Шаг за грань

Двадцать минут шестого утра в понедельник, 23 июня 2094года.
- Центр, повторите приказ, приём! – С трудно скрываемым недоумением произнёс в шлемофон пилот ведущего вертолёта – лейтенант Вайлд.
- Повторяю, отбой операции, всем бортам вернуться на базу «Хэйли». Двум штурмовикам – продолжить движение по предыдущим координатам. И ещё, прикройте глаза. Отбой. – Ответ из центра последовал незамедлительно, и, по обыкновению, голосом, не терпящим отрицания.
- Вас понял, база. Отбой. – Пробурчал пилот, и опустил стекло шлема. – Все слышали, господа? Браво 2, пойдёшь за мной, остальным выполнять приказ.
Десантные вертушки и оставшиеся штурмовики заложили плавный вираж, разворачиваясь домой, когда горизонт вспыхнул ярким пламенем.
- Твою ж… – едва слышно выругался Вайлд, когда машину тряхнуло подошедшей вскоре после вспышки ударной волной. Лететь в самое сердце ядерного взрыва отчаянно не хотелось, в прочем, как и попасть под трибунал за невыполнение приказа. Благо вертушка была надёжно защищена от радиации, значительно надёжнее, чем его, Вайлда, задница от неприятностей.
Спустя минуту два стремительных силуэта лёгких штурмовых вертолётов уже неслись к основанию медленно оседающего гриба. Очевидно, что выживших искать им нет смысла, оставалось лишь покружить вокруг да возвращаться на базу, когда командование вдоволь насмотрится на происходящее через бортовые камеры штурмовиков.
- Докладывает Браво 1, мы в трёх минутах от указанных координат. Никаких признаков жизни. Приём. – Произнёс пилот в шлемофон, вглядываясь в изображение на тепловизоре.
- Вижу, лейтенант, приступить к облёту территории. – Вместо привычного отрывистого лая полковника Дерринжера в наушниках прозвучал голос самого генерала Джеймсона. Вайлд поневоле сглотнул и вытянулся бы по стойке смирно, не будь он пристегнут к пилотскому креслу. Коль уж тут оказался сам министр обороны, то дело было намного более серьезным, чем ему объяснили перед взлётом.
- Так точно! Выполняю! Отбой. – Вертушка заложила вираж, облетая эпицентр взрыва по дуге.
Генерал Винсент Джеймсон, слегка прищурившись, вглядывался в нечёткое изображение на панорамном экране. Картинка с прицельных камер штурмовика особым качеством не отличалась, но это было лучше, чем ждать, пока долетят разведовательные самолёты. Проплывающий под брюхом вертушки пейзаж был вполне предсказуем. Не блещущая до взрыва разнообразием жизни пустыня теперь и вовсе превратилась в мёртвую зону. Но всё же что-то настораживало старого боевого ветерана. Некое шестое чувство не давало ему покоя, заставляло до боли в глазах вглядываться в проплывающий на экране пейзаж. Спустя несколько минут экран на мгновение потух и тут же взорвался целым потоком неясных картин, символов, стремительно сменяющих друг друга. Динамки же наполнили комнату управления воем сотен голосов, будто человеческих, но с тем совершенно иных. Сквозь них изредка прорывался лишь один, в человечности которого сомнений не было – голос лейтенанта Вайлда.
- Господи, что….. управление отказало!…..падаю…..Мэйдэй! Мэйд…. – Всё закончилось так же внезапно, как и началось. В повисшей тишине, казалось, можно было услышать стук сердца каждого из присутствующих. Первым в себя пришёл полковник Дерринжер. Он подскочил к микрофону системы связи и принялся, в присущей ему манере, орать позывные штурмовиков и требовать, чтобы они вышли на связь. Ни Браво 1, ни Браво 2 не ответили ни сразу, ни позже… никогда.
******— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Тринадцатая всё ещё сидела на раскалённом песке, сжимая в руках то, что осталось от всей её предыдущей жизни, когда тишину нарушил свист вертолётных роторов. Подмога с «большой земли», или может товарищи тех, кто ещё недавно штурмовал комплекс? Не важно. Встреча с кем бы то ни было обещала только одну перспективу. Не самую жизнерадостную, и, важно, мешающую исполнить обещание. Потрёпанное взрывом тело утратило былую силу и скорость, электроника постоянно сбоила от невесть откуда всплывающих данных, а датчики вели себя и того хуже. Полуслепая, и обладающая проворством инвалида, Тринадцатая, не нашла другого выхода, кроме как спешно зарыться в песок и затаиться, в надежде, что её не найдут. Время не ждало, и ей пришлось выжать из повреждённых приводов всё, на что они были способны, пусть даже рискуя запороть их окончательно. Важнее всего было укрыться. Оказавшись под слоем песка Тринадцатая отключила системы охлаждения, давая телу прогреться до температуры её теперешнего укрытия. Оставалось только ждать. Снова, чёрт подери, ждать. Как тогда, ждать очередного теста, проверки, полевого испытания. Чего ждать на этот раз? Она закрыла глаза, прислушиваясь, как песок сквозь пробитую обшивку, тонкой струйкой сыплется в предплечье. Прошло не больше минуты, как вдруг все датчики, будто взбесились, система дальней связи, секунду назад полностью бездействовавшая, ожила, принимая огромные объемы бессвязных, на первый взгляд, данных. Нанитоидный массив, тот самый, что выглядел со стороны как шикарная серо-стальная шевелюра Тринадцатой, пришёл в движение, бесконтрольно меняясь, будто реагируя на входящий поток информации. Протоколы защиты от взлома, заторможенные повреждениями и входящим потоком среагировали не сразу. Выделить максимально возможные ресурсы ядра… успех… перекрыть входящую передачу… провал…восстановить управление первичными функциями…
… Аварийная перезагрузка матрицы…Инициализация протоколов тестирования…Запуск основных систем. Сколько времени продлилась внутренняя война не могла сказать точно даже сама Тринадцатая. Тем не менее, когда она «пришла в себя» ядро и память снова работали без сбоев, и она всё ещё оставалась самой собой. Датчики, подлатанные за время отключки ремонтным модулем, показали наличие двух крупных металлических объектов в радиусе полукилометра. Похоже, это были те самые вертолёты, что направлялись сюда, и, судя по отсутствию признаков жизни, приземлились они не своим ходом. Выбравшись из своей песчаной норы, Тринадцатая, подволакивая ещё не до конца отремонтированную ногу, побрела в ближайшей вертушке, лежащей, едва ли, не в сотне шагов от неё. Лежащий брюхом на горячем песке штурмовой вертолёт растерял всю свою стремительную осанку. Лопасти ротора беспорядочно валялись вокруг, хвостовая балка загнута в сторону. В придачу ко всему обшивка покрылась глубокими выемками, будто вертушку облили кислотой. Пилот лежал, уткнувшись лицом в песок и сжимая в руке пистолет, в пяти шагах от открытого кокпита. Любопытство, несвойственное для андроида, просто не позволило Тринадцатой пройти мимо, да и оружие, впрочем, было бы весьма кстати. Впрочем, когда она подошла ближе, об оружии пришлось забыть – пистолет был пожёван ещё сильнее обшивки штурмовика. Оставалось только любопытство. Перевернув тело на спину, Тринадцатая быстро поняла, что случилось с пилотом: сначала бедолага разодрал своё лицо в кровавые клочья, а потом пустил пулю в висок. Вот только зачем? На этот вопрос, увы, ответа не было.
— — — — — — — —
Беглый осмотр вертушки показал, что и там поживиться особо нечем: электронная начинка превратилась в замысловатее месиво из проводов, текстолита и расплавленного пластика. Отойдя от штурмовика Тринадцатая бросила короткий взгляд через плечо на воронку, в которой исчезло её прошлое, и похромала прочь, отмеривая свой первый шаг за черту свободы.