Мой давний бред

            МОЙ ДАВНИЙ БРЕД.   
         (исоведь одного лица)
                Марине Джарулаевой посвящается…
   1.
   День выдался самым обычным – самым обычным рабочим днем, какие один за другим сменялись вот уже несколько лет подряд. Ничего нового, ничего интересного. Повседневная рутина в крупном торговом центре. Толпы посетителей сновали по выставочным залам, пытаясь подобрать себе необходимый товар. Задавали продавцам бессмысленные вопросы, в надежде услышать на них хоть какие-нибудь ответы. Толкались возле касс, где, как пережиток прошлой социалистической еще действительности, сохранились очереди. Ругались на складах из-за проблем с отгрузкой или доставкой. Все было как всегда. Привычная суматоха, ставшая неотъемлемым атрибутом данного торгового заведения. Сотрудники магазина занимались своим делом, но, точно по инерции, дабы скорее убить время, дотянуть до конца рабочего дня и ровно в намеченный час ушиться домой – в такую же рутину повседневного быта.
   Время перевалило уже за полдень, скорее даже, ближе к вечеру, что подтверждалось начинающим прятаться за крыши близлежащих домов солнцем. Наплыв посетителей стал спадать. В торговых залах заметно поредело, и незанятые работники потянулись на улицу: кто на перекур, кто подышать воздухом, погреться на солнышке, чтобы хоть как-то отвлечься от этой раздражающей суматохи, надоевших однообразием и банальностью, так называемых трудовых будней.
   Заканчивалось бабье лето. Погода стояла теплая, но уже нежаркая. Природа, казалось, дарила свое тепло сполна, давая возможность насладиться им вдоволь перед предстоящим похолоданием, дождями, и как венец – будущей зимой. Именно такую погоду он, Александр Симонов, и любил. Его не прельщали ни летняя жара, ни, тем более, зимние морозы. Только такая погода, именно такая.
   Симонов был личностью неординарной. Одевался он так, как ему нравилось, не гнался за модой, не зависел от мнения окружающих. Хотя часто его сослуживец и приятель, Павлов Семен, подначивал: «Саня, почему ты не одеваешься по-молодежному, ты же еще не старый, вон другие, старше тебя, а ходят в струе». На что Симонов отвечал одно и то же: «Сеня, я одеваюсь так, как мне нравится, это мой стиль, это классика, она всегда актуальна, и кто разбирается в вещах, тот поймет, что любой мой пиджак стоит дороже, чем весь твой прикид, а кто нет – мне без разницы».
   В свои тридцать семь, хотя выглядел он значительно моложе, Симонов был очень педантичен в одежде. Он считал, что лучше иметь одну хорошую вещь, чем кучу разных тряпок, и поэтому последнее время старался соответствовать своему имиджу, созданному им же самим. На службе, принимая во внимание занимаемую должность, Саша появлялся, как правило, в пиджаке, классических черных джинсах и водолазке. Симонову нравилась его манера одеваться, точнее – носить пиджаки. Хотя все другие, будь то начальство или подчиненные, считали их не обязательными. Однако именно деловой стиль одежды выделял Симонова из общей массы, подчеркивая его статус и индивидуальность. Поэтому пиджакам он уделял особое внимание. Неизменно ему нравился один – светлого серо-бежевого цвета, из дорогой шерсти. Сразу бросалось в глаза, что вещь от хорошего производителя и стоит приличных денег.
   Но не это было главным. Многих смущало, а некоторых даже пугало то, что Саша оставался непредсказуемым и недоступным. На службе его ценили за превосходные профессиональные качества, но иногда даже Дима, Дмитрий Васильевич, прямой и, наверное, единственный руководитель Симонова говорил: «Саня, ты специалист очень высокого класса, поручи тебе что-нибудь практически невыполнимое – ты с этим справишься. Но в обычных повседневных делах я на тебя положиться не могу». Симонов знал это и сам. Его всегда интересовала новая, требующая нестандартных решений, зачастую даже  авантюрная работа, лишь бы она была творческой. А вот к повседневной рутине он испытывал неприязнь и полное безразличие. 
   Саша открыл окно своего кабинета, выглянул и, увидев у входа в магазин Семена, решил тоже выйти на улицу. Необходимо было обсудить несколько текущих вопросов, а заодно и самому вдохнуть некоторую дозу никотина. Он быстро сбежал вниз по ступенькам, вышел во двор и направился к Павлову, на ходу доставая из кармана сигарету. Когда приятели отошли чуть в сторону от общей толпы, и Симонов чиркнул зажигалкой, перед самым входом в магазин остановилась белая «девятка». Машина слегка загородила проход и вынуждена была немного сдать назад. Выровняться сразу не получилось, и маневр повторили несколько раз. На что Семен не заставил долго ждать своей рекламации: «Баран, припарковаться не может». Из «жигулей» вышли молодые мужчина и женщина. Обычные покупатели, на которых Саша, наверное, не обратил бы внимания, вот только что-то знакомое Симонову показалось в лице спутницы водителя. Она была довольно красивой. Стильная прическа спадала пышными черными прядями на плечи, словно вырисовывая безупречную точеность профиля. Большие карие глаза, длинные ресницы, возможно чуть тонковатые губы – все это гармонично сочеталось между собой, отдаленно подтверждая принадлежность к восточной расе. Стройная фигура подчеркивалась облегающими светлыми джинсами, которые выделяли превосходную форму бедер и узкую, почти детскую, талию. Свободная темная нараспашку куртка обволакивала легкость ее движений. Да и в самой осанке, походке определенно просматривалась пластика и грация.
   - Хорошая коза, хоть и в возрасте – заметил Семен с ухмылкой – Я бы ее… Ух… - и переведя взгляд на Сашу, который словно его не слышал, толкнул Симонова в плече – Ты чего, приторчал…
   - Рот закрой – точно выходя из оцепенения, отреагировал Симонов – Неужели она.
   У Саши в голове мгновенно завертелись мысли: «Неужели Маринка, точно, точно она, та же небольшая горбинка на носу – вот почему ее лицо сразу показалось мне знакомым».
   Ничего не объясняя Семену, он выбросил сигарету и зашел вслед за парой в магазин. Те задержались возле стендов с краской и что-то выбирали, разговаривая между собой. Симонов остановился шагах в пятнадцати от них, так, чтобы пара его не заметила, и попытался получше рассмотреть женщину.
   «Да, это действительно она, почти не изменилась, просто повзрослела, но от этого только похорошела и стала еще ярче и эффектней. А это радом с ней, наверное, Олег, скорее всего муж. Вот только его узнать сложнее, если бы не Маринка, то встретил бы – точно не узнал. Куда делась вся его прошлая амбициозность и значимость. А Маринка, нет – молодец. Все такая же красавица. Как же я любил ее тогда, просто с ума сходил. Хотя, наверное, и сейчас не все еще перегорело. Сколько времени прошло? Почти двадцать лет. Да, действительно. А еще говорят – время лечит… Вроде бы и забыл, и жизнь наполовину пролетела, а увидел ее – и все, как вчера. Может подойти, поздороваться, узнать как дела – роилось у него в голове – ну что я ей скажу, что буду спрашивать? Нет. Была бы она одна – тогда другое дело. А так она с Олегом. Нет. Зачем?»
   Симонов еще раз с умилением посмотрел на женщину, развернулся и, не спеша направился к выходу. На пороге у дверей его остановил недоумевающий Семен.
   - Саня, что с тобой? – попытался выяснить тот.
   - Ничего, Сеня, все потом, как-нибудь – стараясь скрыть нахлынувшие чувства, бросил Симонов и, открыв дверь в административное здание, стал подниматься к себе в кабинет. Он вошел, пододвинул чашечку с остывшим кофе и, поудобней усевшись в кресло, закинул руки за голову. Саша чуть с грустью задумался, вспоминая юность:
   «Как же давно это было – но ведь было…»
   
 2.

    Спалось сладко и безмятежно. Саше снилось что-то очень приятное: «…Его заворожило лицо незнакомки, скорее – взгляд, казалось, он сводил с ума, не давал вырваться из омута этих бездонных глаз, таких задумчивых и печальных. Кто это? Почему раньше я ее здесь не видел. Он двинулся по направлению к ней, но по мере приближения, образ начал отдаляться и точно растворился в толпе». 
   Симонов проснулся поздно утром. Часы показывали половину одиннадцатого, и в спальне было довольно светло. Даже через зашторенные окна отчетливо пробивались солнечные лучи. Он потянулся, протер глаза, и непроизвольно словил себя на мысли: «Странный какой-то сон, давно ничего подобного не снилось. К чему бы? И что за девочку я видел, лапочка такая. Нужно будет у Вовки спросить, что все это значит – он должен знать». Саша еще раз потянулся, глубоко вдохнул и стал подниматься с постели. Обычно он любил поваляться подольше, но сегодня на это не было времени.

   Заканчивался декабрь. До нового, 1986 года, оставалось два дня. Бывшие одноклассники, а теперь неразлучные друзья, Саша Симонов, Сережа Мухин и Володя Бабич, собирались Новый год встречать вместе. Времени оставалось совсем мало, а продуктов к празднику куплено почти не было. Поэтому наскоро одевшись и позавтракав, Симонов поспешил к Вовке. Тот жил рядом, в соседних домах, и уже через несколько минут Саша нажал на кнопку звонка его квартиры.
   - Привет, заходи – сказал Бабич, открывая дверь – Раздевайся, я сейчас, быстро.
   - Привет, а где Мухин? – спросил Симонов, переступая через порог, - Чего раздеваться, времени нет, топать надо.
   - Сереги не будет, он дома уборкой занят, его предки припахали. Он вчера вечером мне деньги занес и сказал, чтобы мы с тобой сами скупились – ответил Володя, суетливо натягивая свитер – Черт, где же ботинки? Вечно все позабрасывают, а я потом ищи.
   - Все как всегда – немного возмутился Саша – Мы, значит, сумки тягай, а он на все готовенькое.
   - Саня, не скули – засмеялся Бабич, не скрывая своего ироничного отношения к поведению Мухина. - Ты же знаешь, что этот додик никак из под родительской опеки не выйдет. Да и вообще, зачем он нужен. Только бы ходил, ныл всю дорогу.
   - Ладно Вовчик, давай быстрей – поторопил Симонов товарища – Да, кстати, что хотел спросить, ты в снах разбираешься?
   - Ну, - протянул тот.
   - Мне сегодня какая-то «клюшка» приснилась, лялька такая. Не знаешь, к чему бабы снятся? Странно как-то.
   - Саня, странно было бы, если бы тебе кто-нибудь другой снился, - ответил Бабич, накидывая куртку – меняешь их одну за другой, я даже следить не успеваю. Ты с кем на Новый год будешь? Галка то завтра уезжает.
   - Мелочи, сниму кого-нибудь. Хотя… - Симонов задумался и замолчал. В этот момент он понял, что вопрос о партнерше становится открытым, и его необходимо как-то решать. – В крайнем случае, сам, - продолжил он неопределенно – Надоели они мне все. А ты?
   - Ксюха приедет, так что мне проще – ответил Володя, когда ребята уже выходили из квартиры. Он захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине, и друзья направились вниз по ступенькам.
   - Как добираться будем, пешком, или на автобусе поедем? – спросил Бабич, останавливаясь возле подъезда.
   - Идем пешком, - ответил Симонов – Погодка классная, прогуляемся.
   День действительно выдался замечательный. Ярко светило и пригревало солнце, ветра не ощущалось, да и мороза, как такового, не было. Снег приятно поскрипывал под ногами, и ребята, перекидываясь пустыми фразами, сами того не заметив, быстро добрались в центр города. Здесь то и стало сразу понятно, что погода, как таковая, может иметь лишь второстепенное значение. Столпотворения людей, мечущихся по магазинам, напоминали большой муравейник. Наплывы покупателей, точно волны, выплескивались из двери в дверь, от прилавка к прилавку. Проталкивались, протискивались, просачивались друг подле друга, не обращая внимания на то, что кто-то кому-то наступил на ногу или нечаянно пнул в бок. Предпраздничная суета, казалось, собрала все население доселе милого городка в одно время и в одном месте. Поэтому, было очевидно, что не одну очередь ребятам придется выстоять, чтобы купить хотя бы половину того, что они запланировали. О чем Симонов и заметил с ухмылкой:
   - Все, Вовчик, готовься. Я боюсь, что мы с тобой здесь и поляжем. Вот сейчас бы Мухин был как никогда кстати.
   - Ладно, Саня, прорвемся, - с улыбкой ответил тот – Не из такого выплывали.
   Вернулись друзья часам к трем с загруженными продуктами сумками, и, договорившись встретиться позже, чтобы вместе вечером пойти гулять, разошлись. Симонов направился домой, размышляя по дороге, как бы лучше спланировать время, однако, воспоминание о той девочке из сна как-то непроизвольно всплывало само собой.  «Вот привязалась, - подумал он, - Кто такая? Может видел ее где?» Саша начал прокручивать в голове всевозможные варианты встреч, перебирая старых знакомых, пытаясь хоть кого-нибудь подогнать под этот образ. Вспомнил последние поездки, где и когда с кем отдыхал, пересекался по работе в редакции, вечерами в баре. Все оказывалось бесполезным, и прояснить, что к чему, Симонову так и не удалось.
   Часам к восьми вечера вся их компания сидела в баре Дома Офицеров. Ребята часто собирались в нем. Бар пользовался особой популярностью среди молодежи. Еще с самого открытия он зарекомендовал себя, как один из лучших в городе. Новый, ультрасовременный по тем временам интерьер, заметно отличал его от других подобных заведений. Яркая, со светомузыкой из пола, танцевальная площадка в центре плавно переходила в затемненные кабинки по периметру зала. Авангардная барная стойка, заставленная всевозможными бутылками и банками импортного производства, с лакированной столешницей, переплеталась красной искусственной кожей, гармонично сочеталась с колоннами вокруг танцпола, на которых висели огромные музыкальные колонки и были установлены дополнительные цветные прожектора. В кабинках сиденья были обтянуты такой же кожей и находились по обе стороны расположенных в центре столиков. Над каждым столиком висел светильник с затемненным непрозрачным стеклом, что еще больше подчеркивало обстановку таинственности и интима. Тогда в баре впервые ввели платный ход и начали подавать спиртные коктейли. Для «Сесервевера» это оказалось явной нестандартностью, и даже отдавало «западом». Изначально, очередь за билетами выстраивалась за несколько часов до открытия, так что попасть сюда было не так-то просто. За несколько лет молодежь, причисляющая себя элитной, привыкла к данному месту отдыха. И хотя в последнее время многое изменилось, репутация у бара продолжала сохраняться. Публика здесь, в основном, была одна и та же, все посетители друг друга знали, если не официально, то хотя бы в лицо. Бар был не из дешевых, и случайные прохожие, как правило, сюда не заглядывали. Здесь же Симонов познакомился с Сергеем Кондратенко и Андреем Михайловым. Ребята были из другого района и   на год младше. Но общность интересов легко свела их с Сашей в одной компании. Сдружились, и с тех пор неоднократно гуляли вместе. Кондрат полностью походил характером на Симонова, был иакой же раскрепощенный в общении, не обремененный комплексами морали и правилами поведения. Андрей же Михайлов, или попросту Мех, вел себя гораздо рассудительнее, меньше пускался  в авантюры. Но в целом, они прекрасно дополняли друг друга, и представить их одного без другого было тяжело.
   Сегодня их было восемь человек. Симонов, Мухин, Бабич, три девушки, Кондратенко и Михайлов. Когда вся компания танцевала, Саша с Кондратом сидели в кабинке и разговаривали по поводу новогодних торжеств.
   - Серый, вы где собираетесь Новый год встречать? – начал Симонов, откинувшись на спинку кресла, и неторопливо потягивая через трубочку коктейль.
   - Не знаю еще. Хаты пока нет. Думали у Меха дома, компанией из класса, если матушка уедет – ответил Сережа, и кинув себе в рот несколько орешков, тоже облокотился на спинку сиденья.
   - Мы у Вовчика собираемся, хочешь, давайте с нами.
   - Не знаю, Саня, как получится. А кто будет? – Кондрат задал вопрос так, из праздного любопытства.
   - Точно не скажу, ну, а так я, Бабич, Мухин, Вовкина девка – Ксюха, ну и еще там компания.
   - А твоя? – Сергей вновь наклонился к столу, взял еще несколько орешков и, отправив их по назначению, вернулся в прежнее положение.
   - Галка что ли? – уточнил Симонов, переставая потягивать содержимое стакана, - Они с Ленкой в Грузию уезжают, так что я холостой. Нужно будет попробовать зацепить кого-нибудь. Но кто его знает, может Оксанка с Наташкой приедет.
   - Что за Наташка? – Кондрат задал вопрос уже с явным любопытством.
   - Моя бывшая, месяц назад с ней поругались.
   - А еще бабы есть? – в том же духе продолжал он интересоваться.
   - Серега, у тебя, что «клюшки» нету, вон же танцует – и Симонов кивком головы показал в сторону танцплощадки.
   - У нее своя компания.
   - Как вы гуляете, не понимаю.
   - Да точно так же, как и ты. – ухмыльнулся Кондрат – Саня, что тебе «курица» до первой постели, что мне.
   - Ну, у тебя они вообще не задерживаются – заметил Симонов, неторопливо потянул через трубочку свой коктейль и довольно улыбнулся.
   - Может у меня хобби – переспать со всеми хорошенькими бабами в городе – отпарировал Сергей, состроив такую гримасу, что непроизвольно захотелось поверить в его искренность.
   -Давай-давай, удачи тебе – не переставал иронизировать Симонов, наслаждаясь своим издевательским тоном, чем доводил друга до небольшого раздражения.
   - Почему бы и нет, пока молодой, симпатичный…
   -Да ты в себе, голубчике, души не чаешь – заметил Саша не переставая улыбаться.
   - А что, плохо, глянь сколько косяков в нашу сторону…
   - Да, Серый, да. Много вкусненьких – Здесь Симонов на мгновение замешкался и поменял тон. Он подумал, сказать Кондрату про сон или нет, но продолжил – Мне одна ночью приснилась даже, там вообще кукла. Увижу – покажу. Кажется, я ее встречал где-то мельком. Влюбился сразу.
   - Ты влюбился – не поверю. А что за коза? – И уже в голосе Кондрата проскочили нотки издевки.
   - Да Бог ее знает, сказал же, увижу – покажу. Мне и самому интересно.
   Симонов окинул взглядом всех присутствующих в баре, бегло посмотрел на танцующих, потом глянул на толпу возле барной стойки, и медленно, одну за другой, начал осматривать кабинки. Вдруг он задержал свой взгляд на второй кабинке от выхода и удивился. Там сидела та самая девочка, которую он видел во сне. Саша понял это сразу, потому что такое сходство было даже невозможно себе представить. Непроизвольно складывалось впечатление, что кто-то специально вогнал образ девушки ему в подсознание, дав возможность получше таковой запомнить, а теперь представил образец вживую. Поставил, как говорится, перед фактом.
   «Неужели она, та самая. Не может быть… Точно она. Да, именно ее я и видел недавно в «Пионере» - Саша мгновенно вспомнил, как случайно увидел девушку, когда та заходила в бар мороженого. Тогда он не мог не обратить на нее внимания. Девушка настолько ему понравилась, что он перестал есть и только наблюдал, пока та не вышла.  Обычно он  такого за собой не замечал. Странно как-то. Просто таких совпадений не бывает. С чего бы это».
   - Серега – обратился Саша е Кондратенко – Вон смотри, черненькая, во второй кабинке возле колонны, в светлом джемпере.
   - Та, что ли? – и Кондрат показал на девушку кивком головы.
   - Да, она…
   - Маринка… сильная телка. – Сергей прищелкнул языком, как бы подтверждая свои выводы, - Губа не дурра.
   - Ты что, ее знаешь? – Симонов посмотрел на товарища с явным удивлением.
   - Так, понаслышке, имя знаю. Девочка, конечно, потолок. Я сам на нее еще фиг знает когда глаз положил, правда она вращается высоковато. Мальчики у нее все с тачками, с бабками, одним словом, солидные. Ей около двадцати, она года на три меня старше – Сергей чуть затянул фразу – хотя, какая разница…
   В этот момент к ребятам подошла Галка, девушка Симонова, и разговор оборвался.
  Саша познакомился с ней месяц назад, сразу после разрыва с Наташей. Как бы невзначай, от нечего делать, просто в городе на улице. Они с Мухиным стояли на городской площади, возле Дома Торговли, и о чем-то разговаривали. Мимо и проходила Галка вместе с подружкой. Симонов ради шутки возьми и скажи: «Какие девочки симпатичные. Давайте познакомимся». Те откликнулись. Так, слово за слово, завязался диалог, и уже через несколько минут Саша предложил Галочке встретиться вечером, на что та любезно согласилась. Галка оказалась довольно неглупой и внешне очень милой. Худенькая, привлекательная, с хорошей фигуркой, приятная в общении, девушка ему сразу понравилась – поэтому их интрижка немного затянулась. Единственное, что Симонова не устраивало в ней – это то, что Галка была двумя годами младше его, и не о каких более близких отношениях Саша не думал.
   - Саня, идем потанцуем – сказала девушка и, взяв Симонова за руку, потянула к себе.
   - Галченок, не хочется, да и поговорить нужно – отказался тот – Лучше сядь, посиди со мной, глотни чего-нибудь – он протянул ей стаканчик с коктейлем.
   - Не о чем вам разговаривать, опять, небось о бабах, да, Сережка? – Галка посмотрела на Кондрата и заулыбалась – Идем танцевать.
   - Нет, на этот раз о Новом годе – ответил Сергей, словно отчитываясь.
   - Мне это не грозит, я уезжаю. – Девушка попыталась сказать это весело, даже с деланным безразличием, но в голосе проскочили чуть заметные нотки сожаления.
   - А не боишься Саню самого оставлять? – съязвил Кондрат.
   - Нет, не боюсь – Галка состроила ехидную улыбку и покачала несколько раз головой.
   - Смотри, а то он такой…
   - Ладно, хватит – вмешался в разговор Симонов – Идем танцевать.
   Саша поставил свой стакан на стол, и они втроем подойдя к своим, пристроились в круг. Быстрая композиция сменилась медленной, и Симонов пригласил Галку на танец. Он прижал ее вплотную к себе, обнял за талию. Девушка склонила голову ему на плечо и обвила руками вокруг шеи. Саша украдкой посмотрел вы сторону Марины: «Да, действительно, куколка, лялька – сильная девочка – он непроизвольно осмотрел сидящих в кабинке. Там были только девушки – Странно, что – женский коллектив». В этот момент Галка подняла голову и тихо шепнула ему на ушко:
   - Санечка, а тебе хоть чуточку жалко, что я уезжаю?
   - Конечно, солнышко, еще бы, - он прижал девушку грудью вплотную к себе и нежно поцеловал. Та закатила глаза и, сделав вид, что у нее подкашиваются ноги, слегка обмякла.
   - Если бы я знала, что мы с тобой познакомимся, я бы никакую путевку не брала – продолжала она с явным сожалением – А так у нас весь класс едет.
   - Ничего, не расстраивайся. Посмотришь горы, пещеры – тебе понравится – успокаивал ее Симонов – А приедешь, у нас еще все впереди.
   Саша наклонился и еще раз поцеловал девушку. Галке нравилось, как он это делает. Девушка готова была часами играть с ним, как ей казалось, в любовь. Но Симонов прекрасно понимал, что ему этого явно мало. Однако тронуть Галченка из-за ее возраста, он не мог себе позволить. Он был уверен, что на этом их отношения скорее всего закончатся, и ее отъезд только упрощал, да и ускорял разрыв.

  3.

    Новый год прошел весело. Праздновали всю ночь, до утра. В компании ребят было семеро, все из одной школы. Праздновали сразу у Бабича дома, а позднее, часа в два ночи, отправились на городскую елку, где договорились встретиться с Кондратенко и Михайловым. Под утро Саша вернулся домой и лег спать. Когда проснулся – вся семья уже сидела за столом. Симонов быстро умылся, оделся и, наскоро позавтракав с домашними, направился к Бабичу. Дверь ему открыла Володина младшая сестра Ира.
   - Где Вовка? – спросил Саша с порога.
   - Спит еще, заходи, - девочка пригласила Симонова пройти, помогла ему снять пальто и направилась вешать одежду.
   Ирина была младше брата на несколько лет, и тот не принимал ее во внимание, на что девочка, естественно, обижалась. В отместку за такое отношение, она частенько ябедничала родителям о нередких Володиных похождениях, за что неоднократно получала от Бабича вливания, иногда даже с затрещинами.
   Володины родители с младшей сестрой уходили к знакомым, и ребята собирались у Бабича, чтобы продолжить праздник и, дождавшись вечера, пойти гулять в город. Позднее подтянулись Мухин и Оксанка. Часов в шесть, все вчетвером, они направились в сторону центра. На улицах было шумно и людно. Доносились песни, крики, слышался громкий смех, так же по-праздничному сияла иллюминация, окна домов и магазинов мигали разноцветными огоньками гирлянд. У центральной городской елки, как и ночью, было все так же много народу. Детвора весело бегала по площади, кто постарше, здесь же играли в хоккей, кидались снежками, лепили все новых снеговиков. Город жил своей праздничной жизнью и, казалось, не думал о завтрашнем рабочем дне.
   Когда компания пришла в бар, посетителей собралось уже более, чем достаточно. Свободных мест практически не было. Хорошо, Кондрат с Мехом оказались здесь раньше и заняли кабинку. Мухин направился к барной стойке что-нибудь заказать, а Симонов и Бабич с Оксанкой уселись рядом с друзьями. Обратив внимание на удручающий вид товарища, Саша с иронией спросил:
   - Как самочувствие, Сереня?
   - Саня, не приставай,  - ответил тот, тяжело вздыхая.
   Все присутствовавшие в кабинке дружно засмеялись. 
   - С тебя вчера можно было выпасть, идешь и орешь «Тачку мне и телку» - продолжил Бабич.
   - Ладно, все, не задрачивайте, с кем не бывает – болезненно отреагировал Кондрат, облокотившись на стол и подперев голову руками.
   - А, вообще, веселый Новый год получился, - заметил Симонов.
   - Уж куда веселее, - выдавил из себя Сергей, сморщившись – До сих пор голова не соображает.
   - Сейчас сообразим, - бросил Саша, направляясь к стойке бара, - Вон Мухин стоит, пойду ему помогу.
   Минут через пять ребята вернулись с коктейлями, орешками и напитками. Кондратенко практически залпом осушил один из стаканов и с облегчением вздохнул.
   - Так-то лучше – заметил он, потирая лицо руками.
   Дальше вечер шел в своей обычной колее. Танцевали, смеялись, обсуждали прошедшую ночь. Вот только у Симонова неоднократно проскакивала мысль о Марине: «Где же она? Неужели не будет». Он оглядывал зал, постоянно смотрел на двери, отслеживая входящих, но девушка не появлялась. Третий день Марина не шла у него из головы, и Саша стал замечать, что все свободное время, он непроизвольно ловит себя на мысли о ней.  «Нет, явно нужно с кем-то знакомиться, - решил Саша, - Галка еще молодая, да и нет ее сейчас, а я уже загонять начинаю».
   К середине вечера Кондрат потянул Симонова в сторону и предложил выйти перекурить. Ребята вышли из бара, прошли через фойе к туалету. Саша достал две сигареты, одну протянул другу и чиркнул зажигалкой.
   - Ну, рассказывай – начал он, выпуская клуб сизого дыма.
   - Короче, нужны бабы – сказал Сергей с некоторой неуверенностью.
   - В смысле? – не поняв заявление товарища, переспросил Симонов и еще раз затянулся.
   - На ночь, у Меха хата пустая, - продолжил Кондрат – У него матушка на два дня уехала.
   - Так чего ты сразу молчал? – выражение лица у Саши изменилось, даже в глазах появился блеск.
   - Думали сами… - протянул Сергей, как бы извиняясь.
   - Ну и что, нашли кого-нибудь? – Симонов спросил это с некоторой издевкой, поднося ко рту сигарету.
   - Решил с тобой побазарить, в общем, надо что-то делать.
   - Что делать, снимать надо. Нечего время терять.
    Симонов выбросил окурок и развернувшись вышел. В вестибюле он остановился у зеркала и поправил прическу. Скользнул взглядом по своему отражению, повернул лицо чуть в профиль и улыбнувшись подумал:  «А ничего так, мальчик, симпатичный».
   Он убрал расческу обратно в карман и направился обратно в бар. В дверях, столкнувшись с двумя девушками, Саша подмигнул одной из них и шлепнул ее легонько по тугому бедру. Та, отмахнувшись, засмеялась и пробежала мимо.  «Может этих пригласить – мелькнуло у него в голове, - так они вроде бы с компанией. Ладно, попробуем что-нибудь придумать». Весь оставшийся вечер ушел на поиски подходящих кандидатур. Симонов вновь осмотрел всех присутствующих в баре, даже прошелся на идущую в соседнем зале дискотеку. Потерся там, в надежде найти хоть кого-нибудь поприличнее. Однако все старания были тщетными, и лишь после закрытия, когда он уже одевался, заметил двух девушек, стоявших чуть поодаль раздевалки.
   - Ну что, Серый, нашли кого-нибудь? – спросил Симонов, подходя к Кондрату.
   - Есть там две «клюшки», но они паршивенькие – ответил тот.
   - А вон тех видишь – Саша показал на девушек кивком головы – Как они тебе?
   Девченки, на которых Симонов обратил внимание, были на вид лет восемнадцати – двадцати. Стройные, симпатичные. Одна светленькая, чуть повыше, другая – темненькая, напоминала внешне певицу Шер, она-то сразу и приглянулась Саше. Он заметил, что девушка как-то заинтересованно смотрит в его сторону. Симонов неторопливо окинул ее взглядом. Среднего роста, с достаточно хорошей фигуркой, особенно ему понравилась выделяющаяся из под свитера грудь. Саше показалось, что для девочки с такой комплектацией размер был слегка великоват, однако именно это и вызвало у него интерес.
   - Хорошенькие – согласился Кондрат
   - Тогда я пошел знакомиться.
   Симонов не раздумывая направился к девушкам.
   - Привет – начал он и протянул подружкам две шоколадные конфеты. Девочки немного опешили, но быстро сориентировавшись, взяли презент и дружелюбно спросили – Что, без конфеты не заигрываешь?
   - Именно так, - улыбнулся Симонов – Короче, девченки, у меня к вам предложение.
   Брюнетка развернула конфету, откусила кусочек, и с деланной важностью, точно добирая себе солидности или набивая цену, что в общем то являлось одним и тем же, как бы нехотя, поинтересовалась:
   - Какое?
   - Я откровенно, можно, - Симонов посмотрел  им в глаза, немного задержал взгляд и продолжил, - Дело в том, что есть возможность продлить праздник, хороший стол, музыка и так далее, не хватает только женского общества. Если вы не протия, то я вас приглашаю.
   Девушки переглянулись.
   - Ну что? – спросила темненькая у подруги.
   - Можно вообще-то, как ты?
   - Вот и хорошо, договорились, - Саша опередил их нерешительность – Давайте знакомиться, а то уже битый час общаемся, а как зовут друг друга, не знаем. Меня – Саша, или любая производная, как нравится.
   - Аля, - представилась светленькая.
   - Меня тоже Аля, - добавила вторая девушка.
   - Так вы тезки, хорошо, не перепутаешь. Ладно девочки, я сейчас – Симонов вернулся к Кондрату, наблюдавшему за этой сценой – Все, Серега, с девками я договорился.
   - Класс, тогда мы с Мехом дернули, а ты с бабами подтягивайся к Андрюхе домой.
   В это время к ребятам подошел Бабич с Оксанкой. Володя нес в руках одежду, которую забрал в раздевалке. Он отдал Симонову стеганное пальто, оделся сам, помог Ксюхе накинуть курточку, и направляясь к двери, потянул Симонова за рукав:
   - Саня, ну что, идем, а то мне еще провожать.
   - Вовчик, я не еду, вон видишь меня ждут – Саша кивнул в сторону девушек, с которыми только что познакомился.
   - А я Галке все расскажу, - вмешалась Оксанка. Девушка сказала это таким по-детски ябедническим голосом, что все невольно засмеялись.
   - Язык вырву, - Симонов улыбнулся и легонько шлепнул ту по ягодице, - Вовчик, скажи ей, чтобы не лезла куда не надо.
   - А я все равно расскажу – уже игриво продолжила она.
   Саша вернулся к девушкам и они неторопливо направились к выходу. На крыльце их догнал Дима и начал напрашиваться в сопровождающие. Симонов решил что отстанет от него по дороге и промолчал, чтобы не обострять отношения. Минуты через три взял брюнетку за руку, и наклонившись, тихо шепнул:
   -Давай немножко отстанем.
Пара замедлила шаг, давая возможность идущим рядом вырваться вперед.
   - Он что, тоже с нами едет? – спросила девушка у Саши. В ее голосе определенно проскочили нотки неодобрения.
   - Не знаю, нет, по дороге потеряемся.
   Пара приблизилась к остановке. И Симонов заметил, что второй девочки нет. Он замешкался, но спутница оборвала его состояние своим замечанием:
   - Саня, знаешь, никуда мы не едем, - сказала она, - И вообще, зовут меня Лариса, а не Аля. Это ее зовут Аля. Она моя сестра двоюродная.
   -О-оп ля, очень хорошо, - Симонов опешил, явно не ожидая такого поворота событий, - ну и что мне теперь делать, хорошие у вас шуточки. Развели как мальчика, благодарю – он сделал вид, что обиделся, - Испортила мне вечер.
   - Ну извини, хочешь – пойдем погуляем где-нибудь, - Лариса посмотрела ему в глаза каким-то заискивающим по-собачьи взглядом, - Ты мне просто понравился очень, и я хотела познакомиться, а если нет, то я домой поеду.
   - Ну идем, куда теперь деваться, - Согласился Саша, точно делая снисхождение, - Ты мне тоже понравилась. Худенькая, симпатичная, да и вообще – я с плохими не знакомлюсь.
   - Спасибо и на этом, - улыбнулась та в ответ, - А то, что девочки за тобой бегают, я поняла.
   Симонов кивнул головой и прикрыл глаза. Он и сам прекрасно знал, что многим нравится. Саша считал себя очень симпатичным, был хорошо образован, что позволяло ему запросто общаться на разные темы, легко шел на контакт, да и вообще, всегда был душой компании. Единственным своим недостатком он считал только рост. Ему казалось, что для полного идеала не хватает каких-нибудь пяти-шести сантиметров. Но особо Симонова это не смущало.
   Когда они с девушкой прошли в парк и сели на лавочку, Лариса попросила сигарету. Он достал две, и, протянув одну своей новой знакомой, ловко клацнул зажигалкой. В парке было тихо и совершенно безлюдно. Поэтому, щелчок гулким эхом прокатился по окружающему покою, нахально нарушая безраздельную зимнюю спячку застывших деревьев. Редкие фонари нехотя местами рассеивали темень, играя тусклым светом на пустой аллее, и тем самым подчеркивали полную отстраненность пары. Симонов только сейчас заметил, что в парке они были абсолютно одни. Любопытство само собой сформулировало давно напрашивающийся вопрос:
   - А где твоя сестра делась? – поинтересовался Саша. Он прикинул, что прошло уже около получаса, как они находились сами. Вторая пара как-то незаметно растворилась, затерявшись по дороге.
   - Домой поехала, - спокойно ответила Лариса.
   - А почему вы не попрощались, - спросил он удивленно. Было заметно, что он ожидал других пояснений.
   - А я с ней еще в баре договорилась, что она уедет, - все в том же размеренном тоне продолжила девушка.
   - Ну, вы молодцы, честное слово. Первый раз с такими сталкиваюсь, меня еще так не наламывали, - сказал Симонов и, набрав в рот дыма, выпустил несколько колец.
   - Ладно, не расстраивайся, - с деланным сочувствием сказала Лариса, как бы оправдываясь, -Хочешь, я тебя утешу, - она посмотрела в глаза Саше таким милым многообещающим взглядом, что Симонов непроизвольно улыбнулся.
   - Как? – полюбопытствовал он, пытаясь сдержать смех, прикрыл губы рукой, чтобы сохранить на лице серьезное выражение.
   Девушка встала и, поправив шубу, уселась ему прямо на колени. Потом наклонилась к Симонову, обняла за шею и поцеловала в щечку.
   - И это все? – деланно выражая свое недовольство, спросил Саша.
   Лариса еще раз наклонилась и медленно, словно слегка стесняясь, начала целовать его в губы. Потом все сильнее и сильнее. Она впивалась в него ненасытными губами выдохшегося, измотанного дальней дорогой, путника, который наконец-то добрался к долгожданному источнику и никак не мог утолить истощившую его жажду. Поцелуй получился долгим и страстным…
 
 4.

   На следующий день они снова встретились, и вечер девушка провела уже в новой компании. Так продолжалось несколько недель. Новоиспеченная пассия Симонова легко подружилась со всем его окружением. Приняли ее радушно. Характер у Лары оказался компанейским и доброжелательным. Она быстро освоилась, и со стороны складывалось впечатление, что девушка давно знакома с ребятами. Саша практически все вечера проводил с ней, провожал домой, брал с собой на всевозможные вечеринки и в гости, да и вообще, старался быть почаще вместе. Иногда ему даже казалось, что Лариса ему нравится. Но все хорошо было только лишь до Дня рождения его бывшего одноклассника Юры Ломтева, а точнее, до первой постели. После бурной ночи Симонов моментально стал охладевать к девушке, и вскоре та перестала его интересовать вовсе. Саша не мог сказать ей об этом открыто, и всячески искал повод, чтобы разорвать отношения. Он старался меньше обращать на нее внимания, они реже встречались. Лара это чувствовала, сразу пробовала как-то сгладить, оживить отношения, но однажды совсем не пришла на свидание.
   Симонов, немного подождав девушку, один направился в сторону Дома офицеров. По пути он вспомнил о Марине и подумал, что во время знакомства с Ларисой, он реже вспоминал ее, а теперь та заново отчетливо всплывала в памяти. «Может причина разрыва и есть Маринка, не спроста же я о ней вспомнил – размышлял Симонов, - Стояла проблема уложить девочку в койку, я был увлечен Ларкой. Теперь произошло все, чего добивался, и место стало свободным. Снова всплыла Маринка, да еще так отчетливо». Саша удивился такому ходу своих размышлений, что даже улыбнулся.
   Возле бара он увидел Кондратенко. Тот стоял на крыльце и курил. Симонов быстро запрыгнул на площадку и подошел к товарищу.
   - Привет, Серега, - поздоровался Саша, протягивая руку, - ты чего здесь стоишь?
   Тот ответил рукопожатием.
   - Саня, я просто думаю, куда пойти. Говорят в «Кремне» на третьем этаже дискотеку новую открыли. Весь цвет туда перебирается. Может, сходим – посмотрим?
   - Да мне без разницы, - равнодушно отреагировал Симонов, - хочешь, пойдем глянем.
   - Давай, - утвердительно подитожил Сергей, - надо ж узнать, что там.
   Ребята спустились с крыльца и направились в сторону гостиницы «Кремень». Идти было недалеко, минут пять пешком. Гостиница находилась через квартал от Дома Офицеров, рядом с центральной площадью города.
   - А ты почему сам? – спросил по дороге Кондратенко – Где ваши?
   - Вовка не знаю где, а Мухин в институте, он же на вечернем.
   - А Ларка?
   - Все, Серик, С Лариской развод и девичья фамилия, надоела она мне, хочется чего-то свеженького, – Симонов произнес это без всякого сожаления, скорее даже с облегчением.
   - Быстро, однако, - Кондрат акцентировал эту фразу.
   - Хватит, со всеми понемножку, ты же сам говорил.
   Ребята приближались к гостинице. Окна третьего этажа мигали разноцветными огнями, доносилась музыка. Они вошли в вестибюль и направились к раздевалке. Сдав одежду, Симонов взял номерок, подошел к зеркалу и поправил прическу. Он окинул себя взглядом и, оставшись довольным, направился к лестнице. По дороге он обратил внимание на двух девушек, стоявших чуть поодаль, но не найдя ничего интересного, прошел не торопясь дальше.
   - Саня, давай скорее, - окликнул его Сергей. Он стоял уже на площадке между этажами, облокотившись на поручень, и ждал товарища. Симонов ускорил шаг и, ловко перепрыгивая ступеньки через одну, быстро поравнялся с Кондратом. Ребята поднялись на третий этаж и зашли в холл. Достав две трехрублевые купюры, Саша обменял их у билетера на пригласительные и друзья прошли в зал.
   - Где упадем? – спросил Сергей, - Давай вон там, в уголке, - он показал в сторону свободного столика.
   - Давай, - согласился Симонов.
   В зале было не слишком людно. Больше половины мест оставались свободными. Возможно, сказывалось то, что был будний день, а может и то, что дискотека только открылась и еще не обрела известности. Однако сразу бросилось в глаза, что публика здесь была «цивильная», да и зал по вместимости раза в два больше, чем в Доме Офицеров. В несколько рядов по каждую сторону от прохода стояли столики, рассчитанные на четверых человек, и только впереди, ближе к танцплощадке, было несколько шестиместных. Правда, все столы были накрыты белыми скатертями, как в хорошем ресторане, и под сервировку блюд лежали салфетки. В самом зале был полумрак, горело всего несколько люстр по обе стороны от входа и то не ярко.
   Минут через пять к ребятам подошла официантка и спросила у них билеты. Симонов показал ей пригласительные, та что-то отметила у себя на листочке и, попросив немного подождать, удалилась. Вскоре их стол сервировали на две персоны, принесли салаты, сыр и напитки.
   - Ну как тебе здесь, - поинтересовался Кондратенко.
   - Да, на вскидку, так, ничего, - Саша пробежался взглядом по залу.
   - И публика посвежее, чем там.
   - Поинтересней, - уточнил Симонов, - В «Д.О.» уже все приелись, да и левые стали частенько заглядывать, а здесь, смотрю, публика покруче.
   Саша налил себе в стакан «Фанты» и, бросив в рот кусочек сыра, продолжил:
   - Жаль только спиртного у них нет, но это не главное, разберемся.
   Он встал из-за стола, достал сигарету, помял ее пальцами, и повернувшись к другу, предложил:
   - Идем, покурим.
   Ребята вышли на лестничную площадку и, остановившись у окна, закурили. На улице начал падать снег. Хлопья, большими белыми мухами беззвучно ударялись о стекло и стекали вниз уже тонкими струйками. Интересное получалось зрелище. Симонов хотел сказать об этом Сергею, но обернувшись, чуть опешил и запнулся. В холл вышли три хорошо одетых девушки и встали у противоположной стены. Одна из них достала из сумочки пачку «St.Morris» и угостила сигаретами подруг. Девушки закурили.
   «Маринка, а я только полчаса назад о ней думал – эта мысль непроизвольно вырисовалась сама собой – Нет, так не бывает». Саша слегка подтолкнул товарища.
   - Серый, смотри, - он глазами показал в сторону девушек, - Маринка.
   - Да, она, - согласился Сергей, - вот бы с кем зажечь.
   - У тебя на уме одно и то же, - Симонов постарался сказать это спокойно, однако в голосе проскочили нотки раздражения.
   - Чего ты нервничаешь? – заулыбался Кондрат, заметив это.
   - С чего ты взял, я не нервничаю? – отпарировал Саша уже безразлично, стараясь скрыть истинные чувства.
   - Да так, показалось, - все с той же усмешкой продолжил Сергей, - Ты что, действительно влюбился в нее, что ли? Ну, ты даешь. Не бери тяжелого в рука, не надо. А то еще надорвешься, чего доброго. Ты что? Ну, «курица» и «курица». Да, хорошенькая, даже слишком, но чтобы так из-за бабы гнать. Не знаю.
   - Не будем об этом, по крайней мере, сейчас, - оборвал его Симонов и, выбросив окурок, вернулся в зал.
   Весь оставшийся вечер Саша старался вести себя непринужденно. Он отвечал на улыбки девочек, смеялся, шутил, но все его внимание было обращено на Марину. Симонов постоянно поглядывал в ее сторону, следил за каждым ее движением, даже старался улавливать долетавшие до него слова. Девушка приковала все его существо к себе. Он украдкой поедал ее глазами, но, сам не понимая почему, делал это как-то непроизвольно, неосознанно. Сашу словно магнитом тянуло в ее сторону. Он несколько раз ловил себя на мысли, что не может дать своему поведению хоть какое-то вразумительное объяснение, но продолжал наблюдать за Мариной, словно завороженный.
   Ночью, когда Симонов вернулся домой и лег спать, девушка не шла у него из головы: «Да, вот это куколка – размышлял он – с ума сойти можно. Только видно не для меня. Обидно, конечно, а что я могу сделать? И почему я такой невезучий? Какой толк с того, что бабам нравлюсь, только не тем, кому хочется». Саша перевернулся на другой бок и постарался отвлечься, отогнать эту мысль. Однако у него так ничего и не получилось. Симонов не заметил, как уснул, но точно уснул, думая о Марине.

 5.
   Дальнейшая жизнь Симонова превратилась в сплошное прозябание. Он утратил всякий интерес ко всему окружающему. Его перестали интересовать развлечения, появилась полная апатия, скорее даже отвращение, и гулять он ходил скорее по привычке, так сказать, за компанию. Все реже слышались его шутки и веселый смех, улыбаться, и то он стал как-то сдержаннее. Девушки, женщины не производили на него абсолютно никакого впечатления. Лишь изредка он мог позволить себе кем-то увлечься, и то, как правило, под хмелем. Знакомые удивлялись его состоянию, и при встрече практически всегда спрашивали: «Саня, что с тобой случилось?» Он старался отшучиваться, переводил разговор на другую тему, однако это не могло скрыть его подавленности. Истинную же причину такого состояния знали только близкие друзья.
   Володя Бабич старался как-то поддержать товарища, и однажды, когда они остались вдвоем, без посторонних, заговорил на эту тему с Сашей серьезно:
   - Саня, так дальше нельзя.
   - Что нельзя? – Симонов посмотрел ему в глаза и усмехнулся, однако улыбка получилась какой-то жалкой и угнетенной.
   - Что с тобой творится, ты сам себя гробишь. Я тебя не узнаю. Вбил себе в голову какую-то «клюшку» и с ума сходишь. Ты что? Мало тебе баб хорошеньких? Да и вообще я не представляю, как можно из-за какой-то «дырки» убиваться. Сколько их у тебя было…
   - Вовчик, не надо, - остановил его Симонов, - не хочу об этом говорить.
   - Мало ли, что ты хочешь, что не хочешь. Это не только твое дело, но и мое, - Бабич произносил свою речь таким наставительным тоном, что Симонову становилось даже немножко смешно.
   - Интересно, с каких пор мои личные дела стали твоими? – иронично спросил Саша.
   - С тех самых, я твой друг, и ты должен меня слушать, - не успокаивался Володя.
   - А… хорошо, понял, слушаю, - Симонов состроил услужливую гримасу, - чего изволите.
   - Выбрось ее из головы, - немного резковато ответил Бабич.
   - Ладно, хватит, - Саша вспылил и повысил голос, - понимаешь, люблю я ее и сделать с собой ничего не могу.
   - Ты ж ее не знаешь, - с удивлением отреагировал Володя, меняя тон. Он явно не ожидал такого эмоционального всплеска.
   - Ну и что, какая разница, знаю, не знаю. Люблю и все. Сам себя не пойму, что со мной. Никогда такого еще не было. Только о ней и думаю постоянно. Веришь – гулять хожу, ради того, чтоб ее увидеть. Просыпаюсь – думаю о ней, спать ложусь – опять Маринка в голове. Если ее вдруг нет вечером, я места себе не нахожу, начинаю Богу молиться, прошу, чтоб она пришла. Вот так вот. А ты мне – забудь. Мог бы – уже давно бы забыл.
   - Тогда знакомься, - Бабич улыбнулся.
   - Не могу. Боюсь обломаться. Кто я для нее? – на лице Саши отразилось огорчение, скорее даже чувство безысходности.
   - Ну, Саня, это ты загнул. Знаешь, что бабы к тебе сами липнут, - попробовал успокоить его товарищ.
   - А что толку, думаешь мне от этого легче? – оборвал его тот.
   - Симонов достал сигарету и закурил. Сделал пару глубоких затяжек, задержал дым в легких чуть дольше обычного и попытался успокоиться. Саша явно не хотел, чтобы его возбужденность заметил кто-нибудь из знакомых, и поэтому, глянул по сторонам – нет ли кого рядом. Он еще несколько раз подряд затянулся и потушил сигарету.
   Володя немного помолчал, давая возможность другу прийти в себя, а дальше, невзначай, как бы между прочим, заметил:
   - Тогда я тебя с ней познакомлю, хочешь? – он посмотрел Саше в глаза.
   -Вовчик, я тебя умоляю, не мешай, не лезь, - Симонов положил руку другу на плечо, - Это мои трудности, сам разберусь.
   - Скорей бы, - сказал Бабич уже более настойчиво, - а то я устал тебя таким видеть.
   Закончился февраль, настал март, однако дела у Симонова с места не сдвинулись. Он все так же оставался безразличен ко всему окружающему. Последнее время даже перестал скрывать свою подавленность. Мама Саши и та стала замечать, что с сыном творится что-то неладное. Он отшучивался: «Все нормально», но сам прекрасно понимал, что все глубже впадает в депрессию, и как из нее выбраться, не знал. А может и не хотел. Симонов был личностью творческой, и восприятие мира у него отличалось от остальных. Иногда Саше казалось, что душевные страдания доставляют ему какое-то необъяснимое удовольствие. Не спроста же он придумал для себя фразу, которая передавала его теперешнее состояние: «Мне хорошо, когда мне плохо». Хотя, с другой стороны, это состояние подстегивало его к созданию все новых и новых стихотворений. И он писал, писал взахлеб, не переставая…
 6.
   Наступило Восьмое марта. Утром Саша проснулся позже обычного, хотя это и был женский праздник. Отец с Игорем, Сашиной старшей сестры, хлопотали по хозяйству. Женщины сидели в зале и смотрели телевизор. Симонов встал, оделся и, взяв цветы из вазы, стоявшей на окне в его комнате, направился поздравлять родных с праздником. Маму, бабушку и сестру Олю. Его маленькая племянница Виточка соскочила с дивана и, подбежав к дяде, потянула за руку. Не скрывая своего детского любопытства, она спросила:
   - Саша, а мне?
   - Есть и тебе.
   Симонов подхватил ребенка, подкинул ее вверх и, взяв на руки, понес к себе в спальню. Там он достал из-под стола большую коробку, перетянутую огромным бантом, и протянул Виточке:
   - Держи.
   Девчушка открыла коробку и завизжала от радости. Вытащила оттуда большую куклу, почти в свой рост, обхватила ее двумя руками и понесла хвастаться подарком. Саша заулыбался, потом толкнул ногой пустую коробку под кровать и вышел следом, помогать мужчинам сервировать праздничный стол. Позавтракав с семьей и недолго посидев с ними, Саша стал собираться уходить.
   - Куда ты так рано, - поинтересовалась мама.
   - К Вовке пойду, - ответил тот, - у него посидим, а вечером в город пойдем погуляем.
   Симонов открыл дверь и вышел во двор. Стояла на удивление теплая и тихая погода. Солнце не по- мартовски пригревало и слепило глаза. В нос ударил свежий весенний аромат. Саша глубоко вдохнул свежий весенний воздух и непроизвольно, точно кот, потянулся. После чего, быстро сбежал с крыльца и направился к Бабичу, благо – тот жил рядом.
   Дверь ему открыл Володя.
   - Привет, заходи, - поздоровался он впуская друга, - Ты, смотрю, уже хорошенький.
   - Да со своими позавтракал, - отчитался Симонов.
   Саша снял курточку, разбулся и прошел в зал. Взяв у телевизора программу, он уселся в кресло и начал неторопливо просматривать анонсы телепередач, как в дверь позвонили. Вовка быстро направился к входной двери, открывать. Пришли Мухин, Оксанка и Наташа, бывшая девушка Симонова. Присутствие Саши их однозначно удивило, его явно не рассчитывали здесь увидеть. Но Ксюха искренне обрадовалась, в отличие от замешкавшихся Сергея с Наташой. Девушка любила Симонова по-дружески. Они с первых дней знакомства стали хорошими товарищами, насколько это возможно между юношей и девушкой. Наталья же слегка опешила, хоть они и расстались еще осенью, сохранив приятельские отношения, все же старалась избегать общения с Сашей.
   Девушки уселись на диван. Симонов улыбнулся, глянув на них, а про себя подумал: «Все такая же осталась, миленькая, хорошенькая, даже прически не поменяла. Может зря разбежались, вроде бы все нормально было».
   После посиделок за столом, немного выпив, Саша легонько толкнул Наташу локтем и предложил выйти перекурить. Пара вышла на балкон, и Симонов, достав сигареты, чиркнул зажигалкой.
   - А здесь прохладно, вообще то, - девушка слегка сжалась и напряглась
   - Давай погрею, - Саша взял девушку за руку, вплотную прижал к себе и обнял, - Так теплее?
   - Как тебе сказать, - усмехнулась та в ответ.
   - Скажи как есть, я не обижусь, - Симонов еще сильнее прижал Нату к себе и нежно поцеловал в щеку.
   - Это что такое? – произнесла девушка с деланным недовольством, но по голосу было понятно, что ей это нравится.
   - Сегодня можно, - ответил он и продолжил целовать ее, но уже в губы, шею, медленно  и страстно, пока у Наташи не начало учащаться дыхание.
   Вдруг, она, немного отодвинув лицо, посмотрела ему в глаза и, затянувшись, нерешительно произнесла:
   - Саня, а, правда, что ты сейчас в какую-то Марину влюблен? – сделав паузу, она откинула голову назад, точно подставляя ее под поцелуй.
   Симонов заметил это и, поцеловав девушку в щеку, поинтересовался:
   - Откуда ты знаешь?
   - Какая разница, ты скажи, правда или нет?
   - Давай не будем об этом, - прошептал он девушке на ушко. – Идем, а то холодно, действительно.
   Саша выбросил окурок и зашел в комнату.
   Вечером ребята всей компанией отправились гулять в город. Возле «Кремня» они встретили Кондратенко с Михайловым. Те стояли у входа в гостиницу и что-то увлеченно обсуждали, чуть ли не на повышенных тонах. Кондрат настойчиво доказывал Андрею то, что он сделал все правильно, сопровождая речь бурной жестикуляцией. Симонов тихо подошел к ним, так, чтобы его не заметили и хлопнул Сергея по плечу:
   - О чем разговор?
   Ребята повернулись в его сторону и поздоровались. Саша улыбнулся, заметив, что их возгласы были слышны еще на площади.
   - Саня, ты как нельзя кстати, - сказал Кондрат, - не хватает денег на билеты, выручи.
   - О чем речь, идем, а то уже начинается.
   Подошли Бабич, Мухин, Оксана и Наташа. Уже все вместе они вошли внутрь, сдали одежду в раздевалку и поднялись на третий этаж. В холле собралось уже достаточно много народу. Симонов обратил внимание на то, что среди знакомых лиц просматривались все новые и новые, которых он раньше не встречал. Пробежав глазами по толпе в поисках Марины, но не найдя ее, Саша слегка расстроился. В это время подошел Кондрат с билетами, и компания прошла в зал. Ребята заняли два соседних столика, сдвинув их вместе, и уселись в ожидании сервировки. Началась дискотека. Праздничную программу открыла новая композиция. Основная масса присутствующих пошла танцевать. Симонов с Кондратенко остались за столом рассматривать пришедших посетительниц, выбирая, с кем бы познакомиться. Саша обратил внимание на довольно симпатичную девушку и задержал на ней взгляд. Та, словно почувствовав, что на нее кто-то смотрит, обернулась в его сторону. Симонов подмигнул. Девушка улыбнулась в ответ и отвела глаза, однако на протяжении всего танца еще несколько раз искоса посматривала в его сторону.
   - Глянь, тоже ничего, крошка, - Саша толкнул Кондрата, кивком головы указывая на блондинку, с которой только что обменялся взглядами.
   - Да, хорошенькая девочка, - согласился тот, - Даже очень.
   - Но все равно, - перебил друга Симонов, - Маринка лучше. Кстати, что-то ее сегодня не видно.
   - Должна быть, - утвердительно произнес Сергей, - Мы с ней договаривались вместе шампанское пить.
   - Даже так, - удивился Симонов,  - А у тебя, что и шампусик есть?
   - А то, - значительно ответил Кондрат, - Я же знаю, что и когда нужно. – Он достал из под стола большой пакет и показал Саше бутылку шампанского.
   - Признал, - заметил Симонов с одобрением.
   Кондрат убрал пакет обратно, и ребята одновременно посмотрели в сторону танцующих. Белокурая девченка, которой Симонов недавно подмигивал, снова взглянула на него, и они встретились взглядами. Смущенно улыбнувшись, она отвела глаза.
   - А белочка очень даже ничего, - заметил Сергей, - Надо будет познакомиться.
   - Да, хорошенькая, но почему белочка?
   - Блондинка, значит, - ответил тот, а потом поднялся из-за стола, достал сигарету и предложил выйти перекурить.
   Ребята направились в фойе. В этот момент дверь открылась и в холл вошла Марина. Саша обмер. На девушке был шикарный костюм черного цвета, из-под которого просматривалась белая блуза. Выглядела она настолько обворожительно, что оторвать от нее взгляд было довольно тяжело. Марина на несколько секунд задержалась у зеркала, словно желая убедиться в своей превосходности, и, поправив прическу, прошла в зал.
   - Вот и Маринка, - протянул Кондратенко.
   - Да, что не говори, а лялька – потолок, - пролепетал Симонов и, закатив глаза вверх, тяжело вздохнул.
   - Ерунда, Саня, - ухмыльнулся Кондрат, - Посмотрим еще.
   - Легко, - поддержал Саша, однако в голосе явно проскользнули нотки разочарования. Он прекрасно понимал, что Марина ему может только грезиться…
   - Но в этот вечер, как и обещал Сергей, Марина пила вместе с ними шампанское. Тот пригласил ее к ним за столик, когда пошел танцевать, на что девушка любезно согласилась. Симонов купил большую плитку шоколада и поздравил Марину с праздником. Та поблагодарила, мило улыбнувшись в ответ. Они сидели за столом втроем. Саша не верил происходящему, ему все еще казалось, что это сон. Симонов настолько растерялся, что даже не знал, как себя вести. Подошел Бабич и поздоровавшись с девушкой, присоединился к ним. Кондрат открыл бутылку и разлил шампанское по бокалам.
   - Больше всего люблю шампанское, - сказала Марина и сделала несколько глотков.
   - А я знал, - отреагировал Кондрат, - поэтому и пригласил.
   - Откуда? – девушка произнесла это с явным любопытством.
   - Мама писала, - усмехнулся Сережа.
   - А что она тебе еще писала? – так же иронично, подигрывая, спросила она.
   - У-у-у, это секрет.
   - Смотри, какой секретный, - ответила девушка несколько пренебрежительно, но быстро сменила тон и продолжила, - А все-таки, откуда ты меня знаешь?
   - Тебя не только я, тебя многие знают.
   - Даже так, - сказала Марина удивленно.
   - Даже так, - отпарировал Сергей, - Знать то знаю, а лично знаком не был, вот и решил познакомиться поближе.
   Симонов сидел молча и наблюдал за их разговором. Он до сих пор не мог прийти в себя и влиться в беседу. Ждал, пока разговор войдет в более непринужденное русло. В этот момент К столику подошел какой-то молодой человек и, бросив на стол номерок от раздевалки, обратился к Саше:
   - Проведешь ее домой, - после чего демонстративно развернулся и пошел к выходу.
   Симонов ничего не понял и в недоумении посмотрел на уходившего кавалера. Марина, попросив прощения у присутствующих, поднялась из-за стола, взяла номерок и направилась следом за тем парнем. На прощание, она как бы невзначай, обронила:
   - Еще увидимся.
   Саша посмотрел девушке в глаза и уловил, а может ему просто показалось, по взгляду, будто эти слова были адресованы именно ему.
   Вечер для Симонова на этом закончился. После ухода Марины он опять впал в уныние, и до самого конца дискотеки просидел за столиком. Лишь изредка выходил перекурить. Девушка до сих пор стояла у него перед глазами, он чувствовал ее здесь рядом, отчетливо слышал ее приятный и такой завораживающий голос, даже помнил ее слегка учащенное дыхание. И самое главное, эта фраза «Мы еще увидимся». Неужели она действительно была предназначена ему. Ход Сашиных мыслей оборвал подошедший Володя.
   - Что, снова умираем? – спросил он с явной издевкой.
   - Не доставай, - отреагировал Симонов безразлично.
   - Танцуй, давай, - и Бабич показал другу часы, на которых было время – 22-25.
   - Вовик, нафиг мне твое время? – сказал Саша отстраняясь.
   - Дурак, это Маринин телефон. Я запомнил, когда она его Кондрату давала, а потом записал на часы.
   - Что, 22-25? – удивился Симонов.
   - Нет, 4-25-22, - ответил тот. Четверка – Молодежный, а часы с минутами я переставил, потому что часов только двадцать четыре.
   - Ну, родной, признал, - кивнул Саша с благодарностью.
   - Что, признал, пузырь с тебя, - весело заметил Бабич, - Толку мне от твоего признания.
   - Да, нет проблем, - согласился Симонов с оживлением, - Свои люди, сочтемся.
   Перед сном Саша вспомнил, как сидел с Мариной за одним столом, совсем рядом. Вспомнил ее глаза, взгляд. Перед ним пролетел весь вечер, вернее, то время, когда Марина была в их компании. На Симонова нахлынуло состояние непередаваемого вожделения, и он в упоении заснул, наверное, в первый раз за последнее время спокойным безмятежным сном.

 7.
  Однако еще месяц Симонов провел в неведении. Он украдкой продолжал следить за Мариной, ловить ее взгляды, движения, слова, но так и не решался подойти к ней. Более того, он старался вообще не попадаться ей на глаза, а наблюдал за девушкой издалека. Познакомиться с ней поближе он до сих пор не решался. Но, счастливое стечение обстоятельств решило эту проблему за него.
   Произошло все в начале апреля. Публика с третьего этажа переместилась в бар на первый. Здесь в тот вечер отдыхал и Саша с друзьями. Ребята были втроем: Бабич, Мухин и Симонов. Они сидели за столиком недалеко от барной стойки и отмечали Серегино окончание морской школы. Мальчишки уже выпили грамм по сто для поднятия настроения, обсуждая, как лучше провести время перед армией. Однозначно все сходились на мысли, что последние месяцы перед призывам нужно хорошо нагуляться, так сказать, оторваться по полной.
   Бабич достал из под стола бутылку и разлил по стаканам оставшуюся водку:
   - Ну что, бахнем, чтоб она глаза не мозолила.
   Ребята выпили. Сергей сходил и еще купил напитков и пироженых. Симонов отвлекся настолько, что не заметил, как в бар зашла Марина и присела за один из столиков.
   - Саня, глянь, кто пришел, - толкнул друга Бабич.
   Симонов повернулся и увидев девушку, отмахнулся, - Да ну ее, устал,  - он произнес эту фразу с некоторым безразличием.
   - Что-то на тебя не похоже, - вмешался в разговор Мухин.
   - Серик, я же всегда такой был, - Саша посмотрел на него, хлопнул друга по плечу и усмехнулся.
   - Да, только я что-то стал забывать тебя таким.
   - Короче, хватит, - оборвал разговор Симонов, - Идем лучше потанцуем, приколемся.
   В баре никто не танцевал в это время, все присутствовавшие сидели за столиками, словно негласно объявили перерыв. Хотя звучали довольно популярные композиции, которые, как правило, не оставляли посетителей равнодушными.
   - Никто не танцует, - заметил Володя.
   - Ну и что, мне все равно, - нагловатым тоном отреагировал Симонов, вставая, - выпил, имею право.
   Ребята втроем вышли на площадку посередине бара и начали танцевать. Заиграла новая композиция, когда к ним вдруг подошла Марина и спросила:
   - Ребята, я с вами потанцую, можно?
   Саша оторопел от неожиданности, явно не предполагая такого поворота событий. Он хотел что-то ответить, но так и не смог ничего из себя выдавить.
   - Конечно, - заметив растерянность друга, пригласил девушку Володя, - Будем только рады.
   Марина стала рядом с ними. Постепенно начали пристраиваться и другие посетители. На протяжении вечера Симонов неоднократно танцевал с девушкой, но познакомиться поближе так и не решился. После закрытия бара друзья вышли на улицу и закурили.
   - Ну что, домой? – сказал Володя.
   - Подожди, - остановил его Саша, - Сейчас Маринка выйдет и пойдем.
   - Ты что, провожать ее пойдешь? – поинтересовался Мухин, - Чего ждать?
   - Серый, если ты куда-то торопишься, я тебя не держу, - Симонов клацнул зажигалкой, подкуривая потухшую сигарету.
   Открылись входные двери, и оттуда вышла Марина с двумя подругами. Громко о чем-то разговаривая, девушки направились в сторону центра города. Ребята неторопливо зашагали следом. Переходя через площадь, одна из девушек весело засмеялась и замахала руками. Саша, не упуская момента, громко, чтобы его услышали, заметил:
   - И чего бы я так смеялся?
   - Иди, расскажу, - ответила девушка, не переставая смеяться.
   - Идем, догоним, - Симонов толкнул Бабича локтем, и ребята подошли к девушкам.
   - Слушаю, - начал Саша с деланным любопытством.
   - Я тебе потом, на ушко нашепчу, в другой раз, когда мы сами останемся, - сказала она и снова громко засмеялась.
   - Витка, не приставай к мальчику, - игриво перебила ее Марина, - А то я все твоему Вовчику расскажу.
   - А ты чего в мои дела лезешь, - с деланным недовольством ответила Вита подруге, - Или ты сама на него глаз положила?
   - А что, мне можно, - и Марина, взяв Симонова под руку, спросила, - Тебя как зовут?
   - Саша, - ответил он улыбнувшись.
   - Так, что, Витка, все – мальчик занят.
   Марина потянула Симонова за собой в сторону. Они отошли немного от компании и замедлили шаг.
   - Саша, а ты приезжий? – спросила девушка, пытаясь заглянуть ему прямо в глаза.
   - Нет, а что? – Симонов заметил это и повернулся, давая возможность ей посмотреть прямо в лицо.
   - А я раньше тебя не видела почему-то, - словно извиняясь, продолжила Марина.
   - Или не замечала, поправил Саша и улыбнулся.
   - Хотя, лицо, кажется знакомое, но не помню точно, откуда.
   - Мы на Восьмое марта вместе шампанское пили на третьем, - попытался помочь ей вспомнить Симонов, подсказывая, где та могла его видеть.
   - Да? – спросила Марина удивленно, - Не помню, ей Богу, правда, я пьяненькой тогда была. Так, что может быть.
   Может быть, - Повторил Саша, акцентируя эту фразу.
   - А ты хорошо танцуешь, - девушка, как бы невзначай, перевела разговор на другую тему.
   - Да? – точно удивляясь услышанному, сказал он.
   - Мне понравилось, - ответила Марина, - Очень своеобразно, не так, как все, даже оригинально.
   - Благодарю, - Симонов улыбнулся заискивающе.
   - Не стоит, - девушка произнесла это с некоторой снисходительностью, точно подыгрывая, и они вместе засмеялись.
   Пара подошла к остановке. Время в разговоре пролетело настолько быстро, что Симонов и не заметил, как они оказались возле ДК «Дормаш». Он, конечно знал, что Марина живет на «Молодежном», и чтобы добраться домой, ей необходимо будет здесь садиться на свой троллейбус, но то, что так молниеносно пролетит время, он не предполагал. Саша был настолько увлечен девушкой, что вовсе не обращал на часы никакого внимания. Ему казалось, что время должно остановиться и никоим образом не влиять на происходящее. Единственным желанием Симонова могло быть лишь то, чтобы Марина так и оставалась рядом с ним. Просто рядом – здесь, сейчас и навсегда. Вдруг недалеко от них остановилась кофейные «Жигули». В приоткрывшуюся дверцу донесся голос водителя: «Маринка, домой едешь?»
   - Да, - ответила девушка и направилась к машине, - Пока, - она помахала Саше рукой, - Увидимся.
   - Вот и твоя мечта сбылась, - издевательски, но по-дружески заметил Бабич, подходя к товарищу.
   - Да, - улыбнулся Симонов в ответ, - Я думал она недоступней и высокомерней.
   - Часто мы ошибаемся в людях, особенно в женщинах. – Володя произнес эту фразу точно философ, у которого за плечами уже долголетний жизненный опыт.
   - Ладно, идем, - оборвал его размышления Мухин, и ребята направились в сторону дома.
   В этот вечер Саше показалось, что он может считать себя самым счастливым человеком на свете. Не верилось, что его давняя заветная мечта начинает сбываться. Девушка, о которой он мог только бредить, и то украдкой, приблизилась к нему настолько, что он совершенно спокойно сегодня шел с ней рядом, держал ее за руку. Та, которую он боготворил и считал недосягаемой, словно снизошла к нему с небес и обрела реальные земные очертания. Симонову с трудом верилось, что все это происходит с ним на самом деле. Но, даже если бы все оказалось сном, он и тогда бы испытывал непередаваемое блаженство, из которого так не хотелось выходить. 
 
8.
   На следующий день Симонов встретился с Мариной в баре гостиницы «Кремень». Девушка зашла и, поздоровавшись, сама присела к нему за столик. Саша, откровенно говоря, не ожидал такого поведения с ее стороны, и даже немного опешил. Но, не подав вида, быстро ретировался и принял происходящее за должное. С тех пор он по вечерам был всегда с Мариной вместе. Их отношения складывались стремительно, и со стороны напоминали давнюю дружбу, иногда – даже детскую любовь, но не более. Истинные чувства Симонов боялся ей открыть, по-прежнему пугаясь того, что таковые останутся без ответа.
   По вечерам он, как должно, провожал девушку до остановки и, посадив на троллейбус, шел домой. Сам же постоянно ломал голову, как бы ей во всем признаться, но произнести их так и не решался. Бывало, вечерами, они одни подолгу гуляли в парке, болтали по пустякам, засиживаясь на скамейке. Но даже уединение не прибавляло Симонову смелости. Он продолжал довольствоваться тем, что Марина рядом, что она с ним, и ему казалось – этого хватало для счастья. Он по-прежнему боготворил ее, и отважиться на признание было выше его сил. Но однажды девушка сказала ему, что приезжает ее парень, с которым она уже давно встречается. У Саши растворилась последняя надежда. Ему показалось, что земля уходит из-под ног, и он вот-вот рухнет. Он и так уже мало надеялся на удачу, а теперь и вовсе мысль о возможности их отношений превратилась в нечто нереальное. Но один случай заставил его кое над чем задуматься.
   Произошло это в последней декаде апреля. Симонов с компанией, в которую уже плотно вошла и Марина, как обычно отдыхал в баре. Вечер был веселее обычного, наверное, потому, что девочки из каких-то соображений позволили себе немножко спиртного. Маринка была со своей подружкой Татьяной. Симонов видел ту несколько раз ранее, но знаком еще не был. Танечка была довольно привлекательной. Худенькая, милая брюнетка, с хорошей фигуркой и высокой красивой грудью. Даже аккуратные, прямоугольной формы очки, и те совершенно ее не портили. Скорее только придавали лицу девушки некоторое выражение неординарности и загадочности. Если бы не Марина, то наверняка Саша попробовал завести с ней небольшую интрижку. Однако вместе им гулять раньше не приходилось.
   В этот вечер девушки очень много танцевали. Марина постоянно тянула с собой Сашу, не давая ему никакого отдыха. И вот, во время одного из танцев, Симонов услышал, как она негромко спросила подругу:
   - Ну как тебе мой новый мальчик?
   - Класс, - ответила та восторженно, - Такая лапочка, сама бы загуляла. Если бы не ты, я бы его точно сняла.
   Саша посмотрел на Таню и, улыбнувшись, дал понять, что он услышал этот разговор. Девушка тоже заулыбалась в ответ, и, быстро подойдя, закинула свои руки ему за шею, словно приглашая на медленный танец, хотя композиция явно была быстрой.
   - Саня, а кто тебе больше нравится? – спросила она не громко, - Я или Маринка.
Девушка пристально посмотрела ему в глаза, точно ожидая ответа в свою пользу. Симонов никак не рассчитывал на такой вопрос, и немного растерявшись, отвел взгляд в сторону.
оборвала Марина. Она тоже повесилась Саше на шею и протянула угрожающе шутливым тоном:
   - Танька, не приставай.
   В этот вечер Симонов был несказанно счастлив. Первый раз, за все время знакомства с Мариной, ему показалось, что самая заветная мечта его может стать реальностью. Внутри у него творилось черт знает что, но какое до одури приятное блаженство он испытывал – передать было невозможно. Он старался вести себя, не показывая этой эйфории, всячески пытался скрыть одолеваемые его чувства, но даже ко всему всегда равнодушный Мухин, и тот заметил:
   -Саня, ты чего такой счастливый, аж светишься весь?
   - Ничего, Серый, все хорошо, - с улыбкой ответил Симонов, - Все хорошо.
   Дома, уже лежа в постели, он строил планы. Симонов представлял себе, что сможет, не сдерживаясь, открыто, проявлять к Марине свою увлеченность. Смело, а совсем не украдкой, касаться ее, нежно обнимать, целовать девушку. До сих пор нереальные картины проносились у него в голове. Он закрывал глаза, и образ, до сумасшествия любимой девушки, отчетливо вырисовывался перед глазами. «Неужели я смогу быть рядом с ней в совершенно ином качестве, - с упоением думал Саша, - Просто не верится, Господи. Какое же это счастье, быть принятым ей, допущенным к самому сокровенному из того, о чем я мог лишь только мечтать». С этой мыслью Симонов заснул сладким, как у блаженного, сном.
   Но сбыться его мечтам, так и не было суждено. Вскоре приехал Олег, так звали парня Марины, и все надежды Симонова безвозвратно рухнули. Теперь Марина, хоть и продолжала гулять в их компании, но всегда была с Олегом. Так что Саше это доставляло только огорчения, хотя он и старался скрывать свои чувства изо всех сил.
   «Нет, так больше нельзя, - сказал он себе однажды, - скоро в армию, гулять осталось меньше месяца, а я на Маринке загоняю. Нужно хоть напоследок оторваться». В этот вечер он Марины не видел. Девушка вероятнее всего отдыхала в другом месте. Весь вечер Саша старался о ней не думать, пытался занять себя другими, отвлеченными мыслями, хотя если честно, у него это плохо получалось.
   По дороге домой, когда они шли с Мухиным и Задорожным, впереди себя ребята обратили внимание на трех девушек и прибавили шагу.
   - Идем, догоним, по-моему, это Люська, - сказал Виталик.
   - Что за Люська? – поинтересовался Мухин.
   - Да так, моя хорошая знакомая, - Задорожный многозначительно улыбнулся.
   Поравнявшись с девушками, Виталик подошел к одной из них и легонько хлопнул по плечу. Та обернулась и видно хотела ответить что-то грубое, но узнав Виталика, дружелюбно произнесла:
    - Привет, ты где пропал? Не видела тебя уже триста лет.
   - Там же, где и ты, - отшутился Задорожный.
   - Ладно, давай рассказывай, что да как, - продолжила девушка.
   Саша с Сергеем шли рядом, но молчали, следя за происходящим. Симонов окинул взглядом Люду, ее спутниц, и только сейчас заметил, что одной из подруг девушки была именно та блондинка, с которой он обменивался взглядами на Восьмое марта в «Кремне». Быстро сориентировавшись, Симонов заметил:
   - Виталя, ну ты хоть бы познакомил нас с девочками, а то идем, как не пришей к этому рукав.
   - Да, Саня, извини, - оправдывался тот, и, повернувшись к спутницам, представил товарищей. – Барышни, знакомьтесь, это Саша и Сергей.
   Задорожный отрекомендовал ребят Люсе, а заодно и ее подругам. Саша, не долго думая, подошел к блондинке, которую звали Лена, и дальше уже шел рядом с ней. По дороге смеялись, шутили, разговаривали о всякой чепухе. Саша рассказывал анекдоты и старался быть душей компании, чтобы привлечь к себе внимание Лены. Та оказалась очень симпатичной девушкой. Белокурые волосы, большие глаза, многообещающие губки, хорошенькая мордашка, превосходная фигурка. Симонову она понравилась еще тогда, на Восьмое марта. Сейчас он даже словил себя на мысли, что в нее можно влюбиться или хотя бы увлечься, дабы со временем забыть о Марине.
   На остановке компания разошлась. Виталик с девушками направился в одну сторону, а Саша с Сергеем повернули по направлению к дому.
   - Хорошенькая эта Лена, - заметил Мухин, когда они уже отдалились.
   - Я ей, наверное, займусь, - среагировал Симонов, - Гулять осталось всего ничего.
   - А Маринка? – удивился Мухин, - Ты же так по ней сох.
   - А что, Маринка, у нее Олег приехал, да и вообще, до армии три недели… - оправдывался Саша, точно самому себе пытался объяснить такое решение.
   - Саня, ну ты даешь, то с ума сходишь, а то так просто обо всем говоришь.
   - Серега, тебе не понять. Марина – это моя любовь, мое сумасшествие, идол, божок, если хочешь. А Леночка – так, просто хорошенькая девочка, земная, реальная. Да и вообще, будет видно. В конце концов, еще неизвестно, получится с ней что-нибудь или нет. Чего ты пристал.
   Так ребята добрались к себе на район и разошлись по домам. Следующий день у  Симонова был ответственный – экзамены в автошколе, поэтому Саша постарался уснуть пораньше.
 
 9.
 
   Наступило тридцатое апреля. Симонов вместе со своей группой из автошколы ждали выдачи водительских удостоверений. К празднованию все было готово, однако Саша не собирался долго рассиживаться со своими, так как знал, что в «Кремне» его ждут Бабич с Мухиным. Друзья заранее договорились «обмывать» права вместе. В бар Симонов принес две бутылки коньяка. Володя с Сергеем прошли и заняли столик в углу, а Саша направился к барной стойке, что-нибудь купить.
   - Здравствуй, Санечка, - поприветствовала его бармен, - что-то вы сегодня рано. Заказывать будешь?
   - А что есть, Валечка, - Симонов кивком головы ответил на приветствие и вежливо, даже немного заискивающе, протянул как дополнение, - Хорошенького.
   Саша обращался к женщине на «ты», хотя валя была старше его на добрые полтора десятка лет, однако старалась выглядеть моложе, и такое обращение ей только льстило.
   - Саша, для тебя все есть, - ответила она улыбнувшись.
   Валя хорошо знала Симонова и всегда обслуживала его, как постоянного посетителя. Саше нравилось такое отношение со стороны женщины, и, наверное поэтому, а может для того, чтобы казаться взрослее и обеспеченнее, он никогда у нее не брал сдачи. После того, как на подносе ровно выстроились все его заказы, он попросил еще три пустых стаканчика.
   - Санечка, только аккуратно, - предупредила она.
   - Валюша, у тебя когда-нибудь были претензии в мой адрес? – Симонов спросил это так, будто привел самый убедительный довод, - Мы по двадцать капель.
   Он вытащил из кармана и положил на стойку новенький «червонец».
   - Ну, сегодня гуляем, - потер руки Володя, когда Саша подошел к столику с полным подносом. Ребята составили на стол конфеты, пироженые, пиалу с орешками, кофе, напитки и мороженое. Пока Симонов относил поднос, Бабич уже распечатал бутылку коньяка и разлил понемногу в пустые стаканы.
   - Ну что, за удачное окончание, - Симонов приподнял свой стаканчик и, цокнувшись с друзьями, продолжил, - За меня.
   - Да, от скромности ты не умрешь, - усмехнулся в поддержку Бабич, и выпив коньяк залпом, добавил, - Хозяин – барин.
   Сидевшие за соседним столиком две девушки, посмотрели в сторону ребят, тихонько засмеялись и начали перешептываться. Саша заметил это и обернувшись, пригласил соседок присоединиться. Те вежливо отказались, и он, равнодушно протянув, «как хотите», отвернулся. Еще после пары стаканчиков друзья вышли на балкон перекурить. Саша достал пачку «PELL MELL» и, распечатав ее, протянул ребятам:
   - Цепляйте.
   - О-о-о, да ты вообще супер, признал… - не скрывая удивления, заметил Бабич, и , взяв сигарету, ловко зажал ее уголком рта.
   - Батя из Молдавии привез, - отчитался Симонов как бы между прочим.
   - Давно таких не курил, - поддержал Мухин, - а то эти «гвозди» честно говоря, уже надоели.
   - Серый, ты не прав, знаешь ведь, я сам люблю английские сигареты, - Саша чиркнул зажигалкой, и поднес ее к ребятам, давая прикуривать. Затем прикурил сам и, глубоко затянувшись, выпустил клуб сизого дыма. – Но Марина курила «St.Morris», поэтому, по возможности, старался брать их.
   - А сейчас, что она не курит? – съязвил Мухин.
   - Курит, - безразлично ответил Симонов, не придавая значения интонации, с какой была сказана эта фраза, - Но сейчас у нее есть Олежка, а я все, хватит, сыт.
   Он облокотился на перилла и отстраненно посмотрел в сторону парка. Погода была настолько безветренной и тихой, что ни один листочек на деревьях не колыхался. «Надо и себе быть таким спокойным и безразличным, - подумал Саша, - как эти деревья». В это время перед гостиницей остановилось такси, и из открывшихся дверей вышли Марина с Олегом. Девушка сразу направилась в сторону входа, а парень задержался рассчитываться.
   - Легки на помине, - усмехнулся Симонов, и еще раз затянувшись, выбросил окурок. Он развернулся и неторопливо направился в бар. Минуту спустя к Сашиному столику подошла Марина с сопровождающим.
   - Приветик, - улыбнулась девушка, здороваясь, - Вы уже здесь?
   - Как видишь, - ответил Симонов, протягивая кавалеру руку, - Присаживайтесь. У нас сегодня маленькая пьянка.
   - И по какому поводу? – поинтересовалась девушка.
   - Да так, мелочи, я сегодня права получил, - Саша сказал это так, словно ничего существенного не произошло, хотя в душе он был доволен и горд за себя.
   В этот момент вернулись Вовчик с Сергеем и, поздоровавшись, уселись на свои места. Марина с Олегом присели рядом.
   - Давай, еще по маленькой, - сказал Симонов, протягивая Бабичу бутылку коньяка. – Сразу вам, штрафные.
   Володя ловко распечатал бутылку и налил два стаканчика. Он пододвинул их только что пришедшим и лукаво заметил, - До дна.
   - Это мне много, - запротестовала Марина, оценивающе глянув на содержимое своего стаканчика.
   - В самый раз, - улыбнувшись ответил Саша и посмотрел ей прямо в глаза, - За меня можно.
   Девушка уловила в его взгляде некоторый намек и хотела что-то ответить, но видно передумала и, произнеся только: - Ух, Саня, - залпом выпила весь коньяк.
   - Б-р-р, - замотала она головой и взглядом пробежала по столу в поисках, чем бы закусить.
   Симонов уже держал наготове шоколадную конфету, и быстро развернув ее, поднес девушке к губам. Марина откусила кусочек и, исподволь глянув на Сашу, иронично поблагодарила:
   - Вы очень любезны.
   - Только для вас, - в таком же шутливо вежливом тоне ответил Симонов.
   Все за столом дружно засмеялись, а Марина, состроив серьезное выражение лица, деланно строго произнесла:
   - Смотри, Сашка, будешь кривляться, поколочу, - девушка сказала это как будто между прочим, но в то же время, тон ее требовал ответа.
   Симонов не заставил себя долго ждать:
   - А не жалко?
   - Нет, - как можно равнодушнее постаралась ответить Марина, и, приподнявшись, легонько щелкнула Сашу по лбу, - Получил.
   Вновь раздался всеобщий смех.
   - Ну, вот, обижают, - протянул Симонов жалобно и взглядом пробежал сидящих за столом. На мгновение он задержался на Олеге, но сразу же перевел взгляд дальше. Саше показалось, что у того в глазах блеснул огонек недовольства и даже ревности.
   В целом вечер прошел интересно и спокойно. Ребята веселились, танцевали, шутили. Симонов несколько раз танцевал с Мариной медленные композиции, и лишь перед закрытием, когда Саша вышел на балкон с девушкой перекурить, та пожаловалась ему:
   - Как он меня задолбал.
   В ее голосе звучало столько боли и усталости, что Симонов не мог пропустить эту фразу мимо ушей. Он, конечно, прекрасно знал о ком идет речь, но не хотел показывать своего отношения к этому и невольно спросил:
   - Олег, - резким тоном ответила девушка, словно сгоняя зло, - К каждому столбу ревнует.
   - А я тут причем, - Симонов произнес это уже не так мягко, как обычно, даже немного повысил голос, - Чего ты на меня кричишь.
   Он достал сигарету и закурил.
   - Я не кричу, - словно извиняясь, ответила Марина уже более спокойно и попросила, - Дай и мне.
   - У меня «Pell Mell», - уточнил Саша, - Будешь?
   - Какая разница.
  Марина забрала у него из руки подкуренную сигарету и глубоко затянулась. Симонов сочувственно глянул на девушку, хотел что-то сказать, но заметив, что на глазах у той навернулись слезы, промолчал. Он достал себе сигарету, подкурил и, отвернувшись в сторону парка, облокотился на перила балкона. Марина стала рядом. Какое-то время они молчали. «Как же я тебя понимаю, - подумал Саша, - ну чем же я могу тебе помочь, если ты сама его выбрала. А моя любовь, ну какое она имеет теперь значение. Быть просто другом, так я всегда ради тебя, что угодно сделаю. Ты только скажи…»
   - Саня, - обратилась девушка, и подождав, пока Симонов повернется к ней лицом, продолжила, - Почитай что-нибудь.
   - Что? – задумчиво протянул он, отрываясь от своих мыслей. По тому, как это было сказано, можно было понять, что и у него самого тоже кошки на душе скребутся.
   - Ты та хоть чего? – спросила девушка, словно переводя свою озлобленность на одного в сочувствие к другому.
   - Да так, - изменив тон, ответил Саша, - Мелочи.
   Он понял, что позволил себе расслабиться и, чтобы быстро исправить оплошность, улыбнулся и неторопливо начал, смотря Марине прямо в глаза:
Как жаль,
Но все чаще и чаще
Невыплаканная печаль
Томит чью-то душу.
И горечь обид стала слаще,
Хотя также рвется наружу,
Стуча неустанно в висок.
Сочится сквозь мозг, как песок,
Последними каплями вера,
Теряя свой мизерный вес.
И жизнь
Словно в зарослях лес,
По-прежнему сумрачно серый,
С такой же понурой тоской.
Теряюсь,
А кто он такой
Вообще в этом мире безликом?
В чем смысл его существа?
Коль даже простые слова
И те отзываются дико
Лжеэхом в расщелинах сердца.
Попробуй пойми -
В чем правда его, иноверца,
Отвергнутого людьми.
В чем совесть, убитая ядом
Мещанских святынь бытия,
И честь
Вне устоев уклада,
Не их,
Не такая,
Своя.
Попробуй пойми, постарайся,
Не дай раствориться во лжи
Всему, чем он так дорожил.
Взгляни на больного скитальца
И руку ему протяни.
Из губ дай напиться,
Чтоб жажду
Любви неземной уталить.
Он страждал,
За то, что желание жить
Ему не давало покоя.
Но мир не приемлет таких,
И все, что он в муках постиг
Становится тяжче вдвое
От этого безучастья.
Умрет, очерствеет душа...
А он так мечтал о счастье
С наивностью малыша...

  Симонов замолчал. Саша не знал, что делать. В душе у него все переворачивалось. У девушки непроизвольно потекла слеза, и он, заметив это, осторожно взял ее за руку.
   - Не надо, слышишь, перестань, - попробовал он  ее успокоить, - Все будет хорошо.
   - Сашка, Сашка, ну почему все так? – спросила Марина, пытаясь улыбнуться, однако улыбка получилась какой-то жалкой, точно у загнанного зверька.
   Симонов нежно приподнял ее личико за подбородок и, посмотрев девушка в глаза, уже ироничным тоном добавил:
   - Что ж мне осталось от тебя?.. Лишь карий взгляд, да имя сладкое «Марина».
   Он непроизвольно наклонился к ней и очень осторожно, едва касаясь, поцеловал девушку в губы. Потом быстро пришел в себя и полушутливо, точно ничего и не было, произнес:
   - Ладно, идем к нашим, а то опять искать будут, да еще и Олег твой… - Саша оборвал фразу, хотя и так прекрасно было понятно, что он хочет сказать.
   Пара направилась внутрь бара. Вечер заканчивался, публика начинала понемногу расходиться. Бабич с Мухиным ждали Симонова, чтобы тоже отправиться домой. Оставалось только решить по поводу завтрашнего дня. Недолго совещаясь, ребята определили, что Первое мая будут отмечать у Мухина, и пригласив Марину с Олегом встречать праздник вместе, Сергей записал им свой адрес и телефон.
 10.
   На следующий день с утра ребята сходили в город на демонстрацию, посидели в сквере возле фонтана, зашли на «Матрас», так называли летнее кафе в центре, из-за его полосатого тента, выпили по сто грамм за праздник, и лишь к обеду вернулись к Мухину домой. Отмечать Первое мая они договорились на два часа дня, так, что у них оставалось время успеть все приготовить. Марина с Олегом приехали, как и положено, к назначенному часу. Сергей встретил их возле дома, пригласил пройти, познакомил с присутствующими, кого они еще не знали. Саша сегодня был не особо разговорчив и старался по возможности меньше уделять внимание Марине, чтобы не давать лишний раз повода Олегу для его постоянной ревности. После застолья компания понемногу стала расходиться. Решив вечером продолжить посиделки в «Кремне» и договорившись встретиться уже там, Марина с Олегом тоже откланялись и уехали. Однако вечером в баре они не появились. Саша конечно ждал приезда Марины, но случайно оказался в совершенно другой компании. И этой компанией стала для него Леночка. Он встретился с ней в городе, поздоровался и, поинтересовавшись, как дела, предложил прогуляться вместе. Вечером он провел девушку домой и договорился встретиться на следующий день. Та согласилась. С тех пор Сашу очень часто видели вместе с Леной. Что касалось Марины, то они иногда пересекались, но Симонов прекрасно понимал, что быть с ней рядом у него не получится, тем более в присутствии Олега, и поэтому старался не нагнетать отношений между Мариной и ее кавалером. С Леной же их свидания начинали приобретать уже более тесный характер. Иногда Саше даже казалось, что он влюблен. Во всяком случае, было очевидно, что ему гораздо легче переносить отсутствие Марины, когда рядом находилась Леночка. Время летело быстро, а главное, Симонов старался не унывать и последние дни перед армией проводил, как ему казалось, неплохо.
   Ребята отпраздновали Девятое мая, Саша встретил его у Люси дома, вместе со своей новой пассией. Дальше провели Володю в армию, затем Сергея Мухина и, наконец, пришло время для проводов Симонова. Саша из всех троих призывался самым последним. На вечере у него присутствовали только самые близкие из друзей. Всего приглашенных было человек пятнадцать. Конечно, пришли Кондрат с Мехом, из ребят только они остались из их компании, были Сашины одноклассницы, соседки, приехали Оксанка с Люськой. Но, самое главное, были Марина с Олегом. Симонов не мог позволить себе не увидеть Маринку перед отъездом, и поэтому настоял на их присутствии. Саше до сумасшествия хотелось, чтобы девушка пришла одна, но он знал, что та будет со своим сопровождающим и ничего с этим поделать не мог. Свою Леночку сегодня днем Симонов провел на поезд. Та уезжала на практику от училища в Крым, и быть на проводах никак не могла. Но, если честно, то Сашу не очень это расстроило. Гораздо больше его волновала именно Марина – его единственная любовь, его болезнь, его бред, его вечное сумасшествие. Ее на проводы он ждал больше всех, и в последний день перед расставанием просто обязан был ее увидеть.
   Собравшиеся уселись за столом в комнате. Вечер начался с традиционных напутствий и рекомендаций. А дальше, за рюмочкой, беседа перешла в привычное для таких мероприятий, непринужденное русло. Присутствующие за столом шутили, смеялись, подначивали призывника. Симонов старался держаться раскрепощено, даже весело. Иногда он брал гитару, пытаясь отвлечься от грустных мыслей, однако скрыть своего настроения ему так и не удалось.
   - Я еще никогда не видела, чтобы ты бал таким расстроенным, - заметила Марина Симонову, когда они вышли перекурить, - Сашка, ты какой-то совсем убитый.
   - Ничего, Мариша, все нормально, - пробовал отшучиваться он. Хотя настроение у Симонова было действительно подавленным. Он отчетливо понимал, что расстается с девушкой навсегда, и это угнетало его больше всего на свете.
   Он хотел как можно дольше побыть с ней рядом, чтобы отчетливее запомнить и сохранить в памяти этот милый и такой дорогой ему образ. Все остальное потеряло для него всякий смысл и сошло на нет. Симонову было абсолютно безразлично, что сейчас о нем подумают присутствующие. Все его мысли занимала только Марина, и только она сейчас имела для него значение.
   Он смотрел на нее и не мог оторваться. Ничего вокруг его уже не интересовало и не отвлекало. Все ушло на второй план. Только она. Симонов не мог больше ни о ком думать. Он пожирал ее глазами, вдыхал ее аромат и не мог надышаться. Вся его сущность давала о себе знать и больше не хотела скрываться. Он и сам не понимал, как у него получается сдерживать себя, чтобы не обнять девушку, прижать ее к себе, начать целовать ее. Всеми мыслями он был с ней наедине, и уже никто не мог помешать ему. Саша впитывал в себя все: каждое ее слово, каждый ее жест, любое движение. Даже ее дыхание и то он поглощал с непередаваемым наслаждением, терялся и растворялся в нем. Огромным его желанием было одно – чтобы время остановилось. Но секунды мерно отсчитывали свой ход, неумолимо приближая рассвет…
   Наступило утро. Присутствовавшие на проводах друзья, вместе с родителями и родственниками провели Симонова до военкомата. Они постояли немного у ворот, попрощались, отец дал Саше последние наставления. Объявили сбор, и Симонов пошел ко входу не оборачиваясь, согласно примете, чтобы служба выпала легкой.
   Марина так и осталась у него в памяти такой, какой Саша изо всех сил старался ее запомнить. Позже, он часто закрывал глаза и видел отчетливо ее лицо, думал о ней, бредил ей, наверное, даже понемногу сходил с ума. Несколько раз за первый год службы он отправлял ей письма, но не на одно так и не получил ответа. Хотя ждал его больше всего, больше, чем от кого-либо другого, даже,  чем от всех вместе взятых. И каждый раз, когда приносили почту, он с нетерпением и едва-едва теплящейся уже надеждой перебирал торопливо письма, все еще ожидая увидеть то единственное, которое, как ему казалось, должно было прийти, чтобы воскресить вымотанную за время расставания душу. Прошел ровно год, как они расстались. Симонов не переставал думать о девушке. Он вспоминал их встречи, перебирал в памяти каждую минутку, проведенную с Мариной вместе, не спал ночами, даже задумал написать поэму, посвященную своей единственной и вечной любви. Каждую свободную минутку он писал. Строчки лились сами собой, точно их кто-то просто диктовал свыше, и Саша с головой окунался в творчество, которое хоть немного помогало ему удержаться на плаву, чтобы окончательно не впасть в отчаяние. За несколько дней произведение было закончено, однако отправить его адресату у Симонова не хватило смелости. Почему, он и сам до конца не мог себе объяснить. Скорее всего, боялся, что самое сокровенное, самое тайное и закрытое для всех, может попасть на глаза нежелательным читателям. И тогда однажды, смирившись с мыслью, что потерял Марину безвозвратно, Саша послал ей свое последнее, как ему тогда казалось, откровение. В письме было только стихотворение, в котором он открывал девушке свои истинные чувства и прощался, наверное, навсегда…
"Мой давний бред"
Мне тошен этот свет.
Сто зим пройдет
И пролетит сто лет,
Но счастья нет.
И память не дает
Покоя мне...
О той весне
Которая умрет со мной,
Которая живет во мне.
О той весне,
Дурманящей весне,
Когда твой взгляд,
Твой карий, твой пьянящий
Скользнул
И задержался вдруг на мне,
Не дал пропасть
Моей душе пропащей,
Иссохшейся душе.
О, сколько я уже
Не видел этих глаз,
Не трогал этих рук
"Мой давний друг",
"Мой ненаглядный друг",
Прийдет тот час,
Когда могильный склеп
Разделит нас.
Вернее ту, которая во мне,
Душа отпустит на свободу.
Кляну судьбу, свои младые годы
За столь печальный рок.
Я многого не смог
В неполных двадцать лет,
"Мой давний бред,
Неизлечимый бред".
Как жаль, что ухожу не попращавшись,
Не целовав ни разу этих губ,
Таких родных, но недоступных мне,
Которых смел касаться лишь во сне
И то украдкою.
Так сладко было мне...
Чтож,
Вот финал.
Нет - духом я не пал,
Я даже счастлив тем,
Что в жизни я узнал
Цену любви,
Той чистой, настоящей
И недоступной всем.
Я счастлив тем
И ухожу спокойно.
Мой век иссяк,
Мой затерялся след.
Пусть это будет очень больно,
Но я ведь уношу с собой в могилу
Твой образ милый,
Твой далекий след.
Прости меня,
Прощай,
"Мой давний бред"

 
 Эпилог.
   
Симонов отхлебнул из чашечки холодный уже совсем кофе и с умилением улыбнулся, удивляясь: «Какая же все-таки странная штука – эта жизнь. Когда-то, совсем давно, в юности, она вырвала, нагло украла у него все самое лучшее, самое важное, о чем он мог лишь мечтать. И вот спустя почти двадцать лет, вернула назад такими сладкими воспоминаниями, что он с новой всепоглощающей страстью загорался любовью к той женщине, которую потерял в далеком прошлом. Хотя, скорее всего, он никогда и не переставал ее любить. Просто время стирало остроту чувств и втягивало в повседневную серую обыденность. А эта встреча, спустя столько лет заставила вспомнить все, и с новой неудержимой силой, зажгла огонь забытого сумасшествия, которое кто-то словно играясь, назвал ВЕЧНОЙ ЛЮБОВЬЮ». Симонов еще раз мысленно воссоздал сегодняшнюю встречу и понял, что отказаться от Марины вновь он больше не сможет. Ему захотелось до безумия увидеть ее, непременно поговорить с ней, но только наедине. И эта мысль воцарилась в Сашином мозгу навязчивой идеей. Скорее даже какой-то манией, уже не дающей ему возможности спокойно существовать…
               
                2006 г.