Эпоха шепчет

Гопстопников купил телефон. Задорого! Очень даже задорого. Семь тысяч американских денег отвалил и не поморщился. И не какой-нибудь мобильник из титана с примесью стронция, что сейчас модно, а, представляете, военно-полевой телефон с трубкой на зажимах и рычагом, чтоб крутить.
Покрутишь рычаг до упора, отдерешь с усилием трубку от ящика, поднесешь к уху и сразу услышишь голос барышни-телефонистки:
- Девятая!
Да-да, именно так устроено! Технологии…
Тогда барышне этой сообщаешь:
- Париж, - допустим, - надобно! – и через мгновение, - Париж на проводе! Дайте номер в Париже!
Даешь номер… Если есть, конечно. И соединяют…
Как вам игрушка?
Хотя, какая это игрушка? Это эпоха – по военно-полевому телефону с Парижем или даже Сыктывкаром говорить!
Конечно, внутренности телефона слегка подправлены. Но сам-то телефон настоящий! Или, как говорит референт по науке Рабинович – аутентичный. Вот!
Конечно, повадились к Гопстопникову гости. Он, сперва, думал, что коньяк пить хотят. У него коньяка того хоть… ложкой ешь. И «Камю», и «Наполеон», и даже «Белый аист».
Но не так все просто оказалось.
По всему выходило, что гости именно на чудо-телефон глянуть хотят. И, если дадут, пальцем потрогать. А ведь у каждого разных мобильников штук по шесть-восемь. Звони, хоть на Марс. Ан нет! На военно-полевой уставились и слюни роняют.
А обмыть телефон никак не заставишь. Носом крутят:
- Коньяк… Французский… Ну, его. Надоел…
Тогда Семиводов – тот еще фрукт! – кейс свой открыл, оттуда ящичек кипарисовый достал… А пока тот ящик до стола донес, видно было, как руки дрожали.
Открыл тот ящик. Стружку разгреб. А там бутылка! И не простая! На этикетке ясно видно: «Солнцедар»!
Все вокруг прямо ахнули! Вроде, небольшой человек этот Семиводов, замминистра, кажется, а такой роскошью владеет.
- Ну, что, - пижонит Семиводов, - продегустируем?
Ну, тут все, вообще в осадок выпали. Как это? За просто так, ни за какие надобности элитными напитками потчуют! Нет, не перевелись еще гусары! Не перевелись!
Гопстопников сходу за хрустальными рюмками в бар полез. Но Хлопотченко не дал.
- Эх, была-не была! – молвил. – И я свою лапту внесу! (Может он и слово «лепту» сказал, но за шумом плохо слышно было).
Короче, берет Хлопотченко свой кейс, а оттуда достает… Нет, не стану вас мучить! Достает! Дюжину! Настоящих! Граненных! Стаканов!
Представляете? Стаканы чуть кривоватые, стекло толстое, мутноватое… Классика!
Разлили вино по стаканам. Аромат!
- Умеем мы все-таки жить! – громко осознал Носорогов.
- Умеем! – подхватили остальные и выпили.
- Нектар… - одобрил Аспиринер.
- Нектар… - подхватили остальные.
С Аспиринером вообще не поспоришь. Он нынче так высоко взлетел, что голову задирать, здороваясь, надобно. Он заведует будкой утильсырья! И ему такие вещи попадаются!...
На днях огреб этот Аспиринер ламповый приемник-радиолу ВЭФ «Аккорд». Причем, рабочий и с пластинками. И голос Америки можно послушать, и Утесова или Шульженко покрутить. И Кобзона, конечно, но его и вживую услышать можно…
В общем, нескоро гости Гопстопникова разошлись. Зато полные впечатлений. И я их понимаю. Ведь на всем, кроме их антикварных покупок, на французском коньяке, чешских рюмках, немецких мерседесах и финских обоях имеется маленький, почти незаметный ярлычок с надписью: «Made in Сhina».