Про Нонну

   (23.01.1937 -  2.07.2010)   
***************************************
       Нонна и я — мы  были неразделимы, как две соседние буквы в одном слове. Мы с ней как двойняшки: и говорили одновременно и одно и то же. Наверное и мысли к нам приходили одни.
       До моего рождения она в семье была самая маленькая, и все её очень любили и баловали: и Ляля, и  Володя, и мама, и папа. Она очень красивая, у неё правильные черты лица, великолепные волосы, длинные и толстые косы, фигура женственная, статная. Осанка  горделивая. Это у неё от бабушки Елизаветы.
       Нонна у нас в семье самый начитанный человек (после мамы). Она с детства не расставалась с книгой, даже в ущерб урокам. И ещё очень любила в детские годы слушать радио. Все детские и недетские, для неё интересные, передачи были прослушаны.
       В отличии от неё я не была так увлечена этим и поэтому многого не знала и за это она называла меня непроходимой тундрой. Во время войны некоторое время она жила у маминой подруги тёти Жени и многому у неё научилась.

       Тётя Женя привила ей любовь к вышиванию. Поскольку Нонна обладала хорошим художественным вкусом и хорошо рисовала, то часто делала рисунки сама, рисовала их на ткани, а потом вышивала художественной гладью, что совсем непросто — надо подобрать и тон ниток мулине, и сделать нужные оттенки. Эта любовь к вышиванию осталась на всю жизнь.  Тётя Женя была очень строга и заставляла всё распарывать, если было сделано  неаккуратно. Нонна терпеливо переделывала, а было ей всего  пять-шесть лет. Я бы не выдержала такого напора тёти Жени. Поэтому она любила Нонну, а не меня.

       Нонна уделяла мне очень много  внимания. Когда я пошла в школу (у нас с ней разница почти три года, а по классам два), я уже знала почти всё, что Нонна прошла в школе: и читала, и считала, и писала. А вот вышивать художественной гладью так и не научилась.

       Я тоже читала книги, но в основном про пионеров, сказки, лёгкие книги. И она меня  клеймила позором за такое чтение. Они с папой надо мной посмеивались. А когда я  закончила седьмой класс, Нонна дала мне книги  Тургенева и велела читать в следующей последовательности: «Накануне», «Дворянское гнездо», «Рудин», «Отцы и дети».  И чтобы я их прочла за лето, а то в восьмом классе нужно будет их знать по программе. Я очень сопротивлялась. А она настаивала и говорила: «А ты начни и тебе понравится». Таким образом, она познакомила меня с классикой и заинтересовала. С большим интересом были прочитаны эти произведения, и уже потом  стала читать серьёзную литературу. Я очень благодарна ей за такую работу надо мной.  И ещё учила меня писать сочинения: как пользоваться дополнительной литературой, на что обратить внимание.

       Мы с Нонной были очень дружны всю жизнь, хотя разные по характеру. Она  уравновешенная, внешне спокойная, не разрешала мне громко говорить и крутиться, а я была круть-верть, восторженная, очарованная всем на свете. Последние годы мы жили  в разных городах, но не было дня, чтобы мы с ней не поболтали по телефону.
***
       Мама отдала Нонну учиться музыке в музыкальный кружок. Учитель по фортепиано был молодой человек. Нонну на занятия вначале провожала старшая сестра Ляля, а потом она стала ходить одна. Так этот учитель спрашивал: «Нонна, а почему твоя сестра не пришла?» Видимо, она ему понравилась. И этот вопрос был каждый урок.

 - Ляля, пойдём со мной!
 - Нет, не пойду!
 - Учитель опять про тебя будет спрашивать.
 - Скажи, что мне некогда. Я работаю.

      Нонна дома не учила музыкальные уроки и мама решила не тратить зря деньги, которых и так не было.
Но зато Нонна была увлечена балетом, ходила в балетный кружок при Доме офицеров, руководил кружком балетмейстер из театра оперы и балета. Он был очень строгий. Я приходила на их занятия и сидела на скамеечке, наблюдала, как они занимаются и как кричал на них балетмейстер:

 - Ногу, ногу тяни, бестолочь!

 И этот  крик не возмущал меня. Наоборот, я  им завидовала. Они часто выступали в госпиталях, на ёлках и других праздниках. У Нонны была балетная пачка и пуанты.

 Помню, как они высыпали снежно-белой группой в белоснежных пачках, на цыпочках и в такт музыки распределялись по сцене или вокруг ёлки.

       Я тоже хотела танцевать, но меня не приняли, видимо не было балетных данных. Дома Нонна мне показывала всякие позиции ног, но у меня плохо получалось и как-то надо было особенно держать пальцы в поднятой руке — это тоже у меня не получалось. И Нонна не понимала, как это я не могу так держать руку. Она  не могла равнодушно смотреть балет и танцы. Её мышцы на ногах напрягались, и она в уме, в воображении проделывает все эти «па»  и движения.

Но зато я сама поступила в музыкальную школу, где успешно училась, выступала на  концертах, участвовала в конкурсах и получала похвальные грамоты. Моя первая учительница в музыкальной школе — Зейхман Аустра Мартыновна. Замечательный педагог музыки. Столько мне дала незабываемых уроков. Жаль, что я мало у неё проучилась, она потом уехала жить в Ригу, её дочь там училась в консерватории. 

       Я проучилась всего лишь четыре класса, потому что материально было очень трудно, и мама решила, что достаточно мне: играю для себя прилично и к тому же я увлеклась математикой. В школе я закончила семь классов, а в музыкальной четыре и предложили мне поступать в музыкальное училище на хоро-дирижёрское отделение, а потом обещали подготовить экстерно для фортепианного отделения. Но мои родители решили, что пусть я лучше буду математиком. Я вообще была очень послушная девочка, а в том возрасте особенно. Но до сих пор жалею, что не настояла на своём, потому что музыка — моё призвание. У Нонны сжимались мышцы ног, когда она смотрела танцы, а у меня руки хотят дирижировать и играть, когда слышу оркестр или камерную музыку. А стала математиком-программистом.
Нонна была очень заботливый человек. Её никогда ни о чём не надо было просить. Она сама знала, когда нужно помочь, поддержать и направить мозги в нужное русло.

       Её забота по моему воспитанию продолжалась всю жизнь. Хотя она была уже очень больна, не выходила из дома, но силой своего духа, своего несгибаемого характера помогала нам всем. Я её звала стойкий оловянный солдатик.

       Старшая сестра Ляля относилась  к Нонне как к старшей, хотя Нонна младше её на девять лет, слушала её советы вполне дельные. Со мной потруднее. Я не всегда прислушивалась к её мнению,  советам, потому что я человек – сама по себе. Как решу – так и будет.

      Она следила всегда за моим здоровьем и потом на расстоянии по окончании разговора обязательно программировала моё состояние фразой: «Ну всё, поговорили. Пока. НЕ БОЛЕЙ!». Может быть мне это тоже помогало?

      Когда она вышла на пенсию, я ещё работала, а у меня была маленькая внучка,  досадикового возраста, дочь училась, мы выкручивались по времени как могли, все были на подхвате. Нонна взяла эту заботу на себя.

      Если кто-то из нашей семьи оказывался в сложной ситуации, она обязательно примет меры и даже, сидя дома, всё бывало поможет, договориться со всеми по телефону.

      Раньше, в молодости, она очень мало говорила. Только делала. А потом стала более разговорчивой. Нонна была очень строгий и трезвомыслящий судья. Всё бывало разложит, распределит, объяснит и, конечно же, поможет. 

Я с ней всегда спорила, пыталась чего-то доказать. Она смотрела на меня снисходительно.

       К учёбе Нонна относилась всегда без трепета. Учёба не была главным в её жизни. Многие не могли поступить в институт, не проходили по конкурсу, а она несколько раз поступала: в Москве в кооперативный институт поступила, но не поехала, потому что решила, что материально семье будет трудно. Взяла выписку из экзаменационного листа и была с этими оценками принята в наш БГУ на геофак. Во время учёбы не понравились преподаватели и она бросила. Потом поступила  на физ-мат в БГУ, проучилась два года, вышла замуж, родила сына и решила, что семья главнее. В рабочем порядке освоила профессию проектировщика по книгам и на практике, и успешно работала на этом поприще, участвовала в проектировании многих зданий в Уфе. Проектировала отопление и вентиляцию.

       Очень серьёзная женщина. Начитанная, обладала высоким интеллектом, хорошим вкусом и твёрдым характером. В доме у неё всегда уютно, в каких бы условиях она не жила, хорошая хозяйка. Заботливая жена, мать и бабушка. Она всегда знала, что нужно её мужу в данный момент и даже лучше, чем он о себе знает. И тоже следила за его здоровьем, а своё здоровье не сохранила. Всё раздала нам.

По врачам никогда не ходила, в отпуск никуда не ездила. Мы все считали её самой здоровой в семье, а оказалось, что здоровья то у неё и не было. Просто она никогда не жаловалась. Мы с Нонной были очень близки по духу, хотя и разных характеров.
***
 
На рассвете второго июля 2010 года Нонна ушла из жизни после тяжёлой болезни.

Она завещала нам не плакать, когда  умрёт,  включить её любимую музыку и устроить вечер воспоминаний. У нас так чуть-чуть получилось, только всё равно со слезами.

Я похоронила не только сестру, я похоронила часть своей жизни,  которая никогда уже не вернётся.

С её уходом закрылась последняя страница нашей с НЕЙ жизни.

Нонна покинула нас, когда не осталось силы жить, когда вышла из строя почти каждая клеточка в организме. Последнее слово, которое она произнесла, было имя её мужа.
 
И ушла тихо, молча, на рассвете.

***