Только одна ночь

Jeffrey ARCHER

ONE-NIGHT STAND

Джеффри АРЧЕР

ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ
Перевод с английского – Алексей Алгер

Эти двое мужчин впервые познакомились  в пятилетнем возрасте, оказавшись на одной скамье в подготовительной школе.  Оба были обречены на это знакомство своими фамилиями – Томпсон и Таунсэнд -  расположившимися по соседству в классном журнале.
Очень скоро они стали лучшими друзьями. Узы дружбы в таком возрасте связывают людей куда крепче, нежели узы брака.
Успешно сдав экзамены после пятого класса*, оба поступили в местную среднюю школу, отсутствие в которой Тимпсонов, Тулов или Томлинсонов означало нерушимость их союза, в котором и миновали семь лет постижения академических дисциплин.
Пришло время, когда каждому из них предстояло либо начинать работать, либо направить свои стопы в университет. Оба сделали выбор в пользу последнего, не без некоторых оснований полагая, что работа от них никуда не убежит. Они были осчастливлены судьбой, снабдившей каждого из них не просто хорошими мозгами, но и врожденной смекалкой, вследствие чего оба добились зачисления в университет Дурхэма.  Каждый избрал в качестве главного предмета английский язык.

Студенческая жизнь оказалась не менее насыщенной и привлекательной, чем их жизнь в школьные годы. Оба наслаждались английским языком, теннисом, крикетом, изысканной едой и девушками. К счастью, эта опция их увлечений различалась деталями, которым каждый из них отдавал предпочтение.
Майкл, чей рост на два дюйма превосходил шесть футов, был стройным и гибким, его темные волосы были волнистыми. Ему нравились пышногрудые голубоглазые блондинки с длинными ногами.
Адриан был коренаст, росту в нем было пять футов десять дюймов, а его прямые волосы были песочного цвета.  Он увлекался девушками невысокими, стройными, темноволосыми и  темноглазыми.
Поэтому всякий раз, когда бы Адриану ни встретилась девушка, представлявшая интерес для Майкла, или наоборот, интерес проявлялся противоположной стороной, будь то студентка или барменша, каждый из них непомерно восхвалял достоинства своего друга.
В этом идиллическом братстве прошли три года в Дурхэме, давшие им много больше, чем просто степень бакалавра искусств. Поскольку ни один их них не впечатлил экзаменаторов настолько, чтобы те решили предоставить им еще два года для интерпретации их теорий, простиравшихся в направлении степени доктора философии, они уже не могли избежать сугубо практических аспектов реального мира.

Неразлучная парочка, подобно Дику Уиттингтону*, направилась в Лондон, где Майкл стал стажером Би-Би-Си, тогда как Адриан получил место в Бентон и Бовелс в качестве помощника бухгалтера.
Они сняли небольшую квартиру на Эрлс Корт – Роуд, выкрасили ее стены в оранжево-коричневые тона, и жизнь двух молодых повес покатилась далее к вящему удовольствию их обоих.
Оба молодых человека провели следующие пять лет, блаженствуя от своей холостяцкой жизни, пока каждый их них не влюбился в девушку, полностью отвечавшую их идеалам. Они женились  с интервалом в одну неделю: Майкл – на рослой голубоглазой блондинке, с которой он познакомился, играя в теннис в Харлингэмском клубе; Адриан – на стройной темноволосой и темноглазой служащей финансового отдела Келлог – крупной компании, производящей кукурузные хлопья.
Каждый из них был шафером друга во время брачной церемонии, и оба с интервалом в один год произвели на свет по трое детей.  При этом, как и прежде, различие было лишь в деталях:
у Майкла было двое сыновей и дочь, а у Адриана – две дочери и сын. Каждый из них стал крестным отцом для первого из сыновей.
Семейная жизнь была не в силах разлучить их, они следовали старым привычкам, играя в крикет летом каждый уик-энд и в футбол зимой, к тому же, еженедельно приглашая друг друга к совместному ленчу.

После празднования десятой годовщины свадьбы Майкл, теперь уже главный продюсер Таймс Телевижн, с доверительным жеманством поведал Адриану о первой своей после женитьбы любовной интриге.  Он был не в силах устоять перед хорошо сложенной блондинкой из машинописного отдела, которая могла предложить нечто более пленяющее воображение, чем скорость в семьдесят знаков в минуту. Всего лишь несколько недель спустя, Адриан, ныне старший менеджер департамента финансов Пирл и Диин*, сравнял счет, уделив должное внимание журналистке с Флит-стрит, проявлявшей живейший интерес к информации об одной из компаний, которую он представлял, настолько конфиденциальной, что ее можно было отнести  к интимным сторонам жизни. В итоге она  стала одним из налогооблагаемых пунктов.
После этих интрижек двое друзей быстро вернулись в русло привычной жизни. Ничто не способствовало столь сильно полнейшему отсутствию конфликтов их интересов, как различие во  вкусах. Семейная жизнь обоих была необременительной, во всяком случае,  в этом они уверяли друг друга, и в возрасте тридцати пяти лет друзья благополучно миновали границу времени, отделявшую бурные для них шестидесятые годы от семидесятых.

В начале нового десятилетия Таймс Телевижн решила отправить Майкла в США  для реализации проекта Эй-Би-Си -  сделать фильм для британских зрителей о жизни в Нью-Йорке. Адриану, давней мечтой которого было - побывать за океаном, не составило особого труда организовать свою поездку в это же время, с целью уточнения бухгалтерского учета для англо-американской табачной компании в связи с нарастанием поставок из сомнительных источников. Двое друзей наслаждались яркой неделей, проведенной ими в Нью-Йорке, апогеем которой для каждого из них стал прием, устроенный Эй-Би-Си для избранных авторов фильма Майкла с уже придуманным названием «Большое Яблоко глазами англичанина».
Когда Майкл и Адриан явились в студию Эй-Би-Си, вечеринка была в самом разгаре. Они устремились к столам с напитками, благо это было лишь ранний вечер накануне их путешествия назад, в Англию.

Они увидели ее в один и тот же миг.
Она была среднего роста и сложения, ее зеленые глаза лучились мягким сиянием, а волосы были золотисто-каштановыми – поразительная комбинация вожделений каждого из них. Без тени сомнения каждый из них в точности знал, где бы ему хотелось завершить этот чарующий вечер, одна и та же идея молнией сверкнула в сознании обоих. Два заточенных гвоздя в одно мгновение прилепились к дугам магнита:
- Привет, меня зовут Майкл Томпсон.
- Привет, - ответила она. – Я – Дебби Кендалл.
- А я – Адриан Таунсэнд.
Она подала руку для рукопожатия каждому из них. К концу вечера
оба знали, что Дебби Кендалл была продюсером студии вечерних новостей Эй-Би-Си. Она была разведена,  и у нее было двое детей, живших вместе с ней в Нью-Йорке. Ни один из мужчин не произвел на нее ни малейшего впечатления, разве что их отчаянные попытки отодвинуть другого на второй план могли привлечь ее внимание. Оба выглядели весьма непривлекательно и даже скандально, с угодливой суетливостью предлагая своей новой знакомой еду и выпивку. Пользуясь отсутствием одного, другой утонченно и, в тоже время, убийственно компрометировал другого.
- Адриан так мило лепечет, пусть даже и спьяну, - говорил Майкл.
- Майкл – потрясающий парень, просто супермен,  а какая чудная у него жена и видели бы вы, как он обожает своих трех детишек, - вступал в игру Адриан.
Они вдвоем проводили Дебби и весьма неохотно покинули ее
у входной двери ее квартиры на  Шестьдесят восьмой улице. Она небрежно поцеловала каждого в щеку, поблагодарила их и пожелала доброй ночи. В отель они возвращались, не проронив ни слова.
Когда они вернулись в свой номер на девятнадцатом этаже отеля «Плаца», Майкл первым прервал молчание.
- Мне очень жаль, я свалял ужасного дурака.
- Я - был не лучше, - отвечал Адриан. - Подумать только, мы были вынуждены вступить в схватку из-за женщины. Ведь ничего подобного в прошлом у нас не было.
- Верно, - сказал Майкл. – Так почему бы нам не заключить джентльменское соглашение?
- Что ты предлагаешь?
- По возвращении в Лондон, завтра утром, давай решим, что кто бы из нас первым не окажется вновь…
- Превосходно, - сказал Адриан.
Крепкое рукопожатие стало печатью, скрепляющей сделку, точно так же, как в детстве они решали, кому сделать первый удар при игре в  крикет. Заключив соглашение, они забрались в свои комфортабельные постели и крепко уснули.

Вернувшись в Лондон, каждый из друзей делал все, что было в его силах, чтобы найти повод вернуться в Нью-Йорк. Никто не звонил и не писал Дебби Кендалл с того момента, когда был принят компромисс двух джентльменов, но по мере того как недели превращались в месяцы, оба впали в уныние, так и не найдя возможности для столь желанного путешествия.
Когда Адриан был приглашен в Лос-Анжелес на пресс-конференцию, он пришел в состояние распустившего хвост павлина, будучи в полной уверенности, что ничто не помешает ему заскочить в Нью-Йорк по пути в Лондон. Никто иной, как Майкл, выведал о том, что Британские Авиалинии предлагают дешевые билеты женам, сопровождающим мужей в их деловых поездках. Адриан, таким образом, был лишен возможности вернуться в Лондон через Нью-Йорк. Майкл выдохнул с облегчением триумфатора, когда оказался отобранным для поездки в Вашингтон с целью проведения телерепортажа о президенте Соединенных Штатов. Он высказал предложение руководителю Заграничного Вещания о том, насколько мудро было бы упрочить контакты, ранее налаженные им с Эй-Би-Си. Босс согласился с предложением, лишь напомнив ему, что уже на следующий день он должен успеть вернуться для репортажа об открытии работы парламента.
Адриан позвонил жене Майкла и сообщил о том, насколько дешево обходится полет в США для жен, сопровождающих в деловых поездках своих мужей.
- Как это мило с твоей стороны, проявить такую заботу, но увы, моя школа не оставляет мне никакого времени в течение семестра и к тому же, я панически боюсь полетов.
Майкл с полным пониманием отнесся к фобии своей супруги и заказал билет на одну персону.

Майкл прилетел в Вашингтон в ближайший понедельник и позвонил из номера своего отеля Дебби Кендалл, сомневаясь: помнит ли она двух напыщенных англичан, с которыми она была короткое время знакома несколько месяцев назад и сможет ли понять, который из них с ней сейчас говорит. Он нервно набрал номер и вслушивался  в звук зуммера. Дома ли она? Вообще в Нью-Йорке ли? Наконец раздался щелчок,  и мягкий голос сказал «алло».
- Привет, Дебби, это Майкл Томпсон.
- Привет, Майкл. Какой приятный сюрприз. Вы в Нью-Йорке?
- Нет, в Вашингтоне, но я уже собираюсь улетать. Вы, по счастью, не заняты вечером во вторник, как насчет того, чтобы нам поужинать вместе?
- Мне нужно свериться с моим дневником.
Пока Майкл ждал ответа, у него перехватило дыхание. Ему казалось, что время остановилось.
- Да, похоже я свободна. Прекрасная идея.
- Это фантастика! Я заеду за вами около восьми?
- Да, спасибо, Майкл. Мне не терпится вас увидеть.
Воодушевленный столь быстрым успехом, Майкл немедленно настрочил телеграмму соболезнования Адриану. Адриан не ответил.
Майкл, едва закончив редактирование речи Президента для своего руководства в Лондоне, послеобеденным рейсом вылетел в Нью-Йорк. Поселившись в номер гостиницы – на сей раз,  он потребовал номер с двуспальной кроватью на случай, если дети Дебби окажутся дома - он долго принимал ванну, затем медленно брился, совершив этот ритуал дважды, затем обильно поливал свое лицо лосьоном после бритья. Он тщательно выбрал наиболее выигрышные галстук и рубашку,  закончив одеваться, внимательно осмотрел себя в зеркале, после чего аккуратно причесал свежевымытые волосы таким образом, чтобы не слишком густые, но длинные  пряди прикрывали места, где его шевелюра успела поредеть. Закончив изучение собственного облика, он смог убедить себя, что  выглядит моложе своих тридцати девяти лет.
 
Майкл вызвал лифт, спустился на первый этаж отеля и направился от «Плаца» к неоновым огням  Пятой авеню, откуда с самоуверенной беспечностью прожигателя жизни  зашагал к Шестьдесят восьмой улице. По пути он купил дюжину роз в маленьком магазине на углу  Шестьдесят шестой-стрит и Мэдисон-авеню, что-то напевая на ходу.  Мелодия звучала самонадеянно.
В пять минут девятого он был перед входной дверью Дебби Кендалл.
Когда Дебби отворила дверь, Майклу подумалось, что она прекраснее того образа, который запечатлелся в его памяти. На ней было длинное голубое платье с кружевными воротничком и манжетами из белого шелка и, таким образом, все ее тело от шеи до лодыжек было скрыто, но при этом она выглядела чертовски очаровательной и зазывной. На ней не было макияжа, лишь тонкий слой губной помады, который Майкл намеревался свести на нет. Ее серые глаза сияли.
- Скажите же что-нибудь, - улыбнулась она.
- Вы выглядите просто сногсшибательно, - единственная фраза  пришла ему на ум, когда он протягивал ей розы.
- Как мило с вашей стороны, - ответила она, приглашая его войти.
Майкл последовал за ней на кухню, где она обрезала длинные стебли и поставила цветы в фарфоровую вазу. Затем она пригласила его в гостиную, поставив вазу с розами на овальный столик рядом с фотографией двух маленьких мальчиков.
- У нас есть время чего-нибудь выпить?
- Конечно. Я заказал столик в Элайн* на половину девятого.
- Мой любимый ресторан, - сказала она с улыбкой, проявившей маленькие ямочки на ее щеках.
Не задавая вопросов, Дебби налила две порции виски и подала один из стаканов Майклу.
- Какая хорошая у нее память, - подумал он, нервным движением беря свой стакан, словно тинэйджер на первом свидании.
Когда Майкл выпил свой виски, Дебби выразила мнение, что им пора идти.
- Элайн не будет держать столик не занятым ни единой минуты, будь вы хоть самим Генри Киссинджером.
Майкл рассмеялся в ответ, помогая ей надеть пальто. Когда она заперла дверь, он осознал, что в квартире не было признаков присутствия ни няни, ни детей. Должно быть, они у отца, - подумал он.
На улице он остановил такси и велел водителю ехать к пересечению  Восемьдесят восьмой и Второй улиц. Никогда прежде бывать в Элайне Майклу не приходилось. Этот ресторан был рекомендован ему приятелем с Эй-Би-Си, уверившим его: «Этот кабак даст тебе больше, чем полу-шанс».
Когда они вошли в переполненный зал, и стали ждать у стойки бара метрдотеля, Майкл увидел, что это место, завсегдатаями которого являются богачи и знаменитости, и мысленно высказал опасение, выдержит ли этот набег его кошелек, и что еще важнее, не окажется ли эта инвестиция бесполезной.
Официант проводил их к столику в конце зала, и они выпили еще по одному виски, изучая меню. Когда официант вернулся, чтобы принять заказ, Дебби отказалась от первого, заказав лишь телятину «пикатта», Майкл заказал то же самое. Дебби также велела не приносить ей приправу в виде чесночного масла, что по мнению Майкла, явно увеличивало шансы на оправданность его ожиданий.
- Как поживает Адриан? - спросила она.
- О, лучше некуда, - ответил Майкл. - Он шлет вам свою любовь, разумеется. Он сделал ударение на слове «любовь».
- Как это мило, что он помнит обо мне, пожалуйста, передайте ему то же самое от меня. Что привело вас в Нью-Йорк в этот раз, Майкл? Новый фильм?
- Нет. Нью-Йорк – такой город, другого такого нет, но на этот раз я приехал только для того, чтобы увидеть вас.
- Меня увидеть?
- Да, я все передал телетайпом еще из Вашингтона, но я все время надеялся, что вы будете свободны и мы смогли бы вместе провести этот вечер, поужинать вдвоем.
- Я польщена.
- Нет, это мне повезло.
Она рассмеялась. Принесли телятину.
- Выглядит аппетитно, - сказал Майкл.
- И это вкусно, - сказала Дебби. – Когда вы летите домой?
- Боюсь, что уже скоро – мой рейс завтра в одиннадцать утра.
- Но вы совсем не оставили себе времени для Нью-Йорка.
- Я здесь только для того, чтобы увидеть вас, - повторил Майкл.
Дебби  продолжала  есть свою телятину.
 - Как можно было развестись с Вами?
 - Я бы сказала, все произошло весьма тривиально. Он влюбился в двадцатидвухлетнюю  блондинку и оставил ради нее свою тридцатидвухлетнюю жену.
- Нет ли в этом противоречия?
- Я всегда полагал, что иметь вожделение еще к кому-то, не является чем-то противоестественным. В конце концов, жизнь – штука долгая и наивно было бы ожидать, что не возникнет влечения к другой женщине.
- Не убеждена,  что могла бы согласиться с вами, - в задумчивости произнесла Дебби. - Я бы предпочла оставаться верной одному мужчине.
- О, черт, - мысленно воскликнул Майкл. – Не слишком-то благоприятная философия.
- Вы скучаете по нему? – он возобновил свои попытки.
- Да, иногда.  Правда – то, что говорится в глянцевых журналах, действительно чувствуешь себя такой одинокой, когда это внезапно происходит с тобой.
- Это прозвучало как нечто обнадеживающее, - подумал Майкл, и он вдруг услышал себя, как бы со стороны: - я могу это понять, но кто-то похожий на вас не может оставаться в одиночестве долгое время.
Дебби не ответила.
Майкл долил в ее бокал вина почти до кромки, надеясь, что он успеет заказать вторую бутылку до того, как она покончит со своей телятиной.
- Вы хотите подпоить меня, Майкл?
- Если вы думаете, что это поможет, - отвечал Майкл рассмеявшись.
Дебби в ответ даже не усмехнулась. Майкл и не думал сдаваться.
- Давно были в театре?
- Да, на прошлой неделе я смотрела «Ивиту»*. Мне нравится этот мюзикл.
В это момент Майкла жгуче интересовало, с кем бы это она могла быть в театре.
- Да, я люблю этот спектакль, но моя мать уснула в середине второго акта. Я подумываю о том, чтобы пойти во второй раз одной и сполна насладиться.
- Как бы я желал иметь больше времени, чтобы пойти с вами.
- Это было бы замечательно.
- Невзирая на то, что я мог бы увидеть эту постановку в Лондоне.
- С вашей женой.
- Официант, пожалуйста, еще одну бутылку вина.
- Мне больше не надо, в самом деле, Майкл.
- Хорошо, вы только слегка мне поможете.
Официант исчез.
- Вы вообще не бывали в Англии?
- Нет, один раз была, когда Рождер, мой экс, возил туда всю семью. Страна мне понравилась. Мои ожидания оправдались, но боюсь, что мы выполнили стандартную программу, как и все американцы. Тауэр, Букингэмский дворец, экскурсии в Оксфорд и Страффорд, прежде чем улететь в Париж.
- Жаль, что вы таким способом познакомились с Англией, есть еще так много, что я мог бы вам показать.
- Подозреваю, что когда англичане оказываются в Америке, вряд ли они видят много сверх того, что есть в Нью-Йорке, Вашингтоне, Лос-Анжелесе, разве что, еще Сан-Франциско.
- Согласен,  - сказал Майкл, не желая начинать дискуссию.
Официант тем временем собирал их пустые тарелки.
- Могу я соблазнить вас десертом, Дебби?
- Нет, нет, я пытаюсь сбросить вес.
Майкл нежно обнял ее за талию:
- Вам не нужно этого делать, Вы в превосходной форме.
Она расхохоталась. Он улыбался.
- Однако от кофе я бы, пожалуй, не отказалась.
- Немного бренди?
- Нет, благодарю, только кофе.
- Черный?
- Черный.
- Пожалуйста, два кофе, - сказал Майкл  склонившемуся официанту. – Я бы хотел пригласить вас куда-нибудь, где спокойнее и не так помпезно, - произнес он, поворачиваясь к Дебби.
- Зачем?
Майкл взял ее руку. Она была холодна.
- Я бы хотел кое-что сказать вам, но так, чтобы люди за соседним столом этого не услышали.
- Не думаю, что кого-либо из посетителей Элайна еще можно чем-то шокировать, Майкл.
- Ну что ж, прекрасно. Вы верите в любовь с первого взгляда?
- Нет, но допускаю, что возможно взаимное физическое влечение с первого знакомства.
- Именно в этом я и должен признаться.
И опять ответа не последовало.

Кофе был доставлен, и Дебби высвободила руку, чтобы взять чашку и отпить. Майкл последовал ее примеру.
- Там было полторы сотни женщин в тот вечер, когда мы встретились, Дебби, но с первого мгновения, мои глаза уже не отрывались от вас.
- Даже во время демонстрации фильма?
- Я смотрел этот фильм, будь он неладен, сотни раз, и я был в ужасе от мысли,  что могу никогда вас больше не увидеть
- Я тронута.
- Как может быть иначе? Такое обязательно происходит там, где вы появляетесь.
- Сплошь и рядом, но с тех пор как мой муж покинул меня, я никого не воспринимаю всерьез.
- Достойно сожаления.
- Не стоит. Просто не так это легко – расстаться с кем-то, с кем был вместе десять лет. Я сомневаюсь, что многие из разведенных жаждут прыгнуть в постель с первым встречным мужчиной, как в современных кинофильмах.
Майкл снова взял ее руку, страстно желая не быть отнесенным к этой категории.
- Это такой чудный вечер. Почему бы нам не закатиться в Кэрлайл* и не послушать Бобби Шорта*? – его приятель с Эй-Би-Си рекомендовал фильм с участием этого певца и актера, если шансы все еще оставались.
- Да, я бы с удовольствием.

Майкл попросил счет – семьдесят девять долларов. Если бы он был с женой, он внимательно проверил бы каждый пункт, но сейчас был другой случай. Он просто оставил пять двадцатидолларовых банкнот на блюдце, не дожидаясь сдачи. Доехав до Второй Авеню, они пешком направились к центру города. На Мэдисон Авеню они останавливались у витрин магазинов, и он покупал ей  меховое манто, часы от Картье и платье от Баленсиага.*
Дебби подумала: «какое счастье, что все эти магазины уже закрыты*.
Они пришли к кабаре Кэрлайл  вовремя  -  к самому началу шоу в одиннадцать часов. Человек с фонариком проводил их через небольшую темную комнату на первом этаже к столику в углу. Майкл заказал бутылку шампанского. Бобби Шорт, перебирая струны, пел: «Джорджия,  мед на мое сердце, Джорджия…» Майкл сейчас не мог говорить с Дебби из-за шума джаз-банда, довольствуясь тем, что держал ее за руку, и когда зазвучали слова песни «мы сейчас две части целого, девчонка…» он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она повернулась к нему, смеясь – то ли заговорщически, то ли это надо было понимать как нечто еще более желанно-многозначительное – и отхлебнула шампанское. Ровно в двенадцать Бобби Шорт закрыл крышку фортепиано и сказал:
- Спокойной ночи, друзья. Время всем добропорядочным людям отправляться в постель, грешникам – тоже, - добавил он.
Майкл засмеялся преувеличенно громко, но был ободрен тем, что Дебби тоже рассмеялась.

Они спустились по Мэдисон-авеню к Шестьдесят восьмой улице, болтая у всяких пустяках, в то время как мысли Майкла были сосредоточены лишь на одном, не пустячном для него деле. Когда они подошли к ее квартире, она вынула ключи от парадного.
- Хотите выпить на сон грядущий? – в ее вопросе не было приглашающей интонации.
- Спасибо, Дебби, выпивки на сегодня достаточно, но за чашечку кофе я буду очень признателен.
Она пригласила его в гостиную.
- Цветы хорошо сохранились, - поддразнивающее произнесла она, уходя готовить кофе.
Майкл испытывал крайнее замешательство, просматривая иллюстрации в старом выпуске журнала «Тайм» и не воспринимая ни единого слова в текстах. Вскоре она вернулась с кофейником и двумя маленькими чашками на лакированном подносе. Она разлила черный кофе, и села рядом с Майклом на кушетку, вытянув и скрестив ноги, и слегка подавшись в сторону Майкла. Он в два глотка выпил свой кофе, обжигая рот. Затем поставил свою чашку, приблизился к ней и поцеловал в губы. Она при этом все еще держала свою чашку. Ее глаза на мгновение открылись, когда она пыталась поставить свою чашку на стол. После второго долгого поцелуя, она отпрянула от него:
- У меня много дел завтра с утра.
- У меня тоже, - сказал Майкл, - но еще больше меня беспокоит, что я опять не увижу вас долгое время.
- Хорошо сказано, - иронически хмыкнула Дебби.
- Меня действительно это удручает, - ответил Майкл, прежде чем снова поцеловать ее.
На этот раз она ответила. Одна его рука легла на ее грудь, а пальцы другой в этот же момент, словно пальцы кларнетиста, побежали по пуговицам, нащупываемым через ее платье на спине. Она снова резко отстранилась:
- Давайте не делать того, о чем мы оба будем сожалеть.
- Уверен:  мы не пожалеем об этом.
Он целовал ее шею и плечи, искусно опустив ее платье до бюста и  придя в  восторг от отсутствия  лифчика.
- Может быть, поднимемся наверх, Дебби? Я слишком стар, чтобы заниматься любовью на кушетке.
Не произнося ни слова, она взяла его за руку и повела в свою спальню, в которой слабо ощущался нежный дурманящий запах – след изысканного аромата, исходившего от самой Дебби.
Она включила маленькую ночную лампу, и сняла с себя остатки одежды, дав им мягко соскользнуть на пол. Майкл, не отрывая взгляда, смотрел на нее, лихорадочно раздеваясь на другой стороне кровати. Он скользнул под простыню и мгновенно овладел ею.
Финал первого раунда принес ему ощущение того, что он уже давно не испытывал подобного наслаждения. Лежа на спине, он мысленно оценивал события этого вечера: «она не такая уж недоступная, особенно для первого свидания» - решил он.
Они лежали, храня молчание, каждый на своей стороне кровати. Второй акт пиршества любви подарил обоим грандиозный апофеоз сладострастия, после чего Майкл крепко уснул.
Утром он проснулся первым и стал любоваться красивой женщиной, лежавшей рядом с ним. Электронные часы показывали 7.03. Он нежно прикоснулся губами к ее лбу и стал гладить ее волосы. Она пробуждалась томно и улыбалась ему. На этот раз они любили друг друга медленно, нежно, проникновенно, наслаждаясь каждым мгновением, как и предшествующим вечером.

Он не проронил ни слова, когда она уходила в ванную, затем – в кухню, готовить завтрак.
Майкл расслаблялся в горячей ванне, в полный голос  распевая одну из песенок Бобби Шорта. Как же ему хотелось, чтобы Адриан видел его сейчас. Он вытерся насухо, оделся и присоединился к Дебби в ее маленькой кухне, где они вместе позавтракали. Яйца, бекон, тосты, английский джем и крепчайший черный кофе. После завтрака Дебби приняла ванну и пошла одеваться, Майкл тем временем читал «Нью Йорк Таймс». Появившись в гостиной в платье кораллового цвета, она выразила сожаление, что уже пора уходить.
- Нам нужно идти, ты можешь опоздать на свой рейс.
Майкл поднялся с большой неохотой. Дебби подвезла его к отелю, где он быстро побросал свою одежду в чемодан, оплатил счет за свой номер с невостребованной двуспальной кроватью и вернулся к машине. По дороге в аэропорт они болтали о предстоящих выборах и пироге с тыквой, как будто они были супругами с десятилетним стажем, избегая упоминаний о том, что произошло минувшей ночью.
Дебби подвезла Майкла к входу в терминал «Панамерикан», запарковала машину и присоединилась к нему у стойки регистрации, ожидая приглашения на посадку.
«Панамерикан объявляет посадку на рейс 006 до Лондона, аэропорт Хитроу. Просим пассажиров с посадочными талонами проследовать к воротам номер девять».
Когда они приблизились к  черте, отделяющей пассажиров от сопровождающих, Майкл заключил Дебби в короткое объятие:
- Спасибо за этот памятный вечер.
- Нет, Майкл, это я должна благодарить тебя, - отвечала Дебби, целуя его в щеку.
- Должен признаться,  я не думал, что закончится тем, что произошло.
- Почему бы нет?
- Это нелегко объяснить, - отвечал он, подбирая слова, которые бы не смущали, а льстили. – Скажем так: я был удивлен, что…
- Ты был удивлен тем, что мы оказались в одной постели в первый же наш вечер? Ты не должен удивляться.
- Не должен удивляться?
-  Нет, и тому есть очень простое объяснение.  Все мои друзья говорили мне после развода, что мне самой нужно найти мужчину и провести с ним всего лишь одну ночь. Идея мне понравилась, но мне не нравилась мысль о том, что кто-то из мужчин,  живущих в Нью-Йорке, мог бы думать, что добиться меня легко. -  Она нежно прикоснулась к его лицу. – Поэтому, когда я познакомилась с тобой и Адрианом, живущими на безопасном расстоянии в три тысячи миль, я сказала себе: кто бы из них не прилетел снова первым…