Мои университеты Часть 1

Когда мне было пять лет, мама решила развивать меня разнообразно и творчески. В душе мама была музыкантом, поэтому решила воплотить во мне свои мечты и сделать из меня по меньшей мере Паганини и отдала в кружок сольфеджио. Я мычала под звуки пианино и усердно болтала ногами под такт музыки. Заметив великолепное чувство ритма, училка посоветовала отдать меня на танцы от греха подальше.
В секции художественной гимнастики я ужасно не хотела растягиваться, болталась без дела по залу и пряталась за спиной подружки Дианки при очередной проверки упражнений. Когда я наотрез отказалась идти в место, где прессенгуют мою неокрепшую психику шпагатами, мостиками и лягушками, мама отдала меня в простой хореографический кружок, чтобы хоть как-то унять метания творческой души своей. Хореографический кружок вела бывшая балерина, которая восхитилась моими природными данными, сказала, что моя фигура идеально подходит для балета и начала усиленно меня хвалить. Я возгордилась, сразу села на всевозможные канаты и шпагаты, встала на мостик и вообще всячески показывала, что я будущая звезда балета. К сожалению, балерина уехала. От горя я наплевала на всех и решила завязать с танцами. Мама вздохнула и поплелась со мной в кружок ИЗО. Рисовала я в основном в гордом одиночестве, широкими темными мазками и преимущественно каля – баля. Когда нежная преподавательница пыталась поправить мои шедевры, я сопела, не отдавала кисть, собирала лицо в куриную жопку и обиженно бездельничала.
В первом классе я пошла в музыкальную школу на класс мандалины. Это такой струнный инструмент типа балалайки только с округлой головой. Я ненавидела мандалину. Надо было играть на ней медиатором – такая штука вырезанная из пластмассы. Играли мы какие – то гаммы и глупые мелодии. Слух у меня отсутствует напрочь, поэтому я злилась, наяривая медиатором по струнам, не понимая мелодии абсолютно, и проклинала всех людей, придумавших такое орудие пыток для детей. В довесок к нему у нас был хор, где меня определили в альты и велели стоять в стороне, пока сопраны распевались. Я обиделась и ушла лелеять только мне нужный альт в класс. Стоит ли говорить, что с моим слухом по сольфеджио у меня были одни двойки. Я вообще не понимала связь точек с палочками в разлинованной тетрадке и звуками, которые издавало пианино.
Чтобы развить любовь к классической музыке и музыке вообще, мама покупала ежемесячно абонемент в консерваторию. Воскресенье было для меня днем пыток. Мама наряжала меня в бант, всовывала в сандалии и плелась в консерваторию. К сожалению, спать днем я не умела никогда, поэтому маялась, извиваясь ужом в кресле под звуки органа или под очередную симфонию Чайковского, написанного специально для мучения детей. Иногда удавалось улизнуть от мамы и я носилась между рядами, пока мама не выловит меня и не потащит к выходу.