Ханна. Случайная судьба

ГЛАВА 1
Его Величество Случай.  Императрица Судьба.
Великие. Влиятельные. Вершители жизней. Два маленьких ребёнка играющих ниточками душ. Когда они соединяются вместе, происходят страшные вещи…
Звонкий смех разносился по всем коридорам пустого театра. А доносился он из главного зала. Обители искусства. Оплота талантов.
Репетиция давно закончилась, но неужели это что-то меняло? Неужели время могло остановить молодые души.
Они хохотали, давно уже забыв причину веселья. Друзьям не нужно вечно помнить её. Достаточно было снова взглянуть друг другу в глаза, чтобы снова с головой окунуться в бездну счастья.  Так было всегда, во все времена.
Они не были простыми девушками и юношами. Уже само их нахождение в этом Храме  Искусства говорило об их творческом начале.
На носу была премьера. Для многих это был долгожданный дебют. Многие из них выйдут отсюда знаменитыми. Одни станут известны во всём мире, другие останутся верны Храму, в котором началась их сказка. Другие…
Из этих «других» здесь был только один… Пожалуй самый талантливый, веселый, задорный…
Он устало откинулся на мягкую спинку сидения и погладил живот, который ныл от долгого хохота.
 - Осталось всего лишь три дня. – Мечтательно закатив глаза, прошептал паренёк.
 - Ещё чуть-чуть. Потерпи. – Белокурая девушка откинула за спину волну волос и захлопала ресницами.
 - Знаешь, когда ты уже представляешь все, что будет терпеть трудно.
 - Надо было оставить всё в тайне и устроить сюрприз! – Парень с иссиня-черными волосами потрепал друга за плечо и уселся в соседнее кресло.
 - Неет! – захныкал паренёк, - Я бы не выдержал и умер от нетерпения!
 - Как бы ни так, проказник! – Девушка взъерошила его полосы. Её ярко-голубые, словно океан, глаза почти с неприкрытой любовью смотрели на него. Вот уже несколько месяцев она скрывала от него свои чувства, но осталось три дня и всё изменится.
 - Так, так, так, дорогие, уже почти полночь. – Парень в чёрных очках, сидевший на сцене перед ними, взглянул на часы и нахмурился. – Если мы проспим завтра премьеру, Мистер Грохот устроит зверское убийство обладателей главных ролей.
Молодые люди усмехнулись. Мистером Грохотом называли их руководителя. Старого преподавателя, который всю жизнь посвятил театру. Он жутко не любил две вещи: опоздания и вялости актеров. За громкий голос, от которого порой с потолка сыпалась штукатурка, ему и придумали негласное прозвище.
 - Он не посмеет. – В притворном ужасе закатил глаза юноша с каштановыми волосами.
  Они снова захохотали и принялись собираться.
Молодость… Время беспечности, ветрености, безумности и наконец,… Любви. Их не заботит будущее. Они живут настоящим. Стараются для каждой минуты. Не пропускают секунды. Верят в счастье.
Они вышли из здания и в лица тут же ударил холод. Зима постепенно показывала свои колючки.
 - Пока! До завтра! – Большая часть кампании отделилась и свернула в другую сторону. Их веселые голоса уже через минуту затихли, стоило им только завернуть за поворот.
Их осталось трое.
 - Джеймс, тебе родители уже подарили подарок? – Парень с каштановыми волосами натянул перчатки и капюшон.
 - Да, Они не смогли дождаться. – Джеймс подставил девушке локоть.
 - Это даже хорошо. Ты бы не выдержал ожидания ещё и подарка. – Улыбнулась Лотти и аккуратно обхватила руку юноши. В животе заплясали бабочки. Знал бы он, как же она была счастлива рядом с ним…
Через минуту они уже яро обсуждали завтрашний спектакль и снова громко хохотали. Шел снег. Было темно, они слишком долго оттягивали уход.
Впереди показалась дорога, на которой была начертана «зебра».
 - До завтра. – Джеймс обнял сначала друга, потом подругу. Девушка вдыхала его запах и стиснула его в объятиях чуть крепче, чем обычно. Ничего, ждать осталось совсем немного. Скоро он узнает.
Юноша в последний раз махнул им рукой и быстро зашагал по дороге.
Он обнял её за талию, и они вместе зашагали прочь, продолжая начатый разговор. Снова засмеялись. Только уже не так звонко. Без Джеймса их кампания теряла сердце, огонёк.
Один миг. Секунда. Один удар сердца. Такие вещи случаются быстро. Не дают, понять, что произошло. Не дают шанс избежать…
Свист тормозов. Удар. Глухой стук.
Она обернулась первая, ещё до трагедии. Любящее сердце больно защемило и потребовало бросить последний взгляд на него. Голубые глаза наполнились слезами. Она закричала, но уже никто не слышал. Мир рухнул вместе с телом Джеймса на холодную землю. 
Он рычал и стонал от боли, пытаясь, перевернутся на другой бок. Белоснежный, только что выпавший, снег окрасился в страшно-красный цвет. Она рухнула на колени рядом с ним, крича и повторяя его имя, прося его не умирать.
Карие глаза друга, не отрываясь, смотрели на машину, которая уже скрывалась в темноте. Он даже не остановился.…  Только нажал на газ, спасая свою шкуру.
 - Джеймс, пожалуйста… Нет… Джеймс! – Она рыдала на его груди, пачкая руки и лицо в его крови.

 - Мелани! Срочно готовьте операционную!
Его на носилках внесли в больницу. Тут же забегали медсестры.
Друзей усадили на жесткие сидения в приемном покое. Девушка все ещё рыдала, спрятав лицо теперь уже в груди друга, который неловко гладил её по голове. Язык не поворачивался сказать избитую фразу «всё будет хорошо».
 - Я люблю его. – Сквозь рыдания выдавила Шарлотта.
 - Мы все его любили.
 - Нет… Ты не понимаешь…
Но кто кроме него, лучшего друга, мог понимать, смысл её слов…

Пи. Пи. Пи. Негромкие ровные звуки оповещали о том, что он всё ещё жив. Его сердце бьется.
Джеймс негромко стонал, плотно закрыв глаза.
В палату завели дрожащую с головы до ног мать, рыдающую в платок. Она медленно опустилась на жесткий стул, стоящий перед его кроватью. Глаза, запорошенные слезами не отрываясь, смотрели на искаженное болью лицо сына. Она верила, что всё будет хорошо. Её сын будет жив. Будет! И ничто не переубедит мать, что готова отдать жизнь за ребенка. Её сердце будет биться за двоих.
 - Джеймс. – Хрипло прошептала женщина, мягко обхватив его запястье.
Он прекратил стонать, наконец, обретя покой. Напряженные мышцы лица расслабились, и он стал дышать ровнее.  Можно было подумать, что он просто спал, если бы не было многочисленных проводков, которые были подключены к аппаратам жизнеобеспечения.
 - Джеймс, сынок… - женщина не смогла снова сдержать слезы и уткнулась в платок, содрогаясь в рыданиях.
В палату вошла девочка с длинными русыми волосами. Её светло-голубые глаза были красными от слез. Несколько часов назад треснула её жизнь. Светлая ничем не обременённая… Счастливая.
Вместе с её братом умирала надежда.
Она медленно подошла к матери и опустила дрожащие руки на её плечи.
 - Мама.
Женщина только помотала головой, не отрываясь от платка, в котором прятала лицо.

   Джеймс Лэмпсон впал в кому, так и не придя в себя после аварии. А через три дня случилось то чего он и его близкие ждали так долго. Его день рождения. Двадцатилетие, которое Джеймс планировал несколько дней, копил деньги.
Они все отметили его отдельно.
Мать и сестра рядом с Джеймсом в его палате. Друзья в театре, на сцене, на которую Джеймсу так и не суждено было взойти, молча утопили горе в бутылке с вином.
 - С днём рождения, милый, – мать аккуратно подоткнула его одеяло, шмыгая носом и то и дело, смахивая слезу.  – Обещаю, что когда ты очнешься, мы справим его, так как хотел ты. – Нарочито добрым голосом добавила женщина и опустилась в кресло.
В дальнем углу палаты сидела девочка, которая молча наблюдала, как мать разговаривает с братом. В отличие от неё она уже смирилась с потерей брата. Глупо тешить себя надеждами. Даже если он очнется, это будет уже не их Джеймс, не тот человек-солнышко, который освещал все и вся вокруг.
Не он. Это уже не их счастливая семья…
Она поднялась и подошла к матери.
 - Мама, – Ханна опустилась на пол и положила голову ей на колени.

 Она бежала по мокрой от растаявшего снега дороге. Бежала туда, где в последние несколько дней провела слишком много времени. Место, на котором погибло её счастье. Разбилась её надежда.
Она поскользнулась и рухнула прямо в мокрый грязный снег. Разбивая ладони в кровь, девочка замолотила ими по асфальту.
 - Ненавижу! Ненавижу тебя! – Захлебываясь в своей ярости и злобе шептала она.
Ещё совсем маленькая, но уже столь яростно ненавидящая человека, которого она даже не видела. Она была уверенна, что если когда-нибудь встретит его, то принесет ему столько же боли, сколько принес ей он.
 - Ты умрешь! Ты будешь страдать как все мы!
Она закрыла руками лицо, топя горе в слезах и продолжая шептать проклятия в сторону убийцы брата.
   Мысль материальна. Отправляя в космос запрос, ты всегда получаешь ответ.

   Прошло восемь дней. Восемь дней наполненных болью и горем. Он всё ещё был в коме. Прогнозы врачей были не утешающими, но мать продолжала верить в чудо. Каким бы он ни стал после всего этого, это все ещё был её сын, и она готова была биться до конца.
За окном уже давно зажглись звезды. В палате было тихо, только негромкие привычные звуки аппаратов нарушали покой.
 - Мама, иди домой. Сегодня с ним посижу я.
 - Хорошо, Ханна.
Женщина, которая за эти восемь дней постарела на десять лет, поднялась с кресла и, поцеловав сына в холодный лоб, вышла из палаты.
Девочка опустилась на колени рядом с постелью брата.
 - Джеймс, - тихо позвала она. – Как ты можешь так, Джеймс? Как ты можешь оставить нас одних? Ты обещал всегда быть рядом!  - По её щекам скатывались слезы. Она уткнулась лицом в руку брата. – Не умирай.… Пожалуйста…

Он открыл глаза и сделал глубокий вздох. Непривычное ощущение, будто тело, налилось свинцом и невозможно пошевелить ни руками, ни ногами. Юноша с трудом повернул голову. Рядом с ним, опустив голову на сложенные руки, спала сестренка. Его любимая маленькая сестренка. Как он много хотел ей сказать сейчас. То как он любит её и маму, как будет скучать по ним…
Но это невозможно. Кислородная маска запрещала и не давала вымолвить ни слова. Превозмогая чудовищную слабость, он поднял руку и погладил сестру по голове, пытаясь глазами высказать всё, что вертелось на языке.
«Я всегда буду с вами. Всегда!»
По щеке юноши скатилась одинокая слеза и затерялась где-то в кислородной маске. Он откинулся на подушки и, выдохнув воздух из легких, медленно закрыл глаза. Аппарат ещё несколько секунд упрямо показывал обычное сердцебиение, а потом издал длинный протяжный писк. Сердце остановилось.


ГЛАВА 2
Руки медленно чертили в воздухе сложный узор. Тело не спеша двигалось в такт мелодичной музыке, которая выскальзывала из пальцев пианиста. Она была то, как ветер, легкая, невесомая. То извивалась как змея. То птицей летела вверх подхваченная партнером. Огромный зал затаил дыхание, глядя как миниатюрная хрупкая девушка танцует на огромной сцене. Даже на таком внушительном пространстве ей было мало места. То здесь, то там. Она скакала из угла в угол. И все давно уже забыли и сюжет картины и то зачем пришли. Просто наслаждались неспешной музыкой и танцем миниатюрной девушки.
Наконец, партнёр последний раз подхватил её, поднял над головой и она изящно повисла на его руках. Прозвучали последние аккорды, и зал взорвался аплодисментами. Уже в следующую секунду они все как один повскакивали с мест, продолжая аплодировать.
 - Браво! Браво! – Кричали они.
Девушка широко улыбалась, последний раз выходя на сцену вместе со всеми участниками, кланяясь.
Уже в гримерке она, наконец, выдохнула воздух, застоявшийся в легких. На лице все ещё играла улыбка. Она была безумно счастлива.
Распустив длинные русые волосы, она опустилась в кресло, тяжело дыша. Вот он, момент её триумфа. Её удачный дебют. Лучик счастья, к которому она шла столько лет. Очень жаль, что именно сейчас у неё не было человека, с которым она могла бы поделиться этим счастьем. Никого. Ни одной живой души.  Она была совершенно одна, не смотря на то, что несколько минут назад её аплодировал огромный зал. 
Она устало вздохнула и взяла в руки расческу.
 - Поздравляю, Ханна! Ты молодец! Ты такая молодец! – Девушка с огромной копной черных волос подбежала к ней сзади и крепко обняла.
 - Спасибо, Белла. Ты тоже очень хорошо выступила.
 - Ханна, это тебе. – Парень в белом костюме поставил к ней на стол огромный букет роз.
 - Спасибо, Бернард.
Девушка расчесала последний локон и принялась переодеваться. Стягивать красивое небесно-голубое платье не хотелось, она слишком привыкла к нему. Его сшили специально для неё. Оно было частью её.
 самой.
Очень скоро тесная гримерка наполнилась толпой людей и шумными выкриками, поздравлениями. Приятно пахло цветами.
Толпа перенеслась в коридор и двинулась к выходу из театра.
 - Пойдёшь с нами отмечать, Ханна?
Девушка улыбнулась и замотала головой.
 - Пожалуй, нет.
 - Ханна, ну ты что! Ты же исполняла главную роль и… - захныкали друзья.
Она снова улыбнулась и, махнув им рукой, направилась прочь.  Она никогда не оставалась на этих глупых посиделках. Она любила одиночество, а не шумные кампании.
Путь домой лежал через длинную темную и очень узкую улочку. За несколько лет работы ты в театре она уже привыкла ходить здесь. Страха уже давно не было. Ханна уверенно зашла в улочку и тьма тут же приняла её в свои объятия. На половине пути она остановилась и принялась шарить по карманам, проверяя наличии вещей. С ней часто случалось такое, что она забывала вещи в самых разнообразных местах.
Чьи-то тихие шаги заставили девушку поднять голову и всмотреться в темноту. Ничего не было видно, но она слышала чье-то тяжелое дыхание и шаги. С каждой секундой неизвестный становился все ближе.
По спине пробежал холодок. Вслед за ним ледяная волна страха окатила с головы до ног и пригвоздила к земле. Девушка словно статуя безмолвно стояла на месте и смотрела на темную фигуру приближающаяся к ней. Наконец, когда она увидела его сверкающие глаза, девушка рванула с места убегая прочь. Но было поздно. Ему хватило, и пары минут, чтобы догнать её и, схватив за плечи грубо толкнуть к стене. Она вскрикнула от неожиданности, но он зажал ей рот ладонью. Их глаза встретились. Голубые и серые.
У него были страшные глаза. Холодные, звериные. Зрачки расширены, веки распахнуты до предела придавая ему вид безумного. Она ничего не видела кроме его ледяных глаз. Тем временем его рука была уже на её горле и что есть силы, сжимала его. Кричать было бесполезно, рот был плотно закрыт его рукой. Неужели в самый счастливый день её жизни ей суждено умереть? Что же за страшную участь подготовила ей Судьба.… За что именно ей? Что же такого страшного она совершила.
Зрение затуманивалось и его холодные глаза пропадали. Всё. Сейчас это кончится…
Она увидит своих родных.… Они уже ждут её ТАМ. Папа, мама и брат ушедшие один за другим, заключат её в свои объятия, и они снова будут вместе. Мысль о близких заставило тепло разлететься по всему организму, позволила напоследок глотнуть ещё воздуха.
Рука убийцы дрогнула. Послышался удар, и её отпустили. Она была свободна.
Колени подкосились, и Ханна рухнула на теплый асфальт, кашляя и жадно глотая воздух. Кто-то убегал, она явно слышала чьи-то быстрые шаги. Кто-то присел рядом с ней на корточки.
 - С вами все в порядке?
Какой спокойный и красивый голос…
Девушка подняла взгляд и снова увидела глаза. На этот раз не холодные, а теплые, родные. Ярко-синие глаза. Это был парень. Она никогда раньше не видела его. Светлые, почти седые волосы падали на лоб. Он скованно улыбнулся ей. Снова тепло…
 - Все в порядке. – Прошептала она.
Он протянул ей руку, и Ханна уверенно сжала её. Теперь она в безопасности. Все хорошо. Её спаситель рядом.
Несколько секунд она просто смотрела в его глаза и готова была многое отдать за то, чтобы этот миг растянулся на всю жизнь.
 - Я провожу Вас до Вашего дома.
Его голос вернул её обратно на Землю.
 - Спасибо. – Только и могла вымолвить Ханна.
Он действительно проводил её до дома, до самой двери. Всю дорогу она не отпускала его теплую руку, надеясь, что дом вдруг куда-то пропадет, и они всю жизнь будут гулять по пустынным улицам ночного города. Он даже не спросил её имени и не назвал своего. Они просто молчали, шагая по дороге и держась за руки.
Уже в своей квартире сползая на пол от бессилия, она обдумывала прошедшие события. Кто он? Почему он не спросил, как её зовут? И она -  тоже хороша! – ни слова не вымолвила! А теперь он ушел и наверняка больше не вернется.… Сегодня был самый счастливый день её жизни. Она отлично выступила и теперь её ждет хорошая карьера. Она чуть не погибла…. Встретила того в кого влюбилась окончательно и бесповоротно…
  Тяжело проживать день и тонуть в надеждах на то, что когда-нибудь она ещё раз встретит его. Просыпаясь утром, общаясь с друзьями, репетируя, все это время она думала лишь о незнакомце, который спас её вчера, о его ярко-синих глазах.
День подходил к концу. Впереди снова маячила малоприятная прогулка по темной улице. Теперь ей было страшно. Страшно за свою жизнь. Страшно, что возможно она умрет и больше не увидит его глаз.
Ханна вышла из театра в самом ужасном состоянии, в котором только могла быть. Обреченный взгляд тут же бросился в сторону темной улицы. Но, глаза вместо улицы нашли темную фигуру. Парень стоящий всего в пару метров от неё, низко склонив голову, курил сигарету. Сизый дым, завиваясь в интересные узоры, поднимался всё выше и выше, постепенно растворяясь в воздухе.
Ханна тяжело вздохнула. Он не просто так стоял там, он ждал её, и мысль об этом заставляла кричать. Громко, так, чтобы услышали всё.
Ватные ноги отказывались слушаться, и проходилось идти медленнее, чем хотелось бы. Он уже близко, совсем близко. Она уже чувствовала приятный запах дорогого табака.
Он поднял голову. Снова глаза… Ярко-синие волшебные глаза.
 - Что Вы здесь делаете? – Единственное, что она могла вымолвить. Господи, какая глупость! Ведь он имеет право просто стоять тут. Какая невежественность с её стороны. Сердце в груди больно сжалось, стоило только подумать о том, какие мысли о ней появились в его голове.
 - Жду Вас. – Он улыбнулся и, отбросив в сторону сигарету, галантно протянул руку.
Её голубые глаза проследили за окурком, отлетевшим на землю.
 - Это плохо. – Прошептала она, глядя как сигарета все ещё цепляется за жизнь, выпуская жиденькие клубки дыма.
Что плохо? О чем это она? Сегодня она говорит много глупостей…
Парень рассмеялся.
 - Я знаю. Но меня это не спасет.
Она аккуратно сжала его протянутую руку своей. Потрясающее чувство. Его рука была теплой, и снова приятное ощущение растеклось по всему телу. Опять появилось желание стоять здесь долго-долго и просто держать его за руку.
 - Я Кристофер. Можно просто Крис.
 - Ханна.
«И я уже окончательно влюбилась в тебя» - мысленно добавила девушка.
 - Зачем Вы ждете меня, Кристофер?
Кристофер. Кристофер. И так еще миллион раз. Повторять его имя доставляло не меньше счастье, чем смотреть в его глаза.
 - Просто Крис, - поправил он. – Я провожу Вас до дома. Иначе за Вами снова увяжутся плохие парни.
 - Спасибо…. Крис.
Спасибо! Спасибо! Спасибо! Никогда не покидай меня, и я буду счастлива!
В этот раз прогулка была не молчаливой. Они говорили. Много говорили. Она наслаждалась каждой секундой. Вдыхая его чудесный запах, запоминая голос, исследуя черты его лица. Уже через минуту после начала их движения она поняла, что теперь он как наркотик нужен будет ей всегда. И что теперь уже её жизнь без него будет совсем другой. Ханна никогда не думала, что такое может случиться с ней. Она никогда раньше не влюблялась так сильно.
Проводя её до двери, он улыбнулся и ушел. Вот так просто.

   Когда в твоей жизни появляется смысл, она становится другой. Не такой пустой, как была до этого.  Она многое бы отдала за то, чтобы Он появился в её жизни раньше. Девушка была благодарна своему несостоявшемуся убийце за то, что он подтолкнул к ней Криса. Её смысл.
   После этого Крис стал приходить каждый день. День за днём он ждал её у входа в театр, выкуривая сигарету. При ней он не курил никогда.
Постепенно их прогулки стали затягиваться. Они просто гуляли по улицам, нарочно пропуская поворот в её район. Они разговаривали, смеялись. О себе он говорил мало. Его интересовала она.
А она просто растворялась в нём, и ничего ей больше не нужно было. Только он.
А, тем не менее, жаркое лето сменилось дождливой осенью.
Однажды он привел её в парк, где деревья ещё только начинали одевать свой золотой наряд. Это был один из самых счастливых моментов её жизни. Они, как маленькие дети бегали между деревьев, кидались в друг друга опавшими листьями. Он устраивал лиственный дождь, сгребая их в кучку и подбрасывая в воздух. Она никогда не думала, что можно так весело проводить время. Вся её жизнь до встречи с ним была наполнена лишь серыми красками. Скорбью по умершим близким, работой, бесконечными репетициями. Он смог добавить в её скучную палитру новых ярких красок.
Веселье постепенно сошло на нет. Крис отвел её на небольшой мостик, служивший переправой через небольшое озеро, в котором плескались утки.
 - Как же здесь красиво.
Но её голубые глаза смотрели вовсе не на красоты парка. Они по-прежнему видели перед собой только синеву Его глаз.
 - Ты разве никогда не была здесь? – Удивился юноша, отрываясь от созерцания воды.
 - Никогда. – Эхом отозвалась девушка.
Кап. Кап. Кап.
Первая капля упала на его нос, и он поморщился. Ханна улыбнулась, считая морщинки, появившиеся у него на лице. Вторая капля настигла её макушку. Третья нагло скользнула за шиворот. Девушка рассмеялась, чувствуя холодок на разгоряченном теле. Она неожиданно сделала шаг вперед и обняла его, обхватив руками плечи и уткнувшись лицом в его грудь.
Крис явно не ожидал таких поворотов событий, но все же неловко опустил ладони на её талию.
Из трех капель постепенно разросся ливень. Уже через пару минут они оба были мокрые до нитки.
 - Нужно укрыться от дождя. – Прошептал он, аккуратно пытаясь, освободится от её объятий.
 - Нет. – Она обеими руками ухватилась за его пальто. По лицу вместе с каплями дождя скатывались слезы. Всего пара секунд была дана ей на решение.
Ханна поддалась вперед и её губы накрыли его.
Она ошибалась. Всё, что было до этого момента, было ничто.… Девушка бы отдала всё на свете, лишь бы этот момент длился вечно. Лишь бы она могла стоять тут и целовать его. Чувствовать вкус его губ.
Он отстранился от неё и сильно зажмурил глаза.
 - Ханна.… Это неправильно…
 Юноша замотал головой и попытался отойти от неё, но девушка лишь сильнее вцепилась в его пальто.
 - Почему?
 - Потому что…. Я плохой человек, Ханна.
Она улыбнулась и снова уткнулась лицом в его грудь, снова и снова вдыхая его запах. Он пах ягодами и табаком.
 - Нет. Ты замечательный.

ГЛАВА 3
Очередная репетиция закончилась. Раньше Ханна огорчалась, когда нужно было уходить домой и проводить время в одиночестве. Но за последние несколько месяцев все изменилось.
Осень сменилась зимой. Выпал первый снег. Замерзли реки и озера.
Девушка буквально вылетела из театра, на лице играла счастливая улыбка. Отбросив назад волну русых волос, она глазами нашла знакомую фигуру.
Ханна обняла его, а он снова смутился, так случалось всегда, стоило только ей оказаться в опасной близости к нему.
 - Пойдем. – Девушка ухватила его за руку и потянула за собой.
 - Куда? – Он позволил ей вести себя и теперь спокойно шагал рядом.
 - Увидишь.
Он доверял ей и больше не спрашивал. Только когда они вошли в парк, где деревья теперь были покрыты слоем снега, он осторожно поинтересовался:
 - Мы идем в парк, так?
 - Не совсем. – Она бросила загадочный взгляд, на секунду обернувшись, и продолжила путь.
Они углубились в парк, шагая по вымощенной булыжником дорожке. Наконец, она остановилась и резко развернувшись, остановила его, оперившись руками в его грудь.
 - Закрой глаза.
Юноша послушно сомкнул веки. Ханна снова улыбнулась. Приятно было осознавать, что он доверяет тебе. Девушка осторожно взяла его за руку и аккуратно повела в самое сердце парка.
Они сошли с тропинки и теперь шагали по снегу, иногда проваливаясь в сугробы.
 - Можно открыть? – Тихо спросил Крис, когда они остановились.
Девушка встала рядом с ним, все ещё не выпуская его руку, и тихо прошептала разрешение.
Он открыл свои волшебно-синие глаза, и его лицо тут же озарила улыбка.
Они стояли у озера. Их озера. Именно здесь, над этим озером, на мосту она впервые поцеловала его. Это воспоминание ещё теплилось в душах каждого, и они ещё не скоро забудут его.
Вода замерла и покрылась тонким слоем недавно выпавшего снега. Озеро ровным строем окружали деревья, устало склонив ветки вниз, прогибаясь под тяжестью льда. Недалеко от озера руководство парка установило небольшую будку, в которой сидела приветливая пухленькая женщина, раздающая коньки и санки.
 - Сегодня он только наш. – Улыбнулась Ханна и потянула его за собой.
Она уже давно спланировала этот вечер. Все должно быть идеально. Только они вдвоем и больше никого…
 - Ханна, - осторожно обратился юноша.
 - Да?
Они сидели на лавочке и зашнуровывали коньки. Длинные ловкие пальцы девушки затянули последний бантик, и она аккуратно поднялась с лавочки. Ноги тут же предательски задрожали, ощущая на себе тяжесть коньков и острое лезвие. Ханна натянула перчатки и, хлопая ресницами, встретилась взглядом с Крисом, который все ещё сидел на лавочке, хотя коньки давно надел.
 - Я не умею кататься. – Он грустно отвел глаза
Ханна рассмеялась. Такая нелепость как неумение кататься не могла остановить её на пути.  Девушка взяла его за руку и с силой, несвойственной такой хрупкой девушке, дернула. Юноша оказался рядом с ней. Лицом к лицу. Глаза встретились. Она снова погрузилась в бездну счастья, просто смотря ему в глаза.
Ханна легко поцеловала его, обвив руками шею.
 - Я тоже не умею. – Честно призналась девушка, и не став ожидать дальнейших препирательств потянула его за собой.
Наточенные лезвия коньков коснулись льда и осторожно проехались по тему. Удивительно.
Он действительно не умел кататься и вряд ли когда-нибудь пробовал. Ноги тут же разъехались в разные стороны, и он закачался, грозя упасть прямо на твердый лед.
 - Доверься мне. – Прошептала она и неожиданно отпустила руки.
Ханна смеялась,  кружа вокруг него. Крис улыбался, провожая её взглядом. Парк погрузился во тьму, зажглись фонари и гирлянды на деревьях. Волшебная ночь.
Оставив попытки поймать девушку стоя на месте, юноша сделал пару неуверенных шагов вперед. Коньки, уже привыкшие стоять не месте, отказались слушаться и парень тут же оказался распростёртым на льду, с ощутимой болью чуть ниже спины.
Девушка словно ждала этого. Тут же рухнув на колени рядом с ним, она обхватила ладонями его лицо и накрыла своими губами его губы.
Он улыбнулся и ответил на поцелуй.
Все это. Ночь. Озеро. Коньки. Её смелые поцелуи. Это волшебство, которое резко ворвалось в жизнь обоих молодых людей.
Счастье. Они были счастливы. Неизмеримо счастливы. Просто наслаждаясь мгновением. Смеясь, падая.
За каждым его падением следовал её поцелуй.
Очень скоро он овладел несложной техникой, и они носились по замершему озеру наперегонки. Он ловил её, прижимал к себе, не желая отпускать. Снова и снова вдыхая её запах. Чувствуя, как бьется её сердце.
Он часто думал о том, что бы было, не окажись он тогда в этой темной улице. Не защити бы он её от этого мерзкого ублюдка. Её бы не было. Сердце не билось. Не было бы смеха. Глаза бы не искрились счастьем. Не было.
Сколько бы ещё она пробыла бы в этой темной улице, пока бы её не нашли?
Отгоняя прочь смутные мысли, он сильнее прижал её к себе.
Они стояли посреди замершего озера, купаясь в своем счастье. Наслаждаясь каждой минутой.
   - Спасибо за этот вечер, Ханна.
Все закончилось. Он привел её к дому. Настал момент их расставания. Впереди были долгие мучения без неё. А потом он снова будет ждать её у театра. Счастливую, любящею.
Девушка осторожно приблизилась к нему, снова заглядывая в его глаза.
 - Нет. – Просто ответила она. Без лишних слов и объяснений она открыла дверь своей квартиры и завела его внутрь.
 - Он еще не закончился. – Прошептала девушка, прижимаясь к нему и обвивая руками шею. Ханна как обычно не давала ему возразить, отбросив все сомнения и даря ему свой поцелуй. Его совесть невозмутимо сопротивлялась, тянула узду на себя. Но её поцелуи обычно заглушали все сомнения. Но только не сейчас.
 - Ханна…. Не… - Попытался выдавить он, когда они рухнули на кровать.
 - Нет! – Она аккуратно прижала пальцы к его губам, заставляя его замолчать. – Ничего не говори. Просто молчи. Я люблю тебя.
***
Во сне она была ещё прекрасней. Светлый, невинный маленький ангел. Она пошевелилась и улыбнулась, наморщив носик. Улыбнулась своему сну.
Её русые волосы красиво разметались по подушке. Ладони скрыты под ней. Сверху он аккуратно укрыл её покрывалом.
Его маленький ангел.
 Ангел, которому он собирался разбить жизнь прямо сейчас.
У него задрожали губы, и он отвернулся от неё, коря себя за все это. Крис осторожно поднялся с кровати, на которой сидел. Уже полностью одетый.
 - Прости, Ханна.
Она не слышала. Просто спала. И он благодарил Бога за это. Она вздохнула во сне и что-то пробормотала.
Тихо закрылась входная дверь, запустившая в дом уныние и одиночество, которые совсем недавно покинули её.
Она перевернулась на другой бок. Все ещё спала.

  Она снова улыбнулась и с трудом открыла сонные голубые глаза. Это было самое чудесное утро. 
Ханна повернулась, чтобы разбудить его. Но Криса не было рядом. Девушка резко села и оглядела светлую комнату.
Дом был пуст. Одинок. Пропал тот огонек, что поддерживал здесь жизнь.
 - Крис! – Но надежда ещё была. Вдруг он все ещё здесь. Девушка быстро натянула халат и выбежала из спальни, шаря глазами по другим комнатам. Нет. Ушел.
Она облокотилась спиной об стену и тут же съехала по ней вниз, осев на полу.
Как же так. Как он мог уйти? Оставить её одну.
Слезы медленно скатывались по щекам.
Нет. Невозможно.
В голове никак не могла уложиться мысль о том, что он бросил её. Просто взял и ушел. Мысли противоречиво стучали: «Он не мог! Не мог! Он не такой»
Ей потребовалось много сил, чтобы собраться и уйти из дома. Уйти в театр, который давно уже перестал быть для неё солнцем на горизонте. Теперь это была просто работа. Нудная, не интересная. Просто необходимая. Необходимая для жизни. Просто, чтобы не умереть от одиночества.
Её солнышком был он.
Ханна, наконец, покинула теплое здание театра и вышла на мороз. Щеки тут же покраснели. В кожу не скрытую под одеждой тут же будто вонзилась тысяча иголок.
Глаза тут же метнулись туда, где должен быть он. Ей было просто необходимо поговорить с ним, увидеть его. Понять его поступок.
Хотя нет…. Просто увидеть его глаза. И не нужно говорить. Глаза скажут все сами.
Его не было. В первый раз, с тех пор как он спас её, он не пришел. Сердце больно сжалось. Сделав несколько шагов, она оказалась на том месте, где Крис каждый раз встречал её.
Голубые глаза метнулись на землю. Не примят ли снег. Не лежит ли на земле одинокий окурок. Нет. Ничего.
Сердце забилось быстрее. По спине пробежал холодок никак не связанный с погодой. Она оглядела улицу. Не виднеется ли одинокая фигура где-то там, в конце дороги. Может он просто опаздывает.
Нет… Ничего.
Ханна вздохнула и облокотилась спиной о стену здания театра. Она будет ждать. Столько сколько потребуется.
Слишком сильна была привязанность. Слишком сильно она любила, чтобы так просто отпустить.
   Из глаз градом стекали слезы. Замершие руки баюкали в руках чашку с горячим чаем. Уставившись в одну точку перед собой, она сидела и слушала тишину.
Ханна прождала его там больше часа, но он не пришел.
В душу прокрался страх, никак не относящийся к темной улице, по которой снова пришлось идти одной.  Ей было страшно за него. Вдруг что-то случилось с ним. Сердце каждый раз болезненно сжималось, когда воображение рисовало страшные картины.
Он не пришел и завтра. И послезавтра. И через два дня.
Она ждала. Задерживаясь у входа в театр на час или два. Напряженно выискивала его глазами.
Дома она сидела на подоконнике и снова и снова выискивала его в толпе людей проходящих мимо её дома.
Это стало походить на манию. В каждом встречном она искала Криса. По ночам снились кошмары. Это не могло, и не должно было так закончиться! Неужели она так легко потеряла свое счастье. Лучше бы он и вовсе не появлялся в её жизни! Тогда сейчас она была бы мертва.… И возможно была бы вместе с отцом, матерью и братом. В лучшем мире.
Семь дней. Семь дней мучений и постоянного ожидания. Ханна не могла смириться, не могла просто забыть.
Взгляд упал на телефон, без дела лежащий рядом.
 - Ну конечно! – Неожиданно воскликнула она, подскакивая вверх и хватая телефон.
Господи, как она могла забыть! Месяц назад она буквально выпытала у Криса его телефон, но так ни разу и не позвонила.
Дрожащими пальцами она набрала нужный номер. Эти волшебные цифры, что служили связующей единицей между Крисом и Ханной.
 - Крис! – Закричала она как только на другом конце кто-то снял трубку. Сейчас она услышит его голос. Неторопливый, мягкий, успокаивающий голос.
Сердце екнуло, волна ужаса резко нахлынула на девушку, когда на том конце трубки послышался женский голос.
 - Простите, я бы хотела поговорить с Кристофером. – Дрожащим голосом попросила Ханна.
 - К сожалению это невозможно. Он в больнице.
Она судорожно выдохнула, чувствуя, как вспотели ладони и подкашиваются ноги, усаживая её обратно на кровать.
 - В больнице? Что-то случилось? – Ханна с трудом узнала свой голос.
Женщина на том конце ответила и из глаз тут же брызнули слезы. Ей хватило сил только на то, чтобы узнать в какой именно больнице находится любимый.

Двери распахнулись, и в нос ударил неприятный больничный запах. Девушка буквально ворвалась в приемный покой. Глаза красные от слез, волосы спутаны, пальто расстегнуто.
Ханна подошла к столу регистрации.
 - Здравствуйте. – Её голос дрожал. Она аккуратно опустила трясущиеся ладони на стойку.
 - Здравствуй. Ты к кому-то пришла? – Милая приветливая женщина оторвалась от бумаг, которые читала, и улыбнулась ей.
 - Да.
 - Имя, фамилия?
 - Дело в том, что я не знаю его фамилии. Знаю только, что его зовут Кристофер. – Ханна сняла ладони со стойки начала заламывать пальцы, при этом нетерпеливо переступала с ноги на ногу.
Женщина подняла на неё печальный и одновременно обеспокоенный взгляд.
- Кристофер? Иди прямо по коридору, а в конце направо.
 - Спасибо!
Ханна рванула в коридор, напряженно всматриваясь в дверь каждой палаты. Вот, наконец, и конец этого страшно длинного коридора. Дверь его палаты. Девушка протянула руку, но когда до двери оставалось всего пара сантиметров, она остановилась.
Может быть, она зря пришла сюда? Может быть, она вовсе не нужна ему…
«Чепуха!» - вдруг встрепенулось сознание. «Он любит тебя, так же как и ты его!»
Все ещё терзаемая сомнениями она осторожно открыла дверь и сделала шаг.
Он лежал на кровати и, по всей видимости, спал. Она слышала его мерное дыхание. Юноша был очень бледен. Казалось, за эту неделю он прибавил в возрасте еще несколько лет. Лицо исхудало и покрылось щетиной.
Её сердце снова больно екнуло. Ханна аккуратно присела на краюшек его кровати и осторожно сжала его холодную руку.
 - Крис. – Тихо позвала девушка. Из глаз уже градом стекали слезы.
Очнись.… Пожалуйста.… Открой глаза.
И он открыл. Открыл свои удивительно-синие глаза и медленно сел, не отрывая от её лица удивленного взгляда. Парень выглядел сильно уставшим. Будто несколько дней не спал, а занимался усиленными тренировками.
 - Что ты здесь делаешь, Ханна? Как ты нашла меня?
Она не ответила. Просто прижалась к нему, обняв. Он больше не пах ягодами и табаком. Все запахи исчезли, испарились. Только запах больницы остался.
Юноша неловко обхватил руками её плечи. Еще несколько минут они сидели в тишине. Девушка тихо плакала ему в плечо, а он просто молчал.
 - Крис, - хриплым голосом, наконец, выдавила она. – Что случилось? Что с тобой случилось?
Парень вздохнул и отстранился от неё, устремив взгляд в противоположную стену. Она никогда не видела эти синие глаза такими печальными. Казалось, он сгорал изнутри, постепенно становясь все бледнее и бледнее.
 - Я умираю, Ханна. – Тихо прошептал юноша.
Боль. Эта чудовищная и ничуть не щадящая. Страшная и всепоглощающая.
Почему он? За что Судьба решила сгубить его? Что же плохого мог совершить Кристофер, чтобы испытывать такие страшные мучения…
 - Нет. – Девушка замотала головой, не желая верить в происходящее, отгоняя прочь все плохие мысли. – Почему ты? Что ты сделал? – Вдруг закричала она, закрывая лицо ладонями и топясь в своих же слезах.
 - Я плохой человек.
 - Не говори так!
 - Я убил человека, Ханна.
Наступило молчание. Звенящая, безжалостно давящая на мозг тишина. Ей хотело кричать, метаться по этой светлой просторной больничной палате, крушить все, что попадалось под руку. Лишь бы не было этой страшной тишины….
 - Что? Как.… Когда? – Очень тихо прошептала она.
 - Пять лет назад. Это.… Была зима. -  пытался объяснить Крис, по-прежнему избегая смотреть в её глаза. Было видно, что каждое слово приносило нестерпимую боль. Порой он останавливался и просто молчал, глядя в пустоту, делал большие отступы между словами. – Я ехал на машине…. Я даже толком не помню, что произошло….
Первых слов было достаточно. Она неожиданно поняла, о чем дальше будет рассказывать юноша. Ледяная волна вдруг окатила с ног до головы, казалось слезы все ещё стоящие в глазах, сейчас превратятся в ледышки.
Зрение затуманилось. Кристофер и помещение вокруг него пропало. Перед глазами замелькали картинки. Словно кадры из какого-то старого фильма.
Она снова видела эту ночь. Ночь, которая на протяжении пяти лет являлась к ней в кошмарных снах. Ночь, которая перечеркнула её жизнь. Лишила её последней надежды, любви. Матери и брата…
Он не спеша ехал по дороге. Перед  глазами мелькали дома, деревья, редкие пешеходы. Зрение неожиданно то гасло, то снова появлялось. Происходило, что-то странное. Безумно хотелось просто закрыть глаза. Закрыть глаза и отдаться в объятия сна, который уже постепенно окутывал его. Голова опустилась на руль.
Он не успел. Не заметил. Слишком поздно поднял голову и увидел человека переходящего дорогу. Свист тормозов. Удар. Крик. Истошный, разрывающий барабанные перепонки, крик. И столько боли было в этом крике. Столько страдания.
Он был одного с ним возраста. Красивый парень, глаза которого теперь всегда будут являться к нему во снах.
Инстинкт самосохранения. Будь он проклят! Нога сама собой опустилась на педаль, и машина дала ходу. Изломанное окровавленное тело молодого паренька это последнее, что он видел в ту ночь.
  Это был он. То чудовище, что она люто ненавидела… Проклятия, которому сыпала каждый день, что брат лежал в коме, что мать страдала на кладбище.
Она открыла глаза. Вот они. Волшебно-синие. Не страшно-красные, которые она представляла, а синие. Теплые, добрые, любимые.
Он смотрел на неё. Умоляюще и с великой болью во взгляде. Ханна поднялась на ноги и, отвернувшись от него, подошла к окну. Слишком сильна была информация, которая вдруг тяжелым грузом легла на плечи.
 - А я ведь даже не знаю, как его зовут. – Послышался тихий голос за спиной. Он плакал. И не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что из его глаз градом стекают слезы. Настоящие. Слезы, на которые способен только человек. Настоящий человек! Не чудовище, не убийца. Человек!
Её человек. Её любимый.
 - Джеймс.
 - Что?
 - Его зовут Джеймс.  – Повторила она чуть громче и обернулась. – Джеймс Лэмпсон.
Лэмпсон. Лэмпсон. Её фамилия…
 - Твой…
 - Мой брат. – Ханна снова подошла к его кровати и опустилась рядом с ним.
 - Ханна… - По его щекам снова бежали слезы.
 - Тихо. – Девушка прижала палец к его губам.
И ничего больше не нужно было. Она не была больше способна к той ненависти, которую испытывала тогда. Злость больше не душила. Ярость не подступала к горлу. Не было. Все это погибло в ту ночь, когда он спас её. Вытащил с того света. Вырвал из лап Смерти.
Он не был чудовищем. Это не было убийством.
Он просто человек. Её человек.
***
- Неужели ничего нельзя сделать! – Кричала она.
Ханна сидела в кабинете врача. Его врача. Очень худая женщина преклонных лет с тугим пучком седоватых волос и заостренным лицом, иссечённым морщинами.
 - Ханна, - женщина сочувствующе погладила её по плечу. Девушка подняла взгляд. Она действительно сопереживала ей. В глазах прочитывалась боль.  – Поймите…. Мы делаем все, что можем. – Она отошла от девушки и тяжело опустилась в свое кресло. – Но его болезнь…. Словно кто-то не хочет, чтобы он жил. Кто-то тянет его в… - Она не могла больше говорить и просто спрятала лицо в ладонях.
Не хочет, чтобы он жил.
Маленькая девочка, сидящая на холодном мокром асфальте и разбивающая ладони о землю.
 Ты умрешь! Ты будешь страдать как все мы!
Умрешь…. Слова болезненным эхом отдавались в голове.
Могла ли она, ничего не понимающая девчонка, тогда в тот самый день просто взять и убить свою Жизнь? Могла ли знать, что эти слова будут вспоминаться с такой болью.
Это она убийца. Она убила свою Жизнь.
***
Теперь её жизнь вертелась в двух измерениях – Театр и Больница. Она летела к нему на всех порах, а он ждал. Всегда ждал. И его глаза выражали бесконечную любовь и благодарность. Ханна старалась не замечать, что с каждым днем его лицо становится все бледнее, тело истощалось, улыбка, хоть и старалась, но выглядела измученно. И постоянная боль. В движениях, в речи, в улыбке. Боль везде. Кроме глаз.
Глаза жили.
Однажды, когда Ханна задержалась на несколько часов в театре, он крепко обнял её. Просто прижал к себе.
 - Хоть я попаду в Ад, и Божья  милость не коснется меня, - зашептал он ей на ухо. – Я бесконечно благодарен ему, что он послал мне такого ангела.
 - Крис, - она рыдала, уткнувшись лицом в его плечо. – Ты спас мне жизнь. Неужели он не может пощадить тебя. Неужели он не видит, как я люблю тебя.
 
Они старались разговаривать на отстраненные темы. Смеялись. Но не так как раньше. Помещение, в котором находились Крис и Ханна угнетало. Задавало свой лад. Запрещало выходить за рамки дозволенного и испытывать настоящее счастье.

 - Ты сегодня не должна идти в театр?
Она удобно расположилась рядом с ним на кровати. Ханна свернулась калачиком в его объятиях. Он зарывался лицом в её волосы.
 - Нет. – После недолгого молчания ответила девушка.
 - Ханна. – Он аккуратно за подбородок поднял её лицо, лукаво улыбаясь.
 - Мне нужно порепетировать. – Под его взглядом девушка сдалась.
 - Тогда иди. – В синих глазах промелькнула печаль. Он не хотел, чтобы она уходила. Никогда даже в мыслях не мог допустить такого. – Не нужно все время сидеть здесь со мной. Ханна улыбнулась и, поддавшись вперед, поцеловала его.
 - Я порепетирую здесь. – Она слезла с кровати и, покопавшись в своем телефоне, включила музыку. Негромкую мелодичную музыку, которая пропитывала каждую клеточку тела.
Стянув с себя туфли, она закрыла глаза и вышла на середину комнаты.
Он никогда не видел, как она танцует и теперь понял, что многое терял. Это было что-то нереальное, не человеческое. Она действительно была похожа на ангела. На птичку, которая легко взмахивая невидимыми крыльями, взмывала вверх.
Руки плавно чертили по воздуху замысловатый узор. Тело плавно двигалось в такт мелодии. Легкая как перышко, как ветер.
Она танцевала для него. Заставляла сердце замирать. Иногда открывала глаза, одаривала его улыбкой, а потом снова закрывала, снова погружаясь в танец. Спустя несколько минут она сорвала со стены мишуру. Один из атрибутов праздника, который неизбежно приближался. Всю больницу украсили перед Рождеством.
Ханна закружилась на месте, а через секунду, благодаря яркой мишуре, превратилась в вихрь красок.
Мелодия закончилась, и она прыгнула к нему и заключила его в объятия. Теплые, нежные.
Мишура, теперь обвитая вокруг её шеи, щекотала нос. И никого счастливей них в этот момент не было.


ГЛАВА 4
Ночь. Крики. Ослепительный свет фар. Белоснежный снег, орошённый кровью.
Ханна резко села в кровати, отгоняя прочь кошмарный сон, который вот уже несколько ночей преследовал её. Безумно болела голова, и девушка потерла виски.
Чудовищная слабость. Будто она и не спала вовсе, а как минимум пробегала километровый кросс. К горлу подступила тошнота и девушка, спрыгнув с кровати, унеслась в ванную.
Спустя полчаса девушка показалась в дверном проеме ведущему в ванную комнату. Пальцы осторожно касались губ, брови сдвинуты, глаза уставились в одну точку. Мысли медленно прокручивали события. Мозг работал на пределе. Думая, сравнивая, предполагая…
А что если? Не может быть….
Ханна ворвалась в больницу, словно обезумевший ураган, спустя несколько часов. На лице самая счастливая улыбка, которая только могла быть. В глазах – тайна. Самый великий секрет. Её секрет. Секрет, который знала только она, и который спешила сообщить ему. Девушка быстро пересекла вестибюль. Одарила улыбкой медсестру за стойкой регистрации, которая ответила ей печальным взглядом.
Коридор не показался ей таким длинным как раньше. За спиной словно выросли два крыла. Дверь палаты распахнулась.
Улыбка на лице растаяла. Сердце вместо счастливого такта теперь отбивало болезненный. Палата была пуста. Постель разобрана. Пуста. Безжизненна.
Нет! Не может быть!
Мимо проходила медсестра, и Ханна буквально вцепилась в неё.
 - Где он?
 - Ханна…, - замялась девушка
 - Где он?!
 - Ханна, ночью ему было плохо, и… Мы перевели его в реанимацию.
Та маленькая ниточка, крупица надежды, которая все ещё держала ту светлую мысль о его выздоровлении, оборвалась. С тихим звоном разбивалась её жизнь.
Ханна без труда нашла его новую палату. Это было что-то вроде дежавю. Как только глаза увидели смертельно бледного юношу, нос и рот которого скрывала кислородная маска, мысли тот час нарисовали перед собой образ другого. Её брата.
Из голубых глаз струились горячие слезы. Девушка медленно подошла к нему. Звуки её шагов заглушал звук аппарата жизнеобеспечения. Ханна рухнула на колени возле его кровати и уткнулась лицом в его плечо, орошая его слезами.
Нет, пожалуйста, не умирай. Я прошу…
 - Ты скоро станешь отцом. – Прошептала она, не поднимая головы.
Она знала, что он не слышит. Он просто не мог слышать. Вот только сердцебиение необъяснимым образом увеличилось…
   
 Она попала в Ад. Не умирая. Она жила. Все ещё ходила на работу, репетировала, возвращалась домой. Но это была не жизнь. Мучение. Горе съедало изнутри и с каждым вздохом отдавалось в груди невыносимой болью.
Она по-прежнему навещала его в больнице, разговаривала с ним, делилась своими новостями. Только теперь он выступал в роли безмолвного слушателя. С каждым днем ему становилось только хуже. Но маленькая надежда, которая росла внутри неё, с каждым днем постоянно напоминала о чуде. Может быть, чудо на этот раз поможет ей. Вернет его к жизни…

- С Рождеством, Крис. – Тихо прошептала Ханна, поправляя его подушку и осторожно усаживаясь на стул возле его кровати. – Мне сегодня предложили главную роль. Но я отказалась. Знаешь, я думаю, что я теперь вряд ли туда вернусь… - Девушка замолчала, уставившись в окно. – А я уже начинаю чувствовать его! – Неожиданно воскликнула она.
 - Вот, попробуй. – Ханна аккуратно взяла его руку и приложила к своему животу.

Летели дни. Проходили недели. Они складывались в месяца. Рождество благополучно минуло. Крис все ещё жил, а вместе с ним жила и надежда на чудо. Жил и развивался её малыш. Её личное маленькое счастье.

Она зашла в уже такую знакомую палату и, так же как и в другие дни увидела смертельно бледного юношу. Такого умиротворенного, спокойного. И снова слезы. Горячие, солоноватые слезы. Казалось, что их уже не осталось, слишком много проливалось каждый день.
Ханна снова уткнулась лицом в его плечо, слушая его сердцебиение, которое озвучивал аппарат жизнеобеспечения и мерное дыхание под кислородной маской.
 - Крис!
Зачем она зовет его? Каждый день приходя сюда не оставляет попытки достучаться до его закрытого сознания. Прорваться сквозь глухую стену. Неужели он сможет выкарабкаться….
Девушка вытерла слезы и сжала его холодную руку.
Она не знала, что произошло в тот момент. Его рука осторожно сжала её руку, веки задрожали и медленно распахнулись.
 - Крис! – Ханна улыбалась сквозь слезы. Она снова видела его ярко-синие глаза!
Второй рукой он попытался стянуть кислородную маску, не отрывая взгляда от девушки.
 - Нет, Крис. Не надо.
Но он не слушал. Отняв от лица маску, он вдохнул свежий воздух ртом и попытался улыбнуться.
 - Назови его Джеймсом. – Прохрипел он.
Пару секунд она непонимающе смотрела в его глаза.
 - Хорошо. – Улыбнулась девушка и заключила его в объятия. Теплые, любящие объятия. Юноша осторожно обнял её в ответ. Они ещё долго молчали, но потом он неожиданно оттолкнул её. Лицо исказила гримаса боли. Жуткая невыносимая боль отражалась в его глазах.
 - Помогите!
В палату забежали врачи. Медсестры вытолкали девушку в коридор.
Сползая по стене коридора вниз, она не могла понять, что же случилось. Почему так мало. Так мало времени отвели ему на то, чтобы сказать ей эти слова.

С тех пор он больше не приходил в сознание. Сердцебиение не учащалось, стоило только ей заговорить. Кома. Это страшное слово, практически разрушало все надежды.
 - Сегодня он в первый раз толкнулся. – Девушка взяла его руку и снова приложила её к своему уже изрядно округлившемуся животу. Ребенок снова толкнулся, словно почувствовал прикосновение отца. Конечно, он чувствовал.… Ещё не родился, но уже все знал. Все, что происходило в этом страшном мире. Её маленький Джеймс…
 - Я всегда буду любить тебя. Что бы ни случилось, я буду только твоей.
Она уснула рядом с ним, сидя на стуле. Почему то именно сегодня уходить не хотелось…

   Сердцебиение участилось. Он резко выдохнул и открыл глаза. Все та же палата. Больница. Его последнее пристанище. Осторожно повернув голову, он увидел девушку. Её. Его ангела. Она спала сидя на стуле и склонив голову на бок. Такая прекрасная… Его любимая.
Он протянул руку и коснулся её живота. Его сын. Из глаза скатилась слеза. Маска мешала говорить. А ведь ему еще так много нужно было сказать ей! Как сильно он любит её.… Ещё одна слеза.
Ему дали последний шанс. Шанс взглянуть на неё. Теперь он понимал, что если бы он был убийцей, то такого шанса у него не было бы. Его простили.
Я люблю тебя. Люблю!
Время подходило к концу. Его уже ждут. Как кратка его жизнь.… Как же он благодарен, что в его последний год Судьба подарила ему Её.
Глаза медленно закрылись. Он снова выдохнул из легких воздух. Палату огласил длинный протяжный писк аппарата жизнеобеспечения.
Ханна открыла глаза. Свет из окна тут же ослепил её и она зажмурилась. Видимо она, все-таки уснула вчера в его палате. Она приготовила снова увидеть его. Спящего своим длинным сном. Глаза открылись и не увидели ничего кроме пустой кровати. Ханна тут же вскочила на ноги и боль тут же полоснула спину. У окна, спиной к ней стояла молодая девушка, медсестра.
 - Где он?! – Закричала Ханна.
Медсестра вздрогнула и обернулась к ней.
 - Ханна… - В её глазах стояли слезы, она с силой сжимала папку, которую держала в руках.
 - Где он? – Медленно прошептала Ханна.
 - Он умер.
Дзинь. С таким звуком разбивается сердце. В её ушах этот звук прозвучал в два раза громче. Вместе с сердцем разбилась надежда.
Джеймс сильно толкнул её изнутри, призывая к спокойствию. Руки машинально дотронулись до живота. Она просто закрыла глаза. И все.


ЭПИЛОГ.
Это был теплый солнечный день. Летний день. Дул легкий ветерок. Тишину нарушали только птицы, щебечущие свою песенку.
Она шла по тропинке. Глаза смотрели только вперед, русые волосы развивались на ветру, светлое платье облегало стройную фигуру. Девушка остановилась у высокого старого дуба и мягко провела ладонью по толстой коре.
Ханна обернулась и, сузив глаза, всмотрелась в сторону ворот, у которых она оставила машину.
 - Джеймс!
Послышался звонкий детский смех и из-за ближайшего дерева показался маленький мальчик. Озорник снова прячется. Мальчонка все еще смеясь, подбежал к ней и крепко обнял. Она улыбнулась и погладила его по светлой голове. Вот оно счастье. Её маленькое личное счастье.
Джеймс поднял голову и их глаза встретились. Его ярко-синие волшебные глаза светились счастьем.
 - Мы к папе?
 - Да.
Мальчик с готовностью сжал её руку и сам повел мать дальше. Четыре года подряд она водила его сюда, а теперь он сам. Сам вышагивает по знакомой тропинке, сам ведет её к такому уже знакомому месту.
Дойдя до него, мальчик опустился на колени и улыбнулся. Ханна присела рядом.
Мать и сын сидели на траве у белого мраморного надгробья.
«Кристофер Клиффорд» - гласила аккуратная надпись на надгробии. Дальше шла дата рождения, с которой минуло уже тридцать лет, и дата смерти, после которой прошло пять лет.
Пять неописуемо долгих лет. Пять лет уже прошло и с рождения Джеймса. Четыре с половиной года прошло с того дня как к ней в дом пришел неизвестный человек, который огласил завещание Кристофера Клиффорда. Согласно ему все, чем владел Кристофер, как наследник богатого рода, переходило после его смерти к Ханне Лэмпсон и Джеймсу.
Мальчик провел ладошкой по имени отца, высеченному на холодном камне.
 - Я тебе кое-что принес, папа.
Ханна с интересом наблюдала за тем, как сын осторожно вытаскивает из кармана пластилиновую фигурку человечка.
 - Я сам её сделал. Для тебя, папа. – Джеймс поставил человечка на землю.
Ханна улыбнулась и обняла сына, который уткнулся лицом в её колени.
Они часто приходили сюда. Разговаривали с Крисом, делились новостями.
Девушка благодарила Бога за каждую секунду, что она провела с Кристофером, благодарила за то, что он подарил ей маленькое сокровище по имени Джеймс.
 - Нам нужно идти, малыш. – Тихо прошептала Ханна, перебирая его светлые волосы.
 - Можно я ещё чуть-чуть посижу здесь?
Конечно же, она не могла ему отказать, когда волшебно-синие глаза с такой мольбой смотрят на неё.
 - Конечно можно.
Мать ушла, и Джеймс остался один. Наедине с могилой отца. Он снова опустил ладонь на надгробье.
 - Я всегда буду с ней, пап. Буду защищать, как ты защищал и любить, как ты любил.
Конец