Лето

Лето - настоящее жаркое лето, это звездное дыхание на лице. Пышущий жаром и неземным теплом шепот, от которого растут веснушки и темнеет кожа. Волшебный поцелуй солнца, пробуждающий от столетнего сна детство даже у самых серьезных взрослых.
Настя подставила лицо нежным лучам, лежа на теплой траве в одуванчиковом поле, под бесконечными океаном неба без единого облачка - и рассмеялась. Первый раз за это лето. В первый июньский полдень.
Июнь - это почти сразу после ее дня рождения, знала она. Июнь - это когда цветет клевер на лугах, когда плаваешь в озере, брызгаясь во все стороны с неописуемым восторгом. Когда можно есть мороженое прямо на улице и не носить свитер и тяжелую куртку. Июнь - это когда начинаются каникулы и возвращаются на три месяца отпуска родители.
Настины родители - космогеологи. Они одними из первых после пилотов группы свободного поиска, устремляются к далеким новооткрытым и еще не исследованным планетам, чтобы определить состав почвы, взять пробы грунта, проверить наличие ценных металлов и пригодность к выращиванию пищи, необходимой колонистам.
Настя гордится своими родителями. У них в гостиной на большом стеллаже стоит огромное количество камней самой причудливой формы и цвета, привезенных ими с других планет аккурат к Настиному дню рождения, ведь по космическим меркам времени и расстояния, опоздание на неделю совсем не считается. Она часто рассматривает эти камни, держит их в руках, представляя совершенно иные, непохожие на землю горы и равнины, реки и степи, о которых ей обязательно рассказывают - самой-самой первой, потому что она самая-самая важная и ей конечно же интереснее всех послушать историю каждого камня, насладиться ей, дать ей растаять на языке, словно это не история вовсе, а шоколадная конфета.
Вот спиритин с Альтаира - холодный, похожий на льдинку камень, внутри которого краснеет, похожее на сердце пятно. Это останки какого-то древнего окаменелого планктона, вокруг которого образуются за несколько тысяч лет, правильные прозрачные кристаллы. Местные иногда говорят, что эти камни, не что иное, как обитель духов, отсюда и пошло название. Большой удачей считается найти такой камень - на суше они встречаются редко, это в океане целые рифы, да только пойди до них доберись. Но для космогеологов нет ничего сложного.
А это спектронит - один из самых красивых минералов в коллекции, редкий даже на Лорелее, откуда и был привезен. Его прелесть заключается в том, что он, не имея какого-нибудь определенного цвета, переливается всеми возможными оттенками радуги. Он также испускает какое-то слабое волновое излучение, похожее на звуковые волны, абсолютно безвредное для человека. Кто-то считает - это может означать, что спектронит на самом деле живое существо, обладающее зачатками разума, и Настя, конечно же верящая в это, обязательно говорит ему теплые слова и нежно гладит его ладонью, всякий раз когда берет его поиграть.
Другие экземпляры тоже не менее интересны, о них можно рассказывать часами - и случайного гостя первый раз оказавшегося в доме, всегда удивляет то, что родители так много и подробно помнят о каждом камне. Удивляются и говорят: «Странные люди эти космогеологи».
Мама с папой улыбаются загадочно и спорит не хотят. Как самые настоящие волшебники.
Есть в коллекции и самый важный экземпляр, куда важнее спектронита, спиритина, холодного гравитония, ваганта и даже сильмарита. Это небольшой кусочек горного базальта, который папа, будучи еще третьекурсником, привез с собой из первой экспедиции на Урал, той самой, где он познакомился с очаровательной первокурсницей того же что и он факультета космогеологии Московского Государственного Университета. Камень с их родной планеты, третьей от Солнца, восхитительно синей и похожей не то на море, не то на шарик из бирюзы, небрежно окрашеный зеленой краской.
Камень с планеты, которая всегда встречает их летом, бесконечно желанным в холодной тишине космоса летом, как любящая мать встречает бегущих с прогулки детей стаканами теплого молока.
«Они прилетят сегодня. - Думала Настя, щурилась от солнца и лежа на траве невольно выискивала в небе мерцающий огонек корабля. - Прилетят и будут смеяться. Улыбаться как дети. И обязательно разуются, чтобы босиком пройтись по траве. И никто ничего не скажет - все знают: первое что делает космонавт вернувшись домой, это ступает босиком на родную землю. А потом они пойдут домой, будут пить апельсиновый сок на веранде, привыкать к неослабленной, земной гравитации и рассказывать мне истории до самого-самого-самого вечера, пока я не усну в плетеном кресле, и папа не отнесет меня наверх до самой кровати. Они накроют меня одеялом, а мама легонько поцелует и тихо прошепчет «С днем рождения, Настёныш».И я, хоть и буду уже спать и видеть чудесные сны о других землях, космических кораблях и туманностях, все равно услышу ее слова и улыбнусь».
Трава обнимала ее за плечи и щекотала за пятки. Настя схватила зубами травинку, почувствовала ее вкус, слегка кислый и горький, но самый-самый летний в мире, и вдруг вспорхнув с какого-то цветка, взмахнув крылышками, поймав самый легкий ветерок и вызвав шторм, а то и ураган, на другом конце земли - девочка очень надеялась, что все обойдется и это будет всего лишь небольшой летний ливень - ей на нос села бабочка. Она была похожа на небрежный абстрактный рисунок акварелью, пятна разных размеров и оттенков полностью покрывали коричневые, слегка подрагивающие крылья.
Настя затаила дыхание, боясь спугнуть неосторожным движением или даже вдохом, хрупкое насекомое вдруг решившее познакомиться поближе. Как обычно бывает в таких ситуациях, у нее зачесался нос, почти сразу же нога - они всегда хотели чесаться в самый неподходящий момент, например когда играешь в статуи или в замри. Но девочка стойко терпела и закрывая поочередно то один, то второй глаз, смотрела как неожиданная гостья шевелит усиками.
- Настюха-а-а-а! - Бабочка резко вздрогнула и взмыв вверх усердно замахала крыльями, давая наконец-то Насте возможность почесать нос. А неизвестно откуда вдруг выкатился почти кубарем смуглый от солнца, хорошо знакомый курносый мальчишка.
- Вот ты где, Настюх, - Женька запыхался, видимо, пробежав уже достаточно большое расстояние, и Настино сердце вдруг забилось в два раза сильнее, потому что она вдруг поняла, что он хочет ей сказать.
- Летят? - Перебила она.
- Летят. Прошли маяк полчаса назад. Я как узнал, то сразу к тебе.
Настя закусила губу.
- Если прошли маяк полчаса назад, значит уже совсем рядом. - Она для порядка скорчила недоверчивую рожу и осмотрела небо. - А почему не видно?
- Отец сказал с солнечной стороны летят. - Женька слегка насупился. - Какой мне смысл врать?
- Да я так, на всякий случай. - Успокоила его девочка. - Конечно же я тебе верю. Ты лучше скажи, ты достал?
Женька кивнул и Настя засияла.
Его отец работал диспетчером в космопорте. Поэтому если Женька говорил, что летят, значит родители действительно прошли полчаса назад орбитальный маяк и теперь заходят на посадку - Женькин отец конечно же знал о том, что на земле совсем возле космопорта, живет девочка, которая каждый первый день лета смотрит в небо и ждет. И не упускал случая ее обрадовать.
В этот раз они с Женькой, задумали грандиозное. Он предложил еще на следующий день после ее дня рождения, когда они доедали остатки торта, выбравшись через чердачное окно на крышу.
- А давай встретим твоих прям там? - Сказал он и Настя удивленно посмотрела на него. - Переберемся через ограду и посмотрим на корабль. Издалека. Это же безопасно, я проверял в учебнике. - Поспешно добавил он, хотя на самом деле - Настя знала это точно - ничего не посмотрел.
Впрочем, девочка не сомневалась, что там безопасно. Однажды, когда ей было три или четыре года, отец взял ее посмотреть на посадку корабля. Это было самое восхитительное зрелище, которое Настя запомнила из своего детства. Огромный, будто неподвластный земному притяжению корабль парил в воздухе, выбрасывая из днища квадрат невероятного ослепительно-синего света. Девочка смотрела на него как завороженная, а отец тем временем объяснял ей устройство двигателя на антивеществе, принцип работы гравикомпенсаторов и еще множество вещей, которые она тогда так и не поняла, потому что почти не слушала. Вместо этого она, не отрываясь не на секунду, смотрела на то, как медленно опускается на землю космический странник, как возвращается домой к земле, ее частица, отправленная сквозь пространство и время, на поиски.
- Я все просчитал, мы одолжим кусачки и сделаем дырку в ограде. Где-нибудь через полчаса после того, как они пройдут мимо маяка, чтобы не находится на площадке долго. Иначе нас могут засечь. - Объяснял Женька, но Настя слушала его вполуха, как слушала тогда папу. «Мы люди не одиноки во вселенной, потому что у нас есть родные и близкие, друзья и знакомые. А вот Земля - одинока ли она? И не одиночество ли нашей планеты, ее страстное желание найти в космической ночи себе подобных, заставляет людей снова и снова отправляться на поиски?»
- Ты когда-нибудь видел корабль вблизи? - Вдруг спросила Настя.
- Нет. Но родители говорят что это очень красиво.
Настя согласно кивнула.
Проделать дырку в заборе оказалось легче легкого. Настя и Женька отогнули откушенную сетку, проползли в отверстие, закрыли за собой проход и побежали по траве в сторону посадочной площадки.
- Надеюсь здесь не будет собак. - Сказала Настя, которая немного их боялась.
- Нет. - Успокоил ее Женька. - Тут вообще животных не бывает. От них ограду и сделали, чтобы не бегали и не пугались лишний раз.
- А. - Кивнула Настя и посмотрела в небо. Там, совсем недалеко от солнца, так, что смотреть надо было осторожно и прищурясь, уже десять минут как увеличивалась в размере синяя звездочка. Сейчас она была похожа на небольшой квадрат, постепенно увеличивалась в размерах и уже через пять минут должна была заполнить полнеба над космопортом, на котором тем временем уже готовили титановые тросы, чтобы исследовательское судно «Мария Антуанетта» успешно пришвартовалось на время действия остаточной инерции гравикомпенсаторов. Насте безумно нравилась та традиция согласно которой все крупные космические корабли называли именами старых морских кораблей. Она ведь знала, что и те и те, родные братья, если даже не однояйцевые близнецы, очень похожие друг на друга и связанные на всю свою жизнь.
Они бежали-бежали и вдруг одновременно остановились подняв головы к небу. Там парил огромный нездешний прямоугольник - вдруг закрывший солнце и полнеба корабль. Синие всполохи его двигателей пульсировали и девочки вдруг показалось, что они стучат в такт ее сердцу, которое от волнения колотилось с удвоенной силой. Сияние медленно и плавно, едва заметно затухало, где-то внутри корабля кипела работа, люди приводили в движение сложные механизмы, отключающие основной двигатель и переходящие на вспомогательные позволяющие кораблю плавно сесть на площадку.
Настя почувствовала волнение и необъяснимую легкость тела, вызванную не то нахождением в поле ослабленной гравитации, не то сильным восторгом и счастьем, которое девочка испытывала, видя совсем-совсем близко космический корабль, на котором - ее родители. И частица главной тайны бытия, спрятанная в мешанине запахов: озона, плазмы, металла, дыма и чего-то еще. Необыкновенного, нездешнего, едва уловимого не носом, а какими-то другими органами чувств, о которых люди и понятия не имеют, пока не столкнутся лицом к лицу. Она хотела сказать что-то, но язык казался чужим и лишним, ей не требовалось даже смотреть на Женьку, чтобы понять - он чувствует тоже самое, и тоже не сможет выразить это словами, как не сможет выразить никто и никогда, потому что это самое важное люди понимают без слов, без жестов и даже без взглядов и мимики - просто понимают. Поэтому Настя, не отводя глаз от огромного корабля, величественно и медленно опускающегося к земле, нашарила руку Женьки и крепко сжала. И ей почему-то казалось, что это неведомое, которым пропах корабль, пахнет малиной, крепким черным кофе, который мама будет варить с утра, и вишневым табаком из старой вересковой трубки Женькиного дедушки. А еще неведомое пахло летом и теплом, как пахнет вода арбузами, а воздух после грозы свежестью - едва-едва. И они, все кто находился на космодроме, чувствовали этот запах и знали, что все хорошо. Совсем-совсем все во вселенной хорошо.
Мария Антуанетта тем временем окончательно села на площадку, зависнув над черными плитами в нескольких сантиметрах. Подъехало несколько машин, пожарные, скорая помощь, транспорт для космонавтов, который все равно не пригодится, потому что уже сейчас - когда на борт закинут тросы, команда выбравшаяся на палубу привяжет их к обледенелому корпусу, уставшему после долгой дороги в пространстве, и корабль окончательно притянут на землю, космонавты - в том числе и Настины родители, выйдут на землю, дойдут до края площадки, перебросившись парой слов с поспешно подбежавшими техниками - да, все нормально. без происшествий. нет, спасибо, медицинская помощь не нужна. нет, транспорт тоже - вы же знаете, что мы пешком - разуются и босиком пойдут по траве.
Отец конечно же будет идти одним из первых. И увидев двоих ребят, нахмурится присматриваясь. Мать слегка вздрогнет, и Настя потом будет ругать себя, за это мгновение - ей очень-очень не хотелось, чтобы она боялось хотя бы эту долю секунды. Но потом, все будет хорошо. Отец вдруг улыбнется, мать поймав его улыбку тут же успокоится, остальная команда будет смеяться, похлопывать отца по плечу, шутить - вон смотри, твоя выбежала. космонавтом будет, не иначе, видишь какой восторг у нее на лице. а выросла-то как, совсем же маленькая была. и кто там с ней стоит рядом. а так это же Женька, смышленый паренек, знаем, он все техпробы с нами рядом крутился, наблюдал, спрашивал. тоже, наверное, полетит, да он ради твоей куда угодно полетит, смотри как держит…
Ты не выдержишь, ты выпустишь руку Женьки, который уже знает, что станет диспетчером как отец и будет тем самым первым, который раньше всех на планете будет говорить тебе и твоей команде там в далеком будущем, сразу после того, как вы коснетесь сигнала орбитального маяка: «Курс на Землю подтверждаю, садитесь» и добавлять, тихо как все диспетчеры «Добро пожаловать, домой».
Там тебя тоже будет ждать теплая земля под босыми ногами и запах дома, такой желанный и приятный после долгого странствия на чужбине. Родные и близкие люди, небо и неуловимый запах того важного, который ты пронесешь сквозь тысячи парсеков, сквозь миллионы галактик, сквозь всю вселенную, сквозь целую жизнь. Все это будет. И неважно сейчас или потом, прямо здесь или в каком-то другом слегка параллельном мире - все будет. Надо только верить. Несмотря ни на что.
А пока маленькая девочка обнимает родителей от которых пахнет металлом корабля, электричеством и медом, она верит, а впереди у нее истории, лето и целая жизнь в придачу. Рядом стоят люди, вернувшиеся домой, уставшие после дороги и в тоже время счастливые, а сзади на черных плитах посадочной площадки космодрома стоит усталый странник вернувшийся к своей Земле.

24.10.10