Дарьина гора

Лёгкая форма простуды, с небольшой температурой переносится на ногах. Вот и у меня получилось  так, проснувшись утром в выходной субботний день, осенней устоявшейся поры, с быстро меняющейся погодой, когда жена и дети ещё спали.
     Позавтракав и проглотив две таблетки от простуды и температуры, я вдруг вспомнил, что мы со своим сослуживцем, следователем Районного отдела милиции, заядлым охотником и следопытом, принявшего все тонкости охоты, от своих предков эвенков, живших многие сотни вёсен на этой земле, уважаемого в нашем посёлке Александром Ивановичем Афанасьевым, собирались поохотится в наших окрестностях на рябчика.  И тут же дверной звонок, оповестил меня о приходе Александра Ивановича.
   -Может,  отложим  это мероприятие, что – то мне нездоровится. – Хотел отмежеваться от этой затеи я.
   - Да брось, ты!  Наоборот,  по свежему воздуху пройдёшься,  ободришься, природой  полюбуешься,  и  всё пройдёт.
    - Пожалуй ты прав. - Сказал я, и без лишнего шума, чтобы не разбудить домочадцев, стал быстро собираться, обул  сапоги и бушлат, рюкзак и ружьё были уже приготовлены заранее, и тихо прикрыв дверь мы вышли на улицу. Погода действительно предвещала быть солнечной и погожей, так как солнце уже начинало пробиваться сквозь тучки, а лёгкий ветерок уносил их подальше за горизонт. Запустив мотор  легкового автомобиля  «Москвич 2141», принадлежащего Александру Ивановичу, поехали на наше излюбленное место  распадков, по которым сбегают не большие но всегда клокочущие ручейки, в реку Алдан.  Дорога к нашему месту была хорошая, но уже начавшая зарастать высокой травой и молодняком берёзы и сосны, по ней то,  мы и доехали до того места где дорога заканчивалась  небольшой площадкой, здесь пару лет назад складировали для вывоза деловую  древесину,  которая шла в переработку на поселковых пилорамах. На площадке было много сухих сучьев и щепы, которая нам как раз и нужна для костра, чтобы приготовить чай.       
   Погода, действительно стала меняться в лучшую сторону, выглянуло солнце, и ветер разогнал  синеющие на горизонте всей необъятной тайги, тучи.  Мы,  быстро привычным  способом  без  суеты, развели костёр на нашем  старом,  оборудованном  рогатульками  месте, и спустя несколько минут, наш чайник закипел.  Александр Иванович, когда ходил к ручью за водой, видел табушок рябчиков, но это всегда так случается, когда нет с собой ружья. 
   Выпив по кружке горячего чая, взяли ружья, проверили и распределились так, Александр Иванович пойдёт по той стороне распадка, где он видел рябчиков, а я, пойду по этой стороне, на которой возвышалась вдалеке, красивая заросшая хвойным лесом Дарьина гора. Я, сказал Александру Ивановичу, что я пойду, поклонюсь  Дарьиной горе, распадок как раз упирается в Дарьину гору и огибающий её ручей впадал в реку, Алдан с древних времён стремительно гнавший свои воды, через горные препятствия методично разрушая твердую породу и унося песчинки своими потоками, образуя высокие вертикальные скалистые промывы,  называемые  -  Алданские столбы. 
   Дарьина гора,  имеет  трагическую историю, в бытность становления советской власти, в этих суровых и холодных местах, местные тойоны,  сопротивляясь молодой Советской власти, до смерти замучили и убили на этой горе,  сельскую активистку, комсомолку  - Дарью. Одинокая  могила и сейчас находится на самой вершине, к которой ведёт незаметная тропинка проложенная с противоположного склона горы и вдоль берега петляла до довольно цивилизованного наслега, в котором была двухэтажная школа, акушерский пункт, магазин и пекарьня.
    Александр Иванович, ещё раз мне напомнил, чтобы я следил за временем, просчитывая, сколько времени я прошёл,  и сколько времени осталось, чтобы мне вернуться  обратно засветло.  Перед уходом, он достал из своего патронташа, два латунных патрона с пулями и дал мне на всякий случай - зная, что у меня все патроны на боровую дичь.  Закинув за плечо ружьё, и положив в карман  латунные патроны, я бодро поспешил по склону распадка, по которому идти было легко, так как склон был почти голый.  Пройдя так с получаса, я услышал на той стороне распадка выстрелы. Везёт Александру Ивановичу,  значит нашёл он стайку тех рябчиков.  Вскоре, распадок стал расширяться,  Дарьина гора стояла впереди, величавая, вся в своей красе, видная до основания, и казалась недалёкая. Но идти стало труднее, деревья стали сгущаться, почва стала влажнее и появились кочки. Я был устремлён,  чтобы быстрее дойти до, казалось мне важной вехи,  Дарьиной горы  - хотя,  время возврата засветло вернуться уже мне не позволяло и я знал, что засветло  к костру не вернусь.  Ничего, успокаивал я себя,  один час, мне отсюда идти по хорошей местности, который придётся на темное время при подходе к нашему биваку.
         Так получилось, что вышел я к подножью Дарьиной  горы, в то место где соединились все распадки куда сбегалось множество ручейков  впадавших в реку,  как раз в то время,  когда солнце  нависло над лесом  противоположного берега,  и светило  багряными лучами,  ослепляющим  оранжевым светом.
         Меня зачаровала, живительная картина Дарьиной горы, склоны которой были покрыты дымчатыми живописными елями, у подножья которых росла высокая уже засыхающая трава,  а  в еловых ветвях как ёлочные украшения застряли, ярко бордовые листья начавшие отпадать с рядом стоящих рябин, и гроздья рябины на фоне дымчатых елей, казались красивейшим украшением, таёжных красавиц. Дополняли завораживающую красоту  Дарьиной горы, на фоне красного,  струящегося света заходящего солнца.   Разнообразные птички, разных размеров и всевозможных расцветок, которые сновали по веткам рябин, многих из которых, я видел впервые.
        А по гдадкой поверхности реки, отражавшей алое излучение от заходящего солнца, сновали шустрые утки, по берегу бегали чирки и в стороне плавали насторожённо вытянув шеи и как бы прислушиваясь – гуси.
        Я был заворожён увиденным пейзажем и стоял не шелохнувшись, позабыв всё на свете, видя только вокруг себя райский суровый северный уголок. Только Всевышний, может создавать такую красоту, в любых суровых условиях и ею можно только любоваться.
        Когда солнце, перенесло свой алый закат на верхушку Дарьиной горы и она отразилась, на темнеющем фиолетовом небе, как что-то волшебное и завораживающее, будто плывущее низко над землёй облако, навстречу появляющимся ярко мерцающим звёздам.
        Я, очнулся от этого великолепного видения, и заспешил по той стороне распадка по которой пришёл сюда. Я торопился и двигался довольно быстро по наклонной местности распадка, ночь уже вступала в свои полноправные права, как вдруг я наткнулся на одно поваленное дерево, я с трудом перевалился через него, как через некоторое время, стали появляться всё чаще поваленные гниющие стволы. Мне  показалось, что я слишком низко спустился в распадок, стал подниматься выше, но завалы попадались, с такой же очерёдностью, я вышел совсем из распадка и стал идти по верху. Мысль всё чаще тревожила меня, я заблудился! Я, снял ружьё с предохранителя, поднял ружьё вверх на вытянутой руке и выстрелил два раза. Отклика не последовало, хотя я думал, что по распадку Александр Иванович услышит звук выстрелов.
         Боясь, что я могу потерять свой распадок, я снова вступил на его боковой склон и двигался в кромешной темноте,  местность вообще превратилась в чащобу, луна ещё не всходила, я натыкался на деревья и шёл почти на ощупь.  В голове всё настойчивей повторялась мысль: -Я заблудился!
         Наконец появилась луна,  она сияла ярко оранжевым, огромным диском полнолуния, местность по которой я двигался вообще не напоминала мне ту, по которой я шёл.   Лес был тёмный и мрачный, мягкий бархатный мох покрывал северную часть ствола, а на ветках и еловых лапах висели зелёные  «Ведьмины космы».  В кармане я нащупал латунные патроны с пулями, разрядил патроны с мелкой дробью и вставил латунные патроны, но что такое?   Ружьё не взводится, я применил усилия, ничего не получается, поднял ружьё и навел  приёмник на луну,  цоколи патронов  торчали из приемника патронов на пол сантиметра, гильзы не под мой патроноприёмник,  пришлось зарядить дробью №4, которые у меня были. 
         Время было уже за полночь, когда я выбрался на какую –то  возвышенность  и  снова произвел двойной выстрел, как вдруг мне ответитили также, но только с другой стороны, я удивился но пошёл на выстрелы.  Перебрался через распадок и сново выстрелил, мне опять ответили, я прошёл ещё один распадок и  внизу вдалеке увидел костёр. Когда я подходил к костру, местность не была похожа где мы разбили бивак, возле костра сидел человек, спиной ко мне, я немного обошёл, чтобы подойти к человеку спереди, и подойдя увидел незнакомого человека.  Я поздоровался, а он чуть подняв на меня глаза сказал:
- А, я думал мой охотничек вернулся.
         И пояснил, что его приятель, тоже отошёл пострелять уточек и до сих пор не вернулся.
Мне пришлось сознаться, что я тоже заблудился. А когда рассказал ему, где наш бивак и как я ходил к Дарьиной горе.  То он сказал:
- Это через четыре распадка, если идти в этом направлении, и посоветовал подождать утра.
- Нет,  говорю ему:
- Спасибо за подсказку, я пойду.
         Уже начинался рассвет, когда я, уставший но не чувствующий симптомов простуды, спускался в наш распадок, в котором я увидел наш костёр, наш бивак, обрадованного Александра Ивановича и наш «Москвич 2141».