Дорога из Цветов Плоти. Черно-Белые Дневники 09

(БАРТЕНЕВ)

Инга удобно устроилась на кровати, вытянула ноги и, прикрыв глаза, зевнула.

– Как я устала, – выдохнула она и перевернулась на бок.

– Я тоже, – отозвался Бартенев с другой кровати, которая стояла в паре метров от ложа занятого Ингой.

Они сняли на ночь двуместный номер в одном из придорожных коттеджей. Комната не понравилась Бартеневу, была слишком маленькой, но им всего лишь предстояло провести здесь ночь. Размерами можно было пренебречь.

Бартенев закрыл глаза и мгновенно ощутил, как проваливается в глубокую бездну сна.

– Идем, прогуляемся? – неожиданно прозвучал голос Инги.

– Что? – спросил он сонным голосом, не зная, сколько времени прошло.

– Пошли, пройдемся.

– Куда?

Она вылезла из-под одеяла и, подойдя к кровати Бартенева, залезла на нее.

– Что ты делаешь? – встрепенулся Бартенев, когда Инга коснулась губами его щеки, а дальше неожиданно поцеловала в губы.

– Хочешь посмотреть на меня? – выпалила она, встала с кровати и выпрямилась перед Бартеневым во весь рост.

– Инга, что ты…

– Ты сам все увидишь, – прервала она Бартенева и приложила палец к губам.

Бартенев сел в кровати, наблюдая за движениями Инги. Она принялась медленно раздеваться перед ним. Сначала стянула с себя обтягивающую кофточку, за ней брюки и носки. Осталась в одних белых кружевных трусиках и белом лифчике.

– Я тебе нравлюсь такой? – поинтересовалась Инга, призывно провела языком по губам, послала Бартеневу воздушный поцелуй и растрепала руками свои густые волосы.

В ответ он лишь беззвучно кивнул. Бартенев не понимал, что это с ней происходит. Не проходило и часа, чтобы она не удивляла его чем-то новым. Когда они только поднимались в этот номер, Инга сказала, что обожает, когда ей лижут клитор.

«Я обожаю», – с жаром выдохнула она в лицо Бартенева.

– Давай же, возьми меня, – проговорила она и с разбега прыгнула на него.

Поцеловала Бартенева в губы, затем расстегнула ширинку на его брюках и обхватила рукой моментально напрягшийся член. Бартенев шумно втянул носом воздух и не успел опомниться, как головка его члена оказалась во рту Инги. Она принялась агрессивно лизать ее с причмокиванием и приглушенными стонами.

– Мать твою, – сорвалось с губ Бартенева, когда Инга ускорила движения языком. – Мне еще никто так не сосал!

– А ты полижешь мою киску? – спросила она, оторвавшись от своего занятия и слегка сжимая пальцами член Бартенева.

– Не останавливайся, – прошептал он, запустил ладонь в волосы Инги и легким нажимом опустил ее голову ниже, чтобы член как можно дальше вошел в рот.

Инга шумно втянула носом воздух и по члену Бартенева сбежала слюна, вытекшая из ее рта. Она закашлялась, подняла голову и уставилась на него красными глазами, в которых показались слезы.

– Я чуть не задохнулась! – сказала Инга с упреком, но тут же улыбнулась и в шутку шлепнула Бартенева ладонью по ноге.

– Прости. Давай я сделаю тебе за это что-нибудь приятное, – произнес он, подмигнув ей.

– Согласна.

Они поменялись местами. Инга откинулась на подушки, а Бартенев устроился между ее ногами, разведя их в стороны. Он не стал снимать с нее трусики, только сдвинул их в сторону и провел ладонью по треугольнику коричневых волос.

– Тебе нравится? Или любишь бритые? – поинтересовалась Инга, следя за движениями Бартенева.

Он, ничего не сказав, плавно ввел указательный палец в ее влагалище.

– Ой! – воскликнула Инга, дернув ногами.

Бартенев сделал несколько движений, постепенно ускоряя их, после чего наклонился и принялся лизать розовый клитор Инги. Сначала медленно, но постепенно ускоряя движения языком. Она застонала и принялась покусывать губы от нахлынувшего на нее блаженства. Бартеневу понравилось поведение Инги, и он вновь ввел палец в щелочку между ее ног, продолжая при этом лизать клитор.

– О, Боже! – прокричала Инга в порыве страсти, стянула с себя бюстгальтер и крепко сжала пальцами набухшие от возбуждения груди. – Теперь трахни меня.

Он оторвался от влагалища Инги и, прищурившись, посмотрел в ее лицо, на котором выступила испарина.

«Я буду долго трахать тебя, буду долго-долго трахать твою дырку», – подумал Бартенев, обводя взглядом сексуальные, закругленной формы бедра Инги.

– Я красная? – спросила она, дотронувшись ладонями до порозовевших щек.

– Ты замечательная, – проговорил Бартенев, еще не отдышавшись, и поцеловал Ингу в губы.

«Шалава. Замечательная шалава», – подумал он и быстро стянул с себя брюки, затем снял с Инги трусики и вновь раздвинул в стороны ее ноги, приготовившись войти в нее.

– Нет, только не туда, – неожиданно сказала Инга и положила ладонь на вагину, словно запрещая вход в нее.

– Почему? В чем же дело? – удивился Бартенев, откидывая ладонью челку со лба.

– А в том, что я еще девственница. Трахни лучше меня в попку, мой брутальный конь.

От этих слов перед глазами Бартенева внезапно вспыхнул эпизод из его прошлого:

* * *

– Трахни меня в жопу, полудурок! – истерично вопит пьяная женщина, которая задолжала квартплату за несколько лет, а теперь отказывается покидать свое жилище.

– Выметайся отсюда, сука! Быстро! – грозно рычит он и делает шаг в сторону женщины.

– Пошел ты на хер, долбоеб! Соси член! Лижи яйца! – не унимается она.

– Ну все, тварь! До****елась! – кричит он, одним движением выхватывает резиновую дубинку из-за пояса участкового, который стоит рядом, и бьет ей женщину по шее.

– Что вы делаете, мать вашу?! – вскрикивает растерявшийся милиционер, когда должница, потеряв сознание, падает на пол.

– Свою работу, – отвечает он, возвращая участковому оружие.

* * *

– Пристав Бартенев, вы злоупотребили своими должностными полномочиями. Боюсь, я буду вынужден вас уволить, – произносит усатый начальник, перебирая какие-то бумаги на столе.

– Что? Уволить? – он приближается к столу руководителя, испепеляя полного мужчину яростным взглядом.

– Что ты уставился на меня, Бартенев? Давай, выметайся из кабинета.

– Да пошел ты.

– Что? – начальник поправляет галстук и поднимается со стула. – Ты мне еще грубить вздумал? Убирайся к дьяволу!

– Сука, – растянуто шипит он, сощурив глаза.

– Да как ты смеешь? Я тебя, гнида, за решетку упрячу! Сгниешь там! – уже во все горло кричит разошедшийся босс, его красное лицо покрывают выступившие капли пота.

– Заткнись, мудак, – ровно произносит он, хлопает начальника по щеке, вытирает ладонь о его галстук, подмигивает ему, разворачивается и ровным шагом направляется к выходу из кабинета.

Останавливается у порога, распахивает дверь, а затем поворачивается к руководителю и негромко говорит:
– Счастливо оставаться.

Подносит руку к виску, растягивает губы в ехидной улыбке и отдает начальнику честь.

– Ох, и допросишься, Бартенев. Ты избил женщину, находясь при исполнении своих обязанностей, и я уже за это имею право засадить тебя. А ты еще дерзить смеешь, и оскорблять меня? Ты совсем меня не знаешь, Бартенев.

Он с минуту смотрит в горящие злобой глаза босса, а затем выходит из кабинета и громко хлопает дверью.

* * *

– О чем ты задумался?

Голос Инги вывел Бартенева из воспоминаний и тени прошлого моментально развеялись. Он отстраненно спросил:

– Что?

– О чем ты думаешь?

Бартенев не ответил, встал с кровати и натянул брюки.

– Артем?

Он сказал:

– Я тебя не понимаю, Инга. Ты же говорила, что брат заставлял тебя заниматься проституцией. К тому же у тебя есть сын. Как ты можешь оставаться девственницей?

– Подай мои трусики, пожалуйста. Видимо, секс отменяется, – огорченно промолвила Инга и провела ладонями по бедрам.

Бартенев поднял с пола ее трусики, протянул ей, но как только Инга хотела взять их, он быстрым движением поднял руку вверх.

– Ну не играй со мной, – обиделась Инга и скорчила забавную рожицу.

– Я жду объяснений, – сказал Бартенев тоном, не терпящим возражений.

– Ой… ну ладно. Брат сам трахал меня в жопу. Он не хотел, чтобы наши родители что-либо заподозрили. Мне он запретил болтать и насиловал меня каждый день. Каждый день трахал мою задницу и кончал прямо внутрь. И своим друзьям он запрещал прикасаться к моей вагине. Они тоже трахали меня анально. Но брату нравилось лизать мою киску. И я оставалась девственницей.

– Как его звали? – недоверчиво поинтересовался Бартенев.

– Кого?

– Твоего брата.

– Это не имеет значения, – отмахнулась Инга.

– А как же уличная проституция? Как же издевательства и порезы?

– Я это выдумала, – безразлично проговорила она.

– Зачем?

– Ну тебе ведь было интересно слушать? Согласись.

«Она меня разводит. Чертова шлюха», – мысленно заключил Бартенев.

– Бред какой-то, – выдавил он и направился к выходу из номера.

– Ты куда?

– Выйду на улицу.

– А трусики?

Бартенев посмотрел на свою руку, в которой все еще сжимал белоснежные трусы, а затем бросил их Инге.

– Постой, – вновь остановила она Бартенева, теребя пальцами нижнее белье.

Он оглянулся уже у двери.

– Я не рожала Ромку. Он сын моей сестры умершей при родах. Я растила мальчика с самого его рождения, так что для меня нет никакой разницы, родной он мне или нет. Я люблю его больше жизни.

Бартенев, ничего не сказав, шагнул из номера в коридор и закрыл за собой дверь. Выйдя на улицу, он понял, что оставил пистолет в номере коттеджа. Но возвращаться не стал, а подошел к «рено» и открыл багажник. Оба кейса манили его, переливаясь в лучах лунного света.