Ну, вы, блин, даете!

Такое, конечно, могло случиться только под Новый год. История предпочтет отказаться от предметных указаний на точное место действия, поскольку участники происшествия, наверняка, еще не только живы, но и занимают приличные должности. Причем, не просто должности, а должности, ознаменованные соответствующими званиями и звездочками. Но, тем не менее, случилось это в одном из сибирских Богом забытых городков, количество жителей которых не превышало на тот момент и 50 тысяч, что отнюдь не мешало существованию в N-ске целых пяти (и никак не меньше!) милиций. То были: милиция железнодорожная, милиция «воздушная» (сиречь аэропорт), милиция водная (речной порт), городская и отдельно -- БАМовская.

Последняя декабрьская ночь не предвещала каких-либо событий – город мирно вступал в очередную годовщину, мерцая уличными елками, редкими витринами и множеством окон. Все было тихо и благочинно, по укладному и благоразумному. Правда, встречались кой-где подвыпившие компании, но вели они себя смирно, как и подобает торжественности предкурантного часа… Как вдруг…

В одной из милицейских «дежурок» раздался тревожный звонок:

-- Ребята, у вас там труп на ступеньках вокзала!

Дежурившая бригада, уже уютно расположившаяся вкруг сервированного салом и омулем стола дежурки, охнула разом.

-- Какого черта? Какой еще труп?

-- Обыкновенный, свежий, еще никем не тронутый труп, -- ехидно хихикнули в трубке.

Наряд поспешил к крыльцу пустого, как бубен вокзала.

-- Неееееа… -- протянул полупьяненький молоденький сержант. – Это не наш труп! Это труп вон оттуда! -- и он живописно провел рукой, определяя траекторию волочения еще недавно живого тела.

-- Точняк! -- подхватил уже не полу- , а весьма изрядно поднакативший офицер. – Это водники, с…, нам его подбросили! От гаденыши.

Взглянув на часы, стремительно отмерявшие скоротечность уходящего времени, группа тут же мобилизовалась, и, удостоверившись, что улица опустела окончательно, не сговариваясь, подхватила лежащее на земле тело и рысцой перенесла его на другую сторону дороги.

-- Шапку, шапку забыли! -- просеменил к уложенному на бордюр жмурику сообразительный сержант.

-- Да брось ты ее рядом, смываться надо, -- завопили на него друганы. – Дергаем, пока никто не видел!

Уже через пять минут в дежурке у водников раздался не менее ехидно-торжествующий звонок:

-- Пацаны, а у вас труп на клумбе!

На другом конце провода смачно заматерились.

-- Народ! Бегом на дорогу! А то эти… гм… хорошие люди сейчас нам его снова подбросят!

Дежурная группа мухой вылетела на дорогу и с нескрываемым удовольствием стала наблюдать, как четверо «водников» с расстегнутыми на фиг воротничками и красными мордами, пыхтя и чертыхаясь, волокут труп в сторону водного вокзала.

-- Ну, все, отбой. Пусть работают, – довольно констатировал старший, увлекая за собой ребят. И прерванное, было, пиршество продолжилось.

Тем временем в здании водного вокзала работа кипела во всю.

-- Не, ну, мы будем последними лосями, если сейчас этого жмурика не оттараним в аэропорт. Вызывай машину! -- скомандовал старший смены.

Уже через полчаса несчастный умерший был с комфортом доставлен в аэропорт и вывален прямо на обледеневшие ступени.

-- Когти рвем! – вместе с УАЗиком взревела команда, и ржущая компания исчезла в сорокоградусной мерзлой темноте…

Стоит ли продолжать рассказ, если и без того понятно, что уже к половине первого новогодней ночи несчастного бывшего мужичка грузили в милицейский фургон, чтобы доставить в самую отдаленную часть города, где тихо и мирно встречала праздник дежурная бригада бамовских милиционеров. А, чтобы те не расслаблялись, в анонимном звонке очередной ехидный голос дополнительно сообщил братьям по разуму и погонам, что труп видели и водники, и городовые, и транспортники, и аэропортовские, поэтому никаких телодвижений по переносу несчастного мертвого тела еще куда-либо совершать больше не следует, а требуется срочно приступить к раскрытию преступления «по горячим следам»…