Судно сатирическая сказка для взрослых

На одном, непутёвом судне, был жуликоватый капитан. Но добрый. Придут к нему, бывало гости, кому секстант подарит, кому барометр.
Потому, что добрый был очень. Но  жуликоватый. В трюме всегда было что-нибудь, что он зажулил ещё тогда, когда и сам-то не помнил. И помощники его были жуликоватые. Друг на друга косятся, пальцами друг на друга показывают. Одной рукой показывают, а другой жульничают. А штурман был вообще, какой-то левый. С      координатами химичил, за бугор их отправлял. А радист на том судне телеграфную бумагу казённую продавал. Тоже неприлично. А бармен со стюардом так были просто вороватые. Такие толстые, претолстые, что на них, ни один спасательный круг не налезал. Про матросов, так и говорить не хочется, те были просто хулиганами не воспитанными. Но весёлыми,
  Боцман это конечно знал, кому же не знать, как не боцману. Ну, он их пожурит, конечно, пальчиком пригрозит, только некогда ему обычно было. Работящий был очень. То он бочку какую-то катит, перед собой,то тележку какую-нибудь подозрительную за собой. Зачем катит? Сам не знал, по привычке, наверное. Каюта у него, как у капитана трюм, была битком набита. Только, бывало, отвернётся от тележки, в дудку свиснуть, или трубку набить, глядь, а тележки и след простыл. Юнга какой-то мимо пробегал! Молодой, а прыткий, есть с кого пример брать. Махнёт рукой боцман, крикнет вдогонку: В гальюне утоплю, анчоус! И опять пойдёт матросов журить. А что делать ещё боцману, если тележки нет? Работящий был на судне боцман. А матросы на корме в кости играют на морскую воду. Кто проиграет, тот целую пинту, воды выпивает. Весёлые на судне матросы были. И ведь знали, что все, этой воды обопьются, обрыгаются, обдрищутся, но всё равно играли. Это же весело. А рулевой на судне был какой-то непослушный. Куда захочет штурвал крутить, туда и крутит, а собственно никто толком не знал, куда нужно было этот штурвал крутить. Кому доверили крутить, тот пусть и крутит, а остальное не наше дело. И судно, поэтому плыло в неизвестном направлении. Да никто, поэтому поводу особенно не расстраивался. А чего расстраиваться? Каждый, чем-то был занят. Некогда расстраиваться. Каждый, что-нибудь тащил, тибрил, лямзил, прикарманивал. Пассажиры друг у друга чемоданы отбирают, или втихаря тащат. Бывало сегодня у него только два чемодана, хотя вчера было четыре, зато завтра он спать не будет и их будет уже пять. Беспокойные на судне были пассажиры. Дерутся, визжат. По ночам не спят, полуночничают. Главное толком никто не знал, зачем это им нужно.
- Ну, зачем тебе пятый чемодан? У тебя же рук не хватит.
- Ничего, я тележку себе куплю.
- Да у тебя же денег нет.
- Ну, тогда рюкзак найду, а может продам.
- А, что у тебя в чемоданах то?
- Не знаю, дерьмо какое-то.
- А зачем тебе дерьмо?
- А больше ничего не осталось, не с пустыми же руками плыть?
И плывут. Эх, не выдержал я, и тоже болтик от бизань мачты открутил, а потом и от грот мачты парочку. На память. И в кармане уже не так пусто, веселее уже. А все пассажиры на палубе видели и в ладоши хлопали. Вот, дескать, какой сообразительный. Никто не догадался, а он догадался. И не стыдно мне было на этом судне плыть, и даже не покраснел я. И перед боцманом совсем было не страшно. Ну не выдаст же меня, судно то. А если мачты упадут, не уж-то из-за меня? Всего-то три болтика.