Повесть Калейдоскоп - 20

НА ФОТО РОДЕЙРО-ПЕРЕЙРА МАНУЕЛЬ ХЕСУС

ЕВГЕНИЙ АРОНОВИЧ МИНИН (РОССИЙСКО-ИЗРАИЛЬСКИЙ ПИСАТЕЛЬ И ПОЭТ):
«ТЫ МОЖЕШЬ НАПИСАТЬ О СВОЕЙ СЕМЬЕ, ВКЛЮЧАЯ БАБУШКУ-ДЕДУШКУ?
ОБО ВСЕХ И КОМПАКТНО, ЧТОБ БЫЛО ИНТЕРЕСНО. 18 000 ЗНАКОВ.
НЕ ПОДГОНЯЮ, И НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЮ, НО ПОСТАРАЮСЬ. ТОЛЬКО ПОСТАРАЙСЯ ЛИТЕРАТУРНО. НЕ БОЛЕЙ, ДЖУ!!»

Спотыкается дорога о холмы Иерусалима,
Всё по краю, да по краю перечеркнутой строки.
Тороплюсь судьбе на встречу. Ярко так, что – нестерпимо!
И спешат наивно буквы, как на пламя мотыльки.
Ты, моя тропа как тайна, то шаблоны иль сценарий…
Только выберусь за рамки, окунают в облака.
Или хуже – в грязь болота, суету не выбираю.
Ненавистны мне заборы. Не сочти за дурака!
Впереди, дорога в горы! Я иду за ветром с Яффо,
Что же там за поворотом? Сад с оливами и дом…
Птицы, этот шквал из Кафы, из Сеговии упрямой,
Или всё ж с Архипелага? Всё узнаю, но потом.
Спотыкается дорога о холмы Иерусалима,
Как верблюд к горбу прилипший, я несу авоську слов.
Я иду, куда идётся. Ведь строка неразделима.
По центральной «А» шага-«я» доберусь до островов.

Ох, Женя! Если бы ты знал, как трудно уложить в 18 000 знаков мои воспоминания о детстве, о судьбах столь разнообразных и интерес-ных людей.
Я очень старалась. Честно. Но всё же не могу не написать последнее, самое больное, уж прости.

ОЙ, СТЕКЛЯШКА? КАК ИГРАЕТ СВЕТ НА ЕЁ ГРАНЯХ. НЕТ, ЭТО НЕ СТЕКЛО. СТАРИННЫЙ АЛМАЗ, КАК ТЫ СЮДА ЗАТЕСАЛСЯ? ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? ТВОЁ МЕСТО НЕ ЗДЕСЬ, А В КОРОНЕ МАДРИДА

Похолодало на девятое,
И майский снег засыпал кровли.
Черёмуха застыла смятая,
Упав в хрустальные ладони.

Так, медный колчедан из тигля,
Вернётся платиновой кромкой,
Алмазная слеза – позёмкой
Укроет ёлочные иглы.

И похоронка в чёрной рамке
Над журавлиными полями…
И мать заплачет над ребёнком,
А пламя гибельно и тонко.

Старик, ты слушаешь сутулясь,
Сапог бомбежку по брусчатке,
Так молодости отпечатки
Уходят в неизвестность улиц…

Похолодало на девятое,
И майский снег засыпал кровли.
Черёмуха застыла смятая,
Упав в хрустальные ладони.


Однажды, папа Маноль, сажает меня на колени, беременную, с огром-ным животом, (вся семья думала, будет двойня), шепчет на ушко:
– Вот в Испанию собираюсь, прислали бумаги: пенсия приличная нако-пилась. Поеду.
А я испугалась, зная, что все его друзья испанцы примерно через ме-сяц после поездки умирали. Почему? Родственники говорили – от пе-ремены климата.
– Пап, может, не надо, пусть сами присылают? – как в детстве ныла я, ероша его седые кудрявые волосы.
– Нет, поеду, голубка: подпись моя нужна.

Когда отец приехал из Испании, мы его просто не узнали: загорелый, в модном джемпере, новых брюках, в дорогих ботинках, он казался ка-ким - то чужим.
Папа Маноль восторженно рассказывал о том, что у его сестер есть огромный кирпичный особняк, машина – супер! Племянники учатся в престижном университете... И, оказывается, люди там живут не бед-но...

А на следующий день, надевая свой старый выходной костюм, вместо пластинок, наконец, прикрепил медали и ордена. Взяв на руки моего новорожденного сына, сказал: «Хороший человек вырасти должен, береги его, дочка».
Поехал на «Кузнецкий мост» в «Красный крест» за перечисленной пенсией. А часа через два мне позвонили из милиции и сказали:
– Умер прямо на эскалаторе по дороге домой.

Когда его хоронили, мама все плакала и растерянно спрашивала ме-ня, какой костюм отдать, чтобы одели в морге: с пластинками, как он любил, или с медалями.
– Да какая разница! – вскрикнула я, а после задумалась и ответила: «Мам, с медалями».
Ведь папа понял, как он жил в России. Да и умер он вовсе не из-за перемены климата...
Моего отца уважали, любили и знали как очень порядочного человека.

Прошло уже почти двадцать лет со дня его смерти, а люди нет-нет, а подойдут ко мне во дворе и спросят: «Как дед?»
Не верится им, как, впрочем, и мне, что его давно уже нет на этом све-те.
Вот и вчера ко мне старушка подошла и спросила:
– Вы ведь, дочь Родейро?!.. Хороший был человек...
Значит – помнят!



А недавно я получила вот такое письмо:

"Уважаемая Юлия!
Спасибо за Ваши замечательные стихи, за очень талантли-вую прозу! Меня зовут Виктор Дудихин. Случилось так, что детство мое, до 1967 года, прошло в пос;лке «Спартак». Я хо-рошо помню Мануеля Родейро. Он был другом моего отца, увы, ныне покойного. Дядя Мануель был благородный, чистый, светлый человек. Его, темпераментного испанца, по невероятной прихоти судьбы заброшенного в недра Отечества все любили. Он искренне верил в свои идеалы и очень расстраивался, если «все получалось как всегда». В «Одноклассниках» существует группа людей как-то связанных со «Спартаком». Я набр;л на не; сравнительно недавно. Среди прочего, там есть тема о не-устроенности, заброшенности пос;лка. Я возьми и напиши, что так было не всегда. Рубеж 50х и 60х годов – «золотой век» пос;лка. Был проложен асфальт, выложены тротуары, устроены капитальные заборы у домов, помойки были закрыты плака-тами с наглядной агитацией, развешены фонари, в скверах вы-сажены клумбы с цветами, в прекрасном парке вечерами играл оркестр, на пляж реки Прони был завезен песок и устроены ка-бинки для переодевания.
И во многом, если не полностью, это была заслуга Родейро-Перейра Мануеля. Об этом я и написал на форуме. Оказалось, что никто из форумчан ничего об этом не знает. А дело было
так: Родейро стал пенсионером (или был близок к этому возрасту), он однажды спросил главного инженера завода Моисея Никельшпарга (не берусь за абсолютную точность цитирования, все же прошло полвека): «Почему мы так живем? Почему нельзя устроить вс; как у людей?».
На что дядя Миша ответил – Вот ты и возьмись за это дело, мы оформим тебя моим заместителем по благоустройству на общественных началах. Далее началась феерия. Это был штурм и натиск. Дядя Мануель, как испанский бык продавил все пре-поны. За неполные полгода, год было сделано вс;, или почти вс;. Но в нашем Отечестве красивая сказка не бывает долгой.
Сначала загадили кабинки на пляже. Совершенно непонятно зачем? В первый же престольный праздник колхозники из соседних деревень, приехав на тракторах за водкой, раздолбасили асфальт на улицах. Щиты с наглядной агитацией кто-то расписал непотребностями. Очень скоро козы объели цветы на клумбах. Скамейки из скверов пейзане растащили по своим клуням. Мальчишки-хулиганы (каюсь, и я был в их числе) перебили почти все фонари. Весной разлив реки смыл песок… Оркестр, правда еще играл какое-то время, но потом началась «Перестройка». Вс; вернулось на круги своя….
Всё было печально. Дядя Мануель очень переживал. Ситуация сложилась глупая. Ничего нельзя было сделать, ничем нельзя было помочь. Помню, как отец успокаивал его, а он, кипятясь, возмущаясь, всё доказывал что-то, так и не сумев привыкнуть к тому, что «умом Россию не понять….». Эта история немного напоминает Салтыково-Щедринские «войны за просвещение» в «Истории одного города». Там несчастных глуповцев, для их же пользы, силой приучали перец и горчицу употреблять.
Почему я пишу Вам это письмо?
Лет десять тому назад я оказался в тех краях. Как-то накатила ностальгия, по местам детства. Решил заехать. Время было мрачное, после дефолтное, лихие 90-е. Так вот – если и были в Старом Посёлке Спартак в тот момент какие-то следы цивилизации и благоустройства, то практически только то, что сделал пол столетия тому назад Родейро-Перейра Мануель!!!
Может быть всё, или почти всё в нашем мире и держится на таких людях как дядя Мануель.
Людях-романтиках, благородных подвижниках, светлая ему память….
С уважением,
Виктор Дудихин".

НЕ ХОЧУ ВЫМЕТАТЬ ИЗ СВОЕЙ ЖИЗНИ ЭТИ ОСКОЛКИ: КАМУШКИ, СТЁКЛЫШКИ – МОИ БЕСЦЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ. Я БЕРЕЖНО СОБРАЛА И ПОЛОЖИЛА ИХ В СВОЮ ЗАВЕТНУЮ ШКАТУЛКУ, ЧТОБЫ КАЖДАЯ КРУПИЦА ЭТОЙ ХРУПКОЙ ЁЛОЧНОЙ ИГРУШКИ, ТАКОЙ ЖЕ ХРУПКОЙ КАК САМА ЖИЗНЬ, ХРАНИЛАСЬ В МОЕМ СЕРДЦЕ. Я ДАРЮ ЕЁ ТЕБЕ, МОЙ СЫН. ТЫ СЛОЖИШЬ ИХ В МОЗАИКУ, НО КАРТИНКА ПОЛУЧИТСЯ ИНОЙ. НА ТО И КАЛЕЙДОСКОП.


2011 год. Москва. КНИГА КОРОНЕЛЛО, ПОВЕСТЬ Калейдоскоп - третья часть КНИГИ.


ИЗ ПЕРВОЙ - ИСТОРИЧЕСКО-ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ЧАСТИ КНИГИ КОРОНЕЛЛО:

(,,,)

В тот злосчастный 1939 год, в жизни Коронелли приключилась ещё одна аналогия с историей их рода.
Как вы помните из главы «Французские консулы», в конце XVII века, когда люди Константиноса Коккоса убили Корсино Коронелло, дочь расстрелянного в 1937 год НКВДшниками за шпионаж Виктора Викторовича Коронелли повстречала своего рыцаря. Как и положено, он приплыл из-за моря.

Это был молодой офицер Флота Республиканской Армии Испании Родейро-Перейра Хесус Мануель, с которым она отправилась рука об руку в долгое путешествие «длинною в жизнь».


Автобиографя Родейро-Перейра Мануеля, составлена им самим в 1983 году:


«Автобиография.

Я - Родейро-Перейра Мануэль родился в 1911 году в Эль Ферроле Неда (Испания).
В 1917 г. пошел в школу, где учился до 1925 г.
В 1925 по 1927 г. работал учеником каменщика.
В 1927 по 1930 учился в военной морской академии на парусных судах Наутилус и Галатея. С 1930 г. по окончании военно-морского училища всё время был военным моряком в Испанском военном Морском Флоте в Испании и служил в Главном Штабе Эскадры.
С 1936 по 1937 г. участвовал в боях в республиканском Военно-Морском флоте в Испании. В 1937 г. по спец-заданию добровольно был командирован в СССР на испанском военно-транспортном теплоходе «Августин» в г. Одессу. В 1939 г. по собственному желанию остался в СССР и пошел работать на завод им. Марэти в г. Одесса, в качестве ученика токаря.
С 1939 по 1941 года работал учеником токаря на Автосборочном заводе и заводе «Сельмаш» в г. Ростове-На-Дону.
В 1941 году вместе с испанским коллективом эвакуировался в Орджоникидзевскую Об-ласть, где работал токарем на Садонском комбинате.
В 1942 году вместе с предприятием эвакуировался в
Алматинскую Область Талдыкурганский р-н и так как был болен, не работал.
С февраля 1943 по июнь 1943 служил в Отряде Особого назначения при Обороне Кавказа. С ноября 1944 года член коммунистической партии Испании.
По приезде в Москву, из отряда был передан в войска НКВД, а затем НКГБ, где прослужил до апреля 1945 года. В апреле 1945 года был послан учиться в Ленинградское Красного Знамени, Ордена Ленина Военно-Инженерное училище им. Жданова А.А., которое окончил в марте 1946 года, получив звание мл. лейтенант. В апреле 1946 года демобилизовался и по 1948 работал в Союзвзрывпром при Цементном заводе «Спартак» в Рязанской области, Михайловский район.
В 1966 году в сентябре пошел на пенсию.
Являюсь персональным пенсионером Союзного значения.
В марте 1967 года работал директором клуба «Спартак».
В декабре 1968 уволился в связи с переменой местожительства.
С января 1970 работал в качестве техника-смотрителя в Москве.
В октябре 1978 уволился по собственному желанию.
С мая 1957 г. являюсь членом Коммунистической Партии СССР.
В 1952 году получил Советское гражданство.
Имею медали:
1- «За оборону Кавказа» - июль 1945 г.
2- «За победу над Германией» - ноябрь 1945 г.
3- «20 лет Победы в Великой Отечественной Войне» - июнь 1966 г.
4- «50 лет вооруженных сил СССР» - февраль 1979.
5- «За доблестный труд в ознаменовании 100 лет со д/р В.И. Ленина» - апрель 1970 г.
6- «60 лет Вооруженных Сил СССР»  - февраль 1979 г.
7- Ветеран труда - май 1979 г.
8- Удостоверение участника войны – декабрь 1980 г.
Имею два значка отличника соц. Соревнования.
Имею удостоверение ударника коммунистического труда.
Отец каменщик, мать домохозяйка.
Составлено в мае 1983 г.».