тебе какое дело?
– Прости, совершенно никакого. Тогда и тебе незачем меня расспрашивать, всё равно ничего не узнаешь.
Дориан бросила взгляд на Рива, который налил себе новую порцию, и почему-то спросила:
– Что пьёшь?
– Водку. Приобщился, когда ещё студентом был. Как врач, скажу, что эта жидкость просто бесценна, когда в полевых условиях приходится раны обрабатывать.
Голова закружилась, и женщина закрыла глаза. На несколько секунд пред ней предстала непо-нятная картина: она лежит на спине в какой-то хижине, над ней склонился до боли знакомый человек. Он открывает флягу с жидкостью с резким запахом и успокаивающе шепчет: 
– Потерпи немного. Водка будет сильно жечь…
– Хватит причитать! – услышала Дориан свой голос. – Лей давай!
– Наконец-то! – ухмыльнулся её спутник. – Я уже боялся, что ты изойдёшь жалостью к себе.
– Не дождёшься!
Тот вылил её на ногу непонятную воду из фляги, и женщина закричала…
Дориан обхватила руками голову, а когда открыла глаза, поняла, что Рив, пристально изучая её, протягивает ей стакан.
– Выпей, на некоторое время станет легче.
– Так уж легче? – подозрительно спросила Дориан, но водку приняла и залпом выпила. Оказа-лось, гадость, но тепло разлилось по телу, и женщина с благодарностью посмотрела на управляю-щего.
– Спасибо.
На некоторое время они снова погрузились в молчание, впрочем, никто не возражал. Просто пили, пока бутылка не опустела. Наконец Дориан, которая, несмотря на пожар внутри от выпитого, уже порядком замёрзла в холодной комнате Рива, спросила:
– Значит, не скажешь, в чём проблема?
– Неа. Иди спать.
– А сам почему не спишь?
– Жду положенного часа. Около четырёх надо возвращаться.
– Куда?
– Хозяйку от любовника отнимать.
Поняв, что ничего толкового этот разговор не даст, Дориан встала, но голова закружилась, и ей пришлось схватиться за стол, дабы не упасть. Рив немедленно оказался рядом и поддержал её. Ему, как ни странно, было весело.
– Неужели разучилась пить?
Дориан сердито покосилась на управляющего. Ведь найдёт больное место, чтобы ткнуть в него! Мало ли когда она водку пить научилась!
– Сейчас станет легче.
Под руками оказалось то самое письмо. Искоса посмотрев на него, женщина выхватила первые строчки и замерла. Рив, поддерживая её, тоже застыл.
– Что-то случилось?
– Кто такая Сиена Госсарт?
Тот без лишних слов усадил её на место и снова сел напротив. У Дориан появилось подозрение, что он вообще не пил, а только её спаивал. Лицо выражало его задумчивость, он словно взвешивал, говорить правду или нет. В итоге решился:
– Это ваша бывшая подопечная. Сиена Госсарт жила неподалеку от Льежа в местечке под названием Дарон-Хейс… де ля Рив.
Дориан уставилась на того, хмыкнула, затем ещё раз, потом засмеялась. Тот терпеливо ждал, пока она успокоится.
– Значит, ты сам оттуда, из Рива?
– Не исключено, – уклончиво ответил тот. – Но речь не обо мне. Знаешь ли, о других говорить легче, чем о себе, тем более что эта история касается именно тебя с Максвеллом. Всё началось с того, что вы приехали в это место и остановились в замке с аналогичным названием. Вашей целью был не призрак, а убийца, жестоко умертвивший с десяток детей. После обоюдных наблюдений вы обнаружили также в городе девочку, умеющую читать мысли. Так вышло, что вы её приютили, а затем после окончания дела взяли с собой.
– Разве о ней некому было о ней позаботиться? – спросила Дориан. Рив отвёл взгляд и затара-торил со всей возможной быстротой, в его голосе даже не чувствовалось обычного ехидства:
– У неё был отец, но именно он оказался тем самим убийцей. Сиена Госсарт доверяла вам, но больше всего она любила отца. Почему-то самую безграничную любовь к родителям чувствуют именно те, у которых они не ахти какого качества. Может, потому, что хотят оставить себя хотя бы то, что есть, или сами ожидают от них внимания. Не знаю, сам я ничего подобного не чувствовал, даже обидно как-то. – Перехватив изумлённый взгляд Дориан, Рив понял, что отвлёкся, и повернул назад. – М-м… Вы до последнего не знали, пока не убили его. Когда выяснилось, было поздно. Конечно, вы прекрасно понимали, что Сиена не простит вам этого, а скрыть что-либо от девочки, читающей мысли, практически невозможно. Практически, ибо Максвелл придумал один способ. Скажу тебе, что именно этим он заставил тебя ещё больше сомневаться в его искренности и подтолкнул к решительным действиям. Максвелл тоже был виноват, но он просто не знал, что дойдёт до подобного. Он прибегнул к гипнозу и стёр своей жене сведения о ночных приключениях, взамен насадив новые. Всё же были какие-то нестыковки, что повлекло подозрения. Ты считала, что он что-то скрывает от тебя, что, впрочем, было правдой.
– А как тогда он мог устоять против Сиены? – не поняла Дориан.
– Была одна особенность… Максвелл знал, когда ему в голову лезут, объяснением чему были, наверное, его способности. Как только Сиена пробовала пробраться к нему в мозги, у него начинала болеть голова. В результате он научился блокировать её позывы, так что можно было не опасаться вмешательства с её стороны. Ты свято верила в придуманную им версию, и проблем не было. До этой поры.
– В чём тогда проблема?
– В скором времени Сиена может объявиться здесь. Она вычислила моё местоположение и теперь рвётся наставить меня на путь истинный, и я не уверен, что смогу её остановить. Проблема ещё в том, что мне придётся стереть  из твоей памяти, что я только что рассказал, ибо не хочу, чтобы она узнала, что…то, что Максвелл с таким трудом от неё утаил. Не хватало ещё, чтобы она возненавидела нас.
– Думаешь, я не могу противостоять ей? – возмутилась Дориан. Рив покачал головой.
– Нет, и никогда не получалось. Я как раз смогу уговорить её молчать обо мне, а вот ты…
Женщина напряглась, но внезапно ей стало безразлично ко всему. Взгляд Рива обволакивал, заставлял не думать ни о чём. Захотелось спать…
Закончив гипноз, Рив щёлкнул пальцами, но Дориан не очнулась. Забеспокоившись, он накло-нился к ней и понял, что та спит. Надо же, совсем пить разучилась. Надо бы отнести её в комнату. Хотя…
Рив некоторое время смотрел то на неё, то на дверь, взвешивая все плюсы и минусы. Дориан поймёт, что управляющий ни за что не отважится нести её в комнату, где их обязательно увидит Сагамор. Не хватало ещё разбирательств ночью. Ибо если понесёт, то… Это в его планы явно не входило. Решив, что не стоит будить в Дориан излишнюю подозрительность, Рив похлопал её по щекам, но ровным счётом ничего не добился. Эх, надо было вообще стереть эту их ночную встречу у неё из памяти, но поздно уже, Дориан вне досягаемости его гипнотических возможностей. Пришлось отнести её на кровать и уложить поудобнее. Та тут же зарылась лицом в подушку и засопела, чем вызвала в Рива улыбку. Надо же, а он как-то подзабыл эту её привычку. Поставив свечу у изголовья, он, поддавшись порыву, наклонился и поцеловал Дориан в макушку. Жена что-то забормотала и пошарила рукой в поисках одеяла. Рив укрыл её, и та успокоилась.
Времени оставалось не так уж много, надо бы уже идти. Кто его знает, как долго хватит Тима.
Управляющий ухмыльнулся, подумав об этом. Пожалуй, не стоит говорить об этом другу, а то ещё что-нибудь в отместку ляпнет Пало.
А что это у виска? Раньше он ничего подобного не замечал. Осторожно коснувшись головы Дориан, Рив отодвинул несколько прядей и внимательно присмотрелся к отметине. Похоже на татуировку, но когда она успела сделать это, да ещё и на голове? Хорошенько изучив знак, управляющий оставил жену в покое и принялся одеваться. Проснётся – сама найдёт дорогу к себе. А насчёт знака надо бы расспросить Тима и посмотреть в тех источниках, до которых он мог добраться. А ещё лучше – Ирину. Как бы это не было её рук дело.

*      *      *

Тим в последний раз поцеловал любимую и с сожалением принялся одеваться. Уже было около четырёх, а это значило, что скоро должен был нагрянуть Рив. Бывший арбитр отлично представлял, насколько тяжёлый был у того день, поэтому не хотел заставлять друга ждать. Ему бы выспаться хоть немного. Приют, ведьма, арбитры, его свидание да ещё и призрак ко всему этому… тут надо иметь железную выдержку.
Пало, на удивление, оделась достаточно быстро и тут же решила продолжить прерванное занятие. Тим с трудом отстранился.
– Скоро здесь будет Рив, – мягко напомнил он. Женщина капризно надула губки и нехотя взялась за шубу.
– Может, пошлём моего управляющего куда подальше и вернёмся к тому, что у нас так хорошо получается?
– Рив не спал всю ночь, пощади его нервы и здоровье.
Вздохнув, Пало нехотя согласилась. Вскоре в дверь постучали, и Тим пошёл открывать. На пороге, как и ожидалось, стоял Рив. Как всегда, страшно уставший, с мешками под глазами, губы дёргаются, на лице – признаки тревоги.
– Что-то случилось? – понизил голос Шоу, покосившись при этом на Пало.
– Потом расскажу, ничего непоправимого, – еле слышно ответил Рив. Покрепче сжав трость, он дождался, пока хозяйка выйдет, кивнул и скрылся в темноте.
Шли быстро, при этом Рив всё время оглядывался. Не хватало ещё столкнуться с ведьмой, сейчас ему это меньше всего было нужно. Можно, конечно, нарваться на парочку грабителей, но как-то не хотелось прибегать к силе эмоций, а физическая никуда не годилась. Он искоса посмотрел на Пало. Вон какая счастливая! Значит, Тим постарался. Не влюбилась ли она случайно? Нет, такие, как она, привыкли только использовать мужчин, а не чувствовать к ним что-либо. А Шоу? Он же романтик в душе, такой точно уже уши развесил и теперь смотрит на неё взглядом преданной собаки. Эх, прочистить бы ему мозги по этому поводу, но ведь слепота насчёт любимой женщины – это диагноз.
– Хочешь что-то сказать? – донёсся до него напряжённый голос хозяйки. Надо же нервничает. С чего бы это? Ей же, кажется, моральные догмы к одному месту…
– А вы хотите что-то услышать?
Пало прикусила язык. Идя рядом с Ривом, она вспоминала разговор с Максвеллом, который произошёл за время их трапезы, до того, как… В общем, она в который раз пожаловалась на управляющего, что он совсем её не слушается и поступает по своему усмотрению. Ергинс думал, наверное, минут пять, наверное, прежде чем ответить. А когда ответил, она даже рот открыла от удивления.
– Потому что ты не воспринимаешь его как слугу. Видишь ли, маркиз его недолго, но весьма тщательно натаскивал, лепил из него преданного слугу, верного раба, и ему это почти удалось. Почти, потому что слушался он только маркиза. У тебя просто нет ключа, доступа к той части его души, которая отвечает за повиновение.
– Разве он кукла или машина какая-то, чтобы я могла вот так им управлять? – несказанно удивилась Пало. Тот улыбнулся.
– В некотором роде. Ты относишься к нему, как преграде, как к врагу, которого надо уничто-жить, и он становится твоим врагом. Это как актёр, которому надо играть свою роль в зависимости от ситуации, понимаешь? Если ты поведёшь себя с ним как полноправная хозяйка, он сразу же покорится.
– Почему ты так уверен в этом?
– Пало, я ведь знаю Рива лучше тебя. Я видел его изменения под влиянием маркиза, смерти близкого человека… Э, просто хочу сказать, что, если надавить на нужное место, он будет предан тебе, вот только не надо злоупотреблять этой властью. Твой дядя наглядный тому пример. Рив не любит, когда ему наступают на горло.
Под впечатлением этого разговора Пало решила использовать совет Ергинса. Не поворачиваясь к управляющему и не замедляя шага, она повелительно и достаточно твёрдо произнесла:
– Рив, с сегодняшнего дня я запрещаю вам каким-либо образом отзываться о моих отношениях с Максвеллом. Это понятно?
– Да, но…
– И я больше не хочу видеть с вашей стороны никаких препятствий к нашим с ним встречам, пусть то будет даже в три часа ночи.
– Но я же…
– И не стоит перебивать меня, пока я не закончила. Какие бы тайны не связывали нас, вы остаётесь моим слугой, значит, обязаны мне подчиняться. Вам всё понятно?
– Да, – Рив выглядел сбитым с толку и немного раздражённым. – Я только хотел сказать, что мне и так всё ясно. Я ни за какую цену не подставил бы Максвелла, а насчёт наших перепалок, так мне тоже надоело всё это.
– Вы преданы Ергинсу, и это похвально, но также я хочу, чтобы вы были всецело преданы и мне. Не хочу ножа в спину.
– Можете быть спокойны, подобного не случится, – еле сдерживая злость, ответил Рив. – От меня только одна просьба: не забывайте, что я человек и тоже нуждаюсь в отдыхе.
– Знаете, иногда трудно разглядеть в вас человека, – холодно произнесла Пало, внутренне ликуя. Она нашла то, чем можно связать строптивого слугу! Теперь он в её власти.
– Не стоит рассуждать о том, в чём не разбираетесь, – в том же тоне ответил ей управляющий. Больше они ничего не сказали. В дом проникли через кухню и разошлись по своим комнатам. Пало радовалась двойной победе, Рив старался вернуть себе уверенность. Растерянность порождалась тем, что эта женщина едва не поставила его на колени, причём у него едва не появилось желание подчиниться. С чего бы это? Разве что… Тим, мать его! Они ещё поговорят на эту тему, обязатель-но поговорят. Захотел перед пассией выслужиться и душу слуги приоткрыл? Но как узнал, в какое место надо бить? А он и не думал, что Шоу настолько проницателен.

*      *      *

Разбудил Дориан резкий толчок. С неохотой открыв глаза, она увидела прямо над собой лицо Рива со следами беспокойства на нём. Ей кажется, или он стал менее страшен с их первого дня знакомства?
– Вставай, Дориан, уже светает.
Даже голос стал смахивать на нормальный человеческий. С чего бы это?
– Что надо? – сонно произнесла она и тут же ухватилась за голову. Боль была просто ужасная.
– Тебе к себе надо идти. Я тебя нести не хотел, а то мало ли что твой капитан подумает… Но пять минут назад я решился пойти к нему, но и его на месте не обнаружил. Не скажешь, где его носит? Не уследила?
– Что? – Дориан сорвалась с постели и ухватилась за Рива, чтоб не упасть. Тот охотно поддер-жал её, но, когда женщина стиснула его правую руку, едва не отдернул её.
Сознание помутилось, как тогда, с Сагамором, и Дориан почувствовала волнами исходящее от Рива напряжение. И ощущение, будто являешься и наблюдателем, и участвующим…
Засидевшись до полуночи, почувствовал, что плечи свело судорогой. Не думал, что первый рабочий день будет таким тяжёлым. Еле дополз до постели, предварительно заперев дверь. Как выяснилось, не помогло. Где-то через два часа меня самым бесцеремонным образом вытащили из постели, врезали пару раз, чтоб не производил лишнего шума (как будто я в своём состоянии был способен  на какие-либо неугодные им действия), и потащили вниз. Как оказалось, перед ясные очи моего хозяина. Я бы сказал, работодателя, но, похоже, сие именование не слишком-то подходит для сидящего передо мной человека. А сидел он гордо, словно император. Стрелял глазами то на меня, то на тех, кто меня привёл. Велел отпустить, что те с охотой и сделали. Я, уже было расслабившийся в их руках, рухнул, нет, скорее, провалился сквозь землю. В самом что ни есть прямом смысле. Доски оказались прогнившими и рухнули, как только я навалился на них всем своим весом. Не сказал бы, что я тяжёлый, но эффект налицо. Спасибо, что хоть помогли выбраться. Хозяин же был крайне заинтересован моей находкой и приказал мне в ближайшее время перелопа-тить здесь всё в поиске тайных ходов. Я согласился. А что ещё оставалось?! Самым невинным тоном, на который был только способен, то есть с изрядной долей сарказма, иронии и многих тому подобных позитивных эмоций, я поинтересовался, какого чёрта я здесь делаю в столь позднее время. Меня быстро просветили, возражать я не стал. Только злость пробрала, что из-за разных мелочей, что их мы можем обсудить и днём, меня притащили сюда. Я возмутился…
А вот дальше пошло самое интересное. Хозяин – и как же мне везёт на придурков и вообще странных людей?! – решил выработать мои новые привычки и характер, не откладывая на потом. И началось…
Что именно началось, Дориан не смогла узнать, потому что её резко вытащило что-то из её состояния. Помутившимся взглядом она воззрилась на Рива, который, в свою очередь, смотрел на неё, не скрывая своего состояния, близкого к бешенству. На какую-то долю секунды ей даже стало страшно, но потом голову пронзила догадка: она же «прочитала» его, как раньше Сагамора! Только вот тогда она нашла то, что ему было нужно, а сейчас… О ком было это видение, больше похожее на монолог ил мемуары?
– НЕ  СМЕЙ! – низкий окрик управляющего заставил её непроизвольно вжать голову в плечи и отпустить его. Всего лишь на мгновение. Гордо выпрямившись, Дориан оттолкнула Рива и прошла на середину комнаты.
– Извини, конечно, если тебя это так расстроило, – язвительно произнесла она, – но я не имею власти над своими видениями. Мне казалось, ты должен об этом знать.
Покосившись на Рива, она увидела, что тот пытается взять себя в руки. Похоже, он был не совсем здоров, судя по его красному носу и по тому, как он массировал посиневшие пальцы.
– Извини, просто мне никогда не нравилось, когда ты делала это со мной.
Голос был уже почти нормальным. Дориан пожала плечами и осторожно села на табурет. Голова всё ещё кружилась, и она не хотела рисковать, делая резкие движения.
– Кто был тот хозяин? И что это за человек, которого к нему повели? – спросила она. Рив, даже не думая отвечать на её вопрос, протянул ей кувшин.
– Рассол. Первое лекарство.
Женщина с благодарностью покосилась на того и вылакала всё до последней капли. Стало легче. Что ж, не хочет отвечать – его дело. И тут до неё дошёл смысл сказанных слугой слов, когда он только разбудил её.
– Сагамор? Как нет? А куда же он мог подеваться?
– А я откуда знаю? – Рив пожал плечами и направился к шкафу, где принялся греметь стеклом.
– А ты где был всё это время? – Дориан покосилась на вторую половину постели, которая не была примятой, затем взглянула на управляющего. Тот налил себе в стакан какую-то мутную жидкость и залпом выпил. Дориан передернуло от отвращения, но Рив и бровью не повёл. Поставив пузырёк на место, он повернулся к женщине.
– Где был, там меня уже нет. Если ты себя хорошо чувствуешь, то можешь возвращаться к себе в комнату или же искать пропажу. Я же хочу выспаться.
– О чём мы говорили этой ночью? – спросила Дориан, упорно продолжая сидеть на прежнем месте. Управляющий пожал плечами.
– Кто его знает?! Думаешь, я меньше твоего пил?
– Выглядишь бодрым.
– Свежий воздух, моя дорогая. Тебе он, кстати, тоже не повредит.
Дориан поднялась и направилась к выходу, но у двери остановилась и повернулась к Риву:
– Надеюсь, я не распускала руки?
Рив заржал и едва не оступился.
– Мне казалось, это я должен спрашивать, а не ты! Да, Дориан, чувство юмора у тебя нисколько не изменилось, можешь мне поверить.
Плюнув на управляющего и на свои расспросы, Дориан пошла к себе. Комната была пуста, постель оказалась холодной. Где же Саг? Она не верила, что он мог уйти на свидание, он любил её. Что же с ним случилось?
Женщина спешно привела себя  порядок и вышла в коридор. Снизу уже послышалась возня прислуги, ещё несколько минут – и на пороге своей комнаты появился Марк. Пожелав Дориан хорошего утра, он привычно направился в сторону библиотеки. Что его так рано подорвало с постели? И вообще всё сегодня какое-то странное: Марк, отсутствие Сагамора, её ночная вылазка, бодрствование Рива… Кстати, о чём они говорили до того, как стали пить?
Вернувшись в свою комнату, Дориан решила рассмотреть её повнимательнее. Может, Саг оставил записку? Роясь на туалетном столике, потом у изголовья кровати, она пыталась вспомнить события этой ночи, но всё словно заволокло туманом.
Непонятный легкий аромат нарушил её размышления. Он был довольно знакомым, и Дориан принялась искать его источник. Запах доносился от стакана, из которого пил капитан. Она долго принюхивалась, затем так же  долго вспоминала, что именно может обладать таким запахом. Нет, ей не решить эту головоломку, разве что…
Бросившись к управляющему,  Дориан ворвалась к нему без стука. Странно, что тот не запер дверь. Сам Рив спал на животе на заправленной постели. Он был почти полностью одет, разве что снял жилетку да закатал рукава на рубашке. Отодвинув часть штор, чтобы утренний свет проник в комнату, Дориан заметила у того на правой руке возле локтя идеально ровный шрам, обручем охватывающий эту руку. Сразу же возник вопрос, откуда у него этот шрам, напоминающий ей о чём-то очень важном, но она тут же отогнала его прочь. Не об этом сейчас.
– Рив! – она встряхнула того. – Просыпайся, ты должен мне помочь!
Управляющий перевернулся на спину и что-то пробормотал. Спал он крепко, и растормошить его, как видимо, было трудно. Похоже, вырубился, как только она ушла.
– Рив, ты мне нужен!
– Я всегда всем нужен, – сквозь сон пробормотал слуга и отмахнулся от женщины. – Скажи маркизу, что я его Скина брать не буду. Не нужны мне эти немецкие драмы…
– Какой маркиз? Какой Скин? – Дориан ещё раз встряхнула управляющего, а чувство тревоги всё больше и больше проникало ей в душу.
– Что ты здесь делаешь? – очнулся Рив и привстал. Глаза его ещё были полны сна, но он уже начинал соображать. Во-первых, он завалился спать, даже не заперев дверь, во-вторых, Дориан смотрит на него весьма странно. Ага, она смотрит на…шрам. Вот дерьмо! Она же…
– Что случилось? – горло затянуло, и говорить было больно, но внимание его было приковано к Дориан, которая отвела нахмурившийся взгляд от его руки и посмотрела ему в глаза.
– Это зелье, Рив! Его напоили! – она сунула стакан ему в руки, и управляющий, окончательно проснувшись, принялся внимательно его изучать. – Кто-то не дал ему уснуть, верно?
– Да, Дориан, ты не ошиблась, – Рив почесал затылок и зевнул. –  Этот отвар возбуждает, прогоняет сон, приносит тревогу. Возможно, твой капитан не смог уснуть и пошёл на поиски приключений? – с его стороны раздался смешок. – Вообще-то этот напиток возбуждает не только эмоционально. У твоего компаньона никаких проблем случайно не наблюдалось?
– Рив, ты меня уже достал своими намёками!

*      *      *

Этим утром пошёл снег. Это природное явление послужило тому, что дворник с шести утра принялся вполголоса проклинать снегопад, добавивший ему работы. В то же время на кухне принялись за утреннюю стряпню, и теперь из приоткрываемой двери каждый раз вырывался наружу тёплый воздух и умопомрачительный аромат. В жилых комнатах затопили камины, на первом и втором этажах стало людно.
Марк, который сегодня подорвался почти одновременно с прислугой, предпочёл быть в стороне от всей этой суеты. Перед ним на столе громоздилась приличных размеров кипа документации. Неужели это всё ему оставил Рив? Правильно говорят, что нельзя откладывать на завтра то, что можешь сделать вовремя, не злясь при этом на слугу. Это также касалось и их недавнего разговора. Если честно, то Марку было до одного места, с кем проводит время его жена, главное, чтобы открыто это не делала и не позорила их имя.
Принявшись за вторую чашку ароматного крепкого кофе, Марк с сожалением придвинул к себе стопку писем и принялся рассеянно их просматривать. Так, это приглашение, это он вообще читать не будет, вон та истеричная дамочка снова написала… А это что?
Белый конверт без какой-либо подписи, только восковая печать с изображением совы. Кто это может быть?
Марк вскрыл конверт и принялся лениво читать. Почерк был старомодным, с завитушками, бумага предназначалась для печати книг. Текст составлял непонятного содержания стих с подписью «Мсье N».

Всем, кто остался гулять до рассвета,
Я, выйдя в сумерки, так вам скажу…
Кто будет мёртвым, тот будет первым,
Я лишь приметы его назову.
Закрыты в четырёх стенах,
Что прошлое в себе таят.
Такое видят те во снах,
Что Нонны клад в гробу хранят.
Умрут, кода над ними свет
Ослепит землю и снега.
Услышим ли любви обет?
Спросите. Скажет лишь слуга.
Пусть спросит призрака. Он сможет
Достать мне то, что не ценит,
Ведь злато мертвеца не гложет,
        Оно лишь мне принадлежит!

 Ла-Шер несколько раз перечитал столь странное послание, но решительно ничего не понял. Это чья-то шутка? Надо бы спросить Рива, не знает ли он, кому принадлежит эта печатка. Во всяком случае, на любовное послание мало смахивает. Так что, прихватив письмо, Марк вышел из библиотеки и направился в левое крыло, но тут непонятный шум справа привлёк его внимание. Причиной тому была мадам Диове, которая рыдала на плече у своего мужа. Рядом с супругами стоял Джонатан и выглядел порядком растерянным. Была здесь почему-то и Дориан, лицо которой буквально осунулось от тревоги. Она, в отличие от остальных, не куталась в халат, а была полностью одета, словно и не ложилась этой ночью.
– Что здесь происходит? – спросил Марк, подходя к группе людей. Мадам Диове зарыдала хуже прежнего, а Дориан, повернувшись к хозяину дома, принялась объяснять:
– Мадемуазель Эгле пропала. Служанка, которая вошла утром, чтобы растопить камин, увиде-ла, что постель пуста и холодна, словно на ней и не спали этой ночью.
– Вы обыскали дом?
– Этим уже занимаются, – подал голос Джонатан.
– Надо осмотреть местность на улице. Должны быть какие-то следы, если вдруг…
– Не получится, – Дориан сцепила руки за спиной и посмотрела на потолок. – Снег утром замел всё, что только можно.
Марк выругался, и мадам Диове всхлипнула. Нужно было что-то предпринять, и он быстрым шагом направился к лестнице. Дориан поспешила за ним, Джонатан остался утешать родителей.
– Это ещё не всё, – на ходу произнесла женщина, стараясь не отставать от Марка. – Сагамор тоже пропал.
Тот резко остановился.
– Что?
– В стакане возле его столика я обнаружила следы одной дряни, которая работает лучше шести кружек кофе. Он никогда ничего подобного не пил, и  я склонна думать, что всё это подстроено специально.
– Сагамор и Эгле? – лицо Марка вытянулось от изумления, и Дориан сердито осадила его:
– С каких пор вы перестали доверять своему другу? Да они за всё это время с Эгле только парой слов перекинулись, не более. Капитан слишком честен, чтобы пойти на подобное.
– Извините, я ничего такого не имел в виду, – поспешно дал тот задний ход. Вдвоём они спус-тились вниз, и хозяин приказал разбудить Пало и привести к нему управляющего. Затем он созвал прислугу и принялся опрашивать всех и каждого. Никто не видел ничего странного вчера, всё было спокойно.
На пороге появилась Пало. Она, видимо, уже услышала, в чём дело, потому что сразу же дала распоряжение тщательно обыскать комнату Эгле. За ней следом в помещение ввалился Рив. Видимо, его после её ухода буквально стащили с постели, ибо вид он имел заспанный, недоволь-ный, да и выглядел хуже, чем накануне. Приняв свою излюбленную стойку – руки за спиной и взгляд исподлобья, – Рив периодически подносил платок к лицу и чихал. Встретившись взглядом с Дориан, он приподнял брови в недоумении, но не предпринимал никаких попыток заговорить.
– А может, это призрак?
Молоденькая служанка, краснея перед хозяевами, комкала в пальцах край фартука. Дориан, словно проснувшись, перевела на неё взгляд, Марк побагровел от гнева, остальные против воли усмехнулись, и только управляющий был занят своей простудой.
– Какой к чёртовой матери призрак? – заорал Ла-Шер. Девушка сжалась и отступила шаг назад. В тот же момент Дориан выступила вперёд и мягко попросила:
– Почему ты так думаешь?
Марк посмотрел на неё, как на полоумную. Рив предупреждающе покачал головой, но женщине было всё равно. Надо было рассмотреть и такой вариант.
– Так почему призрак?
– Этой ночью он снова завывал в доме, притом с удвоенной силой, – девушка смущённо поту-пилась, а часть прислуги вдруг утвердительно закивала.
– Да, этой ночью он так страшно выл, что мы не могли уснуть…
– Призраков не существует! – наливаясь нездоровым румянцем, процедил сквозь зубы Марк. Дориан это тоже порядком взбесило.
– Мсье Ла-Шер, не стоит отзываться так о тех вещах, в которых совершенно не разбираетесь, – она снова повернулась к слугам. – Вы видели призрака?
– Катрина как-то раз ночью наблюдала нечто подобное. Это перед тем, как уволиться. Она сказала, что видела, как нечто белое и бесформенное размером с человека летало по холлу. Оно светилось.
– Оно было прозрачное?
Те недоумённо покосились на женщину, явно находя её вопрос более чем странным.
– А есть разница?
– Хочу убедиться, что это действительно призрак, потому что в третьей части историй, с кото-рыми я сталкивалась, за разного рода мистификациями стоял человек. То, что объект перемещался в воздухе, конечно, наводит на размышления, но я уже не первый день в этом доме, и странно, что я до сих пор ничего не заметила.
Марк непонимающе уставился на неё, потом, словно одумавшись, махнул рукой и распустил прислугу, а затем попросил всех собраться в гостиной. Оказавшись в комнате, он вспомнил о письме и, достав его из кармана, отдал управляющему со словами:
– Скажи, от кого это пришло?
Рив внимательно посмотрел на печать, затем занялся содержимым письма. В один миг его лицо приняло выражение крайнего недоумения. Переминаясь с ноги на ногу, он ещё раз пробежал взглядом строчки послания и, больше не мешкая, подошёл к Дориан и стал сзади. Марк, который отдавал мужчинам приказы обыскать территорию возле поместья и найти хоть какие-то зацепки, не заметил этого маневра. Рив, между тем, оказавшись позади Дориан, не глядя на неё, протянул ей письмо.
– Это может тебя заинтересовать, – произнёс он только. Женщина прочла. Первые несколько секунд она просто тупо смотрела на бумагу в своих руках, затем до неё понемногу начал доходить смысл написанного. Это же классический по её стандартам вариант послания с предупреждением, угрозой и вымогательством, замаскированный под стих, что говорит уже о «нестандартности» мышления автора, проще говоря, о том, что у него давно и надолго поехала крыша. Это уже серьёзно.
– Если хочешь применить свои познания, тебе придётся открыться, – услышала Дориан возле уха шепот  Рива.
– Они мне не поверят, – прошипела она в ответ. Сзади хмыкнули.
– Если назовёшься своим собственным именем, ещё как поверят!
– Они меня на части порвут.
– Я прикрою.
Как управляющий собирался её прикрывать, Дориан не знала, но одно её было понятно точно: если она будет сидеть сложа руки, ситуация может усугубиться.
– Возможно, придётся прибегнуть к помощи Эмиля, – донёсся до неё, как сквозь вату, голос Марка. Дориан встряхнула головой и сделала шаг вперёд.
– Не стоит пока этого делать, мсье Ла-Шер.
Марк вопросительно посмотрел на гостью, и та со вздохом принялась рассказывать:
– Рив отдал мне письмо со стихом, и я почти уверенна, что оно связано с исчезновением Эгле и Сагамора. Судя по его содержанию, в вашу жизнь вмешался полоумный, которому нравится играть. Ему что-то нужно, и он хочет, чтобы мы исполнили его требования, иначе наших близких мы можем просто не увидеть.
– Откуда вы это знаете? – снисходительно спросил Марк. Остальные, включая пришедших в гостиную супругов Диове, уставились на неё с таким же вопросом на лицах. Дориан приготовилась к самому худшему.
– Мне приходилось сталкиваться с подобными случаями, и примерно представляю себе, как дальше пойдёт дело.
На пороге появилась Скадар и без лишних слов стала возле управляющего. Тот слегка сжал её плечо, чтобы приободрить. Так как все были заняты Дориан, никто не обратил внимания на этот жест.
– И где же вам приходилось сталкиваться с этим? – в голосе Марка, помимо недоверия, таилась ирония. Дориан сердито поджала губы.
– Я практически с детства занимаюсь расследования различного характера  и, поверьте, кое в чём разбираюсь.
– Вы нам не говорили б этом, – Пало стала возле мужа. Как и Рив, она выглядела неважно: мешки под глазами, усталый вид, странный блеск глаз…
– Потому что об этом не принято говорить в таких кругах. – Дориан покосилась на Рива, и тот кивнул. От этого ей стало как-то увереннее. – Я занимаюсь оккультизмом, в некоторой степени кабалистикой, а также расследую время от времени дела, не связанные с чем-то потусторонним.
– Вы – как Максвелл Ергинс? – догадалась Пало. Она тоже посмотрела на управляющего, но тот упорно избегал её взгляда.
– Да, у нас с ним одинаковые профессии.
Это заявление подействовало на всех, как ушат холодной воды. Некоторое время все молчали, затем Марк выдавил из себя:
– А Сагамор знает?
– Да. Впрочем, он узнал об этом не от меня.
– Зная это, он посмел привести в дом… – в голосе хозяина дома появилось презрение.
– Если вы заметили, я ни разу не бегала по дому с амулетами и прочей чепухой, не расспраши-вала слуг и не делала ничего подозрительного. На моём месте, Марк, мог оказаться ваш друг, а не гостья. Как бы вы тогда отреагировали?
– Как вы смеете…
– Нас трудно вычислить, если мы не работаем.
– А вы слышали о Максвелле Ергинсе?
Дориан с трудом сохранила на лице маску спокойствия. Что это Пало так её мужем интересует-ся?
– Да, и не только. Я его знала.
– Коллеги по работе? – язвительно заметил Марк. Дориан поняла, что не так легко будет пере-убедить этого человека, чтобы он не ставил ей палки в колеса.
– Да. Я очень прошу не мешать мне. Не стоит пока вызывать Эмиля Толеро, он может только навредить и спугнуть нашего нового знакомого мсье N.
– И чем вы будете заниматься? Духов вызывать, дабы они вам рассказали, что видели?
– Вариант неплохой, только я не отношусь к тем медиумам, которые занимаются этим, – всё так же спокойно ответила Дориан. – Есть свои разновидности, и у меня совсем другая техника и методы. Да, я осмотрю поместье, но, признаться, я полностью уверенна, что здесь постарался человек. Как только я появилась в доме, мне пришлось обследовать его от погреба до чердака, но никаких признаков сверхъестественного не довелось заметить. Это в некотором роде упрощает задачу.
– Я не стану слушать эту сумасшедшую дамочку, якобы вызывающую призраков! Она просто шарлатанка! – категорично заявил Марк и скрестил руки на груди. Дориан закусила губу, чтобы не выругаться.
– Поверьте, Марк, у меня  достаточно опыта, чтобы проделать работу тихо и без лишних свиде-телей.
– Что-то не верится. Сколько вам лет?
– Двадцать восемь, так что я уже не молода. Марк, давайте вы станете заниматься своим делом, а я своим, и мы не будем друг другу мешать.
– Да кто вы, в конце концов, такая? – взорвался Ла-Шер, так что Пало вздрогнула и отошла от него.
– Мен зовут Дориан Ерраа. Этого имени достаточно для того, чтобы убедиться в моих возмож-ностях?
Эта была ещё одна минута молчания. Дориан смотрела прямо перед собой, прислушиваясь к малейшему шороху. Все стояли с открытыми ртами, и только Скадар просто наблюдала за происходящим, да Рив настороженно глядел на Марка, прикидывая, что тот может выкинуть.
– Это… – Марк запнулся и неопределённо махнул рукой. Похоже, назревала буря, это видно было по его глазам. Палоа выглядела сильно потрясённой.
– Прошу простить меня, что не сказал этого раньше, – вдруг подал голос Рив. Выдвинувшись чуть вперёд, он нагло смотрел на всех присутствующих, сунув руки в карманы. – Если честно, то я сразу же узнал эту женщину, как только она появилась в Тоунтредже, но меня как-то не вдохнов-ляли ваши вытянутые физиономии в случае её разоблачения, и я молчал. Теперь сожалею, что не сделал этого раньше, ибо зрелище оказалось весьма занимательным.
– Ты знал, что Дориан Ерраа жива? – голос Пало сорвался, и она кашлянула.
– Более того, я знал это ещё в то время когда её муженёк Максвелл Ергинс собирался отомстить за её смерть. Проще говоря, Дориан не было во Франции, когда наш известный авантюрист решил стать камикадзе и сунулся на шхуну.
Вот теперь Дориан поняла, что имел в виду Рив, когда сказал, что прикроет её. Гром и молния! Да он всё на себя взял! Вон как все на него смотрят. Растерзали бы на месте, если б могли.
– Значит, ты подставил Максвелла Ергинса вдвойне? – насмешливо спросил Марк. Рив тоже ухмыльнулся, хотя лучше б он этого не делал.
– Зато как весело! Я разлучил самую известную в Европе парочку! После такого стоит пойти на покой и наняться скромным управляющим, вы не находите? Ах, вы, наверное,  хотите спросить, был ли я в сговоре с бандой Кроуза? Ну, да. Но я был не один такой. Зато я обыграл небезызвест-ную Дориан Ерраа и обставил её муженька с его вечными соплями по поводу несправедливости жизни.
– И вы ничего…– Марк повернулся к Дориан, но за неё ответил управляющий:
– О, она меня едва не прирезала, да и сейчас, ручаюсь, жаждет этого с не меньшим рвением, но, к счастью у меня ко всем есть ключи. Но не будем сейчас вспоминать прошлое, верно? Сдаётся мне, на повестке дня у нас исчезновение двух молодых людей, а оно куда важнее, чем то, кто такая на самом деле наша гостья. Хорошо? В таком случае, если вы не возражаете, мне надо отлучится на некоторое время. Дела не ждут. Кстати, хозяин, вы так и не пересмотрели всё, что я вам положил на стол.
Рив достал часы, сверил их с часами в гостиной и бодро произнёс:
– Всё, до вечера! Расскажете в подробностях, как продвигаются поиски.
После его ухода не сразу все вышли из ступора. Пало метнулась было за Ривом, но потом вдруг передумала и осталась в комнате. Джонатан вышел, супруги Диове сели на диван и поникли, Марк принялся нервно расхаживать по комнате. Остановившись, он повернулся к Дориан:
– Где вы вообще познакомились с этим подонком?
– С… Максвеллом?
– Нет, с Ривом! Жаль, что я не могу придушить эту тварь собственными руками!
Метод управляющего оправдался: Марк переключился на него, автоматически причислив Дориан к списку жертв этого лживого предателя, как он сам сказал себе под нос в его адрес.
Решив, что сейчас самое лучшее разобраться в тексте послания, Дориан сел в углу и принялась перечитывать стих. Скадар пристроилась рядом. Похоже, ей было интересно именно это, а похищение двух людей не слишком тревожило. Впрочем, она же ещё ребёнок.
Итак, с первой строки понятно, что наш мсье N начинает охоту. Он требует какой-то клад Нонны в обмен на жизни, как уже известно, Сагамора и Эгле. Какой-то слуга знает о местонахож-дении клада, или же он, по мнению мсье N, может расспросить призрака. Вот это уже интересно.
«Услышим ли любви обет?» Да, это точно об Эгле, будущей невесте. Она с капитаном помеще-на в четырёх стенах. Значит, возможно, они не покинули пределов Тоунтреджа, а если и да, то их не собираются перемещать. Закрыты в четырех стенах, что прошлое в себе хранят… Н-да, прошлые века у нас ассоциируются с замками, потайными комнатами, ходами и подземельями… Интересно, есть ли на территории поместья нечто похожее? И в кого в таком случае расспросить? Пало и Марк здесь не так давно, а старых слуг, скорее всего, не осталось.
Дориан спросила об этом у Пало, и та охотно принялась рассказывать:
– Да, все, кто долго служил в поместье, давно не работают здесь. Впрочем, насколько правиль-но я поняла, в настоящее время дом и всё, что с ним связано, знает, как свои пять пальцев, Рив. Он ещё при жизни моего дяди перерыл здесь всё.
Дориан удручённо вздохнула. Не специально ли управляющий смотал удочки, чтоб не помогать в поисках, поняв раньше неё из стиха, к чему приведут её размышления? Что ж, с этим придётся подождать.
– Пало, а вы случайно не знаете, кто такая Нонна и что это за клад?
Судя по тому, как загорелись глаза женщины, ей было что рассказать, и Дориан приготовилась слушать.

*      *      *

– Теперь я не уверен, что Дориан надолго там продержится, – закончил свой рассказ Рив. – Я был у Дерека, так он уже успел услышать, что в поместье какие-то проблемы. Шустрый, быстро информацию собирает. Еле его успокоил.
Тим, сидя напротив, внимательно его слушал. Выглядел он слегка уставшим, и управляющий не удержался, чтобы не поддеть его:
– Что, устал, небось?
– Рив, ты мне уже, право, надоел! – беззлобно ответил тот. – Ты вообще-то сам этого хотел.
– Да, хотел. Только не твоих психологических советов, как поставить меня на колени перед хозяйкой. Тим, я не понимаю, чего ты добиваешься?
– Чтоб тебе жизнь мёдом не казалась. Ты заставляешь меня врать Пало, и мне с каждым разом удаётся это делать всё хуже и хуже.
– Да? – Рив облокотился на спинку стула и насмешливо посмотрел на друга. В последнее время, как заметил Тим, он стал меньше откладывать эмоций в качестве грима, так что теперь с ним можно было вполне нормально разговаривать. Сам управляющий назвал это эффектом привыка-ния, когда люди, общаясь даже с таким экземпляром, как он, со временем перестают замечать его изъяны. В его случае он также может уменьшать своё внешнее уродство, и на это мало кто обратит внимание.
– Да. Ты не думал, что я могу влюбиться в неё?
– Для такого романтика, как ты, это вполне возможно. Я не возражаю, Тим, просто прошу только: не ставь мне палки в колеса. Я и так слишком много вру, но одно дело – просто лгать, и совсем другое, когда приходится подстраивать свою ложь под твои выдумки. Не так-то просто занять пробелы, развешивая кому ни попади лапшу на уши. 
– Ну да, ты у нас, бедный, стараешься, – язвительно заметил Шоу. Рив раздражённо вздохнул.
– Я ничего такого не говорил. Ты делаешь всё, что я говорю, и я тебе за это благодарен. Не думай, что я этого не ценю.
Тим фыркнул, но Рив уже понял, что попал в нужное место. Тщеславие – ещё та слабость.
– Так что там, говоришь, за поиски? – спросил Тимоти уже более миролюбиво. Рив сначала закурил и, с наслаждением затянувшись, стал объяснять:
– Марк хочет прибегнуть к помощи Эмиля Толеро, только это пустая трата времени, так он только помешает. Уверен, Дориан пойдёт по правильному пути. Я взял на себя весь гнев Марка, так что он должен теперь относиться к ней более лояльно.
–  А я уж не думал, что дождусь от тебя благородного поступка.
– Вообще-то, учитывая, что Дерек пока со счетов не сброшен, я просто не могу её отпустить. Мне надо держать свою жену в поле зрения, так что благородством тут не особо пахнет.
Тим махнул рукой. Похоже, Рив никогда не изменится.
– В послании, как ты знаешь, говорится о прошлом и всякой ерунде, то есть не исключаются тайные комнаты и ходы в поместье, поэтому я слинял по-быстрому, пока до Дориан не дошло. Неохота мне сейчас паутину собирать.
– Почему ты так уверен, что она додумается до этого? – удивился Тим. Рив пустил ему в лицо клубы дыма.
– Я знаю её, как самого себя. Как только я появлюсь, она припрёт меня к стенке. Чувствую, это будет ещё та ночка.
– Ты не хочешь им помогать?
– Я хочу выспаться.
– Рив, двое людей в ловушке, а ты собираешься отдыхать?
Управляющий посмотрел на друга, потом на сигару, потом ещё раз на Тима.
– Да, по крайней мере, надеюсь на это. Впрочем, надеяться можно и на то, что Дерек сам ноги протянет.
– Кстати, до твоего прихода у меня был Луи. Сказал, что ты приходил к нему за помощью. Как ты собираешься  бороться против ведьмы?
– Элементарно. Луи мне просто поможет. Он убьёт мертвяка тем самым тесаком, пока я буду отвлекать старуху. Если она настолько сильна, что смогла подлатать труп, то мне придётся на время устранить её.
– Почему ты хочешь, чтобы с тобой пошёл Луи? У меня, если ты не забыл, больше опыта по этой части.
– Ты нужен мне здесь. С Пало. Не рыпайся никуда, – Рив выбил трубку, потом дёрнулся, словно его ужалили, и внимательно посмотрел на Тима. – Слушай, а сколько раз ты видел характерника? Или ты мне уже говорил?
– Ни разу не посчастливилось. А что?
– Просто те арбитры сказали мне, что такие… люди для них представляются в немного другом свете. Светятся что ли?
Шоу кивнул:
– Да, у них, как бы так сказать, особая аура, которой нет ни у одного человека. Впрочем, заме-тить их довольно трудно, если ещё учесть, что люди, которые с ними общаются, как будто получают на время долю этого заряда. Как будто в краске вымазались.
– А ты бы… – Рив искоса посмотрел на Тимоти. – А ты бы сразу его распознал?
Тот засмеялся.
– Говорю же тебе, что одной теории недостаточно. Быть арбитром – это не стать сразу профес-сионалом. Тут нужны упражнения, сноровка, практика! У меня не было ни того, ни другого, так что со временем всё могло и притупиться. Даже если б я до сих пор оставался арбитром, то толку от меня для поимки твоего характерника было бы мало. Хотел бы я сказать, чтоб ты сам попробо-вал, но тогда тебе пришлось бы самому уже полностью стать арбитром.
Рив задумчиво кусал губы. Тим так и не понял, устроил ли его такой ответ или нет.
– Кстати, – очнулся от своих раздумий управляющий, – сколько там уже времени? Близится к обеду? Ладно, сейчас смотаюсь в гостиницу, а потом уже в поместье.
Рив уже собрался идти, когда вспомнил о своей находке и потянул к себе лист бумаги и каран-даш. Быстро нарисовал знак – переплетённые латинские буквы «V» и «М» – и протянул лист Тиму со словами:
– Видел когда-нибудь что-либо подобное?
Шоу внимательно посмотрел на знак и отрицательно покачал головой:
– Нет, а что это такое?
– Обнаружил у Дориан на голове, когда она у меня спала, – тут он перехватил многозначитель-ный взгляд друга. – Ещё раз так посмотришь – схлопочешь в глаз… э… так вот, этого знака у неё не было раньше. Думаю, это как-то связано с её исчезновением, возможно, даже с потерей памяти.
– Тогда тебе прямая дорога в библиотеку за книгами, хотя не исключено, что ты там хоть что-нибудь найдёшь. Что ж, не буду тебя задерживать, – Тим встал и подошёл к двери.  – А твоя пассия не сердится, что ты так редко к ней наведываешься? – горя от любопытства, спросил он. Рив оскалился и, открыв дверь, выбросил окурок на улицу.
– Иногда она бывает весьма ревнива, и это меня раздражает, но разве мы не должны прощать всё друг другу?
Последние слова он произнёс с таким пафосом, что Тим не выдержал и рассмеялся. Рив его поддержал и, не теряя времени, скрылся.

*      *      *

Факел горел, отбрасывая продолговатые тени на каменный пол. Воздух был прохладен и чист, что указывало на отдушину где-то в потолке.
Эгле стояла в углу и дрожала. Чтобы та могла согреться, Сагамор отдал ей плащ, затем снял факел и принялся рассматривать ловушку, в которую они попали. Из этой так называемой комнаты вёл ещё один ход, который заканчивался большой дубовой дверью, настолько тяжёлой, что её невозможно было выбить или снять с петель, как он ни старался. Люк на противоположной стороне тоже был надёжно закрыт. На недавнее присутствие человека здесь указывали лишь зажженный факел и небольшая золотая статуэтка в виде нимфы на лугу.
Вернувшись в комнату и прицепив факел обратно, капитан покосился на Эгле. У той на глазах отчётливо были видны слёзы, но девушка держалась и только куталась в плащ, словно он мог защитить её. 
– Как вы? – спросил Сагамор ради того, чтоб хотя бы что-то спросить.
– Что подумают все, когда обнаружат, что нас нет? – та вдруг засмущалась и преувеличенно внимательно стала рассматривать потолок.
– Дорин сразу поймёт, что дело нечисто, и причина заключается вовсе не в том, о чём вы подумали, – с усмешкой произнёс Сагамор.
– Как вы думаете, сколько времени уже прошло?
– Может, уже рассвело, – пожал тот плечами, в мыслях ругая себя за то, что не прихватил    часы.
– Знаете, я, когда оказалась здесь, то вспомнила один случай с детства, – видимо, Эгле пыталась поднять им обоим настроение, используя для этого отвлечение от реальности, и капитан был благодарен ей за это. – Раз мы с кузенами играли в прятки, и я залезла в кладовую. Мой троюрод-ный брат, пока искал меня, наелся на кухне вишен, и ему скрутило живот. Больше меня никто не искал, а я часа два сидела в кладовой. Можете только представить себе какой переполох устроила моя матушка. Когда меня нашли, нам с кузеном досталось по заслугам, хотя бедняга и так уже промаялся полдня с животом.
Сагамор тихо засмеялся. Он не помнил, чтобы кто-то ему с таким простодушием и наивностью рассказывал об оплошностях детства.
– А я когда-то всегда разбивал колени и дрался с мальчишками, – произнёс он. – Всё как у всех.
– Но выбрали для себя достаточно опасную работу.
– Море – это мой родной дом, – Сагамор мечтательно улыбнулся. – Когда солнце прячется за горизонт, ощущаешь такое умиротворение, будто паришь в облаках. Вокруг просторы воды, и ветер дует в лицо…
Эгле восхищенно слушала капитана. На секунду ей самой захотелось побывать на  корабле этого человека и подставить лицо лёгкому бризу.
– А каковы ощущения, когда шторм? – спросила она.
– Это похоже на борьбу с самим собой. Ты рвёшься навстречу стихии, волны так и норовят смыть тебя за борт, но ты упрямо держишься за штурвал, ведя корабль по назначенному пути.
Капитан был рад, что мадемуазель Диове оказалась сильна духом. Она не закатила истерику, не стала лить слёзы или трястись от страха. Нет, она просто попыталась отвлечься от грустных мыслей. Джонатану повезло с невестой, как и ему с Дориан.

*      *      *

Пало не могла дождаться прихода управляющего. То, что он так быстро скрылся, даже не объяснившись, её не устраивало. Она и так уже полдня не находила себе места. Сначала рассказала историю Дориан Ерраа, потом занялась какими-то делами, но всё валилось с рук. Мысль о том, что Рив уже в который раз умолчал о главном, не давала ей покоя. Как он мог? Свести её с Максвеллом Ергинсом, зная при этом, что его жена жива! И что она теперь будет делать? А знает ли Максвелл о жене? Вряд ли.
Как только управляющий переступил порог поместья, Пало набросилась на него и затащила в ближайшую комнату.
– Куда ты уходил? – женщина еле сдерживалась, чтобы не закричать. – Ты был у Максвелла? Ты рассказал ему всё? Как ты мог молчать? Его… жена всё время была рядом!
Рив подождал, пока та умолкнет, затем прислонился спиной к двери и сложил руки на груди. В этот момент Пало стало как-то не по себе. Раньше она никогда не замечала, что с ним почти одного роста. Рив всегда казался ей высоким и неприступным, как каменная башня, а теперь словно пелена с глаз упала. Перед ней стоял обыкновенный человек. Настоящий, без своих заморочек, без ехидства на лице и высокомерного взгляда. И выглядел он уставшим, и голос, когда управляющий заговорил, тоже был усталым, без той всегдашней злости, и даже какой-то знакомый.
– Можете не беспокоиться, Дориан я ничего не скажу. Не для того я разлучал их, чтобы снова воссоединять.
– Но зачем ты это сделал? – больше всего её мучил этот вопрос.
– Меня истощала зависть,  просто ответил тот. – У них было всё, у меня – ничего. Если я не могу быть счастлив…
Он не договорил и, выпрямившись, открыл дверь и вышел, оставив Пало в полнейшей расте-рянности.
Правду говорят, что беда не приходит одна. Вырвавшись от Пало, Рив тут же попал в руки Дориан, которая приказала ему забрать в экономки ключи и обшарить с ней все закоулки. Управляющий немного поупирался, не имея никакого желания таскаться по подвалам, но требовательный вид жены возобладал над его усталостью. Риву не оставалось ничего, как, позвякивая связкой ключей и бормоча себе под нос о всевозможных местах, куда бы он послал Дориан, потащиться вслед за ней.
– Кстати, Рив, Пало рассказала мне о кладе Нонны Опиллас и о том, что даже здесь не обош-лось без твоего вмешательства. Была бы признательна, если б ты рассказал мне оригинальную версию, а не легенды и сплетни.
Рив принялся отпирать чулан. Ключ заедал, и ему не хотелось одновременно со своим занятием отвечать на вопросы, но пришлось.
– Знаю кое-что, мне маркиз перед смертью как-то решил исповедаться. А что?
– Мне также поведали, что ты сам якобы охотился за кладом. Неужели у самого крыша поеха-ла?
Белая вспышка в голове…
Рив закрыл глаза и прислонился к стене. На секунду вспомнился тот вечер. Он стоит за спиной маркиза с ножом и ядом в руках. Маркиз не видит его, но каким-то образом вдруг чувствует его присутствие и оборачивается. Взгляд его перемещается к предметам в руках Рива, он вздрагивает.
– Время пришло, хозяин.
Голова закружилась, и Рив пошатнулся. Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Он не заметил, как Дориан поддержала его и теперь пыталась вернуть его к действительности методом встряхивания.
– Рив, ты меня слышишь? Что с тобой?
– Ничего, просто голова закружилась, – Рив заставил себя выпрямиться. Теперь он был зол на себя за подобную слабость. Управляющий с силой пнул дверь, и замок вдруг поддался.
– Вот это называется чудо техники, – произнёс Рив и первым зашёл внутрь, захватив фонарь, за ним последовала Дориан.
– В этом чулане, видимо, дано никто не был, – заметила она, осматривая стены. – Так как насчёт того, чтобы поведать мне душераздирающую историю о жизни и смерти испано-французской художницы? Хотя нет, больше всего меня интересует то, кто те двое, что помогали тебе в ту ночь? – Рив непонимающе уставился на Дориан. – Один из них прикинулся священником, но был ещё кто-то.
– Лелеешь надежду, что это мог быть твой Арион? Вынужден огорчить.
– Да нет, со смертью Макмаера мне пришлось смириться, чего не скажешь о твоей помощи. Так что?
Рив нахмурился. Значит, Дориан всё-таки добралась до его полоумного друга. Что б такое придумать? А может, не стоит?
– Священник – это друг юности Ариона Тимоти Шоу.
– Да, он мне, кажется, говорил что-то об этом. Не он ли был похож на Ариона, как две капли воды?
– Я его знаю и с уверенностью могу заявить, что теперь он не слишком на него похож. А второй… Второй – один из банды Кроуза. Белая ворона. Мы его из плохого круга вытащили, так что он сейчас вполне законопослушный гражданин.
– Да, Рив, кстати, то, что ты сегодня сказал мне… – Дориан кашлянула. – Я благодарна тебе, что ты отвлёк внимание от моей персоны…
– Не стоит благодарить, – отмахнулся Рив. – Я сказал почти правду. Твой приезд был для меня неожиданностью, но не потрясением. Я, э, подозревал, что ты жива.
Дориан ничего не ответила на эти слова, решив, что Рив в случае допроса с её стороны найдёт способ выкрутиться и правды не скажет. Вместе они принялись ощупывать стены в попытке найти хоть какую-то зацепку, что могла бы привести к тайному ходу. Рив, которому представился шанс нормально поговорить, начал своё повествование о художнице Опиллас:
– Нонна Опиллас была дочерью привратника этого поместья, который жил в том домике, что возле ворот, – Дориан кивнула, и он продолжил: – Она была намного младше его, поэтому маркиз  её не замечал. Зато приметил её талант к рисованию и отправил сначала учиться в Италию, а затем в Испанию. Эта страна так понравилась Нонне, что она решила сделать её своей родиной. До этого девица носила имя Нонна Дальер, что, по её мнению, совершенно не подходило для карьеры знаменитой художницы, так что она взяла себе, как ей казалось, более благозвучную фамилию. Правда, для достижения своей цели ей нужны были деньги, много денег. Конечно, в Испании девушку начали ценить, но до полного успех было далеко. Тогда синьорина Опиллас решает выудить деньги у маркиза. Тот ведь учил её только для того, чтобы она рисовала лишь ему, а это девушку совершенно не устраивало. Она задалась целью обольстить Шарля Тоунтреджа, что ей и удалось. Ночью они тайно встречались, так как отец запретил девушке жить в доме и бдительно за ней присматривал, не доверяя аристократам, что, впрочем, совершенно обоснованно. Днём Нонна писала картины, которыми ты можешь сейчас полюбоваться. Ты видела, какие странные у неё работы? На первый взгляд кажется, что всё так и пропитано романтикой, но стоит приглядеться – и ты увидишь ужас, разложение души, как сказал бы я.
– Так что была дальше? – поспешила спросить Дориан. Она уже просматривала сегодня карти-ны и пришла к выводу, что Рив попал в самую точку.
– Дальше? Собрав достаточную сумму денег, Нонна сбежала с каким-то блаженным художни-ком, сдвинутым на живописи. Отцу она время от времени пересылала слитки золота, украшения, деньги. Вероятно, хорошо разжилась. Отец ничего не покупал, считая, что дочь нажила всё это добро нечестным путём, но и не выбрасывал, хранил. Словно чувствовал, что деньги  один прекрасный день могут понадобиться. И действительно, спустя много лет поставки прекратились, а через год после этого Нонна вернулась ни с чем. Вернулась больной. Насколько правильно я понял, она подцепила что-то из венерических болезней.
Маркиз, как ни странно, принял Нонну и даже нанял сиделку, чтобы та ухаживала за ней. Так и умерла в Тоунтредже, за ней подался и отец, но перед смертью в знак благодарности за великоду-шие маркиза открыл ему тайну богатства своей дочери. Сказал, где так спрятаны так называемые запасы на черный день, что делится он на три части: слитки золота, драгоценности и золотые монеты. Маркиз искать не стал, посчитав, что это бред умирающего, хотя толки ходили, даже поместье подкапывали. Потом эта история переросла в красивую легенду, затем о ней забыли. О любви маркиза и художницы, кроме меня, а теперь и тебя, не знает никто.
– Тебе маркиз сам рассказал?
– Ага. Конечно, поведал он обо всём более эмоционально, чем я тебе сейчас. Поверь, что из-за этой связи некоторые ещё до сих пор разгребают её последствия.
В этот момент Рив случайно надавил на один из камней, и с противоположной стороны комна-ты раздался щелчок.
– Кое-что нашёл.
На том месте, где послышался щелчок, стоял шкаф. Подойдя, Рив толкнул его, и тот с лёгко-стью отошёл в сторону. Дориан зашла первой, и тут же согнулась едва ли не втрое из-за низкого потолка. Здесь было сыро и пахло гнилью. Комнатка оказалась ещё меньше предыдущей, и они очень быстро обшарили её, но ничего не нашли. При этом Дориан стало казаться, что Риву совсем не нравится находиться здесь. Интересно, он раньше здесь бывал?
Чувствуя, что начинает впадать в панику, Дориан попыталась отвлечься. Присев, она положила возле себя нож, которым пробовала на прочность камни, и спросила:
– А маркиз говорил, где находятся сокровища художницы?
В ответ Рив засмеялся, и этот смех приятно поразил женщину. Только сейчас, при свете факела, она заметила, что управляющий выглядит не таким озлобленным, как раньше. Или это ей так кажется?
– Эх, Дориан, была б это правда… Хоть история выглядит правдоподобной, это ещё не значит, что мой хозяин тоже приврал во время повествования. Я интереса ради здесь тоже всё обшарил, даже домик привратника навестил…
– Стоп! – сердце Дориан заколотилось. – Домик привратника?
– Да, а что?
– Это может быть!
– Что может быть? – вконец растерялся Рив.
– Отец не разрешал дочери жить в самом поместье, а ведь им надо было как-то встречаться ночью! Может, от её дома вёл ход к этому, где они могли проводить время?
Управляющий старательно наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
– Если честно, то я не особо присматривался, но…
– Пошли, Рив! Вот олухи! Впрочем, если б ты не сказал о свиданиях, я бы и не додумалась!
Они вылезли наружу и, прихватив всё тот же фонарь, бросились вон из дома. На пути им встретился Джонатан, которого Дориан едва не сбила с ног, так спешила. Задав пару вопросов, он увязался за ними.
– Где привратник? – спросила та на ходу. Она даже не взяла ничего из верхней одежды, забыв, что на улице холодно. – Рив, где привратник?
– Его несколько дней как нет дома. Отпросился к родственникам.
– Ключи есть?
– А что я, по-твоему, ношу с собой с того момента, как ты взяла меня в оборот?
Замок дался с трудом, а вот дверь отворилась легко и бесшумно. Дориан и Рив переглянулись и осторожно вошли. В помещении было холодно, даже холоднее, чем на улице, и женщина зябко поежилась. В следующий момент она почувствовала грубый толчок в плечо и, покосившись, увидела, что Рив, сняв плащ, пытается «аккуратно»  вручить его ей. Надо же, а она и забыла, что, поймав управляющего, даже не дала ему переодеться или хотя бы снять верхнюю одежду. Благодарно что-то пробормотав, она принялась осматриваться.
– Что искать? – спросил Джонатан, с интересом поглядывая на эту странную парочку.
– Всё, что может показаться здесь странным или же неуместным.
– Как вон тот пейзаж? – парень кивнул на небольших размеров картину, висящую в углу на стене. Дориан подскочила к ней и сняла. Гвоздём для картины служила лепная рука, и женщина тут же потянула за неё. Ничего.
– Не сработало, – вздохнула она и повернулась к Риву, который в это время смотрел себе под ноги. – Что-то случилось?
– Пол случился, – напряжённо ответил тот. – Он слегка поднялся подо мной.
Управляющий поспешно отошёл и склонился над полом. Доски действительно выдавались вверх, но были плотно пригнаны, а у Дориан не было времени на то, чтоб разбираться, как они отходят от пола. Достав нож, она принялась ковырять доски, но сразу же поняла, что это будет долго.
– Подвинься.
Дориан бесцеремонно спихнули с её места. Это Рив, понаблюдав за усердными действиями женщины, не выдержал и вооружился топором. Несколько ударов – и пол разнесло в щепки. Под досками оказался люк, который им, к счастью, удалось с лёгкостью открыть. Вниз шла лестница, и из-за темноты не было видно, где она заканчивается.
Рив сглотнул и, покосившись на Дориан, покачал головой. Что это? Боязнь темноты или тесных помещений? Во всяком случае, здесь он ей не помощник. Хорошо, что с ними был Джонатан, который тут же вызвался спуститься первым. Вслед за ним полезла Дориан. Рив остался наверху.


                Глава 7. Послесловие

С каждой минутой тепло покидало тело. Эгле уже не пыталась говорить, а только дрожала, кутаясь в плащ капитана. Сам Сагамор уже устал ходить и делать упражнения. Он только чувствовал, что им овладевает какое-то отупение, когда ничего не хочется, кроме как сидеть неподвижно и ощущать, как холодеют конечности. Он бросил взгляд на девушку. В глазах у той застыло такое отчаяние, понимание того, что никто не додумается искать их здесь, что у него сердце сжалось. Вот теперь девушка готова была расплакаться. Не выдержав, Сагамор подошёл к Эгле и протянул ей руку.
– Вставайте, – коротко приказал он. Та удивлённо посмотрела на него.
– Зачем?
– Будет вместе греться.
– К…как?
– Танцевать любите?
Эгле слабо улыбнулась и поднялась на ноги. Тот приобнял её за талию и закружил в вальсе. Девушка, сбившись, засмеялась, но быстро подстроилась под нужный ритм, и теперь они оба использовали на полную просторную комнату подземелья.
Вдруг со стороны входа раздался грохот.
Танцующие застыли, затем, не сговариваясь, бросились туда. Капитан даже забыл захватить факел, но в этом не было нужды, так как глаза им заслепил огонь. Несколько секунд молодые люди ничего не могли видеть, затем услышали голос Дориан:
– Вот вы где!
– Джонатан! – Эгле рванулась к парню, тот неловко обнял её, умудряясь при этом при этом держать фонарь. Дориан и Сагамор обменялись долгими взглядами, вкладывая в них весь страх за близкого человека и облегчение от того, что всё уже позади.
– Я…– начал было капитан, но Дориан, справившись со своими чувствами, прервала его встречным вопросом:
– Кто это был?
– Ты не поверишь, но это был призрак.
– Ну, вообще-то могу поверить, хотя подобное кажется мне странным.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Сагамор, направившись к выходу вслед за Дориан. Та вкратце рассказала ему о событиях, случившихся за день.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросил он, когда женщина закончила свой рассказ.
– Надеюсь, Марк меня не выгонит, тем более что я ему вас нашла. Как бы ни было, Саг, поста-райся повлиять на своего друга. Рив, конечно, сделал всё, что мог, но вечно на него злиться не прикажешь, а я в не слишком завидном положении в этом доме, да и вообще в стране.
Капитан нахмурился, услышав имя управляющего, но предпочёл промолчать. На ходу он достал из кармана статуэтку и протянул его Дориан.
– Вот это мы нашли там.
Сейчас Дориан не могла толком разглядеть эту вещицу, но почему-то с уверенностью могла бы сказать, что она из чистого золота. Не из клада ли Нонны взята статуэтка?
Поднявшись наверх, молодые люди обнаружили, что управляющий сидит на стуле возле входа и ножом вытесывает из куска доски ложку. Увидев пленников, он скупо улыбнулся и вернулся к прерванному занятию. Дориан вопросительно посмотрела на него, но тот не соизволил ответить. Что с ним произошло за время их отсутствия внизу?
– Веди их в дом, Дориан, – отрывисто бросил он. – Мадемуазель Диове на ногах еле держится от холода.
Дориан поторопила их и, бросив оценивающий взгляд на управляющего, попросила Сагамора проводить молодую пару. Тот вопросительно взглянул на любимую, но женщина успокаивающе улыбнулась. Когда они скрылись из вида, она подошла к Риву и села перед ним.
– У тебя отлично получается, – она кивнула на ложку. Тот не ответил. – Ну что, будешь сидеть здесь, дуться и портить всем настроение?
Рив с таким удивлением посмотрел на Дориан, что та невольно смутилась. С чего это он так?
– Я порчу всем настроение? Дориан, очнись! Я не принадлежу этому и дому и не имею никако-го отношения к этим людям! Им всё равно, в каком я настроении, они не обратят на меня внимания, даже если отброшу концы прямо у них на глазах. Хотя нет, хозяйка скажет, что надо будет убраться.
– Вот в чём дело! Ты чувствуешь себя одиноким? Так ты сам виноват, что не идёшь людям навстречу, вот тебя и не любят.
– А твой муж был лучше? – тот, как обычно, перевёл стрелки и упрямо выдвинул подбородок, готовясь спорить, но Дориан слишком устала от всех событий и совсем не хотела пререкаться с управляющим.
– Рив, не сравнивай, пожалуйста, себя с Максвеллом. Он был открытым человеком, верным, способным хранить тайны…
– А я не такой? – разговор, незаметно для обоих, повернул в совершенно иное русло. – Я не говорю правду, предаю всех и болтаю лишнее направо и налево?
Дориан хотела утвердительно кивнуть, но воздержалась. Она уже сама была не рада, что завела весь этот разговор. Сейчас Рив был похож на коршуна, готовящегося напасть на всё, что шевелит-ся. Он даже отложил в сторону свою работу и встал, готовясь идти.
– Ты помнишь то, что тебе когда-то говорил Дункан О’Коннери? Как Арион Макмаер сбежал из дому? Помнишь его рассказ о том, чем именно он занимался  подземельях Марци? Помнишь, что повлияло на его превращение в вампира? – Дориан, потрясённая осведомленностью Рива, кивнула, затем покачала головой. – Сам Макмаер тебе ничего не сказал, отшутился, а ты и забыла. Но мне он рассказал всё. Поверь, грехов за ним водилось немало, так что не стоит возводить своего мужа на пьедестал.
– Что ты знаешь о нём?
– Много чего. Больше, чем знаешь ты, – Рив направился к выходу. – Но ты предпочитаешь обожествлять его, чувствуя за собой вину.
– Нет никакой вины, – Дориан сорвалась с места и схватила управляющего за руку. Тот дёрнул-ся. Она сжала ещё сильнее, и тот, закусив губу, побелел. Дориан заворожено наблюдала, как в углу рта скапливается кровь, и это зрелище показалось ей не то чтобы знакомым, но каким-то тревожащим… Она перевела взгляд на его руку, и тут до неё начало доходить.
– Ты пользуешься тростью не из-за того, что у тебя болит нога. Ты прячешь руку?
Тот молчал. Отпихнув Дориан, вырвался из её хватки, хотя, судя по гримасе, это причинило ему немалую боль
– Рив? – испуганно прошептала Дориан. Тот с трудом просипел:
– Оставь свои фантазии при себе. Иди за капитаном, он нуждается в тебе! – он посмотрел на неё, и Дориан явственно увидела в них страх. – Иди же!
– Я только хотела поблагодарить, – холодно произнесла Дориан и подошла к двери. – И помочь. Но, вижу, ты не нуждаешься ни в чьей помощи. Значит, хочешь остаться один? Ты этого добьёшь-ся.
– Я не хочу быть один. Я просто не хочу находиться рядом с тобой.
Дориан замерла. Никогда бы не подумала, что от слов этого человека ей станет так больно. К горлу подступил комок, и она склонила голову. Где же её гордость, раз она позволяет так помыкать собой и терпеть его перепады настроения? И что с рукой? Почему он так боится?
– Я тебе противна, да? Почему?
Рив вздрогнул и, спрятав руки в карманы, стал похожим на нашкодившего мальчишку. Он выглядел смущённым  и расстроенным одновременно, но жалости у Дориан  не вызвал.
– Не думай ничего такого. Это просто зависть. Простая чёрная зависть и ничего больше.
– Зависть? – женщину передёрнуло от омерзения. – Ты завидуешь мне? Я потеряла мужа, ввязалась в новую историю, на меня косо смотрят из-за моей работы…
– Ты обрела любимого, вляпалась в новую интересную историю, и на тебя пристально смотрят, потому что ты – Дориан Ерраа.
Последние слова были произнесены с такой гордостью, что Дориан просто-таки застыла. Как его вообще понимать?
– Рив! – на пороге появилась Скадар и метнулась к другу. Тот, забывшись, приобнял девочку и вздохнул.
– Видишь, – лёгкая улыбка тронула губы женщины, – у тебя тоже есть то, чему можно завидо-вать.
Когда она ушла, Скадар встревожено посмотрела на управляющего. Заметив, что тот, как обычно, прячет правую руку в кармане, и бросив взгляд на работу из дерева на столе, она повела его к выходу. Вместе они медленно побрел к дому.
– Где все? – спросил управляющий. Скадар открыла перед ним дверь.
– Пошли в гостиную, так что тебя никто не увидит. Ты сегодня лучше не показывайся Пало на глаза, а я скажу ей, что ты плохо себя чувствуешь. Рив, даже нервы не стоят того, чтобы перена-прягать твою руку. Я же вижу, что тебе больно.
– Всё в порядке, просто надо было чем-то занять себя, дожидаясь их.
Скадар вздохнула и осторожно взяла того под руку.
– Не думаю, что стоит этой ночью идти к Тиму.
– Вполне с тобой согласен, Скад.
– Хорошо, что всё обошлось.
– Но остаётся мсье N, – возразил тот.
– Дориан с ним справится.
Рив вздохнул и едва не задохнулся от сильного приступа кашля. В последнее время он чувство-вал себя хуже с каждым днём. Ночная попойка с Дориан не помогла, и он снова ощущал внутри себя холод, пронизывающий до костей. А ведь раньше у него не было таких проблем со здоровьем.
– Им этот мсье N ещё боком вылезёт, – произнёс он.
Они беспрепятственно добрались до комнаты Рива, и тот, поблагодарив девочку, попросил её удалиться, сказав, что с хозяйкой разберётся сам. Та послушно пошла, но на полпути вдруг развернулась и спросила:
– А о чём ты разговаривал с Дориан?
– Просто зол был, и мы немного повздорили. У меня в планах не было этого разговора, и я как-то… – Рив махнул рукой и умолк. Скадар понимающе посмотрела на него.
– Ты завидуешь им? Не смотри так, я сама всё поняла. Да, все они ханжи, кроме, наверное, самой Дориан, но у них есть семья, есть за кого держаться, есть на кого положиться. Просто они этого, в отличие от тебя, пока ещё не понимают. Но… Рив, у тебя есть я, есть Тим, что б он не делал, дабы насолить тебе. А ещё Луи. Мы всегда поддержим тебя, тебе не надо бояться.
Рив выдавил из себя улыбку и произнёс:
– А я и не сомневался. Вы нужны мне все, Скад, без вас у меня ничего не получится. Не забы-вай, что я сделаю всё, дабы ты заняла своё место в обществе и не зависела от их подачек, – он кивнул на дверь. – Ты самая главная из причин, по которой я остался здесь.
– А если б не твои причины, ты бы не побоялся уйти? – Скадар широко распахнула глаза. Рив утвердительно кивнул:
– Я не боюсь… трудностей, если ты меня правильно понимаешь.
Девочка выглядела более чем удивлённой. Она не думала, что Рив скажет подобное, но, похо-же, она ошиблась, считая управляющего если не отшельником, то просто более замкнутым и недоверчивым человеком, чем он есть на самом деле. Получается, чего-то ещё она в нём не разглядела.

*      *      *

Усевшись полукругом, все пристально посмотрели на Дориан, только на этот раз без негатива, и женщина смутилась. С чего они так сразу поменяли своё мнение? Мадам Диове первой ответила на её безмолвный вопрос. Прижимая дочку к себе, она сквозь слёзы произнесла:
– Я вам так благодарна, мадам, что вы нашли мою дочь! Джонатан сказал, что она была заперта в подземелье. Я, наверное, уже умерла бы от страха в таком месте.
Эгле слабо улыбнулась и бросила быстрый взгляд на капитана. Тот ободряюще улыбнулся в ответ. Дориан, от которой не укрылось ничего, поспешила заполнить паузу:
– Их заманил призрак, хотя до сих пор не могу взять в толк, откуда он взялся. Видите ли, я очень хорошо чувствую их присутствие, так как обнаружила у себя способности медиума ещё в детстве…
– Вы начали этим заниматься ещё ребёнком? – недоверчиво спросил Марк. Похоже, он единст-венный всё ещё скептически относился к Дориан. Как ни крути, а они с мужем в Европе зареко-мендовали себя прежде всего как аферисты. 
– Да, мы с братом… – Дориан прервалась, подождав, пока служанка поставит на стол поднос чаем и угощениями, а затем уйдёт. – Мы с братом, как только закончили учёбу, покинули Ирландию. Мы побывали в разных странах, пока я не познакомилась в Англии со своим мужем.
Палоа выжидающе посмотрела на Дориан, но та предпочла промолчать и не вдаваться в под-робности столь щекотливой темы, как Максвелл Ергинс. Надо сказать, этим она сделала Риву большую услугу, ибо в противном случае с ушей мадам Ла-Шер пришлось бы вилами снимать лапшу, займись управляющий объяснениями, почему биография её любовника не совпадает со сказанным его законной женой. А так пронесло.
– Значит, то, что сказал Рив, правда? – спросил Марк.
– Ну, да.
Лгать особо не хотелось, но правдой она могла подставить управляющего, который и так взял на себя основной удар, да и Дориан отнюдь не пылала желанием сталкиваться с мелочной, но весьма неприятной местью склочного слуги. 
– А как вы догадались, где искать? – это уже Эгле решилась заговорить. Женщина тут же ухватилась за эту тему, как за спасительную соломинку.
– История взаимоотношений между вашим дядей, Пало, и Нонной Опиллас, – и, перехватив удивлённый взгляд хозяйки, довольно туманно объяснила: – Рив поведал мне настоящую историю испанской художницы и маркиза Тоунтреджа, так что было о чем задуматься. Предположительно, статуэтка, которую вы нашли с Сагамором, является частью того самого имущества Опиллас, поделенного на три части: слитки, деньги и драгоценности. Кое-что мне совсем не нравится. Из стиха становится ясно, что мсье N не обнаружил весь так называемый клад, поэтому ему нужен какой-то слуга, который сможет заставить призрака, то есть маркиза, открыть правду, где находится остальная часть богатства. Но ведь получается, что призрак был в сговоре с этим неизвестным, если заманил наших родных в подвал. Раз они заодно, почему покойник не скажет, где деньги? Это меня смущает…
– А откуда Риву известно о золоте? – спросил Марк, но тут же сам себя оборвал. – Ах да, конечно, маркиз ему рассказал…
Как обычно, её умозаключения по поводу нелогичности поведения призрака остались без внимания. Мысленно дав себе зарок связаться с маркизом в кратчайшие сроки, Дориан с усмешкой ответила:
– Не стоит недооценивать вашего слугу, он ещё много чего может поведать полезного, только вот не хочет. Он хоть и не принадлежит к числу  ваших преданных и верных слуг, но его можно заинтересовать чем-то, и он станет на вашу сторону.
– Его заинтересуешь, – вдруг пробурчал Марк, вспомнив недавний разговор с Ривом и угрозы со стороны управляющего. – Я вообще не представляю, как он крутится во всём этом без желания послать всё и всех куда подальше…
– Вы о чём? – не поняла Ерраа. За Марка ответила Пало, беззаботно попивая чай.
– А это всё завещание. Ах, вы же не знаете, что конкретно было в нём. Вам, конечно, известно, что мы с Марком не имеем права пускать имущество дяди в оборот, иначе лишимся наследства. Тогда часть уйдёт в приюты, остальное передастся по наследству, то есть Скадар. Правда, до её совершеннолетия мы являемся её опекунами, но это уже не то. Мы и не жалуемся, хотя получили не так много, как хотели. А вот Рив, как управляющий, занимается не только имением. Он здесь вообще не слишком-то и заправляет, всё больше на дворецкого возлагает, но на нём держится то, что осталось от фабрик в Лилле и Нанте, он присматривает заочно за домом в Париже, а также за охотничьими угодьями на границе с Голландией. Как видите, маркиз обзавёлся  при жизни много чем, хотя и растратил прилично  перед смертью.
– И Рив за всё это отвечает? – изумилась Дориан. Нет, она слышала, что он заправляет всем, но чтобы так!
– А как же! – насмешливо произнесла Палоа. – Сам виноват, не надо было на такую работу наниматься. Рив, конечно, держит на всех точках нужных людей, которым может доверять, но ему всё время приходится уезжать по делам. Меня это вполне устраивает,  я сама могу за домом присмотреть.
– А… а не слишком ли много он на себя берёт? – осторожно спросила Дориан. Теперь ей стало понятно, почему у Рива постоянно такой вид, будто бы он пил всю ночь напролёт. Что поделаешь, если такова работа.
– Я же говорю, что это его проблемы, – Пало поставила чашку на стол, всем своим видом демонстрируя нежелание обсуждать управляющего. – Так во всём действительно повинен этот… призрак?
Хорошая интонация. Они ни за что не поверят в такое. Да и она сама бы сослалась на чью-то хорошо спланированную аферу, если бы не то обстоятельство, что дух маркиза пролетел по всему дому, а потом ещё и порхал, как бабочка, во дворе. Такое даже то, что пили Сагамор и Эгле, ничего подобного не вызовет.
– Не думаю. Послание было написано человеком, и я подозреваю афериста. Каким-то образом он узнал историю маркиза и художницы и использовал её для своей выгоды. Я же вам уже сказала, что он, скорее всего, даже нашёл часть клада, иначе не стал бы вымогать то, что мёртвым не нужно, как сказано в стихе. Как бы там ни было, пока мы не можем ничего выяснить. Мало ли кто ещё мог знать эту историю. Старые слуги проболтались или ещё что-то… Сейчас надо быть осторожными и ждать. Я припру Рива к стенке, и мы выясним, настоящий ли всё-таки этот тайник или нет. Если да, то в наших руках будет козырь.
Про себя Дориан добавила, что, если она действительно сможет взять управляющего в оборот, то и неизвестного господина N будет легче найти.
– Тогда за дело, – Палоа решительно отодвинула от себя чашку и позвала служанку. – Кларисса, позови управляющего!
– Думаю, не стоит, – Дориан посмотрела на девушку, тем самым заставив её остановиться. – Можешь идти, Кларисса.
Палоа вопросительно посмотрела на гостью, остальные тоже были немного удивлены. Марк, почувствовав в мадам Ерраа замену управляющему, приготовился слушать.
– Это как понимать? – нашлась с вопросом хозяйка дома.
– Ваш слуга плохо себя чувствует. Кажется, сказывается бессонная ночь и простуда. Весьма сожалею, но сейчас Рив не сможет удовлетворить ваше требование.
– Бессонная ночь? – побагровела Пало. – Разве он что-то… Эй, Кларисса, позови…
– При всём своём уважении, – процедила сквозь зубы женщина, – я просто обязана напомнить вам, что Рив – прежде всего человек, а уж потом механизм для ваших прихотей.
– Да вы никак простили его? – изумилась мадам Ла-Шер. – И кого? – она чуть не сказала при всех, что это Рив убил маркиза, но вовремя прикусила язык. Не стоит ставать на хвост управляю-щему, а то может действительно укусить.
– Не стоит настраивать против  себя человека, которого придётся использовать в своих целях, – ответил вместо Дориан Сагамор, и женщина благодарно покосилась на него.
– Кстати, – опомнился Марк, – а как вы объясните ту сцену, когда Риву пришлось рассказать, почему он поменял свой почерк? Насколько я помню, он сказал, что знал вас уже давно…
– Обычная ложь в духе Рива. Он просто отошёл от темы и запутал вас. С Ривом я познакоми-лась, когда, э,  появилась здесь, но мужа моего он знал давно. И, кстати, он записан в журнале, так что нет никакого повода для беспокойства. Как сказал Рив, надо было просто посмотреть, куда надо.
Ну вот, теперь она уже не лучше управляющего, который для каждого приберегает отдельную порцию лжи. Поэтому, чтобы не завраться ещё больше, Дориан поднялась со своего места:
– А теперь, если вы не против, мы все отдохнём. День был не из лёгких, вы как считаете?
Никто не стал спорить, и вскоре все разошлись по своим комнатам.
Дориан ещё днём, занимаясь поисками, приказала собрать все стаканы с комнат и принести их в её спальню. Если в питье Сагамору было что-то подсыпано, то не исключено, что остальные спали так крепко не без помощи снотворного. Правда, рассмотреть их подробнее не удалось, так как капитан решил заняться более интересными делами, что Дориан тоже вполне устраивало.

*      *      *

Рив сам не понимал, почему вдруг такая усталость навалилась на него, но его буквально выру-било, едва голова коснулась подушки. Скадар, придя к нему в комнату, чтобы разведать его состояние, решила не будить друга, а дождаться у себя, пока тот проснётся, чтобы потом всё рассказать.
Сон был ужасно реальным. Рив понимал, что находится в каком-то помещении, он чувствовал сырость, исходившую от стен. Внутри вдруг зародилось ощущение полнейшего спокойствия, он словно знал, что должен находиться здесь. Управляющий оглянулся, и на какой-то миг ему показалось, что он знает это место. Но нет, просто показалось. Такие комнаты для музыцирования встречались ему сплошь и рядом, правда, эту давно не использовали по её назначению. Мебели почти не осталось, лишь в углу одиноко стоял клавесин, да возле окна зиял поломанными дверцами шкаф.
Подойдя к окну, Рив выглянул и увидел внизу едва различимую из-за сорняков тропу, веду-щую, как он понял, в лес.
Где-то внизу послышались голоса, и Рив стремительно повернулся. В проёме, который служил выходом, появилось двое мужчин. Они были одеты совершенно по-разному, но что-то их роднило, делало похожими. Они не увидели его, да управляющий и не ожидал ничего такого: это ведь сон, в конце концов!
– Как работа? – спросил тот, что с большими закрученными усами. Второй, гладко выбритый, достал сигару и закурил. Усач засмеялся.
– Брось! Ничего более смешного не видел! Этого тебя непосредственно сам начальник научил?
– Мне нравится, – пожал тот плечами. – У меня на работе всё нормально, а вот у тебя, насколь-ко я знаю, проблемы с той старухой. Слышал, она вооружилась до зубов и никого к себе не подпускает. Как к такой подберёшься?
– Рано или поздно она сдастся. Старушка, конечно, не промах, но и я с характером.
– А сроки поджимают, – немного самодовольно произнёс его друг. – Если что, связывайся со мной, я Байфуса попрошу помочь. Он не откажет.
Рив открыл глаза и первым делом посмотрел на настенные часы. Итак, он спал два часа. Мно-говато. Что, интересно, делают все остальные?
Говорить было до жути больно, горло буквально разрывалось, да и самого Рива основательно пошатывало, но управляющий из чистого упрямства пошёл выяснять обстановку в доме. Отбросив подальше ненужную ему трость и гримасничая, он спустился вниз, поймал первую попавшуюся служанку и обо всём разузнал. Итак, хозяева и гости решили после таких треволнений лечь пораньше. Значит, Пало размышляет над тем, стоит ли ловить его, чтоб отправиться к ненаглядно-му Ергинсу, капитан и Дориан «успокаивают» друг друга в постели, все остальные спят. Ага, Марк, скорее всего, тихо спивается в библиотеке.
Потопав на кухню, Рив попросил Армандо дать ему что-то поесть, и повар, мечтающий скорее отойти ко сну, выложил на стол всё, что было под рукой: холодную телятину под соусом, сыр и лепёшки. В довершение всего он водрузил на стол блюдо с бисквитами, поставил кувшин с сидром и кивнул на плиту.
– Кофе сам сваришь. Спокойной ночи!
– Ты, как обычно, сама любезность, – пошутил Рив, набрасываясь на еду. Армандо усмехнулся в усы и был таков.
Рив, всегда отличавшийся хорошим аппетитом, научившись после Польши есть всё, не брезгуя ничем, сейчас превзошёл самого себя, слопав всё, что было на столе. Кофе пить уже не стал: надо ведь хоть одну ночь поспать нормально. Может, получится досмотреть тот сон о двух парнях и о каком-то Байфусе. В голову лезла только одна догадка, что это всё влияние Ирины. Раньше ему подобная чепуха не снилась. Думать ни о чём не хотелось, хотя долг требовал обратить внимание на возможное продолжение козней мсье N. Кроме того, надо как-то разбираться с Тимом и Пало, как-то формировать их отношения. Ах да, ещё он обещал Скадар, что поможет ей кое с чем. И с Дориан надо бы поменьше видеться, а не то снова придётся к гипнозу прибегать. По правде говоря, Риву было немного стыдно за свой выпад и несдержанность, но по-другому поступить он не мог.
– Прикрываем лавочку, – решительно произнёс Рив и хлопнул ладонью по столу. Пора бы уже отдохнуть.
– Ты уверен, что получится? – возле него вдруг появилась Скадар. Подкрадывалась она всегда бесшумно, даже Рив не всегда её мог услышать. – Кстати, я слышала, как Дориан за тебя заступалась. – Управляющий удивлённо посмотрел на ту. – Да, не стоит так смотреть. Похоже, она начинает воспринимать тебя, как живого человека. Будь осторожен, хорошо?
– Ну, после таких заявлений я вообще постараюсь поменьше попадаться ей на глаза. Ещё, чего доброго, подумает, что может втереться ко мне в доверие.
– Так подыграй ей, – предложила девочка. – У тебя это всегда хорошо получалось. Вспомни только, как ты разыграл Марка! А потом та сцена в коридоре. Если б я тебя не знала, то действи-тельно подумала бы, что ты настолько чувствителен и можешь ТАК на неё обижаться.
– Проблема только в том, что мне не слишком сейчас хочется притворяться, – решил признать-ся Рив. – Нет особого желания.
– Тогда веди себя естественно. Правда, звучит более чем абстрактно, ведь ты с каждым челове-ком можешь вести себя по-разному. Так что, как мне кажется, ты сможешь справиться. До этого справлялся.

*      *      *

Дерек просто-таки горел желанием поговорить с Ривом по душам, но всё никак не получалось. С одной стороны, это надо было уже давно сделать, а с другой – так сказала Мари. Пришла пора доказать свою силу, и первым делом родственница потребовала от него, чтобы он разобрался с управляющим.
«Маркиз до сих пор остаётся твоей главной угрозой, – говорила она. – Сейчас эта угроза про-явилась в лице этого Рива. Почему ты до сих пор не выяснил, кто он такой? Какое его полное имя? Чего он вообще добивается? Выясни это и устрани его лично. Я не хочу посредников. Только лицом к лицу представ пред ним и сломав этого человека, ты добьёшься того, о чём я тебе говорю. Я в тебя верю».
Она в него верит. Дерек преисполнился гордости за себя. Не терпелось поделиться новостью с Тьерри, и Ламатье поспешил к нему в Париж.
Прибыл утром. Было тепло, и Дерек был доволен жизнью, доволен всем. Вышагивая по улице, он помахивал тростью и даже улыбался окружающим.
Оказавшись у Тьерри, Дерек тут же почувствовал неладное. Обычно в его друга обязательно кто-то был под обследованием, и бывший священник неизменно проводил свои опыты, но сейчас в подземелье было тихо. Факелы на стенах чадили, шкафы и столы отбрасывали тени. Дерек окликнул друга, но Тьерри не отозвался. Ламатье бросился проверять комнаты и в итоге нашёл того в спальне.
Тьерри лежал на постели и тяжело дышал. Увидев Дерека, он слабо улыбнулся и поприветство-вал того:
– Давно я тебя что-то не видел. Присаживайся.
– Что случилось? – Дерек взял руку Тьерри и принялся считать пульс.
– Ничего плохого. Я, как обычно, экспериментировал.
– На ком? – Дерек осмотрелся и пришёл к выводу, что его другу не стоит находиться в такой обстановке. Сыро, затхлый воздух. Удивительно, что Тьерри только сейчас заболел.
– На себе.
– Что?
– Эксперименты на себе.
– Ты с ума сошёл? – вытаращил глаза Дерек, не веря своим ушам. – Тебе людей мало?
– На этот раз подопытным был я. Ах, Дерек, на несколько часов я стал почти непобедимым! Это было такое сладостное ощущение могущества…
– Ты несёшь чушь, – сердито пробормотал тот. – Тебя надо забрать отсюда.
Дерек забрал Тьерри в Гавр и поместил друга у себя в доме, нанял сиделку, да и сам часто заглядывал к нему. Когда тому стало легче и он смог рассказать, что именно случилось, Ламатье схватился за голову. Как выяснилось, Тьерри почти на время исполнил свою мечту юности стать сильным во всех отношениях. То, над чем он так долго сидел, дало результаты, но лишь на пару часов, а сейчас старик не мог даже вставать с постели. Дерек не мог его понять, хотя и очень хотел. Тьерри был счастлив, хотя стремительно терял силы. Он был счастлив, потому что ему удалось воплотить мечту в реальность. То, к чему он стремился, свершилось. Он больше не чувствовал себя неудачником, как в то время, когда проводил эксперименты над бандой Кроуза. Всё это в прошлом.
Прошло некоторое время, прежде чем Тьерри почувствовал себя лучше. Все эти дни он наотрез отказывался от посещений доктора, заявляя, что он давно уже сам себе врач. Теперь он мог выйти на улицу, благо погода позволяла, и Дерек проводил с ним немного времени, отлаживая свою вечную работу.
В один из таких дней, когда они с Ламатье пили чай в столовой, собираясь после завтрака прогуляться, Тьерри вдруг хлопнул себя по лбу и произнёс:
– Совсем забыл сказать. Извини, все эти треволнения совсем лишили меня памяти.
– Что случилось?  Тут же насторожился Дерек. Он не любил неприятных сюрпризов.
– За день до завершения моего эксперимента я случайно заметил возле местной больницы, где мне не раз приходилось бывать, одного молодого человека. Признаюсь, мне пришлось долго вспоминать, где я его встречал раньше, ведь, по правде говоря, мы виделись с ним всего лишь раз…
– Кто это был, Тьерри?
– Луи из банды. Он был жив и здоров. И он спокойно разгуливал по улицам Парижа! Потом, правда, заметил меня и скрылся в неизвестном направлении.
Это было серьёзно. Если Луи выжил, то кто знает, сколько ещё членов банды уцелело? Такие особы опасны, и они ему,  Дереку, совершенно не нужны.
– Я поговорю с нужными людьми, и они, если ты не ошибся, из-под земли достанут этого паршивца.
– А может, не стоит? – вдруг спросил тот. – Со дня взрыва шхуны прошло столько времени! Может, Луи не опасен?
– А с каких пор ты стал таким жалостливым? – не удержался от колкости Дерек.
– С тех пор, как побывал одной ногой на том свете. Живи и дай другим жить.
Дерек промолчал. Мало ли что считает Тьерри! У него своя философия.

*      *      *

На следующий день вспоминать столь ужасное происшествие стало легче, тем более что Сага-мор отнёсся ко всему с чувством юмора, а Эгле была настолько немногословной, что от неё уже через пять минут перестали требовать подробностей ночных приключений. Девушка, вздохнув с облегчением, скрылась в библиотеке, но, к удивлению, там оказался капитан. Тот сначала выглядел несколько раздражённым, что его покой потревожили, но, увидев, кто перед ним, дружелюбно улыбнулся.
– Ага, это храбрая мадемуазель Диове! – он кивнул на кресло перед ним. – Сбежали от мирской суеты?   
– Похоже, не я одна, – улыбнулась та в ответ и села. – Что читаете?
– Платон помогает мне отвлечься от тяжёлых дум.
– А я люблю историю, – призналась Эгле и тут же смутилась. Капитан выглядел удивлённым.
– Значит, готические романы – это не ваше? Позвольте извиниться, потому что я считал деву-шек вашего возраста одинаковыми. Впрочем, старших тоже.
Девушка нашла в себе смелость задорно улыбнуться.
– Неужели? А ваша спутница? Дориан Ерраа?
– Ну, – Сагамор выглядел несколько смущённым, – у неё жизнь – сплошной готический роман, зачем ей ещё книги? – тут он заметил, что мадемуазель Диове несколько неуверенно смотрит на него и комкает в руках платок. – Вы что-то хотели спросить?
– Нет… то есть да. – Она вздохнула. – То, что мы видели в коридоре, – действительно призрак? Сможет ли ваша… мадам Ерраа справиться с ним?
– Она сказала, что призрак может быть делом рук человека, потому что она, э, не ощущает его присутствия. Всё же вам не стоит беспокоиться, Дориан сможет помочь. Какие бы досужие сплетни не ходили о ней, в них нет и половины правды. Люди, как это часто бывает, боятся того, чего не понимают, и отсюда столько ненависти и злословий.
– Похоже, вы хорошо изучили её.
– Поверьте, – засмеялся капитан, – я только не вершине айсберга.

*      *      *

Дориан пришла к выводу, что ей всё уже порядком осточертело. Под «всем» подразумевался Рив, который портил всю картину своим непонятным поведением и, как ей казалось по непонят-ным же ей причинам, путал карты. Правду говорил Армандо, когда сказал, что он поступает всегда сообразно ситуации. Полностью выдуманный персонаж книги.
Поднявшись рано утром и наскоро перекусив, Дориан связалась с нужными людьми, которыми обзавелась довольно давно, но те не нашли никакой информации на Рива, даже если он назывался Брианом.
Статуэтка действительно оказалась из чистого золота, но современной работы. Весьма занятно будет, если она действительно окажется частью клада Опиллас.
Возвращаясь обратно, Дориан решила зайти в ювелирный магазин и купить что-нибудь для Сагамора. После вчерашнего она как никогда остро почувствовала, что не простит себе, если с ним что-нибудь случится. Так что, оказавшись в довольно-таки уютном и тёплом помещении, мимо которого она уже не раз проходила раньше, Дориан принялась рассматривать неплохой выбор безделушек. Полюбовалась старинными запонками, оценила современные украшения, остановила свой выбор на позолоченном компасе.
– Прекрасный выбор, мадам, – расцвёл в улыбке торговец, худощавый жилистый мужчина с рыжей бородой. – В «Сэвари» вы всегда найдёте всё, что вам нужно!
– Как? – заулыбалась Дориан. – «Сэвари»? Можно поинтересоваться, в честь чего или кого названо ваше заведение?
– В этом названии нём наша новая история, – тот махнул рукой в сторону витрины. – Наша торговля приходила в упадок, пока не появился один человек, швед по происхождению. Он выкупил магазин, поправил пошатнувшиеся дела, а нашему мастеру дал волю фантазии. Не так давно он появился с вот таким кольцом с огранкой из двух сапфиров, и мастер в благодарность сделал почти что точную копию, которую вы сейчас видите на витрине, разве что с поддельными камнями. Вдобавок мы ещё и лавку назвали в честь него. Хозяин поупирался, но понял, что дело не выгорит, и сдался. А вы разве не смотрели на вывеску?
– Значит, так назвали? – спросила Дориан, мысленно ругнувшись, и подошла ближе к витрине, чтобы рассмотреть кольцо. Неужели… Но Рив ведь всегда…
– А имя вашего хозяина случайно не Рив? – поинтересовалась она.
– Бриан, мадам. А вы его разве знаете?
– Кажется, я слышала что-то о нём, – пробормотала Дориан. – У мсье Сэвари весьма интересное кольцо.
Ну и память! Рив же сам его ей показывал, когда разговор зашёл о его личной жизни!
Задумчиво улыбаясь, Дориан вышла во двор и пошла домой. Шла неспешно, зная, что Сагамора пока нет дома, и она ещё успеет. Через сквер дорога показалась ей короче, и она, ступив на заснеженную дорожку, выбрала прогулочный шаг. Рукам в муфте было тепло, ветра не было, мороз слегка щипал лицо. Солнце надёжно спряталось от жителей города, день вообще по общепринятым меркам, считался хмурым, однако Дориан чувствовала себя просто прекрасно. Они с Арионом, насколько она помнила, любили в свободное время гулять в такую погоду, особенно летом, когда надвигалась гроза. Почему-то им всегда импонировало затишье перед бурей.
Надо же, а она думала, Рив снова солгал, когда упоминал о магазине. Не пора ли прислушаться к тому, что он болтает, пытаясь заговорить всем зубы? Ведь, похоже, чтобы сбить их с толку, Рив использует правду! Она сама когда-то говорила Ариону, что надо соврать, дабы тебе поверили, и открыть самую безумную правду, чтобы её посчитали ложью. Судя по всему, Рив действует по такому принципу.
У ворот поместья крутился чумазый малый с большим пакетом в руках. Видимо, он кого-то ждал, ибо, то и дело, поглядывал на ворота, потирая при этом замёрзшие руки. Понаблюдав немного за ним,  Дориан подошла к мальчишке.
– Кого-то ждёшь? – спросила она. Малый подозрительно покосился на неё и, изучив даму с ног до головы, решил, что можно ответить:
– Мсье Рива, мадам.
– Тогда ты напрасно его ждёшь, потому что управляющий уехал по делам и сегодня не вернёт-ся.
Вообще-то она понятия не имела, когда вернётся Рив, но прекрасно понимала, что посыльному придётся здесь долго торчать. Поэтому она предложила:
– Я могу передать ему.
Тот на всякий случай даже отступил назад и шмыгнул носом.
– Мне сказали передать лично в руки.
– Тогда тебе придётся прийти и завтра, – Дориан улыбнулась мальчишке. – Я знакомая Рива, так что ты можешь передать пакет через меня. Там ведь указаны инициалы Рива? Б.Р.С.?
Последнее, видимо, убедило мальчишку, что ей можно доверять, но он не спешил отдавать посылку, ожидая, пока Дориан заплатит. Как только пострел скрылся за ближайшим углом, Дориан посмотрела на пакет и, к своему удивлению, убедилась, что адресовано действительно господину Б.Р.С. Надо же, угадала.
Женщину так и подмывало вскрыть пакет, но совесть и моральные устои не позволили ей этого сделать. Она решила отдать посылку Скадар, дабы та потом передала её Риву, но она полпути к  комнате девочки остановилась и внимательно прочитала адрес отправителя. Им значился некий С. Макфи из острова Мэн. Да ведь, если память ей на этот раз не изменяет, одна из невест Макмаеров, по рассказам Ариона, была из рода Макфи! Не слишком ли странное совпадение?
Дориан пришлось побороться со своей совестью, и, когда та бессильно уступила, она уверенно зашагала к себе. Сагамора в поместье не было, он решил поиграть в сыщика и отправился в приют мадам Привор выяснять насчёт предполагаемого нового владельца. Дориан ему не мешала, тем более что он мог быть и полезен. Конечно, не Арион с его, когда нужно, взглядом добрейшей души пастора и пронырливостью ищейки. Откуда у него это, она не знала. Мать его, если она правильно поняла, была спокойнейшей женщиной, этаким образцом домашнего тепла и уюта, от которого её сын благополучно сбежал подростком, а отец, как выяснилось, хотел просто-таки слыть образцом добропорядочности и благочестия, заставляя Ариона при этом чувствовать себя монстром. Хорошенькая была семейка.
Итак, запершись у себя в комнате, Дориан торопливо, но весьма аккуратно, чтобы не было заметно, распаковала посылку. Под грубой обёрткой была деревянная коробка, которую она так же осторожно открыла. Первое, что попалось ей на глаза, было письмо без конверта, сложенное вдвое. Раскрыв его, Дориан с замиранием сердца начала читать:

«Уважаемый мистер Сэвари
Я бы ни за что не отписал вам, ссылаясь на столь подозрительную просьбу, ес-ли б не такое совпадение. Дело в том, что моё имя – Сэварий Макфи, я из рода Макфи, одна из ветвей которого в своё время породнилась с Макмаерами. Из ваше-го письма я понял, что вы приходитесь родственником Макмаерам, так как знаете историю союза вашего прадеда и моей родственницы. Конечно, ваше желание уз-нать всю подноготную вашего рода меня смутило, но я решил, что это вполне ло-гично, если учитывать, что каждый Макмаер был не похож на предыдущего. Дей-ствительно, они собирали сведения о своих предках с удивительной дотошностью, и теперь я присылаю вам записки, документы и всё, что сохранилось у меня после их переезда, уповая на то, что в ваших руках они надолго сохранятся. Вашу родо-словную, хоть она не имеет никакого отношения к каким бы то ни было выдаю-щимся личностям или особам благородного происхождения, удалось отследить вплоть до XVI века. Занятно, не правда ли? Впрочем, вы должны  сами не меньше об этом знать. Надеюсь узнать от вас, как поживают мои дальние родственники, потому что после продажи нам здешнего замка Аронто вместе с Мердоком мы перестали общаться
                С уважением Сэварий Макфи»

Дориан ещё раз перечитала письмо и проглотила подступивший к горлу комок. Пришлось отложить всё и пару раз пройтись по комнате, прежде чем всё уложилось в её голове. Самое первое, что привлекло её внимание, было одно слово – Сэвари. Все пазлы как будто сложились в один рисунок, и теперь она поняла, что Рив уже давно ведёт здесь свою кампанию, расширяя и улучшая влияние в городе. Снова просчёт с её стороны! Итак, Бриан Рив Сэвари, владелец акций «Нептуна», приюта мадам Привор, а также лавки с драгоценностями «Сэвари». Сколько же у него денег?
А что, если он связан с этим мсье N? А вдруг он разделил с ним найденное золото и теперь транжирит деньги? Но нет, своими покупками Рив начал заниматься намного раньше, тогда как этот поэт-псих объявился только недавно.    Н-да, знал бы кто-нибудь, что слуга – весьма богатый и состоятельный человек… Весьма подозрительно, если учитывать, что фабрики маркиза приходят в упадок. Внимательно ли читает Марк отчёты?
Под письмом оказались ветхие листы, дневники, документы. Дориан осторожно перебирала их, и с каждой бумажкой глаза её расширялись всё больше и больше. Ничего себе! Конечно, официальных документов было немного, а в тоненьких дневниках описи были пространными, но после нескольких часов чтения Дориан узнала, что в роду её мужа в качестве невесты была и славянская пленница, попавшая к ним после крушения пиратского корабля, и испанская чёрная вдова, которую последний муж Персиваль Макмаер всё-таки умудрился пережить, и француженка, сестра начальника полиции в Париже…
Самые старые упоминания были датированные серединой XVI века в качестве отрывков из дневника, язык которого она с трудом разобрала, но они больше смахивали на легенду. Писалось, что молодой Роберт Макмаер влюбился в цыганку, и та убежала из табора.
А это что? Француженка Шарлотта Ла-Рейни… Что?
Дориан вспомнила, как Рив, показывая ей коллекцию ядов, упомянул Огненную Палату, дейст-вующую при Людовике XIV. И её, кажется, возглавлял Никола де Ла-Рейни… Ничего себе родственники у Макмаера! Знал бы он, что ему по крови передалось! Может, не зря он таким пронырливым был и любил совать свой нос куда не следует?
Это открытие повергло Дориан в уныние. К сожалению, её муж об этом уже не узнает. Вопрос: зачем Риву всё это понадобилось? Сложив всё в аккуратную стопку, она положила сверху письмо, закрыла шкатулку и завернула посылку в ту же бумагу, для верности потрепав её основательно, словно та проделала путь длинный и весьма сложный, затем выскользнула в коридор и пошла к Скадар. Та, к её удивлению, оказалась у себя. Девочка что-то читала и рассеянно забрала посылку у женщины, выслушав её слова о том, что её передал ей мальчик. Дориан уже собиралась ретиро-ваться, когда услышала позади себя вполне осмысленную речь:
– Её уже кто-то распаковывал.
Дориан, кляня себя на чём свет стоит, медленно повернулась к Скадар и нацепила на лицо выражение искреннего недоумения:
– Ну, не знаю, эту штуковину уже дали мне в таком неряшливом виде.
– Ага, – Скадар подозрительно посмотрела на неё. – Просто я сама постоянно читаю чужую почту и хорошо различаю следы вторжения. Кто-то уже открывал посылку.
Дориан пожала плечами. Скад положила сверток на туалетный столик и, смотря женщине прямо в глаза, тихо, но отчётливо произнесла:
– Мадам Ерраа, я тоже знала, кто вы, с первого дня вашего пребывания здесь. Я знаю много из жизни как Ариона Макмаера, так и Рива. Я знаю, что здесь делает Рив и зачем вообще остался здесь. У него нет от меня секретов, мадам, и за это я преданна ему. Если что-нибудь или кто-нибудь  будет угрожать Риву, я это что-то или кого-то порву на части. Я только хотела сказать, чтобы вы не вмешивались в его дела. Рив никому не сделает хуже,  можете мне поверить.
Дориан усмехнулась. Её слегка обескуражила отповедь девочки, но к её совести взывать было просто бесполезно. Не на ту напали.
– Так почему он остался здесь? – спросила она, заранее зная, что не услышит правдивого ответа. Скадар помедлила и произнесла:
– Потому что здесь есть те, за кого он цепляется, мадам. Никто другой не поймёт Рива. Здесь его друзья.
– Друзья?
– Да, – та с вызовом посмотрела на Дориан. – Его друг Тимоти Шоу. Он помог Риву в беде, и тот в ответ вызвался помочь ему. И он этим сейчас занимается. Бывший разбойник из банды Кроуза Луи, который подсобил вашему мужу, а тот взамен спас его от взрыва на корабле… хотя самого его теперь уже нет. Рив на его стороне. А также я.
– Вы? – не поняла Дориан.
– Да. Мадам, разве вы не видите, что здесь у меня нет никого? Я сирота, а Ла-Шеры – это не пример для опекунов. Как, впрочем, и покойный маркиз. Он хотел перекроить меня на свой лад, но Рив вовремя это увидел и защитил…
– То есть убил? – уточнила женщина.
– Считайте, как хотите. Его главная цель – упрочнить моё положение в этом обществе, дать мне путёвку в жизнь и предельную самостоятельность. Он, как и вы с Макмаером, тоже в своём роде воспитатель и притом весьма неплохой.
– Вы хотите сказать, что являетесь для Рива самой главной причиной его пребывания здесь?
– Да. Он меня любит. Любит больше всех, и я это знаю. Он сделает всё, чтобы я жила счастли-во, да он и так уже сделал много. Конечно, вы тоже отчасти являетесь причиной, так как Рив боится, что вы попадете по незнанию в очередную передрягу.
Она знает о её потере памяти. Ужас сковал тело Дориан. Она и не думала, что эта хрупкая девчушка настолько осведомлена во всём. И что теперь делать?
– Лучше б о себе позаботился, – пробормотала она, отстраняясь, но Скадар её услышала и усмехнулась.
– А кто вам сказал, что это не так? Насколько я знаю, у Рива есть одна знакомая, гм, мадам Стрейнгальд, и он весьма сердечно к ней относится.
От такого заявления у Дориан отпала челюсть. Скадар засмеялась, явно довольная произведён-ным эффектом. Но женщина быстро нашла, что ответить:
– Конечно, он же у нас богатый человек. Швыряет деньгами направо и налево.
Теперь уже сузились глаза у мадемуазель Сабинье, которая поняла, что гостья тоже знает немало.
– Была рада пообщаться с вами, мадам, – сказала она, закрывая дверь.
– Я тоже, – откровенно ухмыляясь, ответила Дориан, хотя всё ещё пребывала в шоке от услы-шанного. Или Скадар преувеличила, или в доме живёт действительно нормальный человек, с вполне человеческими чувствами и желаниями. Да он, кажется, в последнее время даже стал выглядеть лучше, а в голосе перестали звучать злые нотки. Неужели на него так женщина подействовала? Как-то не верилось, что в управляющего есть дама сердца. Хотя, разве Рив не такой, как все?


                Глава 8. Чем дальше лес, тем больше дров

 Несколько дней порт заметало снегом, а в первый же день весны стало тепло и солнечно. Все посчитали это хорошим знаком. От помешанного мсье N не было никаких вестей, так что в поместье все вооружились мнением, что это кто-то ОЧЕНЬ неудачно пошутил. Больше всех этого хотели гости. Палоа всё время только загадочно улыбалась и парила где-то в облаках, Дориан вообще предпочитала отмалчиваться. Вся эта история с богатством художницы и неизвестным вымогателем ей ох как не нравилась, но больше всего сбивало с толку нарушение установленного неписаного порядка. По всем правилам мсье N должен был нанести новый удар, чтобы не дать им прийти в себя, но тот неожиданно затаился. Иногда ей даже казалось, что он знает её методы, поэтому не предпринимает никаких действий.
Дориан после похищения занялась исследованием чашек и в скором времени заключила, что всем, кроме капитана и Эгле, в питьё было подсыпано снотворное. Это для того, чтобы другие не услышали стонов так называемого призрака? Значит, жертвы были выбраны специально, и мсье N хотел, чтоб именно они пошли за привидением. Привидением, парящим в воздухе. Вот это интересно. Как этот человек настолько близко подобрался ко всем? Под подозрение сразу же пала прислуга. Дориан выяснила, кто убирался в комнатах, но те девушки, с которыми она беседовала, казались вполне нормальными, да и нелогично было подсыпать снотворное, затем полдня бродить, зная, что их забрали для рассмотрения, и не попытаться украсть их, дабы скрыть улики. Как-то не вяжется всё это. Впрочем, только слуги имели доступ к комнатам, если, конечно, мсье N не пробрался в дом, лелея свои масштабные цели. Это маловероятно, но всё может быть. На долю секунды Дориан даже подумала, что это сделал управляющий, но ехидный голос внутри тут же выдал: «Конечно, всё спихивайте на Рива, он отрицать ничего не станет!»
Затишье, словно перед бурей, настораживало и нервировало женщину. Сагамор, обладая желез-ной выдержкой, пытался разубедить её в обратном, но ничего не получалось. Он уже смирился, что его подруга по ночам не спит, размышляя у окна или проводя время на кухне.
Дориан действительно захватили прошедшие события, и вскоре она поняла, что хочет снова жить по-старому, что ей не сидится на месте. Но самое главное заключалось в том, что её стали в тягость чувства Сагамора к ней. Это было даже страшно. Неужели она никогда не сможет остановиться, завести семью и жить в уютном домике с мужем и детьми? Пожалуй, если такое и случится, то весьма нескоро, да и будет только муж, а дети и домик… Значит, Рив говорил правду, когда намекнул однажды, что она устанет от отношений с капитаном. Сможет ли она перебороть своё чувство?
Сагамор навёл справки и узнал, что приют от имени мистера Макмаера выкупил мсье Сэвари. Что ж, можно было не удивляться, что Рив прибегнет к этому, но тут капитан ошарашил её тем, как мадам Жаннин  описала покупателя. По её словам, это был добрейшей души человек, с мягким взглядом и приятным голосом.  Он сразу же расположил всех к себе, особенно детей, и те не перестают вспоминать его, особенно после того, как в приют привезли топливо, одежду, еду и книги. И это, как понял Сагамор, было не последним новшеством эксцентричного Сэвари.
Каждый раз, когда Ерраа после полуночи появлялась на кухне, ей почти всегда доводилось стыкаться там с Ривом. Они не спрашивали друг друга, что делают здесь в такое время, да и зачем спрашивать, если и так было заметно! Пока Дориан пила очень крепкий черный чай, предаваясь размышлениям о своих и чужих проблемах, а также время от времени пыталась «читать» прошлое поместья; управляющий  копался в своём мозгу и часто хмуро ухмылялся, словно помешанный, между делом опустошая запасы Армандо и выпивая не менее крепкий кофе, который был настолько горьким, что Дориан ни за какую цену не согласилась бы его выпить. Когда она праздного любопытства ради спросила, зачем он пьёт такую отраву, слуга, не задумываясь, ответил:
– Чтобы жизнь мёдом не казалась.
Вот и сейчас, увидев на подоконнике знакомую ссутулившуюся фигуру, Дориан даже почувст-вовала облегчение. Порядок вещей и их неизменность её в некотором роде успокаивали, что включало в себя посещение Ривом кухни. Она не спрашивала его о приюте, не упоминала о посылке Сэвария Макфи, не затрагивала тему магазина драгоценностей. В какой-то мере она пристала на предложение Скадар.
– Доброй ночи, – поприветствовала она управляющего. Поскольку рот того в данный момент был занят булочкой, он только кивнул и продолжил своё занятие. Понаблюдав несколько секунд за тем, как слуга хомячит завтрак Пало – а ведь кому-то обязательно достанется утром за пропажу булочек, – женщина налила себе чаю, понадеявшись при этом, что Армандо не всё отдал своему другу. Кроме таких постоянных ночных вылазок, привычным стало уже прийти и обнаружить, что для неё уже всё приготовлено. Рив хорошо знал её вкусы, и к её приходу чай был уже готов. Без предисловий Дориан уселась перед управляющим и потянула с его тарелки булочку. Тот бросил на неё быстрый взгляд и, проглотив всё, что успел запихнуть в рот, честно предупредил:
– Сразу скажи, сколько тебе оставить, потому что я съел все запасы.
Дориан подавилась, и Риву пришлось пару раз стукнуть её по спине. Отдышавшись, она, смеясь, спросила:
– Армандо их же столько испёк! Я, конечно, понимаю, что половину из них стащили служанки, пока Пало по сторонам глядела, но что она скажет, когда увидит?
– Пожелает всем приятного аппетита, вот что, – усмехнулся Рив. – Кроме того, завтра я не буду показываться ей на глаза. Надо перепроверить кучу отчётов, написать пару писем, в который раз отложить поездку в Париж… Нет, пожалуй, в Париж мне стоит всё-таки поехать. На днях. Или на следующей неделе. В общем, ещё увидим. Что потом? А потом пойду выслушивать нытьё Жерома, дальше у нас идёт Пало… А после этого я проснусь и пойму, что мне всё это только предстоит, потому что Марка нет дома, а Пало занята исключительно романтическими бреднями и загнала меня, словно вьючную лошадь.
Дориан засмеялась. Вот что она успела заметить, так это то, что Рив, несмотря на постоянную работу, откуда-то находил в себе энтузиазм, никогда не унывал и не жаловался. Да, он называл хозяйку мегерой, Марка – нытиком, но это были не его слова. Все так считали. Его же мнения она не слышала. Поэтому она спросила:
– А кто для тебя твои хозяева?
– В каком смысле? Намекаешь, что мы родственники? Уж  уволь, в моём роду не было такой кобры, как Пало.
– Я серьёзно, Рив, – улыбнулась Дориан. – Какими ты их считаешь? Ведь все слуги любят сплетничать, и ты, я уверенна, не являешься исключением.
– Ты права, почесать языком всякий горазд, только я уж на это решусь после бутылки водки. А пока я примерный слуга, который – о чудо! – не болтает о хозяевах.
– Тогда ты просто уникален.
Рив усмехнулся, поднялся со своего места и нечаянно задел плечом стену возле окна. На мину-ту Дориан была оглушена такими отборными ругательствами, которых даже от мужа не слышала, а ведь тот перед поездкой в Польшу уже был мастер этого дела.
– Что случилось? – поднялась она с места. Управляющий тяжело рухнул на стул и закрыл глаза. Мертвенная бледность, которую Дориан заметила даже при свете свечи, постепенно сходила с его лица.
– Плечо вправлял не так давно, так что пока ещё побаливает.
На самом деле вправлял он его этой ночью, причём снова самостоятельно, и не был до конца уверен, что всё в порядке. Немного опиума – и боль на некоторое время отступила, но ведь вечно так не может быть.
– Судя по твоим цветистым речам, что-то ты не долечил. Дай я посмотрю.
Прежде чем Рив успел хоть слово сказать против, Дориан принялась ощупывать его плечо. Он заметно напрягся, и у той на секунду появилось ощущение, что он сейчас впечатает её в стенку, но обошлось. Завершив проверку и поняв, что ничего в управляющего не вправлено, Дориан велела ему опереться на стол и изо всех сил потянула. Послышался хруст –  и всё стало на место. Прежде чем Рив закончил в весьма оригинальных выражениях открывать правду Дориан о её садистских наклонностях, она потянула его за ворот рубашки.
– Ты что? – удивился тот.
– Снимай рубашку. У тебя не плечи, а кремень.
Рив сделал большие глаза, но, видимо, понял, зачем это нужно, ибо, ничего не говоря, послуш-но разделся до пояса и осторожно сел обратно на стул. Дориан, стала сзади него и принялась так же осторожно массировать плечо управляющего. Тот был напряжён до предела, и женщина, как ни старалась, не могла заставить его расслабиться. Исходящий от него слабый запах полыни мешал сосредоточиться. Нет, он ничего ей не напоминал, но всё же…
– Рив, – не выдержала она, – расслабляй мышцы, иначе я тебя сейчас опиумом накачаю.
– Мне больно, – ворчливо отозвался тот и повернул голову в её сторону. – Я тут все губы себе искусал, чтоб не послать тебя куда подальше. Нет, спасибо тебе, конечно, потому что после твоих усилий мне легче, но не ожидай от меня ничего большего.
– Не ворчи, а не то я подумаю, что ты просто в моём присутствии не можешь расслабиться. Кстати, откуда столько шрамов на спине? Прямо как у Ариона.
Рив задумчиво посмотрел на  Дориан. Неужели у неё не возникает никаких подозрений? Она ведь знала его столько времени, что же ей мешает признать в нём того самого… А впрочем, неважно. Раз не помнит, так даже лучше. У него, конечно, есть подозрения на этот счёт, и с Тимоти они уже разговаривали на эту тему, хотя ощутимых результатов это не дало по причине его увлечённости иным предметом, то есть Пало. Во всём приходится разбираться самому: и с ведьмой, и с таинственным знаком.
– Ты скучаешь по нему? – спросил он, когда Дориан снова принялась за массаж. – Почему ты не вызовешь его? Он мог бы сказать тебе, кто всё подстроил, а также вы бы попрощались, – тон был вопросительным, но, вместе с тем, в нём проскальзывали тревожные нотки.
– С теми, кто покоится мирно в земле, труднее связаться. Если Арион сам не достал меня после смерти, значит, там ему лучше. Если бы были проблемы, не сомневаюсь, он бы меня из-под земли достал, – помедлив, Дориан добавила: – Да и я хочу научиться жить без него. Если сейчас увижу, буду верить, что он до сих пор жив, а этого не стоит делать. Я и брата ни разу не вызывала после его смерти.
Тень появилась у неё на лице и тут же исчезла. Помедлив несколько секунд, она решилась рассказать ещё кое-что:
– Не знаю, почему мы докатились до того, что расстались, но до этого всё было так хорошо! Мы через многое прошли, и это сблизило нас, – поскольку Рив ничего не говорил, а просто смотрел куда-то перед собой, почти не мигая, Дориан продолжила: – Я помню ту ночь в заброшенном домике возле Варидерриса. Мы встретились после семи месяцев разлуки, и каждый был разбит по-своему. Арион прошёл через проклятие, почувствовал на себе, что значит быть отвергнутым, а также умирал столько раз…
– А ты? – тихо спросил Рив. Успокаивающие движения Дориан вводили его в сонливое состоя-ние, и он пошевелился, чтобы почувствовать боль и не уснуть.
– Тише ты!.. А что я? Я попала в монастырь, где пробыла полгода. Если честно, там были средневековые методы, так как мне приходилось истязать себя или же другим избивать меня, чтобы замаливать грех. По правде говоря, никакой вины я за собой не чувствовала, надо было вести себя примерно, дабы не задержаться. Иначе они бы меня не отпустили. Арион не раз спрашивал меня, откуда у меня на спине еле заметны рубцы, но я всегда отвечала, что это старые следы. Не знаю, поверил ли он. Мне не хотелось, дабы Арион знал, что это, можно сказать, из-за него я попала в тот монастырь. Я же знала, на что иду.
– Дориан…
Рив резко повернулся, невзирая на её протесты, забыв про самые компрометирующие шрамы на груди,  и уставился на неё. Чужому человеку Дориан смогла довериться, тогда как Макмаер оставался в неведении. Ну, спасибо!..
– Ты считала, что ему не стоит этого знать? – строго спросил он. Женщина вздрогнула. – Ты же знала, что твой муж справится со всем, что бы ты ему не сказала.
– Это не твоё дело, Рив! – Дориан отошла в сторону. – Кстати, как ты умудрился обмануть всех в доме? Судя по твоей коже, тебе действительно не больше тридцати. Старость тебе не к лицу. А в остальном… Постарайся говорить мне правду и поведай мне ещё, есть ли ещё какие-то причины, кроме, конечно, Скадар, чтобы задержаться здесь? Я буду благодарна, – с этими словами Дориан повернулась к управляющему спиной и пошла к выходу.
– Хочешь правду? – сзади раздался смешок.
– Да. Скажи что-то так, чтобы я действительно поверила.
– Ну, скажем, например, ко мне никто не прикасается.
Ерраа застыла на месте от такого заявления, затем медленно повернулась к Риву. Тот уже надел рубашку и одной рукой застёгивал пуговицы. Она не смогла толком разглядеть его лица, поэтому оставалось лишь предположить, что слуга говорит серьёзно.
– Это как понять? У тебя давно не было женщины или…
Тот фыркнул.
– Просто, Дориан. Меня боятся. Может, даже испытывают ко мне отвращение, поэтому… почти никто не прикасается уже довольно давно. Даже близкие знакомые, для них это как посягательство на мою приватность. Только Скадар. Никто не здоровается со мной за руку, все словно думают, что я переношу какую-то заразу, заразу зла, которая может передаться через прикосновение. Я своим ушами слышал это, так что живу как-то сам по себе. Многие думают, что я могу навлечь беду. Сегодня, когда ты прикоснулась ко мне, я даже лишился дара речи. Я едва не отшвырнул тебя, потому что подобное посягательство  в последнее время всегда означает угрозу быть избитым. Вот, ты хотела услышать правду…
Это было что-то новенькое. Только что Рив, похоже, приоткрыл ей ту часть своей души, кото-рую старательно оберегал от других. Неужели он зол, печален, чувствует себя бессильным? Его никто нормально не воспринимает? И что означает «угроза быть избитым»? Не является ли это ключом к тому, что он так часто приходит домой, покрытый синяками и ссадинами?
– Ты должна была заметить, что я изменился в последнее время. Внешне моё лицо выглядит не таким отталкивающим, равно как и голос, но, скорее всего, сработала привычка, и все продолжают воспринимать меня таким, как раньше.
– Может, потому, что за их привычку в отношении к тебе отвечает не твоя внешность, а по-ступки? – предположила Дориан.
– Возможно. Но всё равно это смешно.
– Ну, знаешь ли, я к тебе не боялась прикасаться. Для меня ты – обычный человек, работающий по двадцать четыре часа в сутки, временами просто заносчивый дурак, умеющий профессионально наматывать лапшу на уши. Как тебе такая характеристика?
– Впечатляет. Ты полностью раскрыла всю мою сущность.
Похоже, её слова забавляли его, и Дориан решила стереть с лица управляющего эту дурацкую ухмылку.
– А ещё каждый наш разговор заканчивается тем, что мы ещё больше разочаровываемся друг в друге. Твоя трусость по отношению к правде меня просто добивает. Вечно прикрываешься беспечностью, ложью… Ты даже заплакать сможешь, если понадобиться! Думаешь, я не помню все наши разговоры? Мне пришлось потратить время на их анализ, но я добилась своего и пришла к выводу, что ты ни разу не был сам собой с кем бы то ни было. Неужели это так трудно?
– Нет, не трудно, – спокойно ответил Рив, словно слова Дориан его не касались. – Но таков я и есть. – Он подошёл поближе и пристально посмотрел на неё. Дориан не знала, хотел ли он её смутить, но ему это удалось.
– Как это понять?
– Когда я разный, я естественен. С каждым я веду себя по-своему, и в этом заключается моя природность. Моя двуликость и есть то самое человеческое постоянство. Так что, трудно будет смириться с подобным?
– Понятно, бледность лица и томный взгляд поклонника байронического стиля отпадают, – попыталась отшутиться Дориан, чтобы скрыть свою растерянность.
– Почему же? Я могу притвориться… Хотя нет, ты права, такую роль мне не осилить. Если б у меня был друг, как две капли воды похожий на меня, я бы попросил его сыграть роль Казановы. О, из него бы получился замечательный герой!
– Значит, ты на роль героя не тянешь, – сказав это, женщина сделала шаг назад. Иногда ей казалось, что Рив смотрит на неё так, словно изучает или же хочет навечно запечатлеть её образ в своей памяти. Это настораживало, а временами даже пугало.
– В каждой истории все роли распределены, – глубокомысленно произнёс Рив и склонил голову набок, вопросительно смотря на Дориан. – Есть хорошие, слегка наивные, как малышка Эгле и твой прыткий капитан, есть жертвы, как, например, Джонатан, супруги Диове. Кто там ещё? Ах, ещё есть персонажи, которые поначалу кажутся читателю плохими, но потом меняются и стают на путь истинный.
– Это ты о Марке и Пало?
– Молодец, всё схватываешь на лету.
– А где же тогда настоящий герой с двуручным мечом и злодей с большой буквы?
– Ну да, как же без них? Герой у нас обязательно благороден, хоть, по моему мнению, не обязательно хорошего происхождения. Он может быть даже беден, но это не суть важно.
– Я его знаю?
– Нет, пока нет. Так вот, этот герой всегда побеждает зло…
– Даже если оно сильнее его?
– Есть нюанс. Побеждает, не особо задумываясь о том, что зло это устало, хочет поскорее сдаться и уйти на покой.
Дориан против воли засмеялась.
– Честно говоря, впервые слышу о таком странном повороте сюжета. Неужели зло кается?
– А ты бы представила меня кающимся?
– А ты у нас считаешь себя злом? – парировала Дориан.
Рив захлопал ресницами и изобразил возмущение.
– А чем я не хорош?
Дориан ухмыльнулась. Рив, когда хотел, умел быть смешным, но её удивил сам разговор и то, что Рив вдруг начал говорить загадками. Впрочем, нет, никаких тайн. Он ей показал то, что видит, и только от неё зависит, поймёт ли она суть того, что он сказал.
– Странно, что ты предпочёл выбрать себе такую роль, – протянула она.
– А я и не выбирал. Всё решили за меня. Каждой книге, как я уже говорил, нужен злодей, и мне выпала честь играть его. К сожалению, в нашем романе не хватает труса, предателя, заправского лжеца и подхалима, так что мне приходится исполнять ещё и эти роли. К концу дня, когда занавес падает, чувствуешь себя чертовски вымотанным и опустошенным.
– Что ж, спасибо за столь познавательную экскурсию в мир театрального искусства, – Дориан подошла к двери и уже открыла её, когда управляющий снова остановил её.
– Я говорю правду только тебе, потому что остальные легкомысленно относятся к ней, – он замолчал, а потом добавил уже несколько неуверенно: – Можно к тебе подойти?
Дориан настороженно посмотрела на Рива, но кивнула. Тот приблизился почти вплотную, протянул руку и осторожно, почти что бережно прикоснулся ладонью к её лицу. Прикрыв глаза, Рив провёл пальцами по её подбородку, изучил линии губ, носа, разгладил мешки под глазами, появившиеся от ночных недосыпаний, дотронулся до лба, а затем убрал руку.
Дориан не знала, что сказать. Этот человек, похоже, запоминал её лицо, словно перед расстава-нием.
Рив посмотрел на Дориан и тут же пожалел о своем поступке.
– Вот дурак! – прошептал он. – Извини, просто хотелось запомнить тебя. Я… когда мой срок истечёт, я… я уеду. Пока не знаю, куда именно, но моя новая профессия не позволит мне долго оставаться на месте. После этого мы больше с тобой не увидимся, тогда как я, правду говоря, успел привязаться к тебе, привыкнуть что ли? Действительно, смешно звучит.
– Нет, не смешно, – возразила Дориан и положила руку тому на плечо, чувствуя при этом, что этот человек только что стал ей ближе Сагамора. И это несмотря на то, что она почти ничего о нём не знает. Точнее, знает о его поступках, но его прошлое, его привычки и занятия… Как он мыслит, в конце концов…
– Не хочу показаться смешной, но я буду скучать по тебе… За дураком, который стоит и нагло ухмыляется мне прямо в глаза! – Дориан огрела управляющего по затылку. – Я что-то смешное сказала?
– Больно же! – тот отскочил на безопасное расстояние. – Я не с тебя смеялся, а с себя! Ладно, Дориан, иди спать, а не то мы новых глупостей наговорим друг другу. Я уже не впервые провинил-ся перед тобой, так что…
– Это уж точно! Доедай свои булочки и скрой после себя следы преступления.
– Вообще-то я их оставил тебе, но раз ты…
Рив повернулся к окну, но Дориан опередила его, и заветная тарелка оказалась у неё. Глядя на неё, управляющий покатывался со смеху, пытался что-то сказать, но не мог, и только вытирал с лица слёзы.
– Не только ты голодаешь по ночам, – Дориан прошествовала мимо Рива, не забыв прихватить с собой булочки. Уже возле своей комнаты она подумала о том, что Рив не сказал, какая роль отведена для неё.

*      *      *

Воспользовавшись погодой, Скадар на следующий день вытащила Дориан и Сагамора на прогулку. Было солнечно, снег понемногу таял, и толпы детей играли в снежки. Скадар сначала величественно шествовала, стараясь не обращать внимания на захватывающую игру, но, когда снежка попала ей прямо в лицо, не удержалась и присоединилась к всеобщей баталии. Капитан и Ерраа отошли подальше, чтобы не попасть под обстрел, и сели на скамейку.
– Ты бы хотела иметь детей? – Саг повернул голову к своей спутнице и коснулся её плеча. Та вздрогнула и удивлённо посмотрела на него.
– Детей? Не знаю. Да, наверное.
Сказав это, Дориан поняла, к чему клонит Сагамор. Чтобы отвлечься, она стянула перчатку и взяла в руку немного снега. Тот холодил кожу, она почувствовала приятное покалывание.
– Дориан, я говорю серьёзно. Я понимаю, что не вправе тебя торопить, но мне бы хотелось бы перейти к чему-то более реальному и конкретному. Не пора ли уже объясниться?
Скадар оторвалась на миг от снежной войны и махнула рукой сидящей на скамейке парочке, дабы та присоединялась, но Дориан улыбнулась и крикнула, чтобы та не отвлекалась на них.
– Саг, то, что ты предлагаешь, немного не подходит мне. Видишь ли, серьёзные отношения и я – вещи, конечно, совместимые, но вряд ли меня надолго хватит. Вон мы с Арионом больше трёх лет вместе не прожили.
– Но ты всё равно была замужем, – запротестовал капитан. – Тебе ли не знать, что такое супру-жеская жизнь!
– Эту жизнь даже нормальной нельзя назвать, не то что супружеской, – Дориан не смотрела Торнтону в глаза, ей почему-то было стыдно. – Саг, вот ты согласишься, так сказать, кочевать? Сегодня ты блистаешь на балу, изображая из себя лорда или какого-то там посла, а завтра шатаешься по городским трущобам, где каждый норовит принять тебя за вора, ведь наряд твой соответствующий! Океан, и на корабле ты не капитан, а пассажир. Сегодня ты ешь досыта, а завтра не знаешь, что бросить в рот. Вчера перед тобой раскланивались, а сегодня бьют и размахивают оружием…
– Я понял тебя, Дориан, – мягко прервал её Сагамор. – Если ты рядом, я соглашусь на всё. Мне ничего не страшно.
– Саг, ты романтик, ты просто не приспособленный к такой жизни, – попыталась возразить Ерраа. Она повернулась к капитану, и тот, воспользовавшись возможностью, поцеловал её. У Дориан закружилась голова, и она обняла капитана. Чёрт, что же с ней, в конце концов, происхо-дит?
– Эй, хватит уже! – раздался возле них весёлый голос Скадар, а в следующий момент капитану и Дориан пришлось прерваться и пригнуться, чтобы увернуться от кома снега, полетевшего в их сторону. Девочка со смехом увернулась от ответного удара Дориан и побежала к детям. По пути она сбила с ног мальчика, и тот нечаянно потянул её за собой. Упав на снег, они смеялись, и Ерраа, глядя на них, счастливо улыбалась. Сейчас ей трудно было разобраться в том, сможет ли она действовать сообща с капитаном в её полевых условиях, но в одном она не сомневалась точно: если она любит детей, это не значит, что ей хочется тот час же ими обзавестись. И Саг не прав, если считает, что материнство успокоит её, угасит пыл, который с новой силой загорелся в ней. Жажда приключений вернулась, а с ней и желание действовать. Тем более, один лишь дар не даст ей быть такой же, как все.
Когда дети побежали домой обедать, возле Скадар остался тот самый мальчик, которого та сбила с ног. Они разговаривали, и Сагамору с Дориан не оставалось ничего другого, как отвести их в кафе пообедать. Мальчишка, черноволосый и долговязый подросток по имени Кристофер, вначале смутился, но Скадар повелительно потянула его за руку, и тот подчинился. Всё же он постоянно робел и покрывался румянцем при каждом обращении к нему, так что старшие вскоре решили оставить его в покое. Пока на стол подавали жаркое, салат и горячие булочки, они беседовали на тему отсутствия Марка. Тот уехал в Париж сразу же на следующий день после происшествия, весточка от него пришла только вчера. Он был счастлив, это читалось между строк, хотя открыто не писалось о его так называемом пробуждении.
– Как тебе живётся теперь? – спросила Скадар своего нового друга и этим нечаянно привлекла внимание Дориан. Разве они знакомы?
– Уж намного лучше, чем при нашей бывшей хозяйке, – охотно ответил тот, уплетая за обе щеки. – Мадам Жаннин, конечно, строгая, но справедливая.
– Мадам Жаннин? – Дориан заинтересовалась беседой. – Ты, мальчик, из приюта мадам При-вор?
– Его теперь только для вида так называют, – насупился парнишка. – Мадам Жаннин за всем приглядывает, мсье Сэвари ей доверяет.
– Я слышал об этом, – Сагамор бросил быстрый взгляд на Дориан. – Значит, мсье Сэвари – хороший человек?
– О да! – лицо Кристофера засветилось восторгом. – Я читал одну из книг, которые он нам привёз! Называется «Айвенго». Оказывается, там есть герой, у которого имя такое же, как и у мсье Сэвари!
– Бриан де Буагильбер?  – Дориан улыбнулась. – Тебе понравилась эта книга?
– О, я прочёл её на одном дыхании! Там такие сражения!
– Кто же взял имя Рива? – тихо спросил Сагамор, когда дети отвлеклись на пирожные и обсуж-дение произведения Вальтера Скотта. – Мы ведь прекрасно представляем, что этот человек не сможет вдруг превратиться в милейшего благодетеля и завоёвывать симпатии окружающих.
 Дориан покачала головой.
– Знаешь, я уже согласна поверить во что угодно. Помню, Скадар мне сказала, что у него есть друзья: Тимоти Шоу и Луи. Возможно, один из них прикрылся именем Рива, хотя я не могу представить себе, как они смогли провернуть такую махинацию. Рив постоянно что-то мудрит, и это затягивает его в своеобразную трясину. Когда пытаешься обмануть многих и много раз, начинаешь сам запутываться в своей лжи. Пока у меня не получается понять ход его мыслей, я буду считать его действия бессмысленными. Впрочем, – тут голос Дориан понизился до шепота, – я в некотором роде следую совету Скадар: не вмешиваюсь в дела нашего управляющего, по крайней мере, официально.
Так как Кристофера отпустили «по срочному и важному делу», тот не стал больше задержи-ваться, хотя и так уже нарушил всевозможные правила, и поспешил обратно приют, помахав на прощание рукой Скадар. Все трое решили не говорить ничего Пало, иначе ту удар схватит, если узнает, с кем общается Скадар.

*      *      *

Спустя несколько дней

Лениво растянувшись на постели, Палоа искоса посмотрела на лежащего возле неё Максвелла и улыбнулась. Как давно она не испытывала подобного счастья! Даже с Эмилем Толеро не было ничего подобного. Тот был несколько грубоват, тогда как Ергинс всегда был нежен и предупреди-телен. Этого как раз ей и не хватало. С ним она чувствовала себя не властной хозяйкой, а обыкновенной женщиной, отдающейся страсти и чувствовавшей, что тебя любят. Просто находиться рядом с Максвеллом, обнимать его и целовать…
Палоа потянулась за одеждами.
– Ты куда? – любовник потянул её назад и поцеловал. Та со смехом попыталась вырваться, но вскоре сдалась на милость победителя. Теперь уже мужчине пришлось отстраниться, дабы не начать всё заново.
– Хорошо, отпускаю, – со сдавленным смешком произнёс он и встал с постели. Под присталь-ным взглядом Пало он оделся, затем подал одежду ей.
– Если б я мог сам тебя навещать! – в глазах его вспыхнула надежда, и Пало засмеялась.
– Брось, Максвелл, это слишком рискованно даже для тебя. Уж лучше я сама сюда под при-смотром Рива.
– Кстати, – спохватился тот, – он уже заждался,  мы слишком долго пробыли наедине.
Женщина пожала плечами. Пусть ждёт, на то он и слуга, хоть и управляющий. Одевшись, она в последний раз поцеловала любовника, и тот прошептал:
– Ты меня любишь?
Пало растерялась. Она не знала. Поэтому уклончиво ответила:
– Наверное. А ты?
– Да, – выдохнул тот и, набросив на любимую шарф, подтолкнул к двери. – Сейчас я возьму свечу.
Выйдя из комнаты, которая служила спальней, Палоа очутилась на кухне, где было не так холодно из-за тлевших поленьев в очаге. Сделав несколько шагов по направлению к двери, смутно вырисовывавшейся в темноте, женщина налетела на что-то и едва не упала, если б вовремя подоспевший Максвелл не подхватил её. Посветив, он увидел, что возле очага в кресле-качалке спит Рив. Похоже, сон его был настолько крепким, что даже не пошевелился, когда Пало налетела на него.
– Рив! – воскликнула хозяйка, и этот крик и мёртвого разбудил бы.
Управляющий неохотно разлепил глаза. Увидев над собой парочку голубков, он раздражённо вздохнул и поднялся.
– Что за шум? Даже поспать спокойно не дадут! – ворчал он, стряхивая невидимую пыль с плаща.
– Ты меня напугал, Рив!
– Подумаешь! – фыркнул тот. – Значит, госпожа, вы уже готовы к отплытию? Прекрасно, а то мне ещё на фабрику ехать. Спасибо господину Марку, что согласился уладить кое-какие дела в Париже вместо меня.
Как обычно, напоминание о муже Пало привело его друга Тимоти Шоу, то бишь сейчас Мак-свелла Ергинса, в замешательство. Женщина же, наоборот, разозлилась.
– Поменьше надо болтать и больше работать! – резко ответила она, открыла дверь и вышла на улицу. Похоже, она решила ждать его там. Управляющий хотел последовать за ней, но его остановил владелец дома.
– Это что ты вытворяешь? – спросил он, стараясь не повышать голоса. Рив непонимающе уставился на того.
– Ты о чём?
– Тебе делать больше нечего, как доставать Пало? Если б не моё присутствие, ты б ей что-то непременно сказал.
– Она жаловалась на меня? – сузил тот глаза. – Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!
– Ничего она не говорила! – вспылил Тим. – Просто я не могу пускать наши отношения на самотёк!
– Проявляешь нетерпение? Похвально, Тимми.
– Я тебе не Тимми! – огрызнулся тот.
– Да, ты у нас Максвелл Ергинс, – похоже, это был момент, которого оба так ждали, и Рив не преминул высказаться. – Вот скажи мне, Максвелл, а что бы ответила твоя бесценная Палоабенон-на, узнай она, кто ты на самом деле? Отвергла бы с возмущением, потому что ты – не её герой?
– Она не слишком хорошо знала тебя, чтобы считать героем! Она знает другого Ергинса!
– И какого же, позволь поинтересоваться? – ехидно осведомился Рив. Тим был готов с кулака-ми наброситься на друга.
– Терпеливого, доброго, не способного на подлые поступки! По крайней мере,  я себя считаю таковым. Да если б она встретилась с тобой в роли Максвелла, то бежала б от тебя, как от чумы! Ты же не человек! Скажи мне, почему так? Ты же раньше был другим! Даже тогда, с теми странностями, которых я не мог понять, ты был для меня родственной душой, так что изменилось сейчас? Ты никогда не заставлял других плясать под свою дудку, именно этого ты и не хотел!
– Ты думаешь, мне нравится делать это?
– Ещё как, – глядя Риву прямо в глаза, тихо, но внятно произнёс Тим. – Тебе нравится управ-лять людьми, хоть ты всегда старался это скрыть. Вот только не все захотят тебе подчиняться. Можешь начать прямо с меня.
– И что ты сделаешь? – тот чувствовал, что внутри клокочет что-то чёрное, грязное, и едва сдерживался. – Уйдёшь и оставишь меня самого здесь всё расхлебывать? Скажешь Пало, кто на самом деле? Она поймёт, что ты – обыкновенный мошенник, не имеющий и гроша за душой. А ты подумал об остальных? О Скадар? О Дориан? Забыл, что мне надо подготовить Марка к такому известию, а также что Дориан сама должна понять то, насколько они с капитаном разные…
– Это всё слова, а на самом деле ничего этого просто нет, – голос Тима стал усталым, взгляд – отстранённым. – Ты мотаешься, что-то придумываешь, но толку от этого никакого. Над тобой никто не стоит с дубинкой, так чего зря стараться?
Рив отвёл взгляд. На секунду он показался Тиму растерянным, но нет, это просто свет от пламени свечи.
– Ладно, я пойду, потом поговорим.
– Опять убегаешь от разговора?
– Тим, я устал и не хочу…
– Ах, ты устал? – тот снова начал заводиться. – Да я не помню, чтобы ты когда-нибудь спал с тех пор, как стал Ривом! Может, тебе твоя вечная злость на всех и вся не даёт тебе уснуть? – Шоу понимал, что перегибает палку, потому что Рив редко когда выказывал своё истинное отношение к людям, но остановиться не мог. – Ты сам этого хотел, вот и пожинай то, что посеял!
Рив глубоко вздохнул и провёл ладонью по лбу. Сегодня ему было ещё хуже, чем обычно, и никакие лекарства не помогали. Оставалось мало времени, а он не мог успеть сделать всё. О том, что его ждёт в противном случае, ему даже страшно было подумать. Не то чтобы он слишком боялся, но у него просто не было сил на борьбу. Болезнь подточила его, и Рив готов был в любой момент слечь. Спасала сила воли и выдержка. И ещё злость, которая, как ему казалось, не только поселилась у него в душе, но и вещи перевезла и завела новые знакомства.
– Я, Тим, всегда признаю свои ошибки и отвечаю за свои поступки. Что ж, я понял твою пози-цию. Никогда не доверяй людям, особенно близким, ибо в случае предательства будет не так больно.
– Тебе будет больно? Сомневаюсь.
– Тимми, – понимая, что без друга ему ничего не осуществить, Рив решился опуститься до унижения, – мне нужна твоя последняя услуга. Я прошу только об этом, и речь уже не обо мне, а о Луи. Подумай хотя бы о нём.
– Что случилось? – слегка смягчился тот.
– Люди Дерека ищут его. Кто-то прознал о том, что Луи до сих пор жив и вольно гуляет по Парижу. Теперь он не может выйти наружу, едва смог послать мне весточку. Мне надо, чтобы ты помог ему. Тебя ведь никто не знает! На всякий случай отрасти усы и не брейся, а то, чего доброго, подумают, что и Максвелл Ергинс ожил.
– Похоже, ты заранее был уверен, что я соглашусь?
– Это Луи, а ты не оставишь его в опасности.
– Скажи просто, что ты хочешь разлучить меня с Пало.
Рив раздражённо вздохнул.
– Да нет же, сдалась она мне! Я умоляю тебя: поспеши в Париж, пока не поздно.
– А Марк когда должен возвратиться?
– Скоро. Мне к его приезду надо много чего успеть.
– А что ты скажешь Пало насчет моего отсутствия? – полюбопытствовал Тимоти.
– Не волнуйся, я сумею её занять чем-нибудь интересным. Тебе же придётся выехать на рассве-те. Сейчас ложись, а… Нет, уже не ложись. Н-да, четыре утра, а это значит, что вы превысили лимит времени. Короче, собирайся.
Не дав Тиму и слова сказать в ответ. Рив выскользнул наружу и повёл хозяйку домой, вполуха выслушивая её упрёки насчёт того, что тот  задержался и заставил её мёрзнуть на улице.

*      *      *

Снова это место. Тот же второй этаж, старый шкаф и заросшая тропинка внизу. Двое друзей разговаривают о чём-то внизу и при этом обсуждают Байфуса. Как бы ему хотелось встретиться с этим человеком, если б он был настоящим! Он бы ему, наверное, помог.
Рив проснулся от того, что кто-то его настойчиво толкал под бок. Не сразу пришёл в себя, а в следующее мгновение в лицо ему хлынула ледяная вода.
– Просыпайся!
Рив по-собачьи тряхнул головой, так что брызги полетели в разные стороны, и с трудом разле-пил глаза: перед ним стояла Палоа, дыша праведным гневом. В одной руке она держала кувшин, в другой – книгу, которую он не так давно раздобыл и притом с большим трудом.
– Мало того, что ты оказался заваленным письмами, на которые надо срочно ответить, так ещё и не занимаешься, чем надо! Ладно, если б уснул за работой, но эти книги!.. Что это за кабалисти-ка? Я не потерплю этого в своём доме!
Разгорячившись, Пало открыла окно и выбросила книгу во двор. Рив затаил дыхание и напряг-ся. Как только Пало отошла к двери, ценная находка проскользнула обратно в комнату и была спрятана под столом.
– Это всё? – безучастно спросил управляющий, не имея ни малейшего желания пререкаться с хозяйкой. Та с грохотом поставила кувшин на табурет.
– Тебя Жером спрашивал, у него какие-то вопросы насчёт поместья. Не думай, Рив, что я стану тебе помогать.
С этими словами Палоа вышла, оставив Рива одного, и тот со вздохом положил голову на стол. Спать хотелось очень, а ведь столько оставалось незавершённых дел! Нужную информацию он успел найти, однако осуществить задуманное казалось делом практически невозможным. Например, ведьму может отправить на тот свет без ущерба для себя и для остальных некромаг. Звучит, конечно, смешно, ибо он этих людей терпеть не мог, но только некромагу это по силам в создавшихся условиях. Не так давно Дориан подкинула ему эту идею, и он теперь, кроме всего прочего, находился в поисках этого человека. Кое-что наклёвывалось, вот только сможет ли он убедить некромага помочь ему? Эти особы не сотрудничают ни с кем, они одиночки.
Это раз. Дальше у него на повестке дня знак на голове у Дориан, о котором он, кстати, ей не сказал. Рив перелопатил всю книгу и в итоге нашёл знак, который приблизительно походил на нужный ему. Это было вето – запрет. У Ирины, как он понял, было право на этот  запрет. Он препятствовал памяти Дориан вернуться, поэтому она с таким трудом вспоминает своё прошлое. Запрет упорно не даёт ей не только докопаться до самого главного, но и по-настоящему вспомнить самого Макмаера. У неё ведь было столько шансов! Дориан пришлось в лоб столкнуться с некоторыми его шрамами, она видела его почерк, он откровенно демонстрировал перед ней привычки Макмаера, цитировал его фразы, жесты, взгляды… да он даже вернул себе практически весь бывший облик, но его жена всё равно ничего не заметила! Был способ, с помощью которого можно было вернуть память, и самое главное – какая удача! – заключалось в том, что это мог сделать простой человек. Никакой магии, никаких потусторонних вмешательств, только дурман, белена и ещё некоторые весьма интересные травы. Как бы не отравить ненароком? Ах да, ещё один вопрос: когда именно подать Дориан отвар?
«Ты его сначала приготовь, а потом уже думай. На него пойдёт несколько дней, так что стоит пока растянуть время».
Рив удручённо вздохнул. Если б всё было так просто! Теперь же думай, что выкинет Тим в попытке доказать, что Пало любит его по-настоящему. Каков глупец! Правда, друг не поверил, что он расстроен из-за попыток Тимоти пойти против него. Дориан? С ней было как-то по-другому. Он уже давно научился не обращать внимания на такую мелочь, как предательство.
Как только Луи вернётся с Парижа, он пойдёт с ним на ведьму. Но это потом. Сейчас бы поду-мать, как он будет выкручиваться перед Пало, а также стоит ли читать письма, что возвышаются перед ним горкой.
Дориан не было дома. Рив подозревал, что она снова пытается что-то выяснить. Скадар, рас-каиваясь в своей откровенности, рассказала ему о разговоре с ней, и он был шокирован. Шокиро-ван даже больше, чем содержимым посылки, хотя в ней было много чего любопытного. Сильнее всего среди вороха листьев его поразило совпадение в имени. Почему Сэвари? Неужели маркиз мог что-то знать? Этого же просто не может быть, потому что никто не знает, что Рив – это Максвелл Ергинс, и уж тем более, что Ергинс – это Арион Макмаер, родственник которого – Сэварий Макфи. Здесь можно было сослаться только на смерть, которая в последнее время упорно его избегала.
Сагамор Торнтон, как он понял, не внял его предупреждению и прошвырнулся по приюту, собирая информацию о том, кто его купил. Что ж, пускай поломает голову, кто это может быть. Уж в то, что это он, Рив, сбрасывает с себя эмоции, словно вторую кожу, дабы нормально побеседовать с людьми, никто не поверит.
Пришлось спускаться вниз. Побеседовал с дворецким Жеромом, выслушал его жалобы, затем отправился осточертевшим маршрутом к гостинице…
Дориан в тот же день, стараясь не попасться на глаза управляющему, наблюдала за ним. Дейст-вительно, он весьма часто бывал в «Этренн дю Белль», и она собиралась выяснить, что он здесь забыл.
Прохаживаясь по аллее и прикрыв лицо вуалью, чтобы тот её не узнал, Дориан искоса посмат-ривала на Рива. Тот явно кого-то ждал. Впрочем, ждал недолго. В скором времени из гостиницы к нему вышла средних лет женщина и приблизилась к нему. Ерраа критическим взором оглядела ту и пришла к выводу, что неизвестная ничего особенного из себя не представляет. Нет, она, конечно, сама не красавица, так что не ей судить, но Дориан почему-то казалось, что Рив выберет себе даму получше.
Взгляд Рива вдруг смягчился, и он, взяв руки женщины в свои, что-то взволнованно стал ей говорить. Та потупила взор и только кивала в ответ. Он заставил её посмотреть себе в глаза, и незнакомка, высвободив руки, закрыла ими лицо. Управляющий приобнял её, и они неспешно пошли в сторону гостиницы, но на полпути свернули и забрались внутрь через чёрный выход.
Их не было полчаса. Дориан успела несколько сменить своё прикрытие, набросив на себя платок и заменив шляпку чепчиком, который полностью закрывал её лицо. При этом она села в стороне от дороги, по которой должен был пройти Рив. Украдкой она наблюдала, как те прощают-ся, и управляющий что-то впихивает своей даме в руку. Неужели деньги? Значит, всё-таки содержанка!
Дориан было немного неприятно. Хоть Рив и заслуживал личной жизни, однако пора бы ему уже остепениться. Он, конечно, говорил, что скоро уедет отсюда, но разве не помешает ему выбрать себе спутницу жизни?
Когда Рив ушёл, мадам Ерраа медленно отправилась домой. Что ж, ещё одна тайна управляю-щего раскрыта. Пора бы ей уже подумать о том, что делать дальше. Мсье N вроде как оказался шутником, хотя она в это мало верила, а мысль о том, чтобы отомстить за смерть Макмаера, всё реже и реже посещала её. Точнее, эту мысль постоянно заменяло воспоминание о письме, которое она получила в гостинице, где сообщалось, что об их врагах позаботятся. Дориан очень надеялась, что так и будет.

*      *      *

Склонив голову, Рив скромно стоял перед сидящей возле костра цыганкой. Та раскуривала трубку, флегматично посматривая на гостя. То, как она глядела на него, говорило о многом, и Рив лишь надеялся, что она не воспользуется информацией.
– И чего ты хочешь? – вынув трубку изо рта, спросила она, и большие серьги в виде колец зазвенели при наклоне головы. Старуха плотнее запахнулась в цветастый платок. Неподалеку играли трое детей, возле кибитки молодая девушка перебирала какие-то корни.
– Чтобы вы помогли мне найти некромага, – негромко, но разборчиво ответил управляющий. Цыганка и бровью не повела, но по её взгляду Рив понял, что просьба её ошарашила.
– Зачем это тебе, слуга гаджо?
– Только он может помочь мне разобраться с одной ведьмой, которая всем досаждает. Мне просто необходимо её остановить.
Снова молчание. Цыганка не спешила отвечать. Рив, в свою очередь, не спешил поднимать на неё глаза.
– Взгляни на меня.
Рив посмотрел на неё и замер. Глаза старухи гипнотизировали его, и он решительно встряхнул головой, отгоняя наваждение. Та усмехнулась.
– Неплохо. Ведь ты – тот слуга из дома безумного маркиза? Я наслышана о тебе. Знаю о твоих подвигах, вот только не пойму, чего ты пытаешься добиться этим?
– Вы о чём? – вежливо спросил Рив.
– Человек, который науськивает псов судьбы на тех, которым прислуживает… Для чего? Разве они уже не платят за свою чёрствость и недалёкость?
Управляющий замер. Он, конечно, знал, что цыгане – весьма проницательный народ, но чтобы так…
– Уж лучше это сделаю я, чем потом сама судьба. У меня, по крайней мере, есть возможность всё исправить.
– Тебя не для того наняли, чтобы ты богатых гаджо уму-разуму учил. Не так ли?
– Как много вы знаете?
– Когда смотрю в твои глаза, читаю в них, как в открытой книге. Так, значит, некромаг нужен? А что за ведьма такая?
Немного сбитый с толку резким поворотом разговора, Рив несколько секунд обдумывал свои слова, прежде чем ответить:
– Недавно она убила мальчика в приюте и, кстати, проделывала это уже не раз. Ей надо держать своего мёртвого дружка в нормальном состоянии.
– Я знаю эту ведьму.
Это было более чем неожиданно. Рив замер, не смея пошевелить и даже вздохнуть, боясь, что цыганка испугается малейшего колебания и прогонит его. Но старуха, выбив трубку, принялась рассказывать:
– Я не раз видела её. Это женщина имела плохую судьбу, все от неё убегали, как от чумы, боясь заразиться, считали ненормальной. Единственный человек, которого она любила, отвернулся от неё, и тогда она убила его. Сара – так звали женщину, – уже тогда зналась на разных заклинаниях и, возможно, уже дружила с самым нечистым. Кто его знает?! Затем она пожалела о своём поступке и решила во что бы то ни стало воскресить любимого. Это мне моя мать рассказывала, сама я только издалека видела Сару.
– Вы не думали её остановить?
Цыганка засмеялась:
– А зачем? Мне она ничего плохого не сделала. Связалась просто с рогатым, вот он ей любимо-го и вернул, только не был тот таким, как прежде. Вроде как двигается, но в остальном неживой. Тело его со временем износилось, и ей пришлось замену искать. Не знаю, что она делала, но с тех пор строго через определенное время умирали малые дети, и все говорили, что вроде как сами себя умертвили. Я здесь издавна живу, не кочую, вот и знаю много чего. Так что, неужели она зло?
Рив кашлянул. Странная цыганка, ещё и спрашивает такое, но только её вопрос сразу же на-помнил о том, чего добивался от него маркиз. Ну, и смерть заодно.
– По глазам вижу, что возразить хочешь, – морщинистое лицо цыганки слегка разгладилось. – Но не можешь, верно? Ты ведь сам, каждый раз на себя в зеркало глядя, видишь то же самое. То же сходство, что не позволяет категорично судить человека, потому что сам таков. Сдаётся мне, это уже не первый человек, с которым у тебя много общего.
Рив напрягся, вспомнив Дерека. Как она получает доступ к этим сведениям?
– Она одинокая женщина, и назад ей нет пути. Отвергнутая всеми, обозлившаяся на весь мир… – многозначительно глядя на Рива, протянула та.
– Я бы тоже так посчитал, если б она меня не использовала в качестве тела для пересадки её любимого, – язвительно ответил Рив, снимая с себя маску скромности. – А ведь могла что-нибудь другое придумать. Да и потом, разве за столько лет она не подумала, что такая жизнь любви не принесёт? Её избранный – просто кукла, которая слушается её во всём!
– Вот будешь любить, как она, тогда и посмотришь, каково это, – Рив хотел возразить, но цыганка движением сухощавой, в браслетах руки заставила его умолкнуть. – И не говори мне ничего, я сама прекрасно вижу, что такого никогда не будет, ибо, хоть родился ты не с мёртвым сердцем, убил его, пока наблюдал мир, и оно никогда не будет тебе подчиняться, равно как и сила, которой ты, как считаешь, не достоин. В некоторой степени это и так.
Рив отшатнулся, и гримаса презрения исказила его черты.
– Ещё один камень в мой огород? Не думай, что я тебе поверю! Мне отец это столько лет в голову вбивал, но я его не слушал, так почему ты думаешь, что станешь исключением? Почему все наперебой жалеют, что мне не повезло, когда я родился, что я не умею сопереживать, как любой нормальный человек, что у меня отвратительный характер? Я не мёртвый, не кукла, так что, может, уже хватит?
– Да нет, – спокойно ответила та, – ты, конечно же, умеешь чувствовать, но также в твоей власти судить со стороны, не прислушиваясь к сердцу, ибо оно ничего тебе не подскажет. И ты даже радуешься этому дару, с которым ты не родился, но который тебе достался дорогой ценой. Это хорошо, но ты же сам прекрасно знаешь, что убьёшь ведьму, потому что на её месте отпустил бы свою любовь и попробовал жить дальше, жить лучше, чем есть. Потому что должен. Ты привык. Вот насчёт этого сердце твое мёртвое. Оно не допускает ошибок, наученное горьким опытом ранних лет. Ты не хочешь быть другим. Свои поступки ты считаешь правильными, но вполне спокойно признаешь свою вину… и, вместе с тем, можешь заставить себя забыть её. Ведь так легче жить, верно?
Рив чувствовал, что у него сейчас поедет крыша. Она уже была неустойчивой, но теперь появи-лась опасность полного сдвига. Кто эта цыганка такая, что вздумала ему мораль читать, равно как и душу, словно так можно!
– Найдёшь некромага? – просипел он, сдерживаясь, чтоб не добавить парочку крепких фраз. Цыганка сухо улыбнулась.
– Мой внук сообщит тебе… Рив. И не стоит так на меня смотреть. Как бы там ни было, я тебя, слуга гаджо, уважаю. Ты умеешь учиться на своих ошибках и учишь других. Ступай.
Возвращаясь домой, Рив без конца прокручивал в голове разговор с цыганкой. Она буквально вытащила наружу весь мусор в его голове, а заодно и заставила задуматься над тем, как он сам себя ведёт. А ведь действительно, он постоянно отрицает все эти нелепые домыслы, в которых, впрочем, есть доля истины. Пора бы уже не огрызаться так по этому поводу, всё равно ничего это не даст. А ещё его прошлое. Ведь Дориан не всё знала из его прошлого, и это послужило одной из причин их разрыва. Он, Рив, сердился на жену, что она ничего не сказала Макмаеру о проведённом в монастыре времени, так чем же он лучше? Надо при случае поведать ей обо всём и больше не иметь ни перед кем никаких долгов.
При упоминании о долгах Рив криво улыбнулся. Вот уж кому, так это ему нельзя забывать, сколько и кому он должен.
Рив уже сворачивал на главную дорогу и собирался окликнуть извозчика, когда сзади кто-то тронул его за плечо. В одночасье тело словно ударила молния, а сознание наполнилось разного рода видениями. Прикрыв глаза, Рив зажал рот рукой в попытке остановить рвущиеся наружу слова. Те слова, которые он же давно хотел сказать, если б только представилась возможность. Но промолчал. Вместо этого резко повернулся и успел перехватить руку Ирины.


                Глава 9. Сумасшедший управляющий

Ирина была не из тех, кто легко стерпит подобное поведение с ней, и в следующее мгновение Рив уже лежал на земле с заломленной за спину рукой. Лежал и радовался своей секундной победе. Она его уже давно достала, так пусть расплачивается.
– Да ты, похоже, изменился, Лиа! Хотя нет, глупости тебе как раз и не занимать.
– Я уже вам говорил, что не надо это делать, – покосившись на женщину, ответил Рив. – Этими своими видениями лучше своих подопечных травите. Я-то тут причём?
Бывшая хозяйка вампира в отставке была облачена в скромное серое платье, но это не мешало ей держаться величественнее любого короля. Да и Рив насчёт её власти не сомневался.
– Верно, ты ни причём, но ведь надо время от времени напоминать тебе, кто в доме хозяин!
– А вот этого не стоит говорить, я и так это прекрасно помню, – прервал её Рив, чувствуя нарастающую ярость. – Говорите сразу, зачем пришли? И отпустите меня, мне не нравится разговаривать с вами в таком положении.
Женщина сухо засмеялась и отпустила его. Управляющий поднялся и попробовал отчистить одежду от грязи, но Ирине, видимо, некогда было ждать:
– Рив, нам надо действительно серьёзно поговорить. Может, пройдёмся? – и, не дожидаясь, что тот скажет она, потянув Рива за руку, направилась в сторону пристани. – Люблю иногда подышать свежим морским воздухом, – объяснила она. Рив, хмуро вышагивая рядом с бывшей хозяйкой, только сделал кислую мину.
– Для начала я хотел поблагодарить вас за помощь, – решил зайти он со стороны. – Если б не вы, мне бы пришлось изворачиваться, чтоб Дориан и Дерек не встретились на приёме, но… Закончили с благодарностями! Что вы от меня хотите?
– Для начала просто прояснить ситуацию, – безмятежно ответила та, никак не отреагировав на его предыдущие слова. – Начну с напоминания о том, что ты мне никогда не нравился, я тебя просто терпеть не могла.
Рив не удержался и фыркнул. Ну да, забудешь о таком! Вот только что это ей вдруг захотелось вспоминать прошлое?
– Но это было по большей части из-за того, что ты беспощадно разрушал мои представления о тебе, – закончила она речь неожиданной фразой. Рив от неожиданности споткнулся.
– Вы не заговариваетесь, сударыня? Как мне кажется, я отвечал всем вашим представлениям о слабом и ничтожном человеке.
– Ну, это было ночью, когда ты ставал подобием вампира, да и то ненадолго. Меня поражало то, что, несмотря на ночные преследования, днём ты продолжал выполнять свою работу…
– То есть проводил внеочередные разбирательства с Луизой и Мэри, – вставил Рив. – Давайте ближе к делу.
Они свернули на безлюдную улицу, где можно было говорить спокойно, не опасаясь, что их кто-то может подслушать, и Рив остановился. Не имея никакого желания смотреть в глаза своей спутнице, он поглядывал на покосившуюся крышу обветшалого дома. Ирина же с таким видом, словно съела целый лимон, произнесла:
– Ты добросовестно выполняешь возложенные на тебя обязательства, и я, в свою очередь, не должна забывать о своих. Я тебе обещала услугу. Не думай, что она тебе понравится, но ты хотя бы будешь предупреждён. Не всем людям выпадает такая возможность, а ты, если не можешь ничего изменить, хотя бы попробуешь что-либо оттянуть.

*       *      *

В доме всё шло своим чередом. Пало, чтобы не скучать днём, уже в который раз говорила супругов Диове остаться ещё погостить, используя в качестве предлога возможность отпраздновать свадьбу Джонатана и Эгле в поместье. Марк со дня на день должен приехать из Парижа, и женщина уже представляла себе, как будет разбираться с мужем по поводу его долгого отсутствия.
Жаль, что Дориан Ерраа куда-то снова запропастилась. Палоа, невзирая на недоверие и рев-ность к этой женщине, не устояла бы от соблазна расспросить её о Максвелле. Тот, конечно, ей много чего рассказывал из своего прошлого, но при этом не упоминал о периоде жизни со своей женой, а если речь заходила, отвечал скупо и неохотно, хотя о Дориан всегда отзывался уважи-тельно. Н-да, уважительно и не более. Как объяснить подобное? Иногда у Пало складывалось впечатление, будто он говорит заученную речь о совершенно незнакомом ему человеке. Палоа время от времени спрашивала о том, например, какой у них с женой самый лучший праздник, или какие цветы он ей дарил, но Максвелл постоянно отшучивался, говоря, что впервые встречает женщину, которой столь интересна жена-покойница. Ах, если б он знал, как ей иногда хочется сказать ему, что Дориан жива, что он зря остаётся здесь… И вместе с тем было страшно. Если жена вернётся к нему, он уйдёт, и она его больше не увидит. Это эгоизм, но по-другому не получалось. Она была не в силах отпустить его.
Нет, всё-таки хорошо, что рядом нет Дориан.
Дверь в прихожей неожиданно грохнула с такой силой, что еда не сорвалась с петель. Пало вздрогнула от неожиданности, поднялась, чтобы посмотреть, и едва успела отскочить, рискуя при этом  упасть. Причиной шума оказался управляющий Рив. Он пронёсся мимо хозяйки, даже не заметив её, по направлению к своей берлоге. От негодования женщина на миг потеряла дар речи, но, придя в себя, тот час же напустилась на слугу:
– Это что такое было, Рив? Разучился правильно себя вести?
Тот приостановился, довольно-таки странно посмотрел на неё и угрожающе сжал в руке трость:
– Да пошла ты…
От такой наглости Пало едва не оступилась. Изначальным её порывом было запустить в Рива первым, что попадётся под руку, но тот уже успел отойти на приличное расстояние. Пылая праведным гневом, женщина не нашла ничего лучшего, как пойти вслед за ним.
– Это что вообще значит? Рив, я с тобой разговариваю!
Тот уже не поворачивался, казалось, он вообще не слышал её. Ворвавшись к себе в комнату, он грохнул дверью, но не запер, что позволило Пало беспрепятственно войти следом. Застыв на пороге, она с открытым от изумления ртом наблюдала за тем, как её слуга нервно перебирает какие-то флаконы в шкафу, затем лихорадочно переворачивает бумаги.
– Чтоб вы все подохли! – он одним махом снёс со стола всё, что покоилось на нём, разбив тем самым чернильницу. Брызги попали хозяйке на платье, и она отскочила. Рив повернул к ней своё перекошенное от гнева лицо и заорал:
– Как бы я хотел, чтоб всё это было просто дурным сном! Вы все, и маркиз, и она, и эта рабо-та!..
– К-кто о-она? – запинаясь, спросила Пало. Управляющий нахмурился и посмотрел на неё так, словно впервые увидел. Затем пренебрежительно, пытаясь усмирить свою ярость, ответил:
– Ты её не знаешь. Да ты вообще ничего не знаешь! Ты даже не догадываешься, как меня бесит сейчас твоё коровье хлопанье глазами. Чего ты хочешь? О чём мечтаешь? Да я в один миг отберу у тебя все мечты и надежды!
– Рив, тебе не кажется, что ты…
– Да будьте вы все прокляты! – рявкнул тот. Метнувшись к Пало, он толкнул её на середину комнаты и, захлопнув дверь, запер её на ключ. Женщина испуганно уставилась на него, но тот, не дав ей времени придти в себя, схватил за руку и подтолкнул к стулу с высокой спинкой, но который та, поняв, что возражать не стоит, села. Рив снова нервно зашагал по комнате.
– Все обращаются со мной, как с последней тварью! Мало того, что я – ходячее зло, и это моя работа! Думал ли я когда-то, что стану таким? Ты мне скажешь? Сможешь ли изменить это?
Если бы он произнёс это в её адрес, Палоа бы испугалась, не зная, что ответить, но Рив обра-щался к зеркалу, и она пришла в ещё больший ужас.
– Кто тебе скажет? – почти что шепотом спросила она. Рив посмотрел на неё так, словно в этом была её вина. Потом повернулся к зеркалу и со злостью прошипел:
– Это ты во всём виноват! Потому что ты этого хотел! Скажи хоть раз правду! Ты хотел владеть ситуацией, а не зависеть от причуд судьбы и тех, кто может управлять другими. И это тебе практически удалось… вот только ты – никто! Слугой был, им и остался! Ты ничего не изменишь, и всем на тебя наплевать! Впрочем, тебе самому тоже…
Пало вскрикнула, когда Рив вдруг ударил рукой по зеркалу. Сколки посыпались на пол, на пол закапала кровь, но тот не обратил на разбитую руку никакого внимания. Вместо этого он повернулся, и Пало в страхе отпрянула, едва не опрокинув стул.
– Тебе ведь тоже всё равно, стерва зеленоглазая! Я загнал сам себя в ловушку, я практически не отдыхаю, а ты подливаешь масла в огонь! «Рив, я не буду вам помогать! Рив, вы должны знать своё место!» – передразнил он хозяйку. – Я знаю своё место, чтоб вам пусто было!
С этими словами Рив метнулся к полке и схватил с неё нож. Провёл острием по ладони, и на коже выступила кровь.
– Отлично, – довольно произнёс он, и Пало с ужасом уловила в его глазах нездоровый блеск. Взгляд больного. Истошно закричав, она бросилась к двери, но та была заперта, а ключа в замочной скважине не было.
– Отпусти меня! – звонким от страха голосом попросила она, повернувшись всем телом к управляющему и прислонившись спиной к двери. Тот медленно подходил к ней, держа нож наготове. – Что ты делаешь, Рив?
– То, что давно должен был.
Пало закрыла глаза от охватившего её ужаса, но удара не последовало. Отважившись взглянуть на Рива, она судорожно сглотнула. Голос куда-то исчез, и она просто не могла кричать и лишь беспомощно наблюдала за тем, как Рив преспокойно режет себе руку, вытянув её перед собой. Словно и без того крови было мало.
– Нравиться смотреть, как я отдаю, кроме своих сил и души, ещё и кровь? – тот смотрел на неё совершенно безумными глазами. – Хотите попробовать её на вкус? Посмотрим, правду ли говорят, что она – яд, как и слова, произносимые мной.
Подняв руку чуть выше, так что кровь потекла по закатанному рукаву рубашки, Рив, не сводя глаз с хозяйки, сделал шаг ей навстречу. Пало, опомнившись, попыталась проскользнуть под рукой слуги, но тот схватил её за волосы, и женщина невидящими от боли глазами уставилась в потолок.
– Пей же! – прохрипел управляющий и поднёс порезанную руку к её лицу. Палоа подсозна-тельно понимала, что надо кричать, но от охватившего её животного ужаса не могла даже рта раскрыть. Рив сжал её горло, и она попыталась онемевшими пальцами убрать со своей шеи его мёртвую хватку, но тот надёжно удерживал её за волосы. Позволив ей отдышаться, он простёр руку над ней, и кровь стала скапывать на неё, стекать по лицу… Пало закричала.
– Пей, вампирша! – засмеялся Рив затем, отпустив Пало, швырнул её на пол.
– Что здесь происходит? – послышалось за дверью.
– Помогите! – прохрипела женщина. Рив перешагнул через неё и, вставив ключ, открыл дверь. Из кармана он достал флакон и зажал его в окровавленной руке. Когда несколько человек ворвались в комнату, он залпом выпил содержимое этого флакона.
– Забирайте, – коротко бросил он.
Забившись в угол, Пало истерически рыдала, размазывая по лицу слёзы и кровь. Рив, отойдя в сторону, пошатнулся и упал на пол без чувств. Как только хозяйку вывели из комнаты и послали за доктором, один из слуг приблизился к управляющему и, наклонившись, обнаружил, что тот вообще  не дышит. Пульс был очень слабым.

*      *      *

Джонатан проснулся с ощущением, что этот день не будет отличаться ничем от предыдущего. Позавтракав, он благополучно избежал встречи с Виан, благо, та стала много времени проводить в библиотеке, где обсуждала книги с капитаном. Убар не ревновал, но его несколько коробило то, что невеста проявляет к нему мало внимания. Разве ему не приходится любезничать с ней, боясь обидеть её хотя бы словом? Хватит с него! Сегодня он предоставит себя самому.
Когда после полудня Джонатан надевал пальто, намереваясь прогуляться, к нему подошёл Жером и протянул поднос, на котором покоился запечатанный сургучом конверт. Парень несколько удивлённо покосился на дворецкого, так как ни разу не получал писем, но слуга смотрел настолько невозмутимо, что Джонатан поспешно захлопнул рот, решив, что не стоит спрашивать, от кого это. Взяв конверт, он вышел наружу и поспешно распечатал его. И остановился, забыв обо всём.
Письмо было от Виан Сантес. Джо сразу же вспомнил эту знойную женщину, которую он не так давно спас. Похоже, она была старше него на несколько лет, но выглядела настолько роскошно, что он до сих пор не мог забыть её образ. Густые волосы со слегка вьющимися кончиками, большие глаза и полноватые губы… Нет, лучше оставить в покое все эти фантазии, у него через несколько недель свадьба.
Виан Сантес приглашала Джонатана в порт, чтобы «выразить искреннюю признательность за спасение, а также отблагодарить по мере сил». Что ж, многообещающе звучит. Убар, не теряя времени, поймал извозчика и отправился в порт. К сожалению, испанка не сказала, где её можно найти, и ему по прибытии на место пришлось немало времени потратить на поиски женщины, пока он не обнаружил её возле нагромождения ящиков с провизией. Запах моря и рыбы щекотал ноздри, слух резали грубые окрики портовых носильщиков и ругань торговцев, под ногами было скользко.
– Куда направляешься, красавчик? – раздался за его спиной знакомый женский голос. Джонатан резко повернулся и едва не упал. Виан стояла, прислонившись к ящикам. Одетая в штаны, которые только подчёркивали её тонкую талию, рубаху и старый капитанский мундир, она, демонстрируя белоснежную улыбку, выжидающе смотрела на парня. Тот тоже улыбнулся в ответ и произнёс:
– Пришёл, как вы и просили. Кстати, как вы узнали, кто я?
Виан резко выпрямилась и нахмурилась. Во взгляде промелькнула подозрительность.
– Эй, парень, я у тебя ничего не просила.
– Да ну? – усмехнулся Джонатан и, пошарив в карманах, достал письмо и вручил его испанке. Та, ещё больше хмурясь, пробежала глазами по строкам.
– Нет, парень, я пишу не так красиво, да и таким витиеватым речам не обучена. В конце концов, это даже не мой почерк!
– Не ваш? – Джо выглядел сбитым с толку. – А кто же тогда это написал?
– А кто знает нас обоих? – в свою очередь спросила Виан. Убар растерянно взглянул на неё, потом до него дошло, и он хлопнул себя по лбу. Рив! Кто же ещё мог знать, как зовут эту женщину! Он никому не говорил её имени.
– Похоже, управляющий любит совать нос не в своё дело, – сердито произнёс он. Испанка, видимо, поняла, о ком он, ибо засмеялась и хлопнула парня по плечу.
– Раз пришёл, – весело проговорила она, – значит, будешь помогать. Кстати, как тебя зовут?
– Джонатан Убар.
– Рада знакомству, красавчик Джо. Моё имя, как ты понял, – Виан Сантес.
Тут к ним подскочили матросы и принялись носить ящики для погрузки в трюм.
– Так что? Помогать будешь, или мне носить их? – Виан кивнула на груз. Джонатан вздернул подбородок, сбросил с себя пальто и с достоинством принялся расстегивать пуговицы на сюртуке. Испанка довольно засмеялась. Сняв сюртук, жилетку и закатав рукава рубашки, он поднатужился, поднял один из ящиков и пошёл вслед за остальными матросами. Виан, глядя ему вслед, тихо посмеивалась. Она хотела спугнуть этого смазливого знакомого с белыми руками, но вскоре обнаружила, что тот неплохо справляется со своей работой. Она даже залюбовалась им, поняв, что перед ней достойный образец мужчины, и не заметила, как возле неё оказался брат.
– Это твой новый «ухажёр»? – подозрительно поглядывая на Джонатана, спросил он. Виан покосилась на    того:
– Я тебе нашла бесплатного помощника, а ты ещё и возмущаешься!
– Смотри мне в оба! Как бы не было проблем из-за него.
– Я за ним присмотрю.
– Это всё тот, с тростью? – недовольно пробурчал брат. – Я видел его, когда он к тебе прихо-дил. Чем он тебя вообще зацепил?
Виан многозначительно улыбнулась:
– Он умеет убеждать.
Когда все ящики были погружены, Виан повела Джонатана в трактир и заказала выпивку.
– Это будет моя благодарность за работу, – при этом она слегка дотронулась до его шеи, – а за недавнее спасение я отплачу немного позже.
Внутри было душно и дымно из-за дыма от табака, пахло немытыми телами и мускусом. Джо сморщился, но ничего не сказал. Ему было интересно, чем это закончится, поэтому он не стал возражать, когда Виан подвела его к стойке и заказала две кружки пива. Потом ещё две, и ещё…
В итоге Джонатан не смог бы сказать, как оказался наверху вместе с испанкой. Смутно помнил горячее женское тело, прижимающееся к нему, как потом развлекался с Виан всю ночь напролёт до полного изнеможения. Чувствовал только, что давно не испытывал таких счастливых минут. Невеста, семья и прочие мелочи отошли на второй план.

*       *      *

После красочного повествования Сагамора Дориан сама пошла в приют разведать обстановку. Хотелось бы развенчать все мифы, окутывающие управляющего, словно туман, но стало только хуже. Мадам Жаннин подробно описала ей «друга мистера Макмаера мсье Сэвари», вот только он не был известным ей Ривом, а кольцо с совой носил. Из-за этого Дориан ещё больше запуталась. Нет, конечно, придти мог упомянутый Ривом Тимоти Шоу, но зачем тогда эта игра с кольцами? Что она даст?
Придя в поместье, Дориан застала там настоящий бардак: слуги куда-то спешили, что-то обсу-ждали, постоянно косились на лестницу и показывали на неё пальцем. Женщина поймала первую попавшуюся служанку, спешащую в сторону кладовой, и спросила, что здесь происходит.
– Мсье Рив хотел убить госпожу, – быстро ответила та и скрылась, не дав Дориан расспросить подробнее.
– Он окончательно свихнулся? – обратилась Дориан сама к себе, услышав такое заявление. Жером, появившись на пороге, решил ввести гостью в курс дела. Подойдя к ней, он с невозмути-мым спокойствием ответил:
– В некотором роде, да, мадам.
Дориан покосилась на него. Он издевается над ней?
– Это с какой радости ему пришло в голову убивать хозяйку?
– Ну, он, как я понял, не собирался её убивать, а просто решил напоить кровью.
– Чей кровью?
– Собственной, мадам.
У той просто отвисла челюсть. Женщина хотела что-то спросить, но передумала и пошла наверх. Сзади раздался голос дворецкого:
– Он сейчас у себя в комнате. Доктор уже был, сказал, что мсье Риву недолго осталось.
Услышав такое, Дориан опрометью бросилась наверх и остановилась перед комнатой управ-ляющего. Постучала и. не дожидаясь ответа, вошла.
Управляющий лежал на постели, укутанный едва ли не с головой. Дориан тихо подошла и села на стул возле него. Ей всё ещё трудно было поверить, что Рив мог додуматься до такого. Напасть на хозяйку и напоить её своей кровью? Зная этого человека намного лучше других, Дориан не была уверенна, что он действовал спонтанно и не раздумывая. Она склонилась над ним и заметила, что тот почти не дышит, хотя мертвенного оттенка у него не было. Черты лица немного разгладились, хотя отпечаток угрюмости остался. Он лежал полностью одетый, так как, похоже, никто не потрудился позаботиться о нём. Доктор перевязал его руку, но на белой ткани уже успели проступить пятна крови. Женщине стало жаль его. Действительно, никому он не нужен, кроме Скадар Сабинье, хотя она до сих пор не могла взять в толк, чем он её пронял.
– Вы не знаете, почему он в таком состоянии? – это в комнату вошла Скадар. Она была не-сколько бледновата: видимо, переживала. Сев возле Дориан на постель, девочка заботливо поправила одеяло, и женщине на миг сделалось так одиноко, словно она была одна в этом мире. Поборов в себе это неожиданное чувство, Дориан попросила:
– Может, хоть ты мне объяснишь, что здесь случилось?
– То, что должно было произойти, – Скадар обратила свой взор на гостью. – Его довели, и он сорвался. Я боялась этого, но надеялась, что Рив в силу своего характера сможет выстоять. Как видите, никто не сделан из камня.
– Мне сказали, что он и Пало…
– Всё это правда. Я пришла сразу же за слугами, как только услышала вопли Пало. Это было ещё то зрелище! Мою кузину отвели в спальню, вымыли от крови, и та, немного успокоившись, смогла более-менее вразумительно объяснить, что там случилось. Оказывается, Рив, придя в дом, вёл себя отвратительным образом, и она пошла вслед за ним, дабы выяснить ситуацию. Тот её запер и стал… – тут Скадар запнулась и снова посмотрела на лежащего неподвижно друга. – Он стал разговаривать с собственным отражением в зеркале. Не знаю, что говорил, ибо его хозяйке было не до того. Потом он разбил себе руку о зеркало, затем разрезал её ножом, схватил Пало за волосы и держал руку над ней, чтобы кровь стекала ей по лицу. Когда в дверь стали ломиться, он толкнул её на пол, открыл слугам, а сам что-то выпил. Это мне уже сказал один из ворвавшихся в комнату. Рив упал и за всё это время так и не пришёл в себя. Он… лежит, как покойник, разве что теплее будет.
Скадар замолчала и снова уставилась на Рива тревожным взглядом. Дориан медленно перева-ривала информацию. Нет, ТАКОЕ запланировать невозможно. Но верить в то, что управляющий окончательно свихнулся, она не хотела.
– А можно мне посмотреть на то, из чего он пил? – спросила она. Скадар пожала плечами и указала рукой на стол. На нём, возле окна, стояла бутылочка, на дне которой осталось немного жидкости. Дориан подошла и, взяв её, понюхала содержимое. Запах знакомый, вот только что это? Неужели Рив хотел отравиться?
– Что сказал доктор?
– Он нашёл его состояние неутешительным, однако не разрешил отсылать его в психиатриче-скую больницу, мотивируя это тем, что больной ещё не пришёл в себя. Да я бы и не разрешила…
– Мне жаль, Скадар. Что бы он не задумал…
– Думаете, он это спланировал? – та с надеждой посмотрела на женщину.
– Мне кажется, я знаю, что он принял. Это что-то вроде яда. Он замедляет работу всех органов, учитывая и сердце, из-за чего человек кажется мёртвым. В нашем случае он выпил нечто похожее, но в той мере, чтобы его не приняли за покойника. Возможно, очнётся сам, раз тебе ничего не сказал. Кому захочется проснуться в гробу? Вот только для чего ему это? Рив же прекрасно знает, что за него никто не станет беспокоиться, а тех, кто будет, он не станет попусту тревожить.
– В последнее время он выглядел весьма усталым. Даже сказал как-то, что мечтает отдохнуть. Не захотел ли он таким способом устроить себе выходные? Запасы ядов и настоев, которые остались после моего дяди, впечатляют, он мог выбрать что угодно.
– Тогда как объяснить этот неожиданный приступ? – спросила Дориан. Скадар не знала, что ответить на это. Поправив одеяло на Риве, она встала, собираясь уйти, но помедлила и повернулась к гостье:
– Он хотел взять меня под опеку. Дядя был согласен, но не успел.
Сказав это, девочка опрометью бросилась вон из комнаты, оставив Дориан переваривать ин-формацию. Что ещё такого успел натворить Рив, о чём она не знает? Опека? Маркиз не хотел иметь племянницу в качестве обузы? Но почему?
Дориан задремала, сидя возле Рива. Тот за весь день в сознание не приходил, что странно напоминало то состояние, когда её муж Арион Макмаер едва не свернул себе шею, упав с лестницы. Приходил Сагамор и попытался увести её, но Дориан воспротивилась этому, поняв, что не отойдёт от управляющего ни на шаг, пока тот не проснётся. Тогда они впервые поссорились с капитаном, и тот ушёл к себе. От Марка вестей не было, Пало уснула под действием снотворного, а Скадар, посмотрев на гостью, решила оставить её наедине со своим другом.
Проснулась Дориан, услышав невнятное бормотание. Взглянув на управляющего, она поняла, что тот сквозь сон пытается что-то сказать, но не может. Она поправила сползшее одеяло и дотронулась до лба, чтобы проверить, нет ли у него жара. Опасения оказались напрасными: кожа была прохладной.
Внезапно Рив открыл глаза и судорожно вздохнул, словно выброшенный на берег после круше-ния корабля человек. Пальцы впились в простыни, глаза смотрели куда-то в пространство. Дориан постаралась успокоить его, но тот, похоже, её совершенно не слышал и не видел. Он не бредил, но видел перед собой что-то или кого-то, и всё его лицо перекосило от ужаса и отвращения.
– Отойди от меня! – взвился он, пытаясь забиться в угол постели. – Не прикасайся ко мне… Чтоб ты сдохла, сволочь!
– Рив, здесь никого нет! – Дориан попыталась вернуть его к действительности, но это ей плохо удалось. Рив бросил на неё быстрый взгляд, потом снова уставился в пространство. Рука ещё сильнее начала кровоточить, но он не обращал на неё внимания.
– Это поможет, Ирина, не сомневайся! А сейчас оставь меня в покое. Я не хочу видеть их! – он помолчал, словно выслушивал ответ. – Да какая к чёрту совесть!
Он закрыл  глаза, а когда открыл их и посмотрел на Дориан, та увидела, что взгляд его прояс-нился и стал вполне осмысленным. Более того, в них проявился страх. Рив несколько раз переводил свой взор с Дориан на середину комнаты, пока не спросил:
– Ты давно здесь?
– Достаточно, – ответила та, внимательно следя за его реакцией. Когда он проснулся, она вспомнила, что управляющий вроде как слетел с катушек, так что следовало бы обезопаситься. – Ты как себя чувствуешь?
– Выспавшимся.
Рив слез с постели, запутавшись при этом в простынях и едва не упав. Добравшись до таза с водой, он умылся, затем распахнул окно. Дориан, которая всё это время сосредоточенно следила за ним, подошла ближе.
– Рив, ты как?
– Нормально, а что?
– А.. ты помнишь, что сделал сегодня?
Рив недоумевающее взглянул на ту и пожал плечами. Достав из шкафа нужные вещи, он скрыл-ся в ванной и принялся переодеваться.
– Который час? – спросил он вполне спокойно. – Мне надо успеть в Париж, я давно должен был выехать…
– Рив, сейчас ночь. Три часа.
После этого последовало молчание. Через несколько минут Рив вышел и, не глядя на Дориан, взял пальто и принялся шарить в поисках перчаток.
– Рив, ты помнишь, что сделал сегодня, когда пришёл домой? – женщина стала перед ним и постаралась остановить его. Тот замер, отвёл взгляд и нехотя ответил:
– Я всё помню, Дориан. Не сказал бы, что при случае повторил бы это снова, но она просто попалась мне под горячую руку. Проще говоря, она заслужила. Все они заслужили.
Он метнулся к двери, и Дориан, порядком разозлившись, схватила его за руку:
– Стоять! Если так, то ты просто должен объяснить мне, какого чёрта ты это делаешь!
Рив повернулся к ней лицом и попытался улыбнуться. После такого сна он чувствовал, что сила, поддерживающая в нём внешность управляющего, исчезла, и перед ней стоит если не Арион Макмаер, то нечто, похожее на её мужа, точно. Но Дориан и бровью не повела. Схватив со своего стула плащ, она с вызовом взглянула на него.
– Пока ты мне всего не расскажешь, я от тебя не отстану. Ты понял? Поверь, твои тайны меня не смутят.
– Нет у меня никаких тайн! – возмутился Рив. – Но считай так, если тебе это нравится. Да, у меня случился срыв, да, у меня поехала крыша, но почему – это тебя не касается. Это мои проблемы. Сейчас я совершенно адекватен, так что не стоит преследовать меня. Впрочем, если уж на то пошло, то с меня действительно исповедь. Не моя, Арионова. Ты рассказала мне то, о чём побоялась поведать мужу, я же, в свою очередь, сделаю то же самое, раз он не смог сделать это вовремя.
– Что именно ты хочешь рассказать? – требовательно спросила Дориан.
– Сейчас не время. Нам надо в кабинет Марка.
И он, схватив Дориан за руку, потащил её за собой. Та поначалу возмутилась, но потом поняла, что не стоит сопротивляться, уж лучше посмотреть, что будет дальше. Спросила только:
– Зачем тебе туда?
– Тебе не кажется подозрительным, что Марка до сих пор нет? – тот покосился на идущую следом женщину. – Думаю, ты тоже чувствовала, что рано или поздно этот мсье N снова объявит-ся.
– Ты считаешь, что Марк попал к нему?
– Это мы сейчас проверим.
На пути им попалась горничная, которая несла в корзине дрова для растопки. Увидев управ-ляющего, она шарахнулась в сторону и прижалась к стене, дрожа всем телом. Бросив на неё быстрый взгляд, Рив усмехнулся и подмигнул Дориан. Та недоумённо уставилась ему в спину. Ему что, доставляет удовольствие пугать людей?
В кабинете Марка Рив принялся обшаривать стол хозяина. Он перебрал всю почту, пока не обнаружил белый помятый конверт с уже знакомой восковой печатью. Покрутил в руках и отдал Дориан. Та, хоть и не поняла, почему это право досталось ей, вскрыла конверт, достала сложенный вдвое белый лист и прочла:

Если выбрался в путь,
Не забудь,
Что опасность
Подстерегает тебя на каждом шагу.
Раз была тайна,
Значит, будет и гласность.
… А вот это передайте ещё одному.
Раз не можешь понять,
Что ты тоже в игре,
Я верну время вспять,
И ответишь ты мне
На вопрос.
Меня гложет он день ото дня.
Только чья будет в нём,
Скажи мне, вина?
Совесть двулична?
Ты лишь слуга, живой труп! И отлично!
Всё же бояться тебя
Я не стану,
Как и откладывать миг
Не перестану.
Если ты тоже быть хочешь живым,
С прошлым свяжись, а иначе другим
Отведу я места,
А ты будешь смотреть, как смерть бывает проста.

Дориан про себя ещё раз пробежала глазами стих и пришла к заключению, что писал подобное точно полный псих. Об этом она и сказала Риву, прибавив, что насчёт Марка он оказался прав. Только один из них был в пути.
– И, сдаётся мне, здесь он говорил также про тебя, – добавила она в заключение. – В первом послании он тоже упоминал о слуге. Тебе не кажется, что ты ему нужен? Может, ты знаешь то, что неведомо остальным?
Рив недовольно хмурился и хрустел пальцами. Не оставалось сомнений в том, что он хочет сейчас кому-то набить рожу.
– Значит, я просто живой труп, – процедил он сквозь зубы. – Ну, хорошо…
– Рив, вели оседлать лошадь! – Дориан вывела его из задумчивости. – Нельзя терять ни минуты!
– Ах, да, – очнулся тот. – Пойди к Армандо и скажи, чтобы приготовил две фляги с водой, – бросил он на ходу. – В моей комнате открой средний ящик стола и достань деньги. Они нам понадобятся.
– Разве ты…
– Да, если уж на то пошло, то мы едем вместе.
Через двадцать минут они уже выехали из поместья. Несмотря на волнение, Дориан время от времени поглядывала на управляющего. Тот несколько неуверенно держался верхом на лошади, но гнал во весь опор, не желая отставать. Ещё реже они перекидывались парой слов, что свидетельст-вовало о напряженности обоих. Дориан и представить себе не могла, что может случиться с Марком, но не позволяла фантазии разыграться. Пару раз они останавливались на заставах и меняли лошадей, гонка не прекращалась ни на минуту.
Когда они оказались в городе, Рив с облегчением слез со взмыленной лошади. Похоже, бедное животное чувствовало себя аналогично, ибо то и дело косилось на управляющего глазами загнанного зверя. Это заставило Дориан нахмуриться. Что-то это напоминало ей, но пробиться сквозь плотный туман она не могла. Только и осталось что гадать.
В больнице им сказали, что доктор Ла-Шер ушёл по своим делам, но они не могут сказать, где он. Рив поразмыслил немного и заставил Дориан подключить своё природное обаяние и выяснить, где находится Марк.
– Я только распугаю всех, – сказал он в своё оправдание. Стиснув зубы, Дориан подошла к молодому врачу и через пару минут вернулась обратно,
– Он в подвале, любит экспериментировать там, – объяснила она, потянув Рива к выходу. Тот выглядел донельзя довольным.
– Я так и знал, что ты не утратила сноровки, – произнёс он, сверкая глазами на свою спутницу. Дориан раздражённо сузила глаза:
– Поверь мне, Рив, я мало что утратила.
Правдами и неправдами им удалось пробраться в подвал, правда, по пути Рив вспоминал недобрым словом потолки, которые даже для его роста были слишком низкими. Так они добрались до большой полукруглой комнаты, где располагались небольшие продолговатые ванны с жидкостями. Комнату освещало несколько ламп, прогонявших темноту.
Когда они увидели Марка, то сначала даже не поняли, какая именно опасность угрожает ему. Лишь подойдя поближе, Дориан и Рив разобрались, в чём дело. Доктор висел, привязанный за руки и ноги к деревянной перекладине, над пустой ванной, вот только к спине доктора были привязаны закупоренные колбы с какой-то маслянистой жидкостью. Сооружение, к которому прикрепили Марка, было шатким. Стоило пленнику попробовать самому освободиться, и он незамедлительно упал бы в ванну и разбил колбы. Рот  его заткнули кляпом.
– Марк! – Дориан бросилась к нему, но тот принялся что-то яростно мычать. Рив тут же схватил её за руку.
– Поосторожней бы, – предупредил он, и они неспешно приблизились к конструкции. Дориан внимательно присмотрелась к жидкости за стеклом, переглянулась с Ривом и осторожно, стараясь не повредить конструкцию, вынула кляп изо рта Марка.
– Только не говорите, что это серная кислота, – обратилась она к Ла-Шеру, и тот благодарно закатил глаза.
– Да, будь она неладна. Умоляю, осторожно. Я бы очень не хотел, чтобы хоть одна колба разбилась, и кислота вступила в контакт с воздухом.
– Только этого ещё не хватало, – насупился Рив и принялся со всевозможной осторожностью отвязывать колбы от доктора. Выругавшись над сложным узлом, он достал из сапога складной нож и стал просто перерезать верёвки, складывая стеклянную посуду в углу. Дориан в это время придерживала деревянную конструкцию, дабы та не упала от возможного резкого или неосторож-ного движения.
– Он только полчаса назад как был здесь, – просипел Марк.
– Кто? – не отрываясь от работы, спросил Рив. – Этот грёбанный мсье N?
– Нет, его слуга. С усами такой… – похоже, Марк всё ещё пребывал в состоянии шока. Управ-ляющий, освободив Марка от сюрпризов мсье N, стал перерезать верёвки, которыми был привязан его хозяин к перекладине. Вскоре Ла-Шер был уже на ногах. Его ощутимо трясло.
– Его уже не поймаешь, – произнесла Дориан и посторонилась, предоставив мужчинам первым выйти из подземелий.
– И не надо, – Марк взглянул на Рива. – Он…Он хотел, чтобы я кое-что передал тебе.
– Мне? – Рив покосился на Дориан. Взгляд его выдавал настороженность и любопытство.
– Да, он хочет договориться с твоей помощью.
– А в чём заключается договор?
– Наследство маркиза в обмен на клад Нонны Опиллас. Он дал на размышление два дня.
Дориан и Рив снова переглянулись. В чём заключается подвох? Кому более выгодна такая сделка? Рив решительно повернулся к хозяину:
– Давайте обсудим этот вопрос дома. Сейчас нам надо найти карету и в срочном порядке отправиться обратно в поместье.
– А как вы вообще узнали, что я в опасности? – Марк подозрительно покосился на них. Дориан ответила:
– Рив подозревал, что что-то нечисто, и нашёл на вашем письменном столе новое послание. Его было довольно легко расшифровать, и мы сразу же пустились в путь.
Дориан повела Марка обратно к выходу, Рив задержался. Причиной тому послужило большое дымчатое зеркало, висевшее у входа и, видимо, служившее для каких-то исследований, ибо рама его была изъедена кислотами. Рив бросил мимолётный взгляд на своё отражение в зеркале, подумав о том, что сейчас, со своей прежней внешностью, он слишком сильно компрометирует себя. Посмотрел и остановился. Никаких эмоций, никакого давления, и всё же… это на него так вчерашнее повлияло? Он видел перед собой Рива. Управляющего. Может, и не такого озлобленно-го, как обычно, но… Почему-то он снова хмурился, глаза с тем же прищуром, губы, сжатые в узкую полоску и искривленные в ожидании сказать какую-то мерзость, лицо, обладатель которого способен на подлость… Что теперь делать? А голос? Голос, кажется, прежний, вызывающий расположение. Если он потеряет и его…
– Рив! – окликнула его Дориан.
– Сейчас иду! – отозвался тот, стараясь скрыть от неё своё потрясение. Доигрался. Сам виноват.
Когда карета выехала за пределы Парижа, кучер остановил её, а через минуту Рив, который до этого сидел на козлах, заглянул внутрь.
– Извините, что помешал, – произнёс он и, дотянувшись до Марка, одной рукой схватил его за шею, а другой надавил на нужную точку. Отодвинув  сторону уснувшего доктора, Рив сел перед Дориан и невозмутимо уставился на неё. Та ничего не сказала, решив, что, раз слуга прибёг к таким мерам, чтобы побыть с ней наедине, ему и говорить. А тот, устроившись поудобнее и вытянув перед собой ноги, довольно посмотрел на неё и выдал:
– Вот теперь есть возможность поговорить.
– А что ты скажешь Марку? – Дориан кивнула на спящего мужчину.
– Придумаю что-нибудь. Скажем, он устал, нервы и всё такое… Уснул!
– Я не об этом. Как ты объяснишь свой поступок насчёт Пало?
– А! – легкомысленно отмахнулся Рив. – Думаю, он не особо опечалится этим известием.
Дориан сердито посмотрела на управляющего. Он ещё шутить захотел!
– Рив, он не поймёт, поверь мне. Впрочем, это не мои проблемы. Если у тебя с головой не всё в порядке, это проблемы твои. Что именно ты хотел мне сказать?
– Я насчёт исповеди.
Дориан пришлось, наверное, полминуты вспоминать, что тот имел в виду.
– Правда Ариона? И зачем это тебе?
– Чтобы ты не считала себя виноватой и кругом обязанной ему. Ведь ради того, чтобы эту вину загладить, ты готова объяснить и простить ему любой поступок и проступок. Не так ли?
Взгляд был пытливым, на губах блуждала понимающая улыбка. Дориан это разозлило. Пнув управляющего по ноге, она прошипела:
– Никому ничего я не должна прощать. Про отца Ариона, свихнувшегося и досаждающего своему сыну, я знаю, так что ничего нового ты мне не поведаешь.
– Да ну? А как насчёт того, почему Арион убежал из дому? Я говорю не о ссоре с отцом, а том, что стало предпосылкой, так называемым толчком? – поскольку Дориан молчала, Рив воодушев-лённо продолжил: – Итак, возвращаемся к старым добрым временам, когда нашему Ариону Макмаеру было… в общем, он тогда учился в Итоне и весьма преуспевал, если ты помнишь о его исключительной памяти. И всё было бы хорошо, если б не школа выживания, которую он проходил там. А он был  весьма способным учеником к этому.
Дориан выгнула бровь. Макмаер ей говорил когда-то, что в школе ему приходилось несладко, но ни разу не конкретизировал.
– Так вот, дома были свои фокусы. Мать его, конечно, – добрейшей души женщина, во всём ему потакала, а отец дурью маялся.
– Да, Арион говорил, что он едва ли не пытался сделать из него козла отпущения. Для меня, как я уже говорила, это не новость.
– Ну, да. Сыну это очень надоедало и создавало комплексы – да, Дориан, без них не обошлось, хотя Арион упорно это отрицал, – которые ох как не помогают, когда учишься в школе для богатых. Вроде не изгой, но постоянно чувствуешь разницу. Лучше б ему быть простым Арионом Макмаером, а не будущим графом Аронто. Ответственность всё-таки, а отец постоянно сетовал, что его сынишка, унаследовавший характер деда, пойдёт по наклонной и станет едва ли не монстром. Н-да, не понимаю я этого Дугласа Макмаера.
– Я тоже, – задумчиво произнесла Дориан.
– Значит, в школе ты или изгой, или лидер, или что-то среднее. У кого как получается. Наш Арион умудрялся быть кем угодно. Подстраивался под ситуацию. Там он берёт бразды правления в свои руки, здесь унижается, потом затихает, словно мышь. В общем, изворачивался, как мог. Ещё у него была одна особенность: твой муж  любил собирать важную информацию. На всех. На всякий случай. Знал, что рано или поздно ему это боком вылезет, но ничего с собой поделать не мог. Жажда быть в курсе всего и уметь пользоваться ситуацией. Не всякий так может, особенно если информация эта может быть обнародована во вред кому-то. А врагов Арион в школе имел достаточно, особенно среди учителей за свою заносчивость, которую он использовал только перед ними. И вот, собрал он компромат на одного из учителей, которого терпеть не мог. Точнее, конечно, ему сначала было плевать на него, но учитель кое-чем нашему общему знакомому не угодил, и тот решил, что рано или поздно отомстит. По-крупному, больно, чтоб надолго запомнил. Оказалось, что учителя этого дочь с одним из старших учеников любовь крутит. Причём крутит так, что уже ходит брюхатая, но от ребёнка собирается избавиться, – Рив срывался на грубость, из-за чего Дориан пришла к выводу, что эта история не оставила его равнодушным. – Он держал эту информацию при себе до поры до времени, пока этот учитель, который, кстати, тоже от всей души ненавидел нашего заносчивого и чересчур хитрого ученика, не уличил его в позорном списывании. Дело в том, что его застукали в кабинете с работами. Ох, и шуму тогда было! Арион это, насколько я понял, для рисовки делал, да только попался. Приехал отец, выбил из сынишки признание, да не одно. Тот, разозлившись, поведал всю историю взаимоотношений дочери учителя с каким-то солдафоном, что повлекло за собой позор девицы и её отца, невозможность сделать аборт и её дальнейшее замужество с тем молодым человеком. Ариону за это досталось втройне. Его грозились отчислить, но Дугласу Макмаеру удалось всё замять. Сына на некоторое время отправили домой. Реабилитация, так сказать.
Дориан слушала внимательно. То, что сказал ей Рив, выглядело более чем удивительно и неправдоподобно, но, учитывая характер Макмаера, вполне возможно. Почему-то, глядя на Рива, она посчитала, что тот мог такое сделать.
– Дома творилось нечто невообразимое. Мать плакала и не знала, кого больше жалеть, отец ходил мрачнее тучи и без конца пылил непутёвого сына.
– А что Арион?
– А дальше ты знаешь, – беспечно ответил Рив. – Правда, тогда до него также дошло и то, что, если останется дома, если вернётся в школу – ему конец. После такого… или он их, или они его, причём последнее мне кажется более реальным. И тогда он снова начнёт манипулировать людьми, не обращая внимания на то, где границы морали, и всё начнётся сначала. В общем, дальше ты знаешь, что произошло, но…
Рив сделал многозначительную паузу, и Дориан напряглась. Верить или нет? Тот, похоже, получал истинное удовольствие, разоблачая Ариона, и она никак не могла взять в толк, чем ему её муж так не угодил.
– После моего многозначительного «но» начинается самое интересное, – продолжил тот даль-ше. – Он тебе ведь рассказал, что его друга обучал арбитр? – Дориан кивнула. – А также то, что Арион с лёгкой руки того самого друга стал именоваться Белиалом? Шлейф ужасающих историй, кровавые реки и всё такое…
– Да, легенда получилась впечатляющая, – подтвердила женщина, предчувствуя что-то нелад-ное.
– Значит, переходим к библиотеке Марци, где было множество книг, где было схоронено множество тайн, где… наш добрый милый Арион Макмаер подорвал тридцать сектантов.
– Что? – вскочила Дориан. Рив развалился на сидении и неопределённо махнул рукой.
– Они его обнаружили, возможно, хотели принести в жертву, он воспротивился и приготовил им небольшой сюрприз. Итак, в семнадцать лет наш герой стал убийцей. Похвально.
– Тебе так хочется его очернить? – покосилась на управляющего Дориан. Тот кивнул, потом замотал головой.
– И да, и нет. Просто я объективен. Так вот, дальнейшие его передвижения тоже известны. Сейчас мы отдельно остановимся на теме его смерти.
– Ты имеешь в виду, почему он стал вампиром?
– Не в бровь, а в глаз! Да, и не только. Как не люблю я повторять, но… Ладно, – Рив вздохнул. – Дориан, тогда, перед тем как умереть, он прочёл заговор для отвода глаз смерти, и ты ещё удивилась, откуда ему это известно. Потом он, конечно, рассказал тебе, откуда знает, но дело не в том. Итак, говорю только один раз. Заговор не подействовал, и смерть пришла за Арионом.
Дориан невольно схватилась за горло.
– Чтоб тебя… – вырвалось у неё. Рив закивал:
– Вот именно. Но не меня. Если говорить коротко, смерть была им очень недовольна и решила поучить твоего муженька уму-разуму, превратив его в подобие вампира. Когда Арион, то есть уже Максвелл, рассказал тебе об этом, ты испугалась и посчитала нужным не связываться с человеком, который не в ладах с самой смертью. Конечно, не только это было причиной вашего расставания. Когда я говорил, что не знаю, что случилось в Польше, я солгал.
– Кто б сомневался! – съязвила Дориан, ещё не до конца придя в себя после услышанного. Арион и смерть. Угораздило же его так вляпаться!
– Вы, как ты помнишь, были, считай, единым целым, вы даже думали одинаково! А потом всё испортил заказ, когда вам пришлось отдавать эмоции сумасшедшего мёртвым и демону.
– Постой! – Дориан подняла руку, призывая слугу приостановить свой рассказ. – Мы забирали эмоции человека?
– Да, Арион придумал на свою голову. Потом не раз жалел, – Рив выглянул в окошко и нахму-рился. – К слову, хорошо, что разбойников уже не предвидится. Так вот, мёртвые свою долю забрали, а демон то, что причитается, не получил. Ариона чуть на куски не порвал. Но пронесло. Ну, не очень. В нём застряли эмоции их клиента, ставшие его силой. Об остальном я тебе уже говорил. И знаешь, сдаётся мне, если б Арион выжил, он бы стал похожим на меня.
– Не будь таким уверенным! – фыркнула Дориан. Теперь, после рассказа Рива, ей стало как-то даже легче на душе. Кое-что стало понятным, и ей осталось только поносить себя последними словами, не зная, как реагировать по отношению к Ариону. Нет, конечно, Макмаер явно не был тем человеком, какого знал покойный мистер Томпсон, но почему-то казалось, что Арион бы прежде всего обиделся на неё за её жалость к нему.
Рив, видимо, что-то заметил, ибо слегка пнул её по ноге в попытке привлечь внимание.
– Ты о чём думаешь?
– Я понимаю Макмаера, – протянула Дориан и поняла, что таких слов он не ожидал услышать от неё. – Он родился, гм, особенным, кроме того, жизнь так его воспитала. У каждого есть свои слабости, ты сам мне сказал. А то, что он мог бы стать таким же, как и ты… Конечно, не слишком верится, но, если допустить подобное, могу предположить, что он быстро бы раскаялся в своих поступках.
Рив сухо засмеялся.
– Ты иногда бываешь слишком правильной, Дориан, а твой муж никогда не был особенным, – противно растягивая слова, произнёс он. – Ты всегда этим отличалась, а он – нет. Арион мог внушить себе, что невиновен, и так и было. Его мораль отличалась от твоей, то есть она просто отсутствовала. Хотела бы ты знать такого человека?
– Ты говоришь сейчас о Макмаере или о себе? – недоумённо спросила женщина. Рив виновато улыбнулся и слегка прикрыл глаза рукой. При свете фонаря, болтающегося возле дверцы кареты, лицо его показалось Дориан донельзя человечным и до боли знакомым, вот только снова этот проклятый туман в голове не давал ей продвинуться дальше. Чтобы закончить этот разговор, она сказала:
– Спасибо, что просветил, – тот удивлённо воззрился на неё. – Да, я рада, что ты изменился. Ты стал… добрее что ли?
Управляющий оглушительно захохотал. Постучав в окошко, он попросил кучера остановиться, а затем пересел обратно на козлы, оставив Дориан наедине со спящим Марком.

*      *      *

Вернулся Джонатан домой в полдень в ужасном настроении. Когда он спал, Виан ушла от него, не забыв прихватить с собой его кошелёк, так что расплачиваться за комнату пришлось золотыми часами. Кроме того, голова раскалывалась от жуткого похмелья, в желудке урчало, но больше всего парня сердило то, что он так опростоволосился.
Совсем не вовремя нелёгкая принесла Эгле. Румяная, словно школьница, в своём коричневом монашеском платье, она сразу же побледнела, как только увидела помятого после вчерашнего жениха.
– Джонатан, что случилось? – воскликнула она и дотронулась до его плеча. Это только ещё больше разозлило парня, и он, сбросив с себя её руку, крикнул:
– Оставь меня в покое! Я хочу побыть один!
Слезы заблестели у той на глазах. Закусив губу, чтобы не расплакаться, Эгле побежала по коридору и скрылась из виду.
– Все ко мне сегодня пристают! Я хочу всего лишь принять ванну и отдохнуть!
Бормоча себе что-то под нос, Джонатан удалился к себе в комнату.
Эгле пятясь по коридору, у двери одной из комнат столкнулась с Сагамором.
– Что случилось? – остановил капитан девушку на правах друга. Та не удержалась и расплака-лась, уткнувшись Сагамору в плечо. Рубашка его пахла одеколоном, и Эгле, покраснев, отстрани-лась.
– Джонатан меня не любит! – всхлипнула она. – Я думала, что со временем понравлюсь ему, но…
Голос её оборвался, и девушка с мольбой в глазах посмотрела на капитана, которому до глуби-ны души стало жаль её.
– Успокойся, всё ещё наладится. Просто господин Убар очень вспыльчив. Вы ещё помиритесь.
Та отчаянно замотала головой, и Сагамор, достав из кармана платок, стал вытирать им мокрые от слёз глаза девушки. Затем, не удержавшись, поцеловал.

*      *      *

Когда карета подъехала к поместью, Рив оставил Дориан и проснувшегося Марка на попечение слуг, а сам опрометью бросился в «Этренн дю Белль», оттуда – прямиком к Луи. Договорился с ним о встрече на следующую ночь. Нельзя терять времени, надо, в конце концов, разобраться с этой ведьмой. Навестив парочку сомнительных лавок, работающих и ночью в местах, где обитал Тимоти, управляющий приобрёл некоторые травы, нужные ему для Дориан. В то, что Ирина по его просьбе вернёт память его жене, он не верил. Во всём надо разбираться самому. Самое главное – это поговорить с Шоу. Предстояло несколько неприятных минут, если не часов, и надо бы подготовиться…
Тимоти с порога встретил  его. От его хука справа Рив приземлился на земляной пол. Не было никакого желания вставать – лежачего бить его друг точно не станет, – но с каких это пор он заделался трусом? Поднявшись, Рив заработал ещё несколько ударов, впоследствии чего у него снова красовался синяк под глазом, распухла челюсть, а нос, похоже, снова был сломан. Не пожалел на его Шоу сил.
– Ты что себе придумал? – Тим был просто в бешенстве. – Ты понимаешь, что творишь? Я её люблю! А тебя убью за то, что ты с ней сделал!
За этой красноречивостью последовал ещё один удар, от которого Рив на этот раз благополучно увернулся. Останавливать друга ему вдруг проснувшаяся совесть не позволяла, а разрешать калечить себя он больше не собирался.
– Ну и что?
– Ты трус! Мерзавец! Наглая свинья! – задыхаясь, кричал Шоу. – Да ты просто урод!
– Согласен, – Рив отошёл к двери.
– Ты напал на неё! Ты хотел нам обоим отомстить? И знаешь, тебе это удалось! Ты собирался её убить?
– Я собирался отдохнуть. Ну, – пожал тот плечами, – по совместимости отвлечь её на время твоего отсутствия.
Ответом ему послужил ещё один удар, от которого Рив уже не уклонился. Тим, подстрекаемый справедливым гневом, просто оказался проворнее. Его отшвырнуло к стене, и там управляющий и остался стоять, вытирая кровь, текущую изо рта.
– А ты думал, я просто так всё делаю? Или понадеялся, что я действительно сошёл с ума? Тогда, конечно, можно жить так, как тебе хочется. Я организовал приступ сумасшествия и заставил хозяйку почувствовать страх.
– Уходи, – тихо произнёс Тим. – Уходи, пока я снова тебя не ударил.
– Я вернусь…
– Нет, ты больше не придёшь. Ты мне не нужен, – слова давались Тиму с трудом, но с каждой секундой голос его звучал всё увереннее. – Ты нарушил все мыслимые и немыслимые законы, ты не ощущаешь разницы и не желаешь остановиться. Я не хочу тебя больше видеть.
– Что ты собираешься делать, Тим? – просил Рив, подойдя к двери. – Расскажешь ей обо всём? Она не поверит, а я сделаю всё возможное для этого. А если и поверит, то отвернётся. Ты не Максвелл Ергинс. Ты просто…
Махнув рукой, управляющий вышел. Тим запустил вслед ему кружку и, сев за стол, склонил голову. Его буквально трясло от еле сдерживаемой ярости. Мгновение – и он понял, что надо делать. Взяв со стола письменные принадлежности, он принялся писать письмо Дориан Ерраа.


                Глава 10. Когда конструкция рушится

Все собрались в гостиной. Была даже Пало, которая к тому времени пришла в себя. Марк, услышав историю с сумасшествием управляющего, был на взводе и только дожидался прихода слуги. На повестке дня также было послание мсье N. Сначала все охали, выслушивая историю с похищением доктора, особенно заинтересованно слушала Пало, когда речь пошла о предложении неизвестного. На донельзя удивлённый взгляд мужа она ответила:
– А что тут такого? Разве имущество маркиза не досталось нам в плачевном состоянии? Руча-юсь, клад стоит больше всего, что мы получили после смерти дяди. Если мы поможем этому психу найти последнюю часть, он нам её почти задаром отдаст.
– А ты уверенна, что он не захочет нас обмануть? – заметил Марк. – Существует ли вообще этот клад?
– Ну, это нам надо проверить! – азартно воскликнула Пало. – Мне надоел этот дом с его вечны-ми странностями, мне надоели проблемы, преследующие его!
– Пока мсье N лишь предупреждал, – вставила слово Дориан со своего угла. – Хорошо, что история с Марком закончилась без последствий.
Супруги Диове утвердительно закивали. Эгле вдруг покраснела и опустила взгляд. Сагамор, поднявшись, подошёл к Дориан.
– Нам надо поговорить, – прошептал он.
– В послании ясно говорится, что слуга – это Рив, – произнесла Ерраа, игнорируя просьбу капитана. – Именно ему надо спросить призрака, где находится последняя часть клада. В который раз повторяю, что мне не нравится его предложение. Он натравил на нас призрака и, вместе с тем, не знает, как выбить из него правду насчёт богатства. Мне это требование кажется совершенно лишенным смысла. Как бы там ни было, на  сеансе мы всё узнаем и решим, как поступить дальше.
Все вопросительно посмотрели на женщину, и той пришлось объяснить свои слова:
– Спиритический сеанс. Понимаю, вы все относитесь к этому снисходительно, но это мне не раз помогало. Думаю, стоит попробовать.
Возможные возражения не были озвучены по одной причине: на пороге появился Рив. Поблед-невшей Пало он с коротким смешком сообщил:
– Не волнуйтесь, госпожа, за вас уже отомстили.
Вид его был жалок. Впрочем, как всегда. Запекшаяся кровь в углу рта только усиливала впечат-ление. Мельком взглянув на собравшихся, Рив заложил руки за спину и исподлобья посмотрел на Марка. Ухмыльнулся.
– Попробуешь меня ударить – и сам будешь не рад, – предупредил он, и доктор понял, что к этим словам стоит отнестись всерьёз. – Так что, собрались, обсуждаем? И к чему пришли? Отдать наследство вздумали?
– Если ты сегодня же не уберёшься из этого дома, – Марк поднялся со своего места, – я не посмотрю, что ты человек, и натравлю на тебя собак.
– Да? – управляющий сделал шаг вперёд. – Ну вот, наконец-то вы показали свои истинные лица, – он повернулся к Дориан. – Видишь, почему мне приходится бороться с ними таким методами?
Поскольку никто не понял смысла его слов, Рив, буквально расцветая на глазах от перепол-няющего его счастья триумфа, принялся объяснять:
– Как поступать с такими, как вы? – он взглянул на Пало и улыбнулся. – Действовать так, словно ты играешь. Н-да, есть один метод. Вы считаете, что сами подарком не являетесь, но в то же время, как всякие нормальные люди, требуете к себе уважения.
Взгляд Рива был устремлён на Пало. Почему-то никто не мог пошевелиться, не мог возразить. Тот буквально накалил обстановку, и все смотрели на него. В этот момент он был актёром, выступающим соло.
– Вы можете унизить кого-либо, но не терпите оскорблений по отношению к себе, да и шуток, если честно, не понимаете, хотя не в этом проблема. Вы вечно напоминаете о себе тем, кто перед вами в долгу, но быстро забываете добро, которое делают вам. Вспыльчивы и сердечны, – голос Рива при этом стал вкрадчивым. – Таким ничего спокойно не объяснишь: не выслушаете, да и не дадите ничего нормально сказать, так как считаете себя выше тех, с кем идёт спор. Остаётся одно средство: причинить боль. Вы, бедняжки, так страдаете из-за несправедливого отношения к вам, что лишняя встряска просто не повредит. Лишь немного спесь собьёт. Но как же хорошо, когда смотришь таким в лицо и видишь, что им больно от твоих слов или поступков! – Рив позволил себе улыбнуться. – Вы и без того впечатлительные, но ты заставляешь глубже чувствовать. Надо унизить, чтобы достигнуть цели. И не сомневайтесь, они заговорят, потому что иного выхода нет. Просто пройдёт эмоциональная разрядка для них, и дорогое удовольствие – для тебя. Пусть они во многом выше тебя, сегодня ты (это, конечно, не по-христиански) насладишься местью.
Рив повернулся к Дориан и довольно-таки сухо закончил:
– Помнишь, Дориан, ты хотела узнать, как я отношусь к своим хозяевам? Так вот, я их ненави-жу всей своей чёрной, насквозь прогнившей душой. Не за их отношение ко мне, а за то, что они вообще такие. Разве это уже не повод для войны? – он посмотрел на Марка и добавил: – Мсье Ла-Шер, как вы себя чувствуете? Ощутили, сколько стоит жизнь? Поняли, что за неё стоит бороться, а не плакаться в одиночестве, тоскуя над утраченным? Надеюсь, эта история заставила вас переосмыслить своё существование.
Управляющий покинул их так быстро, что все даже не сразу отреагировали на его уход. Дори-ан, долго не думая, метнулась вслед за ним, Сагамор со злостью скрипнул зубами, Пало разрыда-лась вслух. В душе она прекрасно понимала, что Рив ещё, вопреки своим словам, не дошёл до той точки, когда предаст её на словах. А ведь она столько поводов давала для этого! Её ночные свидания с Тимом, последняя встреча, когда она поссорилась с управляющим, её высокомерное отношение к нему, когда она наконец поняла, как управлять слугой… Не сыграет ли это ещё раз с ней дурную шутку?
Джонатан и Сагамор с трудом удержали Марка, чтобы тот не пошёл разбираться.
– Никому я не собираюсь ничего бить! – рявкнул доктор, пытаясь высвободиться. – Я хочу отдохнуть, и мне наплевать на то, что здесь сказал этот ублюдок. Ублюдок, который, впрочем, верхом добрался до Парижа и спас меня. По-моему, он к тебе обращался, Пало, – Марк покосился на жену. – Я, конечно, тоже приложил руку… И его последние слова были в самую точку. Всем спокойной ночи!
Оказавшись в своей комнате и не поленившись зажечь свечу, Рив устало рухнул в кресло. Как ж он устал! Небольшая передышка, которую он получил, не помогла. Сил хватило на дорогу в Париж и спектакль, так что теперь его лёгкие раздирал глухой кашель, а  глаза немилосердно жгло, и Рив готов был лечь и больше не просыпаться. Но разве такое возможно? Правда, за окном сейчас уже ночь, так что не грех воспользоваться случаем. После вчерашнего спектакля и сегодняшней отповеди Пало вряд ли станет приказывать ему провести её к Тиму. Да и друг больше не хочет его видеть. Справедливо не хочет. Влюбился. Дурак. И подвёл его, Рива, основательно.
– Рив! – это Скадар, замерев на пороге, увидела управляющего. Секунда – и она бросилась к нему и обняла. Тот, уткнувшись лицом в плечо девочки и проклиная себя за слабость, задержал дыхание, чтобы не всхлипнуть, чувствуя, как слёзы щиплют глаза. Ну почему? В чём виновата она?
– Я так рада, что с тобой всё хорошо! – истово зашептала Скадар, отстранившись от немедлен-но потупившегося Рива. – Я так испугалась, когда узнала, что ты выкинул в моё отсутствие! Без меня ты всё время попадаешь из огня да в полымя.
– Впредь буду только тебя слушаться, – тот сделал всё возможное, чтобы девочка не видела его слёз. Не стоило раскисать перед ней. – Иди спать, Белка, уже поздно.
Перед тем как уйти, Скадар внимательно посмотрела на Рива. Тот торопливо поцеловал её в макушку и подтолкнул к двери. Когда её не стало в комнате, Рив возвёл глаза к потолку и вытер лицо.
– Что ты скрываешь на этот раз от неё? – к нему приблизилась Дориан, и управляющего вдруг пробрала злость. Если она собирается на него орать или вдруг, того хуже, жалеть, то не на того напала. Вскочив, он, стараясь не смотреть жене в глаза, приказал:
– Я не хочу никого видеть. Иди к себе.
– Неужели? – насмешливо отозвалась Дориан. – Минуту назад ты был совсем другим.
– Потому что я со всеми веду себя по-разному! – сердито воскликнул Рив и заметался по ком-нате, собирая в стопку рассыпавшиеся после столкновения с капитаном документы. – Я поступаю так, потому что это моя обязанность, я прогоняю тебя, потому что так надо! Я остаюсь здесь, хотя понимаю, что ничего не смогу изменить! Я всё делал ради неё, и что теперь?
Дориан мрачно смотрела на управляющего.
– Будь таким же, как и раньше, Рив. У неё нет родных, ты заменил ей отца. Не каждому это дано, так что воспользуйся случаем. Скадар мне сказала, что ты хотел оформить опеку над ней, но не успел…
– И не успею! – рявкнул тот. Глубоко вздохнув, он вполне спокойно и даже несколько насмеш-ливо обратился к Дориан. – Ты ещё что-то хотела сказать? Пожалеть или прочитать мораль? Не стоит. Лучше разберись со своим капитаном, пока он окончательно не разуверился в тебе и не бросил. Зачем ты пошла за мной? Добавить ему поводов для ревности?
– Упокойся, Рив, – хмуро произнесла Дориан. – Мои отношения – это не твоё дело.
Рив промолчал, молчала и Дориан. Наконец, не выдержав, он махнул рукой:
– Поступай, как знаешь. Это действительно только твои проблемы.
– Ты же сам говорил, что мы не сможем ужиться вместе! – Дориан непроизвольно переняла его насмешливый тон.
– Я много чего говорил, а ты рада поверить? До потери памяти ты не была такой идиоткой, – Рив нарывался на неприятности, но эта попытка лишь вызвала у Дориан новую ухмылку. Словно не он только что плакал и проклинал неизвестно что или кого. Этого она в нём не могла понять, ибо несколько минут назад, когда он шумно сглатывал в попытке сдержаться, ей по-настоящему было жаль его. Поэтому подошла вплотную, и тот, заметив опасный блеск в её глазах, благоразум-но отступил, пока сзади не оказалась стена. Поняв, что сейчас заработает ещё один удар в челюсть, он приготовился. Одним синяком больше, одним меньше – какая разница?!
Время тянулось невыносимо медленно. Непослушными, потрескавшимися от холода губами Рив смог выдавить из себя несколько слов:
– Что стоишь? Бей уже!
Никогда не сможет. Пусть он сто раз заслужил это. Какая же она дура!
В ответ Дориан схватила его за ворот рубашки и притянула к себе. И у того словно цепи спали с рук. Поменявшись с ней местами, он припечатал свою жену к стене и прижал к шелковой драпировке стены её руки, так что даже при всём своём желании Дориан не смогла бы высвобо-диться. И целовал её так, словно от этого зависела его жизнь. Просто хотелось вспомнить, каково это, когда рядом с тобой кто-то хочет быть, когда от тебя не отворачиваются. Боль и наслаждение вперемешку. Дориан же не возражала, отвечая на его поцелуй. В какой-то миг Рив отпустил её руки, и она тут же обвила ими его шею и тесно прижалась к нему, так что обоим стало тяжело дышать.
А потом миг безумия отступил. Остались два человека, истосковавшихся друг по другу, в реальности, где им не по пути. Оба это поняли и отстранились.
– Я тебе, кажется, вообще не должна доверять, – медленно произнесла Дориан, смотря тому в глаза.
– Сдаётся, мне на тебя наплевать, – ухмыльнулся Рив. Ерраа улыбнулась в ответ и ужаснулась своему поведению. А впрочем, они же с Арионом не любили усложнять жизнь отношениями. Что же она сейчас смущается? Конечно, она не изменяла мужу намеренно, но сейчас стоило бы наставить рога Сагамору. Но не стоит, да и Рив не захочет. Они поняли друг друга.

*      *      *

Дом с утра был похож на улей. Все куда-то спешили, к чему-то готовились. Одной из причин было то, что Дориан уговорила остальных провести спиритический сеанс. Он должен был пройти этой ночью, что управляющему было совершенно не на руку, так как сегодня он собирался пойти с Луи на разборки с ведьмой. Всё уже готово, надо только наведаться в трущобы.
Пало очень хотела пойти к Максвеллу, но, помня, чем закончился их первый поход, решила не рисковать. Также надо было поговорить с управляющим, но это было страшнее всего. Когда в обед все собрались за столом, она впервые рискнула спросить:
– Скажите, мадам Ерраа, каким был ваш муж? Все мы не единожды слышали о нём как о смелом и талантливом мошеннике, правда, активно злоупотребляющим законами, но каков он как простой человек?
Дориан аккуратно положила вилку на тарелку. Теперь-то до неё дошло, почему эта женщина всё время старалась как бы невзначай поинтересоваться её мужем. Но ведь она видела-то его всего один раз! Как она может что-либо чувствовать к человеку, с которым и разговаривала, возможно, всего один раз? Вдруг совсем неожиданная догадка посетила её. Ведь Рив в лоб говорил ей обо всём, обо всех своих планах! И слова Скадар… Рив знает Тимоти Шоу! Тот, который очень похож на Ариона. Мог ли управляющий использовать его, чтобы… Нет, это полный бред. Или всё-таки…
Решительно отогнав от себя безумные мысли, Дориан, тщательно подбирая слова, ответила:
– Максвелл был прекрасным человеком. У него была превосходная память и огромная выдерж-ка. Он, например, стал левшой после того, как ему… повредили правую руку.
– И всё? – несколько разочарованно протянула Пало.
Марк со своего места подозрительно покосился на жену, проявляющую столь настойчивый интерес к покойнику.
– Ну, Максвелл – это помесь характеров, – сказав это, Дориан вспомнила просьбу Рива о том, чтобы та объективно судила своего мужа, не ссылаясь на вину перед ним. – Ему не раз говорили, что рождение под знаком Близнецы – не самое лучшее. Я, если честно, в подобное не верю, но кое-что оказалось правдой. Двуликий Янус. Максвелл – человек такой породы. Он был хорошим, отзывчивым, мог говорить невероятно убедительно… А мог быть и жестоким. – Ерраа пристально посмотрела на хозяйку дома, и та вздрогнула. – У него свои принципы, Пало, и он отнюдь не являлся человеком чести. Он был моей тенью, охранял меня, но не стоит интересоваться, какие методы для моей защиты Ергинс предпочитал.
– Вы говорите о нём так, словно он был закоренелым убийцей, – Пало обвела всех изучающим взором. – Вы все верите, что он был таким?
Все молчали. Диове не смотрели на хозяйку, Марк предпочёл укрыться за газетой, и только Джонатан произнёс:
– Я мало что слышал об этом человеке, так что ничего не могу судить о нём, но, как мне кажет-ся, с мадам Ерраа не мог жить преступник. Она бы этого не допустила.
Дориан склонила голову над столом и ухватилась пальцами за виски. Голова начала нестерпимо болеть, и туман, который обволакивал прошлое, как ей показалось, немного отступил.
– Каждый из нас много раз был на волосок от смерти, – прошептала она, но все её прекрасно слышали. – Он никогда бы меня не оставил, но я сама захотел этого. Идиотка. Если б не я, он был бы жив.
Раздался звон. Это Сагамор, бросив нож на стол, встал со стола и, ни слова не говоря, вышел. Дориан сухо улыбнулась. Этой ночью, когда она, кляня себя на чём свет стоит после инцидента с Ривом, пришла в спальню, он ждал её, и они поговорили. Всё было тихо, никаких истерик, просто оба поняли, что дальше так продолжаться не может. Она по лицу видела, что капитан что-то скрывает, и это его тревожит, да и Дориан не решилась бы рассказать о том, что произошло той ночью. Рив ей не нужен был, просто… А что «просто», она сама бы не ответила. Просто отноше-ния окончились. Капитан перебрался в другую спальню. Никто ничего не сказал.
Извинившись, Дориан вышла и успела догнать Сагамора на лестнице. Тот был мрачнее тучи.
– Ты не умеешь себя сдерживать? – сердито спросила Дориан, остановившись перед ним.
– Я бы вёл себя спокойно, если б не ты! – сверкнул глазами капитан. – Тебя невозможно по-нять! Ты с такой печалью говорила о своём муже! Неужели научилась у Рива сказки рассказывать? Вы же столько времени проводите вместе!
– Это говорит ревность или уязвлённое самолюбие?
– Я не хочу об этом говорить!
Глядя в спину Сагамору, Дориан засмеялась. Это надо же!
– Мадам? – за её спиной возник Жером. – Вам письмо.
Взяв с серебряного подноса белый конверт, Дориан внутренне напряглась, ожидая увидеть знакомую печать совы… Сова. Какое странное совпадение, если вспомнить, какое кольцо на пальце управляющего.
Письмо было от… Тимоти Шоу. В нескольких строчках он просил Дориан придти к нему и поговорить насчёт Рива. Сам он не мог выйти за пределы мест, где жил, не желая попасться на глаза вездесущему управляющему. Ей надо отправиться сейчас же и никому не говорить, особенно Риву. Дальше было указано местоположение его дома.
– Подворотни, – усмехнулась Дориан, пряча письмо в карман. – Надо же, кто-то захотел испо-ведаться. Надеюсь, мой риск того стоит.
Поднявшись к себе, она переоделась в более подходящую для таких походов одежду, набросила на себя плащ, прикрепила на всякий случай к поясу нож и пистолет. Больше никто её в тот день не видел.

*      *      *

Рив понимал, что нельзя поддаваться унынию, но в голову не лезли никакие планы по спасению положения. В том, что Ирина будет им недовольна, он не сомневался. Дерек без конца ищет его, пытаясь дознаться, почему он не пытается купить два последних пакета акций. А он и не собирается. Главное, чтобы Ламатье этого не понял.
Предстояла нелёгкая встреча в гостинице, и Рив с тревогой чувствовал надвигающуюся грозу. Хоть бы пронесло… Но сначала надо к цыганке. Та обещала помочь, а ему позарез нужен был этот некромаг, чтоб его! Всё шло под откос, и надо было как-то восстанавливать обрушившуюся конструкцию.
Когда Рив в несколько приподнятом настроении возвращался домой, к нему пристал мальчиш-ка. Получив от управляющего монету, он, сунув руки в карманы, выдал ему информацию:
– Старуха одна говорила передать тебе, что твоя подружка у неё. Она её на пути перехватила. Сказала, что, раз хочешь, чтобы она вернулась живой и невредимой, приходи на место вашей последней встречи до полуночи. Желательно один.
Мальчишка опрометью побежал куда-то по своим делам, оставив Рива посреди улицы. В этот момент его обуревало столько эмоций, что он был бы рад от них избавиться раз и навсегда.
Тимоти Шоу. Ну, он ещё с ним разберётся. Этот глупый мальчишка изволил считать себя умным? И чем это закончилось? Известно чем! Дориан в плену у этой ведьмы, и ей нужен он в качестве тела для пересадки её избранника судьбы.
Некромаг. Вот это сейчас важно. Если он его не убедит помочь, всё может стать ещё хуже.
Близилось к вечеру, когда в дом Тима Шоу постучали. Даже не постучали – ногами попытались выбить дверь. Схватив ружьё, Тимоти подошёл к окну и выглянул: на пороге стоял разъярённый Рив. Напрягшись, Шоу открыл дверь, и управляющий неспешно зашёл в дом. Оглянулся и увидел Тима с оружием. Деланно удивился:
– Это так теперь встречают старых друзей?
– Мне казалось, мы достаточно поговорили об этом, так что убирайся.
– Не могу, – вкрадчиво произнёс Рив. – Видишь ли, ты совершил глупость, мой друг, написав письмо Дориан. Это было действительно очень большой ошибкой.
– Она показала его тебе? Вот почему она не пришла до сих пор!
– Да нет, Дориан как раз ничего мне не говорила. Она пошла к тебе, да только, к сожалению, её перехватила та самая ведьма, которая острит на меня свои зубы. Или ещё что-то… Не важно.
– Она похитила Дориан? – Тим, тяжело вздохнув, крепче сжал оружие в руках. – Её надо найти.
– Да? А я и не знал! Спасибо, что просветил! – Рив развёл руки в стороны и язвительно доба-вил. – Не мешало бы поблагодарить тебя!
– Боже мой! Это я во всём виноват! – застонал Тим и покаянно взглянул на управляющего. – Как её разыскать?
– Я бы с удовольствием остался и добил тебя тем, что ты действительно виноват в случившемся инциденте, но не буду зря терять время. Мне надо разобраться со своими хозяевами, да и дела я что-то запустил…
Тимоти посмотрел на него так, словно он только что сказал, что Земля плоская.
– Ты собираешься оставить всё, как есть?
– Поздно метаться и паниковать, – Рив ступил на порог. – Ведьма её не убьёт, так как я нужен ей. А я так легко не дамся.
– Уж не собираешься ли ты пожертвовать своей женой, дабы спасти себя? – теперь в голосе бывшего арбитра ощущалось презрение. Блуждающая улыбка управляющего только раздражала его.
– Поживём – увидим. Я устал возиться с вами.
Заявление Рива Тима не остановило. Не теряя времени, он отправился на поиски Дориан.

*      *      *

В поместье по-прежнему царил хаос. Связано это было с тем, что никто не мог найти мадам Ерраа, равно как и Рива. Без Дориан невозможно было провести сеанс, а отсутствие управляющего откладывало экзекуцию, которую придумали ему его хозяева. Когда Рив вернулся, первым его заметил Марк и бросился следом.
– Я занят! – на ходу бросил тот, быстро понимаясь по лестнице.
– Стоять! – проорал Ла-Шер и схватил управляющего за плечо. За какие-то доли секунды тот успел развернуться, перехватить руку хозяина и заломить её ему за спину. Марк взвыл от боли, но освободиться не смог.
– Я сказал, что занят, – тихо, но внятно ответил слуга. – Сеанс с Дориан Ерраа откладывается на неопределённое время. Видите ли, она исчезла и вряд ли поспеет к сегодняшней полуночи.
Отпустив Марка, Рив стремительно поднялся наверх и скрылся у себя в комнате. Достав из шкафа микстуру от кашля, он залпом выпил почти полбутылки, хоть и знал, что такая доза вряд ли ему поможет, затем сел за стол и сдвинул в сторону все бумаги. Достав из ящика карту города, он принялся методично изучать её.
– Где она? – капитан без стука ворвался в комнату, когда Рив мешал сахар в кружке с чаем. Принюхиваясь и кривясь от запаха лимона, обильно выдавленного в горячий напиток, он не обратил никакого внимания на незваного гостя. Мало того, слуга продолжал заниматься своим делом, словно ничего и не произошло.
– Ты скажешь, где она, ил мне из тебя всю душу вытрясти? – Сагамор бросился к столу и навис над Ривом. Волосы на голове взлохмачены, глаза горят, руки нервно стискивают пистолет. Пистолет? Это уже интересно. Не каждый день тебе угрожают оружием.
– Капитан, извините, конечно, но вы мне мешаете, – пробубнил Рив, отпив чаю и снова скло-нившись над картой. Звук взведённого курка заставил его оторваться от дела и посмотреть на недоразумение, находящееся перед ним. Сагамор был настроен решительно, а с такими крутыми парнями, как этот, стоит считаться. Не хватало ещё и пулю схлопотать.
– Что вы так разволновались, капитан? Вернётся ваша возлюбленная! – Рив возвёл глаза к потолку и мысленно себе что-то прикинул. – Не гарантирую, что скоро, но обязательно.
– Хватит со мной в игры играть, – холодно произнёс Торнтон и уверенной рукой навёл дуло пистолета на уровень головы управляющего. Тот даже не моргнул.
– А я то надеялся, что умру, раненный в грудь! – Рив страдальчески вздохнул. – Кто бы поду-мал, что придётся валяться в чужой холодной комнате с дыркой во лбу! Как прозаично!
– Ты мне здесь не ёрничай! – пригрозил капитан и подошёл ближе. – Что ты сделал с Дориан? Куда она ушла?
– А она вам уже не докладывает? Надо же! Я что-то пропустил?
– Рив, не доводи до греха. Я прекрасно знаю, что ты мастер выводить людей из себя, но со мной этот номер не пройдёт. Я нашёл в комнате письмо от какого-то Тимоти Шоу, который обещал рассказать всю правду о тебе. Там был указан маршрут. Она ушла и до сих пор не вернулась. Не случайно ли? Может, ты узнал и сделал всё, чтоб она не встретилась с этим Шоу и ничего не выведала?
– Она оставила письмо на видном месте? – Рив понимающе улыбнулся. – Весьма предусмотри-тельно с её стороны. Когда я работал вместе с ней, она всегда оставляла известные только мне следы, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств мы не потеряли друг друга.
– Ты так говоришь, словно в вашей компании Максвеллу Ергинсу не было места, – похоже, заявление Рива слегка сбило с толку Сагамора.
– Он всегда будет жить в моём сердце. А ещё вон там, – Рив кивнул на что-то позади капитана, и тот на секунду отвлёкся, чем управляющий и воспользовался, сорвавшись с места и выбив оружие из руки Сагамора. К счастью, пистолет не выстрелил, зато среагировал капитан, заехав коленом в живот Риву. Тот согнулся пополам и вдруг пошёл тараном на Торнтона. Сбив того на пол, управляющий локтем прижал его к полу и, нашарив на столе пресс-папье, на несколько часов успокоил гостя.
– Ну вот, а я и допить не успел, – с сожалением произнёс он, увидев, что стакан превратился в осколки, а лужа на полу расползается, грозясь добраться до Сагамора. Затем, посмотрев, сколько часов, Рив решил, что пора бы ему сматывать удочки, пока его не обвинили в такой мелочи, как покушение на жизнь человека.

*      *      *

Где-то за углом отчаянно дрались собаки, в соседнем доме кто-то ссорился, раздавался визгли-вый женский крик. От ближайшей помойки несло так, что впору было отключиться. Земля была влажной, местами сохранились клочки снега.
Прохаживаясь от одного угла дома до другого, ведьма нетерпеливо поглядывала на единствен-но возможный вход в это место. Её раб, возлюбленный, или ещё кто-то там, стоял возле заложницы и охранял её с помощью отобранных у неё кинжала и пистолета.
– Когда же придёт этот калека? – недовольно произнесла ведьма, остановившись перед Дориан. Та, прекратив попытки высвободить связанные поистине морским узлом руки, не скрывая изумления, уставилась на старуху.
– Калека? Это ты о Риве? А я-то думаю, кого же ты здесь дожидаешься!
– Значит, этого пройдоху зовут Ривом? Хорошо замаскировался, ничего не скажешь, – довольно пробормотала та. – Он, конечно, не великан, но его тело мне вполне подходит.
– Значит, ты – та самая ведьма, которая распорола Риву живот? Научишь? – деланно беспечно спросила Дориан, при этом внутренне напрягшись. Жаль, что она так поздно пришла в себя, но ведь удар был ещё той силы! – Слушай, ты можешь найти куда лучших кандидатов. Сама ведь сказала, что Рив – калека.
– Я говорю не про физическую силу, – взмахнув полой плаща, ведьма снова приблизилась к заложнице. – Он ведь людьми управлять может, Рив твой.
– Во-первых, он не мой, а во-вторых, конечно, манипулировать людьми у него достаточно хорошо получается, уж  это я тебе точно скажу.
Теперь оставалось только проклинать всех и вся. Земля была холодной, плащ её уже не спасал, тело затекло от неудобной позы, а запястья от верёвки начали кровоточить, хотя нежной кожей Дориан особо нее отличалась.
– Он меня едва не убил, глупышка. Одним взглядом задушить пытался, но, к счастью, не добился этого. Хотела в ту ночь ему кишки выпустить, так эта бестолочь мне все планы нарушила. Пришлось малого из приюта убить.
Дориан опешила и едва не выронила небольшой складной нож, который всегда держала в потайном отделении в сапоге.
– Рив не мог тебя остановить, я проверяла его на наличие сил. Там пусто!
– Не знаю, что ты себе там навыдумывала, хотя, возможно, ты не смогла обнаружить эту его способность из-за его некоторой исключительности. Да, мне достанется лакомый кусочек.
Тут Дориан стало совсем смешно.
– Да не придёт он! Ты меня ещё днём поймала, а сейчас уже почти полночь! Может, силой он и не обделён, в чём я, конечно, глубоко сомневаюсь, но по духу он просто жалкий трус. Рив ни за что не появится здесь, я сама ему как заноза в заднице. Если б не ты, я бы сегодня многое узнала о нём. Думаю, ему будет только на руку, если я исчезну.
– Неужели? Всё равно я подожду, благо, ждать я умею, тем более что время я назначила ему как раз на полночь.
– Да сколько угодно! – беспечно отозвалась со своего угла Дориан, хотя у самой на душе кошки скребли. Как выбраться из этой ловушки, пока старуха не поняла, что управляющий даже и не думает приходить? Труп вроде как не понимал её движений, а ведьма ходила взад-вперёд, не обращая на неё внимания. Женщина продолжила своё занятие, потихоньку перерезая верёвку на руках. Она не сомневалась, что только обморочное состояние спасло её от возможных последст-вий, ибо скоро её новой знакомой надоест просто так ожидать Рива, и она примется за свою пленницу. Когда оставалось уже чуть-чуть, так что можно было разорвать путы, и Дориан уже прикидывала, как удрать, со стороны прохода вдруг раздались шаги. Тихие, но тяжёлые. Женщина напряглась. Неужели подмога? А вдруг её нашёл тот самый Тимоти Шоу? Или Сагамор? Но нет, вслед за шагами явственно послышались удары тростью. У Дориан едва глаза на лоб не полезли.
Старуха, остановилась возле одинокого столба и внимательно всмотрелась в темноту. Несколь-ко секунд – и свет факела выхватил из темноты знакомую фигуру. На место встречи какого-то чёрта заявился Рив. Остановившись на безопасном расстоянии от них, он посмотрел на всех троих по очереди и деловито прищёлкнул языком:
– Вся компания в сборе!
– Рив, ты зачем припёрся? – разозлилась Дориан. – Что ты сделаешь трупу?
– Трупу – нет, а вот тому, кто его сделал… – многозначительно протянул Рив, жадно погляды-вая на ведьму, словно та была рождественской индейкой. Старуха хмыкнула:
– Такие, как я, так просто этот мир не покидают.
– Это я тоже знаю, голубушка, – тот сделал ещё один шаг вперёд, бросив при этом быстрый взгляд на Дориан, и та, поняв, что он просто пытается заговорить старухе зубы и отвлечь внимание от её скромной персоны, усиленно заработала ножом.
– Зато я знаю, что может ожидать нарушителей, – провадил  своё Рив, сверля ведьму взглядом. – Тех, которые нарываются на арбитров.
Дориан в своём углу престала копошиться и удивлённо посмотрела на управляющего. Он с собой арбитра привёл?
– Что ж, доносчик, веди своего пса, я с ним потолкую, – дерзко ответила старуха, но Рив успел уловить едва заметную дрожь в её голосе. Да, милая, ты не исключение, этих работников все боятся.
– А зачем его вести? Вот он перед тобой.
Ведьма опешила, но быстро взяла себя в руки и деланно засмеялась.
– Ты? Арбитр? Не смеши меня? Где же ты раньше был, смелый да удалый?
– Дожидался, пока на работу возьмут, – Рив подошёл ближе и спрятал руку за спину.
– Взять его! – заорала старуха. Труп бросился на Рива, точнее, практически прыгнул на него. Тот сразу же упал наземь и перекатился в сторону. Тотчас возле него послышался тупой звук приземления, словно упал мешок с гнилой картошкой. Рив поднялся и опрометью бросился к ведьме. Завизжав, та растопырила пальцы и вцепилась ему в волосы. Здесь Риву повезло за его вечно короткую стрижку. Вывернувшись, он ударил ведьму кулаком в живот, заставив ту согнуться и выплеснуть на него весь арсенал ругательств. Рив даже успел бросить уважительный взгляд на старуху, но в тот же миг его оторвали от земли и с силой швырнули в сторону соседнего дома. Пролетая мимо Дориан, он успел крикнуть, чтобы та поторапливалась, а затем его буквально припечатало к стене. Упав на гору мусора и почувствовав, как под рёбрами затрещала рухлядь, Рив несколько секунд лежал без движения, а затем попытался подняться, но не тут-то было. Мертвец схватил его за ногу и одним рывком вытащил из свалки, затем потащил по земле, вернее, по болоту и снова швырнул. Рив, не веря своей удаче, приземлился прямо под ноги старухе, и та отскочила назад. Приличный хук слева – и она сползла теперь уже к его ногам.
– Чтоб тебя!.. – донеслось до него нечто невнятное. Повернувшись,  Рив увидел, что его жена оседлала мертвеца со спины и, сдавливая его шею, пытается хоть что-то сделать, но тот упрямо шагает по направлению к нему. Подскочив, Рив врезал трупу по так называемому лицу, и тот оступился. Дориан соскользнула с него и поставила подножку, в результате чего их противник упал. Её муж, вытащив из-за пояса тесак, впихнул его ей в руки:
– Отрежь ему голову!
– Что?
Мертвец попробовал подняться, и Рив всем телом навалился на него.
– Башку тесаком этим, пока он нам что-нибудь не отрезал! – проорал он, чувствуя, что уже не может останавливать эту уже порядком надоевшую ему нежить. Дориан, не медля ни секунды, резанула по и так неустойчивой шее трупа. Брызнула не кровь, но что-то весьма дурно пахнувшее, причём досталось им обоим. Одежда их оказалась вся в жидкости, смахивающей на сгнившее «нечто», да и воняла прилично. Вид жены был более чем недовольный. Отряхнувшись, она набросилась на Рива:
– Так это был твой план? Ты зачем вообще пришёл?
– А не должен был? – Рив отступал назад, к лежащей на земле старухе.
– Да нет, я рада, но ты ведь не из тех, кто бескорыстно станет помогать человеку! Особенно тому, кто…
– …едва не узнал все подробности моего прошлого от не в меру болтливого бывшего друга, – закончил вместо неё управляющий. – Расслабься, ты хорошо справилась со своей работой. Просто я тянул время, зная, что к моему появлению ведьма уже будет на взводе. Хотел немного нервы ей потрепать.
– А если б она плюнула на всё и убила меня? – Дориан недоверчиво покосилась на Рива, но тот лишь отмахнулся:
– Не убила бы. Я для неё был настоящей находкой. А за себя ты и так можешь постоять.
Старуха тем временем стала приходить в себя, и тот ещё раз вырубил её, чтобы не натворила новых дел.
– Кстати, что ты там говорил насчёт арбитра?
– Просто отвлекал, пугал. Подумай, Дориан: я – арбитр! Глупее ничего не придумаешь.
Поразмыслив, Дориан согласилась. Да, Рив и арбитр – понятия несовместимые.
– Если б он был арбитром, моей ноги бы здесь не было, – раздался с темноты незнакомый низкий голос. Вздрогнув, Дориан проследила взглядом, откуда доносился голос, но ничего не увидела. Управляющий облегчённо вздохнул и сунул тесак за пояс.
– Я уже начал волноваться, – шутливо произнёс он. Тотчас же из на свет вышёл некто в длин-ном чёрном плаще. Лицо его скрывал капюшон.
– Я хотел посмотреть, чем всё закончится. И мне это даже понравилось.
Неизвестный подошёл к телу старухи и тронул его сапогом. В руках у него была палка, напо-минающая крюк, и Дориан, наконец-то поняв, кто перед ней, попятилась. Некромаг!
– Думаю, вам пора уходить, – донеслось до них из-под капюшона, и Рив потянул жену за руку.
– Спасибо!
– Для меня это разнообразие, для тебя, как  понял, спасение. Она знает?
Рив отрицательно покачал головой. Повернувшись, они медленно пошли к выходу. Лишь когда удалось выбраться из трущоб, и фонари на столбах осветили им путь, Дориан не выдержала:
– Как ты уговорил его? Это же некромаги! Они одиночки!
– У меня были веские аргументы, – нехотя ответил Рив. – Я вышел на него через цыган. Хло-потливая работа, скажу тебя, но она того стоила. Ведьму убьют без каких-либо последствий. Ты же помогла мне добить труп, так что я перед тобой в неоплатном долгу.
– Похоже, это я теперь твой должник, – произнесла Дориан и снова принюхалась к себе. – Ну и вонь!
– Дома вымоемся.
– Мой сеанс! – спохватилась та.
– Ну, уже поздно, так что после такого приключения тебе стоит просто выпить, – предложил Рив. – Так что выбирай, ибо мне сейчас пока не стоит появляться в поместье. Боюсь, меня там может ожидать констебль.
– Что ты на этот раз натворил? – насторожилась Дориан.
– Твой капитан меня достал, и я вырубил его.
– Он не мой! Подожди, ты его вырубил?
– А чей же? – удивился тот. Дориан кашлянула и сцепила пальцы за спиной. – Вы с ним расста-лись? Он тебя бросил?
– Скорее, я его. Ладно, Рив, нам действительно стоит выпить. Через две улицы, кажется, есть приличная таверна. Пошли туда.
Схватив управляющего за руку, женщина едва ли не силой потащила его за собой. Так они добрались до места отдыха и завалились внутрь. Тепло, сухо и весело. О чём ещё можно мечтать? Правда, некоторые косились на них и принюхивались, но это уже из другой оперы.
Заказав две бутылки рома – на всякий случай, а то, сколько не бери, всегда почему-то бывает мало, – невольные собутыльники расположились в углу, где был относительно тихо, да и на них никто не обращал внимания. Рив открыл одну из бутылок и хотел налить в стакан, но Дориан, перегнувшись через стол, выхватила её у него.
– Сегодня я пью с горла, – прокомментировала она свой поступок и подтвердила сказанное, опрокинув в себя одним махом четверть бутылки. Управляющий оценил этот смелый поступок и, решив не отставать, последовал её примеру. Сделал, правда, более умеренный глоток, так как, по его представлению, ему ещё придётся тащить Дориан домой.
Когда у бутылки Дориан показалось дно, а закуски почти не осталось, женщина, навалившись на стол и еле ворочая языком, произнесла:
– Сейчас начну исповедоваться.
– Ты сейчас уснёшь.
– Я не ела почти весь день! Да в таком состоянии я и от одной кружки могу вырубиться!
– Ладно, – сдался Рив, – выкладывай, что у тебя на душе наболело.
Сейчас, когда они просто сидели, как в старые добрые времена, он чувствовал  странное успо-коение. Куда-то в сторону отодвинулись все проблемы, особенно те, которых не миновать. Он ещё разберётся с ними. Потом.
– Я полная неудачница, – печально призналась женщина.
– Это констатация факта?
– Нет, это я нарываюсь на твоё сочувствие и заверение в обратном! – огрызнулась Дориан.
– Притормози лошадей! Скорее моя хозяйка мне спасибо скажет, чем я начну кому-либо сочув-ствовать, – усмехнулся её собеседник.
– Ну и чёрт с ним! – махнула рукой женщина. – Но я продолжу, если ты не возражаешь.
Рив придвинулся поближе, призывая таким образом свою собеседницу продолжать.
– Ты уже знаешь, что я рассталась с Сагамором.
– И что послужило тому причиной?
– Отчасти мой характер и моё дурацкое стремление не сидеть на месте. Видишь ли, я, как всякая обычная женщина, не откажусь от семейной жизни и человека рядом со мной, который меня поймёт и поддержит, да вот только не готова я ещё к домику с калиткой и геранью на подоконнике да паре детишек. Не моё, а капитан этого понять не может. Я же не говорю, что стремлюсь к одиночеству, ибо от неё можно волком завыть, но он меня, если честно, достал своим слишком поведением. Я ведь не такая, как он! И то, что ты оказался ещё одной из причин, по которой мы расстались…
– Я? – голос Рива поднялся на октаву выше. – А меня ты с какой стороны сюда приплела?
– Нашла, с какой стороны. Ты, сволочной, лживый управляющий, чтоб тебя…
Рив улыбнулся. Дориан редко подбирала выражения для характеристики чего-либо. Наверное, не стоит ей больше пить. Хотя, по тому, как его жена цепляется за заветную бутылку, она отдаст спиртное только через свой труп. А трупом ,судя по всему, скоро станет она.
– И к чему я приложил руку, раз ты включила меня в свой список виновников?
– Всё просто, как мысли в голове у Эгле. Ты влез в мою жизнь…
– Ничего подобного! – тут же запротестовал Рив. – Ты сама меня нашла, следила за мной. Я тебя сторонился, чтоб проблем избежать, так нет! Ты у нас сама ходячая проблема!
Дориан снисходительно кивнула, словно профессор, выслушивающий заумные речи студента.
– Ой, Рив, ты мог с самого начала рассказать мне обо всём, а не ходить вокруг да около, из-за чего мне пришлось бегать за тобой с целью выудить правду. Прав был Сагамор, когда сказал, что ты мне скармливаешь информацию по кусочкам, словно голодной собаке.
Управляющий от такого сравнения мысленно зааплодировал капитану. Умеет подбирать слова, ничего не скажешь!
– Смею надеяться, – со смехом заключил он, – Торнтон приревновал тебя ко мне? Поэтому вы расстались?
– Говорю же, что это я от него ушла, – недовольно ответила та. – Его глупая ревность была одной из причин.
– Я польщён.
– Оставь свой тон, меня им не проймёшь. Дело в том, что и Саг со своей стороны просто устал меня добиваться. На днях я видела, с каким увлечением он обсуждал какую-то книгу…
– С Эгле?
– Ты знал? – руки угрожающе сжались в кулаки.
– Догадывался. Когда некоторое время в жутких условиях проводишь время с человеком, то находишь с ним что-то общее. В случае заточения противоположных полов это может привести к взаимному влечению.
– Твоя правда, – задумчиво протянула Дориан, подперев кулаком подбородок. – Иногда мне кажется, что этот мсье N специально выбрал именно Сагамора и Эгле, надеясь свести их вместе и насолить мне.
– Может, он считал, что они лучше подходят друг другу?
– Ты так считал, – женщина покосилась на Рива, и тот фыркнул.
– Я на многое способен, но такие подлости не в моём вкусе. Вы б и без благословения мсье N рано или поздно разбежались бы.
– Спасибо, успокоил!
– Всегда пожалуйста!
Только сейчас Рив заметил, что Дориан, исповедуясь, вылакала свою бутылку и теперь хищно посматривает на его порцию. На всякий случай отодвинул  её от греха подальше.
– Нам надо уходить.
– Куда?
– Домой.
– Рив, я пьяная в дым! Ты думаешь, я куда-то дойду? Да я по пути три раза тебе всё выпитое верну! Дай мне пару часов где-нибудь отсидеться, чтобы прийти в себя хотя бы. Не хватало мне ещё в таком виде и состоянии припереться в Тоунтредж.
Пораскинув захмелевшими мозгами, Рив согласился. Что же тогда делать? Подозвав жену хозяина заведения, он спросил, нет ли у них наверху комнат, и, получив утвердительный ответ, заказал одну. Затем, подхватив под локти едва держащуюся на ногах жену, потащил её наверх. Или он отвык, или она действительно такая тяжёлая…
– Я иду наверх?
– Да, – пропыхтел Рив, выбрав альтернативный вариант, заключающийся в том, чтобы подтал-кивать Дориан сзади. Та ломанулась вперёд, и  он, остановив её, повернул в другую сторону коридора. – Нам туда.
Открыв дверь, Рив уже буквально втащил Дориан внутрь. Зажёг свечу и положил на столик у изголовья постели. Н-да, удобства минимальные, но хотя бы миска есть, если Дорин всё-таки станет плохо. Он подошёл к жене, которая держалась за подоконник и жадно вдыхала ночной воздух. Та молниеносно повернулась и едва не ударила его по горлу, но Рив успел перехватить её руку. Даже в таком состоянии эта женщина была опасной, и хрипеть в углу полночи ему совсем не улыбалось.
– Спокойно, Дориан, свои, – он попытался увести её от окна, и та, опомнившись, послушно последовала за ним. – Я сейчас закажу тебе наверх горячую воду, чтобы ты привела себя в порядок, а заодно поспрашиваю об одежде. Вернём себе человеческий облик и возвратимся в поместье.
Спустившись вниз, Рив попросил хозяйку заодно нагреть и ему воды, чтобы смыть с себя то, что осталось от трупа. Пока та пошла выполнять требуемое, он вышел во двор, зашёл за угол и закурил. Нервы что-то расшатались, и надо было успокоиться. Во-первых, одной проблемой меньше. Некромаг сделает своё дело, и ведьма больше ничего никому не скажет. Похоже, она поняла, с кем  имеет дело, и касается это совсем не арбитров. Дориан в порядке, надо только в целости и сохранности вернуть её в поместье и напоить перед сеансом отваром, уничтожающим право вето. Если всё близится к концу, уж лучшее его жене знать правду, чем блуждать в тумане, пока Ирина не соизволит вернуть ей память. Если она усвоила урок, то не будет ставать ему поперёк дороги.
Окно прямо над ним открылось, и визгливая шлюха, перегнувшись через подоконник, заметила Рива и призывно что-то закричала или, вернее, промычала. Тот недовольно нахмурился и, на свою голову, послал девку куда подальше. Не стоило этого делать, но было уже поздно. Та, рассердив-шись и обозвав управляющего самыми вычурными словами из своего арсенала, схватила со столика кувшин с водой и выплеснула её прямо на него. Ставни закрылись, затем послышался смех и многое другое.
Отрешённо посматривая на потухшую сигару, Рив как-то отстранённо подумал, что сейчас бы с превеликим удовольствием придушил бы ту девку. Вода была словно из проруби, и он чувствовал, как прежний холод, который он выводил из себя спиртным, возвращается обратно.
– Мать вашу, чтоб вы там сдохли друг на друге! – прохрипел Рив, задрав голову к окну. Ника-кого ответа. У людей приятное времяпрепровождение. Вспомнить бы, когда он сам в последний раз этим занимался?
Хозяйка, пожалев незадачливого постояльца, дала ему одежду своего сына. Заплатив за неё, Рив привёл себя в порядок, затем поднялся наверх и зашёл в комнату. Дориан, ожидая его, заснула на постели, поджав ноги под себя, и плохо ей не было. Мысленно выругавшись, управляющий решил пока не будить её, а просто накрыл пледом, укутался сам и сел в кресло поближе к камину, чтобы согреться. Получалось плохо. Дрожь пробирала до костей, и скоро у него уже зуб на зуб не попадал. Оставалось только злиться на самого себя за то, что угробил свой организм эксперимен-тами. И то странно, что ещё коня не двинул.
Где-то около трёх ночи, когда уже не так трясло, Рив смог расслабиться, и сон начал вступать в свои права. Откинувшись на спинку кресла, он забылся беспокойным сном.
Проснувшись, Дориан сначала не поняла, где находится, но потом увидела у камина Рива, и всё стало на свои места. Хотела разбудить, чтобы отправиться в Тоунтредж, но заметила, какой у её спутника изможденный вид, мешки под глазами, как кожа обтянула скулы, и решила дать ему немного отдохнуть. Закутавшись с головой в плед, она тихо смотрела на спящего человека, пока сама не задремала.
Было около пяти, когда Рив, проснувшись, разбудил Дориан и приказал ей собираться. Та, к удивлению обоих, чувствовала себя вполне сносно и даже смогла поесть, когда они спустились вниз. Управляющий заказал себе лишь кофе. У хозяйки, судя по выражению её лица, имелось несколько вопросов по поводу их странного поведения, но она благоразумно сочла нужным не вмешиваться в чужие дела, тем более что заплатили клиенты хорошо.
Извозчиков на улицах пока не предвещалось, так что пришлось добираться пешком. Дориан всю дорогу ругалась по поводу неровной дороги, но Рив подозревал, что её ещё просто штормило. Чтобы избежать нездорового любопытства со стороны домочадцев, он предложил ей воспользо-ваться чёрным ходом. Но как только они добрались до ворот, где находилась калитка, оба, как по команде, остановились.
Во дворе горели все фонари, неподалеку от них бродил охранник с оружием.
– Это что ещё такое? – прошипела Дориан, прячась за дерево.
– Похоже, в наше отсутствие лучшие умы поместья решили оградить себя от опасности, а заодно и заняться твоими поисками. Сдаётся мне, самое важное я пропустил.
– И как теперь будем пробираться на вражескую территорию? – Дориан, похоже, понесло. Рив бросил оценивающий взгляд на удалившегося охранника.
– Как и собирались. В нашем распоряжении не только калитка, но и вон то приземистое дерево немного дальше. Раз мне уже приходилось передвигаться таким образом, так что высаживайся на дерево. И скажи спасибо старшему брату Шарля Тоунтреджа, что он додумался поставить ворота так близко возле дома.
С грехом пополам они взобрались на дерево, откуда едва ли не ползком добирались  до лестни-цы. Управились достаточно быстро, если не считать сопровождающих это действие витиеватых ругательств. Оказавшись в комнате, Рив оглянулся. Осколки убраны, везде чисто, вот только холодно, как на севере. Проблемы насущные с новой силой навалились на него, и управляющий с сожалением посмотрел на Дориан. Весело было вспомнить былое, но что поделаешь, если этого уже не вернуть. Словно потворствуя погоде, холодно стало и внутри него. Не дожидаясь, пока та что-то скажет, Рив открыл дверь и выжидающе посмотрел на жену. Жалость шевельнулась где-то в душе, но он не подал виду. Дориан придушит его, если узнает, что он её жалеет. Что ж, она свободна и теперь вольна идти, куда хочет. Ей была дарована свобода с тем умыслом, чтобы она не чувствовала себя виноватой.
Дориан подошла вплотную и положила руку тому плечо.
– Спасибо, Рив. Спасибо за всё.
– Рано благодарить. И не стоит, – холодно ответил Рив. – Сегодня нам предстоит тяжёлый день, и я не уверен, что после всего, что произойдёт, смогу оставаться здесь. Проще говоря, вообще не смогу. Ты, кстати, завтра вспомнишь всё. Не так давно нашёл рецепт и приготовил один отвар…
– Отвар? Рив, я просто стукнулась головой!
– Не стукнулась, – тот дотронулся до её виска, и та от неожиданности дёрнулась, но не отстра-нилась. – Право вето, запрещающее тебе вспомнить. Даже если б перед тобой стоял твой муж, вряд ли бы ты его узнала. Я ещё хочу попросить тебя об одном… – Рив не выдержал и отвёл взгляд, резко убрав руку. – Что бы ты не услышала и не увидела сегодня, постарайся быть просто наблюдателем. Молчи. Если случай с Арионом тебя чему-то научил, постарайся не вмешиваться. Эта, с позволения сказать, игра была придумана не для тебя.
– Какую игру ты имеешь в виду? – настороженно спросила Дориан.
– Скоро всё поймёшь, а сейчас уходи. Мне надо подготовиться… морально.
Дориан вдруг стало смешно. Когда он снова указал рукой на дверь, она прошествовала мимо него, откровенно ухмыляясь. А ведь ей ещё предстояло объясняться с остальными, да и с Сагамором они до конца не выяснили отношения. Пусть узнает о её наблюдениях, не всё же на неё вину перекладывать. Она уже взялась за ручку двери, чтобы закрыть её за собой, когда её грубо развернули, а в следующее мгновение Рив, сграбастав её, прижал к стене и уткнулся ей в шею, прижимая к себе так, словно им предстояло больше никогда не увидеться. Дориан застыла и осторожно коснулась его шеи, провела пальцами по волосам и вдохнула уже почти родной аромат: терпкий – мяты и горьковатый – полыни.
– Не уходи, – приглушенно попросил Рив.
– Рив…ты… всё в порядке?
Горячее дыхание обожгло её щеку, а дальше она уже сама плохо помнила, как они оказались в его спальне, как она, проявляя не меньшее упорство, помогала Риву снимать с него одежду, пока тот занимался её экипировкой. Добившись того, чего желала со вчерашней ночи, она почувствова-ла такую неудержимую радость, словно все её мечты сбылись. А ведь это была не мечта даже, а просто какое-то наваждение. Она даже не обратила внимания на шрамы Рива на груди, на то, что он досконально знает её тело и чего ей хочется, что она ощущала себя так, словно встретилась с весьма близким человеком после долгой разлуки. В голове кто-то неустанно повторял, что больше такого не повторится, Рив не останется с ней, ибо она ему не нужна, но ей было всё равно. Хватит и того, что ОН ПОПРОСИЛ ЕЁ ОСТАТЬСЯ. И никаких угрызений совести, она просто устала настраивать себя против него лишь потому, что так нужно.
Рив прикоснулся губами к её шее и провёл пальцами вдоль позвоночника. Дориан выгнулась ему навстречу и обхватила руками его плечи, чувствуя под пальцами уже знакомые шрамы. Она помнила, должна была помнить его, как и он знал, что ей нужно. А ведь они оба умели манипули-ровать друг другом. Лишь теперь она поняла, что они действительно были разными и одинаковыми одновременно, могли прекрасно обходиться друг без друга, не зависеть друг от друга и, вместе с тем, довериться в сложной ситуации, надо было только сделать шаг навстречу. И сейчас, когда она, умиротворённая и довольная, затихала в объятиях Рива, ей стало понятно, что сейчас между ними было гораздо большее, чем физическая близость. Никто другой не обнимал её так бережно, никто с такой трогательной нежностью не целовал её в висок и не прижимал к себе, словно в попытке защитить. Даже Сагамор. ДАЖЕ АРИОН.
Когда Дориан проснулась, Рива рядом не было, да она и не ожидала его застать. В этого управ-ляющего всегда полно работы, особенно грязной. После этой ночи возникал вполне логичный вопрос: а изменяла ли она Ариону с Ривом ещё тогда? Может, дело не только в их недоверии друг другу, раз они расстались? Интересно, удастся ли им хотя бы попрощаться, перед тем как он исчезнет из её жизни? Тень… А Скадар была права. Тень появилась, перевернула всё с ног на голову, доставила ей уйму неприятностей, а теперь собирается исчезнуть. Впрочем, это не должно её касаться. Рив просил её быть наблюдателем, и, честно говоря, она рада попробовать себя в такой роли. Заодно и оценит актёрский талант управляющего. Тимоти Шоу, Пало, которая восхищается её мужем… Как же она раньше до этого не додумалась?
Встав с постели, Дориан принялась торопливо одеваться. Нельзя ничего пропустить. Несмотря на уверенность управляющего, ей не давал покоя вчерашний разговор и реакция Рива. Почему он плакал? Разжалобить этого человека практически невозможно, так что, похоже, намечается нечто серьёзное.

*      *      *

В доме Тима было холодно. Сквозняк разгуливал по комнатам, сам хозяин сидел за столом, руками подперев голову. Оружие было прислонено к стулу. Утро обещало быть холодным, но Шоу словно не чувствовал пробирающего до костей мороза.
Дверь со скрипом отворилась. Тим сначала было подумал, что это ветер, но в следующее мгновение на пороге появился Рив, и он со вздохом вернулся к созерцанию щелей на потолке. Гость, между тем, деловито осмотрелся и сел за стол перед Тимом. Весь его вид излучал нечто среднее между злостью и удовлетворением.
– Хорошо искал? – с издевкой спросил он. Тим поднял на него посеревшее от тревоги лицо.
– Тебе больше нечем заняться?
– Оставь в покое Дориан, я её нашёл. У нас другая проблема, – добавил он после того, как Шоу приподнялся на стуле. – Всё тайное рано или поздно становится явным. Я был у Луи, но не застал его. В комнате сплошной погром, из чего следует, что нашего друга утащили силой. Похоже, Дерек всё-таки добрался до него.
Тим вскочил со своего места и схватил то самое злополучное ружьё. Рив тоже поднялся, но движения его были неторопливыми.
– Они его держат в хорошо охраняемом месте. Дерек только потому его не убил, что хочет от меня объяснений. Если я буду его отвлекать, тебе надо пробраться в подвал этого дома и отыскать Луи. Прекрасно зная Дерека, скажу, что на том месте будет стража, причём не слабая, – Рив оценивающе посмотрел на Тима. – Н-да, тебе не получится вернуть его, даже если я превращусь в Шахерезаду и стану полдня ему сказки рассказывать. Он заподозрит, что что-то не то.
– Тогда зубы заговаривать придётся мне, – решительно произнёс Тимоти. Рив поперхнулся, и его друг усмехнулся. – Тебя что-то не устраивает? Он будет в шоке, когда увидит Максвелла Ергинса живого. Это уж, как минимум, на полчаса вгонит его в ступор, а ты пока разыщешь Луи, что у тебя получится быстрее, чем у меня, и вернёшься в качестве подмоги. Конечно, вся эта затея – сказка на ночь для прирождённых самоубийц, но рискнуть стоит. Я без тебя наружу не смогу выйти. Дерек не даст.
Секунды две подумав, Рив утвердительно кивнул головой и метнулся к выходу.
– Прихвати с собой на всякий случай парочку метательных ножей, – произнёс он на ходу. – Сегодня Рив официально предаст своего первого нанимателя, так что без жертв нам не обойтись.
– Первого нанимателя? – переспросил Тим, на ходу цепляя ножи. – Мне казалось, маркиз был первым.
– Он просто не успел догадаться о моей измене.
Дерек тем временем сидел у себя в кабинете и метал молнии. Это надо же! Рив, которому он доверился, за разговорами с которым проводил столько времени! Так подставить его, Дерека! Хотя, если честно, он никогда бы полностью не доверился этому человеку, если учитывать ещё и то, что, кроме имени его, ничего о нём не знал. Конечно, ходило множество слухов, но Дерек так полагал, что это просто сплетни, распускаемые не без благословения самого управляющего маркиза. Да и Мари предупреждала его насчёт изменчивости Рива, но он по собственной глупости не слишком внял этому предупреждению, считая, что его новый партнёр – простой аферист, решивший нажиться на богатстве старика. Из достоверных источников Ламатье узнал, что за столь короткий срок этот Рив успел благополучно пустить по ветру почти половину из прибыли маркиза от фабрик. Куда он деньги девает? Не за них ли куплены акции? Впрочем, одного он понять не мог: почему Рив остановился? Остались, конечно, два самых серьёзных акционера, но разве это проблема для такого человека, как управляющий маркиза Тоунтреджа? Ничего, он с ним разберётся. Люди уже посланы, осталось только выяснить ситуацию и серьёзно разобраться с этим аферистом. Серьёзно – это успокоить навечно.
Слуга принёс обед, и Дерек с энтузиазмом взялся за цыплёнка. Один бокал лёгкого вина, затем чашка крепкого кофе. Когда Рив, бывало, обедал у него, то всегда как-то странно смотрел на то, что именно ест он. Ламатье иногда казалось, что он всякий раз поражается, когда замечает какие-то особые для него мелочи.
В дверь постучался лакей и доложил, что с Дереком хочет увидеться молодой человек по имени Максвелл Ергинс. Услышав это, Ламатье едва не подавился кофе. Кто-то решил сыграть с ним злую шутку? Сейчас он разберётся.
– Веди его сюда, – бросил он повелительно, а сам тем временем достал из ящика стола писто-лет. Если Рив решил, что может его испугать, то здорово ошибся.
В комнату вошёл молодой человек привлекательной внешности. Лицо открытое, но с хитрин-кой, глаза пристально и даже весело смотрят на Дерека. Чувствуя, как к горлу подступает комок, а лоб покрывается испариной, Ламатье слегка привстал, чтобы лучше рассмотреть вошедшего. Если это на самом деле Ергинс…
– Ты? – выдавил он из себя. – Значит, Рив, собака, соврал.
– Слегка утаил, – снисходительно улыбнулся парень и заложил руки за спину. – Не скажу, что рад тебя видеть, Ламатье, тем более что ты мне ещё должен за жену.
– Кто ещё выжил? – просипел тот.
– Кроме меня и Луи? Никто. Ты забыл, что я не простой авантюрист? Помнишь, как разделался с твоей бандой?
– Да, Рива я недооценил, – протянул Дерек, садясь. Поумерив свой пыл, он почувствовал, как уверенность возвращается к нему. Всему своё время, он ещё успеет убрать этих недоносков. А сейчас можно и пообщаться.
– Присаживайся, Максвелл, – кивнул он на стул. Ергинс покосился на указанное место и при-ютился в кресле. Дерек усмехнулся. Осторожничает. Верно делает.
– Ты хотел поговорить? – спросил гость, поудобнее усаживаясь.
– Нам надо как-то разобраться в сложившейся ситуации. В виду того, что Рив, ты и Луи вына-шивали планы, чтобы подставить меня, я поступлю с вами очень даже по-честному, – говоря это, Дерек незаметно дёрнул шнур у стены, вызывая охранников. Один его приказ – и четверо громил вломятся в кабинет и свяжут гостя по рукам и ногам. А пока можно и побеседовать.
– И что ты подразумеваешь под честной расправой? – лениво поинтересовался тот.
– Во-первых, Рив отдаст мне все акции, которые он выкупил. Думаю, в знак благодарности он даже не станет брать с меня деньги. Во-вторых, я закапываю его в земле, чтобы он больше никому не мешал. Думаю, он и тебе доставил уйму неприятностей. Тебе ведь, наверное, пришлось многое испытать после своей так называемой смерти? Так вот, я предлагаю тебе сотрудничество: ты сдаёшь мне Рива, я даю тебе право быть моим партнёром. Думаю, с твоей, э, силой ты будешь весьма ценным сотрудником и другом.
– А Луи? – осведомился Ергинс.
– Я отпущу его, – пообещал Дерек, хотя в планах этого и подавно не имел. – В конечном счёте, виноват во всём Рив, его и стоит спустить с небес на землю. Согласен?
– А как же то, что ты сделал с моей женой? – вполне спокойно спросил Максвелл. Дерек изо-бразил раскаяние и смущение.
– Я понимаю, что виноват, но и ты согласись: она убила мою родственницу и её мужа. Ты связал себя с убийцей. Она и тот граф… – закончил Ламатье презрительно. Гость понимающе кивнул. Встав, Дерек предложил ему вина, и тот согласился.
– Так где наш общий знакомый? – как бы невзначай спросил он и пытливо взглянул на Мак-свелла. Тот неопределенно пожал плечами.
– Затаился. Разве ты не знаешь Рива? Он за милю чует опасность. Не успел я ему сказать о похищении Луи, как он тут же руки в ноги и по делам. Сказал, что хозяин его послал в Париж. Брехня всё это, но разве его остановишь? 
– Неужели? – Дерек проницательно посмотрел на Ергинса. – А я думал, он с тобой придёт.
– Ламатье, разве ты до сих пор не понял его? Когда на Рива можно было положиться? Маркиз вон доверился, и что теперь? Или ты думаешь, он бы так просто отпустил тебя, как и ты его?
Дерек промолчал. Что-то не давало ему покоя. Возможно, само поведение Ергинса. Почему он так надолго затаился? Считай, два месяца прошло? Не захотел ли он отомстить более изощрённо? Для такого как раз подходит Рив, он способен извратить самые благие намерения. Наверное, стоит отдать приказ сейчас же убить Луи, пока не поздно. Но он не успел, так как без стука в дверь вломился один из охранников.
– Там… – тяжело дыша, произнёс он. – Его освободили… Мы не знаем, где он…
– Итак, – Дерек тяжёлым буквально пригвоздил гостя к месту, – говоришь, Рив не придёт? Что ж, позволь теперь убедиться в том, как я расплачиваюсь с предателями.

*      *      *

Перемахнув через ворота с восточной стороны, Рив почти ползком добрался до служебных построек. Здесь его постерегла небольшая проблема в виде двух псов, но не зря же Рива животные боятся! Небольшой выброс эмоций – и вот уже собаки, понукаемые неведомым страхом, бегут, поскуливая, от него прочь. Довольно улыбнувшись, Рив принялся прокладывать себе путь. Понаблюдав за движением, приметил двух верзил у коморки, почти неприметной с виду. Ах, Дерек, как же беспечно ты себя ведёшь! Конечно, надо ещё подойти, не вызвав слишком много шороха, что практически невыполнимо.
Охранники плевали на землю и увлечённо что-то обсуждали. Они не сразу заметили крадуще-гося к ним человека, пока тот не вышел из своего укрытия. Ругнувшись, тот, что был более мощного телосложения, схватил приставленное к стене ружье, но Рив не стал выяснять, кто сильнее или проворнее. У него просто нет на это времени, если ещё и учесть, что надо вытаскивать Тима из лап Дерека. Поэтому он ограничился тем, что отобрал эмоции в этих решительно настроенных молодых людей и вырубил их достаточно мощным зарядом гнева. Охранники мешком повалились на землю, Рив, ухмыляясь, просто отодвинул засов на двери и заглянул внутрь.
– Луи? – позвал он друга. В ответ раздался стон. Это заставило Рива нахмуриться. Если бывший разбойник так слаб, значит, времени на его отступление пойдёт больше. Зайдя в коморку, он помог Луи выбраться. Выглядел тот неважно: синяки и ссадины покрывали лицо, возле виска запеклась кровь. Узнав Рива, он слабо улыбнулся.
– Извини, дружище, что втянул тебя, – с сожалением произнёс тот, помогая тому подняться. Сейчас надо как-то вывести его за пределы поместья. Подхватив Луи, он вытащил его наружу и стал возвращаться назад тем же путём. По пути встретил служанку, которая узнала его и даже слегка поклонилась, но избитый человек рядом её напугал, и она опрометью бросилась бежать. Рив ускорил шаг и вскоре оказался у выхода для прислуги. Здесь ему преградили дорогу, и тот, уже особо не церемонясь, раскидал охранников в разные стороны. Сейчас надо доставить Луи в безопасное место и вернуться за Тимом.
У дороги бродил сопливый мальчишка и воровато осматривался по сторонам. Заметив Рива, он выпучил глаза, а когда тот подозвал его, опрометью подбежал к нему.
– Что хочет хозяин? – с любопытством поглядывая на Луи, спросил он. Этот очень часто ошивался здесь, но жил в тех трущобах, где Риву пришлось наводить порядок.
– Возьми своих дружков и отвези его к дому Тима Шоу. Того, к которому я  прихожу. Вот тебе монета. Поживее!
– А если он нас не пустит?
– Его там нет. Замок взломаете и занесёте. Если что-то пропадёт, из-под земли достану.
Мальчишка покосился на Рива, прекрасно зная, что его слова – не пустые угрозы. Подозвав своих друзей, он рассказал им о приказе. Рив, передав Луи им на попечение, вернулся назад. С той стороны уже раздавались крики, так что стоило поспешить.

*      *      *

Не успел Дерек достать пистолет, как дверь снова постучали. Выругавшись, он уже хотел послать куда подальше настырных слуг, но тут дверь приотворилась, и в проёме показалась голова… Рива.
– Я не помешал? – спросил он и, не дожидаясь ответа, вошёл. Ламатье выхватил пистолет и наставил его на предателя. Взмах руки вошедшего – и оружие отлетело в сторону.
– Если собираешься стрелять, стреляй сразу, а не жди, – Рив стал возле поднявшегося на ноги друга и тоже заложил руки за спину.
– Какого чёрта? – Дерек переводил изумлённый взгляд со своих рук на вошедшего. Потом до него медленно, но верно начало доходить. – С кем я только что разговаривал?
– Похож, верно? – Рив кивнул на Тима. – Даже разговаривать научился, как я.
– Ты пришёл ко мне, предложил мне сделку… – Дерек хрипло дышал, ощущая внутри себя разбушевавшийся ураган гнева. – Ты почти каждый день был рядом и мог меня убить… Твоя сила, которую я наблюдал тогда…
– Это было бы не интересно, – отмахнулся тот. – Мне трудно было устранить того, кто так на меня похож. Да и потом, мне не велено было тебя убивать. Тим, – обратился он к другу, – путь чист, выходи и отправляйся домой. Мне ещё надо потолковать с этим человеком.
Тот подозрительно покосился на Рива, но, решив про себя, что потом разберётся с этим, уда-лился. Управляющий, подойдя ближе, вкрадчиво произнёс:
– Значит, хотел выиграть? Много тебе посулили за мою смерть? Нет, не говори, я и так знаю. Тебе надо было пройти испытание. Если справишься, получишь благословение небес. Ну, может, не совсем небес, – поправился он, – но ты знаешь, о ком я. Ведь тебе являлась Мэри Паркер, да?
Дерек сглотнул. Что-то удавкой перетянуло горло.
– Ты практически проиграл, – гнул свою линию Рив. – Это была не Мэри, она не наделена подобной силой, а если учитывать ещё и то, что я самолично отправил её в длительный отпуск… Она бы до тебя не добралась. Подумай, у кого достаточно могущества предлагать тебя ТАКОЕ?
Дерек побледнел. Рив усмехнулся и кивнул:
– Если она появится, передавай от меня привет.
Назад Рив возвращался быстро, не ожидая, пока Дерек придёт в себя и устроит за ним погоню. После того, что он сделал, все шансы остаться в поместье хотя бы на сутки сводились к нулю. Пока не стемнело, стоило заняться Луи и Тимом. Бывшего разбойника отправить в безопасное место, пока тот не будет в состоянии вернуться домой к жене, Шоу так вообще стоит убрать подальше отсюда. Н-да, ещё и мсье N. Что он упустил? Ага, спиритический сеанс. Дориан не станет ждать полуночи, значит, ему тоже надо поторопиться.
– Зачем ты ему сказал? – голос был холоднее морозного утра. Остановившись, Рив мысленно сосчитал до трёх и с гаденькой ухмылкой повернулся к Ирине. Та выглядела рассерженной.
– Я хотела, чтобы ты их испытал, а не добил! – прошипела она. – И почему я доверилась тебе? Сама не понимаю.
Эмоции, чужие и свои, буквально переполняли Рива. Приблизившись к хозяйке, он, глядя ей прямо в бесцветные мёртвые глаза и пытаясь заглушить внутри себя рвущееся наружу бешенство, прошипел, словно змея, выползшая из норы:
– Ирина, неужели ты думаешь, что я одобрил бы Дерека Ламатье? Да, он не убил мою жену, хотя и пытался, да, он целеустремлённый человек, в меру жестокий, с деловой хваткой… Мы с ним во многом похожи, и это, если честно, меня пугает и не устраивает. Я знаю таких, как он. Я бы никогда не подпустил бы его к власти даже на том свете. Ты дала мне волю действий, Ирина, и я воспользовался этим. Пусть я субъективен, но он тебе не подходит. Маркиз, впрочем, тоже. Поищи себе других людей.
Ирина долго смотрела на него, и Рив видел в её глазах свой приговор. На него смотрела его смерть. Затем она дотронулась кончиками пальцев до его висков, и управляющий закрыл глаза. Перед мысленным взором предстали видения, которых он не хотел видеть, но к которым даже уже привык. Трупы, наполовину распавшиеся, ввалившиеся глазницы… Тела родителей. Червы разъедают их, пожирают плоть. Его тело, с таким трудом разлагающееся. Даже земля не хочет принимать такую мерзость, как он. Затем дядя Эдвард. Ссохшееся лицо, провалы на месте глаз, отвратительный запах…
Рив открыл глаза и пытливо взглянул на Ирину. Та выглядела несколько обескураженной. Убрав руки, она усмехнулась и зааплодировала:
– Браво, Лиа! Ты привык! Что ж, докажи мне, что твоя работа не прошла зря! Докажи их ник-чёмность, и я не возьму их на работу. Свою часть сделки я выполнила, остальное за тобой.
Рив кивнул. Своими словами она вернула его к действительности, и он не собирался больше медлить. Ни слова не сказав, он быстрой походкой направился в сторону трущоб. Стоило поспешить.
Тим уже хлопотал над другом у себя дома. Когда Рив пришёл, он как раз отпаивал Луи горячим чаем с добытым откуда-то коньяком. Заметив вошедшего, бывший разбойник слабо улыбнулся и попытался заговорить, но Тим остановил его.
– О чём ты говорил с ним? – без обиняков начал он. – На кого ещё ты работаешь, Рив? Не стоит увиливать от ответа, ты сейчас не в том положении, чтобы молчать.
Тот, сев на стул, положил руку на стол и принялся привычно её массировать. После встреч с Ириной рука всегда начинала невыносимо болеть, какая бы на улице не была погода. Сдержав гримасу боли, он ответил:
– Я, как обычно, нажал с нужной стороны. Он считает, что пресловутая Мэри Паркер обладает всемогуществом, и я приврал, что знаком с ней. Это его потрясло. Такое чистосердечное признание может сыграть нам на руку.
Если Тим и считал, что Рив чего-то недоговаривает, то снова оставил свои наблюдения при себе, прекрасно зная, что тот откроет правду только тогда, когда захочет. Как только тот удостове-рился, что Луи чувствует себя намного лучше, то сразу же выложил несколько своих карт.
– Вам надо быстро убраться отсюда, пока не стемнело, – произнёс он, шагнув к двери. – За мной могла быть слежка, а у меня не было времени, как всегда, путать следы, так что не стоит здесь больше оставаться.
– С каких пор ты перестал замечать слежку? – подозрительно спросил Тим, подходя к нему. Тот явно спешил, поэтому выложил сразу всё:
– Не хочу рисковать, Шоу. Кроме того, существует ещё мсье N, а мы с тобой, кажется, догова-ривались насчёт него. Да и потом, ты должен удостовериться, что Пало тебя действительно любит. Тебя, а не только Максвелла Ергинса. Разве ты не хочешь узнать правду?
Если честно, Тим боялся, но Рив действительно говорил правду. Надо рискнуть, попробовать.
– Может, я уже говорил это, но раньше даже со своими причудами ты не был таким жестоким, – медленно произнёс он. Рив кашлянул.
– Это справедливая жестокость, – тихо ответил он. – Благодари… провидение, что твою жизнь пустил под откос я, а не судьба. У меня, по крайней мере, есть возможность всё исправить, она же такого делать точно не будет.


                Глава 11. Пока надеюсь – дышу

– Ты считаешь, что это целесообразно? – покачиваясь в кресле-качалке, спросил Марк. Пало, сидя напротив, прямо-таки излучала довольствие жизнью.
– Подумай сам: мы ничем не рискуем. Этот мсье N не знает, что срок действия завещания ещё не истёк, так что мы не имеем права ничего подписывать на продажу. Если такое случится, часть имущества отойдёт в приюты, часть – Скадар. Маркиз, конечно, обезопасил себя, но и помог нам. Мы же считаемся опекунами этой девчонки! Имущество маркиза уже не столь прибыльно, так что этот наследство Нонны Опиллас нам не повредит. Попросим Эмиля Толеро проследить за нашим вымогателем, и дело в шляпе!
– Странно, – протянул Марк, пытливо глядя на жену. – Раньше ты о нём чаще вспоминала.
Перебороть замешательство хозяйке помогла служанка, сказав, что гостья ждёт их в библиоте-ке. Там должен был состояться сеанс. Марк, конечно, относился к подобной затее несколько скептически, но Пало верила больше и быстро приняла решение. Всё состоится этим вечером.
В тот день они успели порядком испугаться. Сначала исчезла Дориан Ерраа, затем никто не мог найти Сагамора. В итоге его обнаружили в комнате Рива с окровавленной головой. Ох, и шуму тогда было! К счастью, рана оказалась несерьёзной, и капитана быстро привели в чувство. Придя в себя, он рассказал и случившемся, и хозяева впервые единогласно приняли решение заявить на Рива властям. Его поджидали. Искали и Дориан, но это уже в частном порядке.
Дориан появилась утром. Выглядела немного странно, да и смотрела соответствующе, что объяснила бессонной ночью. Рассказала, что пришлось помотаться по трущобам, откуда с трудом унесла ноги, и заявила, что без Рива сеанс не пройдёт, так как именно с ним будет разговаривать покойник. Хозяева с неохотой, но согласились и отозвали псов. Впрочем, Пало пригрозила по окончании сеанса всё-таки упечь Рива в тюрьму, но Дориан, похоже, особо не надеялась на подобный исход. Она ушла готовиться, а супруги решили обсудить предложение мсье N.
– Я только никак не возьму в толк, зачем ему наследство маркиза, – протянул Марк. – Кровная месть? Давний враг? Ведь только безумец рискнёт совершить подобное. Если он купит всё это, то сразу же разоблачит себя. Какая ему от этого польза?
– Он считает себя умнее нас, – ответила Пало и поднялась. – Но и мы не промах. Мы встретим его достойно.
Доктор с сомнением покачал головой. Он не хотел вмешиваться, так как никогда не считал деньги маркиза своими, но что-то ему подсказывало, что их ожидает западня куда глубже той, к которой они готовятся.

*        *        *

Дориан положила на стол доску и провела пальцами по гладкой поверхности. Давно она этим не занималась. Что ж, сегодня ей придётся выложиться на полную силу, если учесть то, что раньше она не могла выйти на контакт с маркизом при помощи подручных средств. Здесь придётся хорошо поработать.
Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошёл Сагамор. В руке он держал свечу, хотя в библиотеке и так уже было светло после приготовлений Дориан, которая не любила дешёвого мистицизма и таинственности. Всё просто, без вывертов.
– Ты свободна? – спросил Сагамор. Дориан, не поворачиваясь к нему, ответила:
– Если ты хочешь поговорить о наших отношениях, то мы, кажется, уже всё обсудили. Чтобы не оставаться в долгу, скажу, что видела, как ты посматриваешь на милашку Эгле и как она краснеет в ответ. От меня ничего не утаишь, Саг.
Капитан сел перед теперь уже бывшей любовницей и, глядя на неё исподлобья, спросил:
– Но и ведь ты не без греха, да? Почему ты им соврала? Почему не сказала, что собираешься узнать нечто важное о Риве? Он тебя убедил?
– Он меня спас, – не глядя на него, произнесла Дориан, вытирая треугольник, за который должны будут все держаться.
– Как благородно с его стороны! – язвительно прокоментировал капитан. Женщина и бровью не повела. Подойдя к полкам, она принялась рассеянно проводить пальцами по корешкам.
– Если говорить начистоту, он сделал это не для меня. Ему перешли дорогу, а я попала под раздачу. Ничего нового. Пришлось, как обычно, влезть в драку. Рив меня препроводил домой, а сам вернулся назад, – палец коснулся изрядно потрёпанного корешка и остановился. Дориан нахмури-лась. Среди аккуратных, почти новых книг такое старьё? Руки потянулись к книге и вытащили её. Зелёная, выцветшая обложка, XVI век. Этот экспонат старинный, что он делает среди книг, моложе его лет на триста?
– Ты меня слышишь? – донёсся до неё раздражённый голос Сагамора. Нервным движением поправив ворот рубашки, он произнёс: – Никогда не забуду тот день, когда послушался тебя и решил навестить Марка. Чем это закончилось?
– Твоим полным поражением, – почти не слушая его, ответила женщина. – С тобой мы расста-лись, а единственная девушка, которая отвечает всем твоим требованиям, оказалась невестой другого. Банально и плачевно. С моей стороны та же ерунда. Я рассталась с человеком, то есть с тобой, за любовь которого стоит вечно благодарить судьбу, и связалась с примером настоящего ничтожества, как вы говорите о Риве. У него, конечно, свои принципы, но, похоже, я далеко от него не ушла, раз не ушла от него домой этой ночью.
Сагамор, собираясь уйти, застыл на месте. Красные пятна появились у него на лице, на шее вздулись вены. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться.
– Почему? – выдавил он из себя. Дориан, удивляясь собственному спокойствию, ответила:
– А ты разве не понял? Я ведь тебя предупреждала, Саг. Мы с Ривом и моим мужем не такие, как вы, у нас совершенно иное мировоззрение. Раньше меня немного успокаивала потеря памяти, но теперь ты видишь мою сущность. Мне это самой не нравится, но, как понимаешь, здесь ничего не поделаешь. Я провела ночь с Ривом, а затем спокойно ушла. И, Саг, вместе мы не будем, мы друг другу просто не нужны. Рив – аферист, ему надо развернуться, а мне – продолжать идти своей дорогой. Тебе же остаётся лишь вздыхать по Эгле.
На секунду глаза капитана потемнели от едва сдерживаемого гнева, но он справился с собой и даже несколько восхищённо произнёс:
– Я не думал, что ты такая…
Дориан усмехнулась, поняв, что только что едва не сорвалось с его языка.
– Я тоже не думала. Извини.
Как только Сагамор ушёл, Дориан открыла книгу и пролистала несколько страниц. Книга называлась «Три корабля», автор – Ризам Рейни. Но не это привлекло женщину. На некоторых страницах попадались комментарии, выведенные рукой Рива. Зачем ему портить столь ценную книгу?
Вчитаться в написанные неразборчивым почерком строки ей помешала Скадар. Спросив, не занята ли она, девочка попросила её пройти в комнату Рива. Почувствовав, как внутри всё застывает, Дориан отложила книгу и поспешила вслед за Скадар. На втором этаже был непривычно тихо, и женщина с удивлением оглядывалась, словно впервые попала сюда.
– Пало отослала прислугу раньше обычного, чтоб им не помешали, – объяснила девочка, заметив взгляды Дориан.
Рив стоял возле камина и сосредоточенно что-то размешивал в фарфоровой кружке. Кивнув головой в знак того, что заметил их присутствие, он продолжил своё занятие. Дориан же, к своему удивлению, не почувствовала рядом с ним предполагаемой неловкости, словно это не они провели время вместе в этой комнате. Почему-то ощущала себя естественно, свободно, лишь на дне души чувствовалась лёгкая грусть. Скоро Рив уедет, и ей останется лишь вспоминать о нём. Ещё немного – и она перевернёт очередную страницу своей жизни. Ей двадцать восемь, она снова одна, чувствует себя тварью, предавшей любовь прекрасного человека. Разве можно так? Когда она успела стать такой?
– Потом будешь терзать себя угрызениями совести, – прокомментировал её состояние Рив и протянул ей кружку. – Завтра наступит новый день, а вместе с ним ты вспомнишь всё. Пей.
Дориан недоверчиво покосилась на варево в чашке, источающее не самый приятный запах, и сделала пробный глоток. Горло тотчас обожгло, словно по нему прокатился клубок огня, но она продолжила пить, пока чашка не опустела.
– Будет немного кружиться голова, но это не должно долго продолжаться, – предупредил её управляющий. Дориан кивнула. Пол вдруг ушёл из-под ног, и она едва не упала, но Рив вовремя успел поддержать её. Когда стало легче, она поднялась.
– Идём, Рив, ты должен присутствовать.
– Не откажусь, – с готовностью согласился тот и подмигнул Скадар. – Всё для тебя, Скад!
Девочка усмехнулась и пошла следом.
В библиотеке уже все собрались, кроме родителей Эгле. При виде Рива Сагамор вскочил, но Пало повелительно махнула рукой.
– Ты позволишь ему сидеть рядом с нами? – обратился капитан к хозяйке дома.
– Мне не обязательно дышать с вами одним воздухом, так что буду стоять позади мадам Ерраа,  – Рив стал возле хода и пропустил Скадар. Дориан настояла, чтобы та присутствовала на сеансе. Это почему-то добавляло ей уверенности.
Рив потянул носом воздух и с трудом скрыл довольную улыбку. Итак, все настроены против него, всем хочется порвать его на куски, каждый подозревает, что именно он связан с вымогателем мсье N. Как всё интересно складывается! Он видел, с каким странным выражением смотрит на него Дориан. Вероятно, пытается сообразить, что же такого неправильного он только что сказал, но из-за отвара не может вспомнить. Это хорошо. Не хватало здесь ещё разбирательств.
Палоа в нетерпении постукивала ногой по ковру. Надо же, как хочется чужого добра! Ничего, скоро всё будет. Марк, как обычно, относится ко всему с полнейшим пренебрежением, с трудом пытается не зевать. Или это всего лишь демонстрация? Джонатан растерян. Скадар сказала ему, каким он приехал утром, также поведала о ссоре. Эта девчушка умудрилась также подсмотреть, к чему привело утешение капитаном Эгле. Ничего не скажешь, шустрая малая. Он видел, как Скадар села в дальнем углу и приготовилась смотреть. Перехватив его взгляд, она весело подмигнула. От этого у Рива защемило сердце. Сколько ждать? Даже не знаешь, стоит радоваться или злиться, что Ирина не сказала точную дату. Хотя…
Все сели за стол. Дориан, борясь с приступом головокружения, уже злилась на Рива за то, что тот дал ей выпить то варево перед сеансом. Как теперь управлять собой? Она сконцентрировалась, каждой частичкой тела и души посылая вызов маркизу, и приказала всем взяться за руки. Одной рукой она прикоснулась к стрелке.
– Шарль Тоунтредж, если ты здесь, помоги нам. Скажи то, что не смог поведать при жизни!
Она трижды повторила призыв. Рив, стоя прямо за её спиной, судорожно впился пальцами в спинку стула. Он даже задержал дыхание и теперь походил на статую.
Никакого результата, только занавеска на окне слегка всколыхнулась.
– Мне кажется, это глупо, – Марк хотел встать, но Дориан тут же остановила его:
– Сядьте, нельзя прерывать.
Женщина ещё раз призвала призрака. В библиотеке тем временем стало душно, каждый из участвующих почувствовал, как на него давит невидимый груз. Вдруг стрелка зашевелилась в их руках, и все оцепенели. Дориан, на несколько секунд закрыв глаза и почувствовав, как под ногами начинает вертеться земля, спросила:
– Шарль Тоунтредж, это вы?
Это было странное ощущение. Впервые у женщины создалось впечатление, что она обращается к пустоте. Чем стал призрак, если она, считай, не видит его?
Стрелка подвинулась к слову «Да».
Эгле, приютившаяся возле Пало, побледнела и перевела дыхание. Она уже готова была отдер-нуть руку, но не решилась, поймав цепкий взгляд Дориан, немного пришедшей  себя. Медиум, женщина чувствовала волнами исходящее напряжение от Рива, стоящего позади неё. Он напоми-нал ей одновременно и проводника, ведущего её дорогой к мёртвым, и помеху, ибо дорога эта казалась ложной.
– Маркиз, здесь находится ваш управляющий Рив. Он просит, дабы вы открыли ему местона-хождение клада Нонны Опиллас. Это спасёт вашу семью.
Замолчав, Дориан сосредоточенно уставилась на стол. Прошло несколько секунд, прежде чем стрелка снова зашевелилась.
«Нет».
– Что значит «нет»? – воскликнула Пало.
«Не спасёт».
Несмотря на страх, все посмотрели друг на друга разочарованно. Что же им тогда делать?
– Но про клад вы скажете?
Стрелка выдала ответ «Да» и, не медля, принялась выводить новое слово.
– «Опасность»? – Дориан нахмурила брови. – От кого исходит опасность?
«Убийца».
– Он издевается над нами? – это уже не выдержал Джонатан. Дориан, из прошлых опытов зная, что духи зачастую отличаются непоследовательностью, стремясь сказать то, что их волнует, махнула на Убара рукой.
– Кто убийца? – спросила она и тут же похолодела, поняв, каким будет ответ.
«Рив».
Все разом, кроме Дориан, посмотрели на управляющего, но тот и бровью не повёл.
– Заткнись, старый хрыч! – процедил он сквозь зубы. – Хоть на том свете не смей лгать.
– Но ведь это ты его убил! – обвиняющее воскликнула Пало и тут же умолкла, запоздало опомнившись. Рив перевёл на неё свой тяжёлый взгляд. Внимание остальных снова было приковано к нему.
– Ваше сиятельство, – не отрываясь от лица хозяйки, холодно произнёс Рив, – просто скажите, где найти клад, и убирайтесь назад.
Никто не ожидал после этих слов никакого результата, но стрелка медленно, но верно вывела: «Кладбище. Часовня. Пол. Алтарь. Труп».
Кто-то кашлянул. Джонатан издал нервный смешок. Всем было не по себе. Дориан, решившись, вполголоса спросила:
– Скажите нам… почему вы помогли мсье N заманить двоих наших людей в ловушку? И почему вы не сказали ему, где клад?
Она не надеялась на ответ, да его и не было. Стрелка помедлила и вывела два слова: «Тебя ждут».
Долго молчали. Эгле вздрагивала всем телом, Пало покусывала губы, всей душой рвясь в бой, Марк хмурил чело и явно собирался что-то сказать. Рив отпустил спинку стула, и Дориан сразу же почувствовала облегчение, словно камень с души свалился. Тишина была оглушающей, пока её не нарушил лай собаки со двора. Первым очнулся Марк. Подняв глаза на слугу, он твёрдо и чётко произнёс:
– Рассказывай всё и без увёрток. Учти, что снаружи тебя уже ожидают. Я больше не стану терпеть тебя в этом доме, даже если нарушу завещание маркиза.
Дориан массировала пальцами виски. Она слышала всё, о чём говорили в комнате, но, вместе с тем, ощущала себя в каком-то другом месте. Говорить не хотелось, выяснять тоже. Этот сеанс… Эта бездарная пародия, если б не талант  Рива. Но как у него получилось? Задним умом она уже понимала многое из того, что не давало ей покоя раньше, но не вмешивалась. Слова Рива намертво запечатлелись в её подсознании, и она не могла, да и просто не хотела ослушаться. Только наблюдать. Это не её история.
– Так что? – требовательно спросил  Марк. – Что ты молчишь?
Рив сделал шаг назад. Итак, немного терпения, собраться с мыслями… убежать можно только через дверь.
– А о чём мне говорить? – в свою очередь спросил он.
– О присвоенном тебе звании убийцы. И попробуй на этот раз безо лжи.
Рив засмеялся и прикрыл пальцами глаза, чтобы не видеть всю эту компанию. Итак, выступле-ние начинается.
– Значит, лишь я один умею лгать? – он снова незаметно сделал шаг назад. – А вы? Осиное гнездо! Я смотрел на каждого из вас и просто-таки поражался вашим поступкам, вашим характе-рам. Нет, я, конечно, понимал, что в качестве вас откопал настоящий клад, но, как выяснилось, такая ноша оказалась мне не по зубам. Что в итоге получается? Я здесь сейчас распинаюсь перед вами, а вы сидите и смотрите на меня, как стадо тупых овец. Безмолвные, вашу мать! Ожидаете услышать правду? Всё-то вам на блюдечке принеси!
– Ну всё, мне это уже надоело, – Джонатан двинулся в сторону двери.
– И что ты сделаешь? Позовёшь тех крепышей, чтоб те меня скрутили и поволокли, и я ответил перед законом? – слуга просительно поднял руки. – Ну же, делайте же сами хоть что-нибудь! – он почти что с мольбой обратился ко всем им. – Вы что, совсем сдурели? Неужели так сложно хоть раз самим пойти против меня? Сколько раз я подставлялся, плевал вам в душу, говорил всё, что думаю о вас, а что в ответ? Слабое трепыхание и пустые угрозы! Я людей из вас сделать хотел, и не важно, что там обо мне говорили! Я всё делал для вас. Я всем вам жизнь устраивал. Устраивал и разрушал.
– У тебя, Рив, всегда получалось городить разного рода чушь, но сейчас ты превзошел самого себя, – это уже Марк не выдержал и сорвался с места. – Ещё скажи, что ты наш ангел-хранитель.
– Конечно, – уверенно ответил  тот. – Я стал тем самым злом, которое разрушает всё подряд, но от моего вмешательства никто не пострадает. Я же могу всё исправить. Если вы мне доверитесь, я избавлю вас от вашего мсье N и помогу каждому, от вас же требуется только проснуться и действовать. Как вам такое?
– Ты не в том положении, чтобы торговаться, – напомнил ему Сагамор и невольно дотронулся до головы, где всё ещё болело после того, как Рив проложил там от всей души. Тот заметил этот жест и хмыкнул. Что ж, он дал шанс, все условности соблюдены. Как они отнесутся к стукачу?
– Хорошо, – Рив сцепил руки за спиной и сосредоточил своё внимание на Джонатане. – Мсье Убар, начнём с вас. Хотите правду? Тогда спрошу я, если не возражаете. Если у вас есть такая замечательная невеста, – не отрывая взгляда от жениха, он кивнул на Эгле, – зачем вы потащились к той испанке?
– Какая испанка? – девушка непонимающе уставилась на Джонатана, тот растерялся и застыл на месте.
– Да, – вкрадчиво продолжил Рив, – в ту ночь, когда мы с Дориан отправились в Париж за моим хозяином, которому угрожала смертельная опасность, ваш дражайший будущий супруг наставил вам рога у одной испанки по имени Виан Сантес. Она в порту околачивалась, на корабле плавала. С нашим мсье Убаром ночь провела, кое-что у него украла и укатила к себе на родину. Я верно излагаю, Джонатан? Думаю, стоит добавить, что вы, мадемуазель, надоели своему жениху, и он с радостью залез под юбку более резвой девице.
Грохнул на пол стул, который Джонатан сбил по пути, но добраться до лица Рива ему не уда-лось из-за сноровки слуги, который ожидал чего-то подобного. Всё закончилось в считанные секунды: Убар замахнулся, Рив пригнулся, ударил кулаком ему в живот, затем развернул его спиной к себе и толкнул на вскочившего Сагамора.
– Только без рук! – рявкнул он и вытащил с кармана складной нож. – Я понимаю, что вы начали просыпаться, но это не повод, чтобы бить меня. Кроме того, я сказал правду, значит, вы меня ещё благодарить должны. Хотели всё начистоту? Получайте! Только потом не жалуйтесь!
– Мне кажется, мы уже достаточно услышали, – Марк встал и брезгливо посмотрел на своего управляющего. – С тобой разговор окончен.
– Конечно же нет! О Джонатане мы поговорили, очередь за его невестой! Что вы так смотрите? В тихом омуте черти водятся. Правда, мадемуазель? – Рив сочувственно покачал головой. – Право, жаль. День в подземелье сблизил вас с капитаном, моя дорогая. Оставалось только наблюдать, как ваша дружба перерастает в нечто большее. Вы разговаривали слишком часто, ваши отсидки в библиотеке… Нужен был только повод. И он представился. Когда утром Джонатан пришёл домой после ночи с испанкой, вы попали ему под горячую руку. Он накричал на вас, и вы жутко расстроились, – тут Рив не выдержал и закатил глаза. – Как вовремя подоспел капитан и утешил вас! Джонатан, не хлопайте ушами! Он УТЕШИЛ!
Эгле покраснела, всхлипнула и пустила голову, Пало с отвращением посмотрела на Рива. Значит, это и есть его звёздный час.
Джонатан снял с себя перчатку и бросил её в лицо Сагамору:
– Я вызываю вас на дуэль!
– Уже? Вижу, я вас растормошил, – Рив левой рукой, в которой был нож, махнул в сторону Убара. – Ни к чему все эти театральные штучки, потом объяснитесь по-простому. Или вы думали, что я уже закончил?
– Ты влез в нашу жизнь, – не скрывая ярости, произнёс капитан. – Ты сделал всё, чтобы её испортить. И ты думаешь, мы не сможем испортить твою?
– Мне её уже испортили, – Рив отбросил насмешливый тон. – Испортили в тот день, когда я появился в Париже. Максвелл Ергинс, Дориан Ерраа… А ещё три работодателя! Легко подстраи-ваться под характеры троих, как вы думаете?
– Три? – Дориан подняла голову и покрасневшими из-за отвара глазами взглянула на Рива. – Кто ещё, кроме маркиза?
– Сейчас это не важно. Давайте лучше поговорим о нашей хозяйке Пало Ла-Шер.
– Рив, – угрожающе произнесла та, чувствуя, как внутри всё холодеет от страха. Он не посме-ет…
– Я, как самый прилежный уборщик, выношу весь сор из избы, – тот шутливо поклонился, не выпуская, однако, ножа из руки. – Ах, простите, госпожа я ведь дал слово. Но кто я такой, чтоб его сдерживать? Правильно? Так вот, после небезызвестного Эмиля Толеро у моей госпожи завёлся новый любовник, – Рив покосился на привставшего Марка. – О да, мсье Ла-Шер, я бы вам посочувствовал, если б сам не водил вашу жену каждую ночь к этому человеку.
– Ты сволочь, Рив! – отчеканила Пало. – Заткнись, ты уже всё сказал. Но разве ты думаешь, что этими словами как-то повлияешь на меня? Чего ты этим добиваешься?
– Вы попросили меня сказать правду, я и исполняю. Господа, – Рив повернулся к остальным, – а вы не хотите узнать, с кем спала Палоа Ла-Шер?
– Заткнись!
– Как же его зовут? Кажется, Максвелл. Да, точно, Максвелл Ергинс.
В наступившей тишине моно было услышать, как на улице тихо позвякивает цепью собака. Все, как по команде, перевели взгляд с Рива на Пало, и та застыла, не зная, как реагировать на подобное.
– Ты же обещал, – непослушными губами выдавила из себя женщина. Она до последней секун-ды не верила, что Рив назовёт его имя, и вот…
– Я много чего обещал и многих подбивал на глупые поступки. В тот день, когда я познакомил тебя, Пало, с Ергинсом, когда ты узнала, что он на самом деле жив… И про Дориан  знал. Потешаться над вами было для меня истинным удовольствием. Правда, когда появился мсье N, мне стало не до шуток. С таким не стоит тягаться, если жить хочется. Пришлось обещать всем и каждому золотые горы. Так что Марк Ла-Шер, – Рив повернулся к хозяину дома, – приятно быть рогоносцем?
Прогремел стул. Вскочив, Марк метнулся к Риву, с силой, которой трудно было ожидать от этого человека, выбил нож у того из руки и заехал ему в челюсть. Тот отлетел к стене и сполз наземь. Вытирая кровь с лица, он смеялся, как сумасшедший.
– Так вам и надо, – прохрипел Рив, поднимаясь на колени. Прислонившись спиной к стене, он с интересом принялся ожидать, какое будет развитие сюжета. А посмотреть было на что, ибо своими словами слуга сотворил настоящую бурю. Капитан и Джонатан едва не сцепились, Эгле безуспеш-но пыталась их унять, Марк и Пало кричали, и только Скадар смотрела на всё это со стороны, да ещё Дориан склонилась над столом, разминая руки, чтоб не дрожали. Да, сейчас ей несладко. Максимум полчаса – и она всё вспомнит, хорошо только, что она этого не знает.
Когда разбирательства достигли наивысшей точки, а дверь постучали, и лакей принёс письмо, сказав, что это очень срочно. Все тут же умолкли и со страхом уставились на злополучный конверт. Марк первым подошел и забрал его, по пути едва не споткнувшись о Рива, который, развалившись на полу, с интересом наблюдал за всей этой немой сценой. Достав сложенный вдвое лист, он, сбиваясь, начал читать:

Кто вам сказал, что со мною
Шутить можно?
Что ж, осторожно!
Вам в дураки меня не пошить!
Если слуга смеет портить нам праздник,
Козырной карты лишится вдруг он,
Лишь на пути снова станет закон.
Сброд уничтожит он разный.
Что у нас в сброде?
Пьяньчужки, бродяги…
Вот старый друг попал в передрягу.
Правда, он лишний в народе.
Что же, слуга, ты за глупость плати.
Мне ведь придётся по трупам идти.
Ты же хотел – получил, что желал!
Поздно лишь цену тебе я назвал.
Быть игрокам в полночь у мёртвых,
Ровно луна лишь исчезнет из глаз.
Я вам в обмен предоставлю алмаз.
Правда, он будет немного истёртый.
N

Мужчины недоумённо переглянулись, забыв на время о своих проблемах. Что он хотел этим сказать? Они же вроде как договорились обо всём…
– Думали, сможете его перехитрить? – раздался из угла безжизненный голос управляющего. – Полночь, когда луна исчезнет из глаз, будет через два дня. В тот же день истекает срок, и вы становитесь полновластными хозяевами всего, что завещал вам маркиз. Любая продажа имущества теперь будет являться законной.
– Откуда он знал об этом? – ошарашено спросил Марк, собственно говоря, ни к кому не обра-щаясь, но Рив снова ответил:
– Потому что это я ему сказал.
Дориан встала и спряталась в уголке в кресле. Под руки ей попалась книга, и она дрожащими пальцами принялась поглаживать корешок. Сейчас ей было очень плохо.
– Ты сказал?
– Я хотел быть в доле. Не зря ещё при жизни я перерыл здесь всё, потому что знал: клад суще-ствует. А он сказал, что поможет. Мне, если честно, было бы трудно подстроить похищение капитана и невесты, затем выкрасть Марка, ведь приходилось водить хозяйку на свидания. Я его снабжал информацией, а он делал. Даже твой ненаглядный, Пало, не знал об этом. Ещё выспраши-вал, пытался выяснить, что же со мной такого происходит… – Рив невесело рассмеялся. – А не надо было. Мой новый друг меня предупреждал, а я как-то не обращал на это внимания. Теперь уже поздно.
– Что поздно? – дрожащим голосом спросила Пало. – Что поздно?
Последнее слово переросло  истерический крик. Рив сорвался с места, отпихнул в сторону сунувшегося было к нему Марка и исчез за дверью. В коридоре послышался шум драки, затем грохнула дверь, и всё стихло.
– Он ушёл, – произнесла Скадар, посмотрев в окно, затем взглянула на Пало. Та была белее мела и прижимала руку к губам, чтобы не закричать. Так продолжалось несколько секунд: опомнившись, женщина бросилась вслед за слугой. В комнате снова повисла напряжённая тишина.
– Послезавтра на рассвете вас устроит? – спросил  Джонатан. Сагамор кивнул, на том и разо-шлись. Эгле, всхлипывая, потащилась следом. В комнате остались только Марк, Скадар и Дориан. Хозяин дома, рассеянно повертев в руках стрелку для сеанса, бросил её обратно на стол и обратил своё внимание на медиума.
– Не слишком хорошо получилось, – произнёс он. – Зато мы теперь знаем, где искать клад.
Энтузиазма в его голосе явно не хватало. Кашлянув, Марк ушёл, Скадар тоже ушла, но не к себе, а в комнату Рива. Предстояло ещё много чего расхлёбывать.
Дориан спрятала лицо в ладонях. Голова раскалывалась, её тошнило, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она слышала всё, о чём говорили в библиотеке, но сказать ничего не могла. Не до того ей было. В какой-то момент пришла в себя и хотела обратиться к ним, но не смогла.
– Да откройте вы глаза! – шептали губы. – Разве вы не видите, что он просто насмехается над вами!
Но она не смогла ничего сказать. Когда стало чуть легче, открыла книгу и рассеянно стала просматривать страницы. Почерк Рива, мелкий и разборчивый, печатная «а»… Придвинув свечу поближе, Дориан прочла несколько строк, оставленных на полях страниц, и с каждым прочитан-ным словом её всё больше разбирал смех. Бросив книгу на пол, она расхохоталась до слёз. Вытирая руками мокрые глаза, Дориан, словно это произошло только что, вспоминала все мгновения, проведённые с Ривом.
«Его сиятельство действительно забрали Рива с тюрьмы, только это случилось намного позже. Этот человек появился здесь раньше».
Он просчитал всё, что только мог, но что-то всё равно пошло не так. И почему он это делал?
«А я и не выбирал. Всё решили за меня. Каждой книге, как я уже говорил, нужен злодей, и мне выпала честь играть его. К сожалению, в нашем романе не хватает труса, предателя, заправского лжеца и подхалима, так что мне приходится исполнять ещё и эти роли».
О да, он играл, да ещё как! Актер, но к чему этот фарс? Он ведь никогда не любил разменивать-ся по мелочам, так почему здесь всё было на скорую руку? Что его подгоняло?
«Когда я разный, я естественен. С каждым я веду себя по-своему, и в этом заключается моя природность. Моя двуликость и есть то самое человеческое постоянство».
Дориан застонала и вскочила с кресла. Она убьёт Рива за этот отвар.
«А я и не выбирал. Всё решили за меня. Каждой книге, как я уже говорил, нужен злодей, и мне выпала честь играть его…».
Честь… Разве это честь? Опускаться ниже самого последнего… Строить из себя тут…
«Он мог внушить себе, что невиновен, и так и было. Его мораль отличалась от твоей, то есть она просто отсутствовала. И знаешь, сдаётся мне, если б Арион выжил, он бы стал похожим на меня».
Действительно, похож, ничего не скажешь!
«Что бы ты ни услышала и ни увидела сегодня, постарайся быть просто наблюдателем. Молчи. Если случай с Арионом тебя чему-то научил, постарайся не вмешиваться. Эта игра была придумана не для тебя».
– А для кого, Рив? – закричала Дориан и, схватив со стола доску для сеанса, запустила её в дверь. Через секунду дверь отворилась, и на пороге появился Марк. Увидев, в каком состоянии женщина, он осторожно спросил:
– Что-то случилось?
– О да! – Дориан засмеялась и отбросила со лба мокрые волосы. – Много чего! Вы все тут… Да он просто издевался над вами, и ничего больше! Он подставлялся, а вы не видели! Кажется, он даже хотел, чтобы вы его разгадали, а вы… Он просто смеялся…
Махнув рукой, Дориан вышла из комнаты и побрела к себе. Ничего больше не хотелось. Она запуталась и не желала больше разгадывать очередную головоломку Рива. Пусть сам расскажет и покажет, а она устала.

*      *      *

Рив сидел на ступенях перед домом, устало склонив голову. Лошадь стояла неподалеку и недовольно пофыркивала, но не приближалась. Лошади никогда не любили его присутствия.
Из мрака вынырнула всадница. Конь резко становился перед домом, женщина сползла на землю и бросилась в дом. Внутри горел фонарь, и она хорошо разглядела на стенах и на полу следы крови. Крои было много. Зажав рот рукой, Палоа опрометью выбежала из дома и скрылась за углом дома. Кода стало легче, она вернулась к порогу и сверху вниз посмотрела на Рива. С момента её прибытия тот даже головы не поднял, только тихо сопел и мял в руках клочок бумаги.
– Ты, – дрожащим голосом произнесла Пало Ла-Шер. – Это ты во всём виноват. Да будь ты сто раз проклят! Ты чудовище! Урод! Ничтожество! Как ты мог оставить его, зная…
Крик резко перешёл на истерические рыдания. Пало схватила Рива за ворот и принялась его трясти в попытке расшевелить, но тот никак не реагировал, даже не пытался защититься, когда женщина влепила ему несколько пощёчин.
– Ты слышишь меня? – рыдала Палоа. – Я перережу глотку и тебе, и тому психу! Вы во всём виноваты! Но больше ты! Что ты молчишь?
Вскоре женщина от плача уже ничего не могла говорить. Тогда Рив очнулся и схватил её за руки, заставив посмотреть на него. Было темно, и она не могла разглядеть толком его лица, но в голосе было столько металла, что Пало немного пришла в себя:
– Да, я виноват. Не он первый, кто погиб из-за меня. Не так давно я отправил на тот свет целую банду, пятнадцать человек! Думаешь, после этого мне будет так страшно увидеть кровь в этом доме? Да, мне жаль, что твой возлюбленный погиб, но ничего не могу поделать. Вот только с ним был ещё один человек, понимаешь? Он был крайним, а его тоже убили. А теперь после того, в чём я только что признался, скажи ты ещё раз, что это я виноват во всём, и подумай, как я восприму твои слова.
У женщины просто не хватило сил что-либо ответить, и она уткнулась головой ему в колени. Вздохнув, Рив поднял её и усадил на лошадь. Поразмыслив немного, свистнул в темноту. Через минуту на свет вышел тот самый паренёк, который утром притащил Луи к этому проклятому дому. Бросив ему монету, Рив приказал отвезти женщину в поместье Тоунтредж. Остальное заплатит, когда малый вернётся. В том, что мальчишка исполнит его просьбу, он не сомневался. Хоть что-то остаётся неизменным.
Когда лошадь Пало и его, которую он отдал малому, скрылись в темноте, Рив вернулся обратно на своё место и закурил. Нечасто это делал, но сейчас позарез надо было успокоить нервы. Ясно было одно: несмотря на свои слова и заверения, он до последнего не верил, что сделает это, что скажет такое… На душе было так мерзко, как никогда в жизни, и ощущение это усиливалось сознанием того, что во всём, именно во всём был виноват только он. К чёрту хозяев с их характе-рами, которых ему с трудом удалось расшевелить: на их месте любой бы попал в поставленную им ловушку, так о чём здесь ещё можно говорить?
Вздрогнув от холода, Рив осмотрелся, с тоской отмечая, что время снова поджимает. В гости-ницу он больше не вернётся, туда ему путь теперь тоже пока заказан. И ещё… Он устал что-либо чувствовать. Что-то надламывалось в нём самом, но причина ли в силе эмоций, которых у него сейчас хоть отбавляй? Одно дело, когда в тебе бушуют только твои чувства, но когда ежедневно втягиваешь в себя столько чужого, гнилого, омерзительного… В общем, достало всё это. Рив уже сознательно хотел закрыться и забыть всё, что произошло за эти месяцы. Ничего не ощущать, действовать так или иначе лишь потому, что так нужно. Это было бы спасением.
Повернув голову, Рив заметил справа от себя чей-то силуэт и почувствовал пристальный взгляд. Его изучали во всех подробностях. Насторожившись, слуга привычным жестом чуть отдернул полу плаща и нащупал на поясе нож. Несмотря на осторожность, стало интересно узнать, кто это к нему пожаловал. Никаких эмоции от него не исходило, по крайней мере, тех, что умеет различать он. На какую-то долю секунды даже позволил себе вообразить, что это мсье N пожало-вал к нему собственной персоной. Нет, это уже полный бред. Надо серьёзно лечиться.
Человек выше из темноты, и Рив разглядел его одежду. Сразу всё стало на свои места. Теперь уже он знал, кто стоит перед ним. Тогда вопрос: что арбитру надо от него?
– Долго мне пришлось тебя искать, – произнёс незнакомец на чистом французском, но Рив успел заметить акцент. Вздохнул. Ну что ж, доигрался, повязали.
– Дай мне время, и я сам всё исправлю, – устало сказал он. Арбитр приблизился, взгляд стал хитрым, заинтересованным.
– И что именно ты собираешься исправлять?  – спросил он.
– Много чего, ты только оставь меня в покое на время. Впрочем, что я здесь распинаюсь перед тобой? Я тебя лучше с хозяйкой своей познакомлю, вот и потолкуете.
Арбитр раскатисто рассмеялся.
– Кажется, мы с тобой говорим о совершенно разных вещах, – сквозь смех произнёс он. Сев возле Рива, он принялся набивать свою трубку табаком. – Я тебя уже несколько дней ищу, – добавил он, закурив, – хотя не было смысла. Просто интересно стало.
– Чего не знаю я, о чём знаешь ты?
– Всего-то ничего, – махнул рукой тот, затягиваясь. – Я уловил частичку твоего страха и ради спортивного интереса несколько дней колесил по городу в поисках тебя.
– Значит, такова твоя сила? – поинтересовался Рив, позволив себе отвлечься от проблем насущ-ных. – Ты находишь человека с помощью его же страха?
– Всё-таки арбитр, – тот выглядел странно довольным. Это хорошо, а то я подумал, что теряю квалификацию. Смотрю: вроде как арбитр, но что-то не так. Кстати, меня Николя зовут.
При этом арбитр поморщился, словно съел лимон. На губах Рива появилась тень улыбки.
– Что такое?
– Да вот, – не глядя на него, ответил тот, – столько уже лет по разным странам шатаюсь, языки подучил, а к именам никак не привыкну. Вообще-то меня зовут Николай. Когда слышу обо всех этих Женевьевах, Эдвардах или Родриго, так, если честно, врезать кому-то хочется, потому что язык не поворачивается вымолвить.
– Ты сам-то откуда? – уже откровенно улыбаясь, спросил Рив. Арбитр был широк в плечах, очень сильный, с густой копной тёмных волос и роскошными усами. Глаза были с хитринкой.
– Я из-под Киева, это… – он махнул рукой на восток.
– Можешь не объяснять, я знаю, где это. Как тебя занесло так далеко от родного дома?
– Я же арбитр! Никогда не знаешь, куда тебя работа заведёт. А ты кто такой?
– Англичанин, но, если тебя это успокоит, капля славянской крови в моих жилах может най-тись… И ещё много чего, помимо этих корней. 
– Англичанин? Не слишком я понимаю их, – мотнул головой арбитр. – Вы ведь все такие постоянные, неповоротливые, слишком ревностно оберегаете тихое и однообразное течение вашей жизни. Разве что очень большие деньги, если их посулить, могут расшевелить вас.
– Моя кровь отродясь не была чистой, так что я продаюсь и за малое, – сухо ответил Рив и встал, решив, что на это разговор можно считать законченным.
– Это я должен был убить ведьму, но не успел, – сообщил ему в спину арбитр, и Рив остановил-ся. – Нет, я, конечно, не возражаю, просто интересно стало, кто это постарался. В её логове я твой страх учуял, вот и вышел на тебя. Это не ты постарался?
– Нет, – не оборачиваясь, ответил тот. – Я бы не смог.
– Арбитр не смог бы? – удивился Николай. – А как тебя, кстати, зовут?
Представив себя лицо этого человека, когда он сообщит ему своё имя, тот нехотя ответил:
– Рив. Рив Сэвари.
Глаза у того чуть не вылезли из орбит.
– А ещё короче тебя родители не могли назвать? Я сначала, кажется, услышал «Юрий». Так как там, говоришь, тебя зовут?
– Неважно, – махнул Рив рукой, про себя отметив, что у него появилось ещё одно имя. Не многовато ли? С тех пор как похоронил Ариона Макмаера, он только то и делает, что меняет личины да имена.

*      *      *

Восседая в кресле в комнате Рива, Скадар медленно пила травяной чай и наблюдала за огнём в камине. На специально сразу же после обряда переселилась сюда, чтобы помешать остальным рыться в вещах друга. Кроме Дориан, сюда так просто никто не потянется, но Рив сказал, что его жена сейчас будет просто не в состоянии что-либо воспринимать, так что её можно не опасаться.
Ночь подходила к концу. Спать не хотелось, мысли вели хоровод в голове, и только одна заслуживала внимания: надо воспрепятствовать дуэли. Рив говорил, что этим всё может закончить-ся, но он также обещал, что уладит всё это. А если не уладит? Если не успеет? У него и без того столько проблем: её дядя, Ламатье, мсье N… А есть ведь ещё и то, о чём она не знает, то, о чём Рив ей говорить ни за какую цену не будет. Если у него что-то не получится, она просто обязана будет помочь ему. Не всё же подслушивать и подглядывать.
Скрипнула оконная рама, и Скадар напряглась. Сзади перелезали, и перелезал этот кто-то явно неуклюже, потому что задел кочергу, непонятно для чего прислоненную Ривом к стене. А может, специально для этого? В общем, шуму наделал прилично. Не поворачиваясь к новоприбывшему,  Скадар произнесла:
– Тебе не следовало приходить сюда.
С той стороны явно собирались возразить. Скадар отпила с чашки и положила её на столик возле себя.
– Ну никакого уважения к работе Рива. Думаешь, раз он в трущобах память Максвелла Ергинса оплакивает, тебе можно сюда приходить и все его планы разрушать?
– Да ты…
– Ты никогда не думал о том, на ком держится вся эта конструкция? Кто за всё отвечает и не даёт кораблю пойти на дно? Ведь если бы он не держал всех в ежовых рукавицах, да и тебя в том числе, мы бы давно плюнули на всё и поплатились за своё легкомыслие. Ты первым бы и сделал, хотя сам считаешь, что являешься главным.
– Ты настолько высокого мнения о нём?
– Не льсти ему. Я рассуждаю здраво и считаю, что без него мы бы развалили всю эту конструк-цию. А ты убирайся, пока не поздно. Да, я впервые говорю тебе это. Смешно, не правда ли? Ты можешь размазать меня по стенке, но разве это что-то изменит? Вот как получается. Рив, как это уже делал раньше, наступив себе на горло, выстилается перед тобой, перед другими, только бы мы сами с отвращением отвернулись от этого. Чтобы мы сами поняли, как это низко, потому что, пока нас не ткнут в эту мерзость носом, мы её не видим, закрываем глаза. А ведь от него не требовалось делать это.
– К чему все эти речи?
Скадар засмеялась. Повернувшись к гостю лицом, она насмешливо произнесла:
– Хочу быть честной с собой. Не быть таким ничтожеством, как ты. Уходи лучше, Рив сам к тебе придёт, когда надо будет.
Ей собирались ответить, и ответ вряд ли был бы из рода приятных, однако гость сдержался. Раздался шорох, стук, затем всё стихло. Только тогда Скадар уронила голову на колени и облегчённо вздохнула. Вместе с облегчением пришёл и страх, ведь она действительно могла поплатиться за свои слова. Как ей сейчас не хватало Рива! Он бы, как всегда, посмотрел на неё исподлобья, выдал одну из своих непонятных гримас и заявил, что всё под контролем. Вот тогда ей бы стало легче.

*      *      *

Этой ночью никто не спал. Кто-то ходил из угла в угол по своей комнате, кто-то рыдал или проклинал судьбу. Объединяло этих людей лишь одно: ненависть к человеку, который в одночасье разрушил их жизни. И каждый подсознательно заклинал себя, что постарается устроить свою жизнь так, чтоб ни капли не походить на управляющего Рива, этакого двуликого существа с полным отсутствием моральных устоев. Даже его имя на губах нормального человека, казалось, могло осквернить его. Имя было как ругательство.
Скадар патрулировала комнату друга. Предварительно спрятав то, что могло быть важным для Рива, она уснула на его постели, прекрасно зная, что этой ночью тот не вернётся. Опасно.
Одна Дориан спала так крепко, что её не разбудил бы и пушечный выстрел. Зелье, приготов-ленное Ривом, дало слишком много эффектов, на которые не рассчитывал даже тот, кто его готовил. Когда память полностью вернулась к женщине, она где-то полчаса промаялась в своей комнате, не зная, куда девать полученную информацию и как её объединять с тем, что она уже имеет. Самое интересное, что после исповеди Рива по дороге в Гавр она уже как-то не удивлялась поступкам своего мужа. Да, ей достался престранный экземпляр. Что скрывать, Рив в некотором роде псих, хотя сам считает себя абсолютно нормальным. Постоянно борется со своим внутренним миром и столь же постоянно проигрывает ему. Ведь как объяснить его поведение? Чтобы так поступать, надо отбросить все нормальные человеческие принципы и вообще быть с рождения чокнутым. И потом, его поступки… Как ни старалась Дориан, ей не удавалось найти в них никакой логики. Хотя нет, Дерек Ламатье – это один из ключей к разгадке. Рив, тогда ещё Максвелл Ергинс, захотел – а она даже не сомневалась в этом – отомстить этому французу за её якобы смерть. Если мыслить, как Рив, значит, получается, что её супруг решил обставить всё более-менее красиво, не размениваясь по мелочам. То есть убийство Ламатье сразу отпадает. Что делает Рив? Верно, скупает акции. Вопрос: как ему это удалось? Насколько поняла Дориан, этот человек не позволит безнаказанно влезать в его дела. Получается, Рив договорился с ним. Рискованно, конечно. Втереться в доверие к врагу… Но для чего понадобился маркиз?
Ответ пришёл, когда Дориан уже почти засыпала. Деньги! А ведь верно! Откуда у Рива (у неё уже язык не поворачивался называть его Арионом и, тем более, Максвеллом) взяться таким средствам? Если размышлять логически, он  нанялся к маркизу управляющим с целью достать деньги. Н-да, а ведь зарплатой акции не выкупишь. Неужели он обворовывал старика? Судя по тому, как тот составил завещание, маркиза не так-то легко провести, и Рив должен был учитывать это. Что тогда? Новое соглашение?
Помня теперь всё о своём муже и сопоставляя его характер с тем, что он обрёл сейчас, Дориан пришла к выводу, что Рив нашёл подход к маркизу. Предложил ему то, на что старик обязательно позарится. Он уже раньше поступал схожим образом, когда они вместе работали. Но как тогда воспринимать то, что, по его же словам, он убил своего хозяина? Как-то это не вязалось со всем остальным. Маркиз должен был совершить нечто из ряда вон выходящее, чтобы Рив сорвался. Ну, допустим, так и случилось, но старик тоже оказался не промах и привязал управляющего к дому. Значит, её муж не может достать деньги? Это сразу же наталкивает на мысль о кладе Нонны Опиллас, если он, конечно, действительно существует. Рив остаётся только из-за него. Партия затягивается, но Рив не отступает. Ему помогает друг юности Тимоти Шоу, о котором она теперь вспомнила, и один из банды Кроуза. Ах да, ещё Скадар. Сейчас Дориан уже не удивлялась, что тот смог привязать к себе девочку. Он всегда находил общий язык с детьми. Взять хотя бы, к примеру, Сиену или одного мальчугана, которого они спасли в своё время. Можно сказать, воспитатель без надлежащего образования.
Что же дальше? Рив тянет свою партию, но тут появляется она. Жива, здорова, с молодым человеком. И что Рив? Ноль реакции! Даже как-то обидно. Их отношения, конечно, к моменту их расставания уже порядком поостыли, но он даже виду не подал, что рад её видеть целой и невредимой! Слишком заигрался. Какой спектакль разыграл, стекая кровью в комнате Скадар! И как он смог так разительно поменяться? Неужели эмоции так повлияли на него? Дальше. Почему промолчал? Боялся, что она ему всё испортит? Какого черта! Неужели Рив ей настолько не доверяет? Хотя, узнай всё, она вряд ли бы одобрила его планы. Возможно, поэтому Рив ничего не сказал. Ладно, насчёт этого она с ним потом разберётся.
Отвар. Рив говорил о каком-то праве вето, не дающем ей ничего вспомнить. Что ж это получа-ется? Выходит, они перебежали дорогу не только Дереку Ламатье, но и кому-то более могущест-венному? Почему же он тогда до сих пор не объявился? Наверное, не стоит сейчас забивать этим голову, потому что именно с момента её появления начинается всё самое интересное, которое ей никак не получается нормально объяснить.
Итак, некий Максвелл Ергинс, любовницей которого стала Палоа Ла-Шер. Если она всё пра-вильно поняла, этим человеком был Тимоти Шоу, о котором Рив откликался как о двойнике. Времени, конечно, много прошло, но сходство, наверное, до сих пор сохранилось. Вопрос: для чего Рив свёл их вместе? Ну, повстречались они однажды, когда её муж столкнулся с бандой по пути в Париж, но что дальше? Да, Пало – племянница маркиза. Неужели он хотел таким образом её шантажировать? Что-то не верится. Он просто, как поняла Дориан, водил хозяйку на свидания с героем. Может, просто хотел устранить её? Мадам Ла-Шер мешала? Что ж, вполне возможно.
«Неужели так сложно хоть раз самим пойти против меня? Сколько раз я подставлялся, плевал вам в душу, говорил всё, что думаю о вас, а что в ответ? Слабое трепыхание и пустые угрозы! Я людей из вас сделать хотел, и не важно, что там обо мне говорили! Я всё делал для вас. Я всем вам жизнь устраивал. Устраивал и разрушал».
Над этими словами стоит задуматься. Может, Риву просто хотелось ко всему прочему ещё и растормошить хозяев? Недаром он говорил, что ему досталась роль так называемого злодея, который скорее учит, чем наказывает. Тогда следом снова полное отсутствие логики, а именно гибель Максвелла, то есть Тимоти. Если мсье N действительно существует, а Рив знал, на что он способен, так почему не обезопасил друга? И то, как он спокойно воспринял известие… Нет, здесь определённо что-то не то. Чувствуется подвох. Кстати, насчёт этого неизвестного вымогателя. Зачем только Рив связался с этим психом, ходы которого невозможно просчитать? Вроде как никогда дураком не был…
Думать обо всём этом было весьма утомительно. Дориан уже не размышляла, а просто подсоз-нательно понимала суть происходящего. Главное заключается в том, что поведение Рива после её появления – полная бессмыслица, которая выводит из строя все её дальнейшие умозаключения, правда, она уже сама сомневалась в своём умении здраво рассуждать.         
А теперь к личному. Зачем только они ЭТО сделали? Почему Рив позволил? Он же прекрасно знал, что, когда они расстались, никаких чувств не было и в помине, так как тогда воспринимать тот всплеск, вылившийся в весьма бурное времяпрепровождение? И инициатором был Рив, не она, хотя с поцелуем тут уже она виновата. Просто в тот миг он стал ей таким родным и знакомым, что ей просто пришлось дать волю своему чувству. Если Рив её любит, это будет проблема, потому что после такого ей даже просто общаться будет с ним в тягость. Нет, конечно, ей будет проще понять его, чем остальным, но всё же… пусть принимает решение без её участия.
А червь сомнения даже во сне подтачивал изнутри, заставляя задаваться вопросом: а виной ли всему деньги или Скадар, из-за которых Рив остался? Не стоит ли за всем этим ещё кто-то?

*      *      *

Утро принесло с собой новые сюрпризы, и первой неожиданностью оказался визит в поместье Дерека Ламатье. Вид его был более чем недоволен, и Марку оставалось только гадать, почему этот эта довольно-таки влиятельная личность посетила их дом. Сам он чувствовал себя более чем отвратительно и почти до трёх ночи пил, так что теперь страшно мучился, но виду не подал, хотя, правда, по его виду уже и так всё было понятно. Усадив Дерека в гостиной, в это утро залитой солнечным светом, и велев подать чай, он без предисловий спросил, что привело гостя к ним.
– Думаю, вы уже догадались, из-за чего, вернее, из-за кого я здесь, – ответил Дерек и поджал губы. Марк вздрогнул, будто на него вылили стакан холодной воды, и осторожно поинтересовался:
– Вы имеете в виду… Рива?
– А у вас есть ещё кто-то, столь бесцеремонно вмешивающийся в чужую жизнь? – огрызнулся гость. Ла-Шер моргнул, кашлянул и вдруг оглушительно засмеялся.
– Что здесь такого? – вскипел Ламатье. Вернув себе возможность говорить, Марк ответил:
– Значит, вам тоже досталось от него?
Тот даже растерялся.
– Тоже? А у вас какие проблемы?
– Разные, – уклонился от ответа хозяин дома. – Так что вас привело к нам конкретно? Видите ли, Рив сейчас в бегах, а его уже разыскивают люди Эмиля Толеро, которого я попросил помочь в столь щекотливом деле. Так что?
– Рив, или, если выражаться точнее, Бриан Рив Сэвари, – с неохотой начал  Дерек, – выкупил акции у троих людей. Делал он это, конечно, с моего ведома, но сейчас, как я понимаю, он преступник, значит, надо что-то делать с тем, что принадлежит ему. Ведь можно провести арест его имущества?
– Я не слишком хорошо разбираюсь во всех этих тонкостях. Я всего лишь доктор.
Не прошло и пяти минут, как Жером доложил о прибытии нового гостя. Им оказался высокий, как палка, седовласый мужчина с папкой. Представившись адвокатом, он деловито уселся и сразу же приступил к делу.
– Как и предполагал мой клиент, я застал вас вместе, что нам всем только на руку.
Дерек и Марк переглянулись. К чему он клонит?
– Кто ваш клиент? – требовательно спросил Ламатье. Мужчина деланно удивился:
– Мсье Сэвари, конечно. Не так давно он выкупил часть акций компании «Нептун», – адвокат вежливо кивнул в сторону Дерека, – и передал, точнее, подарил их своему лучшему другу Тимоти Майклу Шоу. Также, конечно, он отдал ему ювелирную лавку «Сэвари», кое-какие сбережения… Ну, это уже вас не касается. Просто мне надо было предупредить, что в случае ареста мсье Сэвари из его имущества конфисковать будет просто нечего.
– Неужели этот наглец подумал, что сможет меня обставить? – глаза Дерека полыхнули недоб-рым огнём. Марк, стараясь сдерживаться, спросил:
– И давно Рив является вашим клиентом?
– Как только начал скупать акции, – тот поднялся, намереваясь уйти. – Он сразу же меня предупредил, дабы я приготовил нужные бумаги, так как мсье Сэвари уже тогда хотел передать всё своё имущество вышеупомянутому человеку. А теперь я вынужден откланяться.
– Вы знаете, где он сейчас?
– Понятия не имею. Я только действую согласно указаниям.
Вот и всё. Адвокат ушёл, Дерек спускал пар, Марк выглядел так, словно накурился. Но так продолжалось недолго. Послышались быстрые шаги, и на пороге появилась Дориан. Бледная, с запавшими глазами и выступающими скулами, она как нельзя лучше подходила на роль призрака или мёртвого. Увидев Дерека, она остановилась и замерла. Тот в свою очередь поднялся, и руки его мелко задрожали.
– Ты… – выдохнул он. – Жива? Как?
– У меня нет никаких соображений по этому поводу, – вполне спокойно ответила Дориан, внутренне напрягшись, – так что не меня стоит спрашивать об этом.
– Не может быть, – запаниковал вдруг Ламатье. – Это всё она! Она обманула меня! Она готови-ла меня к событию, но бросила. Почему она отдала предпочтение ему?
Дориан осторожно приблизилась. Она, конечно, понимает, что Дерек сейчас теряет последние остатки разума, но о чём он всё-таки говорит?
– Почему… – женщина прикусила язык. – Почему она, э, выбрала его?
– Я не знаю! – тот ухватился за голову. – Может, потому, что Рив… да, точно! Он с самого начала был под её крылом! И как я раньше не догадался! Он наговаривал ей на меня, и она поверила...
Он говорил сущий бред, и Дориан с Марком встревожено переглянулись. В следующий миг Дерек, как подкошенный, упал на пол. Доктор бросился к нему и склонился над сердцем.
– Принесите мне аптечку! – крикнул он, и Дориан, забыв о том, что стало с ней из-за Ламатье, побежала наверх.
Следующие несколько часов дом ходил ходуном. У Дерека был сердечный приступ, и Марк только чудом смог его спасти. Слабый и беспомощный, самый влиятельный человек в Гавре лежал на первом этаже в гостевой комнате, а Ла-Шер снова возвращался к жизни посредством работы. Это было для него самым лучшим выходом.
За окном было темно. Ветки бились о стекло, ветер бушевал в печных трубах. Не слишком хорошая реакция на приход весны.
Дерек с трудом открыл глаза и пошевелил пересохшими губами. В области груди было больно, он не чувствовал левой части тела. Душу сковал панический ужас. Он не может вот так просто… слишком рано для него. Почему?
Сухой кашель потревожил относительную тишину комнаты. Тотчас от кресла отделилась фигура, протянула ему стакан с водой, и Дерек жадно отпил. Затем этот кто-то поставил у его изголовья свечу, и больной ахнул, узнав стоящего пред ним человека.
– Рив… Ергинс…
– Ергинс уже давно в прошлом, – спокойно ответил непрошеный гость. – Вам нельзя волно-ваться, мсье Ламатье.
– И это… говоришь ты…
– А что тут такого? – тот сел на стул перед Дереком и скрестил руки на груди. – Разве ты сделал мне что-то плохое?
Услышав это, мужчина затаил дыхание. Он с чокнутым разговаривает? Да кто в здравом уме  на его месте заявился бы в этот дом?
Рив поправил сползшее одеяло и с тревогой взглянул на Дерека. Этот взгляд лишил мужчину последних остатков самообладания.
– Что ты хочешь от меня? – яростно зашипел он. – Желаешь меня помучить?
– Зачем? Твой друг Тьерри умер сегодня. Можешь считать это полнейшим бредом, но он, похоже, зовёт тебя.
Снова шок. Старый добрый друг Тьерри. Почему жизнь так несправедлива?
– Жизнь – это вообще сложная штука, – тот словно прочёл его мысли. – Сегодня ты её, завтра она тебя… Так получилось, Дерек, что тебя заметили не в то время. Просто дурацкое совпадение, если учитывать ещё и то, что именно меня приставили присматривать за тобой. Честно скажу, Дерек: повстречайся мы с тобой при других обстоятельствах – и мы бы здорово ужились вместе и стали друзьями, но появилось одно препятствие.
– Она, – Дерек сглотнул. – Почему она не сказала, кем является на самом деле? Почему выбрала облик Мари?
– Потому что смерть всегда принимает подобие того человека, который был бы важен для тебя, который был бы зеркалом твоей души, – холодно ответил Рив. – И поверь, что с самого начала удача была на твоей стороне. Я, как обычно, был просто пешкой.
– Ты пешка? – Дерек даже нашёл в себе силы засмеяться. – Да ты только и делал, что водил меня за нос!
Рив удручённо вздохнул и взлохматил волосы. У него было слишком мало времени на то, чтобы попрощаться с Ламатье. Марк должен был скоро спуститься, чтобы проверить состояние больного.
– Да, пред лицом смерти я, как ты понимаешь, не волен был выбирать, так что хорошо, что ты не свяжешь себя после своей кончины с ней, – неохотно ответил он. – Видишь ли, я встретился со смертью намного раньше и при весьма невыгодных для меня обстоятельствах. Я ей с самого начала не пришёлся по душе, и она предприняла всё, чтобы сделать моё существование невыносимым. Просто хотела доказать мне, что я полнейшее ничтожество.
– Хорошее начало, – насмешливо проскрипел Дерек. Гнев на Рива куда-то испарился, он чувст-вовал только безмерную усталость и желание найти покой.
– Но потом она меня отпустила, – всё так же спокойно продолжил Рив. – Признаюсь в том, что во всех дальнейших событиях была моя вина. Если бы я не привлёк её внимание своей… своими поступками, – поправился он, – то смерть  ни за что бы не заинтересовалась одной весьма одарённой ведьмой и вашей родственницей Мэри Паркер. Вот через неё она вышла на вас, оценила, приметила маркиза и поняла, что у неё есть два замечательных кандидата на место помощника смерти. Их у неё, конечно, много, но рано или поздно они уходят на покой, а она любит находить новые кадры. Надо было стукнуть вас лбами, подождать, пока один победит, а я уже тогда, как мы оба уже знали, умел манипулировать людьми. Правда, к мысли о моём участии в этой игре смерть пришла не сразу, она просто хотела проверить тебя на верность и сделала всё, чтобы ты доказал это. Она не могла убить Дориан, так как та не фигурировала в списке будущих покойников, а просто убрала с дороги. Ей хватило и меня. В тот день, если вы помните, я пошёл к вам с предложением работать, и она забеспокоилась, что я помешаю её планам. И предложила тебе если не устранить меня, то хотя бы держать ухо востро. Что ты и сделал. А потом я пошёл к маркизу, и она поняла, как можно использовать и меня.
– Разве у тебя не было возможности отказаться от участия во всём этом? – недоверчиво спросил Дерек. Он вспомнил, как Рив приходил к нему, как они общались. Ему нравился своеобразный юмор этого человека, его взгляды на мир, на извечные проблемы. С ним было интересно. И вместе с тем Дерек, как и всякий осторожный человек, не доверял ему. Оказалось, не зря.
– Возможность? – задумчиво переспросил Рив. – Она задала вопрос так, будто у меня был выбор, но мы ведь оба знали, что я ей должен. Так что сделка была заключена, и смерть сообщила, что Дориан жива. У меня, если честно, уже не было личных мотивов, чтобы вмешиваться в вашу жизнь, но я согласился, и меня затянуло всё это.
– Ты и маркиз… – прохрипел Дерек. Он хотел поднять левую руку, но, к своему ужасу, не ощутил её.
– У нас были своеобразные отношения. Оба манипуляторы. Кто-то должен был уступить.
– И ты убил его?
Рив склонил голову.
– С моей помощью он вышел из игры. Ири… смерть была очень зла на меня за него… а потом и за тебя. Ты понятия не имеешь, что значит общаться с тем, кто откровенно даёт тебе понять, каков ты на самом деле, до чего опустился. Даже маркиз постоянно твердил мне это, пытаясь сделать из меня настоящего морального урода, каким я должен был стать для игры, чтобы не сфальшивил. А смерть… Смерть знала, что меня не надо переделывать, и обращалась со мной соответственно. Повторюсь: как можно сделать человека другим, если он уже таким и является? Я не могу ни с одной истории выйти чистым. Каждый раз понимаю, что погружаюсь в собственный мрак всё дальше и дальше. А недавно понял, что моя жизнь и ломаного гроша не стоит. Так что ты ещё хорошо отделался.
Дерек сглотнул и покосился на свою руку.
– Я её не чувствую. Где врач?
– Ты находишься в доме настоящего специалиста. Марк Ла-Шер делает всё возможное, но я, к твоему сведению, тоже доктор, и в этой области мне кое-что известно. Извини, Ламатье, но если ты и протянешь дольше, чем все думают, то в вот таком виде. Паралич. Честно говоря, не ожидал, что на тебя так подействует появление Дориан.
Тот закрыл глаза и вздохнул.
– Моё имущество, – прошептал он. Рив никак не отреагировал на эти слова, даже головы не поднял. – Мне некому его оставить.
– Потому что надо было семью устраивать, а не за властью гоняться да воплощать мечты Тьерри в реальность. Тот, правда, умер счастливым, зная, что закончил эксперимент, а ты? – Рив наклонился к Дереку. – Что ты заберёшь с собой? Я сейчас смотрю на тебя и даже боюсь подумать, что когда-нибудь буду лежать так же, как и ты. Никогда не замечал, настолько мы с тобой похожи? В еде, в привычках, даже некоторые черты характера…
Ламатье недоверчиво покосился на того. Сколько раз Сэвари так странно смотрел на него, словно вспоминал или сопоставлял что-то, сколько раз выражал искреннее удивление общим ходом их мыслей…
– Принеси мне бумагу и перо, – произнёс Дерек и проглотил подступивший к горлу комок. – Я хочу написать завещание.
– У тебя больше нет никого.
– Сдаётся мне, мсье Сэвари, вы успели скупить не все акции.
Брови Рива поползли вверх. Постояв немного над Дереком, он принёс требуемое. Правая рука всё ещё была рабочей, и он хотел воспользоваться ею по назначению. Рив слегка приподнял его и подложил подушки, затем поставил  столик с письменными принадлежностями. Тут до Ламатье дошло.
– Разве возле меня не должно быть сиделки?
– Я её усыпил, – заверил его Сэвари. Марк сейчас в который раз объясняется с женой, осталь-ным не до тебя, кроме, конечно, твоих людей.
– Что ты сделал с этой семьёй?
– Я разрушил их жизнь и предложил взамен новую. Всё остальное зависит уже не от меня, – поставил Рив последнюю точку в их разговоре.
Когда Ламатье закончил писать и приложил свою печать с помощью кольца, Рив убрал всё на место и спрятал бумагу во внутреннем кармане плаща. Подойдя к больному, он снова наклонился,  и Дерек произнёс:
– Помнишь изречение на латыни «Dum spiro – spero»?
– «Пока дышу – надеюсь», – прикрыв глаза, перевёл Рив.
– А я, наоборот, пока надеюсь, дышу. Это единственное, что меня держит. Исчезнет надежда – и я не жилец. Думаю, ты понял, чего я от тебя хочу. Мне претит лежать здесь и медленно умирать.
Губы Дерека задрожали. Рив отстранился и прерывисто вздохнул.
– Ты действительно хочешь этого? Подумай хорошо, Ламатье, в жизни бывают разные чудеса. Если есть шанс поправиться…
– Заткнись, Рив, и сделай то, что я тебя прошу! – рявкнул Дерек, боясь, что ещё мгновение – и он не выдержит и, сдавшись, заберёт свои слова обратно.
Тот долго стоял над ним, не решаясь заговорить. Затем неуверенно обратился к больному:
– Я могу сделать так, что ты не почувствуешь боли, будет просто  небольшое давление.
– Ты меня подушкой задушить хочешь? – перед лицом смерти тот нашёл в себе силы пошутить.
– Нет, – тот был серьёзным, – своей силой.
Дерек вздрогнул и посмотрел на Рива. Проклиная себя за влагу в уголках глаз, кивнул.
Рив зажал себе рот рукой и отошёл к окну. Несколько лет назад он наводил ужас на простых людей и убивал их без какой-либо жалости, за три года супружества ему довольно часто доводи-лось поступать низко, не так давно он отправил на морское дно целую банду, искалечил жизнь, по меньшей мере, десяти особ, а сейчас стоит здесь и боится до дрожи в коленах успокоить человека, который сам этого просит. Кто тогда он на самом деле? Существо с душой, стремящейся быть чистой, или просто садист, смотрящий, как перед ним медленно умирает чья-то надежда, а с ней и человек? Он никогда себе этого не простит. Он просто загонит свою вину подальше в закоулок самого себя и внушит себе, заставит поверить, что всё так и надо. Как тогда, в Варидеррисе. Когда-то всё это ему ещё откликнется, но потом.
Подойдя к Дереку, Рив положил руку тому на грудь и хриплым шепотом произнёс:
– Прости. Если б не я, ничего этого не было.
– Не стоит так говорить, – ответил тот вполне спокойно. – Ты уже отплатил за всё. Меня хотя бы там ждёт Тьерри, а тебя здесь – никто. И что-то мне подсказывает, что из-за знакомства со смертью ТАМ – тоже.
Рука Рива дрогнула, но он ничего не ответил. А что говорить, если это правда?


                Глава 12. Если смерть стоит у изголовья

День, когда у Дерека в поместье случился сердечный приступ, был полон событий. Люди Эмиля Толеро обыскали комнату Рива, выпотрошили всё, что могли, но ничего особенного не нашли. Теперь уже официально убийца маркиза Тоунтреджа и пособник неизвестного вымогателя числился в розыске. Гавр активно прочёсывали, разбирались с неожиданно появившимся в управляющего состоянием, которое в процессе проверки оказалось абсолютно законным и законно переданным некоему Тимоти Шоу, найти которого пока не удавалось.
Услышав это имя, Дориан с трудом скрыла улыбку. Рив, значит, как обычно, обезопасил себя. Но неужели так надо было подстраивать смерть своего друга?
Просидев полдня в комнате, Дориан обдумывала возможные дальнейшие действия мужа. Как он поступит с этим мсье N? Она прекрасно знала, что Рив не любит, когда им пытаются понукать, а уж тем более таким образом. Если он «убрал» Тима раньше, чем неизвестный добрался до Шоу, значит, у Рива серьёзный противник, и он не хочет рисковать. Когда же он успел напороться на него?
Память возвратилась к тому моменту, когда она увидела Рива вместе с женщиной возле гости-ницы. Может, стоит  всё-таки вмешаться и поискать её? Какие ответы может дать незнакомка, которая, возможно, знает не меньше самой Скадар? О том, что Рив от Тимоти Шоу что-то утаивал, она уже догадалась.
Дориан всё ещё не отошла от шока после встречи с Дереком Ламатье. Никогда бы не подумала, что её появление может вызвать подобное.
Палоа потерянно бродила по коридору. Дориан она не заметила, и той пришлось спросить, хорошо ли та себя чувствует.
– Спасибо, просто великолепно, – невнятно ответила женщина. Потом, осознав, кто перед ней, подняла на Дориан взгляд и надтреснутым голосом спросила: – Вы хотели упрекнуть меня? Я ведь спала с вашим мужем, но даже не призналась вам, что он жив. А теперь поздно.
Видя её несчастное лицо, Дориан не удержалась от вопроса:
– Вы не замечали, какой рукой писал Максвелл Ергинс?
Пало растерянно заморгала, не понимая, зачем ей понадобилось спрашивать о таком.
– Правой… Да, он при мне писал что-то правой рукой.
Глядя в глаза хозяйке дома, Дориан чётко выговорила:
– Мой муж – левша, Пало. Несколько лет назад он очень серьёзно повредил правую руку, и она у него не всегда бывает дееспособной. Ему пришлось учиться писать левой. Кажется, не так давно я говорила об этом, но вы благополучно пропустили моё замечание мимо ушей.
Оставив Пало в полнейшем недоумении, Дориан направилась, как обычно, в ту сторону, где находилась комната Рива. Не дойдя до конца, она сбавила шаг и осторожно приблизилась: дверь была приоткрытой. Из щели было видно пламя в камине. Там была Скадар.
– Пойми, Рив, – услышала Дориан её голос, – Пало сейчас очень плохо. Я, конечно, всё пони-маю, но подстраивать смерть Тима получилось глупой затеей.
– Я б так не сказал, – второй голос принадлежал управляющему. – Мне хватило и того, что им наш общий друг заинтересовался, так что пусть потерпит.
– Всё уже готово?
– Да, мне надо только заскочить к Луи. Как только вернусь, займусь этой дуэлью.
- Я могу помочь! – воскликнула девочка.
– Нет! – резко возразил тот и добавил уже мягче. – Белка, я не хочу рисковать твоей безопасно-стью. Если что случится, я себе этого не прощу.
– Что может случиться? Я дома!
Последовала продолжительная пауза.
– Не стоит испытывать судьбу, – раздался наконец неуверенный голос Рива. – Я сам всё улажу, до рассвета есть ещё время.
– Хорошо, – Скадар поспешила перевести разговор на другую тему. – Ты знаешь, что у нас внизу находится Дерек Ламатье?
Дориан напряглась и затаила дыхание.
– Да, – спокойно, даже безразлично ответил тот. – Я только что виделся с ним. Мы с ним поговорили, разобрались во всём, и я по просьбе Дерека отправил его в мир иной.
Дориан вздрогнула, Скадар вскрикнула.
– Рив!
– Он попросил. Я на его месте, наверное, сделал бы то же самое.
Дориан больше не стала их слушать. Бросившись бежать, она за несколько секунд спустилась вниз, ворвалась в комнату, отведённую гостю, и застала у постели Марка. Тот держал руку на пульсе больного. Увидев запыхавшуюся Дориан, он покачал головой. В этот момент женщина поняла, что, понимание поступков и решений Рива не воспрепятствует тому, чтобы искренне возненавидеть его. А она уже готова была это сделать.

*    *    *

Во дворе горели фонари, что было только на руку Скадар. Час назад Рив ушёл к Луи, сам того не ведая, предоставив ей относительную свободу в действиях. Через чердак она залезла на крышу дома и, балансируя, перебралась на противоположный край. Тут было темновато, а сильный ветер обвивал вокруг её ног платье, воздух казался почти ледяным. Скад бросила взгляд вниз, и у неё тут же закружилась голова.
– Тот, кто лишился друзей всех случайных… – прошептала она и с трудом подавила желание зажмуриться. Чтобы не сорваться вниз, она села. – …себя потеряет, лишь четверть пробьёт.
За несколько улиц от них действительно пробило четверть, и девочка поежилась то ли от страха, то ли от холода. Темнота не улучшала настроения.
– Раз стал свидетелем сговоров тайных, с радостью он сам себя и убьёт в ночь… – громче продолжила Скадар и закрыла глаза, пытаясь слиться с темнотой. Вспомнился один вечер с Ривом у камина.
– Рив, это не смешно! Все люди чего-то боятся, и если это темнота…
– Я не с тебя смеюсь, глупышка. В детстве я тоже её боялся.
– А сейчас? Как ты переборол свой страх?
– Принял эту самую темноту.
На улице одиноко прохаживался часовой, оставленный Толеро. Интересно, как скоро они обнаружат её на крыше?
– … в ночь, когда некто, достигнув величия, вновь превратится из призрака в плоть.
Часовой недовольно передернул плечами. Не может понять, зачем столько людей, если разы-скивают всего лишь одного психа. Не о том думаешь.
– Как её можно принять?
– Закрой глаза. Чувствуй, как мрак обволакивает тебя. Протяни руку и коснись его. Он без-обиден. Открой глаза. Темно? Это не враг. Темнота рядом с тобой, и, если ты научишься смотреть сквозь неё, она не обманет тебя. Она бархатная на ощупь, она любопытна, заглядыва-ет в каждый уголок, где нет света. Она не бывает хорошей или плохой, это ты можешь её сделать такой, как тебе понравится. Не отталкивай её…
Часовой всё-таки заметил её и что-то крикнул. Скадар очнулась от своих воспоминаний и довольно потёрла руки. Сейчас начнётся.
– Только тогда поменяет обличье, если он злато Нонны найдёт, – закончила она декламацию. В жизни не встречала столь странных стихов.
Не прошло и минуты, как все высыпали во двор. Все, кроме Дориан. Жены Рива не было в поместье.
– Слезай, Скадар! – Марк на ходу запахивался в халат.
– Я не уйду отсюда! – крикнула та в ответ. – И даже не думайте взбираться сюда! Если кто-то окажется на крыше, то я – внизу!
Мадам Диове испуганно ойкнула и прикрыла рот рукой. Даже Скадар было видно, что она весьма жалеет о своём согласии приехать сюда.
– Спускайся вниз, или я собственноручно тебя потащу обратно! – Пало, опухшая от слёз, особенно после разговора с Марком, была не на шутку рассержена. Не верит, значит. Наклонив-шись вперёд и рискуя сорваться, Скадар прокричала:
– Если между Джонатаном и Сагамором произойдёт дуэль, то моё тело будет лежать на гравии дорожки под окнами! Так что будем делать? – немного пафосно, конечно, но сойдёт пока и так.
Капитан и Джонатан переглянулись. Последний, задрав вверх голову, обратился к девочке:
– Скадар, прекрати ломать комедию! Спускайся вниз!
– Я могу сделать это очень быстро! – и этот не верит. – Джонатан, Сагамор, я не хочу, чтобы вы убили друг друга! Честно говоря, я была о вас лучшего мнения! Знаю, что Рив сыграл с вами дурную шутку, но ведь надо учиться переступать через свои обиды! Всё, что ни есть, к лучшему, просто вы не хотите этого понять! Помиритесь между собой и объединитесь против него! – так как со своего места Скадар не могла определить, как эти двое отнеслись к её пламенной речи, она предприняла ещё одну попытку: – Джонатан, ты же не любишь Эгле! К чёрту уязвленная гордость! 
Пока Скадар говорила, один из охранников взобрался на крышу. Заметив его, девочка снова опасно наклонилась вперёд и закричала:
– Если ты сделаешь ещё хоть шаг, я брошусь вниз!
Тот застыл. Внизу растерянно переглядывались. Пало уже начала бить панику, мужчины пока старались вести себя хладнокровно. Можно, конечно, было обмануть девчонку, но не перед столькими же свидетелями!
Скадар, поняв, что чаша весов медленно, но верно склоняется в её сторону, решила добить зрителей, последовав методу Рива – огорошить правдой. Конечно, то, что она скажет, аж никак не является правдой, но попробовать стоит.
– Джонатан, сделай это ради меня! Я люблю тебя!
Вот теперь это было настоящее потрясение, и Скадар, честно говоря, понятия не имела, как потом будет всё это разгребать.
Пало впервые искренне посочувствовала кузине. Снова вспомнила Максвелла, с которым так и не попрощалась. Возможно, он ждал её, но пришёл совсем другой человек. Марк и Сагамор были в полнейшем замешательстве. То же касалось и семьи Диове, а вот Джонатан застыл на месте. Никто не мог сказать, что творилось в душе молодого человека, смотрящего вверх на подростка, который не побоялся сказать ему это.
Скадар, поняв, что выиграла, обратилась к мужчинам:
– Дайте слово джентльменов!
Секундное замешательство – и Убар подал руку капитану.
– Даю слово.
Второй несостоявшийся дуэлянт повторил жест и фразу. Крепкое рукопожатие видели все.
– Она правильно сказала, что надо объединиться против Рива, иначе поодиночке он нас разда-вит, – добавил Сагамор, и остальные согласно кивнули. В этот момент охранник пропустил во двор Дориан. Та сначала не обратила внимания на столпотворение, но потом подняла глаза вверх, и замерла от страха. Скадар тем временем стала осторожно продвигаться в сторону чердачного окна, где её уже ожидал один из людей Эмиля. Сам Толеро бросал хмурые взгляды и раздумывал над тем, как будет отчитывать всех и каждого за тот дурдом, что они здесь устроили.
Скадар была счастлива. Рив будет гордиться ею. Сейчас надо только придумать, как она станет объясняться с Джонатаном. В том, что этот разговор состоится сразу же, она нисколько не сомневалась.
Дориан зажала рот рукой, чувствуя непоправимое. Где Рив? Где он, когда так нужен?
Вдруг нога соскользнула, и девочка потеряла равновесие. Снизу прозвучал испуганный крик Пало. С удивлением на лице её кузина сорвалась вниз. Не раздалось даже звука. С хрустом тело приземлилось на гравий дорожки.
Пало бросилась к ней первой. Рыдая, она приподняла залитую кровью голову девочки. Вокруг столпились все, вперёд протиснулся Марк и принялся прощупывать пульс. Потом устало произнёс:
– Что я делаю? С такой высоты… Она мертва.
Приговор. Дориан не могла пошевелиться даже тогда, когда все побежали к Скадар. В чувство её привёл лай собак и толчок. Кто-то оттолкнул её, спеша к месту смерти.
Марка отпихнули, а в следующее мгновение кто-то бухнулся на колени перед телом. Руки прошлись по грудной клетке, прикоснулись к шее, сжали холодеющие пальцы.
– За что? Я же просил!.. Кто посмел… – частил он, ища какие-либо признаки жизни, но Скадар была мертва. Замерев на секунду, мужчина поднялся и отшатнулся. Испачканные кровью руки мелко дрожали, лицо было перекошено. Новоприбывший, похоже, был неадекватен.
– Рив? – протянул Марк, и в одном только имени смешалось столько гнева, боли и отчаяния, что это вывело того из ступора. Посмотрев на группу поднявшихся на ноги людей, он сглотнул и выдавил из себя:
– Не успел. Оттянул смерть на два месяца, а на больше не получилось. Простите.
– Что? – сорвалась на истеричный крик Пало.
– У смерти вымаливал… Два месяца. Ещё тогда умереть должна была, – дрожащим голосом твердил Рив, не обращая внимания на реакцию других. – Прости, Белка. Не успел…
– За что ты только появился в нашей жизни? – просипел Марк и повернулся к людям Толеро: – Взять его!
Четверо охранников бросились на Рива, но тот уже был готов к этому. Ещё никто из присутст-вующих во дворе не видел, чтобы кто-то так отчаянно защищался, вдаваясь к, казалось бы, невозможным приёмам. За минуту Рив уложил двоих, с третьим пришлось повозиться, а четвёртого он вырубил, схватив того за голову и впечатав в своё колено. Тяжело и прерывисто дыша и сплёвывая кровь, бывший управляющий переводил взгляд с Пало на Марка, с Марка на Джонатана, но не останавливался на Скадар. Он хотел что-то сказать, но тут подоспела помощь с дома, и Рив быстро скрылся через парадный вход. Пара секунд – и он исчез.
Дориан запустила пальцы в волосы и вздохнула, стараясь не разрыдаться. Потрясение было слишком велико.

*    *    *

Оказавшись в относительно безопасном месте, Рив пошёл медленнее. Пару раз запнулся о разбросанные в грязных улочках ящики, выслушал брань по поводу своего шумного поведения. С трудом добрался до постоялого двора, где на чердаке ещё вчера снял комнату. Пальцы не слушались, и, провозившись минут пять, он наконец-то отпёр дверь и проскользнул внутрь. Никак не удавалось выпрямиться, горло сдавило, руки дрожали, как у старика… Да он и чувствовал себя старым. В том возрасте, когда хочется закрыть глаза и спокойно умереть, чтобы не мучиться и, что самое главное, не мучить других. Но кто ему разрешит?
На улице была глубокая ночь. Рив зажёг свечу и медленно, словно вслепую, двинулся к стоя-щему в углу подобию комода. Добравшись, вытащил ещё свечи и, опустившись на колени, принялся ставить их кругом. Все приготовления делал автоматически, не до конца понимая, чем вообще занимается. И только губы шептали на латыни, и голос был хриплым, а ещё приходилось сглатывать и прикрывать глаза от боли.
Никакого результата. Прочёл призыв ещё раз. Нельзя ошибиться, он помнит его, как молитву. Вот и подтверждение всему, больше не надо доказательств. Ещё раз. Та же ситуация. Скадар не придёт.
Свернувшись на полу и поджав под себя ноги, Рив лежал, уткнувшись щекой в ледяной пол, дыша с длительными интервалами, что со стороны, если б не открытые глаза, могло бы показаться, что он действительно умер. В некотором смысле так и было. Над головой медленно колыхалась занавеска на окне, впуская в комнату холодный воздух.
– Если б умела чувствовать, как люди, посчитала бы себя полной дуррой.
Ирина появилась неожиданно и, как всегда, в самый неподходящий момент.
– А стоило бы почувствовать, – безжизненным тоном отозвался Рив, даже не подняв головы. Смерть усмехнулась.
– Странно, никогда не смотрела на тебя по-другому. А стоило бы, как любишь говорить ты. Ну, получил силу, ну, развил до впечатлительных масштабов. Ах, да, мне ведь с самого начала надо было обратить внимание, что Дар на двоих не повлиял на тебя НИКАК. Но я общалась с тобой, лишь когда ты был мёртвым, а потом – почти арбитром. Не увидела. Ты же должен был сойти с ума, как и Варидеррис. Ан нет. Теперь думаю: а стала бы я тогда связываться с тобой, если б знала, что ты характерник?
Некоторое время стояла оглушительная тишина. Наконец, кашлянув, Рив прикрыл глаза и сухо произнёс:
– Приветствую ваши пламенные речи, они меня впечатлили. Так что, предлагаете упасть пред вами на колени и молить о прощении, что не сказал раньше?
– Ты и так сейчас у моих ног, – та присела перед ним и обхватила холодными тонкими пальца-ми его подбородок. Тот посмотрел на неё совершенно безучастно. Никакой реакции. – Так и будешь здесь умирать от душевной травмы?
Рив дёрнулся в её руках, но не предпринял попытки отстраниться.
– Отстань, мне всего лишь надо несколько часов, чтобы успокоиться.
– У тебя было больше времени, чтобы подготовиться, а сейчас оно поджимает, – смерть отпус-тила Рива и протянула ему руку. – Сам говорил, что жизнь такая. Или ты её, или она тебя. Вставай.
Воспользовавшись её помощью, Рив поднялся и тут же сел на грубо сколоченный стул.
– Я знаю. Я умею терпеть.
Смерть смотрела на Рива с откровенным любопытством. Похоже, ей позарез надо было его о чём-то расспросить. Что она и сделала:
– Я говорила тебе, что девочка должна была умереть намного раньше, но своим появлением ты оттянул её кончину. Только оттянул. Если смерть стоит не у изголовья, а в ногах, это неизбежно. То, как ты сорвался… Твоей хозяйке, конечно, не стоило было попадать тебе под горячую руку. Кстати, тот спектакль, что ты ей устроил, был настоящим?
– Наполовину, – выдавил из себя Рив. – Мне нужно было спустить пар и притом избежать ненужных расспросов. Тим меня за это никогда не простит.
– Переживёт. Ты потерял дорогого тебе человека, которому действительно уже было пора. А ещё этой ночью ты собирался сделать призыв её души. Зачем? Ты же знаешь, что характерник не может сделать ничего подобного! Или ты думал, что, как арбитр, сумеешь?
Рив отрицательно покачал головой, затем пожал плечами. Казалось, он вообще не прислушива-ется к тому, что говорит смерть. Взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на её лице.
– Я понял это, когда увидел ведьму и… труп. Когда выяснилось, что у меня ничего не поучи-лось. Ведь даже самый последний… – он задохнулся и зашёлся кашлем. – Любой может зарезать тесаком это существо, но в моих руках оружие стало жалкой зубочисткой. И я соврал Тиму.
– Не хотел, чтобы он знал?
– Характерник – не слишком почётно, ты же знаешь. Меня только смущало то обстоятельство, что я почти год прожил рядом с арбитром, встречавшим ривандистов, и тот не заметил. А потом этот Давир… Я лишь недавно о нём вспомнил. Город не признал меня.
Некоторое время оба молчали. Рив рассеянно рассматривал скудную обстановку в доме, понем-ногу приходя в себя, смерть, по-видимому, размышляла над необычностью сидящего возле неё человека.
– Характерниками только рождаются, – неожиданно изрекла она. – А ты им стал.
– И как? – безразлично спросил Рив.
– А как появились первые характерники? Всплеск – это когда значительное прибавление в семье или когда род возвращается на место обитания. Так было даже с теми, кто отнимал силу у казаков. Возвращение. Рождение. А самые первые… Что-то подтолкнуло их. В твоём случае поводов было предостаточно. С самого начала. Легенды и суеверия, которые ты с такой яростью отметал, ненависть к арбитру, который показал тебе другую сторону монеты, когда ты узнал ИХ МИР по-настоящему. Когда тебя травили, как какого-то зверя. Ненависть, презрение, отрицание, насмешка и неверие. Ты так и не принял судьбу Дориан. Дар на двоих стал переломным моментом, он подготовил тебя к тому, что неизбежно случилось бы в будущем. Шесть лет с ярмом на шее и не знать… А потом вдруг сила, от которой повеситься хочется. Тебе она не была нужна. Дальше? Дальше ты жаждал быть полезным жене, но, вместе с тем, развенчивал легенды, раскрывал непонятные загадки только для того, чтобы доказать, что всё это ложь. И вот – сила эмоций. Субстанция, принявшая тебя как своего хозяина, почувствовавшая в тебе будущего характерника. И понеслось. Ты вывел свою силу на новый уровень, расширил её, но не злоупотребил. Она тебе действительно тоже не нужна?
– Ещё скажи, что ты одобряешь моё поведение, – зло просипел Рив. Смерть нахмурилась.
– Не скажу. Но ты также поступил вразрез с моими предубеждениями. А я умею смотреть. И вот сейчас, Лиа, перед тобой выбор. Да что там? У тебя нет выбора! Если через пять лет откажешь-ся от работы арбитра, ставшей тебе надёжным прикрытием, тебя рано или поздно вычислят и убьют. Потому что все забыли, с чего всё началось. И последний оплот Давир стал результатом недопонимания. Что ж, Лиа, заканчивай игру, и тогда мы попрощаемся навсегда.
Цепкий взгляд устремился к лицу смерти. Губы растянулись в понимающей ухмылке.
– Ты же не просто так сюда пришла, верно? Знаешь, Ирина, я тоже воспользуюсь случаем и пойду навстречу тебе. Так что, сделка?
Смерть в ответ растянула губы в подобии улыбки и скрестила руки на груди.
– Наконец-то, Лиа. Поговорим о твоей работе.

*    *    *

Похороны Скадар Сабинье должны были состояться через два дня. Приготовления шли полным ходом, но в самом доме почти не было слышно разговоров и уж тем более смеха. Все, казалось, чувствовали огромную тучу, нависшую над ними.
Дориан, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию, собрала всех в гостиной. Марк и Пало выглядели изможденными и уставшими, но старались держаться на уровне. Джонатан и Сагамор не смотрели больше друг на друга волком, разделив печаль утраты с друзьями. Не хватало Эгле, которая чувствовала себя очень плохо и без конца винила себя в смерти Скадар. Дориан, встретив-шись с ним в коридоре, намекнула, что ему стоит пойти к ней и успокоить. Не было никаких сомнений в том, что мадемуазель Диове и мсье Убар не будут вместе. Сейчас казалось странным и даже каким-то нелепым отсутствие в комнате вечно любопытной Скадар и Рива со своей неизменной привычкой прятать руки за спину и смотреть на всех исподлобья. Да, даже и не думала, что вот этого может не хватать.
– Думаю, вы ещё не забыли о нашем мсье N, – вздохнув, начала Дориан, и все с выжиданием посмотрели на неё. – Он сказал, что встреча должна состояться в ночь, когда на небе не будет луны. Получается, это произойдёт сегодня. Мы должны покончить с этим делом, но также не забывайте о кое-каких странностях. Во-первых, мсье N не боится, что после подписания докумен-тов его никто не поймает и не заберёт их и его в придачу в тюрьму.
– Я попрошу Толеро, чтобы он выставил людей возле склепа, где похоронен маркиз, – предло-жил Марк.
– Было бы неплохо, но что-то мне подсказывает, что это ничего нам не даст, – Дориан помасси-ровала виски, вспомнив, насколько силён был Рив, тогда ещё Максвелл Ергинс, когда дело касалось его обретённой силы. – Во-вторых, мне непонятна его тактика. Раз он сам предложил нам встретиться в склепе, значит, ему известно, где спрятано наследство Опиллас. Ели таковое вообще существует. Возникает вопрос: зачем тогда мы ему там? Неужели истощавшееся имущество маркиза может перекрыть богатство художницы, раз он хочет обменять их? Ну, и то, о чём вы сами не единожды задумывались: а каким боком здесь сам Рив?
– Я так понимаю, – это уже Сагамор, – что Рив сам искал деньги, и этот неизвестный согласил-ся ему помочь, но в последствие взял в оборот и заставил плясать под свою дудку.
Ерраа промолчала, ещё раньше решив, что не станет раскрывать правду о Риве. Если так важно, чтобы до поры всё оставалось тайной, она ему поможет. Потому что он просил, а она хорошо помнит, что от её мужа редко когда можно услышать просьбу.
Дориан бросила взгляд на капитана. А ведь Рив даже виду не подал, что его задевает присутст-вие её любовника. Она, конечно, не знала, но легко ли смотреть, как, не похоронив мужа, сходишься с другим. Впрочем, кажется, ему действительно было всё равно. Наверное, он и вправду завидовал её судьбе, тому, как легко она смогла адаптироваться в новой ситуации, тогда как ему пришлось всё разгребать. И что он сделал, чтоб его лицо так поменялось? Ведь даже сейчас она не сразу бы разглядела в нём того самого Ариона Макмаера. А может, она просто привыкла к Риву?
– Так или иначе нам всё рано придётся идти туда, – прервал её размышления Марк. – Я пойду с Пало…
– Ну уж нет, думаешь, мы будем сидеть здесь сложа руки? – вскинулся капитан. – Я с вами.
– И я, конечно, – поддакнул Джонатан, и губы его сжались в тонкую ниточку. Дориан ничего не говорила, и так было понятно, что она не упустит такого случая. Какого случая? Вмешаться она не сможет, разве что будет наблюдать, дабы не случилось ничего непоправимого. Ох, Скадар…
Чувствуя, что в глазах уже начинает пощипывать, Дориан решительно мотнула головой. Сейчас не время и не место.
Весь последующий день они готовились к предстоящему походу. Эмиль Толеро был предупре-жден, продвигались приготовления к похоронам, хозяева и гости ожидали ночи. Дориан собира-лась немного развлечься, побывав в роли зрителя.
Ночью карета довезла их до кладбища, где был расположен склеп. Было очень темно, и даже фонари, которые они взяли с собой, плохо прогоняли мрак. То и дело оступаясь, пятеро человек направлялись к фамильному склепу семьи Тоунтредж. Дориан, замыкая шествие, предчувствовала интересное зрелище.

*    *    *

– Вот так, уже почти всё, – молодой человек довольно провёл пальцем по цепи, затем положил руку на плечо своему узнику. Тот дёрнулся, и мужчина засмеялся. – Скоро всё закончится. Скоро все мы освободимся…
Не договорив, он зашёлся надрывным кашлем, согнувшись пополам и пряча лицо в платок. Наконец выпрямился и нахмурился, увидев на белоснежном льняном лоскуте пятна крови.
– Чтоб вам всем!.. – выругался он и спрятал платок в карман. Повернувшись к пленнику, ткнул в него пальцем. – И не надейся, всё пройдёт, как я хочу!
Крик перешёл на хрип, и мужчина замолчал. Пнув напоследок стенку возле цепи, он поднялся вверх. Скоро здесь будут люди.


                Глава 13. Ни о чём не жалею?

В склепе горел свет, а это означало, что их уже ждали. Тяжёлая дверь оказалась приоткрытой, и компания осторожно вошла внутрь. В склепе было сыро, на стенах горели факелы и нещадно дымили.
– Готично, – прокомментировала общее состояние склепа Дориан. – Мы окунёмся в мир ужа-сов?
– Надеюсь, что нет, – вполголоса ответил Джонатан, который по непонятным ему самому причинам опасался говорить громко. Дориан фыркнула и обратила внимание на продолговатый дубовый стол с полированной столешницей. Шесть стульев, перед каждым на деревянной поверхности какой-то предмет. Это поднесения?
Марк приблизился к месту, которое, предположительно, принадлежало ему, заинтересовавшись закупоренной пробиркой с бесцветной маслянистой жидкостью. Открыл и осторожно понюхал содержимое. Миг – и на его лице отразилось недоумение, затем – ироничная понимающая улыбка. Он ничего не сказал, а просто сел и спрятал лицо в ладонях. Пало вздрогнула, взяв в руки шкатулку. Все посмотрели на неё с недоумением, но, похоже, только одна мадам Ла-Шер знала ценность этой вещи, ибо руки её задрожали, а из глаз потекли слёзы. Уже не стыдясь никого, она всхлипнула и села на своё место.
Дориан с жалостью посмотрела на Пало и мысленно ещё раз послала Рива так далеко, как могла только позволить ей её фантазия. Стоя у входа, она наблюдала, как Джонатан от души ругнулся, увидев напротив своего места тот самый кошелёк, который благополучно своровала у него испанка Виан Сантес. Для капитана была припасена белоснежная перчатка маленького размера, не оставляющего сомнений в принадлежности искомой вещи Эгле Диове. Дориан медленно подошла к стулу, перед которым стояла бутылочка с какой-то жидкостью. Осторожно откупорила, понюхала и удивилась. Зачем ей сироп от кашля? Хотя… она осторожно подвинула бутылочку на другой конец стола и села.
Молодым людям не оставалось ничего другого, как ждать. Дориан уже даже задремала, хотя это было не так-то просто осуществить в холодном помещении, когда раздался характерный стук. Женщина вся внутренне подобралась и напряглась, хотя внешне оставалась невозмутимой и совершенно спокойной. В то, что это могли быть люди Толеро, она не верила. Из тени, где было что-то вроде ниши, выступил человек. Сначала никто даже не понял, что это Рив, когда свет факела упал на его лицо. Вроде похож, только черты были более мягкими, глаза, казалось, завораживали, но это впечатление продлилось недолго. Пришедший оглушительно чихнул, подставив платок, и все словно очнулись.
– Рив? – недоверчиво протянула Пало. Тот сел напротив Дориан, попутно откинув полы плаща, так чтоб сидящие с обеих сторон Марк и капитан увидели, что он вооружён. Мужчины, конечно, тоже не забыли принести с собой кое-что, но арсенал их врага впечатлял. Демонстративно высморкавшись, мужчина наконец соизволил обратить на них внимание.
– Рад вас всех видеть. Спасибо, Дориан, что передвинула мне лекарство. Я, как видите, слегка приболел.
На глазах у изумленной компании он выпил содержимое бутылочки и довольно улыбнулся. Дориан очень не понравился его взгляд, но она сочла за лучшее промолчать.
– Вы уж извините, что я вот такой пришёл, но не хотелось откладывать нашу знаменательную встречу в связи с моим здоровьем. Как вы уже заметили, перед вами находятся предметы, относящиеся к некоторым событиям из вашей жизни.
Джонатан осторожно потянулся к пистолету, но его остановил Рив, согнувшись пополам от надрывного кашля. Ещё минуту он приходил в себя, глубоко и прерывисто дыша и прижимая руку к груди. Дориан со своего места жестом остановила Джонатана и придвинулась поближе. Состояние сидящего перед ней человека ей совершенно не нравилось.
– Действительно, не слишком хорошо я себя чувствую, – продолжая доброжелательно улыбать-ся, произнёс тот. Покосившись на платок, он недовольно поджал губы, но через секунду на его лице снова появилась эта раздражающая штучная улыбка. – Хочу поговорить обо всём начистоту. Итак, начнём с того, что я представлюсь, ведь не все знают, что я не всегда откликался на Рива. Хотите спросить, как я так быстро поменялся? Скажу, что это просто одна из моих особенностей. Гораздо легче оттолкнуть от себя людей, когда уже одно только лицо заставляет ненавидеть. Да и потом, тогда никто не станет меня разыскивать. Итак, – он театрально взмахнул рукой и слегка наклонил голову, – меня зовут Бриан Рив Сэвари. Пару месяцев назад я был ещё известен как Максвелл Ергинс, муж сидящей возле вас женщины.
Тишина была оглушающей. Все пятеро смотрели на мужчину, тот ехидно улыбался, снова став похожим на прежнего управляющего. Дориан же просто пыталась понять, чего именно он добывается.
– Достойная реакция, – заметил Рив хриплым голосом. Прокашлявшись, он продолжил: – Ты, Пало, могла бы  и раньше подумать о всяческих странностях и нестыковках. Забыла, что тебе сказала Дориан? Что её муж никогда не был олицетворением добра, благородства и всякой романтической чепухи, в отличие от того человека, которого я тебе представил примерно месяц назад? Что он так просто не продал бы свою жизнь, спрятавшись в подворотне? Что он левша, чёрт возьми?
– Дориан говорила мне, – выдавила из себя Пало и, и кровь отхлынула от её лица. – Ты не Максвелл.
– Не я? – Сэвари заинтересованно покосился на ту. – А помнишь нашу первую встречу? Когда я спас вас от банды Кроуза? Ты ещё тогда сама принесла мне ром и сказала, что ничего менее крепкого в берлине не нашлось. Я был тебе благодарен, ты была единственной, кто не побоялся ко мне подойти.
Пало шумно вдохнула воздух. Рив пристально посмотрел на неё.
– Вот перед тобой настоящий Максвелл Ергинс, человек, с которым ты мечтала встретиться. Не тот проходимец, который играл мою роль. Разве ты променяешь своего героя на выходца из континента?
Мадам Ла-Шер медленно покачала головой, не отводя оторопелого взгляда от Рива.
– Ты не Ергинс, – прошептала она. – И даже не Рив. Ты никто.
Надсадный кашель прервал её речь. Пало побелела и не делала больше попыток заговорить. Она лишь переводила взгляд с больного Рива на хмурую Дориан. Только Марк тихо спросил:
– И давно вы, мадам Ерраа, знали, что у нас под боком ваш муж?
Та пожала плечами:
– Вы видели его, Марк. Его бы и родная мать не узнала. Если б он не умел притворяться, грош ему цена в нашей работе.
– А мы можем тогда узнать полностью вашу историю? – вдруг спросил Джонатан. – Я, напри-мер, многого не могу понять.
– А тут долго говорить не надо, – Рив встал, и все вздрогнули, но тот лишь стал прохаживаться возле стены, непроизвольно разминая правую руку. – Сколько раз вам говорить, что я – ваш рок, ваша судьба. Понимайте, как хотите. Но я смогу что-то поменять по своему усмотрению, а она – нет. Что ж, хотите узнать правду? Началось всё с того, что ныне покойный Дерек Ламатье попытался убить мою жену. Не получилось, как видите. Я не собираюсь говорить, кто ей помог, но она вернулась, забыв, к сожалению, три года нашей жизни. Капитан, я вам чрезвычайно благодарен за поддержку, – Рив кивнул Сагамору. – Дориан, в свою очередь, собиралась отомстить за мою якобы смерть и тут уже непроизвольно перешла мне дорогу.
– Ты хотел отомстить Дереку? – спросила Ерраа. Тот снова кивнул.
– Да, дорогая, вот только в этом человеке я признал себя самого. Я ходил к нему как к себе домой, я общался с ним наравне и разделял большинство его взглядов, я с его позволения выкупил часть компании за деньги, которые якобы считаются кладом Нонны Опиллас.
– Якобы? – это уже Марк.
– А вы повелись на эту сказку? – Рив хрипло засмеялся. – Слухи ходили разные, а я просто сочинил что-то невероятное, дабы разнообразить жизнь. Деньги я достал сам, они ничьи. Но на чём это я остановился? Ах да, моя игра. Деньги появились у меня потом, а сначала мне надо было на что-то жить. Вот я и наобещал много чего как Дереку, так и маркизу. Для первого я, считай, уничтожил банду Кроуза и мнимого Максвелла Ергинса, для маркиза согласился поиграть тебе, Пало, на нервах, своим присутствием. Я вижу, ты не можешь отойти от шока? Дориан уже поняла. Тот, с кем ты встречалась, был моим давним другом Тимоти Шоу. Славный парень, покладистый, вот я и решил его использовать, чтобы отвлечь тебя от моей персоны.
– Ты… – прошипела женщина, но Рив и бровью не повёл.
– Да, я последняя сволочь, ублюдок и многое другое. Дело в том, что в то время появилась Дориан, и мне не надо было, чтобы кто-то путался у меня под ногами. Заодно и решил развлечься. Вы были такими сонными, погружёнными только в себя, что я просто не устоял, чтобы не расшевелить вас.
– Хорошо расшевелил, – скептический тон Марка только рассмешил Рива, и он с трудом сдер-жал кашель.
– Ну да. Сначала Пало со своей влюблённостью в сомнительного героя… Поверь мне, милая, тебе повезло, что на месте Тимоти Шоу был не я. Мало того, что я не понял бы твоих чувств, так ещё бы и посмеялся над тобой.
Палоа снова резко побледнела, Дориан ухватила её за руку и слегка сжала в качестве поддерж-ки. Рив усмехнулся.
– В этом нет ничего удивительного. Дальше у нас Марк. Врач без практики, страшно жалею-щий себя и потихоньку спивающийся, – Сэвари переждал, пока Ла-Шер, возмущённый его словами, немного успокоится, и продолжил: – Разве это не правда? Посмотри на себя! Тебе здесь было постоянно скучно! Ты развлекал себя с моей помощью, постоянно стравливая меня со своей женой, чтоб веселее было!
Пало перевела возмущённый взгляд на мужа, тот слегка покраснел. Дориан вспомнила сплетни об их перепалках и с трудом удержалась от смеха.
– Не скажу, что меня самого это не развлекало. Итак, дальше. Джонатана, Эгле и капитана я решил до поры не трогать, замучившись внезапно появившимися угрызениями совести, пока мсье Торнтон сам не нарвался, пригрозив мне, что будет за мной следить. Я слегка разозлился, послал вас всех куда подальше и плюнул на благоразумие. В итоге Джонатана свёл с испанкой, а вот насчёт Эгле и капитана…
Рив многозначительно посмотрел на Сагамора, тот сжал кулаки, и только предупреждающий взгляд Дориан заставил его сидеть на месте.
– Развлечение получилось немного не такое, как я предполагал. Как говорится, чем дальше лес, тем больше дров. Моё выступление в качестве призрака и молодые люди в одном помещении… Всё шло к сближению.
Теперь уже Дориан с трудом сдержалась, чтобы не заехать Риву в челюсть. А тот нагло ухмы-лялся, любуясь их реакцией.
– Как ты создал призрака? – не удержался любопытный Джонатан. Сэвари с видом заправского циркача снял с головы несуществующую шляпу и признательно склонил голову.
– Я сам им был. Забыли, что Максвелл Ергинс не просто мошенник? Да, в ту ночь мне при-шлось порядком помотаться. Отвести хозяйку на свидание, напиться, сыграть роль призрака, затем ещё раз напиться, после привести хозяйку… Холодно как было! Вот с тех пор я постоянно болею. Никак не могу восстановить своё здоровье.
– Ты… ты псих, – не нашёл Марк другого слова. Сидящий возле него человек утвердительно кивнул.
– Психами не рождаются, – уверенно заявил он. – Конечно, в моём случае… Но о чём это я? Как вы должны уже были понять, это с моего позволения присылались послания и похищались люди. Кстати, Марк, под тобой была не кислота.
– Я это уже понял, – тот хмуро кивнул на флакон перед собой.
– Думаю, я вас расшевелил немного. Ты, Пало, наконец-то почувствовала боль от потери любимого человека, ты, Марк, встряхнулся, пускай и путём страха. Джонатан… – Рив запнулся. – Думаю, ты сам этого хотел. А капитан и Эгле… Разве они не прекрасная пара? Прости, Дориан, но я тебе сразу сказал, что вы сможете жить вместе. И вообще вы все никогда не верили, если я говорил правду, но велись на самую несусветную чушь. Я даже подумывал раскрыть себя, ибо как-то неинтересно, даже не смешно стало, но… Великие умы только потому попадались и раскрыва-лись, что подсознательно хотели этого. Я себя таковым не считаю, так что попадаться не желаю, мне ещё жить хочется. Впрочем, позже я понял, что можно не опасаться оказаться раскрытым. Дориан правильно сказала, что для вас я никто и останусь никем, что б ни сделал.
Трое мужчин и женщина, как по команде, повернули головы и посмотрели на Дориан, та сразу же ощетинилась:
– А что такого? Разве я неправду сказала? Кстати, а вам известно, что подобные склепы час-тенько строились ещё и как средство ухода от врагов? По-моему, здесь обязательно должен быть скрытый ход.
С этими словами Рив подошёл вплотную к стене и надавил на один неприметный камень. С противоположной стороны стена дрогнула и повернулась. Взору всех предстал закованный в кандалы старик. Палоа первой узнала его и в ужасе вскрикнула:
– Дядя!
А вот теперь Дориан была поражена. Ведь ясно было, что Рив ради своих целей убил маркиза! Он же сам хвастался своим поступком, и Дориан, даже вспомнив прошлое, верила в это, но сейчас…
Смятение было общим. Изможденный старик слабо дышал и даже не пытался пошевелиться. Его племянница, вся в слезах, переводила взгляд с Рива на своего родственника и зажимала рот рукой. Марк был похож на привидение, равно как и Джонатан, у капитана же просто отвалилась челюсть.
Рив зааплодировал и, подойдя к маркизу, пнул его ногой. Тот застонал и приоткрыл глаза. Марк сорвался с места, но бывший управляющий оказался проворнее. Одним быстрым движением он выхватил из-за пояса нож и приставил его к горлу старика. Ла-Шер замер.
– Ни с места, – дружелюбно, почти ласково произнёс он и провёл острием по шее маркиза. На коже выступили капли крови. – Я не убил его не потому, что у меня не поднялась рука на старого человека. Он остался жить, потому что был в моей власти. Потому что я так захотел!
Голос его стал резким, в нём то и дело проскальзывали истеричные нотки. Дориан нервно провела рукой по шее. Рив не мог сойти с ума, у него просто железные нервы. Или…
– Я здесь главный! Маркиз просто дурак, раз решил мне довериться! К чему привела его шутка? Такой проницательный человек даже не подумал догадаться, с кем связывается! Да ведь даже моё сумасшествие было продумано! – он впился взглядом в Пало, от него буквально веяло безумием. – Я вас всех просто ненавижу. Не из-за того, что вы мне активно не нравитесь, а потому, что вы ТАКИЕ! Вы… вы спали! Постоянно! Вы не цените того, что имеете!
– Рив, – нерешительно обратилась к нему Дориан, но тот резко прервал её.
– Что? Разве их согласие на обмен не говорит ни о чём? Поменять наследие предков на кучку золота лишь потому, что она будет дороже! Для вас вообще жизнь – пустое слово! Почему я должен быть снисходительным, когда моя же жизнь мне не принадлежит?
– Рив, ты зашёл слишком далеко, – попыталась вразумить его Ерраа. – Подумай о том, что ждёт тебя после всего этого! – решившись, Дориан рискнула. – Подумай о Скадар…
Рив отшатнулся и едва не перерезал горло маркизу. Судя по побледневшему лицу, она сильно задела его последней фразой. Прикусив губу, он слегка прикрыл глаза, но тут же справился с собой и жестко ответил:
– О ней я уже подумал. Не будь меня здесь, она бы уже умерла два месяца назад. Когда прихо-дит время, появляется возможность только оттянуть его, что я и сделал.
Рив наклонился к уху маркиза и что-то прошептал ему на ухо, затем оттолкнул его и быстро скрылся в отверстии, появившемся, когда отодвинулась стена. Марк и капитан бросились следом за ним, но скоро вернулись. Остальные уже хлопотали над маркизом.
Утром людей Толеро нашли в соседнем склепе. К счастью, те не пострадали. Сам Эмиль рвал и метал, но едва не получил сердечный приступ, увидев живого маркиза. Старик выглядел неважно, но самое главное, что от него исходил стойкий запах мяты и полыни, который сразу же узнала Дориан. И как-то сразу же пришло понимание. Вот откуда он пропитывался ароматом этих трав! Правда, все остальные его действия остались для неё загадкой, не считая лишь того, что этой ночью Рив просто посмеялся над ними, между делом ткнув всех поочерёдно в их недостатки. И, похоже, это подействовало. Как только маркиз оказался в своей комнате под присмотром врача, все собрались в гостиной на очередной совет, где Марк со свойственной ему прямотой заявил, что хочет развестись и продолжить свою практику в Париже, потому что это его призвание, а здесь он вообще непонятно что забыл. Затем всех удивил Сагамор, признавшись, что сделал Эгле предло-жение, и та его приняла. Джонатан лишь усмехнулся и сказал, что поищет себе невесту в духе Виан Сантес. Пало выглядела хуже всех, и Дориан не смогла молчать. Она надеялась, что Рив скажет, но тот или не успел, или не хотел.
– Пало, Тимоти Шоу, игравший роль Максвелла, жив.
Увидев этот взгляд, исполненный отчаянной надежды, Дориан мысленно пнула себя за то, что не сказала этого раньше. Остальные были удивлены, но не шокированы. Похоже, они уже были готовы к подобного рода новостям.
– Можешь быть уверенной в этом. Не повезло только… Скадар.
После этих слов воцарилось тяжелое молчание. Они так и не оплакали девочку, и от этого было ещё больнее. Женщине самой пришлось склонить голову, чтобы никто не видел её слёз. Больно было и за Скадар, и за Рива, что растратил себя непонятно на что, что разрушил свою жизнь ради какой-то иллюзорной цели. И ведь даже не знаешь, встретятся ли они, чтобы объясниться и понять, ради чего отчасти был придуман спектакль.
– Ради вас, – вдруг выдавила Дориан. Несколько пар глаза тут же переметнулись на неё.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Сагамор.
– Это же… – на женщину словно накатило. Она сорвалась с места и выбежала из комнаты, но через несколько минут вернулась со старой книгой.
– Вот это, – Дориан показала им принесенную вещь, – книга, на страницах которой Рив делал пометки по поводу главного героя. Надо было сразу посмотреть! Скин, главный злодей в книге! Он же при мне не единожды повторял это имя, но я не придавала его словам особого значения. Вот что Рив пишет на его излишнюю таинственность: «Должен время от времени болтать лишнее, но и в половине этого лишнего должна присутствовать дезинформация». Насчёт язвительности примечает, – Дориан перевернула несколько страниц. – Вот: «Поменьше необоснованной агрессии и спеси. Действовать осторожно, но для других – грубо и не слишком чисто. Этакий простак, который не умеет сдержать язык за зубами». А в конце вот ещё по поводу финала: «Без лишних эффектов. Действовать быстро, не играть в театр одного актёра, как Скин, ибо может привести к осложнениям и недопониманию. Не устраивать балаган» А ниже приписка: «Ни за что и ни при каких обстоятельствах не показываться после финала игрокам, а уж тем более хозяину. Плохо может закончиться». Это на румынском, которого, как мне кажется, никто из вас не знает. Так что, ничего не напоминает?
– Он… он притворялся с самого начала? – сиплым голосом спросила Пало. Дориан пожала плечами.
– Не совсем. Рив на самом деле никогда бы не сыграл подонка, если б не был им хоть немного на самом деле. Если честно, не могу представить, что могло довести Рива до такого состояния. Я вспоминаю, как он себя вёл, и это не было притворством. Он говорил, что с каждым ведёт себя по-разному, это его постоянство…
– Получается, маркиз знал, – решил докопаться до сути Сагамор. Дориан задумчиво кивнула:
– Возможно, если он хотел так досадить тебе, Пало, то просто стремился создать свой идеал. И я даже подозреваю, каким способом, – пробормотала Дориан, вспомнив видение, когда она коснулась руки Рива. Тут её осенило. – Кстати, а маркиз знает, что мы здесь?
– Я сказал, что мы вернёмся только к вечеру, но так получилось, что мы застряли в гостиной, – ответил Марк. – А что…
Тут он запнулся и прислушался. Снаружи послышались гневные окрики, и все бросились к двери. С этого места была хорошо видна часть холла и дверь, ведущая в помещения для слуг. Кто-то быстро спускался вниз. Дориан первая заметила, что это был Рив.
«Ни за что и ни при каких обстоятельствах не показываться после финала игрокам, а уж тем более хозяину. Плохо может закончиться».
Рив был очень зол. Одетый во всё чёрное, с заплечной сумкой, он рыскал глазами по углам, словно что-то искал. За ним, покрываясь багровым румянцем гнева, семенил вполне здоровый маркиз Тоунтредж.
– Стоять, я сказал! – заорал он. Бывший управляющий резко затормозил, и старик едва не налетел на него.
– Мы… – начала было Пало, но на неё зашикали со всех сторон. Предположительно, сейчас будет на что посмотреть.
– Что? – рявкнул Сэвари в ответ, разворачиваясь лицом к своему работодателю. – Что ты ко мне привязался? Я сделал всё, как ты хотел! Каждый получил то, что заслужил! Учти: это твои слова, не мои.
– Ты посмел! – старик едва не задыхался от ярости. – Тебе приказали помогать мне даже ценой собственной жизни, а ты ослушался!
– Мне стать на колени и раскаяться? – съехидничал Рив. – Спрашиваешь, как я посмел? А ты помнишь, при каких обстоятельствах взял меня на работу, старый маразматик? Это не ты делал мне одолжение, а я тебе. Это меня приставили присматривать за тобой, дабы ты не наделал глупостей. Да у меня поначалу даже не было никакого желания заниматься этой авантюрой. Помнишь, как я тянул время? Думаешь, мне так уж интересно было изводить твою племянницу? У меня был нормальный план, но тебе постоянно что-то не нравилось, хотелось чего-то другого! И этот Скин, чтоб тебя! Ты кого из меня сделать хотел? Законченного урода?
То, как Рив орал, не услышал бы разве что мёртвый. Все, кто был в гостиной, напряжённо застыли, слушая гневную отповедь бывшего управляющего. Маркиз же выглядел сердитым, но собранным.
– У нас были условия, – ледяным тоном отчеканил он. – Ты нарушил их первым, и это мне пришлось корректировать твои планы.
– Пристрелите меня за неповиновение! – Рив демонстративно раскинул руки. Он стоял спиной к гостиной, а маркиз был слишком занят своим работником, чтобы замечать кого-то.
– В склепе всё должно было проходить не так! Это что был за фарс? – маркиз сделал шаг навстречу, Рив отступил. – Тебе надо было довести сделку до конца, а ты закончил всё раньше времени и всё перепутал.
– Я говорил, чтобы ты мне не мешал, – пожал тот плечами. – Я предупреждал, но ты не послу-шался, так что я тоже поменял весь сценарий и не стал доигрывать партию до конца.
– Мы же всё решили! – взорвался Шарль. – Ты должен был слушаться меня!
Рив тут же растерял остатки самообладания.
– А ты почувствовал власть? – снова заорал он. – Избранный, твою мать! Ты и Дерек! Или вы думали, что я буду у вас на побегушках? Это МНЕ дали право выбирать достойнейшего, а ты разрушил всё! Впрочем, ты проиграл ещё тогда, когда я заставил тебя повиноваться и стать мёртвым для других. Теперь ты никто, – голос Рива стал вкрадчивым. – И я не думаю, что после всего случившегося твоя избранность продержится хотя бы день.
– А не слишком ты высокого о себе мнения? – маркиз смерил того презрительным взглядом.
– Нет, что ты! Просто Дерек умер, не сумев соответствовать требованиям. Очередь за тобой.
– Ты о чём? – насторожился Тоунтредж. Рив засмеялся. Безумно. Хрипло. Нервно.
– Забыл, что сам заставил меня составлять каталог всех ядов и выяснять их историю? Ты был так помешан на них, – его голос снова стал низким. – Настоящий клад Нонны Опиллас. Настои и яды, что она регулярно присылала их тебе, пока сама чем-то не отравилась. Как там ты говорил? Есть яды, приносящие скорую или долгую и мучительную смерть, есть длительные, сводящие в могилу постепенно. Кое-что из последнего ассортимента я припас для тебя. Спрашивается, почему  так часто тебя навещал? И почему всё время соглашался пить с тобой этот вонючий мятный чай и приносил  в комнату полынь, чтобы убить даже подозрение на запах?
– Ты не мог… – старик побелел, как стена, и непроизвольно ухватился за сердце. Рив хмыкнул и развёл руками.
– Ещё как мог. Шарль, ты действительно думал, что я, убийца с семнадцати лет, побоюсь отправить тебя на тот свет? Дерек хотя бы с честью ушёл. Не без моей помощи, конечно. Так что лучше прими неизбежное и не сетуй на жизнь. Как я уже не раз говорил, или ты её, ил она – тебя.
На маркиза было жалко смотреть. Он весь затрясся и приглушенно спросил:
– Зачем?
Рив вздохнул и, заставив себя успокоиться, устало ответил:
– Ради Скадар. У меня были свои виды на её будущее. Честно, Шарль, я бы тебе без проблем помог решить все твои вопросы, отнесись ты ко мне по-человечески. Я всё рассчитал, оставалось только воплотить планы в жизнь, но ты захотел чего-то заоблачного, а мне приказали слушаться. Теперь у тебя есть то, что получилось.
– Я… я проклинаю тот день, когда ты ступил на мой порог и предложил прижать Ламатье, – выдохнул Шарль Тоунтредж, пытаясь вернуть себе своё хвалёное самообладание.
– Я тоже.
– Вон! – хрипло закричал маркиз, указывая пальцем на дверь. – Пошёл прочь, выродок! Ты уничтожаешь всё, к чему прикасаешься! Чтоб у тебя самого никогда счастья не было, раз ты его у нормальных людей отбираешь!
Рив понимающе улыбнулся, услышав из уст старика проклятье простонародья.
– Что ж, кричи, если тебе от этого легко. Да, счастья мне не дано, но напоследок я всё равно сделаю так, как угодно мне. Чтоб душа была спокойна, – Рив с какой-то полубезумной ухмылкой попятился к двери, ведущую в сторону кухни. – Просто знай, что, как только утихнут колокола по тебе, придёт истинный наследник и владелец, и достанется ему всё, ибо никто не посмеет стать у него на пути.
Это было похоже на пророчество. У всех, кто слышал последние слова Рива, мороз пошёл по коже. Дориан больше не могла стоять в стороне и вышла из комнаты.
– Рив, – она постаралась говорить спокойно.
Увидев группу людей, которая должна была в это время находиться в совершенно другом месте, но которая, судя по всему, слышала каждое их слово, Рив, бросив быстрый взгляд на маркиза, лицо которого приняло землистый цвет, метнулся к двери, что вела на кухню. Дориан и Марк, не сговариваясь, рванули вслед за ним, но тот успел запереться изнутри. Джонатан, смекнув, выбежал во двор, где на кухню вела дверь с заднего двора. Дориан настойчиво заколотила в дверь.
– Рив, не валяй дурака! Мы не собираемся ничего предпринимать!
– Так я и поверил! – послышался приглушенный ответ из-за двери. За этим последовал звук переворачиваемой мебели да ещё истошный ор кота. Похоже, это был Маркиз.
– А мне ты веришь, Рив? – осторожно спросила Дориан, прекратив стучать по дереву кулаками.
– Я им не верю, – судя по всему, тот запыхался после возведения баррикад. – Куда собрался, Убар? – это он, похоже, заметил Джонатана.
– Рив, это же просто смешно!
– А мне вот нисколько! Если я потрачу на вас своё время, хуже от этого будет только мне. Спросишь Тима Шоу, он тебе обо всём расскажет.
– Ну не будь трусом! – Дориан в сердцах пнула ногой дверь и выругалась. Рив засмеялся.
– Да, я трус… Тише ты! Спи… Это я не тебе, Дориан. Я хочу сказать, что наконец-то ты узнала меня во всех моих проявлениях. Нет больше смысла идеализировать меня или всячески оправды-вать. И кстати, если ты не растеряла своих навыков мышления, подумай о том, что всё-таки ещё, кроме Скадар, держало меня здесь. Это даст ответы на многие вопросы, ибо я не вправе ничего разглашать.
Не прошло и минуты, как дверь открылась с той стороны, но на пороге стоял Джонатан. Он был в болоте и в листьях и к тому же чертовски зол.
– Он ушёл, – бросил парень хмуро, проходя в дом. В тот же миг раздался вскрик, затем – приглушенные голоса. Вернувшись назад, Дориан увидела, что Пало потеряла сознание, и на руках её держит, судя по внешности, тот самый Тимоти Шоу.

*    *    *

– Значит, пять лет? – Дориан хмуро покосилась на Тима. Тот старался не встречаться с ней взглядом, без конца вертя в пальцах табакерку. Женщину это немного раздражало, и она уже в десятый раз поблагодарила Бога за то, что Шоу и Рив похожи только внешне. Впрочем, сейчас между этими двумя людьми сходство значительно уменьшилось. Да и по характеру тоже.
– Да. У него и в мыслях не было оставаться здесь надолго, да и после твоего появления ничего не изменилось. Ты же знаешь, что арбитры должны пройти испытательный срок, и всё это время его будет мотать по разным странам. К тому же Рив перед уходом сказал мне, что не бросит свою работу.
Они были одни в столовой. Марк паковал вещи для переезда к себе домой в Париж, Джонатан занимался тем же, Сагамор решал с родителями Эгле кое-какие вопросы личного характера.
Дориан перевела взгляд на окно. Вечернее солнце заставляло сверкать тающий снег, но, судя по всему, к утру будет морозно.
– Но надо же было ему придумать, как восполнить затраты своей силы! – возмутилась она и гневно посмотрела на Тима, словно это он подкинул её мужу такую идею. Тот действительно выглядел несколько смущённым, но одновременно с тем счастливым. Несколько часов назад ему пришлось объясниться с Пало, и после него Тим даже не сразу вспомнил, что ем надо поговорить с Дориан Ерраа. Пришлось ему рассказать обо всём. Впрочем, он бы это сделал, даже если б Рив запретил.
– А как насчёт маркиза? – требовательно спросила Дориан. Шоу стушевался ещё больше.
– Видишь ли, я сам не знал о том, что старик жив. Рив так уверенно говорил, что собственно-ручно отправил маркиза на тот свет, что я просто не мог не поверить. Да одна смерть банды чего только стоила! – попытался оправдаться он. – Когда Рив перед последним выступлением сообщил мне об этом, я его чуть не задушил. Оказывается, та женщина, с которой он так часто встречался и которую называл своей пассией, была сиделкой маркиза. А я всё ещё думал, почему от него всё время какими-то сорняками заносит. Получается, он с маркизом в гостинице постоянно чаи распивал. Да, мы с ним и без того уже были в напряжённых отношениях. Когда он сказал, что делает это ради моего блага…
– Блага? Значит, маркиз не знал о твоём существовании? – догадалась Дориан.
– Знал, но ему не было известно моё местопребывание. Рив, каждый раз направляясь ко мне, тратил уйму времени на запутывание следов. Он и до этого был параноиком, но на этот раз вполне обоснованно.
Дориан задумалась. На язык просилось ещё множество вопросов, но она решила, что будет разбираться с ними по мере поступления. Поэтому спросила то, что наиболее всего её волновало:
– Тим, а тебе известно, на кого в действительности всё это время работал Рив?
Судя по нахмуренному лицу Шоу, тот тоже думал о подобном.
– Мы слышали разговор между маркизом и Ривом. Оба упоминали, что Рива наняли для чего-то, что Дерек и Тоунтредж – избранные, а Сэвари за ними приглядывает. Был кто-то третий. Он сам, помню, говорил что-то о трёх работодателях.
– Честно, я понятия не имею, кто это может быть, – Тим помотал головой. – Он всегда поступал так, что это представлялось мне его инициативой. Когда я впервые встретился с Дереком в его владениях, Рив упомянул кого-то, кто был, как я понимаю, посредником между ними. Оказывается, я многого о нём не знал. Мы вместе доставали золото с дна, рассматривали моё поведение в качестве Максвелла Ергинса, но я никогда не думал…
– А Скадар?
Тимоти промолчал. Видимо, ему было не по себе. Впрочем, Дориан самой было не лучше. Несмотря на отвратительное поведение её мужа, она вела себя не лучше, вот только поговорить было не с кем: Рив исчез, и даже Тимоти не видел его после происшествия в склепе. Можно было только предположить, что ему пришлось срочно уехать именно из-за своей работы. Сначала Дориан не могла понять, почему Рив вернулся, ведь это не входило в его планы, а уж тем более объясняться с маркизом. Потом узнала: забрал кота. От этого становилось обидно, потому что животное было для него более важной причиной для риска, нежели человек.
И только одна догадка постоянно тревожила и не давала покоя. У Рива был ещё один работода-тель. Самый главный, которому он подчинялся. Тот, против которого Рив не пойдёт никогда. Просто не посмеет.
«У смерти вымаливал… Два месяца. Ещё тогда умереть должна была…»
«Заговор не подействовал, и смерть пришла за Арионом… Смерть была им очень недовольна и решила поучить твоего муженька уму-разуму, превратив его в подобие вампира. Когда Арион, то есть уже Максвелл, рассказал тебе об этом, ты испугалась и посчитала нужным не связываться с человеком, который не в ладах с самой смертью».
Не смерть ли заставила подчиняться себе своего должника? Поздно проверять, но от этого становится не менее страшно. Если Рив так попал…
– Что вы собираетесь делать? – Дориан решила отогнать от себя неприятные мысли.
– Рив же отписал мне все свои акции компании «Нептун» и магазин «Сэвари». Пало теперь не хочет даже на порог этого дома ступать. Марк уедет в Париж, а остальные… – Тим вздохнул. – Да, у Рива прекрасно получилось выработать у всех отвращение к этому месту и ко всему, что принадлежит маркизу.
– Стоп! – Дориан пристально посмотрела на мужчину. – Значит, такова была цель Тоунтреджа? Заставить их отказаться от наследства? Но в пользу кого? Я так понимаю, в планы маркиза не входило временно умирать, но Рив решил всё по-своему. Но для чего старику это понадобилось? Вряд ли он так любил Скадар, чтобы всё ей оставить.
– Это я тебе не скажу, – пожал тот плечами. – Только эти двое, похоже, знали правду. Я вот только думаю: неужели Рив действительно опустился до того, чтоб отравить маркиза, когда мог оставить его доживать дни в одиночестве? Неужели это не стало бы худшим наказанием?

*    *    *

Два месяца спустя

Наверное, давно уже весна так не буйствовала, как в этом году. Дни были необычайно тёплые, листья деревьев казались даже не зелёного – изумрудного цвета. Это было время, когда больше всего хочется жить.
В Тоунтредже снова все собрались, только по причине смерти. Правда, в поместье на этот раз были не все. Марк, хоть и продолжал общаться с Пало, не считал себя частью рода бывшей жены. Оставшись в Париже, он обрёл душевное равновесие и был счастлив. Палоа же месяц назад снова вышла замуж и жила с Тимом в их новом доме в Гавре, чтобы Шоу было сподручней заниматься делами компании. Приехали также Сагамор с Эгле как близкие друзья. По мнению Дориан, им просто было интересно, кто стал наследником имущества маркиза Тоунтреджа, если учитывать то, что Пало, единственная наследница, отказалась от посягательств на имущество дяди. Ей и самой было интересно, поэтому она решила для себя не уезжать далеко. Навестила родных, правда, не решившись увидеться с друзьями Рива. Хизер и Андрэ имели каждая свою семью, и новость о том, что их брат и бывший опекун снова наломал дров, не слишком бы их обрадовала. Рив действитель-но сжёг за собой все мосты, заставив многих воспринимать себя как данность, нечто скоротечное, вломившееся в их жизнь и так же внезапно исчезнувшее. Самой Дориан уже мало верилось в то, что она сможет найти его. Разве что случайно встретятся.
В доме их встретили и сразу же провели в кабинет маркиза. Пало слегка нервничала, Тим поддерживал её за локоть. Сагамор и Эгле выглядели до неприличия спокойными. Капитан, заметив свою бывшую любовницу, не удержался и подмигнул женщине, на что та не смогла удержаться от слабой улыбки. Торнтон счастлив, она же потеряла свой шанс, сознательно оттолкнула его. Нечего жалеть.
Им разрешили присутствовать. Дориан, сев, расправила складки строгого серого платья и посмотрела на нотариуса. Тот начал монотонно читать вступление, и всё было спокойно, пока дело не дошло до наследников. Вот тут-то у Пало брови поползли вверх, Тим понимающе хмыкнул, Дориан закатила глаза.
– Это что ещё за Полина Веньон? – почти что пропищала мадам Шоу. Нотариус невозмутимо осмотрел на женщину.
– Родная дочь маркиза Тоунтреджа, мадам. Незаконнорожденная. К сожалению, сегодня она не может присутствовать здесь, но прибудет завтра.
– Это значит…
– Это значит, что теперь нам точно известна причина, по которой произошли все те события, – довольно произнесла Дориан. – Это не Англия, здесь нельзя отдать всё имущество одному наследнику. Должны учитываться родственники. Вы бы, Пало, начали судиться и, возможно, даже бы выиграли процесс как прямая наследница. Маркизу это, судя по всему, было ни к чему, вот он и нанял Рива, дабы тот набил вам оскомину от одного только взгляда на дом или ещё что-нибудь, принадлежащее роду Тоунтредж.
– Да он мне вообще не нужен! – возмутилась Пало. Дориан снисходительно улыбнулась.
– Это сейчас, когда вы обрели счастье и не видите смысла в том, чтобы воевать с вашим дядей за наследство. А тогда? Раньше, когда готовы были перегрызть глотку любому, посягнувшему на святое?
Палоа потупилась, осознав правоту слов Дориан. Та даже удивилась: раньше эта женщина не была такой покладистой.
– Пусть забирает, – пробурчала она. Мадам Шоу уже хотела подняться со стула, когда в дверь постучали. Через несколько секунд на пороге появилась худощавая девушка-подросток в строгом муслиновом костюме. Густые волосы были уложены в изящную причёску и спадали локонами на плечи, большие глаза цвета меди с интересом взирали на собравшихся.
– Я не опоздала? – насмешливо спросила она и неторопливо стянула перчатки. – Впрочем, уверенна, что мне дядя ничего не отписал.
Издав тихий стон, Пало потеряла сознание, Тим едва успел придержать жену. Дориан, чувст-вуя, как колотится сердце, подошла к новоприбывшей и обняла её.
– Скадар, – прошептала она, – я убью Рива.
Намного позже, когда шок от появления покойницы немного прошёл, а Пало перестала поми-нутно хвататься за нюхательные соли, вся компания расположилась в столовой, и Дориан потребовала от воскресшей правды. Та, уделяя внимание чаю и сладостям, только загадочно улыбалась и качала головой. Когда чашка была отставлена в сторону, Скадар уютно расположи-лась в кресле и посмотрела на Ерраа, словно спрашивая разрешения. Та кивнула, и мадемуазель Сабинье стала говорить:
– Наверное, ваш первый вопрос будет о том, как я выжила. Спрашивать бесполезно, потому что сама не знаю, все вопросы к Риву.
Пало уже открыла рот, чтобы напомнить о теле девочки в ту памятную ночь, но Дориан опере-дила её:
– Мы знаем о Ламатье и маркизе, кто третий?
– Не поняла, – нахмурившись, произнесла Скадар, и женщина поняла, что та действительно ничего об этом не знает.
– Ничего. Расскажи лучше, что именно ты знаешь о целях самого Рива, – попросила она. Де-вушка нахмурилась.
– Рив появился в доме дяди неожиданно. Сначала мне он не понравился, но потом мы быстро нашли общий язык. Мне было не слишком уютно здесь, а Рив стал для меня первым настоящим другом. Он доверил мне своё прошлое, рассказал о Тимоти Шоу, а банде, о своей жизни. Не сразу, правда. Маркиз ведь хотел, чтобы ты, Пало, сама отказалась от наследства в пользу его родной дочери, и всё вынашивал планы насчёт этого. Меня он не считал соперником. Рив, заявившийся с предложением кинуть Дерека Ламатье, показался ему ниспосланием небес. Маркиз едва не помешался на идее создания игры, где управляющему Сэвари отводилась роль отрицательного героя. Он должен был убедить вас… – Скадар грустно вздохнула. – Его методы были более чем странные. Дядя откопал какую-то старинную книгу и принялся по ней обучать Рива. Тот, естественно, воспротивился, заявив, что и без его помощи может стать тем самым ненавистным склочным слугой, но тот и слушать не хотел. С первого дня начались тренировки и подготовка Рива к заветной роли. Дядя подошёл к вопросу со всей ответственностью. – Тут голос Скадар стал холодным, как лёд. – Вы даже не представляете, что ему приходилось терпеть от этого старого болвана. Маркиз же нанял себе охрану, и та едва ли не каждую ночь «воспитывала» Рива, чтобы тот почаще злился и был похож на героя из книги. Даже потом, когда все считали маркиза мёртвым… Помните, каким побитым он иногда приходил?
Друзья переглянулись. Похоже, каждый сейчас вспоминал те моменты, когда Рив приходил в поместье с подбитым глазом или другими повреждениями.
– Планов у маркиза было столько, – продолжила Скадар, – что Рив просто физически не успел бы ничего осуществить. Тогда мой друг ляпнул про аферу с обменом имущества Тоунтреджа на несуществующее золото, особенно после того, как ими были случайно обнаружены тайные ходы. Так из слухов была создана легенда о кладе Нонны Опиллас, чтобы Рив под оправданием своей мании поиска золота исследовал подземелья поместья. Армандо по приказу дяди распустил об этом множество слухов. Но и после этого проблемы не решились сами собой. В итоге Риву всё это надоело, тем более что Дерек часто хотел видеть своего нового партнёра возле себя, он плюнул на всё и предложил единственно верный для себя вариант, то есть смерть маркиза. Должна признать-ся, дядя настолько опешил, что не сразу нашёл достойный ответ. А когда нашёл, было поздно, ибо его управляющий уже всерьёз занимался своей идеей. В итоге через некоторое время официально Шарля Тоунтреджа не стало.
– Это было частью плана? – недоверчиво спросила Пало. Скадар хитро улыбнулась.
– Нет, просто надо было, чтобы дядя не мешал Риву. Ну, конечно, отчасти это было на руку, пока не появилась Дориан, – девочка повернулась к мадам Ерраа. – Не знаю откуда, но Рив знал, что вы живы, мадам. Как только вы с капитаном пришли в гости, он отправился к дяде, перегово-рил с ним, поссорился, как обычно, и принялся заполнять пробелы между его планом и планом маркиза. Так как Рив обещал Тиму, что уладит его личную жизнь, он, как вы уже, наверное, знаете, свёл их вместе. Правда, он ещё не знал, чем всё закончится. Ему пришлось игнорировать вас, Дориан. Когда маркиз снова начал наступать на него, желая быть в курсе всего, Рив в сердцах смешал всё и втянул в эту игру ранее выдуманного призрака маркиза. Конечно, способствовало ещё и то, что он был зол на всех вас, а также позже его подстрекнул ты, Сагамор.
Капитан слегка покраснел. Кто б мог подумать, что управляющий воспримет это так…
– Зачастую почти всё, что вам говорил Рив, было ложью. Чем больше лжи, тем меньше тебе верят. Этого он и добился. Как вы видите, мечась между двух огней, он напутал так, что сам едва разобрался в происходящем. Рив… он основательно подорвал своё здоровье, выкладываясь по полной, вкладывая душу в это дело. И он… – Скадар вздрогнула. – Рив чувствовал себя виноватым в том, что произошло между вами, Пало. Я имею в виду его приступ.
Палоа вздрогнула и непроизвольно схватилась за шею. Дориан осталось только предполагать, как та себя чувствует после того происшествия. Она ведь видела только последствия.
– Он… – Скадар запнулась. – Он так мне и не рассказал, что так на него повлияло, но Рив сам плохо помнил тот день. Словно помутнение. Знал только, что ему надо было успокоиться, а также заставить тебя, Пало, не думать об отсутствии Тима. Сами помните, во что это вылилось. А потом… Потом было якобы похищение Марка, сеанс с вызовом духа дяди. На самом деле Рив опоил Дориан, и отвар, который та выпила, не только ей помог, но и вызвал некоторое помутнение сознания, так что она не смогла понять, где правда, а где ложь. Рив бы ещё постарался кое-как закончить весь этот спектакль, но моя, э, смерть заставила его махнуть рукой на все приготовления и поступить по-своему.
– Это он тебе так сказал?
– Нет, я просто знаю. После того инцидента на крыше я его больше не видела, но он говорил, что ради меня пойдёт на всё, что я держу его здесь и заставляю поступать так, как того хочет маркиз. Доказательством этому служит моё удочерение. Он ведь говорил вам, Дориан, об этом?  Мне также не полностью известно, что произошло в склепе, но могу предположить, что Рив устроил балаган.
– Почти что, – произнесла Дориан. – Значит, просто игра?
– Ага, – кивнула та, – для души. И ради счастья других.
– Но это его всё равно не оправдывает. При мне Рив и наполовину не был таким.
– Старался дотянуться до идеала, Дориан. За тот месяц ты увидела его настоящего. Не святой, не зло, но и не нейтральный, – девочка улыбнулась. – Ему нравилось играть вам на нервах. Иногда.
– Я хотела объясниться с ним, но он убежал.
Скадар на слова Дориан только пожала плечами, хотя и выглядела немного расстроенной.
– Рив не трус, но сейчас ему, думаю, трудно было бы смотреть всем вам в глаза.
Тут Палоа, недоумённо нахмурившись, произнесла:
– Ты так говоришь о нём, Скадар, будто он для тебя значит больше, чем мы.
Глаза той блеснули, и Дориан уже приготовилась услышать отповедь по отношению к Пало о том, какая та хорошая родственница, но Скадар сдержалась.
– Потому что он мне как отец. Или старший брат, – холодно ответила она. – Рив для меня единственный родной человек, потому что никто меня так не любит, как он.
На это было нечего возразить.

*    *    *

Откусив от изрядного куска хлеба с вялёным мясом, Рив метнулся к шкафу, запихал в сумку свои скромные пожитки и повернулся к коту:
– Маркиз!
– Уже умер.
Перед Ривом стояла смерть. Как всегда, неопределённого возраста, неопределённой внешности. Серое платье, блеклые глаза, мышиного цвета волосы. Идеальная внешность для того, кто не хочет бросаться в глаза.
Рив медленно дожевал хлеб и молча кивнул. Кот забился под стол и сверкал оттуда своими зелёными глазищами.
– Вы пугаете моего питомца, Ирина, – спокойно произнёс он вместо приветствия и продолжил прерванное занятие. – Я так понимаю, всё уже закончилось?
Гостья усмехнулась.
– Всё тот ж слуга. Отучайся так говорить, смотреть и стоять.
– Это пройдёт. Так что?
– Как выжидающе смотришь! – смерть с деланным любопытством осмотрела скудную обста-новку комнаты, в которой Рив ютился несколько дней по причине работы. – Да, маркиза похорони-ли, а сегодня зачитали завещание. Всё, как ты и предполагал. Знаешь, мне не сразу пришло в голову, что та афера с дарственной всё-таки имела для тебя смысл. Ты их, как я понимаю, ещё больше запутал? Отвлёк внимание от своих махинаций, пока твои экспериментальные игрушки думали, что дороже? Это ради Скадар?
Рив, закрыв глаза, кивнул. В голове пронеслось воспоминание из их разговора в ночь смерти его Белки.

~    ~    ~

– Как я понимаю, в этом мире должно быть равновесие? – спросил Рив, стараясь не встре-чать с Ириной взглядом. – Если уходит одна жизнь, появляется другая, верно?
Смерть кивнула. Она, похоже, уже поняла, к чему тот клонит, но решила не упрощать ему задачу.
– Если Скадар умерла, кто тогда родился?
– Зачастую так бывает, когда энергии, вызволенной из человека, достаточно для создания новой жизни. Силы твоей Скадар недостаточно.
Хотя лицо Рива до сих пор искажала гримаса боли, его губы слегка дёрнулись после этих слов, и он постарался задать вопрос как можно более естественным тоном:
– Значит, её можно как-то вернуть назад?
– Ты забыл, что тогда кто-то должен умереть?

~    ~    ~

– Как себя чувствует Скадар? – спросил Рив, взглянув на смерть. Та не выглядела сердитой, как обычно, несмотря на то, что он умудрился завалить двоих её избранных, кандидатов в помощники смерти. Впрочем, она сама заставила его доказать свою правоту. Да и он сам после Гавра стал гораздо терпимее по отношению к ней, решив, что израсходовать нервы впустую только себе дороже.
– О, она считает, что ей просто повезло, а дальше уже твоих рук дело. В общем, право вето действует просто прекрасно. Тех денег, что ты наворовал для неё из предприятий маркиза, вполне достаточно для безбедного существования. И куда они только все смотрели, особенно маркиз, когда ты нагло уводил из-под их носа такие суммы?! Он же за всю свою жизнь столько пороху понюхал! Зато твоя девчонка теперь вполне обеспеченная молодая леди.
– Значит, теперь всё хорошо.
– С тебя причитается…

~    ~    ~

– Ты забыл, что тогда кто-то должен умереть? – Ирина выглядела откровенно заинтересо-ванной. – А я при всём своём уважении не позволю тебе уйти из этого мира вместо девчонки. Ты гораздо ценнее её.
– А вот мне кажется, что это уже не тебе решать, – мягко поправил её Рив. – Тем более что на твою так называемую чашу весов я ставлю не свою жизнь, – Ирина вопросительно вскинула бровь, – а жизнь маркиза.

~    ~    ~

– С тебя причитается, – насмешливо отозвалась смерть.
– Ну, уж я об этом не забуду, – вздохнул Рив.
– Уж постарайся, – голос его гостьи посуровел. – Свой Рубикон ты уже перешёл и продал всем всё, что только имел. Не обижайся, Лиа, но ты пуст, у тебя больше ничего нет. Тело уничтожат, как только ты выйдешь из игры и в тебе увидят характерника, а души нет, потому что она принадлежит мне.
– Я знал, на что иду, мне терять нечего, – тот исподлобья взглянул на смерть. Он никогда не любил, когда ему указывали на его ошибки. Сам их прекрасно видел.
– Ну да, терять нечего. Ты лучше подумай, стоит ли забывать своё прошлое? Ведь почти вся жизнь одним махом из памяти!

~    ~    ~

Жизнь маркиза.
Отреагировала Ирина быстро. Откинув слегка голову, она попросту расхохоталась. Рив постарался не измениться в лице.
– Каков наглец! – деланно сердито воскликнула смерть, но в следующую секунду её глаза действительно сузились от раздражения. – Ты задумал добить того, кто больше не заслуживает моего внимания, кто кажется настолько ничтожным, что даже не заслуживает права на жизнь? А какое ты имеешь право решать, жить ему или нет?
Рив заставил себя посмотреть в глаза Ирине и криво улыбнулся.
– Потому что то же самое всю жизнь решал он, – в один миг его голос стал холодным, но затем плавно перешёл в усталый. – Я не пытаюсь быть судьёй, мне самому нельзя доверять власть, но в силу сложившихся обстоятельств он наиболее подходит. Разве маркиз не нарывает-ся на неприятности со своим завещанием? Разве мало судеб он с моей помощью покалечил? Разве я сам не имею никаких прав, учитывая то, что моей жизнью распоряжаются вот уже много лет?
– Но это не повод для того, чтобы его…
– А я и не собираюсь его убивать, – оборвал её Рив. – Он сам умрёт в ближайшие несколько месяцев. Время пришло.
– Ты не помощник смерти, чтобы знать это.
– Поэтому я стану у его изголовья, и только тебе решать, как поступить в этой ситуации.

~    ~    ~

Арбитр Рив Сэвари без каких-либо признаков ловкости залез под стол и достал оттуда кота. Чёрный комок шипел и пытался вырваться, видя перед собой смерть в каком бы то ни было воплощении. У последней, похоже, сдали нервы, и она дотронулась до Маркиза. Миг – и котёнок умолк.
– Спит, – прокомментировала она своё действие. – Н-да, Лиа, это твоё решение, но столько убрать из твоей памяти… Ты сам-то не запутаешься, не зная, куда подевался тот или иной кусок из прошлого?
– Я буду знать, что так надо, – просто ответил тот. – Ты же понимаешь, что моя способность к самовнушению всегда была на высоте. Воспоминания про Тима и его учителя оставить, с подземельями Марци я уж как-нибудь сам справлюсь, время опекунства убрать. Оно подводит меня к Дориан, а это мне сейчас совершенно ни к чему. Три года… Мне нужна только информация о наших работах, жену надо потеснить. Последние несколько месяцев вообще затолкать куда подальше.
– Ты хочешь забыть эту девочку? – тон смерти вдруг стал почти человечным. Лицо Рива иска-зилось от боли, но быстро заставил себя успокоиться.
– Сейчас меня ожидает работа, и я не смогу в полной мере расставить всё по своим местам. У меня не хватит сил… Я не смогу. Потом, когда моё душевное состояние придет в норму, ты откроешь мне прошлое по частям, и я смогу разобраться во всём.
Та оценивающе посмотрела на своего нового работника в мире живых. Она видела, как он мучился эти два месяца, будучи не до конца уверенным, отправится ли маркиз на тот свет. От этого зависела жизнь человека, к которому тот, похоже, сильно привязался.
– Дело закончилось, а ты, как обычно, по уши в грязи, – сделала вывод Ирина. – Со мной будет ещё хуже, Лиа, ты прекрасно это знал, когда согласился в обмен на жизнь своей девчонки на всю жизнь связать себя договором со мной. Я вообще-то раньше не практиковала таких помощников, как ты, но… Мне даже понравилось! У меня теперь будет время на что-то другое, пока ты узнаёшь, насколько очередной кандидат подходит мне. И даже не думай говорить, что ты субъективен, я прекрасно тебя знаю. Дерек, между прочим, стал близким для тебя человеком, и убивать тебе его было тяжело. Ведь это ещё одна из причин, по которой ты хочешь на время всё забыть?
Тот снова кивнул, не желая втягивать смерть в обсуждения. Запихнув в сумку кота и оставив её приоткрытой, чтобы животное не задохнулось, он вышел на улицу, дорога которой выходила на пристань. Смерть вышла следом.
– Ты сейчас в Кингстон?
– Да, корабль отплывает через час. Дела арбитра, знаешь ли, Ирина.
Смерть усмехнулась.
– У меня на Ямайке есть потенциальный клиент. Бандит, правда, но с принципами. Разрешаю применять все уловки, на которые ты способен, только не переусердствуй, Лиа. Как только окажемся в открытом море, я сотру и подкорректирую тебе память. Я понимаю, что кот – первый способ избежать одиночества, но я, так и быть, буду тебя навещать.
Смерть ехидно улыбнулась и исчезла. Сплюнув, Рив зашагал в сторону пристани. На душе было гадко, как никогда, если учитывать ещё и то, что два месяца назад он нагло распорядился жизнью человека, заставив его раньше времени сойти в могилу и предоставить шанс на жизнь Скадар. Может быть, когда-нибудь он ещё увидится со всеми, и ему даже не придётся жалеть, что он встретил смерть, что познакомился с Дориан, что вообще родился не в то время и не в том месте. Арион Макмаер, ставший характерником, затем арбитром, а теперь и личным помощником смерти. Видит Бог, он не хотел ничего этого, просто так сложилось. Если б только можно было отдать и силу, и свои назначения за жизнь… кого-то, не обязательно Рива Сэвари, того, кому не захочется умереть от воспоминаний ошибок прошлого…
Он не будет жалеть. Не сейчас.