Комплексы. 4. Характер

                ХАРАКТЕР.
       Магазин находился далековато, на другом конце села, но мне регулярно приходилось туда ходить за хлебом и «до хлеба».
Скорее всего, мама тогда преследовала особую цель, чтобы я, купив продукты, от нечего делать( дорога-то была не близкой), щипая хлеб, хоть им наедалась.  Домой, обычно, я приносила всего пол хлеба. Я в детстве совершенно  ничего не ела, не хотела есть никогда. Никакие уговоры не действовали. Яйца для меня пахли  курицей, масло сливочное и молоко – коровой… Хотя хозяйство было свое и все было вкусным и домашним. Мама измучилась с таким неаппетитным ребенком. Помню до сих пор  эту гадость – рыбий жир, которым нас пичкали в детстве. ФУ! Гематоген... Его я ела без особого удовольствия, но и без отвращения.
        Мама в то время работала заведующей в детском саду (колхозном). Село наше было большое, в нем были колхоз и совхоз. И делилось оно на колхозную и совхозную стороны или улицы. Я жила на колхозной. Надо признать, что я с детства была девушка с характером, очень упряма, да еще мама заведующая, можно было делать шкоду безнаказанно... Вспоминаю один эпизод. Лето. Мы пошли садовой группой на прогулку, на природу. На лужайке было много цветов, летали и ползали всякие живности. Помню, что мне очень нравились солдатики и божьи коровки. И те, и другие были красненькими и в черную крапинку. Я любила наблюдать за их жизнью. Уходить на обед и тихий час не хотелось, но воспитатели и слушать ничего не хотели, надо. А я надеялась остаться и любоваться цветочками, травкой, солнышком и помогать живому солнышку - божьей коровке долететь до деток. Помните? "Солнышко, Солнышко, вылети на небко, там твои детки кушают конфетки... или котлетки." Наверное, кто что любит то и приговаривал. И верить, что солнышко долетит, куда надо. Рыдающей, непослушную они доставили меня в детский садик  и маме нажаловались. Она меня никогда не наказывала, я была такая маленькая и худющая, в чем только душа держалась.
            Но тут мама решила применить ко мне воспитательные
меры: поставила меня при всех в угол, вместо сна. Я ныла, просилась на лужайку, но прощения не просила. Простояла долго. Меня пришли вызволять, думали, что я уже смирилась и извинюсь, а я уже и плакать не могла, только всхлипывала...Меня окружили воспитатели, мама..., в ожидании моих извинительных слов...А я громко так, всхлипывая, сказала: "И все… равно я хочу… цветочки..." Маме пришлось меня вести  на ту полянку, чтобы «дитятко» в конце концов  успокоилось. Я это помню отчетливо, потому что мне всегда рассказывали этот случай о моем упрямстве и вредности, усиленный многочисленными рассказами этот эпизод прочно отложился на подкорке, поэтому легко вспомнился. 

Продолжение...