За базар отвечаю

               
 

Думайте про меня, что хотите, а я вам так скажу: раньше порядку больше было, и в газетах всякую ерунду не писали. Цензура своё дело знала: журналист, к примеру, написал там что-нибудь не про то – про экологию плохую или про войну в Афганистане или, как это у нас недавно было, когда один судейский в пьяном виде детей на машине сбил, так ему – писаке сразу: стоп! – про это нельзя писать! И, между прочим, никто не обижался. А чего обижаться, раз порядок такой? Да и нечего народ будоражить! Раньше я всегда любил газету «Правду» читать. Там всегда всё ясно и понятно было: что озимые посеяли на такой-то площади, космонавты слетали, и всё там – в космосе у них штатно было. И международную политику всегда я знал. Что американский империализм загнивает, израильский сионизм бесчинствует, что страны социализма  уже на подходе к завершающему этапу начала строительства коммунизма. А как перестройка случилась, так с ума все будто посходили! И до сих пор этот перестроечный нигилизм в умах сидит. Пишут про разврат, про всякие другие непотребности, блатной жаргон в ходу. Я сам-то, как на пенсию вышел, так чуть ли не все газеты в киоске скупал, пока эта чехарда с ценами в стране не началась. И что вы думаете? Как этих газет с развратом да со всякими блатными жаргонами начитаешься,  так и сам поневоле начинаешь по ихнему – по блатному говорить.
Сижу как-то на балконе газеты читаю, и так прямо увлёкся, что ничегошеньки кругом не замечаю. Бабка моя с кухни звала-звала меня обедать, а я и ухом не веду. Прибегает с таким прямо злым лицом и кричит мне, что, если ты, говорит, старый дурень, не оторвёшься от своих газет, я, говорит, твой суп в унитаз вылью. Ну и я, конечно, не стерпел и выдал ей… Говорю, мол, ты – старая за базар отвечаешь? Чё ты, говорю, на понт меня берёшь?! А она глазищи на меня вытаращила, и отвечает, что, мол, его же убили… Кого? – спрашиваю. Ну, говорит, диктатора этого… в Кампучии… Пол Понта… Я от смеха чуть не упал! А потом подумал, что смешного-то как раз тут мало. Это всё вражеская идеология умы наши развращает, что даже мы – пожилые на «феню» в разговорах переходим.
Ну, а сегодняшний случай, так вообще ни в какие рамки! К нам в почтовый ящик газетку подкинули. Там про то, про это… Потом смотрю -вроде, детектив напечатан. Прочитал и, честно скажу, прямо выматерился! Ну, разве ж так можно, а? А власть-то куда смотрит?! Цензуру-то как раз и надо на таких горе-писателей! Решил мэру нашему Серову Александру Васильевичу жалобу написать. Пусть урезонит писак этих. Он мужик решительный, чемпион четырёх флотов по боксу, мастер спорта… Уж он-то им покажет, он им пальцы-то пообломает! Пересказывать про то, что в том детективе написано, не буду. Сами читайте. Тьфу, срамота!

                Х Х Х
- Слышь, Серый, ты, конечно, вор авторитетный, но не пойму я – зачем Пасе во всём потакаешь? Он же фраер дешёвый! Ты - чалился, я - чалился, а он – сучара, в это время сладко хавал, да с мелюзгой фраерился… А ты его на бабки посадил, хавку распределять поставил… Не пойму я тебя, Серый…
- Ты, Кочет, много ещё чего не понимаешь. Знаю, чего ты хочешь, о чём думку думаешь… Кочет – Кочет, власти хочет… Но, пока я в городе на положении, и вся кодла подо мной дышит, делать будешь то, что я скажу. А если замыслишь свои макли вязать и пальцами веерить… Ты меня знаешь…
- Да ты чё, Серый! Базара нет… Твоё слово – закон! Я, в натуре, не понтоваться к тебе пришёл, а вопросы решать по-конкретному. А Пася… Ну пусть понтуется, если ему в кайф. Мне чужие крошки собирать западло. А с тобой мне нештяк…
Пася, затаив дыхание, подслушивал в соседней комнате разговор своих кентов -подельников. Речь шла, как он понял, о наметившейся вражде между  городскими группировками, которые менты называли ОПГ. Одна из них – группировка «кидал» - замыслила оставить подконтрольную им территорию без воды, этим вызвать озлобление населения и направить его против главного городского пахана – Серого, от которого в целом зависела его - Пасина судьба.  Мелкий воришка - он всегда мечтал пробиться в авторитеты. От услышанного тонкая шея Паси напряглась, по горлу от волнения судорожно забегал кадык, а во рту стало вязко… В голове вихрем носились шальные мысли: «Кочет, сучара, Серому на ухо присел, за моей спиной макли вяжет… Хотели же ему ночью арапы аркашку накинуть… Кому баки забивает, хвост овечий!.. За базар такой задавлю падлу!» Костяшки тощих Пасиных кулаков побелели. Из чуть приоткрытой двери пробивалась дрожащая полоска света. Разговор за дверью продолжался.
- Ты, Кочет, Пасю не трожь. Он по жизни барыга, и привык бациллу из баланды вылавливать. Для меня-то он эту бациллу и ловит. Хорош, Кочет, беса гонять, будто ты не в теме. Да ты не зыркай, а то бебики потушу…
- Серый, да ты чё! Ты же знаешь, что я не по бакланке тянул, а по бессрочке… Втихоря кишку не бил и блатаря из себя не строил!
- Ладно, Кочет, успокойся. – За дверью послышалось мерное бульканье. – На, вот, чифирни, и покалякаем по теме. Слушай меня внимательно, и маргалки без толку не пучь. – Пахнуло анашой, в углу под кроватью пискнула мышь. – Курба снова борзанул, без воды людей оставил. Хочет взять меня за галстук…
- Вы же с ним добазарились идти вместе против хитрого Гасана! Он чё, берёт тебя на понял?!
- Погоди, Кочет, не перебивай! Слушай дальше. Меня на шарапа не взять, сам знаешь. Да не пучь ты буркалы! Помнишь, месяц назад из Москвы приезжали люди в законе? Они загнать меня в бутылку не дадут. Всё в ажуре будет. Может в закон меня введут.
- Так что делать-то будем, Серый?
- С Гасаном дружить будем. Он никого не боится, и на понт его брать голямый васор.
- Ты ж его на уши грозился поставить?.. А Курбу наоборот хотел к себе приблизить… Чё-то, Серый, я не догоняю… Ты чё их лбами хочешь что ли столкнуть? Учти, за Курбой авторитеты серьёзные стоят, и бабосов у них… А едрёные спят и видят, что б ты обгадился…
- Едрёных Папа на место поставит, - перебил Серый, - ему собственный авторитет  и спокойствие дороже. Свою кодлу требушить пока не буду, бригадиры как работали, пусть так и работают… Ладно, буду пока добрым… дальше посмотрим… - Серый сладко потянулся, взял кружку с чефиром и подошёл к окну. – А ты, Кочет, меньше базлай и больше делай. А где Пася у нас запропал? Опять поди со своими хмырями в ночной клуб подался?
Пася, вздрогнув, попятился к выходу, и, зацепившись за какие-то вёдра, с грохотом завалился на грязный пол. Серый и Кочет тиграми метнулись на шум. Через мгновение Кочет стальной хваткой держал Пасю за шиворот. Тот отбивался что есть силы, хрипя и ругаясь:
- Пусти, волчара позорный! Воздуху… воздуху не хватает!.. Пу-у-сти, говорю…
- Серый, слышь!.. Да это ж Пася! Вша в затылке завелася, - загоготал довольный Кочет.
Пася – взьерошенный и злой от собственной оплошности, визгливо голосил:
- Вы чё в натуре своих не признаёте…В помещениях свет чё не зажигаете? Чуть шею из-за вас не свернул…
Серый, от души отвесив ему увесистого пинка, гортанно рявкнул:
- Ты чё раскудахтался как гребень… Рассказывай: у едрёных был?
- Да был-был! – Пася обиженно сморкался в кулак, воровато оглядываясь по сторонам.- Со всеми перетёр… Бежал, торопился… А вы, значит, со всем гостеприимством…
- Ну-у!.. – угрожающе протянул Серый.
- Короче, едрёные тебя на дух не принимают. Я так понял, что хотят заманить тебя на свой сходняк, и там опустить…
Серый взревел:
- Та-а-к… Вот, значит, как они… Меня?! Опустить?! Ты ничё не перепутал, гнида?!
- Ты чё обзываешься, - обиделся Пася, - говорю же, надёжные пацаны сказали… Заманить, дескать, и опустить…
- Заткнись, недоносок, - гаркнул Серый, - ты чё, в натуре, тащишься от своего базара?! – И с яростью рванув на себе рубаху, прошептал: - Всех покромсаю…- И уже во всё хайло: - Ур-р-ою ублюдков в нату-у-ре!.. мля буду…
Кочет с Пасей притихли, зная буйный нрав Серого, который, трижды ударившись головой о стенку, вдруг подошёл к тумбочке, взял оттуда иголку с ниткой и, как ни в чём не бывало принялся заштопывать яростно разорванную минуту назад на груди рубаху. Закончив работу и проверив шов на прочность, он проговорил:
- Короче, слушайте меня внимательно. Щас бежите и собираете всю авторитетную кодлу, готовите на всех плакаты и эти… как их, в натуре?..
-Транспаранты, - подсказал Пася.
-Да, эти самые… транспаранты… И чтоб на них написали «Нет едрёному беспределу!». А кто будет ерепениться, скажете, что в угол, в натуре, поставлю… А теперь уйдите с глаз моих… нехорошо мне штой-то…
Как только кенты скрылись за дверью, Серый резво подскочил к телефону, быстро набрал знакомый номер и подобострастно заворковал:
- Алё, Папа! Это Серый… Да Серый… Серый я, Папа!.. Тут Гасан с Курбой шухер между собой подняли. Бабосы поделить не могут… Народ воды лишили…В натуре, оборзели… И борзотой своей потакают едрёным. Короче, на авторитет на мой покушаются. Пася узнал, что опустить меня задумали, волки позорные… Я не даюсь пока… ага… Папа, объяви им красный террор! Пусть дедушка в ящик залезет, и, как бы, сразу объявит, что там-то, мол, и там-то честного вора опустить, как бы, хотят… Пожалуйста, Папа! Пусть, короче, дедушка в ящик… Всё, понял-понял, папа! Покеда…
Серый, положив трубку, устало подошёл к окну. Мимо проходила колонна бравых пацанов с плакатами и транспарантами, громко скандируя: «Надоел-надоел нам едрёный беспредел!» «Жульбаны идут, - подумал он, - мазу держать…» Скупая слеза медленно стекала по дряблой щеке Серого.

                Х Х Х

Ну и что вы молчите? О каком воспитании молодёжи, спрашиваю я вас, после таких-то писанин можно говорить?! Цензуру, це-е-н-зу-у-ру вводить надо! В конец шелкопёры распоясались! Нам такая демократия ни к чему. Мы такой демократией сыты по горло! И власть не должна молчать и сидеть, сложа руки. Правильно ведь губернатор наш, Дмитрий Фёдорович, сказал недавно. Вот я сейчас зачитаю, в областной газете написано: «Одна из причин определённой дистанции, а порой и холодка в отношениях между обществом и властью в том, что у населения есть много поводов считать, что людям не всё говорят». Ведь правильно же говорит! Людям всё надо говорить, люди всё поймут. Они же эту самую власть и содержат, и, значит, имеют полное право всё знать, что эта власть делает и что в городе хорошего и плохого происходит.
А газетки с такими вот детективами я больше читать не буду! Чего смеётесь?! За базар отвечаю…