Опасных свидетелей в живых не оставляют

       Пронзительный телефонный звонок прорезал утреннюю тишину квартиры главного тренера сборной республики по гимнастике, словно прося о срочной помощи.
       Дмитрий Михайлович взглянул на часы: "Пять утра. Кому я понадобился в такую рань?"
       Взял трубку и очень удивился, услышав взволнованный голос первой жены:
       - Митя, это я, Тамара. Извини, что так рано, но звоню тебе уже пятый день - всё никак не могу застать дома. Боря с Витькой пропали. Я уже и в милиции была, но они только руками разводят.
       - Погоди, Тамара. Я же видел их три месяца назад. Они собирались через какое-то агентство по найму строить городок коттеджей в Подмосковье. Боре деньги нужны были, чтобы перекрыть крышу в деревне Анастасии Петровне. Витьку собирался с собой взять, чтобы не болтался без присмотра. Не паникуй, никуда они не денутся, ещё и кучу денег привезут. Я ему свою помощь предложил, да он отказался, съехидничал, что за два месяца заработает столько, сколько заслуженный тренер за год получает.
       - Митя, это агентство липовым оказалось. Боря у меня копию трудового договора оставил, и там адрес указан. Я ездила по нему: фирма арендовала это помещение всего один месяц. Они рабов себе набрали и скрылись. Может, их в Чечню продали? Как думаешь?
       - Не верится – Боря парень не глупый и очень осторожный. Видишь – копию договора снял. Давай так поступим: я сделаю запрос, а потом к тебе подъеду – эту копию возьму. Скажи, а кто его направил в это агентство? Как он узнал про него? Из рекламы что ли?
       - Нет, ему Игорь Василишин сказал, что можно много денег на строительстве коттеджей заработать. Зарплата по договору полторы тысячи долларов в месяц за вычетом расходов на питание, вот он и соблазнился.
       - А ты куда смотрела? Кто сейчас платит такие сумасшедшие деньги, когда рынок рабочей силы перенасыщен?
       - Ты тоже хорош - не мог его отговорить. Что делать будем? Мама запаниковала, волосы на себе рвёт в отчаянии, боится, что мы их больше никогда не увидим.
       - Ждите меня через два часа. Если будут какие-нибудь изменения – я сообщу.
       Митя положил трубку и задумался: "С кого начать? Может, с Коли Митюкова и его охранного агентства?"
       Проснулась жена Люся:
       - Что за страсти были по телефону?
       - Так ты не спала и всё слышала?
       - Слышать то слышала, да ничего не поняла. Какие-то агентства, какое-то строительство коттеджей...
       - Тамара звонила – сыновья мои пропали. Боря через липовое агентство уехал строить коттеджи, да ещё и Витьку прихватил с собой.
       - А может, она всё это выдумала, чтобы тебя в семью вернуть?
       - Не говори глупостей. Я Борю видел три месяца назад, и он сказал, что хочет заработать деньги, чтобы крышу перекрыть. Так что всё сходится – и Витьку он хотел с собой взять.
       - И как ты собираешься ей помочь? Учти – это криминал, и ты будешь рисковать своей жизнью.
       - Во-первых - я собираюсь помогать не только ей, но и себе, своим сыновьям. Во-вторых – я подключу всех друзей здесь, а, если понадобится, то и в Москве тоже.
       - А про нас с Ксюшей ты не забыл?
       - Нет, не забыл. Ты же через два дня вылетаешь с Ксюшей в Ялту на сборы.
       - Как, без тебя? Что это будут за сборы в отсутствие главного тренера?
       - Я задержусь на недельку. Заменишь меня пока, ты ведь у меня тоже заслуженная гимнастка. Всё, Люся – я убегаю. Поеду сейчас к Василишинам – Боря от него узнал  про подозрительное агентство.

                * * *
 
       Дожёвывая на ходу бутерброд с ветчиной, Митя лихорадочно перебирал в мыслях, кого из друзей можно подключить к поискам ребят. Через час он уже подъезжал к дому, в котором жили Василишины – мать и сын.
       В этом одноэтажном строении из красного кирпича, утопающем в зелени, жил когда-то его самый закадычный школьный друг Слава Василишин, довольно странно погибший два года назад от удара в висок – его нашли рано утром на насыпи возле железнодорожного пути. После смерти матери Слава женился на их однокласснице Любе Голубевой. У него на свадьбе Митя и познакомился со своей первой женой Тамарой.
Она вошла в зал регистрации браков уверенной походкой, изумительно красивая в своём изящном светло-сиреневом костюме с небрежно завязанной газовой косынкой на шее и, не обращая никакого внимания на гостей, направилась к невесте. Когда их взгляды встретились, Митя почувствовал, что у него замерло сердце и онемели руки под лучистым сиянием огромных зелёных глаз прекрасной незнакомки. Именно тогда он понял - любовь круто разворачивает его жизнь в неизведанную сторону.
       Они оба были свидетелями: он со стороны жениха, она со стороны невесты. Когда начались танцы, и он пригласил Тамару, то обнаружил, что никак не может унять сильную дрожь, охватившую его тело. Эта нервная дрожь будет его преследовать до самой свадьбы, даже, когда он разговаривал со своей будущей женой по телефону. К удивлению Мити Тамара без раздумий согласилась выйти за него замуж. Она уже знала про него всё: и что он выдающийся спортсмен, и что с отличием окончил университет в Белоруссии, и что готовится к олимпийским играм, и что является объектом влюблённости многих её подружек.

                * * *
 
       Он отлично поладил с тёщей и был безумно счастлив, когда спустя три месяца после свадьбы его любимая женщина объявила о своей беременности. По странному стечению Тамара рожала в один день с Любой Василишиной, женой Славы, и они потом дружили семьями.
       Два года продолжалась у Мити с Тамарой безмятежная семейная жизнь, а потом в их дом прочно поселилась ревность, и начались скандалы. Первые годы брак спасала тёща, самоотверженно защищавшая Митю. Но с годами он стал с трудом выдерживать глупые претензии красавицы Тамары, её полубезумные приставания и мелкие провокации. Она пробиралась тайком в зал на тренировки, приезжала экспромтом на соревнования, чтобы проверить, кому из девушек он симпатизирует, и везде устраивала разборки. Рождение второго сына ничуть её не изменило, и только мудрость тёщи сохраняла их брак.
       С Люсей Митя познакомился тоже благодаря ревности Тамары. Именно она обратила его внимание на хорошенькую светловолосую гимнастку:
       - Бесстыжая девка, не пропускает ни одной твоей тренировки.
       И однажды Митя поймал на себе внимательный, ласковый взгляд миловидной девушки...
       Судьба свела их за одним столиком в кафе в перерыве между тренировками, и как-то сразу они прониклись доверием друг к другу. Несмотря на юный возраст, Люся уже побывала замужем – в восемнадцать лет она расписалась со своим школьным другом, но любовь до гроба у них продлилась меньше года. Они расстались по обоюдному согласию, вот только не смогла пережить их быстрый развод Люсина мама – врачи обнаружили у неё аритмию, миокардит, и однажды утром она не проснулась.
       Митя долго не решался сблизиться с Люсей - он очень любил своих мальчиков, но измена Тамары подтолкнула его к окончательному разрыву. Он позвонил из Праги домой и сообщил дату прилёта, но неожиданно появилась возможность вылететь на сутки раньше. Люся скажет ему потом, что это судьба, но он до сих пор не уверен, что поступил правильно. Если бы Тамара послушалась своей матери, его любимой тёщи, то, наверное, не было бы у него второго брака и дочери Ксюши, хотя сейчас Митя уже не смог бы представить себе жизни без маленькой ласковой девочки, обожающей своего папу - заслуженного гимнаста.

                * * *
 
       Всё получилось неожиданно и с какими-то мистическими совпадениями: тёща уехала в деревню с мальчиками, а Тамара встретилась в тот же день со своим школьным другом, безнадёжно в неё влюблённым, и вылила в откровенной беседе с ним поток жалоб на неудачный брак. Митя обнаружил их в объятьях друг друга и в тот же день ушёл к Люсе.
       Тамара долго не давала согласия на развод, позже вредничала и не разрешала видеться с сыновьями. Повторный её брак тоже распался – в отличие от Мити новый муж не поладил с тёщей.
       И вот теперь у них общее горе – пропали дети, их любимые мальчики...
       Игоря Василишина Митя застал у постели парализованной после инсульта матери. Никаких подробностей про странное бюро по трудоустройству он не знал. Нашёл его не по рекламе, а через друзей и заключил договор. Ему выдали удостоверение найма, и он должен был с ним и паспортом через неделю подойти к своему агенту на автовокзале для регистрации. В этот же вечер парализовало после инсульта его мать, Любу, и он пришёл в агентство отказаться, но ему пригрозили большими неприятностями и потребовали найти замену.
       Игорь вспомнил, что Борис хотел летом во время студенческих каникул подработать, чтобы перекрыть крышу дома в деревне, где жила его бабушка, потому и предложил ему поехать вместе себя. Он отдал удостоверение агентства и рассказал, где оно находится. Что было дальше с Борисом, и что он взял с собой Витю - Игорь не знал.

                * * *
 
       Тамара и тёща, опухшая от слёз, ждали Митю возле своего дома. Бывшая жена сразу же стала обвинять его во всём происшедшем – дескать, мало помогал сыновьям. Она закатила истерику и выла, как безумная, пока на неё не прикрикнула мать. Он не стал отбиваться от глупых претензий, взял копию договора и поехал к Митюкову в охранное агентство.
       Около двадцати лет назад прославленный гимнаст взял на поруки двенадцатилетнего Колю Митюкова, привёл его в спортзал и спас от колонии для несовершеннолетних. Подросток усиленно тренировался, вошёл в сборную, но затем поступил на юридический факультет и ушёл из спорта.

                * * *
 
       Директор охранного агентства был удивлён и в то же время несказанно рад визиту своего бывшего тренера, к просьбе Дмитрия Михайловича отнёсся очень серьёзно. Он сразу же уселся за компьютер и послал в различные организации по трудоустройству своих сотрудников, чтобы добыть хоть какую-нибудь информацию про странно возникшую и неожиданно исчезнувшую фирму. Компьютер показал, что по указанному адресу действительно было зарегистрировано бюро под названием «Сосновый рай».
       - Найдём, Дмитрий Михайлович, не волнуйтесь. Строят, небось, где-то в Подмосковье коттеджи и не ведают, какие страсти разыгрались дома. Думаю, что уже завтра я узнаю точный адрес, где они трудятся, и вы сможете туда поехать.

Какая-то смутная тревога не покидала весь вечер Митю дома – он чувствовал интуитивно, что не всё благополучно у фирмы со странным названием «Сосновый рай». Утром его опасения подтвердились. Коля был чем-то озабочен, хмурился, и вдруг стал задавать Мите странные вопросы:
       - Как долго Борис и Виктор употребляли наркотики? С кем они дружили?
       - Что ты, Коля! Они не были наркоманами. Я сам с ними несколько раз беседовал, пока не убедился, что они далеки от этого смертельного ужаса.
       - Родители обычно узнают последними, что их дети сидят на игле. Вы ведь жили отдельно от них, не так ли?
       - Нет, нет. Я бы узнал от тёщи – она очень дотошная в этом отношении. Если хочешь, я сейчас позвоню ей, и ты сам в этом убедишься.
       - Я вам верю, Дмитрий Михайлович. Значит это какая-то роковая случайность. Дело в том, что они попали через закрытое агентство в лагерь по трудовому перевоспитанию. Мы разыскали сотрудника, набиравшего рабочих среди наркоманов - сейчас Сергей привезёт его сюда. Всё очень серьёзно, Дмитрий Михайлович – документы в этом бюро оформлены на временных лиц, очень смутно себе представляющих, чем занимаются в лагере наркоманы. И ещё ясно, что покровители у этого бизнеса очень высокие - ниточка тянется аж в Москву.
       - Как же их вытащить оттуда?
       - Пока не знаю. А вот и Сергей.
       В кабинет к Митюкову вошли двое: энергичный молодой человек с бритой головой и прихрамывающий мужчина пенсионного возраста.
       - Знакомьтесь, Дмитрий Михайлович, наш сотрудник Сергей Заслонов. Он у нас до сих пор бритоголовый - недавно выполнял спецзадание по внедрению в одну организацию. Дело, кстати, было связано с похищением детей. А это - агент, работавший по договору в фирме «Сосновый рай». Скажите, пожалуйста, Юрий Петрович, могли оформиться в вашей фирме на работу не наркоманы?
       - Совершенно исключено. Набирались не просто наркоманы, а самые безнадёжные, с большим относительно стажем. Им предлагался выбор: или жизнь без наркотиков под присмотром врачей с постепенным отвыканием, или трудовой лагерь с усиленным питанием и ежедневной дозой. Почти все выбирали второй вариант.
       - А как же оплата? – перебил агента Митя – Ведь в договоре проставлена конкретная сумма в 1500 у. е. за 25 рабочих дней.
       - Думаю, что эта сумма была проставлена больше для рекламы. Вы не обратили внимания на фразу мелким шрифтом в скобках: с вычетом расходов на питание и обслуживание. А расходы, как вы понимаете, немалые: каждый день доза, может, и не одна, усиленное питание и медицинское обслуживание.
       - А что вам говорит фамилия «Василишин»? – поинтересовался Коля у пенсионера.
       - Помню такого – наркоман со стажем, хорошо зависимый. Я сам его оформлял.
       - Скажите, а вот эти двое тоже оформлялись у вас? – Коля протянул Юрию Петровичу фотографии Бориса и Виктора.
       - Нет, я их никогда не встречал и удостоверений никому из них не давал.
       - Вот что, Серёжа, слетай быстренько за Василишиным и привези сюда Игоря.
       - Коля, он никуда не поедет – возле матери парализованной сидит.
       - Понятно, Дмитрий Михайлович, придётся взять с собой Марину - у неё медицинское образование. Пусть подежурит, пока мы выясним, каким образом Борис и Виктор попали в лагерь для наркоманов. Скажите, Юрий Петрович, кто ещё в городе занимался вербовкой в «Сосновый рай»?
       - Я знаю только одного агента по кличке «Шахматист», остальные были приезжие.
       - А как можно увидеть этого «Шахматиста»?
       - Да очень просто – он возглавляет городской центр борьбы со СПИДОМ – Бережной Олег Григорьевич. Этюды и задачки любит решать - всегда при себе карманные шахматы носит.
       - Надо же, - удивился Митюков, - Чего только не встретишь в своей практике. Ну что, Дмитрий Михайлович? Идём в центр к Бережному? Серёжа, привезёшь Василишина и посидишь рядом с ним, никуда не отлучайся.
       Городской центр борьбы со СПИДОМ располагался недалеко от охранного агентства – надо было только пересечь площадь. Олег Григорьевич Бережной вёл как раз приём, и возле его кабинета сидела на стуле заплаканная женщина.
       - Вы к Бережному? – спросил у неё Митюков.
       - Нет, я уже была у него, - ответила тихо посетительница.
       Из кабинета вышла ещё одна дама, и Митя с Колей зашли к Бережному. За столом сидел моложавый мужчина респектабельного вида и сосредоточенно изучал позицию на карманных шахматах.
       - Добрый день. Мы к вам, Олег Григорьевич, хотим получить кое-какую информацию, - обратился к нему директор охранного агентства.
       - Понимаю, что ко мне. В шахматы играете? – неожиданно спросил он – Никак не могу задачку решить на мат в три хода.
       - Нам сейчас не до шахматных задачек, Олег Григорьевич. Мы узнали, что Вы имеете какое-то отношение к бюро по трудоустройству «Сосновый рай», - прервал его Митя.
       - А почему оно Вас заинтересовало, Дмитрий Михайлович? – спросил Бережной.
       - Разве мы знакомы? – удивился Митя.
       - Вы, может быть, меня и не помните, но я до Центра работал в Комитете спорта и всех заслуженных мастеров знаю в лицо, - пояснил Бережной.
       - Мои сыновья заключили договор с этим бюро, и я хотел бы знать, где они сейчас находятся.
       - Этого я Вам сказать не могу. Не смотрите на меня так укоризненно – я действительно не знаю, в какой из лагерей их направили. Мы всего лишь мелкие посредники – информируем о различных формах лечения своих пациентов и помогаем им в трудоустройстве. Иногда по просьбе родителей снимаем фильмы о пребывании их детей в трудовом лагере, ничего не скрывая при этом, ведь по сути это просто благотворительность. Вы, наверное, представляете, что умеют делать наркоманы – колоться и разными неправедными способами добывать себе дозу. Скажите, а как долго употребляли наркотики Ваши сыновья? Кстати, как их зовут?
       - Борис и Виктор, но они не были наркоманами. Пожалуйста, помогите мне их освободить, - попросил Митя Бережного.
       - Очень странно, что они попали в «Сосновый рай». Я попробую прямо сейчас выяснить их судьбу.
       Олег Григорьевич позвонил по мобильному телефону в Москву:
       - Пётр Петрович, двое ребят случайно попали в последнюю партию «Соснового рая», сыновья нашего знаменитого гимнаста. Нет, они мимо меня проскочили – кто-то из ваших работников их оформлял. Есть к тому же одна очень неприятная деталь – одному из них исполнилось только четырнадцать лет, и согласия на его пребывание в трудовом лагере для наркоманов родители не давали. Да я знаю, что оттуда не возвращаются, но ведь они не наркоманы, к тому же у меня есть замена. Хорошо, я позвоню в конце рабочего дня.
       Бережной отключил телефон.
       - Я постараюсь Вам помочь, Дмитрий Михайлович, но это можно будет сделать только в том случае, если Борис и Виктор действительно не наркоманы, иначе они сами не захотят освобождаться. Позвоните мне завтра утром.
       - Скажите, Олег Григорьевич, Вам не кажется, что эта, так называемая благотворительность, напоминает строительное рабство? – вмешался в разговор Коля Митюков - Совсем недавно я сталкивался с подобным явлением в криминальном бизнесе: обманным путём вербовали строителей, забирали у них документы, а потом под угрозой силового воздействия использовали рабский труд.
       - Нет, не кажется. Я за семь лет работы в центре здесь такого насмотрелся. Во-первых - почти все наркоманы ВИЧ – инфицированы, даже использующие только разовые шприцы для инъекций – такая вот медицинская загадка нашего времени. Во-вторых - они становятся лишними людьми в обществе, потому что не могут продолжать в нормальном ритме ни учёбы, ни работы, в-третьих - наркоманы социально очень опасны, так как панический страх перед «ломкой» может подтолкнуть их к любым правонарушениям, в том числе и к втягиванию в свою среду несовершеннолетних. Кстати, друг Ваших сыновей, Игорь Василишин, вполне мог приобщить их к употреблению наркотиков.
       - Сейчас мы это у него выясним. Значит, до завтра? А может, вы меня сегодня вечером обрадуете? Вот мой номер домашнего телефона. Звоните в любое время, даже ночью, - Митя протянул свою визитку Бережному.
       Они вышли из Центра с тяжёлым чувством неопределённости: а если ребят всё же приобщили  к употреблению наркотиков, что тогда?
       Игорь Василишин сидел в кабинете Митюкова, опустив голову. Рукава его рубашки были высоко закатаны, обнажив вспухшие и до черноты исколотые вены.
       - На ногах то же самое, - сообщил своему начальнику Сергей.
       - Ну, рассказывай: как давно колешься, кого из своих друзей приобщил, - обратился к Василишину Митюков.
       - Три года, - глухо произнёс Игорь, - Но только я никого не приобщал – Борис даже не догадывался, хоть и дружил со мной.
       - Так это ты его по дружбе в лагерь для наркоманов запихал? - спросил Митя - А родители знали, что ты колешься?
       - Простите, Дмитрий Михайлович, я сильно виноват перед Вами и Борей. Будь проклят тот день, когда меня впервые уговорили на вечеринке уколоться. Я с девушкой встречался со своего курса и не знал, что она наркотой увлекалась. "Что ты трусишь? – говорила мне – Надо успеть в жизни всё испытать, ведь она такая короткая". Отец узнал, хотел на кафедру в институт сообщить, да не успел – её друзья подстерегли его вечером и убили ударом в висок. Она на следующий день заявила мне цинично: "Теперь нам никто мешать не будет". Я её выгнал, но без наркотиков уже не мог – «ломка» началась. Передать словами этот ужас невозможно - судорогами всё тело скрючивало, а потом выламывало кости до самого хребта, внутренности выворачивало. Из института ушёл, устроился грузчиком, потом наркотики по точкам разносил. Пробовал бросить, но ничего не получалось, тогда и поставил на себе крест. Узнал в Центре про лагерь, оформил договор, да мать его нашла. Не выдержал я и всё ей рассказал, а ночью у неё инсульт случился. Вот так и отец, и мать пострадали из-за моей низости. Когда ехать отказался, мне угрожать стали, если не найду замены.
       - Но почему ты не нашёл себе замену среди наркоманов? За что Бориса в рабство отправил? – возмутился Митя.
       - Не получилось, Дмитрий Михайлович - одни не хотели, другие уже сами оформились. Про рабство ничего не знал - агенты открыто работали. Нам даже фильм в Центре показывали, и там всё выглядело очень привлекательно.
       - Ладно, Игорь, идём - я тебя к матери отвезу, - сказал Митя, - Будем надеяться на благополучный исход для Бориса и Виктора.
       Весь вечер Митя провёл в тревожном ожидании звонка Бережного, но телефон молчал, и вскоре выяснилась причина. В ночных городских новостях показали машину директора Центра, развороченную взрывом. Шофёр чудом остался жив – его отвезли в больницу, про Олега Григорьевича ничего не сказали. Утром Митя решил опять поехать к Коле Митюкову. Он вышел на лестничную клетку и вдруг увидел возле своей двери живого, невредимого директора Центра.
       - Извините, Дмитрий Михайлович, рискнул предупредить Вас. Вы, наверное, уже слышали, что взорвали машину возле Центра. Это за мной охотились. Я в конце дня послал своего шофёра Арсения домой продукты отвезти жене и предупредить, что задержусь на работе – всё звонка ждал из Москвы, а дождался взрыва. Что-то не сложилось, и теперь они следы заметают. Вся надежда только на Ивана Фёдоровича. Вы его должны помнить – он часто возглавлял спортивные делегации. Сейчас Вам надо, как в шахматах, сыграть на опережение, иначе первым можно получить мат. Вылетайте срочно в Москву к Ивану Фёдоровичу - он мзду не берёт и Вас очень уважает. Мне же придётся на время исчезнуть, пока Вы не решите свои проблемы. Слишком много развелось монстров, не уважающих человеческую жизнь. Возьмите карточку, Дмитрий Михайлович - здесь записаны номера телефонов. Удачи!
Митя не успел ничего промолвить в ответ – Олег Григорьевич стремительно исчез.

                * * *

       Коле Митюкову уже было известно и про взрыв, и про вынужденный отпуск Бережного:
       - Согласен с Шахматистом - нужно играть на опережение. Придётся взять два билета – один в Симферополь, другой в Москву. В Симферополь вместо Вас полетит мой сотрудник Лёня Кольчуга – он примерно Вашего роста, и издалека наблюдающие могут решить, что это Вы.
       Они обсудили некоторые детали плана действий, а также связи, и Митя поехал готовиться к отъезду. Дома его ждала заплаканная Люся – её напугал звонок неизвестного, угрожавшего неприятностями, если муж не перестанет разыскивать своих сыновей-наркоманов.
       - Завтра летим в Симферополь. Ты уже собралась?
       - Да, осталось положить твои вещи. Сейчас я приготовлю ещё один чемодан, - обрадовалась Люся, - Правильно решил - поисками мальчиков можно и в Ялте заниматься.
       На следующий день в аэропорту Мите удалось шепнуть Люсе, что в Ялту её будет сопровождать сотрудник охранного отделения, а сам он летит в Москву. Люся ничем не выдала своей тревоги, и операция замены прошла успешно.

                * * *
 
       В Москве Митя быстро договорился о встрече с Иваном Фёдоровичем и поехал оформлять себе пропуск. Спустя час он, обнадёженный, входил к нему в кабинет.
       - Мерзавцы, в погоне за наживой готовы уничтожать даже детские жизни, - разразился бранью Иван Фёдорович, выслушав заслуженного тренера, - Страна опустилась в эпоху Средневековья - время безнравственного накопления капитала. Вытащим твоих сыновей из рабства, Дмитрий, лишь бы они были ещё живы.
Он вышел из кабинета и долго не возвращался. Тоска и тревога не покидали всё это время Митю - терзали душу последние слова: "Лишь бы они были ещё живы!"
Спустя полчаса Иван Фёдорович вернулся в свой кабинет, подошёл к Мите и, обняв его за плечи, сказал:
       - Через пять часов ребята будут у главного входа в ВДНХ. Сейчас пообедаем, а потом я сам поеду туда с тобой – хочу познакомиться с твоими пацанами.

                * * *
 
       В семь часов вечера у главного входа в ВДНХ вышел из автобуса юноша, поддерживая хромавшего подростка, и тут же к ним подбежали двое мужчин.        Они молча стояли, крепко обнявшись, не стесняясь мужских слёз: заслуженный тренер, два его сына и благодетель, не берущий мзду. Потом будут длинные рассказы о страшном пребывании в лагере за колючей проволокой, об изнурительном труде на подпольном кирпичном заводе, о побоях, когда не дотягивали до нормы, о двух неудачных побегах Вити и публичных избиениях плетьми. Но это будет потом, а пока они обнимались, выбравшись из рабства. Спустя год они поймут, что опасных свидетелей в живых не оставляют...