Суровая правда

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ ЗЕМЛЯКОВ - 20.

Самая отличительная черта ветеранов Великой Отечественной войны - скромность. Это люди особой породы: никогда не хвастаются подвигами на фронте, не афишируют награды, не выпячивают свое "я". Рассказывают о войне как о самом обычном явлении. Приказ "Назад ни шагу!" для них был священным.

Из большинства участников войны сельской местности редко кто имел среднее образование. В лучшем случае заканчивали семилетку, т. к. средние школы были в больших селах.

Такой была и биография Дмитрия Петровича Бирюкова, живущего на станции Хворостянка. После шестого класса стал работать в колхозе "13-я годовщина Октябрьской революции" в селе Большая Байгора, входившем тогда в Хворостянский район... В 17 лет, в начале января 1943 года, призван на фронт.

Через неделю дивизию перебросили на участие в Корсунь-шевченковской операции, длившейся около месяца. Цель была одна - в короткие сроки окружить и уничтожить группировку противника.
- Вот тут-то я понял, что такое война, - вспоминает старый связист. - Страшно, так страшно показалось, что и описать нельзя. Пули, снаряды, осколки, казалось, все летит в меня... Только суровые приказы командиров не давали расслабляться, потому что приходилось выполнять их один за другим...

Связист Бирюков со своими напарниками (их было несколько, но все они тогда выходили из строя по причине смерти или ранения) неоднократно отправлялся по проводу искать обрыв. Где по-пластунски, где пригнувшись, где короткими перебежками добирался Бирюков до цели, связывал провод, обеспечивая связь командира дивизии с разными участками сражений.
- Однажды три раза пришлось налаживать связь, - продолжает Бирюков. - Два раза обходилось без приключений, а вот на третий - осколком убило напарника-красноармейца. И мои силы были на исходе...

Повезло связисту: его заметили бойцы из другого батальона и помогли добраться в расположение их части. Упал связист Бирюков и сразу "вырубился". Проспал всю ночь. В одном из боев связиста Бирюкова ранило. А дело было так.
- Фашисты заняли более выгодную позицию: они оказались на верху высоты, а мы внизу, - рассказывает Д.П. Бирюков.
- Плюс ко всему - в глаза нам светило солнце. Я возвращался с задания. Слышу: вжик, вжик! Это пули немецкого снайпера летели. Ведь, паразит, мог бы прикончить меня с одного выстрела, нет - решил поиграть со мной. Потом попал в щиколотку. Теперь мне ни повернуться, ни опереться на ногу нельзя. А он все вжикает... Собрался я с силами и во время разрыва снаряда где-то поблизости от снайпера рывком перевалил через холмик...
После этого ранения пришлось ногу оперировать, правда, в полевом госпитале. Через неделю возвращался в часть. Шел, слегка прихрамывая. И вдруг - что такое? - недалеко от дороги в кустах какие-то танки, говор, стук кувалдой по металлу. Остановился за кустом, прислушался: речь не русская. Присмотрелся - на танках фашистские кресты. Видно, какая-то отставшая группа остановилась, чтобы подремонтировать танки.
- Я стал перебегать от куста к кусту. Добрался до своих и рассказал о том, что видел, - продолжает Дмитрий Петрович.
- Сказал, что на автомашинах стоят бочки, возможно, с горючим... А через несколько минут ни от танков, ни от автомобилей с бочками, ни от немцев ничего не осталось. Наши артиллеристы быстро расправились с фашистами.
- День Победы обрадовал нас, - вспоминает бывший воин, - а домой не отпускали. Пришлось служить еще пять лет, до января 1950 года.
На вопрос, о чем чаще всего вспоминается, какие эпизоды больше всего запомнились, Дмитрий Петрович честно признается:
- Я все время был на передовой. Что это такое, может понять тот, кто пережил кромешный ад. Вот фашисты пошли в наступление, автоматный и пулеметный огонь лавиной обрушивается на тебя... В живых оставались единицы даже от батальона, вот как. Да и оставшиеся в живых ненормальными казались. Вот такие кошмары иногда и теперь вспоминаются, и во сне видятся... Иногда по четверо суток сидели в окопах голодные и холодные. Никакой возможности подвезти продукты не было. Вот сидишь и думаешь только об одном: дождаться бы конца войны, приехать домой, где было тепло, имелся бы кипяток и вдоволь хлеба. Вот как было. Я никогда не верю тем, кто заявляет, что на фронте не страшно было. Неправда! Страшно... Даже трудно слово такое найти, чтобы передать силу страха... Терпели, потому как другого ничего не оставалось, как победить...

Письма Дмитрий Бирюков писал редко: и возможностей не было, да и писать о войне не хотелось. Отвечала на письма его мать - она закончила 2 или 3 класса начальной школы. Отец тоже сражался с фашистами.
- Как ни трудно было, - продолжает Д.П. Бирюков, - а мы не болели ни простудными, ни кишечными болезнями. Что теперь скрывать: и воду часто брали из водоема, какой поблизости находился. А в этой воде потом увидели труп человеческий. Ничего, прошло. Правда, воду стали в другом месте брать.

16 медалей и 2 ордена Красной Звезды - столько наград за ратные подвиги у Д.П. Бирюкова. А вот за что дали их, уже не помнит.
- Да и не за наградами мы гнались тогда. Кто о наградах тогда думал?
Прав был А.Т. Твардовский, сказавший в свое время, что бои велись "не ради славы - ради жизни на земле". Красноармейцы знали одно: Родина в опасности, значит, надо любой ценой выжить и победить врага... Сколько было боев за время пребывания на фронте, Дмитрий Петрович теперь уже не помнит. Главное, враг был разбит, Родина спасена.