Кто-то. Мистерия войны. День третий. Атир и Светлы

                АТИР И СВЕТЛЫЙ

 Барка под управлением Светлого уверенно рассекала волны. Две шеренги гребцов сидели парами на отполированных скамьях. Держа за рукояти длинные весла, они то опускали их в воду, то поднимали. Голые, блестящие от пота спины сгибались и разгибались по команде рулевого: «Раз, раз!»
Миновав густой туман, барка вошла в темную горловину. Атир, покачиваясь в седле, ехал берегом. Осмотрелся: ну вот, скоро и на месте будем. Барка замедлила ход, рулевой уже не так четко выкрикивал команды, движения гребцов сделались неуверенными. Отчего? Устали? Или задумали что? Над рекой - тут, там - еще висели клочья утреннего тумана, течение было спокойным, а поверхность воды полированной как новый клинок. В ней отражались вековые деревья на обрыве, берег и облака. Вот только странно.… Не видно всплесков рыбы, не слышно пения птиц. Тишина, мертвая тишина.
Прошли еще примерно двадцать полетов стрелы. Вот и место. Стой! Лодочники и вовсе сникли: пригнувшись, начали испуганно озираться по сторонам.
- Светлый, что случилось? - Атир не узнавал свой голос, так раскатисто звучал он над  рекой.
- Боятся они!
- Чего боятся? - Атир еще раз осмотрелся: спуск к воде переходит в широкую песчаную косу. Дальний берег покатый, с вместительной бухтой и глинистой площадкой у воды, там можно подняться на лошадях, и затащить повозки. Лучше и не найдешь!
- Все, здесь чальте!
Услышав команду, лодочники побросали весла и, оборачиваясь то к Светлому, то друг к дружке, начали бурно, наперебой спорить.
- О чем они, Марсагет? Не слышу. Почему не чалят?
- Боятся. Говорят, место гнилое, - отвечал с кормы сотник, а сам уже тянулся за саблей.
- Светлый! Что за бунт? Ведь уговор был... - Атир досказать не успел - один из селян с криком бросился в реку. Стражи вмиг подняли луки, стрелы вошли в не успевшее скрыться под водой тело. Еще несколько лодочников, перегнувшись через борт, скользнули в реку. Воины обратились, нацелились, но.… Унырнули псы!
- Весла, бери весла! К берегу! - Марсагет, размахивая саблей, двинулся меж взбунтовавшихся гребцов.
- Сюда грести! Не то всех вас прикончим! - закричал с берега Атир.
 Селяне, озираясь на свистящий клинок и поднятые луки, нехотя, но взялись за весла. Над водой тем временем показались головы сбежавших: показались и вновь  пропали. Ну ничего, долго под водой не протянут. И правда - вынырнули. 
- Убить их! - выкрикнул Атир.
           И полетела стрела за стрелой с барки и с берега, но тщетно: беглецы все отдалялись и отдалялись. Да что ж такое?! Все мимо и мимо. Атир достал из налучья свой лук, запустил стрелу - селяне все также продолжали плыть. Выстрелил еще раз уже наугад. Стрела зашла в клочья тумана и исчезла. Исчезла!.. Ее просто нет! Как нет и кругов на воде от ее падения.
- Не стрелять! - скомандовал он. 
Задумался: а вчерашние лошади и корни. Здесь это произошло, здесь! Теперь еще и это. Оглядел мертвую протоку и дальний берег - спину обдало холодом…
Барка подошла к берегу, уткнулась килем в дно. Воины с бортов пошвыряли лодочников  прямо на мелководье.
- Пороть, - приказал Атир, - но чтоб грести могли.
Жестом подозвал к себе Светлого, тот в мокрой рубахе, кривясь и потирая ушибленное плечо, подошел. Атир,  дернув его за локоть, оттащил в сторону. Обида за предательство, гнев, готовые прорваться в любой миг, переполняли.
- Почему твои псы бежали, нарушив уговор, за это смерть всем вам?! Отвечай! - начал он под свист плеток и стоны лодочников.
- Они испугались.
- Чего испугались?
- Это место проклято.
- ....?
- Здесь сгинуло много людей, много лодок потонуло.
- У нас каждый день гибнут люди. А ты мне…  - гнев не проходил.
- Нам нельзя туда ступать, нам это запрещают наши боги.
- ....?
- Там прах наших предков. - Селянин поднял голову - в голубых глазах не было ни страха, ни сомнений, лишь печаль.
- Где там? - спросил Атир уже тише.
- Там…на острове, - ответил лодочник и отвернулся.
- Острове? Это остров?..
Атир осекся и растерянно посмотрел на тихую бухту и высокие деревья. Капли пота потекли по щекам. Да-а, и почему он сам не проверил, дозор послал? Лежал на берегу и  мечтал. Что же теперь делать? Племя на подходе. Искать новое место?.. Размытая пока мысль пришла в голову:
- Ты был там раньше?
- Да, - прозвучало неуверенно.
- И остался жив?!
Селянин нехотя кивнул.
Ждать, ждать Хана! Иначе никак. Атир немного успокоился.
- Боги, говоришь, запрещают?.. А что мне твои боги, они у нас разные.
«У нас и вправду разные боги», - прозвучало в ответ или показалось? Селянин стоял с опущенной головой и плотно сжатыми губами. Переспрашивать Атир не стал.

БЕГЛЕЦЫ
               
Вынырнув в полсотни локтей от лодки и отдышавшись, Борода огляделся и увидел еще три головы своих из команды. «Не я один, - подумал. - Хорошо». Борода слышал разносящиеся над рекой крики кочевников, но странно - не было ни свиста стрел, ни погони. Вот чудеса! Правильно, что сбежали, не пошли на этот дрянной остров. Теперь бы на берег выбраться и спрятаться где-нибудь.
Он плыл изо всех сил, загребал руками, но долгожданный кусок суши только отдалялся. Появившееся течение несло и несло его вправо к острову. Силы иссякали. Обернулся: двое его приятелей-лодочников так же тщетно боролись с рекой, а третьего так и вовсе к острову прибило. Вот черт, чему бывать... Видно судьба такая. Борода расслабился и лег на воду.
Его вынесло к скользкому обрыву, с трудом вскарабкался наверх. Вскоре подошли и остальные: обессиленные и мокрые. Разделись догола, отжали одежды и, развесив их на кустах, улеглись на траву под теплые солнечные лучи. Собравшись вместе, не зная радоваться такому спасению или нет, принялись горячо обсуждать случившееся и думать, как быть дальше.
- Так что делать будем, братцы? - начал разговор Борода. - Как нас угораздило.
- Да правильно, что бежали, - отвечал Весло: тощий и длинный лодочник. - Они нас все равно бы поубивали. Вот ребят жалко, Молчуна. Молчал, молчал, а как первый прыгнул, не побоялся.
- А, может, и не поубивали бы. Главный у них суров, но слово, вроде, держит: кормежку хорошую дал, воинов обещал в помощь. А там, глядишь и отпустил бы. - Вступил в разговор кряжистый и коротконогий Кормач. - Я бежал, так острова этого побоялся, а все одно здесь очутились. А Молчуна жалко: не он - я б не прыгнул.
- Да! Главный ихний отпустил бы… - кивнул Борода. - Плыви куда хошь со стрелой в спине. Добрый. Да если б мы ему не помешали, сжег бы Марию вместе с детьми. Слово держит… Враг он нам.
- Враг - да, - Кормач прищурился. - Но вот интересно: думается мне, не хотел он жечь. Помните, братцы, как в доме Марию запер, про коней сказал, что заберет. А зачем?
- Зачем? - спросил широколицый лодочник по прозвищу Мордан.
- А затем, что коль из дома выбраться, на ногах по степи далеко не уйдешь. Конь - другое дело. Я вот, пока сюда гребли, все думал - так надумал.
- Ладно, - Борода подался вперед, - а после, почему он коней оставил?
- Так прикинул: на таких тоже далеко не уедешь.
Вспомнив старых осоловевших меринов, рассмеялись лодочники.
- Чего ржете? Негоже. Про Молчуна забыли уже? Царство ему небесное. - Одернул их Борода, перекрестился.
- Царство небесное. - Осенили себя крестом лодочники, примолкли.
Мордан заговорил первым:
- А что ж Светлый, струсил что ли? С самого начала их слушается. Или озолотиться хочет?
- Да не, не струсил, - отвечал Борода, - он сам отсюда - задумал что-то. А так, братцы, попали мы в передрягу. Гиблое место - покойники вокруг. Да и указ княжий. Выбираться надо, вот выждем маленько, затаимся…
- Выбираться надо, - согласился Весло, - но как? А то меня вон как закрутило, чуть не утонул.
- Да ладно: «утонул», ты ж деревянный, - улыбнулся Кормач.
Лодочники опять рассмеялись.
- Мужики, а теперь всерьез, - молвил Борода. - Давайте глянем, у кого, что полезное найдется. У меня - соль… не промокла. - Показал кожаный мешочек.
- У меня - ножик, - похвалился Весло. - Припрятал от косолапых.
- А я рыбацкую снасточку припас, - сообщил Мордан.
- У меня - кремень и ремешок кожаный, - добавил Кормач.
- Вот и славно! - подытожил Борода, который, само по себе, сделался старшим. - А теперь пора отсюда отчаливать: вглубь, подальше уходить. Заляжем на сегодня, костер жечь не станем, жрать - что под руку попадется.
На том и порешили. Накинув на себя подсохшую одежду, шагнули они в прибрежные кусты.