Причина подарка Ж. часть3

«Вчера посмотрел на You tube ролик. Боевики нашим солдатам головы отрезали. Жуть. Какие же они ублюдки. Этот народ надо стереть с лица земли», - сказал один парень другому парню.
«Не бывает полностью ублюдочного народа. Ублюдки это отдельная нация. И они всегда среди нас!» - Ответил другой парень одному парню.

В военкомате
- Что вы от меня хотите? - Усталым тоном спросил военком.
- Чтобы вы вернули мне моего сына живым и здоровым! – Ответил ему мужчина.
- Вы издеваетесь надо мной? Ваш сын погиб при исполнении воинского долга. Колонна, в которой он возвращался домой, попала под обстрел. - Произнес свою речь военком.
- Полтора года назад я привез вам сюда своего сына живым, а сейчас даже не могу забрать его тело. - Печально сказал мужчина.
- Его тело лежит в соседней области в вагоне-рефрижераторе. У них сейчас какие-то перебои с отправкой тел. Вы подождите некоторое время, никуда тело не исчезнет. – Военкому порядком надоел этот разговор.
- Нам хочется похоронить сына поскорее, его душа не сможет попасть на Небеса без погребения. Выделите денег на поездку, я сам его заберу. – Не унимался мужчина.
- Мы не выделяем денег на доставку тел родителям. Этим занимается часть, в которой он служил.
- Послушайте, я привозил сына вам, вы давали ему военный билет, вы его отправляли. Значит, вы и должны отвечать за все!!! – Мужчина был уже не в себе и не мог вести объективного диалога.
- Моя задача такая - принимать людей и отправлять их дальше. Что с ними будет, меня не волнует. Они отсюда следуют на краевой сборный пункт, оттуда в разные части по стране. Знаете сколько у нас род войск? Если я за всех отвечать буду, с ума сойти можно. Езжайте туда и требуйте! Похоронить мы его вам поможем. Вы ко мне еще придете за выбиванием компенсации за гибель сына. Вот тогда и поговорим. Но я вам советую не приходить, все равно ничего не получите! – Военком вышел из себя.
- Я этого так не оставлю! Я напишу письмо президенту! – Вскричал мужчина.
- Пишите лучше Господу Богу, больше вероятности, что решат вашу проблему!
- Это мы еще увидим! – Мужчина поднялся со стула и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Поездка за телом сына (Дорога была длинная, разговоров было много, многие обычные пустые разговоры в поезде были вырезаны, так как к сюжету рассказа не имели отношения, оставлены главные выдержки).
- Папа, сколько нам туда ехать? – Спросил П2-ой.
- 6 часов. – Ответил П1-ый, присаживаясь за столик плацкартного вагона. – Переговорить можно будет обо всем на свете.
- Может, зря мы Варю с собой не взяли?
- Не стоит ей переносить эти хлопоты, ее и так эта похоронка убила. О, поезд тронулся. В добрый путь!
- Ты думаешь, меня она не убила? – со слезами сказал П2-ой. – Паша был для меня всем. Это ты у нас все время кажешься невозмутимым. Ты не знаешь, что такое стоять у роддома, ты не знаешь, что такое бессонные ночи рядом с детской кроваткой, первые шаги ребенка, первые зубы, первый класс, первый синяк, первая сигарета. Да сколько там всего первого. За девятнадцать лет столько всего было. А кроме этого, сколько еще мечтаний и надежд на будущее. Работа, свадьба, внуки. Тем более он был поздним, долгожданным и единственным сыном. Тебе только проводы в армию внука достались.
- Какое право ты имеешь все это говорить мне? – П1-ый покраснел. – Петя, ты так это говоришь, как будто я по своей воле бросил тебя в раннем возрасте.
- Мать мне сказала, что если бы ты тогда не вспылил, то тебя и не посадили бы.
- А мать тебе рассказывала, как я прошел всю войну? Как я попал в плен? Она тебе рассказывала, что такое плен? Ты знаешь, что это такое? – П2-ой впервые в жизни видел отца таким возбужденным. – Петя, три года я бил в боях наших врагов, которые захватили нашу Родину. Столько пришлось пережить! Сколько товарищей я похоронил! А потом разбили всю роту, и я единственный остался в живых. Ты не представляешь, какой это ужас – видеть гору трупов людей, с которыми вчера пел песни под гармошку. А плен, Петя, плен! Это тебе не курорт, там каждый день твоя жизнь на волоске. Плохое настроение у кого-нибудь, он идет избивать узников, или, напившись,  для забавы во всех из пулемета стреляет, или на морозе водой обливают. Да сколько там ужасов было. И так два года, Петя. Но я выжил, я выстоял. И представь, освобождение. Для людей была победа великой, а у меня двойная радость – освобождение и победа. Не передать словами какая радость переполняла меня в те дни. Я готов был строить со всеми новую страну, светлое будущее. А меня по возвращению домой в тюрьму! За что? За то, что я был в плену у врага! Не надо было мне этого делать! Лучше надо было умереть геройски! А я, сын, и так дважды героя получал! Надо было третьего посмертно получить! Но мне жить хотелось. Ладно, уж, смирился. Молодость дает силы для чего угодно. Отсидел три года, восстанавливал страну в тюрьме. Вышел. С матерью твоей познакомился. Работу вроде нашел. Но как меня прижимали с этим тюремным прошлым. Но я терпел, стремился, так как мама была беременна тобой. Стимул огромный. Должен был выйти на повышение в должности. И вдруг меня председатель вызвал и открытым текстом мне заявил, что уголовники у нас не будут управлять кадрами. Вот те раз. Взводом управлял на войне, а тут отделением в бригаде управлять не смогу. Я уголовник! Как тебе объяснить, что тогда у меня внутри щелкнуло? Представь, ты растешь, опыт накапливается, тяжелый опыт. И все делаешь ради освобождения страны. И вождь народа должен был каждому солдату, каждой женщине у станка руку пожать, сказать: «Спасибо, мы вместе выиграли эту войну! Спасибо вам за ваши усилия!» А что вместо этого? Пленных в тюрьму. Спасибо вам за это!!! Вы там на курорте были и врагу все рассказали. Продались. А то, что мы там вытерпели, за это надо отпуск дать и пожизненное содержание. А вместо этого тебя уголовником называют. Ну, я и не выдержал. Я врезал ему, а в портрет вождя кинул стакан. Этого хватило, чтобы приговорить меня к высшей мере наказания. Представляешь? За удар по лицу дегенерату и за стакан в портрет вождя смертная казнь.
- Прости, папа. – Извинился П2-ой, ему стало неловко за свои слова.
- Да ладно уж. – Немного успокоился П1-ый. – Знал бы ты, как я хотел видеть твой первый шаг и все твое первое. Ты меня поддерживал в день казни, давал мне силы и решительности. Я знал, что я должен жить, и я выжил. Только я не вернулся домой. Представь, возвратился домой казненный человек. Без документов, без ничего. Меня тут же назад отправили бы.
- Извини, папа. Я погорячился. Просто знаешь, как тебя не хватало. Ты меня тоже пойми, без отца трудно. Да еще люди столько про тебя рассказывали, столько версий. То ли ты жив, то ли мертв. А Паша перед отъездом сказал мне, что ты рассказал ему, что убил палача.
- Это тоже была версия. – Усмехнулся П1-ый. – Я сказал эти слова, потому что именно они нужны были ему в тот момент. На его войне по-другому нельзя было. На самом деле палач застрелился.
- Не может этого быть!
- Может, Петя, может. – П1-ый сделал паузу и продолжил. – Мне не первый раз приставляли дуло к затылку. На войне был случай. Молодой враг направил на меня автомат, но не смог нажать на курок. Стоял, колебался. Вокруг никого не было. Он дрожал от страха. Понимаешь, это была не его война. Его вырвали из дома, и усатый лидер ему сказал: «Избавим мир от недостойных!». А паренька все устраивало в этом мире, он не хотел никого убивать, он хотел работать, жениться, воспитывать детей и тихо дожить до старости. Да много их таких было в той войне. Да и с нашей стороны. Мы хотя и выгоняли врага из своей страны, мы-то люди добрые и светлые, лучше бы с ними в футбол поиграли, чем оставлять на полях тысячи трупов людей, которые просто хотели тихо дожить до старости. Так и мой палач был человеком, потому что ублюдков не всегда хватает на такие должности. Его тоже заставляли, и это чувствовалось. И когда они встречают силу и уверенность со стороны жертвы, у них сдают нервы. На ублюдков это не действует, а на хороших людей да. Проще себе пулю в лоб пустить, чем кому-то…

Городок мертвых
К трехэтажному обшарпанному зданию судебно-медицинской лаборатории дед и отец подошли уже к вечеру. Если верить табличке на двери, то до конца рабочего дня оставалось 2 часа. Они открыли дверь и вошли внутрь. Картина, которая открылась им, не внушала оптимизма. Интерьер лаборатории ничем не отличался от какой-нибудь районной больницы. Пожелтевшие отштукатуренные стены до уровня плеч человека среднего роста, а дальше бледно-голубая масляная краска и снизу коричневый деревянный плинтус. Коридор был заполнен заплаканными матерями. Среди них также были заметны поседевшие отцы и вымотанные офицеры, которым поручено сопровождать «груз 200».
На проходной никого не было, П1-ый и П2-ой подошли к очереди. П1-ый обратился к одной из стоящих женщин:
- Подскажите, пожалуйста, а куда тут надо обращаться? Я внука своего ищу.
- Вам приходил вызов на опознание из лаборатории? – Спросила женщина слабым голосом.
- Нет. Нам пришла похоронка и в военкомате сказали, что его тело здесь.
- Он недавно погиб?
- Да, он ехал домой, и его колонна попала под обстрел.
- Ааа, это те несчастные восемнадцать ребят. Да, здесь они. Вам повезло, вы счастливые люди.
Ответ этой женщины очень удивил П1-го. О каком счастье тут может идти речь, если они приехали забирать убитого внука?
- Вы не обращайте на меня внимания, - пытаясь улыбнуться, произнесла женщина. – Я два года и один месяц провела на войне в поисках своего сына, и поверьте мне, я видела там сотни матерей и любая вам скажет, что вам повезло, что вы сразу нашли своего внука.
- Вы два года были на войне? – П1-ый не смог скрыть удивления. – Вы мужественная женщина.
- Перестаньте. Какая же я мужественная? А что мне оставалось делать? Дима мой единственный сын. Когда я получила от военкомата телеграмму, что мой сын дезертир, и что как только он вернется домой мне необходимо сообщить в военкомат, то я в это не поверила. Как он мог сбежать из части, еще и на войне? Да что я вам рассказываю тут? Вы пройдите без очереди и спросите у экспертов про внука. Сегодня только этот кабинет работает.
П1-ый посмотрел на очередь из заплаканных матерей и ком подошел к горлу. Он много в своей жизни натерпелся, но он не мог себе позволить пройти без очереди, зная, что кто-то из этих женщин по два года провел на войне.
- Да мы подождем. – Ответил он женщине. – Так вы получили телеграмму и поехали на войну?
- Нет, сначала я поехала в областной комитет солдатских матерей. Там мне сказали, что такие случаи не редкость. Вполне вероятно, что его просто свои же отправили за водкой или еще за чем-нибудь и его там захватили в плен. Ждать, что мой сын вернется домой – это утопическая надежда. Да и военным офицерам там наплевать на пленных солдат, все на дезертирство списывают. В этом случае государство даже не обязано платить родителям компенсацию за погибшего сына. Он получается не погибший, он сбежал и нарушил закон. И я решила ехать на войну искать его.
- А ваш муж? У вас есть муж?
- Был. Он очень болезненно воспринял эту новость. Сразу постарел. Я его отговорила ехать. И правильно сделала. Там много матерей ищут своих детей, но отцов мало. Вы же понимаете ,что местные жители и боевики относятся по-другому к мужчинам. Они либо попадают в плен, либо их там же и убивали. Их считали переодетыми разведчиками. А жены офицеров? Представьте молодую девушку там? Что с ней может случится? А муж мой умер через три месяца после новости о сыне.
- И как вы там жили два года? Где? Чем питались?
- У нас с мужем были сбережения, мы копили на свадьбу сыну. Они мне очень помогли. А жили, как придется. Иногда в воинских частях, нам выделяли палатки. Когда искали в горных селах, просились к местным жителям. Там свято чтут закон гостеприимства – вошел в ворота, уже гость. Кружку молока, хлеб, чай предложат обязательно. Те матери, у которых кончались деньги, просились у местных жителей на работу. Пололи огороды, выпасывали скот. И все за еду. А мы всегда друг другу помогали, если узнавали, что денег нет совсем, всегда давали кто, сколько сможет. А жители там не все поголовно головорезы. Их тоже можно было понять. Война пришла к ним в дом, и многие их дети становились боевиками, у них не было выбора. Так что беда у нас была общая. Хотя много матерей там пропало без вести, кто-то попал в рабство. Мы же там были по своей воле, учет матерей никто там не вел. Бывало, погибали под бомбежками своих же. Вообще, со стороны наших военных вражды было больше чем от местных жителей.
- Не страшно вам было?
- А мне уже какая разница! Вся цель моей жизни была в том, чтобы найти сына. Кроме него в жизни меня уже ничто не ждет. Если я его не найду, у меня даже могилы его не будет, на которую я могу положить цветы. Да все там матери такие. Боевики уважали нас. Говорили: «У вас мужики трусы! Если бы вы за ними стояли с автоматами, бежать, как от огня надо было бы!» Поэтому мы, наверное, и выживали.
- А как вы общались с боевиками? Вы знали их расположение?
- Да местные все там знали, все перемещения полевых командиров, под носом у наших войск мы встречались с ними, выкупали сыновей из плена. Никому до этого не было дела. Однажды там случай был. Одной матери командир боевиков сказал: «Иди вниз к военным, попроси пусть отдадут наших. Тогда мы отдадим тебе сына». Мать пошла, а наши военные ей сказали, что ничего делать не будут. Этот вопрос высшее командование решает. Она вернулась, передала все. Командир ей сказал, что не может он сына отпустить просто так, не поймут его свои. Пусть хоть мертвых дадут за сына или денег. Мать пошла назад. Но ей опять ничем не помогли. Она спросила военных, почему вы не поедите туда и не освободите пленных, ведь боевики там сидят и не боятся. На что ей ответили, что нет приказа, а без приказа они делать ничего не могут. Ей ничего не оставалось делать, как вернуться к боевикам и жить там. Общалась с сыном, сколько Бог позволил. Потом боевики узнали, что на них готовится наступление и начали уходить, а пленных расстреляли. Сын умирал на руках у матери. Потом она сама повезла его тело домой.
В этот момент дверь кабинета открылась, и оттуда вывели старушку. Она еле держалась на ногах и ей тут же уступили место.
- Это он, мой внучек. – Произносила она, плача.
В ее руках были две фотографии: одна фотография юного мальчика, вторая обгоревшее тело. На этом обгоревшем теле остался участок кожи на  плече с татуировкой: «Время жить, время умирать». По ней и опознали его. Глаза П2-го наполнились слезами, на секунду он осознал, что не готов увидеть сына таким.
- Этот мальчик еще попадал в категорию «желтых», хотя весь обгоревший, - Прошептала женщина П1-му.
- «Желтые»? – Так же шепотом спросил П1-ый.
- Трупы разделяют на три категории: белые, желтые, красные. Белых можно без труда опознать. У желтых, обычно, нет лица, но есть родинки, родимые пятна, татуировки. А красные это либо скелеты, либо разорванные фугасами, либо сгоревшие. В этой комнате родителям показывают фотографии фрагментов тел. Не все выдерживают даже на них смотреть, но многие на войне столько насмотрелись, что их пускают на территорию искать среди трупов. Много времени можно сэкономить. Сейчас много сражений и у лаборатории много работы, у них сейчас все забито трупами.
- А что вы будете делать, когда найдете сына? – Спросил женщину П2-ой.
- Никто не думает об этом. Вон мужчина сидит. – Кивнула женщина в сторону старика, сидящего на корточках. – Ему сорок пять. Он шесть лет ищет сына. Похоронил жену, потерял работу, квартиру в городе. Остался дом в деревне, он говорит, что Женю там похоронит, возле детских качелей, на которых он любил кататься. Я не знаю, что он будет делать дальше. Многие родители, у которых хватает сил, идут в комитет солдатских матерей и помогают другим искать их детей, помогают солдатам-инвалидам, которых бросила страна. Я тоже хочу, чтобы мой опыт пригодился кому-нибудь.
Там, куда указала женщина, сидел старик, никак не скажешь, что ему сорок пять. Дверь кабинета снова открылась, и оттуда вышла женщина и мужчина в белом халате. Женщина не плакала, в ее глазах жила надежда. Видимо, она не опознала своего ребенка. А это значит, что он, может, еще жив.
- Уважаемые! – Произнес мужчина. – На сегодня мы закончим.
- Примите еще. – Взмолились женщины. Зная, что у каждой своя история, начинающаяся так: «Ваня был жизнерадостным и спортивным мальчиком, и с радостью пошел в армию…», им трудно было отказать.
- Я вас прекрасно понимаю, но поймите и вы меня. У меня тоже семья, дети. Уже девять часов вечера. Отпустите меня, пожалуйста! – Мужчина умоляюще смотрел на всех.
- Владимир Анатольевич, а подскажите этим двум мужчинам, куда им обратиться. – попросила мужчину в халате женщина, которая общалась с П1-ым. – У них внук, один из восемнадцати дембелей.
- Зайдите ко мне, я выпишу вам пропуск. А вас всех я жду завтра, до свидания!
П1-ый и П2-ой зашли в кабинет.
- Значит так. У нас сейчас очень большой приток погибших. – Обратился к ним мужчина в халате. – И если вы хотите забрать его быстро, то можете сами завтра пойти найти его в вагоне-рефрижераторе. Они там все «белые», поэтому их нетрудно будет найти. Либо вам придется ждать пока до них дойдет очередь опознания или из части за ними приедут исправить свою ошибку, не знаю, зачем их вообще нам отправили, они там все с документами были. Так что будете делать?
- Мы пойдем сами найдем. – Ответил П1-ый. – Куда идти?
- Пятнадцать минут ходьбы отсюда, в тупике на улице Лермонтова. Как опознаете, вернетесь сюда за документами, хорошо? – Сказал мужчина и протянул пропуск.
- Хорошо, доктор. – Сказал П1-ый
- Я не доктор. – Улыбнулся мужчина. - Но спасибо за улыбку! До завтра!
- До свидания…


…П1-ый и П2-ой сидели на скамейке в парке.
- Папа, может, поищем все-таки ночлег? – П2-ой спросил отца.
- Петр, в жизни не всегда выпадают такие возможности, провести летнюю ночь в парке. Ты взращенный в цивилизации не понимаешь этого. Знаешь, сколько на войне приходилось ночевать на улице? Изредка можно так делать, встряхивает немного. Да и деньги сэкономим, мало ли какие еще расходы нас ждут впереди.
- Ладно, уговорил. Знаешь, о чем я подумал, когда сидел там?
- О чем?
- Вот эти родители, которые были там, о них никто не думает. Я сам никогда об этом не думал, пока мне не пришла похоронка, и я не очутился здесь. Никто не знает о существовании этого места, только мы. Я читал в газете, что на сегодняшний момент в этой войне погибло по официальным данным 12 000 человек. Умножь эту цифру как минимум надвое, у всех есть мама и папа, а у офицеров еще и жена и дети. Представь, ты снайпер. Смотришь в прицел, бах, убил солдата. Делаешь зарубку на винтовке. А надо не одну делать, а три. Ты еще убил старика со старухой, которые сидят в этой лаборатории и ищут.
-  Видимо, это политика государства, по уменьшению расходов пенсионного фонда. – Ухмыльнулся П1-ый. – Бах, и убил стариков. Они еще и барьеры ставят, чтобы матери отправлялись на войну, а отцы спивались, чтобы быстрей все было. Я уже было мечтал, что все в этой стране поменялось, а тут все по-прежнему – народ – ничто!
- Я, если честно, боюсь завтрашнего дня. – Сказал П2-ой. – Мне страшно увидеть сына. Но я не видел Пашу полтора года и не увижу больше никогда, поэтому я все-таки посмотрю на него.
- Может, не пойдешь? – Спросил П1-ый. – Я найду его.
Вдруг в поле зрения появился уазик ППС. Он медленно двигался по дорожке парка. Часы показывали полночь. Машина остановилась, когда поравнялась со скамейкой, на которой сидели отец с сыном. Из машины вышли два милиционера.
- И что это у нас здесь? – Нагло начал разговор один из них. – Решили заночевать здесь? Мы можем предложить вам нашу гостиницу.
Второй милиционер заржал. П2-ой завелся.
- Вообще-то вы должны представиться, и доложить цель вашего обращения к нам.
– Слышишь ты! – Милиционер ткнул его дубинкой в плечо. – Я тебе ничего не должен. Это ты не должен ночевать тут в парке.
- Ко мне можно хотя бы на Вы обращаться. – Не унимался П2-ой.
- Я к бомжам на Вы не обращаюсь. Может, у тебя еще и документы есть?
П2-ой был на взводе, но П1-ый положил ему руку на плечо и обратился к милиционеру.
- Молодой человек, простите нас за грубость. – Умоляюще сказал П1-ый. - Вот наши паспорта, в моем паспорте лежит похоронка из военкомата. Мы приехали сюда забрать тело его сына и моего внука. Он погиб на войне. У нас нет денег на ночлег, мы за свои деньги повезем его домой. Простите нас еще раз. Но нам, правда, негде переночевать.
Милиционер осекся, его гнев немного спал. Ему было нечего возразить П1-му.
- Ладно, батя. И ты прости. – Он уже успокоился, и бравада спала. – Я тоже там был в командировке. Соболезную вам. Может, к нам в отделение? Там и переночуете? Ну, не в КПЗ естественно!  Лучок, чесночок, сальцо?
- Трудно от такого отказаться, особенно если не ел полдня. – Заискивающим тоном сказал П1-ый. – А вы потом подскажете, как добраться до улицы Лермонтова?
- Вагоны-холодильники? Конечно, подскажем, батя…

…чем вы здесь занимаетесь? Просто охраняете вагоны? – Спросил П1-ый солдата. Солдат-срочник  вел П1-го и П2-го к последнему вагону-рефрижератору.
- В наши обязанности входит разгружать машины и вагоны с телами, размещать их по холодильникам. На следующий день мы раздеваем и моем трупы. Потом с ними работают эксперты, а мы их одеваем и запаиваем в цинки. Гробы с телом таскать тяжело, они весят около двухсот килограмм, отсюда и пошло название груза. – Будничным тоном стал рассказывать солдат.
- Тебе по ночам трупы не сняться? – Задал вопрос П2-ой.
- Ни разу не снились. – С гордостью ответил солдат. – Первую неделю было тяжело, а потом обтерся. Поначалу тошнило, но потом, обрабатывая тела, я перестал думать, что это когда-то был живой человек. Летом только тяжело, запах жуткий стоит, а если еще тела и обгоревшие, то вообще можно только в респираторе работать. Еще его надеваю, когда трупы анолитом обрабатываю, а так даже уже перчатки не одеваю. Хотя у нас бывают и интересные случаи. Один раз вагон разгружали, а одно тело не деревянное было как обычно, а мягкое. Начали щупать, а у парня пульс пробивается. Отвезли в больницу и его там вернули к жизни. На войне порой не сильно разбираются живой или мертвый. Там до живых дела нет, что уж говорить о мертвых.
П1-ый смотрел на этого мальчика и подумал о том, какая разная смерть для них  здесь и там на войне. Он не видит смерть, а только результат ее. Они могут спать с трупами, есть, пить и не задумываться, что рядом лежит Петя, Ваня, Женя. Просто застывшее тело…
- Пришли. – Вывел солдат из раздумий П1-го. - Вы как переносите вид трупов? Нашатырь нужен?
- Я нормально, но, учитывая, что один труп нам будет вовсе не трупом, я думаю нужен. – Ответил П1-ый и посмотрел на сына, тот одобрительно кивнул.
- Держите. – Солдат протянул бутылек и начал открывать вагон. – Дембеля слева, они в фольгу завернуты, а остальные все необработанные.
П1-ый шагнул на ступеньку и начал подниматься. Из двери повеяло холодом, не обычным температурным холодом, а могильным холодом. П1-ый вдруг почувствовал себя спускающимся в царство мертвых. Картина, которая открылась его взору, была не из приятных. Он уже и забыл и концлагерь, и котлован, перед которым его собирались расстрелять, и думал, что никогда в жизни уже не увидит обезображенных трупов. Они лежали на носилках, сложенные друг на друга и ждали своей очереди. Даже после смерти человеку приходится ждать. П1-ый старался не смотреть на трупы, но почему-то было любопытно. У каждого из них была своя история. Даже сейчас, находясь здесь, в вагоне, они продолжали жить в своих родителях, которые сейчас сидели либо в лаборатории на опознании, либо ходили по республике, где идет война, либо, смирившись, сидели дома.
Они подошли к телам, завернутым в фольгу. П1-ый посмотрел на сына. Тот заметно нервничал, и было видно, что ему тяжело начинать эту процедуру. Но начинать ее надо было. П1-ый посмотрел на тела и раздумывал с какого же тела начать эту жуткую лотерею.
Он решил начать с первого. Пытаясь определить, где голова, П1-ый начал раскрывать фольгу. Появилась голова молодого парня, его лицо было обычным, без гримас боли. Это немного успокоило П1-го и придало ему решимости.
- Это не Паша. – Произнес он и завернул фольгу обратно. – Давай переложим это тело, чтобы оно нам не мешало.
Они взяли тело и переложили его поближе к необработанным трупам. Взгляд П2-го упал на тело парня на носилках, вернее на его остатки. Низ тела был разворочен, рука лежала рядом с телом на носилках, нога была приставлена сапогом к телу, на лице была гримаса боли.
- Наверное, подорвался на мине. – Пытаясь  сгладить обстановку, произнес П1-ый. Но П2-ой не выдержал, его стошнило.
– Может, я сам поищу? – Через некоторое время спросил П1-ый.
- Как ты будешь их сам перекладывать? – Ответил вопросом на вопрос П2-ой. – Давай дальше.
- Давай. – Произнес П1-ый и начал раскрывать второе тело. Показалась голова его внука, на лице была гримаса страдания. – Нашелся Паша.
П2-ой не выдержал и начал прижиматься к нему, целовать в лоб и говорить сквозь слезы: «Паша, Паша, сынок. Как же так произошло?» Он прижался своей щекой к его щеке, как делал это в детстве. Слезы градом катились по его щекам. «Сыночек, Пашенька! Как же тяжело без тебя! Не вернулся ты домой! Ничего, сынок. Мы отвезем тебя домой, домой к маме!»
У П1-го на глаза выступили слезы, он был всю жизнь хладнокровным, этого требовала жизнь, но на такие сцены невозможно спокойно смотреть. И тут он увидел на плечах Паши погоны старшего лейтенанта.
- Э, солдат! – Закричал П1-ый. – А ну, иди сюда на минутку.
- Что случилось? – Спросил солдат, поднявшись к ним.
- Это мой внук, но тело не его. – Ответил ему П1-ый. – Смотри, на нем погоны старшего лейтенанта. Как так получилось?
- Говорят, там было двое с отрезанной головой. – Произнес солдат. – Вот, наверное, и перепутали.
П2-ой позеленел. Он расстегнул китель на теле сына или старшего лейтенанта, точно пока не знал, и оголил его грудь.
- Это не его тело, у него была татуировка с группой крови на сердце. – Слабым голосом сказал П2-ой.
- Может, вы его так заберете? – Наивно спросил солдат. - У нас бывают на фугасах подорвутся, там особо не разберешь, где чья рука или нога.
- Подожди нас на улице. – Обратился П1-ый к П2-му. И когда он вышел, обратился к солдату. – Ты соображаешь, что ты мелешь? Тебе домой пора, пересидел ты с трупами. 
- Да я чо, представляете, как нам его искать? Мы же лица лейтенанта не знаем. – Начал оправдываться солдат. – У него и голова, вон пришита.
- Найдем по шву на шее. – Отрезал П1-ый. – У тебя есть нож?
- Нет. – Спокойно ответил солдат.
- Ну, тогда, - Пристально посмотрел на него П1-ый, - Рви, нитки небольшие. Она больше для вида пришита.
- Я не хочу, мне не очень приятно это делать. – Начал отговариваться солдат.
- А ты думаешь, мне приятно голову у внука отрывать. – Продолжил П1-ый. – Или давай лучше отца позовем?
- Так тело-то не его, получается, вы не внуку голову отрывать будете! – Не сдавался солдат.
- Я тебя по-человечески прошу, оторви. – С мольбой в глазах сказал П1-ый.
Солдат, больше не говоря ни слова, подошел к телу и, набрав в грудь воздуха, потянул за голову. Голова легко поддалась, и солдат стоял с головой в руках и не знал, что делать дальше.
- Положи ее пока на место. – С трудом произнес П1-ый. Тошнота подступала к горлу. – Давай искать внука, вернее его тело.
Он подошел к следующему телу и развернул фольгу, потом обнажил ему горло. На шее был разрез и нитки.
- Видишь, нам еще повезло. – Произнес П1-ый и вспомнил слова женщины в лаборатории, относительно везения. – Давай, отрывай теперь эту. Меняй их местами и пошли уже отсюда.
- Теперь это не ваш внук, может, вы оторвете? – Спросил солдат.
- Тело-то его, давай не выпендривайся, у тебя уже опыт есть. – Нервно ответил П1-ый.
Солдат подошел и также с легкостью оторвал голову лейтенанта. Потом поменял головы местами и завернул в фольгу тело лейтенанта и подошел к внуку П1-го.
- Подожди. – Остановил его П1-ый и, расстегнув внуку китель, начал искать татуировку. – Мало ли, может, там им всем головы отрезали.
Оголив грудь, он увидел на ней татуировку, потом приложил голову на ее место и тихо сказал: «Понесли его к машине»…


… после того, как П1-ый и П2-ой уладили все формальности, они оправились на склад с цинковыми гробами. На входе их встретил сержант срочной службы.
- Здравствуйте, можно нам получить гроб? – Спросил П1-ый.
- Вообще-то, они у нас на учете и мы не выдаем их вот так вот по просьбе. – Сухо ответил сержант.
- Послушай, - вспылил П1-ый. Ему это путешествие уже порядком надоело. – Мой внук отдал сполна не только долг своей Родине, но и жизнь и я хочу отвезти его домой и предать земле. Я его на носилках повезу?
- Дед, - все также спокойно и вальяжно ответил сержант. – У меня тут плановых отправок знаешь сколько? Ко мне тут очередь из плачущих родителей выстраивается. Чем вы лучше их? Хочешь гроб? Давай пять тысяч.
П1-ый полез в пакет с вещами, который он с самого начала поездки носил с собой и достал оттуда маузер. Сержант удивленно посмотрел на него. П1-ый направил пистолет на сержанта и взвел курок.
- Заходи в склад, сука. – С яростью произнес он. – Сейчас я покажу тебе войну. И смерть.
- Дедушка, вы чего? – Промямлил сержант.
- В склад! – Прорычал П1-ый. – Быстро.
Сержант зашел в склад, П1-ый и П2-ой прошли за ним. Склад был набит доверху цинковыми гробами. Один гроб лежал у входа.
- Ложись в него. – Приказал П1-ый.
- Зачем? – Испугано произнес сержант.
- Ты сейчас выполняешь приказы, а не задаешь вопросы. – Сухо ответил П1-ый. – Я тебе сейчас покажу, что такое война, что такое расстрел, что такое смерть. Вот только своих плачущих родителей ты не увидишь. Зато тебя быстро опознают, обработают анолитом, и ты не будешь ждать плановой отправки домой.
- Не убивайте, дедушка! – Произнес сержант, на глазах у него засверкали слезы. – Не убивайте.
- Ложись! – Прокричал П1-ый. – Ты, сука, загасился здесь, когда другие ребята умирают. Ты жируешь, когда другие пухнут от голода на войне. Ты забираешь деньги у убитых горем стариков! Ты только смерти и достоин.
Сержант лег в гроб, П1-ый направил пистолет ему в голову. Сержант зажмурился. П2-ой с ужасом смотрел на происходящее. Он потянул отца за руку.
- Пап, ты что делаешь? – Произнес он.
Отец в этот момент повернулся к нему и П2-ой вздрогнул, глаза отца были полны холодной ярости. Он повернулся к сержанту.
- Сержант, - Сказал он. – Ты хочешь сохранить свою собачью жизнь?
- Да, да. – Произнес он, всхлипывая.
- Все просто, - Сказал П1-ый. - Помоги нам отнести гроб, запаять его и отправить на транспорте домой. Я буду идти рядом, и держать пистолет в кармане. Я выстрелю если что, мне терять нечего…

Домой
…П1-ый и П2-ой сидели по разные стороны цинкового гроба с окошком в районе лица. Они находились в кузове Газели «частника», которую нанял сержант. Возле лаборатории постоянно люди предлагают услуги по перевозке тел.
- Пап, - прервал молчание П2-ой. – Откуда у тебя пистолет?
- Это тот пистолет, с помощью которого страна хотела от меня избавиться. – Печально произнес П1-ый. - Я его храню до сих пор.
- Ты, правда, смог бы его убить?
- А тебе его жалко?
- Не знаю…- П2-ой задумался. – Не было причин его убивать.
- Не было причин и меня убивать тогда, давным давно.
- Тогда была другая страна.
- Чушь все это! – Со злостью произнес П1-ый. - Страна осталась прежней. Пропаганда немного поменялась. Прошло много лет после войны, они нам поют дифирамбы, увеличивают пенсии, кланяются в своих речах перед ветеранами, дарят квартиры, когда нас уже мало осталось. Спасибо вам за чистое небо над головой! Какое чистое небо? Тут же у меня на глазах уничтожили моего внука. Сравняли нас с землей. Молодых ребят и их родителей. Человечность и бесчеловечность идут под руку. Одних возносим, других топтаем. Я не верю этой стране.  Как тогда, так и сейчас власть в руках ублюдков. Видимо, хорошим людям власть не нужна!
- Я с тобой соглашусь, - грустно произнес П2-ой.- Но убивать человека за такой поступок как-то бесчеловечно. 
 - Ты со своей терпимостью встаешь на его сторону, ты узакониваешь его преступление, соглашаешься  с ним. Так и во многих сказках добрые герои прощают в конце плохих. Библия учит прощать своих обидчиков, и ублюдки этим пользуются. Мне порой кажется, что слова о том, что надо подставить правую щеку, если тебя ударили по левой именно они и вписали. Плохие понимают только силу. Им нельзя давать шанс. Представь сказку после ее конца. Все простили злодеев, проходит период реабилитации, а злодей не смог стать хорошим. Его простили, он посчитал, что все сходит с рук и опять планирует преступление, только еще коварней. А в случае своей победы он обязательно убьет самых сильных хороших героев, чтобы обезопасить себя в будущем. Чтобы не травмировать детей нужно заканчивать сказку так - злодеев простили, а потом делать постскриптум для взрослых: злодеев отвели к стенке и расстреляли. И после этого жизнь в сказочной стране наладилась. Я не пустил пулю в лоб сержанту, потому что это было бы глупо, мы себе проблем нажили бы, но в следующий раз он подумает, прежде чем продавать гроб. Или, по крайней мере, цену ниже назовет. А так, видишь, благодаря нему, мы бесплатно везем Пашу домой. Если бы я по жизни действовал по-другому, ты меня не увидел бы живым. Начал бы я думать, что это бесчеловечно склонять своего палача к разговорам, в результате которых он пустит себе пулю в лоб.
- Может быть, ты прав. – Неуверенно сказал П2-ой. – Видимо то, что я рос без тебя, сделало меня неуверенным в своих силах. Ты жесткий, а я нет. Я не могу убить человека.
- Я тоже не могу убить человека, а вот ублюдка запросто.  – Уверенно произнес П1-ый. – А вот ты убил бы человека, который отрезал твоему сыну голову?
- Да, - не размышляя, ответил П2-ой.
- Вот видишь, ты со мной заодно! – Сказал П1-ый с некоторым восторгом.
- В смысле? – Удивленно спросил П2-ой.
- А смысл в том, что ты эмоционально отреагировал на единичного ублюдка, как и я. – Начал разъяснять П1-ый. – Хотя убивать того боевика, который отрезал твоему сыну голову тоже не честно. Ведь не он начал эту войну, он просто тупая обезьяна, которой дали оружие и сказали стрелять. А кто виноват в смерти твоего сына? Военком? Нет. Командир части? Нет. Президент? Скорее всего, все его и обвинят. Нет. Ты не найдешь крайнего, поэтому ты и убьешь непосредственного убийцу твоего сына. В этой стране чертовски сложно найти виноватого. Потому что у нас если ты сделал зло, то это обязательно дьявол затуманил разум, черт попутал, состояние аффекта и тому подобные вещи. А вот если сделал добро, то никто никого не путал, это я сам сделал, дайте мне орден. Даже если виноватого и найдут, то это будет не ублюдок, достойный наказания, а зачастую хороший человек, которого слили, чтобы отвезти глаза народа от преступления. А если не получится найти хорошего, то накажут плохого, но не надолго. Потом он попадет под амнистию.
- И что ты предлагаешь делать с этим?
- Убивать. – Ответил П1-ый.
- Это анархия, папа. – Сказал П2-ой. – Тебя тут же посадят и вся твоя справедливость закончится.
- Если бы каждый поступал, как и я, то это был хотя бы сигнал, что в этой отрасли что-то не так. Надо что-то менять или так каждый будет умирать на этой должности. Нас и так без вины расстреливали, а то за дело будет.
П1-ый и П2-ой замолчали. Тишину нарушали только скрип бортов «Газели», звук мотора и шум машин федеральной автострады. П2-ой переваривал только, что сказанное отцом, а П1-ый чувствуя незаконченность их диалога, пытался заключить в слова то, что он чувствовал.
- Знаешь, Петя, – наконец продолжил П1-ый. – На примере своей долгой жизни скажу тебе свои наблюдения. Не знаю как в других странах, но у нас одни люди живут хорошо, а другие плохо. Кто-то видел за жизнь столько всего ужасного, что даже одного события хватит, чтобы посидеть тому, кто живет хорошо. А кто-то всю жизнь живет как в раю и даже не представляет, что где-то по соседству люди умирают с голода. Сыну твоему отрезали голову, а многие в стране вообще не знают, что на расстоянии каких-то шестистах километров от них идет война, жестокая война. Не знают про лабораторию, где сидят сотни матерей и ищут трупы детей. А посмотри телевизор, там в это время показывают женщин, у которых самая большая проблема - это то, что кто-то на вечеринку пришел в таком же платье или жених подарил машину не того цвета, которого хотела мадам.
- Так этим самым ты не делишь людей на хороших и плохих. Ведь тот, кто живет хорошо, не обязательно плохой человек.
- Да. Тогда выделим три категории: такие как я – всю жизнь попадают под репрессии, хотя ничего плохого не сделал против закона, либо твой сын, которого использовали как пушечное мясо; вторая категория - ублюдки, которые паразитируют на таких как мы, зарабатывая на нас деньги; третья - ублюдочные паразиты, которых кормят и содержат эти ублюдки. Последние могут быть и хорошими и плохими, смотря, как их воспитают. Короче эти две категории без нас жить не могут, потому что мы делаем всю грязную работу. А для того, чтобы мы не бунтовали, они очень часто делают среди нас зачистку, чтобы омолаживать поколение и не дать созреть крепкому разуму, который поведет за собой революцию. А стариков они просто уничтожают мизерными пенсиями, ужасным лечением и дороговизной лекарств. Старики как бесполезный элемент для них: денег не приносят, кормить их надо, а еще и недовольные всегда. Может эта локальная война - спланированная акция против стариков?
- Это уже попахивает паранойей. – Подытожил П2-ой.
- Паранойей? – Вспыхнул П1-ый. Он достал из пакета маузер и начал махать им перед лицом сына. – Вот это паранойя? Вот из этого пистолета должна была вылететь пуля в голову мне, герою, защитнику Родины. Перед тобой лежит защитник. – П1-ый постучал по гробу пистолетом. – Как ты теперь жить будешь дальше? Для кого? Ты подумал? Ты видел там этих родителей, которые мечтают только о том, чтобы похоронить сына? А дальше что? Сидеть и ждать своей смерти? Паранойя - это ждать когда ублюдки в этом государстве задумаются о народе!
П1-ый замолчал и сидел, рассматривая свой пистолет. Потом он продолжил: «Я его ношу всю жизнь с собой, он подарил мне жизнь. Только иногда, в минуты особых трудностей, я опять возвращаюсь к котловану и стреляю себе в лоб. Я думаю, зачем я проявил тогда волю? Уже сгнил бы давно и не видел всего этого. Но у меня железная воля, я не хочу просто так сдаваться! Я не хочу умирать. Я очень сильно люблю эту жизнь, и мне всегда хочется посмотреть, что же там дальше»…

Предпоследнее
…П2-ой сидел за столом в своей квартире, обхватив голову руками. Напротив сидел П1-ый и слушал его.
- Папа, ты был прав. Их всех убивать надо. – Продолжил он свой рассказ.  – Я зашел купить гроб для Вари, а у них на стене висит календарь. Там полуголая баба лежит на гробе. Я потерял контроль и врезал продавцу. У меня накопилось за все эти дни: похоронка, матери в лаборатории, вагон-рефрижератор, сержант этот, а еще и Варя не выдержала похорон. А у них, ****ь, баба голая на гробу лежит!!! Это каким надо быть черствым, чтобы такое придумать! Ни разу этот человек не терял близких! Сейчас я схожу в военкомат, посмотрим, как они мне компенсируют похороны сына.
П2-ой открыл нижние дверцы старого буфета, отодвинул стопку тарелок и достал пакет. Из пакета он извлек пистолет Макарова.
- Ого! – Удивился П1-ый. – Это у тебя откуда?
- Я же токарь! – Уверенно ответил П2-ой. – В смутное время смены одной страны на другую зарабатывал. Газовые пистолеты на боевые переделывал, ну, и один заказчик не пришел за заказом.
- И куда ты собрался? – Спросил П1-ый.
- К военкому, - коротко сказал П2-ой.
- Ты стрелять-то умеешь?
- Меня отец научил без единого выстрела убивать человека. – Ответил П2-ой и вышел из квартиры…

- Что вы от меня хотите? – Усталым тоном произнес военком.
- Я привез сына домой и похоронил его, мне нужна компенсация от вас. – Начал свой диалог П2-ой.
- Фуууу, - выдул сквозь сжатые в трубочку губы военком. – Почему вы все ко мне идете со своими проблемами? Как я устал от этого! Вы может еще чеки с собой принесли? Надо было прийти до похорон. Мы бы машину организовали, людей могилу выкопать. Мы не компенсируем поминальные обеды и у нас в отличие от другой такой же большой страны, как и наша, гроб во флаг не заворачивают и не дают последний залп из автоматов.
- Послушайте, мой сын возвращался домой, он за полтора года заработал кучу денег! Где они? Их хватит на кучу похорон! – Воскликнул П2-ой.
- У нас в стране живые солдаты не всегда деньги получают, а вы хотите получить деньги  мертвого военнослужащего? – Удивился военком. – Забудьте про них, максимум, что вам светит – это тысяча в месяц.
- Вы у меня жизнь забрали, а взамен сунули тысщу! – Зло произнес П2-ой.
- Я ничего у вас не забирал. – Устало произнес военком. – Я просто выполняю свою работу.
- У вас есть сын?
- Да.
- Вы отдадите его служить в армию, отправите его на войну? – Спросил П2-ой.
- Конечно нет. – Уверенно ответил военком. – Я не сумасшедший.
У П2-ого начало все бурлить внутри, он сжал руками свою голову, опустил лицо и взъерошил волосы, потом опустил руку под рубашку, достал пистолет, встал с кресла и направил его на военкома.
- Какой же ты ублюдок! – Вскричал П2-ой. – Скажи чем ты лучше меня?
- Успокойтесь, пожалуйста! – Испугался военком и привстал. – Ничем я не лучше вас, просто у меня есть возможность его отмазать.
- А это правда, что эту войну развязали, чтобы сделать профилактику среди народа? – Спросил П2-ой.
- О чем вы говорите? Я вас не понимаю. – Удивленно сказал военком.
- Сейчас ты сука все поймешь! – грозно сказал П2-ой и подошел к столу. – Вытяни руку!
- Зачем? - Испуганно спросил военком.
- Вытяни руку, я сказал! – Прокричал П2-ой и направил пистолет в голову военкома. – Сейчас ты узнаешь, что такое война! Считаю до трех! Ну!!! Вытягивай!
Глаза военкома наполнились страхом, он начал неуверенно протягивать руку.
- Растопырь пальцы! – Приказал П2-ой.
Военком растопырил пальцы и испуганно следил за пистолетом.
- Держи ровно, не тряси. – Сказал П2-ой и подвел пистолет к указательному пальцу.
Глаза военкома округлились, он хотел было убрать руку, но в этот момент прозвучал выстрел. Военком моментально отдернул руку, стал подпрыгивать на месте и громко выкрикивать проклятия. Он зажал рукой отстрелянный палец, с руки начала капать кровь.
- Видишь, урод, как им там служить приходится. Вот так пленным солдатам боевики пальцы отстреливают. Теперь ты знаешь, каково им! – Глаза П2-го стали еще более безумными.
Военком ходил из угла в угол и поскуливал. Вдруг дверь открылась и появилась голова его секретарши.
- Андрей Григорьевич, у вас все в порядке? – Испугано спросила она.
- Закрой дверь, - повернувшись к ней, повелительным тоном сказал П2-ой. – И не вздумай вызывать милицию, иначе я его убью!!!
Секретарша исчезла, П2-ой повернулся к военкому и направил на него пистолет.
- Продолжим, Андрей Григорьевич? – Тоном маньяка спросил П2-ой.
- Послушайте, - с надрывом произнес военком. – Что вы от меня хотите? Денег на похороны? Давайте, я вам дам свои!
- Зачем мне деньги? – Безразличным тоном сказал П2-ой. – У вас получилось меня уничтожить. Вы забрали сына, за ним ушла жена, они ждут меня где-то на уголочке Небес и слушают наш разговор. И хотят посмотреть, как ты упадешь в ад!
- Пощадите меня! – Взмолился военком, щурясь от боли и не отпуская отстрелянный палец. – У меня сын-подросток, дочь маленькая, жена не работает. Как она с ними справится одна?
П2-ой стоял с пистолетом, направленным военкому в голову. На лице у него явно вырисовывалась борьба.
- Ты ублюдок и ты должен умереть! – Произнес неуверенно он.
- Не убивайте, слышите! – Военком вышел из-за стола и встал на колени. – Это моя работа. Не я развязываю эти войны.
- Ты понимаешь, если я тебя убью, мы выиграем войну. – Со стеклянными глазами произнес П2-ой. – Я сделаю вклад в начало нашей войны.
- Пожалуйста, не стреляйте. – Тихо сказал военком, не понимая, о чем говорит П2-ой. – Не стреляйте.
- А ты знаешь, как хладнокровно они стреляют в голову? – Спросил П2-ой. – Посмотри на меня, полковник. Ты жалок. Но я жалок еще больше. Вы в очередной раз победили.
П2-ой поднес пистолет к виску и выстрелил. Его тело тут же мешком упало на пол. Под головой медленно начала вырастать темно-красная лужа…

Последнее
Пятница. Вечер. П сидел в квартире мрачнее дождевой тучи. Они не успели даже похоронить Варю, как ему надо хоронить еще и сына. Как все мимолетно. У него наконец-то была семья, к которой он стремился всю свою бродячую жизнь, а теперь у него будет три холмика на кладбище, нужным по большому счету только ему. Родственников у них не было, а друзья очень часто живых забывают, что уж говорить про мертвых.
Он не винил сына за такой поступок, не каждый найдет в себе силы продолжать бессмысленную жизнь, только П отличался природной любовью к жизни, сыну она не передалась по наследству. Но почему-то ему впервые в жизни стало так обидно за свою сложную судьбу. Видимо годы брали свое. Только на кого было обижаться? На Бога? Он-то и не видел Его никогда в жизни, ощущал только в мозгу нарисованное людьми непонятное присутствие чего-то, что должно управлять миром и жизнью людей. Ему сказали, что это делать грех, то делать грех, если не делать этого, то попадешь в Рай. Рай был таким же загадочным местом, как и его хозяин. Есть ли смысл стремится туда, где ты не был никогда и не знаешь, существует ли это место.
А если говорить про любовь к Богу, то П не понимал зачем ему любить того, кто всю жизнь жестоко его бил. А если говорить про теорию реинкарнации и кармы, то непонятно почему П должен расплачиваться за свои грехи в прошлой жизни. Ведь страдает-то он сегодняшний, а у П прошложизненного было все в порядке и он уже не поймет своих ошибок. Как ни крути наша жизнь сплошная загадка и П очень сильно любил ее несмотря ни на что, потому что жизнь это единственное что у него было и он хотел протянуть ее как можно дольше.
Вдруг раздался звонок, звонили в дверь. П насторожился. «Кто бы это мог быть?» - Подумал он, подходя к двери и заглядывая в глазок. Перед дверью стояла молодая красивая девушка.
- Вам кого? – Прокричал П.
- Здравствуйте, - Произнесла девушка, у нее был очень приятный голос. – Я из общественной организации «Помощь ветеранам». У вас есть в квартире ветераны войны?
П не стал отвечать, а просто начал открывать дверь, ему очень захотелось послушать эту девушку, ведь ему в данный момент так нужна была поддержка, может ее послал тот самый Бог, о котором он сейчас думал. Когда он снял цепочку и открыл дверь, то вместо девушки увидел внушительного размера парня, который тут же произнес: «Здрастье!» и рванул на себя дверь. П оторопел от неожиданности, а парень не долго думая ударил его в лицо. От удара П полетел на пол. Парень зашел в квартиру и за ним еще один, размером намного меньше первого, а потом зашла молодая девушка и закрыла дверь на замок. Парни подхватили П под руки и поволокли в комнату. Затащив его в комнату, они швырнули его на пол.
- Ублюдки! – Произнес П, сплевывая на пол окровавленной слюной. – Хорошая у вас помощь ветеранам. Это вы так благодарите за чистое небо над головой? Или вы из правительственного отряда по уничтожению пенсионеров?
- Молчи дед! – Сказал тот, что побольше, и отвесил ему несильную пощечину. – Если будешь коротко отвечать на вопросы, то мы тебя не задержим надолго!
- По поводу чистого неба, дед. – Начал разговор второй. – Мы тебя не просили воевать за нас. Не ты, так кто-нибудь другой воевал бы, так что не бери на себя много. Лучше скажи нам, где твои медали и ордена?
- Встретил бы я вас ребята в сорок третьем, не сносить вам головы. – Ответил им П.
- Неправильный ответ, дед. – Сказал верзила и отвесил деду внушительную пощечину. – Еще раз, где твои медали и ордена?
У П от пощечины звенело в ушах. Он подумал, что его медали и ордена не стоят его жизни, а ребята, судя по всему, были настроены серьезно.
- Давайте, я вам сам их принесу. – Ответил П.
- Дед, ты что шутки шутить с нами вздумал? – Проревел верзила. – Говори где!
- Какие шутки? – Сказал П. – Просто чтобы долго не рассказывать, я сам достану. Или ты, такой огромный боишься старого деда?
- Да пусть покажет сам. – Произнес второй парень. – Ты его что боишься? Что он может тебе сделать?
- Слышишь! Я его сломаю одним ударом! – Ответил верзила и поднял с пола П. – Показывай.
- Пошли на балкон. – Сказал П и пошел. Верзила пошел следом.
П вышел на балкон и подошел к старому шкафу в углу. Он открыл дверцу, в шкафу лежали различные инструменты и куча разного барахла, которое всегда считается нужным, но редко пригождается. В углу нижней полки стоял грязный пакет. П взял его и начал в нем копаться, верзила спокойно смотрел на него, повернувшись к нему правым боком. На секунду он посмотрел в старое окно застекленного балкона и вдруг услышал щелчок. Верзила повернул голову в сторону П и увидел его, сидящего с маузером в руке. На лице верзилы вырисовалось удивление. П нацелил пистолет в область печени и не говоря ни слова выстрелил. Верзила тут же согнулся и упал на колени, уперся головой в пол и повалился на пол.
П перешагнул его и направился в комнату. Второй парень уже подходил к двери посмотреть, что случилось на балконе, и наткнулся на дуло маузера.
- Никуда не уходим! – Произнес П. – Я вам свои медали и ордена принес. Пройди в центр комнаты.
Парень начал пятится назад, как и его товарищ, он не ожидал такого поворота событий. В кресле сидела испуганная девушка.
- На колени!  - Скомандовал П. – Я тебе сейчас расскажу, как я истреблял ублюдков на войне и покажу наглядно!
- Дед, - взволнованно сказал парень. – Ты только не стреляй! Успокойся, не кипиши! Мы же ничего такого не сделали!
- Назови мне хоть одну причину, по которой я должен подарить тебе жизнь. – Произнес П фразу, которую он запомнил на всю жизнь и взвел курок. – Пока что шансы у тебя не велики.
- Дед, дед, подожди! – Нервно произнес парень. Звук взведенного курка сделал свое дело, да и труп его товарища на балконе говорил о том, что перед ним человек, который не шутит. – Нельзя же так человека жизни лишать!
- Человека? – Громко спросил П. – Ты мразь, с которой я разговариваю лишь для того, чтобы продлить себе удовольствие от наказания за оскорбления и удары с вашей стороны. Вы вместо того, чтобы идти работать грабите стариков, которые и так за жизнь натерпелись. Вы есть истина этого общества, его гнилая сторона, такие же как и государство, давите нас со всех сторон. Я не могу пойти убить президента или депутата, но для меня справедливость сейчас восторжествует здесь, локально. Я собственноручно пристрелю две мрази!!! Этого мало, но неизвестно сколько я спасу ветеранов, которых вы могли бы обворовать! Так ты назовешь хоть одну причину? Дети? Или кто-нибудь без тебя жить не сможет? Может, дома мать, прикованная к постели, которой есть нечего?
- Нет у меня никого. – Тихо ответил парень. – Я что на исповеди? Красивой жизни захотелось. Дед, да че ты медлишь? Если ты такой крутой, то стреляй! Или кишка тонка?
- Храбрый? – Спросил П. – Похвально. Раз ты настаиваешь.
П нажал на курок, пуля попала в лоб. Парень упал на спину, его колени остались согнутыми. Девушка во время выстрела вскрикнула и закрыла уши руками. П направил на нее пистолет.
- Не убивайте меня,  пожалуйста, не убивайте! – Девушка начала рыдать. – Я не хочу умирать, не убивайте!
П смотрел на нее и думал. Она была такая юная, лет двадцать на вид. Такая красивая. Она подкупала своей красотой и твердость его руки, держащей пистолет, потерялась. Он понимал, что она помогла им ограбить не одного пенсионера. А может, и нет. Его гнев спал. Как факт она находилась в этой комнате и если бы П не проявил активность, то преступление совершилось. Она уже была виновата и ничем не отличалась от своих подельников. Но быть может происшедшее здесь заставит ее задуматься и изменить свою жизнь?
- Уходи! – Громко сказал он. – Быстро уходи отсюда!
Девушка вскочила с кресла и бросилась прочь из комнаты.
 П сидел с окровавленными трупами и размышлял, что делать дальше. Сейчас он был хозяином только двух сценариев. Первый сценарий - у него в руках был наган. Он мог наконец сделать то, чего избежал много лет назад. Он достал обойму, в ней остался один патрон. Его патрон. Патрон ждал много лет, ждал, когда капсюль выбьет искру в порох и сила давления пороховых газов вытолкнет пулю ему в голову. Второй сценарий - П. можно было дождаться милиции, они осудили бы его за превышение самообороны и за незаконное хранение оружия.  П. опять сел бы в тюрьму, о чем ему даже страшно было подумать. Был еще конечно сценарий, который он выбрал много лет назад, выйти из квартиры и скитаться. Но у него уже был такой возраст, что ему в квартире на пенсию было тяжело жить, а перенести скитания было просто невозможно. Был еще вариант, что ему могут из-за возраста дать условный срок, и он спокойно будет доживать в своей квартире последние деньки.
П. вышел на балкон и подошел к окну. На улице зарождалось лето, дарующее людям радость предстоящих отпусков. Начинало темнеть. Люди ходили по улице даже не подозревая, что в жизни П. разыгралась такая трагедия, да они не знали вообще, что у какого-то П. есть жизнь. Вдруг раздался хлопок. То ли это был звук выстрела из квартиры, где находился П., то ли это был звук начинающегося салюта на свадьбе у губернатора (об этом нигде не упоминалось в рассказе и в прессе тоже, но многие знали, что губернатор выдает дочку замуж). Не будем возвращаться в квартиру. Найдется ли в мире светлый оптимист, который нарисует П. хороший сценарий? Давайте лучше отведем от этой трагедии глаза и забудем ее, и как светлые оптимисты насладимся зрелищем дорого салюта и счастливых лиц молодожен, которых впереди ждут только светлые и хорошие  сценарии. Не будем думать о том, что губернатор  захватил половину предприятий того края, где жили наши герои, и получает миллиарды, а будем как светлые оптимисты верить его речам, по которым можно судить, что все в его крае живут отлично. Не будем думать о том, что учителя и воспитатели получают мизерную зарплату. И что есть еще куча людей, которые влачат жалкое существование. Забудем, что в мире в начале 21 века до сих пор существует рабство, и что оружие это основной элемент управления миром. Скажем «горько!» молодоженам и с умилением посмотрим, как они целуются. Порадуемся за их светлый сценарий, они будут молодыми успешными предпринимателями, владеющими пару тройками крупных предприятий. Они будут есть в дорогих ресторанах лучшую еду, ездить по заграницам и курортам. Думайте только о хорошем и закрывайте на правду глаза!

Эпилог
Год спустя. Утро. Июньское утро. Еще веет прохладой, которую через время прогонит летнее солнце. Поют птицы. Вокруг просыпается жизнь. Действия, описанные в этом рассказе, происходили в большом городе, а утро в большом городе не такое сказочное, чем, например, в деревне или лесу.
Я советую читателю хотя бы раз в жизни взять палатку и переночевать в лесу. Желательно сделать это летом. Проснуться где-то в 5:30 и просто сесть и смотреть. Отключить мысли и смотреть, как просыпается лес с его обитателями. Смотреть, как зарождается жизнь. Подставить свое лицо ласковому утреннему летнему солнцу, которое прогонит от вас прохладу и высушит росу, убирая некомфортность  ночи. Советую при этом смотреть в облака или просто на природу и вдыхать свежий утренний летний воздух. Слушать энергичное пение птиц и стрекот насекомых. Вам повезет, если будет легкий ветерок в этот день. Он будет обдувать вам лицо, и шелест листьев будет делать деревья еще живее.
Я гарантирую, что в этот момент вы почувствуете огромное желание Жить. Просто Жить. Без всяких причин, всяких смыслов. Ни для кого-то или чего-то. А просто ради самой жизни. Не смотря на разных ублюдков. Не смотря на ужасное правительство. Не смотря на бесконечные неудачи и беды.
Конечно, жизнь П была сложна и финал был ужасен. И невозможно было придумать ему какой-то хороший сценарий. Но я слышал, что у него все обошлось. Его сына и жену сына похоронил военком. Не знаю, почему он это сделал, но это факт. Может, у него проснулась совесть. Иногда такое бывает. А П никто не посадил. Милиция поверила в его историю, что грабители не поладили друг с другом и учинили разборку в его квартире. Про девушку я ничего не слышал, так как не было свидетелей этого ограбления, и никто не знал про ее существование. Дочь и зять губернатора часто попадали на страницы различной прессы, нелады в семейной жизни, отставка губернатора и дальнейший передел собственности доставили им мало приятных моментов. Внуку П дали медаль «Героя Страны» посмертно. П получил ее из рук президента. Он пожалел только, что нельзя было взять с собой маузер на вручение, ведь там остался последний патрон. Потом ему подарили квартиру, как ветерану. В стране, которой он жил так поступали – чем меньше ветеранов, тем щедрей подарки. П продал эту квартиру и отправился путешествовать. Я не знаю, что с ним случилось потом, но, зная его, я уверен, что он боролся со смертью до последнего, как годовалый ребенок борется со сном, увлекшись веселыми играми, и в конце концом засыпает, сидя на руках матери, не сдавшись морально, а просто вырубившись физически…

А в поход обязательно сходите...

Действия этих трех рассказов происходят в вымышленной стране, все совпадения с реально существующими странами случайны.  Такой жестокости и безразличия не должно существовать в мире. Если вы заметили аналогии со своей страной, то срочно сообщите об этом во Всемирный фонд защиты прав человека, может быть, они вам посочувствуют.