Доверие

Джилл ушла.
Эту заметку я оставил в телефоне, пытаясь предугадать исход событий. Помню, тогда я сидел в актовом зале и смотрел наитупейший праздничный концерт. Народ ликовал и хлопал в ладоши. Я терпел головную боль и думал о потере. Я представлял, как забавно выйдет, если эти слова станут предвестниками будущего. Писатель самоучка оказался предсказателем. Может потом я предскажу крушения пассажирских самолетов, землетрясения, катастрофы, конец света. Я стану провидцем. Позже я пойму, что не надо быть предсказателем, что бы угадать уход от меня женщины. Не выдержав больше веселья вокруг, я встал и вышел. С меня хватит. Тем более рядом сидела эта антисексуальная девочка. Только потеряв что-то, начинаешь по настоящему это ценить. Во рту странная горечь, за душой неприятный осадок свинца. И зудящая пустота вокруг. Я провалился в мир, где люди сотканы из отвращения, земля из ненависти, небо из печали, а воздух пропитан мышьяком. Гнусная литература завела меня в тупик.
В ту ночь мы оба были сильно пьяны, но на разных волнах. Мне хотелось простого покоя, а ей любви, драйва и веселья.
 - Оставь меня.
 - Остаааавь меняяяяя. Ты такой милый, когда злишься.
 - Успокойся.
 - Ну давай, скажи мне еще что-нибудь, расскажи мне одну из своих историй.
 - Иди спать.
 - А иначе что? Ударишь меня?
 - Отвали.
 - Сраный писатель, считаешь себя самым умным, да? Тебя никто никогда не будет читать! Забудь обо всем этом, ты останешься навсегда никем!
 - Но для тебя-то я что-то значу?
 - Только для меня, забудь обо всей этой ***не с широкой аудиторией! Ты мне нужен только как хороший ебарь.
 - Твои слова звучат как манифест всех женщин мира.
 - Да что ты можешь знать о женщинах. Все, что ты умеешь, это мои заслуги, я тебя научила всему!
Отчасти, это было правдой, поэтому мне приходилось молчать.
 - Считаешь себя великим, а сам не можешь даже взять и удовлетворить меня прямо сейчас.
Я не мог больше себя контролировать, количество выпитого давало о себе знать. Поднимаясь с места, я смотрел на нее из под лобья и сжимая кулаки.
 - Лучше свали отсюда побыстрее и закрой свой рот.
Она начинает толкать меня хватать за шею и дурачиться. Все эти шуточки бухих. Как же они напрягают, когда ты не настолько пьян. Мне казалось, когда-нибудь я ее убью. Приставлю нож к горлу и совершу непоправимое. Я вывел для себя важнейший урок жизни – никогда не напивайся со свой женщиной. Ей было весело, она хотела танцевать и любить, меня же переполняла злость, готовая порвать меня на куски. Я боялся сам себя и не понимал, что за зверь живет в моей груди.  Одним резким движением я отталкиваю ее от себя и она падает, ударяясь головой об стену с такой силой, что мне показалось пушечное ядро пронеслось за окном и выбило дюжину кирпичей из моего дома. Она лежала на полу и выла. Конечно же, попытки успокоить ее были безрезультатны, но попытаться стоило. Хотя бы для того, что бы на утро было не так стыдно. Вроде как, я ведь уже принес свои извинения, какие могут быть претензии. Полночи она проревела от боли и обиды. А я извинялся. Она все ревела и ревела, а я извинялся. Потом она уснула, а я все продолжал извиняться. Если драка не заканчивается еблей, жди беды.
С утра у меня побаливали скулы на лице. Видимо мне тоже от нее досталось, хоть я и не помнил. Джилл молча оделась и ушла на работу. В этом молчании была заключена бескрайняя обида. В моей голове крутилась мысль, когда я допивал кофе - я ударил женщину. Никогда не думал, что я буду способен на это.
Быть ублюдком не так-то просто. Хорошим может стать каждый. Пример для подражания не стоит таких усилий. Когда ты ведешь себя не подобающим образом, ты постоянно сталкиваешься с нравоучителями, которые добивают тебя похлеще всяких неприятностей. Ты их слушаешь и самооценка твоя падает замертво. Но потом все продолжается. Процесс самобичевания запускается и время от времени проезжает по тебе своим катком. Нам свойственно хорошие поступки помнить не так хорошо, как подлые. Назад дороги нет.
Я не имею ни малейшего представления, как ей удалось меня простить. Поэтому я допускаю, что это всего лишь ожидание мести. Когда-нибудь она придушит меня ночью подушкой. Достойная смерть.
Джилл осталась.