Встречи в жизни и там

   Роман

                Часть первая

      Большая часть жизни каждого из нас протекает в постели. Можно сказать, треть. А не слишком ли долго вот так, практически неподвижно и с отключенным сознанием, как какие медведи, мы проводим во сне? Отдыхает уставшее тело? Да, конечно, конечно. Только ныне всем-всем, слава Богу, известно, что возможности нашего организма практически безграничны и столь длительное пребывание в покое нам отнюдь не на пользу, всякий знает, движение – жизнь. Отдыхает душа?.. или мчится куда-то, чтобы что-то познать, чтобы встретиться с душами близких и любимых людей?..
      И покой, и дыхание жены…
      Хорошо помнил отрывки, казалось бы, без смысла, почти кошмарных предутренних видении, но собрать все воедино не получалось. И не очень старался, если честно сказать. Потому, что чего-то хорошего ждать, как бы подбадривая себя, много раз обжигаясь, наконец-то отвык. И тем более гадать… В то же время в глубинах души сознавал, что во снах, находясь в состоянии транса, мы способны влиять и способны менять как свою, так и судьбы нам близких людей. Кардинально менять!.. 
      -    Ты проснулся?.. – очевидно, проснувшись сама.
-    Давно, - и ответил Надежде с ленцой. – Если все, что я вижу теперь, не является сном.
-    Что конкретно приснилось?
-    Как всегда, какая-то белиберда.
-    К сожалению, и мне, - и тотчас поднялась, выходя, пояснила: - Надо срочно сходить в туалет. 
      Вера, Надежда и Любовь… Надежда умирает последней… и с надеждой все время живем… и Надежда – любимая женщина…
-    Ты не хочешь хотя бы сегодня, - и вернувшись, опять улеглась, - в выходной, приготовить нам завтрак?..
-    Нет, нисколько, хотя, - обнимая ее, - если ты голодна, то, пожалуйста, могу.
-    Я пока что не очень, но проснется Лиана…
-    В таком случае чуть-чуть полежу. 
-    Ладно-ладно, понежимся…
      Илья, Надежда и Лиана… И Лиана – плод нашей любви. Очень-очень красивая, чрезвычайно пытливая, но послушная девочка.
      Главная особенность снов в том, что по ним мы порой безуспешно стремимся узнать, что нас ждет впереди. Значит, сон не является чем-то отличным и обособленным от нашей, казалось бы, чисто материальной жизни, он не есть осязаемое, но совершенно реальное событие, сон и есть настоящая, но в другом измерении реальность.   
      А Надежда уснула опять. Тихо встал и отправился в ванную, а чуть позже – на кухню.
      Ничего в этом мире не происходит случайно. Не случайно дано нам столь времени проводить в томно-сладких объятиях Морфея, не случайно приходят и сны. Узнаем в них приятелей и любимых людей, а порой и заклятых противников…
-    Доброе утро, папа, - видно, только проснувшись, в пижаме, появилась на кухне Лиана.
-    Привет, соня, привет!.. 
-    Вкусно пахнет!..
-    Ага!.. Только ты первым делом умойся, оденься и тогда уж приди.
-    Ладно-ладно, а мама?..
-    Она поздно легла…
-    Значит, соня не я!.. – и довольна собой, развернулась и отправилась в ванную дочь.
      Встречи в этом, земном, грубом мире материи, встречи в мире другом…
      Позже завтрак был подан другой и не менее любимой в постель… ко всему, разумеется, кофе…
-    Кушать подано, миссис!..
-    Вкусно пахнет!.. – как и дочь, более старшая женщина.
-    Ага!.. – улыбаясь Надежде. – Только кушать придется одной, мы с Лианой успели на кухне.
-    Что ж, придется одной, - и в ответ улыбнулась она, - раз неймется быть миссис.
      Телефонный звонок.
-    Хоть один и не пьяный… Привет!.. – голос начальника участка.
-    Как обычно… А что?..
-    Ты не хочешь сегодня отработать во вторую смену?
-    Не так часто, увы, выпадает отдыхать в воскресенье… И погода отличная…
      За окном и впрямь улыбалось солнечное июньское утро, что так редко бывает на севере, бросив все, ехать в шахту не хотелось ни чуточки.    
-    Выручай... Олег Князев опять заболел, а Калашников, сволочь, с утра лыка не вяжет!..
-    Что ж, придется, вот только, - куда было деваться, - очень хочется знать, когда дашь мне отгулы?..
-     Когда только начнутся грибы, ты их любишь, я знаю, и получишь хоть все!..
      Когда только начнутся… В основном подосиновики, ну а так и обабки, маслята… Тучи гнуса и кочки, кустарники, мох, а порой и жара, градом льющийся пот…
-    Что, опять на работу?.. – огорченная Лиана.
-    К сожалению, да.
-     Во вторую?..
-    Ага.
      Иногда этих умело маскирующихся грибочков-солдатиков можно было найти аж целыми группами, взводами… Как у гномиков красные шапочки все-таки выдавали… Запах хвои, грибницы и кривых низкорослых берез, под ногами хлюпающая вода, шум невдалеке проезжающих поездов… В душном тесном вагоне назад, с полчаса на автобусе… Вот такая к красавцам любовь!..
-    Значит, все отменяется, - заключила супруга, - карусель и веселье, кафе…
-    Ради Бога, идите!.. А со мной в другой раз!..
-    Без тебя не хочу!.. – заявила малышка.
-    Не глупи!.. Получу все отгулы и пойдем, а вернее, поедем с тобой по грибы.
-    В самом деле?!..
-    Клянусь!..
-    Ладно, ладно, спасибо!.. – засияла Лиана.
      Было дело, ходили, правда, только за городом, где грибников намного больше, чем самих даров леса, где значительно больше пустых, из под разных напитков бутылок, банок, склянок и мусора. Долго-долго бродили и лазали, и, признаюсь, устал, вне сомнения, устала она, на тот день семилетняя, но с характером, стойкая девочка.
-    Хватит, Лиана, пошли, - предлагал ей не раз. – Обойдемся и тем, что нашли.
-    Ладно, папа, пойдем, - и почти соглашалась она, - но сначала нам надо еще хоть две штучки найти.
-    По дороге заедем на рынок да и купим с десяток!..
- Это будет обман!.. – не сдавалась любимая дочь.
      И вдруг стало тревожно; за нее и Надежду, за сестру и за мать, за всех близких людей – очень трудное время, очень много глобальных, более мелких конфликтов, много всяких проблем в наших ставших непрочными семьях. Может быть, это было предчувствие, может, что-то еще?..
-    О! Пора собираться на смену!.. – слава Богу, опомнясь.
-    Снова нас оставляешь одних, - вдруг прильнула и крепко прижалась жена.
      Что-то раньше такого и не было, чтобы так не хотелось работать и куда-то идти.
-    Но всего лишь до вечера!.. – бодрым тоном воскликнул, пересилив себя.
-    Ты ведь можешь их всех и послать!.. – предложение чада.
-    Эй, Лиана, ты что?!.. – возмутилась Надежда.
-    Да, действительно, мог, но теперь, к сожалению, поздно.
      И собрался, ушел, окунулся в объятия снова ожившего, неожиданно быстро, как бывает лишь здесь, зазеленевшего города. Жаль, что в шахте темно, сыро, пыльно и зябко.
      Озабоченный вид у довольно-таки молодого, но в достаточной мере смышленого начальника нашего проходческого участка.
-    Что ж, спасибо, что выручил, - пожал крепко мне руку.
-    Ну да ладно, сочтемся, - добродушно ответил ему.
-    Кстати, в штреке восьмого пласта, будут только Степанов с Карелиным… Помоги  закрепить им забой.
-    Помогу, не впервые, - углубившись в бумаги. –  Из шахты горняк* еще не звонил?..
-    Пока нет, но заранее скажу, что в штреке этого же восьмого пласта, о чем знаешь и сам, очень неустойчивая кровля. Надо быть начеку, соблюдать все меры предосторожности!..
-    Да, конечно, я знаю… Кстати, мне очень скоро и впрямь понадобится несколько отгулов. Обещал съездить с дочерью…
-    Свое слово обычно держу, – в самом деле держал. – На днях вернется с отпуска Козлов и получишь хоть все!..
-    Не сердись, - улыбнулся начальнику. – Просто ставлю в известность… 
      Собрались мужики; получили наряд; расписавшись, ушли. В раздевалку, чтобы вновь облачиться в сырые, не успевшие высохнуть и, естественно, грязные робы, а уже в ламповой получить респираторы и так далее, так далее.
      У площадки клетьевого ствола, как всегда, большой шум от рвущейся в подземелье воздушной струи. В телогрейке на вид очень мощная женщина, так называемая рукоятчица, провожала всех в шахту.
-    Эй, вы там, не у бабы под боком, проснитесь!.. – явно млея от данной ей власти. - Потеснитесь немного!..
-    Вот бы лечь хоть на ночку с тобой!.. – отозвался один.
-    Может быть, и легла бы, но уж больно ты хлипкий, - и в ответ усмехнулась она, - страшновато, на мне и умрешь!..
      Грубоваты, конечно же, шутки, но никто не в обиде, ибо от подобных, лишь кажущимися обидными и скверными слов веяло неподдельным, единящим горняцкие души, нисколько не приукрашенным человеческим теплом.
      И мелькали сырые бетонные стены ствола, а по крыше клети барабанили более быстрые струйки и капли воды… Остановка и выход, вновь посадка в людскую, но не клеть, вагонетку; с полчаса, в полудреме, в пути… Беготня из забоя в забой, напоследок звонок в штрек восьмого, где Степанов с Карелиным, с неустойчивой кровлей пласта.
-    Смольный на проводе!.. – крикнул в трубку проходчик.
-    Как дела?..
- Приходи, без тебя никуда!.. Доезжаем последнюю стружку, вот-вот начнем крепить!..

*Горняками шахтеры обычно называют горных мастеров.
     -    Ладно-ладно, иду!..
      Штрек наполнен густой, жирной угольной пылью. Полтора километра пешком; в полутьме, задыхаясь из-за нахлобученного на лицо респиратора. Включенный ленточный
конвейер указывал на то, что в забое все еще работал комбайн. И внезапно конвейер затих, а сквозь свежей струей из вентиляционной трубы прореженную пыль вдалеке показались огни.
-    Вы тут чем занимались?.. – и подчеркнуто строго обратился к ребятам. – Три часа на три рамы отход*?..   
-    Дрочили!.. – явно обиделись они. – Пока ты там гулял, мы успели проехать на шесть!..
-    С гнилой кровлей на шесть?!.. – тут всерьез разозлился. – Вы совсем одурели, балбесы!..
-    Не шуми, ради Бога, старшой!.. Сейчас с ходу закрепим и все будет в ажуре!..
-    Ладно, ладно, поехали!.. - пришлось прятать концы. – И как можно быстрее!..
      Защитить от огромных, в случае обрушения, глыб породы нас в какой-то мере могла мощная, вдоль забоя кверху поднятая стрела комбайна, от падения менее крупных, весом в несколько сотен килограммов кусков защитить мог лишь случай, только Бог или Ангел-хранитель.
-    Дай кувалду, - держа стойку, Степанов.
-    Минутку, - шагнув ближе к забою.
      Глухой треск и удар по спине; очень острая боль, перешедшая в какое-то приторно-сладкое состояние; тошнота и потеря сознания…
      И больничная койка; потом… снова, снова, опять погружение в Нирвану…
      Абсолют не есть нечто фантасмагорическое и он рядом, он в нас; абсолютен есть сам человек, в противовес позитивным, он отнюдь не лишенный и всех отрицательных качеств.
      Как там Надя с малышкой?.. – успел только подумать…
-    Более-менее нормально, - появились они. – Жаль, теперь не получится съездить с Лианой по грибы.
-    Мы успеем, успеем!.. – убеждала себя и меня наша больно уж шустрая дочь. – Ты ведь быстро поправишься, папа!..
-    Да, конечно, поправлюсь! – верил в это и сам. – Обязательно съездим.
      А что произошло вообще? Что произошло с мужиками?..
-    Ничего, - и тотчас отозвался Карелин. – Плитой хрупкого аргиллита накрыло только тебя. Нам пришлось тебя долго откапывать.
-    Ты прости, это я виноват!.. – и добавил Степанов.
-    Что ты, что ты, Андрей?!.. Виноватых тут трудно найти! И не стоит искать!.. Ну и что в отношении всего говорит руководство?..
-    Обвиняет нас всех, в том числе и тебя.
-    Ну и правильно делает!
-    Никого я, ребята, обвинять не могу! – появился начальник. – Виноваты дурацкие планы!.. А исход ко всему прояснится тогда, когда станет на ноги Илья.
-    Дай то Бог, чтоб быстрее!.. – заключил молчаливый Карелин.
      Отчетливо осознавал, что все это – не сон и не бред, что, быть может, беседовал с душами близких, пусть на этот момент озабоченных чем-то другим, но способных быть в разных местах и родных мне людей. Отчетливо осознавал, что моя непокорная, всегда в движении душа едва держится в теле и готова в любую минуту уйти, улететь в более тонкий и безоблачный мир. Убедиться в правдивости фактов и в правдивости той, казалось бы, в бреду полученной информации, довелось через час, наяву.

*Продвижение забоя в горном массиве вперед, после чего, согласно с технической документацией и правилами ТБ, необходимо оголенное пространство закрепить.
      И пыталась крепиться, с бодрым видом вошла, села рядом жена. Но в глазах все-таки оставались следы пролитых слез.
-    Привет!.. – улыбнулась она.
-    Что ж, привет, извини, - улыбнулся в ответ, - я, как видишь, не в форме.
-    Вижу-вижу, любимый, - и прильнула своей, с нежной кожей щекой к моей грубой, небритой, вне сомнения, колючей щеке. – Слава Богу, что жив!..
-    Расскажи мне, пожалуйста, о всем, что произошло, о чем слышала, знаешь…
-    Пострадал только ты, а те двое целы. Они тебя из под обломков породы и извлекли… - и так далее, так далее.
-    А Лиана?..
-    Сперва плакала, но… Очень-очень надеется, что ты быстро поправишься.
-    Значит, этому быть!..
      Не так быстро, наверно, как хочется, как желает любимая дочь… Но обязан, обязан!.. Надо верить и делать все то, чтобы это случилось скорее!.. 


      Переломы, ушибы и раны; и казалось, надолго, по словам же врачей предстояло не менее, чем полугодичное лечение. Но прошло только месяца три и Илья окончательно ожил, был выписан из больницы и вернулся домой, и как прежде здоровый, продолжает работать на том же, не для хиленьких хлюпиков месте, горным мастером в шахте.
-    Не ходи на работу сегодня, - заявил он однажды с утра. – Что угодно придумай,  отпросись, симулируй болезнь!.. Умоляю тебя, не ходи!..
-    Как же так, что мне скажет начальство?!..
-    Ничего, уверяю, не скажет!.. Им уже будет не до тебя…
-    Что-то должно произойти?..
-    И весьма неприятное, страшное!..
-    Ты, наверное, должен рассказать о том всем…
-    Не поверят, увы!.. и к тому же о том говорить я, увы, не имею и права.
-    Все же мне, я надеюсь, что скажешь?..
-    Извини, не могу. Через пару часов все узнаешь сама.
-    А откуда ты это узнал?..
-    Разве время об этом теперь?.. Считай, просто приснилось. А теперь торопись и скорее звони!.. 
-    Ладно, ладно, поверю, - подойдя к телефону.
      Никогда не лгала; на сей раз, к сожалению, приходится…
      Трубку подняла сама Тамара Александровна, главный бухгалтер Отдела Рабочего Снабжения города.   
-    Извините, что прямо домой, тороплюсь в поликлинику…
-    Захворала?.. – очевидно, спеша, перебила она.
-    Немного.
-    Ну и ладно, лечись… У тебя много-много отгулов…
-    Да, пожалуйста, отгул...
-    За два дня, полагаю, поправишься?..
-    Да, конечно, спасибо!..
      Вот и весь разговор.
-    А теперь, дорогой мой, ответь, - обращаясь к супругу опять, - что могло и что может случиться, и откуда об этом узнал?..
-    Ничего я конкретно не знаю, - лишь пожал он плечами, - и не в силах конкретно сказать… Могу только отметить, что подобное ощущение приближающейся беды я испытывал раньше, перед тем, как на горб обвалилась порода… И с тех пор у меня обострились все чувства, в состоянии транса я общаюсь с какими-то духами, а порой даже с душами очень близких людей… И они, вероятно, способны сообщить мне что-либо конкретно… 
; В таком случае спроси.
; Они могут сказать только то, что действительно нужно, что мне будет на пользу. Духи это и сделали.
-    А какое оно, состояние транса?.. Как ты в него входишь?..
-    Это состояние эйфории, а вернее сказать, экзальтации… И душа устремляется ввысь и способна объять необъятное!.. Если будет желание войти в транс и самой, то смогу тебе в этом помочь.
-    Да, конечно, и очень, очень-очень большое желание!..
-    Для начала запомни, что в душе твоей – Бог, значит, чаще общайся, чаще к ней обращайся, научись к ней прислушиваться. Остальное приложится…
-    А интуиция?..
-    Интуиция есть частица души, а вернее, ее инструмент. А посредством ее мы способны связаться и с духами, вероятно, и с Богом. Первое время что-либо в этой области достичь очень-очень непросто. Через терний к звездам!..
-    А кто такие ангелы?.. – вновь спросила Илью.
-    По сути Ангел – такой же, лишь более приближенный к Богу дух, в том числе и твой Ангел-хранитель.
-    А они нам и впрямь помогают?
-    Если в этом нуждаемся сами, если сами их просим, если их почитаем.
-    А откуда о всем этом знаешь?
-    В трансе же и узнал, - улыбнулся любимый мужчина и друг.
      Странные порой происходят вещи, столько лет со своим благоверным  прожив, даже и не подозревала, что Илья склонен к мистике. А теперь от полученных травм стал почти ясновидцем, почти Эдгаром Кейси.
      Зазвенел телефон.
-    Надя, ты?.. – в трубке голос начальницы, то есть Тамары Александровны.
-    Ну а кто же еще?..
-    Здесь такое, такое, трудно даже сказать!.. Кстати, ты, очень-очень счастливая баба, явно в рубашке родилась!..
-    В бухгалтерии?!..
-    Да!.. Рухнул весь потолок, представляешь, две плиты!.. Слава Богу, что в этот момент Валя находилась в приемной начальника, а твой рабочий стол совершенно раздавлен местом надлома плиты. Страшно даже представить, что с тобою бы стало, если б ты там была!..
-    А в итоге все живы, здоровы?..
-    Бог миловал.
-    Значит, в рубашке родилась!..
      А хотелось сказать, что в рубашке мой муж!.. Не поверит никто!..
-    Ну да ладно, ликуй! И скорей поправляйся!..
      И Илья все предвидел, предчувствовал, и Илья остерег!.. Разве это не чудо?!..


      Папа с мамой считают, что я пока что глупая, много чего не понимающая девочка. Ну и зря, ну и зря… Обижаться, конечно, не буду, но при первой возможности докажу им обратное. Вот тогда и увидим, кто смеется последним.
-    Ты уроки уже приготовила? – как обычно, спросила наставница.
-    А зачем их готовить? – не сдержалась однажды. – Я все знаю и так!
-    Верю, знаешь, но ты… - после паузы, опешив, она, - ты живешь в этом мире и должна соблюдать установленные в обществе правила поведения, в противном случае станешь белой вороной, изгоем, а в случае невыполнения установившихся в обществе законов загремишь в каталажку.
-    Кто же все эти правила и дурные законы придумал?.. Сами люди придумали, верно?.. Значит, надо оставить лишь те, лишь действительно нужные, с умом составленные правила и законы!..
-    Подрастешь и составишь другие!.. А пока что, голубка, изволь довольствоваться тем, что на сей день в наличии.
-    Ну а если мне очень, очень-очень не хочется придерживаться этих дурацких, ныне существующих правил?
-    Уходи в монастырь, - и с улыбкой мне, мать, - но и там ты не будешь абсолютно свободной, должна будешь соблюдать уставы этого монастыря.
-    До чего же безумный этот якобы свободный и цивилизованный мир, до чего же тупые, лицемерны все взрослые!..
-    Эй-эй-эй, ты не очень, подружка!..
-    Извини, я хотела сказать: очень многие взрослые.
-    Ладно-ладно, прощаю, все же дам весьма дельный совет: стань, пожалуйста, меньше, не считай, что ты много умнее, много лучше других.
-    Я над этим подумаю, мама.
-    И прекрасно, прекрасно, - завершила наш спор или просто беседу она.
      Да, наверное, глупая, возомнившая себя праведником, этакой революционеркой, а в действительности всего лишь взбалмошная девчонка. Мать как бы и поставила на место… Хорошо, когда близкий тебе человек, а не кто-то другой… Хочешь того или нет, надо делать уроки, то бишь мириться с тем, что на сей день имеется.
      Спустя час, когда дома осталась одна и когда собиралась поесть, позвонила подруга.
-    Чем теперь занимаешься? – первым делом спросила.
-    Хочу восполнить сожженные от перенапряжения сил калории.
-    Что, усердно зубрила?.. – усмехнулась Полина. 
-    Вот еще что придумала!.. Разве может нормальный и в здравом уме человек заниматься такой ерундой?!..
-    Неужели стирала?! Или мыла полы?..
-    Снова мимо, увы… Занималась другой, как бы менее реальной, но в действительности намного более плодотворной работой, на что и потратила много-много психических сил.    
-    Колдовала?!..
-    Много ближе, но мимо опять!.. Ну да хватит гадать! Приходи, кое-что покажу…
-    В таком случае бегу!..
      Не успела пожарить яичницу, а она уже здесь.
-    Ну и чем ты меня удивишь?..
- Может быть, и не очень я тебя удивлю, все же смею заверить, что не каждый так может. Между прочим, подруга, я еще голодна!..
- Между прочим, читала, что великие люди, в том числе ясновидцы, пророки, очень мало едят.
-    Ладно-ладно, садись!..
      Вновь достала из ящика пустой спичечный коробок, положила его на письменный стол и уселась сама. И потерла ладони, сосредоточила внимание на этот небольшой предмет, протянула к нему ставшие теплыми, с покалыванием в подушечках пальцев кисти, не касаясь коробочки, лишь движением рук на расстоянии, протолкнула ее сантиметров на семь...
-    Ты, наверно, плутуешь! – не поверила гостья. – Там, наверное, спрятан магнит!..
-    Посмотри, убедись!..
      Осмотрела, проверила…
-    Ну ты, Лиана, даешь!.. Сделай это еще!..
-    Нет же, нет, не могу, если правду сказать, не хочу!.. Это мне очень дорого стоит!..
- Что ж, прости, - тут притихла Полина, очевидно, задумалась. – Может быть, в другой раз...
- Да, конечно, в другой!..
      И быть может, удастся приподнять с пола столик, как Елена Блаватская, или что-то еще… Надо идти вперед...
-    И в итоге ты станешь весьма знаменитой, всем известной кудесницей!..
-    Не в известности суть…
      Да, и впрямь… Важно вовсе другое… Ну а что же конкретно?.. Как поступить и как себя вести в той или иной ситуации, к сожалению, не знаю сама и не знают родители, вероятно, не знает никто. Несмотря на уже предписанный каждому индивидууму ход основных событии в его жизни, каждый волен вершить свою судьбу самостоятельно. Возможно абсолютно все!.. Какие-либо предсказания относительно участи того или другого человека могут ему лишь навредить, при этом полностью подавляя стремление для духовного самосовершенствования. Значит, что-то кому-то предсказывать есть отчасти грешно, есть отчасти вмешательство в планы и намерения Творца, есть нарушение естественного хода развития общества и человека в частности… И откуда все это, и откуда все эти, чересчур уж мудреные мысли?!.. Девятилетней девчонке!..
-    Может быть, ты способна читать чьи-то мысли?.. – вновь пристала подружка. – Или что-то кому-то внушить?..
-    Я не знаю, не знаю, - пожимая плечами. – Вероятно, могу.
-    Интересно бы было узнать сокровенные мысли, - и опять размечталась она, - например, нашей больно сварливой учителки.
-    Много больше хотела бы знать, - издеваясь над ней, - как к тебе в глубине души относится, а вернее, влюблен ли в тебя нам знакомый Володя Петров. Могу сразу ответить, влюблен. Для этого вовсе не обязательно обладать какой-то особенной прозорливостью или даром. Кстати, все мы немножечко маги… ясновидцы и боги. 
-    Неужели так прямо и все?..
-    Придет время и в этом убедишься сама.
-    Но хочу, очень-очень хочу убедиться скорее!..
-    Очень-очень чего-то хотеть – уже залог того, что пожнешь и плоды!..
-    До чего же ты мудрая, прямо-таки блистаешь умом!.. 
-    Жаль, что все стоящие внимания мысли уже сказаны кем-то, не мной. Современным философам и мудрецам практически невозможно придумать что-либо нового, оригинального, что-либо такого, что не было бы сказано давным-давно.
-    И зачем только я, несмышленая, тебе, умной, нужна?..
-    Не такая уж ты несмышленая, раз со мной говоришь и способна во все это вникнуть. Надо знать себе цену, кроме того необходимо помнить о своем божественном происхождении, надо верить в себя!..
-    Да, я верю, я верю!.. – засияла Полина.
      А зачем в самом деле нужна?.. Может быть, для того, что нужна ей и я, что мы в чем-то похожи и способны друг друга пополнить, и способны друг другу помочь?.. Никогда не задирай нос, извлекай пользу из того, что тебе преподнесла судьба.

* * *


      Казалось бы, налаженная технология добычи атрустидов на планете Оскар неожиданно дала сбой. Неполадки с погрузкой горной массы в контейнеры могли сорвать все планы землян в отношении строительства небывалых размеров межгалактического корабля «Москва».
-    Кто туда полетит? – спросил главный технолог.
-    У меня приболела супруга, - отозвался Пол Кертвин. - Должен же кто-то ухаживать за детьми.
-    А мне необходимо закончить проект по Кондору, - и добавил Курт Беренд.
      Значит, мне, снова мне, черт возьми!..
-    Выручай, Иштван Гросс, - и впрямь вперил глаза и внушительным тоном, начальник. - Понимаю, что множество дел, что загружен работой и ты, но ведь надо кому-то лететь на кормящий всех Оскар.
-    Обещал в выходной с дочкой съездить на Альпы, - откровенно, ему. – Ну да ладно, раз надо…
-    После чего предоставлю тебе недельный, с тройной оплатой отпуск.
-    Ого!.. – явно с завистью, Кертвин.
-    В таком случае лечу.
      Неполадки с погрузкой и дела всей компании, вне сомнения, важны, только как объяснить, как выкрутиться из затруднительного положения перед дочерью и женой?.. И продался всего за недельный, с тройной оплатой отпуск!.. Неприятный осадок в душе, а вернее сказать, мерзопакостный… и предчувствие чего-то, вероятно, какой-то беды…
-    Папа, мама купила мне новые, - и с ликующим видом сообщила Ингрида, восьмилетняя шельма, - очень-очень хорошие лыжи!.. Такие как у тебя!..
-    К сожалению, мне… Завтра я улетаю на Оскар. Извини, отказаться не мог. Но вы съездите с мамой!..
-    С мамой, конечно, хорошо, - и поникла, задумалась девочка, - но мне очень хотелось с тобой.
-    Обещаю! Как только вернусь!..
-    Обещаниями сытый не будешь… Но придется поверить, - наконец улыбнулась Ингрида. – Буду ждать!..
      А потом и упреки жены:
-    У тебя так всегда, сперва всех обнадежишь, ну а сам, как специально, в это время в кусты.
-    Не в кусты, а работать, Ниара, - так зовут благоверную, - на чужую планету.
-    Будто больше и некого было послать.
-    Да, действительно некого… все коллеги еще в этом деле зеленые.
-    Ладно-ладно, трудись, - и прильнула любимая. – Все же я грешным делом подумала, не завел ли там, на чужбине, другую.
-    Что ты, что ты, Ниара?!.. По сравнению с тобой, все другие – мартышки!..
      И не мог почему-то уснуть, долго-долго ворочался… а потом окунулся в сырую и темную, но нестрашную бездну, нет, не в бездну, а шахту, и притом допотопную… А в забое какая-то техника, какая-то каракатица, очевидно, комбайн…
-    Дай кувалду, - приказал мне суровый на вид, незнакомый мужчина.
      Где-то я его раньше встречал.
-    Минутку, - шагнув к груди забоя.
      Глухой треск и удар по спине; очень острая боль, перешедшая в какое-то приторно-сладостное состояние…
-    Иштван, Иштван, проснись!.. – кто-то тряс за плечо. – Что с тобой происходит?!..
-    Надюш, ты?.. – был не в силах вернуться в действительность.
-    Какая я тебе Надюша?!.. – продолжая трясти. – Я Ниара, жена!.. Иштван, милый, проснись!..
-    А, Ниара, - и очнулся в поту. – Извини, мне приснился ужасный и достаточно странный, будто все происходит в реальности, будто все наяву, ничего хорошего не предвещающий сон, а вернее, кошмар.
-    Ничего, ничего, успокойся, - целовала лицо, нежно гладила грудь, - ты все еще  дрожишь.
      Вскоре снова уснул и проспал до утра. Встав, поел и собрался в дорогу.
-    Что-то мне неспокойно, - с озабоченным видом, жена. – С тобой что-то случилось. Ты всю ночь был, увы, от меня далеко, чуть ли не все время вздрагивал, без конца что-то вскрикивал, звал на помощь какую-то Надю.
-    Прости, Ниара, не помню, на прощание обняв благоверную, - и, пожалуйста, поверь, что никакой Нади я не знаю.
-    Верю, верю, любимый, - сильно-сильно прижалась, целовала меня. – Я тебя умоляю, будь там очень внимательным, собранным.
-    Хорошо, несравненная, буду!..
      Вот и весь разговор. Однако мысли о ночном, само собой разумеется, неприятном кошмаре и о том, кто такая Надежда, не давали покоя как по дороге в космодром, так и в самом корабле.    
-    Не мое это дело, конечно, - неожиданно заговорил мой бессменный помощник, симпатичный тактичный и еще неженатый двадцатипятилетний техник Клаус Дитрих, - но Вы, Иштван, сегодня, очевидно, не в форме, чересчур озабоченный, погруженный в себя.
-    Будешь тут озабоченным, когда во сне оказываешься заваленным породой, а утром, со слов любимой супруги, выясняется, что всю ночь повторял имя совершенно незнакомой женщины, мало того, звал ее на помощь.
-    Каково это имя?
-    Надежда. 
-    Очень-очень хорошее и красивое русское имя, - и задумался парень. – Полагаю, что с этой, пока что незнакомой женщиной Вам еще предстоит повстречаться. Не исключается и вероятность того, что Вы были с ней ранее знакомы, например, в прошлой жизни.
-    Но такое, по словам самих мистиков, крайне редко случается.
-    Это ж было во сне!..
-    Что в нем именно видел, к сожалению, не помню!..
-    Значит, Вам что-то более знать, помнить, возобновлять в памяти уже виданный облик, совершенно и ни к чему, тем более имея любимую женщину наяву, то есть в Вашей теперешней жизни! 
-    Я о всем хорошенько подумаю, Клаус.
-    Вот и славно, подумайте, - успокоился Дитрих.
      Если есть в этом смысл. Раз о всем совершенно забыл, до сих пор и не вспомнил, кто такая Надежда, значит, так суждено, никакими стараниями приоткрыть раньше времени тот таинственный занавес перед собственным прошлым или будущим тебе, Иштван Гросс, не удастся никак. Ну и ладно, и ладно. Поживем и увидим… Все же следует помнить о напутствии Ниары, то есть быть очень-очень внимательным, собранным.
      Прилетели. А спустя четверть часа уже встретились с руководителем крупнейшего на Оскаре горнорудного предприятия.
-    Ну и что тут у вас?.. – и уже непосредственно в штольне, где и производилась погрузка отправляемых на Землю контейнеров.
-    Вот, пожалуйста, смотрите… Половина на почву!.. И рабочим все это вручную!..
      Налицо перекос как самого бункера-дозатора, так и рельсовых путей, на боках и кровле выработки множество довольно-таки крупных трещин, как говорят горняки, заколов, под ногами вода… Тут же вспомнилась та, допотопная шахта, слишком пыльный забой…
-    Сейчас же остановить все работы!.. – тут же отдал приказ, - и вывести на безопасное место людей!..
-    А потом?.. – сомневался зажравшийся менеджер, почесав свою репу.
-    А потом суп с котом, черт бы вас всех побрал!.. – разозлившись всерьез. – И еще прикажите технологу срочно сделать проект с подробными расчетами анкерной крепи и с применением самых современных химических средств.
-    Хорошо-хорошо, но учтите, - и еще хорохорился бестия, - что вся ответственность на Вас!..
      И лишь немного лучшим оказалось положение в остальных девяти выработках и местах погрузки горной массы этого предприятия. Только-только собрался доложить обо всем руководству, как в мой номер ворвался взволнованный Клаус.
-    Собирайтесь, пойдемте, завал!.. Слава Богу, что именно в той, где вы вовремя запретили работы, в самом отвратительном состоянии штольне! Вы спасли людям жизни!.. Может быть, не без помощи той, незнакомой Вам женщины!..
-    Да, возможно, пошли!.. – был взволнован, конечно, и я.
      Что ж, завал как завал, каких видел немало. Слава Богу, без жертв.
-    Что ты думаешь, Клаус, в отношении главного менеджера?.. – решил-таки спросить.
-    Надо гнать его в шею!.. – не задумавшись, парень.
-    Вот и я так считаю… И как можно скорее!.. Доложу наши соображения начальству, а они пусть решают.
-    Полагаю, они примут нужное решение и без нас…
      Ночью сон… нет, не сон, сон похожий на явь.
-    Вот и я, - в белом платье красивая женщина, тотчас понял, Надежда.
-    Рад Вас видеть! Присядьте!..
-    Нет, увы, не могу, я всего на минутку...
-    В таком случае спасибо!..
-    За что?!..
-    За спасенные жизни людей!..
-    Это мелочи, мелочи… Если честно сказать, то меня волновала, волнует твоя, безопасность и личная жизнь.
-    Почему?.. Разве мы когда-либо встречались?..
-    Да, давно. Твое сознательное я обо всем этом забыло, но мы были и есть очень-очень близки… уверяю, и будем… Извини, потревожила, но мне необходимо было спасти твою жизнь. Заметь, только твою!..
-    Значит, я бы погиб… значит, мы еще встретимся…
-    Непременно… Но теперь не хочу, чтоб меня вспоминал, чтобы помнил мой облик, лицо. Помни имя, Надежда… Так тебе будет лучше… До свидания, любимый!.. – и исчезла, увы.
      Утром помнил, что снилась Она, спасшая жизнь женщина по имени Надежда. Но не более того.   


      Да, любила, люблю, только знала всегда, что мой Иштван, увы, лишь случайный попутчик и по сути не мой, не мне нужный мужчина, и что я не его, не ему предназначенная и не очень любимая женщина. Если в первые годы супружеской жизни нас еще связывала обоюдная страсть и половое влечение, то спустя девять лет продолжаем держаться все вместе в основном из-за плода этой страсти, нами обоими любимой дочери Ингриды, из-за того, что так просто удобно обоим. Делать вид, что пылаю любовью к супругу, не является трудной задачей как мне, так, очевидно, и ему.
-    Мама, папа вернется к нам скоро? – вот, пожалуйста, опять.
-    Жди, голубушка, жди, - потрепав ей волосики. – Непременно вернется.
      Ради нашей малышки не грешно так прожить до конца, до конца наших дней.
-    А мы в Альпы все вместе слетаем?..
-    Обязательно, милая, но… ты должна очень-очень прилежно выполнять все задания и прилежно учиться.
-    Сама видишь, стараюсь!.. – и немного надулась, удалилась к себе.
      Ради нашей малышки!..
      Звонок видеофона.
-    Я внимательно слушаю, - на дисплее лицо незнакомого, средних лет и отнюдь не красивого, вне сомнения, умного и чем-то привлекательного мужчины.
-    Полагаю, что столь привлекательной женщине, - и с улыбкой в глазах, - ни к чему быть чрезмерно внимательной.
-    Ближе к делу! Вы кто?..
-    Я шеф вашего мужа, - улыбнулся открыто, представился: - Главный технолог концерна Николай Дунаев.
-    Очень приятно, Николай!.. А я Ниара Гросс, - улыбнулась ему, - врач-терапевт одного из лечебных учреждении. Чем могу быть полезна?..
-    Иштван вам, вне сомнения, звонил, - немного растерялся он и не знал что сказать.
-    И притом сообщил, что возникли проблемы и что там, в этой чертов планете, на неделю задержится.
-    Небольшие проблемы!.. И могу лишь добавить, вам не стоит тревожиться.
-    Что ж, спасибо, спасибо… Все же хочется знать, какова истинная цель вашего звонка?
-    Хорошо!.. – с облегчением, шеф мужа. – Я вас видел и раньше, разумеется, с Иштваном, мне хотелось бы с вами поужинать.
-    Дайте время подумать, - на сей раз растерялась, вероятно, зарделась сама.
-    Ладно, ладно, подумайте, - с облегчением вздохнул и опять улыбнулся мужчина.
-    Позвоните в пятнадцать ноль-ноль, - почему-то сказала ему.
-    В таком случае до встречи!..
      Какую встречу он имел в виду?.. Как сейчас, лишь при помощи техники, или более реальную, например, в небольшом и уютном кафе, а быть может, и более интимную?..
-    Тебе кто-то звонил?.. – появившись, малышка. – Может, папа?..
- Нет, не папа, но мне… мне назначили важную, очень важную встречу и притом поздно вечером…
      Иштван, Иштван и дочь… настоящий и наглый самец…
-    В таком случае я, - явно с радостью, девочка, - могу съездить к подруге Симоне!.. Много раз собиралась сама! Это в вилле за городом…
-    И останешься там ночевать?..
-    Почему бы и нет?.. Завтра утром вернусь!..
-    Надо ей позвонить...
-    Только что говорили и так, будут ждать меня в пять!..
-    Раз так хочешь, езжай, - как бы делая милость своей собственной дочери.
      Настоящий и наглый самец занял все мои мысли. И по сути уже победив!.. И ждала с нетерпением звонка… Наконец!..
-    Вы согласны, - не спросил, подтвердил ловелас.
-    Где мне быть в восемнадцать ноль-ноль?..
-    Вам удобно у Комише опер?..
-    Да. Вполне.
-    В таком случае до встречи!..
      И уже не с волнением, а с трепетом ожидала свидания. Собрала в путь-дорогу, распростились с Ингридой.
      Боже мой, ведь и этот не мой, не мне нужный мужчина!.. Вряд ли будет ему, искушенному, со мной очень приятно… Никого, кроме мужа, и не было, можно сказать, девственница… Ну и пусть обучает, пусть все будет как есть!.. 
      И подъехал на очень красивой, явно мощной машине.
-    Прошу!.. – и открыв ее дверцу.
-    Что ж, спасибо, а вы… - лишь бы что-то сказать, - Вы, я вижу, галантный мужчина. 
-    Не всегда, - уже тронувшись с места, произнес Николай.
-    Все же судя по внешности, вы достаточно чуткий и тонкий.
-    Внешность часто бывает обманчивой. В отношениях с женщинами, когда дело доходит до секса, я могу быть садистом.
-    Ну и ну!.. – аж по телу мурашки.
-    Но не стоит пугаться!.. – улыбнулся мужчина. – Если дама послушна, я с ней нежен и ласков.
-    Это что, ультиматум?!..
-    Отчасти… Но никак не насилие! Если женщина скована и не хочет, не в силах принять, получать удовольствие, я ей попросту позволяю уйти.
-    Ну и ну!.. – на сей раз с облегчением.
-    Но вы явно хотите.
-    Чего?..
-    Получить удовольствие.
-    Да, хочу, - и внезапно призналась. – Но не надо меня торопить.
-    Нет, конечно, нет-нет!.. И тем более, что вы во всем этом неопытны, можно сказать, девственница.
-    Кто вам это сказал?!..
-    Это видно и так.
-    Что конкретно вам видно?..
-    Что супруг до сих пор есть единственный, с кем вы спите, мужчина.
-    Ну и ну!.. – в третий раз повторив.
      К этому моменту мы уже были за городом. Мимо нас проносились машины и густые ореховые заросли. Стояла прекрасная сентябрьская погода.
-    А с другой стороны, - снова заговорил он, - слишком большая увертюра к этим плотским утехам нам, наверно, излишняя.
-    Вы хотите сейчас?!..
-    Я давно очень-очень хочу!.. – улыбнулся и тотчас свернул к краю дороги Дунаев.
-    Но надеюсь не здесь, не в машине…
-    Ладно-ладно, не здесь, все же нам… нам нетрудно пройтись и в кусты… Это будет весьма романтично и к тому же пикантно!..
-    А на что мне прикажете лечь?!..
-    Належаться успеем в отеле!.. – открыв дверь, протянул мне свою, очень сильную, в то же время холеную руку. – И, пожалуйста, не бойтесь! Уверяю, все будет в прекрасно, наконец испытаете то, о чем с детства мечтали, что не может, не хочет вам дать благоверный!..
      И уже березняк… Чувства страха и не было... Под ногами трещали сучки…
-    Поцарапала ногу!..
-    Печально, - приостановился Николай. – Покажите мне, где?..
-    Вот, чуть выше колена… И даже выступила кровь…
-    Полечу!.. – тотчас встал на колени и коснулся губами царапины. – Но у вас сильный жар совершенно в другом, более скрытном местечке, - задрал юбку, целуя, сжал мои полушарии, приспустил туго прилегшие трусы.
      Боже мой, неужели он хочет целовать меня там?!.. Чего очень давно, еще будучи девочкой, а потом уже замужней женщиной, всегда страстно желала и о чем часто-часто мечтала,  но чего ни разочка не сделал дорогой мой супруг…
-    Да раздвиньте же ножки, принцесса, и позвольте насытиться вашей, так приятной на запах и живительной влагой!..
      И была лишь послушной девчонкой, тут же сделала то, что просил совершенно чужой, незнакомый мужчина.
-    О!.. – восхищаясь, Дунаев. – Какой милый и робкий ваш заветный тайник, уже влажные губы и слегка оттопыренный и желающий ласк, как у птенчика клювик!..
      И не в силах сдержаться, поднялись мои руки, вонзив пальцы в кудрявую голову, подтолкнули лицом к отсыревшим, стыдливым, но теперь приоткрытым и, должно быть, набухшим от желания складочкам. И тут вдруг почему-то представила Иштвана, будто он, а не этот нахал, нежно-нежно проник и ласкал потайной, лишь ему представляемый желоб, а потом запустил свой подвижный язык вглубь самим проторенную, к сожалению, слишком уж редко и лишь более грубым орудием вспахиваемую борозду. Значит, мысленно с мужем, значит, нет и измены!.. И момент исступления настал…
-    А теперь повернитесь, - и другой, много более строгий, повелительный тон, - прогнитесь… И учтите, что в это местечко, куда вас поцелую, чуть-чуть позже войду более дерзкой вещицей!..
      Боже мой, неужели туда?!..
-    Хорошо, - потеряв окончательно стыд. – Только тот,  все еще возбужденный и никем до сих пор не целованный клювик снова просится в рот.
-    Знаю-знаю, но знайте и вы, - трепетал от волнения мужчина, - что и мой разъяренный зверек очень хочет к вам в ротик.
-    Ладно-ладно, чуть позже!.. И с большим удовольствием!..    
      Руки властно раздвинули влажные, вероятно, не только слюной, из глубин истекающим соком орошенные заросли, язык снова проник, заходил вдоль безмолвных, но не менее чувственных губ, теребил очень-очень отзывчивый венчик, а порой забирался в другую, более узкую щелку… 
-    Продолжайте, пожалуйста!.. Я чертовски хочу!..
      И тут он прикоснулся к другой и не менее скромной, и не менее чувствительной, и впрямь девственной точке. Теребил языком. Наконец уже влажный и скользкий, крепкий палец проник, заходил в моей попке, в это время другой более смело пробрался и орудовал в прежнем, уже ранее им расцелованном месте… Задрожала всем телом, взорвалась от нахлынувшей страсти опять…
-    Ну же, ну, дорогая, расслабьтесь, - уже явно готовясь получить удовольствие сам. -  Я не сделаю больно.
-    Но сперва мне бы очень хотелось обласкать эту вашу, весьма дерзкую штучку и мне.
-    Так и быть, поиграйте…
      О чем тоже мечтала… Твердый-твердый в ладони, а потом и в губах!.. Никогда не держала во рту столь приятную вещь.
-    Хватит-хватит, потом!.. – отстранился Дунаев. – Мой дружок очень жаждет в ту скрытную и достаточно узкую норку.
      К сокровенному месту пробрался и, казалось, немного вошел его гибкий язык, а потом и стальной, только-только целованный пест. И впрямь не было больно. И нисколько не стыдно. Наконец ощутила пульсацию мощного и живого брандспойта. И мужчина от радости взвыл. Содрогаясь от страсти, тут же вскрикнула я…
      Ни о чем не жалеть!..
-    Торопитесь, поехали!.. – улыбнулась учителю. - Вы и впрямь превосходный любовник и я снова хочу!..
-    Я бы мог это сделать рукой…
-    Нет, не надо, потом!.. 
      И спустя полчаса оказались в гостиничном люксе. Тотчас приняли душ, растянулись в постели.
- А теперь я хочу, чтобы вы обласкали мне грудь. И не только губами, но и более интимным орудием!.. За что позже согласна долго-долго его целовать и сосать, сделать вам удовольствие ртом.
- Как прикажете, Ниара, - был готов ко всему…
      Нежно-нежно покусывал, теребил языком затвердевший сосок, а чуть позже приблизил, поднес к грудкам свою, снова твердую штучку.
-    Заключу его в плен!..   
      И уже не владея собой…
-    Он, наверное, жаждет и более чувственных, более действенных ласк!.. – выскользнула из под сидящего на мне мужчины. – Лягте на спину и… дайте мне его в ротик… - оказавшись в ногах, наклонилась к красавцу… 
-    Мне приятно не только тогда, когда ласкаете меня, - явно млел Николай, - я хочу любоваться, в то же время проникнуть и в вашу, столь пьянящую щелку!..
-    Ладно, ладно, любуйтесь, - и тотчас развернулась, обхватив его плечи коленями, вновь нагнулась к источнику страсти, а свои ненасытные, вновь с разинутым ртом гениталии приспустила к его похотливым губам. – И имейте в виду, что я тоже хочу ощутить вас на вкус!..
-    Хорошо, моя сладкая!.. - вновь пробрался сквозь заросли.
      Твердый сильный в губах!.. В это время мужской и немного шершавый язык теребил мои малые губы… Это было прекрасно!.. Весьма крепкие руки сжимали, до предела раздвинули плотные, к лицу поднесенные ягодицы и язык соскользнул по промежности, и уже щекотал более скромное, лишь ему и доступное  место. Вскоре в это отверстие нежно-нежно проник уже скользкий, слюной смоченный палец, ну а чуткий язык вновь вернулся в привычное, уже неистовствующее русло… В пароксизме нахлынувшей страсти ощутила как в рот мне, пульсируя, брызжут струйки явно горячего и соленого семени… 
      Тридцать два, тридцать два… Даже трудно поверить, что такое возможно!.. и что может быть в жизни столь великою похоть, и что это случится со мною, столько лет верной Иштвану и формально порядочной женщиной.
-    Я недавно развелся, - вновь целуя мне грудь, произнес Николай, - и я вас очень-очень люблю!..
      К чему клонит любовник?!..
-    Клянусь, очень приятно заниматься всем этим и мне… И надеюсь, что впредь сможем это продолжить и доставить друг другу много-много приятных минут.
- Но мне этого мало!.. Не хочу вас с кем-либо делить!.. Предлагаю и вам со своим развестись!.. Мы прекрасная пара!..
- Ладно-ладно, подумаю.
      И он снова на мне, и он снова во мне!..


      Кто-то из великих людей высказал примерно такую мысль, что в обычном состоянии общение между людьми происходит при помощи речи, в возбужденном – при помощи пения, в состоянии эйфории или транса – при помощи жестов и танца. Если проще сказать, танец есть самый выразительный и верный способ общения,  благодаря чему совершенно безграмотный человек может стать полиглотом. И хочу, очень-очень хочу стать великой артисткой, настоящей звездой. 
-    Ты сегодня в ударе!.. – комплимент от Симоны.
-    От тебя это слышать приятно!..
      Танцевали уже дикари, а классический танец, балет, начал формироваться лишь в шестнадцатом веке. Теперь двадцать второй… Мало чем изменилась сама хореография, но менялись танцоры и балетмейстеры. Каждый из них привносил в избранное им дело что-то новое, вкладывал всю свою душу. Вот и я, вот и я!.. 
-    Пройдет годиков восемь, пригласят в труппу театра, - размечталась подруга в отношении меня.
-    Да, надеюсь, надеюсь... Раз ты так говоришь, значит, этому быть!..
      Ей самой, слишком крупной и уж больно высокой Симоне, вероятно, доступны только бальные танцы. Однако подруга этому виду искусства и искусству вообще предпочла баскетбол. Могу только заметить, что все, чем искусно владеешь, даже мудро прожить свою жизнь есть в достаточной мере искусство.   
-    Завтра наша команда вновь встречается с Искоркой. Ты, надеюсь, придешь?..
-    Помню-помню! Конечно, приду!..
      И тем более играть в баскетбол есть большое искусство!..
      Мы прогуливались по дивным аллеям вечерним солнцем залитого парка.
-    Ты, наверно, голодная!.. – С озабоченным видом, Симона. – Предлагаю поехать ко мне. Поедим, а потом и послушаем музыку. 
-    Мы могли бы поесть и в кафе, - на минутку задумалась я. – Ну да ладно, поехали.
      Дома, улицы, люди… много-много людей…
-    Пройдет годиков восемь и тебя пригласят в сборную страны, - отплатила ей тем же, - а еще через несколько лет всей планеты Земля.
-    Раз ты так говоришь, - и с улыбкой, подруга, - значит, этому быть.
      Много-много счастливых, среди них и несчастных людей…
-    Выключай автопилот, - и открыла ворота, улыбнулась она, - приехали!..
      В клумбах множество всяких диковинных, неизвестно откуда и взятых цветов; и прекрасно разбитый газон… 
-    И впрямь хочется есть, - заглушила мотор.
-    Что ж, пошли!.. – выходя из машины, хозяюшка. – Ты ведь знаешь, что я превосходно, ну а главное, быстро готовлю!..
-    Знаю-знаю, пошли!..
      И цветы в ее комнате. Среди них много кактусов… Быть может родственников тому, Карлосом Кастанедой описанному, обладающему мощнейшими галлюциногенными свойствами пейотлю, по словам дон Хуана, Месколито…
-    Вот и я!.. – и с подносом в руках появилась подруга.
-    Рада слышать!.. – запах пищи тотчас взбудоражил весь желудочный тракт, во рту собрались слюни. 
      На вид самая обыкновенная яичница… Но с беконом и чем-то еще… И весьма необычный, с множеством всяческих приправ и майонезом салат, какой умеет делать только она. И, естественно, фрукты…
      Очевидно, с большим аппетитом ела и сама Симона, выпив соку, спросила:
-    Ну и как?..
-    Угождать я, конечно, не буду, то есть честно скажу, что действительно вкусно, знаешь толк в этих тонких делах!.. Счастливым будет тот, за кого выйдешь замуж.
-    Это будет не скоро, - засмеялась она, - и вполне может быть, никогда.
-    Будет, будет и скоро! Не успеешь и глазом моргнуть, как ты станешь достаточно зрелой девицей, ну а там и появится принц!..
-    Если честно сказать, - снова стала серьезной подружка, - то я их, этих мальчиков, и не очень люблю.
-    Придет время, полюбишь!..
-    И откуда тебе о всем этом известно?..
-    Я не знаю откуда, все же знаю, что так, как сказала, и будет.
-    Раз ты так говоришь, - на сей раз без улыбки, в третий раз повторяя, Симона, - значит, этому быть!.. 
      И еще в этой комнате, как у всех современных детей, было множество глупых и совершенно бесполезных роботов, было много и нужной, без которой немыслимо жить, как говорится, бытовой аппаратуры.
-    Ты, я помню, сказала, что послушаем музыку, - не желая о чем-то беседовать.
-    Хорошо, - и включила компьютер. – Вот, случайно нашла и подумала, что тебе это должно заинтересовать. Посмотри и послушай…
      Большой театр России в начале двадцать первого века; «Лебединое озеро» Чайковского… В роли Одетты-Одиллии скандальная Анастасия Волочкова… Не раз видела ранее… Вертикальный шпагат, превосходный прыжок, обаяние…
-    Скинуть это на твой?.. – поинтересовалась Симона, имея в виду компьютер.
-    Да, пожалуйста, скинь… Все это надо просмотреть и изучить досконально.
-    Вот и все… А теперь предлагаю тебе окунуться в изумительный мир очень-очень красивой природы, цветов… и такой же прекраснейшей музыки…
      И тут девочка щелкнула клавишей, в тот же миг на огромном, на всю стену экране появились в предгорьях луга, в них пестрели растения, щебетали пернатые и звучала минорная и весьма необычная, и со скрытым намеком на веру в добро и на радости музыка, и расплывшийся в комнате запах этих трав и цветов опьянил…
-    Это предгорья Гималаев, - пояснила подруга.
-    Где бывал Николай Константинович Рерих со своей благоверной Еленой.
-    Указавшие путь в Шамбалу!.. На мой взгляд, эти люди – пришельцы!..
-    Может быть, - пораженная музыкой, изобилием красок, как бы нехотя, я, - вполне даже возможно…
-    Кстати, мне бы хотелось прочитать тебе сказку, которую в конце девятнадцатого столетия написал сей известнейший муж.
-    Прочитай, но сначала… чтоб потом не забыть, скинь, пожалуйста, и это в память верного друга.
-    Ради Бога!.. – наклоняясь к клавиатуре, пощелкала, потом достала старую-престарую книгу. – Что ж, голубушка, слушай:
      «В очень известном и большом городе жил старый царь, вдовец, - начала мне читать наилучшая, самая близкая подруга. – У царя была дочь, невеста. Царевна далеко славилась и лицом и умом, и потому многие весьма хорошие люди желали сосватать ее. Среди этих женихов были князья, воеводы, и гости торговые, и ловкие проходимцы, которые всегда толкаются в знатных домах и выискивают, чем бы услужить; были разные люди. Царевна назначила день, когда могут прийти к ней женихи и сказать громко при ней и при всех, что каждый надеется предоставить своей жене; царевна была мудрая. Женихи очень ожидали этого дня, и каждый считал себя лучше всех других. Один перед другим хвалились женихи: кто именитым родом за тридевять поколений, кто богатством, но один из них ничем не хвалился и никто не знал, откуда пришел он. Он хорошо умел складывать песни; песни его напоминали всем их молодые, лучшие годы, при этом он говорил красиво и его любили слушать, даже забывая спросить, кто этот певец. И хотя он не был князем, но все женихи обращались с ним, как с равным.
      В назначенный день все женихи оделись получше и собрались в палату, к царю. Согласно обычаю, женихи поклонились царю и царевне. Никого не пустил вперед князь древнего рода, за ним слуги несли тяжелую, красную книгу. Князь говорил:
-    Царевна, мой род очень знатен. В этой книге вписано более ста поколений… - и князь очень долго читал в своей книге, а под конец сказал: - И в эту книгу впишу жену мою! Будет она ходить по палатам моим, а кругом будут образы предков весьма знаменитых.
-    Царевна, - говорил знаменитый воевода, - окрест громко и страшно имя мое. Спокойна будет жизнь жене моей и поклонятся ей люди – им грозно имя мое.
-    Царевна, - говорил залитый сокровищами заморский торговый гость, - жемчугом засыплю жену мою; пойдет она по изумрудному полю и в сладком покое уснет на золотом ложе.
      Так говорили женихи, но певец молчал, и все посмотрели на него.
-    Что же ты принесешь жене своей? – спросил певца царь.
-    Веру в себя, - ответил певец.
      Улыбнувшись, переглянулись женихи, изумленно вскинул глазами старый царь, а царевна спросила:
-    Скажи, как понять твою веру в себя?
      Певец отвечал:
-    Царевна! Ты красива, и много я слышал об уме твоем, но где же дела твои? Нет их, ибо нет в тебе веры в себя. Выходи, царевна, замуж за князя древнего рода и каждый день читай в его алой книге имя свое и верь в алую книгу! Выходи же, царевна, замуж за именитого гостя торгового, засыпь палаты свои сверкающим золотом и верь в это золото! В покое спи на золотом ложе и верь в этот покой! Покоем, золотом, алыми книгами закрывайся, царевна, от самой себя! Моего имени нет в алой книге, не мог я засыпать эту палату золотом и куда иду я – там не читают алой книги и золото там не ценно. И не знаю, куда иду я, и нет мне границ, ибо я верю в себя!..
-    Обожди, - прервал певца царь, - но имеешь ли ты право верить в себя?
      Певец же ничего не ответил и запел веселую песню; улыбнулся ей царь, радостно слушала ее царевна, и лица всех стали ясными. Тогда певец запел грустную песнь; и примолкла палата, и на глазах царевны были слезы. Замолчал певец и сказал сказку; не о властном искусстве говорил он, а о том, как шли в жизнь разные люди и пришлось им возвращаться назад, и кому было легко, а кому тяжко. И молчали все, и царь голову опустил.
-    Я верю в себя, - сказал певец, и никто не смеялся над ним. – Я верю в себя, - продолжал он, - и эта вера ведет меня вперед; и ничто не лежит на пути моем. Будет ли у меня золото, впишут ли имя мое в алых книгах, но поверю я не золоту и не книге, а лишь самому себе, и с этою верой умру я, и смерть мне будет легка.
-    Но ты оторвешься от мира. Люди не простят тебе. Веря лишь в себя, одиноко пойдешь ты и холодно будет идти тебе, ибо кто не за нас – тот против нас, - сурово сказал царь.
      Но певец не ответил и снова запел песню. Пел он о ярком восходе; пел, как природа верит в себя и как он любит природу и живет ею. И разгладились брови царя, и улыбнулась царевна, и сказал певец:
-    Вижу я – не сочтут за врага меня люди и не оторвусь я от мира, ибо пою я, а песня живет в мире и мир живет песней; без песни не будет мира. Меня сочли бы врагом, если я уничтожил что-либо, но на земле ничто не подлежит уничтожению, и я создаю и не трогаю оплотов людских. Царь, человек, уместивший любовь ко всей природе, не найдет разве в себе любви – к человеку? Возлюбивший природу не отломит без нужды ветки куста, и человека ли сметет он с пути?
      И кивнула головой царевна, а царь сказал:
-    Не в себя веришь ты, а в песню свою.
      Певец же ответил:
-    Песня лишь часть меня; если поверю я в песню мою больше, чем в самого себя, тем разрушу я силу мою и не буду спокойно петь мои песни, и не будут, как теперь, слушать их люди, ибо тогда я буду петь для них, а не для себя. Все я делаю лишь для себя, а живу для людей. Я пою для себя, и пока буду петь для себя, дотоле будут слушать меня. Я верю в себя в песне моей; в песне моей – все для меня, песню же я пою для всех! В песне люблю лишь себя одного, песней же всех люблю! Весь для всех, все для меня – все в одной песне. И я верю в себя и хочу смотреть на любовь. И как пою я лишь для себя, а песнью моею живлю всех, - так пусть будет вовеки. Поведу жену в далекий путь. Пусть она верит в себя и верою этой дает счастье многим!
-    Хочу веры в себя; хочу идти далеко; хочу с высокой горы смотреть на восход!.. – сказала царевна.
      И дивились все.
      И шумел за окном ветер, и гнул деревья, и гнал на сухую землю дожденосные тучи – он верил в себя».
      Симона положила книгу; продолжала звучать та волшебная музыка, на экране другие, но не менее чудесные, высокогорные цветы…
-    Что ж, спасибо за сказку! За сегодняшний вечер, за все!.. Ну а Рерих… Он не только великий художник, но и талантливый писатель, можно сказать, поэт!..
-    Вот и я же про то!.. Кстати, я очень-очень хочу подарить тебе кактус. Вот, - и она поднялась, - пожалуйста, этот.
-    Не боишься?..
-    Чего?..
-    В отношении домашних цветов есть весьма любопытные факты. Еще в двадцатом веке были произведены эксперименты, позволяющие установить связи между домашними растениями и людьми, которые за ними ухаживают. Для этого к листьям и стеблю питомцев были подсоединены весьма чувствительные датчики, а самописец регистрировал изменения их общего состояния и как бы настроения. Полученные результаты поразили ученых. Оказалось, цветы очень чутко реагируют на общее физическое и психическое состояние своих благодетелей, а однажды произошел и впрямь удивительный случай. Человек, бережно ухаживающий за одним из в эксперименте участвующих цветков, чуть не попал в автомобильную аварию, в это же время самописец отметил ухудшение и как бы стрессовое состояние питомца… Вдруг и этот, тобою выращенный кактус на тебя очень-очень обидится?..
-    Не обидится, нет! Он тебя очень любит! И когда ты приходишь, не раз это заметила, то становится более свежим и буйным, прямо-таки цветет!..
-    Ладно, ладно, спасибо!.. – принимая подарок. – Раз он любит меня, значит, будет любимым и мной.
      На экране уже не цветы, а огромные тучи… И тревожная музыка…
-    Уже поздно, пойду…
      Распростились; уехала… Несмотря на столь мощный и, вне сомнения, положительный заряд, на душе почему-то тревожно…
      Отворились ворота; заехала… В сумерках утонувшего дома ни одного огонька… Папа снова куда-то отправился, ну а мама, а мама?!..
      В комнатах царила тишина… И никакого сообщения… Попыталась звонить; бесполезно… Понимала, шпионить, и тем более за матерью, мягко скажем, безнравственно… И включила устройство – датчик в маминой самой любимой, с которой редко расставалась, сумочке был запрятан неделю назад.
      «На прощание раздвинь еще раз свои стройные ножки, - чей-то властный и, конечно, мужской, незнакомый мне голос. – Хочу снова попасть в твой пленительный, в густых зарослях рай».
      Боже мой, неужели она?!..
      «Хорошо, Николай, - да, действительно мать. – Для тебя мои ноги раздвигаются сами!..»
      До чего ж это гадко и пошло!..
      «Подними их повыше!.. И сложи мне на плечи…»
      Записать бы все это!.. Но нет! Было б слишком уж мерзко!..
      Слушать дальше не стала, конечно. Спустя час, почти в полночь, появилась она, моя блудная мать.
-    Извини, задержалась, - как ни в чем не бывало. – Очень важная встреча!..
-    Ладно, мама, ложись, - еле-еле сдержалась, чтоб не высказать все. – В другой раз, когда будут подобные встречи, то хоть мне сообщи!..
      И хотелось ее задушить, и хотелось обнять… Ненавидя, любила… И терзало двоякое и тревожное чувство, не могла долго-долго уснуть…
      Утром раньше обычного встала и нашла эту мамина сумочку, и нашла этот чертов «жучок»… Растоптала, швырнула в окно…

        * * *
   

      Благодать, благодать… Кто-то скажет, что скучно… Нет, нисколько!.. Главное достоинство такого существования  - это возможность думать, хотя многие думают, будто духи не думают, и еще есть возможность быть везде и нигде, с кем угодно встречаться, беседовать, иногда и поспорить.
      Мой любимый, при жизни, Илья. Иштван Гросс в сей момент. И о прошлом второй ничего и не помнит, не положено помнить. Помнит только душа, вновь вселившийся в  тело, много знающий Дух. С ним, пожалуйста общайся!.. 
      Людьми рисуемый рай, по сравнению с реальностью, - детский лепет, не больше!.. Многообразие красок и их оттенков могло бы поразить любого живого человека, человека-художника. Это просто оазис, животворный и вечно цветущий, фантастический сад!.. Пытаться обрисовать все это словами есть великая глупость, как и описать вечное звучание музыки, равную которой на земле сочиняли и исполняли лишь весьма одаренные и духовно богатые люди. В тонком мире все тонко, в тонком мире любое желание превращается в явь, в тонком мире любой, наподобие Творца, волен делать что хочет…
      И любимая Лиана. Редкий случай, чтоб дочь в другой жизни опять воплотилась в любимую дочь одного из супругов, чтобы дух человека снова был под опекой родного, в прошлой жизни любящего его духа-отца, что случилось с Ильей и Лианой. Итак, Лиана - Ингрида. И не менее мудрая, к своей цели упорно идущая и духовно богатая девочка.
-    Молодец, - после случая с «жучком», обращаясь, конечно, к душе, подсознанию Ингриды, - что сдержалась и не стала ее, свою кровную мать уличать, попрекать.
-    Не совсем в этом деле я чиста и сама, - улыбнулась девчонка, - но чрезмерно себя за что-либо ругать, полагаю, не стоит. Ну а мать… Не имею я права кого-либо судить, и тем более мать. Только Бог ей судья!..
-    Тяжело?.. – и сочувственным тоном спросила.
-    Да. И очень, - на минутку задумалась. – Только знаю, так надо, так заранее задумано!.. И вообще через тернии к звездам!..
-    Так-то оно так, все же хочу предостеречь: ничего совершенного в мире, к сожалению, нет, а посему излишняя идеализация или экзальтация, может дать абсолютно обратный эффект!..
-    Понимаю… Спасибо!.. Я стараюсь быть сдержанной, не критичной, а доброй, отзывчивой…
-    И все верно, все верно, не кори окружающих и тем более близких людей, не кори свою мать. Она любит тебя.
-    Да, конечно, конечно!… - чуть не плача, Ингрида. – И люблю ее я.
-    Помни только одно, что все это есть театр. Но сыграть в этом крупном, веками продолжающемся спектакле ты должна хорошо!.. Хотя бы потому, что нравящуюся тебе роль и все повороты сюжета большей частью творишь, сочиняешь сама! И все это экспромтом, по велению сердца, можно сказать, стихийно!..
-    Все же трудно мириться с той мыслью, что родная мне мать нас с отцом просто-напросто предала!
-    Согласись, ведь могла просто-напросто бросить, разойтись и так далее!..
-    Вне сомнения, может, могла, - вновь задумалась девочка. – Хотя, по утверждению самого Иисуса Христа, жить с одним человеком и при этом все время желая, представляя другого, есть не менее грешно!..      
-    В принципе я не отказываюсь от своих слов, - появился Сын Божий, - что в постели с супругом представить потенциального или настоящего любовника, мягко скажем, безнравственно, все же воспринимать эти слова в буквальном смысле, тем более в современном мире, по меньшей мере, глупо.
-    Значит, есть оправдание тому, - слегка опешившая Ингрида, - когда люди рожают детей, потом сами разводятся?..
-    Из двух зол лучше выбрать одно, причиняющему менее ощутимый урон окружающим. Пусть уж лучше обман, чем развод, пусть уж лучше развод, чем открытая, а иногда и умело скрываемая ненависть!.. Кстати, я, сам Творец, вовсе не являемся такими уж ярыми сторонниками абсолютно нравственной и безгрешной жизни людей на земле, какими нас пытаются показать священнослужители. В наше время из десяти когда-то прописанных заповедей, очевидно, намного полезнее запомнить лишь две: не убей; не причиняй вреда ближнему своему или сделай этот вред минимальным. К сожалению, должен признать, что всякого рода запреты людям только вредны и совершенно бесперспективны. 
-    И пригодны лишь в возрасте, - тут добавила я, - когда весь окружающий мир еще маленький человек воспринимает только подсознательно.
-    Верно мыслишь, Надежда, - улыбнулся Христос. – Впрочем, быть слишком мудрым, и тем более женщине, иногда даже вредно. И пора тебе, вижу, на землю, и в обличии мужчины.
-    Может быть, и пора, - пожимая плечами, Ему, - но меня очень-очень волнуют судьбы душ ранее близких людей.
-    Чрезмерно, увы!.. – и опять улыбнулся Сын Божий и серьезно добавил: – Пусть они и живут по велению этих, своих собственных душ. Если вдруг и погибнут тела, то в обличии духов они снова вернутся сюда, в мир блаженства и мудрости, совершенства и вечной любви.
      И Иисус удалился, верней, просто исчез.
-    Может быть, ты и впрямь, - слегка смутившись, девочка, - зря о нас так печешься?..
-    Нет, не зря, - призадумалась я. – Дело в том, что сам Бог дал мне много того благородного чувства, в душах множества людей которого недостаточно, дал мне много любви. И любовь есть основа всего!.. Оно во мне кипит, оно рвется наружу, это чувство любви. 
-    Все понятно, понятно… И мне хочется знать, почему до сих пор ты находишься здесь? Почему не со мной, вновь в обличии женщины, матери?..
-    Значит, так суждено, значит, мне уготовлен другой, вероятно, не менее сложный и нужный для всего человечества путь.
-    И ты знаешь какой?..
-    А зачем это знать? – на вопрос отвечая вопросом.
-    Есть возможность заранее настроиться!.. И вообще любопытно!..
-    И все же знание того, что человека ожидает впереди, ни к чему хорошему не приводит, ибо он успокаивается, вместо того, чтобы самому вершить свою судьбу, и пассивно принимая заранее ему предреченные события, начинает бездействовать. Если это событие для него радостное, просто становится лентяем, ежели печальное - падает духом, становится смиренной овечкой, хотя в принципе мог бы еще и изменить свою жизнь в лучшую сторону.
-    Умом все это понимаю, но… - загрустила Ингрида. – Меня больше волнует не то, что случится со мной, а судьба моей матери и, конечно, отца.
-    В тебе тоже немало, очень много любви!.. Умножай, излучай и дари ее людям! И не только родным!.. И не думай о том, что получишь взамен!..
-    Извини, мне пора возвращаться… - улыбнулась девчонка. – И спасибо, я все поняла!..
Улетела, исчезла… поняв: все зависит от нас, даже судьбы родителей.
Иштван Гросс в сей момент…
-    Очень-очень замерз, - пояснил виновато, - и уснул лишь к утру. На планете Оптима отвратительный климат.
-    На планете Оптима ты остался один, без тепла своих близких, Ниары.
-    Говорю, отвратительный климат!.. – попытался противиться он. 
-    Ты мне лучше ответь, почему обижаешь Ингриду?
-    ?!..
-    Не в прямом, разумеется, смысле.
-    Очевидно, имеешь в виду наши прохладные взаимоотношения с Ниарой.
-    И ты их называешь прохладными?!.. На мой взгляд, они вовсе остыли. Более того, у нее появился любовник, о чем ты, вне сомнения, догадался давно. И все это считаешь нормальным?!..
-    Да, согласен, нормальным это трудно назвать, - и задумался Иштван. – И все это тревожит, но найти выход из сложившейся ситуации, к сожалению, нет сил. И тревожит не столько тот факт, что жена изменяет, а что сам к ней, как к женщине, совершенно остыл, стал совсем равнодушным, будто рядом лишь милая и красивая кукла, в лучшем случае сестра.
-    И другие, увы, в лучшем случае сестры… И проблема, мой милый, в тебе, в твоем отношении к женщинам вообще. Половые органы им даны не только для того, чтобы производить потомство, но и для того, чтобы получать удовольствие. Ты об этом забыл и ведешь себя так, будто заниматься любовью – несерьезно, зазорно.
-    Ну и что теперь делать?.. – и казался растерянным он.
-    Если хочешь опять покорить и стать нужным в постели жене, тебе надо встряхнуться и научиться хотя бы тому, что дает и что способен дать Ниаре любовник. Для тебя это будет непросто!..
-    Даже так?!.. – совершенно опешив. - И с чего начинать?..
-    Мне, конечно, известно, что тебе очень нравится Ольга, менеджер по рекламе вашего же концерна, бывшая супруга Николая Дунаева, твоего непосредственного шефа. И она до сих пор совершенно одна, без мужчины, и она в нем нуждается, а вернее, страдает без ранее получаемых плотских утех. Эта женщина может, уверяю, разбудит в тебе настоящего зверя-самца, настоящего любовника.
-    Значит, снова измена, - опечалился Иштван.
-    Не измена, а ввод тебя в жизнь!.. Только это и может спасти от крушения семьи!..
-    Ну а Ольга?..
-    Будет рада и Ольга!.. Вы друг другу нужны!..
-    Все же мне будет как-то неловко, что красивая женщина обучает меня, мужика,  всем премудростям секса.
-    Это скоро пройдет!.. Будешь ей благодарен до конца своих дней!..
-    Ладно-ладно, согласен!.. И спасибо, спасибо!..
-    Что ж, голубчик, лети, возвращайся на землю. И смотри, чтобы с Ольгой, мягко скажем, не очень робел!..
-    Я заранее настроюсь!..
      Иштван, Иштван, Илья… Нет, Илья был другим, настоящим самцом… Может быть, потому, что другой с ним была и супруга… И отнюдь не менее сладострастная, чем сбившаяся с пути Ниара. Почему же так с Иштваном?.. Вероятно, на грани провала, после рождения Лианы, были с Ильей и мы, ничего не заметив в постели…
      Ольга… Очень-очень красивая и неглупая женщина… Даже не подозревая об этом, любит бывшего мужа. Николай – ловелас и развратник, часто ей изменял. Седина в бороду – бес в ребро. 
-    Продолжаешь искать сексуального, - с участием обратилась к ней, - чтобы перья летели, любовника?..
-    Продолжаю и думаю, - улыбнулась красавица, - что такого найду… Мы знакомы?..
-    Нет-нет!.. Но уверена в том, что тебя основательно знаю. Более того, мне известны все твои сокровенные желания.
-    Интересно, конечно, - и задумалась Ольга, - но не очень приятно, когда совершенно посторонний человек, и тем более женщина, знает то, о чем стыдно признаться самой.   
-    Разве можно стыдиться того, чего требует тело, к чему рвется, быть может, порочная, но все-таки душа?..
-    Вот и я так считаю!.. Беда в том, что объекты моих притязании – в основном лишь женатые, то есть несвободные мужчины.
-    Я могу тебе в этом помочь…
-    Найти достойного холостяка?..
-    Нет, не холостяка… и, к сожалению, неискушенного в плотских вопросах мужчину… Для тебя это даже пикантно!.. И мужчина нуждается в помощи! Соблазнив его, ты не только загладишь совершаемый тобой грех, но и выполнишь определенную миссию, о чем позже узнаешь сама. А твоя основная задача – приучить его к более изысканным способам сексуальных отношении.
-    Все же хочется знать, приятной ли он наружности?..
-    Уверяю, приятной!.. Это – Иштван Гросс, технолог вашего же концерна. Вы, я знаю, знакомы.
-    Он и впрямь очень милый мужчина!.. – засияла она.
-    Вот и славно!.. Надеюсь, что у вас все получится.
-    Не волнуйся, получится!.. Интересно, однако, какую же выгоду, кроме полученного удовольствия от Иштвана, за выполнение этой миссии буду иметь я?
-    Придет время, узнаешь! Но в обиде не будешь!.. – исчезая для Ольги. 
      Вот и все, вот и все!.. Правда, снова вмешалась в судьбы близких людей и за что укорил сам Христос. Бог все видит, простит… А быть может, Он сам лишь моими поступками выполняет задуманный план?..
-    Почему загрустила, Надежда?.. – сам Творец, появившись, с добродушной улыбкой спросил очень-очень участливым голосом. 
-    Я опять провинилась, Господь, подтолкнула на грех двух несчастных людей.
-    Чувствуешь себя виноватой?.. – и смотрел на меня Он разумными и полными любви, в то же время печали глазами.
-    Нет, отнюдь… Это поможет им обрести настоящее счастье, чего они воистину заслуживают, это – своего рода катарсис.
-    Значит, это – не грех, ни к чему и печалиться.
-    Вот и я так считаю! Только так не считает Иисус.
-    К сожалению, мой сын был всегда чересчур радикален. Все же должен заметить, что с конца первого столетия так называемой нашей эры он стал намного мягче. И намного мудрее, пожалуй.
-    Он же все-таки Твой! Значит, должен быть мудрым!..
-    Жаль, но дети более или менее талантливых и известных людей часто нежатся в роскоши, не стремятся быть мудрыми.
-    Но они же не боги, всего-навсего люди!..
-    Ошибаешься, Надя! Все они, в том числе и преступники, есть мои совершенно законные дети, в каждом из них есть какая-то доля меня. Раз есть люди плохие, значит, плох есть и я. Все человечество находится во мне, я же нахожусь в нем, я есть синтез всех-всех человеческих душ и всех здесь находящихся духов. Так, как я сотворил человечество, так оно сотворило меня.
-    Не совсем понимаю, Господь, почему так стремишься взять людские грехи на себя? Люди есть только люди, Бог же только один!.. Бог и есть для того, чтобы быть самым чистым, справедливым и добрым, и чутким, чтобы всем помогать и так далее, так далее.
-    Я с тобой абсолютно согласен, так действительно было бы лучше, так бы было и проще… Но реальность, увы, остается реальностью, с нею надо считаться, и она такова: все в мире глубоко взаимосвязано и порой даже Бог может быть совершенно бессильным, ибо он – всего-навсего дух. Материальный же мир есть достаточно груб и безмерно жесток.
-    Полагала, что Бог, - опечалилась я, - может сделать все-все, что придет Ему в голову, что Тебе абсолютно подвластны все-все, во всей нашей Галактике силы.
-    Мир отнюдь не такой идеальный, - загрустил, мне казалось, Господь, - как хотелось бы нам. Основная задача как духов, так и душ всех живущих людей – превратить же его в справедливый, и без войн, без насилия, голода, на земле находящийся рай. Знаю, это наступит очень-очень не скоро, но оно непременно наступит!
-    И за то, что вселяешь надежду, я Тебя и люблю!..
-    Ты сама есть Надежда, - пошутил, улыбнулся, растворился в пространстве Творец.
      И сияние цветов, и журчание ручьев, пение птиц и волшебная музыка, голубые озера и море, и высокие горы… и все это есть Бог.


                Часть вторая 

      Состояние транса… Это – состояние эйфории и озарения, и чего-то еще, о чем трудно сказать, чему нет даже слов. В состоянии транса пребывают все дети, вне сомнения, поэты, художники, все великие люди, и, конечно, провидцы. Знать, что ждет впереди, прямо скажем, весьма нелегко, ибо такое знание – тайна, секретная информация, а она иногда очень дорого стоит. Значит, приходится платить. Не деньгами, собой, своими внутренними, то есть психическими силами. А уж воспользуется ли кто-либо этой информацией, получишь ли от нее сам какие-либо реальные плоды – это вопрос другой.         
      Север не любит хлюпиков, здесь и впрямь в основном приживаются сильные, как душой, так и телом мужчины, их отважные жены. И такими рождаются дети. Север щедр, справедлив, север сам – настоящий мужик.
      Февральский лютый мороз заковал без того отвердевшую, в вечной мерзлоте землю – трудно было дышать. Около одиннадцати вечера, вернее сказать, ночи, а автобуса не было. На остановке мерзли примерно два десятка на четвертую смену собравшихся горняков, в том числе и знакомых, своих.
-    Давно ждешь?.. – и спросил у Степанова.
-    Минут десять, наверно, - с раздражением, Андрей.
-    Ну и зря тут торчишь! Автобус приедет только без пяти двенадцать!.. - объявил, чтобы слышали все.
-    А откуда ты знаешь?..
-    От верблюда!..
-    Предлагаешь пешком?..
-    Меньше шансов совсем задубеть! Не пройдет полчаса, и мы будем на месте!..
-    Ладно-ладно, пошли!.. – согласился проходчик.
      За нами потянулись несколько, успевших порядком замерзнуть мужиков, однако большая часть все-таки осталось там, на остановке. Спустя полчаса мы действительно приблизились к административному зданию шахты, а автобус, это видели все, так нас и не обогнал. 
-    У тебя в ПТП, хорошо это помню, есть знакомый диспетчер, - размышляя вслух, заговорил Андрей. – Перед тем, как пойти на работу, ты, наверно, ему позвонил.
-    Нет, клянусь, не звонил, - пожимая плечами, ответил. – Просто знаю, и все.
      Зябко даже в нарядной.
-    Ну а где же Карелин? – вдруг спросил зам начальника. – Может быть, заболел?..
-    Все еще торчит на остановке, - пояснил я ему, - и приедет чуть позже.
-    Ты уверен?..
-    Конечно!..
      Прошло минут двадцать и все эти небольшие пророчества, без вхождения в транс, на самом деле сбылись. Как ни странно, вся эта история получила большой резонанс. Вскоре мне было присвоено прозвище пророка, а многие знакомые, порой и вовсе незнакомые люди, чаще всего шахтеры, стали обращаться ко мне со своими наболевшими проблемами. Иногда их вопросы вызывали во мне чувство неприязни и даже отвращения. В таких случаях обычно молчал, отвечал любопытным шутливо или просто отказывался им отвечать.
-    Очень хочется знать, - с традиционным обращением, один из горных мастеров, - стану ли я богатым?
-    Богат тот, у кого Бог в душе, - не шутливый, серьезный ответ.
-    Но я в Бога не верю!..
-    Это не имеет значения!.. Главное, чтобы человек веровал в своего личного бога, чтобы он почитал своих близких и старших, чтобы соблюдал основные моральные и нравственные принципы и чтоб не был он алчным.
-    Я не алчный, нет-нет!..
-    Значит, станешь богатым, - и на сей раз с улыбкой, успокоил несчастного.
      К сожалению, несчастного, ибо действительно счастливые не пекутся о своем личном богатстве…
-    Можешь ли мне ответить, Илья, - часто был задаваем такой, совершенно дурацкий вопрос, - удастся ли мне забраться в постель той титястой гардеробщице Маринке?
-    Непременно удастся, - и, конечно, шутливый ответ, - если сильно захочешь, если только стоит…
      Совершенно дурацкое, никчемное, личное, в то же время почти что невинное, без какой бы то ни было выгоды, чисто телесное желание… И таких озабоченных, как мужчин, так и женщин, кругом было немало… Ну и пусть занимаются сексом или даже развратом, лишь бы только не грабили и не сеяли зло… 
-    Поступит ли мое чадо в этом году в институт? – уже более серьезный, требующий вхождения в транс, более трудный вопрос.
-    Мне необходимо с ним познакомиться, - отвечал в таких случаях просителю, - на худой конец, нужна хотя бы его фотография.
-    Хорошо, познакомлю… - и так далее, так далее.
      Могу смело похвастаться, что восемьдесят процентов моих предсказании практически исполнялось. Какую-либо мзду за такие услуги я, конечно, не брал и вообще не стремился стать весьма знаменитым, этаким всем известным ясновидцем, вторым Эдгаром Кейси. Но не мог же об этом кричать!..
-    Можно к вам обратиться, Илья?.. – явно очень растроганный, средних лет человек. – У меня заболела жена…
-    Разумеется, можно. Первым делом позвольте мне ее повидать.
-    Да, конечно, конечно!.. – согласился мужчина.
      Всего-навсего язва двенадцатиперстной кишки, лишь в обостренном состоянии.
-    В другой раз обращайтесь к врачу, - посоветовал им, написав на бумажке название лекарства, - а теперь принимайте вот эти таблетки, воздержитесь от острых и жареных блюд…
-    Хорошо… и спасибо!..
      Но бывали и случаи серьезные, даже очень серьезные, где бессильны врачи.
-    Вам известен диагноз?.. – обращаясь к молоденькой девушке, после осмотра ее безнадежно больного отца.
-    Да, известен. У него лейкемия.
-    Ну и чем, на ваш взгляд, я бы мог вот в такой ситуации помочь?..
-    Я не знаю, не знаю, - растерялась она. – Чтобы меньше страдал, чтобы прожил хоть год.
-    Что по этому поводу говорят доктора?..
-    Что протянет не более трех месяцев.
-    А он сам, ему хочется жить?.. – сам же видев, что хочется.
-    Папа жаждет дождаться того, чтобы я вышла замуж.
-    Значит, будем стараться!.. И если вы не собираетесь стать старой девой, то, уверен, дождется!..
-    Да, конечно, спасибо!.. – засияла красавица.
-    А теперь берите ручку и большой лист бумаги. Вам придется записать целый список рекомендации, выполнение которых необходимо, чтоб ваш папа действительно мог еще несколько лет и не в страшных мучениях прожить.
      Благодарность девчонки… Разве это не плата?.. 
-    Понимаю, что ты одаренный целитель и что делаешь людям добро, - и с упреком, Надежда, - только дома тебя, к сожалению, не видим. Не забудь, что ты нужен и нам, что ты нужен Лиане.
-    Помню, милая, помню, - что я мог ей сказать? – Только вряд ли получится что-нибудь изменить.
      Часто-часто об этом и дочь.
-    Папа, ты, как я вижу, домой приходишь лишь поесть и, конечно, поспать. Остальное тебя не волнует.
-    Даже очень волнует, Лиана! Но пойми, что я попросту должен, раз на что-то способен, помогать остальным, кто бы не попросил!..
-    Помогай, все же помни, что, быть  может, нужна твоя помощь и нам!..
-    Ты, наверно, права… Постараюсь исправиться!..
-    Постарайся, папуля!.. – улыбалась она. – Без тебя наступает тоска. Это вредно для моего психического состояния.
-    Хорошо, балаболка, учту!..
      И хотел и хотел, и старался быть полезным и нужным для всех… Почему так всегда получается, что одни беззаботно, вольготно живя, успевают изведать чуть ли не все радости жизни, а другие все время горбатятся, получая за этот свой труд, увы, только гроши, и при этом не знают, удастся ли им завтра каким-то образом накормить, одеть, собрать в школу ребенка. Но все это – лишь мелочи, по сравнению с высшими целями, - может кто-то сказать. Вероятно, он прав, только когда эти мелочи из года в год прут на нас нескончаемым потоком жизнь становится скверной. Почему же не может быть так, чтобы каждый получал по заслугам?.. Придет время, получит?.. Сомневаюсь, увы… Неверие – самый большой враг человека?.. И опять сомневаюсь, ибо только круглый дурак может утверждать, что все будет в порядке, что все это – на пользу, когда, к примеру, какой-нибудь Чубайс бьет его палкой по голове… Справедливость, ты где?!.. Если есть, отзовись!..
      В шахте полный бардак – перестройка и только-только наступившие так называемые рыночные отношения разрушили все. Долгое время в городе свирепствовавший мороз вывел из строя наклонный ствол, по которому в забои должны были доставляться механизмы и средства крепления, работы в них практически прекратились.   
-    Раз нам нечего делать, - придя на смену, обратился к начальнику, - может, пойдем домой?..
-    Вам бы только домой!.. – усмехнулся Денис Леонидович. – Пойдете помогать доставщикам участка ШТ.* В стволе застряла арка.
-    Забурилась,** - констатировал я.
-    Или просто уперлась во льды, - опять с насмешкой, он. – Вашей главной задачей будет расчистка пути, чтобы к следующей смене арка была в забое.
-    А не слишком ли?!.. – возмутившись, естественно, я.
-    Таково распоряжение вышестоящего руководства, - пожимая плечами, оправдался начальник. – Я и сам понимаю, что такая задача, мягко скажем, не очень реальная.
-    Значит, будем стараться, - уже как бы шутя, - чтоб мечты стали явью!..
-    Будьте там осторожны! И сперва там все сам осмотри!.. 
      В будке, в которой обычно находилась свободная от работы рукоятчица, столпилось много народу. Негде было и сесть. Зато было тепло.   
-    Отдохните, ребята, немного, этак часика два, - улыбнулась она, не сказать, чтобы толстая, но одетая в ватные брюки и телогрейку женщина лет сорока пяти, - а потом вам придется достаточно долго, с полчаса потрудиться.
-    В течение которого могут отмерзнуть яйца, - и добавил другой, доставщик.
- Ты сложи их в мешочек, - дал совет горный мастер ШТ Любомир, - и оставь на

*Участок шахтного транспорта.
**В жаргоне горняков означает сход транспортного средства с рельс.
      хранение Ульяне. Пусть она тут без нас поиграет.
-    Нет, не надо, не надо!.. – и ничуть не смутилась, расхохоталась ко всему привыкшая женщина. – Вдруг еще разобью!..
-    И придется его дорогую супругу, - и опять Любомир, - время от времени обслуживать твоему!..
-    Нет уж, нет, не отдам!.. – продолжала смеяться Ульяна. – Он мне нужен самой!..
-    Но не каждый же день!
-    Ошибаешься, каждый!.. Иногда даже несколько раз!..
-    Нимфоманка, развратница!.. – подвели наконец-то итог. 
      Из-за стен будки доносился гул искусственно созданного ветра, а вернее сказать, сквозняка, благодаря которому огромное количество воздуха без конца поступало и проветривало все, в том числе тупиковые, где мог скопиться газ, давным-давно отработанные выработки шахты. Немного ниже верхней приемной площадки, где в данный момент находились мы, со стволом сопрягалась еще одна, весьма важная выработка, позволяющая вливать в эту сорокаградусную струю из калорифера поступающий, то есть горячий воздух. Нуждающиеся в замене трубы калорифера, естественно, проржавели, тепла катастрофически не хватало.
-    Мне начальник велел осмотреть это место, где застрял ваш состав, самому, - обращаясь к горному мастеру ШТ, привстал с места я. – Может, сходим сначала вдвоем?
-    Ладно, ладно, пойдем, - явно нехотя он, прикрепив свою лампочку к каске. – Не дай Бог, околеешь, мне потом отвечай.
      Одев двойные рукавицы и застегнув все пуговицы своих телогреек, вскоре двинулись в путь. Сквозняк тотчас обжег и заставил нас съежиться. На месте вышеупомянутого сопряжения стояла белая стена пара, нырнув в которую, ничего не было видно. С кровли струйки и капли, под ногами хлюпала ручейками стекающая вода. Прошли метров полсотни. Тут вода превратилась в покрывший всю почву, к тому же сверху мокрый, чрезвычайно скользкий лед. Первое время продолжали движение придерживаясь за бетонные выступы боков выработки – черепашья скорость. Из под льда едва высовывались головки рельс.
-    Что ж, поедем на жопах, - объявил Любомир, приземляясь.
      Были шансы сломать себе шеи – ухватиться за что-либо, чтобы уменьшить собственную скорость, практически невозможно. Слава Богу, что все обошлось; вскоре мы оказались в изумительном царстве сталактитов и сталагмитов, с разницей от настоящих лишь в том, что все это – из льда. Рельс уже и не видно. 
-    Вот и наша коза, - снова объявил горняк, указывая на рогатую, с откидными стойками спецплощадку, предназначенную для перевозки арочной крепи, леса и других крупногабаритных материалов.
      Сногсшибательный ветер. Шахтерами называемая бегунком, балластная вагонетка, к которой и крепится трос, находилась в вертикальном положении, съехавшая в сторону «коза» упиралась во льды.
-    Будем выдавать на-гора, - принимая на себя роль непосредственного руководителя, в третий раз объявил Любомир.
-    Тут не видно путей!..
- Можно ехать и так!.. Ну а выше, посмотрим…
- В таком случае карабкайся к верху, а я спрячусь в людском отделении ствола.
-    Не будь трусом, Илья!.. Станем на передний буфер бегунка и спокойно доедем до рельс, ну а там, если он вдруг забурится, можем запросто спрыгнуть, дать сигнал машинисту подъема.
-    Это очень рискованно!..
-    Да, согласен, рискованно! Но лучше рисковать вдвоем, чем загнать сюда целую толпу людей!.. 
-    Ладно-ладно, поехали!..
      С помощью вдоль ствола протянутых проволок Любомир дал сигнал «Тихо вверх». Стальной трос как бы ожил. И вот он натянулся и, казалось, трещал… Ветер, ветер, туман, два лихих каскадера в Антарктике… Вскоре наш бегунок действительно оказался в районе продольной оси выработки, где скованные льдами все еще покоились рельсы. Наконец оголились головки, чуть-чуть позже и шпалы…
-    Ура!.. – и сиял горный мастер ШТ. – Все идет как по маслу!.. 
-    Благодаря тебе!.. – не сдержавшись, добавил.
      Вне сомнения, чувствуя, что подвижной состав следует достаточно плавно, без рывков, то есть едет по рельсам, машинистка прибавила скорость. Спустя пару минут мы увидели вдали показавшийся свет…
-    А теперь перекурим, - с улыбкой произнес Любомир, - а потом всей командой вновь вернемся туда.
-    Ради Бога, иди! – и с улыбкой ответил ему. – Но учти, без меня! – а подумав, добавил: - И без наших людей.
-    В таком случае начальству доложим: произвели зачистку рельсовых путей с нулевого по десятый пикет.
-    Ну а я доложу своему, что работали в поте лица!..
      Хочу все же напомнить, что заниматься такими работами совершенно бессмысленно, глупо, чревато обморожениями и травмами, освободить ото льдов весь перемерзший наклонный ствол шахты практически невозможно. Оставалось лишь ждать потепления.
      Дома ждала жена… и, конечно, Лиана…


      Время шло. Вновь наступившая весна выдалась теплая, а в начале июня солнце уже палило вовсю. Как ни странно, все еще не было комаров, потому в выходной – в том числе и у него – я сама предложила Илье:
-    Может, сходим на берег?.. – так многие горожане называли любимое ими место отдыха у речки, где не было пляжа, но при большом желании можно было искупаться и позагорать. 
-    Да, конечно, пойдем, - согласился супруг.
      Наготовила бутербродов, налила в термос чаю. Тут на кухню явилась Лиана.
-    Вы куда-то собрались?..
-    Да, все вместе, на берег... И надень-ка купальник.
-    Слава Богу, хоть раз!.. – и от счастья воскликнула дочь.
-    Пока нет комаров, - пояснила глупышке.
      Загорать, загорать, может быть, даже несколько раз окунуться в холодную, увы, мутную воду… Только в чем, что надеть мне самой?..
      В комнате поджидал уже собравшийся в дорогу Илья. Я достала из шкафа свой старый, давно вышедший из моды купальник.
-    Ну как, - обращаясь к нему, - этот пойдет?..
-    Нет-нет!.. – аж поморщился муж. – Этот только для бабушек!.. У тебя, помню, есть и вполне современный.
-    Я давно уж не девочка, - пожимая плечами, любимому, - мне в бикини уже как бы и непристойно…
-    Что ж, найди и надень… Я хочу посмотреть…
-    Как прикажешь! Сейчас... 
      Нет, не девочка, нет, но еще не старуха!..
-    Вот, смотри, - найдя то, что искала.
-    Я ж просил, чтоб надела, - с шельмоватой улыбкой, Илья. – Неужели при мне это сделать стесняешься?..
-    Нет, нисколько, смотри!.. – тут же скинув халатик.
-    Не спеши, не спеши, - когда я обнажилась совсем, заблестели глаза у него. – Ты такая красивая, стройная! Съел бы прямо сейчас!..
-    Я была бы не против, - не кривила душой, - но сюда в любой момент может войти Лиана…
-    Ты права, наверстаем потом!..
-    Вечерком!.. – натянула купальник. – Ну и как в нем смотрюсь?..
-    Все мужчины твои!.. – пошутил воспаленный супруг. – Но учти, что сама будешь только моей!..
-    Да, и только твоей!..
      Собрались и ушли. Благо, путь недалекий, всего метров пятьсот. Рядом с нашим же домом был большой, с тех времен оставшийся магазин.
-    Может, хочешь пивка?.. – предложила Илье.
-    Разве может нормальный мужчина отказаться от пива? – на вопрос отвечая вопросом. 
- В таком случае возьми… С удовольствием выпью и я.
- Это значит, большую…
-    В таком случае мне, - спохватилась Лиана, - небольшую бутылочку фанты.
-    Ладно-ладно, куплю!.. – пришлось сдаться отцу. - Вы идите, я вас догоню.
      Прямо семейная идиллия!.. Но бывало, случались и ссоры, виновницей которых чаще всего оказывалась сама.
-    У меня изодрались колготки, - заявила недавно Илье, - но тебе на такие проблемы, очевидно, плевать.
-    Ради Бога, купи!.. Неужели супруг должен помнить о том, что у женушки нету колготок или, скажем, трусов?
-    На какие шиши их, во-первых, купить?!.. Во-вторых, на твой взгляд, только мы должны помнить о всем?..
-    Извини, не хочу обсуждать эту глупую, совершенно никчемную тему!.. – явно злился Илья.
-    Значит, я беспросветно глупа?!.. – воспылав возмущением к мужу.
      И так далее, так далее. Ну а кончилось все, к сожалению, тем, что весь вечер молчали, но потом все-таки примирились. И, конечно, в постели.
      Постель… Да, банальным, но нисколько не пошлым является факт, что в постели мы часто забываем все ссоры. И бесспорным является факт, что в постели друг к другу мы становимся добрыми, чуткими, закрываем глаза на всякие проступки и упущения, а порой и бестактность любимого. А отсюда как будто тривиальный, в то же время серьезнейший вывод, что постель нас сближает не столько физически, сколько, к счастью, духовно. Парадокс да только!.. Кстати, это заметил и великий Камю, что вся жизнь есть сплошной парадокс.
-    Вот и я, - и с пакетом в руке к нам подкрался Илья.
-    Очень хочется пить, - намекнула Лиана.
-    Потерпи, - на сей раз не поддался отец. – Меня бесят те люди, которые в общественных местах, в другой раз на ходу распивают что-либо.
-    И особенно пиво!.. – поддержала его. – Будто с большого бодуна или сто лет не пили!..
-    А что значит бодун?..
-    Когда мутит, болит голова, - засмеялся Илья, - после чрезмерного обильного употребления спиртных напитков.
-    До чего же глупы эти пьяницы!..
-    Но таких очень много, увы! – подвел итог супруг.
      На окраине города, приближаясь к кустарникам, сам открыл ей бутылку.
-    Вот теперь и попей… А мы с мамой чуть позже…
      Вот и речка, в которой и летом, в самую жару не успевает прогреться, всегда студеная вода и в которой водились распрекрасные хариусы, даже семга и нельма, а теперь лишь ерши, в лучшем случае, окуни. И в ней часто рыбачил отец. И на эту же тему вдруг припомнилась старая и смешная история, вернее, небольшой, но анекдотический случай, рассказанный мне опять-таки отцом. Был тогда он еще неженатым  и работал помощником бурильщика в нефтеразведывательной экспедиции. Приходилось общаться и местными,  коренными жителями этого края, по национальности коми. Однажды к ним на буровую из невдалеке находящегося села забрел незнакомый мужик.
-    Рыба есть?.. – и спросили разведчики недр.
-    Нет!.. – и ответил старик. – Окунь есть, щука есть, рыба нет!..
      Комментировать это, полагаю, нет смысла, всем понятно и так, почему с появлением культуры, более развитой цивилизации здесь не водится ценная рыба.
      Вот, пожалуйста, сток!.. 
      Много-много людей, много-много знакомых… Нам хотелось побыть лишь в своем, как говорится, узком семейном кругу.
-    А давайте устроимся здесь! – вдруг воскликнула дочь.
-    Да, и впрямь неплохое и, похоже, укромное место, - согласился Илья.
-    В таком случае не буду с вами спорить и я.
      С трех сторон окружали густые заросли кустарников, рядом шум быстротечной реки, под ногами зеленая, успевшая подрасти травка – на севере все природные явления происходят быстро, если утром жара и сияние солнца, то случается так, что к вечеру может выпасть снег.
-    А теперь пять минут отдохнем, - растянулся блаженно супруг, - и приложимся к пиву.
-    Кстати, я насушила сухариков…
-    Превосходно, Надюша! Ты умнейшая женщина!.. 
      Солнце, воздух, вода… и холодное пиво, закуска, одним словом, лафа. Все же было во всем горький привкус тревоги и предчувствие какой-то беды.
-    Я хочу искупаться, - размечталась Лиана.
-    Еще слишком холодная, ледяная вода, - ей ответил Илья.
-    К тому же она грязная, мутная, - и добавила я. - В ней неимоверное количество всяких отходов, в том числе и микробов. 
-    Разве люди не могут все эти отходы каким-то образом нейтрализовать?
-    Разумеется, могут! Но, увы, не хотят.
-    Почему?..
-    Это дорого стоит. К сожалению, ответственные за экологию окружающей среды нынешние владельцы предприятии, господа новые русские, чрезмерно жадны. Им чихать на природу, на нас и на все, что творится вокруг. Сами же они отдыхают не здесь, а где-нибудь на Канарских островах.
-    Получается так, что кругом несусветный бардак!.. – с возмущением, дочь. – Разве можно все это терпеть?!..
-    Да вот так и живем, - с грустной миной, отец. – С этими людьми и у власти стоящими бюрократами, многие из них взяточники или даже преступники, очень трудно бороться, ибо каждый простой человек прежде всего думает о своей семье, много чего боится, например, быть уволенным с работы, что привело бы еще к более нищенскому существованию его близких, детей… Но терпение народа не безгранично, раньше или позже оно лопнет…
-    И наступит порядок?..
-    Нет, не сразу, однако… свято верю, что да!..
      Солнце, воздух, вода… и полнейший бардак…
-    Раз нельзя покупаться, - это снова Лиана, - то хотя бы пройдусь, может, встречу подруг.
-    Далеко не ходи!..
      Далеко не ходи – таково указание ребенку. Власти нам намекают, а вернее, дают указания тоже: эй, не очень шали и не смей возмущаться всем тем, что на сей день имеешь! Все, как в те, не такие уж старые и не такие уж плохие времена. Кстати, в те времена человек, и тем более шахтер, мог достойно прожить на зарплате, чуть ли не каждый год отдыхать, к примеру, в Крыму, а выйдя на так называемый заслуженный отдых, без забот обходиться лишь пенсией… Если только хотел! А теперь лишь желания мало!..
-    Что-то мне неспокойно, - наконец и супруг. - Дело вовсе не в дочери…
-    Ну а в чем?..
-    Извини, но мне надо побыть одному. Я чуть-чуть похожу… и потом тебе все, что меня беспокоит, скажу.
-    Походи, но, пожалуйста, недолго.
      И он скоро вернулся.
-    Там, в реке, под водой, - и был очень взволнованным, - за корягу застрявший утопленник.
-    ?!..
-    Труп сорокалетнего мужчины… Его явно убили, потом бросили в воду… Это было вчера.
-    А ты сам его видел?..
-    Наяву, разумеется, нет, но я вижу другим, своим внутренним взглядом!.. Оставить все это без внимания, как есть, мы, конечно, не можем. Тем более, что это убийство… и я вижу лицо негодяя!..
-    Но ведь будут таскать по милициям. Вдруг еще заподозрят, что ты сам это сделал!..
-    Подозрении не будет! А вот нервы потреплют… Надо срочно звонить, сообщить…
-    Значит, все, отдохнули?!..
-    Получается, да…
      Тут вернулась и дочь.
-    Собирайся, Лиана. Мы отправляемся домой.
-    Почему?!..
-    Ради Бога, не спрашивай! И поверь, что так надо. Тебе лучше не знать!..
      Собрались… поплелись…
      Солнце, воздух, вода… и реальная жизнь… И, увы, невеселая, можно даже сказать, что абсурдная…
      Дома муж тяжко-тяжко вздохнул, набрал номер ноль два…


      Папа много сильнее меня… Не завидую, нет, все же как-то обидно… Слишком много кичусь, трачу попусту время… Отец просто увидел, в том числе и убийцу… Упекли, ждет несчастный суда. И убил ни за что, за бутылку вина!.. 
      Позвонила Полина.
-    У меня весьма важная новость!.. – интригуя, она.
-    Помирилась с Петровым?..
-    Это сделать еще предстоит. И в течение недели!..
-    Значит, ты уезжаешь. На деревню, наверное, к дедушке.
-    К бабушке, - усмехнулась подруга. – А вернее сказать, в оздоровительный лагерь, находящийся на берегу Черного моря.
-    В частности, в поселке Лазурное.
-    ?!..
-    Куда очень хотели отправить, а вернее, сослать и меня!..
-    Ну а ты?..
-    Наотрез отказалась.
-    И зря, - сожалея, Полина. – Есть, наверно, причины?..
-    Может быть, и не очень серьезные, но действительно есть, - ненадолго задумалась я. – Во-первых, мне уже неприятно от самого слова лагерь, во-вторых, есть возможность на время не видеть и исключить из своего окружения некоторых чересчур примелькавшихся, чересчур уж активных, надоевших мне лиц, ну и в-третьих, я хочу быть свободной, чтоб никто не навязывал правил и каких-либо норм поведения, то есть делать лишь то, что захочется делать самой.
-    А не слишком ли многого хочешь?.. Так, увы, не бывает!..
-    Уверяю, бывает!
-    Имеешь в виду именно ту свободу, пользоваться которой позволяет приобретенные тобой эзотерические познания?
-    Да, конечно, ее. И именно от нее зависит общая свобода любого мыслящего и способного войти в транс существа. Эта духовная свобода – основополагающий камень личности каждого человека.
-    Все мудришь и мудришь, - лишь вздохнула подруга. – Лучше вновь покажи что-нибудь интересное.
-    Приходи… Можешь прямо сейчас.
-    С удовольствием!.. Бегу!..
      Что-нибудь интересное… Что-либо показывать просто так, не говоря уже о подобных выступлениях с целью получения личной выгоды, вне сомнения, грешно. И за это адепт, то есть маг может быть очень-очень жестоко наказан, вероятно, лишен своих сил впредь не только такое кому-либо показывать, но и выходить на контакт с духами вообще. Данный случай – не тот.
-    Вот и я!.. – прискакавши, девчонка.
      Чем ее удивить?.. И чтоб это ей было на пользу!..
-    На сей раз без особых чудес!.. – объявила Полине. – Просто выйдем на улицу, чтобы пообщаться с прохожими.
-    Это как пообщаться?!..
-    Разумеется, мысленно. Если более точно сказать, то на них повлиять. Не волнуйся, я все покажу, объясню, чтоб хотя бы отчасти могла это делать сама.
-    Ладно, ладно, пойдем.
      Летний теплый и солнечный, жаль, с проснувшимся гнусом денек. И такие, как гнус, неспокойные, суетливые люди.
-    Сходим в сквер, - верховодила я. – Там намного спокойнее, больше шансов найти собеседника.
-    Хорошо, - отозвалась подруга, - все же мне очень хочется знать, почему же ты, столь духовно богатая, сильная и способна сама повлиять на людей, избегаешь общения с некоторыми из них?
-    Потому, что эти мало мне интересные, более того, неприятные люди, к сожалению, способны на кого-то влиять. В том числе на меня. Значит, я не такая уж сильная, хотя дело не в том. А с другой стороны, все мы люди Земли, это значит, что связаны, зависимы друг от друга, - пришлось снова задуматься. – Если я и смогу оградиться щитом безразличия к ним, они сделают вывод, что намного сильнее меня, что я просто сдалась. Не дождутся!..
-    Может быть, все значительно проще?..
-    Подключив лишь сознание, да!.. Однако основное общение между людьми происходит не на этом, а именно на подсознательном уровне.
-    Объясни эту мысль мне, пожалуйста, доходчиво.
- Подсознательные связи между людьми устанавливаются без слов и даже без четко сформулированных мыслей, а при помощи образов, чувств и каких-то желании. Так когда-то общались атланты.
- Телепатия?!..
- Да.
-    Как ты это узнала?.. – вновь спросила Полина.
-    Слишком долго об этом рассказывать, мы, как видишь, почти что пришли, - приближаясь к газонам, где вовсю зеленела недавно проросшая трава. – Поговорим о другом. Первым делом учти, что телепатическая посылка мысли, чем теперь и займемся, не является всего лишь подсознательным действием. Это сплав и того и другого, то есть сплав хорошо представляемого образа, с возникшим при этом ощущением желаемого, и волевым внушением этого действия.
-    Приведи же пример!..
-    Например, я хочу, чтобы кто-то чихнул. Если этот человек находится далеко, не в поле моего зрения, то должна очень явно представить как его самого, так и то, как он это проделает, и при этом сама ощущая щекотание в носу, как бы делая это вместе с ним, и внушая: чихни!
-    Интересно!.. – с восхищением, подруга.
      На обшарпанных лавках кое-где сидели влюбленные парочки, старики, просто свободные от работы люди.
-    Что ж, присядем и мы. Подождем своих жертв.
-    Чтобы их проглотить!.. – пошутила она.
-    Нет, всего лишь потешимся, - отвечая серьезно. - Видишь ли посреди дорожки лежащий спичечный коробок?
-    Разумеется, вижу.
-    В таком случае представь, что это – не коробок, а огромная, мерзкая, с выпученными глазами, с пупырышками жаба. Больше от тебя ничего и не требуется. Ты лишь явно представь. Правда, можешь краешком глаза наблюдать, какова же будет на нее реакция прохожих.
-    Они в это поверят?!..
-    Я заставлю поверить.
-    Ах, скорее бы кто подошел!.. – с нетерпением, Полина.
-    Ладно-ладно, смотри, сейчас встанет вон та, - указав головой, - уже старая, одинокая бабушка… Не забудь, что велела!..
      Мне пришлось очень сильно напрячься; разумеется, внутренне. И сама оказалась в роли этой уставшей и много в жизни повидавшей женщины; поднялась и пошла. Не спеша, ибо дома меня, кроме кошечки Мурки, совершенно никто и не ждал. И увидела жабу. Да, большая, и наглая, все же жаждала жить… И пришлось обойти…
-    Ну и ну!.. – и вдруг возглас подруги.
-    Не смешным оказался объект, - став собой, оправдалась и задумалась я. – А теперь этот наш коробок превратим в обшарпанный, однако явно не бумажками, а крупного достоинства купюрами наполненный кошелек.
-    Да, действительно, кожаный, - отозвалась Полина, - светло-коричневого цвета, туго-туго набитый…
-    Превосходно!.. Смотри! Вон идет и качается выпивший и желающий выпить еще забулдыга. Все мысли у него только о том, где найти на бутылку…
-    А тут ба! и валяются денежки!.. – усмехаясь, ровесница.
      Я – тот бедный, несчастный мужик. Очень мучила жажда и изрядно мутило, а в кармане лишь мелочь… Где-то рядом спасение... Две девчонки; смешные и какие-то странные. Недотепы и только!.. Но спасение, чувствовал, рядом… Неужели действительно?.. Да, и впрямь на асфальте коричневый, вне сомнения, полный кошель!.. А вдруг это проделки противных, всегда готовых надсмеяться пацанов или этих вот пигалиц?.. Все же это есть мой и, возможно, единственный шанс!.. И достал из кармана ключи; уронил; вместе с ними, естественно, незаметно загреб, также поднял обшарпанный, с крупной суммой бумажник… Он обжег, верней, грел мою руку… и, конечно же,  душу… И согреет дрожащее тело…   
-    До чего же потешный, - хохотала Полина, - этот жалкий алкаш!..
-    Может быть, и потешный, - опечалилась я, - только мне его жалко.
-    Отчего?!.. – удивилась подруга.
-    Он, увы, всеми-всеми отвергнутый, в том числе и женой и детьми, и больной человек! И смеяться над ним, мягко скажем, грешно!..
-    В таком случае зачем… мы все это проделали?..
-    Я так больше не буду!.. И тебе не советую, - чуть не плача, ответила ей.
      Распростились невесело. И тотчас поплелась в горьких думах домой.
      Наказание… Оно, была в этом уверена, непременно наступит. Долго ждать не пришлось.
-    Пойду спать!.. – в тот же вечер, вернувшись из работы, злобно бросил совершенно пьяный отец, каким ранее его никогда и не видела.
-    С какой стати сегодня напился? – растерялась, естественно, мать.
-    Не твое это дело!.. – лишь добавил родитель, отправляясь к себе.
-    Невоспитанный хам!..
-    Это я виновата, мамуля! – обнимая ее. – Ради Бога, прости.
-    Ладно, ладно, вот только, - со слезами, родная, - что-то я не пойму, в чем конкретно твоя тут вина?..
-    Это трудный вопрос, слишком грустно о том говорить, - гладя матери спину, - но поверь, что все будет в порядке!..
-    Что ж, спасибо, утешила, - уже более бодро. – Между прочим, есть шанс и подбодрить тебя.
-    Ну и чем?..
-    Я купила томатного сока!..
-    В таком случае пошли!.. – направляясь на кухню.
      Надо будет оставить отцу, чтоб не мучила жажда…

   * * *


      Атрустиды… Им нашли применение в других, с не менее сложными технологиями обработки, весьма важных для современного общества областях. За эту руду готова были платить бешеные деньги любая, из интересующихся ею, компания, в том числе «Мерседес», в ближайших планах которой было создание первого земного автомобиля, способного взлететь в космос и без дополнительной заправки сделать рейс, например, на Венеру. Геологи уже давно вели поиски атрустидов во многих малоизведанных планетах. Слава Богу, нашли.
-    Полетишь, дорогой Иштван Гросс, - ухмыляясь, Дунаев, - на небезызвестную тебе Оптиму. Мы тебя назначаем технологом, разумеется, главным, вновь создаваемого горнодобывающего предприятия.
-    Это значит, надолго, - не прельщало быть главным. – Снова жить бобылем, без жены, без семьи…
-    Ну, гарем я тебе обещать не могу, но с десяток хорошеньких женщин, уверяю, там есть!.. Приударишь за ними!
-    Предлагаешь мне куклу?..
-    Ничего-то ты в этом, как я вижу, не смыслишь! В каждой бабе есть нечто такое, чего нету в других!..
-    Только мне в них чего-то искать нет большого желания.
-    Ладно, дело твое. Одним словом, готовься, изучай всю техническую документацию и так далее, так далее. Через пару дней улетаешь!..
      Пару дней, пару дней… И останусь один, без своей, ставшей больно горячей, раскованной, приводящей в восторг благоверной. И как жить без Ингриды?..
      Звонок видеофона.
-    Добрый день, милый Иштван, - улыбалась прекрасная и не менее Ниары привлекательная Ольга. – Жаль, что ты уезжаешь, а вернее сказать, улетаешь на другую планету. Очевидно, надолго.
-    Жаль, конечно, и мне, - не кривил ни на йоту душой. – Скажу честно, что кроме тебя я ни с кем и не дружен.
-    Скажу честно, ни с кем не общаюсь и я, - и глядела лукаво она. – После развода с Колей, кроме тебя, у меня не было ни одного близкого человека.
-    С трудом в это и верится! Чтоб такая красивая женщина!..
-    Дело вовсе не в этом, - загрустила она, - а в том, что мужчины хотят лишь плотских наслаждении. Мне при этом нужна и душа!..
-    Как и мне, как и мне, - опечалился я.
-    Не горюй, все в конечном итоге наладится!.. Понимаю, что в данный момент у тебя уйма дел, что тебе, как говорится, не до меня, но ведь время пройдет и вернешься на Землю. Все еще предстоит!..
-    Да, конечно, конечно!..
-    Что ж, мой милый, прощай! – и опять улыбнулась прелестная, сексапильная Ольга. – И учти, буду ждать!..
-    До свидания, милая!.. Мы с тобой непременно увидимся! Все еще впереди!..
      Ну а что впереди?.. Совершенно невинная дружба?.. Разумеется, нет… Верный муж, образцовый отец, семьянин, и стремится в объятия другой, правда, более близкой духовно красавицы!.. Чертовщина какая!..
-    Улетаю на Оптиму, - после позднего ужина, сообщил эту новость Ниаре, - через пару деньков.
-    Знаю-знаю, надолго, - совершенно спокойно, она. – Жаль, останусь одна… в том числе и в постели…
-    Неужели так трудно, когда в постели какое-то время отсутствует муж?..
-    Может быть, более важно другое, - пожимая плечами, супруга, а потом и призналась: - Только мне больше всего не будет хватать этого.
-    Кто тебе, между прочим, сказал, что вот-вот улечу?..
-    К сожалению, забыла, - растерялась Ниара. – Кажется, кто-то из твоих, случайно встреченных сослуживцев.          
      Чтоб она, и забыла!.. Слишком явная ложь!..
-    Ну да ладно, неважно, - лишь махнул я небрежно рукой.
-    Да, и впрямь ерунда!.. – и глядела призывно распутница. – Лучше ляжем пораньше и ты дашь мне все то наперед!..
-    Разумеется, милая!.. Чтоб надолго запомнилось!..
      Я назвал ее милой. Как недавно назвал и прекрасную, очень-очень желанную Ольгу!.. Безобразие какое!..
-    Ты опять улетаешь!.. – и на следующий день упрекнула Ингрида. – Оставляешь нас с мамой одних!..
-    Но вы взрослые девочки, - потрепав ей волосики, - и должны понимать, что мне надо лететь и что делаю это не ради своего удовольствия.
-    Больше некому, да?..
-    Есть, но в этих делах, - и ответил ей честно, - среди наших сотрудников я, увы, самый-самый подкованный, опытный. К тому же не люблю капризничать.
-    Раз так надо, лети, - согласилась она. 
      Дети – наша надежда, дети – наше лицо…
-    Значит, будешь торчать в этой чертов планете, - на работе, Пол Кертвин, - как минимум, месяца три.
-    В это время наш шеф, - и добавил Курт Беренд, - окончательно вскружит головушку одной даме по имени Ниара.
-    Если вы имеете в виду Николая Дунаева, - после длительной паузы, собрав силы, ответил, - то он знает Ниару давно, лет, наверное, десять, и является другом семьи.
      Ложь, чистейшая ложь!..
-    Ну, тогда все понятно, - вновь завистливый Пол. – Ведь друзьям дозволяется все.
-    Эй, коллега, заткнись!..
-    Все, молчу!.. – усмехнулся мерзавец. – Хочу все же добавить, что твою ненаглядную уже несколько раз я сам лично встречал в компании нашего шефа.
-    Мне все это известно!.. – снова ложь, разумеется.
-    Ладно-ладно, молчу, - повторил этот тип, и впрямь тут же замолк.
      Вот откуда ей стало известно о моем отправлении в Оптиму. Может быть, даже вместе придумали этот самый простой, но достаточно действенный план: только муж за порог и жена совершенно свободна, можно делать все-все!.. До чего же все мерзко!.. Как отныне смотреть ей в глаза, чтоб не выдать себя? И как смотрит она?!.. Значит, нужно играть. И притом очень трудную роль.
-    Завтра утром, увы… - открыл рот, чтоб напомнить Ниаре о том, что сей вечер последний.
-    Знаю-знаю, на кухню!.. – улыбнулась лукаво она. – Первым делом поешь, подкрепись, ибо позже заставлю тебя хорошенько вспахать мое скромное, в то же время зудящее место. 
-    С удовольствием, милая!..
      Что же с ней происходит? Помешалась совсем?.. Неужели основой всего для нее только это?.. без участия тонких, духовных и возвышенных чувств?..
      Утром будто с похмелья… от чрезмерных старании и усердия в постели. Распростились довольно тепло, с непритворной сердечностью. Значит, секс и есть ключ к тем другим, более тонким, возвышенным чувствам.
-    В добрый путь!.. – с хитрой улыбкой, Николай. – Очень-очень прилежно трудись и не очень шали!..
-    Чего желаю и тебе!..
      Совершенно безнравственный тип!..
      Наконец-то один!.. И чертовски уставший. Есть возможность поспать.
      Облака… солнце, дюны, вода…
-    Я весьма сожалею, что все так получилось, - появилась Она, идеальная женщина и мой Ангел-хранитель. – Но поверь, что так лучше!.. В противном случае ты бы ничего и не понял.
-    Зато понял теперь, что мне лучше жить с Ольгой!..
-    Эй, не очень, не очень, надо быть рассудительным!.. Ведь не можешь же бросить Ингриду!.. А прекрасная Ольга для тебя лишь трамплин. Как и ты для нее.
-    Но ведь это так пошло, банально, заниматься любовью с любовницей!
-    Ты и сам признаешь, что между вами духовная близость… Много лучше с любовницей, чем с какой-нибудь шлюхой!..
-    Ты, конечно, права.
-    Вот и славно, удач!.. – и исчезла Она.
      Проснувшись, как обычно, помнил лишь то, что во сне Ее видел. Но Надежда вселяла надежду!..
      Климат на Оптиме, прямо скажем, прескверный, никакого сравнения с Виолой или другими, обжитые нами планетами. Много-много работы. И все в сжатые сроки.
-    В третьей штольне опять очень много воды, - сообщил мне Клаус Дитрих.
-    Поставьте более мощный насос, - традиционный ответ.
-    Более мощного нет.
-    В таком случае поставьте параллельно второй. Не мне же вас учить!..
-    Но насосов у нас в сей момент, кроме уже задействованных, нет в наличии вообще, о чем давно известно на Земле. Вины нашей тут нет.
-    В таком случае снимите из штольни номер семь, там воды почти нет, и поставьте в третью.
-    Весьма просто и мудро! Сейчас дам указание!..
      Да, действительно, просто… Но, увы, не всегда. Суета, суета…
-    На вас пялит глаза лаборантка Катрин, - после ужина снова мне Клаус. – Жаждет с вами в постель постель!..
-    Для меня чересчур молода!.. – и шутливый ответ. – Займись-ка ею сам!..
-    Ладно, ладно, займусь, - восприняв все всерьез.
      Молодой, неженатый… Спустя несколько дней он и впрямь очень сблизился с девушкой, все свободное время, которого было не так уж и много, проводил только с ней. Я остался одни, совершенно один!..
Прошло месяца два.
-    Приземлился, - имея в виду прибытие нашего космического челнока, сообщил мой 
бессменный помощник.
      -    Ну и что там хорошего?..
-    На сей раз, кроме груза, очевидно, решили прислать и красивую женщину. Как сама заявила, жаждет встретиться с вами.
-    Со мной?!..
- Так сказала та дама. Она, кстати, является менеджером по рекламе нашего же концерна, а зовут ее Ольгой Дунаевой.
-    Где она в сей момент?!.. – и воскликнул охвачен волнением, нескрываемой радостью.
      -    Как обычно, - с удивлением, Клаус. – В комнате для гостей.
      -    Черт возьми! Я сегодня небритый!..
      -    Зато полон энергии! – напоследок, приятель.
      Ольга, Ольга, красавица!.. Как ты здесь оказалась?!.. По вопросам рекламы иль специально ко мне?!..
-    Вот, решила тебя навестить, - и припала к груди. – На три дня взяла отпуск…
-    Очень рад, что ты здесь, что со мной и, признаюсь, об этом мечтал. Очевидно, люблю…
      Губы сами нашли ее сладкие и не менее моих ненасытные губы; и тотчас охватившая страсть подтолкнула к решительным действиям.
-    Не спеши, умоляю тебя, не спеши!.. – пресекла мой мальчишеский пыл. – Я хочу, чтоб все было красиво, чтоб все было как в сказке!.. Отправляйся, пожалуйста, в ванную, ну а я тут накрою на стол и все-все приготовлю…
-    Ты права, несравненная!.. – соглашаясь с любимой. – Пусть все будет как в сказке!..
      Душ слегка охладил, в то же время направил на весьма романтический лад.
-    Вот теперь можем выпить вина!.. – облачившись в махровый, лишь на голое тело халат.
-    Подожди, - улыбнулась она, - когда буду готова и я, - и направилась в ванную женщина.
      На столе появились цветы, ярко-красные розы, и впрямь стояла бутылка с такого же цвета вином; и горели три свечи…
      Ольга, Ольга, принцесса!.. Неужели моя?!..
-    Очень хочется пить, - наконец-то вернулась, облачившись лишь в длинный, из тонкого гипюра пеньюар, села мне на колени она.      
      Хотел было налить…
-    Разреши это мне, тебе трудно достать, - наполняя бокалы сама. – В твое здоровье, милый!..
-    За тебя, дорогая!..
      Ярко-красное Бордо… И оно моментально ударило в голову, может быть, и от близости женщины… И не в силах сдержаться, я схватил и понес свою гостью в постель…
-    Иштван, Иштван, уймись! Разве можно так сразу?!.. – вновь меня остудив, ускользнула плутовка. – Мы же взрослые люди, и достаточно тонкие!..
-    Извини, - произнес я сконфуженно. - Просто очень хочу!..
-    Докажи, что действительно так… И сперва подготовь, - говорила игриво и вкрадчиво женщина, - и всю-всю расцелуй…Сделай мне удовольствие, доведи до безумства руками, губами, наконец языком!..
-    Хорошо, хорошо, - совершенно опешив, был готов ко всему, что попросит она.
      Тело Ольги пьянило; и не меньше вина. Припав к женской упругой груди, упивался ее беззащитностью. И сосок оказался во рту…
-    Да, вот так, хорошо!.. Теперь ниже, пупок… - учащенно дыша, вдруг раздвинула стройные ножки, сложив их мне на плечи, продолжила: - Ну же, милый, смелее! Расцелуй меня там!..
      Копна мягких и вьющихся, и щекочущих ноздри, рыжеватого цвета волос оказалась под носом, а в пленительном зеве раскрылись, до конца обнажились лепестки сокровенных, мне любезно подаренных прелестей. Женский запах дурманил; пятки впились мне в спину, руки с силой толкали непутевую голову к этой влажной и немного смешливой щели; и тут я наконец-то осмелился, прикоснулся к ее упоительным, женским более отзывчивым, более чувственным губкам…
      Неужели такое со мной?!.. О чем много раз слышал и знал, только не было мысли это делать с женой… Неужели такие, очень-очень интимные проявления страсти и нежности так желанны для женщин и их сводят с ума?..
      Никакого стыда!.. Язык плавал в блаженстве… Трепещущее и порой вздрагивающее тело Ольги вызывало желание действовать, удесятерить свои ласки… Потеряв окончательно голову, совершенно не думал о том, сколько время прошло. И вдруг темп ее частых движении бедрами еще больше возрос, и вдруг женщина вскрикнула; ноги накрепко сжали мою, в плен попавшую голову…
-    Иди, вымой лицо, - все еще возбужденная, томным голосом, Ольга, - и получишь все-все, о чем только мечтал!..
      О чем только мечтал?.. К сожалению, мечтать о таком и не смел…
      Щеки были действительно влажными, скользкими…
-    Нет же, нет!.. – возразила она, когда я охватил ее бедра коленями. – Так способны подростки!..
-    Ну а как?.. 
-    Ляг, пожалуйста, на спину. Расплачусь с тобой тем же…
      Расплатилась… сполна. И притом получил настоящий урок. И безумно приятный! В благодарность за все был готов исполнять все ее приказания, прихоти, в том числе совершенно нескромные. О чем раньше не смел и мечтать!..
      Прошли эти три дня. Вновь остался один… С явной мыслью о том, что такое возможно, что такое еще много раз повторится, был достаточно весел и был полон надежд.
      И спасибо тебе, несравненная, и не только духовно, но и телом близка!..


      Ноябрь, дождь, мокрый снег и работа врача; и поездки, поездки… От одного потенциального больного к другому. Не дай Бог, кто-нибудь заболеет всерьез!..
-    Ниара Гросс, - вперил взор свой главврач.
-    Да, господин Беккер.
-    Вы опять допустили оплошность, - и тотчас улыбнулся двусмысленно. – Мне необходимо с вами поговорить.
-    Прямо сейчас?
-    Нет, зайдите ко мне в кабинет в восемнадцать ноль-ноль.
-    Разрешите, однако, спросить, в чем мое упущение?..
-    Обо всем, как сказал, вечерком, - раздевая глазами, стервец. – Не волнуйтесь, ведь все еще в силах исправить.
-    Ладно, ладно, исправим!.. – отправляясь к своим подопечным.
      Черт возьми, стоит только мужчине посмотреть на меня похотливым, обнажающим взглядом, между ног появляется сырость!.. Нимфоманка и только!.. И как все оценить?.. То ли это распущенность, то ли внезапно открывшееся второе дыхание?..
      Очень много простуженных от ненастья людей, то есть много работы.
-    Может быть, у меня воспаление легких?.. – слишком мнительный старый.
-    Уверяю вас, нет, господин Ковальчук! Всего только простуда!.. Я тут все написала, - протянула рецепт. - Пейте много горячего чаю, витамины и этот, на травах, настой. Завтра станет намного комфортнее!..
-    Я б хотел что-нибудь эффективное!.. – упирался мужчина.
-    Быстродействующие химические средства вам отнюдь не нужны, это вредно для печени. Если же на этом настаиваете, подпишите расписку, что я не несу ответственности за ваше здоровье.
-    Ладно-ладно, не надо!.. – испугался больной. – Надеюсь, что как-нибудь выкарабкаюсь и без этих химических средств.
-    Если будете слушаться, делать все, что я вам говорю!..
      И вот так целый день!.. Как ни старайся делать людям добро, они все норовят нанести себе вред.
      Полна решимости раз и навсегда пресечь неоднократно повторяющиеся приставания своего шефа, в восемнадцать ноль-ноль отворила тяжелую, обычно изнутри запертую дверь его кабинета.
-    Как велели, пришла…
-    Что ж, присядьте, Ниара, - вновь смотрел на меня своими гипнотизирующими, будто пожирающими глазами. – Разговор предстоит непростой, продолжительный. Может, выпьем по чашечке кофе?..
-    Почему бы и нет?.. - пожимая плечами, ответила, сев напротив него.
-    Раз работа уже позади, то к нему и по рюмочке, - улыбнулся главврач, доставая бутылку, очевидно, специально припасенного коньяка.
-    Вот уж это совсем ни к чему!.. – заявила решительно, но с такой же улыбкой добавила: - Хотя ладно, давайте!..
-    Дело в том, - включив заблаговременно заправленную кофеварку, наполнил рюмки он, - что на вашем участке имеется относительно серьезный больной. У него к нам претензия. А диагноз: бронхит.
-    И всего-то бронхит?!.. Я уже грешным делом подумала, что у этого курящего и от которого вечно разит спиртным больного развился цирроз печени или нечто подобное. Кстати, я на сей счет сделала запрос наркологу. Вот его заключение: господин Дестен – хронический алкоголик.   
-    И прекрасно, прекрасно!.. В таком случае к вам нет и больше вопросов. Курит, пьет!.. Мало ли отчего у него появился этот самый бронхит?..
-    Вот и я так считаю!..
      Иосиф Беккер поднялся, разлил в чашки напиток…
-    Предлагаю за это и выпить, - вновь уставился он. – За отсутствие проблем!..
-    Вряд ли это возможно, жить вообще без проблем.
-    Но стремиться к тому, чтобы уменьшить их количество, полагаю, желательно всякому.
-    В этом вы, вне сомнения, правы, - подняла свою рюмку и я. – Чтобы их было меньше!..
      И впрямь очень хороший коньяк… И обжег, и расплылся по телу… А в придачу и кофе…
-    По второй?.. – предложил соблазнитель.
-    Мне, наверное, хватит.
-    Всего несколько капель!..
      И мужчина вновь встал, шагнул вглубь кабинета… и внезапно приблизился сзади, сжал ладонями грудь, тут же впился мне в шею…
-    Вы забыли о том, за что только что выпили! – стараясь сохранить хладнокровие, отчеканила я.
-    Не забыл, дорогая Ниара!.. Я вас очень люблю и чертовски хочу!.. – задыхаясь, шептал мне на ухо главврач. – Знаю, вы сладострастная женщина! И ваш муж в это время отъезде… Есть коньяк и есть кофе, диван…
-    Нету только желания!..
-    Оно скоро появится! И к тому же большое!.. Разрешите припасть к вашим стройным ногам, - и впрямь стал на колени, задирая мне юбку, начал страстно мне их целовать, продвигался все выше и выше, – Умоляю, раздвиньте!.. Разрешите проникнуть, окунуться туда!..
-    Нет же, нет, прекратите, - уже менее решительно, Беккеру. 
-    Ах, позвольте хотя бы сделать вам удовольствие ласками, - и добравшись до трусиков, произнес он плаксивым и беспомощным голосом.
      Был почти что у цели, дурак, но желание пропало… Разве можно так хныкать?.. И тут я рассмеялась.
-    Есть кому это сделать без вас!.. – наконец оттолкнула развратника, встав, поправила юбку и уже собиралась уйти.
-    Не забудьте, что я все-таки непосредственный шеф!..
-    Не забудьте, что вся эта сцена на моем мини-диске!.. – на прощание бросила Беккеру.   
      Муж, увы, далеко, да и что с него толку?.. Благо, рядом другой, разбудивший во мне настоящую женщину, весьма прыткий в постели, настоящий мужчина-самец!.. Правда, слишком настойчивый, иногда чересчур надоедливый.  Только села в машину, звонок видеофона. 
-    Я хочу тебя видеть, - вот, пожалуйста, опять!..
-    Ради Бога, смотри, - усмехнулась в ответ.
-    Но хочу тебя видеть всю-всю и притом обнаженную!.. – не шутил Николай. – И хочу обнимать, целовать…
-    Мне пришлось задержаться и так!.. Если мы с тобой встретимся, что же скажет мне дочь?!..
-    Что-нибудь да придумаешь, - с подозрением глядя, Дунаев. – Кстати, где это ты задержалась, по какой же причине?..
-    Обо всем, дорогой мой любовник, потом!..
      Между прочим, замечу, что главный технолог многим известного концерна терпеть не мог того, что порой так его называла.
-    В таком случае я жду, - проглотил же пилюлю безропотно.
-    Где обычно?..
-    Конечно!..
-    Что ж, приеду, - согласилась-таки. – И учти, что у нас только пара часов.
-    Хорошо, моя сладкая!.. - засиял соблазнитель. – Я надеюсь, уложимся!..
      Если Иштван хотел бы меня выследить и уличить в измене, то мог бы это сделать, включив установленный на моей машине бортовой компьютер или так называемый автопилот – в это время, когда мне надо было уже ехать домой, я обычно стремилась в отель, где встречалась с известной вам личностью. Только муж и не очень хотел, даже находясь на Земле, практически не интересовался тем, где и с кем провожу свой досуг и почему с работы, как правило, возвращаюсь на несколько часов позже. Меня это бесило. Или он совершенно блаженный, или просто чурбан, которому все равно, с кем и когда занимается любовью его жена.
      Николай был уже наготове, уже только в халате.
-    Знаю-знаю, что ты первым делом захочешь узнать, почему задержалась, - включив видеокамеру, чтоб он сам о всем том, что недавно случилось, узнал, обратилась к Дунаеву. – И чтоб меньше о том говорить, будет проще увидеть. Хочу все же добавить, что в какой-то момент я действительно жаждала, чтоб язык главврача оказался во мне.
-    До чего же развратная!.. – досмотрев до конца, процедил Николай. – Настоящая стерва!..
-    Может быть, может быть, но пришла не затем, чтобы слышать подобное!..
-    Ладно, ладно, прости!..
-    Что ж, любуйся, смотри, как ведет себя женщина, на которой ты жаждешь жениться!.. Ну а я освежусь, смою запах другого, абсолютно чужого мужчины, - и направилась в ванную.
      Душ и впрямь оживил и чуть-чуть возбудил. Перелезла в джакузи. Пузырьки щекотали и ласкали промежность и слегка приоткрытую щель…
-    Браво-браво, я вижу, - появившись, любовник, - ты уже мастурбируешь.
-    Ну и что?.. - без стеснения ответила. – Было б очень неплохо, если ты мне помог.
-    Я готов это делать всегда!.. – тотчас скинул халат… 
      Вновь представила Иштвана… Вероятно, ошиблась, ошибалась всегда… Только  он, в самом деле любимый, он один мне и нужен!..   
      Продолжение в постели…
-    Скажи честно, Ниара, - отдышавшись, Дунаев, - тебе впрямь очень нравится этот старый козел?
-    Ты о ком?.. – будто таких кандидатов в любовники у меня не один.
-    О твоем главвраче.
-    Не такой уж и старый!.. – снова, снова дразня. – И весьма сексуальный, интересный, с фантазией!..
-    Ты считаешь нормальным, что он лет на двадцать старше тебя?!
-    Замуж не выходить!.. Ну а если действительно с ним и лягу в постель, то только ради того, чтоб уменьшить твой пыл, чтобы ты даже думать забыл, что я стану твоей навсегда.
-    Почему?!..
-    Потому, что ты бабник!.. И твоя страсть, в лучшем случае, может пылать ко мне до тех пор, пока не выйду за тебя.
-    Нет же, нет!.. – снова клялся мужчина. – Я тебя очень-очень люблю!..
-    Неужели так трудно понять, что этими осточертевшими разговорами ты только удаляешь меня от себя?!..
-    Ладно-ладно, не буду!..
-    И прекрасно, прекрасно!.. И давай заниматься любовью, пока нам не приелось, пока оба хотим!..
-    Да, конечно, конечно, - и всегда соглашался, скоро все забывал Николай.
      Занимались любовью, а вернее, развратом. Два часа пролетели будто двадцать минут.
-    Ты достаточно умная и достаточно хитрая женщина, - перед тем, как проститься, Дунаев, - что сумела-таки оставить в дураках этого старика Беккера. Но не глупый и я!..
-    Этим хочешь сказать, - разозлившись всерьез, - что все то, что с тобой здесь творили, ты запечатлел на видео?!..
-    Стань моей навсегда, - усмехнулся ничтожный и, увы, первоклассный кобель, - и не будет проблем.
-    Тебе надо к психиатру, дорогой, но уже только бывший любовник, - тая гнев, преспокойно сказала ему. – В отношении этой, и впрямь гнусной проделки, могу уверенно сказать, что меня эта запись нисколечко и не волнует, а тебе посоветую: когда вспомнишь о мне, сможешь, глядя на то, чем мы тут занимались, дрочить!..
-    Ради Бога, не злись! Я всего пошутил!
-    Надоели твои неуместные да и глупые шутки! И ты сам мне давно надоел!.. - хлопнув дверью, ушла.
      Наконец-то домой, где уют и покой, где любимая мною Ингрида… и где нет похотливых и глупых мужчин.
-    Ты опять где-то с кем-то была?!.. – неожиданно, дочь.
-    Да, была по делам. И пришлось задержаться.
-    Неужели считаешь, что я совершенно глупа?..
-    Нет, конечно, - растерялась совсем.
-    В таком случае, мамуля, уймись и забудь о всех этих делах. Очевидно, забыла, что у тебя есть я, и забыла о папе. Даже если его и не любишь, то хоть немного уважай.
-    Кто тебе только это сказал, что его не люблю?!..
-    Это видно и так!.. – разгромив в пух и прах. – И не надо хитрить!..
      Если впредь и с кем-либо встречаться, надо быть осмотрительной, надо быть осторожной!..
      Иосиф Беккер молчал; и не думал о том, чтобы как-то мне мстить. Прошло несколько дней, в течение которых в конце концов похолодало. На работе, после ужасного аврала, установилось затишье, можно было спокойнее вздохнуть.
- У меня к вам, дорогая Ниара, есть весьма заманчивое предложение, - это снова главврач, вновь глазами раздев.
- Хорошо, - почему-то игриво, улыбнувшись, ему. – Чем хотите порадовать?
- Есть возможность на несколько дней съездить в город Париж. И за счет учреждения.
- Да, и впрямь очень-очень заманчиво!.. Все же хочется знать, что я там буду делать?..
- Развлекаться, конечно!.. Ну а если серьезно, в Париже состоится международный симпозиум кардиологов.
- Разрешите напомнить, я, увы, терапевт…
- Однако же расширить свои знания в области кардиологии будет очень полезно и вам, - улыбнулся главврач. - Как и мне, между прочим.
- Вы хотите сказать, что мы едем вдвоем?..
- Да, вдвоем. И когда мы вернемся, то на законных основаниях, уже как специалисту широкого профиля, я смогу вам повысить оклад.
- Но для этого надо…
- Вовсе не обязательно, - опередил Беккер, - чтобы вы со мной спали. Готов довольствоваться тем, что вы будете рядом!..
- Что ж, приятно, приятно, - ненадолго задумалась. – И когда отправляемся?..
- Послезавтра, но вам… пусть у вас не болит голова в отношении поездки. Обо всем позабочусь я сам.
- Очень мило и я… я, конечно, согласна.
- Вот и славно, и славно!.. – был довольным мужчина.
     Благородный и добрый… да и вовсе не старый, готов сделать все-все…
      -    Мало того, что отсутствует папа, - недовольной была лишь Ингрида, - так еще неизвестно куда отправляешься ты!..
- Но меня здесь не будет всего несколько дней!..
- Я, конечно, достаточно взрослая, чтоб остаться одна, - и задумалась девочка, но, увы, неуверенна, что ты едешь в Париж.
- А куда же еще?!.. – пораженная едкостью дочери.
- Ладно, мама, не будем!.. Только если такие поездки и якобы важные, с задержкой до полуночи дела будут появляться и впредь, то могу не сдержаться и поставить в известность отца!..
- Угрожаешь?!..
-     О нет!.. Просто мне надоело, что тебя нету дома, что ты где-то и с кем-то!..
- Ладно-ладно, уймись, - пришлось с глупой считаться. – Впредь такого не будет!..
      Эгоистка и только!..
      Старый добрый Париж встретил нас дружелюбно, более теплой, без осадков погодой.       Правда, больно уж долго надо было сидеть и вникать в излагаемые докладчиками темы о сердечных болезнях. Интересно, но сразу трудно все и понять. Сердце – двигатель тела. И оно не железное.
      -     Может быть, - по дороге в отель, с предложением мой шеф, - по бокалу вина?..
- Я вообще-то не против, - не задумавшись, Беккеру, - только хочется есть и чуть-чуть отдохнуть.
- Отдохните, а я погуляю по городу и через пару часиков зайду.
- В таком случае жду, - опомнясь, но спокойно сказала ему.
      Неужели опять?!.. Не успела забыть Николая, тут же лягу с другим!.. Нимфоманка, развратница!..
И зашел посвежевший, явно полон энергии.
      -    Вы сегодня такая, необычно прелестная!.. – сделал мне комплимент.
-    Рада слышать, спасибо! – мало-мальски смутившись и не зная, что делать, как себя повести. – Вот, пожалуйста, садитесь.
      Звонок в дверь.
     -    Это гарсон с вином, - пояснил Иосиф Беккер. – Разрешите открыть самому…      
      И действительно мальчик… и с прекрасными алыми розами… и их запах пьянил…
-    Вы сегодня такая!.. – повторил много старше меня, но весьма интересный мужчина, наливая в бокалы вино. – Так и хочется съесть!.. 
-    Неужели так прямо и хочется?.. – захихикав в ответ и как будто чего-то ища, с нарочитой беспечностью крутясь, тем позволив ему рассмотреть себя всю.
-    И у вас удивительно робкая, как у юной девицы, и заостренной формы попочка!.. В ней есть вся ваша суть!..
- Так чего же Вы ждете?!.. – не сдержавшись, воскликнула я и сама подошла, предоставила Иосифу то, чего страстно желал. – Начинайте с нее!..
- Да, конечно, конечно!.. – обхватив мои бедра, бормотал воспаленный главврач.
      И тут юбка упала на пол… а потом и трусы…
-    Ах, смелее, смелее!.. – торопила его. – Я чертовски люблю, когда мне там целуют!..
      Более старший и более нежный, и ни с кем несравнимый мужчина!..


      Слишком много проблем. И особенно с матерью. Словом, плохи дела, когда дети в ответе за взрослых, за своих непутевых родителей.
-    Извини, за нескромный вопрос, но мне хочется знать, - обратилась однажды к Симоне, - нет ли острых, неприятных моментов в твоей, то есть в вашей семье? Любят ли друг друга родители?..
-    Вне сомнения, любят!.. – не колеблясь, подруга. – Хотя мелкие ссоры иногда и бывают.
      -    Мелкие, они и есть мелкие!.. Много хуже тогда, когда нету и мелких!..
      -    Как же так?.. – удивилась она.
-    Да вот так!.. Внешне как бы и теплые, и даже идиллические отношения, только в душах, увы, пустота, равнодушие друг к другу.
      -    Как все это понять?..
-    Что мои папа с мамой, оба любя меня, всего лишь уважительно относятся, но не любят друг друга.
-    Ну и что же теперь?..
-    Ой, не знаю, не знаю!..
      И особенно с матерью…
-    Я сегодня поеду к сестре, - заявила однажды отцу в выходной, когда можно быть вместе, и к тому же прекраснейший день.
      -    Извини, - явно опешил он, - но ведь мы собирались все за город!..
      -    Ради Бога, езжайте!.. А со мной в другой раз!..
      Вот и весь разговор.
      Превратясь в новогоднюю елку, совершенно неожиданно расцвел Симоной подаренный кактус. Говорят, это к счастью. Очень хочется верить…
      И вдруг вспомнила притчу гениального восточного лирика Саади:
    Вот притча, что нам рассказали без лжи
     Ревнители веры и правды мужи.
     Мудрец раз на барса воссел и на нем,
     Змею взявши в руки, поехал верхом.
     Тут некто воскликнул: «Друг Божий, скажи,
     Сего как достиг ты? И путь укажи!
     Как хищник тебе подчинился во всем?
     Ужель овладел ты волшебным кольцом?»
     Ответил: «Не диво, что эти в плену!
     Могу приказать и орлу, и слону.
     И если завидна подобная власть,
     Пред Богом ты должен смиренно упасть.
     Ему подчинившись во всем до конца,
     Обрящешь охрану и помощь Творца».
    Господь своего боголюбца слугу
     Ужели предаст на потеху врагу?
     Вот истины путь впереди пред тобой.
     Найдешь все, что хочешь, пойдя той тропой.
     К советам Саади коль внимателен ты,
     Найдешь исполнение желанной мечты!
     Так сыну Хормизду сказал Нуширвал –
     «Ты слабым и бедным защитником будь,
     О счастье своем и покое – забудь!»
      Но забыть о покое и счастье мало кто и способен. Человек – сам себя поедающий зверь. Суетясь и всегда, без умолку с кем-либо болтая, он тратит огромное количество энергии и в итоге живет только скудной и лишенной больших устремлении жизнью. А ведь мог бы расходовать свои силы и с пользой, для себя и для общества в целом.
      Почему так всегда получается, что я все о всех знаю? В том числе и о близких, очень близких мне людях. Иногда много лучше не знать. Например, о романе недавно вернувшегося из Оптимы отца.
- Папа, можно сегодня, разумеется, вечером, – обратясь к нему с просьбой, – прокачусь на твоем БМВ? Моя Хонда опять барахлит.
- Извини, но сегодня, - растерявшись, родитель, - мне машина нужна допоздна. Отложи свое дельце до завтра. Можешь взять ее прямо с утра.
- Ладно-ладно, согласна, с утра!..   
      Допоздна?.. – заподозрив неладное.
      Утром встала чуть раньше обычного. Осмотрела машину отца. Все как будто на месте, никаких женских мелких вещичек…
      Вот и школа; тоска… На рядом находящейся автостоянке, как всегда, не было мест.
- Заезжайте, Ингрида, - поднимая шлагбаум, улыбнулся дежурный администратор; симпатичный мужчина, чей не менее привлекательный сын Герберт был моим одноклассником. – БМВ, очевидно, родительский, я едва вас узнал.

*Перевод К. Чайкина.
- Да, отца, - подтвердила, улыбаясь ему. – Спасибо!..
- Ваше место сто тридцать второе, - напоследок опомнился он.
      Герберт, Герберт… Весьма сдержанный, тонкий и неглупый мальчишка. Все девчонки в него влюблены. Между прочим, и я; между прочим, и он…
- Ты пришла?!.. – на сей раз не сдержавшись, засиял кавалер.
- Да, а ты… скажи честно, соскучился?..
- Скажу честно, хотел бы тебя видеть всегда!.. – и признался, слегка покраснев.
- Рада слышать! И я!.. – и призналась сама.
      И не знали, что больше сказать.
- Вы опять тут воркуете?.. – появившись, Симона.
- А тебе, видно, завидно, - без обиды ответила.
- Может быть, - пожимая плечами, она, - но лишь самую малость.
      Герберт вышел из класса.
- Я сегодня взяла у родителей машину, - сообщила подруге, - чтобы съездить на тот знаменитый трамплин.
- Разреши мне поехать с тобой.
- А твоя тренировка?..
- Позвоню и скажу, что простыла, лечусь… Лгать, конечно, не очень приятно, но уж больно мне хочется видеть, как ты там полетишь!..
- Раз так хочешь, езжай… Но учти, полечу только я!.. 
- Ладно-ладно, согласна!..  
      Пропустить свой балетный урок собралась, к сожалению, сама. Из-за страсти другой. Понимала, что надо прилагать все усилия к достижению одной, самой-самой желаемой цели, но была чересчур экспансивной и хотела всего, к чему вдруг возгоралась. И хотела объять необъятное.
      И внезапно звонок… Снова, снова занятия. Скука…
- Мне бы очень хотелось, чтоб ты, - и во время большой перемены подошла с предложением к Герберту, - после школы поехал со мной.
- Неужели?!.. – и опять засиял, но тотчас опечалился он. – Извини, но сегодня я, увы, не смогу. Может быть, в другой раз?..
- Ладно-ладно, - успокоила мальчика, – в другой!..
      Слава Богу, последний урок!.. Астрономия.
      Герберт, Герберт, мой друг! Что ж ты так огорчился?.. Будет много прекрасных и безоблачных дней, все у нас впереди!.. 
- А на этот вопрос нам ответит Ингрида! – грозным тоном, учитель.
На какой же вопрос?!..
- Или вы и не слышали, о чем я говорил?!
- Что такое астрометрия, - прошептала рядом сидящая Симона.
- Нет, я слышала, слышала, - солгала, разумеется. - Астрометрия – это раздел астрономии, изучающий взаимное расположение небесных тел в пространстве и его изменение во времени по определенным из наблюдений сферическим координатам светил, обычно прямому восхождению, склонению и расстоянию до светил, а также вращение Земли, определение астрономических постоянных, геометрических фигур небесных тел, в первую очередь Луны, и расположение деталей на их поверхности.
- Верно, верно, садитесь, - успокоился вредный.
      Может быть, и не вредный?.. Может, вредная я?..
- Первым делом поедем к тебе, - приближаясь к стоянке, изложила все планы Симоне, – где оставишь свой Форд. У тебя что-нибудь поедим и отправимся в путь!..
- Да, конечно, конечно, - согласилась подруга.
      Много-много людей, много-много машин…
- Что конкретно хотела бы съесть?.. – раздеваясь, хозяюшка.
- Как обычно, яичницу. И, пожалуй, с беконом.
      Как бы далеко не шагнула цивилизация, человек продолжает, всегда будет есть мясо, исходя из марксистской теории, способствовавшее превращению его из примата в высокоразвитое существо. Одними овощами и фруктами пусть питаются девушки и чрезмерно уж полные люди.
      Спустя сорок минут снова вышли на улицу.
- Лучше сяду на заднем сидении, - заявила Симона. – Там намного просторнее.
- Как угодно, садись.
      Ну и что, что просторнее?.. На переднем все видно и вообще много-много приятнее!..
      На носу Новый год. За бортом минус пять… Падал мелкий снежок.
- Тут какая-то тряпка, - это снова подруга.
- Просто ветошь, наверно, - повернув на широкую, с пятью рядами улицу, включила автопилот. – Для протирки авто.      
- В виде женских трусов?!..
      Да, действительно женские, уже явно неновые… и, конечно, не матери…
- Почему бы и нет?.. – после длительной паузы, лишь пожала плечами.
      Папа, папа, ты что?!.. Помешался на сексе и ты?!..
      Было стыдно, неловко… и, естественно, больно. Очевидно, Симона обо всем догадалась. И корректно молчала.
      Минус пять…
      Что же делать, что делать, что же мне предпринять?!..
      Падал мелкий снежок…
- Все молчишь и молчишь, - упрекнула попутчицу.
- Ну а что говорить?
      К этому времени мы уже выехали за город. Чтоб забыть о отце, решила управлять машиной сама.
- Расскажи что-нибудь интересное.
- Я недавно читала о ниндзя…
- О сверхсильных японских разведчиках?
- Да, о них. Рассказать?
- Интересно, конечно. Валяй!.. 
- В таком случае слушай, - начала пересказ. – Ниндзя в буквальном переводе значит лазутчик. Корень слова нин - красться. Есть и другой оттенок смысла – претерпевать, выносить. Отсюда происходит и название самого сложного, самого загадочного из всех воинских искусств. Нин-дзюцу искусство шпионажа, о котором могли бы только мечтать разведывательные службы воинственного двадцатого столетия. Опорные базы ниндзя были разбросаны по всей стране, но естественным центром нин-дзюцу стали лесистые окрестности Киото, горные районы Ига и Кога. Начиная с эпохи Камакура, в конце двенадцатого века, лагеря ниндзя часто пополнялись за счет ронинов, служилых самураев, потерявших своего сюзерена в кровавых междоусобных распрях. Физическая подготовка воинов начиналась с колыбели. В доме плетеная люлька с малышом обычно подвешивалась в углу. Родители время от времени раскачивали люльку сильнее, чем было необходимо для укачивания, так что она ударялась бортами о стены. Ребенок на первых порах боялся сотрясения и плакал, но постепенно привыкал и при толчке инстинктивно сжимался в комочек. Через несколько месяцев подобные упражнения значительно усложнялись, а в полугодовалом возрасте юный ниндзя начинал заниматься плаванием и осваивал технику плавания раньше, чем ходьбу. Это развивало легкие и давало прекрасную координацию движений. Привыкнув к воде, ребенок мог часами оставаться на поверхности, нырять на большую глубину, задерживать дыхание на две-три минуты и более.
- Ну и ну!.. – поражаясь всему.
- Как только будущий лазутчик обретал устойчивость на земле и на воде, - продолжила Симона, - то есть мог хорошо ходить, бегать, прыгать и плавать, занятия переносились в воздух. Сперва бревно средней толщины укреплялось горизонтально над самой поверхностью земли. На нем ребенок разучивал несколько простых гимнастических упражнений. Постепенно бревно поднималось все выше над землей, одновременно уменьшаясь в диаметре, а комплекс упражнений значительно усложнялся: в него входили такие элементы, как шпагат, прыжки, перевороты, сальто вперед и назад. Затем бревно заменялось тонкой жердью, а со временем – натянутой или провисшей веревкой. После таких тренировок ниндзя ничего не стоило перебраться через пропасть или замковый ров, перебросив веревку с крюком на противоположную сторону.
- Очевидно, они были настолько ловкими, что могли лазать по деревьям не хуже обезьян.
- Даже более того!.. Прыжки ниндзя в высоту строились главным образом на регулировке дыхания и умения мобилизовать все силы своего организма. Однако в детстве осваивалась лишь техника движений. Существовало много способов прыжка в высоту, но предпочтение всегда отдавалось прыжку с перекатом, руками вперед, с сальто или без него, с разгона или с места. В подобных прыжках, которые служили для преодоления небольших препятствий – заборов, повозок, вьючных животных, а иногда и цепи преследователей, важно было, приземлившись, сразу выйти в боевую стойку. Такие прыжки обычно отрабатывались на простейшем тренажере – вместо планки ребенок должен был перепрыгнуть через куст колючего кустарника, но на экзаменах использовалось и настоящее оружие, о которое, в случае неудачи, можно было серьезно пораниться. Столь же кропотливо отрабатывались прыжки с шестом, которые позволяли в мгновение ока перемахивать через стены высотой в несколько метров. Прыжки в длину через глубокие рвы и ямы должны были воспитать способность не бояться глубины и навык приземления не только на ноги, но и на руки с подтягиванием.
- До чего ж они сильные!..
- Развитие силы и выносливости служило основой всех тренировок ниндзя. Здесь одним из наиболее популярных упражнений для детей было подвешивание на ветке дерева. Цепляясь только руками, то есть без помощи ног, за толстую ветку, ребенок на большой высоте должен был провисеть несколько минут, а затем, карабкаясь, самостоятельно спуститься по стволу вниз. Постепенно время нахождения в таком положении доводилось до часа. Взрослый ниндзя мог таким образом висеть на внешней стене замка под самым носом у часовых, чтобы, улучив удобный момент, пробраться в помещение. Для этого практиковались и многочисленный отжимания, поднятие тяжестей, хождение на руках. Однако самая интересная загадка нин-дзюцу – хождение по потолку. Само собой разумеется, что по обычному гладкому потолку не один воин ходить не умел. Секрет же заключался в том, что потолки японских комнат украшены открытыми рельефными балками и стропилами, проходящими на небольшом расстоянии друг от друга. Упираясь руками и ногами в параллельные балки или при помощи крюка цепляясь за одну балку, ниндзя мог перебраться через всю комнату. Тем же манером, но уже прыжками, он мог взобраться вверх, упираясь в стены домов на узкой улочке или в коридоре замка.
- Человек-невидимка!..
- И к тому же такой человек, - вероятно, с улыбкой, подруга, - стоил роты отборных солдат!.. Обитатели труднодоступных горных районов, ниндзя были прирожденными альпинистами. Ребенок сызмальства приучался карабкаться по скалам и каменистым осыпям, спускаться в расселины, переправляться через стремнины и бездонные пропасти. Все эти навыки впоследствии должны были помочь лазутчику взбираться на неприступные стены замков и проникать во внутренние покои монастырей. Искусство скалолазания было одним из самых сложных предметов в программе обучения ниндзя. Хотя для облегчения подъема существовали некоторые вспомогательные инструменты, считалось, что настоящий мастер должен взбираться по отвесной скале, не прибегая ни к чему более, кроме собственных рук и ног. Секрет заключался в умении концентрировать силу и жизненную энергию в кончиках пальцев. Таким образом, малейший выступ или бугорок на поверхности стены становился надежной точкой опоры. Нащупав хотя бы два-три выступа, ниндзя мог уверенно продолжать путь наверх. Мысленно в это время он устремлялся в глубь стены, как бы прилипая телом к каменному массиву. Стены замков, сложенные из огромных обтесанных глыб, могли считаться неприступными благодаря своей высоте и крутизне, но для тренированного лазутчика преодолеть подобное препятствие со множеством щелей и щербин, не составляло особого труда.
- Надо полагать, - во время небольшой паузы, снова вставила я, - что они обучались и чисто боевым искусствам.
- Да, конечно, конечно! Приблизительно с четырех-пяти лет мальчиков и девочек начинали обучать борьбе без оружия и с оружием по системе одной из школ дзю-цу, но с обязательным включением акробатических элементов, что давало бойцу явное преимущество в схватке. Кроме того, в лагере обучения детей подвергали жестоким и весьма болезненным процедурам с целью добиться свободного расчленения суставов. В результате многолетних упражнений суставная сумка расширялась и ниндзя мог по собственному усмотрению как бы вынуть руку из плеча или отстегнуть ногу, перевернуть стопу или кисть. Эти странные свойства были неоценимы в тех случаях, когда шпиону приходилось пролезать в узкие отверстия или освобождаться от пут, наложенных каким-нибудь хитроумным способом. Оказавшись в руках преследователей и дав себя связать, ниндзя обычно напрягал все мышцы, чтобы потом ослабить веревку общим расслаблением, вынимал свои руки из суставов, чтобы петли соскользнули с плеч. Дальнейшее уже было делом техники. Таким же способом ниндзя мог освободиться от болевого захвата или замка. В фехтовании расчленение сустава позволяло на несколько сантиметров удлинить руку при ударе.
- И им не было больно?!..
- Было. В некоторых школах добивались ослабления восприимчивости к боли. Для этого с ранних лет тело обрабатывалось специальным болевым массажем, в который входили постукивания и сильные удары, щипки, хлопки, а позже – закалка корпуса, рук и ног при помощи граненой палки. Со временем образовывался тонкий, но достаточно прочный мышечный корсет и болевые ощущения значительно притуплялись. Естественным сопровождением всего комплекса физического воспитания было общее закаливание организма. Детей не только приучали ходить в любую погоду почти нагишом, но и заставляли часами сидеть в ледяной струе горной реки, ночевать в снегу, целый день проводить на палящем солнце, подолгу обходиться без пищи и воды, добывать пропитание в лесу. Острота чувств доводилась до предела, ибо от правильной и быстрой реакции зависела жизнь. Зрение должно было помогать ниндзя не только выведывать секреты неприятеля, но и благополучно избегать западни, поскольку разведывательные операции обычно проводились ночью, возникала насущная потребность ориентироваться в темноте. Для развития ночного видения ребенка периодически помещали на несколько дней и даже недель в пещеру, куда снаружи едва пробивался дневной свет, и заставляли уходить вглубь пещеры, все дальше и дальше от этого слабого источника света. Иногда все-таки применяли свечи и факелы. Постепенно интенсивность света сводилась к минимуму, и ребенок приобретал способность видеть в кромешном мраке. В результате регулярного повторения подобных тренировок эта способность не исчезала, а, наоборот, закреплялась.
- Можно смело сказать, что по своим физическим качествам бойцы превосходили любого хищного зверя.             
- Вне сомнения, Ингрида!.. Зрительная память у ниндзя развивалась специальными упражнениями на внимательность. Например, на камне раскладывался набор из десяти предметов, прикрытый платком. На несколько секунд платок поднимался, и юный ниндзя должен был без запинки перечислить все увиденные предметы. Постепенно этот набор увеличивался до несколько десятков предметов, состав их варьировался, а время демонстрации сокращалось. После нескольких лет такого обучения разведчик мог по памяти восстановить во всех деталях сложную тактическую карту и дословно воспроизвести дюжину страниц единожды прочитанного текста. Наметанный глаз ниндзя безошибочно определял и словно фотографировал рельеф местности, расположение коридоров замка, малейшие изменения в маскировке или поведении часовых. Слух же доводился до такой степени изощренности, что ниндзя не только различал по голосу всех птиц и угадывал в птичьем хоре условный сигнал партнера, но и понимал язык насекомых и пресмыкающихся. Так, умолкший хор лягушек на болоте говорил о приближении врага. Громкое жужжание комаров под потолком комнаты свидетельствовал о засаде на чердаке. Приложив ухо к земле, можно было на огромном расстоянии услышать топот конницы. По звуку камня, брошенного со стены, можно было определить глубину рва и уровень воды в нем с точностью до метра. По дыханию спящих за ширмой людей можно было точно вычислить их количество, пол и возраст, по звуку оружия определить его вид, по свисту стрелы – дистанцию до лучника… И не только это… Приспосабливаясь к действиям в темноте, нидзя учились видеть по-кошачьи, но в то же время стремились компенсировать зрение за счет слуха, обоняния и осязания. Кроме того,  тренировка, рассчитанная на продолжительную слепоту, призвана была развить и великолепно развивала многие экстрасенсорные способности…
      Вероятно, Симона могла и желала продолжить рассказ о возможностях некогда славившихся бойцов, но к этому времени мы приблизились к городку, на окраине которого и находился достаточно известный и довольно высокий трамплин.
- Мы почти что приехали, - и задумалась я. – Интересно бы было узнать, зачем ты мне все это рассказала?
- Я боюсь за тебя, - и призналась она. – Ты не ниндзя, увы. На мой взгляд, тебе этот трамплин совершенно не нужен. И не нужен полет…
- Может быть, и не нужен, - согласилась с подругой, - но назад пути нет.
- Да, конечно, я знаю!.. Будь хотя бы предельно внимательна!..
- Все давно проработано в мыслях! – успокоила девочку. – И все будет в порядке!..
      И впрямь в том абсолютно уверена!.. Да, не ниндзя, и все же… очень много хочу, очень много могу!..
- Может, со мной наверх?.. – получив снаряжение.
- Снизу лучше все видно, - отказалась Симона.
      Минус пять… И снежок…
      Эй, спокойно, спокойно!..
      Оттолкнулась, поехала… Внутри все поднялось, но ни капельки страха. Восторг!.. А потом полетела. Блаженство!.. А потом приземлилась… И успешно. Победа!..
- Молодец!.. – подбежав, обняла и сияла подруга.
- Это ты поддержала, - расплываясь в улыбку сама, - рассказав мне о доблестных ниндзя!..
      Вновь вернулись к авто; вновь волна неприятных, гнусом жалящих чувств; папа с мамой и трусики… Эйфория прошла.
- Ты, наверно, устала, - с предложением, Симона. – Отдохни, а я сяду за руль.
- Ради Бога, садись!..
      День почти что прошел; минус шесть и снежок, и спокойная музыка…
- Первым делом к тебе, - только в городе, спутнице, - а потом уж сама…
      Много-много людей, много-много машин…
- Вот и милый мой дом, - и уже за воротами, выключая мотор.
      Милый, милый, уютный… Только мой, к сожалению, не очень…
- Ты сегодня меня просветила, - обратилась к Симоне. – Разреши расплатиться мне тем же, ну а если конкретно сказать, прочесть одно стихотворение Саади. Кстати, тоже из давних времен. Но ведь в прошлом все корни, основа, на которой живем, на которой предстоит жить.
- Буду рада послушать, - согласилась подруга.
- Борец и череп, - начала тихим голосом я. -
         Какой-то кулачный боец обнищал.
Ни завтрака он, ни обеда – не знал.
Себя не сумев покормить кулаком,
Он стал выколачивать деньги горбом.
Весь день посылая проклятия судьбе,
Он землю и глину таскал на себе.
Порой разгорался в нем ярости пыл,
Порою сидел он, тосклив и уныл.
Порою, при виде житейских услад,
Вода для него превращалася в яд.
Порой же рыдал: «Не житье, а беда.
Такого никто не знавал никогда!
Другим и барашек, и дичь, и пирог.
А мне не по средствам хотя бы чеснок.
Где ж правда? Ведь рвется проклятие с губ –
Я наг, а кошки хороший тулуп…»
Однажды он землю прилежно копал
И череп истлевший в земле отыскал.
Распался почти и лишился зубов
Вдруг подали голос пустые уста –
«Эй, парень, не так уж плоха нищета!
Ты видишь, во что превратился мой рот.
Пивал он и горечь, пивал он и мед.
Судьба коловратна. Умрешь ты, о друг,
Но все не устанет вращаться сей круг».
Совет сей усвоил несчастный борец,
Печалям своим положил он конец.
«Безумец, не сетуй, - сказал она себе, -
Себя не губи, будь покорен судьбе!
Пускай одному никогда не везло,
Другой же до неба возвысил чело.
По смерти забудут и тот, и другой
Свое положение в жизни земной.
Забудутся горе и радость, и лишь
Останется то, что благого творишь.
Не нужны ни троны, ни блеск диадем,
Добро лишь укажет дорогу в Эдем».
          Блаженства от власти не жди, государь.
Пройдет эта власть, как и многие встарь.
Сей мир скоротечен, но вечен твой дух,
К народному гласу склоняя свой слух.
В своих государственных, трудных делах
Об истинной вере ревнуй, падишах.
Будь щедр и разбрасывай злато, гляди –
Нет злата, так перлы рассеял Саади!
- Очень-очень хорошие, мудрые и удивительные строки!.. – с восхищением, Симона. – И спасибо тебе!..
      Распростились… Домой… Минус семь и темнело – зима, на носу Новый год…
      А кому же конкретно я читала стихи? Себе или подруге?.. Да, конечно, себе…
      В гараже темновато – зажгла в салоне свет…
      Может, выключить?.. Нет!..
      Блокнот, ручка и диски, и расческа родителя… И помада, визитная карточка… Нет, увы, не отца…
      Значит, Ольга Дунаева… И, наверное, замужем!.. Познакомимся, значит…
- Где так долго была? – тотчас спросила мать.
- Далеко и отсюда не видно, - потеряв уважение к ней. – И, конечно, по важным делам.
- Как ты смеешь так мне отвечать?!..
      Тут на кухню зашел и отец.
- Что ты хочешь поесть?.. – это снова она, не желая устраивать сцен.
      Значит, Ольга Дунаева… А у мамы, наверно, Дунаев!..

                *  *  *
 

      Ой, Ингрида, Ингрида! Почему ты такая пытливая и все хочешь узнать? И все хочешь пощупать, на себе испытать?..
- Я достаточно взрослая девочка, - появившись, она, - и мне скоро исполнится десять!.. Почему бы и нет?..
- Да, достаточно, но… это вовсе не значит, что тебе все дозволено.
- Что конкретно имеешь в виду?
- То, о чем уже несколько раз говорила и раньше. Нельзя так обращаться с матерью!.. И не вздумай знакомиться с Ольгой!      
- Почему?!..
- Потому, что она много старше тебя, и впрямь взрослая женщина. Как-нибудь разберется сама, с кем ложиться в постель.
- Если б только в постель!.. – усмехнулась девчонка.
- Может быть, ты дойдешь до того, - не сдержалась и я, - что захочешь увидеть, как они это делают?..
- Разумеется, нет!.. – вдруг смутилась она.
- В таком случае изволь оставаться в тени!..
- Так и быть, обещаю, останусь… Но сначала узнаю, что из себя эта женщина представляет.
- Ради Бога, смотри!.. – на сей раз усмехнулась рядом оказавшаяся и все слышавшая Ольга. – И готова ответить на любые вопросы!..
- Извини, не подумала, - и совсем растерялась Ингрида, - что Ты тут же появишься.
- Ну и что бы хотела узнать?.. Почему совратила отца?..
- Да, вот именно, это, - чуть-чуть придя в себя.
- Первым делом напомню, что мы взрослые люди…
- Но ведь это грешно!..
- Еще более грешно – жить с нелюбимым человеком!..
- Да, согласна, но Ты… - не сдавалась малышка, - Ты достаточно сильная и красивая женщина! Разве мало Тебе холостых?..
- Извини, но на этот, мягко скажем, дурацкий вопрос не хочу отвечать!.. Почему ты решила, что во всем виновата лишь я?..
- Мой отец по натуре очень скромный, порядочный, деликатный мужчина…
- Да, мужчина, не пень!.. В чем пришлось убедиться самой!..
- Ладно-ладно, и все же… Полагаю, есть шансы, что в семье все наладится. Не было бы Тебя!..
- Если б он вдруг не встретил меня, то на его голове выросло бы еще несколько пар рогов!.. Так что шансов наладить отношения в семье у него много больше, чем их было с полгода назад!
- Почему Ты так думаешь?
- Потому, что теперь этот некогда слишком уж скромный и по сути наивный мужчина стал намного мудрее, в том числе и в постели, познал вкус настоящей, неподдельной любви!..
- Но ведь это – абсурд!..
- Нет, увы, не абсурд!.. – тут вмешалась в беседу, а верней, перепалку и я. – Слишком долго и, пожалуй, излишне тебе все объяснять!.. Успокойся и верь, что тебе все желают добра!..
- Верю, верю, вот только… - вдруг поникла Ингрида. – Я, похоже, запуталась… Знаю только одно, что так дальше нельзя!..
      Душа Ольги исчезла, очевидно, вернулась на Землю, в свое бренное тело. Мы остались с девчонкой одни, не считая изящных и почти что ручных, преспокойно пасущихся ланей. Да, пасущихся, да!.. Ибо в мире ином Духи тоже едят!.. Только яства не те!.. Чтобы было понятнее, могу вкратце сказать, что еда лишь духовная и как будто миражная.
- Разве ты совершенно одна?..      
- Нет, конечно, нет-нет!.. – просветлело Ингриды лицо. – У меня есть подруга Симона и есть любящий друг…
- Ты забыла родителей.
- Не забыла… вот только они, на мой взгляд, совершенно забыли, что у них есть любимая дочь.
- Мы об этом уже говорили и к тому же не раз!.. – проявила решительность я. – Перестань без нужды, как какая капризная и безмозглая фифочка, кукситься, хватит плакать в жилетку!..
- Ты, наверно, права, - застыдилась Ингрида, перед тем, как исчезнуть, добавила: - Клянусь, больше не буду!..
      Дай, Господь, чтоб всего, чего хочешь, достигала всегда, чтоб скакала на белом коне!..
      Озерцо. Очевидно, не очень глубокое. Окунулась в прозрачную и прохладную воду… Рыбки, рыбки и рак. И какой-то смешной. Оттопырил клешни, ожидая подвоха, уставился. Настоящий боец!.. Правда, только лишь с виду. Неуклюжий и глупый, но способный мгновенно нырнуть. Правда, только назад…
      Рак – яркий образец того, что быть может полезным и людям иногда обернуться и сделать несколько шагов назад.   
      Дюны, дюны и стебли изгибистых, туда-сюда покачивающихся и к свету устремившихся водорослей… И огромная щука. Всем известная хищница, но намного мудрее того, примитивного рака.
- Щука, щука, скажи, - обратилась к красавице, - долго ли тебе довелось прожить на Земле?
- К сожалению, недолго, - и ответила рыба, - всего двадцать годков. Все же есть, чем гордиться: меня съели действительно очень голодные, терпящие бедствие люди, и при этом спасли свою жизнь.
- Чем же хуже, к примеру, оказаться в руках кулинара, а потом в фаршированном виде – на столе ресторана?
- И быть съеденной толстым, потерявшим вкус к жизни, совершенно бездушным и безнравственным типом?!..
- Что ж, тебе повезло!.. Заслужила, наверно?..
- Заслужила?!.. Ну да! Ведь за все эти годы мне пришлось проглотить огромное количество мелких и более крупных рыбешек!.. Но с другой стороны, пусть бы меньше зевали, если хочется жить!..
      Не зевай и не жди, чтобы кто-то помог. Такова диалектика…
- Кем хотела бы быть, вновь вернувшись на Землю?
- Ну конечно, акулой!..
- Почему не китом?..
- Потому, что киту приходится довольствоваться только мелкими рыбками, а мне хочется крупных.
- Любишь сытно поесть?..
- Не поесть, это значит, погибнуть!..
      Такова диалектика жизни!
- Что ж, спасибо за честный ответ. И удачи тебе!..
      Приемлема ли эта объективная диалектика и для человека?.. Очевидно, лишь в чем-то. Человек не является зверем, он не должен быть хищником. Очень сильный умом не бывает таким и физически, очень развит физически не бывает богатым духовно. Сила мышц и сила духовности – абсолютно противоположные понятия, как небо и земля. Ошибочно же и утверждение людей, что в здоровом теле должен быть абсолютно здоровый, незапятнанный дух.
      Преломляющийся в толще воды свет приобрел зеленоватый оттенок; глубже – вовсе потемки.
      Чем глубже человек вникает в тайны природы и всего мироздания, тем больше возникает вопросов, то есть становится темно. И лишь здесь, в более тонком и праведном мире мы могли бы о всех этих тайнах, о всем-всем, что волнует умы человечества, наконец-то узнать. А зачем узнавать? В подсознании живых все давно есть в наличии, файл с рождения имеется в подсознании мозга. Но войти в этот свой Интернет человек, к сожалению, бессилен. Лишь отчасти проникнуть в это информационное пространство удается немногим, очень-очень духовно богатым. А войди туда, скажем, близок с духами Гитлер, мир бы рухнул давно.
      И вернулась на берег, и вернулась к своим, вероятно, не так уж и важным, повседневным заботам. И звучала чудесная музыка. Кстати, давних времен, из альбома Оливера Вакемана «Остров небес». 
      Иштван Гросс и Ниара, Ингрида… почему-то несчастны. Может, в этом повинна и я?.. А Дунаев?.. Он всего лишь орудие, он всего лишь самец. И такой же несчастный… Чем теперь занимается, с кем проводит досуг?..
      И тут я оказалась в каком-то, разумеется, частном и довольно шикарно обустроенном клубе, где звучала негромкая, на интимный лад настраивающая музыка, танцевали влюбленные и не только влюбленные пары, подавалось вино.
- Мне, пожалуйста, еще, - это он, Николай, и уже захмелевший. – Нет же, нет, не шампанского! Я хочу коньяка!
- Вам, наверно, достаточно, - снизойдя-таки кельнер.
- Ишь, какой чистоплюй!.. – запустил в себя рюмку, Дунаев. – И вообще, разве может из вас тут кто-либо понять, что я русский мужик и способен распить стакан водочки залпом!..
- Коля, Коля, уймись! – и какая-то женщина, обнимая его. – Может, хватит уж, а?..
- Моя бывшая женушка – просто-напросто ****ь! – разошелся всерьез Николай. – И такой же, увы, оказалась другая!.. Почему бы не выпить, черт меня побери?!..
- Извини, дорогой, - разозлилась любовница, - но ты здесь не один и к тому же со мной!..
- Ты?!.. – издевательским тоном, мужчина, более мягко добавив: - Тебя тоже ждет муж.
- Я могу и хочу развестись, хочу быть лишь с тобой!.. Хочу прямо сейчас, муж и впрямь давно ждет!..
- Ладно-ладно, пошли, - и внезапно обмяк, и поднялся Дунаев.
      Все предельно понятно!.. Вспомнил Ольгу, Ниару… И их вспомнит не раз!..
      Интеллект человека можно определить вовсе не по глубине высказываемых им мыслей, а именно по тому, как он это делает, какими словами и какой интонацией свою мысль выражает.
      Ну а чем в сей момент занимается Ниара?.. Вновь в объятиях Беккера, своего главврача?..
      Да, действительно так. И, похоже, спала.
- Иосиф, Иосиф, остынь!.. – решив сделать ему небольшое внушение. – Эта женщина не для тебя!.. И к тому же она для тебя молода!..
- Ну и что?!.. – и отрезал мне мысленно он. – Молодые неопытные парни в основном стремятся переспать со старшими, более раскрепощенными в этих делах дамами, ну а мы, старики, с молодыми, гордясь тем, что способны ублажить, дать им то, что не очень хотят, не способны давать ни мужья, ни чересчур пылкие, среднего возраста любовники.
- Но ведь Ниара все это прошла!..
- Да, прошла!.. – отвечало превалирующее в нем бессознательное. – Только мне с этой дамой приятно!.. Полагаю, и ей!..
      И тут он сжал упругую грудь, отчего женщина проснулась, и взял в рот ее твердый сосок…
- Будь же умницей, Ниара, - обратилась к распутнице. – Неужели и впрямь тебе очень приятно отдаваться такому, мягко скажем, не очень и сильному, дряхлому старику?..
- Да, конечно, и очень!..
- Полагаю, не менее нежные и не менее страстные ласки ты могла бы в достаточной степени получать и от мужа!..
- И я их получаю, - призадумалась та. – Только этого мало!..
- Но от этого старца явно пахнет козлом!..   
- Да, действительно, пахнет, - согласилась Ниара со мной и уже наяву обратилась к любовнику: – Эй, голубчик, вставай и почисти-ка зубы, прими душ и так далее!..
- С какой стати так вдруг?!.. – недовольный мужчина.
- Тебе будет приятнее, если я промолчу!..
- Ладно-ладно, иду, - куда было деваться ему.
- А теперь, дорогая, когда этот желанный, то есть твой горе-хахаль вернется, займись с ним натуральным, - вновь внушила ей мысль, - и без всяких прелюдии, совершенно естественным сексом.
- Хорошо, - и опять согласилась Ниара, а вернее, ее подсознание. – И тем более, что мне… мне самой надоели оральные, ставшие малоэффективными и не очень приятными ласки.
      Вскоре Иосиф вернулся и опять присосался к груди.
- Хватит-хватит, достаточно!.. – учащенно дышала она. – Покажи, что ты можешь еще!..
      Тогда он пополз вниз и хотел языком вновь пробраться сквозь буйные и другого орудия ожидавшие заросли…
- Нет же, нет!.. – с нетерпением, женщина. – Неужели так трудно понять? Я хочу более действенных мер!..
- Ладно-ладно, сейчас!.. – отозвался мужчина, оказавшись на ней.
      Увы, то, чего впрямь уже жаждала Ниара, было в жалком, вызывающем смех состоянии…
- Ведь не можешь же, Иосиф, не можешь!.. – да простит меня Бог, снова, снова внушала ему. – Ты ей явно не нужен и способен на секс лишь с любимой женой!..
- Боже мой!.. – в лихорадочной спешке, зря старался бедняга. – Какой стыд и позор?!..
      И тут женщина с силой оттолкнула любовника.
- Ты, я вижу, ослаб, - с раздражением сказала она, - а мне нужен здоровый и крепкий, настоящий мужик!..
- Извини, но сегодня, - пробормотал съежившийся Иосиф, - явно что-то не так, будто кто-то мешает!..
- Годы, годы, мой друг!.. – поднимаясь с постели, Ниара. – Извини, но сегодня это сделает муж!..
      Вот и все, вот и все… Да простит меня Иштван, да простит меня Бог!..
      И вернулась на сказочный берег с прозрачной водой озерца, и звучала волшебная музыка…
- А не слишком ли много, - появившись, Господь, - ты себе позволяешь, Надежда?..
- Отпусти мне сей грех, о Всевышний!.. Ведь желая добра!..
- Ладно, ладно, прощаю, - улыбнулся Творец. – Только впредь все-таки воздержись от таких непристойных и курьезных поступков!..
- Хорошо, воздержусь, - улыбнулась Ему. – Все, увы, получилось спонтанно.
- Понимаю, - и задумался Бог. – И хочу тебе дать весьма дельный, тебе очень полезный совет: обрати-ка свой взор на глубины морей.
- Хорошо! И спасибо, Господь!.. 
      Неспроста были рыбки и рак, и огромная щука… Не хватало лишь лебедя, как в той басне Крылова. Все чрезмерно умны!..
      Илья-Иштван, Ингрида… Все на буковку и… Неспроста… И Надежда – лишь Дух… Снова в теле – последней…
      И опять окунулась в студеную и тотчас отрезвившую воду. Не хотела вновь встретиться с раком и с той хищной красавицей. И, конечно, не встретилась, ибо вскоре нырнула ко дну не ахти и глубокого озера. Безуспешными были попытки обнаружить что-либо такого, чего раньше не знала, чего раньше не видела.
      Иштван, Иштван… Он спал. И в объятиях супруги. Да, той самой Ниары!.. Оба явно довольны, оба будто бы счастливы. Курьезно, и только!..
- Эй, проснись, полетим!.. – обращаясь к его подсознанию.
- А куда? – не желая куда-то лететь, обленившись, душа.
- Сам увидишь, куда.
- Это ты?!.. – наконец-то проснулось живущее в нем настоящее я, неподвижным осталось лишь тело. – Надежда!..
- Да. И очень хочу, чтобы ты, скажем так, прогулялся. Не волнуйся, со мной.
- За тобой и с тобой я готов хоть куда!..
- Что же, милый, летим!.. Меньше слов, больше дел!..
      Милый, милый, глупыш…
- Мы почти что на месте, - оказавшись на берегу безлюдного, как всегда, неспокойного моря. – Перед тем, как продолжить наш путь, я хочу попросить извинения.
- За что?..
- За вмешательство в личную жизнь.
- Ты о чем?..
- О твоих отношениях с Ольгой… и, конечно, с женой…
- ?!..
- Это я им обеим внушила… Только ради того, чтобы ваша Ингрида могла жить в полноценной семье!.. Кстати, очень пытливая и субтильная девочка.
- Да, пытливая, тонкая…
- А узнав о всех шашнях родителей…
- Она знает о наших романах?!..
- К сожалению, да.         
- Значит, мне и Ниаре пора взяться за ум и пытаться найти свое счастье в семье!..
- Значит, надо, пора!..
      Солнце, воздух, вода… и симфония моря…
- Перед тем, как продолжить наш путь, может быть, искупаемся?.. – после паузы спросил мой единственный и мой истинный друг.
- Нет, чуть позже, чуть позже… Это будет не только купание, ибо мы нырнем вглубь, посетим часть владении Нептуна!..
- И впрямь очень занятно!.. Все же хочется знать настоящую цель этого необычного путешествия. Ведь не ради прогулки приглашаешь отправиться в непривычный мне мир.
- Разумеется, нет!.. Ну а цель… цель довольно банальна: просто очень хочу, чтобы ты на какое-то время забыл о своих слишком мелких проблемах, чтоб впитал в изнуренную душу свою ощущение вечности.
- Что ж, спасибо, вперед!..
      Полетели… и сначала над гребнями волн… потом выше, как чайки, потом быстро, как лука стрела. Никого… Только я и Илья…
- Не боишься?.. – наконец-то зависнув над бездной.
- Нисколько!.. – был весьма возбужден и настроен на подвиги Иштван.
      И тут камнем упали в холодные, моментально в себя нас принявшие воды, сквозь которые блекло все еще пробивались окрасившиеся в зеленовато-голубой цвет солнечные лучи. Рыбы, рыбы… акула – тотчас вспомнила щуку.
- Не спеши, - обратилась к мужчине. – Любопытно увидеть, как она кого съест…
- Интересно и мне.
      Мы приблизились к хищнице.
- Вы тут что-то забыли?.. – недовольной казалась огромная, длинная и изящная рыбина.
- Извини, но нам хочется видеть, как ты будешь охотиться…
- Ради Бога, смотрите, - добродушно ответила та. – Не такая уж я кровожадная, как считаете вы, не такая и вредная!..
      Долго ждать не пришлось – в восьми метрах от нас, позабыв о везде подстерегающей опасности и неторопливо шевеля плавниками, проплывала целая стая ненамного меньших  размерами обитательниц недр. Тут акула слегка повернулась и направила тело в их сторону. И последовал резкий, а точнее сказать, молниеносный бросок – весьма крупная рыба оказалась в разинутой пасти грозы всех океанов, морей.
- Не такая уж я кровожадная, - повторив, заглотала остатки она. – Просто хочется жить.
- Скажи честно, акула, - обратился к ней Иштван, - кем бы тебе хотелось быть в следующей жизни?..
- Вам покажется странным, - очевидно, задумалась рыбина, - но всего лишь малюсеньким, правда, все же колючим, не привлекающим внимания ершом. Чтоб жить более скромно, чтоб не быть столь прожорливой.
- Да, действительно странно, - согласилась с ней я. – Что ж, удачи!..
- Ладно-ладно, плывите, - на прощание хищница.
      Бывают ли такие устремления у человека?.. Разумеется, нет. А отсюда и вывод: люди – самые алчные, всегда с огромными претензиями на власть, на материальные блага, самые амбициозные на планете создания.
      Вскоре мы оказались в мире вечного мрака – правда, видели все. Рыб значительно меньше. Вместо них, извивая своими длиннющими щупальцами, на пути появлялись медузы. С угрожающим видом кружились и сужали свой круг осьминоги, иногда проплывали гигантские, как торпеды, и на вид весьма грозные, и немалых размеров кальмары.
- Эй, вы что, нас пугаете? – спросил Иштван у них.
- Нет, простите, нет-нет!.. – и ответил один. – Извините за честный ответ, просто мы столь отчаянных, совершенно неприспособленных к нашим суровым условиям существ раньше здесь и не видели. Кстати, вы очень-очень похожи на нашего… - не закончив, спросил: - Вы, наверное, духи?..
- Да, мы духи людей, - улыбнулась кальмару. – И, конечно, бессмертны.
- Знаю-знаю, что вы – властелины того, на поверхности моря, много более страшного и безумного мира.
- Почему же безумного?!.. – не сдержавшись, мой друг.
- Потому, что лишь люди, не звери, убивают друг друга без особой нужды!.. Вы и сами все знаете, что мне вам говорить?..
- Этим хочешь сказать, что подводный ваш мир справедлив, что в нем нету неравенства и что все в нем счастливы?!..
- Идеального мира, что опять же известно и вам, быть не может вообще!..
- С этим я абсолютно согласен и не будем о том говорить. Нам, простите, пора...
- Раз пора, мы не смеем задерживать, - очевидно, с насмешкой, кальмар, - но боюсь, что вас вовсе не ждут.
- Это тоже известно, - тем же тоном простился с ним Иштван, - что нас вовсе не ждут. Но надеемся, примут.
      Холод, тьма…
      Вероятно, для жителей этого царства свет, увы, нежелателен и в отличие от нас – разрушителен, вреден. Неужели возможен такой, непривычный нам мир, где нет борьбы противоположностей, без добра и без зла, парадоксов, абсурдности, мир единого целого?..
      Глубже, глубже и глубже… И кругом не кальмары, а уже какие-то ужасающие существа, каких редко и встретишь в наземном и тем более тонком мире духов и душ.
- Ну и ну!.. – с удивлением, Иштван. – Как они в этом мраке и прохладе живут?..
- Очевидно, для этих создании это есть благодатная, вполне приемлемая среда.
      Глубже, глубже и вдруг… показались огни…
      К сожалению, ошиблась – нет на свете единого, идеального мира.
      Особняк!.. Настоящий подводный дворец!..
- Ну и ну!.. – повторил с удивлением друг.
- Стоит лишь поражаться, - и добавила я, - что не видно охранников!..
      Дверь сама же открылась.
- Заходите, пожалуйста, - и откуда-то голос. – Уж давненько вас жду.
      Современная мебель; и все-все в изумрудах, и сапфирах, топазах… И такое богатство ранее только мне снилось. Ни единой души…
- Проходите, не бойтесь, - снова чей-то мужской, вне сомнения, хозяина, с дружелюбными нотками голос. – Я не спрут, не чудовище…
- Человек?!..
- Да. Как видите, здесь, - улыбнулся приятный, чисто-начисто выбритый и опрятно, но скромно одетый мужчина, на вид которому было не более шестидесяти лет.
- Разреши нам представиться, - не смутившись, шагнул, наклонил свою голову Иштван.
- Нет, не надо, не надо!.. – все еще улыбаясь, хозяин. – Я прекрасно вас знаю и к тому же обоих!.. Разрешите представиться мне. Без ложной скромности скажу, что являюсь властелином этого подводного мира. А зовут же меня Ихтиандром.
- ?!..
- Очень редкое имя, не правда ли?..
- Есть такой персонаж у Беляева, - вспомнив книгу и фильм.
- А прообразом этого персонажа послужил именно я. Но остался, как видите, жив.
- Обычно писатели присваивают своим героям отличные от прообразов имена, - пораженный всем этим, мой друг.
- В этом случае уважаемый мною Александр Романович не счел нужным так делать, ибо в действительности, в отличие от в книге описанных событии, о всем знали немногие.      
- Мне б хотелось узнать, - пораженная всем и сама, - сколько же тебе тогда лет?.. Ведь роман был написан, если не ошибаюсь, в одна тысяча девятьсот двадцать восьмом году!..
- Мне уж более ста… Только надо учесть, что живу я намного более в благоприятных, чем обычные люди условиях. 
- А Гутьера?.. – полюбопытствовал Иштван.
- Вышла замуж, - загрустил Ихтиандр, до сих пор оставаясь весьма привлекательным и вообще интересным мужчиной. – В результате чего родила аж троих, ныне взрослых детей.
- Вышла замуж, наверное, за того самого журналиста?..
- Да, конечно, конечно… Раз уж вам интересно, то, пожалуй, скажу про себя: не один в этом мире и я.
- Ты женился?!..
- Мой отец сделал все, чтобы я был счастливым. Он нашел мне такую же девушку…  Но судьба распорядилась так, что жена, родив единственного сына, спустя несколько лет умерла.
- Где же он в сей момент? Мы хотим познакомиться!..
- В сей момент он, увы, далеко. В другой раз познакомлю.
- Хорошо, с удовольствием, в другой!..
- Что же мы тут стоим?!.. – спохватился хозяин. – Проходите, садитесь… Я хочу рассказать вам о многом!..
- Ради Бога, прости!.. – тут занервничал Иштван. – Ты, конечно же, понял, что я здесь только в образе духа, души. Мне пора на работу, меня будит жена!..
- Разумеется, понял, - опечалясь, сказал Ихтиандр. – Буду ждать вас в ближайшие дни.
- Обещаю, что мы, - подзадорив хозяина, улыбнулась ему, - непременно тебя навестим!..
      В тот же миг оказался в постели мой единственный друг, в тот же миг оказалась на берегу прежнего, где недавно встречалась со щукой, озерца и сама.


      Часть третья

      Деньги, деньги и деньги. Их, увы, не платили. Ну а если платили, то лишь малую часть от того, что уже заработали люди, в том числе и на шахтах. И все это при том, что пятьдесят один процент акции предприятии, то есть контрольный пакет, принадлежал государству. Настоящий бардак!.. Вместо денег руководители этих горе-предприятии этак любезно позволяли в счет зарплаты получать некоторые продукты и почти ненужные, устаревшие вещи, иногда даже пиво или просроченную, давно прокисшую сметану. Все это осуществлялось в своих, этим же акционерным обществам принадлежащих магазинах – иногда даже пиво или просроченную. В очереди же за этим втридорога стоящим добром приходилось стоять по несколько часов. На работу ходили пешком!.. В сорокаградусный мороз! Еще хуже, в пургу!..
- Что-то рано собрался, - перед сменой, Надежда.
- Сорок минут ходьбы!..
- Но сегодня такая метель!.. У тебя отморожены руки…
- Хочешь дать на билетик?.. – шутливым тоном, ей.
- Да. Пожалуйста, возьми!.. – протянула десятку. – И не вздумай мне топать пешком!.. И не вздумай обманывать!..
- Ладно-ладно, не буду!.. – и дал слово супруге. – Если будет автобус, непременно поеду!..
      Распростились; ушел…
      Вновь в объятиях ночи… На дворе, наверное, где-то около минус пяти… Гололед; сногсшибательный, в прямом смысле этого слова, и с порывами ветер… За углом чуть не шлепнулся, ибо под ногами был предательский, едва снежком припорошенный лед… Потихонечку, боком… Вот уже на прямой… На дворе был обманчив апрель, под ногами – предательский лед, а на остановке автобуса – ни единого человека…
- Только-только ушел… - видя мою растерянность, пояснил совершенно случайный прохожий с поднятым воротником своей некогда офицерской шубейки.
- Что ж, спасибо, пойду…
      Как обычно, на собственных ножках… По протоптанным тропам. Как-нибудь, как-нибудь…
      Никакого обмана!.. В кармане, кроме десятки, было несколько рублей мелочью – значит, хватит на то, чтобы утром Лиане купить творожной, богатый кальцием сырок…
      Срезая лишние сотни метров, по известной тропинке… Освещенная множеством прожекторов, заправочная станция и нефтебаза «Лукойла» - имея такой капитал и дивиденды от него, смешно было бы экономить на электричестве. И печально смешно, что все в недрах земли находящиеся богатства вчера были всеобщими и по сути ничейными… И не менее курьезен сам факт, что несколько десятков шустрых парней в мгновение ока стали хозяевами этого народного добра…
      Путь преграждал с десяток лет назад горняками вырытый пруд, предназначенный для слива из шахты откачиваемых вод. Их часто называют мертвыми, так как в этой воде практически отсутствует растаявший в ней, так необходимый для жизни кислород. В ней не плавают птицы, не растут камыши и не водится рыба. Лишь спустя пару лет, насытившись кислородом из воздуха, мертвая вода облагораживается, становится пригодной для того, чтобы в ней появились лягушки и так далее, так далее.
      Утром этот участок пути можно было пройти и по льду, но теперь, днем порядком подтаявший, он покрылся десятисантиметровым слоем талой воды, из под которой едва возвышалась узкая и, естественно, скользкая тропка.
      Делать крюк не хотелось – рискнул. Темп, естественно, снизил, однако возмущенный моей отчаянностью ветер норовил сбить с ног, заставить меня вернуться назад. Только тут заупрямился я, как под куполом цирка и притом на канате артист, продвигался вперед. На подмогу же вредному ветру поспешил и предательский лед. Ноги вдруг разошлись, чтобы вновь их сомкнуть, пришлось стать на колени…
- Что случилось, Илья?.. – спустя двадцать минут, заместитель начальника. –  Обмочился?..
- Тебе лишь бы смеяться, - без обиды, ему. – А вот я поскользнулся, промок и могу заболеть!.. В шахту ездить тебе!..
- Ладно-ладно, не злись. Утром примешь стакан и все будет в порядке!..
- По утрам пьют одни алкаши, - отыгрался насмешнику, - и такие, как ты!..
      Если честно сказать, не ахти и промок. Стакан вовсе не нужен!… Много лучше Лиане сырок…
      Снова, снова работа, беготня из забоя в забой, одним словом, рутина. А ведь было иначе; и особенно в первые дни, когда только устроился в шахту и воочию увидел, как тут люди работают, что они тут творят. И казались шахтеры в тот момент не людьми, а богами, гераклами. Но все это давно…
- Было время, рассказывал о всех шахтных проблемах и радостях, - раз заметила Надя, - а теперь все молчишь.
- Раньше были кому-то нужны, - улыбнулся печально, - а теперь только вам, нашим женам и детям.
      Раньше были в почете, а работать непосредственно в добычном или проходческом участке было даже престижно. Сюда стремились попасть молодые, на тот час совершенно зеленые парни. Не секрет, для того, чтобы обеспечить себя, своих будущих жен и детей более сытной и относительно комфортной жизнью. Ныне более выгодно заниматься торговлей или стать рэкетиром, бандитом. А один мой хороший знакомый вдруг уволился с шахты и устроился, кто бы мог подумать, охранником! Там, где деньги, в сбербанк!.. Да, зарплата значительно меньше, но зато он ее получает наличными, всю, и всегда своевременно.
      Правила безопасности. О них будто забыли. Если раньше за их нарушение ругали, а порой и жестоко наказывали, то теперь руководители подразделении это делать, как ни странно, побаивается – нарушитель обидится, в результате чего, может быть, и уволится. А работать-то некому!.. Вот и гибнут, и гибнут…
      Такой несчастный, со смертельным исходом, к тому же групповой случай произошел на участке ШТ совершенно недавно, несколько недель назад. Горным мастером на смене был вам уже знакомый Любомир. Хотя дело не в нем…
      У ствола перед спуском, как обычно, толпились люди. Среди них ранее работавший проходчиком, на тот день – доставщик, по национальности татарин, мой давнишний приятель Ренат.
- Как дела?.. – поинтересовался я.
- Что-то мне на сей раз совершенно не хочется в шахту, - и с задумчивым видом произнес средних лет, малограмотный, но огромной души человек.
- Не езжай. Отпросись!..
- Попытался, - пожимая плечами, Ренат. – Говорят, без тебя никуда!..
- Ты, наверно, вчера перебрал...
- Нет! Ты что?!..  Третий день капли в рот не беру!..
- Достижение, конечно!.. – надсмехаясь над бедным.
- Не до пьянки, увы, - не обиделся он. – Дома нечего есть!..
      Тут подъехала клеть; наша беседа прервалась.
      Ах, уж этот Ренат!.. – очевидно, в предчувствии несчастья, вспоминал в эту смену о нем в шахте не раз. – Безотказный во всем!..
      Долгое время, лет, наверное, пять, работали с ним в одной и той же бригаде, даже в одном звене. А однажды, в самом начале перестройки, вместе ездили за грибами. Правда, к этому времени я уже стал горным мастером, как бы старшим над ним.
      Железнодорожный вокзал находился далеко за городом – приходилось туда добираться автобусом. И в условленный час, с рюкзаком на плечах и в резиновых сапогах, подошел к остановке, где Ренат уже ждал.
- А автобус сказал нам тю-тю, - указав головой, констатировал факт.
- Но по графику рейс, если я верно помню, - глянул на часы я, - должен быть в пятнадцать минут девятого. Через восемь минут.
- Ну и ладно, успеем, - не волнуясь, приятель.
- В таком случае присядем.
      Летний вечер; теплынь. Не прошло и десяти минут, как наш, под маршрутным номером сто первый, с двумя или тремя пассажирами автобус действительно подкатил к остановке. Нам достались места!.. Почему я упомянул номер маршрута?.. И почему именно сто первый, когда в нашем небольшом городке их всего только пять?.. Очевидно, виновником этого факта послужило давным-давно бытующее в нашей стране очковтирательство. Посмотри, дескать, гость, сколько много маршрутов и какие мы мощные!..
- Тут какой-то пакет, - произнес мой попутчик, доставая его из под переднего сидения. – И в нем что-то имеется.
- Что ж, давай, поглядим!..
      Да, действительно что-то… отчего может вздрогнуть душа у любого любителя выпить. В этом чертов пакете красовались аж три пол-литровые бутылки водки, когда в месяц ее по талону выдавали по две!..
- Повезло!.. – засияло Рената лицо.
- Отдадим эту нашу находку кондукторше, - преспокойно, ему. 
- Ты что, спятил совсем?!.. Хочешь быть благородным?!.. Думаешь, она ее кому-то вернет?..
- Ладно-ладно, оставим себе, - успокоил приятеля. – Но учти, что тебе дам пока что одну, а вторую получишь лишь завтра, по возвращению домой.
- Ну а ты?.. Неужели не будешь?!..
- Я в последнее время, сам же знаешь, не пью, но бутылку возьму!.. Пригодится в хозяйстве.
- Да, конечно, конечно!.. – согласился Ренат.
      Поезд в сторону Адлера, как обычно, опаздывал. Как и все поезда. Пришлось долго торчать. Наконец дождались. Объявили посадку. Мест в вагоне в это летнее время, как ни странно, достаточно, хотя многие северяне, кстати, тоже шахтеры, торопились на юг. Поболтали о наших горняцких и социальных проблемах. У них тот же бедлам. Спустя час распростились.
- Начинает темнеть, - оказавшись на месте, улыбнулся приятель. – Может быть, перекусим, подождем, когда станет светло?..
- Если тяпнешь всю сразу, - указам на спиртное, - то стемнеет надолго!..
- Что ты мелешь, Илья?!.. – на сей раз разобиделся он. – Не дурак, не последний алкаш!..
      И впрямь выпил немного. Правда, позже, пока я, весьма плотно наевшись, дремал, Ренат явно добавил, стал чрезмерно болтливым.
- Вот, уже рассвело, - сам же глядя на пламя костра. – Значит, можно идти. Наберу много-много грибов, будет радость семье! Только я в этом месте никогда не бывал, ты меня не бросай!..
- Ладно-ладно, пошли!..
      Грибов было действительно много; как в глаза, прямо в рот, иногда даже в ноздри умудряющейся залезть мошкары. По сравнению с ней, комар – истинный джентльмен. К часу дня мы вернулись к тому же, без кассы, только небольшим бараком обозначенному полустанку, где прямо на травке, с наполненными рюкзаками и корзинами, отдыхало с десяток на вид знакомых горожан.
- Уф, устал! – наконец скинул ношу с трудом пыхтевший Ренат.
      Как и у каждого мало-мальски уважающего себя татарина, у него впрямь большая, по современным меркам, семья – далеко не каждый русский мужик рискнет обзавестись тремя детьми.
- Поезд будет не скоро, - приземлившись на травке и мы, с облегчением вздохнули. – Первым делом покушаем.
- Жаль, что кончилась водка, - намекая, приятель.
- Неужели?!..
- Ну да!.. – уставясь на меня невинным, будто я помогал ее вылакать, вопрошающим взглядом.
- Значит, пей, вон, из фляги чаек!..
- Не будь вредным, пожалуйста!.. Дай хотя бы сто грамм!..
- Там где сто, там и двести, и триста!.. – разозлившись всерьез. – Что ж, бери! Можешь выжрать хоть всю!..
- Эй, Илья, не психуй!.. – тотчас ожил дружок. – Тебе это совсем не к лицу!.. 
      Не к лицу, не лицу… А к лицу ли при людях находиться нетрезвым?..
      Как-то в детстве в поселке, гостя летом у бабушки, стал свидетелем редкого и для себя же поучительного случая, когда по соседству живущий механизатор, слишком много приняв, долго-долго слонялся по улице, отчего притомился, развалился под кустиком и мгновенно уснул. Этот факт стал предметом дебатов, а для любителя зеленого змия – трудно смываемым пятном позора. Ныне пьют где попало, ныне люди, увы, совершенно забыли о каком-то там чувстве стыда…
      И Ренат, разумеется, выпил, разумеется, больше, чем сначала просил. В вагоне наконец-то прибывшего пригородного поезда снова стал чрезмерно болтливым, начал приставать к незнакомым, не желающих с ним разговаривать людям.
- Эй, дружище, уймись!.. – попытался его вразумить.
- А я что?.. Ничего!.. – лаконичный ответ.
      Что ж, не нянька достаточно взрослому, имеющему собственных детей мужику!..
- Разрешите?.. – прицепился к двум юным девчонкам, не дождавшись ответа, подсел. – Городские?..
- Да, конечно, конечно… - растерялись они.
- Только ничего плохого не подумайте, - продолжал баламут, тоже мне кавалер! – У меня ведь есть дома жена!..
- Мы не думаем, нет, - пожимая плечами одна, более бойкая девушка. – Замуж нам рановато!..
- Замуж, может быть, рано, - очевидно, задумался он. – Но с парнями целуетесь! И, наверно, не только…
- Прекратите сейчас же!.. – вдруг встал с места в цивильном костюме, явно строгий мужчина. – Пройдите на свое место!..
- Ладно-ладно, пойду, - сделал милость пьянчужка, возвращаясь ко мне, и достаточно громко, чтобы слышали все, произнес: - И чего ему надо? Козел!..
- Перестань!.. – был готов ему съездить по морде я сам. – А не то пожалеешь!..
- Все такие хорошие, умные, - сделал жалкую мину, наконец успокоясь, Ренат, - не дадут даже слова сказать!..
      Вскоре поезд приблизился к нашей, о чем ранее сказал, отдаленной от города станции.
- Старший лейтенант транспортной милиции Нефедов, - подошел тот мужчина к приятелю, предъявил документ. – Прошу пройти со мной.
      Вот и влип, черт его побери!..
- Извините, но он… - пришлось стать на защиту глупца, - он уже протрезвел! Может быть, обойдемся и так, безо всяких последствии?..
- А вы кем ему будете?..
- Просто вместе работаем… И он мой подчиненный.
- В таком случае пройдите со мною и вы, - не поддался охранник порядка. – Хороши же у вас подчиненные!..
      Видно, влип с ним и я!..
- Могу вам гарантировать, что все будет в порядке!..
- Нет, сначала пройдемте!.. – не простив за «козла». – А там все и обсудим...
      Ренат молча собрался… И со всеми дарами природы, так сказать, прямым ходом в «ментовку», в специально отведенную в здании вокзала комнату… Боясь встретить знакомых и поодаль от них, робко топал и я…
- Для начала, пожалуйста, сюда, - отворил нам дверь клетки.
      Настоящей!.. Из стальных, между собой сваренных прутьев!.. Только там, в зоопарке, клетки более просторны!..
- Нет, простите, но я… - попытался противиться, - я ни в чем неповинен! К тому же абсолютно трезв!..
- Нет уж, нет уж, прошу!.. – властным тоном, упертый, чрезмерно упертый мужчина, настоящий баран. – А повинны вы в том, что позволили своему приятелю, к тому же подчиненному, вести себя неподобающим образом, приставать к незнакомым девчушкам, устраивать фривольные сцены.
      Ишь, какой грамотей! Хоть сейчас выдвигай в делегаты госдумы!..
- Ладно-ладно, власть ваша!.. – не хотел обострять ситуацию, на что он и рассчитывал, и вошел в эту клетку.
      У Рената был жалкий и, конечно, растерянный вид. Я, естественно, нервничал, злился... На кого?.. На себя и приятеля, на этого бескомпромиссного старшего лейтенанта, одним словом, на всех.
      Продержали нас с час. Допросив, отпустили. Можно только добавить, что отделались легким испугом. И еще, это понял чуть позже, проучивший нас «мент» был, наверное, прав, поступив с нами так, как он это и сделал.
      Говорят: человек познается в несчастье. С этим я совершенно согласен. И хочу лишь добавить: вместе с кем-либо пережитые трудности и несчастья, в том числе на работе,  способствуют истинной дружбе и любви между этими людьми.
      Ах, Ренат!.. Почему не напился, почему в этот день он не сделал прогул?!.. Почему ничего не почувствовал я?!.. А быть может, в глубинах почувствовал, отмахнулся и только?..
      А к концу этой смены, как всегда при несчастьях бывает, на нижней приемной площадке клетьевого ствола шахты уже сновали горноспасатели.
- Что случилось? Авария?!.. – и спросил одного.
- К сожалению, да, - успел ответить он. – К сожалению, с жертвами.
      Снова вспомнил приятеля. Неужели и он?!..
      В руддворе Любомир… Перепуганный, бледный…
- Где и кто?!.. – обратился к нему.
- На наклонном стволе. Вчетвером… Двое насмерть!..
- Выезжали?..
- Ага.
- Кто конкретно погиб?!..
- Гена Зайцев, Ренат… Трос порвался почти наверху. Двое успели вспрыгнуть с уже покатившегося вниз состава…
      Боже мой, Боже мой!.. Столько лет на проходке, где и впрямь очень-очень опасно, а погиб по дурацкой, банальной, всем известной причине!.. Торопились скорей на-гора, захотелось курить!.. Дома дети и нечего есть, а кормильца уж нет…
      Жизнь и смерть, свет и тьма, свежий воздух и шахта… Все переплетено! Прошлое и настоящее, будущее и прошлое… И без зла нет добра…


      Будни, будни, рутина, а на более серьезные, с духовным самосовершенствованием связанные вопросы, увы, не было времени. На работе подруги, например, Валентина, обсуждали бразильские, без конца и без краю сериалы – умудрялись же как-то смотреть!.. Толку мало, конечно, от всех этих слащавых и глупых истории, но ведь важен сам факт, что ты можешь усесться и на время забыть о своих наболевших злободневных проблемах и о вовсе никчемных, гроша выеденного не стоящих делах. Как-то раз все-таки попыталась читать. В руки попался знаменитый роман Джойса «Улисс». Очень-очень старалась в нем хоть что-то понять. Безуспешно, увы. Дочитала до места, где герой этого представителя авангардизма, извините, справляя нужду, мучается от изнуривших его геморроидальных болей. И все это подробно описано!.. Может быть, для такого романа я еще не созрела, может быть, еще слишком глупа?..
- Ну и как, прочитала?.. – и с улыбкой в глазах спросил позже Илья.
- Разумеется, нет.
- Вот и я не осилил, - и признался супруг. – Не в такое мы время живем, чтоб читать эту чушь.
      Много позже мой милый и отчасти духовный наставник принес в дом тоже очень известную книгу, о которой ходили весьма противоречивые слухи – одни очень хвалили, а другие лишь хаяли. Это был самим автором названный поэмой труд Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки», с комментариями Эдуарда Власова. Сам Илья ее долго штудировал, некоторые места, очевидно, перечитывая несколько раз, а потом заявил:
- Вряд ли это понравится женщине, - сделав умную мину, сделал вывод супруг, - но прочесть, полагаю, желательно.
- Раз мне это советуешь, - отвечая с улыбкой, - непременно прочту!..
      Не берусь обсуждать труд несчастного Вени, факт, что это – не ложь, не дурацкий бразильский сериал!..
      Подросла и окрепла физически, стала очень красивой, почти барышней дочь.
- Чем ты, мама, займешься, - и спросила однажды, - когда я выйду замуж?
- Буду нянчить внучат, - растерявшись немного, - во всем вам помогать.
- Я, конечно же, тронута, что ты так меня любишь, - на минутку задумалась девочка, - все же смею заметить, что чрезмерно уж рьяная, навязчивая помощь родителей не бывает полезной дитяткам, даже портит им жизнь.
- Ты на что намекаешь?..
- Мне бы больше понравилось, чтобы ты к тем, еще предстоящим событиям привыкала сейчас, стала меньше меня опекать, занялась бы чем-либо таким, что тебя очень радует, приносит чувство удовлетворения.
- Ты считаешь, что я, - стало горько, обидно, - потеряв здравый смысл, слишком сильно люблю?!..
- Нет же, мамочка, нет, - подошла и прильнула она. – Я хочу, чтобы ты была более счастливой, чтобы меньше пеклась о проблемах семьи.
- Я над этим подумаю, - обняла свою Лиану, свою впрямь очень мудрую девочку.
      Все хотят быть счастливыми. Одним это дается с рождением, а другим же приходится долго, весьма долго трудиться, бороться, чтоб чего-то достичь, чтобы стать хоть отчасти счастливым. Впрочем, я не права – люди, достигшие ощутимых и приносящих чувство духовного удовлетворения результатов в каком-либо деле благодаря своему упорству и труду, много раз более счастливы, чем просто баловни судьбы. В этом дочь совершенно права: надо жить опираясь на свой, только собственный ум, свои личные силы!..
      Весной тающий снег, гололед; кругом банки, бутылки, другой, зимой в сугробах прятавшийся сор – весьма жалкое зрелище, обнажающее суть всего нашего государства, нашей бедной страны.
- Слышал, в доме культуры Шахтер в субботу состоится шоу, - глядя прямо в глаза, сообщил мне однажды Илья, - с названием Мисс весна. У меня выходной…
- Захотелось глазами раздеть, – пошутила в ответ, - обласкать тех еще недозревших девиц?..
- Они будут раздеты и так!..
- Раз так хочешь, - повлияло, наверно, и желание Лианы, - пойдем…
      И дождавшись субботы, всей семьей собрались и отправились к центру, к единственному в городе, не считая кинотеатра, культурному очагу.
- Может быть, на автобусе?.. – с предложением, дочь.
- Нет, голубушка, нет, - огорчая ее. - У меня в кошельке только тридцать рублей.
- И тем лучше, тем лучше, – не расстроилась девочка, - что есть шанс погулять, подышать свежим воздухом!..
      Подышали, конечно… но промокли мои, уже явно худые, еще при социализме, разумеется, по блату купленные сапоги. Нынче можно свободно, к сожалению, не на что… Ничего, ничего!..
      Много-много людей, много-много знакомых… В небольшом городке никуда друг от друга не денешься.
      В зале достаточно тепло – рядом ТЭЦ, слава Богу. Погас свет и раздалась помпезная, как на празднествах, музыка; парад местных красавиц вызывал лишь улыбку. Одна даже со жвачкой во рту…
      Эй, Надежда, уймись, – и пыталась быть чуткой, так сказать, толерантной, – не будь слишком придирчивой!.. Эти глупые девочки чуть-чуть старше твоей, вашей собственной дочери! И они – только винтики, виноваты, увы, не они!..
      Так, увы, до конца… Совершенно безвкусно, бездарно, а порой даже пошло… Не в восторге от этого шоу был и мой благоверный. Лишь Лиана, плутовка, на протяжении всего представления делала вид, что ей все очень нравится.
- Даже трудно поверить, - едва вышли на улицу, наконец-то призналась своим, - что так долго смотрела на всю эту муру. Ну да ладно, проветрились!..
- Повидали людей, - и добавил Илья, - показали себя!..
      Недалекие люди, видно, думают так: раз уже наступила свобода, то можно абсолютно все. Вчерашний, с незаконченным средним образованием, вероятно, и по сей день приторговывающий за фальшивые талоны приобретенной водкой спекулянт возомнил себя пупом земли, может стать, например, режиссером огромного действа или законодателем мод, еще лучше – целителем, еще лучше – политиком, может быть, президентом страны. Дилетанты кругом!..
- Мало-мальски развеялись, - уже дома, оставшись одни, еще раз сделал вывод супруг. – Шоу, конечно, неважное, все же лучше сходить на такой, чем когда-то ходили в подвальные, в тот момент пользующиеся популярностью салоны и смотрели там всякие, а основном американские видеофильмы.
- Да уж, да, приходилось!.. – вспомнив это с улыбкой. – Насмотрелись такого дерьма!..
      Ведь хотелось куда-то сходить… Закупали такую продукцию, а вернее, лишь крали, вне сомнения, наши, кое в чем деловитые, но по сути тупые сограждане. Очевидно, не зря говорят, что на вкус и цвет товарищей нет… Эти парни и некто, некто там, за бугром, нам диктуют свои, очень-очень дешевые вкусы. Лишь достаточно взрослые и духовно богатые личности способны отличать плевел от зерна, молодые же думают, что все то, что творится на Западе, что мы видим и слышим, есть вершина свободы, есть вершина искусства. В отношении свободы, кстати, можно сказать, что она беспредельна, в то же время, и к счастью, ограничена личными рамками. Можем лишь сожалеть: не у всех эти рамки имеются…
- Раз пошла уж такая гулянка, - неожиданно, муж, - не желаешь ли выпить со мной по две рюмочки водочки?
- Почему бы и нет, - пожимая плечами, - хотя водку не очень люблю. Но хотела бы знать, на что ты ее купишь?..
- А зачем покупать?!.. – улыбаясь лукаво. – Уж давненько припас…
- Ишь, какой!..
      Тут Илья полез в шкаф и достал из-за стопки белья небольшую коробку шоколадных конфет.
- Ну а это тебе. И, конечно, Лиане.
- Не забыл и о нас!.. - и была очень тронута, и прильнула к любимому.
      Вскоре сели за стол. Илья выпил не две, а три рюмочки водки. Мне хватило одной.
- Фи, какая невкусная!.. – даже малость поморщилась.
- Не скажу, что уж очень приятно и мне!..
- А зачем в таком случае пьешь?..
- Чтоб чуть-чуть опьянеть, совершенно расслабиться, - не задумавшись, муж, - и забыть о рутинных и давно надоевших проблемах.
      Люди пьют, чтоб забыть о совсем невеселой, безрадостной, не сулящей просвета реальности. Становясь потихоньку рабами этой вредной привычки. И не менее ранимы в этом плане мужчины. И страдают они от нехватки деньжат, видя наш современный бедлам, много больше, чем женщины. И все это молчком!.. Есть все шансы свихнуться!.. Вот и глушат порой эту самую водочку, чтоб забыть обо всем!..
- А десертом такого приятного, - уже в спальне, супруг, - в самом деле счастливого дня станешь, милая, ты!..
- Ладно-ладно, согласна!..
      И не менее приятным десертом вскоре стал и он сам!..
      Воскресенье… В этот солнечный день муж ушел на работу, а Лиана – к подруге. И я снова осталась одна.
      Почему же Илье не стать крупным начальником, как-никак, инженер?.. Почему не смогла стать главбухом сама, как-никак, высшее образование?.. И могли бы значительно лучше, без особых финансовых трудностей, жить. Пусть не очень шикарно, все же более достойно…
- Предложили возглавить проходческий и весьма отстающий участок, - раз придя озабоченным, муж. – Обещали помочь механизмами, более ценными кадрами и так далее, так далее.
- Есть ли какие-нибудь шансы получить эту помощь в реальности? – долго-долго подумав, ему.
- В лучше случае процентов на пять!..
- Откажись. Пусть найдут более глупого и, конечно, тщеславного!.. Не хочу, чтобы ты стал козлом отпущения!..
- Так и быть, откажусь, - успокоился он. – Если честно сказать, то такого ответа и ждал.
      Спустя месяца три появился реальнейший шанс и самой стать не просто бухгалтером.
- Вам, наверно, известно, что Тамара Александровна вот-вот выйдет на пенсию и уедет на юг, - вызвав  в свой кабинет, поедая глазами, заместитель начальника ОРС-а.
- Да, конечно, известно.
- На свое место она рекомендует вас.
- Она мне говорила… Если это случится, не волнуйтесь, я справлюсь!..
- В этом нет и сомнении!.. Вы ведь умная женщина!..
      Юрий Борисович Фролов, очень-очень приятной наружности, считающий себя неотразимым завоевателем женских сердец, больно хитрый мужчина. Явно младше меня. Лет примерно на пять. Одним словом, наглец!..
- Не глупышка, конечно, - улыбнулась ему.
- В таком случае, надеюсь, вы поймете меня!.. – продолжая глазами ласкать, говорил весьма вкрадчивым тоном. – Придет время и стану начальником я. И нам вместе  работать!.. Мы могли бы все это обсудить где-нибудь, в более уютной обстановке, так сказать, тет-а-тет.
- Я над этим подумаю.
- Да, конечно, конечно, - очевидно, считая: это дело уже на мази, улыбнулся Фролов. – Хотя думать совсем ни к чему! Куй железо, пока горячо!..
- Значит, буду ковать, - обнадежила бабника, выходя из его кабинета.
      Глупо было бы сразу послать бабника к черту, от всего отказаться… Ай да Юрий Борисович! Настоящий петух!.. И хотелось чуть-чуть поиграть, и хотелось его проучить. Только как, только как?..
      Прошло несколько дней. Тамара Александровна подала заявление об увольнении. Кругом все уж судачили, что я стану главбухом.
- Что ж, Надежда Петровна, - снова вызвав к себе, начал старую песню Фролов, - предлагаю сегодня, в девятнадцать ноль-ноль подойти к ресторану Северное сияние. Никаких опасении в отношении сплетен у вас быть не должно, так как нам приготовят отдельный, для руководства городом предназначенный кабинет. И решим все вопросы зараз, сочетая приятное с полезным.
- Ну, допустим, приду… только как объясню позже все благоверному?..
- А зачем объяснять?!.. В это время он будет на смене, глубоко под землей!..
      Глубоко под землей!.. А ты, сволочь, мечтаешь в это время со мной?!.. И навел-таки справки, что муж будет на смене!..
- Хорошо-хорошо! Непременно приду!..
      Только как, как его проучить?!..
      Есть вещи, о которых нельзя говорить даже самому близкому человеку, в данном случае Илье. Ничего не сказала и я.
- Никак, на свидание, мама?.. – едва приняла душ, заподозрив неладное, Лиана.
- Ты почти угадала. Весьма важное дело!.. – и совсем ни к чему знать об этом девчонке.
      Была осень. Прохладно. «Северное сияние» сияло холодными и, казалось, враждебными неоновыми огнями.
- Добрый вечер, Надежда!.. – уже ждал ловелас и, позволив себе фамильярность, приложился губами к руке. – Прошу!..
      Бра и мягкая мебель, и музыка, и отчасти накрытый, с виноградом и южными фруктами, дорогими конфетами стол. Почему так назвали, почему кабинет?.. Это больше похоже на хорошо оборудованное купе, вероятно, в СВ или более высшего качества, в основном для господ новых русских и у власти стоящих тузов.
- О! Богато живем!.. – как бы и комплимент ему, преуспевшему в жизни Фролову.
- Есть возможность не хуже, много лучше жить вам!.. – был весьма обходительным, протянул мне меню. – Вы сегодня мой гость! Выбирайте, что жаждет душа, даже то, чего там не написано!..
- В таком случае не буду читать, а хочу лишь котлеты по-киевски.
- Да, недурно, недурно, - был слегка удивлен. – Съем с большим удовольствием и я.
- Просто мне их когда-то заказал в ресторане супруг.
      При последних словах Юрий Борисович встрепенулся, но тотчас спохватился и с  улыбкой спросил:
- Ну а что будем пить?..
- Самую обыкновенную водку, - не задумавшись, шефу.
- Может быть, коньячку?..
- Нет, он пахнет клопами!..
      Коньячку я бы выпила с мужем, только с ним, а ни с кем-то другим!..
- Что ж, попросим Смирновской, - пожимая плечами, Фролов. – А шампанского позже…
      Вероятно, казалась ему невоспитанной, темной, просто-напросто дурой!.. Ну и пусть, ну и пусть!.. Редкий случай достаточно сытно и достаточно вкусно поесть!..
      Официант… Не мужчина… И готовый Фролову залезть… да, в то самое место.
- Вы ведь умная женщина, - когда тот удалился, начал более решительно шеф, вновь меня раздевая глазами. – И должны понимать, что от этого вечера очень много зависит. Как себя поведете сегодня, так все будет и впредь…
- Мне давно все понятно, но поймите и вы, не могу я в мгновение ока позабыть все привычки той старой и почти что монашеской жизни.
- Да, конечно, конечно, - призадумался он, сев поближе ко мне. – А вы просто расслабьтесь и забудьте о всем, наслаждайтесь же тем, что вам дарит судьба в сей момент!..
- Я стараюсь, стараюсь!..
      Что вам дарит судьба… Подарила… давно, и притом настоящего… Ну а этот – всего  лишь вампир!.. И считает, что все продается и что все покупается, без стыда и без совести, и готовый любого унизить, купить, превратить в такого же кровопийцу, принять в члены вампирского клана…
      Тут с подносом в руке появился тот самый… не мужчина, а педик, может быть, балерина, в лучшем случае мим. Правда, то, что принес, разложил нам на стол, впечатлило. И наполнил две рюмки… Все, как в лучших домах…
- За сегодняшний вечер!.. – глядя прямо в глаза, предложил соблазнитель.
- И за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!.. – подняв рюмку и я.
- Весьма ценная мысль!..
      И действительно мягкая и, должно быть, достаточно крепкая водка, и действительно вкусной оказалась закуска…
      Вновь вошел этот самый, хорошо приглядеться, мужчина.
- Простите, Юрий Борисович, - обращаясь к патрону, - но вам необходимо подойти к телефону. Я сказал, что вас нет, только мне не поверили…
- Ладно, ладно, иду, - изменившись бедняга в лице. – Извините, Надежда Петровна, я всего на минутку…
      И тут он удалился, я осталась одна… И мой час наступил…
      Вероятно, смешная, просто-напросто дура… Ну и пусть, ну и пусть…
      И в бокале мужчины оказалось безвредное, говорят, что весьма эффективное средство… И добавила соку…
- Вот и я, - вернувшись, Юрий Борисович. – Все наладил, гешефт!..
      Не сказал, что звонила жена, в чем была стопроцентно уверена.
- Вы и впрямь очень быстро управились!..
- Это старый приятель, депутат горсовета… Где ему меня больше искать?!.. – снова сев слишком близко и немного касаясь меня. – По второй?..
- Что ж, давайте, давайте!.. – подняла свою рюмку опять. – Чтоб во всех начинаниях был полнейший гешефт!..
- На брудершафт!.. – излучая флюиды, был в ударе Фролов.
- Ладно, ладно, согласна, - не хотелось его в этот важный момент огорчать.
      Молодой и высокий, красивый, но, увы, неприятный мужчина, неприятный его поцелуй…
- Вы чудесная женщина!.. – и сиял ловелас.
      И тут он протянул свою руку к бокалу со слабительным средством… Чуть поморщился и… допил до конца!..
      Вскоре жажда меня целовать и тем более со мной переспать у него улетучилась вовсе!.. Пришлось с ним распроститься и потопать домой…
      Ничего-то мой шеф, на мой взгляд, и не понял… но главбухом, однако, не стала. И тем лучше, тем лучше…


      Почему-то тревожно… Поздний час; дома не было мамы… Знала, скоро придет… Где ж была, где ж была?.. И закрыла глаза…
      Боже мой, за столом!.. И с каким-то мужчиной, молодым и высоким, красивым!.. Оба громко смеялись, но он вдруг побледнел, извинившись, поспешно ушел… А куда?.. Боже мой, ресторан!.. И мужской туалет. Значит, очень приспичило… Мама выпила соку и подкрасила губы, поглядела на часики…
      Слава Богу, пришла!.. И совсем невеселая, хотя запах спиртного и был…
- Извини, задержалась, - с виноватой улыбкой, родная.
- Скажи честно, ты с ним целовалась, с тем высоким красавчиком?..
- Увы, да, - и призналась она. – Но всего один раз! И мне было противно!..
- Верю-верю, мамуля!.. – обняла, успокоила милую, дорогую и близкую. – И не будем о том говорить, и забудем, забудем…
      Спустя несколько дней мать вернулась к той теме сама.
- А откуда ты знаешь, с кем в тот вечер была? – любопытство превыше всего. – Неужели шпионила?..
- В прямом смысле, естественно, нет… - рассказала ей все, а потом и добавила: - Кстати, твой кавалер оказался засранцем!..
- Оказался, - покраснела наставница. – Кстати, этот засранец – заместитель начальника ОРСа.
- Ах, служебный роман!.. – с малой долей иронии.
- Не роман, а серьезная, в непринужденной обстановке встреча.
- Ладно-ладно, мамуля! Если я захочу все подробно узнать, то узнаю сама.
- Ну и ну!.. – пораженная, мать.
- Я тебе доверяю и так!.. – завершила беседу с улыбкой. – Ты у меня умница! Ну а я вся в тебя!..
      Вся в нее?.. Да, наверное, да… и, конечно, в отца…
- Знаешь, я влюблена!.. – заявила недавно Полина.
- Давно знаю, в Володю Петрова.
- И я с ним целовалась!..
- Ого!.. А не слишком ли рано?..
- Может быть, может быть, - и задумалась девочка. – Все же надо учесть, что мир быстро меняется и мы рано взрослеем.
      Да, действительно рано. Только-только исполнилось десять, а уже пробиваются грудки и так далее, так далее. И не только в физическом плане очень рано взрослеем…
- И понравилось?
- Что?
- Тебе с ним целоваться.
- Скажу честно, не очень. Не умеем, наверно… А с другой стороны, очень-очень приятен сам факт, что кому-то нужна и что кто-то есть рядом.
- Но ведь рядом есть я.
- Ты подруга, а он… Он ведь мальчик, мужчина!..
- Все понятно, понятно. Ради Бога, целуйся!..
      Если быть до конца откровенной, то Володя Петров был всеобщим любимцем, очень нравился мне и всем нашим девчонкам. И он это, естественно, знал. К моему сожалению… Не умом, подсознательно знал… Если быть откровенной, без большого труда могла сделать такое, чтоб и он обратил на меня свои ясные очи, свои мысли и чувства, сделать так, чтоб влюбился в меня. Не хотела, владела собой.
      Очевидно, и папа был все время влюблен, пребывал в состоянии транса, дарил маме цветы.
- А не слишком ли часто ты витаешь в других, - вручив мне шоколадку, спросил он на досуге, - более тонких мирах?..
- Как и ты, нахожусь растворенной в пространстве и живу тут и там, и живу в тесной связи с Природой.
- Ой, взрослеешь, девчонка, взрослеешь, - с озабоченным видом. – Гляди, скоро и влюбишься.
- Почему ты считаешь, что я неспособна влюбиться сейчас?..
- Поздравляю!.. В кого?..
- Разумеется, в мальчика, папа! – отвечая с улыбкой. – К сожалению, он чрезмерно тщеславный и не очень похож на тебя.
- А зачем ему быть на кого-то похожим? – наконец улыбнулся родитель.
- Ты, конечно же, прав, оно вовсе ненужно!.. Все же часто случается так, что избранники девушек, как духовно, так внешностью, бывают чуть ли копиями своих отцов. И не стану скрывать, что и ты для меня – эталон, настоящий мужчина! Каким хотела бы видеть и своего будущего мужа.
- Далеко наперед размечталась!..
- Может быть, но мечта есть начало всего. Мечтая, мы становимся тем, кем в действительности являемся. Но тут надо добавить, лишь реально мечтая, а не просто витая в каких-то пустых и неосуществимых грезах.
- Ты к тому же – философ, Лиана!.. – с восхищением, папа.
- Часть тебя!.. – подошла и прильнула к нему.
- Ладно, ладно, влюбляйся, люби, - разрешая-таки. – Но, конечно, с умом!..
      Я и впрямь часть его… Понимаем друг друга без слов; со словами тем более…
      Папа, мама, Полина и Володя Петров – вот и весь круг общения. Не в прямом, разумеется, смысле, все же те, остальные, не в счет. Хотя нет, снова все перепутала, в счет. Правда, только в другом, более низком порядке.
- Я хочу, чтобы ты пришла к нам на занятия, - вот, пожалуйста, опять, снова школьный учитель, - в нашем детском ансамбле.
- Что я там буду делать?.. Танцевать не умею, ну а петь, уже раньше сказала, не люблю, не хочу.
- Почему?!.. – и казалось бы, умный и духовно богатый мужчина. – У тебя хорошо получается!..
      Слава Богу, что в наше дурацкое, можно даже сказать, идиотское время, когда многие-многие норовят только хапнуть, существует ансамбль, пусть совсем неизвестная, но чистая, и без всяких там спонсоров, группа единомышленников. И притом в небольшом городке…
- Дело в том, Станислав Алексеевич, что в последние годы развелось этих самых певцов как в лесу комаров, только толку от них как с козла молока.
- Ну и что? Ну и что?!..
- Если чем-то заняться, то чтоб это серьезно.
- И займись, и займись!.. Мы послужим плацдармом!..
- Мило слышать, вот только… Если мы вдруг и станем известными, то учтите, что я всегда буду собой, лишь певицей, не более того!..
      Мне хотелось сказать, что не шлюхой, но он понял и так.
- Значит, можно считать…
- Нет, не надо, не надо… - прервала я учителя музыки. – Вот приду на занятия, все увижу, услышу, и тогда уж скажу окончательно… Кстати, я покривила душой, говоря, что не нравится петь.
- Ладно-ладно, прощаю!.. - был довольным собой Станислав Алексеевич. – Значит, ждем тебя в шесть…
      Может быть, зря его обнадежила, ведь сама выступления этого коллектива никогда и не видела?.. ВИА, написали бы раньше, ну а ныне ансамбли называются группами. Группа, группа, как стадо!.. Фи, какая нелепица!..
      В восемнадцать ноль-ноль вошла в актовый зал, где уже находились ребята. Среди них, Боже мой, и Володя Петров!.. И хотелось оттуда бежать!..
- Это ты?!.. – и зарделся мальчишка.
- Ну а что ж тут такого?.. – пришлось взять себя в руки. – Почему бы нет?..
- Просто я и не думал, что ты здесь так внезапно появишься, - очевидно, очнулся Володя, пристегнул саксофон. – И на чем у нас будешь играть?..
- Собираюсь попробовать спеть.
- Почему лишь попробовать? Пой!.. У тебя, уверяю, получится!..
- Что ж, спасибо, спасибо!..
      И вошел Станислав Алексеевич… Началась репетиция. И сперва лишь сидела, молчала, а потом и осмелилась сказать несколько слов.
- Все, что здесь я сегодня увидела, а вернее, услышала, чрезвычайно понравилось, но хотелось  бы слышать другое, что-нибудь необычное, новое.
- Я с тобой абсолютно согласен, - поддержал лишь учитель, настоящий маэстро. – И давайте, подумаем все над сим важным вопросом…
      Не такой уж старик, лет двадцати пяти, этот наш темпераментный и с достаточной мерой фантазии, и достаточно милый маэстро. Непонятно одно, как такой человек оказался в глуши, стал всего лишь учителем. Факт, что к нам он приехал недавно с женой, размалеванной фифой, очень-очень придирчивой учительницей биологии. Непонятно опять же, что он мог в той пустышке найти. Внешне да, неплоха, но не более того… И пока что бездетны… Разве это – семья?.. Неужели любовь?..
      А потом я им спела одну популярную песню из репертуара Лайзы Минелли – благо, что Станислав Алексеевич был прекрасным пианистом… Воцарилось молчание.
- Да, - он же первым очнулся, - ты певица что надо! Даже трудно поверить!.. В тебе страсть и душа!..
- Рада слышать! Спасибо!..
      Так вдруг стала певицей и вдруг стала объектом обожания Петрова.
- Можно, я провожу?.. – привязался ко мне в тот вечер мальчишка.
- А что скажет Полина?.. – кровь ударила в голову. – Провожал бы уж лучше ее…
- Знаю-знаю, что вы, - растерялся Володя, - вы, конечно, подруги… Только ты, ты намного умнее и с тобой интересно!..
- Так считаешь?!.. – мало-мальски обидевшись за свою одноклассницу. – Что ж, пошли… но учти, что ей все расскажу! И еще, я с тобой целоваться не буду!..
- Значит, знаешь и то… - не сказать, чтобы очень счастливый, плелся рядом мой первый, осмелившийся проводить кавалер.
- Так и будешь молчать?..
- Извини, но не знаю, что тебе говорить.
- Расскажи, как ты стал музыкантом. Кстати, ты среди всех, среди более старших товарищей, самый лучший, талантливый, - не кривила душой, - и действительно классно играешь.
- Не лукавишь?.. – явно ожил Петров.
- Какой смысл мне дурить тебе голову?..
- Что же, рад, что ты впрямь так считаешь. И отвечу тем самым: ты значительно лучше, чем кто-либо из признанных, современных российских певиц!..
- Даже так?!..
- Какой смысл мне дурить тебе голову?.. – наконец улыбнулся Володя.
      Рассказал о себе и как начал играть.
- А ты можешь сыграть что-нибудь из репертуара Гровера Вашингтона? – напоследок спросила его. – Я надеюсь, что слышал о таком джазовом саксофонисте.
- Разумеется, слышал!.. И он мне очень нравится!.. Но что-либо исполнить, увы, не хватает пока мастерства.
- Постарайся, пожалуйста… А когда мне что-либо исполнишь, я тебя расцелую, согласен?..
- Разумеется, да!.. – засиял кавалер.
      Распростились и он, вне сомнения, счастливый потопал, помахал мне рукой.
      Кавалер, кавалер… Как сказать о всем этом Полине?..
- Знаю-знаю, тебя провожал , - и при первой же встрече, с мрачным видом, она, - мой дражайший, но бывший Петров.
- Ну и что?.. – право, было неловко.
- Мне не очень приятно, что Володя с другой, но хочу, чтоб ты знала, на тебя я нисколько не злюсь, просто он посчитал тебя лучшей, в чем, естественно, прав.
- Ладно, милая, ладно, - чуть не плакала я. – Это ты мне прости, что все так получилось…
      Есть ли это любовь?.. Нет, конечно же, нет!.. Все же это – ростки, указатель пути к настоящей любви!.. Надо быть очень чуткой, в то же время собой… И, наверно, всегда!..
- А меня пригласили в ансамбль! – похвалилась родителям. – И я там буду петь!
- Хорошо, что нашла чем заняться, - совершенно безрадостно, мать.
- Я давно говорил, что нам надо купить пианино, - много более прозорливый, толерантный отец. – Пусть хотя бы бэ-у.
- Ладно-ладно, пока что обойдусь без него, но в дальнейшем, конечно, желательно, - понимая, что им это сделать непросто.
      И прошло пару месяцев. Снова актовый зал.
- Мне бы очень хотелось, чтоб ты, - подошел и шепнул мне Володя, - когда все разойдутся, здесь чуть-чуть задержалась. Есть одно очень важное дело!..
- Так и быть, задержусь, - просто не было времени, чтоб теряться в догадках.
      Спела несколько новых, лишь недавно изученных песней.
- На сегодня достаточно, - объявил Станислав Алексеевич. – Завтра встретимся снова, как всегда, ровно в шесть.
      Вскоре все разбежались; мы остались с Петровым одни.
- И какое же дело? – потрепав ему волосы. – Что мне хочешь так срочно сказать?..
- Не сказать, а сыграть!.. – волновался мальчишка. – Правда, нот не нашел… И еще… я, увы, лишь один, придется обойтись без аккомпанемента…
- Ладно-ладно, пойму!.. – была тронута я.
      И он начал играть… и действительно классно… И сама подошла, обняла… А потом его сладкие губы прикоснулись к моим…
- Кхе-кхе, - кашлянул, очевидно, давно появившийся в зале маэстро. – Извините, что вам помешал, - улыбаясь, конечно. – Хочу только сказать: ноты только что выполненной вещицы Гровера Вашингтона, обещаю, найду… или, вспомнив, их сам напишу.
- Хорошо, Станислав Алексеевич, - не смутившись, Володя. – Буду очень признателен!..
- Раз про это зашел разговор, - вероятно, слегка покраснев, обратилась к маэстро сама, - то найдите, пожалуйста, ноты колыбельной из оперы Джорджа Гершвина Порги и Бесс. Я хотела бы спеть.
- Непременно найду! – удаляясь, мужчина.
      Тут Петров снова обнял меня и с улыбкой сказал:
- Вот и влипли, попались!..
- Ну и ладно, и ладно, - вновь прижалась к нему.
      Прошло месяца три; наша группа «Комета» наконец-то созрела для того, чтобы дать настоящий концерт. И впервые, естественно, в школе. А потом и в ДК, более взрослым любителям музыки. Грандиозный успех!..
- У меня к вам, ребята, - спустя несколько дней обратился маэстро к участникам, - весьма заманчивое предложение. Есть возможность чуть-чуть заработать концертами. Не секрет, что у нас нет компьютера, нет другой, так нужной нам аппаратуры. Администрация дома культуры предлагает заключить контракт, так что я – лишь посредник. Выступать раз в неделю, в субботу. После каждого концерта они намереваются организовывать дискотеку. Наша роль быть приманкой, рекламой.
- Сногсшибательно!..
- Все же надо спросить у родителей, - тут заметила я.
- Да, конечно, Лиана, конечно, - согласясь, Станислав Алексеевич. – Кстати, должен напомнить, что все это за деньги, за каждое выступление каждый из вас будет получать по сто рублей наличными. Так сказать, гонорар. В наше трудное время это будет подспорьем семье.
- Очень даже недурно!.. – тотчас ожили все.
- Свое окончательное решение вы должны сообщить мне к концу этой недели. Если оно положительное, то в субботу дадим свой дебютный, в качестве профессиональных музыкантов, то есть первый, премьерный концерт.
- Ладно, ладно, подумаем, - было ясно и так, что никто не откажется.
      И галопом домой…
- Мама, мама, послушай!.. Появилась возможность играть, ну а мне, разумеется, петь не бесплатно, за деньги!.. Сто рублей для меня – очень-очень немалые деньги!..
- Что же, пой, - и почти равнодушно, она. – Гляди, купим тебе пианино.
      Не в восторге от этой затеи был, увы, и отец.
- Боюсь, эта богемная жизнь ничему хорошему не научит, - сказал он свое веское слово.
- Ладно, папа, ведь ты, ты же знаешь и сам, что я очень неглупая и послушная девочка!..
      Может быть, нам лишь просто везло, может быть, нашей группе пришедший успех большей частью зависел от личных качеств нашего руководителя?.. Все ж таки был приятным тот факт, что вскоре в моих руках оказались три сотни…
      В магазине безлюдно – у шахтеров безденежье. Маме несколько штук дорогих, какие ежедневно мелькают в рекламных роликах, разумеется, модных колготок, ну а папе рубашку, сорок первый размер…
      В тот же вечер вручила…
- О-ля-ля!.. – широко улыбаясь, родитель. – Ты, я вижу, богачка!..
- Спасибо, доченька, спасибо!.. – прослезившись, растерянно мать.
- И не вздумайте прятать в шкафу!..
      Ликовали родители, ликовала сама…
- Между прочим, родные, - куй железо, пока горячо, - вам пора бы прийти на концерт своей дочери.
- Прямо в эту субботу, - и тотчас согласился отец, - обещаю, придем!
      Свое слово сдержали. Усадив их на лучшие, в первом ряду места, вновь вернулась к товарищам и шепнула Володе:
- На концерте мои папа с мамой… Покажи высший класс!..
- Будет сделано, певчая!.. – бодрым тоном, мальчишка.
      Музыканты-приятели… Их не так уж и много и все старше меня. Исключение – Петров.
- Ты сегодня, на мой взгляд, чрезмерно волнуешься, - с озабоченным видом, маэстро. – Успокойся, пожалуйста.
- Да, волнуюсь, но я… я сегодня в ударе!..
      И не только сегодня, а, пожалуй, всегда!..
      Песни, песни и музыка… Что о том говорить? Пусть о всем говорят музыкальные критики… Но боюсь, таковых, за исключением Троицкого, в России и не осталось, ну а если с десяток отыщется, то на счет современных поп-групп они просто молчат. И причины ясны!..
      Песни, песни и музыка… На прощание та, колыбельная Гершвина… В фойе ждали родители; распростилась с Володей… Мама только молчала, папа веско сказал:
- Пусть залезу в долги, но тебе пианино куплю!.. И в течение недели!..
      Проживем как-нибудь, будем тратить мои!..

                * * *
               

      Неужели все мысли, душа, в целом мир поместился в одном, скучном слове работа?.. Для чего и зачем?.. Почему постоянно нуждаемся в деньгах и куда-то стремимся, стремимся?.. Почему, почему, почему?.. В ожидании чего-то мы теряем себя, своих близких, родных…
      Ольга мерно дышала и дарила покой. И слипались глаза…
      Надо все происшествия принимать только так, будто их давно ждал, без излишних эмоции, без большой суеты. И при этом действительно ждать, делать все, чтобы то, чего хочешь, чего страстно желаешь, исполнилось, чтобы все и всегда исполнялось, чтобы четко сам мог представлять, чего ждать от судьбы.
      И слипались глаза…
      Много-много воды… в бликах солнца пестрели подвижные, разноцветные рыбки и сияли кораллы, глубже – тьма и прохлада… снова свет и лазурное, с несколькими беззаботно пасущимися барашками, и безмерно глубокое небо, и песчаное взморье огромного, мощного и хранящего множество тайн океана, и волшебная музыка волн…
- Если хочешь познать всю подноготную женщины, - ухмыляясь, Дунаев, - то познай весь подводный и так сильно манящий, нас всегда привлекающий мир.
- Океан не познать… как, наверно, и нашу прекрасную половину человечества…
- Но стремиться к тому, полагаю, желательно!..
- Ты все время о том... будто нету других, более важных, достойных разговора тем.
- Более важные есть, - продолжал собеседник, - но скажу тебе честно, эта много приятнее… Кстати, должен заметить, тема секса важнее, чем все вместе другие, ибо сексуально  неудовлетворенный человек значительно менее работоспособен и не в силах решать остальных, как бы более глобальных, все ж таки лишь вторичных проблем. Тема секса – первична!.. И не только для нас…
- Я с тобой абсолютно согласен, но проблемы постельных утех для каждого разумного существа являются личными и весьма деликатными, не должны предаваться огласке.
- Не должны предаваться лишь в случаях, когда мы говорим о каком-либо человеке конкретно, в данном случае женщине. И ты должен признать, что я в жизни еще не назвал ни одной из тех дам, с которыми был близок.
- Не назвал, - тотчас вспомнив Ниару, а вернее, представив, что он с ней вытворяет, - но бывает и так, что нетрудно понять, о ком ты говоришь.
- Ну и что?!.. Если это о Ольге, то тебе до нее далеко!..
- Может быть, может быть, - ухмыляясь в душе.
      Казанова несчастный, сексуальных дел мастер, светило, черт его побери!..
- Зря я с ней разошелся, - и внезапно признавшись, загрустил Николай. – Подурачусь немного и, возможно, вернусь…
- На кой хрен разводился?..
- Если честно сказать, то не знаю и сам… Может быть, потому, что хотелось других, молодых и горячих, развратных, если более кратко сказать, просто жаждал все новых, еще неиспытанных ощущении. Своя Ольга, как говорится, приелась… Позже понял, что все это – блажь, что каких-то существенных отличии между бабами нет, все они – только шлюхи, и не более того!..
- Ну и ну!.. Сам недавно сказал, что приятная тема, а теперь начал хаять их всех!.. Говоришь, надоела жена. Может быть, надоел ей и ты?..
- Что ты, Иштван, тут мелешь?.. Несусветная чушь!.. Чтобы я надоел, чтоб кому-то приелся?..
- Ошибаются все.
- Но не в этом, не в этом!.. И вообще стопроцентно уверен, что моя уже бывшая женщина до сих пор мне верна!..
- Извини, но ты полный болван!.. Незаменимых людей, как говорится, не бывает, в том числе и в постели!..
- Интересно бы было узнать, с кем она бы могла?.. – погрузился в раздумье Дунаев.
- Раз так хочешь, со мной. И к тому же реально…
- Этим хочешь сказать, что ты трахаешь Ольгу?!.. – не поверил бедняга.
- Что ей делать, раз ты ублажаешь других, в том числе и Ниару?..
- Тебе даже известно, что я спал с этой дурой?!..
- Эй, не очень, не очень!.. Как-никак, а она до сих пор мне жена!..
- Да, конечно, жена, - совершенно расстроен, подавлен, - только спит с кем попало.
      И тут главный технолог, непосредственный шеф замолчал.
- Полагаю, теперь, - после длительной паузы, ему, - обсуждать поведение наших, ставших общими женщин не будем.
- Уж, пожалуй, воздержимся, - проворчал Николай.
- Может быть, освежимся, - кивнув в сторону моря, предложил я несчастному, - и остудим свои воспаленные чувства?
- Что ж, согласен, остудим.
      И отплыли от берега; и сперва нас качали могучие, казавшиеся безобидными волны, но вдали появился и вскоре приблизился сизый, вне сомнения, коварный туман…
- Возвращаемся!.. – крикнул рядом плывущему.
- Нет!.. – усмехнулся соперник. – Неужели боишься?!..
      И пришлось проявлять хладнокровие, хотя волны запенились и вдруг стали багряными, а пронзительный крик чрезмерно встревоженных чаек ровно также встревожил меня.
- Ты, наверное, прав, - наконец образумившись, прокричал Николай. – Пора сматывать удочки!..
      Но тут бездна разверзлась и мы канули в пропасть… А на дне ее танк… нет, не танк, а какая-то странная, каких видел в учебниках, явно прошлого века машина – горнопроходческий комбайн. Настоящий, железный. И вдруг он загорелся, и горел словно щепка.
- Чего смотришь?.. – улыбаясь, Дунаев. – Туши!..
- Больно мудрый!.. А чем?..
- Ну, хотя бы пописай, - склабясь, вытащил свой, весьма малых размеров, как у мальчика член, и направил на пламя струю. – Чем же хуже брандспойта?!.. Раз уж общие женщины, не стесняйся, валяй!..
      Раз уж общие женщины…
      Огонь действительно потух, но комбайн превратился в акулу. И достаточно страшную, и притом обращенную к нам.
- Чего ждете, балбесы?!.. – грозно рявкнула хищница, тут же щелкнула челюстью. – Убирайтесь-ка вон!..
      И мы бросились в ноги. Безуспешно, увы…
      И проснулся в холодном поту; слава Богу, живой…
- Что с тобой происходит? – не спала и погладила волосы скорее всего мной и разбужена Ольга. – Неужели приснился кошмар?
- Да, и в этом кошмаре фигурировал твой, правда, бывший супруг.
- И обидел?!..
- Нет-нет!.. Но в итоге мы оба оказались в плену  кровожадной акулы, нам пришлось удирать.
- Это он все заранее подстроил!.. – возмутилась любимая женщина.
- Сомневаюсь, хотя…
      Любимая… И Ниара, жена; две любимые женщины… Разве это возможно?!.. Оказалось, что да. Вероятно, и милые, каждая из них в отдельности может так вот, двоих?..
- Ты о чем-то задумался?..
- Да, - вдруг пришла идиотская мысль. – И хочу, чтобы ты мне ответила честно на один лишь кажущийся дурацким, а по сути весьма деликатный вопрос.
- Хорошо, я готова, отвечу.
- Правда ли, что у Николая очень маленький член?
- Он и впрямь маловат, - не смутилась любовница, - но ведь дело не в том!..
- Знаю-знаю, прости!.. Удивительно, странно, что об этом узнал благодаря своему кошмару. А отсюда и вывод: во сне человек может увидеть то, чего никогда не видел и вряд ли увидит в действительности. Вероятно, он может узнать и какие-то тайны.
- О всем этом известно давно!..
- Да, конечно, и все же… Интересен сам факт, что давным-давно всем известная истина открывается для человека как бы заново.
- Вполне закономерное явление, - как по нотам ответила Ольга.
- Ты сегодня чрезмерно серьезная, умная!..
- Ну а ты чрезмерно подавлен!.. Тебе надо расслабиться и забыть обо всем!.. – дала волю рукам. – Покажи-ка мне лучше свою, более крупную, мной не менее желанную, чем у бывшего мужа, вещицу!..
      Сексуальная сила мужчины целиком зависит от полового желания партнерши, а причины фригидности в том, что женщина более приспособлена сдерживать такого рода порывы, часто делая это из чисто материальных побуждении, ибо истинная суть женской натуры – продавать себя.
- С удовольствием, милая!.. – погружаясь в нее. – Во мне снова проснулся и готов к извержению вулкан!..
      Тело любимой – эта та благодатная почва, которую хоть мало-мальски уважающий себя пахарь обязан обработать и оросить так, чтоб она вновь нуждалась в сохе и была плодородной.
      И любил свою женщину нежно, и любил ее страстно!..
- Разреши, - сняла с плеч свои ножки, обхватив ими бедра, любовница. – Я уже так устала!.. И хочу твоих губ!..
      Делать так, чтобы ей было приятно!..
      -    Ах!.. – и вдруг вскрикнула Ольга, с силой сжав мои чресла и трепеща всем телом. – Как с тобой хорошо!..
- Ах!.. – тотчас взвыл от восторга и сам, влив в ее разъяренные недра из своих раскаленных глубин с силой бьющую лаву.
- Продолжай! Продолжай!.. – лепетала любимая женщина, конвульсивно сжимая меня.
      Делать все, чтобы ей!.. Лишь тогда будешь счастлив и сам!..
- Ты моя ненаглядная, милая, пылкая!.. – продолжая ласкать, вскоре лег подле Ольги. – Ты богиня любви!..
- Но не менее пылок, слава Богу, и ты, - очевидно, с улыбкой, она, - накачал свою девочку так, что с меня прямо льется!..
- Не волнуйся, голубка, - и с улыбкой подруге, - если будешь тонуть, непременно спасу!..
      Вот она, обратная сторона, казалось бы, возвышенных чувств – взъерошенные и слипшиеся от семенной влаги волосики на больших половых губах, стекающая по промежности и ягодицам и успевшая образовать лужицу на простыне, наша общая влага… Те, кому подобная картина или хотя бы представление о ней хоть немного претит, пусть занимаются любовью сами с собой. И могу обобщить: в человеке, которого мы любим действительно, должно нравиться все, в том числе и его гениталии.
- Извини, - наконец оттолкнула меня, встала Ольга с постели, - но мне нужно подмыться.
- Может быть, помогу?..
- Нет, спасибо, сама!..
      Нагишом, без халатика…
      А кого ей бояться и кого ей стесняться?.. Детей не было, нет, дома только одни…
- Вот и я!.. – наконец появилась она, мной любимая женщина. – И хочу сменить простынь…
- Да, конечно, смени, - поднялся и отправилась в ванную я.
      Снова задал себе уже старый вопрос: почему же она развелась?.. Этого не случилось, было бы у нее с Николаем хоть какие-то общие заботы, хоть один бы ребенок…
      До утра далеко…
- Вот и я!.. – повторил ею сказанные слова.
- Превосходно! Ложись! Я хочу тебя снова!..
- Нет, успеем, прости… Дай немного вздремнуть.
- Ладно-ладно, вздремни! Но учти, что потом!..
- Знаю-знаю, потом!.. мы займемся таким!..
      Сам не знал, чем таким уж особенным можно будет заняться.
- Но сначала поспи, - обняла, нежно-нежно ласкала меня.
      И слипались глаза…
      Солнце, заросли, луг и журчание ручья… Николай и Ниара; одни; и кругом ни души. И она хохотала и бегала, он, конечно, ее догонял. И резвились как дети.
- Я хочу искупаться, - заявила блудница.
      Не ручей, а довольно широкая и с прозрачной водицей река.
- В таком случае вперед!.. – наспех сбросил одежду мужчина.
      И тотчас обнажилась она; и безумно красивая. И резвились в воде.
- Ладно, хватит, замерзла, - пошла к берегу женщина.
- Да, конечно, прохладно, - за ней следом Дунаев.
      О одежде забыли; и уселись на травку; разложили закуску и открыли бутылку вина…
- Ты сегодня такая прекрасная!.. – выпив, молвил ей он.
- Что же хочешь мне этим сказать?.. – и с лукавой улыбкой, Ниара.
- Я хочу разглядеть тебя всю! Все, что скрыто меж ножками, в потаенных местах!..
- Ты же видишь и так, - развела их пошире развратница. – Или этого мало?..
- Нет, не мало, - и горели глаза Николая, - но мне, мне хотелось бы больше!..
- Ладно, ладно, смотри, - развернулась и, став на колени, прогнулась, и уперлась локтями о зеленую травку она. – Можешь даже потрогать.
      Более бесстыдное и в то же время восхитительное зрелище трудно было представить. Но мужчина держался, предвкушая дальнейшее, тотчас стал на колени и сам, чуть ли не касаясь выставленных напоказ округлостей, долго-долго смотрел, изучал все изгибы и формы, и особенно тот, сокровенный и темный овраг.
- У тебя тут, - наконец прикоснулся и развел ягодицы руками, - ниже копчика, небольшое родимое пятно.
- Ну и что?.. – задыхаясь, она.
- Точно в этом же месте, совершенно такой же, и у моей бывшей жены. Вы, случайно, не сестры?..
- Перестань же молоть ерунду!.. – с нетерпением, женщина. – Лучше там расцелуй!..
- С удовольствием, счастье мое!.. – и засунул свой нос в ее жаркую борозду…
      Почему-то проснулся… сожалея о том, что мой сон так внезапно прервался и все это лишь видел, а не сам целовал…
- Тебе что-то приснилось опять?.. – и встревоженным тоном, любимая.
- Да, опять.
- Успокойся, я рядом с тобой, - снова гладя мне грудь, потом ниже и ниже.
- Я спокоен, спокоен…
      И ладонью коснулась тугого и во сне отвердевшего органа…
- Не совсем, - усмехнулась довольная Ольга. – Ты уж явно созрел, снова хочешь того, чего жажду и я, снова хочешь любви.
- Я хочу разглядеть тебя всю! – повторяя во сне слышанные слова. – То, что кроется там, в потаенных местах!..
- Зажги бра и смотри!.. – с явной радостью, женщина. – Заодно можем выпить по бокалу вина.
- Ты, пожалуй, права, - предвкушая дальнейшее, тотчас встал я с постели. – Разреши мне тебя обслужить.
      И налил, и поднес, и уселся напротив…
- Ты сегодня такая прекрасная!.. – выпив, молвил подруге.
- Что ж, пожалуйста, любуйся!.. – между раздвинутыми, по-турецки сложенными ножками зиял пылкий и влажный, призывный, как ни странно, немного смешливый родник. – Или этого мало?..
- Нет, не мало, - воспылав от желания, - но хотелось бы больше!..
- Ладно, ладно, смотри!..
      Повторение сна… С продолжением, конечно. И у Ольги действительно было родимое, чуть-чуть выше стыдливого, в морщинках, плотно замкнутого отверстия, в два-три миллиметра диаметром пятно.
- Не стесняйся же, ну!.. - едва я оторвался от ее сногсшибательных прелестей, попросила любовница. - Помажь палец свой кремом, а потом осторожно засунь, подготовь мою робкую, более узкую щель для принятия гостя, чтоб твой пест смог свободно, не причиняя боли, сделать мне удовольствие так.
- Хорошо, дорогая, сейчас!.. – протянул свою руку к ночному, разумеется, рядом с диваном стоящему столику.
      Вскоре средний мой палец, не встречая преград, проскользнул, а потом заходил в ее маленькой, как у девочки, попке, в ее плотном анальном отверстии, тотчас понял, что женщине это очень приятно. Не прошло двух минут и она напряглась, еще больше прогнулась и вскрикнула, и, сжимая мой палец короткими, пульсирующими движениями, испытала блаженство.
- Продолжай, дорогой, - мало-мальски очнувшись. – Теперь можешь войти и другим, более мощным орудием, испытать полноту ощущении сам!..
      Сам не веря тому, что творю, трепетал от волнения. И всадил свой клинок беспрепятственно. Как убийца, дикарь, первобытный самец!.. Вновь и вновь до предела… Терзал тело любимой и хрупкой, и податливой женщины. И момент исступления настал, и мы вскрикнули оба…
      А потом моментально уснул и проспал до утра. Слава Богу, без снов…
      -    Что ты скажешь жене?.. – когда я собирался уйти, с шельмоватой улыбкой спросила настоящая шлюха, подруга и богиня любви.
- Как обычно, - пожимая плечами, - лишь то, что я был далеко.
- Что ж, мой сокол, звони, - на прощание обняв, не забыв обласкать через брюки и там.
      Прошло несколько дней, в течение которых меня мучил один и тот вопрос: неужели у Ниары и впрямь в этом скромном интимном местечке есть родимое пятнышко?.. И еще, без стеснения скажу, очень-очень хотелось ее там целовать, делать то, что мы делали с Ольгой, жаждя близости с ней как с чужой, незнакомой мне женщиной. Парадокс да и только!.. И дождавшись момента…
- Я хочу разглядеть тебя всю! – произнес ключевые, как бы ставшие кодом слова. – То, что кроется там, в потаенных местах!..
- Ты же видишь и так, - развела свои ножки пошире и согнула в коленях. – Или этого мало?..
- Нет, не мало, - воспылав от желания, - но хотелось бы больше!..
      Совершенно чужая и безумно красивая женщина!..
- Ладно, ладно, смотри!.. – будто этого ждав и готова на все, развернулась, стала в нужную позу блудница. – И хочу, чтобы ты меня там целовал, проникал язычком!.. Без стеснения, везде!.. Ну а дальше сама подскажу…
      И такая же родинка!..
      Далее все, как с любовницей… Обойдясь без подсказок, притом более грубо – будто мстил за измену и за многое, многое…
- Мы сегодня с тобой словно молодожены!.. – много позже, очнувшись, заключила Ниара.
- И прекрасно, прекрасно!..
      Совершенно чужая и безумно желанная женщина!..


      Снова, снова проблемы! Сколько в жизни их можно иметь?!.. Вот, пожалуйста, опять, стал любовником Иштван! Да-да, собственный муж!.. И притом превосходным, каждый вечер которого, чтоб заняться интимными играми, с нетерпением ждала. Не всегда это делать желал, к сожалению, он.
- Ты в последнее время, мамуля, стала больно серьезной, – раз заметила дочь. - Каждый вечер ждешь папу, никаких срочных дел!..
- Зато ты неизвестно где носишься!..
- Я есть я, а вот ты!..
- Эй, подружка, уймись!.. – дружелюбно ей хлопнув по попке. – Не твое это дело, засранка!..
- За засранку ответишь!.. – улыбаясь, Ингрида. – А за все остальное, так и быть уж,  прощу!..
- Ой, спасибо, спасибо!..
      А за все остальное простит… как прощаю ей я, как прощаем друг другу… Это есть, очевидно, любовь… Может быть, и супруг не такой уж святой и имеет с десяток подруг?.. Ладно, ладно, прощу!..
- Есть возможность на несколько дней снова съездить в Париж, - на работе мой шеф, сексуальный партнер Иосиф Беккер.
- Если честно сказать, меня это нисколько не радует, - и задумалась я. – Неужели тебе не хватает того, что творим в кабинете? И притом ежедневно!..
- К сожалению, нет!.. – разозлился любовник. – Дело вовсе не в том, не только в физиологическом удовлетворении. Я хочу, чтобы ты была более счастливой, чтоб могла хоть немного развеяться!..
- То есть хочешь любви! Настоящей!.. Чтобы я, как девчонка, разъезжала с тобой по Европе, отелям и, забыв обо всем, без конца веселилась!.. Нет, увы, этого я тебе дать не смогу.
- Почему?!..
- Потому, что я замужем, милый, о чем знаешь давно! И к тому же замечу, с мужем мне хорошо, только с ним и хотелось бы быть, лишь его и любить. С тобой тоже неплохо, то есть нравится трахаться, но не более того!..
- Любя мужа, со мною блудишь, - опечалился Иосиф, не желая обидеть, добавил: - Значит, ты настоящая стерва.
- Уж такой родилась, - и сама подошла, обняла и немного утешила старого. – Я, конечно, весьма благодарна, что ко мне так относишься, и хочу, чтоб ты знал, буду рядом с тобой до тех пор, пока этого хочешь ты сам. А Париж… Извини, на сей раз не хочу…
- Очень радует он?.. – догадался мужчина.
- Не то слово!.. – и призналась ему. – Просто сводит с ума!..
- В таком случае позволь это сделать и мне!..
- Ладно, ладно, давай… - сняла платье, трусы, легла прямо на стол. – Не в обиде и Иштван!..
      Иосиф Беккер усердствовал… И успешно довел до кипения меня, получил удовольствие сам. Настоящая стерва, увы!..
      Не успела вернуться в свой кабинет, звонок видеофона.
- Извини, - озабоченный муж, - но я прямо сейчас улетаю на Оптиму.
- И надолго?..
- Не знаю… Шеф сказал, на неделю.
- Раз так надо, лети. Не забудь, что я жду. И что очень люблю!..
- Также я, дорогая, прости…
      Опять козни Дунаева, черт его побери!.. Может быть, соизволит, наконец-то позвонит и сам? С той поры, когда сблизилась с Иосифом, так ни разу не виделись. Жаль, обидно и грустно… Как-никак, а только благодаря ему стала истинной женщиной и познала вкус плотских утех! Осчастливил не только меня, как ни странно, и Иштвана!.. Непременно позвонит!..
      Вот, пожалуйста, звонок. Благо, в этот момент я была в кабинете одна.
- Не ждала?.. – улыбнулся стервец.
- Разумеется, нет! И о том, чем когда-то с тобой занимались, уж давненько забыла.
- Неужели и впрямь так приятно со своим главврачом?..
- Он отменный любовник!.. И притом, могу честно сказать, у нас тут все условия!.. Стоит лишь захотеть!..
- Ну и часто ты хочешь?.. – начал злиться мужчина.
- Нет, нечасто, нет-нет… но раз в день обязательно!..
- А сегодня, сегодня?..
- Как обычно, разочек, не прошло получаса… Он был очень активным! Делал все, чтоб ублажить меня, своей цели достиг…
- Может быть, хоть разочек со мной?.. Твой сегодня на Оптиму…
- Ой, не знаю, не знаю!.. Мне ведь надо домой.
- В таком случае хотя бы, можешь счесть за безумство, покажи мне, пожалуйста,  свои сокровенные прелести, все, что есть между ног!..
- Ты действительно спятил!.. Даже если бы я это сделать хотела, как тебе показать?!..
- Очень просто, - волновался мой бывший и, увы, не забытый любовник. – Задери свое платье до пояса и сними ненадолго трусы, раздвинь ножки пошире, поднеси аппарат…
- Ты действительно спятил!.. – повторила Дунаеву.
- Разве это так трудно? Ну, пожалуйста, прошу!..
      И впрямь очень пикантно!.. Почему бы и нет?..
- Ладно, ладно, смотри…
      И тотчас возбудилась сама, будто он со мной рядом и готовый вот-вот овладеть. И тотчас развела свои пышные заросли и большие и малые губы…
- Хорошо, дорогая, прогнись, - между ног мужской голос, словно там и он сам, - покажи мне промежность…
      Николай, Николай… Вероятно, теперь, в сей момент мастурбирует. Но ведь это так глупо!..
- Чем же ты занимался?!.. – прекратив этот сеанс и немножечко злясь, обратилась к Дунаеву.
- Ты же знаешь сама, - и казался растерянным он.
- И дурак, и дурак!..
- Ну а что же мне делать, раз тебя очень-очень хочу?!..
- Так и быть, говори мне, куда и во сколько подъехать, чтоб ты так не страдал…
- В восемнадцать ноль-ноль, - засиял Николай, - как когда-то, у Комише опер!..
- Что же, жди. И смотри, не дрочи!..
      Боже мой, до чего докатилась! За день двое мужчин!.. Благо, Иштван не дома…
      Пациенты, мужчины и женщины… Среди них не так много больных. И прекрасно, прекрасно!.. Значит, я неплохой терапевт и справляюсь с работой. Согласитесь, приятно, что ты, кроме супруга, детей и любовников, можешь быть очень-очень полезной, очень нужной кому-то!..
      И закончен прием.
      Позвонить Ингриде или нет?.. Нет, пожалуй, не стоит.
      У машины стоял, черт возьми, Иосиф Беккер!
- Я поеду с тобой, - заявил он уверенно.
- Но я еду домой!..
- Нет, неправда, нет-нет! Ты опять собралась к тому мерзкому типу!..
      Неужели в моем кабинете «жучок»?.. Вряд ли это возможно.
- Что ты выдумал, Иосиф?!..
- Ничего!.. Говоришь, что поедешь домой. И езжай, и езжай, а я просто тебя провожу.
      До свидания осталось всего четверть часа.
- Раз уж ты так уперся, садись, - что могла ему больше сказать.
      Снова, снова проблема!.. Ведь уже и настроилась, а он может испортить все-все!.. И чего увязался зануда?!..
      Вот и здание театра. До спектакля еще далеко, мест, где можно поставить авто, на сей раз предостаточно.
- Значит, это твой дом?.. – выходя из машины, усмехнулся главврач.
- Можно сказать, второй… Я люблю оперетту. И я вижу, что ты в сей момент стал героем комедии. Притом очень дурацкой!
- Ну и пусть! Но тебя просто так не отдам!..
      Подошел Николай.
- Как все это понять?.. – и не очень тревожился он, рад, что видел меня.
- Господин Иосиф Беккер, - тут представила доктора.
- Рад знакомству! Приятно!.. - и представился более сильный, но не менее глупый мужчина.
      Боже мой, до чего же они, все они дураки!.. Мнят себя шибко умными, а весь ум их в штанах. Правда, это неплохо, когда есть еще что-то и там!..
- Мой главврач пожелал быть со мной всегда рядышком, - наконец пояснила Дунаеву, - провожать на свидания, домой…
- Очень мило с его стороны.
- И куда вы меня поведете, чем готовы порадовать, мальчики?.. – и стремясь им казаться беспечной, обратилась к мужчинам.
- Предлагаю в отель, - словно не было Иосифа, шел к намеченной цели более пылкий Дунаев. – Там заказан шикарный и со всеми удобствами номер.
- Что ж, в отель, так в отель!.. – приняла предложение с радостью.
- Он тут рядом, пройдемся пешком, - указав на огромное здание, пояснил завсегдатай отелей и других злачных мест.
      Вообще вел себя так, будто не было доктора, как-никак, а соперника. А тот это, естественно, чувствовал и, конфузясь, шел рядом.
      Поднялись высоко, двадцать первый этаж, и вошли в самом деле прекраснейший люкс.
- Ну и ну!.. – обратясь к Николаю. – Разве можно так тратиться, милый?!..
      При последних словах Иосиф сделал печальную, верней, скорбную мину.
- Разве можно скупиться, отправляясь на встречу с любимой, сногсшибательной женщиной?!..
      Тут включился компьютер.
- Дамы и господа, - с монитора, красавица, - желаете ли что-нибудь выпить или перекусить?..
- Да, желаем, желаем, - отозвался, конечно же, Коля. – Нам, пожалуйста, все, все, что нужно для очень интимных, половых отношении. И как можно быстрее!..
      Гримаса отчаяния исказила лицо Беккера.
- Поняла, - улыбнулась та женщина. – Ваш заказ будет выполнен через семь с половиной минут.
- Превосходно! Мы ждем!..
      Все, что нужно для очень интимных, половых отношении… С кем конкретно и как?.. На глазах у любовника заниматься любовью с другим? Или сразу с двумя?.. До чего докатилась!.. Дураки не они, мужики, а все женщины дуры! Ибо мысли у нас, у меня, увы, только о том!..
      И мужчины уселись. Иосиф только молчал, был по-прежнему мрачным. Подошла и прижала его бестолковую и несчастную голову к своему животу. Он, естественно, обнял и, вздохнув, произнес:
- Никому не отдам!..
- Разрешите заметить, любезный, - усмехнулся Дунаев, - вы сегодня с ней были!.. Неужели вам этого мало?!.. Разве мало того, что так щедро уже подарила судьба?!..
- Я ее очень-очень люблю!.. – веский козырь, конечно.
- Уж поверьте, не меньшими чувствами к ней пылаю и я!.. – разозлясь, Николай. – Не забудьте о том, что я все-таки первый, не забудьте спросить и у дамы, нами очень любимой Ниары, с кем она пожелает сейчас!..
      Самка делает выбор!.. Настоящая стерва!..
- Да, мой милый, он первый… - трепля жидкие волосы шефа. – И притом в сей момент я горю нетерпением быть в объятиях его!..
- И ты мне предлагаешь уйти?!..
- Я не знаю, что скажет она, - вновь вмешался Дунаев, - а по мне, раз так сильно хотите, оставайтесь, взирайте…
- Раз так хочешь, останься, - пожимая плечами, разрешила несчастному.
- Будь, что будет, останусь! – произнес он решительно.
      Постучав, в люкс вошел коридорный. И с огромным букетом цветов – красных роз. На тележке напитки, превосходный армянский коньяк «Арарат» и, конечно, шампанское, бутерброды с икрой, много ягод и фруктов. Не было никакого сомнения, что все это мой бывший любовник заказал заблаговременно.
- Первым делом найдем подходящий звуковой аккомпанемент, - объявил Николай, сам включая компьютер. – Вот, пожалуйста, лирика!..
      И наш номер наполнился музыкой. Не сказать, чтобы очень веселой, но не очень и грустной.
- Во-вторых, - и продолжил шеф Иштвана, наливая в рюмки моего любимого коньяка, - все для смелости выпьем.
      К чему это он клонит?!..
- Ну а в-третьих?.. – и не выдержав, я.
- И, наверно, разденемся!.. Попрошу это сделать и вас, - обращаясь с улыбкою к Беккеру. – На мой взгляд, неприлично находиться одетым в компании совершенно раздетых, обнаженных людей.
      И впрямь очень пикантно!.. Почему бы и нет?..
- За наш нежный и милый цветок, за прекрасную даму!.. – произнеся тост, наконец заговорил Иосиф.
- И за вас, господа, мои смелые рыцари!..
      Коньяк тотчас согрел и тотчас опьянил. Предвкушая успех, предстоящую радость сближения, Николай был в ударе.
- По второй!.. – вновь плеснув он напитка.
- Ты, наверное, хочешь, чтобы я над собой потеряла контроль, - упрекнула приятеля.
- Нет же, нет… Чтобы малость расслабилась.
- Ладно-ладно, согласна, - подняла свою рюмку. – И за то, чтоб расслабились вы!..
      Тут все выпили снова…
- Я уже опьянел, - неожиданно, Беккер, - и, пожалуй, разденусь.
      И действительно снял, аккуратно повесил пиджак, вслед за тем и рубашку… Видя это, другой, Николай, тотчас скинул штаны…
- Извините, прекрасная леди, - сказал он мне с улыбкой, - мне придется снять галстук.
- Нет, не надо, пусть будет!.. – воспротивясь, ему. – Сними только рубашку, ну а галстук оставь!..
- Полагаешь, что он может стать поводком и прекрасным ошейником?..
- Ты все правильно понял!..
      Двое голых мужчин; и притом возбужденных! Вид довольно смешной, в то же время волнующий!..
- А теперь мы разденем тебя!.. – объявил Николай.
- Хорошо, я не против, вот только… я хочу поиграть и хочу, чтобы вы это сделали ртами, то есть без помощи рук.
- ?!..
- Раздевайте губами, зубами, можно даже ногами!.. Если будут загвоздки, то смогу вам помочь и сама. Но с условием, что вы очень-очень красиво попросите. И не только словами, но и действием, ласками!.. В этом случае вам разрешается применять даже руки!..
- Я тобой восторгаюсь!.. – произнес Николай, подойдя. – Ты всегда отличалась богатой, прямо-таки неисчерпаемой фантазией!..
- Молодец!.. – до конца осознав, что в любовной игре позволяется быть на равных правах и ему, окончательно ожил главврач. – Ты источник энергии!..
- Начинайте, а я… чтоб вам было удобнее, встану.
      Голова молодого оказалась под подолом, меж моими ногами, старший тыкался сзади… И так далее, так далее. Это длилось достаточно долго. Моя щелочка взмокла, я уже вся дрожала от нахлынувшей страсти. Наконец-то позволила снять мужчинам с себя и последнюю, им мешавшую вещь.
- Продолжайте! Целуйте!.. – растянулась в постели. – Доведите меня до кипения ласками!..
      Довели. И не раз. С каждым из них нечто подобное случалось неоднократно, но теперь сразу двое, и весьма возбужденных мужчин языками, губами и пальцами проникали в мои потайные места. Тем сводили с ума. Продолжать это было превыше моих сил. Оттолкнув их обоих, обратилась к мучителям с просьбой:
- Хватит-хватит, достаточно!.. Умоляю, кончайте!.. Я готова, чтоб вы это сделали вместе.
- Хорошо-хорошо!.. – только этого ждали развратники.
      Сразу двое мужчин!.. Втиснув в тело мое свои мощные пики, продолжали терзать. И мгновения безумной, необузданной страсти приблизились. И мы стали единым, неожиданно вздрогнувшим, вскрикнувшим, окунувшимся в волны неистовства органом – в меня прыснули струи горячей, всегда очень желаемой жидкости.
- А теперь мы тебя искупаем, - спустя пару минут пришел в чувство Дунаев, - чтобы ты ожила и, быть может, еще что-нибудь да придумала!..
- Нет уж, нет, дорогие мои, фантазируйте сами!.. В другой раз буду только послушной, только ласковой кошечкой!..
      Вскоре он, Николай, подошел, взяв на руки, отнес меня в ванную, а вернее, джакузи, Иосиф начал купать, а вернее сказать, как ту кошечку гладить. Тут и впрямь ожила.
- Что же вы не идете ко мне?.. Ну, залазьте, залазьте! Хватит места для всех!..
      Дважды звать их к себе не пришлось. За что я разрешила мужчинам вновь ласкать и омыть все свои бугорки и ложбинки, все свои сокровенные складочки. А потом и сама обласкала и омыла им то, чем они поразили меня.
- Жаль, что с нами нет Иштвана, - и вздохнул Николай, наливая шампанского.
- Ты находишь, что мы… что могли бы все вместе?!..
- Почему бы и нет?.. Было б только желание!..
- Но ты сам, - заразившись такой перспективой, - сам его и отправил на Оптиму!..
- Что же делать, раз он не созрел, что такой ангелочек?..
- Не скажи, дорогой, не скажи!.. – и задумалась я.
      Чтоб в такой необузданной оргии и участвовал муж?!.. Разве это возможно?.. Было б только желание!..


      Что такое есть время?.. Оно будто зависло и притом постоянно бежит, постоянно в движении… Время следует понимать как выдуманную человеком реальность, а на самом же деле такой вещи не существует. Это человек для облегчения понимания мира обозначил этим словом последовательность становления видимых или невидимых явлений. Время – это субъективно выхваченная человеком и произвольно им составленная цепь каких-то событий… И оно наконец-то пришло, чтобы сделать огромный скачок в отношении главной, основной своей цели, в отношении балета.
- Не пройдет даже пару недель, - объявила своим, - и я буду крутить фуэте. И все тридцать два такта!..
- Вряд ли ты это делать созрела, - сомневались родители, сомневалась Симона.
- Превосходно!.. – и поверил лишь Герберт. – Чтоб такого достичь, ты, наверное, знаешь какой-то, лишь тебе и известный секрет.
- Знаю, знаю, конечно!.. – призадумалась я. - Хотя в принципе тут никакого секрета и нет.
- Интересно бы было узнать, - ненавязчиво, друг, - в чем же он заключается.
- Дело в том, что все те, очень тонкие и точные движения много-много раз делала и могу их проделать всегда, когда только захочется. За обедом, в машине, перед сном и проснувшись, всегда!.. Разумеется, мысленно.
- Расскажи мне, пожалуйста, подробнее, в чем конкретно тут суть.
- Существуют так называемые идеомоторные феномены, в том числе и движения. Если хочешь, могу рассказать тебе все, все, что знаю о этих загадочных и весьма интересных явлениях.
      Мы сидели в машине. Время было достаточно.
- Да, конечно, хочу.
- В таком случае слушай. Прежде всего скажу, что все эти феномены достигаются человеком в состоянии транса, а слова идеомоторный акт означают появление нервных импульсов, обеспечивающих какое-либо движение при представлении об этом движении, все они происходят как бы автоматически, бессознательно… В средние века по всему миру распространились древние идеомоторные психотехники гадания и прорицания через идеомоторное письмо и идеомоторную речь, затем появились и христианские психотехники вхождения в транс.
- Извини, что прервал, но при чем тут балет, при чем здесь фуэте?..
- Повторю, что все это происходит в состоянии транса, то есть в измененном состоянии сознания. А в таком состоянии человек уподобляется Богу, программирует себя на успех, способен практически на все!..
- Кое-что уже понял!.. – был доволен парнишка. – А теперь продолжай.
- Любители спиритизма верили в то, что существует жизнь после смерти и на спиритическом сеансе можно слышать голоса умерших людей, даже видеть их дух. Чтобы наладить связи с духами умерших, прибегали к помощи особых инструментов, например, к дощечке с нанесенным на нее алфавитом и словами: да или нет. Медиум задавал вопрос, затем клал руку на указку или перевернутый вверх дном стакан, и тот за счет идеомоторных движений задавшего вопрос как бы самостоятельно двигался от буквы к букве, складывая слова ответа. Сами же медиумы считали, что их рукой водит дух умершего человека… В варианте идеомоторного письма медиум держал над чистым листом бумаги в расслабленных пальцах ручку или карандаш, войдя транс, начинал что-нибудь писать или рисовать, считая, что это с его рукой проделывает дух умершего. Известны случаи, когда медиум записывал несколько текстов одновременно, двумя руками и на разных языках!
- Да, и впрямь интересно!.. – блестели глаза Герберта. – Вот бы мне так попробовать!..
- Слушай дальше!.. Некоторые медиумы, владевшие психотехникой идеомоторной речи, утверждали, что в них вселился дух Бога или какого-нибудь человека и говорит через них, часто слегка или сильно изменившимся голосом и манерой произношения слов. Иногда же идеомоторная речь медиума или предсказателя может быть трудно разборчивой, похожей на болезненный бред, который нуждается в специальной расшифровке… Интересны феномены идеомоторного искусства: живописи, когда медиум считал, что его рукой водит какой-то определенный художник, и идеомоторной музыки или композиции, когда медиум считал, что в него вселился дух какого-нибудь знаменитого музыканта или композитора и играет или сочиняет музыку… В литературе описываются случаи, когда люди, обладающие высокой чувствительностью, безошибочно обнаруживали подземные воды или рудные жилы с помощью обыкновенного прутика. Некоторые ученые мужи считали, что причина движения этого прутика в руках держащего есть собственная воля того человека, а направление определяется его желаниями. Сам по себе прутик не наклоняется ни к воде, ни к металлу, если не находится в руках человека. Опытные искатели могут распознавать местоположение источника или рудной жилы по особенностям почвы и растительности, а возникшая мысль проявляется в движении прутика. Однако трезвомыслящие ученые именно в это время начали исследовать природу всех загадочных явлений, в которых обнаруживается связь мысли и движения. Тогда и был введен употребляемый в эмпирической психологии термин идеомоторный акт.
- Интересно!.. Расскажи о всем этом еще!..
- Что ж, послушай еще… В простом опыте с удержанием в руке шнура, к концу которого подвешен груз, один из ученых обнаружил, что при напряженной мысли о движении маятника в какую-либо сторону груз действительно начинает двигаться именно в том направлении, описывая круг. Испытуемый совершает рукой едва заметные движения, не замечая их сам. Некоторые ученые считают, что так называемое чтение мыслей, телепатия, есть не что иное, как чтение мускулов, то есть расшифровка минимальных мышечных движений… Имеется ряд примеров тому, как яркое представление и самовнушение влияют на сосудодвигательную систему, различные телесные и многие вегетативные процессы и вызывают галлюцинации, истероидные конвульсии, нередко со смертельным исходом. Так, при воображении мороза даже в тепле появлялась гусиная кожа, при воспоминании об отвратительном – тошнота и гримасы, при мысли об ужасном – дрожь в теле, стигмы, припадки. Описан случай, когда у впавшей в религиозный экстаз девушки появились на руках и ногах кровоточащие язвы, притом именно на тех местах, которые соответствуют ранам распятого Христа.
- А отсюда и вывод, что люди, к сожалению, глупы, - снова вставил взволнованный Герберт, - не желают для своего же блага использовать то, что дала им природа.
- Ты, наверное, прав, - перед тем, как продолжить рассказ, я глотнула томатного сока. – Постепенный поворот глазного яблока при мысли о предмете, находящемся вне поля зрения; ответная звукокинетика тела слушателя на слова оратора или певца; невольное, едва заметное движение пальцев рук у пианистов, воспроизводящих мелодию в уме; выделение пота, учащение сердцебиения при переживании наблюдаемых стрессовых ситуаций; навязчивая мысль о неудаче перед выступлением у артиста или спортсмена и реализация ее в ошибочных действиях; микродвижения тела и лица человека, стремящегося скрыть свои желания и поступки, - все эти явления вызываются идеомоторными реакциями, непроизвольными движениями, автоматически возникающими вслед за представлением о них. Исследования идеомоторных актов вызывали появление самых различных теорий. Так, согласно волюнтаристской теории Джеймса, мысль о движении вызывает его непосредственно, механически. Эта теория отстаивает тезис о надматериальности психических процессов, составляющих динамическое целое, в котором происходит круговорот мыслей и движений, формирующих идеомоторный акт, который оказывается целиком оторванным от материалистических основ психики и выступает как внешнее выражение нематериальной души, противопоставленной материальному миру.
- Разумеется, в опытах принимали участие люди.
- Да, конечно, конечно!.. В частности, в ряде опытов участвовал человек, у которого была ампутирована рука выше локтевого сустава. Исследователь предложил ему совершать движения несуществующей частью руки мысленно и изучал биоэлектрические потенциалы мышц культи и здоровой руки. Потенциалы имели одинаковую величину. Было обнаружено, что для возникновения идеомоторной реакции недостаточно просто концентрации внимания на представлении движения. Необходимо наличие интереса, вызываемого или целевой установкой на воображаемое действие, или его особой эмоциональной окрашенностью… Исследуя нервно-мышечные реакции на воображаемую работу у хорошо тренированных в расслаблении мышц испытуемых, было отмечено, что представление вызывает реальное, хотя и слабое, сокращение работающих мышц. Напряжение их ощущается, движения же не замечается. Микродвижения руки соответствуют характеру представляемого действия: при представлении одиночного броска мяча на механограмме отмечается одиночное сокращение мышц, при представлении ритмических движений регистрируются ритмические мышечные сокращения. Во время работы одной руки мышцы другой остаются пассивными… Исследования показали, что токи идеомоторного возбуждения мышц и по количественным характеристикам, и по форме кривой схожи с токами действий при реальных движениях. Так, на электроэнцефалограммах моторной зоны, полученных при идеомоторном акте, появляется множество очень медленных волн большой амплитуды, придающих электроэнцефалограмме вид кривой, типичной для мышечных идеомоторных и реальных токов. Это указывает на то, что возбуждение при воображаемом действии в известной мере аналогично возбуждению при реальном действии. Сходство мышечных и мозговых ритмов свидетельствуют об их вероятном постоянном взаимодействии в процессе идеомоторики, которое как бы включает и мозг и мышцы в единую рабочую систему.
- Как-то даже с трудом во все это и верится, - пожимая плечами, мальчишка. – Чтоб так просто, без шишек, и учиться крутить фуэте!..
- Шишки были и будут, - улыбнулась ему, - но продолжу рассказ. Хотя с точки зрения нейрофизиологии тренирующий эффект представления является следствием закрепления определенных связей в функциональной динамической системе при многократном мысленном выполнении конкретных действий точно так же, как это происходит при многократном практическом повторении. Следовательно, тренирующий эффект представлений связан с подкреплением двигательной доминанты в нервных центрах и с дополнительным воздействием обратной афферентации, возникающей при реальном исполнении движения. Все это показывает, как сильно влияют двигательные представления на изменение функционального состояния многих систем организма и на телесные проявления человека. При этом результаты, полученные после представлений, схожи с результатами, полученными после реальных восприятии предметов, вещей, явлений, чувств, движений и действий. Все это указывает на огромные возможности использования идеомоторики в различных областях человеческой деятельности. Описываются случаи, когда музыканты, лишенные по тем или иным причинам инструмента, осваивали программу идеомоторно, на основе внутреннего слуха, и исполняли впоследствии с высоким техническим мастерством. Ряд исследований показывает возможность использования идеомоторных реакций для создания биоэлетрических систем управления. Для этих целей были использованы биотоки скелетных мышц, а также сердечной мышцы и мышц, управляющих дыхательными движениями. Чуть позже был сконструирован протез металлической руки человека, управляемый биотоками мышц, сгибающих и разгибающих пальцы. Однако перейду к самому интересному, лично меня касающемуся вопросу о возможностях идеомоторных актов в отношении чисто физических действии человека, а именно в спорте. Оказалось, и тут идеомоторика играет очень важную роль. Еще в конце девятнадцатого столетия американский ученый Андерсон пытался узнать, можно ли подготовить мышцы для выполнения гимнастических упражнений, если движения только воображаются, но практически не выполняются. Многочисленные опыты дали положительный результат. В последующие годы это положение экспериментально проверялось и подтверждалось большим количеством исследований по психомоторике в разных странах. Было убедительно доказано, что идеомоторная тренировка способствует повышению внимания к деятельности и ее осознанности, в результате чего улучшается качество выполнения упражнений, повышается точность движений, ускоряется процесс научения и появляется возможность начального овладения незнакомым действиям без практического его выполнения. Было отмечено, что выполнение спортивных упражнений как в процессе тренировки, так и на соревнованиях проходит значительно эффективнее, когда практическому выполнению предшествует мысленное выполнение.
- И на сколько они, эти мысленные тренировки, могут быть эффективными? – вдруг спросил меня Герберт.
- В некоторых случаях, исходя из результатов исследований, результаты спортсменов могут быть повышены до тридцати и более процентов. Во многих работах указывается, что действенное улучшение может быть достигнуто только при сочетании идеомоторной и физической тренировки. При этом влияние идеомоторной тренировки на формирование умений и навыков наиболее эффективно, когда обучаемый предварительно ознакомлен с упражнениями и действиями или имеет определенный двигательный опыт. В то же время отдельные исследования показывают, что посредством только идеомоторной тренировки можно в глубокой форме овладеть новым упражнением без предварительного его выполнения. Но этой способностью обладают только отдельные высококвалифицированные спортсмены. Рядом исследований установлено, что идеомоторная тренировка дает возможность установить ошибки или переделывать уже усвоенный двигательный навык, может сопровождаться и обратным эффектом, если мысленное выполнение действия недостаточно точно и тщательно. Идеомоторный метод при правильной организации в каждом виде спорта может существенно повысить мышечную выносливость, спортивную работоспособность и способствовать сохранению техники сложных упражнений после перерыва в тренировках, также он эффективен при психорегуляции эмоциональных состояний спортсменов перед соревнованиями. Головной мозг – орган, где формируется программа будущего движения, а остальные системы организма, в первую очередь опорно-двигательный аппарат, выполняют намеченную программу. От того, насколько успешно функционируют программирующая и исполняющая системы, и от того, насколько хорошо они взаимосвязаны, зависит качество конечного результата нашей деятельности. Для того, чтобы мысленные образы будущего движения воплощались предельно эффективно, надо научиться правильно ими пользоваться. Причем пользоваться совершенно сознательно, активно, а не только полагаться на те процессы, которыми природа одарила наш организм. Вот, к чему и стремилась, вот, к чему и стремлюсь. Не пройдет даже пару недель, и я буду крутить фуэте! И все тридцать два такта!..
- В этом я абсолютно уверен!.. – поддержал лучший друг. – И спасибо тебе за такую обширную, такую содержательную лекцию!..
- Как-никак, а девчонка, люблю много болтать!..
      И тут он наклонился, нежно-нежно мне чмокнул в щеку. Было очень приятно! И в ответ его я…
- Эй, не надо, не надо, - когда Герберт пытался обнять. – Мы пока что не взрослые…
- Жаль, - и театрально вздохнул, хотя был явно счастлив. – Каждый день, каждый вечер мечтаю о том, что ты станешь моей самой близкой подругой, женой.
- Самой близкой подругой я являюсь теперь, - и сама обняла и прижалась к мальчишке. – а женой, к сожалению, рано… Подрастем и окрепнем психически, и окрепнем физически, и научимся быть настоящими, сильными, ни от кого независящими людьми.
- Больно долго уж ждать!
- Настоящий мужчина должен быть в таких случаях сдержанным, должен быть всегда стойким, выносливым!
- Что ж, придется стать сдержанным, научиться быть стойким, выносливым!
- Вот и славно, и славно!..
      В тот же вечер, простившись с приятелем, я продолжила те, на идеомоторной основе, о которых ему говорила, свои балетные занятия. Каждый день, каждый час, утром, вечером, ночью, для того, чтоб на следующий день вновь проделать все это физически… Не скажу, что крутить фуэте только в мыслях было очень легко. Нет, отнюдь, все давалось непросто и достаточно трудно.
- Что же ты без конца тут лежишь?.. – с подозрением, мать. – Уж не заболела ли?..
- Не мешай мне, пожалуйста, мама, - только так и ответила ей, - я весьма занята!..
      Каждый день, каждый час, утром, вечером, ночью… сочетая с практическими занятиями в так называемой балетной студии.
- Ты о чем размечталась, Ингрида? – и во время занятии в школе.
- Ни о чем, - говоря и впрямь чистую правду. – Я весьма интенсивно учусь!..
      Так прошло дней двенадцать. И мой час наступил!..
- Попрошу ненадолго внимания, - обратясь ко всем в студии. – Хочу вам кое-что показать…
      Без единой ошибки!.. И все тридцать два такта!..

                *  *  *


      Давно знала, что вновь получу очень-очень серьезную взбучку. И вот время пришло.
- Что же ты там, Надежда, на Земле натворила?!.. – сам Господь, разумеется. – Все твои подопечные там вконец перетрахались. Как в каком-то сериале!.. И притом в столь развратных, можно даже сказать, отвратительных позах, во все женские щели!..
- Извини, о Творец, я ведь так не хотела! Так, увы, уж само по себе получилось!..
- Тут, признаюсь, виновен и я, сам дал людям возможность заниматься любовью другими, вне сомнения, менее приглядными, однако исключающими зачатие способами. Предотвратить нежелательную беременность люди давным-давно научились и сами, к тому же вполне приемлемыми методами, а вливать свое семя в другие, не для этого предназначенные места, к сожалению, любят, любили всегда!..
- Что же делать, мой Бог? Ведь они – всего-навсего люди!..
- Но в них Божья искра, в них живу, существую и я!.. И нельзя допускать, чтобы все человечество превратилось в лишенную разума, совершенно бездушную, похотливую свору собак!..
- Я с Тобой абсолютно согласна, Господь! Постараюсь все то положение, что сложилось с моими друзьями, исправить!..
- Вот уж это совсем ни к чему!.. Пусть все будет как есть! Пусть же сами находят пути к своему исправлению!..
- Как прикажешь, мой Бог!..
      Улетел… чтобы этак кого-то опять, совершенно беззлобно, поругать, пожурить. Уж такая работа…
      Что же делать с Ниарой?.. Ничего?.. Бог сказал: пусть все будет как есть. Значит, пусть… пусть же сами находят пути к своему исправлению!.. Если это возможно.
- Ты о мне часто думаешь, - вот, и Ниара сама, а вернее, ее похотливая, где-то рядом витавшая, богатая на выдумки душа, - ты о мне вспоминала сейчас.
- Вспоминала, да-да!.. И хотела сказать, чтоб забыла о мысли вовлечь мужа в свои сексуальные игры, а вернее сказать, извращения!..
- Я над этим подумаю!.. – вызывающим тоном, красивая и на вид совершенно невинная женщина, тут же мирно спросив: - Неужели так плохо, что мне хочется сделать в этом плане счастливым и Иштвана?..
- Неужели считаешь, что такое распутство может сделать кого-то, и тем более супруга счастливым?
- Раз такое распутство мне самой так приятно, почему бы и нет?..
- С тобой трудно беседовать, ты совсем помешалась на сексе!..
- Может быть, может быть…
- И, наверное, жаждешь, чтобы все остальные, в этом менее тебя просвещенные люди, особенно мужчины, были также помешаны.
- Это было бы здорово!.. – тут уж явно бравируя. – Я бы их перетрахала всех!..
- Что же, воля твоя, продолжай в том же духе!.. Хочу только сказать: если ты вовлечешь во все это и Иштвана, потеряешь его навсегда!..
- Я сказала, подумаю!.. – улыбнулась она, а потом испарилась, то есть снова вернулась в объятия мужчины, молодого и более прыткого Николая Дунаева.
      О всей нашей беседе Ниара, твердо знала, не вспомнит. Будет помнить душа и ее подсознание… И беда только в том, что с душой у нее не в ладах. Впрочем, и с подсознанием. Превалируют в женщине темные, в бессознательном состоянии всплывающие порывы, распустившие корни желания, чрезмерная похоть. Дирижирует всем глубоко-глубоко в ней живущий, покоривший сознание Дьявол.
- Иштван, Иштван, ты где? – обращаясь к нему, разумеется, мысленно. – Чем теперь занимаешься?.. Если спишь, то приди, прилети!.. И мы пустимся в путь, совершим очень-очень приятное и дающее нам настоящие знания путешествие в царство Нептуна!..
- Вот и я, дорогая Надежда, - отозвался Илья, извините, Душа, верней, Дух моего дорогого супруга. – И действительно только уснул, и я снова на Оптиме. Как уже говорил, там весьма отвратительный климат, я порядком продрог. Знаю, знаю, что Ниара опять спит с моим шефом, а однажды, бесстыжая, занималась любовью с двумя и притом в одно время мужчинами. Но меня это больше не трогает, ибо есть и другой, более светлый и радостный мир, ибо есть в нем и ты!..
- Эй, не очень, не очень!.. Не забудь, что живешь на Земле! Значит, должен быть тем, кем хотят тебя видеть земляне!..
- Все понятно, понятно!..
- В таком случае в путь!.. – призвав жестом любимого. – К нашему приятелю Ихтиандру.
      Слово путь сказан лишь символично, ибо в тот же момент оказались в знакомом и безумно шикарном дворце, где нас встретил хозяин.
- Добрый день, мои милые гости!.. Очень рад снова видеть вас здесь, что опять навестили, не забыли меня, старика.
- Разве можно тебя, Ихтиандра, забыть?!.. – с удивлением, Иштван. – На Земле тебя знают, на мой взгляд, будут знать все мальчишки и взрослые, пожилые и старые, все!..
- Лестно слышать, мой друг!.. – улыбнулся правитель подводного, к сожалению, людям все еще лишь отчасти доступного мира. – Хотя вы и являетесь духами, ради Бога, присядьте!..
- Раз так принято, сядем, - улыбнулась ему. – И тем более, что ждем содержательной, касающейся твоей личной жизни, и весьма интересной беседы, а вернее, рассказа о том, чем конкретно ты здесь занимаешься, каковы твои планы.
- И к тому же хотим, - как обычно, активный, как всегда, любознательный Иштван, - познакомиться с сыном.
- Да, конечно, конечно!.. – и уселся напротив сам хозяин дворца. – Увы, долгой беседа и рассказ мой о том, чем теперь занимаюсь, боюсь, вряд ли получится. Дело в том, что живя здесь по сути совершенно один, сын все время в разъездах, я отвык пустословить, стал, увы, чересчур лаконичным.
- Неплохая черта!..
      В зал вошел молодой и не менее отца симпатичный, аккуратно, со вкусом одетый и достаточно стройный мужчина.
- Вот и мой драгоценный, единственный!..
      На вид ему было около двадцати пяти лет. У нас с Иштваном тут же возник щепетильный, вероятно, чуть-чуть некорректный вопрос: сколько же ему в действительности?..
- Разрешите представиться, - поклонясь, молодой человек. – Меня зовут Алекс.
      Хотя знали, что им, обитателям недр, это вовсе ненужно, что они о нас знают и так, все ж представились мы.
- Вам неймется спросить, - вновь с улыбкой, отец, - сколько же ему на самом деле лет. Шестьдесят два, господа!..
- Ну и ну!.. – с удивлением, мой друг. – Была мысль, что чуть больше, но не думал, что столько!..
- Дело в том, что мой папа, - сел напротив и Алекс, - не без помощи деда, изобрел этакий эликсир молодости, составляющими компонентами которого являются в основном морские продукты. Вам, конечно, известно, что они обладают не только питательными свойствами, но содержат в себе необходимые человеческому организму микроэлементы и почти стопроцентно усваиваемые витамины.
- Вероятно, вторым омолаживающим фактором является то, - поинтересовался Иштван, - что живете в такой вот, мягко скажем, прохладной среде?..
- Лишь отчасти, отчасти!.. – воспротивился старший. – Вторым фактором, на мой взгляд, тут является то, что живем без больших, разрушающих человеческую психику, следовательно, и весь организм, стрессов. Правда, сын уже так, без людской суеты, жить давно разучился, все куда-то торопится и находится в гуще событий.
- Каких именно?..
- Мировых, разумеется. Не являясь политиком, он способен проникнуть в души правящих миром, повлиять и направить их действия в нужное для всего человечества русло. Не всегда, к сожалению, успешно, ибо сильные личности, в чем не раз убеждались, забывают о судьбах простых и ни в чем неповинных людей.
- Вероятно, большое влияние на все действия Алекса оказываешь ты сам.
- Я бы так не сказал. Он вполне уже взрослый мужчина, не лишенный способности думать и принимать решения самостоятельно. Власть и деньги ни мне, ни ему не нужны, у нас все это есть, следовательно, никакой личной выгоды во всех этих делах у нас нет и помине.
- Напрашивается мысль, что он все это делает ради удовлетворения собственных амбиции или же, как говорится, ради спортивного интереса. А имеет ли право, и имеешь ли право ты сам принимать столь активное участие в судьбах граждан Земли?..
- Извините, но вы, очевидно, забыли о том, что такими же гражданами Земли являемся и мы с сыном. Случись снова всемирный потоп, провались в бездна моря Европа, мы останемся живы, не дай Бог, вновь случится большая, мировая война, то погибнут все-все!..
- Говоря о Европе, - продолжал любопытствовать Иштван, - ты, наверное, вспомнил о печальном конце Атлантиды?..
      И тут вдруг появился нечаянно упомянутый Ихтиандром Господь.
- Как же, как же, о том!.. – был достаточно бодрым. – Но позвольте спросить, чем теперешняя Европа или, скажем, Америка лучше, чем сгоряча мной наказанная Атлантида?.. Всем понятно, ничем! В городах густой смог, сумасшедшие гонки авто, в провинции производимые продукты питания даже трудно назвать и продуктами, демагоги жиреют, а народ все беднеет!.. А Россия, Россия!.. Столь духовно, да и материально богатая страна превратилась в придаток более развитых государств, в свалку радиоактивных отходов!..
- Ну и что же теперь нам прикажешь, Творец?.. – придя в себя, Алекс.
- Раз уж ты такой мудрый и берешься вершить судьбы граждан Земли, то придумай же сам, как все это исправить, сделать так, чтоб планета опять превратилась в цветущий и девственный сад!.. Знаю, знаю, непросто!.. Но и вы у меня непростые, - улыбнулся Господь, - и неглупые люди!..
- Для чего очень-очень желательно отказаться от множества, и уже воплощенных в реальность, достижении науки, иначе говоря, цивилизации.
- Не руби же с плеча, молодой человек! Разве я говорил, чтобы ты все разрушил?!..
- Хорошо, Господь Бог, я о всем хорошенько подумаю!..
- Вот и славно, и славно! И, пожалуйста, подумайте все… В отношении Атлантиды признаюсь: был в ту пору еще, скажем так, молодым и, увы, слишком вспыльчивым, наломал много дров, хотя мог обойтись более мягкими средствами. Опять должен признаться, что теперь в отношении землян я не знаю и что предпринять и как их воспитать. Всякие там торнадо, землетрясения и другие природные катаклизмы на них более не действуют.
- Не волнуйся, Творец, - успокоила Старого, - сообща что-нибудь да придумаем, полагаю, найдем эффективные меры, чтоб прищучить чрезмерно распущенных и вконец обнаглевших людей.
- Весьма тронут, Надежда, - вновь с улыбкою, Бог, - но сперва разберись-ка с постельными и другими проблемами своих близких по духу людей.
- Это Ты обо мне?.. – догадавшись, мой друг.
- О тебе, Иштван Гросс, о твоей нимфоманке жене и любовнице Ольге, твоем шефе Дунаеве… Могу только напомнить: настоящий мужчина должен сам разобраться со своими прекрасными дамами!..
- Разберусь, Господь Бог!..
- Остается надеяться!..
      Тут Творец неожиданно, совершенно внезапно исчез.
- Озадачил!.. – и вздохнул Ихтиандр.
- И довольно серьезно, - согласился с ним мы.
- Нужно срочно принять эффективные меры, - предложение Иштвана, - чтоб закрыть до сих пор действующие атомные электростанции.
- Этим мог бы заняться и я, - и вдруг вызвался Алекс. – Ведь влиять на политиков и у власти стоящих – мой любимый конек.
- Превосходно, вот только… - тут вмешалась и я, - боюсь, этого мало!.. Для того, чтоб Земля превратилась в цветущий и девственный сад, нам нужны более кардинальные изменения!..
- Не все сразу, Надежда!.. – осадил меня царь океанов, морей, всего этого мира. – Дай и впрямь хоть немного подумать.
- Ладно, ладно, согласна.
      Воцарилось молчание; все действительно думали.
- Боюсь, сразу, вот так, ничего не получится, - первым ожил мой друг. - Предлагаю вернуться к реальной, ранее начатой нами беседе.
- Да, конечно, продолжим, - отозвался единственный сын человека-амфибии.
- Расскажи нам, пожалуйста, Алекс, чем ты там, на Земле, занимаешься, женат ли, есть ли у тебя дети?..
- Разумеется, есть. Без них жизнь стала бы совершенно пустой и бесцветной, и лишенной какого-то смысла, без детей мы – ничто. У нас с Никой прекрасная дочь Марианна и не менее сообразительный парень, звать которого Радием. Марианна недавно, год назад вышла замуж и работает врачом-терапевтом, а сын микробиолог. Сам я никакого образования как бы и не имею, но на деле знаком, а вернее сказать, изучил не одну из известных наук: математику, физику, химию, биологию и, как ни странно, владею боевыми искусствами Востока.
- И к тому же ты знаешь одиннадцать языков народов мира, - решил вставить отец, - мало того, являешься величайшим гипнотизером.
- Ладно, папа, не надо, - чуть смутился рассказчик. – Уж позволь самому… Кстати, должен заметить, что всем тем, чего в жизни достиг, я обязан родному отцу и покойному деду.
- Не утрируй, сынок, - на сей раз растерялся и слегка покраснел Ихтиандр. – Лишь упорство и труд помогли тебе в том, чем почти в совершенстве владеешь.
- Интересно бы было узнать, - продолжая расспрашивать, Иштван, - в каком именно деле ты все это задействовал? Ведь не менее важно и уметь все, что знаешь, использовать.
- Я уже говорил, что общаюсь с довольно неглупыми и образованными людьми. И случается так, что они о каком-то контакте между нами не ведают, то есть просто внушаю им то, что считаю наиболее приемлемым и целесообразным. Беря же на себя такую ответственность, я, естественно, должен быть во всем компетентен, более того, должен знать тот предмет, тот конкретный вопрос, иногда весьма тонкий,  много лучше, чем мой оппонент.
- Если проще сказать, ты – негласный диктатор, взявший на себя роль властелина мира. А не слишком ли, а?..
- Нет, не слишком, нет-нет, – был уверен в себе, без волнения, Алекс. – Никогда не позволю себе делать то, о чем сам недостаточно знаю и когда не уверен в стопроцентном успехе.
- Ошибаются все!..
- Но надеюсь, не я, ибо все мои действия согласованы с собственной, естественно, имеющей доступ к Единой Информационной Системе душой, согласованы с душами сильных и духовно богатых, весьма умных людей и, конечно, с отцом.
- Вероятно, Творец со всем этим смирился, - пожал плечами Иштван, - и желает, чтоб именно ты был одним из его многочисленных замов, неспроста в обращении к нам Он взывал всех о помощи.
- Я бы так не сказал, что Он просто смирился, - и опять не обиделся Алекс, - так как Сам мне о том, и не раз, намекал. А посредник, конечно, Душа!.. И на сей раз Господь это сделал открыто.
- Понимаю, хотя… Ладно, будем считать, что ты – Божий наместник. Тебе, как говорится, и карты в руки!..
- Уж поверьте, - совершенно серьезно, наш друг, - я справлюсь!..
- Верим-верим, надеюсь, - после небольшой паузы обратилась к ним я, - что все будет в порядке. Хочу только спросить, каким именно ты, Ихтиандр, представляешь планету через лет, скажем, сто?
- Когда я стану зрелым мужчиной, - пошутил его сын, - а ты, папа, немного состаришься.
- Раньше или позже, но состаримся все, не поможет и наш эликсир. Потому что конечная цель каждого индивидуума, как бы он не желал от нее отказаться, и является смерть. Сия мысль не моя, а достаточно многим во всем мире известного, знаменитого Фрейда.
- В продолжение мудрой той мысли, можно все же добавить, что нельзя к ней стремиться сознательно, - блеснул мудростью Иштван, - или же, наоборот, сожалеть, что когда-то умрешь.
- Ко всему относиться спокойно, - задумавшись, Ихтиандр, - самый верный и, пожалуй, единственный способ, чтоб и впрямь в этом мире долго-долго прожить. О чем знают, наверное, многие, но не все умудряются избегать больших стрессов и не тратить своих, необходимых для каждого психических сил, проще говоря, нервов. Что нас ждет впереди?.. Глупо было бы вам обо всем тут расписывать, все же вкратце отвечу. Любое производство станет действительно экологически чистым. Раз сам Бог того хочет, то в этом направлении придется потрудиться и моему сыну. В ближайшие годы будут удвоены или даже утроены вкладываемые государствами в утилизацию средства. А спустя десять лет вы уже не найдете в лесу или где-то у озера ни одной кем-то брошенной банки, стаканчика или бутылки. Транспортные средства окончательно перейдут на совершенно безвредное для окружающей среды  топливо, производство которого станет много дешевле, следовательно, процент кислорода в атмосфере повысится, что позволит землянам дышать, как говорится, полной грудью, не боясь задохнуться. Стать чрезмерно богатым станет просто невыгодно, что позволит повысить в сей момент все еще низкий жизненный уровень менее обеспеченных слоев населения. Придет время, роль денег в народе станет чисто формальной, правда, какую-то роль все еще будут играть в межгосударственных отношениях.
- Но ведь это, прости, коммунизм!.. – ужаснулся мой друг.
- Ну и что?.. С каждого по возможностям, каждому по потребностям!.. Чем же плох этот главный коммунистический девиз?..
- Равными люди не будут никогда!.. Даже чисто в физическом смысле!..
- Ну и что?.. – повторил Ихтиандр. – В этом лозунге сказано: каждому, что означает, что всякий получит энную часть выделяемых на это средств. Если кто-то, к примеру, захочет купить дорогую, много миллионов стоящую яхту или нечто весьма недешевое, то пусть больше старается, повышает возможности!..
- Извини, все же я со всей этой дележкой, кому сколько положено, и с самим коммунизмом согласиться никак не могу!.. И к тому же все это, как говорится, уже пройденный путь, два раза в одну и ту же реку нам войти не удастся!..
- Может быть, может быть… Все, о чем говорил, всего-навсего мои личные предположения, очень много зависит от желания многих и многих людей. Если большая часть населения планеты будет жаждать, к примеру, войны, значит, так и случится, увы. Изменить что-либо в данной ситуации бессилен и Бог. Каждая наша мысль и тем более желание не исчезает бесследно, они копятся, копятся, а потом обрушаются ливнем, лавиной… Такова диалектика жизни!.. На мой взгляд, ни к чему нам о том, что случится когда-то, и спорить.
- Ты, наверное, прав, - тут задумался Иштван. – Все же хочется знать, каковы наши шансы на то, что потомки дождутся действительно светлых, без особой нервозности, стрессов, позволяющих вольно дышать, совершенно безоблачных дней.
- На мой взгляд, очень-очень большие. Не могу дать гарантию, но мы с Алексом делаем, клянусь, сделаем все, чтобы это скорее пришло.
- Что ж, спасибо, спасибо! Буду верить и ждать, нет, не ждать, делать также все-все, чтоб приблизить сей светлый и желаемый час.
- Вот и славно, раб Божий, и славно!.. – не без легкой иронии произнес Ихтиандр. – Только вера, желание, транс превращают нас в магов, настоящих волшебников!
- Этим хочешь сказать?..
- Надо верить в себя, верить в то, что желание исполнится. Если же оно будет изо дня в день подкрепляться глубоким, всеобъемлющим трансом, с ярким и четким представлением происходящего, то успех гарантирован. Это есть основные условия магии.
- Что ж, спасибо, спасибо! – повторил и впрямь тронутый друг. – Непременно воспользуюсь всем, что ты мне посоветовал. В том числе и в решении своих, чисто личных проблем.
- В своих личных не надо!.. – воспротивилась я. – В этом случае можно очень сильно себе навредить!..
- Если эти проблемы и большие желания не влекут за собой меркантильных, - с удивлением, хозяин дворца, - или, скажем, тщеславием вызванных, не на благо направленных целей, почему бы и нет?..
- Вот и я так считаю, - взбудораженный Иштван. – Извините, но мне, как и в прошлую встречу, пришло время вернуться в свое спящее тело.
- В таком случае позвольте, - обращаясь к хозяевам я, - вас покинуть и мне.
- Раз так надо, ступайте, - опечалясь, друзья. – Не забудьте, что мы всегда рады вас видеть!..
- До свидания, до встречи!..
      Тут душа мной любимого мужа оказалась на Оптиме, в теле слишком уж мягкого Иштвана; я вернулась в свой тонкий и безоблачный мир. Ну а если серьезно, с облаками, конечно… и тучами.


    Часть четвертая

      Началась «эпопея» цветных и других, более редких, недешевых металлов. Не на месяц иль два, а похоже, на долгие-долгие годы.
- В верхнем штреке недавно отработанной лавы, - вдруг таинственным тоном обратился ко мне молодой, но успевший побыть за решеткой проходчик, - мной припрятан кусок, метров сорок, наверное, кабеля.
- Ну и что?.. – пожимая плечами, Ивану. – Кстати, нам этот кабель мог бы пригодиться на электросборке восьмого пласта. Старый кабель насоса кто-то, видимо, спер, скоро нас там затопит совсем.
- За кого ты меня принимаешь, горняк?!.. – усмехаясь, мерзавец. – За последнего лоха?!.. У тебя самого явно крыша пошла!..
- Да, я вижу, что с крышей появились проблемы именно у тебя!.. Вывози на-гора и сдавай, пропивай, а бригада пусть тонет, стоит!..
- Не мое это дело! Пусть об этом заботиться шеф и механик участка!..
- Подождем, пока кто-то, добрый дядя им даст, и не выполним план… и лишимся немаленьких сумм, в том числе и ты сам! Вероятно, что сам этот кабель от сборки к насосу украл, отрубил по живому!..
- Эй, Илья, замолчи, а то я отрублю и тебя!.. – с грозным видом, проходчик.
- Что ж, попробуй, попробуй!.. – закипев лютой злобой к нему. – Боюсь, тут же обсеришься!..
- Да пошел ты, дурак! – явно струсил негодник, развернувшись, ушел.
      Рассказать о всем шефу?.. Некрасиво, бессмысленно, глупо… Потому что начальник с механиком ко всем этим делам очень-очень причастны и сами. В более крупных объемах!.. В одном тайном, недоступном рабочим местечке было несколько бухт, весом больше полтонны, совершенно пригодного медного кабеля. Было, было да сплыло!.. При таких вот делах, что же спрашивать с Ваньки?!..
      Спустя несколько дней этот самый Иван был во время работы чрезмерно веселым, а выехав на-гора, как обычно, на пару часов раньше, он поставил ребятам две бутылочки водки, а чуть позже послал в магазин за спиртным и «гонца». На какие шиши?!..
- Эй, Илья, не гордись, - как ни в чем не бывало, обратился ко мне. – Присядь с нами и выпей!..
- Извините меня, мужики, - не желая обидеть, обратился лишь к ним, - мне сегодня нельзя!..
- Отчего вдруг нельзя?.. – самый старший из всех.
- Обещал своей дочери, что схожу с ней в кино.
- Я уж думал, что ты, - это снова Иван, - обещал своей женушке простирнуть ей трусы.
- Не твое это дело, сопляк, - преспокойно ответил ему. – И вообще мне бы очень хотелось, чтобы ты прикусил свой поганый язык.
- Ладно-ладно, молчу!.. – лишь осклабился он.
      На рожон, побоявшись опять, не полез. Трус, ничтожество, шушера…
      Эпидемия вспыхнула – вскоре все, кому было не лень, волокли, вывозили, рубили и сдавали в приемные пункты троллею, совсем новые кабели, провода и другие, еще годные вещи. Заболевших, наверное, треть, треть рабочих всей шахты!.. И не ради того, чтоб улучшить свой личный материальный достаток, а чтоб это добро в тот же день и пропить!.. А начальники делали вид, что об этом не ведают. Вне сомнения, видели, знали и, увы, закрывали глаза.
- Вам сегодня в уклоне десятого нарастить, по мере возможности залатать вентиляционные трубы, - дал однажды нам странный и совсем непривычный наряд перед сменой и наш, - прибрать хлам и затягивать окна.
- А проходка?!..
- Обнаглели уроды совсем! – тут внезапно взорвался наш начальник участка. – Кто-то взял, обрубил, уволок весь комбайновый кабель!..
- Но он был под напругой!..
- Отключили всю сборку скоты!.. И куда только смотрите вы, мастера?!..
- Значит, будут репрессии, - и задумался я, - значит, скоро найдутся и козлы отпущения.
- Ты, Илья, тут не очень ехидничай, мне теперь не до шуток!..
- Знаю-знаю, уверен и в том, что ты сам покрываешь, также знаешь всех-всех, - разговор приобрел неприятный, а с моей стороны как бы и угрожающий характер, - кто на это способен.
- Не пойман, как говорится, не вор, – лишь пожал он плечами.
- Ну так что в этом случае делать, закрывать, как и прежде, глаза, понимая, что кем-то вывозимый на-гора металл явно где-то украден?..
- Нет, достаточно, все!.. – стал опять агрессивным, разъярился начальник. – Обо всех таких случаях, когда кто-то хоть что-то вывозит, мне тотчас доложить!.. Пусть грызут потом локти!..
- Будет сделано, шеф! Только сам, когда все соберутся, им о всем и скажи, чтоб потом без обид!..
- Непременно скажу!..
      И сказал, и разнес в пух и прах… без разбора кто в чем виноват и кто чист как слеза. Припугнул, так сказать. Только толку от этого мало, очень мало, увы.
- Заложил?.. – вдруг ко мне, уже в робе, обратился тот самый Иван.
- Разумеется, нет, но учти… если что-то такое замечу, пеняй сам на себя!..
- Ладно-ладно, заметано!..
      Прошло несколько дней; в шахте снова ЧП. И опять же комбайновый кабель, на сей раз в добычном, от работы которого зависит благополучие всех горняков предприятия, можно даже сказать, авангардном участке, непосредственно в лаве!.. Это – более, чем варварство, это – просто безумство!..
- Ну и что будем делать?.. – перед каждою сменой, обращаясь к рабочим, начальник. – На мой взгляд, пора с этим кончать!..
- Да, конечно, пора, - соглашались они, добавляя: - Как и с тем, что пора наконец перестать нас дурить и вернуть все долги!..
- А причем здесь металл?..
- А притом, что в моем холодильнике хоть шаром покати!..
      И так далее, так далее… Умный сам все поймет.
      Спустя несколько дней территория шахты украсилась яркими и почти что все время закрытыми, и притом на замок, светло-желтого цвета шлагбаумами, там и сям заходили охранники – из числа по каким-то причинам уволенных, уже бывших шахтеров, вероятно, продажных и всегда полупьяных. И тут надо заметить, что столь дерзкое варварство и грабеж драгоценных металлов уменьшился – может быть, эти наглые люди-людишки кое-что осознали, а быть может, боялись?.. Повторю, прекратился столь дерзкий, весьма в крупных размерах грабеж, как и прежде таскали, сдавали и, конечно, кутили по мелкому… И опять же замечу, что же спрашивать с Ваньки, если наши правители тащат и сдают иностранцам Россию?..
      Но довольно о грустном.
- Нам с тобой очень-очень желательно чаще быть на природе, - вдруг с таинственным видом заявила жена, - и дышать свежим воздухом.
      Конец мая и холодно, а в ложбинах слежавшийся снег…
- Надо чаще гулять, - не особо задумавшись.
- Например, посещать городской и унылый, где на каждом шагу в это время бутылки и мусор, не вселяющем радости парк? Нет, мой голубь, нет-нет!..
- Подождем более теплых деньков…
- Да, чуть-чуть подождем, - не дала мне закончить она, - и махнем мы с тобой на свои, можно даже сказать, персональные сотки!..
- Ты о чем?!.. О каких еще сотках?!..
- О земельных, Илья! Я уже там была! Не сказать, чтобы очень хорошая, но достаточно мягкая, на мой взгляд, плодородная почва. Совершенно бесплатно!..
- Извини, но меня этот способ, чтобы чаще бывать на природе, скажу честно, не радует.
- Придет время, обрадует!.. Там всего-то земли метров сорок на десять!..
- За день можно вскопать, - и задумался я.
- Вот и я же про то!.. – уверяла любимая. – Для тебя это – сущий пустяк!..
- Ну а что мы там будем сажать?
- В основном под картошку, как все… Можно грядку моркови, свеклы и немного редиски, укропу…
- И все это поспеет?.. Не забудь, что живем у полярного круга!
- Люди садят и сеют, - уже менее уверенно, Надя, - все, как будто, растет.
- Так и быть, дорогая, попробуем!..
      В середине июня наступило тепло; снег моментом растаял, кругом все расцвело.
- Что ж, наверно, пора, - в выходной, встав с постели чуть раньше обычного, приготовив лопаты и грабли, сообщил благоверной, - заниматься подсобным хозяйством.
- Да, наверно, пошли, - согласилась она.
      Минут двадцать ходьбы. Огороды, участки земли у реки – всегда рядом вода… Не такой уж и мягкой, хотя в общем пригодной, песок с глиной, оказалась та наша земелька. В тот же день – как сказал, так и сделал – весь участок вскопал, Надя сделала грядки.
- Сажать, сеять придется тебе, - с облегчением вздохнув. – У меня выходные не скоро.
- Ничего!.. – улыбнулась довольная женушка. – Мне поможет Лиана.
      Помогла.
- Папа, папа, мы с мамой, - спустя несколько дней, и с восторгом в глазах, сообщила она, - посадили картошку и уже все доделали!..
- Молодцы!
- Я люблю поливать, - тут задумалась девочка. – Тебе только останется приносить мне водичку…
- Почему бы и нет…
      И какое-то время мы ходили на наш огород только с ней. И носил, а Лиана с усердием каждый день поливала, иногда и картошку.
- Это делать совсем ни к чему, - объяснял я упрямице.
- Зато будет быстрее расти!..
      Все прекрасно взошло; пришло время окучивать, пришло время полоть дорогие нам грядочки.
- Больно нудная эта работа, - через пару часов недовольная сморщилась, тяжко-тяжко вздохнула Лиана. – Что-то ноет спина.
- Да, действительно нудная, - согласился я с ней и нарочно добавил: - Давай бросим все эти дела и пойдем отдыхать!..
- Нет же, папа, ты что?!.. – ужаснулась трудяга. – Как же все это бросить?!..
- В таком случае терпи, – тут с улыбкой вмешалась Надежда, - и не порть настроения другим!..
- Ладно-ладно, молчу!..
      Да, и впрямь очень ныла спина. Но что делать, что делать?..
      Кустик, кустик и третий, как солдатики в армии. Один более крупный и сильный, а другой, к сожалению, мелкий и на вид совсем хилый. Только суть не во внешности, всем известно, в корнях!..
      Как солдатики, да… Было время, служил, даже этим горжусь… Дедовщина была и тогда, все же все оставались людьми и притом становились мужчинами…
      Слава Богу, последний, весьма буйный и крепенький куст…
- Я закончил, пошли!.. – объявил своим дамам.
- Вот-вот кончим и мы, ты пока отдохни.
- Вам помочь?
- Нет, спасибо, мы сами… Раз так хочешь, то можешь принести нам воды.
- Сей момент!.. Не забудь, завтра рано вставать!..
- Помню-помню, сейчас!..
      Воздух, зелень, вода и земля… И во всем этом мы, со своими надеждами, планами, ожиданием лучших, справедливых времен…
      Вскоре ели редиску и зеленый лучок… И, конечно, довольны собой. Я же рад и тому, что счастливыми были мои очень близкие девочки.
- А ты, папа, недавно хотел, предлагал мне идти отдыхать, бросить наш огород! – и сияла Лиана.
- Считай, просто шутил.
- Поняла!.. Чтобы больше не хныкала, ты позволил себе надо мной издеваться!..
-    Что с тобой было делать?.. – рассмеялась Надежда.
      Снова вспомнилась старая, очевидно, банальная, но хорошая мысль: как немного порой нам для полного счастья и надо. А вдобавок и более свежая: чтобы меньше о всяких там грустных делах, неприятностях думать, надо больше трудиться!..
      Не успели, казалось, отогреться на солнышке, наступил неприятный и дождливый сентябрь. Пришло время выкапывать, собирать урожай. И погожий денек, чтоб все это проделать, выдался в выходной, к сожалению, ночью отработанной смены.
- Что ж, девчонки, пойдем!.. – плотно-плотно позавтракав.
- Мы готовы потопать, - отозвалась супруга, - а вот ты хоть немного поспи.
- Нет уж, нет уж, не буду, сперва сделаем дело!.. Отоспаться успею потом!
      Свежий воздух, земля и достаточно крупные клубни… И во всем этом мы, со своими надеждами…
- Скажу честно, не думала, - собирая картофель, Надежда, - что ты в этих делах разбираешься.
- Ты о чем?..
- Я о сельском хозяйстве. Сажать, сеять, окучивать… И все это ты знаешь, умеешь, без конца мне что-либо советуешь.
- Тут большого ума и не надо!..
- Не скажи!.. Без тебя, без твоих очень-очень уместных и дельных подсказок я бы просто пропала!..
- Лестно слышать, что я столь тобою ценим!.. – произнес, разумеется, с пафосом.
- Между прочим, и мной!.. – и добавила дочь.
- Ну спасибо, спасибо!.. – был сражен окончательно.
      К часу дня все закончили. Накопали ни мало ни много, а мешка три картошки, не считая моркови, свеклы. Очень даже неплохо для северных, где и лето короткое, мест.
- Ну и что нам теперь с нею делать?.. – с перепуганным видом, жена. – Не тащить же все это добро на себе! И куда?.. Вот-вот, грянет зима, на балконе замерзнет, а на кухне…
- К двум подъедет товарищ, отвезет в свой гараж. Надо будет, возьмем…
- Ты опять обо всем позаботился!..
- В том числе о себе!..
      Хорошо, когда кроме себя есть о ком позаботиться…


      Осень, осень и дождь… и, конечно, тоска…
- Ты, я вижу, хандришь, - обратил на мое состояние Илья.
- К сожалению, да. Но всегда беззаботными и все время с улыбкой бывают лишь безмозглые дурочки!.. Кстати, их, не особо капризных и внутри совершенно пустых, больше любят мужчины.
- Может, кто-то и любит… Хочешь, дам тебе дельный совет?
- Разумеется, милый.
- Есть одна интересная женщина, занимающаяся нетрадиционными методами лечения, по образованию психолог. Многие называют ее модным ныне словом экстрасенс, хотя ей оно вовсе не нравится.
- Но мне хватит того, - перебила я мужа, - что с одним экстрасенсом общаюсь, вижу, сплю ежедневно и так.
- Нет, не думаю, нет!.. – заупрямился он. – Для тебя я всего лишь любимый мужчина, и не более того!.. И при всем уважении ко мне, ты не можешь принять и считать меня тем, кем считают другие!..
- Ну и кем же, и кем?.. Очень-очень хорошим целителем, ясновидцем, пророком?..
- Да, вот именно, да!.. И скажу тебе честно, что я с этим смирился и не против того, чтобы все так и было, чтобы все продолжалось по-прежнему.
- Хорошо, дорогой, хорошо, - обняла и прижалась к Илье. – Для меня ты лишь муж...
- Вот и славно, - гладя спину мне, он, - и славно!..
- Ну и что эта женщина, о которой ты мне намекнул?..
- Ведет курсы бесконтактного массажа. Говорят, что весьма интересно!..
- Бесконтактный массаж?.. Что же это такое?..
- Образно выражаясь, это – латание, сглаживание каким-то образом появившихся слабых мест или даже пробоин в энергетической оболочке человека, иначе говоря, ауре. В тех местах, как правило, и недуг. Делается это без касания тела потенциального больного при помощи пассов. На какое-то время бесконтактный массаж может очень и очень эффективно подействовать. И огромную роль в этом деле играет внушение, чисто психологические факторы.
- И ты хочешь, чтоб я?..
- Это дело твое, пожелаешь ли ты в самом деле кого-либо лечить. Тут важнее другое, осознание того, что каждое тело имеет свое биологическое поле. И они, вне сомнения, связаны.
- Интересно, вот только… эти курсы, наверное, платные?..
- Полагаю, что да. Позволь мне обо всем разузнать и тогда уж решим окончательно. Хотя думать особо и нечего, было б только желание…
      Разузнав, объявил:
- Собирайся, настройся, пойдешь завтра учиться!.. В восемнадцать ноль-ноль!..
- Прямо завтра?.. – сомневаясь, любимому.
- Да не бойся, не бойся!..
      Согласилась, конечно. Более трудно избавиться от негативного отношения к самому слову массаж – слава Богу, что рядом другое, как бы более мудрое и уже нейтральное слово…
      Если театр начинается с вешалки, то библиотека – с массивной и бесшумно закрывающейся двери.
- Я на курсы… - сдав пальто гардеробщику.
- Вот, пожалуйста, сюда, - аккуратно одетый дедок.
      В небольшом, но довольно вместительном зале уже было с десяток людей, в основном более старших меня, чрезмерно серьезных представительниц прекрасного пола.
- Проходите, пожалуйста, - ответив на приветствие, предложила худощавая, лет, наверное, сорок, аскетического вида женщина. – Я сейчас подойду.
      Сев за стол, приготовила ручку, тетрадь.
- Меня зовут Маргаритой Васильевной, - наконец подошла, села рядом она. – Сразу вижу, что вы нам подходите. У вас впрямь весьма чистая, очень светлая аура.
      Тут представилась я.
- Не жена ли, случайно, нашего местного ясновидца и целителя?..
- Да, - совершенно опешив, - наверное, да.
- Очень рада, что вы к нам пришли! Понимаю, что муж есть для вас только муж, как бы и не авторитет, хотя в городе он многим-многим известен, пользуется огромным успехом.
- Лестно слышать, конечно, о успехах супруга, хочу все же сказать, я не столь одаренная.
- И не надо быть всем одаренными!.. В жизни каждый обязан выполнять только то, что предписано свыше, то, о чем постоянно намекает душа!..
      От нее исходило тепло… и субтильность, и сила…
- Вот, решилась, пришла…
- И прекрасно, прекрасно!..
      Маргарита Васильевна… Интересная женщина. На сей раз подошла и присела к мужчине. И почти в полном зале появились совсем молодые и довольно приятные лица. И прошло четверть часа.
- Извините, что я, - начала свою лекцию наша местная знахарка, - вас чуть-чуть задержала с началом, вас сегодня так много!..
      Все слегка оживились.
- Первым делом хочу рассказать о судьбе одной необыкновенной женщины, в народе называемой Валей Блаженной. Валентина Петровна Баранова – российская Ванга, женщина, которой были ведомы прошлое, настоящее и будущее. Поговаривали, что она зналась с нечистой силой и творила не совсем чистые дела. Ее личная жизнь оставалась тайной для всех, что порождало слухи, сплетни и разные домыслы. В старинном селе Кугульта, что на Ставропольщине, Баранова поселилась перед войной. В ту пору ей было всего сорок пять лет. Чужачка на долгое время стала темой для разговоров среди сельчан. Была она, как говорят в народе, убогонькая, блаженная, не от мира сего. С ранней весны и до поздней осени ходила в одной рубахе, босиком, целыми днями могла сидеть на холодном камне, и никакая хвороба ее не брала. Разговаривая с людьми, она иногда закатывала глаза и трясла головой, но рассуждала здраво. Первый конфликт с соседями показал: с Барановой лучше не связываться. Убогонькая яростно осыпала противников площадной бранью и успокаивалась не скоро. Откуда она приехала, чем занималась раньше, есть ли у нее родня – сколько ни бились любознательные, а выведать не смогли. Жила Валентина замкнуто: сама ни к кому не ходила и к себе не звала. Те, кому удавалось попасть к ней в хату, чаще всего заставали ее за чтением старинных книг, которых у Барановой было немало. Эти книги да красивая картина на стене навели сельчан на мысль, что происхождения она знатного.
      Все внимательно слушали. Маргарита Васильевна села, оглядев всех, продолжила.
- Вскоре к Валентине начали приезжать люди, и по селу пронесся слух: Блаженная заговаривает болезни и предсказывает будущее. В войну к ней тайком бегали бабы, чтобы узнать о судьбе мужей-фронтовиков. Все ее предсказания сбывались, а они, к сожалению, часто были печальными. Не с того ли времени невзлюбили провидицу люди?.. Шли годы, а отношения сельчан с Барановой так и не наладились. Одним был неприятен ее внешний вид: горбатая, пальцы рук причудливо скрючены, походила на бабу-ягу, других отпугивала бабкина прозорливость и умение читать чужие мысли: только подумаешь о ней нелестное, а она уже знает об этом. Находясь в добром расположении духа, Валя Блаженная останавливала приглянувшегося ей человека и пророчила ему будущее, попутно укоряя за какие-либо грехи или предостерегая. И тогда выяснялось, что знала она о человеке самое сокровенное, что он и матери родной не доверял.
- Неужели у женщины совсем не было близких?.. – спросил кто-то из зала.
- Оказалось, что есть. В сорок шестом году, где-то в Средней Азии, отыскалась у Барановой родная сестра. Вскоре она приехала с сыном. То ли не наладились у них отношения, то ли по какой другой причине, только найденные родственники вниманием Валентину Павловну не баловали, погостив, укатили обратно. В следующий раз племянник наведался в село спустя тринадцать лет. Валентина Павловна, все еще надеясь, что родственник не оставит ее на старости лет, даже купила ему хату, однако тот переезжать к тетке не торопился.
- И жила совершенно одна, и никто ей ни в чем не помог?!..
- Долгое время Баранова сама управлялась со своим нехитрым хозяйством, а в начале семидесятых ей начала помогать односельчанка Прасковья Андреевна Святашова, ставшая впоследствии ее доверенным лицом. Вначале Прасковья делала это в благодарность за излечение, а позже потому, что заняла у Блаженной деньги на строительство дома. Расплатившись сполна, все ж таки продолжала ее навещать, помогать по хозяйству, вне сомнения, жалея старуху. Кроме чисто житейских проблем, бабе Вале работы хватало. Год от года число ее пациентов и клиентов увеличивалось. Не было дня, чтобы у дома Барановой не появлялись легковые автомобили, иногда и автобусы. Одних она принимала сразу, других после долгих просьб и слезных уговоров. Были и такие, кого она гнала едва увидев, и если эти люди не уходили сразу, Баранова превращалась в фурию. Больных лечила в основном заговоренной водой. Какие слова она шептала над ней, какие знаки чертила в воздухе, никто толком не знал. А судьбу предсказывала глядя в глаза, в редких случаях используя карты. При этом Валентина Павловна была не прочь и удивить людей. Случалось, человек только ступил на порог, а она уже отвечает на вопрос, который он и не успел задать. По словам многочисленных очевидцев, Баранова весьма точно описывала прошлое и настоящее, еще раз повторю, предсказания ее всегда сбывались. С приезжими говорила властно и никаких возражений не терпела. По словам Святашовой, больше всего Валя Блаженная ненавидела ложь.
- Как на это смотрели ее идейные враги, вероятно, вставляли ей палки?..
- Да, деятельность и слава Барановой были бельмом на глазу у местных строителей коммунизма, которые не раз писали в райком и крайком партии доносы. Однажды с проверкой изложенных в этих кляузах фактов приехала комиссия из райздравотдела, но шустрая старушонка выгнала медиков со скандалом. Дабы не повторился подобный конфуз, власти решили воздействовать на Валентину Павловну через участкового милиционера. Однако получилось так, что у самого блюстителя порядка заболел сынишка и он обратился к бабе Вале. Аж два дня умывали мальчонку заговоренной водой и болезнь отступила, ушла.
- Но потом времена изменились. Что же было потом?..
- В середине восьмидесятых, когда задули ветры перестройки и в обществе возник интерес к так называемой нетрадиционной медицине, бабке присвоили звание народной целительницы. Отовсюду поплыли и начали к ней набиваться в ученики чувствующие возможность легкой наживы умники, только Валя их всех прогоняла, а действительно честным все-таки поясняла: делать это без воли Всевышнего – страшный грех… Кстати, надо заметить, что о бедах и болячках обратившихся к ней людей Блаженная никогда и никому не рассказывала.
- Брала ли она у них деньги?..
- Разумеется, брала, надо было на что-то ведь жить. Тут же можно, верней, нужно добавить: то, что мы получаем совершенно бесплатно, увы, впрок не идет. И опять же добавлю: все, кто был с ней знаком, в один голос твердят: плату за лечение и предсказания Баранова никогда не назначала и не просила. Принесли – хорошо, нет – и не надо. Кто давал буханку хлеба и пятьдесят копеек, а кто роскошный ковер и крупную сумму денег. Ходили слухи, что дарили ей немало золотых колец и серег, только драгоценностей этих никто у нее и не видел. Две небольшие комнаты в хатенке старушки стали складом промышленных и продовольственных товаров. Чего тут только не было: отрезы тканей, платки, посуда, духи, коробки конфет, банки с кофе, сгущенкой, тушенкой, домашними варениями и соленьями, бутылки водки, шампанского, дорогих вин. Все это накапливалось годами. Много ли самой старушке надо? Питалась она в основном овощами, а ходила в одной и той же одежде. Кому-либо хоть что-то дарить не любила совсем. Скуповата была. Мало кто знал, что исправно давала Баранова деньги только на церковь. Какие-то подарки посылала в женский монастырь. В то же время попытки Прасковьи Андреевной уговорить ее передать в храм ненужный ковер натыкались на упорное нежелание расставаться с дорогой вещью.
- Ведь могли и ограбить!..
- Было, было, не раз!.. Слухи о богатстве Блаженной ходили не один год, но до поры до времени никто не решался посягнуть на бабкина капиталы. Впервые это случилось летом восемьдесят пятого года. В дом к бабе Вале явился мужчина, обряженный в женскую одежду, с черным чулком на голове. Угрожая ножом, он потребовал у старухи деньги. Незнакомца спугнули соседские парни, которые заметили, как он входил. Второе нападение было совершено в ноябре восемьдесят шестого двумя молодыми людьми из соседнего Шпаковска, уже имеющими судимости. О Барановой и ее сокровищах один из преступников узнал от ее односельчанина во время пребывания в следственном изоляторе. В начале грабители приехали в Кугульту разведать обстановку. Зашли в дом к бабе Вале и завели разговор: дескать, у одного из них отец окончательно спился и не возьмется ли старая его излечить. Все поняв, Валентина тотчас выставила молодчиков вон. Только те отступать не желали, через день, поздно ночью, осторожно взломали замок и проникли в жилище старухи. Слегка придушив ее, один из негодяев предупредил: если, мол, кому скажешь, распрощаешься с жизнью. Стукнув монтировкой по голове, они сбросили женщину на пол. Торопясь, под периной нашли только малую часть всех хранящихся денег, около четырех тысяч рублей… Очнувшись после ухода грабителей, утирая с лица кровь, баба Валя с трудом поднялась, став на колени перед святыми образами, долго-долго молилась и просила Всевышнего наказать тех мерзавцев.
- Их, наверное, ищут и по сей день?..
- На сей раз, как ни странно, нашли!.. – улыбнулась рассказчица. – Очевидно, Бог внял всем молитвам обиженной, ибо машина грабителей перевернулась на подъезде к соседнему селу. Уголовное дело по факту разбойного нападения на Баранову было поручено следователю Токовой Софье Бекбулатовне, в кратчайшие сроки бандиты были найдены, а вина их доказана. Каждый получил по заслугам. Неизвестно, чем подкупила Токова Валентину Павловну, уважительным ли отношением, состраданием ли, которого ей так не хватало, а может быть, умная, красивая и энергичная, сама немало пережившая женщина показалась Блаженной достойным собеседником, только Софья Бекбулатовна вскоре стала вторым после Святашовой человеком, которому Баранова на мгновение приоткрыла завесу загадочности, окутавшую ее жизнь.
- Значит, Валя Блаженная не страдала так называемым старческим маразмом?.. – вновь из зала вопрос.
- Баранова, - рассказывала Токова, - в свои девяносто лет обладала прекрасной памятью и вполне здравым умом, была весьма интересным собеседником. Чувствовалось, что Валентина Павловна получила хорошее образование и знала лучшие времена. Поражало количество ей принадлежавших дореволюционного издания книг. Это были библии, лечебники, травники, труды по истории и другие учебники. Выслушав мою похвалу в отношении книг, Валентина сказала, что ими у нее забит весь чердак и при этом заметила, что за одну книгу ей предлагали пять тысяч рублей, но она не продаст ни за что. Деньги для нее ничего не значили, вероятно, она им и счета не знала.
- Рассказывала ли Блаженная что-либо о себе сама?..
- Мне, деточка, многое дано, - говорила она своей новой подруге. – Я гляну на человека и вижу: счастлив он или нет, что у него было, что его ждет. Болезни я лечу нервные, женские, кожные, половое бессилие. Кто только ко мне не приезжал, в том числе очень знатные люди. Некоторых гоню. Так ведь не понимают, что не всесильная я. Если не могу вылечить, то и не берусь… Шут с тем, что меня ограбили, пусть они подавятся моим добром. У меня денег на сто таких подонков хватит. Разве деньги делают человека счастливым? Меня зависть людская страшит. Не любят меня, боятся, а иные со свету сжить готовы. Что вижу я человека насквозь, так то мой крест, моя Голгофа. Кому я что плохое сделала? Что узнаю, то во мне и умрет. Господи, да если бы знали они, сколько на мою долю выпало бед и несчастий, унижений и страданий. Вместо того, чтобы пожалеть жалкую, одинокую, больную старуху, они меня так ненавидят. Да разве думала когда-нибудь я, дворянская дочь, которую все нежили и любили, что мне так придется жить…
- Кроме множества книг и прекрасных картин, были ли у нее какие-либо другие доказательства?..
- Да, однажды Баранова развернула лежащие у нее на столе бумаги и, найдя, что желала, протянула Токовой пожелтевшую старинную фотографию. А на ней – юная красавица с ошеломляющей прической, в сногсшибательном платье, с гордо поднятой головой. Рядом в креслах пожилые мужчина и женщина – родители Валентины. Потрясенная Токова перевела взгляд с фотографии на уродливую нечесаную старуху, сидящую напротив, затем вновь на прекрасную девушку и глазам не поверила… Валентина Павловна предсказала и свою смерть. Первого марта восемьдесят восьмого года Прасковья Андреевна, как всегда, управлялась у Барановой по хозяйству, а когда собралась уходить, баба Валя остановила ее со словами, дескать, скоро от вас я уйду, после чего поблагодарила, что в течение долгих лет не бросила ее… Третьего марта Святашова обнаружила на кухне дома Барановой полуобгоревший труп, на шее у бабы Вали зияла большая сквозная рана. Убив старуху, ее облили бензином и подожгли, надеясь, что огонь скроет все следы злодеяния. Но из-за нехватки кислорода, ставни и двери были закрыты, выгорела только кухня… Нынче на Ставрополье народных целителей развелось хоть пруд пруди. Есть у них кабинеты, охранники и такса на все виды услуг. Только нету к ним веры… А бабе Вале верили!
      Маргарита Васильевна завершила рассказ, тяжко-тяжко вздохнув, объявила:
- Небольшой перерыв!.. – улыбнувшись, добавила: - И приступим к азам!..
      И приступим, приступим… Ставропольская Валя в жизни много страдала, посему обходилась без них, без азов… Боже мой, почему, почему все великое всегда рядом с мучением, болью, всегда рядом со злом, всегда рядом с дерьмом?..
      Мало-мальски развеялись. И опять тишина. Снова голос, слова Маргариты Васильевной… Все внимательно слушали и писали, писали… И прошло еще пару часов…
- На сегодня достаточно, - и опять улыбнулась целитель и знахарка, и весьма интересная женщина. – На прощание хочу попросить, чтобы дома, в свободное время, каждый из вас попытался прогреть свои руки и ладони изнутри, чтоб из них, родника ваших внутренних сил, прямо била энергия. Одним словом, дерзайте! До свидания, до встречи!..
      Разошлись… И пешочком, в раздумьях, домой… И с вопросом Илья:
- Ну и как?..
- Превосходно!.. – подошла и прижалась к любимому.
- Значит, скоро окрепнешь, значит, будешь кого-то лечить. Первым делом меня!..
- Если сам мне подскажешь, что и как надо делать конкретно…
- Подскажу-подскажу!..
      Кладя руку на сердце, честно-честно скажу, что забыла о том, что такое – хандра.


      Мама ходит на курсы. Почему же не я?!.. Нет, конечно, не против, чтоб училась всем этим делам и она, только как-то обидно…
- Извини меня, доченька, - успокаивал папа, - но ты слишком уж рано всего хочешь достичь. Да, согласен, способная, все же надо учесть, что твоя неокрепшая психика еще слишком ранима.
- Может быть, и ранима, только надо учесть, что живу-таки в этом, к сожалению, варварском мире!..
- Эй, не очень, не очень!.. – рассердившись, отец. – Если каждый так будет считать, мир и впрямь станет адом! Кстати, должен заметить, нам с тобой эти курсы и не очень нужны.
- Ладно, папа, прости…
      Нам с тобой и не очень нужны… Лестно слышать, конечно… А зачем в таком случае маме?..
      Пианино… Неновое, все же очень ценимое, светлое, приносящее радость, а когда в глубине возникают конфликты, и спокойствие духа. Дилетантка, конечно, но играла неплохо, в том числе и с листа… И уселась на стул, и размяла застывшие пальцы…
- Ты чью вещь только-только играла?.. – вновь зашедший ко мне, с удивлением, отец.
- Я не знаю, не знаю, - пожимая плечами, ему. – Вероятно, свою.
- А могла бы ее повторить?..
- Полагаю, могу… Тебе это понравилось?..
- Да, конечно, да-да!.. – размышляя, взволнованный папа.
- Ну так как, повторить?..
- Нет, не надо, нет-нет!.. Но хочу, чтоб ты это запомнила!..
- Постараюсь… Запомню!..
- И еще… на мой взгляд, ты могла бы смягчить предпоследнюю часть.
- Ты, наверное, прав. Непременно смягчу!
- И откуда в тебе столько внутренних сил, драматизма и страсти?..
- Все от вас, дорогие, от вас, - уже ставший привычным ответ.
- Ладно, дочка, дерзай! – развернулся и вышел, и потопал на кухню отец, чтобы сделать себе «тормозок», а иначе сказать, бутерброд или нечто такое.
      Под землей сквозняки!.. И там хочется есть, едва только опустишься. Шахту можно не очень любить, но она, как-никак, а кормилица!..
      Телефонный звонок.
- Привет, - голос лучшего друга.
- Что-то важное?..
- Нет.
- В таком случае прости, я сегодня в растрепанных чувствах…
- Что-то важное?..
- Нет, не очень, не очень.
- В таком случае не хнычь, держи хвост пистолетом!
- Ладно-ладно, держу, - захихикала я. – Только ты хоть какое-то время обойдись без меня, приду полностью в норму и сама позвоню.
- Хорошо, с нетерпением жду!..
      С нетерпением ждет; и готов долго-долго прождать… Разве это не счастье?..
      Что-то долго нет мамы… В это время в прихожей, собираясь на смену, одевался отец.
- Протри с мебели пыль, - не забыл дать ЦУ, - помоги хоть немножечко маме.
- Непременно, папуля!.. Кстати, будь там внимательным, - и дала указание, наставление ему, - чтобы все в лучшем виде!..
- Непременно учту!.. – пошутил на прощание.
- Счастливо!..
      Пора делать уроки… Хотя нет, первым делом прибраться, чтоб потом не забыть.
- И помыла полы?!.. – только-только вошедшая мать.
- Да, но сделать все это, - почему-то призналась, - кое-кто подсказал.
- Все равно молодец! В том числе и отец!..
- Ты сегодня на курсы?..
- Только завтра, увы…
- Мне казалось, сегодня… Что ж, мамуля, пошли, - приглашая на кухню, - все давно подогрета… Ты, наверно, голодная.
- Что-то ты в этот вечер, - улыбнулась она, - подозрительно добрая.
- Я чуть-чуть провинилась, - и с улыбкой ответила матери, наполняя тарелки.
- Ну и в чем же вина?.. – уже более серьезно.
- Мне хотелось на курсы самой…
- Тебя мучила зависть?
- Да, немного, прости.
- Но теперь это чувство прошло?..
- Да, конечно, прошло!
- Хорошо, что призналась!..
- Поняла, что завидовать матери некрасиво и глупо.
- Ладно, доченька, кушай.
      А потом, как бы полностью искупая свою вину перед мамой, я еще и помыла посуду.
      Пора делать уроки. Не хотелось, конечно. Надо, надо и надо…
- У меня шоколадка!.. – спустя час вошла в комнату мать.
- И об этом так долго молчала?!.. – сделав жутко обиженный вид.
- А уроки уже приготовила?..
- Четверть часа назад!..
- В таком случае можно…
      Разделили на равные части, не забыв и отца. Но заранее знала, что позже, не пройдет даже дня, на мой письменный стол тайком будут положены и кусочки родительских долей, что, конечно, приятно, но не очень-то честно.
- Только чур не хитрить! Чтобы съела сама!.. И заставила папу!..
- Ладно-ладно, съедим.
      Парадокс: не любя, можно даже сказать, ненавидя какао, очень-очень люблю шоколад и вообще все, что сладко. Ерунда, что твердят эти глупые янки, будто сахар есть белая смерть, а употребление нерафинированного подсолнечного масла повышает уровень холестерина в крови. Ну и пусть повышает, значит, так оно надо – организм много-много умнее любого, кто пытается что-то в этом плане твердить, организм сам дает нам понять, что ему больше нужно. Ну а янки… пусть едят маргарин и пьют чай, свое сраное, растворимое кофе без сахара, чтобы сбросить свои животы.
      Позвонила Володе.
- Как теперь, все в порядке?.. – спросил с легкой иронией он.
- Абсолютно!..
- Слава Богу! Тогда… может, сходим в кино?
- Кино нынче для нас слишком дорого стоит. Ты не столь уж богат, - призадумалась я. - И смотреть эти все голливудские байки, иногда абсолютную дрянь, вряд есть какой смысл.
- Что уж верно, то верно, - очевидно, задумался друг.
- Есть возможность сходить в одно место бесплатно, но сегодня туда нам, боюсь, не успеть.
- И куда?
- В библиотеку.
- Ну и ну!.. И впрямь умная девочка!.. Даже слишком, пожалуй…
- Ты на что намекаешь?..
- Умной женщине нужен более умный и грамотный, - совершенно серьезно, Володя, - состоятельный муж… Это очень непросто!..
- Верю-верю, но ты… если хочешь стать мужем, постарайся, стремись… И начни это делать сейчас…
- Я давно это делаю, Лиана! Неужели не видно?..
- Не слепая, ценю!.. Очень хочется верить, что так будет и впредь… и что станешь единственным… Правда, это не скоро, но всему свое время.
- Окрылила!.. Спасибо!..
- Вероятно, со временем весь твой пыл в отношении меня и пройдет, но останется память и способность быть стойким.
- Не пройдет, уверяю, нет-нет!..
- Повторю, очень хочется верить…
- Значит, этому быть!..
- В таком случае, мой суженый, - вдруг решилась на очень ответственный, может быть, преждевременный шаг, - одевай свой парадный костюм, приходи ко мне в гости. Угощу тебя чаем, познакомишься с мамой.
- Хорошо, - будто этого ждал, - только я, извини, задержусь и приду через тридцать минут.
- Ладно-ладно, пока.
      Мать была в изумлении.
- Ну и чем же его угостить?
- Мое дело, мамуля, гостя чем-то занять, угощать будешь ты.
- Предлагаешь бежать в магазин?..
- Может быть, обойдемся и тем, - на вопрос отвечая вопросом, - что у нас дома есть?
- Значит, надо идти, - начала собираться родимая.
- Ты уж, мама, прости, что так все получилось.
- Ведь не каждый же день к нам приходят твои женихи!.. – улыбаясь, ответила мать.
      Благо, все, я имею в виду магазины, в наше время под боком. Но Володя явился чуть раньше. И казался немного растерянным.
- Вот, гостинец тебе, - вручил мне шоколадку.
- Ой, спасибо, спасибо!.. Ну а там? Что ты прячешь в бумаге?..
- Это я твоей матери… - покраснел бедолага. – На последние деньги…
- Мама вот-вот придет. Покажи же и мне!..
      Развернула, а там… в целлофане одна, но зато очень-очень красивая и бордового цвета гвоздика. В декабре!..
- Ого!.. Ты, я вижу, галантный, настоящий мужчина!
- Я стараюсь, стремлюсь!..
- Рада, рада, спасибо, - чмокнув парня в щеку. – Мама будет довольна.
      Тут пришла и она.
- У нас гость?.. – с удивлением, шельма.
- Познакомьтесь, пожалуйста. Это мой весьма добрый приятель Володя. Музыкант и вообще… близкий мне человек.
- Добрый вечер, Надежда Петровна, - и впрямь был очень вежливым, обходительным он, вручил маме цветок.
- Рада, рада!.. – покраснела она. – Спасибо!..
      Ведь не каждый же день к нам приходят мои женихи!..
- Прости, мама, но мы… мы тебя ненадолго оставим…
- Да, конечно, конечно… Ну а я приготовлю чайку.
      И с Володей закрылись в моей, три на три, комнатушке, просмотрели семейный, а вернее, мой личный, от рождения, фотоальбом. Вскоре мать позвала нас в свою, много более просторную комнату, где попили чайку, съели вафельный торт и по пару бананов. Разговор, скажу прямо, не клеился и мы с другом вернулись ко мне.
- Помнишь ли, как однажды мне лично играл на своем саксофоне?
- Разумеется, помню, - отозвался наш гость.
- А теперь я сыграю тебе, - подойдя к пианино. – Папе очень понравилось!..
      И немного смягчив предпоследнюю часть, я исполнила первый и пока что единственный, вероятно, еще сыроватый и довольно объемистый опус.
- Да, неплохо, неплохо, - после длительной паузы, сделал вывод мой друг. – Ты весьма одаренная девочка, за тобой будет трудно угнаться.
- Ладно-ладно, не хнычь, держи хвост пистолетом! – повторила его же слова. – Ты не менее талантлив, одаренный, чем я! Надо знать себе цену, надо верить в себя!..
- Меня часто преследует мысль, что ты можешь значительно больше, что ты можешь творить чудеса!..
- Это может любой, - пожимая плечами, - стоит только хотеть.
- Неужели и впрямь?!..
      Тут я вырвала лист из потрепанной, на черновики пущенной тетради, скомкав его в комок, положила на стол.
- Сядь, пожалуйста, сюда, - указав парню место, - положи свои руки рядом с этой бумажкой и расслабься, расслабься… и забудь обо всем… И ты слышишь мой голос, и тебе хорошо… Ты уже совершенно расслаблен, твое тело как перышко, ты куда-то летишь… Но в тебе много сил, и они бьют ключом, ты готов что-нибудь сотворить… В тебе множество сил!.. И они в твоей правой ладони, и они постоянно сплываются, собираются там!.. Твоя мощь и все силы в ладони!.. Подними свою правую руку, сделай так, чтоб она зависала над этим, из бумаги, комочком… Только это совсем не комок, а прекрасное, спелое яблоко… В тебе множество сил, много веры в себя!..  Сделай так, чтоб оно, это сладкое яблоко, оказалось в ладони твоей правой руки, чтоб оно притянулось, прилетело само!.. В тебе множество сил и ты можешь заставить!.. Ну же, ну же, тяни!..
      И комок шевельнулся, исподволь поднялся над столом…
- Но тебе очень хочется подарить его мне.
- Да, пожалуйста, возьми, - отозвался Володя, протянув мне бумажку. – Оно спелое, сладкое!..
- Мы съедим его вместе потом, это сочное яблоко!.. А теперь твое тело вновь становится легким и почти невесомым, ты куда-то плывешь, ты куда-то летишь, и тебе хорошо, ибо знаешь, что все, все-все-все, что захочешь, твое, что способен творить чудеса!.. Я теперь сосчитаю до трех, ты вернешься в привычное житейское русло, но в твоем подсознании и в глубинах души будет вечное пламя желания дерзать… Раз!.. Ты весьма хорошо отдохнул!.. Два!.. И ты стал более сильным, талантливым!.. Три!.. Все, мой милый, проснись!..
- Я все помню, все помню!.. – был в восторге Володя, - как оно, это яблоко, то есть эта бумажка, наконец покорилась и сама поднялась, прикоснулась к ладони!.. Как такое случилось? Может, это гипноз?..
- Вероятно, гипноз, все же эту бумажку приподнял, притянул к себе ты!..
- Может быть, может быть, только я в это время и спал!..
- Значит, точно гипноз. В таком случае учти, что отныне ты будешь привязан, а вернее, зависим от меня навсегда. И запомнишь все это до конца своих дней. Даже если меня, не дай Бог, перестанешь любить, будешь помнить с душевным теплом. Ненавидеть меня ты не сможешь уже никогда.
- Ты о чем говоришь?!.. Разве это возможно?!..
- В жизни все может быть, - на минутку задумалась я. – Тех, что любим, порой предаем и влюбляемся в мелких, совершенно никчемных людей. Кстати, я за сегодняшний день, за все то, что с тобой тут случилось, понесу наказание. Молодая и дерзкая, глупая…
- Виноват же, наверное, я! Ты меня поддержала, ты дала много сил!..
- Наверху, вероятно, учтут… Ты не очень волнуйся! Раз мне это позволили сделать, значит, я и не сильно грешна!..
- Я хотел бы принять часть вины на себя!..
- Говорю же тебе, не волнуйся, - и с улыбкой, мальчишке, - за свои же грехи ты получишь сполна!..
- Ну и ладно, и ладно!.. Можно, я что-нибудь сочиню, поиграю экспромтом?..
- Да, конечно, играй.
      И тут он подошел к инструменту, подняв крышку, сказал:
- Для тебя, моя милая Лиана.
      И сыграл очень-очень неплохо, много лучше меня.

                *  *  *


      Виола, Оптима, Оскар… атрустиды, Дунаев и женщины – вот и все, с чем и с кем в своей жизни встречался, что меня окружало. А хотелось чего-то большого, настоящего, светлого…
- Может, сходим на оперу? – предложение Ниаре.
- С какой стати так вдруг захотелось на оперу?.. – Впрочем мысль неплохая! Что конкретно хотел бы увидеть?..
- Вне сомнения, Аиду… хотя в данный момент будет лучше Мадам Баттерфляй.
- Мне бы лучше Аиду…
- Как ты скажешь, любимая!..
      Спустя несколько дней в самом деле собрались, для поднятия тонуса выпили по бокалу достаточно крепкого и с прекрасным букетом вина, вскоре сели в такси. И рука будто бы незнакомой, сногсшибательной дамы оказалась в моей.
- Мы сегодня с тобой будто пара влюбленных, - и заметила женщина.
- Разве это не так?..
- Да, действительно так… Хорошо, когда можешь и в любых ситуациях способен влюбиться в того же, много лет тебе знакомого и даже успевшего слегка надоесть человека.
- Хорошо, когда тот, казалось бы, приевшийся человек может чем-то тебя удивлять и способен предстать пред тобой совершенно в другом, поражающем образе.
      Здание театра, ступеньки; а потом гардероб, по словам Станиславского, вешалка…
- Почему-то волнуюсь как девочка, - вдруг призналась Ниара, - перед первым свиданием.
- На мой взгляд, в предвкушении того, что увидишь на сцене, в предвкушении сильной и страстной любви, драматичных событии.
- Получая при этом катарсис, - совершенно серьезно добавила, глядя в зеркало, женушка.
      Получая катарсис… Много проще сказать, очищаясь. Если это возможно, если Ниара способна очиститься. Может быть, Аристотель не прав или прав лишь отчасти?.. А любимая женщина?.. Ведь не зря захотела увидеть и услышать Аиду…
      В театре много людей – вероятно, аншлаг, – незнакомых и, живя бок о бок, почему-то чужих… И чужие повсюду…
      Седьмой ряд – неплохое число. Десятое и одиннадцатое места – очень-очень хорошие цифры!.. Место под номером одиннадцать, естественно, досталось супруге – магическое число!.. Все приметы к добру, жить да жить, процветать!..
- Как давно мы здесь не были, - это снова Ниара.
- К сожалению, да.
      Оркестранты пиликали, как говорится, разыгрывались… Все, конечно, при бабочках. Появился их шеф, дирижер. И, конечно, во фраке. Поклонился любителям музыки и любителям зрелищ. Небольшие овации…
- Я сегодня безмерно счастливая, - прошептала любимая и притом говорливая женщина; и рука ее снова оказалась в моей…
- Как и я, как и я…
      Увертюра к Аиде… Впрочем вся наша жизнь будто бы и не жизнь, а вступление к опере, драме, комедии. Так по сути и есть.
      Почему-то всегда, когда слышу хорошую музыку, в голове появляются мысли, вопросы… Может быть, потому, что частенько бываю и живу на других, более вредных для психического состояния человека планетах, становлюсь много более ранимым и не очень счастливым в семье, на Земле?.. Что об этом могли бы сказать мудрецы и астрологи?.. Современных пока что не знаем, ну а те, многим-многим известные…
      В соответствии с различными сочетаниями звезд, - писал Роджер Бэкон, - человеческое тело всякий час меняется и побуждает душу к различным действиям в нравственной, научной деятельности и иному служению. Но душа не детерминируется, а лишь склоняется и побуждается к этому сочетанием небесных тел, так что нельзя сказать, что холерик побуждается какой-нибудь констелляцией к гневу, сангвиник – к миру, флегматик – к покою и досугу, меланхолик – к печали и одиночеству. Не детерминируется она и свободным выбором, лишь решительно к чему-то побуждается или иначе склоняется к нему сочетанием небесных тел. Это вроде того, когда человек в присутствии друзей и близких и побуждаемый ими совершает множество забавных и огорчительных деяний, которые без них он бы не сделал; так наличное сочетание меняет темперамент, от которого следует побуждение ума в определенном направлении. И причина этого в том, что определенное лицо состоит из тела и души, но едино по природе и сущности, а душа легко возбуждается страстями тела, и, наоборот, тело – страстями души.
      А на сцене уже развивается действие и Ниара вся там, от меня в это время ушедшая и опять совершенно чужая…
      Царь естественно следует своему темпераменту. И если он слишком холерический, то склоняется к гордости, гневу, неумеренности, раздору и войне, и к иным буйствам. И к этому склоняются его волей его советники и друзья, склоняется его волей и царство, и так царские пороки потрясают и само царство его, и являются причиной потрясений у соседей. А если он сангвиник, то кроткий и смиренный, рассудительный и мирный, любитель справедливости и мира, общества, дружбы и учтивости. И так царь иного темперамента побуждается к иному. Сходным образом все те, кто господствует либо в миру, либо в церкви влекутся своими темпераментами либо к добру, либо ко злу, если Бог не изменит порядок природы. Если же знающие ученую астрономию медики дадут им добрые советы, то дурные темпераменты этих людей можно заменить на лучшие и так склонить их к умеренности, миру и справедливости, к согласию и дружбе, и ко всему доброму.
      Знает ли ученую астрономию терапевт Ниара Гросс?.. Разумеется, нет. Но зато она знает другое, то, что трудно, а порой невозможно познать всем без исключения мужчинам.
      Даже если мы и не обязаны признавать, - излагал свои мысли сей весьма образованный муж, то есть Рождер Бэкон, - что философы имеют дар деятельной благодати, ибо не знаем, дает ли ее им Бог, но знаем, что благодать они имеют большую, так как имеют великую мудрость и удивительные силы, которые применяют на пользу всем нам христианам. Такие великие философы, как Платон, Аристотель, Авиценна и им подобные не поклонялись идолам, а презирали их и по своему убеждению почитали Бога истинного в соответствии с данной им благодатью, и так возносили жертвы и молитвы, не зная закона Моисея и Христа, подобно древним отцам от Адама до закона, данного Моисеем. К тому же Аристотель в своем законе поклонялся Троице, совершая три молитвы и три жертвоприношения…
- Пойдем, Иштван, антракт, - вдруг вернула к реальным событиям Ниара.
- Да, конечно, прости, я немного задумался.
      Можно было задуматься дома, все же здесь много-много приятнее. А «Аида» лежит в подсознании давно, а сегодняшний вечер – обновление записи. Подсознание – компьютер, работающий независимо от каких-то сознательных действии, мыслей; подсознание – личность; подсознание – Бог.
- Как тебе Радамес?..
- Превосходно!.. – не задумавшись, женщине, к сожалению, близкой. – Хотя очень недурно поет, сексуальная, сильная и сама героиня Аида!
- Да, ты прав, хороша!.. – с восхищением, супруга. – Может, выпьем еще по бокалу вина?..
- Может, выпьем, но дома… Ты согласна?..
-     Как скажешь…
      Где же наш седьмой ряд?.. Где же наши места?..
      И астрономы-христиане, - продолжение трактата мыслителя, - должны благочестиво жертвовать такие молитвы Богу и святым и во всех своих действиях призывать их на помощь, а не демонов, как маги. В этих молитвах надлежит использовать святые Евангелия, добавляя амулеты, фигуры креста и распятия, Божьей Матери и Блаженного Диониссия, бывшего лучшим астрономом, и иных, для содействия которых совершается жертва. Астрономы должны и могут поэтому совершать подходящие действия, чтобы облегчить и ускорить реализацию желаемого. Так, опытный в астрономии врач использует свои медикаменты, когда звезды совершают полезные движения и подходящим образом располагаются над горизонтом, то есть над нашим или его жилищем или над землею нашего проживания, а вредных звезд остерегается. То же он проделывает с пищей и питьем, если он сведущ в астрономии. Врачуя ослабленного человека, он смотрит, как тот переносит определенное излучение звезд, и знает это предрасположенность не только у ослабленного, но и у больного человека. Знает он и пути исправления и улучшения его свойств, чтобы склонить его ко благу для себя и для других, как в теоретической, так и в практической области. Так, Артефий-философ исцелил сына царя, у которого был учителем, и чудесным образом улучшил его свойства к благости и мудрости. И это необходимо осуществить в максимальной степени для царей и их сынов, и других правителей, а также прелатов и всех высокородных мужей, не только для их пользы, но и для пользы управляемой ими церкви и мира. Для процветания государства и общества, избавления его от упадка, можно сделать даже больше, и об этом Аристотель пишет в своей книге, но в неявной форме. Ведь говорят: кто откроет тайны недостойным, тот нарушитель печатей небес, и от этого ему будет много зла…
      А на сцене кипели, бушевали великие страсти, а рука же моей удалившейся, посему опять страстно желаемой женщины все еще находилась в моей…
      О лекарствах… И впрямь могут быть ценными, могут нас исцелять…
      Для этого извлекаются вещи необходимых свойств, - в заключение трактата о том пишет Бэкон, - и наилучшие лекарства, укрепляющие силы, их фиксирующие и сохраняющие, а потом из них приготовляется тело равного состава, не подверженное гниению, которое может употребляться, как и другая пища, вовнутрь или быть смешана с нею в нужной пропорции. Все это соединяется с очищающими лекарствами и на несколько дней выкладывается для воздействия на него космических излучений. Так получается «Неизмеримая Слава». После четвертого дня, при правильном составе свойств фиксирующих его составляющих, доброй пропорции, необходимом качестве смешивания и иррадиации небесных тел – в зависимости от этого оно может быть хорошее, лучшее и наилучшее… Также, да будет известно, что знающие, работающие с чем-либо съедобным и годным для питья, сводят его элементы к равному или подобному и так добиваются продления жизни. Однако этот опыт связан с величайшими трудностями, поэтому проводят его немногие, ибо требует много работы и вводит в большие затраты и желание людей познать тайны природы и всевозможных наук, все же высшего мастерства достигают в этой работе единицы и немногие удостаиваются похвального итога… Подобного же эффекта можно добиться мазями и микстурами, и этого, со сказанным в книге Аристотеля о средствах укрепления ума, теперь достаточно.
      Трактат закончен, - написал напоследок Бэкон. И финальная сцена Аиды, и шквал бурных овации…
- Браво!.. и кричали фанатики оперы.
- Грандиозно!.. – с восхищением, жена.
- Брависсимо!.. – подпевая ей, я.
      Совершенно чужая!.. и весьма возбужденная!..
      Ах уж эти фанатики!.. И не смей им перечить, а то станешь заклятым врагом! Фанатизм – своего рода болезнь, как чрезмерная тяга к спиртному или, скажем, курению, еще хуже – к наркотикам. И болезнь очень-очень заразная – совершенно здоровая Ниара, и в течение пару часов, стала рьяной поклонницей этого, что сыграл Радамеса, весьма тучного парня. Как все это понять, объяснить?..
      Ученые-гипнологи прошлых веков пытались понять это странное явление, когда чувства, ощущения, настроение, эмоции и мысли одного человека неотвратимо, быстро и почти без сопротивления захватывают другого человека или многих людей. Было замечено, что эмоционально-психическое заражение действует особенно быстро и безотказно на лиц, находящихся в момент заражения в эмоционально подавленном состоянии, то есть находящихся в повышенном возбуждении, например, на людей выпивших, охваченных страхом, горем, возмущением, гневом, а также на лиц, находящихся в состоянии экзальтации. И таких вот примеров в жизни было немало.
      В девятнадцатом столетии в Париже свирепствовала холерная эпидемия. Многие жители столицы находились в страхе заболеть и вот кто-то пустил слух, что в городе есть злоумышленники, которые специально отравляют воду и пищу, чтобы все умерли от холеры. Меньше чем за полчаса огромная территория всего Парижа была заражена и захвачена эмоциональным гипнозом. Многотысячные толпы возбужденных людей высыпались на улицы города в поисках злоумышленников. На всех, кто вызывал подозрение толпы, обезумевшие горожане тут же набрасывались и убивали. И только своевременные и продуманные действия полиции погасили эмоционально-психическую эпидемию, которая могла оказаться хуже холеры.
      Театр закончился вешалкой…
      Если в круг бредовых идей вовлекается огромная группа лиц, целая народность, то получается так называемая психопатическая эпидемия. Такими эпидемиями особенно богаты средние века, когда дух народа представлялся чрезвычайно возбудимым в религиозном отношении. Вот какой случай произошел однажды в России, в Минской губернии. Одна крестьянка всегда отличалась набожностью, отдалившись от подруг, часто молилась Богу, пела духовные песни. В один прекрасный день эта несчастная заявила окружающим, что ей явилась Богоматерь и приказала ей навсегда остаться девою. Собрались ее подруги и начали усердное моление, продолжавшееся всю ночь. На другой день, по окончании молитв, все вышли из комнаты и большая часть собравшихся отправилась на кладбище следом за девственницей. Там она распустила волосы и начала бегать от одной могилы к другой, громко молясь, целуя руки и ноги подруг, приказывая им бить себя. На обратном пути помешанная внезапно остановилась у большого креста, в исступлении обняла его и начала целовать – тоже делали и другие. Когда наступил вечер, она приказала всем лечь на землю, что они тотчас сделали. Проспав ночь, гурьба молодых женщин с громкими молитвами отправилась дальше. Навстречу им попался крестьянин, и на вопрос последнего, что они делают, вместо ответа начали кричать и грозить ему камнями. На дальнейшем пути им встретился приказчик. На вопрос, куда они идут, заразившая своих подруг больная приказала им раздеться до нага, и все это исполнили. Когда приказчик, немало смутившись, ушел, больная велела всем лечь голыми на землю и стала плясать по их спинам, попеременно ударяя ногой то одну, то другую. В таком виде и застал их деревенский староста, после чего, естественно, отправил помешанных в волостное правление.
      Это только одна из весьма курьезных истории…
      Пришлось ждать нам с супругой такси.
- Я тебе очень-очень признательна за сегодняшний вечер, - и казалась задумчивой женщина.
- Ну а я благодарен за то, что была целый вечер со мной.
- Впереди еще ночь, - захихикав с намеком, она.
      И тут вдруг, словно гром среди ясного неба, появилось лицо Николая, рядом с ним, и держась ему под руку, была Ольга Дунаева!.. Вероятно, гуляя, преспокойно прошли, оба сделали вид, будто нас не заметили. На лице же Ниары появилась гримаса обозленного хищного зверя. Но взяла себя в руки и спокойно сказала:
- Ах, скорей бы домой...
      Совершенно чужая!.. Со мной!..


      Иштван, наверное, считает, что я полная дура и ни в чем, кроме врачевания и плотских утех, не разбираюсь. Чем его удивить, а верней, поразить?.. Весьма трудный вопрос. Но ответ, разумеется, есть, должен быть, черт меня побери!..
- Нездоровится?.. – когда муж был понурым, подавленным, раз спросила его.
- Да, - не скрывая, ответил.
- Разреши, я тебя осмотрю.
- Нет, не стоит, нет-нет!.. Дело в том, что физически я как будто здоров и плохо себя чувствую обычно после длительного пребывания на Оптиме. Очевидно, влияние климата, который много хуже, чем здесь, на Земле, на любой из планет!.. И боюсь, что такое влияние Оптимы очень вредно для всех, кто на ней постоянно работает, добывает руду. На мой взгляд, во всем этом огромную роль играет так называемые геопатогенные зоны. Тебе трудно все это понять!..
- Зря так думаешь, Иштван. Мастерство заключается в использовании Высших сил - говорил Кибалион, - против Низших и в уходе от более низких планов вибраций к высшим. Трансмутация, а не самонадеянное пренебрежение – это оружие Мастера.
- Ого! – пораженный супруг. – Ты готова стать Мастером?!..
      Вот оно, восхищение!.. И все будто случайно… Хотя нет, ничего в нашей жизни не бывает случайного!..
- Почему бы и нет?..
- Скажу честно, я сам о влиянии мест обитания людей не особо-то знаю. Расскажи же, пожалуйста, все, все, что знаешь о этих и подобных проблемах.
- Мысль о том, что земля может являться источником вредоносного воздействия, - начала свой рассказ благоверному, - зародилась давно. На протяжении многих веков люди стремились выбрать подходящие для своего здоровья участки земли и именно на них строили свои жилища или разводили скот. Особое значение придавалось выбору мест для возведения культовых и ритуальных сооружений, для чего обязательно использовали умение одаренных большими способностями и специально подготовленных людей – лозоходцев. Своего наибольшего развития это искусство, носящее название Фэн-Шуй, достигло в древнем Китае, и относительно недавно стало известным на Западе как геомантия. Фэн-Шуй – это древнейшее искусство установления гармонии человека с окружающим миром посредством постижения законов управления космической энергией, известной как Ци. Влияние земного излучения является лишь небольшой частью из множества факторов, учитываемых знатоками Фэн-Шуй для обеспечения здоровья и улучшения самой человеческой судьбы, - тут я сделала паузу. – Неужели же вас, горняков, в отношении этих проблем ничему не учили?..
- К сожалению, нет.
- Очень странно! Продолжу… Лишь в конце двадцатого столетия  был предложен термин геопатология, под которым подразумевается повреждающее действие геофизических факторов на здоровье человека. Геопатогенная зона представляет собой обобщающее понятие, обозначающее участки земной поверхности различной протяженности, называемые реактивными зонами или зонами отягощения, длительное нахождение в которых приводит к нарушению здоровья и развитию заболеваний. Геопатогенные зоны бывают локальными, величиной от нескольких до десятков сантиметров, и протяженными – в виде полос или решетчатых сеток. На основании проведенных исследований было обнаружено, что геопатогенное излучение представляет собой высокочастотное электромагнитное поле с длиной волн, лежащих в дециметровом диапазоне. Основными источниками такого излучения являются: подземные водные потоки и их пересечения на разной глубине; геологические разломы; совмещение излучений подземных водных потоков и геологических разломов; решетчатые координатные сетки; двойные зоны действия.
- Неужели врачей всему этому учат?!.. – поражаясь мной, Иштван.
- К сожалению, нет. Только я, в отличие от некоторых, - улыбаясь ему, - стремлюсь много познать!..
- Просвети же несчастного неуча!..
- Включи, милый, компьютер, сам о всем разузнай.
- Но компьютер всего лишь бездушная и не в силах влиять, в чем-то даже тупая машина! Я хочу, чтобы ты!..
- Слишком долго и нудно обо всем говорить, что конкретно ты узнать?
- Каковы же конкретно последствия от воздействия этих геопатогенных зон на организм человека?
- Под влиянием геопатогенного излучения в первую очередь возникают нарушения на функциональном уровне, проявляясь повышенной утомляемостью, трудностью засыпания, раздражительностью, чувством внутреннего беспокойства, судорогами в ногах, потливостью. Кроме того обнаруживается сдвиг кислотно-щелочного равновесия, увеличение скорости оседания эритроцитов, появление сладж-феномена в микрососудах, изменение функциональных показателей вегетативной нервной системы, свидетельствующие о напряжении адаптационных регуляторных механизмов. Устранение влияния таких зон приводит к исчезновению указанных нарушений в течение месяца.
- Ну а если кому-то, - любопытствовал Иштван, - по каким-то причинам придется быть в той зоне достаточно долго?..
- При длительном нахождении человека в реактивной зоне через определенный период времени, но не дольше трех лет, у него обязательно возникает заболевание. Излучение Земли является существенным и обязательным пусковым фактором в патогенезе многих тяжелых заболеваний.
- Например?..
- Многочисленными исследованиями установлена взаимосвязь между наличием геопатогенного отягощения и развитием онкологических, сосудистых, нервно-психических заболеваний, болезней опорно-двигательного аппарата. Индуцированные перекресты с левосторонней поляризацией приводят к возникновению рака, а с правосторонней – к появлению рассеянного склероза и лимфогрануломатоза. Двойные зоны действия сетки Хартмана, направленные на север-юг чаще приводят к развитию сердечно-сосудистых заболеваний, а идущие на восток-запад вызывают ревматизм и артриты. В местах расположения узлов Хартмана у людей возникают ишемические заболевания сердца и мозга, астма и ревматизм. Установление источника геопатогенного излучения в настоящее время можно осуществить как с помощью специальных и весьма дорогостоящих приборов, так и с помощью субъективных методов исследования с использованием средств, в которых составной частью измерительной системы является сам человек, а именно с использованием так называемого Звездного маятника. В зависимости от необходимости, исследования проводятся по плану, на месте проживания и на местности.
- Можно более подробно?.. – со вниманием слушавший муж.
- Все радиэстезические исследования зависят от восприимчивости человека. Значение маятника заключается в том, что он дает ясное представление о реакции человека к окружающей среде. Некоторые очень чувствительные люди могут определять наличие подпочвенных вод вообще без помощи каких-либо индикаторов. В тот момент, когда человек с вытянутыми вперед руками проходит через ручей, они немного вибрируют. Если бы в это время человек держал в руке маятник, последний начал бы шевелиться, повторяя движение руки, но сам маятник только преобразует сигналы, получаемые от этого человека. Кстати, такая вибрация рук или всего тела человека в медицинской практике носит название идеомоторного феномена. Маятник – наиболее чувствительный из всех воспринимающих приборов и наиболее пригодный для точной работы как в полевых, так и в лабораторных условиях. В течение многих веков так называемые лозоходцы занимались поисками подземных вод, особенно в таких странах как Индия, где населенные пункты испытывают недостаток влаги. Лишь относительно недавно они убедились в том, что подземные воды могут быть причиной заболеваний и что лучше не спать над таким подземным ручьем.
- Ну и что же конкретно в таких случаях делать?..
- Некоторым людям удается вылечить свою бессонницу или ревматизм, или какое-либо другое заболевание просто переставив кровать в другое место. Вредное излучение Земли, влияющее на здоровье человека, может быть вызвано и другими факторами, о которых я уже говорила ранее. Ни один человек не может оставаться здоровым, если большую часть своей жизни он провел над теми, геопатогенными зонами. Это легко устраняется простым переносом кровати. Вызывает удивление тот факт, что исследование дома или участка земли при помощи маятника дает такие же результаты, как исследование при помощи маятника плана этого дома или участка. Исследователь просто внимательно водит маятник над картой, определяя на ней неблагоприятные точки, как если бы он находился внутри дома.
- У меня впечатление, будто вся эта чертова Оптима  является сплошной геопатогенной зоной!
- Может быть, - пожимая плечами, ему. – Ведь нетрудно проверить, можно даже сейчас!..
- Сейчас вряд ли получится, - призадумался Иштван. - Завтра же приобрету маятник!.. И, конечно, свой личный…
- Да, естественно, - соглашаясь с любимым, - да!…
      И прошло пару дней.
- Я почти угадал, - и на эту же тему вновь со мною завел разговор возбужденный супруг, - что на этой планете очень много таких, излучающих зон, и они много шире, много-много вреднее земных! А в том месте, представь, где почти что все время бываю и работаю я, наблюдается двойной перекрест узлов Карри и Хартмана, с шестьюдесятью процентами от максимально возможной величины геопатогенного излучения!..
- Надо срочно что-либо принять!.. – возмутившись, ответила Иштвану. – Расскажи о всем этом начальству!.. – воздержалась от слова Дунаев.
- Шефу я пару раз намекал, но он только смеется, переводит все в шутки. А ведь там по полгода живут и работают люди!..
- Надо срочно что-либо принять!.. – повторила, задумалась я. – В худшем случае, конечно, предприятие на время закрыть.
- Это просто сказать!..
- Еще проще, на мой взгляд, обо всем умолчать, самому же стараясь там как можно пореже бывать.
- Эй, Ниара, не надо! Я отнюдь не сказал, что согласен мириться!..
- В таком случае, мой друг, добивайся создания комиссии, сам ее и возглавь!..
- Я с тобой абсолютно согласен, - улыбнулся любимый и желанный мужчина, - было б только приказано!..
      А Дунаев?.. Он к проблемам привык, он во всем и поможет!.. Никогда б не подумала, что интимные связи с кем-либо могут быть очень-очень полезными!..
- Скажу честно, что я, - и внезапно признался супруг, - я тобой восхищен!..
- Очень хочется верить, - обнимая его, – что действительно так. Доказал бы в постели!..
- Мог бы прямо сейчас, - сжав ладонями попку, - но боюсь, что заглянет Ингрида.
- Подождем в таком случае вечера!..
      Что ж, добилась признания своего благоверного, все ж таки мало-мальски наивного Иштвана. Только этого мало!..
- Раз действительно жаждешь что-то мне доказать, - обращаясь к нему перед ужином, - может, выпьем вина?
- Почему бы и нет?.. Но как врач ты должна это знать, что вино притупляет ощущения мужчины…
- Но зато обостряет ощущения женщины! И вообще ты не прав! Вот, послушай, что ведал на сей счет многим-многим известный мудрец:
     Все царства мира – за стакан вина.
     Всю мудрость книг – за остроту вина.
     Все почести – за блеск и бархат винный.
     Всю музыку – за бульканье вина.*

*Стихи Омара Хайяма.
- Ты меня поразила вторично!.. – с восхищением, муж.
- Что-то в жизни познала и я, - этак скромно, конечно.
- Вот за это и выпьем!..
      Поразила вторично… Только этого мало!.. Третий раз будет самым эффектным!..
- Извини, - с сожалением сказала Ингриде, - мы сегодня с отцом будем ужинать в зале.
- Ради Бога, пожалуйста!.. – издеваясь, она. – Тет-а-тет, со свечами, вином!..
- Ты почти угадала, - лишь махнула рукой.
      Тет-а-тет, со свечами, вином… Больно рано об этом ей знать!.. Но тут надо признаться, рановато о всем уже знала и я.
      И уселись за стол, и включили хорошую музыку.
- Хочешь, я расскажу, - уже выпив, слегка закусив, обратилась к любимому, - где ты был и что делал две недели назад?
- Был, конечно, на Оптиме, - и чуть-чуть растерялся супруг.
- Да, конечно, конечно!.. – с добродушной улыбкой, ему. – Мало того, что там более вредное излучение самой планеты, там еще отвратительный климат! Твой помощник, увы, улетел, ты его проводил и вернулся к себе, собирался пить кофе.
- Да, действительно, да, - и уже с безразличием ответил, вспоминая все, Иштван. – Неужели шпионила?..
- Разумеется, нет. К сожалению, вскоре увидела, как к тебе нерешительно, одев слишком короткую юбку, зашла милая дамочка.
- Да, была там одна, жена одного нашего сотрудника.
- Может быть, она чья-то жена, - и опять улыбнулась ему, - но легла под тебя… Скажу честно, что в эти минуты мне чертовски хотелось самой оказаться на месте той самой, хорошо сохранившейся и достаточно опытной стервы. Все ж таки я тебе благодарна за то, что войдя в ее гибкое и упругое тело, ты представил меня…
- И люблю лишь тебя!..
- Нет, неправда, признайся, что ты любишь и Ольгу!.. и бывая со мной, представляешь ее!
- Ладно-ладно, и Ольгу.
      И тут Иштван с иронией, чего я и ждала, произнес мне такие слова:
- И меня посещают видения, что тебя ублажает другой!.. Благо, в эти минуты ты почти что всегда представляешь меня!..
- Вот и славно, и славно!.. Это значит, что мы и впрямь любим друг друга, несмотря ни на что!..
      Поразила! Приблизила!.. И приблизила час, когда он, мой наивный, станет менее чистым, станет менее нравственным, согласится на все…


      Мне уже, слава Богу, четырнадцать, а на вид можно дать восемнадцать… И уже в труппе театра – раз в неделю спектакль, каждый день обязательный тренинг, без конца репетиции. На что-либо еще, кроме школьных и порой изнуряющих балетных занятии, совсем не было времени. Дождалась наконец-то весны, до конца осознав, что я взрослая девушка, дождалась и прекрасного, весьма теплого лета. В театре все в отпусках, в школе тоже каникулы. И в мгновение ока оказалась без дела, без привычной, как хлеб, суеты.
- Может, съездим на озеро? – выручала Симона и, естественно, Герберт.
- Да, конечно, поехали!.. – и обычный ответ.
      Загорали, купались, рыбачили, иногда распивали бутылку хорошего, вне сомнения, сухого вина.
      -    Ты такая красивая!.. – повторял возбужденный, явно жаждущий близости парень, часто гладя мне спину и плечи, когда мы оставались вдвоем, а потом, осмелев, перейдя и к другим, оголенным для солнца, для загара местам.
- Ты мне лучше ответь, - раз с улыбкой спросила его, - что же там в твоих плавках постоянно торчит?
- Показать?
- Нет, конечно! Нет-нет!.. – хотя рядом лишь озеро и кругом ни души.
- Но я очень хочу, чтоб ты это увидела и хотя бы потрогала.
- Нет, сказала же, нет, - уже менее решительно.
- И еще очень-очень хочу хоть разочек увидеть и хотя бы потрогать тебя в том укромном и свято хранимом местечке, - был таким откровенным, бесхитростным. –  Скажу честно, не видел, что у девочек там.
- Очень хочешь?.. – повернувшись к нему.
- Ну да.
- Я б могла показать… Но для этого надо хорошо попросить!..
- Как еще мне просить?.. – пожимая плечами, глупыш.
- Чтоб я тут же растаяла, стала более сговорчивой, ты бы мог догадаться и сам. Надо нежно меня целовать и, конечно, обнять.
- Да, конечно, конечно! – покраснел от волнения стоящий напротив Герберт. – Давно мог догадаться и сам!..
      И прижались друг к другу; то, что он с полминуты назад предлагал, моментально уперлось, возбуждая, давило на мой загоревший, вероятно, горячий живот, губы жадно приникли к губам…
- Неужели тебя не волнуют мои девичьи грудки? - заходя еще глубже. – Мог бы сам догадаться потрогать, гладить, мять, целовать.
- Да, конечно, да-да!.. – задыхаясь, мой друг.
- Ладно, ладно, смотри, - тотчас их обнажив, поднесла к губам парня сосок. – Небось, тоже не видел и такого не ждал?..
- Ждал и более того… - отвечая отрывисто, ибо губы и рот, и язык были заняты важным, для него явно новым и приятным занятием. - В своих тайных фантазиях позволял себе больше…
- Что же ты мог себе позволять?.. – задыхаясь от счастья и желания раскрыться, подарить себя всю.
- Что целую то самое, о котором уже говорил, сокровенное, влажное, в глубине густых зарослей место.
- И тебе это было приятно?!.. – поразившись таким откровением.
- Разумеется, было, так как в этих фантазиях явно видел и понял, что все это приятно тебе!..
- Может быть, наяву это вовсе не так уж приятно?..
- Но мы можем попробовать!.. Можем прямо сейчас!
- Совершенно бесстыжий и наглый!.. – попрекнула мурлычущим голосом, трясь своим животом о его будоражащий пест. – Возбудил непорочную девочку!..
- Значит, нужно все это и впрямь довести до конца!.. – весь дрожал от желания Герберт, повалив меня наземь, оказался меж ног.
- Ладно, ладно, смотри, - как бы делая милость, приспустила я плавки. – Можешь даже потрогать!..
- Видны только кудряшки!.. – далее действуя сам. – Надо снять все преграды!..
      Снял… и губы, его влажные губы прикоснулись к животику… Целовал, чуть щекоча, дышал… Обходя пылкий жаркий оазис, перешли к узким девственным бедрам, начали бродить по внутренней поверхности согнутых в коленях, до предела раздвинутых ножек… И вот пальцы расширили вход, нежно гладили то, что хранилось в заветной, явно влажной ложбинке… Наконец эти теплые губы коснулись, с дикой жадностью впились и сосали все-все, все мои, вероятно, набухшие складочки, теребя язычком, обхватили и втянули в глубь рта самый-самый чувствительный и отзывчивый клювик… Я уже не владела собой и, трепеща всем телом, обняла шею парня ногами, но тут он на минутку отпрянул, приподняв мои бедра, начал страстно лизать и другое, более скромное отверстие…
- Я засуну свой палец, - изменившимся голосом, вновь немного отпрянувший Герберт.
- Делай все, что захочешь, но так, - потеряв все остатки стыда, - чтобы не было больно…
      Снова губы и рот впились в складочки щелки, а проникший в глубины живой, заходивший во мне непривычный предмет тут же ввел в состояние экстаза. Вдруг напрягшись тетивой и подняв свои чресла, сжала голову парня, в исступлении воскликнула…
- Изучил, что у девочек там?.. – спустя пару минут.
- Да, - вытер щеки довольный, в то же время еще озабоченный Герберт. – Только я, как и прежде, хочу, чтобы ты поиграла со мной.
- Ладно-ладно, ложись, - вновь пылая желанием сама, с благодарностью, милому. – Покажи же мне эту, всегда твердую штучку.
- Не всегда, а лишь видя тебя!.. – пошутил и без капли стеснения, растянувшись на травке, обнажил свой торчащий и как будто пылающий факел.
      Поменялись ролями – теперь я оказалась в ногах. И впервые взирала на то, о чем втайне мечтают все невинные девушки; и впервые дотронулась…
- Ну смелее же, ну!.. – с нетерпением, Герберт. – Делай так, вот, смотри… будто он в твоей писечке…
- Хорошо, мой проказник, вот так!..
      Очень-очень приятный на ощупь, крепкий, дерзкий, горячий… И сначала лишь чмокала, прижимала к щекам, позже смело осыпала влажными, от души поцелуями; и концом язычка облизала головку, охватив основание и мошонку ладонью, запустила в свой рот; и все глубже и глубже… И он стал твердым-твердым, стальным; и вот струйки соленой и внезапно извергшейся спермы мне ударили в горло; и едва успевала глотать…
- Ты доволен?.. – ложась рядом с любовником.
- О да!..
      Вечерело и нам пора было домой. По дороге молчали, но простились, конечно, как близкие, очень близкие люди. Сожалея о том, что не можем, что нет время на то, чтоб продолжить приятные сексуальные игры. Правда, знали, продолжим.
- Мне бы снова хотелось оказаться в плену и быть сжатым твоими изящными, но достаточно сильными ножками, - улыбнулся, обняв.
- Я была на вершине блаженства, - и призналась ему.
      Дома скука, тоска. Не хотелось и есть.
- Что-то случилось?.. – обратила внимание мать.
- Просто малость устала, - и пришлось ей солгать. – Я, пожалуй, отправлюсь в постель.
- Да, конечно, ложись.
      И спустя полчаса в самом деле легла, перед тем, как обычно, включив неплохую и спокойную музыку. И представила Герберта, его сладкие губы и внутрь тела заплывший пронырливый, весьма гибкий язык, его сильную, мощную, нагло в рот мне вошедшую штучку… И тут ножки разжались, и рука оказалась на собственном, в густых зарослях холмике, пальцы сами расширили просеку и вошли в желобок, сами гладили складочки, тот отзывчивый клювик… Нет, не пальцы, а губы, вновь язык подарившего радость интимных услад, настоящего друга оказались в зудящей и дарящей мне радость ложбинке и ласкали, ласкали; и вновь вся задрожала, изогнулась как лук… и забилась в экстазе - изо рта, как тогда, опять вырвался вопль…
      И уснула младенческим сном.
- Как твое самочувствие?.. – очевидно, почуяв неладное, заглянув в мою комнату, мать.
- Все нормально, мамуля, - пришлось снова солгать.
      Собралась на работу, ушла. Отец снова на Оптиме. Полвосьмого утра.
      Что же я натворила?.. – наконец-то задумалась. Ничего. Все, что было вчера, только девичьи шалости.
      И внезапно звонок.
- С добрым утром, принцесса!.. – явно только проснувшийся Герберт. – Как спалось?
- Превосходно!
- А вот мне, скажу честно, не очень. Слишком много за день впечатлении… Ты одна?..
- Да, пока что одна.
- Я сейчас соберусь и к тебе, хорошо?..
- Рановато, наверно… - сомневалось сознание.
- Что ты, что ты, Ингрида?.. Утром свежие мысли и тем более чувства!..
- Ладно-ладно, я жду!..
      Надо срочно сходить в туалет… А потом, разумеется, в ванную…
      Душ слегка возбудил. Вероятно, не душ, а приятная мысль, что придет и обнимет желанный. Что последует далее, побоялась и думать.
      И свое отражение в зеркале… Очень-очень красивая девушка, ручки-ножки на прежних местах, никаких изменении… И не будет, не будет!..
      Вдруг возник весьма важный, чуть ли не глобальный вопрос: стоит ли одевать нижнее белье?.. И решила, не стоит, дома можно и так…
      Вновь звонок… но на этот раз в дверь.
- Больно быстро примчался, - как умела, лукавила. – Только вышла из ванной!..
- Значит, ты не одета!.. – распахнул мой короткий халат, тотчас встал на колени, обняв бедра, прижался к копне размягченных волос.
- Не спеши!.. – оттолкнула столь раннего гостя. – Первым делом разденься, обнажи свой волшебный скипетр власти над девочкой сам!..
- Сей момент, моя ягодка!..
- И не очень спеши целовать меня там, - уже в спальне, любовнику. – Я хочу, чтобы ты дал возможность почувствовать свою силу желания мне, обласкай меня всю не губами, а им!.. – и легла на кровать. – Сядь, пожалуйста, на мне, вставь его между грудками…
      Повторять не пришлось…
- Теперь можешь и здесь… - говорила трепещущим голосом. – Вставь его мне под мышку…
      Повторять не пришлось… Но вдруг я поняла: Герберт может не выдержать и достичь апогея блаженства много раньше, чем нужно, чем желала сама.
- Ладно, милый, остынь и чуть-чуть отвлекись, - отстранила его.
- Почему?!.. – с недовольством, желанный.
- Потому, что мои потаенные и давно отсыревшие губы очень жаждут знакомства и с той, основной принадлежностью мужа, - задрала ножки вверх и, конечно, раздвинула так, чтобы он все там видел. – Но учти, без вхождения внутрь!..
      И вот друг, сексуальный партнер, подпирая мне бедра коленями, первый раз прикоснулся, тут же начал водить и тереть и впрямь влажную щелку своей, до конца обнаженной головкой… Перешел чуть-чуть ниже, к промежности…
- Нет, не надо, - возразила желанию Герберта засадить свою пику в другую, более плотную дырочку, и тотчас, не подумав, добавила: - Это сможем и позже.
- Хорошо, моя радость, потом!..
      И мы оба дрожали, извивались, метались…
- Боюсь, вот-вот взорвусь, - с сожалением, он. – Больше так не могу!..
      И мгновение ока оказался в ногах, и вторично проник, не проник, а ворвался в мой горячий родник языком и губами, и пальцами. Эта страсть отразилась на мне, и мгновения полного счастья, упоения пришли, а вернее сказать, потрясли. Жаль, что только меня…
- Ляг, пожалуйста, на спину, - не успев успокоиться, попросила любимого. – На сей раз доведу до экстаза тебя!..
      Но когда попыталась устроиться перед пылким источником парня, он тотчас возразил:
- Нет, не так!.. Мне бы лучше продолжить, чтоб я мог в то же время ласкать, упиваться тобой. Развернись, обхвати мое тело коленями и представь свою дивную попку, свои прелести мне!..
      Потеряв все остатки стыда, вновь раскрыла для Герберта то, чего он постоянно желал. Обняв парня ногами, поднесла свою жопочку, свои пышные заросли и промежность к лицу, наклонясь, тут же сжала ладонью, а потом и губами давно ставший стальным и горячим брандспойт… Снова складки ложбинки и чувствительный клювик оказались во рту, снова в ней все вылизывал юркий и немного шершавый язык!.. Но ласкали друг друга недолго – в пароксизме нахлынувшей страсти,  вдруг забились в конвульсиях, снова в горло ударили струи горячего и соленого семени…
      А потом мы резвились в джакузи. И шутили, смеялись…
- Полагала, твой пест, - указав на его, ставший менее воинственным, член, - более крупный и твердый. Вижу, он как сарделька.
- Зря так думаешь, девочка, - став серьезным, мой друг. – Надо только, чтоб ты вновь к нему прикоснулась и немного потискала, как он снова поднимется, станет снова большим.
- Нет, не верю, ты лжешь! – подзадорив любовника.
- Поиграй и увидишь сама, - уговаривал Герберт, сидя рядом со мной, сжав ладонью мне грудь. – Тебе это понравится.
      Попку нежно ласкала, щекотала вода, а верней, пузырьки…
- Ладно-ладно, посмотрим!..
      Он действительно вырос, стал тем прежним орудием вновь проснувшейся страсти… Мои ножки раздвинулись, рука парня упала, проскользнула меж ними, пальцы тут же раздвинули шерстку, нежно гладили губки, вновь набухший отзывчивый клюв…
- Да, мой милый, ты прав, - промурлыкала я, оторвавшись от губ повелителя, - факел снова пылает!..
      И тут мы поднялись и продолжили стоя… И глядели друг другу в глаза… Потеряв над собою контроль, снова оба, как дикие, взвыли, на живот мой, пульсируя, брызнули струйки Герберта влаги… Заключая друг друга в объятия, опустились в прохладную и бурлящую воду…
- Что-то хочется спать, - намекнул ненаглядный.
- Пошли, милый, в постель и немного вздремнем.
      Состояние блаженства и полнейшего счастья, положив свою голову на мужское плечо… И весь мир оказался блаженством. Упиваясь всем этим, мы мгновенно уснули.
- Ты мой яркий, единственный и пьянящий цветок, - и проснулась от ласк; и ответила тем же.
- А ты мой повелитель! В то же время отзывчивый и единственный друг!..
- В таком случае, пожалуйста, позволь, - оказавшись на мне, обратился с мольбой, - свой опять воспылавший от желания факел поместить в твою более скромную и по сути ничем неприкрытую щелочку.
- Нет, не знаю, не знаю, - сомневаясь, боясь. – Правда, я, не подумав, сказала, что мы сможем и позже, но имея в виду совершенно другое… Неужели так хочешь действительно?..
- Да, принцесса, хочу, - отстранился любовник, продолжая меня умолять, – очень-очень хочу!.. И поверь, что все будет прекрасно, что не сделаю больно...
- Ладно, ладно, попробуем, – трепетала всем телом сама. – Что прикажешь мне делать?..
- Стань, голубушка, в ту, всем известную позу и, конечно, прогнись, - подскочил он с постели. – Я тебя подготовлю!..
      Губы парня и нос проскользнули сквозь заросли, теребили вновь влажные складочки… А потом и промежность… И тут кончик его язычка, щекоча, прикоснулся, облизал все вокруг и пытался пробраться в мою похотливую, но достаточно плотную щель… Вскоре там оказался, заходил уже скользкий, моей собственной влагой смазанный палец… Я опять не владела собой.
- Ну же, Герберт, смелее! – потеряв чувство страха, вдруг сама попросила его. – Ах, введи же в меня настоящее, более мощное орудие!..
      Долго ждать не пришлось – наконец-то мужской, твердый поршень вошел, осторожно пробрался к чувствительным, вернее, чувственным точкам, и почти что касался моих, пока свято хранимых в глубине гениталии. С сумасшедшим азартом, в темпе бешеной пляски!.. Делая встречные движения туловищем, моя нежная попка, всякий раз со шлепком, ударялась о острые и не менее твердые бедра партнера, грудки-груши болтались, из раскрытого рта растянулась слюна…
- Ай!.. – и вдруг вырвался вопль из груди ненаглядного; и тотчас ощутила, как опять же с пульсацией брызжут горячие и желанные струйки.
- Ах!.. – тут же вскрикнула я, в своей попке сжимая его мощный брандспойт…
      Приходили в себя.
- Уходи, - наконец попросила любимого. – Боюсь, я тебе много, слишком много позволила… Умоляю тебя, уходи!..
- Все в порядке, Ингрида, - не обиделся Герберт. – Ты меня осчастливила!..
- Но мне стыдно, что так!.. И мне нужно остаться одной!..
- Ладно, милая, ладно…
      И собрался, простился, ушел.
      Пару дней мы с ним вовсе не виделись, вероятно, друг друга стыдясь. Позвонила сама.
- Ты о мне совершенно забыл?.. – улыбаясь лукаво.
- Разумеется, нет!..
- В таком случае жду!..
      И в тот день я позволила Герберту все и, конечно, лишилась невинности. Правда, странно звучит и немного смешно?..

                *  *  *


      Ниара, Ниара, Ингрида… К сожалению, ранняя, слишком ранняя птаха.
- Что ты, девочка, делаешь?.. – обращаясь к ее подсознанию.
- Ничего, - преспокойно ответила та. – Я его очень-очень люблю. Полагаю, и Герберт от меня без ума.
- И так сильно любя, ты позволила парню вылизывать, а потом и войти в свою только обретшую круглые формы, идеально красивую попку?!..
- Почему бы и нет? Лишь бы было приятно ему!..
      Ну и что ей сказать?..
- Не забудь, что твой Герберт есть всего лишь мужчина и ему, вероятно, приестся все то, чего он уж достиг, надоест и твои чрезмерно доступные прелести, он, быть может, захочет других, то есть новых красавиц, за которых еще предстоит долго-долго бороться. Ведь мужчины – бойцы от природы и к тому же охотники!..
- Слишком долго и нудно обо всем говоришь, - и поморщилась девочка. – Мне все это известно давно!..
      Ну и что ей сказать?..
      Обратилась и к парню.
- Расскажи мне, пожалуйста, все о своем отношении к Ингриде, каковы перспективы вашей бурной любви?
- Я ее очень-очень люблю, - то же самое, он, - и готов хоть сегодня жениться.
- И так сильно любя, ты ее совратил, поимел даже в задницу?!.. Далеко и не каждая шлюха тебе это позволит!
- Очевидно, она согласилась любя… Кстати, должен отметить, что меня ее попка прямо сводит с ума, как и запах и вкус гениталии.
- Но все эти достоинства могут быть у других…
- На других я пока что и смотреть не хочу!.. – тут уж явно слукавил.
- Придет время, посмотришь!.. Ладно, Герберт, учти, - пригрозила ему, - если ты в чем обидишь Ингриду, будешь в тот же момент и жестоко наказан!
- Если только она не обидит меня!.. – на прощание, мальчик.
      Мальчик, мальчик, и только… а уже искушенный в любви, слишком рано познал много-много премудростей этой плотских забав, чем испортил и девочку… Ничего как бы страшного нет, все же как-то тревожно…
      И на эту же тему разговор с отцом девочки Иштваном.
- Ты, наверное, в курсе, что уже натворила и творит твоя дочь?
- Разумеется, в курсе… Изменить ничего не могу, слишком поздно, увы… И еще, между прочим, скажу, что я сделаю все, чтоб о подвигах дочери не узнал мой сознательный я. Ни к чему ему эти терзания!..
      И примерно такого ответа дождалась от Ниары.
- Ты опять суешь нос не в свои, - тут вмешался сам Бог, - яйца выеденного не стоящие дела!..
- Извини, о Господь, - что могла Ему больше сказать, - я так больше не буду!..
- Ладно-ладно, Надежда, - улыбнулся Творец. - Помогать тем заблудшим овечкам, разумеется, надо, но не очень усердствуй. И не смей надо мной издеваться! А то сразу: не буду!..
- Я такое себе никогда не позволю! Если Ты в самом деле обиделся, то прошу извинения!.. Заодно, раз уж тут появился, ответь: что же все-таки делать в отношении этих юнцов, Герберта и Ингриды?..
- Я и сам, скажу честно, не знаю, - пожимая плечами, Господь, напоследок добавив: - Пусть все будет, как есть.
      Пусть все будет, как есть… Видно, Он в самом деле стареет, отпустил тормоза… Не мое это дело, но что станет с людьми и со всем человечеством в целом?!..
      И куда же его мне совать, этот свой длинный нос?.. Я, увы, только женщина, то есть Дух век назад жившей женщины, и не склонна к глобальным философским суждениям. И, наверное, в этом права, что хотя бы не лезу в такие, по плечу лишь мужчинам дела. Впрочем, было и есть в мире множество женщин, часть из них и политики, склонных браться за чисто мужские дела и решать их проблемы. Что о них говорить?.. На мой взгляд, они – вовсе даже не женщины, одним словом, несчастные… Что такое есть счастье?.. Очень трудный вопрос… И тут вспомнилась сказка, нет, не сказка, а быль, описанная великим Николаем Рерихом и названной именем ее героя: Гримр-викинг.
      «Гримр, викинг, сделался очень стар, - писал сей мудрый муж. – В прежние годы он был лучшим вождем и о нем знали даже в дальних странах. Но теперь викинг не выходит уже в море на своем быстроходном драконе. Уже десять лет не вынимал он своего меча. На стене висит длинный щит, кожей обитый, и орлиные крылья на шлеме покрыты паутиной и серою пылью.
      Гримр был знатный человек. Днем на высоком крыльце сидит викинг, творит правду и суд и мудрым оком смотрит на людские ссоры. А к ночи справляет викинг дружеский праздник. На дубовых столах стоит хорошее убранство. Дымятся яства из гусей, оленей, лебедей и другой разной снеди.
      Гримр долгое темное время проводит с друзьями. Пришли к нему разные друзья. Пришел из Медвежьей Долины Олав Хаки с двумя сыновьями. Пришел Гаральд из рода Мингов от мыса Камней. Пришел Эйрик, которого за рыжие волосы называют Красным. Пришли многие храбрые люди и пировали в доме викинга.
      Гримр налил в ковш меду и подал его, чтобы все пили и каждый сказал бы свою лучшую волю. Все говорили разное. Богатые желали почета. Бедным хотелось быть богатыми. Те, которые были поглупее, просили жизни сначала, а мудрые заглядывали за рубеж смерти. Молодые хотели отличиться в бою, им было страшно, что жизнь пройдет в тишине без победы.
      Гримр взял ковш самый последний, как и подобает хозяину, и хотел говорить, но задумался и долго смотрел вниз, а волосы белой шапкой легли на его лоб. Потом викинг сказал:
- Мне хочется иметь друга, хоть одного верного друга!
      Тогда задвигались вокруг Гримра его гости, так что заскрипели столы, все стали наперерыв говорить:
- Гримр, - так говорил Олан, который пришел из Медвежьей Долины, - разве я не был тебе другом? Когда ты спешил спасти жизнь твою в изгнании, кто первый тебе протянул руку и просил короля вернуть тебя? Вспомни о друге!
      С другой стороны старался заглянуть в глаза Гримра викинг Гаральд и говорил, а рукою грозил:
- Эй, слушай, Гримр! Когда враги сожгли усадьбу твою, у кого в то время жил ты? Кто с тобою строил новый дом для тебя? Вспомни о друге!
      Рядом, как ворон, каркал очень старый Эйрик, прозвищем Красный:
- Гримр! В битве у Полунощной Горы кто держал щит над тобою? Кто вместо тебя принял удар? Вспомни о друге!
- Гримр! Кто спас от врагов жену твою? Вспомни о друге!
- Слушай, Гримр! Кто после несчастного боя  при Тюленьем заливе первый пришел к тебе? Вспомни о друге!
- Гримр! Кто не поверил, когда враги на тебя клеветали? Вспомни! Вспомни!
- Гримр, ты сказал неразумное слово! Ты, уже седой и старый, много видал в жизни! Горько слышать, как забыл ты о друзьях, верных тебе даже во времена твоего горя и несчастий.
      Гримр тогда встал и так начал:
- Хочу я сказать вам. Помню я все, что вы сделали мне; в этом свидетелями называю богов. Я люблю вас, но теперь вспомнилась мне одна моя очень старинная дума и я сказал невозможное слово. Вы товарищи мои, вы друзья в несчастьях моих, и за что я благодарю вас. Но скажу правду: в счастье не было у меня друзей. Не было их и вообще, их на земле не бывает. Я был очень редко счастливым; даже нетрудно вспомнить, при каких делах.
      Был я счастлив после битвы с датчанами, когда у Лебединого мыса мы потопили сто датских ладей. Громко трубили рога; все мои дружинники запели священную песню и понесли меня на щите. Я был счастлив. И мне говорили все приятные слова, но сердца друзей молчали.
      У меня не было друзей в счастье.
Был я счастлив, когда король позвал меня на охоту. Я убил двенадцать медведей и спас короля, когда лось хотел бодать его. Тогда король поцеловал меня и назвал меня лучшим мужем. Все мне говорили приятное, но не было приятно на сердце друзей.
Я не знаю в счастье друзей.
Ингерду, дочь Минга, все называли самою лучшею девою. Из-за нее бывали поединки, и от них умерло немало людей. А я женою привел ее в дом мой. Меня величали, и мне было хорошо, но слова друзей шли не от сердца.
Не верю, есть ли в счастье друзья.
В Гуле на вече Один послал мне полезное слово. Я сказал это слово народу, и меня считали спасителем, но и тут молчали сердца моих друзей.
При счастье никогда не бывает друзей.
Я не помню матери, а жена моя была в живых недолго. Не знаю, были ли они такими друзьями. Один раз мне пришлось увидать такое. Женщина кормила бледного и бедного ребенка, а рядом сидел другой – здоровый, и ему тоже хотелось поесть. Я спросил женщину, почему она не обращает внимания на здорового ребенка, который был к тому же и пригож. Женщина мне ответила: «Я люблю обоих, но этот больной и несчастный».
Когда несчастье бывает, я, убогий, держусь за друзей. Но при счастье я стою один, как будто на высокой горе. Человек во время счастья бывает очень высоко, а наши сердца открыты только вниз. В моем несчастье вы, товарищи, жили для себя.
Еще скажу я, что мои слова были невозможными и в счастье нет друга, иначе он не будет человеком.
      Все нашли слова викинга Гримра странными, и многие ему не поверили».
      Вот такая история, вот такая есть быль… Вероятно, стареет и мой, слишком долго в пространстве существующий Дух, то есть я, Надюш, Надя, Надежда. Без Ильи и Лианы, друзей, не способна открыть свое сердце счастливым, в том числе и Ингриде… Вероятно, старею…
      И у озера сад; и в нем множество фруктов: яблок, вишен и слив; чего мне и хотелось, что при жизни и ела – не лежала душа к абрикосам, бананам, ананасам и киви, и другим южным лакомствам… И плеск волн водоема; фрукты, фрукты и ягоды; и в них тоже вода… как и в озере, чистая, и дарящая жизнь… Жаль, что люди так часто, а вернее, так мало уделяют внимания этой самой воде, ведь она, а не нефть, атрустиды, алмазы и золото, есть всемирная плоть, лишь она и способна очистить, обновить наши личные мысли, нашу личную кровь…
      И тотчас окунулась в нее, эту чистую и довольно прохладную воду; мельком видела рыбок: окуньков и сорог, и фазанов; в глубине снова встретила щуку – вне сомнения, ту же, ибо мне так хотелось.
- Это ты?.. – удивилась она.
- Да, как видишь, как видишь, - даже толком не зная, что меня привело к этой хищной и, конечно, прожорливой рыбе.
- И что хочешь спросить?
- Как тебе удается быть такой, совершенно бесстрастной, в то же время расчетливой, алчной?..
- Нет уж, нет уж, прости!.. – воспротивилась хищница. – Алчность – прерогатива людей, а я ем только столько, сколько требует тело, и не более того!..
      Ишь, какая!..
- Ладно, щука, не злись… и ответь на вопрос.
- Было бы из-за чего злиться!.. – не без важности, рыбина. – В остальном ты, пожалуй, права, я не очень волнуюсь за судьбы обитателей озера, этих глупых рыбешек, за судьбу столь порочной планеты Земля, и я очень расчетлива. И ответ мой достаточно прост, как проста сама жизнь: делай в ней, в своей жизни лишь то, что велит тебе сердце, душа!.. Правда, я – очень-очень мудра?..
- Да, конечно, конечно!.. – и впрямь веря разбойнице.
- В таком случае добавлю: несправедливость в мире существовала, а вернее сказать, превалировала всегда. Отдельно взятому индивиду, как бы он не старался, не под силу что-либо серьезно в этом плане улучшить, менять, в том числе и тебе. Посему не рви душу, голубка, а то быстро состаришься!..
- Что ты этим хотела сказать?!..
- Только то, что услышала. Хоть душа и бессмертна, но она, к сожалению, стареет, покрывается плесенью и перестает радоваться привычным явлениям природы.
- Ты действительно мудрая, очень мудрая рыба!..
- Приходи, если надо, еще.
- Что ж, спасибо, спасибо! Нужно будет, приду!..
      А у озера сад; и в нем множество фруктов… а Европу окутала ночь…
- Может быть, в отношении Оптимы, - разумеется, Иштвану, - я могу тебе чем-то помочь?..
- Нет, спасибо, надеюсь, со всем справлюсь и сам.
- Махнем в гости к друзьям?.. – Ихтиандра имея в виду.
- Алекс в этот момент на весьма важной встрече в Нью-Йорке, царь подводного мира тоже занят делами… Боюсь, наши визиты им уже надоели, а одни разговоры без дел – болтовня и не более того!..
- Ты встревожен и зол!..
- Нет, не зол я, Надюша, не зол, - улыбнулся Дух мужа, - но, не скрою, встревожен… Нахожусь в состоянии ожидания чего-то, сам не знаю, чего.
- А ты просто расслабься, и все будет в порядке!.. Можешь выпить со мною вина.
- Неужели такое возможно?!.. Чтобы духи, и пили вино?!..
- Все возможно, мой друг, если сильно чего-то желать!..
      И тут я взяла Иштвана за руку, повлекла за собой… Потом долго летали, парили над планетой Земля.
- Выбирай, где бы нам приземлиться… Чтобы были одни, чтоб никто не мешал…
      Облака, теплый ветер и мы… голубая тайга…
- Вот, наверное, здесь!..
- Да, пожалуй, ты прав!..
      Небольшая поляна у таежной реки… Воздух с запахом хвои, живицы; плеск воды и симфония хмурого, но духовно богатого леса…
- Наловить бы сейчас, засолить хариусков!.. – восторгаясь всем этим, мужчина. – И найти бы грибов!..
- На чем хочешь ловить, на кораблике?..
- Да.
- В таком случае лови, - протянув ему снасти. – А грибами займусь я сама.
      Разумеется, белые, не грибы, а грибочки!.. И, конечно, соленые, и конечно, хрустящие…
- Вот, Надюша, смотри!.. – спустя десять минут появился и Иштван. – Нам с тобой за глаза!..
- Будем есть их сырыми?.. – улыбаясь добытчику.
- Что же делать?..
- Не волнуйся, они вот-вот будут готовыми! И уже просолились!..
- И, я вижу, готовы грибы!.. – удивляясь, мой друг. – И к таким сногсшибательным яствам не хватает лишь водочки.
- Значит, будет и водочка!..
      И уселись за стол; самодельный, дощатый, на котором уже красовалась бутылка и две рюмочки, хлеб…
- За любовь, Надюш, Надя, Надежда!..
- Настоящую!.. – и добавила я.
      Хариус таял во рту; с черным хлебом и маслом… Много лучше селедки, нельмы, семги, икры!.. Потому, что ловил его он, мой любимый мужчина Илья.
- До чего ж хороши!.. – и хвалил меня Иштван, уплетая грибы.
- Я старалась, старалась!.. Наливай по второй… Я хочу опьянеть! И не только от водки!..
- Неужели такое возможно?!.. вдохновленный мужчина.
- Если сильно желать!..
      Небольшая поляна у таежной реки, воздух с запахом хвои… Плеск воды; в унисон учащенное от сближения душ, в идеальной гармонии с миром дыхание… И сидели друг друга обняв, но не более того. И глядели друг другу в глаза. В них написано все…

 
                Часть пятая

      Лиане нужен компьютер. Не БУ и не самый дешевый. Значит, снова копить… Правда, можно взять ссуду. Деньги платят нечасто, иногда и не платят вообще… а проценты большие… в том числе и в Сбербанке России. Но зато сразу вещь!..
- Ты согласна, что надо?.. – изложив все супруге.
- Может быть, как-нибудь без него?.. – сама зная ответ.
- Нет, голубушка, нет. Это наша обязанность!..
- Ладно-ладно, согласна!..
- Если честно сказать, то мне это известно давно. Ты мне лучше ответь, будем брать ли мы ссуду?..
- Боюсь, будут проблемы.
- Почему?
- Для того, чтобы взять хоть какую-то сумму, нам нужны поручители. Не хотелось тебя огорчать, только может случиться и так, что ты их не найдешь.
- Что ты, что ты, Надюш?! У меня в нашем городе просто уйма друзей!
- В таком случае ищи, без них ссуду не взять.
      В тот же вечер в нарядной набрал номер телефона Козлова, нашего горного мастера, то есть своего коллеги.
- Ну и как?.. – призвав стать поручителем. – Ты согласен?
- Это дело серьезное, - сразу понял, откажется. – Надо посоветоваться с женой.
      Столько раз, столько раз сам давал ему в долг!..
- Посоветуйся прямо сейчас, - лишь бы что-то сказать.
- Только-только ушла в магазин… Давай сделаем так, я с ней все обсужу и на днях сам тебе позвоню.
- Что ж, звони, подожду.
      Не дождался, увы…
      Похожий и тоже безрезультатный разговор состоялся с начальником.
- Рад бы был тебе в этом помочь, - объяснил он причину отказа, - если б сам не был должен сбербанку.
      Обратился к Андрею Степанову.
- Я все понял, Илья, - не дослушав меня, улыбнулся проходчик. – Скажи где и когда!..
- Ты согласен?!..
- Ну да… Чему тут удивляться?..
      И опять же нежданно согласился сосед. Кстати, тоже рабочий.
- Ныне этот, как там его, компьютер – очень нужная вещь!.. – явно с радостью, он. – Не для нас, а для наших детей!..
      Казалось бы, произошел всего лишь небольшой эпизод… Все же вывод я сделал…
- Говорил же тебе, - чуть лукавя, Надежде, - у меня в нашем городе просто уйма друзей!..
- Неужели нашел поручителей?!..
- Да, нашел.
- Знаю, знаю, со скрипом… Согласились, конечно, простые и действительно добрые люди.
- До чего ты умна!..
- Не умна, - улыбнулась жена, - просто знаю всю эту, как бы и интеллигентную публику и немножечко тех, кто всегда при деньгах.
      И она абсолютно права, хотя ставить под что-то черту, мягко скажем, неумно и не очень корректно.
      Да, и впрямь с большим скрипом, обивая пороги, ссуду эту мы взяли. И купили не самый простой и не самый шикарный компьютер, чтобы наша Лиана была грамотной девочкой, чтоб могла беспрепятственно плавать в бурных водах всемирной сети.
- Я вас очень люблю!.. – восторгаясь подарком, любимица.
- Остается немного, - и сияли от радости мы, - чтоб скорей перешла с этой штукой на «ты»!..
      Проблем с этим, естественно, не было – дети все гениальны.
      На носу Новый год. Снова, снова, опять… Повзрослел, а вернее, чуть-чуть постарел. И хотелось чего-то, очень-очень большого и чистого – искупать в нашей ванной слона чересчур затруднительно. И не только с доставкой животного. К сожалению, чистой, я имею в виду стопроцентно, не бывает вода. И не надо о том сожалеть, что все в нас перемешано, ибо чист, абсолютно безгрешен может быть лишь полнейший дурак.
      Звонок в дверь. У порога сосед. Да, тот самый мужчина, согласившийся стать поручителем. И с растерянным видом.
- Заходи.
- Я всего на минутку, - этак робко шагнув.
- Нет уж, нет, проходи! Сперва выпьем по рюмочке, а потом о делах!..
- Водки, может, потом, - оставаясь стоять, - и не только по рюмке!..
- Но в ногах правды нет, значит, выпьем хоть чаю.
- Чаю можно, конечно, - наконец согласился Антон.
      Под словами попьем чаю у русских можно подразумевать все, кроме питья этого напитка. И поэтому я приготовил не чай, а по чашечке кофе.
- Больно крепкий, - усмехнулся ровесник. - Чифирь!..
- Да, действительно, крепкий!.. – продолжая шутить. – Изменился и запах, и вкус!..
- Натуральный?.. – став серьезным, сосед.
- Конечно!.. – и допив свою чашку, спросил: - Что случилось с кутенком?
- Первым делом признаюсь, я его отлупил.
- Он, наверно, обиделся.
- Да.
      Милый, маленький, глупый… и голодный, скулил… Где-то рядом…
- Отлупил, на мой взгляд, совершенно заслуженно, - успокоил соседа, - так что дело не в этом… Принеси мне, пожалуйста, ошейник, поводок или что-то еще…
- Хорошо-хорошо!.. – подскочил и умчался Антон.
      Человек в полушубке… вошел в дверь… А оттуда в шикарном манто молодая красавица… Вне сомнения, то был магазин, а у входа, в углу, и пропавший щенок…
- Вот, принес, - появившись, хозяин бедняги.
- Одевай мою старую куртку и сходи за мальцом. Это в нашем подвале… Он продрог и давно тебя ждет. Неси прямо сюда, чем-нибудь да накормим!..
- Ты уверен?!..
- Проверь.
- Ладно-ладно, бегу!..
      Спустя четверть часа он вернулся с заблудшим питомцем и бутылочкой водки, не забыв купить ливерной, в свое время называемой собачьей радостью колбасы. Для щенка и для нас.
- Ты и впрямь ясновидец!..
- Я старался тебе угодить… и помочь твоему, очень-очень голодному Тузику.
- Да, конечно, да-да, - дав ему здоровенный кусок. – Первым делом накормим несчастного.
- Песик весь замарался… А давай мы его искупаем?.. Ну а чем вытирать, я сейчас поищу!
- Что ж, согласен, давай.
      Тузик был очень мало похожий на большого слона, но купаться любил и от счастья повизгивал. Рады были и мы…
- Он дворняжка?.. – когда сели за стол.
- Ну да, - улыбнулся Антон. – Не люблю я всех этих холеных, благородных и злющих собак.
- И им нужен серьезный уход!.. Давай выпьем за Тузика. Чтобы впредь не терялся!..
- А я пью за тебя, что помог мне его отыскать!…
      Водка, водочка, горькая… так нужна мужикам! И особенно русским, чтобы более спокойно на весь этот бардак, на бесчинства смотреть, чтоб не тронуться разумом!..
- А ты мог бы, к примеру, - раскраснелся сосед, - найти клад или что-то такое?..
- Полагаю, что мог бы… Кстати, может и дочь. Только этого делать ни я, ни Лиана, никогда не осмелимся!..
- Но ведь ты заслужил!..
- Может быть… В этом я не уверен и не мне самому о своих же заслугах судить.
- Да, конечно, ты прав… и, наверное, знаешь все-все, что тебя ожидает, что случится с тобой, например, через год.
- Было время, хотелось и знал, а теперь не хочу. Пусть все будет, как есть!.. Людям вовсе ненужно знать все-все, что их ждет впереди. Чтобы более усердно и все время трудились, и к чему-то стремились.
- Ну а мне?.. Что-нибудь хоть, пожалуйста, скажи!..
- О тебе я уж думал давно, но сказать не могу… Разве только вот то, что спустя пару лет ты получишь какие-то деньги, на которые купишь машину и еще кое-что, словом, станешь богаче. Правда, только чуть-чуть.
- И об этом молчал?!..
- К сожалению, деньги часто портят людей, делают их вечно озабоченными, а тебе я об этом сказал, чтоб заранее думал… Кстати, это, можно смело сказать, дармовое богатство принесет тебе и огорчения, совершенно излишние хлопоты. За все надо платить!..
- Ладно, ладно… подумаю.
      Водка, водочка, горькая…
- Может, стоит сходить за второй?.. – лишь стремясь расплатиться, Антон.
- Нет, спасибо, нет-нет!..
      И прошло еще несколько дней. Телефонный звонок.
- Вы Илья Александрович? – женский низкий насыщенный голос.
- Да, тот самый. Я слушаю.
- Даже трудно начать…
- Первым делом представьтесь, - пришлось малость подбодрить ее, - и так далее, так далее!..
- Я – Наталья Аркадьевна, мне уже тридцать пять…
- Но ведь дело не в вас!..
- Может, в чем-то повинная и я?.. У меня пропал муж. Уже третьи сутки. Обзвонила всех-всех, кого только могла. Результатов, увы, никаких.
- А он вам изменяет?..
- Полагаю, что нет, хотя кто его знает.
- Выпивает?..
- И часто! Слишком часто и много!..
- А в наркологическом отделении больницы он когда-либо лежал?
- Пока нет, но боюсь, что придется.
- Когда ваш супруг последний раз фотографировался? – задал женщине традиционный вопрос.
- С год назад.
- В таком случае мне и понадобится именно эта фотография… и желательно что-то еще, к чему он очень часто касался, например, зажигалка, расческа.
- Поняла. Предоставлю. Могу прямо сейчас.
- Нет, не надо, не надо!.. Я приеду к вам сам. Можно прямо сейчас?..
- Да, конечно, конечно!.. – сообщила мне адрес несчастная.
      Ее дом в двух шагах, значит, можно пешком. Нажал кнопку звонка. И открыла мне дверь интересная и, пожалуй, красивая женщина. Только явно уставшая.
- Проходите, пожалуйста, - почему-то краснея. – Вы, я вижу, еще молодой!..
      Обстановка, увы, небогатая, но достаточно чисто, уютно.
- Разве годы имеют значение?.. Ну а где ваша дочь?
- Она в школе… Кстати, тоже волнуется, как-никак, а отец.
- Видно, любит, в отличие от вас.
- А откуда вам это известно, что его не люблю?.. и о том, что у нас с Ярославом есть дочь?..
- Разве это имеет значение?.. Извините, но я… я хотел бы остаться ненадолго один.
- Хорошо. И простите за этот неуместный вопрос, - вручив мне фото мужа и его зажигалку.
      Ярослав… Симпатичный, неглупый, не похож на пропойцу… Даже очень неглупый, много-много читавший. И не только Маринину… И спал прямо в одежде на какой-то кушетке. Вне сомнения, вдрызг пьяный, но пока что живой… На другой же кровати второй, более трезвый приятель и хозяин квартиры. Безработный и нищий. И на голых стенах только радиоточка – не успел, очевидно, продать. С нее многим знакомые звуки полонеза Огиньского. На полу лишь пустые флакончики из под одеколона и окурки, стакан… А в прихожей фуфайка, полушубок пришедшего – слава Бога, висит!.. И подъезд; полутьма… Номер шесть, на втором этаже… Проспект Мира – прекрасно!.. Номер дома: тринадцать…
- Я закончил, войдите, – пригласил я Наталью Аркадьевну.
- Вы уже разузнали где муж?..
- Да, уже разузнал, - сообщил только узнанный адрес. – Но боюсь, что он сам домой вряд ли дойдет. И к тому же ему необходима срочная медицинская помощь.
- Вызывать неотложку?
- Да, пожалуй, пожалуй… Но опять же боюсь, что ни нам, ни тем более врачам там никто не откроет!..
- Помогите, пожалуйста, хоть чем-то, не бросайте меня!..
- Ладно-ладно, пойдемте!..
      Новогодний и лютый мороз.
- У меня в этом доме знакомая… - весьма жалобным тоном намекнула мне спутница.
- От нее и позвоните в скорую…
- Нет, мне стыдно, нет-нет!..
- На углу магазин. Телефон там, наверное, есть.
- Что ж, придется звонить… Если только откроют в этой чертов квартире…
      Проспект Мира… Тринадцать… А в подъезде шарахнулась кошка… Но не черная, нет… И был слышен за дверью глухой, будто тоже с похмелья звонок. А потом тишина.
- Позвоните еще, - с нетерпением, женщина.
      Позвонил… раза три… Наконец-то шаги…
- Эй, мужик!.. – хриплым голосом, бич. – Дверь не заперта, можешь войти!
- Добрый вечер, - этак вежливо с ним. – Извините, но нам очень нужен ваш гость.
- А, тот пьяный дохляк!.. Ради Бога, пусть чешет!.. Я сейчас разбужу, - и уже обращаясь к приятелю: - Ну же, морда, вставай!..
- Я тут справлюсь и сам, ну а вы отправляйтесь звонить, - дав команду Наталье Аркадьевной подошел к Ярославу и сам. – Да, дружище, очнись, тебе вызовут скорую!..
- На кой черт ему скорая?!.. – возмутился хозяин притона.
- Будь же добрым, заткнись! – разрешил себе грубость, ибо были одни.
      Растолкал кое-как крепко спящего, а верней, все еще в бессознательном состоянии находящегося Славу и привел его полностью в чувство.
- Как я здесь оказался? – первым делом спросил.
- Сам вчера еле-еле приполз, - отозвался обиженный друг, указав на флаконы, добавил: - Наскребли на вот эти фуфырики.
      Тут вернулась Наталья Аркадьевна.
- Одевайся, поедем, - дала мужу команду.
- Куда? – как ни в чем не бывало, отозвался больной.
- На кудыкина горы! Чтобы был чуть-чуть более сговорчивым, я купила тебе небольшую бутылку вина…
      Неотложка приехала скоро.
- На кой черт он нам нужен?.. – не желая возиться с таким, полупьяным товарищем. – И куда нам его?..
- В наркологию!.. – пришлось это желание внушить.
- Ладно-ладно, возьмем, - как бы делая милость. – Вдруг еще окочурится, нам потом отвечай!..
      И забрали, уехали. С облегчением вздохнув, распростились с хозяином и мы.
      Новогодний и лютый мороз…
- Извините, но мне… - и растерянно, женщина. – Я вам позже еще позвоню…
- Ладно-ладно, звоните, - с безразличием, ей.
      Испарилась, исчезла… И тем лучше, тем лучше…
      Но на этом рассказ о несчастной супружеской паре не кончился. Спустя несколько дней, и уже после праздника, вновь услышал тот низкий и насыщенный голос.
- С Новым годом, Илья Александрович!.. – и довольно игривый.
- С Новым годом и вас!.. Где же в данный момент да и как поживает ваш муж?..
- Где ж ему больше быть? Все еще в наркологии. Если проще сказать, то в дурдоме, где ему, очевидно, и место! Сам туда напросился!.. А когда-то любила…
- Все же надо надеяться, что возьмется за ум.
- Не надеюсь, увы… Кстати, я… я вам так благодарна!.. Дочь уехала к бабушке, ну а я совершенно одна, и нуждаюсь в поддержке… Вы могла бы придти, сделать так, чтобы я, скажем так, снова стала счастливой!..
      Это слишком уж, слишком! Слишком явный намек!..
- Извините, но так не получится… У меня есть любимая женщина!..
- Ах, простите, простите!.. – и тут явно смутилась она. – И за все вам спасибо! Прощайте!..
      А хотелось чего большого и чистого… Нужно все же чего-то очень-очень хотеть!..


      Боже мой, и во снах суета, суета и кругом лишь рутина! Когда это закончится?!.. Может быть, никогда?.. Очевидно, во снах отражается то, чем живем наяву, только в более утрированном, можно даже сказать, гипертрофированном виде. Значит, мир лишь такой: извращенный, абсурдный… Как же все эти ямы, ухабы и неровности сгладить?..
      Муж ушел на работу, а Лиана в постели давно. Пора лечь и самой, в ожидании сна, продолжения жизни дневной…
      Надо где-то сыскать, прочитать труды Фрейда, хотя в этих вопросах вряд ли кто-то способен разобраться вполне, до конца, найдя истинный код толкования снов.
      Тишина… и покой… Нет, шум моря… Балтийского. Теплый светлый песок, кусты-кустики, травы… солнце, воздух, вода… Дети в поисках мелких, мелких-мелких крупинок янтарного и, конечно, прекрасного замка. Его нет, он разрушен давно… но кусочки остались… И ничто в этом мире не способно исчезнуть, и вечны наши истинно умные, не лишенные творчества мысли, наши слезы и радости, и, естественно, души… Дети строили замки, правда, только песочные…
      И пустыня, жара… и горячий песок, и, конечно же, жажда… И какой-то старик…
- Дай, пожалуйста, попить, - попросил он скрипучим, едва слышимым голосом.
- Ради, Бога, попей, – протянула кувшинчик с прохладным и живительным квасом.
- Ты, наверно, хотела сама?.. – и спросил лишь тогда, когда в нем не осталось ни капли, этот странный скиталец.
- Да, хотела, но я… я еще молода!..
- Не старик, слава Богу, и я!.. – превратившись в красивого, стройного и с большими глазами мужчину.
- Да, конечно, конечно, - и смутилась при мысли о том, что на мне только рваное, жалкое, чересчур уж короткое платьице.
- Эй, не надо, не надо!.. – прочитав мои мысли. – Разве можно стесняться того, что дано от природы? Ты прекрасна, Гутьера!..
- Не Гутьера, - приняв это за шутку, - Надежда!.. У меня очень добрый и отзывчивый муж, просто умница дочь.
- Да, я знаю, я знаю, - и тут явно смутился, но тотчас и оправился он. – Дело в том, что я есть Ихтиандр.
- Ихтиандр, и в пустыне?!.. И к тому же…
- Вот я, цел, невредим, - улыбнулся мужчина, - и, как видишь, в пустыне. Жаль, что замужем ты.
- Что бы было тогда?..
- Предложил бы тебе, - совершенно бесхитростно, он, - свою руку и сердце.
- Ну а где же твоя, извини, если делаю больно, в самом деле любимая девушка?..
- Не моя, - стал печальным, увы. – Жаль, уже не моя…
- Что ты делаешь здесь?..
- Ищу счастья. А ты?..
- Свое счастье нашла, но желаю его и другим, своим близким, всем-всем!..
- Тебя мучает жажда. Хочешь выпить вина?
- Я тебе доверяю, но боюсь опьянеть.
- В таком случае пей, - протянул мне тот самый кувшинчик, только полный напитка богов.
      Оно красное и не очень-то крепкое, и густое, как кровь – превосходный букет…
- Ой, спасибо тебе, Ихтиандр! Оно лучше, чем квас!..
- В нем – вся сила Вселенной!.. Хочешь в море, в глубины?..
- Очень-очень хочу, но, прости, не сейчас.
- А когда?..
- Когда станешь счастливым и ты, найдешь то, что искал.
- Это будет, возможно, не скоро.
- А куда нам спешить?..
- Приходи со своим благоверным, - грустны были глаза человека-амфибии.
- Хорошо. Обещаю, приду!..
      Он исчез, я проснулась, задумалась.
      Продолжение жизни реальной… А быть может, реальность и там, в более тонких, субтильных мирах, только там она чисто духовная?..
      И уснула опять…
      Небеса… и Илья. Только он совсем маленький, еще крошка и я. И уселись на край белоснежного облака и глядели на Землю, на ее в синей дымке леса, в тонких ленточках реки и зеркальные глазки озер, на луга и с пшеницей поля; ощущение того, что все это когда-то уж видела, что все это уж было…
- Мы с тобой незнакомы? – и спросил добродушно мальчишка, правда, старше меня.
- Пока нет… Мое имя Надюша. Но на самом же деле мы с тобой познакомимся позже, когда станем большими.
- А меня звать Ильей, - важным тоном представился он, тут же чмокнув мне в руку.
- Ты что делаешь?.. – с удивлением, я.
- И мой папа однажды целовал маме руку!..
- Ну и что?!.. – и решила надуться, но тотчас передумала. – Что же видел еще?..
- Как они нагишом обнимались в постели. Папа сверху и он… что-то маме там делал…
- Что он мог твоей маме там делать?.. – пожимая плечами. – Ерунда да только!..
- Ну и ладно, и ладно, - не стал спорить Илья, а потом предложил: - Полетим, искупаемся?..
- Можно.
      И парили, парили… Приземлились на берег извилистой, явно мелкой речушки. И мальчишка разделся. Догола!.. И впервые увидела то…
- Чего ждешь? Ну, быстрее, нырнем!..
- Ладно, ладно, пошли, - и спустила трусишки сама.
      И ныряли, резвились и плавали, правда, я лишь «собачкой»…
- Что-то я не пойму, - когда вышли на сушу, наконец разглядев, удивился Илья, - почему у тебя нет такого, вот, краника?
- Есть, но он… - быстро-быстро одевшись, - он там глубже, не видно… Потому, что я девочка!
      А он мальчик… Позже станет мужчиной, чьим-то папой и сам… Отцом Лианы!..
      И мы вновь полетели… И парили, парили…
      Утром рано проснувшись, тут же вспомнила сны. С небольшим удивлением, что они на сей раз оказались спокойными и такими реальными, будто все наяву, и, конечно же, вещими.
      Ихтиандр и Илья… Кстати, оба на «и»… Но откуда так вдруг в моем сне появился герой удивительной повести?.. Фрейд – отнюдь не глупец, но, похоже, далек от ответа на вопросы о снах…
      Приготовила завтрак супругу и ушла на работу. Опять…
- Что вчера посмотрела по ящику? – как обычно, спросила коллега, Валентина Ивановна.
- Я его очень редко включаю, - и обычный ответ. – Меня бесит реклама!..
- Но сегодня придется!..
- Что-нибудь интересное?..
- Старый фильм и хороший, можно даже сказать, сногсшибательный!.. Человек-амфибия.
      Поразившись таким совпадением, снова вспомнила сон.
- Что ж, посмотрим, посмотрим!..
      Совпадением?.. Нет. Ничего в нашем мире не бывает случайного!..
      И ждала с нетерпением вечера, хотя помнила все сцены фильма и так.
- Через час по программе кино!.. – объявила Илье.
- У меня выходной, значит, можно расслабиться.
      Лиана где-то гуляла. И смотрели вдвоем.
      Чрезмерно ранимым, наивным, слащавым на сей раз мне казался герой – так, наверно, задумано автором сценария и режиссером. И большое отличие во внешности – тот, во сне, настоящий и мудрый, энергичный мужчина. Несмотря на все эти различия, к концу фильма пустила слезу.
- Эй, Надюша, не плачь, - успокаивал муж. – Уверяю, он жив.
- Неужели такое возможно?!.. Сколько же тогда ему лет?..
- Очевидно, немало. Все же я утверждаю, что прообраз сей грустной истории жив… И еще твердо знаю о том, что ты с ним чем-то связана.
- С Ихтиандром?!.. – не поверив тому, что услышала.
- Ну да… Эта связь пока только духовная, но ты с ним еще встретишься. Может быть, наяву.
- Неужели такое возможно?!..
- Возможно абсолютно все, как вещал Эдгар Кейси.
- Кто такой Эдгар Кейси? – спросив я машинально…
- Как-нибудь в другой раз… - получила ответ. – Твои мысли, увы, в сей момент о другом.
      О другом… Рассказать обо всем?.. Какой смысл? Илья это почувствовал и он видит насквозь. Какой смысл ему это рассказывать? Вдруг начнет ревновать?.. Слово – средство общения, слово – сила и мощь!..
      Зазвенел телефон. Трубку поднял Илья. Оказалось, звонили ему.
- Я сейчас не могу, - и ответил он, выслушав, - очень-очень устал. Но спрошу, может быть, согласится жена.
      Неужели он хочет, чтоб я?!..
- Ей все это под силу, - уверял собеседника муж. – Если случай серьезный и возникнет нужда, завтра утром смогу подключиться и я.
      Значит, мне!.. Заслужила доверие!..
- Ты готова поехать к ребенку?.. – зажав трубку ладонью, улыбался Илья. – Через десять минут.
- Да, готова, готова!..
- Подъезжай, - это снова тому, чей был болен сынишка, - а мы выйдем к подъезду…
      Пока мы собирались, супруг вкратце поведал:
- Наш начальник участка… Пацану десять лет. Видно, сильно простыл. Неотложка была, но ребенку не лучше.
- Температура?..
- Тридцать девять и три. Не забудь, в этом деле важнейшую роль должно будет играть не умение делать лечебные пассы, а твое личное убеждение в том, что все будет в порядке, то есть воля, душа!.. Ты должна его чувствовать, того бедного мальчика, и должна вместе с ним победить!..
- Будь спокоен, управимся!..
      И мы вышли на улицу. У крыльца уже стояла машина.
- Вот, пожалуйста, садитесь, - выскочив из нее, открыл дверцу еще молодой и галантный мужчина. – Не волнуйтесь, домой я вас сам и верну.
- Ладно-ладно, поехали!..
- Я душою с тобой!.. – помахал мне рукой благоверный.
      Воля, воля, душа… Нет, сначала душа и большое желание помочь, а потом уж и воля. И была в тот момент, между прочим, очень-очень сильна и уверена в том, что все будет в порядке, что способна и гору свернуть.
      Мальчик, мальчик, Артем… Был действительно слаб, но потел, это значит, боролся…
- Принесите, пожалуйста, лимон, - первым делом велела родителям, - и разрежьте на тонкие дольки.
      Приложила ребенку ко лбу. Он тотчас улыбнулся, тихо-тихо сказал:
- Хорошо!.. Дайте мне и поесть…
- Да, конечно, поешь…
      А потом бесконтактный массаж… и внушение, гипноз… Прошло двадцать минут; мальчик явно поправился…
- Тетя, дайте селедки, - и опять попросил.
- У меня ее нет, - улыбнулась красавчику, - но мы спросим у мамы…
- Дома есть только семга, - улыбалась счастливая мать.
- И тем лучше, тем лучше!..
      Распростилась с мальчишкой, собралась уходить.
- Сколько мы вам должны?.. – заикнулись родители.
- Нет, нисколько, нисколько!..
- В таком случае, - и забегала мать, - вот, возьмите хоть это, - протянула весьма симпатичную и манящую баночку с красной икрой. – Мы вам так благодарны!..
- Ладно, ладно, побалую дочь…
- А вот это, - подошел и отец, - вам с мужем. Очень-очень хороший коньяк!..
      Тут и вовсе опешила и пыталась противиться. Безуспешно, конечно.
- Поздравляю с дебютом! – уже дома, Илья.
- Но ведь рядом был ты…
- Уверяю, что я тут совсем ни при чем, ты все это сама!.. И мне очень понравилось решение приложить ко лбу дольки лимона.
- В детстве несколько раз так себе помогла. Казалось бы, без чей-либо подсказки.
- Полагаешь?..
- Подобные подсказки, изнутри или сверху, сопровождают нас на каждом шагу. Но не всякий способен ко всем этим подсказкам прислушаться.
- В этом ты абсолютно права.
      Поздний час.
- Лиана дома?
- Конечно… Ты устала, - указав на уже застеленную кровать, - ложись.
- Да, пора. Завтра рано вставать, - и отправилась в ванную.
      Завтра пятница, вечером можно будет отведать икорочки и по рюмке того коньяка… Жизнь прекрасна, прекрасна!..
      Пока в ванной был муж, отыскала кассету с любимой нами обоими музыкой… И ждала, и ждала…
- Как давно я тебя не ласкал!.. – и припал он к груди…
- Давно этого жду!..
      Как всегда, очень нежный, активный и чуть-чуть агрессивный, как всегда, проявлял очень много фантазии… И заставил меня трепетать, а потом и забиться в конвульсиях… Как всегда, еще долго ласкал, хотя сам засыпал… И уснул. Милый, добрый, отзывчивый… Не могла успокоиться, оказаться в объятиях Морфея лишь я.
      Ихтиандр и Илья… Нет, сначала Илья, всегда рядом и близкий… И вообще никаких больше снов, никаких  там амфибии!..
      У подножия высокой горы много-много цветов; поражало величие снежных и окутанных дымкой вершин; тихий вечер и солнце, устремившись на запад, шепча всем: до свидания. И немало деревьев, кустарников, птиц, зверюшек и змей… И пантера… Хромала… Приближалась ко мне.
- Эй, Надежда, не бойся!.. – и вдруг крикнула издали. – Не такая я страшная, как меня злые люди малюют.
- Знаю-знаю, но ты, - подойдя к ней сама, - все-таки убиваешь невинных, более слабых животных.
- Ладно-ладно, согласна, - не перечила кошка, - но должна согласиться и ты, если б не было хищников, мир давно извратился и погряз бы в рутине, перестал развиваться и так далее, так далее.
- В этом ты совершенно права. Что случилось с ногой?..
- Пустяки!.. Угадила в капкан.
- Рана очень глубокая, не такие уж тут пустяки!.. Дай-ка  перевяжу.
- Было б очень неплохо, - и сказала пантера, - но чем?.. У нас нету бинта.
- И не надо, не надо!.. Оборву подол платья.
      И тут эта огромная черная кошка превратилась в мужчину. Боже мой, и опять Ихтиандр!..
- Ты чудесная женщина! – улыбаясь, сказал. – Я хочу, чтобы именно ты стала матерью моего второго ребенка и, конечно же, дочери.
- О чем ты говоришь?!.. У меня уже есть и к тому же любимый супруг!..
- И прекрасно, прекрасно!.. Это будет не в этой, а в другой твоей жизни! Я готов подождать!..
- Ну а в этой?!.. Как прикажешь мне жить, если ты почти каждую ночь будешь вновь появляться, постоянно меня теребить?..
- Обещаю, не буду, - опечалился он, - хотя мне это сделать будет очень непросто. На прощание таки позволь подарить для всей вашей семьи небольшой сувенир, а верней, талисман. Берегите его, и все будете счастливы!..
      И исчез, и исчез…
- Мама, мама, проснись, - разбудила Лиана. – Семь часов! Ты, похоже, проспала!..
- Да, похоже, встаю!..
      Боже мой, на столе со дна моря лежала красивая, вернее, великолепная вещь, талисман для всей нашей семьи!..
- Изумительно!.. – только-только проснувшись, Илья. – Ты где это взяла?..
- Подарил Ихтиандр.
- Очевидно, во сне, - не поверив, конечно. – Но кораллы и впрямь настоящие и к тому же чудесные!..
- Очевидно, во сне, - повторила, смущаясь, и отправилась в ванную я.
      И исчез, и исчез… навсегда… Но оставил частицу души.


      Полина… Снова, снова поникшая…
- Что случилось? – обратилась к подруге участливо. – Неужели опять в кого-либо влюбилась?..
- Хуже, хуже, увы!.. Вновь в запое мой папа. В прошлый раз его спас и помог направить в больницу твой отец. Но о том, кто был тем несчастливым пьянчужкой, твой родитель, насколько я знаю, не подозревает. Я сама много позже узнала. В тот момент мать была просто в шоке, позвонила ему… Однако признаться, что я ее дочь, очевидно, стеснялась.
- Значит, папа…
- Он уже знаком с моими родителями, - еще раз пояснила Полина, - но не знает, что я есть их дочь.
- Надо все ему рассказать. Если будет возможно, то поможет опять.
- Извини, что все это скрывала. Неприятно и больно… Я отца очень-очень люблю, но ему было б лучше уйти, развестись. Может, меньше бы пил, стал бы более счастливым… Я люблю их обоих!..
- К сожалению, не любит она!..
- Должна это признать, - вновь поникла подруга.
- Да, дела!.. – и задумалась я. – Надо все рассказать своему…
- Да, конечно, конечно! Он такой замечательный!..
      И на следующий день…
- Папа, помнишь, однажды, - обратилась к родителю, - ты помог одной женщине, ее зовут Натальей Аркадьевной?..
- Помню, помню, а как же?.. – почему-то поморщился он. – Я помог ее мужу.
- Он – отец моей лучшей подруги Полины.
- Ну и ну!.. Неужели опять?..
- К сожалению, да.
- Я о всем хорошенько подумаю, через час и отвечу, идет?..
- Ладно-ладно, подумай.
      Почему он поморщился?.. Значит, было такое, что ему не понравилось… Неспроста, неспроста… Ее мама не любит отца, значит, любит других… Почему о всем этом так долго не узнала Полина и, естественно, я?..
- Я согласен помочь Ярославу Вадимовичу, - согласился мой родненький, - но хочу, чтоб не знала она.
- Мать Полины?
- Ну да.
- Скажи честно мне, папа, эта внешне красивая женщина попыталась тебя соблазнить?..
- Скажу честно, пыталась. Но об этом, опять же, не должна узнать дочь!..
- Все понятно, понятно!.. Можно сделать ли так, чтоб он сам к нам пришел?..
- Да, так лучше всего… Повторяю, один.
- Ладно, папа, спасибо!..
      Спустя несколько дней я сама привела все еще находящегося в глубоком запое Ярослава Вадимовича. От него исходил тошнотворный запах и вообще, и вообще…
- Пойди, дочь, погуляй, - тут же дал мне команду отец. – У нас дело серьезное!..
      И не знаю, естественно, как они это дело обстряпали, факт, что бедный любитель оказаться в глубоком запое со спиртным с той поры, как говорится, завязал, через пару недель, неожиданно для Натальи Аркадьевной, и оставил семью. Видно, так оно лучше для всех.
- Ты не будешь меня обвинять, - раз спросила подругу, - что все так получилось?..
- Нет, Лианушка, нет!.. Лишь бы папа не пил!.. Мама, правда, хватилась, что осталась одна, но теперь уже поздно, поезд, как говорится, ушел.
- Ничего, успокоится.
      Гляди, скоро найдет и другого, приходящего хахаля!.. – и хотелось добавить. Воздержалась, конечно.
      Наступил более теплый, чем зимою, апрель… Мне уже, слава Богу, пятнадцать, а на вид можно дать девятнадцать… И пока ничего в моей жизни серьезного, никаких мирового масштаба событии, достижении не было. Так, всего понемножку, хотя жаждала многого. Правда, так много-много приятнее, интереснее жить. Придет время, надеялась, отыщу самый верный и единственный путь. И тогда, и тогда…
      И все чаще и чаще навещала Полина.
- Расскажи что-нибудь о телепатии, - попросила однажды. – Это так интересно!..
- Ладно-ладно, послушай. Кстати, сразу замечу, что телепатическими способностями обладают не только люди, но и животные, особенно кошки. Как доказательство, что телепатическая связь существует между животными и человеком, некоторые специалисты советуют провести опыт у себя дома. В течение пятнадцати-двадцати минут необходимо настойчиво и четко представлять себе, что в углу комнаты неподвижно сидит собака. При этом следует сохранять спокойное состояние. Кошка, которая до сих пор безучастно сидела на своем любимом месте в той же комнате, начинает чувствовать присутствие воображаемого человеком зверя, обуславливая тем самым у себя проявление отчетливых признаков гнева или страха.
В народе существует поверье, что кошки могут видеть даже привидения. Для подтверждения сказанного приводят, в частности, такой пример. Члены семьи, собравшись за обеденным столом, начинают говорить об умершем некоторое время назад главе дома. На подоконнике лежит кошка и греется в лучах полуденного солнца. Совершенно внезапно она спрыгивает на пол и начинает крутиться в комнате на пустом месте, как будто трется о что-то невидимое. У домочадцев становятся большие глаза: на какое-то мгновение они видят главу семьи, как он у своих ног гладит кошку. Когда  ужас проходит, они успевают увидеть, как призрак исчезает через закрытую дверь. А кошка, жалобно мяукая, некоторое время все еще не может успокоиться из-за неожиданно покинувшего ее бывшего хозяина.
- Кошки более умные, более развитые животные, - призадумалась гостья. – Есть ли такие способности у совсем примитивных создании?
- Оказалось, что есть. В качестве объекта исследования брались улитки. Выстраивая их в цепочку друг за другом таким образом, чтобы они соприкасались между собой, экспериментатор в хвостовую часть одной из них, например, первой, наносил удар электрическим током. При этом он видел, как последняя улитка также давала реакцию хвостом, как будто и ей было нанесено раздражение. Но самое интересное заключалось в том, что если улиток затем разъединяли и разносили в разные помещения, то ответные реакции одной на стимуляцию другой по-прежнему сохранялись.
- Ну а как в этом плане растения?.. Способны ли они воспринимать и передавать разного рода раздражители, человеческие чувства, мысли, эмоции?
- И значительно тоньше!.. Способны говорить и они, и к тому же разумно. Важно только при этом понимать их язык и создать необходимые условия для включения его в диалог. Достаточно наглядные эксперименты по возможности дистанционного взаимодействия между человеком и растением были проведены со студенткой Таней и геранью. Девушке в гипнотическом трансе внушались различные эмоциональные состояния, а с листа растения записывались в этот момент биотоки герани. Испытуемой внушается, что она очень красива. Положительная эмоция делает лицо Тани радостным, она улыбается. В самый разгар ее приятных переживаний лист герани изменяет свой биопотенциал, перо регистрирующего прибора отклоняется от нулевой отметки и на бумажной ленте самописца изображает кривую, по форме напоминающую кожно-гальванический рефлекс человека. После этого внушения гипнотизер сказал, что внезапно налетел сильный холодный ветер, стало зябко и неуютно. Мимика Тани резко изменилась, лицо стало грустным. Все ее тело начало дрожать. Отрицательные эмоции начали доминировать над положительными, что было отмечено и воспринявшего переживания человека биопотенциала цветка… Растения обладают не только чувствами, но и памятью. Более того, своим языком они могут сообщать человеку важные сведения о тех или иных событиях, быть в роли свидетелей преступлений… Аналогичных примеров можно привести множество.
- А с людьми?.. – и спросила Полина. – Приведи мне примеры телепатического общения между людьми. Хотя ты это мне показала практически.
- В одном из проведенных опытов было решено проверить, передаются ли вкусовые ощущения от гипнотизера к загипнотизированному. Для осуществления задуманного экспериментатор усыпил девочку, завязал ей глаза и разложил на столе съестные припасы. Когда гипнотизер положил себе в рот щепотку соли, она моментально сплюнула и воскликнула: Почему вы кладете мне в рот соль? Затем ученый отведал сахар; девочка сказала: Много лучше. На вопрос гипнотизера, на что это похоже, она ответила: Это сладкое. Далее на вкус были испробованы горчица, перец, имбирь; каждый раз девочка ощущала и называла то, что брал себе в рот экспериментатор. Интересно при этом подчеркнуть, что, когда пищевые продукты клались в рот самой загипнотизированной, она их не замечала. Наконец ученый решил провести такой опыт. Он протянул свою руку к зажженной свече и слегка обжегся. Испытуемая в этот момент продолжала сидеть к экспериментатору спиной и с завязанными глазами. Тем не менее сразу же закричала, что обожгла руку, причем она действительно выказывала явное страдание. Здесь важно подчеркнуть, что профессор не замечал никакой разницы в проявляемых телепатических эффектах, когда опыты повторялись в условиях пребывания девочки в соседней комнате или когда они с загипнотизированной находились в одной комнате.
Через некоторое время с этой девочкой, погруженной в гипнотическое состояние, был проведен иной опыт по дальнейшему доказательству возможностей телепатических взаимодействий между людьми. Смысл его заключался в следующем. Ученый наугад вытаскивал из колоды карту, запоминал ее и помещал между страницами книги. Подопытная в это время находилась в другой комнате. Затем гипнотизер, показывая девочке эту книгу, спрашивал, может ли она видеть, что находится в ней. При первой же попытке, не пытаясь открыть ее, только приблизив голову сбоку, участница эксперимента сказала, что в книге находится что-то с красными пятнами, после чего ученый предложил ей сосчитать эти пятна. Загипнотизированная ответила, что их пять. Карта действительно была бубновой пятеркой. В большинстве случаев девочка угадывала и другие, предлагаемые ей карты, выбранные и спрятанные экспериментатором подобным образом. Иногда она все-таки ошибалась, говоря при этом, что предметы были едва видными, тусклыми. Самым же интересным опытом с этой испытуемой, как считал сам профессор, был следующий. Однажды он попросил загипнотизированную мысленно посетить Лондон и пройтись по одной из улиц города. Она в деталях описала лавку оптика, о которой в тот момент думал экспериментатор. Как показал последующий опрос девочки после окончания сеанса, испытуемая в течение всей жизни никогда не удалялась даже за пятьдесят миль от своей уединенной ирландской деревни. Тем не менее она не только правильно описала расположение этой лавки, но рассказала ученому о нескольких больших кристаллах шпата, находящихся в ней, и о больших часах, висевших на улице над входом в лавку.
- Все это весьма и весьма интересно, - ненадолго задумалась девушка. – Правда, ты и сама, без гипноза, знаешь все, о чем думаю и что чувствую я, и способна внушать, сама многого стоишь!..
- Кое-что, очевидно, могу, - стало как-то неловко, - хотя можно значительно больше. Гипноз это или нет, я не знаю сама… Ни на один из подобных вопросов нет и не может быть однозначного ответа. На мой взгляд, это смесь, смесь психических сил, имеющихся в каждом из нас. Вероятно, что имя всему этому – магия.
- ?!..
- Ты, наверное, думала, что магия, - улыбаясь подруге, - это то, что ты видела в фильмах? Ритуал с применением зелья, колдовства и таинственных сил?..
- Да, конечно! А как же?..
- Однако существует и так называемая личная магия, имеющая своей целью самого человека, его астрал, дух или тело. Она совпадает с нормальным развитием психических сил на основании нравственного самосовершенствования. Ее основой является развитие силы воли, являющейся необходимым условием всех магических операций. Воля в сочетании с верой подчиняет себе необходимость и производит чудеса. Чем сильнее воля, тем эффективнее магическое могущество.
- Что такое астрал? – тут спросила Полина.
- В магии наибольшего внимания из всех трех начал, составляющих человека, заслуживает астральное тело. Оно состоит из пятого элемента, который обычно называют магнетизмом. Его еще называют квинтэссенцией. Давая определение магии, один древний ученый приводил пример с экипажем, лошадью и кучером. Это, по его утверждению, и составляет всю магию. Если бы кучер, мыслящее существо, захотел, сидя в экипаже, привести его в движение без помощи лошади, он не смог бы этого сделать. Далее, хотя лошадь сильнее кучера, тот руководит ею с помощью вожжей. Кучер олицетворяет разум и волю – управляющие начала, а лошадь – инертную материю, движимое начало, жизнь во всех ее проявлениях. Жизнь – это средство, с помощью которой воля способна влиять на материю. Лошадь подобна жизненной силе, без которой человеческое тело не способно существовать, без которой воля не в состоянии заставить тело двигаться. Экипаж – это тело, а кучер – воля. Кучер для обуздания лошади пользуется вожжами, человек для воздействия воли на организм использует нервную систему.
- Интересно!.. – с восхищением, подруга.
- Поразительно то, что в роли лошади может оказаться не только животное, но и другой человек. Лидером становится тот, у кого более сильная воля и вера в себя.
- Это вовсе не радует, ибо сильным становится тот, у кого больше денег. Сомневаюсь, что хоть один из новоявленных российских миллионеров нажил их совершенно честным путем. В том числе президент.
- Президент, слава Богу, не маг!..
- Ошибаешься, Лиана! – с убеждением, гостья. – Все мы в какой-то мере волшебники и маги. Белые, черные, сильные и слабые. Политика – та же магия. Не знаю, какого она цвета, - тут пожала плечами она, - но уж только не белого.
- На кой черт нам о ней говорить?..
- Можно было бы и не говорить, если бы эта коричневая магия не касалась каждого российского гражданина, не касалась бы бедных людей.
- На сей счет я могу лишь сказать: если мысли и чувства, и надежды, желания народа станут более светлыми, чистыми, добрыми, то такой станет и политика. И не зря говорят, что всякий народ заслуживает своего правителя. Смысл сказанного в том, что каждый человек должен прежде всего обратить взор на самого себя, стремиться к личному самосовершенствованию. Остальное приложится.
- Вот, пожалуйста, опять, - улыбаясь, Полина, - ты опять оказалась права! Явно более сильная в магии!..
- Может быть, но заметь, - улыбнулась подруге сама, - что стремлюсь поделиться со всем этим с тобой!..
      Все мы, русские, делимся, и дай Бог, чтоб делились всегда.

                *  *  *
               

      Ольга делала вид, что у театра меня с благоверной не видела, что о бывшем своем муженьке ничего и не знает. Ну и пусть, ну и пусть…
- Между прочим, мой шеф стал в последнее время каким-то, - все ж таки заикнулся любовнице, глядя прямо в глаза, - чрезмерно счастливым.
- Очевидно, ему, - не замешкавшись, женщина, - в самом деле неплохо, очень даже неплохо в этом мире живется.
      Может быть, обознался?.. Но нет!.. Если это случайная встреча, какой смысл ей все это скрывать?.. Не случайная, нет!.. Черт меня побери, ведь похоже, ревную!.. Она снова с ним сблизилась!..
- Ну а как поживает твоя?.. – вот, пожалуйста, ответ.
- На мой взгляд, совершенно беспечно.
- Весьма мудрая женщина!.. – восхищаясь соперницей, если это действительно так, если Ниара – соперница. – Скажи честно, мой друг, как тебе с ней в постели?..
- Скажу честно, неплохо. Даже очень неплохо!..
- Но неплохо тебе и со мной. Как же это понять?..
- Несерьезный вопрос!..
- Все же ты мне, пожалуйста, ответь.
- Каждая из вас хороша по-своему.
- Но таких, по-своему хороших, на планете достаточно, мог бы этим заняться со многими.
- Но я их не люблю!..
- Ерунда!.. Если очень красивая женщина явно хочет с тобою в постель, хочет сделать тебе удовольствие, неужели откажешься?..
- Нет. Наверное, нет.
- А хотел бы заняться любовью, - заблестели у Ольги глаза, - в одно время с двумя?..
- Да. Наверное, да.
- Кто ж тебе это сделать мешает?..
- Есть какое-то чувство стыда, - тут задумался я. – И боязнь опозориться.
- Если мужчина боится сказать или дать понять женщине то, чего страстно желает, грош такому мужчине цена!
- Ну а ты?..
- Не о мне в сей момент разговор, - улыбнулась желанная, - но, пожалуй, отвечу. Я готова отдаться и ублажить любого, кто сумеет ублажить меня, в одно время двоих иль троих, приносящих мне радость мужчин.
- ?!..
- Знаю-знаю, ты скажешь, разврат. Все же смею заметить, Господь дал людям половые органы не только для того, чтобы производить потомство. И не надо стесняться того, что дано самим Богом.
- Может быть, может быть…
- Вспомни сам, каким был до меня, до того, как тебя приручила, обучила премудростям секса.
- Да, согласен, был злым, раздражительным, - обнимая свою ненаглядную и целуя ей попку, - всегда чем-то обиженным, нелюбимым женою чурбаном!.. Ты меня воскресила!..
      Жизнь полна парадоксов – мысль о том, что любимая женщина может быть удовлетворена кем-то другим, возбуждала сильнее обычного, придала мне азарта и желания действовать… И в таком состоянии возвращался домой.
- Ты сегодня какой-то, - подозрительно глядя, Ниара, - чересчур взбудораженный.
- Разве это так плохо?..
- Нет, конечно, нет-нет!.. – очевидно, мое возбуждение уже передалось и ей. - Скорее наоборот!..
- Давно ли вернулась домой?..
- Только-только зашла.
- Где так долго была?
- Очень много больных, - подошла, обвила мою шею блудница, - я сегодня устала.
- Значит, ляжем пораньше, - сжав ладонями попку. – Я горю нетерпением!..
- Да, любимый, и я!..
      Совершенно чужие… и близкие!.. У меня самого очень много работы, у супруги, конечно, больных… в том числе и мужчин… Совершенно вольготная жизнь!.. Ну и что, ну и что?.. Лишь бы ей хорошо!..
      И легли…
      Почему только с Ниарой, почему не с двумя или даже тремя?!.. Правда, эта блудница в постели способна заменить и троих.
      Утром выпил лишь чашечку кофе.
- Собирайся на Виолу, - сообщил с хитрым видом Дунаев. – Там возникли проблемы.
- Снова мне?..
- А кому же еще?.. Кстати, ты, на мой взгляд, засиделся, стал чрезмерно зависимым от своей весьма милой жены.
      От жены, но скорее твоей…
- Ладно-ладно, лечу. И когда?..
- Завтра утром. Пойдет?..
- В таком случае сегодня я беру выходной.
- Ради Бога, гуляй. Поусердствуй в постели!..
- Не такой уж я и молодой, - отшутился в ответ, - чтоб чрезмерно усердствовать!..
      Выходной, выходной… Но не знал, как его провести. Ингрида в это время в школе, а жена – на работе. Все более или менее близкие люди, с которыми поддерживал дружеские отношения, находились вне дома. Позвонил Клаусу Дитриху.
- Чем теперь занимаешься?.. – глядя на явно озабоченное лицо парня.
- Весь в делах, - все ж таки улыбнулся уже бывший помощник. – Здесь, на Оскаре, их по-прежнему достаточно.
- Значит, снова на Оскаре.
- К сожалению, да.
- Ты, случайно, еще не женился?
- А на ком же жениться?!.. – с удивлением, он.
- На Катрин, разумеется.
- Очень милая девушка, - опечалился Клаус, - только мы с ней, увы, разошлись. Она, кажись, на Виоле.
- Значит, завтра увижу, я собрался туда. Передать ей привет?..
- Нет, не надо, не надо!..
- Ладно, парень, пока! И трудись там прилежно!..
- До свидания, Иштван. С вами было легко!..
      Одному управляться с работой много-много труднее, это можно понять. Только дело не в том – парень явно несчастный. Почему?.. Потому, что все время, постоянно один?.. Трудно быть от кого-то зависимым, трудно жить бобылем. Жизнь полна парадоксов.
      В кинотеатре в эти предобеденные часы немноголюдно. Эротический триллер.
      Дайте хлеба и зрелищ! Хлеба можно поменьше, лишь бы было на что посмотреть. И чем лучше, сытнее живем, тем их больше нам хочется, заменителей истинной жизни; к сожалению, жестоких, а порой и вообще разрушающих. Вакуум требует воздуха, наполнения чужими, иногда совершенно нелепыми мыслями, наполнения какими-то, совершенно сумасбродными идеями…
      На экране красивая женщина и, как правило, стерва. Похотливая, дикая… Клеопатра и только!..
      После сеанса зашел в небольшое кафе и там выпил вина, наконец-то поел. Домой по-прежнему не хотелось и решил погулять. Неожиданно для себя оказался около поликлиники, где работала Ниара. Пришла мысль навестить, сообщить ненаглядной о том, что на время, увы, ей придется остаться одной.
- Господин Гросс, - и опять неожиданно обратилась ко мне молодая, разумеется, в белом халатике девушка.
- Да, тот самый и я, - улыбнулся сестре, - я хотел бы увидеть супругу.
- В кабинете ее в сей момент, к сожалению, нет, - растерявшись, она.
- Навещает больных?..
- Ее вызвал главврач, - совершенно опешила девушка.
- Значит, я подожду.
- Боюсь, это надолго.
- Никуда не спешу, - пожимая плечами, лишь ответил глупышке.
- Ладно, ладно, пройдите… Только сам, мой совет, Ниару Гросс не ищете! Подождите, пожалуйста, у двери кабинета!
- Знаю-знаю, девятый!..
      Только сам не ищите!.. Что сие означает?.. Неспроста, неспроста!..
      Тишина. Как ни странно, но в холле лишь старушка и юноша. На прием к Ниаре желающих не было. И прошло минут десять.
      Где же он, кабинет главврача?.. Вот, наверное, здесь…
      Без единого звука отворилась массивная дверь; за столом пожилой, много старше супруги мужчина; а она перед ним, опустившись на колени, с его штучкой во рту; совершенно чужая… нимфоманка, блудница… Волна гнева, обиды, стыда, в то же время желания… Вновь закрыл эту чертова дверь…
- Дождались ли свою благоверную?.. – и опять медсестра.
- Не дождался, но мне, - найдя сил улыбнуться красавице, - оно вовсе не к спеху!..
      Нет, не к спеху, увижу и дома, до утра далеко!.. Ну и что же ей сделаю?.. Только то, что могу. А могу не так много, сделать ей удовольствие…
      И до вечера выпил еще пару бокалов вина, долго-долго бродил по чужим, на окраине города улицам.
- Что случилось?.. – облачившись в халат, едва я к ней вошел, с удивлением, Дунаева. – На тебе нет лица.
- Я зашел ненадолго, - сжав в объятиях в прихожей любимую. – Дело в том, что я утром улетаю на Виолу.
- В таком случае ты должен, - увлекая меня за собой, - на прощание погладить и утешить свою несравненную кисоньку.
- Да, наверное, должен, - без большого желания.
      Тут она моментально разделась и сама же раздела меня…
- Посмотри, как я сильно хочу, - севши прямо на грудь, поднесла свои в пышных волосиках прелести, приоткрытые, влажные и пахучие губы ко рту. – Ах, как сильно хочу!..
      Только мне в это время хотелось, как ни странно, с женой… И сжимал упругие ягодицы, нет не Ольги, Ниары, и ласкал ее там… Жизнь полна парадоксов…
- Если ты в самом деле решила и готова устроить этакую небольшую, - и уже одеваясь, обратился к любовнице, - с несколькими мужчинами или женщинами оргию, я согласен участвовать.
- Рада слышать, любимый! – явно с радостью, Ольга. – Чтобы не обидеть тебя, приглашу и хорошеньких женщин! Мне давно не дает покоя мысль увидеть и понаблюдать за занимающимися любовью людьми со стороны. Согласись, это очень пикантно!..
- И весьма возбуждает!.. – на прощание, ей.
      Да, весьма, ха-ха-ха!..
- Ты сегодня ко мне приходил?.. – дома тотчас спросила жена.
- Заходил, но тебя не нашел.
- Было множество дел, - пояснила она.
- Все понятно, понятно, - сделав вид, что поверил. – Очень много больных…
- Да, немало, - не желая придумывать новую, более правдоподобную версию, подтвердила Ниара.
      Ночью мстил… Как умел… Вел себя более грубо и достаточно властно. И ей это понравилось.
- Совершенно чужой, незнакомый мужик!.. – восхищаясь, развратница. – Настоящий дикарь! Настоящий кентавр!..
      Утро; завтрак. И дочь…
- Тебе что-то болит? – обратилась ко мне.
- Нет, а что?.. – с удивлением, Ингриде. – Почему так спросила?..
- Потому, что ты, папа, это я слышала даже в своей комнате, ночью громко стонал, пару раз даже вскрикнул.
- Видно, что-то приснилось, - пожимая плечами, - хотя сам ни о чем и не помню.
      Пару раз даже вскрикнул… Настоящий дикарь! Только стоны, скорей, не мои…
      Космодром и с десяток ракет-кораблей; долгим-долгим казался полет.
- У нас множество будто бы мелких, - встретил шеф предприятия, - все же трудно решаемых вопросов.
- Что ж, давайте решать, - и забыв о Ниаре, о Ольге, окунулся в дела.
      За обедом увидел Катрин. Улыбнулась призывно, а поев, и сама подошла.
- Вот и снова увиделись, господин Иштван Гросс.
- Зачем так официально?.. – и впервые увидел в этой девушке женщину. – Мы давненько знакомы.
      Хороша, и с веснушками, рыжая!.. Значит, очень горячая!.. Небольшие, но явно упругие грудки, узковатые, как у девочки бедра, идеально красивые ноги…
- В таком случае можем, - и опять же сама, - ближе к вечеру встретиться, можем вместе поужинать.
- Разумеется, можем!..
- Приглашаю к себе, - вновь с лукавой улыбкой, эта милая цыпочка. – Есть хороший коньяк, сногсшибательный кофе… Я живу в восемнадцатом номере, буду ждать в девятнадцать ноль-ноль.
      Значит, новая пассия! И на вид совершенно невинная, но в душе, вне сомнения, стервочка. Значит, новый роман!..
- Буду думать о встрече, буду ждать с нетерпением вечера!..
      И действительно ждал, и уже представлял, как покорно раздвинутся стройные и безумно красивые ножки, в копне русых волос приоткроет свои лепестки ее свежий, пахучий и манящий цветок…
- Ну и что же нам делать?.. – вдруг ко мне обращенный вопрос одного из сопровождавших инженеров.
- Извините, но я… - растерявшись немного. - Повторите, пожалуйста, о чем… о чем шел разговор.
      А куда мне спешить?.. Рядом будет прекрасная, весьма юная девушка, вот и пользуйся случаем! Вероятно, такой в своей жизни не встретишь!..
      И дождался, дождался!..
- Наконец! – и сияла Катрин. – Наконец вы пришли и со мной, и со мной!..
- Рад вас видеть в таком одеянии и я!..
      На ней только прозрачный голубой пеньюар, под которым едва выделялось чуть-чуть более темного цвета белье.
- Так чего же вы ждете?!.. – и прильнула сама. – Ну же, Иштван, целуйте! И разденьте, разденьте!..
    И покорно раздвинулись стройные, идеально красивые ноги… Копна русых волос…


    Бедный Иштван, наверное, видел, когда я ублажала своего главврача. Ну и ладно, и ладно, лишь бы муж хоть пока что не знал, как меня ублажают сразу двое или трое мужчин. Придет время, увидит и это, ну а в данный момент он к такой сексуальной свободе, мягко скажем, не очень готов, не созрел, так сказать.
- Ну и как ты, - без иронии спросил, только-только вернувшись из Виолы, - со многими в это время спала?..
- Нет, отнюдь не со многими, - и призналась любимому, - но достаточно часто. С кем попало не сплю!.. Ну а ты?..
- Развлекался с молоденькой и не очень-то опытной, но смышленой и пылкой девчонкой.
- Пригласи ее к нам, - наконец-то решившись на этот, может быть, безответственный и, конечно, отчаянный шаг. – Я хотела бы видеть, как ты этим займешься с другой.
- Ты серьезно?..
- Вполне!..
- В таком случае скажу, что не жажду увидеть все то, что однажды нечаянно увидел в кабинете любезного Беккера.
- Но признайся, что это тебе вышло на пользу и в тот вечер ты стал настоящим безумцем, настоящим самцом!..
- Да, я был возбужден, - преспокойно признался супруг.
- Так позволь же, мой милый, возбудиться и мне!.. Пригласи свою пассию к нам, ну а я приглашу кого-либо другого, раз уж ты так не любишь моего главврача.
- Ну а если о всем вдруг узнает Ингрида?..
- Не узнает, нет-нет!.. Я о всем позабочусь сама!..
      Это вовсе не значило, что такую приятную, вне всякого сомнения, головокружительную ночку мне удастся устроить сегодня, ведь спешить с этим тонким и интимным вопросом нельзя. Все же знала, устрою, не сегодня, так завтра! Осчастливлю себя и, конечно, его, своего дорогого и любимого Иштвана!..
      Спустя несколько дней снова встретилась с его непосредственным шефом.
- Твой любезнейший Иштван меня жутко замучил, - тяжко-тяжко вздохнув, сообщил мрачным тоном любовник. – В отношении Оптимы.
- Значит, ты, Николай, ко всему, о чем он говорит, о чем он написал, должен тут же прислушаться!..
- Ну а ежели нет?.. – попытался шутить.
- Боюсь, будешь жалеть!..
- Даже так! Вы, я вижу, серьезно!.. Неужели ты веришь, что все, о чем мне постоянно твердит Иштван Гросс, может приобрести какую-либо реальную оболочку?..
- Да, уверена, может! И ты этим займешься!..
- Ладно, ладно, займусь, - все-таки согласился Дунаев.
      И опять же смешно, что такие серьезные, с большим трудом решаемые вопросы могут быть решены вот таким, примитивнейшим образом. Стоит только слегка намекнуть!.. И смешно, и абсурдно, увы!..
      Бабье лето и отпуск; и на этот раз с Иштваном – Ингриде, к сожалению, приходится ходить в школу.
- Ты достаточно взрослая девочка, - обращаясь к единственной. – Полагаю, что пару недель обойдешься без нас, поживешь в это время одна.
- Разумеется, мама! Я достаточно взрослая!.. – слишком бурно заверила и внезапно спросила: - Неужели поедете вместе?..
- Да, конечно, да-да, - вновь об этом задумавшись я. – Жаль, и сами не знаем, куда.
- Поезжайте на север, - и задумалась дочь. – И желательно в глушь, где поменьше людей.
- Боюсь, там будет скучно!..
- Нет, не будет, не будет!.. Чем заняться, найдете, например, той же самой рыбалкой.. больше сблизишься с папой!..
- Мы и так очень-очень близки!..
- Это вам только кажется. Все ваши интересы друг к другу заканчиваются только постелью.
- Эй, Ингрида, уймись!.. Совершенно забылась!..
- Не забылась, а только хочу, чтобы вы образумились, чтоб действительно сблизились на духовной основе.
      Слишком рано все знает, коза!..
      В тот же день и беседа с супругом, рассказав о своем разговоре с дочерью.
- Почему бы впрямь нам не съездить на север, - не задумавшись, он, - не заняться рыбалкой?..
- Ладно-ладно, согласна, но уж только не в глушь!..
- В таком случае в Финляндию! – загорелся идеей заядлый, однако не очень удачливый рыбак.
- Ладно-ладно, согласна!
      Там значительно лучше, комфортнее, чем, к примеру, в России, там давно все налажено и там больше мужчин. Хотя вряд ли получится, кроме Иштвана, с кем-то…
      Дождались; дав Ингриде ЦУ, наконец-то отправились в Хельсинки. Полетели, конечно. А потом на машине. И достаточно долго…
- Мне давно уже хочется есть, - весьма жалобным тоном сообщила супругу. – А мы едем и едем.
- Потерпи еще с час, - и ответил он бодро. – Не так много осталось…
      Полуостров, озера… много-много озер… Сосны, ели, леса… Красота!..
- Вот, похоже, приехали, - заглушив мотор джипа, с облегчением вздохнул благоверный. – И мы будем одни!..
- Да, одни, - подтвердила с улыбкой.
      Изумительный домик; кругом скалы, холмы и, конечно, сосняк; запах хвои, грибницы, мерный плеск мирных волн озерца…
- Посмотри, как красиво внутри!..
- Превосходно!.. – восхищаясь всем этим сама.
      В самом деле прекрасно, все удобства, природа, тишина и покой…
- Давай выпьем сегодня вина, - предложила любимому.
- Разумеется, милая!
- А потом, несмотря на усталость, я б хотела заняться любовью.
- Можем прямо сейчас! – полон сил, вдохновленный супруг.
- Нет, чуть позже, потом. Примем душ и подкрепимся, и немножечко выпьем… И хочу, чтоб сегодня все у нас получилось иначе, будто все в первый раз, чтобы ты вел себя только так, будто я еще девочка, соблазнял, обещал, уговаривал, нежно-нежно целуя, раздел и так далее, так далее.
- Это будет пикантно, это нас возбудит!..
- Я уже в предвкушении, Иштван!.. Разберу наши вещи и протру везде пыль, приготовлю закуску…
- Да, конечно, а я… я тебе помогу!..
      Моментально стемнело. Мы зажгли в большой комнате свечи и уселись за стол. Началось представление. Для себя, для самих.
- Разрешите, налью вам немного вина, - это Иштван, конечно, пока что кавалер.
- Боюсь, я опьянею, - этак скромно, конечно, ответила.
- Ну и что?.. Это быстро пройдет.
- Ну а вдруг потеряю над собою контроль?
- Ах, не бойтесь же, милая Ниара! Ничего вам плохого не сделаю!..
- Меня мама учила, что все парни обманщики, что у них на уме, к сожалению, лишь секс, ну а я, - вероятно, и впрямь покраснев, - я пока что невинная девочка.
      И так далее, так далее. Правда, эта игра обрела совершенно другой, чем когда-то случилось, характер, очевидно, сказался наш теперешний опыт. До того, как «лишиться невинности», я позволила Иштвану-парню долго-долго себя целовать, и не только снаружи, но и там, между ножками, и позволила Ниаре-девчонке долго-долго играть и сосать мужской символ любимого, чего мы в свое время, к сожалению, не делали, были слишком уж скромными, глупыми. А могли ведь начать обучение тогда!.. Даже дважды побыв на вершине блаженства, наконец-то позволила милому войти в глубь своего родничка, своих «девственных» недр. К обоюдному счастью, восторгу…
- Теперь спать, дорогой! – объявила супругу. – Рано утром пойдем на рыбалку, ну а днем, если будет желание, и продолжим все эти, непривычные игры.
- Я согласен, согласен! Это так восхитительно!.. И как будто впервые действительно!..
      Свежий воздух, рыбалка, вдоволь всякой еды и покой порождало большое желание. И играли, играли. Проявляя фантазию, каждый раз по-другому… И забыла о Беккере, Николае, других… Две недели – как час!..
- Вы, я вижу, цветете!.. – встретив, тотчас заметила дочь. – Очень хочется верить, что так будет всегда.
- Будем верить и сами!..
      Брр! Опять на работу!.. Те же мысли у Иштвана…
- Боюсь, снова куда-то зашлют, - аж поморщился он.
- Может быть, и на Оптиму, чтоб возглавить комиссию в отношении влияния вредных, о чем мы много раз говорили, геопатогенных зон.
- Да, возможно, возможно. Между прочим, Дунаева я уже убедил и он дал мне гарантию, что о всем позаботится сам.
- Вот и славно, и славно!..
      Позаботится сам… А оно ему надо?.. Но гарантию дал, значит, все это сделает. Просто смех да и только!..
- Хорошо отдохнула?.. – аж сиял Иосиф Беккер.
- Превосходно, но я… - совершенно безрадостно, своему главврачу.
- Никаких больше «но», моя сладкая ягодка!.. Через десять минут буду ждать в кабинете. И учти, я горю от желания!..
      Что же делать, что делать?!.. Откажусь, значит, будут проблемы, много-много проблем… А они мне нужны?..
- Ладно-ладно, приду.
      И все это с утра!..
      К концу дня позвонил Николай.
- Хорошо отдохнула?.. – до чего ж все они одинаковы!..
- Днем  и ночью трудилась в объятиях своего благоверного, посему, скажу честно, сыта!..
- Очевидно, успела и с Беккером.
- Да, успела, а что?.. Неужели ревнуешь?..
- Еще как!.. – дружелюбно настроен, любовник. – Иштван завтра с комиссией улетает на Оптиму, о чем ты в свое время просила, чего оба желали. Свое слово держу!..
- Завтра, завтра, а ты, - на мгновение задумалась, - очень хочешь сегодня?..
- Разумеется, милая!..
- Ладно, Коля, согласна. Но учти, что всего лишь на час!.. В благодарность за то, что ты сделал для Иштвана, а вернее, для тех, кто работает там, на той чертов планете.
- Буду ждать за углом, чтоб опять не прилип твой весьма похотливый и противный старик.
- Для меня он хорош!.. Итак, я повторяю, на час! Меня будет ждать муж!..
      Вот и будь с ними верной и порядочной женщиной!.. Слава Богу, не знали, что вернулась из отпуска, еще двое мужчин!..
      После встречи с Дунаевым, торопилась как дура домой, только там никого!..
      Неужели и он?!.. Неужели его, после двух романтичных, переполненных страстью, обоюдным влечением недель потянуло к другим?.. Так, увы, получилось, что я, ну а он, ну а он?!.. И как только посмел?!..
- Извини, - наконец появился любимый, - мне пришлось задержаться, подготовить бумаги, а потом и зайти в магазин. Как и предполагали, завтра утром на Оптиму… Чтоб поставить все точки над и. Это надо отметить!..
      В руках Иштвана розы!.. и бутылка шампанского. Боже мой, до чего я глупа!..
- Неужели подумала, - спустя пару минут, прочитав мои мысли, супруг, - что могу так вот, сразу с другой?..
- Все же мог позвонить.
- Я звонил, - опечалившись, он, - только ты не ответила.
- В первый день на работе было множество дел и, увы, мне пришлось задержаться самой.
- Что ж, понятно, понятно, - наконец успокоился Иштван. – Кстати, было бы здорово, если б мы, как и в отпуске, провели этот вечер при зажженных свечах.
- Вжившись в роль, что мы оба, - подхватив эту мысль благоверного, - до сих пор еще девственны, но безумно хотим!..
- И впрямь очень хочу!..
      И играли, играли… До глубокой ночи.


      Герберт начал наглеть, прямо требовать близости посреди бела дня, когда я занята более важными, необходимыми для своего же личного блага, можно даже сказать, основными делами. Признаюсь, очень-очень желала, возгоралась желанием сама, но всему должен быть и разумный предел.
- А давай-ка займемся этим прямо в машине, - предложил он однажды.
- Кругом люди!..
- И пусть!.. – как ни в чем не бывало. - Через стекла никто не рассмотрит, что мы тут будем делать.
- Ну а как с репетицией?!..
- У тебя еще сорок минут!.. – уже мял мои грудки. – Можем даже и несколько раз… У меня вот-вот лопнут штаны!..
      Мы сидели на заднем сидении. Места, правда, достаточно…
- Хорошо, но с условием, - злясь сама на себя, - чтоб не очень спешил и довел до блаженства меня!..
- Знаю, девочка, знаю!.. – и действительно зная, что я очень люблю, с пылом действовал Герберт.
      Своей цели достиг. Все же жизнь – не одни удовольствия.
- Предлагаю залезть на чердак, - в другой раз и с серьезнейшим видом, мой чрезмерно горячий и единственный друг.
- Ну и что нам там делать?..
- Неужели так трудно понять?.. Там никто нам не будет мешать.
- Этим хочешь сказать, что заняться любовью можно даже и стоя?
- Было б только желание!.. – тайком гладя мне попку.
- Но такого желания нет!..
- Уверяю, появится!..
      В этом он, к сожалению, прав… И во многом, во многом…
- Хорошо, но с условием, - начала как всегда…
- Знаю-знаю, - перебил меня Герберт, - сначала доведу до кипения тебя!..
      И довел, ибо знал, что конкретно мне нравится, что безумно люблю… И вот так каждый раз!.. Да, наглец! Но с другой стороны, так, наверно, и надо, пока этого хочется, получать удовольствие всегда.
- Эй, Ингрида, признайся, - и однажды с вопросом ко мне обратилась Симона, - ты уже со своим ненаглядным была?..
- Я всегда с ним была, - не желая признаться, - очень-очень близка.
- Все понятно, успели, - огорчившись, подруга. – Ну и как?..
- А попробуй сама!..
- Да, но с кем?..
- С кем угодно, но Герберта я тебе не отдам! И вообще никому не секрет, что ты все его любишь!..
- Может быть, и люблю, - и задумалась девушка. – Только это не значит, что стремлюсь с ним в постель. Мы подруги, не так ли?..
- Да, подруги, прости, - вдруг опомнившись, ей. – И пойми, я сама его очень, очень-очень люблю и готова на все, лишь бы он был со мной. К сожалению, у парня на уме только секс.
- У них всех на уме лишь эротика, - поддержала Симона. – Нам, увы, остается только с этим мириться.
- В таком случае послушай, что скажу тебе я. Не спеши лечь с кем-либо в постель, сохрани свое тело любимому. Секс, конечно, приятен, могу честно признаться, даже очень приятен, но занятия этим прибавляет проблем, прибавляет забот, а у нас их и так предостаточно.
- Да, конечно, спасибо!.. – согласилась она, завершая весьма щепетильный и полезный для нас разговор.
      В театре я начала получать небольшие второстепенные роли, при этом, естественно, оставаясь танцовщицей кордебалета. Была очень довольна и трудилась, трудилась.
- Что ж ты нас не зовешь посмотреть на свои достижения в танце? – раз спросил меня папа.
- Полагала, что вас это мало волнует, - и ответила честно. – У вас множество всяких, своих личных проблем.
- Даже так?!.. – очевидно, обиделся он. – В таком случае запомни: самой важной проблемой была, всегда будешь, голубушка, ты!..
- Ладно, папа, прости, это я не подумавши ляпнула… Приходите, конечно, буду рада услышать и ваше, наиболее ценимое мнение!..
      И впрямь вскоре пришли, только я находилась в гримерной и о том совершенно не знала. В конце первого акта, после исполнения адажио, мне вручили цветы!.. Три гвоздики! Впервые!.. И прочла на открытке: «Много-много премьер!.. И впредь главных ролей!.. Поклонник».
      Кто же это такой?.. Неужели любимый?..
      После второго же акта, полностью освободившись, залетела домой, а там снова записка: «Мы пошли на спектакль посмотреть на тебя. Папа с мамой».
      Может, это они?.. мне прислали цветы?.. Но зачем в таком случае скрывать?..
      Дождалась возвращения родителей.
- Ах, какие прекрасные!.. – в отношении цветов, войдя в комнату, мать. – Интересно бы было узнать, кто тебе их прислал.
- От поклонника, мама. А кто это конкретно, я не знаю сама. Полагала, что вы…
- Нет, голубушка, нет, - опроверг этот домысел папа, - мы тебе преподносим другой, и не менее приятный сюрприз, - вручил ключик с брелком. – Кстати, мощный, комфортный и вместительный джип. И уже в гараже. Ну а место стоянки, сама знаешь, одиннадцать.
- В таком случае бегу!..
- Да, конечно, порадуйся. Можешь съездить к подруге.
- Так, наверно, и сделаю, - обнимая обоих. – Спасибо!..
      Место номер одиннадцать… Очень-очень хорошая цифра. Магическая!.. И действительно классный и вместительный джип. Можно съездить к подруге, можно съездить и к другу. Чтобы в нем меня обнял и так далее, так далее.
      Мерседес… Яркий, цвета бордо. Все удобства и сила!..
      Позвонила любимому. Герберт был удивлен.
- Полагал, что сегодня мы уже не увидимся, - с удивлением, парень.
- Так считала сама, - улыбаясь ему, - а теперь захотелось развеяться. Выходи через десять минут, я подъеду на красной, сногсшибательной тачке.
      Люди, люди, машины… много-много машин, но моя – лучше всех!..
- Ого! – открыв дверцу, любимый. – И впрямь стильная вещь!..
- Между прочим, моя, - преспокойно сказала ему.
- Эй, Ингрида, не лги!.. На какие шиши?!..
- Мой отец весьма ценный работник! И не менее ценимая мать!..
      Да, ценимая, да!.. И, конечно, мужчинами!..
      И мы тронулись с места.
- Не машина, а зверь!.. Только надо тонировать окна.
- А зачем?.. – издеваясь над Гербертом.
- Чтобы не было видно, чем мы тут занимаемся.
- А откуда ты знаешь, что мы этим займемся?.. Может быть, я теперь не хочу, может быть, захочу лишь тогда, когда будем в постели, при звучании хорошей и лирической музыки, при зажженных свечах?..
- Разве я виноват, что у нас нет таких, вот, условии?..
- Нет, наверное, нет… Ладно, милый, согласна, раз уж ты невиновен, как-нибудь умудримся и здесь.
- Все же надо тонировать окна, - прагматичный любовник.
- А вот этим займешься ты сам!..
- Хорошо, моя радость, займусь. Может, даже и завтра.
      Вскоре мы оказались за городом, оказались в объятиях друг друга… а потом в одно время воскликнули…
- Пора ехать домой, - все еще в состоянии блаженства, натянула трусы.
- Да, конечно, пора, - более резвый жених. – Чур я сяду за руль!..
- Ладно-ладно, садись.
      Не машина, а зверь!..
- Ты давно не был в театре, - упрекнула его. – Мог хотя бы хоть раз посмотреть те спектакли, где участвую я.
- Я согласен, прости, - лаконичный ответ.
      Значит, это не он, к сожалению, не он принес мне те цветы… Ну а кто же, а кто?..
- Может быть, ты не любишь балет?..
- Нет, люблю, - сказал Герберт смущенно, - даже слишком.
- Как же это понять?..
- На всех этих спектаклях, видя женские ноги, представляя, что там, между ними, я, увы, чересчур возбуждаюсь. Полагаю, со временем, когда буду женатым, то есть сексуально удовлетворенным, у меня вся эта чрезмерная возбудимость станет менее бурной. Могу также добавить: меня бесят все сцены с поддержками, когда партнеры тебя обнимают, прикасаются к талии, а иногда и к более интимным местам.
- Неужели ревнуешь?..
- Да, наверное, да… В отношении балета есть один старый-старый, но смешной анекдот. Рассказать?..
- Да, конечно, я слушаю.
- Случилось так, что один деревенский парнишка переехал жить в город и слишком уж часто начал ходить в театр на балетные спектакли. «Неужели так быстро успел полюбить это хореографическое искусство?» – раз спросили приятели. «Скажу честно, - и ответил им парень, - что это искусство меня мало волнует, но однажды дождусь, у одной из хорошеньких девушек вдруг да лопнут трусы!..»
- Не дождался, наверно, - рассмеявшись, конечно. – Ну а ты? Тоже этого ждешь?..
- Нет, не жду, - улыбаясь мне, друг. – Зато вижу всех девушек голыми.
- Богатое воображение!..
- Уж таким уродился, - с облегчением, страдалец.
      Может быть, и тот тайный поклонник ждет, не может дождаться момента, чтобы лопнули трусики?.. Не дождется!..
- В отличие от того парня, - и внезапно продолжил любимый, - меня действительно воодушевляет хореографическое искусство, грациозность движении, пластика, явно выраженная в танце страсть.
- Ладно-ладно, согласна!..
- А с чем?..
- Всякий раз, когда ты пожелаешь придти, посмотреть наш спектакль, я согласна с тобой куда-либо поехать, как сегодня, за город или в более укромное и удобное для твоего успокоения место.
- Ты серьезно?!.. – аж не верилось парню.
- Вполне.
- В таком случае я стану, уже стал весьма ярым почитателем танца, - не употребив слова поклонник, - прямо-таки фанатиком балета!..
- Становись!.. Ну а мне остается быть только блудливой и во всем потакающей парню девчонкой!.. – и с улыбкой добавила: - Но не очень, мой милый, там глазей на других, на подруг балерин!..
      Сам признался, глазеет, даже более того… И так было, так будет всегда. Даже самая собственническая, стремящаяся подмять под себя мужчину женщина не в силах заставить его не смотреть, не любоваться, а порой, правда, в мыслях, не заниматься любовью с другими, вероятно, не более красивыми, но более привлекающими этого мужчину женщинами. Такова уж природа самца!.. А бывает, глазеют, поедают глазами мужчин и прекрасные дамы!.. Вероятно, и мать…
- Когда снова балетный спектакль?.. – разумеется, Герберт.
- Послезавтра.
- Отлично!..
- Только в нем не участвую я.
- Даже в кордебалете?..
- Это старый спектакль, не успели ввести…
- Жаль, обидно, досадно!..
- В этот день нам, наверно, получится провести часа три… На сей раз не в салоне машины, в моей личной постели!..
- Ах, как этого жду!..
- В предвкушении и я!..
      Распростились и, поставив подарок в гараж, наконец-то вернулась домой.
- Вот-вот полночь, а ты!.. – вдруг набросилась мать. – Где так долго была?!..
- Ладно, мама, не злись. Покаталась немного.
- Да, и вправду уймись, - заступился отец. – Ведь не каждый же день дарим ей вот такую, дорогую машину.
- Нет, не каждый, но я… - и впрямь стала сговорчивой, - просто я волновалась.
      Волновалась, быть может, действительно… в том числе за мою целомудренность, но не видя того, что родимая дочь уже стала достаточно взрослой и уже не невинной девчонкой.
      Быстро-быстро поела, легла и пыталась уснуть. Безуспешно.
      Мать и я… Одинаковы; как то яблоко с яблоней… Нимфоманки и только!.. Обнадежила Герберта; чтобы меньше смотрел на других, представляя их голыми, сам того и не зная, совершая магический акт… Маг пока что, наверное, слабый, все же может стать сильным; в таком случае объект вожделения, какая-либо девушка или женщина, много раз в мыслях им же раздетая и вся-вся расцелована, непременно почувствует тягу, а вернее, большое желание быть и впрямь расцелованной, быть и впрямь волокитой раздетой. А итог этой тяги известен…
      Чем яснее и отчетливее мы себе представляем желаемое, тем быстрее оно приближается и становится явью!..
      И поклонник… вне сомнения, молод, может быть, и красив… может быть, и умен, нежный, добрый, богатый… Так какой же он есть?!..
      Да, действительно молод и весьма недурен… и высокий, неглупый; глядел… не глядел, а ласкал, нежно-нежно меня целовал… губы, шею и грудь…
- Ты, наверно, женат?.. – вдруг опомнясь, спросила его, разумеется, мысленно.
- Да, женат, - и ответил мужчина. – Но я очень желаю тебя!..
- В таком случае уйди!.. И не смей появляться, присылать мне цветы!..
- Почему?!.. – не опешил наглец.
- Потому, что я вовсе не та, кем меня представляешь! Я серьезная девушка!.. К тому же у меня жених!..
- Уверяю, что ты о своем женихе очень скоро забудешь и на время полюбишь меня! Для тебя мое сердце открыто всегда!.. И учти, что я скоро приду, овладею тобой наяву!..
      И печальными были глаза, и печальной улыбка… И исчез, испарился… А жаль…
      Боже мой, неужели? Неужели так будет?!..
      И тихонечко встала и шагнула к столу, где стояли гвоздики, наклонясь, их понюхала. Пахли…
      Герберт-друг и поклонник… много-много поклонников… а потом тишина, сладкий-сладкий покой…
- Эй, Ингрида, очнись, - вдруг одна из артисток. – Скоро твой самый-самый ответственный выход!..
- Хорошо, я готова… Спасибо.
      За кулисами девушки - танцовщицы кордебалета. Разминались и ждали… Свет софитов, прожекторов и прекрасная музыка… И ведущий спектакля…
- Вы в порядке?.. – спросил.
- Да, вполне, - и вбежала в глубь сцены.
      Фуэте… Как всегда, без единой ошибочки. И все тридцать два такта. Но обычных овации, одобрительных возгласов не было. Вместо них оглушающий, гомерический хохот.
- Раздвинь ножки пошире! – грубый окрик какого-то полового маньяка. – Покажи нам все-все!..
      Боже мой, неужели?!.. Да, действительно лопнули!.. Волна жара, стыда… Беспощадные люди, одичавшая публика!..
      И не помня себя от обиды, оказалась в гримерной. И, конечно, в слезах… И откуда-то он, нет, не Герберт, поклонник.
- Не печалься, - сказал. – Не пройдут две недели, как вся эта история забудется, а спустя еще несколько месяцев ты начнешь получать только главные роли.
      И смотрел на меня он участливо, смотрел прямо в глаза.
- И откуда ты все это знаешь?.. – забыв горе свое.
- Это знает не мое сознательное я, это знает мое подсознание!..
- Этим хочешь сказать, что в тебе существует две самостоятельные личности?..
- Даже три! Есть еще бессознательная, можно сказать, звериная личность, стремящаяся к удовлетворению всех телесных потребностей, то есть наших инстинктов. Вероятно, что есть и четвертая, служащая как бы посредником между сознательным и подсознательным, между телом и Духом, Творцом. Эта личность активна тогда, когда человек находится в трансе, эта личность и есть в нас живущий волшебник, ясновидец и маг.
- Ты психолог, психиатр?.. – оказавшись в плену его ясных и грустных, и чарующих глаз.
- Я писатель, прозаик. Правда, малоизвестный. Но всему свое время. А зовут меня Ричардом. Ричард Фокс. Ты, я знаю, Ингрида. Фокс и Гросс – очень-очень созвучно!..
- Да, созвучно, созвучно, - и прильнула к мужчине сама.
      Ричард обнял и долго, нежно-нежно меня целовал…
      Утром, кстати, жалела, что все это лишь сон…

                *  *  *

      К сожалению, надо признать, и на Духов частенько нападает хандра. И на Божьего Сына!..
- И ты хочешь, Надежда, чтоб я, - терпеливо все выслушав, вдруг поморщился Он, - бросив все, занялся лишь твоими делами, лишь решением ваших, твоих личных проблем?..
- Нет, не только моих! Занимайся, чем хочешь, но имей же, пожалуйста, все то, о чем я говорила, в виду!..
- Ладно-ладно, я буду иметь! Но имей, ради Бога, сама, что ты мне надоела!..
      Вот тебе и Сын Божий!..
- В таком случае не надо, обо всем, что мы тут говорили, забудь, - не ахти и обиделась. – Обойдусь и сама.
- Эй, Надюша, не дуйся, - наконец улыбнувшись, Иисус, - и, пожалуйста, прости.
- Очевидно, действительно я во всем виновата сама, мороча Тебе голову со своими бабскими, в глобальном масштабе ничего не стоящими проблемами.
- В этом ты не права! – все еще улыбаясь, Христос. – Все проблемы важны!.. Ежели своевременно не будут решены мелкие, то они возрастут и со временем станут большими, может быть, и глобальными. Посему обещаю, если будет возможность и время, то я сделаю все, чтоб тебе хоть отчасти помочь.
- Я, конечно, надеюсь, что такая возможность появится. И заранее спасибо, Иисус!..
      Что же делать, что делать, чтобы этих проблем становилось все меньше?.. И вопрос вам покажется глупым, если тотчас ответите на него самым-самым привычным, не задумавшись, образом. Дескать, нужно лишь праведно жить и поменьше грешить, меньше этих проблем создавать. В этом случае скажу: глупым есть не вопрос, а чрезмерно банальный, традиционный ответ.
      Колдовство и пророчества… Популярная тема как в давние, так и в теперешние времена… Странно то, что в живых организмах, то есть в человеческих телах находящиеся духи, в тот период являясь лишь душами, могут знать и поведать собратьям, человечеству в целом, много больше, чем мы, совершенно свободные духи, находясь в необъятном пространстве и общаясь с Христом, и общаясь с Творцом. Парадокс да и только!..
      Будучи на острове Бали, американский врач Гарри Райт встретился с местным вождем по имени Агунг. По словам самого Райта, это был весьма умный и одаренный человек, окончивший один из голландских университетов. Вождь получил серьезное медицинское образование и даже имел ученую степень, как ни странно, по химии. Тем не менее он верил в разные амулеты и чары.
      Чтобы проверить, насколько сбываются пророчества Агунга, Гарри решил задать ему всего лишь два вопроса. Первый он сформулировал так: «Случилось ли что-нибудь важное у меня дома за время моего отсутствия?» Второй вопрос касался будущей жизни врача: «Случится ли что-нибудь серьезное со мной в будущем году?»
      На первый вопрос Агунг ответил так: «Вы живете в большом городе недалеко от большой воды. Вы не женаты, у вас есть два брата и две сестры. С ними все хорошо. У одного из ваших братьев есть дочь, и, пока вас не было, она вышла замуж. Когда вернетесь, вы найдете одну большую перемену: у вас не будет своего дома».
      Ответ на первый вопрос озадачил Райта. У него действительно были два брата и две сестры, однако сообщение о замужестве племянницы было новостью даже для него. Врач тут же решил эту новость проверить, вернувшись в гостиницу, заказал телефонный разговор с братом в Филадельфии, которую действительно можно считать большим городом у большой воды.
      Брат ему сообщил, что в семье все живы и здоровы и что племянница действительно вышла замуж за офицера. Правдой было и то, что у Гарри уже не было дома. Перед отъездом из Америки он собирался переехать в новый дом, сам же и отказался от старой квартиры. Только дом еще не был готов, а все вещи лежали на складе.
      Удивительным в этом пророчестве вождя было то, что на острове Бали Гарри Райта никто и не знал, никому он не рассказывал о своей семье, а сам Агунг, естественно, даже близко не знал, какие вопросы будут ему заданы. Поэтому врач с особым нетерпением и даже тревогой начал ждать ответа на второй, не менее первого интересующий его вопрос.
      А ответ на него был таким: «В будущем году вы будете на грани смерти, но останетесь живы и невредимы. У вас будут неприятности с глазами, и вам нужно беречь их».
      Прошел год с момента предсказаний вождя острова Бали. Гарри Райт возвратился в Америку и начал работать над своей автобиографической книгой «Свидетель колдовства». Работа была чрезвычайно утомительной, он в течение дня уставал. Проснувшись однажды утром, Гарри смог разглядеть лишь неясные очертания окружающих его предметов. Незамедлительно был вызван окулист, который назначил соответствующее лечение, и к вечеру зрение стало восстанавливаться. Окулист же сказал, что временная слепота была результатом сильного возбуждения центральной нервной системы.
      Несколько позднее, но в том же году Райт опять отправился на Тихий океан. Когда самолет приблизился к гавайскому международному аэропорту, то вместо того, чтобы пойти на снижение, стал набирать высоту. Оказалось, что левое шасси заклинило и его необходимо выпускать вручную. Хотя приборы и показывали, что оно не встало на замок, командир авиалайнера решил совершить посадку. Самолет пронесся мимо пожарных и санитарных автомашин, аварийно-спасательной команды и благополучно приземлился.
      «Пусть каждый догадается, - писал позднее Райт, - был ли этот случай тем столкновением со смертью, которое предсказал мне старик. Поскольку меня это касается больше всего, то я рад, что он не предсказал чего-либо похуже».
      Чудеса для людей, а для духов – реальность. Беда в том, что мы, духи, общаемся в основном с подсознанием и душой человека, а ежели этот человек не желает, не способен прислушаться к своему подсознанию, своей собственной душе, значит, это не наша, а беда его личная.
      Прямое знание или так называемый инсайт имел в России как бы две школы, два основные русла: христианскую традицию и дохристианскую языческую практику, шаманство. При этом и шаманство и христианская практика имели порой столь много общего, что невольно наводило на мысль о неких общих истоках.
      Одно из частных проявлений прямого знания – дистанционное восприятие. И до недавних пор у шаманов слова «он видит на тридцать верст» означали, что тот, к кому они относятся, обладал шаманским даром. Характерна и ритуальная фраза, которую произносил эскимос, желающий, чтобы шаман принял его в ученики: «Я пришел к тебе потому, что хочу видеть».
      Если говорить о христианской традиции, то летописи и монастырские записи сохранили немало свидетельств этого дара. Однажды, повествует такого рода запись, преподобный Сергий Радонежский сидел за трапезой с братией. Вдруг, как рассказывали присутствовавшие при том, он встал из-за стола, отвесил поклон в сторону и произнес:
- Радуйся и ты, пастыре Христова стада, и благословение Господне да будет с тобою.
      Сидевшие с ним спросили, недоумевая:
- С кем ты говоришь, отче?
- Сейчас против нашего монастыря в восьми верстах остановился епископ Пермский Стефан, едущий в Москву. – ответил отец Сергий. – Он сотворил поклон Святой Троице и сказал: «Мир тебе, духовный брат». Вот я и ответил ему.
      Несколько монахов, встав из-за стола, поспешили к тому месту и действительно догнали Святителя Стефана, который уже продолжал путь. Он подтвердил сказанное слово в слово. Подобных свидетельств, дошедших до людей, было бы значительно больше, если бы носители этого дара не старались всячески его скрывать. Во всяком случае так поступали духовидцы, пребывавшие в русле основных мировых религий.
      Лишь по смерти Серафима Саровского, когда на столе его рядом с пачкой нераспечатанных писем нашли стопку готовых, уже написанных на них ответов, стало известно об этом его даре. Рассказы тех, кто обращались к отцу Серафиму со своими бедами, сохранили немало свидетельств его прямого знания.
      Как-то пришел к нему один из окрестных крестьян.
- Батюшка, у меня лошадь украли, и я теперь без ней совсем нищий, а ты, говорят, угадываешь.
      Тут Святой отец, рассказывал потом крестьянин, взял его голову, приложил к своей и сказал:
- Огради себя молчанием и поспеши теперь в село, - назвав название этого села, - и когда будешь подходить к нему, то свороти с дороги вправо и пройди задами четыре дома. Там ты увидишь калитку, войдя в нее, отвяжи свою лошадь от колоды и выведи молча.
      Крестьянин тут же отправился по этому указанию и действительно нашел свою лошадь точно там, где сказал ему отец Серафим.
      В сообщениях о прямом знании просматривается некая закономерность – чаще других такому прозрению открываются события, окрашенные эмоционально, связанные с чьим-либо несчастьем, катастрофой.
      Странно, дерзко повел себя Василий Блаженный на пиру у царя Ивана Грозного – трижды выплеснул на пол поднесенную ему от царя чашу. А на окрик разгневанного царя ответил, казалось бы, и вовсе бессмыслицей:
- Я тушу пожар в Новгороде.
      О том, что речи юродивого имели пророческий смысл, было всем известно. Тотчас же в Новгород был отправлен гонец. Вернувшись через несколько дней – столько время занимал путь туда и обратно – он подтвердил, что именно в тот день и час вспыхнул великий пожар, истребивший чуть ли не полгорода.
      Этот факт невольно приводит на память подобный эпизод, связанный с именем Сведенборга. Среди других свидетельств и письмо Иммануила Канта Шарлотте Кноблох.
      В субботу, часа четыре после полудня, - писал сей мудрый муж, - Сведенборг прибыл в Готенбург из Англии. Господин Уильям Кастел пригласил его в свой дом вместе с другими, которых набралось пятнадцать человек. Около шести часов Сведенборг вышел и вернулся в общество бледный и встревоженный. Он сказал, что в Стокгольме в районе Зюденмальм вспыхнул сильный пожар, который быстро распространяется. Сведенборг не находил покоя и часто выходил. Он сказал, что дом одного из его друзей, которого назвал по имени, сгорел дотла и что его собственный дом в опасности. В восемь часов, вернувшись в очередной раз, он радостно воскликнул: «Слава Богу! Огонь удалось потушить за три подъезда до моего дома!» Рассказ об этом вызвал большой переполох во всем городе, но больше всего в компании, в которой он был. В тот же вечер о происшедшем сообщили губернатору. В воскресенье утром Сведенборг был приглашен к губернатору, который расспросил его об этом несчастии. Сведенборг подробно описал пожар, сказал, как он начался, как был погашен и сколь долго продолжался. Через несколько дней в город прибыли нарочный из Стокгольма и королевский курьер, присутствовавшие при пожаре. То, что рассказали они, по времени и по деталям полностью совпало с рассказом Сведенборга.
      В другом случае в 1762 году, будучи в Амстердаме, Сведенборг во время разговора с кем-то вдруг изменился в лице и не мог продолжать беседы. Придя в себя и отвечая на расспросы присутствовавших, он сказал:
- В этот самый час умер русский император Петр Третий.
      И действительно, спустя какое-то время газеты подтвердили сей факт. Убийство императора произошло именно в тот самый день и час.
      Можно предположить, что люди вообще наделены потенциальной способностью к прямому знанию, к восприятию событий и объектов, находящихся за пределами известных нам органов чувств. Именно это имел в виду Парацельс, когда писал: «Человек обладает силой, позволяющей ему видеть своих друзей и обстоятельства, в которых они находятся, несмотря на то, что люди, о которых идет речь, могут в это время находиться за тысячи миль».
      Парацельс был, конечно же, прав, люди многое могут, обладают огромными силами, но не все, к сожалению, хотят эти силы использовать. Много позже, и уже Эдгар Кейси, вещал: «Из-за кармы одни события вероятнее других, но пока существует в земно мире свободная воля, возможно абсолютно все».
      Что такое свободная воля?.. Перед тем, как ответить на этот вопрос, мне хотелось бы вспомнить несколько поразительных истории, связанных с реинкарнацией, то есть переселением душ.
      Мери Рофф родилась в 1846 году в семье американцев среднего достатка. Примерно в десятилетнем возрасте у нее начались припадки, отчасти похожие на эпилептические. Когда Мери исполнилось восемнадцать лет, приступы участились – они случались по два раза в день. Спустя год девушка умерла.
      Во время приступов родители связывали ее по рукам и ногам, а также специальной повязкой прикрывали глаза. И вот что удивительно: выяснилось, что с завязанными глазами девушка в моменты приступов всегда обретала второе зрение.
      Присутствовавший при этом Смит, редактор местной газеты, был ошеломлен, когда Мери Рофф с завязанными глазами изложила слово в слово содержание письма, лежавшего в запечатанном конверте в кармане сюртука редактора, после чего он написал и опубликовал в своей газете статью об этом непостижимом происшествии.
      В день смерти Мери другая девочка по имени Луранси Веннем была полуторагодовалым ребенком. Семья Веннем проживала на ферме в семи милях от городка, где жили родители умершей Мери Рофф.
      В 1877 году Луранси исполнилось тринадцать лет, и девочка стала время от времени впадать в состояние транса, продолжавшегося всякий раз по несколько часов. В этом состоянии она невнятно бормотала о странных видениях ясных ангелов, с которыми в тот момент якобы общалась.
      Рассказ о трансах и об общении девочки с ангелами быстро превратились в главную местную новость. Мистер и миссис Рофф, выслушав все это, вспомнили про не менее странные припадки своей дочери, предшествовавшие ее смерти. Они пришли к родителям Луранси и поделились с ними подозрениями насчет того, что болезнь девочки напоминает заболевание их покойной дочки. Вместе с ними пришел в дом семьи Веннем местный доктор мистер Стивенс.
      В это время у Луранси как раз и случился очередной приступ. С закатившимися глазами она бормотала нечто маловразумительное о своих видениях, в том числе ясных ангелах.
      Доктор Стивенс, склонившись над девочкой, полюбопытствовал:
- Скажи, милая, много ли сейчас духов рядом с тобой?
- О да! Здесь достаточно духов, которые были бы рады прийти к вам… Один из них – дух Мери Рофф!
      Ошеломленный мистер Рофф воскликнул:
- Дух моей покойной дочери? Да, пусть Мери придет! Мы с женой будем рады, если Мери на самом же деле придет!
      Луранси Веннем лишь в ответ улыбнулась, расслабилась, после чего внезапно вернулась в нормальное состояние сознания.
      Утром следующего дня супругов Веннем ожидало немалое потрясение. Их любимая дочь, едва проснувшись и встав с постели, неожиданно заявила, что она вовсе не Луранси, а Мери Рофф.
      Мистер Веннем помчался к Роффам. Те отнеслись к его рассказу скептически. Возможно, у девочки просто разгулялась фантазия, предположили они, и все скоро само собой пройдет. Пришлось мистеру Веннему возвращаться к себе домой в одиночестве. Роффы отказались сопровождать его.
      Дочь встретила бедного отца плачем:
- Почему вы не хотите отпустить меня? Почему держите тут взаперти? Я хочу к маме и папе…
      История получила широкую огласку в городе, и через пару дней миссис Рофф и ее старшая дочь Минерва, весьма заинтригованные ширящимися слухами и гонимые любопытством, нанесли-таки семье Веннем визит. Утверждавшая, что она Мери Рофф, Луранси мгновенно узнала миссис Рофф и Минерву. Она бросилась обнимать их, после чего завела с ними разговор об общих знакомых, а потом поинтересовалась, где находится имевшая необычную форму шкатулка с письмами, полученными Мери незадолго до ее смерти.
      Совершенно потрясенная и сбитая с толку миссис Рофф дрожащим голосом ответила, что и шкатулка и все письма сохранились.
      Разговор их продолжился, в течение которого выяснилась поразительная осведомленность Луранси во всех нюансах повседневной жизни семьи. Дело кончилось тем, что рыдающая миссис Рофф забрала девочку с собой. Луранси перебралась на жительство в дом семьи, полноправным членом которой она была при жизни давно скончавшейся Мери.
      Прибыв туда, девочка почти сразу же сообщила любопытную вещь. Она вдруг отчетливо осознала, что прибыла в мир живых людей из другого мира ангелов и духов. Причем прибыла не навсегда, а временно.
- Луранси сейчас далеко, - сказала девочка. – Ее лечат в мире ангелов. Как только вылечат, она вернется в свое тело и тогда я вынуждена буду уйти.
      Душа Мери Рофф жила в теле Луранси Веннем на протяжении пятнадцати недель. В расследовании сенсационной истории со сменой личности приняли участие врачи, священники, журналисты и даже полицейские. В конце концов все они пришли к единодушному выводу: личность девочки по имени Луранси Веннем каким-то непостижимым образом была замещена личностью покойной дочери мистера Роффа.
      В апреле 1878 года Мери, вселившаяся в Луранси, сообщила Роффам, что вскоре оставит их, ибо ангелы уведомили ее: Луранси поправляется и скоро вернется в свое тело. В конце мая она со слезами на глазах попрощалась с отцом, матерью и сестрой. Ее душа выпорхнула из чужого тела, а душа излеченной ангелами Луранси вернулась в него.
      На все расспросы, где же она побывала, Луранси отвечала одно:
- Не знаю. Я просто очень долго спала.
      Вот такая история. В мире духов вполне объяснимая, все же редкая, редкая.
      Зато душа другой, и уже взрослой женщины переселилась в новое для нее тело навсегда, не забыв при этом о своей прошлой жизни. Случилось это в Индии.
      В 1926 году в Дели родилась девочка, которую назвали Шанти Дэви. Едва научившись говорить, малолетняя девчушка стала озадачивать своих родителей совершенно непонятными и странными речами. Она несла какую-то, на взгляд родителей, форменную чепуху насчет своего мужа и детей.
      Девочка росла и как заведенная продолжала толковать все о том же, супруге и детях. Она объяснила родителям, что ее мужа зовут Кедарнат и что она жила вместе с ним в городе Муттра.
      Обеспокоенные родители повели ребенка к психиатру. Шанти Дэви сообщила врачу:
- Я умерла во время родов примерно за один год до того, как вновь вернулась на Землю в этом моем новом теле. Тогда мое имя было не Шанти, а Луджи.
      Психиатр начал расспрашивать девочку о ее беременности в прошлой жизни и о том, как проходили роды. Он опешил и пришел в величайшее волнение, когда малютка рассказала ему во всех деталях о протекании беременности и об обстоятельствах родов.
      К тому моменту, как Шанти Дэви исполнилось восемь лет, она прошла обследование у многих врачей. Медики лишь руками разводили, выслушивая ее речи о самых разнообразных нюансах ее прошлой жизни. Поневоле встал вопрос: может быть, ребенок не фантазирует?
      Надо было проверить, живет ли в городе Муттра человек по имени Кедарнат. И была ли у него жена по имени Луджи, скончавшаяся в 1925 году.
      Соответствующий запрос был направлен по почте в Муттру, причем непосредственно по адресу, неоднократно упоминавшемуся девочкой.
      Вскоре пришел ответ, подписанный именем Кедарнат. Автор письма отказался встречаться с девочкой. Он решил, что история про переселение души его покойной супруги в тело неведомой ему девчушки не более чем неловкая попытка неких аферистов из Дели заполучить его имущество. Однако на этом Кедарнат, крайне встревоженный всей этой историей, не успокоился. Он направил срочную депешу своему двоюродному брату, проживавшему именно в Дели, и попросил разобраться во всем на месте.
      Двоюродный брат хорошо помнил покойную жену Кедарната. В свое время он не однажды встречался с ней, когда еще жил не в Дели, а в Муттре. В столицу на постоянное жительство он перебрался лишь пару лет назад.
      И вот он отправился в дом семьи Дэви, чтобы выяснить, что, собственно, происходит.
      Едва завидев его, Шанти Дэви закричала:
- Да это же к нам пришел двоюродный брат моего мужа! Он жил в Муттре недалеко от нас!
      Родители девочки узнали со слов пришедшего, что у Кедарната на самом деле была жена по имени Луджи. Она умерла в муках при родах. Это случилось за год до рождения Шанти Дэви.
      Через несколько дней в Дели, вызванный телеграммой брата, прибыл сам Кедарнат рука об руку со своим старшим сыном, рожденным его женой Луджи за несколько лет до ее смерти.
      Шанти встретила прибывших с восторгом. Она заявила Кедарнату, что очень скучала без него. А с мальчиком, приехавшему из Муттры, обращалась как и положено любящей матери, давно не видевшейся с сыном. Она гладила его по голове, называла ласковыми именами и даже пыталась взять его на руки, хотя оба были одинакового роста.
      Кедарнат пришел в ужас от происходящего, однако поверил, что устами девочки разговаривает с ним дух покойной супруги. Он схватил своего сына за руку и в панике покинул дом, в котором завелось разговаривающее привидение.
      О бегстве провинциала от столичного привидения сообщили практически все делийские газеты. Случай Шанти Дэви вызвал столь небывалый интерес, что обсуждался даже на правительственном уровне! И затем из Дели выехала в Муттру весьма представительная делегация во главе с господином Гупта, членом индийского парламента. Вместе с делегацией отправились в дальнюю поездку родители Шанти Дэви, а с ними и их дочь.
      Далее начались чудеса.
      По прибытии в Муттру девочка сразу же признала мать своего – по прошлой жизни – мужа, а также его родного младшего брата, жившего в одном доме с ним. Совершенно внезапно заговорила с братом Кедарната на местном диалекте, расспрашивая его о свежих новостях.
      Шанти Дэви привела десятки фактов из своей прошлой жизни в качестве жены Кедарната, о которых знали только члены его семьи. Она показала место во дворе дома, где раньше был колодец, ныне засыпанный и заваленный досками, а также сообщила, что незадолго до своей смерти, опасаясь воров, закопала в саду глиняный горшок с кольцами, подаренными ей супругом, и указала это место. Члены правительственной делегации торжественно, в присутствии многих свидетелей, выкопали драгоценности, найдя их именно в том месте, где и указала девочка.
      Что теперь было делать с этой невероятной девчушкой, убедившей всех в правдивости своих рассказов?.. Оставлять ее на правах жены в семье Кедарната? Однако остальные члены семьи встретили такую идею в штыки.
      Держать в своем доме дух покойницы, вселившийся в чужого ребенка? Какой страх и ужас! Нет уж, избавьте нас от такого кошмара, - дружно твердили они.
      Шанти Дэви и ее родители вместе с членами правительственной делегации вернулись в Дели. А там на ставшую знаменитостью девочку, дивясь этой историей, люди начали показывать пальцами. Мол, поглядите, люди добрые, это та самая уродка, которая одержима духом давно скончавшейся провинциалки.
      Шанти начала сторониться людей, стала угрюмой и неразговорчивой. Долго и мучительно борясь сама с собой, она в конце концов смирилась с обстоятельствами. Нигде и никому девочка больше не рассказывала о том, что память о прошлой жизни, неведомо почему оставшаяся в душе, не дает ей покоя.
      Согласитесь, достаточно странная, душещипательная история, но такое случается. И не будем искать в этом деле виновных, ибо то, что произошло с Марией Таларико в Италии, оказалось не менее странным, курьезным.
      В феврале 1936 года близ города Сиано под мостом был обнаружен труп Джузеппе Веральди. Полиция решила, что пьяный Джузеппе сам же и упал на каменистый речной берег с весьма высокого моста, в результате чего и погиб. Родственники погибшего настаивали на другой версии, что Джузеппе скорее всего был убит своими приятелями, такими же пьяницами, кроме того, дебоширами, уголовниками, отпетыми негодяями. Не мог же он свалиться с моста, на котором столь высокие перила. Однако полиция оставалась при своем мнении.
      Спустя три года странная болезнь поразила уже упомянутую восемнадцатилетнюю Марию Таларико, жившую в Сиано именно напротив моста. Девушка впала в невменяемое состояние, не узнавала ни мать, ни бабушку и металась в постели.
- Где моя мать? – кричала она зычным и хриплым баритоном. – А ну-ка позовите ее сюда! Она живет на улице Барраге. Ее зовут Катерина. А мое имя Джузеппе!
      По городу распространился слух, что Мария тронулась умом, воображает, будто она – мужчина, погибший давным-давно в результате скорее всего несчастного случая.
      В дом семьи Таларико зачастили врачи. Они же и передали в полицию записку, написанную рукой Марии, однако… почерком Джузеппе. Власти идентифицировали этот характерный почерк, сличив доставленную записку с бытовыми записями, сделанными в свое время рукой Джузеппе и сохранившимися в его семье после смерти несчастного.
      Недоумевающая мать покойного отправилась в гости к Марии. Встреча их была душераздирающей.
- Мама! Мама! – взволнованно кричала Мария голосом погибшего. – Я не видел тебя целых три года!
      Потрясенная до глубины души, мать Джузеппе заплакала, а вернее сказать, зарыдала и сквозь слезы спросила:
- Сыночек, ты погиб сам или тебя убили?
      Вот каким был ответ:
- Убили! В тот день мы пьянствовали с приятелями в таверне. Нас было пятеро: Тото, Дамиано, Абеле, Розарио и я. Когда я основательно напился, эти мерзавцы принялись подсыпать мне в вино какую-то дрянь. Потом, уже качающегося, они с хохотом вывели меня из таверны и довели до моста. Розарио ударил меня по голове, Тото – в глаз, а Авеле схватил камень и выворотил мне челюсть… А добив же меня окончательно, негодяи снесли мое тело по откосу под мост… Один из убийц, Дамиано, сейчас идет сюда.
      Заинтригованный городскими пересудами о вселении души Джузеппе в тело молодой девушки, вскоре в дом на самом деле вошел Дамиано. Его привело сюда элементарное любопытство.
      Едва переступив порог, убийца с ходу заявил, что эта девица явно чокнутая. В ответ дух Джузеппе, вселившийся в Марию, стал толковать ему о подробностях их самых разных совместных, естественно, темных делишек, которые они проворачивали в городе более трех лет назад. Дамиано был ошарашен. Трясясь от ужаса, он кинулся из дома вон.
      А вслед ему неслось:
- Слушайте все! Дамиано – один из моих убийц! Сообщите об этом в полицию!
      В последующие дни Мария тем же мужским хриплым голосом рассказала столько исключительно точных подробностей из жизни покойного, что авторитетная комиссия пришла к выводу: Мария Таларико имеет доступ к памяти и знаниям погибшего Джузеппе Веральди.
      Девушка жила жизнью совершенно чужого для нее человека в течение более двух недель, а потом по-прежнему голосом Джузеппе неожиданно заявила, что должна срочно попасть на то самое место под мостом, где три года назад было найдено тело убитого. В сопровождении большой группы любопытствующих она направилась к месту преступления, спустилась по очень крутому откосу к берегу реки и улеглась на каменистую землю точно там, где некогда лежало тело Джузеппе.
      Примерно через десять минут она застонала и с немалым трудом поднялась. В тот же момент выяснилось, что Мария – а это была-таки уже Мария, вернувшаяся в собственное тело! – ничего не могла вспомнить из происшедшего с ней за последние две недели.
- Я потеряла сознание, находясь у себя дома, - сказала она. – А очнулась почему-то здесь, под мостом.
      Очевидно, бывают досадные, совершенно случайные сбои в функционировании вечной души. Ошибаются все!.. Да простит мне Господь за ошибки лишь мелкие!..


    Часть шестая

      И во сне очень-очень красивая женщина… Улыбалась лукаво… Кругом дюны и море, и крик чаек – тоска… И мы были одни…
- Ты откуда взялась?.. – и не мог устоять перед чарами этой, соблазнительной девушки.
- Разве это имеет значение?.. – все еще улыбаясь маняще. – Факт, что мы оказались вдвоем и, я знаю, что в будущем нам еще предстоит долго-долго и счастливо жить. А зовут меня Ниарой, раз уж ты пуританин…
      И тут женщина скинула, а верней, потихонечку вылезла из короткого летнего платья, при этом не забыв плавно покачать бедрами, и осталась в бикини. Правда, этот купальный костюм мало чем походил на одежду, цвета ее загоревшего тела лифчиком практически не прикрывая девичьи, очевидно, упругие грудки, более темного цвета трусы едва прятали щелку.
- Танцовщица стриптиза?..
- Нет, я врач, - и вдруг стала серьезной, даже слишком серьезной она, - терапевт. Полагала, что ты – настоящий мужчина… Жаль, конечно, ошиблась… Но такая уж, видно, судьба!..
- Да, ошиблась, ошиблась… - едва скрыв раздражение, скинул брюки, рубашку. – Я нормальный мужик!..
- И прекрасно сложен!.. – заблестели Ниары глаза. – Иштван более тощий.
- Ты меня перепутала с кем-то?.. – и уже добродушно смеясь.
- Нет же, нет, извини, - засмеялась и женщина. – Это я про себя…
- Искупаемся?..
- Можно, - и пустилась к воде.
      И весьма симпатичная, как у девочки, попка; увы, скоро мой пыл остудили прохладные, с силой бьющие волны… После оба упали ничком на горячий песок; и мы были вдвоем…
- Мое имя Илья, - повернувшись к красавице.
      Пришло время начать нежно-нежно ее целовать и так далее, так далее; но хотелось чего-то другого и не столь уж банального.
- Твое имя я знаю сама. Знаю даже и то, что ты жаждешь познать всю мою подноготную, мою женскую суть, весьма жаждешь взирать и ласкать настоящее, мое истинное лицо.
- А ты всем, кто желает, - насмехаясь над Ниарой, - позволяешь все видеть и все это познать?
- Нет, не всем, - не обиделась женщина, - только избранным. А таких у меня, уверяю, немного, если это имеет значение.
- В таком случае признаюсь и я, мне действительно хочется, чтоб ты стала моей… Все же трудно понять, что имела в виду, говоря о своем настоящем лице.
- На которое мы не наносим косметику, - захихикав, бесстыдница, - и которое мы очень любим показывать вам, настоящим мужчинам. И оно не умеет обманывать!.. Догадайся же, ну!..
- Я давно уже понял!.. – глядя прямо в глаза.
- Так чего в таком случае ждешь?!..
      Шейка, щечки и ушко, ее теплые губы!.. А потом обнаженная грудь, затвердев от желания соски… И животик, пупок, бархатистая кожа… Увы, стройные ножки продолжали быть сжатыми, рыжеватые волосы щекотали мне нос… И оттуда ни с чем несравнимый, опьяняющий запах…
- Сделай это, пожалуйста, сзади – оттолкнула меня вся дрожащая Ниара, – начиная с округлостей…
- С удовольствием, милая!.. – трепетал от волнения я.
      Тут она развернулась, упираясь локтями о горячий песок, подняла свою попку, свои прелести вверх и раздвинула ноги… Вот оно, настоящее, истинное женское лицо, с более робкими, от желания немного припухшими, разумеется, влажными половыми губами!.. Между ними стыдливый, в то же время просящийся в рот язычок…
- Ну же, милый, смелее!..
      Весь трясясь от желания, сжал ее полушария и поднес к ним лицо… Только кто-то мешал и поставил меж нами стальную, хотя и невидимую преграду, не позволив ублажить чужую и весьма похотливую женщину…
      И внезапно проснулся… Слава Богу, спала, равномерно дышала жена. Был весьма возбужден, явно помнил Ниары глаза, ее тело, слова…
      Что же это такое?.. Предательство?.. Виновато ли в этом сознание?.. Разумеется, нет. Значит, чист, неповинен ни в чем, как младенца слеза.
      Как ни странно, уснул. Моментально и крепко.
- Ну же, соня, вставай, - теребя мои волосы, разбудила Надежда. – Я уже приготовила завтрак.
- Ладно-ладно, сейчас, - как всегда, с нежеланием распрощаться с постелью, с нежеланием есть.
      Конец мая, но жарко. Был субботний денек.
- Лиана в школе? – лишь формально спросил, наконец-то поднявшись.
- Давно.
      Выходной; в том числе у меня… В планах быстро вскопать еще слишком холодную для посадки картофеля землю.
- Как спалось? – наливая мне чаю, супруга.
- Что-то снилось, но я… обо всем и забыл, - пришлось малость слукавить.
- А мне снился весьма нехороший, вероятно, пророческий сон, - и замолкла она.
- И какой? – насторожившись.
- Что ты мне изменяешь с другой, молодой и распущенной стервой.
- Ну и ну!.. – смог всего лишь сказать.
- Не слепая и вижу, явно что-то скрываешь.
- Да скрываю, но я… поражен!.. – рассказал ей лишь вкратце о своем необычном, эротическом сне. – Как могла о всем этом узнать и почувствовать ты?!..
- Значит, это возможно, - наконец улыбнулась Надежда. – И ты это учти!..
      Неприятно бы было узнать, что любимая женщина, в моем случае Надежда, была с кем-то во сне – это близко к реальности… Значит, Ниара – не плод моих личных фантазии, а реальная девушка… Но реальная в будущем, когда я уже буду не я, а, наверное, Иштван… А зачем же явилась теперь?.. Нимфоманка?.. Печально… Если хочешь о многом узнать, будь готов к огорчениям!..
      Был и впрямь весьма жаркий денек. Наши сотки вскопал не без помощи Нади.
- Чем займемся потом? – спросил я, собирая наш скарб.
- Первым делом чуть-чуть отдохнем, можешь даже вздремнуть. Потом ужин, а позже!.. – улыбаясь блудливо. – Позже, милый, держись!..
- Спустим в нас накопившийся пар?..
- Выжму все твои соки, - погрозила мне пальчиком, - чтобы не было снов!..
- Что ж, да здравствует секс!.. – отправляясь домой.
      С самых древних времен право человека на удовлетворение сексуальных инстинктов регулировалось обществом. Причем отношение к сексу, запреты и предписания, указывающие на то, как можно и нужно или же как нельзя себя вести, всегда зависели от образа жизни и уровня культуры той или иной социальной общности.
      Древнейшее мифологическое сознание не стыдилось естественных отправлений и открыто использовало их в своей символике. Подтверждение этому – наскальные рисунки, культовая скульптура тех времен, натуралистично и детально изображающие половые органы. Пол и сексуальность отображены во множестве религиозных символов и обрядов. Итак, крест – это плодородие, активное мужское начало. Крест,  вписанный в круг, - древнеегипетская эмблема рождения, соединения мужского и женского начал.
      В первобытном обществе половой акт не всегда осознавался как причина зачатия. Но почти до наших дней выполнялись обряды, связывающие оплодотворение человека и земли, например, ритуальные совокупления на полях во время сева.
      Широко был распространен фаллический культ. В Древней Греции перед храмами и домами стояли квадратные колонны – гермы – с мужской головой и фаллосом, половым членом в состоянии эрекции. В Древнем Риме маленьким детям для защиты от зла на шею надевали амулеты в виде фаллоса. Фаллические изображения и статуи до сих пор находят в Азии и Скандинавии.
      В древнеиндийской мифологии семя представлялось как идеальное начало, как сила, собранная из всех частей человека.
- Полежишь?.. – уже дома, Надежда.
- Да, пожалуй, чуть-чуть. Может быть, и вздремну.
      Особые ритуалы и обряды были приняты для посвящения подростков, приобщения их к миру взрослых. Довольно часто они включали в себя и хирургические операции на половых органах, преимущественно мальчиков. У одних народов мальчиков подвергали обрезанию, у других – только надрезали крайнюю плоть. Такие мучительные испытания надо было вынести с достоинством. Преследуя гигиенические цели, суровые обряды одновременно проверяли и укрепляли мужество подростка, способствовали осознанию им своей половой и социальной роли. Хотя у евреев, к примеру, обрезание делали задолго до полового созревания.
      И в наше время в Африке, Индонезии, в глубинных районах Южной Америки еще выполняются обряды инициации, то есть посвящения в мужчины. В течение определенного времени опытные жрецы раскрывают перед юношами все тайны секса: способы возбуждения женщины, технику и позы совокуплений и так далее, так далее. После практики с женщинами-жрицами, а иногда даже после своего рода экзамена молодые люди получают право называться мужчинами. Не выдержавшие испытаний так и остаются на всю жизнь юношами.
      Каждое общество имеет свой тип половой морали: от крайне пуританской и репрессивной (средневековое христианство, пресвитерианская Англия) до терпимой (Полинезия, Океания)…
      В дом ворвалась Лиана.
- Что, вскопали?..
- Ага.
- Молодцы!.. – а подумав, добавила: - Но могли подождать и меня!..
- Эй, подруга, уймись!.. – тут вмешалась жена. – Дай отцу отдохнуть!
- Ладно, папа, прости, - уходя в свою комнату, успокоилась дочь.
      В Древней Греции и Риме – колыбели европейской культуры – существовал настоящий культ секса. Были боги и богини любви и брака, знания о половой жизни накапливались и передавались из поколения в поколение. Занятия сексом считались священными и у индейцев Америки.
      Во многих древних мифологиях, в том числе и китайской, женское начало Инь – пассивная сила, символизирует тьму, влажность, податливость, а мужское – Ян – активное, творческое начало, символизирует свет, сухость, твердость. И как Небо соединяется с Землей во время грозы, так и мужчина соединяется с женщиной в половом акте. Эти мифологии уподобляли человека, постигшего высшее духовное начало, мужу, пребывающему в объятиях любимой жены. Индийская «Кама-Сутра», древнекитайские трактаты, посвященные искусству любви, подробно наставляют, как получить наибольшее эротическое наслаждение.
      Из мириад вещей, созданных Небом, самое драгоценное – человек, - говорится в китайском трактате. – Из всех вещей, дарующих человеку благоденствие, ни одна не сравнится с интимной близостью. В ней он следует Небу и копирует Землю, упорядочивает Инь и управляет Ян. Те, кто постигает ее значение, смогут напитать свою природу и продлить свою жизнь; те, кто упустит подлинное ее значение, нанесут себе вред и умрут преждевременно.
      Уже в Древнем Китае строго регламентировались и позиции, и количество сношений, и условия зачатия.
      Мужское и женское начала различные верования представляли то как взаимодополняющие, то как подчиненные (мужское женскому или наоборот), то как враждующие.
      Древние китайцы считали, что каждый человек имеет в своем теле и мужское и женское начало, только в женщине больше Инь, а в мужчине – Ян. Разделение органов по этому принципу положено в основу всей китайской народной медицины. А папуасы из Новой Гвинеи утверждали, что они женятся на своих врагах, поскольку в жены берут представительниц чужого рода.
      Культура каждой нации и народа формирует свой эротический код, ритуал ухаживания и сексуальную технику, определяет отношение к женщине. Вплоть до девятнадцатого века в Индии существовал обычай, согласно которому жену сжигали вместе с умершим мужем. Исламская религия требовала пожизненного заключения женщин в гарем. Христианство мистическую ценность придавало девственности. В Образе Богоматери сливаются воедино Мать и Дева, разделяя тем самым символ материнства и символ сексуальности.
      После Прекрасной дамы Средневековья, на которую рыцарь смотрел преимущественно телесными глазами, после свободного обсуждения эротических переживаний в эпоху Возрождения европейцы начинают стыдиться своего тела. А в девятнадцатом веке уже ни у кого не вызывает сомнения теория экономии спермы. Понятие полезности и накопления ее из экономики автоматически переносится в биологию. Единственное оправдание половой жизни – продолжение рода. Все, что не связано непосредственно с зачатием и деторождением, считается противоестественным.
      Во многих медицинских журналах того времени утверждалось, что порядочная женщина вообще лишена всяких сексуальных желаний. Это, с одной стороны, способствовало распространению фригидности у женщин, а с другой – импотенции у мужчин.
      Молодая наука психиатрия в начале двадцатого века ввела понятие морального помешательства, к симптомам которого относили и разнообразные половые извращения.
      Самой влиятельной сексологической теорией первой половины двадцатого века был психоанализ Зигмунда Фрейда. Именно Фрейд показал роль и значение сексуальности в жизни человека. Секс начинает осознаваться не как некое развлечение, удовольствие, без которого можно и обойтись, а как одна из важнейших сфер жизни, ее основа.
      Половое влечение, либидо, составляет, по Фрейду, источник всей психической энергии человека, а всякое эмоциональное удовлетворение является сексуальным. Тело человека имеет несколько эрогенных зон, меняющихся с возрастом. Параллельно меняются и фазы психосексуального развития. Отсюда вывод: единственное средство лечения сексуальных отклонений – психоанализ, то есть выяснение психической травмы, повлиявшей на развитие личности и преодоление последствий этой травмы путем осознания ее причин. В свете теории Фрейда половые извращения, казавшиеся ранее преступлением или следствием физической деградации, рассматриваются как преувеличение или закрепление каких-то компонентов либо отдельных сторон нормального психосексуального развития.
      Тут от мыслей опять отвлекла заглянувшая в комнату Надя.
- Ты не спишь?
- Нет, не сплю, - улыбаясь, любимой. – С нетерпением жду!..
- Чтоб поесть и лечь спать?..
- Чтоб поесть и начать очень-очень активную жизнь!..
- Ладно, жди… В предвкушении и я!.. – и уже удаляясь, добавила: - Через двадцать минут ужин будет готов.
      Половая мораль… В наши дни она настолько утратила свой репрессивный характер, что сначала на Западе, а затем и у нас прижился термин: сексуальная революция. Чем же она вызвана?
      С эволюцией общества мужчина и женщина в социальном плане становились все более равноправными; появилась большая свобода развития индивидуальности не по заданному обществом стандарту, а в соответствии с собственными наклонностями. Изменились брачно-семейные отношения: трансформировалось понятие слов глава семьи, повысился авторитет женщины, ее роль в семье. Все меньшая длительность брака обусловливается все большим количеством супружеских союзов, заключаемых по любви, без учета экономических, социальных и других предпосылок, причем распадаются в основном браки, где у супругов любовь не перерастает в чувство ответственности за любимого, за детей. Свобода от ответственности приводит к крушению любви. Растет количество одиночек. Этому способствует и то, что в центре внимания общества находится индивидуальность, а не семья.
      И как следствие – перемены в культуре. Сфера запретного резко сузилась. Мы учимся не только контролировать свои эмоции, подчиняя их разуму, но и проявлять свои чувства, прислушиваясь к сердцу.
      Все ощутимее изменение добрачных связей, все больше сексуально-эротические отношения отделяются от функции деторождения.
      В результате, с одной стороны, растет сексуальное экспериментирование в браке, а с другой – все сильнее проявляются проблемы психологической нечуткости и сексуальной безграмотности.
- Время ужинать, сэр, - и впрямь жаждя сближения, сообщила шутливо жена. – Попрошу вас к столу!..
- Хорошо, дорогая, иду.
      С лучком жирный омлет, сыр и масло, грудинка… словом, много калории… Предвкушая дальнейшее…
      И не зря постаралась любимая…


      Зачем знать, что нас ждет впереди, что случится в другой, вероятно, не менее трудной, не безоблачной жизни?.. Я рожу Ихтиандру ребеночка, вне сомнения, дочь, Илья будет с Ниарой… Зачем это нам знать?.. Очевидно, что с тех, кому больше дано, много больше и спрос. Богу скучно, и Он… Он вселяется в нас и играет, играет… Сам с собой, получается… Не во всех, вероятно, вселяется, а лишь в тех, кто того заслужил, приближая их к Истине, Абсолюту и Вечному… Зазнаваться не надо, нельзя. Можно только вздохнуть и продолжить игру…
      На работе начальник, да, тот самый Фролов, давно все, что можно, украл, этак хитро присвоил, сделав несколько крупных гастрономов своими, за бесценок купив. Кругом частные лавочки, про ОРС все и забыли. Что там ОРС, если шахта, много-много тысяч старыми деньгами стоящая шахта стала предметом торгов, контрольный пакет частникам предназначенных акции которой был куплен теперешним генеральным директором за цену, соответствующую цене трехкомнатной квартиры. Разве это не нонсенс?!.. Душа рвется на части! В стране полный бардак!..
      Телефонный звонок.
- Бухгалтерия, - подняв трубку, ответила.
- Вы Надежда Петровна?.. – незнакомый мне голос.
- Да, та самая. Слушаю.
- Меня звать Антониной Геннадьевной. Вы могли бы приехать?..
- Извините, но я в сей момент на работе. У вас что-то случилось?..
- Весьма болен мой муж, ему скоро уже шестьдесят…
- Чем конкретно он болен? Что сказали вам медики?..
- Очень сильные боли в суставах. Очевидно, артрит.
- У врача вы, как вижу, и не были.
- Нет пока что, увы.
- А придется, придется!.. Я особо-то вам и помочь не смогу, лишь немного смягчить, облегчить его боли.
- Это то, что нам нужно! А к врачу обязательно сходим!
- И как можно быстрее!.. Ну а я… я смогу к вам приехать лишь к вечеру.
- Приезжайте, пожалуйста, сейчас, - весьма вкрадчивым тоном. – Обещаю, в обиде не будете.
      До обеда всего полчаса, почему бы и нет?..
- Хорошо, я смогу к вам отправиться через двадцать минут, но не ради того, что вы мне обещаете.
- Мы же люди небедные!..
- Где конкретно живете? - уже строго, той женщине.
- Ладно-ладно, простите, - сообщила мне адрес она.
      Это рядом, пешком… И зачем через двадцать, если можно сейчас?..
      Ах, уж эта весна! Молодым она в радость, ну а старшим, увы, возвращает в течение жизни приобретенный букет самых разных болезней, иногда отнимая и жизнь.
      Вот он, дом… старый дом для элиты, еще в те времена более важных персон… Антонина Геннадьевна и мэр города… Ба!
- Захворали?
- Да, слегка занемог, - не желая признать, что он болен серьезно, явно сильный мужчина.
- В таком случае скиньте пиджак, - приказала ему, – и ложитесь на это диван.
      Не сказать, чтобы очень упитанный и действительно крепок…
- Боли здесь, - явно видно, страдал. – И вот здесь.
- Да, все верно, вот тут…
      Сеанс лечения трудный, можно даже сказать, изнурительный, долгий… Как обычно, старалась, будто он – не чужой, а достаточно близкий и родной человек.
- Вот и все, Александр Анатольевич.
- Много легче, - произнес с благодарностью он.
- Все же встаньте, пройдитесь.
- Ладно, ладно, пройдусь, - подчиняясь, мэр города. – Вы и вправду волшебница, вы меня воскресили!..
- Нет, увы, ошибаетесь!.. Не забудьте, вам надо к врачу!..
- Обещаю! Сегодня же!..
      Чисто вымыла руки и уже собиралась уйти.
- Боже мой, – поглядев на часы, - опоздала с обеда!..
- Что вы, что вы, голубушка?.. – возразил Александр Анатольевич. – Сейчас будем пить чай!..
- Извините, но мне… Что мне скажет начальник?..
- Не волнуйтесь, Надежда Петровна, - успокоил-таки, - я ему позвоню, объясню… Кстати, мне бы хотелось, чтобы именно вы помогли мне оправиться, навестили б меня еще несколько раз, до полного выздоровления!..
- Что ж, пожалуй, смогу, - не задумавшись, мэру. – Буду рада помочь!
- И прекрасно, спасибо!.. – засияла хозяйка.
      Угостили вареньем, пирожками, конфетами… От души, без особого шика…
- Вот так мы и живем, - прочитав мои мысли, хозяин. – Не голодные, нет… но от жиру не бесимся!..
- Вижу, вижу, спасибо!.. Значит, завтра…
- Да, пожалуйста, завтра… А чтоб вам не терять драгоценного времени, приходите в рабочее время, сразу после обеда. И не бойтесь Фролова, я с ним все согласую.
- Если честно сказать, то бухгалтерских дел в нашем тонущем судне практически и не осталось, ОРС в предсмертных конвульсиях.
- Будет вам и работа!.. – улыбнулся мужчина. – Уверяю, достойная!..
      Поболтали немного еще.
- Не забудьте, что вы, - на прощение, мэр города, - самый главный мой лечащий врач! Посему в сей момент о работе забудьте, смело отправляйтесь домой, хорошо отдохните.
- Смею все же напомнить, что вам надо к врачу!.. Настоящему!..
- Помню-помню, схожу!..
      Конец мая; тепло… До пяти далеко; значит, можно пешочком… и, конечно, домой. Люди, лица людей; очень много знакомых.
- Здравствуй, Надя, - догнав, Валя, Валентина Ивановна, наша бывшая бухгалтерша. – Спешишь?..
- Нет, как видишь, гуляю, - обнимая ее. – Ну привет, дорогая, привет!..
- Но ведь время рабочее, - вопрошающе глядя, она.
- Отпросилась пораньше, - не желая подробно рассказывать, – чтоб сходить в одно место… Ну а ты?..
- До сих пор безработная, - опечалилась женщина. – Никому не нужна.
- Неужели так трудно с работой?..
- Нынешние работодатели, господа коммерсанты, предпочитают более молодых и красивых, и проворных в делах. В том числе и в постели… Мы с тобой уже старые курицы.
- Может быть, не такие уж старые, но не той, как говорится, закваски.
- Не учили так нагло хитрить, - и добавила Валя, - беспардонно обманывать всех, в том числе своих близких, получать гонорары в конвертах.
- Придет время, научат и нас.
- Посидишь без работы с полгода, согласишься со всем!.. Ладно, Надя, прости, - взяв за локоть, подруга. – Мне налево, к пекарне, тоже частной, увы.
- Что ж, счастливо, удачи!..
      И ушла… Озадачив.
      Не учили… Научат. А вернее, заставят. Ибо нам тоже хочется жить. Спекулянты, дельцы, сама власть доведет до того, что честнейший, порядочный, но желающий выжить, сохранить свою жизнь человек превратится в преступника. И уже превращается…
      Магазины; продукты… со стремлением купить подешевле, но при этом полезные, вкусные, нужные… Что же это за жизнь?..
      На три буковки ка по-немецки, а по-русски звучит: кухня, церковь, постель… Предназначение женщины, как считают немецкие бюргеры…  А российская баба?.. Дети, кухня, работа?.. а вдобавок и дача, и таскание авосек?.. Между прочим, они не такие уж легкие. При таких, вот, условиях вряд ли будешь шалуньей, фантазеркой в постели…
      Муж вернулся в девятом часу. Разумеется, вечера.
- Я сегодня совсем неожиданно встретила Валентину Ивановну, - накрывая на стол, начала осторожно. – До сих пор никуда не устроилась, говорит, очень сложно.
- Но ведь ты неплохой, можно даже сказать, весьма ценный работник!..
- Весьма ценным работником я была еще в те времена, когда был в бухгалтерии ажур, был полнейший порядок, соблюдались законы, ну а ныне в цене только те, кто при совершении различных финансовых махинации способны подделывать документацию так, чтобы комар и носа не подточил.
- Не волнуйся, Надюша, как-нибудь проживем! - лишь желая подбодрить, Илья. – Если что, то устроишься к нам!..
- К вам меня не возьмут, скажут, нету вакансии. И к тому же сама в ваших шахтных делах мало что понимаю. В лучшем случае предложат стать простой гардеробщицей, в худшем – только уборщицей.
- Да, проблема, проблема, - призадумался он.
- Правда, есть небольшая надежда, - и тут я рассказала супругу о том, как нежданно-негаданно оказалась в квартире самого мэра города, о чем с ним говорили, что он мне обещал.
- Трудно в это поверить, все же будем надеяться, - вот и весь разговор. – Куй железо, пока горячо!..
      Куй, пока горячо. Так, наверно, и надо, и тем более в наше, можно смело сказать, весьма смутное время…
      Снова чертов работа.
- Ну и как там глава?.. – этак вкрадчиво, Юрий Борисович.
- Будет жить, - пожимая плечами, ответила несостоявшемуся любовнику. – Правда, мне, чтоб его излечить…
- Знаю-знаю, Надежда Петровна, - перебил меня шеф. – Ради блага всех жителей города, чтоб ускорить лечебный процесс, я подумал, вам следует хорошо отдохнуть. А с работой управимся сами!..
      Он подумал!..
- Надо ж делать квартальный отчет, - сочла нужным напомнить.
- Какой, к черту, квартальный, раз уж мы вот-вот будем банкрот?!.. И к тому же у нас есть пока что главбух! Пусть немного потрудится!..
- Значит, завтра…
- Можно даже сегодня!.. Ну да ладно, раз вышли, до обеда работайте.
- Может быть и получится сделать это сегодня.
- Нет, голубушка, нет!.. – проявил свою волю начальник. – Пусть отчетом займется главбух!..
      Если трезво подумать, то все эти отчеты и не очень нужны… По привычке старалась…
      И визит к тузу местных властей.
- Это вы!.. – открыв мне, Антонина Геннадьевна. – Слава Богу, дождались!..
- С мужем что-то неладное?.. – и встревожилась я.
- Что вы, что вы? Нет-нет!.. – успокоила старая. – Просто мой Александр Анатольевич возложил все надежды на вас.
- Лестно слышать, - пройдя. – А к врачу вы, надеюсь, ходили?..
- Приходил, - отозвался сам мэр, отворяя дверь комнаты, - и велел мне с недельку  поваляться в постели. А мне хочется бегать!.. – явно только бахвалясь.
- Бегать, может, не стоит, но ходить, на мой взгляд, даже нужно, полезно.
- Вот и я так считаю!..
- Хорошо, что такой оптимист, но, пожалуй, приступим…
      Сеанс лечения трудный… изнурительный, долгий…
- Два-три дня, - в завершение, мэру, - и я стану уже больше вам не нужна.
- Что ж, отрадно, отрадно!.. В отношении вашей предстоящей работы я, Надежда Петровна, хорошенько подумал, свое слово сдержу!..
- Гора с плеч, Александр Анатольевич!..
- Дайте мне только пару недель…
- Да, конечно, успеется!..
      И впрямь крепкий мужчина, и не только физически!.. Еще сеанса четыре, и он встал окончательно на ноги, а спустя десять дней сам же мне позвонил. Вечерком и домой.
- Это ваш пациент, - и представился мэр. – Хочу вам кое-что предложить.
- Я внимательно слушаю, Александр Анатольевич, - с замирающим сердцем.
- Разговор предстоит доверительный, посему, уж простите, придется вам ко мне завтра утром зайти.
- Непременно приду!..
      На сей раз он назначил мне встречу не дома, а в здании городской администрации. Оставалось лишь ждать. Вне сомнения, волнуясь.
- Вот, пришла, - войдя в дверь кабинета.
- Рад вас видеть, голубушка, - подошел, даже обнял глава. – Что ж, присядьте, пожалуйста. Может, выпьем чайку?..
- Нет, спасибо, нет-нет!.. – мало-мальски смущаясь. - Как-нибудь в другой раз!..
- Ладно, ладно, в другой и, конечно, не здесь…
      Поболтали немного. И он мне предложил стать бухгалтером ТЭЦ. Всегда вовремя плата и огромный оклад, и хорошая премия… Чего больше желать?..


      Наконец-то мы зажили! Совершенно по-новому!.. На столе появилось мяско, настоящее масло и фрукты, и пирожные, сладости. И виновник сего благоденствия, как ни странно, не папа, а устроившаяся на новую работу мама. Папе явно неловко, что отныне не он  есть негласный кормилец семьи, оба об этом помалкивают. А зачем?.. Разве он виноват, что такая система, что в стране беспредел и полнейший бардак?!..
      Жаль, все реже ко мне приходила и все реже звонила Полина. И понять ее можно. Слава Богу, шестнадцать, вполне взрослая девушка… Как и я, как и я…
      Телефон; как всегда в это время, Володя…
- У меня очень важная новость, - начал он, интригуя.
      Не хотелось его огорчать, что о всем давно знаю, даже то, чего знать и не надо.
- Раз уж начал, скажи.
- Наша группа Комета этим летом поедет на большие гастроли!.. Все уже решено окончательно!..
- Весь июль, - без большого восторга…
- Да, июль, по большим городам, вероятно, и селам отчизны!.. – был в восторге Петров. – С нами едет, естественно, Станислав Алексеевич.
- Что ж, приятно узнать, что и вам, и тебе предстоит провести интересное, в окружении новых людей, насыщенное разными событиями лето.
- Да, нам всем!.. – не заметив иронии, парень.
- Завоюем симпатии зрителей и запишем альбом.
- Почему бы и нет?!.. – в том же духе, наивный.
- Увы, наш покровитель не настолько богат!..
- Заработаем сами!..
- Значит, есть все возможности записать их с десяток!..
- Эй, не надо язвить!..
- Перестань говорить ерунду, - пожалев фантазера, - и тогда я не буду язвить… Ну а если серьезно, прости, я так больше не буду…
- Ладно-ладно, прощаю!..
      Добродушный… и глуп, стал порой раздражать… Неужели и впрямь безнадежно отцвел, начал вянуть наш пышный и, казалось, прекрасный букет?..
- Можно, я через часик приду?.. – после паузы, Володя.
- Нет, на этот раз нет, - отказала безжалостно. – Мне должны позвонить…
- В таком случае до завтра!.. – и опять не обиделся он.
- Да, до завтра, прости.
      Всегда чуткий, спокойный… и, увы, предсказуем, простой…
      И не зря, оказалось, ждала я Полины звонка.
- У меня прямо-таки потрясающая новость!.. – начала чрезмерно помпезно.
      Не хотелось ее огорчать…
- Говори, раз уже начала. У меня же сегодня новостей предостаточно.
- Извини, но об этом только с глазу на глаз!..
- Приходи, - с равнодушием, ей, тут же, правда, добавив: - С нетерпением жду.
      И чего я могу с нетерпением ждать?.. Все известно давно, в том числе о себе. Слишком много, увы, в голове информации, это только мешает по нормальному жить. Итак, что и чего?.. Могу ждать лишь своих ощущении. Неиспытанных, новых и порой очень-очень приятных, могу все представлять до мельчайших подробностей… Это пахнет распутством, но все это – во мне!..
      Звонок в дверь, а за ней в желтом платье подруга.
- Вот и я, - да, действительно так.
- Больно редко являешься!..
- Так уже получается, - пожимая плечами, она. – После школы домой, позже трудно найти тебя дома саму.
- Позже ты занята совершенно другим.
- Так уже получилось, - покраснела Полина, садясь.
- Что ты мне тут заладила?.. – с добродушной улыбкой, глупышке. – Сама к этому шла.
- Неужели все знаешь?!..
- Догадаться нетрудно.
- В этом ты совершенно права, сама к этому шла. В результате случилось все то, чего многие ждут, о чем втайне мечтают, лишь боятся себе откровенно признаться.
- Так и вправду бывает… Как его хоть зовут?..
- Звать Андреем и он много старше меня.
- И достаточно опытный, чтоб тебя соблазнить.
- Тут уж ты ошибаешься. В этом случае сама, сама строила глазки и так далее, так далее. Можно даже сказать, соблазнила сама.
- Сколько же этому Андрею лет?
- Двадцать пять.
      Двадцать пять, двадцать пять… Лишь чуть младше успевшего развестись учителя музыки, импресарио группы Комета.
- Но ведь ты малолетка!..
- Он того и не знал, я слегка приврала.
- Смелый парень! И как?.. Было с ним хорошо?..
- Было страшно и больно… в то же время приятно… но ждала много большего… Знаю, это придет, надо только расслабиться…
- Значит, будешь с ним впредь, - издеваясь, Полине, - нарабатывать опыт.
- Раз уж с ним я лишилась невинности, раз того хочет парень и раз это приятно самим, почему бы и нет?..
- А не слишком ли просто, по-деловому, будто только сменила колготки, ты на все это смотришь?
- Может быть, но, прости, надо быть реалистами!..
      Надо быть реалистами… Чушь собачья, дерьмо… Правда, только с одной стороны, а какая другая?.. При всей реальности представляемого, могла только представить.
- Ну а вдруг залетишь?..
- Нынче множество средств!..
      Вот и весь разговор… не потрясшая новость… Вовсе даже не новость, а звено в цепи самых обыденных, вполне закономерных событии.
- Что же ты посоветуешь мне?.. – на сей раз без открытой насмешки. – Переспать с милым парнем Володей или с кем-то другим?..
- Что ты, что ты, Лиана?!.. – ужаснулась подруга. – С кем угодно, но только не с ним!..
- Как же так?!.. – тут опешила я.
- Петров чист, он наивный мальчишка, он почти твой жених!.. И у вас с ним такая, можно сказать, платоническая любовь!..
- Значит, трахаться с более опытным, а почти что жених пусть немного подучится и созреет с другими?!..
- Так, увы, получается, - после паузы, Полина.
      Вот и весь разговор.
      Боже мой, до чего ж все абсурдно, противно!.. И вот это – любовь?!..
      И вдруг сам Станислав Алексеевич… Позвонил.
- Моя милая Лиана, - больно уж фамильярно. – Все решилось, мы едем!..
- Интересно, куда?.. – решив чуть подразнить.
- На гастроли!.. – произнес тем же тоном, как недавно Володя. – Весь месяц!..
- Превосходно, но как… как мы там обойдемся без мам?..
- Опять шутишь, я вижу, - уже более спокойно. – Ну а если серьезно, вы достаточно взрослые, самостоятельные люди.
- Кто-то мне тут на днях говорил, что я в чем-то весьма инфантильная, чрезмерно тщеславная и упертая козочка.
- Этот кто-то – глупец! Ты прекрасная, умная девушка!..
- В таком случае поеду… Но хотелось бы слышать и впредь столь разумные мысли… не глупца, а мужчины, наставника…
- Уверяю, услышишь! И к тому же не раз!..
      Зачем это кокетство?.. Просто так, баловство… и с внушением самой же себе, что я очень игривая и действительно умная.
- Значит, завтра…
- В восемнадцать ноль-ноль репетиция!..
- С нетерпением жду!..
      А чего? Репетиции?.. или тех его, ласкающих слух слов?..
- До свидания, милая!..
      Снова милая! Да!.. А не слишком ли, а?.. А не слишком ли много позволяю себе?.. Хотя все это – дурь, и тем более зная, что со мною случится и что будет потом, через месяц и год… Можно что-то менять, повернуть свою линию кармы чуть левее или правее в случаях, когда ты лишь предчувствуешь, но не знаешь конкретно…
      Снова актовый зал; репетиция… И Володя Петров…
- Он в тебя, к сожалению, влюблен, - с драматическим видом сказал.
- Ты что мелешь? И кто?..
- Наш бессменный маэстро.
- Эй, опомнись! Ты что?!..
- Да, я вижу, как он всякий раз улыбается, как он с нежностью на тебя смотрит и глазами ласкает, можно даже сказать, поедает… И ты это не можешь не чувствовать, и тебе это нравится, тебе это приятно…
- Что ты мелешь, ведь он… много старше меня, уже взрослый мужчина!..
- Сказал то, что я вижу, а ты думай сама.
- У тебя разыгралась фантазия!.. И вообще мне теперь не до этого, не до всяких там глупостей!..
      Не такой уж наивный, не такой уж простой… Очевидно, надулся… Но нет. Когда нас отпустили, все-таки подошел, проводил, как ни в чем не бывало, трепался… И полез целоваться.
- Не хочу, - увернулась, совершенно серьезно добавила: - Ты меня обижаешь.
- Неужели? И чем?!..
- Несешь всякую чушь, с предложением одуматься!.. Тут и думать-то нечего!..
- Ладно, Лиана, прости, - виновато, мальчишка. – Я так больше не буду!..
- Так и быть, попытаюсь забыть, - дав понять, что простила. – Теперь можешь и чмокнуть в щеку, можешь даже обнять…
      Целовал, и не только в щеку, обнимал… Нечто грубое, твердое упиралось как кол и давило в живот… Возбуждало?.. Конечно!.. Но, увы, слишком нежными, робкими были руки Володи…
      Очевидно, что людям что-то знать наперед совершенно бессмысленно, надо только, чтоб каждый был хорошим психологом, чтобы мог осознать лишь кажущиеся абсурдными поступки окружающих и поступки свои. Осознав, всех-всех-всех оправдать, тем опровергая бытующее мнение о том, что оправдать себя – проще всего. И не надо кого-то винить, и не надо судить. И опять же себя. То, что мы совершаем якобы спонтанно, на самом деле – веление души… и веление свыше. Во всем этом есть ключ к человеческой мудрости. Совершенно безгрешной может быть лишь амеба.
      Каждый день репетиции; комплименты маэстро; и чрезмерно уж зоркое око музыканта Петрова; его нежные губы, слишком робкие руки, а в итоге – расстройство…
- Ты опять возбужден, - раз сказала ему.
- Да, и очень, - подтвердил изменившимся голосом.
- Я тебе очень-очень сочувствую…
- Поначалу страдал, - и внезапно признался, - в том числе и от боли… Нашел способ справляться со всем этим иначе.
- Ну и как?.. Мастурбируешь?
- Да… Представляя тебя, - и впервые умышленно прикоснулся к груди, - безо всяких одежд, безо всяких преград…
- Я и впрямь тебе очень сочувствую, - лишь стараясь скрыть трепет.
- Если это действительно так, все же хочешь остаться невинной, - в это время другою рукой он провел по спине, как бы нечаянно оставил ее на моей попке, - мы могли бы успокоить друг друга и так, лишь при помощи ласк.
- Нет, я так не хочу! – почему-то солгав, отстранилась от парня.
      А ведь страстно желала… Солгала и ему и себе. Почему?.. Может быть, потому, что заранее знала?..
- Уже поздно, пойду, - улыбнулся печально Петров.
- До свидания, - тем же тоном, ему. – Прости…
      Папа был, как всегда, на работе, мать, конечно, на кухне.
- Ужинать сегодня не буду, - сообщила ей кратко. – Пойду сразу в постель.
- Ради Бога, - лишь пожала плечами, - иди.
      Быстро-быстро разделась, не приняв даже душа, легла… Спать, увы, расхотелось, а хотелось любви. Земной, грешной, горячей… Безо всякой одежды рядом лег и Володя. Как всегда, возбужденный, на сей раз более смелый, активный. Будто все наяву… Прикоснулся к груди, теребил нежно-нежно соски. А потом целовал… Ноги сами раздвинулись, мои пальцы проникли в сырой и желающий ласк желобок… И вот, парень на мне, а потом и во мне… Нет, не парень, мужчина, более зрелый и опытный… Наслаждение от пылкой, сладострастной любви… И вдруг я в исступлении забилась, приглушенно воскликнула… И блаженство, блаженство; никакого стыда!.. Долго-долго и крепко спала…
      Так прошло еще пару недель; час отъезда на гастроли настал.
- Будь, пожалуйста, умницей, - наставления матери, - всегда бодрой, опрятной. Не трать деньги на мелочи.
- И поменьше целуйся с парнями, - ближе к истине, папа.
- Ладно-ладно, не девочка, - отмахнулась с улыбкой, - сама все понимаю!..
      Нет, не девочка, девушка, кое-что в своей жизни познавшая…
      Вокзал; поезд; плацкартный вагон; и мы тронулись с места… И неважно, что душно и кругом тараканы, важно то, что мы ехали, ощущение свободы…
- Мне немножечко грустно, - рядом был, вне сомнения, Володя.
- Эта грусть очень скоро развеется, - улыбнулся наш старший, наставник, Станислав Алексеевич.
      Коллектив – как большая семья, ничего друг от друга не скроешь. К сожалению…
      Города, городишки; успех… и дорога, дорога, в том числе на авто. И отсутствие времени на какие-то шашни, свои личные нужды.
- В нашем графике пауза, окно, - все ж таки прозвучала приятная, долгожданная весть. – Аж два дня!..
- О, ребята, ура!..
- Чур не очень шалить!.. – явно рад и маэстро. – Завтра едем все за город, к озеру. Кстати, там и турбаза, где мы будем питаться. Снимем несколько лодок и так далее, так далее.
      Наконец!.. Передышка и шанс хоть какое-то время оказаться не в центре внимания, и есть шанс незаметно уйти, спрятаться от порядком надоевших товарищей. В том числе и Володи.
      Солнце, солнце, теплынь… Лес – на той стороне неширокого, на несколько километров растянутого, очевидно, глубокого озера.
      Слава Богу, одна!.. Все же где этот плут, этот глупый мальчишка?..
      Едва скинула топик и шорты, как услышала голос. Неужели?!.. Да, действительно он, мой Володя Петров.
- Ты такая, такая красивая!.. – восхищаясь какой-то, вероятно, местной девчонкой. – Так и хочется съесть!..
- Давай ляжем вот тут, - предложила спокойно она. – Я хочу загореть.
- Да, тут сухо, песок!.. – видно, этого ждав. – Первым делом разденемся!..
      Кругом заросли, кустики, то есть можно и догола!..
- Хорошо, только ты… ты, пожалуйста, не лезь, - явно этого жаждя, красавица. – Я серьезная девушка!..
      И так далее, так далее.
      Странно, но… моя злость моментально прошла, встав, оделась, ушла.
      Берег; лодка; мужчина, Станислав Алексеевич.
- Эй, Лиана, плыви!.. – и махнул мне рукой. – Покатаю!..
- Не могу, - пожимая плечами, ему. – Я в одежде!..
- В таком случае жди!.. – развернув плоскодонку, начал он энергично грести.
      И вот лодка причалила.
- Я сегодня решила побыть совершенно одна, - сев в корме, пояснила наставнику. – Только вы – исключение, с вами мне хорошо, с вами я хоть куда!..
- Хорошо, моя милая девочка, - грустным голосом, он. – Отдыхай, наслаждайся покоем, всем, что видишь вокруг.
      Наслаждаться покоем, когда знала другое?.. Нет, увы, не получится.
- Я разденусь?..
- Конечно!..
      Только в плавках и он. Не сказать, чтобы тощий, но не очень упитанный, мускулистый и крепкий… Одинокий мужчина – жена с кем-то другим…
- Мне хотелось бы с вами оказаться на острове. Небольшом и безлюдном, чтоб никто не мешал…
- Здесь такого не сыщем, - и глядел на меня, почти голую, не глазами учителя…
- Есть тот берег и лес…
- Не боишься?.. – повернув нашу лодку к нему.
- О нет!.. Много больше пугаетесь вы!..
- Я страшусь за тебя!..
- В таком случае забудьте, что вы старше меня, за себя я в ответе сама!..
      Вот он, берег и роща; ни единой души… Березняк и лужайка; пение птиц и волнение…
- Ну же, станьте моим, - обнажив свои грудки, - моим первым мужчиной!..
- Только ты не волнуйся, - шагнул…
      Совсем не было больно… Стас был нежным и сдержанным, найдя сил приглушить в нем кипящую страсть, чего в эти минуты уже жаждала я. Наслаждались слиянием тел!.. И сидели в объятиях друг друга, и смотрели другу в глаза. В них написано все!..

                *  *  *


      Снова мысли о том, что теряю себя, становлюсь примитивным животным. И практически чувствовал, как процесс деградации проникает в сознание, разрушая в нем давно установившееся мировоззрение, сея в нем семена отчуждения к чистой, настоящей любви, сея в нем элементы разврата. Как все это назвать? Интуицией?.. Нет. Может быть, ясновидением?..
      Существует точка зрения, по которой способность ясновидения человека – свойство, восходящее к животному его предку. Если так, то логично задаться вопросом, присуща ли эта способность животному миру вообще.
      О странном поведении животных накануне землетрясений было известно давно. Особенно у народов, где бедствие это случалось достаточно часто, например, в Китае. Сейсмологи, работавшие в разных странах мира, были поражены, когда о разрушительном землетрясении 1975 года китайцам оказалось известно заранее. Как ни странно, их предупредили не сложнейшие сейсмические приборы, не математические расчеты, а поведение домашних животных и массовое появление змей. В это время года, дело было зимой, они обычно спят в норах, но накануне подземного удара множество их выползло на поверхность, прямо на снег.
      Аналогичный случай произошел в столице Туркмении Ашхабаде в 1948 году, когда землетрясение разрушило практически весь город. Оказывается, накануне катастрофы к одному партийному чину пришли старики туркмены и объявили ему, что с часу на час произойдет крупнейший в истории страны катаклизм. Когда глупый чиновник спросил, откуда у них такие сведения, если об этом не знает ни один ученый, в том числе и из Академии наук, старики же ответили: «Змеи и ящерицы вышли из нор».
      Окажись начальство способно поверить, что другим существам может быть открыто будущее, скрытое от человека, и прими они должные меры, вероятно, жертв от землетрясения оказалось бы куда меньше.
      Способностью предвидеть будущее, судя по всему, наделены и птицы, а некоторые домашние животные чувствуют приближение любого другого несчастья, которое должно в ближайшее время постичь дом или семью, в которой они живут.
      Интереснейшие исследования были произведены в России, тогда еще СССР, с одной девушкой Ингой. Ей была показана фотография 22-летней студентки, однако о том, что сделана эта карточка была 30 лет назад, испытуемой, естественно, никто не сказал. Если вообразить, что на самом фото могла каким-то образом сохраниться информация, относившаяся к тому времени, то как объяснить факт, что, едва взглянув на нее, Инга подробно рассказала о том, что связано с этой женщиной, но датируя не теми годами, а настоящим временем? Иными словами, временем, которое было отдаленным будущим в тот момент, когда было сделано само фото.
      Она замужем, - ведала испытуемая, - ребенку, дочери, семнадцать лет. Живут в городе, хотя родом из деревни. Муж служащий, способный организатор и весьма привлекателен. Носит очки, смуглый, с коротко стриженными волосами. Широкий лоб, глаза карие, обаятельно улыбается. А работает с книгами…
      Когда сказанное было сопоставлено с реальностью, оказалось, что доля достоверности составляет 75 процентов. Для эксперимента такого рода это очень высокая цифра.
      Подобных опытов было произведено множество. Все она показали достаточно высокие результаты.
      В России же врач-гипнотизер Богомыслов как бы переселял испытуемого в личность, связанную с ним генетически – в отца, деда, ближайшего родственника. Когда сегодняшний юноша становился таким образом собственным прадедом и оказывался по времени где-то в начале двадцатого века, вся информация о сегодняшних событиях и обстоятельствах оказывалась совершенно стертой. Предметы бытовой техники и современной цивилизации, окружающие его повседневно, в этом его состоянии представлялось испытуемому совершенно непонятными, незнакомыми и вызывали настороженное любопытство. Когда гипнотизер подвел его к окну и показал автомобиль, тот сначала испуганно отшатнулся, а потом с изумлением уставился на поток движущихся машин и на вопрос, как он думает, что это, ответил: «Какой-то зверь».
      В подобном эксперименте человек, перенесенный в прошлое, не знал ни понятия, ни самого слова самолет. Когда же гипнотизер попытался ему мысленно внушить этот образ, то на вопросы, что ему представляется, что он видит, ответил: «Летящую ворону».
      Но если человек оказывается столь полно отключен от эпохи, которую он как бы покинул, логично предположить, что сознание его в такой же мере подключается к времени, в которое он пришел. Подтвердить это предположение могло только одно: испытуемый в таком состоянии должен был сообщить нечто, что не могло бы быть ему известно в состоянии вне гипноза.
      Богомыслов поставил такой опыт. Юноше было внушено, что он – собственный отец. В этом состоянии, отвечая на вопросы, он стал подробно рассказывать о времени, когда учился в военном училище. Он называл фамилии преподавателей, своих командиров, тех, что стояли над ним. Рассказал даже о своей любовной истории, которая тогда с ним произошла, много лет до женитьбы и рождения сына. Говоря об этом, он заметно волновался. Когда же его спросили, почему они все-таки расстались, отказался отвечать даже в гипнозе. Правда, коротко бросил: «Это касается только нас!»
      Если сын и знал, в общих чертах, о том, что когда-то отец его был в военном училище, маловероятно, чтобы ему оказались известны все мелкие детали, с этим связанные, включая даже расположение учебных зданий. И наконец, представляется совершенно маловероятным, чтобы отец стал делиться с юношей-сыном обстоятельствами своей личной жизни до женитьбы.
      Этот и ряд подобных экспериментов убедительно показали: человек, погруженный в прошлое в образе конкретного, жившего тогда человека, способен узнавать о вещах и обстоятельствах, относящихся к тому времени, о которых до этого он не мог знать.
      Вот какую историю рассказал сам Богомыслов:
      «Молодому человеку в глубоком гипнозе было внушено, что он – отец своего отца, то есть дед, погибший на фронте во время Второй мировой войны. В этом состоянии он подробно рассказал, как их обучали обращению с оружием: научили стрелять из винтовки и на этом вся военная подготовка была закончена. Потом сообщил, что сейчас, осенью 1941 года, он в составе 67-го стрелкового полка вместе с другими солдатами занимает оборону под Москвой.
- Письма домой пишешь? – тут спросил я его.
- Я же неграмотный, - он даже как бы удивился, что я не знаю этого.
- Так попросил бы кого-нибудь.
- Есть тут у нас один писарь, так к нему такая очередь!
      Я попытался далее день за днем с его слов проследить, что было с ним после. Я говорил ему: Сейчас тридцатого сентября, пятого октября, пятнадцатого… Всякий раз он говорил, что с ним происходило: Отступают, под артобстрелом, заняли оборону… Когда дошли до двадцатого октября, он не мог ответить на вопросы, только тяжело и прерывисто дышал. Я понял, что с дедом испытуемого что-то произошло именно в этот день и поспешил вывести молодого человека из гипноза.
      На запрос, направленный в Архив Советской Армии, был получен ответ, что рядовой такой-то служил в 67-ом стрелковом полку, воевал под Москвой, где был тяжело ранен 20 октября 1941 года. Пропал без вести и, очевидно, погиб он позже, в 1942 году. Близкие, когда я связался с ними, подтвердили, что он был неграмотен и ни одного письма от него они не получили. Не знали они и о его ранении, и тем более, когда оно произошло. Я не говорю уже о том, что не знали и не могли знать они, в каком полку служил рядовой. Даже если бы он и написал им, то не мог бы указать номер части, так как это являлось бы разглашением военной тайны, чего не могла бы пропустить военная цензура. Однако все открылось и вдруг стало известно почти через полвека, когда внук оказался перенесен во время и образ своего деда».
      Поражает во всем этом вот что: все, что произошло с дедом этого юноши, солдатом, погибшем на войне, случилось уже после рождения его сына, отца того молодого человека, который принимал участие в эксперименте. Следовательно, информация эта никак не могла быть ему передана на генном уровне, как предполагал исследователь изначально.
      Несмотря на отсутствие объяснения, Богомыслов продолжил свои опыты. Только ли из прошлого возможно получать информацию таким образом?
      Введя испытуемого в состояние глубокого транса, но не меняя на этот раз его личности, оставляя его тем, кем он есть, студентом технического института, Богомыслов перенес его в относительно недалекое будущее. События, которые для самого исследователя еще не произошли, для него были уже в минувшем, и он говорил о них в прошедшем времени.
      Что же молодой человек увидел? Он сказал, что живет в Калининграде, в тот момент жил в Москве, что отец его умер, в тот момент еще здравствовал, что он имеет двоих детей, в тот момент еще не был женатым…
      «Достоверность информации, которую испытуемый получил из прошлого, мы проверили, - сообщил Богомыслов. – Она подтвердилась. Чтобы проверить ту, что получена из будущего, остается ждать. Будем ждать».
      В разных культурах существуют различные приемы, при помощи которых можно якобы выявлять людей, наделенных даром ясновидения. Такие приемы есть, к примеру, и у сибирских шаманов, но держатся они в тайне. Считается, что ребенок или подросток, проходящий такую проверку, не всегда может остаться в живых.
      О том, что может собой представлять такая проверка, можно судить по практике, которая существует и у других народов. Этнографы давно заметили общность магических приемов, связывающих между собой территории, отстоящие порой на тысячи километров.
      У некоторых племен Гвинеи, когда рождался мальчик, женщины по одним им известным приметам определяли его предрасположенность к тому, чтобы стать ведуном. Как только такой мальчик начинал ходить, родители на воспитание передавали его местному колдуну. Чтобы определить, действительно ли он наделен этими способностями, колдун клал перед ребенком девять одинаковых рисовых хлебцев. Он должен выбрать один из них и съесть. Но это нечто больше, чем просто хлебцы, это жребий, судьба: восемь хлебцев из девяти отравлены.
      Существует мало свидетельств, как приходит к человеку такой дар ясновидения. Известно только, что совершается это так же внезапно и независимо от желания или добродетелей человека, как благодать Господня. Вот что рассказал о себе один из таких людей, военный летчик, полковник.
- Что я делаю, чтобы видеть? Отключаю сознание. Перевожу его на ноль. Научился я этому просто. Сидел я, сидел на всяких занятиях, собраниях, инструктажах всяких и понял – сил моих больше нет! Информации никакой. Пустые слова бьют в одну точку: тук-тук, тук-тук. А ты сиди и слушай. Дураком стать можно. Сначала я научился не слушать, о своем думать. Прошло время, оказалось, я обо всем уже передумал. Тогда-то я начал просто отключать сознание, ставить его на ноль. Со стороны глядя, ты вроде бы там сидишь. Глаза открыты, на лице внимание. А тебя там нет. Тебя вообще нет. Нигде!
      Медик, научный сотрудник Ленинградского военного госпиталя, проверявший летчика на всевозможных приборах, рассказал обо всем:
- Когда я увидел у полковника это первый раз, я не поверил своим глазам. Все девятнадцать каналов энцефалографа молчат. Никаких кривых, затухании или всплесков. Ничего. Все самописцы рисуют одно – плато. Для нас, врачей, такая картина означает одно: мозг не функционирует, мозг мертв. Когда вижу такое при реанимации, я говорю сестре, чтобы она выключила аппаратуру.
      С тех пор как полковник обнаружил в себе дар видеть будущее, он стал проделывать это перед каждым полетом, как бы прокручивая мысленно отснятую пленку, чтобы знать, что может ожидать его в воздухе.
- Для меня это не любопытство, - далее ведал военный, - не поиск каких-то научных истин. Мой единственный стимул – выживание. Я хочу летать и хочу жить. Недавно перед вылетом я как обычно отключился, и увидел, как мой напарник, не набрав высоту, резко выходит снизу мне под брюхо. Между нами какие-то метры! А вы можете себе представить, что такое метры в воздухе, да еще при такой скорости? Вылетая, я уже знал, что делать, когда это произойдет: штурвал на себя и влево. Это действие я заложил в сознание на уровне автоматического, мышечного усилия, оно было со мной с первой секунды полета. Все шло нормально, пока за спиной я не услышал страшный крик: «Командир!» Если бы я стал оглядываться назад, выяснять, что случилось, в чем дело, мы бы не говорили с вами сейчас. Буквально на первой же ноте этого крика я рванул штурвал на себя. Ушел вверх. Второй пилот, это он и кричал, рассказал мне потом, что, когда самолет напарника внезапно вынырнул под нами, он увидел в иллюминатор его так близко, что успел рассмотреть даже заклепки на обшивке.
      В этом состоянии, когда сознание находится на нуле, - пояснил сам пилот, - ощущение времени совершенно другое, отличное от обычного. Однажды в реке, протекающей там, где он служил, затонула какая-то важная аппаратура, и командование попросило его мысленно эту аппаратуру найти. То ли площадь поисков оказалась слишком велика, то ли течение слишком быстрое, но поиск продлился намного больше, чем он ожидал. Ему казалось, что находится в состоянии транса несколько минут. Оказалось, около двух часов. Однако нашел!
      Когда полковник выключал сознание, не исключено, что в эти минуты его восприятие как бы выпадало из потока времени. Другой пример такого выпадения – случай с сэром Виктором Годдардом, впоследствии маршалом Британских Королевских воздушных сил. В 1934 году, летя на биплане над Шотландией в бурю, он потерял ориентацию. Приборов, которые могли бы помочь ему, в то время еще не было. Обычно в таких случаях летчик старался увидеть какой-то ориентир на земле, чтобы знать, куда лететь. Сэр Годдард решил разыскать хорошо видимый с воздуха заброшенный аэродром Дрем, который, как полагал он, находился где-то в том районе. Спустившись ниже уровня облаков, вскоре увидел то, что искал. Это действительно был хорошо известный ему аэродром Дрем, но то, что открылось, поразило его. Вместо заброшенной летной полосы с парой почти развалившихся ангаров он увидел расчищенную бетонную полосу, фигуры механиков в голубых комбинезонах, которые возились вокруг нескольких новеньких самолетов, выкрашенных в желтый цвет.
      Только через несколько минут, когда, взяв нужный курс, он оставил позади то место, еще одна странная деталь дошла до его сознания. Аэродром, над которым он только что пролетел, был залит ярким солнечным светом. В тот ненастный день со сплошной, многослойной облачностью это было так же невероятно, как и сама сцена, открывшаяся ему внизу. Сэр Годдард рассказал об этом странном случае нескольким своим друзьям и, возможно, забыл бы о нем.
      Прошло четыре года, и в 1938 году в связи с угрозой войны заброшенный аэродром был возвращен к жизни. Там была открыта школа для тренировки пилотов. Тогда же, в 1938 году, руководством школы было принято решение все учебные самолеты, чтобы они отличались от обычных, перекрасить в желтый цвет – до этого такой практики в Королевских воздушных силах не существовало. Именно эти желтые учебные самолеты видел сэр Годдард, пролетая здесь четыре года назад. Кстати, была еще одна странная деталь, поразившая его, когда он пролетал над аэродромом. Самолет пролетел очень низко, на высоте 20 метров, буквально над людьми, но никто из них даже не поднял головы, не проявил никакой реакции. Сам же сэр Годдард отчетливо видел их сверху. Работавшие там механики, судя по всему, не только не видели, но и не слышали рева моторов.
      Возможность заглянуть в будущее – мечта многих людей… Из всего, о чем тут говорили, можно сделать и собственный вывод: ясновидение – познание природы и познание себя. Правда, очень глубокое, тонкое.
      Ниара, Ольга, Катрин… и любимая дочь… Что вас ждет впереди?..


      Ольга, Ольга Дунаева… симпатичная и, по правде, красивая женщина, и любовница Иштвана, разумеется, стерва… пригласила к себе. С какой стати?..
- Собралась на свидание? – муж.
      Воскресенье, три дня…
- Да.
- В таком случае поеду и я, есть одно весьма важное и неотложное дело.
      Бабье лето, тепло…
- Если надо, езжай. Я вернусь, очевидно, не скоро.
- Ни к чему торопиться и мне, - пожимая плечами, любимый.
      А Ингрида, наверно, опять со своим одноклассником.
- Ладно, Иштван, прости, - уходя, обняла. – Мне действительно надо.
- Что ж, счастливо, удачи!..
      Упорхнула, оставила… Совестно…
      И вот нужный мне адрес… Утопающий в зелени дом, кругом много цветов…
- Рада видеть вас, Ниара! - появившись, хозяйка.
      Поспешила, приблизилась… и слегка растерялась она.
- Добрый, добрый, приятно!.. – обнимая соперницу. – Вы, я вижу, и впрямь очень-очень приятная женщина.
- Но не менее славная и красивая вы!..
      Комплименты; а далее?..
- У меня приготовлен для вас небольшой, уверяю, приятный сюрприз, - и продолжила Ольга, увлекая меня за собой. – Но имейте, пожалуйста, терпения, посидите немного одна, посмотрите хороший эротический фильм.
- Так и быть, посмотрю. Секс – прекрасная вещь!..
      На экране мужчина и женщина; и уже обнаженные, при зажженных свечах… Порнография? Да… Все же лучшего качества… Появился второй; и сперва лишь взирал, наблюдал, а потом подключился к утехам, ублажал нимфоманку и он…
      На кой черт этот фильм? Что сие означает?!..
      Ублажали вдвоем в то же время одну… И такую, как я, как, быть может, любовница Иштвана…
      А чуть позже и третий!.. Ах, как ей хорошо!..
      В это время моя, до сих пор находившаяся под контролем рука оказалась под юбкой и сама потихоньку скользила к сырому и лишь узкой полоской прикрытому месту. Но в дверь кто-то вошел.
- Добрый день, - ничего не поняв, незнакомый мужчина.
      Молодой. Даже слишком… И весьма привлекательный, но, увы, чересчур нерешительный.
- Добрый, добрый, присядьте…
- Мое имя Клаус Дитрих, - наконец-то осмелившись, он.
- Разве это имеет значение? – усмехнулась в ответ.
- Может быть, может быть, - интересный, неглупый, не такой уж и робкий, молодой человек. – Все же хочется знать, вы и есть тот сюрприз?..
- Это вам обещала хозяйка?.. – совершенно опешив, красавцу.
- Да, она.
- Обещала и мне, - приведя свои мысли, свои чувства в порядок. – Значит, можем считать, что я впрямь тот сюрприз. Как и вы для меня!..
- Очень рад!.. – в экзальтации, парень. – И тем более, что вы, вы такая, такая!.. необычная женщина!..
- В чем конкретно?.. – уже зная, что он вот-вот станет моим.
- В вас ни капли притворства, вы такая, как есть! Возбужденная, нежная, страстная!..
- Ах, взгляните же вы наконец на экран!.. Они действуют молча!..
- Да, действительно, молча, - начал действовать Клаус.
- Подсказать, что я очень люблю?.. – помогая раздеться ему.
- Догадаюсь и сам!..
      Вскоре в той отсыревшей щели, куда я несколько минут назад собиралась направить свою женские пальчики, оказался мужской энергичный язык. И нырял и ласкал, проникал в мою глубь, мои недра без устали. Очень гибкий, шершавый, взыскательный…
- Все, достаточно, хватит! - приглушенно воскликнув и сжав голову парня, приказала ему.
- Отпустите, - промычал, задыхаясь, любовник, - задушите!..
- Извините, забылась, - вызволяя из плена своей, совершенно сырой, орошенной слюной да и собственной влагой промежности своего покорителя. - А теперь, в благодарность за ваше усердие, хочу сделать приятное вам.
      И уже на коленях, наклонившись к сокровищу Клауса, мельком все же заметила, как открылась массивная дверь, в ней тотчас появилась прекрасная, почти голая Ольга.
- Не спешите, ребята, - с виноватой улыбкой сказала. – Настоящий сюрприз ждет еще впереди!..
- Какой, к черту, сюрприз, - с недовольством, мужчина, - если я, вот, смотрите, весь горю нетерпением сейчас!..
- Чем сильнее и дольше продлятся терзания, - и впрямь глядя туда, - тем сильнее и взрыв удовольствия!..
- В этом вы, несомненно, права, - предвкушая дальнейшее, я.
- Ладно, ладно, согласен, -  еще больше горели глаза чересчур возбужденного Дитриха. – Что прикажете делать?
- Одеваться не стоит, - улыбнулась развратница, все еще откровенно любуясь твердой частью мужского достоинства, - надо только умыться и чуть-чуть успокоиться.
- Что ж, пойдемте, пойдемте!..
      Спустя десять минут, обновленные, свежие, мы предстали пред Ольгой Дунаевой.
- Чур без лишних эмоции, - с плотоядной улыбкой, она, направляясь в глубь дома.
      Тотчас скинув и то, что на ней еще было, покачивая своей девичьей попкой перед нашими взорами, поднималась по лестнице – и опять учащенно дышал возбужденный мужчина. На сей раз, к сожалению, не мной!..
- Первым делом посмотрим спектакль, - приглашая нас в зал, сообщила хозяйка. – Позже включимся в труппу, сможем стать режиссерами и актерами, драматургами сами.
      И звучала лиричная музыка; в лучах яркого света был всего лишь диван, а на нем – Боже мой! – благоверный мой Иштван с рыжей юной распутницей. И он делал ей то, что недавно мне Клаус.
      Как он смеет, как смеет?!..
- Впечатляет?.. – почти шепотом, Ольга. – Садитесь.
      В полутьме разглядела такой же огромный, застланный простыней, очевидно, достаточно жесткий диван – как раз то, что и нужно!..
- Что ж вы, милый, стоите? – снова гостю, она. – Так запала вам в душу Катрин?..
      Значит, эта Катрин и есть девушка с Виолы, в свое время была и любовницей парня. Ревновать в данном случае глупо, все же легче бы было узнать, что супруг переспал с какой-либо другой, не любимой им женщиной.
- Да, запала, запала, - после паузы, Клаус Дитрих, наконец-то усевшись. – Никогда б не поверил, что Иштван… Правда, девушка липла, часто строила глазки сама… И еще до меня…
- Разве мы чем-то хуже Катрин?.. – намекнула хозяйка.
- Нет, конечно, не хуже!.. – оказавшись меж нами, обнял сразу обеих. – Все же должен сказать, что меня возбуждает все то, что творит эта парочка.
      В это время Катрин уже делала Иштвану то, что недавно желала сделать парню и я. И Клаус рядом, он рядом!..
- Что ж, смотрите, любуйтесь, - усмехнулась над ним, второй раз опустившись на пол, развела его сильные, волосатые ноги, - ну а мне разрешите заняться более действенным делом.
- Эй, ребята, а я?.. – возмутилась хозяйка, второй раз обрывая меня. – Ведь хочу получить удовольствие и я!..
- Ладно-ладно, согласен, - тут привстал и лег на спину общий, лишь один на двоих кавалер. – И хотел бы увидеть ваши прелести спереди, чтоб вы сели на грудь, показали мне все, что прикрыто кудряшками, а потом охватили мою голову бедрами…
      Боже мой, до чего же все это банально и, казалось бы, скучно!.. Все мужчины желают увидеть и изучить, что у женщин меж ног, все желают их там целовать, но не все признаются, увы; и все женщины жаждут, чтобы им там лизали, ласкали, но не все раскрываются, дуры; все мужчины блаженствуют, когда мы им целуем, сосем, позволяем извергнуть свое семя нам в рот, но не все проявляют активность; очень многие скромницы лишь о том и мечтают, чтоб хоть разик почувствовать эту силу губами и своим язычком, но не смеют о том у мужчин попросить; голубая мечта многих-многих мужчин – ввести пест свой в другую, более плотную щель, но опять же боятся, вдруг партнерша обидится; мечта многих дурех, чтобы их хоть раз в жизни взял насильно вонючий и мерзкий маньяк, делал с ними все-все, что придет ему в голову, но боятся и выйти на улицу. Да, все это банально и, казалось бы, скучно, в то же время подобные вольности очень-очень приятны и приносят таким шалунам только чувство блаженства, а с любимым мужчиной, даже с мужем, к примеру, может быть ощущение того, что все это впервые, что ты с кем-то другим, незнакомым, чужим… Чего люди стесняются? Получать удовольствие?.. Да, посредством своих гениталии, но ведь это от Бога, это Им нам дано!..
      Клаус недолго смотрел, сжав ей бедра, привлек желоб Ольги к лицу… Достояние же парня, животворный божок, наконец расцелованный, оказался во рту…
      Тише-тише, не очень спеши, - вдруг одернув себя, стала более сдержанной, - растяни удовольствие надолго!..
      Очевидно, не очень стремилась испытать наплыв страсти и женщина, чью промежность лизал наш достаточно опытный Клаус. Прошло долгое время. Я опять мелко-мелко дрожала и жаждала, чтобы кто-то вошел, нашел путь сквозь кудряшки в мою, вне сомнения, снова сырую и горячую щель.
- Поднимите свой девичьи зад, - и вдруг голос Катрин, обращенный ко мне, - и я вас доведу до кипения, до полнейшего счастья.
      Да, она, эта юная девушка, настоящая стерва… Где-то рядом и Иштван… Ублажал не меня, а свою драгоценную Ольгу… И тут я машинально подчинилась развратнице.
      Что она собирается делать?.. – с опозданием опомнясь.
      Мою попку осыпали влажные, страстные и как будто воздушные поцелуи Катрин, от которых мгновенно внутри все затряслось. В первый раз испытав эти женские ласки, я тотчас пожалела о том, что так долго мечтала лишь о ласках мужских. Да, лесбийские, да, если это имеет значение... Щекотало дыхание девушки. И вот нос проскользнул и уткнулся в ложбинку, а язык наконец-то пробрался сквозь густые кустарники… И не только язык, но и чуткие пальцы заходили во мне… И не только в моем основном и в слезах от блаженства источнике, но и в более сухом, более узком отверстии… И на время забыла о том, что держала в губах, все же вскоре поняв, что сдержать приближение бури мне уже не удастся, принялась более жадно, более пылко ласкать, теребя и мошонку мужчины, и сосать ставший будто стальным символ страсти любовника…
      Первым бурно затрясся, приподняв свои чресла, тотчас выстрелил он… И едва успевая глотать струйки семени Клауса, содрогаясь от страсти и протяжно мыча, испытала пик истинной бури, пик блаженства и я… И тут громко воскликнула пораженная пылкостью в одно время двоих ее тело ласкавших мужчин наша милая Ольга…
- Теперь выпьем шампанского!.. – как ни в чем не бывало, спустя десять минут объявила она.
- В честь такой сногсшибательной встречи очень близких по духу людей, - как ни в чем не бывало, улыбаясь мне, Иштван.
      Одеваться не стали. Зачем?.. И смешными казались мужчины, со своими висячими штучками, и, напротив, серьезными и почти недоступными дамы.
- Вы меня осчастливили, - глядя прямо в глаза, обратилась я к девушке.
- Что вы, что вы, ведь мне, - покраснела Катрин, - было очень приятно самой!..
      Было очень приятно?.. Неужели и впрямь, неужели в такие минуты, когда женский язык проникает в пахучие, вне сомнения, скользкие гениталии другого, пусть весьма симпатичного, все же женского пола создания, может быть в самом деле приятно?.. И тут мне совершенно внезапно захотелось проверить, так ли это в действительности, расплатиться с ней тем же, обласкать эту очень красивую, лишь на вид несмышленую девушку.
- Я вам так благодарна, - и, допив свой бокал, позабыв обо всех, подошла и взяла ее за руку, повлекла на другой, освещенный диван. – Я вас очень хочу!..
- Буду рада, ласкайте, - легла на бок Катрин. – Вы такая прекрасная женщина!..
      Обняла и прижалась к горячему, без морщин, еще юному телу… Шейка, щечки и губы… Потом грудки – будто спелые груши, с твердыми и сладкими вишенками покрасневших от смущения сосков; веснушчатая кожа живота; симпатичный пупок… Целовала всю-всю, каждый ее квадратный сантиметр. И уже приближалась к огромной, с вызывающе русого цвета, с вьющимися мягкими волосиками, весьма пышной копне, однако ожившая, а вернее сказать, возбужденная девушка, в ожидании более долгих, продолжительных ласк, вдруг слегка отстранилась и легла на живот. Обхватив Катрин бедра коленями, наклонилась над ней, вновь сжимала, ласкала прекрасное, полудетское тело. Не спеша. Плечи, спинку и талию… идеально красивую и, конечно, округлую попку. Но когда я опять попыталась пробраться к таинственным, скрытым ножками прелестям, она сжала их накрепко, изменившимся голосом кратко мне пояснив:
- Там чуть позже, потом…
      Попка, бедра и икры… И вот я прикоснулась к ступням. Нимфоманка вздохнула, изменила позицию… наконец-то раскинула стройные, с нежной бархатной кожей, совершенно изящные ножки.
- Только вы не спешите, - попросила дрожащим от волнения голосом.
- Да, конечно, да-да!.. – зная это сама.
      И по мере того, с каким пылом, усердием я ее целовала, продвигаясь к пленительным зарослям, раздвигались и девичьи бедра; и раскрылись большие, потом малые губы; на меня с озорством, в то же время с мольбой и призывно глядел ее явно набухший от желания клювик. Запах влаги… Не сказать, чтобы очень приятный, в то же время пьянящий. Тут Катрин попросила опять:
- Ах, начните же, ну!.. – и одну за другой поднимая, положила мне ножки на плечи.
      Нос уткнулся в лобок, в гущу рыжих волос, тотчас рот и язык были заключены в плен этой скользкой и жаркой, и манящей щели… Очень-очень отзывчивым, нежным, покорным оказался сей женский и весьма плотоядный родник и все-все, к чему раньше, увы, лишь касалась рукой, что так долго скрывалось от меня меж чужими, мало интересующими ножками… И дрожала от страсти и от счастья она, моя милая девочка, и дрожала от счастья, от волнения сама…
      До чего же глупы есть все те мужики, пренебрегшие нас в этих якобы грязных, а на деле дарящих блаженство местах целовать!..


      Опротивело все, в том числе и балет, нет желания видеть подругу, ни родителей, Герберта…  Что со мной происходит?.. Неужели всего лишь хандра?.. Всем известно, что всякую хворь нужно срочно лечить, в том числе и духовную. Чем и как?.. Мать, возможно, и знает, но лечиться ей надо самой… Заодно и отцу… Да, всего лишь хандра, надо выпить вина. Где и с кем?.. Можно даже и дома, можно даже одной. В баре их, этих вин, предостаточно!..
      Кто-то вдруг позвонил. К аппарату, естественно, подходить и не думала. Номер мне незнаком. Кто же это мог быть?.. И решилась, проверила…
      Лицо Ричарда Фокса – это тот, приходивший во сне, фанатичный поклонник. Неужели такое возможно?!.. Нет, нет, нет, подождем более лучшего, подходящего времени, ни к чему мне в таком состоянии заводить с кем-то шашни в реальности!.. И тем более с писателем, и тем более с женатым!..
      Сколько же наливать? Может, полный бокал?.. Да, наверное, полный… Боже мой, да ведь это – коньяк!.. Вполне взрослая девушка, почему бы и нет?.. Не весь сразу, конечно!..
      И напиток обжег… и приятно согрел… Прав великий поэт, написав:
                «В пышном здании жизни бренной
                Пей вино, пока живешь.
                Для того, мудрец смиренный,
                Чтобы, если ты умрешь,
                Пыль разрушенного тела
                При дыхании ветерка
                В упоении долетела
                До порога кабака».*
      Но коньяк все-таки более крепкий напиток, к нему нужен хотя бы лимон и, конечно же, кофе… Тоже крепкий и черный…
      Черный цвет – не такой уж плохой, каким его представляют. Правда, он не для хлюпиков… И без черного белый потеряет свой смысл…
      До чего же объемный, большой это чертов бокал!..
      Снова чей-то звонок. Это мать. И ответить желательно.
- Вся внимание, мама, - не изволив сменить выражения лица.
- Ты какая-то кислая, бледная, - обратила внимание. – Не случилось ли что?..
- Просто очень устала… Это все, что хотела спросить?..

*Строки Омара Хайяма.
- Эй, Ингрид, не хами!.. – с облегчением, она. – А звоню, чтоб тебе сообщить: мы сегодня с отцом, сразу после работы, отправляемся в гости. Вероятно, задержимся. Может быть, до утра.
      Вот, пожалуйста, втянула в свои сети и папу!..
- Значит, снова одна, - и театрально вздохнула, а по правде, лишь радуясь.
- Ты достаточно взрослая девочка!.. – как всегда в таких случаях, мать.
- Ладно-ладно, езжайте, ведь сегодня суббота!..
- Ну не злись же, пожалуйста, не злись, - как всегда, как всегда.
- Говорю же, езжайте, - пришлось ей улыбнуться. – Как-нибудь обойдусь.
- Вот и славно, и славно! Ешь там фрукты. Пока!..
      Значит, можно спокойно, без боязни допить свой чрезмерно объемный, почти полный бокал. Жизнь – дерьмо, а все люди, увы, в этом мире – лжецы, лицемеры, животные… Раз коньяк есть вино, значит, истина в нем!..
      И впрямь малость помог: еще больше согрел и позволил расслабиться, чуть-чуть сгладил углы… Ну а где эйфория, где приятный дурман?.. Вместо этого – мысли… И в достаточной степени ясные, можно даже сказать, плодотворные. Жаль, но в бездне великой хандры эти трезвые мысли никому не нужны.
      Вероятно, последняя мысль есть совсем неразумная, от какого-то демона…
      Истина только тогда истина, когда она – для людей…
      Правды надо держаться, истину надо искать…
      Надо любить истину так, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной…
      Больше всего походят на нас наши фантазии… Значит, надо мечтать как можно больше, как можно сильнее, чтобы будущее обратить в настоящее…
      Истинный ученый, в то же время мудрец, – это мечтатель, а кто им не является, тот называет себя практиком… иногда реалистом, прагматиком…
      У людей нет силы больше, чем наука…
      Одно дело – выслушать, другое – понять и почувствовать… Нет, сначала почувствовать, а потом и понять…
      Змея – смерть, и она – символ жизни… И лучшая из змей все-таки змея…
      Прервал мысли звонок. Это явно Симона. На сей раз очень кстати.
- Все в депрессии?.. – улыбнулась печально она.
- Да, наверно, и все же… появилась зацепка…
- Может, я чем-нибудь помогу?..
      Ничего в этом мире не бывает случайного!..
- Да, пожалуйста, найди, поищи в магазинах и лавках, во Всемирной сети и отправь на мой адрес все-все, что написано неким молодым прозаиком Ричардом Фоксом. Для меня это важно. Я хочу почитать…
- Рада буду помочь!.. Завтра к вечеру будет!..
- Завтра?.. Да, действительно, завтра, раньше вряд ли получится… И заранее спасибо!..
      Попытаюсь сначала понять того слишком уж грустного, умного, к сожалению, женатого парня.
- Мне не трудно, но хочется знать, зачем он тебе нужен… И вообще ты сегодня какая-то странная.
- Я сегодня пьяна… Ну а Фокс… может быть, и не нужен, все же будет моим…
- Снова мистика, тайны?.. – не поверив, что я в самом деле чуть выпила.
- Тайна – вся наша жизнь!.. Ну да ладно, звони…
      Тайна, тайна, судьба… Далеко от нее не уйдешь, и тем более в минуты, когда чувствуешь слабость, когда хочешь о всем позабыть…
      Сварила еще одну чашечку кофе, и глотнула еще коньяка.
      Достойный человек не тот, у кого нет недостатков, а тот, у кого есть достоинства…
      Власть над собой – самая высшая власть, находиться в плену своих личных страстей – самое страшное рабство…
      Побороть дурные привычки легче сегодня, чем завтра…
      Нет ничего труднее, как перевоспитать человека плохо воспитанного…
      И вдруг снова звонок. И на этот раз Герберт…
- Каково же твое настроение?..
- Мало-мальски улучшилось, я почти что пьяна.
- Эй, не надо, не надо!.. – не поверил и он. – Это ж надо додуматься!.. Хотя глазки и вправду блестят!.. Может, ты в сей момент не одна? – неудачно шутя. – Может, с кем-то другим?..
- Успокойся, одна!..
- Я бы мог вдохновить, - намекая на секс, - сделать так, чтоб ты больше не куксилась, чтобы снова шутила и была жизнерадостной.
- Нет, спасибо, нет-нет!.. Со своими проблемами я привыкла справляться сама.
- В таком случае пока. Если вдруг передумаешь…
- Нет же, Герберт, не стоит, - уже менее решительно. – Очень рада, что ты позвонил!
- Значит, завтра…
- Да, надеюсь, надеюсь… И до завтра, мой друг.
      А ведь мог настоять!.. Очевидно, не очень хотел!..
      И глотнула еще… Не так много на дне и осталось… Правда, в баре достаточно… И да здравствуют мысли, и да здравствуют знания!..
      Знание тогда знание, когда оно приобретаются трудом собственной мысли, а не простым запоминанием…
      Ученый много знает и все же учится, а невежда – не знает и не учится, но лучше учиться поздно, чем никогда…
      В любой науке лучший учитель – это опыт, поэтому лучший путь к знанию – это личная практика, сильная воля и собственное напряжение ума, так как с чужим умом в люди не выйдешь…
      Изучение, опыт и воображение – таковы источники высокого профессионализма, доступ к которому открыт для каждого человека…
      Все люди от рождения равны, но на сцене жизни все же призваны сыграть разные роли, так как создает человека Бог, а развивает и образует – общество…
      Ум не терпит неволи, но умен и счастлив только тот, кто легко и быстро исправляет свои ошибки…
       И опять поток этих прерывистых мыслей оборвал надоедливый звонок видеофона, подходить к которому я, естественно, не собиралась. Это снова поклонник. Долго-долго, с минуту, что-то мне говорил – благо, запись осталась. Что ж, посмотрим, послушаем, что он рвется сказать.
      «Я же знаю, вы дома, - и глядел как тогда, весьма грустными, участливыми глазами, говорил без смятения, вдумчиво. – И вообще о вас знаю все-все, даже то, что вам плохо, и что вы в это время одна, и что пьете спиртное. Но все это пройдет и вам будет смешно, вероятно, чуть совестно, оттого что сегодня оказались в плену своей собственной слабости. Но стыдиться не надо, не стоит. И вам это известно. Будьте трезвой всегда, даже выпив вина, и вы будете счастливы!.. И не надо бояться, опасаться друзей, я имею в виду настоящих, тех, кто истинно любит и готов вам чем-либо помочь, поддержать. Жизнь, увы, коротка, так давайте же жить, а не только о ней размышлять!.. Кстати, вы превосходно танцуете, вы почти что звезда!.. Ваш поклонник, писатель-прозаик… и ваш истинный друг Ричард Фокс».
      Кто он есть, этот трезвый писатель, ясновидец и маг?.. Может, Фокс – сексуальный маньяк или просто больной?.. Фи, какая нелепица! Эй, Ингрида, уймись!.. У тебя, очевидно, разыгралась фантазия?..
      Допила этот чертов бокал… Закружилась головушка и немного тошнило…
      Может быть, все-таки позвонить этому настоящему, как он сам о себе говорит, готовому меня поддержать, более сильному другу? Пусть придет и вдохнет в меня жизнь… Только он первым делом захочет лечь со мною в постель, но такое позволить себе, вне сомнения, нельзя, даже если и хочется. Нет, развратница, нет!..
      Никто не может обучить человека мудрости, кроме мудрого, и никто нравственности, кроме нравственного…
      А разумно ли это вообще, чтобы именно Ричард оказался мне другом, учителем и духовным наставником?..
      Дружба и любовь – два великих священных чувства, только они способны духовно пополнить человека…
      Мысли, мысли, тоска… И клонило ко сну. Не раздевшись, легла. И мгновенно забыла о том, что впервые так много пила, что меня одолела хандра…
      Понимая, что сплю, поднялась на вершину какой-то горы. В дымке лес и шоссе, и извилистой жилкой река… Красота!.. Но хотелось взлететь, и все выше и выше!.. И откуда-то он, Ричард Фокс.
- Подарить ли вам крылья?.. – на сей раз улыбаясь, спросил. – Могу прямо сейчас.
- Да, конечно, пожалуйста!..
- В таком случае летите!.. И не бойтесь, не бойтесь!..
      Крыльев вовсе и не было… Они были в моем подсознании, они были в душе.
- Ну а вы?..
- Неужели не видно?!.. – с удивлением, мужчина. – Я давно окрыленный мечтой!..
- Если мне суждено с вами вместе лететь, - растерявшись немного, - то, чтоб это надолго!..
- Все зависит от вас!..
- Дело в том, что у вас уже есть благоверная. Боюсь сделать ей больно, нарушить установившийся между вами баланс.
- Благоверной ее даже трудно назвать, - и опять опечалился Ричард. – Но о том долго-долго рассказывать.
- И не надо, не надо! – распустив свои крылья. – Вперед!..
      И летели, летели… И все выше, и выше…
      Сказки быстро кончаются, но они намекают и дают нам толчок…
      Снова, снова звонок.
- Кое-что отыскала, - сообщила Симона, - как просила, отправила. Так что можешь читать.
- Что ж, спасибо, спасибо!.. Правда, к этому времени кое-что изменилось… Все равно почитаю!.. И к тому же все-все!..
- В таком случае надеюсь, что завтра найду и пришлю, может быть, и сама принесу остальное.
- Да, конечно, да-да!.. Ты мне так помогла…
- Ладно-ладно, пока!..
      Быстро-быстро поела и включила компьютер… «Возвращение на Землю», роман. И, конечно же, мистика… Позже чашечка кофе… До утра…

                *  *  *


      Засиделась?.. Да, давненько, увы, слишком долго витаю, блаженствую в Тонком мире другой, много более субтильной, в то же время достаточно действенной и, естественно, вечной субстанции. Хочу быть материальной, хочу жить на Земле. Много раз о том думала, давно этого жажду, но не всякое наше желание превращается в явь в тот же самый момент.
- Погоди, - повторял Господь Бог, - накопи в себе больше так нужных каждому психических сил.
- Ты же можешь их дать!.. – как девчонка просила, умоляла Его.
- Дать никто ничего нам не может, пора это понять!.. Заслужи и получишь сполна!..
- Обижаешь.
- О нет!.. Извини за банальную мысль, за все надо платить!..
      Обращаться с тем самым вопросом к Христу я уже не могла. Это было бы глупо, совершенно бессмысленно и, пожалуй, кощунственно.
      Ихтиандр… Он, конечно, все знал, делал вид, что своим чисто трезвым и сознательным я о тех встречах тогда, в прошлой жизни моей, ничего и не помнит. Но общение с духами у смертных, материальных людей, каковым он пока что является, происходит, как правило, в трансе! Значит, помнил и знал, лишь корректно молчал.
- Мой мятежный и пламенный дух прямо рвется на Землю, - все ж таки раз сказала амфибии.
- Не забудь же о том, - лишь пожал он плечами, - что в той будущей жизни ты, увы, обо всем позабудешь, начнешь все, как говорится, с нуля.
- Как-то странно и слышать о том, что так вдруг и забуду, если я превращусь в подсознание, если стану душой той, еще не родившейся девочки.
- А откуда такая уверенность, что ты вновь будешь женщиной?..
- Это знаем мы оба!..
- Да, действительно, знаем, - тут признался мужчина. – И по-прежнему жажду, чтобы все так случилось.
- Так, наверно, и будет… Хотя вовсе не жаждала знать все это заранее.
- Понимаю… Прости.
- Ладно-ладно, прощаю. После драки уже кулаками не машут.
      Остается оформить наконец-то созревшую мысль: слишком долго без тела, в Тонком мире витающий дух как бы обрастает материей и становится пленником своих прежних страстей, его тянет на Землю и к мирской суете. Вероятно, не всех, а лишь тех, кому снова в телесном обличии предстояло на нее, грешную, вернуться и с момента зачатия вновь пройти череду испытании, часто более трудных, прожить более сложную, иногда драматичную жизнь ради блага всего человечества, всего Космоса в целом.
      Птицам и животным Бог установил Свой закон, и когда они живут по этому закону, им хорошо. И вам будет хорошо, если будете исполнять закон Бога, и закон этот записан в сердцах всех людей. Если бы закон этот не давал всем людям блага, Бог не дал бы его…
      Закон вкратце о том, чтобы любить Бога и ближнего своего, как самого себя. Тот, кто исполняет этот закон, поступает с другими так, как он хочет, чтобы другие поступали с ним…
      И потому всякий, кто слушает эти слова и исполняет их, делает то же, что делает человек, строящий дом на камне: такой человек не боится ни дождя, ни разлива рек, ни бурь, потому что дом его построен на камне. А всякий, кто слушает эти слова и не исполняет их, тот делает то же, что делает человек безрассудный, строящий свой дом на песке. Такой дом не устоит ни от воды, ни от бурь и упадет, и разрушится…
      Когда человек посеет семена на своем поле, то он не думает о них постоянно, а спит ночью и встает утром, и делает свои повседневные дела, не заботясь о том, как семя выходит и растет. Семена же сами собой бухнут, прорастают, выходят в зелень, в трубку, в колос и наливают зерна. И только тогда, когда поспеет урожай, посылает хозяин жнецов, чтобы сжать ниву. Так и Бог не устанавливает Своей силой царство Божие среди людей, а предоставил самим людям делать это…
      Если в человеке нет внутри его царства Божия, то такого человека не принимает Бог в Свое царство, а оставляет его в миру до тех пор, пока он сам не сделается достойным царства Божия…
      Царство Божие похоже на то, как рыбак протягивает по морю сети и захватывает всякую рыбу, а поймав же ее, отбирает тех, какие нужны, ненужных же выпускает обратно в море…
      Посеял хозяин хорошие семена в поле своем. И стали вырастать семена, но выросла среди них и дурная трава. И вот работники пришли к хозяину и говорят: или ты плохие семена сеял?.. У тебя на поле много дурной травы вышло. Пошли нас, мы выполем. А хозяин говорит: не надо, а то вы станете полоть дурную траву и потопчете пшеницу. Пускай растут вместе. Придет жатва, тогда велю жнецам отобрать пшеницу, а дурную траву бросить. Так и Бог не позволяет людям вступаться в жизнь других людей и Сам не вступается в нее. Каждый человек только сам, своими силами может прийти к Богу…
      Когда высеивают семена на поле, то не все они вырастают одинаково. Бывает так, что одни семена попадают на дорогу, и налетают птицы и выклевывают их, другие – на каменистую землю, эти семена хоть и прорастают, но не надолго, ростки скоро засыхают из-за того, что им не в чем корениться, а есть еще и такие семена, что попадают в бурьян, и он заглушает их. Есть, конечно, такие, что попадают в хорошую землю и вырастают, и приносят от одного зерна тридцать или шестьдесят зерен. Так же люди бывают такие, что не принимают царство Божие в сердце свое, приходят к ним искушения плоти и похищают посеянное, это – семена на дороге. Семена в бурьяне это – когда люди и поняли смысл царства Божьего, но заботы мирские, жадность к богатству заглушают в них жажду стремления к духовному росту. На хорошей же земле семена это – те, кто понял смысл царства и принял его в сердце свое. Такие люди живут долго и счастливо. Так что тот, кто удержал то, что дано ему, тому дается многое, а кто не удержал, у того последнее отнимается. И потому всеми своими силами старайтесь вступить в царство Божие. Ничего не жалейте, только бы войти в него…
      Царство Божие внутри нас значит то, что всякий человек, чтобы войти в него, должен родиться снова… Родиться снова, по словам Иисуса, означает родиться не плотским рождением, как родится ребенок от матери, а родиться духом. Родиться же духом – значит понять то, что дух Божий живет в человеке и что кроме того, что всякий человек рожден от матери, он рожден еще от духа Бога…
      Дух Божий – это любовь. И любовь живет в духе каждого человека…
      Человек, в данном случае мужчина, неспособный любить прежде всего себя и в себе Божий дух, неспособный любить никого, ни жену, ни своих же детей и ни общество в целом… Илья был не таким…
- Вот и я, - улыбаясь мне, Иштван. – Предлагаю отправиться на какую-нибудь незнакомую, с более высокой цивилизацией и похожей на нашу планету.
- Хорошо, - лишь поморщась, ответила, - но учти, это очень опасно!..
- В каком смысле?..
- Вокруг этой планеты, куда мы полетим, может быть очень много существ, в том числе агрессивных. А как с ними бороться нам с тобою не ведомо.
- Но ведь с нами сам Бог!..
- За пределами нашей Галактики, - появившись, Всевышний, - я, увы, буду малоспособным вам чем-либо помочь. Само ваше желание почерпнуть из других, вероятно, ценнейших источников нужной нам информации очень-очень похвально и я сделаю все, чтобы вас поддержать. Все же должен напомнить, а верней, повторить, что сказала Надежда, это очень опасно!
- Может быть, - не сдающийся Иштван. – Несмотря ни на что, нам нужна информация!..
- И я с ним совершенно согласна, - пришлось молвить и мне.
- В таком случае ступайте, - был охвачен азартом Господь. – Право, я озабочен, встревожен, как у вас там все сложится…
- Не волнуйся, о Бог! С твердой верой в победу мы способны на многое!..
- Ладно, ладно, и помните, - наконец прослезился Всевышний, - я всегда буду с вами, я всегда буду в вас!..
      И остались одни.
- А куда нам конкретно?.. – растерялся мой друг.
- Размышлять, полагаю, бессмысленно, - улыбнулась ему. – Полетели и все!..
      И тут мы устремились куда-то, притом с бешеной скоростью; и прошло всего пару минут, как мы начали вязнуть в густой, тормозящей нас массе. Психическая оболочка какой-то планеты, лишь мелькнула внезапная мысль.
- А не слишком ли вы разогнались?!.. – чей-то окрик заставил сбавить скорость совсем.
      Перед нами чудовище, мы едва не влетели в него! Слава Богу, тотчас поняла: эта внешне ужасная тварь совершенно безвредна, можно даже сказать, безобидна.
- Нет, не слишком, - преспокойно ответила. – Ну а ты?.. Зачем нам помешал?..
- Что вы, что вы, земляне?!.. – с удивлением, страшилище. – Вы могли бы разбиться, я, напротив, вас спас!..
      Очевидно, оно и не очень разумное, полагая, что мы абсолютно телесные. Правда, то, что явились сюда из планеты Земля, все-таки угадал… А куда мы попали?.. На расстоянии нескольких десятков километров видны были лишь горы. Горы, горы и кратеры, клубы дыма и пара…
- Мы по сути такие, как ты, - пояснил ему Иштван, - почти нематериальные духи более тонкого мира ореола Земли. Это значит, не можем так вот просто разбиться и не можем сгореть.
- Вы наивные люди, хоть и в образе духов, - усмехаясь, наверное, чудище, - полагая, что ваши законы применимы везде.
- Этим хочешь сказать, что психическое поле вашей планеты чрезвычайно сильное, может нас погубить?.. И хотелось бы знать, как она называется, есть ли на ней жизнь…
- Разумеется, есть, раз я с вами беседую, - очевидно, задумалось чудище. – Имя нашей планеты Андрона, ну а поле действительно сильное, в том числе и гравитационное, хотя масса Андроны много меньше, чем вашей Земли. Всемирный закон тяготения Исаака Ньютона у нас как бы бездействует, в чем есть шанс убедиться самим.
- Мы затем и летели, чтоб что-либо узнать, почерпнуть.
      Вокруг нас появилось с десяток, правда, менее страшных, с опаской приближающихся тварей.
- Не волнуйтесь, они абсолютно безвредные, - сказал наш собеседник, дав им знак отойти. - Если очень хотите, могу вас провести в храм Священной горы, к нашему главному жрецу.
- Да, конечно, хотим.
      Главный жрец, храм Священной горы… Неужели действительно в этой, на вид серой Андроне могут быть человечеству малознакомые вещи, то, что может привлечь?..
      Мы летели нескоро, ибо стали почти что телесными, чрезмерно тяжелыми – нас тянуло в ущелья старых сумрачных гор, приходилось все чаще изменять направление движения, без конца тормозить. Наконец оказались у подножия высокого, стреловидными шпилями ввысь устремленного храма.
- Дальше уж без меня, - сказал наш провожатый, превратившись в большущего тигра. – Я вам больше не нужен.
- Да, наверно, спасибо!..
Тигр мгновенно исчез, мы шагнули к огромным и открытым дверям.
      Свечи, свечи и свечи, очень много свечей… и, похоже, из воска. Значит, здесь, кроме гор, есть еще и поля, вероятно, леса, есть цветы и есть пчелы.
- Проходите, пожалуйста, - мужской голос откуда-то. - Я давненько вас жду.
      Очень много свечей… Человек?!.. Да, действительно, старец.
- Вы, я вижу, в большом изумлении, - улыбнулся нам жрец. – Ну да ладно, садитесь.
      Зал; богатство и роскошь; золотые подсвечники; драгоценные камни…
- Полагали здесь встретить, - мало-мальски очнувшись, ему, - лишь немного похожих на нас, каких видели в фильмах, существ.
- Что ж, понятно, понятно, - стал серьезным туземец, - а придется общаться с людьми.
- Вы действительно люди?..
- Мы атланты, потомки землян.
- Значит, наши, родные!.. – с облегчением вздохнул впечатлительный Иштван.
- Значит, ваши, однако… вам не стоит надеяться, что мы можем вам в чем-то помочь. По прибытии сюда после мирового потопа, мы пошли по тому же, прежде пройденному пути, правда, кварцевой жилы, соответствующей той, что была на Земле, здесь найти не смогли, нам пришлось создавать свой Силовой Кристалл искусственно. Это стоило сил, мало кто и остался в живых.
- И все это случилось чуть позже десяти тысяч пятьсот лет до нашей эры?..
- Да, чуть позже и должен заметить, мы не бросили Землю, как говорится, на произвол судьбы. Это нашими силами был возведен комплекс пирамид, указывающих вам истинный путь. И не мы виноваты, что вы чересчур суетливые и стремитесь к богатству, до сих пор не изволили это наше послание вам до конца изучить.
- Значит, в чтениях Кейси?..
- Эдгар Кейси все верно сказал, я могу повторить: «Важнейшая для современного человечества информация должна быть найдена в основании левой передней лапы Сфинкса, но не в подземных тоннелях под ним. Информация заложена в краеугольном камне основания этой лапы. Тоннели под Сфинксом, пока не известные вам, тоже несут в своих конфигурациях информационную нагрузку. Однако капсула с посланием потомкам находится под левой передней лапой».
- Много проще всю ту информацию передать нам сейчас, - тут заметила я.
- Нет уж, нет уж, увольте!.. И сам Бог ваш, Надежда, не способствует этому, чтоб так просто, приложив минимально усилии, получать драгоценную информацию и что-либо вообще.
- Ты, наверное, прав, - соглашаясь с ним, мы. – Все же хочется знать, может, людям и стоит задуматься, обратить свои взоры на место, где под плещущимися волнами Атлантического океана, между Мексиканским заливом, с одной стороны, и Африканским побережьем – с другой, несомненно, в большой глубине и под слоем осадков все еще покоится вами оставленный Силовой Кристалл?..
- И опять же могу вам сказать только: нет. Население вашей Земли много раз возросло, доставать со дна моря Кристалл совершенно бессмысленно.
- Можно сделать другой, много-много других, отвечающих нашим запросам и потребностям и, конечно, искусственных.
- Ты достаточно умная, Надя. Кстати, должен сказать, скоро стать тебе женщиной!.. - и опять улыбаясь, произнес наш земляк, наш собрат, наш родной человек. – Жаль, твоя предстоящая жизнь будет многим зависеть от уже постаревшего, потерявшего свежесть мышления человека-амфибии.
- Неужели известно и то, что я стану женой Ихтиандра?..
- Вне сомнения, известно, мы ведь тут за пустыми беседами время зря не проводим.
- Намекаешь на то, что пора знать и честь?..
- Было очень приятно!..
- Что ж, спасибо, прощай.
- До свидания, Надежда, мы с тобой еще встретимся. Пусть теперь наш ужасный, а на деле отзывчивый Тигр вам покажет планету.
- Да, конечно, спасибо!..
      Не без юмора жрец, но немного заносчив. Как и все власть имущие… И не будем судить…
      Тигр – уже человек, а вернее, душа; был почтительным, вежливым.
- Большая часть жителей Андроны проживают внутри этих гор, - рассказал по дороге. – Это вовсе не значит, что они чем-то ущемлены или в чем-то нуждаются.
- Может, им не хватает ощущения пространства или, скажем, наличия природы?.. – сомневаясь, спросила попутчика, верней, нашего гида.
- Уверяю, что нет!.. Впрочем, что говорить?..
- Да, конечно, посмотрим!..
      То, что мы очень скоро увидели, нас и впрямь поразило. Целый город в горе! И не город ночной, освещенный какими-то мертвыми, совершенно бездушными лампами, а над ним грело яркое солнце и над ним кое-где облака, с чистым воздухом небо. И не город из камня, металла, где дома и машины, и суетность, а спокойствием дышащий сад, кое-где средь которого все же были коттеджи, вверх стремились фонтаны и о чем-то шептали пруды. Пение птиц превратилось в симфонию. Очень мало людей. Никуда не спешащих и все время молчащих. Так ведь это атланты! На кой хрен им язык, если можно общаться и мысленно!..
- Ну и как?.. – полюбопытствовал гид.
- Скажу честно, фантастика, - вспомнив то, как жила в свое время с Ильей.
- Сказка!.. – ошарашенный Иштван.
      Эта наша экскурсия длилась более часа. Что о всем говорить?.. Хочу только добавить: люди жили как боги. И заметьте, не духи!.. Пришло время прощаться.
      Силовые Кристаллы!..
- Да, все это с их помощью, - подхватил мою мысль провожатый. – Но не надо печалиться, нужных и легко добываемых материалов для производства таких, не уступающих эффективностью Силовых Кристаллов у вас там, на Земле предостаточно. Есть и нужные люди. Душу одного из способных это сделать людей, - улыбаясь, он глянул на Иштвана, - а вернее сказать, предводителя я вижу перед собой.
- Это все, что нам можешь сказать?.. – огорчился мой друг.
- Заслужи, и получишь все-все!..
- Да, конечно, спасибо!..
      И тут гид снова стал нас встречавшим чудовищем.
- До свидания, люди, - сказал он грустным тоном.
- До свидания, атлант!..
      Горы, горы и кратеры – города Атлантиды…
      Что ж, родная, прости…


    Часть седьмая

      Простой бедный народ; не приучен мудрить и обманывать; не дай Бог, чтобы кто-то да кого-то обидел!.. А болеет ли этот народ за Отчизну свою, патриоты ли мы?.. Очень трудный вопрос.
      Лето; жарко; нарядная. Почти все собрались.
- Уезжаю в Америку, - заявил перед сменой Карелин.
- На побывку, в Аляску?.. – шутка не поверивших ему ребят.
- Нет, в Чикаго, - улыбнулся сорокалетний проходчик, - и притом навсегда.
      Тут он снова замолк. Тишина.
- Эй, дружище, проснись, - отложив все бумаги, обратился к счастливчику я . - Расскажи нам о всем.
- Повезло, - отозвался наш друг. – Неожиданно выиграл так называемую зеленую карту. Это значит, что после выполнения предъявленных мне правительством США требовании я с семьей получу кое-какие преимущества и, главное, гражданство. Кстати, там уже года два проживет мой единственный брат. Правда, он не в Чикаго, а в более крупном Нью-Йорке. И успел уж прижиться, купил старую тачку и занимается извозом людей.
- Ты ведь тоже шофер!..
- Да, шофер. Очевидно, со временем займусь этим и я.
- Повезло!.. – подытожил начальник и тотчас перешел к злободневным делам.
      А действительно ли так повезло?.. Снова трудный вопрос. Здесь друзья и приятели, почти голая задница и надежда, надежда, а там вдоволь жратвы, море тряпок и всяческих благ, но отсутствие близких, настоящих друзей. Вместо них вечно будут мелькать ожиревшие, с постоянно приоткрытыми ртами рожи якобы задумавшихся янки. Пусть уж лучше свои!.. Да, и тут кругом много тупых, чересчур обнаглевших и пьяных, в то же время родных…
- Ты о чем размечтался? – обращаясь ко мне, улыбнулся начальник, когда все разошлись. – Тоже хочешь в Америку?
- Ни за что!.. Говорят, что свои даже блохи не так сильно кусают!..
- Вот и я так подумал, - и сначала вздохнул, а потом улыбнулся непосредственный шеф. – Водки хочешь?..
- ?!..
- Есть колбаска, огурчики, - и глядел он с насмешкой. – Или стал абстинентом?..
- Нет, не стал, - пожимая плечами, - только так, перед сменой… И к тому же все знают, что непьющим являешься ты.
- Мне, признаюсь, нельзя. Выпив, я становлюсь совершенным кретином и творю черт-те что. Позже стыдно, конечно. Но сегодня по капельке можно, даже нужно, сказал бы.
- По какому же поводу?..
- Может быть, и скажу, но пока что иди, сдай наряд и так далее. В шахту съездишь чуть позже.
- Как прикажешь, начальник!.. – выходя, улыбнулся ему.
      В шахту съездишь чуть позже… Разрешение шефа!.. В шахту можно не ехать вообще, если нету ни капельки совести. Позвони, все узнай и сообщи все услышанное от своего имени.
      Уже в робе отметился в табельной и обратно в нарядную…
- Наконец!.. Заходи.
      Во второй, совсем маленькой комнатке, расположенной рядом с нарядной и являющейся как бы продолжением первой, ждал накрыт уже стол. И довольно богатый. Кроме уже упомянутых колбасы и огурчиков на нем красовалась алюминиевая тарелка с разрезанной на кусочки свининой, несколькими копчеными рыбинами, помидоры и сливы, и сок.
- Ого!..
- Как-никак, а начальник участка!.. – засиял наш Денис Леонидович.
- По какому же поводу?.. – повторил свой вопрос.
- Небольшой юбилей, - чуть смутился виновник события. – Мне сегодня исполнилось тридцать пять лет.
- Молодой и зеленый, салага!.. – протянул ему руку. – Что ж, от имени всех я желаю тебе много счастья, любви, разумеется, денег и всего, что желает душа!..
- Рад, спасибо, польщен!..
- Намекнул бы чуть раньше…
- Скажу честно, забыл и вообще… Ближе к делу, Илья, наливай!.. – доставая из шкафа бутылку. – Запру дверь изнутри, посидим тут тихонько.
- Да, конечно, конечно! Чтоб никто не унюхал!..
      Молодой и неглупый, порядочный, замечательный парень… Ближе к делу… Какому?.. Водку пить ни ума, ни особых талантов не надобно, значит, есть настоящее, мне пока неизвестное дело. И довольно серьезное, раз начальник решил угостить подчиненного и к тому же в рабочее время.
- За тебя!.. – поднял я свой стаканчик.
- За неглупых людей!.. – вот, и снова намек.
      Хороша! Охлажденная!.. Хороши и колбаска, корейка, помидоры, огурчики…
- Говори же, Денис Леонидович, - закурив, обратился к нему. – Что мне хочешь сказать?..
- А откуда ты знаешь?!..
- Не дурак, догадался.
- Да, похоже, вся эта затея абсолютно бессмысленна. Ну да ладно, повторим!.. – потянулся к бутылке начальник. – Будет проще беседовать.
- Я, конечно, не против…
      Хороша, когда знаешь в ней толк, как и многое-многое, с чем мы в жизни встречаемся, но порой необдуманно и несправедливо отвергаем. Ну а водка... Сама по себе она не является плохой, не является носителем зла, плох есть сам человек, совершенно не знающий меры, потерявший рассудок…
- Теперь можно и к делу, - стал серьезным мой шеф. – Мне, возможно, в ближайшее время придется перейти на другую, более ответственную работу.
- Повышение?..
- Верно.
- И ты хочешь, чтоб я?..
- Да, хочу.
- Но ведь есть заместитель!..
- Он, увы, слишком глуп и чрезмерно инертен. С ним, не скрою, легко, все начальники любят послушных и податливых замов. Кстати, он очень-очень доволен своей нынешней должностью.
- Все понятно и так!.. Но пойми, своей нынешней должностью очень-очень доволен и я!..
- Думал, ты патриот, - опечалясь, Денис Леонидович.
- Трудно быть патриотом в наше смутное время, когда все только хапают, прикрываясь красивыми, порой и впрямь патриотичными словами. Я, увы, не герой. А с другой стороны, жить в России – уже героизм. Давай выпьем еще, - улыбнувшись ему, - вот тогда им и стану действительно!..
- Что ж, давай, наливай!.. Вероятно, поэтому наши люди так пьют, что хотят хоть на время забыть о совсем неприглядной и бесперспективной действительности и хотят стать на время героями.
- Перспектив у шахтеров, и тем более севера, к сожалению, нет, но об этом как мы, так и власти молчат. Вот за это и выпьем, - поднимая стаканчик, - за способность, умение жить, когда нет перспектив.
- За способность быть стойкими!..
      Хороша!..
- Кстати, должность начальника мне уже предлагали. Я тогда отказался.
- А теперь?..
- А теперь, может быть, соглашусь.
- Странно все получается…
- Нет, нисколько, нисколько, ибо я стал другим, более мудрым, наверно… Должен кто-то работать!.. Дай немного подумать, ну, хотя бы два дня. Мне необходимо посоветоваться с женой.
- Ради Бога, подумай!.. И каким бы ни был твой окончательный ответ, в шахту можешь не ехать. О том, что творится в забоях, можно узнать и по телефону.
- Значит, можно расслабиться, - и тут я с облегчением вздохнул, нажал клавишу старого, однако исправно работающего магнитофона.
- И попить кофейку, - включил чайник Денис Леонидович, потянулся к бутылке. – Но сначала управимся с водочкой.
- У нас море закуски! Почему бы и нет?!..
- За тебя хочу выпить, Илья, - глядя прямо в глаза, - и за спутницу жизни твою, так помогшую нам, за Надежду Петровну!..
      Может быть, кому-либо покажется, что все это – пустые слова?.. Нет и нет!.. Если шире смотреть, пустых слов не бывает вообще.
- Лестно слышать. Спасибо!..
      Все допито, пустая, а жаль…
- Знаю-знаю, ты хочешь сказать, - улыбаясь, начальник, - надо сбегать в поселок…
- Очевидно, придется.
- Не спеши. С минуты на минуту, чтобы написать отчет, должен появиться Калашников. Вот его и пошлем.
- Я с ним пить не хочу!..
- С этим вечно поддатым, можно смело сказать, полупьяным ковбоем не желаю и я. Пусть хоть нам принесет.
- Не обидится?..
- А ты сделай все так, чтобы этого не было.
- Чтобы я?..
- Ты почти что начальник, будь же гибким во всем.
- Что ж, придется, придется. Ждем прихода гонца!..
      Горный мастер Калашников… Алкоголик, но с гонором, без конца тарахтящий, будто тот автомат… И готов подольститься, даже примет за честь… Некрасиво, конечно, ну да ладно, сгоняет…
- Кофе с сахаром?.. – налив чашки, Денис Леонидович.
- Да, мне ложечки три, - позволяя себя обслужить.
      Растворимый, конечно, а иначе сказать, суррогат, не для настоящих ценителей кофе… Зато есть все возможности пить его даже здесь.
- А теперь, если можешь, ответь, - наконец-то решился и спросил я у шефа, - кем же ты собираешься стать?.. Между нами, естественно… Вероятно, директором или кем-то другим?..
- Да, отчасти, техническим… - призадумался он. – Посему и пекусь, чтобы начальником моего бывшего участка, в то же время моим подчиненным, стал бы парень действительно грамотный.
- Ладно-ладно, понятно. Ну а кем тогда станет Сысоев, теперешний технический?..
- Он, конечно, директором, а теперешний босс скоро станет главой всех угледобывающих предприятии города, то есть генеральным директором концерна.
- Хорошо, а ты сам?.. Потянешь ли?..
- Да, уверен, вполне!.. И хочу, между прочим, заметить, очень-очень большого ума, чтоб справляться с работой, для более высокого ранга руководителей вовсе и не надо. Сложно здесь, на низах!..
      Тут послышался скрежет в соседней комнате открываемого дверного замка, а потом и шаги, а потом всунул нос к нам и вышеупомянутый горный мастер Калашников.
- Выпиваете?.. – этак скромно, с улыбочкой.
- Ошибаешься, выпили, - отозвался, естественно, я. – Ждем тебя, чтоб принес нам еще.
- Что ж, давайте, сгоняю.
- Сделай милость, сходи, - опередив шефа, протянул ему сотню, - принеси нам бутылочку водки на свое усмотрение. Без нее, это ты понимаешь и сам, боюсь, вряд ли удастся решить кой-какие, внезапно появившиеся проблемы.
- Я все понял, все понял, - и впрямь понял намек. – Мое дело лишь вам услужить!..
- И, пожалуйста, быстрее, - вдруг вмешался и старший, - чтобы одна нога здесь, а другая там!..
- Ясно, ясно, бегу!..
      Ускакал.
- И тебе его жалко, – улыбаясь, Денис Леонидович.
- Да, признаюсь, немного.
- Никогда ни о чем не жалей, - поучая словами Дементьева. – Он в течение месяца выпивает, наверное, столько, сколько ты не осилишь за жизнь.
- Молодой и горячий, и глупый…
- Не такой уж и глупый, сразу понял, облом!..
- Но каким бы он ни был, все же ценный наш кадр.
- Сам недавно сказал, что не хочешь с ним пить, - пожимая плечами, начальник. – Ну да ладно, замнем…
      Он, конечно же, прав: жалость – чувство дурное и унизительное, как для самого объекта жалости, так и для того, кто это делает. И к тому же она, чрезмерная жалость, ни к чему не приводит, а напротив, мешает развитию как личности, так и общества в целом. Людям можно и нужно сочувствовать…
      Снова скрежет замка, снова к нам заглянул весьма ценный работник и достаточно шустрый гонец.
- Вы, я вижу, заждались, - вручил водку и сдачу.
- Если честно, не очень, - отозвался Денис Леонидович. - Ну да ладно, присядь, выпей с нами хоть рюмку.
- Нет, спасибо, нет-нет!.. – не такой уж и глупый, тщеславный. – У меня много дел.
- Что ж, спасибо, спасибо, - был чуть-чуть подбодрен. – Не забудь, завтра в третью!..
- Ладно-ладно, я помню. До свидания, удачи!..
      Вновь остались одни.
- Еще чашечку кофе?.. – предложение шефа.
- Да, конечно, конечно, - откупорил бутылку и наполнил стаканчики я. – Но сначала пропустим еще!.. На сей раз хочу выпить за то, чтобы наши желания воплотились в действительность!..
- Значит, быть мне техническим!..
- Когда станешь уже генеральным, не забудь обо мне...
- Ладно-ладно, заметано!..
      Пропустили еще и еще…
      Повороты судьбы… Можно ли назвать их неожиданными?.. Нет, конечно же, нет. Даже то, чего мы как бы и не желаем сознательно, но к чему стремимся подсознательно, способно превратиться в настоящее, способное стать реальностью желание. Впрочем это не значит, что нам можно бездействовать, ждать у моря погоды.
- В отношении нашего дела, - обращаясь к начальнику, - могу дать и сейчас свой окончательный ответ.
- Я его уже знаю, - усмехнулся Денис Леонидович.
      И допили бутылку… а потом разошлись.


      Илья редко бывает и дома – то авария в шахте, то еще что-нибудь. Грешным делом подумала: уж не появилась ли у него какая-нибудь молоденькая, более привлекательная пассия? И однажды проверила, позвонила в нарядную. Там, увы, никого… В табельной ответили сразу.
- Не волнуйтесь, Илья Александрович только что выехал на-гора, - добродушно сказала мне какая-то женщина. – Вероятно, уже в душевой.
- Но уже девять вечера!.. Может, что-то случилось?..
- Нет, наверное, нет. Да и мало ли что может произойти в шахте?.. – чуть подбодрив меня. – Такая уж у него работа.
- Что ж, спасибо, утешили!..
      На кой черт в таком случае нужна вот такая работа?!.. Оклад, правда, немаленький, однако обходились и тем, что имели. Не последнюю роль в согласии Ильи стать начальником, вне сомнения, сыграло чисто мужское самолюбие – был каким-то притихшим с той поры, как я стала бухгалтером ТЭЦ и зарабатывала значительно больше него. Разве я виновата, что живем вот в таком государстве, где один парадокс много хлестче другого?..
      С той поры, с той поры… Беспокойство, тревога… Днем и ночью, всегда…
- Что с тобой происходит?.. – раз спросил благоверный.
- Я не знаю сама… Ты куда-то уходишь, мне становится страшно…
- Мне давно уж за сорок, почти взрослая дочь и любимая женщина, - глядел прямо в глаза. – Неужели ты думаешь, что куда-то уйду?..
- Нет, не думаю, нет!..
- Все же хочешь, чтоб я был лишь подле тебя. Как младенец!..
- Я нуждаюсь в поддержке!..
- В ней нуждаемся все. В том числе и Лиана. А в таком состоянии, что ты можешь ей дать?.. Поддерживаешь ли ты в последнее время меня?..
- Боюсь, нет, - чуть не плача, любимому.
- Успокойся, Надюша, приляг, - уложил на диван и прикрыл меня пледом. – Ну а я почитаю тебе одну очень красивую и поучительную вещь любимого нами Николая Рериха.
      И тут я оказалась в глубоком, может быть, гипнотическом трансе.
- Ладно, ладно, читай.
- Этот небольшой рассказ так и называется, «Старинный совет». Что ж, послушай:
      «В одной старинной итальянской рукописи, кажется, пятнадцатого столетия – начальные страницы и все украшения книги были вырваны благородною рукою любителя библиотек – простодушно рассказывается о том, как пришел ученик к учителю-живописцу Сано ди Пиетро за советом о своей картине.
      Учитель трудился над спешной работой и не мог прийти на зов ученика, начавшего самостоятельно картину «Поклонение волхвов» для небольшой сельской церкви Сиеннского округа.
      Учитель сказал:
- Мой милый, я дал слово настоятелю Монтефалько не покидать своего дома, пока не закончу заказанное им «Коронование Пресвятой Девы». Но скажи, в чем сомнения твои. Я боюсь, не слишком ли долго проработал ты у меня, что теряешься теперь перед своею работой.
- Почтенный учитель, - сказал ученик, - картина моя сложна, и трудно мне сочетать отдельные части ее. Как лучше писать темную оливковую рощу на красноватом утесе, вдали. Видны ли там стволы деревьев и насколько отчетлив рисунок листвы?
- Мой милый, пиши так, как нужно тебе.
- Плащ Богородицы полон золотого рисунка. Лучше ли перебить его мелкими складками или навести рисунок в больших плоскостях?
- Сделай его так, как нужно тебе.
- Почтенный учитель, ты слишком занят превосходною работой своей, я лучше помолчу до времени ближайшего отдыха.
- Мой милый, я не думаю отдыхать скоро, а тебе нельзя терять время, если в картине твоей так много неоконченного. Я все слышу и отвечаю тебе, хотя и с некоторым удивлением.
- Головы воинов, сопровождающих царей, многочисленны; найти ли для них общую линию или дать каждую голову и из частей получить абрис толпы?
- Просто так, как тебе нужно.
- Я сделал кусты на дальних полях и полосами струи реки, но захотелось дать их отчетливо, как только иногда видит свежий глаз. Захотелось в воде увидеть волны и челнок на них и даже весло в руках гребца. Но ведь это вдали?
- Нет ничего проще; сделай так, как нужно.
- Учитель, мне делается страшно. Может быть, все-таки скажешь мне, стоит ли короны царей сделать выпуклыми или только для венцов оставить накладное золото?
- Положи золото там, где нужно.
- Мне приходит в мысль, не сделать ли на ягнятах волокна шерсти. Положим, они почти не видны, но вспомни, какие шелковистые, мягкие пряди лежат на ягнятах, так и хочется сделать их тонкою кистью, но в общей картине они почти не видны.
- Делай их так, как нужно.
- Учитель, я не вижу в ответах твоих совета моему делу. Я знаю, что все должно быть так, как нужно, но как нужно – затемнилось у меня сейчас.
- Скажи, ставил ли тебе какие-нибудь условия работы отец Джиованни?
- Кроме срока, никаких условий. Он сказал: Бенвенуто, напиши хорошее изображение «Поклонение трех волхвов Пресвятому Младенцу» и я заплачу тебе десять дукатов из монастырских сумм. Потом назначил срок работы и размеры доски. Но во время работы являлись мне разные мысли от желания сделать лучшее изображение. И к тебе, учитель, по-прежнему обратился я за добрым советом. Скажи, что же значит, «как нужно»?
- Как нужно, значит, все должно быть так, как хорошо.
- Но как же так, как хорошо?
- Несчастный, непонятливый Бенвенуто, о чем мы всегда с тобой говорили? Какое слово часто повторял я тебе? Так, как хорошо, может значить лишь одно – так, как красиво.
- А красиво?
- Бенвенуто, выйди за двери и иди к сапожнику Габакуку и скажи: возьми меня мять кожи, я не знаю, что такое «красиво». А ко мне не ходи и лучше не трогай работы своей.
      После этой истории в рукописи идет сообщение о рецептах варки оливкового масла и об употреблении косточек оливы. Затем еще рассказ о пизанском гражданине Чирилли Кода, погребенном заживо. Но два последних рассказа для нас интереса не представляют».
- Глуповатый, увы, ученик, - выйдя из транса, подвела итог я.
- Но мораль здесь в другом.
- Поняла, поняла! Ты желаешь жить так, чтобы было красиво!.. В нашем случае учитель есть я. К сожалению, никчемный.
- Очень даже талантливый, - теребя мои волосы, - но немного уставший.
- Ложись рядом со мной, - с благодарностью, мужу, - крепко-крепко меня обними.
- Может, что-то еще?.. – пошутив, разумеется.
- Нет уж, нет уж, потерпишь!.. а вернее сказать, потерплю…
      Любовь – это животворный огонь в душе человека, и все, что создается под влиянием этого чувства, отмечено печатью Бога… И любовь – это солнце, свет и поэзия самой сути человеческой жизни, но и у нее есть свои законы развития от весны к осени… Мы с Ильей в предвкушении осени… А любовь к Родине – это самое высшее и самое священное из всех чувств русского человека… И мы любим ее…
      Прошло несколько дней.
- Может, нам купить тачку?.. – заикнулся Илья.
- Ты и впрямь так считаешь?.. – проявляя большой интерес.
- Да, считаю, - и привел свои доводы.
- В таком случае нам необходим и гараж, который тоже обойдется в достаточно круглую сумму.
- Во-первых, гаражи в нашем городе не такие уж и дорогие, во-вторых, не забудь, что в нем можно хранить и картошку, варенье, все-все!..
- Ты меня убедил, - согласилась с любимым. – И насколько я помню, права у тебя есть.
- Я – водитель со стажем!..
- Вот и славно, и славно!.. Значит, скоро прокатимся!..
      Так у нас появилось авто, муж сказал, что «девятка». Нет, не новая, нет, но еще и не старая. Радости нашей не было границ. А чуть позже купили гараж. И все шло как по маслу – еще несколько лет назад мы с Ильей о машине и своем гараже могли только мечтать. Но хотелось чего-то другого, как бы более духовного – очевидно, не зря говорят, что аппетит приходит во время еды.
- Согласись, - завела разговор с благоверным, - что нам всем, в том числе и Лиане, было б очень полезно зарядиться энергией.
- Ты имеешь в виду гизские пирамиды в Египте?.. – оживленно спросил он в ответ.
- Да, вот именно, их, - мало-мальски опешив, привела аргументы.
- Хорошо, но получится весьма крупная сумма…
- Что ж, накопим, зато… мы получим огромный заряд и все то будем помнить до конца своих дней!..
- Ты меня убедила, - согласился Илья. – Если честно сказать, о таком путешествии я мечтаю и сам!..
- Дело стало за малым, накопить пару тысяч зелеными.
- Разве я не шахтер, не начальник участка?!..
- Не забудь, что и я весьма ценный работник!..
- Вот и славно, и славно!.. – аж сиял, сжал в объятиях единственный.
      Пирамиды… Основное назначение Великой Пирамиды тщательно скрывалось. Она не была ни гробницей фараона, ни обсерваторией, а являлась гигантским, мощнейшим генератором особой энергии, используемой фараоном и жрецами для различных целей.
      Согласно эзотерической доктрине Великая Пирамида была первым храмом Мистерий, Хранилищем секретных истин, лежащих в основе всех искусств и наук, всего мироздания. Техника и ритуал Мистерий были созданы мифическим Мастером Скрытого Дома, обитавшем в Великой Пирамиде невидимо для всех, кроме обладавших вторым зрением.
      Мистерии учат, что Божественная энергия нисходит на вершину пирамиды, из которой она распространяется по наклонным сторонам, растекаясь по миру. Венчающий пирамиду камень, отсутствующий в настоящее время, представлял, вероятно, миниатюрную пирамиду, повторяющую всю структуру основной. Таким образом Великая Пирамида уподоблялась Вселенной, а венчающий камень – человеку. Следуя этой аналогии, ум является венчающим камнем человека, дух – венчающим камнем ума, а Бог, как прообраз всей структуры пирамиды в целом, венчающим камнем духа. Подобно грубому и неотесанному камню, превращаемому в один из каменных блоков пирамиды, обычный человек посредством секретной системой развития Мистерий постепенно трансформируется в истинный и совершенный, венчающий пирамиду камень. Духовное строительство завершается лишь тогда, когда посвящаемый сам становится вершиной, через которую Божественная сила распространяется в окружающий мир.
      Сфинкс служил входом и через мистические проходы, и внутренние камеры проходили посвящаемые. Они входили как люди, а выходили преображенными как Боги, обретая в Великой Пирамиде – лоне Мистерий «второе рождение». То, как это происходило, является тайной тайн пирамиды. Можно лишь предполагать, но вполне возможно, что аккумулируемая формой огромная энергия пирамиды Хеопса, сфокусированная в месте расположения саркофага в царской комнате с помощью специального сооружения, находящегося над ней, служила основным полевым фактором, делавшим возможным ускоренную трансформацию человека. В камере царя инициируемый погребался на несколько суток в громадном саркофаге, где свершалась Великая Работа по достижению индивидуального завершения. Посвящаемому открывался метод отделения духовного тела от физического и передавалось ключевое секретное и непроизносимое имя, обозначающее Верховное Божество. Это знание делало человека и Бога осознающими друг друга и прошедший посвящение в высшие степени Мистерии сам становился Пирамидой, получая способность нести свет духовного преображения другим человеческим существам. Стимулируемое секретными процессами в Мистериях, сознание человека расширялось и он получал возможность видеть Бессмертных – тех, кто уже находился на высшей ступени эволюционного развития.
      Пирамиды, Мистерий, мы… Илья, Лиана и я. С трудом в это и верилось…


      Станислав Алексеевич… И, казалось бы, рядом и, увы, далеко… Отошла, отдалилась сама; понимал: продолжения не будет, и он. Был по-прежнему очень внимательным, чутким, к сожалению, печальным. Ибо знал: продолжение – опасно, чревато… То, что было, казалось лишь сном. Правда, добрым и светлым.
      Совершенно другим стал Володя Петров. И в хорошую сторону.
- Я во время гастролей был близок с одной симпатичной, - раз признался он мне, - и достаточно раскрепощенной девушкой.
- Ну и как, - без иронии спросила, - ты остался довольным?..
- Да, довольным физически, - с огорчением, друг. – Но потом долго-долго терзался, было чувство такое, будто что-то украл.
- У кого?..
- У себя же, конечно, может быть, у тебя.
- Ну и зря, - загрустила сама. - Никогда ни о чем не жалей.
- Умом многое в жизни, из того, что спонтанно творим и грешим, позже можно понять, оправдать, но в душе все-таки остается осадок, ей умом не прикажешь. Она не признает компромиссов, она шепчет и шепчет совершенно другое.
- Этим хочешь опять же сказать, что у тебя есть какое-то чувство вины передо мной?
- Разумеется, есть.
- Раз уж ты о том начал, то, пожалуй, признаюсь, что я тоже не девочка.
- ?!..
- Это произошло во время гастролей, в тот же день, когда ты… Но тебя не виню. И сама, в отличие от тебя, ни о чем не жалею, даже рада, что это произошло.
- Даже рада?!.. И ты знала, что я?!..
- Знала, знала и слышала, как вы там ворковали. Правда, тотчас ушла. Моим первым мужчиной мог, конечно, стать ты.
- Кто же этот счастливчик?.. – после длительной паузы, мало-мальски очнувшись, Володя.
- Разве это имеет значение?.. Факт, тебе, кто он есть, никогда не узнать, я тебе не скажу. Могу только заметить, мы с ним были лишь раз, да и то лишь тогда, когда я захотела сама.
- Значит, можно надеяться… - мысль приятеля вслух.
- Надежда – лучший враг из всех, какие известны…
- Этим хочешь сказать…
- Ждать у моря погоды – удел слабых людей.
- Да, конечно, прости…
      Осень – время такое, когда зреют не только плоды. Спустя несколько дней Петров вправду созрел.
- Мы так редко с тобою встречаемся, - пристал он после школы, - пригласила бы в гости…
- У меня много дел, - вне сомнения, поняв, к чему клонит Володя, - а ты будешь мешать.
- Я бы мог и помочь!..
- Ладно, ладно, пошли.
      Боже мой, неужели, зная все, что случится, согласилась сама?!..
      Осень – время такое, когда зреют плоды…
- У тебя так уютно, - пройдя в комнату, парень.
- Да, уютно, садись… Хочешь музыку?..
- Очень!..
      Ну а дальше, а дальше?!..
- В таком случае придется все дела отложить, - включив старые записи «Энигмы». – Угощу тебя кофе.
- Очень кстати, - ответил, очевидно, робея и он.
- Натуральный?..
- Любой, - соглашаясь со всем.
      Значит, можно такой, растворимый…
- Ты, пожалуйста, попей, - на подносе две чашки, - полистай, вон, журнал. Ну а я… я тебя ненадолго оставлю.
- Раз уж нужно, иди, - согласился Володя. – Я послушаю музыку.
      Тотчас юркнула в ванную, торопливо разделась… Струйки душа ласкали мое молодое, ставшим женственным тело.
      Одевать ли на него, кроме халата, что-нибудь еще?.. Нет, не буду, не стоит…
- Ожила, освежилась, - пояснила я гостю. – Между прочим, советую принять душ и тебе.
- Было б очень неплохо, - покраснел бедолага, - только как-то неловко.
- Ну же, милый, вперед!.. А не то рассержусь!..
      Куда было деваться ему?..
      Вновь осталась одна. И постлала постель.
- Вот и я, - появившись, Володя.
- Хорошо, ненаглядный, садись, допивай свое кофе.
      И глотнула сама; а он допил, потом… наконец-то решившись, пододвинулся ближе, обхватив мою талию рукой, опустил ее ниже, к бедру…
- Я тебя очень-очень люблю и безумно хочу, - прошептав прямо в ухо, прикоснулся губами, начал нежно меня целовать.
      И сердечко запрыгало; и тотчас повернулась к нему…
- Хорошо, я раскроюсь, раскроюсь… Только ты не спеши, - и сама отыскала губами друга влажные губы.
- Ты такая, такая красивая!.. – произнес, задыхаясь, Володя.
- А откуда же знаешь, - ободрившись идеей, шутливо, - что я очень красивая, если ты меня голенькой, так сказать, в натуральном обличии, никогда и не видел?..
- В натуральном обличии вижу, ежедневно ласкаю тебя в своих мыслях и грезах, - и признался мой верный и, пожалуй, единственный друг, - и особенно вечером, ночью.
- А теперь позволяю смотреть, - не спеша поднялась и дрожащей рукой расстегнула халатика пуговки, - и ласкать наяву.
- О!.. – поедая глазами, смог всего лишь сказать.
- В свою очередь ты… Мне хотелось бы видеть, в чем родился, тебя.
- Да, конечно, вот только, - вновь зарделся Володя, – мне, признаюсь, неловко. Дело в том, что в штанах уже что-то торчит…
- И прекрасно, прекрасно, - и шагнула к нему. – Разреши, я тебе помогу…
      И впрямь нечто торчало…
- Я, наверное, в силах помочь, сделать так, чтобы ты, испытав наслаждение, наконец успокоился, - потеряв все остатки стыда, любовалась и тискала, прижимала к щекам, и осыпала влажными поцелуями твердое, на меня устремленное орудие парня.  – Только позже, чуть позже…
- В таком случае позволь, - отозвался любимый, весь дрожа от волнения, – позволь  мне рассмотреть, изучить, обласкать твои грудки, животик, пупок, все, что есть между ножками.
- Вот и делай все-все, что придет тебе в голову, - разлеглась лицом вниз и закрыла глаза, - то, что делал лишь в грезах.
      В это время Володя оказался в ногах, снова начал меня целовать. Пятки, икры и сжатые, пока сжатые бедра, потом попку и узкий, вдоль нее распростертый овражек, поясницу и спину… Почти лежа на мне, он приблизился к шее.
- Разреши, развернусь, - трепетала от счастья, от волнения сама.
- Ты такая, такая красивая!.. – повторил ненаглядный, много более пылко осыпав поцелуями щеки.
      Не успела ответить, ибо губы приникли к губам… И вот он прикоснулся к грудям, сжав их крепко ладонями, теребя языком, втянул в рот мой сосок… Понимала, что скоро эта пытка закончится, вот-вот грянут мгновения неистовства – ноги были по-прежнему сжатыми. Вскоре острый язык обласкал мой пупок, а потом нос Володи проник, без стеснения вошел в мои пышные заросли…
- Продолжай, продолжай!.. - обратилась к нему, как ни странно, чужим и каким-то глухим от желания голосом.
      Когда он, чрезмерно стараясь, передвинулся ниже, чем желали мы оба, я согнула в коленях и раскинула ноги. Друг все понял и ахнул от радости.
- Как давно того ждал!..
- Только ты не спеши, - вновь с мольбой обратилась к Володе. – Это так восхитительно!..
- Как прикажешь, любимая!..
      Целуя внутреннюю поверхность бедер, он опять приближался к оазису. Рукой властно и нежно раздвинул края влажной щели, тотчас впился, сосал, теребил языком, вероятно, набухшие, для него лишь раскрытые губы, вход в начало начал. Обхватив шею парня, я уже не владела собой. В пароксизме нахлынувшей страсти, сжала голову милого и протяжно воскликнула.
- Ты мой бог и мучитель, - мало-мальски очнувшись, отпустила из плена, лепетала ему, - ты мой сладкий, желанный…
      А он вытер лицо, тут же лег на меня, нежно-нежно вошел, оказался во мне… И тут вдруг поняла, что в предельно сырой, вероятно, с набухшими половыми губами родник вот-вот брызнут мужские и не менее горячие струйки. Отвечая взаимностью, извивалась змеей, стремясь сделать все-все, чтоб не меньшую радость испытал и Володя. Вскоре он в исступлении вскрикнул. И вторично воскликнула я.
- Мы с тобой еще можем понежиться, - отдышавшись, любимому. - Первым в ванную ты, а чуть позже и я…
- Да, понежимся, да, я в восторге, Лиана!..
      У нас было и впрямь еще несколько часиков, до того, как вернется с работы ничего не подозревающая мать. И к тому же, признаюсь, мне опять очень-очень хотелось оказаться в объятиях и предаться с Володей нашим прежним занятиям. И, быть может, не раз. Спустя десять минут вновь прильнула всем телом к любовнику.
- А теперь я хочу вернуть маленький долг, - сползла вниз и, устроясь в ногах, наклонилась к тугому, снова ввысь устремленному факелу, - хочу сделать тебе удовольствие ласками, так, как сделал мне ты.
- О!.. – был в восторге Володя.
      Вновь взяла штучку парня в ладонь и, немного потискав, облизала блестящую, ставшей снова железной головку…
- Извини, - и опять изменившимся голосом, явно млея от радости, произнес мой партнер, - но я тоже хочу целовать тебя там. Развернись, обхвати мое тело коленями, поднеси свою попку и все-все, что хранишь между ножками, к моим жадным губам.
- Да, действительно, можно!.. – удивляясь тому, что такое придумала, к сожалению, не я.
      Нос Володи на сей раз оказался в промежности. В это время сама, нежно сжав то, что было чуть ниже, насадила свою, менее умную голову на мужской и приятный на ощупь, и упершийся в небо, самый-самый желанный для девушек орган… И ласкали друг друга. И, наверное, долго… И вот он, охватив мои бедра ладонями, содрогаясь от страсти, стал ласкать меня так, что мне стало понятно, исступление близко… И чуть-чуть приподнялись, напряглись его чресла, и последовал выстрел, верней, серия выстрелов. Наши рты были заняты, мы могли лишь протяжно мычать…
      Вновь вернувшись из ванной, отметила:
- У нас есть еще час.
- Дай немного оправиться, - улыбнулся мужчина.
      Да, мужчина, да-да, мой ровесник и друг.
- Что ж, оправься, оправься, но при этом учти, что я снова горю от большого желания. Если ты в это время не можешь, то еще раз порадуй, доведи до экстаза меня. Ну, а как это делать, ты уже научился.
- Хорошо, моя сладкая Лианушка, - согласился Володя, нежно гладя мне спинку, - лишь чуть-чуть подожди.
      И прошло четверть часа.
- Сядь, пожалуйста на грудь, - наконец-то созрел мой возлюбленный, - чтоб я мог все там видеть.
- С удовольствием, милый!.. – оказавшись на нем и специально раздвинув свои бедра пошире.
- О!.. – снова, снова пьянея, глядя мне между ног. – Ах, какие манящие среди зарослей губки!..
- Что ж, любуйся, любуйся, - тотчас став на колени, поднесла свой оазис, эти губки к лицу, - снова их расцелуй.
- Да, о да!.. – вновь проник в мой родник…
      Наслаждение, восторг… На сей раз, как ни странно, пик блаженства настал много раньше обычного, спустя пару минут. Но хотелось еще… И трепеща от страсти, я позволила парню оставаться меж ног, чтоб все это продолжил, чтобы мог насладиться моей щелкой сполна. Вскоре снова забилась в неистовстве, вскрикнув, сжала руками его безрассудную, в то же время послушную голову, оторвалась от влажных, моим соком измазанных подбородка, щек, губ…
- На, протри, - дав ему полотенце. - Ну а я расплачусь, позабочусь о нем…
      Да, о том, кто, наверно, давно уж желал более действенных ласк и желал быть согретым в моей, только что расцелованной норке.
- Как я этого жду!..
- Но сначала хочу с ним чуть-чуть поиграть…
      Ах, какой же манящий и к тому же большой, и живой леденец!.. и сам просится в рот!..
- Поиграй, поиграй, - с опозданием, милый.
      И ласкала, сосала… А потом, вновь трепеща от страсти, торопливо приблизилась, поднесла свою узкую попку к окончательной цели и, садясь, заключила в неволю эту дивную штучку другими, на сей раз половыми и не менее пылкими губками… Итак, стала наездницей; и могла направлять пику парня в себя, чтобы было приятно, приносило мне большую радость самой, в то же время ему; и могла устанавливать темп… И скакала, скакала… А отчасти пассивный Володя, глядя прямо в глаза, сжимал грудки ладонями, теребил мне соски, гладил плечи и бедра… Извержение вулкана не заставило ждать, в пароксизме нахлынувшей страсти заключили друг друга в объятия и забились как птахи. В мой горячий источник снова брызнули струйки, из уст вырвались вопли…
      Снова малость понежились. К сожалению, у нас уже не было времени, чтоб заняться любовью опять.
- Ты меня осчастливила! – на прощание, Володя.
- Но не менее счастлива, должна в этом признаться, и я, - прижимаясь к любимому.
- Значит, можно надеяться…
- Не надеяться, действовать!..
      И ушел. И оставшись одна, замела все следы пребывания парня, даже более того, перемыла еще с утра оставленную в раковине посуду. Тут явилась и мама.
- Ты сегодня какая-то, - почти сразу заметила перемены во мне, - чересчур возбужденная.
- Уверяю, нисколько!.. – пришлось лгать, разумеется. – Только-только прослушала новую и чертовски хорошую, задушевную песню.
- В таком случае понятно, - успокоясь, наставница.
      Позже я помогла приготовить всем ужин. И дождались прихода отца.
- Как дела у вас, девочки?.. – лишь формально спросил, чмокнув маму в щеку.
- А меня?.. – сделав очень обиженный вид.
- И тебя, и тебя!.. – исправляя свое упущение.
- Все в порядке, Илья, - наконец отозвалась и мать. – Садись есть.
- Да, конечно, сейчас, - удаляясь мыть руки. – Расскажу вам хорошую новость.
- Да и он, явно вижу, - пожимая плечами, кормилица, - не такой, как всегда.
      Весьма трудно ее обмануть!.. Но, наверное, лучше о всем, что со мною случилось, ей и вовсе не знать…
- Ну и что ты хотел нам сказать? – это снова она, едва папа вернулся из ванной.
- Через месяц, недели на две, мы все едем в Египет!
- К пирамидам?!..
- Ага.
- Ну ты, папик, даешь!..
- Это вовсе не я, все придумала мама!.. – гордясь тем, что у нас, а вернее сказать, у меня, столь мудра, расчудесная мать.
- Молодцы! И я вас очень-очень люблю!.. А со школой?.. – озаботясь, спросила отца. – А вы?.. Вас отпустят с работы?..
- Полагаю, все эти проблемы как-нибудь утрясем!.. – был уверенным он.
- В таком случае готовимся!.. Буду только об этом и думать!..
- Лучше думай о том, - и с улыбкою, мать, - чтобы не было троек!..
      В самом деле задумалась. Но совсем не о том, как мне было приятно быть в объятиях Володи… Парадокс?.. Очевидно.
      Пирамиды… Посвященные прошлого считали пирамиду идеальным символом Тайной Доктрины – символом иерархии, существующей во Вселенной. Квадратное основание пирамиды обозначает землю, четыре ее стороны – четыре элемента материи или субстанции, из комбинации которых создана материальная природа. Треугольные стороны ориентированы в направлении четырех сторон света, что символизирует противоположности тепла и холода, то есть юга и севера, света и тьмы, то есть востока и запада. Поднимающиеся от каждой стороны основания треугольники вершиной вверх, служат символом Божественного существа, Духа, заключенного в четырехмерную материальную природу. Сумма сторон основания и треугольника составляет семь, символизируя совершенного человека, выражающего свою Истинную Природу, заключающуюся в объединении духа и плоти. Голова человека символизируется тройкой, треугольником, а четыре конечности – четверкой. Причем расположение тройки над четверкой означает доминирование духа над материей. Сумма сторон четырех поверхностей пирамиды составляет двенадцать, что соответствует двенадцати знакам зодиака. Три главных камеры пирамиды соотносятся с мозгом, сердцем и воспроизводящей системой человека, а также с тремя его энергетическими центрами…
      Неужели все это и впрямь скоро-скоро увижу?!.. В один день столько много всего!..
      Пора было ложиться в постель. Перед сном все же вспомнила милого, его руки и губы… Но уснула мгновенно.

                *  *  *
 

      Пустота, пустота, пустота… Чего больше желать, когда все испытал, все, что хочешь, имеешь?.. Перенасыщенность материальными благами и тем более плотской, без души и без сердца любовью, к сожалению, не могут ни к чему привести, превращают жизнь в каторгу, делают ее постылой и отвратительной. Нужен прочный идейный плацдарм, нужна точка опоры… Трудно всплыть на поверхность, когда ты оказался в пучине, когда ты оказался в дерьме. Но придется, иначе… а иначе погибель, бесконечные муки, страдания… Медитация, транс – мой единственный, верный и реальный спасательный круг…
      Сон похожий на явь и на то состояние, когда ты под гипнозом… И какая-то женщина… Это Надя, Надежда!..
- Помнишь ли ты, Иштван, - и спросила она, - наш совместный полет на другую планету?
- Скажу честно, туманно.
- Войди в более глубокий гипнотический транс и все вспомнишь мгновенно. Только это чуть позже! А теперь очень-очень внимательно выслушай, что скажу тебе я. Ты обязан увидеться с Алексом, сыном Ихтиандра. На сей раз наяву. Завтра он на два дня прилетает в ваш город, будет проживать в отеле Астория… И расскажешь ему все-все-все, что мы видели, слышали на планете Андрона. Человек он влиятельный, сильный, но не пешка и ты. Вместе все и обсудите и наметите планы. Кстати, он баснословно богат, это значит, что сможет помочь в неожиданно возникших материальных проблемах. Хочу все же напомнить, что основной груз всех наших дел ляжет на твои плечи. Так что будь крепким-крепким, настойчивым, настоящим мужчиной и ты!.. И удачи тебе, дорогой!..
      И Надежда исчезла.
      Воля, вера, желание… Тишина и покой; одна точка в пространстве… Лишь одна!.. Ее имя Андрона… Рядом вновь появилась очень близкая женщина… И чудовище, горы, а внутри города… Главный жрец, Эдгар Кейси, атланты… Я все вспомнил, все помнил!.. Лапа сфинкса, Кристалл… и великая миссия сделать нашу планету Земля чуть-чуть более счастливой…
      И вернулся в реальность. И внезапно звонок…
- Добрый вечер, любимый, - снова Ольга Дунаева.
- Добрый-добрый, - безрадостно. – Есть какое-то дело?..
- Чтобы очень уж важных, глобальных, - усмехнулась она, - разумеется, нет… Просто хочется снова лечь с тобою в постель.
- Мне теперь не до этого!..
- И как долго намерен поститься?..
- Может, год или два, а быть может, и дольше, до конца своих дней. И заметь, не поститься, а творить в самом деле великое, грандиозное дело.
- Значит, мне…
- Ты красивая женщина!.. Я весьма благодарен за все!.. Ради Бога, прости…
- Ладно-ладно, прощаю, - опечалясь, любовница. – Хочу все же сказать, что вы все одинаковы!.. Все куда-то торопитесь и к чему-то стремитесь.
- Но ведь это и есть настоящая жизнь!..
- Да, конечно… Удачи!..
      Вот и весь разговор, вот и вся между нами любовь. Как-то все неожиданно, но… Значит, так суждено.
      Полдевятого вечера, а Ниары все нет. Как обычно… А Ингрида, наверное, в театре… Что-то хочется есть…
      Пирамиды и сфинкс… Древние египтяне не только знали о существовании излучения, создаваемого формой и массой объекта, но также умели их использовать для самых различных целей: в строительстве пирамид, специальных концентраторов, обладающих магической силой разной направленности – от целительной, созидающей, до экранирующей и разрушающей. Исследованиями доказано, что все объекты окружающего мира излучают и помимо основного излучения, свойственного веществу, из которого они состоят, создают специфическое излучение, обусловленное их формой. Эксперименты показали, что сила излучения формы зависит не только от ее ориентировки в пространстве, объема и массы, но также и от времени и места ее расположения.
      Напряженность любого поля возрастает с кривизной его изоинтенсиальных линий. Этим обусловлен эффект острия. Это относится и к энергии форм: концентрация пси-поля происходит вдоль линии или в точке пересечения поверхностей, особенно если сразу пересекается несколько. В результате этого влияние самих поверхностей сводится к минимуму и появляется возможность и вовсе обходиться без них, ограничиваясь одними ребрами – проволочным или трубочным каркасом того или иного многогранника.
      Существенное значение имеет площадь, охватываемая каркасом, поэтому емкость любого аккумулятора связана с его размерами. Эта же причина обусловливает большую энергетическую емкость капиллярно-пористых тел. Становится понятной колоссальная мощность излучения в гигантской пирамиде Хеопса…
      Домой кто-то вернулся. Очевидно, жена.
- Как дела?.. – подошла, обняла. – Ты, наверное, голоден?..
- Да, немного, но я… был тут занят другими, более важными мыслями…
- Вероятно, болтал со своими красотками.
- Мне достаточно той, что стоит со мной рядом.
- Даже так?!.. – совершенно бесхитростно, удивленная Ниара. – А я, кстати, хотела пригласить к нам Катрин.
- Приглашай и вообще… занимайся, чем хочешь, но учти, без меня!.. Раз тебе это нужно, сходи в гости сама, хотя я… я б, конечно, хотел, чтобы ты унялась. У нас взрослая дочь и притом не глупышка…
- Боюсь, браться за ум мне уже поздновато, - с огорчением, супруга. – Чересчур распустилась, просто-напросто шлюха.
- И будь ею со мной!..
- В таком случае старайся, ублажай свою блудную женушку, свою девочку чаще, - и рукой прикоснулась к интимному, тотчас малость ожившему органу, - чтоб она не хотела других!.. Можно прямо сейчас!..
- Скоро ляжем в постель!.. – попытался противиться я.
- Это будет потом, - приспустив мне штаны, то есть действуя, Ниара, - а теперь можем сделать разминку!..
      И сидела напротив с пеленой опьянения на дивных, хорошо мне знакомых глазах – Афродита, Венера!.. Рот слегка приоткрыт, зрачки явно расширены, на лице появилась гримаса, будто ей очень больно, в то же время приятно… Моя женщина млела… Спустя десять минут без обычного возгласа, этак скромно, как девочка, вздрогнула и прижалась всем телом; более бурно и страстно проявил свои чувства, ощущения я…
- То ли будет потом, - наконец улыбнулась она, - когда ляжем в постель!..
      Разве это нормально?!.. А ведь сделает все, что взбредет ей на ум, и заставит все сделать меня!.. Может, это на пользу?.. Как бы то ни было, а с такой сладострастной и притом безупречно красивой супругой импотентом не станешь!..
      И вернулась из театра уставшая, но довольная дочь; рассказав о своих достижениях за день, тут же юркнула в ванную, а потом и отправилась спать. Легкий ужин с женой.
- Завтра у меня очень трудный день, - уже в спальне, я ей.
- Не пытайся отлынивать от того, что уже решено,  - усмехнулась Ниара, включив нашу любимую музыку.
      Чем чаще доить корову, тем больше она дает молока. Человек – как корова; чем чаще он занимается любовью, тем быстрее и чаще приходит желание…
      Утро; завтрак; работа… как обычно, Дунаев. На сей раз с предложением.
- Я б хотел, чтобы именно ты полетел на планету Евстафий.
- Но мы там не работаем, - пожимая плечами, ему.
- Пока нет, но на этой планете нами найдено множество всяких, чрезвычайно полезных, содержащих богатства пород, в том числе и кварцитов.
- Интересно!.. – стремясь быть совершенно спокойным. – Заманчиво!.. И богатые залежи?..
- Да, весьма. И почти на поверхности!.. Пласты мощностью от пяти до пятидесяти метров!..
- В том числе и кварцитов?..
- Ну не мне же тебе объяснять!.. Изучи все отчеты геологов, просмотри образцы и так далее, так далее, - призадумался шеф. – Пару дней тебе хватит?..
- Да, наверное, да.
- В таком случае вперед!.. – завершая наш краткий деловой разговор. – Ну а я в это время подумаю, позабочусь о том, как все это добро нам доставить на Землю.
      Образцы и отчеты. Их достаточно много. И все то, что увидел, поражало не меньше, чем найдя в стоге сена иголку. Пласты, жилы – мощнейшие, руды – впрямь чрезвычайно богатые! Однако главное, что заинтересовало и поразило меня, это наличие на планете большого количества жил природных кристаллов.
      Конец дня; и Астория, Алекс.
- Я вас где-то встречал, - пожав крепко мне руку.
- Мы встречались на дне океана. Разумеется, я был в то время вне тела… а со мной и дух Нади, Надежды…
- Между нами, я помню, состоялся весьма интересный разговор, - и нахмурил он брови. – Дайте мне всего пару минут, чтобы вспомнить все-все.
- Ради Бога, пожалуйста!..
      Алекс явно впал в транс, оказавшись, наверное, там, на большой глубине; вероятно, и где-то еще…
- Извини, - вновь вернувшись в свой номер, и теперь уж на «ты». – Я теперь уже в курсе, в том числе и того, с чем конкретно на сей раз пожаловал… Разговор у нас будет серьезный, давай выпьем вина. Хотя нет… Ты, я вижу, устал, тебе хочется кофе, а к нему коньячка.
- Прямо видишь насквозь!..
- Просто более долго живу, - улыбаясь мне, он. – Я сейчас попрошу, чтоб накрыли на стол. Правда, рыбы на нем не окажется и тем более икры.
- Все понятно, понятно!..
      Алекс сделал заказ и устроился в кресле напротив.
- Значит, ты полетишь на планету Евстафий, - констатировал еще не совершившийся факт. – И попутно там хочешь найти подходящих нам кварцевых жил и огромных природных кристаллов.
- Да, надеюсь найти.
- Жрец ведь вам намекал, что пытаться извлечь и поднять со дна океана атлантам некогда принадлежащий Большой Силовой Кристалл совершенно бессмысленно, - призадумался он. – Неужели считаешь, что доставить подобный кристалл с другой планеты человечеству проще?..
- Жрец сказал, что нам было бы лучше изготовить искусственные, только меньших размеров кристаллы своими силами, а в планете Евстафий очень много кварцитов. И кто знает, может быть, мы со временем научимся и сможем поставлять изготавливаемую кристаллами энергию прямо оттуда, не перемещая их самих на Землю?..
- Я об этом подумал и сам.
      Тут раздался стук в дверь; нам накрыли на стол. Фрукты, кофе, коньяк, так сказать, без излишеств. Алекс налил две рюмки…
- За ваш личный с Надежной почин! – произнес чрезмерно помпезно, поднимая свою. – За тебя, Иштван Гросс! Чтобы все, о чем мы лишь мечтаем, раньше или позже осуществилось!..
- И за весь наш альянс! – тем же тоном, ему. – Если ты мне поможешь, то успех гарантирован!..
- Помогу, разумеется, - уже выпив, заверил и впрямь очень богатый, со сногсшибательным перстнем на пальце, мой заочный знакомый, приятель.
      Старый добрый армянский коньяк. Он согрел и взбодрил, и заставил задуматься.
- Даже толком не знаю, с чего все начинать, - произнес свои мысли. – Надо ехать, наверно, в Египет.
- Первым делом слетаешь на планету Евстафий, ну а я в это время узнаю, каково положение там, нам так нужном Египте, может быть, получу разрешение властей, всяких там египтологов, разработаю план необходимых раскопок в основании левой передней лапы Сфинкса.
- Да, конечно, конечно!.. Только мне первым делом хотелось бы получить и согласие Надежды. Может, есть более верный, много раз эффективнее путь?..
- Да, возможно, возможно, - не обидевшись, Алекс. – Что ж, войди с ней в контакт, сделай это сейчас.
- Как-то мне непривычно, делать это так с ходу.
- Привыкай, Иштван Гросс, привыкай, - улыбнулся приятель.
      И вошел сперва в легкий, а потом и чуть более глубокий, можно сказать, средней степени транс…
- Мне все это не нравится, - и впрямь вскоре возникла, но была чрезмерно серьезной Надежда. – Неужели ты думаешь, что я в силах решить все земные проблемы, указать вам единственный путь?.. Потрудись-ка, мой милый, и сам, пусть потрудится Алекс.
- Эй, Надежда, не злись!.. - очевидно, решивший пообщаться с ней сам, появился приятель.
- Я совсем и не злюсь, просто диву даюсь, что двое умных и сильных мужчин обращаются к женщине, духу: помоги, мол, голубушка, мы не знаем с чего и начать!.. Вы сначала начните, а уж я подскажу!..
- Мы хотели как лучше, - будто школьник, ей я.
- Мы хотели ускорить процесс, - объяснился и Алекс, - найти, как говорится, оптимальный вариант.
- Ладно, ладно, простите, - успокоилась женщина-дух. – Я, наверно, сегодня действительно чересчур экспансивна. В отношении дел могу только сказать, что хватайтесь за все, что могло бы нам дать хоть какую-то пользу. Ну а позже увидим, чем конкретно заняться, что необходимо сделать сразу, а что можно отбросить или отложить на более поздний и более подходящий для осуществления данного мероприятия срок.
- Значит, мне на планете Евстафий надлежит первым делом искать подходящих, - сформулировал цели, - нуждающихся в небольшой обработке кристаллов и, конечно, кварцитов.
- Склонен верить, что вскоре, - с оптимизмом, наш друг, - будем в силах и сможем направить оттуда на планету Земля мощнейший энергетический поток.
- Вот и славно! Дерзайте!..
      Надя скрылась из виду. А оставшись одни, мы вернулись в свои же тела, мы вернулись к столу.
- А теперь, - потянулся к бутылке приятель, - когда цели намечены, можем выпить еще.
      Старый добрый армянский коньяк. Согревал и бодрил.


      На три дня, на три дня, - повторял, улетая, мне Иштван, ну а сам, как обычно, вновь зарылся в работу и торчит в этом хренов Евстафий завтра будет дней десять!.. Очевидно, забыл о своей истомившейся в одиночестве девочке. А ведь истинно жаждала быть хоть раз целомудренной, обойтись без любовников!..
      Звонок видеофона. Боже мой, да ведь это Катрин!..
- Добрый вечер, Ниара, - улыбаясь лукаво. – С того дня и не виделись, вот, решила вам звякнуть.
- Очень-очень приятно! И тем более, что я совершенно одна. Муж в отъезде, а дочь… возвращается поздно.
- Приходите ко мне. Угощу превосходным вином.
- Я бы рада прийти, но, увы, дала слово себе, между прочим, и Иштвану, что не буду сближаться с другими мужчинами.
- Их тут вовсе и нет!.. Будем только одни!..
- Ладно, ладно, приеду...
      Дала слово, клялась не вступать в отношения с мужчинами, ну а с женщиной можно. И тем более в случае, когда муж долго-долго отсутствует.
      Написать ли Ингриде записку?.. Нет, пожалуй, не стоит, лучше позже сама позвоню.
      Вечер; снег; гололед… Включив автопилот, тут же вспомнила грешного Николая Дунаева. Кстати, он помирился и сошелся с женой. Интересно, как долго?.. Слишком уж развращен. И не менее Ольга… Так и будут устраивать оргии…
      Вино, фрукты и музыка… а потом и постель. И ласкали друг друга, и впадали в неистовство… И так множество раз.
- Боже мой, уже ночь!.. – мало-мальски очнувшись. – Пора ехать домой.
- Оставайтесь со мной, - предложила Катрин. – Ваша дочь уже взрослая девочка!..
- Надо было хоть ей позвонить, - призадумалась я. – Ну да ладно, останусь.
      Снова ласки, блаженство, взрывы бешеной страсти; и все это без устали… Две блудливые кошки, извращенные самки…
      Рано утром домой… Дочь еще, слава Богу, спала. Приняв душ, приготовила завтрак…
- Эй, Ингрида, проснись, - разбудила ее.
- Ты где, мама, была?.. – первым делом спросила красавица.
- У подруги, конечно, - на сей раз говоря ей лишь чистую, только чистую правду. – Там немножечко выпили, долго слушали музыку, – но о том, что вернулась домой меньше часа назад, промолчала, естественно.
      На работу, увы… И забыть, что в течение ночи не сомкнула и глаз…
- Вы сегодня какая-то, чересчур возбужденная и цветете от счастья, - комплимент от своей медсестры. – Вероятно, вернулся супруг.
- Что ж, спасибо, а муж… нет, увы, не вернулся. Но надеюсь, сегодня…
      Было б лучше, конечно, чтобы это случилось через несколько дней…
      Иосиф Беккер… И тот!..
- Ты сегодня весьма соблазнительно выглядишь!..
- Может быть, может быть, - усмехаясь, ему, - но ты можешь об этом забыть.
- Почему?!.. – в сотый раз переспрашивал бывший, уже бывший любовник.
- Потому, что я стала другой, более мудрой и нравственной женщиной.
- Более мудрой и нравственной женщиной в один день не становятся, - на сей раз усмехнулся главврач. – Ладно, Ниара, запомни, я тебя всегда очень хочу, если вдруг передумаешь, имей это в виду.
- Полагаю, не стоит надеяться, что я вдруг передумаю.
- Подождем, - завершая беседу, раздел взглядом стервец, - и увидим, увидим.
      В один день не становятся… В этом он, к сожалению, прав. Что ж, посмотрим, посмотрим…
      Как на зло, к концу дня вдруг звонок Николая.
- Ты одна?.. – первым делом спросил.
- Медсестра ненадолго ушла.
- В таком случае могу говорить и сказать, что горю от желания снова, как бывало когда-то, очутиться в объятиях страстной и такой сногсшибательной женщины, какой ты, вне сомнения, являешься.
- Что из этого следует?..
- Приходите к нам  вечером с Иштваном… он уж час как вернулся на Землю.
- Что ж, спасибо за добрую весть. Ну а в гости, пожалуй, как-нибудь в другой раз…
- Жаль, - и вздохнул он театрально. - Ибо я, повторю, и впрямь очень хочу оказаться в плену твоих стройных и от страсти трепещущих ног и, пробравшись вглубь той, всегда якобы робкой, все же полной живительной влаги и отзывчивой чаши, насладиться пьянящим и чарующим вкусом.
- Извини, - и уже представляя, как бы он это делал, нашла сил, чтоб ответить ему, - но такая же чаша между ножками Ольги.
- Может быть, и такая, но вино в ней и запах другой… Ладно, Ниара, подумай, расскажи о моем предложении Иштвану, может, все-таки клюнете… Кстати, мы бы могли пригласить и Катрин.
- Расскажу, - будто бы не расслышав того, что сказал напоследок Дунаев, - но учти, даже если придем, мне самой на сей раз было б много приятнее провести этот вечер вдвоем, находясь лишь в объятиях мужа.
- Находись, раз так хочешь, но в присутствии нас!.. Так намного пикантнее!..
      Тут вернулась моя медсестра.
- Может быть, может быть, - и задумалась я. – Пусть решает сам Иштван… Когда он это сделает, то я вам позвоню.
- Будем ждать!.. – улыбаясь, развратник. – До свидания!..
      Пригласить и Катрин, чтоб все были довольны!.. Так намного пикантнее… Наркоманы и только!.. А наркотиками можно назвать все, к чему мы безрассудно стремимся… в том числе и карьеру и, конечно, любовь…
- Неужели вернулся супруг?.. –чересчур любопытная, но отнюдь неглупа эта чертов сестра.
- Да, сегодня, недавно.
      Мог бы и позвонить… Слишком занят, наверно… Может, звонит Катрин?..
      И домой, наконец-то домой!.. Там с улыбкою он – на столе, уже в вазе, красовался букет…
- Хотел сделать сюрприз… - прижимая к себе, начал нежно меня целовать. – А цветы, между прочим, оттуда, с той планеты, где был.
- Ах, какие красивые!.. И сумел сохранить!..
- Сохранил… Кстати, я очень-очень соскучился!.. Как вы тут без меня?..
- Все нормально, нормально!.. – не хотелось так сразу говорить о обыденных и тем более блудных делах. – Расскажу чуть-чуть позже. Как там справился ты?..
- Все прошло без сучка, без задоринки! Много лучше, чем сам ожидал!.. Но о всяких там мелких проблемах, как сказала сама, будет время и позже…
- В таком случае пойду… Ты, наверно, желаешь поесть настоящей, а не какими-то роботами приготовленной пищи.
- Да, действительно хочется.
      Тут вернулась Ингрида и, конечно, прилипла к отцу, ну а я в это время и впрямь приготовила вкусный, приложив все умение, ужин.
- Удивительный запах!.. – похвалила на диете сидящая дочь. – Жаль, но мне есть уже поздновато, я попью только йогурта.
      Попила и отправилась в детскую – правда, детской ее, театральными афишами обклеенную комнату, давно трудно назвать. Мы остались с супругом одни.
- Я хочу тебе что-то сказать, - начала осторожно, подготовив к дальнейшему. - Дело в том, что сегодня нас с тобой приглашают поужинать в одной милой знакомой компании.
- Что я только сегодня вернулся, знал один Николай, - затаив все эмоции, Иштван. – Опять с ним?..
- Нет, ни с кем, - без обиды ответила. – А сегодня звонок… И к тому же Дунаев сказал, что готов пригласить и Катрин.
- Ах, уж эта девчонка!.. Кстати, мне даже трудно понять, кому из нас она больше нужна?.. - колебался супруг. – Вероятно, обоим.
- Ну так что мне ответить?.. Обещала ему позвонить.
- А сама, как считаешь сама?..
- Хочу быть лишь с тобой!..
- Тогда так и ответь, - с облегчением вздохнул и расплылся в улыбку любимый.
      Ужин; ванная; спальная… и стихи, как ни странно, вдруг вспомнились:
                «Из объятий ее выпускать не спеши,
       повредить это нежное тело не бойся:
Хоть и гнется цветок под тяжелым шмелем,
       все равно не сломается, не беспокойся.
Пусть измучатся губы – целуй без конца,
       в ней ответные волны любви пробуждая.
Как чудесно, когда разгорается страсть
       постепенно, как в небе луна молодая!»
      Пробуждались ответные волны, разгоралась безудержно страсть… И, конечно, не раз…
      Прошло несколько дней.
- Я на днях улетаю, - заявил благоверный. – И на сей раз в Египет.
- И как долго ты будешь отсутствовать? – с недовольством спросила его.
- Полагаю, дня три.
- То же самое мне говорил, улетая в Евстафий. Что ты в этом Египте забыл? Пирамиды?..
- Не совсем, - был серьезным и собранным Иштван. – Нам придется там делать раскопки в основании левой передней лапы Сфинкса.
- Я такого еще и не слышала, чтоб горняк и вдруг стал археологом! И к тому же всерьез относящимся к Кейси!.. В ваших планах найти эту капсулу?..
- Да, голубушка, да. Лишний раз убедился, что ты очень неглупая женщина!..
      Вот и весь разговор.
      Спустя несколько дней муж и впрямь улетел. И осталась опять же, опять же одна!..
- Вы сегодня не выспались?.. – на работе спросила та самая, надоевшая мне медсестра.
- Нет, прекрасно спала, - ни к чему ей все-все объяснять.
      А ведь я родилась в сентябре, значит, женщина-Дева.
      Счастлив тот, кто любит ее и добивается взаимности – так твердит гороскоп. В опыте человечества трудно найти что-либо лучшее и чудеснее. Она обожает секс, является последовательной и верной сторонницей моногамии, принадлежности одному партнеру. Ее готовность к сексу не зависит от времени дня, места и обстоятельств. Она не является эксгибиционисткой, но может проявлять готовность к половым отношениям в неправдоподобных ситуациях. Дева без комплексов, готова на любые экстравагантности и эксперименты, но сугубо в интимных условиях. Секс никогда не теряет для нее свежести, а эмоции не противоречат разуму. Весьма и весьма субтильная, она всегда стремится подчеркивать свою принадлежность партнеру легкими жестами и лаской. Если у Девы нет партнера, то она страдает, поскольку воспринимает это как проявление враждебности, несмотря на свое понимание того, что со стороны мужчины это является лишь следствием переутомления и перенасыщения сексом. Она сама никогда не испытывает переутомления от избытка эротических импульсов. Дева в состоянии быть в одно время прекрасной женой, матерью, любовницей, хозяйкой. Она твердо верна и принадлежит только одному партнеру, поэтому может не понимать и быть нетерпимой к потребностям ее партнера иметь одновременно связь и с другими женщинами.
      Это звезды мне так говорят, а на деле, увы… И вообще гороскопы утверждают нам то, к чему мы только склонны стремиться, чего можем достичь, если сильно того захотим… Увы, редко чего-то хотим, увы, слишком ленивы…
      Прошли эти три дня, а супруга все нет… Ни его самого, ни хотя бы звонка… Позвонила сама.
- Очень рад тебя видеть!.. – засиял благоверный. – Как вы там поживаете?..
- Мы прекрасно, а ты?.. – и нарочито тяжко, весьма тяжко вздохнула. – Сколько дней мне тебя еще ждать?..
- Дней, наверное, пять, - и задумался он. – Нужно все просчитать и так далее, так далее… Ты тоскуешь?..
- О да!..
- Поверь, Ниара, и я, - тут вздохнул и сам Иштван. – Потерпи… помня то, что я вас, мои девочки, очень-очень люблю.
- Ладно-ладно, трудись… помня то, что мы любим тебя!.. И вернись поскорее!..
- Как прикажешь, голубка!..
      Разве можем мы, женщины, им, мужчинам, приказывать?.. Может, только в тех случаях, когда кто-то из них, из чужих, сам к тому и стремится, чтоб любою ценой уложить вас в постель…
      Пирамиды, богатство и мумии…
      Искусство египетского бальзамирования заключалось не только в использовании фармакологических веществ и размещении мумий в определенных зонах, где фокусировалось излучение формы погребальных сооружений. Радиэстезические исследования с помощью универсального маятника показали принципиальное значение расположения частей мумифицированного тела: ноги соприкасаются, руки сложены сверху туловища, кисти сомкнуты на уровне локтей, каждая кисть расположена на противоположной стороне туловища. Именно такая форма направляет излучение вдоль оси тела и через две перпендикулярные плоскости распределения излучения способствует процессу равномерной мумификации, преобразуя все тело в мощный излучатель волн. При этом максимальное значение поля достигается на уровне расположения предплечий.
      Обнаруженный эффект позволил ученым раскрыть еще одну загадку – защиту захоронения от грабителей обеспечивали сами мумии. Это достигалось помещением в бальзамируемое тело в области солнечного сплетения сильного яда. Форма мумии создавала несущую волну, а яд – вредоносную несомую, формируя вокруг себя мощное, убивающее непрошеного гостя излучение. К этой основной защите гробниц также добавлялось повреждающее излучение композиций фигур или рисунков на стенах погребальной камеры.
      Иштван все это знает, конечно, и ему ничего не грозит.
      Сутки, двое… звонок. К сожалению, не он…
- Неужели вам нравится, - улыбалась Катрин, - коротать вечера, свои ночи без ласок, совершенно одной?..
- А откуда вы знаете, что я снова одна?..
- Мне об этом сказал наш приятель Дунаев. И я тут же подумала: мы могли бы опять, как недавно, провести удивительный вечер, а быть может, и ночь.
- Разве только без них, безо всяких мужчин… - дав, по сути, согласие, сама жаждя в объятия девушки, в то же время стыдясь и немного боясь.
- Да, конечно, конечно! Как недавно, одни!..
- В таком случае ждите!..
      Написать ли записку Ингриде?.. Лучше позже сама позвоню…
      Вечер; улицы; люди… И на сей раз морозец, и тревожные мысли о том, что вновь мчусь на любовное свидание, не с мужчиной, а женщиной…
      Как тогда, дорогое вино и субтильная музыка, антураж, вне сомнения, интимный… и внезапно звонок.
- Это Клаус, - подходя к аппарату, Катрин.
- Вы же дали мне слово!..
- Вся внимание, милый, - в пеньюаре на голое тело и с румянцем на щечках, обратилась к любовнику девушка. – Что мне хочешь сказать?
- Хочу выпить с тобою вина, - и с улыбкой, ей парень, вероятно, не видя меня.
- Я сейчас не одна, со мной очень красивая женщина.
- И тем лучше, тем лучше!.. – воспаляясь, красавец-кентавр.
- Ты б сначала спросил, хотим ли тебя видеть.
- Какой смысл вам меня отвергать?.. И тем более, что я обещаю быть скромным, послушным, исполняющим все ваши прихоти мальчиком!
- Весьма скромный, увы, нам не очень и нужен!.. – захихикала девушка, вне сомнения, желая заниматься любовью в то же время и с парнем. – Ладно-ладно, подумаем и чуть позже тебе позвоним.
- С нетерпением жду!..
      Сумасшедший!.. И такая Катрин… и такая же я…
- Раз уж он обещает исполнять наши прихоти, - улыбнулась развратнице, - пусть придет через час.
- Если в вас в самом деле не проснется желание иметь дело и с парнем, мы позволим ему на нас только смотреть.
- Нет же, нет! Я уже вся горю от желания. Но сначала быть с вами!..
- В таком случае звоню!..
      И вот снова одни… Наконец!.. Скинув свой пеньюар, до конца обнажилась и призывно глядела Катрин, быстро-быстро разделась сама… И раскрылись манящие и росою покрытые, лепестки наших нежных и пахучих цветков. И ласкали друг друга…
      И не стоит противиться, и не стоит стремиться стать прежней, целомудренной женщиной. Все равно не получится. Пусть все будет как есть!..


      «Возвращение на Землю» и еще два романа, и немало рассказов, небольших по объему новелл прочитала в течение пару недель. Может быть, и не все поняла, что в отдельных местах нам хотел намекнуть или просто сказать, вне сомнения, талантливый, необычного склада ума, полюбившийся автор, факт, что все, что успел написать, сотворить сей неглупый мужчина, было нужно читателям и, конечно же, мне – конгениальность между нами была совершенно очевидна. Жаль, что люди похожие, и тем более духовно, редко могут быть вместе. Все, увы, как в науке, плюс стремится к обратному, минусу, ну а тот, разумеется, к плюсу. Долго в браке живущие люди, следствием ассимиляции биополей, отожествляются и теряют способность обоюдного влечения друг к другу. И лишь мало кому удается сохранить в себе некий тайный заряд, позволяющий по-прежнему оставаться  любимым и желаемым той единственной женщиной, на которой когда-то женился, позволяющий с прежней энергией, страстью и любить самому… Да, абсурдно, абсурдно, прав великий Камю… Но вернусь к размышлениям о авторе недавно прочитанной прозы. Ричард Фокс – мой поклонник, весьма близкий по духу и мыслям, в сей момент очень-очень желаемый. Вот, пожалуй, и все… Будь он в данный момент совершенно свободным, мог бы стать в лучшем случае любовником, но супругом, увы, никогда. Очевидно, что это понимал и он сам, не спешил разводиться и так далее, так далее.
      Знать бы все наперед!.. Правда, многое знаю… Может, лучше не знать, а к чему-то стремиться, добиваться самой?.. Возникает извечный вопрос: фатум или свобода?..
      Есть достаточно много свидетельств того, что о событии может стать известно задолго до его свершения. Это может означать только одно: явление или событие задолго до своего воплощения уже представляет собой некую реальность. На мысль о неизбежности предначертанного наводит и тщетность попыток избежать того, что было предсказано.
      Как-то римский император Домициан спросил астролога Асклетариона, какая участь ожидает его самого, астролога. Тот ответил, что скоро его разорвут собаки. Император рассмеялся и приказал тотчас убить Асклетариона. Довольный, что ему удалось изменить предначертанное судьбой, Домициан в тот же вечер за трапезой поведал друзьям о своем торжестве. Все принялись наперебой восхищаться императором, его находчивостью и смелостью. Только мимический актер Латин, возлежавший с остальными, не разделял общего восторга. Это заметил Домициан.
- Когда я шел сюда, - заговорил актер, заметив на себе тяжелый взгляд императора, - я проходил мимо площади, где сжигают мертвых. Как раз перед этим туда принесли астролога. Его положили на костер, но сильный ветер погасил пламя. И тогда я увидел, как стая бродячих собак рвала наполовину сожженный труп.
      Столь же тщетно Пушкин всю жизнь пытался избежать предсказанной ему гибели на тридцать седьмом году жизни от «белого человека», «белой лошади» или «белой головы». Будучи человеком, наделенным необычным мистическим умом, он, конечно, о всем много раз глубоко размышлял, об этом говорит его стихотворение «Песнь о вещем Олеге». Речь в нем идет о реальном историческом событии, упоминаемом в одной из русских летописей.
      Волхвы предсказали Князю, - писал летописец, - что ему суждено умереть от любимого коня своего. С того времени он не хотел ездить на нем. Прошло четыре года; в осень пятого вспомнил Олег о предсказании и, слыша, что конь давно умер, посмеялся над волхвами. Захотев видеть кости коня, стал ногою на череп и сказал: его ли мне бояться? Но в черепе таилась змея, она ужалила Князя и Герой скончался.
      Предсказания американской прорицательницы Джейн Диксон в отношении какой-либо опасности или смерти не были секретом для тех, кого они касались. Несколько раз она сама старалась предупредить их об этом. Тщетно. Сообщения эти как бы сами собой блокировались и терялись по пути, не достигая того, кому были направлены. И напрасно старалась она сообщить об опасности Роберту Кеннеди в течение целой недели до самого его убийства. Столь же тщетны оказались ее усилия предупредить иракского короля Фейсала, которому она даже специально звонила из Америки. Не прошло и месяца, как король был убит.
      Существует достаточно много фактов и наблюдений, свидетельствующих о неотвратимости событий, лежащих в будущем, о тщетности любых усилий предотвратить или избежать их. В древнем Шумере, где возникло представление о «скрижалях судьбы» и неизменности рока, бытовало представление о датах благоприятных и неблагоприятных, о днях, исполненных удачи или несчастья. На одной из глиняных табличек, дошедших до нас, писавший оправдывался перед царем, почему он не решился отправиться в путь, когда ему было предписано. День этот, пояснил он, был «нехорош для путешествий».
      Значит ли это, что, уйдя от свершений в неудачный день и тем избежав несчастья, возможно нарушить предначертанное в «скрижалях судьбы»?
      Это уже совершенно другое альтернативное видение будущего. Будущее не фатально, в нем заключен как бы некий набор возможных событий. От выбора, от решения самого человека зависит, какие из них станут реальностью.
      Действительно ли будущее альтернативно, то есть представляет собой веер возможных вариантов? Об этом была спрошена компетентная в этих вопросах Инга.
- Я думаю, то, что предназначено, особенно если это было уже воспринято из будущего, свершится, что бы человек ни делал, как бы не пытался избежать этого. Могут быть варианты, но основной рисунок сохранится. Это не «нескольких будущих», а скорее, несколько, может, множество вариантов, но на одну тему. Человек волен выбрать лишь тот или другой вариант в рамках одной реальности. Такой выбор может быть сделан и случайно, когда человек сам не подозревает, что от его малозначительного, как кажется ему, поступка или слова может зависеть что-то в его судьбе.
- Что же происходит тогда, - вновь был задан вопрос, - с тупиковыми вариантами, с теми, которые не реализовались?
- Они сворачиваются и живут независимо от нас. Живут параллельно, создавая в последующем новую, так называемую «коалицию возможностей». Пути, которые мы не выбрали, продолжают существовать рядом с тем, по которому мы идем. Они обладают огромными потенциалами, вплетаясь в нашу последующую жизнь новыми случайностями. Это как бы невидимый пласт реальности, присутствующий незримо в нашей судьбе. Незримо – для рассудочной части сознания. Когда человек принимает решение, делает выбор на уровне разума, он имеет дело с теми категориями, которые может проанализировать, взвесить. Но в то время некие глубинные структуры его сознания, также ответственные за принятие решений, учитывают и этот незримый пласт нереализованных, потенциальных вариантов его судьбы. Иными словами, включают механизмы, которые гораздо шире известных нам логических и рациональных построений.
      Картина многовариантного, альтернативного будущего противоположна той модели, о которой говорилось ранее, модели, где все фатально, предначертано, фиксировано раз и навсегда. Возможно ли примирить или хотя бы совместить эти два взгляда, две позиции, диаметральные и убедительные в равной мере?
      Современному знанию известны объекты, которые могут быть описаны только так – перечнем признаков, исключающих друг друга. Так свет представляет собой одновременно и волну и частицу. То же самое электрон. Он – частица. И в то же время – волна. Хотя и в том и в другом случае одно исключает другое.
      Явление, которое может быть описано признаками, исключающими друг друга, называется антиномией. Принцип антиномии известен не только в науке. Для описания духовных реальностей им издревле пользовались школы индуизма, буддизма, христианства. Так, по буддийской традиции, об одном и том же предмете могут быть высказаны два противоположных суждения. При этом они не должны пониматься как противоречие.
      Судя по всему, будущее тоже может быть описано только как антиномия. Одни факты и наблюдения свидетельствуют, что оно жестко фиксировано и неизменно вплоть до фатальности, другие показывают – будущее максимально пластично, изменчиво и целиком зависит от решений и действий, принимаемых человеком.
      То, что будущее – антиномия, вместить в наше сознание, привыкшее к иному повседневному опыту, действительно трудно. Но если в какой-то мере это все-таки удается, возможно, не лишено смысла и следующее соображение о воздействии события, лежащего в будущем, на наши намерения и поступки, задолго предшествующие ему. Не являются ли некоторые наши намерения неосознанной формой знаниями, предчувствием событий, которые находятся в будущем? Нам кажется, что мы стремимся к цели. В действительности же это образ из будущего достиг, коснулся каких-то структур сознания.
      Известно, что у некоторых людей намерения и планы осуществляются чаще, чем у других. Не способностью ли к неосознанному прочтению будущего объясняется появление у них именно этих, сбывающихся намерений и планов?
      И вдруг мысли прервал звонок видеофона. Номер мне незнаком.
- Я сегодня, увы, задержусь, - явно чуть опьяневшая и слегка покрасневшая мать, - и вернусь, очевидно, не скоро.
- Ладно, мама, я все поняла, - сделав мину, ответила ей.
- Что же ты поняла? – навострив свои уши, ожила неразумная.
- Что ты снова в гостях и вернешься к утру, что мне надо хоть что-то поесть и так далее, так далее.
- Да, вот именно, да… Не забудь, что тебе завтра рано вставать!..
- Помню-помню, пока!..
      Что ж, поесть, так поесть… Не успела установить программу для робота-повара, вновь раздался звонок.
- Ты одна?.. – с удивлением, находящийся все еще в Египте отец.
- Мама скоро приедет, - чтоб хоть как-то прикрыть согрешение блудницы, пришлось малость солгать, - только-только звонила. Расскажи, как дела, скоро ли вернешься домой?..
- Все прекрасно, Ингрид!.. А домой, полагаю, через несколько дней… Как живете там вы?..
- Очень-очень соскучились!.. Без тебя как-то мрачно… и скучно, одним словом, тоска!..
- Скоро, скоро вернусь!.. Передай привет маме… Я вас очень люблю!
- Любим, папа, и мы!.. – чуть не плача, ему. – Возвращайся скорее!..
- Ладно, доченька, ждите, - жаль, оставшись в той самой, более, чем минорной тональности духа, распростился родимый.
      Папа, мама и Герберт… и, конечно же, Ричард… и большое желание узнать, кто в итоге – мой суженый…Мечта каждой девчонки… А о чем еще больше мечтать?.. Достижения в искусстве, балете, есть всего лишь работа. Это важно и нужно, однако… основное призвание женщины нарожать и растить, воспитать по возможности больше детей. И для этого нужен прилежный и умный, и порядочный муж, отец этих детей.
      Ричард Фокс приходил и ласкал, ублажал, наслаждался мной ночью, во сне, иногда в сладких грезах и при помощи собственных рук. Герберт трахал, да-да, трахал прямо в машине или где-то еще, крайне редко в постели, и не в мыслях, реально. Не пора ли все это прервать, - возникал постоянно вопрос, - и расставить все точки над и?.. Но боялась остаться совершенно одна, в то же время боясь стать такой же, как мать, неуемной во связях с мужчинами и чрезмерно распущенной.
      Только-только поела, как опять этот чертов звонок…
- Может, выйдешь на улицу? – как всегда, озабоченный Герберт. – Мы могли бы, к примеру, покататься на тачке.
- А зачем?.. – с раздражением, ему.
- Что-то хочется за город…
- Мне неплохо и дома!..
- Ты одна?.. – все ж таки догадался сексуальный партнер.
- Да, одна… Только это не значит, что ты можешь прийти.
- Почему?!..
- Потому, что не хочется мне, - решив сгладить углы, уже мягче добавила: - Потому, что я женщина, могу быть не готовой тому, чего ты днем и ночью желаешь, физически.
- И такое бывает?!.. – с удивлением, глупыш.
- Представь, даже раз в месяц! И на несколько дней!..
- В таком случае прости, - огорчился, конечно же, он.
- Потерпи, - улыбаясь несчастному. – Ну а если совсем невтерпеж, то займись онанизмом… Но не очень усердствуй, а то будут мозоли!..
- Тебе б только смеяться!.. – не обиделся Герберт и тотчас отшутился: - А совет в самом деле приемлемый!..
- Вот и славно, удач!..
      Как-то глупо все вышло. И, наверное, пошло… Но не менее пошлые, и достаточно частые, предложения парня. А поэтому стерпит!.. Да простит меня Бог, в том числе и за то, что слегка соврала в отношении того, что сейчас не могу!..
      Спать, спать, спать…
      Ричард Фокс… Он ко мне этой ночью придет?.. Приходи, мой хороший, пожалуйста, умоляю, приди!.. И возьми свою глупую девочку, и целуй, и люби...
      И вдруг снова звонок… Это он, это он!..
- Что ж так долго не звоните?!.. – первым делом спросила его, позабыв обо всем.
- Мне пришлось ненадолго уехать, - засиял мой желанный. – Рад вас видеть, Ингрида!..
- В сей момент уже поздно пить кофе, - и сама предложила мужчине, - но могу угостить вас хоть чашечкой чая.
- С удовольствием!.. Я бы мог к вам приехать через двадцать минут.
- Приезжайте, я жду!..
      Он приедет, придет!.. И, конечно, возьмет…
      Прошло только двенадцать… восемнадцать… и двадцать. И звонок; и на сей раз дверной.
- Это вам, - вручил мне сногсшибательный, из трех алых прекраснейших роз, до конца покоривший сердечко букет.
- Ой, спасибо, спасибо!..
      И поставила в вазу цветы, налила в нее воду, а потом подошла и прильнула к любимому, твердо зная, что Ричард – в самом деле любимый, пусть на время, но мой.

                *  *  *


      Истощилась Земля… Уголь стал уже мало и нужным, хотя в недрах его предостаточно, нефть практически кончилась и к тому же давно… и давно уже стала дефицитом вода. Ее как бы и много, но, увы, лишь морской; как бы много и пресной, но уже умерщвленной, непригодной воды. Кто ж ее умертвил? Нет нужды долго думать, любой знает, что сам человек. Поедающий всех, в том числе и себя, человек – каннибал. Есть ли шанс эту воду вернуть, оживить, воскресить? Разумеется, есть. Говоря ей слова благодарности, признаваясь в любви… И все то, о чем я размышляю, не есть просто риторика.
      Иштван, Алекс, ученые, основание лапы и капсула… И она наконец-то в руках, спустя столько веков!.. И в руках очень-очень неглупых, благородных людей!.. Криптограмма, а к ней должен быть, как обычно, и код – их быть может и много… В человеке есть Бог; был и в предках, атлантах… Значит, все состоит из единого целого, из единого Бога, значит, код будет найден, разгадан!.. И тем более, что к этому клонит, вне сомнения, хочет и Он, сам Господь – неспроста же позволил мне с Иштваном посетить общих предков потомков на планете Андрона!..
- Ты опять с головой окунулась в мирские, в меньшей степени самих людей волнующие проблемы, - улыбаясь, однажды Иисус. – Тебе, вижу, неймется вновь вернуться на Землю, снова в образе женщины.
- Да, конечно, Сын Божий, - улыбнулась Ему, - раз уж ею была. Хотя в данный момент лучше бы оставаться в теперешнем, бестелесном своем состоянии.
- Хочешь все начинания довести до конца... Что ж, дерзай!.. Только помни, Надежда, что так просто кому-то подаренный фрукт может быть совершенно безвкусным, иногда даже вредным тому, кому он предназначен.
- Буду помнить, Иисус!.. Пусть идет все своим чередом!..
      Просто так, просто так… Но ведь просто кому-то ничего не дарю, сколько можно о том говорить?..
      Скоро стану совсем беззащитным и сморщенным, без зубов, но тянущимся к пище, груди мамы младенцем… Беззащитным лишь внешне!.. И начну все сначала, что не значит, с нуля… Но бороться, стремиться к тому, чтоб найти снова общий язык с подсознанием, воскресить в себе память о прошлом, вне сомнения, придется. Просто так, без вхождения в транс, притом очень глубокий, мне ее, своей памяти, не подарит никто…
      Ну и что же, что ждет?.. Ихтиандр, океан; совершенно отличный от прежнего, незнакомый мне мир, совершенно другая и отличная жизнь… Слава Богу, душа, то есть сам человек, и тем более младенец, от природы достаточно гибкое, способное к любым переменам, любопытное создание. Как-нибудь приспособлюсь и я…
- Понимаю, что в данный момент твои мысли направлены совершенно в другие, можно даже сказать, мировые проблемы, - в тот же день обратилась к тому, о ком долго и не очень успешно пеклась. – Хочу все же сказать, что в ближайшее время нам придется расстаться. И, увы, навсегда.
- Ты вернешься на Землю? – догадалась Душа в личной жизни несчастного Иштвана.
- Да, мой милый, вернусь.
- Как мне жить посоветуешь впредь?..
- Чтобы не было стыдно.
- Лаконично и ясно, - тяжко-тяжко вздохнул.
- Не горюй, Иштван Гросс, не горюй!.. – улыбнулась ему. – Не один ведь на свете живешь. Всегда помни о том, что в тебе и сам Бог!..
- Да, конечно! Спасибо!.. – наконец улыбнулся мой друг. - И во мне всегда есть, всегда будет Надежда.
- Лаконично и ясно, - повторила его же слова. – А теперь, дорогой мой, вперед, выполняй свою главную миссию!..
      Выполнял; и успешно. И могла им гордиться. В это время Ниара продолжала резвиться, блаженствовать как в объятиях Катрин, так и многих мужчин.
- Ты, наверно, уже и не можешь, - раз спросила ее, - как все люди, жить только с одним?..
- Я пыталась, пыталась, увы!.. – растерялась блудница. – На мой взгляд, в этом есть большей частью повинна своя собственная, чрезмерно уж чувственная, похотливая душа, призывающая, а иногда прямо-таки толкающая меня к пропасти полной нравственной деградации, то есть к новым и новым партнерам, новым плотским утехам.
- Очевидно, и впрямь в тебе есть подстрекатель, а верней, искуситель, только в этом, поверь, неповинна душа.
- Кто же это конкретно, кто ж меня постоянно толкает?..
- В человеке есть несколько личностей: в подсознании каждого, как известно, живет и направляет людей на благородные поступки Творец, под личиной другой, бессознательной личности, куролесят и пакостят низшие, в околоземной орбите обитающие духи, иногда даже сам сатана или всякие демоны. Человек же сознательно выбирает свой путь, в том числе покровителей.
- Этим хочешь сказать, что я на поводу у сатаны?..
- Тебе это виднее.
- Да, возможно, возможно, - и задумалась женщина. – Возникает вопрос: неужели та темная личность много-много сильнее сознательной?!.. Черта с два! Я так просто не сдамся, нет, не сдамся, нет-нет!..
- Выбирай, с кем в дальнейшем тебе лучше дружить и кому поклоняться. Я устала тебя поучать.
- Да, конечно, спасибо!.. – ожила, улыбнулась несчастная. – Я найду в себе сил побороть этих демонов, мы еще повоюем!..
      Дай то Бог, дай то Бог!..
      И Ниара исчезла; появился Господь.
- Скажу прямо, Надежда, - был чрезмерно серьезным, - я слегка удивлен, что ты все еще ратуешь за спасение души столь распущенной женщины. Несмотря на все то, что тебя в свое время поругивал, теперь должен признать: это очень похвально!.. Кажись, эта несчастная есть жена твоего несравненного Иштвана, твоего фаворита.
- Душа некогда мужа Ильи живет в этом мужчине, - пояснила Ему.
- Благо, есть в нашем мире еще сильные чувства, любовь, - вздохнул Бог и добавил: - Помогу я твоей непутевой Ниаре, но лишь ради того, чтоб твое возращение на Землю не было омрачено чувством тревоги.
- Гора с плеч!..
- Вот и славно, и славно… Полагаю, с Ингридой разберешься сама…
- Да, конечно, спасибо!..
      Творцу некогда с нами долго-долго беседовать или просто болтать – даже если общаться с несколькими духами или душами одновременно, вряд ли это спасло бы от наплыва желающих. Окончательный выбор в достижении с Ним согласованной цели всегда делаем мы. Много хуже в тех случаях, когда душа или дух человека эту цель видит будто в тумане, сам не знает того, что конкретно он хочет, иногда же недопонимая того, к чему клонит Всевышний.
      Как же быть с этой девочкой? Чем могу ей помочь?.. Неужели должна прописать и внушить ей все-все: что, когда, при каких обстоятельствах что-то сделать дозволено и что делать нельзя?.. Однако человек волен поступать так, как ему подсказывает душа, что он обычно и делает, полагая, что данное решение было принято им сознательно, навязывать же свою волю кому-то извне есть прямое диктаторство. Ну так как же с Ингридой?.. Побеседовать?.. Да. И не более того!..
- Я могла бы узнать и сама, - обратилась к девчонке, - но хочу, чтобы именно ты рассказала мне все о своих отношениях с неким Ричардом Фоксом.
- Он мне близок по складу ума, - не задумавшись, та, - и мы с ним занимались любовью, и хочу, чтобы Ричард был со мною всегда… Но меня чрезвычайно волнует тот факт, что мы очень похожи.
- Ерунда!.. Кто тебе только это сказал?!..
- Кто сказал?.. – с удивлением, Ингрида. – На мой взгляд, это видно и так! Одинаково мыслим и чувствуем, любим тех же певцов и актеров, художников, ту же музыку, все… Даже внешне похожи.
- Ну и что?.. Ты, наверно, боишься, что чрезмерное сходство с любимым со временем приведет к охлаждению чувств, к уменьшению влечения?..
- Да, влечения, тяги, а по Фрейду, либидо.
- Уверяю, что эта боязнь совершенно излишняя, - и подбодрила девочку. – Все зависит от вас.
- Большей частью, конечно, от нас, от меня, но боюсь повторения того, что уже раз случилось в отношениях с Гербертом. Ведь казалось, люблю и так далее, так далее.
- Да, проблема, увы… Ну и как с ним теперь?..
- А никак… Могу только сочувствовать…
- Что ж, Ингрида, дерзай. В данном случае что-то советовать совершенно бессмысленно… и прощай. Мы с тобой уже вряд ли увидимся.
- Почему?!..
- Я опять стану девочкой, а вернее, младенцем…
- Все понятно, понятно. И спасибо за все, - с огорчением, дочь Иштвана, Ниары. – И удачи, прощай!..
      Небезгрешные все… И была совершенно уверена в том, что все-все в ее жизни наладится, что все будет прекрасно. Дай то Бог, дай то Бог…
- Помоги мне, пожалуйста, Надежда, - обратилась ко мне явно сдавшая духом распрекрасная Ольга Дунаева, - умоляю тебя, помоги!..
- Что случилось, и чем, - стало жалко беднягу, - чем конкретно помочь?..
- Он опять меня бросил!.. – опять муж, разумеется. – На сей раз, объявил, навсегда! И живет с этой маленькой сучкой Катрин!
- Я, увы, не колдунья… Даже если могла бы тебе хоть чем-либо помочь, то не стала бы этого делать.
- Дело вовсе не в нем, а во мне!.. то есть в том, что опять в этом мире одна и немного состарилась, стала мало кому и нужна!..
- И желаешь, чтоб я подыскала тебе два десятка любовников?..
- Тебе шутки, а мне… мне без них, без мужчин, уже просто не выжить, – вдруг призналась Дунаева, – а в отсутствии плотских утех  пристрастилась к наркотикам. Не скажу, что завязла совсем, только дозы все больше…
- Ну и ну!.. – огорчившись, естественно, я. – Скажу честно, считала, что ты более сильная и достаточно умная женщина…
- Эй, Надежда, не надо!..
- Ладно-ладно, прости… Если хочешь быть более счастливой, то запомни один, на мой взгляд, весьма дельный совет: замени свою тягу к мужчинам, в том числе и наркотикам, пребыванием в трансе. И будь в нем постоянно… И общайся со светлыми, только добрыми духами, моли Господа Бога, чтоб дал сил побороть все людские невзгоды, помог справиться с личными, сама видишь, большими проблемами.
- Боюсь, вряд ли получится войти в транс глубоко…
- Но других вариантов спасения у тебя, к сожалению, нет… Тут бессильны психиатры и бессильны врачи!..
- Ладно, Надя, спасибо! Буду делать, как ты говоришь. И поверь, я действительно сильная, очень сильная женщина!..
- В таком случае удач!..
      Ольга, Ольга… Дунаев. Что же думает он?..
      И тотчас полетела, оказалась в квартире Катрин, и тотчас поразилась слишком явной их разницей в возрасте.
      Поздний вечер в постели; между ними уже разногласия, небольшая война.
- На кой черт мне любовник и тем более сожитель, - воспалялась капризная девушка, - у которого уже и не стоит?!..
- У меня между ног не вибратор, - виновато ответил ей зрелый, седеющий и отчасти уже облысевший мужчина. – Обращайся со мной да и с ним более ласково, и все будет в порядке!.. Ты вообще нимфоманка!.. Неужели тебе не хватает того, что всего час назад я доставил тебе удовольствие ласками?..
      Дальше слушать не стала и вернулась назад, в свой субтильный и более праведный, в то же время достаточно прочный, фантастический мир. Правда, свой лишь пока – пройдет несколько дней и вновь буду средь них, добрых, злых и порочных людей. И не стоит об этом жалеть. Ни о чем никогда не жалеть.


      Вятка.
2005-2006 год.