***

                С понедельника начну…

Как часто мы произносим:
- С понедельника начну:  делать зарядку, сяду на диету, позвоню друзьям,  буду вести здоровый образ жизни – брошу курить, стану гулять перед сном,  вовремя ложиться спать, перестану вечерами торчать у телевизора, и так далее и тому подобное.
И что? Наступает понедельник и тут же появляется огромное количество дел, которые препятствуют осуществлению задуманного: зарядку не успеваю сделать – проспал, диета побоку – пригласили в гости, звонил другу – было занято (или пришел поздно с работы). Знакомо? Конечно, знакомо. Желание-то есть, а вот с силой воли гораздо хуже.
Алексей Федорович Климов – преуспевающий бизнесмен сорока лет - не был исключением. Такого рода обещания он давал частенько. Приходя с работы поздно, думал только о том, как бы отдохнуть, выспаться. Даже на детей – близнецов Дашку и Сашку времени не было. Дети выросли незаметно, практически без его участия. Общался с ними только во время отпуска. Да и то: что это за отпуск? Две недели летом, две недели зимой и все, что он мог себе позволить. Его бизнес требовал постоянного внимания и не давал ему возможности расслабиться. Будучи трудоголиком по натуре, Алексей частенько задерживался на работе допоздна, хотя особой надобности в этом не было. Просто ему нравилось не спеша подвести итоги прошедшего дня, составить план на следующий день. Одним словом, он работал от «трудодня» до «трудовечера». Свою работу  любил, гордился, не  без основания, успехами фирмы, которую возглавлял. Он был очень толковым, требовательным руководителем, не терпевшим безынициативных сотрудников. Сам работал много и от других требовал того же. Вот в таком ритме он работал последние десять лет. Здоровьем Бог его не обидел, однако всему есть предел:  стало побаливать сердце.  Не то, чтобы сильно болело, а как-то щемило. Эта тяжесть в левой части груди, а также  тупая боль в районе солнечного сплетения стали привычными. Частенько в пятницу вечером Алексей Федорович  давал себе обещание, что в понедельник он непременно сходит к врачу, сделает кардиограмму, сдаст необходимые анализы и так далее.  Но… Вот именно, каждый понедельник преподносил это «НО». И все откладывалось до следующего понедельника. Ругалась жена, беспокоились родители, и ему ничего не оставалось, как скрывать свое самочувствие.
«Вот подпишу этот контракт, проведу переговоры и тогда обязательно схожу в поликлинику», - думал он.
Но как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. В субботу, придя из гостей, Алексей почувствовал себя совсем плохо. Ночью почти не спал: вздыхал, ворочался.
   - Леш, хватит вертеться, дай поспать, - сонным голосом проворчала жена. – Выкинь  работу из головы. Подпишешь ты свой контракт. Спи, давай!
Но Алексей встал, прошел в кабинет, сел в кресло, включил лампу, взял книгу, попробовал читать, но не смог. Положил под язык валидол, закрыл глаза, но боль не отступала.
Вошла жена, увидела скрючившегося в кресле Алексея и не на шутку испугалась.
- Алешка, что случилось? Где болит? Опять сердце. Я же говорила:  сходи к врачу.
- В понедельник обязательно схожу, - ответил Алексей, - немного посижу, и все пройдет. Ты иди, ложись и спи.
- Уснешь тут. Опять обещаешь. Вот дождешься инфаркта. Как говорится, Минздрав предупреждал, а вы не слушали. Давай, хоть давление измерим.
Давление оказалось в норме.
- Вот видишь, все хорошо, - как можно бодрее сказал Алексей, с трудом сдерживая стон.
- Ничего хорошего. Я же вижу, что тебе совсем плохо. А знаешь что: понедельник может и не наступить. Все. Я вызываю врача. Платишь огромные деньги за медицинскую страховку и ни разу не был в поликлинике.
- Почему, недавно был у стоматолога, - возразил Алексей.
- Когда щеку разнесло, тогда и пошел. Не возражай, я вызываю врача, - сказала она.
У Алексея не было сил спорить с женой.
«А что если это инфаркт», - не на шутку испугавшись, подумал он.
Неотложка приехала очень быстро. Его отвезли в больницу, тут же сделали кардиограмму, посмотрели на мониторе и отвезли в отделение гастроэнтерологии.
- Вы давно ели? – спросил доктор, который его сопровождал.
- В десять вечера, - ответил Алексей.
- Вам сейчас сделают гастроскопию. Процедура неприятная, но придется потерпеть.
- Зачем гастроскопию? У меня болит сердце, а не желудок, - попытался возразить Алексей.
  - Кардиограмма у вас совершенно нормальная, а боли такого характера чаще всего из-за язвы желудка. Так что успокойтесь и позвольте нам решать, что делать дальше, - спокойно ответил доктор.
«Во, попал! – подумал Алексей. – Надо было отлежаться дома».
Проведя все эти малоприятные процедуры, которые вымотали Алексея окончательно, врач сказал:
- Алексей Федорович, у вас язва желудка, причем давнишняя. Мы оставляем вас в больнице. Сейчас возьмем кровь для анализа, сделаем вам инъекцию. Боль пройдет, вы немного отдохнете.
- Как оставите в больнице? – перебил доктора Алексей. – На сколько? На день - два? 
- На сколько, нужно, на столько и оставим, - строго сказал врач.
- Я через два дня должен быть на работе.
- Знаете что, Алексей Федорович, скажите спасибо, что мы тут же не отвезли вас на операционный стол и что, может быть, я повторяю:  может быть, удастся обойтись без оперативного вмешательства.  Но полежать вам придется как минимум недели две.
- Простите, я не запомнил вашего имени-отчества, - как можно спокойнее сказал Алексей.
- Евгений Александрович, - ответил врач.
- Евгений Александрович, скажите, а может быть, я буду приезжать к вам ежедневно и проходить все эти процедуры. Ведь таблетки я могу пить и дома.
- Не можете, - ответил Евгений Александрович. – Для успешного лечения мы будем вводить вам лекарство непосредственно в желудок с помощью гастроскопа. Кроме того, я назначу вам уколы и ряд других процедур. Поверьте мне, - его голос звучал мягче, - сейчас еще можно обойтись без оперативного вмешательства, но через какое-то время, вас могли привезти с прободной язвой, и тогда… Я не хочу вас пугать, но эти две недели вы должны быть у нас под наблюдением. Сейчас вас отвезут в палату, вы отдохнете, и мы приступим к лечению.
«Вот это да!   Действительно понедельник мог бы и не наступить», - подумал Алексей засыпая.
Проснулся он с чувством голода. Прислушался к своим внутренним ощущениям – вроде ничего не болит. Не открывая глаз, подумал: «Наверное, мне все это приснилось». Но, увы, открыв глаза, увидел больничную палату, которая более походила на номер трехзвездочной гостиницы.  У окна стояла жена  Татьяна.
- Тань, который час? – спросил он.
- Лешка, проснулся! Как себя чувствуешь?
- Ты знаешь, ничего не болит, чувствую себя отлично. Есть хочется ужасно. Может, домой рванем?
- Я тебе рвану. Довел себя до ручки, трудоголик несчастный. Никуда ты отсюда не уйдешь, пока не подлечишься. Я говорила с врачом, тебе сегодня же начнут делать уколы, а с завтрашнего дня лекарство будут вводить при помощи гастроскопа.
- Ага, а через две недели я буду выступать в цирке в качестве шпагоглотателя. Спешите, спешите только сегодня проездом в Жмеринку всемирно известный артист Климентини со своим аттракционом!
- Уже шутишь! Это хорошо, - улыбнулась Татьяна. – Ребята хотели приехать, но я была против этого. Еще успеют. Звонили родители, очень беспокоятся за тебя.  Позвони им обязательно. Все необходимое я привезла, - продолжала она. – Только документы оставила дома. Лежи, читай, смотри телевизор, а лучше побольше спи. 
- Тань, а переговоры? Я попытаюсь ненадолго вырваться отсюда.
- И не думай! Переговоры проведу я. Ты мне доверяешь? В случае чего, позвоню тебе. И не спорь. Все решено, - сказала она решительно и, помолчав, добавила. – Леш, все, что случилось, – это результат  нервотрепки и неумения отдыхать. Ты просто загнал себя. – Она подошла к мужу, села рядом с ним на кровать, обняла его. – Ладно, Лешик, и не из таких передряг вылезали. Ты только слушай врачей и не рвись, ради Бога, на работу. Да гори она огнем!  - Она замолчала, боясь расплакаться.
Татьяна видела, что у Алексея не все в порядке со здоровьем. Она частенько находила у него на столе то валидол, то обезболивающие таблетки. Просила сходить к врачу, а он и слушать не хотел. И вот теперь этот неожиданный диагноз – язва желудка. Если бы она знала раньше, она бы, конечно, организовала Алексею правильное питание. Он бы обязательно соблюдал диету. А теперь, что же получается? Она, отчасти, тоже виновата в его болезни: неправильно кормила, не смогла заставить сходить в поликлинику. Они довольно долго сидели вот так обнявшись, молчали, привыкали к новым обстоятельствам.
В палату вошла медсестра –  делать инъекцию. Вскоре Татьяна ушла, надо было подготовиться к предстоящим переговорам.
Алексей остался один. Одна мысль не давала ему покоя: «Почему я здесь? Как это могло случиться? Какая-то язва. Откуда она взялась?»
Но делать нечего, надо привыкать к своему новому положению.  Начались больничные будни: уколы, процедуры, врачебный обход. Больше всего Алексею не нравилась больничная еда, и не потому, что кормили невкусно, а потому, что вся еда была приготовлена на пару и практически без соли. Татьяна, мама приносили такую же «сильно диетическую еду».
Руководил он  теперь фирмой исключительно по телефону. После обеда и дневного отдыха его навещали  жена, родители, дети. Через неделю он понял, что болеть, не так уж и плохо: о тебе заботятся, навещают, есть время почитать, а то и просто подремать в послеобеденное время.
Однажды после ухода жены в дверь постучали, и в палату вошел мужчина в накинутом  на плечи белом халате. «Еще один врач», - подумал Алексей. Вошедший показался ему знакомым. «Врач со «скорой», что-ли». Вошедший улыбнулся, и Алексей узнал в нем друга детства – одноклассника Димку Колобкова.
- Колобок, ты? – удивлению не было предела. – Откуда? Ничего себе сюрприз! Вот уж кого меньше всего ожидал увидеть.
Алексей шагнул навстречу другу и обнял его.
С Димкой Колобковым Алексей дружил с первого класса. Даже окончив школу, они продолжали дружить, хотя учились в разных институтах:  Димка в строительном, а Алексей - в финансовом. Ходили в походы, увлекались байдарками. После окончания институтов женились, обзавелись детьми. Одним словом, все, как у людей. Когда жили трудно, неустроенно, встречались часто, а потом … Потом все реже и реже. Кто виноват? Жизнь?
- Как ты меня нашел, Колобок?
- Да, Климыч, найти тебя действительно очень трудно. Как говорится, абонент постоянно недоступен. Квартиру поменял, офис переехал, телефон не отвечает. От кого прячешься? От налоговой?
- Виноват, Димыч, виноват, исправлюсь. Ты представляешь, вот уже три года жду подходящего понедельника, чтобы позвонить друзьям. Кто я после этого? Правильно: «гадский папа», подлец и мерзавец. Но я болен, - Леша скорчил гримасу, которая вместо жалости вызывала смех, - и потому бить меня не гуманно.
- Только это тебя и спасает. Ладно, живи. Ты хоть знаешь, где ты находишься?
- Неужели в вытрезвителе? Но тогда это образцово показательный  вытрезвитель.
- Все остришь? Где больница-то находится, знаешь?
-Колобуша, милый, неужели на Маврикии? – продолжал дурачиться Леша. – Откровенно говоря, не знаю, меня сюда привезли в бессознательном состоянии.
- Дурила, ты, Леха. Больница практически во дворе моего дома. Выгуливаю я сегодня своего пса, смотрю, Татьяна идет. Я сначала ее не узнал, но внимание обратил сразу. Признаюсь, выглядит она классно. Татьяна остановилась и улыбается мне. Ну, мы, конечно, обнялись, расцеловались, и она поведала мне сию грустную историю. Я тут же псину домой отвел, пузырь в карман и к тебе. Ну, что тяпнем за встречу по стопарику?
- Димон, ты что? Мне нельзя, - испугался Алексей.
- Можно, можно, даже говорят нужно, - сказал Дима, вытаскивая из пакета … Ессентуки № 4.
- Да, докатился я, Димка, до минералки, - засмеялся Алексей. – Ну, рассказывай, как живешь, как Людмила, дети?
- Что рассказывать. Дети учатся, мы работаем. Все как у всех. В ноябре как всегда собирались в нашей школе. Ты представляешь, было двадцать человек.
- Ну и как они, я их не видел года три. Точно, виделись на двадцатилетии окончании школы, да и то мельком. Забежал, поздравил и убежал, вернее, улетел в командировку.
- Все живы и здоровы. Хвастались как всегда своими детьми, а у Костика  Иванова, представляешь, недавно родился внук.
- Молодец, Костян! Вот это я понимаю  - темпы. А жена у него, по- моему, Верка из параллельного класса. Или нет?
- Не Верка, а Вера Николаевна – работник префектуры, уважаемый человек. Они с Костиком поженились сразу же после окончания школы, и вот результат – в сорок лет уже дед с бабкой, - сказал Дима.
- Димон, а кто был из учителей. Галина Степановна была? Как она себя чувствует? – спросил Алексей.
- Конечно, была. Выглядит она хорошо. После той операции прошло уже три года. Она до сих пор благодарит нас за помощь. Кстати, тебе персональный привет и слова благодарности. Она очень сожалела о том, что ты не смог приехать.
- Надо бы ей позвонить, да вот все никак не соберусь, - оправдывался Алексей. – Сколько сил она потратила на нас балбесов! Я только сейчас, имея взрослых,  детей начал осознавать, как тяжело приходилось нашим учителям. Ведь мы были, как бы это сказать помягче, - Алексей пытался подобрать подходящее слово.
- Кошмаром мы были, - подсказал ему Колобок. - И если бы не Галина Степановна, неизвестно еще, что бы из нас получилось. Помнишь, когда к нам пришел Виталик с компанией, какие драки, какие баталии у нас начались. Легко сказать:  двадцать семь человек и практически  все лидеры.
- И как она нас сдружила? До сих пор не могу понять. Вот мои,  Дашка с Сашкой, уж, казалось бы,  брат с сестрой, чего делить-то? Куда там! До драки, правда,  дело не доходит, а вот грызутся постоянно.   
- Да у меня тоже самое, - подхватил Димка. – Жаль все-таки, что ты не пришел на встречу. Очень хорошо, душевно так посидели.
- Да я и сам жалею. Знаешь, мотаюсь по всему свету, а спроси меня, что я видел,- пожалуй, и не отвечу. Жизненная карусель завертела, закружила, и нет возможности остановиться. Да, что это я все о себе. Как у тебя дела? Слышал, что ваша строительная фирма процветает.
- Я там уже давно не работаю, - ответил Дима.
- Уволился? Почему?
- Долго рассказывать.
- Ты спешишь куда-нибудь? – спросил Алексей.
- Нет.
- А я тем более. Так что, рассказывай, - сказал Алексей, поудобнее устраиваясь на кровати.
- Понимаешь, Лешка, работа в строительном бизнесе, мало того, что очень хлопотное дело, она еще и опасная.
- Поэтому вы и ходите на стройке в защитных касках, да?
- Да, нет. От этих опасностей никакая каска не спасет. Я говорю об опасности, которую несут большие деньги, очень большие деньги. Да что я тебе рассказываю, сам знаешь, сколько строительных пирамид возведено в Москве за последние годы. Как говориться, Египет отдыхает. Вот и мое руководство решило хапнуть, позаимствовать, так сказать, деньжат у населения. Ты знаешь, сколько вокруг строительного бизнеса всякого чиновничьего планктона крутится?
- Конечно, знаю. Сам с этим, как ты говоришь, планктоном воюю. В моем бизнесе не один только планктон ублажить надо. Среди чиновников такие косяки пираний водятся. Никакой сетью не отловишь!
- Это точно. Акула, как правило, охотится в одиночку. Она  никого не боится, без стеснения называет сумму взятки. А вот пираньи – это твари ненасытные. Я, Леша, работал не на стройке, где безопасность обеспечивается обычной оранжевой каской. Я крутился среди всей этой чиновничьей водной фауны. И до того мне все это надоело, до того опротивело, что  я взял и подал заявление об уходе.
- И куда ушел?
- Да никуда. Просто ушел и все.
- А дома что? Как домашние расценили твой уход?
- Самое удивительно – одобрили. Отец давно критиковал нашу фирму: «Твоя фирма это строительный  МММ. Чем ты лучше Мавроди?» - говорил он мне. Да и я понимал, что только в Египте пирамиды стоят тысячи лет. Наши пирамиды очень непрочные, - Дима помолчал немного, потом спросил. – Вот ты, Леха, говоришь, что жизненная карусель тебя закрутила так, что нет возможности остановиться, - Алексей в ответ кивнул головой.- Если нет возможности остановить карусель, - продолжал Дима, - спрыгивай на ходу. Вот так я и сделал.
- Слушай, Димон, а почему ко мне не обратился? Новый адрес моей фирмы можно было найти по интернету. Я бы помог тебе. Обязательно помог.
- Не сомневаюсь. Конечно, помог бы. Помог попасть в новую карусель. Только не за тем я спрыгивал на ходу. Я не знаю, как тебе объяснить, - Дима задумался, подбирая нужные слова. – Мне хотелось осмыслить свои действия, понять, что же мне нужно от жизни. Найти такую работу, которая приносила бы, если не радость, то хотя бы удовлетворение.
- Ну и как, нашел?
- Нашел. Правда, не сразу. Почти год не работал. Сначала отремонтировал квартиру, потом занялся дачей. Мой отец, как ушел в отставку, стал председателем нашего дачного кооператива. Работы – непочатый край: документация, финансовые отчеты, ремонт дороги. Потом занялись благоустройством поселка. Я ему во всем помогал. Теперь у нас футбольное поле, волейбольная площадка. Очистили пруд – есть, где детишкам искупаться. Кстати, когда очищали пруд,  вскрыли несколько родничков.
- Источники минеральной воды не нашли? А то открыли бы курорт.
- Зря смеешься. Роднички мы вывели на поверхность, выложили вокруг природным камнем. Теперь у нас своя чистейшая родниковая вода. По выходным к роднику очередь, даже в Москву воду возим. Так-то вот, Алексей Федорович.
- Молодцы! А сейчас ты чем занимаешься?
- Пока отец кооперативными делами занимался, я начал грандиозный ремонт на даче. По существу даже не ремонт, а полную перестройку. Нужно было переложить печь. У отца в соседней деревне живет один знакомый. Он, правда,  старше отца лет на десять. Они вместе рыбачат. Ты же знаешь, какой у меня батя заядлый рыбак! Так вот, Иван Михайлович – печник. Причем печник классный, как говорится от Бога. Попросил я его помочь мне переложить печь. Начали мы работать, и так я увлекся, так мне это дело понравилось, что стал  собирать разную литературу по печному делу. Михалычу одному работать трудно, а без дела еще хуже. Стали мы с ним работать вместе.  Печи, камины. Кому новые ставим, кому старые поправляем. У нас в кооперативе газа магистрального нет, поэтому без печки – никуда.  Стали к нам люди обращаться из соседних деревень и садовых товариществ.
- И разнеслась слава о чудо-мастерах по всей Руси великой!
- Смейся, смейся, - довольно улыбаясь, сказал Дима. – Правильно, красиво сложить печь - это целая наука. Знаешь, всякий раз, когда затапливаешь впервые печь, так сказать, запускаешь печь, волнуешься ужасно. Работа неспешная, без суеты и нервотрепки. Печь – это живое существо, теплое и ласковое. Михалыч, прежде чем кирпич положить, со всех сторон его осмотрит, руками огладит: «На постоянное место кладу, должен лежать как влитой», - говорит он.
- Красиво рассказываешь, Я бы сказал, вкусно рассказываешь. Вижу, что доволен  работой. Значит, действительно нашел себя.
- Работа своими руками, творческая работа, приносит несказанное удовольствие. Год назад я зарегистрировал фирму, в которую входят я, Михалыч, мой отец и еще два его боевых товарища. Михалыч у нас главный консультант. Отец – специалист по изразцам, два его товарища пока выполняют несложные работы. Заказов много.
- Опять карусель? Опять спешка? – спросил Алексей.
- Нет, нет! Никакой спешки. Спешка в нашем деле – это халтура.
- А как насчет дохода?
- Большой, красивый камин стоит недешево, как, впрочем, и печь на два этажа. Цены у нас умеренные, качество высокое. На жизнь хватает. Леш, скажи, ты возглавляешь солидную фирму. Ты человек небедный. Ты счастлив? Ты доволен своей жизнью?
- Доволен ли? – переспросил Леша и, помолчав, ответил. – Пожалуй, доволен. А вот насчет счастья – не знаю, надо подумать.  А сам-то как, счастлив?
- Я много думал над этим. Когда работал в строительной фирме и получал большие деньги, некогда было думать о счастье. Крутился как уж на сковороде. И чем больше я получал, тем реже ощущал себя счастливым. Накапливалась усталость, росло раздражение. Засыпал и просыпался с мыслью о работе, о проблемах. На душе практически всегда было тяжело. А счастье -  это, прежде всего, душевная легкость. Это как в детстве: радостно от того, что светит солнце, что идем с дедом на рыбалку или оттого, что купили собаку. Я помню, как дед мог просидеть на реке целый день и не поймать практически ничего. Знаешь, что он говорил тогда?
- Что?
- Он говорил: «Рыбалка не для улова. На мою удочку клюют воспоминания». А ему было что вспомнить.
- Хорошо сказано!
- Вот именно. А какие воспоминания, клюнут на наши удочки? Борьба с чиновниками, грызня на работе, беготня, толкотня у кормушки? Разве это воспоминания? С радостью вспоминаю школьные и студенческие годы, туристические походы …
- Друзей, - добавил Алексей.
- Конечно, их в первую очередь. То время было какое-то настоящее, что-ли. Жили с материальной точки зрения не очень хорошо, но умели радоваться пустякам. Помнишь, как мы с тобой радовались настоящим хоккейным конькам?
- Коньки, клюшки, - подхватил Алексей, - экипировка немудреная, а радости  -  море.  А сейчас, Дим, ты поверишь, я не знаю, что подарить  детям на день рождения. У них  есть все! Они уже ничему не радуются. Одной вещью больше, одной меньше - ерунда.
- А тебя радуют покупки? – спросил Дима.
- Ну, как тебе сказать. Пожалуй, нет. Во всяком случае, не так как раньше. Я заметил, что чем больше у меня возможностей, тем реже покупки доставляют мне радость.
- Да потому, что эти покупки, эти приобретения не выстраданы, - подхватил Колобок. – Нет, не то! Как бы это сказать. Вот, в детстве, ждешь с нетерпением дня рождения или Нового года, мечтаешь о чем-то и, наконец, получаешь этот долгожданный подарок.  Что можно испытать в этот момент кроме радости, счастья!
- А если подарят не то, что хотел получить, о чем мечтал, то вместо радости у ребенка настоящее горе.
- Точно! Один раз мне вместо велика подарили костюм. С точки зрения мамы это был царский подарок. А я этот костюм люто ненавидел, - сказал Дима.
- Я помню, такой серенький костюмчик. Кстати, очень модный в ту пору. Но с великом его сравнить было нельзя. А кроссовки? Помнишь мои новые кроссовки? – засмеялся Леша.
- Еще бы! Предмет зависти всего класса. Пашка Волков толкнул тебя, и ты прямо в белых кроссовках влетел в огромную лужу. Сколько было горя и слез! А теперь? Мои то порвут одежду, то потеряют что-то, то просто отказываются носить потому, что не модно или не нравится.
Эту оживленную беседу прервал вежливый стук в дверь. Вошла молоденькая медсестра с лекарствами на лоточке.
- Алексей Федорович, - сказала она, смущаясь, - время уже позднее вам пора отдыхать.
- Да, Леш, я что-то засиделся, - сразу засуетился Дима.
- Колобок, ты приходи еще, ладно! Тем более живешь рядом. Возьми мою визитку.
Медсестра - совсем еще девчонка, с любопытством посмотрела на двухметрового Колобка. «Ничего себе колобок»,- подумала она, с трудом сдерживая улыбку.
  Димка всегда был самым высоким в классе. Школьная кличка совершенно не вязалась с его долговязой фигурой. Он прекрасно играл в волейбол и баскетбол. Но с такой фамилией невозможно было избежать прозвища – Колобок.  Он настолько свыкся с ним, что звоня другу по телефону, говорил: «Здравствуйте, тетя Люба, это Колобок, позовите Лешу, пожалуйста».
Друзья попрощались. Алексей подошел к окну, увидел,  как Дима вышел на улицу, обернулся, помахал ему рукой и направился к своему дому.
Уже давно пора было лечь спать, а он все стоял у окна и смотрел, как постепенно гаснет свет в окнах дома напротив. Люди ложились спать, чтобы завтра начать новый рабочий день, снова закрутиться в трудовом вихре.
Алексею не спалось, и виной тому был не разговор с другом и не воспоминания нахлынувшие на него. Виной тому были мысли – да, да, те самые мысли, которые поднимаются ночью из глубин подсознания и не дают нам заснуть. Днем они не слышны. Эти мысли лежат себе внизу, на самом дне и ждут своего часа. А ночью… Ночью наступает их черед. Они, шумя и толкаясь, вылезают наружу. Сплетаются в огромный клубок или наоборот вытягиваются в длинную, нескончаемую цепочку и  начинают будоражить наше воображение, рисуя мрачные картины, полные «безнадеги» и отчаяния. К счастью, эти ночные мысли не всегда бывают мрачными. Среди них попадаются и радостные, веселые, это так называемые мысли  ожидания, предвкушения чего-то хорошего. Однако стоит тем или другим поселиться в нашей голове ночью – все, пиши  пропало! Вокруг тебя будут мирно посапывать домочадцы, а ты будешь крутиться, вертеться, вздыхать и переживать. Если заняться классификацией ночных мыслей, то такого рода мысли можно отнести к активным. К счастью, они  посещают нас не часто, а по случаю какого-то события – радостного или печального. Но есть еще одна разновидность мыслей. Это так называемые пустые, никчемные, бестолковые мысли, которые тоже могут вызвать бессонницу. Лениво ворочаясь и переливая из пустого в порожнее, они безжалостно вытесняют сон и полностью овладевают человеком.
Алексею были, к сожалению, знакомы все эти разновидности ночных мыслей. Сегодня же он не мог заснуть, вернее не хотел, потому что думал о том, что душа и тело, к сожалению, не живут по принципу сообщающихся сосудов:  наполняя один, наполняешь и другой. Союз души и тела подчинен закону сохранения веществ: если где-то убыло, значит где-то настолько  же и прибыло. Ублажая тело, наполняя его удовольствиями, мы, тем самым, обедняем душу. И наоборот: ущемляя плоть, усмиряя ее страсти, мы наполняем душу.
«Тоже мне откровение, - думал Алексей, рассуждая о душе и теле. – Любая религия основывается на этом. Отсюда посты, аскетизм, воздержание, обеты. Вопрос скорее в другом: можно ли, живя в достатке, сохранить душевные качества, может ли при этом душа остаться чистой и легкой? Наверное, может, но для этого надо найти в себе силы и спрыгнуть на ходу, покинуть эту карусель. Димка же смог сделать это. Да, но он был наемным работником.  Высокооплачиваемым, но наемным работником. А я свой бизнес создал своими руками. И что, все бросить? Кому от этого станет легче? Нет, так дела не делают. Если нет сил, изменить жизнь кардинальным  образом, то может быть для начала просто замедлить скорость вращения этой карусели? – продолжал свои рассуждения Алексей. – Татьяна в чем-то права: нельзя так нагружать себя работой. Почему бы не переложить часть работы на моих заместителей? Они же способные ребята. Откуда у меня такое недоверие к людям? Меня нет на работе вот уже десять дней – и ничего. Контракт подписан, фирма продолжает набирать обороты. Мое пребывание здесь в больнице это своего рода передышка, данная мне для переосмысления своей жизни. Ведь в ней нет ничего случайного, - Алексей с облегчением вздохнул. – В понедельник позвоню Колобку, обсудим с ним планы на отпуск. Может быть, рвануть на Алтай, взять с собой Сашку с Дашкой? Хватит им  прожигать с нами жизнь на курортах. Ведь раньше мы частенько брали их с собой в походы. Честное слово, надо оторвать их от цивилизации пока она не развратила их окончательно. Да и Татьяна, думаю согласится со мной. Все, решено, в понедельник звоню Димке. Стоп, а почему опять в понедельник? Нет, никаких понедельников - звоню завтра же, - Алексей посмотрел на часы. – Уже не завтра, а сегодня».