Зарисовка о Мишель

Мишель обожала лимоны. По ночам, когда только осенний дождь ловким акробатом запрыгивал в приоткрытое окно, она в линялых джинсах протертых на коленях и старой футболке с псевдоиндейским принтом приходила на кухню, отрезала несколько ломтиков от «дежурного» на случай чаепития лимона, щедро посыпала их сахаром и с наслаждением съедала. После чего закуривала совсем недавно скрученную в машинке сигарету с вишневым ароматом и удовлетворенно зевала. После чего тут же хваталась за нож и отрезала еще одну тонкую дольку от убывающей лимонной луны.Мишель могла не спать целыми ночами - она сама шутила, что родилась ведьмой; активность к ней приходила не раньше десяти вечера, а к полуночи она чувствовала себя уже самой что ни на есть бодрой и готовой летать на швабре над ночным городом, варить какое угодно зелье в котлах и потчевать им спящих младенцев, перед тем как забрать их нежные как бизе детские сны. Младенцев, впрочем не находилось, с функцией швабры отлично справлялась старенькая ауди, на которой девушка регулярно выбиралась кататься в центр, по ночным магазинам и кофейням, а роль зелий в котлах выполняли разнообразные блюда в духовке и на плите; обнаруживая в интернете все новые и новые рецепты, Мишель с азартом коллекционера воплощала их в жизнь. Особой ее любовью пользовались различные рецепты кофе, к приготовлению которого девушка обнаружила у себя настоящий талант. Одно время она даже попыталась использовать его по назначению, на благо людям - но боги навесили на него невидимый ярлычок «строго для домашнего использования», поэтому бариста в круглосуточном кофе из нее так и не вышел; кофе отказывался вариться в подобных условиях: пригорал, норовил убежать и агрессивно шипел, однажды даже несильно укусив за руку. Мишель не особо расстраивалась по этому поводу, шутила и пересказывала друзьями некоторые забавные случаи - уж кто-то, а она-то без работы не оставалась. При этом ухитряясь избегать необходимости вставать рано утром, чтобы возвращаться домой поздно вечером, как и всей системы официального трудоустройства в целом. Девушка восхитительно вязала, мастерила амулеты из дерева и глины, плела индейские ловцы снов и периодически гадала на Таро и кофейной гуще знакомым и случайно подвернувшимся людям. Как она сама это называла «вела неофициальную шаманскую деятельность».
Мишель была совершенно нетребовательным человеком. Друзья если кому бы пришло в голову сделать передачу с ее биографией, наперебой бы рассказывали о том, как она порой отказывалась от необходимых казалось бы вещей, могла отдать большую сумму денег уличным музыкантам, случайно услышав в их исполнении какую-нибудь из ее любимых мелодий. Многие подозревали, что Мишель если и мечтает, то мечтает для других, для всех, а если и для себя - то о вещах настолько эфемерных и нематериальных, что впору сравнивать ее с героинями Грина. Она восхищалась радугой замеченной с балкона, первыми снежинками на языке, в третий раз прочитанной книжкой Гессе или Кортасара - ее безумная страсть к немецкой и латиноамериканской литературе была объяснима ее сумасбродным характером. Кукушка - шептались про нее соседи. Долговязая кукушка с широкими плечами, узкими бедрами, нелепой Ахматовской горбинкой у носа и слегка вскрученной копной рябиновых волос, едва доходящих до плеч, случайно свившая себе гнездо на улице с поэтичным названием «Вересковая» и часами просиживающая на балконе девятого этажа, вместо того, чтобы как все нормальные птицы высиживать яйца.
Они были почти правы - в прошлой жизни, Мишель сама раскидывала это на картах, она была маленькой городской ласточкой, в еще одной эльфийским принцем заточенным в высокой башне, а в одной даже ангельским пером, случайно упавшим на плечо восьмилетней девочке.
Кто-то из ее друзей услышав такой рассказ рассмеялся очень надолго и на вопросительный взгляд девушки, ответил, что теперь наконец понял, почему у нее так плохо получается быть человеком в традиционном культурном понимании этого слова. Дескать. В первый раз же.
И тут же добавил, не унывай.